автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.03
диссертация на тему: Неформальная экономика

Полный текст автореферата диссертации по теме "Неформальная экономика"

БАРСУКОВА Светлана Юрьевна

На правах

НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА: СТРУКТУРА И ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СПЕЦИФИКА СЕГМЕНТОВ

Специальность: 22.00.03 - экономическая социология и демография

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

Москва - 2004

Работа выполнена на кафедре экономической социологии Государственного унивфситета -Высшей школы экономики

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Виноградский Валерий Георгиевич

доктор экономических наук, доцент Глинкина Светлана Павловна

доктор экономических наук Четвернина Татьяна Яковлевна

Ведущая организация:

Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН

Защита состоится 11 февраля 2005 года в 15 00 на заседании диссертационного совета Д 212 048 01 в Государственном университете - Высшей школе экономики по адресу 101990, Москва, ул. Мясницкая, 20, ауд 309

С диссер1ацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного университета -Высшей школы экономики.

Авторсфераг разослан «■<- о » декабря 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

к.э н.

Я М. Рощина

200е-4-2770

ттч-

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Неформальная экономика объединяет качественно разнородные виды деятельности, полностью или частично не подчиненные формальным институтам хозяйствования, не подкрепленные формальными контрактами и не фиксируемые статистическим учетом. Поскольку в современной России значительная часть хозяйственной практики, безусловно, удовлетворяет этому определению, становится понятными масштаб и значимость неформальной экономики.

Состав неформальной экономики довольно разнороден и включает в себя теневую и криминальную экономическую активность, домашний труд по самообеспечению семей и сетевые обмены между домохозяйствами на нерыночной основе. Из этого следует, что даже при существенном снижении теневой составляющей неформальная экономика сохранит свои позиции за счет других сегментов и видов деятельности, но с изменением последствий для социально-экономического развития страны в целом.

Помимо практической актуальности необходимо отметить актуальность научную. Она связана с тем, что значительная часть хозяйственной практики не регулируется законами и контрактами, а существует на основе социальных норм и частных договоренностей Возникает вопрос о характере таких договоренностей, механизме их принятия и поддержания.

Потребность осмысления неформальной экономики в многообразии ее проявлений, с использованием широкого спектра исследовательских подходов обусловливает актуальность темы диссертационного исследования.

Разработанность проблемы. Первоначально, в 1960-70-е годы, был проблематизирован неформальный сектор развивающихся с фан (Дж.Бойк, К.Гиртц, Д.Мид, К.Моррисон, К Харт и др). Вскоре интерес обращается к развитым странам Расширяется понятие неформальной экономики, выходящей за рамки неформального сектора.

Западные исследования, посвященные неформальной экономике, тематически крайне разнообразны. Это и "нерегулярная занятость" Э.Мингиони, и неформальность ввиду сетевизации производственного процесса М.Кастельса, и неформальные сети этнического предпринимательства А.Портеса, и сетевизация каналов рекрутирования на рынке труда М.Грановетгера, и реципрокность как форма социальной интеграции общества К.Поланьи, и "цена подчинения закону" Э де Сото, и пр. Неформальную экономику крестьянских сообществ представляют концепции "моральной экономики" Дж.Скотта и "эксполярной экономики" Т Шанина. Концептуализируется тема домашней экономики, занимающей центральное место в работах С Генри, Дж Гсршуни, Р.Пала и др.

Неформальную экономику стран социалистической ориентации изучают Г Гроссман и Ф.Фелдбраг ("вторая" экономика СССР), И.Габор, П.Галаш, А.Шик (неформальная экономика венгерского социализма), Т.Чавдарова (обмены между домохозяйствами в социалистической и постсоциалистической Болгарии).

Развиваются количественные методы оценки теневой экономики (П.Гутман, А.Дилнот, К.Моррис, ВТанзи, Э.Феш). Прорабатываются варианты изменения системы национальных счетов с целью более полного учета теневого сектора (М.О'Хиггинс, К.Макафи).

В настоящее время интерес российской науки к неформальной экономике значителен. Необходимо отметить исследование российского неформального сектора

| РОС. НАЦИОНАЛЬНА!. . бМБЛИОТЬКА

!

В.Гимпельсона и Е Синдяшкиной. Неформальную занятость изучают И.Перова, О.Синявская, Л Хахулина, а неформальные коррективы формального рынка труда -П.Кудюкин, А.Чепуренко и Т.Четвернина. Неправовым практикам в сфере занятости посвящают проект Т Заславская и М.Шабанова Неформальные каналы заполнения рабочих мест выявляет В.Якубович.

Но не только вопросы занятости привлекают исследователей. Теневая экономика предприятий представлена в схемах бартера А.Леденевой, в схемах неуч энного наличного оборота А.Яковлевым, в раскладах трансакционных издержек В Радаевым, в моделях хозяйствования реального сектора Т Долгопятовой, в сетевых структурах современного российского бизнеса С.Авдашевой Процессы теневизации экономики ВПК и силовых ведомств изучаются Р.Рывкиной и Л Косалсом Неформальный аспект трудовых отношений на постсоветских предприятиях выявляют С.Алашеев, В.Кабалина, С Кларк, И.Козина, П.Романов и др Развитие теневой и криминальной экономик в контексте процесса глобализации исследует С.Глинкина.

Неформальная экономика - не только экономика предприятий, но и экономика повседневности для миллионов россиян. Еще в советские времена изучались бригады шабашников (М.Шабанова), сети блата (А .Леденена) В нынешних условиях тема неформального выживания стала особенно популярной Роль неформальной экономической деятельности в повседневности петербуржцев раскрывается в исследованиях под руководством В.Воронкова, а неформальное хозяйствование российских крестьян изучают В.Виноградский, Е.Ковалев, А.Никулин, О Фадеева, И.Штейнберг и др. Сетевые обмены между домохозяйствами исследовали О.Лылова,

A.Пиховский, В Столбов. Исследования неформальной экономики с точки зрения тендерного распределения ролей представлены И Тартаковской, 3 Хоткиной, а домашней экономики - И.Калабихиной, Е.Мезенцевой и др

Особенно многочисленны исследования, фокусирующие внимание на неформальных взаимоотношениях с институтами власти. Формы теневого диалога с властью как населения, так и предпринимателей преде гавлены в исследованиях А Аузана, Л.Бляхера И.Клямкина, Л.Косалса, Э.Панеях, В.Радаева, Р Рывкиной, Г Сатарова, Л.Тимофеева и др.

Криминальная экономика России гакже не осталась незамеченной. Это, прежде всего, работы Л.Тимофеева (наркобизнес), В.Радаева (контрафактная продукция),

B.Волкова (организованная преступность).

Систематизация исследований отечественных и зарубежных ученых в области неформальной экономики представлена в работах Ю Латова, В.Радаева.

Традицию статистического учета неформальной экономики продолжают Н.Бокун, И.Кулибаба, П.Ореховский, А.Пономаренко и др

Особенностью данного диссертационного исследования является, во-первых, попытка комплексного анализа различных сегментов неформальной экономики, субъектами которых являются индивиды, домохозяйства и предприятия, и, во-вторых, рассмотрение неформальной экономики с позиций экономической социологии, трактуя экономическое действие как действие социальное Те у данной диссертации есть тематическая и методологическая специфика. Тематическая специфика сводится к расширению проблематики, комплексному анализу различных сегментов неформальной экономики. Методологическая специфика состоит в сужении, конкретизации

методологических рамок анализа, предпочтению экономико-социологического полхода. Неформальная экономика анализируется как мировое явление и как российский феномен.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в проведении экономико-социологического анализа неформальной экономики, а именно системном описании природы феномена, его структурно-институциональной основы и характера функционирования сегментов.

Для достижения данной цели предполагается решить следующие задачи:

1. Проследить эволюцию исторических и методологических основ исследования неформальной экономики.

2. Систематизировать методологические подходы к изучению сущности, сегментного строения, причин и последствий развития неформальной экономики.

3. Выявить идеологическую специфику различных подходов к объяснению природы неформальной экономики.

4 Определить структуру и институты неформальной экономики, их сегментную спецификацию.

5. Провести сравнительный анализ сегментов неформальной экономики с точки зрения их функций, причин возникновения и социально-экономических последствий развития.

6 Проанализировать эволюцию, пространственную специфику и ценностную приемлемость неформальной экономики в России.

7. Описать характер функционирования российской неформальной экономики в разрезе ее сегментов.

Эмпирическая база диссертационного исследования. В данном диссертационном исследовании более доминируют логические схемы, нежели эмпирические расчеты Вместе с тем в диссертации представлены результаты прикладных исследований, выполненных авюром в рамках индивидуальных проектов и в составе исследовательских групп с 1998 по 2004 годы:

индивидуальный проект "Трансакционные издержки вхождения на рынок предприятий малого бизнеса" (Московский общественный научный фонд, 1998 г.); коллективный проект "Реструктурирование сетей межссмейного обмена городских и сельских домохозяйств", рук. Т.Шанин и В.Радаев (ШТА8, 1999-2001 гг.);

• коллективный проект "Неправовые трудовые практики и социальные трансформации в России", рук. Т.И.Заславская (Независимый институт социальной политики при поддержке Фонда Форда, 2000 г.):

• коллективный проект "Лкторы и интерпретаторы: модели легитимации новых социокультурных практик в современной России", рук. В Качкин (Институт перспективных российских исследований им. Кенана, 2002 г.),

• коллективные проекты "Издержки легализации в сфере электробытовой техники", "Конкуренгная ситуация и развигие рынков потребительских товаров", "Масштабы серого импорта и контрафактной продукции на российском рынке потребительских товаров", рук. В Радаев (Институт "Общественный договор", бизнес-ассоциации РА ТЭК, АКОРТ и Содружество Русбрэнд, 2001-2003 11 );

• коллективный проект "Неформальные каналы регулирования трудовых отношений как ресурс управления в современных российских организациях", рук С Барсукова (Российский гуманитарный научный фонд, 2003-2004 гг.)

Систематизация результатов этих проектов стала возможной благодаря финансовой и организационной поддержке Национального Фонда подгоювки кадров (НФПК).

Теоретические и методологические основы диссертации. В диссертации представлен анализ неформальной экономики с позиции экономической социологии, чго позволяет встроить экономическое действие в контекст социальной обусловленности поведения. Понимание экономического выбора между формальным и неформальным порядком как формы социальною действия, г.е субъективно мотивированного и ориентированного на окружающих, представляется наиболее широким полем для содержательного анализа. В этом случае мы имеем возможность увидеть в участнике неформальной экономике не паталогическую зичность, не калькулирующий автомат и не послушного транслятора традиций Скорее, речь идет о целой галерее гипажей. чьи мотивы укоренены в социальном порядке, но не игнорируют и индивидуальные интересы, чьи стратегии сознательны, но в рамках социальных ограничений их реализации Таким образом, диссертационное исследование выполнено в рамках экономико-социологического анализа, что не означает игнорирования теорий и методолиии экономической школы

В рамках экономической традиции изучения неформальной экономики особо отметим неоинституционализм (ДНорт, О.Уильямсон), включая георию трансакнионных издержек, в т.ч. брачных отношений (Р.Полак), сетевой подход в экономической теории, а также неоклассическую теорию рационального выбора, включая "новую домашнюю экономику" (Г.Беккер). Социологическая традиция анализа неформальной экономики преда авлена множеством работ, теоретические и методологические основы которых разработаны в рамках социологии рационального выбора (Дж Коулмен), теории домохозяйственных стратегий (ДжГершуни), субсгангивистской социологии (К.Поланьи), 1еории социального капитала и сетевого доверия (А Портес), концепции сетевой организации пространства (М Кастельс), исследований нере1улярной занятости (Э.Мингиони), нелегальной деятельности (Э.де Сото) и эксполярной экономики (Т.Шанин), а также новой парадигмы роли государства в экономике (Ф Блок) Научная новизна работы.

Научная новизна отражена в следующих положениях

1. Разработана оригинальная сегментная схема неформальной экономики, включающая теневую, криминальную и домашнюю экономическую активность, а также реципрокные отношения обмена между домохозяйствами Покатана логика сегментирования неформальной экономики, основанная на диспозиции по отношению к формальным экономическим институтам: деятельность, осуществляемая с нарушениями формальных институтов хозяйствования (экономика "вопреки"), и деятельность, не предполагающая формальное регулирование (экономика "вне")

2. Показаны социально-экономические основы проблематизации неформальной экономики как объекта исследования (индустриальная экспансия западного капитала в страны с дешевой рабочей силой, обострение гуманитарных проблем и постиндустриальная сетевизация производства в развитых странах Запада). Выделены этапы изучения неформальной экономики - от неформального сектора развивающихся

стран до неформальной экономики как совокупности хозяйственных форм, регулируемых неформальными институтами.

3. Раскрьпа сравнительная специфика моделей объяснения неформального экономического поведения в рамках различных идеологических парадигм. Социальная роль участника юневой экономики редуцируется к персонификации рыночной свободы (либерализм), нарушению социальных конвенций (консерватизм), разрушению государственной монополии на предпринимательство (социализм). Продемонстрирована дифференциация практических действий по регулированию неформальной экономики в зависимости от идеологической позиции власти от возведения неформальной практики в раш закона до жеоких репрессивных мер.

4. Выявлена структурная основа неформальной экономики в разрезе ее сегменюв, специфицированных типом opi-анизаций, связей и капиталов домашняя экономика представлена домохозяйствами, внутренние связи которых определяются культурным капиталом домочадцев, реципрокная экономика возникает в родственных и дружеских сетях, позволяющих накапливать социальный капитал; теневая экономика воспроизводится на основе админис|ра1ивною капитала и представлена фирмами, составляющими деловые сети; криминальная экономика существует в виде преступных сообществ, мафиозно-клановые связи которых позволяки оперировать криминальным капиталом.

5 Определена институциональная основа неформальной экономики Институты рыночной неформальной экономики (теневой и криминальной) создают альтернаг иву формальным институтам прав собственности, управленческих схем и правил обмена, либо восполняют отсутствие формальных правил. Институты нерыночной неформальной экономики - домашней и реципрокной - определяют правита выбора партнеров, формирования ресурсной базы (способов и ролевой специфики ресурсообразования), экономическою взаимодействия (совместной деятельности, обмена, дотационного иждивенчества) и легитимации привилегий (вснрдстных, тендерных, собьпийных).

6 Проведен сравнительный анализ российской неформальной экономики узловых ценфов и внеузлового пространства Показано различие целей и средств теневой экономики: от уклонения от закона во внеузловом пространстве до теневого участия в создании формальных правил в узловых центрах. Проанализировано различие целей и средств домашней экономики, коюрые варьируют от обеспечения базовых потребностей за счет натурализации быта и вынужденного увеличения продолжите тьности домашнего труда во внеузловом пространстве до индивидуализации потребления при достатке денежных средств в узловых центрах

7 Показана адеква>нос1ь ценное) ной системы россиян нормам неформального хозяйствования Теоретические подходы к анализу ценностной системы выделены с точки зрения природы детерминирующих факторов (геоклиматический, религиозный, исторический факторы)

8. На основе методики case-study определен репертуар действий учас! пиков теневой таможенной практики. Ретроспективно выделены этапы процесса создания неформальных договоренностей государственных органов и бизнеса в связи с изменениями формальных институтов таможенной политики. Рассмотрены задачи,

условия введения и результаты таможенного эксперимента как компромисса формальных и неформальных инештов регулирования бизнеса.

9. Выявтена сравнительная специфика форм фиктивного и теневого рынка труда с точки зрения мотивации и рисков его участников Определен механизм воспроизводства устного найма как взаимодействие государственной политики, российской экономической культуры и индивидуального опыта работников

10. Проведен сравнжельный анализ альтернативных вариантов трудового кодекса с точки зрения использования мер прямого и косвенного воздействия на теневую занятость, что позволило граетовать профсоюзную логику легализации как прямую, а правительс1венную как косвенную Обнаружено расхождение проекта власти и ожиданий работников относительно движущих сил и мер легализации Эмпирически показана дифференцированная поддержка репрессивных и рыночных мер легализации промышленными рабочими и бюджетниками, с одной стороны, и работниками малого бизнеса и бесконтракными работниками, с другой.

11 Раскрыта сущность и функции реципрокной экономики как нерыночного обмена дарами в рамках горизонтальной сети домохозяйств Проведено сравнение реципрокности с товарным обменом и патрон-клиентскими отношениями с точки зрения спагуса конгра1ентов, структурной основы и цели взаимодействия формы капитала и механизма принуждения.

На эмпирических данных показана неэквивалентность сетевого обмена российских домохозяйств, а также материально-возрастная детерминация положения домохозяйств в континууме "донор - реципиент". Определена качественная специфика сетевого обмена дарами (приоритет родственных связей, преимущества родственников жены, дифференцированная кредишая политика в зависимости от статуса контрагента, сезонные колебания сетевого обмена, соотношение видов сетевых фансфертов) Выявлена и объяснена ограниченноегь количественного анализа экономики дара.

12 Выделены функции и характеристики домашней экономики в плановой, рыночной и переходной макроэкономических системах, характеризуемых дефицитом товаров, недостатком их индивидуализации и нехваткой средств у населения соответственно Сис1сматизированы способы измерения домашнею груда. Сопоставлены экономический и социологический подходы к объяснению ролевой дифференциации в домашней экономике.

Практическая значимость исследования. Полученные в диссертации результаты могут быть использованы для дальнейшего развития теоретических и эмпирических исследований неформальной экономики, а также в учебном процессе при преподавании дисциплин, тематически пересекающихся с проблемными областями неформальной экономики. Отдельные положения диссертации могут использоваться для выработки общих основ современной российской социатьно-экономической политики

Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования нашли отражение в монографии (27 н л) и более 40 научных статей общим объемом свыше 44 п л По материалам диссертационного исследования были слечаны доклады на конференциях и дискуссионных семинарах:

ситуационный анализ "Какой Трудовой кодекс нужен России''" (Фонд Либеральная миссия, Москва, 4 мая 2001 г.);

• конференция "Современная российская социолог ия: преемственность и новаторство" (Институт социологии РАН, Москва, 15 октября 2001 г.)

• международный симпозиум Интерцентра "Куда идет Россия?" (Москва, 17-18 января 2001 г., 18-19 января 2002 г.)

• международный семинар "Неформальная экономика в постсоветском пространстве возможности исследования и регулирования" (Центр независимых социолог ических исследований, Санкт-Петербург, 31 октября - 1 ноября 2002 г),

• семинар серии "Социология рынков" (ГУ ВШЭ, Москва, 18 марта 2004 г.);

• международная научная конференция "Конкурентоспособность и модернизация экономики" (ГУ ВШЭ, Москва, 6-8 апреля 2004 г)

Содержащиеся в диссертации материалы неоднократно апробировались в рамках учебного процесса — в лекционном курсе "Социальные аспекты неформальной экономики", прочитанном автором в 1999-2003 гг для экономистов (магистратура) и социологов (бакалавриат) в Государственном университете - Высшей школе экономике (г.Москва), а также в Западно-Сибирском гуманитарном институте (г Надым).

Статьи, посвященные проблемам неформальной экономики, признаны в числе лучших статей журнала "Социологические исследования" в 1999 и 2003 годах.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, девяти глав, заключения и библиографии. Девять глав представляют три части диссертационно! о исследования.

Введение

Часть 1. Теоретические основания исследования неформальной экономики

Глава 1. Неформальная экономика: понятие, сегментация, традиции и ¡учения § 1. От открытия неформально!о сектора к изучению неформальной экономики §2. Сегментация неформальной экономики Глава 2. Неформальная экономика- причины развития и модели объяснения §1. Причины развития неформальной экономики, мировой опыт §2. Модели объяснения неформальной экономики идеоло! ические различия Глава 3. Неформальная экономика: структурно-институциональный анализ § 1. Структура и институты неформальной экономики §2. Природа и механизм формирования доверия сетевого взаимодейст вия I лава 4. Неформальная экономика в России: происхождение, пространственная специфика, социокультурные основания

§1 Историческая преемственность "второй" экономики СССР и теневой экономики современной России

§2. Специфика неформальной экономики узловых центров и внеузлового пространства в России

§3. Ценностная приемлемость неформальной экономики россиянами Часть 2. Экономика "вопреки" закону

Глава 5. Теневое и криминальное предпринимательство в России

§1. Теневизация бизнеса в контексте теории трансакциошгых издержек §2. Государство и бизнес: история институционального компромисса §3. Криминальная экономика: производство и реализация контрафактной продукции Глава 6. Теневой рынок труда

§1 Теневой и фиктивный рынки труда- баланс рисков и выгод их участников §2. Теневая занятость' проблемы легализации §3 Причины устною найма в современной России

§4 Формальное и неформальное трудоустройство' парадоксальное сходство на фоне очевидного различия Глава 7. Методы оценки теневой экономики: критический анализ §1. Прямые методы оценки теневой экономики §2 Косвенные методы оценки теневой экономики Часть 3. Экономика "вне" закона

Глава 8. Сетевая взаимопомощь домохозяйств теория и практика реципрокности §1 Рсципрокные взаимодействия сущность, функции, специфика §2. Подходы к изучению сетевой взаимопомощи

§3 Эмпирический портрет реципрокных взаимодействий российских домохозяйств Глава 9. Домашняя экономика

§1 Сущность и функции домашней экономики, способы измерения домашнего труда

§2 Экономические и социологические теории ротевой дифференциации в домашней экономике Заключение Библиография

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении определены исследовательская проблема, цеть и задачи работы, аргументирована научная новизна и практическое значение диссертационного исследования

Часть первая посвящена теоретико-мето до логическим основаниям исследований неформальной экономики История проблемагизации неформальной экономики как объекта исследования, внутренняя сегментация (гл 1) дают основания для неоднозначной интерпретации причин развития и природы этого феномена (гл.2), его структурно-институциональной основы (п.З) Анализ пространствепно-временной эволюции российской неформальной экономики, а также ее ценностной основы (п 4) завершает выявление особенностей развития этого яв |ения как целого

Глава первая знакомит с историческими условиями и тематическим разнообразием исследований неформальной экономики (§1). Неоднородность неформальной экономики проявляется в ее сегментном строении (§2).

В первом параграфе прослеживается эволюция исследовательского интереса от неформального сектора к неформальной экономике, объясняется различие этих понятий.

Исторически и логически исследования неформальной экономики начались с изучения неформального сектора развивающихся стран Наибольшую известность получила работа К Харта, посвященная и ¡учению структуры занятости в Гане Предтечей исследований неформального сектора послужили идеи дуальной экономики Дж Бойка и КГиртца. Внимание исследователей привлекли формы занятости, гарантирующие выживание вне организованного рынка труда. Прикладное значение таких исследований состояло в уточнение программ помощи развивающимся странам.

Как правило, использование концепции неформального секгора ограничивают развивающимися странами, поскольку неформальный сектор порожден специфическим характером рынка груда и экономики в целом, в их числе трудоизбыточность, низкий образовательный и квалификационный уровень работников, массовая мшрация из села в город, преобладающая роль иностранною промышленного и финансового капитала. В развитых странах разнообразие видов занятости изучается, как правило, в контексте теорий сегментации рынка труда.

Исследования неформального сектора пробудили интерес к деятельности, не соответствующей формальным нормам. Оказалось, что такая деятельность крайне разнообразна и широко представлена в развитых странах. Проблематизированная западными учеными неформальная экономика переросла тематику неформального сектора. Неформальная экономика включает в себя и особый тип хозяйствования, и специфический характер социальных отношений, и скрытый механизм корректировки формальных норм.

По мере расширения тематики появилась необходимость в сегментации неформальной экономики. "'Номенклатура" сегментов и их качественные характеристики обсуждены во втором параграфе. Систематизированы наиболее известные подходы к структурированию неформальной экономики - Дж.Гершуни, Ф Матеры, В.Радасва, П.Ренуйя, С Смита, Дж.Томаса, Описаны области, включаемые каждым автором в тот или иной сегмент.

На основе проделанного анализа строится собственная сегментная схема неформальной экономики, лежащая в основе диссертационного исследования Выделены два типа экономического поведения. Первый тип редуцируется до слова "вопреки" и сводится к использованию разнообразных приемов и схем работы в целях полною или частичного ш норирования формальных норм хозяйствования. Второй тип, редуцируемый до понятия "вне", включает деятельность, относящуюся к приватной сфере и потому в принципе не регулируемую формальными нормами. То есть неформальная деятельность делится на игнорирующую контрактное право и не предполагающую формализованного контракта как основу взаимодействия.

