автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Постмодернизм в современной прозе Китая

Полный текст автореферата диссертации по теме "Постмодернизм в современной прозе Китая"

На правах рукописи

Завидовская Екатерина Александровна

ПОСТМОДЕРНИЗМ В СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЕ КИТАЯ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Специальность 10.01.03 Литература народов стран зарубежья (литературы народов стран Азии)

Москва-2005

Работа выполнена в Центре сравнительного изучения Цивилизаций Восточной Азии ИДВ РАН.

Научный руководитель: - кандидат филологических наук

Желоховцев Алексей Николаевич (Институт Дальнего Востока РАН)

Официальные оппоненты: - доктор филологических наук, профессор

Семанов Владимир Иванович (Институт стран Азии и Африки при МГУ им. М.В .Ломоносова)

- кандидат филологических наук Селезнев Андрей Александрович (МГЛУ им. Мориса Тореза)

Ведущая организация: - Российский государственный гуманитарный

университет

Защита состоится «2?» зпредя 2005 г. в Л часов на заседании диссертационного совета Д 002.042.01. по филологическим наукам, (литературоведение) при Институте востоковедения РАН по адресу: 103031, Москва, ул. Рождественка, 12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института востоковедения РАН (Москва, ул. Рождественка, 12).

Автореферат разослан «Zi » мдрта 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук Герасимова A.C.

© Институт востоковедения РАН, 2005

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Постановка проблемы и актуальность исследования.

Современная культурная динамика выражается в постоянном и быстром проникновении традиций в сферы влияния друг друга. Китайская литература конца 80-90х гг. также активно участвует в межкультурном взаимодействии. В работе рассматриваются новые направления в современной прозе Китая и вопрос о правомерности применения по отношению к ним западного термина «постмодернизм», которым активно оперирует современная литературная мысль. В последнее десятилетие в Китае пышно расцвела массовая культура, проходит коммерциализация символов национальной традиции, активно формируется информационное общество. Тем не менее, на наш взгляд, все еще отсутствуют условия для формирования массового феномена «постмодернистского сознания» в китайской литературе.

В Китае большой интерес к проблеме постмодернизма наблюдался в период 1992-1997гг., это была своего рода «интеллектуальная горячка» в среде ученых и интеллигенции. Как отмечают ведущие исследователи этого феномена, на данный момент вопрос о наличии признаков постмодернизма в китайской литературе решается положительно. Важность изучения современного состояния исследований постмодернизма в Китае связана с тем, что данный пласт теорий представляется для научных кругов Китая одной из возможных альтернатив официальной философии. Китайские ученые ищут пути выхода из теоретического вакуума и ведут активное усвоение и адаптацию новых, т.н. постклассических теорий.

Постмодернизм выступает для китайской литературной мысли как подход к интерпретации содержательных и формальных особенностей прозы, в целом крайне неоднородного состояния литературы Китая конца 80х - 90-х гг. Важность данного исследования состоит в том, что оно охватывает ранее не освещавшиеся в российском китаеведении новые явления и тенденции в прозе Китая, также сделана попытка теоретического обоснования причин и следствий значительного внимания критики к постмодернизму в литературе. В данной работе акцент сделан на анализе творчества писателей, активно заявивших о себе с конца 80гг., чье творческое созревание пришлось на период после «культурной революции».

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

Изучение жанрового, стилевого разнообразия литературы указанного периода, а также исследование процесса адаптации на китайской почве заимствованных извне теорий и практики представляет интерес для теории литературы. Освещение сложной «многополярной» ситуации, сложившейся в китайской прозе к концу 90-х гг., является весьма актуальным для истории литературы новейшего периода.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования в диссертации выступает художественна проза Китая конца 80-90х гг. Предметом исследования являются проявления приемов и теорий постмодернизма в китайской прозе этого периода.

Основные цели и задачи. Целью диссертационного исследования является характеристика и анализ литературного процесса конца 80-90гг., его освещение в литературной критике. Выделяются проблемы эстетики, стилистики, отражения субъекта повествования, художественных особенностей произведений указанного периода, а также их взаимодействия с традиционными мотивами и сюжетами китайской литературы, освещается специфика соотношения методов реализма, модернизма и постмодернизма. Целью исследования является проблема правомерности применения к прозе данного периода параметров постмодернизма в местной модификации.

Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:

1) Дать наиболее полное представление о состоянии литературы, периода конца 80х - 90х гг. и ее оценки критикой;

2) Охарактеризовать специфику адаптации теорий и литературной практики западного постмодернизма в Китае с начала 80-х гг.;

3) Проанализировать положение литературы в рамках ее взаимодействия с массовой культурой и предыдущей традицией (реализм, традиционная эстетика);

4) Выявить специфические черты творчества авторов указанного периода, которые можно соотнести с признаками модернизма и постмодернизма.

Методы исследования. Общие тезисы и теоретические положения, к которым приходит диссертант, о специфике основных направлений в литературе Китая конца 80-90х гг., сделаны на основе анализа произведений пятнадцати современных китайских авторов наиболее показательных для заявленной темы. В исследовании сохраняется полемичный подход применительно к теории постмодернизма в современной китайской литературе. В работе используются литературоведческие принципы анализа, предполагающие подробное описание материала источников, анализ тем и сюжетов, образов героев, обобщение ряда типических и частных явлений.

Данная работа носит характер дискуссии, полемизируя с работами и теориями китайских литературоведов, критиками «новой волны», доказывающими наличие постмодернизма в ряде направлений прозы с конца 80-х гг. и преследует цель критически осмыслить разработки китайских ученых.

Материал исследования. Данное исследование, преследуя цель концептуально осветить специфику художественной прозы Китая конца 80х - 90х гг., опирается на теоретические разработки ряда китайских литературоведов (Чэнь Сяомин, У Сюань, Гэ Хунбинь, У Сюмин, Чжан Вэй-чжун, Чжан Сюечжэн, Ван Юечуань), иностранных синологов (Тан Сяо-бин, А.Веделл-Веделлсборг, В.Ларсон), а также труды западных и отечественных теоретиков постмодернизма (Ф.Джэймсон, Ж.-Ф.Лиотар, Д.Фоккема, И.Хассан, Д.Лодж, Н.Б.Маньковская, М.Б.Липорецкий, И.С.Скоропанова, М.Берг). В качестве справочного пособия по теории постмодернизма использованы работы И.П.Ильина и И.С.Скоропановой.

Источники исследования. Источниками исследования являются художественные произведения и эссе современных китайских писателей: Юй Хуа, Гэ Фэя, Сунь Ганьлу, Су Туна, Ли Эра, Лю Чжэньюня, Янь Лянь-кэ, Чжу Вэня, Хань Дуна, Шу Пина, Дяо Доу, Хай Нань, Гуй Цзы, Дай Лая, Чжоу Цзежу и др.

Кроме книг и периодических печатных изданий используются статьи и художественные произведения, размещенные в Интернете.

Научная новизна исследования. Данная работа вводит в обиход российского китаеведения ранее неизвестный материал, представляет основные направления литературной мысли Китая последних двадцати лет. В российском китаеведении пока нет работ, комплексно освещающих динамику литературного процесса 90-х гг., а также посвященных проблемам постмодернизма в литературе Китая. В данной работе акцент сделан на прозе, сохраняющей дистанцию с мейнстримом. Творчество исследуемых авторов, мало изучено в России, при этом оно привлекает большое внимание исследователей, критиков и читателей в самом Китае.

Практическая значимость работы. Положения данного исследования, а также анализ произведений китайских авторов могут быть использованы при разработке курсов лекций по новейшей китайской литературе. Предлагаемый материал также может быть привлечен при составлении справочных изданий, учебных, пособий в области изучения литератур Востока.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов и публикаций на различных международных конференциях. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите в Центре сравнительного изучения Цивилизаций Восточной Азии ИДВ РАН.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются ее основные цели и задачи, хронологические рамки исследования, представляются источники, методы исследования, обосновывается научная новизна исследования.

Глава I «Специфика исследований литературного постмодернизма в Китае» состоит из вступительного обзора и пяти разделов, посвящена специфике интерпретации постмодернизма в Китае, а также актуальной для этого периода проблеме взаимодействия «чистой» и массовой, постмодернистской и традиционной литератур.

Во вступлении к I главе Особенности литературной критики Китая конца 80-90гг. дается краткий обзор течений литературной критики в Китае с середины 80гг., в которой складываются два направления: 1 Национальная критика. Примером может служить теория Чэнь Сыхэ о возрождении «гуманитарного духа» в современной прозе, которая наследует традицию Движения 4 мая с идеей о том, что литература призвана спасать и просвещать народ. Это направление фокусируется на почвеннической литературе, ищет источники для развития современной литературы в древней традиции, местном народном фольклоре, ищет в литературе проявление национального духа; 2) Направление «новой критики», возникшее под влиянием западной философии и литературной теории. Это направление исследует структуру и технику повествования, оперируя новыми западными теориями и терминологией. Объектом своего внимания избирает новейшие тенденции в китайской литературе и стремится к их концептуальному осмыслению, в частности интерпретирует эти явления как формы выражения модернизма и постмодернизма.

В первом разделе I главы «Постмодернизм в современной прозе Китая» проводится теоретическое обоснование постановки проблемы о постмодернизме в китайской прозе на основе разработок китайских критиков. Анализ литературного постмодернизма на Западе базируется на поиске отличий, разрыва или преемственности с модернизмом. Применительно к ситуации в Китае такой подход проблематичен, в связи со сложностью выделения национального литературного достояния, сходного по форме и структуре с высоким модерном России, Европы, и США. Говоря о постмодернизме в Китае, стране, находящейся в процессе экономической и политической модернизации, необходимо подчеркивать сложный синтетический характер культурного производства с конца 80-х гг. Причиной синтетичности является неравномерность развития регионов страны, специфика взаимодействия государства и рынка, интеграция в мировой рынок и форсированное приобщение к культурным пластам, долгое время закрытым для Китая.

Современная критика стремится к структурированию литературного процесса через дуальные (или тройственные) оппозиции и логику переходов между следующими полюсами, служащими подтверждением «мозаич-ности» литературы этого периода: 1. Искусство ради искусства/ искусство на благо общества; 2. Коллективное/ личностное/ обезличенное;

3.Светская, повседневная культура/ революционная, героическая культура;

4. Город/деревня; 5. Интуитивизм, чувствительность традиции/ логика, рационализм западного модерна; б.Реализм/ модернизм/ постмодернизм;

Последняя триада с трудом поддается четкому разграничению в прозе Китая исследуемого периода. Приемы и мировоззрение модернизма, навеянные иностранными произведениями, видоизменяются не только под влиянием специфики Китая, а, будучи освоены позднее породившего их периода, «постмодернизируются» в результате осознания модерном своей незавершенности и внутренней противоречивости, такой поздний рефлектирующий модерн обозначается Тан Сябином как «остаточный».

Понимание ограниченности возможностей реализма для выразительных целей приводит к усилению модернистских тенденций в конце 80 гг., но в 90гг. на место формализма авангарда вновь возвращается более укорененный реализм. Но это уже реализм, который китайскими писателями обогащен и выведен за тесные рамки классического реализма. Анализ специфики такого «модернизированного» реализма «позднерожденных» показывает, что деконструкция идеологии, освобождение от канонов, ценностный релятивизм приводят реализм к потере им глубины, недостатку метафизического осмысления жизни, к отказу автора от долга ценностной оценки описываемого. Отрицая идеи, пропагандируемые государством, эти авторы не всегда способны сформулировать новые ценностные основания своего творчества. *

В работе концептообразующим является тезис о наполнении термина «постмодернизм» местной спецификой, во многом отличающей его от такового в западной литературе. Эти проявления определяются в работе методом «от противного», как комплекс литературных явлений, не принадлежащих к направлению политизированного реализма, ищущих альтернативы дискурсу власти, историческому детерминизму, позитивизму, то есть философским основаниям периода «нового Просвещения» (конец 70-х -сер. 80-х). В данном исследовании постмодернизм рассматривается как новая основа прозы Китая с конца 80-х до конца 90-х гг., что позволяет отделить ее от литературы «нового периода». Постмодернизм в Китае объединяет проявления «неполитизированности» («постполитики»), «неисторизма», «нереализма».

Понятие «постполитика» обозначает состояние общества, которое отринуло конфуцианское государство (Движением 4 мая) и критикует социалистическое государство, сама концепция «постмодерн» наполняется определенным антигосударственным, децентрующим смыслом. Ослабле-

ние государственного контроля в конце 80-х гт. частью интеллигенции было воспринято именно как наступление «эпохи постмодерна», а период до и после «культурной революции» был обозначен в русле новых теорий как «модерн». Ведущим для китайского постмодернизма, который находит выражение в периферийной по отношению к государству и рынку литературе, оказывается стремление к аполитичности, поиску своего языка и средств выразительности для оценки современности и истории Китая.

«Неисторизм» прочно связан с сомнением части китайских писателей в принципе историзма, отражает кризис детерминизма. На место принципа научного историзма и классовой борьбы, лежавших в основе понимания исторического процесса, заступают индивидуальные воспоминания и вольная интерпретация истории, новая артикуляция символов национальной традиции. Часть работы посвящена исследованию феномена переписывания и художественного переосмысления истории в современной прозе.

В рамках данного исследования понятие «нереализм» охватывает те явления в современной прозе, которые по формальным признакам не могут быть причислены к реализму, являют собой образцы сложного сплетения нескольких методов, отказываются на стыке жанров, по идейному содержанию дистанцируются от идеологии центра (государства) и противостоят коммерческим механизмам, все более влияющим на литературную сферу. С конца 80гг. проза Китая обратилась к ярко выраженным нереалистическим приемам: мифологизму и метафоричности повествования, конструированию реальности, демонтажу образов истории и традиции, абсурдизму.

В работе выдвигается тезис об уходе части литературных сил страны на периферию с конца 80-х гг. Этот процесс можно определить как следствие расхождения устремлений литературы с государством и рынком. «Пе-риферийность» становится формой выражения постмодернизма в культурной ситуации Китая.

