автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Проблема идеализма в трактовке И. Канта

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема идеализма в трактовке И. Канта"

На правах рукописи

—+ Г^д

Васильева Марина Юрьевна Проблема идеализма в трактовке И. Канта

Специальность 09.00.03 - история философии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Л(

Москва - 2008

003454729

Работа выполнена на кафедре истории зарубежной философии философского факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Васильев Вадим Валерьевич

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Мотрошилова Неля Васильевна

кандидат философских наук Соболева Елена Александровна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Российский университет

дружбы народов»

Защита диссертации состоится «01» декабря 2008 г. в 15.00 на заседании диссертационного совета Д 501.001.38 по философским наука;« при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 119991, ГСП-1, г. Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корп. 4, философский факультет, ауд. Г 517-518.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале отдела диссертаций Фундаментальной библиотеки МГУ им. М.В. Ломоносова по адресу: Ломоносовский проспект, д. 27, сектор «А», 8 этаж, к. 812.

Автореферат разослан < » октября 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент

Коровин В.Ф.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена возрастающим интересом к наследию И. Канта ученых из многих стран, обнаруживших в кантовских теоретических и практических взглядах основу для построения собственных теоретических конструкций, импульс к проведению научных форумов, публикации многочисленных изданий1. Объяснение причины подобного внимания к кантовскому наследию в начале XXI века можно обнаружить посредством обращения к сущностному ядру философии Канта, то есть тому, что им самим было дефиницировано как «трансцендентальный идеализм». В исследованиях на данную тему содержится свое, примыкающее к тому или иному интерпретационному лагерю, видение природы, источников и основополагающих черт кан-товского идеализма.

При ознакомлении с текстами Канта возникает настоятельный вопрос относительно того, что же делает учение последнего именно «идеализмом», особенно учитывая критику Кантом различных видов идеализма и в определенной мере негативное к ним отношение; и если это идеализм, то каковы мотивы для обозначения его как «трансцендентального», «критического» или «формального». Настоящим «камнем преткновения» для тщательного рассмотрения являются особенности понимания Кантом не только своего собственного идеализма, но и оппозиционных для него видов идеализма, что отразилось в достаточном количестве неясностей при попытке сопоставить и разнести по отдельным шкалам классификационной градации содержащиеся в кантовских сочинениях определения идеализма.

Необходимо учитывать тот факт, что идеализм как мировоззренческая и собственно философская проблема был заявлен в качестве таковой еще задолго до метафизико-методологических построений Канта и проявился во множестве различных форм (одной из которых были идеи Канта в докритический период), в достаточной мере представленных на любом этапе развития историко-философского знания. По сути дела, данным термином можно обозначить не столько более или менее целостную систему взглядов того или иного мыслителя, сколько некое общее отношение, или, на философском языке, дискурсивную категорию, разъясняющую принципиальную позицию, в одном случае характеризующую внешний нам мир как тождественный данным сознания, в другом случае утверждающую наличие за пределами сознания изначальной духовной субстанции, которая этот мир порождает.

Степень разработанности темы исследования. В нашей стране интерес к философскому наследию Канта всегда был традиционно высок. В отечественном кантоведении накоплен значительный опыт в изучении Канта2, представ-

1 Характерно название вышедшей в Германии объемной книги под редакцией Дитмара Хай-деманна (Dietmar H Heidemann) «Зачем Kaiir сегодня''». В числе авторов данного издания -известные западные кантоведы Карл Америке (Karl Ameriks), Клаус Дюзинг (Klaus Diising). Пол Гайер (Pau! Guyer) и др. (Heidemann, Dietmar H , Engelhard, Kristma (Hrsg ) Warum Kant heute? Systematische Bedeutung und Rezeption seiner Philosophie in der Gegenwart Berlin, 2004)

2 Общий обзор состояния кантоведения в России наиболее полно представлен в работе Н.В Мотрошиловой. Kant in Rußland //Kant -Studien 2000 №91 S 73-95

ленный прежде всего в трудах В.Ф. Асмуса, A.B. Гулыги, Т.И. Ойзермана, И.С. Нарского, JI.A. Абрамяна, Г.В. Тевзадзе, Н.В. Мотрошиловой, П.П. Гайденко, Т Б. Дпугач, Э.Ю. Соловьева, В.А. Жучков а, В.В. Васильева, В И. Молчанова, Л.А. Калинникова, А.Н. Круглова, С.А. Чернова, JI.A. Сусловой.

Особое значение имеют теоретические разработки методологических аспектов изучения наследия Канта. В этой связи следует отметить предпринятый В.В. Соколовым конструктивный анализ философии Канта как классической системы субъект-объектности, ее конкретного результата - учения о человеке1. Подход В.В. Соколова является объективно ценным для проблематики идеализма в следующих моментах.

Во-первых, в освещении кантовских работ докритического периода рассматривается такая важная новация Канта 1750-х - 1760-х гг., как разделение логических и реальных оснований познания. Во-вторых, представлена собственная трактовка понятия «вещей самих по себе» и его роли в системе кантов-ской философии. Обращается внимание на основной вопрос трансцендентального идеализма - «что такое эти вещи?», оставляя двоякую интерпретацию немецкого выражения «Dinge an sich (selbst)» и как «вещей самих по себе» и как «вещей в себе». В-третьих, под предметом познания обозначается результат понятийной деятельности рассудка и подчеркивается, что «нет объекта без субъекта», но не в «берклианском смысле отождествления вещей с чувственными восприятиями, а в трансцендентальном смысле аналитики, выявляющей и обосновывающей строгую всеобщность естествоведческой науки»2.

В.В. Соколов показал, что именно Кант своей трансцендентальной философией наиболее обоснованно и полно доказал зависимость содержания познания от его формы и онтологии - от гносеологии, раскрыв «порочность противопоставления субъекта и объекта» и изменив при этом понимание опыта3. Как справедливо заключает В.В. Соколов, философские идеи Канта в своих различных аспектах «сделали эпоху в немецкой и мировой философии»4.

В.Н. Кузнецов рассмотрел кантовскую гносеологическую концепцию, изложенную в «Критике чистого разума», в масштабе всей системы «критической философии»5. Особенностью его методологического подхода является фундаментальное изучение и характеристика основных узловых пунктов кантовской теории познания, причем все важные обобщающие положения сопровождены подтверждающими цитатами из первоисточников. Среди выводов профессора касательно тематики идеализма следует выделить следующие научно значимые положения.

Во-первых, понятие «вещи самой по себе» трактуется в его двойственной природе, как «низовая» и как «вершинная» вещь сама по себе. Во-вторых, обстоятельное внимание уделено разделу «Опровержение идеализма» и собствен-

1 См : Соколов В В Историческое введение в философию' История философии по эпохам и проблемам М,2004 С 822-869.

2 Там же. С 835

3 Там же С 839.

4 Там же С 869

1 См Кузнецов В Н Немецкая классическая философия М , 2003 С. 23-68

но понятию «идеального», которое обозначается как имеющее свой источник и свое существование только в сознании человека как чувствующего и мыслящего субъекта. В-третьих, характеризуя базисный смысл утверждений кантовского трансцендентального идеализма, исследователь показал, что Кант фактически строил не только новую гносеологию, но и новую онтологию: в «Критике чистого разума» имеет место быть гносео-онтологическая концепция как целостное мировоззренческое образование, поскольку, как подчеркнул В.Н. Кузнецов, «онтологические аспекты этой концепции органично связаны с гносеологическими и прямо определяются ими»1. Следовательно, кантовская онтология обозначается им как «феноменалисткая», или «феноменологическая».

В изучении тематики идеализма выделяется историко-философский подход (А.Ф. Грязное, В.В. Васильев, А. Иванчикова). Особо следует отметить раздел по проблеме опровержения идеализма в книге В В. Васильева2, в которой автор обращается к исторической перспективе возникновения самой проблематики идеализма и приводит ряд ценных терминологических уточнений. В.В. Васильев, используя ряд аргументов, показывает, что XVIII век «действительно проходит под знаком борьбы с идеализмом»3, но в рассмотрении немецкого варианта опровержения идеализма указывает, что путь критики с помощью теологии (что представлено в философии X. Вольфа, А Г. Баумгартена, Г.Ф. Майера) является в гораздо большей степени запутанным и непрозрачным в логическом смысле, чем путь нетеологического опровержения идеализма и эгоизма (например, в учении И.К. Готшеда)4.

В.В. Васильев полагает, что проблема опровержения идеализма, как он понимался в восемнадцатом веке, в принципе решаема и приводит как доказательство тому кантовскую философию, выделяя у Канта в разные периоды времени различные варианты опровержения5. Источник сложностей, возникающих при анализе кантовской интерпретации учения идеализма, автор обнаруживает в двусмысленном использовании понятия воображения, характерном вообще для трансцендентальной философии Канта. Важность кантовской критики идеализма В.В. Васильев усматривает в ее последствиях для психологической науки, поскольку ее результатом стало доказательство конечности человеческой души6.

Необходимо также отметить рассмотрение Т.И. Ойзерманом отношения Канта к идеализму как к направлению в философии в общем контексте выявления историко-философских кантовских воззрений. Согласно утверждению Ой-зермана, Кант, несмотря на свою приверженность идеализму как таковому, был совершенно недоволен той формой идеалистической философии, которая существовала до него, и что показательным в этом плане является включение Кантом раздела «Опровержение идеализма» во второе издание «Критики чистого разу-

' Кузнецов В Н. Указ соч С 42

' Васильев В В История философской психологии Западная Европа - XVIII век Калинин-

град, 2003 'Там же. С 450

4 Там же. С 454

5 Там же С 456-457

6 Там же С. 475.

ма». Т.И. Ойзерман делает вывод, что как и в вопросе о статусе метафизики, трансцендентальный идеализм Канта «выступает как отрицание отрицания предшествующих идеалистических учений»1.

Среди наиболее значимых событий в изучении кантовского наследия в целом и кантовского идеализма в частности в последнее время следует выделить выпуск в свет двуязычного издания «Критики чистого разума», осуществленного Институтом философии Российской Академии наук (Москва) и Институтом философии Филиппе - Университета Марбурга при сотрудничестве с Центром по изучению наследия Канта Майнцского Университета и Немецким кантовским обществом. Чрезвычайно полезными и ценными являются комментарии Н.В. Мотрошиловой к новой редакции перевода, особенно в отношении толкования такого базисного для кантовской философии термина, как «Ding an sich selbst». H.B. Мотрошилова указывает, что данный термин не переводится больше по устоявшейся ранее русской традиции перевода (В.Соколов - Н.Лосский) как «вещь в себе», но как «вещь сама по себе», поскольку в русских изданиях пропадает полная формула данного понятия и употребляется только ее сокращенный вариант - «Ding an sich», что противоречит и доминированию полной формулы в кантовском тексте и лингвистическому и терминологическому смыслам кантовского понятия2. Также является крайне существенным «Послесловие немецких эдиторов» (Буркхард Тушлинг, Ули Фогель), которые представили не только систематический обзор истории текста «Критики чистого разума», но и выявили его основные проблемные места3.

Кроме того, нельзя не сказать о выходе в свет еще одного ценнейшего издания - «Иммануил Кант: наследие и проект» (2007), составленного из материалов Международного Кантовского конгресса, состоявшегося в Москве в Институте философии РАН 24-28 мая 2004 г. Экстраординарное значение для перспективы отечественного кантоведения представляет недавно опубликованное известнейшим немецким издательством «Frommann-Holzboog» и вызвавшее бурный интерес в Германии собрание переработанных версий докладов, сделанных российскими участниками на Международном Кантовском конгрессе. Данное издание позиционировано самим издателем как «первая попытка дать репрезентативное представление о современном кантоведении в России». Его значимость определяется включением «в целостный космос кантоведения в качестве части, которая, как правило, оставалась неизвестной немецкому читателю, и не только ему»4.

В контексте исследований проблемы внешнего мира на первом плане находится тема, связанная с изучением одного из важнейших понятий философии

1 Ойзерман Т.И Кант и Гегель (опыт сравнительного исследования) М, 2008 С. 441,442 1 См . Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. Т. 2 Критика чистого разума' в 2 ч

Ч 2/Подред.Б Тушлинга, Н. Мотрошиловой М,200б С.699-715.

3 Там же С 509-575.

4 Kant im Spiegel der Russischen Kantforschung heute Stuttgart-Bad Cannstatt Fromman-Holzboog Verlag, 2008. Авторы данного издания: H Мотрошилова, А Доброхотов, А Гусейнов, А. Круглов, В Лекторский, В Молчанов, В Шохин, Э Соловьев, В Васильев, В Жучков, М Васильева

Канта - вещи самой по себе, которая анализировалась и интерпретировалась в различных связях и соотношениях. Возможно, ни одно из понятий кантовской философии не вызвало столько различных толкований, как данное. Так, В.Ф. Асмус понимал под вещью самой по себе то, чем «предметы познания являются сами по себе», а также включал в данную категорию особые объекты умопостигаемого мира: бессмертие, свободу определения человеческих действий и бога как сверхприродную причину мира1. И.С. Нарский полагал, что в понятии вещи самой по себе следует различать четыре разных значения, причем лишь первое из них относится к источнику воздействия на нашу чувственность, а остальные касаются уже идеалистических и агностических моментов2. Л.А. Абрамян объединил различные значения вещи самой по себе в некое единство, достаточно противоречивое, но все же единство. Т.И. Ойзерман предлагал разделить значения вещи самой по себе и ноумена: вещи сами по себе служат для аффицирова-ния нашей чувственности, а ноумены не имеют никакого отношения к процессу познания. По его мнению, вещь сама по себе у Канта полагалась как совершенно независимая от сознания реальность, а ноумены предназначались для обозначения объектов традиционной метафизики3. В.А. Жучков отмечал необходимость различать два смысла данного понятия: один как источник аффицирования, который «воздействует на нашу душу», а другой как «душу», предмет внутреннего чувства и источник эмпирического самопознания субъекта»4.

