Нигилизм в современном обществе

Бабошин, Василий Викторович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Нигилизм в современном обществе

Год: 2011
Автор научной работы: Бабошин, Василий Викторович
Ученая cтепень: доктора философских наук
Место защиты диссертации: Ставрополь
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Нигилизм в современном обществе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Нигилизм в современном обществе"

На правах рукописи

Бабошин Василий Викторович

НИГИЛИЗМ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ: феномен и сущность

09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

4854851

2 9 СЕН 2011

Ставрополь-2011

4854851

Работа выполнена в Северо-Кавказском государственном техническом

университете

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Белов Анатолий Викторович

доктор философских наук, профессор Нижников Сергей Анатольевич

доктор философских наук, профессор Пржиленский Владимир Игоревич

Ведущая организация: Московский физико-технический

институт (государственный университет)

Защита состоится 17 октября 2011 г. в 10-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.245.04 при Северо-Кавказском государственном техническом университете по адресу: 355028, г. Ставрополь, пр. Кулакова, 2, ауд. 402 а.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке СевероКавказского государственного технического университета по адресу: 355028, г. Ставрополь, пр. Кулакова, 2.

Автореферат разослан « ^р) сентября 201

1 г.

Ученый секретарь ^^

диссертационного совета ^ Лагунов А. А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена возросшим уровнем значения социальных норм и ценностей в создании условий для устойчивого и поступательного развития общества, а также настоятельным велением времени по поиску путей противодействия экстремизму, одним из источников которого является моральный и правовой нигилизм. Потребность концентрации современной социально-философской мысли на нигилистической проблематике обусловлена причинами как теоретического, так и сугубо прикладного характера. К первым, в частности, относится острая потребность в уточнении существующих подходов к исследованию феномена нигилизма, продемонстрировавшего не только устойчивость своего исторического существования в любом социуме и любой социокультурной ситуации, но и ярко выраженную способность к мимикрии, самовоспроизводству и мультипликации. Очевидная ограниченность концептуальных схем позволяет получить лишь одномерное представление относительно социальной природы нигилизма, что предельно актуализирует потребность в привлечении эвристического потенциала всех без исключения областей социально-гуманитарного знания, объединенных .общим принципом междисциплинарности.

Следует также устранить и ту неопределенность, которая неизбежно обнаруживает себя при малейшей попытке оперировать понятием нигилизма. Иными словами, перед исследовательским сообществом стоит задача достичь необходимого понятийного консенсуса в качестве обязательного условия продуктивной деятельности на данном научном направлении. Одновременно представляется полезным посредством систематизации и типологизации всего спектра разновидностей нигилистических проявлений упорядочить топографию нигилистического пространства, облегчив тем самым дальнейшее изучение заявленной в диссертации темы.

Последнее имеет не меньшее, если не большее, значение для повышения эффективности социальной практики и оптимизации социального проектирования. В первую очередь, сказанное может быть отнесено к российскому социуму, для которого увлечение нигилистической идеологией имело фатальные, порой далеко идущие негативные последствия. Только всесторонние и глубокие представления о природе и сущности нигилизма, особенностях его существования, как в рефлексивном ментальном пространстве, так и на уровне обыденного сознания, а также о способах его объективации позволят избежать тех существенных издержек, которые являются неизбежным следствием тотального разрушения социального организма.

Дополнительную актуальность проблеме придает то, что она ставится и выносится на обсуждение научного сообщества в условиях нарастающей глобализации, превратившейся в основной тренд современной ци-

вилизации. Под воздействием глобализационных процессов мир обязан появлению так называемого «нового нигилизма», построенного на отрицании любой сакральности, любых авторитетов и любого нормотворчества в принципе. И если традиционные детерминанты и формы нигилизма нашли хоть какое-то освещение в работах философов, то его вновь возникающие модификации все еще остаются далеко за пределами исследовательского целеполагания. Более того, не стоит забывать, что именно современные коммуникативные возможности распространили нигилистический дискурс отдельных локальных референтных групп далеко за пределы ареала их социального обитания, увеличив тем самым суммарную долю экстремизма, агрессии и ксенофобии.

Разумеется, дескриптивное исследование нигилизма ни в коем случае нельзя считать самоцелью. Необходимо предложить конструктивную программу «купирования» наиболее опасных проявлений нигилистической идеи с одновременным поиском возможностей использования отдельных постулатов и установок нигилизма в интересах общественного блага. В этой связи предметом отдельного исследования может стать феномен социальной критики, дающий наглядный пример превращения отрицания в орудие борьбы с косностью и догматизмом. Поиски антинигилистического «ресурса» заставляют обратиться к содержанию национального архетипа, сказавшегося не только на деятельностном уровне, в фактах и явлениях российской истории, но и во многом определившем национальную интеллектуальную традицию.

Степень научной разработанности проблемы. Рассмотрение различных философских и религиозных предпосылок нигилизма как мировоззрения и даже как мироощущения содержатся в трудах древнеиндийских и древнекитайских представителей буддизма, а также в сочинениях античных киников и скептиков. Августин Блаженный в своем трактате «О граде Божьем» сформулировал идею противопоставления мирского и духовного, постулируя асоциальность как вид моральности. В работах Бро-деля Ф„ Гегеля Г.В.Ф., Камю А., Руссо Ж.-Ж. содержится анализ влияния исторического сознания на систему ценностей и ее интерпретации, что, в конечном итоге, может стать причиной нигилистических трактовок общества. Гуссерль Э„ Гелленер Э., Макинтайр А. сформулировали взаимосвязь кризиса европейского человечества и проблем свободы. Взаимосвязь нигилизма и индивидуализма, роль которого все возрастает в современном обществе, обнаружили Элиас Н. и Дюмон Л. Критическое мышление и его роль в структуре и содержании нигилизма изучали Арон Р., Поппер К., Уимч П., Эвола Ю., Сартр Ж.-П., Патнэм X., Луман П., Уолцер М., Фуре В.Н., Чукин Г.С.Камю А., Бодрийяр Ж., Дарендорф Р. поставили экзистенциальные вопросы, рассматривая их как возможные основания нигилистического отношения к миру. Бек У. и Кули Ч. анализировали системные отношения социальных порядков, видя в них источник нигилизма.

Жукова O.A., Майданский А.Д., Эфроимсон В.П., Дубровский Д.И. изучали дискурсивно-этнческие аспекты нигилизма. Фридман Т., Тоффлер Э., Гаджиев К.С. исследовали нигилизм в контексте глобализации и социально-экономического развития человечества.

Лекторский В.А., Микешина Л.А., Моисеев H.H., Смирнова Н.М., Степин B.C. разрабатывали эпистемологические и когнитивные основания анализа нигилизма как отрицательного суждения и релятивистского миропонимания. Выявлению социальной специфики нигилистической интерпретации норм и ценностей способствовали разработки Адорно Т., Бергера П., Лукмана Т. Различные концепции модерна как источника новых социальных эффектов были разработаны в теориях индивидуализированного общества (Бауман 3.), общества риска (Бек У.), постиндустриального общества (Арон Р., Белл Д.). Аршинов В.И'., Буданов В.Г. построили в рамках синергетического Подхода методологию изучения коммуникативного процесса как самоорганизующегося, продуцирующего значения и смыслы. Именно сбой коммуникативного смыслообразования становится источником нигилистического отношения к миру. Назаретян А.П. разрабатывает синергетическую концепцию смыслообразования, открывая важные аспекты и семантическую природу феномена социального нигилизма.

Апресян Р.Г. анализировал в своих работах современные интерпретации понятия общественной морали. Агафонов В.А. исследовал формы права в контексте проблемы правового нигилизма. Социальные и культурные основания правового нигилизма изучал Берман Г.Дж. Бодрийяр Ж., Бохеньский Ю. подвергли осмыслению духовные процессы современного глобализирующегося мира. Теория модерна, позволяющая поместить социальный нигилизм в контекст глобальных процессов современности, нашла отражение в трудах Богатырева Е.А., Бузиной O.K. В трудах Вебера М. разрабатывается теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира, позволяющая ввести в изучение нигилизма аксиологический подход. Вилле М. поставил под сомнение формирование единого правового пространства на основе всеобщей декларации прав человека. Кравцов H.A. исследовал теоретические и социокультурные факторы роста нигилистических настроений в области права.

Грицанов A.A., Румянцев Т.Г. эксплицировали понятие нигилизма как междисциплинарное и контекстуально обусловленное. Дарендорф Р. и Эвола 10. установили генетическую связь утопического мышления и нигилистического сознания. Ермолаев С.А./Иконникова Н.К., Кочетков В.В., Кочеткова Л.Н. изучали новые формы социальности и риски, связанные с их развитием. Коэн Д., Арато Э. обобщили концепции гражданского общества и показали связь политической теории и нигилизма. В работах Кули Ч., Лумана Н., Макинтайра А., Парсонса Т., Тоффлера Э., Тоффлер X. содержится взгляд на социальность как на источник общественного порядка и его отрицания. Работы Франка С.Л. й Мюрберга И.И. позволили

прояснить истоки нигилизма Ф. Ницше, творчество которого занимает центральное место в философском осмыслении данного феномена. Комментарии к произведениям Ницше, написанные Хайдеггером М., выстроили контуры обсуждения нигилистической проблематики как в России, так и в Европе. Шопенгауэр А., Шпенглер О., Шелер М. были близки Ф. Ницше как по методу, так и по способу постановки проблем.

Никольский С.А. использовал средства философии и литературоведения для реконструкции мировоззрения русского земледельца и россиян в целом. Пржиленский В.И. исследовал ситуацию конфликта идентично-стей, рассматривая его как импульс, приводящий к отрицанию традиционных путей самоидентификации. Не следует забывать, что нигилизм - это не только система суждений, но и действий. Поэтому весьма актуальным представляются исследования Пригожина А.И., который рассмотрел нигилистическое отношение к миру в контексте системы социального целепо-лагания.

Ортега-и-Гассет X., Ролз Д., Рорти Р., Сартр Ж.-П., Серль Дж., Сло-тердайк П., Фейерабенд П., Хеффе О., Хабермас Ю. анализировали в своих работах пошатнувшиеся представления о справедливости и их выражении в социальной практике. Леонтьев Д.А. и Шульга E.H. рассмотрели герменевтику в рамках когнитивного подхода, соединив феноменологическую и психолингвистическую перспективы определения специфики социальных явлений. Благодаря этим исследованиям стало возможно рассматривать нигилизм не на уровне суждений или убеждений, сформулированных в ходе рассуждения, а как фреймы, сценарии и когниции, в рамках которых отрицание какой-либо ценности, нормы или института носит не столь явно выраженный характер.

В контексте данного исследования особо важным предстает разработка проблемы социального нигилизма. В первую очередь здесь следует назвать Явлинского Г.А. который не только ввел понятие социального нигилизма, но и обозначил общие контуры для его дальнейшего изучения. Якимович А.К., Анненский И. Ф„ Черткова ЕЛ., Чуковский К. И. изучали эстетические аспекты нигилизма и эстетический нигилизм как целостное явление. Филипс Л., Йоргенсон М.В. адаптировали теорию и методы дискурс-анализа применительно к логике социального отрицания, Ясперс К., развивая концепцию негативной диалектики, показал историко-логические предпосылки нигилизма. Исследования Леонтьева Д.А. создают условия для рассмотрения нигилизма в контексте логики действия. Гаспаров И. в ходе анализа философии Парфита Т. связал нигилизм с проблемами сознания и тождеством личности.

Социокультурные и социально-исторические основания российского нигилизма и их критика классиками российского консерватизма в XIX веке были выявлены в работах Белова A.B., Федотовой В.Г. Крайне важны связи, определенные между нигилизмом и ресинтиментом в сфере морали,

установленные Шпенглером О., Шелером М. и Юнгером Э. Булдаков В.П. рассматривал влияние революции на рост нигилистического отношения к праву и морали. Рикер П., Бодрийяр Ж., Бергер П., Бергер Б., Бурдье П., Коллинз Р., Шлезингер Л., Хобсбоум Э.Дж. изучали социологические и культурно-исторические аспекты формирования причинного комплекса нигилизма. В русской и советской философии проблемы утверждения и отрицания социального идеала исследовали Новгородцев П.И., Межу-ев В.М., Батыгин Г. С. Важные политико-правовые моменты нигилистического дискурса анализировали Бродский А. И., Ильин В.В., Пана-рин A.C.

Вместе с тем, несмотря на все перечисленные исследования, феномен социального нигилизма нуждается в философском осмыслении, что предполагает исследование его природы' и сущности средствами и методами социальной философии.

Теоретико-методологическую основу исследования составляет теория коммуникативного действия и методологические принципы социо-синергетики, социосемиотики, социальной психологии, социальной феноменологии и дискурс анализа. На их базе формируется комплекс познавательных средств и методов как классической, так и неклассической социальной философии. Нигилизм как феномен, обозначающий определенное отношение человека к обществу, его нормам и установлениям, изучается в модусах социального отношения, рационального действия, моральной, правовой и эстетической оценки.

Общенаучные методы исследования дополняются в работе специальными методологическими комплексами. Дискурс-анализ, теория ауто-поэзиса и социальная феноменология позволяют перейти от многообразия проявлений нигилизма в философских учениях, произведениях искусства и повседневной жизни к сущности данного явления, к его укорененности в глубинных слоях человеческой экзистенции. Методы социосинергетики и социосемиотики позволяют проанализировать взаимосвязь индивидуального и коллективного сознания в распространении идей нигилизма и их интерпретации.

Поиск адекватной методологии социально-философского исследования нигилизма должен учитывать новейшие течения социальной эпистемологии, к числу которых относятся, прежде всего, междисциплинарный и когнитивный подходы. Разумеется, само исследование должно носить междисциплинарный характер, возможность которого заложена в самой социальной философии, а ее предмет включает в себя и философию истории, и философию права и аксиологию, и праксиологию. Поэтому методологический фундамент исследования составили: принцип единства исторического и логического; принцип исторической и социокультурной обусловленности; припцип связи между социальными процессами и знанием; принцип связи между знанием и социальным поведением.

Объектом исследования выступает современный социальный нигилизм.

Предметом исследования являются содержательные характеристики социального нигилизма как отрицания идеалов, норм и ценностей, а также его проявления в условиях современного общества.

Цель исследования - выявить причины, формы и сущность современного социального нигилизма, а также наметить перспективы его преодоления .

Цель исследования предполагает решение следующих задач:

• выявить средства философского осмысления и методы социально-философского исследования нигилизма как фундаментального явления в жизни человека и общества;

• определить понятие нигилизма, выявить и описать социально значимые формы нигилистического отношения к миру;

• осуществить ретроспективный анализ нигилистических учений и основанных на них социальных практик;

• исследовать феномен нигилизма средствами и методами коммуникативной теории общества, проанализировать социальное измерение нигилизма;

• выявить и описать специфику нигилизма в современных обществах модерна, показать соотношение коммуникативного и инструментального в этом процессе;

• определить локализацию нигилистического контента в структурах общественного сознания, установить основные детерминанты и закономерности его функционирования;

• на примере социальной критики выявить конструктивный потенциала отдельных нигилистических дискурсов;

« установить специфику воздействия процессов глобализации на трансформацию нигилистической идеи;

• обнаружить латентный нигилизм этической дискурсив-ности;

• рассмотреть контрнигилистические характеристики отечественной интеллектуальной традиции как производной национального архетипа.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

• обоснована теоретико-методологическая стратегия исследования социальной природы современного нигилизма, предписывающая рассматривать логику нигилистического отрицания как социального акта, вызванного рассогласованием системы целей, средств и ценностей, принятых в данном обществе;

• показано, что различные формы нигилизма (моральный, правовой, интеллектуальный, эстетический, религиозный) имеют со-

циальную природу и оказывают детерминирующее влияние на социальные процессы; функциональные и дисфункциональные следствия нигилистического отношения к миру формируют систему коллективного целеполагания, независимо от того, рождаются ли они в когнитивных системах, системах ценностей или в системах действия;

• доказано, что в процессе развития мировой цивилизации выкристаллизовались исторические типы нигилизма, в целом соответствующие историческим типам философии (античному, средневековому, ренессансному, современному), каковые выступили как системы координат, в которых производилось отрицание ценностей;

• показано, что коммуникативно-дискурсивная природа нигилизма проявляется в процессе' смыслообразования, когда отрицание является актом некоего утверждения, осуществляемого специфически м и средствам и;

• сформулирована авторская концепция, объясняющая современные проявления нигилизма особенностями социального процесса, имеющего дискурсивно-коммуникативную природу и порождающего системный сбой в структуре коллективного целеполагания в условиях трансформирующегося социума;

• изучена специфика продуцирования нигилистических установок на уровне коллективного бессознательного, доказана первичность массовых фобий и комплексов по отношению к рациональному целеполаганию;

• исследована двуединая природа социального нигилизма, диалектика которой состоит в его способности одновременно выступать как стимулом, так и препятствием общественного прогресса;

• доказана ошибочность нигилистических воззрений на процессы глобализации, выявлен характер связанных с этими процессами фобий, установлено превалирование позитивных моментов над издержками обобществления социального пространства;

• произведена экспертиза классического и посткклассиче-ского европейского этического дискурса с целью обнаружения в нем латентных нигилистических интенций;

• выявлены и описаны векторы противодействия нигилизму, определяющие динамику развития современного российского оба1ества, предложена формула антинигилистического консенсуса, определяемого традициями отечественного интеллектуального творчества.

