автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Культурный потенциал "третьего возраста"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культурный потенциал "третьего возраста""

На правах рукописи

Игнатьева Наталья Викторовна

КУЛЬТУРНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ «ТРЕТЬЕГО ВОЗРАСТА»

24.00.01 - теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Челябинск-2005

Работа выполнена на кафедре культурологии и социологии Челябинской государственной академии культуры и искусств

Научный руководитель - кандидат педагогических наук, доцент Беспалько Иван Иванович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Смирнов Сергей Сергеевич кандидат культурологии, доцент Морозова Ирина Николаевна

Ведущая организация - Тюменский государственный институт искусств и культуры

Защита состоится 27 декабря 2005 г., в 15.00 часов, на заседании диссертационного совета К 210.020.01 при Челябинской государственной академии культуры и искусств (454091, г.Челябинск, ул.Орджоникидзе, 36-А, ауд. 206 (конференц-зал).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Челябинской государственной академии культуры и искусств.

Автореферат разослан 26 ноября 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Ю.Б.Тарасова

Яооб-Ч 1^677-4 нз

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Современная социально-культурная ситуация складывается под влиянием ряда факторов, к числу которых следует отнести изменение демографической структуры населения как во всем мире, так и в нашей стране. Нарастающие темпы старения в России дают основание говорить о необходимости выработки стратегических общеметодологических принципов в области социально-экономической политики нашего государства и делают актуальными поиск ее оснований.

Представление о «третьем возрасте» в нашем сознании нередко

ассоциируется с понятиями неудачи, неуспеха, потери, отсталости,

консерватизма. Другими словами, старость олицетворяет все то, что вступает в

противоречие с актуальными ценностями индустриального и

постиндустриального социума, такими, как личный успех, достижения,

результат, материальное процветание, динамичность, мобильность и т.п. Мы

стали свидетелями возникновения некоего антагонизма «молодость -

старость», который в некоторой степени определяет облик современной

культуры. X. Ортега-и-Гассет писал: «сегодня все от мала до велика подались в

молодые», и это высказывание очень точно отражает возрастные приоритеты

индустриальной культуры. «Третий возраст» как потенциальная возможность

развития человечества в современной культуре не только негативизируется, а

скорее игнорируется или даже отрицается. Возникшую проблемную ситуацию

в пространстве социума можно описать следующим образом: общество

стремительно стареет, и в то же время в современной культуре старость

позиционируется как отклонение от некоей нормы. В результате возникает

социальная отчужденность пожилых людей, ведущая к дезинтеграции и

разобщенности всего социума. Преодоление данного противоречия нам видится

в адекватном понимании возможностей культурного потенциала людей

«третьего возраста» в современном мире, что позволит стать основой-принятия

I »"«С. НАЦИОНАЛЬНА* 1

старости как полноценного этапа человеческой всизш&ИБЛИОТЕКА I

Г ¿-у^/]

Степень разработанности проблемы. Исследование культурного потенциала «третьего возраста» носит междисциплинарный характер, поэтому автор опирался на исследования различных отраслей гуманитарного знания -культурологии, философии, психологии, социологии, истории, антропологии, этнографии и др. Основу исследования составил анализ социально-геронтологических взглядов, среди которых можно выделить несколько подходов.

Философский подход. Первые геронтологические философские воззрения возникли еще в VI - IV вв. до н.э. сначала в Древней Индии, Древнем Китае, Древней Греции, впоследствии, на рубеже старой и новой эры, в Древнем Риме. Среди мыслителей и философов древности, обращавшихся к данной проблематике, можно выделить таких, как Аристотель, Конфуций, Лао-цзы, Платон, Сенека, Цицерон и другие. Их идеи заложили основу всего комплекса геронтологических знаний, существующих сегодня.

Философские традиции были продолжены в эпоху Возрождения, ярким примером тому служат труды Ф. Петрарки, который впервые провозгласил тезис о необходимости творческой деятельности в «третьем возрасте». Период Реформации привнес некий прагматический смысл в понимание старости. Знаменитое высказывание виднейшего деятеля Реформации М. Лютера «Старость - живая могила» очень ярко отражает взгляд на старость как время угасания, ненужности, безжизненности, бесполезности и, в некотором смысле, противоестественного состояния.

Старение и старость долгое время оставались на периферии философского знания, вплоть до XIX века, до периода бурного развития индустриализации. Формирование индустриального общества, многократно возросшая потребность в молодой рабочей силе, введение пенсионной системы в развитых странах обусловили ряд социальных проблем, связанных с пожилыми людьми. Проблема старения стала предметом изучения таких мыслителей западной постклассической философии как Ф. Ницше, Х.Ортега-и-Гассет, Ж.- П. Сартр, А. Шопенгауэр, В. Янкелевич и др.

Социологический подход. Его суть составляют теории и научные разработки, освещающие аспекты социального взаимодействия людей «третьего возраста» как социальной группы и общества в целом.

Положение пожилых людей на ранних этапах человеческого развития в архаичных и традиционных культурах подробно исследовано в работах по культурной антропологии С. Айзенштадта, Ф. Ариеса, Р. Бенедикт, Ф. Боаса, К. Гельвеция, П. Гольбаха, К. Леви-Стросса, Б. Малиновского, К. Мангейма, К. Маркса, М. Мид, Л. Моргана, А. Радклифф-Брауна, Г. Спенсера, Э. Б. Тайлора, Л. Фробениуса, М. Элиаде, Ф. Энгельса и др.

Огромный вклад в изучение «третьего возраста» был внесен с позиций социологии. Отдельно можно выделить собственно «социологию старения», получившую в последние годы стремительное развитие. В отечественной науке среди ученых, изучавших те или иные аспекты социологии старения можно выделить таких, как А. Г. Здравомыслов, О. В. Здравомыслова, Н. Г. Ковалева, Л. Н. Коган., И. С. Кон., Ю. А. Левада., Е. Ф. Молевич., А. В. Толстых., В. Н. Шубкин., В. А. Ядов.и др.

Психологический подход. Обращение к этому подходу продиктовано необходимостью раскрытия субъективной стороны культурного потенциала, которое невозможно без четких представлений о психической структуре и свойствах личности на изучаемом нами жизненном этапе.

Психоаналитическая теория личности, получившая свое развитие в работах А. Адлера, Э. Берна, В. Франкла, 3. Фрейда, Э. Фромма., К. Хорни, Э. Эриксона, К.-Г. Юнга, а также гуманистическая психология, основоположниками которой являются А. Маслоу и К. Роджерс, утвердили новый взгляд на жизненный путь как процесс индивидуации и самоактуализации. Эта позиция позволила открыть в «третьем возрасте» способности к становлению «полно функционирующего человека», обладающего богатым культурным потенциалом и уникальными творческими возможностями.

Собственно психические свойства индивида, изменения когнитивных функций на этапе поздней взрослости, проблемы социализации людей «третьего возраста», «кризис пожилого возраста» были изучены в работах таких отечественных и зарубежных психологов, как: М. Д. Александрова, В. Д. Альперович, Б. Г. Ананьев, Л. И. Анцыферова, П. П. Блонский, Л. С. Выготский, П. Я Гальперин., М. Э. Елютина, В. П. Зинченко, И. С. Кон, О. В. Краснова, Н. С. Лейтес, А. Н. Леонтьев, А. Г. Лидере, Т.Д. Марцин-ковская, О. В. Молчанова, С. Л. Рубинштейн, С. Г. Спасибенко, В. В. Фролькис, Д. Б. Эльконин, Е. Р. Ярская-Смирнова, а также М. Аргайл, Д. Бромлей, Б. Балтес, Г. Крайг, Э. Эриксон и др.

Яркий пример междисциплинарного подхода демонстрирует социальная геронтология, базирующаяся на комплексном изучении трех аспектов: физиологических изменений, психологических особенностей и социального положения пожилых людей. Эти аспекты нашли свое отражение в работах таких геронтологов и антропологов, как: Р. Альбрехт, Ф. Ариес, Д. Бромлей, К. Виктор, X. Деннис, Д. Демос, А. Зых, Л. Мартин, X. Пратг, М. Рейли, Э. Россет, Э. Стиглитц, К. Тиббитс, Л. Торнстон, М. Фезерстоун, М. Филиберт, А. Фоунер, Т. Харевен, М. Хепуорт, Д. Холл, Р. Хэвигхерст, А. Эпстейн и др. Но в трудах по социальной геронтологии практически не представлен культурологический аспект, в то время как именно культурологическое осмысление сущности и содержания «третьего возраста» дает глубинное понимание возможностей и механизмов интегрирования эклектичного социума, приобретающее сегодня особую актуальность.

Отдельную группу источников составляют публикации, которые автор использовал для разработки подходов к выявлению содержания и структуры культурного потенциала. В связи с этим особого осмысления потребовали культурологические аспекты существования и деятельности людей «третьего возраста», а также понимание сущности социального опыта, основанные на ряде теорий и концепций отечественных философов и социологов культуры, таких как К. А. Абульханова-Славская, Э. А. Баплер, Г. М. Борисов,

А. Г. Здравомыслов, Э. В. Ильенков, Л. Г. Ионин, М. С. Каган, Л. Н. Коган, Э. С. Маркарян, В. В. Межуев, Э. А. Орлова, Э. В. Соколов, И. В. Суханов, А. В. Толстых, А. К. Уледов, А. Я. Флиер, В. С. Цукерман и др.

Итак, мы можем констатировать давние традиции обращения к геронтологической проблематике и усиление интереса к ней в настоящее время, представленные различными точками зрения. Изучение культурного потенциала требует комплексного подхода, поскольку, с одной стороны, он выступает основой самоактуализации личности, с другой - раскрывается в пространствах социума и культуры, однако наблюдается явный недостаток подобных исследований.

Исходя из сказанного, проблему настоящего исследования составило противоречие между необходимостью комплексного понимания содержания культурного потенциала «третьего возраста» и его недостаточной изученностью.

Объектом исследования является возрастной период жизни человека -старость (или «третий возраст»), определяемый как «заключительный этап онтогенеза». Старость - заключительная фаза жизни человека, характер и время наступления которой обуславливается процессом физиологического старения организма. Однако старость — понятие не только биопсихологическое, но и социально-историческое. Его временные рамки условны и существенно меняются в различных человеческих обществах и социальных группах. В пространстве современной российской культуры есть основания считать условной границей наступления «третьего возраста» нормативно закрепленный пенсионный возраст, составляющий 60 лет для мужчин и 55 лет для женщин.

В предметную область исследования входит культурный потенциал «третьего возраста», понимаемый как источник социокультурной деятельности на изучаемом нами жизненном этапе. Культурный потенциал интерпретируется нами как комплексное многоуровневое образование, основанное на психической структуре личности, содержащее в себе также ценностно-ориентационные и мотивационные компоненты. Являясь основой

социокультурной деятельности, культурный потенциал становится в то же время и ее продуктом, таким образом, изучение культурного потенциала необходимо проводить в рамках системы «культурный потенциал -деятельность - опыт - культурный потенциал».

Целью диссертационного исследования стало выявление сущностных характеристик культурного потенциала «третьего возраста», особенностей его реализации в социокультурном пространстве и определение направлений совершенствования этого процесса.

Осуществление поставленной цели становится возможным посредством решения следующих задач:

1. Выявить теоретико-методологические подходы к изучению феномена «третьего возраста» и его культурного потенциала.

2. Провести историко-культурный анализ положения старости в различных типах социокультурной регуляции.

3. Раскрыть структуру и содержание понятия «культурный потенциал».

4. Изучить интернальные и экстернальные факторы реализации культурного потенциала на заключительном этапе онтогенеза.

5. Обосновать специфику социокультурной деятельности в «третьем возрасте».

6. Определить тенденции и пути реализации социокультурной деятельности старшего поколения в пространстве информационного общества.

Теоретико-методологическая база исследования. Специфика сформулированной проблемы требует синтеза различных теоретико-методологических оснований. Методологические основы исследования базируются на концептуальных достижениях отечественной и зарубежной науки в области культурологии, философии, социологии культуры, гуманистической, психоаналитической и когнитивной психологии и этнографии.

Общей концептуальной основой исследования стало понимание «третьего возраста» как периода развития и продолжающегося духовного

совершенствования личности. Культурологической базой для осмысления содержания изучаемого возрастного этапа стал деятельностный подход, с точки зрения которого культура понимается как процесс творческой деятельности, в ходе которого происходит и духовное обогащение общества, и самосозидание человека как субъекта культурно-исторического процесса.

Логика исследования во многом основана на положениях системного подхода, теория которого изложена в работах М. С. Кагана. Автор попытался подойти к изучению культурного потенциала «третьего возраста», учитывая предметный, функциональный и исторический аспекты, составляющие суть системного подхода.

В анализе динамики социокультурного статуса и потенциала старости были использованы сравнительно-исторический метод и метод исторической реконструкции. В этом разделе диссертации автор счел продуктивным подход к изучению социального взаимодействия между возрастными группами с точки зрения теории типов социокультурной регуляции - традиционного, индустриального, постиндустриального.

Исследование содержания и структуры культурного потенциала «третьего возраста» и анализ субъективных и объективных факторов, определяющих его формирование и функционирование основаны, во-первых, на теоретических исследованиях когнитивной психологии, во-вторых, на понимании источников деятельности субъекта культуры, раскрытых в трудах отечественных культурологов М. С. Кагана и Л. Н. Когана и, в-третьих, на положениях структурно-функционального метода.

Наконец, следует отметить продуктивность концепции постмодернизма в исследовании возрастных этапов жизненного развития. Автор попытался применить их как в отношении исследования перспектив реализации культурного потенциала «третьего возраста», так и в общем понимании его содержания в современных условиях.

