автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.04
диссертация на тему: Неостили в русской мебели XIX века. Петербургские мебельные мастерские в эпоху историзма

Полный текст автореферата диссертации по теме "Неостили в русской мебели XIX века. Петербургские мебельные мастерские в эпоху историзма"

На правах рукописи

□□3455777

Ботт Ираида Куртовна

НЕОСТИЛИ В РУССКОЙ МЕБЕЛИ XIX ВЕКА ПЕТЕРБУРГСКИЕ МЕБЕЛЬНЫЕ МАСТЕРСКИЕ В ЭПОХУ ИСТОРИЗМА

Специальность 17 00 04 -изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

о?»

Санкт-Петербург 2008

003455777

Диссертация выполнена на кафедре русского искусства Санкт-Петербургского Государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И Е Репина Российской Академии худо жеств

Научный руководитель кандидат искусствоведения

Батажкова Валентина Николаевна

Официальные оппоненты доктор исторических наук

Уханова Ирина Николаевна кандидат искусствоведения Ефремова Ирина Константиновна

Ведущая организация ФГУК Государственный Исторический музей Защита диссертации состоится

2008 г в часов на

заседании Диссертационного совета Д 212 221 01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им АЛ Штиглица по адресу Санкт-Петербург, Соляной пер , 13, ауд 341

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им АЛ Штиглица

Автореферат разослан « / с/». ИСпяё^Л 2008 г

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат искусствоведения, доцент (

ТВ Ковалева

Актуальность исследования. Смена вкусов и исторических идеалов в эпоху, которую принято называть эпохой историзма (1820-1890), содействовали развитию ретроспективных тенденции в русской архитектуре и искусстве, отразившихся на убранстве императорских и великокняжеских дворцов Уже в первые десятилетия XIX века в резиденциях появились постройки, оформленные в различных исторических стилях в конце 1810-х годов в царскосельских и петергофских парках по проектам архитектора А Менеласа начинается сооружение неоготических башен, капелл и коттеджей, в середине 1830-х появляются интерьеры «рококо», в 1834 году А И Штакеншнейдер строит Никольский домик в «русском стиле>:, а в 1840-1850-х годах - Царицын и Розовый павильоны в стиле неогрек, нарядные формы и изящный декор эпохи французского абсолютизма зодчий стилизует в Собственной даче, а Ольгин павильон решает как южноитальянскую виллу После пожара 1837 года «готические», «помпейские» и «мавританские» интерьеры появляются в Зимнем дворце, а вслед за придворной модой - во дворцах и особняках петербургской знати Во все эти дворцы и павильоны изготавливается мебель, составляющая с их убранством единое целое Ретроспективные тенденции, отчетливо проявившиеся в первой трети XIX века, продолжают жить до конца столетия

Несмотря на постоянное (осознанное, декларируемое) возвращение к опыту прошлого, художественной промышленности XIX века нельзя отказать в поступательности развития петербургские мастерские продолжают плодотворно сотрудничать с ведущими архитекторами и влиять на характер художественной жизни Эпоха историзма, отмеченная интересом к реалиям прошлого через осмысление, интерпретацию или копирование, представляет безусловный интерес как культурный феномен Изучение продукта исторического сознания, изначально предполагающее сопоставление вариаций XIX столетия с их прообразами, вознаграждается пониманием «программности» этого процесса выявляются прототипы, истоки и причины стилистических предпочтений, становятся понял ными

особенности авторского решения, сложившиеся и формирующиеся взаимосвязи

Одной из особенностей эпохи историзма стало стремление возродить, не копируя, образцы и образы прошлого, создать окружение и предметы, соответствующие представлениям человека XIX века о том или ином историческом времени Один из признаков историзма - возможность широкого выбора на основе знаний материала - нашел отражение и в изделиях мебельного производства классическая по формам «готическая» мебель получила декор, заимствованный из арсенала средневековой архитектуры, опираясь на предметы, найденные при раскопках, А П Брюллов создал «помпейскую» мебель для Зимнего дворца, а А И Штакеншнейдер - мебельные предметы для Царицына и Ольгина павильонов, в это же время появляется точеная ясеневая мебель для Никольского домика в Петергофе, в которой местная древесина и токарные детали понимались как приметы национального ремесла, одновременно в формах «второго рококо» создается мебель для Собственной дачи и Олыиной половины Большого Петергофского дворца

Эпоха историзма ознаменовалась интенсивным развитием всех сфер русской художественной жизни, в том числе - художественной промышленности, однако сохранившийся пласт мебельных изделий до сих пор остается, как правило, анонимным Это объясняется тем, что еще два десягилетия назад памятники XIX столетия мало популяризировались -официальная наука утверждала, что продукт века машинного производства не может быть художественным и не заслуживает внимания исследователей Вплоть до конца 1980-х годов, обращаясь к изучению русской мебели, авторы акцентировали внимание на начальных этапах деятельности мастерских, оставаясь в системе общепринятых идеологических координат

Действительно, основная масса предметов, созданных в середине и второй половине XIX столетия, не выдерживает конкуренции с памятниками предшествующего времени Вместе с тем, в силу малой изученности мебели

рассматриваемого периода, до сих пор сохраняется неверное представление об эволюции форм и типов, о роли профессиональных художников в проектировании образцов для массового изготовления, отсутствует понимание границ неостилей, их истоков и производных В силу этих причин картина развития мебели в эпоху историзма не только не ясна, но, подчас, искажена

Практика музейной работы, связанная с атрибуцией памятников, показывает относительность наших знаний о мебели бурного XIX столетия До сих пор датировка предметов ограничивается половиной или третью столетия, в то время как сохранившийся архивный материал дает основание уточнить существующие представления В частности, из документов известно, что салон в стиле «рококо», меблированный братьями Гамбс, был создан в имении Знаменка уже в 1836 году, и в этом же году впервые появилась мебель «второго рококо», вопреки бытующему мнению, первые предметы мебели «а la Renaissance» были изготовлены также в 1830-х годах, а история создания тронного кресла для Андреевского зала Большого Кремлевского дворца по проекту Б фон Кене (1857) свидетельствует о владении в середине века всей палитрой неостилей Таким образом, изучение конкретных памятников не только реконструирует картину их создания - от замысла до воплощения, - но корректирует существующую атрибуцию аналогичных предметов и, в результате, меняет наши знания о стилистической эволюции в мебели XIX века Подобные памятники становятся эталонами, вокруг которых с полным основанием можно «выстраивать» типологические группы безымянных объектов

Степень изученности проблемы. Интерес отечественных исследователей к интерьеру и художественной промышленности XIX столетия появился в 1930-е годы Одной из первых работ (оставшейся неопубликованной) следует считать статью К А Большевой «Ложная готика и связанные с нею интерьеры», написанная в 1935 году Основные положения этого исследования не потеряли актуальности и сегодня, а для

состояния исторической науки своего времени работа К А Большевой была первой попыткой рассмотреть проблему и утвердить право художественных ремесел XIX века на существование в истории русского искусства Следуя общепринятой методологии, рассматривая развитие стилей неотрывно от исторической ситуации, Болыиева наметила основные идеологические истоки русской неоготики XVIII века, подробнее остановилась на XIX столетии, однако о неоготической мебели, ее эволюции и особенностях, мастерах и мастерских - в работе лишь несколько общих упоминаний

Одновременно с работой К А Большевой в 1836 году была подготовлена рукопись О Э Вольценбурга «Архитектура русского интерьера в XIX веке Эклектизм», задуманная как часть коллективного труда Этот материал также не увидел свет Вслед за А Н Бенуа и Е Е Лансере, писавшими об искусстве николаевского времени, Вольценбург считал, что не следует отрицать «художественное значение вообще всей архитектуры той эпохи и не видеть в отдельных ее проявлениях много верного, красивого, увлекательного и, во всяком, случае, достойного внимательного изучения» Исходя из этого утверждения, автор отказался от использования эпитетов «ложный» и «псевдо» по отношению к стилям XIX века, отмечая, что «вряд ли эти эпитеты нам объяснять сущность новых стилевых образований [ ] В отношении к стилям прошлого - это, несомненно, уже новые стили, которые ни в коем случае нельзя принять за подлинные» В статьях К А Большевой и О Э Вольценбурга была выработана методика изучения такого быстро меняющегося организма, как интерьер, базирующаяся на комплексном анализе иконографии, документов, литературных и эпистолярных источников и собственно предметов, составлявших убранство

Продолжением исследований 1930-х годов можно считать диссертацию В Н Батажковой, целью которой стало «проследить изменения в русском интерьере в контексте развития русской художественной промышленности» (1973) Несомненными достоинствами работы стали анализ огромного массива иконографического материала из отечественных и

зарубежных собраний, изучение периодики, мемуарных и литературных произведений, которые в совокупности с архивными документами создавали убедительную картину жизни интерьера в 1820-1850-е годы Помимо концептуальных положений (развитие интерьера в тесной связи с архитектурой, зависимость интерьера от деятельности и уровня художественной промышленности) достоинствами работы можно считать информативную базу, включавшую справки о мануфактурных выставках, анализ отдельных отраслей художественной промышленности, данные о фабриках, мастерских, техниках и технологиях (не мебельных) Несмотря на исследования К А Большевой, О Э Вольценбурга и В Н Батажковой, в которых внимание было сосредоточено на интерьере как продолжении архитектуры, о мебельном убранстве (в известном смысле - «архитектуре малых форм») в этих работах лишь упоминалось

Первые теоретические труды, посвященные русской архитектуре эпохи историзма (отчасти, интерьеру), как важному этапу в истории отечественной культуры, появились в 1990-х годах В работе АЛ Пунина «Архитектура Петербурга середины XIX века» (1990) на большом фактическом материале проанализирована эволюция столичного зодчества 1820-1860-х годов, исследованы изменения в творческом методе архитекторов, содействовавших развитию архитектурных форм от классицизма к ретроспсктивизму Е И Кириченко в работе «Романтизм и историзм в русской архитектуре XIX века» обстоятельно разбирает проблему двух основных фаз развития архитектуры этого времени (1997) Е А Борисова посвящает свое исследование русской архитектуре эпохи романтизма (1999), полемизируя с существующей точкой зрения на романтизм как на стилевое явление Результативным опытом комплексного подхода в изучении одной из исторических категорий - неоготики - стала работа С В Хачатурова «Готический вкус» в русской художественной культуре XVIII века (1999)

Закономерную связь в эволюции архитектуры и интерьера рассматриваемого периода проследили И А Бартенев и В Н Батажкова в исследованиях «Русский интерьер ХУШ-Х1Х веков» (1977) и «Русский интерьер XIX века» (1984) Впервые с одинаковым научным интересом внимание было сосредоточено на всех неостилях, присутствовавших в интерьерах XIX столетия Богатый фактический и предметный материал, сочетающийся с архивной информацией, собран в альбоме А М Кучумова «Убранство русского жилого интерьера XIX века», сопровождавшем выставку в Павловском дворце-музее (1977) Особенно важно то, что в этом проекте комнатное убранство рассматривалось в единстве всех его составляющих мебели, осветительной арматуры, бронзы, тканей и тд Аналогичный принцип подачи материала был использован при создании выставки «Художественное убранство русского интерьера XIX века», подготовленной Отделом истории русской культуры Государственного Эрмитажа в 1986 году. Эта экспозиция, объединившая более 400 памятников материальной культуры, дала возможность показать основные этапы в стилистической эволюции столичного интерьера за целое столетие Не ставя задачу реконструкции помещений, авторы выставки и путеводителя стремились создать типологический образ петербургского дома, в котором одно из главных мест отводилось мебели Задача «раскрыть перед посетителями основные направления в стилевом развитии русского декоративно-прикладного искусства от 1800-х до 1900-х гг» была убедительно решена выставка не только рассказала об эволюции интерьера в XIX веке, но позволила ввести в научный контекст многие памятники, остававшиеся невостребованными Важным было и заключение авторов о художественности продукции эпохи историзма, указывающей на профессионализм ее создателей и «неустанные творческие поиски»

В 1996 году в Государственном Эрмитаже состоялась масштабная выставка «Историзм в России Стиль и эпоха в декоративном искусстве 1820-1890-е годы», объединившая более 1000 предметов из музейных

коллекций С -Петербурга Подобная экспозиция была организована впервые, и введение русского материала в общий европейский контекст - позитивный результат данного проекта Однако, комментарии к опубликованному материалу не дали ответов на назревшие вопросы, не только не облегчив, но, отчасти, осложнив «ориентацию» в остающейся мало разработанной теме Авторы выставки, собрав разнообразные сведения и предметы, не смогли найти стержня (стержней) как для рассматриваемой исторической эпохи в целом, так для того или иного художественного явления Не договорились авторы и о терминологии, имеющей в данном случае принципиальное значение Размытость представлений об исторических стилях привела к неточности в характеристике отдельных предметов И, тем не менее, как выставка, так и опубликованный материал имели большое значение дня понимания ситуаций в русском художественном пространстве XIX века

Отношение к художественным ремеслам XIX века как явлению вторичному, окончательно изживается Началом серьезного исследования особенностей мебели этого времени стали публикации Н Ю Гусевой «Стильная мебель» и ретроспективизм» (2003), «Мебель «второго» и «третьего» рококо» (2003), исследования О Б Струговой «Мебель в русском интерьере конца Х1Х-начала XX века» (2005) и Н Г Прохорова «Русский стиль в мебели» (2006) Однако в этих работах авторы лишь вскользь касались таких художественных явлений как русская «готика», неоренессанс или «помпейский» стиль Эти художественные феномены впервые были освещены в главах книги «Русская мебель История Стили Мастера» (2003), написанные автором диссертации

Объект исследования. Объектом исследования стали исторические стили XIX века, рассмотренные сквозь призму их отражения в русской мебели этого времени В силу ряда объективных причин, главным образом, регламентирующего характера, исследование было ограничено изучением тех неостилей, в основе которых лежала европейская традиция, - неоготики, неоренессанса, помпейского стиля и «второго рококо» За границей

внимания остались неорусский стиль, «николаевский ампир», «стиль Людовика XVI» и неоклассицизм, заслуживающие специального освещения, а также все варианты восточных интерпретаций в русской мебели XIX столетия Поиск импульсов и истоков зарождения русской «готики», неоренессанса, помпейского стиля и «второго рококо», не имевших (за исключением последнего) исторической базы в России, позволил познакомиться с конкретными памятниками материальной культуры и «увидеть» их глазами современников Ответы на поставленные и возникшие в ходе исследования вопросы дали возможность приблизиться к пониманию природы новых художественных явлений, связанных не только с европейской модой, но с личными вкусами заказчиков, в значительной степени влиявших на формирование художественной среды XIX столетия Исходя из этого, внимание к интересам императорской семьи в области искусства и культуры, к историческим событиям, на которые реагировали члены императорской фамилии, не казалось излишним совокупность фактов помогла понять значение того или иного художественного феномена для конкретного момента, объяснить закономерность его появления, причины долголетнего или кратковременного бытования Так, сопоставляя сведения о юности прусской принцессы Шарлотты, продолжительных контактах русской и прусской фамилий в 1820-1840-х годах и официальную идеологию, связанную с политической ситуацией в Европе, можно понять, почему русская «готика», появившаяся в конце XVIII века, именно при Николая I стала любимой художественной формой и «задержалась» при Дворе до конца николаевского правления.

Предмет исследования. Петербургское мебельное дело, занимавшее ведущее положение в отечественном производстве с конца XVIII столетия, продолжало в XIX веке оказывать влияние на стилистическую эволюцию и формирование вкусов в этой области художественной жизни Выполняя заказы на меблирование императорских дворцов и домов петербургской знати, столичные мастера, полностью удовлетворявшие спрос на мебель в

С -Петербурге и губернии, внимательно следили за быстро меняющейся модой, создавали образцы, заметно выделявшиеся на внутреннем рынке и неоднократно получавшие награды на международных выставках Первые и лучшие экземпляры новых мебельных форм появлялись именно в С -Петербурге и отсюда распространялись по России

Для решения поставленных задач важным являлось наличие иконографии о столичной мебели, сопоставление которой с пластом сохранившихся документов позволило уточнить датировки и авторство известных памятников, выявить новые предметы Основой для анализа стилистической ситуации в столице стала мебель, изготовленная для императорского Двора, известная и обнаруженная в ходе работы, а также акварели и фотографии дворцовых интерьеров Объектом внимания стали памятники из музейных собраний, ранее не публиковавшиеся произведения из частных коллекций, а также предметы, не сохранившиеся до наших дней и известные по иконографии Наряду с уникальной дворцовой мебелью в орбиту исследования были сознательно вовлечены изделия серийной продукции известно, что художественные идеи, реализованные в дворцовых залах, быстро распространялись на иные социальные уровни столичной жизни Эти памятники материальной культуры, сохранявшие отпечаток опыта больших мастеров и большой моды, дополняют информацию о жизни С -Петербурга в XIX столетии

Цель исследования. Целью, поставленной в работе, было проследить становление и развитие неостилей в петербургской мебели 1820-1890-х годов, выявить истоки, причины и закономерности их появления и бытования Ответы на поставленные вопросы позволили создать более полную картину русского мебельного дела XIX столетия

Задачи исследования. Изучение русской мебели, в том числе, рассматриваемого периода, осложняется тем, что российские мастера никогда не клеймили свои изделия, подписные предметы встречаются крайне редко, а эскизы к сохранившимся памятникам - явление

исключительное даже для убранства императорских и великокняжеских дворцов Проблема в исследовании мебели этого времени заключается также в том, что немалый объем массовых изделий изготавливался по европейским образцам или эскизам, при этом архивы российских мастерских и фабрик, как правило, не дошли до наших дней

Именно поэтому ставилась задача на основе изучения документального и иконографического материалов, специальной литературы и публикаций выявить датированные предметы - «стилистические ориентиры» в поиске ответа на вопросы о хронологических рамках, истоках и корнях исторических стилей в мебели рассматриваемого времени Данные объекты анализировались с точки зрения особенностей формы, декора, конструкции и материалов, сопоставлялись с историческими прототипами, при необходимости - с современными им европейскими образцами для определения роли последних в развитии столичного мебельного дела Кроме этого в работе была предпринята попытка реконструкции хроники деятельности крупных мебельных мастеров XIX века и определения метода их работы (авторский проект, копирование, интерпретация)

Методология и методика исследования. Мебель рассматриваемого периода тесным образом связана с архитектурой и другими областями художественной деятельности, поэтому ее изучение происходило на широком историко-культурном фоне Методика исследования носила комплексный характер, основывалась на сборе и анализе разнообразного материала о важных составляющих художественной жизни С -Петербурга и соотнесении этого информационного массива с конкретными материальными памятниками В основу исследования был положен тематический, внутри темы - хронологический принцип

Научная новизна. В ходе решения поставленных задач впервые удалось ответить на вопросы о хронологических границах неостилей, их исторических и художественных истоках, появлении и трансформации терминов, а также об особенностях формы, конструкции и материалов

мебели того или иного периода, роли традиции в творчестве столичных мастеров и месте новациям Было изучено более 300 памятников, составивших разнообразные типологические группы Благодаря уточненным и документально подтвержденным датировкам в научный оборот введено около 100 объектов мебели, значительно откорректировавших представление об эволюции петербургского мебельного дела рассматриваемого периода Впервые в научный оборот были введены мебельные предметы, создававшиеся специально для первых построек, выполненных в исторических стилях Так, немаловажное значение для понимания общей ситуации в мебели начала XIX века имело знакомство с комплексом предметов из неоготических построек А Менеласа Предметы, появившиеся в 1820-х годах, не сохранились до наших дней и, тем не менее, мебель из Белой башни и Арсенала, Коттеджа и Фермы, изображенная на акварелях и запечатленная на довоенных фотографиях по праву заняла свое место в истории бытовой культуры XIX века, открыв ранее неизвестную страницу Об интересах императорской семьи как важном факторе смены художественных вкусов, в полной мере можно говорить в связи с мебелью «a la Renaissance», обнаруженной во дворце-музее «Fasanerie» (Фулда, Германия) Уникальный ансамбль, сохранившийся в полном составе, также впервые введенный в научный оборот, представляет интерес не только для творческой биографии его создателей, но и для истории столичного мебельного производства На основании стилистического родства мебель из Фулды помогла выявить аналогичные предметы, принадлежавшие великой княгине Марии Николаевне (1839), находящиеся в отечественных собраниях, а также два мебельных комплекта из Большого Кремлевского дворца, изготовленные для императрицы Александры Федоровны (1847) Эти и другие документально датированные памятники, введенные в научный оборот, с полным правом можно считать «стилистическими ориентирами» в огромном потоке мебельной продукции XIX века и соотносить с ними группы аналогичных безымянных объектов

Одним нз результатов обработки большого документального массива стал список петербургских мастеров, мастерских и фабрик, включающий около 120 имен, в котором эскизно намечены творческие биографии известных мебельщиков, их наиболее значительные работы, следы которых сохранились в виде вещественных памятников, в архивной и другой информации Рамки деятельности придворных мастеров (братья Гамбс, А К Тур, В Г Бюхтгер, Ф Ф Мельцер, Н Ф Свирский и др) получили конкретное наполнение, в отдельных случаях удалось связать исполнителей с предметами или эскизами мебели, многие имена столичных мебельщиков введены в оборот впервые

Практическая ценность работы. Теоретические выводы и фактический материал диссертации - сведения об истории создания отдельных предметов мебели, ее авторах и исполнителях, информация о производстве и мастерах - могут использоваться не только для дальнейшего изучения и анализа общей ситуации в русском мебельном искусстве и атрибуции новых объектов, но могут быть применены в вузовской практике преподавания дисциплин искусствоведческого цикла, при разработке учебных пособий, а также в лекционной и иной просветительской работе, направленной на популяризацию русского художественного ремесла и интерьера XIX столетия

Апробация результатов исследования. Основные положения и атрибуции, изложенные в работе, были отражены в научных публикациях и в докладах на научных конференциях в Государственном Эрмитаже (Мебель из приданого великой княгини Александры Николаевны // Эрмитажные чтения памяти В Ф Левинсона-Лессинга СПб, 1997, Мебель с императорской яхты «Полярная звезда» // Эрмитажные чтения памяти В Ф Левинсона-Лессинга СПб, 1998), в Санкт-Петербургской Государственной художественно-промышленной академии (Нсостшш в мебели Петербургская мебель эпохи историзма // Материалы научной конференции «Искусство и современность» СПб , 1998), в Государственном

музее-заповеднике «Царское Село» («Помпейский стиль» в русской мебели // Материалы VII Царскосельской научной конференции СПб, 2002), в Музее декоративно-прикладного и народного искусства, Москва (Мебельные альбомы и «модная мебель» Петербурга второй половины XIX века 2005), а также в монографии «Русская мебель История Стили Мастера» (в соавторстве с М И Каневой), вышедшей в издательстве «Искусство» (2003)

На защиту выносятся следующие положения: 1 Появление неостилей в русской мебели XIX века связано с продолжавшимся вплоть до середины столетия влиянием европейской художественной традиции Несмотря на инородные базисы, новые стилистические формы прижились в России быстро и прочно, получив самостоятельное развитие и решение На основе комплексного изучения иконографических и архивных источников, сопоставления их с материальными памятниками определены границы и хронологические рамки существования таких исторических интерпретаций в русской художественной культуре XIX века, как неоготика, неоренессанс, «помпейский стиль» и «второе рококо», выявлены их исторические и идеологические истоки и прообразы

2 Классификация мебели по неостилям, определение «программных» произведений, трансформация формы внутри исторических стилей дают возможность по-новому посмотреть на «готические», «помпейские» и другие стилизации, как проявление исторического сознания, характерного для рассматриваемой эпохи Конкретный мебельный материал и понимание общих закономерностей развития мебели XIX века дополняют художественно-бытовую картину столичной жизни в эпоху историзма

3 Появление и особенности новых художественных стилей XIX века были связаны не только с европейской модой, но с личными вкусами русских заказчиков, в значительной степени влиявших на формирование окружающей их художественной среды Внимание к интересам императорской семьи в области искусства, культуры и истории является

одним из источников ответа на вопросы о появлении тех или иных исторических предпочтений

4 Изучение русской мебели XIX века осложнено отсутствием подписных предметов и авторских проектов Памятники с документально подтвержденной историей создания становятся своеобразными «стилистическими ориентирами» для атрибуции аналогичных или близких им объектов

5 Реконструкция деятельности и ассортимента продукции крупных мебельных мастеров и фабрик XIX века позволяет создать широкий предметный фон, а также понять метод работы мастеров, сочетавших в это время изготовление мебели по авторским проектам с копированием или самостоятельной интерпретацией конкретного исторического материала

6 Сопоставление русской мебели с историческими и современными европейскими прототипами XIX века свидетельствует о самостоятельности интерпретации исторических тем и образов в столичной продукции, создававшейся по проектам архитекторов и художников

Структура, краткое содержание и основные результаты работы. Структура диссертации подчинена цели и задачам и строится на тематическом, внутри темы - хронологическом принципах Работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка использованной литературы, списка иллюстраций и двух Приложений

Во Введении определены цель и задачи исследования, обоснованы актуальность проблемы, теоретическое и практическое значения работы, дан анализ публикаций о мебели эпохи историзма, определены основные группы изучаемых памятников

Первая глава - «Мебель русской неоготики» - посвящена художественному явлению, открывшему «парад» исторических стилей XIX столетия Несмотря на то, что в первых неоготических постройках, появившихся еще в конце XVIII века, интерьеры и мебель решались, преимущественно, в классицистическом ключе, «готике» 1770-1790-х годов

уделено особое внимание - не обозначив истоков, нельзя определить особенности этого явления в XIX столетии Обращение к первой волне «готики» необходимо и для понимания происхождения романтизма -основы, на которой выросло историческое мышление, сформировался связанный с ним эклектический метод известно, что в конце XVIII века появляются не только готические, но и другие художественные гемы, оказавшие влияние на парковое строительство и убранство интерьеров

