автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Казачий сепаратизм в России (1917-1920 гг.): истоки, сущность, последствия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Казачий сепаратизм в России (1917-1920 гг.): истоки, сущность, последствия"

Г', од г г т юзз

На правах рукописи

БЕЛОУСОВ Игорь Викторович

КАЗАЧИЙ СЕПАРАТИЗМ В РОССИИ (1917 - 1920 ГГ.): ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ПОСЛЕДСТВИЯ

07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 1998

Работа выполнена на кафедре истории Московского педагогического государственного университета.

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор ДАНИЛОВ АЛ.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор ГУСЕВ К.В.

кандидат исторических наук, профессор БАБАШКИН В.В.

Ведущая организация - Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Защита состоится 12 октября 1998 г. в 15.00 на заседании Диссертационного Совета Д 053.01.09 в Московском педагогическом государственном университете по адресу: 117571, Москва, проспект Вернадского, д. 88, ауд. 817.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МШУ по адресу: 119882, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан .............1998 года.

Ученый секретарь /

Диссертационного Совета ' КИСЕЛЕВА Л.С.

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАЕОТЫ

Актуальность проблемы. Во второй половине 80-х - 90- е гг. значительно возрос интерес общественности к истории и традициям казачества в России. Этому способствовал целый ряд причин:

- во-первых, начал о возрождения российского казачества в конце 80-х

гг.;

- во-вторых, открытие и введение в научный оборот огромного массива документальных материалов, недоступных прежде для исследователей;

- в-третьих, начало в конце 80-х - начале 90-х гг. нового этапа в развитии отечественной историографии, связанного главным образом с переосмыслением многих прежде «закрытых» проблем российской истории XX века, среди которых история гражданской войны, трагедия казачества занимают одно из центральных мест;

- в-четвертых, общественно-политическая ситуация на Северном Кавказе и в других традиционно «казачьих» регионах России требует подготовки исторических исследований, посвященных истории формирования административно-территориальных границ, роли казачества в становлении новой государственности России после революции 1917 года;

- в-пятых, развитие российского федерализма на современном этапе требует особого внимания к изучению исторического опыта политики по обеспечению государственного единства России в переломные периоды ее истории, равно как и изучение истоков сепаратизма в различных регионах страны;

- в-шестых, сложность и противоречия проводимой ныне социальной политики делают особо важным исследование истоков, сущности и последствий гражданских конфликтов, в которые оказались вовлечены миллионы наших соотечественников в 1917-1920 гг.;

- наконец, в-седьмых, обобщающие исторические исследования последних лет по истории революции и гражданской войны в России 1917-1920 гг. позволяют составить более объективную картину истории казачьего сепаратизма в этот период.

Все это объясняет не только актуальность проблемы, но и ее научную и практическую значимость.

С учетом этого, диссертант определил в качестве объекта исследования деятельность органов казачьего самоуправления по сохранению основ самостоятельности казачьих территорий в условиях революции и гражданской войны в России, а также политику военного руководства и гражданской администрации Добровольческой армии и Советской власти к проявлениям казачьего сепаратизма.

Территориальные рамки исследования ограничены пределами казачьих территорий Европейской России (в рамках существовавших до революции Донского, Кубанского, Терского, Астраханского, отчасти Уральского и Оренбургского казачьих войск).

Хронологические рамки исследования ограничиваются традиционными для исследования проблем истории гражданской войны и охватывают период с 25 октября 1917 г. (вооруженного восстания, в Петрограде) до конца 1920 г. (завершения разгрома Красной Армией белогвардейских вооруженных формирований Юга России и основных отрядов повстанческого движения «зеленых»).

Состояние историографии проблемы. Несмотря на многочисленные монографии, статьи, материалы научных конференций, посвященные проблемам истории гражданской войны, российского казачества, состояние научной разработки проблемы нельзя признать вполне удовлетворительным. Одной из главных причин этого является, на наш взгляд, сосредоточение внимания специалистов на общих проблемах истории гражданского противостояния в России в 1917-1920 гг., а также истории российского казачества в XX веке. По-прежпему остаются без специального исторического анализа как многочисленные крупные проблемы истории гражданской войны в России (включая и проблему казачьего сепаратизма), так и региональные их аспекты. Некоторые из них по-прежнему представлены лишь историко-публицистическими статьями и брошюрами. "

В развитии историографии исследуемой проблемы следует выделить два крупных этапа, в рамках которых можно назвать и более мелкие периоды.

Первый этап берет начало уже в первые годы после окончания гражданской войны и завершается к началу 90-х гг. вместе с самим советским этапом отечественной истории. В его рамках можно выделить несколько периодов:

- 20-е годы, когда литература по проблемам истории гражданской войны, истории казачества была представлена, в основном, либо первыми воспоминаниями участников ее событий (лишь со стороны сторонников Советов), либо пропагандистскими трудами официального порядка. Отличие этого периода состояло, главным образом, в отсутствии целостной концепции.

- 30-е - начало 50-х гг., когда в рамках методологических подходов, обозначенных «Кратким курсом истории ВКП (б)» впервые оформилась и достаточно единая концепция истории гражданской войны и роли казачества в ней. Виновниками развязывания гражданской войны выступали исключительно белые генералы и их «приспешники», в числе которых были названы и казаки как особое сословие, «социальная база царского самодержавия».

