Осетинский социум в эпоху пореформенной модернизации

Магометов, Алимбек Ахурбекович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Осетинский социум в эпоху пореформенной модернизации

Год: 2005
Автор научной работы: Магометов, Алимбек Ахурбекович
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Нальчик
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Осетинский социум в эпоху пореформенной модернизации'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Осетинский социум в эпоху пореформенной модернизации"

На правах рукописи

МАГОМЕТОВ АЛИМБЕК АХУРБЕКОВИЧ

ОСЕТИНСКИЙ СОЦИУМ В ЭПОХУ ПОРЕФОРМЕННОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ

(2ПОЛОВИНА XIX-НАЧАЛОXXВВ.)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Нальчик 2005

Работа выполнена на кафедре истории Центра социально-гуманитарного образования Северо-Осетинского государственного университета имени КЛ. Хетагурова

Научный руководитель - доктор исторических наук

Канукова Залина Владимировна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Апажева Елена Хасановна; кандидат исторических наук Хозиев Анатолий Борисович

Ведущая организация - Ставропольский государственный

университет

Защита диссертации состоится « 17 » июня 2005 г. в часов на заседании диссертационного совета Д 212. 076. 03 при Кабардино-Балкарском государственном университете им. Х.М. Бербекова Адрес: 360004 г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова

Автореферат разослан « 1 о » мая 2005 г.

« 1 (~> »]

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук доцент М.И.Баразбиев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. На протяжении последних полутора столетий российское общество трижды испытало глубокую экономическую и социальную трансформацию, вызванную модернизацион-ными реформами (60-70 гт. XIX века, 20-30 гг. XX в., 90-е гг. XX в.). Настоящему периоду характерна адаптация к новым политическим, социально-экономическим и духовно-нравственным отношениям. Разрушение традиционных устоев неизбежно сопровождается кризисными явлениями, поисками ответов на вопросы современности. Инновационные процессы общественного развития актуализируют необходимость обращения к историческому опыту предшествующих эпох.

Основным содержанием модернизационного процесса на Северном Кавказе, как и в других национальных регионах, всегда была и остается проблема сохранения самобытных культурных и языковых традиций. Сложный полилог этнотрадиционных культур с российской цивилизацией и модернизационными явлениями, выработка способов и методов адаптации - отличительные черты трансформационных эпох.

Начало модернизации традиционного осетинского общества связано с присоединением Осетии к России. Это самое крупное политическое событие в новой истории осетин привело их к интеграции в российское экономическое и социокультурное пространство. Проведение реформ, освобождение зависимых сословий, развитие буржуазных экономических отношений, вовлечение Осетии в систему всероссийского рынка, урбанизационный процесс привели к глубокой трансформации традиционной жизнедеятельности осетин, приобщению к европейским формам хозяйственной, социальной и культурной жизни.

Цели и задачи исследования

Цель настоящего диссертационного исследования - комплексный анализ материальных и социальных форм жизнеустройства осетин на предмет адаптации к условиям пореформенной ■модернизации.

Исходя из степени разработанности проблемы и имеющихся источников, определены следующие конкретные задачи исследования:

- определение экономических факторов, способствовавших модернизации традиционного общества;

- изучение новых хозяйственных занятий в контексте адаптации к новой экономической ситуации;

- выявление инновационных явлений в структурах крестьянской повседневности;

- характеристика социальной организации пореформенного общества;

- анализ синергетических аспектов функционирования родственных объединений;

- исследование трансформации традиционных органов управления, их взаимодействия с российской администрацией и пореформенным законодательством;

- рассмотрение соотношения традиционной осетинской юридической практики с новой системой судопроизводства, а также формирования полиюридизма как характерной особенности местной судебной системы.

Объектом исследования является осетинский социум в эпоху пореформенной модернизации, предметом исследования-трансформация материальных и социальных форм жизнеустройства осетин, адаптационные возможности традиционного социума в новой экономической, политической и культурной среде.

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период со второй половины XIX до начала XX века. Буржуазные реформы 60-70 гг. XIX века, определившие периодизацию общеисторического развития России, для Осетии стали началом модерниза-ционной эпохи, которая продолжалась вплоть до 1917 года и завершилась переходом осетинского общества в новое политическое и социокультурное пространство, его включением в общероссийский экономический процесс.

( */t nom,<f4«t < 4 • i j ' >u "ЯП 10

зволяет, основываясь на идее поливариантности и полилинейности всемирно-исторического процесса, рассмотреть переход от традиционного аграрного общества к современному индустриальному.

Безусловную значимость для настоящего исследования имеют элементы формационного анализа, прежде всего труд В.И. Ленина «Развитие капитализма в России», где проведен обстоятельный анализ генезиса капиталистических отношений.

Методологией, адекватной поставленным задачам, является также понятие об этнических структурах повседневности, формирующих основы национальной самобытности, проявляющих историчность и изменчивость, зависимость от экономических, социальных и культурных факторов.

В процессе исследования применялись следующие методологические принципы:

- историзма, позволивший воспроизвести реальную экономическую и социокультурную среду, в которой проходил модернизационный процесс;

- историко-сравнительный с целью рассмотрения трансформации традиционной культуры и появления ее паллиативных и инновационных вариантов;

- принцип объективности в подборе и оценке исследуемых фактов и явлений.

Источниковой базой исследования стали архивные документы, опубликованные источники, периодическая печать и публицистика.

Ценные сведения почерпнуты в Центральном государственном архиве Республики Северная Осетия-Алания. Использованы документы фондов Терского областного правления и канцелярии начальника Терской области: посемейные списки крестьян за 1886 год, 1905 год, посемейные списки временнопроживающих крестьян за 1906 год. Этот источник дает представление о составе села, наличии в нем патронимических объединений, их расселении. Посемейные списки содержат сведения об имущественном положении каждой семьи (наличие земли, скота, жилых построек), а также сведения об отходниках (место работы, занятие, заработок). Особую значимость в связи с этим представляют посемейные списки временнопроживающих крестьян, по-

скольку эта категория населения в силу сложившихся экономических условий сильнее была втянута в сферу капиталистических отношений.

Большое место в работе отводится анализу документа «Положение о сельских (аульных) обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в горском населении Терской и Кубанской областей» (1870) и его нескольких проектов. В нем была определена сфера деятельности общинного схода, старост, сельского правления, сельского суда, что позволяет проследить мо-дернизационный процесс в системе внутреннего управления общины.

Важным источником для разработки указанных проблем стали материалы Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года, позволяющие проследить некоторые трансформационные явления.1

Ценные сведения содержатся в ежегодных отчетах начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска: данные о наличии в селах мелких предприятий, торговых лавок и других заведений, о социальном составе населения, его хозяйственных занятиях.2

Сведения о размерах землевладения и скотоводства, о количестве торговых и промышленных заведений, о промыслах дают статистические таблицы населенных мест Терской области (1890 г.), сборник статистических сведений о Кавказе, статистический справочник СевероОсетинской автономной области.3

Обширный фактический материал содержится в работах дореволюционных исследователей, бытописателей, путешественников, кото-

1 Первая всеобщая перепись населения Российской империи в 1897 году. Терская область. Тифлис, 1905. Т. 68.

2 Отчет начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего

войска за 1908 год. Владикавказ, 1909; Отчет начальника Терской области и наказ-

ного атамана Терского казачьего войска за 1909 год. Владикавказ, 1910.

1 Статистические таблицы населенных мест Терской области. Владикавказский округ. Владикавказ, 1890. Т. 2. Вып. 4; Сборник статистических сведений о Кавказе. Тифлис, 1869; Статистический справочник Северо-Осетинской автономной области. Владикавказ, 1927.

рые фиксировали изменения, происходившие в хозяйстве, социальной и культурной сферах. Важным источником для изучаемых в работе вопросов стали дореволюционные органы печати: «Терские ведомости», «Тифлисский листок», «Кавказ», «Казбек», «Новое обозрение», а также шеститомный сборник, содержащий исторические и этнографические материалы, составленный под редакцией JT.A. Чибирова на основании указанных и некоторых других газет, выходивших до революции на Кавказе.4

Состояние изученности проблемы. В отечественной историографии нет специального исследования, посвященного пореформенной модернизации Осетии, но отдельные аспекты экономического, социально-политического и культурного развития рассматривались экономистами, историками и этнологами.

В дореволюционном осетиноведении значительное место отведено историко-этнографическим исследованиям сельской общины. Многие вопросы, связанные с этой проблемой, затрагивались в работах В.Ф. Миллера, В. Пфафа, М. Ковалевского.5 Эти работы содержат ценный фактический материал, интересные, но не лишенные субъективизма, недостаточно обоснованные оценки уровня общественного развития.

В работах И.А. Акинфиева, К. Борисовича, Г.А. Вертепова, Б.М. Городецкого, Н.Я. Динника, Н.Ф. Дубровина, К.И. Красницкого, О.В. Маркграфа6 и других российских исследователей описываются различные аспекты пореформенной осетинской повседневности. Их ценность для нашего исследования заключается в том, что наряду с тради-

4 Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Цхинвали, 1980-1982. Т. 1-6.

5 Миллер В.Ф. Осетинские этюды. М., 1887. Т. 3; Пфаф В. Народное право осетин // Сборник сведений о Кавказе. М., 1871-1872. Т. 1, 2; Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. М., 1886.

6 Акинфиев И.А. Поездка в Осетию на Ардон и в Сванетию //ЗКОРГО. Тифлис, 1894. Кн. 16. С. 81-114; Борисович К. Черты нравов православных осетин и ингушей Северного Кавказа //ЭО, 1899. №1-2. С. 225-245; Вертепов Г.А. Очерки кустарных промыслов в Терской области //Терский сборник. Владикавказ, 1897. Вып. 4. С. 1-33; Городецкий Б.М. Осетины нагорной полосы Терской области (этногра-фо-статистические материалы). Екатеринодар, 1908; Динник Н.Я. Путешествие по Западной Осетии //ЗКОРГО. Тифлис, 1893. Кн. 15; Дубровин Н.Ф. Очерк Кавказа и народов его населяющих //История войны и владычества русских на Кавказе. В 6 Т. СПб., 1871; Кн. 1. Т. 1. Красницкий К.И. Кое-что об Осетинском округе и о нравах туземцев его //Кавказ, 1865. №29-33; Маркграф О.В. Очерки кустарных промыслов Северного Кавказа. М., 1882.

ционными чертами быта они фиксируют новые явления, характеризующие динамику пореформенного развития.

