автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Особенности формирования и функционирования менталитета русского народа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Особенности формирования и функционирования менталитета русского народа"

На правах рукописи

Цигвинцева Галина Леонтьевна

ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МЕНТАЛИТЕТА РУССКОГО НАРОДА

Специальность: 09.00.11 - социальная философия

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Пермь 2005

Работа выполнена на кафедре философии и религиоведения Пермского государственного технического университета

Научный руководитель: доктор философских наук,

доцент Поросенков Сергей Владимирович

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор Черных Владимир Юрьевич кандидат философских наук, доцент Квасков Владимир Николаевич

Ведущая организация - Кафедра философии Пермского государственного института искусств и культуры

совета Д 212.189.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук в Пермском государственном университете (614990, г.Пермь ул. Букирева 15) зал заседаний Ученого Совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пермского государственного университета.

Автореферат разослан мая 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук;

Защита состоится

II

июня

2005 г. на заседании диссертационного

доцент

Мусаелян Л.А.

СОМ

т чон

3

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Менталитет русского народа принадлежит к духовным факторам, которые обусловливают современное развитие российского общества. Философское изучение особенностей формирования и функционирования менталитета русского народа открывает возможность осуществить рефлексию относительно духовных оснований и детерминант глубоких изменений, охвативших российское общество. Вместе с тем изучение менталитета русского народа позитивно значимо и актуально для решения проблем, обусловленных включенностью России в общемировое развитие. Сущностью современного глобального кризиса, поразившего человечество, является все возрастающая зависимость человека от общества и государства, от технологий и технических систем, утрата все большим количеством индивидов смысла собственной жизни. На уровне индивидуальной жизнедеятельности и индивидуальной ментальности апелляции к смыслу жизни предполагают поиск главной идеи человеческого существования, а на уровне социума таким смыслообразующим ментальным эквивалентом является национальная идея. Содержательный смысл «русской идеи» разрабатывался лучшими представителями отечественной философской мысли. Однако и сегодня философские исследования отражают обеспокоенность разных слоев российского социума фактическим отсутствием четких ориентиров и целей общественного развития. Попытка обретения ориентиров и целей общественного развития для русского народа в целом представляет попытку самоидентифицироваться, определить свою ментальность.

В основе национально-государственного кризиса, охватившего Россию на рубеже ХХ-ХХ1 вв., находятся не только социально-экономические и политические причины, но и кризис духовности, кризис самосознания. Обращение к особенностям формирования менталитета русского народа дает возможность более глубокого проникновения в смысл отечественной истории, понимания истоков российской государственност бости

русского народа, что, в свою очередь, должно способствовать формированию нового ценностно-смыслового ядра русского менталитета, определяющего социально-психологические и нравственные установки народа.

Степень разработанности проблемы. Проблема менталитета, особенностей его формирования и функционирования получила достаточно широкое освещение в работах представителей различных направлений русской философии Х1Х-нач.ХХ вв. от религиозного до революционно-демократического. Признавая, что формирование менталитета русского народа происходило под мощным влиянием природных условий, особенностей социально-политической жизни и религиозной веры, представители отечественной философской мысли расходились в оценках приоритетности этих разнохарактерных детерминант. Между тем практически все представители русской социально-философской мысли сходились в определении качественных характеристик русского менталитета, среди которых: крайняя противоречивость, устремленность к запредельному (что приводило к неадекватной оценке жизненных реалий), неразвитость гражданского и индивидуально-личностного начала. И сегодня проблема истоков русского менталитета и его сущностных характеристик не перестает быть предметом интереса специалистов по фундаментальным проблемам анализа общества и общественных процессов. Категория «менталитет» относится к числу наиболее многозначных понятий, получивших в научной литературе десятки дефиниций. Однако, несмотря на обилие публикаций, проблема менталитета еще недостаточно разработана и на теоретическом и на прикладном уровнях. Сущность менталитета, способы его изучения и прогнозирования и, тем более, формирования и преобразования остаются дискуссионными.

Понятие «менталитет» введено представителями историко-психологического и культуроантропологического направления Л.Леви-Брюлем, Л. Февром, Л. Блоком и другими. В работах зарубежных авторов менталитет трактуется неоднозначно: как совокупность представлений, способов поведения, реакций, которые носят бессознательный и неотрефлектированный характер; как групповые представления и способы поведения; как этические и познавательные

коды, способы мышления и чувствования; как структуры коллективного объяснения действительности; как способы поведения и восприятия, определяющие внутри сообществ действия, ощущения и мышление людей. Советским обществоведением менталитет как понятие и отражаемая им реальность практически не был востребован. Исключение составляют работы

A.Я. Гуревича, определившего ментальность как не сформулированные эксплицитно, в культуре не вполне осознанные умственные установки, привычки сознания. Лишь с середины 90-х годов XX века этот феномен попадает в фокус внимания отечественных исследователей, которые, в большинстве своем, приступили к осмыслению понятия «менталитет», руководствуясь традициями русской социальной и философской мысли XIX- начала XX вв. И.К. Пантин1 определяет менталитет как «своеобразную память народа о прошлом».

B.К. Кантор2 считает менталитет «умственным и духовным строем народа». Автор социально-философского исследования, отличающегося глубиной и широтой охвата, В.К. Трофимов убежден, что термин «менталитет» и близкое ему по значению понятие «ментальность» по своей сути есть фактически ни что иное, как более современный научный эквивалент категории «социальный характер», а слову «национальный характер» соответствует понятие «национальный менталитет»3. На содержательную близость понятий «национальный менталитет» и национальный характер» обращают внимание Е.А. Ануфриев и JI.B. Лесная4. Оригинальную трактовку менталитета предлагает Г.Д. Гачев, подразумевая под ним «национальный космопсихологос»5. Максимально рационализированную структуру менталитета находим у О.Г. Усенко, который главными компонентами менталитета считает «картину мира», «стиль мышления» и «кодекс поведения»6. А.ГТ. Бутенко считает, что менталитет - это определенное социально-психологическое состояние субъекта - нации, народности, народа, его граждан, запечатлевшее в себе результаты длительного и устойчивого воздействия

1 Российская ментальность (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1994 №1 С 30

2 Кантор В К Свобода или произвол К вопросу о российской ментальное™ Дружба народов. 1994. №8 С 6

3 Трофимов В К Генезис и сущность русского национального менталитета Монография -Ижевск 2000 С 88

4 Ануфриев Е.А, Лесная Л.В Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен // Социально-политический журнал. 1997 №4 С 34

* Российская ментальность (материалы «круглого стола») И Вопросы философии 1994 С 26

6 Усенко ОГК определению понятия «менталитет» Русская история проблемы менталитета Тезисы докладов научной конференции. М., 1994 С.3-7.

этнических, естественно- географических и социально-

экономических условий проживания субъекта менталитета.1

Процессы модернизации, происходящие в современной России и поиск путей ее выхода из системного кризиса, как представляется, делают нашу попытку осмысления особенностей формирования и функционирования менталитета русского народа вполне обоснованной.

Цель и основные задачи исследования. Объектом настоящего исследования является духовная сфера жизни русского этноса. Предметом исследования -русский менталитет, особенности его формирования и функционирования. Основной целью нашей диссертации является философское осмысление природы менталитета русского народа и его разнохарактерных проявлений. В соответствии с этой целью в диссертации решаются следующие задачи: а. дается определение общих и особенных условий формирования менталитета русского народа и самого менталитета; б. выявляются состав и иерархия факторов, под влиянием которых происходит формирование русской ментальности; в. рассматриваются конкретные факторы действия материальных и духовных условий на формирование менталитета русского народа; г. выявляется стагнирующее влияние русского менталитета на процессы реформирования российского общества в современных условиях.

Теоретико-методологическая основа исследования обеспечена обращением к трудам классиков философии (H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, Б.П. Вышеславцев, Ф. Гегель, И.А. Ильин, К.Д. Кавелин, JI.II Карсавин, И.В. Киреевский, В.И.Ленин, И.О. Лосский, К. Маркс, Г.В. Плеханов, В.В Розанов, П.Н. Савицкий, Л.А. Тихомиров, Н.С. Трубецкой, Г.П. Федотов, С.Л. Франк, Э. Фромм, Ю. Хабермас, A.C. Хомяков, П.Я. Чаадаев, О. Шпенглер); к произведениям наиболее авторитетных исследователей отечественной истории и русского национального характера (С.А. Аскольдов, В.Г. Белинский, А.И. Герцен, М.О Гершензон, Н. Гоголь, H.A. Добролюбов, Ф.М. Достоевский, Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский, П.Н. Милюков, Р. Пайпс, И.А. Покровский, И.Г. Прыжов, П.А. Сорокин, С.М. Соловьев, П.Н. Струве, Н.Г. Чернышевский); к

' Бутенко А П , Колесниченко Ю В Менталитет россиян и евразийство//Социс 1996 №5 С 92-102

трудам специалистов по фундаментальным проблемам анализа

общества, общественных процессов и социального познания (М.Н. Афанасьев,

A.C. Ахиезер, B.C. Барулин, А.П. Бутенко, Б.С. Гершунский, В.В. Егоров,

B.К. Кантор, К. Касьянова, И.В. Кондаков, И.И. Кондрашин, С. Лурье, Л.В Милов, И.В. Можайскова, Г.Г. Сильницкий, В.К. Трофимов, Л.А.Шумихина).

В современной гуманитарной науке сегодня не выработана единая научно-философская методология, которая позволила бы при исследовании феномена «менталитет» учитывать все аспекты этой проблемы. В нашем исследовании мы ориентируемся на марксистскую методологию, обогащенную исследованиями неомарксистов, применивших категории и принципы марксизма к исследованию процессов коллективного и индивидуального бессознательного, что не только обогатило марксистскую методологию, но и позволило рационально исследовать бессознательные процессы. А поскольку менталитет, наряду с вполне осознаваемыми мыслительными и поведенческими установками, продиктованными реалиями окружающей действительности, включает в себя неосознаваемые компоненты ценностных ориентации, а также характеристики неосознаваемых нравственных и поведенческих установок, то методология неомарксизма используется в настоящей диссертации. О роли бессознательного в истории пишет Ф. Энгельс в письме к Йозефу Блоху: «...история делается таким образом, что конечный результат всегда получается от столкновения множества отдельных воль... Этот результат можно опять-таки рассматривать как продукт одной силы, действующей как целое, бессознательно и безвольно» ' Исследование опирается на принцип детерминизма, то есть формирование основных черт менталитета русского народа рассматривается как причинно-обусловленное социально-экономическими, природными, духовными процессами, находящимися в динамичной, сложной взаимосвязи. Специфика предмета исследования определила существенное значение принципа историзма, который реализуется во всех разделах диссертации. Для исследования внутренней динамики ментальных черт русского народа особенное значение имеет диалектический принцип единства и взаимной обусловленности противоположностей, так как в ходе

1 Маркс К , Энгельс Ф Игранные произведения ВЗ-хт T 3 -M Политиздат, 1981 С 238-239

исследования выявились существенные различия в сложном, органическом, духовном единстве русской ментальное™.

Научная новизна исследования.

1. Проведено сравнение условий формирования менталитета русского этноса с условиями формирования менталитета других народов и обозначена ментальная составляющая истории. В отличие от Западной Европы, где твердые традиции института частной собственности определили такие ментальные черты как индивидуализм, прагматизм, фаустовское устремление к действию, волю к власти, русский народ веками формировал общинные традиционные представления о добре и зле, правде и лжи, нравственном и безнравственном, социальной справедливости. Религиозный компонент русской ментальности был связан с двоеверием, которое, в отличие от подобных форм в азиатских обществах, содержало противоречивое взаимодействие язычества и христианства.

2. Выявлен состав и иерархия факторов, под влиянием которых происходило становление русской ментальности. Приоритетное значение в ряду разнообразных факторов, детерминировавших диалектико-азаимообусловленные качества русского менталитета имели, наряду с геоклиматическими, этноисторическими, религиозными, социально-экономические условия существования русского этноса: система феодально-крепостнической зависимости и самодержавный характер власти, продуцировавшие специфический характер внутрикорпоративных и межкорпоративных связей.

