Место и роль фантастического в историко-культурном контексте

Трушникова, Екатерина Леонидовна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Место и роль фантастического в историко-культурном контексте

Год: 2006
Автор научной работы: Трушникова, Екатерина Леонидовна
Ученая cтепень: кандидата культурологии
Место защиты диссертации: Челябинск
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Место и роль фантастического в историко-культурном контексте'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Место и роль фантастического в историко-культурном контексте"

На правах рукописи

Трушникова Екатерина Леонидовна

МЕСТО И РОЛЬ ФАНТАСТИЧЕСКОГО В ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ (от архаического мифотворчества до постмодернизма)

24.00.01 — теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Челябинск - 2006

Работа выполнена на кафедре культурологии и социологии Челябинской государственной академии культуры и искусств

Научный руководитель — доктор философских наук,

профессор В. С. Цукерман

Официальные оппоненты - доктор философских наук,

профессор А. Б. Невелев

кандидат культурологии, доцент О. В. Конфедерат

Ведущая организация - Южно-Уральский государственный университет

Защита состоится «30» июня 2006 г., в 15 часов, на заседании диссертационного совета К 210.020.01 при Челябинской государственной академии культуры и искусств по адресу: 454091, Челябинск, ул. Ордэконикидзе, д. 36 а, ауд. 206 (конференц-зал).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Челябинской государственной академии культуры и искусств.

Автореферат разослан «29» мая 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат культурологии, доцент

Ю. Б. Тарасова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования заключается в обращении к проблеме фантастического в истории культуры. Через обнаружение фантастического в искусстве и вне его становится очевидным, насколько сложной оказывается определение как самого фантастического, так и границ его применения. Фантастическое — это то, что во все времена привлекало и продолжает привлекать неподдельный интерес и внимание. Фантастика возникает и создается внутри определенного социокультурного контекста и детерминируется им. Но как проследить связи и отношения фантастики и культуры? Одна из наиболее глубоких причин появления фантастического в общем может быть определена как «неудовлетворенность культурой». С одной стороны, фантастическое является некой проекцией человеческих страхов и желаний, а с другой — пытается компенсировать те недостатки, которые связаны с культурным принуждением, погашающим желания и страхи, но независимо от этого они ищут своего выхода и выражения. Эмоциональный комплекс «страх — желание» угрожает порядку и целостности, которые создаются культурой. Чем выступает в таком случае фантастика: компенсацией за приносимые культуре жертвы или фрустрацией? Как в фантастическом образе воплощаются страх (желание) и цензура?

Исследование фантастики тесно связано с проблемой ее возникновения и становления, обоснования фантастического, обладающего собственной природой. Фантастику принято считать порождением нового времени, когда синкретичное мышление нарушилось, рациональное и духовное, вымышленное и реальное стали обозначать различные несовместимые сферы. Постижение реальных закономерностей мира оборачивается стремлением к преодолению выявленных законов, что наиболее ярко проявляется именно в создании фантастики.

Л ' \

На данный момент рефлексивное осмысление фантастики находится в процессе становления, хотя некоторые успехи в этом уже сделаны. Интерес к теме фантастического в истории культуры связан с очевидным расширением данной сферы, переходящей сугубо литературоведческие границы, в рамках которых он зародился. Следует отметить не столько общеизвестную тенденцию роста потребления продуктов массовой культуры, связанных с фантастикой, сколько формирование культурологического внимания к теме фантастического как в художественной культуре, так и в попытках сформировать некие общетеоретические основания для научной интерпретации явления.

Широкий культурно-исторический контекст (от архаического мифотворчества до постмодернистской культурной ситуации) позволяет выявить не только место и роль фантастического в культуре, но и дает возможность увидеть в ней некоторые представления о границах реального и нереального, естественного и сверхъестественного, вероятного и невероятного.

Применение фантастической образности и сюжетно-содержательных элементов в кинематографе, а также в виртуальном пространстве рождает особую культурную и психологическую срЪду, требующую пристального научного изучения. Без достаточно разработанного теоретического фундамента сложно весть речь о специфике восприятия и собственно влиянии фантастического на зрителя (читателя, игрока). Здесь вскрывается проблема ценностного содержания фантастики и функций, которые она осуществляет — познавательные, прогностические, рекреационные, эвристические и др. Одна из самых распространенных точек зрения на фантастику обвиняет ее в эскапизме (от англ. escape — бегство). Мы не можем согласиться с негативной оценкой роли и значения фантастического в культуре как бегства от реальности, скорее это некая психотерапия, необходимость, вызванная извечной неудовлетворенностью человека той социокультурной атмосферой в которой он существует.

Здесь также следует указать на актуальную тему исследований,

связанную с новыми компьютерными технологиями. Такое явление, как

фэнзин, осуществляет возможность общения между авторами и потребителями фантастики. Фэнзин — это самиздатовские фантастические периодические издания, которые создаются энтузиастами фэн — движения. Фэнзины поддерживают такое субкультурное образование, которое называется фэндом. Следовательно, можно констатировать появление своеобразного замкнутого на себе культурного сообщества, порожденного увлечением некоторых людей фантастикой и всем, что с ней связано. Замкнутость данного явления преодолевает Интернет.

В качестве еще одного объекта исследования в практическом направлении фантастоведения следует отметить возникновение ролевого движения, участники которого разыгрывают представления по сюжетам фэнтези или альтернативной истории.

Наконец, существование фантастического в культуре тесно связано с виртуальной реальностью. Фантастика реализуется здесь в двух сферах: в сфере игры и в сфере общения. Одной из привлекательных тем для общения выступает фантастика, нужно отметить и игровой аспект, проявляющийся в существовании компьютерных игр, большую часть которых составляет фантастика.

Таким образом, проблема исследования заключается в необходимости выявления роли, места и значения фантастического в истории культуры, преодоления сложившегося литературоцентристского подхода в изучении фантастического, расширением сферы применения фантастических образов в художественной культуре, а фантастического как специфического художественного метода и собственно способа мышления, делающего попытки решения экзистенциальных проблем человека.

Степень исследованности проблемы. Поскольку собственно

теоретических исследований фантастического и фантастики крайне мало, а

исследуемый объект трактуется предельно широко, поэтому мы познакомились

с достаточно разнообразным кругом авторов и подходов, не всегда напрямую

связанных с темой данной работы. Исходя из последовательности исследования

фантастического, мы обращались к различным областям знания и произвели анализ следующих групп источников.

Для разъяснения семантического пространства фантастического мы обращались к семиотическим исследованиям Ю. М. Лотмана, У. Эко. Трудности определения фантастики были обнаружены в литературоведческих исследованиях целого ряда отечественных и зарубежных авторов, специально обращавшихся к данной проблеме (Р. Нудельман, И. Анненский, Т. Чернышева, Б.Михайловский, Ю.Кагарлицкий, Е.Тамарченко, Т.Черная, Р.Кайуа, Ц.Тодоров и др.). Особой ценностью обладает работа Дж. Р. Р. Толкина «О волшебных историях», где автор теоретически обосновывает природу фантазии и специфику фантастического. С попытками определения фантастического мы столкнулись в общетеоретических работах С. Лема, К.Г. Фрумкина, А.Н.Осипова, Е. Тамарченко. Мы проследили исторические трансформации восприятия фантастического, что нашло свое отражение в манифестах романтиков (С. Т. Кольридж, Новалис, Ш. Нодье и др.) и закрепилось в последующей художественной практике.

(С. С. Аверинцев, В. Н. Лейбин), анализ сновидений и их художественной интерпретации (работа Д. А. Нечаенко). Поскольку мы подробно рассматривали соотношение фантастического с реальным, то закономерным было обращение к психологии творчества — воображение (фантазия) и его роль в творчестве и создании фантастических образов (В. Вундт, Л. С. Выготский,

Л.С. Коршунова, И. М. Розет, Ц. П. Короленко).

Мы обращались к опыту исследования архаических культур (К. Леви-Строс, Л. Леви-Брюль), исследованиям мифологического наследия (Я.Э.Голосовкер, А. Ф. Лосев, Е. М. Мелетинский, М. Элиаде, А. М. Лобок) и волшебной сказки (В. Я. Пропп, Е. М. Неёлов, В. А. Бахтина), к некоторым аспектам структурализма и постструктурализма, представленным в творчестве Р. Барта относительно мифа, текста и интерпретации текстов культуры, к археологии гуманитарного знания М. Фуко, постмодернистским исследованиям текста и понимания современной культуры (Ж. Делёз, Ж.Бодрийяр, Ж. Деррида, Ж. Ф. Лиотар и др.)

Так как тема исследования затрагивает непосредственно художественную практику применения фантастического и позиционирует его как способ художественного мышления, то сфера эстетического, как специфическая область, философии и искусствознания, предполагает освещение некоторых сторон поэтики фантастического, что нашло свое отражение в творчестве М.М. Бахтина, Б.А. Успенского, М. Я. Полякова, А. В. Гулыги, Ж. П. Сартра, И.Анненского, Е. Н. Ковтун, а также в манифестах романтиков, теоретических работах идеологов символизма и сюрреализма. Изучены отдельные работы, посвященные репрезентации фантастического в различных видах искусства — А. Артюх, А. Генис, В. Губайловский, Е. Парнов, Ю. Ханютин и др.; исследования, посвященные связи мифологического и фантастического, неомифологии (А. Лукин, В. Рынкевич, Т. А. Апинян). Среди современных российских работ, использующих культурологический подход в изучении фантастического, можно выделить труды А. Б. Косаревой и К. Г. Фрумкина.

Массовое производство фантастической продукции началось в конце 20-х годов прошлого столетия в США, и достаточно быстро стали появляться отклики на эти произведения. Сначала критика носила характер самодеятельный и публицистический. Академические исследования фантастики активно развиваются в 60-е годы XX века, хотя отечественные дискуссии о проблемах научной фантастики велись еще в 20-е и 30-е годы на

страницах литературно-художественной периодики, предпринимались даже попытки научного обоснования жанра.

Англо-американские исследования отличаются разработанностью концепций, специализированными научно-критическими журналами, созданием энциклопедий (П. Никколс, Р. Скоулз, Гэри К. Вулф, М. Анжено и др.). Современные российские исследования фантастики не прервали связи с опытом изучения фантастики, который был накоплен в советский период. Он связан с именами Б. В. Ляпунова, Е. П. Брандиса, А. Бритикова, Ю.Кагарлицкого, Т. Чернышевой, В. А. Ревича и др. Авторы фантастических произведений сами выступают с попытками теоретического осмысления своего творчества и собственно фантастического: И. Ефремов, К. Булычев,

A. Казанцев, С. Лем, А. Азимов, Дж. Р. Р. Толкин, Г. Ф. Лавкрафт и др.

К середине 80-х годов 20 века в отечественном фантастоведении был накоплен значительный научный потенциал. Во-первых, фантастоведение имело информационную базу - были опубликованы библиографические указатели, осуществлялась регистрация критической и исследовательской литературы. Были защищены диссертации по актуальным проблемам истории и теории жанра, по творчеству виднейших представителей мировой фантастики (Р. И. Кабаков, С. Л. Кошелев, С. А. Лузина, А. В. Ломакова, Д. А. Радченко,

B. М. Чумаков).

Наиболее значима разработка направлений исследования фантастики. Так, А.Н. Осипов рассматривает три основных направления в фантастоведении: общее, конкретное и прикладное. Общее фантастоведение — это своеобразная теория фантастики, исследует общие закономерности появления фантастического, цели и средства данного явления как специфической потребности человеческого сознания. Изучение специфических особенностей различных видов искусств, в которых реализуются фантастические образы, составляет второе направление фантастоведения. И третье — ситуация внедрения фантастики в процесс ее потребления.

Воплощение фантастической образности с каждым годом становится технически более разнообразным, что вовлекает человека в неизвестные для него ранее виды деятельности, общения и собственно личного самосознания. Поскольку фантастика востребована не только в массовой культуре, следовательно есть необходимость во всестороннем ее изучении с привлечением различных способов исследования.

Объектом исследования выступает фантастическое, представленное в широком историко-культурном контексте.

Предметная область исследования — совокупность процессов и явления, образующих фантастическое и фантастику как более частное его применение; современное использование фантастических образов и сюжетов.

Цель исследования — поиск исторических (доисторических), психических и социокультурных истоков фантастического, позволяющих проследить широкое применение фантастического в различных сферах культуры и дальнейшее становление фантастики.