Противоречить формальным институтам рынка может либо процедурная сторона бизнеса, либо его продукция, не разрешенная для частной инициативы. Это диктует различение теневой и криминальной экономики. Теневую экономику пытаются легачизовать, а криминальную экономику - сократить.

Деятельность вне формальных норм хозяйствования также неоднородна Часть продуктов и услуг, производимых домохозяйствами, потребляется внутри них, а часть распределяется по каналам социальных сетей, что формирует соответственно домашнюю экономику и экономику дара, в основе коюрой лежа1 нормы реципроккости Домашняя экономика содержит потенциал хозяйственной автономии, югда как экономика дара подчеркивает зависимость от социального окружения (схема 1).

В данной схеме совмещены три базовые идеи к сегментированию неформальной экономики:

- неформальная экономика как специфическая деятельность,

- неформальная экономика как определенный характер трансакций,

- неформальная экономика как определенная природа дохода.

г

Сегментное строение неформальной экономики НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА

Схема 1

вопреки закону продукция

вне закона

упразднение

I

криминальная экономика

-у—

доход

процедура легализация

I

теневая

экономика _>

социальная сеть

I

интеграция

I

экономика дара (реципроктность)

домохозяйство

I

изоляция

I

домашняя экономика

без дохода __1

трансакции без трансакций

Вторая глава обобщает анализ причин неформальной экономики (§1). показывает неоднозначность моделей объяснения природы и перспектив неформальной экономики в зависимости от идеологических воззрений ученых, представляющих различные-научные направления (§2).

В первом параграфе второй главы анализируются причины неформальной экономики в разрезе развивающихся и развитых стран, а также общемировые тенденции, приводящие к развитию неформальной деягельности

В качестве причин неформальной экономики в ра!вивающихся странах обсуждены 1) экономическая отсталость, незавершенная индустриализация, 2) принадлежность к экономической периферии, 3) неадекватность рынка труда запросам формальной экономики Эти тезисы проверены на эмпирических исследованиях и статистике Показано что каждая из причин "работает" в ограниченном диапазоне и не выдерживает проверки на универсальность Далее обсуждаются причины неформальной экономики в развитых странах- 1) миграционные процессы, 2) развитие субконграктных технологий организации производства и торговли, 3) политика, направленная на ослабление профсоюзного движения, 4) возросшая конкуренция со стороны стран третьею мира Цифры и факты доказывают ограниченность этих объяснений Скажем, каузальную связь между притоком мигрантов и развитием неформальной экономики подтверждают США, но опровергают Нидерланды Великобритания, Испания. Или, например, версия о неформальной экономике как ответе безработных и неорганизованных рабочих на профсоюзные завоевания адекватна Италии Однако в ФРГ и Франции, наоборот, профсоюзы явились препятствием атомизации и деформализации в ряде отраслей

В качестве универсальных процессов и закономерностей современности как причин неформальной экономики обсуждаются:

1. Структурные изменения в экономике, ведущие к изменениям на рынке труда, в тч а) вытеснение машинами ручного труда, б) сокращение старых отраслей и возникновение новых, в) диверсификация форм занятости, расширение наемной занятости на дому В результате растет поляризация доходов Низкодоходный сегмент практикует все более неопределенный характер трудовых от ношений.

2. Развитие неформальных услуг и самообслуживания По мнению Дж.Гершуни, в силу растущего разрыва в производительности труда услуги подорожали относительно товаров. Дорогие услуги формальной экономики начинают вытесняться более дешевым неформальным предложением.

3. Развитие идеологии и практики государства всеобщего благоденствия, чю создало весомый стимул для ухода от налогов, а 1акже ослабило сопротивление рабочего класса неформальному найму, поскольку базовые права все более полно гарантировались не индивидуальным контрактом, а государственной политикой

4. Несовершенство институциональной системы, проявлением чего явились' а) высокие налоги и жесткое административное регулирование; б) коррумпированность государственного аппарата; в) давление криминальных групп, вынуждающих иметь неучтенные доходы для оплаты их услуг; г) неадекватность институциональной системы, при которой преимущества .тет альности ставятся под сомнение.

5. Национальная специфика неформальной экономики как ответ на космополитизм принципов формальной экономики В этой связи важную роль сыграли антропологические исследования, показывающие соответствие неформальной экономики традиционным укладам и социально-экономическим проблемам страны.

6. Кочлапс социалистической системы, вступление ряда стран в транзитный период, следствием чего стало:

а) разрыв институциональной системы с потребностями новою этапа развития общества, неконсистентность легальной системы,

б) стремительная приватизация, повлекшая ущемленное чувство социальной справедтивости миллионов людей, а также неконтролируемые возможности обогащения, в т ч. за счет неправовых действий,

в) экономический и социальный кризис в виде снижения уровня жизни, высоких налогах, безработице и относительно низких рисках обнаружения нерегисгрируемои ити противоправной деятельности.

7 "Модериизационные рывки" как способ сокращения отставания от лидеров Направление, намеченное для ускоренной модернизации, обеспечивается особым институциональным форматом с ослабтением прежних формальных требований. Однако локальное ослабление механизма принуждения передается всей системе, резулыаюм чего является деформализация экономики.

Во втором параграфе второй главы показана неоднозначность оценочных суждений о природе и перспективах неформальной экономики в зависимости от идеологических воззрений ученых, оттирающихся на различные научные направления.

В рамках неоклассического либерализма "неформалы" выступают как агенты "невидимой руки" рынка. Уход экономических субъекте "в тень" трактуется как свидетельство неблагополучия узаконенных институтов: осуждению подлежат не те, кто игнорирует законные правила, а те, кто эти правила вводит и поддерживает

Подобный вывод основан на определенных интеллектуальных традициях, представленных утилитаристской социологией в виде теории социа,1ьного обмена (Дж Хоманс, П Блау), а также неоклассической теорией рационального выбора (Г.Беккер, Дж.Стиглер) и неоинституциональной теорией трансакционных издержек (О Уильямсон, Д.! (орт).

Согласно теории социального обмена, юсударст венные институты "вырастают" из неформальной практики и эгоистических интересов экономических агентов В ходе хозяйствования возникают образцы поведения, которые легитимируются, поскольку они наиболее выгодны по сравнению с другими возможными вариантами Институты общества, в т ч формальные, складываются как закрепляемые путей многократного повторения способы балансирования индивидуального эгоизма в процессе коллективного действия. Другт.ми словами, массовая практика угитигарно ористгтированных субъектов и есть норма.

Приверженцы теории рационачьного выбора считают, что все нормы поведения, включая норму подчиняться закоггу, составляют основу дтя проявления чичного интереса Соответственно, оправданы тс формальные нормы, которые обеспечивают условия для реализации личного интереса, а не противоречат ему.

Описанный подход существенно корректируется в рамках неоинституционатзма Трансакционные издержки - та цегга, котор>ю хозяйственный субъект нгагш за сбалансирование различающихся интересов И ести неформальные трансакционные издержки оказываются меньше, чем формальные а получаемая услуга - качественнее, оперативнее и не сопряжена с высоким риском санкций, го уход из легального экономического пространства неизбежен. Добровольно соблюдается тотько тот закон, который, по Д Нор/у, фиксирует уже существующий неформальный способ снижения трансакционных издержек.

Таким образом, в рамках шберазыюй идеологии теневая деятельность интерпретируется как естественная и разумная реалия на формальные нормы проигрывающие неформатный договоренностям с точки зрения соотношения цены и качества решения пробам В практическом плане это означает приведение формальных норм в соответствие с хозяйственной практикой, т.е возведение реалий в ранг закона.

Па волне критики классическою либерализма возник так наз новый либерализм воплощенный в "юсударстве всеобщего благоденствия" Развитие либеральных взглядов созвучно сгановтеггию социоюгии рационального выбора (Дж Коулмен) Человек по-прежнему рассматривается как утичизаюр полезности, но в более сложной системе ограничений, включающей социальные легитимации и сложный баланс групп дав тения С позиции "новых" либералов, формальные институты кодифицируют поведение, не просто минимизирующее издержки, но учитывающее зегитимный компромисс между экономическим эгоизмом и соцыачыюй укорененностью рыночного агента а также баланс cut представите зьных органов групп интересов Это не дает оснований безоговорочного оправдания теневой деятельности.

Изменилась и парадигма, трактующая розь государства в развитии рыночной экономики Если "старая парадигма" противопоставляла рынок и государство, то "новая парадигма", напротив, подчеркивает роль юсударсгва в формировании рынка, так как анархия и дисперсия насилия не создает рыночной среды, из чего неизбежно следует осуждение теневиков.

Исторической и логической антитезой либерализму является консерватизм, взт гяд которого на природу социальных институтов представляют теория общественного договора (Т Гоббс, Ж Руссо) и субстантивистская социология (К Потани)

Теория оби^ественного договора подчеркивает, что выросшие из практики правила поведения не в состоянии остановить "войну всех против всех" Стабильность и

благополучие в обществе достигаются за счет целенаправленного конструирования норм, ориентированных на общественное благо. Отсюда вывод: форматные институты не обязательно должны соответствовать модечям поведения, которые кажутся оптимальными эгоистическим субъектам рынка Не рациональный интерес индивида, а рациональность на уровне социума объясняет и оправдывает необходимость подчинения нормам, напрямую не коррелирующим с индивидуальным интересом Тот, кто этим нормам не следует, рассматривается как нарушитель социальных договоренностей

Сходные взгляды отстаивает и субстантивистская социочогия. Исследования ангропологов (Ь Малиновский, Р Турнвальд) доказали возможность и устойчивость общее гв, в которых социальные нормы не вырастают из экономического эгоизма индивида, а сдерживают его Эти идеи развил К.Полани, показавший, что доминирование рыночной логики над социальными нормами возникло лишь в капиталистическую эпоху Общество защищается от рынка с помощью социальных конвенций, ограничивающих "расползание" рыночной логики на всю область экономическо! о действия.

Идеи К.Полани развивает институциональная социочогия, трактующая институты как правила игры, которые не только фиксируют сложившийся уклад хозяйственной жизни, но и конструируют эту жизнь, придавая ей формы, не вырабатываемые стихийной практикой.

С точки зрения консерваторов, вина "теневиков" не в той, что они не гыатят налоги а в том, что они ломают npaeivia игры, на которых держится общество. Ссылки на экономическую рациональность не смягчают, а лишь усугубляет эту вину, поскольку утверждают доминирование экономического эгоизма над социальными конвенциями что чревато социальными катастрофами.

Социализм как этикоцентристская доктрина видит в экономике не саморегулируемый организм, а управляемый из центра хозяйственный механизм Враждебным считается любое действие, ограничивающее претеннш государства на тотальный контроль Теневое предпринимательство и домашняя экономика по определению находятся вне сферы контроля

Любая организационно-хозяйственная инновация возникает "в тени" и только по мере созревания исторических условий получает шанс на институционапизацию Отсюда двойственное отношение идеочогов социачизма к нарушению формальных норм хозяйствования оно оценивается как явчение прогрессивное или, наоборот, регрессивное в зависимости от исторического контекста На этапе строительства коммунизма "теневик" неизбежно оказывается persona поп grata

В зависимости от идсоло1 ической платформы и научной традиции "теневик" предстает то борцом за свободный рынок, то нарушителем социальных конвенций, то агентом реакционных сил. Не совпадает и потитическая реакция на этот феномен - от репрессивных действий до приведения формальных норм в соответствие со сложившейся неформальной практикой

В третьей главе анализируются структура и институты неформальной экономики в разрезе ее сегментов (§1). Особое внимание уделяется важнейшему институциональному элементу - доверию, благодаря которому становятся возможны неформальные договоренности (§2).

Задача первого параграфа - выявить структурную и институциональную основу неформальной экономики в разрезе ее сегментов Под структурой экономической

деятельности понимается набор организационных злементов, внутренние и внешние связи которых создают платформу для взаимодействия субъектов Структурными элементами, согласно аналитической схеме В Радаева, являются ресурсы (формы капитала), организации и связи между ними.

Структура неформачьной экономики различается по сегментам (схема 2; где I -теневая экономика, К криминальная, Д - домашняя, Р - реципрокные обмены домохозяйств) Виды капиталов, организаций и связей диверсифицированы по видам неформальной экономической активности Домашняя экономика представлена домохозяйствами, специфика внутренних связей которых определяется культурным капиталом домочадцев Реципрокная экономика возникает в родственных и дружеских сегях, позволяющих накапливать социальный капитал. Теневая экономика воспроизводится на основе административного капитала и представлена фирмами, составляющими деловые сети. Криминальная экономика существует в виде преступных сообществ, мафиозно-клановые связи которых позволяют оперировать криминальным капиталом

Схема 2

социальный капитал (Р)

культурный капитал (Д)

сообщества домохозяйств (Р)

юмохозяйства (/О

ресурсы (формы капитала)

административный криминальный капитал (Т) капитал (К)

родственные и дружеские сети (Р)

организации

фирмы (Т) преступные сообщества (К)

внутренние связи (Д)

деловые сети (Т) мафиозно-клановые связи (К)

Институты (формальные в виде законов или контрактов, а также неформальные в виде социальных норм или частных договоренностей) регулируют поведение экономических агентов, а также арбитров, определяющих санкции за нарушения правил игры.

Институты неформальной экономики различаются в ее рыночной и нерыночной частях. Институты рыночной неформальной экономики (теневой и криминальной) являются футгкциональными альтернативами тех, что действуют в формальной экономике, или восполняют отсутствие последних В параграфе приведен перечень неформальных институтов, подразделяемых на институты прав собственности, управленческих схем и правил обмена.

Институты нерыночной неформальной экономики - домашней и реципрокной -определяют правила выбора партнеров, формирования ресурсной базы (способов и ролевой специфики ресурсообразования), экономического взаимодействия (совместной деятельности, обмена, дотационного иждивенчества) и легитимации привилегий (возрастных, гендерных, событийных).

Во втором параграфе третьей главы анализируются природа и механизм возникновения доверия как необходимого условия сетевых взаимодействий, а также положительные эффекты и негативные издержки обладания им.

Исторически доверие возникло как способ противостояния рискам усложненной социальной системы. В параграфе систематизированы виды доверия, выявлена специфика доверия, возникающего в сетевых структурах. Речь идет о доверии, существующем в рамках сетей в силу их способности контролировать поведение своих членов и принуждать к исполнению групповых норм поведения (enforceable trust).

Условия формирования сетевого доверия:

- замкнутость контактов членов сети. "Замкнутость социальных организаций" (Дж.Коулман) или "сильные связи" (М.Грановеттер) означают ситуацию, когда общение субъекта с контрагентами дополняется контактами последних между собой, что делает возможным объединение ресурсов против оппортунистического поведения,

- система внутригрупповога оповещения. Средства коммуникации внутри сообщества становятся действенным средством социального контроля:

ресурсный дефицит со ¡даваемый социальным окружением Благоприятные возможности формальной институциональной среды уменьшают значимость неформальных контактов, подрывая готовность субъекта подчиняться правилам замкнутого сообщества;

- ресурсная обеспеченность сообщества Уникальность и масштабность ресурсов сети повышает привлекательность сетевого членства. Наоборот, низкий ресурсный потенциал сети элиминирует сетевое притяжение

Но доверие - это не только ресурсная поддержка сетей, но и социапьное принуждение как своеобразная плата за сетевой ресурс. Социальные издержки обтадания сетевым доверием:

1) обязательность взаимопомощи участников сети, что крайне обременительно для тех, кто находится в состоянии устойчивого успеха;

2) ограничения личной свободы, что особенно заметно на примере этнического предпринимательства, поддержка в рамках которого оплачена дозированной восприимчивостью к внешней культуре,

3) неверие в собственные силы. Сеть культивирует неверие в индивидуальные возможности, ибо успех одиночки девальвирует значимость сетевой поддержки;

4) уравнительное давление при восходящей мобильности.

Сети предлагают альтернативный доступ к ресурсам и снижение трансакционных издержек, подменяя контрактное право системой сетевого доверия, основанного на механизме группового принуждения. Плата за принадлежность сетям помимо взаимных услуг включает соответствие неписанным правилам сетевой морали

Четвертая глава диссертационного исследования, в отличие от трех предыдущих глав, посвящена неформальной экономике России. Обсуждаются история ее развития (§1)

и пространственная специфика (§2), а также ценностная приемлемость неформальной экономики россиянами (§3)

Первый параграф четвертой главы посвящен ретроспективному обзору советской "второй" экономики как экономической деятельности вне централизованного планирования К пегачънои части советской "второй" экономики относились личные подсобные хозяйства (ЛПХ), жилищное строительство (ЖСК, личная собственность граждан и собственность колхозов), частная практика отдельных профессиональных групп (стоматологи и протезисты, врачи добытчики ценных металлов и др.). Нелегальные формы "второй" экономики представляли воровство, спекулятивные перепродажи, нелегальное производство товаров и услуг, коррупция.

"Вторая" экономика быта объективно необходима советской системе, поскотьку смягчала дефицит планового хозяйства;

- снижала высокий инфляционный потенциал;

позволяла наиболее инициативным хозяйственникам и индивидам преодолеть границы уравнительного распределения доходов и благ;

повышала терпимость к илеотогической пропаганде, создавая зазор между предписанной ролью и реальностью.

Для удержания "второй" экономики во вспомогательной, подчиненной роли государство вводит запрет на некоторые виды деятельности во "второй" экономике и на переход объектов из одной экономики в другую, устанавливает дифференцированный доступ к ресурсам в пользу плановой экономики; идеологически дифференцирует доходы "по труду" и по предпринимательской активности Как следствие, "вторая" экономика имела шанс на развитие и расширение исключительно по пути теневой, неформальной интеграции с официальной экономикой

Современная теневая сфера существенно трансформировалась Однако между советской и постсоветской теневой экономикой существует настедственная связь а именно'

1) Приватизации государственной собственности начала 90-х годов явилась каналом лег ализации подпольной экономики бывшего СССР.

2) Теневые спутники легального хозяйственного агента преобразовались в легальную сеть обслуживающих его малых предприятий и кооперативов, взаимодействие с которыми в сущности повторяло прежнюю схему чепользования государственного предприятия как ресурсного донора

3) Теневой сектор являлся одним из источников дохода советского чиновника В новых условиях номенклатура воссоздает источник "кормления", создавая разночтения в законах, возможности их неодно ¡начной интерпретации.

Итак, советская хозяйственная система объективно нуждалась во "второй" экономике, однако давала ей шанс на развитие тотько за пределами легальных границ, что было естественным следствием структурной позиции "второй" экономики в социалистической системе При этом официальная и "вторая" экономики явчяли собой симбиоз. Изменение социально-экономических и политических институтов дало возможность "второй" экономике СССР легализовать финансовую, ресурсную и интеллектуальную базу Опыт "второй" советской экономики явился неогьемлемым элементом нового теневого порядка

Задача второго параграфа выявить пространственную специфику сегментов неформальной экономики в контексте теории сетевой ор1анизации пространства (М.Кастэльс).

Сетевая организация российского пространства проявляется в распаде иерархической пирамиды территорий. Пространство организуется не как пирамидальная вертикаль с центром наверху, а как горизонтальная сеть несубординированных узлов и внеузловых территорий Внеузловое пространство делегирует свои экономические и политические ресурсы узловым центрам, получая взамен опосредованную приобщенность к культуре и товарам мирового рынка.

Если в узловых центрах борьба идет )а доступ к конструированию законодательных норм, то во внеузловом пространстве - за возможность безнаказанного уклонения от действующих правил, что формирует "политическую" и "экономическую" коррупцию соответственно Отсюда следует различие коренного интереса хозяйствующею субъекта в узловых центрах - сохранение собственных условий как исключительных ввиду стремления быть над законом, во внеузловом пространстве - снижение издержек легальности ввиду стремления быть под защитой закона.

Пространственный аспект влияет и на природу теневого дохода наемных работников. В узловых центрах работники получают денежное вознатраждение за профессиональное обслуживание теневых операций, что нацеливает работника на демонстрацию корпоративной включенности и ведет к добровольному сокращению времени досуга и отдыха. Во внеузловом пространстве распространена натуральная "тащиловка", возможности которой зависят от близости к материально-вещественным ценностям. Натурализация теневой практики работников обусловливает потребность во времени на доведение ресурсов до конечного потребления. Свободное время становится важным ишредиенгом домашнего производства и формой оплаты груда

Домашняя экономика также имеет пространственную специфику Во внеузловом пространстве цель домашнею труда - компенсировать скудность семейного бюджета, тогда как в умовых центрах - максимально удовлетворить индивидуализированные потребности Домашняя экономика внеугловот пространства задействует свободное время недоиспользованной рабочей силы. Основной тенденцией трансформации домашней экономики узловых центров является прозападная стилизация, в во внеузловом пространстве - натурализация Сравнение домашних экономик узловых центров и внеузлового пространства проведено по следующим критериям цель и причины ведения домашнего хозяйства, базовый ресурс, отношение ко времени и деньгам, распределение домашних обязанностей, жилищные предпочтения, тенденция трансформации домохозяйств.

Задача третьего параграфа четвертой главы - систематизировать исследовательские подходы и содержательные выводы, касающиеся ценностных основ российского общества, с точки зрения их адекватности нормам неформальной экоггомики. Критерием классификации теоретических подходов служит природа факторов, детерминирующих систему ценностей.

Первый подход выводит ценности из природно-климатических условий жизни социума (Л.Гумилев, Э.Кульпин). Разновидностью географического детерминизма является детерминизм технологический, в рамках которого социокультурные образцы определяются технологической спецификой общества (Витт фогель) В рамках этого

подхода примени 1слыю к России акцептируется суровость климата, трудности освоения среды обитания, необходимость выполнения сетьскохозяйственных работ в сжатые сроки, высокая вероятность неурожаев В этих условиях помощь ожидалась от соседей, родственников, '"схода", что делало их основными гарантами выживания Надежды на помощь государства минимальны в силу протяженности территорий, неразвитости коммуникаций и 1ранспорта, ню закрепляло в сознании установку на бессилие центральной власти Тем самЕ.тм создавалась почва для разобщенности в сознании правовой нормы и жизненной практики

Второй подход делает акцент на формировании базовых ценностей под воздействием религии. Российская хозяйственная практика связывается со спецификой православия (Н Бердяев, С.Ьул1 аков, И Ильин, Н Лосский, В Соловьев, П Флоренский) Поскольку православие отличалось довольно безразчичным отношением к хозяйственно-экономическим проблемам, ю и переступание через писанные правила хозяйствования не воспринималось как серьезный проступок с точки зрения нравственных норм Вместе с тем каноны православия предписывати помощь ближнему и надежность слона создавая тем самым возможность неформализованных, но устойчивых детовых практик

Согласно третьему походу, ценности общества кристаллизуют социально-исторический опыт поктении Фокус приходится на взаимоотношения российского государства со своими подданными По большей части российское государство выступало не как субъск! инстигуатизации уже существующих практик, а как создатель новых форм общественного устройства, что составляет суть любой трансформации "сверху" Российское общество отвечало не диалогом, а бегством от власти, игнорированием ее попыток изменить массовое поведение и образ жизни

Четвертый подход представлен кочичествснными иссчедованиями экономической ментальности (Н.Лапин, В.Магун, В Патрушев и др). Такие работы детятся на одномоментные шмеры и многолетние мониторинга, а также на этноцентристские и компоративистские исследования Пример последних - сравнительные исстедования российской экономической ментальности по методике Г.Хофстеда В этих проектах количественные показатели специфики россиян различались, но общие выводы были схожи. Показатель индивидуализма выявил в России явно выраженный коллективистский уклон. Крайне высокий показатель "дистанции по спношению к власти" означает высокую потребность в зависимости, признание неравенства нормой, недоступность начальников. И, наконец, показатель "избе!ания неопределенности" характеризовал россиян как готовых рисковать и стремящихся к небольшому количеству обязательных правил

Мониторинговые замеры свидетельствуют, что в 1990-е годы снизитась ценность труда на предприятии при росте ценности семьи, ее материального благосостояния. Подвижка ценностей реабилитировала действия, направленные на материальный успех даже если они сопряжены с преступанисм закона.

