автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Конструкции размера в типологической перспективе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Конструкции размера в типологической перспективе"

На правах рукописи □□3448О70

Шеманаева Ольга Юрьевна

КОНСТРУКЦИИ РАЗМЕРА В ТИПОЛОГИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

Специальность 10.02.19 — Теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

О 2 ОНТ 2008

Москва 2008

003448078

Работа выполнена в Учебно-научном центре лингвистической типологии Российского государственного гуманитарного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук

Рахилина Екатерина Владимировна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Добровольский Дмитрий Олегович;

кандидат филологических наук Иомдин Леонид Лейбович

Ведущая организация: Институт лингвистических исследований РАН

Защита состоится «15» октября 2008 г. в ^ часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.07 при Российском государственном гуманитарном университете по адресу: 125993, ГСП-3, Москва, Миусская пл., д. 6, тел. +7 (495)250-61-18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета.

Автореферат разослан 2008 г.

Учёный секретарь

Е. Е. Арманд

Общая характеристика диссертации

Диссертация посвящена анализу предложно-падежных конструкций русского языка, выражающих размер физических объектов. Эмпирическую основу работы составляет анализ данных Национального корпуса русского языка, дополненный сопоставительно-типологическим исследованием аналогичных конструкций в ряде разноструктурных языков.

Объектом исследования служат два семантических класса конструкций: вертикального размера, или уровня, такие, как сестра мне по плечо, снега по колено, и «общего» размера, такие, как яблоко величиной с кулак, карась размером с ладонь, слой пыли в палец толщиной, а также их метафорические расширения, выражающие не физический размер, а степень, напр.: дел по горло, влюбленный по уши. В работе подробно описана семантико-синтаксическая организация этих конструкций и, в частности, круг типичных объектов-эталонов, определяющих размер в русской наивной картине мира. В принципе, этот круг индивидуален для каждого языка, но общие когнитивные принципы выбора эталонов, по-видимому, универсальны. Это положение иллюстрирует материал двадцати шести языков, представленный во второй, типологической, части работы, где проводится системное сопоставление дименсивных выражений такого рода в разных языках с учетом взаимосвязанности элементов в соответствующих конструкциях.

В целом работа вписывается в широкий круг исследований, касающихся «наивной» концептуализации человеком физического пространства. Этой тематике посвящены статьи и монографии в рамках Московской семантической школы [Апресян 1974; Урысон 2006], а также в рамках когнитивного направления в западной лингвистике [Wierzbicka 1980; Lindner 1981, 1982, Vandeloise 1986; Bierwisch, Lang 1989 и др.]. Такая базовая категория, как размер, много и подробно изучалась как с точки зрения лексико-семантической сочетаемости соответствующих языковых единиц [Dirven, Taylor 1988; Рахилина 2000], так и с учетом психолингвистической значимости понятия размер [Журинский 1971; Vogel 2004]. Однако до сих пор исследовались выражения этой категории в диминутивных [Dirven 1987; Спиридонова 1999], атрибутивных [Рахилина 1995; Linde-Usiekniewich 2000] и именных [Урысон 2006] конструкциях — специальных же работ, посвященных «наивному» измерению объектов особыми предложными конструкциями, пока нет, и в этом заключается научная новизна поставленной задачи.

В работе показано, что способ «языкового» измерения предметов внешнего мира базируется на сравнении. Поэтому наиболее иконический способ выразить ситуацию измерения — это построить сравнительную конструкцию, которая вводит эталон измерения (англ. as long as your arm

'такой длинный, как твоя рука', as big as an apple 'такой большой, как яблоко'). Сравнительные конструкции такого рода описываются в классическом типологическом исследовании [Haspelmath, Buchholz 1998], однако авторов интересует в первую очередь синтаксическая структура сравнения в целом и свойства сравнительных показателей, так что лексико-семантические аспекты дименсивных сравнений, которые анализируются в настоящей диссертации (антропоцентричные типы эталонов сравнения, семантические типы предикатов, описывающих ситуацию измерения, и т. п.), остаются за рамками упомянутой работы. Между тем проблематика лексико-семантической типологии чрезвычайно востребована: с одной стороны, в описательной лексикологии накоплен огромный материал, требующий обобщения и сопоставления, с другой, в теоретической лингвистике идет поиск универсалий и фреквенталий, касающихся организации значений, в том числе и тех, которые выражаются (иногда исключительно) лексическими средствами. Недавние обзоры [Плунгян, Рахилина, 2007; Koptjevskaja-Tamm, в печати] отражают всплеск интереса к этой тематике, произошедший в последнее время. Таким образом, актуальность настоящей диссертации проявляется уже в том, что она выполнена в русле лексико-типологических исследований.

Другой аспект работы, также отражающий ее актуальность, — это анализ языковых данных в рамках теории грамматики конструкций Ч. Филмора [Fillmore et al. 1988; Goldberg 1995]. Особенность этой динамично развивающейся теории [Fried, Östman 2004; Goldberg 2006] в том, что она считает объектом описания конструкцию целиком: конструкция имеет собственное значение, которое мотивирует ее структуру и задает ограничения на составляющие. Тем самым, все уровни представления конструкции как языковой единицы (а также ее составляющих) в этой теории оказываются связаны друг с другом. Богатая традиция семантических описаний, созданная Московской семантической школой, прекрасно соответствует подходу Ч. Филмора и его последователей, ср., например, [Апресян 1967], а также недавние работы JI. Л. Иомдина по малому синтаксису [Иомдин 2003, 2006, 2008]. В диссертации соединен опыт этих школ: акцент в ней сделан на семантике и сочетаемости составляющих исследуемых идиоматичных конструкций и на их взаимосвязи. Показано, что если застывшие лексикализованные традиционные меры типа аршин, пядь, фут, дюйм, восходящие к названиям частей тела, см. [Романова 1975], а также [Дыбо 1996], практически независимы от объекта измерения, то выбор антропоцентричного эталона в рассматриваемых «живых» конструкциях размера напрямую зависит от свойств измеряемого объекта и других условий измерения (ср., например, слой пыли в палец толщиной vs. утопать в пыли по щиколотку).

Таким образом, в задачи работы входит не просто описать русские дименсивные конструкции, но и выявить все типы ограничений на их составляющие, рассмотрев их на типологическом фоне. Выводы, полученные при сравнении русского материала с данными других языков, позволяют сделать ряд обобщений о природе измерения и о когнитивной значимости тех или иных пространственных параметров, которые составляют теоретическую значимость работы; важнейшие среди них следующие:

1) имеется базовый набор эталонов измерения, общий для языков разных групп и семей, определена его антропоцентричность;

2) в этот набор входят части тела человека, сам человек (его вертикальный размер — рост), животные, растения, плоды, некоторые природные объекты и артефакты;

3) языки различают ситуацию измерения объекта в целом и измерения его вертикального размера, для чего используются и разные языковые конструкции, и разные типы эталонов. В каждой из этих конструкций описывается измерение своего набора внеязыковых объектов в определенных условиях;

4) в языках имеются стандартные средства, которые служат для идиоматизации ситуации сравнения измеряемого объекта с эталоном, лежащей в основе всякого измерения.

Результаты данной работы могут найти практическое применение в словарных и грамматических описаниях русского и некоторых других языков, материал которых разобран автором наиболее подробно (прежде всего, английского, немецкого и нидерландского), а также в курсах и учебных пособиях по семантике, лексикологии, фразеологии и лексической типологии. Предложенный в диссертации инструментарий описания конструкций размера применим как основа для широкого типологического исследования разноструктурных языков в области семантики размера.

Материалом исследования послужили данные, собранные по Национальному корпусу русского языка (www.ruscorpora.ru) объемом более 140 млн. словоупотреблений; другие примеры, приведенные в работе, были получены из двуязычных и толковых, фразеологических словарей, а также из других электронных корпусов текстов и Интернета. В типологической части работы использовались материалы, полученные при опросе информантов в ходе работы со специально подготовленными анкетами.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации и результаты исследования на его различных этапах обсуждались на конференции Диалог (2005, 2006, 2008); III Конференции по типологии и грамматике для молодых исследователей в Санкт-Петербурге (2006) и III Международном конгрессе исследователей русского языка

(Москва 2007). Опыт работы над русскими дименсивными конструкциями использовался при создании особых правил — фильтров —• для семантической разметки Национального корпуса русского языка. По теме диссертации опубликовано девять научных работ, в том числе четыре в изданиях ВАК.

Структура работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии.

Во Введении формулируется объект исследования, обосновывается актуальность и новизна выбранной темы, определяются цели и содержание поставленных задач, а также значимость данного исследования.

В Главе I проблема измерения рассматривается с теоретической точки зрения. Приводится обзор существующих исследований, как русских, так и зарубежных, посвященных конструкциям как особым единицам лингвистического описания и измерению объектов в языке.

В последующих четырех главах разбираются предложные конструкции вертикального размера (уровня) и «общего» размера в русском языке и соответственно выражение этих же значений в других языках, причем не только предложно-падежными средствами. В каждой главе описывается набор участников конструкции и способ их выражения.

Глава II представляет собой анализ русских конструкций уровня {сестра мне по плечо) и способов их метафорического расширения.

Глава III посвящена конструкциям «общего» размера вида рыбка в ладонь /мальчик с пальчик в русском языке на фоне других идиоматических дименсивных конструкций.

В главах IV и V показано, как способ выражения уровня и размера предметов в других языках отличается от русского, насколько уникальными являются выделенные нами параметры и эталоны для сравнения размеров предметов. Рассматриваются корреляты русских конструкций уровня и размера, которые были описаны в главах II и III.

В работе использованы данные двадцати шести языков: из индоевропейских славянские (польский, болгарский, чешский, сербский / хорватский), германские (английский, немецкий, нидерландский, шведский, датский, исландский), балтийские (латышский, литовский), романские (французский, итальянский), хинди, армянский и неиндоевропейские — грузинский, агульский, эстонский, венгерский, финский, кхмерский, японский, баскский, дан-гуэта.

В Заключении перечислены основные результаты исследования и определены перспективы дальнейшей работы в данной области.

Список литературы включает 195 наименований.

Основное содержание работы

Глава I («Измерение предметов в естественном языке: наивная картина мира и конструкции») посвящена общим теоретическим проблемам как значения рассмотренных языковых единиц, так и их описания.

В ситуации измерения обычно задействованы следующие участники: измеряемый объект, эталон измерения, параметр измерения: мальчик^чершмый объект размеромщхшетр измерения С ПОЛЬЧ11Кзтшон измерения■ ФакуЛЬТаТИВНЫе элементы конструкции - модификатор эталона (числительное, притяжательное местоимение, прилагательное), предикат. В языковой картине мира связь эталона, параметра измерения и измеряемого объекта является весьма жесткой: она основана на сравнении и на сходстве топологических характеристик измеряемого объекта и эталона в соответствии с параметром измерения.

В русском языке есть «живые» выражения, определяющие размер (длину, ширину и др.), опирающиеся на общепринятые и отраженные в языке эталоны. Предмет нашего исследования - инструменты для антропоцентрического измерения величины конкретных предметов в наивной картине мира: эталонные объекты (части тела, животные, природные объекты, в частности плоды, а также артефакты). Наиболее естественными инструментами измерения для человека являются его руки и части руки (палец, ноготь, ладонь, локоть), а наиболее естественными объектами измерения — объекты, меньшие человека или сравнимые с ним по величине. Но и для предметов, которые больше человека, находятся свои эталоны большого размера, ср. корабль высотой с трехэтажный дом, конь ростом с гору. В работе речь пойдет об измерении «общего» размера: мальчик с пальчик, яблоко с арбуз, собака с теленка и об измерении вертикально ориентированного размера, т. е. уровня: снег по колено, трава по пояс.

Выражения размера и уровня тесно связаны друг с другом: уровень — это тоже размер, только вертикальный, выраженный метонимически по предельной точке. Так, с ладонь — 'имеющий размеры ладони', а по колено — не 'имеющий размеры колена', а 'имеющий вертикальный размер, доходящий до колена'. Эталоны у вертикального и невертикального размера разные, ср. длиной по колено / длиной с палец.

Конструкции уровня используются, во-первых, когда мы говорим о количестве вещества и вертикальном размере объектов (снега по колено, сестра мне по плечо), во-вторых, когда мы описываем глубину погружения объекта в некоторую среду {по колено в песке) и, в-третьих, когда подчеркивается трудность нахождения в среде или ее преодоления {увяз по уши, по уши в работе, по уши в долгах). Что касается конструкций «общего»

размера, то они часто, помимо параметрического значения, имеют значение формы.