- Середина 50-х - конец 80-х гг. были ознаменованы определенными подвижками в частных оценках, более взвешенным подходам к оценке роли не только целых классов и сословий российского общества в годы гражданского противостояния, но и конкретных лиц. К этому времени относится, в частности, появление первых материалов о Ф.К. Миронове и других казачьих деятелях периода гражданской войны. Однако общие ключевые оценки оставались прежними и не подлежали пересмотру.

Второй этап историографии начал'формироваться в период бурных социально-политических изменений в советском обществе, последовавшем в годы «перестройки». Если первоначально тема гражданской войны, репрессий против целых сословий российского общества не содержала никаких новых нюансов, то с 1988 года на страницах печати поднялась настоящая волна материалов, призванная вначале реабилитировать незаслуженно репрессированных героев гражданской войны со стороны «красных», и лишь с начала 90-х гг. попытавшихся впервые в отечественной историографии показать гражданскую войну не как полосу закономерных побед и удач Красной Армии и Советской власти, а как глубочайшую драму, трагедию для всех участников братоубийственного конфликта. В работах этих лет впервые по-новому были поставлены вопросы закономерности гражданской войны в России, роли объективного и субъективного фактора в ней, оценены действия различных сторон гражданского конфликта, показаны его последствия для последующего развития российского общества.

В эти годы появились многочисленные документальные публикации. Первоначально они были ничем иным, как перепечаткой давно и хорошо известных на Западе и в эмигрантских кругах воспоминаний и исторических исследований самих участников гражданской войны с другой, «не нашей» стороны - военных и политических деятелей белого движения, казаческих воинских формирований и т.п. Этот период можно оценить как период развенчания старых историографических мифов о гражданской войне. Но это был и период формирования мифов новых, так как историография в данном случае развивалась, по «закону маятника» — от прежней идеализации большевиков и их сторонников до полного их развенчания и новой идеализации, теперь уже героев белого движения и сопротивления большевизму.

Однако, к середине 90-х гг. эта тенденция постепенно стала отходить, уступая место более взвешенному, еще не в полной мере объективному, но более близкому к нему анализу многочисленных источников, извлеченных теперь уже из отечественных архивов. Стала формироваться новая, научная концепция истории гражданской войны.

На сегодняшний день многообразная литература по различным аспектам темы исследования может бьгть условно подразделена на несколько групп:

Первая представлена многочисленными работами обобщающего характера, в которых даны концептуальные и методологические основы изучения проблемы. Центральное место в ней занимает пятитомная «История гражданской войны в СССР», готовившаяся и издававшаяся без малого четверть века1. Одними из наиболее значимых обобщающих работ заключительного этапа советской историографии стали «История Великого Октября»2 и «Год 1918-й»3 И.И. Минца, являвшегося непременным участником всех обобщающих трудов по истории Октября и гражданской войны еще с начала 30-х гг.

В числе обобщающих работ, вышедших в последние годы можно выделить два крупных исторических исследования по отечественной истории -пятитомное издание «Россия. XX век», подготовленное в Российском

1 История гражданской войны в СССР. 1917-1922.-Т. 1-5. М„ 1938-1960

2 Минц И.И. История Великого Октября. 2 год. Т.1-3. М„ 1977-1979

1 Минц И.И. Год 1918-й. М., 1982

государственном гуманитарном университете под редакцией Ю.Н. Афанасьева4 и «Политическая история России» под редакцией В.В. Журавлева5. В последней работе раздел, посвященный истории гражданской войны написан одним из известных ныне специалистов по истории гражданской войны C.B. Устинкиным.

Ко второй группе следует отнести многочисленную литературу, посвященную роли РКП (б) и созданных ею управленческих структур в гражданской войне, проведению ею внутренней политики в Советской России6.

Третья группа объединяет труды, посвященные анализу непосредственно боевых действий в ходе гражданской войны7. Именно этому направлению исследований уделялось первостепенное внимание в работах прежнего периода. Но именно оно оказалось почти не представленным в историографии последних лет. И это неслучайно: каких-либо серьезных корректировок истории боевых действий, по существу, нет.

Четвертое направление в историографии проблемы представлено литературой, посвященной истории оппозиционных РКП (б) политических партий в годы гражданской войны8. Несмотря на то, что такого работы могли появиться на свет лишь через такие оценки в названии и содержании, как «крах», «разгром», «крушение», «банкротство» и т.п., в трудах JI.M. Спирина,

* Россия. XX век. (Под общей ред. Ю.Н. Афанасьева). Т. 1-5. M., 1996-1998

5 Политическая история России (под ред. В.В.Журавлева). M., 1998

6 Цветаев H.H. Военные вопросы в решениях VIII съезда РКП (б). М., 1960; Липицкий C.B. Военная деятельность ЦК РКП (б). 1917-1920. М., 1973; Колосов ПИ. Коммунистическая партия в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (19I8-1920rr.). М., 1960; Голиков Г.Н., Мухина Г.З. Во главе Великого Октября (март 1918 г.-1920 г.). M., 1966;

Шатагин Н И. Партия в период иностранной интервенции и гражданской войны. М.,1966; Ленинские принципы партийного руководства массами в первые годы строительства советского общества (1917-1923 гг.). М.,1967Шилко К.П. Идеологическая работа Коммунистической

партии в первые годы Советской власти (октябрь 1917-март 1919 гг.). М., 1975 и др.