Во второй части представлена экономика "вне"' закона, т е. сознательно нарушающая формальные институты хозяйствования Обсуждаются теневые процессы в бизнесе (гл.5) и на рынке труда (гл.6), а также способы измерения "тени" (гл 7)

Глава пятая, посвященная теневому и криминальному предпринимательству в России, рассматривает причины теневизации в кошексте теории трансакционных издержек (§1) Инстшуциона 1ьный компромисс формального и неформального регулирования рассматривается на примере постсоветской таможенной практики (§2)

Криминальная экономика представлена производством и реализацией контрафактной продукции (§3). Интерес представляют не абсолютные оценки, а схемы анализа, подходы к объяснению поведения участников теневой экономики

В первом параграфе трансакционные издержки, обеспечиваюшие преодоление барьеров входа па рынок, представлены с точки зрения их видового разнообразия и динамики Вход на рынок - это процедура налаживания и поддержания партнерских отношений (как формальных, так и неформальных) с контрагентами рыночного взаимодействия. Проблема барьеров входа актуальна вне зависимости от предпринимательского стажа Преодочение барьеров входа на рынок означает ресурсную способность хозяйственного субъекта нести два рода затрат: трансформационные издержки, связанные с превращением входных потоков в конечный продукт, и трансакционные издержки, обусловленные необходимостью уоанавливать контрактные отношения с группами интересов во внешней и внутренней среде бизнес-организации Теневая экономика - это способ сокращения издержек хозяйствующих субъектов за счет отказа от формальных правил хозяйствования с последующим отказом от зашиты со стороны институтов права собственности и легитимного насилия

Легальные трансакционные издержки опрсдечяют "цену подчинения закону" (терминология Э де Сото) Издержки законопослушного поведения включают в себя единовременные "издержки доступа" в виде получения права заниматься определенным видом экономической деятельности, а также текущие издержки "продолжения деятельности в рамках закона", к которым относятся уплата налогов и социальных платежей, подчинение стандартам и бюрократической регламентации, потери от неэффективности судов и пр. Нелегальные трансакционные издержки формируют "цепу внечегапьности". включающую как "цепу уклонения от наказания", так и "цену невозможности использовать контрактную систему", что связано с недостаточной эффективностью внеконтрактного права и относительно слабой защищенностью прав собственности нелегала Степень легальности бизнеса зависш 01 соотношения "цены подчинения закону" и "цены внелегальности", при этом соизмеряются не только величины легальных и нелегальных трансакций, но и расходы времени на их осуществление

Данные социологического опроса предпринимателей показывают, что барьеры входа на рынок увечичились по сравнению с началом и серединой 90-х юдов Но этот процесс неравномерен в разрезе отраслей, регионов, организационно-правовых форм Факторами поднятия барьеров входа явились завершение процесса дележа рынка; усиление конкуренции; завершение процесса формирования орбиты малых предприятий вокруг крупных финансовых и производственных структур; увеличение минимального размера начального капитала; снижение рентабельности предпринимательской деятельности и ее межотраслевой дифференциации; рутинизация высоких представительских расходов.

Во втором параграфе восстановлена хронология диалога таможни и импортирующих фирм, выявлен общий вектор перемен и оценены перспективы легализации импорта В основе параграфа - качественное исследование

Импорт в России существует в режиме черных, серых и белых схем Белые схемы -абсолютно легальные Черные схемы - абсолютно нелегальные, т.е. контрабандные Безусловный приоритет имеют серые схемы, суть которых в искажении деклараций в заранее согласованных с таможней форме и масштабе Возможны искажения таможенных

кодов (что ввозят), количества ввозимого (сколько ввозят) и инвойсных цен (по какой цене ввозят). Ретроспективно выделены периоды таможенной практики с начала 90-х годов с точки зрения того, какая схема искажения отчетности доминировала и с силу чего

Проанализированы результаты таможенного эксперимента, введенного в конце 2000 г. на бытовую технику и электронику Суть эксперимента состояла во введении фиксированной платы с машины, первоначально соответствующей оплате услуг серых брокеров. Эксперимент явился институциональным компромиссом власти и бизнеса. будучи фактическим узаконением серых схем В параграфе проанализированы причины эксперимента и его отмены, а также предложенный ГТК механизм дальнейшей легализации импорта (ступенчатое визирование цен, разрешение официальным дилерам декларировать инвойс производителей и пр.)

На примере рынка бытовой техники и электроники показано, какими методами велась легализация, какую реакцию бизнеса это вызывало. Ориентация на легализацию бизнеса оказалась дифференцированной. Крупные операторы пошли на дополнительные издержки легальности. Обратный ход дали обладатели административного ресурса, что неизбежно при сохранении селективности санкций Мелкие операторы еще более погрузились в "тень", поскольку вследствие борьбы ГТК теневые схемы стали более рискованными, но и более прибыльными.

Переопределение таможенных практик обрушило сложившуюся схему отношений импортирующего бизнеса и властных структур (МВД, УЬЭП. гор1 овой инспекции и пр ). Изменения на таможне передавали импульс всей структуре отношений власти и бизнеса. Это, с одной стороны, расширило для бизнеса круг ведомств, нереюворы с которыми стали возможны и неизбежны, а с другой стороны, активизировало эти ведомства в поиске парламентеров от бизнеса Неизбежны стали новые неформальные конвенции и формализованные правила взаимодействия, в выработке которых активную роль должны будут сыграть бизнес-ассоциации.

Криминальная экономика на примере рынка котрафакшой продукции обсуждаеюя в третьем параграфе. Контрафактная продукция это продукция, выпушенная с неправомочным использованием известных на рынке товарных фирменных знаков, что вводит в заблуждение покупателей и ущемляет интересы владельцев товарных знаков Контрафактный товар - это подделка под известный бренд.

На материалах конкретного исследования показано, какие факторы способствуют и, наоборот, препятствуют выпуску конграфакта, каковы причины усиления внимания к этой проблеме, описана динамика цены и качества контрафактното товара, выявлены основные субъекты процесса, систематизированы меры по сокращению контрафактного производства и сбыта.

Продуктовая избирательность контрафакта определяется следующими факторами-технологическая сложность производства, специфика сырья и дефицитность ингредиентов, необходимость крупных инвестиций, длительный производственный цикл и низкая пространственная мобильность производства. Повышается вероятность подделок, если товар традиционно реализуется через открытые рынки. Провоцирует выпуск контрафакта популярность брэнда, устойчивый спрос на него.

Производители контрафакта делятся на две группы: подпольные структуры, зачастую использующие труд нелегальных мифантов и предлагающие довольно низкое качество подделок; чегалъные предприятия, в прошлом или настоящем являющиеся

официальными партнерами правообладателей торговых марок Контрафакт может выпускаться после прекращения договора о сотрудничестве или как параллельный выпуск дополнительной продукции, но из суррогатного сырья

Сближение цен на оригинальную и поддельную продукцию в розничной и мелкооптовой торговте, произошедшее в последние годы, имеет важные следствия' 1) объем реализации контрафакта все потнее отражает потери правообладателей; 2) контрафакт превращается в механизм прямой дискредитации оригинальной продукции; 3) с ростом цепы на контрафакт растет привлекательность построенных на принципе "отката" схем взаимодействия государственных ор)анов и бизнеса по реализации контрафактной продукции, арестованной на таможенных складах. Против законодательной нормы об уничтожении контрафакта выступает мощное лобби, финансируемое теми, кто получаст "подряд" на реализацию контрафакта от государственных органов.

Глава шестая посвяшсна природе и условиям развития теневого рынка труда Глава состоит из четырех параграфов Первый параграф нредставтяет теневой и фиктивные рынки труда как балагге интересов и рисков их участников Три последующих параграфа написаны на базе специального социологического опроса, посвященного неправовым практикам в сфере занятости. Используя данные опроса, мы опредечим возможности блокирования теневой занятости законодательными мерами (§2) выявим причины устойчивости теневого рынка труда (§3) сравним формальный и неформальный найм с точки зрения потерь и приобретений работников (§4)

Первый параграф разводит поггятия теневого и фиктивною рынков труда с точки зрения рисков и выгод работника и работодателя, а также социальггого контингента этих практик Теневой рынок труда проявляется в сокрытии реально существующих отношений найма и нерегистрируемом предпринимательстве, тогда как фиктивный рынок труда - это сознательно практикуемое формальное трудоустройство, не предполагающее реальной работы Теневой рынок труда включает, бесконграктный найм. расхождение фактических и формальных условий найма, нерегистрируемое предпринимательство, в тч теневую самозаня гость.

При фиктивном трудоустройстве мотивация работника состоит в "моделировании" трудового стажа в ситуации безработицы множественной или эпизодической занятости, а также деятельности, не имеющей статуса "работы" Мотивация работодателя восходит к льготам за счет завышения численности или фальсификации социальной специфики работников (например, трудоустройство инвалидов) Немаловажны и неформальные бонусы ввиду фиктивного трудоустройства "нужных" людей и их окружения. При этом риск работника сводится к моральному ггорицанию при раскрытии фальсификации. Риск работодателя имеет фискальные последствия Асимметрия рисков вызывает необходимость страхования фиктивной сделки личными поручительствами и рекомендациями Основной контингент фиктивной занятости' домохозяйки, нерег истрируемые предприниматели, безработные, льготные группы

При бесконтрактнои найме риск работника сводится к полной ити частичной невыплате заработной платы, отсутствию социальных гарантий. Работники идут на эту сделку, поскольку иные варианты трудоустройства им недоступны Как правило, это вынужденные мигранты, длительные безработные, представители дискриминируемых групп (этнические и религиозные меньшинства и т.д.). Риск работодателя помимо

штрафных санкций включает упущенную вьподу и прямые убытки в результате краткосрочной трудовой мотивации работников. Мотивация работода!еля состоит в экономии на оплате труда как прямой - за счет относительно заниженного заработка "проблемного" кошингента, так и косвенной - ввиду отсутствия отчислений в бюджет.

Расхождение формальных и фактических условий найма проявляется, как правило, в несоответствии начисляемой и выплачиваемой заработной платы. Это бухгалтерское несоответствие имеет сущностные последствия Формируется корпоративный альянс нанимателя и нанимаемого, стремящихся ишлечь взаимную выгоду из нарушения хозяйственного права. Разница между фактической и формальной оплатой труда является "долей" работника в нелегальных доходах работодателя. Компромисс между сторонами держится на возможности работодателя произвольно регулировать доход работника, а потенциальная опасность, таящаяся в информированности работника, играет роль ограничителя.

Таким образом, фиктивный и теневой рынки труда являются системой взаимообусловленных стратетий покупателя и продавца рабочей силы, использующих неформальные механизмы защиты своих интересов Игнорирование формальных норм трудоустройства обусловливает затраты по созданию внелегальных правил, которые регулируют теневую занятость, придавают ей устойчивость и воспроизводимость

Во втором параграфе обсуждается возможность нового Трудового кодекса РФ сдерживать теневую занятость В этой связи аналитируются причины, условия и законодательные коллизии принятия Трудового кодекса, сравниваются правительственный и профсоюзный законопроекты Далее, на базе социологического опроса выявляется дистанция между намерениями власти и ожиданиями людей в трудовой сфере, что определяет готовность людей поддержать устремления законодателей. Содержательные итоги параграфа сводятся к следующему.

Во-первых, правительственный и профсоюзный проекты предлагали различные стратегии легализации тр>довой сферы. Правительственный ваоиант отводил роль инициатора детализации работодателю, облегчая груз ею ответственности перед работниками. Профсоюзный проект предполагал активизировать самих работников в борьбе за трудовые права, выступая за усиление контроля и ужесточение репрессий при традиционно высоком объеме гарантий работников.

Во-вторых, законопроекты создавались, по сути, представителями одной социальной силы. Фактически, их представили две фракции российского чиновничества -государственный аппарат и профсоюзная бюрократия Доведение до широкой общественности вариантов трудового кодекса не стало элементом государственной политики, что создало почву для их мифологизации.

В-третьих, равнодушие россиян к принятию нового Трудового кодекса обьясняется неверием в силу закона, взаимовыгодностью противоправных действий для работника и работодателя, а также наличием неформальных способов защиты трудовых прав. Неформальные механизмы компенсируют работникам правовой беспредет, что снижает их нацеленность на легализацию трудовой сферы.

В-четвертых, с точки зрения бюджетников и промышленных рабочих для легализации занятости необходим государственный контроль и рост правосознания населения. Активные же участники нелегальных трудовых отношений - шабашники, уличные торговцы, работники малого и среднего бизнеса - решающую роль отводят

снижению ответственности работодателей, ге более полагаются на рыночный характер лег ализации.

В-пятых, законопослушные работники более непримиримы к теневой занятости и выступают за усиление роли государства в трудовой сфере, включая использование репрессивного аппарата Непосредственные же участники теневого рынка труда более лояльны к нарушению трудового законодатетьства и, стало быгь, наивно рассчитывать на их активную поддержку в ле1 ализации грудовой сферы

Третий параграф анализирует причины устною найма как одного из видов теневой занятости. Социальный механизм его воспроизводства вктючает действия государственной власти, социачьно-экономические особенности российского общества, а также индивидуальный опыт работников

Вклад государства в воспроизводство устного найма представчягот'

- законотворчество в социально-трудовой сфере и области налогообложения,

- слабый контроль государства за соблюдением трудового законодательства,

- ограничения на использование труда определенного контингента работников:

- чрезмерное государственное давление на малый бизнес

Социально-экономические особенности российског о общества охватывают:

- исторически сформировавшуюся в России дистанцию между культурно обусловленным и законодательно предписанным трудовым поведением;

- привычность неформального найма еще по советскому времени;

- глубокую укорененность патернализма как модели трудовых отношений;

- слабость профсоюзов и других форм самоорганизации граждан для защиты своих интересов правовыми методами;

- привычку россиян к регулярным и многообразным нарушениям их прав.

Индивидуальный опыт работника также является фактором лояльно) о отношения к устному найму. Здесь существенны следующие моменты:

- безальтернативность выбора для определенного контингента работников;

- слабые фактические отличия бесконтрактпого и формальною найма с точки зрения нарушения трудовых прав;

- взаимовьн одность нарушения закона для работника и работода!еля;

- формирование неформальных способов защиты интересов работников

Восприя1ие устного найма как многоуровневого социального механизма отрицает веру во всесилие "хороших" законов. Задача блокирования устного найма в ближайшее время кажется нереальной, а стремления к этому - неоправданными.

В четвертом параграфе на данных социологического опроса сравнивается положение формально нанятых и работающих по устной договоренности. Задача параграфа - выяснить, по каким позициям положение этих групп сходно, а но каким различно.

При формальном и неформальном найме различаются- меры, с помощью которыхработодатечь обеспечивает выполнение работниками взятых обязательств. При формальном трудоустройс I ве превалирует угроза уво 1ьнения; при устной договоренности - невыплата заработка до окончания рабош. а также нелегальные способы воздействия (изъятие документов, угроза физической расправы и привлечения криминальных структур);

- меры, вынуждающие работодателя соблюдать усювия трудовой сдечки. Порядочности работодателя при устном найме противостоит государственный контроль и возможность обратиться в суд при заключении кон факта:

- ус поет, оговариваемые при приеме на работу. При устном найме договоренности фокусируют оплату труда, при формальном - включают более широкий круг вопросов, включая режим и условия труда, социальные гарантии;

- ожидания, предъявляемые к государству. Вмешательство государства более оправдывают работники формального найма;

- стабильность трудового статуса Формальный найм адекватен ядру рынка фуда, а неформальный - периферии;

- социачьное самочувствие этих групп Формально трудоустроенные более довольны жизнью;

- результативность попыток защитить свои трудовые права и готовность использовать для этого неправовые средства Правозащита неформалов менее результативна и более допускает неправовые схемы, включая использование уфоз и связей в криминальном мире;

- структура нарушаемых прав работников. При бесконтрактном найме преимущественно страдают от несоблюдения техники безопасности и отсутствия гарантий заработка; при формальном найме - от задержек заработной платы и ее несправедливо низкого размера.

Вместе с тем в положении устно и формально нанятых есть сходство, а именно'

- контракт далеко не всегда определяет реальные условия труда;

- каналы поиска работы и критерии оценки потенциального работника преимущественно неформальны вне зависимости от формы найма,

, - уживчивость в коллективе и лояльность к начальству ценится работодателями при формальном найме не менее, чем при устном;

- доля недовольных нарушениями трудовых прав практически одинакова среди формально и устно нанятых, хотя нарушения чаще происходят при устном найме;

- готовность защищать трудовые права не зависит от формы найма, при этом любые действия предваряются неформальными попытками "договориться";

- вероятность соблюдения условий сделки практически не зависит от степени формализации отношений найма;

- при формальном и устном найме равно распространены компромиссы между работником и работодателем, позволяющие компенсировать невысокие заработки работников (использование рабочего времени, сырья, площадей в личных целях)

Таким образом, по ряду сравнительных критериев положение формально и неформально нанятых сходно, что упраздняет противопоставление как адекватную аналитическую конструкцию для анализа этих сегментов Сочетание формального и неформального найма позволяет работнику гасить недостатки одной практики достоинствами другой, и в этом смысле служит резервом адаптации на рынке труда Эти практики стремительно сближаются С одной стороны, формальное трудоустройство все более наполняется неформальным содержанием, что связано со значительными издержками подчинения закону в условиях слабого контроля за его исполнением. С другой стороны, неформальный найм становится усюйчивой и массовой моделью, со стабильными правилами внутренней регуляции. Деформализация формального и

институционализация неформального - два встречных движения, размывающих границу между формальным и неформальным рынками труда

В главе седьмой систематизированы прямые (§1) и косвенные (§2) методы оценки теневой экономики. Прямые методы основаны на опросе или наблюдении за участвующими в теневой экономике (в т.ч на правах потребителя), а расчеты, использующие сводные экономические показатели официальной статистики, относятся к косвенным методам. Задача гпавы - критический анализ наиболее распространенных методов оценки теневой экономики, выявление их возможностей и ограничений.

Первый параграф анализирует прямые методы оценки теневой экономики- а) по структуре потребления домохозяйств, б) по расхождению расходов и доходов домохозяйств.

Первый метод апеллирует к респонденту как к потребителю теневых товаров и услуг. Достоинства метода' 1) выявляется не только абсолютная, но и относительная стоимость теневых товаров и услуг в общей сумме расходов домохозяйства; 2) определяется пе только совокупная опенка теневой экономики, но и ее постатейная разверстка с точки зрения номенклатуры предлагаемых благ 3) фиксируется минимальная граница теневой экономики, поскотьку ^лавтивается лишь та ее часть, которая адресована непосредственно домохозяйствам; 4) определяется количественная оценка геневой экономики, традиционно связанной с повседневным миром человека

Недостатки метода: 1) занижение объемов теневой экономики, поскольку респонденты: а) "покрывают" поставщиков нерегистрируемых товаров и услуг из числа друзей и родственников, б) забывают о наиболее мелких услугах, которые поставляются теневым сектором, в) принимают за легалов мелкие фирмы, реально представляющие теневую экономику; 2) фиксация только гой части теневой экономики, которая непосредственно обслуживает домохозяйства, что не выявляет весь спектр товаров и услуг теневой экономики; 3) зависимость структуры потреб тения от образа жизни респондентов, что повышает требования к репрезентативности выборки

Второй метод - по расхождению доходов и расходов домохозяйств - реализуется к рамках двух принципиально различных исследовательских подходов Первый подход выявляет группу домохозяйств со значительным превышением расходов над доходами (А Дилнот, К Моррис). Фундаментальная проблема - выбор меры превышения расходов над доходами, достаточного для отнесения домохозяйств к разряду теневьгх Кроме того, этот подход не улавливает теневые доходы, не проявляющиеся в потреблении Второй подход акцентирует внимание на самозанятьгх и выявляет долю скрываемых ими доходов, сравнивая их потребление в рамках дифференцированных товарных групп с потреблением других групп населения, чьи доходы считают легальными. Последнее утверждение носит характер допущения, на котором строится вся модель. Недоказанность последнего является "узким местом" данного подхода.

Во втором параграфе обсуждены косвенные методы оценки теневой экономики, а именно: 1) монетарные методы, в т ч. но исчислению "лишних денег", обращению крупных банкнот, соотношению наличности и банковских депозитов "каузальный" и трансакционный методы: 2) методы альтернативных расчетов ВВП

Монетарные методы оценивают теневую экономику исходя из спроса на наличные деньги, который не может бьгть объяснен экономической активностью формального сектора (П Гутман, А Рос, В Таггзи, К Мэтьюз, Э Фейг). Используя разные методы этой

группы, получают чрезвычайно различные опенки геневой экономики Методологические ограничения монетарного подхода- предположение о тесной связи теневых трансакций и наличных расчетов спорно, значительная часть товаров и услуг оплачивается наличными исключительно в силу низкой стоимости сделок;

- на денежную массу влияют факторы, не связанные с теневой экономикой (инфляция, рост реальных доходов населения, банковская политика и т д.);

- монетарные методы слабо учитывают влияние финансовых инноваций на использование наличных денег

Методы альтернативных расчетов ВВП "ловят" теневую экономику на нестыковке размеров ВВП, получаемых разными способами.

Оценка теневой экономики как разницы расходной и доходной оценок ВВП (К Макафи) основана на предположении, что расходная величина точна, а доходная искажена уходом от налогов Но, во-первых, теневая экономика не сводится к уходу от налогов. Во-вторых, расходная оценка не отражает деятельность неформальных агентов и неформальную составляющую деятельности формальных агентов рынка Расхождение доходной и расходной оценок ВВП показывает лишь то. в какой из этих оценок содержится больший недоучет ВВП. Следовательно, нулевое расхождение, или даже превышение доходной оценки ВВП над расходной вполне совместимы с высоким уровнем теневой экономики.

За каждым алгоритмом оценивания теневой экономики стоят довольно сильные, а иногда и откровенно спорные предположения, что неизбежно вызывает искажения, невозможность "схватить" ту или иную ипостась теневой деятельности Использование различных методов применительно к одной и той же реальности дает существенно разные оценки теневой экономики, что подрывает доверие к этим методам.

Третья часть посвящена неформальной экономике, которая характеризуется не игнорированием формальных норм, а их изначальным отсутствием - экономике домохозяйственных обменов (гл.8) и домашней экономике (гл.9).

В восьмой главе представлен анализ реципрокных сетевых обменов домохозяйств как особого вида социальной интеграции общества Сообщество устойчиво контактирующих субъектов формирует сеть, служащую социальным амортизатором в ситуации недостаточности иных механизмов поддержки. Глава включает теоретический (§1) и эмпирический (§3) портрет реципрокных взаимодействий, а также обзор подходов к изучению сетевого обмена дарами (§2).

Первый параграф выявляет сущность, функции и специфику реципрокности, под которой понимается взаимообмен дарами между членами социальной горизонтальной сети. Реципрокность, являясь антитезой рынка, не переходит в разряд альтруизма. Реципрокный обмен мотивирован комбинацией принципов альтруизма и рынка, поскольку, с одной стороны, не предполатает выгоду, а с другой стороны, пытается соблюсти баланс интересов. Параграф построен на сравнении реципрокности с товарным обменом и патрон-клиентскими отношениями.

Отличия реципрокности от товарного обмена крайне многогранны Реципрокный обмен происходит в форме одаривания, а не продажи. При этом взаимность достигается только в долгосрочном периоде. Если товарный обмен - воплощение абстрактности отношений, то обмен дарами - конкретные отношения на основе личных связей. Субъекты

дарообмена выбираются исходя из необъяснимых с экономической точки зрения преференций. Регуляторами реципрокных отношений выступают культурные нормы, а не обезличенные законы рынка. Реципрокность, в отличие от товарного обмена, не преследует цели максимизации прибыли. Целеполагание состоит в противостоянии неблагоприятным обстоятельствам общими силами, выравнивании жизненных шансов участников сети. Принуждение к исполнению обязательств реципрокности строится на угрозе социальной изоляции, а при товарном обмене - на материальных и зачастую формальных санкциях. Участие в реципрокных обменах служит формой поддержания социальной включености. Товарный же обмен основан на экономической целесообразности, в нем превалирует идея продуктовой оптимизации. Дарообмен -инструмент приращения социального капитала, а товарообмен - экономического

Более юнкая грань отделяет реципрокность 01 патрон-клиентских отношений Патрон-клиентизм - это устойчивая система неформальных отношений субъектов, обладающих дифференцированной ресурсной обеспеченностью в результате принадлежности к разным уровням объединяющей их иерархии.