Научная новизна и теоретическая значимость диссертации:

1. Осуществлен ретроспективный анализ культуро-философских воззрений на старость с позиций понимания возможностей реализации «третьего возраста» в пространстве культуры.

2. Старость как феномен рассматривается в контексге различных типов социокультурной регуляции, обоснован тезис о детерминации отчуждения пожилых людей в общественной системе ценное шо-ориентационными основаниями представленных типов.

3. В диссертационном исследовании структурировано и раскрыто содержание понятия «культурный потенциал», дана его формулировка, продиктованная контекстом нашего исследования.

4. Выявлены и конкретизированы интернальные (свойства личности, включенные в содержание культурного потенциала) и экстернальные (определяемые условиями социокультурной среды - изменение социального и профессионального статуса, круга общения и др.) факторы, детерминирующие возможности реализации культурного потенциала «третьего возраста». Среди них выделены факторы, ограничивающие и стимулирующие реализацию культурного потенциала.

5. Специфика осуществляемой в «третьем возрасте» социокультурной деятельности обусловлена структурным своеобразием его культурного потенциала: усложнением ценностно-ориентационного компонента, содержащего в себе качественно переработанные знания, смыслы и ценности, и, как следствие, снижением значения мотивационного компонента.

6. Совершенствование путей реализации культурного потенциала «третьего возраста» в пространстве информационного общества возможно путем стимулирования познавательной и преобразовательной деятельности пожилых людей, расширения доступности образовательных и рекреационных услуг, предоставление возможностей продолжения профессиональной деятельности, обеспечения условий включения .старшего поколения в социокультурные процессы в целом.

Положения, выносимые на защиту:

1. Культурный потенциал - многоуровневая субординационная система, включающая в себя комплекс психических свойств личности, являющихся основой осуществления социокультурной деятельности, а также ценностно-ориентационные и мотивационные компоненты, определяющие ее направленность. В реализации культурного потенциала можно выделить такие аспекты как познавательный, преобразовательный, ценностно-ориентационный и коммуникативный.

2. В ходе анализа культуро-философских геронтологических воззрений выдвинута гипотеза о противоречивой природе культурного потенциала «третьего возраста». С одной стороны, в нем аккумулируются и концентрируются смысложизненные ценности, с другой стороны, культур отворческие способности личности в значительной степени реализуются на более ранних этапах онтогенеза и к периоду старости потребность в их актуализации может быть исчерпана. Данная гипотеза не нашла своего полного подтверждения, поэтому был сделан вывод о том, что в «третьем возрасте» возможности осуществления социокультурной деятельности достаточно высоки.

3. Степень отчужденности пожилых людей определяется спецификой социокультурного развития всего общества и его ценностными основаниями. Постфигуративный тип культуры в современном социальном пространстве постепенно сменяется префигуративным.

4. В «третьем возрасте» на реализацию культурного потенциала и осуществление социокультурной деятельности наибольшее влияние оказывают экстернальные факторы. Среди выделенных нами факторов можно назвать стимулирующие (кристаллизация знаний, накопление опыта, наличие свободного времени и др.) и ограничивающие культурный потенциал в изучаемом нами периоде жизни (снижение активности, изменение социального статуса, сужение круга общения и др.).

5. Культурный потенциал в течение жизни человека претерпевает не только содержательные изменения, но и качественную трансформацию его структуры. Наличие богатого жизненного опыта и интериоризация социального опыта увеличивает степень влияния ценностно-ориентационных компонентов и снижает значение мотивационных компонентов культурного потенциала, что обуславливает специфику деятельности в старости.

6. В информационном обществе возрастает социальная значимость познавательного и преобразовательного аспектов культурного потенциала, что оказывает влияние на характер деятельности. Культурный потенциал «третьего возраста» становится важным политическим, экономическим и культурным ресурсом стратегического развития всего государства, поэтому необходим комплекс мер по стимулированию его реализации. В их числе могут быть: совершенствование деятельности центров по работе с пожилыми людьми в направлении создания условий для реализации познавательного и преобразовательного аспектов культурного потенциала, обеспечение информационной поддержки со стороны СМИ и ресурсов Internet, разработка специализированных социальных программ, возможность получения образования любого уровня, продолжения профессиональной деятельности и др.

Практическая значимость. Материалы диссертационного исследования могут служить методологической основой дальнейшего изучения роли старшего поколения в культурных процессах. Практическая значимость диссертации заключается и в возможности создания научно обоснованной социальной программы для людей «третьего возраста», а также учебных курсов по социальной работе, в том числе с пожилыми людьми, направленных на включение данной возрастной группы в социально-культурный процесс на уровне регионов и России в целом. Материалы диссертации могут быть использованы в подготовке курса по специальности «Культурология», спецкурса «Культура «третьего возраста» для вузов гуманитарного профиля.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на заседании кафедры культурологии и социологии Челябинской государственной академии культуры и искусств. Автор выступал с докладами и сообщениями на XXVII Международной научно-практической конференции «Человеческий потенциал и конкурентоспособность России» (Челябинск, 2005), I и III научных конференциях «Молодежь в науке и культуре XXI века» Челябинской государственной академии культуры и искусств (Челябинск, 2002, 2004). По теме диссертации издано 6 публикаций.

Структура исследования:

Работа состоит из введения, двух глав и заключения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность, степень научно-теоретической разработанности; формулируются цель и задачи работы; новизна и практическая значимость исследования.

В первой главе — «Методологические и теоретические аспекты изучения «третьего возраста» - представлен анализ теоретических оснований изучения культурного потенциала, разрабатываются методологические положения исследования феномена старости, рассматривается положение пожилых людей в системе культуры и социума в исторической ретроспективе.

В первом параграфе - «Анализ содержания и структуры культурного потенциала «третьего возраста» представляются подходы к исследованию культурного потенциала, определяется его сущность и структура, выделяются наиболее значимые аспекты.

Понятие «культурный потенциал» трактуется достаточно широко и не существует его однозначного толкования, поэтому в рамках данного исследования культурный потенциал рассматривался как источник

деятельности, связанной с осуществлением культурных процессов, и обуславливающий меру, степень и эффективность реализации этой деятельности. Мы определили, что это внутренний ресурс, имманентное свойство любого субъекта культуры, необходимое для осуществления социокультурной деятельности в двух направлениях: с одной стороны, в социальной действительности, с другой стороны, в плане самоактуализации личности. Нами была выделена область существования культурного потенциала и область его реализации, не совпадающие по объему, поскольку потенциальные возможности превосходят реализуемые.

Объективное и достоверное знание о культурном потенциале, возможно получить только в процессе изучения деятельности и ее результата. Другими словами, видя результат, мы можем с уверенностью судить о способностях и качествах, благодаря которым он стал возможен. Безусловно, те же имеющиеся способности могли и вовсе никак не реализоваться, и остаться потенциалом, но в этом случае трудно говорить об их объективном изучении. С этой точки зрения, категория «культурный потенциал» неразрывно связана с категориями «деятельность» и «опыт», поэтому в нашем исследовании все эти элементы рассматриваются как компоненты одной системы.

Одно из направлений анализа культурного потенциала - выявление его содержания и структуры. В' основе любой социокультурной деятельности лежит комплекс врожденных и приобретенных психических и социальных свойств личности. Логично предположить, что именно они составляют базовый уровень культурного потенциала. Основываясь на понимании структуры личности, отраженном в работах Б. Г. Ананьева, В. С. Мерлина, В. Д. Небылицына, С. Л. Рубинштейна, Б. М. Теплова и др., к компонентам базового блока относятся: способности к осуществлению жизнедеятельности, свойства нервной системы, интеллект, задатки, специальные способности и энергетические характеристики, определяющие интенсивность и эмоциональную окрашенность актов человеческой деятельности - эмоции, чувства, воля.

Базовый блок составляет основу социокультурной деятельности. Однако для ее реализации необходимы некие потребности и мотивы, обусловленные установками, убеждениями и ценностными ориентациями индивида. Таким образом, культурный потенциал, несомненно, включает в себя ценностно-ориентационные и мотивационные компоненты.

Ценностно-ориентационный блок представляет собой структуру, сформированную в ходе освоения и интериоризации социокультурных ценностей. Он определяет вектор социокультурной деятельности и включает в себя, по нашему мнению, убеждения, установки, идеалы, нормы, ценностные ориентации, знания, полученные в процессе осуществления деятельности. При этом важное значение приобретает степень согласованности ценностных ориентации индивида и общества в целом.

Мотивационный блок содержит такие компоненты, как потребности, мотивы, интересы, ожидания, основанные на ценностных ориентациях индивида и обуславливающие степень необходимости осуществления деятельности.

Следовательно, культурный потенциал «третьего возраста» можно представить как многоуровневую субординационную систему, состоящую из трех компонентов: базового, ценностно-ориентационного, мотивационного. В основе культурного потенциала лежат социально-психологические характеристики личности. Культурный потенциал - не статичная, а динамичная структура, способная как усложняться, так и редуцироваться. Это источник и, одновременно, продукт деятельности, формирующийся под влиянием социокультурного опыта, пережитого и усвоенного личностью. Чем разнообразнее и интенсивнее деятельность, тем более богатым становится культурный потенциал личности, и наоборот.

Во втором параграфе «Старость как объект культуро-философского осмысления» мы попытались обозначить методологические основания, на которые опирается наше понимание «третьего возраста» как социокультурного феномена. В качестве направлений исследования были выбраны

мифологическое творчество, различные философские и психологические концепции.

В целом все интерпретации «третьего возраста» можно разделить на две группы: старость как приобретение и старость как утрата. Оба направления имеют давние традиции и оказали значительное влияние на становление геронтологической теории. С точки зрения нашего исследования, эти подходы можно рассматривать как отражение представлений о культурном потенциале «третьего возраста». Следовательно, трактовка старости с позиций «приобретения», дает нам право считать это показателем признания богатства ее культурного потенциала и возможностей его совершенствования и реализации в этот период жизни. В свою очередь, рассмотрение старости как утраты свидетельствует об оценке ее культурного потенциала как недостаточного и заведомо проигрышного по сравнению с другими жизненными периодами.

Первый подход нашел свое отражение в трудах основоположников восточной философии - Конфуция, Лао-цзы и др., а также Цицерона и Сенеки. Старость здесь предстает временем расцвета мудрости, познания истинного смысла бытия. Столь же древние традиции имеет и второй подход, заложенный в эпоху античности Аристотелем, который отмечает, что в «третьем возрасте» аккумулируется не только положительный опыт, но и негативный, также оказывающий влияние на самого человека. Впоследствии эти взгляды составили основу геронтологических представлений в более поздние периоды.

Наиболее продуктивными для изучения феномена культурного потенциала старости, с нашей точки зрения, можно считать труды мыслителей «философии жизни» Ф. Ницше и А. Шопенгауэра, экзистенциалистов С. де Бовуар, А. Камю, X. Ортеги-и-Гассета, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, В. Янкелевича, К. Ясперса. Синтез методологических оснований этих учений позволяет говорить о старости как пограничной ситуации, в которой активизируется творческое начало. Такому пониманию противолежит теория жизненного пути, согласно которой человеческая жизнь предстает как

последовательность этапов с заранее определенным содержанием, и старость в этом контексте понимается как время отхода от активной деятельности. Постмодернист кие идеи, представленные в работах Ж. Дерриды, Ж. Лиотара, М. Фуко позволяют преодолеть этот стереотип.

Гуманистический смысл понимания старости также отражен в трудах классиков психоанализа А. Адлера, Э. Берна, А. Маслоу, К. Роджерса, В. Франкла, 3. Фрейда, Э. Фромма., К. Хорни, Э. Эриксона, К. -Г. Юнга. Идея непрерывного развития личности в течение всей жизни дает основание говорить о старости как времени творческой самореализации и самоактуализации.

Третий параграф «Третий возраст» в социальном пространстве: историко-культурный аспект» представляет собой анализ социального положения пожилых людей в исторической ретроспективе. Мы исходили из предположения о том, что интенсивность и качество деятельности старшего поколения в культурном пространстве, а также степень толерантности по отношению к старикам со стороны активной части общества зависела (и зависит сегодня) от системы ценностей, декларируемой данным обществом и обусловленной необходимостью достижения наиболее достойного уровня и качества жизни в предлагаемых условиях. Следовательно, необходимо, с одной стороны, принимать во внимание специфику социокультурной реальности той или иной эпохи или культуры, а с другой стороны, эти характеристики должны находиться в рамках одной классификации. Поэтому мы основывались на концепции типов социокультурной регуляции, согласно которой выделено три таких типа: традиционное (доиндустриальное), индустриальное и постиндустриальное общество.

Становление традиционного типа общества, ориентированного на воспроизводство традиции, накопленного исторического и социального опыта, нравов, обрядов обусловило то влияние, которым пользовались старики. Люди «третьего возраста» органично вписывались в социальную структуру традиционного общества. Являясь носителями умений, навыков и знаний

производственных технологий, они были нужны и востребованы. Кроме того, старость почиталась и как обладатель житейского опыта, без которого невозможна полноценная социализация. Старик - почти мистическая фигура, наделенная волшебной силой мудрости и трансцендентальных знаний. В традиционном обществе уважительное отношение к старости не только декларируется, но и реально присутствует и является одним из условий его существования. Немаловажен и тот факт, что в традиционном обществе, где высока рождаемость и снижена продолжительность жизни, старики составляют небольшую часть населения, их физически мало, поэтому общество способно обеспечить внимание к ним. Отметим, что для традиционного общества характерен постфигуративный, по М. Мид, тип культуры, при котором трансляция социокультурного опыта происходит от старших поколений к младшим.