Положения, выносимые на защиту:

I. Основными уровнями, на которых генерируется и проявляется причинный комплекс нигилизма, являются уровень системы и уровень личности, что предопределяет поиск необходимого методологического

инструментария для данного исследования. Изучение уровня личности предполагает привлечение таких средств анализа как социосемиотика, социальная психология, социальная феноменология. Уровень системы исследуется при помощи классической теории систем и ее социального варианта, а также при помощи социосемиотики и социальной феноменологии. Роль связующего звена должна выполнять социальная критическая теория в совокупности с теорией речевых актов. Этим сочетанием обусловлен не только выбор основных методов, но также и средства исследования. При помощи репрезентации можно рассматривать нигилизм как комплексный и сложный феномен, комплексность и сложность которого укладывается в некую гетерогенную структуру и может быть уподоблена фрейму или сценарию. Когнитивный подход позволяет учесть наличие в нигилизме, наряду с социальным содержанием, эмоционально-психологического, логико-дискурсивного, прагматического и аксиологического мотивов. Междисциплинарность рассмотрения опирается на новые методы и средства анализа, разработанные в рамках когнитивного подхода.

2. Нигилизм, будучи социальным феноменом, проявляет себя в различных сферах социального и духовного опыта человека, порождая множество форм (моральный, ценностный, правовой, познавательный, эстетический, религиозный) и исторических типов (античный, средневековый, современный). Разнообразие проявлений нигилизма порождает и разнообразие теорий, его объясняющих, а также дисциплинарное разделение наук, его изучающих. Между тем, единство всех форм нигилизма обусловлено его коммуникативно-дискурсивной природой и подтверждается способом смыслообразования, в рамках которого отрицание социально значимых ценностей наделяется смыслом. При рассмотрении социального содержания нигилизма как определенного отношения к нормам и социальному порядку, определяемому этими нормами, необходимо обращаться к психологическим и лингвистическим аспектам переживания данного отношения, но не отдельно друг от друга, а в их смысловом единстве. Таким образом, именно смысл выступает как связующее звено между психологией и лингвистикой как предметными полями деятельности. Репрезентация как метод сформировалась в рамках когнитивного подхода, междисциплинарного по своей сути.

торических эпох, последовательно сменяющих друг друга, социально-исторические типы нигилизма не уходят в прошлое, но сохраняют свое значение для дискурсивных практик современного общества. Более того, они сосуществуют в едином пространстве социального дискурса, детерминируя стратегии индивидуального и коллективного целеполагания, взаимно дополняя друг друга и активно взаимодействуя между собой.

4. Нигилизм есть естественное следствие социальной рационализации, но его преодоление возможно лишь в процессе продолжения и углубления этой рационализации. Расширение сферы применения целерацио-нального действия должно быть дополнено углублением роли и значения коммуникативного действия, а последнее должно обрести новое качество, став выразителем коммуникативной рациональности современного мира. Рассмотрение герменевтики в рамках когнитивного подхода, соединив феноменологическую и психолингвистическую перспективы позволяет по новому определить специфику социальных явлений. Благодаря этим исследованиям стало возможно рассматривать нигилизм не на уровне суждений или убеждений, сформулированных в ходе рассуждения, а как фреймы, сценарии и когниции, в рамках которых отрицание какой-либо ценности, нормы или института носит не столь явный характер.

5. Нигилизм выступает как реакция на кризис рациональности, специфика современного нигилизма в том, что этот кризис затронул широкие слои общества, представители которых все активнее вовлекаются в новые формы жизни. Участие в этих формах жизни предполагает все возрастающую долю целерациопальных действий, что в условиях кризиса с неизбежностью порождает нигилизм во всех его основных формах. Коммуникативный процесс, лежащий в основе социальной организации и самоорганизации, продуцирует значения и смыслы, а также репродуцирует и консервирует эти значения и смыслы. Именно сбой коммуникативного смыслообразования становится источником нигилистического отношения к миру.

6. В настоящее время существует не только возможность, но и необходимость осознанных и целенаправленных усилий по преодолению нигилистических настроений в коллективном сознании. Соответствующая коррекция содержания общественного сознания должна включать в себя комплекс превентивных мер направленных на недопущение его дальнейшей «нигили-зации», «очищение» от уже имеющихся нигилистических интенций; а также перекодировку нигилистического дискурса, переориентирующего контрпродуктивное, тотальное отрицание на конструктивную социально-критическую рефлексию. При этом речь не может идти о некой универсальной модели контриигилистической коррекции общественного сознания в качестве панацеи для каждого социума и любой отдельно взятой конкретной ситуации.

речие с той ролью, которую оно сыграло и все еще продолжает играть в поступательном общественном развитии. Существует достаточно много разновидностей нигилистически окрашенных дискурсов, далеких от идеи тотального разрушения или отрицания во имя отрицания. Примером одного из таких дискурсов является социальная критика, не декларирующая отрицание в качестве самоцели. В отличие от нигилизма, в его общепринятом значении, социальная критика аналитична, информативно насыщенна и содержит в себе предложение конструктивных, теоретически обоснованных альтернатив.

8. Нарастание процессов глобализации обусловило возникновение соответствующей нигилистической реакции, вызванной непониманием или неприятием тех изменений, которые затронули все без исключения стороны жизнедеятельности общества. Так называемый «новый нигилизм» не имеет под собой объективной основы, несмотря на все издержки глобализации. Значительная доля ответственности за продуцирование связанных с глобализацией фобий лежит на государственных и общественных институтах, не успевающих модернизироваться в соответствии с требованиями времени, социально-гуманитарных науках, оказавшихся не в состоянии предложить релевантную концептуализацию происходящего в мире, консервативных силах в обществе, традиционно противящихся любым новшествам и нововведениям. Преодоление данной разновидности нигилизма лежит в области следования императивам модернизации, реализации эффективного самоконтроля и развития критически-рефлексивных способностей человека.

9. Генезис и последующее развитие этики, осуществленное в рамках европейской теоретической мысли, обнаруживает основания для появления латентных форм морального нигилизма, который имманентен европоцентристскому этическому дискурсу. Он обусловлен, в первую очередь, внутридискурсивными противоречиями, скептическим отношением к возможности решения этических проблем как таковых, непреодоленным дуализмом морали и имморализма, неудавшимися попытками совместить моральное и рациональное, стремлением депроблематизировать тему морали в целом. Эмансипация этических моделей от морального нигилизма лежит в плоскости актуализации достижений отечественной философской мысли, взятых в контексте совокупного опыта этически ориентированных социальных практик.

искательства, в его специфической российской версии, вне всякого сомнения, представляет собой своеобразный закон общественного бытия, устойчиво действующий на протяжении всей истории государства. Представления о сверхэмпирическом должном при этом никогда не вели к простой нигилистической редукции, к банальному отрицанию сущего, то есть к такому отрицанию, которое лишено какого-либо позитивного целеполага-ния. Напротив, приверженность нормативным, в чем-то идеальным, моделям многократно корректировала протекание общественных процессов, вводя их, в конечном итоге, в конструктивное русло, хотя при этом очень часто придавала им динамизм, нелинейность и даже драматизм.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что ее результаты позволяют получить более полное представление о сущностных характеристиках феномена социального нигилизма, его генетической составляющей, формах объективации и их последствиях для современного общества. В работе предложена апробированная методологическая стратегия, которая может быть использована социальной философией для дальнейших исследований проблематики социального нигилизма. Содержащаяся в диссертации авторская контрнигилистическая модель функционирования российского социума призвана содействовать обнаружению взвешенных, реалистических решений важнейших общественных проблем, препятствующих деструктивному волюнтаризму и разрушительному радикализму.

Практическое значение диссертации заключается в том, что полученные в ней результаты могут найти свое применение в процессе подготовки и принятия крупномасштабных управленческих решений, позволят активизировать экспертное сообщество в его усилиях по противодействию любым нигилистическим проявлениям, будут способствовать оптимизации социального поведения, а также использоваться при чтении учебных, специальных и факультативных курсов по социальной философии: «История нигилистической мысли», «Эпистемология социального нигилизма», «Нигилизм модерна и постмодерна: дескрипция и анализ», «Современный российский нигилизм», «Эффективные контрнигилистические модели».

Соответствие диссертации паспорту научной специальности.

Отраженные в диссертации научные положения соответствуют области исследования специальности 09.00.11 — Социальная философия, особенно в таких ее пунктах как:

8. Социалыю-философская трактовка потребностей и интересов действующего субъекта.

9. Проблемы современной философии сознания в их социально-философской трактовке. Феномен «свободы воли», роль сознания в праксеологическом отношении человека к миру. Сознательное, бессознательное и подсознательное в деятельности людей.

10. Целепостановка и целереализация как операциональные подсистемы деятельности. Социально-философская интерпретация проблемы соотношения цели и средств деятельности.

11. Стимулы и механизмы становления человека и общества. Социально-философские проблемы антропосоциогенеза.

12. Социально-философский анализ культуры как взаимосоотнесениых символических программ мышления, чувствования и поведения людей.

13. Современные концепции «социального действия» в их философской интерпретации.

14. Формы и механизмы социальной детерминации. Социокультурная причинность. Необходимость, случайность в деятельности людей. Проблема доминант и детерминант в общественной жизни.

Апробация диссертации. Работа выполнена на кафедре философии Северо-Кавказского государственного технического университета и обсуждена на заседании кафедры 05 апреля 2011 года. Результаты исследования докладывались на V Российском философском конгрессе «Наука, философия, общество» (Новосибирск, 2009 г.); второй международной научно-практической конференции «Социальная эволюция, идентичность и коммуникация в XXI веке» (Ставрополь, 2010 г.); международной научно-практической конференции «Модернизационный потенциал российской экономики и общества» (Ставрополь, 2011 г.); международной научно-практической интернет-конференции «Философские, научные и духовно-нравственные проблемы глобализации» (Москва, 2009 г.) и других конференциях различного уровня. Основное содержание диссертации раскрыто в 54 научных публикациях (из которых 3 монографии, 16 статей в журналах из перечня ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук) общим объемом 56,2 п. л.

Структура работы. Исследование состоит из введения, трех глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографии, содержащей 294 наименования. Общий объем диссертации 293 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обосновывается актуальность темы исследования и показывается степень ее разработанности, определяются цели и задачи исследования, его теоретико-методологические основания. Формулируются основные пункты научной новизны, указываются положения, выносимые на защиту и дается авторская оценка теоретической и практической значимости диссертации. Представляется информация о структуре работы и обстоятельствах ее апробации.

В первой главе «Теоретико-методологические основы социально-философского исследования нигилизма» анализируются общефилософ-

ские и теоретические вопросы, связанные с нигилизмом как явлением общественной жизни. Ракурсы рассмотрения нигилизма - теоретико-методологический, концептуально-аналитический, историко-типологический - взаимно дополняют друг друга, создавая возможность построения целостной картины изучаемого явления.

В первом параграфе «Методология исследования нигилизма как социального явления» разрабатывается общая стратегия исследования и обосновывается выбор познавательных средств.

Распространение синергетических средств и методов анализа на сферу социальной жизни позволило выявить целый ряд интересных соответствий и включить социальную реальность в предметное поле глобального эволюционизма. Социосинергетика адаптирует понятия, первоначально применявшиеся в механике, а затем и в физической химии для описания изменений в обществе. Бифуркации, аттракторы и другие явления были обнаружены в ходе изучения эволюции социальных систем, для которых также оказался применим феномен самоорганизации.

По мнению автора для социосинергетики принципиально важно определить специфику социальных систем, которая проявляется, в том числе, и в аспекте самоорганизации общества. Одним из важнейших положений здесь является отношение к общественному прогрессу, вернее, к проблеме направления прогрессивного развития. Таким образом, на уровне социальных систем возникновение предпосылок для проявления нигилизма связано с проявлением универсальных закономерностей глобального эволюционизма, парадигма которого обобщает результаты более чем векового развития системного подхода и является важнейшим методологическим основанием современной философии и науки. В рамках глобального эволюционизма удалось решить проблему единства научного знания, установив соответствие между онтологическими основаниями различных наук, что, в свою очередь, позволило построить единую систему научной методологии. На протяжении двух последних столетий в философии не прекращались споры о том, обладают ли социальные науки своим особым методом и является ли их предмет настолько специфичным, чтобы вывести его за рамки онтологической иерархии уровней и слоев бытия.

Соответственно и в анализе явления нигилизма, требуются средства и методы междисциплинарного исследования. При этом необходимо руководствоваться теми проектами объединения наук, которые обеспечат не перевод терминологии или концептуальной схемы, а откроют новые возможности в понимании изучаемого феномена. Разумеется, теоретической базой для организации междисциплинарного исследования должна оставаться философия, то есть социальная философия. С самого начала в дисциплинарно организованной науке именно философии отводилась роль фундамента, координатора и главного организатора различных наук. Попытки оспорить необходимость выполнения философией ряда исконно

присущих ей функций, таких как интегративная, систематическая и методологическая, были и будут до тех пор, пока были и будут проекты предметной экспансии. Но, к сожалению, ни одного серьезного аргумента в пользу лишения философии этой координирующей роли приведено не было инее могло быть приведено.

Социальная реальность концептуализируется на основе базовых понятий теории социальной коммуникации. Социальное время с его ритмами позволяет заглянуть в глубинные слои социальной жизни и увидеть там особую логику и специфические механизмы смыслообразования. Особенность нигилизма, понимаемого как явление социальной природы, состоит в такой его интерпретации, согласно которой его причины, источники и движущие силы находятся в глубинных слоях человеческой экзистенции.

Фундаментальные принципы применяемой в работе методологии вытекают из коммуникативной теории общества Ю. Хабермаса, социальной феноменологии А. Щюца, теорией речевых актов Д. Серля и теории аутопоэзиса У. Матураны, Ф. Варелы, Н. Лумана. И хотя к ним не сводится все многообразие теоретических и методологических инноваций последних десятилетий, в этих трех теориях заключена квинтэссенция того, что можно было бы определить как исследования производительной силы коммуникации. Вопрос об отношении нигилизма к природе коммуникации не может не быть центральным в связи с тем, что нигилизм также является речевым актом. По крайней мере, именно так, в виде коммуникативного акта или речевого отрицания, он проявляется и расшифровывается адресатами данного символического действия. И это дает основание для того, чтобы рассматривать не только причины и следствия, но и смысл нигилизма, а также его разновидности. Такое рассмотрение нигилизма позволяет лучше понять его социальные и антропологические предпосылки, источники и движущие силы.

Исходя из коммуникативной теории и методологии социального познания, автор обращается к идеям методологического конструктивизма, обретающим все большее влияние в современных философских исследованиях, в том числе и в сфере социальной философии. Идеи конструктивизма как направления философской и методологической мысли восходят к учению И, Канта, согласно которому мы познаем только то, что способны сконструировать, исходя из чувств и априорного знания. В XX веке именно эта сторона учения Канта была переосмыслена в контексте новых знаний о мире и человеке, а также с учетом значительно изменившегося предметного пространства естественных и социально-гуманитарных наук. В процессе эволюции современного теоретического и методологического знания идеи конструктивизма оказывались востребованы в феноменологии, философии науки и социологии знания.

Актуализации конструктивистского взгляда на познание способствовало и активное развитие когнитивных наук с их междисциплинарностью

и трансдисциплинарностыо. Но главным основанием становления конструктивистской парадигмы конечно же явились человекоразмерные системы, ставшие главным объектом внимания неклассической науки. Для исследователей социальных процессов и явлений применение конструктивизма становится основанием для утверждения о том, что социальная реальность конструируется в процессе повседневной жизнедеятельности. Основным источником появления социальных отношений здесь выступает сам феномен коммуникации, продуцирующий значения и смыслы, в соответствии с которыми и строится межиндивидуальное и групповое взаимодействие. Двоякий характер социального конструктивизма проявляется в том, что предметом его исследования становится социальность как вид знания и знание как вид социальности.

Существенно, что при анализе различных социальных явлений, связанных с аксиологическим отношением к миру, оценочными суждениями н, в частности, с нигилистическим отрицанием норм и ценностей, необходимо применять стратегию коммуникативного конструктивизма, вне которого невозможно понять собственно социальное содержание этих действий и отрицаний. Коммуникация не просто пронизывает все сферы социальной жизни, она составляет содержание этой жизни, ее смысл и значение для индивидов. Особого интереса в связи с этим заслуживают работы В.И. Аршинова и В.Г. Буданова, объединяющие методологическую рефлексию социосинергетики и автопоэзиса Основу методологического прочтения синергетики должно составлять понимание сознания как коммуникативной самореферентной (автопоэтической) системы. Это сознание находится в процессе виртуального самосозидания, включенного в процесс коммуникации двух автопоэтических субъектов, что создает уникальный эффект социальной реальности, и объективной, и субъективной одновременно.

