автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Отмирание языка

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Николаев, Илья Сергеевич

Введение

ГЛАВА 1. История изучения вопроса

1. Исследования М. Сводеша.

2. Исследования И. Котяну.

3. Исследования Н. Дориан.

4. Исследования В. Дресслера

5. Отечественные исследования

ГЛАВА 2. Мертвые и отмирающие языки.

1. Мертвые языки.

2. Пути отмирания языков.

3. Отмирающие языки

ГЛАВА 3. Носители отмирающего языка

ГЛАВА 4. Ижорцы и ижорский язык.

1. История ижорского народа и его изучения

2. Социолингвистическая история ижорского народа

3. Социолингвистическая ситуация среди носителей ижорского языка по данным экспедиции 199 9 года

4. Этнонимы и языковое мышление ижорцев

5. Влияние русского языка на языковую структуру ижорского языка

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Николаев, Илья Сергеевич

В последнее время внимание многих языковедов привлекают вопросы изучения языков, находящихся на грани исчезновения. Лингвистическая проблематика, связанная с этой областью исследований, получила название «отмирание языка» (language death), а языки, о которых идет речь, чаще всего называют «языками, находящимися под угрозой исчезновения» (endangered languages), или, реже, «отмирающими языками» (dying languages).

Необходимость изучать языки, находящиеся под угрозой исчезновения, вызвана тем, что за последние полвека многие малые народности были ассимилированы доминирующими народами Европы, Азии и Америки и начинают терять родной язык, который прежде являлся признаком их этнической самоидентификации. Помимо вытекающих из сложившейся ситуации политических и социальных проблем, которые должны решаться в рамках национальных и межгосударственных программ поддержки малых этносов, первоочередными задачами для лингвистов являются: во-первых, сбор языковых и фольклорных материалов по исчезающим языкам и подробное описание этих языков, что позволит сохранить для науки ценные данные для последующего изучения; во-вторых, социолингвистические исследования языков, находящихся на грани исчезновения, с целью выяснить внутренние процессы, протекающие в этих языках и определить внешние факторы, влияющие на сохранение языка и его передачу последующим поколениям носителей. В-третьих, необходимо разработать теорию отмирания языка, так как четкое понимание путей отмирания языка позволит сделать выводы о возможности и способах сохранения того или иного языка, находящегося под угрозой исчезновения.

Несмотря на трагизм сопутствующих проблем, связанных с ассимиляцией и исчезновением этносов и их культуры, многие исследователи считают, что явление отмирания языка представляет собой один из закономерных путей в его истории, и известные нам мертвые языки свидетельствуют о том, что факты отмирания языков имели место на всем протяжении истории человечества.

М.Краусс оценил количество отмирающих в настоящее время языков. По его мнению, основным признаком отмирающего языка является то, что родители прекратили передавать его детям: «Язык, на котором больше не говорят дети, уже не входит в число языков, находящихся под угрозой исчезновения (endangerment) . Он отмирает, обреченный на исчезновение со смертью самых младших его носителей подобно особи, потерявшей способность к воспроизводству» (Krauss 1992). Из 6000 языков мира (согласно «Этнологу» (Ethnologue), выпускаемому «Летним лингвистическим институтом» (SIL), США (Grimes 1999)) от 20% до 50% языков относятся к тем, на которых дети больше не говорят, поэтому их можно считать отмирающими, а 45-75% находятся под угрозой исчезновения.

Что касается языков на территории России, то в «Красной книге языков народов России» (1994) перечислено 63 «миноритарных» языка, находящихся, по оценкам составителей, на грани исчезновения. «Малочисленные народы России, языки которых вошли в «Красную книгу», насчитывают от нескольких десятков тысяч (но не более пятидесяти тысяч) до нескольких сот, десятков, и даже менее десяти человек (ср. число ненцев -39190, коряков - 8942, орочей - 915, ороков - 190, югов - 1015)» (Красная книга языков народов России 1994, 7).

Широкомасштабное описание языков малых народностей началось в XIX веке, и такие описания, насколько бы несовершенными они не были, до сих пор служат базой для исследователей, приступающих к изучению отмирающих языков. Тем не менее, многие из этих языков все еще недостаточно изучены и требуют к себе пристального внимания исследователей. К таким языкам относятся и малые прибалтийско-финские языки Ленинградской области: ижорский и водский, количество носителей которых в последнее время резко сократилось.

Настоящая работа преследует несколько целей. Во-первых, на основании обзора работ, посвященных отмиранию языка (Глава 1), мы пытаемся выделить некоторые теоретические положения до сих пор окончательно не сформировавшейся области лингвистических исследований, имеющей дело с языками, находящимися под угрозой исчезновения (Глава 2). Прежде всего, это отношение отмирающих языков к мертвым языкам, для чего основательному анализу подвергается понятие «мертвые языки», которое, как выяснилось, не имеет четкого определения в современной лингвистической литературе. В результате смешиваются разные языковые явления, что затрудняет однозначное определение перехода языка от состояния, когда он «отмирает», к состоянию, когда он уже «мертвый». Мы проводим сравнительный анализ различных точек зрения на понятие мертвых языков», после чего предлагаем нашу трактовку этого лингвистического явления.

Далее, рассматриваются пути, которыми живые языки переходят в разряд мертвых. Это позволяет ограничить посвященную отмирающим языкам область собственно лингвистических исследований в более широком «поле» этнографических, социологических и демографических исследований, связанных с функционированием малых народностей, находящихся на грани исчезновения. Особо освещаются аспекты, связанные с терминологией, так как за недолгую историю этой еще не полностью сформировавшейся области исследований было предложено более десятка различных обозначений для предельной стадии существования языка.

