автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: М.П. Погодин-литератор

Полный текст автореферата диссертации по теме "М.П. Погодин-литератор"

На правах рукописи

"«йаай.

Пуряева Надежда Николаевна М.П.Погодин - литератор Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2006

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы филологического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор А.И.Журавлева

д.ф.н. ЕГ.Чернышова

к.ф.н. И.А.Зайцева

Московский педагогический государственный университет

Защита диссертации состоится _ 2006 года в _ часов на

заседании диссертационного совета Д-501.001.26 при Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова.

Адрес: 119992 Москва, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ.

Автореферат разослан_2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета к.ф.н., доцент

А.Б.Криницин

Общая характеристика работы

М.М.Погодин - заметная фигура в русской, и, прежде всего московской, литературной и культурной жизни конца 20-х - начала 70-х гг. XIX в. Разносторонне одаренный и непростой по характеру, он оставил след во многих сферах деятельности: историк, журналист, редактор и издатель, публицист, автор повестей и драматург.

Наибольшим культурным и литературным вкладом Погодина безусловно является его дневник, охватывающий период 1820-1875 гг., и обширный архив. Они отчасти были использованы НИБарсуковым в многотомной книге «Жизнь и труды М.ГШогодина», которая до сих пор остается ценнейшим источником для исследователей литературы и культуры 1820-х - 1860-х гг.

Однако Погодин известен, прежде всего, как историк, и именно эта сторона его деятельности наиболее исследована. Описана также его биография. Так, к 200-летнему юбилею вышли монографии историков К.Б.Умбрашко «М.П.Погодин: Человек. Историк. Публицист» (1999) и Н.И.Павленко «Михаил Погодин» (2003).

Другие стороны деятельности Погодина, в частности, его роль как журналиста и писателя остаются мало изученными.

Отсутствием исследования, посвященного литературному творчеству Погодина, определяется актуальность настоящей работы.

Погодин сыграл довольно заметную роль в русской журналистике середины XIX века. Издававшиеся им журналы «Московский вестник» и особенно «Москвитянин» в отдельные периоды их издания пользовались популярностью у читателей, хотя и вызывали неоднозначную реакцию. В более позднее время деятельность Погодина-журналиста была обойдена вниманием исследователей. Между тем, такого рода исследование позволит более полно представить историю развития русской журналистики и литературы.

Исследование литературного творчества Погодина позволило бы в полной мере оценить его роль в становлении жанров повести и исторической драмы в

I—

русской литературе периода 1820-х - 1830-х гг. целом, а также проследить взаимодействие с творчеством ряда писателей.

Разносторонность и при этом тесная взаимосвязанность разных сфер литературной деятельности Погодина не позволяют уложить определение его творчества в довольно узкие рамки понятий писатель или журналист, но требуют более широкого определения. Наиболее точным представляется обозначение литератор. Само это слово не существует в качестве строгого литературного термина, толковые словари дают достаточно узкое его определение: «словесник, писатель, сочинитель»1 или «писатель, публицист»2. Мы же будем использовать его для обозначения именно совокупности журналистской и писательской деятельности.

Итак, настоящая работа посвящена деятельности Погодина как литератора.

Научная новизна диссертации заключается в том, что попытка дать обобщающую характеристику творчества Погодина делается впервые. В первой главе предпринимается попытка проследить деятельность Погодина-журналисга в целом, а также оценить его роль в качестве редактора и автора в журналах «Московский вестник» и «Москвитянин», чего до сих пор в науке сделано не было. Во второй главе впервые прозаические произведения Погодина рассматриваются в полном объеме, включая малоизвестные, а также неопубликованные повести. В приложении впервые предпринимается попытка представить Погодина как героя литературных пародий.

Цель данной диссертации - представить полную, объемную картину литературной деятельности Погодина. Для этого она будет рассмотрена в двух основных ракурсах: деятельность Погодина как журналиста и его литературное творчество (проза, драматургия). Поставленная задача определяет структуру работы, состоящей из двух глав, каждая из которых имеет свои локальные цели.

Так, одна из задач первой главы - дать представление о пути Погодин-журналиста на протяжении пятидесяти лет. Однако основное внимание

1 В.И.Даль Толковый словарь живого великорусского языка. СПб-М ,1881 Т. 2. С. 255.

2 С.И.Ожегов. Словарь русского языка. М., 1981. С 288

сосредоточено на сотрудничестве Погодина в двух издававшихся им журналах - «Московский вестник» и «Москвитянин».

Вторая глава также построена в соответствии с актуальными для исследования творчества Погодина проблемами, и ее целями являются: ввести в научный обиход неизвестные и малоизвестные произведения Погодина; представить генезис жанров повести и драмы в творчестве Погодина; обозначить особенности художественного стиля Погодина.

Основной методологический принцип диссертации - историко-литературный, основной метод изложения материала - хронологический.

Практическая значимость работы состоит в возможности использовать положения и выводы исследования в общих курсах по истории русской литературы и журналистики, спецкурсах по истории русской повести и драмы, при комментировании изданий произведений Погодина.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в докладах, прочитанных на конференциях, и изложены в публикациях, список которых приведен ниже.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения, приложения и библиографии.

Основное содержание работы

Во введении обосновыватся актуальность темы, ее научная новизна, предложен обзор научной литературы по теме, определяются цели и задачи исследования.

Первая глава. «Погодин-журналист». В главе дается обзор деятельности Погодина-журналиста на протяжении 1820-х - 1870-х гг., при этом в ней выделяются следующие основные периоды:

1821 - 1827 гг. - становление Погодина как журналиста;

1827 - 1830 гг. - издание Погодиным журнала «Московский вестник»;

1830-е - 1840-е гг. - сотрудничество в журналах «Телескоп», «Московский наблюдатель»;

1841 - 1856 гг. - издание Погодиным журнала «Москвитянин»;

5

1850-е - 1870-е гг. - издание Погодиным газеты «Русский», сотрудничество в газете «Гражданин».

Каждый их перечисленных периодов описан в соответствующем параграфе главы, однако наибольшее внимание уделено изданию Погодиным журналов «Московский вестник» и «Москвитянин».

В § 1, посвященном становлению Погодина как журналиста (1821 -1827 гг.), рассматривается его сотрудничество в журналах «Вестник Европы», «Сын Отечества». Однако основное внимание обращено на изданный Погодиным альманах «Урания», к участию в котором начинающему журналисту удалось привлечь многих известных литераторов того времени, среди которых А.С.Пушкин, Е.А.Боратынский, П.А.Вяземский, Ф.Н.Глинка, Ф.И.Тютчев, Д.В.Веневитинов и другие. Выход альманаха не стал литературным событием и не привлек особого внимания критики. Однако для самого Погодина его издание оказалось весьма важным, поскольку проявило его талант организатора, что впоследствии способствовало утверждению его редактором «Московского вестника»

В § 2, посвященном «Московскому вестнику» (1827 - 1830 гг.), коротко излагается история издания, его направленность и место в ряду других изданий того периода. Основное внимание сосредоточено на роли Погодина в издании, рассматривающейся в двух основных аспектах: как редактора и как автора.

В исследовании корректируется распространенное мнение о ведущей роли в журнале Д.В.Веневитинова3: будучи идейным вдохновителем издания и создателем его концепции, он не принимал в «Московском вестнике» активного участия. Правомернее говорить о том, что, создавая журнал, Веневитинов, видимо, не планировал заниматься им лично и нуждался в человеке, на которого мог положиться. Выбор редактором Погодина обусловливался некоторым его издательским опытом, не последнюю роль здесь играла и личная близкая дружба с Погодиным, после смерти Веневитинова взявшим на себя роль «душеприказчика» его идей.

3 См., например' Стратен В. Веневитинов и «Московский вестник» // Известия ОРЯС. Т XXIX 1925

6

«Московский вестник» задумывался как академический, «научный» ответ журналам «торгового направления». Декларированная в программной статье структура журнала поддерживалась в 1827, 1828 и 1830 гг., а сама заявленная программа наиболее последовательно реализовывалась в первые два года издания журнала, пока сохранялся исходный состав редакции. В сущности можно говорить о двух периодах редакции, условно назовем их «ранняя» (1827 - 1828) и «поздняя» (1829 - 1830).

В целом, роль Погодина как редактора «Московского вестника» не становилась предметом специального изучения, исследователи или обходили ее молчанием, или ограничивались утверждением, что Погодин был лишь исполнителем протраммы редакции, т.е. фактически не имел собственной позиции. Как по сути техническую определял в программной статье свою редакторскую задачу и сам Погодин, однако уже в первые месяцы издания журнала он проявлял самостоятельность в принятии решений. Это привело к конфликту в редакции, а затем к почти полной смене ее состава. По мере того как коллеги в силу разных причин оставляли журнал, Погодин стал единолично определять его линию.

Особое значение редакторская позиция Погодина имела в условиях журнальной борьбы второй половины 1820-х гг. и, в частности, того противостояния, в которое «Московский вестник» вступил с «Северной пчелой» и «Московским телеграфом». Линия Погодина в отношении полемики в журнале была сугубо прагматическая. В первые два года он старательно от нее уклонялся, поскольку считал, что это не соответствовало статусу журнала. На третий год издания (1829) «Вестник» находился в кризисной ситуации, а преобразованная структура журнала, превратившая его, в сущности, в серию тематических альманахов, исключала возможность вести полемику. Наконец, в последний год издания журнала Погодин, лишившись такого средства привлечения читателей, как «преимущественное» участие А.С.Пушкина, пошел по пути заострения тона публикаций, вступив в полемику с «Московским телеграфом». Такого рода утилитарный подход, позволивший «Вестнику», с

одной стороны, просуществовать целых четыре года, с другой стороны, лишал журнал авторитета и делал невозможным выполнить поставленную задачу -дать отпор «торговому направлению».

Внутри журнала редакторская политика Погодина наиболее ярко проявилась в закрепленном за ним отделом науки. Будучи профессиональным историком, Погодин задумал сделать этот отдел своего рода передовым рубежом современной исторической мысли. В частности, он решился воплотить свой еще юношеский замысел - создать систематическую критику на «Историю государства Российского» Н.М.Карамзина, пользовавшуюся непререкаемым авторитетом. В начале 1828 г. он опубликовал свою статью «Нечто против мнения Н.М.Карамзина о происхождении Российского Государства» (МВ, 1828, № 4), а затем напечатал ряд статей на эту тему Н.СЛрцыбашева (МВ, 1828, № 19-24; 1829, ч. 3.), уже имевшего скандальное прозвище «прачки историографа». Публикации имели эффект, противоположный тому, на который рассчитывал Погодин. Они не только настроили против «Московского вестника» публику, но и оттолкнули от Погодина коллег из «ранней» редакции, многие из которых покинули журнал к концу 1828 г. Постепенно отдел науки превратился в сугубо исторический и наполнялся в основном статьями и переводами самого Погодина, а также публикациями исторических материалов, касающихся первых лиц государства или знаковых деятелей культуры. Несмотря на недостатки этих публикаций, в частности, отсутствие объяснительных комментариев, необходимо отметить, что Погодин один из первых начал печатать исторические документы, письма и воспоминания на страницах журналов, намечая тем самым путь более поздним специализированным изданиям «Русский архив» и «Русская старина».

Показательным для выявления редакторской позиции Погодина служит его поиск формы общения с читателем. В изначальном замысле журнала редактору не отводилось значительной роли, поэтому и в структуре журнала не предполагалось регулярной рубрики редактора. Ее заменяли заметки «От издателя», помещавшиеся в конце журнала и начинавшиеся как «техническая»

рубрика, в которой Погодин печатал объявления о допущенных опечатках, изменениях в структуре «Вестника» и т.п. Со второй половины 1828 г. в журнал была введена рубрика «Мысли, замечания, анекдоты», состоявшая из небольших заметок-откликов на актуальные события литературной и культурной жизни. Фактически это был аналитический отдел, освещавший современные события. Не будучи столь обстоятельной, как отдел критики, эта рубрика приобрела большее значение за счет оперативности реакции. Ее появление, в сущности, отражает сложную ситуацию внутри журнала: невозможность для Погодина в силу этических и других причин преодолеть изначально установленный порядок в журнале и в то же время его стремление изменить издание в соответствии со своими представлениями. «Мысли, замечания, анекдоты» стали своего рода скрытой редакторской колонкой Погодина, в которой он выражал свое отношение к современным событиям, а иногда вступал в замаскированную полемику с другими изданиями. Однако расположение рубрики в конце журнала и отсутствие подписей под большинством статей показывают редакторскую осторожность Погодина.

Подводя итог вышесказанному, можно с уверенностью утверждать, что роль Погодина как редактора была достаточно ощутима в журнале. У него была своя линия, однако для ее реализации ему не всегда хватало опыта, а главное, -последовательности, поскольку журнал не был его единственным и основным занятием. У Погодина-редактора были интересные, даже авантюрные замыслы, однако неумение их нужным образом преподнести вели к непониманию публики и провалу, а как следствие - к охлаждению решимости Погодина менять что-либо. Отчасти это объясняется тем, что идейная платформа Погодина еще не сложилась окончательно, и он не решался отстаивать свое мнение.