Постмодернистское мировосприятие в прозе реализуется через характерные художественные средства и тропы. Важную роль в произведениях этого периода играют ирония, гипербола и абсурд. Абсурдизм выступает как форма мировосприятия у авангардистов, но наиболее часто этот прием служит критическим целям выпячивания уродливых явлений в обществе, что наблюдается у «позднерожденных» авторов. Китайская литература отстраняется от идеологии и открыто отрицает официальный язык, что находит выражение в его пародировании. Сатира выступает как одно из ведущих экспрессивных средств в литературе этого периода.

Свойства субъекта повествования выступают важным показателем при оценке произведений этого периода, его растворение в тексте или, напротив, подчеркивание служит важной характеристикой прозы, ее принадлежности к модернизму или постмодернизму. Так, у «позднерожденных» авторов Чжу Вэня, Хань Дуна, Цю Хуадуна наблюдается доведенный до

предела индивидуализм и нарциссизм рассказчика. У авангардистов мы, напротив, отмечаем растворение субъекта повествования в тексте ради достижения формального эффекта. В прозе Лю Чжэньюня и Янь Лянькэ голос автора сливается с голосами героев повествования - крестьян, что выражает поиск этими авторами новой «постполитической» идентичности.

Второй раздел I главы «Систематизация взглядов на постмодернизм в Китае» преследует цель осветить проблему исследования постмодернизма в разных сферах общественных наук, чтобы показать культурный фон, на котором складывается проза исследуемого периода.

Изучение публикаций и монографий по вопросу постмодерна в Китае приводит нас к необходимости провести систематизацию этих исследований и рассмотрению их в рамках нескольких аспектов, между собой пересекающихся. Это следующие аспекты: 1. Исторический и политический; 2. Философский и методологический; 3. Этический; 4. Литературный и литературоведческий.

В первом параграфе «Исторический и политический факторы» отражается специфика осмысления постмодерна как исторического этапа, как состояния современного общества.

Постмодерн в своей социально-политической ипостаси на Западе связан критикой достижений Просвещения: его евроцентризма, исторического детерминизма, гегемонии рационализма, т.е. ставит под вопрос основы западной цивилизации. Для Китая неактуально отрицание постмодерном достижений модерна, прежде всего потому, что модернизация в Китае была навязана извне (угрозой колонизации), не стала этапом естественной эволюции и на данный момент не завершена. Немаловажна приверженность китайской интеллигенции именно модернистским ценностям (хотя часто игнорируется экономическая база их возникновения), которые воспринимаются как противовес феодализму. В 90-х гг. постмодернизм в Китае рассматривается как угол зрения для осмысления взаимодействия таких сил, как национальное государство и национализм, выражающийся в призывах к поиску «национальной самобытности», с одной стороны, и законов мирового капитализма и подъема массовой культуры (как отражения процесса глобализации) - с другой. Введение теорий постмодернизма в Китай дает возможность рассмотреть страну в контексте глобализации, но все же не снимает внутренних противоречий между традицией и модернизацией. Китайские ученые связывают состояние постмодерна с распадом единых, центральных ценностей в обществе, с духовным и идейным вакуумом. Причину этого они видят в распространении рыночной потребительской культуры, когда властный дискурс отстает от новых общественных реалий.

В политическом ракурсе постмодерн вызывает противоположные оценки. Можно утверждать, что в Китае постмодернизм выступает как критика и преодоление определенных типов дискурсов, а именно сформи-

рованного в период правления Мао Цзэдуна «государственного властного дискурса». Так, постмодерн обретает значение периода постидеологии, в этом его специфическое проявление на китайской почве.

Третий параграф «Философский и методологический факторы» освещает уровень проработки методологической и терминологической основы постмодернизма в Китае, где уже проделана значительная работа по переводу основных теоретических трудов о постмодернизме, на которых и базируются исследователи.

На Западе подчеркивается чувственная неерархичная основа постмодернистского восприятия мира, что выступает против традиционной логико-рациональной основы западной философии. Там постмодернизм стал методом пересмотра своего же наследия «изнутри». Для Китая же постмодернизм выступает как весьма умозрительная конструкция, с трудом применимая к социокультурной ситуации в стране. В результате можно наблюдать поверхностное и выборочное усвоение категорий постмодернизма, его политико-исторической составляющей, например большой интерес к разработкам франкфуртской школы, теориям Ю.Хабермаса, П.Бурдье. В Китае в основном наблюдается критическая оценка постмодернизма, она в основном основывается на формационном подходе марксизма, а также его интерпретациях Ф.Джэймсоном, Т.Игльтоном, Л.Альтюссером и др. западными марксистами, эти ученые критикуют капитализм постиндустриальной эпохи, который и порождает культуру постмодернизма. Терминологический аппарат постмодернизма на данный момент освоен в основном в привязке ко многим переведенным работам теоретиков постмодерна с Запада, но существует также стремление доказать наличие местных корней и предпосылок для формирования постмодерна (Чжан Сюйдун), что нередко влечет разрыв терминологии с явлением. Проблема соотнесения заимствованной теории с практикой - самая острая для исследователей постмодернизма в Китае. Наличие этого несоответствия заставляет формулировать ряд местных специфических признаков постмодерна, о чем мы говорили первом разделе.

В параграфе «Этический фактор» указывается, что преобладание отрицательной коннотации в отзывах о постмодернизме связано с его подчеркнутым релятивизмом, который критиками переносится и в сферу ценностей. В умах большинства интеллигенции постмодернизм является идеологией новой рыночной экономики и ее спутницы - массовой культуры, в которой торжествует принцип вседозволенности и примат желаний.

В параграфе «Литературный и литературоведческий факторы» раскрывается история исследований литературного постмодернизма в Китае, указываются те признаки китайской прозы, которые причисляются к проявлениям постмодернизма. Областью, в отношении которой впервые в Китае заговорили о постмодернизме, и является литература. В Китае первые исследования постмодернистских явлений в западной литературе поя-

вились в начале 80х. В 1989г. авангардное направление в китайской прозе было охарактеризовано литературоведом Ли То как постмодернистское. Другими направлениями литературы, которые критиками причисляются к постмодернистским, является «новый реализм», получивший развитие в конце 80-начале 90-х гг., творчество «позднерожденных авторов» 90-х гг., женская проза, где выделяется несколько направлений, проза Ван Шо, поэзия «пост туманных стихов».

Укажем основные критерии, которые литературоведы выдвигают для доказательства постмодернистской природы ряда направлений литературы конца 80-х - конца 90-х гг.: 1) Подрыв и нивелирование властного (единого) дискурса (гранднарратива), деконструкция всеобщности, однозначности; 2) Акцент на неопределенность, спонтанность; 3) Текстуальные игры, восприятие мира как текста; 4) Сомнение относительно написанной истории (как поступательного процесса, как взаимодействия классов), написание «индивидуальной истории»; 5) Аполитичность, угасание пафоса и идеализма периода «нового Просвещения»; 6) Повествование от лица некого обезличенного «среднего человека», стремление к стиранию субъекта повествования; 7) Отказ от критической функции литературы.

Анализ разнообразных мнений критиков и литературоведов о признаках постмодернизма в китайской литературе конца 80-х - 90-х гг. выявляет несколько тенденций в исследованиях. Во-первых, постмодернистское состояние связывают с разрушением центрального, властного дискурса. Постмодерн выступает как синоним плюрализма и индивидуализма в литературе. С другой стороны, утверждение и постулирование своего «я», начиная с «туманных стихов» 80х скорее выступает как проявление роста модернистской субъективности в китайской литературе. Во-вторых, постмодернизм выступает как отражение крушения веры в идеалы Просвещения в среде интеллигенции после 1989г., что связано с разрушением отношений сотрудничества между интеллигенцией и государством, с переходом их в противостояние. В-третьих, литература обретает признаки постмодернизма ' в связи с ее слиянием с новой массовой культурой, она получает в постин-

дустриальном обществе статус товара.

Приведенные критерии оценки постмодернизма в китайской литера-■> туре указывают на главенствующую роль нехудожественных факторов.

Рассуждения критиков заключаются в утверждении определяющего влияния рынка или государства на литературу, что подтверждает взгляд на нее как на общественный институт.

В параграфе «Особенности теоретического осмысления постмодернизма в Китае» проводится обобщение анализа нескольких аспектов изучения постмодернизма, которые состоят в следующем:

1) Принятие на вооружение системы периодизации истории «пред-модерн - модерн - постмодерн»; 2) Стремление вслед за Западом провести критику ценностей модерна дает тенденцию к восприятию периода модер-

на как эпохи единого тоталитарного дискурса с засильем идеологии, а постмодерна как аполитичного, индивидуалистского, освобождающего личность; 3) Акцент в исследованиях постмодернизма на экономическом факторе. Ученые связывают возникновение постмодерна с развитием рынка и расширением поп-культуры; 4) Признание массовой литературы как формы постмодернистской культуры, при этом все внимание литературной критики обращено в сторону «чистой» литературы; 5) Смешение критериев оценки постмодерна как литературного и социального явления. Слабая проработка литературоведческих критериев для оценки литературы конца 80-90х гг. в терминах постмодернизма; 6) Взгляд на постмодерн как на «остаточный модерн» (Тан Сяобин), то есть признание наложения двух культурных пластов, перехода модерна в постмодерн; 7) Признание точеч-ности явлений постмодернизма в стране с далеко незавершенной модернизацией (Ван Нин); 8) Форсированный и несистемный процесс усвоения западных теорий, разработанных в течение последних сорока лет. Невозможность естественной эволюции, в связи с догоняющим развитием гуманитарных наук.

Третий раздел I главы «Взаимодействие «чистой» и массовой литератур» освещает важную проблему «чистой» литературы и массовой, возникшей в результате бурного развития рыночной экономики и массовой поп - культуры в 90гг.

Курс на рыночную экономику с начала 90-х гг. привел к подчинению всего культурного производства законам рынка, литература, уподобившись товару, начала следовать требованиям спроса, не последнюю роль стало играть стремление писателей к коммерческому успеху. Общеизвестно, что он сопутствует произведениям на недавно закрытые темы политики, эротики и насилия. Постмодернизм - это эпоха полной коммерциализации культуры, стирания границы между понятиями «товар» и «произведение искусства». Массовая культура преследует коммерческие цели, превращая те или иные формы культуры в товар, очень эффективно играет на чувствах людей, взращивая сентиментальность, иллюзии, уводя от реальности. В период «постидеологии» массовая культура заступает на ее место, преследуя цель стимуляции спроса. В конце 80-х писатели утверждают необходимость «очищения» литературы от политики, что находит выход в бегстве от реальности. В 90-х «чистая» литература оказывается меж двух огней: это государство и политика с одной стороны и рынок - с другой.

Противопоставление «чистой» и массовой литературы на современном этапе можно назвать неабсолютным. Исследователи также постепенно переходят к постмодернистским по своему характеру «культурным исследованиям», отстаивают необходимость научного исследования массовой и элитарной культур на равных правах. В последние несколько лет идет широкое обсуждение «гедонистической» направленности современной китайской литературы, во многом и являющейся результатом слияния этих двух

культур. Современные китайские авторы также стремятся исследовать тайные импульсы, управляющие человеком, среди которых сексуальность и тяга к наслаждениям играют ведущую роль, что наиболее ярко проявляется в творчестве целой плеяды молодых писательниц и «позднерожден-ных» авторов. В обществе тотального потребления и погони за удовольствиями описания человеческих тягот и страданий, присутствующие в «серьезной» литературе, больше не находят отклика у читателей. В результате мы видим потерю глубины, скольжение по поверхности реализма 90гг.

Четвертый раздел I главы «Традиционная и постмодернистская литература» рассматривает состояние прозы конца 80-90-х гг. в диалоге с традицией. Можно говорить о наличии двух традиций, с которыми ведет диалог литература исследуемого периода: это традиционная словесность и наследие Движения 4 мая, то есть критический реализм, а за ним и соцреализм. Китайская литература 20 века зиждется на рационалистическом основании и, преследуя главным образом просветительские цели, пытается противостоять конфуцианскому традиционному взгляду на мир, но, на наш взгляд, наблюдается отставание в адаптации языка как проводника эстетики текста по отношению к новой заимствованной идеологии. Например, направление авангардной прозы добилось значительного расширения выразительных возможностей современного китайского языка, при этом в ее адрес зазвучали обвинения в том, что она похожа на иностранные переводы. Модернизация языка вновь привела к отрыву китайской литературы от родной почвы.

Литература конца 80-90 гг. больше не «пишет о человеке с большой буквы», показывая среднего обезличенного человека, идет по пути освобождения индивида от социальных и моральных обязательств, тем самым, бросая вызов ценностям Движения 4 мая, но в большей степени конфуцианской морали. В 90 гг. поколение «позднерожденных авторов» в поисках индивидуальной свободы уже приближается к некой точке небытия и нередко приходит к физиологизму или поверхностной фотографичности. Также эти авторы нередко подчеркивают отсутствие всяческой преемственности между их творчеством и наследием древней традиции.

Характер выражения традиции в современной литературе постмодер-низируется. Часть произведений с новых позиций раскрывает прошлое страны, авторы ссылаются на «образ традиции», нечто мифическое, противостоящее и модернизации, и идеологическому дискурсу. Возникает настроение ностальгии по старине (Су Тун, Е Чжаоянь). Традиция обретает свою территориальную константу в деревне и противопоставлена городу, как символу модернизации. Уклад деревни выступает как «живая традиция». Анализируя прозу 90-х гг., мы отмечаем, что восприятие традиционных явлений и жизни деревни происходит через призму модерна, это взгляд на традицию «глазами современности». Многие авторы почвеннического направления работают на стыке модерна и традиции, нередко опе-

рируя этими понятиями как знаками. Постмодернистский подход к традиции заключается в демонтаже и снятии ореола величия с образов и героев традиционной литературы (Лю Чжэньюнь), а также в создании коллажей, имитирующих сложный гипертекст традиционной литературы (Ли Эр).

В заключении к главе I кратко суммируются основные идеи главы.