Становление индустриального общества изменило эту ситуацию. Для индустриального общества характерен настрой на исторический прогресс, на улучшение качества жизни посредством развития просвещения, науки и техники, но главное - за счет повышения уровня личной свободы и возможностей конструктивной самореализации каждого гражданина в условиях открытого конкурентного рынка труда и таланта. Идеал индустриального общества - внутренне свободный и хорошо образованный субъект социальной деятельности, который добивается успеха и набора жизненных благ в соперничестве с конкурентами за счет собственных усилий: труда, инициативы, энергии, таланта и пр. Старому человеку в силу снижения его физических возможностей становится трудно конкурировать с молодыми. Становление нового типа культуры — префигуративного - связано с необходимостью постоянного познания окружающей реальности, в том числе путем принятия ценностей и знаний, транслируемых более молодыми поколениями. Этим объясняется постепенное снижение социального статуса стариков в индустриальном обществе.

К середине XX века стало ясно, что возникает новый тип социокультурной регуляции - постиндустриальный. В первую очередь радикально меняются технологии производства. Расширяется информационное пространство, способы передачи информации, характерна глобализация социальных явлений. Культурные процессы стали характеризоваться многообразием, полистилистичностыо, эклектичностью. Одной из характерных тенденций стало отсутствие незыблемости и выход за рамки традиционализма, что дает основания предположить наполнение периода старости новым содержанием и появлением новых форм социокультурной деятельности.

Во второй главе «Пути культурной самореализации человека «третьего возраста» раскрываются практические аспекты реализации культурного потенциала. Выделяются интернальные (субъективные) и экстернальные (объективные) факторы, детерминирующие реализацию социокультурной деятельности, рассматривается специфика социокультурной деятельности в старости, определяются возможные тенденции и механизмы оптимизации интеграции культурного потенциала в пространство социума.

В первом параграфе главы «Социально-психологические факторы функционирования культурного потенциала» рассматриваются и конкретизируются интернальные и экстернальные факторы реализации социокультурной деятельности.

По данным исследований психологов, в пожилом возрасте локус контроля личности смещается к полюсу экстернальности, следовательно, именно социальным условиям следует придать первостепенное значение в детерминации культурного потенциала. В то же время исследование интернальных факторов, включающих в себя компоненты выделенных нами структур культурного потенциала - базового, ценностно-ориентационного и мотивационного позволяет говорить о полноценной возможности социокультурной деятельности в этом возрасте.

Базовый уровень культурного потенциала с наступлением старости претерпевает некоторые изменения. Это касается физиологии,

интеллектуальных функций, эмоционального состояния. Но, вместе с этим, включаются компенсаторные механизмы, которые позволяют эффективно осуществлять любую, в том числе, социокультурную деятельность.

Своеобразие ценностно-ориентационного и мотивационного компонентов культурного потенциала старости проявляется в богатом жизненном опыте. Известная доля консерватизма обусловлена социальными ожиданиями, вытекающими из того же опыта. В «третьем возрасте» усиливается значение долговременной памяти.

Среди экстернальных факторов, влияющих на реализацию культурного потенциала в «третьем возрасте» мы выделили такие как: социальные характеристики (образование, уровень доходов), степень толерантности общества к пожилым людям, потеря работы, вынужденный уход на пенсию, смена социальных ролей, потеря близких людей, усиление семейных связей, уменьшение социальных контактов. Условное разделение интернальных и экстернальных факторов на стимулирующие и ограничивающие культурный потенциал, позволяет говорить о преобладании последних, что, безусловно, осложняет реализацию социокультурной деятельности в «третьем возрасте».

Во втором параграфе главы «Специфика социокультурной деятельности старшего поколения» обосновывается тезис о влиянии структурного своеобразия культурного потенциала на осуществление деятельности.

В ходе нашего исследования мы пришли к выводу о том, что специфику культурного потенциала старости определяет усложнение ценностно-ориентационных структур, содержащих в себе качественно переработанные знания, смыслы и ценности, составляющие квинтэссенцию социокультурного опыта. Следует подчеркнуть, что они образуют именно структуру, в отличие от неупорядоченного набора ценностей, присущих молодым. Рассуждая о трансформации ценностно-ориентационного блока культурного потенциала в процессе человеческой жизни, можно предположить, что он проходит постепенный путь становления от некоего хаоса, каким он является на этапе

юности, к устойчивой, но пластичной конструкции в зрелости и определенному «закостеневанию» на этапе старости. В силу большого объема накопленного опыта в «третьем возрасте», его упорядочивание является естественным состоянием, обусловленным самим процессом развития. Таким образом, сформированная система ценностных ориентаций, подкрепленная многолетним опытом, в старости образует прочную и практически неизменяемую структуру, определяющую специфику ее культурного потенциала. Именно поэтому старшему поколению в России труднее остальных адаптироваться к жизни в «эпоху перемен» - ситуации замены ценностно-смыслового ядра всей культуры на идеологическом уровне. Следует отметить, что успешность адаптации к новым условиям для человека «третьего возраста» заключается скорее в изменении внешних поведенческих реакций, а не смены сложившихся ценностных ориентаций.

Эта особенность оказывает влияние практически на весь процесс деятельности, происходящий в этом возрасте. Одной из главных проблем деятельности в этой связи видится проблема мотивации познания. Со временем познавательная деятельность начинает приобретать более упорядоченный характер. Человек как бы «насыщается» знаниями, он становится внимателен в их отборе и селекции. В «третьем возрасте» новые знания, которые станут компонентом ценностно-ориентационной структуры, достаточно редки, потребность в них должна быть продиктована острой необходимостью.

Возвращаясь к нашему тезису об усложнении ценностно-ориентационного компонента культурного потенциала, мы обнаруживаем противоречие между ним и необходимостью познавательной деятельности. Снижение пластичности ценностно-ориентационной структуры, богатый опыт создают основу трансцендентальной мудрости, но в то же время ограничивают развитие, поскольку снижается мотивация познания актуальной реальности. Адекватное существование в пространстве современного социума предполагает адаптацию в быстро меняющихся условиях, следовательно, для людей «третьего возраста» необходима дополнительная стимуляция познавательной и

преобразовательной деятельности и создание благоприятных условий для этого.

Третий параграф «Культурная самореализация «третьего возраста» в пространстве информационного общества: реальность и перспективы»

раскрывает авторское видение тенденций реализации культурного потенциала в пространстве информационного общества, представляющегося моделью предполагаемого будущего, с учетом характерных особенностей российского менталитета.

Выделение некоторых характеристик информационного общества позволит обосновать интересующие нас перспективы. Одной из таких характеристик является глобализация социокультурных процессов. С распространением информационных технологий происходящее в одной точке земного шара быстро может стать достоянием практически всего человечества. Такое быстрое распространение информации приводит к универсализации образа старости и пожилых людей во всем мире, за исключением, пожалуй, тех регионов, где в наибольшей степени доминируют ценности традиционного общества.

Западный образ благополучной старости — это, прежде всего, олицетворение ценностей индивидуального начала. В условиях префигуративной культуры ослабевает потребность в трансляции системы жизненных ценностей и знаний. Таким образом, «третий возраст» представляется прежде всего как время самоактуализации, воплощения тех потенций, которые не были реализованы ранее. Для этого благоприятствуют такие причины, как отсутствие занятости; распад патриархальной семьи и, как следствие, ослабевание родственных связей и отсутствие необходимости постоянного участия в воспитании внуков; появление новых специализированных образовательных и рекреационных услуг, обусловленных развитием информационного общества.

Такой образ старости кажется вполне привлекательным, однако для российских реалий он не характерен. Причиной этого видится не только

недостаток материальной базы, но и наличие определенных социокультурных стереотипов. «Наших» стариков отличает от западных тенденция к замыканию в себе, меньшая готовность к обучению, низкая информированность.

Глобализация в конечном итоге приводит к многополярности, а универсализация к обостренному осознанию культурной самобытности. В противовес стихийной «вестернизации» культуры особую актуальность приобрел процесс поиска духовных основ культурной и национальной идентичности российского народа. Одним из факторов воспитания и формирования национального самосознания следует признать коммуницирование между представителями разных поколений по вертикали -передача информации от старших к младшим, особенно внутри семьи.

Безусловно, определяющими характеристиками информационного общества является изменение характера труда, использование информационных и цифровых технологий в глобальном масштабе. Причем для процесса информатизации характерно нарастание темпа изменений. Эти особенности обуславливают центральное место в структуре культурного потенциала его познавательного аспекта и изменение набора и содержания социальных ролей, присущих «третьему возрасту».

Совершенствование путей реализации культурного потенциала «третьего возраста» возможно, на наш взгляд, при включении пожилых людей в общий социокультурный процесс. Разработка соответствующих социальных программ должна строиться на принципах социального взаимодействия, межпоколенных коммуникаций, не допуская тенденции к замыканию пожилых людей внутри собственной возрастной группы. Необходимо обеспечить возможности осуществления познавательной деятельности, получения дополнительного образования, и не только в рамках специализированных учебных курсов, но и в условиях обычных учебных заведений. Нам видится продуктивной разработка комплекса мер по стимулированию занятости людей «третьего возраста», что позволит применить их профессиональный ресурс, с одной стороны, и реализовать преобразовательный потенциал, с другой

стороны. Весьма перспективной представляется организация работы культурно-досуговых учреждений по направлению творческой и коммуникативной деятельности пожилых людей и т.д.

В Заключении диссертационного исследования формулируются общие выводы, намечаются дальнейшие перспектийы изучения поставленной проблемы.

Материалы исследования представлены в следующих публикациях:

1. Игнатьева Н. В. Социальные ожидания пенсионеров Челябинской области // Материалы I научной конференции «Молодежь в науке и культуре XXI века». - Челябинск: ЧГАКИ, 2002. - С.22-30.

2. Игнатьева Н. В. Культурный потенциал пожилого человека // Материалы III научной конференции «Молодежь в науке и культуре XXI века». -Челябинск: ЧГАКИ, 2004. - С.78-82.

3. Игнатьева Н. В. Пожилые люди как объект культурологического исследования И Вестник Челябинской государственной академии культурь! и искусств. - Челябинск: ЧГАКИ, 2005. - № 1 (7). - С.73-81.

4. Игнатьева Н. В. Пути культурной самореализации людей «третьего возраста» // Материалы XXVI научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава академии. - Челябинск: ЧГАКИ, 2005. - С.202-205.

5. Игнатьева Н. В. «Третий возраст»: опыт культурологического анализа // Современные гуманитарные исследования. - М., 2005. - № 2 (3). - С.251-253.

6. Игнатьева Н. В. Культурный потенциал «третьего возраста» // Человек и общество на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов. - Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2005. - С.54-59.

Наталья Викторовна Игнатьева

КУЛЬТУРНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ «ТРЕТЬЕГО ВОЗРАСТА»

24.00.01 - теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Формат 60x84 1/16 Объем 1,0 п.л.

Заказ №605 Тираж 100 экз.

Челябинская государственная академия культуры и искусств 454091, Челябинск, ул. Орджоникидзе, 36-а Лицензия ИД №06283 от 16.11.01

Отпечатано в типографии ЧГАКИ. Ризограф

г

р

3

»2331f

РНБ Русский фонд

2006-4 22343

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Игнатьева, Наталья Викторовна

Введение

Глава 1. Методологические и теоретические аспекты изучения20 «третьего возраста»

§ 1. Анализ содержания иктуры культурного потенциала «третьего возраста»

§2. Старость как объект культуро-философского Стр.

§ 3. осмысления Стр.

Третий возраст» в социальном пространстве: историко-культурный аспект

Глава 2. Пути культурной самореализации человека «третьего Стр.76 возраста»

§1. Социально-психологические факторы Стр. функционирования культурного потенциала

§ 2. Специфика социокультурной деятельности старшего Стр.93 поколения

§3. Культурная самореализация «третьего возраста» в Стр.106 пространстве информационного общества: реальность и перспективы

Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Игнатьева, Наталья Викторовна

Актуальность темы исследования.

Современная социально-культурная ситуация складывается под влиянием ряда факторов, к числу которых следует отнести изменение демографической структуры населения. Не будет преувеличением сказать, что мир стремительно стареет, и это важнейшая причина, определяющая течение социокультурных процессов, происходящих не только в нашей стране, но и в ряде других, прежде всего, экономически развитых стран.

Старение общества - процесс, в результате которого доля пожилых людей в возрастной структуре населения составляет более 10-12%'. По состоянию на 1 января 2002 года в Российской Федерации удельный вес старшей возрастной группы населения, к которой относятся мужчины старше 60 лет и женщины старше 55 лет, составлял 20,7% [211; 16]. Эти цифры дают основание говорить о необходимости выработки стратегических общеметодологических принципов в области социально-экономической политики нашего государства и делают актуальными поиск ее оснований.

Принято считать, что старение населения обусловлено причинами медицинского и экономического характера - увеличение средней продолжительности жизни человека, повышение качества жизни и т.д. Однако, на наш взгляд, оно также есть отражение ценностных ориентиров, присущих тому или иному типу общества. Процесс демографического «старения» не характерен для целого ряда регионов, таких, как страны Африки, Азии, Ближнего Востока и др., где сильны традиционные ценности и вся социальная жизнь регулируется определенными догмами. Высокий уровень рождаемости, определяющий демографическую «молодость» этих стран, обусловлен, главным образом, социокультурными установками, характерными для традиционного общества и религиозными убеждениями,

1 БСЭ.- М.: Советская энциклопедия. 1976. -• Т.24. -С.426.

2 В разработках ООН началом старости принято считать возраст 65 лет. В России люди старше 65 лет составляют около 12% от общей численности населения. сложившимися в сфере идеологического сознания. Следует отметить, что в системе воспроизводства культуры традиционного общества, «третий возраст» обладает особым статусом хранителя и транслятора ценностей, определяя тем самым авторитет и престиж старости.