Рассмотрение собственно публикаций Погодина сосредоточено на его критических и теоретических статьях по литературе. В силу их небольшого числа и компактности по времени создания, оно не ограничивается строго годами издания «Московского вестника». Основная часть критических статей

Погодина относится к 1820-м - 1830-м гг., периоду, когда он еще формировался как профессиональный историк и принимал активное участие в литературной деятельности. Обращение Погодина к литературной критике вполне естественно вытекало из культурной и литературной атмосферы этого времени.

Наиболее важными из критических статей Погодина представляются-рецензия на «Кавказский пленник» А.С.Пушкина (ВЕ, 1823, № 1), отзыв на 4 и 5 главы «Евгения Онегина» (МВ, 1828, ч. 7, № IV), рецензия на «Повести Белкина» (Телескоп, 1831, ч. VI, № 21).

Особенностями критических статей Погодина является их лаконичность, отсутствие подробного анализа и теоретических рассуждений, это скорее «заметки по поводу», тяготеющие к публицистике. В целом, обращение Погодина к критике было вызвано не столько интересом к ней, сколько журнальной необходимостью. Кроме того, написание критических статей, как и занятия литературой, не были его приоритетом, а одними из многих дел, которыми Погодин занимался одновременно.

Подробно анализируется теоретическая статья Погодина «Письмо о русских романах» (альманах «Северная лира» на 1827 г.), в которой он рассматривал актуальную проблему создания оригинального русского романа на материале отечественной истории. Широкое обсуждение эта проблема получила лишь в 1830-е гг., и, видимо, некоторой преждевременностью постановки вопроса объясняется судьба статьи Погодина: равнодушие современной критики и забвение последующими поколениями исследователей литературы. Сам Погодин воплотил сформулированные им идеи в своих исторических драмах.

В § 3, посвященном журналистской деятельности Погодина после прекращения «Московского вестника» (1830-е-1840-е гг.), рассматривается его участие в создании журнала «Московский наблюдатель» (с 1835 г.), задумывавшегося, как и «Московский вестник», в качестве ответа «торговому» направлению литературы. Кроме того, рассматриваются не осуществившиеся

планы Погодина издавать журнал «Фонарь» (совместно с Н.И.Надеждиным), участвовать в «Европейце» ИВ.Киреевского и «Современнике» А.С.Пушкина.

В § 4, посвященном «Москвитянину» (1841 - 1856 гг.), кратко излагается история издания журнала, дается его общая характеристика. В истории журнала выделены два периода: 1841 -1849 и 1850- 1855 гг. Второй период более исследован в связи с творчеством А.Н.Островского, Ап.А.Григорьева и др. Участие Погодина в этот период ограничивалось историческими публикациями. Поскольку главной задачей является описание роли Погодина в журнале, основное внимание сосредоточено на 1841 - 1849 гг. - периоде, когда он принимал наибольшее участие в издании. Как и в § 2, посвященном «Московскому вестнику», деятельность Погодина рассматривается в двух основных аспектах: как редактора и как автора.

В исследовании делается попытка опровергнуть сложившиеся стереотипы упрощенно рассматривать «Москвитянин» как орган славянофильства4 или издание, воплощающее политику «официальной народности»5. Патриотическое и прославянское настроение журнала проявлялось почти исключительно в пафосе статей Погодина и Шевырева и не имело в своей основе разработанной программы. Ситуация осложнялась тем, что в период 1841 - 1849 гг. Погодин пять раз передавал редакторские полномочия (С.П.Шевыреву, А.Е.Студитскому, вновь Шевыреву, И.В.Киреевскому, А.Ф.Вельтману), а в 1844 г. вел переговоры с Ю.Ф.Самариным, Е.Ф.Коршем и М.Н.Катковым о полной передаче журнала. Таким образом журнал, переходящий из рук в руки каждые год-полтора не имел последовательной идейной программы.

Отсутствие в «Москвитянине» последовательной политики в условиях острой поляризованности журнальных партий середины XIX в. ставило его в заведомо уязвимую позицию и делало любимым объектом нападок для всех журнальных партий.

1 См, например- Терещенко В К. Погодин и споры западников и славянофилов в 1840-х // Проблемы истории СССР. Сб. 5 М, 1976, Цимбаев Н И Славянофильство. М, 1986

5 См., например: История русской журналистики XVIII - XIX вв (под ред А В Западова) 3-е изд. М., 1973

Непосредственно редакторской деятельностью Погодин занимался недолго и с продолжительными перерывами: ему мешали многочисленные другие занятия (преподавание в университете, интенсивные исторические разыскания, путешествия) и семейные обстоятельства. Позицию Погодина-редактора можно охарактеризовать как эклектическую: с одной стороны, учтя свои промахи в «Московском вестнике», он более внимательно отбирал публикуемые научные статьи; с другой - в журнале время от времени появлялись провокационные критические и публицистические статьи Шевырева и самого Погодина.

Как автор Погодин в основном публиковал исторические статьи и рецензии в отделе науки, исторические материалы и небольшие заметки о московских новостях. Во всех этих публикациях проявлялась еще одна черта редакторской политики Погодина - своеобразная «нравственно-языковая» программа «Москвитянина», главными идеологами и воплотителями которой были он сам, а также Шевырев. Эта языковая программа выражалась в нарочитой витиеватости речи, обилии архаических слов и оборотов. Программа не получила прямого теоретического выражения, но была тесно связана с идеями, высказывавшимися в критических статьях Шевырева, о чрезмерной подверженности русской словесности западному влиянию, не только языковому, но и идейному.

Подводя итог вышесказанному, можно отметить, что основными чертами политики Погодина-редактора в «Москвитянине» были непоследовательность и эклектичность, не позволившие реализовать все замыслы, с одной стороны, и определившее изолированное положение журнала в целом, - с другой.

В § 5, посвященном журналистской деятельности Погодина 1850-х-1870-х гг., рассматривается издание им газеты «Русский», сотрудничество по приглашению Ф.М.Достоевского в газете «Гражданин».

Вторая глава. «Повести и драмы Погодина». Художественный материал, исследуемый в главе, организован по жанровому принципу: повествовательная проза и драматургия Погодина.

Помимо 18 повестей (включая «Психологические явления»), изданных отдельной книгой, беллетристическое наследие Погодина включает в себя малоизвестные повести «Харьковская Ганнуся» (Телескоп. 1832, ч. 7), «Галлеева комета» (альманах «Комета Белы на 1833 г.», М., 1832), «Дочь матроса» («На новый год: альманах в подарок читателям "Москвитянина"». М., 1850). Кроме того, в архиве РГБ хранится рукопись повести «Новый Эдип», написанной для несостоявшегося альманаха «Альциона на 1834 г.», а также ряд набросков повестей: «Барская спесь» (1825), «Пампушки» (1825), «Жизнь и чудные похождения Михаила Васильевича Ломоносова, который родился в крестьянах, а умер почти генералом, уча всякой мудрости православный народ русский» (1829), «Кокетка» (1831), «1 декабря на Девичьем поле» (без даты). Из перечисленных малоизвестных повестей Погодина исследована была только «Галлеева комета»6, остальные кратко упоминались отдельными исследователями.

Обращение Погодина к повествовательной прозе охватывает сравнительно небольшой отрезок времени (1825 - 1835) и может быть условно разделено на три периода:

1825 - 1826 гг. - ранние повести Погодина, период ученичества;

1827 - 1832 гг. - период серьезных занятий литературой;

1832 - 1835 гг. - охлаждение Погодина к жанру повести.

Каждый из этих периодов рассмотрен в соответствующем параграфе главы.

Основной чертой повестей раннего периода творчества Погодина (§ 1.1) является их автобиографичность, а также зависимость от чужих литературных текстов. Особо следует выделить влияние поэзии Пушкина, проявляющееся во многих аспектах: как сюжетоорганизующее начало (в незаконченной повести «Пампушки», в повести «Адель»); в качестве эпиграфов (в незаконченных повестях «Пампушки», «Кокетка»); в качестве поэтических вставок (в повести «Сокольницкий сад»), В целом, в ранних повестях Погодин использует в качестве отправной точки своих сюжетов известные литературные тексты.

6 Ее обстоятельный анализ см в работе Л.А.Кагштановой «Жанр повести в творчестве M П Погодина (20 -30-е гг. XIX в )» Дис к ф.н М , 1980

Обращаясь к жанровому аспекту ранних повестей можно выделить «светскую повесть» («Как аукнется, так и откликнется», 1825); повесть, пользуясь терминологией Л.А.Капитановой, «о творческой личности»7 («Русая коса», 1825; «Сокольницкий сад», 1825); «бытовую», «простонародную» повесть («Нищий», 1825) и собственно романтическую («Адель», 1826 - 1830).

Доминирующим стилевым влиянием, проявляющимся в этих повестях, можно назвать черты литературы просвещения, сентиментализма и романтизма. Влияние литературы просвещения выражается в дидактичном тоне повествования. Воздействие сентиментализма на раннее творчество Погодина получило свое формальное выражение в жанре повести в письмах («Сокольницкий сад»). Черты предромантизма и романтизма определили как типично романтический сюжет его ранних повестей, так и их особую поэтичность, сконцентрированность на внутренних переживаниях героев.

Поворотным моментом, отделившим ранний период творчества Погодина, стали публикации в альманахе «Урания» повестей «Как аукнется, так и откликнется» и «Нищий», а затем издание журнала «Московский вестник». Профессиональный приход в журналистику давал Погодину широкую возможность для творческой самореализации и способствовал его опытам в жанре повести.

В повестях периода 1827-1832 гг. (§ 1.2) выделяются три основные сюжетные группы: повести с «народным» любовным сюжетом, повесть о «творческой личности» и самая большая группа - повести о парадоксах судьбы и человеческой души, сюжет которых основан на экстремальной ситуации, проявляющей темные стороны человеческой личности.

К последней группе отосятся так называемые «Психологические явления» - цикл из шести небольших очерков, рассказывающих о некоем роковом, переворачивающем жизнь человека событии. В использовании принципа циклизации проявляется жанровое влияние творчества любомудров и членов

7 Этот тип сюжета был обозначен, в частности, Ю В Манном как повествование о «герое-мыслителе» (в повести «Черная немочь») (см Манн Ю В Поэтика русского романтизма М , 1976, с 255-256) Однако здесь и далее мы будем пользоваться названием, предложеным Л А Катггановой, поскольку разделяем ее концепцию о последовательном развитии данного сюжета на протяжении творчества Погодина

14

общества Раича, для которых собирание идейно близких произведений в цикл было, как известно, одной из жанровых особенностей, воплощавшейся, однако, в основном в стихотворной форме.

По замыслу и проблематике к «Психологическим явлениям» примыкают повести «Преступница» (1830)8 и «Васильев вечер» (1831). При этом Погодина интересует проявление человеческой природы в экстремальных условиях, темная сторона человеческой души, что определяет появление реалистических тенденций в повести, намечающихся, в частности, в обрисовке характеров героев. Реалистические тенденции поддерживаются уместным использованием просторечья в речевой характеристике героев, а также фольклорных элементов. Тем не менее финал повестей утверждает идею искупления причиненного зла, популярную среди романтиков.

В ироническом ключе решен другой сюжет, построенный на преступлении, - это повесть «Дьячок-колдун» (1832). В повести нет острой ситуации, по характеру повествования она тяготеет к жанру анекдота. В повести намечаются зачатки сатиры в изображении служителей церкви, поместного дворянства, однако осторожный Погодин не позволяет им проявиться широко. Тем не менее, в повестовании отчетливо проступает социальный подтекст: клирики-«колдуны» становятся защитниками дворни от расправы жестоких хозяев. По мнению Дж.Мерсеро, в намечающемся сопоставлении «невиновный крепостной - жестокий барин» Погодин предвосхищает Н.Ф.Павлова и И.С.Тургенева9.

К группе сюжетов, основанных на экстремальной ситуации, можно отнести и состоящую их двух частей повесть «Невеста на ярмарке». По художественной манере первая часть (написана в начале 1827 г.), безусловно, ближе к повестям раннего периода. В одной из сцен, эмоциональное напряжение которой доходит до высшей точки, Погодин использует форму драматургического диалога, заимствуя ее, видимо, у В.Ф.Одоевского. Впрочем, влияние Одоевского

8 Судьбой сюжета лежавшего в основе повестей Погодина и Панаева, первым заинтересовался В В Сиповский См его статью «Северные сказки (История одного сюжета)» (ЖМНП, 1913 Октябрь Ч 47) Его мысли развил В В Виноградов в эссе «Сюжет и стиль- Сравнительно-историческое исследование» (М, 1963) ' См Mersereau John Jr Russian Romantic Fiction. Ardis Ann Arbour, 1983. P 201

15

ограничивается лишь внешней стороной, проблематика «Невесты на ярмарке» далека от тем, занимавших автора «Русских ночей».

Сюжет первой части строится на поиске выгодных женихов для трех дочерей их матерью, вдовой со стесненными средствами. Описание трех сестер Погодин строит по сказочному принципу: младшая сестра Анна - самая добрая, умная и красивая. При этом сказочное начало соединяется с идеалами автора: он изображает душевную развитость героини не как данность, а как результат образования. Фольклорное начало в повести продолжено обильным включением в текст пословиц и поговорок. Распределение амплуа героев следует сказочному принципу: младшей дочери противостоят «злые» мать и старшие сестры, а также гусар-жених. Однако Погодин уводит намечающийся конфликт высокой героини с окружающей ее средой из романтической плоскости решения в сатирическую. Он создает объемные характеристики героев в сатирическом ключе, уместно используя просторечье, говорящие фамилии (жениха зовут Бубновый, его друга-гуляку, богатого графа -Звонский). Однако сатира не является целью Погодина, это дополнительный обертон его повествования. Представленная Погодиным в первой части повести картина завершается женитьбой Бубнового на Анне, и, таким образом, служит завязкой для второй части.

