Православие в жизни русских крестьян Среднего Урала

Бальжанова, Елизавета Сергеевна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Православие в жизни русских крестьян Среднего Урала

Год: 2006
Автор научной работы: Бальжанова, Елизавета Сергеевна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Екатеринбург
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Православие в жизни русских крестьян Среднего Урала'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Православие в жизни русских крестьян Среднего Урала"

На правах рукописи

БАЛЬЖАНОВА Елизавета Сергеевна

ПРАВОСЛАВИЕ В ЖИЗНИ РУССКИХ КРЕСТЬЯН СРЕДНЕГО УРАЛА (XIX - НАЧАЛО XX В.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Екатеринбург 2006

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Уральский государственный университет имени A.M. Горького на кафедре археологии, этнологии и специальных исторических дисциплин

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Нина Адамовна Миненко

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Наталья Алексеевна Балюк

кандидат исторических наук Елена Юрьевна Апкаримова

Ведущая организация: Пермский государственный педагогический

университет

Защита состоится «¿5?» 2006 г. в часов на заседании

диссертационного совета Д. 212.286.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Уральском государственном университете им. A.M. Горького (620083, Екатеринбург, пр. Ленина, 51, ком. 248)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральского государственного университета им. A.M. Горького

Автореферат разослан

2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор

JLA. Кузьмин

Общая характеристика работы

I Актуальность темы. В наше время особенно легко поддаются изменениям внешние проявления образа жизни, увидеть за которыми устойчивые воззрения, присущие русскому народу, можно только опираясь на знание истории до 1917 г., открывшего период целенаправленного и насильственного разрушения традиций, основанных на православной вере. Советский период, несомненно, оставил отпечаток в сознании современных людей, но сейчас, в условиях возрождения значения Русской Православной церкви, русских традиций, обрядов, праздников, особенно важно изучение дореволюционного времени, когда православная вера была основой «всех глубинных традиций народной жизни и массового сознания русских»1.

Возрождение России немыслимо без освоения богатейших культурных традиций населяющих ее народов, в том числе — русского народа. Между тем многие из традиций с завидным упорством выкорчевывались на протяжении последних семи с лишним; десятилетий. Если говорить о традиционной деревенской культуре, то в ней вообще не усматривали какого-либо позитивного содержания — в литературе (научной, публицистической, художественной) и в общественно-политической практике господствовала трактовка русского «доколхозного» крестьянства как невежественной, забитой силы. А ведь именно этим крестьянством в значительной мере генерировалась и воспроизводилась русская национальная культура2.

Научное осмысление особенностей религиозного сознания русского народа требует обращения к духовным традициям крестьянства, которое составляло подавляющее большинство населения Российской империи и являлось одним из главных носителей русской православной культуры, русской религиозности и нравственности.

Интерес специалистов к православной культуре русских крестьян обусловлен также тем, что эта исследовательская проблема вписывается в разработку «антропологически-ориентированной истории»3, в которой обращается внимание прежде всего на изучение человека в истории, мотивов его поведения, представлений, ментальных норм и ценностей, повседневного бытия. Анализ явлений прошлого представляется важным не столько сам по себе, сколько как ключ к уяснению того, чем жил человек прошлого (в отличие от человека нынешнего), как он по-своему вписывался в культурные стереотипы, как по-своему решал экономические и социальные проблемы.

Православие являлось неотъемлемой частью традиционной культуры русского народа, составляло ее религиозно-духовную основу. Православная религия определяла мировоззрение и поведение русских крестьян, а также всю

1 Громыко М. М., Буганов А. В. О воззрениях русского народа. - М., 2000. -С. 530.

2 Миненко Н. А., Рабцевич В. В. Любовь и семья у крестьян в старину : Урал и Сибирь в XVII [-XIX веках. -Челябинск, 1997.-С. 3. ''

3 Поршнсца О. С. Антропологическая ориентация исторического знания (к вопросу ведущеН теиленшш современной историографии) // Россия в XXI веке : прогнозы культурного развития. Качество жизни на рубеже тысячелетии. «Антропологические чтения - 2005». - Екатеринбург, 2005. - С. 132,

систему ценностных ориентации человека, общественную, хозяйственную, этическую и другие стороны жизни русских.

Между тем недостаточно исследованной остается проблема места и роли православия в повседневной жизни русских крестьян. При этом изучение данной проблемы должно проходить не только на общероссийском фоне, но прежде всего в рамках того региона, на территории которого крестьянство проживало. Культурное пространство Российской империи, несомненно, обладало различиями, во-первых, в силу обширности территории страны, во-вторых, по причине ее многонационалыгости, в-третьих, из-за разной интенсивности заселения русскими тех земель, которые впоследствии вршли в состав России. Все эти факторы определили различные условия проживания русского крестьянства в разных концах страны и оставили отпечаток на культурной среде, а также религиозной составляющей мировоззрения и бытовых традициях регионального крестьянства. Нельзя не отметить научную значимость регионального исследования, так как, по словам Л. Февра, «историческое деяние не уменьшается в рамках «местного» и «национального», а стремится к общечеловеческому, оказывается способным к распространению и расширению»4.

Урал представлял собой самостоятельный регион, обладавший в рамках России природно-географическими, геополитическими, экономическими ' и социокультурными особенностями. В его границах горнозаводская культура соседствовала и взаимодействовала с другими культурами — русских крестьян-старожилов и - новопоселенцев, «уральских» и «оренбургских» казаков, православных н староверов, представителей иных конфессий, местных этнических социумов5.

Объект данного диссертационного исследования — русские крестьяне, придерживавшиеся официальной версии православия, проживавшие в сельской местности.

Предмет исследования - религиозные представления крестьян и их воплощение в крестьянской повседневности.

Цель работы - выявление места и роли православной религии в крестьянской повседневности в условиях модернизации XIX — начала XX в. Для достижения поставленной цели необходимо, реализовать задачи:

- охарактеризовать место икон в крестьянской жизни;

- выявить отношение крестьян к храму; :

- воссоздать идеальный образ священника в представлении крестьян и их отношение к своему приходскому духовенству; ' • • '

- раскрыть понимание и реализацию в крестьянской жизни церковных таинств;

- реконструировать крестьянские представления о грехе и преступлении;

- определить место православия в крестьянской семейной обрядности.

Территориальные рамки диссертации ограничены Средним Уралом, в границах Пермской губернии XIX — начала XX в., которая включала в себя Верхотурский, Екатеринбургский, Ирбитский, Камышловский, Краспоуфимский,

' Фсир Л. Бон за историю.-М., 1991.-С. 99. ' ■

1 Алеорас Н. Н. Уральский регион : историко-культурное единство или многообразие? // Урал в контексте российской модернизации, ~ Челябинск, 2005. ~ С. 43.

Кунгурский, Осинский, Оханский, Пермский, Соликамский, Чердынский и Шадринский уезды. В настоящее время регион распределяется между Пермской и Свердловской областями и северо-восточными районами Курганской и Челябинской областей. Соотнесение Среднего Урала с границами Пермской губернии уже прочно вошло в историографическую традицию (Е. Ю. Апкаримова, И. Н. Белобородова, О.Н. Богатырева, Н. А. Миненко, Г. Н. Чагин и ДР-)-

Хронологические рамки диссертационной работы: XIX - начало XX в. Нижняя временная граница определяется тем, что именно с начала XIX в. происходит становление единой православной культуры русских, определявшей лицо народа, уклад его жизни и образ мышления. Верхняя временная дата связана с революцией 1917 г., положившей новый рубеж в истории России.. С этого времени целостная структура традиционной духовной культуры русских крестьян Среднего Урала под воздействием различных факторов начала разрушаться.

Методология исследования построена на принципе историзма и междисциплинарном подходе. Историзм позволяет видеть исторические факты и явления в движении и взаимосвязи, рассмотреть культуру как процесс с учетом меняющихся контекстов. Главным методологическим подходом, на котором основана данная диссертационная работа, является историко-антропологический. Изучение представлений, ценностных ориентации требует применения средств из арсенала истории ментальностей. В комплексе с традиционными методами исторического анализа (описательным, историко-генетическим, историко-сравнительным и историко-типологическим) они позволяют выявить роль и место православной религии в крестьянской повседневной жизни. Использование методов статистического анализа позволило обобщить информацию в виде таблиц и графиков.

Степень научной разработанности темы. Интерес к русской народной культуре Среднего Урала, включая духовные традиции русских крестьян, виден уже в публикациях первой половины XIX в. Так, первым, кто затронул религиозные представления русских крестьян Пермской губернии, был Н.С. Попов, который в работе «Хозяйственное описание Пермской губернии»6, опираясь на отчеты священников, церковную документацию, пришел к выводу, что православная вера «почиталась» крестьянами, «твердейшими ее последователями»7, несмотря на «противодействие раскольников». При этом автор особое внимание уделил религиозно-нравственному облику русских крестьян, под которым понималось их отношение к выполнению церковных правил, предписаний и обрядов.

Вопрос о характере взаимоотношений крестьян и священников в 1840-е гг. освещался рядом авторов в связи с рассмотрением истории «картофельных бунтов» в Пермской губернии. Первым в этом отношении стал А. Н. Зырянов, который в 1860 г. опубликовал статью «Шадринский уезд в апреле 1842 года»8. Другие исследователи: Е. Попов в работе «Великопермская и Пермская епархия

6 Попов Н. С. Хозяйственное описание Пермской губернии по гражданскому и естественному ее состоянию в отношении к земледелию, многочисленным рудным заводам, промышленности и домоводству, сочиненное по начертанию Императорского Вольного Экономического общества. — СПб., 1813. — Ч. 111.

7Там же.-С. 106.

8 Зырянов А. Н. Шадринский уезд в апреле 1842 года // Пермский сборник. - М., 1860. — Кн. 2. — С. 13-21.

(1379-1879)»® и А. А. Дмитриев в книге «"Картофельный бунт" в России и новый материал к его истории в Пермской губернии», опираясь на переписку со священниками и официальные документы, статьи и заметки предшественников, также Обратили внимание на те притеснения, которым подвергались духовные лица со стороны крестьян.

В центре внимания советских историков оказались две проблемы: отношение крестьянства к официальной церкви и характер и степень крестьянской религиозности.

Некоторые аспекты религиозной жизни крестьянства оказались во внимании М. М. Громыко10: значение икон и крестных ходов в крестьянской жизни, восприятие крестьянами церковных запретов на работу в праздничные и воскресные дни. Большое внимание автор уделила религиозно-этической функции общины, которая организовывала религиозную жизнь крестьянина через конкретные постановления (например, запрет работать в определенные дни). При этом М. М. Громыко использовала широкий спектр различных источников как общерусского, так и урало-сибирского характера.

Изучение роли православной религии в жизни русских крестьян проводилось в советское время и на региональном уровне (Урал и Западная Сибирь).

Исследованию пермской деревянной скульптуры посвящена книга H.H. Серебренникова «Пермская деревянная скульптура. Материалы предварительного изучения и опись» (1928), в которой автор немало внимания уделил отношению русского населения Пермского края к деревянным изваяниям в храмах. При этом исследование основано на экспедиционных записях автора о бытовании скульптур, на литературных источниках по истории Пермского края и материалах, посвященных деревянному ваянию. Н. Н. Серебренников отмечал, что русское население не воспринимало статуи как божество, в отличие от коми-пермяков, они лишь приписывали изваяниям сверхъестественные качества. Он пришел к выводу, что несмотря на запрет церковных властей, в сельских храмах статуям поклонялись вплоть до начала XX в.

Крестьянской религиозности посвящены статьи JI. В. Островской", которая на сибирском регионе (затрагивая и часть Пермской губернии) рассмотрела самые разные аспекты религиозной составляющей мировоззрения крестьян, в том числе почитание икон и святых, отношение к храму и священникам, степень и частоту исполнения крестьянами христианского долга исповеди и причастия. Исследуя отношение крестьян к храму, JI. В. Островская заключает, что церковное здание было привычным сооружением для сельского жителя, занимая в то же время

9 Попов Е. Великопермская и Пермская епархия (1379-1879). Пятистолетне проповеди св. Стефана Пермского, почти столетне Перми и почти трехстолетие покорения Сибири.—Пермь, 1879.

10 Громыко М. М. Труд в представлениях сибирских крестьян XVIII - первой половины XIX в. // Крестьянство Сибнрн XVHI -ничалаХХ в. (Классовая борьба, общественное сознание и культура). — Новосибирск, 1975. - С.

110-133; Она же.'Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. — М., 1986.; Она же. Культура русского крестьянства 18т 19 веков как предмет исторического исследования // История СССР. — 1987. -j\ä 3. - С. 39-60.' ' •

" Островская Л. В, Некоторые замечания о характере крестьянской религиозности (на материалах пореформенной Сибири) Н Крестьянство Сибири XVIII - начала XX в. (Классовая борьба, общественное сознание и культура). -Новосибирск, 1975. — С. 172-186; Она же Христианство в понимании русских крестьян пореформенной Сибири ' (народный вариант православия) // Общественный быт и культура русского населения Сибири (XVIII — начало XX в.).— Новосибирск, 1983.

■1 '"''"'':' б ~ 1 ■ ■ •

значительное место в жизни и являясь неотъемлемой частью крестьянского быта. Она приходит к выводу, что мировоззрение уральских и сибирских крестьян было в достаточной степени проникнуто религиозными идеями, христианская вера рядом своих элементов глубоко укоренилась в крестьянском сознании. При этом православные крестьяне, по замечанию автора, не могли, конечно, быть ортодоксальными христианами.

Роль православия в крестьянской семейной обрядности рассмотрена Н. Л. Миненко12. Было выявлено, что влияние церкви на семейную обрядность было не столь заметно, как в Европейской России: православные крестьяне далеко не всегда подвергали своих детей обряду церковного прощения, а покойников могли хоронить без церковного отпевания. Отдельная глава ее же монографии «Культура русских крестьян Зауралья. XVIII - первая половина XIX в.» .(1991) посвящена роли церкви в культурной жизни деревни. Рассматривая Зауралье, автор касается и Шадринского уезда. Исследуется отношение крестьян к храму и духовенству, почитание икон, в том числе и чудотворных, значение молебнов с иконами в жизни уральских крестьян.

Освещение некоторых сторон взаимоотношений уральских крестьян и церкви дается в статье В, В. Пундани «Общественный быт государственных крестьян Урала во второй половине ХУШ — первой половине XIX в.» . Наряду с исследованием роли и значения общины в жизни уральской государственной . деревни, культурно-бытовых условий в ней, В. В. Пундани затронул вопрос о значении церкви в жизни крестьянина и пришел к выводу, что одним из традиционных центров, вокруг которых вращалась внутренняя жизнь деревни, являлась церковь.

В постсоветский период, после устранения жесткого идеологического диктата сверху, в условиях активного возрождения церковной культуры и науки, объединения светских и церковных научных сил, исследуемая тема стала объектом пристального внимания специалистов разного профиля.

Большой вклад в этом направлении внесла М.М. Громыко, которая исследовала проблемы отношения русских крестьян к храму и священнику, понимания в среде русского крестьянства греха и преступления14. Нужно отметить, что все эти аспекты автор рассматривает обзорно, намечая те вопросы, которые должны быть изучены детально на региональном уровне.

Изучением значения икон в народной жизни активно занимается К.В. Цеханская15. Она рассмотрела почитание икон, их использование в самых разных сферах крестьянской жизни: в быту, в семейной обрядности, в церкви, на праздниках, и пришла к заключению, что иконы воспринимались крестьянами как

12 Миненко Н. А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII — первой половины XIX в.). -Новосибирск, 1979.

13 См. также : Пундани В. В. Государственная деревня Урала и Западной Сибири во второй половине XVIII -первой половине XIX века. — Свердловск, 1991; Он же. Классовая борьба государственных крестьян Урала и Западной Сибири во второй половине XVIII — первой половине XIX в. II Государственные крестьяне Урала в эпоху феодализма. - Екатеринбург, 1992. - С. 70-84. Пундани В. В. Государственная деревня Уралаи Западной Сибири во второй половине XVIII - первой половине XIX вв. — Курган, 1999.

14 Громыко М. М. Отношение к храму и священнику //' Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков. - М., 2001. — С. 88-103; Она же. Традиционный нравственный идеал и вера // Русские. — М., 1997; Она же. Покаяние в народной жизни. Понятие греха и кары Божией//Православная жизнь... — С. 202-228.

15 Цеханская К. В. Икона в жизни русского народа. — М., 1998; Она же. Иконы в народной жизни // Православная жшкь...-М.,2001.-С. 300-315.

святыня, сопровождавшая их от рождения до смерти. К иконе крестьянин обращался в беде, желая получить помощь в трудную минуту, икона использовалась им и в радостных событиях (например, в свадьбе).

Понимание греха и преступления русскими крестьянами затрагивается в работах С. В. Кузнецова, Б. Н. Миронова и Т. В. Шатковской16 Исследуя обычное право в русской деревне, авторы пришли к следующему выводу: грех в представлении крестьян — категория религиозно-этическая, а к преступлениям оии относили действия, которые карались законом.

Т. А. Бернштам, посвятив свою монографию «Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян: Учение и опыт Церкви в народном христианстве» особенностям христианства, свойственного русскому крестьянству, сравнивая символизм переходных обрядов в церковных требах и в народно-христианской практике, рассматривает также роль сельского священника в духовной жизни прихожан, отмечая, что пастырь являлся главным действующим лицом в наиболее важных обрядах в жизни человека17.

Роли православия в свадебном и родильно-крестильном обрядах посвящены исследования Т. А. Листовой18. В связи с этим она рассматривает обряд благословения при заключении брака, использовании свечей, икон, ладана, фигуры священника на свадьбе и крестинах и др. Внимание уделено также восприятию крестьянами христианской картины мира, православных нравственных норм и образа жизни.

Изучая похоронно-поминальные обряды у русских, И. А. Кремлева19 исходит из того, что в основе погребального обряда лежал христианский (православный) похоронный ритуал, впитавший в себя многочисленные обряды и поверья, сохранившиеся от дохристианских традиций.

Роли и месту священника в духовной жизни русской деревни посвящена книга А. II. Розова , в которой отдельная глава отведена рассмотрению проблемы взаимоотношений вященника и его прихожан-крестьян. На обширном общерусском источниковом материале А.Н. Розовым исследованы вопросы, касающиеся места сельского священника в пореформенное время, народных предрассудков в восприятии духовенства, идеального образа священника в крестьянском сознании.

Успехи, достигнутые при изучении исследуемой темы на общерусском материале, подготовили основу для разработки темы на региональном уровне.

В 1993 г. вышла книга Г. Н. Чагина «Мировоззрение и традиционная обрядность русских крестьян Среднего Урала в середине XIX - начале XX века». Предметом изучения стали мировоззренческие представления и поведенческие нормы русских крестьян, связанные с семейной и личной жизнью,

16 Кузнецов С. В. Обычное право в русской деревне и государственное законодательство во второй половине XIX

в Л Этнографическое обозрение. - 1999. - № 5; Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.) : Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2 т. Т. 2, - СПб., 2000; Шатковская Т. В. Закон и обычай в правовом Быту крестьян второй половине XIX в.// Вопросы истории.-2000.11-12.

17 См. также : Бернштам Т. А. Приходская жизнь русской деревни : Очерки по церковной этнографии. - СПб., 2005.

111 Листова Т. А. Народный православный обряд создания семьи // Православная жизнь... - С. 7-35; Она же. Религиозно-нравственное отношение к деторождению в русской семье//Там же. — С. 36-52. ,

19 Кремлева И. А. Похоронно-поминальные обряды у русских : связь живых и умерших // Там же. - С. 72-87.

20 Розов А. П. Священник в духовной жизни русской деревни. — СПб., 2003.

общественными праздниками и обрядами, приуроченными к определенным календарным циклам. Описывая обряды, бытовавшие в среде уральского крестьянства, автор затрагивает влияние РПЦ на традиционную семейную обрядность крестьян. В другом своем исследовании «Окружающий мир в традиционном мировоззрении русских крестьян Среднего Урала» автором в связи с рассмотрением символики жилища затрагивается роль и значение переднего угла, божницы и икон в крестьянской жизни. Нужно отметить, что, изучая народную этику, Г. Н. Чагин кратко останавливается на и семейной этике, благочестивом отношении крестьян к храму, домашним иконам, особом отношении к умершим предкам (поминальный комплекс), почитании восприемников21.

Вопрос о взаимоотношениях духовенства и крестьян, а также отношении последних к храму поднят в статье Н. Л. Миненко «Русское население'Урала и Западной Сибири и православная церковь (ХУШ-Х1Х века)»22, в которой автор касается всех сторон взаимоотношений православной церкви, ее представителей и паствы на Урале.

В 1998 г. вышло исследование А. В. Мангилевой «Духовное сословие на Урале в первой половине XIX в. (на примере Пермской епархии)». В книге, кроме анализа всех аспектов бытия духовного сословия, рассматриваются взаимоотношения духовенства с крестьянством как в религиозной, так. и в экономической, культурной, бытовой областях.

Рассматривая на большом архивном материале деятельность священников Оренбургской епархии, А. И. Конюченко23 пришел к выводу, что пастыри были для крестьян единственными руководителями в их духовной жизни, являясь их советчиками и наставниками.

Значительный вклад в изучение роли и места православия в жизни русского крестьянства на Урале внесла С. В, Голикова. Она дала авторскую трактовку преступления в крестьянском понимании24. В связи с исследованием волостного суда, который понимался крестьянами как суд «по совести», автором дается определение преступления: это не нарушение юридической нормы, а нарушение моральной нормы, т.е. грех. Также немало внимания было уделено С. В. Голиковой изучению крестьянской семейной обрядности на Урале25. Не изучая специально роль православных традиций в семейных обрядах, исследователь тем не менее затрагивает и эту проблематику.

21 См. также : Чагин Г. Н. История в памяти русских крестьян Среднего Урала в середине XIX — начале XX в. -Пермь, 1999; Он же. Народы и культура Урала в XIX - XX вв. - Екатеринбург, 2002.

22 Миненко Н. А. Русское население Урала и Западной Сибири и православная церковь (X\'Ш-Х1.Х века) // Религия н церковь Сибири. - Тюмень, 1995. — Вып. 8; См. также: Миненко II. А. Идеал суженого у русских крестьян Урала и Сибири (ХУШ-Х1Х вв.) // Традиционная культура русских крестьян Сибири и Урала. — Тюмень, 1995. — С. 3-18.

23 Конюченко А. И. Религиозно-нравственная характеристика православного населения Оренбургской епархии (вторая половина XIX - начало XX в.)//Песта. Челяб. ун-та. Серия 1. История, - 1998. -№ 1.-С. 38-49.

