автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Оппозиционный политический дискурс в американских СМИ: коммуникативный и прагматический аспекты

Полный текст автореферата диссертации по теме "Оппозиционный политический дискурс в американских СМИ: коммуникативный и прагматический аспекты"

003482131

На правах рукописи

Рябцева Ирина Геннадьевна

ОППОЗИЦИОННЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС В АМЕРИКАНСКИХ СМИ: КОММУНИКАТИВНЫЙ И ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ростов-на-Дону - 2009

003482131

Работа выполнена на кафедре теории и практики английского языка Педагогического института ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Агапова София Григорьевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Карасик Владимир Ильич

доктор филологических наук, доцент Куликова Элла Германовна

Ведущая организация: Пятигорский государственный

лингвистический университет

Защита состоится « 26 » ноября 2009 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 208. 17 по филологическим наукам при ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Б.Садовая, 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Педагогического института ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 209.

Автореферат разослан октября 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Н.О. Григорьева

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена изучению характеристик американского оппозиционного политического дискурса на материале текстов еженедельных изданий "Executive Intelligence Review" и "Economist'. Анализ специфики данного типа дискурса проводится в русле современных исследований в области прагмалингвистики, теории политической коммуникации, когнитивной лингвистики, теории речевых актов, а также исследований различных типов дискурса.

Актуальность исследования обусловлена неослабевающим интересом лингвистов к проблемам политического дискурса, представляющего собой многосторонний, конфликтный по форме социальный диалог между общественными институтами и индивидами, между институтами власти и оппозицией. Неоднородность ценностных ориентации соперничающих партий и групп приводит к тому, что информационное поле, создаваемое представляющими их издательствами, оказывается весьма противоречивым, что способствует созданию множества репрезентаций одного и того же явления или события действительности, зачастую взаимоисключающих друг друга.

В связи с этим возникает острая необходимость углубленного анализа каждого из видов политического дискурса, в частности оппозиционного дискурса, с целью выделения взаимосвязи идеологической позиции и языковых средств ее выражения в конкретном типе дискурса. Оппозиционный дискурс занимает особое место в информационном пространстве, поскольку, противостоя власти, он призван разоблачать мифы, ложные установки, манипулятивные технологии своих оппонентов, что заставляет его быть более объективным в подаче и анализе разного рода информации.

Обращение к оппозиционному дискурсу в американских СМИ объясняется тем фактом, что в них давно сформировалась устойчивая традиция оппонирования институтам власти со стороны отдельных качественных и влиятельных изданий. Поэтому изучение данного типа дискурса позволяет, с одной стороны, получить представление об идеологической неоднородности современного американского общества, а с другой, установить взаимосвязь идеологической позиции конкретных изданий и языковых средств ее выражения. Анализ оппозиционного дискурса с аргументативно-прагматической и языковой точек зрения свидетельствует о том, что он имеет принципиальные отличия от дискурса власти и позволяет рассматривать его как отдельный политический социолект.

Перспективную линию исследования представляет выявление типичных характеристик оппозиционного дискурса через описание речевого акта опровержения и его разновидностей (РА дисфемизации и

рефлексив-опровержение), выступающих в качестве прототипических для этого дискурса.

Анализ лингвистической литературы по указанной проблематике свидетельствует о небольшом количестве работ, посвященных описанию данного речевого акта [см.: Шейгал, 2004; Андреева, 2008]. По-прежнему остается насущной необходимость выявления вариантов его реализации, изучение речевых тактик адресанта при осуществлении опровержения, лексико-грамматического наполнения и прагматической направленности в разных типах дискурса. Актуальность указанной проблематики предопределили объект и предмет диссертационного исследования.

Объект исследования: информационно-аналитический жанр оппозиционного дискурса в американских СМИ.

Материалом исследования послужили тексты оппозиционной прессы, представленной журналами Executive Intelligence Review (EIR) u Economist (EC) за период 1999 -2006 гг. Общий объем проанализированных текстов составил 4476 страниц (EIR - 2116, Economist - 2360), из которых методом сплошной выборки было отобрано свыше 2500 примеров РА опровержения.

Предмет исследования: языковые средства, их интенциональные особенности, позволяющие эксплицировать функционально-прагматические характеристики оппозиционного дискурса.

Цель исследования: через описание РА опровержения и его разновидностей определить специфику и типичные характеристики оппозиционного дискурса, позволяющие рассматривать его как отдельный политический социолект с присущими ему функциями ориентирования и воздействия.

Поставленная цель обусловила выполнение следующих конкретных задач исследования:

1. определить признаки оппозиционного дискурса как специфического социолекта политического дискурса;

2. проанализировать факторы, обусловливающие специфику коммуникативного аспекта оппозиционного дискурса;

3. выявить прагматические особенности оппозиционного дискурса;

4. рассмотреть ресурсный потенциал оппозиционного дискурса в моделировании языковой картины мира адресата;

5. дать жанровую характеристику РА опровержения;

6. описать структуру и языковые средства реализации РА опровержения;

7. описать структуру и языковые средства реализации РА дисфемизации;

8. проанализировать специфику функционирования РА рефлексива-опровержения.

Для решения поставленных задач применяется комплексный подход, основой которого является ряд общетеоретических и более частных лингвистических концепций, принципов и методов анализа. В качестве общенаучной методологической базы принимается диалектический закон единства и борьбы противоположностей, принципы единства формы и содержания, всеобщей связи явлений, причины и следствия и др.

Частнолингвистическую методологическую основу диссертации составили:

- концепции теории дискурса, представленные в работах Н.Д. Арутюновой, С.И. Виноградова, Т. ван Дейка, В.И. Карасика, Е.С. Кубряковой, М.Л. Макарова, Т.В. Милевской, Т.Ф. Плехановой, П. Серио, И.П. Сусова, В.Е. Чернявской, М. Фуко и др.;

- теории политического дискурса, разработанные В.Н. Базылевым, А.Н. Барановым, И.Т. Вепревой, А.Г. Дугиным, Т. ван Дейком, Е.В. Какориной, Б.П. Паршиным, И.Ф. Ухвановой-Шмыговой, Е.И. Шейгал, А.П. Чудиновым;

-принципы лингвистической прагматики, теории речевого воздействия А. Вежбицкой, В.З. Демьянкова, О.С. Иссерс, M.JI. Макарова, И.А. Стернина, И.П. Сусова, постулаты теории речевых актов Дж. Остина, Дж. Серля;

- теория интенциональных состояний Дж. Серля, включая положения теории аргументации Ф. ван Еемерена и Р. Гроотендорста;

- работы в области когнитивной лингвистики O.A. Алимурадова, Ю.Н. Караулова, И.М.Кобозевой, Е.С. Кубряковой, А.П. Чудинова, Е.И. Шейгал.

В диссертационном исследовании использовались следующие методы. гипотетико-дедуктивный метод, дефиниционный и дескриптивный методы, метод контекстуального и интерпретационного анализа. При обобщении и интерпретации примеров привлекались данные политологических и лингвокультурологических исследований, обеспечивающие последовательность и упорядоченность изложения.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Оппозиционный дискурс представляет собой особый тип институционального политического дискурса, основной прагматической установкой которого является изобличение политических оппонентов во лжи, восстановление истины с позиции адресанта и ориентирование адресата в политическом пространстве. В связи с этим его основными функциями признаются функция ориентирования и воздействия. Оппозиционный дискурс обладает всеми признаками политического социолекта: групповая принадлежность; особый тип взаимоотношений между адресантом и адресатом; четко выраженный хронотоп; особая интенциональная специфика языковых единиц, находящая выражение в специфическом РА опровержения; жанровая принадлежность текстов;

однородность тематического содержания, основу которого составляет концептуальный фрейм «социальная напряженность».

2. Специфика коммуникативного процесса в оппозиционном дискурсе проявляется в том, что содержание сообщений обусловливает конфликтный характер текстов, имеющих целью опровержение аргументов оппонентов и восстановление истины. Специфика обмена информацией обусловлена двойной адресованностью оппозиционного дискурса и трехчленной субъектной организацией текста аналитической статьи «оппонент«—автор текста —»читатель». Фактор адекватности отражения действительности выражается в тенденции к снятию смысловой неопределенности и достижению понятийной точности. Оппозиционный дискурс, представленный жанром проблемной аналитической статьи, наиболее ярко репрезентирует аргументативный, экспрессивный и рефлексивный типы коммуникации, предопределяющие специфику данного вида текстов и их высоко интеллектуальный характер.

3. Прагматическая установка оппозиционного дискурса на изобличение во лжи и восстановление истины стимулирует использование РА опровержения и его разновидностей (РА дисфемизации и РА рефлексива-опровержения), вместе с тем предопределяя их двунаправленный характер. Успешная реализация РА опровержения обусловлена взаимодействием противоположных прагматических принципов соперничества и сотрудничества, вытекающим из двойной адресованности текстов оппоненту, с одной стороны, и гетерогенной читательской аудитории, с другой. Действие принципа соперничества проявляется в выборе адресантом конфронтационных стратегий и тактик, различных форм вербальной агрессии. Действие принципа сотрудничества проявляется в учете фактора адресата, его интересов и обусловливает выбор лингвистических средств, способствующих ориентированию адресата, и интеграции совместных усилий адресанта и адресата.

4. РА опровержения и его разновидности представляют собой комбинаторный отрицательно-оценочный акт с различными эмоционально-экспрессивными оттенками, состоящими из последовательностей интенционально связанных речевых актов (как прямых, так и косвенных), между которыми устанавливается определенное взаимодействие, регулируемое отношениями субординации, координации и способствования. В основе РА опровержения лежат такие логические действия, как объяснение, доказательство, подкрепление гипотезы, выведение следствия, что определяет его сложную аргументативную структуру, обязательными компонентами которой являются: 1) информирование адресата о факте лжи; 2) аргументация-рассуждение, содержащее доводы, доказывающие недостоверность информации; 3) формирование оценки, подвергаемой анализу информации. К

факультативным компонентам относятся отрицательные прогнозы, советы, рекомендации, уточнения, разъяснения, побуждение к действию.

5. В экспликации РА опровержения используются следующие специализированные языковые средства К лексическим средствам относятся существительные с абстрактной и отрицательной семантикой, лексемы и языковые маркеры с семантикой лжи / недостоверности, глаголы речевой и интеллектуальной деятельности, модальные слова со значением уверенности / сомнения. К грамматическим средствам относятся видо-временные формы глаголов, формы сослагательного наклонения, модальные слова и глаголы, союзы, вводные слова с противительным значением, условные, причинно-следственные, уступительные, присоединительные типы придаточных предложений, специализированные структурные типы словосочетаний (атрибутивные, адвербиальные, глагольные).

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в работе впервые представлено комплексное описание оппозиционного дискурса в американских СМИ. Уточнена иерархия факторов, обусловливающая специфику его коммуникативного аспекта; выявлены прагматические особенности, предопределяющие взаимодействие принципов соперничества и сотрудничества; РА опровержения определяется как прототипический для данного типа дискурса; установлена универсальная структура РА опровержения и его разновидностей; проанализированы специфические средства их выражения; выделены характерные признаки, позволившие обосновать статус оппозиционного дискурса, как специфического социолекта.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что исследование расширяет представление о многомерности дискурсивного пространства за счет выделения в нем оппозиционного дискурса, углубляет представление о системе речевых актов, характерных для политической коммуникации и способах моделирования типов дискурса.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования его результатов на практических и теоретических занятиях в ходе преподавания английского языка в вузе. Результаты диссертации могут быть использованы в курсах по межкультурной коммуникации, стилистики, социолингвистики, переводу, на занятиях по интерпретации и реферированию аутентичных публицистических текстов, а также в качестве материала для написания курсовых и выпускных квалификационных работ.

Апробация материалов исследования.

Основные положения диссертации излагались автором на III международной научной конференции «Язык. Текст. Дискурс» (Педагогический институт Южного федерального университета, 5-6-апреля 2007), на региональной научно-методической конференции «Личность, речь и юридическая практика» (Донской юридический

институт, апрель 2007), обсуждались на заседаниях межкафедрального научного семинара и на заседаниях кафедры теории и практики английского языка Педагогического института Южного федерального университета. Материалы диссертационного исследования применялись в преподавании курса «Введение в теорию межкультурной коммуникации», и «Практика устной и письменной речи» студентам старших курсов факультета лингвистики и словесности ПИ ЮФУ. По теме диссертации автором опубликовано шесть статей общим объемом 2,2 печатных листа.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, включающей список трудов отечественных и зарубежных лингвистов, справочных материалов и публицистических изданий, использованных для исследования.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается обоснование выбора темы диссертации, ее актуальность и новизна, определяется общее направление исследования, формулируются цель и задачи исследования, определяется теоретическая значимость и практическая ценность, описываются материал и методы исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические основы коммуникативно-прагматических исследований политического дискурса» на основе теории коммуникации, прагмалингвистики, социологии и политологии вырабатывается концепция оппозиционного политического дискурса. Для этого на предварительном этапе рассматривается проблема соотношения понятий дискурс: текст : речь : диалог, анализируются теоретические подходы к исследованию институциональной и политической коммуникации, дается определение основных функций и принципов моделирования политического дискурса, статуса политического языка как особой знаковой подсистемы национального языка и его роли в формировании картины мира адресата.

Вопрос о существовании политического языка как особой знаковой подсистемы в составе национального языка является наиболее дискуссионным в политической лингвистике. Среди его исследователей нет общепринятого определения языка политики, существуют разные точки зрения на его лингвистический статус. Неоднозначность толкования данного понятия связана, прежде всего, с варьирующимися взглядами ученых на специфическое содержание, форму, функции, цели, а также лингвистические средства, используемые в языке политики. В частности, одни исследователи признают существование политического языка (Баранов, Казакевич 1991; Чудинов 2001; Демьянков 2003; Шейгал 2004), в то время как другие считают, что его языковые черты немногочисленны и

не поддаются четкой идентификации (Паршин 1999; Серио 1995; Шапошникова 1998; Воробьева 2000 и др.). Мы придерживаемся мнения тех ученых, которые однозначно признают его лингвистический статус, как одного из «профессиональных подъязыков», использующий определенную систему профессионально-ориентированных знаков (Шейгал, 2004), и имеющий целью закрепить в обществе наиболее важные принципы, смысловые, ценностные и этические установки. Его особая роль состоит в том, что он создает систему социальных кодов, программирует систему общественного и личного поведения людей в обществе (Дугин, 2004).

Говоря о политическом дискурсе, мы вслед за Е.И. Шейгал, считаем, что это особая сфера речевой деятельности, результатом которой являются специфические тексты, вербальные и невербальные знаки, типичные модели речевого поведения, находящие воплощение в конкретных жанрах политического дискурса (Шейгал, 2004).

В таком понимании политический дискурс, представляющий собой многосторонний, конфликтный по форме социальный диалог между общественными институтами и индивидами, между институтами власти и оппозицией, находит отражение в идеологически неоднородных типах дискурса, в частности оппозиционном дискурсе.

В работе оппозиционный дискурс рассматривается как совокупность текстов аналитического жанра, содержащих информацию протестного характера актуальную для конкретного периода, целью которых является анализ, аргументированное опровержение точек зрения оппонентов, доказательство и восстановление истины с позиции адресанта.

