автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Коммуникативные стратегии и коммуникативные структуры

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Янко, Татьяна Евгеньевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ИСЧИСЛЕНИЕ КОММУНИКАТИВНЫХКТУР

1.0. К постановке задачи.

1.1. Коммуникативные компоненты речевых актов.

1.1.1. Основные типы речевых актов.

1.1.2. Тема и рема.

1.1.3. Коммуникативная структура.

1.1.4. Коммуникативная составляющая.

1.1.5. Коммуникативная стратегия.

1.1.6. Коммуникативные компоненты вопроса.

1.1.7. Коммуникативные компоненты императивного предложения.

1.1.8. Обращение и восклицание.

1.1.9. Не-конституирующие коммуникативные компоненты, противопоставленные констиуирующим.

1.1.10. Коммуникативная структура в узком и в широком смысле.

1.2. Модифицирующие коммуникативные значения.

1.2.1. Контраст.

1.2.1.1. Сочетаемость контраста с компонентами речевых актов.

1.2.1.2. Слова контраста и так называемые "безударные" фокусы.

1.2.2. Верификативное, или да-нет-, значение.

1.2.2.1. Сочетаемость д&-яегг-значения с компонентами речевых актов.

1.2.2.2. Да-пеп-значение в юнктивной составляющей.

1.2.3. Информация о положении дел.

1.2.3.1. Сочетаемость признака "информация о положении дел" с компонентами речевых актов.

1.2.4. Эмфаза.

1.3. Средства выражения коммуникативных значений.

1.3.1. Объем коммуникативной составляющей.

1.3.2. Правша выбора акцентоносителя в коммуникативной составляющей.

1.3.2.1. Акцентоноситель в именной и глагольной группе.

1.3.2.2. Акцентоноситель в составляющей, равной целому предложению.

1.3.2.3. Акцентоноситель в контрастной составляющей. Периферийные коммуникативные роли.

1.3.2.3.1. Атоническая тема.

1.3.2.3.2. Ваккернагелевская тема.

1.3.2.3.3. Парентеза.

1.3.2.4. Акцентоноситель в верификативной составляющей.

1.3.2.5 Акцентоносители в коммуникативной составляющей, равной двум синтаксическим составляющим, не сводимым к единой синтаксической составляющей.

1.3.2.6. О границе между темой и ремой.

1.3.3. Коммуникативные компоненты повествовательного предложения с учетом периферийных коммуникативных ролей.

1.4. Исчисление коммуникативной структуры вопросительных предложений. Вопросы к событию в целом.

1.5. Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. КОММУНИКАТИВНЫЕ СТРАТЕГИИ РУССКОЙ РЕЧИ.

2.0. К постановке задачи.

2.1. Русские интродуктивные стратегии.

2.1.1. Суперпозиция ремы и тематизация бытующего предмета.

2.1.1.1. Коммуникативная структура с двумя ремами.

2.1.1.2. Место коммуникативной структуры с двумя ремами в коммуникативной парадигме предложений, содержащих в значении бытийный и характеризующий компоненты.

2.1.1.2.1. Коммуникативная парадигма бытийных предложений.

2.1.1.2.2. Коммуникативная парадигма предложений характеризации.

2.1.1.3. Предложения с вырожденным характеризующим компонентом

2.1.1.4. Интродукция события.

2.1.1.5. Акцентоносители в предложениях с суперпозицией ремы.

2.1.1.6. Проблема множественных рем.

2.1.1.7. Согласование коммуникативной структуры с лексико-семантической структурой предложения.

2.1.1.8. Как озвучивается письменная речь.

2.1.1.9. Суперпозиция ремы и тематизация бытующего предмета в художественном и публицистическом тексте.

2.2. Коммуникативные стратегии в отсутствие темы.

2.2.1. Коммуникативная стратегия, выражающая перформативность. Неингерентная тема.

2.2.1.1. Коммуникативная структура с неингерентной темой.

2.2.1.2. Выбор акцентоносителя в предложениях с неингерентной темой142 2.2.1.3 Предложения с неингерентной темой в составе бессоюзных сочетаний предложений.

2.2.1.4. Соотношения предложений с неингерентной темой и контекстно независимых нерасчлененных предложений.

2.2.2. Коммуникативная стратегия, выражающая эвиденциальностъ. Рецессия темы.

2.2.2.1. Дислокация ремы. Тест на эвиденциальностъ.

2.2.2.2. Ограничения на семантику предиката в предложениях с рецессией темы.

2.2.2.3. Логико-семантические и коммуникативные типы предложений с препозицией глагола.

2.2.2.4. Сравнительная коммуникативная диагностика предложений с препозицией глагола. Предложения с глаголом-темой.

2.2.2.5. Действие закона Ваккернагеля в предложениях с рецессией темы!

2.2.2.6. Разбор примеров.

2.3. Выводы по второй главе.

ГЛАВА 3. НА ПЕРЕСЕЧЕНИИ КОММУНИКАТИВНОЙ И ЛЕКСИЧЕСКОЙ СЕМАНТИКИ.

3.0. К постановке задачи.

3.1. Слова темы и слова ремы. Знание, мнение и чувство.

3.1.1. Фактивные и нефактивные глаголы.

3.1.1.1. Знать.

3.1.1.2. Прагматическая фактивностъ.

3.1.1.3. Думать.:.

3.1.2. Глаголы, отражающие работу сознания, и глаголы чувства.

3.1.3. Семантически нестандартные контексты.

3.1.4. Особенности коммуникативного поведения глаголов. Выводы.

3.2. Слова темы и слова ремы. Время.

3.2.1. Сейчас «теперь.

3.2.1.1. Сейчас в значении ближайшего будущего. Просторечные и устаревшие наречия, функционирующие в роли парентез.

3.2.2. Давно и недавно.

3.2.2.1. Давно в сочетании с видо-временными формами глагола.

3.2.2.2. Коммуникативная асимметрия синонимов и антонимов.23О

3.2.2.3. Недавно в сочетании с видо-временными формами. Парадоксы коммуникативного поведения недавно.

3.2.2.4. Сравнительный анализ коммуникативных функций давно и недавно. Выводы.

3.3. Слова и конструкции темы. Субъект и бенефактив.

3.3.1. Многозначность конструкций с предлогом для и дательным падежом.

3.3.2. Диагностические контексты слов и конструкций темы.

3.4. Слова контраста. Слово сам.

3.4.1. Список контекстов для слова сам.

3.4.2. Собственно эмфатическое сам.

3.4.3. Адвербиальное сам.

3.4.3.1. Диагностические перифразы.

3.4.3.2. Сочетаемостные ограничения.

3.4.3.3. Коммуникативные роли и просодические свойства слова сам.

3.4.3.3.1. Сам как контрастная рема.

3.4.3.3.2. Сам как вопросительный компонент дд-не?т-вопроса.

3.4.3.3.3. Сам как контрастный не-вопросительный компонент вопроса

3.4.3.3.4. Сам как контрастная тема.

3.3.5. Сфера действия контраста у слова сам.

3.4.3.3.6. "Безударное"сам.

3.4.4. Контрастивное сам.

3.4.4.1. Сам в агентивных падежах.

3.4.4.2. Сам в не-агентивных падежах.

3.4.5. Дискурсивное сам.

3.4.5.1. Контраст в дискурсе. Две коммуникативные стратегии.

3.4.5.2. Иерархическое введение в рассмотрение нового объекта.

3.4.5.3. Сам инклюзивное. Инклюзия или контраст?.

3.4.5.4. Сам возврата темы.

3.4.5.5. Сам говорящего.

3.4.5.6. Сам в сравнительных конструкциях.

3.4.5.7. Сам деонтическое.

3.4.7. Сам в составном рефлексиве сам себя.

3.5. Неконтрастоспособные конструкции. Бытование в пространстве и сознании.