Для выявления корней и характера ранней русской «готики» особого внимания заслуживает вопрос английского влияния Повышенный интерес к Англии со стороны России, отличавшейся вспышками страстной англомании, объяснялся разнообразными причинами Определяющую роль в усилении этого влияния сыграла личная позиция Екатерины И, считавшей союз с Англией полезным для страны Интерес к Британии проявился в приглашении в Россию зодчих и мастеров, в путешествиях русских архитекторов, и, как следствие - в заимствовании и переработке форм английской архитектуры Следует учитывать еще один аспект, объясняющий увлечение «готикой» в ее английском варианте распространение в России масонства, превратившегося к концу XVIII столетия во влиятельную силу По устойчивой традиции с франкмасонами связывали появление «чуда» готического стиля, поэтому внимание к теме масонства в России в рамках данного исследования представляется вполне оправданным Нельзя, к примеру, не учитывать, что одной из самых влиятельных в Европе была Эдинбургская ложа, и что из Эдинбурга происходил А Менелас - автор неоготических построек в Царском Селе и Петергофе

Увлечение Средневековьем в 1810-1830-х годах имело иную, нехели в предшествующее время, природу сентиментально-романтических устремлений, охвативших все области русской жизни Эстетическую программу романтиков, провозгласивших равенство национальных культур и неоготику как один из путей ее реализации, приветствовали передовые мыслители своего времени Эта программа, с ее религиозностью и тягой к

«доброму старому времени» импонировала и императорской семье Не последнюю роль в ее реализации сыграли вкусы императрицы, воспитанной на немецкой художественной традиции В связи с этим в работе рассмотрены русско-прусские художественные контакты в николаевскую эпоху, когда на смену английскому влиянию приходит увлечение немецкой историей и культурой

При изучении мебели 1830-х годов нельзя было не обратить внимания на использование одних и тех же предметов (или мотивов) в «готических» и «мавританских» интерьерах Подобное соединение, не смущавшее современников, имело объяснение еще в конце XVIII века — законодатели моды писали, что « арабско-мавританский вкус прекрасно согласуется с т н готическим», и отсылали к теории, в соответствии с которой готическое искусство зародилось на Востоке В XIX веке даже сложился термин «мавритано-готический стиль», происходивший от «мавритано-готического рыцарства»

Сделав акцент на причинах происхождения и популярности неоготики 1820-1830-х годов, в первой главе прослежена эволюция этого художественного явления в мебели до конца XIX столетия

Во второй главе - «Мебель «a la Renaissance» - рассмотрена русская неоренессансная мебель, как отражение интереса к европейскому стилю, получившему в середине XIX столетия популярность во всех странах Европы В России мебель «a la Renaissance» появилась в конце 1830-х годов ее возникновение связано с именем О-Р Монферрана, по эскизам которого в 1839-1846 годах в мастерской братьев Гамбс были изготовлены гарнитуры для приданого дочерей Николая I, ставшие первыми, документально датированными образцами неоренессансной мебели Впечатляющий по количеству и художественной ценности комплекс предметов, сохранившийся во дворце «Fasanerie» под Фулдой, существенным образом меняет наши представления о стилистической ситуации в мебели 1830-1840-х годов Обнаруженные документы,

зафиксировавшие заказ и позволившие определить автора, исключили сомнения в датировке, возникшие на основе стилистических особенностей предметов, в которых мебельные формы эпохи абсолютизма механически соединялись с ампирными и иными декоративными деталями Монферран, как законодатель европейской моды в российской столице, обратился к новомодным силуэтам и элементам Ancient Regimes, соединив их с «дукатами», раковинами и пышными гирляндами, напоминавшими о ренессансной стилистике, также входившей в моду

В эволюции неоренессанса на русской - вслед за европейской практикой - наблюдался тот же вектор от «декоративного» понимания исторического материала к предметному знанию и воспроизведению подлинных образцов Вместе с тем, даже к концу XIX века, когда в Европе успешно стилизовали и копировали предметы XV-XVI веков, представления о мебели европейского Возрождения у российского заказчика оставались приблизительными В отличие от европейцев, опиравшихся на национальные традиции, русские мастера варьировали с большей или меньшей степенью достоверности европейскую мебель XV-XVI столетий, пройдя путь от изобретательных опытов О -Р Монферрана до массового продукта с элементарным набором стилевых составляющих, остававшегося привлекательным до начала XX века

Новым художественным событием XIX столетия, связанным с развитием археологии, открытиями в Геркулануме и Помпеях, стал «помпейский вкус», которому посвящена третья глава - «Помпейский вкус» и стиль неогрек в русской мебели». В определении нового стилистического направления терминами «этрусский» или «греческий вкус», «а'la grecgue», в последствии - неогрек и «помпейский» стиль, отразились не только ограниченность знаний современников, не видевших различия в искусстве этрусков, греков и римлян, но своеобразие памятников Помпей и Геркуланума, впитавших особенности восточной, этрусской, греческой и римской культур

Мир античных городов предстал перед Европой в середине XVIII столетия, когда начались их планомерные раскопки Русский обыватель открывал для себя древние цивилизации в 1780-1790-х годах благодаря Grand Тоиг'ам, превратившимся в своеобразные путешествие за художественными впечатлениями и знаниями Началом 1790-х годов датируются первые предметы русской мебели в «этрусском стиле», украшенные сценами на античные темы

Волна увлечения искусством древних, наметившаяся к концу 1820-х годов, объясняется началом нового периода интенсивных раскопок Вслед за извлекающимися из земли памятниками возвращается интерес к древней эпохе и ее художественным формам. В век стилистического плюрализма «помпейский» стиль, как и стиль «неогрек» становятся еще одним вариантом прочтения античности. Помпейская тема в русском декоративном искусстве этого времени связана, прежде всего, с творчеством двух архитекторов -АП Брюллова и А И Штакеншнейдера Брюллов, побывавший на месте раскопок, создал Помпейскую столовую в Зимнем дворце, ставшую самым впечатляющим опытом убранства в данной стилистике Вместе с тем, в формах и декоре мебели из этого дворцового интерьера было мало общего с подлинными древними образцами Архитектор не воспользовался ни иконографическими источниками, ни предметами, обнаруженными в ходе раскопок, и сделал это, как представляется, совершенно сознательно, т к наиболее выразительные образцы мебели из Помпей повторялись уже в XVIII столетии, а на рубеже XVIII и XIX веков, благодаря Персье и Фонтену превратились в хрестоматийные типы мебели ампир Вслед за Францией, диктовавшей художественную политику в Европе, эти предметы появились во многих европейских странах, и в сознании современников Брюллова ассоциировались не с искусством Помпей и Геркуланума, а с господствовавшей недавно эпохой Французской Империи В мебели для дворцовой столовой архитектор предложил самостоятельное решение на основе комбинаций современных и древних элементов конструкции и

декора То, что изобрел Брюллов, было не заимствованием, а умелой интерпретацией, не цитированием античных форм, а вольной вариацией на заданную тему

В 1830-1840-х годах мода на помпейские сюжеты владела умами и захватила Двор Об этом свидетельствуют многочисленные факты в 1836 году на мызе Знаменка А И Штакеншнейдер оформляет Рафаэлевскую галерею и Греческую комнату, по проекту В П Стасова в Зимнем ди.орце появляется Помпейская галерея, в 1839-1842 годах создается усадьба Лейхтенбергских в Сергиевке, в которой находилась мебель «красная с черными писаными украшениями», вдохновленная греческой вазописью В эти же годы в виде античных вилл оформляются Царицын и Розовый павильоны в Петергофе Для «Греческого павильона на Царицыном острове» в 1844 году около 70 предметов «с богатою резьбою, выбронзированные» по эскизам А И Штакеншнейдера изготавливают братья Гамбс Эта мебель - из бронзы или окрашенная под патинированную бронзу - появляется в павильоне в виде продуманной художественной программы Однако, знакомясь с ней и другими образцами «помпейской» мебели, становится понятно, что современникам не нужны были ни этнографические знания, ни точность следования историческим реалиям - увражи, публикации, поездки в Италию не мешали им называть то, что появлялась в убранстве русских дворцов, «помпейским», «римским» и «греческим» одновременно

Благодаря продолжавшимся раскопками, интерес к древним городам отражался в архитектуре и мебели и в последующие десятилетия, однако пик внимания к этой теме в России, обусловленный увлечением двух архитекторов и интересами именитых заказчиков, был позади В середине XIX столетия, несмотря на прибавившиеся знания о древних цивилизациях, по-прежнему, не было стилистической чистоты в памятниках, вдохновлявшихся античными образами Неопределенность сохранялась и в терминологии несколькими определениями,

существовавшими одновременно, называли явления одного художественного ряда

Во второй половине XIX века мебель в «помпейском вкусе» почти не упоминалась, а в словаре современников появилось понятие «а 1а gгecgue», которое начали ассоциировать с предметами, созданными в 1840-1850-х годах по проекту баварского архитектора Л фон Кленце для Нового Эрмитажа Однако архитектор интерпретировал не только мотивы греческого искусства В мебели для Эрмитажа встречаются прямые цитаты из помпейского ассортимента столы с малахитовыми столешницами повторяют мраморный римский стол I века н э, найденный в Помпеях, ножки некоторых кресел вызывают в памяти точеные опоры клине и табуретов Особо следует отметить один из эскизов дивана, в котором передние ножки повторяли опоры жаровни из помпейских терм, зарисованной АП Брюлловым Эта деталь - свидетельство знакомства Кленце с современными находками в Помпеях и знания им увража, подготовленного русским зодчим Лео фон Кленце - архитектор эпохи историзма — соединил в своем мебельном творчестве разные художественные начала В его произведениях легко обнаруживаются формы и орнаменты, характерные для ампира - и в этом он остается последователем своих учителей Персье и Фонтена Баварский зодчий не мог не отреагировать на особенности мебели бидермейер - в его мебели присутствует свойственная этому стилю простая форма, дополненная умеренным декором Новое время исторических знаний отразилось в интересе Кленце к изучению памятников Древней Греции и Ренессанса, орнаментальные мотивы которых архитектор цитирует в своем творчестве В силу этого мебель Кленце можно считать новой интерпретацией античного наследия, отмеченной яркой индивидуальностью автора

Подобные слова с полным основанием можно адресовать и мебельным работам О -Р Монферрана, по проекту которого был изготовлен большой комплект предметов для Приемной Александры Федоровны в Зимнем

дворце Эта мебель, спасенная во время пожара 1837 года, как известно, вошла в убранство Малахитового зала, оформленного АП Брюлловым Предметы (как и интерьер) не отличались стилистической определенностью и наглядно иллюстрировали своеобразное понимание современниками исторических стилей Малахитовую гостиную называли комнатой «греческого характера», к стилистике которого относили и мебель Монферрана Вместе с тем, гарнитур для Приемной императрицы продемонстрировал формирование новых тенденций в русском мебельном искусстве, отмеченных увлечением орнаментикой (в ущерб архитектонике), соединением различных композиционных приемов, мотивов и декоративных элементов, вдохнувших новую жизнь в «античную» форму, продолжавшую привлекать исполнителей и заказчиков

Четвертая глава посвящена мебели «второго рококо», впервые появившейся в 1830-е годы и продолжавшей привлекать внимание вплоть до 1900-х годов сталь, сотворенный в середине XVIII века реально существовавшими предками, оставившими материальные памятники, вновь оказался востребованным Именно поэтому продукт нового увлечения в момент возникновения был ближе к первоисточнику, чем другие исторические опыты Однако и здесь с самого начала стремились к разнообразию форм и декоративной выразительности Казалось, что архитекторы и ремесленники, состязаясь в масштабе и блеске стилизации, стремились изобрести новый мебельный язык из известных слов и цитат

Возвращению (и долголетию) рококо содействовал комплекс причин -социальных, психологических, идеологических, а наличие подлинных образцов явилось основой быстрого и повсеместного распространения новой стилистики. Рококо стало единственным неостилем ХЕХ века, увлекшим все слои общества Одновременно и вслед за дворцовыми интерьерами - Белой гостиной (1847), Зеленой столовой (1850), Золотой гостиной (1850-е), Малиновым будуаром (1853) и «Гостиной с амурами» (1856), интерьеры «второго рококо» появляются в особняках Юсуповых и Штиглица, в домах

Мальцева, Кочубея, Бутурлиной, а также в Михайловском, НовоНиколаевском и Ново-Михайловском дворцах, в 1850-е годы в этой стилистике ГА Боссе создает проекты мебели для Китайского дворца и отделку Большого зала Большого дворца в Ораниенбауме

Увлечение в середине XIX века стилем рококо - осознанный и честный ретроспективизм, принципиально отличающийся от современных опытов с другим историческим материалом Однако параллельно с традиционными - резными и золочеными, в рокайльной стилистике создеются предметы из ореха, порождая новое явление в мебельном мире -«ореховое рококо» Первые документально датированные образцы подобной мебепи встречаются в приданом дочерей Николая I, представление о раннем «ореховом рококо» даст гарнитур, изготовленный братьями Гамбс в 1848 году для Большого Кремлевского дворца К изобретениям «второго рококо» принадлежит и мебель, фанерованная розовым деревом с фарфоровыми вставками, в которой можно уловить отзвуки французской традиции второй половины XVIII века В 1840-1850-х годах изделия с декором из фарфора стали «визитной карточкой» братьев Гамбс, изготавливавших не только корпусные предметы, но и мебель для сиденья Появление фарфора в мебели «рококо» не было неожиданностью Фарфор - открытие и достижение XVIII столетия - стал символом породившего его века, а трудоемкая и дорогостоящая фарфоровая мебель - гордостью Императорского фарфорового завода «Квинтэссенцией» этого художественного опыта можно считать не сохранившееся убранство Восточного флигеля Большого Петергофского дворца, созданное по проектам А И Штакеншнейдера в 1846 году к бракосочетанию великой княжны Ольги Николаевны

Основное достоинство мебели «рококо» - комфортность - проявилось, прежде всего, в предметах для сиденья, отличавшихся богатым ассортиментом В работе сделана попытка построить типологические ряды этой мебели, сопоставить новые формы, материал и технику с предметами XVIII века, выявить меру заимствования, способы трансформации

исторических типов, а также обратить внимание на технологические новации в изделиях XIX столетия

В рамках исследования было уделено внимание и такому мало изученному явлению, как «третьего рококо», ознаменовавшему новый всплеск увлечения рокайльной темой в 1880-1900-х годах На рубеже веков столичные мебельщики в содружестве с архитекторами вновь варьируют знакомые формы, и эти вариации отличаются еще большей свободой Вместе с тем, искусство и художественные ремесла конца столетия уже испытывают влияние проникающего в Россию модерна «Рококо», сосуществуя с новым стилем, продолжает жить, сохраняя узнаваемые родовые признаки

В Заключении подводятся итога исследования, формулируются основные выводы

Появление неостилей в русской мебели XIX века связано с продолжавшимся вплоть до середины столетия влиянием европейской художественной традиции Однако, несмотря на инородные базисы, новые стилистические формы прижились в России быстро, получив самостоятельное решение и развитие Своеобразие петербургской мебели объяснялось, прежде всего, тем, что в ее создании принимали участие известные зодчие - прекрасные интерпретаторы исторического материала, а также тем, что предметы были адресными и создавались для конкретных интерьеров, составляя с ними ансамбль Такое состояние сохранялось до середины XIX столетия Во второй половине века ситуация существенно изменилась машинное производство и международные связи нивелировали топографические особенности, выделявшие русскую мебель в ряду европейских исторических интерпретаций

Анализ петербургской мебели эпохи историзма привел к некоторым общим выводам если в первой половине столетия можно говорить об известной «чистоте» исторических опытов, то уже в 1860-х годах, несмотря на большую информированность и конкретные знания, признаки различных стилей сосуществуют не только во времени, но соединяются в одном

просгранстве и памятнике В это время художественное мышление обращается к эклектизму как творческому методу и средству выражения, и к концу столетия, отвечая разнообразным вкусам, петербургские фабрики изготавливают мебель во всех стилях, нередко сочетая в одном предмете или комплекте декоративные элементы разных эпох Об этом можно судить по сохранившимся рекламным альбомам Г Г Бюхтгера, Ф Ф Мельцера и др , предлагавшим продукцию на любой вкус

Вместе с тем, к концу XIX века параллельно формируется новое отношение к наследию прошлого, отмеченное знанием прототипов и избирательным отношением к декоративному историческому материалу Мебель, изготовленная в это время, существенно отличается от образцов 1820-1840-х годов и одним из основных отличий становится отказ от классицистической конструкции и техники фанерования Предметы последней трети XIX века, ориентированные на образцы Х1У-ХУП столетий, изготавливаются, преимущественно, из массива дуба или ореха - материалов, характерных для средневековой и рснессансной мебели Интерпретируя с большей или меньшей степенью достоверности исторические образцы, русские архитекторы и мебельные мастера в течение нескольких десятилетий прошли путь от изобретательных форм, условно соотносящихся со стилями прошлых эпох, до выразительных вариаций исторического материала в уникальных экземплярах с одной стороны, и массового продукта с элементарным набором стилевых составляющих - с другой

При изучении мебели XIX века неизбежно вставал вопрос об авторстве изделий, создававшихся в мастерских и на фабриках Благодаря обнаруженным материалам удалось установить, что ведущие мебельные мастера и в это время продолжали работать в контакте с архитекторами, по эскизам которых создавалось убранство дворцов и столичных домов По проектам А И Штакеншнейдера создавалась мебель на фабрике братьев Гамбс, поставщик двора великого князя Михаила Николаевича Г В Бюхтгер

получал эскизы от Г А Боссе и И А Монигетти, Н Ф Свирский сотрудничал с Н В Набоковым, Ф Ф Тарасов делал мебель по проектам М С Лялевича, Ф Ф Мельцер - по рисункам архитектора Р Ф Мельцера Кроме этого, в эпоху увлечения историческими стилями образцами служили подлинные предметы прошлых эпох, по которым создавались как копии, так и вольные интерпретации Известно также, что ведущие столичные мастера выписывали проекты модных изделий из-за границы, а в распоряжении рядовых производителей были эскизы, публиковавшиеся на страницах художественно-литературных и специальных журналов Роль и значение периодических изданий, знакомивших столичную публику с новыми мебельными формами и техническими изобретениями, также рассмотрена в работе

Для определения времени создания безымянных предметов рассматриваемого периода, с учетом появившейся практики копирования, стилизаций и фальсификаций, особое значение приобрели технические особенности и приемы изготовления изделий В силу этого материалам, технике и характеру декора - традиционным и вновь появившимся - в работе также было отведено место

Рассматривая причины возникновения и эволюцию исторических стилей в XIX столетии, представлялось важным разобраться в терминологии Показательно, что даже к середине века, когда историческое мышление прочно захватило сферу художественной промышленности, для определения новых форм существовали довольно условные названия Устойчивых определений в это время не существовало, как, впрочем, не было их и впоследствии - для каждой национальной традиции сложились свои термины и обозначения, отвечавшие особенностям новых интерпретаций в той или иной мере Определения, оформившиеся в терминологию и характеризовавшие неостили в русской мебели XIX века, также прослежены в работе

В Приложении 1 «Русская мебель на всемирных выставках» сконцентрированы ранее неизвестные сведения о русской мебели,

представленной на всемирных выставках Эта информация вынесена в Приложение, поскольку в международных выставках принимали участие не только (и не столько) петербургские мебельщики, а мастера из других городов России Вместе с тем, внимание к этому материалу неслучайно -экспонаты, представленные русскими участниками, демонстрировали весь спеют» стилистических форм, находившихся в активе у европейских производителей

Приложение 2. «Петербургские мебельные мастера, мастерские и фабрики в XIX-начале XX века» включает список из 120 имен, составленный по материалам периодических изданий, справочников, каталогов выставок и архивным документам Эти сведения сознательно выведены за границы основного текста, чтобы освободить его от биографических и иных подробностей

В результате проведенной работы реконструированы основные этапы эволюции неостилей в столичной мебели XIX века, воссоздана относительно целостная картина развития этого вида художественной деятельности Архивные сведения, информация из периодических изданий и мемуарной литературы, соотнесенные с материальными памятниками, позволили атрибутировать ряд мебельных предметов и ввести в научный оборот ранее неиззесгные памятники, ставшие эталонными для тех или иных типологических групп

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Петербургская мебель эпохи историзма. К вопросу о неостилях Н Известия РГПУ им. А.И. Герцена. Аспирантские тетради. СПб., 2008. № 35. Ч. I. С. 66-76 (0,5 п.л.).

2 Петербургские мебельные мастерские второй половины XIX -начала XX века // Петергоф Альманах СПб, 1992 С 64-83 (1,1 пл; в соав г с В В Знаменовым)

3 Gambs-Moebel fuer die Schlosser in Peterhof Moebel fuer Fuerstenhof Ausst Kat Karlsruhe, 1994 S 73-76 (0,8 п л )

4 Мебель из приданого великой княгини Александры Николаевны // Эрмитажные чтения памяти В Ф Левинсона-Лессинга / Краткое содержание докладов СПб , 1997 С 53-56 (0,3 п л )

5 Люстра И Г Хоссауэра (К вопросу о русско-прусских художественных контактов) // Памятники культуры Новые открытия 1997. М, 1998 С 416-423 (1,2пл)

6 Мебель с императорской яхты «Полярная звезда» // Эрмитажные чтения памяти В Ф Левинсона-Лессинга СПб , 1998 С 33-36 (0,3 п л )

7 Коронационные кресла императора Александра III // Памятники культуры Новые открытия Ежегодник 1998 М,1999 С 480-490(1,2п л)

8 Пятый апартамент императрицы // Каталог выставки «Александр II и Царское Село» СПб , 2000 С 110-113 (0,9 п л)

9 Помпейский стиль в русской мебели // В тени «Больших стилей» Материалы VIII Царскосельской научной конференции СПб, 2002 С. 307319 (0,8 п л)

10 Русская мебель История Стили Мастера СПб, 2003 512 с (10 п л , в соавт с М И Каневой)

12 Ботг И К Мебельные альбомы и «модная мебель» Петербурга второй половины XIX века // Антиквариат Предметы искусства и коллекционирования 2005 № 4 С 38-45 (0,8 п л)

13 Ботт И К Мебель архитектора Н В Набокова - продукт эпохи историзма // Дизайн и производство мебели 2007 № 1 (14) С 50-55 (0,7 п л)

Отпечатано с готового оригинал-макета в ЦНИТ «АСТЕРИОН» Заказ .N»326 Подписано в печать 7 11 2008 г Бумага офсетная Формат 60х84'/1б Объем 2 п л Тираж 100 экз Санкт-Петербург, 191015, а/я 83, тел /факс (812) 275-73-00,275-53-92, тел 970-35-70

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Ботт, Ираида Куртовна

Введение 3-

Глава 1. Мебель русской неоготики 34

Глава 2. Мебель «а la Renaisance» 87-

Глава 3. Помпейский вкус» и стиль неогрек в русской мебели 126

Глава 4. Мебель «второго рококо» 163

Введение диссертации2008 год, автореферат по искусствоведению, Ботт, Ираида Куртовна

В 1895 году корреспондент петербургского «Художественно-ремесленного журнала» писал, что XIX век, «отличающийся реализмом и стремлением ко всему новому и оригинальному, все-таки, не сумел создать себе своего стиля, и ему, волей-неволей приходится подражать старым образцам и стилям, которые на время являются модными и преобладающими, как в художественных ремеслах, так и в устройстве убранства жилищ. В архитектуре мы видим, - писал наблюдательный современник, - что. остановились на светских постройках в стиле времен Возрождения. В убранстве же жилищ стили Людовика XIV, Людовика XV, Империи, Итальянского и Немецкого Ренессанса сменяются готическим и китайским в каком-то пестром водовороте: повсюду мы берем образцы, модели для нашей обстановки и мебели и во всем ищем красоту, яркость и удобства» \

Современник очень точно отметил особенность XIX столетия — искать новизну в прошлом, создавать новое, познавая и изучая старое и забытое.

Калейдоскоп стилей, смена вкусов и исторических идеалов в XIX веке, обусловленные развитием ретроспективных тенденции в русской архитектуре и искусстве, отразились, прежде всего, в дворцовом строительстве в Петергофе и Царском Селе, а также в убранстве интерьеров императорских и великокняжеских домов. В течение несколько десятилетий в резиденциях появились дворцы и павильоны, оформленные в различных исторических стилях. В царскосельских парках уже с конца 1810-х годах по проектам шотландского архитектора А.

1 Ср.: «Париж в унынии - и вся Европа скучает. Моды решительно истощились. Нет мод, решительно нет. Теперь все старо» (Иллюстрация. 1845. Т. 1, № 3. С. 47); «Наше время - переходное в искусстве, и потому в мебельном мастерстве пока еще не выработался стиль нынешней эпохи. Мы постоянно возвращаемся к старым образцам и более или менее удачно подражаем им» (Федоров П.А. Столярно-мебельное мастерство. СПб., 1903. С. 262). В 1872 г. один из посетителей выставки архитектурных проектов в Академии художеств писал: «.на вопрос о стиле большей части современных зданий едва ли кто-нибудь даст ответ» (цит. по: Вольценбург О.Э. «Архитектура русского интерьера в XIX веке. Эклектизм». Научно-библиографическии архив PAX. Ф. 11. On. 1. 1936. Ед. хр. 51. С. 65).