Проблематика идеализма и достоверности внешнего мира, как значимая сфера философских интересов Канта, широко представлена в западной научной литературе. В числе наиболее активно разрабатываемых исследовательских комплексов и направлений можно выделить следующие: исторические предпосылки отношения Канта к различным типам и видам идеализма (Д. Хайдеманн, Л.У. Бек, В.Г. Веркмейстер, Н.К. Смит); психологические аспекты доказательства Кантом бытия внешнего мира (В. Герш, У. Рамайль, Кр. Клотц, JI.E.H. Йара-милло, А. Розас, Н.П. Шютг, А. Калтер, Л. Гэбе); эпистемологические моменты эволюции кантовского идеализма (Г. Эллисон, П. Гайер, K.P. Вестфал, Т. Рок-мор, Р. Хауэлл, К. Сетийя, Р. Меербот, Г. Праусс, Н.Дж. Патон); конкретно-исторические исследования философии Канта с аналитической точки зрения (Дж. Беннет, П. Стросон, У. Селларс, Я. Хинтикка, Б. Страуд, Р. Циммерманн, P.E. Аквила, Дж. Ван Клив); онтологический аргумент против метафизического идеализма (Б. Эрдманн, К. Фишер, Н. Файхингер, Н. Решер, Л. Голдшмидт, М.С. Грэм)5.

Заслуживает внимания подход, изложенный в недавно вышедшей за рубежом книге профессора Дьюкенского университета Тома Рокмора, предложившего собственное своеобразное видение проблем, поставленных критической фи-

' См : Асмус В Ф. Философия Иммануила Канта М, 1957. С 25

2 См.: Нарский И С. Кант. М , 1976. С. 41-46

3 См. Ойзерман Т.И Учение И Канта о «вещах в себе» и ноуменах // Вопросы философии 1974. №4 С 117-128.

4 См . Жучков В А. «Вещь в себе» и основной вопрос философии у Канта // «Критика чистого разума» Канта и современность Рига, 1984. С 77-78

Многие из названных специалистов могут быть отнесены и к другим направлениям

лософией Канта'. В современной дискуссии о месте трансцендентального идеализма в трансцендентальной философии Канта позиция Т. Рокмора представляется более привлекательной и конструктивной, нежели мнения ряда зарубежных кантоведов (П. Стросон, Дж. Ван Клив, Р.Хауэлл, П. Гайер, Дж. Беннет и др.), которые подвергают критике кантовские аргументы в защиту трансцендентального идеализма.

Концепция Рокмора может показаться необычной- она направлена на оправдание идеализма. Для автора важны две взаимосвязанные темы, объединенные единой проблемой - вкладом Канта в развитие идеализма: идеализм как философское направления и конкретные достоинства и затруднения собственно трансцендентального идеализма. В заданных автором рамках ставится и рассматривается вопрос: почему философия Канта столь важна для проблемы идеализма. Точнее, идеализма как проблемы, как явствует из понимания Т. Рокмора: идеализм для него не просто обозначение основной философской тенденции, но целый комплекс нерешенных задач, запутанных вопросов, ошибочных гипотез2.

Среди наиболее насущных вопросов, рассмотренных исследователем, можно назвать следующие: что включается (или что должно быть включено в понятие идеализма); откуда произошел сам термин «идеализм» и кто его впервые ввел в научный оборот; какой смысл придавался понятию идеализма в разные периоды истории философии; каково его современное значение; представляет ли идеализм как философская тенденция одно единое направление или же плюралистичен по природе, являя собой хаотическое множество позиций и точек зрения; какую классификацию форм идеализма можно дать; что подразумевают под идеализмом его критики; возможно ли дать соответственно основным формам идеализма адекватное критическое рассмотрение.

К сожалению, результаты научных изысканий значительного числа западных ученых-кантоведов даже в условиях современных средств коммуникации не в полном объеме доступны для российских исследователей.

В отечественном кантоведении имеются исследовательские области, оказавшиеся вне поля зрения специалистов. Отсутствуют комплексные работы, дающие системный историко-философский анализ отношения Канта к идеализму и его определениям.

Объектом исследования в диссертации выступает учение И. Канта об идеализме. Предметом исследования является кантовское понимание и интерпретация идеализма.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является осмысление феномена кантовского понимания сущности идеализма - как в его негативном аспекте, то есть в русле опровержения идеалистических концепций в теоретической философии Канта, так и в позитивном, учитывая, что его система была заявлена как идеализм, но трансцендентальный, или, по уточнению самого Канта, критический или формальный.

' Rockmore T Kant and Idealism New Haven and London Yale University Press, 2007

2 ibid P 1-24

Для достижения указанной цели поставлены следующие исследовательские задачи:

- выявить истоки и предпосылки кантовского понимания идеализма в док-ритическом периоде;

- рассмотреть историко-философские аспекты проблемы идеализма в ранних работах Канта, становление его концепции идеализма;

- осветить основные направления опровержения Кантом видов идеализма в критический период;

- систематизировать аргументы критического осмысления догматического идеализма Дж. Беркли и проблематического идеализма Р. Декарта;

- классифицировать подходы к определению Кантом понятия «идеализм»; эксплицировать базисные положения и особенности трансцендентального идеализма.

Методология исследования. Методологической основой диссертационного исследования является сочетание и синтез научных методов и принципов, используемых в современном мировом и российском кантоведении. Метод реконструкции и сравнительно-исторический метод позволили осуществить, на основе оригинальных кантовских текстов, выявление истоков и предпосылок формирования кантовской концепции идеализма, освещение становления и эволюции трансцендентального идеализма. Синхронный и системный методы дали возможность критически осмыслить сущность опровержения Кантом берклиан-ского догматического идеализма и картезианского проблематического идеализма, выявить зарождение и утверждение в философии Канта собственной модели идеализма в контексте критики видов и направлений идеализма. Типологический метод позволил вычленить и классифицировать подходы к определению Кантом понятия «идеализм», определить основные черты и особенности кантовского идеализма. Не обошлась автор работы при анализе трансцендентального идеализма без использования идиографического метода, с помощью которого показана уникальность, специфичность кантовской трактовки и значительность личности самого великого мыслителя.

Научная новизна исследования, новизна полученных результатов выражается в объективном и многостороннем подходе к изучению феномена кантовского понимания и интерпретации проблемы идеализма.

Автором диссертации выделены периоды и определены сущностные черты в генезисе кантовского понимания идеализма: в 1750-е годы Кант придерживался традиционного взгляда метафизики его времени на понятие и сущность идеализма, критикуя учение последнего преимущественно в онтологическом плане; в 1760-е годы он отказался от попыток опровергнуть идеализм, используя аргументы предшествующей метафизики, в принципе пересмотрел метод антиидеалистической аргументации на основе принятия новой эпистемологической модели, основанной на ней дефиниции идеализма; на рубеже 1760-х - 1770-х годов Кант пришел к осознанию того факта, что если в рамках традиционной метафизической модели невозможно найти надежное решение данной проблемы, которое удовлетворяло бы новым эпистемологическим критериям, то от такой модели следует отказаться.

В диссертации обосновано положение, что в исторический период с 1740-х годов до начала 1770-х гг. наметились основные линии развития понимания Кантом идеализма, приведшие в дальнейшем к созданию системы «критической философии» и опровержению тех видов идеализма, которые трактовались как находящиеся в заблуждении относительно вопросов как бытия предметов в мире, так и процесса их познания.

На основании изучения оригинальных кантовских текстов диссертант утверждает, что 1760-е годы отмечены поиском Кантом принципиально новой методологии, поскольку варианты решений «вопроса об идеализме» традиционной метафизики, особенно теологически ангажированной, считаются неподходящими, они теоретически неудовлетворительны и потому неэффективны. Постановка новых задач в антиидеалистической аргументации у Канта теснейшим образом связана с его пониманием смысла понятия идеализма и если ранее идеализм рассматривался в работах и лекциях как онтологически неверная философская позиция, то теперь понятие идеализма начинает трактоваться прежде всего как позиция эпистемологически некорректная и требующая, соответственно, эпистемологического же решения.

В ходе исследования выяснено, что догматический идеализм (Беркли) и проблематический идеализм (Декарт) подвергались критике со стороны Канта прежде всего за непризнание того факта, что человеческое познание само по себе обладает априорными условиями, за приоритет материи (содержания) восприятия, понятого в эмпирическом смысле, и вследствие этого определено «материальным» идеализмом в противоположность идеализму «формальному», или «критическому», или «трансцендентальному», выводящего на первый план определение проблемы условий и границ человеческого познания как внесения внешних предметов в сферу возможного опыта.

В качестве новизны исследования представлен генезис отношения Канта к берклиевской философии, начиная с обозначения Беркли как совершеннейшего идеалиста и заканчивая признанием в лекционном материале 1790-х годов наличия в философии последнего очевидной реалистической линии. Сделано заключение, что некорректность доступных Канту переводов берклиевских трактатов, почти повсеместное искажение подлинной сущности берклиевского учения и вследствие этого превратное толкование основных положений ирландского мыслителя вызвали у Канта не совсем точное прочтение философии Беркли и породили целую историко-философскую проблему в XX веке с комплексом альтернативных вариантов: «знал ли Кант учение Беркли и, если знал, то насколько хорошо?».

На материале текстологического сравнения сочинений Канта и Беркли сделан вывод о знании Кантом по крайней мере двух сочинений ирландского мыслителя: «Трех разговоров между Гиласом и Филонусом» и «Сейриса».

В диссертационном исследовании дано обоснование и освещено следующее внешне парадоксальное явление: стремление Канта к опровержению «идеализма», и в то же время он придерживался идеализма как такового, называя себя идеалистом «трансцендентальным». Объектом его перманентной критики стало неверное понимание того, каким должен быть подлинный идеализм, а также уже

существовавшие до Канта несовершенные, превратно толкуемые виды идеализма. Но при этом, так же, как и в случае с сущностью основополагающего кан-товского понятия критики, невозможно отделить негативную сторону программы опровержения идеализма от позитивного утверждения Кантом концептуального ядра собственной философской системы.

Авторское видение процесса кантовского опровержения идеализма заключается в подходе, согласно которому в процессе критического анализа Кант выявлял не только недостатки и заблуждения своих оппонентов, но в качестве оппонента представил базисные аспекты собственной трансцендентальной философии. В форме критического отношения к идеалистическим учениям была высказана собственно кантовская позиция трансцендентального идеализма, осуществившая обоснование бытия вещей вне нас посредством рассмотрения пространства и времени как априорных форм чувственности (для догматического идеализма), взаимообусловленности и связи внутреннего и внешнего опыта (для проблематического идеализма) и поиска принципа действующей причины, или основания явлений, активизирующей способность восприимчивости познающего субъекта.

Выявлены как преемственность кантовских дефиниций, так и определенные отличия от определений идеализма, данных предшествующей метафизикой.

В свете кантовской программы опровержения идеализма изложена столь значимая для Канта теория трансцендентального предмета, включающая в себя ключевые аспекты кантовской доктрины, а также теория двойного аффинирования. Показано сущностное отличие кантовского формального идеализма от идеализма «материального».

Обращено внимание на следующее обстоятельство: сделанное самим Кантом объяснение основных положений и особенностей трансцендентального идеализма не только позволяет более точно понять его позицию, но и проследить влияние его трансцендентально-идеалистического учения на последующее развитие философии.

Положения, выносимые на защиту:

• Одним из наиболее значимых положений в проблематике идеализма в докритический период являлось принятие различия между основанием истины, или познания, и основанием существования, или, иными словами, между логическими и реальными основаниями познания, что можно констатировать как основу для развертывания учения о конструировании опыта, то есть объективной достоверности априорных синтетических суждений. Важным фактором в рамках нахождения истоков кантовского идеализма в раннее время можно рассматривать утверждение Кантом теории взаимного влияния субстанций, а затем общения души и материи, подтвержденной взаимодействием внешнего и внутреннего чувства, что можно истолковать как предпосылку программы опровержения идеализма.

• Результатом кантовских размышлений к рубежу 1760-х - 1770-х годов было признание невозможности путем надежной аргументации опровергнуть идеализм, отвергающий или сомневающийся в действительности внешних предметов. Диссертация 1770 г. «О форме и принципах чувственно восприни-

маемого и интеллигибельного мира» углубила пропасть между антиидеалистическими аргументативными стратегиями предшествующей метафизики и кан-товским новым подходом, положив начало линии опровержения идеализма на основе принятия постулата о разграничении мира на сферу явлений и сферу вещей самих по себе. Изменение взгляда на природу пространства и времени побудили Канта к осмыслению программы критической философии, согласно которой «вопрос об идеализме» решался уже совершенно на иных основаниях.