Вторая часть повести стилистически и идейно сильно отличается от первой. По форме - это монолог главной героини, Анны Бубновой, представленный в ее письмах к подруге, графине N. Повесть с первоначальным названием «Счастие в несчастии» (написана в марте 1829 г.) была вдохновлена печальной историей семейных отношений A.A. и А.Ф.Воейковых, закончившейся смертью супруги. В противовес общему мнению о положении женщины в подобной ситуации как жертвы, единственное утешение для которой - смерть, Погодин задумал «сделать апофеозу терпения, показать счастие в несчастии»10. Эпистолярный жанр был выбран Погодиным, чтобы придать больше искренности и правдоподобия истории героини, с

10 См Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П Погодина. СПб, 1888. Т. 2 С. 309

16

христианским смирением и кротостью пытавшейся направить порочного мужа на путь истинный. Заканчивается эта своеобразная повесть-«житие» смертью героини, однако смерть ее не напрасна, цель достигнута: потрясенный муж раскаялся.

Еще одну группу повестей можно объединить темой любви: «Суженый», «Петру сь».

«Суженый» (1828) - это хронологически первая повесть, в которой Погодин обращается к фольклору и вводит в текст повествования отрывки фольклорных произведений. Он пользуется тем же приемом, что и в ранних повестях: травестирует известный литературный сюжет. В данном случае, как указывает Р.В.Иезуитова, это баллада В.А.Жуковского «Светлана»11. Погодин переносит действие в купеческую среду. В самой сцене гадания он в значительной степени следует за Жуковским, однако исключает сверхъестествепнные события. Повторяя использованную Жуковским подблюдную песню «Идет кузнец из кузницы», Погодин вводит в текст своей повести еще две обрядовые песни, причем не подвергает их литературной обработке. В основе повести «Суженый» лежит «народный» любовный сюжет: герои борются со многими препятствиями на пути к своему соединению.

Прямо противоположный, трагический вариант развития «народного» любовного сюжета представлен в повести «Петрусь» (1831). В ней Погодин не использует фольклорных элементов, он экспериментирует с художественным языком повествования, главной особенностью которого является использование в речи героев элементов украинского языка.

В повести «Черная немочь» (1829) Погодин продолжает тему, начатую им еще в ранних повестях, - «творческой личности». Исследователи традиционно ее рассматривают как романтическую повесть с элементами реализма, а суть конфликта видят «в неприятии героем "низшей жизни" купечества»12. Противостояние героя среде и изображение быта, безусловно, очень важны,

" См Иезуитова РВ Литература второй пол 1820-х-1830-х годов и фольклор // Русская литература и фольклор (Первая половина XIX в.) Л., 1976. Вып. 2, с. 136.

См. Капктанова, с. 134-135.

однако, в сущности, это история ученого, несостоявшегося из-за внешних обстоятельств. Присутствующий в повести мотив героя-ученого рассматривается в ином ракурсе, чем в ранних повестях, - как трагедия нереализованное™ и духовного одиночества. Подкрепленная мотивом обманутой, несостоявшейся любви, она приводит к гибели героя. Таким образом, «Черная немочь» - вариант романтической повести «о творческой личности».

Среди стилистических особенностей повестей данного периода можно отметить заметно уменьшившееся влияние литературы просвещения. Основным художественным стилем для Погодина остается романтизм: большая часть сюжетов построена по «романтической» схеме. При этом через интерес к бытовым деталям и психологичности повествования Погодин приходит к реалистическим тенденциям, которые, однако, не становятся доминирующими. Он изображает быт, причем быт экзотический для литературы 1820-х гг. -крестьянский и купеческий. Выбору именно этой сферы жизни, безусловно, способствовал общий интерес к народной жизни и фольклору, поддерживаемый романтизмом, а главное, то обстоятельство, что лишь народную среду Погодин детально знал и мог правдоподобно изобразить. Герои Погодина говорят просторечным языком, непривычное для образованного уха звучание которого автор акцентирует средствами орфографии. Кроме того, в своих повестях Погодин активно использует фольклорные, иногда даже сказочные элементы. Таким образом, его стиль, соединяющий все основные тенденции прозы 1820 -1830-х гг., можно обозначить как эклектический.

Логическим итогом творчества Погодина 1827- 1832 гг. стал выход сборника его повестей (1832). Холодно встреченный критикой и совпавший по времени с выходом «Вечеров на хуторе близ Диканыси» Н.В.Гоголя и «Повестей Белкина» А.С.Пушкина, он терялся на их фоне. После неудачи своей книги разочарованный Погодин значительно реже обращался к повествовательной прозе, переключившись на драматургию.

К повестям периода 1832- 1835 гг. (§ 1.3) относятся следующие: «Харьковская Ганнуся», «Галлеева комета», «Новый Эдип» и незаконченная повесть «1 декабря на Девичьем поле». Последнее, почти случайное, обращение Погодина к этому жанру - коллективная повесть «Дочь матроса» (1849). За исключением «Галлеевой кометы», все повести данного периода никогда не были исследованы, поэтому в диссертации приводится их сюжет и характеризуются основные стилевые особенности.

Л.А.Капитанова относит «Галлееву комету» к жанру повестей «о творческой личности», последовательно разрабатываемой Погодиным от 4 «Русой косы» через «Сокольницкий сад» к «Галлевой комете». При этом от

повести к повести нарастает накал романтического конфликта: если в первой и второй повестях основной проблемой является традиционный для романтиков мотив самопознания в его неразрывной связи с проблемой достижения

I

истинного знания, то в последней «интровертный» конфликт осложняется вторым, «экстравертным» уровнем, проявляющимся в противопоставлении гений - толпа. Таким образом, в стилевом отношении «Галлеева комета» -типично романтическое произведение. Добавим, что в середине 1820-х гг., после «Русой косы» и «Сокольницкого сада», Погодин задумывал еще одну повесть об ученом. В архиве РГБ хранится ее незаконченый отрывок (РГБ, 231/1—26—10). Последнее его обращение к теме героя-ученого - очерк «К ученому» («На новый год: альманах в подарок читателям "Москвитянина"» М., 1850).

Кроме «Галлеевой кометы», продолжающей тему героя-ученого, повести периода 1832- 1835 гт. трудно организовать по какому-либо сюжетному принципу. Главная объединяющая их черта - повышенное внимание к нагнетанию действия, подавляющее художественную сторону повествования.

Следующие две повести - «Харьковская Ганнуся» (1832) и «Новый Эдип» (1833) - основаны на присланных Погодину неизвестным автором рукописях. Об этом говорит сам Погодин в примечании к «Харьковской Ганнусе»: «Я получил от одного почтенного русского писателя, живущего в Малороссии, две

повести с лестным для меня правом пересказать их по-своему» (Телескоп, 1832, № 2, с. 192). Здесь же объясняется и причина появления обеих повестей: их надо было сократить и обработать для публикации в журнале. Видимо, это определило удивительную нехудожественность обоих получившихся в итоге произведений: Погодин не ощущал их своими полноценными творениями, а адаптировал готовые повести к формату журнала.

Исходная рукопись «Харьковской Ганнуси», видимо, не сохранилась, однако в том же архиве, где хранится автограф «Нового Эдипа» осталось два фрагмента рукописи (РГБ, 236/1-26-31), послуживших его основой. По ним невозможно установить ни времени написания, ни автора, но совпадение сюжетных элементов с «Новым Эдипом» не оставляет сомнения, что именно ее имел в виду Погодин. Факт существования этой рукописи, безусловно, снимает вопрос о возможной мистификации Погодина.

В «Харьковской Ганнусе», сюжет которой построен на возвращении потерянной дочери, Погодин широко использует украинский язык для создания фольклорного колорита. Однако степень художественной отделки повести значительно уступает повестям более раннего периода. Автор концентрируется на сюжете, жертвуя раскрытием характеров героев и психологической верностью повествования.

Следующая повесть этого периода - «Новый Эдип» (1833) (РГБ, 231/1—28— 43) - была написана Погодиным для несостоявшегося альманаха «Новая Альциона на 1834 г.», но никогда не увидела свет. Сокращая повествование, Погодин, безусловно, приспосабливал его к формату журнала, однако отказ от психологических подробностей, вероятно, был обусловлен и спецификой рассказываемой истории, поскольку Погодин обратился к довольно скользкой и, в целом, несвойственной русской литературе теме инцеста. Вероятнее всего, именно специфика сюжета повести и стала причиной того, что она не была нигде опубликована.

По проблематике «Новый Эдип» тяготеет к группе повестей, построенных на экстремальной ситуации, но значительно уступает по степени

психологической достоверности. Трудно говорить и о художественных особенностях повести, здесь очень мало диалогов, а основной упор повествования делался на сюжет, в результате чего повесть фактически превращается в бытовой анекдот.

В последний раз Погодин вынужденно обратился к жанру повести в конце 1849 г., приняв участие в коллективном написании «Дочери матроса», в основу сюжета которой легла история, расказанная М.А.Окуловым. Е.И.Вельтман описала пейзаж Севастополя конца XVIII века, где разворачивается действие, а ее муж, А.Ф.Вельтман, - написал начало сюжета, финальную часть повести писал Погодин.

С точки зрения жанра «Дочь матроса» представляет собой любопытное явление, распадаясь фактически на две повести, разные по тональности и стилю, но объединенные общим сюжетом. Повесть, начатая А.Ф.Вельтманом, скорее всего стала бы романтической, и нарочито поучительное окончание, дописанное Погодиным мало сочетается с таким началом. Как и в «Новом Эдипе», Погодин сосредотачивает внимание на сюжете и пренебрегает художественностью изображения. Помимо разных стилевых частей, в повести присутствуют два пространственно-временных пласта: собственно сюжет и его «мета-история», описанная в авторских отступлениях Погодина. Эти отступления можно разделить на два типа: лирические и персонажные. В первых Погодин излагает свою точку зрения на современную литературу и журналистику. В отступлениях второго типа он рассказывает собственно об истории написания «Дочери матроса». В них помимо Погодина-персонажа действует и Вельтман-персонаж.

Особняком от всех рассмотренных выше произведений стоит незаконченная повесть середины 1830-х гг. «Первое декабря на Девичьем поле» (РГБ, 231/1-26-25). Она рассказывает об одном эпизоде из времен царствования Петра I вскоре после стрелецкого восстания. Примечательно, что Погодин не использовал историческую основу для сюжетов своих прозаических произведений, и это - единственное исключение. Погодин схематично излагает

события и не дает характеристики героев, поэтому повествование это, скорее, следует отнести к жанру исторического анекдота.

В § 2 рассматривается драматургия Погодина. Определяющее влияние на первые драматургические опыты Погодина оказало творчество Гете и Шиллера. Однако в дальнейшем Погодин использовал в качестве основы сюжетов исключительно материал отечественной истории. Первый пример тому -создававшаяся в соавторстве с Н.М.Языковым летом 1826 г. опера «Харальд» (РГБ, 231/1-26-24). В основу сюжета была положена история женитьбы норвежского коннунга Гаральда Гардрада на старшей дочери князя Ярослава Мудрого Елизавете13. По написанному отрывку (часть первого действия) и сохранившемуся плану можно судить, что опера должна была состоять из трех действий и включать значительное число персонажей, важная роль отводилась хору.

Теоретическую базу своему обращению к сюжетам из отечественной истории Погодин подвел в статье «Письмо о русских романах», однако в целом сю интерес к судьбе отдельной исторической личности как воплощению глобальных закономерностей начал формироваться еще в первой половине 1820-х гг., в первую очередь, под влиянием философии Шеллинга. Все эти тенденции заметны в ряде исторических статей, написанных и опубликованных в 1829 г.: «О характере Иоанна Грозного» (МВ, 1829, ч. 3), «Материалы по делу царевича Алексея» (МВ, 1829, ч. 5), «Об участии Бориса Годунова в убиении царевича Димитрия» (МВ, 1829, ч. 3), - чуть позже все эти сюжеты были воплощены в драмах Погодина. В этой связи В.Э.Вацуро делает справедливое замечание о специфике исторических драм Погодина, заключавшейся в их связи с его историческими занятиями14.

Однако первой исторической драмой стала «Марфа, Посадница новгородская» (1829), за которой последовала трагедия «Петр I» (1831) и драмы «История в лицах о царе Борисе Федоровиче Годунове» (1832) и «История в

13 Этот сюжет позднее использовал А К Толстой в своих балладах «Песня о Гаральде и Ярославне» (1869) и «Три побоища» (1869)

14 См • Вацуро В.Э Историческая трагедия и романтическая драма 1830 гг. // История русской драматургии ХУП - первой половины XIX вв. Л., 1982. С. 569.

лицах о Димитрии Самозванце» (1835). Судьба исторических драм Погодина складывалась непросто: цензурой были пропущены лишь «Марфа» (с задержкой почти на год после напечатания) и «История в лицах о Димитрии Самозванце». «История в лицах о царе Борисе Федоровиче Годунове» и «Петр I» увидели свет почти через сорок лет после того, как были созданы - в 1868 и 1873 гг. соответственно.