Менеласа начинается сооружение неоготических башен, капелл и ферм, а в 1820-х годах в петергофской Александрии зодчий строит дворец «Коттедж»; в середине следующего десятилетия появляются первые интерьеры «рококо» в Знаменке; в 1834 году А. Штакеншнейдер создает Никольский домик в «русском стиле», а в 1840-1850-х годах — Царицын и Розовый павильоны в стиле неогрек. Нарядные формы и изящный декор архитектуры эпохи французского абсолютизма А.И. Штакеншнейдер стилизует в Собственной даче, в то время как Ольгин павильон решается в виде южно-итальянской виллы. Во все эти дворцы и павильоны изготавливается мебель, составляющая с убранством интерьеров единое целое. Мебель поставляют лучшие столичные мастера — братья Гамбс, А.К. Тур, В.И. Бабков и др.

Один из признаков историзма - возможность широкого выбора на основе исторических знаний, стремление возродить прошлое, не копируя образцы, а, создавая предметы, соответствующие представлениям человека XIX века о той или иной эпохе, нашел отражение в мебельном убранстве императорских резиденций. Классическая по формам и конструкции мебель для Коттеджа получила неоготический декор, заимствованный из арсенала средневековой архитектуры. Опираясь на конкретные памятники, найденные при раскопках в помпейских домах, Штакеншнейдер создал проекты мебели для Царицына павильона, стилизуя не только формы, но и материал, используя окрашенное «под патинированную бронзу» дерево. Почти одновременно по его эскизам изготавливается точеная ясеневая мебель для Никольского домика в Петергофе, причем, местный материал — ясень — и токарные детали понимались современниками как признаки национального ремесла, соответствовавшие дому в русском стиле. В эти же годы нарядная мебель для Собственной дачи и Ольгиной половины Большого Петергофского дворца создается в формах «второго рококо».

Эпоха историзма, хронологические границы которой принято определять 1820-1890-ми годами, ознаменовалась интенсивным развитием всех сфер художественной деятельности, в том числе, отраслей декоративно-прикладного искусства. Появившийся в эти годы огромный пласт изделий сохраняется до наших дней и остается, как правило, анонимным. Это объясняется тем, что памятники XIX столетия еще два десятилетия назад мало популяризировались - официальная историческая наука утверждала, что в век капитализма и машинного производства ремесленные изделия не могут быть художественными и поэтому не заслуживают внимания исследователей. Такое отношение к наследию рассматриваемого периода имело давнюю традицию: историю развития русского прикладного искусства обычно заканчивали с завершением последних «больших стилей» - классицизма и ампира, отказывая предметам следующих десятилетий в самостоятельности и художественной выразительности.

Действительно, машинизация и массовое производство привели к снижению художественного уровня изделий, а новые технологии — к появлению имитаций, как стилистики, так и материалов, являвшихся, подчас, главной целью при создании предметов, и вызывавших упреки уже у современников. В этой связи можно вспомнить изобретателя «искусственной мозаики», преуспевающего фабриканта Н. Старчикова, владевшего составом мастики, имитировавшей наборное дерево, живопись, камень, в том числе - малахит, ляпис-лазурь, мрамор, а также фаянс и другие материалы. Производство, налаженное удачливым изобретателем, пользовалось большой популярностью, а ассортимент продукции постоянно расширялся: кроме церковной утвари, рам и иконостасов на фабрике изготавливали мебель и внутреннюю отделку корабельных кают и вагонов. В середине XIX столетия Старчиков имел весьма успешное дело в столице и выполнял заказы Двора 2.

Однако, несмотря на имитацию и постоянное (осознанное, декларируемое) возвращение к опыту прошлого, нельзя отказать художественной промышленности XIX века в поступательности развития: петербургские мастерские и в это время продолжали плодотворно сотрудничать с ведущими архитекторами, а, следовательно, влиять на формы и характер художественной жизни. Эпоха историзма, отмеченная интересом к реалиям прошлого, открытиям давно или недавно забытого через осмысление, интерпретацию и копирование представляет безусловный интерес как культурный феномен. Изучение продукта исторического мышления, изначально предполагающего сопоставление вариаций XIX столетия с их прообразами, нередко вознаграждается увлекательным знакомством с «программными» работами образованных авторов. При таком изучении обязательно находишь образцы-прототипы, истоки и причины стилистических предпочтений, понимаешь особенности авторского решения, сложившиеся и формирующиеся взаимосвязи. Без знания и осознания этого материала картина недавнего прошлого остается приблизительной: лишь комплекс информации позволяет воссоздать среду, ощутить атмосферу и приблизиться к исторической правде.

Отношение к русским художественным ремеслам XIX века как явлению вторичному, постепенно изживается. Возрастающий интерес к данному периоду русской культуры представляется вполне закономерным и понятным: XIX век оставил в наследство огромное количество памятников во всех областях художественной деятельности — архитектурных сооружений, элементов внутреннего убранства (сохранившихся полностью или фрагментарно), предметов декоративно

2 См. Приложение 2. прикладного искусства, изучение которых расширяют наши знания о бытовой и художественной культуре России на протяжении значительного для ее истории периода.

Интерес исследователей к данной теме возник еще в 1930-е годы. Одной из первых работ (оставшейся неопубликованной), посвященной русскому интерьеру и художественным ремеслам в эпоху историзма (по определению автора - в «эпоху эклектики»), следует считать статью К.А. Болыпевой «Ложная готика и связанные с нею интерьеры», написанная в 1935 году . Основные положения, сформулированные в этой работе, не потеряли актуальности и сегодня, а для состояния исторической науки своего времени статья Болыпевой была первой попыткой изучить проблему, дать определения и, что важно, - утвердить право на существование в истории русского искусства художественных ремесел XIX столетия.

Следуя официальной методологии, автор рассматривала развитие художественных стилей, в частности, неоготики конца XVIII века, неотрывно от исторической ситуации в России и справедливо подмечала, что появление «готики» 1770-х годов находилось в зависимости от потрясшего страну Пугачевского восстания, реакцией на которое стало «сплочение вокруг трона» и, как следствие, — появление «средневековых» замков и крепостей. К числу верных наблюдений следует отнести отмеченный в памятниках ранней русской неоготики диссонанс между внешней архитектурой и внутренней отделкой; существование связей между Востоком и готикой 4; утверждение о проникновении во второй четверти XIX века в культуру и быт высших кругов буржуазного влияния

3 Большева К.А. Ложная готика и связанные с нею интерьеры. Научно-библиографический архив PAX. Ф. П.Оп. 1. 1935. Ед. хр.47.

4 «.восточный вопрос, борьба с неверными, воспоминания о крестовых походах и феодальных рыцарских временах - идеологические моменты одного круга, и неслучайно мысль о Востоке связывается с понятием готики» (Большева К.А. Указ. соч. С. 3). Ср.: роспись стен Гостиной в царскосельской Белой башне; мебель О.-Р. Монферрана для Гостиной в Коттедже и Ванной императрицы в Зимнем дворце. и т. п. 5 Точно и верно были намечены важные вехи в истории художественных ремесел России XIX столетия - Крымская война, с которой начинается эпоха буржуазных реформ, и Первая Всемирная выставка, состоявшаяся в 1851 году и признавшая существование «единого интернационального стиля».

Не лишено интереса наблюдение автора о том, что «ложность стилей» повлекла за собой «имитацию подлинного материала, чрезвычайно распространенную в эпоху эклектизма». Называя в числе имитационных материалов папье-маше (замена гипса), мастику (замена черепахи), скальолу (имитация каменной мозаики) и накладное серебро (вместо серебряного литья), автор относит к этой же группе технику фанерования и вышивку крестом, рассматривая их как замену мебели из массива в первом случае, и тканых ковров - во втором. В этом же ряду «заменителей» оказалась и гальванопластика. «Особенно большую роль в области подражательного искусства сыграла изобретенная в России в 1839 году академиком Якоби гальванопластика, давшая возможность делать металлические копии любого размера с произведений скульптуры и с утвари», — писала К.А. Болыиева, подчеркивая, тем самым, негативную природу одного из знаковых изобретений столетия 6.

Рассматривая народившийся романтизм начала XIX века как идеологическую основу второй волны неоготики, К.А. Болынева отметила, что новое идейно-художественное направление встало «на службу монархии, восстановленного, но отживающего феодализма», и очень уместно отослала к емкой по мысли и точной по формулировке цитате А.И. Герцена, писавшего, что с «классицизмом сопрягались влияние не русского купечества, которое не создала еще свою культуру, влияние западноевропейского буржуазного вкуса, который вливался в Россию вместе с иностранным капиталом» (Болыиева К.А. Указ. соч., там же).

6 Большева К.А. Указ. соч. С. 42, 44. воспоминания, которые хотели забыть, а романтизм выкопал забытое, которое хотели вспоминать» 1.

Наметив основные идеологические истоки русской неоготики, автор более подробно остановилась на XIX веке, однако о неоготической мебели, как и о мебельных предметах других исторических стилей, об их эволюции, особенностях, мастерах и мастерских — в работе лишь несколько общих положений. И даже такие определения, как «готика «бидермейеровского характера», или пассаж вроде «стиль ренессанс в середине XIX века нередко настолько близко соприкасается как со стилем рококо, так и со стилем «помпейским», что бывает часто затруднительно определить «стиль» той или иной вещи», требующие комментариев, остались только фразами 8.

К достоинствам работы следует отнести обращение к литературным свидетельствам, помогающим представить убранство интерьера глазами современников 9. Ценным дополнением исследования стал альбом фотографий, в котором оказались запечатленными предметы, не сохранившиеся до наших дней: мебель из петергофского Фермерского дворца, убранство Азиатской комнаты в Зубовском флигеле Екатерининского дворца-музея, секретер Гамбса на Ольгиной половине, кресло и стул из Собственной дачи в Петергофе и т. п. В работе впервые введены в научный оборот некоторые проекты А.И. Штакеншнейдера для Собственной дачи и опубликованы два рисунка неизвестного автора («Дворцовый интерьер второй четверти XIX века» и «Кабинет Александры Николаевны в Коттедже»), графическая манера которых

7 Цит. по: Большева К.А. Указ. соч. С. 9.

8 Большева К.А. Указ. соч. С. 9, 48. Спорным представляется тезис о «русском бидермейере», к которому автор относит некоторые типы мебели из красного дерева и карельской березы николаевского времени (канцелярскую обстановку и обстановку кабинетов) на основании простых форм и ясных конструкций, с «легким отпечатком казенщины», а также предметы, отмеченные «буржуазностью, домовитостью, уютом».

9 Автор цитирует Гончарова («Обрыв»), описывающего от имени своего героя гостиную, а мы можем отметить, что в конце 1850-х гг. в доме находилась модная в это время мебель «буль» и сохранялся готический камин: «Старые предания мешались там со следами современного комфорта, .подле вызывает в памяти зарисовки великой княжны Марии Николаевны, хранящиеся в ГА РФ 10.

Одновременно с работой К.А. Большевой в 1936 году была подготовлена рукопись О.Э. Вольценбурга «Архитектура русского интерьера в XIX веке. Эклектизм», задуманная как часть коллективного труда, посвященного русскому интерьеру. Этот материал, к сожалению, также не увидел свет п. В своей работе О.Э. Волыденбург сосредоточил внимание на «сдвигах в сторону новых вкусов» в XIX столетии, многие из которых, по его верному наблюдению, «не успев окрепнуть и вылиться в определенные стили», сменялись новыми увлечениями. Вслед за А.Н. Бенуа и Е.Е. Лансере, писавшими об искусстве николаевского времени, Вольценбург считал, что не следует отрицать «художественное значение вообще всей архитектуры той эпохи и не видеть в отдельных ее проявлениях много верного, красивого, увлекательного и, во всяком, случае, достойного внимательного изучения» 12. Исходя из этого утверждения, автор отказался от использования эпитетов «ложный» и «псевдо» по отношению к стилям XIX века. Вольценбург отмечал: «Вряд ли эти эпитеты нам объяснять сущность новых стилевых образований, возникших на почве возвращения к старым формам прежних веков; тем более, если они появляются как характерные и установившиеся увлечения своего времени. В отношении к стилям прошлого — это, несомненно, уже новые стили, которые ни в коем случае нельзя принять за подлинные. Для своего же времени они не только типичны и «настоящи», чем любой иной стиль, но являющийся подражанием. От термина ложноклассический уже тяжелого Буля стояла откидная кушетка от Гамбса, высокий готический камин прикрывался ширмами с картинами фоблазовских нравов» (Большева К.А. Указ. соч. С. 29).

10 Альбом рисунков великой княжны был атрибутирован в связи с подготовкой выставки «Урок рисования», организованной ГА РФ и ГМЗ «Царское Село» (см.: Урок рисования. Каталог выставки. СПб., 2006).

11 Научно-библиографический архив PAX. Ф. 11. On. 1. 1936. Ед. хр. 51.

12 Там же. С. 1. Утверждение, что с перестройкой Зимнего дворца после пожара 1837 г. началась «целая эпоха. крупнейших внутренних переоборудований в новом духе городских и загородных дворцов» (там же, С. 14) неточно — существенные п концептуально оформленные изменения наблюдаются в русской культуре уже с начала 1820-х гг. давно отказались и заменили его термином классицизм. Все реже употребляется название псевдоготика, заменяемое выражением неоготика.

Пора и остальные подобные стили именовать «новыми»: неогрек,

11 неорококо, необарокко, неоренессанс, неоампир и т. д.» . И с этим трудно не согласиться.

Параллельно с Болыпевой Вольценбург также обращается к литературным источникам, но расширяет их влияние на изобразительные искусства, считая, что «.рост и значение художественной литературы и исторической науки накладывали на архитектуру печать «литературщины» и «историзма», а на определенных этапах были прямым руководством к действию. Вольценбург вспоминает труд В.Г. Ваккенродера (называет его «Трактатом»), ставший «евангелием русской передовой молодежи 20-х и 30-х годов» 14, в соответствии с положениями

13 Там же. С. 48. Вольценбург выделил семь основных стилистических направлений в художественной жизни XIX в., метко подметив: «Характерно. не только разнообразие сосуществовавших направлений, но смешение в каждом их них форм совершенно различных эпох и стилей» не от незнания стилей, а из желания создать новое и оригинальное. Неогреческий стиль в архитектуре Вольценбург назвал «особым течением классицизма», особенностью «воспроизведения Греции» эпохи Перикла как «выражение демократических идеалов древних республик» в противовес римской (императорской) власти. Реакцией на Рим считал и «помпейский стиль» (там же. С. 24, 25). В отличие от К.А. Большевой появление «второго рококо» Вольценбург не связывал с влиянием из Европы, основу возвращения к этой стилистике видел в обращении «русского крепостничество и русских правителей» «к золотому веку» Елизаветы в годы крушения экономических основ помещичьего благосостояния.

Эскизно описывая памятники середины и второй половины XIX в. (Мариинский дворец, переделки в Малом и Старом Эрмитаже в «переходном стиле от новогреческого к ренессансу эпохи его расцвета», парадные залы Эрмитажа), автор негативно характеризовал дворец великого князя Владимира Александровича, считая, что его внутреннее убранство и мебель не представляют ничего оригинального (С. 61).

Вольценбург первым обратил внимание на тот факт, что уже современники установили термин (и с ним -понятие) «эклектизм», и цитирует обозревателя «Художественной газеты: «Наш век эклектический; во всем у него характеристическая черта - умный выбор. во всех отраслях науки, искусства и нравов (Sitten) то же направление; .разнообразие превосходно, очаровательно, но если оно изящно»; все стили «взаимно пользуются своими средствами, перемешиваются и производят новые роды. Но эти роды только тогда изящны п оригинальны, когда согласие в чертах и величие или сладость в целом.» (Художественная газета. Июнь 1837, №11, 12. С. 176).

Как и в работе К.А. Большевой, ценным дополнением исследования Вольценбурга стали фотографии несохранившихся интерьеров Царицына, Розового павильонов, Собственной дачи, Будуара в Мариинском дворце, сделанные автором с натуры; в альбом впервые были включены мебельные проекты Л. фон Кленце.

14 Ваккенродер В.Г. (1773-1798) - немецкий писатель-романтик. Автор произведений «Сердечные излияния отшельника, любителя искусства» (1797) и обработанной Л. Тиком после его смерти «Фантазии об искусстве» (1799). Вероятно, именно этот труд имел в виду Вольценбург, когда писал о «трактате Ваккенродера», в котором, по его мнению, автор «превозносит индивидуальное и национальное своеобразие, светское искусство эпохи Возрождения и в то же время воспевает якобы цельную христианскую веру средневековья и даже суеверия» (Вольценбург О.Э. Указ. соч. С. 6). Известно, что прогрессивные художники и архитекторы первой трети XIX в. черпали идеи из книги Ваккенродера «Об которого искусство должно было служить укреплению государства, а архитектура — отражать и поддерживать социальный статус заказчика, для чего «требовалось строить прочно и в величественных формах, внушать мысль о непоколебимости в веках дворянско-крепостнического уклада, существующего строя» 15. Другим сословиям предлагалось использовать более скромные формы и размеры, соответствовавшие их правовому положению в обществе. «Стили ампир и готика были, несомненно, использованы в целях, защищаемых «Трактатом», — подчеркивал исследователь 16.

В своих работах К.А. Болыпева и О.Э. Вольценбург предложили методику изучения такого быстро меняющегося организма, как интерьер, базирующуюся на комплексном анализе иконографии, архивных документов, литературных и эпистолярных источников и собственно предметов, составлявших убранство.

Продолжением исследований 1930-х годов можно считать диссертацию В.Н. Батажковой, целью которой, по определению автора, было «проследить изменения в русском интерьере в контексте развития русской художественной промышленности» 17. Сделав акцент на жилых интерьерах городских и загородных домов, В.Н. Батажкова рассматривала эволюцию внутреннего убранства по десятилетиям - в 1820-е, 1830-е, 1840-е и 1850-е годы.

Несомненными достоинствами работы стали привлечение и анализ огромного пласта иконографического материала из отечественных и зарубежных собраний, изучение периодики (включая журналы модных образцов), мемуарных и литературных произведений, которые в совокупности с архивными документами создавали убедительную искусстве и художниках. Размышления отшельника, любителя изящного, изданные Л. Тиком», появившейся в русском переводе в «Московском вестнике» в 1826 г.

15 Там же. С. 6.

16 Там же.

17 Батажкова В.Н. Русский интерьер второй четверти XIX века. Научно-библиогарфический архив PAX. Ф. ll.On. 1. 1973. Д. 896. картину жизни и эволюции интерьера рассматриваемого периода. В этой связи большой интерес представляет альбом, иллюстрирующий текст, с информацией о сохранившихся и несуществующих вещественных памятниках. Сопоставление и изучение материала, «увиденного» глазами современников (благодаря мемуарной литературе), внимательное отношение к оценкам и характеристикам очевидцев, позволили автору составить относительно полное представление о предметах рассматриваемой темы 18.

Исследуя интерьеры первой половины XIX века, продолжая употреблять термин «эклектизм», В.Н. Батажкова впервые вводит в русский искусствоведческий словарь появившийся в это время работах европейских специалистов термин «историзм», и, тем самым, не только точнее определяет стилистическую ситуацию в XIX столетии, но снимает негативные оттенки, традиционно ассоциирующиеся со словом «эклектика».

Развивая предложенные автором определения, хотелось бы уточнить, что «историзмом» следует называть эпоху, в рамках которой существовали различные художественные явления (неоготика, а'1а Renaissance, помпейский стиль, неогрек, николаевский ампир и т. д.), в то время как «эклектика», скорее, художественный метод, позволявший выбирать из исторического арсенала культуры стили, памятники и декоративные мотивы.

Помимо концептуальных положений (развитие интерьера в тесной связи с архитектурой; зависимость интерьера от деятельности и уровня художественной промышленности) достоинствами работы В.Н. Батажковой можно считать информативную базу, включавшую справки о

18 Свидетельство современников, несмотря на субъективность, — важный документальный источник, имеющий особое значение для уточнения атрибуции в эпоху господства интернационального стиля, когда аналогичные предметы, будь то мебель, бронза или ткани, с одинаковым успехом, нередко - по тем же эскизам и образцам, изготавливались как в России, так и в Европе. Так, к примеру, теперь при атрибуции мебели, инкрустированной перламутром, нельзя игнорировать свидетельство А. Фета, приведенное В.Н.

Всероссийских мануфактурных выставках, анализ отдельных отраслей художественной промышленности, состояния внутреннего рынка, данные о фабриках, мастерских, техниках и технологиях (не мебельных).

Не останавливаясь на характеристике неостилей, их источниках и прообразах, автор, вместе с тем, сделала несколько очень точных определений. Отмечая, к примеру, что неогрек существовал почти одновременно с «готикой», В.Н. Батажкова находит этому верное объяснение, считая, что в 1820-е годы античная культура, отвергаясь на словах, еще оказывала влияние на деле: «из-под ее обаяния трудно было выйти, но в прежнем виде она уже не воспринималась», почему и возникали новые модификации, связанные, в частности, с открытиями древних городов 19. Говоря о неоренессансе, автор отмечала, что «в 1830-х годах начинает сказываться увлечение ренессансом. Применение его архитектурных форм было облегчено использование мотивов стиля «неогрек». По-существу в неогреческих композициях А. Брюллова, А.

ЛЛ

Штакеншнейдера уже содержались черты итальянского Ренессанса» Еще точнее охарактеризовано такое малоизученное, но отчетливо проявившееся в мебели явление, как «николаевский ампир» («второй ампир»). В.Н. Батажкова тонко подмечает, что с распадом классицизма, «классицистические мотивы и формы утрачивают свою чистоту и становятся вычурными, переусложненными, тяжелыми, или же, наоборот, сухими, мелкими. В мебели, в частности, возникает так называемый второй ампир — претенциозный и пышный, на грани барокко. Отсюда —

О 1 один шаг до барочной архитектуры» . Перечисленные наблюдения сегодня уже не новы и привычны, но в 1973 году, когда появилась диссертация, многие формулировки и определения прозвучали впервые.

Батажковой, о том, что «вся шелковая мебель с великолепной перламутровой инкрустацией была выписана из Вены» (цит. по: Батажкова В.Н. Указ. соч. С. 156).

19Там же. С. 129-130.

20 Там же. С. 10.

21 Там же. С. 83.

Накопленный за прошедшие десятилетия материал (в том числе — представленный в настоящей работе) позволяет обратить внимание на некоторые неточности и ошибки, присутствующие в диссертации. К их числу следует, прежде всего, отнести утверждение, что «увлечение готикой, особенно английской в 1820-х и, особенно, в 1830-х годах, возникло одновременно с аналогичными явлениями на Западе» 22. Неверным представляется и точка зрения, касающаяся ситуации с русской мебелью рассматриваемого периода. По мнению В.Н. Батажковой «утвердить позиции отечественной мебели было чрезвычайно трудно, так как на протяжении всего XVIII века художественная мебель дворцового типа привозилась главным образом из-за границы, в частности, из Франции и Германии. При Екатерине II оттуда было доставлено большое количество первоклассной мебели, и, прежде всего, изделия Д. Рентгена и л "3

Ж. Бенемана. Подобная традиция продолжалась и в начале XIX века» . Известный сегодня материал дает возможность говорить не только о большом количестве качественной мебели отечественного происхождения, поставлявшейся во дворцы в XVIII столетии, но о преимущественном наличии русской продукции для самого широкого «внутреннего употребления» на протяжении всего XIX века.

Первые исследования об эпохе историзма в России, посвященные архитектуре (и, отчасти, интерьеру), осветившие многие аспекты этой темы, появились в 1990-х годах. В работе А.Л. Пунина «Архитектура Петербурга середины XIX века» 24 на большом фактическом материале проанализирована эволюция столичного зодчества 1820-1860-х годов, исследованы изменения в творческом методе архитекторов, содействовавших эволюции архитектурных форм от классицизма к историзму и ретроспективизму. Е.И. Кириченко в книге «Романтизм и

22 Там же. С. 129.

23 Там же. С. 141.

24 Пунин А.Л. Архитектура Петербурга середины XIX века. Л., 1990. историзм в русской архитектуре XIX века» обстоятельно разбирает проблему двух основных фаз развития архитектуры этого времени. Е.А. Борисова посвящает свое исследование о русской архитектуре исключительно эпохе романтизма. Полемизируя с существующей точкой зрения на романтизм как на стилевое явление, автор считает, что «граница между классицизмом и предромантизмом, между эпохой Просвещения и эпохой романтизма, была в России особенно неопределенной, что отражало и одну из специфических черт романтизма в целом, не существовавшего в «чистом виде». По мнению Е.А. Борисовой, именно это свойство не позволяет именовать романтизм стилем, но говорить о нем как о мироощущении, «обладающем лишь той суммой примет, которые обусловливают узнаваемость его искусства» . Верным является и вывод о том, что «анализ идей романтизма в каждой отдельно взятой области искусства невозможен без широкого контекста всей художественной культуры в целом, без чего остаются неуловимыми и необъяснимыми многие закономерности, общие для отдельных видов искусства. Иначе говоря, особенности каждого вида художественного творчества, и в том числе архитектуры, могут быть выявлены в эпоху романтизма лишь в постоянном сопоставлении с теми процессами, которые совершались в других, «соседних» областях искусства и заметно влияли друг на друга» 27. Определяющую и закономерную связь в эволюции архитектуры и интерьера в рассматриваемый период проследили И.А. Бартенев и В.Н. Батажкова в книгах «Русский интерьер XVIII-XIX веков» и «Русский интерьер XIX века» 28, причем, в поле исследования были включены не только столичные памятники, но и произведения провинциальной архитектуры. Впервые с одинаковым

25 Кириченко Е.И. Русская архитектура 1830-1910-х годов. М. 1978; Кириченко Е.И. Романтизм и историзм в русской архитектуре XIX века // Архитектурное наследство. 1988. № 36.

26 Борисова Е.А. Русская архитектура в эпоху романтизма. СПб., 1997. С. 9.

27 Там же.

28 Бартенев И.А., Батажкова В.Н. Русский интерьер XVIII-XIX веков. Л., 1977; Бартенев И.А., Батажкова В.Н. Русский интерьер XIX века. Л. 1984. научным интересом рассматривались все неостили, существовавшие в интерьере этого столетия.