3. Осуществлено раскрытие сущностного смысла понятия «менталитет». Менталитет - это сложное, относительно устойчивое, синтетическое образование духовно-исторического порядка, организующим ядром которого является смысло-ценностная составляющая, а «цитоплазмой» - социально-психологические и нравственные установки, определяющие способ мировосприятия, который опредмечивает себя в разнохарактерных проявлениях жизни социальных групп и общества в целом. Многослойность, полифоничность русского менталитета определяет диалектико-взаимообусловленный характер его черт. С одной стороны, ментальными чертами русского народа явились коллективизм, доброта, устремлённость к возвышенным духовным ценностям, готовность к

самопожертвованию, повышенная способность к перенесению

превратностей судьбы, трудолюбие, терпимость к инородцам, щедрость, а с другой стороны эти черты взаимодействуют с патернализмом, фатализмом и волюнтаризмом, пассивно-трагическим отношением к жизни, безынициативностью, самоуничижением, протестно-нигилистическим отношением к власти и церкви.

4. Показано взаимообратное влияние менталитета русского народа, сформировавшегося под воздействием разнохарактерных детерминант, и социально-экономических, политических процессов.

Положения, выносимые на защиту:

1. Сложное переплетение разнохарактерных детерминант, как структурных (природные, социальные, духовные), так и функциональных (сакрализация носителей власти, правовой нигилизм, бюрократизированность, длительная консервация общины, крайний цезарепапизм, особый характер религии, обусловившей амбивалентность мировосприятия и т.п.), стало продуцирующим основанием для воспроизводства из века в век отчужденных форм социального бытия, определяющих во многом качественные характеристики русского менталитета.

2. Катастрофизм развития России дает нам основание утверждать, что амбивалентность, утопизм, гражданственно-индивидуальная неразвитость, явившись результатом суммарного воздействия разнообразных условий, сами во многом определяют характер процессов в экономической, социально-политической, духовной сферах жизни российского социума.

3. Понимание особенностей формирования и функционирования русского менталитета как амбивалентного явления способствует философскому осмыслению путей формирования нового ценностно-смыслового ядра русского менталитета, что в свою очередь является определенным вкладом в теоретический поиск выхода России из системного кризиса.

4. Всечеловеческая установка русского народа на лучшее будущее является, на наш взгляд, основанием для поиска социально-экономических и духовно-

нравственных форм, которые в действительности могли бы способствовать самоидентификации русского народа и росту национального самосознания.

Научно-практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть применены для дальнейшего более глубокого и содержательного исследования понятий общих и особенных условий формирования русского менталитета, для создания более полной и глубокой концепции менталитета Результаты данной работы можно использовать для изучения динамики действия русского менталитета и выработки адекватных программ развития его позитивного нравственного потенциала. Материалы диссертационного исследования можно использовать при подготовке лекционных курсов по социальной философии, религиоведению, политологии, а также в качестве составной части различных учебно-методических пособий.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования были апробированы при чтении курсов философии и политологии для студентов Чайковского филиала Пермского государственного технического университета. Основные положения исследования отражены в шести тезисах и статьях, опубликованных в межвузовских сборниках, посвященных научным конференциям «Формирование гуманитарной среды и внеучебная работа в вузе, техникуме, школе» (Пермь, 2002 г.), «К 50-летию ПГТУ» (Чайковский, 2003 г.), «Гуманитарное образование в информационном обществе» (Екатеринбург, 2003 г.), «Нравственность и религия» (Пенза, 2004 г.), «Проблемы образования в современной России и на постсоветском пространстве» (Пенза, 2004 г.), "Новые идеи в философии" (Пермь, 2005).

Содержание настоящей работы обсуждено 30 ноября 2004 г. на заседании кафедры философии Пермского государственного технического университета. Диссертация рекомендована к защите.

Структура работы. Настоящее исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. Общий объем работы - 173 страницы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во Введении даны обоснование актуальности темы диссертации и характеристика разработанности проблематики. Определены цели и основные задачи. Обозначены методологические основы исследования, его научная новизна и практическая значимость.

Глава 1 - «Общие и особенные условия Формирования российского менталитета».

В параграфе 1 - «Природпо-географические, геополитические и этнические факторы формирования русского этноса» дается подробная характеристика природных и отчасти социальных условий (этнический фактор), в которых происходило складывание специфического мировосприятия русского народа. Однако одни мыслители напрямую связывали характерные черты народа с природно-географической средой, а другие - через посредство среды общественной. Представители географического детерминизма Ш. Монтескье, К. Риттер, К. Бэр и близкие к ним С.М. Соловьев, В.О. Ключевский проводили прямую взаимосвязь между природно-гсографическими условиями жизни народа и его характером. Идейным наследником вышеназванных мыслителей является современный исследователь русского этноса Г.Д. Гачев, предложивший оригинальную теорию, объясняющую неповторимость и своеобразие ментальности России: «Подобно тому, как каждое существо есть троичное единство: тело, душа, дух - так и национальная целостность есть единство национальной природы (Космос), национального характера народа (Психея) и склада мышления (Логос)».1 Г.В. Плеханов размышляя в русле исторического материализма, отрицал прямую связь судьбы и ментальных характеристик народа с природно-географическими условиями. Он считал, что природно-географические условия оказывают лишь опосредованное, через систему общественных отношений, влияние на стремления, чувства и взгляды людей и их историю. Соглашаясь, в основном, с мнением Г.В. Плеханова, автор данной работы считает, что необходимо учитывать

1 Российская ментальность (материалы «круглого стола») // Вопросы философии 1994 №1 С 30

размышления И.А. Ильина, H.A. Бердяева, П.Я. Чаадаева о «живой и таинственной связи» души народа с природными условиями его существования, поскольку нельзя объяснить лишь с позиции исторического материализма чувственно-эмоциональную составляющую русского менталитета. Однообразный пейзаж, унылые дожди, хмурое северное небо определили во многом минорный настрой души русского человека. Радость и веселье не являются вечными родовыми качествами успешных и состоятельных людей, а грусть и отчаяние -неудачников и бедных. В смене радости грустью и мечтательностью, пассивности активностью у любого человека, независимо от социальной, этнической, религиозной принадлежности, лежат как рациональные так и иррациональные основания. И на Западе, как писал H.A. Бердяев «...есть созерцание и мечтательность ... и там тоска от бессмыслицы жизни»1. Живя в сложнейших природно-климатических условиях, диктовавших необходимость громадных трудовых затрат на сельхозработы, русский человек, наряду с необычайным трудолюбием, часто, как писал В.О. Ключевский, противопоставлял «капризу природы каприз собственной отваги». Между тем безрассудство и легкомысленность не являются ментальными характеристиками лишь русского народа. Н.Г. Чернышевский, комментируя «Письма об Испании» В.П. Боткина, замечает: «...праздность считается в Испании гораздо почетнейшим препровождением жизни, нежели труд»2. Геополитическое положение России всегда было сложным. Война для русских людей стала суровой необходимостью Сформировавшийся синдром мобилизационного состояния способствовал выработке таких черт как стойкость, самоотверженность, готовность жертвовать своим благополучием во имя спасения отечества. Однако жизнь в экстремальных условиях пограничной ситуации, в прямом и экзистенциальном смысле, имеет следствием не только обретение цели индивидуального существования в устроении общественного блага, но также характеризуется отсутствием размеренности, порядка, законченности начатого дела, презрением к ценности отдельной человеческой жизни. Европейская история тоже не была безоблачной.

' Бердяев Н А Судьба России -М ■ Изд-во МГУ, 1990 С 59 ! Чернышевский Н Г Письма об Испании Соч в 2-х т Т 1 - М Мысль 1986 С 378

Между тем варвары, покорившие Римскую империю, в отличие от монголо-татар, захвативших Русь, приняли христианство, которое было основой мышления и жизнеповедения самих граждан Римской империи. Татаро-монголы остались чужды христианству, а православная церковь вынуждена была раболепствовать перед завоевателями. Вместе с тем длительный период взаимодействия русских и татар способствовал, в той или иной степени, взаимоусвоению культурных традиций и нравов, не всегда четко осознаваемому, но приучавшему и тех и других к мысли жить мирно. Специфика русской колонизации обусловила органичность межплеменного смешения. Ненасильственная ассимиляция привела к особенному сплаву туранского, финно-угорского и славянского элементов в менталитете российского суперэтноса. «Россия превратилась не в механическую совокупность территорий и народностей..., а в органическое целое»1, - писал И.А. Ильин. Возможно поэтому русский народ способен усваивать дух идеи чужих народов, перевоплощаться в духовную суть всех наций и, одновременно, сохранять то особенное, что называется «загадочная русская душа».

Параграф 2 - «Социально-политическая организация русского народа». В данной части работы анализируются российская политическая система и общинная организация русского народа.

Большое воздействие на ментальный облик россиян имело государство. В отличие от Западной Европы в России между государством и обществом не установилось таких отношений, при которых общество воздействует на государство и корректирует его действия. Вся активная созидательная деятельность народа ушла на создание супергосударства, абсолютного господина своих подданных, которое, в свою очередь, инициировало деятельность народа. Подчинение личности интересам государства не было вызвано какими-нибудь особыми свойствами русского "народного духа". Оно явилось вынужденным следствием тех условий, при которых пришлось вести борьбу за своё историческое существование русским людям.

'Ильин И.А Россия есть живой организм//Русская идея М , 1992 С431.

Главной социальной ячейкой, где складывалось мировоззрение

крестьянина, его представление об окружающем мире - природе и обществе, о своём предназначении, должном и сущем, социальной справедливости была община. Община не является чем-то специфически русским, присущим только одной России. Новгородская община была сходна с западноевропейской маркой. Московская Русь сформировала иную модель социально-экономической организации крестьян - общипу азиатского типа. Община могла простить человеку умеренное пристрастие к винопитию, беспечность, безответственность в мелочах. Однако основанная на принципе солидарной ответственности людей друг за друга, община требовала всецелой преданности её интересам. Сознание крестьян, по существу, не знало понятия "социальная дистанция", то есть определённой меры взаимоотстранённости человека и общины. Детализированная регламентация всей жизни, невозможность реализовать индивидуально-личностные устремления приводили к полному растворению личности в коллективе. В западной Европе, напротив, у подавляющей массы населения с XIV - XV вв. стали постепенно вызревать твёрдые традиции института частной собственности. Это способствовало становлению таких ментальных черт как индивидуализм, прагматизм, создавало условия для паритетных отношений между всеми сословиями, между сословиями и государством. Харизматическое восприятие власти превратило русский народ, независимо от сословной принадлежности, в рабов и деспотов одновременно. Этот тип взаимоотношения имманентен авторитаризму. В силу природно-географических и геополитических обстоятельств русский народ, получив в лице авторитарной власти защиту и опору, тем самым отдал ей себя на растерзание. Уважение к автономии человеческой личности в России не было никогда. Причины заключаются в том, что в России власть всегда имела дело не с отдельными гражданами, а с корпоративными сообществами разного вида и соподчинённости. Корпоративная структура общества была характерна для классической азиатской древности. В Индии она приобрела форму каст, сопровождающих человека от рождения до смерти, в средневековой Европе функционировала в виде городских ремесленных цехов, сельских общин, монашеских и рыцарских орденов Однако в отличие от

России, где все общины и союзы создавались государством в интересах фиска, что, разумеется, исключало наличие каких-либо прав, предполагая только повинности, в Западной Европе низовые общины и корпорации, в силу своей самодостаточности, были способны выстраивать с королевской властью паритетные отношения. В России условий для формирования гражданского уровня общения не существовало.

Вертикальные социальные связи, воплощаясь в виде покровительства и протекционизма, наложили неизгладимый отпечаток на характер функционирования российской бюрократии. Либеральная западная бюрократия воспринимается согражданами как необходимый инструмент государственного организма, выполняющий сложную и ответственную работу. В России же принадлежность к чиновничьему слою в глазах рядовых обывателей всегда носит некий сакральный смысл. Умение освоить пространство между жёсткими инструкциями, с одной стороны, и, часто, непредсказуемыми указаниями свыше, с другой, формировало двойной стандарт поведения российского чиновничества Выйдя из мер двойственных, но, отбирая в себя людей действительно способных, оно продолжало всю свою историю нести в себе и эту двойственность, развивая и доводя её черты до абсурда.

Подводя итог, следует сказать, что социально-политические отношения в России всегда отличались доминированием не личностно-индивидуальной, а государственно-бюрократической составляющей. Это обусловило относительное своеобразие отношений личность - общество, общество - государство, личность -государство.