И наконец, отдельно освещается вопрос о носителях отмирающих языков, который представляется нам одним из основных для понимания процесса отмирания языка (Глава 3). Его жизнеспособность в первую очередь зависит от говорящих на языке, и только от них мы можем получить те необходимые для дальнейшего анализа языковые данные, на базе которых будет делаться вывод о состоянии языка и его перспективах.

Во-вторых, целью настоящей работы является описание современного состояния сойкинского диалекта ижорского языка с точки зрения сформулированных выше теоретических положений (Глава 4). На этом прибалтийско-финском диалекте говорит около 100 человек в Кингисеппском районе Ленинградской области. Несмотря на то, что в разное время, начиная с конца XIX века, были сделаны достаточно основательные лингвистические описания, до сих пор не существует подробного социолингвистического исследования сойкинского диалекта, и многие вопросы, касающиеся его современного состояния, не освещены.

С 1996 по 2001 год автор выезжал в лингвистические экспедиции к носителям ижорского языка, и собранный материал позволяет описать современную социолингвистическую ситуацию на территории распространения сойкинского диалекта ижорского языка, а также отметить некоторые характерные явления, происходящие в данном диалекте и среди его носителей, которые некоторыми исследователями отмирающих языков рассматриваются как показатели угрозы исчезновения.

Прежде всего, это круг социологических, демографических и социолингвистических вопросов, которые мы анализируем, привлекая как собственные наблюдения, так и работы исследователей, в разное время изучавших состояние ижорской народности.

Сравнивая лингвистические описания ижорского языка, сделанные немногими учеными в течение последних ста с небольшим лет, с результатами обработки собственных материалов, мы пытаемся проследить общие тенденции в изменении языковой структуры сойкинского диалекта и выяснить, о каких из них можно говорить как о косвенных признаках, свидетельствующих об «отмирании языка», а какие являются следствием естественного внутреннего развития диалекта.

Особое внимание мы уделяем рассмотрению заимствований из русского языка в ижорский, так как, на наш взгляд, именно они наиболее ярко свидетельствуют о тех лингвистических явлениях, которые связаны с редукцией языка вследствие сокращения количества его носителей и, как результат, сужения сфер употребления диалекта.

На примере сойкинского диалекта ижорского языка мы пытаемся рассмотреть лингвистические явления, сопутствующие отмиранию языка, и сделать вывод о возможности их использования в качестве критериев отмирания языка. Мы попытались обобщить те явления, которые, по мнению различных авторов, могут быть связаны с процессом отмирания языка, и сопоставить их с фактами, обнаруженными нами при изучении состояния ижорского языка и его носителей. Наши выводы сформулированы в Заключении.

В задачи работы не входит выяснение социальных причин и условий, социально-психологических механизмов и социальных и культурологических следствий процесса отмирания сойкинского диалекта ижорского языка. Хотя мы и касаемся этих вопросов при описании социальной и социолингвистической ситуации среди носителей рассматриваемого диалекта, их раскрытие не претендует на полноту и должно явиться, на наш взгляд, предметом отдельного исследования.

Во-вторых, языковые факты сойкинского диалекта ижорского рассматриваются в работе только в аспекте влияния русского языка на этот диалект. Поэтому мы не исследуем проблем взаимодействия сойкинского диалекта с финскими, эстонскими и водскими диалектами, которое также имело и имеет место на территории распространения ижорского языка. Мы не анализируем вопроса переключения кодов в ижорско-русском двуязычии, поскольку ситуация переключения кодов встречается не только в языках, находящихся под угрозой исчезновения, а характерна для билингвизма вообще, и, следовательно, не может служить критерием отмирания языка. Соответственно, мы не касаемся вопроса, на каком языке говорят информанты, когда используют в речи то или иное русское слово.

И, наконец, мы не рассматриваем спорных проблем происхождения ижорского языка и его диалектов, а также статуса сойкинского диалекта и ижорского языка в целом по отношению к другим прибалтийско-финским языкам и диалектам. Краткая характеристика этих вопросов изложена в Главе 4.

Новизна нашего исследования заключается в том, что мы впервые детально описываем современное состояние до сих пор малоизученного сойкинского диалекта ижорского языка, анализируя его функционирование и его структуру и основываясь на тех критериях отмирания языка, которые ранее были выдвинуты другими исследователями.

Исследование, в первую очередь, проводилось на основании материалов, собранных автором во время летних экспедиций на Сойкинский полуостров в 1996-2001 годах. Материал экспедиций представляет собой запись бесед с носителями сойкинского диалекта на магнитофонных пленках, а также личные наблюдения автора, зафиксированные в полевых дневниках.

В 1996 году интервью проводились с участием Сергея Никаноровича Николаева, для которого нижне-лужский диалект ижорского языка был родным в детстве, а затем заменился финским языком. Два с половиной часа бесед на ижорском языке С. Н. Николаева с носителями сойкинского диалекта в д. Пахомовка были записаны на пленку, и один час из них расшифрован. Часть расшифрованных материалов приведена в

Приложении. Материалы Приложения легли в основу анализа состояния сойкинского диалекта ижорского языка. Все аномальные, на взгляд автора, явления в этих материалах были проанализированы в Главе 4.

Материал Приложения записан от двух носителей сойкинского диалекта ижорского языка:

Федосья Александровна Андреева родилась в 1920 году в Пахомовке и прожила там всю жизнь за исключением нескольких лет вынужденного переселения в Финляндию и Ярославскую область. Жители деревни считают, что она знает ижорский язык лучше всех и «помнит все слова».