3.5.2. Семантические признаки "сущность" и "явление".

3.5.3. Предложения с глаголом есть.

3.5.4. Предложения без глагола есть.

3.5.4.1. Предложения о явлениях. Расположение в пространстве.

3.5.4.2. Предложения о приписывании свойств.

3.5.4.2.1. Предложения о частях целого.

3.5.4.2.2. Предложения о свойствах характера.

3.5.5. Понятие о времени в предложениях У него X и У него есть X.

3.5.6. Нейтрализация различий между предложениями с есть и без есть.

3.5.6.1. Соотношение между сущностью и явлением.

3.5.6.2. Когда невозможна замена конструкции без есть на конструкцию с есть.

3.5.6.3. Когда невозможна замена конструкция с есть на конструкцию без есть.

3.5.6.4. Взаимозаменимостъ конструкций, включающих прилагательные

3.5.7. Возмущающие контексты.

3.5.7.1. Контексты, снимающие запрет на употребление есть.

3.5.7.2. Да-нет-вопросы в предложениях с быть и знать.

3.6. Слова верификации и парентезы. Истина и вероятность.

3.6.1. Слово правда в роли эксплицитного модуса истинностной оценки.

3.6.2. Модальное слово правда в роли верификативной ремы.

3.6.3. Парентетические выражения со значением истинностной и вероятностной оценки. Коммуникативная роль и многозначность.

3.6.4. Почему выражение правда сказать не может употребляться в качестве ответа на вопрос.

3.7. выводы по третьей главе.

Введение диссертации1999 год, автореферат по филологии, Янко, Татьяна Евгеньевна

Работа посвящена исследованию коммуникативных стратегий говорящего, коммуникативных структур, в которых воплощены коммуникативные стратегии, и анализу вклада слов и конструкций с фиксированной коммуникативной ролью в реализацию коммуникативных стратегий.

Актуальность и новизна. Проблематика коммуникативной структуры, или актуального членения, сложилась в работах Пражского лингвистического кружка1 и приобрела в настоящее время новую актуальность, так как в современной лингвистике оказалось возможным более глубокое проникновение в семантику и прагматику предложения.

Особенностью диссертационного исследования служит подход к коммуникативной структуре прежде всего как к выразителю речеактового значения, что позволяет единообразно описывать коммуникативные структуры разных речевых актов: сообщения, вопроса, императива, восклицания и обращения. Выделяются коммуникативные значения следующих типов: значения, которые формируют речевые акты, - значение ремы, значение интеррогативности, значение императивности; значения, которые служат предпосылками совершения речевых актов, - значение темы, значение известного в вопросе; значения, которые модифицируют значения речевых актов, - контраст, верификация и др. Рассматривается взаимная сочетаемость коммуникативных значений в пределах единого фрагмента предложения ('рема плюс контраст', 'тема плюс контраст', 'императив плюс контраст' и т.д.) и средства выражения коммуникативных значений и их комбинаций.

В результате строится исчисление коммуникативных структур конкретного языка, в данном случае, русского. Новизна такого подхода состоит в достижении полноты описания коммуникативных структур, так как рассматриваются все возможные комбинации коммуникативных значений, а его перспективность заключается в том, что при внесении в инвентарь элементарных коммуникативных значений новых значений, не учтенных ранее,

1 См. один из обзоров последних лет Peregrin 1995: 235-254, а также Лаптева 1963; Ковтунова 1976: 16, 23-31. становится возможным повторить процедуру "перемножения" новых элементов и уже имеющихся.

Будучи выразителем значения речевого акта и других коммуникативных значений, коммуникативная структура может одновременно рассматриваться как (1) воплощение коммуникативной стратегии говорящего и (2) результат воздействия контекста, который навязывает говорящему тот или иной выбор2. Дается определение коммуникативной стратегии говорящего, который, заговорив, вынужден каждый раз выбирать среди типов речевых актов, стилей и жанров, дозировать информацию по коммуникативно релевантным компонентам предложения и предложениям, решать, каков будет порядок следования коммуникативно охарактеризованных компонентов.

Понятие коммуникативной стратегии иллюстрируется в работе коллекцией особых коммуникативных стратегий с "богатой" коммуникативной семантикой. Коммуникативные стратегии с особым вкладом коммуникативной структуры в семантическую особенно ярко проявляют себя, если сравнить их с нейтральными коммуникативными стратегиями, т.е. такими, у которых вклад коммуникативной структуры в семантическую минимальный, например, коммуникативной стратегией, при которой за темой сообщения следует рема.

Под особыми коммуникативными структурами понимаются такие, которые не могут быть объяснены только соображениями контекста. Их анализ требует реконструировать изысканные коммуникативные намерения говорящего, который средствами коммуникативной структуры выражает нечто большее, чем простая фиксация в словах некоторого положения дел для сведения слушающего.

Одна из анализируемых специальных коммуникативных стратегий вводит в рассмотрение некий важный объект, и роль коммуникативной структуры состоит в подчеркивании этой важности и особом сгущении смысла, которое достигается за счет присутствия в предложении сразу двух рем -начальной и конечной: Проржавевшую авиационную бомбу подняли со дна моря тралом рыбаки Тихоокеанского флота (Газ.). В этом предложении вводится в

2 Ср. идеи, выдвинутые в Ковтунова 1967: 101: " .в одних случаях тема высказывания навязывается контекстом и расчленение предложения является обязательным, в других случаях оно факультативно и зависит от желания автора подчеркнуть те или иные моменты смысла". рассмотрение авиационная бомба, неожиданно поднятая со дна моря рыбаками, ловившими рыбу. Этому сообщению соответствует первая рема с рематическим акцентом на словоформе бомбу. Появление бомбы характеризуется в том же предложении с точки зрения каузатора события, места и инструмента: бомба была поднята со дна моря тралом рыбаками Тихоокеанского флота. Второму сообщению соответствует конечная рема с рематическим акцентом на словоформе флота.

Другая стратегия, напротив, состоит в том, чтобы "принизить" роль известного героя ситуации, отозвав его с начальной заглавной позиции, и сосредоточить все внимание на событии в целом; это придает предложению характер живописания картины, которая разворачивается перед глазами наблюдателя: Приходит раз Герасим Николаевич к Августе Авдеевне в кабинет (Булгаков). В этом предложении имя известного героя - Герасима Николаевича -убрано с позиции нормальной темы в позицию после глагола.

Понятие коммуникативной стратегии и анализ конкретных коммуникативных стратегий, принятых в речи, создают новую перспективу для теории коммуникативной структуры.

Новую струю в исследование коммуникативных структур вносит и современный уровень лексикографических исследований: словари стали фиксировать данные об индивидуальных коммуникативных и просодических свойствах лексем . В настоящей работе принят подход, состоящий в параллельном анализе коммуникативных и лексических значений, т.е. предполагающий исследование области пересечения коммуникативной и лексической семантики. При таком подходе индивидуальные особенности коммуникативного поведения слов и конструкций последовательно выводятся из их семантики. Несмотря на достигнутые современной лексикографией успехи в области описания коммуникативных и просодических свойств слов, остается немало вопросов, связанных с анализом лексем и конструкций в коммуникативной перспективе. В диссертации предпринята попытка системно описать слова и конструкции, чьи толкования имеют пересечения с определениями коммуникативных значений: темы, ремы, контраста и

3 См. Апресян 1997: XXI. верификации. Существенно, что выявляются слова, чьи значения имеют пересечения не только с такими коммуникативными значениями, как тема и рема, ноис модифицирующими значениями - прежде всего, с контрастом.

В результате анализа выявляются классы слов и конструкций, которые бывают только темой (например, мне в Мне холодно), только ремой (например, наречие редко), имеют склонность к контрасту (например, слово сам) или, наоборот, неконтрастоспособны (например, пропозициональное дополнение глагола знать).