Особую значимость в дореволюционной историографии имеют работы представителей местной интеллигенции - А.Г. Ардасенова, Г.В. Баева, М.К. Гарданова, A.A. Гассиева, А.Б. Есиева, И.Д. Канукова, K.JI. Хетагурова, Г.М. Цаголова и др.7

Особую значимость в изучении пореформенной модернизации имеет фундаментальный труд А.Г. Ардасенова «Переходное состояние горцев Северного Кавказа», где проведен обстоятельный анализ культурно-хозяйственной и социальной жизни горцев. Автор отмечает разрыв между торговой и производственной сферами, растущее имущественное неравенство, массовое обнищание, рост материальных потребностей при минимальных возможностях их удовлетворения, стремительную ломку устоявшихся жизненных ориентаций и норм.

Успешное завершение адаптационного процесса для осетин он видит во внедрении новых интенсивных методов аграрной культуры, культивировании в народной среде установок на производительное сельское хозяйство, воспитании ценностей трудолюбия и рационального хозяйствования, а главное - в развитии народного образования. Автор считал, что без этих мер «переходное состояние» может привести к гибели самобытной культуры, деморализации и криминализации общества.

В целом дореволюционная историография достигла определенных результатов в исследовании социально-экономического развития осетинского общества во второй половине XIX - начале XX вв., но не смогла дать его полного освещения. Ни один из дореволюционных авторов не ставил перед собой задачу всестороннего анализа осетинского пореформенного общества. Малочисленность работ, скудность ис-точниковой базы, отсутствие обобщающих исследований - характерные черты дореволюционной историографии указанной проблемы.

7 Ардасенов А.Г. Переходное состояние горцев Северного Кавказа. Тифлис, 1896; Баев Г.В. К поземельному устройству нагорной Осетии. Владикавказ, 1911; Гарданов М.К. Очерк социально-экономической истории. Владикавказ, 1908; Гас-сиев A.A. О пропавшем сельском банке и аульных непорядках. Владикавказ, 1912; Есиев Л.Б. Обычное право и право землевладения осетин Терской области. Владикавказ, 1911; Кануков И.Д. В осетинском ауле. Рассказы, очерки, публицистика. Орджоникидзе: Ир, 1985; Хетагуров K.JI. Собрание сочинений. В пяти томах. Т. 4. М : Наука, 1960; Цаголов Г.М. Край беспросветной нужды (заметки о нагорной полосе Терской области). Владикавказ, 1912.

В советской историографии пореформенная эпоха оказалась популярным объектом исследования, так как рассматривалась в контексте одной из стержневых проблем исторической науки - развития капитализма. В осетинской историографии сложилось целое направление по изучению развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве и промышленности. В работах B.C. Гальцева, В.К. Гарданова, Д.А. Дзагурова, К.Х. Дзокаева, М.А. Кобегкаева, С.Д. Кулова, Б.Х. Орта-баева, Б.А. Цуциева, Б.С. Кулова и др. рассматриваются вопросы, связанные с проникновением и развитием товарно-денежных отношений, аренды земли, появлением фабрично-заводской промышленности, вовлечением региона во всероссийский рынок, состоянием экономики в эпоху империализма, появлением новых хозяйственных занятий.8

Устойчивый исследовательский интерес привлекала и социальная структура пореформенного общества.9

Таким образом, советскими историками обстоятельно изучен процесс социально-экономического развития пореформенной Осетии, опи-

8 Гальцев B.C. Социально-экономическое и культурное развитие народов Северного Кавказа в 70-90-е гг. XIX века //Вопросы истории, 1954. №10. С. 116-124; Гарданов В.К. Социально-экономические преобразования у народов Северного Кавказа //Культура и быт народов Северного Кавказа. М.: Наука, 1968; Дзагуров Д.А. Заметки о сельском хозяйстве Северной Осетии во второй половине XIX -начале XX в. //Известия СОНИИ. Орджоникидзе, 1960. Т. 22. Вып. 3. С. 344-367; Дзокаев К.Х. Экономическое развитие осетинского крестьянства в пореформенный период (1870-1890) //Известия СОНИИ. Дзауджикау, 1948. Т. 11. Вып. 1. С. 3-69; Кобегкаев М.А. Социально-экономическое развитие Северной Осетии в пореформенный период (1870-1890): Автореферат диссертации кандидата исторических наук. Налшик, 1974; Кулов С.Д. Социально-экономическое развитие Северной Осетии в конце XIX - начале XX века //Известия СОНИИ. Орджоникидзе, 1966; Ортабаев Б.Х. Развитие экономики в Северной Осетии в конце XIX - начале XX века. Орджоникидзе, 1967; Цуциев Б.А. Экономика и культура Северной Осетии. Орджоникидзе, 1967; Кулов Б.С. Основные занятия населения Северной Осетии в XIX -начале XX века //Известия СОНИИ. Орджоникидзе, 1966. Вып. 25. С. 293-315.

9 Берозов Б.П. Переселение осетин с гор на плоскость (XVIII-XX вв.). Орджоникидзе: Ир, 1980; Гарданов М.К. Селение Христиановское в фактах жизни//Известия ОНИИК. Владикавказ, 1925. Вып. 1.; Скитский Б.В. Остатки феодализма в земельных отношениях в нагорной полосе Северной Осетии //Известия СОНИИ. Орджоникидзе, 1956. Т. 18. С. 151-184; Скитский Б.В. Сословный вопрос в Северной Осетии во 2 половине XIX - начале XX века //Известия СОНИИ. Орджоникидзе, 1953. С. 69-100; Тедтоев A.A. Временнопроживающие крестьяне в Северной Осетии во 2 половине XIX - начале XX в. Дзауджикау, 1952 и др.

сана внешняя сторона модернизационных перемен. Однако без изучения глубинных традиционных основ жизнеустройства, которым предстояло воспринимать новационные элементы, такие описания представляются поверхностными для поставленной проблемы.

Исследование социальных и материальных основ жизнеустройства проводилось в рамках этнологической науки. Сельской общине были посвящены работы A.A. Магометова, Б.А. Калоева, В.К. Тотрова, З.Н. Ванеева, З.Д. Гаглойти.10

Рассматривая общинные институты, этнологи воспроизводили их традиционность и патриархальность, что вполне соответствовало предметной области советской этнографии. Аналогичный процесс наблюдается и в изучении структур повседневности осетин. Этнографы фиксировали традиционные элементы материальной культуры, сопоставляли их с новой советской бытовой культурой, а трансформационные варианты пореформенной эпохи остались вне поля зрения исследователей. Исключение составляют только статья К.У. Тайсаева по трансформации некоторых элементов бытовой культуры, а также монография Е.И. Кобахидзе, где социальная организация и институты самоуправления осетин рассматриваются в контексте сложных административных преобразований, в корне изменивших традиционный жизненный уклад осетинского общества."

Анализ историографической ситуации позволяет сделать следующие выводы:

- указанные направления и отдельные исследования не включены в широкий контекст модернизации общества, в них не поставлена про-

10 Магометов A.A. Культура и быт осетинского народа. Историко-этнографи-ческое исследование. Орджоникидзе: Ир, 1968; Общественный строй и быт осетин (XVIII-XIX вв.). Орджоникидзе: Ир, 1974; Сельская община у осетин //Ученые записки СОГПИ. Орджоникидзе, 1968. Т. 28. Вып. 2; Калоев Б.А. Осетины. Исто-рико-этнографические исследования. М.: Наука, 1971; Тотров В.К. Указ. соч.; Ванеев З.Н. Из истории родового быта в Юго-Осетии. Тбилиси: изд-во АН ГССР, 1955; Гаглойти З.Д. Очерки по этнографии Осетии. Тбилиси, 1974.

11 Тайсаев К.У. Изменение в материальной культуре северных осетин в конце XlX - начале XX века в связи с развитием капитализма. Автореферат диссертации кандидата исторических наук. М., 1973; Кобахидзе Е.И. Осетия в системе государственно-административного управления Российской империи (последняя четверть XVIII - конец XIX в.). Историко-этнологический анализ. Владикавказ: изд-во СОГУ, 2003.

блема межцивилизационного взаимодействия, не рассмотрен адаптационный процесс;

- комплексное исследование материальных и социальных форм жизнеустройства осетинского социума в эпоху пореформенной модернизации возможно провести только с исследованием мевдисципли-нарного, историко-этнологического подхода.

Научная новизна исследования

Представленное диссертационное исследование является первой попыткой комплексного изучения материальных и социальных форм жизнеустройства осетин в эпоху пореформенной модернизации.

Научной новизной отличается постановка проблемы: в историографии сложилась традиция изучения архаичных, традиционных институтов без учета трансформационных перемен, вызванных реальной динамикой экономического и социального развития. В диссертации впервые исследуются инновации, связанные с капиталистическими отношениями, выявляются способы адаптации традиционного общества к европейской цивилизации.

Теоретическая значимость исследования

Выводы и положения диссертации, обобщение и переосмысление исторического опыта адаптации традиционного общества к условиям новой экономики и социокультурной среды дают возможность более обстоятельного исследования новой истории Осетии, а также вопросов, связанных с пореформенной модернизацией других национальных регионов России.

Практическая значимость исследования

Результаты работы могут быть использованы в разработке и проведении современной конструктивной политики, направленной на сохранение национальной культуры в условиях общественных трансформаций и межэтнических взаимодействий.

Материалы диссертации могут быть реализованы в учебном процессе, при подготовке общих и специальных курсов по истории Осетии.

Апробация результатов исследования

истории и этнокультурологии Центра социально-гуманитарного образования Северо-Осетинского государственного университета имени К.Л. Хетагурова.

Структура диссертации соответствует поставленным целям и задачам. Она состоит из введения, двух глав, содержащих семь параграфов, заключения, примечаний и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет, цель и задачи, хронологические рамки, новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, его источнико-вая база и методологическая основа, степень изученности проблемы и апробация результатов.

В первой главе «Крестьянское хозяйство и пореформенная экономика Осетии» рассматривается процесс адаптации традиционного хозяйства к новым экономическим условиям.

Проведение буржуазных реформ в Осетии оказало влияние на развитие экономики. Существенно подорвав основы феодально-патриархальной замкнутости, она способствовала проникновению капиталистических отношений и вовлечению традиционного общества в систему всероссийского рынка.

70-80-е годы XIX века - начало пореформенной модернизации на Северном Кавказе - можно считать поворотным этапом в истории земледелия и всего хозяйства горцев. Острая нехватка земли в горах стала причиной широкого развития арендных отношений. Аренда земли стала массовым явлением. Согласно материалам дореволюционной статистики «каждой наличной душе населения приходилось уплачивать ежегодно за аренду земельных участков около 7 рублей».12 В арендной земле нуждались и равнинные села, где земледелие стало развиваться быстрыми темпами. Новым явлением на равнине стало вытеснение традиционных продовольственных культур (ячменя, пшеницы и проса) кукурузой, ставшей основным продуктом сбыта на рынке. Она была востребована на спиртоводочных, крахмальных заводах, на иногородних рынках. Крестьянское хозяйство в горах основывалось на парцеллярной земельной собственности, размеры частных подворных владе-

12 Ардасенов А.Г. Указ. соч. С. 194.