24 См. также : Голикова С. В. Обычное право как элемент самоуправления в пореформенной деревне Урала // Этнокультурная история Урала. — Екатеринбург, 1999. - С. 197-202; Сельское и городское самоуправление на '' Урале в XVIII-началеXX века.-М.,2003. '

25 Голикова С. В. Рождение ребенка в крестьянской семье // Традиционная культура русских крестьян Сибири и Урала. - Тюмень, 1995. - С. 33-45; см. также: Традиционная культура русского крестьянства Урала XVIII-XIX вв.-Екатериибург, 1996. - С. 130-151; Голикова С. В., Миненко II. А., Побережников И.В. Горнозаводские центры и аграрная среда в России : взаимодействия и противоречия (XVIII - первая половина XIX века). - М., 2000; Она же. Семья горнозаводского населения Урала Х\'Ш XIX веков ; демографические процессы и традиции. -Екатеринбург, 2001.

Семейно-брачиым отношениям в традиционном социуме Прикамья (XIX — начало XX вв.) посвящена статья Н. Н. Агафоновой26, в которой автор наряду с формами семьи, ее структурой, характером и внутренней жизнью рассматривает также религиозные традиции в крестьянской семейной обрядности. Основное внимание исследователь уделила старообрядческой среде. При этом статья дает возможность сравнить влияние православной религии на обрядность как староверов, так и крестьянского населения, придерживавшегося официального церковного учения.

Среди новейших исследований нужно назвать статью А. А. Космовской, посвященную православной традиции в свадебной обрядности Северного Прикамья в XIX - начале XX в.27, а также статью А. И. Конюченко и О.В. Никифоровой, посвященной дешифровке кода религиозного пространства на примере Оренбургской епархии в XIX в28. Последнее исследование представляет интерес и ценность тем, что через раскрытие зашифрованного кода религиозного пространства, заключающемся в совокупности названий храмов, которые несут информацию о религиозных предпочтениях населения, выражающихся в обращении при освящении церкви к именам небесных покровителей верующих, можно выйти на характеристику религиозного сознания последних.

Подводя итог, отметим, что место и роль православия в жизни крестьян Среднего Урала в XIX — начале XX в. не стали предметом специального исследования. Историки касались этой темы либо вскользь, либо ограничивались изучением отдельных аспектов религиозной жизни крестьян, накопив в этой области значительный фактический материал и достигнув определенных успехов. Наиболее подробно были изучены отношение крестьян к священнику, крестьянские представления о грехе и преступлении, православные традиции в семейной обрядности. Однако и здесь имеются лакуны. В числе слабо разработанных проблем - икона в жизни крестьян, их отношение к храму, а также их понимание исповеди и причастия.

Источниковую базу диссертации составили как архивные материалы (из фондов Российского государственного исторического архива в Санкт-Петербурге (РГИА), Государственного архива Пермской области (ГАПО), Государственного архива Свердловской области (ГАСО), так и опубликованные. Среди них выделяются нормативно-правовые акты, делопроизводственная документация, статистические материалы, периодическая печать, записи фольклора, мемуары, историко-этнографические описания.

Среди нормативно-правовых актов, исходящих из церковных органов, нужно назвать циркулярные предписания Синода (РГИА. Ф. 797 — Канцелярия обер-прокурора Синода), указы и постановления Екатеринбургской и Пермской духовных консисторий (ГАСО. Ф. 6 — Екатеринбургская духовная консистория.

26 Агафонова II. II. Семья и семейно-бранные отношения в традиционном социуме Прикамья XIX-начала XX вн. // Труды Камской археолаго-этнографической экспедиции. — Пермь, 2003. — Вып. III. — С. 183-193; см. также .• Она же. Некоторые аспекты традиционно-бытовой культуры пермского старообрядчества // Там же, - Пермь, 2001. -Бын. 1-П. - С, 63-74; Она же. Религиозная модель старообрядчества и ее проявление в бытовой сфере // Вестник Пермского государственного педагогического унивеситета. — 2002. — № 1, — С. 145-156,

17 Космовская А. А. Православная традиция в свадебной обрядности Северного Прикамья в XIX - начале XX века // Уральские Бирюковские чтения. — Вып. 2. - Челябинск, 2004. — С. 360-366.

21 Кошочснко А. И., Никифорова О. В. Опыт дешифровки кода религиозного пространства (на примере Оренбургской епархии в XIX в.)// Урал в контексте российской модернизации. - Челябинск, 2005.-С. 398-415.

Оп. 4; Ф. 251 — Благочинный 2 округа Камышловского уезда), а также постановления собраний церковно-приходского попечительства (ГАПО. Ф. 412 — Николаевская церковь Пермской епархии). Эти документы дают информацию о том, как реагировали официальные органы РПЦ на те или иные события, явления и процессы, происходившие в духовном мире крестьян. Например, обер-прокурором Синода было выпущено циркулярное предписание, усиливавшее контроль за «явлением» чудотворных икон и отношением к этому народа (1835)29. По тому, на что реагировали официальные церковные власти, можно извлечь данные и о религиозной жизни крестьян. Эта информация достоверна, т.к. цель различных указов и постановлений состояла в том, чтобы адекватно оценить и решить возникавшую задачу.

Делопроизводственная документация является разноплановым видом источника. Большой интерес для исследуемой темы представляют журналы и протоколы заседаний Екатеринбургской духовной консистории (ГАСО. Ф. 6), обсуждавших самые различные вопросы жизни названной консистории, решение которых было необходимо для успешного функционирования церковного «организма» на местном уровне. В связи с этим активно рассматривались разные аспекты взаимоотношений церкви (в том числе и ее представителей -священников) и паствы (крестьян), отношение крестьян к иконам, храмам, межличностные отношения (внутри приходов). Журналы и протоколы важны для нас тем, что содержат четкие конкретные данные, позволяющие изучить значение православной церкви в жизни крестьян. Нужно учитывать, что сведения изложены несколько однобоко, т.к. передают видение проблем с точки зрения официальных церковных органов. Однако сама фиксация этих проблем, возникающих внутри церковного «организма», частью которого являлись и крестьяне, позволяет выяснить также точку зрения последних.

Большую группу внутри делопроизводственных материалов составляют информационно-отчетные материалы: рапорты, донесения и переписка церковных властей. Среди них нужно выделить несколько уровней. Во-первых, это рапорты, донесения и переписка между епископами (в том числе Пермским) и канцелярией Синода (РГИА. Ф, 196 — Канцелярия Синода; Ф. 797). Во-вторых, это рапорты и переписка благочинных с Пермской духовной консисторией (ГАСО. Ф. 251; Ф. 252 — Благочинный 1 округа Камышловского уезда; ГАПО. Ф. 664 - Канцелярия Пермского епархиального архиерея). В-третьих, это переписка и рапорты священников благочинным (ГАСО. Ф. 251, 252). В-четвертых, это переписка церковных причтов с разными лицами (ГАСО. Ф. 309 - Церковь в с. Знаменском Камышловского уезда). Эти материалы содержат разнообразную информацию, в зависимости от уровня, о подотчетной территории (епархия, благочиние, приход), и интересны нам тем, что отражают религиозную жизнь крестьян Пермской губернии как в целом, так и по местностям, позволяя, с одной стороны, представить общую картину состояния религиозности крестьян на Среднем Урале, а с другой — сравнить по тому же параметру различные его части. ,

29 РГИА. Ф. 797. Оп. 5. Д. 17920.

и отчетные материалы были достаточно достоверными и откровенно рисовали положение дел. Негативные тенденции' и недостатки не скрывались, чтобы наметить пути преобразования церковной жизни. Поэтому отчеты епархиальных архиереев о настроениях, состоянии религиозности, нравственности в крестьянской среде являются также весьма репрезентативными с точки зрения анализа поставленной проблемы.

Важнейшим и особенным видом второй группы источников (материалы официального делопроизводства) являются судебно-следственные дела, хранящиеся в ГАСО (Ф. 6; Ф. 11 - Екатеринбургский окружной суд; Ф. 12 — Екатеринбургский уездный суд; Ф. 476 — Пермская палата уголовного и гражданского суда). Специфика судебно-следственных дел (в отличие от других видов материалов этой же группы) состоит в характере информации, содержащейся в них: она в большей степени отражает конкретные мнения самих крестьян по тому или иному вопросу, их точку зрения, что очень важно для раскрытия исследуемой темы. Благодаря этому виду источников реализуется изучение крестьянских представлений о грехе и преступлении, а также отношение крестьян к иконам. При этом важна вся информация в судебно-следственном деле, т. к. она позволяет выяснить точки зрения на совершенное преступление самого подсудимого, свидетелей и работников суда. Достоверность данных подтверждается другими материалами, в итоге чего создается целостная картина крестьянских понятий о грехе и преступлении.

Важную группу источников составили статистические документы (ГАСО): исповедные ведомости (или росписи), в которых священнослужители фиксировали количество прихожан, исполнивших свой христианский долг (долг исповеди и причастия)" или не исполнивших его. Эти документы хранятся в фондах церквей (Ф. 260 - церковь с. Пышминского Камышловского уезда; Ф. 263 - церковь с. Красноярского Камышловского уезда; Ф. 265 — церковь с. Катарацкого Шадринского уезда; Ф. 275 - церковь с. Буткинского Шадринского уезда; Ф. 284 — церковь с. Мартыновского Камышловского уезда; Ф. 286 — церковь с. Юрмытского Камышловского уезда; Ф. 314 — церковь с. Поваренского Камышловского уезда; Ф. 331 - церковь с. Кисловского Екатеринбургского уезда; Ф. 767 — церковь с. Турьинские рудники Верхотурского уезда). Исповедные росписи составлялись причтом приходских церквей ежегодно, во время Великого поста, для подачи в епархиальное управление. Учитывая то, что никто лучше священников не знал населения своего прихода, а также регулярность в составлении материалов церковной статистики, следует признать, что исповедные росписи представляют собой чрезвычайно ценный и достоверный источник информации о сельском населении. Это не исключает необходимости критического отношения к содержащейся в нем информации: искажения возникали по вине составителей документов: невнимательность, желание показать неприглядную ситуацию в приходе в более лучшем виде. К сожалению, данные, полученные из этого источника, подтвердить трудно, т. к. такого рода сведения (по каждой церкви и погодно) не содержатся больше нигде. Однако это нисколько не умаляет значение исповедных ведомостей как источника.

К статистическим документам нужно отнести также церковные летописи , которые погодно велись священником и содержали сведения о положении в приходе: все, что касается храма и его прихожан (религиозная жизнь). Летописи опять же ценны тем, что их авторы — священники - прекрасно знали реальное состояние благочестия среди крестьян, фиксируя как положительные стороны религиозной жизни паствы, так и отрицательные. Достоверность информации не вызывает сомнений, т. к. данные подтверждаются другими видами источников.

Весьма немногочисленную группу среди статистических материалов составляют ведомости о пожертвованиях прихожан в пользу церкви31. Информация такого рода очень важна для исследования тем, что позволяет уяснить на конкретных фактах отношение крестьян к храму. Однако данные не носят систематического характера, что является недостатком данного вида источников.

Четвертая группа источников — материалы периодической печати, представленной ' как светским изданием - «Пермскими губернскими ведомостями», так и церковными — «Екатеринбургскими епархиальными ведомостями» и «Пермскими епархиальными ведомостями». В репортажах, обзорах, корреспонденциях с мест и других материалах содержатся ценные наблюдения, факты, дающие возможность восстановить картину религиозного благочестия среди крестьян в самых разных уголках Пермской губернии. Авторы материалов — священники, но имеется также корреспонденция от крестьян. Недостаток этой группы источников - субъективность; однако вкупе с информацией из других источников этот недостаток нивелируется32.

30ГАСО. Ф. 6)2. Он. 2. Д. 10. II;ГАПО. Ф. 139. Он. 1. Д. 2; Ф. 542. Оп. 1. Д. 19.

31 РГИА. Ф. 796. Оп. 151. Д. 296; ГАПО. Ф. 412. Оп. 1.Д. 169; Ф. 578. Оп. 1.Д. 15.

32 См., напр.; Бирюков Е, Закладка новой колокольни в Кашинском селе, Камышловского уезда //

Екатеринбургские епархиальные ведомости (далее —ЕЕВ). - 1898. — № 19; Вновь построенная каменная церковь в с. Романове, Соликамского уезда // Пермские еплрхиальные ведомости (далее - ПЕВ). — 1867. - № 29; Из Билимбаевского завода//Там же. - 1868. — № 14; Замечательные происшествия, случившиеся в Пермской губернии. Убийства // Пермские губернские ведомости (далее -Г1ГВ). — 1851. -№ 39; Овца, не право и не здраво судящая пастырей (письмо крестьянина С. В. Ушакова на имя его преосвященства) // ЕЕВ. — 1913. - А; 18 и др. ■ " ГАСО. Ф. 101. Оп. 1. Д. 756.

34 Там же. Ф. Р-2266. Оп. 1. Д. 79, 80.

35 См. напр.: Богословский П. С. Материалы по народному быту, фольклору и литературной старине // Пермский краеведческий сборник. - Пермь, 1924. - Вып. I; Будрин Е. Причитанья «по покойнику» (в Кунгурском уезде) // Пермский сборник, — М., 1860. — Кн. II; Сборник примет, пословиц и загадок, записанных в Ирбитском уезде // Записки Уральского общества любителей естествознания. — Екатеринбург, 1876. - Вып. 2 и др.

позволяют отследить отношение крестьян к таким атрибутам православной религии, как иконы, святые, храмы, духовенство, а также крестьянское понимание греха. Огромное значение эти записи имеют для раскрытия роли православия в крестьянской семейной обрядности. Т. е. все данные, которые заключены в этой группе источников, востребованы при исследовании всех аспектов темы диссертации. Материалы отражают, с одной стороны, мнение самих крестьян, пусть и в своеобразной форме, с другой, они, например, в частушках, утрируют действительность.

. Немногочисленной является группа источников мемуарного характера. Воспоминания36 дают ценный материал по изучаемой теме, т. к. исходят непосредственно от современника событий, хотя и не представителя крестьянства. Это своего рода наблюдения, записанные позже. Исходили они, как правило, от представителей духовного сословия.

Среди источников личного происхождения нужно выделить путевые дневники, опубликованные в «Екатеринбургских епархиальных ведомостях»37. Их авторы — епископы Екатеринбургские и Ирбитские Нафанаил и Митрофан. Эти дневники велись авторами во время путешествия по епархии. Для них характерна строгая датировка за весь период поездки. Авторы систематически описывали все церковные обряды и действия священников и паствы, чем данные сведения ценны для исследуемой темы.

Последняя группа — историко-этнографические описания. Эти материалы были опубликованы в «Екатеринбургских епархиальных ведомостях», «Пермских епархиальных ведомостях», «Пермских губернских ведомостях». Авторы -священники, долго жившие среди паствы, знавшие ее привычки, образ жизни, характер поведения, а также сами прихожане, которые писали о необычных, интересных случаях, происшедших в их приходах. Кроме этих материалов, были использованы «Этнографические сведения о жителях Пермской губернии, Шадринского уезда, Песчанского сельского общества, Верхтсченской волости», собранные в 1855 г. священником П. Кыштымовым, который также сообщает и о , нравах, обычаях, поверьях и преданиях местных жителей , «Очерк юго-западной половины Шадринского уезда», написанный священником Тихоном Успенским39. Эти материалы служат дополнением к другим источникам, позволяя наиболее красочно представить жизнь русских православных крестьян Урала, выявить такие аспекты, которые не могли получить отражения в документах «официального» происхождения40.

36 Б. С. Из воспоминаний и наблюдений приходского священника //ЕЕВ. - 1888.— №20, 21; Думы и воспоминания священника//ПЕВ. - 1884. — № 36, 37; Бесова В. М. Мы живем в глубине России (История села Черемисского). -Реж, 1997.

37 Дневник, веденный его преосвященством, преосвященнейшим Нафанаилом, епископом Екатеринбургским и ' Ирбйтским, бывшим в то время викарием, во время обозрения епархии в 1882 г. // ЕЕВ, - 1886. — № 18,32; Дневник, веденный его преосвященством, преосвященнейшим Нафанаилом, епископом Екатеринбургским и Ирбитским, во время обозрения церквей Верхотурского уезда, от 23 января и по 10 февраля 1887 г. //Там же. -1887.-№10.

38 Шадринская старина. 1998. Краеведческий альманах. — Шадринск, 1998. ■

39 Пермский сборник. - М., 1859. - Кн. 1.

40 См, также; Калмыков А. Описание свадебных обрядов жителей Соликамского уезда, Пожевского завода с окрестностями // ПГВ. — 1861. - № 1 ; Назукин И. Свадебные обряды у обвинских крестьян (Пермской губ. Соликамс. и Оханс. уездов) // Там же. - 1875. - № 79 и др.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые на региональном (уральском) материале исследована роль православной религии в крестьянской повседневности в XIX — начале XX в.

Практическая значимость: результаты диссертационного исследования и введенные в научный оборот данные могут быть использованы при чтении вузовских спецкурсов, подготовке лекций, обобщающих трудов по истории и культуре Уральского региона, а также России в целом.

Апробация работы проводилась на научных конференциях: международных — «Этнопсихологические и социокультурные процессы в современном обществе» (Балашов, 2003), «Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект» (Санкт-Петербург, 2005); всероссийских — «Историческое пространство России; инерция и трансфомация» (Челябинск, 2003); региональных — «Мир истории: новые горизонты» (Екатеринбург, 2001), «Культурология и история древних и современных обществ Сибири и Дальнего Востока» (Омск, 2002), «Диалог культур и цивилизаций» (Тобольск, 2002), «Россия: история и современность» (Сургут, 2003), «Зыряновские чтения - 2003» (Курган, 2003), «Исторические чтения» (Челябинск, 2004), «Научные труды IX отчетной конф. молодых ученых ГОУ ВПО УГТУ-УПИ» (Екатеринбург, 2005). Диссертация прошла обсуждение и получила одобрение на кафедре археологии, этнологии и специальных исторических дисциплин Уральского госуниверситета. По теме диссертации имеется 18 публикаций.

' Структура исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений и двух приложений.

Основное содержание работы.

Первая глава «Почитание икон крестьянами Среднего Урала» посвящена рассмотрению роли и места икон в крестьянской жизни. Выявлено, что иконы делились на «домашние», которые применялись в домашних условиях, и храмовые иконы. При этом особенности приобретения, характер использования в обрядах икон, относящихся к тому или иному типу, различался, что было связано с тем, что в первом случае затрагивалась повседневная, (частная) сторона крестьянской жизни, а во втором - общественная (публичная). Особое внимание уделено крестным ходам, которые составляли неотъемлемую часть крестьянской жизни, а также почитанию чудотворных икон.

Забота крестьян о пополнении церкви необходимыми иконами выражалась в том, что эти иконы под руководством духовенства заказывались крестьянами специально в иконописных мастерских и в монастырях (Верхотурский Николаевский мужской монастырь, Афонский Пантелеймонов монастырь, Афонский Ильинский скит). Нужно отметить, что во второй половине XIX в. на Среднем Урале формируется традиция заказывать иконы на Афоне , и преимущественно посвященные Божьей Матери. При этом количество заказов в местных, уральских, мастерских не уменьшалось. Это было отчасти связано" с усиленной перестройкой и строительством церквей в регионе и необходимостью написания большого количества новых икон для иконостасов в этот период. Это означает, что потребность крестьянского населения в иконах и их почитание^ не

ослабевало в конце XIX — начале XX в. Судя по источникам, иконы оставались неотъемлемой частью повседневной жизни крестьян вплоть до 1917 г.

Вторая глава «Отношение крестьян к храму и священнику» состоит из двух параграфов, первый — «Храм в сознании и жизни крестьян» посвящен изучению того места, который храм занимал в жизни крестьян Среднего Урала. Было выяснено, что его важность определялась теми функциями, которые храм «выполнял» в качестве «дома Божьего»:, именно здесь происходило освящение основных этапов жизненного' цикла крестьянина; в храме крестьянин обычно исполнял христианский долг исповеди и причастия, здесь же молились и поклонялись св. иконам и, отчасти, изваяниям. Время и посещение крестьянами храма определялось множеством факторов. В основном, ходили в церковь в воскресные дни и праздники, особенно в великие. Многое зависело от того, как далеко находился храм от крестьянского местожительства, т. к. плохое состояние дорог и необеспеченность транспортом препятствовали регулярному посещению церкви, особенно весной и осенью. От этого, судя по источникам, крестьяне страдали, не имея возможности выполнить свои христианские потребности и обязанности, что говорит о том месте, которое занимал храм.в крестьянской жизни, .

При этом крестьяне в деле посещения храма руководствовались не только духовно-религиозными потребностями, но и. жизненными; реалиями: наиболее часто в храм ходили осенью и зимой, когда заканчивались сельскохозяйственные работы. В то же самое время в крестьянской православной среде было немало и тех, кто церковь не посещал или ходил редко. Причины этого взаимосвязаны, т. к. главный определяющий фактор (например, влияние раскола или стремление крестьян к материальной наживе) «тянул» за собой второстепенные.

Желание крестьян внести свою лепту в дело обеспечения храма всем необходимым, его ремонта, а : также строительства новых церквей, свидетельствует о том, что храм воспринимался как здаиие, имеющее земное происхождение, построенное во многом на средства самих крестьян, их руками и нуждавшееся в «заботе».

На протяжении XIX в. в сфере строительства церквей в Пермской епархии нужно отметить следующие тенденции. В начале века насчитывалось 393 церкви. К 1833 г. их число увеличилось всего на 80 храмов и составило 473. После этого идут годы бурного церковного строительства до 1861 г., когда начался период застоя и упадка в этой области. Но уже к 1885 г. вновь был сделан рывок и число церквей возросло до 827, т. е. в период с 1833 по 1885 гг. было построено 354 новые церкви41. При этом храмы возводились, главным образом, при поддержке и по инициативе прихожан. На рубеже XIX-XX вв. бурный темп строительства немного снизился. Многое в деле храмового строительства определялось не только политикой -епархиального начальства, но и тем «импульсом», который посылали рядовые прихожане-крестьяне, составлявшие подавляющую часть населения, выражая свое стремление видеть храм в селе.

\ Второй параграф «Отношение крестьян к священнику» посвящсн анализу взаимоотношений крестьян и священника, который показывает, что их характер определялся тем, насколько пастырь соответствовал тому образу идеального

■ 41 Лаврнноо В. Екатеринбургская епархия. События. Люди. Храмы. — Екатеринбург, 2001. - С, 7-9.

священника, который бытовал в крестьянской среде: это служитель церкви, выполнявший ряд важных в крестьянской повседневной жизни функций, которые кроме него никто осуществлять не мог. При этом крестьяне считали, что священник должен был стремиться вести жизнь, близкую к безупречной, в смысле нравственности и моральных норм. Понятно, что представители сельского духовенства жили практически в тех же условиях, что и крестьяне, часто испытывая обычные материальные и житейские трудности. Наблюдая за этим, крестьяне понимали, что священник — это человек и член общины, пусть и находившийся выше их по социальному и образовательному уровням, но также стремившийся материально обеспечить себя и свою семью. Отсюда - спокойное отношение крестьян к взиманию платы за требы в разумных пределах. Однако, если священник начинал «обирать» свою паству, крестьяне высказывали недовольство.