В параграфе 3 - «Религиозно-духовные основы российского социума» -раскрываются истоки религиозно-духовного мировосприятия русского народа, принявшего форму языческо-христианского симбиоза - русского православия, обусловившего во многом амбивалентность российского менталитета, ставшего благодатной основой для религиозного сектантства, утопизма и революционизма.

Нерасчленённость языческого восприятия, погруженность в природное бытие способствовали формированию особого духовного уклада у древних русичей, в котором субъективное начало получило слабое развитие. Пантеизм,

пропитывающий все языческие культы, отождествляющий Бога и мир, ставящий человека почти вровень с другими живыми существами, как и политеизм, не спаянный единой системой догм и ритуалов, как правило, не способны стать основой для интеграции того или иного народа. Христианство с его трансцендентным началом внесло существенные изменения в мироощущение русского человека. Христианская религиозная вера вносила новые критерии для оценки повседневности, требовала преодоления стихийно-природного начала жизнедеятельности человека, делала акцент на духовное восхождение (идея Спасения души), создавая сопричастность каждого к Высшему смыслу. Действительно византийское наследие означало для России способ приобщения к культуре эллинизма, а через неё к истокам культуры латинского Запада, Ближнего Востока и Древнего Египта. Синтез славянского язычества и византийского христианства формировал своеобразное противоречивое восприятие мира, соединяющее христианскую аскезу и языческую чувственность. Двоеверие русского народа не является чем - то необычайным. Троеверие китайцев, в отличие от двоеверия русского народа, непостижимым образом уживается в душах подданных Поднебесной, не нарушая их внутренней гармонии. Причина заключается, очевидно, в том, что все три религии Китая являются небогооткровенными и их не разделяет та глубокая онтологическая пропасть, которая лежит между славянским язычеством и христианством. Закваской для православного (иоанновского) типа русского человека явился преимущественно интровертный восточнославянский характер в противопоставлении преимущественно экстравертному характеру германскому. Интроверсия вкупе с христианской установкой поиска Высшего смысла имеет результатом антиномичность и неудовлетворённость всем происходящим, часто бездеятельность. Германские племена, психический склад которых нацеливал их на преобразование внешнего мира, по своему осмысливали христианское вероучение. Результатом стало фаустовское мироощущение, ставшее духовной основой западной цивилизации. Строгая выработанность жизни западноевропейцев, определяемая рациональным способом мышления, является результатом теократического воспитания. Невыработанность русской жизни,

определяемая иррациональными компонентами мышления,

свойственными большинству русских людей, также является, во многом, результатом воздействия на них церкви. Богословские тонкости христианского вероучения оставались для большинства русских людей рационально непостигаемыми. Церковь же не умела влиять на души своих прихожан, окультуривая их, просвещая и цивилизуя. Коллективное религиозное переживание воспринималось как экспликация истины и заменяло собой исследование и доказательство последней. Центральной идеей Западной Реформации была идея оправдания человека перед Богом. Пересмотрев религиозные догматы, нравственные нормы и определив церкви новую общественную роль, протестантское мировоззрение сделало западного человека, как показало время, деятельным, собранным и уверенным в своих силах. Русский религиозный раскол XVII века, напротив, проходил под знаком возращения к старому. Спасение виделось в неизменности веры, в необходимости следовать благочестию, святости и установлениям предков и не допускать никакой ереси со стороны. Ритуализм и обрядовость устраивали многих, но не всех русских людей, "... У нас в России культурный разрыв между передовым отрядом интеллигенции и народной массой произошёл не в области внешних форм жизни ... а ранее всего в области веры ..."', - писал П.Н. Милюков. Доминирование рационального начала в оценке религиозной догматики вело к её переосмыслению и даже отрицанию. Однако если на Западе Реформация возвышала значение мирской жизни и деятельности, проповедуя возможность общения с Богом через устроенное соответствующим образом общество, то в России религиозно-реформаторские учения также как и официальное православие предлагали человеку жить преимущественно "не по телу, а по духу". В сектантских попытках приблизиться к Богу стиралась, казалось, грань между Творцом и тварью, земным и божественным; размывались границы нравственного и постыдного, возможного и невозможного.

' Милюков П Н Очерки по истории русской культуры В 3-х т Т2 -М, Культура. 1994 С 475

Глава 2 - «Основные черты русского менталитета и Формы их отчужденного бытия».

В параграфе 1 - «Полярность» - показываются отдельные разнохарактерные проявления антиномичности русского менталитета.

Менталитет любого народа складывается из противоречивого единства возвышенного и земного и проявляет себя в сосуществовании и противоборстве разнонаправленных черт и качеств. Душа всякого народа включает в себя, как считает С. Л. Аскольдов, начало святое, специфически человеческое и звериное. Эпоха Возрождения с её гуманистическим пафосом, а также религиозный плюрализм имели следствием заметное развитие человеческого, срединного начала в структуре европейской личности. Всякий человеческий идеал совершенства, благородства, чести, честности, чистоты, света представляется русскому человеку малоценным, слишком мирским, средне-культурным и колеблется русский человек между началом звериным и ангельским, мимо начала человеческого. Яркой демонстрацией неоднозначности, амбивалентности являются стереотипы мышления и поведения российских предпринимателей, как в прошлом, так и в настоящем. Деловитость и умение обустроить эмпирическую действительность являются в протестантизме знаком богоизбранности. Хозяйственный успех даруется Богом за рациональную мирскую добродетель, скрупулёзное выполнение повседневных заповедей. У западного буржуа есть все шансы шагать специфически человеческим путём, не воображая себя ни ангелом, ни злодеем. Православие не даёт конкретных рекомендаций, регламентирующих хозяйственную деятельность. В православной традиции коммерческий успех, богатство есть результат Божьего благословения, которые надо заслужить благочестием. Соблюдение обрядового благочестия является единственным понятным и доступным путём реализации религиозных чувств для практически-ориентированной личности. С древних времён мыслители пытались специфицировать особенности ментальности человека, но наиболее систематизировано учение о нравственности изложил Аристотель в своей знаменитой "Этике". Аристотель делит людей на великодушных и малодушных, на справедливых и несправедливых, на рассудительных и безрассудных, на

мудрых и тех, у кого мудрость отсутствует. Процессы позитивного нравственного развития и процессы деградации нравственности и в целом общественных форм могут быть оценены посредством категорий, которые отвечают смыслу противопоставлений, выявленных Аристотелем. Так процессы деградации, которые развивались в рамках кризиса современного российского общества, затронули и современную российскую интеллигенцию. Внутреннее опустошение и потеря ориентиров не являются для неё чем-то новым. Однако в отличие от дореволюционной интеллигенции, сегодняшние российские интеллигенты, в массе своей, поставленные в условия физического выживания, поневоле сканируют не лучшие нравы и привычки народа, что отрицательно сказывается на их умственном и духовном облике. Альтруизм, жертвенность и гуманизм, являющиеся родовыми чертами интеллигенции, перемешаны сегодня, как и в прошлом, с критицизмом, нигилизмом и пошлостью, разве что в другом соотношении. Попытки уложить человека в прокрустово ложе раз и навсегда заданных критериев всегда оборачивались провалом. Н.О. Лосский писал: "Всякая личность есть сверхвременное и сверхпространственное Я, одарённое сверхкачественною творческою силою. Сотворенного Богом определённого эмпирического характера (гордости, смирения, доброты, злобности, трусости, храбрости и т.п.) ни одна личность не имеет ..."' Невыработанность эмпирического характера, с одной стороны, обеспечивает русскому человеку возможность творческого манёвра, а с другой делает его рабом собственных капризов. Алкоголь с народом, живущим в труднейших природно-климатических, экономических и социально-политических условиях, сыграл злую шутку, поскольку уводил от решения конкретных проблем, диктуемых внешним миром, в виртуальные сферы мира внутреннего, создавая иллюзию благополучия и гармонии, на деле же приближая его к скотоподобию. Пьянство народа есть некая затяжная форма саморазрушения и отчуждения. Э. Фромм считал, что разрушительность и вандализм масс есть преимущественно результат "непрожитой жизни". Особенно ярко результат "непрожитой жизни" проявляет себя в феномене юродства. Чтобы называться блаженным надо было нести в себе

1 Лосский Н О Бог и мировое мо - М Республика, 1994 С 228

некие черты парадоксальной святости. Эпатирующее поведение "похабов" представляло собой оборотную сторону их святости. Два начала сошлись в юродстве: ангельское и звериное, являя собой амбивалентность русской ментальности.

Мотивы страдания и счастья находят парадоксальное выражение во многих русских пословицах и поговорках, например: "Бояться несчастья - и счастья не видать", "Где горе, там и радость". Содержание русских народных песен, которые являются традиционной формой самовыражения народа также проникнуто противоречивостью: радостью и горем в их неслиянном единстве. На понимание и восприятие категорий счастья - несчастья, радости и горя безусловно повлияли объективно складывавшиеся для российского народа на протяжении столетий условия существования - природно-климатические, исторические, экономические. Настоящим бичом современной России является матерная ругань. Между тем феномен русской матерной брани представляет собой оборотную сторону русского "устного народного творчества", поражающего подчас глубокими духовными прозрениями и художественным совершенством их выражения. Другим нелицеприятным явлением в поведенческих стереотипах россиян можно назвать хамство. Хамство является оборотной стороной самоуничижения. Невоспитанность чувства самооценки делает россиян весьма уязвимыми в их диалоге с властью. В восприятии власти народом присутствует полярная раздвоенность. С одной стороны, россияне воспринимают власть как неизбежное зло, то есть отчуждённо. С другой стороны, русскому народу всегда было свойственно обожествлять отдельных носителей власти. Неразвитость гражданского общества является как причиной так и следствием того, что россияне не умеют ходить срединным путём, контактируя с властью.

В параграфе 2 - «Утопизм» - исследуется утопическое сознание русского народа, как, с одной стороны, результат тяжелых природно-климатических, социально экономических, политических условий, а с другой, как результат одержимости идеей совершенства. Утопия рождается из потребности ответить на вечный вопрос о смысле жизни. В русском менталитете поиск ответа на этот

"проклятый" вопрос занимает одно из главных мест. Каждый народ создаёт свой остров Мечты в соответствии со своими национальными, культурными и историческими традициями. Это стремление русского народа к выходу за собственные пределы, к преодолению себя объясняется тем, что наличное бытие -собственная бытийная ситуация представляется ему нежеланной, навязанной, ограничивающей его стремление к совершенству. Народ, испытывающий на себе изнуряющий гнёт, бюрократический произвол, формализм церкви, чтобы выжить, находит некий противовес, который трансформирует его бессознательные устремления и надежды в утопические формы ирреальности. Оставаясь сотни лет неграмотным, русский народ интуитивно понимал, что попытки осуществления идеальных проектов, скорее всего, обречены. Однако как показала история, в силу противоречивости ментальных проявлений и какой-то неизбывной тяги к иному, русский народ испытал воздействие социалистических идей. Интеллигентский утопизм, во многом схожий с русским сектантством также отвергавшим существующий порядок социально-политической жизни России, предлагал радикальное решение существующих проблем, и прежде всего, проблемы искоренения социального зла, как такового, во всём его объёме и полноте. Стремясь навести мосты между идеалом и исторической действительностью и превратив идеальные абсолютные ценности в конечные практические цели, утопическое сознание утрачивает способность различать физический и метафизический планы бытия. Как и сектанты, утверждавшие, что дух божий может пребывать в самом человеке, а посему его возможности огромны, интеллигенты, одержимые идеей построения идеального общества здесь, на земле, также безмерно преувеличивали роль человека в историческом процессе. Советский период российской истории сформировал у многих россиян тяготение к однозначным оценкам, стремление к упрощению сложных явлений, которые не могут быть сведены к легкоописываемым наглядным сочетаниям нескольких первичных феноменов. Упрощение мира не давало возможности осознать ни собственную индивидуальность, ни индивидуальность других людей Постперестроечное время, казалось бы, должно было разрушить все иллюзии россиян относительно быстрого и безболезненного обретения всеобщего

благополучия. Между тем склонность россиян к утопическому прожектерству проявила себя весьма своеобразно: многие люди стали участниками - жертвами финансовых пирамид в расчёте на быстрое обогащение. Справедливости ради надо отметить, что молодые россияне связывают свой жизненный успех с личными усилиями, умом, талантом, умением и ловкостью. Однако и их стереотипы мышления нельзя назвать полностью свободными от утопических установок. Потребность в осмыслении идеала, в артикуляции образа желаемого будущего и стремление к совершенству являются неотъемлемыми свойствами человеческого духа. Однако жажда совершенства жизненных форм, стремление "заглянуть в будущее" и получить скорейший результат ведёт к неприятию жизни сегодняшней во имя жизни завтрашней и превращению самого человека из цели в средство.