ний были крайне малы. Ввиду неблагоприятных погодных условий в горах кукуруза не созревала, остальные культуры произрастали в небольших количествах.

Определенных успехов достигли огородничество и садоводство, но товарный характер имели только зерновые культуры.

Важные перемены происходили в скотоводческом хозяйстве. По мере разложения натурального хозяйства овцеводство превращалось в главную отрасль товарного скотоводства. Хозяйственно-культурный тип скотоводов, как известно, отличался консервативностью и слабой реакцией на новую экономическую ситуацию. К тому же в начале XX века, в связи с развитием зерново-товарного хозяйства и увеличением посевных площадей происходило сокращение фонда земель, необходимого для ведения экстенсивного скотоводства. Это вело к его сокращению.

В связи с развитием внутреннего рынка получили широкое развитие товарно-денежные и рыночные отношения, о чем свидетельствует наличие в осетинских селах в 1912 году 644 торговых заведений.13 К этому времени во многих селах действовали базары с солидными торговыми оборотами. Например, торговый оборот базара в с. Христиа-новском в 1914 году составил 10 тысяч рублей, в селении Алагир -1500 рублей, в Тулатовском - 3 тысячи рублей.14 Однако «торговый бум» не был органически связан с ростом производительных сил в Осетии. Это не внутренний, а внешний процесс, вызванный давлением инонационального капитала, разлагавшего традиционное хозяйство.

Коренные изменения происходили в промышленности. В рассматриваемый период она была представлена несколькими формами; домашними промыслами, ремеслами, мелкотоварным производством и фабрично-заводской промышленностью, между которыми складывались и переходные ступени. В осетинских равнинных селениях появились мелкие предприятия - пивоваренные, кожевенные, кирпичные, лесопильные и др. В горных местностях, изолированных от железной дороги, торговых и промышленных центров, таких предприятий не было.

Таким образом, основной характеристикой пореформенного хозяйства Осетии является резкий сдвиг от аграрной экономики в сторону производства меновых стоимостей при сохранении натуральных основ воспроизводства.

13 Дзокаев К.Х. Указ. соч. С.30.

14 ЦГА РСО-А. Ф.24. Оп.1. Д.15. Л.2.

Расширение местного рынка и торгово-экономических контактов с другими областями России, втягивание в общероссийский рынок разрушали традиционное хозяйство, способствовали отходу крестьян от земледелия и скотоводства и приобщению к новым для них видам хозяйственной деятельности.

Особенность традиционного хозяйствования заключалась в том, что оно было ориентированно в первую очередь на выживание и удовлетворение первичных потребностей. Производить больше, чем это делали родители и другие сельчане, представлялось бессмысленным и нерациональным. Новые экономические отношения потребовали от крестьян денег. Они были необходимы для покупки или аренды земельных участков, для уплаты государственных, земских и мирских повинностей уже не в натуральной, а в денежной форме, для уплаты калыма, устройства многолюдных поминок и др. Крестьяне приобщались к рынку, наметилась ускоренная товаризация натурально-потребительских хозяйств. Торговля, считавшаяся у осетин недостойным занятием, становилась престижной и распространенной. Низкий уровень развития производительных сил, неэквивалентный обмен, неумелые попытки внедриться в товарно-денежные отношения разоряли крестьян, приводили к миграции из родных сел. Горная часть Осетии в силу своей бедности становилась резервом дешевых батрацких рук. Наемный труд получал все большее распространение, но он не повышал уровня местной экономики. Стремительно нараставший земельный голод вовсе не способствовал введению новых способов хозяйствования, освоению новых приемов обработки, удобрения и ухода за землей. Крестьяне охладевали к земледелию, которое не удовлетворяло и половины потребностей. Они стали приобщаться к неземледельческим занятиям. Для многих семей в Алагирском ущелье работа на Садонском руднике и Фаснальской обогатительной фабрике была основой материального благосостояния. Они занимались добычей и доставкой руды из Садона в Алагир. Жители Дагомского, Архонского, Нузальского и Зарамагс-кого приходов занимались перевозкой руды из Садонских рудников на Мизурскую фабрику и в Дарг-Кох.15 Осетины стали работать на местных кирпичных, черепичных и известковых заводах. Жители Ардона перевозили кукурузу через Мамисонский перевал в Грузию, крестьяне сел. Новая Саниба брали в аренду казенные лесные дачи и занима-

15 Городецкий В.М. Осетины нагорной полосы Терской области. Этнографоста-тистические материалы. Екатеринограо, 1908. С. 13-15.

лись лесным промыслом, гизельцы рубили лес и доставляли его во Владикавказ и т. п.

У осетин широко распространилось неземледельческое отходничество. Развитие капитализма и рост городов на Кавказе вызывали уход значительного числа осетинского крестьянства в Тбилиси, Баку, промышленные районы Ткибули, Чиатура, Алаверди, на Бакинские и Грозненские нефтяные промыслы, на шахты, железнодорожные предприятия, на Сибирские золотые прииски. За период с 1910 по 1913 годы в различные области России, Америки, Австралии выехало более 10 тысяч отходников-осетин.16

Приобщению к новым хозяйственным занятиям способствовала система профессионального образования, развивавшаяся в г. Владикавказе. Например, в Лорис-Меликовском училище осетины получали профессии слесарей, токарей, столяров, кузнецов. К нетрадиционным занятиям приобщались и женщины-осетинки, работавшие кухарками, прачками, кладовщицами, портнихами и т. п.17

В новых экономических условиях быстрыми темпами формировалась и новая система потребностей. Столкновение с европейской, российской, городской культурой меняло структуры крестьянской повседневности.

Наибольшей трансформации подвергалось жилье и внутреннее убранство домов. Наличие собственного дома становилось престижно- знаковым элементом жизнеобеспечивающей культуры и статусной характеристикой самого домовладельца. Задаваясь целью построить дом, осетинские крестьяне отказывали себе в самом необходимом. Многие стройки длились годами, разоряя крестьян. Обычным явлением в равнинных селах стали большие усадьбы с садами и огородами, многочисленными хозяйственными постройками, кирпичными оградами и массивными воротами. Определенные изменения происходили и в жилище горных осетин: вместо маленьких окон, покрытых бычьими пузырями, появились широкие застекленные окна, высокие двери, деревянные полы.

Непременным атрибутом повседневности была одежда. До второй половины XIX века в условиях натурального хозяйства основным материалом её изготовления служили продукты животноводства: шерсть, овчина и кожа. В пореформенное время процесс вытеснения тканей

16 Терские ведомости, 1907. №23.

17 Статистический справочник Северо-Осетинской автономной области. С. 15.

домашнего производства фабричными пошел значительно быстрее, что было связано с развитием текстильной промышленности на Кавказе. Рынок предлагал «гуртовую» одежду - сшитые на фабриках изделия из дешевой ткани - брюки, тужурки, кепки. Обилие различных тканей на рынке, появление швейных машин способствовали европеизации одежды, вытеснению ее традиционных элементов, замене бурок и черкесок на европейский костюм. Изменился и характер пищи. Превращение кукурузы в преобладающую культуру сельского хозяйства сказалось на рационе питания. Кукурузный хлеб (чурек) вытеснил пшеничную муку и производимые из нее продукты. Под влиянием городской культуры и межэтнического общения появились новые продукты, и способы их приготовления. По своей структуре пища осетин была неоднородна. Наряду с основным пластом, связанным с ведущими отраслями хозяйства, отчетливо прослеживается суперстратный слой, как следствие развития межэтнических контактов. Появление картофеля и других видов овощей, фруктов изменило традиционную систему питания.

Разрушение натурального хозяйства в осетинских селах привело к сокращению потребления мясо-молочных продуктов. Вместе с тем у осетин развивались другие формы хозяйства, рассчитанные на обеспечение прожиточного минимума. Материальный статус определялся социальной принадлежностью, благосостоянием, условиями жизни в горах и на равнине.

Приобщение к российскому рынку, влияние урбанизационных процессов привели к изживанию элементов традиционной повседневности, появлению в них новаций и различных паллиативных вариантов. Однако новые потребности не соответствовали формам труца и производства, сложившимся в рамках традиционной экономики.

Вторая глава «Трансформация системы самоорганизации осетинского крестьянства» посвящена исследованию социальной структуры пореформенного общества, роли родственных объединений в процессе модернизации, системы самоуправления, взаимодействия норм обычного права с новым российским законодательством.

Известно, что недостаточная зрелость, несформированность добур-жуазного общества и национальных традиций образуют слабое звено, легко пробиваемое при столкновении с более развитой культурой. Однако этот процесс стимулирует мобилизацию внутренних ресурсов общества, его адаптационных возможностей. Жизнедеятельность тради-

ционного общества вступала в противоречие с новыми историческими условиями жизни социума, с новой общественно-культурной средой.

Несмотря на комплекс внутренних и внешних факторов, разрушавших сельскую общину, она активно проявляла свою традиционную «живучесть». Многие ее институты трансформировались, наполнялись новым содержанием.

Сельская община осетин представляла собой сложное социальное образование, включавшее территориальные и родственные объединения разных уровней. Все осетинские общества к началу пореформенного времени были четко стратифицированы в социальном плане, имели выраженную сословную организацию. Развитие товарно-денежных отношений и разрушение традиционного хозяйства усугубляли социальную дифференциацию крестьянства и способствовали формированию новой социальной стратификации, представленной сельскими пролетариями, средним крестьянством и деревенской верхушкой в лице кулаков, торговцев, скупщиков. При этом средний слой крестьянства на протяжении всей пореформенной эпохи был источником пополнения двух полярных социальных групп - батрацкой и кулацкой.

Сельская община не переставали существовать как хозяйственно-территориальная самоуправляющая единица социума, несмотря на внедрение государственно-административной системы и земельную реформу. Многие традиции общинного жизнеустройства сохранялись и в эпоху пореформенной модернизации.

Основу самоорганизации осетинского традиционного общества составляли родственные объединения: патронимии, фамилии, фамильные союзы. Они сохраняли особую синергетическую значимость в жизни осетин. В большей степени это характерно для патронимии, основным признаком которой считалось территориальное единство. Однако массовые переселения горцев на равнину и образование новых селений нарушали это единство. Архивный материал, в частности, посемейные списки крестьян, свидетельствуют о многофамильности равнинных сел в отличие от горных. В новых селах широкое развитие получали внутриквартальные и межквартальные отношения, происходило функциональное переплетение патронимических и соседских отношений. Но традиции родственного расселения были столь сильны, что в новых условиях многие патронимии образовывали свои кварталы, улицы, отсеки в равнинных селах.

Главной функцией родственных объединений была экономическая взаимопомощь. Осетинская повседневность предусматривала опреде-

ленный регламент межродственного взаимодействия в различных жизненных ситуациях.