Анализ коммуникативных свойств слов и синтаксических конструкций позволяет показать, что в коммуникативной структуре в не меньшей степени, чем в лексической семантике, отражается концептуализация мира: говорящий и его окружение, пространство, время, бытие и сознание. Методом параллельного анализа лексических, синтаксических и коммуникативных значений удается реконструировать воплощенные в коммуникативных структурах представления человека о том, что далеко и что близко, что было давно и ушло в небытие и что продолжается и теперь, что известно и что только кажется, что хранится и может быть использовано и что уже проявило себя в полном блеске, что обыкновенно и что невероятно. Коммуникативная асимметрия слов давно и недавно, знать и думать, часто и редко, конструкций У меня X и У меня есть X поразительна.

И наконец, открывается целый пласт возмущающих контекстов, которые снимают коммуникативные запреты. Это контраст, эллипсис, коммуникативная нерасчлененность. Возмущающие явления действуют для всех классов слов с известными коммуникативными предпочтениями.

Новизна такого подхода состоит в реконструкции фрагментов мира, концептуализованных в языке, по свидетельствам коммуникативных структур.

• Задачи. Центральным в работе является понятие коммуникативной стратегии говорящего. Коммуникативные стратегии воплощаются в коммуникативных структурах предложений. Компонентами коммуникативных структур служат т. н. коммуникативные составляющие. Основной задачей работы служит выделение инвентаря коммуникативных значений, выражаемых коммуникативными составляющими, описание взаимной сочетаемости коммуникативных значений в пределах одной коммуникативной составляющей и средств выражения коммуникативных значений и их комбинаций. Решение этой задачи служит основой для анализа конкретного материала: особых коммуникативных стратегий, сложившихся в русской речи, и лексических единиц и синтаксических конструкций с фиксированной коммуникативной ролью в предложении.

Методы. В диссертации использованы метод функционального анализа, предполагающий исследование коммуникативных структур как средства для выражения речевых намерений говорящих, метод исследования коммуникативной парадигмы предложений с единой лексико-синтаксической, но различной линейно-акцентной структурой4, метод толкований, при котором особенности коммуникативного поведения слов и конструкций выводятся из их семантики, сравнительный метод, состоящий в поиске аналогий и различий в коммуникативных структурах и средствах их выражения в языках, иных, чем русский. К новым методам, разработанным в диссертации, относится метод компонентного анализа коммуникативных структур и метод параллельного анализа коммуникативных и лексических значений.

Метод исследования коммуникативной парадигмы уточнен за счет выделения трех типов линейно-акцентных преобразований, которые применяются к нейтральным (исходным) членам коммуникативных парадигм. Это (1) линейно-акцентные преобразования, вносимые модифицирующими значениями - контрастом, верификацией, эмфазой; (2) контекстно вынужденные линейно-акцентные преобразования; (3) семантически нагруженные линейно-акцентные преобразования, которые служат результатом специальных коммуникативных стратегий говорящего.

Линейно-акцентные преобразования третьего типа можно назвать собственно линейно-акцентными преобразованиями. Они приводят к особым коммуникативным эффектам и способны средствами одной только

4 Этот метод предложен в работах И. И. Ковтуновой (1976) и развит в работах Е. В. Падучевой (1984; 1985). Метод исследования коммуникативной парадигмы родился в рамках более широкого подхода исследования синтаксической парадигмы предложений, см. например, Распопов И. П. (1969: 97-99). В книге М. В. Всеволодовой и О. Ю. Дементьевой (1997) также развивается понятие коммуникативной парадигмы, но на более широких основаниях, чем в работах И. И. Ковтуновой и Е. В. Падучевой и чем используем его мы, а именно, с опорой на коммуникативной структуры сообщать предложению разнообразные значения: перформативности (Вам врача нужно вызвать), интродукции (Проржавевшую авиационную бомбу подняли со дна моря рыбаки Тихоокеанского флота), эвиденциальности (.Возвращается Петька из разведки).

Теоретическая значимость. В первой главе разработан понятийный аппарат и соответствующий метаязык для описания коммуникативных стратегий и коммуникативных структур. Выделены типы коммуникативных значений и возможности их сочетаемости в пределах единого фрагмента предложения. Рассмотрены средства выражения коммуникативных значений и их комбинаций: (1) средства выражения компонентов речевых актов; (2) средства выражения модифицирующих коммуникативных значений; (3) средства выражения сферы действия (объема) коммуникативного значения.

Если предположить, что выявленная система коммуникативных значений и их комбинаций хотя бы в некоторой степени отражает имманентные свойства языка вообще и коммуникации между людьми, разработанный для ее описания метаязык может быть использован как основа для сравнения коммуникативных структур языков в типологическом аспекте.

Во второй главе разработаны принципы описания коммуникативных структур с "богатой" коммуникативной семантикой и стоящих за этими коммуникативными структурами коммуникативных стратегий. Эти принципы включают: (1) сопоставление семантических и линейно-акцентных структур анализируемых предложений со структурой нейтральных членов соответствующих коммуникативных парадигм; (2) анализ согласования семантического эффекта, производимого коммуникативной структурой, с лексической семантикой компонентов предложения; (3) анализ функционирования рассматриваемых коммуникативных структур в тексте.

Рассмотрены коммуникативные стратегии, выработанные русской речью - разговорной и художественной. Эти особые стратегии служат полигоном для отработки понятия коммуникативной стратегии и помогают обосновать необходимость его введения в лингвистический обиход. Инвентаризация таких стратегий представляет и самостоятельный интерес, т.к. дает возможность более единство отражаемой ситуации, а не на единство лексико-синтаксической структуры; ср. также понятие актуализационной парадигмы, предложенное в Всеволодова (в печати). глубокого проникновения в замысел говорящего, в частности, в замысел писателя.

И наконец, в третьей главе предложена схема анализа слов и синтаксических конструкций со специальными коммуникативными свойствами. Эта схема использует достижения двух областей современной лингвистики -лексикографии и теории коммуникативных структур. Удается показать, что толкования многих слов имеют пересечения с определениями коммуникативных значений, и в силу известного закона согласования семантических элементов в пределах предложения эти слова придерживаются соответствующих коммуникативных ролей. В результате удается объяснить и прогнозировать коммуникативные предпочтения слов и конструкций.

Выявлен набор возмущающих явлений, снимающих коммуникативные запреты, и показано, что он имеет универсальный характер. Его можно будет использовать при исследовании коммуникативных свойств новых единиц, у которых коммуникативные предпочтения есть, но проявляются не во всяком контексте. Если учесть, что существуют контексты, которые восстанавливают единицу с дефектной коммуникативной применимостью в ее коммуникативных правах, это позволить снять многие недоумения, которые возникают при анализе коммуникативно зависимых слов и конструкций.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при составлении словарей, в которых на современном уровне развития лексикографии должны приводиться сведения об индивидуальных коммуникативных и просодических особенностях слова. Далее, в диссертации содержатся сведения, которые могут быть использованы при обучении русскому языку как иностранному. Так, удается объяснить коммуникативные различия между давно и давным давно, сейчас и теперь, редко и изредка, часто и зачастую. И наконец, описание коммуникативных стратегий, которые широко фигурируют в художественных и публицистических текстах, помогает реконструировать замысел писателя и может быть использовано при анализе художественного текста. В работе даны некоторые примеры такого анализа. В качестве материала для исследования были использованы фрагменты произведений Пушкина, Л. Толстого, Бабеля, Зощенко, выдержки из русских сказок, анекдотов и сводок новостей.

13

Материал. Работа выполнена на материале русского языка. Там, где удается найти типологическую поддержку обсуждаемых гипотез или основания для сравнения, приводятся данные других языков: старославянского, латыни, древнерусского, английского, французского, датского, норвежского, японского.