' Какурин Н.Е. Стратегический очерк гражданской воины. М.-Л., 1926; Боевая работа Красной Армии и Флота. 1918-1923. М., 1923; Южный фронт против Деникина. 11 сентября 1918-10 января 1920. M., 1939; Сухоруков B.T. XI армия в боях на Северном Кавказе и нижней Волге (1918-1920 гг.). M., 1961 ; Поляков Ю.А., Шелестов Д.К. Боевой восемнадцатый год. M., 1958 ; Хмелевский К. А. Крах красновщины и немецкой интервенции на Дону. (Апрель 1918 - март

1919). Ростов-на-Дону, 1965; Кондаков A.A. Разгром десантов Врангеля на Кубани. Краснодар, i960 и др.

* Комин В.В. Банкротство буржуазных и мелкобуржуазных партий России в период подготовки и победы Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1965; Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России. (Начало XX в. - 1920 г.). М., 1977; Сивохина T.A. Крах мелкобуржуазной оппозиции. М., 1973; Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. M., 1977; Гармиза В.В. Крушение эсеровских правительств. М„ 1970; Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. Исторический очерк. M., 1975; Алексашенко А.П. Крах деникинщины. М., 1966 и др.

В.П. Наумова, К.В. Гусева, В.В. Гармизы, С.Н.Канева и др. содержались многочисленные новые архивные материалы, интересные исследовательские подходы, развивавшие историческую науку, продвигавшие ее вперед.

Пятую группу составляют работы, посвященные классам и социальным слоям российского общества в года гражданской войны9. Обращает внимание тот факт, что в этих трудах речь идет преимущественно о рабочем классе, реже - о крестьянстве. Совсем немного специальных работ посвящены истории интеллигенции в годы гражданской войны. Лишь в последние годы появились работы, впервые в той или иной степени затрагивающие иные классы и сословия в гражданской войне, включая и казачество.

К шестой группе следует отнести работы, посвященные повстанческо-нартизанскому движению и работе подполья в годы гражданской войны'0. Однако в этих работах, вышедших при Советской власти речь шла лишь о партизанах-большевиках или лицах, поддерживавших их. Ни одной работы, посвященной повстанцам, боровшимся против Советской власти или большевистского режима в советской историографии не было. Лишь в последние годы вышли в свет несколько работ, в которых впервые подняты эти вопросы1'. Однако они пока еще не получили должного освещения.

Седьмую группу составили работы, непосредственно посвященные истории казачества, в том числе в годы гражданской войны12. Особое внимание среди них занимают труды отечественных историков, раскрывающие политику большевистской власти в отношении казачества в годы войны13. Одной из

* Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1917 -1920. М., 1976; Трифонов ИЛ. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975; Басаский ДА. Рабочий класс в первые годы Советской власти (1917-1921 гг.) М., 1974; Трукан Г.А. Рабочий класс в первые годы Советской власти (1917-1921 гг.) М., 1974; Дробижев В.З., Соколов А.К., Устинов В.М. Рабочий класс Советской России в первый год пролетарской диктатуры. М., 1974; Умнов A.C. Гражданская война и среднее крестьянство (1918-1920 гг.) М., 1959; Шумилов М.Н. Октябрьская социалистическая революция и исторические судьбы батрачества. М., 1967; Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. Из истории вовлечения старой интеллигенции в строительство социализма. М., 1972 и др.

13 Корнатовский Н. Партизанская война в тылу врага в 1918-1920 гг. Л., 1941; Красильникова К.К. Партизанское движение на Кубани и Черноморье. 1918-1920. Исторический очерк. Краснодар. 1957; Спиридонов Н.Г. Подпольная деятельность большевиков Кубаии в годы гражданской войны. Краснодар, 1960; Разгон И.Э. Борьба партизан против белогвардейцев на Северном Кавказе в 1919-1920 гг. М., 1942 и др.

" Напр.: Басханов А.К., Басханов М.К., Егоров Н.Д. Линейцы. Никосия, 1996 и др. "Астапенко М.П. Донские казаки. 1550-1920. Ростов-на-Дону. 1991; Казачий круг: История кубанского казачества. М., 1991; Картины былого Тихого Дона. М., 1992 и др. 13 Расказачивание в Советской России II Вопросы истории. 1992. № 7-8

первых работ в этом направлении стала монография P.A. Медведева и С.П. Старикова «Жизнь и гибель Филиппа Кузьмича Миронова»14. В ней на богатом документальном материале прослежена политическая и военная биография одного из видных представителей казачества периода гражданской войны, репрессированного Советским правительством в 1921 году.

Восьмую группу историографических источников изучения проблемы составили мемуары участников событий гражданской войны. В советское время были опубликованы преимущественно воспоминания участников гражданского конфликта со стороны большевиков15. Преимущественно это были мемуары военных деятелей. Однако в начале 90-х гг. впервые вышли в свет и воспоминания таких крупных политических лидеров, как Л.Д. Троцкий16, от которых зависело принятие ключевых политических и военных решений в годы гражданской войны. В последние годы в нашей стране вышли в свет мемуары всех активных деятелей гражданской войны со стороны лидеров белого движения17. В их числе особую ценность представляют не только и не столько мемуары руководителей военных формирований и правительств на территории России в эти годы, но и свидетельства очевидцев-казаков, переживших трагедию братоубийственной войны «снизу».

Девятая группа представлена эмигрантской литературой - весьма разнообразной не только по кругу авторов, но и по географии издания, жанрам и т.п.'8. Как правило, в них был отражен богатый фактический материал, показывавший причины неудач белых армий и казачества в борьбе против большевизма. Приводились фрагменты трофейных документов, показывавших истинный смысл политики большевиков в отношении казачества и других слоев

" Медведев P.A., Стариков С.П. Жизнь и гибель Филиппа Кузьмича Миронова. М., 1989 " Егоров А.И. Разгром Деникина. 1919. М., 1931; Путна В.К. Восточны« фронт. М., 1959; Майстрах Б. Маныч, Егорлыкская, Новороссийск. M.-JI., 1929 и лр.