Богатый фактический и предметный материал, сочетающийся с архивной информацией и стилистическим анализом, собран в альбоме A.M. Кучумова «Убранство русского жилого интерьера XIX века» , иллюстрирующем убедительно организованную выставку аналогичного названия в Павловском дворце-музее. Интерьеры, воссоздающие по сохранившейся иконографии убранство жилых помещений, наглядно иллюстрируют те изменения, которые происходили в этой сфере художественной деятельности в динамичном XIX веке. Особенно важно, что комнатное убранство рассматривается в комплексе всех составляющих: мебель, осветительная арматура, фарфор, бронза, живопись и ткани представлены в реконструированной среде, на фоне декоративной отделки стен, потолков, дверных и оконных откосов и т. п.

Аналогичный принцип подачи исторического материала был использован при создании выставки «Художественное убранство русского интерьера XIX века», подготовленной Отделом истории русской культуры

-ЭЛ

Государственного Эрмитажа в 1986 году . Эта экспозиция, объединившая более 400 памятников материальной культуры из фондов музея, впервые в таком составе представшая перед специалистами и посетителями, дала возможность показать основные этапы в стилистической эволюции столичного интерьера и продемонстрировать наиболее характерные особенности русского декоративно-прикладного искусства за целое столетие. Не ставя задачу реконструкции жилых помещений, авторы выставки и путеводителя стремились создать типологический образ интерьеров петербургской аристократии и буржуазии. Одно из главных мест отводилось мебели, играющей основную роль в оформление любого

29 Кучумов A.M. Убранство русского жилого интерьера XIX века. По материалам выставки в Павловском дворце-музее. Л., 1977.

30 Гусева Н.Ю. и др. Художественное убранство русского интерьера XIX века. Очерк-путеводитель. Л., 1986. жилого пространства. В разделе, посвященном эпохе историзма (1830— 1880), отдельные типологические группы продемонстрировали убранство, в том числе, мебель в стиле «второго рококо», неоготики, в «помпейском стиле» и т. п. Задача, поставленная авторами проекта, — «раскрыть перед посетителями основные направления в стилевом развитии русского декоративно-прикладного искусства от 1800-х до 1900-х гг.», была выполнена. Привлекая внимание рядового посетителя, выставка оказалась интересной для специалистов и позволила ввести в научный контекст многие памятники, остававшиеся невостребованными. Важным было и заключение авторов о художественности продукции эпохи историзма, указывающей на профессионализм и активность ее создателей, «на их неустанные творческие поиски» 31.

Однако, несмотря исследования (К.А. Болыпевой, О.Э. Вольценбурга, В.Н. Батажковой, A.M. Кучумова и др.), в которых внимание было сосредоточено на интерьере как продолжении развития «большой» архитектуры, о мебельном убранстве (в известном смысле - «архитектуре малых форм») в этих работах лишь упоминалось. Так, В.Н. Батажкова, признавая, что мебель в большей мере, чем другие виды художественных ремесел претерпевала коренные изменения и отражала трансформации, происходившие в интерьере, пунктирно наметила основные тенденции и не затронула ни особенностей развития мебельных форм, ни деятельности мастеров и мастерских 32. Показательно, что вплоть до конца 1980-х годов, обращаясь к изучению русской мебели, авторы акцентировали внимание на начальных этапах деятельности мебельщиков, оставаясь в о о системе общепринятых идеологических координат .

Такой подход к изучению мебельной темы объясняется, отчасти, тем, что основная масса предметов, созданных в середине и второй половине

31 Гусева НЛО. и др. Художественное убранство русского интерьера XIX века. Л., 1986. С. 94.

32 В работе встречаются краткие упоминания о Гамбсе и его сыновьях; о А. Туре сообщается, что мастерская, основанная в 1818 г., в 1869 г. принадлежала «некоему Н.Ф. Штанге».

33 Соколова T.M., Орлова К.А. Русская мебель в собрании Государственного Эрмитажа. Л., 1973.

XIX столетия, не выдерживала конкуренции с памятниками предшествующего времени, вошедшими в «золотой фонд» бытовой культуры. Вместе с тем, в силу малой изученности памятников рассматриваемого периода, до сих пор сохраняется неверное представление об эволюции форм, о роли профессиональных художников в проектировании образцов для массового изготовления; отсутствует четкое определение границ существования неостилей, их истоков и производных, терминов и типов, информация о мастерах и мастерских. В силу этих причин картина развития мебели не только непонятна, но и искажена.

Изучение русской мебели, в том числе, в рассматриваемый период, осложняется тем, что русские мастера никогда не клеймили свои изделия: подписные предметы встречаются крайне редко, а эскизы к сохранившейся мебели — явление исключительное даже для убранства императорских и великокняжеских дворцов. В России не существовало правил, обязывавших мебельщиков подписывать работы, и даже во второй половине XIX века, когда мебельное производство стало фабричным, ориентированным на серийную продукцию, клейма ставили лишь немногие изготовители, и исключительно по доброй воле. Проблема изучения мебели, бытовавшей в России в XIX столетии, заключается также в том, что немалый объем массовой продукции изготавливался по европейским образцам или рисункам, выписывавшимся из-за границы, а архивы мебельных фабрик и мастерских, как правило, не дошли до наших дней. Показательно, что даже такое уникальное явление, как мебельное производство братьев Гамбс, привлекало исследователей лишь изделиями первых десятилетий деятельности, в то время как фирма активно существовала в С.-Петербурге почти семьдесят лет и еще в 1850-х годах выполняла огромные заказы. Более того, исчезновение фабрики с арены столичного мебельного дела до сих пор не получило объяснения: и сегодня документально не подтверждено, когда и по каким причинам перестало функционировать огромное производство, продукция которого с годами превратилась в иллюстрацию эволюции стиля в русской мебели с конца XVIII до середины XIX столетия. В этой ситуации удивляться отсутствию конкретных сведений о деятельности других петербургских фабрикантов XIX века - А.К. Туре, Г.В. Бюхтгере, И.П. Платонове, Н.Ф. Свирском, не приходится.

В 1996 году в Государственном Эрмитаже состоялась масштабная выставка «Историзм в России. Стиль и эпоха в декоративном искусстве. 1820-1890-е годы» — в центральных выставочных залах были собраны более 1000 предметов художественных ремесел из музейных коллекций С.-Петребурга, изготовленные в России и Европе в XIX столетии 34. Подобная экспозиция была организована впервые, и введение русского материала в общий европейский контекст — позитивный результат (к сожалению, почти единственный) данного проекта. Экспозицию сопровождал каталог, однако, комментарии к опубликованному материалу не дали ответов на назревшие вопросы, не только не облегчив, но, отчасти, осложнив «ориентацию» в остающейся мало разработанной теме. Авторы выставки, собрав разнообразные сведения и предметы, не смогли найти стержня (стержней) как для рассматриваемой исторической эпохи в целом, так для того или иного художественного явления. Осталось впечатление, что большой труд — механическая сумма мнений и определений - не стал попыткой понять, осмыслить и внятно охарактеризовать ситуацию. Не договорились авторы и о терминологии,

35 имеющей в данном случае принципиальное значение . Иначе как

34 «Историзм в России. Стиль и эпоха в декоративном искусстве 1820-е — 1890-е годы / Каталог выставки. СПб., 1996.

35 Эта задача по-прежнему остается актуальной. Неслучайно в 2002 г. VIII Царскосельская научная конференция была посвящена проблемам, связанным с формообразующими тенденциями в русском искусстве XVIII - начала XX в. Организаторы конференции во вступительном слове отмечали: «Определяемые в научной литературе различными терминами явления (нео или псевдостили, эклектика, историзм) существовали на всем протяжении истории русского искусства Нового времени, оставаясь в тени в период расцвета «Больших стилей» и оказываясь востребованными в периоды становления новых объяснить тот факт, что во вводной статье «историзм» или «эклектика» (ставится знак равенства между двумя понятиями!) назван «единым стилем (курсив мой. — И.Б.) эпохи», внутри которого готика, ренессанс о/Г или рококо являются «направлениями, разновидностями» . В тексте можно встретить и такую фразу, как «развивается стиль классицизм, именуемый в это время «ампир» 37, представляющуюся совершенно недопустимой. Отсутствие попытки обозначить художественные направления XIX века, определив истоки, временные границы и терминологию, привели к тому, что изделия рассматривались в соответствии с неостилями, существование которых не подвергались сомнению, а предпосланные разделам названия расплывчато именовались, вроде «Наследие искусства Средних веков», «Переосмысление художественных стилей XVII и XVIII веков», «Новое прочтение античности», «Русский стиль и национальное культурное наследие». Если под данными формулировками можно понять, что речь идет о неоготике, «втором рококо», a la russ'e и неогреке, то рубрики «Романтизм, как отражение интереса к историческому прошлому» (с уточнением, что особенность романтизма «соединять несоединяемое. звучала как лейтмотив, являясь крепким стержнем творческих произведений, художественных направлений. Встречаясь в близкой по составу аудитории, мы поняли, что говорим, подчас, об одном и том же на разных языках, разными понятиями обозначая близкие явления, и, наоборот, вкладывая в один термин противоположный смысл. Это поставило перед нами еще одну проблему - терминологии, которой хотелось бы уделить внимание. Выбирая тему конференции, мы надеялись, что изучение истории развития художественных событий, так или иначе, не обойдется без рассмотрения исторической эволюции терминов, их определяющих. В данной конференции хотелось упорядочить наименования и дефиниции, уточнить существующие формулировки» (см.: В тени «Больших стилей» / VIII Царскосельская научная конференция. СПб., 2002). К сожалению, упорядочить наименования до сих пор не удается, коль скоро специалисты позволяют такие определения, как неорококо, «стиль "второе" рококо» или «русская барочно-рокайльная мебель XIX века» (Гусева Н. Русская мебель в стиле «второго» и «третьего» рококо. М., 2003. С. 54, 72).

36 «Историзм в России. Стиль и эпоха в декоративном искусстве 1820-е - 1890-е годы / Каталог выставки. СПб., 1996. С. 27. К недопустимой небрежности в определениях следует отнести и пассаж об историзме (статья о мебели): спишь, который принято называть эпохой историзма (курсив мой. — И.Б., указ. соч. С. 300).

37 Там же. С. 107. nn созданных в непростую эпоху 1830-x-l890-х годов» ) и «Орнаментальные мотивы востока», вызывают вопросы.

Размытость представлений о неостилях привела к неточности в характеристике конкретных предметов. Так, в необарокко попала ваза из горного хрусталя (кат. № 1), формы, материал и декор которой вызывают ассоциации с ренессансными предметами. Напротив, декор шкатулки (кат. № 500), которая вряд ли является работой русского мастера, восходит не к Ренессансу, а к немецкому барокко. На мой взгляд, можно было точнее определить стилистику и поискать прототипы для целого ряда представленных изделий; не включать в экспозицию русскую игрушечную мебель, выполненную в классицистических формах (включена, видимо, на основании датировки 1830-1840-ми годами) и т. д. Неудачной представляется попытка дать определение мебели, изготовленной по эскизам JI. фон Кленце, как «академизм», сочетающий в себе «традиционные для эпохи Александра I конструктивные решения и некоторую вычурность резной декорировки». По отношению к подобным предметам точнее использовать бытующее определение «второй (николаевский) ампир» (кат. № 486, 487, 520, 608, 609 и др.).

В краткой статье каталога, посвященной мебели XIX века — как русской, так и изготовленной в Европе, ситуация очерчена весьма приблизительно, а формулировки отличаются обидной небрежностью. Утверждение, что в XIX веке «стили воспроизводились с исторической достоверностью и нередко соседствовали друг с другом», скорее, неверно,

39 если не уточнять время (последняя треть XIX века) и место (Европа) Удивление вызывает и информация о том, что главными новшествами в мебели XIX столетия следует считать мебель капитоне (капитонированные предметы известны уже в XVIII веке. — И.Б.) и

38 Там же. С. 197.

39 Там же. С. 300. лаковые предметы, ибо «остальные формы были заимствованы из искусства XVII-XVIII веков».

К числу многочисленных неточностей и опечаток следует отнести упоминание в числе архитекторов владельца мебельной мастерской Г. Гамбса, а также утверждение о том, что его сыновья вступили в дело уже в начале XIX века, а сама фирма действовала в столице до 1870-х годов 40.

Таким образом, несмотря на то, что мебель 1820-1890-х годов в последнее время стала привлекать внимание специалистов, несмотря на появляющиеся публикации и интерес к памятникам XIX века, их эволюция в это время до сих пор остается малоизученной, конкретная информация, по-прежнему, весьма ограничена, а атрибуция предметов (в том числе, музейных) свидетельствует об относительности наших представлений. До сих пор, к примеру, датировка мебели XIX века ограничивается половиной или третью столетия, в то время как архивный материал, выявленный в ходе исследования, позволяет уточнять дату изготовления типологически близких предметов в границах одного десятилетия. Это меняет (иногда существенно) наши знания об особенностях развития мебели рассматриваемого времени. Из архивных материалов известно, в частности, что салон в стиле «рококо», меблированный мастерской братьев Гамбс, появился в великокняжеской Знаменке уже в 1836 году; мебель, названная современниками «а 1а Renessance», была изготовлена для приданного дочери Николая I в 1839, а история создания в 1857 году тронного кресла для Андреевского зала Большого Кремлевского дворца по проекту Б. Кёне в петербургской мастерской А.К. Тура продемонстрировала активное владение уже в это время всей палитрой неостилей, в том числе, «ропетовским» «а 1а russ»'oM41. Таким образом, изучение конкретных предметов по архивным

40 Там же. С. 300, 301.

41 См.: Ботт И.К. Коронационные кресла императора Александра III // Памятники культуры. Новые открытия. М., 1998. материалам дает информацию, которая может не только изменить существовавшую атрибуцию, но в корне поменять сложившиеся стереотипы о мебели XIX века и ее эволюции.

Началом большого исследования особенностей мебели рассматриваемого времени можно считать работу Н.Ю. Гусевой и автора диссертации, подготовивших статьи об основных исторических стилях XIX столетия для издания, посвященного русской мебели этого периода42. Заявленная в диссертации тема - неостили в русской мебели в эпоху историзма на примере петербургских мастерских - развернутое продолжение подготовленного к публикации материала, - строится на анализе столичной мебели 1820-1890-х годов. Петербургское мебельное дело, занимавшее ведущее положение в отечественном производстве с конца XVIII столетия, продолжало в XIX веке оказывать влияние на стилистическую эволюцию и формирование вкусов в этой области художественной жизни. Выполняя заказы на мебельное убранство императорских дворцов и домов петербургской знати, столичные мастера (полностью удовлетворявшие спрос на мебель не только в С.-Петербурге, но и губернии) внимательно следили за быстро меняющейся модой и создавали образцы, заметно выделявшиеся на внутреннем рынке, неоднократно получавшие награды на международных выставках. Первые и лучшие экземпляры новых форм мебели появлялись именно в С.Петербурге и отсюда распространялись по России. Немаловажным является и факт наличия огромной иконографии по петербургской мебели, сопоставление которой с пластом документального материала (архивами, периодикой и т. п.), позволяет выявить новые предметы, уточнить датировки и авторство известных памятников, точнее и полнее представить эволюцию мебели рассматриваемого периода.

42 Рукопись «Русская мебель. XIX век», подготовленная по заказу редакции, передана в издательство «Трилистник» в 2003 г. Две статьи Н.Ю. Гусевой для этого издания появились виде самостоятельных публикаций: Русская мебель в стиле «второго» и «третьего» рококо (М., 2003) и «Стильная мебель» и ретроспективизм (М., 2003).

Именно поэтому основой для анализа стилистической ситуации в мебельном деле С.-Петербурга стали предметы, изготовленные для императорского Двора, как известные, так и обнаруженные в ходе работы, а также многочисленная иконография - виды парадных и жилых интерьеров, сохранившие для нас информацию о многих уже не существующих объектах. Данный эталонный материал, поддержанный архивными сведениями и документальными свидетельствами бытования, помог сделать выводы о развитии стилей, что привело к уточнению и переосмыслению некоторых существовавших до сих пор оценок.

Наряду с уникальными памятниками в орбиту исследования были сознательно вовлечены предметы серийной продукции: известно, что художественные идеи, реализованные в дворцовых интерьерах, быстро распространялись, редуцируясь (изначально или «по пути»), на нижние социальные уровни столичной жизни. Эти памятники материальной культуры, сохраняющие отпечаток опыта больших мастеров и большой моды, дополняют информацию о картине жизни С.-Петребурга в XIX веке.

В силу ряда объективных причин, главным образом, регламентирующего характера, исследование было ограничено изучением лишь некоторых неостилей XIX столетия. В работе рассмотрены художественные явления, в основе которых лежала европейская традиция - неоготика, неоренессанс, помпейский стиль и «второе рококо». За границей внимания остались неорусский стиль (изученный лучше других), «николаевский ампир», «стиль Людовика XVI» и неоклассицизм, заслуживающие специального освещения. За рамками работы остались и все варианты восточных интерпретаций в русской мебели XIX столетия.

Поиск импульсов и истоков зарождения русской «готики», неоренессанса, помпейского стиля и «второго рококо», не имевших (за исключением последнего) исторической базы в России, определение особенностей их эволюции оказались интересной задачей, позволившей познакомиться с конкретными памятниками материальной культуры и увидеть их глазами современников. Ответы на поставленные и возникшие вопросы дали возможность приблизиться к пониманию природы новых художественных явлений, связанных, как правило, не только с европейской модой (за которой также «выстраивались» исторические ситуации и образы), но с личными вкусами заказчиков, в значительной степени влиявших на формирование художественной среды в русской жизни XIX столетия.

Первая глава посвящена русской неоготике, открывающей «парад» исторических стилей XIX столетия. Особое внимание к этому художественному явлению обусловлено тем, что, появившись в России в конце XVIII века, оно не прерывалось на протяжении всего XIX века, то затухая, то, вспыхивая с новой силой. И хотя в первых неоготических постройках интерьеры и мебель решались, преимущественно, в классицистическом ключе, и неоготическая мебель русского происхождения XVIII века почти неизвестна, не обозначив истоков и особенностей русской «готики» этого периода, нельзя определить особенности этого явления в XIX веке.

Обращение к «готике» XVIII века необходимо и для понимания истоков романтизма - основы, на которой выросло историческое мышление, сформировался связанный с ним эклектический метод: известно, что именно в конце XVIII столетия в русской архитектуре появляются готические, турецкие, помпейские (помпеянские) и египетские темы, оказавшие влияние не только на парковое строительство, но отразившиеся в убранстве интерьеров 43.

43 Magazin fuer Freunde des guten Geschmacks der bildenden und mechnaschen Kuenste, Manufacturen und Gewerbe. Leipzig, 1795-1797; Ideenmagazin fuer Liebhaber von Gaerten, Englischen Anlagen und fuer Besitzer von Landguete. Herausgegeben unter der Aufsicht von Johann Gottfried Grohmann. Leipzig. 1796- 1798.

Для понимания корней и характера ранней русской «готики» особого рассмотрения требует вопрос английского влияния, отчетливо присутствующего в первых неоготических памятниках. Повышенный интерес к Англии со стороны европейских государств и России, отличавшейся вспышками страстной англомании, объясняется разнообразными причинами, в том числе, развитием английской промышленности, оказавшей воздействие на культуру и искусство. С конца XVIII века Англия становится законодательницей мод и на десятилетия приковывает к себе внимание континентальных стран. Если учесть, что средневековая традиция в английской строительной практике не прерывалась вплоть до XIX столетия, то влияние на русскую архитектуру именно английской готики, вызывавшей ассоциации со стабильностью государственного устройства, имело под собой основательную базу. Интерес к Британии проявился в приглашении в Россию зодчих и мастеров, путешествиях русских архитекторов, и, как следствие, в заимствовании и переработке форм английской архитектуры. Определяющую роль в усилении английского влияния во второй половине XVIII века сыграла личная позиция императрицы Екатерины И, которая считала союз с Англией полезным и естественным для своей страны. Английский посол при русском дворе лорд Каткарт писал: «.русские в силу своих наклонностей, традиций, воспитания находились под влиянием французов. Теперь же Россия, учитывая твердые и нескрываемые убеждения императрицы, стала решительно английской, а, судя по ее действиям, такой и будет» 44. Посол не ошибся. Все правление императрицы, продолжавшее тридцать четыре года, прошло под знаком уважения и внимания к достижениям англичан в области законотворчества, коммерции, медицины, мореплавания, садоводства и не

44 Цит. по: Англофилия у трона. Британцы и русские в век Екатерины II / Составитель Э. Кросс. Британский Совет. 1992. С. XI. могло не наложить отпечаток на сферы духовной и художественной жизнедеятельности России.

Увлечение средневековьем в 1820-1830-х годах отразило сентиментально-романтические устремления, охватившие все области русской жизни. Эстетическую программу романтиков, провозгласивших равенство национальных культур и неоготику как один из путей ее реализации, приветствовали передовые мыслители своего времени. Вместе с тем, эта программа, с ее религиозностью и тягой к «доброму старому времени» импонировала и представителям императорской семьи, влияние которых на развитие искусства рассматриваемого периода нельзя не принимать во внимание. Не последнюю роль в утверждении этого влияния и, в частности, в появлении новой неоготической волны, сыграли вкусы императорской четы, воспитанной на немецкой художественной традиции. В связи с этим в работе рассмотрены русско-немецкие художественные контакты в николаевскую эпоху, когда на смену английскому влиянию приходит увлечение немецкой историей и культурой.

Во второй главе рассмотрена русская мебель «а la Renaisance», выполненная на гребне интереса к европейскому стилю, получившему уже в середине XIX столетия стойкую популярность почти во всех европейских странах 45. В эволюции этого неостиля на русской почве можно наблюдать - вслед за европейской практикой - тот же вектор от «декоративного» понимания исторического материала к предметному знанию и воспроизведению эталонных образцов. Вместе с тем, даже к концу XIX века, когда не только стилизовали, но знали и копировали подлинные предметы XV-XVI столетий, представления о мебели

45 Одним из первых обращений к стилистике Ренессанса можно считать работу Л. фон Кленце во дворце Лейхтенбергских в Мюнхене (около 1820). В 1836 г. Г. Гейне сообщает о законченном дворце Ротшильда, называя его формы «в стиле французского Ренессанса». Спустя три года, на Парижской промышленной выставке 1839 г. становится очевидным всеобщее обращение к Ренессансу. Этот интерес сохраниться на долгие десятилетия. итальянского или французского Ренессанса у российского заказчика оставались весьма приблизительными, и в «ренессансные» интерьеры изготавливалась мебель, не имевшая к эпохе Возрождения никакого отношения. Предметы, которые современники называли «а'1а Ренессанс», больше походили на раннебарочные образцы, появившиеся в России на рубеже XVII-XVIII веков. Тем не менее, мода на Ренессанс оказалась очень стойкой: «ренессансная» мебель, появившаяся в С.-Петербурге в конце 1830-х годов, изготавливалась вплоть до начала Первой мировой войны. В отличие от европейского опыта, опиравшегося на традиции национальных культур, русские архитекторы и мастера варьировали с большей или меньшей степенью достоверности европейские образцы XV-XVI веков, пройдя в этом направлении путь от изобретательных форм О.-Р. Монферрана до массового продукта с элементарным набором стилевых составляющих. Но даже серийные изделия, выполненные из массива дуба и ореха, украшенные резьбой или наборными орнаментами, благодаря своей добротности и убедительности оставались привлекательными для российского заказчика вплоть до начала XX века.

Помпейский» стиль (которому посвящена третья глава), обозначавшийся в XVIII веке и получивший в это время названия «этрусский вкус» и «а'la grecgue», стал еще одним художественным событием XIX столетия. Его истоки, как известно, связаны с развитием археологии и открытием Геркуланума и Помпей. Новое увлечение искусством древних, наметившееся к концу 1820-х годов, объясняется началом нового периода интенсивных раскопок в ставших уже знаменитыми городах. Вслед за извлекающимися из земли памятниками, не только возвращается интерес к древней эпохе и ее художественным формам, но при создании предметов, инспирированных античной темой, формулируются новые задачи не столько стилизовать, как следовать конкретным историческим образцам.

Помпейская тема в русском декоративном искусстве XIX века связана, прежде всего, с творчеством двух известных петербургских архитекторов - А.П. Брюллова и А.И. Штакеншнейдера, страстно увлеченных искусством древних. Брюллов, побывавший на месте раскопок, первым создал «помпейский» интерьер — столовую в Зимнем дворце, ставшую самым впечатляющим опытом убранства в данной стилистике. Отделка этого парадного зала, как известно, не сохранилась, однако комплект мебели, вазы и изображения столовой дают возможность понять особенности «помпейского» создания архитектора. К сожалению, наши знания об этом стилистическом направлении в целом, и о русской «помпейской» мебели, в частности, базируются на иконографическом материале, описаниях, архивных документах и лишь нескольких подлинных памятниках, поскольку постройки и интерьеры, оформленные в этом стиле (Помпейская столовая, Царицын и Розовый павильоны в Петергофе, дворец в Сергиевке и др.), не сохранились до наших дней. Вещественных образцов «помпейской» мебели по сравнению с другими историческими опытами несопоставимо мало, но материал настолько выразителен, что обойти его вниманием было невозможно.