• В кантовском подходе к опровержению идеализма к субъективной уверенности в бытии внешнего мира добавлялась возможность обоснованных доказательств. Подобные доказательства принимали отчетливо негативный оттенок, вызванный необходимостью отграничить собственную позицию от взглядов, которые воспринимались сходными или даже родственными. В основании систем не-критического толка Кант усматривал изначально неверную посылку, как в онтологическом смысле, так и в эпистемологическом: такие системы, включая и ранние взгляды самого Канта, являются трансцендентально реалистическими, то есть признающими объекты познания за вещи сами по себе, независимо от чувственности субъекта познания.

• К основным разновидностям идеализма, которые Кант подверг критическому осмыслению, относились как различные позиции, так и различные мыслители, вне зависимости от деления на догматический (эгоизм/идеализм) и скептический - проблематический. В число противников зачислены были сначала Спиноза, Лейбниц и Платон, затем - Декарт и Беркли, причем в конечном итоге были оставлены последние в качестве наиболее значительных для Канта оппонентов, опровержение которых было необходимо не столько из-за действительных противоречий в берклианской или картезианской философии и стремления Канта «исправить» данные системы, сколько посредством внимательного рассмотрения и выявления базисной интенции каждой из них разрушить опоры и для отрицания бытия вещей вне субъекта (Беркли) и даже для сомнения в нем (Декарт).

• «Материальному» («психологическому», «метафизическому») идеализму Кант противопоставлял свой «трансцендентальный» («критический», «формальный») идеализм, занимающий среднее место между догматизмом и скептицизмом, отделяющий себя от последних посредством задания вопроса о возможности априорного зиания и трансцендентальной рефлексии как осознания отношения наших представлений к различным источникам знания, влекущие за собой «измененный способ мышления», подражающий, по Канту, методу естествознания. Данный способ мышления как систематическое исследование природы чистого разума основан на подразделении сферы познания на два разнородных элемента - вещей, рассматриваемых как они есть сами по себе, и вещей, рассматриваемых в качестве явлений. В рамках различения понятий «трансцендентального» и «эмпирического», «идеальности» и «реальности», «вещей самих по себе» и «явлений» обосновано наличие границ и пределов нашего знания предметов возможного опыта как объектов чувств.

• В основании кантовского учения заложено не только сделанное им программное различение трансцендентального идеализма и эмпирического реализ-

ма, но и связанные с данными важнейшими понятиями дефиниции трансцендентального реализма и эмпирического идеализма как два основных пункта кантов-ской критики.

• На основе сравнения докантовских видов идеализма с идеализмом самого Канта возможно оценить уровень развития философского знания, который был установлен благодаря кантовским новациям в отношении определения понятия «идеализм», очерчивания границ распространения идеалистического учения, внедрения духа подлинного идеализма не только в области познания мира и его объяснения, но и в сфере морально-практической.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в историко-философском осмыслении, на основе современных достижений мирового интеллектуального знания, теоретико-методологических и концептуальных подходов кантовского понимания и интерпретации проблемы идеализма.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее результатов в преподавании учебных курсов по истории зарубежной философии, в особенности немецкой классической философии, европейской философии Нового времени; для подготовки учебных и научных работ по истории философии.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования отражены в 20 публикациях по теме исследования общим объемом 21 пл., в том числе на немецком и английском языках. Материалы работы публиковались в энциклопедических изданиях, в трудах МГУ им. М.В. Ломоносова, Института философии РАН, в Кантовском сборнике, в книге российских кантоведов, недавно изданной в Германии. Основные положения исследования были представлены диссертантом в 2004-2008 гг. в виде докладов на научных мероприятиях: форуме молодых кантоведов (в рамках Международного конгресса, посвященного 280-летию со дня рождения и 200-летию со дня смерти Иммануила Канта), межвузовской конференции «Кант и современная философия», IV Российском философском конгрессе, Третьей международной научной конференции «Высшее образование для XXI века», ежегодных международных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Материалы исследования использованы автором в преподавании учебных дисциплин по истории зарубежной философии на факультете журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова (20062007 уч. год), истории немецкой классической философии и философии Просвещения на отделении философии в Государственном университете гуманитарных наук (2005-2006, 2006-2007,2007-2008 уч. гг.).

Структура диссертации состоит из введения, трех глав, содержащих шесть параграфов, заключения, списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении раскрываются актуальность и степень разработанности выбранной темы исследования, определяются объект, предмет, цель и задачи диссертационной работы, формулируются положения, выносимые автором на защиту.

В первой главе «Истоки и предпосылки кантовского идеализма» автор освещает историко-философскую эволюцию понимания проблемы идеализма в ранних работах И. Канта и становления научной кантовской концепции идеализма. Последовательно рассмотрен процесс развития кантовского отношения к проблеме идеализма в различные периоды времени, прослежена взаимосвязь понимания Кантом специфики собственной позиции на том или ином этапе философской деятельности и поддерживаемого способа опровержения идеализма.

В первом параграфе показано, что в своих ранних работах в 1750-е годы Кант придерживался традиционного взгляда метафизики его времени на понятие и сущность идеализма, критикуя учение последнего преимущественно в онтологическом плане.

В докритический период, в начале своей философской работы Кант пытался решить проблему принципиальной позиции человека по отношению к окружающему миру прежде всего через исследование вопроса о согласовании внешнего и внутреннего в том смысле, что признавалась некая связь между внешним миром и внутренним, а эта связанность и взаимозависимость будет интересовать Канта и в его критический период, когда он постулирует для возможности познания «один опыт, который даже не мог бы быть внутренним, если бы он в то же время не был (отчасти) внешним»1.

Ключевой аргумент опровержения идеализма в 1750-е годы основывался на тезисе о том, что «субстанции могут подвергаться изменениям, лишь поскольку они связаны с другими, и их зависимость друг от друга определяет тогда взаимное изменение их состояния»2.

Кант утверждал, что сама по себе простая субстанция без допущения корреляции с внешними ей объектами никакого положительного (или даже отрицательного) развития иметь не будет, продолжая оставаться таковой именно вследствие своей простоты неспособной к какой-либо трансформации.

Даже сведения о нашем собственном теле во всем разнообразии его определений мы не смогли бы получить, если бы действительно вне нашей души не было бы такого объекта, как наше тело, и равным образом если бы не осуществлялась реально связь, общение между телом (материей) и душой. Одним из важнейших моментов, на котором Кант хотел заострить внимание, это невозможность произвести какое бы то ни было изменение без обязательного условия внешней связи: субстанция не может изменить себя сама, причина изменения в ней просто не содержится.

Так как в тот период своей деятельности Кант находился в русле обсуждения традиционных вопросов предшествующей метафизики, то найденный им в Nova Dilucidario выход представляет собой скорее разумное смешение лейбни-цевской предустановленной гармонии и физического влияния: с одной стороны,

1 Kant I. Kant's gesammelte Schriften, hrsg v. der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften Bd III. Kritik der reinen Vernuft (zweite Auflage 1787) Berlin, 1911. S 24. Z 41-42

2 Kant I Kant's gesammelte Schriften, hrsg v der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften Bd I Vorkritische Schriften 1 (1747-1756). Berlin, 1910 S 410 Z. 18-20

речь идет о всеобщем воздействии духов на тела, а тел - на духов, но с другой стороны, подразумевается также, что между вещами имеет место то, что Кант обозначил термином «всеобщая гармония» («est rerum harmonía universalis»). Последняя подразумевает «взаимную зависимость субстанций», но отнюдь не лейбницевскую согласованность в том плане, что одна субстанция определяет другую в силу связи, которой они соединены между собой в представлении бесконечного существа.

В 1760-е годы Кант отошел от принимаемой им ранее характеристики идеализма и отказался от попыток опровергнуть идеализм, используя аргументы предшествующей метафизики. Он в принципе пересмотрел метод антиидеалистической аргументации на основе принятия новой эпистемологической модели, основанной на ней измененной дефиниции идеализма.

Так называемая «пневматология» шведского мистика Э. Сведенборга явилась для Канта удобным поводом для общего выражения недовольства идеалистическим пониманием мира, особенно в том, что касалось природы и специфики действий нематериальных существ (духов). Однако данная небольшая работа представляет не только исторический интерес, но представляет собой важную веху в развитии кантовского отношения к идеализму и к способам его опровержения - именно способам, так как в «Грезах духовидца...» Кант попытался нащупать новый подход к этой проблеме, апеллируя уже не к привычной догматической метафизике, пусть даже в некотором исправленном виде, но к понятию опыта и опытного познания.

Основной вопрос начинает звучать совершенно по-другому: как же тогда отличить реальный опыт от просто продуктов воображения? И в связи с этим вопросом на первый план выступает критическая точка зрения в ее эмпирико-эпистемологическом варианте, с акцентом на данные опыта и границы познания - как зачатки новой, принципиально иной антиидеалистической стратегии. Это уже не «игра» на одном с идеализмом поле по равным для всех правилам, но попытка за пределы этого поля выйти и поставить под сомнение саму возможность такой «игры». Кант потому уделяет так много времени «пневматологии» Сведенборга, что он отчетливо представляет себе ее глубинный смысл и выявляет его корни: в основе взглядов Сведенборга лежит не что иное, как откровенный эгоизм, или солипсизм - и если можно еще закрыть глаза на мистические откровения самих по себе, хотя бы даже ученая публика и изъявляла к ним живейший интерес, но оставить без внимания теоретические последствия такого явления нельзя.

Несмотря на то, что Кант придерживался в данной работе традиционно-вольфианского значения термина «идеализм», «идеалисте, наметился достаточно серьезный отход от дуалистично-онтологического варианта. Этот отход проявился, во-первых, прежде всего в том факте, что основные отношения и силы явлений философии следует искать в пределах человеческого опыта. Следовательно, во-вторых, эти основные отношения (причины и следствия, в частности) эмпиричны по природе своей и не обусловливаются суждением разума, что и отличает их от грез, фантазий и прочего.

Второй параграф посвящен становлению концепции идеализма И Канта. В этой связи особое внимание уделено диссертации «О форме и принципах чувственно воспринимаемого и интеллигибельного мира» 1770 г.

На рубеже 1760-х - 1770-х годов Кант пришел к осознанию того факта, что если в рамках традиционной метафизической модели невозможно найти надежное решение данной проблемы, которое удовлетворяло бы новым эпистемологическим критериям, то от такой модели следует отказаться. Изменение взгляда на природу пространства и времени побудили Канта к осмыслению программы критической философии, согласно которой «вопрос об идеализме» решался уже совершенно на иных основаниях.

В диссертации ее автор предложил посмотреть на проблему идеализма с совершенно новой точки зрения, используя другую терминологию и привнеся в традиционное привычное употребление слов и выражений несколько иной смысл. Кроме появления новых терминов со своим своеобразным значением, инаугурационное сочинение может служить настоящим пособием по введению в основные кантовские затруднения уже критического периода и путеводным знаком для всего процесса изменения антиидеалистической аргументации.

Важнейшим моментом «О форме и принципах...» является факт разработки в работе эпистемологической точки зрения, послужившей для Канта основополагающей вехой в решении вопроса об идеализме, причем собственно кантов-ская позиция выражена достаточно четко.

Весь процесс диссертационной аргументации развивается в двух диаметральных плоскостях: с одной стороны, раскрывается модель чувственного аффинирования, согласно которой явление свидетельствует о наличии того, что явление вызвало, то есть объекта; с другой стороны, разворачивается учение о форме и основополагающих принципах мира интеллигибельного, или теория оснований метафизического познания. Первая линия кантовской антиидеалистической стратегии сфокусирована на понятии феномена как объекта опыта и предвосхищает положения эмпирического реализма в «Критике чистого разума». Вторая же соотносится с понятием «реального применения рассудка» («usus intellectus realis») как ключевого момента для метафизического познания и, кроме того, должна служить своеобразной пропедевтикой для предотвращения крайне вредного смешения чувственного познания и рассудочного.

В работе «О форме и принципах...» совершенно четко прослеживается изменение кантовского понимания сущности идеализма как философского течения и его значительный отход от того смысла, который вкладывали в него Вольф и Баумгартен. От метафизических размышлений по поводу природы и существования одних лишь нематериальных субстанций в мире Кант перешел к рассмотрению проблемы существования объектов познания, понятие о которых мы имеем через посредствующее звено феноменов.

В этом свете кантовская аргументация строится в основном на основаниях эмпирического реализма: все, что мы можем познать чувственно, есть результат некоего воздействия на нас чего-либо внешнего нам, и, следовательно, представляет собой наш единственный источник знания о присутствии этого «внешнего нам». Кант довольно часто и практически не меняя формулировки употреб-

ляет данный довод в тексте диссертации (параграфы 3, 4, 10, 11, 12, 15), но наиболее важен в этом смысле безусловно параграф 11, так как именно в нем подчеркивается антиидеалистическая направленность положения об аффинировании.