Татьяна Васильевна Егорова родилась в 1923 году в Пахомовке и провела в родной деревне всю жизнь. Даже во время оккупации она была на Сойкинском полуострове и скрывалась от немцев в лесу.

Автор признателен также остальным жителям Пахомовки за помощь во время экспедиций, особенно Евдокии Романовне Севостьяновой, терпеливо разъяснявшей многие особенности сойкинского диалекта, а также поведавшей много историй из жизни деревни и ее жителей.

В дальнейшем автор самостоятельно проводил беседы с носителями ижорского языка, пользуясь русским языком для ведения общих бесед, а также ижорским и финским языками в меру своего владения ими для записи материалов на сойкинском диалекте.

В 1999 году было записано на пленку еще 10 часов бесед с носителями ижорского языка в тринадцати деревнях Сойкинского полуострова. Из них 4 часа были расшифрованы.

В 2000 году было записано 3 часа, и один час из них расшифрован.

Материалы, собранные после 199 6 года, в целом подтверждают выводы, сделанные нами при анализе в Главе 4. Эти материалы готовятся к отдельной публикации, и поэтому они не были включены в данную работу.

Кроме того, были использованы материалы В. Поркка (1885), А. Лаанеста (Laanest 1966, 1966а), Р. Нирви (Nirvi 1971) и X. Хаармана (1982, 1983а, 1983b, 1984, 1986). Материалы В. Поркка и А.Лаанеста в основном использовались для сравнения с материалами автора для выявления изменений в сойкинском диалекте, а примеры X.Хаармана для характеристики фонетических, словообразовательных и лексических явлений, которые не встретились в материалах автора.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Отмирание языка"

Заключение

Рассмотрев демографическую и социолингвистическую ситуацию в Ингерманландии, а также некоторые особенности современного состояния сойкинского диалекта ижорского языка, которые могут быть связаны с тем, что язык ижорцев находится на грани отмирания, мы хотели бы теперь сравнить их с теми явлениями в обществе и языке, которые исследователи считают показателями отмирания языка, и попытаться ответить на следующие вопросы:

1. Какие процессы могут свидетельствовать о том, что язык находится на грани отмирания?

2. Наблюдаются ли эти процессы в рассмотренном нами сойкинском диалекте ижорского языка?

3. Можно ли говорить о том, что эти процессы однозначно свидетельствуют о том, что ижорский язык находится на грани отмирания?

1. Явления в языке и обществе, связанные с отмиранием языка, формулировали: В. Дресслер - в ряде статей о языковой смерти (Dressier 1988, 1996), Н. Дориан - в работах о шотландском гэльском языке (Dorian 1981, 1982), X. Харманн - в монографиях по социологии малых народностей (Haarmann 1982, 1986), а также некоторые другие исследователи, статьи которых публиковались в сборниках, посвященных языкам, находящимся под угрозой исчезновения, и отдельными монографиями (Crystal 2000, Dorian 1989, Gal 1979, Gal 1989, Hill&Hill 1977, Lambert 1982, Robins 1991, Sasse 1992, Schmidt 1991, Thomason 2001).

Мы попытались представить эти явления в виде четырех групп параметров, отдавая себе отчет в том, что такое деление носит во многом условный характер:

1. Социологические параметры

1.1. критически малое число носителей языка,

1.2. количество носителей языка неуклонно сокращается,

2. Этнопсихологические параметры

2.1. этническое самосознание народности имеет сильную тенденцию к аккультурации,

2.2. представители народности имеют тенденцию отказываться от родного языка как носителя их этнического самосознания,

2.3. представители народности, как правило, считают доминантный язык более престижным,

3. Социолингвистические параметры

3.1. все носители языка в различной степени двуязычны,

3.2. активными носителями языка являются преимущественно представители старшего поколения,

3.3. родители не передают язык детям, а дети его не перенимают,

3.4. родной язык используется только в ограниченной, неформальной сфере общения (домашнее хозяйство, быт) ,

3.5. контакты доминирующего и рецессивного языка имеют односторонний характер (однонаправленность заимствований) ,

4 . Лингвистические параметры

4.1. большое количество заимствований из доминантного в рецессивный язык,

4.2. отсутствие или слабая степень фонологической и морфологической интеграции заимствованных слов (слова-цитаты) ,

4.3. замещение оригинальных морфологических показателей заимствованными,

4.4. словообразовательные правила перестают быть продуктивными,

4.5. редукция фонологической системы,

4.6. редукция словоизменительной морфологии,

4.7. замена синтетических конструкций на аналитические,

4.8. более редкое использование, сокращение количества или исчезновение сложноподчиненных предложений.

Может показаться, что социологические процессы напрямую указывают на угрозу исчезновения языкового сообщества. Однако, во-первых, эти параметры основаны на довольно ненадежном понятии «носитель языка». Представители малых народов, особенно в условиях сильного давления со стороны доминантного языкового сообщества, склонны скрывать свою принадлежность к рецессивной группе, в результате чего возможны недооценки реального количества носителей. Кроме того, более молодые представители народности, заявляющие при опросах, что не говорят на языке родителей, иногда достаточно хорошо пассивно владеют их языком, и при определенных условиях могут начать активно его использовать. Впервые на это явление обратил внимание Н. Б. Бахтин (Бахтин 1992) и назвал его «регрессивным восстановлением» (подробнее см. Главу 1).