Второму рококо», первые упоминания о котором относятся к 1830-м годам, посвящена четвертая глава. Интерес к рокайльным формам в интерьере и мебели продержался в России вплоть до начала XX столетия, о чем напоминают сохранившиеся или документально известные сооружения, интерьеры и предметы убранства. Мебель «второго рококо», создававшаяся по проектам А.И. Штакеншнейдера, Г.А. Боссе и других архитекторов, отличалась не только поиском новых форм в пределах традиционной рокайльной стилистики, но использованием материалов, нехарактерных для XVIII столетия. При этом эта мебель (в отличие, к примеру, от неоготики) имела свою традицию в России, на которую ориентировались мастера XIX века. Сравнительный анализ памятников двух столетий показывает, что прототипы XVIII века часто «проигрывали» XIX столетию в изобретательности форм: предметы «второго рококо» настолько разнообразны, что современники затруднялись в подборе соответствующих наименований каждому вновь появлявшемуся виду. Именно поэтому — из-за многообразия форм, разнообразия типов, материалов, техник исполнения и характера декора, при изучении и классификации этой мебели, имеющей, казалось бы, понятные исторические прототипы, возникли сложности. В работе сделана попытка построить типологические ряды, сопоставить мебель «второго рококо» с предметами XVIII века, выявить меру заимствования, способы трансформации исторических форм и характер самостоятельного творческого начала, а также обратить внимание на технологические новации в изделиях XIX века. Все это дало возможность охарактеризовать художественные и технические особенности мебели «второго рококо».

В рамках исследования было уделено внимание и такому мало изученному явлению, как «третьего рококо», ознаменовавшему новый всплеск увлечения рокайльной темой в интерьере 1880-1900-х годов. В эти годы столичные мебельщики в содружестве с архитекторами вновь обращаются и варьируют знакомые формы, и эти вариации по сравнению с опытом середины XIX века отличаются еще большей свободой и смелостью.

Анализ петербургской мебели XIX века, выполненной в исторических стилях, попытка проследить ее развитие на протяжении всего столетия, приводят к некоторым общим выводам. Если в первой половине XIX века можно говорить об известной «чистоте» исторических стилей, то к концу столетия, несмотря на большую информированность и знания, ситуация существенно меняется — разнообразные художественные направления сосуществуют не только во времени, но соединяются в одном пространстве. В эпоху историзма художественное мышление обращается к эклектизму, как творческому методу и средству выражения, и к концу столетия, отвечая самым разнообразным вкусам, петербургские фабрики изготавливают мебель во всех стилях: из дуба «в стиле Ренессанс», лакированную - «Людовик XVI», из тополя и карельской березы - «ампир», «готическую в английском стиле», нередко сочетая в одном предмете декоративные элементы разных эпох. Об этом, в частности, можно судить по сохранившемуся рекламному альбому фабрики Г.Г. Бюхтгера, предлагавшему продукцию на любой вкус.

При изучении мебели XIX века возникает вопрос об авторстве проектов и изделий, изготавливавшихся в мастерских и на фабриках. Собранный материал позволяет сделать вывод, что в данный период (как и раньше) ведущие мебельные мастера работали в постоянном контакте с архитекторами, по эскизам которых создавалось убранство дворцов и домов: по проектам А.И. Штакеншнейдера мебель изготавливали братья Гамбс; поставщик двора великого князя Михаила Николаевича Г.В. Бюхтгер получал эскизы от Г.А. Боссе и И.А. Монигетти 46; Н.Ф. Свирский долгие годы сотрудничал с Н.В. Набоковым 47; фабрикант И.П. Платонов — с А.И. фон Гогеном; Ф.Ф. Тарасов делал мебель по проектам М.С. Лялевича; Ф.Ф. Мельцер - по рисункам своего брата и компаньона придворного архитектора Р.Ф. Мельцера 48. Кроме этого, в эпоху увлечения историческими стилями образцами служили подлинные предметы прошлых эпох, по которым создавались как копии, так и вольные интерпретации. Известно также, что ведущие столичные мастера выписывали проекты модных изделий из-за границы, а в распоряжении

46 Ботг И.К., Знаменов В.В. Петербургские мебельные мастерские второй половины XIX — начала XX века//Петергоф. СПб., 1992. С. 64-83.

47 Ботт И.К. Мебель архитектора Н.В. Набокова — продукт эпохи историзма / Дизайн и производство мебели. 2007. № I (14). С. 50-55.

48 Ботг И.К. Царскосельская мебель Ф. Мельцера и Н. Свирского // Антиквариат. Предметы искусства и коллекционирования. 2004. № 4. С. 20-26. рядовых производителей мебели были эскизы, публиковавшиеся на страницах художественно-литературных и специальных журналов.

На основе изученного предметного, архивного, иконографического и мемуарного материалов в работе ставится задача проследить эволюцию неостилей в столичной мебели XIX века, а именно:

1. Определить хронологические рамки исторических стилей.

2. Выявить их исторические и художественные истоки.

3. Уточнить появление и бытование терминов, характеризующих природу неостилей.

4. Определить особенности формы, декора, конструкции, материалов и техники; выявить новации.

5. Составить хронику деятельности крупных петербургских мебельных фирм XIX века

6. Определить методы работы над созданием мебели (авторский проект, копирование, интерпретация и т. д.).

7. Сопоставить русскую мебель с историческими и современными ей европейскими прототипами; определить роль последних в развитии отечественного мебельного дела.

Ответы на поставленные вопросы, документально обоснованные датировки отдельных памятников мебельного искусства дали возможность уточнить наши знания об эволюции стилей в мебели XIX века, определить границы их существования, понять факторы, влиявшие на появление или угасание интереса к тем или формам. Полученный результат, в свою очередь, помог приблизиться к пониманию реальной картины развития русской столичной мебели на протяжении почти целого столетия. Немаловажно и то, что аргументировано датированные памятники, как эталоны для типовых групп, позволят в дальнейшем откорректировать атрибуцию многих безымянных предметов, находящихся в коллекциях музеев и частных собраниях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Неостили в русской мебели XIX века. Петербургские мебельные мастерские в эпоху историзма"

Заключение

Появление неостилей в русской мебели XIX века связано с продолжавшимся вплоть до середины столетия влиянием европейской художественной традиции. Несмотря на инородные базисы, новые стилистические формы прижились в России быстро и прочно, получив самостоятельное развитие и решение. Русскую неоготическую мебель и петербургские предметы «а la Renaissance», «помпейские» столы и гостиные «второго рококо», изготовленные в северной столице в первой половине XIX столетия, всегда можно узнать среди огромного наследия этого времени. Своеобразие петербургской мебели объяснялось, прежде всего, тем, что в ее создании принимали участие известные столичные зодчие — прекрасные интерпретаторы исторического материала, а также тем, что предметы были адресными — создавались для конкретных интерьеров, составляя с ними единый ансамбль. Правда, такое состояние было характерным лишь для первых десятилетий существования неостилей. Ближе к концу столетия ситуация изменилась: машинное производство и тесные международные связи нивелировали топографические особенности, выделявшие русскую мебель в ряду европейских исторических интерпретаций. Но и в это время «ренессансная», «готическая» или «помпейская» мебель, изготовленная в С.-Петербурге, была иной, нежели ее европейские аналоги, и даже «второе рококо» - самый интернациональный из всех исторических стилей -получил у русских мебельщиков некоторые, присущие только ему особенности.

Определить отличия, понять импульсы и причины, истоки и источники, время появления и бытования неостилей в петербургской мебели эпохи историзма — задачи, поставленные в данной работе. Их решение потребовало обобщения огромного, во многом нетронутого предметного материала, дало возможность ввести в научный оборот ранее неизвестные памятники и, тем самым, составить более полную картину развития столичной мебели в 1820-1890-х годах 1.

На вопросы о хронологических границах неостилей, их исторических и художественных истоках, терминологии, особенностях формы, декора, конструкции и материалов, верности традиции и новациях удалось получить ответы благодаря комплексному методу работы. В ходе исследования было изучено около 300 единиц мебели, составивших разнообразные типологические группы . Наряду с сохранившимися предметами в орбиту изучения был вовлечен обширный пласт иконографического материала - акварели, гравюры и фотографии — бесспорный и убедительный источник информации. Изучение этого блока сведений в ряде случаев дополнялось архивными документами, сопоставление которых с эпистолярным наследием, фактами, почерпнутыми в периодике и мемуарной литературе, помогло реконструировать картину столичной мебели и существенно дополнить знания о петербургском мебельном производстве в XIX столетии. Благодаря уточненным и документально подтвержденным датировкам известных и ранее неизвестных памятников, выявленных в ходе работы, в научный оборот было введено около 100 новых предметов, значительно откорректировавших представление об эволюции петербургской мебели рассматриваемого периода.

Так, немаловажное значение для понимания общей ситуации в мебельной сфере, еще вплотную связанной с экстерьером и внутренним оформлением дворцов и особняков, имело знакомство с комплексом предметов из первых неоготических интерьеров А. Менеласа,

1 Принимая во внимание наличие большого количества предметов этого времени, сохранившихся до наших дней и известных по изображениям, в работе, как уже отмечалось, выбор был сознательно ограничен неостилями, в основе которых лежала европейская традиция: объектами исследования стали неоготика, «а la Renaissance», «помпейский» стиль и «второе рококо». Не менее изобретательные интерпретации, возникшие на базе традиционного русского народного творчества или восточных мебельных форм, а также такие новообразования со сложившимися отличительными признаками, как «николаевский ампир» и неоклассицизм начала XX в. остались за рамками исследования и требуют отдельного внимания.

2 Основная часть этого материала представлена в иллюстрациях по главам работы. появившихся в 1820-х годах в Царском Селе и Петергофе. Эти предметы не сохранились до наших дней, однако мебель из павильонов «Белая башня» и «Арсенал», дворцов «Коттедж» и «Ферма», изображенная на акварелях XIX века и довоенных фотографиях, впервые ставшая объектом исследования, по праву заняла особое место в истории бытовой культуры XIX века, положила начало новому стилистическому направлению, открыв «парад» неостилей.

Появление неоготических сооружений и предметов, стилистически чуждых русской художественной традиции, вызвало закономерный вопрос о причинах их возникновения, о доли участия в этом процессе заказчика и месте исполнителя. Известно, что долгое время роль личности в истории искусства если не отрицалась, то умалчивалась. Сегодня понятно, что в России XIX века художественные вкусы заказчика имели определяющее значение, играли основную роль в формировании окружавшего его жизненного пространства. А если заказчик был коронованным, то к его пожеланиям прислушивались даже именитые архитекторы и даже в тех случаях, когда требуемая стилистика была вне их творческих интересов. Таких примеров немало: достаточно назвать неоготические и «ренессансные» опыты О.-Р. Монферрана или зимнедворские интерьеры в «помпейском вкусе», выполненные В.П. Стасовым. Существовала, как известно, и обратная связь - общее увлечение, подхлестываемое сенсацией (археологические открытия в Помпеях и Геркулануме, например), вместе с увлеченностью талантливого художника воздействовали на венценосных заказчиков: так, вероятно, можно объяснить одновременное появление в 1830-1840-х годах в Зимнем дворце, пригородных резиденциях и загородных домах «помпейских» затей, осуществленных А.П. Брюлловым и А.И. Штакеншнейдером.

Исходя из этого, внимание к интересам императорской семьи в области искусства и культуры, их литературным и театральным пристрастиям, а также историческим событиям, на которые реагировали Николай I и его окружение, не кажется излишним: совокупность фактов помогает понять значение того или иного художественного явления для конкретного момента, объяснить закономерность его появления, причины долголетнего бытования или быстротечности присутствия. Так, сопоставляя официальную идеологию, сведения о юности и воспитании прусской принцессы Шарлотты (будущей императрицы Александры Фёдоровны), политическую ситуацию в Европе и факт продолжительных контактов русской и прусской фамилий в 1820-1840-х годах, можно понять, почему «готика» в России, появившаяся в конце XVIII века, именно при Николая I стала любимой художественной формой и «задержалась» при Дворе до конца николаевского правления.

Нередко вкусы императорской семьи способствовали появлению мебельных (и иных) предметов, которые становились художественным явлением в придворной жизни. Это в полной мере относится к мебели «а la Renaissance», изготовленной по эскизам О.-Р. Монферанна для приданого великой княгини Александры Николаевны, обнаруженного в дворце-музее «Fasanerie» (Германия). Нарядный комплекс подарков, появившийся в 1844 году, — не только свидетельство интересов членов русского императорского Дома к европейскому Возрождению, но, что более важно, отражение их знаний и представлений (еще очень приблизительных) об искусстве этой эпохи. Уникальная мебель, сохранившаяся в полном комплекте, помогла на основании стилистического родства выявить некоторые аналогичные предметы из приданого великой княгини Марии Николаевны (1839), сохранившиеся в отечественных музейных и частных собраниях, и соотнести их с вещами из Большого Кремлевского дворца (1847), являвшимися некогда собственностью императрицы Александры Федоровны. Все эти памятники бытовой культуры представляют интерес и как первые опыты неоренессансного стиля в русской мебели, и как свидетельства художественных интересов коронованных заказчиков в 1840-х годах.

Предметы из приданого императорских дочерей, остававшиеся поначалу безымянными, поставили закономерные вопросы об авторстве мебели рассматриваемого времени в целом, о самобытности и заимствовании, о роли мастера-исполнителя, о значении эталонных образцов и рекламных альбомов. Эти вопросы давно ждали аргументированного ответа. К примеру, существовавшее мнение о том, что мебель в постройках А. Менеласа была выполнена по проектам архитектора, не имело документальных подтверждений: их традиционная (довоенная), атрибуция исходила из того, что заказы на мебельное убранство для своих построек визировал зодчий. Сегодня можно добавить, что авторство Менеласа «поддерживается» наличием в некоторых предметах стилистических особенностей, характерных (заимствованных) для (у) английской мебели начала XIX века, знание которой вполне логично для архитектора шотландского происхождения.

Действительно, исходя из сложившейся в России практики, при размещении заказа на мебель архитектор, в данном случае, А. Менелас должен был либо предоставить эскизы, либо дать рекомендации и отослать исполнителей к конкретным источникам. Однако нельзя не учитывать тот факт, что неоготическая мебель поставлялась, к примеру, в Коттедж, и после смерти зодчего, а также то, что появившиеся почти одновременно предметы существенно отличались друг от друга по принципу и характеру декора. Кроме этого, в ходе изучения вопроса, стало известно, что в Коттедже находилась мебель, созданная по эскизам современника А. Менеласа, архитектора О.-Р. Монферрана. Таким образом, вернее было бы допустить, что Менелас не только и не столько проектировал мебель, но вместе с хозяевами загородного дома давал рекомендации и отбирал образцы, которые предлагали ведущие столичные мастера и, прежде всего, придворные поставщики Г. Гамбс и сыновья, снискавшие известность своими авторскими работами. В поддержку этого предположения может служить факт приобретения для Коттеджа мебели Гамбса на Первой промышленной выставке (1829), а также наличие предметов, аналогичных петергофским, в домах столичной знати. С большой долей уверенности можно допустить, что Гамбсы были в состоянии самостоятельно изготовить мебель в рамках модной или заданной архитектором стилистики. Таким образом, изучение истории конкретных мебельных заказов и предметов позволило понять метод работы (авторский эскиз, копирование, интерпретация и т. д.), сопоставить русскую мебель с европейскими прототипами и определить роль последних в развитии столичного мебельного дела рассматриваемого периода.

При изучении мебели 1830-х годов нельзя было не обратить внимания на присутствие в разных по характеру интерьерах — «готическом» Кабинете императрицы в Коттедже и в «мавританской» Ванной в Зимнем дворце, например, - почти идентичных кресел, созданных по проекту О.-Р. Монферрана. Отмеченный факт указывал на весьма показательный для времени феномен — использование одних и тех же предметов (или орнаментальных мотивов) в «готических» и «мавританских» интерьерах. Теперь понятно, что подобное соединение не смущало современников, поскольку имело объяснение: еще в конце XVIII столетия законодатели моды писали, что «.арабско-мавританский вкус прекрасно согласуется с т. н. готическим во всех маленьких башенках и стрельчатых сквозных украшениях», и отсылали к теории, в соответствии с которой готическое искусство зародилось на Востоке. В художественной литературе рыцарство и готика со второй половины XVIII века воспринимались как синонимы, а в конце столетия к этим понятиям присоединилась восточная, мавританская тема. Подобные знания, оформившиеся к началу XIX века в стойкую систему, позволяли соединять в одном интерьере или предмете орнаментальные мотивы средневекового и восточного происхождения.

Несмотря на активное несогласие с этой теорией Н.В. Гоголя, в XIX столетии существовал даже термин «мавритано-готический стиль», происходивший от «мавритано-готического рыцарства».

Однако симбиоз, характерный для 1830-х годов, когда объединение имело принципиальный и исторически оправданный ход, существенно отличался от того, что наблюдалось в интерьерах и предметах во второй половине XIX столетия. В это время сложные композиции из разностильных элементов оправдывались исключительно желанием максимально наполнить (украсить) предмет и удовлетворить (поразить) вкус пресыщенного заказчика.

В этой связи специального упоминания заслуживает история создания тронного кресла, связанного с коронацией Александра II, ставшего знаковым для периода поисков в русском мебельном искусстве 1850-х. годов 3. Благодаря архивным материалам удалось восстановить хронику появления этой уникальной мебели, в датировку которой 1857 годом, не будь достоверных фактов, трудно было бы поверить: подобное эклектичное решение встречается редко даже в конце XIX века, в стилистически более «беспринципное» время 4. Неслучайно это кресло вновь использовали при коронации Александра III в 1883 году - не только из соображений экономии, свойственной этому монарху, но по причине полного соответствия его художественного облика (образа) наступившему времени.

Действительно, из документов стало известно, что создание необычного тронного кресла для Андреевского зала Большого Кремлевского дворца относится к 1857 году, когда барон Б. фон Кёне представил на утверждение монарха более десяти эскизов, хранящихся ныне в Российском Государственном историческом архиве. Эти акварели дали возможность познакомиться с размышлениями автора на пути поиска

3 В силу стилистического «многоголосья», тронные кресла не были включены в структуру работы. Этой мебели посвящена отдельная публикация (см.: Ботг И.К. Коронационные кресла императора Александра III // Памятники культуры. Новые открытия. M., 1999. С. 480-490).

4 РГИА. Ф. 485. Оп. 4. 1855. Д. 181. желаемой им и заказчиком формы. Некоторые из предлагавшихся вариантов удивили неожиданным решением и изменили наши знания о стилистической ситуации в русской мебели середины XIX века. Так, один из эскизов на русскую тему получил почти карикатурное решение — спинка кресла была изображена в виде стилизованного двуглавого орла, а передние ножки выглядели как натуральные куриные лапы. Нельзя было не заметить, что в одном из первых проектов вместо боковин появились фигуры идущих грифонов, присутствующие в окончательном эскизе. Кёне писал: «Это тронное кресло поддерживается золочеными грифами (герб знаменитого Дома Романовых), крылья которых изображают ручки кресла. Грифы имеют на груди вензель Его Величества под императорскою короною и украшен цепью Ордена св. Апостола Андрея Первозванного.» 5. Показательно, что из представленных на рассмотрение вариантов, утвержден был тот эскиз, который, по мнению современников, согласовывался со стилистикой отделки Андреевского зала. Отмечая это, барон фон Кёне писал В.Ф. Адлербергу: «Ваше сиятельство изволили усмотреть, что этот престол будет в совершенном согласии со стилем этой залы, построенной в вкусе Возрождения (Renaissance). Так как Возрождение соединяет в себе романский стиль с византийским, то можно было бы употребить и оба другие проекта, которые я имел честь представить В. С., из которых один византийского стиля, а другой - византийско-русского, но без смеси с индийским или монгольским стилем, в котором остроконечный верх был бы совершенно без согласия с изящным вкусом Возрождения» 6.

Этот документ заслуживает отдельного комментария. В нем более интересно не мнение ученого о том, что мебель в интерьере должна соответствовать его художественному решению, но то, что отделку Андреевского зала Кёне классифицировал как ренессансную, а сам стиль понимал, как соединение «романского. с византийским». В соответствии

5 Там же. 1856. Д. 182; Ф. 1493. On. 1. 1857-1867. Д. 8. Л. 12.

6 Там же. Л. 2. с этим пониманием, автор кресел допускал одинаково возможным использовать в этом интерьере «византийской» и «византийско-русской» мебели, варианты.которой были им также разработаны.

Отделку Андреевского зала трудно назвать ренессансной, как проекты кресел отнести к какому-либо стилю. Кресло, избранное к исполнению, не поддается стилистической характеристике. Однако эклектичное по своему решению произведение создавалось, как выясняется, программным, его содержание было понятно современникам, знания которых о русском, византийском или иных искусствах оставались еще очень ограниченными 7.

В конце столетия формируется новое отношение к наследию прошлого, отмеченное поисками конкретной информации о прототипах и избирательным отношением к декоративному языку исторических стилей. Мебель, изготовленная в это время, существенно отличается от образцов 1820-1840-х годов, при этом одно из основных отличий заключается в отказе от классицистической конструкции и техники фанерования. В это время предметы, форма которых варьирует известные экземпляры XIV— XVII столетий, изготавливают, преимущественно, из массива дуба или ореха, т. е., в материалах подлинной средневековой и ренессансной мебели. Интерпретируя с большей или меньшей степенью достоверности европейские образцы, русские архитекторы и мебельные мастера в течение нескольких десятилетий прошли путь от изобретательных форм, условно соотносящихся со стилями прошлых эпох, до грамотных интерпретаций исторического материала в уникальных экспонатах с

7 Придумав столь необычные, по его мнению — «знаковые для эпохи предметы», барон фон Кёне предлагал рассмотреть две сметы на их изготовление - из бронзы и из дерева. «Мне кажется., - писал барон, — что лучше было бы создать то кресло из золоченой бронзы, не только потому, что дерево теряется и позолота в короткое время краснеет, но особенно потому, что эти кресла делаются историческими вещами, которые, сохраненные впоследствии в Московской Оружейной палате, будут долго еще напоминать о славе Е. И. В. Государя Александра II и об артистическом вкусе Его времени» (РГИА. Ф. 1493. On. 1. 1857-1867. Д. 8. Л. 1об., 2). Предложение Кёне не было принято, скорее всего, из-за сложности и дороговизны изготовления, и кресла были выполнены в традиционном материале -золоченом и окрашенном дереве, богато декорированном резьбой. одной стороны и массового продукта с элементарным набором стилевых составляющих - с другой.

Для определения времени создания мебели рассматриваемого периода, с учетом появившейся практики копирования, умелой стилизации и фальсификаций особое значение приобретают технические особенности и приемы изготовления изделий. Именно поэтому материалам, технике и характеру декора — традиционным и вновь появившимся - уделено внимание в работе. Показательно, что уже в 18201830-х годах, когда мебель продолжала развиваться на основе традиций, сложившихся в предшествующее время, в способах ее обработки наметились изменения. В предметах для сидения, к примеру, наряду с фанерованными появились образцы, изготовленные из массива дерева; именно в это время вновь стали использовать токарные детали, из которых выполнялись стойки спинок, ножки и декоративные элементы. По мере создания и освоения новых технологий и механизмов, паровых и копировальных машин декор предметов, оставаясь сложным, становился более сухим и тиражировался в серийных изделиях.

Помимо особенностей конструкции и способов отделки, особенностью мебели рассматриваемого времени стало использование при ее изготовлении имитационных приемов и материалов, заменявших традиционные: наборную мебель и черепаху имитировали мастикой, французский и китайский лаки — окраской, вместо позолоты применяли поталь и бронзировку, «костяные» вставки получали, используя целлулоид и т. п. Нарядная мебель, изготовленная таким образом, становится доступной широкому покупателю и порождает характерное для времени понятие «недорогой роскоши».

Рассматривая причины и эволюцию исторических стилей в XIX столетии, представлялось важным разобраться в терминологии. Показательно, что даже к середине XIX века, когда историческое мышление прочно захватило сферу художественной промышленности, для определения новых стилистических форм существовали довольно условные названия. Так, предметы, представленные в Лондоне в 1851 году, делились на три основные группы: Древнюю, в которой были выделены египетский, греческий и романский стили; группу Средних веков с византийским, сарацинским и (вновь) романским стилями, и Новую группу, включавшую Ренессанс, Чинквиченто и стиль «Людовика XIV». Кроме этой генеральной классификации в описании экспонатов упоминались «Людовик XV» и «Людовик XVI», этрусский стиль и рококо. Устойчивых, общепринятых наименований в это время не существовало, как впрочем, не было их и впоследствии — для каждой национальной традиции сложились свои термины и названия, отвечавшие особенностям новых исторических интерпретаций в той или иной стране. Определения, характеризовавшие неостили в русской мебели XIX, века, оформившиеся в осмысленную терминологию, также прослежены в работе.

К середине XIX столетия в России сложился опыт регулярных мануфактурных выставок, на которых выставлялись и мебельные изделия. Первая экспозиция, организованная в С.-Петербурге в 1829 году, положила начало выставкам, открывавшимся в XIX веке через каждые два-три года. Роль этих профессиональных смотров в развитии и пропаганде достижений отечественного производства была очевидна как предпринимателям, так и общественности. В 1851 году Россия включилась в практику международной выставочной деятельности 8. Однако по наблюдениям современников русские художественные отделы на международных форумах не изобиловали экспонатами, а мебельные изделия занимали среди них далеко не главное место. На Лондонской выставке 1851 года о русском отделе писали, что «он оставляет по себе грустное воспоминание: и по небрежности, и по недостатку вкуса, с

8 Поскольку в выставках принимали участие не только (и даже — не столько) петербургские мастера, а мебельщики из других городов России, оценка их деятельности изложены в приложении к работе (Приложение 1). которым расставлены некоторые предметы, и по малому числу экспонатов.» 9. Такое положение сохранялось и впоследствии. В обзоре Всемирной выставки 1867 года, проходившей в Лондоне, отмечали, что «мало отведено нам места — это правда; но в том, что отведено, просторна одна только часть, где стоят мебель, бронза, фарфор, серебряные вещи и т. п. Всех этих произведений очень мало.» 10. Объяснялась такая ситуация «равнодушием русских мануфактуристов к выставке» п. Однако некоторым оправданием пассивного отношения русских фабрикантов к участию в международных выставках может служить заявление, прозвучавшее на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде в 1896 году, в котором довольно самоуверенно, но не без основания, говорилось: «Мы очень мало нуждаемся в заграничных деревянных и вообще в столярных и токарных изделиях из всяких материалов, так как и сами эти материалы, и искусные мастера для их отделки у нас имеются» 12. Судя по всему, русские мебельщики не искали в Европе коммерческого интереса и рынков сбыта - заказов и покупателей хватало в отечестве. Вероятно, именно поэтому, на всем протяжении полувекового участия России в международных выставках мебели выставлялось немного, и представленные образцы не всегда принадлежали к числу изделий известных отечественных мастеров. Достаточно сказать, что на международных форумах братья Гамбс успели показать свои работы лишь один раз (1851); фирма А.К. Тура ни разу не участвовала, а из известных столичных мастеров лишь Н.Ф. Свирский, Ф.Ф. Мельцер, братья Лизере и С.П. Зимин (только по одному разу) приняли участие в международных смотрах 1878, 1889, 1893 и 1900 годов соответственно. О русском отделе на парижской Всемирной выставке 1900 года писали приблизительно то же, что и десятилетия назад: «Он не

9 Ходнев Ф. Краткий обзор русского отдела лондонской международной выставки. СПб., 1851. С. 13.