В отношении драматургии Погодина, как и в отношении его повествовательной прозы, едва ли можно говорить о каком-то одном доминирующем влиянии. Необходимо отметить воздействие романтической традиции и, прежде всего, влияние драматургии Шиллера, особенно ярко выразившееся в «Марфе Посаднице». Исследователями неоднократно отмечалось, что в «Марфе Посаднице» Погодин следует принципу «народной» драмы, открытому Пушкиным в «Борисе Годунове». После «Марфы Посадницы» в драматургии Погодина наметился серьезный перелом: драмы уже не были просто литературным произведением, а стали средством воплощения исторических и политических взглядов автора.

Исторические сюжеты, выбранные Погодиным, были весьма популярны в конце 1820-х - 1830-х гг., и замыкание драматургии Погодина в рамках четырех драм позволяет упрекнуть его в несамостоятельности, дает повод трактовать замысел исключительно в неразрывной связи с написанными в то же время и на сходные сюжеты драмами Пушкина, А.С.Хомякова, Н.В.Кукольника - т.е. как своего рода полемику на исторические темы. Однако, судя по архивным документам, Погодиным были задуманы еще по крайней мере две драмы. В начале 1831 г. им, видимо, была написана драма в пяти действиях в стихах «Царевна Софья». Сохранился лишь черновик титульного листа (РГБ, 231/1-26-18) с дарственной надписью Е.С.Гагариной (до замужества -Семеновой), известной актрисе. Вероятнее всего, посвящая и поднося ей пьесу, Погодин надеялся на помощь в продвижении драмы, может быть, видел ее в роли главной героини. К сожалению, дальнейшая судьба пьесы неизвестна.

В 1835 г. Погодин задумывал написать драму <«Царская невеста»>, основой сюжета которой, судя по всему, должна была стать история третьей женитьбы царя Ивана Грозного - на Марфе Собакиной15. В архиве сохранился лишь набросок плана драмы <«Царская невеста»> (РГБ, 231/1-26-25, оборот листа 2) с эпиграфом из басни И.А.Крылова «Цветы»: «Таланты истинны за критику не злятся; П Их повредить они не могут красоты; // Одни поддельные цветы // Дождя боятся». Эпиграф косвенно позволяет датировать время замысла второй половиной - концом 1835 г.: в начале 1835 г. была опубликована «История в лицах о Димитрии Самозванце», холодно принятая критикой. Видимо, Погодин собирался новой драмой ответить на упреки критики в недостаточной художественности и психологичности «Истории...». Судя по наброскам плана, выбранный им для новой пьесы сюжет должен был в основе своей иметь несколько любовных линий, в том числе центральный любовный треугольник Иван Грозный - Марфа Собакина - Лыков, что позволило бы Погодину сделать действие насыщенным и даже авантюрным. Однако воплощение столь сложного любовного сюжета требовало незаурядного мастерства, не говоря уже о том, что в качестве его главного героя должен был выступить Царь всея Руси Иван IV. Отметим, что главной причиной запрещения трагедии «Петр I» в 1832 г. стало именно изображение в ней императора. <Царскую невесту> скорее всего, ждала бы та же участь, и, видимо, совокупность этих моментов сделала воплощение сюжета невозможным.

Таким образом, Погодин не просто шел в драматургической разработке исторических сюжетов вслед за Пушкиным, Хомяковым и Кукольником, полемизируя с ними. Он имел вполне самостоятельный, долго вынашивавшийся замысел «представить в лицах» отечественную историю.

В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.

13 Этот сюжет позднее использовал Л А.Мей в исторической драме «Царская невеста» (1849), ставшей затем основой либретто одноименной оперы Н.А.Римского-Корсакова (1898)

Деятельность журналиста и издателя Погодин считал одной из наиболее важных для себя и занимался ею на протяжении всей жизни. Постепенно складывался его стиль как редактора и издателя, который однако не получил последовательного воплощения в издававшихся им журналах. В «Московском вестнике» реализации редакторских замыслов Погодина мешала исходная структура журнала. В период издания «Москвитянина» осознание Погодиным общественной значимости журналов многократно возросло, однако его многочисленные занятия и нехватка времени не позволяли выработать единую линию журнала и, в конечном счете, привели к закрытию издания.

Повестям Погодина присущи все основные черты русской прозы 1820-х -1830-х гг. Однако постепенно начавшая доминировать в них сюжетность, пренебрежение к психологическим мотивировкам, обеспечивающим движение действия, делало их архаичными на фоне зарождавшихся в литературе середины 1830-х гг. реалистических тенденций. Неумение овладеть этими принципами ограничивало художественные возможности Погодина и, в конечном счете, предопределило его отход от жанра повести.

Следуя основным тенденциям развития исторической драмы в русской литературе 1830-х гг., Погодин вырабатывает в драматургии свой специфический стиль, заданный поиском адекватного воплощения его исторических, общественных и политических взглядов в драматургической форме.

Для более полного представления Погодина как литератора уместно не только рассмотреть деятельность Погодина в журналистике и литературе, но и показать реакцию журналистов и литераторов на его деятельность. Поэтому в приложении собраны литературные пародии и фельетоны на Погодина 1830-х - 1850-х гг., а также указаны литературные персонажи, прототипами которых он стал.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях автора:

1. Буслаев Ф.И. М.ППогодин как профессор (публикация, вступительная статья, комментарии). // Вестник Московского университета. Серия 9, филология. 2002. № 2. С. 142-156.

2. М.П.Погодин - автор и редактор «Московского вестника» // Забытые и «второстепенные» писатели пушкинской поры. Материалы научной конференции «Четвертые Майминские чтения» 12-14 декабря 2002. Псков, 2003. С. 123-127.

3. М.П.Погодин - литературный критик // Забытые и «второстепенные» критики и филологи XIX - XX вв. Материалы научной конференции «Пятые Майминские чтения» 14 - 17 ноября 2004 г. Псков, 2005. С. 27-37.

4. М.ПЛогодин в журнале «Московский вестник» // Вестник Московского университета. Серия 9, филология. 2006, № 4 (в печати; 0,5 п.л.)

5. Беллетристика М.П.Погодина. Депонировано в ИНИОН РАН 20.03.2006, № 59666. 34 с. (1,95 п.л.)

Напечатано с готового оригинал-макета

Издательство ООО "МАКС Пресс" Лицензия ИД N 00510 от 01.12.99 г. Подписано к печати 21.03.2006 г. Формат 60x901/16. Усл.печл. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ 177. Тел. 939-3890. Тел./факс 939-3891. 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2-й учебный корпус, 627 к.

- 53 7Í

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Пуряева, Надежда Николаевна

Введение.

Глава I. Погодин-журналист

§ 1. Становление Погодина-журналиста.

§ 2. Журнал «Московский вестник».

§2.1. Основные этапы истории журнала.

§ 2.2. Погодин - редактор.

§ 2.3. Погодин - автор.

§ 3. Журналистская деятельность Погодина в 1830-е - 1840-е гг.

§ 4. Журнал «Москвитянин».

§ 4.1. Основные этапы истории журнала.

§ 4.2. Погодин - редактор и автор «Москвитянина» (1841-1849).

§ 5. Журналистская деятельность Погодина в 1850-е - 1870-е гг.

Глава И. Повести и драмы Погодина.

§ 1. Повести Погодина.

§1.1. Повести 1825-1826 гг.

§ 1.2. Повести 1827-1832 гг.

§ 1.3. Повести конца 1832-1835 гг.

§ 2. Драматургия Погодина.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Пуряева, Надежда Николаевна

М.П.Погодин - заметная фигура в русской, и прежде всего московской литературной и культурной жизни конца 20-х - начала 70-х гг. XIX в. Разносторонне одаренный и непростой по характеру, он оставил след во многих сферах деятельности: историк, журналист, редактор и издатель, публицист, писатель и драматург, владелец меделитейного завода на Урале и пропагандист строительства железных дорог в России. Еще в середине 1830-х гг. Погодин установил и на протяжении всей жизни поддерживал отношения с крупнейшими славянскими учеными и писателями, среди которых П.Й.Шафарик, Ф.Палацкий, В.С.Караджич, - тем самым внеся значительный вклад в развитие отечественной славистики. Кроме того, Погодин - коллекционер древнерусских книг и рукописей, предметов старины; его собрание вошло в фонды Императорской Публичной библиотеки, Эрмитажа и Оружейной палаты. На литературных вечерах и обедах в доме Погодина на Девичьем поле в 1830 - 1860-е гг. собирались литераторы, ученые. На одном из таких обедов познакомились Лермонтов и Гоголь1, в конце 1840-х гг. читал свои пьесы начинающий драматург А.Н.Островский.

Наибольшим культурным и литературным вкладом Погодина безусловно является его дневник, охватывающий период 1820 - 1875 гг., и обширный архив. Они отчасти были использованы Н.П.Барсуковым при написании многотомной (выпущено 22 тома) книги «Жизнь и труды М.П.Погодина», события которой историк успел довести лишь до 1864 г. Несмотря на многие погрешности и неточности, отмеченные уже современниками, этот монументальный труд стал настоящим памятником культурной и общественной жизни Москвы на протяжении почти пятидесяти лет. До сих пор он остается ценнейшим источником для исследователей литературы и культуры 1820-х - 1860-х гг.

1 См. об этом, например: Смирнова Е.А. Гоголь // Лермонтовская энциклопедия. М., 1981, с. 114-115; Аксаков С.Т. Из истории моего знакомства с Гоголем // М.ЮЛермонтов в воспоминаниях современников. М„ 1989, с. 317.

Публикация дневника Погодина остается одной из наиболее актуальных задач освоения его наследия. После смерти Барсукова архив Погодина поступил в Отделение рукописей и славянских старопечатных книг Румянцевского музея (1908 г.), где тогда же началось его описание , которое было возобновлено лишь в середине XX в. После выхода труда Барсукова, представлявшего, хотя часто и в искаженном виде, значительную часть дневниковых записей Погодина, публиковались лишь выборки из них в связи с творчеством того или иного писателя. Вопрос о полной публикации дневников встал только в начале 90-х гг. XX в., но остается нерешенным до настоящего времени.

Довольно хорошо исследована биография Погодина. После почти столетнего перерыва эта тема вновь привлекла внимание исследователей в конце XX в. К 200-летнему юбилею Погодина вышла монография историка К.Б.Умбрашко «М.П.Погодин: Человек. Историк. Публицист» (1999), а вскоре еще одна - Н.И.Павленко «Михаил Погодин» (2003). В них авторы постарались дать характеристику личности Погодина с разных сторон. Ряд статей, затрагивающих проблемы биографии и творчества Погодина, опубликовал также исследователь А.Н.Бачинин4.

Проанализирована также деятельность Погодина как историка. В середине 1970-х гг. была даже предпринята попытка реконструкции его общественно-политических и исторических взглядов5. А с середины 1990-х гг. наметилось стремление пересмотреть значение Погодина в исторической науке. Так, в частности, была, наконец, оценена его роль в создании первой в России кафедры отечественной истории6.

2 Краткий обзор дневников и перечень корреспондентов Погодина опубликованы в отчетах Румянцевского музея за 1908-1910 и 1914 годы.

3 См. например: Цявловский М. Пушкин по документам Погодинского архива // Пушкин и его современники. Материалы и исследования. Вып. Х1Х-ХХ. Т. 5. Пг., 1914); Мордовченко Н.И, Пушкин по документам М.П.Погодина// Литературное наследство. М., 1934. Т. 16-18.

4 См., например: Бачинин А.П. Погодинские страницы биографии Н.М.Карамзина // Карамзинский сборник. Ульянов, 1997. Ч. 1.

5 См., например: Терещенко В.К. М.П.Погодин в общественно-идейной борьбе 30-50 гг. XIX столетия. Дис. к.и.н. М., 1975.

6 Подробнее об этом см.: Петров Ф.А. М.П.Погодин и создание кафедры российской истории в Московском университете. М., 1995.

Другие стороны деятельности Погодина остаются мало изученными. Из них в первую очередь нас интересует его роль как журналиста и писателя, исследованию чего и будет посвящена данная работа.

Разносторонность и при этом тесная взаимосвязанность разных сфер литературной деятельности Погодина не позволяют уложить определение его творчества в довольно узкие рамки понятий писатель или журналист, но требуют более широкого определения. Наиболее точным представляется обозначение литератор. Само это слово не существует в качестве строгого литературного термина, толковые словари дают достаточно узкое его определение: «словесник, писатель, сочинитель»7 или «писатель, публицист»8. Мы же будем использовать его для обозначения именно совокупности журналистской и писательской деятельности.

Итак, настоящая работа будет посвящена деятельности Погодина как литератора.

В связи с данной темой кажется уместным обратить внимание на еще один немаловажный аспект литературной деятельности Погодина — широчайший круг его знакомств, включавший многих известных писателей, участие в литературных кружках и салонах, - словом, то, что можно обозначить понятием литературные связи. В отношении Погодина это особенно актуально и даже необходимо, учитывая, какую значительную роль он играл в московской культурной жизни. Исследователями предпринимались попытки описать отношения Погодина с рядом крупных писателей9, однако представляется целесообразным обобщить и упорядочить накопленный материал в одном исследовании. Данная задача в силу своей обширности не входит в приоритеты настоящей работы, однако в целях наиболее полного представления Погодина как литератора считаем нужным отразить не только его деятельность в журналистике и литературе, но и

7 В.И.Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб-М., 1881. Т. 2, с. 255.