Напротив, в регионах, где доминируют ценности индустриальной культуры, характерной чертой является низкий уровень рождаемости. На наш взгляд, это результат проявления социокультурной установки на самореализацию и достижение личностного успеха, с одной стороны, и желания полноценного обеспечения подрастающего поколения благоприятными условиями для этого, с другой стороны. Увеличение средней продолжительности жизни - также одна из сущностных характеристик экономически развитых стран. На основании вышесказанного, можно предположить, что старение общества - неизбежный процесс, являющийся специфичным для индустриального и постиндустриального общества.

В России сегодня также преобладают ценности индустриальной и начинают проявляться признаки постиндустриальной культуры, поэтому можно с уверенностью сказать, что проблема старения населения есть и будет одной из острейших. Ситуация осложняется, «маргинальным», по выражению некоторых исследователей (И. С. Кон, Е. Р. Ярская и др.), положением российских пожилых людей, значительно отличающимся от образа благополучной старости, присущего западной культуре.

Параллельно с процессом старения населения происходит трансформация механизмов передачи социокультурного опыта. Мы вступаем в эпоху утверждения новой, «префигуративной», по выражению М. Мид, модели культуры, где люди старшего поколения, или «третьего возраста», постепенно утрачивают свою традиционную роль субъекта трансляции социокультурных ценностей и превращаются в ее объект. В результате рвутся традиционные связи, становится недоступным приобщение к новым ценностям культуры, и пожилые люди оказываются в условиях культурной изоляции.

В современном обществе понятие «старость» позиционируется как синоним неудачи, неуспеха, потери, отсталости, консерватизма. Другими словами, старость олицетворяет все то, что вступает в противоречие с актуальными ценностями индустриального и постиндустриального социума, такими, как личный успех, достижения, результат, материальное благосостояние, динамичность, мобильность и т.п. Мы стали свидетелями возникновения некоего антагонизма «молодость - старость», который в некоторой степени определяет облик современной культуры. Как писал знаменитый философ X. Ортега-и-Гассет, «сегодня все от мала до велика подались в молодые» [124; 162], и это высказывание очень точно отражает возрастные приоритеты индустриальной культуры. «Третий возраст» как потенциальная возможность развития человечества в современной культуре не только негативизируется, а скорее игнорируется или даже отрицается.

Социокультурный феномен нынешнего поколения российских пожилых людей состоит еще и в том, что эпоху переломов и кризисов в духовной жизни общества они застали, будучи абсолютно сложившимися личностями, с устоявшейся системой жизненных ценностей, во многом противоречащих современным. В этой ситуации согласиться с несостоятельностью все еще актуальных для них «старых» ценностей было бы признанием бесполезности собственной прожитой жизни. Поэтому, сохраняя свои прежние ценностные ориентации в новых условиях, старшее поколение существует в рамках внутреннего ценностно-смыслового конфликта. Это важнейший субъективный фактор, определяющий степень социального взаимодействия и толерантности в обществе.

Темпы старения населения вызывают озабоченность всего цивилизованного мира, которая стала причиной резко возросшего научного интереса к геронтологическим, в том числе междисциплинарным, исследованиям самых разных отраслей знания - в области философии, истории, социологии, психологии, медицины и др. Однако, на наш взгляд, наблюдается недостаточное количество теоретических разработок геронтологической проблематики средствами и методами культурологии. Следует отметить, что именно культурологическое осмысление сущности и содержания «третьего возраста» дает понимание возможностей и механизмов интегрирования разобщенного и эклектичного социума и тем самым приобретает сегодня особую актуальность.

Обращаясь к исследованию феномена старости в культурологическом контексте, необходимо выявить основные противоречия, создающие проблемную ситуацию в этой области и сформулировать проблему исследования. Автором было выявлено три группы противоречий различных уровней, обуславливающих кризисное состояние «третьего возраста» в современной социокультурной реальности:

1. Противоречие между реальным сущностным содержанием старости и существующими стереотипами на уровне общественного сознания. Данное противоречие приобрело особую остроту в период смены культурных парадигм. В настоящий момент мы все больше видим проявлений элементов культуры постмодернизма: незыблемые принципы разрушаются, определенность уступает место неопределенности, анархия становится заменой иерархии, виртуальное подменяет собой вещно существующее. Однако в нашем сознании продолжают действовать прежние установки, отражающие ценности модернистской парадигмы. «Развитие модерна - это процесс хронологизации жизни» [113; 62]. Древнейшая идея жизни как цикла получила свое второе рождение в эпоху модернизма, выразившееся в возникновении теории «жизненного пути». Согласно этой теории, человеческая жизнь организуется по принципу занятости. Соответственно, выделяются следующие периоды: «до» - детство/юность, собственно «занятость» - зрелость, и «после» - старость. В контексте этой модернистской теории «третий возраст» не ассоциируется в сознании социума с активностью, деятельностью и т.п. Влияние постмодернизма приводит к плюрализации жизненных образцов, и, согласно этому принципу, период старости в настоящий момент наполняется новым содержанием, отличным от его привычной трактовки. Данное противоречие разрешаемо, с одной стороны, в ходе изучения новых смыслов «третьего возраста», и их интериоризации в общественном сознании, и, с другой стороны, в принятии пожилыми людьми элементов норм и ценностей, традиционно воспринимаемых как «молодежные».

2. Логичным следствием вышеописанной «инерционности» социума стало противоречие между социальной природой субъектов культуры - пожилых людей - и их отчуждением от общества. Старость - это мир в мире. Являясь, с одной стороны, следствием закономерностей естественного развития человека, с другой стороны, она отрицается как желаемый результат. Атрибуты, присущие старости, интерпретируются как девиантные, или отклоняющиеся от нормы. Таким образом, старость становится одновременно и продуктом социума, и чужеродным ему элементом. Специфика российских реалий такова, что поиск основ взаимопонимания осложняется уже отмечавшимся выше несовпадением и даже противостоянием систем ценностных ориентаций. Разрешение данного противоречия видится в осмыслении «третьего возраста» как необходимой и органичной подструктуры системы социума и ориентации на возможности (в противоположность ограничениям) деятельности пожилых людей в современных условиях.

3. Противоречие между субъективными способностями и возможностями деятельности людей «третьего возраста» и объективным результатом этой деятельности. Данное противоречие возникло в результате отчуждения представителей пожилого поколения от общества. Снижение социальной активности в «третьем возрасте» ведет за собой ограничения социокультурной деятельности. При этом имеющийся культурный потенциал пожилых людей остается не востребованным. Тем не менее, этот потенциал является частью интегрального потенциала социума, и в условиях стремительного старения общества может составить определенный резерв социально-экономического и культурного развития. В некотором смысле, будущее за пожилыми людьми, и изучение их возможностей в качестве субъектов социокультурной деятельности представляется весьма перспективным научным направлением. В этом, на наш взгляд, состоит разрешение данного противоречия.

Анализ выявленных противоречий вызывает ряд вопросов, которые позволят сформулировать проблемную ситуацию. Каковы возможности и перспективы социокультурной деятельности в «третьем возрасте»? Какие субъективные и объективные факторы формируют ее? Как изменилось содержание культурного потенциала пожилых людей в историко-культурологическом контексте? Какими характеристиками и свойствами обладает культурный потенциал? Каковы основы социального взаимодействия пожилых людей и общества в целом? Возможно ли преодоление социальной дезинтеграции, характерной для дня сегодняшнего? Должно ли общество стремиться к пониманию старости или старость должна сама стараться интегрироваться в общество? Возможно ли быть людям «третьего возраста», с собственной сложившейся системой ценностных ориентаций, адекватными актуальной социокультурной российской реальности, оставаясь при этом самими собой или это всегда будет ситуацией конфликта?

Итак, проблемную ситуацию в пространстве социума можно описать следующим образом: общество стремительно стареет, и в то же время в современной культуре старость позиционируется как отклонение от некоей нормы. В результате возникает социальная отчужденность пожилых людей, ведущая к дезинтеграции и разобщенности всего социума. Преодоление данного противоречия нам видится в адекватном понимании возможностей культурного потенциала людей «третьего возраста» в современном мире, что позволит стать основой принятия старости как полноценного этапа человеческой жизни.

Степень разработанности проблемы.

Исследование культурного потенциала «третьего возраста» носит междисциплинарный характер, поэтому автор опирался на исследования различных отраслей гуманитарного знания - культурологии, философии, психологии, социологии, истории, антропологии, этнографии и др. Основу исследования составил анализ социально-геронтологических взглядов, среди которых можно выделить несколько подходов.

К первой группе относится анализ философских трактовок «третьего возраста» как феномена социально-культурной жизни. Автор обращал особое внимание на понимание источников и возможностей деятельности в «третьем возрасте». В соответствии с задачами исследования мы отслеживали трансформацию социально-геронтологических взглядов в исторической динамике.

В философии старение и старость трактуются, прежде всего, с онтологических и этических позиций. Первые геронтологические философские воззрения возникли еще в VI - IV вв. до н.э. сначала в Древней Индии, Древнем Китае, Древней Греции, впоследствии, на рубеже старой и новой эры, в Древнем Риме. Среди мыслителей и философов древности, обращавшихся к данной проблематике, можно выделить таких, как Аристотель, Конфуций, Лао-цзы, Платон, Сенека, Цицерон и другие. Их идеи заложили основу всего комплекса геронтологических знаний, существующих сегодня.

Период Средних веков характеризуется двумя тенденциями развития геронтологического знания. В первую очередь, старость трактуется с религиозно-этических позиций. С другой стороны, бурное развитие медицины обусловило акцентирование внимания на физиологических аспектах старения, впервые прозвучавших в работах античных мыслителей Авиценны, Галена, Гиппокракта и других. Философские традиции были продолжены в эпоху Возрождения, ярким примером тому служат труды Ф. Петрарки. Его взгляды основаны на религиозной антропологии дихотомии души и тела и объединяющего начала - духа. Старости тела и старости души противопоставляется старость духа, как наивысшая форма развития человека. Петрарка утверждает бодрствующую и продуктивную старость в противовес традиционному пониманию этого периода как подготовки к смерти. Впервые Петрарка говорит о значении творчества в старости, которое рассматривается в качестве не просто возможности, а необходимости.

Период Реформации привнес прагматический смысл в понимание старости. Если человек стар и немощен, он бесполезен - именно так кратко можно охарактеризовать доминирующий подход к трактовке «третьего возраста» в этот период. Знаменитое высказывание виднейшего деятеля Реформации М. Лютера «Старость - живая могила» очень ярко отражает взгляд на старость как время угасания, ненужности, безжизненности, бесполезности и, в некотором смысле, противоестественного состояния.

Старение и старость долгое время оставались на периферии философского знания, вплоть до XIX века, до периода индустриализации. Формирование индустриального общества, многократно возросшая потребность в молодой рабочей силе, введение пенсионной системы в развитых странах обусловили ряд социальных проблем, связанных с пожилыми людьми. Этот процесс нашел свое отражение в трудах мыслителей школ и течений западной постклассической философии.

В рамках «философии жизни», главным образом в трудах Ф. Ницше и А. Шопенгауэра, осмысление старости находит свое новое звучание. Смысл «третьего возраста» видится в постижении мудрости, если же этого не происходит, то вся жизнь предстает бессмысленной, а сама старость жалкой. Физическое старение уродливо, но если человек посвятил свою жизнь творчеству и действительно смог достичь мудрости, то тем самым он «спасает» себя от старости, «обманывает» судьбу.

Экзистенциализм Н. А. Бердяева, С. де Бовуар, А. Камю, X. Ортеги-и-Гассета, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, В. Янкелевича, К. Ясперса явился методологической основой ряда геронтологических исследований.

Центральным вопросом этого философского направления явилось существование человека со всем комплексом его социальных и личностных проблем. Для экзистенциализма характерно понимание старости (ввиду ее близости к смерти) как некоей пограничной ситуации, в которой человек задумывается о конечности жизни и обретает свою подлинную экзистенцию, т.е. познает себя и смысл своего существования. «Существование предшествует сущности» - формула экзистенциализма, применима и к пониманию «третьего возраста», который в этом аспекте представляется временем максимальной концентрации способностей к осуществлению социокультурной деятельности.

В XX веке прочно утверждается теория жизненного пути, согласно которой человеческая жизнь предстает как последовательность этапов с заранее определенным содержанием. Методологические разработки в русле теории жизненного пути производились в трудах психологов Б. Г. Ананьева, Л. Б. Выготского, В. П. Зинченко, Е. Б. Моргунова, А. В. Петровского, Д. Б. Эльконина, Э. Эриксона и др.; антропологов и социологов Ф. Ариеса, К. Мангейма, Б. Ногартена, А. Р. Радклифф-Брауна, А. Фоунера, Л. Фробениуса, Ф. Шютце и других. В отечественной социологии проблемы жизненного пути исследовали М. С. Каган, И. С. Кон, Ю. А. Левада, Е. Ю. Мещеркина, А. В. Толстых и другие. Хронологизация и стандартизация жизненного пути, его организация вокруг системы занятости стали во многом определяющими смысл нашего существования. Старость в этом контексте понимается как время отхода от активной деятельности, ведущей к изменениям образа жизни, уменьшению социальных связей и т.д. «Третьему возрасту» стало нечего противопоставить периоду молодости и зрелости, ассоциирующимся с подлинно значимой деятельностью. Именно акцентуация профессиональной реализации стала, на наш взгляд, причиной изолированности пожилых людей, характерной для современного общества.

Возникновение во второй половине XX века новой системы взглядов, определяемой как постмодернизм (Ж. Деррида, Ж. Лиотар, М. Фуко и др.), позволило по-новому взглянуть на проблему старости. Несмотря на то, что некоторые идеи постмодернизма были выдвинуты под знаменем разрушения порядка, при котором «правят старики»1 (что весьма спорно, в свете описанных выше соображений), он представляется, как ни парадоксально, наиболее перспективной методологической основой для преодоления противоречий социума, в том числе и в отношении к старости.