Исходя из общих принципов построения политического дискурса, мы пришли к выводу, что оппозиционный дискурс в целом обладает его системообразующими признаками: институциональность, атональность, эзотеричность, прогностичность, идеологическая маркированность. Отличительными особенностями оппозиционного дискурса являются его повышенная атональность, критичность, разоблачительность, конфликтность моделей мира адресанта и оппонента. Что касается такого признака, как смысловая неопределенность, то в данном типе дискурса превалирует тенденция к снятию смысловой неопределенности. Эта особенность обусловливает наиболее важную характеристику оппозиционного дискурса — прагматическую установку на разоблачение политических оппонентов во лжи, восстановление истины с позиции адресанта и ориентирование адресата в политическом пространстве. В связи с этим его основными функциями признаются функции ориентирования и воздействия. Перечисленные особенности позволяют выявить наиболее важные характеристики этого типа дискурса - двойная адресованность политическим оппонентам, с одной стороны, и гетерогенной читательской аудитории, с другой, предполагающая

обязательное сочетание конфронтационного и консолидирующего начал.

В основу выявления типичных характеристик оппозиционного дискурса положены следующие выделенные в лингвистической литературе параметры институционального дискурса: групповая принадлежность, хронотоп, тематическая однородность, статусно-ролевые характеристики типовых участников, ценности, жанры, прецедентные тексты, дискурсивные формулы (Карасик, 2004).

Групповая принадлежность этого дискурса проявляется в том, что за анализируемыми изданиями стоят влиятельные политические партии и общественные деятели, разделяющие позиции классического либерализма, свойственные изданиям Executive Intelligence Review и Economist. Авторами публикаций являются известные ученые, философы, политики, журналисты, разделяющие идеи о необходимости изменения положения дел в политике, экономике, образовании. Коллективный адресат этих изданий - государственные деятели, бизнесмены, предприниматели, заинтересованные в реалистической репрезентации состояния дел в обществе, т.е. политическая элита.

Тематическая однородность и согласованность названий статей в аналитической оппозиционной прессе свидетельствуют о единстве тематического содержания, о наличии системных социальных противоречий и исторических условий возникновения конфликтной тематики в конкретном временном отрезке: "Inequality and the American Dream" (Ее. 2006); "Inequality in America: The Rich, the Poor and the Growing Gap between Them" (Ec. 2006); "Barometer: Inequality" (Ec. 1999); "Senate Defeat of Coup Leaves Bush a Lame Duck" (EIR 2005); "Bush is Lying...On Democracy, Social Security" (EIR 2006); "Physical Economy is Only Issue in Amieland'■' (the Schwarzenegger Project) (EIR 2005); "Strategic Analysis: Bush 's Middle East Policy Paradox" (EIR 2005).

В языковом плане оппозиционный дискурс характеризуется следующими дифференциальными признаками:

а) Специфический набор концептов, которые отражают установки и ценности конкретной политической группы, печатного издания в определенном временном отрезке. В качестве основных концептов, маркирующих оппозиционный дискурс, и участвующих в моделировании им картины мира, выступают концепты «истина-ложь».

б) Оценочность (исключительно негативная) является его стилеобразующим фактором. Негативная оценочность, предопределяемая идеологической позицией анализируемых изданий или конкретного адресанта, проявляется уже в отборе и классификации фактов и явлений действительности, в их специфической интерпретации.

в) В оппозиционном дискурсе крайним проявлением агональности является стратегия дискредитации оппонента, стратегия на понижение его социального статуса. Но вместе с тем двойная адресованность

оппоненту (адресат-1), с одной стороны, и гетерогенной читательской аудитории (адресат-2), с другой, обусловливает взаимодействие в нем принципов соперничества и сотрудничества, что служит проявлением диалектического закона единства и борьбы противоположностей.

г) Преобладание конфликтных ситуаций, обусловленных в целом атональностью политического дискурса, находит выражение в актах вербальной агрессии, негативной реакции (РА опровержения и его разновидности), эмотивно заряженной и оценочной лексике, превалировании коннотативности над денотативностью, стилистических приемов градации, гиперболизации, контраста.

д) Жанровая структура текстов также задает определенную рамку при их создании и интерпретации. Выбранный жанр для анализа -аналитическая статья относится к вторичному оценочно-критическому типу текстов. Это ответная реплика автора текста в диалоге со своими политическими оппонентами. Одновременно он адресован конкретному читателю, от которого адресант ждет отклика на поставленные вопросы. Именно ответностью и адресованностью обусловлена трехчленная субъектная организация текста аналитической статьи «оппонент*—автор текста —»читатель». Доминирующей коммуникативной установкой этого жанра является аргументативная и оценочная деятельность, которая, в свою очередь, предопределяет рефлексивный характер оппозиционного дискурса.

е) Тенденция к аллюзивному цитированию, обращению к прецедентным феноменам (прецедентный текст, прецедентное высказывание, прецедентное имя, ситуация), основная масса которых имеет негативную коннотацию. Это способствует представлению оппонента в невыгодном свете, что соответствует общей стратегии, присущей оппозиционному дискурсу, стратегии на понижение социального статуса оппонента. Кроме этого, значительное количество аллюзий, цитат, ссылок на прецедентные феномены, источником происхождения которых являются литература, религия, история, политика и др., говорит о высоком уровне метаязыкового сознания коммуникантов в этой сфере общения.

Прямая цитация или аллюзивные вкрапления в текстах имплицитно свидетельствуют о ценностных предпочтениях адресанта, сквозь призму которых интерпретируется осмысляемая действительность. С другой стороны, цитатный характер текстов, широкое обращение к прецедентным феноменам предстает своеобразной формой диалога с авторами других текстов, свидетельствует об очень высокой степени «интертекстуальности» (Кристева, 1993) этого вида дискурса, подчеркивает их открытость, связь с культурным контекстом, высоко интеллектуальный характер.

Следующим моментом предварительного этапа было проанализировать факторы, обусловливающие специфику коммуникативного процесса в оппозиционном дискурсе. Специфику содержания сообщений составляет концептуальный фрейм «социальная напряженность», что и обусловливает конфликтный характер текстов. Специфику обмена передаваемой информации предопределяет двойная адресованность, находящая выражение в трехчленной субъектной организации текста аналитической статьи «оппонент«—автор текста->читатель». Встроенность РА опровержения в указанную цепочку объясняет тот факт, что, с одной стороны, он направлен на критику, дискредитацию своих оппонентов, с другой стороны, с его помощью происходит снятие двусмысленности передаваемой информации, выяснение истинных намерений своих оппонентов с их последующей оценкой, что способствует ориентированию адресата и интеграции совместных усилий адресанта и адресата.

В соответствии с выделенными в литературе основными типами коммуникации, оппозиционный дискурс наиболее ярко репрезентирует аргументативный, экспрессивный и рефлексивный типы коммуникации. Взятые вместе, данные типы коммуникации сближают его с научным дискурсом, который также представлен диалогом различных точек зрения, поддерживающих или опровергающих друг друга.

В целях выявления особенностей прагматического аспекта оппозиционного дискурса были рассмотрены основные положения теории речевых актов, ее связь с категорией интенциональности, определена главная прагматическая установка на изобличение во лжи и восстановление истины с позиции адресанта. Именно эта прагматическая установка стимулирует использование РА опровержения и его разновидностей, обусловливая их прототипический характер. Специфическим моментом является то, что успешная реализация данных речевых актов (агональных по природе) возможна на основе обязательного взаимодействия прагматических принципов соперничества и сотрудничества, которые будут реализовываться в зависимости от векторной направленности и коммуникативной интенции адресанта.

Для понимания лингвистической природы оппозиционного дискурса был использован принцип организации вербализованной информации в концептуальный фрейм (Правикова, 2004) «социальная напряженность», ядро которого составляют такие концепты, как "human / family values", "equality / inequality", "American dream", "American war doctrine", "war against terrorism", "threatened ecology". В основе их реализации лежат смыслообразующие для данного дискурса концепты «истина-ложь». План содержания концептуального фрейма «социальная напряженность» делает понятным преимущественное употребление РА опровержения и его разновидностей. По сути, с их помощью разоблачается миф об отсутствии

социальных противоречий в жизни американского общества, что и является одной из целей оппозиционного дискурса.

Во второй главе «Функционально-прагматические особенности оппозиционного политического дискурса» рассматриваются жанровая специфика РА опровержения, его структура и языковые средства выражения. РА опровержения, рассмотренный через призму анкеты речевого жанра (Шмелева, 1997), предстает как средство реализации модели речевого жанра опровержения. Во-первых, он предстает как информативно-оценочный тип высказывания, целью которого является анализ информации, ее опровержение и оценка действий, общественных явлений, чужих высказываний. Отрицательная оценочность РА опровержения позволяет рассматривать его как РА негативной реакции, обладающий широким спектром экспрессивных возможностей всех видов отрицания (прямое, скрытое, двойное). Во-вторых, РА опровержения - это двухвекторный РА, опирающийся на коммуникативное прошлое (реактивный), и способный предвосхитить возможные реакции адресата (инициальный), имеющий целью изменить его картину мира и привлечь на свою сторону. В-третьих, отрицательная оценочность событийного содержания данного РА предполагает обязательную перфектную и футуральную перспективу события. Опровержению подвергаются уже свершившиеся действия, имевшие место высказывания и т.д., при этом автор, идентифицирует свою позицию и выносит оценку, подкрепляя их прогнозами на будущее, что реализуется в соответствующих временных формах. Учет рассмотренных параметров позволяет дать комплексное описание РА опровержения в единстве его лексико-грамматической структуры и прагматической направленности.

РА опровержения представляет собой комбинаторный отрицательно-оценочный аргументативный акт с различными эмоционально-экспрессивными оттенками, имеющий в речи определенное языковое воплощение. У него сложная структура, состоящая из последовательностей интенционально связанных речевых актов с разной иллокутивной направленностью, между которыми устанавливается определенное взаимодействие, регулируемое отношениями субординации, координации и способствования, что соответствует логике аргументации в процессе опровержения. Например:

[1] "(1) Both these decisions (on tax reform) could be justified if America had an honest debate about its tax system. (2) Inheritance taxes are not essential to a progressive tax code; several OECD countries, including Sweden, Italy, Australia and Canada, have abolished them. (3) The trouble is that America has had no such debate. (4) Disinformation and distortion obstruct all sensible tax reform" [Ec. June 10, 2006:45].

Данное высказывание состоит из четырех компонентных РА, представленных ассертивами, выражающими утверждение конкретного

суждения по поводу несостоятельности, ошибочности налоговой реформы в США. Высказывание открывается тезисом-ассертивом (1), модальность которого говорит о сомнении автора в правильности обсуждаемых решений. В (1) содержится предварительное условие, которое можно рассматривать как способствование для последующей аргументации. Аргументация-рассуждение (2) содержит обоснование тезиса через введение фактической аргументации. В свою очередь (1) и (2) способствуют созданию отрицательной оценки в ассертивах (3 и 4), в которых оценочные аргументы представлены категоричным отрицанием точки зрения оппонента. Таким образом, в этом примере между ассертивами складываются отношения координации, поскольку один компонентный РА логически вынуждает и поясняет последующий с одновременным нарастанием интенсивности иллокутивной силы опровержения.

При осуществлении РА опровержения аргументирование в принципе происходит посредством любого из пяти типов речевых актов, которые используются как тезисы, аргументы-обоснования, оценочные аргументы.

Анализ материала показывает, что наиболее репрезентативными являются ассертивы, директивы, экспрессивы. Именно эти типы речевых актов позволяют адресанту выразить свое психологическое состояние по поводу некоего положения дел и высказать свое неодобрение, опровергнуть или изобличить во лжи. Например:

[2] "Do not be taken in by the fraudulent claims that the contested judicial nominees are "Christians .<...> "Do not allow that original Constitutional intention of advice and consent to be thrown away by the kind of panicked parliamentary majority rule".<...> "U.S. citizens must not allow themselves to be fooled again. Citizens must recognize the real issues behind this evil White House grab for dictatorial one-party powers" [EIR June 3, 2005:7]. В этом примере цепочка отрицательных директивов реализует предупреждение, настоятельный совет адресату не верить лживым заявлениям Белого Дома.

Как правило, директивным высказываниям предшествуют ассертивы, содержащие описание предшествующего или настоящего положения дел (1), прямую констатацию факта лжи (2), после чего следует директив опровергающего характера (3). Например:

[3] "(1) During most of the years since the beginning of 1969, we have been told, and told, and told, over three decades that our economy has been growing... (2) The evidence today is, that all those official and other published stories of growth have been lies... (3) Look about us county by county across the U.S.A. (4) Remember the farms, <...> the health-care standards, and so forth...Pull out the photographs <...> (5) Then, holding these pictures before your eyes, see the same locations today" [EIR Apr.22, 2005:5].

Оценочный аспект РА опровержения зачастую выражен чрезвычайно экспрессивно и эмоционально, что находит отражение в соответствующих типах речевых актов — экспрессивах, пропозициональную основу которых составляет установка говорящего на выражение разочарования, несогласия, возмущения.

[4] "(1) Should you support an ugly foreign regime because it is the enemy of a still uglier one? (2) Should a super power submit to the United Nations when it is not in its interests to do so? (3) Amid this fog, you would imagine that George Bush would welcome an issue where America's position would be luminously clear. (4) But you would be wrong" [Ec. Nov. 12,2005:14]. В этом примере экспрессивная функция выражена особенно ярко цепочкой риторических вопросов, цель которых эксплицировать точку зрения адресанта (1, 2); далее опровержение усиливается ассертивом (3), в котором выражается сомнение по поводу позиции Америки {Amid this fog, you would imagine, would be luminously clear), и высказывание завершается предупреждением в форме ассертива (you would be wrong) (4), вовлекающего адресата в процесс осмысления ситуации.

В следующем высказывании иллокутивная цель экспрессива (2) -выразить психологическое состояние адресанта по поводу двойных американских стандартов, содержащееся в ассертиве (1). Этому способствует междометие alas, выражающее сожаление, озабоченность адресанта. При этом оба единичных РА (ассертив и экспрессив) являются иллокутивно связанными и взаимообусловленными.

[5] "(1) Mr. McCain's aim was simple enough: to clear up any doubt that could possibly exist about America's standards. (2) That doubt does, alas, exist -and has been amplified by the administration's heavy-handed efforts to stifle the McCain amendment" [Ec. Nov. 12, 2005:14].

В структуру PA опровержения входят обязательные (информирование, аргументация-рассуждение, оценка) и факультативные компоненты. Оценочный компонент не является чем-то отдельным, а, наоборот, пронизывает все высказывание и на этапе информирования, и на этапе обоснования точки зрения, что говорит о высокой аксиологичности оппозиционного дискурса. Роль факультативных компонентов (предупреждение об опасности, отрицательные прогнозы возможного развития ситуации, советы, рекомендации, уточнения и разъяснения и т.д.) в доказательной базе при реализации РА опровержения также высока и свидетельствует о высокой прогностичности и рефлексивности этого вида дискурса. Например:

[6] "(1) So, on this optimistic platform from 1990s, what might the 21st century build? (2)It is natural to ask, but do not believe the answers. (3) As Sam Goldwyn, the old movie mogul, said, "Never prophesy, especially about the future". <...> (4) The only safe prediction is that by 2010 many, perhaps all, of

the predictions made this year will have been proved wrong" [Ec. Sept. 11, 1999:8].

В этом примере внутренняя рефлексия автора начинается с постановки вопроса (1) и ответа на него в форме отрицательного директива (2), за которым следует ссылка на авторитетное мнение, подкрепляемое адресантом собственным отрицательным прогнозом в (3). Эффект воздействия усиливается за счет выбора грамматической формы в ассертиве (4) will have been proved wrong, которая свидетельствует об ответственности говорящего за высказываемую точку зрения. Ирония создается за счет парадоксальности утверждения The only safe prediction is that all, of the predictions will have been proved wrong.