Отличие реципрокности от патрон-клиентских отношений сводится к следующему. Реципрокность строится на подчинении людей социальным нормам, а патрон-клиентскис отношения имею1 >правленческо-организационную природу Обмен дарами автономен от формальные институтов, а патрон-клиентизм, наоборот, определен формальными рамками, определяющими принципы иерархии и критерии доступа к ресурсам Реципрокность нуждается в горизонтальной сетевой структуре, а патрон-клиентские отношения предполагают иерархию как основу отношений зависимости Горизонтальная сеть делает принципиатыто возможным ситуативный кругооборот ролей донора и реципиента. Иерархия же жестко закрепляет роли патрона и клиента в мвнсимости от позиции в вертикально упорядоченной структуре Реципрокность использует социальный капитал а партон-клиентизм - административный, связанный со способностью одних хозяйственных агентов регулировать доступ к ресурсам и видам деятельности других агентов

Во втором параграфе дается об юр научных направлений, изучающих принципы сетевой взаимопомощи. Антропоюгия фокусирует внимание собственно на феномене дара, его социально-экономических и культурных функциях, социальных ролях одариваемого и дарителя. Сетевой подход подчеркивает функциональное значение сетей как основного структурного элемента современности Историческая социология указывает на конкретные формы сетевой в!аимоломотци и их вариации в исторической перспективе.

Антропологическая традиция трактует обмен дарами как символический обмен, противостоящий жономическому обмену потребительских благ Акт дарения считается более важным, чем сам подарок как совокупность потребительских свойств Классическая антропология, исследуя традиционные общества (М.Мосс, Б Малиновский Р Турнвальд), в которых "слабое звено" поддерживалось силами веет о сообщества, ставила под сомнение единственность и всеобьемлющий характер товарной природы вещей Товары и дары - это два полюса континуума, на котором размещены мно[ ообразные формы и механизмы перехода вещи из рук в руки Статус вещи как товара или дара, а также их симбиозные формы зависят от обрядовой структуры и ритуальных действий, маркирующих ситуацию как "продажу" или "дарение".

Представителей сетевого подхода объединяет взгляд на сети как основной структурный элемент разнообразных социальных процессов (М.Грановетгер, Х.Уайт, Д Старк). Подчеркивается, что реальные проявления рынка и редистрибутивной иерархии невозможны без сетевизации рыночных и плановых структур. Между понятиями "сеть" и "реципрокность" нет жесткого соотве1С1вия. Сети - структурная основа, реципрокность -характер связи. Реципрокность является частным случаем отношений, возможных на базе сетевой структуры. Логику реципрокнос I и как экономики дара воплощают сети домохозяйств.

Исторический аначиз подчеркивает, что в российской крестьянской среде исторически сформировалась моральная оправданность выживания за счет ресурсов сообщества, что укоренено в традициях общинности, многообразных коллективных "помочях" и "круговой поруке". При этом сетевая поддержка обеспечивает равенство прав на жизнь, а не стремление к равенству условий жизни, г.е носит пе эгалитарный, а элементарный характер. Значение межсемейной поддержки возрастает, а формы становятся более многообразными при сокращении участия государства и крупных собственников в решении социальных вопросов Трудности сплачивают людей, однако определенная продолжительность, глубина и форма кризиса могут вызвать дезинтеграцию домохозяйственных связей.

Эмпирический анализ рсципрокных обменов российских домохозяйств представлен в третьем параграфе. Эмпирическую базу составили- сетевые бюджеты, графические изображения эгоцентричных сетей, интервью но сетевой проблематике. Сетевые бюджеты представляли собой ежедневную фиксацию сетевых обменов, включая помощь продуктами, трудом, деньгами (в долг или безвеимездно).

Параграф построен как проверка ряда гипотез. Первая труппа гипотез относится к общему характеру сети, особенностям ее функционирования. Вторая группа гипотез посвящена положению отдельных участников сети. Для проверки гипотез использованы показатели плотности (количество обменных актов в единицу времени) и интенсивности (стоимостной эквивалент продуктовых и денежных даров) сетевого обмена

Исследование показало, что взаимодействие в сети регулируется не только материальным статусом контрагента. Так, родители заботятся о молодых семьях, даже будучи относительно бедными на их фоне. Родители жены находятся в более привилегированном положении, чем родители мужа также вне сравнения их материального статуса. Бабушки и дедушки, заботясь о внуках, не получают эквивалентного вознаграждения, но подтверждают свою социальную значимость В целом, отношения с родственниками доминируют в пространстве сетей Единственное исключение - долговые денежные обязательства, которые более распространены в неродственной среде. Долги среди родственников предполагают более крупные суммы, оправдывая своей величиной отклонение от традиции безвозмездного дарования.

Контрагенты далеки от точного соответствия количества и ст оимости принимаемых и отдаваемых даров. Но сети не распадаются, что доказывает наличие внестоимостной логики их функционирования. Участники сети, во-первых, "гасят" стоимостные несоответствия эмоциональной поддержкой и информационным сопровождением, во-вторых, оценивают полезность получаемой и оказываемой помощи с учетом сложной структуры межличностных отношений, в-третьих, интерпретируют поведение участников

сети не с точки зрения эквивалентности обмена, а с позиции их соответствия культурным кодам микросреды.

Сетевые взаимодействия не являются инструментом максимизации прибыли их участников Скорее, это механизм выравнивания жизненных возможностей участников сети. Сопротивляемость внешней среде повышается, даже если в сеть объединились бедные домохозяйства. Это достигается за счет более гибкого использования совокупных ресурсов входящих в сеть домохозяйств.

Глава девятая обращена к домашней экономике. Рассмотрены сущность домашней экономики, ее функции, а также количественные методы оценки домашнего труда (§1). Проанализированы принципы распределения трудовой нагрузки и ролевая дифференциация супругов с позиции экономических и социологических теорий (§2)

В первом параграфе домашняя экономика определяется как производитель благ, предназначенных не для рыночнот о обмена, а для самообеспечения членов домохозяйства. Существует два принципиально различных подхода к стоимостной оценке домашнего труда- метод вмененных издержек (измерение домашнею труда рыночными аналогами) и метод альтернативных издержек (измерение домашнего труда на основе недополученного заработка) Обсуждаются альтернативные способы и ограничения их реализации. В России более распространены временные оценки домашнего труда (С.Струмилин, Г.Пруденский, В Артемов, В Патрушев) Реали ¡уется этот подход в форме анкетного опроса и заполнения бюджетов времени

Рост интереса к домашней экономике связан с множеством причин, среди которых изменение структуры занятости развитие феминизма, институализация экономической социологии, развитие исследований неформальной экономики Связь домашней и неформальной экономики простеживается, как минимум, по трем основаниям: 1) самообеспечение членов домохозяйства является легальным проявлением неформальной экономики; 2) домохозяйство, следуя собственной логике и морали выживания, санкционирует участие своих членов в теневой и криминальной экономике; 3) домохозяйство является наиболее лояльным потребителем продукции и услуг теневою сектора.

Специфика и функции домохозяйств зависят от модели формальной экономики Домашняя экономика ппанового периода смят чает товарный дефицит и приспосабливает производимые в формальной экономике товары и услуги к потребностям домочадцев В транзитной экономике домашний труд помогает смягчить нехватку денежных средств, что достигается увеличением времени на ведение домашнего хозяйства (дачи, оптовые рынки, самооказываемые услуги и пр.) При развитой рыночной экономике домохозяйства снимают противоречие между массовым характером производства и стандартизированным сервисом, с одной стороны, и индивидуализированными запросами потребителей, с другой. Соответственно, неустранимость домашней экономики заюжена в имманентных свойствах формальных макросистем дефицит не устраним без упразднения планового регулирования экономики, массовость низкодоходных групп является неотъемлемым свойством резких общественных трансформаций, а отход от массового производства и стандартизированных услуг повышает их стоимость, чго актуализирует домашнее производство.

Во втором параграфе анализируются экономические и социологические концепции, посвященные разделению труда супругов. В фокусе теоретической дискуссии

лежит эмпирический факт о преобладании женщин в домашнем труде независимо от того, вовлечена женщина в рынок труда или нет.

В современной тендерной экономике выделяется неоклассическая и неоинституциональная традиции Рационалистический пафос неоклассических моделей обсуждается на примере теории ресурсов, "новой домашней экономики" и теории о гноси тельной производительности

Теория ресурсов рассматривает свободное время как главный ресурс домашней экономки. На базе ресурсного подхода развивается теория "новой домашней экономики" Г.Беккера, в рамках которой члены домохозяйства "максимизируют полезность" путем оптимизации расходов времени в домашнем хозяйстве и на рынке труда. Логика, развиваемая в терминах относительной производительности супругов, отводит домашнюю работу тому члену домохогяйства, производительность которого на рынке труда минимальна. Производительность в данном случае измеряется уровнем материального вознаграждения и позициями в статусной иерархии формальной экономики с учетом потенциальной динамики.

Подобные объяснения полностью выводят вопрос домохозяйственных договоренностей из плоскости идеологии, традиций, культурных норм, трактуя его исключительно как результат рационального распределения ресурсного потенциала семьи Данные эмпирических исследований опровергают столь упрощенную схему. Уход от домашнею труда по мере роста заработков супруги демонстрируют далеко не в равной мере. Переструктурирование бюджетов времени слабо зависит от динамики статусных позиций супругов на рынке труда.

Принципиально иной подход к проблемам семейного разделения труда предлагает неоинституционализм, представленный теорией трансакционных издержек брачных отношений (Р.Поллак). Семья существует как институт поддержания долгосрочных отношений, уменьшая риски по накоплению специфического "семейного капитала". Методологической основной интерпретации брачных отношений становится теория игр. Объяснение распределения труда в семье сводится к минимизации трансакционных издержек в рамках "отношенческих" контрактов между супругами Неоинституционализм существенно расширяет понимание рационального поведения супругов по сравнению с неоклассическими теориями

Теоретический ответ социологии был крайне разнообразным. С позиций функционализма, иерархия семейных статусов детерминирована дифференциацией компетенции и степени ответственности членов домохозяйства. Теории статусного восприятия вносят важную поправку имеет значение не столько реальная дифференциация компетенции и ответственности, сколько их ментальная оценка и ожидания окружающих. Тендер как статусная характеристика индивида провоцирует набор ожиданий, определяющих в »^чечном итоге функциональную и иерархическую дифференциацию внутри домохозяйства Сексуально-ролевые теории акцентируют внимание на генетически обусловленной специфике "мужскот о" и "женского" труда, тогда как теории "пресса" легитимизации трактуют разделение труда на мужской и женский (как внутри, гак и вне домохозяйства) как результат легитимации определенных поведенческих образцов. Во всех теориях речь идет о регулировании трудового поведения супругов представлениями о "норме" и "отклонении" в их тендерном аспекте. Разница подходов состоит в том, что процесс конструирования норм и воспроизводства санкций

за их нарушение объявляется результатом действия принципиально разных механи шов В одном случае это механизм биологической адекватности, в другом - социального сканирования статусов, в третьем - идеологически обусловленного конструирования поведения Социологический подход противостоит попыткам все социачытые действия свести к сугубо рациональным действиям калькулирующих индивидов В заключении подведены итоги работы

НАУЧНЫЕ ТРУДЫ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ Монография

1 Неформальная экономика экономико-социологический анализ М • Ичд дом ГУ ВШЭ, 2004 (27 п.л ).

Статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАКом для публикации научных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора наук

2 Малый бизнес- контуры кадровой политики // Проблемы теории и практики управления. 1999. № 6 с 104-107 (0,4 п.л.).

3 Предприниматели разных "призывов" проблемы входа на рынок // Экономика и организация промышленного производства. 1999 № 12 с 79-88 (0.5 п л)

4. Трансакционные издержки вхождения на рынок предприятий малого бизнеса // Проблемы прогнозирования 2000 X? 1 с 108-119 (0,9 п л.).

5. Неформальная экономика и сетевая организация пространства в России // Мир России. 2000. № 1 с 52-68 (1 п.л )

6 Предпринимательские "призывы"- от "старой гвардии" до "новобранцев" // Социологические исследования 2000. № 3 с 51-59 (0,8 п л )

7 Неформальная экономика- причины развития в зеркале мирового опыта // Проблемы прогнозирования 2000 №4 с 152-158 (0,8 п л )

8 Легенда о тендере Принципы распределения труда между супругами в современной городской семье // Мир России 2000 № 4 с 65-102 (в соавторстве с В Радаевым) (3,5 п.л).

9 Страсти по новому Трудовому кодексу // Мир России 2001 № 1 с 153-170 (1,5 п.л.).

10. Неформальная экономика и система ценностей россиян // Социологические исследования 2001 №1 с 57-62 (0,5 п.л.)

11 Вынужденное доверие сетевого мира // Политические исследования 2001 К» 2 с 52-60 (0,8 п л )

12 Таможня и бизнес: от теневого тандема к легализации? // Мир России 2002. № 2 с.70-92 (2 п.л.)

13. Солидарность участников неформальной экономики На примере стратегий мигрантов и предпринимателей // Социологические исследования 2002 № 4. с 3-12 (1,1 пл.).

14. Теневая занятость- проблемы легатазации // Проблемы прогнозирования. 2003 № 1 с 136-147(1 п.л.)

15 Балансируя на тонкой проволоке (западные розничные сети в оценках российских предпринимателей) // Экономика и организация промышленного производства 2003. № 1.С.42-55 (0,7 п.л.).

.•V.. НАЦИОНАЛЬНАЯ] 33

, ЬМЬДИОТЕКА 1

I СГ -» о»

С Петербург } а*т I

Л

16. Сетевая взаимопомощь российских домохозяйств- теория и практика экономики дара // Мир России. 2003. № 2. с.81 -122 (3,5 п л )

17 Неформальная экономика в зеркале идеологий // Политические исследования. 2003. № 4. с.39-49 (0,9 пл.).

18. Почему существует устный найм в современной России? // Проблемы теории и практики управления. 2003. № 4. с.58-62 (0,5 п л.).

19. Методы оценки теневой экономики: критический анализ // Вопросы статистики 2003. №5. с. 14-24 (1,5 пл.).

20. Формальное и неформальное трудоустройство: парадоксальное сходство на фоне очевидного различия // Социологические исследования. 2003 № 7. с.3-15 (1 п.л ).

21. Криминальная экономика: прои!водство и реализация контрафактной продукции // Экономика и организация промышленного производства. 2003. № 9 с.62-77 (0,8 пл.).

22 Неформальная жономика: понятие, структура, традиции изучения // Общество и экономика. 2003. №11. с. 102-120 (1,2 пл.).

23. Сущность и функции домашней экономики, способы измерения домашнего труда // Социологические исследования. 2003. № 12. с.21-31 (1 п.л).

24 Возможно ли уменьшить теневую занятость в современной России? // Вопросы статистики. 2004. № 7 (0,8 п.л.).

25 Реципрокные взаимодействия- сущность, функции, специфика // Социологические исследования. 2004. № 9. (1 пл.).

26 Неформальные регуляторы деятельности организаций: богатство интерпретаций // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004 X» 3 (в соавторстве) (1 п.л ).

Работы, опубликованные в иных изданиях

27. Предприниматели разных "призывов" или динамика составляющих предпринимательского успеха // Куда идет Россия1?.. Кризис институциональных систем- век, десятилетие, год / Под общ ред. ТИ Заславской М. Логос, 1999. с.254-264 (0,7 п л.).

28. Неформальная практика российского бизнеса в зеркале трансакционных издержек // Проблемы, успехи и трудности переходной экономики / Под рсд.М Портного М.-Московский общественный научный фонд, 2000 с.244-267 (1 п.л).

29. Неформальный рынок труда в России: уход от налогов в системе мотиваций и рисков его участников // Конкуренция за налогоплательщика. Исследования по фискальной социологии / Под ред. В.Волкова М.: Московский общественный научный фонд, 2000. с.75-95 (1,2 п.л.).

30. Геневой рынок труда в России: стратегии работ ников и работодателей // Кто и куда стремится вести Россию?.. Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса / Под общред ТИ Заславской М.: МВШСЭН, 2001. с.262-267 (0,3 пл.).

31. Реформирование трудового законодательства- пожелания власти и ожидания людей // Куда идет Россия'' Формальные институты и реальные практики / Под общ.ред. 1 .И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2002. с. 172-178 (0,3 пл.).

32. Неформальная экономика России в контексте теории социального капитала // Россия, которую мы обретаем / Отв.ред Т.И.Заславская, З.И Калугина. Новосибирск: Наука, 2003. с.252-270 (1 п.л.)

33. Есть ли у нового Трудовою кодекса шанс уменьшить теневые трудовые практики9 // Неформальная экономика в постсоветском пространстве' Проблемы исследования и регулирования / Под ред И.Олимпиевой и О.Паченкова СПб: ЦНСИ, 2003 с.69-81 (0,5 п.л.).

34 Формально и неформально трудоустроенные работники - равенство или неравенство положения9 // Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России / Ред -сост. Р В.Рывкина М. Референдум, 2003 с.384-409 (1 п.л.).

35 Теневой и фиктивный рынки труда в современной России // Pro et Contra Том 5. 2000. № 1. с. 174-194 (1,2 п.л.).

36 Движение во времени. От "второй" экономики СССР к неформальной экономике современной России // Свободная мысль - XXI. 2004 № 1 с 28-40 (1,2 п л )

37. Три цвета импорта//Свободная мысль - XXI 2004 №6 с 28-45 (1,5 п л )

38 Transaction Costs of Overcoming Barriers to Small Business Entry to Markets // Studies on Russian Economic Development 2000 Vol II No 1. pp.59-66 (0,9 п.л )

39 Informal Fconomy- Its Causes in the 1 ight of World Experience // Studies on Russian Economic Development 2000 Vol 11 No.4. pp 364-370 (0,8 п.л.)

40 Shadow Tabor Market' Problems of I egalization // Studies on Russian Economic Development. 2003. Vol. 14. No.l. pp.85-93 (0,9 п.л.).

41 Нерыночные обмены между российскими домохозяйствами' теория и практика реципрокности // Препринт ГУ ВШЭ. 2004 (3 п л )

Лицензия ЛР № 020832 от 15 октября 1993 г. Подписано в печать 03.12.2004 г. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,25. Тираж 130 экз. Заказ № 306.

Типография издательства ГУ-ВШЭ, 125319, г. Москва, Кочновский пр-д, д. 3

РНБ Русский фонд

2006-4 2770

1--72Î

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Барсукова, Светлана Юрьевна

Введение.

Часть 1. Теоретические основания исследования неформальной экономики.

Глава 1. Неформальная экономика: понятие, сегментация, традиции изучения.

§ 1. От открытия неформального сектора к изучению неформальной экономики.

§2. Сегментация неформальной экономики.

Глава 2. Неформальная экономика: причины развития и модели объяснения.

§1. Причины развития неформальной экономики: мировой опыт.

§2. Модели объяснения неформальной экономики: идеологические различия.

Глава 3. Неформальная экономика: структурно-институциональный анализ.

§1. Структура и институты неформальной экономики.

§2. Природа и механизм формирования доверия сетевого взаимодействия.

Глава 4. Неформальная экономика в России: происхождение, пространственная специфика, социокультурные основания.

§ 1. Историческая преемственность "второй" экономики СССР и теневой экономики современной России.

§2. Специфика неформальной экономики узловых центров и внеузлового пространства в России.

§3. Ценностная приемлемость неформальной экономики россиянами.

Часть 2. Экономика "вопреки" закону.

Глава 5. Теневое и криминальное предпринимательство в России.

§ 1. Теневизация бизнеса в контексте теории трансакционных издержек.

§2. Государство и бизнес: история институционального компромисса

§3. Криминальная экономика: производство и реализация контрафактной продукции.

Глава 6. Теневой рынок труда.

§ 1. Теневой и фиктивный рынки труда: баланс рисков и выгод их участников.

§2. Теневая занятость: проблемы легализации.

§3. Причины устного найма в современной России.

§4. Формальное и неформальное трудоустройство: парадоксальное сходство на фоне очевидного различия.

Глава 7. Методы оценки теневой экономики: критический анализ.

§ 1. Прямые методы оценки теневой экономики.

§2. Косвенные методы оценки теневой экономики.

Часть 3. Экономика "вне" закона.

Глава 8. Сетевая взаимопомощь домохозяйств: теория и практика реципрокности.

§1. Реципрокные взаимодействия: сущность, функции, специфика.

§2. Подходы к изучению сетевой взаимопомощи.

§3. Эмпирический портрет реципрокных взаимодействий российских домохозяйств.

Глава 9. Домашняя экономика.

§1. Сущность и функции домашней экономики, способы измерения домашнего труда.

§2. Экономические и социологические теории ролевой дифференциации в домашней экономике.

Введение диссертации2004 год, автореферат по социологии, Барсукова, Светлана Юрьевна

Экономическая деятельность в современных обществах регулируется формальными институтами, подчиняться которым заставляет система санкций, поддерживаемая государством. Иной регулятивный принцип заложен в системе социальных норм, культурных традиций, легитимных образцов поведения, профессиональных кодексов чести и т.д. На их основе достигаются договоренности, выполнение которых не нуждается в формальной системе санкций. Такие договоренности выполняются ввиду социального принуждения (потеря доверия, снижение авторитета, социальная изоляция, снижение престижа в рамках профессионального сообщества и т.д.).

Таким образом, регулирование экономической сферы может существовать как неформальный механизм, порождаемый социальными нормами и социальным принуждением, или как механизм, спроектированный и реализуемый государством или от его имени, а также поддерживаемый силой государства. Речь идет о двух различных принципах регулирования экономических процессов. В категориальной паре "государство - общество" государство создает формальные экономические нормы и механизмы регулирования и контроля, а общество - неформальные.

К числу формальных институтов относятся законы и контракты, а неформальные институты представлены социальными нормами и договоренностями (в зависимости от всеобщего или локального действия соответственно). И то, и другое — регулирование. Реальная экономическая практика - это результат взаимодействия двух регулирующих систем. При этом какие-то экономические процессы уклоняются от формального регулирования, а какие-то им не охвачены, поскольку не представляют интереса для субъектов управления, что лежит в основе сегментации неформальной экономики.

Отличие формальной экономики от неформальной состоит в том, что регулирующие механизмы и нормы формальной экономики поддерживаются системой публичного права (действие которого корректируется социально-культурными нормами общества), а неформальной — обычным правом, основанным на традициях и социальных нормах (что не исключает использование формальных норм как средства достижения неформального баланса интересов). При таком понимании неформальная экономика — это не отклонение от норм, это -другой комплекс норм. Например, криминальная экономика регулируется неформальными институтами в том смысле, что у преступников определенная система ценностей, отличная от ценностей законопослушных граждан, определенная структура доверия (соответственно - недоверия), определенные представления о солидарности, что делает возможным устойчивые договоренности между ними.

Актуальность темы.

Неформальная экономика объединяет качественно разнородные виды деятельности, полностью или частично не подчиненные формальным институтам хозяйствования, не подкрепленные формальными контрактами и не фиксируемые статистическим учетом. Поскольку в современном мире, и в России в частности, значительная часть хозяйственной практики, безусловно, удовлетворяет этому определению, становится понятными масштаб и значимость неформальной экономики. Развитие сетевых форм предпринимательства и жизнеобеспечения как характеристика сетевого общества постиндустриального типа усиливает потенциал и перспективы неформальной экономики.

Состав неформальной экономики довольно разнороден и включает в себя теневую и криминальную экономическую активность, домашний труд по самообеспечению семей и сетевые обмены между домохозяйствами на нерыночной основе. Из этого следует, что даже при существенном снижении теневой составляющей неформальная экономика сохранит свои позиции за счет других сегментов и видов деятельности, но с изменением последствий для социально-экономического развития в целом. Этим обусловлено внимание к неформальной экономике современной социальной мысли.

Для России эта тема особенно актуальна. Социально-экономические условия России 1990-х годов, специфика которых вызвана демонтажом механизма централизованного планирования, существенно повлияли на распространенность неформального хозяйствования. В российской неформальной экономике проявились и глубокие исторические корни (традиция коллективистской солидарности, отношение к семье как основе миропорядка), и современные социально-экономические коллизии (падение жизненного уровня, безработица, непредсказуемость реформаторской логики). Это делает актуальным интегрирование социального знания о закономерностях развития неформальной экономики и российской практики.

Неформальная экономика - явление не только (а может быть и не столько) экономическое, но и социо-культурное, что требует расширения поля используемых для ее анализа исследовательских подходов: Но для этого надо, как минимум, учитывать мировой опыт изучения неформальной экономики, каталогизировать походы и содержательные выводы, касающиеся природы и механизма функционирования этого феномена. Потребность осмысления неформальной экономики в многообразии ее проявлений, с использованием широкого спектра исследовательских подходов обусловливает актуальность темы диссертационного исследования.