Во втором параграфе «Понятие нигилизма и его формы» анализируется сущность и специфика разных форм нигилизма. Понятие нигилизма впервые появляется в философии XIX века, хотя феномены, мыслящиеся в данном понятии, известны довольно давно. Их описывали различные авторы в разные исторические эпохи. Греческий кинизм и римское падение нравов, немецкий иррационализм и русский анархизм являются историческими проявлениями социального нигилизма в целом или отдельных его разновидностей.

Но, несмотря на все многообразие, у всех проявлений нигилизма есть вполне отчетливая общая черта, причем черта эта несомненно является сущностной. Нигилизм это протест, отрицание, гиперболизированное «нет» в ответ на любую попытку коммуникации. Л значит - это разрыв той ситуации готовности к коммуникации, которая естественна для человека как социального, морального, признаюгцего право и традиции существа. Вне коммуникации нет и нигилизма, ибо нигилистическая реакция может быть объ-

явлена как позиция лишь в контекста пространства социальной коммуникации.

Такая постановка вопроса позволила автору выделить пять основных форм нигилизма: когнитивный, правовой, моральный, политический и эстетический. Разумеется, все они взаимосвязаны и тесно переплетены как в теоретических построениях, так и в повседневной практической деятельности. Переход к различению типов коммуникативных действий в случае исследования нигилизма означает также возможность рассмотрения разных видов отрицаний. Именно так различные формы нигилизма обретают свое выражение, являясь отрицанием когнитивных, моральных или эстетических норм.

Когнитивный (познавательный) нигилизм, сколь ни казался бы он далеким от социальных процессов в силу своей теоретической и философской природы, имеет достаточнб глубокое влияние на жизнь человека и общества. Доказательством является та социальная реакция, которой сопровождались все более или менее видные манифесты, связанные с разоблачением роли науки и философии, тот ажиотаж, который поднимался всякий раз, когда происходило публичное разоблачение претензий науки на особый когнитивный статус «социологами знания» или «гносеологическими анархистами».

Правовой. нигилизм реализуется в сфере отношения к юридическим нормам. В современной философии права до сих пор идут перманентные споры о природе и сущности права, что порождает сомнения в самой идее правового бытия и правовой реальности. Позитивисты и прагматисты, отрицающие возможность экспликации какого-либо права, существующего отдельно от закона, показывают тем самым, что право, как и закон - дело рук человеческих. Следующий шаг к теоретическому обоснованию правового нигилизма - тезис о том, что все сделанное людьми может быть подвергнуто сомнению и, в конечном счете, отвергнуто другими людьми. Знаменитый протагоровский афоризм о том, что человек есть мера всех вещей, в своем исходном софистическом значении содержит это утверждение и умноженный на мировоззренческий субъективизм, приводит к заключению о том, что право находится во власти тех, кто обладает силой и используется ими для осуществления господства.

Моральный нигилизм порой рассматривается как синоним социального, но это неверно. Отрицание морали вполне может сочетаться с признанием важности и значимости социальных институтов, если, например, истолковывать и институты и ценности как возможные средства в духе социального утилитаризма. Без институтов нельзя, а моральные запреты не имеют действительной силы и могут быть как вредными, так и полезными - такова логика морального нигилизма. Но чаще эти вещи сочетаются в одной мировоззренческой позиции.

Политическую или гражданский нигилизм предельно близок к правовому нигилизму и представляет собой отрицание политических институтов, а также значения политической системы и политических процессов для жизни человека и общества. Сюда же относится и недоверие к возмож-

костям и институгам гражданского общества, что отличает современный политический нигилизм от более ранних его проявлений.

Несколько особняком стоит социальный феномен, именуемый эстетическим нигилизмом. Разумеется, эстетический нигилизм может быть отнесен к предметно-дисциплинарному пространству эстетики, но и социальная, социально-коммуникативная природа данного явления не вызывает сомнений. Речь практически всегда велась о социальном акте, об обращении к другим людям посредством отрицания норм одежды, внешнего вида оформления зданий и даже «образа жизни».

Все вышесказанное позволило автору заключить, что различные формы нигилизма в современном обществе приобретают характер единого социального нигилизма, выражающегося в недоверии и к общественным ценностям, и к идеалам, и к политико-правовым институтам, и к разнообразным нормам и правилам. Особенностью современного общества является потребность в понимании значения этого самого общества, потребность в высоком уровне сознательности, в солидарности с различными социальными структурами. То, что в социальных порядках традиционных обществ обеспечивалось автоматически благодаря их укладу, в обществах модерного типа должно быть гарантировано поддержкой со стороны сознательных граждан, разделяющих заботу о коллективном благе. И, соответственно, отказ от этого представляется социальным нигилизмом, причины которого в деформации социальной жизни, в деструкции и нарушении естественных коммуникаций между его членами. Таким образом, можно сделать вывод о том, что в основе всех форм нигилизма лежат социальные причины, и что сами проявления нигилизма имеют отчетливо выраженную коммуникативную природу. Нигилизм во всех своих проявлениях и социален, и коммуникативен по своей сущности, что позволяет объединить все названные формы нигилизма в едином родовом явлении - социальном нигилизме.

В третьем параграфе «Исторические типы нигилизма» осуществляется типологизация феномена нигилизма на основе исторического подхода. Нигилизм в философии выступает в самых разных формах и образах. Исторические типы нигилизма не сменяют друг друга, а сосуществуют в пространстве повседневности, сохраняя свои аргументы, влияя на жизненную позицию и мотивируя к действиям.

В буддизме отрицание мира является теоретически проработанным: нигилизм здесь базируется на специфическом виде негативной диалектики, которая называется «прасанга», что дословно означает - аргументация, основанная на отрицании. Наиболее древней и исторически первой традицией европейского нигилизма выступает кинизм или цинизм, получивший свое название от древнегреческого слова «кинос», означающего в переводе «собака». Древние киники позднее были классифицированы как одна из малых сократических школ, в которой была поставлена цель самопознания через возврат к исходному, досоциальному и докультурному состоянию, то есть возврат к природе.

Автор считает необходимый отметить, что нигилизм в религиозной этике древних и средневековых обществ - это не отрицание всех и всяческих ценностей, а отрицание одной группы ценностей во имя другой группы. Ради ценностей справедливости, добра, ненасилия происходит отрицание ценностей, связанных с установившимся социальным порядком, нормами и обычаями, относящимися к повседневной жизни. Важно отметить, что для повседневной жизни характерна ситуация выбора между прагматическими целями, с одной стороны, и духовно-нравственными ценностями, - с другой. Такое противопоставление социально-прагматического и идеально-духовного всегда лежало и лежит в основе противоречий между убеждениями и возникающими в жизни ситуациями, когда необходимо действовать. Именно оно рождает религиозную этику, предписывающую искать благо за пределами социального, а не в его рамках.

Из полемики ранних христиан, которые были по преимуществу не только не образованы, но и не принадлежали к западной (эллинистически-римской) культуре, с образованными язычниками стала рождаться особая логика - логика абсурда. Как писал Тертуллиан, «Сын Божий распят - это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын божий - это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребённый, воскрес: это - несомненно, ибо невозможно» . Логика отрицания в данном случае возникла из трудностей, которыми сопровождался диалог культур. Трудности возникли из-за несоответствия ментальности представителей иудеохристианской и эллинистически-римской культурных традиций. Тут впервые подвергается рефлексии интеллектуальное и ценностное противостояние Запада и Востока, или приписываемое св. апостолу Павлу противопоставление Афин и Иерусалима.

Как уже отмечалось прежде, проявления нигилизма имеют место в различные исторические эпохи и в разных обществах. Но впервые нигилизм был определен и осмыслен как позиция именно в Новое время. Социальному и моральному нигилизму предшествовали важнейшие сдвиги в миропонимании и мироощущении новой эпохи. Изменения затронули науку и философию, религию и искусство. И хотя нигилизм играет достаточно важную роль в мировоззрении буддизма и индуизма, в византийской и русской аскетике, в постструктуралистских реконструкциях и постмодернистских деконструкциях, концептуализированный нигилизм, пик которого приходится на XIX - XX века, становится квинтэссенцией всего предшествующего развития позиции отрицания. Именно в это время о нигилизме спорят, его формулируют как позицию и подводят под эти формулировки соответствующую философскую базу. После бурного увлечения идеями прогресса европейские интеллектуалы не менее энергично развивают идеи прямо противоположного содержания. Руссо, Шопенгауэр, Тургенев, Ницше и многие другие делают объектом своей критике не только и не столько прогресс, сколько культуру, его порождающую, ценности, к нему приведшие, наконец, философию, его породившую.

' Тертуллиан. Избранные сочинения - М.: Прогресс, Культура, 1994. - С. 166.

В XX веке, несмотря на всю влиятельность философии как вида знания, слишком велико значение разделения труда и в новых культурных веяниях все меньше обвиняют профессиональных философов, все больше широкие народные массы. Цивилизационных инноваторов ищут среди художников, ученых, общественных деятелей, а еще чаще процесс социокультурного развития рассматривают как закономерный, детерминированный внешними факторами - от развития техники до культурной глобализации.

Нигилизм как феномен, обозначающий определенное отношение человека к обществу, его нормам и установлениям, не является чем-то абсолютно новым, присущим лишь современному обществу. Различные его формы и типы отмечались и прежде, причем, как в европейской истории, так и в развитии других цивилизаций. Но при исследовании нигилизма как явления, получившего развитие в современном российском обществе, необходимо по-новому определить методологические принципы такого исследования. Прежде всего, следует обратить внимание на то, что социальная природа нигилизма является сложной, гетерогенной и многоуровневой, а ее проявление в различных формах нигилизма (моральной, правовой, эстетической и др.) также является весьма различном.

Вторая глава «Феномен современного нигилизма: индивидуальное и социальное» посвящена изучению нигилизма как социально-коммуникатнвного феномена, проявляющегося в пространстве современного социума. Анализируются базисные структуры коммуникативного действия, создающие возможности для принятия норм, целей и ценностей общества или их отрицания. Осмысливаются проблемы и перспективы, связанные с разворачивающимся процессом реализации социального потенциала современности.

В первом параграфе «Нигилизм в коммуникативной теории общества» анализируются те аспекты нигилизма, которые связаны с его проявлением в пространстве коммуникации. В социальной философии нигилизм необходимо рассматривать не только как вид мировоззрения, но и как тип социального действия. Теория социального действия восходит своими корнями к М. Веберу, в работах которого различаются четыре вида человеческого действия: традиционное, аффективное, целерациональное и ценностно-рациональное. Первые два действия, согласно теории Вебера, основаны либо на долголетней привычке (традиционное), либо па состоянии сильного эмоционального переживания (аффективное). Они не являются рациональными, ибо. в них не присутствует наличие цели и осознанно принятого решения. Ценностно-рациональное действие не опирается на просчет последствий, а представляет собой определение цели на основе системы ценностей и мировоззрений. Ценностно-рациональные действия приводят к различным результатам, но их проведение в жизнь всегда основано на определенных убеждениях, на чувстве долга, вере, следовании собственным представлениям о добре, красоте, истине. Такие действия всегда подчинены заповедям, традициям, нормам, предписаниям и поэтому они не являются рациональными в полном смысле слова. Только целерациональные действия можно считать пол-

ным воплощением рациональности: такие действия и субъективно осмыслены, и нуждаются в предварительном формулировании цели, и в планировании, и в подборе средств, и в расчете возможных последствий.

В сплетении различных проявлений рациональности и следует искать специфические нигилистические отношения к социальным или моральным нормам. Если осмысленными являются экспрессивные самопрезентации, основанные на нормах и переживаниях, то они не имеют отношения к объективному миру, но не ограничиваются и универсумом субъективного: они интерсубъективны. В этом и состоит специфика рассмотрения общества как коммуникативного процесса, направленного на достижение взаимопонимания. Нигилизм же возникает, как правило, в ситуации коммуникативного сбоя, то есть ситуации, когда процесс коммуникации нарушен или протекает в особом режиме.

Несмотря на то, что с самого начала своего появления критическая социальная теория разрабатывалась как концепция изменения общества, в ней содержится большое количество мировоззренческих и смысложизненных вопросов. Ее создатели поставили целью конструирование инструментария, пригодного для исследования не только глобальных и часто повторяющихся явлений, но и уникальных событий, происходящих в общественной жизни. Значительное место в концепциях представителей этой школы отводилось критическому анализу классических подходов к решению социально-философских проблем и полемике с ними.

Основным объектом критики являлись различные версии позитивизма и функционализма, в которых была достигнута предельная степень дифференциации единой практики на отдельные отрасли, сферы и предметные области. В результате, позитивистски и функционалистски ориентированные философы рассматривали экономические, политические или культурные процессы как изолированные и самодостаточные. Именно в этом сторонники коммуникативного понимания социальных процессов видели корень всех зол не только в науках об обществе, но и в самом развитии новоевропейского общества, потому что данное развитие все в большей степени становилось зависимым от науки и научного разума. Совершенно очевидно, что на современном этапе необходимы диалектическое преодоление противоположностей объекта и субъекта средствами коммуникативной теории общества, а также критический анализ превращенных форм.

На основе вышесказанного становится ясно, почему концептуальным фундаментом исследования нигилизма должна выступать коммуникативная теория общества или теория коммуникативного действия. Эта теория является модернизированным вариантом теории социального действия, показывающая взаимосвязь ценностей, убеждений, норм, господствующих в данном обществе, с реальными действиями индивидов. Иными словами, необходимо подвергнуть философской рефлексии проблему нормативно-ценностной обусловленности человеческой активности в условиях стремительно меняющегося мира.

Коммуникативная природа нигилизма ставит целый ряд новых вопросов, но и задает новые горизонты понимания нигилистического отношения к миру. Только в рамках понимания социального действия как коммуникативного акта можно перейти от рассмотрения мировоззренческих оснований и дискурсивных предпосылок нигилизма к его реальным проявлениям в социальной жизни, а также к его присутствию в социальном дискурсе современности.

Во втором параграфе «Специфика нигилизма в трансформирующихся обществах модерна» результатируюся итоги применения к анализу феномена нигилизма социальной теории модерна. Современное обшестио породило совершенно особый тип нигилизма, связанный с изменением способа существования самого социума. Поэтому его по праву можно назвать социальным нигилизмом. Это совершенно повое качество социальных связен возникло не сразу. Можно сказать, что к нему вело все общественно-экономическое развитие европейской цивилизации, в котором все характеризуется фундаментальным понятием отчуждения, о котором писал еще 1С. Маркс. Но первоначальные проявления отчуждения касались преимущественно сферы производственных отношений и лишь спустя время воздействие нового типа социальных связей проникло во все сферы социального бытия.

В современном обществе социальная и системная интеграции оказываются разделены и разъединены. Традиционная нравственность распадается на моральность и легальность, причем моральные нормы и запреты оказываются фактически ограничены сферой приватной жизни, в профессиональной деятельности все сводится к исполнению писанных законов. Именно здесь и кроется одна из причин массовизации различных форм нигилизма в современном обществе, прежде всего правового и морального. Нигилизм в сфере мировоззрения всегда опирается на определенные концепции и теории, утверждающие или отрицающие нечто относительно средств познания действительности или ее отображения в сознании н речи. В эпоху лингвистического поворота не мог остаться в стороне и сам язык, став своеобразным объектом отрицания. Сегодня, когда обсуждением тематики, так или иначе связанной с постмодернизмом, занимается все возрастающее количество исследователей, найти нечто резюмирующее достаточно трудно, независимо от того, обращаемся ли мы к обычным публикациям, или открываем философские словари. Действительно, важно обратить внимание на это изменение социальных и культурных стандартов, смешение которых способствовало перемещению субъекта или субъектов нигилистической позиции из пограничного пространства внутрь европейской цивилизации, в самый ее цетр. Из маргиналов нигилисты превратились в самых что ни на есть добропорядочных обитателей центра, в представителей среднего класса, в основу основ социума. Нигилизм преподносится сегодня как виши ельнос направление мысли, искусства и духовных поисков, его подробный разбор и концептуализация преподаются как высшие достижения философского духа и человеческого разума.

В наше время нигилизм все чаще выступает не как осмысленная и обоснованная позиция, а как некая реакция, которую социологи считали психологической и объясняли при помощи инструментария социальной психологии, а то и как девиацию. Но в социальной философии такие ответы не могут считаться удовлетворительными. Необходимо понять причину отрицания с учетом смыслового характера социальной детерминации. У нигилизма, как правило, основания располагаются в мировоззрении и ценностях. В социальной антропологии все чаще применяется понятие картины мира (world-view), что позволяет рассматривать отношение к миру в терминах этоса.