При осуществлении PA опровержения адресант стремится вербализовать базовые интенциональные состояния ("верить/не верить", "достоверно/недостоверно", "вероятно/возможно" и др.), информация о которых имплицитно присутствует в используемых лексических единицах и синтаксических конструкциях. Анализ семантической структуры языковых средств, используемых в реализации РА опровержения, свидетельствует о том, что эти семантические компоненты входят в значение многих полнозначных и служебных слов, глаголов речи и интеллектуальной деятельности, модальных глаголов и слов, междометий, различных синтаксических типов предложений.

В результате проведенного анализа было выявлено следующее. К лексическим средствам относятся:

- существительные с абстрактной и отрицательной семантикой, лексемы с семантикой лжи/недостоверности, несостоятельности, необоснованности, несогласия: accusation, allegation, betrayal, bubble, bravado, a cover-up, doubt, dishonesty, disinformation, farce, fraud, fault, flipside, gimmickry (coll), lie, a liar, revelation, rumour, high-falutin talk (coll.), hoaxes, mumbo-jumbo, stunt, sophistry, slander, sell (coll.)u dp.

- перформативные глаголы речевой и интеллектуальной деятельности: to deliver (a terse statement), to demand, to argue, to speak out, to express (one's disappointment), to state (frankly, clearly), to deny, to fend off (allegations), to mean, to think, to suggest, to suppose, to realize, to regard, to suspect, to imagine, to forecast, to predict, to understand, to call, to make clear, to investigate, to justify, to judge, и др.

- модальные слова со значением уверенности/сомнения (indeed\ really, obviously, definitely, surely, naturally); предположения (probably, perhaps, maybe, evidently, apparently)',

- такие языковые маркеры недостоверности как "the so-called", "alleged(ly) ", "supposedly".

К грамматическим средствам выражения относятся видо-временные формы глаголов, формы сослагательного наклонения, союзы с противительным значением, конструкции с эксплицитно и имплицитно

выраженным лексико-грамматнческим отрицанием, различные структурные типы предложений (простые/сложные), различные типы синтаксической связи, вопросительные и восклицательные предложения, синтактико-стилистический прием риторического вопроса, специализированные структурные типы словосочетаний. Например:

атрибутивные словосочетания (ADJ+N): • big talk, proudest boast, conventional tale, blatant lie, blatant dishonesty, gigantic lie, economic uncertainty, economic nonsense, public relations stunt, a political masterstroke, easy sell, less clear-cut accusations, approximate information, deep disagreement, pure unmitigated lie, unmitigated public posturing, confidence trick, widespread political dissatisfaction, misleading claim, fraudulent claims, incumbent occupant of the White House и др. Среди атрибутивных словосочетаний выделяется подгруппа, в которой опорные компоненты представлены нейтральной лексемой, а аксеологическую нагрузку несет прилагательное: rosier forecasts, а blinkered view, flip-flop categories, blue-sky optimism, weasel words, illusory victories, a "do-nothing" Congress, the "fat cat" theory, a political football, yellow-cake allegations и др.

Значение прилагательного зачастую усиливается наречием (ADV+ADJ): increasingly hysterically desperate Administration, morally wrong, overwhelmingly powerful lie, ruthlessly violated, remarkably weak, remarkably fruitful nonsense, patently untrue statement, и др.

Специфика функциональной направленности текстов аналитического жанра, ориентированных на создание комментария, мнения, оценки, а не просто информирования, обусловливает ведущую роль описательных структур, причем именно эти структуры являются описательными коррелятами речевых действий опровержения, разоблачения, неодобрения.

Это можно объяснить следующим. Аргументы оппонента, автора или третьих лиц вводятся предикатами, обозначающими когнитивную или речевую деятельность человека (smb. assumed that, claimed that, thinks that, warned that, observed that, finds that, suggests that, иногда в сочетании с интенсификаторами just stated categorically, was clearly declaring и др.), сигнализирующими ассертивный РА убеждения, обоснования аргумента, оценки. Но при этом их иллокутивной силы оказывается недостаточно для совершения РА опровержения, т.к. они, зачастую, оказываются коммуникативными стереотипными фразами, отчасти

десемантизированными. В анализируемом типе дискурса в высказываниях, представляющих собой РА опровержения, основную прагматическую нагрузку выполняет в целом лексико-синтаксическая структура предложения, включающая прагматические компоненты плана содержания предложения. Например:

[7] "This leads some strategists to argue that the budget debate could continue until spring 2000, when rosier forecasts about the size of the surplus might solve part of the problem" [Ec. Sept. 11, 1999:53].

В этом примере глагол to argue that сам по себе не имеет опровергающей силы (он лишь свидетельствует о речевом действии, совершаемом с его помощью), а основную нагрузку несут описательная конструкция rosier forecasts и предположение-сомнение, выраженное сказуемым в сослагательном наклонении. Именно благодаря этим средствам становится ясно, что суть дебатов не соответствует реальному положению дел в экономике, и, что электорат опять будет введен в заблуждение.

Категория темпоральности представлена в жанре опровержения полным спектром грамматических времен, отражающих логическую связанность происходящего в действительности.

[В] "(1) Bush has never used the word 'privatization,' a Republican campaign official said, accusing Kerry of trying to 'scare seniors.' (2) Immediately after the election, Bush has proved that Kerry's charges were true', Bush was lying, and wants to fully privatize Social Security, with disastrous consequences. <...> (3) The Dec. 15 'economic summit' will be a turning point in that downward plunge" [EIR, Dec. 17, 2004:48].

Отрицательная результативность действий Буша, направленных на приватизацию системы социального обеспечения реализуется при помощи Present Perfect в (1, 2) и усиливается за счет категоричной констатации факта в Past Simple (were true). Форма Past Continuous (was lying) подчеркивает отрицательную характеристику личных качеств, перманентно присущих Бушу. Present Simple (wants to fully privatize) констатирует этот факт в настоящем, что придает высказыванию статический характер. Отрицательный прогноз, завершающий высказывание (3), реализуется в Future Simple (will be a turning point) и носит промиссивный характер.

В составе простых предложений выделяются такие наиболее типичные синтаксические конструкции, как: предикативные конструкции, конструкции с вводным 'it', конструкции с эксплицитно и имплицитно выраженным лексико-грамматическим отрицанием. Отличительной особенностью отрицательных конструкций в РА опровержения является то, что оно не используется как способ уменьшения значимости высказывания, как прием смягчения (что естественно в рамках принципа вежливости). В большинстве случаев перформативные глаголы говорения и мышления употреблены в утвердительной форме, усиливая эффект опровержения. Например:

[9] "If you wish to reach for somewhat strained conclusion that our little group of volunteers is a Kremlin front, then so be it, but I again state clearly for

the record that this is not the case," insists Mr. Stephenson" [Ec. Aug. 5,2006:37].

В сложносочиненных предложениях противительные союзы but, yet, however, whereas, while и др., являются маркерами опровержения, а утверждения, содержащиеся в предикативных единицах, противостоят друг другу по значению. Например:

[10] "Companies, after all, demand a lot of commitment, but all too often show little commitment in return" [Ec. Sept. 11, 1999:31].

В сложноподчиненных предложениях наблюдается преобладание придаточных: предикативных, дополнительных, времени, условия, уступки, причины.

[11] "(1) Nearly six in ten Americans think "(2) Mr Bush was wrong to invade Iraq. <...> (3) Disillusion with the occupation can only grow (4) if it transpires that some American soldiers are indeed murderers" [Ec. June 3, 2006:49].

В реализации PA опровержения на синтаксическом уровне широко представлен синтактико-стилистический прием риторического вопроса, выполняющий функцию аргументации и служащий стимулом рефлексии адресанта (Шейгал, 2004). Например:

[12] "(1) Why else would the majority party attempt one of the most fundamental changes in the 216-year history of this Senate <...>? (2) It is important we state frankly, if for no other reason than the historical record, why this is being done. <.. .> (3) This is being done in the name of fairness? (4) Quite frankly, it is the ultimate state of unfairness to alter the unique responsibility of the Senate and to do so by breaking the very rules of the Senate" [EIR, June 3, 2005:10].

Универсальная аргументативная структура PA опровержения реализуется в его разновидностях (РА дисфемизации и РА рефлексива-опровержения).

В РА дисфемизации и рефлексиве-опровержении особенно наглядно проявляется функция ориентирования адресата в дискурсивном пространстве. Так как разоблачение эвфемизма сопряжено зачастую с рефлектирующей деятельностью сознания адресанта, эти разновидности РА опровержения, как правило, взаимодействуют друг с другом. В них превалируют имплицитные способы подачи информации. Основными средствами создания косвенности являются использование иронии, намека-обвинения, аллюзии, метафоры, апелляции к прецедентной ситуации, сравнения, противопоставления, градации, модальности. Их специфику составляют особые семантические отношения, складывающиеся между эвфемизмом и дисфемизмом, между общим контекстом и рефлексивной вставкой, находящие выражение в особом синтаксическом построении высказываний. Несмотря на имплицитный

характер, в этих речевых актах происходит сведение абстрактных, двусмысленных понятий к конкретным образам, формирующим картину мира адресата.

Структура РА дисфемизации имеет универсальную структуру. Например:

[13] "(1) Now, an alliance of neo-conservative forces who hate everything FDR (Franklin Delano Roosevelt) stood for and did, is claiming the mission of "strengthening" his Social Security program! (2) "They came to bury Social Security, not to save if', as New York Times columnist Paul Crugman observed on Dec. 7, after the White House meeting. (3) Wall Street simply wants the money, the flow of workers' contributions totaling half a trillion dollars a year, to burn up in speculation" [EIR Dec. 17,2004:49].

Стадия информирования начинается с экспрессива (1), имеющего структуру сложноподчиненного предложения и содержащего эвфемизм "strengthening?'. Далее следует аргумент-обоснование (2), передающий антагонистическую реакцию адресанта в форме цитирования и указания на источник происхождения цитаты, что является эффективным способом аргументирования. Опровержение эвфемизма "strengthening' достигается за счет антитезы came to bury Social Security, not to save it и завершается выведением следствия в ассертиве (3), раскрывающим истинную подоплеку программы Буша.

РА дисфемизации характеризуется следующими

дифференциальными признаками:

а) Употребление эвфемизма в ироническом контексте (при этом маркером иронии будут кавычки).

б) В ряде случаев в высказываниях содержится прямое указание на эвфемистическое использование некоторых понятий (what are euphemistically called; it's a euphemism):

[14] "Bush and CEA head Gregory Mankiw insisted on borrowing - as opposed to any increase of tax rates or taxable income - to meet the trillions in payments to early 21st-century retirees that would go missing right away in such a scheme - what are euphemistically called "the transition costs" [EIR Dec.l 1, 2004:46].

в) Обязательное параллельное употребление эвфемизма и прямых, резко отрицательных номинаций, за счет которых эвфемизм расшифровывается, утрачивая свою камуфлирующую функцию.

г) сложный характер семантических отношений между эвфемизмом и дисфемизмом, которые дополняют, расширяют или специфицируют значение эвфемизма и таким образом доказывают обратное. Сложный характер семантических отношений, устанавливаемый между эвфемизмом и дисфемизмом, в свою очередь, обусловливает специфику синтаксических способов дисфемизации. Как правило, между ними устанавливаются антонимические отношения, реализуемые с помощью

противительных союзов и конструкций, условных, уступительных или причинно-следственных придаточных предложениий.

[15] "It (commission) found that the dead civilians were shot by marines, not killed by an insurgents' bomb, but concluded that the killings were «collateral damage» rather than murder. Top brass were not satisfied with this conclusion and launched a criminal probe, which is still underway" [Ec. June 3, 2006:49].

PA рефлексива-опровержения отличается специфическими структурными формами воплощения: (1) от текстовых вставок в виде авторского попутного замечания, реплики (от слова до предложения), афоризма оценочного характера, ссылки на прецедентное имя или феномен до (2) развернутого рефлексивного высказывания оценочного и эмоционального характера в виде аналитического высказывания, мнения, сентенции, риторического вопроса. Наибольшее распространение в текстах оппозиционного дискурса имеют рефлексивные высказывания второго типа - «концептуальные рефлексивы» (Вепрева, 2005). Например:

[16] "(1) This is not the first time that a leading world power has been afflicted with a deluded and insane leader. (2) The deeper tragedy is not that which resides in the manifestly dangerous leader, but that which is endemic within the population which chooses, or tolerates such a leader. (3) How is it possible that more than 59 million Americans voted for George Bush? (4) How did the United States reach the point, at which a substantial percentage of its citizens cannot recognize the existential danger posed by the present gang of maniacs and thieves, who, with Bush, are running the nation?" [EIR Feb. 4, 2005:14-15]

В данном высказывании собственно тезис, цель которого дискредитировать политического лидера, содержится в ассертиве (1). Ассертив (2) представляет собой ядерную (обязательную) часть рефлекснва, в которой отрицательная оценка усиливается за счет градуальной коррекции. Цепочка риторических вопросов (3,4) представляет периферийную (факультативную) часть, которая является наиболее экспрессивной. Оценка, которая также является способом аргументации, пронизывает все высказывание и создается за счет прилагательных с негативной коннотацией и экспрессивных синтаксических структур (риторический вопрос).

Рефлексивные высказывания могут вводиться как эксплицитно, так и имплицитно. К эксплицитным средствам относятся пунктуационные (скобки и тире) и вербальные маркеры.

В исследуемом типе дискурса нами были зарегистрированы следующие эксплицитные средства:

- глаголы, абстрактные существительные, устойчивые слова и обороты, сигнализирующие о рефлексивной деятельности адресанта. Приведем наиболее употребляемые:

to denounce, to assert, to call, to say, to protest, to mean, to argue, to suppose, to term, to reflect, to dispute;

a word, a term, a question, issue, idea, conventional tale,, dispute, argument, policy, agenda, values, truth, notion, sense, meaning, understanding;

that is; i.e.; is hardly a ; it should be called; to say that...is not to say; x is not that which...but that which; in short; rather than; nothing more than; indeed; in fact; in reality; what is supposed to be; what is called; this means that; one way or another; this is a far cry from; in other words; this is partly true, but....

Имплицитные способы введения рефлексивных высказываний являются наиболее сложными для распознавания и интерпретации. Вместе с тем они являются эффективным средством установления диалогического контакта с адресатом. К этим средствам мы относим: а) смена времен в повествовании; б) смена повествовательного лица; в) использование форм условного и сослагательного наклонения; г) фатические средства; д) использование прецедентных феноменов; е) риторические вопросы. Анализируемый материал показывает, что данные средства редко функционируют в изолированном виде, они действуют в комплексе, взаимодействуя с эксплицитными средствами, что усиливает эффект опровержения. Например:

[17] "Beset with allegations that he appoints incompetent cronies to important positions, what does George Bush do? He nominates his former personal lawyer to the Supreme Court. If it were only democrats accusing the president of letting friendship cloud his judgment, Mr. Bush could doubtless shrug it off. But when the Wall Street Journal's first reaction is an op-ed entitled "Cronyism", and the National Review's website damns with the faintest praise imaginable — "It's not as bad as Caligula putting his horse in the Senate" — surely something is amiss " [EIR, Feb. 11, 2005:21].

В данном высказывании адресант дает негативную оценку шагов Буша по назначению своих знакомых на руководящие должности. Экспрессивность достигается за счет аллюзии на прецедентную ситуацию, когда жестокий римский правитель {Caligula), желая унизить сенаторов, назначил на должность в Сенате свою лошадь. За данной прецедентной ситуацией имеется объективная культурно закрепленная негативная оценка, которая усиливает эффект опровержения.