Структура диссертации. Диссертация состоит из трех глав, введения, заключения и списка использованной литературы. В первой главе разрабатывается понятийный аппарат для описания коммуникативных стратегий и коммуникативных структур. Вводится понятие коммуникативной стратегии говорящего. Выделяется инвентарь коммуникативных значений, описывается их взаимная сочетаемость и средства выражения. Строится исчисление коммуникативных структур русского языка. Точкой отсчета для описания коммуникативных структур и коммуникативных стратегий служит обсуждение традиционных для теории коммуникативных структур понятий темы и ремы. Во второй главе разработанный аппарат применяется к анализу особых русских коммуникативных стратегий, а в третьей главе - к исследованию коммуникативных свойств слов и конструкций.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Коммуникативные стратегии и коммуникативные структуры"

3.7. Выводы по третьей главе

В третьей главе мы показали, что коммуникативные предпочтения слов и конструкций могут быть объяснены исходя из их семантики. Так, если толкование слова или конструкции имеет пересечение с определением темы, оно не может быть ремой, потому что эти коммуникативные значения несовместны.

Мы показали, что не всегда соответствие между лексическими значениями и коммуникативными ролями совершенно прозрачно. Во-первых, оно может быть не прямым, а опосредованным другими значениями. Так, толкование условия (ср. предложения с если) действительно имеет пересечение с определением темы, а приверженность имен говорящего и субъекта, а также их времени и пространства, к роли темы опосредовано смыслами "известное" или "активированное", которым естественно выступать в качестве коммуникативной точки отсчета для всего высказывания, т.е. темы.

Таким образом, задачей третьей главы было выявить лексические единицы и конструкции, которые приводят к лакунам в коммуникативной парадигме предложений, дать этим единицам толкование, проясняющее коммуникативную полярность этих единиц, а исключения из правил объяснить набором возмущающих явлений.

Были выявлены слова и конструкции с тематической полярностью. Это слова теперь, наконец, глагол думать, дательный субъекта. К словам ремы относятся слова редко, мало, нерегулярно и слово давно в контексте тех видо-временных форм, которые поддерживают его значение удаленности от говорящего. Среди слов, связанных с выражением контраста, мы рассмотрели слова только, даже, именно и сам. Толкования этих слов пересекаются с определением контраста по следующим направлениям: они могут указывать на соответствие или несоответствие ожиданиям коммуникантов, образуя смыслы Лне X, а У, как можно было подумать' и "X, как того и следовало ожидать', или предполагать выбор из известного заранее множества. Одним из общих результатов первой и третьей глав мы считаем разведение по разным классам слов ремы, таких, как редко, и слов контраста, таких, как только.

Далее, были обнаружены конструкции, в которых по контрасту со словами контраста компоненты несовместимы с контрастом. Это так называемые неконтрастоспособные конструкции. В них компоненты не имеют соответствующего да-нет-вопроса (контрастного) и не сочетаются с контрастным союзом не. а. Так, было показано, что референт пропозиционального дополнения глагола знать не входит в множество противопоставленных друг другу взаимоисключающих элементов: все, что мы знаем, мы знаем одновременно, и одно знание не исключает другого. И если мы чего-то не знаем, то не потому, что знаем что-то другое. Такова природа знания. Если мы живем в Иркутске, то скорее всего мы не живем в Москве, а если мы знаем, что приехала Маша, это не мешает нам также знать, что Вася поступил в институт, и если мы этого не знаем, то не потому, что мы знаем, что приехала Маша. Актанты других глаголов - уметь, иметь и быть у - тоже обнаруживают аналогичные свойства.

И наконец, рассмотрены слова, связанные с выражением верификации. Это слова правда, действительно и верно. Показано, что полисемия таких слов обнаруживает тесную связь с коммуникативной ролью в предложении и соответствующей акцентуацией. Так, правда с контрастным акцентом обозначает верификацию (Она правда \ \ выходит замуж), а "безударное" правда - уступку (Продукты есть все, правда дорогие), ударное верно -обозначает подтверждение (Верно \ нельзя отбирать у детей их фантазии), а "безударное" - предположение (Ты, верно, устал?).

В третьей главе мы надеялись показать, что в коммуникативной структуре предложения особым образом отражается концептуализация мира, воплощенная в языке. Коммуникативная структура по-разному отражает далекое и близкое, свое и чужое, нормальное и невероятное, привычное и идущее вразрез с принятыми правилами. Коммуникативная асимметрия слов с близкими значениями и дефектность коммуникативных парадигм может быть объяснена семантикой слов и конструкций, входящих в структуру предложений. Основной задачей третьей главы было выявить набор коммуникативных

315 значений, накладывающих отпечаток на коммуникативное поведение слов, и проиллюстрировать явление согласования коммуникативных и лексических значений коллекцией коммуникативно активных слов и конструкций.

И наконец, было показано, что соответствие между коммуникативными и лексическими значениями нарушаются целым рядом возмущающих явлений. Был выделен набор контекстов, которые снимают коммуникативные запреты. Так, если какая-то единица имеет тематическую полярность, но попала в контекст контраста, она восстанавливается в своих коммуникативных правах и приобретает возможность быть ремой, правда, только контрастной. К другим возмущающим явлениям относятся эмфаза, частный случай контраста -верификация - и эллипсис. Важным возмущающим явлением служит коммуникативная нечленимость предложения. Если некоторая лексическая единица имеет рематическую полярность и соответственно служит как правило в предложении акцентоносителем, но попадает в нерасчлененную нексусную коммуникативную составляющую, которая вся целиком представляет собой рему, эта единица может уступать свое право акцентоносителя другим словоформам во фразе.

Заключение

Перейдем теперь к подведению итогов всего исследования. Результаты своей работы мы видим в следующем. Основная линия, намеченная в диссертации и определившая ее задачи и композицию, состоит в продвижении от разработки понятийного аппарата и соответствующего метаязыка для исследования коммуникативных стратегий и структур к применению этого аппарата для анализа конкретного материала: коммуникативных стратегий русской речи и к лексикографическим исследованиям в коммуникативной перспективе.

В первой главе был введен инвентарь коммуникативных значений, исчислены сочетаемостные возможности этих значений и рассмотрены средства выражений коммуникативных значений и их комбинаций. Выяснилось, что коммуникативные значения образуют структуру, которая легко обнаруживается средствами компонентного анализа. Выделены коммуникативные значения трех основных типов - значения, конституирующие речевые акты, обязательные, такие, как значение ремы, значения, не конституирующие речевые акты и противопоставленные конституирующим, не обязательные, такие, как значение темы, и модифицирующие коммуникативные значения, такие, как контраст. Третий тип значений соединяется с первыми двумя, давая такие единицы, как контрастная тема, контрастная рема и контрастный императив.

Одним из результатов, касающихся средств выражения коммуникативных значений, явились правила выбора акцентоносителя в коммуникативных составляющих, которые представляют собой целое предложение (Б), - цельную тему, цельную рему, цельный вопросительный компонент вопроса. Ранее в теории коммуникативной структуры были изучены коммуникативные составляющие с синтаксической структурой, представляющей собой именную или глагольную группу (ИР и УР), а задача определить, какое слово будет носителем ударения, формирующего целое предложение как отдельную коммуникативную составляющую, специально не ставилась.

Во второй главе были рассмотрены коммуникативные стратегии с богатой коммуникативной семантикой. Продемонстрированы способы выражения коммуникативных замыслов говорящих средствами коммуникативного синтаксиса. Говорящий может, пользуясь только линейно-акцентными средствами, "сгущать" информацию, соединяя два сообщения в одно и добиваясь особого лаконизма и выразительности, связывать свои высказывания с предтекстом логическими отношениями и придавать им характер речевых действий, подобно тем, которые выражаются перформативными глаголами делаю вывод, предупреждаю, напоминаю, сообщать предложениям характер описания цельной картины, которая разворачивается перед мысленным взором наблюдателя, помещая при этом центральных действующих лиц события на задний план.