16 Троцкий Л.Д. Моя жизнь. М., 1991; его же. История русской революции. М., 1998 и др.

17 Воспоминания генерала барона П.Н. Врангеля. Т.1-2. М., 1992; Деникин А.И. Поход на Москву. М., 1989; Я.А. Слащов-Крымский. Белый Крым. 1920 г. М., 1990; Деникин-Юденич-Врангель. М., 1990; А.П. Филимонов. Разгром Кубанской Рады // Кубань и Добровольческая армия. М., 1992; Д.Е. Скобцов. Драма Кубани // Там же; П.Н. Краснов. Всевеликое войско Донское // Дон и Добровольческая армия. М., 1992; Даникин А.И. Белое движение и борьба Добровольческой армии. Вооруженные силы Юга России // Дон и Добровольческая армия. М., 1992; А.П. Филимонов. Кубанцы // Ледяной поход. М., 1993; Шкуро А.Г. Записки белого партизана. М., 1991; Келин H.A. Казачья исповедь. М., 1996; и др.

" Белая Россия. Нью-Йорк, 1937; Матасов В. Белое движение на Юге России. 1917-1920. Монреаль, 1990; Казачий словарь-справочник. Т. 1-3. Кливленд, 1966; Гордеев A.A. История казаке». 4.1-3. Париж, 1968; Истории казачества Юге России. Берлин, Х932 v др.

населения России. На родине публикации этих документов в полном виде стала возможной лишь в течение последних лет.

Десятую группу историографических источников составляют материалы научных конференций, посвященных истории гражданской войны и интервенции, а также истории казачества19. Наибольший интерес в этой связи представляют опубликованные материалы нескольких научных конференций, проведенных совместно МИГУ и Научным Советом по истории революций в России под руководством П.В. Волобуева в 1993-1996 гг. Интерес к ним вызван прежде всего широтой рассматривавшихся вопросов, новизной научных подходов и привлеченных источников.

Отдельную группу составляют произведения зарубежных авторов, немало написавших как по проблемам гражданской войны, революции в России, так и истории отдельных социальных групп российского общества в эти экстремальные периоды отечественной истории. В числе авторов этих работ следует назвать Р. Пайпса, Э.Карра, М. Левина, Т. Шанина, Ю. Шерер, П. Кенеза и др.20 Однако глубокий анализ этих многочисленных работ представляет специальный объект исследования.

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что в разработке огромного комплекса проблем истории гражданской войны в России достигнуты несомненные успехи. В то же время, анализ степени изученности темы исследования показывает со всей очевидностью и то, что проблемы казачьего сепаратизма на Юге России в годы гражданской войны до сегодняшнего дня практически не являлись объектом специального исторического исследования.

С учетом этого, диссертант, в полной мере осознавая невозможность полного и всестороннего освещения этой емкой темы, поставил перед собой в качестве цели исследования

" Гражданская война и интервенция в России. М., 1993 и др.

20 Пайпс Р. Русская революция. М., 1995; Его же. Россия при большевиках. М., 1997; Kapp Э. История Советской России. М., 1990; Левин М. Социальные аспекты гражданской войны в России //Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. М., 1997; Шанин Т. Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992; Кенез П. Западная историография гражданской войны в России // Россия XIX - XX вв.: Взгляд зарубежных историков. М„ 1996 и яр

С учетом этого, диссертант, в полной мере осознавая невозможность полного и всестороннего освещения этой емкой темы, поставил перед собой в качестве цели исследования изучение предпосылок и проявлений казачьего сепаратизма на Юге России в годы гражданской войны (1917-1920 гг.) и борьбу с ним как белогвардейских правительств, так и большевистского руководства. Основными задачами исследования являются:

-обобщение и теоретический анализ новейших документальных и историографических источников по теме;

-выявление наиболее характерных черт социально-политической, военной и экономической самоорганизации казачества в дореволюционный период;

-изучение объективных и субъективных предпосылок нарастания казачьего сепаратизма под влиянием революционных событий 1917 года;

- анализ изменений, происшедших в системе управления и организации жизни казаков Юга России в условиях гражданской войны;

-раскрытие истоков и проявлений борьбы с казачьим сепаратизмом со стороны командования Вооруженных Сил Юга России;

-исследование предпосылок, сущности и последствий большевистской политики «расказачивания».

Научная новизна исследования состоит в том, что это одна из первых диссертационных работ, в которых предпринимается попытка комплексного анализа исторических предпосылок и проявлений казачьего сепаратизма на Юге России в годы гражданской войны, отношения к нему со стороны как командования ВСЮР, так и большевистского руководства на основе новейших документальных источников. В диссертации впервые показаны не только принципиальные отличия политики белых и красных в отношении казачества, но и то, что их объединяло - непримиримость к сепаратистским устремлениям органов казачьего самоуправления на Дону и Кубани. На конкретных примерах показано, что расслоение в казачьей среде, активно поддерживавшееся большевиками, имело не субъективные, а вполне объективные основы. Особое место в исследовании отведено выявлению общего и особенного в методах подавления казачьего сепаратизма, использовавшихся белыми и красными правителями России.

Источниковая база исследования. Для работы над диссертацией были привлечены разнообразные источники. Их можно сгруппировать следующим образом.