Исходя из цели исследования, выделим основные задачи, раскрывающие объект изучения:

1. Выяснить семантическое пространство фантастического, трудности в определении границ применения данного феномена, многосмысловое и поливариативное поле фантастического в истории культуры;

2. Определить сущностные характеристики фантастического, основываясь на истоках и учитывая преемственность фантастических образов от мифа к волшебной сказке и появлению художественной фантастики, а также выявить значение и влияние психологических и экзистенциальных проблем человеческого существования на появление фантастического и обращение к нему широкой аудитории;

3. Охарактеризовать конкретно-исторические и социокультурные влияния на создание, восприятие и интерпретацию фантастического как способа художественного мышления;

4. Выделить основные уровни формального и сюжетно-содержательного применения фантастического;

5. Проанализировать способы репрезентации фантастических образов в современной художественной культуре.

Теоретико-методологическая база исследования. Специфика исследуемой проблематики не позволяет остаться в рамках какого-либо одного методологического подхода. Поэтому мы обращались к синтезу различных теоретических методов и авторских точек зрения в исследовании фантастического.

Структурно-семиотический подход позволяет осмыслять фантастическое, реализующееся в фантастических образах и сюжетио-содержательных уровнях, которые представлены в конкретных текстах культуры, а также непосредственно обратиться к культурным кодам, в пределах которых происходит означивание фантастического.

Феноменологический принцип раскрывает возможность обращения к фантастическому как таковому, без суждений относительно его онтологического статуса; акцентируя внимание на смыслопорождении как основе человеческой деятельности.

Компаративистский метод, использует сравнительно-исторический анализ мифологических, фольклорных, литературных материалов, так как фантастическое основывается и зависит от конкретно-исторических и социокультурных условий восприятия и представления о границах реальности. Трансформация фантастических образов связана с источниками своего происхождения (мифами, волшебными сказками, эпосом, утопией и многочисленными художественными текстами).

Психоаналитическая традиция обращается к исследованию сферы бессознательного, где мы усматриваем истоки фантастического (скрытые желания, страхи, комплексы, недовольство культурой, безумие, сновидения).

Междисциплинарный подход — есть единственный способ, на основании

которого возможно теоретическое изучение фантастического, так как сам

исследуемый феномен реализуется в различных сферах культуры и художественной практики.

Научная новизна и теоретическая значимость диссертации заключается в следующих моментах:

1. Освещены наиболее часто и широко применяемые определения фантастического, что дало повод выявить их недостаточность. Фантазия — фантастический образ — фантастика образуют семантическое пространство фантастического.

2. Выявлены и сопоставлены истоки фантастического, обнаруженные в истории культуры и психике человека; наиболее глубокую причину появления фантастического можно определить как «неудовлетворенность культурой», преодоление недостатков, связанных с культурным принуждением, а фантастическое как «иное культуры». Фантастическое есть категория, выражающая диалектику реального и нереального, естественного и сверхъестественного, возможного и невозможного.

3. Прослежена связь фантастического с мировоззренческими представлениями о границах реального и возможного, обращаясь к фантастическому человек осуществляет символическое пересоздание этой реальности (в более широком смысле разрушая сложившиеся представления о ней) и выход из повседневности.

4. Выделены несколько уровней фантастического дискурса (мистический, реалистический, волшебный, рациональный) на основе соотношения с реальностью и эмпирической достоверностью.

5. Репрезентация фантастической образности рассматривается как возможность многочисленных интерпретаций (неомифологических, пародийных, цитатных) и деконструкций (монтажа). Специфика фантастической репрезентации многовариативна от традиционных текстологических трактовок до интертекстуальности, что представлено в современной художественной практике.

Положения, выносимые на защиту:

1. Отсутствует возможность конструирования единого и всеобъемлющего определения фантастического. Самое очевидное его определение как несуществующих в реальности объектов и процессов — с одной стороны, сталкивает нас с «парадоксам существования», а с другой — фантастическое не является антонимом реальному, поскольку постоянно оказывается на границах

. между реальным и нереальным. Фантастическое необходимо рассматривать в конкретном историко-культурном семантическом пространстве.

2. Исторические истоки фантастического обнаруживаются в архаическом мифотворчестве и глубинных структурах человеческой психики, в связи с чем становление культуры и фантастики есть процесс эволюции творческого воображения, опирающегося на имагинативную логику мифотворчества, создающую приемлемый образ реальности. Таким образом, фантастика ведет разговор о табуированных областях, ориентируясь на «последние» вопросы о том, что осознанно или неосознанно замалчивается культурой.

3. Для фантастики реальность является единственным предметом интереса, поскольку она занимается пересозданием сложившихся представлений о ней. Действительный мир постоянно присутствует посредством негации, фантастическое демонстрирует представления данной культуры о несуществующем. Эпистемологические и онтологические структуры подвергаются проверке на прочность именно в силу противоположной направленности фантастики, экспериментирующей с эмпирически достоверной действительностью.

4. Фантастика как самостоятельная художественная практика появляется

в Новое время. Однако сюжеты, образы и некоторые художественные приемы

обнаруживаются в мифе, волшебной сказке, гротеске, менипее, утопии и др.

Фантастическое широко используется в различных видах искусства, обращение

к фантастическим образам, разделяет фантастику на содержательную и

формальную. Формулируется возможность выделения некоторых уровней

фантастического дискурса, в зависимости от соотношения фантазии и

реальности. Таким образом, мы условно выделяем мистический уровень фантастического, волшебный и рациональный (наиболее распространенное название — научная фантастика).

5. Репрезентация фантастической образности представляет собой отдельную проблему, требующую дополнительного научного исследования, так как затрагивает многочисленные процессы интерпретации. Процесс репрезентации фантастической образности вскрывает глубинные основания природы фантастического и носит характер прогностический и предостерегающий. Полифункциональность фантастики позволяет широко интерпретировать фантастические образы.

Практическая значимость исследования. Попытки выявления общетеоретических оснований фантастического, осуществленные в диссертации, могут быть использованы в дальнейших исследованиях, посвященных данной проблеме. Рассмотрение фантастического в широком историко-культурном контексте позволяет интерпретировать фантастическое как один из элементов, составляющих картину мира.

Материалы диссертации возможно использовать в качестве учебных спецкурсов, факультативов и дискуссий, с выделением отдельных проблем фантастики, творчества конкретных авторов и произведений. В рамках отдельного курса некоторые темы могут сопровождаться творческими заданиями.

Положения диссертации необходимо учитывать в практике социокультурных исследований таких явлений, связанных с фантастикой, как фэндом, ролевые движения, компьютерные игры. Прогностическая функция фантастики позволяет осуществлять обзор наиболее характерных тенденций развития сюжетно-содержательных тем и образов. Исследование потребительского спроса на тот или иной вид фантастических произведений делает возможным выявление актуальных проблем культуры.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на заседании кафедры культурологи и социологии Челябинской государственной академии культуры и искусств. Отдельные положения диссертации были освещены на научных конференциях: III научной конференции молодых ученых, аспирантов и соискателей «Молодежь в науке и культуре XXI века», ЧГАКИ, 2004; IV межрегиональной научной конференции молодых ученых, аспирантов и соискателей «Молодежь в науке и культуре XXI века», ЧГАКИ, 2005; XXVI научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава ЧГАКИ.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Введение. Во введении обосновывается актуальность темы, степень научно-теоретической разработанности, новизна и практическая значимость работы; определяются объект, предмет, цель и задачи исследования.

Первая глава «Природа фантастического». В этой главе рассматриваются сущностные основания фантастического через анализ определений и наиболее распространенных толкований фантастического — фантастики — фантастического образа, выявляется семантическое пространство изучаемого феномена, исследуются истоки появления фантастического, способствовавшие его становлению и закреплению в художественной практике.

Параграф первый «Семантическое пространство

фантастического». Воображение, фантазия, фантастика, фантастическое и

фантастический образ образуют семантическое пространство исследования.

Фантазия - синоним воображения, которому при определенных условиях

можно добавить значение нереальности, несхожести с «Первичным Миром»,

свободы от постоянно довлеющего над «Первичным Миром» господства

«фактов», значение фантастичности. Воображение мысленно преобразует наш

субъективный опыт и его содержание. Качественное различие возможно, когда

воображение понимается как способность человека к преобразованию действительности, порождению особых образов, которые являются фантастическими, а стало быть, выступают результатом не просто деятельности воображения, но именно фантазии. Термин «фантазия» используется в тексте как особое приложение воображения, его ипостась, ориентированная на создание фантастических образов, сюжетов, явлений, картин И проч.

Фантазия и фантастическое имеют между собой Связь не только этимологическую, но и семантическую, одним из продуктов фантазии выступает фантастическое. История культуры в таком случае - это изучение роли и места фантастических представлений, которые свойственны определенному обществу в определенное время. Фантастическое — это что-то принципиально невозможное в действительности по целому ряду причин, обусловленных законами природы, науки, здравого смысла, мировоззренческих представлений или религиозных убеждений. Когда фантастическое становится частью действительности, оно перестает быть фантастическим. Фантастическое - это то, что постоянно ускользает, растворяется в попытках обозначить четкие границы между тем, что вписывается в реальность, а что нет. Фантастическое не противопоставляет себя реальности, а порождает возможность для иного взгляда на реальность.

Оппозиция «реальное — нереальное» создает систему координат, в которой фантастические представления моделируют желаемое будущее, иную реальность, либо окунаются в сферу чудесного, волшебного, невозможного, сверхъестественного, ужасного. Противопоставление «реальное — нереальное» составляет оппозицию, где отрицание одного дает содержание другого. Таким образом, фантастическое становится чужеродным элементом, разрушающим ограничительный характер антонимов, ибо выступает как категория, выражающая диалектику реального и нереального, естественного и сверхъестественного, вероятного и невероятного, возможного и желаемого (в данном случае трактуемого как невозможное).

Фантастическое даёт возможность расширять границы толкований не только того, что является его продуктом, но и интерпретировать события и факты самой действительности. В пределах семантического поля выявляется двойственность природы фантастического образа, который детерминирован особым характером взаимосвязи фантазии и действительности. Эта взаимосвязь может быть реализована только посредством творческого воображения в переходе от «продукта фантазии» к «фантастическому образу».

В данном случае фантастика рассматривается как особый художественный приём. Существенный момент, необходимый для порождения фантастики — осознанное использование вымышленных образов, которые не совпадают с действительностью. Фантастика как феномен культуры - явление относительно недавнее. Должны были произойти какие-то трансформации в мировосприятии для того, чтобы появилось само это явление. Фантастика подвергает сомнению привычную действительность и вовлекает своих соучастников в ситуации, когда допустимым становится игра с реальностями. Фантастические образы подвержены изменениям — это, прежде всего, связано с расширением и изменением осознания того, что возможно, а что невозможно. Плоды фантазии могут быть различными, однако всё то, что относится к фантастической образности, имеет глубокие сущностные, а в некоторых случаях и экзистенциально значимые истоки. Само по себе использование понятия «фантастика» приводит любое исследование к неоднозначности и разнообразию, сюда попадают многочисленные фантастические образы и сферы художественной практики, где они представлены.

Параграф второй «Истоки и предпосылки возникновения

фантастического». Их автор обнаруживает в мифологии и некоторых формах

архаического мировосприятия, в дальнейшем закрепившегося в образах и

сюжетах волшебной сказки. Фантастическое не соотносится напрямую с

мифом и сказкой, а наследует некоторые элементы. В мифе миром управляет

абсолютная сила и свобода творческого желания (логика чудесного) как

первоисточник, порождающий из себя причины всех действий (миф выступает

образцом для фантастики, являя фантастические образы, которые отличаются завершенностью, пластичностью, целостностью, притягательностью). В первобытной ментальности обнаруживаются такие элементы, которые называют «сверхъестественными», прологическими, мистическими, магическими и проч., которые составляют основу мистической фантастики. Миф содержит познавательный элемент, воображение здесь выступает как первая форма теоретического познания. То, что угадывал миф, впоследствии доказывала наука. Это справедливо для многих фантастических объектов, чье теоретическое воплощение было предугадано задолго до непосредственной научной и технической реализации. При определенном допущении, единым основанием для мифа, сказки и фантастики можно считать онтологический статус фантастических миров, соотнесенный с единственной реальностью, изначальной экзистенциальной данностью.

Особые соотношения исторического и мифологической проявляются в том, как некоторые исторические события превращаются в миф. События, произошедшие в действительности, трансформируются в коллективной памяти и становятся не фактом истории, а сюжетом мифа, Так происходит зарождение фантастического. Фантастика заимствует у мифа «произвольное» отношение к времени и пространству. Отличие между пониманием времени и пространства в мифе и фантастике существенно. Мифическое время — это эпоха «первопредметов и перводействий». Фантастическое время, как правило, устремлено либо в прошлое, либо в будущее.