В чем же в таком случае оказывается «виноват» идеализм, с кантовской точки зрения? Прежде всего тем, что сомневается в истинности чувственного познания, а следовательно и в самом факте существования вещей вне нас или же не может его доказать. В этом вопросе ключевым является понимание статуса феномена в кантовской диссертации - через него становится возможным прояснить для себя масштаб эпистемологического поворота в полемике с идеализмом в период «О форме и принципах...». Речь идет о том, что понятие «феномена» соотносится в этой модели с понятием «действия» и о том, что чувственность субъекта способна претерпевать определенные изменения, или модификации, под влиянием присутствия объектов, различающиеся ввиду индивидуальных особенностей субъектов.

В диссертации нет четкого определения всего того, что должно подразумеваться под термином «феномен», отчего это понятие получается изначально неоднозначным. Так, например, Кант называет «феноменами» (рЬаепошепа) пространство и время, подчеркивая, что они не являются понятиями разума и объективными идеями. Затем под «феноменом» предлагается понимать «объект чувственности». Также «феномен» обозначается как обьект опыта, причем «опыт» (ехрепепйа) в диссертации есть не что иное, как рефлективное познание (со(*пШо), которое возникает от сопоставления рассудком многих явлений, то есть представляет собой результат логического применения рассудка.

Собственно, разница между феноменом и явлением (аррагеп^а) заключается в том, что явление предшествует логическому применению рассудка, или есть чувственное в строгом смысле слова, а феномен получается как раз определенным посредством функции рассудка, которая сравнивает и сопоставляет между собой чувственные данные. Таким образом, можно сказать, понятие феномена как объекта опыта в кантовской аргументации играет также роль своеобразного эпистемологического маркера.

Суть кантовской теории истинности чувственного познания заключается в мысли о том, что в суждении, утверждающем ту или иную ситуацию в чувственно воспринимаемом мире, истина состоит в «согласии предиката с данным субъектом», причем понятие субъекта, трактуемое как феномен, «дается только через отношение к чувственной способности познания и согласно с ней же даются чувственно наблюдаемые предикаты»1. Нет сомнения в том, что при таком подходе к рассмотрению проблемы идеализма в рассуждениях Канта можно выделить четкое эпистемологическое ядро: во-первых, гарантируется истинность суждения о чувственных данных и, во-вторых, опровергается сомнение идеалистов в действительности того объекта, который соответствует данному сужде-

' Kant I Kant's gesammelte Schriften, Itrsg v der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften Bd II. Vorkritische Schriften 2 (1757-1777) Berlin, 1912 S 397 Z 11-15.

нию, посредством как утверждения понимания феномена как действия, так и с помощью умолчания о сущности причины феноменов.

Кантовское утверждение в начале параграфа 11 о том, что феномены не выражают абсолютного и внутреннего качества объектов, то есть не отображают в точности их природу и есть, следовательно, лишь «образы вещей, а не идеи» (rerum species, поп ideae), является развитием темы, поднятой в параграфе 10. Особенность человеческого способа созерцания заключается в невозможности доступа для человека рассудочного созерцания и только лишь в чтении в процессе познания «символов» интеллигибельной области (cognitio symbolica), и то даже такое познание возможно для нас посредством самых общих, абстрактных понятий, но ни в коем случае не через единичные понятия в конкретной форме.

Ноумен, или интеллигибельное в принципе, не может быть воспринят при помощи представлений, почерпнутых из ощущений и лишено вообще всех свойств человеческого созерцания.

В диссертации Канта имеются определенные зачатки будущей критической программы в том, что касается определения структуры и границ чувственного познания, но в отношении очерчивания границ рассудочной области есть довольно заметные пробелы. В этом плане позиция идеализма, сомневающегося в истинности чувственного познания, опровергается аргументами, заимствованными из того же эмпирико-познавательного контекста, что предполагает коренное отличие решения вопроса об идеализме от вольфианской традиции. Новацией кантовской позиции является прежде всего толкование проблемы идеализма как проблемы в первую очередь эпистемологической и требующей, соответственно, эпистемологического же решения.

Во второй главе «Опровержение Кантом видов идеализма в критический период» утверждается, что тематика, связанная с доказательством существования внешнего мира, приобрела в критический период отчетливо негативный характер, отразившийся в опровержении философских систем Беркли и Декарта, названных Кантом соответственно догматическим и проблематическим (скептическим) идеализмом.

Критическое осмысление догматического идеализма Дж. Беркли в первом параграфе позволило рассмотреть вопрос о канто-берклианском отождествлении, выявить связанную с ним двухуровневую проблему и предложить ее решение, которое представляется наиболее адекватным. Во-первых, на материале текстологического сравнения сочинений Канта и Беркли сделан вывод о знании Кантом по крайней мере двух сочинений ирландского мыслителя: «Трех разговоров между Гиласом и Филонусом» и «Сейриса». Во-вторых, в исторической перспективе представлены основные точки зрения на канто-берклианскую проблему. В-третьих, подробно освещена динамика отношения Канта к философии имматериализма. В-четвертых, с помощью ряда аргументов обоснована собственно авторская позиция относительно адекватности кантовской критики учения Беркли.

Критика «догматического идеализма» Беркли проводилась Кантом по нескольким направлениям: а) в берклианской философии телесные вещи, вследствие неразличения в последней эмпирического и трансцендентального, материи и

формы предмета, приобретают в свете кантовской трактовки статус «видимости» (что есть явления в эмпирическом, а не трансцендентальном смысле); б) признание со стороны Беркли «относительного пространства» и «относительного времени», что могло привести лишь к «кажимости» вещей вне субъекта; в) сфера существования, по Беркли, ограничена действием формулы «esse est percipi» (предметы, которые в нее не попадают или попасть не могут, такие, как, например, бесконечно малые величины, по определению и не оказываются в сфере возможного опыта); г) «догматизм» берклиевской философии как намерение воздвигать философские построения без предварительного исследования способности самого разума.

В процессе критического осмысления позиции Беркли Кант сформулировал следующие положения: а) утверждается позиция «единого пространства» и «единого времени», в которых уже возможна иерархия, абсолютность оставлена как свойство пространства и времени в его отношении к формам человеческого созерцания, поскольку данные понятия не есть понятия эмпирические; б) ряд явлений может продолжаться бесконечно (даже если сами явления чрезвычайно слабы для нашего сознания) и факт невосприятия нами в данный момент времени какого-либо явления еще не говорит о его полном отсутствии в бытийной области и в нашем потенциальном опыте; в) Кант дал определение «догматического метода разума» как науки, содержащей в себе строгие доказательства из верных априорных принципов, науки систематической, не одобряя, однако, «критики высказываний», что в определенной степени было свойственно Беркли, так как здесь нет различия объективного и субъективного в отношении их значимости.

Во втором параграфе представлено опровержение И. Кантом проблематического идеализма Р. Декарта.

В результате опровержения идеализма Декарта Кант сформулировал следующие положения: а) утверждение о допустимости рассуждения о бытии внешнего мира на основании эмпирического сознания собственного существования субъекта; б) наличие психических явлений (грез, фантазий, сновидений и пр.) основывалось на предшествующем получения внешних впечатлений; в) аргумент от противного - если бы наше свойство восприимчивости к внешним явлениям было бы спонтанностью воображения, то форма пространства превратилась бы в форму времени, а ведь в нас имеются все-таки пространственные представления; г) существование субъекта во времени определено присутствием в его восприятии «чего-то постоянного», что должно быть извне; сама мысль о существовании вещей «вне меня» служит свидетельством действительного бытия данных вещей, этому способствует «чистая рецептивность» души, или наша «изначальная пассивность» по отношению к чему-то, отличному от нас и нас аффицирующему.

В третьей главе «Основные положения кантовского идеализма» освещаются подходы к определению понятия «идеализм», дана характеристика кантовского идеализма.

Изучение в первом параграфе подходов к определению идеализма показало, что собственное понятие идеализма употреблялось Кантом в первой полови-

не 1770-х годов нечасто, в русле рассуждений о взаимодействии души и тела, внутреннего и внешнего (R4230, R4673 - об идеальности пространства). Во фрагменте Reflexion 4230 Кант обозначил идеализм как учение, опровергаемое только на основе тезиса о существовании тел и признании души лишь в качестве мыслящего субъекта, зависящего от тела.

Более подробное рассмотрение «вопроса об идеализме» у Канта отмечено уже во второй половине 1770-х годов, в лекциях по метафизике, в которых давались определения эгоизма и идеализма и присутствуют сходные моменты с первым изданием «Критики чистого разума».

В первой «Критике чистого разума» в главе «Критика четвертого паралогизма трансцендентальной психологии» в контексте вопроса об идеальности (внешнего отношения) идеалистом признается тот, кто не считает возможным подтверждение существования внешнего мира путем непосредственного восприятия и полагает опыт как недостоверный гарант нашей в этом уверенности, но все же не отрицает совсем существование внешних предметов чувств.

Именно здесь Кант ввел новое различение видов идеализма на трансцендентальный и эмпирический, понятие «проблематического» идеализма заменил «скептическим» и не упомянул вовсе термин «эгоизм», употребляя только «идеализм». Последний возможен как трансцендентальный, то есть признающий пространство и время не как вещи сами по себе, а только как чувственные формы нашего созерцания («nur sinnliche Formen unserer Anschauung»), имеющий своим антиподом трансцендентальный реализм, утверждающий, в свою очередь, пространство и время в качестве определений или условий объектов как вещей самих по себе, как «нечто данное само по себе» («etwas an sich»).

В «Пролегоменах...» Кант вновь поменял «идеалистическую» терминологию и впервые стал рассуждать о «материальном» (materialer/materieller) идеализме, чему соответствует также понятие «реального» идеализма в рукописных набросках 1790-1798-х годов, как противоположных идеализму «формальному» (formaler), то есть собственно кантовскому. Атрибут «материального» указывает на специфику этого определения идеализма, подразумевая направленность «материального» идеализма против содержания нашего познания в смысле сомнения или отвержения существования материи, как и бытия внешнего мира.

Общее определение идеализма дано Кантом во втором примечании к первой части «главного трансцендентального вопроса» («Как возможна чистая математика?»): идеализм есть положение о том, что существуют только мыслящие сущности, а остальные вещи суть лишь представления в них без какого-либо внешнего коррелята.

В предисловии ко второму изданию «Критики чистого разума» (1787 г.) в список определений опровергаемого идеализма, кроме уже названных «метафизического» и «материального», Кант включил также понятие «психологического», подразумевая под ним «проблематический идеализм Картезия» и «догматический идеализм Беркли» (сходные дефиниции которых приведены в добавленной главе «Опровержение идеализма»). Здесь идеализм понимался как теория, согласно которой бытие внешних вещей либо считается сомнительным и недо-

казуемым (zweifelhaft und unerweislich), либо ложным и невозможным (falsch und unmöglich)

Эгоизм определялся Кантом как учение, утверждающее невозможность доказательства существования тел вне нас, на основании того, что вопрос, имеет ли человек тело, эго такой же вопрос, как если бы спросить, имеет ли этот человек душу, так как душа всегда предполагает наличие тела. Кант утверждал: если идеализм не может быть опровергнут, то не может быть опровергнут и эгоизм.

Однако этим вовсе не подразумевалось полное исчезновение понятия эгоизма из кантовской философии, наоборот, оно заняло в ней свое место в качестве эгоизма антропологического, виды которого Кант предоставил на рассмотрение своим читателям в «Антропологии с прагматической точки зрения» (1798 г.

- «Anthropologie in pragmatischer Hinsicht»). В данной работе, в первой книге «Антропологической дидактики» рассматриваются эгоизм логический, эстетический и моральный, причем каждый из них выполняет определенную функцию ограничения, логический эгоизм сдерживает притязания рассудка, эстетический

- притязания вкуса, а моральный - притязания практического интереса.

Представленные в параграфе определения и виды метафизического идеализма (в широком смысле — как противоположные остальному комплексу работ в системе трансцендентального идеализма) охватывают по масштабу критический период кантовского учения в основном в ее теоретическом аспекте. Кант на протяжении своей научной и творческой жизни многократно менял дефиниции в вопросе об идеализме, что было связано с изменением установок его гносеологии в различное время и разными подходами к опровержению материального идеализма. Первая часть параграфа посвящена в том числе не только классификации философских позиций с точки зрения Христиана Вольфа, но и комплексу вариантов опровержения как идеализма, так и эгоизма, что составило в дальнейшем исходную точку и опорный пункт для кантовской программы опровержения идеализма. Также рассмотрено влияние, оказанное работами Г. Лейбница и X. Вольфа на формирование немецкой терминологической традиции в отношении таких понятий, как «идеализм», «идеалисты». Кроме того, чрезвычайно важным является факт постепенной трансформации понимания феномена «эгоизм», начатого с работ Канта и продолженного его последователя, в сторону перенесения значения данного понятия из теоретико-познавательной области в сферу морально-практическую, что и привело в конечном итоге к появлению современного смысла термина «эгоизм» как нравственного индикатора худших индивидуалистических склонностей человека.