Усилившееся в пореформенное время социальное расслоение родственных объединений, безусловно, оказывало влияние на жизнь всей общины. Территориальные, экономические, общественные и идеологические связи родственных семей органично вписывались в жизнедеятельность общины. В условиях модернизации роль патронимии не только не ослабла, но и обрела особую актуальность. Патронимия заполняла тот вакуум в традиционной хозяйственной, общественной и идеологической сферах жизнеустройства, который появился с разложением большой семьи. Кроме того, снижение уровня благосостояния основной массы осетин в пореформенное время, кризисное состояние их хозяйств актуализировали главную функцию патронимии - взаимопомощь родственников. Традиционная система самоорганизации родственных объединений, несмотря на социальное расслоение общества, демонстрировала свою устойчивость. Родственные связи и общественное мнение оставались мощными регуляторами жизни осетинского социума.

Как указывалось выше, осетинские общества, несмотря на значительную неравномерность их социально-политического и экономического развития, были стратифицированы в социальном плане. Однако низкий уровень развития экономики не привел к глубокой дифференциации социума и развитию отношений господства и подчинения. Поэтому управление имело общественный характер.

Однородные механизмы и институты регулирования социально-правовых аспектов жизнедеятельности объединяли различные общества в едином политико-правовом пространстве. Важнейшим институтом общественной системы долгое время был институт старейшин -глав родственных объединений и сельских общин, которые реализовы-вали исполнительную власть. Фундаментом политического устройства общины было народное собрание, структура и деятельность которого определялись принципами народности и коллегиальности.

В 1870 году было утверждено «Положение о сельских (аульных) обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в горском населении Терской и Кубанской областей», которое сужало сферу деятельности общинных органов управления, прежде всего сельского схода «ныхас». Изменился его состав. В селах, имевших 30 дворов коренных жителей или меньше, в сходе

участвовали все домохозяева общества; в селах, имевших не более 300 дворов, на сход делегировали по 30 выборных; если же количество дворов превышало 300 - выборных было по одному от каждых 10 дворов.18

В «Положении...» указывалось, что общинный сход имел право распределения находящихся в общем пользовании земель и угодий, в том числе лесных, выгонных и арендных. Сельские общества широко пользовались этими правами: сдавали землю в аренду, продавали под выпас другим селам, скотоводам. В компетенцию сельского схода попадали и такие вопросы, как строительство школ, дорог, назначение сборов на общественные расходы, распоряжение запасными хлебными магазинами, учреждение сельских банков. Сход избирал правление банка, распорядителя, начислял проценты на ссуду, устанавливал взыскания неаккуратным плательщикам. Такие банки были созданы в селениях Ольгинское, Алагир, Эльхотово, Карджин.19

Согласно «Положению...», сельский сход решал вопросы о семейных разделах: распределял между членами делящейся семьи землю и другое имущество, а также выплату государственных повинностей.20

Приговоры сельских обществ, выходившие за рамки «Положения.. .», администрация считала недействительными. Пореформенные сельские сходы созывались по инициативе органов местной власти, и это обстоятельство в значительной степени определяло характер выносимых ими решений.

Должность старосты была назначаемой. Он выполнял роль исполнительно-распорядительного органа, фактически ведая всеми сторонами социально-экономической и бытовой жизни села. В крупных селах старосты имели 2-3 помощника. Сельские старосты собирали и распускали сход, объявляли законы и распоряжения правительства, отвечали за общественный порядок, производили предварительное дознание, принимали полицейские меры для открытия и задержания виновных, выполняли приговоры судов, выдавали крестьянам разрешение на выезд, наблюдали за выплатой повинностей.

Староста, его помощники, казначей, писарь, переводчик и глашатай, согласно «Положению...», составляли сельское правление. Уста-

18 ЦГАРСО-А. Ф. 11. Оп. 52. Д. 276. Л. 31.

"ЦГАРСО-А. Ф. 224. Оп. 1. Д. 69. Л. 7, 8; Голос Кавказа, Тифлис, 1906. № 10.

20 ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп. 52. Д. 276. Л. 44.

новление сроков их полномочий было крайне затруднительно: они хаотично назначались и сменялись, о чем свидетельствуют архивные документы и периодическая печать рассматриваемого периода.21

В пореформенное время традиционализм и модернизм были основными моделирующими фактами как всей соционормативной культуры, как и системы судопроизводства.

Осетинский социум выработал хорошо развитую систему обычного права и суда, регулировавшую взаимоотношения крестьян и правопорядок в общине. Традиционный осетинский суд был третейским, '» посредническим. В его функции входило разрешение внутриобщин-ных тяжб, а также конфликтов между жителями разных общин. Судьи избирались из среды общинников - лиц пожилого возраста, имевших достаточный жизненный опыт, пользующихся авторитетом и безукоризненно знавших все детали обычного права. Состав и полномочия судей не были постоянньми, они выбирались в каждом деле самими тяжущимися.

Одним из ключевых элементов осетинского судопроизводства была присяга. Она рассматривалась как судебное доказательство и одновременно как средство защиты обвиняемого и обязательно подкреплялась соприсяжничеством - поручительством со стороны родственников. Значимой фигурой осетинского судопроизводства был «комдзог» (доказчик), который чаще всего выступал в делах о воровстве. Он также совершал присягу или участвовал в соприсяжничестве.

Основными функциями осетинского суда были третейское разбирательство дел, посредничество между враждовавшими сторонами, примирение кровников, установление размера и форм компенсации за причиненный ущерб. Судебная практика осетин предусматривала и систему контроля за исполнением решений суда. Оно гарантировалось избранием поручителей от обеих сторон, отвечавших за исполнение приговоров суда.

Включение осетин в российское политическое и административное пространство предлагало трансформацию традиционного суда. В ходе модернизирующих реформ были введены судебные уставы, открыт Владикавказский окружной суд с прокурорским надзором. Утвержденные Александром II судебные уставы были основаны на буржуазных принципах судоустройства и судопроизводства. В соответствии с ними вводились несменяемость судей и независимость суда от адми-

21 ЦГАРСО-А. Ф. 224. Оп. 1. Д. 135. Л. 1-4.

нистрации, гласность и публичность судебных заседаний, состязательность процесса, институт адвокатуры.

По судебному уставу императора Александра И были ликвидированы словесные суды. За общие уголовные преступления и по гражданским искам осетины стали судиться в судебных и мировых учреждениях. В селениях были образованы сельские суды, действовавшие в соответствии с «Положением..». Сельский сход избирал семь судей не моложе 35 лет, его ведению подлежали все жители села, кроме принадлежавших к привилегированным сословиям. В компетенцию сельского суда входили такие вопросы, как тяжбы между жителями, пьянство, нарушение общественного порядка, умышленная запашка чужого поля, порча заборов, изгородей, воды в реках, канавах, колодцах, воровство, мошенничество и т.п. В качестве меры наказания применялись штрафы, принудительные работы, арест не более 8 дней.22 Более серьезные проступки, а также дела ранее судимых лиц должны были разбираться мировыми судьями. Но в Осетии в период с 1871 по 1897 гг. был один мировой судья на 100 тысяч человек, из которых половина находилась в труднодоступных горных ущельях. Только в 1897 году был учрежден еще один судейский участок во Владикавказе. Такое состояние судопроизводства стало причиной бездействия сельских судов, способствовало распространению таких явлений, как самосуд, лжесвидетельство и т.п. Обычно-правовые нормы и ментальные установки осетин вступали в конфликт с новым законодательством. Российская администрация склонялась к применению местной юридической практики. Наряду с использованием общеимперского законодательства, сохранялись суд посредников и присяга. Складывалась система полиюридизма, но сочетание правовых норм с местными адатами не всегда было органичным.

В заключении подводятся основные итоги исследования

Разложение натурального хозяйства, установление связи крестьянских хозяйств с рынком, развитие торговли и мелкой фабрично-заводской промышленности, проникновение арендных отношений в сельское хозяйство поставили осетинское традиционное общество перед необходимостью решать сложнейшую задачу модернизации, перехода к новым формам труда и производства. Традиционные структуры вступали в противоречие с новыми историческими условиями жизни социума, с новой общественно-культурной средой.

22 ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп. 52. Д. 276. Л. 37.

Попытки насильственного насаждения модели государственного управления сменились практикой выборочной легализации некоторых элементов традиционного самоуправления осетин. Система самоорганизации осетинского социума продемонстрировала высокие адаптационные возможности, убедив российскую администрацию в значимости и полезности некоторых традиционных принципов.

Результатом межцивилизационного диалога европейской (российской) и местной культур стал сложнейший синтез традиций и инноваций, соотношение которых определяло реальную динамику пореформенного развития материальных и социальных форм жизнеустройства осетин.

Основное содержание диссертации изложено в следующих публикациях:

1. Магометов A.A. Договорное право у осетин//Вестник Владикавказского института экономики, управления и права. Владикавказ,

2003. Вып. 1. С. 33-43 (в соавторстве с Баскаевой Е.Х.).

2. Магометов A.A. Развитие соционормативной культуры в Осетии // Успехи современного естествознания. Научно-теоретический журнал. Москва «Академия естествознания». Материалы конференции,

2004. № 7. С. 129.

3. Магометов A.A. Родственные объединения в системе самоорганизации осетинского социума (вторая половина XIX века) // Вестник Кабардино-Балкарского государственного университета. Серия гуманитарные науки. Вып. 9. Нальчик, 2004. С. 43-46.

4. Магометов A.A. Суд и судопроизводство в пореформенной Осетии // Социально-гуманитарные исследования: Сборник научных трудов. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2005. С. 79-82.

5. Магометов A.A. Правила примирения кровников в соционормативной культуре осетин (конец XIX - начало XX вв.) // Вопросы социологии, психологии и социальной работы. Вып. 5. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2005. С. 142-146.

Подписано в печать 16.05.2005. Заказ №80. Усл.печ.л.1,4. Тираж 100 экз.

Полиграфический центр Северо-Осетинского государственного университета им.К.Л.Хетагурова 362025, г.Владикавказ, ул. Ватутина, 46.

«106 86

РНБ Русский фонд

2006-4 8445

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Магометов, Алимбек Ахурбекович

Введение. *

Глава I. Крестьянское хозяйство и пореформенная экономика Осетии.

§ 1. Экономическое развитие

§ 2. Хозяйственные занятия

§ 3. Структуры крестьянской повседневности

Глава II. Трансформация системы самоорганизации осетинского крестьянства. 74

§ 1. Социальная структура осетинского общества

§ 2. Родственные объединения в жизнеустройстве осетин

§ 3.Система самоуправления

§ 4. Суд и судопроизводство

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Магометов, Алимбек Ахурбекович

Актуальность исследования.