[18] "(1) But, I said, the problem that America is going to face, is the psychological disorientation that has come about in people you have deployed in Iraq. <...> (2)Throughout America's history, there have been parades in New York and Midwestern towns when the soldiers returned from foreign wars. They were welcomed back as heroes. (3)This time, when the soldiers go back from Iraq, there are going to be no yellow ribbons on the trees. (4)They are going to slink back! (5)They will not be welcomed as heroes!" [EIR Feb. 11,2005:21].

В этом высказывании рефлексия автора начинается в (2) с перевода повествования в план коммуникативного прошлого, обращения к прецедентной ситуации из истории Америки, которая имеет положительную коннотацию (желтые ленты на деревьях традиционно являются символами поддержки и солидарности в Америке). Но в ассертиве (3), автор помещает некоторые признаки этой ситуации в негативный контекст there are going to be no yellow ribbons on the trees, переводя повествование в план будущего времени, и, таким образом дает негативную оценку участию Америки в войне в Ираке. Завершается высказывание отрицательными прогнозами, содержащимися в экспрессивах (4, 5).

Перечисленные средства являются эффективным инструментом создания совокупной иллокутивной силы опровержения. Они позволяют адресанту определить сущность подлежащего опровержению факта, явления или события, подводя их под определенную категорию и выразить свое отношение к нему. Апеллируя к общим фоновым знаниям адресата, они служат средством аргументации для формирования необходимого отношения к факту действительности и способствуют преобразованию имеющейся в сознании адресата политической картины мира.

Итак, изучение оппозиционного дискурса в американских экспертно-аналитических изданиях Executive Intelligence Review и Economist позволил выявить ряд типичных особенностей, дающих основание к выделению данного типа дискурса в отдельный социолект. Это, прежде всего, двунаправленный характер этого дискурса, реципиентами которого являются одновременно политические оппоненты и гетерогенная читательская аудитория. Прагматическая установка этого типа дискурса состоит в опровержении аргументов политических оппонентов, изобличении их во лжи и восстановлении истины с позиции адресанта. Отсюда вытекает такое свойство оппозиционного дискурса, как сочетание конфронтационного и консолидирующего начал, позволяющее этому дискурсу выполнять присущие ему функции ориентирования и воздействия. Аргументативный и рефлексивный характер оппозиционного дискурса иллюстрирует общую тенденцию, направленную на максимальное воздействие через исчерпывающее информирование адресата и аргументацию.

Роль оппозиционного дискурса в политической коммуникации чрезвычайно высока, так как правильное распознавание и интерпретация его интенций может способствовать разрешению потенциальных конфликтов в обществе.

Интересную проблему для дальнейшей разработки могут представлять сопоставительный анализ различных оппозиционных изданий; сравнительный анализ англо-американского и российского оппозиционных дискурсов; исследование идиостиля отдельных политиков,

выявление аргументативной структуры самих текстов политической аналитики.

В заключении обобщаются полученные результаты и подводятся итоги проведенного исследования.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях: Статьи в ведущих рецензируемых журналах перечня ВАК

1. Рябцева И.Г. Общая характеристика речевых актов негативной реакции в оппозиционном политическом дискурсе [Текст] / И.Г.Рябцева // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. — 2008. — № 3.- С. 135-138 (0,4 пл.).

2. Рябцева И.Г. Структура и функционирование рефлексивных высказываний в оппозиционном политическом дискурсе (на материале англоязычных СМИ) [Текст] / И.Г.Рябцева // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - 2009. - № 1. - С. 144147 (0,4 п.л.).

3. Рябцева И.Г. Оппозиционный политический дискурс как политический социолект [Текст] / И.Г.Рябцева // Известия вузов. СевероКавказский регион. Общественные науки. - 2009. - № 4. - С. 109-112 (0,5 п.л.).

Статьи в сборниках научных трудов

4. Рябцева И.Г. Специфика речевых актов в политическом дискурсе [Текст] / И.Г.Рябцева // Личность, речь и юридическая практика: Межвузов, сб. науч. тр. - Ростов н/Д: Изд-во Дон. юрид. ин-та, 2007. -Вып. 10. Ч. 2. - С. 127-130 (0,2 пл.).

5. Рябцева И.Г. Политический дискурс как средство изучения языковой картины мира [Текст] / И.Г.Рябцева // Язык. Дискурс. Текст: Материалы III Международной научной конференции. - Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2007. - С. 58-61 (0,4 пл.).

6. Рябцева И.Г. Структура и функционирование речевого акта дисфемизации в оппозиционном политическом дискурсе (на материале американских СМИ) [Текст] / И.Г.Рябцева // Лингвистика: традиции и современность: материалы Международной научной конференции. — Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2009. - С. 228-230 (0, 3 пл.).

Подписано в печать 19.10.2009. Формат 60х84^/]б. Бумага офсетная. Печать офсетная. Объем 1 ф.п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 2-127. ИПО ПИ ЮФУ: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Рябцева, Ирина Геннадьевна

Введение.

Глава I. Теоретические основы коммуникативно-прагматических исследований политического дискурса.

1.1. Основные направления исследований политического дискурса в современной лингвистике.

1.2. Коммуникативный аспект оппозиционного политического дискурса.

1.3. Прагматический аспект оппозиционного политического дискурса.

1.4. Оппозиционный политический дискурс как средство изучения языковой картины мира.;.

Выводы.

Глава II. Функционально-прагматические особенности оппозиционного политического дискурса.

2.1. Жанровая специфика речевого акта опровержения в оппозиционном политическом дискурсе.

2.2. Структура речевого акта опровержения и языковые средства его выражения.

2.3. Структура речевого акта дисфемизации и языковые средства его выражения.

2.4. Структура речевого акта рефлексива-опровержения и языковые средства его выражения.

Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Рябцева, Ирина Геннадьевна

Актуальность исследования обусловлена неослабевающим интересом лингвистов к проблемам политического дискурса, представляющего собой многосторонний, конфликтный по форме социальный диалог между общественными институтами и индивидами, между институтами власти и оппозицией. Неоднородность ценностных ориентаций соперничающих партий и групп приводит к тому, что информационное поле, создаваемое 1 представляющими их издательствами, оказывается весьма противоречивым, что способствует созданию множества репрезентаций одного и того же явления или события действительности, зачастую взаимоисключающих друг Друга.

В связи с этим возникает острая необходимость углубленного анализа каждого из видов политического дискурса, в частности оппозиционного дискурса, с целью выделения взаимосвязи его идеологической позиции и языковых средств ее выражения. Оппозиционный дискурс в целом занимает особое место в информационном пространстве, поскольку, оппонируя власти, он призван разоблачать мифы, ложные установки, манипулятивные технологии своих оппонентов, что заставляет его быть более объективным в подаче и анализе разного рода информации. Исследование оппозиционного дискурса представляет также значительный интерес, потому что, как указывает Е.В. Какорина, «противоположно заряженные области политического дискурса изучены мало, несмотря на их коммуникативную эффективность, концептуальную весомость и языковую специфику» [Какорина, 2000:409].

Обращение к оппозиционному дискурсу в американских СМИ объясняется тем фактом, что в них давно сформировалась устойчивая традиция оппонирования институтам власти со стороны отдельных качественных и влиятельных изданий. Анализ данного типа дискурса с содержательной, аргументативно-прагматической и языковой точек зрения позволяет утверждать, что он имеет принципиальные отличия от дискурса власти. Кроме этого, его изучение дает возможность полнее представить картину умонастроений, царящих в современном идеологически неоднородном американском обществе.

Изучение речевых актов (РА) в политической коммуникации с позиций лингвистической прагматики представляется одной из перспективных областей исследования, поскольку этот подход позволяет выявить взаимозависимость между использованием языковых единиц ' и прагматическими установками, варьирующимися в зависимости от ценностных и идеологических ориентаций участников коммуникации. В этой связи в качестве актуального' встает вопрос об изучении РА опровержения и его разновидностей (РА дисфемизации и РА рефлексива-опровержения), выступающих в качестве прототипических для оппозиционного дискурса.

Анализ лингвистической литературы по данной проблематике свидетельствует о небольшом количестве работ, посвященных описанию данного речевого акта [см.: Шейгал, 2004; Андреева, 2008]. По-прежнему остается насущной необходимость выявления вариантов его реализации, изучение речевых тактик адресанта при осуществлении опровержения, лексико-грамматического наполнения и прагматической направленности в разных типах дискурса. Актуальность указанной проблематики предопределили объект и предмет диссертационного исследования.

Объект исследования: информаърюнно-аналитпческий жанр оппозиционного дискурса в американских СМИ.

Материалом исследования послужили тексты оппозиционной прессы, представленной журналами Executive Intelligence Review (EIR) и Economist (EC) за период 1999 -2006 гг. Общий объем проанализированных текстов составил 4476 страниц (EIR - 2116, Economist — 2360), из которых методом сплошной выборки было отобрано свыше 2500 примеров РА опровержения.

Предмет исследования: языковые средства, их интенциональные особенности, позволяющие эксплицировать функционально-прагматические характеристики оппозиционного дискурса.

Цель исследования: через описание РА опровержения и его разновидностей определить специфику и типичные характеристики оппозиционного дискурса, позволяющие рассматривать его как отдельный политический социолект, с присущими ему функциями ориентирования и воздействия.

Поставленная цель обусловила выполнение следующих конкретных задач исследования:

1. определить признаки оппозиционного дискурса как специфического социолекта политического дискурса;

2. проанализировать факторы, обусловливающие специфику коммуникативного аспекта оппозиционного дискурса;

3. выявить прагматические особенности оппозиционного дискурса;

4. рассмотреть ресурсный потенциал оппозиционного дискурса в моделировании языковой картины мира адресата;

5. дать жанровую характеристику РА опровержения;

6. описать структуру и языковые средства реализации РА опровержения;

7. описать структуру и языковые средства реализации РА дисфемизации;

8. проанализировать специфику функционирования РА рефлексива-опровержения.

Для решения поставленных задач применяется комплексный подход, основой которого является ряд общетеоретических и более частных лингвистических концепций, принципов и методов анализа. В качестве общенаучной методологической базы принимается диалектический закон единства и борьбы противоположностей, принципы единства формы и содержания, всеобщей связи явлений, причины и следствия и др.

Частнолингвистическую методологическую основу диссертации составили:

- концепции теории дискурса, представленные в работах Н.Д. Арутюновой, С.И. Виноградова, Т. ван Дейка, В.И. Карасика, Е.С. Кубряковой, M.JL Макарова, Т.В. Милевской, Т.Ф. Плехановой, П. Серио, И.П. Сусова, В.Е. Чернявской, М. Фуко и др.;

- теории политического дискурса, разработанные В.Н. Базылевым, А.Н. Барановым, И.Т. Вепревой, А.Г. Дугиным, Т. ван Дейком, Е.В. Какориной, Б.П. Паршиным, И.Ф. Ухвановой-Шмыговой, Е.И. Шейгал, А.П. Чудиновым;

-принципы лингвистической прагматики, теории речевого воздействия А. Вежбицкой, В.З. Демьянкова, О.С. Иссерс, M.JI. Макарова, И.А. Стернина, И.П. Сусова, постулаты теории речевых актов Дж. Остина, Дж. Серля;

- теория интенциональных состояний Дж. Серля, включая положения ' теории аргументации Ф. ван Еемерена и Р. Гроотендорста;

- работы в области когнитивной лингвистики O.A. Алимурадова,; Ю.Н. Караулова, И.М. Кобозевой, Е.С. Кубряковой, А.П. Чудинова, Е.И. Шейгал.

В диссертационном исследовании использовались следующие методы: гипотетико-дедуктивный метод, дефиниционный и дескриптивный методы, метод контекстуального и интерпретационного анализа. При обобщении и интерпретации примеров привлекались данные политологических и лингвокультурологических исследований, обеспечивающие последовательность и упорядоченность изложения.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Оппозиционный дискурс представляет собой особый тип институционального политического дискурса, основной прагматической установкой которого является изобличение политических оппонентов во лжи, восстановление истины с позиции адресанта и ориентирование адресата в политическом пространстве. В связи с этим его основными функциями признаются функция ориентирования и воздействия. Оппозиционный дискурс обладает всеми признаками политического социолекта: групповая , принадлежность; особый тип взаимоотношений между адресантом и адресатом; четко выраженный хронотоп; особая интенциональная специфика языковых единиц, находящая выражение в специфическом РА опровержения; жанровая принадлежность текстов; однородность тематического содержания, основу которого составляет концептуальный фрейм «социальная напряженность».

2. Специфика коммуникативного процесса в оппозиционном дискурсе проявляется в том, что содержание сообщений обусловливает конфликтный характер текстов, имеющих целью опровержение аргументов оппонентов и восстановление истины. Специфика обмена информацией обусловлена двойной адресованностью оппозиционного дискурса и трехчленной субъектной организацией текста аналитической статьи «оппонент*—автор текста —»читатель». Фактор адекватности отражения действительности1' выражается в тенденции к снятию смысловой-неопределенности и достижению понятийной точности. Оппозиционный дискурс, представленный жанром проблемной аналитической статьи, наиболее ярко репрезентирует аргументативный, экспрессивный и рефлексивный типы коммуникации, предопределяющие специфику данного вида текстов и их высоко интеллектуальный характер.

3. Прагматическая установка оппозиционного дискурса на изобличение во лжи и восстановление истины стимулирует использование РА опровержения и его разновидностей (РА дисфемизации и РА рефлексива-опровержения), вместе с тем предопределяя их двунаправленный характер. Успешная реализация РА опровержения обусловлена взаимодействием противоположных прагматических принципов соперничества и сотрудничества, вытекающим из двойной адресованности текстов оппоненту, с одной стороны, и гетерогенной читательской аудитории, с другой. Действие принципа соперничества проявляется в выборе адресантом конфронтационных стратегий и тактик, различных форм вербальной агрессии. Действие принципа сотрудничества проявляется в учете фактора адресата, его интересов и обусловливает выбор лингвистических средств, способствующих ориентированию адресата и интеграции совместных усилий адресанта и адресата.

4. РА опровержения и его разновидности представляют собой комбинаторный отрицательно-оценочный акт с различными эмоционально-экспрессивными оттенками, состоящими из последовательностей интенционально связанных речевых актов (как прямых, так и косвенных), между которыми устанавливается определенное взаимодействие, регулируемое отношениями субординации, координации и способствования. В основе РА опровержения лежат такие логические действия, как объяснение, доказательство, подкрепление гипотезы, выведение следствия, что определяет его сложную аргументативную структуру, обязательными компонентами которой являются: 1) информирование адресата о факте лжи; 2) аргументация-рассуждение, содержащее доводы, доказывающие недостоверность информации; 3) формирование оценки, подвергаемой анализу информации. К факультативным компонентам относятся отрицательные прогнозы, советы, рекомендации, уточнения, разъяснения, побуждение к действию.

5. В экспликации РА опровержения используются следующие специализированные языковые средства. К лексическим средствам относятся существительные с абстрактной и отрицательной семантикой, лексемы и языковые маркеры с семантикой лжи/недостоверности, глаголы речевой и интеллектуальной деятельности, модальные слова со значением уверенности/сомнения. К грамматическим средствам относятся видо-временные формы глаголов, формы сослагательного наклонения, модальные слова и глаголы, союзы, вводные слова с противительным значением, условные, причинно-следственные, уступительные, присоединительные типы придаточных предложений, специализированные структурные типы словосочетаний (атрибутивные, адвербиальные, глагольные).