Нужно отметить, что в том случае, если священник соответствовал идеальному образу, который сложился в крестьянском восприятии, т. е. был добрым, отзывчивым, вежливым, добросовестно выполнял свои служебные обязанности, вел нравственную жизнь, то крестьяне привыкали к нему настолько, что стремились оставить его в своем приходе.

Воспринимая священника в качестве члена общины и односельчанина, крестьяне относились к нему также строго, как и, например, к своему соседу. Так, в период «картофельных бунтов», когда священники невольно проявили себя как представители власти, крестьянская среда жестоко расправлялась с ними, как предавшими доверие общины. Кроме того, крестьянское недовольство вызывали попытки священника навязать какие-либо агрономические новинки, улучшения в области земледелия, скотоводства и промыслов. Несмотря на значимость фигуры пастыря, крестьяне в силу своей традиционности, не стремились подражать или следовать его сельскохозяйственному примеру.

К концу XIX в. авторитет священника среди крестьян постепенно падает. Это было связано, во-первых, с церковно-государственным курсом 1880 — первой половины 90-х гг., направленным на «опрощение» клира, т. е. максимальное приближение духовенства к народу в материальном и образовательном смыслах, что лишь ослабило авторитет пастырей42; во-вторых, с появлением на рубеже XIX-XX вв. в сельской местности учителей, врачей и фельдшеров, освободивших священников от ряда второстепенных функций, составлявших важную часть их образа. Проникновение в деревню антирелигиозной, антицерковной пропаганды также способствовало корректировке взаимоотношений крестьян со священником, который однако продолжал оставаться значимой фигурой в крестьянской жизни.

Третья глава «Религиозно-нравственные представления крестьян» состоит из двух параграфов. Первый — «Крестьянские понятия о грехе и преступлении» посвящен изучению двух главных факторов, влиявших на поведение крестьян Среднего Урала: представлений о грехе и преступлении и воздаянии за них. Все негативные действия в понимании крестьян можно разделить на две" крупные группы: это чисто греховные действия (нецеломудренная жизнь и беременность

42 Полунов А. Ю. Церковь, власть и общество в России (1880-е —первая половина !890-х годов)// Вопросы истории,- 1997.-№ 11.-С. 131.

до брака, самоубийство, нарушение святости воскресных и праздничных дней) и дела, считавшиеся одновременно грехом и преступлением (детоубийство, супружеская неверность, убийство, богохульство и кощунство). Грех был личным делом каждого человека, отвечать за него также нужно было лично перед Богом. Преступление затрагивало интересы общества, поэтому рассматривалось и наказывалось по решению суда. Кроме того, действенным наказанием человеку за совершение того или иного поступка (как греховного, так и преступного) было общественное осуждение, внутриобщинные «репрессии», которые создавали человеку и его семье нехорошую репутацию. Проведенный анализ источников показывает, что несмотря на проходившую со второй половины XIX в. секуляризацию массового сознания, те понятия о грехе и преступлении, которые складывались на протяжении многовековой истории православия в России, продолжали бытовать в крестьянской среде на Среднем Урале на протяжении XIX - начала XX в.

Второй параграф «Отношение крестьян к исповеди и причастию» рассматривает понимание крестьянами этих церковных таинств, их участие в них. Посещение исповеди являлось показателем внешнего благочестия: оно легко контролировалось общественным мнением, церковными и отчасти светскими властями, которые непосещение исповеди и причастия трактовали как показатель принадлежности к расколу. Как известно, внешняя составляющая религиозности подвергается деформации в первую очередь, а затем уже наблюдается изменение внутренних глубинных установок человека. ,

Рассматривая факторы, влиявшие на частоту и степень исполнения крестьянами христианского долга, нужно отметить отличие в этом смысле Среднего Урала от других регионов: сильное' воздействие раскольников на православных крестьян. Среди факторов можно назвать индивидуальные особенности того или иного крестьянина, его личностные черты и качества; экономический — необходимость обеспечивать семью; отсутствие в деревне священника.

Опираясь на материалы, видно, что в конце XIX в. и в предреволюционное десятилетие на Среднем Урале не зафиксировано снижение количества исполнивших христианский долг, наоборот, виден заметный подъем.

Четвертая глава «Православие в крестьянской семейной обрядности» состоит из трех параграфов. Первый — «Влияние православия на родилыю-крестильные обряды» — посвящен рассмотрению воздействия православных традиций на обряды, сопровождавшие вынашивание и рождение ребенка. В народе ходило множество самодельных молитв, приспособленных к облегчению родов. Строгое соблюдение поверий и запретов родильно-крестилыюго цикла объясняется причинами социально-психологического характера: неизвестностью предстоящего, неуверенностью в благополучном исходе родов, небезосновательном страхе за жизнь матери и новорожденного, высокой смертностью в русской деревне. Обычаи, связанные с крещением включают в себя имянаречение, приглашение крестных отца и матери (или кумовьев), проведение самого обряда крещения в храме, а затем обряда крестин уже в домашних условиях — обеда в честь новорожденного. Новорожденный с первых дней своего появления на свет привлекал внимание православной Церкви. Она

сразу стремилась взять его под свой контроль и защиту, совершить над ним и родильницей молитвы и дать христианское имя с тем, чтобы помочь роженице и слабому младенцу утешительными молитвами и разделить радость с матерью по случаю благополучного рождения.

Второй параграф «Православные традиции в свадебном обряде» посвящен изучению влияния христианского мировоззрения на народный ритуал русской свадьбы в различных эпизодах — словах напутствия и взаимных приветствиях, одевании и благословении, атрибутике и символике. Влияние православной церкви на народный обряд создания семьи чувствуется прежде всего в значении для уральских крестьян родительского благословения. Как видно из материала, благословение испрашивалось у родителей невестой и женихом на протяжении всей свадьбы. По представлениям крестьян Среднего Урала, без родительского благословения не могло быть счастья в последующей жизни, так как данный акт расценивался еще и как гарантия поддержки всего мира христианских святых и Бога. Кроме того, было распространено благословение молодых людей иконами, что также сложилось под влиянием православия. Вообще иконы фигурировали на протяжении всей свадьбы, причем самые разнообразные, но, конечно, предпочтение отдавалось иконам Спасителя, Николая Чудотворца и Божьей Матери. В связи с этим нужно отметить обращение к святым за благословением и покровительством. Ни одна русская свадьба, в том числе и на Урале, не обходилась без одаривания жениха и невесты, что также являлось обрядом дарения-благословения. После совершения всех обрядовых актов приготовительного характера наступал момент отправления жениха и невесты в церковь к венчанию. Этот церковный обряд соединял две важнейшие для создания семьи функции — религиозное освящение и юридическую регистрацию. Влияние православия, несомненно, прослеживается и в значении для крестьян факта удостоверения в невинности невесты, так как церковь осуждала добрачные интимные взаимоотношения молодых людей, что считалось в народе за грех.

Третий параграф «Народные похоронно-поминальные обряды и их связь с православием» содержит анализ похоронно-поминального цикла русских крестьян Среднего Урала. Его связь с православием четко прослеживается в таких элементах данного вида обрядов, как соборование, елеосвящение, отпевание и панихиды в церкви. На протяжении всего обрядового комплекса обязательно присутствовал священник как официальный представитель Русской Православной церкви, без которого не обходился ни один этап похорон. В связи с этим был задействован и храм, в котором проходили отпевание покойного и панихиды по умершим. Нельзя не заметить постоянное обращение крестьян к иконам и переднему углу. В течение всех похороино-поминальных обрядов можно отметить фигурирование ладана, креста, молитв, святой воды. В основе похоронно-поминальных обрядов лежало учение православной церкви (о душе, рае и аде, грехах и т. д.), которое, сочетаясь с народными представлениями, составило целостный обрядовый комплекс.

В заключении подведены основные итоги исследования, сформулированы выводы обобщающего характера. В ходе исследования было установлено, что на протяжении XIX — начала XX в. на Среднем Урале место и роль 'православия в жизни крестьян претерпели некоторые изменения. Это было связано с теми

общеисторическими процессами, которые охватили всю Российскую империю: падением крепостного права, реформами 60-70-х гг. XIX в., церковными реформами 1880 — первой половины 90-х гг., революционными потрясениями начала XX в. Вместе взятые они вызвали перемены в социально-экономической, политической и культурной сферах жизни страны, оказали глубокое воздействие на все стороны жизни общества, включая культуру, мировоззрение и психологию людей, в том числе и крестьянства.

Можно отметить следующие изменения, затронувшие религиозные представления и практику у крестьян Среднего Урала в указанный период.

Во-первых, на рубеже Х1Х-ХХ вв. постепенно падает авторитет священника в селе, что определялось появлением здесь представителей интеллигенции (учителей, врачей), которые принимали на себя часть функций, выполнявшихся ранее священниками и составлявшие элемент его авторитета среди крестьянского населения. Разрушительное воздействие на взаимоотношения пастыря и паствы имело также распространение антицерковной и антирелигиозной пропаганды.

Во-вторых, динамика фиксируется в деле исполнения крестьянами своего христианского долга (исповеди и причастия). Опираясь на источники, видно, что в конце XIX в. и в предреволюционное десятилетие снижения количества исполнивших христианский долг не отмечено, наоборот, их число увеличилось. Посещение исповеди являлось показателем внешнего благочестия: оно легко контролировалось общественным мнением, церковными и отчасти светскими властями. Поэтому рост числа крестьян Среднего Урала, исполнивших долг исповеди и причастия, свидетельствует о достаточно высоком уровне их религиозности к концу изучаемого периода.

В-третьих, во второй половине XIX в. формируется традиция заказывать иконы для храмов на Афоне и преимущественно посвященные Божьей Матери. При этом количество заказов в местных мастерских не уменьшалось. Это было связано с подъемом в этот период церковного строительства, а также перестройкой храмов в Пермской губернии, обусловленные не только политикой епархиального начальства, но и инициативой сельских жителей, ведь церкви строились и перестраивались, главным образом, на средства прихожан. Как элемент крестьянского дома, иконы сохранились вплоть до 1917 г., что свидетельствовало о стойкости и живучести данной православной традиции у крестьян.

В целом, можно отметить, что православие занимало важное место в жизни крестьян Среднего Урала, преломляясь в конкретных жизненных условиях, но сохраняя свою значимость на протяжении XIX- начала XX в.

В приложении даны таблицы, отражающие размеры пожертвований крестьян Пермской губернии в пользу приходских церквей (1869 г.), соотношение мужского и женского населения среди явившихся на исповедь и причастие (по разным селам), а также графики, иллюстрирующие посещение крестьянами исповеди и причастия за разные годы.

По теме автором диссертации опубликованы следующие работы:

1. Обряд сватовства у русских крестьян Пермской губернии во' второй половине XIX ' в. // Традиционная культура Урала. — Вып. I. - Екатеринбург : Свердлов. Дом Фольклора, 2001. - С. 140-144.

2. Религиозно-нравственный образ уральского крестьянина последней четверти XIX в. (по материалам «Екатеринб. епархиальных ведомостей») // Мир истории : новые горизонты : Тез. докл. студенч. науч.-практ. ежегод. конф., Екатеринб, 19 апр. 2001 г. - Екатеринбург : Изд-во Ур. ун-та, 2001. - С. 102-103.

3. Святой Симеон Верхотурский в представлении крестьян Урала второй половины

XIX в. // Культурология и история древних и соврем, обществ Сибири и Дальнего Востока : Мат-лы XLII Региональной археолого-этнограф. студ. конф. - Омск : Изд-во ОмГПУ, 2002. - С. 477-479.

4. Уральское духовенство и крестьянская агрикультура в XIX в. // Агрикультура Урала в XVIII — начале XX в'. — Екатеринбург : Банк культурной информации, 2002. — С. 81-89. •

5. Понятия греха и преступления в сознании и жизни русских православных крестьян Урала (вторая половина XIX - начало XX вв.) // Диалог культур и цивилизаций : Тез. IV науч. конф. молодых историков Сибири и Урала. -Тобольск : Изд-во ТГПИ им. Д.И. Менделеева, 2002. - С. 137-138.

6. Вина и стыд как регуляторы социального поведения русских православных крестьян Урала (вторая половина XIX- начало XX вв.) // Историческое пространство России : инерция и трансформация : Мат-лы Всерос. науч. конф. (12 мая 2003 г). - Челябинск : Изд-во ЮУрГУ, 2003. -С. 55-56.

7. Отношение русских православных крестьян Урала к исповеди и причастию (вторая половина XIX - начало XX века) // Россия : история и современность : Тез. V межвуз. конф. студентов и молодых ученых. - Сургут, 2003. - С. 59-61.

8. Нравственные ценности прошлого как важнейший фактор формирования нравственных ориентации современного российского общества // Этнопсихологические и социокультурные процессы в современном обществе : Материалы междунар. конф. — Балашов : Изд-во «Николаев», 2003. - С. 47-49.

9. Святой Симеон Верхотурский в представлении русских крестьян Урала (вторая половина XIX в.) Н Зыряновские чтения — 2003 : Тез докл. I регион, научно-практ. конф. 26-27 ноября 2003 г. - Курган, 2003. - С. 60-61.

10. Частушки как источник для изучения представлений уральского крестьянства о добрачных отношениях (конец XIX века)// Традиционная культура Урала. Альманах. Выпуск III. - Екатеринбург : Свердлов. Дом Фольклора, 2003. - С. 8590.

11.Образ городского священника на Урале (по материалам некрологов рубежа XIX-

XX вв.)// Уральский город XVIII — начала XX в. : проблемы социальной истории. - Екатеринбург : Банк культурной информации, 2004. — С. 153-159.

12.Участие уральского духовенства в развитии пчеловодства на рубеже XIX-XX вв. // Пахари и агрономы Урала в XVIII - начале XX в. - Екатеринбург : Банк культурной информации, 2004. — С. 91-98.

13.Храм в жизни русских православных крестьян Среднего Урала (XIX - начало XX в.) // Общественное сознание и быт населения горнозаводского Урала (XVIII -начало XX в.). — Екатеринбург : Банк культурной информации, 2004. — С. 139-163.

14.Значение православного священника в жизни русских крестьян Среднего Урала (вторая половина XIX - начало XX в.) // Уральские Бирюковские чтения. Вып. 2. - Челябинск, 2004. - С. 366-370.

15.Иконы в представлении русских крестьян Урала (вторая половина XIX - начало XX в.) // Исторические чтения : Материалы науч. конф. — Челябинск Центр нст,-культ. наследия, 2004. - С, 132,

16.Отношение русских православных крестьян Урала к приходскому духовенству (вторая половина XIX - начало XX вв.) // Урал в контексте российской модернизации. - Челябинск: Каменный пояс, 2005. — С. 416-426.

17.Православие в жизни русских крестьян Среднего Урала (XIX — начало XX вв.) // Научные труды IX отчетной конф. молодых ученых ГОУ ВПО УГТУ-УПИ : сб. сг. В 4 ч. - Екатеринбург.: ГОУ ВПО УГТУ-УПИ, 2005. -Ч. 2. - С. 39-43.

18. Отношение русских православных крестьян Среднего Урала к исповеди и причастию (конец XIX в.) // Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект : Материалы XVII Междунар. науч. конф. В 2 ч. — СПб.: Нестор, 2005.- Ч. I.'- С. 53-56.

Подписано в печать Формат 60*84 1/16

Бумага типографическая. Печать офсетная. Усл. Печ. 1,0 Тираж 100. Заказ Лг2 / Екатеринбург, к. 83

пр. Ленина. 51. Типография УрГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Бальжанова, Елизавета Сергеевна

Введение

Глава I. Почитание икон крестьянами Среднего Урала

Глава II. Отношение крестьян к храму и священнику

2.1. Храм в сознании и жизни крестьян

2.2. Отношение крестьян к священнику

Глава III. Религиозно-нравственные представления крестьян

3.1. Крестьянские понятия о грехе и преступлении

3.2. Отношение крестьян к исповеди и причастию

Глава IV. Православие в крестьянской семейной обрядности

4.1. Влияние православия на родильно-крестильные обряды

4.2. Православные традиции в свадебном обряде

4.3. Народные похоронно-поминальные обряды и их связь с православием

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Бальжанова, Елизавета Сергеевна

В наше время особенно легко поддаются изменениям внешние проявления образа жизни, увидеть за которыми устойчивые воззрения, присущие русскому народу, можно только опираясь на знание истории до 1917 г., открывшего период целенаправленного и насильственного разрушения традиций, основанных на православной вере. Советский период, несомненно, оставил отпечаток в сознании современных людей, но сейчас, в условиях возрождения значения Русской Православной церкви, русских традиций, обрядов, праздников, особенно важно изучение дореволюционного времени, когда православная вера была основой "всех глубинных традиций народной жизни и массового сознания русских"1.

Возрождение России немыслимо без освоения богатейших культурных традиций населяющих ее народов, в том числе - русского народа. Между тем многие из традиций с завидным упорством выкорчевывались на протяжении последних семи с лишним десятилетий. Если говорить о традиционной деревенской культуре, то в ней вообще не усматривали какого-либо позитивного содержания - в литературе (научной, публицистической, художественной) и в общественно-политической практике господствовала трактовка русского "доколхозного" крестьянства как невежественной, забитой силы. А ведь именно этим крестьянством в значительной мере генерировалась и воспроизводилась русская национальная культура2.

1 Громыко М. М., Буганов А. В. О воззрениях русского народа. - М., 2000. — С. 530.

2 Миненко Н. А., Рабцевич В. В. Любовь и семья у крестьян в старину : Урал и Сибирь в XVIII-XIX веках. -Челябинск, 1997.-С. 3.

Интерес специалистов к православной культуре русских крестьян обусловлен также тем, что данная тема вписывается в разработку "антропологически-ориентированной истории"3: акцент на изучении человека в истории, мотивов его поведения, представлений, ментальных норм и ценностей, повседневного бытия. Анализ явлений прошлого представляется важным не столько сам по себе, сколько как ключ к уяснению того, чем жил человек прошлого (в отличие от человека нынешнего), как он по своему вписывался в культурные стереотипы, как по-своему решал экономические и социальные проблемы.

Одним из основополагающих принципов, которым должен руководствоваться историк, является не только учет "видимой реальности", но и субъективных представлений людей прошлого о мире и о себе. Еще в начале XX в. русский историк JL П. Карсавин подчеркивал: "История не сводима к росту капитала, ренты, цен. Если мы за цифрой не воспринимаем, хотя бы смутно, человека, цифра -бесполезна"4. Важно увидеть при анализе всех аспектов социальной, экономической истории человека во всем богатстве его жизненных проявлений. Именно в таком ключе необходимо рассматривать перспективы развития микросоциальных исследований, то есть исторических исследований в рамках локальных социальных общностей - региона, церковного прихода или села.

Изъятые из исторического контекста материальные предметы по своей сути мертвы. Они приобретают исторический смысл и научную ценность лишь тогда, когда историк акцентирует свое внимание на "человеческом факторе", реконструируя психологию людей той или иной эпохи, обращаясь к глубинным пластам человеческого сознания.

Духовная сфера жизнедеятельности общества и человека - самая возвышенная. Именно здесь рождается и реализуется то, что отличает человека от

3 Поршнева О. С. Антропологическая ориентация исторического знания (к вопросу ведущей тенденции современной историографии) // Россия в XXI веке : прогнозы культурного развития. Качество жизни на рубеже тысячелетий. - Екатеринбург, 2005. - С. 132.

4 Цит. по : Ястребицкая А. Л. Повседневность и материальная культура в отечественной медиевистике // Одиссей. Человек в истории. 1991. - М., 1991. - С. 89. других живых существ - дух, духовность. Здесь рождаются духовные потребности, начиная с самых элементарных и кончая утонченными и синтетичными; здесь развертывается производство идей - этих уникальных творений человеческого духа; здесь в значительной степени происходит и их потребление.

К базисным элементам духовной культуры относят обычаи, нравы, законы, ценности, а также ритуалы, верования, фольклор. Система верований (представлений) составляет один из важных элементов религии - мифологический, наряду с другими - религиозным чувством (эмоциональный элемент) и религиозными действиями (культовый, или обрядовый, элемент). Религия есть мировоззрение и поведение, объемлющие мир внешний и мир внутренний, основанные на широкоохватной системе верований, нравственных предписаний.

Между тем недостаточно изученной остается проблематика "Место и роль православия в повседневной жизни крестьян". Ведь прежде всего в повседневности выражалось влияние православной религии на крестьянскую среду, определяя поведение крестьян каждый день. В рамках этой проблематики выделяются следующие темы: православные традиции в крестьянской семейной обрядности (частная сфера жизни), роль и место иконы, храма и священника в повседневности, религиозно-этическое воздействие на повседневную жизнь крестьянина через понятия греха и преступления, значение исповеди и причастия в повседневности и др.

В связи с этим возникают вопросы, отсутствие ответов на которые и вызывает потребность в публикациях, дискуссиях и размышлениях о религиозной составляющей духовной жизни народа: каким было реальное восприятие крестьянством основных элементов православия? Насколько строго крестьяне придерживались предписаний, установленных Церковью? Как преломлялись официальные церковные догматы в сознании народа и его жизненной практике?

При этом изучение религиозной составляющей духовной жизни русского крестьянства должно проходить не только на общероссийском фоне, но прежде всего в рамках того региона, на территории которого оно проживало. Культурное пространство Российской империи, несомненно, обладало различиями, во-первых, в силу обширности территории страны, во-вторых, по причине ее многонациональности, в-третьих, из-за разной интенсивности заселения русскими тех земель, которые впоследствии вошли в состав России. Все эти факторы определили различные условия проживания русского крестьянства в разных концах страны, которые оставили отпечаток на культурной среде, религиозной составляющей мировоззрения и бытовых традициях регионального крестьянства. Нельзя не отметить научную значимость регионального исследования, так как, по словам JI. Февра, "историческое деяние не уменьшается в рамках "местного" и "национального", а стремится к общечеловеческому, оказывается способным к распространению и расширению"5. Изучая региональную историю, человек приобретает важную часть исторических знаний: он учится на опыте предков, на их достижениях и просчетах.

Урал представлял собой самостоятельный регион, обладавший в рамках России природно-географическими, геополитическими, экономическими и социокультурными особенностями. В его границах горнозаводская культура соседствовала и взаимодействовала с другими культурами — русских крестьян-старожилов и новопоселенцев, "уральских" и "оренбургских" казаков, православных и староверов представителей иных конфессий, местных этнических социумов6.

Объект данного диссертационного исследования - русские православные крестьяне, придерживавшиеся официальной версии православия, проживавшие в сельской местности.

Предмет исследования - религиозные представления крестьян и их воплощение в крестьянской повседневности.