В параграфе 3 - «Гражданственно-индивидуальная неразвитость и отчужденные формы существования русского менталитета» - исследуются причины и проявления дисгармоничных отношений в триаде индивид-общество-государство.

В России исторически не сформировалось установки рационально и морально ориентированной на человека как на уникальную личность, носителя высшего индивидуального духовного начала. Человек понимал, что в общественной жизни он оценивается с точки зрения выполнения им своего "чина", то есть в соответствии с его местом в социальной иерархии. Авторитарное централизованное государство, являясь социально-организующим началом российской жизни, менее всего было заинтересовано в самоактуализации человека. В условиях отсутствия партнёрских отношений с властью сектантские и радикалистские устремления являлись выражением протестной позиции народа, задавленного бесправием. Для большинства россиян свобода была не желанием обрести чувство самоуважения и значимости как суверенного субъекта общества, самостоятельного и ответственного, и не уважением этого чувства в других людях, а своеволием, возможностью, как писал Ф.М. Достоевский, реализовать свой самый дикий каприз, разгуляться. Это своеволие являлось оборотной стороной рабства, социальной приниженности и незащищённости. Деструкция

личности ведёт к деструкции общества, которое способно держаться лишь жесточайшим насилием и принуждением, если отсутствует самодеятельный индивид. Само представление о нравственности в переходном и нестабильном российском социуме весьма размыто. Атомизированность общества не является открытием постсоветского периода российской истории. «Город не знает i орода, человек человека; люди, живущие только за одной стеной, кажется живут за морями...»1, - писал Н.В. Гоголь. Язвительные слова Н.В. Гоголя противоположны мнению A.C. Хомякова о религиозно-церковном единении народа, связанного духовными и нравственными узами общей любви. Ещё категоричнее звучит приговор В.Г. Белинского в отношении православной веры: «Россия видит своё спасение ... в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди ... не молитвы ... а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства...»2. Вопрос о роли и оценках православного соборного начала в российском менталитете остаётся дискуссионным. Последние 10-12 лет не дали оснований для того, чтобы утверждать, что религиозная идея стала интегрирующим началом в жизни российского социума. Вопрос о соборности, собирающей людей в единство, остаётся открытым, ибо говорить о фундаменте этого единства пока преждевременно Найти разумный компромисс между личным интересом и общественным означает определиться в понимании свободы. Современные россияне находятся лишь в начале этого трудного пути. В современных условиях образы "индивидуальной свободы" большинством россиян рассматриваются в рамках реального жизненного пространства, а не за его пределами. В менталитете россиян глубоко укоренена установка, что лишь обладание властью даёт возможность стать "самостоятельным и независимым". Либеральная трактовка свободы чужда не только многим рядовым гражданам России, но и немалому числу людей, представляющих разные ветви и уровни власти. Ориентация русского человека на стандарт деятельности вытесняет у него внутренние формы контроля внешними. Отсюда вытекает постоянное стремление перекладывать ответственность за свою судьбу, за свою деятельность на

1 Гоголь Н В Нужно проездиться по России СС М Русская книга, 1994 Т б. С 92

2 Белинский В Г Письма к Гоголю СС М ОГИЗ, 1948 ТЗ С 707

государство и общество. Русский человек чувствует себя более свободным в ситуации, когда решение не вырабатывается, не находится им самим, а задаётся извне, навязывается властными структурами. В советский период российской истории люди, даже при желании, не могли избегнуть общих форм организации жизни. Эти формы непосредственным образом вторгались в жизнь каждого человека. Стёртость граней между всеобщностью социума и локальностью, единичностью человеческих фрагментов жизни воспринималось как данность, как необходимость существующей системы жизненных координат. Однако "всеобщность общественных институтов не вырастала из частной жизни людей, не представляла её своеобразного диалектического обобщения, а просто включала её в себя как свой собственный компонент, поглотив частную жизнь людей, растворив её в себе"1, - пишет B.C. Барулин. Радикальные экономические и социально-политические реформы начала 90-х годов, освободив людей от жёсткой детализированной регламентации общественных институтов, способствовали чудовищному "разрыву" между человеком и обществом. Показное единство сменилось откровенным отчуждением. Отчуждение человека и общества выразилось в неупорядоченном взрыве самореализации как индивидуальной так и групповой, принявшей на фоне системного кризиса, как и следовало ожидать, патологические формы (проституция, наркомания, преступность, засилье тоталитарных сект и т.п.). Пустившись в автономное плавание в атомизированном социальном пространстве, человек уже не мог быть уверен, что в случае неудачи кто-то бросит ему "спасательный круг". Установка, что самый верный способ улучшить свою жизнь - это бежать куда-нибудь подальше в "тридевятое царство", "страну Муравию", формировала убеждение, что жить по-человечески именно в данном месте практически невозможно. До сих пор восприятие исходного места обитания, самой России некой юдолью, которая не поддаётся улучшению, а потому и не заслуживает заботы и внимания, делает россиян чужаками на родной земле. Вряд ли кто будет спорить, что современное российское общество 1гуждается в действенной форме солидарности граждан, осознающих границы компетентности государства и компетентности

1 Барулин В С Российский человек в XX веке Потеря и обретения себя С Пб , Алетейи 2000 С 244

гражданского общества. Однако фундамент этой солидарности должен быть заложен не только и не столько государством, сколько самими россиянами, проникнувшимися заботой и ответственностью за будущее своё и своих детей.

В Заключении диссертации подведены основные итоги исследования природы менталитета русского народа и намечены перспективы дальнейшего исследования этой проблематики.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях а

1). Проблемы формирования демократического менталитета у молодежи / Формирование гуманитарной среды и внеучебная работа в вузе, техникуме, школе: Материалы V региональной научно-практической конференции (23 апреля

2002 г.): В 2 т. Т 2 /Перм. гос. техн. Ун-т. Пермь, 2002, 158 с. - С. 70-72.

2). Роль образования в формировании менталитета / Материалы III научно-практической конференции в Чайковском филиале Пермского государственного технического университета (12-15 апреля 2003 г.). - Чайковский, 2003. - 110 с. — С. 38-39.

3). К проблеме устойчивости и изменчивости российского менталитет / Гуманитарное образование в информационном обществе: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Екатеринбург, 17-18 декабря

2003 г.). - Екатеринбург, 2003. - 165 с. - С. 69-71.

4). К вопросу религиозности россиян / Нравственность и религия: Материалы международной научно-практической конференции (Россия, г. Пенза, 27-28 апреля 2004 г.). - Пенза, 2004. - 167 с. - С. 145-147.

5). Образование и гражданственно-индивидуальная неразвитость как черта российского менталитета / Проблемы образования в современной России и на постсоветском пространстве: Материалы международной научно-практической конференции (Россия, г. Пенза, июнь 2004 г.). - Пенза, 2004. - 179 с. - С 8-10.

6). Общие и особенные условия формирования русского менталитета / Новые идеи в философии: Материалы международной научной конференции (Россия, г. Пермь, 14-16 апреля 2005 г.). -Пермь, 2005. -Т 2. -320с. -С.210-218

Подписано в печать 12.05.2005. Тираж 100 экз. Усл. печ. л. 1,63 Бумага ВХИ. Формат 90X60/16. Набор компьютерный. Заказ № 588/2005

Отпечатано на ризографе в отделе Электронных издательских систем ОЦНИТ ПГТУ 614000, г. Пермь, Комсомольский пр., 29, к. 113, т.(3422) 198-033

Р-9895

РНБ Русский фонд

2006^4 6031

!

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Цигвинцева, Галина Леонтьевна

ВВЕДЕНИЕ 3

ГЛАВА 1. Общие и особенные условия формирования русского менталитета 19

1.1. Природно-географические, геополитические и этнические факторы формирования русского этноса 22

1.2. Социально-политическая организация русского народа 39

1.3. Религиозно-духовные основы российского социума 63

ГЛАВА 2. Основные черты русского менталитета и формы их отчужденного бытия 94

2.1. Полярность 98

2.2. Утопизм 118

2.3. Гражданственно-индивидуальная неразвитость и отчужденные формы существования русского менталитета 137

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Цигвинцева, Галина Леонтьевна

Актуальность темы исследования

К числу факторов .обусловливающих особенности развития России I относится менталитет русского народа. Сущностью современного глобального кризиса, поразившего человечество, является все возрастающая зависимость человека от общества и государства, утрата все большим количеством индивидов смысла собственной жизни. На уровне индивидуальной жизнедеятельности и индивидуальной ментальности апелляции к смыслу жизни предполагают поиск главной идеи человеческого существования, а на уровне социума таким смыслообразующим ментальным эквивалентом является национальная идея. Содержательный смысл «русской идеи» разрабатывался лучшими представителями отечественной философской мысли. Однако и сегодня философские исследования отражают обеспокоенность разных слоев российского социума фактическим отсутствием четких ориентиров и целей общественного развития. Попытка обретения ориентиров и целей общественного развития для русского народа в целом представляет попытку самоидентифицироваться, определить свою ментальность. В основе национально-государственного кризиса, охватившего

Россию на рубеже ХХ-ХХ1 вв., находятся не только социальноэкономические и политические причины, но и кризис духовности, кризис самосознания. Обращение к особенностям формирования менталитета русского народа дает возможность более глубокого проникновения в смысл отечественной истории, понимания истоков российской государственности, осознания силы и слабости русского народа, что, в свою очередь, должно способствовать формированию нового ценностно-смыслового ядра русского менталитета, определяющего социально-психологические и нравственные установки народа.

Сама категория «менталитет», необходимые Достаточные и структурно-функциональные условия, обусловливающие его возникновение и особенности функционирования и изменения, необходимы для оптимального поиска путей выхода из тисков социально-экономического и политического кризиса, охватившего на рубеже ХХ-ХХ1 веков российское общество. Знание условий формирования, а, следовательно, и изменения российского менталитета, необходимо для определения оптимальных путей дальнейшего развития российского социума. В связи с этим комплекс понятий, характеризующих русский менталитет, требует уточнения смысла и более аутентичной экспликации. Этим, как нам представляется, обусловливается актуальность данного диссертационного исследования.

Автор диссертации выделяет понятие генезиса менталитета, к котором подчеркивает, что его формирование происходит под влиянием комплекса факторов: / геоклиматических (географическое положение, рельеф, климат местности);

2). этноисторических (общность исторических изменений (образ жизни славян в лесах, занятие переложным земледелием и всем тем, что связано с этим процессом));

3). социально-экономических изменений (длительное господство в системе земельных отношений России общины, как определенного социального института);

4). религиозных факторов (формирование спектра нравственных ценностей русского народа на основе православной ветви христианской религии).

Формирование особенностей менталитета русского народа происходит, во-первых, под влиянием всего комплекса необходимых условий, причем необходимые условия здесь выступают достаточными.

По нашему мнению понятие «необходимые условия» не совпадают с понятиями «обстоятельства», «среда», «обстановка». Во-первых, эти понятия отражают полную совокупность объектов, составляющих окружение в данном случае «особенностей русского менталитета». Во-вторых, эти понятия отражают лишь те обстоятельства, которые являются внешними по отношению к «русскому менталитету», тогда как в тело «условий» входят и внутренние характеристики самого объекта (менталитет русского народа), на которые мы указывали выше. Особое значение приобретает выделение типов условий, влияющих на формирование особенностей менталитета русского народа, это:

1). структурные условия (природные, социальные, духовные);

2). функциональные, играющие определенную роль в деятельности по формированию особенностей российского менталитета (длительная консервация общины в России приводила к формированию целого ряда особенностей русской ментальности: таких особенностей поведения русских, как коллективизм, взаимопомощь и взаимовыручка в труде; формирование специфических нравственных качеств людей, таких как сострадательность, сочувствие чужому горю, высокоразвитое понятие общественного долга и

Нам представляется, что только под влиянием всего комплекса условий возможно формирование особенностей российского менталитета. Эти условия начинают действовать разновременно: вначале включаются природные факторы Восточноевропейской равнины, затем особенности жизни и занятий сельским хозяйством населения, а отсюда уже особенности формирования менталитета русской нации.