Связь фантастики с мифом опосредована через фольклор

(преимущественно сказку). Семантика сказки успешно интерпретируется,

исходя из мифологических истоков, и оказывает огромное воздействие на

становление фантастики. Для фантастического и сказочного характерно

возникновение и развитие сюжета не эволюционным путем прямого отражения

действительности, сюжет соответствует действительности по

противоположности. Миф и сказка обращены к синкретизму мира, но чем более

усложняется мировосприятие, тем больше оно теряет свое первоначальное

единство. Фантастическое требует особенной убедительности в гармоничном единстве мира, поскольку самым коренным образом действует по противоположности, создавая иные миры, возможности, способности и проч.

Сфера бессознательного порождает в своих недрах ощущение фантастического, которое сопровождается слияниям всех образов, их недифференцированностью. Обозначение в психике человека сознательных и бессознательных структур раскрывает специфику внутреннего и внешнего, видимого и скрытого, возможного и невозможного относительно действительности. Это указывает на особую роль фантазии в жизни человека. Переплетения фантастического и бессознательного, вытеснение желаний и цензура сознательной стороны нашего «Я» оказывают влияние на создание фантастических образов. Фантастические образы иногда отождествляют с образами сновидений, потому что они максимально ярко концентрируют в себе все богатство и разнообразие фантазии. Специфика сновидения как источника фантастического заключается в преодолении «дневной» жизни сознания и расширении сферы, в которую попадает все таинственное, иррациональное, пугающее, желаемое. Сама неадекватность тех образов, ситуаций, сюжетов, поступков, которые встречаются в сновидении, дают бесценный опыт погружения в фантастический мир.

Стимулировать фантазию могут сновидения, воспоминания, надежды, ожидания, страхи, измененные состояния сознания, неудовлетворенность действительностью, иными словами желание чего-то иного чем то, что есть. Само же фантастическое как будто остаётся вне диалектических полюсов, играя с действительностью и представляя разнообразные вариации того, что может создать наше воображение. Воображаемое выходит за рамки индивидуальности, воплощаясь в символической реальности (духовной культуре,) одной из граней которой выступает фантастика.

Вторая глава «Фантастическое как способ художественного мышления» состоит из трех параграфов. В этой главе рассматривается

историческая и сюжетно-содержательная поэтика фантастического, а также способы репрезентации фантастических образов в современности.

Параграф первый «Общие основания и историко-культурные особенности эстетики фантастического». Фантастическое как способ художественного мышления и как специфическая эстетическая категория организует и оформляет условные границы художественного произведения с одной стороны, а с другой — расширяет и стирает их. Выходя за границы собственно литературы, фантастика оказывается феноменом, выполняющим в системе культуры художественно-эстетические, познавательные и прогностические функции. Фантастическое представлено в художественной культуре разнообразно. Историческая поэтика фантастического рассматривается через сюжетно-содержательные темы, использующиеся в повествовании. Трансформация эпоса в роман - есть первый способ художественного воплощения фантастического.

Основные сюжетно-содержательные категории фантастического: открытие, приключение, преступление, исследование, расследование, катастрофа, путешествие. Развитие повествования, основывающегося на этих категориях, подтверждает стремление человека выйти за пределы повседневности. Авантюрно-приключенческая поэтика является наиболее подходящей для фантастического дискурса. При использовании этих категорий, фантастическое повествование обретает свои специфические особенности, но с другой стороны, фантастическая образность, вплетаясь в сюжет, дает возможность самой фантастике стать способом художественной практики. Разделить историко-культурные и формально-теоретические аспекты довольно сложно. Если рассматривать фантастическое содержательно, то горизонт исследования несколько сузится, но будет вынесено за скобки самое интересное в фантастическом - ускользающая природа этого явления, пограничность местопребывания, широкое формальное применение. Ситуация проста, если фантастическое используется как некий прием, усиливающий

эффект экспрессии, иносказания, аллегории. Но только лишь как прием.

19 .

Многие исследователи фантастики отмечают преимущественное отличие фантастического как содержания и как средства выразительности (Ц. Тодоров, Ю. Кагарлицкий, В. М. Чумаков). Разделение происходит на уровне двух видов смыслов: буквального и аллегорического. Отсюда пограничность и скольжение элементов фантастического, сочетаемых с аллегорией, метафорой, гротеском, утопией; Есть необходимость разграничить фантастические элементы и фантастическое. Однако и в данном случае возможны изменения, которые возникают в ходе интерпретации произведения как «оправдания» фантастически-необычного. Здесь фантастическое рассматривается, соотносясь с действительностью — либо опровергающей, либо рационально объясняющей, в том числе с помощью аллегории или метафоры.

В плане историко-культурного обзора возникновения отдельных приемов и систем фантастической образности выделяются следующие моменты: разрушение и эстетизация мифа как условие появления фантастики, во-первых, и фантастическое как антифакт, негация и оксюморон, взаимосвязь с исторически сложившейся картиной мира и неудовлетворенность ею, во-вторых. Действительный мир постоянно присутствует в фантастике посредством негации, выступая своеобразной сутью фантастического. Изображая то, чего не может быть, фантастическое демонстрирует представление данной культуры о несуществующем, прослеживая тем самым пределы ее эпистемологической и онтологической структуры. В историческом развитии прослеживается движение и расширение поэтики фантастического от поздней античности (мениппея) к средним векам (утопия, гротеск и «мир наизнанку»), до эпохи рационализма.

Параграф второй «Структурно-содержательные особенности поэтики фантастического». С Нового времени можно говорить о специфических особенностях художественного представления фантастического и оформлении его поэтики. Условно выделяется три уровня фантастической поэтики.

1. Уровень сверхъестественного, мистического. В таких произведениях фантастическое проявляется в образах дьявола, вампиров, воскресших мертвецов,, магических текстов, предметов, наполненных атмосферой таинственности, ужаса, и все это связано с неким реально представленным миром и людьми, которые становятся участниками, очевидцами сверхъестественных событий.

2. Волшебные истории. Здесь происходит обращение к исследованию фантастического начала в мифе, фольклоре и переработке сказочного наследия. Этот уровень фантастического строится на создании иной реальности, где есть место волшебству и приключениям (истории меча и магии). Сюда же относятся и не волшебные истории, имеющие в своей основе «передел мира», что ярко представлено в утопических и альтернативных исторической действительности художественных произведениях.

3. Произведения, воплощающие , грезы о научных открытиях и экспериментах, формирующие свою фантастическую образность и объекты изображения. Научные открытия и технический прогресс стимулируют воображение многих авторов, которые обращаются к изображению возможных будущих достижений техники и науки.

Все выделенные уровни фантастического рассматриваются в историко-культурном контексте (от становления до последующей практики применения) с учетом специфики художественной выразительности, которую они используют. Отдельно выделяется фантастический реализм как специфический прием, который допускает фантастическое для усиления эффекта реальности. Этот прием рассматривается в контексте исторического возникновения и тех способов, с помощью которых он закрепляется в художественной практике. Фантастический реализм проявляет себя в 20 веке наиболее ярко в творчестве X. Кортасара, М. Булгакова, М. Элиаде и др.

Общие черты эстетики фантастического: обращение к воображению и

преобразование действительности с его помощью; специфическое соотношение

между ■ реальным и воображаемым; устремленность к приобретению

сверхчеловеческих качеств; тяга к загадочному и необычному. В данном случае провести четкие границы, разделяющие различные уровни фантастического, представляется проблематичным. Выделенные критерии — лишь допущение, тогда как необычное и рациональное, мистическое и чудесное, возможное и невозможное — есть конструкции, с помощью которых человек пытается объяснить мир. Эти конструкции могут фундироваться как на науке, так и на эзотерике. Неслучайно распространение фэнтези во второй половине 20 века, как некой альтернативы техническому прогрессу, как желание человека оказаться в «чистом» мире (экологически и нравственно). Вне зависимости от вектора приложения фантастического вымысла и фантастического допущения возникают вариации фантастики.

Параграф третий «Репрезентация фантастической образности» связан с целым рядом проблем. Источником ее можно назвать стремление выразить внутреннее, сугубо личное в контакте с Другим, сделать доступным означиванию. Единственным возможным средством и способом этого становится язык в самом широком смысле. Как фантастические образы реализуются в сфере художественной культуры, как они приобретают свои специфические черты, каково их многообразие, зависит от многих обстоятельств. Конкретнее — это общая ситуация для всех текстов культуры, проблема интерпретации и более частное ее проявление — предложенное постмодернистскими исследованиями понятие интертекстуальности. Специфика фантастической репрезентации воображаемых образов многовариативна: от традиционных трактовок, включающих бинарные оппозиции ценностных установок (черное — белое, добро — зло, реальное — нереальное, прошлое — современное и прочее) до смешения и ухода в зрелшцность, где не остается ни места, ни времени для прояснения этических, онтологических и познавательных проблем.

Интерпретация фантастического представляется как осуществление

желания. Сила и энергия желания реализуют себя в тех фантастических

образах, которые оказываются наиболее популярными, а стало быть,

востребованными, так как отражают надежды, опасения, мечты современного человека. Еще один момент, в котором проявляется репрезентация фантастического, связан с феноменом, фиксирующим переход непроходимой границы между возможным и невозможным — это трансгрессия (смерть, безумие, праздник, табуированные сферы).

Можно выделить некоторые способы репрезентации фантастических образов:

A) «удвоение мира», а именно создание иной реальности, бытийствующей по своим законам — здесь фантастический мир выступает как самодостаточная реальность, фантастические образы обретают свое наиболее полное изображение, нет необходимости соотносить их с тем, что возможно, а что нет; Б) воссоздание действительности и включение в нее одновременно или параллельно сверхъестественного, ирреального бытия — фантастические образы несут в себе мистические, иррациональные мотивы, действительность служит фундаментом для изображения фантастического, которое вторгается в него;

B) ставка на разум в попытке объяснить сверхъестественное с помощью науки и исследования психических явлений порождает особую сферу, в которой обретают свое бытие фантастические образы — объяснение мотивов фантастического посредством сновидения, галлюцинации, расстроенного воображения, пограничных состояний психики, сумасшествия, мотивировка фантастических происшествий представляется эмпирически и психологически правдоподобной;

Г) изображение обыкновенного мира, но в необычном свете - «фантастика повседневности» — здесь создается атмосфера, наполненная отзвуками чего-то необъяснимого, загадочного, не имеющего непосредственного отражения в зримых образах;

Д) научная (рациональная) фантастика - демонстрирует объединение познаваемых и непознаваемых явлений в некий рационализированный миф, в котором противоречия воссоединяются, становясь прочной основой художественного вымысла;

Е) изображение предполагаемого будущего — здесь воображению предоставляется многообразие способов репрезентации моделируемого будущего. . .

Самый распространенный вариант изображения фантастического будущего - следствие неизбежного прогресса науки и техники. Мир будущего в таком случае наполнен вещами, технически более совершенными, чем те, которые есть в настоящем. Как правило, такая фантастика рассказывает о том, каково человеку взаимодействовать с этими вещами в будущем. Главная цель — изобразить мир, технически более совершенный.

В качестве примера можно обратиться к некоторым проблемным полям фантастики, где обнаруживается устойчивая связь с мифами и архетипами, которые являются основанием для повествования и бесконечных интерпретаций. Принимая во внимание исследования С. Лема, выделяются некоторые сюжетно-содержательные темы фантастики, связанные с футурологией: катастрофа, взаимодействие между роботами и людьми (создание искусственного разума и как следствие разумных машин), идеи сверхчеловека, освоение космического пространства. Данное проблемное поле ведет к взаимосвязи древнейших тем и современных вариаций образных и сюжетных ходов, которые находятся в состоянии наследия и переработки, заимствования, цитирования, пародии и иронической интерпретации, указанных выше проблем.

Выделенные способы репрезентации фантастических образов — их «смешивание», «монтаж», «бриколлаж» — есть специфическая особенность фантастического, присущая ему изначально и лишь видоизменяющаяся, дрейфующая в зависимости от историко-культурного контекста.

В заключении формулируются общие выводы, намечаются дальнейшие перспективы исследования фантастического.

Основное содержание исследования отражено в следующих публикациях:

1. Трушникова, Е. Л. Архаические формы мировосприятия как структурообразующие слои культуры региона / Е.Л. Трушникова // Социально-культурное пространство региона : материалы региональной науч.-прак. конф. «Региональная культура» (г. Тюмень, 17, 18 апр. 2003 г.) / Тюменский гос. институт искусств и культуры. — Тюмень: Вектор Бук, 2004. - С. 10-12.