Глава II «Особенности художественной прозы Китая конца 80-90х гг.: пространство и время, субъект повествования» состоит из трех разделов.

В первом разделе главы II «Анализ постмодернистского романа в западном литературоведении» дается краткий обзор подходов западных исследователей к литературе постмодернизма, а также приведены основные черты западного постмодернистского романа. К постмодернистской прозе относят творчество А.Роб-Грийе («новый французский роман»), Х.Л.Борхеса, Г.Гарсиа Маркеса, Л.Кортасара, М.Фуэнтеса, позднего В.Набокова, С.Беккета, А.Кальвино, У.Эко, Г.Грасса, Хандке, Бартельма, Т.Пинчона, М.Кундеры и др.

Исследователи И.Хассан, Д.Фоккема, Д.Лодж высказывают противоположные мнения о связи постмодернизма с модернизмом, утверждают его противостояние последнему, или, напротив, наследование, указывают, что постмодернизм скорее развивает линию авангарда (дадаизма, футуризма и т.д.) в литературе, приходит либо к антиискусству, либо к растворению искусства в повседневной жизни.

Д.Лодж указывает следующие особенности постмодернистской прозы: 1) Отказ от отбора средств (принцип нонселекции), попытка показать все возможные варианты, множество альтернативных концовок; 2) Прерывность повествования, когда текст представляет собой множество кратких отрывков, нередко не связанных по содержанию; 3) Интерес к случайности, абсурдная композиция; 4) Нарочитое нагромождение тропов для их разрушения и освобождения от их диктата; 5) Автор в качестве действующего лица, включение в текст рефлексии о процессе создания произведения, «обнажение приема».

Второй раздел главы II «Специфика развития китайской литературы на грани десятилетий» состоит из двух подразделов, где приводится подробный анализ двух групп произведений: 1) авангардной прозы конца 80-х гг.; 2) прозы, по-новому отражающей историю и традицию.

Первый подраздел предваряется обзором основных течений и направлений в прозе Китая на грани десятилетий. Так значительным явлением на литературной арене 1987-1989 гг. стал «авангардный роман», в начале 80-х гг. ему предшествовали революционные для того периода «туманные стихи» («мэнлун щи»), проза «новой волны» Лю Сола, Сюй Сина, Чжан Синьсинь, экспериментальные пьесы Гао Синцзяня. Другим заметным направлением конца 80-х стал «новый реализм». Эти произведения признали отдаленность авангарда от жизни общества и использовали для

своих новых идейных и эстетических целей метод реализма. Творчество Чи Ли, Фан Фан, раннего Лю Чжэньюня, Лю Хэна, Ли Жуя и др. может быть объединено вниманием к вопросу выживания и экзистенции. В отличие от авангарда, исследующего пограничные состояния, «новый реализм» избирает в качестве героев «маленьких людей» занятых проблемой элементарного выживания, он отказывается от эмоционального подъема и пафоса литературы 80-х гг.

Подраздел «Авангардная проза конца 80-х гг.» дает общую характеристику этого направления, играющего важную роль для исследования постмодернизма в Китае.

В 1987г. журналы «Жэньминь вэньсюе», «Шоухо» выпустили номера, полностью посвященные новому явлению в китайской литературе -«экспериментальному роману» или «авангардному роману». Основоположником этого направления считается писатель Ма Юань. В 1987-1989 гг. вышли самые видные произведения ряда молодых авторов, последователей Ма Юаня, к ним относятся Гэ Фэй, Юй Хуа, Сунь Ганьлу, Су Тун, Бэй Цунь, Фань Цзюнь, Хун Фэн, Чжа Сидава (Тибет) и др.

Яркая особенность авангардной прозы заключаются в том, что она делает акцент на формальном и языковом уровне для выражения индивидуального «я» писателя. Вымысел является стартовой точкой произведения. Для достижения своих изобразительных целей авангардисты сжимают или растягивают временные связи между событиями, нарушают причинно-следственные связи, рисуют героев бестелесными и лишенными каких-либо отличительных черт наподобие символов или шахматных фигур, смело включают рассказчика в повествование, используют метод «романа в романе», играют с ожиданиями читателя. Важнейшим действующим лицом в их произведениях является сам язык. Метафоричность и абстрактность являются ведущими свойствами авангардной прозы, что указывает на ее модернистские корни. На наш взгляд можно говорить о частичной вторичности китайского авангарда на уровне эстетики и методов. Кроме стилистико-сюжетных заимствований у западного модерна в этих произведениях нередко можно наблюдать и прямые указания на авторитетные для китайских авторов иностранные произведения;

► Далее в работе подробно рассматривается творчество трех наиболее

ярких, на наш взгляд, представителей авангардного направления Сунь Ганьлу, Гэ Фэя, Юй Хуа.

«Сон и явь в творчестве Сунь Ганьлу» - так в работе обобщается центральная идея произведений самого «авангардного», на наш взгляд, представителя направления.

В повестях «Дыхание» и «Путешествие в сон» Сунь Ганьлу пытается реализовать в литературе совершенно новые принципы. Автор гораздо меньше заботится о читабельности и линейном развитии повествования, ибо сам факт линейности бытия как отражения поступательности развития

он ставит под сомнение. Важной чертой повести «Путешествие в сон» является создание индивидуальной притчи и метафоры. Автор пытается через систему символов и метафор воссоздать нечто вроде истории человечества от первобытного состояния к цивилизации, при этой мы улавливаем ассоциативные связи с библейско-христианскими и даосскими мотивами. В конце повести рассказчик указывает на возможную вымышленность этой истории, говорит, что «вымысел может быть реальным, это и есть самое страшное в нем», тем самым, подчеркивая субъективность своих сочинений. В этой повести можно увидеть связь с произведениями Гарсиа Маркеса, а также влияние традиционной литературы, в которой сон играет очень важную смысловую роль (например, в романе Цао Сюециня «Сон в красном тереме»).

В повести «Дыхание» автор стремится оторваться от привычной для современного китайского языка формы построения предложений, оборотов, метафор, что приводит к тому, что его произведение обретает звучание иностранных переводов. Этому способствует включение множества иностранных названий, так автор ведет диалог с мировой литературой. В послесловии к этой повести Сунь Ганьлу отмечает, что стремится почерпнуть у Кафки, Маркеса, Борхеса новые идеи для понимания своей страны.

Повести Сунь Ганьлу нередко оказываются навеянными произведениями и сюжетами иностранных авторов. Так, первая глава повести «Прошу женщину отгадать загадку» называется «Дома читаю «Ревность»» и отталкивается от одноименного романа А.Роб-Грийе. Повесть представляет собой роман о романе, мы наблюдаем расплывчатость субъекта повествования. Автор успешно добивается многовариантности прочтения, дает возможность читателю свободно интерпретировать это произведение, вскрывать множественные заложенные в нем смыслы. Подчеркивание субъективности восприятия становится ведущей чертой у Сунь Ганьлу, для него важна протяженность сознания субъекта, но не важно находится ли он в пространстве сна или бодрствует.

В повести «Прошу женщину отгадать загадку» Сунь Ганьлу проводит деконструкцию идеи романа, как замкнутой целостности, смешивает главы из создаваемого романа и историю вокруг его написания, оспаривает обусловленность действий героев, принятую в традиционной прозе, вскрывает механизм написания произведения, что можно рассматривать как постмодернистское «обнажение приема». Сунь Ганьлу дальше всех пошел по пути высвобождения формы художественного произведения от многих традиционных постулатов. В его прозе язык становится самодовлеющим и даже главным действующим лицом. Как было показано, в его произведениях можно выделять как модернистские, так и постмодернистские приемы.

Следующий параграф «Философия и лирика Гэ Фэя» освещает творчество другого видного представителя авангардного направления.

Повесть Гэ Фэя «Стая бурых птиц» в форме двойной истории раскрывает философскую идею сомнения в достоверности любого существования, указывает на отсутствие неоспоримого показателя для разделения воспоминаний и действительности. В парности сюжета с героиней Ци можно усмотреть идею вещи и ее зеркального отражения (две встречи с промежутком в несколько лет), которые у Гэ Фэя не равнозначны. Вторая цикличная история о женщине в сапогах цвета каштана также разделена большим отрезком времени, относится к разряду воспоминаний. Опять же мы видим странное раздвоение действительности в восприятии двух людей. Тут можно усмотреть мистику зеркальных отражений, так вторая история заключена внутри первой. В повести «Бурая стая птиц» читатель может проследить «швы» между фактом, преподносимым как реальность, и фантазией рассказчика. Рассказчик утверждает, что в его воле продолжать или завершать рассказ. Такое свободное вмешательство автора в ход событий можно трактовать как постмодернистский прием. Повесть Гэ Фэя преследует скорее познавательно-философские, нежели эстетические цели. Автор использует композиционный прием повторения для выражения философской идеи через форму текста и композицию.

Ранняя повесть Гэ Фэя «Потерявшаяся лодка», действие которой происходит в 1928г. во время войны с северными милитаристами, более традиционна по форме и языку. В кульминационной части повести оставлена лакуна, которая нарушает законченность и последовательность истории. Автор использует композиционный прием пробела, заимствованный у Борхеса. Здесь большой смысл вкладывается в формальные средства и композицию произведения, обретающие метафизический смысл.

Повесть «Цинхуан» это размышление о поиске несуществующего. Рассказчик одержим идеей найти объяснения слова «цинхуан» (зеленый -желтый), но оно как пробел в истории небольшой деревеньки все время ускользает от него. Тут мы опять наблюдаем перекличку с идеями Борхеса, который создал несколько произведений, со ссылкой на якобы существующие трактаты. Гэ Фэй раскрывает взгляд на историю как существующую единственно в виде исторической хроники, то есть текста.

В параграфе «Реальность Юй Хуа» рассматривается раннее творчество видного современного писателя, который получил широкую известность благодаря романам 90-х гг. «Жить» и «Записки о том, как Сюй Сань-гуань продавал кровь».

Главной философской посылкой раннего творчества Юй Хуа, не теряющей своей актуальности и в романах, было сомнение относительно истинности общих положений и привычных взглядов на действительность. Катализатором формирования индивидуальной авторской манеры Юй Хуа стало знакомство писателя с творчеством Ф.Кафки, это влияние признает и сам писатель. Поиск истинной действительности, отличной от повседневных представлений, автор начал с раскрытия пограничных состояний че-

ловека. Он пишет о сумасшедших, одержимых, убийцах. Рассказы «Происшествие 3 апреля», «1986 год», «Ошибка у реки» отражают абсурдность и враждебность мира, состояние безумства, первобытные порывы индивида, среди которых одним из основных является тяга к насилию. Автор разлагает и рассеивает привычный опыт, сталкивая читателя с аномалией. Юй Хуа в своих произведениях он хочет добиться лаконизма и минимума авторских наслоений, при котором описание явления словно наклеивается сверху на реальную вещь.

Рассказ «1986 год» можно рассматривать как метафору китайского общества «нового периода». Юй Хуа изображает сумасшедшего как призрак «культурной революции», который неуклонно бередит сознание всякого, кто пережил насилие и того, кто его творил. Тема изощренной казни, навеянная Кафкой, раскрывается автором и рассказе «Былое и наказание». Юй Хуа создает тягостную атмосферу обреченности своей судьбе, сознания, прикованного к своим воспоминаниям.

В одной из своих самых шокирующих повестей Юй Хуа «Вид реальности» голос рассказчика хладнокровен и безучастен. Отрицание «повседневного опыта» и обычной жизни приводит к усилению роли авторской субъективности, к формированию воображаемой, но более «истинной» реальности, где царят совершенно другие законы. Последняя сцена повести, где тело Шань Гана подвергается расчленению на органы и превращается в ничто, может трактоваться как метафорический акт деконструкции всего содержания повести, как усмешка над читателем, который тоже подвергается метафоризаци. Повесть «Вид реальности» обладает признаками модернизма и постмодернизма (ироничность повествователя, двойственность смысла последней сцены в морге, наложение метафор), это уже не модернизм, уверенный в своей способности изобразить «действительность», тут видим смех модернистского сознания над собой.

Юй Хуа проводит работу по конструированию реальности, куда входит выяснение взаимодействия объектов в пространстве, механика временных сдвигов. Синтаксические конструкции и повторяющиеся обороты речи у Юй Хуа призваны отобразить особую модальность и позицию рассказчика. Он остается на вневременной позиции и наблюдает, как реализуется действие. Часто используются пассивные конструкции для акцентирования следования воле рока. Юй Хуа создает эффект интертекстуальности между своими же произведениями: сюжеты, объекты, явления повторяются от одного произведения к другому, что создает систему взаимосвязей символов, соединяющих как нити внешне разрозненные рассказы. Так связаны между собой произведения «Былое и наказание», «Эту повесть посвящаю девушке Ян Лю», «Вид реальности», «Неотвратимая судьба».

Мы видим скорее модернистские воззрения раннего Юй Хуа на литературное творчество. Он верит в наличие трансцендентной истины, а

роль литературы видит в ее выявлении, автор признает плоскость и бессмысленность только за повседневной жизнью. Мы не наблюдаем дискурсивных игр и отказа от поиска высшей духовной сущности бытия, можем проследить эволюцию автора в сторону онтологической проблематики в романах 90-х гг., отход от подражательности и чрезмерного мистицизма.

Последний параграф подраздела «Причины угасания авангардного направления в 90-х гг. Постмодернизм и авангардная проза Китая конца 80х гг.» освещает спад авангардного направления в 90 гг. Исследователи связывают это с тем, что формальная сторона была исчерпана, а на уровне содержания отрыв от действительности перестал быть продуктивным. Многие китайские критики с удовольствием обозначили это направление как постмодернистское. На наш взгляд основным импульсом к возникновению авангардизма в прозе было недовольство писателей выразительными возможностями языка, доставшегося им в наследство от «культурной революции». Тем не менее, некоторые текстуальные приемы: разрушение традиционных жанров, языковое излишество, акцент на фрагментарности действительности могут быть охарактеризованы как постмодернистские.

Второй подраздел «Отражение и «переписывание» истории в прозе конца 80-90 гг.» предваряется разбором такого явления как «неисторизм» и «переписывание истории» в современной прозе.