На протяжении последних полутора столетий российское общество трижды испытало глубокую экономическую и социальную трансформацию, вызванную модернизационными реформами (60-70 гг. XIX века, 20-30 гг. XX в., 90-е гг. XX в.). Современное общество находится в процессе адаптации к новым политическим, социально-экономическим и духовно-нравственным отношениям. Разрушение традиционных устоев неизбежно сопровождается кризисными явлениями, поисками в социальном опыте прошлого ответов на вопросы современности. Это актуализирует необходимость изучения исторического опыта модернизации России и ее национальных окраин, выявления своеобразия и закономерностей предшествующих обновленческих эпох.

Основным содержанием модернизационного процесса на Северном Кавказе, как и в других национальных регионах, всегда была и остается проблема сохранения самобытной культуры в условиях форсированных преобразований. Сложный полилог этнотрадиционных культур с российской цивилизацией и модернизационными явлениями, взаимодействие традиций и инноваций, выработка способов и методов адаптации - отличительные черты трансформационных эпох.

Начало модернизации традиционного осетинского общества связано с присоединением Осетии к России. Это самое крупное политическое событие в новой истории осетин привело их к интеграции в российское экономическое и социокультурное пространство. Проведение реформ, освобождение зависимых сословий, проникновение и развитие буржуазных экономических отношений, вовлечение Осетии в систему всероссийского рынка, урбаниза-ционный процесс, влияние городской среды привели к глубокой трансформации традиционной жизнедеятельности осетин, приобщению к европейским формам хозяйственной, социальной и культурной жизни.

Безусловный академический интерес представляет изучение конкретных форм взаимодействия традиционной хозяйственной, жизнеобеспечивающей и соционормативной культуры со стихией рыночной экономики, товарным производством и новыми политико-административными порядками. Исследование адаптационного процесса традиционного общества к европейской цивилизации может способствовать обеспечению адекватной экспертизы трансформирующихся обществ. Несмотря на сложности переходного периода для пореформенной Осетии был характерен мобилизационный тип развития. Столкновение сильных традиционных и внешних модернизирующих импульсов вписывалось в адаптационный процесс и вело к интеграции в российское экономическое и социокультурное пространство.

Цели и задачи исследования.

Цель настоящего диссертационного исследования - комплексный анализ материальных и социальных форм жизнеустройства осетин на предмет адаптации к условиям пореформенной модернизации.

Исходя из степени разработанности проблемы и имеющихся источников определены следующие конкретные задачи исследования:

- определение экономических факторов, способствовавших модернизации традиционного общества;

- изучение новых хозяйственных занятий в контексте адаптации к новой экономической ситуации;

- выявление инновационных явлений в структурах повседневности;

- характеристика социальной организации пореформенного общества;

- анализ синергетических аспектов функционирования родственных объединений;

- рассмотрение соотношения традиционной осетинской юридической практики с новой системой судопроизводства, а также формирования поли-юридизма как характерной особенности местной судебной системы.

Объектом исследования является осетинский социум в эпоху пореформенной модернизации.

Предмет исследования - трансформация материальных и социальных форм жизнеустройства осетин, адаптационные возможности традиционного социума в новой экономической, политической и культурной среде.

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период со второй половины XIX до начала XX века. Буржуазные реформы 60-70 гг. XIX века, определившие периодизацию общеисторического развития России, для Осетии стали началом модернизационной эпохи, которая продолжалась вплоть до 1917 года и завершилась переходом осетинского общества в новое политическое и социокультурное пространство, его включением в общероссийский экономический процесс.

Методологической основой диссертационного исследования являются достижения исторической науки и смежных дисциплин. Использована теория модернизации в ее современной парадигме, которая позволяет, основываясь на идее поливариантности и полилинейности всемирно-исторического процесса, рассмотреть переход от традиционного аграрного общества к современному индустриальному.

Безусловную значимость для настоящего исследования имеют элементы формационного анализа, прежде всего труд В.И. Ленина «Развитие капитализма в России», где проведен обстоятельный анализ гене .i ca капиталистических отношений.

В процессе исследования применялись следующие методологические принципы:

- принцип объективности в подборе и оценке исследуемых фактов и явлений.

Ценные сведения были почерпнуты в Центральном государственном архиве Республики Северная Осетия-Алания. Были использованы документы фондов Терского областного правления и канцелярии начальника Терской области: посемейные списки крестьян за 1886 год, 1905 год, посемейные списки временнопроживающих крестьян за 1906 год. Этот источник дает представление о составе села, наличии в нем патронимических объединений, их расселении. Посемейные списки содержат также сведения об имущественном положении каждой семьи (наличие земли, скота, жилых построек), а также сведения об отходниках (место работы, занятие, заработок). Особую значимость в связи с этим представляют посемейные списки «временнопроживающих» крестьян, поскольку эта категория населения в силу сложившихся экономических условий явилась непосредственным порождением капитализма, сильнее была втянута в сферу капиталистических отношений.

Большое место в работе отводится анализу документа «Положение о сельских (аульных) обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в горском населении Терской и Кубанской областей» (1870), и его нескольких проектов. В нем была определена сфера деятельности общинного схода, старост, сельского правления, сельского суда, что позволяет проследить модернизационный процесс в системе внутреннего управления общиной.

Большой фактический материал дали документы фонда городского головы Владикавказа Г. Баева, среди которых часто встречаются различные ходатайства сельских сходов, их письменные приговоры, давшие возможность определить функции сельских сходов в изучаемый период, а также дела сельских судов и другие документы сельских правлений, отражающие особенности повседневной жизни крестьян. В работе были использованы и документы разных фондов ЦГА РСО-А, опубликованные в 3-м томе сборника «Материалы по истории Осетии», изданном Северо-Осетинским научно-исследовательским институтом1.

Важным источником для разработки указанных проблем стали материалы Первой всеобщей переписи Российской империи 1897 года, позволяющие проследить некоторые трансформационные явления: появление ноА вых хозяйственных занятий, ее участие в сфере производства и др.

Ценные сведения содержатся в ежегодных Отчетах начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска: данные о наличии в селах мелких предприятий, торговых лавок и других заведений, о социальном составе населения, его хозяйственных занятиях3.

Сведения о размерах землевладения и скотоводства, о количестве торговых и промышленных заведений, о промыслах дают статистические таблицы населенных мест Терской области (1890 г.), а также сборник статистических сведений о Кавказе, статистический справочник Северо-Осетинской автономной области4.

Большой фактический материал содержится в работах дореволюционных исследователей, бытописателей, путешественников, которые фиксировали изменения, происходившие в хозяйстве, социальной и культурной сферах. Свои наблюдения и исследования они публиковали в «Записках Кавказского отдела императорского Русского географического общества», в «Кавказском календаре», в «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа», в «Сборнике сведений о Кавказе», в «Сборнике сведений о кавказских горцах», в «Терском сборнике» и т.д.

Важным источником для изучаемых в работе вопросов стали дореволюционные органы печати: «Терские ведомости», «Тифлисский листок», «Кавказ», «Казбек», «Новое обозрение», а также шеститомный сборник, содержащий исторические и этнографические материалы, составленный под редакцией JI.A. Чибирова на основании указанных и некоторых других газет, выходивших до революции на Кавказе5.

В диссертации приводится и полевой материал, собранный в селении Дур-Дур РСО-А. Не являясь достаточно репрезентативным источником для поставленных задач, он используется для подкрепления некоторых положений и выводов.

Состояние изученности проблемы.

В отечественной историографии нет специального исследования, посвященного пореформенной модернизации Осетии, но отдельные аспекты экономического, социально-политического и культурного развития рассматривались экономистами, историками и этнологами.

В дореволюционном осетиноведении значительное место отведено ис-торико-этнографическим исследованиям сельской общины. Многие вопросы, связанные с этой проблемой, затрагивались в работах В.Ф. Миллера, В. Пфафа, М. Ковалевского, который привлекал осетинский материал для разработки проблем генезиса и разложения общины6. Эти работы содержат ценный фактический материал, интересные, но не лишенные субъективизма, недостаточно обоснованные оценки уровня общественного развития.

В работах И.А. Акинфиева, К. Борисовича, Г.А. Вертеперч, Б.М. Гороп децкого, Н.Я. Динника, Н.Ф. Дубровина, К.И. Красницкого, О.В. Маркграфа и других российских исследователей описываются различные аспекты пореформенной осетинской повседневности. Их ценность для нашего исследования заключается в том, что наряду с традиционными чертами быта они фиксируют новые явления, характеризующие динамику пореформенного развития.

Особую значимость в дореволюционной историографии имеют работы представителей местной интеллигенции - А.Г. Ардасенова, Г.В. Баева, М.К. Гарданова, А.А. Гассиева, А.Б. Есиева, И.Д. Канукова, K.JI. Хс.глгурова, Г.М. о

Цаголова и др. Их исследования не являются событийно-повествовательными. В своих работах указанные авторы не ограничивались простым приведением статистических данных, описанием социально-экономического и политического положения осетин. Они анаметически подходили к вопросам, связанным с развитием аграрных отношений в пореформенный период, проникновением капиталистических отношений, с процессом социального расслоения и образования новых категорий крестьянства в Осетии.

Публицистами были отмечены процессы разложения осетинской общины, развитие арендных отношений в сельском хозяйстве, установление неразрывной связи между хозяйственным бытом осетин и рынком на денежной основе, появление кулачества, отходников и др.

А.Г. Ардасенов анализирует состояние крестьянской экономики в новых условиях, трансформационные явления в социальной жизни и приходит к выводу о том, что сложности «переходного периода» обусловлены недостаточной земельной обеспеченностью, низким уровнем хозяйственной культуры, неразвитостью социально-культурной среды. Успешное завершение адаптационного процесса для осетин он видит во внедрении новых интенсивных методов аграрной культуры, культивирование в народной среде установок на производительное сельское хозяйство, воспитании ценностей трудолюбия и рационального хозяйствования, а главное - в развитии народного образования. Автор считал, что без этих мер «переходное состояние» может привести к гибели самобытной культуры, деморализации и криминализации общества.

В многочисленных статьях Г.М. Цаголова и его известной работы «Край беспросветной нужды» подвергнута всестороннему анализу аграрная проблема. Активная деятельность Г.М. Цаголова привлекла внимание всей передовой российской общественности к безысходному положению горцев-крестьян. Он ставил вопросы, связанные с социальной дифференциацией крестьянства, с необходимостью аграрной реформы.

В публицистике и поэтических произведениях K.JI. Хетагурова одной из главных тем является столкновение традиционного жизнеустройства осетин и других народов Северного Кавказа со всеми новшествами, которые привносили в социально-экономическую сферу вторгавшиеся капиталистаческие отношения. K.J1. Хетагуров был убежден, что игнорируя национальную самобытность народа, его многовековые традиции социальной и культурной жизни, невозможно достичь экономического и обще- гзенного прогресса. Борьбу российской администрации с обычаями и традициями горцев он считал неперспективной, не способствующей эмансипации горцев. Их приобщение к цивилизации, по мнению публициста и поэта, должно было основываться на национальной самобытности.