Во-вторых, неясно, какое количество носителей является критическим для сохранения языка. Действительно, несколько десятков говорящих, видимо, представляют собой языковое сообщество, находящееся на грани исчезновения. Но если сообщество насчитывает несколько сотен говорящих на языке, то в одном случае это будет критическое количество, а в другом -нет. Например, некоторые кавказские языки имеют несколько сотен носителей. Это количество не изменяется уже более ста лет и вполне соответствует характеру функционирования многих изолированных горных языков.

Еще сложнее обстоит дело с этнопсихилогическими параметрами. Прежде всего, их оценка основывается на наблюдении и опросе носителей и не может иметь полностью объективный характер. К тому же оценка такого рода зависит и от другого субъективного фактора - самого наблюдателя.

Поэтому, когда говорят, что народность имеет сильную тенденцию к аккультурации, это является лишь свидетельство того, что ее представители находится в тесном контакте с другой народностью, и заимствуя многие особенности жизни и быта соседей, а с другой стороны, утрачивая некоторые свои традиционные черты, они ощущают себя ближе к соседствующему сообществу. Такое взаимодействие, тем не менее, вполне нормально для многих малых народностей и приграничных групп более крупных этносов, и само по себе не может служить надежной основой для каких-либо серьезных выводов о будущем народа и его языка.

Более серьезным фактором является тенденция некоторых представителей народности отказываться от родного языка как носителя этнического самосознания, причиной чего, чаще всего, является то, что доминантный язык считается более престижным. Однако мы не можем говорить о полной необратимости такой ситуации. Во-первых, отказ от родного языка может иметь показной характер: некоторые представители народности говорят исследователю, что не разговаривают на родном языке, а на самом деле активно используют его в беседах с ближайшими родственниками и знакомыми. Таким образом, это своего рода самозащита от попыток вторжения в сферу функционирования родного языка. Во-вторых, отказ использовать родной язык может иметь временный характер, связанный с прагматическими установками говорящего. Как только практическая необходимость говорить только на доминирующем языке исчезает, носитель снова начинает говорить на родном языке.

Если доминантный язык считается более престижным, то это тоже достаточно обычная ситуация: письменный язык, язык официальных органов, образования и трудовой деятельности рассматривается как более престижный только в этих сферах. В бытовых сферах более престижным может считаться и родной язык малой народности. В таком случае ситуация двуязычия носит стабильный характер и не может влиять на процесс отмирания рецессивного языка.

Теперь рассмотрим комплекс социолингвистических параметров. Первый из них - все носители языка двуязычны - не носит критического характера. Многие лингвисты говорят о том, что наиболее распространенным в языковых сообществах мира является как раз двуязычие, а не одноязычие. То же относится и к использованию родного языка в ограниченной, неформальной сфере общения (домашнее хозяйство, быт) - для многих языков это вполне достаточная область функционирования.

Рассматривая односторонний характер контактов доминирукщего и рецессивного языка, тоже нельзя согласиться с тем, что этот критерий определяет жизнеспособность языка. Как правило, из доминирующего языка заимствуется большое количество политической, экономической, технической и даже культурной лексики, а из рецессивного в доминантный заимствуются только специфические реалии малого народа. Однако, если такие заимствования соответствующим образом «встраиваются» в фонетическую и грамматическую структуру малого языка, это ни в коей мере не влияет на его функционирование. Двусторонними контакты в области заимствований могут быть только между равнозначными языками, но бывает это не всегда. В современный русский язык потоком вливаются заимствования из английского языка, а в обратном направлении заимствования редки, тем не менее, это не влияет на жизнеспособность русского языка.

А вот два оставшихся критерия, пожалуй, являются необходимыми и, в определенной степени, достаточными. То, что носителями языка являются преимущественно представители старшего поколения, как одно из следствий того, что родители не передают язык детям, а дети его не перенимают, однозначно свидетельствует об опасности исчезновения, угрожающей языку.

Кроме того, эти критерии достаточно объективны, поддаются наблюдению и статистическому анализу. Распределение говорящих по возрастам встречается в некоторых работах в качестве основы для суждения о жизнеспособности языка. Критерий передачи языка от родителей к детям заявлен Крауссом как основной при определении того, находится ли язык на грани отмирания (Krauss 1992). Если дети не говорят на языке родителей, то шансов продолжить свое существование у такого языка мало, хотя, как мы видели, полностью исключить возможность возрождения языка нельзя.

Из лингвистических критериев первый - большое количество заимствований из доминантного языка в рецессивный - мы уже частично обсуждали, рассматривая социолингвистические критерии. Этот критерий, как мы выяснили, не может служить основанием для выводов о жизнеспособности языка.

Отсутствие или слабая степень фонологической и морфологической интеграции заимствованных слов (слова-цитаты) не всегда свидетельствуют об опасности отмирания языка. Во-первых, такие явления часто встречаются при диглоссии, когда многие слова одного языка «цитируются» в другом без какой-либо фонологической или морфологической адаптации. Например, вплоть до начала XX века в языке образованных слоев общества России часто использовались французские слова-цитаты. Во-вторых, с точки зрения переключения кодов слова-цитаты не всегда можно называть заимствованиями. Многие слова одного языка часто используются носителями окказионально и не входят в лексический фонд их родного языка. Этот сложный вопрос, а также многие другие проблемы, связанные с двуязычием, детально рассматриваются в работе С. Томасон и Т. Кауфман (Thomason & Kaufman 1988, Thomason 2001) .