После провозглашения КНР писателями Дин Лин, Лян Бинем, Ло Гуанбинем и др. был создан ряд произведений, которые с позиций марксизма отражали не только недавние события освободительной войны и земельной реформы, но также и события исторического прошлого. Эти произведения содержат целостный взгляд на историю, в соответствии с которым она детерминирована внутренними противоречиями общества или классовой борьбой. С конца 80-х сомнение ряда авторов в дискурсе власти выражается и в том, что они стремятся поставить под сомнение объективность законов исторического развития, подрывают «гранднарратив истории». Авторы авангардного направления создали ряд произведений, которые можно назвать «аллегорией исторического поражения». Здесь уже нет глобальности и обще-национального размаха революционных романов, это в основном локальные истории деградации и вымирания семейных кланов. На наш взгляд попытки по-новому написать историю в китайской литературе отражают формирование «постполитического» взгляда на историю, в котором личный опыт и личное восприятие истории становится превалирующим над всеобщими объективными законами, история становится ареной для авторской фантазии.

В качестве образца нового взгляда на историю Китая мы приводим произведения Су Туна и Е Чжаояня в параграфе «Воспоминания о прошлом у Су Туна и Е Чжаояня». Эти авторы воссоздают прошлое в про-

странстве текстов и через их посредство, в результате история превращается в метафору самой себя. Обращаясь к истории, они проецируют ее на настоящее для нового осмысления своего «я» и современности. Также важно отметить их увлечение мистикой бессознательного, управляющего человеческими поступками. Взаимодействие личности и истории в этой прозе реализуется через диалог рассказчика и описываемых событий прошлого. Так, в повести Су Туна «Побег 1934 года» рассказчик погружается в поток воспоминаний о жизни своих предков в 1934 году, который стал для клана роковым. Фрагментарность воспоминаний и самой истории все время осознается и подчеркивается говорящим, по его воле разрозненные житейские эпизоды и картины обретают смысл. В 1934 году волна несчастий приводит к смерти многих членов рода и угасанию клана, рассказчик склонен усматривать корень зла в самой природе своих предков, поступки которых диктуются двумя базовыми инстинктами - выживания и продолжения рода. Автор не может найти нового подхода к законам истории и неминуемо приходит к фатализму. Особенность изложения истории в повести Су Туна - воссоздание объемных визуальных картин из жизни клана. В другой повести Су Туна «Семья с маковых полей» события также происходят в деревне Фэнъян в 1948-1950 гг., что усиливает ощущение движения истории по кругу и обреченности деревни на гибель от собственных пороков. Автор показывает, что вовсе не накопившиеся классовые противоречия и революционные идеи приводят к свержению помещика, а личные счеты, ненависть, тяга к женщинам. Написание аллегорий о кризисе истории можно рассматривать как стилистический прием для отражения нового исторического сознания в литературе.

Свободное перемещение повествователя в пространстве истории мы наблюдаем в повести Е Чжаояня «История о финиковом дереве», многие композиционные приемы здесь заимствованы у Маркеса, в частности предсказание исхода событий, усиливающее фаталистическое настроение.

Реализация принципов нового историзма в китайской прозе разбирается в параграфе «История как текст в творчестве Ли Эра».

Молодой писатель Ли Эр предметом творческого осмысления избирает судьбу интеллигенции в сложный исторический период с начала XX века до наших дней. Его романы «Забвение» (1999) и «Переливы голоса» (2000) представляют собой сложное хитросплетение судеб литературных героев, реальных исторических событий, легенд и историографических исследований.

Рассказчик проделывает большую работу по созданию эффекта исторической достоверности биографии главного героя - Гэ Жэня, для чего приводит много исторических справок и цитат из книг, цитирует вымышленное эссе, несуществующий роман, упоминает сборники с конференций по исследованиям Гэ Жэня и другие исторические документы. В романе

«Переливы голоса» автор подчеркивает влияние литературности и стиля на форму фиксации исторических событий.

В романе «Переливы голоса» механизм и закономерность формирования цепочки исторических событий, и именно намерения и устремления ее участников, остаются навеки скрытыми и неясными. Прием повествования Ли Эра отражает идею о том, что история существует в виде рассказов, что это всего лишь фикция. Создавая сложную текстуальную компиляцию о судьбе выдающегося человека, автор стремится подчеркнуть, как самое главное (вопрос о смерти Гэ Жэня) оказывается вытесненным лавиной текстов и письменных источников, которые нарастают подобно снежному кому и, наконец, заслоняют истину.

В рамках данного исследования роман Ли Эра «Переливы голоса» может рассматриваться как образец создания постмодернистского текстового коллажа, отражающий взгляд на историю как собрание текстов, с целью показать релятивизм понятия «историческая правда».

Следующий параграф «Народный взгляд на историю в романах Лю Чжэньюня» раскрывает оригинальную трактовку сущности истории в художественной прозе Лю Чжэньюня.

Романы Лю Чжэньюня 90-х гг. «Родина, Поднебесная, хризантемы», «Предания родного края», а также ставший его продолжением крупный роман в 4-х томах «Родина. Лапша и цветы» - это яркие и эмоциональные произведения, которые можно рассматривать как попытку противопоставить официальной истории героев, полководцев и правителей, созданную народом фольклорную историю. Обращение Лю Чжэньюня к истории выглядит закономерным шагом при попытке проследить корни народной психологии в прошлом. В этих исполненных беспощадной сатиры и бурлеска произведениях мы видим также деконструкцию идеи «народа», глубинную мудрость или жизненную силу которого пытались обнаружить, например, авторы направления «поиска корней».

История у Лю Чжэньюня заслоняется и пропадает за чередой ничтожных событий деревенского масштаба, перепалок, интриг и делишек жителей уезда Яньцзинь, автор нарочно снижает пафос и даже профанирует великие деяния и исторические события, это приводит его в антиисторический вакуум.

Роман «Предания родного края» можно рассматривать как постмодернистское вольное переписывание истории в эпоху, когда вымысел уже более не скован идеологией. Это своего рода «антиэпос». В противоположность героям традиционной литературы ни одно действующее лица не выполняет предписанной ему роли, проводится тотальная деконструкция автором символов и героев культуры Китая, которым он стремится противопоставить правдивую картину, лишенную пафоса и мифичности.

Главным выразительным приемом в романе является сатира и бурлеск. Сатирического эффекта Лю Чжэньюнь добивается, сталкивая факт

(как правило, ничтожный и даже непристойный) и его словесное оформление, для чего он активно использует политизированный бюрократический язык лозунгов и официальной печати современного Китая. Через образы известных исторических фигур Цао Цао и Юань Шао, Чжу Юаньчжана, Цыси автор пытается нарисовать вневременной собирательный образ правителя Китая, обобщить сущность истории Китая, дать определение характера взаимодействия власти и народа, который не претерпел никаких изменений вплоть до наших дней.

Роман Лю Чжэньюня «Предания родного края», используя приемы аллегории, фарса и гиперболы, коренным образом отступает от традиционного описания истории и фактически разрушает миф об истории, как цепи великих деяний и намерений. В нем содержится идея отрицания абсолютности истории, когда история выступает всего лишь как гегемония одной из возможностей повествования о прошлом.

Параграф «Легенда и история Янь Лянькэ» посвящен роману «Годы под солнцем» (1998), который интересен в рамках данной главы как образец отражения неофициального взгляда на историю Китая с момента основания КНР. Роман Янь Лянькэ можно трактовать как попытку создания современной легенды, как стремление к мифическому обобщению сути человеческой жизни, свойственное модернистскому сознанию. Это произведение при всей реалистичности повествуемых событий наполнено символизмом, фигуры героев и экспозиция реализуют авторскую идею. Произведение Янь Лянькэ включает ряд элементов, роднящих его с легендой. Долголетие становится символом человеческой надежды, которая находится в безвыходном противоречии с реальностью, в которой все попытки продлить срок жизни терпят поражение.

Атмосфера легендарности выражается за счет обратного хода времени в романе: от периода реформ 80-х гг. вглубь к периоду основания КНР. Своеобразие временного континуума в романе Янь Лянькэ позволяет говорить о его особой символической роли. Движение времени вспять служит антиутопической идее романа, автор заранее предрекает поражение очередного проекта продления жизни, а также неподвластность установлений горной деревни времени и внешним влияниям.

Автор показывает, что веками была выработана именно та система коллективного существования деревни, которая при всей ее жестокости к индивиду во многом более подходит для выживания, чем государственная идеология. Мы наблюдаем столкновение разных формаций, возникшее, в силу исторического разрыва между современным государством с его идеологией и деревней, еще живущей в предыстории. Автор показывает процесс вживления в деревенский уклад через посредство политкампаний государственной историзированной памяти на место испокон веков присущей ей родовой памяти. Данное произведение выразило в эпической фор-

ме корни народной психологии и вскрыло глубокий трагизм существования простого народа во все времена и при любых правительствах.

В заключительном параграфе «Выводы. Специфика отражения истории в прозе 90-х гг.» кратко суммируется особенности взгляда на историю у вышеуказанных авторов. В этих работах мы видим поиск новых подходов к освещению истории, альтернативных по отношению к так называемому официальному «гранднарративу» истории, основанному на ее марксистском пони-мании.

Глава Ш «Новые черты в прозе Китая 90-х гт. постмодернизм и творчество «позднерожденных» авторов 90-х.» включает два раздела, в начале главы дается общий обзор ситуации в китайской литературе в 90-х гг.

В начале отмечается, что многие ведущие авторы 80-х гг. продолжают активно творить и в 90гг. В стане писателей как ведущую силу можно выделить авторов поколения «чжи цин», их творчество прочно связано с воспоминаниями и проблемами «культурной революции», содержит заряд гуманистической идеологии. Примером могут служить произведения 90гг. Ван Аньи, Чжан Чэнчжи, Ши Тешэна, Чжан Вэя, Ли Жуя и др.

Появление в 90-х гг. «независимых» авторов, свободных от директив Союза писателей, можно назвать новым веянием периода, но их творчество оказывается привязанным к рынку, который диктует свои не менее жесткие правила. Элементы коммерческой и массовой литературы в их творчестве находят свое выражение в эксплуатации тем сентиментальной любви и интимной жизни, насилия и детективных сюжетов.

Если феномен «периферийности» в авангардной прозе конца 80-х гг. выражался в виде формальных экспериментов и побега от реальности, то в 90гг. при обращении к реалистическому методу повествования у «позднерожденных» авторов мы видим периферийность уже на уровне идейном: в усилении тенденции к индивидуализму, в стремлении говорить только от себя и за себя, в отрицании культуры мейнстрима (основанной на государственной идеологии). Сопоставление идейных и содержательных особенностей прозы «нового периода» и 90-х гг. позволяет выявить изменения в эстетике и ценностях литературы. Из всего разнообразия прозы 90-х гг. для темы данного исследования наибольший интерес представляет творчество «позднерожденных» авторов.

Раздел «Специфика творчества «позднерожденных» авторов» дает общую характеристику творчества этой группы писателей, а также подробный анализ творчества нескольких его представителей.

Этих писателей называют «позднерожденными» потому, что на их век не выпали такие серьезные испытания, как «культурная революция», они не успели родиться в период значительных исторических событий, испытали меньше тягот и лишений. Следующие черты характерны для их произведений:

1) Провозглашение отказа идти в ногу с литературой мейнстрима, стремление к независимости от контроля государства. Ярким проявлением стала программная публикация Чжу Вэня и Хань Дуна «Раскол» в 1998 г. с результатами анкетирования ряда «позднерожденных» авторов. В статье содержалась яростная критика современного состояния литературного процесса, критериев оценки литературы, а также обозначалось полное отмежевание от предыдущих поколений писателей; 2) Этический релятивизм, отказ от оценок. Настроение неопределенности, растерянности, смутности, подвешенности рассказчика и героев. Негативное кризисное мировоззрение; 3) Провозглашение гедонизма, высвобождения сексуального желания, утверждение «литературы желания»; 4) Плоскостное и скользящее описание действительности, связанное с вышеуказанным разрушением системы ценностей, в результате чего литера-тура теряет свою критическую направленность и не дает эмоциональную встряску; 5) Тема индивида в мегаполисе, внимание к новым явлениям в городской жизни периода рынка; 6) Литература для «позднерожденных» выступает как арена реализации индивидуализма, отражает зарождение нового для китайской культуры «внутреннего субъекта», болезненно сознающего свой раскол с социумом (Чжу Вэнь, Хань Дун, Хай Нань).

Мы видим у этих авторов возврат к реализму, но он лишен атрибутики 80-х гг. - идеологии, общности, масштабности и даже «научного историзма», отмечаем либо фотографический, безоценочный реализм, либо реанимацию мистицизма и фатализма, утверждение власти либидо и подсознательного, усиление веры в неизбежность рока. Испытывая кризис веры, эти авторы не решаются давать оценку и объяснение описываемой ими действительности, отчего нередко погружаются либо в мелкие детали, либо выглядят поверхностными. Далее приводится анализ основных направлений творчества «позднерожденных» авторов.

В параграфе «Проза Чжу Вэня, Хань Дуна» представлен анализ ряда произведений двух авторов, которых можно причислить к зачинателям литературы «позднерожденных».

Прозаик и поэт Чжу Вэнь заявил о себе как яркий приверженец индивидуализма в литературе, он пишет рассказы повести только о себе и для себя. Они зачастую содержат эпатажные сюжеты, острую сатиру на явления современного ему общества, его скептический взгляд на действительность выражается через реалистические и абсурдистские приемы. Проза Чжу Вэня пропитана субъективизмом и бунтарским духом. Индивидуализм писателя противостоит традиционным коллективистским этическим нормам Китая, а также эпохе потребления и капитализма с ее обезли-ченностью и погоней за барышом. Уделом бунтующей личности становится одиночество и пребывание на социальной периферии, что подтверждает позиция рассказчика в скандальной повести «Я люблю доллары» (1994).