Проблема взаимодействия старых жизненных устоев с новыми явлениями занимает большое место в творчестве И. Канукова. В своих очерках он прослеживает, как в ходе исторических катаклизмов, столкнувшись с новой реальностью, новыми требованиями жизни высшее сословие осетин вынуждено было менять свое отношение к физическому труду, спс.,;^бам ведения хозяйства. Многие осетинские традиции он считал несовместимыми с рациональным и практичным ведением хозяйства, подрывающими семейный бюджет (калым, многочисленные и многолюдные поминки и др.). Описанная им картина обновленного села с новым персонажем — аристократом, научившимся предпринимательству, трудолюбию, представляется неадекватной реальности. Но попытки просветителя определить способы достойного выхода из «переходного» состояния и причины, тормозящие адаптационный процесс. представляют безусловный интерес для темы нашего исследования.

В целом дореволюционная историография достигла определенных результатов в исследовании социально-экономического развития осетинского общества во второй половине XIX — начале XX вв., но не смогла дать его полного освещения. Ни один из дореволюционных авторов не ставил перед собой задачу всестороннего анализа осетинского пореформенного общества. Малочисленность работ, скудность источниковой базы, отсутствие обобщающих исследований — характерные черты дореволюционной историографии указанной проблемы.

В советской историографии пореформенная эпоха оказалась популярным объектом исследования, так как рассматривалась в контексте одной из стержневых проблем советской исторической науки - развития капитализма. В осетинской историографии сложилось целое направление по изучению развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве и промышленности. В работах B.C. Гальцева, В.К. Гарданова, Д.А. Дзагурова, К.Х. Дзо-каева, М.А. Кобегкаева, С.Д. Кулова, Б.Х. Ортабаева, Б.А. Цуциева, Б.С. Ку-лова и др. рассматриваются вопросы, связанные с проникновением и развитием товарно-денежных отношений, аренды земли, появлением фабрично-заводской промышленности, вовлечением региона во всероссийский рынок, состоянием экономики в эпоху империализма, появлением новых хозяйственных занятий9.

Устойчивый исследовательский интерес привлекала и социальная структура пореформенного общества. В работах Б.П. Берозова, М.К. Гарданова, Б.В. Скитского, А.А. Тедтоева, В.К. Тотрова, Ю.В. Хоруева, А.К. Джа-наева, М.В. Таказова и других исследуется процесс формирования новой стратификации осетинского общества: «раскрестьянивание», отходничество, появление буржуазии и пролетариата, эволюция и качественные изменения социальной структуры10.

Таким образом, советскими историками обстоятельно изучен процесс социально-экономического развития пореформенной Осетии, описана внешняя сторона модернизационных перемен. Однако без изучения глубинных традиционных основ жизнеустройства, которым предстояло воспринимать новационные элементы, такие описания представляются поверхностными для поставленной проблемы.

Исследование социальных и материальных основ жизнеустройства проводилось в рамках этнологической науки. Сельской общине были посвящены работы А.А. Магометова, Б.А. Калоева, В.К. Тотрова, З.Н. Ванеева, З.Д. Гаглойти11. Предметом специального исследования осетинская сельская община стала в монографии А.Х. Магометова «Общественный строй и быт осетин (XVII-XIX вв.). Автор подробно описал историю возникновения сельской общины, ее структуру, формы землевладения и землепользования, виды общинной солидарности и взаимопомощи, управление, общественные отношения, общинный культ.

Б.А. Калоев, изучая общественный строй осетин, большое внимание уделил родственным объединениям, нормам обычного права, бытовой культуре. В работе В.К. Тотрова исследуются поземельные и имущественные отношения осетин-общинников.

Рассматривая общинные институты, этнологи воспроизводили их традиционность и патриархальность, что вполне соответствовало предметной области советской этнографии.

Аналогичный процесс наблюдается и в изучении структур повседневности осетин. Этнографы фиксировали традиционные элементы материальной культуры, сопоставляли их с новой советской бытовой культурой, а трансформационные варианты пореформенной эпохи остались вне поля зрения исследователей. Исключение составляют только статья К.У. Тайсаева по трансформации некоторых элементов бытовой культуры, а также монография Е.И. Кобахидзе, где социальная организация и институты самоуправления осетин рассматриваются в контексте сложных административных преобразований, в корне изменивших традиционный жизненный уклад осетинско-1 го общества .

Анализ историографической ситуации позволяет сделать следующие выводы:

- существовавшие принципы дисциплинарного размежевания представляются малоперспективными для комплексного исследования пореформенной модернизации осетинского общества;

- указанные направления и отдельные исследования не включены в широкий контекст модернизации общества, в них не поставлена проблема межцивилизационного взаимодействия, не рассмотрен адаптационный процесс*

- комплексное исследование материальных и социальных форм жизнеустройства осетинского социума в эпоху пореформенной модернизации возможно провести только с использованием междисциплинарного, историко-этнологического подхода.

Научная новизна исследования. Представленное диссертационное исследование является первой попыткой комплексного изучения материальных и социальных форм жизнеустройства осетин в эпоху пореформенной модернизации.

Научной новизной отличается постановка проблемы: в историографии сложилась традиция изучения архаичных, традиционных инсттутов без учета трансформационных перемен, вызванных реальной динамикой экономического и социального развития. В диссертации впервые исследуются инновации, связанные с капиталистическими отношениями, выявляются способы адаптации традиционного общества к европейской цивилизации.

Теоретическая значимость исследования.

Практическая значимость исследования.

Апробация результатов исследования.

Отдельные положения диссертации были изложены на международной конференции «Междисциплинарный уровень интеграции современных научных исследований» (Москва, Академия естествознания, август 2004 г.), а также опубликованы в пяти научных статьях. Диссертация обсуждалась и была одобрена на совместном заседании кафедр истории и этнокультурологии Центра социально-гуманитарного образования Северо-Осетинского государственного университета имени К.Л. Хетагурова.

Структура диссертации соответствует поставленным целям и задачам. Она состоит из введения, двух глав, содержащих семь параграфов, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Осетинский социум в эпоху пореформенной модернизации"

Заключение

Основными факторами пореформенной модернизации Осетии были размежевание земель на плоскости, освобождение зависимых сословий, формирование новой стратификации общества и развитие буржуазных экономических отношений. Эти явления несли в себе реальную динамику общественного развития и привели к глубокой трансформации традиционной жизнедеятельности осетин.

Разложение натурального хозяйства, установление связи крестьянских хозяйств с рынком, развитие торговли и мелкой фабрично-заводской промышленности, проникновение арендных отношений в сельское хозяйство поставили осетинское традиционное общество перед необходимостью решать сложнейшую задачу модернизации, перехода к новым формам труда и производства. Накопленный социальный и культурный опыт оказался явно недостаточным для выхода из кризисной экономической ситуации.

Столкновение с европейской цивилизацией привело осетинский социум к «переходному» состоянию, которое в отечественном востоковедении принято обозначать как «революцию возрастающих потребностей». Если в условиях традиционного натурального хозяйства потребности горцев были минимальны, то под влиянием современной цивилизации начался их крупный рост. Глубина и преобразующий характер изменений особенно были характерны для материальной культуры осетин. Приобщение к российскому рынку, влияние урабанизационных процессов приводили к изживанию элементов традиционного питания, одежды, жилых домов и других структур повседневности, появлению в них новаций и различных паллиативных вариантов. Однако новые потребности не соответствовали формам труда и производства, сложившимся в рамках традиционной экономики. В эту сферу жизнедеятельности новации проникали медленно.

Известно, что недостаточная зрелость, несформированность добуржу-азного общества и национальных традиций образуют слабое звено, легко пробиваемое при столкновении с более развитой культурой, ho этот процесс имеет и позитивную сторону - он стимулирует мобилизацию внутренних ресурсов общества, его адаптационных возможностей. Ключевую роль здесь играют особенности внутреннего развития традиционного общества. Всякая традиция порождается определенными социально-экономическими или культурно-историческими условиями, отличается консервативностью, но не является абсолютно неизменной. Она может проявлять гибкость и приспосабливаться к новой эпохе. Развитие осетин в пореформенное время происходило в постоянном взаимодействии традиционных, компромиссных и новых явлений.

Аналогичные процессы наблюдались и в социальной культуре осетин. Традиционные структуры вступали в противоречие с новыми историческими условиями жизни социума, с новой общественно-культурной средой.

Несмотря на комплекс внутренних и внешних факторов, разрушающих сельскую общину, она активно проявляла свою традиционную «живучесть». Многие ее институты трансформировались в новых условиях, наполнялись новым содержанием. Традиционные формы часто прикрывали качественно новые явления.

В условиях пореформенной модернизации, когда менялись общественные отношения и многие традиционные институты подвергались трансформационным явлениям, родственные объединения сохраняли особую синерге-тическую значимость в жизни осетин.

Традиционная система самоорганизации родственных объединений прежде всего, патронимических, демонстрировала свою устойчивость. Патронимия заполняла вакуум в традиционной практике жизнеустройства, образовавшийся после распада большой семьи. Массовое обнищание крестьян в новых экономических условиях актуализировало главную функцию патронимии — взаимопомощь родственников.

Российское государство в исторически короткий промежуток времени установило в Осетии административные принципы своей государственной политической культуры. Процесс проникновения и насаждения инокультур-ной системы управления был осложнен столкновением диаметрально противоположных представлений и легитимации власти. Попытки насильственного насаждения модели государственного управления сменились практикой выборочной легализации некоторых элементов традиционного самоуправления осетин. Система самоорганизации осетинского социума продемонстрировала высокие адаптивные возможности, убедив российскую администрацию в значимости и полезности некоторых традиционных принципов.

Высший орган власти - «ныхас» - сохранял внешние атрибуты традиционного общинного схода: проводился в местах прежних общинных собраний, созывали его, как и прежде, «фидиуаги» (глашатаи), создавалась видимость обсуждения крестьянами общесельских дел. В действительности сельский сход пореформенного времени терял свою демократическую сущность, он стал выразителем интересов не всей общины, а лишь определенного круга общнлников, знатных и зажиточных людей. Значительно снизилась его роль как органа самоуправления. Действуя исключительно по указанию старосты или других должностных лиц, сельский сход утратил традиционные функции: школы для молодежи, быть ареной для народных певцов и сказителей, исполнять судебные функции. Длительное сохранение этого института говорит о его необходимости и жизненной важности. Он продолжал действовать, видоизменяясь, приспосабливаясь к условиям и требованиям новой жизни.

С развитием товарно-денежных отношений в осетинском селе сельский сход приобретает качественно новые функции: сдача земли в аренду, обеспечение связи сельского общества с рынками города Владикавказа и железнодорожными станциями посредством строительства дорог; учреждение сельских банков и общественных амбарных магазинов, участие в различного рода кредитных учреждениях, проблема семейных разделов и т.д.