Замещение оригинальных морфологических показателей заимствованными - довольно распространенное явление во многих языках мира. Часто встречаются предельные случаи, как, например, в языке алеутов острова Медный, когда показатели лица, показатель прошедшего времени и показатель императива глаголов заимствованы из русского языка (Меновщиков 1968, 1969, Golovko 1994). Этот и некоторые другие случаи также обсуждают С. Томасон и Т. Кауфман (Thomason & Kaufman 1988, Thomason 2001) . Само по себе это явление может говорить скорее о смешанном характере языка, нежели об его упадке, поскольку в функциональном плане язык мало что теряет.

Тот факт, что словообразовательные правила перестают быть продуктивными, на наш взгляд, способен влиять на будущее языка. Образование новых слов необходимо для нормального функционирования языка. Если словообразовательная система полностью перестает работать, это свидетельствует о том, что язык прекращает развиваться, «застывает».

Что касается редукции фонологической системы и словоизменительной морфологии, то вряд ли это является основанием для того, чтобы говорить о редукции языка в целом. Изменения в фонологии и словоизменительной морфологии языка, даже в сторону упрощения, чаще всего представляют собой результат естественного внутреннего развития, примеры которого мы встречаем в истории любого языка. В наше время уже никто не говорит об упрощении грамматической системы языка как о свидетельстве его упадка. Еще Потебня писал: «Так называемое падение языка, которое Шлейхеру казалось постепенным его омертвлением, с точки зрения Гумбольдта представляется постоянным повторением первого опыта создания языка» (Потебня 1993, 39).

То же самое можно сказать и о замене синтетических конструкций на аналитические. Эта тенденция в настоящее время наблюдается во многих языках мира и имеет лишь косвенное отношение к отмирающим языкам.

Вывод о более редком использование, сокращении количества или исчезновении сложноподчиненных предложений можно сделать лишь для языков, которые имели такие предложения. Среди малых бесписьменных языков таких единицы, и многие из них действительно находятся под угрозой исчезновения. Для многих из этих языков сложноподчиненные предложения вообще являются новым явлением, развившимся под влиянием более престижных письменных языков. Поэтому приведенный критерий далеко не универсален.

Таким образом, мы пришли к выводу, что только отдельные критерии имеют непосредственное отношение к отмиранию языка и могут служить основанием для выводов о его будущем. Прежде всего, это следующие социолингвистические критерии: носителями языка являются преимущественно представители старшего поколения и родители не передают язык детям, а дети его не перенимают. Они, в свою очередь, связаны с социологическими критериями: критически малое число носителей языка и неуклонное сокращение количества его носителей. Все этнопсихологические критерии, видимо, носят вспомогательный и условный характер. Что касается лингвистических критериев, то, вероятно, ни один из них, как мы видели, сам по себе не может являться достаточным основанием для выводов об отмирании языка. Однако в совокупности и в сочетании с социологическими и социолингвистическими критериями они, на наш взгляд, все-таки способны свидетельствовать о том, что языку угрожает серьезная опасность.

2. Сойкинский диалект ижорского языка, который мы подробно рассматривали в Главе 4, соответствует практически всем приведенным критериям:

С социологической точки зрения налицо критически малое число носителей диалекта - не более ста, число говорящих по-ижорски неуклонно сокращается.

С социолингвистической точки зрения то, что носителями языка являются преимущественно представители старшего поколения и то, что родители не передают язык своим детям, а дети его не перенимают, свидетельствует о серьезной опасности, угрожающей сойкинскогму диалекту.

Все носители сойкинского диалекта ижорского языка двуязычны, и родной язык используется только в ограниченной, неформальной сфере общения (домашнее хозяйство, быт). Контакты доминирующего русского языка и рецессивного ижорского языка носят односторонний характер, заимствования происходят только из русского в ижорский.

В дополнение к этому, во многих случаях можно наблюдать и этнопсихологические явления: этническое самосознание ижорцев имеет сильную тенденцию к аккультурации, к слиянию с русскими соседями, многие более молодые представители ижорской народности имеют тенденцию отказываться от родного языка как носителя их этнического самосознания, как правило, ижорцы считают доминантный русский язык более престижным.

В Главе 4 отмечено, что из общих лингвистических критериев отмирания языка в сойкинском диалекте ижорского языка наблюдаются следующие:

• большое количество заимствований из русского в ижорский язык: заимствуются все части речи и лексика из различных областей,

• слабая степень, а иногда и полное отсутствие фонологической и морфологической интеграции заимствованных слов, встречается большое количество слов-цитат,

• словообразовательные правила перестали быть продуктивными, в ижорском языке практически не встречаются новообразования, построенные из оригинального ижорского материала,

• наблюдается редукция словоизменительной морфологии: исчезли притяжательные суффиксы, категория перфекта и плюсквамперфекта, возможностное наклонение,

• замена синтетической конструкции на аналитическую наблюдается только в императиве 3 л. ед.ч, но это явление, как и явления редукции словоизменительной морфологии соответствует также общей тенденции в прибалтийско-финских языках.

Некоторые из перечисленных лингвистических явлений в сойкинском диалекте ижорского языка не встречаются:

• в нем не происходит замещения оригинальных морфологических показателей заимствованными,

• не наблюдается редукции фонологической системы.

Следующий критерий в силу того, что сложноподчиненные предложения не были развиты в ижорском языке, к сойкинсому диалекту, по-видимому, неприменим:

• более редкое использование, сокращение количества или исчезновение сложноподчиненных предложений.

Таким образом, если все перечисленные социологические, социолингвистические и этнопсихологические явления встречаются в сойкинском диалекте ижорского языка, то из лингвистических явлений наблюдаются только четыре.