10 Соболыциков В. Взгляд на Всемирную выставку две недели спустя после открытия // Северная почта. 867. № 82. С. 4. u Там же.

12 Всероссийская художественно-промышленная выставка в Нижнем Новгороде. СПб., 1896. С. 90. блестящ; впрочем, художественная промышленность и украшение жилища у нас только еще начинаются. Чтобы его [обширное выставочное пространство. - И.Б.] заполнить, пришлось набирать с бору по сосенке экспонатов и вышло мизерно» 13. Пассаж по поводу начального этапа развития художественной промышленности выглядит более чем странно, тем не менее, списки участников и выставленные экспонаты свидетельствовали о том, что русское мебельное дело было представлено слабо и случайными именами. Мебели из России было, действительно, так мало, что европейцы вряд ли могли получить представление о состоянии дел в этой области художественной промышленности. С другой стороны, участие во всемирных выставках малоизвестных мастеров и награды, полученные ими за свои изделия, — весомое доказательство того, что мебель российских производителей вполне отвечала европейским, вкусам и требованиям. Хроника «мебельного представительства» на всемирных выставках подтверждает это предположение.

Многочисленные сведения и факты из разнохарактерных источников, собранные в ходе изучения вопроса, позволили составить не только многогранную картину столичного мебельного производства рассматриваемого периода, но стали основой для создания справочника о мастерах и мастерских в С.-Петербурге 1820—1900-х годов 14. Справочник включил информацию о более чем 120 мебельщиках, имена которых в той или иной степени соотносятся с конкретными предметами, известными по архивным документам, коллекциям или выставкам. В справочнике предпринята попытка реконструировать основные этапы деятельности таких мастеров как Гамбс и сыновья, В.И. Бабков, А. и К. Тур, Г.В. Бюхтгер, Н.Ф. Свирский и Ф.Ф. Мельцер, выявить изготовленную ими мебель и ее (по возможности) местонахождение. В результате этой

13 Нива. 1900. №31. С. 619.

Список научной литературыБотт, Ираида Куртовна, диссертация по теме "Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура"

1. Англофилия у трона. Британцы и русские в век Екатерины II // Каталог выставки / Сост. Э. Кросс. Британский совет. 1992. 114 е., ил.

2. Андреев А.К. Адам Менелас // Проблемы синтеза искусств и архитектуры / Сборник научных трудов. Вып. VII. Л., 1977. С. 38-59.

3. Андреева В.И. Гаральд Боссе. СПб., 2002. 320 с.

4. Байбурова P.M. Богатый дворянский дом 40-х годов XVIII века. Внутреннее устройство, убранство, вещи (на примере домов братьев Кантемир) // Памятники культуры. Новые открытия. М., 1996. С. 410-444.

5. Бартенев И.А., Батажкова В.Н. Русский интерьер XVIII-XIX веков. Л., 1977.- 128 с.

6. Бартенев И.А., Батажкова В.Н. Русский интерьер XIX века. Л. 1984. -228 с.

7. Бартенева М.И. Николай Бенуа. Л., 1985. 184 е., ил.

8. Башуцкий А.П. Новости в Петербурге. СПб., 1838. 28 с.

9. Башуцкий А.П. Возобновление Зимнего дворца в Санкт-Петербурге. СПб., 1839.- 136 с.

10. Белов А.А. К истории мебельного убранства Фермерского дворца // Штакеншнейдеровские чтения. Петергоф. 2002. С. 8—11.

11. Бенуа А. Царское село в царствование императрицы Елизаветы Петровны. 1910. 262, XLVI, 59 е., 55 л. ил.

12. Божерянов И.Н. Жизнеописание императрицы Александры Федоровны, супруги императора Николая I. Сост. И.Н. Божерянов. Вып. 1-2. СПб., 1898-1900. 2 т. Вып. 1 1898. XXIV, 108 е., ил.; вып. 2 [1900].-214 е., ил.

13. Большева К. Фермерская дача Александра II. Путеводитель. М.-Л., 1931.-38 е., ил.

14. Борисова Е.А. Русская архитектура в эпоху романтизма. СПб., 1997. -319 с.

15. Борисова Е.А. Русская архитектура и английская псевдоготика // Взаимосвязь искусств в художественном развитии России второй половины XIX века // Сб. статей. М., 1982. 352 с.

16. Ботт И.К., Знаменов В.В. Петербургские мебельные мастерские второй половины XIX начала XX века // Петергоф Альманах. СПб., 1992. С. 64-83.

17. Ботт И.К. Мебель из приданого великой княгини Александры Николаевны // Эрмитажные чтения памяти В.Ф. Левинсона-Лессинга / Краткое содержание докладов. СПб., 1997. С. 53-56.

18. Ботт И.К. Неоготика — мебель русского романтизма // Мир мебели. 1998, №3. С. 38-40.

19. Ботт И.К. Неостили в мебели. Петербургская мебель эпохи историзма //Искусство и современность. СПб., 1998. С. 49-52.I

20. Ботт И.К. Придворные поставщики Н.Ф. Свирский и Ф.Ф. Мельцер. Мебель для Александровского дворца // Материалы IV Царскосельской научной конференции. СПб., 1998. С. 41-45.

21. Ботт И.К. Мебель с императорской яхты «Полярная звезда» // Эрмитажные чтения памяти В.Ф. Левинсона-Лессинга. СПб., 1998. С. 3336.

22. Ботт И.К. Русская мебель «помпейского стиля» // Мир мебели. 1999, №1. С. 13-15.

23. Ботт И.К. Коронационные кресла императора Александра III // Памятники культуры. Новые открытия / Ежегодник 1998. М., 1999. С. 480-490.

24. Ботт И.К. Пятый апартамент императрицы // Александр II и Царское Село / Каталог выставки. СПб., 2000. С. 110-113.

25. Ботт И.К. Помпейский стиль в русской мебели // В тени «Больших стилей». Материалы VIII Царскосельской научной конференции. СПб., 2002. С. 307-319.

26. Ботт И.К. Генрих Гамбс: мастер и его эпоха // Антиквариат. Предметы искусства и коллекционирования. 2002. № 3-4. С. 6-15.

27. Ботт И.К., Канева М.И. Русская мебель. История. Стили. Мастера. СПб., «Искусство СПб.». 2003. - 512 е., ил.; цв. ил.

28. Ботт И.К. Русская мебель на международных выставках // Мир мебели. 2004. № 1. С. 39-42.

29. Ботт И.К. Мебельные альбомы и «модная мебель» Петербурга второй половины XIX века // Антиквариат. Предметы искусства и коллекционирования. 2005. № 4. С. 38-45.

30. Ботт И.К. Мебель архитектора Н.В. Набокова продукт эпохи историзма // Дизайн и производство мебели. 2007. № 1 (14). С. 50-55.

31. Ботт И.К. «Приглашение к отдохновению». Садовые сиденья XVIII века исчезнувший атрибут пейзажных парков // Из века Екатерины Великой: путешествия и путешественники / Материалы XIII Царскосельской научной конференции СПб., 2007. С. 34-56.

32. Б.Х. Царское Село Очерк. СПб., 1840. 38, 11 е.; 1 л. план.

33. Вальтер Скотт и его русские знакомства // Литературное наследство. Т. 91. Исследование академика М.П. Алексеева / Русско-английские литературные связи. XVIII век — первая половина XIX века. М., 1982.

34. Веретенко Т.Е. К вопросу о деятельности мастерской Генриха Гамбса (по документам ЦГИА СССР) // Проблемы развития русского искусства. Л., 1984. Вып. 17. С. 68-75.

35. Всероссийская художественно-промышленная выставка. М., 1882. -8с.

36. Вьюева Н.А. Мебельные гарнитуры Большого Кремлевского дворца // Судьбы музейных коллекций. Материалы VII Царскосельской научной конференции. СПб., 2002. С. 167-176.

37. Георги И.Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного, с планом. СПб., 1996.-528 с.

38. Гейрот А. Описание Петергофа. Репр. изд. 1868. Л., 1991.-132 с.

39. Гоголь Н.В. Сочинения Н.В. Гоголя. Изд. 13-е. СПб., 1896. 5 т.; ил.

40. Голлербах Э. Детскосельские дворцы-музеи и парки. Путеводитель. Пг., 1922.-112 с.

41. Готье Т. Путешествие в Россию. М., 1988. 398 с.

42. Гусева Н.Ю. и др. Художественное убранство русского интерьера XIX века. Очерк-путеводитель. Л., 1986. 143 е., ил.

43. Гусева Н. Н.Ф. Свирский, поставщик двора Его Императорского Величества и «Современное искусство» // Пинакотека. 1998. № 3-4. С. 4855.

44. Гусева Н.Ю. Еще раз о «гамбсовой» мебели // Пинакотека. 2000. № 1011. С. 106-109.

45. Гусева Н.Ю. «Складочный магазин.» на Невском, 20 // Антик. 2001. № 1.С. 66-71.

46. Гусева Н.Ю. О мебельном убранстве Зимнего дворца. Половина наследника и его жены. 1840-е гг. // Забытые имена и памятники русской культуры. Тезисы докладов конференции к 60-летию Отдела истории русской культуры. СПб., 2001. С. 68-71.

47. Гусева Н.Ю. Мебель «николаевского ампира» // Судьбы музейных коллекций. Материалы VII Царскосельской научной конференции. СПб., 2002. С. 145-156.

48. Гусева Н.Ю. Русская мебель в стиле «второго» и «третьего» рококо. М., 2003.-104 е., 141 ил.

49. Гусева Н.Ю. «Стильная мебель» и ретроспективизм. М., 2003. 112 е., 150 ил.

50. Гусева Н.Ю. Кабинетный гарнитур фабрики Шмита // Антикварное обозрение. 2007. № 1. С. 52-54.

51. Демиденко Ю.Б. Интерьер в России: Традиции. Мода. Стиль. СПб., 2000.-256 с.

52. Ефремова И.К. Мебель в «этрусском вкусе» из усадеб Покровское-Стрешнево и Знаменское-Раек // Судьбы музейных коллекций. Материалы VII Царскосельской научной конференции. СПб., 2002. С. 57-67.

53. Ефремова И.К. Береза в мебельном деле России XVIII начала XX века//Мир мебели. 2001. № 1. С. 20-22.

54. Историзм в России. Стиль и эпоха в декоративном искусстве 18201890-е годы. Каталог выставки. СПб., 1996. 431 е., ил.

55. Интерьер и декор в интерьере. Иллюстрированный художественный словарь. СПб., 2002. 226 с.

56. Ипполит Монигетти, Карл Рахау, Максимилиан Месмахер. Архитектурные проекты из собрания Государственного музея истории Санкт-Петербурга. Каталог. СПб., 2005. 60 с.

57. Калужинская И.Г. О фирме «Ф. Мельцер» и ее деятельности // Петербургские чтения. Тезисы докладов конференции. СПб. 1994. С. 6670.

58. Кириков Б.М. Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX начала XX века / Справочник. СПб., 1996. 400 с.

59. Кириков Б. Архитектура петербургского модерна. Особняки и доходные дома. СПб., 2003. 512 с., ил.

60. Кириченко Е.И. Русская архитектура 1830—1910-х годов. М. 1978. -400 с.

61. Краско А.В., Матвеев Б.М. Фонтанный дом. СПб., 1996. 165 е., ил.

62. Краут Ф., Мейер Ф. Плотничные и столярные работы при внутренней отделке зданий. СПб., 1901. -208 е., ил.

63. Кучумов A.M. Убранство русского жилого интерьера XIX века. По материалам выставки в Павловском дворце-музее. Л., 1977. 302 с.

64. Кучумов A.M. Русское декоративно-прикладное искусство в собрании Павловского дворца музея. Л., 1981. — 368 с.

65. Ленцинг Д. Рисунки модной мебели. СПб., 1869. 16 л. ил.

66. Лисовский В.Г. «Национальный стиль» в архитектуре России. М., 2000.-416 с.

67. Листов В.Н. Ипполит Монигетти. Л., 1976. 144 с.

68. Малинина Т.А. Н.В. Набоков и его работы по меблировке жилых комнат императора Николая II в Зимнем дворце // Страницы истории русской художественной культуры. СПб., 1997. С. 196-221.

69. Мальский И. Выставки. На виражах истории. Первой Международной выставке мебели 95 лет! // Мебелыцик-Инфо. 2003. № 3 (20). С. 24-27.

70. Мебельный альбом. Содержит 170 изящных рис., в том числе столовую вел. кн. Владимира Александровича и трапезную царя Алексея Михайловича. Изд. 2-е д-ра Л.Н. Симонова. СПб., 1891. 12 е.; 34 л. ил.

71. Международная художественно-промышленная выставка мебели, декоративных работ и принадлежностей домашней обстановки в С.Петербурге 1908 г. Каталог. СПб., 1908.-98 с.

72. Московская выставка архитектуры и художественной промышленности. 1-я. 1902 1903 Каталог. [М., 1903]. - 51 е.; 1 л. план.

73. Обухова Л.А. О двух группах мебели в неорусском стиле в собрании Государственного Русского музея // Судьбы музейных коллекций. Материалы VII Царскосельской научной конференции. СПб., 2002. С. 250-254.

74. Обухова JI.A. Дворцовая мебель фирмы Тура в собрании Русского музея // Государственный русский музей. Страницы истории отечественного искусства. XII-XX век. Вып. X. СПб., 2004. С. 196-204.

75. Оль Г.А. Архитектор Брюллов. Л.-М., 1955. 130 с.

76. Орлова К.А. Мебель Малахитового зала // Сообщения Государственного Эрмитажа. Л., 1972. Т. 35. С. 38-^11.

77. Орлова К.А. Помпейская столовая Зимнего дворца, исполненная по рисункам А.П. Брюллова // Сообщения Государственного Эрмитажа. Л., 1974. С. 33-35.

78. Орлова К.А. Мебель фирмы Гамбс в Петербурге (краткий обзор деятельности фирмы) // Прикладное искусство Западной Европы и России. Л., 1983. С. 101-106.

79. Орлова К.А. Мебель фабрики Ф.Ф. Мельцера в собрании Эрмитажа // Страницы истории русской художественной культуры. СПб., 1997. С. 186— 196.

80. Павлов В.И. Растрелли, Монферран и Стасов в парадных залах Зимнего дворца // Итальянский сборник. От древности до XX века. № 5, СПб., 2001. С.121-135.

81. Пашкова Т.Л. О «греческом вкусе» в отделке интерьеров конца 1830-х- начала 1840-х годов // Петербургские чтения. Тезисы докладов конференции. СПб. 1994. С. 77-79.

82. Перцев В.Н. Гогенцоллерны: Характеристика личностей и обзор политической деятельности. Минск. 2003. 304 с.

83. Петров А.Н. Пушкин. Дворцы и парки. Л., 1969. 232 с.

84. Петрова Т.А. Штакеншнейдер и архитектура стиля неогрек // Штакеншнейдеровские чтения / Петергоф. 2002. С. 50-53.

85. Петрова Т.А. Третье рококо в интерьерах Зимнего дворца // Конференция, посвященная памяти Татьяны Михайловны Соколовой (к 100-летию со дня рождения). СПб., 1995. С. 42-45.

86. Попова З.П. Мебель стиля Гамбс // Мир мебели, 1997, № 1. С. 29-30.

87. Предметы роскоши на Всероссийской выставке в Москве. СПб., 1883.- 4., 57 с.

88. Пунин А.Л. Архитектура Петербурга середины XIX века. Л., 1990. -352 с.

89. Пушкарев И. Описание Санкт-Петербурга и уездных городов С.-Петербургской губернии. СПб., 1841. Т. 3. 6., II, 168 с.

90. Пушкинская Москва. Путеводитель. М., 1937. 232 с.

91. Русское градостроительное искусство. Градостроительство России середины XIX начала XX века. НИИ теории архитектуры и градостроительства. Под общей редакцией Е.И. Кириченко. М., 2001. — 340 с.

92. Ротач А.Л., Чеканова О.А. Монферран. Л., 1979. 175 с.

93. Семенова Т.Б. Биография мебельной фабрики Г. Гамбса // Декоративное искусство СССР. 1985. № 10. С. 28-29.

94. Семенова Т.Б. Серия витрин для нового Эрмитажа // Сообщения Государственного Эрмитажа. Т. LI. JI. 1986. С. 19-22.

95. Семенова Т.Б. Мебельное убранство личных покоев Зимнего дворца в первой половине XIX в. // Эрмитажные чтения памяти Б.Б. Пиотровского / Тезисы докладов. СПб. 1995. С. 47-49.

96. Семенова Т.Б. Мебельное убранство залов Эрмитажа в контексте развития европейского музейного интерьера. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. СПб., 1997 (на правах рукописи).

97. Семенова Т.Б. К истории создания мебельного убранства Нового Эрмитажа (Л. Кленце, К. Росси и О. Монферран) // Эрмитажные чтения памяти В.Ф. Левинсона-Лессинга / Краткое содержание докладов. СПб., 1996. С. 34-36.

98. Семенова Т.Б. Интерьеры Аничкова дворца первой половины XIX века и их меблировка // Эрмитажные чтения памяти В.Ф. Левинсона-Лессинга / Краткое содержание докладов. СПб., 1998. С.26-28.

99. Семенова Т.Б. Мебельный мастер Франц Фортнер и Мариинский дворец // Три века петербургского интерьера. СПб., 1999. С. 35.

100. Семенова Т.Б. О некоторых гарнитурах мебели по проектам К. Росси и О. Монферрана из Зимнего дворца // Прикладное искусство Западной Европы и России / Сборник научных трудов. СПб., 1999. С. 218-230.

101. Семенова Т.Б. Три века мебели стиля «буль» // Антик, 2001. № 2. С. 46-51.

102. Семенова Т.Б. Эволюция стиля в творчестве О. Монферрана. Интерьер и мебель // Судьбы музейных коллекций / Материалы VII Царскосельской научной конференции. СПб., 2002. С. 156-167.

103. Семенова Т.Б. Интерьеры и мебель Аничкова дворца // Художественный вестник. 2007. № 3. С. 50-56.

104. Скурлов В. Поставщики высочайшего двора и великих князей на начало 1915 года//Antiq.info. 2006. № 39. С. 138-140.

105. Славина Т.А. Константин Тон. Л., 1989. 151 с.

106. Соболев Н.Н. Стили мебели. М., 1939. 351 е.; 242 ил.

107. Соколова Т.М. Очерки по истории художественной мебели XV—XIX веков. Л., 1967.-164 с.

108. Соколова Т.М., Орлова К.А.. Русская мебель в собрании Государственного Эрмитажа. Л., 1973. -256 е., ил.

109. Соколова Т.М., Орлова К.А. Глазами современников: Русский жилой интерьер первой трети XIX в. Л., 1982. 182 е., ил.

110. Сон юности. Воспоминания великой княжны Ольги Николаевны. 1825-1846 // Николай I. Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 174-330.

111. Степаненко И.Г. Турецкая баня в Царском Селе и «восточный вкус» // Материалы VIII Царскосельской научной конференции «В тени «Больших стилей». СПб., 2002. С. 16-23.

112. Столяр. Ежемесячный иллюстрированный литературно-художественный и профессионально-экономический журнал. СПб., 1910— 1916.

113. Стругова О.Б. Русская мебель конца XIX—начала XX в. // Советский музей. 1991. №4. С. 60-68 .

114. Стругова О.Б. Русское мебельное искусство рубежа XIX-XX веков // Мир мебели. 1997. № 4. С. 14-15.

115. Стругова О.Б. Мебель в московском интерьере пушкинской поры // Мир мебели. 1999. № 2. С. 30-31.118. 100 и двенадцать стульев из собрания Государственного Исторического музея // Альбом / Текст: О. Стругова, Н. Кологривова. М., 2000.- 144 с.

116. Стругова О.Б. Сто и двенадцать стульев первая мебельная выставка в Государственном историческом музее // Мир мебели. 2000. № 2. С. 3639.

117. Стругова О.Б. Московская мебельная фабрика Шмита // Мебельный мир. 2003. № 1.С. 28-29.

118. Стругова О.Б. Мебель в русском интерьере конца XIX начала XX веков. М., 2005.-443 с.

119. Суслов А.В. Комнатное убранство Эрмитажа. Д., 1929. — 62 е., ил.

120. Торбик B.C. Приемы декорировки тульской художественной мебели второй половины XVIII века // Проблемы развития русского искусства. Д., 1987. Вып. 9. С. 22-27.

121. Торбик B.C. Ситуация стиля в русской мебели 1830-1850-х гг. // Архитектурное наследие и реставрация: Реставрация памятников истории и культуры России. М„ 1988. Вып. 3. С. 307-328.

122. Торбик B.C. Фактура и цвет русской мебели первой трети XIX века // Павловские чтения. СПб., 1994. С. 17-18.

123. Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров: Воспоминания, дневник. М., 2000.-416 с.

124. Указатель Всероссийской мануфактурной выставки 1870 года в С.Петербурге. СПб., 1870. 1., XVI, 648, 37., е.; 1 план.

125. Файбисович В.М. Об идеологических истоках александровской и николаевской неоготики // В тени «больших стилей» / Материалы VIII Царскосельской научной конференции. СПб., 2002. С. 96—106.

126. Федоров П. А. Столярно-мебельное мастерство. Практическое руководство для любителей и самообучения. СПб., 1898. 304 е., ил.

127. Федоров П. А. Столярно-мебельное мастерство. Практическое руководство для любителей и самообучения. СПб., 1903. — 304 е.; 372 ил.

128. Хачатуров С.В. «Готический вкус» в русской художественной культуре XVIII века. М., 1999. 184 с.

129. Ходасевич Г.Д. Царскосельская карусель (История и сценарий праздника 1842 года) // На рубеже двух эпох. 1801-1825. 1825-1855 / Тезисы докладов Второй Царскосельской научной конференции. СПб., 1996. С. 64-67.

130. Художественно-ремесленный журнал. СПб., 1895-1896.

131. Шеманский А.В. Александрия. Петергоф. Л., 1936. 196 с.

132. Шрейдер К. Новые рисунки изящной мебели в верных пропорциях и с верным масштабом. Тетр. 1-2. СПб., 1840-1841. 6 л. ил.; 6 л. ил.

133. Шрейдер К. Новые комнатные декорации или образцы-рисунки изящно отделанным комнатам. СПб., 1850. 2. е., 6 л. илл.

134. Шрейдер К. Новые рисунки модной мебели изящных фасонов, рисованных по масштабу К. Шрейдером. 60 рис., составляющих амеблимент. СПб., 1851. 2. е.; 6 л. ил.

135. Эрмитаж. История строительства и архитектура зданий. Л., 1989. — 560 с.

136. Эскизы архитектуры и художественной промышленности. Журн. СПб., 1875-1882.

137. Юнге Е.Ф. Воспоминания. М., 1914.

138. Яковкин И. История Села Царского. D 3-х ч. СПб., 1830. 1 ч.- 165 е.; 2 ч.-243 е.; 3 Ч.-528 с.

139. Януш Б.В. Неизвестный Павловск. 1850-1892 гг. Историко-краеведческий очерк. СПб., 2002. 140 с.

140. Януш Б.В. Неизвестный Павловск: Последние владельцы. 1892 -1917 гг. Историко-краеведческий очерк. СПб., 2006. 120 е., ил.

141. Aldrich, М. Gothic Revival. London, Phaidon Press Ltd. 1997. 240 P., il.

142. Aus dem literarischen Nachlass der Kaiserin Augusta. Hrsg. Von Dr. Paul Bailleu u. Dr. G. Schuster. Bd. 1, 2 Ausgabe. Berlin, 1912.

143. Bott, I. Gambs-Moebel fuer die Schlosser in Peterhof. Moebel fuer Fuerstenhof. Ausst. Kat. Karlsruhe, 1994. S. 73-76.

144. Cheneviere A. Russian Furniture. The Golden Age, 1780-1840. London, 1988.-312 S.

145. Chippendale, T. The Gentleman Cabinet-Maker's Director. A reprint of the third Edition. New York, Dover Publication, Inc. 1966. 20 S.

146. Hepplewhite, G. The Cabinet-Maker and Upholsterer's Guide. The Third Edition of 1794. With a new Introduction by Joseph Aronson. New York, Dover Publication, Inc. 1969.