К первому следует отнести опубликованные источники. Среди них автором были использованы материалы высших органов государственной власти дореволюционной России: Положение об общественном управлении станиц казачьих войск (1891 г.); Свод проектов положения об общественном управлении станиц казачьих войск (1888 г.); Объяснительная записка к статьям Проекта положения об общественном управлении станиц казачьих войск (1888 г.) и др. Были проанализированы материалы Временного правительства и его комиссаров в казачьих районах Юга России, а также законодательные акты СНК РСФСР 1918-1920 гг. и документы Главнокомандующего Юга России. Большое место в ряду источников заняли опубликованные документы и материалы РКП (б) и ее региональных структур, в частности Донбюро РКП (б) Особое внимание автор уделил анализу работ как руководителей общероссийских правительств и структур власти (А.Ф. Керенского, В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, И.В. Сталина, Я.М. Свердлова и др.), так и регионального гражданского и военного управления (А.И. Деникина, А.Г. Шкуро, А.П. Филимонова, Ф.К. Миронова и др.). Большую помощь оказали также сборники статистических и документальных материалов, мемуары видных полководцев и известных партизан. Особую ценность имела периодическая печать (как центральная, так и местная), в том числе и эмигрантская («Кубанец» и др.).

Ко второй группе следует отнести неопубликованные документы и материалы. Они отложились, в основном в двух архивах - Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) и Российском центре хранения и использования документов новейшей истории (РЦХИДНИ). В ГАРФе были, в частности, изучены документы ВЦИК (р-1235), Всевеликого войска Донского (описи р-101, р-104, р-106 и др.), Комитета освобождения Черноморья (р-331), Главнокомандующего армиями на Юге России (р-439, р-440, р-445 и др.), Православного казачьего братства (р-422) и др. В РЦХИДНИ диссертант изучал преимущественно материалы фонда 17 (ЦК КПСС), а также ф. 41 (Восьмой съезд РКП (б), ф. 42 (Восьмая всероссийская конференция РКП (б), ф. 64 (Кавказское бюоо ПК РКП (б), ф. 325 (Л.Д. Троцкий), ф. 464 (Всероссийское

бюро фронтовых и тыловых военных организаций при ЦК РСДРП (б), ф.554 (Донское бюро РКП (б) и др. Кроме того, были использованы отдельные документы, хранящиеся в Центре хранения современной документации (ЦХСД) и Российском государственном военном архиве (РГВА). Интерес представляли также материалы, почерпнутые из Государственного архива Краснодарского края (ГАКК). В общей сложности диссертантом изучены документы и материалы более 40 фондов, отложившихся в 5 центральных и местных архивах.

Все эти источники позволили обеспечить репрезентативность выполненной диссертационной работы.

Автор использовал многообразные методы исследования. В их числе общенаучные (исторический, логический, метод классификации), специально-исторические (хронологический, синхронный, диахронный, метод исторических параллелей, ретроспективный, структурно-системный, метод актуализации), а также методы смежных наук (статистический, конкретных социальных исследований, метод социальной психологии).

Практическое значение диссертации состоит в том, что ее материалы могут быть использованы не только в учебном процессе в высших и средних учебных заведениях, но и в разработке учебных пособий по истории казачества, гражданской войны в России.

Апробация работы. Основное содержание и результаты исследования были изложены автором в публикациях общим объемом 1,5 п.л.. Ее основные итоги обсуждены на заседании кафедры истории Московского педагогического государственного университета. Апробация велась также путем выступлений автора на международных конференциях «1917 год в исторических судьбах России» (1992), «Происхождение и начальный этап Гражданской войны» (1993), а также ряде межвузовских научных конференций в Москве, Санкт-Петербурге, Краснодаре, Армавире, Майкопе.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Диссертация состоит из введения, четырех разделов, заключения, списка источников и литературы.

Во введении обосновывается актуальность темы, дается историографический обзор литературы и характеристика источников, определяются цели и задачи исследования, оценивается ее научная новизна и практическая значимость.

Первый раздел - «Дореволюционное казачество как феномен самоорганизации народных масс» - раскрывает исторические корни становления казачества как особого сословия российского общества, специфику системы государственного управления казачеством и казачьего самоуправления.

К 1917 году в России было одиннадцать казачьих войск: Донское, Кубанское, Оренбургское, Забайкальское, Терское, Уральское, Сибирское, Семиреченское, Амурское, Уссурийское и Астраханское. А в период от февраля до октября 1917 г. возникло еще два самостоятельных казачьих войска - Иркутское и Енисейское.

Численность казачьего населения России составляла 4,5 миллиона человек.

Авторский анализ посвящен материалам двух крупнейших и самых значимых в российской истории казачьих войск - Донского и Кубанского, отчасти Терского, Оренбургского, Уральского и Астраханского.

В диссертации показано, что образование этих войск шло разными путями. В Росси кроме Донского, еще только Уральское войско можно условно назвать «самообразованным», так как со времени своего появления только они имели особый статус в отношениях с центральной властью.

Касаясь дискуссии о сущности казачества, автор диссертации разделяет точку зрения на него не как на особую нацию или народность, а как на одно из привилегированных сословий российского общества, получившего свой особый статус многовековым самоотверженным служением Родине.

Обращение автора к истории именно Кубанского и Донского казачьего войск определяется еще и тем, что именно здесь впервые зародилось и окрепло казачество России.

Диссертант поясняет и тот факт, почему в землепользовании казаков оказалось такое большое количество земли. Отмечается, что изначально казаки селились на свободных землях в южнорусских степях, в междуречье Дона и Волги. А во второй половине XIX в., с окончанием Кавказской войны к казакам отошли и многие земли, заселенные прежде горскими народами.