Описание конструкций измерения должно базироваться на когнитивных основаниях: пространственные ощущения и сенсомоторные реакции человека, как показано в исследованиях Дж. Лакоффа, напрямую определяют пространственные отношения в языке. Подобным образом в рассмотренной области «наивного» измерения носители различных языков профилируют те или иные параметрические характеристики частей тела для измерения конкретных артефактов: в русском языке кулак — обычно эталон «общего» размера, а в польском — в том числе и толщины.

Для описания данного фрейма измерения с фиксированными ролями участников и взаимодействием между этими ролями хорошо подходит грамматика конструкций, в которой главной единицей исследования считается конструкция — такой грамматический фрейм, где представлена одновременно лексическая, грамматическая, синтаксическая и семантическая информация, см. [Fillmore et al. 1988; Fillmore, Kay 1992; Goldberg 1995; Goldberg 2006]. Значение конструкции не сводится к составляющим и отношениям между ними: главное — это общий смысл, который, в частности, накладывает те или иные ограничения на ее участников.

В русистике описанию конструкций уже в 60-е годы были посвящены книги Н. Ю. Шведовой «Очерки по синтаксису русской разговорной речи» 1960 г. [Шведова 2003] и Ю. Д. Апресяна «Экспериментальное исследование семантики русского глагола» [Апресян 1967]. Существенно, что в этих исследованиях высказываются идеи, близкие высказанным Ч. Филмором позже, в 80-е годы.

Книга Н. Ю. Шведовой посвящена разным типам синтаксических конструкций, не фиксируемых словарями, характерных для русской разговорной речи и встречающихся в классической литературе XIX века. Большое внимание уделяется конструкциям с повторами (я его просил-просил; ревмя ревет; купи да купи; любить так любить) и повторам-репликам в диалогической речи.

Н. Ю. Шведова особо отмечает, что рассматриваемые в ее работе конструкции разговорного языка не отбираются осознанно, не выстраиваются заново каждый раз, как в письменной речи, а хранятся и употребляются готовыми [Шведова 2003: 7]. Она указывает на роль лексических ограничений и наличие общего смысла у всей конструкции: например, выражения вида «Что X то X» — Что правда то правда — это «нечленимые» единицы с «модальным значением уверенного утверждения» [Шведова 2003: 7].

Книга Ю. Д. Апресяна «Экспериментальное исследование семантики русского глагола» [Апресян 1967] посвящена описанию семантики русских глаголов на базе анализа их синтаксических свойств, а именно конструкций, отражающих управление; также в книге рассматриваются возможности трансформаций таких глагольных конструкций. Исследование состоит из двух частей — теоретического основания работы и системного семантического описания глаголов (около 1500 наиболее употребительных глаголов). В основу книги положен тезис о двусторонней зависимости между синтаксическими и семантическими свойствами языковых единиц, в частности глаголов: глаголы, имеющие общие модели управления, имеют сходную семантику. Поэтому единицей исследования считается предикатное выражение, т.е. глагольная конструкция, а не глагол сам по себе (формально конструкция определяется как «цепочка символов классов, поставленных в соответствие словоформам некоторой фразы» [Апресян 1967: 46]). Среди конструкций выделяются ядерные, основные, над которыми производятся трансформации, например: М1 пУМ2аЫ\ *-* ^„Ш2ав И3а брать ложку рукой брать ложку в руку, кутать плечи шалью <-> кутать плечи в шаль. В работе приводится иерархическая классификация конструкций, причем особо отмечаются продуктивные типы.

Как мы видим, на русском материале конструкции исследовались еще в 60-е годы, но как локальное явление, лежащее в области фразеологизмов или глагольного управления.

После того как вышли книги Н. Ю. Шведовой и Ю. Д. Апресяна, долгое время в русистике основное внимание уделялось отдельным лексемам и их семантико-синтаксическому представлению, а не конструкциям, представляющим собой спаянные комплексы языковых единиц с ограничениями на набор участников, а также взаимосвязанностью и взаимообусловленностью этих участников. В основном, это были глагольные лексемы — правда, с моделями управления, см. [Апресян 1974; ТКС 1984 и др.], однако постепенно в их число стала входить служебная лексика: частицы [Богуславский 1985 и др.]; предлоги, ср. [Иомдин 1990; Исследования 2000 и др.]; дискурсивные слова [Путеводитель 1994 и др.]. Между тем служебная лексика служит основой для образования конструкций, часто идиоматичных, — так, проделав сложный путь, в русистику «вернулся» интерес к конструкциям, как раз к тому времени, когда филморовская грамматика конструкций достигла пика популярности. Появилась возможность соединить теоретические подходы Ч. Филмора и Московской семантической школы — ср. описание конструкций с повторами [Плунгян, Рахилина 1996], [Санников 2008], локативной конструкции лицом к лицу [Подлесская, Рахилина 2000], конструкций с экспрессивными фразеологическими единицами какого черта? / на кой черт / черт с ним

[Иомдин 2003], экскламативной конструкции что за [Подлесская 2007] и др. К тому же появление электронного корпуса большого объема с разными видами разметки (морфологической и семантической) дало возможность эффективно искать конструкции в текстах разных жанров и разного времени. Таким образом, стало возможным следить за динамикой развития конструкции и точнее определять состав ее участников. Такой подход воплощен в сборнике [Конструкции 2007].

Среди описанных отдельных конструкций особое значение для данной диссертации имеет локативная конструкция лицом к лицу (повернуться лицом к стене, стоять спиной к доске) [Подлесская, Рахилина 2000; Рахилина 2000: 252-263]. Дело в том, что конструкции уровня и размера очень близки данной конструкции, даже участники в них присутствуют те же - два объекта, из которых один (X) ориентирован относительно другого (Я), предикат (V), предлог, только вместо инструмента, о котором шла речь в конструкции ориентирования — параметр измерения (У): травах по коленог, сестрах была у ростом у ему по плечо -/.

Во-первых, в конструкции уровня также были выявлены типы ориентации объектов в пространстве, причем объекты пространственно отождествляются с человеческим телом, а части ориентируемых объектов — с частями человеческого тела.

Во-вторых, как и в выражениях типа лицом к лицу, в конструкции размера важную роль играют топологические характеристики предметов, в частности, является ли объект прототипически горизонтальным или вертикальным.

В-третьих, в диссертации, как и в исследовании В. И. Подлесской и Е. В. Рахилиной, в духе теории Ч. Филмора, объясняются ограничения «общего характера» — на предикаты V и участников фрейма измерения X, У и Ъ. Показано, как связаны между собой составляющие конструкции, т. е. как выбор измеряемого объекта X влияет на выбор маркера уровня: кроме прототипических участников — людей и животных, в этой конструкции особое измерение (т. е. по своим частям) допускают объекты класса «дома», «средства передвижения» и «холодное оружие»: ср. по окна в снегу, по оси в грязи, по рукоятку в стене, подробнее см. Главу II).

Одним из важных выводов работы В. И. Подлесской и Е. В. Рахилиной является то, что конструкцию лицом к лицу можно рассматривать в качестве материала для изучения процессов грамматикализации, т.е. перехода лексем от значения частей тела к наречному употреблению, которое затем может перейти в аффиксальное, как это случается в ряде других языков. В русской конструкции уровня, рассматриваемой в Главе II, можно говорить если не о грамматикализации, то об адвербиализации этой пространственной конструкции, происходящей по тем же механизмам, которые задействуют в

качестве области-источника область частей тела, а в качестве области цели

— пространственные отношения.

Строго говоря, рассмотренные в нашей работе дименсивные конструкции не претерпевают грамматикализации. Тем не менее, как было показано (см. прежде всего Главу II), в них тоже происходят процессы десемантизации, а именно потеря конкретно-референтного статуса части тела и превращение ее в условный эталон вертикального размера, в ряде случаев происходит расширение сочетаемости (когда части тела как бы приписываются не имеющим их объектам действительности, ср. выражения типа машина по уши в грязи) и декатегоризация — превращение пространственных показателей в маркеры высокой степени. Эти процессы затрагивают не все возможные реализации исследуемых конструкций — они действуют избирательно, поэтому приводят не к грамматикализации, а к адвербиализации и лексикализации.

Размер предметов можно выражать и на морфологическом уровне (категория уменьшительности / увеличительности) [Спиридонова 1999], и в атрибутивных конструкциях, сочетаниях прилагательных размера с именами, подробно описанных для русского языка [Журинский 1971; Рахилина 1995; Урысон 2005,2006].

Однако особенным, идиоматическим, неиконическим и малоизученным способом выразить размер являются предложно-падежные конструкции, которым посвящена диссертация.

В силу своей идиоматичности рассматриваемые конструкции сближаются с фразеологизмами. В исследованиях по фразеологии для градуально-количественных фразеологизмов [Jachnow, Kiklevic, Meckovskaja, Norman, Wingender 2005] были сделаны попытки системного описания инвентаря эталонов, в том числе для нескольких языков, и эти данные были использованы в настоящей работе.

Если признать рассматриваемые конструкции фразеологизованными, особую проблему представляет собой их типологическое описание. В самом деле, уникальность и немотивированность образов делают эту задачу малоосуществимой. Некоторые примеры такого рода, однако, есть — это обширное и всестороннее исследование фразеологических метафор, которое представляет собой книга Д. О. Добровольского и Э. Пиирайнен [Dobrovol'skij, Pürainen 2007]. Авторы используют данные одиннадцати языков, причем выбор их не случаен: в основу положены европейские языки

— носители культурной традиции Европы (английский, немецкий, французский), а также русский.

Вопрос, который ставится в этой работе, чрезвычайно актуален для нашего исследования: авторы пытаются понять, возможна ли типология в области фразеологии, есть ли в ней универсалии и в чем особенности и

трудности этого материала с точки зрения типолога. К трудностям, по мнению авторов, относятся, в частности, высокая культурная специфика материала в целом и малая степень иконичности фразеологизмов.

Как показано в нашей диссертации, дименсивные конструкции более иконичны и поддаются сопоставлению и за счет общей для всех языков идеи сравнения, и за счет антропоцентричности эталонов, входящих в их состав. В заключительных главах нашей работы показано, что типы поверхностного выражения измерения, такие, как сравнительные и предложные конструкции или сложные слова, тоже повторяются в разных языках.

Итак, для поставленной в диссертации задачи построения типологической перспективы дименсивных конструкций нужно было учесть опыт специалистов по идиоматике, но в дополнение к нему и опыт типологов, работающих в рамках грамматики конструкций. Действительно, особенностью нашего языкового материала было то, что исследовалась не типология лексемы в ее окружении — как, например, в проекте Aquamotion [Майсак, Рахилина 2007] или в проекте по типологии позиционных глаголов [Newman 2002], cut / Ъгеак-тпътапоъ [Majid, Bowerman 2007] и др., — а типология конструкций, где нет центрального лексического ядра и все компоненты тесно связаны друг с другом: и измеряемые объекты, и эталоны, и предлоги, и предикаты важны лишь постольку, поскольку они взаимодействуют между собой и образуют единый фрейм измерения.

В Главе II («Конструкции уровня с предлогом по в русском языке») представлен анализ конструкции вертикального размера (т. е. уровня) выражающей размер предметов или количество вещества в русском языке, ср. сестра мне по плечо, трава по пояс, снега по колено.

В данной работе для русского языка мы описываем дименсив с предлогом по — ср. исследования [Иомдин 1990; Золотова 2001], а не до, но, чтобы сразу выделить основное в его семантике, две эти предложные конструкции кратко сопоставляются друг с другом. Действительно, предлог по очень близок предлогу до, выражающему движение к некоторому пределу, и в некоторых измерительных контекстах они практически взаимозаменимы: волосы по плечи / волосы до плеч, платье по колено / платье до колен. Однако между ними есть по крайней мере три существенных различия:

(1) по — более антропоцентричный предлог, чем до (в яо-конструкции подразумевается сравнимость по размерам с человеком и расстоянием, фиксированным относительно его частей тела, а предложная группа с предлогом до как обозначение предела не обязательно связана с человеком, таким образом можно обозначать какие угодно размеры и расстояния применительно к любым точным ориентирам, ср.: до потолка / *по потолок, до звезд / *по звезды);

(2) по описывает скорее результат движения по направлению к конечной точке, т.е. нахождение на ней, а до — только движение по направлению к конечной точке;

(3) предел для предлога по является не таким точным, как для предлога

до

В конструкции с предлогом по имеется три главных элемента: измеряемые, объекты (X), индикаторы уровня (части тела или другие объекты) (Z) и предикаты (V). Они подбираются по специальным правилам, которые проанализированы в этой главе.