5 Февр Л. Бои за историю.-М., 1991.-С. 99.

6 Алеврас Н. Н. Уральский регион : историко-культурное единство или многообразие? // Урал в контексте российской модернизации. - Челябинск, 2005. - С. 43.

Цель работы - выявление места и роли православной религии в крестьянской повседневности в условиях модернизации XIX - начала XX в. Для достижения поставленной цели необходимо реализовать следующие задачи:

- охарактеризовать место икон в крестьянской жизни;

- выявить отношение крестьян к храму;

- воссоздать идеальный образ священника в представлении крестьян и их отношение к своему приходскому духовенству;

- раскрыть понимание и реализацию в крестьянской жизни церковных Таинств: крещения, покаяния, причащения, брака, елеосвящения;

- реконструировать крестьянские представления о грехе и преступлении;

- определить место православия в крестьянской семейной обрядности.

Территориальные рамки диссертации ограничены Средним Уралом, в границах Пермской губернии XIX - начала XX в., которая включала в себя Верхотурский, Екатеринбургский, Ирбитский, Камышловский, Красноуфимский, Кунгурский, Осинский, Оханский, Пермский, Соликамский, Чердынский и Шадринский уезды. В настоящее время регион распределяется между Пермской и Свердловской областями и северо-восточными районами Курганской и Челябинской областей. Соотнесение Среднего Урала с границами Пермской губернии уже прочно вошло в историографическую традицию (Е. Ю. Апкаримова, И. Н. Белобородова, т

Н.А. Миненко, Г. Н. Чагин и др.). Выбор Среднего Урала в качестве региона исследования обусловлен рядом факторов. Во-первых, именно на Среднем Урале (в границах Пермской губернии) была сосредоточена основная масса уральских горных заводов, что определило общий исторический облик региона и придавало ему неповторимую самобытность. Во-вторых, несмотря на то, что хозяйственную специфику Среднего Урала определяла горнозаводская промышленность, основная

7 Апкаримова Е. Ю. Городское самоуправление на Среднем Урале в последней трети XIX - начале XX в.: автореф. дис. .канд. ист. наук. - Екатеринбург, 1999; Белобородова И. Н. Времяисчисление русского старожильческого населения Среднего Урала в народной и церковной календарной практике (XVII-XX вв.): автореф. дис. канд. ист. наук. - Екатеринбург, 1994; Чагин Г. Н. История в памяти русских крестьян Среднего Урала в середине XIX- начале XX века. - Пермь, 1999; Он же. Культура и быт русских крестьян

часть населения края была связана с сельским хозяйством. В-третьих, специфика Среднего Урала, как и Урала в целом, состоит в преобладании среди крестьянского населения государственных крестьян, которые сохраняли личную свободу и несли повинности только в пользу казны. В-четвертых, с конца XVIII в. Средний Урал являлся традиционным местом расселения старообрядцев, которые составляли значительную часть местного населения.

Хронологические рамки диссертационной работы: XIX - начало XX в. Нижняя временная граница связана с тем, что начало XIX в. в России открывает одну из величайших переломных эпох. Следы этой эпохи в судьбах Российской империи грандиозны, многогранны и противоречивы. При всех трудностях и потрясениях экономического, социального, политического и духовного характера, несмотря на то, что временами страна по вине ее правителей тормозила, буксовала или даже отступала назад, общая тенденция развития России в XIX в. неизменно оставалась восходящей: от самодержавно-крепостнического произвола через все препятствия к началам законности, свободы, демократии. Именно с начала XIX в. происходит становление единой православной культуры русских, определявшей лицо народа, уклад его жизни и образ мышления. Верхняя временная дата связана с революцией 1917 г., положившей новый рубеж в истории России. С этого времени целостная структура традиционной духовной культуры русских крестьян Среднего Урала под воздействием различных факторов начала разрушаться. Начался период тяжелейших гонений, которым подверглась Русская Православная Церковь, период, названный историками "трагедией Русской Церкви". В этот период была полностью разрушена создававшаяся столетиями система религиозного образования и воспитания, социального служения Церкви, ее участия в жизни общества. Десяткам миллионов людей была внушена мысль о том, что любая связь с Церковью, с отеческой верой "порочна", "регрессивна".

Среднего Урала в середине XIX - начале XX в. - Пермь, 1991; Он же. Мировоззрение и традиционная обрядность русских крестьян Среднего Урала в середине XVIII - начале XX века. - Пермь, 1993.

Методология исследования понимается как инструментарий получения и принципы упорядочения знания. Методологической основой диссертации является принцип историзма, позволяющий видеть исторические факты и явления в движении и взаимосвязи. Главным методологическим подходом, на котором основана данная диссертационная работа, является историко-антропологический. Его цель - реконструкция системы взглядов, поведенческих стереотипов, категорий культуры, господствующих в данном сообществе; анализ мотивов, созидательных сил, причин действий и страстей, характерных для той или иной эпохи или страны; выявление периодичности, ритмов, возвращений, которые имели место в истории определенных идей, образов, мифов, архетипов, комплексов ценностей. Спецификой этого подхода является постоянное углубление, имеющее целью достичь "заднего плана" человеческих действий или представлений, глубинных, неизведанных уголков коллективной души. При опоре на историко-антропологический подход подразумевается использование прежде всего описательного метода, который имеет три взаимодополняющихся "модуса": а) в количественном плане это "инвентаризация" фактов, относящихся к тому или иному аспекту коллективной психологии; б) в качественном отношении - это анализ действительных переживаний, чувств и представлений людей прошлого; в) в плане интерпретационного синтеза это обнаружение связанности, когерентности. Проясненные анализом элементы представляют собой части одного комплекса, одной ментальности, одной специфической общности8.

В работе были применены такие традиционные методы исторического исследования, как историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический.

Историко-генетический метод позволил последовательно раскрыть сущность и изменение места и роли православия в крестьянской повседневности на протяжении всего изучаемого периода. Через выявление, сбор и обработку

8 Русакова О. Ф. Философия и методология истории в XX веке : школы, проблемы, идеи. - Екатеринбург, 2000.-С. 250. конкретно-фактических данных с помощью этого метода была сделана попытка охарактеризовать единичное, особенное и общее в крестьянской повседневности на Среднем Урале.

Историко-сравнительный метод дает возможность вскрывать сущность изучаемых явлений по сходству и по различию присущих им свойств, а также ® проводить сравнение в пространстве и времени, т.е. по горизонтали и вертикали. Так, с помощью данного метода, сравнивая религиозные представления и практику ш у русских крестьян Среднего Урала с общероссийским уровнем, удалось выявить, с одной стороны, общерусские черты в религиозной составляющей крестьянской жизни, а с другой, показать то особенное, что отличало среднеуральский регион в этой сфере. Также сопоставляя изменения в религиозной жизни крестьян, проходившие на протяжении XIX - начала XX в., этот метод позволил определить, а была ли динамика в этом смысле, а если была, то с чем это было связано. Нужно отметить, что историко-сравнительный метод допускает применение всех других общеисторических методов и менее описателен, чем историко-генетический метод.

Основа историко-типологического метода состоит в том, что в общественно-историческом развитии, с одной стороны, различаются, а с другой, тесно взаимосвязаны единичное, особенное, общее и всеобщее. Поэтому важной задачей в познании общественно-исторических явлений, раскрытии их сущности становится выявление того единого, которое было присуще многообразию тех или иных сочетаний индивидуального (единичного). Этот метод позволил выявить и охарактеризовать типы икон, почитавшихся крестьянами, и крестных ходов, в % которых они участвовали.

Некоторая часть материала по теме имеет количественное выражение. Использование методов статистического анализа позволило обобщить информацию в виде таблиц и графиков.

Интерес к русской народной культуре Среднего Урала, в том числе и духовным традициям русских крестьян, виден уже в публикациях первой половины

XIX в. Так, первым, кто затронул вопросы верований среди жителей Пермской губернии, в том числе и русских крестьян, был Н. С. Попов, который в работе "Хозяйственное описание Пермской губернии"9 (1811, 1813 гг.), опираясь на источники различного характера, отмечал, что православная вера "почиталась" русскими крестьянами, "твердейшими ее последователями"10, несмотря на "противодействие раскольников". При этом Н.С. Попов провел сравнительную характеристику православного крестьянства и приверженцев старой веры в отношении нравственности, поведения в семье, соблюдения церковных обрядов. Особое внимание автор уделил религиозно-нравственному облику русских крестьян, отмечая, что православные крестьяне были "усердны к церкви" (здесь имелось в виду отношение к выполнению церковных правил, предписаний, обрядов), вежливы, скромны. Специально указывалось, что православные строго относились к сохранению девушками целомудрия до брака, что являлось главным, решающим фактором при выборе невесты, пренебрегая ее красотой и богатым приданым11. Т.е. Н. С. Попов не обошел вниманием и некоторые представления крестьян о грехе.

Во второй половине XIX в. немало сделали для изучения религиозной жизни русских крестьян этого региона краеведы. Некоторые материалы по проблеме взаимоотношений крестьян и официальной церкви были опубликованы в "Пермских епархиальных ведомостях" и "Екатеринбургских епархиальных ведомостях". Здесь нужно отметить следующие публикации. Так, в статье "Вновь построенная каменная церковь в селе Романове, Соликамского уезда"12 (1867 г.) автор, подписавшийся "Прот. П. К-ов", опираясь на церковную летопись, переписку священников с епархиальным начальством, а также распоряжения последнего, описал историю строительства церкви в с. Романове (Соликамский уезд). В связи с этим он отмечал, что храм для крестьянина имел священное значение.

9 Попов Н. С. Хозяйственное описание Пермской губернии по гражданскому и естественному ее состоянию в отношении к земледелию, многочисленным рудным заводам, промышленности и домоводству, сочиненное по начертанию Императорского Вольного Экономического общества. - СПб., 1813. Ч. III.

10 Попов Н. С. Указ. соч. - С. 106.

11 Там же.-С. 337-338.

Религиозная жизнь крестьян стала предметом рассмотрения в статье священника Ипполита Словцова "Нравственное состояние Усть-Косвенского 11 прихода" (1871 г.). В ней на конкретном материале (церковные документы: летопись, переписка, записи священников, исповедные ведомости) анализируются следующие религиозно-нравственных аспекты крестьянской жизни: взаимоотношения со священником, отношение к храму, иконам, праздникам, нравственный облик паствы. Автор был поражен "неслыханным равнодушием к выполнению некоторых важнейших требований религии" среди крестьян, при том, что приход находился не в захолустье, чем можно было бы объяснить такое положение в нем дел. Пытаясь понять причины подобного отношения к церковным установлениям, И. Словцов предполагает действие следующих факторов: равнодушие самих служителей церкви - священников к состоянию религиозности в приходе и угнетающее действие крепостного права на крестьян.

Рассматривая ход "картофельных бунтов" 1840-х гг. в Пермской губернии, Е. Попов в работе "Великопермская и Пермская епархия (1379-1879)"14 уделил внимание также вопросу о характере взаимоотношений крестьян и священников в это время. Опираясь на переписку со священниками и официальные документы, автор описывает те притеснения, оскорбления и унижения, которым подвергались духовные лица со стороны крестьян. Е. Попов писал, что этот бунт можно было бы избежать, если бы "волостные начальства заранее разъяснили крестьянам цель правительства относительно хлебных запасов"15. О том, как сами крестьяне восприняли свои бунтовские действия, в том числе и по отношению к священникам, свидетельствует заключение исследователя, что крестьяне неохотно вспоминали и говорили о бунте.

12 Прот. П. К-ов. Вновь построенная каменная церковь в селе Романове, Соликамского уезда// ПЕВ. - 1867. -№29.-С. 463-471.

13 ПЕВ.- 1871.-№28,30.

14 Попов Е. Великопермская и Пермская епархия (1379-1879). Пятистолетие проповеди св. Стефана Пермского, почти столетие Перми и почти трехстолетие покорения Сибири. - Пермь, 1879.

15 Там же.-С. 225-226.

Более детальное исследование такого явления уральской истории, как "картофельные бунты" 1840-х гг. в Пермской губернии, провел А.А. Дмитриев в книге ""Картофельный бунт" в России и новый материал к его истории в Пермской губернии" (1882 г.). В ней автор, основываясь на официальные документы, исследования предшественников (того же Е. Попова), записи священника-свидетеля тех событий, кратко затрагивает и сюжеты, касающиеся крестьянских расправ и оскорблений священников. А.А. Дмитриев придерживается сходной точки зрения, что и Е. Попов: "."Бунта" в юридическом смысле этого слова, собственно говоря, не было: это столкновение власти с народом было одним из тех прискорбных недоразумений, которые, к сожалению, бывали у нас не раз."16. Таким образом, причину притеснений священников со стороны крестьян автор видит в том, что последние воспринимали духовенство как представителей власти, которые пытались ограничить права крестьянского населения. Отсюда - их сопротивление.

Вопрос о взаимоотношениях пастырей и паствы, затронутый И. Словцовым на местном уровне, поднимался и в статьях, опубликованных в центральных изданиях.

Например, в статье "По вопросу об отношении пастырей к прихожанам" (1881 г.) рассматривались методы "научения своих прихожан вере и нравственности", которыми должны овладеть многие сельские священники. Данная публикация свидетельствует о стремлении представителей образованной части общества проанализировать реальную ситуацию, сложившуюся в сельской местности.

Эта тема - взаимоотношений церковных властей и приходского духовенства с приходской общиной - привлекла внимание историков последней четверти XIX Q начала XX в. в связи с ее практической актуальностью. Так, А. А. Папков считал замкнутость духовного сословия причиной разрыва между духовенством и приходом. По его мнению, превращение приходских клириков в государственных

16 Дмитриев А. А. "Картофельный бунт" в России и новый материал к его истории в Пермской губернии.

Б.м., 1882.-С. 31.

17 Руководство для сельских пастырей.- 1881.-№24.-С. 133-142.

18 Папков А. А. Упадок православного прихода (XVIII - XIX века). Историческая справка. - М., 1899; Он же.

Церковно-общественные вопросы в эпоху Царя-Освободителя (1855-1870). - СПб., 1902. служащих нанесло удар не только по ним, лишив их доверия со стороны пасомых, но и самой приходской общины, которая отказавшись признать в духовных лицах своих руководителей и полноправных членов, постепенно утратила самостоятельность и подчинилась епархиальным властям. Учитывая, что про-народнически настроенный автор практически не отделяет приходскую общину от крестьянской, можно понять, почему он считал сложившееся положение нетерпимым19.

Задача ответить на вопрос о том, "как смотрит само общество на пастыря, какой имеет идеал пастырского служения и какими средствами достигается осуществление этого идеала", была поставлена архиепископом Антонием

АЛ

Храповицким) в одной из его лекций (1909 г.) . Он пришел к выводу, что крестьянин, безразлично смотревший на безнравственное поведение мирян, себе подобных, очень строго судил слабости духовенства, которое должно было отличаться безупречным поведением. Пытаясь проанализировать отношение крестьян к служителям церкви, автор тем самым отразил общую точку зрения представителей высших церковных кругов и исследователей на ситуацию постепенного отчуждения паствы от пастырей: отчуждение происходило вследствие замкнутости духовенства, его равнодушия к проблемам крестьян, ведения священниками безнравственного образа жизни.

В целом дореволюционной историографии был присущ описательный и публицистический уклон. Вниманием были охвачены такие проблемы как отношение крестьян к духовенству и храму; степень соблюдения церковных праздников и обрядов; почитание икон; религиозно-нравственный облик крестьян. Особое внимание в публикациях этого периода уделялось проблеме взаимоотношений крестьян и священника, что было обусловлено желанием проанализировать ситуацию, сложившуюся на селе на рубеже XIX-XX вв., и

19 Мангилева А. В. Духовное сословие на Урале в первой половине XIX в. (на примере Пермской епархии).

Екатеринбург, 1998. - С. 11-12.

20 Храповицкий А. Собрание лекций и статей по пастырскому богословию. - М., 1909. выработать методы борьбы с отчуждением паствы от духовенства. Здесь можно выделить две точки зрения: одни исследователи считали, что не слишком благоприятная обстановка в сельских районах сложилась из-за слабого влияния церкви на паству; другие говорили о слабой религиозности крестьян безотносительно к воздействию внешних факторов.

В советский период в исторических работах закрепился единственно признаваемый и в преподавании, и в научных изданиях так называемый классовый подход к истории церкви и религии, который трактовал православие как некую часть идеологии господствующих классов, навязываемую народу.

Изучению Пермской деревянной скульптуры посвящена книга Н.Н. Серебренникова "Пермская деревянная скульптура. Материалы предварительного изучения и опись" (Пермь, 1928). В ней автор немало внимания уделил отношению русского населения Пермского края к деревянным изваяниям в храмах. При этом исследование основано на экспедиционных записях о бытовании скульптур, на литературных источниках по истории Пермского края, на материалах, посвященных деревянному ваянию, а также на сравнительном сопоставлении Пермских скульптур между собой. Н.Н. Серебренников отмечал, что великоруссы не воспринимали статуи как божество, в отличие от пермяцкого населения, они лишь приписывали изваяниям сверхъестественные качества. Кроме того, он пришел к выводу, что несмотря на запрет церковных властей, в сельских храмах статуям поклонялись вплоть до начала XX в.

В центре внимания советских историков оказались две проблемы: отношение крестьянства к официальной церкви и характер и степень крестьянской

01 религиозности. Одной из первых обратилась к этим проблемам Л.И. Ем елях . Увязывая антиклерикальное движение крестьянства с революционным движением трудящихся масс в 1905-1907 гг., автор широко использует для обоснования своего

21 Емелях Л. И. Антиклерикализм и атеизм русских крестьян накануне Великой Октябрьской социалистической революции // По этапам развития атеизма в СССР. - Л., 1965; Она же. Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской революции. - Л., 1965.

4 16 тезиса об отходе трудящихся от церкви документы, исходящие из враждебного лагеря - материалы Синода, официальные отчеты епископов, благочинных и т.д., привлекает статистические источники, показывающие сложившуюся ситуацию гораздо нагляднее. Эти данные неизбежно наводят автора на мысль о появлении негативного отношения крестьянства к официальной церкви. Однако необходимо ® иметь в виду, что негативное отношение части крестьян к обрядам официальной церкви не свидетельствует еще о распространении в этой категории населения k неверия или атеизма.

Акцент исключительно на негативных сторонах взаимоотношений уральских крестьян и церкви делается в статье В. В. Пундани "Общественный быт государственных крестьян Урала во второй половине XVIII- первой половине XIX в." (1983 г.). Наряду с освещением роли и значения общины в жизни уральской государственной деревни, культурно-бытовых условий в ней, В. В. Пундани затронул вопрос о значении церкви в жизни крестьянина. Традиционными ш центрами, по мнению автора, вокруг которых вращалась внутренняя жизнь деревни, являлись церковь и кабак. Автор делает вывод: "Выявленные нами факты дают основание считать, что официальная церковь, ее обряды и установки не пользовались авторитетом у значительной части крестьянства государственной деревни Урала. Эти факты можно расценивать как проявление безразличия, равнодушия крестьянства к православной идеологии, а в расколе проявлялась и борьба с ней" .

• В ином ключе в советское время крестьянское мировоззрение, в том числе и его религиозную сторону, рассматривали как на сибирском, так и общерусском материале М. М. Громыко, Н. А. Миненко, JI. В. Островская.

22 Пундани В. В. Общественный быт государственных крестьян Урала во второй половине XVIII - первой половине XIXb. Н Общественно-политическая мысль дореволюционного Урала. - Свердловск, 1983. - С. 101,102; см. также: Он же. Государственная деревня Урала и Западной Сибири во второй половине XVIII -первой половине XIX века. - Свердловск, 1991; Он же. Классовая борьба государственных крестьян Урала и Западной Сибири во второй половине XVIII - первой половине XIX в. // Государственные крестьяне Урала в эпоху феодализма. - Екатеринбург, 1992. - С. 70-84.

Некоторые аспекты религиозной жизни крестьянства оказались во внимании М. М. Громыко23: значение икон и крестных ходов в крестьянской жизни, восприятие крестьянами церковных запретов на работу в праздничные и воскресные дни. Большое внимание автор уделила религиозно-этической функции общины, которая организовывала религиозную жизнь крестьянина через конкретные постановления (например, запрет работать в определенные дни). При этом М. М. Громыко использовала широкий спектр различных источников как сибирского, так и общерусского характера.

Роль православия в крестьянской семейной обрядности рассмотрена Н. А. Миненко в связи с изучением русской крестьянской семьи в Западной Сибири (XVIII - первой половина XIX в.) (1979 г.)24. Было выявлено, что влияние церкви на семейную обрядность не столь заметно, как в Европейской России: православные крестьяне далеко не всегда подвергали своих детей обряду церковного прощения, а покойников могли хоронить без церковного отпевания.

Отдельная глава ее же монографии "Культура русских крестьян Зауралья. XVIII - первая половина XIX в.". (М., 1991) посвящена роли церкви в культурной жизни деревни. Рассматривая Зауралье, автор касается и Шадринского уезда, который входил в Пермскую губернию. Исследуется отношение крестьян к храму и духовенству, почитание икон, в том числе и чудотворных, значение молебнов с иконами в жизни уральских крестьян. Н.А. Миненко приходит к выводу, что "при определенной эволюции отношения крестьянства к церкви и приходскому духовенству (в плане некоторого отчуждения), конфликтах между ними, приобретавших временами острый характер, игнорировании сельскими

23 Громыко М. М. Труд в представлениях сибирских крестьян XVIII - первой половины XIX в. // Крестьянство Сибири XVIII - начала XX в. (Классовая борьба, общественное сознание и культура). -Новосибирск, 1975. - С. 110-133; Она же. Этнографические и фольклорные источники в исследовании общественного сознания русских крестьян Сибири XVIII - первой половины XIX в. // Источниковедение отечественной истории. - М., 1977; Она же. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в.-М., 1986.; Она же. Культура русского крестьянства 18-19 веков как предмет исторического исследования // История СССР. - 1987. - № 3. - С. 39-60.

24 Миненко Н. А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первой половины XIX в.). -Новосибирск, 1979. прихожанами отдельных церковных установлений мысль о закрытии хотя бы одного храма не возникала в крестьянском сознании"25.

Крестьянской религиозности посвящены статьи J1.B. Островской , которая на сибирском регионе (затрагивая и часть Пермской губернии) рассмотрела самые разные аспекты религиозной составляющей мировоззрения крестьян, в том числе почитание икон и святых, отношение к храму и священникам, степень и частоту исполнения крестьянами христианского долга исповеди и причастия. Важен тезис о том, что крестьянские представления о мире являли собой конгломерат верований различных исторических эпох, их воззрения на Бога и нечистую силу были весьма далеки от официального православия и приспособления ко всему крестьянскому быту. Исследуя отношение крестьян к храму, J1.B. Островская заключает, что церковное здание было привычным сооружением для сельского жителя, занимая в то же время значительное место в жизни и являясь неотъемлемой частью крестьянского быта. Она приходит к выводу, что мировоззрение сибирских крестьян было в достаточной степени проникнуто религиозными идеями, христианская вера рядом своих элементов глубоко укоренилась в крестьянском сознании. При этом православные крестьяне, по замечанию автора, не могли, конечно, быть ортодоксальными христианами.