Часто фигурирующего персонажа его повестей - Сяо Дина можно назвать собирательным образом «маленького человека» эпохи 90-х. Мы замечаем его опустошенность, паралич чувств, отсутствие всякой эмоциональной связи с окружающими явлениями. Сяо Дин не видит никакой возможности вырваться из оков бессмысленного существования, у него нет воли противостоять серой действительности, нет душевных сил и надежд («Сто двадцать персонажей в лучах сумеречного света»). Герои Чжу Вэня не знают чувства любви, отношение их к любой особе женского пола сугубо инстинктивное и потребительское, потому что рассказчик считает более честным признаться в своей истиной сущности. Повесть «Пот льется градом» - это интересный образец абсурдистской прозы, где до предела доведена идея абсолютного подчинения всей жизни индивида сексуальному влечению.

Образ рассказчика «я» наделен и чертами романтизма: это постоянная тяга к перемещениям, побегу и даже парению в пространстве. Состояние «подвешенности», легкости бесцельного бега указывает на особую смысловую компоненту литературы 90-х гг. - отказ от придания художественному отражению жизни законченности и осмысленности.

Метод Чжу Вэня, «описание сущности», предполагает распознание истиной сути вещей и людей и называния их своими именами. Мы видим, что взамен дутым лозунгам, провозглашаемым на собраниях и в газетах, герои и сам автор не могут и не пытаются противопоставить никаких других ценностей, они живут жизнью, лишенной глубины, в чем и видится ее сущность. Следование методу «описания сущности» через очищение реальности от мифов, символики, метафоры ведет к снижению уровня литературности прозы Чжу Вэня. Автор стремится выявить «эстетику сущности», которая приравнена к правде. Методом выражения сущности у автора выступает прямота, фотографичность, плоскостность, стремление передать реальный ход времени, отказ от аффекта и внутренней напряженности как инструмента развития сюжета, использование приниженной разговорной лексики.

Повести поэта и прозаика Хань Дуна «Использование» и «Преграда» раскрывают жизнь современной молодежи Китая, разоблачает их пустую гордыню и мелочность, присутствие постоянных социальных барьеров и препятствий на пути взаимопонимания и духовного слияния двух людей. Ценность психологических повестей Хань Дуна состоит в отражении крайней противоречивости индивидуализма, когда трагедия личности связана скорее не с внешними, а с внутренними ограничениями, нередко порождающими паралич чувств.

Следующий параграф «Туй Цзы: проза «тягот и испытаний» удаляет внимание тенденции «возврата к глубине» части молодых авторов, в связи с попыткой возродить основные ценности реалистического метода, в частности его трагизм. В 90 гг. были созданы произведения, которые

можно объединить понятием «проза тягот и испытаний», где отражена авторская интерпретация мрачных явлений современности.

Тематика прозы Гуй Цзы довольно пространна, в ней немало автобиографических мотивов, отражен личный опыт жизни в заброшенном городке, полной тягот и лишений. Заслуживают внимания его эмоционально сильные повести «Река, промокшая под дождем» и «Девочка, дремлющая в полдень». Мы отмечаем, что признание атомарности общества приводит к тому, что тяготы и лишения изображаются авторами не как результат социального конфликта, а как следствие обостренных личных качеств героев, порывы и поступки, порой даже одержимость героев социально не обусловлены. Трагический конец связан, прежде всего, с тем, что никто не способен предвидеть будущее. Писатель Гуй Цзы приходит к фаталистическому взгляду на жизнь и смерть. На наш взгляд прозе современных авторов свойственно упрощенное понимание сути социальных явлений, списывание всего на судьбу.

Повесть «Смерть Су Туна», по форме представляющая «роман в романе», озвучивает сомнение автора в возможности бунта личности против произвола властей и хозяев. Тут звучит и критика автора в адрес цензуры, которая пропускает только ушитый и урезанный реализм. Образ писателя Су Туна это одновременно и горькая ирония над собой, в нем присутствует много автобиографических черт, герой повести Су Тун не стал известным современным автором Су Туном (о нем см. в гл. II), не смог уловить волну и моду, и погиб, продав талант коммерческим издателям. В этой повести присутствует своеобразная модернистская игра с тремя масками (Су Тун, Су Тун, Гуй Цзы), которые примеряет на себя рассказчик. Эта и многие другие повести Гуй Цзы разоблачают неограниченную власть чиновников, коленопреклонение и страх перед ними. Не раз мы видим страшные сцены издевательств над бедными крестьянами, из которых деревенские секретари и милиция выбивают последние копейки.

У Гуй Цзы мы наблюдаем интерпретацию тягот и лишений как имманентно присущих существованию, как извечную неспособность человечества вырваться из оков страданий. Есть основания говорить о присутствии буддийского воззрения на человеческую жизнь, где противоречия и страдания заканчиваются со смертью. У Гуй Цзы самоощущение индивида определяется бесконечным потоком тягот и лишений, которые есть суть жизнь. В его прозе мы не видим рационализации и поиска корня зла в себе, свойственных литературе поколения «чжи цин», герои зачастую не обладают достаточным уровнем самосознания.

Параграф «Город в литературе «позднерожденных». «Письмо желания»» освещает темы урбанизма и желания, которые выступают лейтмотивом творчества многих «позднерожденных» авторов, также дается анализ точек слияния этой литературы с массовой коммерческой культурой.

Знакомясь с произведениями группы «позднерожденных» авторов Шу Пина, Дяо Доу, Хэ Дуня, Цю Хуадуна, так называемых «писательниц-красавиц» - Вэй Хуэй, Мянь Мянь, Чжу Вэньинь и др., мы наблюдаем преодоление тех социальны табу, которые еще весьма ощутимы в литературе 80х., это литература интимного, сокрытого, ее также называют «письмом желания», задним планом в ней, как правило, выступает динамичный экономически развитый мегаполис.

Повести Шу Пина «Некий», «Выпуклый вогнутый», «Этот и тот» представляют собой психологические зарисовки любовных отношений, героями выступают не обремененные проблемами выживания горожане. Отказ автора от привнесения критической направленности в прозу говорит о преобладании элемента развлекательности в «прозе желания». В этом пункте она приближается к новому полюсу мейнстрима китайской культуры - коммерции, так как активно удовлетворяет большой читательский спрос на литературу с любовными сюжетами. Шу Пин оставляет за человеком право выбора ценностей, ему не свойственен категорический менторский тон. У Дяо Доу мы опять же наблюдаем героев вне социально значимой активности и социальных ролей, их главное свойство принадлежность к тому или иному полу.

Высвобождение из-под контроля всевидящего социума, торжество урбанистической молекулярности, «общества индивидов», - вот какой процесс отражают в своих повестях Шу Пин и Дяо Доу. Это провозглашение торжества личных интересов и желаний над групповыми, утверждение необходимости быть собой, следовать своим личным желаниям, что идет в разрез с традиционными коллективистскими ценностями Китая.

Проза Шу Пина, Дяо Доу, Хай Нань и других авторов направления отражает поворот китайской литературы к телесности, это своеобразный гимн высвобождению тела. Телесность и тактильность выступают важными атрибутами унифицированной массовой культуры, настроенной на формирование гедонистической и потребительской направленности у людей. Массовая культура через сексуальные имиджи стимулирует приобретение, служит рыночным механизмам реализации того или иного товара.

Цю Хуадун изображает картины жизни новых социальных прослоек Китая, материальный достаток дает им возможность получать все желаемое, но при этом тут сквозит ужас из-за осознания нереальности и призрачности такой жизни, потери понимания границ своего «я». Имитируя стиль популярного романтического чтива, автор высмеивает его фальшь и слезливость. Оказываясь на стыке серьезной и массовой литературы, произведения «позднерожденных» авторов, обладают и критической направленностью, отражают трагедию отчуждения личности, растворение субъекта в потоке информации и рекламы, состояние пресыщения, скуки и безразличия. Повествование этих авторов обладает характерной особенностью - это отрывочность, «лоскутность» отражения реальности, сужение

внимания на одном мелком событии, что можно связать со спецификой состояния китайского общества.

Творчество поколения «позднерожденных» является важным индикатором изменения ценностей и форм взаимодействия людей в обществе под воздействием рыночной культуры потребления, усиления атомарности и индивидуализма, снятия традиционных табу и запретов. Эта литература, оказываясь на стыке чистой и массовой литературы, служит иллюстрацией постмодернистских тенденций в современной прозе Китая.

В заключительном разделе главы III «Выводы. Вопрос о субъективности и индивидуализме в литературе 90-х гг.» мы анализируем особенности отражения «внутреннего субъекта» в прозе 90-х. Одним из основных явлений этого периода можно назвать утверждение и постулирование индивидуализма. Состояние личности, противостоящей миру, характерно для литературы западного модернизма. У китайских авторов индивидуализм реализуется через описание ощущений человека вне общественных институтов, вне межличностных связей (что было и остается важным для характеристики человека в китайской культуре), вне морально-этических императивов. В творчестве ярких индивидуалистов Чжу Вэня, Хань Дуна, Чэнь Жань мы наблюдаем «топтание» индивидуума в замкнутом круге неудовлетворенности действительностью, к которой они полностью привязаны. Помимо обостренного индивидуализма, свойственного критически настроенной личности, в прозе 90-х наблюдается также отражение процесса «стирания» субъекта в городской среде.

В заключении формируются основные выводы диссертации.

Подробный анализ исследования постмодернизма в Китае в разных аспектах показывает, что это последнее направление западной философии и культуры получает качественно новое звучание в Китае. Китайские ученые видят в постмодернизме не только теоретическую альтернативу официальной марксистской философии, но скорее их привлекает его дух плюрализма и освобождения от догматизма.

«Постмодернизм» как термин западной культуры применим в отношении литературы Китая при условии выделения его специфических местных особенностей. Главный импульс культуры этого периода заключается в стремлении к деидеологизации прозы, что приводит к формированию периферийной литературы, к расцвету «индивидуального письма», начиная с формальных экспериментов авангардистов в конце 80х. В этот период высвобождается творческий потенциал писателей, в результате мы наблюдаем невиданное разнообразие методов, стилей, идей. Явления, обозначаемые в работе как постмодернистские, могут рассматриваться как формирование некой третьей эстетической линии отличной от традиционной литературы и литературы, возникшей после Движения 4 мая, как результат знакомства Китая с иностранным наследием, как реакция на новую обстановку в стране в 90гг.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Постмодернизм и современная китайская литература. Интервью с профессорами Чэнь Сяомином и Чжан Иу // «Проблемы Дальнего Востока», №2,2003, с. 143-149.

2. Postmodernist Traces in the Works of Contemporary Chinese Writer Yu Hua // Chinese Traditional Civilization and the Contemporary World. XIV EACS Conference. - Moscow: IFES RAS, 2002. p.34-35.

3. Глобализация через призму современного литературоведения Китая // Тез. докл. XIV междунар. науч. конф. «Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы». - М.: ИДВ РАН, 2003, ч.2, с.185-188.

4. Traditional in the Modern Age. Rewriting and Recollecting the Past of China in the Literature of the 1990s //Доклады междунар. конф. университета Вены (Австрия): «As China Meets the World: China's Changing Position in the International Community, 1840-2000».

См. ссылку:

http://gerda.univie.ac.at/sinologie/repositorv/conf2004chinaMeetsWorId/panel0 9/Ekaterina%20Zavidovskaya.doc.

5. Trends in Chinese Literature of Late 1980s -Late 90s: Literary Postmodernism, Realism and Tradition // Тез. докл. междунар. синологического семинара «От национальной традиции к глобализации, от реализма к постмодернизму: пути развития современной китайской литературы». - Санкт-Петербург: СПбГУ, 2004. с. 278-290.

6. Пути развития китайской литературы конца 1980-90х гг.// Тез. докл. междунар. форума востоковедов ICANAS-37.-M.: ИВ РАН, 2004, т.2, с.578-579.

с

Заказ № 344. Объем 1 пл. Тираж 100 экз.

Отпечатано в ООО «Петроруш». г. Москва, ул. Палиха-2а, тел. 250-92-06 www.postator.ru

РНБ Русский фонд

2005-4 47208

?

1069

2 г ?оо5

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Завидовская, Екатерина Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Специфика исследований литературного постмодернизма в Китае.

Вступление. Оценка критикой динамики литературы конца 80-90гг.

1.1.Постмодернизм в современной прозе Китая.

1.2. Систематизация взглядов на постмодернизм в Китае.

1.2.1 Исторический и политический факторы.

1.2.2Философский и методологический факторы.

1.2.3 Этический фактор.

1.2.4 Литературный и литературоведческий факторы.

1.2.5 Особенности теоретического осмысления постмодернизма в Китае.

1.3 Взаимодействие «чистой» и массовой литературы.

1.4 Традиционная и постмодернистская литературы.

1.5 Выводы к 1 главе.

ГЛАВА II.

Особенности художественной прозы Китая конца 80-90х гг.: пространство и время, субъект повествования.

2.1 Анализ постмодернистского романа в западном литературоведении.

2.2 Специфика развития китайской литературы на грани десятилетий.

2.2.1 Авангардная проза конца 80-х гг.

Сон и явь в творчестве Сунь Ганьлу.

Философия и лирика Гэ Фэя.

Реальность Юй Хуа.

Причины угасания авангардного направления в 90-х гг. Постмодернизм и авангардная проза Китая конца 80х гг.

2.2.2 Отражение и «переписывание» истории в прозе конца 80-90 гг.

Воспоминания о прошлом у Су Туна и Е Чжаояня.

История как текст в творчестве Ли Эра.

Народный взгляд на историю в романах Лю Чжэньюня.

История и легенда Янь Лянькэ.

2.2.3 Выводы. Специфика изложения истории в прозе 90-х гг.

ГЛАВА III.

Новые черты в прозе Китая 90-х гг. Постмодернизм и творчество позднерожденных» авторов 90-х.

3.1. Специфика творчества «позднерожденных» авторов.

Проза Чжу Вэня, Хань Дуна.

Гуй Цзы: проза «тягот и испытаний».

Город в литературе «позднерожденных». «Письмо желания».

3.2. Выводы. Вопрос о субъективности и индивидуализме в литературе 90-х гг.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Завидовская, Екатерина Александровна

Актуальпостъ исследования.