Индикаторами уровня являются части тела человека и части частей, так сказать, части тела второго порядка. Прототипически «уровневая» часть тела маркирует границу между поверхностями. Особыми случаями является горизонтальное ориентирование и использование таких непрототипических уровней, как живот (элементы пастушеской модели мира), запрет на использование внутренних органов в качестве показателей уровня, а также употребление крайних точек и различных числовых форм частей тела, служащих маркерами границы. Кроме частей тела человека, важными маркерами уровня являются части предметов, а также земля или пол.

Маркеры уровня могут употребляться как в единственном, так и во множественном числе, ср. по плечо — по плечи. Такая числовая вариативность может быть связана с ситуацией: измерение роста людей прототипически происходит относительно одного плеча человека-ориентира, так как один человек (измеряемый) стоит сбоку от другого (ориентира): он мне по плечо.

Измеряемые объекты принадлежат к особым семантическим классам: это те объекты, которые изменяют свой вертикальный размер (люди, волосы, трава, динамические слои) и одежда (обувь, головные уборы). Обратим внимание, что с каждым типом объектов связан свой фрейм измерения, своя ситуация, в которой меняется направление (снизу вверх или сверху вниз), параметр: длина (платье по колено), глубина (вода по колено) или высота {трава по пояс), максимальный или минимальный уровень, релевантный для данного типа объектов {воды по щиколотку / трава по колено / в грязи по уши) и, соответственно, способы их оформления. В русском языке все эти ситуации объединяются конструкцией с предлогом по, обычно с опущенным параметром, но в других языках уровни разных типов объектов могут различаться, так как параметр выражается эксплицитно, например, в английском языке для параметров высота и глубина употребляются прилагательные, а для длины - существительное: knee-high 'высотой по колено', букв, 'колено-высокий', knee-deep 'глубиной по колено', букв, 'колено-глубокий', но knee-length - 'длиной по колено', букв, 'колено-длина'.

Важным элементом динамической конструкции уровня являются предикаты. Среди них были отмечены следующие типы: бытийные и результативные глаголы, глаголы позиции и местонахождения, глаголы горизонтального активного направленного движения, глаголы неконтролируемого движения вниз и глаголы движения вверх, наконец, каузативные глаголы.

Для выбора предикатов важно, к какому семантическому типу принадлежит конструкция — рефлексивному или нерефлексивному. При рефлексивном измерении объект (О) является своим собственным ориентиром (X) при движении в некоторой среде (№), т. е. измеряется относительно себя самого и своих частей, например: человекд провалился по коленог в сугробу?, кинжалд воткнут по рукоятку-/ в стену¡у. В нерефлексивных конструкциях определение размера одного объекта (X) происходит относительно другого — например, человека и частей тела человека Ъ, ср.: снегах по колено% платьех мнед по коленоъ волосых по плечищ

В нерефлексивной конструкции предикат является факультативным элементом измерения, так как уровень может выражаться предложной группой в предикативной позиции — снег по колено, трава по пояс, сапоги по пояс. Отсутствие глагола в том случае, когда измеряемые объекты — это люди, затруднительно, ср. ?сестра по грудь, 7брат по плечо' Для этого класса измеряемых объектов используются бытийные (быть, стать) и результативные (доходить, доставать) предикаты.

Гораздо большее разнообразие предикатов связано с рефлексивной конструкцией уровня, описывающей взаимодействие со средой. В этой конструкции ситуацию нахождения в некотором веществе, погружения в это вещество и преодоления вещества обслуживают глаголы позиции (стоять / сидеть / лежать) и местонахождения (находиться), погружения (увязнуть / провалиться / утопать и др.) и движения (брести / идти и др.). Глаголы погружения в конструкции уровня (в соответствии со значением предлога по) акцентируют внимание не на движении вниз, а на результате этого движения — нахождении на определенной глубине.

В заключительном разделе второй главы описана семантика и условия употребления трех несвободных сочетаний по горло (в том числе сыт по горло), по уши и море по колено, которые являются метафорическими расширениями пространственной конструкции уровня. Исходно размерные, в данных контекстах они выражают большую степень: занят по горло, дел по горло, в долгах по уши, грязный по уши, влюблен по уши и др.

Глава Ш («Конструкции размера в русском языке») посвящена описанию и представлению семантико-синтаксических особенностей

1 Ср, однако, допустимый пример' твоя сестра мне едва по грудь.

идиоматических конструкций «общего» размера в русском языке: мальчик с пальчик, слой пыли в палец толщиной.

Фрейм измерения состоит из измеряемого объекта (X), эталона {%) и параметра (У), по которому происходит сравнение, а также отношений между этими переменными - в русском языке эти отношения выражаются предложно-падежными средствами - предлогом в или предлогом с, управляющими винительным падежом. Соответственно, конструкция имеет общий вид X (У-омщз) в / с — забор высотой в человеческий рост.

Разные предлоги задают два разных типа измерения: конструкция с предлогом в описывает более точные размеры предмета, а конструкция с предлогом с является аппроксимативной, приблизительной, осуществляя скорее сравнение, а не точное измерение. Соответственно, в конструкции с предлогом в употребляются точные единицы измерения - метры, сантиметры, а в конструкции с предлогом с - разнообразные эталоны «наивного» измерения. С другой стороны, и в той, и в другой конструкции в качестве эталона могут выступать части тела, и тогда противопоставление по точности / приблизительности не так очевидно: с палец /в палец толщиной.

Измеряемыми объектами (X) бывают: части тела человека {кулак с чайник величиной), в том числе волосы (коса толщиной с руку); сам человек (ростом с гору); вещи, окружающие человека (пуговица величиной в пятак), дома (дом с гору); домашние животные и насекомые (собака с теленка, паук с ладонь); животные, которые идут в пищу {рыбка с ладонь); вещества и материалы {кусок ткани с ладонь, полоска теста шириной в пале1{); плоды и растения {яблоко с арбуз).

Определяется набор важнейших эталонов «наивного» измерения (X) — это сам человек (его вертикальный размер — рост), части тела человека (в первую очередь рука и ее части), некоторые животные, наконец, неодушевленные объекты. Устойчивыми эталонами, принадлежащими классу неодушевленных объектов, являются, во-первых, «фрукты и плоды», затем «зерна», «яйца», «природные объекты», «здания и строения», «предметы обихода», принадлежащие определенным топологическим классам, т. е. обладающие определенными пространственно-геометрическими характеристиками. Сравнение с эталонами из класса неодушевленных объектов происходит главным образом в аппроксимативной конструкции с предлогом с {яблоко с арбуз).

Было показано, что некоторые предметные эталоны могут выражать только маленький {с булавочную головку, с рисовое зернышко) или только большой размер (с арбуз, с гору, с дом, с башню), а другие — и большой, и маленький, в зависимости от класса объектов, к которому применяется сравнение (с яйцо, с горошину, с пятикопеечную монету). Неудивительно,

что эталонов большого размера больше, чем эталонов только маленького размера, это одно из проявлений более общего когнитивного принципа.

Далеко не все неодушевленные объекты обладают встроенным в семантику или приобретаемым в конструкции указанием на размер. Так, кроме объектов с заданной пространственной ориентацией и фиксированными размером и формой, существуют и такие, у которых эти параметры не выражены, например, ящик, коробка и более абстрактный объект — вещь, поэтому эти объекты не используются в качестве эталонов

99 99 - А

измерения, ср. с ящик, с коробку, с вещь.

Далее последовательно рассмотрена взаимозависимость измеряемого объекта и параметров (У) — длины, ширины, толщины, высоты, глубины, величины и размера, по которым он измеряется в каждом из типов конструкций. Особо указано, какие части тела могут быть выбраны в качестве единиц измерения (эталонов) для каждого из параметров. Что касается связи предлогов с параметрами, то статистически по данным Национального корпуса русского языка выявлено, что длина является основным параметром точного измерения (с предлогом в); а для аппроксимативной конструкции с предлогом с основными параметрами измерения являются величина и размер.

В особый подкласс конструкций выделяется конструкция с опущением параметров измерения. Обычное и частотное явление — это опущение параметров в конструкции с числительным, X + в + 1ЧЦМ + ZAcc, характеризующей состав объекта X: табун в тысячу кобылиц. Если имеется в виду не состав, а размер, то по природе и топологическому классу тех объектов, которые измеряются, мы восстанавливаем, какой именно размерный параметр имелся в виду: дорога в тысячу ли (длина, но не ширина), снег в три аршина (глубина), родник с детскую ладонь (ширина, но не глубина) и т. д.

В ряде случаев вместо параметра, выраженного именем существительным в творительном падеже — высотой / шириной / длиной - у слова есть еще одно определение, помимо несогласованного аппозитивного определения в три аршина, в тысячу ли или в ладонь. Это такие параметрические и размерные слова, как большой, огромный, длинный, широкий, маленький, крохотный и т. д. В таком случае параметр выражается не внутри предложно-падежной конструкции, а в более широком контексте, ср. попалась большая рыба, с ладонь.

Что касается предикатов в конструкции «общего» размера, то, хотя они не играют такой роли, как в конструкции вертикального размера, выделяется особая группа глаголов, связанная с изменением размеров объектов и с восприятием этого изменения: стать /оказаться /казаться /чудиться.

Другое важное отличие конструкций общего размера — то, что они менее лексикализованы, чем конструкции уровня: эталоны могут распространяться определением, ср. с детскую ладонь / *по детское колено. В следующем разделе Главы III описываются способы распространения размерной конструкции — определениями при эталоне, в частности оценочными прилагательными; показано, как в контексте дименсивной аппроксимативной конструкции с предлогом с оценочные слова добрый и хороший получают прагматически нагруженное значение большого размера: ср. с добрый арбуз, с хорошего теленка Между выражениями с / в добрый и с / в хороший есть существенная разница: только добрый относится к точным мерам (километр, килогралт, литр), например, акула величиной с добрую сажень, или единственным в своем роде (обладающим конкретно-референтным статусом) мерам, ср. поток размером с добрую Обь.

Мы показали, что рассмотренные выражения «общего» размера можно считать конструкциями в смысле теории Ч. Филмора. Набор эталонов связан с измеряемыми объектами и с общим смыслом конструкции. В частности, было показано, что при замене одних объектов другими одно и то же выражение перемещается по шкале размера и начинает обозначать не большой, а маленький размер, ср. глаза величиной в пятак (большие глаза) и отверстие величиной в пятак (небольшое отверстие).

В отличие от конструкций вертикального размера, описанных в Главе II, конструкции размера более свободные — как с уровня точки зрения положения во фразе, распространения другими словами, так и с точки зрения выбора участников. Но, несмотря на это, правила сочетания эталонов, измеряемых участников и выражаемого ими размера остаются достаточно жесткими и связывают конструкцию, так что она остается полусвободным сочетанием.

Если материал русского языка составляют предложные дименсивные конструкции (с предлогами по, в и с), то в других языках, приведенных в Главах IV и V в качестве типологического фона для русского материала, анализируется большее разнообразие структур (сравнительные, послеложные, адъективные конструкции, а также конструкции с двойными предлогами), так как нас интересует и инвентарь эталонов, и разнообразие синтаксических конструкций. Они являются переводными эквивалентами для исходных русских предложных конструкций, которые служат объектом исследования. Именно поэтому с точки зрения композиции русская и типологическая части обратны друг другу: в русской части вначале описывается структура конструкций, а потом семантические ограничения на ее участников, а в типологической части, напротив, вначале описывается общая семантика конструкции в целом, ее особенности в других языках по

сравнению с русским, и далее — возможные морфосинтаксические варианты выражения измерения объектов в языке.

Первый вопрос Главы IV («Конструкции уровня в типологической перспективе») - ограничения на состав участников конструкции. Что касается измеряемых объектов (X), то они несколько расширяют границы употребления по сравнению с русским языком — в частности, более свободно измеряются неодушевленные, не изменяющие свой вертикальный размер объекты и объекты любых размеров, как и в русской конструкции с до. Специальное противопоставление дименсивных конструкций, одна из которых описывает объекты, изменяющие вертикальный размер и сравнимые по размерам с человеком, а другая — любые объекты, нашлось только в русском (где оно выражалось оппозицией предлогов по и до), — в остальных языках нашей выборки такого не обнаружилось.

Ограничения на выбор параметра (Y), по-видимому, универсальны: в конструкциях уровня речь всегда идет о вертикальных параметрах: высоте, длине объектов, связанных с человеком (волос и одежды) и глубине.

Круг результативных и позиционных предикатов (V) в целом совпадает с русским — это бытийные глаголы, глаголы позиции, движения, погружения, прибытия, глаголы контакта. Каждая из этих групп глаголов проиллюстрирована примерами, и перечислены некоторые особенности их употребления.