Следующую группу источников составляют теории и научные разработки, освещающие аспекты социального взаимодействия людей «третьего возраста» как социальной группы и общества в целом.

Положение пожилых людей на ранних этапах человеческого развития в архаичных и традиционных культурах подробно исследовано в работах по культурной антропологии Р. Бенедикт, Ф. Боаса, К. Гельвеция, П. Гольбаха, К. Леви-Стросса, Б. Малиновского, К. Маркса, М. Мид, Л. Моргана, А. Радклифф-Брауна, Г. Спенсера, Э. Б. Тайлора, Л. Фробениуса, М. Элиаде, Ф. Энгельса и др.

Огромный вклад в изучение «третьего возраста» был внесен с позиций социологии. Теоретико-методологическая база социологических подходов разработана такими мыслителями, как П. Бурдье, М. Вебер, У. Генр, Э. Дюркгейм, У. Камминг, О. Конт, К. Маркс, Р. Мертон, Д. Мид, Ч. Миллз, Т. Парсонс, А. Роуз, Н. Смелзер, П. Сорокин, Г. Спенсер и др. В своих работах они исходят из понятий социальной структуры, структурного функционализма, социальной и возрастной стратификации, символического интеракционизма, социальной деятельности, субкультуры пожилых людей. Все социологические подходы связаны с изучением и разработкой методов, а также средств достижения упорядоченного характера развития общества. Отдельно можно выделить собственно «социологию старения», получившую в последние годы стремительное развитие. В отечественной науке среди ученых, изучавших те или иные аспекты социологии старения можно выделить таких, как А. Г. Здравомыслов, О. В. Здравомыслова,

1 «Мир управляется стариками и организован ими для собственного удобства» - высказывание М. Фуко

Н. Г. Ковалева, Л. Н. Коган, И. С. Кон, Ю. А. Левада, Е. Ф. Молевич, А. В.Толстых, В. Н. Шубкин, В. А. Ядов и др.

Третью группу источников составили исследования по возрастной психологии. Автор счел необходимым обратиться к ним, поскольку раскрытие субъективной стороны культурного потенциала невозможно без четких представлений о психической структуре и свойствах личности на изучаемом нами этапе жизни.

Психоаналитическая теория личности, получившая свое развитие в работах А. Адлера, Э. Берна, В. Франкла, 3. Фрейда, Э. Фромма, К. Хорни, Э. Эриксона, К.-Г. Юнга оказала революционизирующее воздействие на формирование современных взглядов в области психологии развития и поведение человека, отличных от традиционного изучения интеллектуальных и познавательных способностей. В русле психоанализа, а впоследствии и в гуманистической психологии, основоположниками которой являются

A. Маслоу и К. Роджерс, возникли идеи жизненного пути как процесса индивидуации и самоактуализации, позволившие открыть в человеке «третьего возраста» «полно функционирующего человека», в отличие от традиционной когнитивной психологии, сосредоточенной на идее угасания психических функций.

Психические свойства индивида, изменения когнитивных функций на этапе поздней взрослости, проблемы социализации людей третьего возраста, «кризис пожилого возраста» были изучены в работах таких отечественных и зарубежных психологов и социологов, как: М. Д. Александрова,

B. Д. Альперович, Б. Г. Ананьев, Л. И. Анцыферова, П. П. Блонский, Л. С. Выготский, П. Я Гальперин., М. Э. Елютина, В. П. Зинченко, И. С. Кон, О. В. Краснова, Н. С. Лейтес, А. Н. Леонтьев, А. Г. Лидере, Т. Д. Марцинковская, О. В. Молчанова, С. Л. Рубинштейн, С. Г. Спасибенко, В. В. Фролькис, Д. Б. Эльконин, Е. Р. Ярская-Смирнова, а также М. Аргайл, Д. Бромлей, Б. Балтес, Г. Крайг и др.

В отдельную группу источников следует выделить исследования социальной геронтологии, возникшей в результате необходимости выработки комплексного подхода к изучению «третьего возраста». Современное социально-геронтологическое знание базируется на комплексном изучении трех аспектов старости: физиологических изменений, психологических особенностей и социального положения пожилых людей. Эти аспекты нашли свое отражение в работах таких геронтологов и антропологов, как: Р. Альбрехт, Ф. Ариес, Д. Бромлей, К. Виктор, X. Деннис, Д. Демос, А. Зых, Л. Мартин, X. Пратт, М. Рейли, Э. Россет, Э. Стиглитц, К. Тиббитс, Л. Торнстон, М. Фезерстоун, М. Филиберт, А. Фоунер, Т. Харевен, М. Хепуорт, Д. Холл, Р. Хэвигхерст, А. Эпстейн, и др. Но в трудах по социальной геронтологии практически не представлен культурологический аспект, в то время как именно культурологическое осмысление сущности и содержания «третьего возраста» дает глубинное понимание возможностей и механизмов интегрирования эклектичного социума, приобретающее сегодня особую актуальность.

Отдельную группу источников составляют публикации, которые автор использовал для разработки подходов к выявлению содержания и структуры культурного потенциала. Понятие «культурный потенциал» имеет различные трактовки, поэтому в диссертационном исследовании возникла необходимость формулировки собственного видения его сущности.

В связи с этим особого осмысления потребовали культурологические аспекты существования и деятельности людей «третьего возраста», основанные на ряде теорий и концепций отечественных философов и социологов культуры, таких как К. А. Абульханова-Славская, Э. А. Баллер, Э. В. Ильенков, М. С. Каган, Л. Н. Коган, Э. С. Маркарян, В. В. Межуев, Э. В. Соколов, А. В. Толстых, А. К. Уледов, В. С. Цукерман и др.

В анализе деятельности как социокультурного феномена автор опирался на понимание сущности социально-культурной деятельности, раскрытой в работах таких культурологов и философов, как Г. М. Борисов,

Л. Г. Ионин, М. С. Каган, Л. Н. Коган, В. М. Межуев, Э. А. Орлова, А. Я. Флиер, К. М. Хоруженко и др.

Категории «опыт», «социальный опыт», «жизненный опыт», являющиеся необходимыми для анализа культурного потенциала, получили свою интерпретацию в работах Э. А. Баллера, И. М. Бобневой, А. Г. Здравомыслова, М. С. Кагана, Л. Н. Когана, Э. А. Орловой, И. В. Суханова, А. Я. Флиера и др.

Итак, мы можем констатировать давние традиции обращения к геронтологической проблематике и усиление интереса к ней в настоящее время, представленные различными точками зрения. Но изучение культурного потенциала «третьего возраста» требует комплексного подхода, поскольку, с одной стороны, он выступает основой самоактуализации личности, с другой - раскрывается в пространствах социума и культуры, однако наблюдается явный недостаток подобных комплексных исследований.

Исходя из сказанного, проблему настоящего исследования составило противоречие между необходимостью глубокого комплексного понимания содержания культурного потенциала «третьего возраста» и его недостаточной изученностью.

Целью диссертационного исследования стало выявление сущностных характеристик культурного потенциала «третьего возраста», особенностей его реализации в социокультурном пространстве и определение направлений совершенствования этого процесса.

Осуществление поставленной цели становится возможным посредством решения следующих задач:

1. Выявить теоретико-методологические подходы к изучению феномена «третьего возраста» и его культурного потенциала.

2. Провести историко-культурный анализ положения старости в различных типах социокультурной регуляции.

3. Раскрыть структуру и содержание понятия «культурный потенциал».

4. Изучить интернальные и экстернальные факторы реализации культурного потенциала на заключительном этапе онтогенеза.

5. Обосновать специфику социокультурной деятельности в «третьем возрасте».

6. Определить тенденции и пути реализации социокультурной деятельности старшего поколения в пространстве информационного общества.

Объектом настоящего исследования является возрастной период жизни человека - старость (или «третий возраст»), определяемый как «заключительный этап онтогенеза». Старость - заключительная фаза жизни человека, характер и время наступления которой обуславливается процессом физиологического старения организма. Однако «старость - понятие не только биопсихологическое, но и социально-историческое. Его временные рамки условны и существенно меняются в различных человеческих обществах и социальных группах» [117; 483]. В пространстве современной российской культуры есть основания считать условной границей наступления «третьего возраста» нормативно закрепленный пенсионный возраст, составляющий 60 лет для мужчин и 55 лет для женщин.

В предметную область исследования входит культурный потенциал «третьего возраста», понимаемый как источник социокультурной деятельности на изучаемом жизненном этапе. Культурный потенциал интерпретируется нами как комплексное многоуровневое образование, основанное на психической структуре личности, содержащее в себе также ценностно-ориентационные и мотивационные компоненты. Являясь основой социокультурной деятельности, культурный потенциал становится в то же время и ее продуктом, таким образом, изучение культурного потенциала необходимо проводить в рамках системы «культурный потенциал -деятельность - опыт - культурный потенциал».

Теоретико-методологическая база исследования

Специфика сформулированной проблемы требует синтеза различных теоретико-методологических оснований. Методологические основы исследования базируются на концептуальных достижениях отечественной и зарубежной науки в области культурологии, философии, социологии, гуманистической, психоаналитической и когнитивной психологии.

Общей концептуальной основой исследования стало понимание «третьего возраста» как периода развития и продолжающегося духовного совершенствования личности. Культурологической базой для осмысления содержания изучаемого возрастного этапа стал деятелъностный подход, с точки зрения которого культура понимается как процесс творческой деятельности, в ходе которого происходит и духовное обогащение общества, и самосозидание человека как субъекта культурно-исторического процесса.

Логика исследования во многом основана на положениях системного подхода. Автор попытался подойти к изучению культурного потенциала «третьего возраста», учитывая предметный, функциональный и исторический аспекты, составляющие суть системного подхода.

В анализе динамики социокультурного статуса и потенциала старости были использованы сравнительно-исторический метод и метод исторической реконструкции. В этом разделе диссертации автор счел продуктивным подход к изучению социального взаимодействия между возрастными группами с точки зрения теории типов социокультурной регуляции - традиционного, индустриального, постиндустриального.

Исследование содержания и структуры культурного потенциала «третьего возраста» и анализ субъективных и объективных факторов, определяющих его формирование и функционирование основаны, во-первых^ на теоретических исследованиях когнитивной психологии, во-вторых, на понимании источников деятельности субъекта культуры, раскрытых в трудах отечественных культурологов М. С. Кагана и Л. Н. Когана и, в-третьих, на положениях структурно-функционального метода.

Наконец, следует отметить продуктивность концепции постмодернизма в исследовании возрастных этапов жизненного развития. Автор попытался применить их как в отношении исследования перспектив реализации культурного потенциала «третьего возраста», так и в общем понимании его содержания в современных условиях.

Научная новизна и теоретическая значимость диссертации

1. Осуществлен ретроспективный анализ культуро-философских воззрений на старость с позиций понимания возможностей реализации «третьего возраста» в пространстве культуры.

2. Старость как феномен рассматривается в контексте различных типов социокультурной регуляции, обоснован тезис о детерминации отчуждения пожилых людей в общественной системе ценностно-ориентационными основаниями представленных типов.

3. В диссертационном исследовании структурировано и раскрыто содержание понятия «культурный потенциал», дана его формулировка, продиктованная контекстом нашего исследования.

4. Выявлены и конкретизированы интернальные (свойства личности, включенные в содержание культурного потенциала) и экстернальные (определяемые условиями социокультурной среды -изменение социального и профессионального статуса, круга общения и др.) факторы, детерминирующие возможности реализации культурного потенциала «третьего возраста». Среди них выделены факторы, ограничивающие и стимулирующие реализацию культурного потенциала.

5. Специфика осуществляемой в «третьем возрасте» социокультурной деятельности обусловлена структурным своеобразием его культурного потенциала: усложнением ценностно-ориентационного компонента, содержащего в себе качественно переработанные знания, смыслы и ценности, и, как следствие, снижением значения мотивационного компонента.

6. Совершенствование путей реализации культурного потенциала «третьего возраста» в пространстве информационного общества возможно путем стимулирования познавательной и преобразовательной деятельности пожилых людей, расширения доступности образовательных и рекреационных услуг, предоставления возможностей продолжения профессиональной деятельности, обеспечения условий включения старшего поколения в социокультурные процессы в целом.

Практическая значимость

Материалы диссертационного исследования могут служить методологической основой дальнейшего изучения роли старшего поколения в культурных процессах. Практическая значимость диссертации заключается и в возможности создания научно обоснованной социальной программы для людей «третьего возраста», а также учебных курсов по социальной работе, в том числе с пожилыми людьми, направленных на включение данной возрастной группы в социально-культурный процесс на уровне регионов и России в целом. Материалы диссертации могут быть использованы в подготовке курса по специальности «Культурология», спецкурса «Культура «третьего возраста» для вузов гуманитарного профиля.

Апробация диссертационной работы

Изложение ее основных положений осуществлено:

1. В выступлениях на научных конференциях «Молодежь в науке и культуре XXI века» Челябинской государственной академии культуры и искусств (Челябинск, 2002, 2004), XXVII Международной научно-практической конференции «Человеческий потенциал и конкурентоспособность России» (Челябинск, 2005).

2. В 6 публикациях общим объемом 3 п.л.

Структура диссертационного исследования

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культурный потенциал "третьего возраста""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Согласно поставленной цели, в ходе исследования мы пришли к определенным результатам, которые и изложим в соответствии с разворачиванием логики самой работы.