Характеристика сложной «многополярной» ситуации, сложившейся в китайской литературе к концу 90-х гг., является актуальной проблемой для российского китаеведения, требующей специального исследования. В диссертации анализируется творчество авторов, активно заявивших о себе с конца 80-х гг., чье творческое созревание пришлось на период после «культурной революции», произведения которых мало или вообще не изучены в России.

Современная культурная динамика выражается в постоянном и быстром проникновении разных традиций в сферы влияния друг друга. Китайская литература конца 80-90х гг. также содержит в себе проявления межкультурного взаимодействия. В работе рассматриваются новые направления в современной прозе Китая и вопрос о правомерности применения по отношению к ним западного термина «постмодернизм», которым активно оперирует современная литературная мысль. В последнее десятилетие в Китае пышно расцвела массовая культура, проходит коммерциализация символов национальной традиции, активно формируется информационное общество. Тем не менее, на наш взгляд, все еще отсутствуют условия для формирования массового феномена «постмодернистского сознания» в китайской литературе. Для рассмотрения постмодернизма в Китае необходимо правильно выявить пропорцию заимствований с Запада и явлений постмодернистского характера, имеющих национальные корни, если таковые все-таки существуют. Постмодернизм выступает для китайской литературной мысли как новый термин, обобщающий некоторые содержательные и формальные особенности прозы указанного периода.

Изучение жанрового, стилевого разнообразия литературы указанного периода, а также исследование процесса адаптации на китайской почве заимствованных извне теорий и практики представляет интерес для теории литературы. Освещение сложной «многополярной» ситуации, сложившейся в китайской прозе к концу 90-х гг., является весьма актуальным для истории литературы новейшего периода.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования в диссертации выступает художественнаАпроза Китая конца 80-90х гг. Предметом исследования являются проявления приемов и теорий постмодернизма в китайской прозе этого периода.

Методы исследования.

Общие тезисы и теоретические положения, к которым приходит диссертант, о специфике основных направлений в литературе Китая конца 80-90х гг., сделаны на основе анализа произведений пятнадцати современных китайских авторов наиболее показательных для заявленной темы. В работе используются литературоведческие принципы анализа, предполагающие подробное описание материала источников, анализ тем и сюжетов, образов героев, обобщение ряда типических и частных явлений. Также уделяется внимание особенностям техники повествования, роли субъекта повествования, голоса рассказчика и автора, полифонии голосов героев и таких важных составляющих фактуры повествования, как модальность, пространственно-временной континуум, историческое сознание, а также экспрессивно-выразительные приемы каждого автора.

Данная работа носит характер дискуссии, полемизируя с работами и теориями китайских литературоведов и критиков «новой волны», доказывающими наличие постмодернизма в ряде направлений прозы с конца 80-х гг. и преследует цель критически осмыслить разработки китайских ученых, обобщить специфику прозы данного периода.

Цель и задачи исследования.

Целью диссертационного исследования является анализ литературного процесса конца 80-90 гг., выявление характерных особенностей прозы и их освещение в литературной критике. Выделяются проблемы эстетики, стилистики, отражения субъекта повествования, художественных особенностей произведений указанного периода, а также их взаимодействия с традиционными мотивами и сюжетами китайской литературы, специфика соотношения методов реализма, модернизма и постмодернизма. Целью исследования является проблема правомерности применения к прозе данного периода параметров постмодернизма в местной модификации.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:

1) Дать наиболее полное представление о состоянии литературы, периода конца 80х- 90х гг. и ее оценку критикой;

2) Охарактеризовать специфику адаптации теорий и литературной практики западного постмодернизма в Китае с начала 80-х гг.;

3) Проанализировать положение литературы в рамках ее взаимодействия с массовой культурой и предыдущей традицией (реализм, традиционная эстетика);

4) Выявить специфические черты творчества авторов указанного периода, которые можно соотнести с признаками модернизма и постмодернизма.

Хронологические рамки исследования

Диссертационное исследование охватывает показательные для темы исследования прозаические произведения Китая с 1987 г. до конца 90-х гг. XX века. Верхней границей обозначен год подъема в китайской литературе авангардного направления. 1990-е гг. рассматриваются как период значительных перемен идейного наполнения, эстетики и формального уровня прозы Китая, в исследовании рассматриваются те произведения, которые наиболее ярко отражают эти новшества. Из разнообразия прозы 90-х гг. в исследовании рассматриваются произведения молодых авторов, т.н. «позднерожденных», а также произведения Ли Эра, Лю Чжэньюня, Янь Лянькэ, с новых позиций отражающие историческое прошлое страны.

Материал исследования

Данное исследование, преследуя цель концептуально осветить специфику художественной прозы Китая конца 80х - 90х гг., опирается на теоретические разработки ряда китайских литературоведов (Чэнь Сяомин, У Сюань, Гэ Хунбинь, У Сюмин, Чжан Вэйчжун, Чжан Сюечжэн, Ван Юечуань), иностранных синологов (Тан Сяобин, А.Веделл-Веделлсборг, В. Ларсон), а также труды западных и отечественных теоретиков постмодернизма (Ф.Джэймсон, Ж.-Ф.Лиотар, Д.Фоккема, И.Хассан, Д.Лодж, Н.Б.Маньковская, М.Б.Липо&ецкий, И.С.Скоропанова, М.Берг). В качестве справочного пособия по теории постмодернизма использованы работы И.П.Ильина и И.С.Скоропановой.

Источники исследования

Источниками исследования являются художественные произведения и эссе пятнадцати китайских писателей: Юй Хуа, Гэ Фэя, Сунь Ганьлу, Су Туна, Ли Эра, Лю Чжэньюня, Янь Лянькэ, Чжу Вэня, Хань Дуна, Шу Пина, Дяо Доу, Хай Нань, Гуй Цзы, Чжоу Цзежу, Дай Лая.

Кроме книг и периодических печатных изданий используются статьи и художественные произведения, размещенные в Интернет.

Научная новизна исследования

В российском китаеведении пока нет работ, комплексно освещающих динамику литературного процесса 90-х гг., а также посвященных проблемам постмодернизма в литературе Китая. В данной работе акцент сделан на «периферийной» прозе, сохраняющей дистанцию с мейнстримом, а также прозе авторов, заявивших о себе в конце 80-х и начале 90-х гг., и практически неизвестных в России.

Научно-практическая значимость работы

Данная работа вводит в обиход российского китаеведения ранее неизвестный материал, а также представляет основные направления современной литературной мысли Китая последних двадцати лет.

Положения данного исследования, а также анализ произведений китайских авторов могут быть использованы при создании картины литературного процесса современного Китая, найти отражение в курсах лекций по новейшей китайской литературе. Предлагаемый материал также может быть привлечен при составлении справочных изданий, учебных, пособий в области изучения литератур Востока.

Апробация работы

Основные положения диссертации были представлены в виде докладов в следующем порядке:

1. XIV Международная конференция Европейской ассоциации китаеведов (Москва, 26-28 августа, 2002). Доклад «Postmodernist Traces in the Works of Contemporary Chinese Writer Yu Hua»;

2. XIV Международная научная конференция «Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы». (Москва, 23-25 августа, 2003). Доклад «Глобализация через призму современного литературоведения Китая»;

3. Международная конференция Университета Вены (Австрия): «As China Meets the World: China's Changing Position in the International Community, 1840-2000» (Вена, 17-19 мая, 2004). Доклад «Traditional in the Modem Age. Rewriting and Recollecting the Past of China in the Literature of the 1990s»;

4. Международный синологический семинар «От национальной традиции к глобализации, от реализма к постмодернизму: пути развития современной китайской литературы» (Санкт-Петербург, 22-26 июня, 2004). Доклад «Trends in Chinese Literature of Late 1980s -late 90s: Literary Postmodernism, Realism and Tradition».

5. Международный форум востоковедов ICANAS-37. (Москва, 16-21 августа, 2004). Доклад «Пути развития китайской литературы конца 1980-90х гг.».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Постмодернизм в современной прозе Китая"

2.2.3. Выводы. Специфика отражения истории в прозе 90-х гг.

Представленные в данной главе произведения, безусловно, не исчерпывают новый взгляд на историю в современной прозе, они не могут быть названы историческими романами, хотя нередко в них мы видим ссылку на реальные исторические события. В 90-гг. исторический роман продолжает занимать видное место в китайской литературе, и популярен в широкой читательской среде (например, популярный роман «Император Цяньлун» Эр Юэхэ). Но предметом нашего интереса становится поиск образцов отличных от историзированного, а по стилю реалистического повествования, которое по-прежнему лежит в основе исторических романов и в 90 -е гг.

Разобранные выше произведения Су Туна, Е Чжаояня и Ли Эра можно отделить от романов Лю Чжэньюня и Янь Лянькэ на основании принципа деталь/ общее. Если первые три автора тяготеют к деталировке и тщательному воссозданию картин прошлого, через судьбу индивида или семьи отражают большие исторические перемены, видят дух истории именно в предметах и экспозиции, то последние два автора, напротив, увлечены извлечением общей идеи, собирательного образа, выведением квинтэссенции народного менталитета. У Лю Чжэньюня стремление к изображению неизменной системы взаимодействия народа и власти в Китае выступает одной их ключевых идей, более того, как отмечалось выше, задача автора заключается в подрыве и устоявшихся представлений об исторической личности и ее отображении в традиционной эпической литературе. Янь Лянькэ тяготеет к обобщению ценностных установок крестьянства Китая, стремится отразить специфику экзистенции простого народа, далекого от идей государственности и классовой борьбы. В стилевом отношении творчество двух писателей сильно рознится, Лю Чжэньюнь тяготеет к сатире и даже гротеску, Янь Лянькэ к трагизму и скорби, хотя также использует прием гиперболы. Объединяет двух авторов бессильный гнев из-за невозможности простых людей противостоять злому року или давлению властей.

Если говорить о проблеме связи разобранных произведений с постмодернизмом, то, на наш взгляд, более правомерно говорить о поисках новых подходов к освещению истории, альтернативных по отношению к так называемому официальному «гранд нарративу» истории (основанному на ее марксистском понимании). В повестях Су Туна мы видим романтизацию образов ветхой старины и их картинному воссозданию, ностальгию по потерянному прошлому, формирование декадентской эстетики упадка и «поражения истории». В творчестве Ли Эра мы видим наиболее характерное для «неоисторизма» стремление исследовать текстуальную природу истории, раскрыть механизм превращения реальных событий в разновидности текстов, показать релятивизм понятия «историческая правда».

Важно добавить, что все эти произведения ведут диалог с современностью, через посредство воссозданных исторических картин и эпизодов мы наблюдаем специфику художественного восприятия современности. Немаловажным является выработка новых эстетических критериев для освещения прошлого страны, а также осмысление сущности истории с качественно новых позиций. Как отмечалось ранее, этот процесс можно трактовать как отдаление от рационалистического принципа историзма и уход в мистицизм, фатализм, трактовку поведения человека с позиций фрейдизма (и теории бессознательного). Культуролог ЯГ.Шемякин ' отмечает ограниченность подобного понимания истории: «Сторонники фрейдизма раскрывают в основе любых политических и духовных движений Эдипов комплекс с той же неуловимой последовательностью, как приверженцы догматической версии марксизма объясняют подобной основой материальные

134 интересы» .

134 Шемякин Я.Г. Альтернативность истории и смена научных парадигм. «Кануны и рубежи. Типы пограничных эпох —типы пограничного сознания. В 2-х частях». - M., 2002. Часть 1, с. 188.

Особенностью представленного в художественной прозе взгляда на историю, на наш взгляд, выступает и попытка вывести повествователя за рамки истории (при том, что всякий индивид, будь то рассказик или герой, неминуемо является частицей потока истории) или поставить его превыше самой истории, тем самым, обеспечив ему положение демиурга текста. Такое субъективистское освоение истории можно трактовать как признак модернистского сознания.

ГЛАВА III. Новые черты в прозе Китая 90-х гг. Постмодернизм и творчество «позднерожденных» авторов 90-х.

В разделе 2.1. предыдущей главы нами уже рассматривался вопрос о связи литературы 90-х с литературой «нового периода» 80-х гг., мы показали, что между ними существует преемственность, а также момент отрицания и преодоления. В этой главе мы попытаемся выделить главные специфические особенности литературы 90-х. Во многом ее состояние определено переменами в обществе в связи с развитием рыночной экономики и средств массовой информации, формирующих альтернативу литературе.

Можно говорить о том, что все ведущие авторы 80-х гг. продолжают активно творить и в 90- гг. В стане писателей как ведущую силу можно выделить авторов поколения «чжи цин» (£n W), то есть тех, чья молодость пришлась на период «культурной революции», часть из них была отправлена на работы в деревню. Их творчество прочно связано с воспоминаниями и проблемами «культурной революции», содержит заряд гуманистической идеологии. Будучи прогрессивной силой в 80-х,. авторы этого направления вдруг оказываются в роли «консерваторов» в 90- гг., выступая против угасания «гуманистического духа», против разрушения табу и «хулиганства» в литературе. Необходимо учесть фактор членства всех писателей поколения «чжи цин» в Союзе писателей КНР. Говоря о консерватизме авторов «чжи цин» более старшего поколения, мы избегаем отрицательной оценки их позиции. Приверженность прежним ценностям позволило им создать ряд зрелых и сильных в художественном отношении произведений, примером может служить творчество 90 гг. Ван Аньи, Чжан Чэнчжи, Ши Тешэна, Чжан Вэя.

На другом полюсе оказалась группа писателей, которые выработали позицию принятия, согласия и отображения новых условий в литературе, отказались от ностальгии по «золотому веку» 80-х. Именно по позиции в отношении к обществу рыночной экономики, ее принятия или отрицания можно судить о позиции автора в 90-гг.

Появление в 90-х гг. «независимых» авторов (|1п1|ШйЛ), свободных от директив Союза писателей, можно назвать новым феноменом периода. Безусловно, их положение также нельзя назвать полностью независимым, так как их творчество оказывается привязанным к рынку, который диктует свои не менее жесткие правила. Творчество этой группы авторов зачастую включает элементы коммерческой и массовой литературы, что находит свое выражение в эксплуатации тем сентиментальной любви и интимной жизни, насилия, детективных сюжетов.