Вслед за предшественниками, диссертант отмечает, что изначально сформировалось как бы два рода военных казаков - состоявших на государственной службе и получавших за нее жалованье и привилегии, а также «вольные казаки». Первые являлись как бы форпостом царской власти на южных рубежах страны и были призваны держать караулы, провожать и встречать послов и гонцов, вести разведку, часто разведку боем, переносить вести из города в город, исполнять другие поручения, связанные с мобильностью и военной оперативностью. «Вольное казачество» лишь иногда оказывало услуги правительству, а также довольно часто вели военные действия с соседями, нападали на царских посланцев, грабили царские товары и купцов, давали у себя приют опальным и бегльм.

Уже в XVIII в. стало совершенно понятно, что казачество, в силу своих исторических особенностей развития неизбежно идет к окончательному слиянию с остальной частью народа под властью императора.

Особую роль в исторических судьбах казачества сыграло присоединение во второй половине XVIII в. к России Северного Причерноморья. Екатерина II, заинтересованная в быстрой колонизации новых территорий, дала казакам «вечное право» на земли Черномории, что было позже подтверждено указами Павла I и Александра I. В результате за первые пятьдесят лет освоения этих территорий население Черномории увеличилось в пять раз.

Постепенно, по мере продвижения России на Кавказ, казаки осваивали также земли кавказских горцев, выступая главной военной силой в борьбе за покорение Кавказа.

Важной страницей в истории казачества стало принятие в 1891 г. Положения об общественном управлении станиц казачьих войск.

Начало индустриальной модернизации России поставило в повестку дня в числе других и вопрос о ликвидации сословных привилегий. Однако, наряду с другими сословиями, казачество сохраняло их вплоть до революции 1917 г.

Второй раздел - «Казачество как пример сепаратных устремлений в России в период революции и гражданской войны» - раскрывает предпосылки оживления сепаратистских настроений в среде казачества после падения монархии в феврале 1917 года.

Падение самодержавия казачеством переживалось достаточно болезненно. Уходила в историю традиция особого покровительства казачеству со стороны не просто власти, а первых лиц государства.

С назначением комиссаром Временного правительства в Кубанской области члена ЦК партии кадетов К.Л. Бардижа впервые осложнились отношения казаков с центральной властью. 24 марта 1917 г. в Петрограде собрался общий казачий съезд, главной задачей которого его организаторы считали противодействие возможному развитию революционного процесса в стране. Съезд образовал «Союз казачьих войск», во главе которого был избран оренбургский войсковой атаман А.И. Дутов. Он заявил, что казаки и впредь будут верны данной ими присяге и не допустят развития революции в стране.

Вместе с тем, казаки поддержали некоторые мероприятия Временного правительства. Особое место для новой власти имела поддержка казаками идеи верности союзническому долгу в продолжавшейся мировой войне. Автор ставит здесь вопрос о том, почему именно казачество решительно поддержало Временное правительство в деле продолжения участия страны в войне. Он полагает, что главной причиной этого было высокое государственное самосознание казачества, традиция брать на себя большие функции в защите интересов государства, чем им было отведено властью.

22 апреля 1917 г. в Екатеринодаре открылся областной съезд уполномоченных от населенных пунктов Кубани. На этом съезде собрались в основном иногородние представители Кубанской области. Это произошло во многом потому, что в противовес этому съезду тогда же проходил казачий съезд - Кубанская Войсковая Рада, избравшая временное войсковое правительство. Впервые за всю историю Кубанского казачьего войска сами казаки избрали своего войскового атамана А.П. Филимонова. На съезде уполномоченных от населенных пунктов Кубанской области был создан временный кубанский облисполком. В итоге борьбу за реальную власть в крае повели два правительства.

Эта борьба особенно обострилась после состоявшегося 12 мая 1917 г. в Тифлисе первого казачьего совещания краевого съезда Кавказской армии, объединявшего представителей семи казачьих войск. На этом совещания было признано необходимым «условия жизни старой казачьей вольницы считать умершими...»21, а также объявлялось что интересы казачества общи с интересами крестьян и всего трудового народа. Такие идеи были весьма созвучны общим настроениям того времени, но их вовсе не разделяло большинство казаков.

В диссертации показано, что немалую роль в развитии общественно-политической ситуации в 1917 году играл демографический фактор. Молодежь составляла более половины всего состава действующей армии и во многом определяла настроения общей массы солдат. В среде казачества эта молодежь получила название «фронтовики». Возвращение этой молодежи с фронтов войны домой буквально взрывало привычную, патриархальную обстановку в казачьих станицах. Это проявлялось в подчеркнуто непривычной самостоятельности от старших, пропаганде антивоенных настроений и т.п. По свидетельству современника, «казачество зашаталось, разделилось. Появилось два лагеря: отцы и дети. Последние рвались к чему-то новому»22.

Несмотря на заявление фронтового казачества, основная масса кубанских и донских казаков не приняла его. В диссертации приводятся примеры массовых «порок» «фронтовиков» «стариками» по возвращении их в родные станицы. Таким привычным образом казачество боролось с революционными веяниями в своей среде. Однако до открытого столкновения дело еще не доходило - сильна была инерция.

В разделе показано на каких принципах пытались решить проблему казачьего землевладения в период ог февраля к октябрю 1917 года.