В советской историографии в силу безраздельно господствовавшего в государственной идеологии атеизма круг разрабатываемых вопросов, касавшихся крестьянского восприятия православной религии, был заведомо неполным. Многие темы на протяжении почти всего советского периода оставались под гласным или негласным запретом (либо должны были решаться в негативном ключе), к их числу относились, например, такие, как внутрицерковная жизнь, взаимоотношения Церкви и общества (в отличие от взаимоотношений Церкви и государства), Церковь и

23 Миненко Н. А. Культура русских крестьян Зауралья. XVIII - первая половина XIX в.-М., 1991.-С. 173.

26 Островская Л. В. Некоторые замечания о характере крестьянской религиозности (на материалах пореформенной Сибири) // Крестьянство Сибири XVIII - начала XX в. (Классовая борьба, общественное сознание и культура). - Новосибирск, 1975. - С. 172-186; Она же Христианство в понимании русских крестьян пореформенной Сибири (народный вариант православия) // Общественный быт и культура русского населения Сибири (XVIII - начало XX в.). - Новосибирск, 1983. on нравственность, богословская мысль . В советский период отдельные вопросы по теме диссертации затрагивались в работах по истории классовой борьбы крестьян Урала, их культуры, быта. При этом в историографической традиции сложилось два направления: с одной стороны, упор ставился исключительно на негативном воздействии православной религии и церкви на жизнь русского крестьянства, многие аспекты религиозной жизни просто замалчивалась; с другой стороны, была заложена основа для изучения темы как на общерусском материале, так и по регионам.

Успехи региональной историографии во многом были предопределены теми достижениями, которые наблюдались в изучении темы на общерусском материале.

Большой вклад в этом направлении внесла М.М. Громыко, которая исследовала проблему отношения русских крестьян к храму и священнику . Ею рассмотрены степень и частота посещения крестьянами церкви в воскресные и праздничные дни, поведение крестьян в церкви, забота о храме, пожертвования на его ремонт и строительство. Затрагиваются также такие моменты, как положение священника в селе, его роль для крестьян и их отношение к нему. Нужно отметить, что все эти аспекты автор рассматривает в виде обзора тех вопросов, которые должны быть изучены детально на региональном уровне.

О том, как понимались в среде русского крестьянства грех и преступление,

90 пишет М.М. Громыко в статье "Покаяние в народной жизни. Понятие греха и кары Божией", которая на общерусском материале рассмотрела систему нравственных

27 Иванов М. С., Беляев Л. А., Бусева-Давыдова И. Л., Лозовая И. Е., Турилов А.А. Церковная наука в

России. XVII-XX вв. // Православная энциклопедия. Русская православная церковь. - М., 2000. - С. 451.

28 Громыко М. М. Отношение к храму и священнику // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков.

-М.,2001.-С. 88-103.

29 Она же. Традиционный нравственный идеал и вера // Русские. - М., 1997; Она же. Покаяние в народной жизни. Понятие греха и кары Божией // Православная жизнь. - С. 202-228. понятий русских крестьян, определявшуюся православной верой. Автор также касается крестьянских понятий чести и достоинства. М.М. Громыко приходит к выводу, что общие представления о грехе не расходились с церковным православным учением. Но при конкретизации их в повседневной жизни, в применении их к определенным случаям эти представления могли несколько отклоняться от канонических: иногда в сторону усиления осуждения греха, расширительной трактовки того, что осуждается как грех; иногда же, напротив, в сторону послабления в осуждении и даже полного отрицания греховности некоторых поступков30. Здесь же обращается внимание на вопрос об исповеди и причащении крестьян: отношение к христианскому долгу, частота его исполнения, детское восприятие, обычай просить прощение, лечение покаянием. Но рамки статьи не позволили М.М. Громыко широко развернуть исследование, поэтому его можно считать только опорой для более детальных региональных разработок.

Задача - исследовать крестьянское восприятие одного из важнейших элементов православной религии - поставлена в статье В. Шевцовой "Часовни и церковный мир русских крестьян до революции" (1996)31. Статья посвящена изучению часовни, в связи с чем рассматриваются следующие аспекты темы: история часовен в России, причины и процесс их строительства, активное участие в этом крестьянства, а также отношение к этому духовенства. Автор приходит к следующему выводу: часовня - феномен, наиболее полно и ярко выражавший крестьянско-общинную православную идентичность.

Изучением значения икон в народной жизни активно занимается К.В.

Цеханская (1998, 2001 гг.). Она рассматривает почитание икон, их использование в самых разных сферах крестьянской жизни: в быту, в семейной обрядности, в церкви, на праздниках, и приходит к заключению, что иконы воспринимались крестьянами

30 Громыко М. М. Покаяние в народной жизни.„С. 219.

31 Shevzov V. Chapels and the Ecclesial World of Prerevolutionary Russian Peasants // Slavic Review. - 1996.

Vol. 55. - Number 3. - PP. 583-613.

32 Цеханская К. В. Икона в жизни русского народа. - М., 1998; Она же. Иконы в народной жизни //

Православная жизнь. -М., 2001.-С. 300-315. как святыня, сопровождавшая их от рождения до смерти. К иконе крестьянин обращался в беде, желая получить помощь в трудную минуту, икона использовалась им и в радостных событиях (например, в свадьбе).

Исследуя обычное право33 в Российской империи, Б.Н. Миронов34 (2000 г.) затрагивает также понимание греха и преступления русскими крестьянами. При этом автор подчеркивает различное понимание преступления законом и в обычном праве: ".Во многих случаях преступление по закону и обычаю совпадали, но часто грех не признавался законом за преступление, а преступление по закону не считалось крестьянами грехом и, следовательно, преступлением"35.

Той же точки зрения на понимание крестьянами преступления, что и

Xf% "ХП

Б.Н.Миронов, придерживаются С.В. Кузнецов (1999 г.) и Т.В. Шатковская (2000 г.). Исследуя обычное право в русской деревне, авторы пришли к следующему выводу: грех в представлении крестьян - категория религиозно-этическая, а к преступлениям они относили действия, которые карались законом. Так, Т.В. Шатковская пишет, что законы "мира" в большинстве своем противоречили официальным законам. Многие из деяний, наказуемых по Своду законов, как

10 преступные, в народном представлении не считались таковыми, и наоборот . Эти серьезные противоречия между законодательством и народными правовыми воззрения были обусловлены, по ее мнению, длительным господством крепостного права, спецификой общественного устройства, сословной разрозненностью и другими серьезными причинами, закрепленными многовековым историческим развитием России.39

33 Историографический обзор темы "Обычное право в России XIX в." см.: Крюкова С. С. Правовая культура русских крестьян в России XIX в.: проблемы и интерпретации // ЭО. - 2003. -№ 1. - С. 98-123.

Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2 т. Т. 2. - СПб., 2000. 33 Там же. - С. 68.

36 Кузнецов С. В. Обычное право в русской деревне и государственное законодательство во второй половине XIX в.//ЭО.- 1999.-№5.

37 Шатковская Т. В. Закон и обычай в правовом быту крестьян второй половине XIX в. // Вопросы истории. -2000.-№ 11-12.

38 Там же. - С. 99.

39 Там же.-С. 104.

Т.А. Бернштам, посвятив свою монографию "Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян: Учение и опыт Церкви в народном христианстве" (СПб., 2000)40 особенностям христианства, свойственного русскому крестьянству, сравнивая символизм переходных обрядов в церковных требах и в народно-христианской практике, не рассматривает отдельно роль сельского священника в духовной жизни прихожан. Однако при описании наиболее важных обрядов в жизни человека - крещения, свадьбы, похорон - одним из главных действующих лиц в них всегда упоминается пастырь.

Свадебному и родильно-крестильным обрядам посвящены исследования Т.А. Листовой41 (2001 г.), в которых она делает акцент на воздействии православного учения на традиционные обрядовые действия и нравственные принципы. В связи с этим она рассматривает обряд благословения при заключении брака, использовании свечей, икон, ладана, фигура священника в свадьбе и крестинах и др. Внимание уделено также восприятию крестьянами христианской картины мира, православных нравственных норм и образа жизни.

Изучая похоронно-поминальных обряды у русских, И.А. Кремлева42 (2001 г.) исходит из того, что в основе погребального обряда лежал христианский (православный) похоронный ритуал, впитавший в себя многочисленные обряды и поверья, сохранившиеся от дохристианских традиций.

Роли и месту священника в духовной жизни русской деревни посвящена книга А.Н. Розова43 (2003 г.), в которой отдельная глава отведена рассмотрению проблемы "Священник и его прихожане-крестьяне". На обширном источниковом материале А.Н. Розовым исследованы такие вопросы, как сельский священник в пореформенное время, народные предрассудки в восприятии духовенства, идеальный образ священника в крестьянском сознании. Очень ценным

40 См также: Бернштам Т. А. Приходская жизнь русской деревни: Очерки по церковной этнографии. - СПб.,

2005.

41 Листова Т. А. Народный православный обряд создания семьи // Православная жизнь. - С. 7-35; Она же.

Религиозно-нравственное отношение к деторождению в русской семье // Там же. - С. 36-52.

42 Кремлева И. А. Похоронно-поминальные обряды у русских : связь живых и умерших // Там же. - С. 72-87.

43 Розов А. Н. Священник в духовной жизни русской деревни. - СПб., 2003. представляется параграф об особенностях восприятия православия крестьянами. В итоге исследования автор приходит к следующему выводу: "Анализ взаимоотношений пастыря и его прихожан показывает, насколько значимой фигурой он являлся в жизни не только крестьян, но и помещиков. И те, и другие, независимо от степени их религиозности, личного отношения к конкретному иерею не могли обойтись без него при посещении храма, в особенности в праздничные дни, при необходимости совершения важнейших треб: крещения, венчания, отпевания. Пастырь в деревне играл важнейшую роль в хозяйственных обрядах"44. Успехи, достигнутые при изучении исследуемой темы на общерусском материале, подготовили основу для разработки темы на региональном уровне.

В 1993 г. вышла книга Г.Н. Чагина "Мировоззрение и традиционная обрядность русских крестьян Среднего Урала в середине XIX - начале XX века" (Пермь). Предметом изучения стали мировоззренческие представления и поведенческие нормы русских крестьян, связанные с семейной и личной жизнью, общественными праздниками и обрядами, приуроченными к определенным календарным циклам. Описывая обряды, бытовавшие в среде уральского крестьянства, автор затрагивает влияние РПЦ на традиционную семейную обрядность крестьян.

Вопрос о взаимоотношениях духовенства и крестьян, а также отношении последних к храму поднят в статье Н. А. Миненко "Русское население Урала и Западной Сибири и православная церковь (XVIII-XIX века)"45 (1995 г.), в которой автор касается всех сторон взаимоотношений православной церкви, ее представителей и паствы на Урале. Н.А. Миненко приходит к следующему выводу: "Вообще есть все основания утверждать, что церковь и в будни и в праздники присутствовала в жизни и сознании уральцев и сибиряков. Огромным было ее воздействие на традиционную культуру народа. Собственно говоря, православная

44 Розов А. Н. Указ соч. - С. 216.

43 Миненко Н. А. Русское население Урала и Западной Сибири и православная церковь (XVIII-XIX века) //

Религия и церковь Сибири. - Тюмень, 1995. - Вып. 8. вера, церковь составляли основу этой культуры у русских, придавали ей жизнестойкость и созидающий характер"46.

Проблема сохранения целомудрия девушкой до брака кратко затрагивается в статье Н.А. Миненко "Идеал суженого у русских крестьян Урала и Сибири (XVIII-XIX вв.)" (1995 г.)47. Автором сделан вывод, что по большей части в этих регионах господствовало мнение о необходимости порядочной девушке оставаться девственной до выхода замуж48.

Крестьянское понимание преступления бегло рассматривает Т. А. Тарабанова в статье "Религиозно-нравственные нормы в традиционно-правовых взглядах крестьянства Урала"49 (1996 г.). Автор вслед за С. В. Пахманом считает," что с точки зрения крестьян, преступление никоим образом не нарушало интересы общества, а было направлено только против конкретного человека, следовательно, затрагивало интересы отдельной личности. Здесь исследователь путает понятия греха и преступления, т.к. первое действительно являлось делом исключительно личным, а вот преступление, с позиции крестьян, касалось, в первую очередь, общества и государства.

Описательный характер носит глава, посвященная свадьбе в книге Н.А. Миненко и В.В. Рабцевич "Любовь и семья у крестьян в старину. Урал и Сибирь в XVIII-XIX веках" (Челябинск, 1997). Свадьба описана очень подробно и красочно, но ее автор не ставил перед собой конкретной задачи - рассмотреть именно православные традиции в свадебных обрядах. Однако анализируя богатый фактический материал, приведенный в этом труде, названную задачу можно частично достичь.

В книге Н.А. Миненко и В.В. Рабцевич "Право и обычай в крестьянской семье (Урал и Сибирь в XVIII-XIX веках)" (Челябинск, 1998) исследуются следующие

46 Миненко Н. А. Русское население Урала и Западной Сибири. - С. 52.

47 Она же. Идеал суженого у русских крестьян Урала и Сибири (XVIII-XIX вв.) // Традиционная культура русских крестьян Сибири и Урала. - Тюмень, 1995. - С. 3-18.

48 Там же.-С. 12.

49 В кн.: Исторические чтения. - Челябинск, 1996. - С. 51-55.

50 Пахман С. В. Обычное гражданское право в России. - СПб., 1877. - С. 402. вопросы, важные для раскрытия темы данной диссертации: восприятие крестьянами Урала добрачных интимных отношений среди молодежи как греховных; беременность девушки до брака; супружеская неверность.

Православные традиции в свадебном обряде (венчание) поверхностно рассматриваются в книге "Очерки истории и культуры города Верхотурья Верхотурского края: (К 400-летию Верхотурья)" (Екатеринбург, 1998). Венчанию посвящено несколько абзацев.

Отношение к исповеди и причастию русского крестьянства рассматривается в книге "История Курганской области. (Церковь Южного Зауралья в досоветский период)" (Курган, 1998. Т. 4). В этом исследовании анализируются исповедные данные по Курганскому и Челябинскому округам за XIX - начало XX вв., на основании которых делаются выводы о степени исполнения христианского долга исповеди и причастия среди мужского и женского населения, об их возрастном составе. Ведь от пола и возраста зависело, насколько усердно крестьяне исповедовались и причащались.

В 1998 г. вышло исследование А.В. Мангилевой "Духовное сословие на Урале в первой половине XIX в. (на примере Пермской епархии)" (Екатеринбург, 1998). В книге, кроме анализа всех аспектов бытия духовного сословия, рассматриваются взаимоотношения духовенства с крестьянством как в религиозной, так и в экономической, культурной, бытовой областях.

Рассматривая на большом архивном материале деятельность священников Оренбургской епархии, А.И. Конюченко51 утверждает, что пастыри были для крестьян единственными руководителями в их духовной жизни, являлись советчиками и наставниками. На основании ежегодных отчетов епархиальных архиереев о состоянии вверенных им епархий исследователь отмечает, что в конце XIX - начале XX в. с появлением в сельской местности учителей, врачей и

51 Конюченко А. И. Религиозно-нравственная характеристика православного населения Оренбургской епархии (вторая половинаXIX-началоXX в.)//Вестн. Челяб. ун-та. Серия 1.-История, - 1998.- № 1.-С. 38-49. фельдшеров, просто даже большего числа грамотных людей, священники освобождаются от ряда второстепенных, обременительных для них функций. Однако данные функции для прихожан были важны и усиливали священнический авторитет, поэтому без них характер взаимоотношений пастыря с паствой менялся в худшую сторону.

В исследовании Г.Н. Чагина "Окружающий мир в традиционном мировоззрении русских крестьян Среднего Урала" (Пермь, 1998) в связи с рассмотрением символики жилища затрагивается роль и значение переднего угла, божницы и кон в крестьянской жизни, различных семейных обрядах (свадьба, похороны). Нужно отметить, что, изучая народную этику, автор кратко останавливается на семейной этике, благочестивом отношении крестьян к храму, домашним иконам, особом отношении к умершим предкам (поминальный комплекс), почитании восприемников52.

В другом своем труде "История в памяти русских крестьян Среднего Урала в середине XIX - начале XX в." (Пермь, 1999) Г.Н. Чагин в ходе изучения вопроса о знании крестьянами Священной истории рассматривает значение икон в процессе проникновения крестьянского сознания в суть Священного Писания. В связи с этим затрагивается месторасположение икон в крестьянском доме, их количество и состав.

Свою трактовку преступления в понимании уральских крестьян дала С.В. Голикова в книге "История местного самоуправления на Урале XVIII - начале XX в.: город, село, деревня" (Екатеринбург, 1999)53. В связи с рассмотрением волостного суда, который понимался крестьянами как суд "по совести", автором дается определение преступления: это не нарушение юридической нормы, а нарушение моральной нормы, т.е. грех. Конечно, преступление - это аморальный поступок (как и грех), но в крестьянском сознании две эти категории четко

52 См. также: Чагин Г. Н. Народы и культуры Урала в XIX - XX вв. - Екатеринбург, 2002.

53 См. также: Голикова С. В. Обычное право как элемент самоуправления в пореформенной деревне Урала // Этнокультурная история Урала, XVI-XX вв. - Екатеринбург, 1999. - С. 197-202; Сельское и городское самоуправление на Урале в XVIII - начале XX века. - М., 2003. разводились; и даже в тех случаях, когда преступление и грех "шли" рядом, они не сливались, т.к. грех считался делом личным, а вот преступление затрагивало интересы общества и государства.

Значительный вклад в изучение крестьянской семейной обрядности на Урале внесла С.В. Голикова54, которая на обширном источниковом материале рассмотрела родильно-крестильные, свадебные и похоронно-поминальные обряды. Не изучая специально роль православных традиций в семейных обрядах, исследователь тем не менее затрагивает и эту проблематику. Богатый фактический материал по данной обрядности делает работы С.В. Голиковой очень ценной для диссертации.

Семейно-брачным отношениям в традиционном социуме Прикамья (XIX -начало XX вв.) посвящена статья Н.Н. Агафоновой (2003 г.)55, в которой автор наряду с формами семьи, ее структурой, характером и внутренней жизнью изучает также религиозные традиции в крестьянской семейной обрядности. Н.Н. Агафонова опиралась на архивные и полевые материалы. Основное внимание исследователь уделила старообрядческой среде. При этом статья дает возможность сравнить влияние православной религии на обрядность как староверов, так и крестьянского населения, придерживавшегося официального церковного учения.

Среди новейших исследований нужно назвать статью А.А. Космовской, посвященную православной традиции в свадебной обрядности Северного Прикамья в XIX - начале XX в56. Внимание автора направлено на религиозную подоплеку свадебного обряда. В статье исследуется наряду с русской свадьбой коми

54 Голикова С. В. Рождение ребенка в крестьянской семье //Традиционная культура русских крестьян Сибири и Урала. - Тюмень, 1995. - С. 33-45; см. также: Традиционная культура русского крестьянства Урала XVIII-XIX вв. - Екатеринбург, 1996.-С. 130-151; Голикова С. В., Миненко Н. А., Побережников И.В. Горнозаводские центры и аграрная среда в России : взаимодействия и противоречия (XVIII - первая половина XIX века). - М., 2000; Голикова С. В. Семья горнозаводского населения Урала XVIII-XIX веков : демографические процессы и традиции. - Екатеринбург, 2001.

55 Агафонова Н. Н. Семья и семейно-брачные отношения в традиционном социуме Прикамья XIX-начала XX вв.//Труды КАЭЭ. -Пермь, 2003. -Вып. III.-С. 183-193; см. также: Она же. Некоторые аспекты традиционно-бытовой культуры пермского старообрядчества // Там же. - Пермь, 2001. - Вып. I-II. - С. 6374; Она же. Религиозная модель старообрядчества и ее проявление в бытовой сфере // Вестник ПГПУ. -2002.-№ I.-C. 145-156.

56 Космовская А. А. Православная традиция в свадебной обрядности Северного Прикамья в XIX - начале XX века // Уральские Бирюковские чтения: Сб. науч. статей. Вып. 2. Из истории Южного Урала и российских регионов. - Челябинск, 2004. - С. 360-366. пермяцкая, причем сравнивается степень влияния православия на обе традиции. Среди православных элементов в русской свадьбе автор называет следующие: фигуры священника, крестных родителей; благословение родителей; обручение; раздача красоты; венчание. Кроме того, влияние РПЦ автор проследил в соотношении датировок свадьбы с законодательством и приурочении ритуала только к тем дням, когда это было разрешено. Даже для организации пространства применялись "христианские средства" - крестообразное щелканье кнутом, моления, кропление лошадей "богоявленской водой".

В 2005 г. вышла статья А.И. Конюченко и О.В. Никифоровой, посвященная дешифровке кода религиозного пространства на примере Оренбургской епархии в XIX в57. Данное исследование представляет интерес и ценность тем, что через раскрытие зашифрованного кода религиозного пространства, заключающемся в совокупности названий храмов, которые несут информацию о религиозных предпочтениях населения, выражающихся в обращении при освящении церкви к именам небесных покровителей верующих, можно выйти на характеристику религиозного сознания последних. Так, авторы выделили три группы храмов в зависимости от их названий (кому именно были посвящены храмы), а также изучили цикл храмовых праздников в епархии. На основании дешифровки был сделан вывод, что религиозное сознание общественных низов отличалось от социальных верхов: оно было ориентировано на то, чтобы "искать Божьей помощи опосредованно - через покровительство Божьей Матери и святых, выступающих ходатаями за православных у престола Божия"58.

В постсоветский период закладываются основы изучения исследуемой темы на общерусском материале, создается своего рода фундамент, развертывается программа, которая стала опорой для региональных исследований. В публикациях как центральных, так и местных, рассматриваются такие аспекты религиозной

37 Конюченко А. И., Никифорова О. В. Опыт дешифровки кода религиозного пространства (на примере Оренбургской епархии в XIX в.) // Урал в контексте российской модернизации. Челябинск, 2005. - С. 398415.

38 Там же.-С. 411. жизни русского крестьянства, как восприятие икон, храмов, священников, церковных Таинств, применение элементов православной религии на практике (обрядовая сторона жизни), нравственные представления крестьян (в рамках исследований по обычному праву). Можно выделить два направления в историографии этой темы: с одной стороны, религиозность крестьян оценивается исключительно в положительном плане, избегается рассмотрение каких-либо негативных сторон в крестьянской религиозной жизни: конфликтов с представителями духовенства, пренебрежение к иконам, храмам, исполнению христианского долга. С другой - дается взвешенная оценка крестьянской религиозности, которая изучается с самых разных сторон, включая и неприглядные.