Рассмотрение во втором параграфе собственно кантовского варианта решения «вопроса об идеализме» выявляет основные черты и особенности проблемы идеализма в трактовке Канта. Представлены в концентрированном виде базисные свойства, определяющие сущность природы оригинального учения Канта, его «трансцендентального» - «формального» - «критического» идеализма. Особое внимание уделено раскрытию основополагающего кантовского разделения идеализма - реализма в критике четвертого паралогизма трансцендентальной психологии в первом издании «Критики чистого разума» (1781 г.). В свете кантовской программы опровержения идеализма изложена столь значимая

для Канта теория трансцендентального предмета, включающая в себя ключевые аспекты кантовской доктрины, а также теория двойного аффицирования. Показано сущностное отличие кантовского формального идеализма от идеализма «материального».

Для более полного освещения природы оригинального идеализма Канта следует обратиться к определяющим его основополагающим дефинициям, призванным соответственно отграничить сферу «трансцендентального», или «формального», или «критического» идеализма от оппозиционного ему «материального», «психологического» или «метафизического». Наличие в системе Канта нескольких дефиниций для определения ее сути свидетельствует о постоянной борьбе Канта с попытками соотнести его учение с другими, которые на тот момент времени уже имелись, в силу ли сложности и «темноты» кантовской системы для его современников, или видимой сходности некоторых ее положений с другими концепциями, например, в философии Беркли. Следствием и свидетельством борьбы Канта являлось выдвижение на первый план того или иного аспекта кантовского идеализма.

В первом издании «Критики чистого разума», в указанном в предыдущих разделах паралогизме идеальности Кант представил базисное для него разделение двойных типов философских учений, данных в двухслойном разрезе эпистемологического и онтологического уровней. Граница демаркации и одновременно сравнения проходит в данном варианте в сфере отношения к предметам и фиксирования их статуса. Тот факт, что Кант вывел здесь два типа идеализма (трансцендентальный и эмпирический), как и то, что понятие реализма в его трактовке также раздвоилось (эмпирический/трансцендентальный, соответственно первому разделению), говорит о принципиально значимом для его системы неразделимой оппозиции «эмпирического - трансцендентального», влекущую за собой оппозиции «реального - идеального» и «явлений - вещей самих по себе».

Трансцендентальный реализм и следующий за ним эмпирический идеализм, утверждающий, что «все представления наших чувств недостаточны для того, чтобы удостоверить действительность их объектов»1 и повинный вследствие этого в возникновении сомнения в существовании внешнего мира, находятся в тупике по причине нежелания (или неумения) признать формальные условия опыта и согласно трансцендентальной рефлексии (die transscendentale Überlegung (Reflexion) произвести различие и затем осознать необходимую связь между тем, что получаемо от чувственного созерцания, и тем, что получаемо от чистого рассудка, как двух составляющих человеческое познание (В 316 -319).

Трансцендентальный идеалист, предпринимающий процедуру разделения познавательной сферы на феномены (phaenomena) и ноумены (noumena/intelligibilia) как на предметы, мыслимые на «основе единства категорий» и относящиеся к человеческому созерцанию как к чувственному, то есть, явления (Erscheinungen), и «предметы рассудка» (Gegenstände des Verstandes),

' Kant 1 Kant's gesammelte Schriften, hrsg v der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften Bd. IV. Berlin, 1911. S. 232 Z. 24-25

охарактеризованные в созерцании нечувственном (интеллектуальном), признает, что все явления (во внешнем или внутреннем чувстве) есть только лишь представления (о себе самом как об объекте или о внешних телах как об объектах), а не вещи сами по себе. Пространство и время в такой трактовке есть чувственные формы нашего созерцания (nur sinnliche Formen unserer Anschauung) и никак не есть данные для самих себя определения или условия объектов как вещей самих по себе.

В рассуждении о природе трансцендентального идеализма и материи Кант предполагал два значения понятия «внешний»: наши представления называются внешними в том случае, если они соотносят наши восприятия с пространством как формой внешнего чувства, основной чертой которого является нахождение «вне друг друга», хотя нужно всегда учитывать, что пространство как субъективное условие опыта и априорная форма чувственности находится «в нас». Для Канта это «парадоксальное, но правильное положение» не вызывало каких-либо сомнений по той простой причине, что пространство есть не что иное, как представление и то, что содержится в нем, содержится как в представлении; следовательно, в пространстве есть только то, что в нем действительно представляется. Следовательно, выражение «все вещи находятся друг подле друга в пространстве» («alle Dinge sind neben einander im Raum») обладает достоверностью только в том случае, если вещи, о которых идет речь, понимаются как предметы чувственного созерцания (В 43).

Если же мы предполагаем двойной смысл выражения «вне нас», то должны быть, следовательно, два способа воздействия на нашу чувственность (двояко понимаемое аффинирование) предметов - и как внешних в пространстве, и как вне нас в строгом смысле. Безусловно, подчеркивал Кант, что вне нас действительно может существовать нечто такое, чему будут соответствовать явления под названием «материя». Однако в первом случае (вещи в пространстве) это «нечто» трактуется в феноменальном плане («субстанция в явлении»), как находящееся исключительно «в нас», то есть по сути в том же качестве, что и явление; откуда и получается, что вещи в пространстве воздействуют на наши чувства в том плане, что посредством внешнего чувства мы можем представлять вещи как находящиеся вне нас (что и служит основной чертой пространственного представления в нас как сознания отношения к другим объектам). Что касается второго случая, то здесь уже не определенные пространственно-временными отношениями вещи влияют на нас, а предметы вне нас в строгом смысле слова воздействуют на нашу чувственность вообще, представляя собой некий принцип аффицирования.

Таким образом, в основе внешнего и внутреннего созерцания Кантом предполагается понятие того, что он назвал «трансцендентальным объектом», или «неизвестным нам основанием явлений», только посредством которого мы можем получить какое-либо знание как о материальном, так и интеллектуальном способе бытия.

Что представляется в кантовском понимании под трансцендентальным предметом? По сути, ничего, кроме того, что он обозначает понятие о предмете чувственного созерцания вообще (для всех явлений). Это значимо, только если

обращаться к понятию явления, так как последнее есть некий знак, отсылающий к тому «нечто» («Etwas»), что само по себе явлением не оказывается вследствие того, что явление есть способ нашего представления; вне такого понимания, как, скажем, явление для самого себя, оно ничего не обозначает. Следовательно, необходимо принять утверждение, что явление (также данное и в просто лингвистическом значении, как термин) содержит в себе указание на то самое «нечто», о котором шла речь выше и представление о котором (непосредственное) в сущности чувственно, то есть суть отсылка (что-то вроде «указующего перста») посредством чувственности на то, что от чувственности независимо.

«Ноумен» необходим как указатель на возможность иного вида созерцания (нечувственного), нежели наше чувственное созерцание (А 252). Совокупность таких ноуменов составляет интеллигибельный мир как представление о некой задаче, «предмет которой сам по себе... возможен, но решение которой...совершенно невозможно»'. Во втором издании «Критики..» в главе «Об основании различения всех предметов вообще на phaenomena и noumena» Кант соединил два данных смысла понятия ноумена в трактовке последнего как «проблематического», «неопределенного», но не заключающего в себе противоречия на следующем основании: взятое в проблематическом значении, понятие ноумена приобретает негативный смысл, поскольку служит знаком наличия границ чувственного познания («...мы разумеем вещь, поскольку она не есть объект нашего чувственного созерцания...» (В 307) и «это представление...служит для того, чтобы обозначить границы нашего чувственного познания» (В 345)). В позитивном смысле ноумен свидетельствует о допущении особого способа созерцания, или созерцания интеллектуального (die intellctuelle Anschauung), которое нам не присуще и лежит вне нашей познавательной способности, но притязанием на что было бы применение категорий к объектам самим по себе (но такое предположение, по Канту, является заблуждением, так как даже сама возможность этого не может быть рассмотрена).

Главное отличие кантовского формального идеализма от материального, на что он сам указывал, состоит в согласии с утверждением предшествования моего созерцания действительному предмету только с учетом принятия исходной посылки об априорном познании данного предмета на основании только формы чувственности, которая понимается как предшествующая в субъекте «всяким действительным впечатлениям», получаемым от внешних предметов. Если, например, удалить из эмпирических созерцаний вещей все, относящееся к эмпирическому, или конкретнее, к ощущению, то останутся в наличии только пространство и время как созерцания чистые и априорно находящиеся в основании созерцаний эмпирических, и не могущие быть каким-либо образом уничтоженными.

В Заключении диссертации автором сформулированы основные результаты представленной работы. Проведенное исследование позволило выявить ключевые положения и сделать на их основе обобщающие выводы, необходимые

1 Kant I Kant's gesammelte Schriften, hrsg v der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften Bd IV S 316 Z 21-24

для представления объемной картины отношения И. Канта к «вопросу об идеализме» как философско-теоретической позиции, занимавшей значительное место в общей мыслительной атмосфере XVIII века. Намечены направления дальнейшего историко-философского осмысления теоретических проблем в современном кантоведении.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы общим объемом 21 пл.:

I. Статьи, опубликованные в ведущих реферируемых журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ для публикации основных научных результатов докторских (кандидатских) диссертаций:

1. Васильева М.Ю. Проблема идеализма в трактовке Иммануила Канта // Власть. 2007. №6. С. 77-81. - 0,5 п.л.

2. Васильева М.Ю. Становление кантовской концепции идеализма // Власть. 2008. №8. С. 116-121. - 0,55 п.л.

II. Другие публикации:

1. Wasiljewa М. Yu. Das Problem der Außenwelt bei Immanuel Kant. Die Entwicklung seiner Vorstellungen in der vorkritischen Periode // Kant im Spiegel der Russischen Kantforschung heute. Stuttgart-Bad Cannstatt: Fromman-Holzboog Verlag, 2008. S. 161-173.-1,1 п.л.

2. Васильева М.Ю. Истоки и предпосылки кантовского понимания идеализма И Иммануил Кант: наследие и проект / Институт философии РАН. Под ред. B.C. Степина, Н.В. Мотрошиловой. М.: Канон+, 2007. С.9-20. -0,9 п.л.

3. Васильева М.Ю. Кантовское понимание идеализма. М.: Голос-Пресс, 2005. - 7,0 п.л.

4. Васильева М.Ю. Внешний мир у И. Канта: эволюция представлений в докритический период // Форум молодых кантоведов (По материалам Международного конгресса, посвященного 280-летию со дня рождения и 200-летию со дня смерти Иммануила Канта). М.. Институт философии РАН, 2005. С.4-18. -1,0 п.л.

5. Rockmore Т. Kant and Idealism // Кантовский сборник: Научный журнал. Калининград: Изд. РГУ им. И. Канта, 2008. № 1 (27). С.132-135. - 0,3 п.л.

6. Васильева М.Ю. Критика И. Кантом идеализма Дж. Беркли И Материалы конференции «Кант и современная философия». Историко-философский альманах. Вып. первый: Кант и современность. М.: Современные тетради, 2005. С.182-189. - 0,7 п.л.

7. Vasiljeva М. Pcrpertual peace // Global Studies Encyclopedia. P.399. Moscow: Dialog; Raduga Publishers, 2003. - 0,2 п.л. (в соавторстве).

8. Васильева М.Ю. Учение И Канта о веши в себе. М.: Социум, 2002. - 2,4

пл.

9. Васильева М.Ю. «Вечный мир» И. Канта // Глобализация: Энциклопедия. С. 105-106 М.: Радуга, 2003. - 0,2 п.л. (в соавторстве).

10. Васильева М.Ю. Проблема «сознание - тело» в философии И. Канта // Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов IV Российского философского конгресса. Т. 1. М.: Современные тетради, 2005. С. 247-248. - 0,1 п.л.

11. Васильева М.Ю. Критика И. Кантом «проблематического идеализма» Р. Декарта И Материалы XII Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Том V. Философия. М.: Изд. Московского ун-та, 2005. С.31-32. -0,1 п.л.

12. Васильева М.Ю. И. Кант: «безусловно невозможно, чтобы ничего не существовало». Обоснование существования внешнего мира в докритический период // Труды членов РФО. Вып.б. М.: Российское философское общество, 2003. С. 59-75.- 1,0 п.л.

13. Васильева М.Ю. Эволюция философских взглядов И. Канта в докритический период. М.: Голос-Пресс, 2003. - 2,8 п.л.

14. Васильева М.Ю. «Вечный мир» // Глобалистика: Международный энциклопедический словарь. С. 101-102. М.-СПб.-Ньш-Йорк: Елима: Питер, 2006. - 0,2 пл. (в соавторстве).

15. Васильева М.Ю. К вечному миру: «диалог» философа и политика // Политика и культура: культурные факторы регуляции власти. М.: Московская гуманитарно-социальная академия, 2002. - 0,7 п.л.

16. Васильева М.Ю. Платоновская идея как идеальный конструкт// Труды членов РФО. Вып. 4. М.: Российское философское общество, 2003. С. 251-259. -0,6 пл.

17. Васильева М.Ю. Проблема «сознание - тело» в философии И. Канта // Философия и будущее цивилизации: Материалы IV Российского философского конгресса. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 2005 [электронная: CD], - 0,1 п.л.

18. Васильева М.Ю. Кантовское опровержение картезианского идеализма // Третья Международная научная конференция «Высшее образование для XXI века» // Научные труды Московского гуманитарного университета. 2006. Вып. 73. М.: Изд. МосГУ, 2006. С. 62-75. - 0,9 п.л.