147. Die Mitgift einer Zarentochter. Meisterwerke russischer Kunst des Historismus/ Ausstellungskatalog, 1997. 240 S.

148. Grimm, A. Th., Alexandra Feodorowna Kaiserin von Russland. Leipzig, 1866.

149. Jahresbericht der Koeniglichen Akademie der Kuenste. Berlin. 1846, 12 Juni.

150. Lewalter, L. Friedrich Wilchelm IV. Das Schicksal eines Geistes. Berlin, 1938.t

151. Matheson, S. В., Churchill, D. D. Modern Gothic. The Revival of Medieval Art. New Haven. Yale University Art Gallery. 2000. 96 P.

152. Schloss Stolzenfels am Rhein. Beschreiben von Dr. H.M. Malten, Frankfurt/Main, 1844u. 1846.

153. Список иллюстраций Глава 1. Мебель русской неоготики

154. Зеленая столбовая в Большом Царскосельском дворце Фотография. 1910-е

155. Кресло и стулья Россия. 1790-е Фотография. 1910-е Не сохранились

156. Г. Хепплуайт Проекты стульев

157. Hepplewhite, G. The Cabinet-Maker and Upholsterer's Guide. 1794. PI. 914. К.А. Ухтомский

158. Гостиная Николая I в Зимнем дворце. Деталь Бумага, акварель. 1870-е ГЭ

159. Ширма из Кабинета императрицы во дворце «Коттедж» в Петергофе Фотография. 1930-е1. Не сохранилась16. И.-Х. Хинтце

160. Капелла Эразма в Берлинском дворце Бумага, карандаш, акварель. 1839 Дворцы и парки Берлина-Бранденбурга

161. Принцесса Августа Прусская Эскиз кресла1. Бумага, карандаш. 184918. Стулья

162. По проекту К.-Ф. Шинкеля Берлин, мастерская Севенинга (?). 1834—1835 Фотография. 1920-е Не сохранились1.9-1.10. Д.К. Лоудон Проекты стульев1.udon, J. С. Encyclopaedia of Cottage, Farm and Villa Architecture and Furniture. 1833111. Стулья

163. По проекту К.-Ф. Шинкеля Берлин, мастерская Севенинга (?). 1834-1835 Фотография. 1920-е Не сохранились

164. А.Д. Дэвис Проекты стульев

165. Davis, A.J. Desingfor Tables and Chair for Knoll. 1838113. А. Березин

166. Павильон «Белая башня» в Царском Селе. Разрез Бумага, карандаш, акварель. 1934 ГМЗ «Царское Село»

167. Кабинет в павильоне «Белая башня» Фотография. 1930-е1. ГМЗ «Царское Село»

168. Гостиная в павильоне «Белая башня» Фотография. 1930-е1. ГМЗ «Царское Село»

169. Гостиная в павильоне «Белая башня». Фриз. Деталь Фотография. 1930-е1. ГМЗ «Царское Село»

170. Столики из павильона «Белая башня» С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. 1826 Фотография. 1930-е1. Не сохранились

171. Кресло и стулья из павильона «Белая башня» С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. 1826 Фотография. 19181. Не сохранились

172. Кресло из павильона «Белая башня» С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. 1826 Фотография. 1830-е1. Не сохранилось

173. Ширма из павильона «Белая башня» С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. 1826 Фотография. 19181. Не сохранилась

174. Стулья из павильона «Белая башня» С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. 1826 Фотография. 1930-е1. Не сохранились122. Г. Хепплуайт Проект стула

175. Hepplewhite, G. The Cabinet-Maker and Upholsterer's Guide. 1794. Pl. 1.123. Г. Смит Проект кресла

176. Smith, G. A Collection of Designs for Household Furniture and Interior Decoration. 1808

177. Стул из дворца «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1829-1834 Фотография. 1930-е1. Не сохранился

178. Стул из библиотеки в Милтон Мейнор, Оксфордшир (Milton Manor, Oxfordshire)1. Современная фотография1.26-1.30. Г. Смит Проекты кресла и стульев

179. Smith, G. A Collection of Designs for Household Furniture and Interior Decoration. 1808131. Г. Смит Проекты стульев

180. Smith, G. The Cabinet-Maker and Upholsterer's Guide. 1826

181. П. & М.А.Николсон Проект стула

182. Nicholson, P. & M.A. The Cabinet-Maker, Upholsterer and Complete Decorator. 18261.33-1.37. Д.К. Лоудон Проект стула1.udon, J.C. Encyclohaedia of Cottage, Farm and Villa Architecture and Furniture. 1833138. Т. Кинг Проект стула

183. King, Т. Cabinet Maker's Sketch Book. 1835

184. A.C. Пьюджин Проекты стульев и стола

185. Ackermann, R. Repository of Arts, Literature and Fashions. 1827140. А.П. Рокштуль

186. Вестибюль в павильоне «Арсенал» в Царском Селе Album de Г Arsenal de Tzarskoe Selo. Tab. I. ГМЗ «Царское Село»141. А.П. Рокштуль

187. Рыцарский зал в павильоне «Арсенал» Album de Г Arsenal de Tzarskoe Selo. Tab. V. ГМЗ «Царское Село»142. А.П. Рокштуль

188. Турецкая комната в павильоне «Арсенал» Album de Г Arsenal de Tzarskoe Selo. Tab. VI. ГМЗ «Царское Село»

189. Великая княжна Александра Николаевна Интерьер в павильоне «Арсенал»

190. Бумага, карандаш. 1836 ГА РФ144. Столик

191. С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса (?). 1820-е Волнистая береза, орех; фанеровка, резьба ГМЗ «Петергоф»145. Стол

192. С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса (?). 1820-е Волнистая береза, орех; фанеровка, резьба Алупкинский дворец-музей146. Э.П. Гау

193. Кабинет Николая I во дворце «Коттедж» в Петергофе Бумага, акварель. 1855 ГМЗ «Петергоф»

194. Великая княжна Мария Николаевна Кабинет Николая I во дворце «Коттедж» Бумага, карандаш. 18371. ГА РФ

195. Великая княжна Мария Николаевна Библиотека во дворце «Коттедж» Бумага, карандаш. 18371. ГА РФ

196. Стул из дворца «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е1. Не сохранился153. Туалет настольный

197. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е Не сохранился

198. Кресло во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс (?). 1830-е Орех, ткань; резьба, окраска1. ГМЗ «Петергоф»155. Стол из дворца «Коттедж»

199. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс (?), ИФЗ. 1830-е Фотография. 1930-е Не сохранился

200. Диван из Кабинета Николая I во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е1. Не сохранился

201. Умывальный шкаф из Туалетной Николая I во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1834

202. Ясень, металл, мрамор; фанеровка, резьба ГМЗ «Петергоф»

203. Полушкаф из Туалетной Николая I во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1834

204. Ясень; фанеровка, резьба ГМЗ «Петергоф»

205. Т. Чиппендейл Проект книжного шкафа

206. Chippendale, Т. The Gentleman & Cabinet-Maker's Director. 1762. P. XCVII.

207. Флигель-фортепиано из Библиотеки дворца «Коттедж» С.-Петербург, И. Тишнер. 1829 (?)

208. Фотография. 1930-е Не сохранилось

209. Библиотека во дворце «Коттедж» Современная фотография

210. Стул из дворца «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е1. Не сохранился163. Неизвестный художник

211. Интерьер в Ново-Михайловском дворце. Деталь Бумага, акварель. 1860-е ГЭ164. К. Греб

212. Рабочий кабинет принцессы Августы во дворце Бабельсберг в Потсдаме Бумага, карандаш, акварель. Около 1850 Дворцы и парки Берлина-Бранденбурга

213. Окно собора в Эксетере, Девоншир (Exeter Cathedral, Devonshire) Loudon, J. С. The architectural Magazine and Journal. 1834—1838. Vol. 2 Elements and Principles of Gothic Archtecture. Fig. 117

214. Окно церкви в Эстбари, Чешир (Astbury, Cheshire)1.udon, J. С. The architectural Magazine and Journal. 1834-1838. Vol. 2 Elements and Principles of Gothic Archtecture. Fig. 127

215. Т. Чиппендейл Проект книжного шкафа

216. Chippendale, Т. The Gentleman & Cabinet-Maker's Director. London. 1762. P. С.

217. Т. Чиппендейл Проект кресла

218. Chippendale, Т. The Gentleman & Cabinet-Maker's Director. London. 1762. P. XVII.

219. Кресло из Кабинета императрицы во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е1. Не сохранилось

220. Стул из Кабинета императрицы во дворце «Коттедж» По проекту О.-Р. Монферрана (?)

221. С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. Конец 1820-х Фотография. 1930-е Не сохранился

222. Кресло из Кабинета императрицы во дворце «Коттедж» По проекту О.-Р. Монферрана

223. С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. Конец 1820-х Фотография. 1930-е Не сохранилось172. Э.П. Гау

224. Ванная императрицы Александры Федоровны в Зимнем дворце. Деталь Бумага, акварель. 1870 ГЭ

225. Большая Ферма в Павловске Фотография. 1900-е1. ГМЗ «Павловск»

226. Кабинет вдовствующей императрицы Марии Федоровны в Большой Ферме

227. Фотография. 1900-е ГМЗ «Павловск»

228. Гостиная во дворце в усадьбе «Марьино» Фотография. 1900-е1. ГЭ1.76-1.77. Готический кабинет во дворце в усадьбе «Марьино» Фотография. 1900-е ГЭ

229. А. Маннергейм Аврора Шернваль Бумага, акварель. 1830-е Финляндия, частное собрание179. С.Е. Зарин

230. Фрагменты металлического канапе, находившегося в Екатериниском и Александровском парках. Бумага. Карандаш. 1918 ГМХЗ «Царское Село»

231. Садовая скамейка. 1830-е Фотография. 1930-е1. Не сохранилась

232. Ширма из «Маленького домика» П.В. Нащокина С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Красное дерево, бумага; резьба, роспись1. ВМП

233. Великая княжна Мария Николаевна Фантазия

234. Бумага, карандаш. 1837 ГА РФ183. Кресло

235. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс (?). 1830-е Сосна (?), красное дерево, ткань; фанеровка, резьба ГМЗ «Павловск»184. Кресло

236. С.-Петербург. 1840-е (из домаП.П. Дурново) Красное дерево; металл, ткань; резьба, живопись ГЭ1.85: Кресло С.-Петербург. 1820-е Красное дерево, ткань; фанеровка С.-Петербург, частное собрание186. Кресло1. С.-Петербург. 1820-е

237. Красное дерево, ткань; фанеровка, резьба

238. С.-Петербург, частное собрание187. Стол

239. С.-Петербург. 1860-е Орех, фанеровка С.-Петербург, частное собрание188. Э.П. Гау

240. Зеленый кабинет императора Александра II в Фермерском дворце в Петергофе

241. Бумага, акварель. 1858 ГМЗ «Петергоф»

242. Стул из Зеленого кабинета Фермерского дворца С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. Конец 1830-х Орех, ткань; фанеровка, резьба1. ГМЗ «Петергоф»190. Э.П. Гау

243. Большой кабинет наследника цесаревича в Фермерском дворце Бумага, акварель. 1850 ГМЗ «Петергоф»

244. Кресло из Большого кабинета наследника цесаревича в Фермерском дворце

245. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1840-1850-е Орех, кожа; фанеровка ГМЗ «Петергоф»195. И.А. Монигетти

246. План с обозначением расстановки мебели. Проект Бумага, картон, карандаш, кисть, акварель, белила. 1874 ГМИ СПб196. И.А. Монигетти

247. Проект кресла для гостиной в «средневековом» стиле Бумага, картон, кисть, карандаш, акварель, белила. 18741. ГМИСПб1.97-1.98. Средневековая немецкая мебель

248. Japp, G.W. Furniture, Uupholstery and House-dekoration. London. 1972. PI. XV, XVII.199. Н.В.Набоков

249. Стол для Библиотеки в Зимнем дворце. Эскиз

250. Бумага, карандаш, акварель. 18951. РГИА1100. Стол обеденный

251. С.-Петербург, фабрика Н.Ф. Свирского. 1890-е Дуб; фанеровка, резьба С.-Петербург, частное собрание1101. Музыкальная (Готическая) комната великого князя Константина Константиновича в Мраморном дворце Фотография. 19041102. Стул

252. Фотография из рекламного альбома фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е ГЭ1103. Стулья

253. С.-Петербург, Акционерное общество «Я. и И. Кон» Бук; гнутье

254. С.-Петербург, частное собрание1104. Трюмо для прихожей С.-Петербург. 1890-е

255. Орех, зеркало; фанеровка, резьба С.-Петербург, частное собрание1105. Стул

256. С.-Петербург (?). 1890-1900 Дуб; резьбагтг

257. Глава 2. Мебель «а la Renaissance»2.1-2.2. Мебель из приданого великой княгини Александры Николаевны

258. По проекту О.-Р. Монферрана

259. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1843

260. Фулда, дворец-музей «Фазанери» (Museum Schloss Fasanerie)

261. Кресла и стол из приданого великой княгини Александры Николаевны По проекту О.-Р. Монферрана

262. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1843 Береза (?), ткань, бахрома, мрамор; резьба, позолота Фулда, дворец-музей «Фазанери» (Museum Schloss Fasanerie)

263. Туалетный стол из приданого великой княгини Александры Николаевны

264. По проекту О.-Р. Монферрана

265. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс, Императорский стеклянный завод. 1843

266. Береза (?), стекло, металл; резьба, позолота

267. Фулда, дворец-музей «Фазанери» (Museum Schloss Fasanerie)

268. Зеркало-псише из приданого великой княгини Александры Николаевны

269. По проекту О.-Р. Монферрана С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1843 Не сохранилось

270. Стул молельный из приданого великой княгини Александры Николаевны

271. По проекту О.-Р. Монферрана С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1843 Береза (?), ткань; резьба, позолота

272. Фулда, дворец-музей «Фазанери» (Museum Schloss Fasanerie)

273. Кушет и столик из приданого великой княгини Александры Николаевны

274. По проекту О.-Р. Монферрана (кушет) С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1843 Береза (?), ткань; резьба, позолота

275. Фулда, дворец-музей «Фазанери» (Museum Schloss Fasanerie)28. Э.П. Гау

276. Большая гостиная императрицы Александры Фёдоровны в Зимнем дворце. Деталь1. Бумага, акварель. 1871 ГЭ29. Э.П. Гау

277. Большой кабинет великой княгини Марии Николаевны в Зимнем дворце Деталь1. Бумага, акварель. 1867 ГЭ2.10-2.11. Мебель из Опочивальни императрицы Александры Фёдоровныв Большом Кремлевском дворце

278. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1848

279. Береза (?), мрамор, ткань; резьба, позолота

280. Москва, Большой Кремлевский дворец

281. Кресло из Опочивальни императрицы Александры Фёдоровны в Большом Кремлевском дворце

282. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1848 Береза (?), ткань, металл; резьба, позолота Москва, Большой Кремлевский дворец

283. Стол из Опочивальни императрицы Александры Фёдоровны в Большом Кремлевском дворце

284. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1848 Береза (?), стекло; резьба, позолота Москва, Большой Кремлевский дворец

285. Шифоньер из приданого великой княгини Марии Николаевны С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1839

286. Береза; резьба, окраска, позолота С.-Петербург, частное собрание215. Ф. Хут

287. Спальня ландграфини Анны во дворце Панкер1. Бумага, акварель. 1938

288. Дворец «Панкер» (Schloss Panker)216. Стул

289. Фотография из рекламного альбома фабрики В.Г. Бюхтгера. 1890-е217. Стул

290. Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е ГЭ

291. Шкаф, представленный на Всемирной выставке в Париже. 1867 Pariser Industrieausstellung. Illustrierte Katalog. Leipzig, 1868. PL CXVLL.219. JI.O. Премацци

292. Кабинет императрицы Марии Александровны в Зимнем дворце. Деталь. Бумага, акварель. 1869 ГЭ220. Ленциг (Ленцинг)

293. Эскизы мебели в стиле «Ренессанс»

294. Рисунки модной мебели. Dessins de Meubles modernes. СПб., 1869. Л. 13.221. Шкаф книжный

295. По проекту М.Е. Месмахера (?) С.-Петербург. 1885-1888 Дуб, металл; фанеровка, резьба, выжигание ГМЗ «Царское Село»

296. Шкаф книжный. Детали отделки ГМЗ «Царское Село»

297. Стол для Столовой в Большом Кремлевском дворце С.-Петербург, фабрика В.Г. Бюхтгера

298. Груша (массив); резьба, лак. 1883 Москва, Большой Кремлевский дворец

299. Стул для Столовой в Большом Кремлевском дворце С.-Петербург, фабрика В.Г. Бюхтгера

300. Груша (массив), кожа, металл, бахрома; резьба, тиснение, золочение. 1883 Москва, Большой Кремлевский дворец

301. Эскиз стола в стиле «Renaissance» из рекламного альбома «Складочного магазина мебели С.-Петербургских столяров» Париж. 1880-е1. ГЭ

302. Эскиз кресла в стиле «Renaissance» Франция. 1870-е (?)

303. Бумага, карандаш, акварель ГЭ

304. Полушкаф с императорской яхты «Полярная звезда» По проекту Н.В. Набокова

305. С.-Петербург, фабрика Н.Ф. Свирского Береза, ясень, клен, орех; набор, резьба. 1889 С.-Петербург, частное собрание

306. Стол с императорской яхты «Полярная звезда» По проекту Н.В. Набокова

307. С.-Петербург, фабрика Н.Ф. Свирского Береза, ясень, клен, орех; набор, резьба. 1889 С.-Петербург, частное собрание229. Кровать

308. По проекту Н.В. Набокова С.-Петербург, фабрика Н.Ф. Свирского Береза, ясень, клен, орех; набор, резьба. 1880-е ГМЗ «Петергоф»

309. Кровать с императорской яхты «Полярная звезда» (?). Деталь (спинка)

310. По проекту Н.В. Набокова С.-Петербург, фабрика Н.Ф. Свирского Береза, ясень, клен, орех; набор, резьба. 1889 (?) С.-Петербург, частное собрание

311. Кровать с императорской яхты «Полярная звезда» (?). Деталь набора С.-Петербург, частное собрание

312. Кровать с императорской яхты «Полярная звезда» (?). Деталь набора С.-Петербург, частное собрание233. Н.В. Набоков

313. Декоративный щит для одного из парадных помещений на императорскойяхте Полярная звезда». Проект

314. С.-Петербург, фабрика Н.Ф. Свирского

315. Дерево, кожа, уральские самоцветы; тиснение. 18871. ЦВММ234. Стол в стиле «Ренессанс»

316. Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е ГЭ235. Р.Ф. Мельцер (?)

317. Шкаф в стиле «Ренессанс». Эскиз

318. Лист из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера

319. Бумага, карандаш, акварель. 1900-е

320. С.-Петербург, частное собрание236. Диван в стиле «Ренессанс»

321. Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е ГЭ237. «Трон Медичи» Италия. Начало XVI века

322. Schmidt, R. Moebel. Ein Handbuch fuer Sammler und Liebhaber. Berlin. 1919. S. 79.238. Шкаф в стиле «Ренессанс»

323. С.-Петербург, фабрика Ф.Ф. Мельцера, при участии К. де Камилла Орех; фанеровка, резьба. 1893 Прага, частное собрание

324. Шкаф в стиле «Ренессанс». Деталь резьбы Прага, частное собрание

325. Шкаф в стиле «Ренессанс». Деталь резьбы Прага, частное собрание

326. Шкаф в стиле «Ренессанс». Деталь резьбы Прага, частное собрание242. Буфет в стиле «Ренессанс»

327. По проекту С. Галензовского, при участии К. де Камилла С.-Петербург, фабрика И.П. Платонова Орех, металл; фанеровка, резьба, интарсия. 1896 Прага, частное собрание

328. Буфет в стиле «Ренессанс». Деталь с подписью Прага, частное собрание

329. Табличка на буфете с надписью Szafa: Renaissance rysunek: prof. arch.it. Stefan Galezowski rzezby: prof sculpt, de Camille wykon: mistrz stol. J. Platonoff w Petersburgu

330. Металл; гравировка. 1896 Прага, частное собрание2.45-2.48. Буфет в стиле «Ренессанс». Детали Прага, частное собрание

331. Буфет в стиле «Ренессанс». Деталь с буквами ZG Прага, частное собрание

332. Стол и стулья в стиле «Ренессанс» С.-Петербург. 1890-е

333. Дуб (?), кожа; резьба Прага, частное собрание

334. Стол. Деталь ножки Прага, частное собрание2.52-2.53. Стулья

335. Фотографии из рекламного альбома фабрики В.Г. Бюхтгера. 1890-е

336. Кресло в стиле «Ренессанс»

337. Фотография из рекламного альбома фабрики В.Г. Бюхтгера. 1890-е255. Стол в стиле «Ренессанс»

338. Фотография из рекламного альбома фабрики В.Г. Бюхтгера. 1890-е256. Г.Г. Бюхтгер

339. Диван в стиле «Ренессанс». Эскиз. 1889

340. Фотография из рекламного альбома фабрики В.Г. Бюхтгера257. Буфет в стиле «Ренессанс»

341. Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е ГЭ2.58-2.59. Столовая в особняке князя В.П. Кочубея в Царском Селе1. Фотография. 1900-е1. ГАКФФД

342. Глава 3. «Помпейский вкус» и стиль неогрек в русской мебели

343. B.C. Садовников (?) Помпейская столовая в Зимнем дворце Бумага, акварель. 1840-е1. ГРМ

344. Консоль и стул из Помпейской столовой в Зимнем дворце По проекту А.П. Брюллова

345. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1836-1837

346. Береза (?), гипс, ткань, металл; резьба, лак, роспись, мозаика «скальола»1. ГЭ

347. Диван, стул, ящик для дров, каминный экран из Помпейской столовой в Зимнем дворце1. ГЭ

348. Стул из Помпейской столовой в Зимнем дворце ГЭ

349. Стул из Помпейской столовой в Зимнем дворце. Деталь ГЭ

350. Табурет из Помпейской столовой в Зимнем дворце ГЭ310. Э.П. Гау

351. Кабинет императрицы Марии Александровны в Зимнем дворце. Деталь Бумага, акварель. 1870-е ГЭ311. Стол

352. По проекту А.П. Брюллова (?)

353. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1840-е

354. Орех, ткань, металл; фанеровка, резьба

355. Фулда, дворец «Фазанери» (Museum Schloss Fasanerie)

356. Аналогичный стол находился в Малом кабинете великой княгини Марии

357. Николаевны в Зимнем дворце (см.: Э.П. Гау. Малый кабинет великойкнягини Марии Николаевны. 1867. ГЭ).312. Торшер-жардиньерка

358. С.-Петербург, Петергофская гранильная фабрика. Около 1860 ГЭ

359. Торшер происходит из Аничкова дворца. Подобные торшеры-жардиньерки изображены в Кабинете Марии Александровны в Зимнем дворце (см.: JI.O. Премацци. Кабинет императрицы Марии Александровны. 1869. ГЭ).

360. Гостиная (?) в Фонтанном доме Фотография. 1900-е1. ГЭ

361. Великая княжна Мария Николаевна Греческий салон в Знаменке

362. Бумага, карандаш. 1837 ГА РФ315. К.А. Ухтомский

363. Вид на Атриум в Царицыном павильоне в Петергофе Бумага, акварель. 1850-е ГМЗ «Петергоф»3.16-3.17. Атриум в Царицыном павильоне в Петергофе Фотография. 1930-е ГМЗ «Петергоф» Убранство не сохранилось318. К.А. Ухтомский

364. Большая зала (Красная гостиная) в павильоне «Озерки» в Петергофе Бумага, акварель. 1850-е ГЭ

365. Большая зала (Красная гостиная) в павильоне «Озерки» в Петергофе Фотография. 1930-е1. ГМЗ «Петергоф»

366. Отделка и убранство не сохранились

367. Гостиная (?) в павильоне «Озерки» в Петергофе Фотография. 1930-е

368. Отделка и убранство не сохранились3.21-3.24. Ширма. Детали1. С.-Петербург (?). 1840-е

369. Береза; резьба, окраска, роспись, позолота

370. Москва, Государственный музей А.С. Пушкина325. П. Паладжи Стол и кресло

371. Турин, мастерская Г. Капелло. Около 1835

372. Изготовлены для Этрусской комнаты во дворце Ракониджи (Racconigi). Демонстрировались на Всемирной выставке в Лондоне в 1851 г. The Art-Journal Illustrated Catalogue. 1852.

373. Помпейская комната в доме Г.Г. Елисеева Фотография. 1900-е

374. Отделка и убранство не сохранились ГАКФФД

375. Глава 4. Мебель «второго рококо»4.1-4.2. К. Шрейдер Эскизы мебели

376. Новые рисунки модной мебели изящных фасонов, рисованных по масштабу КШ. СПб., 1851. Л. 3, 5. .4.3-4.4. К. Шрейдер Эскизы мебели

377. Мебельный магазин. Новая серия рисунков современной мебели во всех стилях, от простой до роскошной. СПб.,., 1857. Табл. 3, 4.