Разработанность проблемы.

Долгое время экономическая и социальная мысль мало интересовалась неформальной экономикой. Но со временем игнорировать ее стало недопустимым. Слишком многие вопросы оставались без ответов. Как выживают жители нищих стран? Почему не сбываются прогнозы голодных бунтов? Как сосуществуют очевидный расцвет предпринимательства и массовое, согласно статистике, балансирование предприятий на грани банкротства? Почему хозяйствующие субъекты уходят в "тень", жертвуя при этом очевидными преимуществами легального положения? Эти и другие вопросы были поставлены прежде всего применительно к развивающимся странам, где неформальная экономика играла роль не вспомогательного и латентного, а основного и очевидного элемента социально-экономического порядка. Неформальный сектор развивающихся стран проблематизировали Дж.Бойк, К.Гиртц, Д.Мид, К.Моррисон и др. Особую роль в этой связи сыграли исследования, поддерживаемые МОТ, в частности знаменитое исследование занятости в Гане К.Харта, которому приписывают введение термина "неформальный сектор".

Впрочем, вскоре стало очевидно, что экономика развитых стран также несвободна от неформальной составляющей. Развивается целый спектр направлений исследований и, как следствие, принципиально расширяется понятие неформальной экономики, выходящей за рамки неформального сектора.

В исследованиях, посвященных количественной оценке теневой экономики, лидировали американские ученые. Разрабатывались монетарные методы (П.Гутман, В.Танзи, Э.Фейг), "обнаруживающие" теневую экономику в уровне финансовых трансакций, а также немонетарные методы и подходы (А.Дилнот, К.Моррис). Прорабатывались варианты изменения системы национальных счетов с целью более полного учета теневого сектора (М.О'Хиггинс, К.Макафи).

Концептуализируется тема домашней экономики, не опосредованной финансовыми трансакциями и нацеленной на удовлетворение потребностей членов семей. Анализ неформальной экономики в контексте социальных взаимодействий внутри домохозяйств и между ними на бесплатной основе занимает ключевое место в работах С.Генри, Дж.Гершуни, Р.Пала и др.

Отдельной группой стоят исследования неформальной экономики в странах социалистической ориентации. "Вторая экономика" СССР была представлена Западу преимущественно в работах Г.Гроссмана и Ф.Фелдбрага, а неформальная экономика венгерского социализма исследовалась, в частности, в работах И.Габора и П.Галаши. Межсемейную взаимопомощь венгерских домохозяйств исследовал А.Шик. Ему же принадлежат исследования теневого рынка труда Венгрии трансформационного периода, а также теневая экономика венгерских предприятий (в соавторстве с Я.Тотом). Обмены между домохозяйствами в Болгарии, их сравнение с социалистическим периодом представлены в исследованиях Т.Чавдаровой.

Среди авторов, изучавших неформальные формы занятости, нельзя не отметить исследования "нерегулярной занятости" Э.Мингиони, а также специфические формы занятости, порождаемые сетевизацией производственного процесса, исследуемые М.Кастельсом. Особое место в этом ряду занимают неформалы в представлении Э.де Сото, показавшем на примере Перу (г.Лима), что соотношении цены подчинения закону и цены избегания закона порождает неформальную деятельность.

Неформальную экономику крестьянских сообществ представляют концепции "моральной экономики" Дж. Скотта и "эксполярной экономики" Т.Шанина.

Но неформальную экономику можно трактовать не как ограниченный сегмент реальности, а как характер экономических отношений, в разной степени и в разных формах проявляющийся во всех без исключения формах хозяйствования. Такой постановки проблемы придерживается М.Грановеттер, изучая роль социальных сетей в функционировании рынка труда, Л.Тевено, автор идеи множественных порядков обоснования ценностей, К.Поланьи, рассматривающий реципрокность как форму социальной интеграции общества наряду с товарным обменом и централизованным перераспределением. В этом же ряду стоят исследования Р.Патмана и А.Портеса социального капитала и доверия как ресурса многообразных социальных процессов, от политической деятельности до этнического предпринимательства.

В российской науке интерес в неформальной экономике значителен. Среди российских исследователей, продолжающих традицию статистического учета неформальной экономики, выделяются Н.Бокун, И.Кулибаба, П.Ореховский,

A.Пономаренко и др.

Необходимо отметить исследование российского неформального сектора

B.Гимпельсона и Е.Синдяшкиной. Неформальную занятость изучает И.Перова, О.Синявская, Л.Хахулина, а неформальные коррективы формального рынка труда -П.Кудюкин, А.Чепуренко и Т.Четвернина. Неправовым практикам в сфере занятости посвящают проект Т.И.Заславская и М.А.Шабанова. Неформальные каналы заполнения рабочих мест выявляет В.Якубович.

Но не только вопросы занятости привлекают исследователей. Теневая экономика предприятий представлена в схемах бартера А.Леденевой, в схемах неучтенного наличного оборота А.Яковлевым, в раскладах трансакционных издержек В.Радаевым, в моделях хозяйствования реального сектора Т.Долгопятовой, в сетевых структурах современного российского бизнеса

C.Авдашевой. Процессы теневизации экономики ВПК и силовых ведомств изучаются Р.Рывкиной и Л.Косалсом, а медицинской сферы — И.Козиной. Неформальный аспект трудовых отношений на постсоветских предприятиях выявляют С.Алашеев, В.Кабалина, С.Кларк, П.Романов и др. Тенденции развития теневой и криминальной экономик в контексте процесса глобализации исследует С.Глинкина.

Неформальная экономика - не только экономика предприятий. Это еще и экономика повседневности для миллионов россиян. Еще в советские времена изучались сети блата (А.Леденева). В нынешних условиях тема неформального выживания стала особенно популярной. Роль неформальной экономической деятельности в повседневности петербуржцев раскрывается в исследованиях под руководством В.Воронкова, а неформальное хозяйствование российских крестьян изучают в центре крестьяноведения под руководством Т.Шанина (В.Виноградский, Е.Ковалев, А.Никулин, О.Фадеева, И.Штейнберг и др.). Сетевые обмены между домохозяйствами исследовали О.Лылова, А.Пиховский и В.Столбов. Исследования неформальной экономики с точки зрения тендерного распределения ролей представлены И.Тартаковской, З.Хоткиной, а домашней экономики — И.Калабихиной, Е.Мезенцевой, и др.

Особенно многочисленны исследования, фокусирующие внимание на неформальных взаимоотношениях с институтами власти. Формы теневого диалога с властью как населения, так и предпринимателей представлены в исследованиях

A.Аузана, Л.Бляхера, И.Клямкина, Л.Косалса, Э.Панеях, В.Радаева, Р.Рывкиной, Г.Сатарова, Л.Тимофеева и др.

Криминальная экономика России также не осталась незамеченной исследователями. Это, прежде всего, работы Л.Тимофеева (наркобизнес),

B.Радаева (контрафактная продукция), В.Волкова (организованная преступность).

Систематизация исследований отечественных и зарубежных ученых в области неформальной экономики представлена в работах Ю.Латова и В.Радаева.

Приведенный выше обзор исследований, посвященных неформальной экономике, показывает, что абсолютно "белых пятен" в ее изучении практически нет. Каждый из сегментов неформальной экономики - будь то теневое или криминальное предпринимательство, домашний труд или сетевые обмены между домохозяйствами - привлекает внимание исследователей. Иного и быть не может, учитывая масштабность явления и значимость его социально-экономических последствий. Однако мозаика рефлексий не складывается в целостную картину. Представление о неформальной экономике не сводится к механической сумме отдельных работ, нужны общие парадигмальные договоренности и методологические рамки анализа. К тому же каждая научная дисциплина вправе актуализировать различные проявления неформальной экономики и механизмы, ее порождающие.

Особенностью данного диссертационного исследования является, во-первых, попытка комплексного анализа различных сегментов неформальной экономики, субъектами которых являются индивиды, домохозяйства и предприятия, и, во-вторых, рассмотрение неформальной экономики с позиций экономической социологии, трактуя экономическое действие как действие социальное. Другими словами, у данной диссертации есть тематическая и методологическая специфика. Тематическая специфика проявляется, во-первых, в расширении проблематики, системном анализе различных сегментов неформальной экономики, во-вторых, в ее анализе как мирового явления и как российского феномена. Методологическая специфика состоит в сужении, конкретизации методологических рамок анализа, предпочтению экономико-социологического подхода.

Цель и задачи исследования.

Цель диссертационного исследования состоит в проведении экономико-социологического анализа неформальной экономики, а именно системном описании природы феномена, его структурно-институциональной основы и характера функционирования сегментов.

Для достижения данной цели предполагается решить следующие задачи:

1. Проследить эволюцию исторических и методологических основ исследования неформальной экономики.

2. Систематизировать методологические подходы к изучению сущности, сегментного строения, причин и последствий развития неформальной экономики.

3. Выявить идеологическую специфику различных подходов к объяснению природы неформальной экономики.

4. Определить структуру и институты неформальной экономики, их сегментную спецификацию.

5. Провести сравнительный анализ сегментов неформальной экономики с точки зрения их функций, причин возникновения и социально-экономических последствий развития.

6. Проанализировать эволюцию, пространственную специфику и ценностную приемлемость неформальной экономики в России.

7. Описать характер функционирования российской неформальной экономики в разрезе ее сегментов.

Эмпирическая база диссертационного исследования. В данном диссертационном исследовании скорее доминируют логические схемы, нежели эмпирические расчеты. Вместе с тем в работе представлены результаты прикладных исследований, выполненных автором в рамках индивидуальных проектов и в составе исследовательских групп с 1998 по 2004 годы:

• индивидуальный проект "Трансакционные издержки вхождения на рынок предприятий малого бизнеса" (Московский общественный научный фонд, 1998 г.);

• коллективный проект "Реструктурирование сетей межсемейного обмена городских и сельских домохозяйств", рук. Т.Шанин и В.Радаев (1ЫТА8, 19992001 гг.);

• коллективный проект "Неправовые трудовые практики и социальные трансформации в России", рук. Т.И.Заславская (Независимый институт социальной политики при поддержке Фонда Форда, 2000 г.);

• коллективный проект "Акторы и интерпретаторы: модели легитимации новых социо-культурных практик в современной России", рук. В.Качкин (Институт перспективных российских исследований им. Кенана, 2002 г.);

• коллективные проекты "Издержки легализации в сфере электробытовой техники", "Конкурентная ситуация и развитие рынков потребительских товаров", "Масштабы серого импорта и контрафактной продукции на российском рынке потребительских товаров", рук. В.Радаев (Институт "Общественный договор", бизнес-ассоциации РАТЭК, АКОРТ и Содружество Русбрэнд, 2001-2003 гг.); • коллективный проект "Неформальные каналы регулирования трудовых отношений как ресурс управления в современных российских организациях", рук. С.Барсукова (Российский гуманитарный научный фонд, 2003-2004 гг.).

Систематизация результатов этих проектов стала возможной благодаря финансовой и организационной поддержке Национального Фонда подготовки кадров (НФПК).

Теоретические и методологические основы диссертации.

В диссертации представлен анализ неформальной экономики с позиции экономической социологии. Приверженность экономико-социологическому подходу неверно понимать как простое обращение социолога к экономической проблематике, или как пересказ экономических рассуждений на языке социологических категорий, или же, что часто случается, как перевод доказательств в плоскость эмпирических опросных данных. Экономико-социологический анализ означает специфический подход к интерпретации природы неформальной экономики.

Это важное ¡замечание, так как факторы, порождающие неформальную реальность, сводятся к психо-индивидуальным, историко-струкгурным, экономико-рациональным и социально-поведенческим уровням осознания проблемы, что определяет множественность подходов к анализу неформальной экономики. И все они имеют непререкаемые достоинства. Так, психологический подход к неформальной экономике абсолютно верно акцентирует потребность в приватности как реакцию на расширение зоны публичности. Историки предлагают интереснейшие интерпретации прошлого как код для расшифровки настоящего, показывая корни институциональной структуры общества и того места, которое исторически было закреплено за неформальными регуляторами. Экономисты, безусловно, правы в претензиях на калькулируемость выбора между формальным и неформальным экономическим порядком, уподобляя хозяйствующего субъекта оптимизирующему эгоисту целерационального толка. Социологи, напротив, подчеркивают широкий контекст хозяйственной оптимизации, включая в реестр ограничений ценности, традиции, условия социализации, социальную структуру общества, тем самым расширяя мотивационную палитру "неформала". И все правы в рамках методологических координат своего научного подхода. И все грешат упрощением действительности, что является неизбежной платой за верность научной школе.

Выход из данной ситуации в виде обращения к междисциплинарности не кажется правильным. Зачастую междисциплинарность понимается довольно вульгарно - как смешение научных жанров, расплывчатость методологического ядра анализа, что несет в себе ряд опасностей. Во-первых, размывается корпус профессиональных критиков, призванных обеспечить "организованный скептицизм" (Р.Мертон) по поводу нового знания. Во-вторых, открываются шлюзы для прихода в науку непрофессионалов, пусть и высоко эрудированных, тогда как энциклопедичность знаний не означает посвященность в профессию. В-третьих, размываются методологические рамки анализа, что делает неясным границы релевантности получаемого знания. По сути, наука — это совокупность аксиоматики и процедуры получения вывода. И у разных наук аксиомы, понимаемые как базовые предположения и допущения, различаются. Очень заманчиво выкроить новую сетку аксиом из совокупности научных подходов, но получить нечто содержательное путем их механического смешения вряд ли удастся.

На наш взгляд, методологическое ядро экономической социологии наиболее адекватно задаче изучения неформальной экономики, так как позволяет встроить экономическое действие в контекст социальной обусловленности поведения. Развитие методологического ядра экономической социологии наиболее полно из отечественных ученых описал В.В.Радаев. Понимание экономического выбора между формальным и неформальным порядком как формы социального действия, т.е. субъективно мотивированного и ориентированного на окружающих, представляется наиболее широким полем для содержательного анализа. В этом случае мы уходим и от крайностей упования на "человеческую натуру" (сводящую неформальность к порочности человека как такового), и от абсолютизации эгоизма как движущей силы экономики (что ограничивает интерес сравнением цены подчинения закону и избегания от него), и от исторической предзаданности будущего прошлым (с соответствующей апелляцией к исторической роли 1 неформальных институтов в России), и от автоматизма "человека пересоциализированного" (не утруждающего себя выбором стратегии в пространстве формальных и неформальных возможностей).

Интерпретация экономической реальности как продукта встроенности субъектов в социальные общности (сети, организации, группы) позволяет совмещать традиции экономического и социологического анализа. Эти подходы не механически приближены, а методологически продлены навстречу друг другу, что, по сути, и составило основу экономической социологии. В результате мы имеем возможность увидеть в участнике неформальной экономике не паталогическую личность, не калькулирующий автомат и не послушного транслятора вековых традиций. Скорее, речь идет о целой галерее типажей, чьи мотивы укоренены в социальном порядке, но не игнорируют и индивидуальные интересы, чьи действия подтверждают не только связь времен, но и способность обучаться на настоящем, чьи стратегии сознательны, но в рамках социальных ограничений их реализации. Таким образом, диссертационное исследование выполнено в рамках экономикосоциологического анализа, что не означает игнорирования теорий и методологии экономической школы.

В рамках экономической традиции изучения неформальной экономики особо отметим неоинституционализм (Д.Норт, О.Уильямсон), включая теорию трансакционных издержек, в т.ч. брачных отношений (Р.Полак), сетевой подход в экономической теории, а также неоклассическую теорию рационального выбора, включая "новую домашнюю экономику" (Г.Беккер). Социологическая традиция анализа неформальной экономики представлена множеством работ, теоретические и методологические основы которых разработаны в рамках социологии рационального выбора (Дж.Коулмен), теории домохозяйственных стратегий (Дж.Гершуни), субстантивистской социологии (К.Поланьи), теории социального капитала и сетевого доверия (А.Портес), концепции сетевой организации пространства (М.Кастельс), исследований нерегулярной занятости (Э.Мингиони), нелегальной деятельности (Э.де Сото) и эксполярной экономики (Т.Шанин), а также новой парадигмы роли государства в экономике (Ф.Блок).

Научная новизна работы.

Научная новизна отражена в следующих положениях:

1. Разработана оригинальная сегментная схема неформальной экономики, включающая теневую, криминальную и домашнюю экономическую активность, а также реципрокные отношения обмена между домохозяйствами. Показана логика сегментирования неформальной экономики, основанная на диспозиции по отношению к формальным экономическим институтам: деятельность, осуществляемая с нарушениями формальных институтов хозяйствования (экономика "вопреки"), и деятельность, не предполагающая формальное регулирование (экономика "вне"). \

2. Показаны социально-экономические основы проблематизации неформальной экономики как объекта исследования (индустриальная экспансия западного капитала в страны с дешевой рабочей силой, обострение гуманитарных проблем и постиндустриальная сетевизация производства в развитых странах Запада). Выделены этапы изучения неформальной экономики - от неформального сектора развивающихся стран до неформальной экономики как совокупности хозяйственных форм, регулируемых неформальными институтами.

3. Раскрыта сравнительная специфика моделей объяснения неформального экономического поведения в рамках различных идеологических парадигм. Социальная роль участника теневой экономики редуцируется к персонификации рыночной свободы (либерализм), нарушению социальных конвенций (консерватизм), разрушению государственной монополии на предпринимательство (социализм). Продемонстрирована дифференциация практических действий по регулированию неформальной экономики в зависимости от идеологической позиции власти: от возведения неформальной практики в ранг закона до жестких репрессивных мер.

4. Выявлена структурная основа неформальной экономики в разрезе ее сегментов, специфицированных типом организаций, связей и капиталов: домашняя экономика представлена домохозяйствами, внутренние связи которых определяются культурным капиталом домочадцев; реципрокная экономика возникает в родственных и дружеских сетях, позволяющих накапливать социальный капитал; теневая экономика воспроизводится на основе административного капитала и представлена фирмами, составляющими деловые сети; криминальная экономика существует в виде преступных сообществ, мафиозно-клановые связи которых позволяют оперировать криминальным капиталом.

5. Определена институциональная основа неформальной экономики. Институты рыночной неформальной экономики (теневой и криминальной) создают альтернативу формальным институтам прав собственности, управленческих схем и правил обмена, либо восполняют отсутствие формальных правил. Институты нерыночной неформальной экономики - домашней и реципрокной -определяют правила выбора партнеров, формирования ресурсной базы (способов и ролевой специфики ресурсообразования), экономического взаимодействия (совместной деятельности, обмена, дотационного иждивенчества) и легитимации привилегий (возрастных, тендерных, событийных).

6. Проведен сравнительный анализ российской неформальной экономики узловых центров и внеузлового пространства. Показано различие целей и средств теневой экономики: от уклонения от закона во внеузловом пространстве до теневого участия в создании формальных правил в узловых центрах. Проанализировано различие целей и средств домашней экономики, которые варьируют от обеспечения базовых потребностей за счет натурализации быта и вынужденного увеличения продолжительности домашнего труда во внеузловом пространстве до индивидуализации потребления при достатке денежных средств в узловых центрах.

7. Показана адекватность ценностной системы россиян нормам неформального хозяйствования. Теоретические подходы к анализу ценностной системы выделены с точки зрения природы детерминирующих факторов (геоклиматический, религиозный, исторический факторы).

8. На основе методики case-study определен репертуар действий участников теневой таможенной практики. Ретроспективно выделены этапы процесса создания неформальных договоренностей государственных органов и бизнеса в связи с изменениями формальных институтов таможенной политики. Рассмотрены задачи, условия введения и результаты таможенного эксперимента как компромисса формальных и неформальных институтов регулирования бизнеса.

9. Выявлена сравнительная специфика форм фиктивного и теневого рынка труда с точки зрения мотивации и рисков его участников. Определен механизм воспроизводства устного найма как взаимодействие государственной политики, российской экономической культуры и индивидуального опыта работников.

10. Проведен сравнительный анализ альтернативных вариантов трудового кодекса с точки зрения использования мер прямого и косвенного воздействия на теневую занятость, что позволило трактовать профсоюзную логику легализации как прямую, а правительственную как косвенную. Обнаружено расхождение проекта власти и ожиданий работников относительно движущих сил и мер легализации. Эмпирически показана дифференцированная поддержка репрессивных и рыночных мер легализации промышленными рабочими и бюджетниками, с одной стороны, и работниками малого бизнеса и бесконтракными работниками, с другой.

11. Раскрыта сущность и функции реципрокной экономики как нерыночного обмена дарами в рамках горизонтальной сети домохозяйств. Проведено сравнение реципрокности с товарным обменом и патрон-клиентскими отношениями с точки зрения статуса контрагентов, структурной основы и цели взаимодействия, формы капитала и механизма принуждения.

На эмпирических данных показана неэквивалентность сетевого обмена российских домохозяйств, а также материально-возрастная детерминация положения домохозяйств в континууме "донор — реципиент". Определена качественная специфика сетевого обмена дарами (приоритет родственных связей, преимущества родственников жены, дифференцированная кредитная политика в зависимости от статуса контрагента, сезонные колебания сетевого обмена, соотношение видов сетевых трансфертов). Выявлена и объяснена ограниченность количественного анализа экономики дара.

12. Выделены функции и характеристики домашней экономики в плановой, рыночной и переходной макроэкономических системах, характеризуемых дефицитом товаров, недостатком их индивидуализации и нехваткой средств у населения соответственно. Систематизированы способы измерения домашнего труда. Сопоставлены экономический и социологический подходы к объяснению ролевой дифференциации в домашней экономике.

Практическая значимость исследования.

Полученные в диссертации результаты могут быть использованы для дальнейшего развития теоретических и эмпирических исследований неформальной экономики, а также в учебном процессе при преподавании дисциплин, тематически пересекающихся с проблемными областями неформальной экономики. Отдельные положения диссертации могут использоваться для выработки общих основ современной российской социально-экономической политики.

Апробация результатов исследования.

Результаты диссертационного исследования нашли отражение в монографии (27 п.л.) и более 40 научных статей общим объемом свыше 44 п.л.

Промежуточные результаты диссертационного исследования были опубликованы в журналах: "Вопросы статистики", "Журнал социологии и социальной антропологии", "Мир России", "Общество и экономика", "Политические исследования", "Проблемы прогнозирования", "Проблемы теории и практики управления", "Pro et Contra", "Свободная мысль", "Социологические исследования", "Экономика и организация промышленного производства", а также в интернет-журнале "Экономическая социология".

По материалам диссертационного исследования были сделаны доклады на конференциях и дискуссионных семинарах: ситуационный анализ "Какой Трудовой кодекс нужен России?" (Фонд Либеральная миссия, Москва, 4 мая 2001 г.);

• конференция "Современная российская социология: преемственность и новаторство" (Институт социологии РАН, Москва, 15 октября 2001 г.)

• международный симпозиум Интерцентра "Куда идет Россия?" (Москва, 17-18 января 2001 г.; 18-19 января 2002 г.)

• международный семинар "Неформальная экономика в постсоветском пространстве: возможности исследования и регулирования" (Центр независимых социологических исследований, Санкт-Петербург, 31 октября — 1 ноября 2002 г.);

• семинар серии "Социология рынков" (ГУ ВШЭ, Москва, 18 марта 2004 г.);

• международная научная конференция "Конкурентоспособность и модернизация экономики" (ГУ ВШЭ, Москва, 6-8 апреля 2004 г.).

Содержащиеся в диссертации материалы неоднократно апробировались в рамках учебного процесса - в лекционном курсе "Социальные аспекты неформальной экономики", прочитанном автором в 1999-2003 гг. для экономистов (магистратура) и социологов (бакалавриат) в Государственном университете -Высшей школе экономике (г.Москва), а также в Западно-Сибирском гуманитарном институте (г.Надым).

Статьи, посвященные проблемам неформальной экономики, признаны в числе лучших статей журнала "Социологические исследования" в 1999 и 2003 годах.

Логика работы.

Диссертационное исследование состоит их трех частей. Различие частей не в том, что первая посвящена теории, а вторая и третья - эмпирическим результатам исследования (хотя отчасти это так). Логика разделения частей иная: первая часть рассматривает неформальную экономику в целом, а вторая и третья части посвящены соответственно деятельности, осуществляемой вопреки формальным экономическим институтам или вне их. Это различие не просто разводит объект на два блока - теневая и криминальная экономика (часть 2), домашняя и реципрокная

часть 3), - но формирует разную основу неформального регулирования в этих сферах, поскольку восходит к разделению неформальной экономики на рыночную и нерыночную составляющие (схема 1).