Кризисное сознание рано или поздно приводит общество к осознанию необходимости что-то менять: разрушается воспроизводство общественных отношений. В условиях активности индивидов и социальных групп такая ситуация может привести к революционным изменениям, активному вмешательству в существующие или постепенно формирующиеся порядки. В условиях отсутствия у индивидов достаточной пассиоиарности возникает эффект апатии, который часто обозначают через теплофизическое понятие энтропийного максимума. Между тем, еще в XIX веке было очевидно родство нигилизма и радикального либерализма. Причем наиболее остро это родство осознавалось в российской философско-исторической мысли.

Таким образом, мы видим, что одной из причин социального нигилизма является все возрастающая сложность социума и его технологичность. Для участия в социальных процессах и вовлеченности в социальную жизнь необходимы знания, умения и навыки, которыми необходимо овладеть в ходе обучения в высокотехнологичных учебных заведениях. В обществе знания одним из объектов отрицания становятся сами знания (содержание знаний), другим - необходимость овладевать знаниями, третья - потребность в соединении знаний и умений.

Социальная природа нигилизма универсальна. Нигилизм всегда выступает как реакция на социальные перемены, причем перемены особого рода. Нормальное течение общественной жизни предполагает перемены, но в случаях предельно резких и неравномерных изменений одни части общества оказываются в одном историческим времени, а другие остаются в другом. Не менее распространенным примером нигилизма является отрицание как реакция на застой, то есть на отсутствие перемен, тогда когда они необходимы.

В третьем параграфе «Нигилистический контент общественного сознания» исследуются основные разновидности и особенности локализации нигилистических установок в структурах коллективного сознания современного общества. Предпринимается попытка найти философское объяснение феномену устойчивого существования нигилистического тренда в качестве одного из атрибутов социального бытия.

Методологические основания и когнитивные принципы социального психоанализа, по мнению автора, позволяют исследовать глубинное содержание коллективного подсознания и его архетипы, получить представление о характере детерминации нигилистически окрашенного социального поведения, понять природу разнообразных невротических реакций, прояснять исто-

ки социальных фрустраций, Тождественность функционирования механизмов общественного и индивидуального сознания позволила экстраполировать понятийно-категориальный аппарат психоанализа в сферу социальной философии. Так, в диссертации по социально-философской проблематике нашли свое применение понятия «психотравма» «избыточная память», «недостаточная память», «навязчивое повторение» и т.п. Анализ обширного социально-эмпирического материала позволяет придти к выводу, согласно которому нигилистический настрой общества есть продукт не только рационалистической рефлексии, но и установок коллективного бессознательного.

В параграфе особо подчеркивается принципиальная невозможность проведения демаркационной линии между рефлексивной и бессознательной социально-нигилистической реакцией. Отмечается, в частности, чго нигилистическое отношение к деятельности носителей властных полномочий может результироваться одновременно как «травмированным» историческим сознанием, так и личностным социальным опытом.

Предметом специального исследования стала проблема искусственной стимуляции нигилистических настроений. Если социальная психоаналитика имеет дело, п первую очередь, с так называемым «имманентным нигилизмом», обусловленным объективными обстоятельствами общественного развития, то дополнение ее арсенала инструментарием иных социально-гуманитарных наук позволяет идентифицировать нигилистический дискурс в качестве продукта осознанного манипулятивного воздействия. При этом констатируется многообразие не только субъектов манипуляции, но и разнообразие продуцируемого нигилистического контента. Установлено, что основными «драйверами» «искусственного нигилизма», как правило, выступает набор дихотомий, предполагающих не тотальное отрицание, а обязательное наличие альтернативы существующему status quo. Базовым принципом дихо-томистнческой модели нигилизма является отрицание сущего в пользу должного. Причем в рассматриваемом в диссертации контексте понятия сущего и должного весьма относительны и условны. Сторонники модернизации могут видеть угрозу в сохранении традиционного жизненного уклада, точно также как для консерваторов абсолютно неприемлема идея обновления.

Поддержанию социального нигилизма способствует и дихотомизация общественного сознания по принципу «свой - чужой». Внедрение в сознание масс образа «чужого», в качестве угрозы существующей идентичности, способно породить сильнейшую' фобию в отношении всякой «иИаковости», к чему достаточно часто прибегают тоталитарные режимы.

Заметное место в параграфе уделяется влиянию утопических Конструк* тов на продуцирование нигилистических установок. Нигилистическая продуктивность социальной утопии, согласно логике Диссертационного исследования, объясняется тем, что утопический проект, как правило, предполагает возможность его реализации в качестве альтернативной модели общественного развития. В этом, по мнению диссертанта, состоит главная опасность нигилистической утопии, которая, в конечном итоге, сводится к предложению простых, зачастую насильственных, решений сложных проблем общсст-

ва. В любом случае объективированная утопия будет представлять собой широкомасштабный эксперимент с негарантированными последствиями.

Автор приходит к выводу не только о наличии возможности, но и об острой необходимости осознанных и целенаправленных усилий по преодолению нигилистических настроений в коллективном сознании социума. Соответственная коррекция содержания общественного сознания может, как представляется автору, проводиться по трем основным направлениям:

- превентивные меры, направленные на недопущение «нигилизации» общественного сознания;

- «очищение» массового сознания от нигилистических интенций;

- перекодировку нигилистических установок, подразумевающую переориентацию от деструктивного, тотального нигилизма на его конструктивные формы в виде социальной критики.

В третьей главе «Социальный нигилизм и пути его преодоления: перспективы становления новой российской социальности», содержащей четыре параграфа, рассматриваются перспективы «денигилизации» современного российского социума, исследуется его контрнигилистический потенциал, разрабатывается проблема переориентации контрпродуктивных нигилистических установок в конструктивное русло.

В первом параграфе - «Феномен "конструктивного" нигилизма (на примере социальной критики)» - предпринимается попытка преодоления широко распространенного, как на уровне обыденного сознания, так и в профессиональном сообществе, стереотипа, редуцирующего сложную и противоречивую нигилистическую рефлексию исключительно к разрушению и отрицанию. В качестве примера, призванного помочь увидеть полиипостас-ность и многообразие форм нигилистической идеи, а также ее содержательную многополярность, диссертант обращается к проблематике социальной критики, содержащей в себе достаточно полный набор атрибутов нигилизма.

Логика параграфа построена на осознании необходимости, в первую очередь, исследовать генезис современной версии социально-критического мышления, непосредственно связанного с началом новоевропейской истории. Отмечено, что толчком к формированию социально-критической традиции стала возникшая в этот период и широко распространившаяся убежденность в несовершенстве природного и социального мироустройства, нуждающегося в самом радикальном реформировании. При этом в качестве важнейшего фактора, содействовавшего популяризации критической дискурсивное™, названо изменение статуса протестности в аксиологической шкале. Данное изменение состояло в переходе от интерпретации протеста в качестве богоборческого бунта к его пониманию как акта альтруизма.

Диссертант артикулирует мысль об этической центрированности социальной критики в качестве профессионального занятия социально-ответственной личности, рассматривает процесс ее последующего институционального оформления. Более того, особо важным представляется отметить приоритетность этического начала перед рациональным в качестве универсального атрибута любой разновидности социально-критической дискур-

сивности. Подчеркивается обращенность социальной критики к универсальным экзистенциалам, таким как страх, надежда, избавление и т.п.

В параграфе устанавливается закономерность, согласно которой всппс-ски бунтарства приходятся на те моменты социального бытия, когда возрастание энтропии приводит к нарушению существующего консенсуса, обеспечивающего устойчивость и стабильность общества. В этих условиях происходит «перепрограммирование» массового сознания, в результате которого личность перестает признавать собственную зависимость от традиционного социального габитуса.

Обращает на себя внимание амбивалентность характера воздействия социальной критики на общество. С одной стороны, социально-критический активизм оказывает позитивное воздействие на свой объект, обеспечивая его прогрессирующее развитие, а с другой, обнаруживает деструктивное нигилистическое отношение к исторически апробированным формам человеческого общежития, прошедшему испытание временем ценностному корпусу, устоявшейся культурной традиции. Гипертрофированная артикуляция нигилистической тональности в социальной критике уже неоднократно приводила к бездумному разрушению традиционных устоев социума и безответственному экспериментаторству, а гуманистические императивы, от имени которых выступали ниспровергатели основ, в конечном итоге, оказывались не просто девальвированными, но и оборачивались своей противоположностью.

Автор ставит под сомнение общепринятые представления о функционировании типовой социально-критической модели в соответствии с алгоритмом: мотив, цель, средства, результат. Он настаивает па том, что все эти составляющие обнаруживают высокую степень автономности, что бесконечно увеличивает разрыв между первичным целеполаганием и конечным результатом, а сам критический дискурс оказывается помещенным в своеобразную «точку бифуркации», в которой крайне затруднены любые прогностические оценки. Не в последнюю очередь конечный результат зависит от того, насколько успешно критический дискурс будет конкурировать с апологетической, лояльной дискурсивностыо.

В тексте параграфа проводится важная мысль относительно изменений в функционировании механизмов и принципов трансляции социальной критики. Если ранее успех критического дискурса во многом зависел от личностной харизмы его автора, то теперь мы наблюдаем заметный отход от классических форм воздействия на целевые группы, традиционных лингвистических клише и теоретических обоснований. В первую очередь сказанное относится к тем трансформациям, которые за последние десятилетия претерпел язык, постулирующий социально-критические идеи. Речь, как представляется диссертанту, может идти о так называемом, «двойном нигилизме», когда отрицаются не только существующие социальные реалии, но и способы их описания. То же самое касается и форм протестности, когда, например, на смену классическому митингу с его четко сформулированным протестным целеполаганием, пришел хэппенинг или его новейшая разновидность — флэшмоб.

Отмечается, что произошедшая трансформация способствовала нигилистическому самоопределению и самовыражению любого индивида, наделенного протестпым сознанием и стремящегося к манифестации отрицания. Произошедшая при этом мультипликация нигилизма «снизу», обеспечила защиту от интеллектуального насилия и стимулировала индивидуальное критическое мышление.

По мнению диссертанта, в настоящее время сохраняются все условия для включенности нигилистической составляющей в социально-критический контекст. Не в последнюю очередь это происходит по причине усложнения общественных структур и ускорения социальных процессов, с большим трудом по,вдающихся теоретическому осмыслению. Автор исследования напоминает, что современная социально-философская мысль все чаще трактует социальную эмпирию в качестве некоего субъективного ощущения. Отсутствие адекватного концептуального и понятийного аппарата, нелинейность социального развития, изменчивость и полиморфность общественного бытия напрямую поощряют провозглашение первичности имиджа относительно его референта. Социальная критика в этих условиях вынуждена следовать в общетеоретическом фарватере, что само по себе является обоснованием присутствия в ней нигилистической интенциональности.

Во втором параграфе «Глобализация и "новый" нигилизм» содержится анализ специфических нигилистических воззрений, детерминированных особенностями протекания процессов глобализации, рассматривается различие между традиционными и посттрадиционными нигилистическими интенциями.

Одним из оснований «нового» нигилизма в диссертации называется фактор избыточности информации, трудно поддающейся усвоению и освоению. Феномен избыточной информации раскрывается в работе через понятие «гипертрофированной коммуникативности»2 (Ж. Бодрийяр), означающее превращение индивида в информационно детерминированную единицу, утратившую способность достичь независимого состояния от информационного диктата. Автор стремится доказать безосновательность «информационных» фобий, указывая на то, что расширение и общедоступность информационного пространства унифицируют цивилнзационное развитие, преодолевают асинхронизм исторического пути различных пародов и регионов, дают шанс «аутсайдерам» провести ускоренную модернизацию. Одновременно проводится мысль относительно исторической закономерности глобализаци-онного тренда, интерпретируемого как мощный ресурс ускорения общественного прогресса.

Вместе с тем, параграф содержит в себе констатацию неприемлемости нигилистического подхода к глобализации, которая, информационно насыщая социум, обеспечивает подконтрольность властных структур со стороны гражданского общества. Отмечается, что именно глобальный мир в большей степени соответствует сложности и масштабности проблем, стоящих перед

" Бодршшр Ж. Систем» исшей. - М., 1999. С.47.

современным человечеством, чем простой конгломерат атомизироваиных сообществ.

Диссертант вводит проблему «информационного эклектизма» в контекст потребности социума в однозначной истине, отмечая при этом невозможность простых рецептов ее решения. Опасность подобных решений состоит во введении информационной цензуры, которая, во-первых, противоречила бы самой идее глобализации, а, во-вторых, продуцировала бы своего рода социального «голсма», воплощающего в себе манипулятишю управляемую общественную среду.

Возможности преодоления глобалистски детерминированного социального нигилизма видится автору в области осуществления действенного самоконтроля, в развитии критически-рефлексивных способностей человека. Так, если внешние усилия по противодействию нигилизму предполагают применение запретительных мер, то антинигилистическое самоопределение само по себе создает иптериоризированпое аксиологическое пространство, локализация в котором есть результат осознанного, критически осмысленного и эмпирически апробированного выбора.

Свою тематизацию нигилистическая проблематика получила в контексте утраты логики и перспектив общественного развития, что не в последнюю очередь было обусловлено разрушением социальной онтологии, деконструкцией привычной картины мира в качестве одного из продуктов глобализации. Автор предлагает рассматривать подобную нигилистическую ин-тенциональность не как тупик социальной рефлексии, но как инструмент противодействия социальной инфантильности, как своеобразный протест против готовности обреченно принять любую, приготовленную судьбой или т.н. «общественными законами», участь.

В заключительной части параграфа констатируется потребность в переосмыслении соотношения динамических и статистических закономерностей, упорядоченности и энтропии, случайного и необходимого, реализованного и нереализованного, то есть всего того, что демонстрирует весьма нетипичную диалектику в условиях глобализации, опровергая, тем самым, целые научные школы и направления. При этом подчеркивается важность недопущения попадания в релятивистический тупик, в котором, в частности оказывается постмодерн, признающий как случайность необходимости, так и необходимость случайности. Выражается убежденность в том, что следование сформулированным эвристическим установкам позволит в большей степени приблизиться к пониманию работы сложных социальных механизмов, не укладывающихся в «прокрустово ложе» классической рациональности, ставшей в последнее время питательной средой для многих разновидностей, как когнитивного нигилизма, так и иных его глобалистских модификаций.

Во третьем параграфе «Нигилистический инсайд в этическом дискурсе» на примере морали, доказывается авторская гипотеза, согласно которой нигилистические интенции латентно присутствуют во всех без исключения позитивных дискурсах, даже в тех из них, где контрнигилистическая идея образует, своего рода, дискурсивный мейнстрим. Потребность п иодоб-

ном исследовании обусловлена, по мысли диссертанта, теми фатальными для социума последствиями, которыми чревато самоотрицание этического дискурса.

Экспликация понятий «е(Ыко8» и «тогаНв» позволила переосмыслить проблему генезиса европейской этической традиции, выделив в ней детерминанты прагматического порядка. Одной из предпосылок латентного морального нигилизма эпохи античности названо признание неразрешимости противоречия между вечной гармонией космоса и ущербностью эмпирического мира, отраженное в платоновской философии. Другой предпосылкой стала резкая дихогомизация этически сущего и этически должного, в результате чего моральные идеалы оказались оторванными от конкретики социальной эмпирии и были перенесены в некое сверхэмпирическое пространство.

Традиция, зародившаяся в античности и связанная с транцендировани-ем морали, не только была продолжена в средневековье, но и получила свою модификацию в новоевропейский период. Автор напоминает, что один из создателей доктрины гражданского общества И. Кант резко протестовал против попыток построения морально ориентированного государства как потенциальной деспотии. Моральные императивы в социальном менеджменте, согласно кантианской логике, есть ограничение демократических свобод, безнравственная насильственная попытка сделать человека счастливым. Аналогичным образом современный либерализм исходит из редукционистской позиции, согласно которой контроль за деятельностью властных структур осуществляется из правового, но не этического пространства.

Латентный нигилизм морально-этических концептуализации присутствует в представлениях о диалектичности морали и имморализма, представлениях, достаточно часто заявляющих о себе в псевдоморалистической риторике. К последней, в том числе, можно отнести рассуждения о том, что соблюдение моральных норм не есть обязанность, но право индивида, его частное дело.

В параграфе рассматриваются анархическая и конвенциональная разновидности латентного морального нигилизма. Подчеркивается, что в первом случае речь идет об отсутствии дескриптивной эксплицитности моральных оценок, а во втором о том, что истинность соответствующих императивов определяется наличием соответственного общественного консенсуса. Общим для обоих подходов является отрицание объективных критериев морализма социальной практики.