Развитие в селе буржуазных отношений определяло и характер деятельности старост и других должностных лиц, сельских правлений, в обязанности которых входило надзирание за торговыми заведениями, за верностью весов и мер, взыскание долгов в сельские суммы, составление долговых ведомостей, сметы с общественных доходов и расходов, ответственность за общественные запасные хлебные амбары, организация публичных торгов, оформление документации отходникам и т.п. Менялся состав должностных лиц, их стали выбирать из числа местных кулаков, купцов, лавочников и ростовщиков. Таким образом, осуществлялась модернизация системы управления.

Гораздо сложнее проходило взаимодействие российской системы судопроизводства с традиционной осетинской судебно-процессуальной практикой. Этот сложный процесс показал полную несовместимость понятий о преступлении, ответственности, адекватности наказания и др. С большим трудом вводилось разделение судебной деятельности на гражданскую и уголовную, не предусмотренное традиционной системой. Адаптационный процесс был отмечен утверждением государственного судопроизводства в уголовно-процессуальном праве и преобладанием традиционных юридических норм - в гражданском. Однако со временем местная судебная практика, народные суды прекратили самостоятельное существование в сзлзи с распространением судебных уставов России. Традиционный суд сохранялся только в рамках внутриобщинной самоорганизации. Его значимость минимизировалась с постепенным переводом судопроизводства на общероссийскую законодательную базу.

Сельская община осетин в условиях пореформенной модернизации трансформировалась из самоуправляющейся общественной единицы в низовой орган местного управления.

Результатом межцивилизационного диалога европейской (российской) и местной культур стал сложнейший синтез традиций и иннсх.ций, соотношение которых определяло реальную динамику пореформенного развития материальных и социальных форм жизнеустройства осетин.

Список научной литературыМагометов, Алимбек Ахурбекович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники 1. Архивные материалы.

2. Акинфиев И.А. Поездка в Осетию на Ардон и в Сванетию //ЗКОРТО. Тифлис: тип. К.П. Козловского. 1894. Кн. 16. С. 81-114.

3. Ардасенов А.Г. Переходное состояние горцев Северного Кавказа. Тифлис: Б.И. 1896.41 с.

4. Баев А.К. К поземельному устройству нагорной Осетии. Владикавказ Б.И. 1911.38 с.

5. Бузилов Ф. Статистические материалы для изучения оыта Терского казачества //Отечественные записки. СПб: тип. И. Глазунова и комп. 1851. Т. 76. №5, 6. С. 42-60.

6. Ган О. По долинам Чорока, Уруха и Ар дона //СМОМЦК. Тифлис, 1896. Вып. 25. С. 1-46.

7. Гассиев А. О пропавшем сельском банке и аульных непорядках. Владикавказ: Б.И. 1912. 24 с.

8. Динник Н.Я. Путешествие по Дигории //ЗКОИРГО. Тифлис: тип. К.П. Козловского. 1892. Вып. 1. Кн. XIV. С. 1-61.

9. Динник Н.Я. Путешествие по Западной Осетии //Там же. 1893. Кн. XV. С. 51-90.

10. Дирр A.M. В Тагаурской и Куртатинской Осетии //Известия Кавказского отдела РГО //Там же. 1912. Вып. 3. Кн. 21. С. 368-380

11. Есиев А. Обычное право и право землевладения осетин Терской области. Владикавказ: Б.И. 1911. 22 с.

12. Зедлиц Н. Поездка в Чечню, к верховьям Аргуна, в Ичкерию и через Хасав-Юрт вверх по Тереку до Моздока //Известия Кавказского отдела РГО. Тифлис: тип. К.П. Козловского. 1873. Т. 2. Вып. 4. С. 147-158.

13. Леонтович Ф.Е. Адаты кавказских горцев. Одесса: Б.И. 1883. Т. 1.437 е.; Т. 2. 396 с.

14. Маркович А.В. В верховьях Ардона и Риони //ЗКОИРГО. Тифлис: тип. К.П. Козловского. 1906. Т. 38. Вып. 3. 222 с.

15. Материалы по истории осетинского народа. Орджоникидзе: Госиздат Сев.-Осет. АССР. 1942. Т. 2. 362 с.

16. Материалы по истории Осетии. Дзауджикау: Госиздат. Сев.-Осет. АССР. 1950. Т. 3. 360 с.

17. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. М: изд-во Ученые записки им-пер. Московского ун-та. 1887. Т. 3. 215 с.

18. Мисиков М.А. Материалы для антропологии осетин. Одесса: изд-во импер. Новороссийского ун-та. 1916. 208 с.

19. Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII-XIX вв.). Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд. 1967. 319 с.

20. Отчет начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска за 1909 год. Владикавказ: изд-во Терского обл. стат. комитета. 1909. 114 с.

21. Отчет начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска за 1909 год. Владикавказ: изд-во Терского обл. стат. комитета. 1910. 116 с.

22. Первая всеобщая перепись населения Российской империи. СПб.: Центр, стат. комит. 1899. т. 68.

23. Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Научно-популярный сборник. Цхинвали: Ирыстон, 1981-1982. Т. 1. 303 е.; Т. 2. 356 с.

24. Россиков К.Н. Поездка в юго-западную часть горной Осетии и Дагестан //ИКОРГО. Там же. 1886-1888. Вып. IX. С. 99-103.

25. Россикова А.Я. В горах и ущельях Куртатии и притоков реки Терека//ЗКОРГО. 1894. Кн. XVI. С. 301-356.

26. Скитский Б.В. Хрестоматия по истории Осетии с древнейших времен до 1917 г. Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд-во. 1956. Т. 1. 377 с.

27. Максимов Е. Терский статистический комитет. Владикавказ, 1890. 100 с.

28. Статистический справочник Северо-Осетинской автономной области. Владикавказ: Сев.-Осет. АССР. Стат. отдел. 1927. 73 с.

29. Уварова П.С. Кавказ. Путевые заметки. М.: тип. А.Н. Мамонтова. 1887, 1904. Т. 1. 326 е.; Т. 3. 327 с.

30. У осетин //Вестник Европы. М.: Университет, тип. 1888. Т. 6. С.68.154.4. Книги, статьи, рефераты.

31. Абрамов Я. Кавказские горцы. Краснодар: изд-во общества изучения Адыгской автономной области. 1927 — 36 с.

32. Айларова С.А. Обновляющийся Северный Кавказ: общественно-политическая мысль 60-90-х гг. XIX в. Владикавказ: изд-во СОГУ. 2002. -213 с.

33. Ардасенов А.Г. (B.-H.-JI) Переходное состояние горцев Северного Кавказа //Алихан Ардасенов. Избранные труды. Владикавказ, 1997.

34. Ардасенов А.Г. Переходное состояние горцев Северного Кавказа. Тифлис, 1896.-44 с.

35. Баев А. Устройство горцев-переселенцев Северной Осетии //Известия ОНИИК. Владикавказ: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1927. С. 277-287.

36. Берозов Б.П. Переселение осетин с гор на плоскость (XVIII-XX вв.). Орджоникидзе: Ир. 1980. 240 с.

37. Блиев М.М., Бзаров Р.С. История Осетии с древнейших времен до конца XIX в. Владикавказ: Ир. 2000. — 351 с.

38. Ванеев З.Н. Из истории родового быта в Юго-Осетии. Тбилиси: изд-во АН ГССР. 1955. 103 с.

39. Ванети З.Н. Индивидуализм и коллективизм в родовом быту осетин //Известия ОНИИК. Владикавказ: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1926. Вып. 2. С. 38-59.

40. Ванеев З.Н. Родовой строй в Осетии //Известия ЮОНИИ. Цхин-вали: Госиздат. Юго-Осетии. 1946. Вып. 5. С. 132-153.

41. Вертепов Г.А. Осетины, ингуши и кабардинцы. Владикавказ: Б.И. 1893.-54 с.

42. Вертепов Г.А. Очерки кустарных промыслов в Терской области //Терский сборник. Владикавказ: изд-во Терского обл. стат. комитета. 1897. Вып. 4. С. 1-93.

43. Габуева О.А. Крестьянские промыслы осетин во 2 пол. XIX — начале XX века (до 1917 г.). Автореф. канд. дисс. М., 1977. 17 с.

44. Гаврилов. Устройство поземельного быта горских племен Северного Кавказа //ССКГ. Тифлис: Горское управление. 1869. Вып. 2. С. 1-85.

45. Гаглоева З.Д Захарий Николаевич Ванеев. Цхинвали: Ирыстон. 1981.-207 с.

46. Гаглоева З.Д. Общественный быт осетин в XIX веке. (Патронимия). Автореф. докт. дисс. Тбилиси. 1975. АН ГССР. Институт истории, археологии и этнографии им. А.И. Двахишвили. 62 с.

47. Гаглоева З.Д. Осетинские «рвадалта» (К структуре родственных объединений у осетин). М.: Наука. 1964. 9 с.

48. Гаглойти З.Д. Очерки по этнографии Осетии. Тбилиси: Мецние-реба. 1974. 161 с.

49. Гальцев B.C. К истории пореформенного развития Северного Кавказа //Известия СОНИИ. Орджоникидзе. Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1966. Т. XXV. С. 92-106.

50. Гальцев B.C. Перестройка системы колониального режима на Северном Кавказе 1860-1870 гг. //Известия СОНИИ. Орджоникидзе: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1956. Т. XVIII. С. 127-150.

51. Гальцев B.C. Социально-экономическое и культурное развитие народов Северного Кавказа в 70-90-е гг. XIX века //Вопросы истории. М.: Правда. 1954. №10. С. 116-124.

52. Гарданов М.К. Очерк социально-экономической истории. Владикавказ: электропечатная П.К. Григорьева. 1908. 85 с.

53. Гарданов В.К. Исторический очерк. В кн.: Народы Кавказа. М.: изд-во АН СССР. 1962. Т.1. 684 с.

54. Гарданов В.К. Социально-экономические преобразования у народов Северного Кавказа. В кн.: Культура и быт народов Северного Кавказа. М.: Наука. 1968. С. 7-56.

55. Гарданов М.К. Селение Христиановское в фактах жизни //Известия ОНИИК. Владикавказ: госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1925. Вып. 1. С. 151-222.

56. Джанаев А.К. Феодальное землепользование в Стыр-Дигории //Известия СОНИИ. Владикавказ: госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1948. Т. XV. Вып. 3. С. 1-100.

57. Джиоев И.Н. Пережитки родового строя в Юго-Осетии накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Автореф. канд. дисс. М. 1963. 22 С.-В надзаг.: Московск. госуд. ун-т им. М.В. Ломоносова, эконом, фак-т.

58. Дзагуров Д.А. Страничка из социально-политической истории Дигории //Известия ОНИИК. Владикавказ: госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1925 .Вып. 1. С. 223-234.