2. Трушникова, Е. Л. Существование фантастики в условиях фабрикации реальности / Е.Л. Трушникова // Молодежь в науке и культуре XXI века : материалы третьей науч. конф. молодых ученых, аспиранта и соискателей (г.Челябинск, 2 нояб. 2004 г.) / ЧГАКИ. - Челябинск, 2004. - С. 265-268.

3. Трушникова, Е. Л. Репрезентация фантастической образности / Е.Л.Трушникова // Культура — искусство — образование : новое в методологии, теории и практике : материалы XXVI науч.-прак. конф. профессорско-преподавательского состава академии (г. Челябинск, 4 фев. 2005 г.) / ЧГАКИ. — Челябинск, 2005. - С. 137-140.

4. Трушникова, Е. Л. Фантастиковедение как теория, история и практика изучения фантастики I Е.Л. Трушникова // Молодежь в науке и культуре XXI века : материалы VI науч. конф. молодых ученых, аспирантов и соискателей (г.Челябинск, 2 нояб. 2005 г.) Ч. 1 / ЧГАКИ. - Челябинск, 2005. - С.75-80.

5. Трушникова, Е. Л. Визуализация фантастического образа / Е.Л.Трушникова // Культура — искусство — образование: новые аспекты синтеза теории и практики : материалы XXVII науч.-практич. конф. профессорско-преподавательского состава академии (г. Челябинск, 3 фев. 2006 г.) / ЧГАКИ. -Челябинск, 2006. - С. 49-53.

6. Трушникова, Е. Л. Фантастические образы и их визуализация в кинематографе / Е.Л. Трушникова // Герасимовские чтения: аудиовизуальное искусство: вчера, сегодня, завтра (XX- XXI вв.) : материалы Всерос. науч. конф. (г.Челябинск 18-20 апр. 2006 г.) / ЧГАКИ. - Челябинск, 2006. - С. 147-151.

Трушнякова Екатерина Леонидовна

24.00.01 — теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата культуролопии

Формат 60x84 1/16 Объем 1,5 пл.

Заказ № 644 Тираж 100 экз.

Челябинская государственная академия культуры и искусств 454091, Челябинск, ул. Орджоникидзе, 36-а • Лицензия ИД № 06283 от 16.11. 01

Отпечатано в типографии ЧГАКИ. Ризограф

ел-''

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Трушникова, Екатерина Леонидовна

Введение.

ГЛАВА I. Природа фантастического

§1. Семантическое пространство фантастического.

§2. Истоки и предпосылки возникновения фантастического.

ГЛАВА И. Фантастическое как способ художественного мышления.

§ 1. Общие основания и историко-культурные особенности эстетики фантастического.

§2. Структурно-содержательные особенности поэтики фантастического.

§ 3. Репрезентация фантастической образности.

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Трушникова, Екатерина Леонидовна

Среди явлений культуры нашего времени фантастика занимает особое место. Как разновидность художественной культуры, как элемент вымысла, как плод творческого воображения. Что касается сфер применения фантастического, то они расширяются, проникая и соотносясь с научными, социальными, техническими, информационными изменениями. Между тем бурное развитие фантастики в литературе, кинематографе, изобразительном искусстве XX-XXI в. заставляет произвести рефлексию относительно причин появления фантастического и способов его репрезентации.

Фантастика возникает и создается внутри определенного социокультурного контекста и детерминируется им. Но как проследить связи и отношения фантастики и культуры? С нашей точки зрения, наиболее верный путь - начать со сферы бессознательного. Одна из наиболее глубоких причин появления фантастического в общем может быть определена как «неудовлетворенность культурой». С одной стороны, фантастическое является некой проекцией человеческих страхов и желаний, а с другой -пытается компенсировать те недостатки, которые связаны с культурным принуждением, погашающим желания и страхи, но независимо от этого они ищут своего выхода и выражения. Эмоциональный комплекс «страх -желание» угрожает порядку и целостности, которые создаются культурой. В данном случае психоаналитические концепции являются источником в попытках объяснить эти проявления. Чем выступает в таком случае фантастика: компенсацией за приносимые культуре жертвы или фрустрацией? Как в фантастическом образе воплощаются страх (желание) и цензура?

На данный момент мы можем констатировать, что рефлексивное осмысление фантастики находится в процессе становления, хотя некоторые успехи в этой области уже сделаны. Интерес к теме фантастического в истории культуры связан, на наш взгляд, с очевидным расширением данной сферы, переходящей сугубо литературоведческие границы, в рамках которых он зародился. Следует отметить не столько общеизвестную тенденцию роста потребления продуктов массовой культуры, связанных с фантастикой, сколько формирование культурологического внимания к теме фантастического как в художественной культуре, так и в попытках сформировать некие общетеоретические основания для научной интерпретации явления.

Истоки появления фантастического мы можем обнаружить в глубокой древности, однако формирование представления и восприятия фантастики связано с процессами демифологизации, освобождением образа от магического смысла и утратой им сакрального характера. Сходство сюжетных ходов, тождественность приемов, которые мы встречаем в мифе и волшебной сказке, связаны с творческим воображением и теми возможностями, которые в данном случае открываются перед человеком. Специфика фантастических образов такова, что они создаются и воспринимаются как художественные произведения, существующие в особой символической реальности, которая ассоциируется с фантазией, основывающейся на свободе и желании своего творца.

Широкий культурно-исторический контекст (от архаического мифотворчества до постмодернистской культурной ситуации) позволяет нам выявить не только место и роль фантастического в культуре, но и дает возможность увидеть в ней некоторые представления о границах реального и нереального, естественного и сверхъестественного, вероятного и невероятного.

Следует указать еще один очень важный момент, связанный с положением фантастического в современности, - это широкое применение фантастической образности и сюжетно-содержательных элементов в кинематографе, а также в виртуальном пространстве. Здесь мы сталкиваемся с внедрением фантастического в виртуальную реальность, где, визуализируясь и стремясь к большей синкретизации различных элементов и способов восприятия вплоть до создания эффекта полной или частичной вовлеченности в моделируемые миры, мы можем говорить о ситуации присутствия и участия в фантастических событиях. Это явление рождает особую культурную и психологическую среду, требующую пристального научного изучения. Без достаточно разработанного теоретического фундамента сложно весть речь о специфике восприятия и собственно влиянии фантастического на зрителя (читателя, игрока). Здесь также вскрывается проблема ценностного содержания фантастики и тех функций, которые она осуществляет — познавательные, прогностические, рекреационные, эвристические и др.

Одна из самых распространенных точек зрения на фантастику обвиняет ее в эскапизме (от англ. escape — бегство). Мы не можем согласиться с негативной оценкой роли и значения фантастического в культуре как бегства от реальности, скорее это некая психотерапия, необходимость, вызванная извечной неудовлетворенностью человека той социокультурной атмосферой в которой он существует.

Эта работа посвящена выявлению неких общих, устойчивых факторов, влияющих на обращение к фантастическому и создание всё новых, если не оригинальных фантастических образов и сюжетов, то переработке и интерпретации уже сложившихся и активно используемых. Наиболее целостное исследование фантастического возможно только с привлечением различных научных дисциплин и методов.

На сегодняшний день можно констатировать наличие как интереса к исследованию фантастики, так и актуальность самой проблематики. Что явственно демонстрирует появление в языковой практике нового названия -фантастоведение или фантастиковедение.

Здесь также следует указать на актуальную тему исследований, связанную с новыми компьютерными технологиями. Такое явление, как фэнзин, осуществляет возможность общения между авторами и потребителями фантастики. Фэнзин — это самиздатовские фантастические периодические издания, которые создаются энтузиастами фэн — движения. В фэнзинах печатаются художественные тексты, аналитические статьи, интервью с писателями, рецензии, обзоры литературы и кино, а также информационные сообщения о проводящихся семинарах и конференциях. Фэнзины поддерживают такое субкультурное образование, которое называется фэндом. Следовательно, можно констатировать появление своеобразного замкнутого на себе культурного сообщества, порожденного увлечением некоторых людей фантастикой и всем, что с ней связано. Замкнутость данного явления преодолевает интернет.

Степень исследованности проблемы.

Поскольку собственно теоретических исследований фантастического и фантастики крайне мало, а исследуемый объект трактуется предельно широко, поэтому мы познакомились с достаточно разнообразным кругом авторов и подходов, не всегда напрямую связанных с темой данной работы. Исходя из последовательности исследования фантастического, мы обращались к различным областям знания и произвели анализ следующих групп источников.

Нудельман, И. Анненский, Т. Чернышева, Б. Михайловский, Ю. Кагарлицкий, Е. Тамарченко, Т. Черная, Р. Кайуа, Ц. Тодоров и др.). Особой ценностью обладает работа Дж. Р. Р. Толкина «О волшебных историях», где автор теоретически обосновывает природу фантазии и специфику фантастического. С попытками определения фантастического мы столкнулись в общетеоретических работах С. Лема, К. Г. Фрумкина, А.Н. Осипова, Е. Тамарченко. Мы проследили исторические трансформации восприятия фантастического, что нашло свое отражение в манифестах романтиков (С. Т. Кольридж, Новалис, Ш. Нодье и др.) и закрепилось в последующей художественной практике.

Психоаналитическая традиция и психология обращаются к исследованию бессознательного, в котором мы усматриваем источники фантастического (3. Фрейд, Э. Фромм); аналитическая психология (К.Г. Юнга) рассматривает коллективное бессознательное и особенности архаического мифотворчества архетипов, выступающих как некие устойчивые символические образования, которые являются основанием для фантастических образов; структурный психоанализ Ж. Лакана. В основе исследования лежат также труды, посвященные изучению психоаналитической философии (С. С. Аверинцев, В. Н. Лейбин), анализ сновидений и их художественной интерпретации (работа Д. А. Нечаенко). Поскольку мы подробно рассматривали соотношение фантастического с реальным, то закономерным было обращение к психологии творчества — воображение (фантазия) и его роль в творчестве и создании фантастических образов (В. Вундт, Л. С. Выготский, Л. С. Коршунова, И. М. Розет, Ц. П. Короленко).

Мы обращались к опыту исследования архаических культур (К. Леви-Строс, Л. Леви-Брюль), исследованиям мифологического наследия (Я. Э. Голосовкер, А. Ф. Лосев, Е. М. Мелетинский, М. Элиаде, А. М. Лобок) и волшебной сказки (В. Я. Пропп, Е. М. Неёлов, В. А. Бахтина), к некоторым аспектам структурализма и постструктурализма, представленным в творчестве Р. Барта относительно мифа, текста и интерпретации текстов культуры, к археологии гуманитарного знания (М. Фуко), постмодернистским исследованиям текста и понимания современной культуры (Ж. Делёз, Ж. Бодрийяр, Ж. Деррида, Ж. Ф. Лиотар и др.)

Так как тема исследования затрагивает непосредственно художественную практику применения фантастического и позиционирует его как способ художественного мышления, то сфера эстетического, как специфическая область философии и искусствознания, предполагает освещение некоторых сторон поэтики фантастического, что нашло свое отражение в творчестве М. М. Бахтина, Б. Успенского, М. Я. Полякова, А. В. Гулыги, Ж. П. Сартра, И. Анненского, Е. Н. Ковтун, а также в манифестах романтиков, теоретических работах идеологов символизма и сюрреализма. Изучены отдельные работы, посвященные репрезентации фантастического в различных видах искусства - А. Артюх, А. Генис, В. Губайловский, Е. Парнов, Ю. Ханютин и др., исследования, посвященные связи мифологического и фантастического, неомифологии (А. Лукин, В. Рынкевич, Т. А. Апинян). Среди современных российских работ, использующих культурологический подход в изучении фантастического, можно выделить труды А. Б. Косаревой и К. Г. Фрумкина.

Исследование фантастического связано с критическим осмыслением в первую очередь литературных произведений (фантастики), где авторы начинают активно использовать фантастические образы и приемы.

Массовое производство фантастической продукции началось в конце 20-х годов прошлого столетия в США, и достаточно быстро стали появляться отклики на эти произведения. С самого начала критика носила характер самодеятельный и публицистический: от вступительных статей самих писателей-фантастов или редакторов, издателей до любителей нового жанра, которые стали издавать свои журналы (фэнзины), где сами же выступали с критикой и толкованиями фантастических произведений. Только некоторые наиболее крупные писатели - представители фантастики в мировой литературе, такие как Ж. Берн, Г. Уэллс, М. Шелли и др., попадали в поле зрения отдельных исследователей.