В разделе 2.1 мы определили, что из всего многообразия литературы 90-х нас интересует одно из направлений, которое вслед за Ван Ганем обозначаем как «периферийное». Сущность этой периферийности в авангардной прозе конца 80-х гг. выражалась в виде формальных экспериментов, а в 90 гг. при обращении к реалистическому методу повествования у «позднерожденных» авторов мы видим периферийность уже на уровне идейном: в усилении тенденции к индивидуализму, в стремлении говорить только от себя и за себя. Также периферийность можно характеризовать как намеренное отдаление и даже отрицание культуры мейнстрима (то есть государственной культуры).

В 1993-1994 гг. журналах «Чжун шань», «Вэньи чжэнмин», «Дацзя», «Бэйцзин вэньсюе» и др. прошла волна горячих обсуждений «новых» направлений в литературе, это: «новое состояние» «новый опыт» (ЖГгМ

Й), «новые горожане» (§г"Ф"К:), «романы о гуманизме» (Л^^^Фий) «авторы, рожденные в 60-е» (60 ^Р^Ж^Ш^^), «новая женская проза» (ffi-JciiWUp). Мелькание «измов» и частая смена направлений в литературе этого периода заставляет нас усомниться в их новизне и отрыве от предыдущих достижений, а также указывает на использование коммерческих рекламных приемов для разогревания интереса редеющей читательской аудитории. Специфика выживания литературы по законам рынка предполагает постоянное предоставление новых и свежих явлений, погоню за сенсацией или ее раздувание.

Пропагандисты «нового состояния», в частности литературоведы Ван Гань и Чжан Иу, делают акцент на том, что 90 -е гг. дали качественно новый взгляд на сущность художественного текста — на его задачи, методы и содержание. Как отмечает Ван Гань, ««новое состояние» предпринимает усилия по преодолению противопоставления нескольких парных понятий: восточная - западная культура, элитарная — массово- потребительская литература, «авангард»- «новый реализм». основой «нового состояния» является уход от противоположностей и растворение этих понятий друг в друге»1. На наш взгляд рассуждения Ван Ганя и других критиков отражают зарождение плюрализма и терпимости в сфере литературы, снимают свойственное властному дискурсу стремление к директивности и отвержению «иных» мнений, это попытка рассмотреть все существующие литературные явления как равноценные и плодотворные в новом контексте.

Рассмотрение специфики «периферийной» литературы 90-х гг. в сравнении с литературой «нового периода» позволяет выделить следующие пары понятий, отражающие общие изменения в эстетике и ценностях литературы:

Список научной литературыЗавидовская, Екатерина Александровна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Общее настроение серьезное, трагическое, патетическое. Смех, ирония, пародия, профанация серьезности, самоирония автора.

2. Литература как часть властного дискурса (культурного мейнстрима). Отрыв и противостояние мейнстриму, пародирование языка власти.

3. Обобщение, мифологичность, поиск первопричины, попытки свести все к Перечисление, конкретность, дискретность. Отказ от

4. Ван Гань. Бяньюань юй нуаньмэй (Периферия и смутное очарование). Куньмин, 2001. с. 84.главному вопросу» (l&IK^c'fiF)- окончательных выводов и однозначных оценок.

5. Героизм, романтизм, образы сильных героев и ярких личностей. Торжество повседневна, разрушение романтического ореола, обезличенные герои.

6. Направленное движение к некоей цели в будущем (например, лучшему обществу). Фиксация состояния подвешенности, неопределенности. Акцент на процесс, а не цель.

7. Историчность, связь с прошлым нации. Внимание к происходящему в настоящем, в измерении «сейчас», разрыв связи с прошлым и историей (Чэнь Сяомин).

8. Связь с просветительской традицией Движения 4 мая и критика изъянов традиционного общества, изучение народной традиции. Попытка оторваться от двух традиций (Движения 4 мая и древности). Урбанизм литературы.

9. Литература как зеркало ценностей интеллигенции. Литература начинает говорить и от лица новых социальных прослоек общества (нарождающихся коммерческих структур).

10. Присутствие настроения экзальтации, пафоса. «Ноль эмоций», энтропия и истощение чувств.

11. Безусловно, данная схема в общих чертах обозначает тенденции периода, при этом в рамках творчества каждого отдельно взятого автора могут наблюдаться и более сложные метаморфозы, связанные также с индивидуальным творческим поиском.

12. Создание новой культуры капитализма проходит в Китае очень стремительно, но процесс адаптации к ней народа до сих пор продолжается. Сопряженное с этим усиление индивидуализма, материализма, личной

13. Специфика творчества «позднероженных» авторов.

14. Этический релятивизм, отказ от оценок. Настроение неопределенности, растерянности, смутности, подвешенности рассказчика и героев. Негативное кризисное мировоззрение;

15. Провозглашение гедонизма, высвобождение сексуального желания. Поиск наслаждений показан как одно из основных устремлений человека;

16. Тема индивида в мегаполисе, взгляд на новые явления в городской жизни периода рынка;

17. Литература для «позднерожденных» выступает как арена реализации индивидуализма, отражает зарождение нового для китайской культуры «внутреннего субъекта», болезненно сознающего свой раскол с социумом

18. Гэ Хунбинь. Чжэнъуды шисюе (Полуденная поэтика). Шанхай. 2001. с. 218.наиболее ярко видно в творчестве женщин писательниц Чэнь Жань, Хай Нань).

19. Чжан Дяо. Сяошоды личан: синьшэн дай цзошя фантань лу (Позиция романа: записи бесед с писателями «нового поколения»), Гуилинь, 2001. с. 27.

20. Чэнь Сяомин. Бяоиды цзяолю: лиши цюймэй юй дандай вэньсюе бяньгэ (Расколдованная история и современная литературная реформа). -Пекин, 2001, С. 322.

21. Чэнь Сяомин. Гуаньюй цзиньци «ваньшэн дайды» ишу бяосянлиды таньтао (Исследование силы художественного выражения «позднерожденных» последних лет). См.ссылку: http://www.culstudies.com/rendanews/displaynews.asp7idH379

22. Проза Чжу Вэня, Хань Дуна.

23. Здесь нами будут рассмотрены особенности творчества авторов, которых причисляют к основателям направления литературы «позднерожденных», а именно Чжу Вэня и Хань Дуна.

24. Чжу Вэнь. Во ай мэйюань. (Я люблю доллары). См. ссылку: http://www.dushu999.eom/xdwx/z/zhuwen/wamy/001 .htm.

25. Jennings M.W. Dialectical Images: Walter Benjamin's Theory of Literary Criticism. London, 1987. p. 77.124жу Вэнь. Во ай мэйюань (Я люблю доллары). См. ссылку: http://www.dushu999.eom/xdwx/z/zhuwen/wamy/001 .htm

26. Повесть «Я люблю доллары» рисует портрет падшей эпохи и падшего поэта, который в конечном итоге все же остается романтиком, что находит свое выражение в позиции одиночки и аутсайдера, верящего в возможность написания правды.

27. Чжу Вэнь. Во ай мэйюань (Я люблю доллары). См. ссылку: http://www.dushu999.eom/xdwx/z/zhuwen/wamy/001.htm14 Там же.

28. Гэ Хунбинь. Чжэнъуды шисюе (Полуденная поэтика). Шанхай. 2001. с. 397-398.

29. Чжу Вэнь. Дахань линьли (Пот течет градом). Ланьчжоу, 1997. с. 99.

30. Чжан Дяо. Сяошоды личан: еиньшэн дай цзоизя фантань лу (Позиция романа: записи бесед с писателяминового поколения»), Гуилинь, 2001. с. 6.действительности, нет душевных сил и надежд. Время сумерек выступает поэтическим знаком в прозе Чжу Вэня.

31. Но так ли уж горд рассказчик этим фактом? В рассказе «Люди на улице» ($j±

32. Чжу Вэнь. Жэньминь даоди сюйбусюй яо санна (Нужна ли, в конце концов, народу сауна). Сиань, 2000, с. 56.21 Там же. с. 169.ложными идеями и знаниями. Он предпочитает не примыкать ни к какой социальной группе, оставаться аутсайдером.

33. Чэнь Сяомин. Вэньсюе чаоюе (За пределами литературы). Пекин, 1999. с. 204.

34. Ван Сялинь отказывается адаптироваться к новым условиям, его не устраивает ни работа сторожа, ни швейцара в гостинице. Жизнь его вновь обретает смысл, когда он начинает проводить подсчет количества саун,

35. Eagleton Terry. Walter Benjamin or Towards a Revolutionary Criticism. London, 1981. p. 23-27.

36. Чжу Вэнь. Жэньминь даоди сюйбусюй яо санна (Нужна ли, в конце концов, народу сауна). Сиань, 2000, с. 217.29 Там же. с. 217.

37. Сейчас я вспоминаю, что отец был очень активным мужчиной, вот только родился не в свое время. Тогда они называли половое влечение «идеалами» или «устремлениями»»30.

38. Имя писателя Хань Дуна как правило, ставят рядом с именем Чжу

39. Начиная с 1992 г. Хань Дуном было создано 12 повестей и рассказов и один роман, и он перешел в ранг прозаика с поэтическим уклоном.

40. Гэ Хунбинь. Чжэнъуды шисюе (Полуденная поэтика). — Шанхай. 2001. с. 390.38 Там же. с. 389.

41. Гуй Цзы: проза «тягот и испытаний».

42. Анализируя перемены в литературе 90-х гг., литературовед Чэнь Сяомин отмечает, что метод «описание сущности» (ф^Ж^) не смог стать достаточно

43. Гэ Хунбинь. Чжэнъуды шисюе (Полуденная поэтика). Шанхай. 2001. с. 392.

44. Чэнь Сяомин. Бяоиды цзяолю: лиши цюймэй юй дандай вэньсюе бяньгэ (Расколдованная история и современная литературная реформа). -Пекин, 2001, С. 340.43 Там же. с. 352,321.

45. Гуй Цзы. Цзаоюй шэнье (Столкновение с темной ночью). Чэнду, 2001, с.5.

46. Гуй Цзы. Цзаоюй шэнье. Хун Чжиган. Послесловие (Столкновение с темной ночью). Чэнду, 2001, с.231.

47. Гуй Цзы. Цзянькуды синцзоу (Тяжкий путь).- Пекин, 2002, с. 56.упоминания о смерти главного героя, отчего его дальнейшая деятельность по завоеванию женщин кажется горько смешной.

48. Город в литературе «позднерожденных». «Письмо желания».

49. Письмо желания», или гедонистическая проза, это отражение состояния личности вне рамок социального статуса и норм, строго контролирующих человека в Китае. Не даром главной ареной событий является, как правило,

50. Цю Хуадун поднимает важную проблему постиндустриального общества порабощение человека жаждой обогащения и потребления, растворение личности в мире ложных рекламных имиджей, вырабатываемых рынком.

51. Фэнхун е (Розовая ночь: рассказы, опубликованные в журнале «Жэньминь вэньсюе»), Пекин, 2001. с 72.

52. Чжан Дяо. Сяошоды личан: синьшэн дай цзоцзя фантань лу (Позиция романа: записи бесед с писателями «нового поколения»), Гуилинь, 2001. с. 211.

53. Фэнхун е (Розовая ночь: рассказы, опубликованные в журнале «Жэньминь вэньсюе»).- Пекин, 2001. с. 207.

54. Выводы. Вопрос о субъективности и индивидуализме в литературе 90-х гг.

55. Цзай синь иши синтай лунчжаося: 90 няньдайды вэньхуа хэ вэньсюе фэньси. Под ред. Ван Сяомина (Под покровом новой идеологии: анализ культуры и литературы 90 гг.). Нанкин, 2000, с. 237.

56. Подводя итоги анализу ряда произведений китайской литературы 90 гг., мы обнаруживаем, что в центре стоит проблема существования либо единичного субъекта, либо коллективного существования в новых условиях.

57. Лю Цилинь. Дицэн иши куйфады данцянь вэньсюе (Недостаток понимания сознания низов в современной литературе)// «Цзопинь юй чжэнмин», 2004, №1, с. 71.

58. Цзай синь иши синтай лунчжаося: 90 няньдайды вэньхуа хэ вэньсюе фэньси. Под ред. Ван Сяомина (Под покровом новой идеологии: анализ культуры и литературы 90 гг.). Нанкин, 2000, с. 233.

59. В данной диссертационной работе был представлен анализ состояния художественной прозы Китая в период с конца 80х до конца 90 гг. В качестве основы, объединяющей разнородные течения в прозе этого периода, был выделен постмодернизм.

60. Шабловская И.В. История зарубежной литературы (XX век, первая половина). Минск, 1998, с.18.2 Там же. с. 17.который многие художники считают ограничивающим их художественные цели и задачи.

61. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

62. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ:

63. Борхес X.Д. Юг.-М: Художественная литература, 1984.

64. Кафка Ф. Реальность абсурда: Сб. произведений Симферополь: «Реноме», 1998.

65. Маркес Г. Сто лет одиночества. М: Художественная литература, 1971.

66. Маркес Г. Третье смирение: Рассказы, повесть. СПб.: «Азбука», 2000.

67. Оэ Кендзабуро. Игры современников. СПб.: Амфора, 1999.

68. НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ:

69. Берг М. Литературократия. Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе. — М.: НЛО, 2000.

70. Завидовская Е.А. Постмодернизм и современная китайская литература: интервью с профессорами Чэнь Сяомином и Чжан Иу // «Проблемы Дальнего Востока», 2003, №2.

71. Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. -М.: ИНТРАДА, 2001.

72. Кануны и рубежи. Типы пограничных эпох типы пограничного сознания. В 2-х частях. - М.: ИМЛИ, РАН, 2002.

73. Ю.Ким М.Ю. Литературы стран Латинской Америки в КНР. М.: Наука, 1987.

74. Липовецкий М.Н. Русский постмодернизм. (Очерки исторической поэтики): Монография. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. унив-та, 1997.