8 С.И.Ожегов. Словарь русского языка. М., 1981, с. 288.

9 См., например: Кирпичников А.И. Погодин и Н.В.Гоголь (1832-1852 гг.) // Русская старина. 1901. Кн. 1; Варнеке Б.В. Погодин и Островский // Сборник статей в честь памяти академика А.И.Соболевского. Л., 1928; Розанова С. «Любезные разговоры» (Пушкин, Л.Толстой и Погодин) // ВЛ, 1993, № 5, а также ряд других публикаций. реакцию на нее журналистов и литераторов. В приложении к диссертации дается свод литературных пародий на Погодина и его произведения, написанных в период 1830-х - 1850-х гг.

Исследователями не рассматривался ранний период журнальной деятельности Погодина (1821 - 1827 гг.), его сотрудничество в журналах «Вестник Европы», «Сын отечества», «Северный архив». Мало изучен и изданный Погодиным альманах «Урания», который едва ли не впервые анализирует в своей монографии Т.К.Батурова10.

Больше внимания было уделено «Московскому вестнику», редактировавшемуся Погодиным в 1827 - 1831 гг. При этом сложилась традиция считать, что он выполнял роль главы журнала лишь формально, а редакционную политику определяли Д.В.Веневитинов, С.П.Шевырев, В.П.Титов, С.А.Соболевский и другие. Именно их роль в журнале в основном и рассматривали исследователи11, работ же, анализирующих деятельность Погодина как редактора и автора «Московского вестника», нет. Кроме того, большинство исследователей ограничиваются периодом 1827 - 1829 гг., умалчивая о двух последних годах существования журнала как о времени, не заслуживающем внимания. Отчасти это ограничение объясняется временем сотрудничества в нем А.С.Пушкина - темой, особенно популярной в 1950 -1960-е гг.12. В отношении журнала в целом довольно долгое время преобладала тенденция рассматривать его с узко идеологических позиций как противника реализма, «одного из первых пропагандистов "чистого искусства"» [Комаров: 305, 306], лишь в 1990-е гг. сменившаяся желанием дать непредвзятую оценку его значению13.

Относительно исследован и издававшийся Погодиным «Москвитянин» (1841 - 1857), при этом характер его изученности воспроизводит ситуацию изучения «Московского вестника». Внимание исследователей привлекал в

10 Батурова Т.К. Страницы русских альманахов. М., 1998

11 См., например: Стратен В. Веневитинов и «Московский вестник» // Известия ОРЯС. Т. XXIX. 1925.

12 Своего рода итог дискуссии о причинах участия и отношению поэта к журналу подведен в коллективной монографии, опубликованной в книге «Пушкин. Итоги и проблемы изучения» (М.-Л., 1966).

13 См., например: Морозов В.Д. «Московский вестник» и его роль в развитии русской критики. Новосибирск, 1990. основном один период - время так называемой «молодой редакции» (1850 -1856)14. Рассматривались разные аспекты творчества наиболее ярких ее представителей - А.Н.Островского15, Ап.А.Григорьева и др. В большинстве исследований Погодин представлен как ретроград и притеснитель прогрессивной молодой редакции, а комплексного анализа его значения в журнале не проводилось.

Интенсивное литературное творчество Погодина охватывает небольшой период времени - с 1825 по 1835 гг, открываясь первой повестью «Русая коса» и заканчиваясь драмой «История в лицах о Димитрии Самозванце». За десять лет было написано более двадцати повестей, очерки и четыре исторические драмы. Восемнадцать повестей Погодин включил в изданный в 1832 г. сборник, а две наиболее, с его точки зрения, удачные, вышли отдельными книгами16. В дальнейшем при жизни Погодина его беллетристическое наследие не рассматривалось критиками и было забыто современниками уже к середине 1840-х гг. Возможно, определенную роль в этом сыграло отношение к нему самого Погодина. После выхода книги повестей Погодина в 1832 г. они не переиздавались более ста лет. Некоторые

1 *7 из них вошли в сборники повестей, опубликованные в середине 1950-х гг. , но наиболее полно беллетристическое наследие Погодина представлено в выпущенной в 1984 г. книге «М.П.Погодин. Повести. Драма». Издание повторяет содержание книги повестей Погодина, вышедшей в 1832 г., и дополнено исторической драмой «Марфа Посадница». На настоящий момент именно эти произведения и известны большинству исследователей.

Современная Погодину критика сразу определила нишу, которую в дальнейшем эти повести заняли в истории литературы. Среди критических

14 См., например: Венгеров С.А. Молодая редакция «Москвитянина» // ВЕ, 1886. Кн. 2; Бочкарев В.А. К истории молодой редакции «Москвитянина» // Уч. зап. Куйбышевского лед. и учительского ин-та. 1942. Вып. 6.

15 См., например: Тростников В.Н. Формирование жанра социально-бытовой драмы А.Н.Островского (А.Н.Островский в «Москвитянине») // Проблемы жанров в русской литературе. Сборник научных трудов. М., 1980.

16 Имеются в виду повести «Черная немочь» (отдельно издана в 1829 г.) и «Невеста на ярмарке» (отдельно издана в 1837 г.).

17 См., например, двухтомник «Русские повести XIX в. 20-30 гг.», (М.-Л., 1950. т. 1.). отзывов можно выделить статьи Н.И.Надеждина, впервые обозначившего

1Я повести Погодина как «народные» («Телескоп»), Кс.Полевого («Московский телеграф»). Особую роль в исследовании беллетристики Погодина сыграла статья В.Г.Белинского «О русской повести и о повестях г. Гоголя», окончательно закрепившая за повестями определение «простонародных», бытовых, а также обозначившая круг рассматривавшихся исследователями XX в. произведений: «Нищий», «Черная немочь», «Невеста на ярмарке».

Вернуть в поле зрения исследователей творчество Погодина одним из первых попытался известный филолог А.И.Соболевский. Он укоризненно писал в рецензии на «Историю русской этнографии» (1890) А.А.Пыпина, не упомянувшего Погодина-беллетриста: «Во всяком случае, повести Погодина заслуживают внимания историка литературы и историка этнографии»19. Призыв Соболевского отдать должное литературному творчеству Погодина оставался неуслышанным еще около шестидесяти лет. В начале XX в. его имя изредка упоминалось в связи с творчеством того или иного писателя, а более пристальное внимание исследователей повести и драматургия Погодина стали привлекать лишь с середины XX в. Но и тогда на протяжении многих лет они рассматривались лишь как иллюстративный материал тенденций и закономерностей развития литературных жанров 1820 - 1830-х гг.

В исследованиях 1950-х гг. за Погодиным прочно закрепилась репутация автора «бытовых» или «простонародных» повестей, новаторство которых заключалось в наличии бытовых сценок, передаче просторечного языка [История русской литературы: 519]. Исследователи 1960-х гг. отмечают установку на психологичность повествования, которая, однако, не переходит в полноценную реалистическую тенденцию. Так, А.Г.Цейтлин отмечает, что повести Погодина содержат ценный бытовой и

18 Н.И.Надеждин писал в рецензии на книгу повестей Погодина: «"Повести Погодина" не могут быть подведены под одну категорию. Они весьма разнообразны. <.> Но особенное расположение г.Погодин, кажется, имеет к народной повести» [Надеждин: 325].

19 См.: Соболевский А.И. <рецензия на «Историю русской этнографии» А.Н.Пыпина> // ЖМНП, 1891, № 2 (февраль), с. 421-422. психологический материал, но это не дает права называть его «физиологом» [Цейтлин: 10]. В 1960-е гг. также было написано несколько сравнительно-исторических работ, рассматривающих отдельные повести Погодина, но и в них он выступал лишь как «иллюстративный материал» общей литературной тенденции. Так, например, в 1963 г. вышла книга В.В.Виноградова «Сюжет и стиль. Сравнительно-историческое исследование», в которой он развивает идею исследователя начала XX в. В.В.Сиповского и на примере сюжета «дочь-преступница и шантажист-слуга» прослеживает изменение стиля и жанра в русской литературе конца XVIII - начала XX вв.

В работах 1970-х гг. представление о жанре повестей Погодина усложнилось. Отдельные повести рассматривались как автобиографические («Русая коса»), другие - как романтические («Черная немочь», «Адель»), («Психологические явления»), однако по-прежнему доминирующей оставалась трактовка повестей как, прежде всего, бытовых [История русской повести: 210]. Лишь в исследованиях 1980 - 1990-х гг. (Е.А.Ломова, Л.А.Капитанова) затрагиваются отдельные проблемы творчества Погодина как самостоятельного явления.

Повести Погодина рассматривались в связи с еще одной темой -исследованием влияния Пушкина на прозу (и драматургию) 1830-х гг., однако и здесь они упоминаются чаще всего в общем негативном контексте, как принадлежащие противоположной Пушкину литературной традиции. Так, например, Л.С.Сидяков причисляет «Преступницу» Погодина к типично эпигонским произведениям: «то, что у Карамзина и ближайших его последователей было новым и имевшим определенный исторический смысл, будучи перенесенным в условия 30-х годов, представляло собой наивный анахронизм» [Сидяков: 200]. Еще более резко, даже тенденциозно, оценивает творчество Погодина И.М.Тойбин. Провозглашая в статье «Вопросы историзма и художественная система Пушкина 1830-х годов» принцип историчности, народности и позитивности как основополагающие для

20 Исследователь более позднего времени, Е.АЛомова, на наш взгляд безосновательно, утверждает, что Погодин начал и завершил свой путь романтиком [Ломова: 43].

Пушкина и, следовательно, русской повести 1830-х гг., он приводит пример обратного - повесть Погодина «Счастье в несчастии»21: «вся она густо насыщена картинами низкого быта <.> Здесь на всем - печать безысходности, неподвижности, бесперспективности» [Тойбин 1969: 45].

Непросто сложилась судьба драматургии Погодина. Из четырех написанных им в 1830-е гг. драм («Марфа, Посадница новгородская», «История в лицах о Димитрии Самозванце», «Петр I» и «История в лицах о царе Борисе Федоровиче Годунове») лишь первые две были пропущены цензурой и опубликованы вскоре после написания. «История в лицах о царе Борисе Федоровиче Годунове» и «Петр I» увидели свет через почти сорок лет после того, как были созданы - в 1868 и 1873 гг. соответственно. В результате последние две драмы оказались фактически выключенными из литературного процесса, и это определило, в целом, меньшую исследованность драматургии Погодина по сравнению с его прозой. При этом любопытно отметить, что интерес иностранных исследователей, напротив, выше именно к драматургии Погодина.

Чаще других драм рассматривалась «Марфа Посадница», причем преимущественно с двух точек зрения: в связи с посвященной ей незаконченной критической статьей А.С.Пушкина и в связи с его драмой «Борис Годунов».

Один из первых исследователей этой темы - И.М.Тойбин выделял две линии изображения Новгородской республики в русской литературе XIX в.: прославление и героизация - «радищевская линия», продолженная декабристами; осуждение и дискредитация - линия Карамзина-Жуковского. К последней он относил и драму Погодина «Марфа Посадница». По мнению исследователя, Погодин внес в разработку сюжета новые идейные моменты, прежде всего, «более обнаженную дискредитацию народной вольности, самой идеи народоправства» [Тойбин 1956: 105], снизил центральный образ Марфы Посадницы, наделяя ее чертами жертвенности, покорности,

21 В данном случае исследователь рассматривал отдельную публикацию повести («Телескоп», 1832, ч. VIII, №7), позднее включенной Погодиным в состав «Невесты на ярмарке». религиозности [Тойбин 1956: 106], в результате чего основным идейным содержанием драмы стала ее «официальная благонамеренность» [Тойбин 1956: 106]. Высокую оценку драмы Пушкиным И.М.Тойбин относил не только на счет проявления в ней художественных принципов «Бориса Годунова», но высказал мнение, что, в этом проявлялись «соображения тактического порядка», в целом игравшие определенную роль в отношении Пушкина к Погодину, - «соображения, связанные с борьбой против "торгового направления", против монополии Греча и Булгарина, против журнальной черни» [Тойбин 1956: 107], в которой Погодин мог стать союзником Пушкина.

В.Э.Вацуро, не делая подробного анализа драмы, развил идеи незаконченной статьи Пушкина . Он связывал образ главной героини с повестью Карамзина и заложенной им традицией (Ф.Ф.Иванов, «Марфа Посадница, или покорение Нова-Города», 1809). Образ Борецкого, столь важный для Погодина, но низко оцененный Пушкиным, В.Э.Вацуро возводит к реальному прототипу - Я.И.Ростовцеву, донесшему правительству о готовящемся выступлении декабристов. Он очень осторожно высказывается о параллелях «Марфы Посадницы» Погодина с событиями 14 декабря и не склонен безоглядно причислять Погодина к сторонникам позиции правительства. Исследователь разделяет мнение, что высокая оценка «Марфы Посадницы» Пушкиным была связана с тем, что он видел в ней продолжение собственных драматургических принципов.

По пути сопоставления взглядов на проблему новгородской республики шло и большинство иностранных исследователей, при этом в значительной степени повторяя выводы отечественных ученых23.

Следующей по степени популярности среди исследователей можно считать трагедию «Петр I». Основными направлениями ее исследования в

22 Вацуро В.Э. Историческая трагедия и романтическая драма 1830 гг. // История русской драматургии XVII - первой половины XIX вв. JL, 1982.