3. Однозначно об угрозе отмирания сойкинского диалекта ижорского языка свидетельствуют два социологических критерия: носителями языка являются преимущественно представители старшего поколения, и родители не передают язык детям, а дети его не перенимают. Они подкрепляются социолингвистическими факторами: критически малым числом носителей языка и его неуклонным сокращением. Угрозу усиливает этнопсихологическая ситуация, но, как и некоторые социолингвистические факторы, она не является определяющей при суждении о жизнеспособности ижорского языка. Лингвистические явления, обычно сопутствующие отмиранию языка, хотя около половины из них и встречаются в сойкинском диалекте, все-таки не могут однозначно свидетельствовать об отмирании языка. Интересно, что эти же явления можно встретить и в других малых прибалтийско-финских языках. Много примеров аналогичных нашим в своем описании языка тихвинских карел приводит, например, Д.Рягоев (Рягоев 1977). Тем не менее, насколько бы редуцированным ни казался ижорский язык, он не изменил свой прибалтийско-финский характер на всех языковых уровнях.

Сойкинский диалект, несмотря, как мы видели, на существенное сокращение носителей за последние сто лет, а также на некоторые изменения в грамматике и лексике, все-таки достаточно хорошо сохранился. На нем говорят, пусть и в ограниченной сфере общения, около ста ижорцев. Поэтому говорить об отмирании этого диалекта ижорского языка было бы преждевременно. Тем не менее, многие из перечисленных критериев, безусловно, свидетельствуют о том, что сойкинский диалект находится под угрозой исчезновения.

В последнее время все чаще появляются работы, доказывающие, что малые языки обладают неисчерпаемым запасом жизнеспособности. В отечественном языкознании это, прежде всего, исследования Н.Б.Бахтина (Бахтин 1992, 2001), описавшем явление «регрессивного восстановления», рассмотренное в Главе 1. Из многочисленных зарубежных работ особо выделяется труд Дж.Фишмана, признанного исследователя многоязычных ситуаций, в котором он рассматривает возможность изменения направления языкового сдвига (Fishman 1991).

Возможность сохранения языков, находящихся под угрозой исчезновения, является достаточно сложной проблемой, которая до сих пор мало разработана. В задачи нашего исследования освещение этого вопроса не входило, поскольку менее всего он связан с лингвистикой. Языковед может и должен описывать язык и условия его функционирования в каком-либо сообществе, однако сохранение этноса и его языка зависят от представителей самого этноса. Тем не менее, лингвисты посредством своих исследований могут привлечь внимание к находящемуся в опасности этносу и повысить его шансы на выживание.

Проведенное нами исследование показало, что, несмотря на критическое состояние сойкинского диалекта ижорского языка, рано говорить о нем как о языке необратимо отмирающем. Ижорский язык нуждается в дальнейших исследованиях, которые, кроме узкоспециального интереса для общего языкознания и финно-угроведения, могли бы пролить свет на внутренние и внешние механизмы, способствующие сохранению этого малого прибалтийско-финского языка.

Список научной литературыНиколаев, Илья Сергеевич, диссертация по теме "Теория языка"

1. Агранат Т., Шошитайшвили И. Водский язык: в конце пути. // Малые языки Евразии: социолингвистичесикй аспект. М., 1997 .

2. Агранат Т. Б. О семантике некоторых полипредикативных конструкций в водском языке. // Материалы XXX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Секция уралистики. Часть 2. СПб, 2001.

3. Аристэ П. Пути отмирания двух прибалтийско-финских языков // Проблемы языкознания. М, 1967.

4. Асиновский А.С. Социолингвистические аспекты взаимодействия русской и ительменской языковых систем в национальном поселке Ковран // Язык, культура, общество: проблемы развития. Л., 1986.

5. Асиновский А.С., Бахтин В.Б., Головко Е.В. Этнолингвистическое описание командорских алеутов // Вопросы языкознания.1983 №6.

6. Белл Р.Т. Социолингвистика. Цели, методы и проблемы, пер. с англ., М., 1980.

7. Бубрих Д.В. Происхождение карельского народа. Петрозаводск, 1947 .

8. Бахтин Н.Б. К типологии языковых ситуаций на Крайнем Севере (предварительные результаты исследований) // Вопросы языкознания. 1992 №4.

9. Бахтин Н.Б. Коренное население Крайнего Севера Российской Федерации. СПб, 1993.

10. Бахтин Н. Б. Исчезновение языка и языковая трансформация: заметки о метафоре «языковой смерти». // Типология. Грамматика. Семантика. СПб, 1998.

11. Бахтин Н.Б. Языки народов Севера в XX веке. СПб, 2001.

12. Володин А.П. О влиянии русского языка на ительменский. // Russian linguistics 18, 1994.

13. Груздева Е.Ю., Леонова Ю.В. К изучению нивхско-русского двуязычия в социолингвистическом аспекте // Лингвистические исследования. Системные отношения в синхронии и диахронии. М., 1980.

14. Дубов В. Лингвистическая работа среди ижор // Советская Этнография 1-2. М., 1931.

15. Золотарев Д. А. У ижор. (Экспедиционные впечатления) // Труды Ленинградского общества изучения местного края. Т.1. Л., 1927 .

16. Казакевич О.А. Языковая ситуация у коренных малочисленныхнародов Туруханского района: кеты и селькупы.// Язык в контексте общественного развития. Под ред. Солнцева В.М. и др. М., 19 94.

17. Казакевич О.А. Переключение кодов в фольклорных текстахсеверных селькупов. // Социолингвистические проблемы в разных регионах мира. Материалы международной конференции (Москва 22-25 октября 1996). М., 1996.