Для менталитета характерны подсознательный характер реагирования и высокая устойчивость, неподатливость населения воздействию со стороны государства и социальных институтов при попытках коренного изменения его образа жизни, социальных и культурных условий. Анализ необходимых условий реализовался, так получилось исторически, как каузальных условий, то есть как обстоятельств, при которых осуществлялось «причинение». Поэтому разработка категории «условия» велась отечественными философами, в основном, в сопоставлении с категориями «причина» и «следствие». Анализ причинноследственных связей необходим в процессах объяснения и предсказания, а это имеет особую актуальность в современных условиях. Крупные социальные изменения уклада жизни русского народа не могут быть произведены без учета особенностей российского менталитета. Этим обусловлена актуальность данного исследования.

Состояние изученности проблемы Проблема особенностей формирования русского менталитета получила достаточно широкое освещение в отечественной философской литературе. Однако в ней не учтены те новые изменения, которые произошли в развитии отечественного социума на рубеже 80х-90х г.г. XX века, анализ которых ставит много интересных вопросов, без разрешения которых невозможно определение оптимальных путей дальнейшего развития России. Формирование менталитета русского народа происходило под мощным влиянием природных условий, особенностей социально-политической жизни и религиозной веры. Роль природных, геополитических, этнических фактором раскрывается в работах A.C. Хомякова, П.Я. Чаадаева, С. Соловьева, В.О. Ключевского, Г.В. Плеханова, O.A. Платонова, Д.С. Лихачева, Р. Пайпса, П.Н. Савицкого, Н.С. Трубецкого. Влияние особенностей социальной жизни, связанное прежде всего с авторитарным устройством государственный власти и общинным образом жизни, показано Ключевским В.О., Киреевским А.И., Кавелиным К.Д., Герценом А.И., Бердяевым H.A. О религиозно-духовных основах российского социума рассуждали в своих работах Лосский Н.О., Тихомиров Л.А., Соловьев С.М., Милюков П.Н., Ильин И.А., Франк С.Л., Федотов Г.П., Булгаков С.Н.,

Бердяев H.A. Крайняя противоречивость, раздвоенность менталитета русского народа показана в работах Аскольдова С.А., Бердяева H.A., Достоевского Ф.М., Лосского Н.О., Вышеславцева Б.П. Об устремленности к запредельному, поиске абсолютной правды и справедливости можно прочесть у Франка С.Л., Вышеславцева Б.П., Трубецкого E.H., Розанова В.В., Карсавина Л.П., Достоевского Ф.М., Федотова Г.П., Булгакова С.Н., Бердяева H.A. Проблема неразвитости гражданского и индивидуально-личностного начала, так или иначе, ставилась в работах Чаадаева П.Я., Бердяева H.A., Лихачева Д.С., Астафьева П.Е., Белинского В., Герцена А.И.

Проблема истоков менталитета и его сущностных характеристик не перестает быть предметом интереса ученых-обществоведов. Необыкновенной многомерностью, информационной насыщенностью, высоким уровнем концентрации идей отличается книга Ахиезера A.C. «Россия: критика исторического опыта». История народа, считает автор, определяется наличием постоянных противоречий между социальными отношениями и культурой социальных субъектов. Российское общество рассматривается сквозь призму присущего ему культурного конфликта, как включающее в себя социальные группы, имеющие не только различные, но порой и взаимопротиворечащие ценностные ориентации. Раскол, внутрикультурные противоречия трактуются Ахиезером как однозначно болезненные явления. С нашей точки зрения аналогичным образом следует анализировать любое общество. «Расколотой» является отнюдь не только русская, но и любая жизнеспособная культура. Исходной точкой изучения русской истории Ахиезера является понятие «вечевого нравственного идеала», который, как он полагает, лежит в основании жизни славянского общества, является абсолютно доминирующим в догосударственную эпоху и существенно сказывается на жизни русского общества и после возникновения российской государственности. Вся история России это борьба общинного начала и начала авторитарно-государственного. Интенция народа направлена то в сторону утверждения примата общинности, локальности и самоуправления, то в сторону признания над собой жесткой власти «первого лица». Не случайно Ахиезер подразумевает под менталитетом «особый, крайне устойчивый способ организации, структуры освоения, осмысления через призму дуальных оппозиций и ценностей».1 Автор данного исследования солидаризируется с точкой зрения Ахиезера, что русское православие не смогло стать идеально ценностным планом, который бы на протяжении истории объединял различные слои русского общества.

Интересную оценку генотипическим чертам русского человека и соотношению их с культурой дает Касьянова К. в своей работе «О русском национальном характере». По мнению Касьяновой, именно эпилептоидные черты определили русский генотип. Культура, взаимодействуя с генотипом, адаптирует его к общественным формам жизни, смягчая его «шероховатости». Сплав генотипических черт и ценностных ориентаций образует социальный характер. «Его-то мы и наблюдаем перед собой эмпирически и в человеке, в и нации», - утверждает автор книги. Практика последних десяти лет показала, что многие прогнозы Касьяновой К. подтвердились: распад культуры привел к невиданному росту эгоизма и акультурного поведения, особенно среди молодежи. Однако тезис о том, что «материальное благосостояние - это ценность для нас ложная» оказался во многом несоответствующим действительности. Очень многие современные россияне представление о счастье и благополучии связывают с материальным благосостоянием, диктуемым логикой рыночных отношений. К проблеме менталитета в связи с природными факторами обращается Л.В. Милов в статье «Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства». Он пишет, что именно природно-климатический фактор способствовал формированию в огромной массе русского крестьянства

1 Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. - М.: Изд-во ФО СССР, 1991, т. 3, с. 190. отнюдь не однозначных психологических поведенческих стереотипов. Глубину подхода и разнообразие точек зрения на проблему российской ментальности демонстрирует сборник «Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв)». В сборнике рассматривается целый ряд аспектов, раскрывающих различные проявления российской ментальности. Помимо историографических подходов это, прежде всего, анализ своего рода систематизирующих факторов менталитета российского крестьянства. Это влияние природно-географического фактора, влияние общинных структур и различных форм их трансформации, воздействие на менталитет специфических проявлений власти и государства, влияние религии. Целый ряд работ, затрагивающих проблему формирования русского менталитете, принадлежит Кантору В.К. Кантор обращается к целому комплексу проблем, соотнесенных с российской ментальностью. Придерживаясь либеральных взглядов, исследователь скептически относится к славянофильству и неославянофильству, абсолютизирующих роль общинности, соборности и православной веры в жизни русского народа. Кантор считает, что российская цивилизация, имея общий корень с западноевропейской цивилизацией, стала жертвой монголо-татарского нашествия. Монголо-татарское иго во многом определило специфику социально-политической организации русского народа, отличающуюся крайним деспотизмом и бюрократизацией. Констатируя, что менталитет современных россиян формируется в изменяющихся экономических, политических, социальных условиях, Кантор оставляет вопрос о его устойчивости и изменчивости открытым. Автор книги «Наглядные образы в менталитете общества» В.В. Егоров проявляет особый интерес к рождению, воспроизводству менталитета советской эпохи и роли в этом процессе наглядных образов, предприняв попытку найти недостающее звено детерминации произошедшего и происходящего в современной России. В книге И.А. Джидарьяна «Представление о счастье в российском менталитете» проблема счастья рассматривается через призму российской ментальности, сделана попытка раскрыть русскую «бытийность» счастья в связи с духовными традициями и национально-психологическими особенностями русского народа, самобытности его судьбы. «Менталистская» ориентация данного исследования обусловлена, как считает сам автор, глубокой озабоченностью драматической ситуацией, в которой оказалось российское общество, погрузившись в стихию «дикого рынка». Стремясь к объективности и научной достоверности, автору, как нам представляется, не удалось полностью избежать некоторой идеализации ценностного мира русского самосознания и его представлений о счастье. Книга А. Гудзенко «Русский менталитет» является не научным, а скорее художественно-публицистическим исследованием русского менталитета со времени появления термина «Русь» в летописях. Автором рассмотрены государственные, нравственные, общественные, национальные и политические процессы, повлиявшие на его становление и развитие. Выявлены желательные направления в изменении менталитета русского народа для улучшения уровня жизни в России, а также для сохранения и упрочения влияния России на мировой прогресс в новых условиях существования планетарного сообщества. Работа Гудзенко пропитана острым критицизмом и, на первый взгляд, велико искушение обвинить автора в очернении образа народа-страстотерпца. Между тем, окружающая действительность почти не оставляет надежд для оппонирования автору. Безусловно, заслуживает внимания работа Трофимова В.К. «Генезис и сущность русского национального менталитета». В данном социально-философском исследовании, отличающемся глубиной и широтой охвата, проводится теоретический анализ феномена национального менталитета и обосновывается оригинальная концепция происхождения, сущности и социально-культурных проявлений этого феномена. Несмотря на очевидные достоинства данного научного изыскания, мы не согласны с автором в оценке некоторых аспектов православной веры и общинности. Так, по нашему мнению, обрядовая религиозность не является основанием для того, чтобы считать весь народ глубоко проникнувшимся православным вероучением. Не согласны мы и с идеализацией общинных порядков, торпедировавших развитие индивидуально-личностного начала в человеке. В своей работе мы неоднократно обращаемся к исследованию B.C. Барулина «Российский человек в XX веке. Потери и обретения себя». Автор монографии считает, что ментальность российского человека складывавшаяся веками, оказывает как созидательно-позитивное, так и разрушительно-деструктивное воздействие на судьбу народа. Особенно ярко, по мнению Барулина, разрушительно-деструктивное действие ментальных черт российского человека проявилось в выборе 1917 года. Партийно-государственный абсолютизм развил комплекс долготерпеливости, комплекс харизматического лидера и силовой комплекс в менталитете россиян, тем самым, закрепив в их смыслоценностном самоутверждении приоритетность не индивидуально-самореализационного, а социально-идентификационного начала. Появление монографии Г.Г. Сильницкого «Россия в поисках смысла» явилось результатом озабоченности автора деструктивными процессами, которые протекают в различных сферах жизни российского социума. Знание духовных основ предшествующих поколений, утверждает Сильницкий, поможет современным россиянам разобраться в новых, резко изменившихся жизненных условиях и сделать осознанный, осмысленный выбор в новой, неведомой предкам исторической ситуации. Автор книги подробно освещает природно-географические, социально-исторические, культурологические, психологические, религиозные факторы, оказавшие решающее влияние на формирование русского менталитета сопоставительно с западноевропейским.