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в работе впервые представлено комплексное описание оппозиционного дискурса в американских СМИ. Уточнена иерархия факторов, обусловливающая специфику его коммуникативного аспекта; выявлены прагматические особенности, предопределяющие взаимодействие принципов соперничества и сотрудничества; РА опровержения определяется как прототипический для данного типа дискурса; установлена универсальная структура РА опровержения и его разновидностей; проанализированы специфические средства их выражения; выделены характерные признаки, позволившие обосновать статус оппозиционного дискурса, как специфического социолекта.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что исследование расширяет представление о многомерности дискурсивного пространства за счет выделения в нем оппозиционного дискурса, углубляет представление о системе речевых актов, характерных для политической коммуникации и способах моделирования типов дискурса.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования его результатов на практических и теоретических занятиях в i ходе преподавания английского языка в вузе. Результаты диссертации, могут быть использованы в курсах по межкультурной коммуникации, стилистики, социолингвистики, переводу, на занятиях по интерпретации и реферированию аутентичных публицистических текстов, а также в качестве материала* для написания курсовых и выпускных квалификационных работ.

Апробация материалов исследования.

Основные положения диссертации излагались автором на III международной научной конференции «Язык. Текст. Дискурс» (Педагогический институт Южного федерального университета, 5-6- апреля 2007), на региональной научно-методической конференции «Личность, речь и юридическая практика» (Донской юридический институт, апрель 2007), обсуждались на заседаниях • межкафедрального научного семинара и на заседаниях кафедры теории и практики английского языка Педагогического института Южного федерального ' университета. Материалы диссертационного исследования применялись в преподавании курса «Введение в теорию межкультурной коммуникации», и «Практика устной и письменной речи» студентам старших курсов факультета лингвистики и словесности ПИ ЮФУ. По теме диссертации автором опубликовано шесть статей общим объемом 2,2 печатных листа.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, включающей список трудов отечественных и зарубежных лингвистов, справочных материалов и публицистических изданий, использованных для исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Оппозиционный политический дискурс в американских СМИ: коммуникативный и прагматический аспекты"

Выводы

Проведенное во второй главе исследование функционально-прагматических особенностей РА опровержения и его разновидностей, составляющих основу оппозиционного дискурса, позволяет сделать следующие выводы.

1. РА опровержения, рассмотренный через призму анкеты речевого жанра, предстает как средство реализации модели речевого жанра опровержения характерного для аналитических текстов оппозиционного дискурса. Отрицательная оценочность РА опровержения позволяет рассматривать его как РА негативной реакции, обладающий широким спектром экспрессивных возможностей всех видов отрицания.

В РА опровержения четко прослеживается семантика диалогических отношений, что и определяет его двунаправленный характер. РА опровержения - это двухвекторный РА, опирающийся на коммуникативное прошлое (реактивный), и способный предвосхитить возможные реакции адресата (инициальный), с целью изменить его картину мира и привлечь на свою сторону.

2. РА опровержения имеет сложную аргументативную структуру, состоящую из последовательностей интенционально связанных речевых актов с разной иллокутивной направленностью. Наиболее репрезентативными явялются ассертив, директив, экспрессив, которые используются как тезисы, аргументы-обоснования, оценочные аргументы, что соответствует логике аргументации в процессе опровержения.

Между ними устанавливается определенное взаимодействие, регулируемое отношениями субординации, координации и способствования. В структуру РА опровержения входят обязательные и факультативные компоненты, при этом именно факультативные компоненты содержат экспрессивный потенциал и в значительной мере способствуют созданию совокупной силы опровержения.

Ведущую роль в создании совокупной иллокутивной силы опровержения играет интенциональный компонент смысла высказывания, имплицитно присутствующий в лексических единицах и синтаксических структурах. РА опровержения реализуется посредством комплексного использования лексико-грамматических и стилистических средств, что способствует интенсивности совокупной иллокутивой силы опровержения.

3. РА дисфемизации, являясь разновидностью РА опровержения, представляет собой косвенный, интенциональный РА с присущими ему лексико-семантическими, и синтаксическими характеристиками, направленными на достижение иллокутивной цели опровержения.

Основными средствами создания косвенности при осуществлении РА дисфемизации являются использование иронии, намека-обвинения, аллюзии, метафоры, апелляции к прецедентной ситуации, сравнения, противопоставления, градации, модальности. Перечисленные приемы также способствуют выражению совокупной иллокутивной силы опровержения. Специфику РА дисфемизации составляют особые семантические отношения, складывающиеся между эвфемизмом и дисфемизмом, находящие выражение в особом синтаксическом построении высказываний.

4. Речевые . акты, направленные • • на преодоление смысловой неопределенности и восстановление принципа истинности в оппозиционном дискурсе, сопряжены с рефлектирующей деятельностью сознания адресанта, предопределяя его рефлексивный характер. РА рефлексива-опровержения, выявляя социально-ценностную ориентацию адресанта, способствует ориентированию адресата в дискурсивном пространстве.

Рефлексив-опровержение представляет собой комбинаторный аргументативный отрицательно-оценочный акт с различными эмоционально-экспрессивными оттенками, состоящий из последовательностей интенционально связанных речевых актов (как прямых, так и косвенных), образующих сверхфразовое единство, и находящихся в отношении субординации, координации и способствования. В нем используются специфические языковые средства, сигнализирующие о начале рефлексивной деятельности адресанта, особую роль среди которых играют имплицитные средства введения рефлексивных высказываний.

Анализ содержания речевых актов рефлексива-опровержения показывает, что они атональны по природе, но, будучи способом аргументации, используются как инструмент для восстановления истины, что позволяет рассматривать их в рамках принципа Сотрудничества.

152

Заключение

Проведенное нами исследование представляет собой попытку описать и проанализировать функциональные, семантические и прагматические характеристики американского оппозиционного политического дискурса, представленного в авторитетных изданиях Executive Intelligence Review и Economist. При этом мы исходили из того, что оппозиционный дискурс, представляет собой совокупность текстов аналитического жанра, содержащих информацию актуальную для конкретного периода, целью которых является анализ, аргументированное опровержение, доказательство и восстановление истины с точки зрения адресанта.

На предварительном этапе исследования мы обратились к рассмотрению проблем соотношения понятий дискурс: текст : речь : диалог, к анализу основных функций и принципов моделирования политического дискурса, статуса политического языка как особой знаковой подсистемы национального языка и его роли в формировании картины мира адресата. Это позволило прийти к выводу, что оппозиционный дискурс в целом обладает системообразующими признаками политического дискурса: институциональность, атональность, эзотеричность, прогностичность, идеологическая маркированность. Что касается такого признака, как смысловая неопределенность, то в данном виде дискурса превалирует тенденция к снятию смысловой неопределенности. Эта особенность обусловливает наиболее важную характеристику оппозиционного дискурса -прагматическую установку на разоблачение политических оппонентов во лжи, восстановление истины с точки зрения адресанта и ориентирование адресата в политическом пространстве. В связи с этим его основными функциями, на наш взгляд, являются функции ориентирования и воздействия. ."

Другими отличительными признаками оппозиционного дискурса, позволяющими рассматривать его как политический социолект, являются: групповая принадлежность; временные рамки (хронотоп), определяющие преобладание одних тем над другими (т.ё. однородность тематического содержания); специфический набор концептов, отражающих групповые ценности; преобладание конфликтных ситуаций, стимулирующих, широкое использование речевых актов негативной реакции, находящих воплощение в речевом акте опровержения и его разновидностях; специфическое языковое наполнение. *

Групповая принадлежность проявляется в том, что за данными изданиями стоят влиятельные политические партии и общественные деятели, разделяющие позиции классического либерализма, свойственные данным изданиям. Авторами публикаций • являются известные ученые, философы политики, журналисты, разделяющие идеи о необходимости изменения положения дел в политике, экономике, образовании. Коллективный адресат этих изданий - государственные деятели, бизнесмены, предприниматели, заинтересованные в реалистической репрезентации состояния дел в обществе.

Тематическая направленность и согласованность названий статей в аналитической оппозиционной прессе "Inequality and the American Dream" (Ее. 2006); "Inequality in America: The Rich, the Poor and the Growing Gap beUveen Them" (Ec. 2006); "Barometer: Inequality" (Ec. 1999); "Senate Defeat of Coup Leaves Bush a Lame Duck" (EIR 2005); "Bush is Lying. On Democracy, Social Security" (EIR 2006); "Physical Economy is Only Issue in Arnieland" (the Schwarzenegger Project) (EIR 2005); "Strategic Analysis: Bush's Middle East Policy Paradox" (EIR 2005) и т.д. свидетельствуют о единстве тематического содержания информации, о наличии системных социальных противоречий и исторических условий возникновения конфликтной тематики. Как видно, уже на уровне названий статей идеологическая составляющая проявляется в выборе слов и словосочетаний с негативной коннотацией.

Следующим моментом предварительного этапа было проанализировать факторы, обусловливающие специфику коммуникативного процесса в политическом дискурсе, в частности, оппозиционном дискурсе.

Специфика коммуникативного процесса в проявляется в том, что содержание сообщений, основу которых составляет концептуальный фрейм «социальная напряженность», обусловливает конфликтный характер текстов, а также трехчленную субъектную организацию текста аналитической статьи «оппонент*—автор текста —»читатель», тенденцию к снятию смысловой неопределенности и достижению понятийной точности. Оппозиционный дискурс, представленный жанром проблемной аналитической статьи, во всей полноте репрезентирует аргументативный, экспрессивный и рефлексивный типы коммуникации, предопределяющие специфику данного вида текстов и выявляющие его высокоинтеллектуальный характер.

Поскольку отличительной особенностью оппозиционного дискурса является тенденция к снятию смысловой неопределенности и восстановлению .истины, на первый план выходит фактор адекватности отражения действительности. Для более полного понимания этих процессов нами подробно рассматривается взаимозависимость идеологического компонента и языковых механизмов интерпретации действительности.

Надо отметить, что, несмотря на характерную для этого типа дискурса тенденцию к снятию смысловой неопределенности и установлению истины, ему свойственен имплицитный способ передачи информации, что выражается в значительном количестве косвенных речевых актах (РА дисфемизации, рефлексива-опровержения). Имплицитный способ оформления информации, будучи более сложной формой вербализации действительности, подчеркивает высоко интеллектуальный характер текстов в оппозиционном дискурсе и его социолектный характер.

В соответствии с выделенными в литературе основными типами коммуникации, оппозиционный дискурс наиболее полно репрезентирует аргументативный, экспрессивный и рефлексивный типы коммуникации. Данные типы коммуникации особенно наглядно проявляются в текстах политической аналитики, которую можно рассматривать как прототипный жанр текстов анализируемых.-изданий, осуществляющий наряду с функцией воздействия функцию ориентирования адресата в мире событий. Взятые вместе, данные типы коммуникации сближают оппозиционный дискурс с научным дискурсом, который также представлен диалогом различных точек зрения, поддерживающих или опровергающих друг друга.

Подвергаемый анализу тип текстов (аналитическая, критическая статья) - это ответная реплика автора текста в диалоге со своими политическими оппонентами. Одновременно он адресован конкретному читателю, от которого адресант ждет отклика на поставленные вопросы. Именно ответностью и адресованностью обусловлена трехчленная субъектная организация текста аналитической статьи «оппонент*—автор текста —»читатель».

Анализ материала позволяет утверждать, что в оппозиционном дискурсе в соответствии с его основной прагматической установкой прототипическими для данного вида общения являются речевой акт опровержения и его разновидности, функционирующие в рамках семиотической триады «интеграция-ориентация-агональность».

Трехчленная субъектная организация аналитического текста «оппонент*—автор текста —»читатель» предопределяет двунаправленный характер РА опровержения. С одной стороны, он направлены на критику, дискредитацию своих оппонентов, с другой стороны, с его помощью происходит снятие двусмысленности передаваемой информации, выяснение истинных намерений своих оппонентов, с их последующей оценкой, что способствует ориентированию адресата, и интеграции совместных усилий адресанта и адресата.

Встроенность РА опровержения в указанную цепочку объясняет тот факт, что, несмотря на агональный характер, при его осуществлении, в зависимости от субъектной направленности и коммуникативной интенции, будет реализовываться как принцип соперничества, так и принцип сотрудничества. Обязательное взаимодействие этих принципов является необходимым для выполнения оппозиционным дискурсом своих основных функций - воздействия и ориентирования.

При реализации РА опровержения необходим учет сложного комплекса пропозиционального содержания и интенционального компонента смысла высказывания. В связи с этим нами было проанализировано интенциональное содержание языковых средств его выражения. Мы определили, что ведущую роль в создании совокупной иллокутивной силы опровержения играет интенциональный компонент смысла высказывания, который имплицитно присутствует в лексических единицах и синтаксических структурах.

Это выражается в значительном преобладании эмотивно заряженной и оценочной лексики, превалировании коннотативности над денотативностью. Оппозиционному дискурсу свойственна тенденция к аллюзивному цитированию, обращению к прецедентным феноменам, основная масса которых имеет негативную коннотацию, что способствует представлению оппонента в невыгодном свете.- Данная тенденция соответствует общей стратегии, присущей этому типу дискурса, стратегии на понижение социального статуса оппонента. Кроме этого, значительное количество аллюзий, цитат, ссылок на прецедентные феномены, источником происхождения которых являются литература, религия, история, политика и др., говорит о высоком уровне метаязыкового сознания коммуникантов в этой сфере общения.

Для понимания лингвистической природы оппозиционного дискурса нами был использован принцип организации вербализованной информации в концептуальный фрейм «социальная напряженность», ядро которого составляют такие концепты, как "human/family values", "equality/inequality", "American dream", "American war doctrine", "war against terrorism", "threatened ecology". Это, в свою очередь, позволило дать систематизированный анализ его языковых особенностей. План содержания данного концептуального фрейма делает понятным преимущественное употребление речевых актов негативной реакции, речевого акта опровержения. Они позволяют участникам оппозиционного дискурса высказывать свое несогласие с позицией своих оппонентов, их стремлением представить политическую действительность в искаженном виде. По сути, с их помощью разоблачается миф об отсутствии социальных противоречий в жизни американского общества, что и является одной из целей оппозиционной прессы.

РА опровержения, рассмотренный через призму анкеты речевого жанра, предстает как средство реализации модели речевого жанра опровержения. Отрицательная оценочность РА опровержения позволяет рассматривать его как речевой акт негативной реакции, обладающий широким спектром экспрессивных возможностей всех видов отрицания. Это двухвекторный речевой акт, опирающийся на коммуникативное прошлое (реактивный), и способный предвосхитить возможные реакции адресата (инициальный), с целью изменить его картину мира и привлечь на свою сторону.

РА опровержения представляет собой комбинаторный отрицательно-оценочный аргументативный акт с различными эмоционально-экспрессивными оттенками и имеющий в речи определенное языковое воплощение. Он имеет сложную структуру, состоящую из последовательностей интенционально связанных речевых актов с разной иллокутивной направленностью (ассертив, директив, экспрессив), между которыми устанавливается,. определенное взаимодействие, регулируемое отношениями субординации, координации и способствования, что соответствует логике аргументации в процессе опровержения. В структуру РА опровержения входят обязательные (информирование, аргументация-рассуждение, оценка) и факультативные компоненты. Оценочный компонент не является чем-то отдельным, а, наоборот, пронизывает все высказывание и на этапе информирования, и на этапе обоснования точки зрения, что говорит о высокой аксиологичности оппозиционного дискурса. Роль факультативных компонентов (предупреждение об опасности, отрицательные прогнозы возможного развития ситуации,,, советы, .рекомендации, уточнения и разъяснения и т.д.) в доказательной базе при реализации РА опровержения также высока и свидетельствует о высокой прогностичности и рефлексивности этого вида дискурса.