Типологический интерес представляют ограничения на класс (Z), т. е. на объекты, определяющие предел, уровень. По сравнению с русским языком, список частей тела, маркирующих уровень, для других языков нашей выборки расширяется — теперь в него входят 'подмышки', 'губы', 'зубы', 'глазные яблоки', 'челюсть', (заметим, что в их числе оказались не только «границы», но и «поверхности»). Добавился и маркер 'живот' — он встречался в русской конструкции, но только применительно к животным, ср. однако, во французском языке jusqu'à mi-ventre, букв, 'до половины живота', т. е. 'по пояс', где так говорится о человеке. Другой класс эталонных уровней, совсем не характерный для русского языка, но встречающийся в других — это одежда и ее части, ср. англ. fisherman who was up to his waders in a river 'рыбак был по болотные сапоги в реке'.

Таким образом, потенциально возможные точки расхождения в выборе эталона в языках — это использование частей тела, которые являются поверхностями (а возможно, и внутренних органов) и предметов одежды в качестве маркеров уровня, а также ориентирование по зооморфной модели. Кроме этого, интересная область расхождения связана с самой номинацией частей тела, например в области пояса — 'пояс' vs. 'талия', или в области шеи — 'шея' vs. 'горло'.

Что касается способов кодирования отношений между измеряемым объектом, предикатом и маркером уровня, то в круг семантических эквивалентов русской дименсивной конструкции вошли, с одной стороны, предложно-падежные (в частности, речь идет об особом предельном падеже

— терминативе в финно-угорских языках) и послеложные конструкции, а с другой — именные (в том числе атрибутивные) конструкции и сложные слова, а также их комбинация.

Для предельного (терминативного) значения важны две составляющие

— направление (выражаемое директивом) и локализация. Эти значения могут как совмещаться в одном предлоге / послелоге / падеже, так и раскладываться на несколько компонентов — обычно таких компонентов (маркеров предельного значения) два, и они составляют сложную предложную или наречно-предложную группу, ср. шве дек.: ирр tili halsen букв, 'вверх по горло'. Сочетание трех показателей предельности тоже возможно, хотя и реже: ср. датск. til op óver órene букв, 'до на через уши', в значении 'по уши'.

В работе разбираются сочетания предлогов и наречий — так называемые двойные предлоги. Они различаются по тому, какой именно компонент предельности кодируется каждым из них. Таблица двойных предлогов, заполненная для германских языков (раздел 5.2), позволила сделать следующие выводы:

(1) Порядок следования элементов в наборе показателей предельного значения является неслучайным Значение направления 'вверх' / 'вниз' и терминативное значение 'до' стабильно занимают первую позицию в предложной группе, а значение локализации — вторую: исл. ирр ад еугит 'по уши'; нем. bis an die Knie букв, 'до колен', нидерл. ееп baard tot op de borst 'борода по грудь'. Таким образом, предельность выражается иконически - сначала направление движения к ориентиру, а потом — или само движение, или уже в результате движения — местонахождение на определенном уровне или в его окрестности. В нашем материале не встретилось такого двойного терминативного предлога, первая часть которого была бы аллативным показателем 'к', а вторая — локализацией 'вверху' / 'внизу'.

(2) Включение / не включение предела выражается аналитически при помощи показателей локализации: (а) ниже ориентира — bis unter das Dach букв, 'до под крыша-Асс', 'до самой крыши' / (б) на ориентире — ich bin nass bis auf die Haut букв, 'я промок до на кожа-Асс', 'я промок до нитки' / (в) выше ориентира — bis über die Ohren букв, 'до над / через уши-Асс' . Если предел установлен выше ориентира, это обычно означает, что сам ориентир включен: нем. bis über die Knie букв, 'до колен, так что колени закрыты', поэтому (б) и (в) оказываются плохо противопоставлены.

Помимо двойных предлогов, встречается и другой способ морфосинтаксического кодирования, при котором значение предельности не выражается ни синтетически (падежом), ни аналитически (предлогом / послелогом). Эта конструкция, использующая сложные слова или именные атрибутивные сочетания той же структуры, описывающие уровень и объект измерения или уровень и параметр измерения (длину / глубину / высоту), встречается в германских языках и имеет вид ZN «часть тела» + Х\ «измеряемый объект»: нем. Kniehose 'брюки до колен'; англ. ankle boots 'ботинки по щиколотку'; нидерл. lieslaarzen букв, 'пах-сапоги', 'болотные сапоги' или Zn «часть тела» + Y\ «параметр измерения»: датск. knœhej букв, 'колено-высокий', англ. ankle-deep букв, 'щиколотка-глубокий'. Значение уровня в ней выражено при помощи существительного, или отыменного прилагательного перед определяемым существительным, или же в качестве первой части сложного слова, так что первое слово / первый корень обозначает уровень, а второе слово / второй корень - измеряемый объект или параметр измерения.

Глава V («Конструкции размера в типологической перспективе») посвящена разбору конструкций «общего» размера в языках представленной выборки.

Как и в русском языке, в языках нашей выборки чаще всего измеряемыми объектами (X) бывают: части тела человека, в том числе волосы; сам человек; предметы обихода, строения; домашние животные и насекомые; животные, которые идут в пищу; вещества и материалы; плоды и растения; также, кроме собственно частей тела, измеряются синяки и шишки, родинки, бородавки, ссадины, шрамы, раны и прочие «дефекты» частей тела, ср. англ. bruise the size of a walnut 'синяк размером с грецкий орех'; нем. die Wunde war so groß wie ein Markstück 'рана была такая большая, как марка (монетка)'. хинди:

matar ке däne kebaräbar massä торохарод п. зерну равнаябородавка 'бородавка с горошину',

«Измеряющими» объектами (Z), или эталонами измерения, тоже, как и в русском, служат части тела, человек (вернее, рост человека), животные (домашние и дикие, птицы и звери), природные объекты (растения, плоды, а также, например, горы и др.), артефакты, причем как маленькие, т. е. меньше человека (иголка, монета), так и большие — строения (дом, башня).

По собранным анкетным данным были сделаны следующие выводы: (1) В качестве эталонов (Z) выступают объекты тех же классов, что и измеряемые (X). Например, размер человека, его кулака или головы, дерева, плода, горы, строения или артефакта может как измеряться с помощью

эталона, так и сам служить эталоном измерения. С другой стороны, некоторые представители этих таксономических классов тяготеют к использованию в каком-то одном качестве. Только измеряющими (Z), но не измеряемыми (X) могут быть части руки (кроме 'кулака') — 'ноготь', 'палец', 'ладонь', 'локоть', 'рука'. Наоборот, 'вещества / материалы', а также, например, 'волосы' (но не 'волос'), могут измеряться (X), но не могут измерять (Z).

(2) Выбирая в качестве эталона части тела, мы можем «задавать» разные параметры, как наиболее общие (размер / величина), так и более специфичные (высота / длина / ширина / толщина). Если же в качестве эталона выступают артефакты, то они, как правило, задают только размер. С другой стороны, артефакты, кроме размера, часто склеенно выражают и форму измеряемого объекта, ср. болг.: очи малки като мъниста 'глаза маленькие, как монетки', баскск.: futbol-zelai batekin (fultbol-zelai baten tamaina) 'размером с футбольное поле'). (Ср. наблюдения о непосредственной связи формы и размера в [Апресян 1974: 58; Рахилина 2000:117; Урысон 2006: 731-733; Крейдлин и др. в печати]).

(3) За каждым эталоном закреплен свой параметр в соответствии с его исходными геометрическими характеристиками, ср.: 'рука' — толщина длинных объектов, как в примере из агульского языка:

Ze Xil daHan süwe gat'il

моя рука как толстый канат

'канат толщиной с руку';

В то же время возможно, что эталон принадлежат одновременно к нескольким геометрическим типам — например, 'палец' в языках нашей выборки может измерять и толщину, и ширину, и длину, и высоту: длина измеряется от ладони до кончика ногтя (в этом отношении палец похож на вытянутый объект типа «палки»), ширина и толщина — поперечные размеры пальца. Таким образом, пальцем измеряется и толщина цепочки (класс «веревки»), и толщина неподвижно лежащего горизонтального слоя пыли (класс «слои»), и размер маленькой рыбы. Важными для измерения пальцами для многих языков являются большой палец и мизинец (по параметрам толщина и величина).

Геометрическая интерпретация объекта-эталона может варьироваться от языка к языку (разумеется, в рамках исходных возможностей). Так, в русском, как мы помним, 'кулак' является эталоном размера, а в других языках в 'кулаках' измеряется и толщина вытянутых объектов: в польском языке — полушубков (Kozuchy па nich grübe па dwie piqsci, bo mrozy byfy ostre 'полушубки у них были толщиной в два кулака, потому что были сильные морозы'), а в нидерландском языке — кос и веревок (vuistdikke

vlechten 'косы толщиной с кулак'). В русском языке большие размеры градин сравниваются с яйцом, а в литовском — с большим пальцем человека:

krusos ledas kaíp nykstys

град-Gen.Sg лёд-Nom.Sg как болыпой.палец-Nom.Sg

'градина с большой палец'

(4) Эталонов большого размера в языке обычно больше, чем маленького размера.

(5) Когда некоторый эталон уже выбран и признан своеобразной единицей измерения, он может использоваться как полноправная счетная единица измерения — в частности, можно брать половину этой меры или несколько таких мер. Ср. нем. fünf Finger breit 'пять пальцев в ширину', франц. haut comme trois pommes, букв, 'высокий, как три яблока', 'крошка, от горшка два вершка'.

Способ «языкового» измерения предметов внешнего мира базируется на сравнении, поэтому наиболее иконическое поверхностное выражение размера — это сравнительная конструкция (конструкция со сравнительным показателем).

В отношении структур конструкций размера изложение собранного материала строится по модели, предложенной М. Хаспельматом и О. Бухгольц в большом типологическом исследовании уравнительного, или эквативного, сравнения в языках Европы [Haspelmath, Buchholz 1998].

Согласно этой модели, в прототипической сравнительной конструкции (The cherry is as¡ big as2 an apple — 'Вишня величиной с яблоко') присутствует пять участников:

1) «сравниваемый объект; то, что сравнивают» — the cherry,

2) «показатель параметра» — as¡\

3) «параметр сравнения» — big-,

4) «показатель эталона» — as 2,

5) «эталон сравнения» — an apple.

Исследование M. Хаспельмата и О. Бухгольц акцентирует внимание на том, что языки различаются в основном типами показателей параметра и эталона. Соответственно, конструкции были поделены на три группы: 1) использующие союз или предлог, выражающий сравнение; 2) использующие только порядок слов; 3) использующие падежное управление и особые предложные конструкции.

В первую группу конструкций попадают те, которые используют сравнительный союз. Сравнение — самый иконический способ выражения размера — объект (X) и эталон (Z) сополагаются в сознании при помощи сравнения по некоторому параметру.

Показатель эталона — сравнительный союз - всегда есть, а показатель параметра может выражаться поверхностно (англ. snowdrifts as high as a

house 'сугробы, такие иысокие, как дом') или отсутствовать

(сербск. / хорватск._visok као gora 'высокий, как гора'); в том числе сам

параметр может быть выражен (франц. long comme la main 'длинный, как

рука') или опущен (лит. zuvytè_kaippirstas 'рыбка как палец').

Во второй группе рассматривается серия конструкций, которые лишены и показателя параметра, и показателя эталона: в таком случае участниками являются сравниваемый объект (X), параметр (Y) и эталон (Z). Особым случаем выражения размера без сравнительного союза можно считать использование сложных прилагательных. В таких германских языках, как нидерландский или немецкий, сложные слова очень употребительны, и «размерные» прилагательные выглядят следующим образом: на первом месте эталон сравнения (Z) — в первую очередь, это части тела или сам человек, затем параметр (Y), так что получается слово вида «кулак-толстый»: ни дер л. vuistdikke vlechten 'косы толщиной с кулак', нем. mannshoch букв, 'человек-высокий', 'в человеческий рост'. В английском языке продуктивной является модель сложных слов, в которой на первом месте тоже стоит эталон сравнения (Z), а на втором — слово 'размер' (size) или 'размерный' (-sized), т. е. параметр (Y) в ней имеет единственное и «общее» значение — 'размер': tablecloth-sized handkerchiefs 'носовые платки размером со скатерть'.

Наконец, в третью группу попадают идиоматические конструкции для выражения размера. Это предложные конструкции, не являющиеся сравнительными по форме, и тем не менее кодирующие отношение сравнения по размеру между измеряемым объектом и эталоном. В частности, именно к этой группе относится русский материал, описанный в Главе II. Кроме русского, в эту группу попали такие языки, как польский, болгарский, литовский и нидерландский, ср.: польск. rurka szeroka na palee 'трубка шириной с палец', болг. с големина на юмрук 'величиной с кулак'; лит. per pedos ploti 'в ширину ступни', ни дер л. ееп kettinkje met de dikte van een vinger 'цепочка толщиной с палец'.