Подводя итог, отметим, что место и роль православия в повседневной жизни крестьян Среднего Урала в XIX - начале XX в. еще не стало предметом комплексного анализа. Историки касались этой темы либо вскользь, либо ограничивались изучением отдельных аспектов религиозной жизни крестьян, накопив в этой области значительный фактический материал и достигнув определенных успехов. Наиболее подробно были исследованы следующие проблемы: отношение крестьян к священнику, крестьянские представления о грехе и преступлении, православные традиции в семейной обрядности. Однако и здесь имеются лакуны. В числе слабо разработанных проблем - икона в жизни крестьян, их отношение к храму, а также их понимание исповеди и причастия.

Источниковую базу диссертации составили как архивные материалы (из фондов Российского государственного исторического архива в Санкт-Петербурге (РГИА), Государственного архива Пермской области (ГАПО), Государственного архива Свердловской области (ГАСО)), так и опубликованные. Среди них выделяются нормативно-правовые акты, делопроизводственная документация, статистические материалы, периодическая печать, записи фольклора, мемуары, историко-этнографические описания.

Среди нормативно-правовых актов, исходящих из церковных органов, нужно назвать циркулярные предписания Синода (РГИА. Ф. 797 - Канцелярия оберпрокурора Синода), указы й постановления Екатеринбургской и Пермской духовных консисторий (ГАСО. Ф. 6 - Екатеринбургская духовная консистория. Оп. 4; Ф. 251 - Благочинный 2 округа Камышловского уезда), а также постановления собраний церковно-приходского попечительства (ГАПО. Ф. 412 - Николаевская церковь Пермской епархии). Эти документы дают информацию о том, как реагировали официальные органы РПЦ на те или иные события, явления и процессы, происходившие в духовном мире крестьян. Например, обер-прокурором Синода было выпущено циркулярное предписание, усиливавшее контроль за "явлением" чудотворных икон и отношением к этому народа (1835)59. По тому, на что реагировали официальные церковные власти, можно извлечь данные и о религиозной жизни крестьян. Эта информация достоверна, т.к. цель различных указов и постановлений состояла в том, чтобы адекватно оценить и решить возникавшую задачу.

Делопроизводственная документация является разноплановым видом источника. Большой интерес для исследуемой темы представляют журналы и протоколы заседаний Екатеринбургской духовной консистории (ГАСО. Ф. 6), обсуждавших самые различные вопросы жизни названной консистории, решение которых было необходимо для успешного функционирования церковного "организма" на местном уровне. В связи с этим активно рассматривались разные аспекты взаимоотношений церкви (в т.ч. и ее представителей - священников) и паствы (крестьян), отношение крестьян к иконам, храмам, межличностные отношения (внутри приходов). Журналы и протоколы важны для нас тем, что содержат четкие конкретные данные, позволяющие изучить значение православной церкви в жизни крестьян. Нужно учитывать, что сведения изложены несколько однобоко, т.к. передают видение проблем с точки зрения официальных церковных органов. Однако сама фиксация этих проблем, возникающих внутри церковного "организма", частью которого являлись и крестьяне, позволяет выяснить также точку зрения последних.

39 РГИА. Ф. 797. Оп. 5. Д. 17920.

Большую группу внутри делопроизводственных материалов составляют информационно-отчетные материалы: рапорты, донесения и переписка церковных властей. Среди них нужно выделить несколько уровней. Во-первых, это рапорты, донесения и переписка между епископами (в том числе Пермским) и канцелярией Синода (РГИА. Ф. 796 - Канцелярия Синода; Ф. 797). Во-вторых, это рапорты и переписка благочинных с Пермской духовной консисторией (ГАСО. Ф. 251; Ф. 252 - Благочинный 1 округа Камышловского уезда; ГАПО. Ф. 664 - Канцелярия Пермского епархиального архиерея). В-третьих, это переписка и рапорты священников благочинным (ГАСО. Ф. 251, 252). В-четвертых, это переписка церковных причтов с разными лицами (ГАСО. Ф. 309 - Церковь в с. Знаменском Камышловского уезда). Эти материалы содержат разнообразную информацию, в зависимости от уровня, о подотчетной территории (епархия, благочиние, приход) и интересны нам тем, что отражают религиозную жизнь крестьян Пермской губернии как в целом, так и по местностям, позволяя, с одной стороны, представить общую картину состояния религиозности крестьян на Среднем Урале, а с другой - сравнить по тому же параметру различные его части.

В оценке источников официального происхождения важно учитывать, что любая власть в интересах самосохранения нуждается в объективной информации о настроениях в обществе, поэтому, в частности, информационно-аналитические и отчетные материалы были достаточно достоверными и откровенно рисовали положение дел. Негативные тенденции и недостатки не скрывались, чтобы наметить пути преобразования церковной жизни. Поэтому отчеты епархиальных архиереев о настроениях, состоянии религиозности, нравственности в крестьянской среде являются также весьма репрезентативными с точки зрения анализа поставленной проблемы.

Специфика судебно-следственных дел (в отличие от других видов материалов этой же группы) состоит в характере информации, содержащейся в них: она в большей степени отражает конкретные мнения самих крестьян по тому или иному вопросу, их точку зрения, что очень важно для раскрытия исследуемой темы. Благодаря этому виду источников реализуется изучение крестьянских представлений о грехе и преступлении, а также отношение крестьян к иконам. При этом важна вся информация в судебно-следственном деле, т.к. она позволяет выяснить точки зрения на совершенное преступление самого подсудимого, свидетелей и работников суда. Достоверность данных подтверждается другими материалами, в итоге чего создается целостная картина крестьянских понятий о грехе и преступлении.

Важную группу источников составили статистические документы (ГАСО): исповедные ведомости (или росписи), в которых священнослужители фиксировали количество прихожан, исполнивших свой христианский долг (долг исповеди и причастия) или не исполнивших. Эти документы хранятся в фондах церквей (Ф. 260 - церковь с. Пышминского Камышловского уезда; Ф. 263 - церковь с. Красноярского Камышловского уезда; Ф. 265 - церковь с. Катарацкого Шадринского уезда; Ф. 275 - церковь с. Буткинского Шадринского уезда; Ф. 284 -церковь с. Мартыновского Камышловского уезда; Ф. 286 - церковь с. Юрмытского Камышловского уезда; Ф. 314 - церковь с. Поваренского Камышловского уезда; Ф. 331 - церковь с. Кисловского Екатеринбургского уезда; Ф. 767 - церковь с. Турьинские рудники Верхотурского уезда). Исповедные росписи составлялись причтом приходских церквей ежегодно, во время Великого поста, для подачи в епархиальное управление. Учитывая то, что никто лучше священников не знал населения своего прихода, а также регулярность в составлении материалов церковной статистики, следует признать, что исповедные росписи представляют собой чрезвычайно ценный и достоверный источник информации о сельском населении. Это не исключает необходимости критического отношения к содержащейся в нем информации: искажения возникали по вине составителей документов: невнимательность, желание показать неприглядную ситуацию в приходе в более лучшем виде. К сожалению, данные, полученные из этого источника, подтвердить трудно, т.к. такого рода сведения (по каждой церкви и погодно) не содержатся больше нигде. Однако это нисколько не умаляет значение исповедных ведомостей как источника.

К статистическим документам нужно отнести также церковные летописи60, которые погодно велись священником и содержат сведения о положении в приходе: все, что касается храма и его прихожан (религиозная жизнь). Летописи опять же ценны тем, что их авторы - священники - прекрасно знали реальное состояние благочестия среди крестьян, фиксируя как положительные стороны религиозной жизни паствы, так и отрицательные. Достоверность информации не вызывает сомнений, т.к. данные подтверждаются другими видами источников.

Весьма немногочисленную группу среди статистических материалов составляют ведомости о пожертвованиях прихожан в пользу церкви61. Информация такого рода очень важна для исследования тем, что позволяет уяснить на конкретных фактах отношение крестьян к храму. Однако данные не носят систематического характера, что является недостатком данного вида источников.

Четвертая группа источников - материалы периодической печати, представленной как светским изданием — "Пермскими губернскими ведомостями", так и церковными - "Екатеринбургскими епархиальными ведомостями" и "Пермскими епархиальными ведомостями". В репортажах, обзорах, корреспонденциях с мест и других материалах содержатся ценные наблюдения, факты, дающие возможность восстановить картину религиозного благочестия среди крестьян в самых разных уголках Пермской губернии. Авторы материалов -священники, но имеется также корреспонденция от крестьян. Недостаток этой

60 ГАСО. Ф. 612. Оп. 2. Д. 10, 11; ГАПО. Ф. 139. Оп. 1.Д.2; Ф. 542. Оп. 1.Д. 19.

61 РГИА. Ф. 796. Оп. 151. Д. 296; ГАПО. Ф. 412. On. 1. Д. 169; Ф. 578. On. 1. Д. 15. группы источников - субъективность; однако вкупе с информацией из других

62 источников этот недостаток нивелируется .

Отдельную группу источников составляют записи фольклора, как опубликованные, так и хранящиеся в архиве (ГАСО). Последние представлены записями частушек И.Я. Стяжкиным в Камышловском уезде (1896-1900) , а также подборкой фольклорных материалов об отношении народа к религии, сделанной В.П. Бирюковым64 на Урале в советское время. Это частушки, сказки, песни, бытовавшие в деревнях до революции. Такова была задача самого В.П. Бирюкова, в соответствии с этим подбирались и люди, помнившие крестьянский фольклор. Подавляющую массу записей фольклора представляют опубликованные материалы - в "Пермских губернских ведомостях", "Пермском сборнике", "Записках УОЛЕ", "Трудах Пермской губернской ученой комиссии", "Пермском краеведческом сборнике"65. Это частушки, пословицы, поговорки, песни, причитанья, сказки, притчи, которые позволяют отследить отношение крестьян к таким атрибутам православной религии, как иконы, святые, храмы, духовенство, а также крестьянское понимание греха. Огромное значение эти записи имеют для раскрытия роли православия в крестьянской семейной обрядности. Т.е. все данные, которые заключены в этой группе источников, востребованы при исследовании всех аспектов темы диссертации. Материалы отражают, с одной стороны, мнение самих крестьян, пусть и в своеобразной форме, с другой, они, например, в частушках, утрируют действительность.

62 См., напр.: Бирюков Е. Закладка новой колокольни в Кашинском селе, Камышловского уезда // ЕЕВ. -1898. - № 19; Вновь построенная каменная церковь в с. Романове, Соликамского уезда // ПЕВ. - 1867. - № 29; Из Билимбаевского завода // ПЕВ. - 1868. - № 14; Замечательные происшествия, случившиеся в

Пермской губернии. Убийства // ПГВ. - 1851. - № 39; Овца, не право и не здраво судящая пастырей (письмо крестьянина С. В. Ушакова на имя его преосвященства) // ЕЕВ. -1913. - № 18 и др. ГАСО. Ф. 101. Оп. 1.Д. 756.

64 Там же. Ф. Р-2266. On. 1. Д. 79,80.

65 См., напр.: Богословский П. С. Материалы по народному быту, фольклору и литературной старине И Пермский краеведческий сборник. - Пермь, 1924. - Вып. I; Будрин Е. Причитанья "по покойнику" (в Кунгурском уезде) // Пермский сборник. - М., 1860. - Кн. II; Сборник примет, пословиц и загадок, записанных в Ирбитском уезде // Записки УОЛЕ. - Екатеринбург, 1876. - Вып. 2 и др.

Немногочисленной оказалась группа источников мемуарного характера. Воспоминания66 дают ценный материал по изучаемой теме, т.к. исходят непосредственно от современника событий, хотя и не представителя крестьянства. Это своего рода наблюдения, записанные позже. Исходили они, как правило, от представителей духовного сословия.

Среди источников личного происхождения нужно выделить дневники,

Л7 опубликованные в "Екатеринбургских епархиальных ведомостях" . Их авторы -епископы Екатеринбургские и Ирбитские Нафанаил и Митрофан. Это, скорее, путевые дневники, который велись авторами во время путешествия по епархии. Для дневников характерна строгая датировка за весь период поездки. Авторы систематически описывали все церковные обряды и действия священников и паствы, чем данные сведения ценны для исследуемой темы. Недостаток таких материалов - субъективность.

Последняя группа - историко-этнографические описания. Эти материалы опубликованы в "Екатеринбургских епархиальных ведомостях", "Пермских епархиальных ведомостях", "Пермских губернских ведомостях". Авторы -священники, долго жившие среди паствы, знавшие ее привычки, образ жизни, характер поведения, а также сами прихожане, которые писали о необычных, интересных случаях, происшедших в их приходах. Кроме этих материалов, были использованы "Этнографические сведения о жителях Пермской губернии, Шадринского уезда, Песчанского сельского общества, Верхтеченской волости", собранные в 1855 г. священником П. Кыштымовым, который также сообщает и о

66 Б. С. Из воспоминаний и наблюдений приходского священника//ЕЕВ. - 1888.-№20,21; Думы и воспоминания священника // ПЕВ. - 1884. -№ 36, 37.

67 Дневник, веденный его преосвященством, преосвященнейшим Нафанаилом, епископом Екатеринбургским и Ирбитским, бывшим в то время викарием, во время обозрения епархии в 1882 г. // ЕЕВ. -1886. - №18,32; Дневник, веденный его преосвященством, преосвященнейшим Нафанаилом, епископом Екатеринбургским и Ирбитским, во время обозрения церквей Верхотурского уезда, от 23 января и по 10 февраля 1887 г. // Там же.- 1887. -№ 10; Дневник путешествия его преосвященства, преосвященнейшего Митрофана, епископа Екатеринбургского и Ирбитского, по обозрению церквей Екатеринбургской епархии в мае месяце 1911 г. // Там же.- 1911.-№ 29; Дневник путешествия его преосвященства, преосвященнейшего Митрофана, епископа Екатеринбургского и Ирбитского, по обозрению церквей Екатеринбургской епархии в декабре месяце 1911 г.//Там же.- 1912.-№7. нравах, обычаях, поверьях и преданиях местных жителей ; "Очерк юго-западной половины Шадринского уезда", написанный священником Тихоном Успенским69. Эти материалы служат дополнением к другим источникам, позволяя наиболее красочно представить жизнь русских православных крестьян Урала, выявить такие аспекты, которые не могли получить отражения в документах "официального" происхождения70.

Таким образом, охарактеризованная источниковая база позволяет решить задачи, поставленные в исследовании.

68 Шадринская старина. 1998. Краеведческий альманах. - Шадринск, 1998.

69 Пермский сборник. - М., 1859. - Кн. I.

70 См. также: Калмыков А. Описание свадебных обрядов жителей Соликамского уезда, Пожевского завода с окрестностями // ПГВ. - 1861. - № 1; Назукин И. Свадебные обряды у обвинских крестьян (Пермской губ. Соликамс. и Оханс. уездов) // ПГВ. - 1875. - № 79 и др.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Православие в жизни русских крестьян Среднего Урала"

Заключение

Итоги конкретно-исторического анализа роли и места православных традиций в жизни русских крестьян на Среднем Урале в достаточно широких хронологических рамках дают богатый материал для выводов и обобщений, а также позволяют на примере данного региона проследить эволюцию некоторых религиозных представлений и религиозной практики у крестьян.

Нужно отметить, что именно в повседневности ярче всего проявлялись те характерные элементы, которые составляли сущность православной религии. Это было связано с тем, что человек, в том числе и крестьянин, жил, в первую очередь, заботами, бытовыми задачами и житейскими вопросами, создававшими саму повседневность. Крестьянин жил насущными проблемами, в решении которых проходил каждый день. Поэтому немалое место в крестьянской повседневности занимало православие, "предоставлявшее" крестьянину помощь и ориентир в жизненном цикле.

Прежде всего, в восприятии русскими крестьянами Среднего Урала основополагающих элементов православной религии можно выделить как общие черты, характерные для всего русского крестьянства, независимо от региона его проживания, так и особенные, обусловленные региональной и исторической спецификой.

Как показывают источники, религиозные представления и религиозная практика у крестьян Среднего Урала в указанный период, в основном, соответствовали тем общерусским традициям, выработанным на протяжении многовековой истории православия в России. Это касается форм почитания и использования икон в домашних и храмовых условиях; крестьянского понимания и восприятия храма; образа идеального священника в представлении крестьян и отношении последних к нему; крестьянских представлений о грехе и преступлении; отношении к исповеди, причащению и другим церковным Таинствам; роли православия в семейной обрядности. Все эти аспекты были характерны для всего русского православного населения, в том числе и крестьянства1.

При этом необходимо учитывать и региональные особенности, которые обусловили некоторую специфику крестьянского восприятия православной религии на Среднем Урале и его отражения в повседневной жизни. Эта специфика определялась следующими факторами. Во-первых, это природно-географические условия, присущие исключительно Уральскому региону, в том числе и Пермской губернии: громадная территория, низкая плотность населения, неравномерность его размещения, большие расстояния между населенными пунктами, изрезанность площади региона массой больших и У малых рек . Отсюда - проблемы, связанные с отсутствием хорошей дорожной и транспортной системы, и возникавшие у крестьян в деле посещения храмов, исполнения своего христианского долга (покаяния и причащения), а также участия в других церковных Таинствах, необходимых для православного человека (крещение, миропомазание, венчание, елеосвящение). Эти трудности, а также малочисленность священников в приходах, способствовали уединенности и оторванности многих крестьянских деревень от центров православной жизни, находившихся в селах.

Во-вторых, Пермская губерния была одним из основных промышленных центров России. Однако 80% ее населения получало средства существования от занятий сельским хозяйством. Зависимость результатов крестьянского труда от суровых природно-климатических условий определила традиционность крестьянской среды, в том числе и в религиозной жизни. Отсюда -приверженность части населения установившимся традициям, что при сочетании с такой особенностью Уральского региона как наличие здесь

1 Для сравнения см.: Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков : Итоги этнографических исследований. - M., 2001; Розов А. Н. Священник в духовной жизни русской деревни. - СПб., 2003; Русский север : этническая история и народная культура. XII-XX века. - M., 2004; Цеханская К. В. Икона в жизни русского народа. - M., 1998 и др. Богатырева О. H. Эволюция системы местного управления в Вятской и Пермской губерниях (1861 - февраль 1917). - Екатеринбург, 2004. - С. 125-126. значительного числа раскольников, сохранявших свои "древние обряды", создавало чувство обособленности и независимости у крестьян. В связи с этим, нужно отметить такое явление в религиозной жизни, характерное именно для Пермского края, как поклонение в храмах скульптурным изображениям и изваяниям. И как бы Русская Православная церковь не запрещала размещение статуй в храмах и почитание их, русские крестьяне продолжали поклоняться данным скульптурам, приписывая им сверхъестественные свойства и создавая про них легенды.

Влияние старообрядческой среды и культуры на православных крестьян Среднего Урала прослеживается через рассмотрение таких, казалось бы, внешних признаков крестьянского благочестия, как частота посещения храма, участие в Таинствах покаяния и причащения. Однако фиксация этих признаков показывает, что в селах, населенных преимущественно "раскольниками", влияние православной религии на повседневную жизнь тех крестьян, которые являются объектом рассмотрения в данной диссертации, было ограниченным.

Проведенное исследование показало, что официальные церковные догматы и установленные обряды в повседневной жизни крестьян преломлялись сквозь призму народного сознания. Воспринимая православную религию, крестьяне подстраивали, приспосабливали ее элементы согласно своим представлениям и жизненным реалиям. Так, иконы, используемые в домашних условиях, приобретались крестьянами на рынках, они часто не соответствовали иконописным канонам. Как бы строго церковь не следила за качеством таких икон, крестьяне все же отдавали предпочтение именно им, руководствуясь их доступностью, массовостью и узнаваемостью сюжета. Другой пример — крестьянские представления о грехе и преступлении и воздаянии за них, в некоторых случаях расходившиеся с официальными. Это объясняется тем, что официальная система понятий, сложившаяся в церковно-судебной сфере, не всегда соответствовала конкретным жизненным условиям, не учитывала ориентацию крестьян на обычное право.

Кроме того, большое влияние на религиозную жизнь крестьян оказывал материальный фактор, поскольку повседневность включает в себя и заботу о насущном, жизненно важном. Поэтому степень причастности и включенности крестьянина в церковную жизнь определялась тем, насколько интенсивно представителю крестьянской среды нужно было зарабатывать. Отсюда -погруженность в сельскохозяйственный цикл, а также отлучки на заработки, отходничество. Все это обусловило сезонную периодичность в посещении храма, участии в церковных Таинствах и праздниках, исполнении своих христианских обязанностей.

Необходимо также отметить, что ориентация крестьян на решение конкретных житейских задач отчасти формировала и приземленное отношение к иконе и храму. Наряду с пониманием крестьянами духовно-религиозной основы этих элементов православной религии, пониманием той важной роли, которую они играли в жизни, верующие "видели" и земное происхождение иконы и храма, что подтверждается многочисленными примерами крестьянской "заботы" об их реставрации, реконструкции и создании.

Складывание в крестьянском сознании под влиянием православной религии идеального образа пастыря и сопоставление с ним конкретного человека (как отражение направленности крестьян на жизненные реальные потребности) определили своеобразное понимание роли священника на селе и характер взаимоотношений с ним.

При рассмотрении места и роли православия в жизни крестьян, нужно учитывать и так называемый "человеческий фактор": индивидуальные крестьянские характеры, конкретные судьбы. Ведь крестьянская среда не была однородной. Поэтому степень влияния православной религии на представления и обрядность среди крестьян зависела и от того, какие традиции сложились в той или иной семье.

В ходе исследования было установлено, что на протяжении XIX - начала XX в. на Среднем Урале место и роль православия в жизни крестьян претерпели некоторые изменения. Это было связано с теми общеисторическими процессами, охватившими всю Российскую империю: падение крепостного права, реформы 60-70-х гг. XIX в., церковные реформы 1880 - первой половины 90-х гг., революционные потрясения начала XX в. Вместе взятые они вызвали перемены во всей социально-экономической, политической, культурной жизни страны, оказали глубокое воздействие на все стороны жизни общества, включая культуру, мировоззрение и психологию людей, в том числе и крестьянство.

Судя по источникам, можно отметить следующие изменения, затронувшие религиозные представления и практику у крестьян Среднего Урала в указанный период. Во-первых, во второй половине XIX в. формируется традиция заказывать иконы для храмов на Афоне и преимущественно посвященные Божьей Матери. При этом количество заказов в местных мастерских не уменьшается. Это было связано с подъемом в этот период церковного строительства, а также перестройкой храмов в Пермской губернии, обусловленные не только политикой епархиального начальства, но и инициативой сельских жителей, ведь церкви строились и перестраивались, главным образом, на средства прихожан. Как элемент крестьянского дома, иконы сохранились вплоть до 1917 г., что свидетельствовало о стойкости и живучести данной православной традиции у крестьян.