В третьей главе методом анализа области пересечения коммуникативной и лексической семантики исследовались индивидуальные коммуникативные свойства слов и конструкций. Существование подобной области пересечения приводит к запретам на употребление некоторых лексических единиц в определенных коммуникативных позициях.

В коммуникативном поведении слов и конструкций наметились следующие закономерности. Слова, обозначающие говорящего, его место, время, близкое ему, свое, обычное и нормальное, склонны играть в предложении роль тем.

Слова, обозначающие чужое, далекое, давнее, странное, невероятное, новое и неожиданное склоняются к роли ремы. Пропозиции, выражающие содержание скрытого внутреннего мира человека, - его мысли и чувства, не бывают известными заранее, поэтому пропозициональные дополнения глаголов мнения - это тоже обычно ремы.

Слова истинностной оценки (правда <волшебник>; действительно), как и следует ожидать, играют роль верификативных рем, а слова вероятностной оценки (вероятно) - роль парентез.

Слова, которые толкуются через идею выбора одного элемента из известного множества (только, именно, сам) и соотносятся с ожиданиями коммуникантов (противоречат ожиданиям или подтверждают их), т.е. толкование которых аналогично определению контраста, включаются в состав контрастных коммуникативных компонентов.

Составляющие, референты которых представляют собой множества не противопоставленных друг другу сосуществующих элементов, образуют, наоборот, единицы, которые мы называем неконтрастоспособными. Они не сочетаются с союзом не.а и не образуют да-нет-вопрос. Такие свойства у актантов тех предикатов, которые содержат семантический компонент потенциального свойства или способности. Такие предикаты отличаются от обозначений актуальных действий тем, что актуальные действия с разными предметами в каждый данный момент времени чаще всего несовместимы друг с другом, а для потенциальных действий - умений и возможностей - как раз естественно "мирное сосуществование", что делает невозможным контраст на предмете знания и умения. Было показано также, что два типа обладания -виртуальное (У меня есть деньги) и актуальное (У меня гости) - обнаруживают различные прагматические свойства: свойство неконтрастоспособности присуще только виртуальному обладанию.

Итак, онтологические свойства мира и концепты, зафиксированные в естественном языке, могут находить свое немедленное отражение в зеркале коммуникативных структур. Это основной результат третьей главы.

Еще одним из результатов, полученных в третьей главе, стало установление связи между подзначениями многозначных слов и их коммуникативными ролями. Так, на примере дательного падежа и предлога для и было показано, что когда они имеют свое первичное значение, выражая бенефицианта (подарок Васе/для Васи), их коммуникативная роль ничем не связана и они могут быть как темами, так и ремами. А в значении субъекта состояния или оценки или объекта сравнения они могут быть только темами (Васе холодно; Для Васи она стара).

Аналогично, было показано, что многозначное слово правда в роли существительного со значением, близким к "истина', имеет универсальную коммуникативную применимость (Не все в твоих словах правда; Правда оказалась слишком горькой), а в модальных значениях - оно приобретает жесткую коммуникативную функцию: в значении верификации оно может быть только верификативной ремой (Он правда волшебник), а в значении уступки -только парентезой (Он хороший человек, правда очень рассеянный).

Одним из результатов, общих для второй и третьей главы, стало выделение компонентов коммуникативной структуры предложения, для которых характерна привязка ко "второй" позиции в предложении. Эта позиция

Список научной литературыЯнко, Татьяна Евгеньевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Адамец П. (1966) Порядок слов в современном русском языке. Praha.

2. Адамец П. (1978) Образование предложений из пропозиций в русском языке. Acta Universitatis Carolinae Philologica. Monographia LXIX. Praha.

3. Амбразас В. (1994) Сравнительно-исторический синтаксис причастий балтийских языков. Вильнюс: "Мокслас".

4. Апресян Ю.Д. (1988) Типы коммуникативной информации для толкового словаря // Язык: система и функционирование. М.: Наука. С. 10-22.

5. Апресян Ю.Д. (1988) Прагматическая информация для толкового словаря // Прагматика и проблемы интенсиональности. М.: Ин-т языкознания. С. 7-44.

6. Апресян Ю.Д. (1990) Типы лексикографической информации об означающем лексемы // Типология и грамматика. М.: Наука, ГРВЛ.

7. Апресян Ю.Д. (1995а) Лексическая семантика. Синонимические средства языка. Избранные труды. Т.1. М.

8. Апресян Ю.Д. (19956) Интегральное описание языка и системная лексикография. Избранные труды. Т.2. М.

9. Арутюнова Н.Д. (1976) Предложение и его смысл. М.: Наука.

10. Арутюнова Н.Д. (1982) Функции определений в бытийных предложениях // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. М.: Наука.

11. Арутюнова Н.Д (1983) Коммуникативные формы бытийных предложений // Арутюнова Н.Д, Ширяев E.H. Русское предложение. Бытийный тип. М.: "Русский язык".14Арутюнова Н.Д (1988) Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М.: Наука.

12. Баллы Ш. (1955) Общая лингвистика и вопросы французского языка. М. 416 с.

13. Баранов А.Н. (1982) О несубстантивных употреблениях лексемы правда II Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 9. № 2.

14. Баранов А.Н, Кобозева ИМ. (1983) Семантика общих вопросов в русском языке (категория установки) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т.42, N7. С. 263275.

15. Баранов А.Н, Кобозева ИМ. (1984) Вводные слова в семантической структуре предложения // Системный анализ значимых единиц русского языка. Синтаксические структуры. Межвузовский сборник, Красноярск: Изд-во Красноярского университета.

16. Баранов А. Н., Плунгян В. А., Рахилина Е. В. (1993) Путеводитель по дискурсивным словам русского языка. М.2А.Бахтин М. М. (1963) Проблемы поэтики Достоевского. М.

17. Блумфилд Л. (1968) Язык. М.: Прогресс.

18. ЪО.Богуславский А. (1969) К вопросу о вторичном обозначении определенного содержания в русском связном тексте // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. №6.

19. Ъ\.Богуславский И. М. (1996) Сфера действия лексических единиц. М.: Школа "Языки русской культуры".

20. Богуславский И. М. (1998) Сфера действия начинательности и актуальное членение: втягивание ремы // Семиотика и информатика. Вып. 36. С.с. 8-19.

21. ЪЪ.Борисова Е. Г. (1990) Отражение коммуникативной организации высказывания в лексическом значении // Вопросы языкознания. N2.

22. Борщев Я Я (1981) Логический подход к описанию реляционных баз данных // Семиотика и информатика. Вып. 16. С. 78-119.35 .Борщев В. Б. (1982) Банки и базы данных // Природа. №3.

23. Булыгина Т.В. (1982) К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., Наука.

24. Булыгина Т.В. (1983) Классы предикатов и аспектуальная характеристика высказывания // Аспектуальные и темпоральные значения в славянских языках. М. С. 20-39.

25. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. (1988а) Несколько замечаний о словах типа несколько II Язык: система и функционирование. М.

26. Булыгина Т.В., Шмелев АД. (1997) Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа "Языки русской культуры".

27. Валайтите Д.-Э. Й. (1985) Предложения с существительным-подлежащим в начальной рематической позиции (на материале современного немецкого языка) // Грамматические категории в разносистемных языках. М.

28. Вежбщка А. (1978) Метатекст в тексте // Новое в зарубежной в лингвистике. Вып. VIII.

29. Вендлер 3. (1987) Факты в языке // Философия, логика, язык. М.: Прогресс.

30. Всеволодова М. В., Дементьева О.Ю. (1997) Проблемы синтаксической парадигматики: коммуникативная парадигма предложений. М.: КРОН-ПРЕСС.

31. Всеволодова М. В., Ященко Т. А. (1988) Причинно-следственные отношения в современном русском языке. М.: "Русский язык".