18. Казакевич О.А. Смешение и переключение кодов среди северных селькупов // Речевое общение в условиях языковой неоднородности. М., 2000.

19. Кеппен П. Селения, обитаемые ижорами, в С.Петербургскойгубернии // Ученые записки Императорской Академии наук по I и III отд. Т. II, вып. 3 СПб, 1853.

20. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М., 1992.

21. Красная книга народов России. Энциклопедический словарь-справочник. М, 1994.

22. Лаанест А.Х. Ижорские диалекты. Таллин, 1966а.

23. Лаанест А.Х. Ижорский язык (сойкинский диалект) // Языки народов СССР. М., 19666.

24. Лаанест А.Х. Историческая фонетика и морфология ижорского языка / Автореферат докт. дис. Тарту, 1978.

25. Лаанест А.Х. Ижорский язык (хэваский диалект) // Уральские языки. М., 1993.

26. Лингвистический энциклопедический словарь. М, 1990.

27. Люблинская М.Д. К социолингвистическому описанию ненцев пос. Носок Таймырского полуострова // Лингвистические исследования. М., 1986.

28. Меновщиков Г.А. Алеутский язык. // Языки народов СССР. М., 1968 .

29. Меновщиков Г.А. О некоторых социальных аспектах эволюции языка // Вопросы социальной лингвистики. Л., 1969.

30. Нерознак В.П. Малочисленные народы России: проблемыэтнолингвоэкологии // Красная книга языков народов России М., 1994.

31. Потебня А.А. Мысль и язык. Киев., 1993.

32. Речевое общение в условиях языковой неоднородности. М., 2000.

33. Рягоев В.Д. Тихвинский говор карельского языка. Л, 1977.

34. Селицкая И.А. Библиография литературы на ижорском языке. // Советское финно-угроведение. 1965 № 1.

35. Селицкая И.А. Вопросы функционирования ижорского языка и его диалектов // Взаимодействие и взаимообогащение языков народов СССР. М., 1969.

36. Социолингвистические проблемы в разных регионах мира. Материалы международной конференции (Москва 22-25 октября 1996). М., 1996.

37. Таули В. О внешних контактах уральских языков // Новое в лингвистике 6. М., 1972.

38. Язык в контексте общественного развития. Под ред. Солнцева В.М. и др. М., 1994.

39. Языки народов мира. Уральские языки. М, 1986.

40. Языки народов мира. Палеоазиатские языки. М, 1997а.

41. Языки народов мира. Монгольские языки. Тунгусо-манчжурские языки. Японский язык. Корейский язык. М, 19976.

42. Языки народов мира. Иранские языки. I. М, 1997в.

43. Языки народов мира. Тюркские языки. М, 1997г.

44. Языки Российской Федерации и нового зарубежья. Статус и функция. М., 2000.

45. Ariste P. Isuri keelest // Emakeele Seltsi aastaraamat II. Tallinn, 1956.

46. Ariste P. Keelekontaktid. Eeesti keele kontakte tieiste keeltega. Tallinn, 1981.

47. Campbell L., Muntzel M. The structural consequences of language death // Dorian N. (ed.) Investigating Obsolescence. Studies in Language Contraction and Death. Cambridge, 1989.

48. Coteanu I. Cum dispare о limba? Bucharest, 1957.

49. Crystal D. Language Death. Cambridge, 2000.

50. Dorian N. Grammatical change in a dying dialect // Language 49, 1973 .

51. Dorian N. A hierarchy of morphophonemic decay in Scottish Gaelic language death: the differential failure of lenition // Word 28, 1977a.

52. Dorian N. The problem of the semi-speaker in language death // Linguistics 191, 1977b.

53. Dorian N. The fate of morphological complexity in language death // Language 54, 1978.

54. Dorian N. Language Death: The Life Cycle of a Scottish Gaelic Dialect. Philadelphia, 1981.

55. Dorian N. Linguistic models and language death evidence // Exceptional language and linguistics. NY, 1982.

56. Dorian N.(ed.) Investigating Obsolescence. Studies in Language Contraction and Death. Cambridge, 1989.

57. Dressier W. On the phonology of language death // Papers of the Chicago Linguistics Society 8, 1972a.

58. Dressier W. Allegroregeln rechtfertigen Lentoregeln: secundaere Phoneme des Bretonischen. Innsbruck, 1972b.

59. Dressier W. Essai sur la swtylistique phonologique du breton: les debits rapides // Etudes Celtique 14, 1974.

60. Dressier W. Wortbildung bei Sprachverfall // Perspektiven der Wortbildungforschung. Eds. H.Brekel, D.Kastovsky. Bonn, 1977 .

61. Dressier W. Language shift and language death: a Proteanchallenge for the linguist // Folia Linguistica 15, 1981.

62. Dressier W. Spracherhaltung-Sprachverfall-Sprachtod // Sociolinguistics, 1988a.

63. Dressier W. Language Death // Linguistics: The Cambridge Survey. IV Language: The Socio-cultural Context.Ed. F.J.Newmeyer. Cambridge, 1988b.

64. Dressier W. Language Death // Towards a Critical Sociolinguistics. Amsterdam, 1996.

65. Dressier W., Wodak-Leodolter R. (eds.) Language Death //1.ternational Journal of the Sociology of Language 12, 1977a.

66. Dressier W., Wodak-Leodolter R. Language preservation andlanguage death in Brittany // International Journal of the Sociology of Language 12, 1977b.