Категория «менталитет» относится к числу наиболее многозначных понятий, получивших в научной литературе десятки дефиниций. Однако несмотря на обилие публикаций проблема менталитета еще недостаточно разработана и на теоретическом и на прикладном уровнях. Сущность менталитета, способы его изучения и прогнозирования и, тем более, формирования и преобразования остаются дискуссионными. «Даже серьезные попытки разобраться в данном понятии, обращение к его родоначальникам приводит современных авторов работ или даже разных разделов в одних и тех же изданиях к противоположным выводам.»1 Понятие «менталитет» введено представителями историко-психологического и культуроантропологического направления Л.Леви-Брюлем, Л. Февром, Л. Блоком и другими. Первоначально это понятие означало наличие у представителей того или иного общества, понимаемого как национально-этническая и социокультурная общность, некоего умственного инструментария, дающего возможность людям по-своему воспринимать и осознавать окружающих и самих себя. В работах зарубежных авторов менталитет трактуется неоднозначно: как совокупность представлений, способов поведения, реакций, которые носят бессознательный и неотрефлектированный характер; как групповые представления и способы поведения; как этические и познавательные коды, способы мышления и чувствования; как структуры коллективного объяснения действительности; как способы поведения и восприятия, определяющие внутри сообществ о действия , ощущения и мышление людей. Советским обществоведением менталитет как понятие и отражаемая им реальность практически не был востребован. Исключение составляют работы Гуревича А.Я., определившего ментальность как не сформулированные эксплицитно, в культуре не вполне осознанные умственные установки, привычки сознания. Лишь с середины 90-х годов XX века этот феномен попадает в фокус внимания отечественных исследователей, которые в большинстве своем приступили к осмыслению понятия «менталитет», руководствуясь традициями русской социальной и

1 Егоров В.В. Наглядные образы в менталитете общества. Екатеринбург. Изд-во Уральского гос. эконом. Университета, 2000. С. 64

2 Гетц Г.В. Изучение ментальности: взгляд из Германии // Споры о главном: Дискуссия и настоящем и будущем исторической науки вокруг Французской школы «Анналов». Отв. ред. Ю.Л. Бессмертный. - М.: Наука, 1993. С. 58-64. философской мысли XIX- начала XX вв. Пантин И.К. определяет менталитет как «своеобразную память народа о прошлом». Кантор В.К. считает менталитет «умственным и духовным строем народа». Автор социально-философского исследования, отличающегося глубиной и широтой охвата, Трофимов В.К. убежден, что термин «менталитет» и близкое ему по значению понятие «ментальность» по своей сути есть фактически ни что иное, как более современный научный эквивалент категории «социальный характер», а слову «национальный характер» соответствует понятие «национальный менталитет». На содержательную близость понятий «национальный менталитет» и национальный характер» обращают внимание Е.А. Ануфриев и Л.В. Лесная. Оригинальную трактовку менталитета предлагает Гачев Г.Д., подразумевая под ним «национальный космопсихологос». Максимально рационализированную структуру менталитета находим у Усенко О.Г., который главными компонентами менталитета считает «картину мира», «стиль мышления» и «кодекс поведения».1 Бутенко А.П. считает, что менталитет — это определенное социально-психологическое состояние субъекта - нации, народности, народа, его граждан, запечатлевшее в себе результаты длительного и устойчивого воздействия этнических, естественно-географических и социально-экономических условий проживания субъекта менталитета.

Модернизационные процессы, происходящие в современной России и поиск путей ее выхода из системного кризиса, как представляется, делают нашу попытку осмысления особенностей формирования и функционирования менталитета русского народа вполне обоснованной.

Цель и основные задачи исследования

Объектом настоящего исследования является духовная сфера жизни русского этноса.

1 Усенко О.Г. К определению понятия «менталитет». Русская история: проблема менталитета. Тезисы докладов научной конференции 4-8 октября 1994.

Предметом настоящего исследования являются: русский менталитет, общие и особенные условия его формирования и функционирования.

Цель нашего исследования — социально-философское осмысление природы менталитета русского народа, играющего неоднозначную роль в поиске оптимальных путей развития современной России.

Задачи настоящего исследования:

• дать определение дефиниций общих и особенных условий формирования менталитета русского народа и самого менталитета;

• выявить состав и иерархию факторов, под влиянием которых происходит формирование русской ментальности;

• рассмотреть конкретные факторы действия материальных и духовных условий на формирование менталитета русского народа;

• выявить стагнирующее влияние русского менталитета на процессы реформирования российского общества в современных условиях.

Методологические основания исследования

В современной гуманитарной науке сегодня не выработана единая научно-философская методология, которая позволила бы при исследовании феномена «менталитет» учитывать все аспекты этой проблемы. В нашем исследовании мы ориентируемся на марксистскую методологию, обогащенную исследованиями неомарксистов, применивших категории и принципы марксизма к исследованию процессов коллективного и индивидуального бессознательного, что не только обогатило марксистскую методологию, но и позволило рационально исследовать бессознательные процессы. А поскольку менталитет, наряду с вполне осознаваемыми мыслительными и поведенческими установками, продиктованными реалиями окружающей действительности, включает в себя неосознаваемые компоненты ценностных ориентаций, а также характеристики неосознаваемых нравственных и поведенческих установок, то методология неомарксизма используется в настоящей диссертации. О роли бессознательного в истории пишет сам Ф. Энгельс в письме к Иозефу Блоху: «.история делается таким образом, что конечный результат всегда получается от столкновения множества отдельных воль. Этот результат можно опять-таки рассматривать как продукт одной силы, действующей как целое, бессознательно и безвольно».1

Научную новизну исследования составляют: В настоящей работе проведено сравнение условий формирования менталитета русского этноса с условиями формирования менталитета других народов и обозначена ментальная составляющая истории. Выявлен состав и иерархия факторов, под влиянием которых происходило становление русской ментальности. Осуществлено раскрытие сущностного смысла понятия «менталитет». Менталитет — это сложное, относительно устойчивое, синтетическое образование духовно-исторического порядка, организующим ядром которого является смысло-ценностная составляющая, а «цитоплазмой» - социально-психологические и нравственные установки, определяющие способ мировосприятия, который опредмечивает себя в разнохарактерных проявлениях жизни социальных групп и общества в целом. Показано взаимообратное влияние менталитета русского народа, сформировавшегося под воздействием разнохарактерных детерминант, и социально-экономических, политических процессов.

Положения, выносимые на защиту: 1. Сложное переплетение разнохарактерных детерминант, как структурных (природные, социальные, духовные), так и функциональных (сакрализация носителей власти, правовой нигилизм, бюрократизированность, длительная консервация общины, крайний

1 Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. В 3-х т. Т. 3. -М.: Политиздат, 1981. С. 238-239. цезорепапизм, особый характер религии, обусловившей амбивалентность мировосприятия и т.п.), стало продуцирующим основанием для воспроизводства из века в век отчужденных форм социального бытия, определяющих во многом качественные характеристики русского менталитета.

2. Катастрофизм развития России дает нам основание утверждать, что амбивалентность, утопизм, гражданственно-индивидуальная неразвитость, явившись результатом суммарного воздействия разнообразных условий, сами во многом определяют характер процессов в экономической, социально-политической, духовной сферах жизни российского социума.

3. Понимание особенностей формирования и функционирования русского менталитета как амбивалентного явления способствует поиску адекватных способов формирования нового ценностно-смыслового ядра русского менталитета, что в целом должно способствовать выходу России из системного кризиса.

Научно-практическая значимость работы заключается в том, что:

• Результаты данного исследования могут быть использованы для создания и практической реализации новой, более полной и глубокой концепции менталитета.

• Результаты данной работы можно использовать для дальнейшего изучения динамики действия русского менталитета и выработки действенных программ по его купированию и оптимизации в зависимости от потребностей развития общества.

• Материалы диссертационного исследования можно использовать при подготовке лекционных курсов и проведения практических занятий по социальной философии.

• Материалы диссертации могут быть применены для дальнейшего более глубокого и содержательного исследования понятий общих и особенных условий формирования русского менталитета и их воздействия на духовную ситуацию в России, созданную усилиями разных социальных групп, активно действующих в стране в последнее время.

Апробация исследования

Результаты исследования изложены в шести научных публикациях:

1). Цигвинцева Г.Л. Проблемы формирования демократического менталитета у молодежи // Сборник материалов V региональной научно-практической конференции «Формирование гуманитарной среды и внеучебная работа в вузе, техникуме, школе». В 2-х т.; т. 2. Пермь, 2002.

2). Цигвинцева Г.Л. Роль образования в формировании менталитета // Сборник материалов III научно-практической конференции в Чайковском филиале Пермского государственного технического университета. -Чайковский, 2003.

3). Цигвинцева Г.Л. К проблеме устойчивости и изменчивости российского менталитета // Сборник материалов Всероссийской научно-прктической конференции «Гуманитарное образование в информационном обществе». Екатеринбург, 2003.

4). Цигвинцева Г.Л. К вопросу религиозности россиян // Сборник материалов Международной научно-практической конференции «Нравственность и религия». Пенза, 2004.

5). Цигвинцева Г.Л. Образование и гражданственно-индивидуальная неразвитость как черта российского менталитета // Сборник статей IV Международной научно-практической конференции «Проблемы образования в современной России и на постсоветском пространстве». Пенза, 2004.

6). Цигвинцева Г.Л. Общие и особенные условия формирования русского менталитета // Сборник научных трудов Международной научной конференции "Новые идем философии". В 2-х Т.; т.2. Пермь, 2005.

Основные аспекты исследования апробированы на заседаниях кафедры философии Пермского государственного технического университета, на научных конференциях (см. публикации), а также обсуждены на заседаниях кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин в Чайковском филиале Пермского государственного технического университета, в течение 2002-2004 г.г.

Структура диссертации

Диссертация включает в себя:

-Введение;

Заключение научной работыдиссертация на тему "Особенности формирования и функционирования менталитета русского народа"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ особенностей и путей формирования русского менталитета свидетельствует о том, что существенным условием его образования является комплексный характер. Нельзя вычеркнуть, выбросить, исключить какой-либо элемент из этого сложного и длительного процесса. Однако в процессе длительного развития российского общества проявлялась и усиливалась двуединая тенденция постепенного усиления социально-культурных, духовных детерминант данного процесса и одновременно снижения и некоторого ослабления значения геоклиматических и этноисторических факторов. Примеры развития других стран в течение XX столетия, например, Японии, с убедительностью свидетельствуют об этом. Думается, что это общая тенденция, которая с переходом всех стран, в том числе и отсталых, к информационному обществу будет нарастать и прослеживаться более отчетливо. Однако выравнивание данного процесса в связи с переходом человечества к информационному обществу не означает, что все страны будут иметь народы с одинаковым менталитетом. Особенности менталитета были и останутся и на уровне бытия информационного общества. Они будут унаследованы от прошлого в большей или меньшей степени. В тех странах, в которых геоклиматические и этноисторические условия жизни и развития народов в прошлом существенно отличались от других народов, как, например, в России, там менталитет народа может сформироваться с такими особенностями, что они сохранятся и в будущем информационном обществе, - это во-первых, а во-вторых, особенности менталитета будут в состоянии обусловливать такие отступления от общепринятых вариантов развития, которые будут характеризовать зигзагообразное развитие стран и народов. Именно это продемонстрировала Россия в XX столетии. Исследование общих и особенных условий формирования менталитета русского народа открывает большие перспективы для оптимизации тех задач, которые стоят на пути развития российского общества. Первостепенное значение среди них имеет определение таких путей развития страны в будущем и таких способов их реализации, которые бы смогли активизировать потенциал положительных ментальных характеристик и минимизировать действие отрицательных.

Изменения основополагающих установок менталитета чаще всего совершаются гораздо медленнее, нежели в области экономической или социально-политической жизни общества. Однако при определенных обстоятельствах менталитет народа способен выступать не только как инерциальная сила, препятствующая переменам в обществе, но и как продуцирующее основание, укрепляющее эти перемены. Во второй половине XX века предрасположенность народа к сложившемуся или изменяющемуся существованию во многом определяла успехи и неудачи модернизации практически во всех странах мира. Базовые ценности, стереотипы мышления, поведения и чувствования могут выступать как ускорителем, там и тормозом исторического развития народа, в зависимости от меры соотнесенности установок на сохранение или изменение действительности. Начавшаяся в 90-х годах радикальная экономическая реформа явилась отправной точкой формирования рыночных отношений в России. Жесткая либеральная схема преобразований, которую предложили реформаторы во главе с Е. Гайдаром, обусловила становление своеобразной иерархии жизненных ценностей россиян, воплотившихся в определенные стереотипы мышления и поведения. Между тем способ мировосприятия россиян по-прежнему характеризуется антиномичностью и утопизмом. С одной стороны, часть россиян уже не связывает свои надежды на устроение жизни с государством, полагаясь, прежде всего, на личные усилия. С другой стороны, патерналистская психология присуща в той или иной степени всем слоям населения. С одной стороны, российский человек уже понимает, что для реализации того или иного проекта, замысла, надо четко сформулировать цели и задачи, ведущие к его осуществлению, каждодневно решая эти задачи, преодолевая препятствия. А с другой стороны — он по старинке надеется на благоприятное стечение обстоятельств, на авось. Иррационализм и фатализм сопровождают россиянина по жизненному пути. Перестав быть коллективистами, обретя свободу выбора, россияне трактуют ее в волюнтаристском смысле, как вседозволенность. Это, в свою очередь, обусловливает своеобразное понимание индивидуализма: все должны считаться со мной, я - ни с кем. Западное соотношение свободы и ответственности по-прежнему чуждо многим россиянам. Поэтому рассчитывать на усвоение в короткий срок массовым сознанием ценности свободы действий и ее неразрывной связи с ответственностью за последствия своих поступков и решений, очевидно, нельзя. Выход России из системного кризиса во многом будет определяться соответствующей социально-психологической настроенностью народа. Понимание и одобрение общественных преобразований со стороны народа будет зависеть от того, насколько успешно удастся сохранить баланс между специфически российским, уникальным и общеисторическим, общечеловеческим в развитии России.