Схема 1.

Неформальная экономика как объект исследования (часть 1)

часть 2) (часть 3) \ / \ теневое и криминальное теневой нерыночные обмены нерыночное домашнее предпринимательство рынок труда домохозяйств производство гл.5) (гл.6) (гл.8) (гл.9)

В предельной форме можно утверждать, что неформальные договоренности участников теневой и криминальной деятельности строятся на балансе интересов, отстаиваемых в меру ресурсной обеспеченности. Калькулируемое соизмерение цены подчинения закону и избегания законопослушия мотивирует неформалов. Иная ситуация в домашней и реципрокной экономиках, где неформальные договоренности основаны на традициях и культурных нормах. Неформальность является не результатом сознательного выбора, а безальтернативной нормой поведения (схема 2).

Соответственно возникают разные исследовательские вопросы. Применительно к теневой и криминальной экономике: каковы интересы участников? почему они не реализуются в формальном пространстве? как достигается институциональный компромисс формального и неформального регулирования? Эмпирический анализ охватывает две сферы: теневое (криминальное) предпринимательство и теневой рынок труда. Поскольку теневая занятость тесно связана с характером трудового законодательства, то рассматривается логика его реформирования, анализируется потенциал легализации рынка труда, заложенный в конкурирующих законопроектах.

Применительно к домашней и реципрокной экономикам ставятся вопросы: в чем специфика и каковы функции этих видов неформальной активности? какие регулирующие нормы и санкции определяют их устойчивость и бесконфликтность? Реципрокные обмены между домохозяйствами рассматриваются на данных социологического исследования, выявляющего характер функционирования родственных и дружеских сетей. В ходе проверки гипотез определяются количественные и качественные параметры сетевых договоренностей, что крайне важно ввиду неочевидного характера этих договоренностей для обыденного наблюдения. В домашней экономике ситуация иная: характер договоренностей очевиден (доминирование женского труда). Соответственно вопрос не в том, какие неформальные договоренности лежат в основе домашней экономики, а почему они таковы. Различие ответов прослеживается между экономической и социологической традициями анализа, а также внутри их.

Схема 2. договоренности в неформальной экономике договоренности договоренности договоренности на основе баланса интересов на основе тендерных норм на основе норм взаимности теневая и криминальная экономика домашняя экономика реципрокная экономика

Договоренности, являющиеся основным институциональным элементом неформальной экономики, различаются по сегментам. Различия касаются предмета договора, состава участников, временных рамок, методов контроля за соблюдением, а также интересов, реализуемых за счет таких договоренностей. Немаловажно различие и по степени конфронтации с действующими формальными нормами. В силу этого при исследовании договорной основы

Область неформальных договоренностей Методы исследования

Договоренности в теневом бизнесе Анкетный опрос предпринимателей, интервью (гл.5, §1) Этнографическое исследование - case-study (гл.5, §2)

Договоренности на теневом рынке труда Анкетный опрос работников (гл.6, §2-§4)

Договоренности в реципрокной экономике Бюджетное обследование домохозяйств, интервью (гл.8, §3)

Договоренности в домашней экономике Систематизация социологических и экономических моделей объяснения ролевой дифференциации (гл.9, §2)

Неформальная экономика рассматривается в работе как мировой феномен и как российское явление, что проявляется в следующей структуре:

Часть1 Часть2 ЧастьЗ

Неформальная экономика как Гл.1 Гл.7 Гл.8 (§1, §2) мировое явление Гл.2 Гл.9

Гл.З

Неформальная экономика в России Гл.4 Гл.5 Гл.6 Гл.8 (§3)

Структура работы

Диссертация состоит из введения, девяти глав, заключения и библиографии. Девять глав представляют три части диссертационного исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Неформальная экономика"

Схожие выводы дают и анкетные опросы. По данным РМЭЗ (ноябрь 1998 г.) недельные расходы времени российских домохозяйств на домашний труд и труд в ЛПХ в тендерном разрезе составляли (табл.40 и табл.41)5:

Заключение

Заключение состоит из двух частей: итоговое представление о сущности неформальной экономики, уточненное в результате проведенных исследований; выводы диссертационного исследования;

Неформальная экономика: специфика механизма регулирования

Распространенное в отечественной и зарубежной научной литературе представление о неформальной экономике как области экономической практики, не регулируемой формальными институтами, подверглось критическому уточнению. Это верно лишь по отношению к нерыночной части неформальной экономики — домашней и реципрокной. Исследования теневой и криминальной сферы показали, что зачастую формальные нормы не нарушаются, а используются как средство в механизме неформального согласования интересов.

В главе, посвященной теневому и криминальному предпринимательству (гл.5), было показано, что теневая экономика, существующая на стыке интересов предпринимателя и чиновника, — типичный образец деятельности, имеющей два уровня регулирования (гл.5, §1). Например, целью взятки является получение выгодного контракта. Взятка — неформальный договорной регулятор деятельности. Но подписанный благодаря взятке контракт — формальный документ, ответственность за выполнение которого обеспечена системой публичного права. Аналогично, таможенник получает неформальное вознаграждение не за то, что пропускает груз без уплаты пошлины, а за то, что на основе фиктивной декларации груза выдает формальные документы, делающие дальнейшее движение груза легальным (гл.5, §2). В этом случае деятельность импортера основана на договоренностях с таможней (неформальное регулирование) по поводу государственной таможенной декларации (формальное регулирование). Сущность теневой схемы - согласование формального и неформального механизмов регулирования экономической деятельности, в результате чего формальные институты используются в качестве средства реализации неформальных договоренностей.

В криминальной экономике, пусть в меньшей степени, также взаимодействуют два уровня регулирования — формальный и неформальный. Так, официально переданный для целевой реализации конфискованный контрафакт питает этот бизнес (гл.5, §3). К тому же при выборе криминальной стратегии учитывают тяжесть наказания, т.е. пытаются найти компромисс неформального способа обогащения и формальных санкций.

Исследования теневого рынка труда — стоят в этом же ряду. Работник, лояльный к воровству шефа, быстрее продвигается по службе. Воровство — неформальный институт притязания на доходы, но новая должность -вознаграждение вполне формальное.

Впрочем, исследования рынка труда более интересны доказательством противоположной тенденции: формальная экономика подчинена неформальному регулированию (гл.6, §4). При любой степени детализации контракт не способен полностью регулировать все вопросы найма. Неформальное регулирование охватывает те процессы, которые не охвачены формальными нормами (например, предпочтение однокурсников при наборе штата, влияние симпатий при выборе заместителя и т.д.). Кроме того, на процесс формального регулирования влияют социально-культурные факторы неформальной природы. Система ценностей, солидаристский потенциал, трудовая этика существенно корректируют действие формальных норм. В этом случае неформальное регулирование не противоречит формальному праву. Речь идет о коррекции, а не отрицании этих норм. Вышеизложенная логика отражена в схеме 7.

Схема 7

Регулирование экономической практики

Суть этой схемы в графическом отрицании иллюзии, что государство регулирует одни процессы и отношения, а общество другие. На самом деле объекты регулирования в значительной степени совпадают. Из этого следует, что реальная экономическая практика не распадается на ту, что подчинена исключительно формальным или неформальным институтам, а существует как сложный гибрид этих механизмов регулирования.

Зона 1 — теоретически выделяемая область хозяйствования, где формальное регулирование абсолютно, т.е. не корректируется неформальным регулированием. Это возможно в случае «недосоциализированных» субъектов, действующих в рамках полностью бюрократизированных организаций. На практике такая область отсутствует.

Зоны 2 и 3 - экономическая деятельность, имеющая два режима регулирования — формальный и неформальный. Однако эта деятельность не однородна. Она распадается на два вида в зависимости от роли и соотношения формальных и неформальных регуляторов. Вторая зона - это так называемая легальная экономика. Третья зона — экономика теневая и криминальная.

Легальная экономика подчинена формальным институтам в виде законов и контрактов, но и в ней работают неформальные регуляторы. Это происходит в зонах, не охваченных формальными правилами, а также как коррекция результатов формального регулирования социокультурными нормами общества. В этих случаях неформальное регулирование не отменяет формальные нормы, а лишь выступает дополнением или ограничением их действия.

В третьей зоне неформальные нормы составляют конкуренцию формальным правилам, подменяя и вытесняя их. Законы подменяются нормами обычного права, а вместо контракта действуют договоренности. Так, контракт с работниками подменяется устной договоренностью, а вместо иска в Арбитраж обращаются к криминальным авторитетам. Однако формальные институты работают и здесь, но либо как средство достижения неформальных договоренностей, либо как дополнительное ограничение в выборе стратегии неформального поведения.

Зона 4 - зона безраздельного неформального регулирования экономических процессов, где обычное право монополизирует регулятивную функцию ввиду отсутствия публичных экономических норм. Таковыми являются нерыночные обмены домохозяйств и домашняя экономика.

Соответственно, значимость неформального регулирования различается в диапазоне: единственный регулятор (домашняя и реципрокная экономики); доминирующий (теневая и криминальная экономики); дополнительный (легальная или т.н. формальная экономика).

Таким образом, неформальная экономика - это область экономической практики, где неформальные институты являются либо единственным, либо доминирующим механизмом регулирования (в терминах этой схемы - совокупность третьей и четвертой зон).

В свою очередь структурная составляющая, представленная сетями, дифференцирует неформальную экономику на два типа — замкнутую и открытую. Деловые и дружеские сети, обладая безусловными фильтрами для новых членов, предполагают добровольную ротацию членства (гл.5, §1; гл.8, §3). Мафиозно-клановые сети, равно как внутрисемейные связи, более инертны в обновлении, выход из них всегда чреват большими потерями. Кроме того, у понятия открытости есть и другой аспект: при открытых связях принадлежность функционально тождественным сетям может быть множественная, а при замкнутых — единственная. Так, можно входить в различные непересекающиеся деловые или дружеские сети, но быть членом нескольких преступных кланов также трудно, как мужем в нескольких семьях.

Институциональная и структурная специфика отражена в схеме 8.

Схема 8.

Сегментация неформальной экономики по типу связей и значению неформальных институтов

Тип связей

Замкнутый Открытый

Домашняя Реципрокная Монопольное Значение экономика экономика неформальных

Криминальная Теневая Доминирующее институтов экономика экономика

Суть этой схемы в графической демонстрации единства неформальной экономики как объекта изучения, несмотря на качественные различия ее сегментов. Не разные виды неформальной экономической практики «собираются» под крышу единого понятия, а, наоборот, единый феномен «разворачивается» в перечень сегментов, функциональная специфика которых проанализирована в диссертационном исследовании.

Теоретико-методологические выводы:

1. Существует два регулятивных механизма - формальный и неформальный. Можно говорить о постоянно идущих противоположно направленных процессах: формализации и деформализации как борьбы этих механизмом за влияние на экономическую практику.

Формализация - это процесс, в ходе которого государство в лице уполномоченных им органов устанавливает формальные правила экономического взаимодействия. Социально-экономический смысл этого действия — поставить хозяйственную активность и порождаемые ею интересы в ограничительные рамки, конфигурированные представлениями об общественном благе или целях развития (например, принятие законов, обеспечивающих модернизационный рывок). Однако формализовать все не удается. Неформальное регулирование проявляется в трех формах.

Первая форма - игнорирование формальных институтов при одновременной выработке параллельной институциональной системы. Новая система функционально дублирует отрицаемую, включая институты прав собственности, схем управления и правил обмена (гл.З, §1).

Вторая форма - развитие теневой практики при неукоснительном соблюдении формальных норм. Происходит это за счет использования формальных процедур в качестве инструмента в ходе реализации неформальных договоренностей. Формальные нормы, наиболее интенсивно используемые при создании теневых схем, подлежат аннулированию или переоформлению. В этом смысле показательна эволюция формальных норм таможенной практики (гл.5, §2).

Третья форма - проявляется в том, что неформальные нормы действуют в зонах, свободных от формального регулирования, а также как социокультурный фактор, воплощенный в экономической культуре. Этот процесс может рассматриваться как наполнение формальных институтов реальным социальным содержанием и носит повсеместный характер. Именно в этом смысле надо понимать утверждение, что погружение в неформальное - единственно возможная форма существования формального.

2. Формальные нормы являются альтернативой беззакония только в случае, когда они вмещают в себя логику обычного права. Под обычным правом понимается система устойчивых алгоритмов решения хозяйственных проблем, вырабатываемых самодеятельно на основе сложившихся традиций. В противном случае возникает двоеправие: вместо альтернативы «законность — беззаконие» формируется триада «формальное право — обычное право — беззаконие». Эта триада свидетельствует о разной направленности действия формального и неформального механизмов регулирования экономики.

Ситуация двоеправия практически неизбежна, если ценности, лежащие в основе обычного права, противоречат целям, на достижение которые ориентировано формальное право (например, традиционалистские ценности противоречат целям либеральной модернизации). Эта ситуация характерна для современной России, где разрыв между культурно обусловленными и законодательно предписанными нормами экономического поведения оформился в образах неформальной экономики.

3. Поскольку неформальная экономика не регулируется формальными институтами, то она и не фиксируется формальными процедурами статистики, отчетности, ее нельзя изучать путем анализа деловых и отчетных документов. Изучение неформальной экономики требует иной методологии. Фактически сформировались два основных направления исследования — экономсоциологическое и макроэкономическое. Экономическая' социология рассматривает неформальное экономическое поведения как социальное действие, осмысленное и социально обусловленное. Второе направление - макроэкономическое - исследует неформальную экономику через агрегированные количественные оценки финансовых потоков, бюджетов и т.п., предлагая разнообразные методы анализа (гл.7).

Различие методологий породило различные представления о неформальной экономике как объекте исследования. В рамках экономической социологии неформальная экономика исследуется как система деятельности, в которой, в отличие от формальной экономики, другие типы кооперативных связей, другие каналы передачи информации и знаний, другие способы контроля качества, ответственности, защиты прав собственности и т.д. В рамках макроэкономики неформальная экономика - это специфический объект статистического наблюдения, характеризуемый, в первую очередь, фискальной непрозрачностью.

4. Исследование неформальной экономики началось с изучения неформального сектора. В его определении выделилось две традиции. Первый подход к определению неформального сектора редуцируется до понятия «законность» и сводится к соблюдению фискальных норм налогообложения. Согласно второму подходу понятие неформального сектора относится не к самим предприятиям, уходящим от налогообложения, а к формам их взаимодействия между собой. Неформальная интеграция таких предприятий строится на личном знакомстве, доверии, договоренностях, не скрепляемых контрактами, на взаимопомощи.

Неформальный сектор изучался применительно к развивающимся странам и ограничивался малыми предприятиями. В дальнейшем неформальная экономика как объект исследования утратила географическую и организационно-правовую ограниченность. Однако две традиции определения неформального сектора сыграли решающую роль в проблематизации неформальной экономики. Первая традиция в своем логическом развитии сформировала представление о неформальной экономике в терминах специфического дохода, что сужало неформальную экономику до прибыльной деятельности, т.е. ограничивало ее состав теневой и криминальной составляющей. Вторая традиция, акцентирующая формы интеграции, определяла неформальную экономику в терминах специфичных трансакций, как внешних, так и внутренних. В этом случае неформальная экономика включала в свой состав, помимо теневой и криминальной, нерыночные обмены домохозяйств. И, наконец, максимально расширительная трактовка неформальной экономики добавила в ее состав домашнюю экономику. Это стало возможно в результате проблематизации неформальной экономики как специфической деятельности, регулируемой неформальными институтами. Таким образом, понятие неформальной экономики явилось логическим развитием и расширением проблемы неформального сектора, неоднозначность определения которого легло в основу диапазона трактовок неформальной экономики.

5. При всех различиях проявлений неформальная экономика бывшего СССР и современной России имеет единое основание. Суть российской неформальной экономики - в противостоянии проектно-модернизационному подходу, реализуемому обладателями властного ресурса. Формальные институты спускаются на уже идущие хозяйственные процессы, на уже сформированные хозяйственные структуры. В этих условиях процесс деформализации является условием сохранения устойчивости и жизнеспособности экономики.

Современная реформа (как любая реформа «сверху») схожа с практикой СССР в том смысле, что люди отрываются от сложившихся традиционных систем воспроизводства жизни и насильственно включаются в новые структуры, процессы, обеспечивающие реализацию новых проектных устремлений субъектов власти. Государство в России имеет явно выраженное проектное начало, что проявляется в его интенции активно строить и перестраивать экономику. Кроме того, ротации политической элиты и изменения расстановки сил внутри нее приводят к частым корректировкам формальных институтов. Способом защиты экономики от проектно-модернизационного подхода государства является минимизация процессов, подконтрольных государству. И эта логика реализуется как в советский, так и в постсоветский период (в разных формах), на предприятиях всех отраслей и форм собственности (в разных масштабах).

6. Социально-экономическая сущность процесса теневизации состоит в создании пространства хозяйственной маневренности и гибкости, превосходящего возможности, дозируемые формальными институтами. При таком понимании теневая экономика не ограничивается сокрытием ряда экономических процессов от государства, а представляет собой многоуровневую активность по утаиванию результатов деятельности (возможно, полученных исключительно законно) от тех, кто на формальных основаниях имеет право ее контролировать и корректировать. Получается многослойная теневнзация: хозяева и менеджеры скрывают что-то от государства, менеджеры от собственников, среднее звено от высшего, рядовые работники от начальства. Соответственно, на каждом уровне образуются горизонтальные связи как структурная основа теневых процессов.

7. Процессы формализации и деформализации неразрывно связаны. Формализация - процесс внедрения формальных правил в сложившуюся хозяйственную практику, ее переформатирование. Этот процесс неизбежен и позитивен ровно в той мере, в какой экономика признается деятельностью, регулируемой сознательно и целенаправленно. Но новые формальные правила не могут в один момент укорениться в практике: нет навыков их соблюдения, нет соответствующих структур и каналов обратных связей. Теневая сфера позволяет совершить маневр, сохранить базовый хозяйственный процесс на то время, пока под новые формальные правила не сформируются новые структуры, навыки, связи. Т.е. теневая экономика, выступая буфером между новыми формальными правилами и уже сложившейся практикой, создает возможность внедрения новых формальных институтов. Но этот же процесс является начальным этапом их деформализации.

Укоренение и социальное обустройство новых формальных институтов происходит в ходе выработки теневых договоренностей между хозяйствующими субъектами всех уровней. Т.е. новые институты, по мере их адаптации к практике, обрастают теневыми амортизаторами их деятельности. Получается замкнутый цикл: теневые процессы, адекватные прежней формальной системе, придают маневренность практике в момент принятия новых формальных правил и тем самым создают условия для их постепенного укоренения, а не отторжения. Далее, суть социальной адаптации новых формальных норм состоит в формировании на их основе новых теневых процессов, придающих системе гибкость, востребованную в ходе очередных формальных преобразований.

Другими словами, процесс формализации возможен в силу использования теневого потенциала гибкости хозяйственной системы. По мере достижения формальных требований и ужесточения санкций за отклоняющееся поведение этот теневой потенциал исчерпывается. Но одновременно формируется новый теневой потенциал, позволяющий осуществлять новый виток формализации.

8. Развитие исследований неформальной экономики, усложнение ее как объекта исследования связано с изменениями в сфере экономики и управления. В сфере экономики наиболее значимыми процессами явились: развитие мировой системы капитала; экспансия капитала развитых западных стран; распространение сетевого метода организации производства и пространства; переход ряда стран к постиндустриальному этапу развития и, как следствие, индивидуализация потребностей и качественный отрыв от регионов, решающих задачи индустриализации. Эти процессы спровоцировали социо-культурный и экономический конфликт хозяйственных укладов, осмысленный в противопоставлении формальной и неформальной экономик.

В сфере управления важную роль сыграло формирование новых субъектов управления (МОТ, Мировой банк, ВОЗ и пр.), специфика которых состояла в глобальности управленческих задач, решение которых выходило за рамки национальных экономик. Гуманитарные, социально-экономические и политические проблемы стали рассматриваться как сквозные, выходящие за рамки национальных экономик. Это требовало выработки более гибких и универсальных аналитических схем, а также корректировки ряда понятий в кросскультурной перспективе (например, понятия безработицы). Отвечая на эти вызовы, международные организации создали финансовую и организационно-управленческую основу корпоративистских исследований, посвященных неформальной экономике.

9. Существуют, как минимум, два полюсных суждения о причинах и роли неформальной экономики. Первый ответ исходит из видения в неформальной экономике такой практики, из которой возникают новые механизмы и структуры публичной и легальной экономики. Другими словами, неформальная экономика представляется той средой, в которой первично формируются схемы экономической деятельности; эти схемы впоследствии проходят определение и оформление относительно публичности или закрытости, легальности или нелегальности путем сопоставления выгод и рисков, а также интегративного соотнесения с морально-этическими, культурными, правовыми нормами общества. При таком понимании неформальная экономика является экономической средой общества, существующей до всякого нормативного регулирования и содержащей все точки роста, все тенденции, все возможности. Т.е. неформальная экономика трактуется как потенциал, инкубатор формальных экономических институтов.

Вторая точка зрения состоит в том, что формальные нормы носят искусственный характер и не выводятся из норм практики; законы обусловлены представлениями о благе тех политических сил, которые захватили право на их принятие. Эта точка зрения широко распространена в России, где стержень экономического развития составляла и составляет стратегия догоняющей модернизации с доминированием в формальном праве представлений реформаторских «верхов» об общественном благе. В этой традиции неформальная экономика синонимична «экономике избегания», поскольку трактуется как ответ на некомфортность формальной институциональной среды, ее неадекватность порождаемым практикой паттернам хозяйствования.

Согласно первой точке зрения неформальная экономика является прообразом, средой формирования формального институционального пространства, согласно второй — ответом на его неадекватность запросам хозяйствующих субъектов. Между этими полюсами простирается множество воззрений на природу, характер и последствия неформальной экономики. Приверженность той или иной точке зрения в значительной степени определяется идеологическими основами мировоззрения.

10. Общее понятие неформальной экономики разворачивается в перечень сегментов в зависимости от отношения к формальным институтам хозяйствования («вне» их или «вопреки» им). Процедура или продукция оказывается «вне» формальных норм определяет деление на теневую или криминальную экономики.

Реципрокная и домашняя экономика разнится тем, внешние (сетевые) или внутренние процессы домохозяйств лежат в основе деятельности «вне» закона.

Сравнительная специфика сегментов неформальной экономики выглядит следующим образом (табл.43).

Список научной литературыБарсукова, Светлана Юрьевна, диссертация по теме "Экономическая социология и демография"

1. Акунин Б. Пелагия и белый бульдог. М.: Изд-во ACT, Изд-во Астрель, 2003.

2. Алашеев С. Неформальные отношения в процессе производства: взгляд изнутри // Социологические исследования. 1995. № 2.

3. Алашеев С. О любви особого рода и специфике советского производства // Социологический журнал. 1997. № 1/2.

4. Алашеев С., Варшавская Е., Карелина М. Подсобное хозяйство городской семьи // Занятость и поведение домохозяйств: адаптация к условиям перехода к рыночной экономике в России / Под ред. В. Кабалиной, С. Кларка. М.: РОССПЭН, 1999.

5. Александрова И. Скупой платит дважды // Московская Промышленная Газета. 2002. 28 марта 3 апреля.

6. Артемов В.А. О семейной экономике // ЭКО. 1997. № 4.

7. Артемов В.А. Факторы и последствия изменений повседневной деятельности сельского населения // Россия, которую мы обретаем: Исследования Новосибирской экономико-социологической школы / Отв.ред. Т.И Заславская, З.И.Калугина. Новосибирск: Наука, 2003а.

8. Артемов В.А. К истории возникновения исследований бюджетов времени // Социологические исследования. 20036. № 5.

9. Арутюнян М. Особенности семейного взаимодействия в семьях с различным распределением бытовых ролей. М., 1984.

10. Арьес Ф. История ментальностей // История ментальностей и историческая антропология: Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М.: Институт всеобщей истории РАН, РГГУ, 1996.

11. Ахиезер А. Хозяйственно-экономические реформы в России: как приблизиться к пониманию их природы? // Pro et Contra. 1999. Том 4. № 3.

12. Ашкеров А.Ю. Антропология и экономика обмена // Социологический журнал. 2001. №3.

13. Барсукова С., Герчиков В. Приватизация и трудовые отношения: От единого и общего к частному и разному. Новосибирск: Изд-во ИЭиОПП СО РАН, 1997.