В сентябре 1917 г. должна была собраться Кубанская краевая казачья Рада с участием представителя от фронтовых казачьих частей. Однако в силу ряда причин (в том числе и общеполитических событий в стране) она состоялась уже при новой власти - в ноябре.

11 ГАРФ, ф. р-441, оп. 23, д. 15, л. 34

"РЦХИДИИ, ф. 17,оп. 34, д. 351, л. 21

Третий раздел - «Борьба белых правительств с казачьим сепаратизмом» - раскрывает формирование у казацкой старшины идеи создания суверенного казачьего государства на Юге России и борьбу с этими настроениями белых правительств в годы гражданской войны.

Проходившая 14-24 ноября 1917 г. Кубанская краевая казачья Рада избрала Кубанское краевое правительство, которое возглавил глава «самостийного» движения на Кубани Л.Л. Быч. Была избрана также Законодательная Рада, во главе которой был поставлен Н.С. Рябовол. Краевое правительство утвердило А.П. Филимонова Войсковым Атаманом Кубанского казачьего войска.

Одновременно большевиками была провозглашена Советская власть на Кубани и сформирован бессословный Кубанский областной совет народных депутатов. Однако реальную силу новые структуры власти имели лишь в районах, где преобладало иногороднее (неказачье) население.

Казаки же власть Советов, объявившую об упразднении сословий, не поддержали. Кубанское правительство, законодательная, а затем и Краевая Рада с самого начала заявили о непризнании Советской власти. А поскольку Временного правительства уже не существовало, руководство казачьих структур власти взяло курс на усиление собственных полномочий.

Однако, установление Советской власти на Кубани, Дону, Урале означало начало реализации большевистского курса на «стирание граней» между казачеством и крестьянством. Это не могло не вызвать сильного сопротивления основной массы казачества. Все это готовило почву для поддержки казачеством вооруженных формирований белых генералов.

В итоге Добровольческая армия Деникина была принята на Кубани как избавительница от «большевистского ига». Однако попытки военного руководства Добровольческой армии взять всю полноту власти в свои руки, встретили решительное сопротивление Кубанского правительства, которое пыталось рассматривать армию Деникина как собственную военную силу. По большому счету здесь столкнулись два гораздо более важных подхода -стремление белых сохранить «единую и неделимую» Россию и сепаратистский подход казачьих властей, пытавшихся обеспечить Кубани по крайней мере особый статус в составе страны. Позицию казаков достаточно определенно выразил член Кубанской Законодательной Рады С.Ф. Манжула, заявивший, что

«как только казачество получило возможность говорить свободно, мы, кубанцы, начали произносить опасное теперь слово - федерация. Какое понятие мы вкладываем в это слово? Чтобы у нас были свои законы; чтобы была своя экономическая политика; чтобы была своя армия; чтобы не было чужих чиновников"23. Аналогичных взглядов придерживался и председатель Кубанского правительства Л Л. Быч, заявлявший, что разорванную революцией и гражданской войной страну можно вновь соединить только федерацией. Однако, то, что предлагали создать казаки, больше напоминало конфедерацию. Причем сепаратизм объявлялся едва ли не проявлением исконного "казачьего демократизма".

В разделе показывается, что решительным сторонником Деникина в ограничении прав казачьих органов управления выступали иногородние, что позволяет автору сделать вывод о том, что они поддерживали всех, кто мог оказать им помощь в ограничении казачьего землевладения в их пользу.

Ситуация еще более осложнилась после того, как ставка Деникина была переведена из Екатеринодара в Таганрог с началом похода на Москву. Законодательная Рада в этих условиях приняла ряд шагов, направленных на ограничение власти Ставки, закрытие оппозиционных газет, создание собственных воинских частей, состоявших из казаков и горцев.

В октябре 1919 г. произошел окончательный разрыв Деникина с казачьим правительством Кубани. Поводом к этому послужило участие (независимо от российской) делегации Кубани на Парижской мирной конференции, предложившей ее участникам признать независимость суверенной Кубанской республики и принять ее в Лигу Наций. Одновременно был опубликован договор о дружбе между правительствами Кубани и Республики Союза горцев Кавказа. Деникин издал приказ о придании суду, военного трибунала лиц, подписавших эти документы. Одновременно начались репрессии против всех казаков, недовольных властью Деникина и произошла смена руководства казачьих органов управления на его сторонников. Смена персонального состава этих органов привела к значительному ограничению их полномочий. В то же время, эти меры привели к противостоянию военных

23 ГАРФ, ф. р-441, оп. 45, д. 15, Л. 32

властей и казачества, а в итоге - к развалу тыла Деникина, во многом определившем его военное поражение.

Четвертый раздел - «Большевистская политика «расказачивания» : предпосылки, сущность, последствия» - раскрывает характер политики руководства РКП (б), ВЦИК и Совнаркома в отношении казачества, ее доктринальные истоки и последствия.

Большевистская политика по отношению к казакам базировалась на марксистско-ленинских взглядах лидеров РКП (б), по-своему видевших социалистическое будущее России. В этом будущем обществе не оставалось места никаким «пережиткам», в том числе и в виде «бывших привилегированных сословий» российского общества. Эта установка была центральной в проводимом политическом курсе и по ней не имелось никаких разногласий в большевистской среде.

Противоречия обнаружились в другом - в сроках и методах «перековки» казаков в рабочих и крестьян. Свердлов, Троцкий, Сталин выступали за кратчайшие сроки и самые суровые методы «решения казачьего вопроса». Сокольников и др. полагали, что нельзя «одним прыжком» вогнать казаков в социализм, тем более используя массовые репрессии против сотен тысяч местных жителей. Как показывают документы, особой была позиция Ленина в этом вопросе. Будучи сторонником решительных методов влияния на казаков, он, тем не менее, в особо критические периоды борьбы с ними упрекал местное военное и административное руководство за чересчур жестокое обращение казачества в новую веру.