23 См., например: Pomar Mark G. Russian Historical Drama of the Early 19th Century. Ph.D. dissertation. Columbia Univeristy, 1978; Раскольников Ф. «Марфа Посадница» М.Погодина и исторические взгляды Пушкина // Русская литература. 2003, № 1, с. 3-15. отечественном литературоведении было сопоставление с позицией Пушкина, в западной традиции - рассмотрение в контексте темы «Петр I».

По мнению И.М.Тойбина, Погодин стремится «морально облагородить, идеализировать самодержавие Петра». Однако, стремясь показать его человечность и мягкосердечие, Погодин показывает беспощадную расправу с противниками его режима как необходимость, в конечном итоге благую для народа. Из этого исследователь делает далеко идущий вывод, что в драме «Петр I» «прямолинейно» используется историческая аналогия: расправа Петра I с бунтовщиками - расправа Николая I с декабристами, а ее пафос «состоит в осуждении декабристского движения и оправдании правительственной реакции» [Тойбин 1956: 118]. Стремление представить образ Петра I с одной, идеализированной стороны, было совершенно неприемлемо для Пушкина, который, прежде всего в незавершенной «Истории Петра», стремился отразить все стороны его деятельности. Но, самое главное, по мнению исследователя, - за актуальными для 1830-х гг. спорами о Петре стояло разное понимание идеи государственной власти и ее отношения к народу. И Пушкин и Погодин (шире - сторонники официальной идеологии) признавали значение государства как определяющего фактора в судьбе народа, однако если Погодин отождествлял судьбу народа с монархической властью, с государством, то для Пушкина «понятие государства отнюдь не покрывало понятия народа» [Тойбин 1956: 122].

Иностранные исследователи не рассматривали подробно саму трагедию, а использовали ее в основном как иллюстративный материал к теме, которую условно можно обозначить как «Образ Петра I в русской литературе»24.

Мало исследованы драмы «История в лицах о Димитрии Самозванце» и «История в лицах о царе Борисе Федоровиче Годунове». В отношение первой В.Э.Вацуро отмечает отталкивание Погодина от художественных принципов «Димитрия Самозванца» А.С.Хомякова. По мнению исследователя, Погодин соединяет стремление изобразить исторические события максимально

24 См., например: Gasiorowska X. The image of Peter the Great in Russian Fiction. University of Wisconsin Press. 1979; Riasanovsky N.V. The Image of Peter the Great in Russian History and Thought. Oxford University press. NY. Oxf. 1985. достоверно с драматургическими принципами Пушкина: композиция строится на отдельных разногеографических и разновременных сценах, большую роль играют народные сцены. С другой стороны, опираясь на уже созданные Пушкиным и Хомяковым образы Самозванца, Погодин упрощает своего Димитрия «почти до карикатурности»: «Самозванец Погодина неумен, беспечен, эгоистичен, хвастлив и занят единственно развлечениями» [Вацуро 1982: 574].

Характеризуя «Историю в лицах о царе Борисе Федоровиче Годунове», В.Э.Вацуро отмечает, что, хотя Погодин явно стремился продолжить драматургические принципы Пушкина, он сумел «воспроизвести лишь внешние признаки "Бориса Годунова"; он ученически реализовал отдельные замечания в разговорах Пушкина и попытался имитировать некоторые концептуально важные сцены, но отошел от наметившихся в "Марфе Посаднице" принципов идейной структуры, которыми дорожил Пушкин» [Вацуро: 575]. Идеи равноценности западной и восточной культур, культурно-исторической определенности обычаев и нравов, последовательно проведенные Пушкиным в «Борисе Годунове», у Погодина упрощаются до противостояния двух идеологизированных противоположностей: бесчинство завоевателей - патриархальный быт.

Таким образом, работы, посвященной литературному творчеству Погодина как самостоятельному явлению, на настоящий момент нет. Актуальной проблемой изучения литературного наследия Погодина остается введение в научный обиход и изучение его неизвестных и малоизвестных произведений. Прежде всего это касается прозы Погодина, поскольку четыре написанные им драмы были опубликованы, неизданными остались лишь незаконченные наброски.

Цель данной диссертации - представить полную, объемную картину литературной деятельности Погодина. Будут рассмотрены основные аспекты его литературного творчества, деятельности как журналиста, а также дано общее представление о восприятии личности Погодина его современниками.

Исследование состоит из введения, 2 глав, заключения и приложения. Основной методологический принцип диссертации - историко-литературный, соответственно, основной метод изложения материала — хронологический.

Заключение научной работыдиссертация на тему "М.П. Погодин-литератор"

Заключение

В работе исследована деятельность М.П.Погодина как литератора.

Погодин сыграл довольно заметную роль в русской журналистике середины XIX в. Его деятельность в этой области, продолжавшуюся в общей сложенности более пятидесяти лет, можно условно разделить на несколько периодов, наиболее важные из которых связаны с изданием журналов «Московский вестник» и «Москвитянин». Основными выводами, сделанными в данной части исследования, можно считать следующие:

• Вопреки устоявшемуся мнению, уже в период издания «Московского вестника» Погодин как редактор имел свой определенный стиль и свое видение того, каким должен быть журнал. Реализации многих его замыслов мешало, с одной стороны, отсутствие последовательности в их воплощении, а с другой - невозможность преодолеть исходную структуру журнала. Совокупность этих факторов не позволила выполнить целевую установку издания - дать отпор «торговому» направлению журналистики, и в итоге привела к его закрытию. Тем не менее, Погодин-редактор внес свой вклад в развитие русского журнала середины XIX в., а в чем-то даже наметил направление этого развития. Так, начав одним из первых публиковать в «Московском вестнике», а затем «Москвитянине» исторические документы, письма и воспоминания, он предвосхитил появление более поздних специализированных изданий «Русский архив» и «Русская старина».

• Главной особенностью редакторской позиции Погодина в период издания «Москвитянина» было его исходное нежелание вступать в журнальную борьбу, диктуемую условиями острой партийной поляризованности журналистики середины века. Однако отсутствие декларированной идейной программы ставило журнал в заведомо уязвимую позицию, а охлаждение к нему Погодина и частая передача редакторских полномочий другим лицам выражалась в отсутствии единой линии издания и делала его любимым объектом нападок для всех журнальных партий. С другой стороны, отсутствие идейной программы и последовательной линии в журнале позволяют опровергнуть сложившиеся стереотипы упрощенно рассматривать «Москвитянин» как орган славянофильства или издание, воплощающее политику «официальной народности».

Повествовательная проза и драматургия Погодина воплотили в себе все основные черты, характерные этим жанрам в русской литературе 1820-х -1830-х гг. Основными итогами посвященной им части исследования можно считать следующие:

• В разработке Погодиным жанра повествовательной прозы можно выделить несколько периодов, каждому из которых присущи свои сюжетные и стилевые особенности. Пренебрежение к психологическим мотивировкам, обеспечивающим движение действия, и попытка придать динамику повествованию за счет нарочитого усложнения сюжета делали повести Погодина архаичными на фоне зарождавшихся в литературе реалистических тенденций.

• Следуя основным тенденциям развития исторической драмы в русской литературе 1830-х гг., Погодин вырабатывал в драматургии свой специфический стиль, заданный поиском адекватного воплощения его исторических, общественных и политических взглядов в драматургической форме.

• В целом, обращение Погодина к литературному творчеству было вызвано атмосферой литературоцентричности 1820-х - 1830-х гг., что и объясняет его недолгую продолжительность (1825 - 1835).

Литературные опыты, увлечение журналистикой, да и, в целом, большая часть многочисленных областей деятельности Погодина - лишь форма, орудие для реализации его главной жизненной установки - распространения просвещения. И в этом смысле Погодин является довольно типичным примером социального типа разночинца-просветителя. В то же время, разносторонность интересов Погодина делает его фигуру в московской культурной жизни 1820-х - 1870-х гг. уникальной. Разнообразие сфер его деятельности примечательно не столько тем, что каждую из них можно оценить как удачную или неудачную, а тем, что именно благодаря их многоплановости Погодину удавалось собирать вокруг себя крупных писателей, журналистов, ученых.

Список научной литературыПуряева, Надежда Николаевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Альми И.А. Философско-эстетические воззрения литераторов журнала «Московский вестник» // Ученые записки Владимирского пед. ин-та. Серия русская и зарубежная литература. Владимир, 1966. Вып. 1

2. Анненкова Е.И. Смирение и мессианство России в концепции славянофилов // Казань, Москва, Петербург: Российская империя взглядом из разных углов. М., 1997

3. Аронсон М.И. Поэзия Шевырева // Шевырев С.П. Стихотворения. Л., 1939

4. Архипова A.B. Историческая трагедия эпохи романтизма // Русский романтизм. Д., 1978

5. Базанов В. Светские повести А.А.Бестужева-Марлинского // Очерк декабристской литературы. JL, 1953

6. Барабанов Е.В. Русская философия и кризис идентичности // Вопросы философии. 1991, № 18

7. Батурова Т.К. Страницы русских альманахов. М., 1998

8. Бачинин А.Н. Погодинские страницы биографии Н.М.Карамзина // Карамзинский сборник. Ульянов, 1997. Ч. 1

9. Бачинин А.Н. «Дом Ведрина» в Москве: М.П.Погодин в интерьере // Исторический источник: Человек и пространство: Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Москва, 3-5 февраля, 1997 г.

10. Бачинин А.Н. Обретение М.П. Погодина // Россия в новое время: Образ России в духовной жизни и интеллектуальных исканиях конца XIX -начала XX вв.: материалы Российской межвузовской научной конференции. 17-18 апреля 1998 г.

11. П.Березина В.Г. Русская журналистика второй четверти XIXв. (1826 -1839). Л, 1965

12. Берков П.Н. Козьма Прутков, директор Пробирной палатки и поэт. Л., 1933

13. Берковский Н.Я. О «Повестях Белкина»: Пушкин 30 гг. и вопросы народности и реализма // О русском реализме XIX в. и вопросе народности литературы. М.-Л., 1959

14. Берштейн Д. «Борис Годунов» Пушкина и русская историческая драматургия в эпоху декабризма // Пушкин родоначальник новой русской литературы. М.-Л., 1941

15. Берштейн Д. «Борис Годунов»//Литературное наследство. М., 1934. Т. 16-18

16. Благой Д.Д. Литературный процесс и его закономерности // Благой Д.Д. От Кантемира до наших дней. М., 1972. Т. 1

17. Бонди С.М. Драматургия Пушкина и русская драматургия XIX в. // Пушкин родоначальник новой русской литературы. М.-Л., 1941

18. Борзова Л.П. Повесть о художнике в русской прозе 30-х гг. XIX в. Саратов. 1999

19. Бочкарев В.А. К истории молодой редакции «Москвитянина» // Уч. зап. Куйбышевского пед. и учительского ин-та. 1942. Вып. 6

20. Бочкарев В.А. Трагедия А.С.Пушкина «Борис Годунов» и отечественная литературная традиция. Самара, 1993

21. Бродский Н.Л. Ранние славянофилы: А.С.Хомяков, И.В.Киреевский, К.И. и И.С.Аксаковы. М., 1910

22. Буланов А.М. Рациональное и сердечное в теории познания и в эстетике славянофилов // Славянофильство и современность. СПб, 1994

23. Варнеке Б.В. Погодин и Островский // Сборник статей в честь памяти академика А.И.Соболевского. Л., 1928

24. Вацуро В.Э. Пугачев В.В. Пушкин и общественно-литературное движение в обществе в период последекабристской реакции. Ситуация 1825 1837 гг. // Пушкин. Итоги и проблемы изучения. М.-Л., 1966

25. Вацуро В.Э. Пушкин и проблемы бытописания в начале 1830 гг. // Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1969. Т. VI

26. Вацуро В.Э. От бытописательства к поэзии действительности // Русская повесть XIX в.: история и проблематика жанра. Л., 1973

27. Вацуро В.Э. «Северные цветы»: история альманахов Дельвига и Пушкина. М., 1978

28. Вацуро В.Э. Историческая трагедия и романтическая драма 1830 гг. // История русской драматургии XVII первой половины XIX вв. Д., 1982; то же см.: Вацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб, 2000

29. Веденянина Э.А. О типологической структуре образа героя русской романтической поэмы 20 30 гг. XIX в. // Вестник МГУ. Серия филология. 1972, № 1

30. Венгеров С.А. Молодая редакция «Москвитянина» // Вестник Европы. 1886. Кн. 2

31. Веселовский А.Н. Идеалистические кружки 20 30 гг. М., 1913

32. Виноградов В.В. Сюжет и стиль: Сравнительно-историческое исследование. М., 1963

33. Виролайнен М.Н. Молодой Погодин // М.П.Погодин. Повести. Драма. М., 1984

34. Галактионов A.A., Никандров П.Ф. Русская философия XI -XIX вв. JI. 1970

35. Гинзбург Л.Я. Пушкин и лиричесий герой романтизма // Пушкин. Исследования и материалы. М.-Л., 1962. Т. IV

36. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1971

37. Гиппиус В.В. Пушкин в борьбе Булгариным в 1830 31 гг. // Пушкин. Временник пушкинской комиссии. М., 1941. Т. 6

38. Гистер М.А. Пушкин и Погодин: история взаимоотношений // Пушкин и русская культура. М., 1998