Во-вторых, на рубеже XIX-XX вв. постепенно падает авторитет священника в селе, что определялось появлением здесь представителей интеллигенции (учителей, врачей), которые принимали на себя часть функций, выполнявшихся ранее священниками и составлявшие элемент его авторитета среди крестьянского населения. Разрушительное воздействие на взаимоотношения пастыря и паствы имело также распространение антицерковной, антирелигиозной пропаганды.

В-третьих, динамика фиксируется в деле исполнения крестьянами своего христианского долга (исповеди и причастия). Опираясь на источники, видно, что в конце XIX в. и в предреволюционное десятилетие снижения количества исполнивших христианский долг не отмечено, наоборот, их количество увеличилось. Посещение исповеди являлось показателем не только внутреннего, но и внешнего благочестия: оно легко контролировалось общественным мнением, церковными и отчасти светскими властями. Поэтому рост числа крестьян Среднего Урала, исполнивших долг исповеди и причастия, свидетельствует о достаточно высоком уровне их религиозности к концу изучаемого периода.

Список научной литературыБальжанова, Елизавета Сергеевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники;а) неопубликованные:

2. Российский государственный исторический архив. — РГИА. Ф. 796.: Канцелярия Синода. Оп. 82. Д. 58; Оп. 83. Д. 316, 368; Оп. 84. Д. 488; Оп. 85. Д. 341; Оп. 87. Д. 579; Оп. 91. Д. 219, 1007, 1008, 1022; Оп. 151. Д. 285, 285 а, 296; Оп. 193. Д. 690.

3. Ф. 797. : Канцелярия обер-прокурора Синода. Оп. 3. Д. 13772, 13773, 13822; Оп. 4. Д. 13996/17, 14032, 17762, 17782; Оп. 5. Д. 17920, 17941, 22072, 22096.

4. Государственный архив Пермской области. — ГАПО. Ф. 65.: Канцелярия Пермского губернатора. On. 1. Д. 202.

5. Ф. 139. : Крестовоздвиженская церковь в с. Сергах Пермского уезда. -On. 1. Д. 2.

6. Ф. 198.: Правление Пермского архиерейского дома. On. 1. Д. 200, 211.

7. Ф. 412. : Николаевская церковь Пермской епархии (с. В.-Муллы Пермского уезда и губернии). On. 1. Д. 100, 169.

8. Ф. 542.: Благочинный Екатеринбурского уезда 5 округа. On. 1. Д. 19.

9. Ф. 578.: Воскресенская церковь (с. Частинское Оханского уезда). On. 1. д. 15.

10. Ф. 581. : Николаевская церковь (с. Сайгатка Осинского уезда, 1781-1915 гг.). On. 1. Д. 26.

11. Ф. 664.: Канцелярия Пермского епархиального архиерея. On. 1. Д. 8, 9,12.

12. Государственный архив Свердловской области. ГАСО.

13. Ф. 6. : Екатеринбургская духовная консистория. Оп. 4. Д. 48, 49, 50, 57,59, 61, 82, 83, 101, 103, 104, 105, 106, 113, 121, 128, 146, 147, 148, 149, 150, 153, 159, 168, 174, 175, 191, 219, 222, 529, 555.

14. Ф. 11. : Екатеринбургский окружной суд. Оп. 2. Д. 4, 6, 7, 23, 24, 27, 33, 35, 36, 39, 46, 54, 59, 60, 64, 66, 75, 86, 87, 97, 98, 99, 106, 110, 111, 112, 114, 118, 129, 130, 131, 135,140, 141, 142, 143,149, 151, 157, 159, 161.

15. Ф. 12. : Екатеринбургский уездный суд. On. 1. Д. 148, 485, 633, 644, 694, 1483, 1498, 1570, 1608, 1616.

16. Ф. 101. : Уральское общество любителей естествознания. On. 1. Д. 721, 756.

17. Ф. 251. : Благочинный 2 округа Камышловского уезда. On. 1. Д. 109, 149, 153, 160, 164, 168, 171, 224, 228, 250, 259, 264.

18. Ф. 252. : Благочинный 1 округа Камышловского уезда. — On. 1. Д. 61, 72, 74, 78, 112.

19. Ф. 260. : Богоявленская церковь в с. Пышминском Камышловского уезда (1820-1914 гг.).-Оп. 1. Д. 5, 6, 10, 13, 28, 35, 43, 46.

20. Ф. 263.: Церковь в с. Красноярском Камышловского уезда. On. 1. Д. 34,43, 50.

21. Ф. 265. : Церковь в с. Катарацком Шадринского уезда. On. 1. Д. 12, 16,18.

22. Ф. 275. : Церковь в с. Буткинском Шадринского уезда (1762-1916 гг.).

23. Он. 1. Д. 7,8,9, 12, 14, 16.

24. Ф. 278.: Церковь в с. Володинском Камышловского уезда (1718-1912 гг.). -Он. 1. Д. 1,4.

25. Ф. 284.: Церковь в с. Мартыновском Камышловского уезда. On. 1. Д. 3,8, 15.

26. Ф. 286. : Церковь в с. Юрмытском Камышловского уезда. On. 1. Д. 37, 39,45, 50,51,53.

27. Ф. 309. : Знаменская церковь в с. Знаменском Камышловского уезда. -Он. 1. Д. 16,38.

28. Ф. 314.: Николаевская церковь в с. Поварненское Камышловского уезда (1814-1920 гг.). On. 1. Д. 4, 5, 18, 31.

29. Ф. 331. : Петропавловская церковь в с. Кисловское Екатеринбургского уезда.-On. 1. Д.3,7, 13, 17.

30. Ф. 476.: Пермская палата уголовного и гражданского суда. On. 1. Д. 83, 176,180, 191, 195,197.

31. Ф. 603. : Верхотурский Николаевский мужской монастырь. On. 1. Д.368, 475, 528, 627.

32. Ф. 612.: Мурзинская церковь. Оп. 2. Д. 10, 11.

33. Ф. 698. : Благочиние Ирбнтского уезда Пермской губернии. On. 1. Д.310,316.

34. Ф. 767.: Церкви Верхотурского уезда (1799-1918 гг.). On. 1. Д. 30, 39, 40,44, 48, 56, 68, 72.

35. Ф. Р-2266.: Бирюков В.П. On. 1. Д. 79, 80.б) опубликованные:

36. А. Священник Павел Михайлович Будрин // ЕЕВ. 1893. - № 19. - С. 451454

37. Белозеров Н. Летопись с. Кузнецкого, Пермской губернии, Екатеринбургского уезда // ПГВ. 1888. - № 29. - С. 115-116.

38. Бенедиктов В. Торжество освящения нового храма в селе Коневском, 3-го округа Екатеринбургского уезда, во имя св. великомученика Георгия, 18 августа 1899 г. // ЕЕВ. 1899. - № 19. - С. 509.

39. Березовский завод, Екатеринбургского уезда. (Историческое и этнографическое описание)//ПЕВ. 1881. — № 11. — С. 112-117.

40. Бесова В. М. Мы живем в глубине России. (История села Черемисского). -Реж : Изд-во Клуба ЮНЕСКО "Круг", 1997. 521 с.

41. Бирюков В. П. Шадринский округ Уральской области. Природа, население и хозяйство. Шадринск : Изд-ние Шадр. Окруж. исполнит, комитета, 1926.-113 с.

42. Бирюков Е. Закладка новой колокольни в Кашинском селе, Камышловского уезда // ЕЕВ. 1898. - № 19. - С. 528-531.

43. Богословский П. С. Картофельный бунт в Зауралье // Пермский краеведческий сборник. Пермь, 1827. - Вып. 3. - С. 96-98.

44. Богословский П. С. Крестьянская свадьба в лесах Вильвы, Пермского округа // Пермский краеведческий сборник. -Пермь, 1926. Вып. II. - С. 136-146.

45. Б. С. Священник Александр Васильевич Хлынов (некролог) // ЕЕВ. -1908.-№25.-С. 434-440.

46. Б-въ. Некролог//ЕЕВ. 1888. -№ 19. - С. 457.

47. Будрин Е. Причитанья "по покойнику" (в Кунгурском уезде) // Пермский сборник. М., 1860. - Кн. II. - С. 128-130.

48. Ворошилов И. В. Чествование прихожанами с. Кошайского своего заштатного священника о. А. Топоркова // ЕЕВ. 1910. - № 30. - С. 643.16. 18-е августа 1867 года в с. Киргинском, Ирбитского уезда // ПЕВ. 1867. -№20.-С. 327-329.

49. Воскресные беседы в селе Кашинском, Камышловского уезда // ПЕВ. -1881. № 39. - С. 423-427; № 44. - С. 493-498.; № 46. - С. 525-527.

50. Вотяков. Юговской казенный завод // ПГВ. 1871. - № 5. - С. 22.

51. Выражение признательности прихожан // ЕЕВ. 1912. - № 25. - С. 589591.

52. Гладких А. Н. Крестьянские свадебные обряды и проч. у жителей с. Торговижского Красноуфимского уезда, Пермской губернии // Труды Пермской губернской ученой комиссии. Пермь, 1913. - Вып. X. - С. 66-67.

53. Гребнев А. Село Никольское (Полдневское тоже), Екатеринбургского уезда // ПГВ. 1877. - № 44. - С. 241.

54. Гущин Ст. Село Куштомак // ПГВ. 1864. - № 23. - С. 154; № 25. - С. 171.

55. Дмитриев А. А. Народное творчество в дер. Косой Брод, Северской волости Екатеринбургского уезда // Записки УОЛЕ. Екатеринбург, 1891-1892.-Т. XIII.-Вып. 1.-С. 1-11.

56. Дневник, веденный его преосвященством, преосвященнейшим Нафанаилом, епископом Екатеринбургским и Ирбитским, бывшим в то время викарием, во время обозрения епархии в 1882 г. (окончание) // ЕЕВ. 1886. -№ 18. - С. 379-384; № 32-33. - С. 726.

57. Дневник, веденный его преосвященством, преосвященнейшим Нафанаилом, епископом Екатеринбургским и Ирбитским, во время обозрения церквей Верхотурского уезда, от 23 января и по 10 февраля 1887 года // ЕЕВ. 1887. - № 10. - С. 230-232.

58. Дневник путешествия его преосвященства, преосвященнейшего Митрофана, епископа Екатеринбургского и Ирбитского, по обозреншо церквей Екатеринбургской епархии в декабре месяце 1911 года // ЕЕВ. -1912.-№7.-С. 148-170.

59. Дневник путешествия его преосвященства, преосвященнейшего Митрофана, епископа Екатеринбургского и Ирбитского, по обозрению церквей Екатеринбургской епархии в мае месяце 1911 года // ЕЕВ. 1911. -№29.-С. 299.

60. Дополнение к сборнику пословиц и поговорок В.Г. Олесова // Записки УОЛЕ. Екатеринбург, 1884. - Т. VII. - Вып. 4. - С. 216-219.

61. Думы и воспоминания священника // ПЕВ. 1884. - № 36. - С. 484-485, 497; №37.-С. 504.

62. Епархиальные известия // ПЕВ. 1867. -№ 21. - С. 258.

63. Замечательные происшествия, случившиеся в Пермской губернии. Убийства // ПГВ. 1851. - № 39. - С. 2.

64. Здравомыслов А. Из жизни Беляковского прихода Камышловского уезда // ЕЕВ. 1911. - № 33. - С. 734-737.

65. Золотавин М. Чествование причтом и прихожанами Георгиевской церкви села Тамакульского, Камышловского уезда, священника Иакова Иоанновича Плотникова // ЕЕВ. 1900. - № 7. - С. 188-195.

66. Золотов Е. По поводу смертности крестьянских детей // ЕЕВ. 1888. № 25.-С. 589-590.

67. Золотое сердце // ЕЕВ. 1887. -№ 3. - С. 45-48.

68. Зырянов А. Н. Песни, записанные в Шадринском уезде // Пермский сборник. -М., 1859.-Кн. 1.-С. 110.

69. Зырянов А. Н. Сказки и притчи, записанные в Шадринском уезде // Пермский сборник. М., 1860. - Кн. II. - С. 162-179.

70. Ильинец I. S. Село Ильинское (Пермского уезда) // ПГВ. 1871. - № 86. -С. 439.

71. Из села Карагайского // ПЕВ. 1871. - № 34. - С. 457-458.

72. Из села Частых // ПЕВ. 1868. - № 37. - С. 646-648.

73. Из с. Усолья // ПЕВ. 1870. - № 36. - С. 437-440.

74. Калмыков А. Описание свадебных обрядов жителей Соликамского уезда, Пожевского завода с окрестностями // ПГВ. 1861. - № 1. - С. 24-28.

75. Кобел ев А. Село Шляпники, Осинского уезда // ПГВ. 1871. - № 35. - С. 176.

76. К-ов. П. Вновь построенная каменная церковь в с. Романове, Соликамского уезда // ПЕВ. 1867. - № 29. - С. 463-471.

77. Кокосов А. Божьи страннички //ЕЕВ. 1888. 39. - С. 903-910.

78. Колчеданское село, Камышловского уезда // ЕЕВ. 1897. - № 21. - С. 593-603.

79. Корелин П. История Кочневского прихода (Камышловского уезда) и храма // ЕЕВ. 1891. - № 38. - С. 843-845.

80. Корреспонденция из города Ирбита о чествовании священника А. Удинцева // ЕЕВ. 1896. - № 44-45. - С. 1153.

81. Краснопольская Рождество-Богородицкая церковь и приход ее, Верхотурского уезда // ЕЕВ. 1886. - № 26. - С. 572-574.

82. Краткий исторический очерк Быньговского храма и прихода. (Ко дню столетнего юбилея храма) // ЕЕВ. 1897. — № 1. — С. 3-21.

83. Кыштымов П. Этнографические сведения о жителях Пермской губернии, Шадринского уезда, Песчанского сельского общества, Верхтеченской волости // Шадринская старина. 1998. Краеведческий альманах. Шадринск, 1998.-С. 55.

84. Материалы для истории некоторых церквей и приходов Екатеринбургского уезда. Кунгурская Василия-Амассийская церковь // ЕЕВ. 1896. - № 49-50. - С. 1273-1274.

85. Материалы для истории некоторых церквей и приходов Екатеринбургского уезда. Полевская Петро-Павловская церковь // ЕЕВ. -1894.-№6.-С. 154-155.

86. Материалы для истории некоторых церквей и приходов Екатеринбургского уезда. Северская Троицкая церковь // ЕЕВ. 1894. - № 17-18.-С. 435.

87. Материалы для истории некоторых церквей и приходов Екатеринбургского уезда. Сысертская Успенская церковь // ЕЕВ. 1893. -№43.-С. 1065-1066.

88. Материалы для истории некоторых церквей и приходов Екатеринбургского уезда. Шайтанская Петро-Павловская церковь // ЕЕВ. -1893. № 32-33. - С. 787-788.

89. Машанов Е. Воззвание // ЕЕВ. 1887. -№ 41. - С. 973-974.

90. М. С-а. Местные нравы // ПГВ. 1865. - № 11. - С. 45-46.

91. Мультановский П. Освящение вновь построенного храма в с. Брусянском, Екатеринбургского уезда, в честь иконы Божией Матери, именуемые "Казанские" // ЕЕВ. 1899. - № 3. - С. 71-73.

92. Назукин И. Свадебные обряды у обвинских крестьян (Пермской губ. Соликамс. и Оханс. уездов) // ПГВ. 1875. - № 79. - С. 396.

93. Народные песни, записанные в Сысертском заводе в 1896 г. Вяч. П. Ярковым // Записки УОЛЕ.- Екатеринбург, 1909. Т. XXIX. - С. 48-57.

94. Некрасов П. А. Народные песни, наговоры, загадки, скороговорки и пословицы, записанные в Александровской волости, Соликамского уезда, Пермской губернии в 1890 и 1891 гг. // Записки УОЛЕ. Екатеринбург, 1901.-Т. XXII.-С. 118-223.

95. Необходимо улучшить иконописание для сельских жителей // ЕЕВ. -1886.-№19.-С. 411-413.

96. Несколько замечаний о домашних иконах у простонародья // ЕЕВ. -1897.-№14. -С. 603.

97. Несколько слов о состоянии сельского хозяйства в среде духовенства // ЕЕВ. 1890. - № 2. - С. 45-58.

98. Несколько слов по поводу женских сходбищ и беседок в Великий пост //ПЕВ.- 1868.-№31.-С. 541-544.

99. N. Из села Ординского // ПГВ. 1871. -№ 84. - С. 427.

100. Объявления и извещения. О форме брачных обысков // ПГВ. 1838. -№13.-С. 1.

101. Овца, не право и не здраво судящая пастырей (письмо крестьянина С. В. Ушакова на имя его преосвященства) // ЕЕВ. 1913. - № 18. - С. 476482.

102. О наблюдении за торговлею иконами // ЕЕВ. 1890. - № 39. - С. 909.

103. Освящение вновь созданного храма в деревне Бобровке // ЕЕВ. 1894. -№ 11.-С. 277-279.

104. Освящение храма в с. Косулинском // ЕЕВ. 1910. - № 41. - С. 912915.

105. Освящение церкви в Брусянском селе // ПЕВ. 1868. - № 6. - С. 96-98.

106. Освящение церкви (приписной) в деревне Култаевой, Пермского уезда, в 13 сентября 1870 года // ПЕВ. 1870. - № 39. С. 467-470.

107. О сельских богомольях // ЕЕВ. 1888. - № 37. - С. 861-862.

108. О содействии духовенства распространению в народе сельскохозяйственных знаний // ЕЕВ. 1895. - № 39. - С. 1019-1020.

109. Отрадное явление в церковно-приходской жизни сельского духовенства // ЕЕВ. 1911. -№ 21. - С. 467-475.

110. Павловский А. Поминки // ПГВ. 1870. - № 72. - С. 325.

111. Памятная книжка для духовенства, изданная по случаю 500-летия блаженной кончины Святителя Стефана, епископа Великопермского, с приложением Адрес-календаря Пермской епархии на 1896 г. Пермь, 1896.

112. Пастырские беседы во время посещения священниками домов прихожан // ПЕВ. 1884. - № 37.

113. Петров М. Празднование 25-летия служения в должности благочинного священника села Ново-Пышминского Андрея Леонтьевича Сельменского // ЕЕВ. 1896. -№ 42-43. - С. 1102-1107.

114. Победоносцев В. Юбилей 50-летнего служения в священном сане Травянской Введенской церкви Димитрия Шкулева // ЕЕВ. 1890. - № 42. -С. 974-975.

115. По вопросу об отношении пастырей к прихожанам // Руководство для сельских пастырей. 1881. -№ 24. - С. 133-142.

116. Подробный указатель дел Пермского исторического архива. Дела уголовные Чердынского уездного суда // Труды Пермской ученой архивной комиссии Пермь, 1893. - Вып. II. - С. 150-160.

117. Покаяние // ЕЕВ. 1890. - № 9. - С. 214-215.

118. По Пермскому краю (От наших корреспондентов), с. Ильинское // ПГВ. 1897.— № 223.-С. 3.

119. По поводу мнения Церковного Вестника о сельском хозяйстве духовенства // ЕЕВ. 1890. -№ 19. - С. 455-458.

120. Попов В. А. Предрассудки и суеверия в Пермском уезде // ПГВ. 1880. № 12. - С. 58-59.

121. Попов Г. Явленная и чудотворная иконы святителя Николая Мирликийского, в селе Ныроб, Чердынского уезда // ПЕВ. 1872. - № 41. -С. 383-389.

122. Поучение, произнесенное 19 июля в церкви села Косинского Антонием, Епископом Пермским и Верхотурским, при обозрении церквей // ПЕВ. 1870. -№ 32. - С. 381.

123. Поучения к уклоняющимся от святых таинств покаяния и причащения // ЕЕВ. 1903. - № 1-4. - С. 5-11.

124. Празднование 200-летия со дня блаженной кончины основателя Далматовского Успенского монастыря инока Далмата, в 25-е июня Г897 года//ЕЕВ.- 1899.-№ 19.-С. 548-555.

125. Прибылев В. Жилище, одежда и питание зауральских крестьян в середине XIX в. // Шадринская старина. 1996. Краеведческая хрестоматия (вторая половина XVIII первая половина XIX вв.). - Шадринск, 1996. -С. 220-225.

126. Признательность прихожан и причта местному протоиерею при отъезде последнего в новый приход // ЕЕВ. 1888. - № 32. - С. 750-755.

127. Признательность прихожан усердному пастырю // ЕЕВ. 1894. № 33-34.-С. 815-817.

128. Приходы и церкви Екатеринбургской епархии. Екатеринбург : Братство св. праведного Симеона, Верхотурского чудотворца, 1902. - 612 с.

129. Продовольствие духовенства // ЕЕВ. 1891. -№ 42. - С. 930-931.

130. Протоиерей Аввакум Федоровский (некролог) // ЕЕВ. 1896. - № 15. -С. 357.

131. Прощание протоиерея Иоанна Ефимовича Соколова с Верх-Исетскою паствою // ЕЕВ. 1899. - № 22. - С. 611.

132. Пчеловодство, как приятное и полезное занятие для духовенства // ЕЕВ. 1896. -№ 26. - С. 667-670; № 27-28. - С. 708-713.

133. Пьянков П. Деревня Пристаничная (Неволино тож), Еловской волости, Осинского уезда // ПГВ. 1873. - № 64. - С. 311.

134. Религиозно-нравственное воспитание пастырями своих пасомых // ЕЕВ. 1906. -№ 8. - С. 242-248.

135. Ритуал сибирской свадьбы // Живая старина. СПб., 1893. - С. 104-109.

136. С. А. У. Из Невьянского села // ПЕВ. 1872. - № 45. - С. 426-428.

137. Сборник пословиц и поговорок, записанных в Камышловском уезде В. Г. Олесовым (действительным членом Уральского общества любителей естествознания) // Записки УОЛЕ. Екатеринбург, 1884. - Т.VII. - Вып. 4. -С. 191-215.

138. Сборник примет, поверий, пословиц и загадок, записанных в Ирбитском уезде // Записки УОЛЕ. Екатеринбург, 1876. - Вып. 2. - С. 115.

139. Село Мехонское, Шадринского уезда // ЕЕВ. 1888. - № 49-50. - С. 1149-1150.

140. Серебренников А. Г. Очерк жителей Ильинского села в этнографическом и частик» статистическом отношениях // ПГВ. 1861. -№ 9. - С. 144-146.

141. Серебренников В. Н. Из Оханского фольклора // Пермский краеведческий сборник. Пермь, 1924. - Вып. I. - С. 61-63.

142. С. И. У. Поднесение иконы признательными прихожанами доброму пастырю // ЕЕВ. 1894. - № 43. - С. 1063.