Нами были подробно рассмотрены виды и содержание социокультурной деятельности «третьего возраста» в исторической динамике. Результаты исследования дают основания полагать, что в настоящий момент, являющийся ситуацией перехода от одного типа социокультурной реальности к другой, происходит переосмысление ценностных и деятельностных аспектов культурного потенциала старости. На протяжении многих веков «третий возраст» виделся исключительно периодом накопления знаний технологий, житейского опыта, хранителем мудрости прошлого. До тех пор, пока эти знания были актуальными, пожилые люди занимали особо почетное место в структуре социума. Затем под влиянием научно-технической революции знания стали стремительно устаревать, изменилась сама модель трансляции социокультурных ценностей, в результате опыт старшего поколения оказался практически бесполезен. Ситуация в отношении «третьего возраста» осложнилась абсолютизацей принципа формирования жизненного пути вокруг системы занятости, таким образом, период жизни после выхода на пенсию, с точки зрения социально полезной деятельности, прочно стал ассоциироваться с второстепенностью в среде социума, пониженным социальным статусом и т.п. «Третий возраст» по-прежнему признавался возрастом мудрости, но лишь на уровне коммуницирования в среде ближайшего окружения и самопознания.

Но, несмотря на существование объективных предпосылок для некоторых ограничений в адаптации к быстрым изменениям реальности в старости, к числу которых мы отнесли консерватизм, устоявшиеся ценностные ориентации, изменение психической структуры личности, содержание старости под воздействием объективных факторов постепенно трансформируется. Традиционно в общественном сознании «третий возраст» связывался с некими социокультурными нормами, регулирующими и определяющими бытие старого человека. Сегодня есть основания полагать, что многие нормы, как и само понятие возрастных ограничений, утратят свое значение, и «третий возраст» будет трактоваться гораздо шире. Можно пойти дальше в этих рассуждениях и предположить, что само понятие «старости» однажды исчезнет.

Также с уверенностью мы можем сказать, что культурный потенциал «третьего возраста» в ближайшем будущем может приобрести не только экзистенциальную, но и социальную значимость. В ходе нашего исследования мы обнаружили реальные основания утверждать, что в перспективе пожилые люди будут занимать более значимое социальное положение по сравнению с сегодняшним.

Мы попытались раскрыть содержание культурного потенциала как источника социокультурной деятельности и обосновали его многоуровневую структуру. Выделение познавательного, преобразовательного, аксиологического и коммуникативного аспектов культурного потенциала позволило применить эту схему к анализу деятельности «третьего возраста» как субъекта культуры. В результате мы пришли к выводу о том, что изменение экзистенциального содержания старости можно рассматривать с точки зрения изменений в структуре культурного потенциала. Идет процесс смещения акцентов с аксиологического и коммуникативного потенциалов «третьего возраста» в сторону познавательного и преобразовательного. Другими словами, наиболее актуальным будет понимание старости не только как времени сохранения и трансляции социокультурного опыта, но и как периода активного познания и преобразования реальности. При этом аксиологический и коммуникативный потенциалы по-прежнему сохраняют свое значение. Однако и здесь есть свои особенности, обусловленные влиянием объективных факторов.

Коммуникативный потенциал «третьего возраста» в настоящий момент следует понимать как способность не только транслировать смысложизненные ценности, то есть быть субъектом коммуникативного процесса культуры, но и интериоризировать их, то есть быть его объектом. Реальность префигуративной культуры такова, что для эффективной деятельности в ее условиях необходима выработка установки на постоянную познавательную деятельность, в том числе выступая реципиентом по отношению к процессу трансляции ценностей со стороны молодых поколений. Столь же необходима для всех поколений выработка установки на толерантность по отношению к другим возрастным группам и транслируемым ими ценностям.

По результатам нашего исследования можно сделать вывод о том, что центральное место в структуре культурного потенциала «третьего возраста» следует уделить стимулированию и развитию его познавательного потенциала. Вновь обращаясь к сравнению с традиционным взглядом, следует отметить изменения в этой сфере. Приобрело особую актуальность познание объективной реальности в дополнение к субъективному самопознанию. Но, учитывая специфику изучаемого этапа, развитие познавательного потенциала имеет некоторые ограничения. Мы определили, что одной из особенностей культурного потенциала «третьего возраста» является наличие твердо сформированных и практически неизменяемых структур, содержащих жизненный опыт личности и элементы социального опыта. С одной стороны, это достоинство старости, т.к. можно всегда обратиться к этим структурам как к хранилищу жизненных знаний. С другой стороны, огромный опыт ограничивает потребность в деятельности, другими словами, снижает мотивацию. В результате страдает именно познавательный потенциал, для успешного функционирования которого нужно активизировать в себе вечно интересующегося и непосредственного «ребенка», следуя терминологии теории личности Э. Берна. Поэтому контакт с изменениями социокультурной реальности служит необходимым стимулятором познавательной деятельности пожилых людей. Мы можем с уверенностью сказать, что для удовлетворительного существования в настоящий момент старому человеку необходим гораздо больший минимум знаний, чем, скажем, 20 или 30 лет назад. Эту тенденцию можно применить для прогноза на будущее. Поколение пожилых людей XXI века будет качественно отличаться от сегодняшних, и хочется надеяться, что они будут успешны в социокультурной реальности будущего.

Старость - благоприятное время для творческой деятельности, и этот тезис один из наиболее древних, относящихся к апологии старости. Трудно не согласиться с ним и сегодня. Главной проблемой в данном случае видится создание механизмов социума, позволяющих использовать творческий потенциал старости. Но значимость творчества многопланова, и, по нашему мнению, его заслуга в «третьем возрасте» состоит, прежде всего, в особом гуманистическом смысле. Оно позволяет наполнить существование и послужить основой удовлетворенности от жизни.

Следующий вывод, который можно сформулировать по результатам исследования - о факторах эффективного развития и стимулирования культурного потенциала. По нашему мнению, для этого необходимы следующие условия. Во-первых, без активной социокультурной деятельности различных направлений самих субъектов культуры, т.е. людей «третьего возраста», невозможно успешное функционирование культурного потенциала. Он существует не только как источник, но и как результат деятельности. Определенным двигателем этого замкнутого круга можно считать мотивацию деятельности.

Во-вторых, в свою очередь, мотивацию деятельности в «третьем возрасте» формирует, прежде всего, наличие благоприятной ситуации в социокультурном пространстве. Для пожилого человека важно ощущать потребность в результатах своей деятельности со стороны социума.

В-третьих, в любом возрасте, а в пожилом особенно, важна перспектива и цель, направленная в будущее. Наличие цели - одно из важнейших условий активного развития культурного потенциала, а значит и осуществления деятельности.

На основе результатов нашего исследования представляется целесообразным дальнейшая разработка данной тематики в разных контекстах: изучение творческого потенциала старости, формирование положительного образа «третьего возраста» в общественном сознании, изучение проблем коммуникации и интеграции старших возрастных групп и т.д. Некоторые аспекты были освещены нами, однако рамки исследования не позволяют подробно изучить эти перспективные направления.

В заключение хотелось бы отметить, что, на наш взгляд, нам удалось достичь поставленной цели. Мы выявили структуру, содержание, факторы формирования и функционирования культурного потенциала «третьего возраста». Но, главное, это тот вклад, который, хочется надеяться, может внести лепту в поиск основ интеграции, взаимопонимания и толерантности в обществе. Мы убеждены в том, что «третий возраст» - не только период подведения жизненных итогов, но и время, благоприятное для познания, созидания и творчества. Изменение содержания старости дает основания предполагать ее адекватное существование в условиях информационного общества. Следовательно, культурный потенциал «третьего возраста» становится не только важной частью интегрального потенциала социума, но и его стратегической необходимостью.

124

Список научной литературыИгнатьева, Наталья Викторовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абакарова, Р. М. Место и роль геронто в этнокультуре / Р. М. Абакарова // Философия старости: героитософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С.45-46.

2. Абульханова-Славская, К. А. Стратегия жизни / К. А. Абульханова-Славская. М.: Мысль. 1991. 299 с.

3. Агбунов, М. Античные мифы и легенды: Мифологический словарь / М. Агбунов. М.: Микис, 1993. - 368 с.

4. Адлер, А. Наука жить / Пер. с англ. и нем. Киев: Port-Royal, 1997. - 288 с.

5. Александрова, М. Д. Проблемы социальной и психологической геронтологии / М. Д. Александрова. JL: Изд-во ЛГУ, 1974. - 135 с.

6. Альперович, В. Д. Социальная геронтология / В. Д. Альперович. -Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. 558 с.

7. Альперович В. Д. Старость: социокультурный портрет / В. Д. Альперович М.: Издательство Приор, 1998. - 272 с.

8. Ананьев, Б. Г. Избранные психологические труды в 2 ч / Б. Г. Ананьев -М.: Педагогика, 1980 Т. 1. - 232 с.

9. Андреев, А. П. Культурология. Личность и культура / А. П. Андреев -Минск: Дизайн ПРО, 1998. 160 с.

10. Андреев, И. Л. Детство и «дедство» в африканском контексте / И. Л. Андреев // Человек, 2001. № 6. - С. 147-155.

11. Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры / сост. Л. А. Мостова. СПб.: Университет, книга, 1997. - 728 с.

12. Анцыферова, Л. И. Мудрость и ее проявления в разные периоды жизни человека / Л. И. Анцыферова // Психологический журнал. 2004. - Т.25, №3.-С. 17-24.

13. Анцыферова, JI. И. Психология старости: особенности развития личности в период поздней взрослости / Л. И. Анцыферова // Психологический журнал, 2001. Т.22 № 3. - С.86-99.

14. Аргайл, М. Психология счастья: Пер. с англ. / М. Аргайл. М.: Прогресс, 1990.-336 с.

15. Аристотель. Риторика. Поэтика. / Пер. с древнегр. В. Г. Аппельрота под ред. Ф. А. Петровского. М.: Лабиринт, 2005. - 256 с.

16. Арьес, Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке: Пер. с фр. / Ф. Арьес. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1999. - 416 с.

17. Арьес, Ф. Человек перед лицом смерти: Пер. с фр. / Ф. Арьес. М.: Издат. группа «Прогресс» - «Прогресс Академия», 1992. - 528 с.

18. Баллер, Э. А. Социальный прогресс и культурное наследие / Э. А. Баллер -М: Наука, 1987.-225 с.

19. Белик, А. А. Культурология. Антропологические теории культур / А. А. Белик М.: Российский гос. гуманит. ун-т. - М., 2000. - 240 с.

20. Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования / Пер. с англ. под ред. В. Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999. - 783 с.

21. Берн, Э. Игры, в которые играют люди: Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры: Психология человеческой судьбы: Пер. с англ. / Э. Берн. М.: Лист-Нью; Центр общечеловеческих ценностей, 1997. - 336 с.

22. Библейская энциклопедия. Репринтное издание. - М.: ТЕРРА, 1990. -902 с.

23. Бирженюк, Г. М., Марков, А. П. Основы региональной культурной политики и формирования культурно-досуговых программ / Г. М. Бирженюк, А. П. Марков СПб: СПбГИК, 1992. - 120 с.

24. Блау, П. М. Различные точки зрения на социальную структуру и их общий знаменатель / Пер. с англ // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994. - С.8-30.

25. Блонский, П. П. Память и мышление / П. П. Блонский. СПб: Питер: Питер бук, 2001.-287 с.

26. Бовуар, С. де. Старость / Пер. с франц. // Социальная геронтология: Современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 1994. - С. 17-40.

27. Бойс, М. Зороастрийцы. Верования и обычаи / Пер. с англ. СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1994. - 288 с.

28. Борисов, Г. М. Личность и ее образ жизни / Г. М. Борисов Д.: Знание, 1989.-32 с.

29. Бочаров, В. В. Антропология возраста: Учеб. пособие / В. В. Бочаров -СПб.: Изд-во СПБГУ, 2001.- 192 с.

30. Будда и его учение. М.: Издательский дом Шалвы Амонашвили, 1999. - 224 с.

31. Бурдье, П. Структуры, habitus, практики // Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас: Учеб. Пособие. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995. - С. 16-31.

32. Буряковский, A. JI. О десакрализации старости / A. JI. Буряковский // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.46-49

33. Васильев, JT. С. Культы, религии, традиции в Китае, 2-е изд. / JI. С. Васильев М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001. -488 с.

34. Васильчиков, В., Лазарева, В. Старшие в Англии / В. Васильчиков, В. Лазарева // Социальная защита, 1999. № 5. - С.23-27.

35. Вебер, М. Основные социологические понятия / Пер. с нем. // Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - С.602-643.

36. Виктор, К. Старость в современном обществе: руководство по социальной геронтологии / Пер. с англ. // Социальная геронтология: Современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 1994. - С. 41-57.

37. Вовк, Е. Старики в семье: особенности межпоколенческого взаимодействия // http://www.strana-oz.ru/?numid=24&article=1071

38. Волынская, J1. Б. Престижность возраста / J1. Б. Волынская // СОЦИС. -2000.-№ 7.-С. 120-124.

39. Выготский, JI. С. Психология развития человека / JI. С. Выготский. М.: Смысл: ЭКСМЩ, 2003. - 1134 с.

40. Гальперин, П. Я. Актуальные проблемы возрастной психологии. Материалы по курсу лекций / П. Я. Гальперин, А. В. Запорожец, С. Н. Карпова. М.: Изд-во МГУ, 1978. - 118 с.

41. Гегель, Г. В. Ф. Лекции по философии истории / Г. В. Ф. Гегель. Пер. с нем. А. М. Водена СПб.: Наука, 2000. - 477 с.

42. Германия: Факты. Пожилые люди // http://www.tatsachen-ueber-deutschland.de/1739.0.html

43. Глушкова, И. «Возраст случился»: модель и антимодель индийской старости // http://www.strana-oz.ru/?numid=24&article=1079

44. Грановская, Р. М. Элементы практической психологии / Р. М. Грановская. ЛГУ им. А. А. Жданова. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. -564 с.