59. Дзагуров Д.А. Заметки о сельском хозяйстве Северной Осетии во 2 пол. XIX начале XX века. //Известия СОНИИ. Орджоникидзе: госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1960. Т. 22. Вып. 3. С. 344-367.

60. Дзадзиев А.Б. Свободное время и формы его использования у осетинского сельского населения в дореволюционный и советский периоды. Автореф. канд. дисс. Л. 1981. — 25 с. В надзаг.: АН СССР Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая.

61. Дзокаев К.Х. Экономическое развитие осетинского крестьянства в пореформенный период (1870-1900) //Известия СОНИИ. Дзауджикау: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1948. Т. XI. Вып. 1. С. 3-69.

62. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб.: тип. Деп. уделов.Т. 1-6. — Т. 1. Очерк Кавказа и народов его населяющих. 1871. Кн. 1. 640 с.

63. История горских и кочевых народов Северного Кавказа в XIX — начале XX века. Проблемы социально-экономического развития /Ставропольский госуд. пед. ин-т В.П. Невская и др. — Ставрополь. 1980. -128 с.

64. История Северо-Осетинской АССР: с древнейших времен до наших дней. В 2-х т. Изд. 2-е. Орджоникидзе: Ир. Т. 1. 1987. - 529 с.

65. Калоев Б.А. Земледелие народов Северного Кавказа. М.: Наука. 1981.-248 с.

66. Калоев Б.А. Из истории Моздока и моздокских осетин //Известия СОНИИ. Орджоникидзе: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1966. Т. XXV. С. 210-253.

67. Калоев Б.А. Историко-этнографический очерк Садонских рудников //Известия СОНИИ. Орджоникидзе: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1958. Вып. 1.

68. Калоев Б.А. Ковалевский М.М. и его исследования горских народов Кавказа. М.: Наука. 1979. 202 с.

69. Калоев Б.А. Осетины. Историко-этнографические исследования. Изд. 2-е. М.: Наука. 1971.-357 с.

70. Калоев Б.А. Этнические традиции в земледелии народов Северного Кавказа //IX Международный конгресс антрополог, и этго^рафич. наук. Чикаго, 1973. М.: Наука. 1973. 15 с.

71. Кануков И. Из осетинской жизни //Кавказ. 1876. №91, 92.

72. Кануков И. В осетинском ауле //ССКГ. Тифлис: Горское управление. 1875. Вып. 8. С. 1-43.

73. Канукова З.В. Старый Владикавказ. Историко-этнологическое исследование. Владикавказ: Иристон. 2002. — 316 с.

74. Киров С.М. Избранные статьи и речи. М.: Гослитиздат. 1957. —718 с.

75. Кобахидзе Е.И. Осетия в системе государственно-административного управления Российской империи (последняя четверть XVIII конец XX в.): историко-этнологический анализ. Владикавказ: изд-во СОГУ. 2003.-236 с.

76. Кобегкаев М.А. Социально-экономическое развитие Северной Осетии в пореформенный период 1860-1890. Автореф. канд. дисс. Нальчик. 1974. — 22 с. — В надзаг.: Кабард.-Балк. госуд. ун-т, экономический фак-т.

77. Кокиев Г.А. Крестьянская реформа в Осетии. Орджоникидзе: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1940. 224 с.

78. Кокиев С.В. Записки о быте осетин //СМЭДЭМ. М.: тип. Т. Рис. 1885. Вып. 1.С. 68-83.

79. Ковалевский М.М. Современный обычай на Кавказе. М.: Б.И. Т. 1.-290 е.; Т. 2.-340 с.

80. Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном изучении. М.: 1886. Т. 1. 340 е.; Т. 2.-410 с.

81. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. Исследования и материалы. М.: Изд-во вост. Литер. 1961. -260 с.

82. Красильников Ф.С. Кавказ и его обитатели. М.: Литер. Изд-во отдела наркома по просвещению. 1919. 128 с.

83. Красницкий К.И. Кое-что об осетинском округе и о нравах туземцев его //Кавказ. Тифлис. 1865. №29-33.

84. Кулов Б.С. Основные занятия населения Северной Осетии в XIX начале XX века. //Известия СОНИИ. Орджоникидзе: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1966. Вып. 25. С. 293-315.

85. Кулов С.Д. Социально-экономическое развитие Северной Осетии в конце XIX начале XX века //Северо-Осетинский НИИ. Орджоникидзе. 1966.- 120 с.

86. Куприянова JI.B. Города Северного Кавказа во 2 пол XIX века. М.: Наука. 1981.-232 с.

87. Лавров Д. Заметки об Осетии и осетинах //Терские ведомости. 1875. №8.

88. Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Л.: Наука. 1978.- 183 с.

89. Ларина В.И. Очерк истории городов Северной Осетии (XVIII-XIX вв.). Орджоникидзе: Сев-Осет. кн. изд-во. 1960. -218 с.

90. Ленин В.И. Развитие капитализма в России. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 1-609.

91. Лилов А. А. Очерки быта кавказских горцев //СМОМПК. Тифлис. Издание управления кавказского учебного округа. 1892. Вып. 14. С. 157.

92. Магометов А.Х. Культура и быт осетинского крестьянства. Ис-торико-этнографическое исследование. Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд-во. 1963.-224 с.

93. Магометов А.Х. Культура и быт осетинского народа. Историко-этнографическое исследование. Орджоникидзе: Ир. 1968. — 568 с.

94. Магометов А.Х. Общественный строй и быт осетин (XVIII-XIX вв.). Орджоникидзе: Ир. 1974. — 367 с.

95. Максимов Е., Вертепов Г. Туземцы Северного Кавказа. Истори-ко-статистические очерки. Владикавказ: Тип. облает, правления Терской области. 1902.- 187 с.

96. Маркграф О.В. Очерки кустарных промыслов Северного Кавказа. М.:Б.И. 1882.-288 с.

97. Маркс К. Капитал. Т. 3. //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 3 изд. Т. 25.1. Ч. 1-Й.

98. Мужев И.Ф. Горцы Северного Кавказа в период империализма //Кабард.-Балк. ун-т. Нальчик. 1965. 92 с.

99. Невская В.П. Карачай в XIX веке. Эволюция аграрного строя и сельской общины. Черкесск: Госуд. изд-во Чер. авт. обл. 1966. 196 с.

100. Ортабаев Б.Х. Развитие промышленности и торговли в Северной Осетии в конце XIX начале XX в. Орджоникидзе: изд-во СОГУ. 1978. - 81 с.

101. Ортабаев Б.Х. Развитие экономики в Северной Осетии в конце XIX начале XX века. Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд-во. Г>67. — 55 с.

102. Пиралов А.С Краткий очерк кустарных промыслов Кавказа. Тифлис: Б.И. 1900.-50 с.

103. Пфаф В. Народное право осетин //ССК. Тифлис. 1871, 1872. Т. 1. С. 177-246; Т. 2. - С. 284-325.

104. Пфаф В.Б. Этнографические исследования в Осетии //Известия КОИРГО. Тифлис: Б.И. 1894. Т. 1. С. 6-10.

105. Пожидаев В.П. Горцы Северного Кавказа. Краткий историко-этнографический очерк. M.-JL: Госиздат. 1926. — 119 с.

106. Скачков А. Опыт статистического исследования i орного уголка. Владикавказ: Б.И. 1905. — 52 с.

107. Слобожанин М. На культурной работе. Очерки и воспоминания. СПб.: Б.И. 1907.-484 с.

108. Скитский Б.В. Остатки феодализма в земельных отношениях в нагорной полосе Северной Осетии //Известия СОНИИ. Орджоникидзе: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1956. Т. 18. С. 151-184.

109. Скитский Б.В. Сословный вопрос в Северной Осетии во второй половине XIX начале XX века //Известия СОНИИ. Орджоникидзе: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1954. С. 69-100.

110. Социальные отношения у народов Северного Кавказа. (Межвуз. сборник статей. СОГУ. Орджоникидзе. 1978. 113 с.

111. Тайсаев К.У. Изменение в материальной культуре северных осетин в конце XIX начале XX века в связи с развитием капиталм?ма. Автореф. канд. дисс. М. 1973. - 24 с. - В надзаг.: АН СССР. Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая.

112. Тедтоев А.А. Временнопроживающие крестьяне в Северной Осетии во второй половине XIX в. и начале XX в. Дзауджикау: Госуд. изд-во Сев.-Осет. АССР. 1952. 156 с.

113. Тотоев М.С. К истории дореволюционной Северной Осетии. Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд-во. 1955. 174 с.

114. Тотров В.К. К вопросу о поземельных и имущественных отношениях крестьян Юго-Осетии в конце XIX начале XX века. Ученые записки Кишиневского государственного университета. Кишинев: Госуд. изд-во Молдавии. 1964. Т. 73. - 161 с.

115. Туганов М.С. К материалам по изучению истории осетинского народа //Известия ЮОНИИ. Цхинвали: Госиздат. Юго-Осетии. 1958. Вып. IX. С. 81-92.

116. Тульчинский Н.П. К поземельному вопросу нагорной полосы Терской области //Терские ведомости. 1875. №41-43, 46.

117. Тульчинский Н.П. Материалы для изучения и решения поземельного вопроса в Нагорной полосе //Казбек. Тифлис. 1899. >V88.

118. Уарзиати B.C. Новое и традиционное в материальной культуре осетин. Автореф. канд. дисс. М. 1980. — 25 с. В надзаг.: АН СССР. Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая.

119. Фадеев А.В. Вовлечение Северного Кавказа в экономическую систему пореформенной России. К проблеме развития капитализма вширь. //История СССР. М.: изд-во АН СССР. 1959. №6. С. 40-62.

120. Хетагуров K.JI. Собрание сочинений. В пяти томах. Т. 4. М.: Наука. 1960.-496 с.

121. Цаголов Г. Край беспросветной нужды. (Заметки о нагорной полосе Терской области). Владикавказ: изд-во Терского обл. правления. 1912. -295 с.

122. Цаликов А. В горах Кавказа. Быль, очерки и легенды. М.: Восток. 1914. 124 с.

123. Цаликов А. Кавказ и Поволжье. Очерки инородческой политики и культурно-хозяйственного быта. М.: изд-во М. Мухтарова. 1913. — 184 с.

124. Цаликов Д. Комиссия для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей, учрежденная в 1869 г. во Владикавказе. Каменец-Подольск: Русская тип. М. Глинкина. 1882. 26 с.

125. Цаллагов А. Селение Гизель (или Кизилка) //СМОМПК. Тифлис: изд-во Кавказского учебного округа. 1893. Вып. 16. С. 1-29.4. 97. Цуциев Б.А. Экономика и культура Северной Осетии. Орджоникидзе. Сев.-Осет. кн. изд-во. 1967. — 279 с.

126. Чибиров JI.A. Народный земледельческий календарь осетин. Цхинвали: Ирыстон. 1976.-281 с.