67. Elomaa J. Inkerin bibliografia. Castrenianumin toimiteitta 22. Helsinki, 1981.

68. Fishman J. The sociology of language // Fishman J. (ed.)

69. Advances in the sociology of language. Vol.1. The Hague, 1971.

70. Fishman J. Bilingualism and biculturalism as individual and societal phenomena // Journal of Multilingual and Multicultural Development 1, 1980.

71. Fishman J. Reversing language shift. Clevedon, 1991.

72. Gal S. Language Shift: Social determinants of linguistic change in bilingual Austria. New York, 1979.

73. Gal S. Lexical innovation and loss: The use and value of restricted Hungurian // Dorian N.(ed.) Investigating Obsolescence. Studies in Language Contraction and1. Death. Cambridge, 1989.

74. Golovko E. Mednyj Aleut or Copper Island Aleut: an Aleut

75. Russian Mixed Language // P. Bakker and M. Mous Mixed Languages: 15 Case Studies in Language Intertwining. Amsterdam, 1994

76. Grimes B. (ed.) Ethnologue. Languages of the World. SIL, 1999.

77. Haarman H. Aspekte der ingrisch-russischen Sprachkontakte //

78. Elemente einer Soziologie der kleinen Sprachen Europas. Hamburg, 1982.

79. Haarman H. Sprachkontakte des Ingrischen und die Rolle des Russischen // Ural-Altaische Jahrbiicher. Neue Folge 3. Wiesbaden, 1983a.

80. Haarman H. Soziolinguistisch-lexicologische Studien zu den ingrisch-russischen Sprachkontakten. Hamburg, 1983b.

81. Haarman H. Sprachvariation und Dublettenbildung zur Lautalternation im Russischen Lehnwortschatz des Izorischen // Советское финно-угроведение. 1984 №1.

82. Haarman H. Language in etnicity: a view of basic ecological relations. Berlin, 1986.

83. Hallamaa P. Fieldwork among speakers of enfangered languages: metodology, reality and social advocacy // Languge Contact, Variation and Change. Joensuu, 1998.

84. Hill J., Hill K. Language death and relexification in Tlaxcalan Nahuatl // International Journal of the Sociology of Language 12, 1977.

85. Junus V. Izoran keelen Gramatikka. L.-M., 1930.

86. Magiste J. Rosona (Eesti Ingeri) murde paajoned. Tartu, 1925.

87. Markey T. Diffusion, fusion and creolization: a field guide to developement linguistics // Papiere zur Linguistik, 1980.

88. Nirvi R.E. Die Stellung der ingrischen Dialekte // Sitzungberichte der Finnischen Akademie der Wissenschaften 1960. Helsinki, 1961.

89. Nirvi R.E. Inkeroismurteiden sanakirja. Helsinki, 1971.

90. Nirvi R.E. Naytteita inkerilaismurteista. Helsinki, 1981.

91. Opik E. Vadjalastest ja isuritest XVIII saj lopul:

92. Etnograafilisi ja lingvistilisi materjale Fjodor Tumanski Peterburi kubermangu kirjelduses. Tallinn, 1970.

93. Porkka V. Ueber den ingrischen Dialekt mit Beruecksichtigung der uebrigen finno-ingermanlandische Dialekte. Helsingfors, 1885.

94. Porkka V. Kertomus Runonkeruu-matkasta v. 1883 kesalla Inkeriin // Suomi 11:19 Helsinki, 1886.

95. Pyoli R. Venalaistyva aunuksenkarjala. Kielenulkoiset jasisaiset indikaatorit kielenvaihtotilanteessa. Joensuun yliopiston humanistisia julkaisuja 18. Joensuu, 1996.

96. Robins R., Uhlenbeck (eds.) Endangered languages. Berg, 1991.

97. Sarhimaa A. Syntactic Transfer, Contact-Induced Change, and the Evolution of Bilingual Mixed Codes: Focus on Karelian-Russian Language Alternation. Studia Fennica Linguistica 9. Helsinki, 1999.

98. Sasse H.-J. Theory of language death // M. Brenzinger (ed.)1.nguage death: Factual and theoretical explorations with special reference to East Africa. Berlin, New York, 1992

99. Savijarvi I. ja M. Vot, ihminen tahtoo kotimaalle. Lansi-Inkerin kielta ja kohtaloita. Joensuu, 1996.

100. Schmidt A. Young people's Dyirbal: An example of language death from Australia. Cambridge, 1985.

101. Schmidt A. The loss of Australia's Aboriginal language heritage. Canberra, 1990.

102. Schmidt A. Language attrition in Boumaa Fijian and Dyirbal // H. Seliger and R. Vago (eds.) First language attrition. Cambridge, 1991.

103. Sovijarvi A. Foneettis-aannehistoriallinen tutkimus Soikkolan inkeroismurteesta. Helsinki, 1944.

104. Swadesh M. Sociological notes on obsolent languages //1.ternational Journal of American Linguistics 14, 1948.

105. The conservation of endangered languages. Report of seminar held on April 21, 1995 in University of Bristol department of Philosophy. Bristol, 1995.

106. Thomason S.G., Kaufman Т. Language Contact, Creolization and

107. General Linguistics. Berkeley & Los Angeles, 1988. Thomason S.G. Language Contact. Edinburgh, 2001. Tunkelo E.A. Inkeroismurteiston asemasta // Suomi 106:2 Helsinki, 1952.

108. Тунгусо-маньчжурские языкиманьчжурский Вчжурчженьский Б1. Чукотско-камчатскиекерекский Б1. Айнский язык Б1. Енисейские языкикоттский Бпумпокольский Аасанский Ааринскии А