Нестандартным подклассом в третьей группе оказались размерные сравнения языка дан-гуэта (семья манде). В них показатель сравнения двухчастный, он состоит из предлога, одно из значений которого — комитативное (как и у русского предлога аппроксимативного измерения с одно из его значений, но не в конструкции измерения, является комитативным), и сравнительного компонента — изъяснительного союза абстрактного значения 'что', ср.:

ух khñr' ká de ßtftf di

3SG.FCT короткий с что черепаха быть

'Он невысокий, как черепаха'.

Таким образом, данные этого языка представляют собой переходный случай от иконического сравнения к идиоматическому.

Заключение

В результате исследования способов антропоцентричного измерения в естественном языке были сделаны следующие выводы:

1. Помимо научной метрической (метр, сантиметр, километр и под.) и традиционной метрологической (аршин, дюйм, фут) систем измерений, в языках существует особая система на базе продуктивных дименсивных конструкций, ср. русск. яблоко с арбуз.

2. Языки различают ситуацию измерения объекта в целом и измерения его вертикального размера. Для этого используются и разные языковые конструкции, и разные' типы эталонов. В каждой из этих конструкций - размера и уровня — описывается измерение своего особого набора внеязыковых объектов в определенных условиях.

3. Среди уровневых конструкций выделяются собственно измерительные и рефлексивные. В первом случае вертикальный размер сравнивается с вертикальным размером внешнего эталона (трава по колено)-, второй тип описывает ситуацию, когда степень проникновения или погружения объекта определяется относительно его же частей (человек стоит по колено в воде).

4. Показано, что в обоих случаях уровень используется в русском языке достаточно избирательно и прямо зависит от типа измеряемого объекта.

5. Выделен базовый набор эталонов измерения, общий для языков разных групп и семей, выявлена его антропоцентричность. В этот набор входят части тела человека, сам человек (его вертикальный размер — рост), а также определенные животные, растения, плоды, природные объекты и артефакты.

6. Хотя круг измерительных эталонов индивидуален для каждого языка, общие когнитивные принципы выбора эталонов, по-видимому, универсальны.

7. Установлено, что некоторые эталонные уровни соответствуют пространственной ситуации измерения, а другие — только метафорической (со значением высокой степени свойства).

8. Сложное взаимодействие морфологических, синтаксических и семантических компонентов, выявленное в диссертации, доказывает, что рассматриваемые в ней языковые выражения являются конструкциями в смысле теории грамматики

конструкций Ч. Филмора и явным образом нарушают традиционное требование композициональности.

9. Показано, что эталоны измерения, дименсивные показатели, способы кодирования отношения между измеряемым объектом и эталоном варьируют в зависимости от конкретного языка.

Предложенный в диссертации инструментарий описания конструкций размера применим как основа для широкого типологического исследования разноструктурных языков в области семантики размера.

Исследование может быть продолжено в следующих направлениях:

■ проследить диахронически конкуренцию предлогов внутри конструкций вертикального и общего размера, с учетом возможного сдвига значения.

■ изучить культурно-исторические пути формирования эталонов;

■ проверить полученные результаты на более обширном языковом материале.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Шеманаева О. Ю. Конструкции измерения уровня с предлогом ПО в русском языке. // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции «Диалог'2005» (Звенигород, 1-6 июня, 2005 г.) / Под ред. И. М. Кобозевой, А.С.Нариньяни, В.П.Селегея. — М.: Наука, 2005. — С.514-520. 0,4 печ.л.

2. Шеманаева О. Ю. Точные и приблизительные оценки размеров предметов в русском языке. // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции «Диалог'2006» (Бекасово, 1-6 июня, 2006 г.) / Под ред. И. М. Кобозевой, А С. Нариньяни, В. П. Селегея. — М.: Наука, 2006. — С. 567-572. 0,4 печ.л.

3. Шеманаева О. Ю. Занят по локти, усмехнулся по уши: конструкции уровня в типологической перспективе. // Четвертая конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей. С-Пб, ИЛИ РАН, 2006. 0,4 печ.л.

4 Шеманаева О. Ю. Нестандартный способ выражения размера и количества предметов: конструкция уровня. // III Международный конгресс исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» Москва, МГУ, 20-23 марта 2007. — С. 260-261. 0,4 печ.л.

5. Шеманаева О. Ю. Конструкции измерения уровня с предлогом по в русском языке. // НТИ, Сер. 2, Информ. процессы и системы. — М.: ВИНИТИ, 2007. — №4. — С.35-45. 1,2 печ.л.

6. Шеманаева О. Ю. "В мире мер", или оценки размеров предметов в русском языке. // НТИ, Сер. 2. Информ. процессы и системы. — М.: ВИНИТИ,2007,—№ 11, —С. 26-35. 1,2 печ.л.

7. Шеманаева О. Ю. Конструкции размера в типологической перспективе. // Учен. зап. Казан, ун-та. Сер. Гуманит. науки., 2008. — Т. 150, кн. 2. — С. 125-133. 0,4 печ.л.

8. Шеманаева О. Ю. Глаголы погружения: семантика и сочетаемость. // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: По материалам ежегодной Международной конференции «Диалог» (Бекасово, 4-8 июня, 2008 г.). Вып. 7(14). - М.: РГТУ, 2008. - С.574-581. 0,4 печ.л.

9 Шеманаева О. Ю. «Снег рыхлый по колено ей...» // Московский лингвистический журнал, 2008. — С. 120-157. № 6. 1,24 печ.л.

Подписано в печать 11.09.2008 г

Печать трафаретная

Заказ № 722 Тираж: 100 экз.

Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш , 36 (499) 788-78-56 \vww.autoreferat ги

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шеманаева, Ольга Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ИЗМЕРЕНИЕ ПРЕДМЕТОВ В ЕСТЕСТВЕННОМ ЯЗЫКЕ: НАИВНАЯ КАРТИНА МИРА И КОНСТРУКЦИИ.

1. Измерение предметов в языке и роль антропоцентричности в измерении.

2. Когнитивные основания измерения в языке.203. Грамматика конструкций и измерение предметов.

4. Опыт описания русских конструкций.

5. Морфологические средства выражения размера.

6. Выражение размера атрибутивными конструкциями.

7. Особенности выражения размера предложно-падежными конструкциями.

8. Фразеологизмы со значением размера.

9. Проблемы типологического описания конструкций размера.

10. Выводы.

ГЛАВА II. КОНСТРУКЦИИ УРОВНЯ С ПРЕДЛОГОМ ПО В РУССКОМ ЯЗЫКЕ.

1. Вводные замечания.

2. Варианты конструкции уровня.

3. Части тела как маркеры уровня.

4. Измеряемые объекты.

4.1. Слои вещества.

4.2. Растения.

4.3. Люди.

4.4. Обувь и чулки / носки.

4.5. Одежда.

4.6. Волосы.

4.7. Головные уборы.

5. Части предметов как маркеры уровня.

6. Типы предикатов.

6.1. Бытийные и результативные глаголы.

6.2.Глаголы позиции и местонахождения.

6.3. Глаголы горизонтального активного направленного движения.

6.4. Глаголы неконтролируемого движения вниз и глаголы движения вверх.

6.5. Каузативные глаголы.

7. Метафорические переносы.

7.1. По горло.

12. По уши.

7.3. Море по колено.

ГЛАВА III. КОНСТРУКЦИИ РАЗМЕРА В РУССКОМ ЯЗЫКЕ.

1. Вводные замечания.

2. Структура конструкций размера.

3. Эталоны измерения.

3.1. Части тела.

3.2. Животные.

3.3. Неодушевленные объекты.

4. Параметры.

5. Предикаты в конструкции размера.

6. Способы распространения размерной конструкции.

6.1. Определения при эталоне.

6.2. Оценочные прилагательные: переход от качества к количеству.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Шеманаева, Ольга Юрьевна

Общая характеристика диссертации

Диссертация посвящена анализу предложно-падежных конструкций русского языка, выражающих размер физических объектов. Эмпирическую основу работы составляет анализ данных Национального корпуса русского языка (НКРЯ), дополненный сопоставительно-типологическим исследованием аналогичных конструкций в ряде разноструктурных языков.

Объектом исследования служат два семантических класса конструкций: вертикального размера, или уровня, такие, как сестра мне по плечо, снега по колено, и «общего» размера, такие, как яблоко величиной с кулак, карась размером с ладонь, слой пыли в палец толщиной, а также их метафорические расширения, выражающие не размер, а степень, например, дел по горло, влюбленный по уши. Для них определяется и подробно описывается семантико-синтаксическая организация и, в частности, круг типичных объектов-эталонов, задающих размер в русской наивной картине мира. В принципе, этот круг индивидуален для каждого языка, но общие когнитивные принципы выбора эталонов, по-видимому, универсальны. Это положение иллюстрирует материал двадцати шести языков, представленный во второй, типологической, части работы, где проводится системное сопоставление дименсивных выражений такого рода в разных языках с учетом взаимосвязанности элементов в соответствующих конструкциях.

В целом работа вписывается в широкий круг исследований, касающихся «наивной» концептуализации физического пространства человеком. Этой тематике посвящены статьи и монографии в рамках Московской семантической школы [Апресян 1974; Урысон 2006], а также в рамках когнитивного направления в западной лингвистике [Wierzbicka 1980, 1985, 1988; Lindner 1981, 1982, Vandeloise 1986; Bierwisch, Lang 1989 и др.]. Такая базовая категория, как размер, много и подробно изучалась как с точки зрения лексико-семантической сочетаемости соответствующих языковых единиц [Dirven, Taylor 1988; Рахилина 2000], так и с учетом психолингвистической значимости понятия размер [Журинский 1971; Vogel

2004]. Однако до сих пор исследовались выражения этой категории в диминутивных [Dirven 1987; Спиридонова 1999], атрибутивных [Рахилина 1995; Linde-Usiekniewich 2000] и именных [Урысон 2006] конструкциях -специальных же работ, посвященных «наивному» измерению объектов особыми предложными конструкциями, пока нет, и в этом заключается научная новизна поставленной задачи.

Мы исследуем предложные конструкции типа снег по колено или яблоко с арбуз. Описание семантических и синтаксических свойств данных конструкций проводится нами в соответствии с принципами Московской семантической школы и грамматики конструкций Ч. Филмора: в нем учитываются и подробно описываются на материале русского языка как значения отдельных компонентов, входящих в конструкцию (предлог, падеж, число, допустимые лексические классы имен и предикатов), так и общее значение самой конструкции, продолжающее «скреплять» ее в единое целое даже в периферийных и метафорических контекстах.

В работе показано, что способ «языкового» измерения предметов внешнего мира базируется на сравнении. Поэтому наиболее иконический способ выразить ситуацию измерения - это построить сравнительную конструкцию, которая вводит эталон измерения (англ. as long as your arm 'такой длинный, как твоя рука', as big as an apple 'такой большой, как яблоко'). Сравнительные конструкции такого рода описываются в классическом типологическом исследовании [Haspelmath, Buchholz 1998], однако авторов интересует в первую очередь синтаксическая структура сравнения в целом и свойства сравнительных показателей, так что лексико-семантические аспекты дименсивных сравнений, которые анализируются в нашей диссертации (антропоцентричные типы эталонов сравнения, семантические типы предикатов, описывающих ситуацию измерения и под.), остались за рамками их работы. Между тем проблематика лексико-семантической типологии чрезвычайно востребована: с одной стороны, в описательной лексикологии накоплен огромный материал, требующий обобщения и сопоставления, с другой, в теоретической лингвистике идет поиск универсалий и фреквенталий, касающихся организации значений, в том числе и тех, которые выражаются (иногда исключительно) лексическими средствами. Недавние обзоры ([Плунгян, Рахилина, 2007], [Koptjevskaja-Tamm, in print]) отражают всплеск интереса к этой тематике, произошедший в последнее время. Таким образом, актуальность настоящей диссертации проявляется уже в том, что она выполнена в русле лексико-типологических исследований.

Другой аспект работы, также отражающий ее актуальность, — это анализ языковых данных в рамках теории грамматики конструкций Ч. Филмора [Fillmore et al. 1988], [Goldberg 1995]. Особенность этой динамично развивающейся теории ([Fried, Ostman 2004], [Goldberg 2006]) в том, что она считает объектом описания конструкцию целиком: конструкция имеет значение, которое мотивирует ее структуру и задает ограничения на составляющие. Тем самым, все уровни представления конструкции как языковой единицы (а также ее составляющих) в этой теории оказываются связаны друг с другом. Богатая традиция семантических описаний, созданная Московской семантической школой, прекрасно соответствует подходу Ч. Филмора и его последователей, ср., например, [Апресян 1967], а также недавние работы JI. JI. Иомдина по малому синтаксису [Иомдин 2003, 2006, 2008]. В диссертации соединен опыт этих школ: акцент в ней сделан на-семантике и сочетаемости составляющих исследуемых идиоматичных конструкций и на их взаимосвязи.