В целом же академические исследования фантастики начинают активно развиваться в 60-е годы XX века, хотя отечественные дискуссии о проблемах научной фантастики велись еще в 20-е и 30-е годы на страницах литературно-художественной периодики, предпринимались даже попытки научного обоснования жанра. Так, в «Литературной энциклопедии» 1938 года есть статья Б. Михайловского, посвященная фантастике, во многом не утратившая своей актуальности до сих пор.

Англо-американские исследования отличаются разработанностью концепций, специализированными научно - критическими журналами, а также созданием энциклопедий, целиком посвященных фантастике (П. Никколс, Р. Скоулз, Гэри К. Вулф, М. Анжено и др.). Современные российские исследования фантастики не прервали связи с тем опытом изучения фантастики, который был накоплен в советский период. Он связан с именами Б. В. Ляпунова, Е. П. Брандиса, А. Бритикова, Ю. Кагарлицкого, Т. Чернышевой, В. А. Ревича и др. Но у этих исследований есть один недостаток — все они велись в рамках теории, анализа и критики литературных произведений, написанных преимущественно в жанре научной фантастики, хотя и с элементами общетеоретического осмысления феномена фантастики. Авторы фантастических произведений сами выступают с попытками теоретического осмысления своего творчества и собственно фантастического: И. Ефремов, К. Булычев, А. Казанцев, С. Лем, А. Азимов, Дж. Р. Р. Толкин, Г. Ф. Лавкрафт и др.

К середине 80-х годов 20 века в отечественном фантастоведении был накоплен значительный научный потенциал. Во-первых, фантастоведение имело неплохо разработанную информационную базу - были опубликованы библиографические указатели, осуществлялась регистрация критической и исследовательской литературы. Были защищены диссертации по актуальным проблемам истории и теории жанра, по творчеству виднейших представителей мировой фантастики (Р. И. Кабаков, С. JI. Кошелев, С. А. Лузина, А. В. Ломакова, Д. А. Радченко, В. М. Чумаков).

Фантастиковедение — наука, никак институционально не оформленная и не имеющая собственного легитимного статуса. Фантастиковедческие исследования проводятся как частные изыскания в рамках других наук: филологии, искусствоведения, философии, — в зависимости от тематики и направления данного конкретного исследования.

Следует отметить, что фантастика давно вышла за границы искусства. На данный момент мы можем рассматривать фантастику как социокультурный феномен, в котором задействованы многие области современной культуры. Поэтому культурология является наиболее подходящей наукой, в рамках которой возможно сформировать синтетическое изучение фантастики в ее разнообразных проявлениях, тем более что на сегодняшний день еще нет сугубо культурологических исследований фантастики.

Диссертационные исследования, посвященные фантастике, рассматривают только отдельные аспекты, проявления данного феномена. Что же касается фантастоведения, то сюда относятся все сферы, в которых фиксируется фантастическое как прошлом, так и в настоящем и будущем. Задача культурологического исследования фантастики заключается в выявлении сущности и характера фантастики, ее связи с художественной культурой, особенностями ее влияния на мир человека. Но даже и при таком подходе к изучению фантастики обнаруживается связь с другими сферами исследований, где закономерно уже представлено фантастическое. Это дает возможность вовлечения различных приемов и методов, которые применяются в эстетике, социологии, психологии, философии, что существенно расширяет научную интерпретацию фантастических образов и сюжетов, а также создает возможность, как детального исследования, так и целостного теоретического обоснования. Все это вовсе не означает, что будет создана какая-то одна модель исследования фантастики, в которой строго регламентирована научная рефлексия феномена. Наиболее значима в данном случае разработка направлений исследования фантастики.

Так, А.Н. Осипов рассматривает три основных направления в фантастоведениш общее, конкретное и прикладное. Общее фантастоведение - это своеобразная теория фантастики, исследует общие закономерности появления фантастического, цели и средства данного явления как специфической потребности человеческого сознания, общие законы создания фантастического образа, фантастической ситуации и особенности их полифункционального воздействия на человека. Однако из практики очевидно, что мы сталкиваемся не с абстрактными проявлениями фантастики, а с совершенно конкретными образами, темами и сюжетами, которые воплощаются в художественных произведениях различных видов искусства. Таким образом, специфические особенности различных видов искусств, в которых реализуются фантастические образы, составляют второе направление фантастоведения. И третье - ситуация внедрения фантастики в процесс ее потребления, который связан с актом тиражирования, доведения до потребителя и с возможностью потребителя свободно ориентироваться в потоке разнообразных фантастических произведений.

Объектом исследования выступает фантастическое, представленное в широком историко-культурном контексте.

Предметная область исследования — совокупность процессов и явлений, образующих фантастическое и фантастику как более частное его применение; современное использование фантастических образов и сюжетов.

Цель исследования - поиск исторических (доисторических), психических и социокультурных истоков фантастического, позволяющих проследить широкое применение фантастического в различных сферах культуры и дальнейшее становление фантастики.

Исходя из цели исследования, выделим основные задачи, раскрывающие объект изучения:

4. Выделить основные уровни формального и сюжетно-содержательного применения фантастического;

5. Проанализировать способы репрезентации фантастических образов в современной художественной культуре.

Структурно-семиотический подход позволяет осмыслять фантастическое, реализующееся в фантастических образах и сюжетно-содержательных уровнях, которые представлены в конкретных текстах культуры, а также непосредственно обратиться к культурным кодам, в пределах которых происходит означивание фантастического.

Компаративистский метод, использует сравнительно - исторический анализ мифологических, фольклорных, литературных материалов, так как фантастическое основывается и зависит от конкретно-исторических и социокультурных условий восприятия и представления о границах реальности. Трансформация фантастических образов связана с источниками своего происхождения (мифами, волшебными сказками, эпосом, утопией и многочисленными художественными текстами).

Междисциплинарный подход — есть единственный способ, на основании которого возможно теоретическое изучение фантастического, так как сам исследуемый феномен реализуется в различных сферах культуры и художественной практики.

Научная новизна и теоретическая значимость диссертации заключается в следующих моментах:

1. Освещены наиболее часто и широко применяемые определения фантастического, что дало повод выявить их недостаточность. Фантазия -фантастический образ — фантастика образуют семантическое пространство фантастического.

Положения диссертации необходимо учитывать в практике социокультурных исследований таких явлений, связанных с фантастикой, как фэндом, ролевые движения, компьютерные игры. Прогностическая функция фантастики позволяет осуществлять обзор наиболее характерных тенденций развития сюжетно-содержательных тем и образов. Исследования потребительского спроса на тот или иной вид фантастических произведений делает возможным выявление актуальных проблем культуры.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Место и роль фантастического в историко-культурном контексте"

Заключение

Обращение к критическому анализу происходящих событий современности возможно с различных позиций. То, что представляется наиболее очевидным, не всегда оказывается самым влиятельным. На фоне остро социальных, политических и экономических аспектов жизнедеятельности обнаруживаются иные способы и вариации решения индивидуальных проблем. Что подразумевается под иными способами? В первую, очередь возможность выхода за пределы материальной замкнутости и ограниченности в сферу свободы и желания. Именно такие мечты и воплощают фантастические произведения, создающие принципиально другие координаты бытия.

Символическая реальность, которая позволяет осуществить мечты и чаяния и увести от жестко фиксированной повседневности в увлекательное путешествие, где в погоне за благами цивилизации разрушается целостность духовного мира человека. В такой ситуации остается ли место для поиска и решения внутренних, экзистенциально значимых вопросов? Противоречивость, с которой мы сталкиваемся, только на первый взгляд имеет два полюса, внутренний и внешний, разворачивается она как многослойные и переплетающиеся процессы, где отделить одно от другого представляется неразрешимой задачей. Фантастическое несет в себе не только развлекательную функцию, но в значительно большей мере раскрывается в некой необходимости человека удивляться, получать удовольствие от возможности воображать и с помощью воображения выходить далеко за пределы своей экзистенциальной "заброшенности ".

Потребность в удивительном связана не столько с развлекательностью, сколько с возможностью обращения к чему-то принципиально иному, чем реальность, детерминируемая эмпирическими данными. Фантастическое предоставляет своеобразные идейно-эмоциональные интерпретации невозможного и необычного, притягательность которых является предметом многих споров. Один из векторов, реализующих преодоление повседневности, - виртуальная реальность, стремящаяся технически стереть границу между повседневностью и игровыми средствами выразительности, вовлеченности человека в иные миры, ситуации и возможности.

Здесь возникает вопрос о подлинности, поскольку сознательно мы понимаем, что существует лишь одна подлинная реальность. Все остальное -производное от нее. Но проблема в том, может ли увлеченность человека фантастическим, способствовать личностному становлению и развитию. Не есть ли это уход и бегство от реальности в мир вымышленных возможностей? И если это так, то фантастическое - это наркотик замедленного действия, который, уводя от реальности, приводит только к саморазрушению. Подобный ответ возможен только лишь как наивная версия, приводящая в случае победы к трагическим последствиям.

Стремление человека к фантастическому - это воплощение множества возможностей, попытка выйти из тотальной власти реальности и подлинности своего бытия в сферу свободы и мечты. Эта гносеологическая альтернативность позволяет хотя бы на время забыться и отдохнуть от онтологической неизбежности. Таким образом, повышается значение фантастического в художественной культуре, порождая особое отношение к нему посредством вовлеченности в содержание художественного произведения. Многие исследователи фантастики отмечали в своих работах -разнообразные аспекты, через которые фантастика оказывает влияние на человека, стимулируя воображение и творчество. А также следует выделить некоторые функции фантастики: воспитательную, прогностическую, проблемную, эвристическую.

Привлекательность фантастического проявляется в следующем: «во-первых, фантастические образы — новые и удивительные; во-вторых, они внушают надежду на преодоление нашей единственной реальности; а втретьих, мир, созданный фантазией - это удивительно «легкий», не инертный мир, в нем нет различий между намерением и его реализацией, равно как и между возможностью и действительностью». [179, с. 103] Отсюда возрастающий интерес к фантастике как сфере, реализующей желания, дающей приют для романтических грез. Не случайно самым востребованным жанром фантастики сейчас являются волшебные истории (фэнтези), в них реализуется потребность в преодолении дистанции между миром желания и миром реальности.

Психоанализ, пытаясь выявить природу желания в бессознательном, обращался к исследованию сновидений, галлюцинаций и обнаружилась, что мы наполнены огромным количеством образов, которые при свете дня приобретают угрожающие очертания. Фантастика - страна желаний. Это значит, что в ней неразрывны две стороны любого желания - влечение и отталкивание. Желание двойственно: самое притягательное, интимно и неудержимо влекущее, явно и тайно, переплетается и граничит в нем с ужасами и кошмарами жизни. Фантастика, порождаемая реальностью и современностью, выступает как метод их художественного раскрытия. В той свободе, которая обнаруживается в фантастике, высвечивается неоднозначность исторических процессов, человека, природы. Фантастика, открывая невероятные, «невозможные» горизонты, выступает как некий индикатор желаний, потребностей, стремлений, образов. Исследуя сферу фантастического, мы можем приблизиться к реальному состоянию человека.

Действительно, что скрывается за столь обширной увлеченностью фантастическим, уход от реальности или ее преодоление? Странствие, скитание, путешествие иными словами уход из дома, из повседневности в большой мир, в мир приключений, поисков, опасностей. Мы не можем рассматривает данную ситуацию как решение материальных проблем, этот аспект фантастического шире, чем выход за пределы заботы о хлебе насущном. Необходимый отправной момент фантастического, преодоление повседневности — выход в иной мир, с иными законами существования, здесь человек попадает в такие ситуации и вовлекается в такие события, участие в которых осуществляет поиск и обретение целостности личности. Следующий момент — вступление в сообщество избранных - витязей, магов, героев, превращение в воина, приобретение могущества и участие в масштабных событиях все это создает фантастическую атмосферу, не теряющую своей привлекательности для различной аудитории. Здесь мы находим архаические элементы, которые в различные исторические эпохи находили свои выразительные средства, воплощавшиеся в мифических, сказочных, эпических образах. Особенность современных фантастических героев в том, что они напрямую воплощают желания современного человека.

Как отмечает М. Элиаде, популярность супермена исходит из двойственности его личности: обычный человек становится супергероем. Он участвует в событиях мирового масштаба, спасает мир, становится всемогущим героем, победителем. Притягательность волшебной фантастики — воплощение желания целостности, стремление к совершенству, пусть даже воображаемому. В этом открывается извечная тяга человека к мечте, а это уже само по себе не может быть сведено к полюсу добра или зла. Желание быть героем, избранным, возможно, есть единственный способ хоть на некоторое время уйти из мира повседневности в мир грез, и фантастическое в данном случае самая притягательная сфера.