14. Барсукова С. Реформаторская деятельность правительства в ходе приватизации // Куда идет Россия?. Трансформация социальной сферы и социальная политика / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М: Дело, 1998а.

15. Барсукова С. "Золушки" советской и постсоветской эпохи // Рубеж. 19986. № 12.

16. Барсукова С. Кто такие "новые русские"? // Знание — сила. 1998в. № 1.

17. Барсукова С. Август 1998 года и отечественное предпринимательство // Pro et Contra. 1999а. Т. 4. №2.

18. Барсукова С. Малый бизнес: контуры кадровой политики // Проблемы теории и практики управления. 19996. № 6.

19. Барсукова С. Проблемы беженцев и вынужденных переселенцев в зеркале идеологий // Политические исследования. 1999в. № 5.

20. Барсукова С. Женское предпринимательство: специфика и перспективы // Социологические исследования. 1999г. № 9.

21. Барсукова С. Принадлежит ли Россия к Третьему миру? // Политические исследования. 2000а. № 4.

22. Барсукова С. Тенденции социального зонирования российских городов // Российское городское пространство: попытка осмысления / Под ред В.Вагина. М.: Московский общественный научный фонд, 20006.

23. Барсукова С. Неформальная экономика: причины развития в зеркале мирового опыта // Проблемы прогнозирования. 2000в. № 4.

24. Барсукова С. Трансакционные издержки вхождения на рынок предприятий малого бизнеса // Проблемы прогнозирования. 2000г. № 1.

25. Барсукова С. Предпринимательские призывы: от «старой гвардии» до «новобранцев» // Социологические исследования. 2000д. № 3.

26. Барсукова С. Страсти по новому Трудовому кодексу // Мир России. 2001а. № 1

27. Барсукова С. Модели успеха женщин советского и постсоветского периодов: идеологическое мифотворчество // Социологические исследования. 20016. № 2.

28. Барсукова С. Таможня и бизнес: от теневого тандема к легализации? // Мир России. 2002. № 2.

29. Барсукова С. Сетевая взаимопомощь российских домохозяйств: теория и практика экономики дара // Мир России. 2003. № 2.

30. Барсукова С. Три цвета импорта // Свободная мысль XXI. 2004. № 6.

31. Барсукова С., Радаев В. Легенда о тендере. Принципы распределения труда между супругами в современной городской семье // Мир России. 2000. № 4.

32. Бауман 3. Мыслить социологически / Пер. с англ. под ред. А.Ф. Филиппова. М.: Аспект Пресс, 1996.

33. Бедность в России: Государственная политика и реакция населения / Всемирный банк реконструкции и развития / Под ред. Д.Клугмана. Вашингтон, 1998.

34. Безансон А. Извращение добра / Пер. с франц. Н.Кисловой, Т.Чугуновой. М.: Изд-во «МИК», 2002.

35. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990а.

36. Бердяев H.A. Философия неравенства. М., 19906.

37. Беррес Л. Прокуратура застряла на таможне // Коммерсантъ. 21 марта 2002.

38. Бессонова О.Э. Институциональная теория хозяйственного развития России // Социальная траектория реформируемой России: Исследования Новосибирской экономико-социологической школы / Отв.ред. Т.И.Заславская, З.И.Калугина. Новосибирск: Наука, 1999.

39. Бокун Н., Кулибаба И. Проблемы статистической оценки теневой экономики // Вопросы статистики. 1997. № 7.

40. Брайнс Дж. Экономическая зависимость, тендер и разделение домашнего труда // Тендер и экономика: мировой опыт и экспертиза российской практики / Отв. ред. Е.Б.Мезенцева. М.: ИСЭПН РАН МЦГИ - «Русская панорама», 2002.

41. Брисенъо-Леон Р. Вызов для социологии: ситуация в Латинской Америке // Социологические исследования. 2003. № 7.

42. Булгаков С.Н. Православие: Очерки учения Православной Церкви. Киев: Лыбидь, 1991.

43. Вагин В. Неформальная экономика и "совокупное жилье" горожан России // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. М.: Логос, 1999.

44. Варшавская Е. Социальный феномен сибирской «фазенды» // ЭКО. 1999 № 12.

45. Варшавская Е. Что там в «тени»? // Человек и труд. 2001. №11.

46. Вейдле В. Задача России. Нью-Йорк, 1956.

47. Виноградский В. "Орудия слабых": неформальная экономика крестьянских домохозяйств // Социологический журнал. 1999. № 3-4.

48. Витковская Г. Вынужденные мигранты из новых независимых государств на российском рынке труда // Миграция и рынки труда в постсоветской России / Под ред. Г.Витковской. М.: Моск.центр Карнеги, 1998.

49. Волков В.В. Силовое предпринимательство. СПб.: Летний сад, 2002.

50. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991.

51. Гершуни Дж. Бюджеты времени и неформальная экономическая деятельность // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999.

52. Гимпельсон В. Занятость в неформальном секторе в России: угроза или благо? Препринт \УР4/2002/03. М.: ГУ-ВШЭ, 2002.

53. Глинкина С. К вопросу о криминализации российской экономики // РоШекопот. 1997. № 1.

54. Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах / Сост. Е.М.Ковалев. М.: Аспект Пресс, 1996.

55. Гончаров С. Таможне дают добро // Совершенно секретно. 2002. № 4.

56. Гофман А.Б. Очередь как институт // В человеческом измерении / Под ред. А.Г.Вишневского. М.: Прогресс, 1989.

57. Градоселъская Г. Социальные сети: обмен частными трансфертами // Социологический журнал. 1999. № 1/2.

58. Грачев М. Менеджмент в «международной системе координат» // Экономические стратегии. 1999. № 2.

59. Гришин А. ГТК поверит на слово импортерам бытовой техники // Ведомости. 15 января 2002.

60. Гришин А., Никольский А. Прокуроры зачастили в ГТК // Ведомости. 25 марта 2002.

61. ГумилевЛ.Н. Этногенез и биосфера Земли. М: Танаис ДИ-ДИК, 1994.

62. Данилов В.П. Падение советского общества: коллапс, институциональный кризис или термидорианский переворот? // Куда идет Россия?. Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М: Логос, 1999.

63. Дэвис К., Мур У. Некоторые принципы стратификации // Социальная стратификация / Отв. ред. С.А. Белановский. Вып. 1. М., 1992.

64. Дюркгейм Э. Социология и теория познания // Хрестоматия истории психологии. М.: МГУ, 1980.

65. Зарубина Н.Н. Модернизационный вызов современности и российские альтернативы. Материалы круглого стола // Мир России. 2001. № 4.

66. Заславская Т.Н., Шабанова М.А. К проблеме институционализации неправовых социальных практик в России: Сфера труда // Мир России. 2002. № 2.

67. Здравомыслова О.М. Женские роли // Тенденции социокультурного развития России. 1960-1990 гг. / Отв. ред. НА. Бутенко, К.Э. Разлогов. М., 1996.

68. Зиммель Г. Как возможно общество? // Згшмель Г. Избранное. Созерцание жизни. Т.2. М., 1996.

69. Иванов С.А. Российское трудовое право: история и современность // Государство и право. 1999. № 5.

70. Ильин В. Подарок как социальный феномен // Рубеж. 2001. № 16-17.

71. Ильина М., Ильин В. Российский базар: Социальная организация и маркетинг. Сыктывкар: Изд-во Сыктывкарского университета, 2001.

72. Кайзер М. Неформальный сектор торговли в Узбекистане // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. № 2.

73. Калабихина ИЕ. Некоторые аспекты теоретического анализа домохозяйства // Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 1995. № 5.

74. Калабихина И.Е. Факторы домохозяйства и занятость женщин // Экономика домашних хозяйств / Отв.ред. В.М.Жеребин. М.: Институт социально-экономических проблем РАН, 1997.

75. Капелюшников Р. И. Экономическая теория прав собственности (Методология, основные понятия, круг проблем). М.: Институт мировой экономики и международных отношений РАН, 1990.

76. Капелюшников Р.И. Российская модель рынка труда // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: МВШСЭН, 2002.

77. Капустин Б.Г., Клямкин ИМ. Либеральные ценности в сознании россиян // Политические исследования. 1994. № 1, № 2.

78. Караханова Т.М. Домашний труд и быт городских жителей: 1965-1998 гг. // Социологический журнал. 1999. № 3-4.

79. Кастельс М., Киселева Э. Россия и сетевое общество // Мир России. 2000. № 1.

80. Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Институт национальной модели экономики, 1994.

81. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М., 2000.

82. Качкин А. Этническая мобилизация и процесс регионализации: формы и механизмы // Мир России. 2000. № 4.

83. Кибальник Е. Город строят и обустраивают нелегалы // Москва (приложение к АиФ). 1999. № 34.

84. Кирдина С.Г. Институциональная модель политической системы России // Куда идет Россия?. Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: Логос, 1999.

85. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. М.: Теис, 2000.

86. Киселев И.Я. Трудовое право России: Историко-правовое исследование. М.: Издательство НОРМА, 2001.

87. Клейнер Г. Нет тени только у приведений (о книге "Неформальный сектор экономики") // Вопросы экономики. 1999. № 4.

88. Климова С.Г. Идентификация и политический выбор // Поле мнений. Дайджест результатов исследований. Фонд «Общественное мнение». Выпуск 03. Апрель 2000.

89. Клопов Э. Вторичная занятость как форма социально-трудовой мобильности // Социологические исследования. 1997. № 4.

90. Клямкин И, Тимофеев Л. Теневая Россия: Экономико-социологическое исследование. М.: РГГУ, 2000.

91. Ковалев Е. Взаимосвязи типа «патрон клиент» в российской экономике // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999.

92. Коваль Т.Б. Православная этика труда // Мир России. 1994. № 2.

93. Коваль Т.Б. Личность и собственность. Христианство и другие религии мира // Мир России. 2003. №2.

94. Кокорев В. Институциональные преобразования в современной России: анализ динамики трансакционных издержек//Вопросы экономики. 1996. № 12.

95. Корнай Я. Дефицит. М.: Наука, 1990.

96. Корнышева А. Таможня хочет получить пошлины авансом // Коммерсантъ. 31 января 2002.

97. Корольков И. У рабов прав не бывает // Известия. 1997. 10 июля.

98. Косалс Л. Между хаосом и социальным порядком // Pro et Contra. 1999. Том 4. № 1.

99. Косалс Л Л., Рывкина Р. В. Становление институтов теневой экономики в постсоветской России // Социологические исследования. 2002. № 4.

100. Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3.

101. Кудюкин П., Малева Т., Мисихина С., Сурков С. Сколько стоит Трудовой кодекс? М.: Московский Центр Карнеги, 2001.

102. Кузина O.E. Формирование доверия в массовом инвестиционном поведении // Социологический журнал. 1999. № 1-2.

103. Кульпин Э. Феномен России в системе координат социоестественной истории // Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. Т.1 / Ред.-сост. С.Б.Чернышов. М.: Аргус, 1995.

104. Курченков В. Трансакционный подход к анализу процесса формирования рыночных структур в российской экономике // Экономика строительства. 1995. № 2.

105. Лапин Н.И. Базовые ценности населения и российская либерализация // Общество и экономика. 2002. № 12.

106. Ларионов В., Скрыпникова М. Проблема фальсификации товарной продукции в России и за рубежом // Практический маркетинг. 1999. № 9.

107. Латов Ю. Экономика вне закона: Очерки по теории и истории теневой экономики. М.: Московский общественный научный фонд, 2001.

108. Латов Ю., Латова Н. Российская экономическая ментальность на мировом фоне // Общественные науки и современность. 2001. № 4.

109. Левада Ю.А. Векторы перемен: социокультурные координаты изменений // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1993. Выпуск 3.

110. Ледяев В.В. Современные концепции власти: аналитический обзор // Социологический журнал. 1996. № 3-4.

111. Ленин В.И. Советская власть и положение женщины // Сборник произведений В.И.Ленина. М.: Политиздат, 1978.

112. Лылова О.В. Неформальная взаимопомощь в сельском сообществе // Социологические исследования. 2002. № 2.

113. Магун B.C. Российские трудовые ценности в сравнительной перспективе // Социологические чтения. Выпуск 2 / Отв.ред. Е.Н.Данилова. М., 1997.

114. Малинкин А.Н. Социальные общности и идея патриотизма // Социологический журнал. 1999. №3-4.

115. Малинова О.Ю. Современные либеральные политические программы // Запад -Россия: культурная традиция и модели поведения. М., 1998.

116. Мангейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994.

117. Мезенцева Е. Тендерная экономика: теоретические подходы // Вопросы экономики. 2000. №3.

118. Ментальность россиян / Под общ. ред. И.Г.Дубова. М., 1997.

119. Методика изучения бюджетов времени трудящихся (сборник материалов) / Науч. ред. В.Д.Патрушев. Новосибирск: ИЭиОПП, 1966.

120. Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 1998. №6.

121. Морено Я.Л. Социометрия. Экспериментальный метод и наука об обществе. М.: Академический проект, 2001.

122. Московская А. Избыточная занятость на промышленных предприятиях России: pro et contra // Вопросы экономики. 1998. № 1.

123. Мосс М. Очерк о даре // Общества. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии. М.: Изд.фирма «Восточная литература», 1996.

124. Мостовая И.В., Скорик А.П. Архетипы и ориентиры российской ментальности // Политические исследования. 1995. № 4.

125. Мухин А.А. Российская организованная преступность и власть. История взаимоотношений. М.: Центр политической информации, 2003.

126. Найшуль В. Высшая и последняя стадия социализма / Погружение в трясину. М.: Прогресс, 1990.

127. Наумов А. Хофстидово измерение России (влияние национальной культуры на управление бизнесом) // Менеджмент. 1996. № 3.

128. Наумова Н.Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? М: Эдиториал УРСС, 1999.

129. Нестеров Л. Теневая экономика в зарубежной статистике // Вестник статистики. 1991. №3.

130. Неформальный сектор в российской экономике / Рук.проекта Долгопятова Т.Г. М.: Институт стратег, анализа и развития предпринимательства, 1998.

131. Николаева М.И., Шевяков А.Ю. Теневая экономика: методы анализа и оценки (обзор работ западных экономистов) // Экономика и математические методы. 1990. Т. 26. Вып. 5.

132. Никулин А. «Счастье следует искать на путях обыкновенных» // Знание сила. 1998. №3.

133. Никулин А. Предприятия и семьи в России: социокультурный симбиоз // Куда идет Россия?. Трансформация социальной сферы и социальная политика / Под общ.ред. Т.И.Заславской. М.: Дело, 1998.

134. Никулин А. Конгломераты и симбиозы в России: село и город, семьи и предприятия // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999.

135. Новожилов В.В. Недостаток товаров // Вестник финансов. 1926. № 2.

136. НортД. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики // Пер. с англ. А.Н. Нестеренко. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997.

137. Обзор занятости в России. 1991-2000 годы. М.: Бюро экономического анализа, 2002.

138. Огурцов А.П. Российская ментальность (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1994. № 1.

139. Олейник А. Институциональная экономика. Теорема Коуза и трансакционные издержки // Вопросы экономики. 1999. № 5.

140. Олейник А.Н. «Жизнь по понятиям»: институциональный анализ повседневной жизни «российского простого человека» // Политические исследования. 2001. № 2.

141. Ореховский П. Статистические показатели и теневая экономика // Российский экономический журнал. 1996. № 4.

142. Панарин А. С. Российская политическая культура на пороге XXI века // Запад — Россия: культурная традиция и модели поведения. М., 1998.

143. Патрушев В Д. Показатели отношения к труду: 1986-1995 годы // Социологический журнал. 1996. № 3-4.

144. Патрушев В. Бюджеты времени различных социальных групп и территориальных общностей // Социология в России / Под ред. В.А.Ядова. М.: Изд-во Института социологии РАН, 1998.

145. Патрушев В Д. Бюджет времени городского работающего населения США и России (1980-1990-е годы) // Социологические исследования. 2003. № 12.

146. Патрушев В Д., Бессокирная Г.П. Динамика основных ценностей повседневной деятельности и мотивов труда московских рабочих в 1990-е годы // Социологические исследования. 2003. № 5.

147. Первый год президента Путина. Политика, идеология, экономика. М.: Фонд "Либеральная миссия", 2001.

148. Перова И. Дополнительная занятость: Масштабы, структура, характер // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 1999. № 4 (42).

149. Перова И., Хахулина Л. Неформальная вторичная занятость: масштабы, структура // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 1997. №6.

150. Першин П.Н. Аграрная революция в России: Историко-экономическое исследование. М.: Наука, 1961.

151. Пивоваров Ю., Фурсов А. Русская система и реформы // Pro et Contra. 1999. Том 4. № 4.

152. Пилиховский А., Столбов В. Неформальная кооперация в сельских общинах // Социологические исследования. 2000. № 1.

153. Попов И. Переходный период российского импорта // Ведомости. 7 марта. 2001.

154. Попова И. Вторичная занятость: случаи «вытеснения» // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики / Под общ.ред. Т.И.Заславской. М.: МВШСЭН, 2002.

155. Полани К. Саморегулирующийся рынок и фиктивные товары: труд, земля и деньги // Thesis. 1993. Т. 1.Вып.2.

156. Полани К. О вере в экономический детерминизм // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999а.

157. Полани К. Два значения термина «экономический» // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 19996.

158. Поланъи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени / Пер. с англ. А.Васильева, С.Федорова, А.Шурбелева. СПб.: Алетейя, 2002а.

159. Поланъи К. Экономика как институционально оформленный процесс // Экономическая социология. 20026. Т.З. № 2 / www.ecsos.msses.ru.

160. Поллак Р. Трансакционный подход к изучению семьи и домашнего хозяйства // Thesis. 1994. № 6.

161. Пономаренко А. Что означает статистический термин «теневая экономика» и как она отражается в национальных счетах // Вопросы статистики. 1995. № 6.

162. Пономаренко А. Подходы к определению параметров «теневой экономики» // Вопросы статистики. 1997. № 1.

163. Предприятие и рынок: динамика управления и трудовых отношений в переходный период /Под ред. В. Кабалиной. М.: РОССПЭН, 1997.

164. Радаев В.В. Экономическая социология. Курс лекций. М.: Аспект Пресс, 1997а.

165. Радаев В. Человек в домашнем хозяйстве // Социологические исследования. 19976. №4.

166. Радаев В.В. Формирование новых российских рынков: Трансакционные издержки, формы контроля и деловая этика. М.: Центр политических технологий, 1998а.

167. Радаев В. О роли насилия в современных деловых отношениях // Вопросы экономики. 19986. № 10.

168. Радаев В. Неформальная экономика и внеконтрактные отношения в российском бизнесе. Подходы к исследованию неформальной экономики // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999а.

169. Радаев В. По кругам теневой экономики // Деловой экспресс. 19996. № 12.

170. Радаев В. Теневая экономика в России: изменение контуров // Pro et Contra. 1999в. Том 4. № 1.

171. Радаев В. О социальных компромиссах и теневой экономике // Куда идет Россия?. Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: Логос, 1999г.

172. Радаев В. Стратификационный анализ постсоветской России: неовеберианский подход // Способы адаптации населения к новой социально-экономической ситуации в России / Под ред. И.Бутенко. М.: Московский общественный научный фонд, 1999д.

173. Радаев В. Кто поможет работающим бедным? // Pro et Contra. 2001а. Том 6. № 3.

174. Радаев В. Издержки легализации // Эксперт. 20016. 29 октября (№ 40).

175. Радаев В. Российский бизнес: на пути к легализации? // Вопросы экономики. 2002. № 1.

176. Радаев В.В. Социология рынков: к формированию нового направления. М.: ГУ-ВШЭ, 2003а.

177. Радаев В. Таможня дает добро? Российский бизнес на пути к легализации // Неформальная экономика в постсоветском пространстве: Проблемы исследования и регулирования / Под ред. ИОлгшпиевой и О.Паченкова. СПб: ЦНСИ, 20036.

178. Радаев В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация // Общественные науки и современность. 2003в. № 2.

179. Римашевская Н.М. Тендерные аспекты социально-экономической трансформации в России // Тендерный калейдоскоп / Под общ. ред. М.Малышевой. М.: Academia, 2001.

180. Розанваллон П. Новый социальный вопрос. Переосмысливая государство всеобщего благосостояния. М., 1997.

181. Романов П. Формальные организации и неформальные отношения: Кейс-стади практик управления в современной России. Саратов, 2000.

182. Рывкина Р. От теневой экономики к теневому обществу // Pro et Contra. 1999. Том 4. № 1.

183. Рывкина Р., Коленникова О. Дисфункции государства и ослабление социальной безопасности населения России // Вопросы экономики. 2000. № 2.

184. Селигмен А. Проблема доверия / Пер.с англ. И.Мюрберг, Л.Соболевой. М.: Идея-Пресс, 2002.

185. Сергеев В.М., Сергеев К.В. Механизмы эволюции политической структуры общества: социальные иерархии и социальные сети // Политические исследования. 2003. № 3.

186. Синдяшкина Е. Занятость и рынок труда. Новые реалии, национальные приоритеты, перспективы. М.: Наука, 1998.

187. Скотт Дж. Моральная экономика деревни // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999.

188. Согомонов А.Ю. Жизненный мир успеха-и-неудач. Речевые практики и риторические рационализации достижительского успеха в повседневном дискурсе постсоветстких профессионалов // Современный социо-анализ. М.: Московский общественный научный фонд, 1996.

189. Сорокин П. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М.: Наука, 1994.

190. Сото Э. de. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире / Пер.с англ. Б.Пинскер. M.: Catallaxy, 1995.

191. Старк Д. Гетерархия: неоднозначность активов и организация разнообразия в постсоциалистических странах // Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу / Составитель и научный редактор В.В.Радаев. М.: РОССПЭН, 2002.

192. Струмшин С.Г. Проблемы экономики труда. М.: Наука, 1982.

193. Таршис Е.Я. Ментальность человека: подходы к концепции и постановка задач исследования. М.: Институт социологии РАН, 1999.

194. Тевено Л. Организационная комплексность: конвенции координации и структура экономических образований // Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу / Составитель и научный редактор В.В.Радаев. М.: РОССПЭН, 2002.

195. Темнищий А. Дилеммы индивидуализма-коллективизма и партнерства-патернализма в сфере трудовых отношений // Трансформация экономических институтов в постсовесткой России / Под ред. Р.М.Нуреева. М.: МОНФ, 2000.

196. Теневая экономика: экономический и социальный аспекты. Проблемно-тематический сборник / РАН. ИНИОН. Отв.ред. и сост.вып. И.Ю.Жилина. М., 1999.

197. ТроцкийЛД. Преданная революция. М., 1991.

198. Успенский Г. Не случись // Собрание сочинений. Т. 5. М., 1956.

199. Уэллман Б. Место родственников в системе личных связей // Социологические исследования. 2000. № 6.

200. Фадеева О. Межсемейная сеть: механизмы взаимоподдержки в российском селе // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999а.

201. Фадеева О. Хозяйственные стратегии сельских семей // Социальная траектория реформируемой России: Исследования Новосибирской экономико-социологической школы / Отв.ред. Т.И.Заславская, З.И.Калугина. Новосибирск: Наука, 19996.

202. Филиппов П. Где бродит призрак приватизации // Рабочая трибуна. 1991. № 229.

203. Филиппова Е. Компактные поселения мигрантов в России: «за» и «против» // Способы адаптации населения к новой социально-экономической ситуации в России / Под ред. И.Бутенко. М.: Московский общественный научный фонд, 1999.

204. Хабермас Ю. Этика дискурса: замечания к программе обоснования / Моральное сознание и коммуникативное действие. Пер. с нем. Д.Скляднева. СПб.: Наука, 2000.

205. Харт К. Неформальные доходы и городская занятость в Гане // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999.

206. Хоменко Т. Статистические методы оценки теневой и неформальной экономик // Предпринимательство в России. 1998. № 4.

207. Чепуренко А. Малое предпринимательство в России // Мир России. 2001. № 4.

208. Четвернина Т., Ломоносова С. Социальная защищенность наемных работников в новом частном секторе: мифы и реальность // Вопросы экономики. 2001. № 9.

209. Чубайс И.Б. Как преодолеть идентификационный кризис. Россия в XXI веке // Мир России. 2000. № 2.

210. Чураков А.Н. Анализ социальных сетей // Социологические исследования. 2001. № 1.

211. Шабанова М.А. Социология свободы: трансформирующееся общество. Серия «Монографии», № 8. М.: Московский общественный научный фонд, 2000.