Заслуживает внимания анализ тех общественных издержек, которые были получены в ходе попыток выработать т.н. «альтернативную этику», приводивших, в конечном итоге, к деформации аксиологической пирамиды. При этом особое место отдается исследованию феномена, связанного с ре-сентимеитом морали, когда «то, что раньше было "злом", кажется "добром"1^. Шелер).

Шелер М. Рссентнмсит в струкчуре морали. - С. Петербург: I [аука, 1999. - С. 68

В параграфе дается разъяснение опасности латентного нигилизма, присутствующего в этической традиции современного Запада, обнаруживаемого в попытках решения дилемм морали и утилитаризма, этического и прагматического. Отмечается, что примером неудачного решения данной дилеммы стала депроблематизация вопроса как такового. Сюда же диссертант относит позицию Г. Моргентау, полагающего, что содержание проблемы не в необходимости выбирать между моральными принципами и конкретным интересом, эмансипированным от морального достоинства, а, скорее, между моралью утопической и моралью реалистической4.

В параграфе содержится констатация того фа юга, что многочисленные, безуспешные попытки предложить сколь-нибудь реалистичную модель радикального преодоления морального нигилизма породили своего рода этический скептицизм, интеллектуально смирившийся не только с тегальным имморализмом, но и с неверием в действенность моральных регулятивов вообще. Указывается, что на первое место у современной интеллектуальной элиты выходит вопрос об эффективном менеджменте, о достижении намеченных целей любыми средствами. Характерно, что в современной западной литературе решение этических проблем сводится исключительно к оптимизации менеджмента. В качестве примера автор ссылается па теории необходимости учёта влияния менеджеров на мотивы поведения подчинённых (Ликерт), нахождения подчинёнными консенсуса на основе подготовленных менеджментом разработок (Марч, Саймон), психологической эффективности власти (Риф) и т. п5.

Диссертант настаивает на том, что подобный интеллектуальный фон напрямую поощряет всех без исключения участников социальной практики и в первую очередь власть предержащих, абсолютизировать поставленные перед собой цели, превращать их в некую разновидность фетиша, полагая приемлемыми любые средства для их достижения. Распространение морального нигилизма ведет к тому, что каждый по отношению к другому воспринимается как материал для получения некоего конечного продута, чей генетический код не включает в себя мораль, которая, в свою очередь, если и может быть востребована, то исключительно п риторических целях.

Отмечается, что при всех своих безусловных достижениях западная интеллектуальная традиция не сформировала полноценных предпосылок для продуктивного решения проблемы преодоления морального нигилизма, не составила чёткого мнения о значении морали для современного общества, а, следовательно, не устранила, хотя бы и на теоретическом уровне, существующий дуализм морали и имморализма. Всё сказанное выше с необходимостью предполагает обращение к анализу отечественной социально-философской мысли, где и следует искать продуктивные, в теоретическом плане, альтернативы моральному нигилизму в качестве концептуальной модели и мотива эффективного социального действия.

''Моргемтау I . I !0ЛПТП'1еСКИ0 отношения между ПЛКИНМП. Ьи|ПЛМ и 1итС1Ъ И мир Н СоЦИаЛЬНО-ПОЛИТИЧССКИИ журнал. 1997. X! 1 - С 189-201

5 См Милпер М. Теория ирппнн,-щпП. - N1. 2008,

В четвертом параграфе «Лнтиши илистический потенциал национальною архетипа и отечественной интеллектуальной традиции» ставится задача обнаружения, описания и использования тех установок коллективного сознания россиян, которые нашли свое отражение в отечественной социально-гуманитарной мысли и которые могли бы быть задействованы в качест ве средства противодействия распространению нигилизма.

Логика параграфа строится на убежденности автора в том, что стратегия борьбы за жизнеутверждающие идеалы должна, в первую очередь, разрабатываться при обязательном условии апелляции к национальному менталитету, его архетипам, фундаментальным установкам и экспектациям, то есть ко всему тому, что, в конечном итоге, формирует специфический модус ментальное™, определяемый в философии в качестве «духа нации».

Одним из контрнигилистических векторов названа установка национального самосознания на обнаружение высшей правды, не зависящей от конъюнктуры изменчивых обстоятельств или приземленной прагматики. По мнению автора, устремленность к правдоискательству представляет собой своеобразный закон общественного бытия, устойчиво действующий на протяжении всей истории государства. Специфика отечественного менталитета заключается в том, что представления о сверхэмпирическом должном никогда не вели к простой нигилистической редукции, к банальному отрицанию сущего, то есть к такому отрицанию, которое лишено какого-либо позитивного целеполагания. Напротив, приверженность нормативным, в чем-то идеальным, моделям многократно корректировала протекание общественных процессов, вводя их в конструктивное русло, хотя при этом очень часто придавала им динамизм, нелинейность и даже драматизм.

Диссертант полагает, что даже нигилистические интенции массового сознания россиян в основе своей глубоко контрннгилистичны. В качестве примера анализируется феномен т.п. «юридического нигилизма», состоящего в неприятии внешней законности, если таковая противоречит высшей, экзистенциальной правде. При этом утверждается, что за неприятием формального нормотворчества стоит его неспособность достичь социального идеала, обеспечить соблюдение интересов всех и каждого, вне зависимости от их социального статуса или исповедуемых принципов. Слишком часто в отечественной истории закон принимал и все еще продолжает принимать сторону власть имущих, выступая в их руках не более чем инструментом достижения узко сословных целей, а отнюдь не гарантом общественных интересов.

Параграф содержит в себе констатацию того факта, что нигилизм не имманентен ни российскому архетипу, ни национальной социокультурной -традиции. Скорее речь может идти о специфической реакции наших сограждан на социальные раздражители, на неприятие общественных деструкций. Никакие усилия властных структур не смогут победить нигилистические интенции в российском социуме, пока не изменится сам жизненный мир россиян.

Вместе с тем и параграфе звучит предостережение против ожиданий «легкой» победы над нигилизмом. Высказывается суждение о том, что для

решения проблемы преодоления нигилистических настроений в российском социуме не достаточно просто «перезапустить» соответствующие архетипи-ческие механизмы, призванные обеспечить конструктивную работу общественного сознания. В случае, если вышеуказанные механизмы будут функционировать без учета объективно существующих реалий и общественных потребностей, их работа будет протекать в «холостом» режиме. То же самое случится и при выборе ложных цивилизационных ориентиров.

Задача, по мнению автора, состоит в том, чтобы максимально адаптировать национальный архетип к специфике современной российской ситуации, взятой в диалектике ее развития. Здесь важно не забывать, что питательной средой для массового распространения нигилистических воззрений всегда являлись пессимизм и апатия, неизбежно возникающие при отсутствии видения позитивной перспективы. Под последней предлагается понимать всесторонне обоснованный модернизационный проект, призванный обеспечить России конкурентные преимущества в гонке цивилизаций.

Главная мысль параграфа заключается в тезисе, согласно которому глубинные структуры сознания современного российского общества, его ар-хетигшческое содержание, обладают достаточной устойчивостью против инфильтрации в них нигилистической идеологии. Бесперспективность решения важнейших социальных проблем с нигилистических позиций стала лейтмотивом отечественной философской мысли, а также доминантной интенцией обыденного сознания, важнейшим принципом повседневной коммуникации и ориентиром для реализации основополагающих дискурсивных и социальных практик. Любые попытки реализации нигилистических подходов и принципов при решении сколь-иибудь масштабных задач всегда имели для российского социума однозначно деструктивные последствия.

В заключении подводятся основные итоги исследования, формулируется вывод о противоречивое™ и многогранности феномена нигилизма, его амбивалентности с точки зрения последствий объективации нигилистических интенций в социальной практике. Отмечается, что в настоящее время существуют все предпосылки для воспрепятствования распространению нигилистических настроений в современном российском обществе. Основными объектами усилий в этом направлении видятся современные социальные системы, допускающие рассогласования между целями, средствами и ценностями, принятыми в обществе, что приводит к сбоям в протекании смыслообразую-щих процессов.

Предлагается методологическая стратегия для дальнейшей разработки проблематики социального нигилизма в условиях постградициошюго общества. При этом указывается на значительный эвристический потенциал дискурс-анализа позволяющего не только добиться глубокого понимания природы гетерогенных речевых практик, но и прояснить их влияние на социальные практики.

В качестве важнейшего направления дальнейшего исследования истоков и детерминант нигилизма обозначен анализ специфики социальных са-

моописаний адаптирующих социальные идеалы к вновь формирующимся условиям.

Одновременно подчеркивается научная перспективность совершенствования типологизации нигилистических конструктов применительно к сферам их локализации. Столь же перспективной представляется разработка тематики выделения и сравнительного анализа исторических типов нигилизма, которые, как это показано в работе, не только не сменяют друг друга, но и активно сосуществуют, и даже дополняют друг друга. Обосновывается прогностическое значение продолжения исследования нигилистической проблематики в рамках социально-философской рефлексии.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

Монографии:

1. Бабошин, В.В. Нигилизм в социальном дискурсе современности / В.В. Бабошин. - Ставрополь: Сев-КавГТУ, 2011. - 1 ¡,4 п. л.

2. Бабошин, В.В. Феноменология социального нигилизма / В.В. Бабошин. - Ставрополь: Сев-КавГТУ, 2009. - 14,3 п. л.

3. Бабошин, В.В. Культурный нигилизм / Коллектив авторов // Современная культура в контексте эволюции научной рациональности. - Москва-Ставрополь: ИИЕТ РАН, СГУ, 2009.-С. 392-414,- 1,4 п. л.

Публикации в журналах из перечня ведущих рецензируемых научных

журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора

паук:

4. Бабошин, В.В. Логика отрицания в структуре и содержании социального действия [Текст] / В.В. Бабошин // Вестник Ставропольского государственного университета. 2011. №72 (1) - С. 33-38. - 0,5 п. л.

5. Бабошин, В.В. Ценности и их отрицание в этике дискурса модерна [Текст] / В.В. Бабошин // Вестник Ставропольского государственного университета. 2011. № 73 (2) - С. 173-179. - 0,8 п. л.

6. Бабошин, В.В. Моральный, правовой и социальный нигилизм: к вопросу о типологии [Текст] / В.В. Бабошин // Вестник Ставропольского государственного университета. 2011. №76 (5). - С. 180-187. - 0,7 п. л.

7. Бабошин В.В. Нигилизм как отрицание существующего порядка [Текст] / В.В. Бабошин// Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. 2.011. №2 (27). - С. 152-154,- 0,4 п. л.

8. Бабошин, В.В. Новоевропейский нигилизм в контексте становления современного общества [Текст] / В.В. Бабошин //Личность. Культура. Общество. 2011. Вып. 2 (63-63). - С. 205-211. -0,5 п. л.

9. Бабошин, В.В. Уникальность современного российского нигилизма [Текст] / В.В. Бабошин // Власть, 2011. № 3. - С. 74-76. - 0,4 п. л.

10.Бабошии, B.B. Причины ценностного нигилизма в современном обществе [Текст] / В.В. Бабошип // Известия Высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2010. №1. - С.5-7. -0,4 п. л.

11 .Бабошип. В.В. Философские и религиозные истоки социального нигилизма [Текст] / В.В. Бабошип П Личность. Культура. Общество. 2010. Вып. 4 (59-60). - С.283-289. - 0,6 п. л.

12.Бабошип, В.В. Философские и методологические основы исследования нигилизма как социального явления [Текст] / В.В. Бабошии // Вестник Ставропольского государственного университета. 2010. № I. - С. 246-252.-0,5 п. л.

13.Бабошип, В.В. Философские основания и смысл европейского нигилизма [Текст] / В.В. Бабошип // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2009. №1. - С. 5-8 -0,5 п. л.

14.Бабошип, В.В. Нигилистическая составляющая в оценке социокультурной процессуальное™: когнитивный аспект [Текст] / В.В. Бабошип // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2009. №1. - С 43-47.-0,4 п. л.

15.Бабошип, В.В. Культурные и социальные детерминанты правового нигилизма [Текст] / В.В. Бабошии // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2009. №6. - С. 33-37. - 0,5 п. л.

16.Бабошии, В.В. Истоки этического нигилизма в западной интеллектуальной традиции [Текст] / В.В. Бабошии //Гуманитарные и социально-экономические науки. 2008. № 4. - С.51-54. - 0,4 п. л.

17.Бабошии, В.В. Методологические особенности построения концепции нации [Текст] / В.В. Бабошии // Научная мысль Кавказа. 2005. JY«5. -С. 13-25.- 1,2 п. л.

18.Бабошин, В.В. Национальное государство или федерация национальностей // Научная мысль Кавказа. 2005. №6. - С. 3-14. - 0,8 п. л.

19-Бабошин, В.В. Национальные интересы и государство: политологический подход [Текст] / В.В. Бабошии // Научная мысль Кавказа. 2005. №8.-С. 11-25.-0,9 п. л.

Публикации а других журналах и сборниках:

20.Бабошии, В.В. Новоевропейский нигилизм в контексте становления со. временного общества [Текст] / В.В. Бабошип // Сборник статей но материалам международной научно-практической конференции «Модер-низационнын потенциал российской экономики и общества». - М.Ставрополь: ИДНК, 2011. - С. 52-59. - 0,5 п. л.

21.Бабошии, В.В. Специфика нигилизма в социальном пространстве современности [Текст] / В.В. Бабошии // Сборник статей но материалам второй международной научно-практической конференции «Социальная эволюция, идентичность и коммуникация в XXI веке». - Ставрополь: СевКавГТУ, 2010. - С. 93-94. - 0,2 и. л.

22.Бабошин, В.В. Методология исследования нигилизма как социального феномена [Текст] / В.В. Бабошин / Общественно-экономические и политико-правовые проблемы регионального развития современной России. Сборник научных статей. РАН, Российское философское общество, Ставропольское отделение. Вып. 2. - Пятигорск: Рекламно-информационное агентство на Кавминиодах, 2010. - С. 67-78. - 1,2 п. л.

23.Бабошин, В.В. Методологические аспекты изучения современной версии культурного нигилизма [Текст] / В.В. Бабошин // Сборник статей по материалам региональной научной конференции «История науки и техники в Северо-Кавказском регионе: становление и перспективы развития». - М,- Ставрополь: СГУ, 2009. - С. 74-81. - 0,5 п. л.

24.Бабошин, В.В. Отрицание как социально-философская категория [Текст] / В.В. Бабошин // Современные проблемы истории и философии науки. Вып. 3. Сборник научных статей. - Москва-Ставрополь-ИИЕТ РАН, СГУ, 2009. - С. 26-31. - 0,4 п. л.

25.Бабошин, В.В. Нигилизм как форма мировоззрения [Текст] / В.В. Бабошин // Философские, научные и духовно-нравственные проблемы глобализации. Материалы Международной научно-практической интернет-конференции (25 мая 2009). - М.: ООО «Широкий взгляд», 2009.-С. 13-14.-0,1 п. л.

26.Бабошин, В.В. Причины ценностного нигилизма в современных обществах [Текст] / В.В. Бабошин / V Российский философский конгресс «Паука, философия, общество». Материалы. Т. Ш. - Новосибирск: Параллель, 2009. - С.15-16. - 0,1 п. л.

27.Бабошин, В.В. Нигилизм в контексте глобализационных процессов современности [Текст] / В.В. Бабошин // Труды членов Российского философского общества. Вып. 16. - М.: Российское философское общество, 2009. - С. 56-63. - 0,5 п. л.

28.Ьабошин, В.В. Методологические аспекты изучения современной версии культурного нигилизма [Текст] / В.В. Бабошин // Современные проблемы истории и философии науки. Сборник научных статей по материалам конференции. Вып. 2. - Москва-Ставрополь, 2008. - С 31-38.-0,5 п. л.

29.Бабошин, В.В. Этносоциальные процессы современной России [Текст] / В.В. Бабошин // Межвузовский сборник научных трудов «Актуальные проблемы современного Российского права». - Невинномыск: Невин-номысский государственный гумманитарно-технический институт, 2007.-С. 221-224. 0,3 п. л.

30.Бабошин, В.В. Национальная доминанта как фактор детерминации социально-политических процессов на Северном Кавказе [Текст] / В.В. Бабошин // Проблемы реализации уголовной политики Российской Федерации на региональном уровне. - Сборник научных тудов-ВНИИ МВД РФ, 2007. - С. 27-36. - 0,9 п. л.

31.Бабошнн, В.В. Мул ьтпкул ьту рал из м и толерантность [Текст] / В.В. Ба-бошин // Сборник научных трудов. - Ставрополь: Северо-Кавказский социальный институт, 2006. - С. 221-224. - 0,3 п. л.

32.Бабошин, В.В. Социология нации. Проблемы Северо-Кавказского региона [Текст] / В.В. Бабошин // Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. 2005. №1. - С. 50-52. - 0,3 п. л.

33.Бабошин, В.В. Этносоциальный фактор и либеральный проект: проблема корреляции [Текст] / В.В. Бабошин // Сборник научных трудов «Политический и религиозный экстремизм». - М.: ВНИИ МВД России, 2005. - С. 55-69. - 1 п. л.