Проведя анализ лексико-семантических средств, используемых в РА опровержения, мы пришли к следующему. К лексическим средствам относятся: существительные с абстрактной и отрицательной семантикой, лексемы с семантикой лжи/недостоверности, несостоятельности, необоснованности, несогласия, перформативные глаголы, глаголы речевой и интеллектуальной деятельности, модальные слова со значением уверенности, сомнения, предположения; такие языковые маркеры недостоверности как "the so-called", "alleged(ly)", "supposedly".

К грамматическим средствам выражения относятся: специализированные атрибутивные, адвербиальные, глагольные словосочетания с семантикой лжи / недостоверности, несостоятельности, необоснованности, несогласия; видо-временные формы глаголов; формы условного и сослагательного наклонения; союзы, союзные и вводные слова; конструкции с эксплицитно / имплицитно выраженным лексико-грамматическим отрицанием; различные .структурные типы предложений (простые / сложные); различные типы синтаксической связи; синтактико-стилистические средства (риторические вопросы), собственно вопросительные и восклицательные предложения.

В РА дисфемизации и рефлексива-опровержения особенно наглядно проявляется функция ориентирования адресата в дискурсивном пространстве. Так как разоблачение эвфемизма сопровождается зачастую рефлектирующей деятельностью сознания адресанта, эти подтипы РА опровержения, как правило, взаимодействуют друг с другом. В них превалируют имплицитные способы подачи информации. Основными средствами создания косвенности являются использование иронии, намека-обвинения, аллюзии, метафоры, апелляции к прецедентной ситуации, сравнения, противопоставления, градации, модальности. Их специфику составляют особые семантические отношения, складывающиеся между эвфемизмом и дисфемизмом, между общим контекстом и рефлексивной вставкой, находящие выражение в особом синтаксическом построении высказываний. Несмотря на имплицитный характер, в этих речевых актах происходит сведение абстрактных, двусмысленных понятий к конкретным образам, формирующим картину мира адресата.

Нами были проанализированы эксплицитные и имплицитные способы введения рефлексивных высказываний. К эксплицитным способам относятся вербальные и пунктуационные маркеры, которые сигнализируют о начале речемыслительной рефлексии адресанта.

Имплицитные • способы введения рефлексивных высказываний являются наиболее сложными для распознавания и интерпретации. Вместе с тем они являются эффективным средством установления диалогического контакта с адресатом. К этим средствам мы относим: а) смена времен в повествовании; б) смена повествовательного лица; в) использование форм условного и сослагательного наклонения; г) фатические средства; д) использование прецедентных феноменов; е) риторические вопросы. Анализируемый материал показывает, что данные средства редко функционируют в изолированном виде, они действуют в комплексе, взаимодействуя с эксплицитными средствами, что усиливает эффект опровержения.

Итак, изучение оппозиционного дискурса в американских экспертно-аналитических изданиях Executive Intelligence Review и Economist позволил выявить ряд типичных особенностей, дающих основание к выделению данного типа дискурса в отдельный социолект. Это, прежде всего, двунаправленный характер этого дискурса, реципиентами которого являются одновременно политические оппоненты и гетерогенная читательская аудитория. Прагматическая установка этого типа дискурса состоит в опровержении аргументов политических оппонентов, изобличении их во лжи и восстановлении истины с позиции адресанта. Отсюда вытекает такое свойство оппозиционного дискурса, как сочетание конфронтационного и консолидирующего начал, позволяющее этому дискурсу выполнять присущие ему функции ориентирования и воздействия. Аргументативный и рефлексивный характер оппозиционного дискурса иллюстрирует общую тенденцию, направленную на максимальное воздействие через исчерпывающее информирование адресата и аргументацию.

Роль оппозиционного дискурса в политической коммуникации чрезвычайно высока, так как правильное распознавание и интерпретация его интенций может способствовать разрешению потенциальных конфликтов в обществе.

Интересную проблему для дальнейшей разработки могут представлять сопоставительный анализ различных оппозиционных изданий; сравнительный анализ англо-американского и российского оппозиционных дискурсов; исследование идиостиля отдельных политиков, выявление аргументативной структуры самих текстов политической аналитики.

161

Список научной литературыРябцева, Ирина Геннадьевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Агапова С.Г. Основы межличностной и межкультурной коммуникации (английский язык) Текст. / С.Г. Агапова // Серия «Высшее образование» - Ростов н/Д: Феникс, 2004. - 288с.

2. Азнаурова Э.С. Стилистический аспект номинации словом как единицей речи Текст. / Э.С. Азнаурова // Языковая номинация (Виды наименований). М.: Наука, 1977. - 357с.

3. Алимурадов O.A. Глобальный смысл: природа, специфика порождения и интерпретации на уровне текста Текст. / O.A. Алимурадов // Номинация и дискурс: материалы докл.' междунар. науч. конф. Минск, 2006. - С.3-5.

4. АмировВ.М. Агитационный предвыборный сверхтекст: Организация содержания и стратегии реализации: Дис. . канд. филол. наук Текст. / В.М. Амиров. Екатеринбург, 2002. - 228с.

5. Анисимова Т.В. Типология жанров деловой речи (риторический аспект): Автореф. дис. . д-ра филол. наук Текст. / Т.В. Анисимова. Краснодар, 2000. - 46с.

6. Андреева И.В. Опровержение в институциональном дискурсе: Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / И.В.Андреева. Волгоград, 2008. -18с.

7. Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография Текст. / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. T.II. М., 1995. - 768с.

8. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: (Стилистика декодирования): Учеб. пособ. для студ. пед. ин-тов. 3-е изд. / Текст. И.В.Арнольд. М.: Просвещение, 1990. - 300с.

9. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы Текст. / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1976. - 383с.

10. Ю.Арутюнова Н.Д. «Полагать» и «видеть»: К проблеме смешанных пропозициональных установок Текст. / Н.Д. Арутюнова // Логическийанализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. -М.: Наука, 1989. С.7-30.

11. Асеева Ж.В. Лексические средства выражения идеологии политической корректности в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Ж.В. Асеева. Иркутск, 1999. - 17с.

12. Багдасарян В.Х. Проблема имплицитного (логико-методологическийанализ) Текст. / В.Х. Багдасарян. Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1983. N1. С.13.

13. Базылев В.Н. Автопортреты политиков: от психопоэтики к психополитике Текст. / В.Н. Базылев // Политический дискурс в России-3: Материалы рабочего совещания. -М., 1999. -235с.

14. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику Текст. / А.Н. Баранов. -М., 2001.-360с.

15. Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации Текст. / А.Н. Баранов, Е.Г. Казакевич. -М.: Знание, 1991. 42с.

16. БартР. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. Текст. / Р.Барт. М.: Прогресс, 1989.-616с.

17. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества Текст. / М.М. Бахтин. — М.: Искусство, 1979. — 423с.

18. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров Текст. / М.М. Бахтин // Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000. - С.249-298.

19. БеляеваИ.В. Феномен речевой манипуляции: лингвоюридические аспекты: Дис. . д-ра филол. наук Текст. / И.В.Беляева. Ростов н/Д, 2009.-372с.

20. Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти Текст. / P.M. Блакар // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. - С.88-120.

21. Болинджер Д. Истина проблема лингвистическая Текст. / Д. Болинджер // Язык и моделирование социального взаимодействия. - М.: Прогресс, 1987. - С.23-43.

22. Боргер Я.В. Комплексный анализ речевых актов негативной реакции (на материале современных драматических произведений): Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Я.В. Боргер. Тюмень, 2004. - 21с.

23. Бориснев C.B. Социология коммуникации: учеб. пособие для вузов Текст. / C.B. Бориснев. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. - 270с.

24. Будагов P.A. Борьба идей и направлений в языкознании нашего времени Текст. / P.A. Будагов. М.: Наука, 1978. - С.161.

25. Булыгина Е.Ю., СтексоваТ.И. Проявление языковой агрессии в СМИ / Текст. / Е.Ю. Булыгина, Т.И. Стексова // Юрислингвистика-2: рус. яз. в его естеств. и юридич. бытии: межвуз. сб. науч. тр. Барнаул: Алтайский гос. ун-т, 2000. - С. 169-178.

26. Бунеева Е.С. Концептологическая модель признака старшинства Текст. / Е.С. Бунеева // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград — Архангельск: Перемена, 1996. — С.33-41.

27. Быкова О.Н. Языковое манипулирование: Материалы к энциклопедическому словарю «Культура русской речи» // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения: Вестн. Российской риторической ассоциации. Вып. 1 (8). Красноярск, 1999.

28. Быкова О.Н. Опыт классификации приемов речевого манипулирования в тексте СМИ: Речевое общение Текст. / О.Н. Быкова // Вест. Российской риторической ассоциации. Вып.1 (9). Красноярск, 2000. - С.42-53.

29. Вайнрих X. Лингвистика лжи Текст. / X. Вайнрих // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987.- С.44-87.

30. Васильев Л.Г. Прагматика аргумента: коммуникативный подход Текст. / Л.Г. Васильев, H.A. Ощепкова // Тверской лингвистический меридиан ; Твер. гос. ун-т. Тверь, 1999. - Вып. 3. - С. 43 - 50.

31. Вежбицкая А. Метатекст в тексте Текст. / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.8. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. - С.402-421.

32. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая / пер. с англ. под ред. М.А. Кронгауза. М.: Русские словари, 1997. - 411с.

33. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики: Сборник статей- Текст. '/ А. Вежбицкая. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 272с. ^

34. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм) Текст. / Т.И. Вендина / Рос. акад. наук, Ин-т славяноведения. — М.: Индрик, 1998. 236с.

35. Вепрева И.Т. Что такое рефлексив? Кто он, homo reflectens? Текст. / И.Т. Вепрева // Изв. Уральского гос. ун-та. 2002. - № 24. - С.217-228.

36. Вепрева И.Т. Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху Текст. / И.Т. Вепрева. М.: ОЛМА ПРЕСС, 2005. - 384с.

37. Виноградов С.И. • Нормативный- ' и коммуникативно-прагматический аспекты культуры речи Текст. / С.И. Виноградов // Культура речи и эффективность общения. -М.: Наука, 1996. -С.121-151.

38. Власова Е.В. Речевая агрессия в печатных СМИ: (на материале нем.-русскояз. газ. 30-х и 90-х гг. XX в.): Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Е.В. Власова. Саратов, 2005. - 22с.

39. Власова Е.В. Речевая агрессия как одно из выражений власти в СМИ

40. Текст. / Е.В. Власова // Власть и речь в средствах массовой информации.- Саратов, 2005. С. 162-168.

41. Володина М.Н. Язык СМИ — основное средство воздействия на массовое сознание Текст. / М.Н. Володина // СМИ как объект междисциплинарного исследования: учеб. пособие / отв. ред.

42. М.Н. Володина. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003. - С.14-31.

43. Воробьева О.И. Политический язык: семантика, таксономия, функции: Автореф. дис. . д-ра филол. наук Текст. / О.И. Воробьева. М., 2000. -34с.

44. Ворожбитова A.A. Постсоветская ментальность в зеркале публицистического дискурса Текст. / A.A. Ворожбитова, О.С. Титова // Языковая структура и социальная среда: Межвуз. сб. науч. тр. студ. — Воронеж, 2000. С. 14-17.

45. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании Текст. / С.Г. Воркачев // Филологические науки. 2001. - №1. - С.64-72.

46. Гаврилова Е.И. Вставки в' текстоцентрическом и антропоцентрическом аспектах: Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Е.И. Гаврилова. — Барнаул, 2003. 23 с.

47. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И.Р. Гальперин. -М.: Наука, 1981. 139с.

48. ГолевН.Д. Юридический аспект языка в лингвистическом освещении Текст. / Н.Д. Голев // Юрислингвистика-1. Барнаул, 1999а. - С. 11-58.

49. Голев Н.Д. Юридизация естественного языка как лингвистическая проблема Текст. / Н.Д. Голев // Юрислингвистика-2. Русский язык в его естественном и юридическом бытии. Барнаул, 2000. - С.8-40.

50. ГрайсК.С. Логика и речевое общение Текст. / К.С. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.16. М.: Прогресс, 1985. — С.217-237.

51. Грачев М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития: Монография Текст. / М.Н. Грачев. М.: Прометей, 2004. - 328с.

52. ГригорьеваВ.С. Дискурс как элемент коммуникативного процесса прагмалингвистический и когнитивный аспекты: Монография Текст. / B.C. Григорьева. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2007. - 288с.

53. Гудков Д.Б. Прецедентные феномены в текстах политического дискурса Текст. / Д.Б. Гудков // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: Учебное пособие. -М.: Изд-во МГУ, 2003. С.141-161.

54. Гуляева Т.В. Американский официально-политический дискурс: особенности формирования дискурсивного пространства Текст. / Т.В. Гуляева // Вестн. Перм. ун-та. 2007. - Вып.2 (7). - С. 126-134.

55. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию Текст. / В. фон Гумбольдт. М., 1984. - 400с.

56. Гусейнов Г.У. Ложь как состояние сознания Текст. / Г.У. Гусейнов // Вопросы философии. 1989. -№11.- С.64-76.

57. Данилов С.Ю. Речевой жанр проработки в тоталитарной культуре: Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / С.Ю. Данилов. — Екатеринбург, 2001. 15с.

58. ДейкТ.А. ван, КинчВ. Стратегии понимания связного текста Текст. / Т.А. ван Дейк, В. Кинч // Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка. Вып. №23. -М., 1988. С.153-211.

59. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация Текст. / Т.А. ван Дейк / пер. с англ. сост. В.В. Петрова; под ред. В.И. Герасимова. М.: Прогресс, 1989.-312с.

60. Дементьев В.В. Фатические речевые жанры Текст. / В.В. Дементьев // Вопросы языкознания. — 1999. №1. - С.33-37.

61. Дементьев В.В. Антропоцентризм непрямой коммуникации Текст. / В.В. Дементьев // Вопросы стилистики. Саратов, 1999. - С.48-67.

62. Дементьев В.В. Непрямая коммуникация и ее жанры Текст. / В.В. Дементьев. Саратов: Изд-во СГУ, 2000. — 248с.

63. Дементьев В.В., Седов К.Ф. Социо-прагматический аспект теории речевых жанров: Учеб. пособие Текст. / В.В. Дементьев, К.Ф. Седов. -Саратов, 1998. С.65-66.

64. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания Текст. / В.З. Демьянков // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. - Т.40. -№4. - С.368-377.

65. Демьянков В.З. Конвенции, правила и стратегии общения (интерпретирующий подход к аргументации) Текст. / В.З. Демьянков // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1982. - №4. - С.327-337.

66. Демьянков В.З. Понимание как интерпретирующая деятельность Текст. /

67. B.З. Демьянков // Вопросы языкознания. — 1983. №6. — С.58-67.

68. Демьянков В.З. Ошибки продуцирования и понимания (интерпретирующий подход) Текст. /В.З. Демьянков // Речевые приемы и ошибки: типология, деривация и функционирование. М., 1989. - С.22-34.

69. Демьянков В.З. Политический дискурс как предмет политологической филологии Текст. / В.З. Демьянков // Политическая наука. Политический дискурс: История-и современные исследования. №3. — М.: ИНИОН РАН, 2002. -С.32-43.

70. Деннигхаус С. Под флагом искренности: лицемерие и лесть как специфические явления речевого жанра «притворство» Текст. /

71. C. Деннигхаус // Жанры речи-2. Саратов: Колледж, 1999. - С.203-216.

72. Добросклонская Т.Г. Теория и методы медиа лингвистики (на материале английского языка) Текст.: Автореф. дис. . д-ра филол. наук / Т.Г. Добросклонская. — М., 2000. 49с.