Обращение к рефлексии фантастического представляет собой актуальную проблему современной культуры, теоретические основы этого до сих пор находятся в состоянии становления, поскольку требуют преодоления литературоцентризма и вовлечения в исследовательское пространство других сфер художественной культуры (изобразительного искусства, кинематографа, архитектуры, музыки, компьютерного дизайна).

В результате проведенного анализа различных определений фантастического, мы пришли к выводу о невозможности конструирования единого и всеобъемлющего определения данного феномена. Самое очевидное определение фантастического — как несуществующих в реальности объектов и процессов, затрудняет дальнейший разговор об этом феномене, так как, с одной стороны, сталкивает нас с «парадоксам существования», а с другой - фантастическое не является антонимом реальному, поскольку постоянно оказывается на границах между реальным и нереальным. Это, в свою очередь, задает трудности использования понятия «реальность», так как оно носит относительный и зависимый от контекста культуры характер.

Исторические истоки фантастического обнаруживаются в архаическом мифотворчестве, в связи с чем, становление культуры и фантастики есть процесс эволюции творческого воображения, опирающегося на имагинативную логику мифотворчества, создающую приемлемый образ реальности. Таким образом, фантастика ведет разговор о табуированных областях, ориентируясь на «последние» вопросы о том, что осознанно или неосознанно замалчивается культурой.

Поскольку культура основывается на определенном представлении о реальности, то для фантастики реальность является единственным предметом интереса, поскольку она занимается пересозданием сложившихся представлений о ней. Действительный мир постоянно присутствует посредством негации, фантастическое демонстрирует представления данной культуры о несуществующем. Эпистемологические и онтологические структуры подвергаются проверке на прочность именно в силу противоположной направленности фантастики, экспериментирующей с эмпирически достоверной действительностью.

О появлении фантастики как самостоятельной художественной практики мы можем говорить только в Новое время. Однако сюжеты, образы и некоторые художественные приемы обнаруживаются в мифе, волшебной сказке, гротеске, менипее, утопии и др.

Фантастическое широко используется в различных видах искусства, в связи с чем, обращение к фантастическим образам, разделяет фантастику на содержательную и формальную. В данном случае мы можем говорить о пограничности и скольжении элементов фантастического, сочетаемых с аллегорией и метафорой. Исходя из историко-культурного обзора, сфера фантастического неуклонно расширяется, подчас делая невозможными определения жанровых границ.

Формулируется возможность выделения некоторых уровней фантастического дискурса, в зависимости от обращения к воображению и преобразованию действительности, что, с одной стороны, сближает все разновидности фантастики, а с другой - дает возможность разграничить на том же соотношении фантазии и реальности. Таким образом, мы условно выделяем мистический уровень фантастического, волшебный и рациональный (наиболее распространенное название - научная фантастика).

Репрезентация фантастической образности представляет собой отдельную проблему, требующую дополнительного научного исследования, так как затрагивает многочисленные процессы интерпретации. Процесс репрезентации фантастической образности в ходе своего осуществления вскрывает глубинные основания природы фантастического и носит характер прогностический и предостерегающий. Полифункциональность фантастики позволяет широко интерпретировать фантастические образы.

Исследование фантастического в общетеоретическом плане использует художественный материал иллюстративно, что особенной явно прослеживается в данной работе. Последующая разработка фантастического возможна в нескольких ракурсах: выделение четких структурно-сюжетных и образных линий фантастического в современном искусстве (фантастическое и неомифологизм); социокультурные (политические, экономические, психологические, религиозные, этические) аспекты, стимулирующие обращение к фантастике; исследование социокультурных феноменов, связанных с фантастическим (фэнзины, фэндома, ролевые движения и прочее); сравнительный анализ репрезентативных способов фантастического, их синтез и конкретные проявления.

Исследовательские горизонты расширяются, если фантастическое предстает в творчестве конкретных авторов, видов искусства или рассматривается как специфическая эстетическая категория. Таким образом, очевидна незавершенность данной работы, в пределах которой были намечены некоторые пути дальнейших исследований. Недостаток в общетеоретических работах, посвященных данной проблематике, пыталось компенсировать это диссертационное исследование. Незавершенность семантического и общесемиотического рассмотрения фантастического дает основание для дальнейших поисков определения смыслового поля фантастического и условных границ фантастики.

Список научной литературыТрушникова, Екатерина Леонидовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аверинцев, С. С. «Аналитическая психология» К. Г. Юнга и закономерности творческой фантазии / С. С. Аверинцев // О современной буржуазной эстетике : сб. ст. | сост. В. Иванова. М. : Искусство, 1972. -Вып.З.-С. 110-155.

2. Азимов, А. Откуда я беру идеи? / А. Азимов // Курьер ЮНЕСКО. 1984. -№12.-С. 7-10.

3. Амусин, М. Стругацкие и фантастика текста / М. Амусин // Звезда. 2000.- №7. — С. 208-216.

4. Андреев, К. Что же такое научная фантастика? / К. Андреев // Фантастика- 82 : сб. науч. фантаст, повестей, рассказов и ст. / сост. И. Черных. - М.: Мол. гвардия, 1982. - С. 368-374.

5. Анненский, И. Книги отражений / И. Анненский. М.: Наука, 1979. - 679 с.

6. Апинян, Т. A. Aesthesis et mythos: эстетика перед лицом неомифологизма / Т. А. Апинян // Эстетика сегодня : состояние, перспективы : материалы науч. конф. (СПб., 20, 21 октяб. 1999 г.). СПб. : Санкт - Петербург, философ, общество, 1999. - С. 10-13.

7. Артюх, А. Киберпространство это вход или выход Электронный ресурс. / А. Артюх. - Электрон, текстовые дан. (1 файл : 43266 байт). - [Б. м. : б. и., между 1999 и 2002]. - Режим доступа: old.kinoart.ru/theory.

8. Барт, Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Р. Барт ; пер. с фр., сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. М.: Прогресс, 1989. - 616 с.

9. Батай, Ж. Внутренний опыт / Ж. Батай ; пер. с фр., и ком. С. Л.Фокина. -Спб.: Аксиома : Мифрил, 1997. 336 с.

10. Батай, Ж. Литература и Зло / Ж. Батай ; пер. с фр., и ком.: Н. В.Бутман, Е. Г. Домогацкой. М.: Изд-во Москов. ун-та, 1994. - 166 с.

11. Бахтин, М. М. Автор и герой : к философ, основам гуманит. наук / М. М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. - 336 с.

12. Бахтин, М. М. Литературно-критические статьи / М.М. Бахтин ; сост.: С. Бочаров, В. Кожинов. М.: Худ. лит., 1986. - 543 с.

13. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М. М. Бахтин. М. : Худ. лит., 1972.-481 с.

14. Бахтина, В. А. Эстетическая функция сказочной фантастики : наблюдения над ру. народ, сказкой о животных / В. А. Бахтина. Саратов : Изд-во Саратов, ун-та, 1972. - 52 с.

15. Белый, А. Символизм как миропонимание / А. Белый ; сост., вступ. ст. и прим. Л. А. Су гай. М.: Республика, 1994. - 528 с.

16. Бестужев-Лада, И. Сто лиц фантастики: вместо предисловия / И. Бестужев-Лада // Антология советской фантастики : в 15т./ ред. кол.: А. Смирнов и др.-М.: Мол. гвардия, 1968. Т. 14. - С. 5-28.

17. Бодрийяр, Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального : пер. с фр. / Ж. Бодрийяр. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2000. - 96 с.

18. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр ; пер. с фр., вступ. ст. С. Н. Земкина. М.: Добросвет, 2000. - 387 с.

19. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр ; пер. с фр., сопр. ст. С. Н.Земкина. М.: Ру домино, 1999. - 218 с.

20. Большой словарь иностранных слов / сост. А. Ю. Москвин. М. : Центрполиграф, 2003. - 816 с.

21. Большой энциклопедический словарь / сост. А. М. Прохоров. — 2-е изд., перераб. и доп. -М.: Большая Рос. Энцик.; Спб.: Норинт, 1997. — 1456 с.

22. Борхес, X. Л. Письмена Бога / X. Л. Борхес ; сост. И.М. Петровский. М. : Республика, 1992. - 510 с.

23. Борхес, X. Л. Энциклопедия вымышленных существ / Х.Б. Борхес ; пер. с исп.: С. А. Веретило, И. Бэррэсуэта ; худож.: И. А. Кащкуревич, К. К. Горецкий. Минск : Старый Свет-Принт, 1994. - 207 с.

24. Брандис, Е. Фантастика и новое видение мира / Е.Брандис // Звезда. -1981. -№ 8. С. 41-49.

25. Бритиков, А. Ф. Русский советский научно-фантастический роман / А. Ф. Бритиков. Л.: Наука, 1970. - 448 с.

26. Вельш, В. «Постмодерн». Генеалогия одного спорного термина / В. Вельш//Путь.-1992.-№ 1.- С. 109-137.

27. Винер, Н. Творец и будущее : пер. с англ. / Н. Винер. М.: ACT, 2003. -733 с.

28. Воздвиженская, А. Продолжая споры о фантастике / А. Воздвиженская // Вопр. литературы. 1981. - № 8. - С. 200-212.

29. Вунд, В. Фантазия как основа искусства / В. Вунд ; пер. с нем. Л. А. Зандера ; под ред. А. П. Нечаева. Спб. : Изд. т-ва М. О. Вольфа, 1914. -146 с.

30. Выготский, JI. С. Воображение и творчество в детском возрасте : психол. очерк : кн. для учителя / Л. С. Выготский. 3-е изд. - М. : Просвещение, 1991.-93 с.

31. Вышеславцев, Б. П. Этика преображенного Эроса / Б. П. Вышеславцев ; вступ. ст., сост. и коммент. В. В. Сапова. М.: Республика, 1994. - 368 с.

32. Генис, А. Три «Соляриса» : ненаучная фантастика / А. Генис // Звезда. -2003. -№ 4. С.212-217.

33. Глотов, М. Б. Эстетическое и художественное / М. Б. Глотов // Эстетика сегодня : состояние, перспективы : материалы науч. конф. (СПб., 20, 21 октяб. 1999 г.) СПб. : Санкт - Петербург, философ, общество, 1999. - С. 27-29.

34. Голосовкер, Я. Э. Логика мифа / Я. Э. Голосовкер ; прил.: Н. И. Конрад о труде Я. Э. Голосовкера. М.: Наука, 1987. - 218 с.

35. Госвами, А. Исследователи реальности / А. Госвами // Курьер ЮНЕСКО.- 1984.-№ 12.-С. 4-7.

36. Губайловский, В. Обоснование счастья : о природе фэнтези и об основателе жанра / В. Губайловский // Новый мир. 2002. - №3. - С. 174— 185.

37. Гулыга, А. В. Эстетика в свете аксиологии. Пятьдесят лет на Волхонке /

38. A. В. Гулыга ; отв. ред. И. С. Андреева. — науч. изд. Спб.: Алетейя, 2000. -447 с.

39. Гуревич, Г. Карта страны фантазий / Г. Гуревич. М. : Искусство, 1967.- 176 с. : 56 с. вкл.

40. Гуревич, Г. Мой друг фантастика / Г.Гуревич // Урал, следопыт. - 1967.- № 9. С. 69-73.

41. Декомб, В. Современная французская философия : сборник : пер. с фр. /

42. B. Декомб. М.: Весь мир, 2000. - 344 с.

43. Делез, Ж. Что такое философия? / Ж. Делёз, Ф. Гваттари ; пер. с фр., послеслов. С. Н. Земкина. М. : Ин-т эксперимент, социологии ; Спб. : Алетейя, 1998.-288 с.

44. Делез, Ж. Критика и клиника / Ж. Делёз ; пер. с фр.: О. Е. Волчек, С. Л.Фокина ; послеслов и прим. С. Л. Фокина. Спб. : Machina, 2002. - 240 с. - (XX век. Критическая библиотека).

45. Делез, Ж. Складка. Лейбниц и барокко / Ж. Делёз ; общ. ред. и послеслов. В. А.Подороги ; пер с фр. Б. Н.Скуратова. -М. : Логос, 1997. -264 с.

46. Деррида, Ж. Вокруг вавилонских башен / Ж. Деррида ; пер. с фр., ком. В. Е. Лапицкого. Спб. : Академический проект, 2002. - 111 с. - (XX век. Критическая библиотека).

47. Деррида, Ж. Золы угасшей прах / Ж. Деррида ; пер. с фр., ком. В. Е. Лапицкого. — Спб. : Академический проект, 2002. 121 с. — (XX век. Критическая библиотека).