34.Бабошин, В.В. Этноисторическая память и национальная безопасность [Текст] / В.В. Бабошин И Сборник научных трудов «Политический и религиозный экстремизм». - М.: ВНИИ МВД России, 2005. - С.131-136.-0,4 п. л.

35.Бабошин, В.В. Этнический фактор в постиндустриальном обществе [Текст] / В.В. Бабошин // Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. 2004. №11. - С. 27-29. - 0,4 п. л.

36.Бабошин, В.В. Холисткая версия феномена национального [Текст] / В.В. Бабошин // Научная мысль Кавказа. 2004. №3. - С. 7-17. - 0,8 п. л.

37.Бабошин, В.В. Этносоцнология как наука [Текст] / В.В. Бабошин // Научная мысль Кавказа. 2004. №9. - С. 3-10. - 0,6 п. л.

38.Бабошин, В.В. Национальная идентичность: миф или реальность [Текст] / В.В. Бабошин // Научная мысль Кавказа. 2004. №13. - С. 20-33.-0,3 п. л.

39.Бабошин, В.В. Идея нации в культурологическом дискурсе [Текст] / В.В. Бабошин // Актуальные философские и методологические проблемы современного научного познания. Сборник статей по материалам 68 научно-практической конференции преподавателей и студентов СтГАУ. - Ставрополь: СтГАУ, 2004. - С. 81-86. - 0,5 п. л.

40.Бабошин, В.В. Национализм как средство достижения политических целей [Текст] / В.В. Бабошин // Государство и национальные движения. Теоретические подходы к понятию нации. Тезисы 8-й научно-практической конференции «Вузовская наука - Северо-Кавказскому региону». - Ставрополь: Сев-КаиГТУ, 2004. - С. 123-127. - 0,3 п. л.

41.Бабошин, В.В. Бнотерроризм как объект экологического права [Текст] / В.В. Бабошин // Сборник научных трудов. Вып. 16. - Ставрополь: Сев-КавГТУ, 2003. - С. 24-33. - 0,8 п. л.

42.Бабошин, В.В. Концепция национальных интересов в глобализугощем-ся мире [Текст] / В.В. Бабошин // Вестник Ставропольского государственного университета 2003. №33. - С. 144-151.- 1,2 п. л.

43.Бабошин, В.В. Краткий исторический анализ тенденций развития Северного Кавказа [Текст] / В.В. Бабошин // Сборник научных трудов. -Ставрополь: СФ ВИГ1К МВД России, 2002 . - С. 4-28. - 1,5 п. л.

44.Бабошин, В.В. Анализ фундаменталистских течений ислама в регионе Северного Кавказа современной России [Текст] / В.В. Бабошин //

Сборник трудов кафедры. - Ставрополь: СФ ВИПК МВД России 2002 -С. 4-12. - 0,5 п. л.

45.Бабошин, В.В. Проблема смысла жизни в духовном опыте человечества [Текст] / В.В. Бабошин // Сборник научных трудов. Сер. «Гуманитарные и социально-экономические науки». Вып. !. - Ставрополь-СГТУ, 1998.-С. 208-210.-0,2 п. л.

46.Бабошин, В.В. Нравственно допустимое поведение: социологические аспекты [Текст] / В.В. Бабошин // Философия и современность (Научные груды кафедры). Вып. VII. - Ставрополь: СГТУ, 1997,- С. 3-19. - 1 п. л.

47.Бабошин, В.В. Социальный потрет подростков с девиантным поведением [Текст] / В.В. Бабошин, А.И. Ступницкий // Актуальные проблемы философии, социологии и психологии. Вып. III. - Ставрополь-СГТУ, 1996. - С. 44-49. - 0,4/0,2 п. л.

48.Бабошин, В.В. Среднее образование в системе воспитания молодежи [Текст] / В.В. Бабошин // Современные проблемы философии, социологии, психологии, экологии. Вып. IV. - Ставрополь: СГТУ, 1996- С 4-8.-0,2 п. л.

49.Бабошин, В.В. Роль системы образования в управлении профессиональным самоопределением молодежи [Текст] / В.В. Бабошин, Ю.Н. Клочко // Современные проблемы философии, социологии, психологии, экологии. Вып. IV. - Ставрополь: СГТУ, 1996. - С. 19 -29. -0,6/0,3 п. л.

50.Бабошин, В.В. Развитие социальной активности как механизм и процесс становления нравственно целостной личности подрастающего поколения (методологические аспекты) [Текст] / В.В. Бабошин // Актуальные проблемы теории и социальной практики. Вып. VI. - Ставрополь: СГТУ, 1996. - С. 78-94. - I п. л.

51.Бабошин, В.В. Мотивы противоправного молодежи (опыт конкретного социологического исследования) [Текст] / В.В. Бабошин // Философия и жизнь: актуальные проблемы. - Ставрополь: СГТУ, 1996. - С.68-76. -1,3 п. л. .

52.Бабошин, В.В. Кризис системы образования: реалии и проблемы. Опыт конкретных социологических исследований [Текст] / В.В. Бабошин // Философия и жизнь. - Ставрополь: СГТУ, 1996. С. 68-76. - 0,6 п. л.

53.Бабошин, В.В. Единство дифференциации и интеграции в развитии наук: социально-философский аспект [Текст] / В.В. Бабошин //■ Актуальные проблемы формирования личности: методология, теория, практика. - Ставрополь: СевКавГТУ, 1995. - С. 94-102. - 0,5 п. л.

54.Бабошин, В.В. Индивидуализация и дифференциация процесса формирования творческой активности специалиста [Текст] / В.В. Бабошин, // Актуальные проблемы формирования личности: методология, теория, практика. - Ставрополь: СГТУ, 1995. - С. 42-44. - 0,2 п. л.

Печатается в ангорской редакции

Подписано в печать 25.08, 2011 Формат 60x84 1/16 Усл. меч. л.-2,5 Уч.-изд.л-2 Бумага офсетная . Печать офсетная. Закат № 182 Тираж ЮОжч. ГО У ВПО «Сеиеро-Капкатский государственным технический уштсрситет» 355028, г, Ставрополь, пр. Кулакова 2

Издательство Северо-Кавказского государственного технического университета От печат ано в тшюграфин СсвКавГТУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Бабошин, Василий Викторович

Введение.

Глава 1. Теоретико-методологические основы социально-философского исследования нигилизма.

1.1.Методология исследования нигилизма как социального явления.

1.2.Понятие нигилизма и его основные формы.

1.3.Исторические типы нигилизма.

Глава 2. Феномен современного нигилизма: индивидуальное и социальное

2.1 .Нигилизм в контексте коммуникативной теории общества.

2.2.Специфика нигилизма в трансформирующихся обществах модерна

2.3.Нигилистический контент общественного сознания.

Глава 3. Социальный нигилизм и пути его преодоления: перспективы становления новой российской социальности.

3.1. Феномен «конструктивного» нигилизма (на примере социальной критики).

3.2. Глобализация и «новый» нигилизм.

3.3. Нигилистический инсайд в этическом дискурсе.

3.4. Антинигилистический потенциал национального архетипа и отечественной интеллектуальной традиции.

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Бабошин, Василий Викторович

Актуальность темы исследования обусловлена возросшим уровнем значения социальных норм и ценностей в создании,условий для устойчивого и поступательного развития общества, а" также настоятельным велением времени по поиску путей противодействия экстремизму, одним из источников которого является моральный и правовой нигилизм: Потребность концентрации современной социально-философской мысли на нигилистической' проблематике обусловлена причинами как теоретического; так и сугубо прикладного характера». К первым, в частности, относится острая потребность в уточнении существующих подходов к исследованию феномена нигилизма, продемонстрировавшего не только устойчивость своего исторического существования в любом социуме и любой социокультурной ситуации, но и ярко выраженную способность к мимикрии, самовоспроизводству и мультипликации. Очевидная ограниченность концептуальных схем позволяет получить лишь одномерное представление относительно социальной природы нигилизма, что предельно актуализирует потребность в привлечении эвристического потенциала всех без исключения областей социально-гуманитарного знания; объединенных общим принципом междисциплинарности.

Последнее имеет не меньшее, если не большее, значение для? повышения эффективности социальной практики и оптимизации социального проектирования. В первую очередь, сказанное может быть отнесено к российскому социуму,, для которого увлечение нигилистической идеологией имело- фатальные, порой далеко идущие негативные последствия. Только всесторонние и глубокие представления о природе и сущности нигилизма, особенностях его существования, как в рефлексивном ментальном-пространстве, так и на уровне обыденного сознания, а также о способах его объективации позволят избежать тех существенных издержек, которые являются неизбежным" следствием тотального разрушения социального организма.

Дополнительную актуальность проблеме придает то, что она ставится^ выносится, на обсуждение научного сообщества в условиях нарастающей глобализации, превратившейся- в основной тренд современной цивилизации. Иод воздействием глобализационнык процессов мир обязан появлению так называемого «нового нигилизма», построенного на отрицании любой са-кральности, любых авторитетов и любого нормотворчества в принципе. И если традиционные детерминанты и формы нигилизма нашли хоть какое-то освещение в работах философов, то его вновь возникающие модификации все еще остаются далеко за пределами исследовательского целеполагания. Более того, не стоит забывать, что именно современные коммуникативные возможности распространили нигилистический дискурс отдельных локальных референтных групп далеко за пределы ареала их социального обитания, увеличив тем самым суммарную долю экстремизма, агрессии и ксенофобии.

Разумеется, дескриптивное исследование нигилизма ни в коем случае нельзя считать самоцелью. Необходимо предложить конструктивную программу «купирования» наиболее опасных проявлений нигилистической идеи с одновременным поиском возможностей использования отдельных постулатов и установок нигилизма в интересах общественного блага. В этой связи предметом отдельного исследования может стать феномен социальной критики, дающий наглядный пример превращения отрицания в орудие борьбы с косностью и догматизмом. Поиски антинигилистического «ресурса» заставляют обратиться к содержанию национального архетипа, сказавшегося не только на деятельностном уровне, в .фактах и явлениях российской истории, но и во многом определившем национальную интеллектуальную традицию;

Степень научной разработанности проблемы. Рассмотрение различных философских и религиозных предпосылок нигилизма как мировоззрения и даже как мироощущения, содержатся в трудах древнеиндийских и древнекитайских представителей буддизма, а также в сочинениях античных киников и скептиков. Августин Блаженный в своем трактате «О граде Божьем» сформулировал идею противопоставления мирского и духовного, постулируя асоциальность как вид моральности. В работах Броделя. Ф., Гегеля Г.В.Ф., Камю А., Руссо Ж.-Ж. содержится анализ влияния исторического сознания на систему ценностей и ее интерпретации, что, в конечном итоге, может стать, причиной нигилистических трактовок общества. Гуссерль Э:, Гелленер Э:, Макинтайр А. сформулировали взаимосвязь кризиса европейского человечества и проблем свободы. Взаимосвязь нигилизма и индивидуализма, роль которого все возрастает в современном обществе, обнаружили Элиас Н. и Дю-мон JI. Критическое мышление и его роль в структуре и содержании нигилизма изучали Арон Р., Поппер К., Уинч П., Эвола Ю., Сартр Ж.-П., Патнэм X., Луман Н., Уолцер М., Фуре В-Н., Чукин Г.С. Камю А., Бодрийяр Ж., Да-рендорф Р. поставили экзистенциальные вопросы, рассматривая их как возможные основания нигилистического отношения к миру. Бек У. и Кули Ч. анализировали системные отношения социальных порядков, видя в них источник нигилизма. Жукова O.A., Майданский А.Д., Эфроимсон В.П., Дубровский Д.И. изучали дискурсивно-этические аспекты нигилизма. Фридман Т., Тоффлер Э., Гаджиев К.С. исследовали нигилизм в контексте глобализации и социально-экономического развития человечества.

Лекторский В.А., Микешина Л.А., Моисеев H.H., Смирнова Н.М., Сте-пин B.C. разрабатывали эпистемологические и когнитивные основания анализа нигилизма как отрицательного .суждения и релятивистского миропонимания. Выявлению социальной специфики нигилистической интерпретации норм и ценностей способствовали разработки Адорно Т., Бергера П., Лукмана Т. Различные концепции модерна как источника новых социальных эффектов были разработаны в теориях индивидуализированного общества (Бауман 3.), общества риска (Бек У.), постиндустриального общества (Арон Р., Белл Д.). Аршинов В.И., Буданов В.Г. построили в рамках синергетиче-ского подхода методологию изучения коммуникативного процесса как самоорганизующегося, продуцирующего значения* и смыслы. Именно сбой коммуникативного смыслообразования становится источником нигилистического отношения к миру. Назаретян А.П. разрабатывает синергетическую концепцию смыслообразования, открывая важные аспекты и семантическую природу феномена социального нигилизма.

Апресян Р.Г. анализировал в своих работах современные интерпретации понятия общественной морали. Агафонов В.А. исследовал формы права в контексте проблемы правового нигилизма. Социальные и культурные основания правового нигилизма изучал Берман Г.Дж. Бодрийяр Ж., Бохеньский Ю. подвергли осмыслению духовные процессы современного глобализирующегося мира. Теория модерна, позволяющая поместить социальный нигилизм в контекст глобальных процессов современности, нашла отражение в трудах Богатырева Е.А., Бузиной O.K. В* трудах Вебера М. разрабатывается теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира, позволяющая ввести в изучение нигилизма аксиологический подход. Вилле М. поставил под сомнение формирование единого правового пространства на основе всеобщей декларации прав человека. Кравцов H.A. исследовал теоретические и социокультурные факторы роста нигилистических настроений в области права.

Грицанов A.A., Румянцев Т.Г. эксплицировали понятие нигилизма как междисциплинарное и контекстуально обусловленное. Дарендорф Р. и Эво-ла Ю. установили генетическую связь утопического мышления и нигилистического сознания. Ермолаев С.А., Иконникова Н.К., Кочетков В.В., Кочетко-ва JI.H. изучали новые формы социальности и риски, связанные с их развитием. Коэн Д., Арато Э. обобщили концепции гражданского общества и показали связь политической теории и нигилизма. В работах Кули Ч., ЛуманаН., Макинтайра А., Парсонса Т., Тоффлера Э:, Тоффлер X. содержится взгляд на социальность как на источник общественного порядка и его отрицания. Работы Франка С.Л; и Мюрберга И.И. позволили прояснить истоки нигилизма Ф; Ницше, творчество которого занимает центральное место в.философском; осмыслении; данного феномена. Комментарии к произведениям; Ницше, написанные Хайдеггером М., выстроили контуры обсуждения? нигилистической проблематики как в России, так и в Европе. Шопенгауэр А., Шпенглер О., Шелер М. были близки Ф. Ницше как по методу, так и по способу постановки проблем.

Никольский С.А. использовал средства философии и литературоведег ния для реконструкции, мировоззрения русского земледельца и россиян в целом. Пржиленский В.И. исследовал ситуацию конфликта идентичностей, рассматривая его как импульс, приводящий к отрицанию традиционных путей самоидентификации. Не: следует, забывать, что нигилизм — это не только система суждений, но и действий. Поэтому весьма актуальным представляются исследования Пригожина А.И., который рассмотрел нигилистическое отношение к миру в контексте системы социального целеполагания-. ртега-и-Гассет X., Ролз Д., Рорти Р., Сартр Ж.гИ:,.(2ерль,Дж., Слотер-дайк П., Фейерабенд П., Хеффе О., Хабёрмас Ю. анализировали в своих работах поша тнувшиеся представления о справедливости и их выражении в социальной практике. Леонтьев Д.А. и Шульга Е.Н. рассмотрели герменевтику в рамках когнитивного подхода, соединив феноменологическую и психолингвистическую перспективы определения специфики социальных явлений. Благодаря этим исследованиям стало возможно рассматривать нигилизм не на уровне суждений или убеждений, сформулированных в ходе рассуждения, а как фреймы, сценарии и когниции, в рамках которых отрицание какой-либо ценности, нормы или института носит не столь явно выраженный характер.

В> контексте данного исследования особо важным предстает разработка проблемы социального нигилизма. В первую очередь здесь следует назвать Явлинского Г.А. который' не только ввел прнятие социального нигилизма, но и обозначил общие контуры для его дальнейшего изучения. Яки-мович А.К., Анненский И. Ф., Черткова E.JI., Чуковский К. И. изучали эстетические аспекты нигилизма и эстетический нигилизм как целостное явление. Филипс JL, Йоргенсон М.В. адаптировали теорию и методьг дискурс-анализа применительно к логике социального отрицания: Ясперс К., развивая-концепцию - негативной диалектики, показал историко-логические предпосылки нигилизма. Исследования Леонтьева Д.А. создают условия для» рассмотрения нигилизма в контексте логики действия. Гаспаров И. в ходе анализа философии Парфита Т. связал нигилизм с проблемами сознания и тождеством личности.