В этом отношении интересен список эталонов размера, который обсуждается в работе. Показано, что если застывшие лексикализованные традиционные меры типа аршин, пядь, фут, дюйм, восходящие к названиям частей тела (см. [Романова 1975], а также, на материале алтайских языков, [Дыбо 1996]), практически независимы от объекта измерения, то выбор антропоцентричного эталона в рассматриваемых «живых» конструкциях размера напрямую зависит от свойств измеряемого объекта и других условий измерения (ср., например, слой пыли в палец толщиной vs. утопать в пыли по щиколотку).

Таким образом, в задачи работы входит не просто описать русские дименсивные конструкции, но и выявить все типы ограничений на их составляющие, рассмотрев их на типологическом фоне. Выводы, полученные при сравнении русского материала с материалом других языков, позволяют сделать ряд обобщений о природе измерения и о когнитивной значимости тех или иных пространственных параметров, которые составляют теоретическую значимость работы; важнейшие среди них следующие:

1) имеется базовый набор эталонов измерения, общий для языков разных групп и семей, определена его антропоцентричность;

2) в этот набор входят части тела человека, сам человек (его вертикальный размер — рост), животные и их части тела, растения, плоды, некоторые природные объекты и артефакты;

3) языки различают ситуацию измерения объекта в целом и измерения его вертикального размера. Для этого используются и разные языковые конструкции, и разные типы эталонов. В каждой из этих конструкций описывается измерение своего набора объектов в определенных условиях.

4) в языках имеются стандартные средства, которые служат для идиоматизации ситуации сравнения измеряемого объекта с эталоном, лежащей в основе всякого измерения.

Результаты данной работы могут найти практическое применение в словарных и грамматических описаниях русского и некоторых других языков, материал которых разобран автором наиболее подробно (прежде всего английского, немецкого и нидерландского), а также в курсах и учебных пособиях по семантике, лексикологии, фразеологии и лексической типологии. Предложенный в диссертации инструментарий описания конструкций размера применим как основа для широкого типологического исследования разноструктурных языков в области семантики размера.

Материалом исследования послужили данные, собранные по Национальному корпусу русского языка (www.ruscorpora.rul объемом более 140 млн. словоупотреблений; другие примеры, приведенные в работе, были получены из двуязычных и толковых, фразеологических словарей, а также из других электронных корпусов текстов и Интернета. В типологической части работы использовались материалы, полученные при опросе информантов в ходе работы со специально подготовленными анкетами.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации и результаты исследования на его различных этапах обсуждались на конференции Диалог (2005, 2006, 2008); III Конференции по типологии и грамматике для молодых исследователей в Санкт-Петербурге (2006) и III Международном конгрессе исследователей русского языка (Москва 2007). Опыт работы над русскими дименсивными конструкциями использовался при создании особых правил — фильтров — для семантической разметки Национального корпуса русского языка. По теме диссертации опубликовано девять научных работ, в том числе четыре в изданиях ВАК.

Структура работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии.

Во Введении формулируется объект исследования, обосновывается актуальность и новизна выбранной темы, определяются цели и содержание поставленных задач, а также значимость данного исследования.

В Главе I проблема измерения рассматривается с теоретической точки зрения. Приводится обзор существующих исследований, как русских, так и зарубежных, посвященных конструкциям как особым -единицам лингвистического описания и измерению объектов в языке.

В Главе II анализируются русские конструкции уровня (сестра мне по плечо) и способы их метафорического расширения.

В Главе III исследуются конструкции размера вида рыбка в ладонь / мальчик с пальчик в русском языке на фоне других идиоматических дименсивных конструкций.

В Главах IV и V параметры и методы анализа выражений размера и уровня, выработанные для русского языка, применяются к материалу других языков: в Главе IV рассматриваются конструкции уровня в разных языках, а в Главе V - конструкции размера.

В главах IV и V мы рассмотрим, как способ выражения уровня и размера предметов отличается в других языках от русского, насколько уникальными являются выделенные нами параметры и эталоны для сравнения размеров предметов. Нас будут интересовать корреляты русских конструкций уровня и размера, описанных в главах II и Ш.

В работе использованы данные двадцати шести языков: из индоевропейских славянские (польский, болгарский, чешский, сербский / хорватский), германские (английский, немецкий, нидерландский, шведский, датский, исландский), балтийские (латышский, литовский), романские (французский, итальянский), хинди, армянский и неиндоевропейские — грузинский, агульский1, эстонский, венгерский, финский, кхмерский, японский, баскский, дан-гуэта).

Примеры, приведенные в работе, были получены из двуязычных и толковых, фразеологических словарей, из электронных корпусов текстов. Использовались материалы, полученные при опросе информантов в ходе работы с анкетой, посвященной конструкциям уровня и конструкциям размера. Анкета была заполнена целиком для пятнадцати языков, и частично - для одиннадцати языков.

Я выражаю искреннюю благодарность всем своим информантам, в особенности Э. де Рон Хертоге, М. де Ваану, А. Назарову, В. Лооману (нидерландский); Р. Бодену (французский); И. Держанскому, Д. Моневой (болгарский); А. Луни (английский); А. Чуткерашвили, С. Саникидзе (грузинский); Э. Карделли (итальянский); М. Сливинскому, М. Ткачук (польский); С. Р. Мердановой (агульский); В. Хуршудян (армянский); Н. Мадариага Писано (баскский); А. Джавиджаю (хинди); М. Р. Пентусу (эстонский), О. Монастырской (крымскотатарский), а также А. Б. Летучему, П. Ю. Новичкову, С. Ю. Дмитренко, Е. В. Рахилиной, Е. Протасовой, М. Копотеву, О. Герасименко, А. Архипову, П. М. Аркадьеву, А. Паниной,

A. Латышевой, А. С. Бердичевскому, Л. В. Хохловой, С. Переверзевой и

B. Ф. Выдрину за помощь в сборе анкетных данных. Я хотела бы также поблагодарить Т. И. Резникову, А. В. Циммерлинга, Т. А. Майсака,

A. Ч. Пиперски, Н. Р. Сумбатову, В. И. Подлесскую, В. В. Файера,

B. Мальцеву, В. Круглякову, В. Ю. Гусева, Н. Л. Шибасову, Е. В. Муравенко,

1 Агульский язык, хпюкский диалект (с. Хгаок Курахского района Дагестана).

И. М. Богуславского, Л. Л. Иомдина и Д. О. Добровольского за комментарии к примерам и замечания к работе.

Помимо ответов на анкету и данных словарей, корпусов и Интернета, анализировались переводы художественных произведений с целью найти корреляты интересующих нас конструкций в соответствующих языках. В частности, выяснилось, что в тексте русского перевода книги «Маленький принц» А. де С. Экзюпери, выполненном Н. Галь, имеется три предложения, описывающие размер нашими конструкциями:

1) Так я сделал еще одно важное открытие: его родная планета всято величиной с дом!

2) Я возразил, что баобабы — не кусты, а огромные деревья, вышиной с колокольню.

3) Прежде он никогда не видал гор, кроме своих трех вулканов, которые были ему по колено.

Соответственно, в корпус собранных примеров были включены переводы этих предложений на все доступные на сайтах перевода «Маленького принца» языки: белорусский, болгарский, чешский, словенский, английский, немецкий, испанский, итальянский, румынский, литовский, латышский, эстонский, грузинский, а также греческий и эсперанто.

Ниже мы рассмотрим последовательно выражение уровня (Глава IV) и размера (Глава V). В каждой главе в соответствии с теорией Грамматики конструкций рассматривается как структура конструкций уровня и размера в целом, так и ограничения на отдельных участников — на выбор эталона Z, измеряемых участников X, предикаты V. В обеих главах идет перечисление поверхностно-синтаксических структур для выражения уровня и размера в конкретных языках, т. е. способов кодирования отношения между объектом X и эталоном Z.

Если в русском языке рассматриваются дименсивные выражения особой структуры: с предлогами по, в и с, то в других языках, приведенных в диссертации в качестве фона для русского материала, приводится большее разнообразие структур (сравнительные, послеложные, адъективные, конструкции с двойными предлогами), так как нас интересует и инвентарь эталонов, и разнообразие синтаксических конструкций. Они являются переводными эквивалентами для исходных русских предложных конструкций, которые являются объектом иследования Именно поэтому с точки зрения композиции русская и типологическая части обратны друг другу: в русской части вначале описывается структура конструкций, а потом семантические ограничения на ее участников, а в типологической части, напротив, вначале описывается общая семантика конструкции, особенности по сравнению с русским языком, и далее - возможные морфосинтаксические варианты выражения измерения объектов в языке.

В Заключении перечислены основные результаты исследования и определены перспективы дальнейшей работы в данной области.

Список литературы состоит из 195 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Конструкции размера в типологической перспективе"

ОБЩИЕ ВЫВОДЫ. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате исследования способов антропоцентричного измерения в естественном языке были сделаны следующие выводы:

1. Помимо научной метрической (метр, сантиметр, километр и под.) и традиционной метрологической (аршин, дюйм, фут) систем измерений в языках существует особая система на базе продуктивных дименсивных конструкций, ср. русск. яблоко с арбуз.

2. Языки различают ситуацию измерения объекта в целом и измерения его вертикального размера. Для этого используются и разные языковые конструкции, и разные типы эталонов. В каждой из этих конструкций - размера и уровня — описывается измерение своего особого набора внеязыковых объектов в определенных условиях.

3. Среди уровневых конструкций выделяются собственно измерительные и рефлексивные. В первом случае вертикальный размер сравнивается с вертикальным размером внешнего эталона (трава по колено); второй тип описывает ситуацию, когда степень проникновения или погружения объекта определяется относительно его же частей (человек стоит по колено в воде).

4. Показано, что в обоих случаях уровень используется в русском языке достаточно избирательно и прямо зависит от типа измеряемого объекта.

5. Выделен базовый набор эталонов измерения, общий для языков разных групп и семей, выявлена его антропоцентричность. В этот набор входят части тела человека, сам человек (его вертикальный размер - рост), а также определенные животные, растения, плоды, природные объекты и артефакты.

6. Хотя круг измерительных эталонов индивидуален для каждого языка, общие когнитивные принципы выбора эталонов, по-видимому, универсальны.

7. Установлено, что некоторые эталонные уровни соответствуют пространственной ситуации измерения, а другие - только метафорической (со значением высокой степени свойства).

8. Сложное взаимодействие морфологических, синтаксических и семантических компонентов, выявленное в диссертации, доказывает, что рассматриваемые в ней языковые выражения являются конструкциями в смысле Теории Грамматики конструкций Ч. Филмора и явным образом нарушают традиционное требование композициональности.

9. Показано, что эталоны измерения, дименсивные показатели, способы кодирования отношения между измеряемым объектом и эталоном варьируют в зависимости от конкретного языка.

Предложенный в диссертации инструментарий описания конструкций размера применим как основа для широкого типологического исследования разноструктурных языков в области семантики размера.

Исследование может быть продолжено в следующих направлениях: проследить диахронически конкуренцию предлогов внутри конструкций вертикального и общего размера, с учетом возможного сдвига значения. изучить культурно-исторические пути формирования эталонов; проверить полученные результаты на более обширном языковом материале.

Список научной литературыШеманаева, Ольга Юрьевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Aquamotion - Глаголы движения в воде: лексическая типология. / Ред. Майсак Т.А., Рахилина Е.В. - М.: Индрик, 2007.

2. Bierwisch М. Some Semantic Universals of German Adjectivals. «Foundations of Language», т.З, №1, 1967.

3. Bierwisch M., LangE. (eds.) Dimensional Adjectives: Grammatical Structure and Conceptual Interpretation, Berlin, Springer Verlag, 1989.

4. Bhat D.N.S. The adjectival category: criteria for differentiation and identification. Amsterdam: Benjamins. 1994.

5. Bolinger D. Adjectives in English: attribution and predication // Lingua 18, 1967, 1-34.

6. Brame M. Universal Word Induction vs. Move alpha. Linguistic Analysis 14, 1984, 313-352.

7. Brugman C. The Use of Body-Parts in Chalcatongo Mixtec. In Report No.4 of the Survey of California and Other Indian Languages, pp. 235-90. University of California, Berkeley. 1983.