48. Деррида, Ж. О граммотологии / Ж. Деррида ; пер. с фр., вступ. ст. Н. Автономовой. М.: Рудомино, 1999. - 511 с.

49. Деррида, Ж. Письмо и различие / Ж. Деррида ; пер. с фр.: А. Гараджи, В. Лапицкого. — Спб. : Академический проект, 2002. 121 с. — (XX век. Критическая библиотека).

50. Другое небо : сб. зарубеж. науч. фантастики / сост. В. Гаков. М. : Политиздат, 1990. - 574 с.

51. Ефремов, И. Наука и научная фантастика / И. Ефремов // Фантастика, 1962 год : сборник / сост. К. Андреев. М. : Мол. гвардия, 1962. - С. 467480.

52. Зарубежная литература XIX века. Романтизм. Хрестоматия историко — критических материалов / под ред. Я. Н. Засурского. — М. : Высш. шк., 1990.-364 с.

53. Ильин, И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа / И. П. Ильин. М.: Интрада, 1998. - 220 с.

54. История мировой культуры: Наследие Запада. Античность. Средневековье. Возрождение : курс лекций / под ред. С. Д. Серебряного. — М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1998. — 429 с.

55. Кабаков, Р. И. «Повелитель колец» Дж. Р. Р. Толкина и проблема современного литературного мифотворчества : автореф. дис. . кан. филол. наук / Р.И. Кабаков ; Ленингр. гос. пед. ин-т им. А.Н. Герцена. Л. : ЛГПИ, 1989.-22 с.

56. Каган, М. С. Воображение как онтологическая категория / М. С. Каган // Виртуальное пространство культуры : материалы науч. конф. (СПб., 1113 апр. 2000 г.). СПб.: Санкт - Петербург, философ, общество, 2000. - С. 71-74.

57. Кагарлицкий, Ю. А. Что такое фантастика? / Ю. А. Кагарлицкий. М. : Худ. лит., 1974.-352 с.

58. Кагарлицкий, Ю. Как попасть на луну? / Ю. Кагарлицкий // Фантастика, 1968 : сборник / ред. кол.: Э. Араб-Оглы и др.. М.: Мол. гвардия, 1968.- С. 251-269. (Библиотека современной фантастики).

59. Кагарлицкий, Ю. Реализм и фантастика / Ю. Кагарлицкий // Вопр. лит. 1971.-№1.-С. 98-117.

60. Кагарлицкий, Ю. Фантастика ищет новые пути / Ю. Кагарлицкий // Вопр. лит. 1974. - № 10. - С. 159-178.

61. Казанцев, А. Нет без фантазии наук / А. Казанцев // // Курьер ЮНЕСКО.- 1984.-№12.-С. 13-16.

62. Ковтун, Е. Н. «Истинная реальность» fantasy / Е. Н. Ковтун // Вест. МГУ. Сер. 9, Филология. 1998. -№ 3. - С. 106-115.

63. Ковтун, Е. Н. Поэтика необычайного : худож. миры фантастики, волшеб. сказки, утопии, притчи и мифа : (на материале европейской лит. первой половины XX века) : монография / Е. Н. Ковтун. М. : Изд-во Москов. ун -та, 1999.-308 с.

64. Кольридж, С. Т. Литературная биография / С. Т. Кольридж // Зарубежная литература XIX века. Романтизм / под ред. Я. Н. Засурского. М. : Высш. шк., 1990.-С. 215-233

65. Короленко, Ц. П. Чудо воображения: воображение в норме и патологии / Ц. П. Короленко, Г. Ф. Фролова. Новосибирск : б. и., 1975. - 170 с.

66. Кортасар, X. О восприятии фантастического / X. Кортасар ; пер. с исп. А. Борисовой // Собр. соч.: в 4 т. : пер. с исп. / X. Кортасар ; сост. Вс. Багно. СПб.: Северо-Запад, 1992. - Т. 3. - С. 419^24.

67. Коршунова, Л. С. Воображение и его роль в познании / Л. С. Коршунова. М.: Изд-во Москов. ун-та, 1979. - 144 с.

68. Коршунова, Л. С. Воображение и рациональность : опыт методол. анализа познавател. функций воображения / Л. С. Коршунова, Б. И. Пружинин. М.: Изд-во Мосвов. ун-та, 1989. — 182 с.

69. Косиков, Г. К. Два пути французского постромантизма. Символисты и Лотреамон / Г. К. Косиков // Поэзия французского символизма / под ред. Г. К. Косикова. М.: Изд-во Москов. ун-та, 1993. - С. 5-62.

70. Крылов, К. Волшебство и политика: мир фэнтези как новый общественный идеал Электронный ресурс. / К. Крылов. Электрон, текстовые дан. (1 файл : 33639байт). - [Б. м. : б. и., ок. 2004]. - Режим доступа: www.avtonom.org/lib/cult/krylovfantasy.html.

71. Культурология. XX век : словарь / гл. ред. С. Я. Левит. СПб. : Университет, кн., 1997. - 640 с. - ( Культурология. XX век.).

72. Лавкрафт, Г. Ф. Сверхъестественный ужас в литературе Электронный ресурс. / Г. Ф. Лавкрафт; пер. Л. Володарской. Электрон, текстовые дан. (10 файлов : 183130). - [Б. м. : б. и., ок. 2003]. - Режим доступа: literature.gothic.ru/hpl/hpl-esse.htm.

73. Лавроненков, Г. Плодотворность и кризис жанра / Г. Лавроненков // Четвертое измерение. 1991. - № 2. - С. 101-113.

74. Лангер, С. Философия в новом ключе. Исследования символики разума, ритуала и искусства / С. Лангер. М.: Республика, 2000. - 287 с.

75. Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада / Ж. Ле Гофф ; послесловие А. Гуревича. — М.: Прогресс, 1992. 373 с.

76. Ле Гофф, Ж. Чудесное на средневековом Западе / Ж. Ле Гофф // Средневековый мир воображаемого / Ж. Ле Гофф. М. : Прогресс, 2002. -С. 41-65.

77. Леви-Брюль, Л. Первобытный менталитет / Л. Леви-Брюль ; пер. с фр. Е. Калыцикова. СПб.: Европейский Дом, 2000. - 400 с.

78. Леви-Брюль, Л. Сверхестественное в первобытном мышлении / Л. Леви-Брюль. М. : Педагогика-Пресс, 1999. - 608 с. - (Психология : классичесие труды).

79. Леви-Строс, К. Как умирают мифы / К. Леви-Строс. М.: Наука, 1985. -315 с.

80. Леви-Строс, К. Структура и форма : (рамышление над одной работой Владимира Проппа) / К. Леви-Строс // Зарубежные исследования по семиотике фольклора : сб. ст. / сост. В. Смолин. М. : Наука, 1985. - С. 934.

81. Леви-Строс, К. Структурная антропология / К. Леви-Строс ; пер. с фр. Вяч. Вс. Иванова. М. : ЭКСМО - Пресс, 2001. - 512 с. (Серия «Психология без границ»).

82. Лейбин, В. Н. Фрейд, психоанализ и современная западная философия /

83. B. Н. Лейбин. М.: Политиздат, 1990. - 397 с.

84. Лем, С. Молох : сборник : пер. с пол. / С. Лем. М. : ACT : Транзит-книга, 2005.-781 с.

85. Лем, С. Сумма технологий : пер. с пол. / С. Лем ; под ред.: С. Переслегина, Н. Ютанова. М. : ACT ; СПб. : Terra Fantastica, 2004. - 668 с.

86. Лем, С. Фантастика и футурология : в 2 кн. / С. Лем ; пер с пол. С. Н. Макарцева ; под ред. В. И. Борисова. М. : ACT, 2004. - Кн. 1. - 591 с.

87. Лем, С. Фантастика и футурология : в 2 кн. / С. Лем ; пер с пол. С. Н. Макарцева ; под ред. В. И. Борисова. М. : ACT, 2004. - Кн. 2. - 667 с.

88. Лиотар, Ж. Ф. Состояние постмодерна / Ж. Ф. Лиотар ; пер. с фр. Н. А. Шматко. М. : Ин-т эксперимент, социологии ; Спб. : Алетейя, 1998. -160 с.

89. Литературная энциклопедия терминов и понятий / ред.-сост. А. Н. Николюкин. — СПб.: Интелвак, 2003. 1598 с.

90. Литературные манифесты западноевропейских романтиков / под. ред. А.

91. C. Дмиртриева. М.: Изд-во Москов. ун-та, 1980. - 639 с.

92. Лифшиц, И. М. О невероятном и невозможном / И. М. Лившиц // Художественное и научное творчество / под ред. Б. С. Мейлах. Л. : Наука, 1972.-С. 91-97.

93. Лобок, А. М. Антропология мифа / А. М. Лобок. Екатеринбург : Банк культурной информации, 1997. - 688 с.

94. Лосев, А. Ф. Философия. Мифология. Культура / А. Ф. Лосев. М. : Политиздат, 1991. - 525 с. - (Мыслители XX века).

95. Лотман, Ю. М. Семиосфера / Ю. М. Лотман. СПб. : Искусство-СПБ, 2000. - 704 с.

96. Лузина, С. А. Художественный мир Дж. Р. Р. Толкьена : поэтика, образность : автореф. дис. . кан. филол. наук / С. А. Лузина ; Москов. пед. гос. ун-т. М.: МПГУ, 1995. - 20 с.

97. Лукин, А. В. магическом лабиринте сознания : литератур, миф XX века / А. Лукин, В. Рынкевич // Иностр. лит. 1992. - № 3. - С.235-250.

98. Магид, М. Магическая утопия Электронный ресурс. / М. Магид. -Электрон, текстовые дан. (1 файл : 33639 байт). [Б. м. : б. и., ок. 2004]. -Режим доступа: www.avtonom.org/lib/cult/krylovfantasy.html.

99. Манн, Ю. В. Эволюция гоголевской фантастики / Ю. В. Манн // К истории русского романтизма / ред. кол.: Ю. В. Манн, И. Г. Неупокоева, Г. Р. Фохт. М.: Наука. - 1973. - С. 219-246.

100. Маньковская, Н. Б. Эстетика постмодернизма / Н. Б Маньковская. СПб. : Алетейя, 2000. - 346 с. - (Gallicinium).

101. Мелетинский, Е. М. О литературных архетипах : чтения по истории и теории культуры / Е. М. Мелетинский. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1994. -Вып. 4.-136 с.

102. Мелетинский, Е. М. От мифа к литературе : курс лекций / Е. М. Мелетинский. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2000. - 170 с.

103. Мелетинский, Е. М. Поэтика мифа / Е. М. Мелетинский. М. : Наука, 1976.-406 с.

104. Михайлов, А. Н. Фантастическое в контексте истории культуры (от мифа до постмодернизма) : метод, указ. по спецкурсу / А. Н. Михайлов ; Москов. энергет. ин-т. М.: Изд-во МЭИ, 1997. - 44 с.

105. Михайловский, Б. Фантастика / Б. Михайловский // Литератутная энциклопедия : в 11 т. / ред. кол.: И. Орлов и др. М. : Художественная литература, 1939. - Т. 11. - С. 652-660.

106. Неёлов, Е. М. Волшебно-сказочные корни научной фантастики / Е. М. Неёлов. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. 199 с.

107. Неёлов, Е. М. Натурфилософия русской волшебной сказки : учеб. пособие / Е. М. Неёлов. Петрозаводск : б. и., 1989. - 88 с.

108. Неёлов, Е. М. Сказка, фантастика, современность / Е. М. Неёлов. -Петрозаводск : б. и., 1987. 125 с.

109. Нечаенко, Д. А. Сон, заветных исполненный знаков : таинства сновидений в мифологии, религии и худ. лит. / Д. А. Нечаенко. М. : Юрид. лит., 1991.-304 с.

110. Новейший философский словарь / сост., и гл. науч. ред. А. А. Грицанов. — 3-е изд., испр. Минск : Кн. дом, 2003. - 1280 с. — (Мир энциклопедий).

111. Нудельман, Р. И. Фантастика / Р. И. Нудельман // Краткая литературная энциклопедия : в 9 т. / сост. В. Львов. М. : Сов. Энциклопедия, 1972. — Т. 7.-С. 887-895.

112. Нудельман, Р. Мысль ученого, образ художника / Р. Нудельман // Советская литература. 1970. - 4 марта (№ 10). - С. 5.

113. Орлов, М. А. История сношений человека с дьяволом / М. А. Орлов. М. : ЭКСМО, 2003.-796 с.