45. Греллер, М. Старение и работа: человеческий и экономический потенциал // Иностранная психология. 1996. - № 7. - С.55-60

46. Григорьев, С. В. Психология субъекта традиций: проблемы идентификации и развития в пространстве празднично-игровой культуры / С. И. Григорьев // Человек как субъект культуры. М.: Наука, 2002. - С.365-389.

47. Гримак, Л. П. Общение с собой: Начала психологии активности / Л. П. Гримак. М.: Политиздат, 1991. - 319 с.

48. Демографический ежегодник России: статистический сборник М.: Гос. комитет РФ по статистике, 2002. - 404 с.

49. Деррида, Ж. Вокруг вавилонских башен / Пер. с фр. СПб.: Академ, проект, 2002. - 111 с.

50. Деррида, Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только / Пер. с фр. Минск: Современный литератор, 1999. - 829 с.

51. Дильман, В. М. Большие биологические часы: Введение в интегральную медицину / В. М. Дильман. М.: Знание, 1986. - 254 с.

52. Думанов, X. М., Першиц, А. И. Мононорматика и начальное право / X. М. Думанов, А. И. Першиц // Государство и право, 2001. № 9. -С.85-91.

53. Елютина, М. Э., Чеканова, Э. Е. Пожилой человек в образовательном пространстве современного общества / М. Э. Елютина, Э. Е. Чеканова // Социс: Социологические исследования, 2003. № 4. - С.58-63.

54. Ерасов, Б. С. Социальная культурология / Б. С. Ерасов М.: Аспект пресс, 1997.-591 с.

55. Ефимов, Ю. И., Громов И. А. Человеческий фактор и культура / Ю. И. Ефимов, И. А. Громов Л.: Наука, 1989. - 192 с.

56. Жизнь на пенсии: //http://bd.fom.ru/report/cat/societas/socialgroup/ pensioner/d04193 7

57. Здравомыслов, А. Г. Потребности. Интересы. Ценности / А. Г. Здравомыслов М.: Политиздат, 1986. - 223 с.

58. Здравомыслова, О. Н., Кутукова, Н. В. Диалог поколений / О. Н. Здравомыслова, Н. В. Кутукова М.: Русский язык, 1990. - 175 с.

59. Зинченко, Ю. Г. Секрет кавказского долголетия / Ю. Г. Зинченко // Философия старости: героитософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.49-51

60. Иванов, С. П. Субъект художественного действия в построении и развитии культурных сфер / С. П. Иванов // Человек как субъект культуры. М.: Наука, 2002. - С.ЗЗ 1-365.

61. Игнатьева, Н. В. Культурный потенциал «третьего возраста» / Н. В. Игнатьева // Человек и общество на рубеже тысячелетий: Международный сборник научных трудов. Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2005. - С.54-59.

62. Игнатьева, Н. В. Пожилые люди как объект культурологического исследования / Н. В. Игнатьева // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. Челябинск: ЧГАКИ, 2005. - № 1 (7). -С.73-81.

63. Игнатьева, Н. В. Социальные ожидания пенсионеров Челябинской области / Н. В. Игнатьева // Материалы I научной конференции «Молодежь в науке и культуре XXI века». Челябинск: ЧГАКИ, 2002. -С.22-30.

64. Игнатьева, Н. В. «Третий возраст»: опыт культурологического анализа / Н. В. Игнатьева // Современные гуманитарные исследования. М., 2005. - № 2 (3). - С.251 -253.

65. Ильенков, Э. В. Философия и культура: сб. / Э. В. Ильенков. М.: Политиздат, 1991.-462 с.

66. Индивид как субъект жизнедеятельности Куйбышев: Изд-во Саратов, ун-та, 1990. - 165 с.

67. Ионин, J1. Г. Социология культуры: Учеб. пособие для вузов / Л. Г. Ионин. М.: Изд.дом ГУ ВШЭ, 2004. - 427 с.

68. Италия и Швеция: волшебный мир информационных технологий для пожилых//http://www.microsoft.corn/Rus/SocialProjects/AllProjects/ItalyAndSweden.rn spx

69. Каган, M. С. О духовном (опыт категориального анализа) / М. С. Каган // Каган М. С. Системный подход и гуманитарное знание: Избранные статьи. Л.: Издательство ЛГУ, 1991. - С.122-135.

70. Каган, М. С. Человеческая деятельность (опыт системного анализа) / М. С. Каган М.: Политиздат, 1974. - 328 с.

71. Каминьский, А. Активность как средства повышения жизнеспособности пожилых людей / А. Каминьский // Старость: популярный справочник. -М.: Большая Российская энциклопедия, 1996. С. 12-20.

72. Канышева, О. А. Кризис сциентизма: философия старости / О. А. Канышева // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.76-77

73. Ковалева, Н. Г. Пожилые люди: социальное самочувствие / Н. Г. Ковалева // Социс: Социологические исследования. 2001. - № 7. -С.73-79.

74. Коган, Л. Н. Цель и смысл жизни человека / Л. Н. Коган М.: Мысль, 1984.-252 с.

75. Коган, Л. Н. Человек и его судьба / Л. Н. Коган М.: Мысль, 1988. - 283 с.

76. Козлов, А. А. Старость: социальная разобщенность или целостность? (Теории и традиции западной социальной геронтологии) / А. А. Козлов // Мир психологии. 1999. - № 2. - С.80-96.

77. Козлова, Т. 3. Самооценка пенсионеров / Т. 3. Козлова // Социс: Социологические исследования, 2003. № 4. - С.58-63.

78. Козырьков, В. П. Пожилой человек как социокультурный тип / В. П. Козырьков // Пожилые люди взгляд в XXI век / Под ред. 3. М. Саралиевой . - Н.Новгород: НИСОЦ, 2000. - С. 140-143.

79. Кон, И. С. В поисках себя: Личность и ее самосознание / И. С. Кон. — М.: Политиздат, 1984. 335 с.

80. Кон, И. С. Ребенок и общество: Историко-этнографическая персгжектива / И. С. Кон М: Наука, 1988. - 270 с.

81. Кордуэлл, М. Психология А-Я: Словарь-справочник. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000.-441 с.

82. Костецкий, В.В. Как возможно обаяние старости / В. В. Костецкий // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 17-20.

83. Кравченко, А. И. Культурология: словарь / А. И. Кравченко — М.: Академический проект, 2000. 671 с.

84. Крайг, Г. Психология развития / Пер. с англ. СПб.: Питер, 2000. — 992 с.

85. Краснова, О. В. Виды и методы исследований в психологии старения / О. В. Краснова // Психология зрелости и старения. 1999. - № 1. — С.5-21.

86. Краснова, О. В. Порождение заблуждений: пожилые люди и старость // http://www.strana-oz.ru/?numid=24&article=1070

87. Краснова, О. В., Марцинсковская, Т. Д. Особенности социально-психологической адаптации в позднем возрасте / О. В. Краснова, Т. Д. Марцинковская // Психология зрелости и старения. 1998. - № 3. -С. 34-59.

88. Краснухина, Е. К. Отречемся от старого мира / Е. К. Краскухина // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.36-38.

89. Крыштановская, О. В. Бывшие. Тенденции нисходящей мобильности российской элиты / О. В. Крыштановская // Общественные науки и современность, 2003. -№ 5. С. 33-39.

90. Куликов, JI. В. Психология настроения / Л. В. Куликов Л.: Изд-во СПБГУ, 1997.-226 с.

91. Культурология. XX век. Энциклопедия. СПб: Университетская книга; ООО «Алетейя», 1998. - Т.2. - 447 с.

92. Лебедева, Л. Старость в США перестала быть синонимом бедности и социальной изоляции / Л. Лебедева // Человек и труд, 1999. № 7. - С.40-45.

93. Левинсон, А. Г. Старость как институт // http://www.strana-oz.ru/?numid=24&article=l 061

94. Леви-Стросс, К. Структурная антропология / Пер. с англ. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. - 512 с.

95. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность / А. Н. Леонтьев 2-е изд. - М.: Политиздат, 1977. - 304 с.

96. Лао-цзы. Дао-дэ цзин / Пер. с кит., вступ. ст., коммент. В. В. Малявина. -М.: ACT: Астрель, 2003. 559 с.

97. Лидере, А. Г. Кризис пожилого возраста: гипотеза о его психологическом содержании / А. Г. Лидере // Психология зрелости и старения. 2000. - № 2. - С. 6-11.

98. Лиотар, Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Пер. с фр. М.: Ин-т экспериментальной социологии; СПБ: Алетейя, 1998. - 159 с.

99. ЮЬЛомако, О. М. Музей в контексте геронтософии / О. М. Ломако // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.43-45.

100. Малиновский, Б. Научная теория культуры / Пер. с англ. И. В. Утехина. -М.:ОГИ, 1999.-205 с.

101. ЮЗ.Манхейм, К. Диагноз нашего времени / Пер. с нем и англ. М.: Юрист, 1994.-700 с.

102. Маркарян, Э. С. О генезисе человеческой деятельности и культуры / Э. С. Маркарян. Ереван: Издательство АН Армянской ССР, 1973. -144 с.

103. Маркарян, Э. С. Теория культуры и современная наука (логико-методологический анализ) / Э. С. Маркарян. М.: Мысль, 1983. - 283 с.

104. Международный Год пожилых людей (выдержки из доклада Генерального секретаря ООН на 53 сессии Генеральной ассамблеи ООН) // Россия и современный мир: проблемы, мнения, дискуссии, события. -М., 2000. № 2. - С.23-35.

105. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения. М.: Госполитиздат, 1962. - Т.27. -С.402.

106. Марков, А. П. Отечественная культура как предмет культурологии: Учеб. пособие. / А. П. Марков СПб: СПбГУП, 1996. - 288 с.

107. Маслоу, А. Г. Мотивация и личность / Пер. с англ. СПб.: Евразия, 1999. - 479 с.

108. Маслоу, А. Психология бытия / Пер. с англ. М.: «Книжный дом «Университет» - М.: Рефл-бук, 1997. - 304 с.

109. П.Межуев, В. М. Культура и история. (Проблема культуры в философско-исторической теории марксизма) / В. М. Межуев. М.: Политиздат, 1977.- 198 с.

110. Мерлин, В. С. Очерк теории темперамента / В. С. Мерлин. Пермь: Пермское кн. изд-во, 1973. - 290 с.

111. Мещеркина, Е. Ю. Жизненный путь и биография: преемственность социологических категорий (Анализ зарубежных концепций) / Е. Ю. Мещеркина // Социс, 2002. № 7. - С.61-67.

112. Мид, М. Культура и преемственность. Исследование конфликта между поколениями / Пер. с англ. // Мид. М. Культура и мир детства. М.: Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1988. - С.322-361.

113. Молевич, Е. Ф. К анализу сущности и формы социальной старости / Е. Ф. Молевич // Социс: Социологические исследования, 2001. № 4. -С.61-64.

114. Народонаселение: Энциклопедический словарь М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. - 639 с.

115. Нарский, И. В. Русская революция и трансформация культурной памяти (по Уральским материалам) / И. В. Нарский // Человеческое измерение истории и культуры: Сборник научных статей. Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2001.-С.80-103.

116. Небылицын, В. Д. Основные свойства нервной системы человека /

117. B. Д. Небылицын. М.: Просвещение, 1966 - 383 с.

118. Неугодов, В. В., Зверев, С. М. Старение рабочей силы: сущность, принципы и социально-экономические последствия / В. В. Hey годов,

119. C. М. Зверев Новосибирск: Новосибирское книжное изд-во, 1989. -182 с.

120. Ницше, Ф. Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов / Пер. с нем. // http://www.nietzsche.ru/books/book9

121. Орлова, Э. А. Культура в советском обществе: проблемы и перспективы развития / Э. А. Орлова. М.: Наука, 1988. - 191 с.

122. Орлова, Э. А. Современная городская культура и человек / Э. А. Орлова. -М.: Наука, 1987.- 191 с.

123. Отцы и дети: Поколенческий анализ современной России / Сост. Ю. Левада, Т. Шанин. М.: Новое литературное обозрение, 2005 - 328 с.

124. Панченко, А. Образ старости в русской крестьянской культуре // http://www.strana-oz.ru/?numid=24&article= 1078

125. Парская, Н. В. Реализация культурологического потенциала психолого-педагогических дисциплин в воспитательном процессе студентов технического ВУЗа / Н. В. Парская. Челябинск: Южно-Уральский научно-образовательный центр РАО, 2002. - 22 с.

126. Парсонс, Т. Система координат действия и общая теория систем действия: культура, личности и место социальных систем / Пер. с англ. // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994. С.448-464.

127. Парцвания, В. В. Философия труда / В. В. Парцвания // Отчуждение человека в перспективе глобализации мира. Сб. статей. Выпуск I / Под ред. Маркова Б.В., Солонина Ю.Н., Парцвания В.В. СПб.: Издательство «Петрополис», 2001. С. 262-273

128. Петрарка, Ф. Старческие письма / Ф. Петрарка // Петрарка Ф. Канцоньере. Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру. Книга писем о делах повседневных. Старческие письма. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2005. 736 с.

129. Пигров, К. С. Экзистенциальный смысл настоящей старости / К. С. Пигров // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.3-6.

130. Писарчик, Л. Ю. Дилемма современной культуры: технократизм или духовность? / Л. Ю. Писарчик // Вестник ОГУ. 2004. - № 10. - С. 13-21.

131. Платон. Государство // Платон. Государство. Законы. Политик. М.: Мысль, 1998. -С.63-382.

132. Плодоносящий третий возраст // http://www.stapravda.ru/2005/10/21/2005-10-21-05.shtml

133. Поликарпов, В. С. Время и культура / В. С. Поликарпов Харьков: Вища школа, 1987.-159 с.