8. Bybee J.L., Perkins R., Pagliuka W. The evolution of grammar: Tense, aspect and modality in the languages of the world. Chicago, UChP. 1994.

9. Croft W. Some contributions of typology to cognitive linguistics (and vice versa) // Theo Janssen & Gisela Redeker (eds.). Cognitive linguistics: foundations, scope and methodology. Berlin: MdG, 61-93. 1999.

10. Croft W. Radical construction grammar. Syntactic theory in typological perspective. -Oxford: Oxford University Press, 2001.

11. DahlO. The Growth and Maintenance of Linguistic Complexity. Amsterdam: John Benjamins, 2004.

12. Dirven R., Taylor J. The Conceptualization of Vertical Space in English: The Case of Tall // Rudzka-Ostyn (ed.) Topics in Cognitive Linguistics, Amsterdam, Benjamins, 1988. pp. 379-401.

13. Dirven R. Diminutives in Afrikaans and Dutch. Perspectives on language in performance: Studies in linguistics, literary criticism and language. 1987.

14. Dobrovol'skij D., Piirainen E. Figurative language. Cross-cultural and cross-linguistic perspectives. (Current research in the semantic / pragmatic interface. Vol.13). Amsterdam etc.: Elsevier, 2005.

15. Fillmore Ch. J. Types of Lexical Information. «Working Papers in Linguistics», № 2, Ohio. 1968.

16. Fillmore Ch. J. Types of Lexical Information // Kiefer F. (ed.) Studies in Syntax and Semantics. Dordrecht, 1969.

17. Fillmore Ch., Kay P. & O'Connor M. Regularity and idiomaticity in grammatical construcions: the case of let alone. Language 63(3): 501-38. 1988.

18. Fillmore Ch. Grammatical Construction Theory and the Familiar Dichotomies. // Language Processing in Social Context, R.Dietrich and C.F.Graumann (ed.). Elsevier Science Publishers В.V., North-Holland, 17-38, 1989.

19. Fillmore, Ch. J., Kay P. Construction Grammar course book. Berkley, UC, 1992.

20. Fillmore Ch. J., Kay P. 1999. Grammatical Constructions and Linguistic Generalizations: The What's X doing Y? construction // Language. 75/1, 1-33.

21. Fried, Mirjam and Jan-Ola Ostman (eds.) Construction Grammar in a Cross-Language Perspective. 2004. vi, 209 pp.

22. Gibbs Raymond W. Jr. Embodied standing and the psychological semantics of STAND // The linguistics of Sitting, Standing, and Lying. (Newman, John, ed. ) John Benjamins, 2002. pp. 387-400.

23. Goldberg A. Constructions: A constructionist grammar approach to argument structure. Chicago: Chicago University Press, 1995.

24. Goldberg A. Constructions at Work: the nature of generalization in language. -Oxford:Oxford University Press, 2006.

25. Greimas A.J. Semantique structurale. Paris: Librarie Larousse, 1966. *

26. Haspelmath M. From Space to Time. Temporal Adverbials in the World's Languages. 1997.

27. Heine B. Adpositions in African languages. Linguistique Africaine 2: 77-127. 1989.

28. Heine В., Kuteva T. World lexicon of grammaticalization. Cambridge:Cambridge University Press, 2002.

29. Iordanskaja L., Paperno S. A Russian-English Collocational dictionary of the human body. Slavica Publishers, Inc., 1996.

30. Jachnow, Kiklevic, Meckovskaja, Norman, Wingender. Kognition, Sprache und phraseologische / paromiologische Graduierung. Wiesbaden: Ilarrasovvitz Verlag, 2005.

31. Jachnovv H. Graduierungsphraseologie im Bosnischen/Kroatischen/Serbischen. // Jachnow, Kiklevic, Meckovskaja, Norman, Wingender. Kognition, Sprache und phraseologische / paromiologische Graduierung. Wiesbaden: Harrasowitz Verlag, 2005.

32. Jackendoff R. The Boundaries of the Lexicon, or If It Isn't Lexical, What Is It? paper presented at IDIOMS conference, Tilburg. 1992.

33. Jackendoff R. Twisting the night away. Language, Vol.73, №3, 1997. 535-559.

34. Kopotev M. The case of X ТАК X: Typological and Historical Context // Mechanisms and Chronology of the Slavicization of Northern Rus' / Russia =Slavica Helsingiensia, 27., Helsinki: Yliopistopaino, 2005, pp. 197-209.

35. Kopotev M. 'ГУЛЯТЬ ТАК ГУЛЯТЬ: between Grammar and Dictionary' East West Encounter. Second International Conference on Meaning-Text Theory, Moscow: SCL Publishing House, 2005, pp. 225-236.

36. Koptjevskaja-Tamm M. Approaching lexical typology. // To appear in: Vanhove, Martine (ed.), Towards a typology of lexical semantic associations.

37. Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. The University of Chicago press, 1980. (пер. с англ. Лакофф Дж., Джонсон М., Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004).

38. Lakoff G. Women, fire and dangerous things: What categories reveal about the mind. Chicago: Univ. of Chicago, 1987.

39. Lakoff G., Johnson M. Philosophy in the Flesh (The Embodied Mind and Its Challenge to Western Thought). 1999.

40. Lang E. The Semantics of Dimensional Designation of Spatial Objects // Bierwisch M., Lang E. (eds.) Dimensional Adjectives: Grammatical Structure and Conceptual Interpretation, Berlin, Springer Verlag, 1989.

41. Lang E., Carsten K.-U. OSKAR-A PROLOG Program for Modelling Dimensional Designation and Positional Variation for Objects in Space, Berlin, 1990.

42. Langacker Ronald W. A view of linguistic semantics // Topics in cognitive linguistics. Rudzka-Ostyn (ed.), 1988. p. 49-89.

43. Leisi E. Der Wortinhalt. Seine Structur im Deutschen und Englischen. Heidelberg, 1953.

44. Linde-Usieknievvicz Jadwiga. Okreslenia wymiarow w j?zyku polskim. Warszawa, 2000.

45. Lindner S. A Lexico-Semantic Analysis of Verb-Particle Constructions with Up and Out. Ph.D. diss., University of California, San Diego. Available from the Indiana University Linguistics Club. 1981.

46. Lindner S. What Goes Up Doesn't Necessarily Come Down: The Ins and Outs of Opposites. In Papers from the Eighteenth Regional Meeting, Chicago Linguistic Society, pp. 305-23. Chicago: Chicago Linguistic Society. 1982.

47. Majid A. & Bowerman M. (eds.), Cutting and breaking' events: A crosslinguistic perspective. Special issue of Cognitive Linguistics, 18(2).

48. Malchukov A. Dependency Reversal in Noun-Attributive Constructions. LINCOM Studies in Language Typology 03, Lincom GmbH, 2007.

49. Mel'cuk I.A. 'Un affixe derivationnel et un phraseme syntaxique du russe moderne'. Русский язык в модели «Смыел*->Текст». Vienna / Moscow:' Wiener Slawistischer Almanach / Skola 'Jazyki russkoj kul'tury', 1995. P. 325-346.

50. Miller George A. and Philip N. Johnson-Laird. Language and perception. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1976.

51. Morgan J.L. Some Interactions of Syntax and Pragmatics. In:Cole P. and Morgan J.L.: Syntax and Semantics: Speech Acts 3, 289-303. 1975.

52. Newman J. (ed.) The linguistics of sitting, standing and lying. Amsterdam: Benjamins, 2002.

53. Radden G., Kovesces Z. Towards a theory of metonymy. In K.-U. Panther & G. Radden, Eds., Metonymy in Language and Thought. Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins, 1759.1999.

54. Svorou S. The Grammar of Space. Amsterdam / Philadelphia, John Benjamins, 1994.

55. Sweetser E. 'Grammaticalization and semantic bleaching'. Proceedings of the 14th Annual Meeting of the BLS. Berkeley, CA: Berkeley Linguistics Soc., 1988. P. 389-405.

56. Talmy L. Lexicalization patterns: Semantic structure in lexical forms // Shopen T. (ed.) Language typology and syntactic description. Vol.: Grammatical categories and the lexicon. Cambridge: Cambridge University Press, 1985. P.57-149.

57. Tamura S. The Ainu Language. Sanseido, 2000.

58. Taylor John R. Near synonyms as co-extensive categories: 'high' and 'tall' revisited. // Language sciences 25 (2003) 263-284.

59. Tomasello M. Constructing a Language: A Usage-Based Theory of Language Acquisition. London: Harvard University Press. 2003.

60. Traugott E.C. Spatial expressions of tense and temporal sequencing; a contribution to the study of semantic fields. Semiotica 15.3.1975: 207-230.

61. Vandeloise C. L'espace en franipais. Paris, Seuil, 1986.

62. Vandeloise C. The role of resistance in the meaning of thickness. Leuvense bijdragen, 82, 1993.-pp. 39-49.

63. Vogel A. Swedish dimensional adjectives. Almqvist & Wiksell International, Stockholm-Sweden, 2004.

64. Weydt H. & Schlieben-Lange B. The meaning of dimensional adjectives. Discovering the semantic process. Lexicology 4, 2: 199-236. 1998.

65. Wierzbicka Anna. 1980. p.77-95. (глава "Parts of the Body: The Semantics of Concrete Vocabulary").

66. Wierzbicka Anna. Lexicography and Conceptual Analysis. Ann Arbor, 1985.

67. Wierzbicka Anna. The semantics of grammar. Amsterdam, 1988.

68. Адаекина Ю.В. Типологический анализ конструкций с фрустративпым значением. Дипломная работа. МГУ, ОТиПЛ, 2005.

69. Апресян Ю. Д. Экспериментальное исследование семантики русского глагола. М., 1967.

70. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика. М.: Наука, 1974. (перепечатано в Апресян 1995).

71. Апресян Ю. Д., Палл Э. Русский глагол венгерский глагол. Управление и сочетаемость. Будапешт, 1982.

72. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. 2-е изд. М.: Языки русской культуры; Восточная литература, 1995. Избранные труды. Т.1.

73. Апресян Ю. Д. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки русской культуры; Восточная литература, 1995. Избранные труды. Т.2.

74. Апресян Ю. Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира. // Семиотика и информатика, вып. 28. 1986. (перепечатано в Апресян 1995.).

75. Баранов А. Н., Добровольский Д.О., Киселева K.JL, Козеренко А.Д. при участии М.М.Вознесенской и М.М.Коробовой, под ред. А.Н.Баранова и Д.О.Добровольского. Словарь-тезаурус современной русской идиоматики. М.: Мир энциклопедий «Аванта+», 2007.

76. Богуславский И. М., Иомдин JI.JI. Безусловные обороты и фраземы в толково-комбинаторном словаре. // Актуальные вопросы практической реализации систем автоматического перевода. 4.2. М.: Изд. МГУ, 1982. -С.210-222.

77. Богуславский И. М. Исследования по синтаксической семантике: Сферы действия логических слов. М., 1985.

78. Булыгина Т. В., Шмелев А.Д. Перемещение в пространстве как метафора эмоций. // Языки пространств. Логический анализ языка. Под ред. Н.Д.Арутюновой, И. Б. Левонтиной. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 277-288.

79. Вендина Т. И. Категории этики как количественные определители в языке русской традиционной культуры. // Квантификативный анализ языка. Логический анализ языка. Под ред. Н. Д. Арутюновой. М.: Индрик, 2005.

80. Вендлер 3. О слове good. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.Х.М., 1981. С.531-554.

81. Всеволодова М. В., Владимирский Е. Ю. Способы выражения пространственных отношений в русском языке. М.: Русский язык, 1982.

82. Ганенков Д.С. Типология падежных значений: Семантическая зона пролатива. // Исследования по теории грамматики. Вып.2. Грамматикализация пространственных значений. М., 2002. С. 35-57.

83. Гловинская М. Я. Активные процессы в грамматике (на материале инноваций и массовых языковых ошибок). // Русский язык конца XX столетия (1985 1995). М., 1996.

84. Горелик Е.В. Описание глагольной приставки у- II Московский лингвистический журнал. М.: РГГУ, №5/1, 2001. С. 37-68.

85. Григорьева С.А. Словарная статья ПРЕДЕЛЬНО //НОСС, 2000. С.285-288.

86. Григорьева С.А., Григорьев Н.В., Крейдлин Г.Е. Словарь языка русских жестов. М.; Вена: Языки русской культуры, Wiener Slawistischer Almanach, Sonderband 49, 2001.

87. Дыбо А.В. К истории традиционных антропометрических терминов. // Советская тюркология, №1, 1989. С. 71-79.

88. Дыбо А.В. Пальцевые меры длины (пяди) в алтайских языках. // Этноязыковая и этнокультурная история Восточной Европы. М.: Индрик, 1995.