75. Малявин В.В. Сумерки Дао. Культура Китая на пороге Нового времени. -М.: ACT, 2000.

76. Маньковская Н.Б. "Париж со змеями" (Введение в эстетику постмодернизма). -М.: ИФ, РАН, 1994.

77. Серова С.А. Китайский театр и традиционное китайское общество. М.: Наука, 1990.

78. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. М.: «Флинта: Наука», 2001.

79. Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока. Сб. статей. -М.: Наука, 1970.

80. Типология взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запада. Сб. статей. Под ред. Рифтина Б.Л. М.: Наука, 1974.

81. Философский энциклопедический словарь. -М.: Наука, 1983.

82. Шабловская И.В. История зарубежной литературы (XX век, первая половина). Минск: Издательский центр «Экономпресс», 1998.

83. Эпштейн М. Поставангард: сопоставление взглядов // «Новый мир», 1989, №12.

84. Эткинд А. Новый историзм, русская версия // «НЛО», 2001, №47.

85. ИСТОЧНИКИ НА КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ:

86. Гэ Фэй. Хэсэды няоцюнь (Стая бурых птиц) //«Чжун шань», 1988, №5.

87. Гэ Фэй. Цинхуан. Сб. рассказов.- Ханчжоу: Чжэцзян вэньи чубаньшэ, 2001.

88. Гуй Цзы. Цзаоюй шэнье (Столкновение с темной ночью). Чэнду: Куньлунь чубаньшэ, 2001.

89. Гуй Цзы. Цзянькуды синцзоу (Тяжкий путь). Пекин: Сычуань вэньи чубаньшэ, 2002.

90. Дяо Доу. Айцин ши цзэньма чжицзао чулайды? (Как получается любовь?).-Харбин: Хэйлунцзян жэньминь чубаньшэ, 2002.

91. Ли Эр. Хуа цян (Переливы голоса). Пекин: Жэньминь вэньсюе чубаньшэ, 2004.

92. Лю Чжэньюнь. Лю Чжэньюнь цзысюаньцзи (Сборник произведений Лю Чжэньюня), том 2. Пекин: Вэньхуа ишу чубаньшэ, 2001.

93. Су Тун. Су Тун. Пекин: Жэньминь вэньсюе чубаньшэ, 2001.

94. Фэнхун е (Розовая ночь: рассказы, опубликованные в журнале «Жэньминь вэньсюе»). Пекин: Хуавэнь чубаньшэ, 2001.

95. Хань Дун. Ли юн (Использование) // «Бэйцзин вэньсюе», 1993, №12.

96. Хай Нань. Шэньти чжуань (История тела).- Хэфэй: Аньхуэй вэньи чубаньшэ, 2001.

97. Чжу Вэнь. Дахань линьли (Пот течет градом).- Ланьчжоу: Дуньхуан вэньи чубаньшэ, 1997.

98. Чжу Вэнь. Жэньминь даоди сюйбусюй яо санна (Нужна ли, в конце концов, народу сауна). Сиань: Шаньси шифань дасюе чубаньшэ, 2000.

99. Чжунго сяошо уши цзян 1978-2000. Ды 4 цзи: Сунь Ганьлу (Пятьдесят лучших романов Китая 1978-2000 гг., 4 том: Сунь Ганьлу). Чанчунь: Шидай вэньи чубаньшэ, 2001.

100. Шу Пин. Чуаньго юйван (Сквозь желание). Пекин: Хуаи чубаньшэ, 1995.

101. Юй Хуа. Линхунь фань (Пища души).-Хайкоу: Наньхай чубань гунсы, 2002.

102. Юй Хуа. Сяньши ичжун: Юй Хуа чжундуанпянь сяошоцзи (Вид реальности: Сборник рассказов и повестей Юй Хуа). Синин: Цинхай жэньминь чубаньшэ, т.1, 2001.

103. Янь Лянькэ. Жигуан люнянь (Годы под солнцем). Гуанчжоу: Хуачэн чубаньшэ, 1998.

104. НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА НА КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ:

105. Ван Гань. Бяньюань юй нуаньмэй (Периферия и смутное очарование). — Куньмин: Юньнань жэньминь чубаньшэ, 2001.

106. Ван Гань. Сюаньчжуаньды вэньтань сяньшичжуи юй сяньфэн вэньсюе яньтаохуэй цзияо (Кружащиеся литературные подмостки: запись обсуждения литературного реализма и авангарда) // «Вэньсюе пинлунь», 1989, № 1.

107. Ван Сяобо. Чэньмоды дадошу (Молчаливое большинство). Пекин: Цзоцзя чубаньшэ, 2002.

108. Ван Сяомин. 20 шицзи чжунго вэньсюеши лунь (Теория истории китайской литературы 20 века). Часть 1. Пекин: Дунфан чубань чжунсинь, 1997.

109. Веделл-Веделлсборг А. Чжунго сяньши ичжун: ду Юй Хуа (Вид китайской реальности: чтение Юй Хуа) // «Вэньсюе пинлунь», 1996, №6.

110. Гао Юаньбао, Гэ Хунбинь. Юйянь, шэнъин, фанкуайцзы юй сяошо: цун Мо Янь, Цзя Пинва, Янь Лянькэ, Ли Жуй шо кайцюй (Язык, звук, иероглиф и роман: начиная с Мо Яня, Цзя Пинва, Янь Лянькэ, Ли Жуя) // «Дацзя», 2002, №4.

111. Гэ Хунбинь. Чжэнъуды шисюе (Полуденная поэтика). Шанхай: Шанхай жэньминь чубаньшэ, 2001.

112. Го Баолян. Дунтоу жэньшэн юй лишиды миу (Понимание человеческой жизни и лабиринта истории). Пекин: Хуася чубаньшэ, 2000.

113. Ли То. Мань шо «чунь вэньсюе»? (Поговорим о «чистой литературе?») // «Шанхай вэньсюе», 2001, №3.

114. Ли Цзэхоу. Хуася мэйсюе (Эстетика культуры хуася).- Тяньцзинь: Тяньцзинь кэсюеюань чубаньшэ, 2001.

115. Лю Цилинь. Дицэн иши куйфады данцянь вэньсюе (Недостаток понимания сознания низов в современной литературе) // «Цзопинь юй чжэнмин», 2004, №1.

116. Син Цзяньчан. Сяньфэн ланчаочжунды Юй Хуа (Юй Хуа на волне авангарда). Пекин: Хуася чубаньшэ, 2000.

117. Сунь Лунцзи. Чжунго вэньхуады шэньцэн цзегоу (Глубинные структуры китайской культуры). Гуйлинь: Гуанси шифань дасюе чубаньшэ, 2004.

118. Сюн Юйцюн. Янь Лянькэ: Жан жэнь тэнтунды шусе (Янь Лянькэ: Письмо, причиняющее боль)// «Янчэн ваньбао», 20.02.2003.

119. У Сюань. Чжунго дандай вэньсюе пипань (Критика современной китайской литературы). — Шанхай: Сюелинь чубаньшэ, 2001.

120. У Сюмин. Чжуаньсин шициды чжунго дандай вэньсюе сычао (Течения современной литературной мысли Китая переходного периода). Ханчжоу: Чжэцзян дасюе чубаньшэ, 2001.

121. Хуан Цзыпин, Чэнь Пинъюань, Цянь Лицюнь. 20 шицзи чжунго вэньсюе сань жэнь тань (Китайская литература 20 века. Беседа 3-х человек). Пекин: Жэньминь вэньсюе чубаньшэ, 1988.

122. Цзай синь иши синтай лунчжаося: 90 няньдайды вэньхуа хэ вэньсюе фэньси. Под ред. Ван Сяомина (Под покровом новой идеологии: анализ культуры и литературы 90 гг.). Нанкин: Цзянсу жэньминь чубаньшэ, 2000.

123. Цун сяньдайчжуи дао хоусяньдайчжуи. Под ред. Лю Сянъюя (От модернизма к постмодернизму). Пекин: Гаодэн цзяоюй чубаньшэ, 2003.

124. Чжан Вэйчжун. «Синь шици» сяошоды любянь юй чжунго чуаньтун вэньхуа (Перемены романа «нового периода» и традиционная культура Китая). -Шанхай: Сюелинь чубаньшэ, 2000.

125. Чжан Дяо. Сяошоды личан: синьшэн дай цзоцзя фантань лу (Позиция романа: записи бесед с писателями «нового поколения»). Гуилинь: Гуанси шифань дасюе чубаньшэ, 2001.

126. Чжан Сюечжэн. Сяныпичжуи вэньсюе цзай дандай чжунго (1976-1996) (Литература реализма в современном Китае). Тяньцзинь: Нанькай дасюе чубаньшэ, 1997.

127. Чэнь Сыхэ. Чжунго дандай вэньсюеши цзяочэн (Курс по истории современной китайской литературы). Шанхай: Фудань дасюе чубаньшэ, 1999.

128. Чэнь Сяомин. Бяоиды цзяолю: лиши цюймэй юй дандай вэньсюе бяньгэ (Расколдованная история и современная литературная реформа). Пекин: Чжунъян бяньи чубаньшэ, 2001.

129. Чэнь Сяомин. Вэньсюе чаоюе (За пределами литературы). Пекин: Чжунго фачжань чубаньшэ, 1999.

130. Чэнь Сяомин. «Лиши чжунцзе» чжихоу: 90 няньдай вэньсюе сюйгоуды вэйцзи (После «конца истории»: кризис вымысла в литературе 90-х гг) // «Вэньсюе Пинлунь», 1999, №5.

131. Чэнь Сяомин. Хоусяньдайды цзяньси (Постмодернистский разрыв). -Куньмин: Юньнань жэньминь чубаньшэ, 2000.

132. Чэнь Сяомин. Чэнь Сяомин сяошо шипин (Публицистика Чэнь Сяомина о романе). Кайфын: Хэнань дасюе чубаньшэ, 2001.

133. Чэнь Чжиминь, Чжан Нин. Цзоцзя Ли Эр: во дуй лиши ю тэнтунгань (Писатель Ли Эр: Я чувствую историю как боль) // «Бэйцзин циннянь бао», 18.02.2003.

134. НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ:

135. Approaching postmodernism. Ed. Fokkema D.W. Amsterdam: John Benjamins Publishing House, 1986.

136. Craig Owens. "The Allegorical Impulse: Toward a Theory of Postmodernism".-Art After Modernism: Rethinking Representation. Ed. B.Wallis. New York: Thames & Hudson Press, 1984.

137. Eagleton Terry. Walter Benjamin or Towards a Revolutionary Criticism. New York & London: Verso, 1981.72.1hab Hassan. The Dismemberment of Orpheus. New York & Oxford: Oxford University Press, 1971.

138. Inside Out: Modernism and Postmodernism in Chinese Literary Culture. Eds. Wendy Larson and Anne Wedell-Wedellsborg,. Aarhus: Aarhus University Press, 1993.

139. Jennings M.W. Dialectical Images: Walter Benjamin's Theory of Literary Criticism. London: Cornell University Press, 1987.

140. Lodge David. The Modes of Modern Writing . Ithaca & New York: Cornell University Press, 1977.

141. Romanticism, Modernism, Postmodernism. Ed. by Edward. Larrissy. -Cambridge: Cambridge University Press, 1998.

142. Tang Xiaobing. Chinese Modern: The Heroic and the Quotidian. — Durham &London: Duke University Press, 2000.

143. Zhao, Henry Y.H. Post-isms And Chinese New Conservatism //New Literary History. Cultural Studies: China and The West. Vol. 28. Winter, 1997, №1.1. ИНТЕРНЕТ-ПУБЛИКАЦИИ:

144. Ван Юечуань. Хоусяньдайчжуи сысян фаньвэй юй хуаюй тайбянь вэньти (Проблема категорий постмодернизма и перемены в терминологии). См. ссылку: http://dadao.net/htm/culture/2001/0723/1520.htm

145. Су Тун. 1934 няньды таован (Побег 1934 года.). См. ссылку: http://www.white-collar.net/01-author/s/14-shut/two-side/l 6.htm

146. Хань Дун. Чжан ай (Преграда). См. ссылку: http://ebook.cbbn.net/novel/za.htm

147. Хун Сяонань, Ян Хайюе. Лунь Фредрик Джэймсонды хоусяньдайчжуи вэньхуа лилунь (Рассуждения о теории культуры постмодернизма Ф. Джэймсона).См.ссылку:http://www.culstudies.com/rendanews/displaynews. asp?id=21 19

148. Хун Чжэн. Ли Эр: Шуйды цзяншу буши «хуацян»? (Ли Эр: Чье повествование не «Переливы голоса»?). См. ссылку: http://www.culstudies.com/rendanews/displaynews.asp?id=2302

149. Чжан Сючунь. Вэньсюе синвэй юй вэньхуа пипань (Литературная деятельность и критика культуры). См. ссылку:http://www.intermargins.net/intermargins/TCulturalWorkshop/culturestudy/plO.ht m

150. Чжу Вэнь. Во ай мэйюань (Я люблю доллары). См. ссылку: http://www.dushu999.eom/xdwx/z/zhuwen/wamy/001 .htm

151. Чэнь Сяомин. Гуаньюй цзиньци «ваньшэн дайды» ишу бяосянлиды таньтао (Исследование силы художественного выражения «позднерожденных» последних лет).

152. См.ссылку: http://www.culstudies.com/rendanews/displaynews.asp?id=1379

153. Чэнь Сяомин. Лиши туйбайды юйянь (Аллегория исторического поражения). См. ссылку: http://www.culstudies.com/rendanews/displaynews.asp?id=1379

154. Цю Хуадун. Гунгуань жэнь (Человек по общественным связям). См.ссылку: http://www.bookhome.net/xiandangdai/other 1 /ggr.html

155. Ян Сяобинь. Давэнь: шэньма ши чжунгоды хоусяньдайчжуи (Ответ на вопрос: что такое китайский постмодернизм). См. ссылку: http://wenxue.newyouth.beidaonline.com/wangshang/maolu/conshow.php3?id=504&writer id=27&mail