32. Всеволодова М. В. (в печати) Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. М.

33. Гак В.Г. (1989) Порядок слов во французском языке // Очерки типологии порядка слов. М.: Наука.

34. Гирке В. (1985) К вопросу о функциях слов и, тоже и также II Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХУ. М., Прогресс.

35. Тловинская М.Я. (1982) Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М.: Наука.

36. Гловинская М.Я. (1989) Диффузные видо-временные значения // Проблемы структурной лингвистики. 1985-1987. М.: Наука.

37. Грамматика современного русского литературного языка. (1970) М.

38. Гринберг Дж. (1970) Некоторые грамматические универсалии, преимущественно касающиеся порядка значимых элементов // Новое в зарубежной лингвистике. М. Вып. 5. 114 162.

39. Есперсен О. (1958) Философия грамматики. М.: Издательство иностранной литературы.

40. Зализняк А. А. (1973) О понимании термина "падеж" в лингвистических описаниях, 1 // Проблемы грамматического моделирования. М.

41. Зализняк A.A. (1993) Место энклитик в предложении и их порядок // Янин B.JL, Зализняк A.A. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 19841989 г.г. М.: Наука.

42. Зализняк А. А. (1995) Древненовгородский диалект. М.: Школа "Языки русской культуры".

43. Зализняк Анна А. (1988) О понятии импликативного типа для глагола с пропозициональным актантом. // Логический анализ языка. Знание и мнение. М.

44. Золотова Г.А. (1982) Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.

45. Золотова Г.А. (1988) Синтаксический словарь. Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: Наука.

46. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. (1998) Коммуникативная грамматика русского языка. М. 1998.

47. Ильин Г.М., Новицкая ИМ., Смирнова JI.H. (1976) О вопросительных элементах в системе "запрос-ответ" // Лингвистические проблемы функционального моделирования речевой деятельности. Л. Вып. 3. с. 65-74.

48. Йокояма О. (1992) Теория коммуникативной компетенции и проблематика порядка слов в русском языке // Вопросы языкознания. № 6.

49. Качалова К.Н., Израшевич Е.Е. (1959) Практическая грамматика английского языка. М.: Внешторгиздат.6%.Кибрик А. Е. (1992) Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М.

50. Кибрик А. Е., Богданова Е. А. (1995) САМ как оператор коррекции ожиданий адресата // ВЯ, № 3. 28-47.

51. Ковтунова И. И. (1979) Структура художественного текста и новая информация // Синтаксис текста. М.

52. Кодзасов С. В. (1990) Интонация контраста и противоречия // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. М., Наука.

53. Кодзасов С. В. (1993) Интонация предложений с дискурсными словами. Группы: едва, действительно, вообще, совсем, прямо // Баранов А. Н., Плунгян В. А., Рахилина Е. В. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка. М. С. 182-204.

54. Кодзасов С. В. (1995) О семантике одного акцентного различия // Филологический сборник (к 100-летию со дня рождения академика В. В. Виноградова). М.

55. Кодзасов С. В. (1996а) Комбинаторная модель фразовой просодии // Просодический строй русской речи. М.

56. Кодзасов С. В. (19966) Законы фразовой акцентуации // Просодический строй русской речи. М.

57. Крейдлин Г.Е. (1975) Лексема ДАЖЕ. Семиотика и информатика. Вып. 6. М.: ВИНИТИ, 1975.

58. Ъ.Крейдлин Г.Е., (1983) О некоторых особенностях синтаксического поведения предикатов с сентенциальными актантами // Семиотика и информатика. Вып. 21. М.: ВИНИТИ.

59. Крейдлин Г.Е., Падучева Е.В. (1974 а) Значение и синтаксические свойства союза а // НТИ. Сер. 2. N9.

60. Крейдлин Г.Е., Падучева Е.В. (1974 б) Взаимодействие ассоциативных связей и актуального членения в предложениях с союзом а // НТИ. Сер. 2. N10.

61. Кронгауз М. А. (1989) Время как семантическая категория имени // Вопросы кибернетики. Семиотические исследования. М.

62. Ю .Кронгауз М. А. (1998) Приставки и глаголы в русском языке: семантическая грамматика. М.: "Языки русской культуры".

63. Матезиус В. (1967 б) Язык и стиль // Пражский лингвистический кружок. М.: Прогресс. С. 444-523.

64. Матусевич М.И. (1976) Современный русский язык. Фонетика. М.: Просвещение.

65. Мельчук И. А. (1974) Опыт теории лингвистических моделей "Смысл<=>Текст". М.: Наука.

66. Мельчук И. (1985) Семантические этюды. I. "Сейчас' и "теперь' в русском языке // Russian linguistics. Vol. 9. Nos 2-3.101 .Мельчук НА. (1995) Русский язык в модели "СмыслоТекст". Wiener Slawistischer Almanach.

67. Ншолаева Т.М. (1978) Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М.:Прогресс.

68. Николаева Т.М. (1981) Категориально-грамматическая цельность высказывания и его прагматический аспект // Известия Академии наук. Серия литературы и языка.0А.Николаева Т.М. (1982) Семантика акцентного выделения. М.: Наука. 103 с.

69. Николаева Т.М. (1985) Функции частиц в высказывании. М.: Наука.

70. Николаева Т.М. (1996) Просодия Балкан. Слово высказывание - текст. Москва: Индрик.

71. Николаева Т.М. (1997) Актуальное членение предложения // Русский язык. Энциклопедия. М.: Дрофа.

72. Павлова А. В. (1987) Акцентная структура высказывания в ее связях с лексической семантикой. Автореф. дие. канд. филол. наук. Ленинград.

73. ЮЯ.Падучева Е.В. (1969) Семантический анализ отрицательных предложений в русском языке // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 12.

74. Падучева Е. В. (1974а) О семантике синтаксиса. М.: Наука.111 .Падучева Е.В. (1974 б) Тоже и также: взаимодействие актуального членения и ассоциативных связей // Институт русского языка АН СССР. Предварительные публикации, 55. Сс. 31-41.

75. Падучева Е.В. (1977) Понятие презумпции в лингвистической семантике // Семиотика и информатика. Вып. 8. М.: ВИНИТИ.

76. Падучева Е.В. (1984) Коммуникативная структура предложения и понятие коммуникативной парадигмы // Научно-техническая информация. Сер. 2. N10.1 \ А.Падучева Е. В. (1985а) Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука.

77. I .Падучева Е. В. (1991) Тоже и также, но двадцать лет спустя // "Words are physicians for an ailing mind". M. Grochowski & D. Weiß eds. München: Verlag Otto Sagner.

78. Падучева E.B. (1996) Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: Школа "Языки русской культуры".

79. Падучева Е.В. (1997) Давно и долго II Логический анализ языка. Язык и время. М., Индрик.

80. Панков Ф.И. (1996) И. Наречная темпоральность и ее речевые реализации. о М.

81. Паршин П. Б. (1988) Сопоставительное выделение как коммуникативная категория. Автореферат дисс. М.

82. Пенъковский А. Б. (1989) // О семантической категории "чуждости" в руссом языке. Проблемы структурной лингвистики. 1985-1987. М.: Наука.

83. Пешковский A.M. (1938) Русский синтаксис в научном освещении. М.:Учпедгиз.

84. Плунгян В.А. (1983) Коммуникативная информация и порядок слов. Институт русского языка АН СССР. Предварительные публикации, 149.

85. Плунгян В.А., Рахилина Е.В. (1990) Сирконстанты в толковании? // Metody formalne w opisie j^zyköw slowianskich. Bialystok.128 .Распопов И. П. (1969) Несколько замечаний о синтаксической парадигматике // Вопросы языкознания. № 4.

86. Распопов И.П., Ломов A.M. (1984) Основы русской грамматики. Воронеж.