73. Добросклонская Т.Г. Вопросы изучения медиа-текстов (опыт исследования современной английской медиаречи) Текст. / Т.Г. Добросклонская. М.: Едиториал УРСС, 2005. - 288с.

74. Долинин К.А. Имплицитное содержание высказывания Текст. / К.А. Долинин // Вопросы языкознания. 1983. - №6. - С.34-47.

75. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология Текст. / Т.М. Дридзе. М.: Высш. шк., 1980. - 224с.

76. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: проблемы семиосоциопсихологии Текст. / Т.М. Дридзе. -М.: Наука, 1984. — 268с.

77. ДугинА.Г. Философия политики Текст. / А.Г. Дугин. — М.: Арктогея, 2004.-616с.

78. ДукаА.В. Политический дискурс оппозиции в современной России Текст. / ДукаА.В. Журнал социологии и социальной антропологии. -1998.-Т. 1. № 1. С. 93-97.

79. Дускаева Л.Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров Текст.: Автореф. дис. . д-ра. филол. наук/ Л.Р. Дускаева. СПб., 2004. - 34с.

80. Еемерен Ф.Х. ван, Гроотендорст Р. Речевые акты в аргументативных дискуссиях Текст. / Ф.Х. ван Еемерен, Р. Гроотендорст. СПб.: Васильевский остров, 1994. - 184с.

81. Есперсен О. Философия грамматики Текст. / О. Есперсен / Пер. с англ. -М.: Иностр. лит., 1958. 404с.

82. Жельвис В.И. Инвективная стратегия как национально-специфическая характеристика Текст. / В.И. Жельвис // Этнопсихолингвистика. М., 1988. - С.98-108.

83. Жельвис В.И. Психолингвистическая интерпретация инвективного воздействия: Автореф. дис. . д-ра филол. наук Текст. / В.И. Жельвис / РАН, Ин-т языкознания. М., 1992. - 51с.

84. Жельвис В.И. Некоторые эмоциогенные особенности инвективного общения Текст. / В.И. Жельвис // Язык и эмоции. Волгоград, 1994. -С.24-32.

85. Заботкина В.И. Основные параметры прагматики нового слова (по материалам современного английского языка) Текст. / В.И. Заботкина // Проблемы семантики и прагматики. Калининград, 1996. - С.83-91.

86. Земская Е.А. Городская устная речь и задачи ее изучения Текст. / Е.А. Земская // Разновидности городской устной речи. М.: Наука, 1988. - С.5-44.

87. Иссерс О.С. Свобода слова: две стороны медали: (оскорбление в зеркале юриспруденции и лингвистики) Текст. / О.С. Иссерс // Юрислингвистика-1: проблемы и перспективы. Барнаул, 1999. - С. 106122.

88. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи Текст. / О.С. Иссерс. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 284с.

89. Какорина Е.В. Стилистический облик оппозиционной прессы Текст. / Е.В. Какорина // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М.: Языки русской культуры, 2000. - С.409-426.

90. Карабан В.И. Пропаганда в свете теории речевых актов Текст. / В.И. Карабан // Социальная' лингвистика и обществённая практика. -Киев: Вищашк., 1988. 135-146.

91. Карасик В.И. Этнокультурные типы институционального дискурса Текст. / В.И. Карасик // Этнокультурная специфика речевой деятельности: сб. обзоров; ИНИОН РАН. М., 2000. - С.37- 64.

92. Карасик В.И. Язык социального статуса Текст. / В.И. Карасик. — М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. 333с.

93. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. / В.И. Карасик. М.: Гнозис, 2004. - 390с.

94. Кармак П.Н. Политическая коммуникация как фактор легитимации политической власти: Автореф. дис. . канд. полит, наук Текст. / П.Н. Кармак. СПб., 2007. - 23с.

95. Кассирер Э. Техника современных политических мифов Текст. / Э. Кассирер //Вест. Моск. ун-та. Сер.7. Философия. 1990. - С.58-69.

96. Кацнельсон С.Д. Речемыслительные процессы Текст. / С.Д. Кацнельсон // Вопросы языкознания. 1984. - №4. - С.3-12.

97. Кацев A.M. Роль ассоциативности в эвфемии Текст. / A.M. Кацев // Проблемы синхронного и диахронного описания германских языков. Пятигорск: Изд-во ПГПИИЯ, 1981. С.140-146.

98. КашкинВ.Б. Аспекты метаязыковой деятельности Текст. / В.Б. Кашкин // Лексика и лексикография. Вып. 10. М., 1999. - С.64-68.

99. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации: учеб. пособие Текст. / В.Б. Кашкин. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2000. - 175с.

100. Кашкин В.Б. Сопоставительные исследования дискурса Текст. / В.Б. Кашкин // Концептуальное пространство языка. — Тамбов: Тамб. гос. ун-т, 2005. С.337-353.

101. Ким A.A. Инвективная лексика: коммуникативно-прагматический аспект Текст. / A.A. Ким // Проблемы лингвистики текста в культурологическом освещении. Таганрог, 2001. — С.65-75.

102. Кобозева И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности Текст. / И.М. Кобозева // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М.: Прогресс, 1989. - С. 135-176.

103. Кобозева И.М.-Лингвистическая семантика Текст. / И.М.Кобозева. -М.: Эдиториал УРСС, 2000. 350с.

104. Кобозева И.М. Семантические проблемы анализа политической метафоры Текст. / И.М. Кобозева // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. -2001. -№ 6. -С.132-149.

105. Кобозева И.М., ЛауферН.И. Интерпретирующие речевые акты Текст. / И.М. Кобозева, Н.И. Лауфер // Логический анализ языка. Язык речевых действий. -М.: Наука, 1994. С.63-71.

106. Кожина М.Н. Некоторые аспекты изучения речевых жанров в нехудожественных текстах Текст. / М.Н. Кожина // Стереотипность и творчество в тексте: межвузовский сб. науч. трудов. — Пермь: Перм. ун-т., 1999. -С.22-40.

107. Колшанский Г.В. Некоторые вопросы семантики языка в гносеологическом аспекте Текст. / Г.В. Колшанский // Принципы и методы семантических исследований. -М.: Наука, 1976. С. 18.

108. КорманБ.О. Субъектная организация соотнесённость текста с субъектами речи и субъектами сознания — О целостности литературного произведения Текст. / Б.О. Корман // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. - 1977. - Т.36. - №4. - С.508-510.

109. Кормилицына М.А. Рефлексивы в речевой коммуникации Текст. / М.А. Кормилицына // Проблемы речевой коммуникации. — Саратов, 2000. С.20-24.

110. Крысин Л.П. Эвфемизмы в современной русской речи Текст. / Л.П. Крысин // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 1996. -С.З 84-408.

111. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности Текст. / Е.С. Кубрякова. М.: Наука, 1986. - 156с.

112. Кубрякова Е.С. Введение Текст. / Е.С. Кубрякова // Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи / Отв. ред. Е.С. Кубрякова. — М.: Наука, 1991.-С.4-20.

113. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения Текст. / Е.С. Кубрякова. М.: Институт языкознания РАН, 1997. - 327с.

114. Кудряшова А.П. Процессы образования и функционирования эвфемизмов в семантических ролях «смерть», «болезнь», «возраст»: на материалах соврем, рус. и нем. яз.: Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / А.П. Кудряшова. Саратов, 2002. - 24с.

115. Куконков П.И., Демидова И.В. Социальная напряженность в Нижегородской области: динамика и некоторые тенденции Текст. / П.И. Куконков, И.В. Демидова // Социальные конфликты в контексте глобализации и регионализации. М.: ЛЕНАНД, 2005. - 664с.

116. Лассан Э.Р. Дискурс власти и инакомыслия в СССР: когнитивно-риторический анализ Текст. / Э.Р. Лассан. Вильнюс: Изд-во Вильнюс, ун-та, 1995.-232с.

117. Ле Э. Лингвистический анализ политического дискурса. Язык статей о чеченской войне в американской прессе Текст. / Э. Ле // Полис. 2001. — №2. - С.93-111.

118. Лебедева Н.Б. О метаязыковом сознании юристов и предмете юрислингвистики: (к постановке проблемы) Текст. / Н.Б. Лебедева // Юрислингвистика-2: русский язык в его естественном и юридическом бытии. Барнаул, 2000. — С.56-71.

119. Леонтьев A.A. Психолингвистические особенности языка СМИ Текст. / A.A. Леонтьев // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования / Под ред. М.Н. Володиной. М.: Изд-во МГУ, 2003. - С.66-88.

120. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка Текст. / Д.С. Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М.: Academia, 1997. - С.280-287.

121. Лотман Ю.М. Структура художественного текста Текст. / Ю.М. Лотман. М.: Искусство, 1970. - 384с.

122. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления Текст. / H.A. Лукьянова // Проблемы семантики. Новосибирск: НГУ, 1986. - 98с.

123. ЛяпонМ.В. Оценочная ситуация и словесное моделирование Текст. / М.В. Ляпон // Язык и личность. М., 1989. - С.24-34.

124. Макаров М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе Текст. / М.Л. Макаров. Тверь: Изд-во Твер. ун-та, 1998. - 200с.

125. Макаров М.Л. Основы теории дискурса Текст. / М.Л. Макаров. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 280с.

126. Меликишвили И.Г. Линейность языкового знака с точки зрения фонологических закономерностей: (К целостной и телеологической интерпретации языкового знака) Текст. / И.Г. Меликишвили // Вопросы языкознания. 2001. — №3. - С.50-57.

127. МизисИ.Ю. Инвектива как часть культуры Текст. / И.Ю. Мизис // Культура и образование на рубеже тысячелетий. Тамбов, 2000. - С.225-226.

128. Милевская Т.В. Связность как категория дискурса и текста (когнитивно-функциональный и коммуникативно-прагматический аспекты): Дис. . д-ра филол. наук Текст. / Т.В. Милевская. Ростов н/Д, 2003.-390с.

129. Минский М. Фреймы для представления знаний Текст. / М. Минский. М.: Энергия, 1979. - 152с.

130. Михайлова O.A., Якименко Н.Е. Содержание понятия эвфемизм: к постановке проблемы Текст. / O.A. Михайлова, Н.Е. Якименко // Слово. Фраза. Текст. -М., 2002. С.280-284.

131. Михальская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике Текст. / А.К. Михальская. М.: Изд. центр «Академия», 1996. - 192с.

132. Морозкина Т.В. Коммуникативно-прагматические условия формирования и актуализации рефлексивного дискурса: на материале художественных текстов немецкого и русского языков: Дис. . канд. филол. наук Текст. / Т.В. Морозкина. Ульяновск, 2005. - 227с.

133. Немец Г.П. Метаязыковые основы речевой деятельности Текст. / Г.П. Немец // Семантические и прагматические особенности языковых единиц в сопоставительной лингвистике. — Краснодар, 1994. — С.4-13.

134. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения Текст. / М.В.Никитин. М.: Высш. шк.,1988. - 168с.

135. Общая социология: Учебное пособие / Под общ. ред. проф. А.Г. Эфендиева. М.: ИНФРА-М, 2000. - 654с.

136. Онишко С.Г. Метаязыковое комментирование номинаций Текст. / С.Г. Онишко // Филологические записки: Вестн. литературоведения и языкознания. Вып. 16. Воронеж, 2001. - С. 120-135.

137. ПадучеваЕ.В. О семантике синтаксиса. Материалы к трансформационной грамматике русского языка Текст. / Е.В. Падучева. — М.: Наука, 1974.-291с.

138. Перескокова А.Ю. Метафорическое моделирование образа российских и американских СМИ: рефлексивный аспект: Дис. . канд. филол. наук Текст. / А.Ю. Перескокова. Челябинск, 2005. - 248с.

139. Перфильева Н.П. Семантико-прагматические потенции вставок Текст. / Н.П. Перфильева // Языковая личность: проблема выбора и интерпретации знаков в тексте. Новосибирск, 1994. - С.38-46.

140. Перфильева Н.П. Вставка и текст Текст. / Н.П.Перфильева // Проблемы интерпретационной лингвистики. Новосибирск, 2000. -С.101-107.

141. Перфильева Н.П. Метатекст: текстоцентрический и лексикографический аспекты: Автореф. дис. . д-ра. филол. наук Текст. / Н.П. Перфильева. Новосибирск, 2006. - 32с.

142. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении Текст. A.M. Пешковский. М., 1956. - 511с.

143. Плеханова Т.Ф. Текст как диалог: Монография Текст. / Т.Ф. Плеханова. М.: МГЛУ, 2002. - 253с.

144. Политический дискурс как предмет политологической филологии Текст. // Политическая наука. Политический дискурс: История и современные исследования. № 3. М.: ИНИОН РАН, 2002. - С.32-43.

145. Политические коммуникации: Учеб. пособие Текст. // Под ред. А.И. Соловьева. ~ М.: Аспект Пресс, 2004. 332с.

146. Правикова Л.В. Язык дебатов по терроризму в Конгрессе США и парламенте Великобритании Текст. / Л.В. Правикова. Пятигорск: Изд-воПГЛУ, 2004.-367с.

147. Разворотнева C.B. Язык власти, власть языка: (анализ исследования политической коммуникации в Америке) Текст. / C.B. Разворотнева // США: Экономика. Политика. Идеология. 1993. - №3. - С.23-32.

148. Рождественский Ю.В. Общая филология Текст. / Ю.В. Рождественский. М., 1996. - С.239.

149. Романов A.A. Управленческая коммуникация Текст. / A.A. Романов. -Тверь: АО Тверьэнерго, 1996. 240с.

150. Романов A.A. Оценка как способ фиксации конфликтности речевого поведения политика Текст. / A.A. Романов // Политический дискурс в России-4. М., 2000. - С.83-84. "

151. Ростова А.Н. Метатекст как форма экспликации метаязыкового сознания: на материале русских говоров Сибири: Автореф. дис. . д-ра филол. наук Текст. / А.Н. Ростова. Томск, 2000. - 40с.

152. Санджи-Гаряева З.С. Языковая рефлексия у Ю. Трифонова: (оценочно-аналит. отношение к своей или чужой речи) Текст. /З.С. Санджи-Гаряева // Вопросы стилистики. Вып.28. Саратов, 1999. - С.275-281.

153. Санцевич H.A. Моделирование вариативности языковой картины мира на основе двуязычного корпуса публицистических текстов (Метафоры и семантические оппозиции):- Дис. . канд. филол. наук Текст. /

154. H.A. Санцевич. М., 2003. - 268с.

155. Седов К.Ф. О жанровой природе дискурсивного мышления языковой личности Текст. / К.Ф. Седов // Жанры речи-2. Саратов, 1999. - С. 13-26.

156. Семененко Л.П. Аспекты лингвистической теории монолога Текст. / Л.П. Семененко // Л.П. Семененко. М.: изд-во Моск. гос. лингв, ун-та, 1996.-324с.

157. Семененко Л.П. Несоответствия между речевым актом и средствами его экспликации Текст. / Л.П. Семененко // Прагматические условия функционирования языка: Сб. науч. тр. — Кемерово: Изд-во Кемеров. унта, 1987. С.10-15.

158. СериоП. Русский язык и анализ советского политического дискурса: анализ номинализаций Текст. / П. Серио // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса: Пер. с фр. М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1986. - С.170-194.

159. Серио П. О языке власти: критический анализ Текст. / П. Серио // Философия языка в границах и вне границ. Вып.1. Харьков: Око, 1993. -С.83-100.

160. Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса Текст. / П. Серио. М.: Прогресс, 1999. - С.12-53.

161. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? Текст. / Дж. Р. Серль. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. — М.: Прогресс, 1986. — С. 151-169.

162. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов Текст. / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.18. — М.: Прогресс, 1986. — С.170-195.

163. Серль Дж. Р., Вандервекен Д. Основные понятия исчисления речевых актов Текст. / Дж. Р. Серль, Д. Вандервекен // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.18. М: Прогресс, 1986. - С.242-264.

164. Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века): научное издание Текст. / С.И. Сметанина. СПб. : Изд-во Михайлова В.А., 2002. - 383с.

165. Смирницкий А.И. Морфология английского языка Текст. / А.И. Смирницкий. М.: Изд-во лит-ры на иностр. яз., 1959. - 440с.

166. СолганикГ.Я. О закономерностях развития языка газеты в XX веке1

167. Текст. / Г.Я. Солганик // Вестник Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. -2002. №2. - С.39-53.

168. Социология массовой коммуникации: Учебник для вузов Текст. / JI.H. Федотова. СПб.: Питер, 2003. - 400с.

169. Старикова E.H. Уточнение как элементарная единица дискурса Текст. / E.H. Старикова // Прагматические аспекты функционирования языковых единиц. М.: Ин-т языкозн. АН СССР; Воронеж, гос.ун-т, 1991.- С. 184.

170. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (Проблема субъекта) Текст. / Ю.С. Степанов / Известия АН СССР. 1981. - Т.40. -№4. - С.325-332.

171. Степанов Ю.С. Альтернативный мир. Дискурс. Факт и принцип Причинности Текст. / Ю.С. Степанов // Язык и наука XX века / Под ред. акад. Ю.С. Степанова. Сб. ст. М., 1995. - 432с.

172. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования Текст. / Ю.С. Степанов. М.: «Язык рус. культуры», 1997.- 824с.

173. Стернин И.А. Концепт и языковая семантика Текст. / И.А. Стернин // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект: сб. науч. тр. Тамбов: Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина, 1999. - С.69-75.

174. Сусов И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и ее единицы Текст. / И.П. Сусов // Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин: Калинин, гос. ун-т, 1984. — С.3-12.

175. Сусов И.П. Деятельность, сознание, дискурс и языковая система Текст. / И.П. Сусов // Языковое общение: Процессы и единицы: межвуз. сб. науч. тр. Калинин: Калинин, гос. ун-т., 1988. — С.7-13.

176. Сусов И.П. Семиотика и лингвистическая прагматика Текст. / И.П. Сусов // Язык, дискурс и личность: межвуз. сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1990. - С.125-133.

177. Сусов И.П. Введение в языкознание: учебник для студентов лингвистических и филологических специальностей Текст. / И.П. Сусов.- М.: ACT: Восток-Запад, 2007. 379с.

178. ТелияВ.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира Текст. / В.Н. Телия // Роль человеческого фактора в языке. М.: Наука, 1988. - С.173-205.

179. Темирбаева Е.К. Эвфемизмы в языке политики и в художественной литературе Текст. / Е.К. Темирбаева // Слово в словаре и в тексте. М., 1991. - С.13-21.

180. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учеб. пособие Текст. / С.Г. Тер-Минасова. -М.: Слово/Slovo, 2000. 624с.

181. Тертычный A.A. Жанры периодической печати: Учеб. пособие для студентов вузов Текст. / A.A. Тертычный. — 3-е изд. испр. и доп. М.: Аспект Пресс, 2006. - 320с.

182. Токарь Э.К. Средства косвенной оценки в политическом дискурсе конца XX начала XXI вв. (на материале русского и английского языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Э.К. Токарь. - Краснодар, 2008. - 22с.

183. Трахтенберг А.Д. Дискурсивный анализ массовой коммуникации как идеологический инструмент Текст. / А.Д. Трахтенберг // Вест. Российского ун-та дружбы народов. Серия: Политология. 2006. - №8 -С.85-94.

184. Фуко М. Слова и вещи Текст. / М. Фуко. СПб.: A-cad, 1994. - 405с.

185. Хазагеров Г.Г. Партия, власть и риторика Текст. // Г.Г. Хазагеров. -М.: Издательство «Европа». 2006. 48с.

186. Халлидей M.A.K. Лингвистическая функция и литературный стиль Текст. / M.A.K. Халлидей // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1980. - С.116-144.

187. Черкасская H.H. Комплексная претензия как условие успешного построения институционального дискурса Текст. / H.H. Черкасская // Вест. Удмуртского ун-та. Филологические науки. 2007. — №5 (2). -С.217-222.

188. Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого воздействия: Учеб. пособие Текст. / В.Е. Чернявская. М.: Флинта, Наука, 2006. - 136с.

189. ЧудиновА.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000) Текст. / А.П. Чудинов: Монография. Екатеринбург, 2001. - 238с.

190. ЧудиновА.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации Текст. / А.П. Чудинов. Екатеринбург, 2003. - 248с.

191. Шаймиев В.А. Роль вставных предикативных единиц в семантической организации текста Текст. / В.А. Шаймиев // Функционирование синтаксических категорий в тексте. — Л., 1981. — С.81-88.

192. Шаймиев В.А. Роль вставных конструкций в реализации текстовых категорий Текст. / В.А. Шаймиев // Текстовые реализации и текстообразующие функции синтаксических единиц. Л., 1988. - С.117-126.

193. Шапошников В.Н. Русская речь 1990-х: Современная Россия в языковом отображении Текст. / В.Н. Шапошников. М., 1998. - 288с.

194. Шварценберг Р.Ж. Политическая социология Текст. / Р.Ж. Шварценберг / В 3 ч. — 4.1. — М.: Российская академия управления, 1992. — 180с.

195. Шварцкопф Б.С. Проблема индивидуальных и общественно-групповых оценок речи Текст. / Б.С. Шварцкопф // Актуальные проблемы культуры речи. М.,1970. - С.277-304.

196. Шварцкопф Б.С. Изучение оценок речи как метод исследования в области культуры речи Текст. / Б.С. Шварцкопф // Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996. - С.415-424.

197. ШейгалЕ.И. Структура и границы политического дискурса Текст. / Е.И. Шейгал // Филология — Philologika №14. — Краснодар: изд-во кубан. ун-та, 1998. С.22-29.

198. Шейгал Е.И. Смысловая неопределенность как фактор политического дискурса Текст. / Е.И. Шейгал // Политический дискурс России-4. — М., 2000.-С.116.

199. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса Текст. / Е.И. Шейгал М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. - 326с.

200. Шейгал Е.И., Арчакова Е.С. Язык, коммуникация и социальная среда Текст. / Е.И. Шейгал, Е.С. Арчакова. Воронеж: ВГТУ, 2002. - С.19-24.

201. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра Текст. / Т.В. Шмелева // Жанры речи. Саратов: Колледж, 1997. - С.88-98.

202. Шмелева Т.В. Языковая рефлексия Текст. / Т.В. Шмелева // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. Вып.1 (8). — Красноярск, 1999. — С.108-110.

203. Щепкина И.Г., Зеленская В.В. Прагматика метаязыка как фактор речевой деятельности Текст. / И.Г. Щепкина, В.В. Зеленская // Синтактика. Семантика. Прагматика. Краснодар, 1996. - С.78-82.

204. Юдина Т.В. Стратификация немецкой общественно-политической речи Текст. / Т.В. Юдина. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993. - 96с.

205. Юсселер М. Социолингвистика Текст. / М. Юсселер / Пер. с нем. -Киев: Вища шк., 1987. 200с.

206. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика Текст. / P.O. Якобсон // Структурализм: «за» и «против». -М.:Прогресс, 1975. С. 193-230.

207. Якобсон P.O. Речевая коммуникация: язык в отношении к другим системам коммуникации Текст. / P.O. Якобсон // Избранные работы: Сб. науч. тр. М., 1985. - С.306-330.

208. Allen J.F. A Plan-Based Analysis of Indirect Speech Acts Text. / J.F. Allen // American Journal of Computation Linguistics. Vol.6. - №3-4. - New York: Academic Press, 1980. - Pp.345-376.

209. Austin J.L. How to Do Things with Words Text. / J.L. Austin. Oxford: Oxford University Press, 1962. - 167p.

210. Bach K., Harnish R.M. Linguistic Communication and Speech Acts Text. / K. Bach, R.M. Harnish. Cambridge: Cambridge University Press, 1979. -376p.

211. Brown P., Levinson S. Universals in Language Usage: Politeness Phenomena Text. / P. Brown, S. Levinson // Questions and Politeness: Strategies in Social Interaction. Cambridge: Cambridge University Press, 1978.-323p.

212. Coseriu E. Lenguaje y política Text. / E. Coseriu // M. Alvar ed. El lenguaje político. Madrid: Fundación Friedrich Ebert, Instituto de Cooperación Iberoamericana, 1987. - Pp.9-31.

213. Dijk T.A. van. Strategies of Discourse Comprehension Text. / Т.A. van Dijk, W. Kintsch. New York: Academic Press, 1983. - 418p.

214. Dijk T.A. van. Discourse and the Denial of Racism Text. / T.A. van Dijk // Discourse and Society. 1992. -№3 (1). -Pp.87-118.

215. Dijk, T. A. Van. Ideology. A Multidisciplinary Study Text. / T.A. van Dijk. London: Sage, 1998. - 384p.

216. Dijk T.A. van. Political discourse and political cognition Text. / T.A. van Dijk / In Paul A. Chilton & Christina Schäffiier (Eds.), Politics as Text and Talk. Analytical approaches to political discourse. — Amsterdam: Benjamins, 2002. Pp.204-236.

217. Eemeren van F.H. Fundamentals of Argumentation Theory. A Handbook of Historical Backgrounds and Contemporary Developments Text. / van F.H. Eemeren, R. Grootendorst. — New Jersey: Lawrence Erlbaum Associates Publishers, 1996.-397p.

218. Fairclough N. Media Discourse Text. / N. Fairclough. London: Edward Arnold, 1995.-214p.

219. FoucaultM. Archäologie des Wissens Text. / M. Foucault. Frankfurt/M, 1973 / рус. пер.: Археология знания. — Киев, 2001.

220. Graber D. Political Languages Text. / D. Graber // Handbook of Political Communication. Beverly Hills, London: Sage Publications, 1981. - Pp. 195224.

221. Lasswell H.D. The Structure and Function of Communication in Society Text. / H.D. Lasswell // The Communication of Ideas. N.Y., 1948. - P.37.

222. Luckmann T. The Sociology of Language Text. / T. Luckmann. -Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1975. 79p.

223. McQuail D. Mass Communication Theory Text. / D. McQuail. London, 1996.-P.65.

224. Orwell G. Politics and the English Language Text. / G. Orwell // Language Awareness. St. Martin's Press, New York, 1990. - 482p.

225. Searle J.R. Foundations of Illocutionary Logic Text. / J.R. Searle, D. Vanderveken. Cambridge: University Press, 1985. - 227p.

226. Словари и справочная литература

227. Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике. Около 9000 терминов Текст. / А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский, М.Н. Михайлов, П.Б. Паршин, О.И. Романова // Под ред. А.Н. Баранова, Д.О. Добровольского. М.: Азбуковник, 2001. - 640с.

228. Арапова Н.С. Эвфемизмы Текст. / Н.С. Арапова // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С.590.

229. Арутюнова Н.Д. Дискурс Текст. / Н.Д. Арутюнова // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 136-137.

230. АхмановаО.С. Словарь лингвистических терминов Текст. / О.С. Ахманова. Изд. 3-е, стереотипное. М.: Комкнига, 2005. - С.302-303.

231. Большой энциклопедический словарь Текст. / Гл. ред. A.M. Прохоров. 2-е изд. перераб. и доп. М.: Большая Российская энциклопедия, 1997. -1456с.

232. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З. и др. Концепт Текст. / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков и др. // Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Моск. гос. ун-т., 1996. - С.90-93.

233. Кунин А.В. Англо-русский фразеологический словарь Текст. / А.В. Кунин. 3-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 2001. - 521с.

234. Ляпон М.В. Модальность Текст. / М.В. Ляпон // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С.303-304.

235. Митюшин А.А. Рефлексия Текст. / А.А. Митюшин // Философский энциклопедический словарь / Ред. С.С. Аверинцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичев и др. М.: «Советская энциклопедия», 1989. - 815с.

236. Николаева Т.М. Текст Текст. / Т.М. Николаева // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С.507.

237. Толковый словарь русских глаголов. Идеографическое описание Текст. / Под ред. проф. Л.П. Бабенко. М.: АСТ-ПРЕСС, 1999. - 704с.

238. Философский энциклопедический словарь / Ред. С.С. Аверинцев, Э.А Араб-Оглы, Л.Ф Ильичев и др. М.: «Советская энциклопедия», 1989.-815с.

239. Языкознание. Большой энциклопедический словарь Текст. / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М.: Большая российская энциклопедия, 1998. 685с.

240. Crystal D. Dictionary of Language and Languages Text. / D. Crystal. -London: Penguin Books, 1992. 428p.

241. Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of Language Text. / D. Crystal. -Cambridge: Cambridge University Press, 1997. 480p.

242. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English Text. / A.S. Hornby Seventh Edition. Chief Editor Sally Wehmeier. Ashby: Oxford University Press, 2005. - 1908p.

243. The Concise Oxford Dictionary of Current English Text. / Seventh Edition. Edited by J. Sykes. Oxford: Oxford University Press, 1982. - 1264p.1. Электронные источники

244. Кобозева И.М. К распознаванию интенционального компонента смысла высказывания (теоретические предпосылки) Электронный ресурс. / И.М. Кобозева // http://www.dialog-21.ru/Archive/2003/Kobozeva.pdf.

245. Кобозева И.М. Лингво-прагматический аспект анализа языка СМИ Электронный ресурс. / И.М. Кобозева // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования. — М., 2003 // http://evartist.narod.ru/textl2/06/htm.

246. Михалёва О.Л. Политический дискурс: способы реализации атональности Электронный ресурс. / О.Л. Михалева // http://www.ruslang.com/about/group/mikhaleva/state2.

247. Паршин П.Б. Понятие идиополитического дискурса и методологические основания политической лингвистики Электронный ресурс. / П.Б. Паршин // http://www.elections.ru/biblio/lit/parshin.htm.

248. Список источников языкового материала

249. Executive Intelligence Review Text. // September 8. 2000. - No.35. -80p.

250. Executive Intelligence Review Text. // May 19. 2000. - No.20. - 72p.

251. Executive Intelligence Review Text. // August 31. 2001. - No.33. - 72p.

252. Executive Intelligence Review Text. // April 6. 2001. - No. 14. - 80p.

253. Executive Intelligence Review Text. // June 22. 2001. - No.24. - 80p.

254. Executive Intelligence Review Text. // December 17. 2004. - No.31. -72p.

255. Executive Intelligence Review Text. // April 22. 2005. - No. 16. - 80p.

256. Executive Intelligence Review Text. // June 3. 2005. - No.22. - 72p.

257. Executive Intelligence Review Text. // April 1. 2005. - No. 13. - 88p.

258. Executive Intelligence Review Text. // February 11. 2005. - No.32. -72p.

259. Executive Intelligence Review Text. // December 17. 2005. - No.49. -72p.

260. Executive Intelligence Review Text. // January 7. 2005. - No. 1. - 80p.

261. Executive Intelligence Review Text. // February 25. 2005. - No.8. - 72p.

262. Executive Intelligence Review Text. // February 4. 2005. - No.5. - 72p.

263. Executive Intelligence Review Text. // March 25. 2005. - No. 12. - 72p.

264. Executive Intelligence Review Text. // January 14. 2005. - No.32. - 72p.

265. Executive Intelligence Review Text. // April 8. 2005. - No. 14. - 64p.