378. Шкаф из дворца «Коттедж» в Петергофе Фотография. 1930-е1. Не сохранился46. К. Шрейдер Эскизы мебели

379. Мебельный магазин. Новая серия рисунков современной мебели во всех стилях, от простой до роскошной. СПб.,., 1857. Табл. 5.47. JI.O. Премацци

380. Картинный зал в Большом Царскосельском дворце. Деталь Бумага, акварель. 1870 ГМЗ «Царское Село»4.8-4.10 . Д. Ленциг (Ленцинг) Эскизы мебели

381. Рисунки модной мебели. Dessins de Meubles modernes. СПб., 1869. JI. 3, 5, б.411. Шкаф

382. По проекту А.И. Штакеншнейдера

383. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс, подмастерье Г. Александр, Императорский фарфоровый завод

384. Розовое дерево, фанеровка; фарфор, надглазурная роспись; бронза, литье, золочение. 1846 ГЭ412. Полушкаф

385. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс (?), Императорский фарфоровый завод

386. Розовое дерево, бронза, фарфор, мрамор, стекло; фанеровка, литье, золочение, надглазурная роспись. Конец 1830-х—1840-е ГМЗ «Петергоф»413. Э.П. Гау

387. Гостиная на Собственной даче в Петергофе. Деталь Бумага, акварель. Около 1850 ГМЗ «Петергоф»

388. Полушкаф и кресло из Гостиной на Собственной даче в Петергофе Фотография. 1900-е1. Не сохранились

389. Двери в Гостиной на Собственной даче в Петергофе Фотография. 1900-е1. Не сохранились

390. Шкаф, представленный фирмой братьев Гамбс на Всемирной выставке в Лондоне. 1851

391. The Art-Journal Illustrated Catalogue. 1852. III. 160.417. Л.О. Премацци

392. Спальня на Собственной даче в Петергофе Бумага, акварель. Около 1850 ГМЗ «Петергоф»418. Л.О. Премацци

393. Ванная комната на Собственной даче в Петергофе Бумага, акварель. 1852 ГМЗ «Петергоф»

394. Кабинет из приданого великой княгини Александры Николаевны С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс, Императорский фарфоровый завод

395. Розовое дерево, бронза, фарфор, кость, кожа; фанеровка, литье, золочение, надглазурная роспись. 1843

396. Фулда, дворец-музей «Фазанери» (Museum Schloss Fasanerie)420. Кабинет

397. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс, Императорский фарфоровый завод

398. Розовое дерево, фарфор, кожа, бронза; фанеровка, литье, золочение, надглазурная роспись. 1850 США, частное собрание

399. Кабинет принцессы Вюртембергской Ольги в Штутгартском замке Гравюра. 1846-1854. Деталь

400. Die Mitgift einer Zarentochter. Meisterwerke russischer Kunst des Historismus. Ausstellungskatalog. 1997. S. 66.

401. Патент-секретер из приданого великой княгини Александры Николаевны

402. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс (?), Императорский фарфоровый завод

403. Палисандр, фарфор, металл, кожа; фанеровка, резьба, литье, золочение, надглазурная роспись. 1842—1844

404. Фулда, дворец-музей «Фазанери» (Museum Schloss Fasanerie)

405. Гостиная принцессы Вюртембергской Ольги в Штутгартском замке Гравюра. 1860-е (?). Деталь

406. Die Mitgift einer Zarentochter. Meisterwerke russischer Kunst des Historismus. Ausstellungskatalog. 1997. S. 67.

407. Опочивальня великой княгини Ольги Николаевны на «Ольгиной половине» в Большом Петергофском дворце

408. Фотография. 1930-е ГМЗ «Петергоф»

409. Отделка и убранство не сохранились

410. Гостиная великой княгини Ольги Николаевны на «Ольгиной половине» в Большом Петергофском дворце

411. Фотография. 1930-е ГМЗ «Петергоф»

412. Отделка и убранство не сохранились

413. Приемная (?) великой княгини Ольги Николаевны на «Ольгиной половине» в Большом Петергофском дворце

414. Фотография. 1930-е ГМЗ «Петергоф»

415. Отделка и убранство не сохранились

416. Бюро-кабинет из Приемной (?) на «Ольгиной половине» в Большом Петергофском дворце

417. Фотография. 1930-е Не сохранилось

418. Бюро-кабинет из Приемной (?) на «Ольгиной половине» в Большом Петергофском дворце

419. Фотография. 1930-е Не сохранилось

420. Фойе Китайского театра в Царском Селе Фотография. 1930-е1. ГМЗ «Царское Село»

421. Отделка и убранство (кроме зеркальной рамы) не сохранились

422. Мебель в фойе Китайского театра в Царском Селе

423. Фотография. 1930-е ГМЗ «Царское Село» Не сохранилась

424. Камин, рама зеркальная, ящик для дров в фойе Китайского театра в Царском Селе1. Фотография. 1930-е1. ГМЗ «Царское Село»

425. Камин и ящик для дров не сохранились432. Кресло Россия (?)

426. Сосна, ткань; резьба, позолота. 1860—1870 ГМЗ «Царское Село»

427. Стул из Золотой гостиной в Зимнем дворце По проекту А.И. Штакеншнейдера С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс

428. Липа (?), шелк; резьба, позолота. 1851-1853 ГЭ

429. Стул и экран из Павильонного зала в Зимнем дворце По проекту А.И. Штакеншнейдера

430. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс Липа (?), ткань; резьба, позолота. 1850 ГЭ

431. Кресло из Малинового будуара в Зимнем дворце По проекту Г. А. Боссе

432. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс Береза (?), шелк; резьба, позолота. 1853 ГЭ436. Стул1. По проекту Г. А. Боссе

433. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1853 Береза (?), шелк; резьба, позолота ГЭ

434. Кресло из Парадной опочивальни Большого Кремлевского дворца Москва, фабрика Э. Блехшмидта

435. Береза, ткань; резьба, позолота. 1847 Москва, Большой Кремлевский дворец

436. Двойное кресло «сиамские близнецы» из Большого Кремлевского дворца

437. Москва, фабрика Э. Блехшмидта Береза, ткань; резьба, позолота. 1847 Москва, Большой Кремлевский дворец

438. Гостиная в особняке княгини Е.М. Юрьевской на Английской набережной

439. С.-Петербург. 1870-е Фотография раскрашенная ГМИ СПб

440. Кресло из приданого великой княгини Александры Николаевны С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс

441. Орех (?) (массив), ткань, металл; резьба. 1844

442. Фулда, дворец-музей «Фазанери» (Museum Schloss Fasanerie)4.41-^4.43. Кресла и стул из Большого Кремлевского дворца С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс Орех (массив), ткань, металл; резьба. 1848 Москва, Большой Кремлевский дворец

443. П.Ф. Соколов Портрет М.П. Кикиной Бумага, акварель. 1839 ГТГ

444. Большая гостиная в особняке Е.М. Юрьевской на Английской набережной

445. С.-Петербург. 1870-е Фотография раскрашенная ГМИ СПб446. Э.П. Гау

446. Спальня в Арсенальном каре Гатчинского дворца Бумага, акварель. 1870-е ГМЗ «Гатчина»447. JI.O. Премацци

447. Большая гостиная великой княгини Елены Павловны в Михайловском дворце. Деталь Бумага, акварель. 1850-е448. Стул С.-Петербург

448. Орех (массив), бронза, кожа, металл; литье, золочение Фотография. 1930-е Не сохранился449. Кресло С.-Петербург (?)

449. Орех (массив), ткань; резьба С.-Петербург, частное собрание

450. Скамья молельная С.-Петербург

451. Красное дерево (массив), ткань; фанеровка, резьба. 1850-е ГМЗ «Царское Село»

452. Шкаф-этажерка С.-Петербург

453. Орех (массив); фанеровка, резьба. 1860-е Фотография. 1930-е Не сохранился

454. Стул из Первой Антикамеры Большого Царскосельского дворца По проекту И.А. Монигетти. 1860-е

455. Фотография. 1930-е Не сохранился

456. Этажерка в Первой Антикамере Большого Царскосельского дворца По проекту И.А. Монигетти. 1860-е

457. Фотография. 1930-е Не сохранилась

458. Часть мебельного гарнитура из Уборной великого князя Александра Александровича в Александровском дворце

459. С.-Петербург, фабрика К. Тура

460. Орех, ткань; фанеровка, резьба. 1861—18651. ГРМ455. Л.О. Премацци

461. Спальня императрицы Марии Александровны в Зимнем дворце Бумага, акварель. 1859 ГЭ

462. Эскиз полу шкафа в технике «буль» Франция (?)

463. Бумага, карандаш, акварель. 1860-е ГМЗ «Царское Село»

464. Столик дамский С.-Петербург, мастерская А.К. Тура (?)

465. Палисандр, медь, латунь; фанеровка, инкрустация. 1860-е ГМЗ «Петергоф»458. Кресло

466. С.-Петербург, мастерская А.К. Тура (?)

467. Палисандр, медь, латунь, ткань; фанеровка, инкрустация, литье, золочение. 1850-е ГМЗ «Петергоф»459. Стул

468. С.-Петербург, фабрика Ф.Ф. Мельцера

469. Красное дерево, орех, береза, целлулоид, ткань; инкрустация, резьба1905-19101. ГМИ СПб460. Диван

470. С.-Петербург, фабрика Ф.Ф. Мельцера

471. Красное дерево, орех, береза, целлулоид, ткань; инкрустация, резьба 1905- 1910 ГМИ СПб461. Стул С.-Петербург (?)

472. Береза (?). ткань, перламутр; лак, роспись, инкрустация. 1860-1880-е ГМЗ «Царское Село»462. П.Ф. Соколов

473. Гостиная в особняке A.J1. Штиглица. Деталь Бумага, акварель. 1841 ГЭ463. Тет-а-тет

474. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс (?)

475. Красное дерево (массив), ткань; резьба. Не позднее 1841

476. Финляндия, частное собрание

477. Двойное кресло «сиамские близнецы» С.-Петербург

478. Орех (массив), ткань; резьба, тонировка. 1860-е ГЭ465. JI.O. Премацци

479. Белая гостиная в особняке А.Л. Штиглица Бумага, акварель, белила. 1870 ГЭ466. Э.П. Гау

480. Большой кабинет Первой запасной половины в Зимнем дворце. Деталь Бумага, акварель. 1867 ГЭ

481. Стул из дворца «Коттедж» в Петергофе С.-Петербург (?)

482. Фотография. 1930-е Не сохранился468. Полукресло

483. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс

484. Красное дерево (массив), ткань; резьба. Не позднее 1841

485. Финляндия, частное собрание

486. Кресло С.-Петербург (?) Фотография. 1930-е Не сохранилось

487. Предметы на стенде «Мебельно-обойной мастерской Ф.Ф. Тарасова» Фотография. 1900-е1. ГАКФФД

488. Полукресло и банкетка С.-Петербург (?)

489. Береза, ткань, бахрома; капитонирование С.-Петербург, частное собрание

490. Комната в особняке княгини Е.М. Юрьевской на Английской набережной

491. Фотография. 1870-е ГМИ СПб

492. К.А. Ухтомский Туалетная комната в Зимнем дворце Бумага, акварель. 1850-е1. ГЭ474. Н.В. Набоков

493. Диван для Серебряной гостиной в Зимнем дворце. Эскиз

494. Бумага, акварель. 1894 РГИА475. Н.В. Набоков

495. Диван в «стиле рококо». Эскиз Бумага, акварель. 1894 РГИА

496. Сиреневый кабинет императрицы Александры Фёдоровны в Александровском дворце в Царском Селе1. Фотография. 1930-е

497. Отделка и убранство не сохранились

498. Кресло из Сиреневого кабинета Фотография. 1930-е1. Не сохранилось

499. Стул из Сиреневого кабинета Фотография. 1930-е1. Не сохранился

500. Стул из Сиреневого кабинета Фотография. 1930-е1. Не сохранился

501. Витрина из Сиреневого кабинета Фотография. 1930-е1. Не сохранилась

502. Подставка для нот из Сиреневого кабинета Фотография. 1930-е1. Не сохранилась

503. Стул из Серебряной гостиной Москва, фабрика А. Шмита

504. Липа, ткань; резьба, серебрение. Конец XIX века ГИМ483. Стул

505. С.-Петербург, позолотная мастерская А. Жесселя Орех (массив), ткань; резьба, позолота. Конец XIX века ГИМ

506. Стол дамский письменный С.-Петербург, фабрика Ф.С. Синявина

507. Красное дерево, кожа, металл; фанеровка, резьба, позолота, литье. 1900-е С.-Петербург, частное собрание485. Кресло

508. Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е486. Диван

509. Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е487. Диван

510. Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е488. Диван и кресла

511. Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е489. Канапе Вюрцбург, И. Келер

512. Дерево, ткань; резьба, золочение. 1763 Вюрцбург, Резиденция (Wuerzburg, Residenz)

513. Канапе «в стиле немецкого рококо»

514. Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е

515. Гостиная «рококо» в доме Г.Г. Елисеева Фотография. 1900-е1. ГАКФФД1. Иллюстрации1. V i V

516. Зеленая столбовая в Большом Царскосельском дворце1. Фотография. 1910-еs/Г1,2. Кресло и стулья Россия. 1790-е Фотография. 1910-е

517. Г. Хепплуайт Проекты стульев Hepplewhite, G. The Cabinet-Maker and Upholsterer's Guide. 1794. PL 9

518. К.А. Ухтомский Гостиная Николая I в Зимнем дворце. Деталь Бумага, акварель. 1870-е

519. Ширма из Кабинета императрицы во дворце «Коттедж» в Петергофе1. Фотография. 1930-е

520. И.-Х. Хинтце Капелла Эразма в Берлинском дворце Бумага, карандаш, акварель. 1839

521. Принцесса Августа Прусская Эскиз кресла Бумага, карандаш. 1849

522. Стулья По проекту К.-Ф. Шинкеля Берлин, мастерская Севенинга (?). 1834 1835 Фотография. 1920-е1.9-1.10. Д.К. Лоудон Проекты стульев1.udon, J. С. Encyclopaedia of Cottage, Farm and Villa Architecture and Furniture. 1833

523. Стулья По проекту К.-Ф. Шинкеля Берлин, мастерская Севенинга (?). 1834 1835 Фотография. 1920-е

524. А.Д. Дэвис Проекты стульев

525. Davis, A.J. Desingfor Tables and Chair for Knoll. 1838

526. А. Березин Павильон «Белая башня» в Царском Селе. Разрез Бумага, карандаш, акварель. 19342Л

527. Кабинет в павильоне «Белая башня»1. Фотография. 1930-е

528. Гостиная в павильоне «Белая башня»1. Фотография. 1930-е

529. Гостиная в павильоне «Белая башня». Фриз. Деталь Фотография. 1930-е

530. Столики из павильона «Белая башня» С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. 1826 Фотография. 1930-е

531. Кресло и стулья из павильона «Белая башня» С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. 1826 Фотография. 1930-е

532. Кресло из павильона «Белая башня» С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. 18261. Фотография. 1930-е

533. Ширма из павильона «Белая башня» С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. 18261. Фотография. 1918

534. Стулья из павильона «Белая башня» С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. 1826 Фотография. 1930-е122. Г. ХепплуаЙт Проект стула

535. Hepplewhite, G. The Cabinet-Maker and Upholsterer's Guide. 1794. PI. 1.123. Г. Смит Проект кресла

536. Smith, G.A. A Collection of Designs for Household Furniture and Interior Decoration. 1808

537. Стул из дворца «Коттедж» в Петергофе С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1829 — 1834 Фотография. 1930-е

538. Стул из библиотеки в Милтон Мейнор, Оксфордшир (Milton Manor, Oxfordshire)1. Современная фотография

539. Smith, G. A Collection of Designs for Household Furniture and Interior Decoration. J 808

540. Г. Смит Проекты двух стульев Smith, G. The Cabinet-Maker and Upholsterer's Guide. 1826

541. П. и M.A. Николсон Проект стула

542. Nicholson, P. & M.A. The Cabinet-Maker, Upholsterer and Complete Decorator. 18261.33- 1.37. Д.К. Лоудон Проект стула v1.udon, J. C. Encyclopedia of Cottage, Farm and Villa Architecture and Furniture. J 833

543. Т. Кинг Проект стула King, Т. Cabinet Maker's Sketch Book 1835

544. А.С. Пьюджин Проекты стульев и стола Ackermann, R. Repository of Arts, Literature and Fashions. 18271. J 25

545. А.П. Рокштуль Вестибюль в павильоне «Арсенал» в Царском Селе Album de I 'Arsenal de Tzarskoe Selo. Tab. I.кшя

546. А.П. Рокштуль Рыцарский зал в павильоне «Арсенал» Album del'Arsenal de Tzarskoe Selo. Tab. V.

547. А.П. Рокштуль Турецкая комната в павильоне «Арсенал» Album de Г Arsenal de Tzarskoe Selo. Tab. VI.

548. Великая княжна Александра Николаевна Интерьер в павильоне «Арсенал» Бумага, карандаш. 18361,44. Столик С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса (?). 1820-е Современная фотография145. Стол

549. С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса (?). 1820-е Современная фотографияу У

550. Э.П. Гау Кабинет Николая I во дворце «Коттедж» в Петергофе Бумага, акварель. 1855

551. Великая княжна Мария Николаевна Кабинет Николая I во дворце «Коттедж» Бумага, карандаш, 1837kiflt

552. Великая княжна Мария Николаевна Библиотека во дворце «Коттедж» Бумага. Караклаш. 1837

553. Стул из Кабинета Николая I во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е1.50-1.51. Кресла из гостиной Александры Федоровны во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1820-е Фотография. 1930-е

554. Стул из дворца «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е

555. Туалет настольный С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е

556. Кресло во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс (?). 1830-е Современная фотография

557. Стол из дворца «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс (?), ИФЗ. 1830-е Фотография. 1930-е

558. Диван из Кабинета Николая I во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е

559. Умывальный шкаф из Туалетной Николая Iво дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1834 Современная фото (рафия

560. Полушкаф из Туалетной Николая 1 во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1834 Современная фотография1 ч/

561. Т. Чиппендейл Проект книжного шкафа

562. Chippendale, Т. The Gentleman & Cabinet-Maker s Director, 1762. P, XCVJI.

563. Флигель-фортепиано из библиотеки дворца «Коттедж» С.-Петербург, И. Тишнер. 1829 (?) Фотография. 1930-е

564. Библиотека во дворце «Коттедж» Современная фотография

565. Стул из дворца «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е

566. Неизвестный художник Интерьер в Ново-Михайловском дворце. Деталь Бумага, акварель. 1860-е

567. К. Греб Рабочий кабинет принцессы Августы во дворце Бабельсберг в Потсдаме Бумага, карандаш, акварель. Около 1850

568. Окно собора в Эксетере, Девоншир (Exeter Cathedral, Devonshire)1.udon, J. С. The architectural Magazine and Journal, 1834 1838. Vol. 2 Elements and Principles of Gothic Archtecture. Fig. 117

569. Окно церкви в Эстбари, Чешир (Astbury, Cheshire) Loudon. J.C. The architectural Magazine and Journal. 1834 1838. Vol. 2 Elements and Principles of Gothic Archtecture. Fig. 127

570. Т. Чиппендейл Проект книжного шкафа

571. Chippendale, Т. The Gentleman & Cabinet-Maker's Director. London. 1762. P.C.

572. Т. Чиппендейл Проект кресла

573. Chippendale, Т. The Gentleman & Cabinet-Maker's Director, London. 1762. P. XVII.

574. Кресло из Кабинета императрицы во дворце «Коттедж» С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е Фотография. 1930-е

575. Стул из Кабинета императрицы во дворце «Коттедж» По проекту О.-Р. Монферрана (?) С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. Конец 1820-х Фотография. 1930-е4b

576. Кресло из Кабинета императрицы во дворце «Коттедж» По проекту О.-Р. Монферрана С.-Петербург, мастерская Г. Гамбса. Конец 1820-х Фотография. 1930-е172. Э. Гау

577. Ванная императрицы Александры Федоровны в Зимнем дворце. Деталь Бумага, акварель. 1870

578. Большая Ферма в Павловске Фотофафия. 1900-е

579. Кабинет вдовствующей императрицы Марии Федоровны в Большой Ферме в Павловске Фотография. 1900-е

580. Гостиная во дворце в усадьбе Марьино Фотография. 1900-е1,76. 1.77. Готический кабинет во дворце в усадьбе «Марьино»1. Фотография. 1900-е

581. А. Маннергейм Аврора Шернваль1. Бумага, акварель. 1830-е

582. С.Е. Зарин Фрагменты металлического канапе, находившегося в Екатерининском и Александровском парках Рисунок. 1918

583. Скамейка садовая Фотография. 1930-е

584. Ширма из «Маленького домика» П.В. Нащокина С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-еу\3

585. Великая княжна Мария Николаевна Фантазия Бумага, карандаш. 1837183. Кресло

586. С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс (?). 1830-е

587. Кресло С.-Петербург. 1840-е

588. Кресло С.-Петербург. 1820-е

589. Кресло С.-Петербург. 1820-е187. Стол С.-Петербург. 1860-е188. ЭЛ. Гау

590. Зеленый кабинет императора Александра II в Фермерском дворцев Петергофе Бумага, акварель. 1858

591. Стул из Зеленого кабинета Фермерского дворца С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. Конец 1830-х

592. Э.П. Гау Малый Голубой кабинет в Фермерском дворце в Петергофе. Деталь Бумага, акварель. Около 1850

593. Патент-секретер С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е

594. Патент-секретер (в раскрытом виде) С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1830-е193. Э.П. Гау

595. Большой кабинет наследника цесаревича в Фермерском дворцев Петергофе Бумага, акварель. 1850

596. Кресло из Большого кабинета наследника цесаревича в Фермерском дворце С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1840 1850-е

597. И.А. Монигетги План с обозначением расстановки мебели. Проект Бумага, картон, карандаш, кисть, акварель, белила. 1874

598. И.А. Монигетги Проект кресла для гостиной в «средневековом стиле» Бумага, картон, карандаш, кисть, акварель, белила. 1874

599. Средневековая мебель Japp, G. W. Furniture. Upholstery and House Decoration. London. 1879. Pl. XV.1. So. 23,198. Средневековая мебель

600. Japp, С. W. Furniture, Upholstery and House Decoration. London. 1879, PI. XVII.

601. Фотография кз рекламного альбома фабрики Ф.Ф. Мельцера1103. Стулья

602. По проекту О.-Р. Монферрана С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1843

603. Кресла и стол из приданого великой княгини Александры Николаевны

604. По проекту О.-Р. Монферрана С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1843

605. Туалетный стол из приданого великой княгини Александры Николаевны

606. По проекту О.-Р. Монферрана С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс, ИСЗ. 1843

607. Зеркало-псише из приданого великой княгини Александры Николаевны

608. По проекту О.-Р. Монферрана С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1843 Не сохранилось

609. Стул молельный из приданого великой княгини Александры Николаевны

610. По проекту О.-Р. Монферрана С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1843

611. Кушет и столик из приданого великой княгини Александры Николаевны По проекту О.-Р. Монферрана (кушет) С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 184328. Э.П. Гау

612. Большая гостиная императрицы Александры Федоровны в Зимнем дворце. Деталь Бумага, акварель. 1871р29. Э.П. Гау

613. Шифоньер из приданого великой княгини Марии Николаевны С.-Петербург, мастерская братьев Гамбс. 1839

614. Ф. Хут Спальня ландграфини Анны во дворце Панкер Бума|-а, акварель. 1938216. Стул

615. Фотография из рекламного альбома фабрики В.Г. Бюхтгера. 1890-е217. Стул

616. Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е

617. Шкаф, представленный на Всемирной выставке в Париже. 1867

618. Л.О. Премацци Кабинет императрицы Марии Александровны в Зимнем дворце. Деталь Бумага, акварель. 1869ъ*1. К Tpavptpi I II ЬlitSiHI., DE KEUIilS МШИ П1. KitJm недр) м1ш К lim 1J1. НШ«1; к шл1. FUiAt 13ft! i Jlllirt

619. Ленциг (Ленцинг) Эскизы мебели в стиле «Ренессанс» Рисунки модной мебели. 1869, Л. 131. VTf

620. Шкаф книжный По проекту М.Е. Месмахера С.-Петербург. 1885 1888

621. Шкаф книжный. Детали отделки223 2.24. Стол и стул для Столовой в Большом Кремлевском дворце С.-Петербург, фабрика В.Г. Бюхтгера. 1883hnm Ъф V.t^al

622. Эскиз стола в стиле «Ренессанс» Из рекламного альбома «Складского магазина мебели С.-Петербургских столяров»1. Париж. 1880-е

623. Эскиз кресла в стиле «Renaissance» Франция. 1870-е (?)227 2.28. Полушкаф и стол с императорской яхты «Полярная звезда»

624. По проекту Н.В. Набокова С.-Петербург, фабрика Н.Ф. Свирского. 1889го

625. Кровать По проекту Н.В. Набокова С.-Петербург, фабрика Н.Ф. Свирского. 1800-е230 -2.31. Кровать с императорской яхты «Полярная звезда» По проекту Н.В. Набокова С.-Петербург, фабрика Н.Ф. Свирского. 1889 (?)

626. Н.В. Набоков Декоративный щит для одного из парадных помещений на императорской яхте «Полярная звезда». Проект. 1887-

627. Стол в стиле «Ренессанс» Фото1 рафия из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е

628. Р.Ф. Мельцер (?) Шкаф в стиле «Ренессанс». Эскиз Бумага, карандаш, акварель. 1900-е

629. Диван в стиле «Ренессанс» Фотография из рекламного каталога фабрики Ф.Ф. Мельцера. 1900-е237. «Трон Медичи» Италия. Начало XVI века

630. Шкаф в стиле «Ренессанс» С.-Петербург, фабрика Ф.Ф. Мельцера, при участии К. де Камилле. 1893239 2.41. Шкаф в стиле «Ренессанс». Детали резьбы

631. Буфет в стиле «Ренессанс» По проекту С. Галензовского, при участии К. де Камилле С.-Петербург, фабрика И.П. Платонова

632. Буфет в стиле «Ренессанс». Деталь 2.44. Табличка на буфете245 2.48. Буфет в стиле «Ренессанс». Детали 2.49. Деталь с буквами ZG

633. Стол и стулья в стиле «Ренессанс» С.-Петербург. 1890-е251. Стол. Деталь ножки252 2.55. Мебель из рекламного альбома фабрики ВТ. Бюхтгера1. Фотографии. 1890-е1.—■

634. Г.Г. Бюхтгер Диван в стиле «Ренессанс» Эскиз 1889

635. Буфет в стиле «Ренессанс» Фотография. 1900-еewmtiv ■ Vi-Л ■ *

636. Столовая в особняке князя В.Г1. Кочубея в Царском Селе Фотография 1900-е