39. Гольц Т.М. «Северная лира», ее издатели и авторы // Северная лира на 1827. М., 1984

40. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957

41. Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. М.-Л., 1959

42. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1965

43. Дмитриев С.С. Славянофилы и славянофильство (из истории русской общественной мысли середины XIX в.) // История марксистской системы. 1941, №1

44. Досталь М.Ю. Научная жизнь // Советское славяноведение. 1991, № 6

45. Дризен H.B. Драматическая цензура двух эпох (1825 1881). М., 1917

46. Дъяков В.А. Ученая дуэль М.П.Погодина с Н.И.Костомаровым (о публичн диспуте 19 марта 1860 г.) // Историография и источниковедение стран центральной и юго-восточной Европы. М. 1986

47. Егоров Б.Ф. Из истории русской культуры. М., 1996. Т. V

48. Елистратова A.A. Эпистолярная проза романтиков // Европейский романтизм М., 1973

49. Журавлева А.И. О поэтах кружка Станкевича // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1967, № 4

50. Журавлева А.И. Островский-комедиограф. М., 1981

51. Замотин Н.И. Романтический идеализм в русском обществе и литературе 20-30 гг. XIX столетия. СПб, 1907

52. Земенков Б.С. Гоголь в Москве. М., 1954

53. Зверев В.М. Декабристы и философские искания в России первой четверти XIX в. (Некоторые аспекты изучения) // Декабристы и русская культура. Л., 1975

54. Зыкова Г.В. Литературная и общественная позиция журнала М.Т.Каченовского «Вестник Европы» (1805 1830 гг.). Дис. к.ф.н. М., 1994

55. Зыкова Г.В. Журнал московского университета «Вестник Европы» (1805 1830 гг.): Разночинцы в эпоху дворянской культуры. М., 1998

56. Зыкова Г.В. Некоторые материалы для характеристики литературной теории любомудров // К 60-летию профессора А.И.Журавлевой. М., 1998

57. Зыкова Г.В. Пушкин и Шевырев. К проблеме московской школы в поэзии // Пушкинский сборник статей. М., 1999

58. Зыкова Г.В. Поэтика русского журнала 1830-х 1870-х гг. М., 2005

59. Иезуитова Р.В. Пути развития романтической повести // Русская повесть XIX в.: история и проблематика жанра. Л., 1973

60. Иезуитова Р.В. Свестская повесть // Русская повесть XIX в.: история и проблематика жанра. Л., 1973

61. Иезуитова Р.В. Литература второй пол. 1820-х 1830-х гг. и фольклор // Русская литература и фольклор (Первая половина XIX в.). Л., 1976. Вып. 2

62. История романтизма в русской литературе: возникновение и утвержддение романтизма в русской литературе (1790 — 1825). М., 1979

63. История романтизма в русской литературе: романтизм в русской литературе 20 40 гг. XIX в. М., 1979

64. История русского драматического театра в 7 т. М., 1978. Т. 3

65. История русского романа. М.-Л., 1962. Т. 1

66. История русского романтизма. Л., 1962 64. Т. 1,2

67. Истоки русской беллетристики. Л., 1970

68. История русской журналистики XVIII XIX вв. М., 1973

69. История русской критики. М.-Л., 1958. Т. 1

70. История русской литературы XIX в. М., 1915. Т. 1

71. История русской литературы. М.-Л., 1953. Т. 6; 1955. Т. 7

72. Казанович Е.П. К истории отношений Гоголя с Погодиным (новые материалы) // Временник Пушкинского дома. Петроград, 1915

73. Каменский З.А. Шеллинг в русской философии начала XIX в. // Вестник истории мировой культуры. 1960, № 6

74. Каменский З.А. Московский кружок любомудров. М., 1980

75. Каменский З.А. Русская философия начала XIX века и Шеллинг. М., 1980

76. Канунова Ф.З. А.С.Пушкин и «Московский вестник» // Ученые записки Томского гос. ун-та. Томск, 1951. № 16

77. Канунова Ф.З. Проблема «маленького человека» в русской повести 20-х гг. XIX в. и «Арабески» Гоголя // Труды Томского государственного унта. Серия литературоведение. 1957. Т. 139

78. Канунова Ф.З. Проблема личности и жанр: Русская сентиментальная и романтическая повесть // Проблемы литературных жанров. Томск, 1972

79. Канунова Ф.З. Эстетика русской романтической повести: А.А.Бестужев-Марлинский и романтики-беллетристы 20-30 гг. XIX в. Томск. 1973

80. Капитанова Л.А. Жанровое своеобразие повести Погодина «Черная немочь» // Проблемы жанров в русской литературе. М., 1980

81. Капитанова Л.А. Жанр повести в творчество М.П.Погодина (20 30 гг. XIX в.). Дис. К.ф.н. М., 1980

82. Капитанова Л.А. Повествовательная структура русской романтической повести: Начальный этап развития. М., 1994

83. Кирпичников А.И. Погодин и Н.В.Гоголь (1832 1852 гг.) // Русская старина. 1901. Кн. 1

84. Китаев В.А. От фронды к охранительству. Из истории русской либеральной мысли 50-х 60-х гг. XIX в. М., 1972

85. Козмин Н.К. Н.И.Надеждин издатель «Телескопа» // ЖМНП. 1910, № 9

86. Королева Н.В. Тютчев и Пушкин // Пушкин. Исследования и материалы. М.-Л., 1962. Т. 4

87. Кулешов В.И. Славянофилы и русская литература. М., 1976

88. Кулишкина О.М. «Исторические афоризмы» М.П.Погодина: вычисление единицы или предчувствие целого // Русская литература. 2000, № 2

89. Лакшин В .Я. А.Н.Островский. М., 1982

90. Лемке М.К. Очерки по истории русской цензуры и журналистики XIX столетия. СПб, 1904

91. Лемке М.К. Николаевские жандармы и литература 1826 1855 гг. СПб, 1908

92. Летягин Л.Н. Пушкин и «архивные» юноши // Проблемы современного пушкиноведения. Межвузовский сборник научных трудов. Вологда, 1989

93. Литературные взгляды и творчество славянофилов. М., 1978

94. Ломова Е.А. Ирония в русской повествовательной прозе 20 40 гг. XIX в. (на материале повестей Одоевского, Павлова, Сомова и Погодина) // Жанрово-стилевые искания и литературный процесс. Алма-Ата, 1988

95. Лотман Ю.М. Литературная биография в историко-культурном контексте // Ученые записки Тартуского университета. Тарту, 1986. № 683

96. Майков Л.Н. Погодин в последние годы своего профессорства // Русский вестник. 1893. Т. 227, № 7 (июль)

97. Маймин Е.А. Еще о Пушкине и «Московском вестнике» // Пушкинский сборник. Псков, 1968

98. Маймин Е.А. Поэты-любомудры и «немецкая школа» // Вопросы литературы и фольклора. Воронеж, 1972

99. Маймин Е.А. Русская философская поэзия: поэты-любомудры, Пушкин, Тютчев. М., 1976

100. Манн Ю.В. Русская философская эстетика. М. 1969

101. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М., 1976

102. Манн Ю.В. Русская литература XIX в. Эпоха романтизма. М., 2001

103. Мейлах Б.С. Русская повесть 20 30-х гг. XIX в. // Русские повести XIX в. М., 1950

104. Мейлах Б.С. Художественное мышление Пушкина как творческий процесс. M.-JL, 1962

105. Мельник В.И. Проблема народа в прозе 1830 гг. (М.П.Погодин и Н.А.Полевой)//Вопросы филологии. Ульяновск, 1998

106. Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. М., 1898. Т. 1

107. Модзалевский Б.Л. Пушкин под тайным надзором. СПб, 1922

108. Москва и московский текст русской культуры. М., 1998

109. Морозов В.Д. «Московский вестник» и его роль в развитии русской критики. Новосибирск, 1990

110. Морозов В.Д. Очерки по истории русской критики второй половины 20 -30 гг. XIX в. Томск, 1979

111. Ш.Орлов В.Н. Николай Полевой. Материалы по истории русской литературы и журналистики 30-х гг. Л., 1934

112. Осовцов С.М. Погодин рецензент Пушкина // Русская литература. 1976, №2

113. Очерки по истории русской журналистики и критики. Л., 1950. Т. 1

114. Павленко Н.И. История будет помнить меня во веки веков // Наука и жизнь. 1993, №7

115. Павленко Н.И. Михаил Погодин. М., 2003

116. Пащенко М.В. ^Комментарий к «Повестям Белкина»> // А.С.Пушкин. Повести Белкина: научное издание. М., 1999

117. Песков A.M. Германский комплекс славянофилов // Вопросы философии. 1992, № 8

118. Песков A.M. У истоков русского философствования: шеллингианские таинства любомудров // Вопросы философии. 1994, № 5

119. Песков A.M. У истоков философствования в России: Русская идея С.П.Шевырева // НЛО, 1994 № 7

120. Петров Ф.А. М.П.Погодин и создание кафедры российской истории в Московском университете. М., 1995

121. Полуденский М.П. Указатель статей по русской истории, статистике, рус. праву и библиографии, помещенные в «Московской вестнике». Без года

122. Поляков М. Студенческие годы Белинского // Литературное наследство. М., 1950. Т. 56

123. Попкова H.A. Московский вестник, журнал, издаваемый М.Погодиным. Указатель содержания. Саратов, 1991

124. Попкова H.A. Московский телеграф, издаваемый Николаем Полевым. Указатель содержания. Изд. 2-ое, исправленное. Саратов, 1990. Вып. 1-3

125. Попов H.A. Дополнение к биографии Погодина // Московские университетские известия. 1871, № 9

126. Потапова Г.Е. М.П.Погодин критик Пушкина (к вопросу об атрибуции нескольких статей в журнале «Московский вестник») // Временник пушкинской комиссии. М., 1996. Вып. 27

127. Пушкин и философско-историческая мысль в России на рубеже 1820 и 1830 гг. Воронеж, 1980

128. Пыпин А.Н. Характеристики литературных мнений от 20 до 50 гг. СПб, 1909

129. Пятидесятилетие гражданской и ученой службы М.П.Погодина (1821 -1871). М., 1872

130. Раскольников Ф. «Марфа Посадница» М.Погодина и исторические взгляды Пушкина // Русская литература. 2003, № 1

131. Рогов К.Ю. К истории «Московского романтизма»: кружок и общество С.Е.Раича // Лотмановский сборник. М., 1997. Т. 2

132. Рогов К.Ю. Вариации «Московского текста»: к истории отношений Ф.И.Тютчева и М.П.Погодина // Тютчевский сборник. Tartu 1999, № 2

133. Розанова С. «Любезные разговоры» (Пушкин, Л.Толстой и Погодин)// Вопросы литературы. 1993, № 5

134. Русская драматургия XVIII XIX вв. (жанровые особенности, мотивы, образы, язык). Куйбышев, 1986

135. Русская повесть XIX в. (История и проблематика жанра). Л., 1973

136. Русская романтическая повесть писателей 20 40 гг. XIX в. М., 1992

137. Русский романтизм. М., 1974

138. Сакулин П.Н. Из истории русского идеализма. Князь В.Ф.Одоевский мыслитель-писатель. М., 1913. Т. 1,ч. 1

139. Сандомирская В.Б. Прижизненная критика <о Пушкине> (1820 1837) // Пушкин. Исследования и материалы. М.-Л., 1962. Т. 4

140. Сахаров В.И. Философский романтизм любомудров и «поэзия мысли» // История романтизма в русской литературе: Романтизм в русской литературе 20-х-30-х гг. XIX в. М., 1979

141. Сахаров В.И. Русская проза XVIII XIX вв. М., 2002

142. Серман И.З. Пушкин и русская историческая драма 1830 гг. // Пушкин. Исследования и материалы. М., 1969. Т. 6

143. Сидяков Л.С. Пушкин и развитие русской повести 30-х гг. XIX в. // Пушкин. Исследования и материалы. М.-Л., 1960. Т. 3

144. Сиповский В.В. Северные сказки (История одного сюжета) // ЖМНП. 1913, ч. 47 (октябрь)

145. Стратен В. Веневитинов и «Московский вестник» // Известия общества русского языка и словесности. 1925. Т. XXIX

146. Соколов А.Н. История русской литературы XIX в. (1-ая половина). М., 1970

147. Тактаковская Л.А. Любомудры и «Московский вестник» // Научные труды ташкентского ун-та: новая серия. Ташкент. 1964148. «Телескоп»: указатель содержания. М., 1985

148. Терещенко В.К. Общественно-политическая позиция М.П.Погодина в середине 50-х гг. XIX в. // Проблемы истории СССР. М., 1974

149. Терещенко В.К. М.П.Погодин в общественно-идейной борьбе 30 50 гг. XIX столетия. Дис. к.и.н. М., 1975

150. Терещенко В.К. Погодин и споры западников и славянофилов в 1840-х гг. // Проблемы истории СССР. М., 1976. Сб. 5

151. Тойбин И.М. Пушкин и Погодин // Ученые записки курского государственного педагогического института. Курск, 1956

152. Тойбин И.М. Вопросы историзма и художественная система Пушкина 1830-х гг. // Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1969. Т. 6

153. Тойбин И.М. Пушкин и философско-историческая мысль в России на рубеже 1820 и 1830-х гг. Воронеж, 1980