89. Дыбо А.В. Семантическая реконструкция в алтайской этимологии. Соматические термины (плечевой пояс). М.: Языки русской культуры, 1996.

90. Журинский А.Н. О семантической структуре пространственных прилагательных. // Семантическая структура слова. М., 1971. С. 96-124.

91. Зализняк Анна А. Семантическая деривация в значении пристабки У- // Московский лингвистический журнал, 5/1, 2001. С. 69-85.

92. Зализняк Анна А., Шмелев А.Д. Введение в русскую аспектологию. М., 2000.

93. Зализняк Анна А. Преодоление пространства в русской языковой картине мира: глагол добираться. // Языки пространств. Логический анализ языка. Под ред. Н.Д.Арутюновой, И.Б.Левонтиной. М.: Языки русской культуры, 2000. -С.30-38.

94. Золотова Г.А. Синтаксический словарь: репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: УРСС, 2001.

95. Иомдип Б.Л. Семантика русской приставки полу- // Тезисы конференции русистики на пороге XXI века. Проблемы и перспективы. М., 2001.

96. Иомдин Л.Л. Русский предлог ПО: этюд к лексикографическому портрету. // Saloni Z. (ed.), Metody formalne w opisie j^zykow slowianskich. Bialystok, 1990. C. 241-260.

97. Иомдин Л.Л. Словарная статья предлога ПО. // Семиотика и информатика. Вып.32, М., 1991.-С. 94-120.

98. Иомдин Л.Л. Большие проблемы малого синтаксиса. // Труды международной конференции по компьютерной лингвистике и интеллектуальным технологиям Диалог'2003. М.: Наука, 2003. С.216-222.

99. Иорданская Л.Н., Мельчук И.А. Смысл и сочетаемость в словаре. М.: ЯСК, 2007.

100. Кара-Мурза Е.С. Парадоксы квантификации: функционирование категории количества в соременном русском языке. // Квантификативный анализ языка. Логический анализ языка. Под ред. Н.Д.Арутюновой. М.: Индрик, 2005. - С.596-610.

101. Киселев А.Е. Лексическое повторение как грамматическое средство русского языка. М., 1954. (машинопись).

102. Кобозева И.М. Как мы описываем пространство, которое видим: форма объектов. // А.С.Нариньяни (ред.), Труды международного семинара «Диалог 2000» по компьютерной лингвистике и его приложениям. Т.1. Протвино. -£.155-161.

103. Кодзасов С.В. Просодическая символика квантификации. // Квантификативный анализ языка. Логический анализ языка. Под ред. Н.Д.Арутюновой. М.: «Индрик», 2005.-С. 611-615.

104. Конструкции 2007 НТИ, Сер. 2, Информ. процессы и системы. - М.: ВИНИТИ, 2007. - №4.

105. Крейдлин Г.Е., Аркадьев П.М., Летучий А.Б. Семиотическая концептуализация тела и его частей. I. Признак «форма». В печати в журн. «Вопросы языкознания».

106. Кронгауз М. А. Норма: семантический и прагматический аспекты. // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура. Сб.ст. в честь Н.Д.Арутюновой. М., 2004.

107. Кузнецова Ю.Л. Дистрибутивная конструкция с предлогом по в русском языке. Дипломная работа. М.: ИЛ РГГУ, 2003.

108. Кустова Г. И.Типы производных значений и механизмы языкового расширения. М.: Языки славянской культуры, 2004.

109. КустоваГ. И. Количественные значения качественных слов. // Квантификативный анализ языка. Логический анализ языка. Под ред. Н.Д.Арутюновой. М.: «Индрик», 2005.-С. 295-305.

110. Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: что категории языка говорят нам о мышлении / Пер. с англ. И. Б. Шатуновского. М.: Языки славянской культуры, 2004.

111. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004.

112. Левонтина И. Б. Словарная статья ОКУНУТЬ, МАКНУТЬ, ОБМАКНУТЬ. // НОСС, 2000. С.246-248.

113. Летучий А.Б. Как бы и как будто. М., НТИ, 2007.

114. Ли Су Хён, Рахилина Е.В. Количественные квантификаторы в русском и корейском: моря и капли. // Арутюнова Н.Д. (ред.) Логический анализ языка. Квантификативный аспект языка. М., 2004.

115. Ли Су Хён. Когнитивный анализ русских конструкций с именными квантификаторами. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 2005.

116. Ляшевская О.Н. Семантика русского числа. М.: ЯСК, 2004. С.71-74.

117. Майсак Т.М. Типология грамматикализации конструкций с глаголами движения и глаголами позиции. М.: Языки славянских культур, 2005.

118. Майсак Т.А., Рахилина Е.В. Глаголы движения и нахождения в воде: лексические системы и семантические параметры. // Глаголы движения в воде: лексическая типология. / Ред. Майсак Т.А., Рахилина Е.В. М.: Индрик, 2007.

119. Мечковская Н. Градуально-количественные представления в русской фразеологии. // Jachnow, Kiklevic, Meckovskaja, Norman, Wingender. Kognition, Sprache und phraseologische / paromiologische Graduierung. Wiesbaden: Harrasowitz Verlag, 2005. -C.58-153.

120. Падучева Е.В. Семантические исследования. М., 1996.

121. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.

122. Плунгян В.А. К описанию африканской «наивной картины мира» (локализация ощущений и понимание в языке догон) // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

123. Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику. М.: Эдиториал УРСС, 2000.

124. Плунгян В.А., Рахилина Е.В. По поводу «локалистской» концепции значения: предлог под II Исследования по семантике предлогов. Сб.статей. Под ред. Д.Пайара, О.Н.Селиверстовой. М.: Русские словари, 2000. - С. 115-134.

125. Плунгян В.А., Рахилина Е.В. О лексико-семантической типологии // Глаголы движения в воде: лексическая типология / Ред. Майсак T.A., "Рахилина Е.В. М.: Индрик, 2007.-С. 10-26.

126. Подлесская В.И., Рахилина, Е.В. «Лицом к лицу» // Языки пространств. Логический анализ языка. Под ред. Н.Д.Арутюновой, И.Б.Левонтиной. М.: Языки русской культуры, 2000.

127. Потанин Г.Н. Этнографические заметки на пути от г.Никольска до г.Тотьмы. «Живая старина», 1899. вып.1.

128. Путеводитель 1994 Баранов А.Н., Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Путеводитель по дискурсивным словам. М.:Помовский и партнеры, 1994.

129. Рахилина Е.В. Семантика размера. // Семиотика и информатика, вып.34, 1995. -С.58-81.

130. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. -М., Русские словари, 2000.

131. Рахилина Е.В. Типы метафорических употреблений глаголов плавания. // Глаголы движения в воде: лексическая типология / Ред. Майсак Т.А., Рахилина Е.В. М.: Индрик, 2007.-С.9-27.

132. Рогожникова Р.П. Толковый словарь сочетаний, эквивалентных слову. М.: Астрель, 2003.

133. Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка. Москва: Высшая школа, 1968.

134. Романова Г.Я. Старинные меры длины. // Русская речь №3. 1972. С.151-153.

135. Романова Г.Я. Старинные меры длины. // Русская речь №5. 1972. С.149-150.

136. Романова Г.Я. Старинные меры длины. //Русская речь №6. 1972. С.111-114.

137. Романова Г.Я. История наименований мер длины в русском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1973.

138. Романова Г.Я. Из истории русской метрологической лексики. // Вопросы словообразования и лексикологии древнерусского языка. М., 1974. С.226-245.

139. Романова Г.Я. К истории термина косая сажень. // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков. М.: Наука, 1974. — С. 234244.

140. Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975.

141. Романова Г.Я. О проекте словаря старинных русских мер. // Историко-культурный аспект лексикографического описания русского языка. Под ред. Богатовой Г.А. М.: ИРЯ РАН, 1995.-С.89-101.

142. Ромбандеева Е.И., Вахрушева М.П. Мансийский язык: учеб. для пед. уч-щ/ Под ред. Ю.Н.Караулова. Л.: Просвещение, 1989.

143. Русская грамматика. М., 1980. Т.2.

144. Сай С. К типологии антипассивных конструкций: семантика, прагматика, синтаксис. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб., 2008.

145. Санников В.З. Русский синтаксис в семантико-прагматическом пространстве. М.: ЯСК, 2008.

146. Семенова С.Ю. О коннотации красоты у наименований наблюдаемых объектов // Языки эстетики: концептуальные поля прекрасного и безобразного / Логический анализ языка. М., 2004. С.573-584.

147. Славянские древности. Этнолингвистический словарь под ред. Н.И.Толстого. А-Г. М.: Международные отношения, 1995.

148. Славянские древности. Этнолингвистический словарь под ред. Н.И.Толстого. Д-К. М.: Международные отношения, 1999.

149. Славянские древности. Этнолингвистический словарь под ред. Н.И.Толстого. К-П. М.: Международные отношения, 2004.

150. Словарь сравнений русского языка. В.М.Мокиенко. 11 000 ед., С-Пб.: Норинт, 2003.

151. Спиридонова Н.Ф. Русские диминутивы: проблемы образования и значения. // Известия АН. Сер. лит. и языка. 1999. Т.58. №2.

152. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996.

153. ТКС 1984 Толково-комбинаторный словарь. И.Мельчук, А.Жолковский. Wiener Slawistischer Almanach, Sonderband 14. 1984.

154. Урысон E.B. Большой и маленький: шкала размера в русском языке // Квантификативный анализ языка. Логический анализ языка. Под ред. Н.Д.Арутюновой. М.: «Индрик», 2005.

155. Урысон Е.В. Семантика величины. // Ю.Д. Апресян и др. Языковая картина мира и системная лексикография. М., 2006. -С.713-758.

156. Успенский В.А. О вещных коннотациях абстрактных существительных. // Семиотика и информатика, вып.35, М.: «Языки русской культуры», «Русские словари», 1997.

157. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М., 1990.

158. Цивьян Т.В. Движение и путь в балканской модели мира. М.: «Индрик», 1999.

159. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. // РАН Институт русского языка. — М.: Азбуковник, 2003.

160. Шеманаева О. Ю. Конструкции измерения уровня с предлогом по в русском языке. // НТИ, Сер. 2, Информ. процессы и системы. М.: ВИНИТИ, 2007. - №4. - С.35-45.

161. Шеманаева О. Ю. "В мире мер", или оценки размеров предметов в русском языке. // НТИ, Сер. 2. Информ. процессы и системы. М.: ВИНИТИ, 2007. - № 11. - С. 26-35.

162. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира. М.: Языки славянской культуры, 2000. С. 84-97.

163. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира, (модели пространства, времени и восприятия). -М.: «Гнозис», 1994.1. Словари

164. Dictionary of Contemporary English. Longman, 4th edition, 2003.

165. Lietuvii^ kalbos zodynas, http://vvww.lkz.lt/startas.htm

166. Russisch-deutsches phraseologisches Worterbuch, Jiirgen Petermann et al. 5 Aufl. Langenscheidt, Verlag Enzyklopiidie Leipzig, 1999.

167. БАС Словарь современного русского языка: в 17 т. М.; Л., 1948-1965.

168. Болгарско-русский словарь. Под ред. С.Б.Бернштейна. (58 тыс.слов). М., 1975.

169. Большой нидерландско-русский словарь. Миронов, С.А.; Белоусов, В.О.; Шечкова, Л.С. и др. М.: Живой язык; Издание 3-е, испр.; 2006 г.

170. Зарубин С.Ф., Рожецкий A.M. Большой русско-японский словарь. 3-е изд. испр. М.: Русский язык, 2000.

171. Коми-русский словарь. Сост. Тимушев Д.А., Колегова Н.А. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1961.

172. MAC Малый академический словарь русского языка в четырех томах под ред. А. П. Евгеньевой. (90 тыс. слов). М.: Русский язык, 1981. г

173. Москальская О.И. (ред.) Большой немецко-русский словарь. (Ок. 180 тыс.слов). М.: «Русский язык», 1997.

174. Немецко-русский фразеологический словарь. М.: «Русский язык», 1975.

175. Ожегов С. И. Шведова Н.Ю. Словарь русского языка. М., 1992.

176. Петрученко О. Латинско-русский словарь, репринт IX изд. 1914 г. Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1994.

177. Русско-датский словарь. Сост. Крымова Н.И., Эмзина А.Я. М., Изд. «Советская энциклопедия», 1968.

178. Русско-исландский словарь. Х.Харальдссон, 1996.

179. Русско-испанский словарь. Х.Ногейра, Г.Я.Туровер, М., «Русский язык», 1995.

180. Русско-итальянский словарь. V.Kovalev, 1999.190.191.192.193.194.1. Корпуса1.