87. Рахилина E.B. (1982) Отношение принадлежности и способы его выражения в русском языке (дательный посессивный) // НТИ. Сер. 2. N2.

88. Рахилина Е.В. (1990) Семантика или синтаксис (К анализу частных вопросов в русском языке). Semantics or Syntax? (Answering WH-questions in Russian). München: Verlag Otto Sagner. 185 с.

89. Ъ2.Рестан П. (1985) Позиция личной формы глагола в некоторых элементарных повествовательных предложениях в современном русском языке // Новое в лингвистике. Вып. XV. М.

90. Русская грамматика (1982а) Том 1. М. Наука.

91. Русская грамматика (19826) Том 2. М. Наука.

92. Русская разговорная речь (1973). М.

93. ХЪб.Рябцева Н.К. (1993) Ментальный модус: от лексики к грамматике // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука.

94. Ъ1.Санников В.З. (1986) Значение союза "но": нарушение нормального положения вещей // Известия АН СССР. Серия лит. и яз. №5.

95. Ъ%.Санников В.З. (1988) Смысловой компонент "норма1 в значении русских сочинительных союзов // Вопросы кибернетики. Проблемы разработки формальной модели языка. М.

96. С галл П. Хаичова Е. (1980) Актуальное членение предложения и метод вопросов // Slovnik oraci filizofiké fakulty Brnenské univerzity. A28.

97. Селезнев М. |)еренция и номинация // Моделирование языковойдеятельности в интеллектуальных системах. М. С. 64-78.141 .Селиверстова О.Н. (1990) Контрастивная синтаксическая семантика. М.: Наука.

98. Сиротинина О. Б. (1998) О терминах "разговорная речь", "разговорность" и "разговорный тип речевой культуры" // Лики слова. М.: Наследие. С. 348-353.

99. Степанов Ю.С. (1989) Индоевропейское предложение. М.: Наука.

100. Степанов Ю.С. (1997) Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа "Языки русской культуры".

101. Толдова С. Ю. Местоименные средства поддержания референции // Элементы цахурского языка в типологическом освещении (в печати).

102. Труб В. М. (1975) К проблеме обнаружения нестандартно оформленных валентностей на этапе семантико-синтаксического анализа при машинномпереводе // Материалы международного семинара по машинному переводу. М.

103. Ульман Дж. (1983) Основы систем баз данных. М.: Финансы и статистика.

104. Урысон Е.В. (1995) Словарная статья местоимения САМ: проблемы описания лексической многозначности // Теоретическая лингвистика и лексикография: опыты системного описания лексики. "Русские словари": М. Сс.82-125.

105. Успенский сборник XII-XIII вв. М.: Наука, 1971.

106. Философия, логика, язык. (1987) Москва: Прогресс.

107. Чейф У. (1985) Данное, контрастивность, определенность, подлежащее, топики и точка зрения // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс.

108. Шатуновский И. Б. (1988) Эпистемические глаголы: коммуникативная перспектива, презумпции, прагматика // Логический анализ языка. Знание и мнение. М: Наука.

109. Шатуновский КБ. (1996) Семантика предложения и нереферентные слова. М.: "Языки русской культуры".154Шведова Н.Ю. (1960) Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.155Шмелев Д. Н. (1973) Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука.

110. Щеглов Ю.К. (1964) К понятиям логического субъекта и предиката // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 8.

111. Янко Т. Е. (1990а) Еще раз о союзах а и но // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. М.: Наука.

112. Янко Т. Е. (19906) Информационная модель диалога // Научная и техническая информация. Сер.2. № 12.

113. ШЯнко Т.Е. (1994) Когнитивные стратегии в речи: коммуникативнаяструктура русских интродуктивных предложений // Вопросы языкознания. N6.C.37-59.

114. Янко Т.Е. (1995) Коммуникативный статус выражений со словом ПРАВДА // Логический анализ языка. Истина и истинность. М.: Наука.

115. Янко Т.Е. (1997) Обстоятельства времени в коммуникативной структуре предложения // Логический анализ языка. Язык и время. М.: Индрик, 1997.

116. Янко Т.Е. (1998) Давно и недавно в коммуникативной перспективе // Русский язык в его функционировании. М., Институт русского языка.

117. Austin J. (1961) Other Minds // Austin J. Philosophical papers. Oxford.l\Avgustinova T., Oliva K. (1997) On the Nature of the Wackernagel Position in Czech // Formale Slavistik. Frankfurt am Main:Vervuert Verlag. P. 24-47.

118. Bally Ch. (1942) Syntaxe de la modalité explicite II Cahiers F. de Saussure . 1942. N. 2.

119. Bally Ch. (1950) Linguistique générale et linguistique française. Berne.

120. Berneker E. (1900) Die Wortfolge in den slavischen Sprachen. B.11 .Bloomfield L. (1964) Language. NY, Chicago, San Francisko: Holt, Reinehart & Winston.m.Bolinger D. (1958) A Theory of Pitch Accent in English II Word. 14.

121. Bolinger D. (1985) Two Views of Accent // Journal of Linguistics 21.

122. Bulygina T. V., Shmelev A. D. (1990) Quantifiers in the dictionary // EURALEX' 90. Proceedings of the IV International Congress. Malaga.

123. Chafe W. (1976) Givenness, Contrastiveness, Defmiteness, Subjects, Topics, and Point of View // Subject and Topic. Academic Press, N-Y.

124. Chafe W. (1988) Linking intonation units in spoken English // J. Haiman, S.Thompson eds. Clause combining in Grammar and Discourse. Typological Studies in languages. V. 18. Amsterdam: John Benjamins.

125. Chomsky N. (1972) Deep structure, surface structure, and semantic interpretation // Studies on semantics in generative grammar. Hague: Mouton. 62-119.

126. Codd E. F. (1970) A Relational Model of Data for Large Shared Data Banks // Communications of ACM. Vol. 13. N6. P. 377-387.

127. Sl.Collinge N. E. (1996) The Laws of Indo-European. John Benjamins publishing company. Amsterdam/Philadelphia.

128. Danes F. (1970) One instance of Prague school methodology: Functional analysis of utterance and text // Garvin P. (Ed.) Method and theory of linguistics. The Hague: Mouton. Pp.132-141.

129. Danes F. (1986) The "Question Test" Re-examined // Language and Discourse: Test and Protest. Linguistic & Literary studies in Western Europe. Vol. 19. Amsterdam/Philadelphia.

130. Delbruck B. & Windisch E. Syntaktische Forschungen. III. Halle/S: Niemeyer. 1878.191 .Dik S. (1989) The theory of Functional Grammar. Part I: The structure of the clause. Dordrecht: Foris.

131. Dryer M. S. (1996) Focus, pragmatic presupposition, and activated propositions // Journal of Pragmatics 26 . Pp. 475-523.

132. Ducrot О (1973). French peu and un peu. A semantic study // Generative Grammar in Europe. Dordrecht.

133. Dunn G. (1989) Enclitic pronoun movement and the ancient Greek sentence accent//Glotta. Bd. LXVII. Hf. 1-2. Göttingen.195 .Erteschik-Shir N. (To be printed) The Dynamics of Focus Structure. Cambridge University Press.

134. Faarlund T., Lie S., Vannebo К. I. (1997) Norsk referanse-grammatikk. Oslo-Bergen-Troms0.

135. Firbas J. (1974) Some aspects of the Czechoslovak approach to problems of functional sentence perspective // Papers on functional sentence perspective. Prague.

136. Girke W. (1981) Zur Funktion von и, также und тоже II Slavistische Beiträge. Band 147. Verlag Otto Sagner, München.

137. Gladrow B. (1979) Взаимодействие лексических и грамматических средств в процессе речевой реализации простого предложения русского языка // Otâzky slavanské syntaxe, IV/I, Brno.