154. Томашевский Б. Пушкин. М.-Л., 1956. Кн. 1

155. Троицкий В.Ю. Русская романтическая проза 20 30 гг. XIX в. М., 1986

156. Тростников В.Н. Формирование жанра социально-бытовой драмы А.Н.Островского (А.Н.Островский в «Москвитянине») // Проблемы жанров в русской литературе. Сборник научных трудов. М., 1980

157. Умбрашко К.Б. Дневник Погодина как источник для реконструкции его биографии. Новосибирск, 1992

158. Умбрашко К.Б. Погодин и Карамзин // Преподавание истории в школе. 1994. № 6

159. Умбрашко К.Б. М.П.Погодин: Человек. Историк. Публицист. М., 1999

160. Цейтлин А.Г. Повести о бедном чиновнике Достоевского. М., 1923

161. Цейтлин А.Г. Становление реализма в русской литературе. (Русский физиологический очерк). М., 1965

162. Черейский В.А. Пушкин и его окружение. Л., 1975

163. Чернышова Е.Г. Проблемы поэтики русской фантастической прозы 20-х 40-х гг. XIX в. М., 2000

164. Шенрок В.И. Материалы для биографии Гоголя. М., 1895. Т. 3

165. Эйдельман Н.Я. Пушкин и его друзья под тайным надзором // Вопросы литературы. 1985, № 2

166. Янушкевич А.С. Типология прозаического цикла в русской литературе 30 гг. XIX в. // Проблемы литературных жанров. Томск, 1972

167. Katsev Allison Yenkin. Social identity and Russian cultural politics: Defining the historian in the pre-reform era (Sergei Mikhailovich Solov'ev, Mikhail

168. Trofimovich Kachenovskii, Mikhail Petrovich Pogodin). Ph.D. dissertation. Stanford Univeristy, 1998

169. Pomar Mark G. Russian Historical Drama of the Early 19lh Century. Ph.D. dissertation. Columbia Univeristy, 1978

170. Brown W.E. A History of Russian Literature of the Romantic period. 1986. Vol. 1,3

171. The Cambridge History of Russian Literature. (Ed. Charles Moser). Cambridge University Press, 1989

172. Debreczeny Paul. The Reception of Pushkin;s Poetic Works in the 1820s: A Study of the Critic's Role // Slavic Review, Vol 28, # 3 (Sept. 1969)

173. Emerson Caryl. Pretenders to History: Four Plays for Undoing Pushkin's Boris Godunov // Slavic Review. Vol. 44, # 2 (Summer, 1985)

174. Gasiorowska X. The image of Peter the Great in Russian Fiction. University of Wisconsin Press. 1979

175. Gesemann W. Zur Deutung romantischer Dämonie bei M.P.Pogodin // VII Miezdunarodowy congress slawistow, Warszawa, 21 27 VIII 1973; streszczenia referatow i komunikatow

176. Florinsky Michael. Russian Social and Political Thought, 1825 1855 // The Russian review, Vol 6, # 2 (Spring, 1947)

177. Lenhoff Gail, Martin Janet. Marfa Boretskaia, Posadnitsa of Novgorod: A Reconsideration of Her Legend and Her Life // Slavic Review, Vol. 59, # 2 (Summer, 2000)

178. Literary Journals in Imperial Russia. Edited by Deborah A.Martinsen. Columbia University. Cambridge University Press. 1997

179. Mersereau John Jr. Russian Romantic Fiction. Ardis. Ann Arbour, 1983

180. Nepomnyashchy Catharine Theimer. Pushkin's The Bronze Horseman and Irving's "The Legend of Sleepy Hollow": A Curious Case of Cultural Cross-Fertilization? // Slavic Review. Vol 58, # 2, Special Issu: Aleksandr Pushkin 1799-1999 (Summer, 1999)

181. Nokolaieff A.M. Boris Godunov and the Ouglich Tragedy // The Russian Review, Vol 9, # 4 (Oct., 1950)

182. Riasanovsky N.V. Some Comments on the Role of the Intelligentsia in the Reign of Nicholas I of Russia, 1825 1855 // The Slavic and East European Journal. Vol. 1, # 3 (Autumn, 1957)

183. Riasanovsky N.V. "Nationality" in state ideology during the reign of Nicholas I // The Russian review. 1960. Vol. 19

184. Riasanovsky N.V. The Image of Peter the Great in Russian History and Thought. Oxford University press. NY. Oxf. 1985

185. Thaden Edward C. Conservative Nationalism in XIX century Russia. Seatle. 1964

186. Todd William III. Fiction and Society in the Age of Pushkin. Cambridge. 19861.

187. Погодин М.П. Черная немочь. Повесть. М., 1829

188. Погодин М.П. Марфа, Посадница Новгородская. Трагедия в стихах. М., 1830

189. Погодин М.П. Повести. М., 1832

190. Погодин М.П. Харьковская Ганнуся // Телескоп, 1832, № 2, 3, 4

191. Погодин М.П. Галлеева комета // «Комета Белы на 1833 г.» М., 1832

192. Погодин М.П. История в лицах о Димитрии Самозванце. Драма. М., 1835

193. Погодин М.П. Исторические афоризмы. М., 1836

194. Погодин М.П. Невеста на Ярмарке. Повесть в 2 частях. М., 1837

195. Погодин М.П. Год в чужих краях. Дорожный дневник. М., 1844. Ч. 1-4

196. Погодин М.П. Историко-критические отрывки. М., 1846

197. Погодин М.П. История в лицах о царе Борисе Федоровиче Годунове. Драма. М., 1868

198. Погодин М.П. Воспоминания о С.П.Шевыреве. СПб, 1869

199. Погодин М.П. Петр I. Трагедия в стихах. М., 1873

200. Погодин М.П. Нечто о науке // «Северные цветы на 1832 г.» М., 1980

201. Погодин М.П. Письмо о русских романах // «Северная лира на 1827 г.» М., 1984(a)

202. Погодин М.П. Повести. Драма. М., 1984 (б)

203. Аксаков С.Т. «Из истории моего знакомства с Гоголем» // М.Ю.Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1989

204. Арсеньев И.А. Слово живое о неживых (Из моих воспоминаний) // Исторический вестник. 1887. Т. 27

205. Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П.Погодина в 22 т. СПб, 1888 1894. Т. 1-8

206. Бартенев П.И. Несколько слов в воспоминание о М.П.Погодине // Русский архив. 1900, № 1

207. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. М., 1953. Т.1; М., 1953 Т. 4; М., 1954. Т. 6

208. Бестужев-Рюмин К.Н. Воспоминания. СПб, 1910

209. Библиотека для чтения. 1835, т. XI,

210. Буслаев Ф.И. Сочинения. СПб, 1908 1910. Т. 1-2

211. Веневитинов Д.В. О состоянии просвещения в России // Веневитинов Д.В. Избранное. М., 1956

212. Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика. М., 1984

213. Галахов А.Д. М.П.Погодин // Русский вестник, 1889 № 8

214. Герцен А.И. Сочинения в 9 т. М., 1958. Т. 2

215. Гиляров-Платонов Н.П. Сочинения. М., 1899. Т.2

216. Гоголь Н.В. Собрание сочинений в 7 т. М., 1978. Т. 6; М., 1979. Т. 7

217. Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952

218. Григорьев. Ап. Литературная критика. М., 1967

219. Дельвиг А.И. Мои воспоминания. М., 1912

220. Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. М., 1868

221. Карамзин Н.М. Избранные сочинения. М.-Л., 1964. Т. 1-2

222. Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1998

223. Ключевский В.О. М.П.Погодин // Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М., 1983

224. Козьма Прутков. Полное собрание сочинений. М.-Л., 1933

225. Костенецкий Я.П. Воспоминания из моей студенческой жизни // Русский архив. 1887. Кн.1

226. Кошелев А.И. Записки А.И.Кошелева. Berlin, 1884

227. Мерзляков А.Ф. О вернейшем способе разбирать и судить сочинения, особливо стихотворные, по их существенным достоинствам // Русские эстетические трактаты первой трети XIX в. М., 1974. Т. 1

228. Мордовченко Н.И. Пушкин по документам М.П.Погодина // Литературное наследство. М., 1934. Т. 16-18

229. Москвитянин. 1841, ч. 1,№ 1, 2, 3; ч.2, № 4; ч. 3,№5, 6; ч. 7,№ 11; 1842, ч. 1, № 2, 3; ч. 2, № 4, 7; 1845, № 1, 3; 1848, № 8; 1850, ч. 2, № 6; 1856, № 20; 1851,ч. 1, № 2, 23; 1852, №4; 1853, №5; 1855, № 17-18

230. Московский вестник. 1827, ч. 1, № 2; ч. 2, № 5, 6, 7; ч. 3, № 11; ч. 5, № 17, 20; 1828, ч. 7, № 2, 4, 6; ч. 8, № 5; ч. 9, № 10-11; 12, № XXI и XXII; 1829, ч. 2, 3, 5; 1830, ч. 2, № VIII; ч. 3. № X; ч. 4, № XIII; ч. 5, № XVII-XX; 6, № XXI-XXIV

231. Московский телеграф. 1825, ч. 2., № 5; ч. 5, № 19, 20; 1826, ч. 8, № 8; 1827, ч. 8, № 13; ч. 16, № 13; 1828, ч. 19, № 3; 1829, ч. 6; 1832, ч. 45, № 9

232. На новый год: альманах в подарок читателям «Москвитянина». М., 1850

233. Надеждин Н.И. Литературная критика. Эстетика. М., 1972

234. Некрасов H.A. Полное собрание сочинений и писем. М., 1949. Т. 5; М., 1950. Т. 6

235. Никитенко A.B. Дневник. М., 1955 1956. Т. 1-3

236. Островский А.Н. Полное собрание сочинений в 12 т. М., 1979. Т. 11

237. Отечественные записки. 1842, № 3; 1843, № 11

238. Панаев И.И. Литературные воспоминания. М. 1928; то же см.: М., 1988

239. Переписка А.С.Пушкина. М., 1982. Т. 1-2

240. Переписка Ф.М.Достоевского с М.П.Погодиным // Звенья. М.-Л., 1936. Т. 6

241. Письма Н.И.Надеждина к М.П.Погодину // Записки отдела рукописей ГБЛ. М., 1978. Вып. 39

242. Письма М.П.Погодина к С.П.Шевыреву // Русский архив. 1882, ч. 3-5

243. Погодин М.П // Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Московского университета: 1755 1855. М., 1855. Ч. 1-2

244. Погодин Д.М. Из воспоминаний // Исторический вестник. 1892, № 4

245. Полевой H.A., Полевой Кс.А. Литературная критика. Статьи и рецензии. Л., 1990

246. Полевой П.Н. Отповедь г. Костенецкому // Русский архив. 1887. Кн. 1

247. Потехин A.A. Воспоминания о М.П.Погодине // Сборник отделения русского языка и словесности императорской Академии наук. СПб, 1901, №6

248. Пушкин в неизданной переписке современников // Литературное наследство. М., 1952. Т. 58

249. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений в 10 т. Л., 1977. Т. 4; Л., 1979. Т. 10

250. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974. Т. 2

251. Пушкин в русской критике. М., 1953

252. Пушкин в прижизненной критике. СПб, 1996. Вып. 1.; СПб, 2001. Вып. 2; СПб, 2003. Вып. 3

253. Пушкин и его современники. СПБ, 1904. Вып. 2; СПб, 1908. Вып. 7; СПБ, 1910. Вып. 8; СПб, 1916. Вып. 23-24

254. Ревякин А.И. Условия участия А.Н.Островского в журнале «Москвитянин», предложенные им Нащокину // Записки отдела рукописей РГБ. М., 1950. Вып. 11

255. Рогов К.Ю. М.П.Погодин // Русские писатели 1800 1917. Биографический словарь. Т. 4. М., 1999

256. Русские эстетические трактаты первой трети XIX в. М. 1974, Т. 2257. Русский архив. 1882, т. 4

257. Ростопчина Е.П. Сочинения. СПб, 1890. Т. 1

258. Сенковский И.О. Потерянная для света повесть // Сековский И.О. Сочинения барона Бромбеуса. М., 1989

259. Смирнова-Россет O.A. Дневник. Воспоминания. М., 1989

260. Соболевский А.И. Рецензия на «Историю русской этнографии» А.Н.Пыпина // ЖМНП. 1891, № 2

261. Современник. 1836, т. 3; 1837, т. 5; 1844, т. 36

262. Сын Отечества. 1825, ч. 100, № 8

263. Телескоп. 1831, ч. VI, № 21 ;

264. Урания, карманная книжка на 1826 год для любительниц и любителей русской словесности. М., 1825

265. Фет A.A. Воспоминания // Московский ун-т в воспоминаниях современников (1755 1917) М., 1989

266. Цявловский М.М. Пушкин по документам Погодинского архива // Пушкин и его современники. Материалы и исследования. Пг., 1914. Т. 5. Вып. XIX-XX

267. Цявловский М.А. Погодин о «посмертных» произведениях Пушкина // Звенья. М.-Л., 1936. Т. 6

268. Шебунин А. Рецензия на статью П.Попова // Временник пушкинской комиссии. Л., 1936. Вып. 2

269. Языков Д.В. Михаил Петрович Погодин. М., 19011. Архивы

270. РГБ, ф. 231 п. 23 к. 13; п. 24, к.; 115 п. 26 к. 9, 10, 12, 13, 16, 18, 19, 24, 25,31,43; п. 28 к. 20; п. 51 к. 59