Подписано в печать 21 10 2008 Заказ № ££5 Формат 60x84 1/16. Объем 1,5 п л Тираж 100 экз. Национальный институт бизнеса (111395, г Москва, ул Юности, 5/1).

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Васильева, Марина Юрьевна

Введение.

Глава I. ИСТОКИ И ПРЕДПОСЫЛКИ

КАНТОВСКОГО ПОНИМАНИЯ ИДЕАЛИЗМА.

1.1. Историко-философские аспекты проблемы идеализма в ранних работах И. Канта.

1.2. Становление кантовской концепции идеализма: диссертация «О форме и принципах чувственно воспринимаемого и интеллигибельного мира» 1770 г.

Глава II. ОПРОВЕРЖЕНИЕ КАНТОМ ВИДОВ ИДЕАЛИЗМА В КРИТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД.

2.1. Критическое осмысление догматического идеализма Дж. Беркли.

2.2. Опровержение И. Кантом проблематического идеализма Р. Декарта.

Глава III. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

КАНТОВСКОГО ИДЕАЛИЗМА.

3.1. Идеализм: подходы к определению понятия.

3.2. Основные черты и особенности кантовского идеализма.

Введение диссертации2008 год, автореферат по философии, Васильева, Марина Юрьевна

Актуальность трансцендентальной философии Иммануила Канта в наши дни находит выражение в возрастающем интересе к его наследию ученых из многих стран, обнаруживших в кантовских теоретических и практических взглядах основу для построения собственных теоретических конструкций, импульс к проведению научных форумов, публикации многочисленных изданий1. Объяснение причины подобного интереса к кантовскому наследию в начале XXI века можно обнаружить посредством обращения к сущностному ядру философии Канта, то есть тому, что им самим было дефиницировано как «трансцендентальный идеализм». В исследованиях на данную тему содержится свое, примыкающее к тому или иному интерпретационному лагерю, видение природы, источников и основополагающих черт кантовского идеализма.

При ознакомлении с текстами Канта возникает настоятельный вопрос относительно того, что же делает учение последнего именно «идеализмом», особенно учитывая критику Кантом различных видов идеализма и в определенной мере негативное к ним отношение; и если это идеализм, то каковы мотивы для обозначения его как «трансцендентального», «критического» или «формального». Настоящим «камнем преткновения» для тщательного рассмотрения являются особенности понимания Кантом не только своего собственного идеализма, но и таковых, ему оппозиционных, что отразилось в достаточном количестве неясностей при попытке сопоставить и разнести по отдельным шкалам классификационной градации содержащиеся в кантовских сочинениях определения идеализма.

Необходимо учитывать тот факт, что идеализм как мировоззренческая и собственно философская проблема был заявлен в качестве таковой еще задолго до метафизико-методологических построений Канта и проявился во множестве различных форм (одной из которых были идеи Канта в докритический период), в достаточной мере представленных на любом этапе развития историко-философского знания. По сути дела, данным термином можно обозначить не столько более или менее целостную систему взглядов того или иного мыслителя, сколько некое общее отношение, или, на философском языке, дискурсив

1 Характерно название вышедшей в Германии объемной книги под редакцией Дитмара Хай-деманна (Dietmar H. Heidemann) «Зачем Кант сегодня?». В числе авторов данного издания -известные западные кантоведы Карл Америке (Karl Ameriks), Клаус Дюзинг (Klaus Düsing), Пол Гайер (Paul Guyer) и др. (Heidemann, Dietmar H.; Engelhard, Kristina (Hrsg.). Warum Kant heute? Systematische Bedeutung und Rezeption seiner Philosophie in der Gegenwart. Berlin, 2004). ную категорию, разъясняющую принципиальную позицию, в одном случае характеризующую внешний нам мир как тождественный данным сознания, в другом случае утверждающую наличие за пределами сознания изначальной духовной субстанции, которая этот мир порождает. Но и в одном, и в другом вариантах продолжается дискуссия (если это, конечно, не совсем, по выражению Канта, «изъеденный червями догматизм») по поводу нашей уверенности в бытии внешнего мира, целесообразности такой уверенности, способов ее достижения. Как точно заметил в своем «Введении в науки о духе» Вильгельм Дильтей, это «упрямейшая из загадок.вопрос об источнике и правомерности нашего убеждения в реальности внешнего мира»2.

Несмотря на то, что Кант, защищаясь от обвинений в субъективизме, заявил о незначительной роли темы идеализма в общей системе своих рассуждений («далеко не составляет душу системы»3), вопрос о внешнем мире, связанный с предметом его поисков самым непосредственным образом, присутствовал у Канта всегда - в докритическом и собственно критическом периодах — с различием в расстановке акцентов, истолковании, что было обусловлено последовательными этапами развития и эволюцией философских идей Канта.

Степень разработанности темы исследования. В нашей стране интерес к философскому наследию Канта всегда был традиционно высок. В отечественном кантоведении накоплен значительный опыт в изучении Канта4, представленный прежде всего в трудах В.Ф. Асмуса, A.B. Гулыги, Т.И. Ойзермана, И.С. Нарского, JI.A. Абрамяна, Г.В. Тевзадзе, Н.В. Мотрошиловой, П.П. Гай-денко, Т.Б. Длугач, Э.Ю. Соловьева, В.А. Жучкова, В.В. Васильева, В.И. Молчанова, JI.A. Калинникова, А.Н. Круглова, С.А. Чернова, JI.A. Сусловой.

Особое значение имеют теоретические разработки методологических аспектов изучения наследия Канта. В этой связи следует отметить предпринятый В.В. Соколовым конструктивный анализ философии Канта как классической системы субъект-объектности, ее конкретного результата - учения о человеке5. Подход В.В. Соколова является объективно ценным для проблематики идеализма в следующих моментах.

2 Дильтей В. Введение в науки о духе: Опыт полагания основ для изучения общества и истории // Собр. соч. в шести томах. Т.1. М., 2000. С.274.

3 Kant I. Kant's gesammelte Schriften, hrsg.v. der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften. Bd.IV. Berlin, 1911. S.374. Z.l 1-12.

4 Общий обзор состояния кантоведения в России наиболее полно представлен в работе Н.В. Мотрошиловой: Kant in Rußland // Kant - Studien. 2000. № 91. S. 73-95.

5 См.: Соколов B.B. Историческое введение в философию: История философии по эпохам и проблемам. М., 2004. С.822-869.

Во-первых, в освещении кантовских работ докритического периода рассматривается такая важная новация Канта 1750-х — 1760-х гг., как разделение логических и реальных оснований познания. Как верно замечает В.В. Соколов, в чисто логическом контексте возможно лишь категорическое отрицание, не предусматривающее никакого утверждения, и только явления в мире природы и в человеческой жизни сочетаются со своей противоположностью: «Одни тела непроницаемы, другие проницаемы, любовь нередко обращается в ненависть, красота осознается как противоположность безобразия, добро зла»6.

Во-вторых, представлена собственная трактовка понятия «вещей самих по себе» и его роли в системе кантовской философии. Обращается внимание на основной вопрос трансцендентального идеализма — «что такое эти вещи?», оставляя двоякую интерпретацию немецкого выражения «Dinge an sich (selbst)» и как «вещей самих по себе» и как «вещей в себе». Выделяется следующая схема получения опытного знания: вещи сами по себе существуют независимо от субъекта и до начала его познавательной деятельности и, только соприкасаясь с чувствами человека и тем самым их аффицируя, они становятся «вещами для

•7 нас», выступая в них как ощущения, а еще точнее - как явления» . Вся совокупность «вещей самих по себе» трансцендентальна и познаваема только согласно их воздействию на органы чувств; идеи же разума, рассматриваемые в Трансцендентальной диалектике, трансцендентны и могут быть «вещами в себе» только по содержанию, по своим объектам. «Вещи в себе» непознаваемы и это обусловлено природой самого разума в отличие от «вещей самих по себе», познаваемых частично рассудком в качестве явлений8.

В-третьих, В.В. Соколов обозначает под предметом познания результат понятийной деятельности рассудка и подчеркивает, что «нет объекта без субъекта», но не в «берклианском смысле отождествления вещей с чувственными восприятиями, а в трансцендентальном смысле аналитики, выявляющей и обосновывающей строгую всеобщность естествоведческой науки»9.

Профессор показывает, что именно Кант своей трансцендентальной философией наиболее обоснованно и полно доказал зависимость содержания познания от его формы и онтологии — от гносеологии, раскрыв «порочность противопоставления субъекта и объекта» и изменив при этом понимание опыта10.

6 Соколов В.В. Указ. соч. С.827.

7 Там же. С.831.

8 Там же. С.843.

9 Там же. С.835.

10 Там же. С.839.

Как справедливо заключает В.В. Соколов, философские идеи Канта в своих различных аспектах «сделали эпоху в немецкой и мировой философии»".

В.Н. Кузнецов рассмотрел кантовскую гносеологическую концепцию, изложенную в «Критике чистого разума», в масштабе всей системы «критиче1 ской философии» . Особенностью методологического подхода В.Н. Кузнецова является фундаментальное изучение и характеристика основных узловых пунктов кантовской теории познания, причем все важные обобщающие положения сопровождены подтверждающими цитатами из первоисточников. Среди выводов профессора касательно тематики идеализма следует выделить следующие научно значимые положения.

Во-первых, профессор Кузнецов трактует понятие «вещи самой по себе» в его двойственной природе, как «низовую» и как «вершинную» вещь саму по себе. В Трансцендентальной эстетике речь идет о «низовой» вещи самой по себе как порождающей чувственные созерцания: «вещи сами по себе» посредством аффицирования чувственности продуцируют явления, или «вещи для нас». Согласно В.Н. Кузнецову, кантовский «сенситивный априоризм» ставит непроницаемый экран между «вещами самими по себе» и явлениями, что и приводит к выводу о принципиальной непознаваемости «вещей самих по себе», то

1 Ч есть к невозможности познать, что они собой представляют . В Трансцендентальной диалектике говорится, напротив, о «вершинной» вещи самой по себе как о ноумене в применении к человеческому разуму в качестве порождающей причины обдуманно-волевых поступков14.

Во-вторых, обстоятельное внимание уделено разделу «Опровержение идеализма» и собственно понятию «идеального», которое обозначается как имеющее свой источник и свое существование только в сознании человека как чувствующего и мыслящего субъекта. В.Н. Кузнецовым была выдвинута гипотеза, что глубочайшее кантовское убеждение в существовании «вещей вне нас» была связана с признанием Кантом аффицирования чувственности «вещами самими по себе», обладающими независимым объективным бытием15.

В-третьих, характеризуя базисный смысл утверждений кантовского трансцендентального идеализма, профессор Кузнецов замечает, что Кант фактически строил не только новую гносеологию, но и новую онтологию: в «Кри Соколов В.В. Указ. соч. С.869.

12 См.: Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия. М., 2003. С.23-68.

13 Там же. С.32.

14 Там же. С.57.

15 Там же. С.47. тике чистого разума» имеет место быть гносео-онтологическая концепция как целостное мировоззренческое образование, поскольку, как подчеркивает В.Н. Кузнецов, «онтологические аспекты этой концепции органично связаны с гносеологическими и прямо определяются ими»16. Представленный Кантом мир явлений, который собственно и есть то бытие, на чье познание и направлен человеческий рассудок, не есть «чуждый действительности спекулятивный фантом, а феноменалистко-идеалистическое истолкование природы в тех существенных определенностях, которые были открыты в ней естествоиспытателями»17. Следовательно, кантовская онтология обозначается В.Н. Кузнецовым как «феноменалисткая», или «феноменологическая».

В изучении тематики идеализма выделяется историко-философский подход (А.Ф. Грязнов, В.В. Васильев, А. Иванчикова). Особо следует отметить раздел по проблеме опровержения идеализма в книге В.В. Васильева18, в которой автор обращается к исторической перспективе возникновения самой проблематики идеализма и приводит ряд ценных терминологических уточнений. В.В. Васильев, используя ряд аргументов, показывает, что XVIII век «действительно проходит под знаком борьбы с идеализмом»19, но в рассмотрении немецкого варианта опровержения идеализма указывает, что путь критики с помощью теологии (как то было в философии X. Вольфа, А.Г. Баумгартена, Г.Ф. Майера) является в гораздо большей степени запутанным и непрозрачным в логическом смысле, чем путь нетеологического опровержения идеализма и эгоизма (что предоставило, например, учение И. К. Готшеда)20.

В.В. Васильев полагает, что проблема опровержения идеализма, как он понимался в восемнадцатом веке, в принципе решаема и приводит как доказательство тому кантовскую философию, выделяя у Канта в разные периоды времени различные варианты опровержения21. Источник сложностей, возникающих при анализе кантовской интерпретации учения идеализма, автор обнаруживает в двусмысленном использовании понятия воображения, характерном вообще для трансцендентальной философии Канта. Важность кантовской критики идеализма В.В. Васильев усматривает в ее последствиях для психологиче

16 Кузнецов В.Н. Указ. соч. С.42.

17 Там же. С.47.

18 Васильев В.В. История философской психологии. Западная Европа-XVIII век. Калининград, 2003. Там же. С.450.

20 Там же. С.454.

21 Там же. С.456-457. ской науки, поскольку ее результатом стало доказательство конечности человеческой души22.