Социокультурные и социально-исторические основания российского нигилизма и их критика классиками1 российского консерватизма в XIX веке были выявлены в работах Белова A.B., Федотовой В.Г. Крайне важны связи, определенные между нигилизмом и ресинтиментом в сфере морали, установленные Шпенглером О., Шел ером М. и Юнгером Э. Булдаков В.П. рассматривал влияние революции на рост нигилистического отношения к праву и морали. Рикер П., Бодрийяр Ж., Бергер П., Бергер Б., Бурдье П., Коллинз Р., Шлезингер А., Хобсбоум Э.Дж. изучали социологические и культурно-исторические аспекты формирования причинного комплекса нигилизма. В* русской и советской философии проблемы утверждения и отрицания-социального идеала исследовали Новгородцев П. PL, Межу ев В.М., Батыгин Г. С. Важные политико-правовые моменты нигилистического дискурса анализировали Бродский А. И., Ильин В.В., Панарин A.C.

Вместе с тем, несмотря на все перечисленные исследования, феномен социального нигилизма нуждается в философском осмыслении, что предполагает исследование его природы и сущности средствами и методами социальной философии.

Теоретико-методологическую основу исследования составляет теория коммуникативного действия и методологические принципы социосинергетики, социосемиотики, социальной психологии, социальной феноменологии и дискурс анализа. На их базе 'формируется комплекс познавательных средств и методов как классической, так и неклассической социальной философии. Нигилизм как феномен, обозначающий определенное отношение человека к обществу, его нормам и, установлениям, изучается в модусах социального отношения, рационального действия, моральной; правовой и эстетической оценки.

Общенаучные методы исследования дополняются в работе специальными методологическими комплексами. Дискурс-анализ, теория аутопоэзиса и социальная феноменология позволяют перейти от многообразия проявлений нигилизма в философских учениях, произведениях искусства и повседневной жизни к сущности данного явления, к его укорененности в глубинных слоях человеческой экзистенции. Методы социосинергетики» и социосемиотики позволяют проанализировать взаимосвязь индивидуального и коллективного сознания в распространении идей нигилизма и их интерпретации.

Поиск адекватной методологии социально-философского исследования нигилизма должен учитывать новейшие течения социальной эпистемологии, к числу которых относятся, прежде всего, междисциплинарный и когнитивный подходы. Разумеется, само исследование должно носить междисциплинарный характер, возможность которого заложена в самой социальной философии, а ее предмет включает в себя и философию истории, и философию права и аксиологию, и праксиологию. Поэтому методологический фундамент исследования составили: принцип единства исторического и логического; принцип исторической и социокультурной обусловленности; принцип связи между социальными процессами и знанием; принцип связи между знанием и социальным поведением.

Объектом исследования выступает современный социальный нигилизм.

Цель исследования — выявить причины, формы и сущность современного социального нигилизма, а также наметить перспективы его преодоления.

Цель исследования предполагает решение следующих задач:

• осуществить ретроспективный анализ нигилистических учений и основанных на них социальных практик;

• выявить и описать' специфику нигилизма в современных обществах модерна, показать соотношение коммуникативного и инструментального в этом процессе;

• на примере социальной критики выявить конструктивный потенциала отдельных нигилистических дискурсов;

• установить специфику воздействия процессов глобализации на трансформацию нигилистической идеи;

• обнаружить латентный нигилизм этической дискурсивности;

Научная новизна исследования состоит в,следующем:

• обоснована теоретико—методологическая стратегия* исследования социальной природы современного нигилизма, предписывающая рассматривать логику нигилистического отрицания как социального акта, вызванного рассогласованием системы целей, средств» и ценностей, принятых в данном обществе;

• показано, что различные формы нигилизма (моральный, правовой, интеллектуальный, эстетический,' религиозный) имеют социальную природу и оказывают детерминирующее влияние на, социальные процессы; функциональные и дисфункциональные следствия-нигилистического отношениям миру формируют систему коллективного целеполагания, независимо от того, рождаются ли они в когнитивных системах, системах ценностей или в системах действия;

• доказано, что в процессе развития мировой цивилизации выкристаллизовались исторические типы нигилизма, в целом, соответствующие историческим типам философии-(античному, средневековому, ренессансному, современному), каковые выступили как системы, координат, в которых производилось отрицание ценностей;

• показано, что коммуникативно-дискурсивная природа нигилизма проявляется в процессе смыслообразования, когда отрицание является актом некоего утверждения, осуществляемого специфическими средствами;

• исследована двуединая природа социального^ нигилизма, диалектика которой состоит в его-способности одновременно выступать как стимулом, так и препятствием общественного прогресса;

• доказана* ошибочность нигилистических воззрений на процессы глобализации, выявлен характер связанных с этими процессами фобий, установлено превалирование позитивных моментов над издержками обобществления социального пространства;

• произведена экспертиза классического и посткклассическо-го европейского этического дискурса с целью обнаружения в нем-латентных нигилистических интенций;

• выявлены и описаны векторы противодействия-нигилизму, определяющие динамику развития современного российского общества, предложена формула антинигилистического консенсуса, определяемого традициями отечественного интеллектуального творчества. Положения, выносимые на защиту:

1. Основными уровнями, на которых генерируется и проявляется причинный комплекс нигилизма, являются уровень системы и уровень личности, что предопределяет поиск необходимого методологического инструментария для данного исследования. Изучение уровня личности предполагает привлечение таких средств анализа как социосемиотика, социальная психология, социальная феноменология. Уровень системы исследуется при помощи классической теории систем и ее социального варианта, а также при помощи со-циосемиотики и социальной феноменологии. Роль связующего звена должна выполнять социальная критическая теория в совокупности с теорией речевых актов. Этим сочетанием обусловлен не только выбор основных методов, но также и средства исследования. При помощи репрезентации можно рассматривать нигилизм как комплексный и сложный феномен, комплексность и сложность которого укладывается в некую гетерогенную структуру и может быть уподоблена фрейму или сценарию. Когнитивный подход позволяет учесть наличие в нигилизме, наряду с социальным содержанием, эмоционально-психологического, логико-дискурсивного, прагматического и аксиологического мотивов. Междисциплинарность рассмотрения ^ опирается на новые методы и средства анализа, разработанные в рамках когнитивного подхода.

2. Нигилизм, будучи социальным феноменом, проявляет себя в различных сферах социального и духовного опыта человека, порождая; множество форм (моральный, ценностный, правовой, познавательный, эстетический, религиозный) и исторических типов (античный, средневековый, современный). Разнообразие проявлений нигилизма порождает и разнообразие теорий^ его объясняющих, а также дисциплинарное разделение наук, его изучающих. Между тем, единство всех форм нигилизма обусловлено его коммуникативно-дискурсивной природой и подтверждается- способом смыслообразования, в рамках которого отрицание социально значимых ценностей наделяется смыслом. При рассмотрении социального содержания нигилизма как определенного отношения к нормам и социальному порядку, определяемому этими нормами, необходимо обращаться, к психологическим и-лингвистическим аспектам переживания данного отношения, но не отдельно друг от друга, а в их смысловом единстве. Таким образом, именно смысл выступает как связующее звено между психологией и лингвистикой как предметными полями деятельности. Репрезентация как метод сформировалась в рамках когнитивного подхода, междисциплинарного по своей сути.

3. В процессе развития мировой цивилизации эволюция нигилистических идей и настроений, запечатленных в философских системах, религиозных учениях и произведениях искусства, манифестирует себя как цепь социально-исторических типов нигилизма. Эти типы совпадают с периодами всемирной истории: античный, средневековый, новоевропейский и, наконец, — современный. В качестве особых культурно-исторических типов могут быть выделены древнегреческий, древнеиндийский, древнекитайский нигилизм, а также их средневековые аналоги. Но, в отличие от исторических эпох, последовательно сменяющих друг друга, социально-исторические типы нигилизма не уходят в прошлое, но сохраняют свое значение для дискурсивных практик современного общества. Более того, они сосуществуют в< едином пространстве социального дискурса, детерминируя стратегии индивидуального и коллективного целеполагания, взаимно дополняя друг друга и активно взаимодействуя между собой. ,

4. Нигилизм есть естественное следствие социальной рационализации, но его преодоление возможно лишь в процессе продолжениями углубления этой рационализации. Расширение сферы применения целерационального действия должно быть дополнено углублением роли и значения коммуникативного действия, а последнее должно обрести новое качество, став выразителем коммуникативной рациональности современного мира. Рассмотрение герменевтики в рамках когнитивного подхода, соединив феноменологическую и психолингвистическую перспективы позволяет по новому определить специфику социальных явлений. Благодаря этим исследованиям стало возможно рассматривать нигилизм не на уровне суждений или убеждений, сформулированных в ходе рассуждения, а как фреймы, сценарии и когниции, в рамках которых отрицание какой-либо ценности, нормы или института носит не столь явный характер.

5. Нигилизм выступает как реакция на кризис рациональности, специфика современного нигилизма в том, что этот кризис затронул широкие слои общества, представители которых все активнее вовлекаются в новые формы жизни. Участие в этих формах жизни предполагает все возрастающую долю целерациональных действий, что в условиях кризиса с неизбежностью порождает нигилизм во всех его основных формах. Коммуникативный процесс, лежащий в основе социальной организации и самоорганизации, продуцирует значения и смыслы, а также репродуцирует и консервирует эти значения и смыслы. Именно сбой коммуникативного смыслообразования становится источником нигилистического отношения к миру.

6. В настоящее время существует не только возможность, но и необходимость осознанных и целенаправленных усилий по преодолению нигилистических настроений в коллективном сознании. Соответствующая, коррекция* содержания общественного сознания должна включать в себя комплекс превентивных мер направленных на недопущение его дальнейшей «нигили зации», «очищение» от уже имеющихся нигилистических интенций; а также перекодировку нигилистического дискурса,, переориентирующего контрпродуктивное, тотальное отрицание на конструктивную социально-критическую рефлексию. При этом речь не может идти о некой универсальной модели контрнигилистической коррекции общественного сознания в качестве панацеи для каждого социума и любой отдельно взятой конкретной ситуации.

7. Соотнесение такого многосложного и многогранного феномена как нигилизм исключительно с негативной атрибуцией является недопустимым упрощенчеством, искажающим саму суть явления и вступающим в противоречие с той ролью, которую оно сыграло и все еще продолжает играть в поступательном общественном развитии. Существует достаточно много разновидностей нигилистически окрашенных дискурсов, далеких от идеи тотального разрушения или отрицания-во имя. отрицания. Примером одного из таких дискурсов является, социальная критика, не декларирующая отрицание в качестве самоцели. В отличие от нигилизма, в его общепринятом значении, социальная критика аналитична, информативно насыщенна и содержит в себе предложение конструктивных, теоретически обоснованных альтернатив.

8. Нарастание процессов глобализации обусловило возникновение со ответствующей нигилистической реакции, вызванной непониманием или неприятием тех изменений, которые затронули все без исключения стороны жизнедеятельности общества. Так называемый «новый нигилизм» не имеет под собой объективной основы, несмотря на все издержки глобализации. Значительная доля ответственности за продуцирование связанных с глобализацией фобий лежит на государственных и общественных институтах, не успевающих модернизироваться в соответствии с требованиями времени, социально-гуманитарных науках, оказавшихся не в состоянии предложить релевантную концептуализацию происходящего в мире, консервативных силах в обществе, традиционно противящихся любым новшествам и нововведениям. Преодоление данной разновидности нигилизма-лежит в области следования императивам модернизации, реализации эффективного самоконтроля и развития критически-рефлексивных способностей человека.

9. Генезис и последующее развитие этики, осуществленное в рамках европейской теоретической мысли, обнаруживает основания для появления-латентных форм морального нигилизма, который имманентен европоцентристскому этическому дискурсу. Он обусловлен,, в первую очередь, внутридис-курсивными противоречиями, скептическим- отношением к возможности решения этических проблем как таковых, непреодоленным дуализмом морали I и имморализма, неудавшимися попытками совместить моральное и рациональное, стремлением депроблематизировать тему морали в целом. Эмансипация этических моделей от морального нигилизма лежит в плоскости актуализации достижений- отечественной философской мысли, взятых в контексте совокупного опыта этически ориентированных социальных практик.

10. Эффективность любой антинигилистической стратегии обнаруживает свою первоочередную зависимость от ее коррелированности с содержанием и архетипами национального менталитета, его фундаментальными установками и экспектациями. Невозможность строгой формализации и научной категоризации ментального пространства социума позволяет, тем не менее, выделить в последнем определенный контрнигилистический «субстрат», способный превратить усилия отдельных противников нигилизма в консолидированный общественный тренд. Феномен правдоискательства, в его специфической российской версии, вне всякого сомнения, представляет собой своеобразный закон общественного бытия, устойчиво действующий на протяжении всей истории государства. Представления о сверхэмпирическом должном при этом никогда не вели к простой нигилистической редукции, к банальному отрицанию сущего, то есть к такому отрицанию, которое лишено какого-либо позитивного целеполагания. Напротив, приверженность нормативным, в чем-то идеальным, моделям многократно корректировала протекание общественных процессов, вводя их, в конечном итоге; в, конструктивное русло, хотя, при этом очень часто придавала им динамизм, нелинейность и даже драматизм:

Теоретическая значимость, работы состоит в том, что ее результаты позволяют получить более полное представление о сущностных характеристиках феномена социального нигилизма, его генетической составляющей, формах объективации и их последствиях для современного общества. В работе предложена апробированная методологическая стратегия, которая может быть использована социальной философией для дальнейших исследований проблематики социального нигилизма. Содержащаяся в диссертации авторская контрнигилистическая модель функционирования российского социума призвана содействовать обнаружению взвешенных, реалистических решений важнейших общественных проблем, препятствующих деструктивному волюнтаризму и разрушительному радикализму.

Практическое значение диссертации; заключается в том, что полученные в ней результаты могут найти свое применение в процессе подготовки и принятия крупномасштабных управленческих решений, позволят активизировать экспертное сообщество в его усилиях по противодействию любым нигилистическим проявлениям, будут способствовать оптимизации социального поведения, а также использоваться при чтении учебных, специальных и факультативных курсов по социальной философии: «История нигилистической мысли», «Эпистемология социального нигилизма», «Нигилизм модерна и постмодерна: дескрипция и анализ», «Современный российский нигилизм», «Эффективные контрнигилистические модели».

Соответствие диссертации паспорту научной специальности.

Отраженные в диссертации научные положения соответствуют области исследования специальности 09.00.11 - Социальная философия, особенно в таких ее пунктах как:

8. Социально-философская трактовка, потребностей и интересов действующего субъекта.

11. Стимулы и механизмы становления человека и общества. СоциальноV философские проблемы антропосоциогенеза.

12. Социально-философский анализ культуры как взаимосоотнесенных символических программ мышления, чувствования и поведения людей.

13. Современные концепции «социального действия» в их философской интерпретации.

14. Формы и механизмы социальной детерминации. Социокультурная, причинность. Необходимость, случайность в деятельности людей. Проблема доминант и детерминант в общественной жизни.

Апробация диссертации. Работа выполнена на кафедре философии Северо-Кавказского государственного технического университета и обсуждена на заседании кафедры 05 апреля 2011 года. Результаты исследования докладывались на V Российском фидософском конгрессе «Наука, философия, общество» (Новосибирск, 2009 г.); второй международной научно-практической конференции «Социальная эволюция, идентичность и коммуникация в XXI веке» (Ставрополь, 2010 г.); международной научно-практической конференции «Модернизационный потенциал российской экономики и общества» (Ставрополь, 2011 г.); международной научно-практической интернет-конференции «Философские, научные и духовно-нравственные проблемы глобализации» (Москва, 2009 г.) и других конференциях различного уровня. Основное содержание диссертации раскрыто в 54 научных публикациях (из которых 3 монографии, 16 статей в журналах из перечня ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук) общим объемом 56,2 п. л.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Нигилизм в современном обществе"

Выводы к главе 3.