134. Поросенков, С. В. Существование и деятельность в определении ценностного отношения / С. В. Поросенков Пермь: Изд-во Пермского гос. ун-та, 2002. - 408 с.

135. Прахт, Н. Ю., Корсакова, Н. К. Нейрокогнитивные изменения при нормальном физиологическом старении / Н. Ю. Прахт, Н. К. Корсакова // Вестник МГУ, сер. 14 «Психология», 2001. № 4. - С.39-45.

136. Продолжительность жизни и проблемы старения в странах Запада // М.: ИНИОН РАН, 1992. 49 с.

137. Психология здоровья / Г.С.Никифоров, В.А.Ананьев, И.Н.Гурвич и др.; Под ред. Г.С.Никифорова. СПб.: Изд-во Петербургского ун-та, 2000. -504 с.

138. Психология человека от рождения до смерти / СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2002.-656 с.

139. Пугачева, Р. М. Философия старости / Р. М. Пугачева // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.82-85.

140. Пухальская, Б. М. Старость как фаза развития человека / Б. М. Пухальская // Старость: популярный справочник. М.: Большая Российская энциклопедия, 1996. - С. 12-20.

141. Развитие личности: Проблемы, поиски, решения / Свердловск: Изд-во УрГУ, 1989.- 121 с.

142. Ребер, А. Большой психологический словарь / А. Ребер. М.: Вече ACT, 2000. Т.2. - 560 с.

143. Роджерс, К. Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека: Пер. с англ. / Общ. ред. и предисл. Исениной Е. И. М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. -480 с.

144. Россет, Э. Место старого человека в обществе / Э. Россет // Старость: популярный справочник. М.: Большая Российская энциклопедия, 1996.-С. 12-20.

145. Рубинштейн, С. JI. Основы общей психологии / С. JI. Рубинштейн. -СПб.; М.; Харьков; Минск: Питер, 1999. 705 с.

146. Рыбакова, Н. А. О философии старости Ф. Петрарки / Н. А. Рыбакова // Вестник ОГУ. 2003. - № 2. - С. 18-22.

147. Саморегуляция и самопрогнозирование социального поведения личности / Под ред. В.А.Ядова. Л.: Наука, 1979. - 264 с.

148. Самыгин, С. И. Религиоведение: Социология и психология религии: Учеб. пособие для вузов / С. И. Самыгин, В. Н. Нечипуренко, И. Н. Полонская Ростов н/Д: Феникс, 1996. - 668 с.

149. Саралиева, 3. М., Балобанов, С. С. Пожилой человек в Центральной России / 3. М. Саралиева, С. С. Балобанов // Социологические исследования. 1999. - № 12. - С.54-65.

150. Сартр, Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Пер. с фр. М.: Республика, 2000. - 638 с.

151. Сахно, Е. Г. Геронтократия и геронтофобия / Е. Г. Сахно // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.77-79.

152. Сверчкова, Л. П. Субъект духовного производства: Методологический анализ / Л. П. Сверчкова Л.: Из-во ЛГУ, 1988.- 128 с.

153. Сенека, Л. А. Философские трактаты. СПб: Алетейя, 2000. - 400 с.

154. Словарь психолога-практика Минск: Харвест, М.: ACT, 2001.- 976 с.

155. Смелзер, Н. Социология: Пер. с англ. / Науч. ред. изд. на рус. яз. В. А. Ядов М.: Феникс , 1994. - 687 с.

156. Смерть и старость: Социально-исторические и культурологические аспекты (Обзор) // Социальная геронтология: Современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 1994.

157. Смирнов, И. О «китайских церемониях», культе предков и старости в Китае // http://www.strana-oz.m/?numid=24&article=1080.

158. Смолина, В. К. Размышляя о старости / В. К. Смолина // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.32-35.

159. Смолькин, А. А. Исторические формы отношения к старости // http://www.strana-oz.ru/?numid=24&article= 1077.

160. Смолькин, А. А. Социокультурная динамика отношения к старости: Дис. канд. социолог, наук: 22.00.04 / Саратов, госуд. техн. ун-т. Саратов, 2004. - 144 с.

161. Соколов, Э. В. Введение в психоанализ: Социокультурный аспект / Э. В. Ильенков СПб.: Издательство «Лань», 1998. - 318 с.

162. Солодникова, И. В. Развитие человека в зрелости как проблема гуманитарных наук / И. В. Солодникова // Общественные науки и современность, 2001. № 2. - С. 147-157.

163. Сорокин, П. А. Человек. Цивилизация. Общество: Пер. с англ. / П. А. Сорокин. М.: Издательство политической литературы, 1992. -541 с.

164. Социальная программа «школа третьего возраста» // http ://www .go V .spb .ru/gov/admin/terr/nevsky/cosial/school

165. Социология: Проблемы духовной жизни. Челябинск: РАН Уральское отделение Академэкоцентр, 1992. - 263 с.

166. Спасибенко, С. Г. Проблема социализации пожилых и старых людей // Социально-гуманитарные знания, 2003. № 2. - С. 129-149.

167. Старшее поколение в России: современная ситуация // Россия и современный мир, 2000. № 2. - С.36-46.

168. Столович, JI. Н. Мудрость и знание / Л. Н. Столович // Вопросы философии. 2003. -№ 11. - С. 151-159.

169. Суханов, И. В. Обычаи, традиции и преемственность поколений / И. В. Суханов М.: Политиздат, 1976. - 216 с.

170. Суханова, М. А. Образ русского старчества / М. А. Суханова // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.51-55.

171. Тайлор, Э. Б. Первобытная культура: Пер. с англ. М.: Политиздат, 1989.-573 с.

172. Тащева, А. И. Концепция организации психологической помощи одиноким пожилым людям в структуре Министерства труда и социального развития / А. И. Тащева // Психология зрелости и старения. 1998. - № 4. - С.75-87.

173. Тихоцкая, И. Проблемы стареющего общества: как их решают в Японии / И. Тихоцкая // Человек и труд. 2000. - № 7. - С.47-50.

174. Толстых, А. В. Взрослые и дети: парадоксы общения / А. В. Толстых -М.: Педагогика, 1988.- 126 с.

175. Толстых, А. В. Возрасты жизни / А. В. Толстых. М.: Молодая гвардия, 1998-220 с.

176. Толстых, А. В. Опыт конкретно-исторической психологии личности / А. В. Толстых СПб.: Алетейя, 2000. - 287 с.

177. Торнстон, Л. Геронтология в динамическом обществе / Пер. с англ. // Социальная геронтология: Современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 1994.-С. 58-68.

178. Тоффлер Э. Третья волна: Пер. с англ. / Э. Тоффлер. М.: ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999. - 261 с.

179. Тоффлер, Э. Шок будущего: Пер. с англ. / Э. Тоффлер. М.: ООО «Издательство ACT», 2002. - 557 с.

180. Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / Институт социологии РАН. М.: Издательство Института социологии РАН, 2000. - 481 с.

181. У ледов, А. К. Духовная жизнь общества: Проблемы методологии исследования. / А. К. Уледов. М.: Мысль, 1980. - 271 с.

182. Фезерстоун, М., Хепуорт, М. Старение и старость: Размышления о жизненном пути личности в постсовременном обществе / Пер. с англ. // Социальная геронтология: Современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 1994.-С.111-117.

183. Фейдимен, Дж., Фрейгер, Р. Абрахам Маслоу и психология самоактуализации / Пер. с англ. // Хрестоматия по гуманистической психотерапии. М.: Институт общегуманитарных исследований, 1995. -С.111-152.

184. Фейдимен, Дж., Фрейгер, Р. Карл Роджерс и клиент-центрированная терапия / Пер. с англ. // Хрестоматия по гуманистической психотерапии. М.: Институт общегуманитарных исследований, 1995. - С. 16-85.

185. Феоктистов, Г. Г. Две мудрости / Г. Г. Феоктистов // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия "Symposium", выпуск 24. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 14-17.

186. Филиппов, Ф. Р. От поколения к поколению: социальная подвижность / Ф. Р. Филиппов М.: Мысль, 1989. - 238 с.

187. Философия культуры: Становление и развитие / Под ред. М. С. Кагана, Ю. В. Перова, В. В. Прозерского, Э. П. Юровской. СПб.: Издательство «Лань», 1998.-448 с.

188. Флиер, А. Я. Культурология для культурологов: Учеб. пособие для высш. шк. / А. Я. Флиер. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2002. - 458 с.

189. Флиер, А. Я. Обретение и накопление социального опыта основа самоорганизации общества / А. Я. Флиер // Философские науки, 2001. -№ 2. - С.76-100.

190. Франкл, В. Человек в поисках смысла / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1990. -366 с.

191. Фролькис, В. В. Старение и увеличение продолжительности жизни / АН СССР. Л.: Наука, 1988.- 237 с.

192. Фромм, Э. Бегство от свободы; Человек для себя / Пер. с англ. М.: ACT, 2004.-571 с.

193. Фромм, Э. Душа человека: Сб.: М.: ACT, 1998. 662 с.

194. Харевен Т. К. Последний этап: Исторические аспекты зрелости и старости / Пер. с англ. // Социальная геронтология: Современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 1994. - С. 104 - 111.

195. Хендерсон, Дж. Психологический анализ культурных установок / Пер. с англ. М.: Добросвет, 1997. - 219 с.

196. Хмырова-Пруель, И. Б. О ценности жизни и старости / И. Б. Хмырова-Пруель // Философия старости: геронтософия. Сборник материалов конференции. Серия «Simposium», вып. 24. СПб: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 96-98.

197. Холодная, М. А. Своеобразие уровневых, структурных и стилевых характеристик интеллекта в пожилом возрасте / М. А. Холодная,

198. Н. Б. Маньковский, Н. Ю. Бачинская, Е. А. Лозовская, В. Н. Демченко // Психология зрелости и старения. 1998. - №2. - С.5-13.

199. Хорни, К. Невроз и личностный рост. Борьба за самореализацию / Пер. с англ. СПб: совместное издание Восточно-Европейского Института психоанализа и Б.С.К., 1997. - 316 с.

200. Хоруженко, К. М. Культурологический энциклопедический словарь / К. М. Хоруженко Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. - 640 с.

201. Цицерон М. Т. О государстве. О законах. О старости. О дружбе. Об обязанностях. Речи. Письма. М.: Мысль, 1999. - 782 с.

202. Цукерман, В. С. Исследование культуры как структурного явления /

203. B. С. Цукерман // Проблемы планирования, прогнозирования, управления и изучения культуры как целого: Тез. докл. Пермь: Перм. обл. совет НТО, 1981. - Ч. 1. - С. 86-88.

204. Человек перед лицом старости: Сводный реферат // Социальная геронтология: Современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 1994.1. C. 69-80.

205. Человеческий потенциал: опыт комплексного подхода М.: Эдиториал УССР, 1999.-176 с.

206. Чернов, А. А. Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы / А. А. Чернов М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К0», 2003. - 232 с.

207. Численность населения РФ по полу и возрасту (на 1 янв. 2002 г.): статистический бюллетень. М.: Госкомстат, 2002. - 336 с.

208. Шапарова, Н. С. Краткая энциклопедия славянской мифологии / Н. С. Шапарова М.: Астрель, 2001. - 621 с.

209. Шахматов, Н. Ф. Старение время личного познания вечных вопросов и истинных ценностей / Н. Ф. Шахматов // Психология зрелости и старения. - 1998. - № 2. - С. 14-20.

210. Шацкий, Е. Утопия и традиция М.: Прогресс, 1990. - 456 с.

211. Шендрик, А. И. Времен связующая нить (Проблемы преемственности духовной культуры) / А. И. Шендрик М.: Знание, 1988. - 64 с.

212. Шопенгауэр, А. Афоризмы житейской мудрости / Пер. с нем. // Шопенгауэр А. Избранные произведения. М.: Просвещение, 1992. -С. 189-370.

213. Элиаде, М. История веры и религиозных идей / Пер. с фр. М.: Критерион, 2001. - 464 с.

214. Эльконин, Д. Б. Введение в психологию развития: (В традиции культурно-исторической теории Л. С. Выготского). М.: Тривола, 1994. -167 с.

215. Эриксон, Э. Жизненный цикл: эпигенез идентичности // Теории личности в западно-европейской и американской психологии. Самара: Издательский дом «Бахрах», 1996. С. 325-375.

216. Юнг, К.-Г. Проблемы души нашего времени / Пер. с нем. А. М. Боковикова. М.: прогресс: Универс, 1996. - 329 с.

217. Юнг, К.-Г. Стадии жизни // Сознание и бессознательное: Сборник / Пер. с англ. и нем. СПб.: Университетская книга, 1997. - С.13-32.

218. Юнг, К.-Г. АЮЫ: Исследование феноменологии самости / Пер. с англ. -М.: Рефл-Бук, 1997. 330 с.

219. Ядов, В. А. Структура и побудительные импульсы социально-тревожного сознания / В. А. Ядов // Социологический журнал. М.-1997. -№3.- С. 77-91

220. Янкелевич, В. Смерть / Пер. с франц. М.: Изд-во Литературного ин-та, 1999.-448 с.

221. Ярская, Е. Р. Социальное исключение пожилых / Е. Р. Ярская // Международный год пожилых людей: Социальные исключения по полуи возрасту. Саратов: Саратовская региональная общественная организация «Женская лига «Инициатива», 2000. - С. 15-18.

222. Яцемирская, Р. С., Беленькая, И. Г. Социальная геронтология / Р. С. Яцемирская, И. Г. Беленькая М.: Владос, 1999. - 223 с.

223. Wray, Sh. Women Growing Older: Agency, Ethnicity and Culture / Sharon Wray // Sociology. London: Thousand Oaks, New Delhi. vol. 37 (3), Aug. 2003, P. 511-527.J