Исследование общих и особенных условий формирования российского менталитета позволяет установить научно обоснованную иерархию уровней различных геоклиматических, этноисторических, социально-экономических, религиозных, политических и других факторов, которые в своей совокупности представляют понятие менталитета. Конечно, такая иерархия возможна только на основе тщательно выверенных и научно обоснованных выводов, однако, тем не менее, она может дать в определенных пределах значительное приращение оптимальности общественного развития.

Сложность подхода к понятию менталитет заключается в том, что для него характерны нерефлектируемость, подсознательный характер реагирования, а также высокая устойчивость, неподатливость воздействию со стороны государства или других социальных институтов. Менталитет - это такая социальная, психологическая, философская, историческая реальность, которая формируется в течение многих веков, в которые происходит становление этноса. Продолжительность формирования данного социального феномена обусловливает его особую общественную прочность, способность к сопротивлению и противодействию к любым социокультурным изменениям. Последнее обусловливает необходимость тщательного исследования тех подходов, которые рассматривают менталитет либо как стагнирующий фактор в развитии общества, либо, наоборот, как фактор, способствующий общественным преобразованиям. Постановка этих проблем будет способствовать снятию многих социальных напряжений, а это, в свою очередь, может способствовать формированию таких условий, которые создадут благоприятный социально-психологический климат в обществе.

Философские аспекты формирования и управления ментальности русского народа заключаются в том, что они вбирают в себя мировоззренческие и методологические элементы, значение которых состоит в том, что они позволяют наметить общие подходы и контуры исследования менталитета, которые используются другими науками: экономикой, социологией, историей, правом, политологией и другими. Думается, что такие подходы должны производиться в ближайшее время, поскольку они предшествуют исследованиям оптимизации действия менталитета, даваемых конкретными науками.

Список научной литературыЦигвинцева, Галина Леонтьевна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Авцинова Г.И. Мыслители России о феномене радикализма // Социально-политический журнал. 1997. №1. С. 189.

2. Андреев Д.Л. Собрание сочинений. Т. 2. Роза мира. М., 1995. С. 273.

3. Аптекман О.В. Общество «Земля и воля» 70-х г.г. по личным воспоминаниям. ПГ., 1927. С. 52.

4. Артемов В.М. Ценности нового века: свобода и нравственность // Социально-гуманитарные знания. 2002. №4. С. 170.

5. Астафьев П.Е. Национальность и общечеловечкские задачи // Вопросы философии. 1996. №12. С. 95.

6. Аскольдов С.А. Религиозный смысл русской революции / Вехи. Из глубины. М., Правда, 1991. С. 225-226.

7. Афанасьев А.Л. Иван Прыжов: история пьянства и трезвости в России // Общественные науки и современность. 1997. №3. С. 88-91.

8. Афанасьев М.Н. Клиентела в России вчера и сегодня // Полис. 1994. №1. С. 123.

9. Афанасьев М.Н. Клиентелизм: историко-социологический очерк //Полис. 1996. №6. С. 100.

10. Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. В 3-х томах. Т. 1.-М.: ФОСССР, 1991. С. 318.

11. Барулин B.C. Российский человек в XX в. Потери и обретения себя. СПб: Алетейя, 2000. С. 236-244.

12. Батунский М.А. К проблеме взаимоотношений религиозной и политической элит на мусульманском Востоке, кн. 1. М., 1974. С. 92.

13. Белинский В.Г. Россия до Петра Великого // Русская идея. М.: Республика. 1992. С. 116.

14. Белинский В.Г. Письма к Гоголю. СС., М.: ОГИЗ, 1948. т. 3. С. 707. Г- ; kbfZ

15. Бердяев Н.А.рэбр. соч., т. 3, Paris, YMCA Press, 1989. С. 327.

16. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука. 1990. С. 3-81.

17. Бердяев H.A. Философская истина и интеллигентская правда // Вехи: Интеллигенция в России. М., 1991. С. 30.

18. Бердяев H.A. Миросозерцание Достоевского // Бердяев H.A. О русских классиках. М., 1993. С. 190.

19. Бердяев H.A. Судьба России. М.: Изд-во МГУ, 1990. С. 6-77.

20. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструктирование реальности. М., Медиум, 1995. С. 279.

21. Бибихин В.В. Из рассказов А.Ф. Лосева // Начала. 1993. №2. С. 129-130.

22. Брыковски А. Что нам делать? Свобода, равенство и братство в третьем тысячелетии. Bisnes Parther IBC Poland, 2002. С. 11.

23. Бокщанин A.A. Очерк истории государственных институтов китайской империи. В кн.: Феномен восточного деспотизма. М., 1993. №2. С. 283-284.

24. Булгаков С.Н. Православие. Очерки учения православной церкви. Париж. 1985. С. 25.

25. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество // Вехи. Из глубины. М.: 1990. С. 41-68.

26. Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1990. С. 100-225.

27. Бэр К. О влиянии внешней природы на социальные отношения отдельных народов и историю человечества. СПб., 1848. С. 233.

28. Васильев Л.С. История религий Востока. М., 1988. С. 25.

29. Василий Великий. Правила, пространно изложенные в вопросах и ответах // Василий Великий. Творения, ч. 5. М., 1898. С. 93.

30. Вайнштейн Г. Формирование гражданского общества в России: надежды и реальность // Международная экономика и международные отношения. 1998. №5. С. 23-33.

31. Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. №6. С. 113-119.

32. Выступление Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на встрече с членами Российской Академии образования 29 декабря 1994 года // Магистр. 1995. №2. С. 12.

33. Гегель Г.В.Ф. Философия истории. М., 1935. С. 98.

34. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. 524 с.

35. Герцен А.И. Старый мир и Россия. Утопический социализм: Хрестоматия / общ. ред. A.M. Володина. М.: Политиздат., 1982. С. 405.

36. Герцен А.И. Россия. Утопический социализм: хрестоматия / общ. ред. A.M. Володина. М.: Политиздат. 1982. С. 399-400.

37. Герцен А.И. Русский народ и социализм. Соч. в 2-х томах: т. 2. — М. 1986. С. 166.

38. Герцен А.И. К старому товарищу. Собр. соч. в 30 томах. 1960. т. 20 (2). С. 590.

39. Гершунский Б.С. Образование как религия третьего тысячелетия. М.: Педагогическое общество России. 2001. С. 54.

40. Гершензон М.О. Творческое самосознание // Вехи. Из глубины. М., Правда. 1991. С. 90.

41. Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 103.

42. Голубинский Е.Е. О реформе быта русской церкви. М., 1913. С. 15.

43. Гоголь Н. Нужно проездиться по России. Выбранные места из переписки с друзьями. СС. М.: Русская книга. 1994. т. 6. С. 92.

44. Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991. С. 177-178.

45. Громов М.Н. Вечные ценности русской культуры: К интерпретации отечественной философии // Вопросы философии. 1994. №1.С. 57.

46. Гудзенко А. Русский менталитет. М., ПАЙМС, 2001. С. 240.

47. Данилова JI.B., Данилов В.П. Крестьянская ментальность и община / Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв). — М.: 1996. С. 31-32.

48. Даркевич В. Христианство на Древней Руси // Наука и жизнь. 1998. №11. С. 35-39.

49. Добролюбов H.A. От Москвы до Лейпцига. Утопический социализм: Хрестоматия / общ. ред. Володина A.M. — М.: Политиздат. 1982. С. 493.

50. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы // Достоевский Ф.М. Собр. соч. в 12-ти томах. Т. 11. -М.: Правда. 1982. С. 275.

51. Егоров В.В. Наглядные образы в менталитете общества. Екатеринбург: Изд-во Уральского государственного экономического университета. 2000. С. 103.

52. И будет вечен вольный труд. Стихи русских поэтов о родине. М., 1988. С. 309.

53. Иванов С. Похабство, буйство, блаженство. Родина. 1996. №1. С. 102-104.

54. Ильин И.А. Сущность и своеобразие русской культуры // Ильин И.А. Собр. соч. в 10 томах. Т. 6. кн. 2. М.: Русская книга. 1996. С. 337-492.

55. Ильин И.А. Россия есть живой организм // Русская идея. И., 1992. С. 431.

56. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России, статьи 1948-1954 годов. В 2-х томах. Т. 1. М., 1992. С. 61.

57. Ильин И.А. О грядущей России. М., 1991. С. 30-31.

58. Ильина C.B. Переоценка ценностей в историческом сознании русских. Из кн.: Российский менталитет: история и современность: Сб. науч. трудов / Редколлегия: A.A. Резник (отв. ред.) и др. — изд-во СПб., ГИЭА. 1993. С. 78.

59. Ильин В.В., Ахиезер A.C. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М., 1997. С. 100.

60. Иловайский Д.И. История России. В 2-х томах. Т. 1. М., 1906. С. 187.

61. Иннокентий III. О презрении к миру или о ничтожестве человеческого состояния // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Ч. 2. Саратов. 1988. С. 118-119.

62. Исторические миниатюры о Земле Пермской // Автор-составитель Е.В. Шабашева. — М.: Пермь. 1998. С. 83.

63. История земельных отношений и землеустройство / под ред. A.A. Варламова.-М.: Колос. 200. С. 61.

64. Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989. С. 221.

65. Кантор В.К. Свобода или произвол. К вопросу о российской ментальности // Дружба народов. 1994. №8. С. 8-9.

66. Кантор В.К. Стихия и цивилизация. Два фактора российской судьбы // Вопрос философии. 1994. №5. С. 34.

67. Кантор В.К. Возможна ли бюрократия в России / Бюрократия, авторитаризм и будущее демократии в России // Вопросы философии. 1993. №2. С. 14.

68. Кантор В.К. О необходимости у нас бюрократии // Свободная мысль. 1996. №12. С. 82.

69. Кантор В.К. Личность и власть в России: сотворение катастрофы // Вопросы философии. 1998 №7. С. 16.

70. Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 1-1У. Калуга. 1993. С. 419.

71. Карсавин Л.П. Восток. Запад и русская идея // Русская идея / Сост. М.А. Маслин: М., 1992. С. 322-323.

72. Касьянова К. О русском национальном характере. М., 1994. С. 152-155.

73. Киреевский И.В. В ответ А.С. Хомякову // Русская идея. — М.: Республика. 1992. С. 69.

74. Ключевский В.О. Курс русской истории. Соч. в 9-ти томах. Т. 2. -М., 1987-1990. С. 64.

75. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. Кн. 1. М.: Мысль. 1993. С. 279.

76. Ключевский В.О. Курс русской истории. Соч. в 9-ти томах. Т. 1. — М., 1987-1990. С. 50.

77. Ковалевский М.М. Развитие народного хозяйства в Западной Европею СПб., 1899. С. 71.

78. Коваль Т.Б. Православная этика труда // Мир России. 1994. №3.1. С. 66.

79. Коган Л.А. Триединство свободы // Вопросы философии. 1997. №5. С. 31.

80. Козлова Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи. М., 1996. С. 210-211.

81. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. М., Наука. 1994. С. 32-75.

82. Кондрашин И.И. Истины бытия в зерцале сознания. М.: МЗ. Пресс, 2001. С. 176-179.

83. Косарев В.В. От язычества к монотеизму // Общественные науки и современность. 2001. №1. С. 175-179.

84. Клевенский М.М. Александр Дмитриевич Михайлов. М., 1925. С. 35.

85. Краснов М. Обиженный дьявол. Коммунизм и христианство // Новое время. 2001. №6. С. 38.

86. Кротов Я. Советский житель как религиозный тип // Новый мир.1992. №5. С. 246-247.

87. Кулишер М. Лекции по истории экономического быта Западной Европы. СПб, 1912. С. 126.

88. Кузнецов C.B. Вера и обрядность в хозяйственной деятельности русского крестьянина / Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв). М., 1996. С. 286-287.

89. Левада Ю. Уходящая натура?. Человек советский: предварительные итоги // Знамя. 1992. №6. С. 211.

90. Лескин Ю. Клятва бюрократа // Знание сила. 1989. №10. С. 79.

91. Лесной С.П. Откуда ты, Русь? Ростов-на-Дону. Изд-во Донское слово, 1995. С. 240-241. !