138. Gonda J. (1971) Die Indischen Sprachen: Ertser Abschnitt: Old Indian. Leyden/Cologne: Brill.

139. Greenberg J.H. (1963) Some universale of grammar with particular reference to the order of the meaningful elements // Universals of language, Cambridge, Mass. p. 73-113.

140. Gundel J. K. (1975) Topic-comment structure and the use of toze and takze II Slavic and East-European Journal. Vol. 19.N2. Pp.174-181.20%.Haiman J. (1978) Conditionals are topics // Language. V.54.

141. Hajicovä E., Sgall P. (1996) Focus, topic, and scope // Discourse kinematics, topic-focus structure, and logics. B.Partee, J.Peregrin (eds.). Proceedings of the 8th European school in logic, language and information. Prague.

142. Harweg R. (1971) Die textologische Rolle der Betonung II Beiträge zur Textlinguistik. München.

143. Harweg R. (1971) Ein Mensch, eine Person und jemand II Zeitschrift für deutsche Sprache. Bd. 27. Ht. 1/2.

144. Jacobs J. (1983) Fokus und Skalen. Zur Syntax und Semantik der Gradpartikeln im Deutschen, Tübingen: Niemeyer.

145. Jacobs J. (1988) Fokus-Hintergrund-Gliederung und Grammatik II H. Altmann (ed.), Intonationsforschungen, Tübingen: Niemeyer. 89-134.

146. Jespersen О. (1934) Modersmälets fonetik. Copenhagen: Gyldendalske Boghandel Nordisk Forlag.223 .Koktovä E. (1986) Sentence Adverbials in a Functional Description // Pragmatics & Beyond. Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins.

147. Kondrashova N. (1995) Be-support and Existential quantification // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тезисы международной конференции. Том 1. М.

148. König Е. (1991) The Meaning of Focus Particles. A Comparative Perspective. London & NY: Routledge.

149. König E. (1997) Towards a typology of intensifies (emphatic reflexives) // XVIth International congress of linguists. Plenary sessions texts. Paris.

150. Kuno S. (1976) Subject, Theme, and the Speaker's Empathy a Reexamination of Relativization Phenomena // Subject and Topic. Academic Press, NY.

151. Kuno S. (1986) Functional Syntax: Anaphora, Discourse and Empathy. Chicago/London: U. of Chicago Press.

152. Kuno S. (1982) The Focus of the Question and the Focus of the Answer // Papers from the Parasession on Nondeclarativeness Sentences from the Regional Meeting of the Chicago Linguistics Society.

153. Kuroda S.-Y. (1972) The categorical and thetic judgement: Evidence from Japanese // Foundations of Language. N9.

154. Lambrecht К. (1994) Information structure and sentence form. Topic, focus, and the mental representation of discourse referents. Cambridge: Cambridge University Press.

155. Lehman W.R. (1974) Proto-Indo-European syntax. Austin. London: University of Texas Press.

156. Maslova E. (1995) VS/SV opposition in Russian and the thetic/categorical distinction // Sprachtypologie und Universalienforschung 48. 1/2.

157. Materna P., Hajicovä E., Sgall P. (1987) Redundant answers and topic-focus articulation // Linguistics and Philosophy. Vol. 10. N 1.

158. Mathesius V. (1942) Ree a sloh // Cteni о jazyce a poesii. Praha. Pp. 13-102.

159. Mathesius V. (1947) О tak zvanem aktuälnim cleneni vetnem // Cestina a obecny jazykozpyt, Praha. 234-242.

160. McCawley J. D. (1995) The focus and scope of only // Discourse and Meaning. Papers in honor of Eva Hajicova. Amsterdam/Philadelphia: Benjamins.

161. Mehlig H.R. (1991) Экзистенциальные и экспликативные вопросы // Russian Linguistics. N 15. Pp. 117-125.

162. Partee В. H. (1979) Subject and Object in Modern English. Garland Publishing, NY- London.

163. Pierrehumbert J. (1980) The phonology and phonetics of English intonation. MIT Doctoral Dissertation.243 .Podlesskaya V. I. (1997) Syntax and semantics of resumption: some evidence from Russian conditional conjuncts // Russian linguistics. 21-2.

164. Quirk R., Greenbaum S., Leech G., SvartvikJ. (1982) A University Grammar of English. M.: "Vyssaya skola".

165. Reinhart T. (1981) Pragmatics and linguistics: an analysis of sentence topics // Philosophica. N27. Pp. 53-94.

166. Renou L. (1936) Etudes de grammaire sanscrite. Paris: Maisonneuve.

167. Restan P. (1981) The Position of the Finite Verb in Some Elementary Declarative Sentences in Modern Russian // The Slavic Verb. Copenhagen: Rosenkilde, Bagger.

168. Rochemont M. S. (1986) Focus in Generative Grammar, Amsterdam: Benjamins.

169. Rooth M. E. (1985) Association with Focus, unpublished Ph. D. dissertation, University of Massachussets, Amherst.

170. Rooth M. (1996) Focus // The handbook of contemporary semantic theory. Lappin Shalom (ed.). Oxford: Blackwell. Pp. 271-297.251 .Sasse H.-J. (1987) The thetic/categorical distinction revisited // LINGUISTICS 25/3. Pp. 511-580.

171. Sasse H.-J. (1995) 'Theticity' and VS order: a case study. Sprachtypologie und Universalienforschung 48. 1/2.

172. Searle J. R. (1975) Indirect speech acts // Syntax and Semantics, H.Cole and J.L.Morgan (eds). Vol. 3: Speech Acts. NY San Francisco - London: Academic Press. Pp. 59-82.

173. Selkirk E. O. (1984) Phonology and Syntax: The Relation between Sound and Structure, Cambridge, Mass.: MIT Press.

174. Scheuer J. (1995) Relevance and prosody in spoken Danish // Journal of Pragmatics 23. Pp. 421-447.

175. Schmerling S.F. (1971) Presupposition and the notion of normal stress // Papers from the Viith meeting of Chicago linguistic society. Chicago.251 .Schmerling S.F. (1974) A Re-examination of "Normal Stress"// Language. Vol. 50, N1. P. 66-73.

176. Sgall P. (1985) Relevance of Topic and Focus for Automatic Question Answering // Questions and Answers. Vol.1 Dordrecht, Boston, Lancaster.

177. Steedman M( 1991) Structure and intonation // Language. 67.

178. Urmson J.O. (1963) Parenthetical Verbs // Philosophy and Ordinary Language. Caton E. (ed.). Urbana.

179. Wackernagel J. (1892) Über ein Gesetz der indogermanischer Wortstellung II Indogermanische Forschungen. P. 333-436.

180. Watkins C. (1964) Preliminaries to the reconstruction of Indo-European sentence structure // Proceedings of the 9 th International Congress of Linguists. Hague. 1035-1042.

181. Van Valin R. (1993) A synopsis of role and reference grammar // Robert Van Valin, ed., Advances in role and reference grammar, 1-164. Amsterdam: Benjamins.

182. Vallduv/ E., Engdahl E. (1996) The linguistic realization of information packaging // Linguistics. 34.3. Pp. 459-519.

183. Vendler Z. (1979) Telling the Facts // Speech Act Theory and Pragmatics. Kiefer F., Searle J. (eds). D. Reidel Publishing.

184. Wierzbicka A. (1971) Metatekst w tekscie // O spöjnosci tekstu. Wroclaw-Warszawa-Kraköw-Gdarisk.

185. Weiss D. (1975) Topic und ein seltsammer Comment // Linguistische Berichte. 36. 24-38.338

186. Yokoyama O.T. (1986) Discourse and Word Order. Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. 362 p.

187. Yokoyama O.T. (1995) Non-propositional Encoding of Discourse Categories // Discourse and Meaning. Papers in honor of Eva Hajicovä. Amsterdam/Philadelphia: Benjamins.