Необходимо также отметить рассмотрение Т.И. Ойзерманом отношения Канта к идеализму как к направлению в философии в общем контексте выявления историко-философских кантовских воззрений. Согласно утверждению Ойзермана, Кант, несмотря на свою приверженность идеализму как таковому, был совершенно недоволен той формой идеалистической философии, которая существовала до него, и что показательным в этом плане является включение Кантом раздела «Опровержение идеализма» во второе издание «Критики чистого разума». Т.И. Ойзерман делает вывод, что как и в вопросе о статусе метафизики, трансцендентальный идеализм Канта «выступает как отрицание отрицания предшествующих идеалистических учений»23.

Среди наиболее значимых событий в изучении кантовского наследия в целом и кантовского идеализма в частности в последнее время следует выделить выпуск в свет двуязычного издания «Критики чистого разума», осуществленного Институтом философии Российской Академии наук (Москва) и Институтом философии Филиппе - Университета Марбурга при сотрудничестве с Центром по изучению наследия Кантй Майнцского Университета и Немецким кантовским обществом. Чрезвычайно полезными и ценными являются комментарии Н.В. Мотрошиловой к новой редакции перевода, особенно в отношении толкования такого базисного для кантовской философии термина, как «Ding an sich selbst». H.B. Мотрошилова указывает, что данный термин не переводится больше по устоявшейся ранее русской традиции перевода (Н.Соколов - Н. Лосский) как «вещь в себе», но как «вещь сама по себе», поскольку в русских изданиях пропадает полная формула данного понятия и употребляется только ее сокращенный вариант - «Ding an sich», что противоречит и доминированию полной формулы в кантовском тексте и лингвистическому и терминологическому смыслам кантовского понятия24. Также является крайне существенным Послесловие немецких эдиторов (Буркхард Тушлинг, Ули Фогель), давшим систематический обзор не только истории текста «Критики чистого разума», но и осветившими его основные проблемные места .

22 Васильев В.В. Указ. соч. С.475.

Ойзерман Т.И. Кант и Гегель (опыт сравнительного исследования). М., 2008. С.441,442.

24 См.: Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. Т.2: Критика чистого разума: в 2 ч. 4.2 / Под ред. Б. Тушлинга, Н. Мотрошиловой. М., 2006. С.699-715.

25 Там же. С.509-575.

Кроме того, нельзя не сказать о выходе в свет еще одного ценнейшего издания - «Иммануил Кант: наследие и проект» (2007), составленного из материалов Международного кантовского конгресса, состоявшегося в Москве в Институте философии РАН 24-28 мая 2004 г. Также экстраординарное значение для работы отечественных кантоведов представляет недавно опубликованное известнейшим немецким издательством «Frommann-Holzboog» и вызвавшее бурный интерес в Германии собрание текстов российских исследователей кантовской философии - «Kant im Spiegel der russischen Kantforschung heute» (2008).

В контексте исследований проблемы внешнего мира на первом плане находится тема, связанная с изучением одного из важнейших понятий философии Канта - вещи самой по себе, которая анализировалась и интерпретировалась в различных связях и соотношениях. Возможно, ни одно из понятий кантовской философии не вызвало столько различных толкований, как данное. Так, В.Ф. Асмус понимал под вещью самой по себе то, чем «предметы познания являются сами по себе», а также включал в данную категорию особые объекты умопостигаемого мира: бессмертие, свободу определения человеческих действий и бога как сверхприродную причину мира . И.С. Нарский полагал, что в понятии вещи самой по себе следует различать четыре разных значения, причем лишь первое из них относится к источнику воздействия на нашу чувственность, а остальные касаются уже идеалистических и агностических моментов27. J1.A. Абрамян объединил различные значения вещи самой по себе в некое единство, достаточно противоречивое, но все же единство. Т.И. Ойзерман предлагал разделить значения вещи самой по себе и ноумена: вещи сами по себе служат для аффицирования нашей чувственности, а ноумены не имеют никакого отношения к процессу познания. По его мнению, вещь сама по себе у Канта полагалась как совершенно независимая от сознания реальность, а ноумены предназначались для обозначения объектов традиционной метафизики28. В.А. Жучков отмечал необходимость различать два смысла данного понятия: один как источник аффицирования, который «воздействует на нашу душу», а другой как «душу», предмет внутреннего чувства и источник эмпирического самопознания субъекта»29.

26 См.: Асмус В.Ф. Философия Иммануила Канта. М., 1957. С.25.

27 См.: Нарский И.С. Кант. М„ 1976. С.41-46.

ЛО

См.: Ойзерман Т.И. Учение И.Канта о «вещах в себе» и ноуменах // Вопросы философии. 1974. №4. С.117-128.

29 См.: Жучков В.А. «Вещь в себе» и основной вопрос философии у Канта // «Критика чистого разума» Канта и современность. Рига, 1984. С.77-78.

Проблематика идеализма и достоверности внешнего мира, как значимая сфера философских интересов Канта, широко представлена в западной научной литературе. В числе наиболее активно разрабатываемых исследовательских комплексов и направлений можно выделить следующие: исторические предпосылки отношения Канта к различным типам и видам идеализма (Д. Хайдеманн, Л.У. Бек, В.Г. Веркмейстер, Н.К. Смит); психологические аспекты доказательства Кантом бытия внешнего мира (В. Герш, У. Рамайль, Кр. Клотц, JI.E.H. Йа-рамилло, А. Розас, Н.П. Шютт, А. Калтер, JL Гэбе); эпистемологические моменты эволюции кантовского идеализма (Г. Эллисон, П. Гайер, K.P. Вестфал, Т. Рокмор, Р. Хауэлл, К. Сетийя, Р. Меербот, Г. Праусс, Н.Дж. Патон); конкретно-исторические исследования философии Канта с аналитической точки зрения (Дж. Беннет, П. Стросон, У. Селларс, Я. Хинтикка, Б. Страуд, Р. Цим-мерманн, P.E. Аквила, Дж. Ван Клив); онтологический аргумент против метафизического идеализма (Б. Эрдманн, К. Фишер, Н. Файхингер, Н. Решер, JI. Голдшмидт, М.С. Грэм)30.

Заслуживает внимания подход, изложенный в недавно вышедшей за рубежом книге профессора Дьюкенского университета Тома Рокмора, предложившего собственное своеобразное видение проблем, поставленных критиче

31 ской философией Канта . В современной дискуссии о месте трансцендентального идеализма в трансцендентальной философии Канта позиция Т. Рокмора представляется более привлекательной и конструктивной, нежели мнения ряда зарубежных кантоведов (П. Стросон, Дж. Ван Клив, Р.Хауэлл, П. Гайер, Дж. Беннет и др.), которые подвергают критике кантовские аргументы в защиту трансцендентального идеализма.

Концепция Рокмора может показаться необычной: она направлена на оправдание идеализма. Для автора важны две взаимосвязанные темы, объединенные единой проблемой - вкладом Канта в развитие идеализма: идеализм как философское направления и конкретные достоинства и затруднения собственно трансцендентального идеализма. В заданных автором рамках ставится и рассматривается вопрос: почему философия Канта столь важна для проблемы идеализма. Точнее, идеализма как проблемы, как явствует из понимания Т. Рокмора: идеализм для него не просто обозначение основной философской

10

Многие из названных специалистов могут быть отнесены и к другим направлениям.

31 Rockmorc Т. Kant and Idealism. New Haven and London: Yale University Press, 2007. тенденции, но целый комплекс нерешенных задач, запутанных вопросов, ошибочных гипотез32.

Среди наиболее насущных вопросов, рассмотренных исследователем, можно назвать следующие: что включается (или что должно быть включено в понятие идеализма); откуда произошел сам термин «идеализм» и кто его впервые ввел в научный оборот; какой смысл придавался понятию идеализма в разные периоды истории философии; каково его современное'значение; представляет ли идеализм как философская тенденция одно единое направление или же плюралистичен по природе, являя собой хаотическое множество позиций и точек зрения; какую классификацию форм идеализма можно дать; что подразумевают под идеализмом его критики; возможно ли дать соответственно основным формам идеализма адекватное критическое рассмотрение.

Американо-французского профессора Рокмора интересует в первую очередь отношение к идеализму в современных философских направлениях и трактовка в них трансцендентального идеализма Канта, в частности. Согласно от рокморовскому утверждению, идеализма как такового не существует . Это, на первый взгляд, парадоксальное утверждение понимается так, что нет одного единственного течения под названием «идеализм», нет общих принципов, разделяемых всеми теми, кого называют идеалистами, нет даже тех воззрений, где идейные совпадения были бы максимально полны. Невозможно противопоставлять себя или быть негативно настроенным против идеализма как некоего единого целого, потому что идеализма как единой доктрины просто не существует. С большей долей вероятности, иронично замечает профессор, острие вашей критики будет направлено на ту или иную форму идеализма, ту или иную его разновидность. Так что есть всего лишь различные виды того, что обозначается понятием идеализма, а не некое сплоченное целое, охватывающее и пронизывающее собой все свои составляющие34.

Несмотря на то, что одни из самых интересных мыслителей западной философской традиции, по мнению Рокмора, считаются идеалистами, сам идеализм больше хулят и ругают, чем стараются понять и защитить. Для большинства людей то, что подразумевает под собой понятие идеализма, так и ос

32 Rockmore Т. Kant and Idealism. Р. 1-24.

33 Ibid. Р. 19, 23.

34 Ibid. Р.З, 121-122, 236. тается по сей день какой—то загадкой, terra incognita. Таким образом, одними из самых дурных причин для отвержения идеализма являются, во-первых, незнание того, что он собой представляет; во-вторых, отсутствие интереса; в-третьих, неоправданная враждебность.

Правомерен вопрос, которым задается автор, заимствуя его из размышлений Кроче о гегелевской философии: что же тогда живо, а что мертво, если говорить об идеализме? Если не существует идеализма как такового, то его нельзя как опровергнуть, так и обосновать. Дать обоснование можно в таком случае лишь разновидностям идеализма. Рокмор выделяет три основных подхода: платонистский («старый путь идей»); «новый путь идей», распространенный в философии XVII века; немецкий идеализм, в первую очередь, критическая философия Канта.

Особое внимание уделено анализу третьего подхода к знанию (соответственно, типу идеализма) - немецкому идеализму. Рокмор относит к этому типу прежде всего Канта (хотя и с оговорками). Когнитивный подход немецкого идеализма строится на отвержении как метафизического реализма, так и репре-зентационизма в пользу эмпирического реализма и эпистемологического конструктивизма. Фигура Канта, по мнению автора, совмещает в себе две эпистемологические модели: с одной стороны — репрезентационистскую, с другой стороны несет в себе отчетливо выраженную конструктивистскую интенцию. Кант парадоксальным образом совместил два совершенно различных, несравнимых познавательных подхода, являя собой наивысшую точку репрезента-ционистических попыток объяснить мир и в то же время посредством своего Коперниканского поворота в философии предлагая конструктивистскую форму идеализма35.

Под конструктивизмом Рокмор подразумевает современную точку зрения на знание, предполагающую, что необходимым условием познания является для познающего субъекта то, что он сам конструирует, задает, производит познаваемый объект. «Знать», согласно конструктивистской точке зрения, значит знать нечто эмпирически реальное, а не то, как это нечто есть само по себе, независимо от субъекта. В кантовской философии Рокмор усматривает, однако, проявления эпистемологического репрезентационизма, находя его в непоследовательной позиции в отношении непосредственного знания. Что же касается

35 Rockmore Т. Kant and Idealism. Р.202-204, 228-235, 129-156. приверженности «новому пути идей», то ее Кант подтверждает в своих критических замечаниях по поводу рационализма Декарта и британского эмпиризма, прежде всего Локка. По мнению автора, кантовская версия конструктивизма все-таки не совсем верна, но сам факт ее появления заслуживает внимательного рассмотрения как попытка дать удовлетворительный когнитивный подход. Профессор Рокмор специально оговаривается, что в своем исследовании занимается в гораздо большей степени проблемами, нежели личностями, эти проблемы породившими36. Он не повторяет призыв Отто Либмана вернуться обратно к Канту, но настаивает на пристальном внимании к конструктивистскому подходу к знанию. Хотя, безусловно, степень продуктивности и обоснованности данного подхода (прежде всего в форме идеалистического конструктивизма), покажет время.

К сожалению, результаты научных изысканий значительного числа западных ученых-кантоведов даже в условиях современных средств коммуникации не в полном объеме доступны для российских исследователей.

В отечественном кантоведении имеются исследовательские области, оказавшиеся вне поля зрения специалистов. Отсутствуют комплексные работы, дающие системный историко-философский анализ отношения Канта к идеализму и его определениям.

Объектом исследования в диссертации выступает учение И. Канта об идеализме. Предметом, исследования является кантовское понимание и интерпретация идеализма.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является осмысление феномена кантовского понимания сущности идеализма — как в его негативном аспекте, то есть в русле опровержения идеалистических концепций в теоретической философии Канта, так и в позитивном, учитывая, что его система была заявлена как идеализм, но трансцендентальный, или, по уточнению самого Канта, критический или формальный.