Сегодня* нет недостатка в предложениях по воплощениюв жизнь самых разнообразных сценариев? будущего»России: Однакоt формирование новойроссийской социальности"успешно! может происходить исключит тельно в русле расширения и укрепления общественного консенсуса, поиска возможностей адаптации*традиционных отечественных ценностей и императивов-к условиям современности ■ их интеграции в мировое социокультурное пространство■ повышения общего контрнигилистического иммунитета: социума. При этом следует понилшть, что успех реализации^ данной модели нельзя рассматривать как фатально предопределенный заранее,, поскольку россияне неоднократно демонстрировали et прошлом хоты и кратковременные, но имеющие серьезные последствия, увлеченияг нщшистическойшдеей в той гтишнотее форме:

Важнейшим условием приближения- перспектив искомого модуса исторического бытия является избавление россиян от комплекса собственной неполногошости, от стремления поучить «со стороны» рецепты решения настоящих и будущих проблем, от• всего того;, что можно? назвать цивилизационным инфантилизмом: Одновременно с этим, необходимо изживать в массовом сознании и фобищ связанные с боязнью глобализации, развивать критическое мышление, совершенствовать навыки социальной аналитики. Только овладение слоэюной диалектикой этих двух подходов способно уже в обозримой перспективе привести к построению такого типа общественного устройства, в котором бы механизмы саморазрушения были заменены механизмами самообновления и самосовершенствования:

Заключение г

Наверное, немного найдется в человеческом языке слов; вызывающих столь противоречивые эмоции и порождающих в воображении столь разноплановый ассоциациативный ряд как слово нигилизм. С понятием нигилизма принято связывать такие диаметрально противоположные вещи как тотальное бессмысленное разрушение и героические усилия по переустройству общества, кровавое насилие и альтруистическую жертвен/ ность, устремленность к идеалу и его ниспровержение. Почему так происI ходит? Почему это слово вызывает панический страх у одних и выступает программной установкой для других? Почему даже на страницах научных публикаций, максимально устремленных к объективности, мы сталкиваемся с диаметрально противоположными оценками феномена нигилизма? Почему по этому вопросу нет единства в общественном мнении?

Вниманию профессионального сообщества представлена диссертация, призванная помочь ему разобраться во всем многообразии нигилистической проблематики, взятой в ее мультиаспектности и полиипостаст-ности. , 9

Мотивы нашего обращения к теме нигилизма, в первую очередь, обусловлены осознанием им той непростой ситуации, в которой оказалось современное российское общество и которая может быть выражена дилеммой, связанной с моделью его перспективного развития: революционная, разрушающая привычные основы и чреватая потрясениями модернизация или постепенный, но угрожающий цивилизационным отставанием, переход к новой социальной конструкции. Вне зависимости от того, какой выбор будет сделан, очевидно одно — он может быть сделан исключительно исходя из результатов обращений к феноменологии нигилизма, анализа его генома, исследования многообразия нигилистических модальностей, его инструментальных возможностей и т.п., то есть на основе достоверных знаний, полученных благодаря привлечению всего арсенала, которым располагают сегодня социально-гуманитарные науки. Вместе с тем, понимая необъятность избранной темы, ее неисчерпаемость, мы стремились-сосредоточиться на некоторых ключевых вопросах, обозначив, тем самым, когнитивные приоритеты исследования.

Логика работы строилась на полученном в результате первичных изысканий, представлении о том, что существующая» в понимании нигилизма путаница обнаруживает свои очевидные методологические корни: Именно-этим объясняется'то первостепенное внимание, которое уделяется в исследовании выработке предельно- эвристичной методологической стратегии и осуществлению сложных эксплицитных процедур. Мы пошли даже на смелое нарушение «экстерриториальности» теоретического пространства самых различных областей гуманитаристики, вторгаясь в них из своего философского «бастиона», что,.впрочем, продемонстрировало свою эффективность в рамках междисциплинарного подхода.

Ретроспективное исследование феномена нигилизма, во всем многообразии его форм и проявлений, выявило историческую устойчивость нигилистической идеи. Ее мощнейший адаптивный потенциал обусловил континуальное существование таковой, создал ситуацию, при которой исторические типы нигилизма не сменяют друг друга, а сосуществуют в сегодняшнем пространстве повседневности, сохраняя свои аргументы, влияя1 на жизненную позицию и мотивируя к действиям, оказываются включенными в глубинные структуры общественного сознания.

Проведя своеобразный мыслительный эксперимент, мы попытались взглянуть на феномен современного нигилизма сквозь призму теории коммуникативного действия, результаты которого, впрочем, оказались весьма эвристичными. В итоге читатель, как представляется, получает ясные представления относительно механизмов производства и воспроизводства нигилистической интенциональности, действующих в настоящее время.

Функционирование указанных механизмов, на наш взгляд, есть, не что5 иное, . как; утрата*, старых общезначимых легитимации и возложение бремени поискаих альтернатив на каждого отдельно взятого члена общества, который вынужден руководствоваться собственными субъективными представлениями о рациональности. . Впрочем; осознание той? данности, что продуцирование нигилистических установок, происходит не только на микросоциальном уровне, но и на уровне коллективного сознания всего социума; обусловило - появление в диссертации специального параграфа, посвященного специфике макроуровнего нигилистического контента и перспектив его нейтрализации.

Авторская позиция, заявленная в работе, строится на отказе от одномерного взгляда на феномен нигилизма: в качестве однозначно негативного общественного явления. Речь в данном случае идет о своеобразной «реабилитации» нигилистической идеологии; связанной с раскрытием ее конструктивного предназначения и воплощенной в дискурсивных практиках социальной критики. В диссертации делается вывод, согласно которому современный социальный критик, прежде всего, является* аналитиком,: объективным, непредвзятым; исследователем общественных реалий; для которого отрицание как таковое перестало быть, самоцелью; Основная: цель нигилизма в модусе конструктивности; по нашему мнению, состоит в критическом осмыслении происходящего в социальной сфере,; в доведении: информации о деструктивных явлениях до заинтересованных групп; и: слоев населения;,

- Заметное место отводится- в диссертации анализу так называемого «нового нигилизма», возникновение которого детерминировано интенсификацией и разрастанием социальных процессов, связанных с глобализацией. Философское сообщество будет иметь возможность познакомиться, с тем, каким образом- глобализация влияет на потерю цивилизационных приоритетов, а также деятельностных, поведенческих ориентиров, затрудняет нормотворчество как таковое. (

Более широкое представление о местах локализации« и камуфляжных возможностях нигилизма дает параграф «Нигилистический инсайд в этическом дискурсе», исследующий феномен латентного нигилизма, от которого не может быть застрахована ни одна, в том числе даже этическая; сфера общественной жизни. Более того, именно в этой, казалось бы, предельно контрнигилистичной сфере, мы сталкиваемся с наиболее устойчивыми и жизнеспособными нигилистическими интенциями.

И все-таки, наибольший интерес для эксперта должна представлять, заключительная часть диссертации; где его вниманию предлагается^ своеобразная рецептура; содержащая в себе средство противодействия той' разновидности нигилизма, который облачен в свои* наиболее опасные, крайние формы. «Панацею» от нигилизма мы предлагаем увидеть в уникальном содержании национального архетипа, воплощенного в эмпирии отечественной истории и нашедшего свое отражение в российской.интеллектуальной традиции.

Подводя итоги представленному исследованию, хотелось, бы отметить, что открытие социальной природы нигилизма позволяет, по новому определить отношение человека ко всей* системе индивидуального и коллективного целеполагания, по-новому описать механизм взаимодействия базовых сфер социальной жизни. В работе показано, что социальный нигилизм в современных социальных системах порождается рассогласованием системы целей, средств и ценностей, принятых в данном обществе. Причинами данного рассогласования, в свою очередь, выступают изменения, происходящие в сфере знаково-символического бытия социума и затрагивающие механизмы смыслообразования. I

Существенное влияние на указанные процессы оказывают социальные практики модерна, предоставляющие индивидам значительно большую степень свободы, но*и< возлагающие на него всю полноту ответственности за осуществляемый выбор и принимаемые-решения. Здесь,кроется одна из главных причин роста социального нигилизма, независимо от того, проявляется ли он.как собственно^социальный или же в качестве одной-из своих основных форм. В'работе установлено, как связаны между собой основные формы нигилизма-и как, моральный нигилизм, взаимно дополняется правовым или политическим, а эстетический нигилизм переходит в-когнитивный. Но при этом существенно; что именно в обществах модерного типа нигилизм^ становится системной реакцией на несоответствия между правом и моралью, правом и политикой, справедливостью и эффективностью. Системы мысли должны находиться в соответствии с системами права и социального порядка, в противном случае отрицание одной из сторон - неизбежно.

Исследуя эволюцию исторических типов нигилизма, мы стремились рассматривать философские и религиозные учения, не только и не столько как сменяющие друг друга теоретические конструкции. Сегодня уже трудI но осознать тот факт, что данные интеллектуальные построения выступали' в свое время как репрезентанты, неких социальных практик, то есть и религия, и философия являлись скорее образами мысли и образами* жизни, доступными для достаточно большого количества членов обществ. Отсюда им массовость проявлений нигилизма, наблюдавшихся в определенные исторические периоды и целые эпохи, а религиозное неприятие мира порой становится визитной карточкой целых религиозных традиций.

Еще одна важная тема представленного в работе анализа — зависимость форм нигилизма от исторических, этнографических и социокультурных условий их появления. Именно этим обстоятельством обусловлена необходимость применения в работе сложной и оригинальной методологии, о чем частично уже было сказано выше, включающей в себя наряду с классическими методами и средствами философского анализа социосе-. миотику, социосинергетику, социальную феноменологию; - дискурс-анализ. Данная стратегия оправдала себя, ибо позволила провести; сравнение знаково—символической сферы функционирования социальных систем со сферами политики и экономики,, морали и права. Неожиданные результаты были получены; благодаря; применению социосемиотики и коммуникативной теории, общества, позволившим увидеть в акте нигилизма не столько торжество человеческой воли, сколько элемент социально значимого-поведениям процессе коммуникации: В процессе исследования выяснилось, что социальная самоорганизация и самоописание общества не всегда бывают однонаправлены, а в случае их разнонаправленное™ нигилизм может выступать как особая дискурсивная стратегия; выполняющая как критические, так и апологетические функции;

Особые надежды в работе возлагались на методологические и. эвристические возможности социальной феноменологии, ибо непродуктив-> ' ' . • ■ ■ ность рассмотрения нигилизма как простого отрицания или голого протеста стала очевидной еще в последней трети XX века. И действительно, привлечение познавательных, средств из арсенала феноменологической традиции позволило выявить и эксплицировать смысловые истоки социального нигилизма, поставив нигилистические акты в центр герменевтического круга. Это позволило понять феномен социального нигилизма как реакцию на стремительно наступающую современность, трансформирующую все структуры и институты, ломающие привычную социальную жизнь. И только поняв истинные причины указанного явления можно надеяться на успешное преодоление, как негативных последствий, так и его самого.

Намечая перспективы дальнейшего исследования по данной тематике, необходимо отметить значительные эвристические возможности дискурс-анализа при исследовании гетерогенности речевых практик и обусловленных ими социальных практик. Речь идет о выявлении и описании смешения; политического и логического; социального, и рационального, идеалов и ценностей; Помогут «сделать, наши; идею ясными» ш лингво-аналитические исследования,, показывающие сбои в? механизмах смыслообразования; возникающие* при; переходе к обществу развитого мо, . ■ I :.• ' . дерна; Важнейшим« направлением изучения* истоков, и причин нигилизма остается5 анализ социальных самоописаний;, переопределяющих и заново: интерпретирующих идеалы справедливости, добра и свободы применит тельно кшовым условиям.

Перспективной; выглядит также проблематика' выделения типов» нигилизма, основанием которого по—прежнему остается; сфера проявления; (право; мораль,, политика; эстетика и т.п.). Нельзя исключать и поиска иных оснований, позволяющих увидеть феномен нигилизма с иной; может быть даже с совершенно неожиданной- стороны; Но различение морального и правового, когнитивного и эстетического нигилизма,по—прежнему актуально, причем не только со стороньт их синхронного описания, не только поиска сходств и различий, но и в аспекте их взаимодействия; взаимного влияния; взаимного перехода1 друг в друга. И сколь хорошо не был бы изучен этот вопрос предшественниками; каждое десятилетие будет приносить что-то новое, ибо общество не стоит на месте, а:находится в режиме все ускоряющегося развития и трансформации.

Столь же перспективной является* тематика выделения и сравнительного анализа исторических типов йигилизма, которые, как это показано в работе, не только не сменяют друг друга; но и активно сосуществуют, и даже, дополняют друг друга. В'изучении скептицизма и кинизма, агностицизма и буддизма, тургеневского и ницшевского нигилизма соединение; синхронного и диахронного описаниям позволят исследователям не только лучше понять настоящее, но и заглянуть в будущее.

Необходимость проведения новых исследований в обозначенном в работе направлении обусловлена не только актуальностью и глобальностью нигилистической тематики, но и высокой вероятностью обнаружения I новых эвристических ресурсов, освоение которых могло бы содействовать оптимизации социальной практики. То, что подобная возможность существует, подтверждают полученные нами результаты, связанные с анализом феномена социальной критики, в качестве примера так называемого «позитивного» нигилизма.

Вне всякого сомнения, следует продолжить исследование содержания и глубинных структур коллективного сознания россиян на предмет предупреждения формирования в нем нигилистических установок, равно как и иных деструктивных интенций. Причем проведение соответствующих разработок должно осуществляться в режиме мониторинга, с обязательным привлечением не только философов, но и социологов, культурологов, политологов и иных специалистов из смежных сфер гуманитари-стики.

Должен быть продолжен и развит полученный в диссертации опыт обнаружения латентных, а поэтому наиболее опасных, разновидностей социального нигилизма. Областью поиска может стать контент средств массовой информации, социально-политическая дискурсивность, импортируемые извне идеологические доктрины, неорелигиозные и вновь появляющиеся светские этические учения и т.п. Подчеркнем, что латентный, нигилизм опасен не только сам по себе, но и по причине постоянного совершенствования коммуникативных средств» и технологий, нарастания и углубления процессов глобализации, стирающих как географические, так и этнокультурные, мировоззренческие границы.

Кроме того, реализация намеченной выше исследовательской программы будет означать продолжение континуума той отечественной интеллектуальной традиции, речь о которой идет в заключительном параI графе работы. Реализованные в данном направлении разработки, как представляется, не только послужат обогащению и развитию соответствующей традиции, но и придадут ей дополнительный импульс, обусловят ее модернизацию, поднимут на высоту задач дня сегодняшнего.

Подытоживая все сказанное, определив перспективные направления разработки заявленной в диссертации темы, остается добавить, что, несмотря на проведенное исследование, проблема нигилизма ни в коей мере не может считаться исчерпанной. Материалы диссертации, представленные заинтересованной аудитории, при всем их самостоятельном значении, не более чем повод для продолжения ведущейся в этом направлении дискуссии.

Список научной литературыБабошин, Василий Викторович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Агафонов В. А. Формы права и проблемы правового нигилизма / Политическая и правовая система России начала? XX1.века:. — Ростов н/Д: Изд-во РГУПС, 2005. - С. 65-79;

2. Адорно Т. К логике; социальных наук / Философские проблемы социально-гуманитарных наук. Волгоград: Изд- во ВолГУ, 2008: — С. 188—207.

3. Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. — М.: Прогресс-Традиция, 2003.-496 с.

4. Антология кинизма. Фрагменты сочинений; кинических философов: — М., 1984. Кн. VI. -С. 55-96.

5. Апресян Р. Г. Понятие общественной морали. Послесловие к дискуссии // Вопросы философии. — 2009; № 2. — С. 60-73.

6. Арон Р. Избранное: Введение в философию истории. М.: Университетская книга, 2000. - 543 с. '

7. Бауман 3. Текучая современность. М.: Питер, 2008. - 240 с.

8. Бек У. Общество риска. Ыа пути к другому модерну. — М: Прогресс — Традиция, 2000. 384 с.

9. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования; — Mi:;Academia; 1999; —956 с.

10. Белов A. Bi Противоположность; взглядов на историю культуры прогрессистов и консерваторов // Консерватизм и традиционализм на Юге России. Ростов/Д.: Изд-во СКНЦ BIU, 2002. С. 52- 68.

11. Белов А.' В. Цивилизационныш подход к изучению» современной культуры / Человек. Наука. Цивилизация. — Ростов/Д.: Изд—во СКНЦ ВШ, 2002.-С. 71- 83.16: Бенегон Ф. Введение в политическую науку. —М.: Весь мир, 2002. — V 368 с. • ; :

12. Бергер П., БергерБ., Коллинз Р. Личностно-ориентированная;социология. Ш Академический проспект, 20041 - 608 с.

13. Бергер П:, Лукман Т. Социальное.;конструирование реальности. Mi: Acadcmia-Центр; Медиум, 1995. - 323 с.

14. Бердяев Н. А. Миросозерцание Достоевского? / Н. Бердяев о русской философии. Ч. 1. - Свердловск: Изд-во Урал, ун.га, 1991. - С. 26-149.

15. Бердяев;-Н-1.Ак. Самопознание: Ml: Книга; 199Е — 248?с:

16. Бердяёв; Н1А. Смысл!историш-М:: Мысль, 19901 175 с.22: Берман Г. Дж. Правовое обоснование // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 2009. № 2. - 56-71.

17. Бестужев Лада И. В. Альтернативная цивилизация. М.: ВЛАДОС, 1998.-362 с.

18. Библер В. С. От наукоучения к логике культуры: два философских введения в двадцать первый век. — М.:.Политиздат, 1990; — 413 с.

19. Бирюков Б. В. Простое и сложное в социокультуролохических концепциях // Вопросы философии. 1996. - № 12. - С. 33-48.2627,28