К началу 1919 г. в высшем большевистском руководстве победила «жесткая» линия в отношении казачества. Ее выражением стало Циркулярное письмо ЦК РКП (б) об отношении к казачеству от 24 января24. В отношении казачьего сепаратизма большевики заняли гораздо более жесткую позицию, нежели Деникин. Если тот приговорил к 'смерти лишь лидеров казачьего сепаратистского движения, то большевики за попытки усомниться в своей власти над занятыми казачьими районами уничтожали взрослое население в целых хуторах и станицах.

м РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 4, д. 7, я. 13

I у

Казачеству не только было запрещено иметь традиционные собственные

I

формы самоуправления, но даже и саму Советскую власть. Вместо нее был установлен жесткий оккупационный (по официальной терминологии) режим.

Расправы над казаками, лишение их не только прежних привилегий, но и годами нажитого имущества, массовые репрессии против мирного населения вызвали не только волну протестов и вооруженных выступлений против большевиков на Дону, но и привели к усилению позиций Деникина в казачьих районах Юга России.

Одновременно выступления против подобной политики начались даже в среде казаков, перешедших на сторону большевиков.

Казачество, таким образом, оказалось в этот период между двух огней -оно в равной степени испытывало гнет и репрессии со стороны и белых, и красных. Не удивительно, что в документах, подготовленных Ф.К. Мироновым для учреждения Рабоче-крестьянско-казацкой партии ставились задачи не только борьбы с Деникиным и другими сторонниками реставрации прежних порядков, но и ликвидации «самодержавия большевиков», узурпировавших у Советов власть25.

Таким образом, в ходе казацких выступлений 1919 года против большевиков, впервые появились и были широко поддержаны те политические лозунги, которые в 1921 году отстаивали с оружием в руках матросы Кронштадта.

Такими лозунгами в 1919 году стали социализация земли и промышленного производства, установление гражданского мира, ликвидация однопартийной диктатуры, возрождение традиций и духовности русского народа. Их реализация не подразумевала возврата к дореволюционному положению дел. Это был поиск казацкого «третьего пути».

Принципиально новой формой противодействия Красной Армии стало широкое партизанское движение «зеленых» повстанцев в занятых казацких районах. Оно по своим масштабам и численности участников было для большевиков намного серьезнее во многом скомпрометированного белого.

В борьбе с казачеством большевики использовали силы и возможности крестьянства, применяя испытанный метод «разделяй и властвуй». Массовое

25 РГВА, ф. 24406, оп. 3, д. 4, л. 14

крестьянское переселение в казачьи земли неизбежно вело к тому, что борьба Красной Армии против казаков опиралась теперь и на крестьянских переселенцев.

Для борьбы с казачеством Кубани большевики кроме крестьян-переселенцев использовали также и стремление горских народов получить часть казацких земель, переданных им после окончания Кавказской войны в 60-х годах XIX века.

Следует признать, что политика натравливания на казаков крестьян и горцев давала часто больший результат, чем действия Красной Армии.

Впервые именно на казачестве в годы гражданской войны большевистская власть отрабатывала массовые депортации, ставшие в последующие годы обычным делом.

Если н ходе гражданской войны Россия потеряла на фронтах, в результате красного и белого террора, голода, болезней 15 миллионов человек, то из этой массы, по последним данным, потери казачества (без учета военных ) составили за 1919-1920 гг. 1 миллион 250 тысяч человек.

Признавая историческую несовместимость сохранения особого статуса казачьего сословия с перспективами послереволюционного развития страны (по любому из реально возможных вариантов), следует, вместе с тем, отметить, что это вовсе не означало необходимости или неизбежности массового истребления казачества.

Победа красных в гражданской войне означала и исторический финал казачества как особого сословия российского общества. В строившемся социалистическом государстве ему не было места.

В заключении автор подводит итоги исследования, делает выводы, предлагает рекомендации. Отмечается, что в изучении истории казачества в XX веке, в том числе казачьего сепаратизма в годы гражданской войны остается еще немало проблем, требующих своего научного изучения. В их числе: влияние на казачество в годы гражданской войны представителей различных политических партий России; изучение особенностей агитационно-пропагандистской работы среди казачества со стороны представителей как красных, так и белых войск и административных структур; общее и особенное в деятельности отрядов "зеленых" в различных казачьих районах России в годы гражданской войны; исторические судьбы казаков-переселенцев в последующие

десятилетия советской истории; феномен казачьей эмиграции, ее место в русской истории и культуре; биографии наиболее видных представителей российского казачества в годы гражданской войны и др.

Основные положения диссертации изложены в следующих работах автора:

1. Классовые и сословные противоречия на Кубани, их значение в ходе революционной борьбы в крае. // 1917 год в исторических судьбах России. М.: Прометей, 1993.-0,5 п.л.

2. К вопросу о нейтралитете казачества Юго-Востока России (осень 1917-веена 1918 гг.). // Происхождение и начальный этап гражданской войны. М.: Прометей, 1994. - 0,5 п.л.

3. Сепаратисты в стане Деникина. /У Родина. 1995. № 2. - 1 п.л.

Подл, к печ. 1.09.98 Объем 1,5 п. л. Зак. 273 Тир. 100

Типография МПГУ