143. Слова, пословицы, поговорки, приметы и песни, записанные в Пермском уезде действ, чл. Ф. Н. Панаевым // Записки УОЛЕ. -Екатеринбург, 1890-1891. Т. XII. - Вып. 2. - С. 60-63.

144. Слова простонародной речи в Пермской губернии, пословицы, поговорки и приметы, записанные землемером Д. А. Александровым // Записки УОЛЕ. Екатеринбург, 1895. - Т. XV. - Вып. 2. - С. 203.

145. Словцов И. Нравственное состояние Усть-Косвенского прихода // ПЕВ.- 1871. -№ 28 С. 378-383; № зо. - С. 399-406.

146. Скромное торжество в селе Куликовском, Камышловского уезда // ЕЕВ. 1889. - № 23. - С. 550.

147. С-н И. Корреспонденция из Ординского села, Осинского уезда // ПЕВ.- 1881. -№ 2. С. 18-19.

148. Содействие жены священника делу пастырского служения ее мужа // ЕЕВ. 1895. -№ 27-28. - С. 731-743.

149. С. С. Материалы для истории Иоанно-Предтечевской церкви, села Крестовского, Шадринского уезда // ЕЕВ. 1894. - № 50. - С. 1258-1262; №51-52.-С. 1295-1300.

150. Статистическое обозрение Пермской губернии // ПГВ. 1846. - № 24. -С. 88.

151. Стахиев С. Церковное торжество в селе Батуринском, Шадринского уезда // ЕЕВ. 1909. - № 17. - С. 242.

152. Тихомиров Н. Поучение пред исповедию // Проповеди. Приложение к руководству для сельских пастырей. 1905. - Март. - С. 131 -132.

153. Топорков А. Исторические сведения о Петро-Павловской церкви Васильевско-Шайтанского завода//ЕЕВ. 1895. -№ 5. -С. 129-131.

154. Торжество освящения храма в новооткрывшемся сельском приходе // ПЕВ. 1868. - № 45. - С. 739-742.

155. Успенский Т. Очерк юго-западной половины Шадринского уезда // Пермский сборник. М., 1859. - Кн. I. - С. 32.

156. Ученье-свет, неученье тьма // ЕЕВ. - 1888. - № 42. - С. 978.

157. Храповицкий А. Собрание лекций и статей по пастырскому богословию. М. : Религиозно-философская библиотека. Печатня А. И. Снегиревой, 1909. - 131 с.

158. Церковное торжество в Быньговском заводе // ЕЕВ. 1899. - № 5. - С. 118-121.

159. Чествование прихожанами с. Закамышловского священника Ф. М. Баженова // ЕЕВ. 1897. - № 6. - С. 207.

160. Шерстобитов И. Описание свадебных обрядов государственных крестьян, Чердынского уезда сел Юрлы и Юма и состоящих в приходах их деревнях // ПГВ. 1863. -№ 48. - С. 240.

161. Шишонко В. Отрывок из "Народного творчества Пермской губернии". Свадебные обряды д. Черноусовой Екатеринбургского уезда, Пермской губернии // ПГВ. 1880. - № 66. - С. 239; № 76. - С. 288-289; № 77. - С. 293.1. Исследования:

162. Алеврас Н. Н. Уральский регион: историко-культурное единство или многообразие? // Урал в контексте российской модернизации: сб. ст. -Челябинск, 2005. С. 38-45.

163. Байбурин А. К. Родинный обряд у славян и его место в жизненном цикле // Живая старина. 1997. - № 2. - С. 7-9.

164. Бернштам Т. А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX -начала XX в: Половозрастной аспект традиционной культуры. JI. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1988.-274 с.

165. Бернштам Т. А. Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян : Учение и опыт Церкви в народном христианстве. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2000. 396 с.

166. Биллингтон Дж. X. Икона и топор : Опыт истолкования истории русской культуры / Дж. X. Биллингтон; Под общ. ред. В. Скороденко; Пер. с англ. С. Ильина, М. Еремина и др. -М.: Рудомино, 2001. 880 с.

167. Богатырева О. Н. Эволюция системы местного управления в Вятской и Пермской губерниях (1861 февраль 1917). - Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2004.-458 с.

168. Букреев В. И. Нормативная система (духовная мир человека). Екатеринбург : Урал. гос. юрид. акад., 1999. 224 с.

169. Булыгин Ю. С. Некоторые вопросы культуры приписной деревни Колывано-Воскресенских горных заводов XVIII в. // Крестьянство Сибири XVIII начала XX в. Классовая борьба, общественное сознание и культура: сб. ст. - Новосибирск, 1975. - С. 64-84.

170. Ю.Велижанина Н. Г. О своеобразии иконописи Западной Сибири // Сибирская икона = Siberian icon : альбом / ред. В. И. Байдин, С. В. Голынец, Н. Д. Зольникова и др. Омск, 1999. - С. 196.

171. Хаджиева Е. А. Будни и праздники деревни Усть-Утка // Тагильский край в панораме веков : сборник материалов кравевед. конф. Нижний Тагил, 2001.-Вып. 2.-С. 249.

172. Голикова С. В. Интеграция аграрного окружения в заводское производство (Урал и Западная Сибирь XVIII первой половины XIX в.) / Голикова С. В., Миненко Н. А., Побережников И. В. - Екатеринбург : Банк культурной информации, 1995. - 52 с.

173. Голикова С. В. Культура горнозаводского Урала и духовенство : антропологический аспект / С. В. Голикова. // Известия Уральского государственного университета. 2004. - № 29. - С. 51-59.

174. Голикова С. В. Обычное право как элемент самоуправления в пореформенной деревне Урала // Этнокультурная история Урала, XVI-XX вв.: материалы междунар. науч. конф. Екатеринбург, 1999. - С. 197-201.

175. Голикова С. В. Рождение ребенка в крестьянской семье // Традиционная культура русских крестьян Сибири и Урала. Тюмень, 1995. - С. 33-45.

176. Голикова С. В. Семья горнозаводского населения Урала XVIII-XIX веков : демографические процессы и традиции / С. В. Голикова. Екатеринбург: УрО РАН, 2001.-262 с.

177. Голынец Г. В. Невьянская икона : Традиции Древней Руси и контекст Нового времени // Невьянская икона : альбом. Екатеринбург, 1997. С. 208-215.

178. Голынец С. В. Уральская икона // Вопросы искусствознания. 1994. -№ 4. -С. 518-520.

179. Горнозаводские центры и аграрная среда в России : взаимодействия и противоречия XVIII первая половина XIX века / Голикова С. В., Миненко Н. А., Побережников И. В. - М.: Наука, 2000. - 263 с.

180. Грозина Т. П. История села Беляковского. Екатеринбург : Сфера, 1997. -144 с.

181. Громыко М. М., Буганов А. В. О воззрениях русского народа. М. : Наука, 2000. 544 с.

182. Громыко М. М. Отношение к храму и священнику // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков : Итоги этнографических исследований. -М.,2001.-С. 88-103.

183. Громыко М. М. Покаяние в народной жизни. Понятие греха и кары Божьей // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков : Итоги этнографических исследований. М., 2001. - С. 202-228.

184. Громыко М. М. Православие у русских: проблемы этнологического исследования // Православие и русская народная культура. М., 1996. -Кн. 6.-С. 160-185.

185. Громыко М. М. Православные обряды и обычаи в русском крестьянском доме // Православная вера и традиции благочестия у русских в XVIII-XX веках : Этнографические исследования и материалы. М., 2002. - С. 66-89.

186. Громыко М. М. Службы вне храма // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков : Итоги этнографических исследований. М., 2001.-С. 103-124.

187. Громыко М. М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в / отв. ред. В. А. Александров, В. К. Соколов. М. : Наука, 1986.-280 с.

188. Громыко М. М. Труд в представлениях сибирских крестьян XVIII первой половины XIX в. // Крестьянство Сибири XVIII - начала XX в. Классовая борьба, общественное сознание и культура : сб. ст. - Новосибирск, 1975. -С. 110-133.

189. Громыко М. М. Этнографические и фольклорные источники в исследовании общественного сознания русских крестьян Сибири XVIII -первой половины XX в. // Источниковедение отечественной истории : сб. ст.-М., 1977.-С. 98-119.

190. Громыко М. М., Буганов А. В. О воззрениях русского народа. М. : Паломник, 2000. - 544 с.

191. Дмитриев А. А. "Картофельный бунт" в России и новый материал к его истории в Пермской губернии. Б. М. : б. и., 1882. — 51 с.

192. Емелях JI. И. Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской революции. M.-JI.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1965. - 201 с.

193. Емелях Л. И. Крестьяне и церковь накануне Октября / Л. И. Емелях. Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1976. - 182 с.

194. Еремина Т. С. Мир русских икон и монастырей : история, предания. М. : Наука, 1998.-599 с.

195. Еремина Т. С. Предания о русских иконах. М. : Гуманит. изд. центр "Владос", 1994.- 185 с.

196. Еремина Т. С. Русский православный храм : История. Символика. Предания / Т. С. Еремина. М. : Прогресс-Традиция, 2002. - 479 с.

197. Иванов М. С., Беляев JI. А., Бусева-Давыдова И. J1., Лозовая И. Е., Турилов А. А. Церковная наука в России. XVII-XX вв. // Православная энциклопедия. Русская православная церковь. М., 2000. — С. 451-452.

198. История Курганской области (Церковь Южного Зауралья в досоветский период). Т. 4. - Курган : Зауралье, 1998. - 488 с.

199. История местного самоуправления на Урале в XVIII начале XX в. : город, село, деревня. - Екатеринбург: Банк культурной информации, 1999. -148 с.

200. Казанцева М. Г. Календарные праздники и обряды // Очерки истории Урала : Духовная культура Урала. Екатеринбург, 1997. - Вып. 3. - С. 2330.

201. Казаринова Н. В. Народные сибирские иконы // Творчество. 1973. - № 8. -С. 15-16.

202. Кириченко О. В. Значение праведника-старца для села // Традиции и современность. 2002. - № 1. - С. 61-76.

203. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. М. : Наука, 1987.-440 с.

204. Кон И. С. Моральное сознание личности и регулятивные механизмы культуры // Социальная психология личности. М., 1979. - С. 86.

205. Конюченко А. И. Религиозно-нравственная характеристика православного населения Оренбургской епархии (вторая половина XIX начало XX в.) // Вестн. Челяб. ун-та. Сер. 1, История. - 1998. -№ 1. - С. 38-49.

206. Конюченко А. И. Русское православное духовенство во второй половине XIX начале XX в. // Социально-политические институты провинциальной России (XVI - начале XX в.). - Челябинск, 1993. - С. 7691.

207. Космовская А. А. Православная традиция в свадебной обрядности Северного Прикамья в XIX начале XX века // Уральские Бирюковские чтения. - Челябинск, 2004. - Вып. 2. - С. 360-366.

208. Кошкаров Д. А. Историческая психология и региональная история в отечественной и зарубежной историографии второй половины XIX-XX веков // Историография и источниковедение истории Южного Зауралья (XVIII-XX вв.). Курган, 1999. - С. 50-67.

209. Кремлева И. А. Похоронно-поминальные обряды у русских: связь живых и умерших // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков : Итоги этнографических исследований. М, 2001. - С. 72-87.

210. Кром М. М. Антропологический подход к изучению русского средневековья (заметки о новом направлении в американской историографии) // Отечественная история. 1999. - № 6. - С. 90-105.

211. Крюкова С. С. Правовая культура русских крестьян в России XIX в. : проблемы и интерпретации // ЭО. 2003. - № 1. - С. 98-123.

212. Кузнецов С. В. Обычное право в русской деревне и государственное законодательство во второй половине XIX века // ЭО. 1999. - № 5.

213. Лавринов В. Екатеринбургская епархия. События. Люди. Храмы. -Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2001. 336 с.

214. Листова Т. А. Кумовья и кумовство в русской деревне // Советская этнография. 1991. -№ 2. - С. 37-52.

215. Листова Т. А. Народная религиозная концепция зарождения и начала жизни // Русские. М., 1997. - С. 686.

216. Листова Т. А. Народные представления о душе, связанные с деторождением // Православная вера и традиции благочестия у русских в XVIII-XX веках : Этнографические исследования и материалы. М, 2002. -С. 101-127.

217. Листова Т. А. Народный православный обряд создания семьи // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков : Итоги этнографических исследований. М., 2001. - С. 7-35.

218. Листова Т. А. Религиозно-нравственное отношение к деторождению в русской семье // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков: Итоги этнографических исследований. М., 2001. С. 36-52.

219. Майзульс М. История ментальностей : между бессознательным и культурой // Россия XXI. 2003. - № 4. - С. 106-124.

220. Мамаева Е. Б. Историография истории церкви на Урале периода феодализма // Историография общественной мысли дореволюционного Урала : сб. науч. тр. Свердловск, 1988. - С. 109-113.

221. Мангилева А. В. Духовное сословие на Урале в первой половине XIX в. (на примере Пермской епархии). Екатеринбург : УралНАУКА, 1998. -252 с.

222. Мангилева А. В. Дело диакона А. Первушина как источник по истории уральской деревни начала XX в. // История церкви: изучение и преподавание: мат-лы науч. конф., посвященной 2000-летию христианства. 22-25 ноября 1999 г. Екатеринбург, 1999. - С. 49-51.

223. Миненко Н. На честном слове : Репутация и достоинство старых уральцев / Н. Миненко. // Родина. 2002. - № 3. - С. 63-67.

224. Миненко Н. Что деревня, то обычай : Семья и быт русских уральцев в старину / Н. Миненко. // Родина 2001. - № 11. - С. 117-122.

225. Миненко Н. А. Живая старина : Будни и праздники сибирской деревни в XVIII первой половине XIX в / отв. ред. А. П. Деревянко. - Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1989. - 160 с.

226. Миненко Н. А. Идеал суженого у русских крестьян Урала и Сибири (XVIII-XIX вв.) // Традиционная культура русских крестьян Сибири и Урала.-Тюмень, 1995.-С. 3-18.

227. Миненко Н. А. Культура русских крестьян Зауралья. XVIII первая половина XIX в. М.: Наука, 1991.-222 с.

228. Миненко Н. А. Русская крестьянская община в Западной Сибири. XVIII -первая половина XIX в / отв. ред. А. П. Деревянко. Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1991.-261 с.

229. Миненко Н. А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII-первой половины XIX в.). Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1979. — 352 с.

230. Миненко Н. А. Русское население Урала и Западной Сибири и православная церковь (XVIII-XIX века) // Религия и церковь Сибири. -Тюмень, 1995. Вып. 8. - С. 36-43.

231. Миненко Н. А. Северо-Западная Сибирь в XVIII первой половине XIX в. Историко-этнографический очерк. - Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1975.-308 с.

232. Миненко Н. А., Рабцевич В. В. Любовь и семья у крестьян в старину : Урал и Сибирь в XVIII-XIX веках. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1997. - 287 с.

233. Миненко Н. А., Рабцевич В. В. Право и обычай в крестьянской семье (Урал и Сибирь в XVIII-XIX веках). Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 1998. 179 с.

234. Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII -начало XX в.) : Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства : в 2 т.- СПб. Дмитрий Буланин, 1999 -2000.

235. Миронов Б. Н. Преступность в России в XIX начале XX века // Отечественная история. - 1998. -№ 1. - С. 24-42.

236. Михайлов В. А. Тенденции эволюции русского этнического сознания (социально-психологический аспект) / В. А. Михайлов. Ульяновск : УлГТУ, 2001.-243 с.

237. На путях из Земли Пермской в Сибирь : Очерки этнографии северноуральского крестьянства XVII-XX вв. / отв. ред. В. А. Александров. -М. : Наука, 1989. -352 с.

238. Панченко А. А. Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-Запада России. СПб.: Алетейя, 1998. - 305 с.

239. Победоносцев К. П. Значение православного храма // Вера, молитва, любовь.-М., 1994.-Вып. 1.-С. 52-55.

240. Полунов А. Ю. Церковь, власть и общество в России (1880-е первая половина 1890-хгодов)//Вопросы истории. - 1997.-№ И.-С. 125-136.

241. Поляков Ю. А. Человек в повседневности (исторические аспекты) // Отечественная история. 2003. - № 3. - С. 125-132.

242. Попов Е. Великопермская и Пермская епархия (1379-1879). Пятистолетие проповеди св. Стефана Пермского, почти столетие Перми и почти трехстолетие покорения Сибири. Пермь : Типография Никифоровой, 1879. 354 с.

243. Поршнева О. С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат России в период первой мировой войны (1914 март 1918 г.). -Екатеринбург : УрО РАН, 2000. - 416 с.

244. Пундани В. В. Государственная деревня Урала и Западной Сибири во второй половине XVIII первой половине XIX вв. / В. В. Пундани. -Курган: Б. И., 1999.-271 с.

245. Пундани В. В. Классовая борьба государственных крестьян Урала и Западной Сибири во второй половине XVIII первой половине Х1Хв. // Государственные крестьяне Урала в эпоху феодализма : сб. науч. тр. -Екатеринбург, 1992.-С. 70-84.

246. Пундани В. В. Общественный быт государственных крестьян Урала во второй половине XVIII первой половине XIX в. // Общественно-политическая мысль дореволюционного Урала : сб. науч. тр. - Свердловск, 1983.-С. 94-103.

247. Решетников М. Идеология или святость? Психоанализ русской души // Архетип. 1997. - № 1. - С. 6-7.

248. Розов А. Н. Священник в духовной жизни русской деревни. СПб. : Алетейя, 2003.-255 с.

249. Русакова О. Ф. Философия и методология истории в XX веке : школы, проблемы, идеи / отв. ред. А. В. Гайда. Екатеринбург : Изд-во УрО РАН, 2000.-356 с.

250. Русский север : этническая история и народная культура. XII XX века. - М.: Наука, 2004. - 848 с.

251. Савина Е. А., Дегтяренко JI. Ю. Житейская психология в русских пословицах и поговорках // Человек. 2001. № 5. С. 186-190.

252. Седакова И. А. "Жилец" "нежилец". Магия и мифология родин // Живая старина. - 1997. - № 2. - С. 10.

253. Сельское и городское самоуправление на Урале в XVIII- начале XX века / Е. Ю. Апкаримова, С. В. Голикова, Н. А. Миненко, И. В. Побережников. М.: Наука, 2003.-383 с.

254. Скляревская Г. Н. Словарь православной церковной культуры. СПб.: Наука, 2000.-278 с.

255. Смолич И. К. История русской церкви / И. К. Смолич; Пер. с нем. Б. Б. Вика и др. кн. 8, ч. 2, 1700-1917. М. : Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1997. - 799 с.

256. Стефанович П. С. Приход и духовенство в русской церкви. XVIII-XIX вв. // Православная энциклопедия. Русская православная церковь. М., 2000.-С. 271-273.

257. Сухорукова Н. Агиографическое творчество сибирских иконописцев. Святой Симеон // Сибирская столица. 1997. № 1. - С. 42-43.

258. Тагильцева Н. Н. Значение исследований краеведов для изучения истории церкви на Урале // История церкви : изучение и преподавание :мат-лы науч. конф., посвященной 2000-летию христианства. 22-25 ноября 1999 г. Екатеринбург, 1999. - С. 75-79.

259. Тарабанова Т. А. Религиозно-нравственные нормы в традиционно-правовых взглядах крестьянства Урала // Исторические чтения : мат-лы научных конференций "Неизвестный Челябинск" (1994), "Церковь и религия на Урале" (1995). Челябинск, 1996. - С. 51-55.

260. Тарасов О. Ю. Икона и благочестие : Очерки иконного дела в императорской России / под ред. Э. В. Расшивалова. М. : Изд. группа "Прогресс-Традиция", 1995.-495 с.

261. Трусов В. А. О строительстве Введенской церкви в Буткинской слободе // Сплетались времена, сплетались страны. Екатеринбург, 2003. -Вып. 11.-С. 64-68.

262. Тульцева JI. А. Престольный праздник в картине мира (мироколице) православного крестьянина // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков : Итоги этнографических исследований. М., 2001. - С. 124-167.

263. Уральская икона : Живописная, резная и литая икона XVIII начала XX в. - Екатеринбург : Урал. гос. ун-т, 1998 - 352 с.

264. Февр JI. Бои за историю : сб. ст. / Пер. А. А. Бобовича и др. М. : Наука, 1991.-629 с.

265. Федорова В. П. Грех против веры в фольклоре старообрядцев Южного Зауралья // Двенадцатые Бирюковские чтения. Тезисы научно-практич. конф. Челябинск, 1996.-С. 160-161.

266. Федотов Г. П. Стихи духовные: Русская народная вера по духовным стихам. -М.: Прогресс : Гнозис, 1991. 185 с.

267. Цеханская К. В. Икона в жизни русского народа / К. В. Цеханская. М. : Православный паломник, 1998. - 320 с.

268. Цеханская К. В. Иконы в народной жизни // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков : Итоги этнографических исследований. М., 2001.-С. 300-315.

269. Цеханская К. В. Особенности почитания некоторых святых в русской народной традиции // Традиционные ритуалы и верования. М., 1995. Ч. 1. -С. 63-91.

270. Чагин Г. Н. История в памяти русских крестьян Среднего Урала в середине XIX начале XX века : учеб. пособие / ред. Е. А. Огиенко. -Пермь : Изд-во Перм. ун-та, 1999. - 164 с.

271. Чагин Г. Н. Культура и быт русских крестьян Среднего Урала в середине XIX начале XX в.: (Этнические традиции материальной жизни) : учеб. пособие по спецкурсу. - Пермь : Изд-во Том. ун-та. Перм. отд-ние, 1991.-112 с.

272. Чагин Г. Н. Мировоззрение и традиционная обрядность русских крестьян Среднего Урала в середине XIX начале XX века : учеб. пособие. -Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1993. - 184 с.

273. Чагин Г. Н. На древней пермской земле. М. : Искусство, 1988. - 175 с.

274. Чагин Г. Н. Народы и культура Урала в XIX-XX вв.: учеб. пособие для уч-ся 10-11 кл. общеобр. учр. / Г. Н. Чагин. Екатеринбург : ИД "Сократ", 2002.-295 с.

275. Чагин Г. Н. Окружающий мир в традиционном мировоззрении русских крестьян Среднего Урала. Пермь : Изд-во Перм. ун-та, 1998. - 188 с.

276. Шатковская Т. В. Закон и обычай в правовом быту крестьян второй половины XIX века // Вопросы истории. 2000. - № 11-12. - С. 96-105.

277. Ястребицкая A.JI. Повседневность и материальная культура в отечественной медиевистике // Одиссей. Человек в истории. 1991. М., 1991.-С. 89.

278. Shevzov V. Chapels and the Ecclesial World of Prerevolutionary Russian Peasants // Slavic Review. 1996. - Vol. 55. - Number 3. - P. 583-613.