114. Осипов, А. Н. Основы фантастоведения : пособие для культпросвет, учреждений и любительских объединений / А. Н.Осипов ; Всесоюз. науч. метод, центр, министир. культуры М.: ВНМЦ МК СССР, 1989. - 127 с.

115. Павлов, С. Пора договориться о терминах / С. Павлов // В мире фантастики : сб. ст. / сост. А. Кузнецов. М. : Мол. гвардия, 1989. - С. 151-163.

116. Парнов, Е. Зеркало Урании / Е. Парнов. М.: Сов. Россия, 1982. - 224 с.

117. Пересветов, Г. И даль грядущего близка. / Г. Пересветов // Четвертое измерение. 1991. -№ 3. - С.101-106.

118. Поляков, М. Я. Вопросы поэтики и художественной семантики / М. Я. Поляков. -М. : Совет, писатель, 1978. 448 с.

119. Постмодернизм : подобия и соблазны реальности // Иностранная литература. 1994. - № 1. - С. 53-249.

120. Пропп, В. Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки : собр. тр. В. Я. Проппа / В. Я. Пропп. М. : Лабиринт, 1998.-512 с.

121. Пропп, В. Я. Фольклор и действительность: избр. ст. / В. Я. Пропп. М. : Наука, 1976.-324 с.

122. Психологическая энциклопедия / под ред.: Р. Корсини, А. Ауэрбаха. 2-е изд. - СПб.: Питер, 2003. - 1096 с.

123. Ревич, В. А. Не быль, но и не выдумка : фантастика в рус. дореволюцион. лит. / В. А. Ревич. М. : Знание, 1979. - 64 с.

124. Ревич, В. Разбивая стеклянные двери. / В. Ревич // Антология сказочной фантастики / сост. Е. Г. Ванслова. М. : Мол. гвардия, 1971. -С. 5-14. - (Библиотека современной фантастики ; т. 21).

125. Ревич, В. Реализм фантастики : полем, заметки / В. Ревич // Фантастика, 1968 : сборник / ред. колл. Э. Араб-Оглы и др. . М. : Мол. гвардия, 1968. - С. 270-298. - (Библиотека современной фантастики).

126. Розет, И. М. Психология фантазии : экспериментально-теорет. исслед. внутр. закономерностей продуктов, умств. деятельности / И. М. Розет. — Минск : Изд-во Белорус, ун-та, 1977. 312 с.

127. Рыбаков, В. Научная фантастика как зеркало русской революции / В. Рыбаков//Нева. 1996.-№4.-С. 152-161.

128. Семибратова, И. В. Фантастическое в творчестве Пушкина / И. В. Семибратова // Замысел, труд, воплощение / под. ред. В.И. Кулешова. М. : Изд-во Москов. ун-та, 1977. - С. 152-171.

129. Симичев, Д. А. Деррида : деконструкция или философия в стиле постмодерн / Д. А. Симичев // Философские науки. 1992. - № 3. - С.103-117.

130. Словарь античности : перс нем. / сост. Й. Ирмшер. М. : Эллис Лак : Прогресс, 1993.-704 с.

131. Смирнов, А. В. Конечное и бесконечное как визуальная метафора рая и ада / А. В. Смирнов // Образ рая : от мифа к утопии : сборник / отв. ред. М. М. Шахнович. СПб. : Санкт - Петербург, философ, общество, 2003. — Вып. 31.-С. 235-237.

132. Смирнов, А. В. Культура виртуальности («это не культура») / А. В. Смирнов // Виртуальное пространство культуры : материалы науч. конф.

133. СПб., 11-13 апр. 2000 г.) / Санкт Петербург, философ, общество. - СПб. : Санкт - Петербург, философ, общество, 2000. - С.213, 214.

134. Соболь, О. Н. Постмодернизм : философское и культурное измерения / О. Н. Соболь // Философская мысль. 1992. - № 8. - С.48-63.

135. Современный толковый словарь русского языка / гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб.: Норинд, 2002. - 960 с.

136. Соколов, Б. Г. Рай гиперпространства / Б. Г. Соколов // Образ рая : от мифа к утопии : сборник / отв. ред. М. М. Шахнович. СПб. : Санкт -Петербург, философ, общество, 2003. - Вып. 31. - С. 149-153.

137. Тамарченко, Е. Реализм неожиданного / Е. Тамарченко // Лит. газ. — 1970. 4 февр. (№ 6). - С. 5.

138. Тамарченко, Е. Уроки фантастики / Е. Тамарченко // В мире фантастики : сб. ст. / сост. А. Кузнецов. М.: Мол. гвардия, 1989. - С. 130-151.

139. Танатография эроса: Жорж Батай и французская мысль середины XX века : сборник / пер. с фр., ком. С. Л.Фокина. Спб.: Мифрил, 1994. - 346 с.

140. Тодоров, Ц. Введение в фантастическую литературу / Ц. Тодоров ; пер. с фр. Б. Нарумова. — М. : Дом интеллект, кн. : Рус. феноменол. общество, 1998.-408 с.

141. Толкин, Дж. Р. Р. Профессор и чудовища : эссе : пер. с англ., лат., др.-исл. / Дж. Р. Р. Токин ; СПб.: Азбука-классика, 2004. - 288 с.

142. Толкин, Дж. Р. Р. Дерево и лист / Дж. Р. Р. Толкин ; пер. с англ.: С. Кошелева, Н. Прохоровой. М.: Гнозис, 1991. - 141 с.

143. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4т. / сост. В. Даль. -СПб.: Диамант, 1997. Т. 1. - 800 с.

144. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4т. / сост. В. Даль. — СПб.: Диамант, 1997. Т. 4. - 688 с.

145. Толковый словарь иноязычных слов / сост. Л. П. Крысин. М. : Рус. яз., 1998. - 848 с. - (Библиотека словарей. Русский язык).

146. Толковый словарь русского языка : 80000 слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова ; РАН, Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. 4-е изд., доп. - М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.

147. Уолпол, Г. Замок Оранто Электронный ресурс. / Г. Уолпол. Электрон, текстовые дан. (7 файлов : 255131 байт). - [Б. м. : б. и., ок. 2001]. - Режим доступа: literature.gothic.ru/classic/prose/horace/prose.htm.

148. Урбан, А. А. Фантастика и наш мир / А. А. Урбан. J1. : Сов. писатель, 1972.-356 с.

149. Успенский, Б. А. Поэтика композиции / Б. А. Успенский. СПб. : Азбука, 2000. - 352 с.

150. Фантастика от «А» до «Я» : (основные понятия и термины) : крат, энцикл. справочник / сост. А. Н. Осипов. М.: Дограф, 1999. - 352 с.

151. Фейерабенд, П. Против метода : очерк анарх. теории познания : против методол. принуждения / П. Фейерабент // Избранные труды по методологии науки / П. Фейерабенд. М.: б. и., 1986. - С. 125-467.

152. Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова. — 7-е изд., перераб. и доп. -М.: Республика, 2001. 719 с.

153. Философский энциклопедический словарь / ред. кол. С. С. Аверинцев и др.. 2-е изд. - М.: Сов. Энциклопедия, 1989. - 815 с.

154. Флоренский, П. А. Избранные труды по искусству / П. А. Флоренский ; сост. А. С. Трубачев и др.. М.: Изобразительное искусство, 1996. — 335 с.

155. Фрейд, 3. Введение в психоанализ : лекции / 3. Фрейд. — М. : Наука,1989. 456 с. - (Серия «Классики науки»),

156. Фрейд, 3. Психология бессознательного : сб. произведений / 3. Фрейд ; сост., науч. ред., авт. вступ. ст. М. Г. Ярошевский. М. : Просвещение,1990.-448 с.

157. Фрейд, 3. Художник и фантазирование : пер. с нем. / 3. Фрейд. М. : Республика, 1995. - 400 с.

158. Фромм, Э. Забытый язык. Введение в науку понимания снов, сказок и мифов / Э. Фромм ; пер с англ. Т. И. Перепеловой // Душа человека / под ред. П. С. Гуревича. -М.: Республика, 1992. С. 180-297.

159. Фромм, Э. Комментарий к роману Дж. Оруэлла «1984» Электронный ресурс. / Э. Фромм. Электрон, текстовые дан. (1 файл : 26320 байт). - [Б. м. : б. и., ок. 2004]. - Режим доступа: http://www.avtonom.org/lib/theory /fromm/1984.html.

160. Фрумкин, К. Г. Философия и психология фантастики / К. Г. Фрумкин. -М.: Едиториал УРСС, 2004. 240 с.

161. Фуко, М. История безумия в классическую эпоху / М. Фуко ; пер. с фр. И. К. Стаф. СПб. : Университетская кн., 1997. - 576 с.

162. Фуко, М. Слова и вещи : археология гуманит. наук / М. Фуко ; пер. с фр., вступ. ст. Н. С. Автономовой. М.: Прогресс, 1977. - 487 с.

163. Хайдеггер, М. Время и бытие: статьи и выступления / М. Хайдеггер ; пер с нем., вступ. ст., сост. и коммент. В. В. Бибихина. — М. : Республика, 1993.-447 с.

164. Ханютин, 10. Кинофантастика : возможности жанра и практика кинопроизводства / Ю. Ханютин // Жанры кино / НИИ теории и истории кино, Госкино СССР. М.: Искусство, 1979. - С. 189-204.

165. Ханютин, 10. Реальность фантастического мира : проблемы западной кинофантастики / Ю. Ханютин. М.: Искусство, 1977. - 304 с.

166. Харитонов, Е. В. Наука о фантастике вчера и сегодня Электронный ресурс. / Е. В. Харитонов. Электрон, текстовые дан. (2 файла : 51140 байт). - [Б. м. : б. и., между 1998 и 2000]. - http://fandom.rusf.ru/aboutfan /haritonov04.htm.

167. Хёйзинга, Й. Осень средневековья : пер. с нидерл. / Й. Хёйзинга. М. : Наука, 1988.-535 с.

168. Черная, Н. И. В мире мечты и предвидения : научная фантастика, ее проблемы и художеств, возможности / Н. И. Черная. Киев : Наукова думка, 1972.-228 с.

169. Чернышева, Т. Надоевшие сказки XX века / Т. Чернышева // Вопр. лит. -1990. № 5. — С.62-82.

170. Чернышева, Т. Потребность в удивительном и природа фантастики / Т.Чернышева // Вопр. лит. 1979. - № 5. - С.211-232.

171. Чернышева, Т. Человек и среда в современной научно-фантастической литературе / Т.Чернышева // Фантастика, 1968 : сборник / ред. кол.: Э. Араб-Оглы и др.. М. : Мол. гвардия, 1968. - С. 299-320. - (Библиотека современной фантастики).

172. Эко, У. Отсутствующая структура: введение в семиологию / У. Эко ; пер с итальян.: А. Г. Погоняйло, В. Г. Резник. СПб.: Петрополис, 1998. - 432 с.

173. Элиаде, М. Аспекты мифа / М. Элиаде ; пер. с фр. В. Большакова. М. : Инвест-ппп : СТ ППП, 1996. - 240 с.

174. Элиаде, М. Миф о вечном возвращении : архетипы и повторяемость / М. Элиаде ; пер. с фр.: Е. Морозовой, Е. Мурашкинцевой. СПб. : Алетейя, 1998.-250 с.

175. Энциклопедия фантастики. Кто есть кто / под ред. В. Гакова. Минск : Галаксиас, 1995. - 694 с.

176. Эстес, К. Бегущая с волками : женский архетип в мифах и сказаниях Электронный ресурс. / К. Эстес. Электрон, текстовые дан. (20 файлов : 103194 байт). - Киев : [б. и., 200-]. - Режим доступа: http://psylib.org.ua /books/estesO 1 /index.htm.

177. Юнг, К. Г. Архетип и символ / К. Г. Юнг. М. : Ренессанс, 1991. - 304 с.

178. Юнг, К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов / К. Г. Юнг ; пер. А. А. Спектор. Минск : Харвест, 2004. - 400 с.

179. Юнг, К. Г. Проблемы души нашего времени / К. Г. Юнг. М. : Прогресс, 1994.-336 с.

180. Якимович, А. Утраченная Аркадия или разорванный Орфей. Проблемы постмодернизма / А. Якимович // Иностр. лит. 1991. - № 8. - С. 129236.

181. The Norton Book of Science Fiction; Northern American Science Fiction 1960 1990 / V. Lorr. - N. Y.: W. W. Norton & Company, 1993. - 870 p.

182. Wertham, F. The World of Fanzines : a Special Form of Communication / F. Wertham. Carbondale and Edwardsville : Southern Illinois University Press, 1973.- 144 p.