92. Лимонов В.А. Особенности развития политической культуры и правового сознания российского общества в XX веке. Российский менталитет: история и современность. Сб. научных трудов. СПб,1993. С. 70-71.

93. Лихачев Д.С. Заметки о русском. М.: Советская Россия. 1984. С. 8-11.

94. Лобковиц Н. Христианство и культура // Вопросы философии. 1993. №3. С. 71.

95. Лосский Н.О. Бог и мировое зло / Сост. А.П. Поляков и др. — М.: Республика. 1994. С. 228.

96. Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. Л., 199. С. 128-207.

97. Лурье С. Прошлое и настоящее // Знание сила. 1993. №7. С. 43.

98. Лурье С. Российская государственность и русская община // Знание сила. 1992. №10. С. 3-4.

99. Мамут Л.С. Проблемы ответственности народа // Вопросы философии. 1999. №8. С. 19.

100. Мангейм К. Идеология и утопия // Утопия и утопическое мышление. М., 1991. С. 113.

101. Марасинова E.H. Вотчинник или помещик? // Менталитет и102? . Избранные произведения. В 3-х т. Т. 3. —

102. М.: Политиздат, 1981. С. 643.

103. Мень А. Роль церкви в современном мире // Путь. 1995.78. С. 305-310.

104. Милов Л.В. Если говорить серьезно о частной собственности на землю // Свободная мысль. 1993. №2. С. 81.

105. Милов Л.В. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства // Общественные науки и современность. 1995. №1. С. 85-86.

106. Минх Н.О. О России и русских // Родина. 1991. №4. С. 28.

107. Миролюбов Ю.П. Сакральное Руси. М.: Изд-во АДЕ «Золотой век». 1996. С. 604.

108. Монтескье Ш. О духе законов // Избр. произв. — М.: Гос. изд-во полит, литературы. 1995 С. 350.

109. Можайскова И.В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России (опыт метаисторического исследования). В 4-х частях. Часть 1. Религиозные начала цивилизационной структуры и духовные истоки русской цивилизации. М., 2001. С. 560.

110. Мор Т. Утопия. М.: Наука. 1978. С. 87.аграрное развитие^оссии ШХ-ХХ^вв) М.: РОССПЭН. - 1996. С. 142.

111. Мережковский Д.С шое. Кишинев, 1989. С. 142.

112. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. В 3-х томах. Т. 2 ч. 1. М.: Культура. 1994. С. 416.

113. Наумова Т. Менталитет как базовая категория в объяснении особенностей ценностного сознания современной российской молодежи // Вестник МГУ, сер. 18. Социология и политология. 2001. №1. С. 72-74.

114. Некрасов H.A. Стихотворения и поэмы. Пермское книжное издательство. 1979. С. 9.

115. Нестеров Ф.Ф. Связь времен: Опыт исторической публицистики. 2-е изд. М., 1984. С. 95.

116. Никонов А. Спираль многовековой драмы: аграрная наука и политика России // Наука и жизнь. 1996. №6. С. 8.

117. Оболонский A.B. На службе государевой: к истории российского чиновничества // Общественные науки и современность. 197. №5 С. 72.

118. Оболонский A.B. Бюрократия: теории, история, современность // Знамя. 1997. №7. С. 181.

119. Овсянико-Куликовский Д.Н. Собр. соч., т. 8, СПб., 1909. С. 123.

120. Огурцов А.П. Типы бюрократии. Бюрократия, авторитаризм и будущее демократии в России. Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1993. №4. С. 3-32.

121. Олейник А.Н. Жизнь «по понятиям». Институциональный анализ повседневной жизни «российского простого человека» // Полис. 2001. №2. С. 50.

122. Очерки русской культуры XVII века. Ч. 2. Духовная культура / под ред. A.B. Арциковского. М.: изд-во МГУ. 1979. С. 299.

123. Орлова Г.А. Бюрократическое письмо как механизм господства // Полис. 1999. №5. С. 79.

124. Павлов-Сильванский. Государевы служивые люди. Люди кабальные и закладные. 2-е изд. СПб., 1909. С. 223.

125. Пайпс Р. Россия при старом режиме. Пер. с англ. В. . Козловского. — М.: Независимая газета. 1993. С. 13-168.

126. Платонов O.A. Русский труд. М.: Мысль, 1998. С. 10.

127. Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. Т. 1. ИК ЖД. Гудок. М-Л, 1925. С. 20-60.

128. Победоносцев К.П. Церковь и государство // Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М.: Русская книга. 1993. С. 220-221.

129. Победоносцев К.П. Proet contra. СПб., 1996. С. 138.

130. Покровский И.А. Перуново заклятие // Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 448.

131. Политики и экономика в современной России: конфликт на перепутье («круглый стол») // Социс. 2000. №2. С. 95.

132. Прыжов И.Г. История кабаков в России в связи с историей русского народа. 2-е изд. Казань, б.г. <1914>. С. 59-223.

133. Распутин В. Смысл давнего прошлого // Наш современник. 1989. №11. С. 152.

134. Розанов В.В. Уединенное. М.: Политиздат. 1990. С. 182-200.

135. Российская ментальность. Материалы «круглого стола» // Вопросы философии. 1994. №1. С. 26-27.

136. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Вып. 1. СПб., 1873. С. 36-37.

137. Русские народные сказки / сост., вступ. ст. и примеч. В.П. Аникина. Переизд. -М.: 1987. С. 251-387.

138. Рязановский В.А. К вопросу о влиянии монгольской культуры и монгольского права на русскую культуру и право // Вопросы истории. 1993. №7. С. 157-159.

139. Савицкий П.Н. Степь и оседлость // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М.: Наука. С. 123-124.

140. Селюнин В. Истоки // Новый мир. 1988. №5. С. 185.

141. Семенникова Г. Феномен России. Россия русская (что такое Россия, происхождение, судьба) // Наука и жизнь. 1996. №11. С. 44.

142. Сиземская И.Н. Социалистическая утопия как архетип русской мысли // Вопросы философии. 2002. №8. С. 80-98.

143. Сикорский Б.Ф. H.A. Бердяев о роли национального характера в судьбах России // Социально-политический журнал. 1993. №9-10. С. 101-110.

144. Сикорский И.А. Черты психологии славян. Этнопсихологические сюжеты. (Из отечественного наследия). Российская Академия наук. Институт философии. М., 1992. С. 49-61.

145. Сильницкий Г.Г. Россия в поисках смысла. Часть 1. Россия между прошлым и будущим. Смоленск, 2001. С. 49-63.

146. Смирнова H.H. Интеллигентское сознание как предтеча тоталитарного менталитета // Политические исследования. 1993. №4. С. 125-133.

147. Смирнягин JI. Русские в пространстве и пространство в русских // Знание сила. 1995. №3. С. 73-80.

148. Сорокин П.А. Существенно важные черты русской нации в . двадцатом веке // Молодая гвардия. 1991. №1. С. 192.

149. Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. М.: Правда, 1990. С. 178-330.

150. Согрин В.В. Клиотерапия и историческая реальность // Общественные науки и современность. 2002. №1. С. 158.

151. Соловьев С.М. Путь русской культуры // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. М., 1997. С. 183-486.

152. Соколова Е.Е. Конфликт между идеалом и реальностью: к психологии восприятия социалистических идей в России // Вестник МГУ, сер. 14. Психология, 1993. №4. С. 51.

153. Старикова Е. Община: от русской «марки» к уравнительным переделам // Знание сила. 1994. №3. С. 17-18.

154. Струве П.Н. Интеллигенция и революция // Вехи. Из глубины: Москва. Изд-во «Правда», 1991. С. 153-154.

155. Тихомиров JI.A. Религиозно-философские основы истории. — М.: «Москва», 2000. С. 49-310.

156. Традиционные структуры и экономический рост в Индии. М., 1984. С. 84.

157. Трофимов В.К. Генезис и сущность русского национального менталитета: Монография. — Ижевск. 2000. — 286 с.

158. Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. -М.: Прогресс. 1995. С. 128.

159. Трубецкой E.H. Гоголь и Россия. Два зверя, (статья 1906-1909 г.г) // Он же смысл жизни. М., 1994. С. 325.

160. Тургенев И.С. Собр. соч. в 12-ти томах, М., 1976. Т. 4. С. 368-369.

161. Уледов А. Духовное обновление общества. М., Мысль, 1990. С.249.

162. Фаликов В. Неоязычество // Новый мир. 1999. №8. С. 156-160.

163. Федотов Г.П. Судьба и грехи России: Избр. статьи по философии русской истории и культуры. М., 1991. Т. 1 С. 317-318.

164. Флетчер Д.О. О государстве русском. В книге: Проезжая по Московии. М., 1991. С. 137.

165. Фесенкова JI.B. Тема смерти в русском менталитете и утопическое сознание. СПб.: РХГИ, 1999. С. 31.

166. Франк СЛ. Смысл жизни // Вопросы философии. 1990. №6. С. 69-70.

167. Франк СЛ. Этика нигилизма // Вехи. Из глубины. М., Правда. 1991. С. 180.

168. Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 1990. С. 164.

169. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1990. С. 157.

170. Хабермас Ю. Примирение через публичное употребление разума // Вопросы философии. 1994. №10. С. 53-67.

171. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность: Московские лекции и интервью. М.: KAMI. 1995. - 245 с.

172. Хомяков A.C. Замечания на статью г. Соловьева «Шлецер и антиисторическое мышление» // Хомяков A.C. Соч. в двух томах, М., Медиум, 1994. С. 98.

173. Хованская A.B. Достоинство человека: к либеральной стратегии права для России // Полис. 2001. №4. С. 50-54.

174. Цимбаев H.H. Россия и русские (национальный вопрос в Российской империи) // Вестник Московского университета. Сер. 8. 1993. №5. С. 28.

175. Цит. по: Франк C.JI. Религиозно-исторический смысл русской революции // Русская идея / Сост. М.А. Маслин. М., 1992. С. 335.

176. Цит. по: Дмитриев М.В. Научное наследие А.И. Клибанова и перспективы сравнительно-исторического изучения истории христианства в России // Вопросы истории. 1997. №12. С. 9X81-86.

177. Цит. по: Савинков Б.В. Воспоминания террориста. М., 1991. С. 98.

178. Цит. по: Алексеева Т.А. Личность и политика в переходный период: проблемы легитимности власти // Вопросы философии. 1998. №7. С. 68.

179. Цит. по: Барулин B.C. Российский человек в XX веке. Потери и обретения себя. СПб., Алетейя, 2000. С. 205.

180. Чаадаев П.Я. Философические письма. Письмо первое // Полное собрание сочинений и избранные письма. М., 1991. С. 323-325.

181. Чернышевский Н.Г. Письма об Испании. Соч. в 2-х томах. Т. 1. — М.: Мысль, 1996. С. 378-387.

182. Чагин Г.Н. Этнокультурная история Среднего Урала в конце XVI первой половине XIX века. — Пермь: изд-во Пермского университета, 1995. С. 314.

183. Чернышевский Н.Г. Полное собр. соч., т. VII, М., 1950. С. 616.

184. Черткова Е.Л. Метаморфозы утопического сознания (от утопии к утопизму) // Свободня мысль, 2001. №7. С. 53.

185. Шабанова М.А. Образы свободы в реформируемой России // Социс. 2000. №2. С. 35-36.

186. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия. М.: Владос, 1995. С. 5.

187. Шишков В. Угрюм-река. М., 1982. С. 338.

188. Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск, Наука, 1993. - 592 с.

189. Шумихина Л.А. Русский менталитет как «интуиция всеединства». Судьба России: Исторический опыт XX столетия. Доклады Третьей Всероссийской конференции (Екатеринбург, 22-23 мая 1998 года). С. 109.

190. Шумихина Л.А. Генезис русской духовности. Екатеринбург: УрОРАН, 1998.-399 с.

191. Щербатов М. О повреждении нравов в России // Родина. 1989. №4. С. 48-50.

192. Экономцев И. Православие. Византия. Россия. Сб. статей. М.: Христианская литература, 1992. — 233 с.

193. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. - Т. 21.

194. Яковенко И. Православие и историческая судьба России // Общественные науки и современность. 1994. №2. С. 50.

195. Яковлев С. Враждебная территория. «Русофобские» заметки // Родина. 2001. №6. С. 27-29.