212. Шабанова М.А. Массовые адаптационные стратегии и перспективы институциональных трансформаций // Мир России. 2001. № 3.

213. Шанин Т. Умом Россию понимать надо // Куда идет Россия?. Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: Логос, 1999а.

214. Шанин Т. Эксполярные структуры и неформальная экономика современной России // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999б.

215. Шанин Т. Обычное право в крестьянском сообществе // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: МВШСЭН, 2002а.

216. Шанин Т. Социально-экономическая мобильность и история сельской России 19051930 гг. // Социологические исследования. 20026. № 1.

217. Шапиро И. Введение в типологию либерализма//Политические исследования. 1994. №3.

218. Шеломов Б.А. Реформа трудового законодательства // Трудовые отношения и коллективные действия в современной России: политические, правовые и социальные аспекты / Отв. ред. A.M. Кацва, П.М. Кудюкин, C.B. Патрушев. М.: Эдиториал УРСС, 1999.

219. Шкаратан О.И. и др. Правда этакратизма против мифа о социализме // Квинтэссенция. Философский альманах. М., 1992.

220. Шкаратан О.И. Российский порядок: Вектор перемен. М.: Вита-Пресс, 2004.

221. Шкаратан О.И, Карачаровский В.В. Русская трудовая и управленческая культура: Опыт исследования в контексте перспектив экономического развития // Мир России. 2002. №1.

222. Шпотов Б. Политика использования западных технологий как фактор создания крупной индустрии в СССР // Проблемы теории и практики управления. 2003. № 4.

223. Штейнберг И. Русское чудо: локальные и семейные сети взаимоподдержки и их трансформация // Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т.Шанина. М.: Логос, 1999.

224. Штейнберг И.Е. Реальная практика стратегий выживания сельской семьи — «сетевые ресурсы» // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: МВШСЭН, 2002.

225. Шумпетер И. История экономического анализа // Истоки. Вып. I. М.: Экономика, 1989.

226. Эвелъсон Е. Судебные процессы по экономическим делам в СССР (шестидесятые годы). London: Overseas Publications Interchange Ltd., 1986.

227. Эверс Х.-Д., Шрадер X. От дилеммы торговцев к дилемме бюрократов: теория социального перехода от общества морали к обществу рынка // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. № 2.

228. Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу / Составитель и научный редактор В.В.Радаев. М.: РОССПЭН, 2002.

229. ЭлъстерЮ. Социальные нормы и экономическая теория //Thesis. 1993. Т.1. Вып.З.

230. Эфендиев А.Г., Болотина И.А. Современное российское село: на переломе эпох и реформ. Опыт институционального анализа // Мир России. 2002. № 4.

231. Юнг КГ. Психоанализ бессознательного. М.: Канон, 1994.

232. Ядов В.А. Социальная идентификация личности в условиях быстрых социальных перемен // Социальная идентификация личности 2. Книга 2 / Под ред. В.А.Ядова. М: Институт социологии РАН, 1994.

233. Ядов В.А. Солидарность россиян в повседневной жизни и в общегосударственном масштабе // Общество и экономика. 2002. № 12.

234. Яковлев А. Почему в России возможен безрисковый уход от налогов // Вопросы экономки. 2000а. № 11.

235. Яковлев А. Добро пожаловать в пост-переходную экономику! // Вопросы экономики. 20006. № 2.

236. Якубович В. Институты, социальные сети и рыночный обмен: подбор работников и рабочих мест в России // Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу / Составитель и научный редактор В.В.Радаев. М.: РОССПЭН, 2001.

237. Ackerman B. The Future or Liberal Revolution. New Haven, 1992.

238. Bach R. Mexican Immigration and the American State // International Migration Review. 1978. No. 12 (Winter).

239. Becker G. A Theory of the Allocation of Time // Economic Journal. 1965. Vol.80.

240. Becker G. A Treatise on the Family. Cambridge, Harvard University Press, 1994.

241. Ben-Porath Y. Economics and the family — match or mismatch? // Journal of Economic Literature. 1982. Vol. 20.

242. Berger J., Fisek M.H., Norman R.Z., Zeiditch M.Jr. Status characteristics and social interaction: An expectation states approach. New York: Elsevier, 1977.

243. BerkS.F. The gender factory. New York: Plenum Press, 1985.

244. Block F. The Roles of the State in the Economy // The Handbook of the Economic Sociology / N.Smelser, R.Swedberg (eds.) Princeton: Princeton University Press, 1998.

245. BloodR.O., Wolfe D.M. Husbands and wives. Glencoe: Free Press, 1960.

246. Boeke J.N. Economics and economic policy of dual societies. New York, 1953.

247. Boswell T. A Split Labor Market Analysis of Discrimination against Chinese Immigrants, 1850-1882 // American Sociological Review. 1986. Volume 52.

248. Beyond regulation: the informal economy in Latin America / V.Tokman (ed.) Boulder: Lynne Rienner Publishers, 1992.

249. Bott E. Family and social network. London: Tavistock, 1957.

250. Braverman H. Labor and Monopoly Capital: The Degradation of Work in the Twentieth Century. New York, 1974.

251. Breman J. Towards a dualistic labour-polity? A critical view on the concept of informal sector. Rotterdam, 1976.

252. British social attitudes / Jowell R., WitherpoonS. (eds.) Gower: Aldershot, 1985.

253. Bromley R. Introduction the urban informal sector: why is it worth discussing? // World Development. 1978. No. 6.

254. Brown G., Harris T. The social origins of depression. London: Tavistock, 1978.

255. Brusco S. The 'Emilian' Model: Productive Decentralization and Social Integration // Cambridge Journal of Economics. 1982. No.6.

256. Burt R.S. Structural Holes: The Social Structure of Competition. Cambridge: Harvard University Press, 1995.

257. Cagan P. The demand for currency relative to total money supply // Journal of Political Economy. August, 1958.

258. Carrier J. The Rituals of Christmas Giving // D.Miller (ed.). Unwrapping Christmas. Oxford: Clarendon Press, 1993.

259. Carter M. Issues in the hidden economy: A survey // Economic record. Parkville, 1984. Vol. 60. No. 170.

260. Castells M., Fortes A. World Underneath: The Origins, Dynamics, and Effects of the Informal Economy // The Informal Economy / A.Portes, M.Castells, L.Benton (eds.) London: The Johns Hopkins University Press, 1989.

261. Chea C.S. Southeast Asian Refugees in Orange County: An Overview. University of California Press, 1985.

262. Coleman J. A Retional Choice Perspective on Economic Sociology / Smelser N., Swedberg R. (eds.) The Handbook of Economic Sociology. Princeton, Princeton University Press, 1994.

263. Collins J. Unwaged labor in comparative perspective: recent theories and unanswered questions // Work without wages / J.Collins and M.Gimenez (eds.). State University of New York Press, 1990.

264. Commons J. Economics of Collective Action. Madison: University of Wisconsin Press, 1970.

265. Davis J. Rules not laws: outline of an ethnographic approach to economics // New Approaches to Economic Life / B.Roberts, R.Finnegart, D.Gallie (eds.) Manchester: Manchester University Press, 1985.

266. Demsetz H. The Cost of Transacting // Quarterly Journal of Economics. 1968. Vol. 82 February.

267. DidionJ. Miami. New York: Simon and Schuster, 1987.

268. Dilnot A.W., Morris C.N. What do we know about the black economy? // Fiscal Studies. 1981. Vol. 2. No. 1.

269. Doeringer P., Piore M. International Labor Market and Manpower Analysis. Lexington: Heath Lexington Books, 1971.

270. Economic crime in Russia / A.Ledeneva, M.Kurkchiyan (eds.) London: Kluwer Law International, 2000.

271. Elias N., Scotson J. The Establised and the Outsiders: A Sociological Enquiry into Community Problems. London: SAGE, 1994.

272. Emerson R. Gifts // Collected Works. Vol.3. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1983.

273. Eskilson A., Wiley M. Sex composition and leadership in small groups // Sociomerty. 1976. No. 39.

274. Esping-Andersen G. The Three Worlds of Welfare Capitalism. Princeton: Princeton University Press, 1990.

275. Feige E. How Big Is the Irregular Economy? // Challenge. 1979. No.22 (November -December).

276. Feige E.L. The UK's unobserved economy: a preliminary assessment // Journal of Economic Affairs. 1981. Vol.1. No.4.

277. Feige E. Defining and Estimating Underground and Informal Economics: The New Institutional Economics Approach // World Development. 1990. Vol. 18. N 7.

278. Feldbrugge F.J. The Soviet Second Economy in a Political and Legal Perspective // The Underground Economies: Tax Evasion and Information Distortion / E.L.Feige (ed.) Cambridge: Cambridge University Press, 1989.

279. Fidler P., Webster L. The informal sector of West Africa // The Informal Sector and Microfinance Institutions in West Africa / L.Webster, P.Fidler (eds.)Washington: The World Bank, 1996.

280. French J.R., Raven B.N. The bases of social power // Studies in social power / D.Cartwight, A.Arbor (eds.). Michigan, 1959.

281. Freud D. A guide to underground economics // Financial Times. 9 April 1979.

282. FreudS. New introductory lectures on psycho-analysis. New York: Norton, 1933.

283. Frey B.S., Pommerehne W.W. The hidden economy: state and prospects for measurements // Review of Income and Wealth. 1984. Vol. 30.

284. Gabor I., Galasi P. Second Economy, State and Labour Market // Labour Market and Second Economy in Hungary / P.Galasi, G.Sziraczki (eds.). Frankfurt/Main, New York: Campus Verlag, 1985.

285. Geerken M., Gove W. At home and at work: The family's allocation of labour, Beverly Hills: Sage Publications, 1983.

286. Geertz C. Peddlers and princes: Social change and economic modernization in two Indonesian towns. Chicago: University of Chicago Press, 1963.

287. Gershuny J. Social innovation and the division of labour. Oxford: Oxford University Press, 1983.

288. Gershuny J.I., Pahl R.E. Work outside employment: Some preliminary speculations // New Universities Quarterly. 1979. No. 34.

289. Giddens A. Central problems in social theory: Action, structure and contradiction in social analysis. London: Macmillan Press, 1979.

290. Glazer N. Ethnic Groups in America // Freedom and Control in Modern Society / M.Berger (ed.). New York: Van Nostrand, 1954.

291. Goode W. The family. Prentice Hall, Englewood Cliffs, 1964.

292. Granovetter M. The Strength of Weak Ties // American Journal of Sociology. 1973. Vol.78. No.6.

293. Granovetter M. The Sociological Approaches to Labor Market Analysis: A Social Structural View // The Sociology of Economic Life / Granovetter M., Swedberg R. (eds.). Boulder, Oxford: Westview Press, 1992.

294. Gray J. Liberalism. Essays in Political Philosophy. London-New York, 1991.

295. Gregory C.A. Gifts to Men and Gifts to God: Gift Exchange and Capital Accumulation in Contemporary Papua//Man. 1980. N15.

296. Gronau R. Home production: a forgotten industry // Review of Economics and Statistics. 1980.No.62.

297. Gronau R. Home production — a survey // Handbook of labor economics. Vol. I / O.Ashenfelter, R. Layard (eds.). Amsterdam: Elsevier Science Publishers BV, 1986.

298. Grossman G. The second economy of the'USSR // The Underground Economy in the United States and Abroad / V.Tanzi (ed.) Lexington, Massachusetts: Lexington Books, 1982.

299. Grossman G. A Tonsorial View of the Soviet Second Economy // The Soviet Economy on the Brink of Reform / P. Wiles (ed.). Boston: Unwin Hyman, 1988.

300. Grossman G. Informal Personal Incomes and Outlays of the Soviet Urban Population // The Informal Economy: studies in advanced and less developed countries / A.Portes, M.Castells, L.Benton (eds.). London: The Johns Hopkins University Press, 1989.

301. Gutmann P.M. The subterranean economy // Financial Analysts Journal. November — December 1977.

302. Gutmann P. Statistical Illusions, Mistaken Policies // Challenge. 1979. No.22 (November -December).

303. Gutmann P.M. The grand unemployment illusion // Journal of the Institute for Socioeconomic Studies. 1979. Vol. 4. No. 2.

304. Jay A. Corporation Man. New York: Random House, 1971.

305. Harris C.C. The family and industrial society. London: Alien and Unwin, 1983.

306. Hart K. Informal economy opportunities and the urban employment in Ghana // Journal of Modern Africa Studies. 1973. Vol. 11. No.l.

307. Henry S. The working unemployed: perspectives on the informal economy and unemployment // Sociological Review. 1982. No.3.

308. Hill M.S. Pattern of time use // Time, goods, and well being / F.T.Juster, F.P.Stafford (eds.). Michigan: Surgey Research Center, 1983.

309. Hofstede G. Culture's Consequences: Intern Differences in Work-related Values. London: Sage, Beverly Hills, 1980.

310. Homey K. Feminine psychology. New York: Norton, 1967.

311. Huntington S. Conservatism as an Ideology // American Political Science Review. 1957. Vol.51.

312. Inkeles A., Levinson D.J. National character: the study of modal perconality and socio-cultural system's // Handbook of Social Psychology / Lindzery (ed.). Vol.2. Cambridge, 1954. P.970-1020.

313. Johnson S., Kaufmann D., McMillan J., Woodruff C. Why do firms hide? Bribes and unofficial activity after communism. Stockholm School of Economics, 1999.

314. Kanter RM. Men and women of the corporation. New York: Basic, 1977.

315. Kardiner A. The concept of basic personality structure as an operational tool in the social science / The science of man in the world crisis. N.Y., 1967. P. 107-122.

316. Karol K.S. Conversations in Russia//New Statesman. 1971. No 1.

317. Katsenelinboigen A. Coloured markets in the Soviet Union // Soviet Studies. 1977. Vol.29, No.l.

318. Kertzer D. Household History and Sociological Theory // Annual Review of Sociology. 1991.No.17.

319. Kessler R., McCrae J. The effect of wives' employment on the mental health of married men and women // Journal of Health and Social Behavior. 1982, No. 47.

320. Kurkchiyan M. The Transformation oh the Second Economy into the Informal Economy// Economic Crime in Russia / A.Ledeneva, M.Kurkchiyan (eds.) London: Kluwer Law International, 2000.

321. Land H. The family wage // The woman question / M. Evans (ed.). London: Fontana, 1981.

322. Lensky G.E., Lensky J. Human Societies: An Introduction to Macrosociology. Third Edition. McGRAW-HILL International book company, 1978.

323. LopataKZ. Occupation housewife. New York: Oxford University Press, 1971.

324. Lwcton M. More than a labour of love. Toronto: Women's Press, 1980.

325. MacAfee K. A glimpse of the hidden economy in the national accounts // Economic Trends. 1980. No 316.

326. Malinowski B. Argonauts of the Western Pacific: An Account of Native Enterprise and Adventure in the Archipelagos of Melanesian New Guinea. London: Routledge and Kegan Paul, 1922.

327. Mattera Ph. Off the books. The Rise of the Underground Economy. London: Pluto Press, 1985.

328. Matthews K. National income and the black economy // Economic Affairs. Julyl983.

329. Matthews K., Rastogi A. Little More and the moonlighters: another look at the black economy // Quarterly Economic Bulletin. 1985. Vol. 6. No. 2.

330. Mead D., Morrisson C. The informal sector elephant // World development. 1996. Vol.24. No. 10.

331. Measuring the Non-Observed Economy. Handbook. Paris: OECD, 2002.

332. Melges F.T. Time and the inner future. A temporal approach to psychiatric disorders. N.Y., 1982.

333. MennelS. All Manners of Food. Basil Blackwell Inc., 1985.

334. Miller J. The Plight of Haitian Refugees. New York: Praeger, 1984.

335. Mingione E. Informatization, restructuring and the survival strategies of the working class // International Journal of Urban and Regional Research. 1983. No.3.

336. Mingione E. The History and Recent Sources of Irregular Forms of Employment // Underground economy and irregular forms of employment. Luxembourg: Office for Official Publications of the European Communities, 1990.

337. Mingione E. Fragmented Societies: A Sociology of Economic Life Beyond the Market Paradigm. Blackwell; Oxford, 1991.

338. Moser C. Informal Sector or Petty Commodity Production: Dualism or Dependance in Urban Development? //World Development. 1978. No.6 (September-October).

339. Nee V., Nee B. Longtime California: A Documentary Study of an American Chinatown. New York: Pantheon, 1973.

340. Oakley A. The sociology of housework. London: Robertson, 1974.

341. O 'Higgins M. Measuring the Hidden Economy: A Review of Evidence and Methodologies, Outer Circle Policy Unit, 1980.

342. Olson M. The Logic of Collective Action. New York: Schocken Books, 1968.

343. Pahl R.E. Employment, work and the domestic division of labour // International Journal of Urban and Regional Research. 1980. No.4.

344. Pahl R.E. Divisions of labour. Oxford: Basil Blackwell, 1984.

345. Pahl J. The allocation of money and the structuring of inequality within marriage // Sociological Review. 1983. No 31.

346. Parry J. The Gift, the Indian Gift and the "Indian Gift" // Man. 1986. N 21.

347. Parsons T. Family, socialisation and interaction process. London: Routledge and Kegan Paul, 1956.

348. PaulyM. The Economics of Moral Hazard // American Economic Review. 1968. Vol. 58.

349. PleckJ.H. Working wives, working husbands. Beverly Hills: Sage Publications, 1985.

350. Polanyi K. The Livelihood of Man. New York: Academic Press, 1977.

351. Portes A., Benton L. Industrial Development and Labor Absorption: A Reinterpretation // Population and Development Review. 1984. No. 10 (December).

352. Portes A, Sassen-Koob S. Making It Underground: Comparative Material on the Informal Sector in Western Market Economies // American Journal of Sociology. 1987. Vol.93. No.l.

353. Portes A. The Informal Economy and Its Paradoxes // The Handbook of the Economic Sociology. New York, 1992.

354. Portes A., Sensenbrenner J. Embeddedness and Immigration: Notes on the Social Determinants of Economic Action // American Journal of Sociology. 1993. Vol. 98. No.6.

355. Portes A., Stepick A. City on the Edge: The Transformation of Miami. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1993.

356. Putnam R., Goss K. Introduction // Democracies in Flux. The Evolution of Social Capital in Contemporary Society / RD.Putnam (ed.). Oxford: Oxford University Press, 2002.

357. Radaev V. Urban Households in the Informal Economy // Explaining Post-Soviet Patchworks / KSegbers (ed.). Vol. 2. Aldershot: Ashgate, 2001.

358. Rands T. The Division of Labor in Post-Soviet Russia. Paper presented at the Annual Meeting of the American Sociological Association, 1997.

359. Recent changes in the use of cash // Bank of England Quarterly Bulletin. 1984. Vol.22. No.4.

360. Renooy P.H. The informal economy: meaning, measurement and social significance. Amsterdam: Regioplan, 1990.

361. Ridgeway C.L. Conformity, grouporiented motivation, and status attainment in small groups // Social Psychology. 1978. No. 41.

362. Robinson J.P. How Americans use time. New York: Praeger, 1977.

363. Rohozinski R. Networks and the dialectics of control: Доклад на конференции "Информационные технологии и социальное неравенство". Женева, 1998. Июнь (доклад не опубликован).

364. Rose R. Getting by in three economies: the resources of the official, unofficial and domestic economy. Glasgow: University of Strathclyde, 1983.

365. Ross I. Why the underground economy is booming // Fortune. No.98. 9 October 1978.

366. Sabel C. The Division of Labor in Industry. Cambridge: Cambridge University Press, 1982.

367. Sassen-Coob S. The new labor demand in global cities // Cities in transformation / Smith M.P. (ed.). Beverly Hill, 1984.

368. Scott J. The moral economy of the peasant: rebellion and subsistence in Southeast Asia. New Haven: Yale University Press, 1976.

369. Scott J.C. Weapons of the Weak. New Haven, 1985.

370. Schutz A. Der sinnhafte Aufbau der sozialen Welt: Eine Einleitung in die verstehende Soziologie. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1981.

371. Shenfield S. How reliable are Soviet statistics on the kolkhoz markets? // Journal of Official Statistics. 1986. Vol.2. No.2.

372. Shleifer A., Vishny R. The Grabbing Hand: Government Pathologies and their Cures. Cambridge: Harvard University Press, 1998.

373. Sik E. "Small Is Useful" or the Reciprocal Exchange of Labour // Labour Market and Second Economy in Hungary / P.Galasi, G.Sziraczki (eds.). Frankfurt/Main, New York: Campus Verlag, 1985.

374. Sic E. Reciprocal Exchange of Labour in Hungary // On Work: Historical, Comparative And Theoretical Approaches / R.E.Pahl (ed.). Oxford: Basil Blackwell, 1989.

375. Sik E. The Peculiarities of Research on the Hidden Economy in Hungary // Hidden economy in Hungary (The hidden economy as it is seen through the households). Budapest: Hungarian Central Statistical Office, 1998.

376. Sik E. Family, Household and Inter-household Network Coping with Economic Crises / Препринт WP4/2002/02. M.: ГУ ВШЭ, 2002.

377. Simon H.A. Theories of Bounded Rationality // Decision and Organization / C.Guire, R.Radner (eds.). Amsterdam: North-Holland, 1972.

378. Smith S. Britain's Shadow Economy. Oxford: Oxford University Press, 1986.

379. Sorokin P. The Crisis of Our Age: The Social and Cultural Outlook. New York: E.P. Dutton, 1941.

380. Soxvell T. Ethnic America: A History. New York:Basic Books, 1981.

381. Sztompka P. Trust: a sociological theory. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

382. Tanzi V. Underground economy and tax evasion in the United States: estimates and implications // Quarterly Review. December 1980.

383. Tanzi V. A second (and More Skeptical) Look at the Underground Economy in the United States // The Underground Economy in the United States and Abroad / V.Tanzi (ed.). Lexington, Massachusetts: Lexington Books, 1982.

384. The Urban Informal Sector in Developing Countries: Employment, poverty and environment / S.Sethuraman (ed.). Geneva: ILO, 1981.

385. Thomas W., Znaniecki F. The Polish Peasant in Europe and America / E.Zaretsky (ed.). Urbana: University of Illinois Press, 1984.

386. Thomas J. Informal Economic Activity. Michigan: The University of Michigan Press, 1992.

387. Time use change in Finland in the 1980s. Helsinki: Central Statistical Office, 1990.

388. Toffler A. The Third Wave. New York, 1980.

389. Tokman V.E. Economic development and labour market segmentation in the Latin America periphery // Journal of Inter-American Studies and World Affairs. 1989. Spring-Summer.

390. Tokman V.E. The Informal Section in Latin America: from Underground to Legality // Beyond regulation: the informal economy in Latin America / V.Tokman (ed.). Boulder: Lynne Rienner Publishers, 1992.

391. Turner J.H. The structure of sociological theory. 5-th edition. Belmont, 1991.

392. Wallerstein I. The Rise and Future Demise of the World Capitalist System: Concepts for Comparative Analysis // Comparative Studies in Society and History. 1974. No. 16 (September).

393. Weeks J. Policies for expanding employment in the informal urban sector of developing economies // International Labour Review. 1975. No.l 11.

394. Weber M. Economy and Society. Vol. I. Berkeley: University of California Press, 1978.

395. Wiles P. What we still do not know about the Soviet economy? // The CMEA Five-year Plans (1981-85) in a New Perspective: Planned and Non-Planned Economies. Brussels: NATO, 1982.

396. Williamson O.E. The Economics of Discretionary Behavior: Managerial Objectives in a Theory of the Firm. New Work: Prentice-Hall, 1964.

397. Williamson O.E. The Economics of Antitrust: Transaction Cost Considerations // University of Pennsylvania Law Review. 1974. Vol. 122. June.

398. Williamson O.E. Markets and Hierarchies: Analysis and Antitrust Implications. New York: Macmillan Publishing, 1983.

399. Wittfogel K.A. Oriental despotism: A comparative study of total power. New Haven: Yale University Press, 1959.

400. Wright E.O. A General Framework for the Analysis of Class Structure // The Debate on Classes / E. O. Wright (ed.). London: Verso, 1990.

401. Young M„ Willmott P. Family and kinship in East London. London: Routledge and Kegan Paul, 1957.

402. Zeiditch M.Jr. Role differentiation in the nuclear family: A comparative study // Family, socialization and interaction processes / T.Parsons, R.F.Bales (eds.). Glencoe: Free Press, 1955.