Для достижения указанной цели поставлены следующие исследовательские задачи:

- выявить истоки и предпосылки кантовского понимания идеализма в докритическом периоде;

- рассмотреть историко-философские аспекты проблемы идеализма в ранних работах Канта, становление его концепции идеализма;

36 Rockmore Т. Kant and Idealism. Р.235-236.

- осветить основные направления опровержения Кантом видов идеализма в критический период;

- систематизировать аргументы критического осмысления догматического идеализма Дж. Беркли и проблематического идеализма Р. Декарта;

- классифицировать подходы к определению Кантом понятия «идеализм»; эксплицировать базисные положения и особенности трансцендентального идеализма.

Методология исследования. Методологической основой диссертационного исследования является сочетание и синтез научных методов и принципов, используемых в современном мировом и российском кантоведении. Метод реконструкции и сравнительно-исторический метод позволили осуществить, на основе оригинальных кантовских текстов, выявление истоков и предпосылок формирования кантовской концепции идеализма, освещение становления и эволюции трансцендентального идеализма. Синхронный и системный методы дали возможность критически осмыслить сущность опровержения Кантом берклианского догматического идеализма и картезианского проблематического идеализма, выявить зарождение и утверждение в философии Канта собственной модели идеализма в контексте критики видов и направлений идеализма. Типологический метод позволил вычленить и классифицировать подходы к определению Кантом понятия «идеализм», определить основные черты и особенности кантовского идеализма. Не обошлась автор работы при анализе трансцендентального идеализма без использования идиографического метода, с помощью которого показана уникальность, специфичность кантовской трактовки и значительность личности самого великого мыслителя.

Научная новизна исследования выражается в объективном и многостороннем подходе к изучению феномена кантовского понимания и интерпретации проблемы идеализма.

Автором диссертации выделены периоды и определены сущностные черты в генезисе кантовского понимания идеализма: в 1750-е годы Кант придерживался традиционного взгляда метафизики его времени на понятие и сущность идеализма, критикуя учение последнего преимущественно в онтологическом плане; в 1760-е годы он отказался от попыток опровергнуть идеализм, используя аргументы предшествующей метафизики, в принципе пересмотрел метод антиидеалистической аргументации на основе принятия новой эпистемологической модели, основанной на ней измененной дефиниции идеализма; на рубеже 1760-х - 1770—х годов Кант пришел к осознанию того факта, что если в рамках традиционной метафизической модели невозможно найти надежное решение данной проблемы, которое удовлетворяло бы новым эпистемологическим критериям, то от такой модели следует отказаться.

В диссертации обосновано положение, что в исторический период с 1740-х годов до начала 1770-х гг. наметились основные линии развития понимания Кантом идеализма, приведшие в дальнейшем к созданию системы «критической философии» и опровержению тех видов идеализма, которые трактовались как находящиеся в заблуждении относительно вопросов как бытия предметов в мире, так и процесса их познания.

На основании изучения оригинальных кантовских текстов диссертант утверждает, что в 1760-е годы отмечены поиском Кантом принципиально новой методологии, поскольку варианты решений «вопроса об идеализме» традиционной метафизики, особенно теологически ангажированной, считаются неподходящими, они теоретически неудовлетворительны и потому неэффективны. Постановка новых задач в антиидеалистической аргументации у Канта теснейшим образом связана с его пониманием смысла понятия идеализма и если ранее идеализм рассматривался в работах и лекциях как онтологически неверная философская позиция, то теперь понятие идеализма начинает трактоваться прежде всего как позиция эпистемологически некорректная и требующая, соответственно, эпистемологического же решения.

В ходе исследования выяснено, что догматический идеализм (Беркли) и проблематический идеализм (Декарт) подвергались критике со стороны Канта прежде всего за непризнание того факта, что человеческое познание само по себе обладает априорными условиями, за приоритет материи (содержания) восприятия, понятого в эмпирическом смысле, и названо вследствие этого «материальным» идеализмом в противоположность идеализму «формальному», или «критическому», или «трансцендентальному», выводящего на первый план определение проблемы условий и границ человеческого познания как внесения внешних предметов в сферу возможного опыта.

В качестве новизны исследования представлен генезис отношения Канта к берклиевской философии, начиная с обозначения Беркли как совершеннейшего идеалиста и заканчивая признанием в лекционном материале 1790-х годов наличия в философии последнего очевидной реалистической линии. Сделано заключение, что некорректность доступных Канту переводов берклиевских трактатов, почти повсеместное искажение подлинной сущности берклиев-ского учения и вследствие этого превратное толкование основных положений ирландского мыслителя вызвали у Канта не совсем точное прочтение философии Беркли и породили целую историко-философскую проблему в XX веке с комплексом альтернативных вариантов: «знал ли Кант учение Беркли и, если знал, то насколько хорошо?».

На материале текстологического сравнения сочинений Канта и Беркли сделан вывод о знании Кантом по крайней мере двух сочинений ирландского мыслителя: «Трех разговоров между Гиласом и Филонусом» и «Сейриса».

В диссертационном исследовании дано обоснование и освещено следующее внешне парадоксальное явление: стремление Канта к опровержению «идеализма», и в то же время он придерживался идеализма как такового, называя себя идеалистом «трансцендентальным». Объектом его перманентной критики стало неверное понимание того, каким должен быть подлинный идеализм, уже существовавшие до Канта несовершенные, превратно толкуемые виды идеализма. Но при этом, так же, как и в случае с сущностью основополагающего кантовского понятия критики, невозможно отделить негативную сторону программы опровержения идеализма от позитивного утверждения Кантом концептуального ядра собственной философской системы.

Авторское видение процесса кантовского опровержения идеализма заключается в подходе, согласно которому в процессе критического анализа Кант выявлял не только недостатки и заблуждения своих оппонентов, но в качестве оппонента представил базисные аспекты собственной трансцендентальной философии. В форме критического отношения к идеалистическим учениям была высказана собственно кантовская позиция трансцендентального идеализма, осуществившая обоснование бытия вещей вне нас с помощью принятия постулата рассмотрения пространства и времени как априорных форм чувственности (для догматического идеализма), взаимообусловленности и связи внутреннего и внешнего опыта (для проблематического идеализма) и поиска принципа действующей причины, или основания явлений, активизирующей способность восприимчивости познающего субъекта.

Выявлены как преемственность кантовских дефиниций, так и определенные отличия от определений идеализма, данных предшествующей метафизикой.

В свете кантовской программы опровержения идеализма изложена столь значимая для Канта теория трансцендентального предмета, включающая в себя ключевые аспекты кантовской доктрины, а также теория двойного аффициро-вания. Показано сущностное отличие кантовского формального идеализма от идеализма «материального».

Обращено внимание на следующее обстоятельство: сделанное самим Кантом объяснение основных положений и особенностей трансцендентального идеализма не только позволяет более точно понять его позицию, но и проследить влияние его трансцендентально-идеалистического учения на последующее развитие философии.

Положения, выносимые на защиту:

• Одним из наиболее значимых положений в проблематике идеализма в докритический период являлось принятие различия между основанием истины, или познания, и основанием существования, или, иными словами, между логическими и реальными основаниями познания, что можно констатировать как основу для развертывания учения о конструировании опыта, то есть объективной достоверности априорных синтетических суждений. Важным фактором в рамках нахождения истоков кантовского идеализма в раннее время можно рассматривать утверждение Кантом теории взаимного влияния субстанций, а затем общения души и материи, подтвержденной взаимодействием внешнего и внутреннего чувства, что можно истолковать как предпосылку программы опровержения идеализма.

• Результатом кантовских размышлений к рубежу 1760-х - 1770-х годов было признание невозможности путем надежной аргументации опровергнуть идеализм, отвергающий или сомневающийся в действительности внешних предметов. Диссертация 1770 г. «О форме и принципах чувственно воспринимаемого и интеллигибельного мира» углубила пропасть между антиидеалистическими аргументативными стратегиями предшествующей метафизики и кан-товским новым подходом, положив начало линии опровержения идеализма на основе принятия постулата о разграничении мира на сферу явлений и сферу вещей самих по себе. Изменение взгляда на природу пространства и времени побудили Канта к осмыслению программы критической философии, согласно которой «вопрос об идеализме» решался уже совершенно на иных основаниях.

• В кантовском подходе к опровержению идеализма к субъективной уверенности в бытии внешнего мира добавлялась возможность обоснованных доказательств, подобные доказательства принимали отчетливо негативный оттенок, вызванный необходимостью отграничить собственную позицию от всех тех, которых могли посчитать сходными или даже родственными. В основании систем не-критического толка Кант усматривал изначально неверную посылку, как в онтологическом смысле, так и в эпистемологическом: такие системы, включая и ранние взгляды самого Канта, являются трансцендентально реалистическими, то есть признающими объекты познания за вещи сами по себе, независимо от чувственности субъекта познания.

• К основным разновидностям идеализма, которые Кант подверг критическому осмыслению, относились как различные позиции, так и различные мыслители, вне зависимости от деления на догматический (эгоизм/идеализм) и скептический - проблематический. В число противников зачислены были сначала Спиноза, Лейбниц и Платон, затем - Декарт и Беркли, причем в конечном итоге были оставлены последние в качестве наиболее значительных для Канта оппонентов, опровержение которых было необходимо не столько из-за действительных противоречий в берклианской или картезианской философии и стремления Канта «исправить» данные системы, сколько посредством внимательного рассмотрения и выявления базисной интенции каждой из них разрушить опоры и для отрицания бытия вещей вне субъекта (Беркли) и даже для сомнения в нем (Декарт).

• Критика «догматического идеализма» Беркли проводилась Кантом по нескольким направлениям: а) в берклианской философии телесные вещи, вследствие неразличения в последней эмпирического и трансцендентального, материи и формы предмета, приобретают в свете кантовской трактовки статус «видимости» (что есть явления в эмпирическом, а не трансцендентальном смысле); б) признание со стороны Беркли «относительного пространства» и «относительного времени», что могло привести лишь к «кажимости» вещей вне субъекта; в) сфера существования, по Беркли, ограничена действием формулы «esse est percipi» (предметы, которые в нее не попадают или попасть не могут, такие, как, например, бесконечно малые величины, по определению и не оказываются в сфере возможного опыта); г) «догматизм» берклиевской философии как намерение воздвигать философские построения без предварительного исследования способности самого разума.

• В процессе критического осмысления позиции Беркли Кант сформулировал следующие положения: а) Кант придерживался позиции «единого пространства» и «единого времени», в которых уже возможна иерархия, оставив абсолютность как свойство пространства и времени в его отношении к формам человеческого созерцания, поскольку данные понятия не есть понятия эмпирические; б) ряд явлений может продолжаться бесконечно (даже если сами явления чрезвычайно слабы для нашего сознания) и факт невосприятия нами в данный момент времени какого-либо явления еще не говорит о его полном отсутствии в бытийной области и в нашем потенциальном опыте; в) Кант дал определение «догматического метода разума» как науки, содержащей в себе строгие доказательства из верных априорных принципов, науки систематической, не одобряя «критики высказываний» за отсутствие различия объективного и субъективного в отношении их значимости.

• В результате опровержения идеализма Декарта Кант сформулировал следующие положения: а) утверждение о допустимости рассуждения о бытии внешнего мира на основании эмпирического сознания собственного существования субъекта; б) наличие психических явлений (грез, фантазий, сновидений и пр.) основывалось на предшествующем получения внешних впечатлений; в) аргумент от противного - если бы наше свойство восприимчивости к внешним явлениям было бы спонтанностью (воображения), то форма пространства превратилась бы в форму времени, а ведь в нас имеются все-таки пространственные представления; г) существование субъекта во времени определено присутствием в его восприятии «чего-то постоянного», что должно быть извне; сама мысль о существовании вещей «вне меня» служит свидетельством действительного бытия данных вещей, этому способствует «чистая рецептивность» души, или наша «изначальная пассивность» по отношению к чему-то, отличному от нас и нас аффицирующему.

• «Материальному» («психологическому», «метафизическому») идеализму Кант противопоставлял свой «трансцендентальный» («критический», «формальный») идеализм, занимающий среднее место между догматизмом и скептицизмом, отделяющий себя от последних посредством задания вопроса о возможности априорного знания и трансцендентальной рефлексии как осознания отношения наших представлений к различным источникам знания, влекущие за собой «измененный способ мышления», подражающий, по Канту, методу естествознания. Данный способ мышления как систематическое исследование природы чистого разума основан на подразделении сферы познания на два разнородных элемента — вещей, рассматриваемых как они есть сами по себе, и вещей, рассматриваемых в качестве явлений. В рамках различения понятий «трансцендентального» и «эмпирического», «идеальности» и «реальности», «вещей самих по себе» и «явлений» обосновано наличие границ и пределов нашего знания предметов возможного опыта как объектов чувств.

• В основании кантовского учения заложено не только сделанное им программное различение трансцендентального идеализма и эмпирического реализма, но и связанные с данными важнейшими понятиями дефиниции трансцендентального реализма и эмпирического идеализма как два основных пункта кантовской критики.

• На основе сравнения докантовских видов идеализма с идеализмом самого Канта возможно оценить уровень развития философского знания, который был установлен благодаря кантовским новациям в отношении определения понятия «идеализм», очерчивания границ распространения идеалистического учения, внедрения духа подлинного идеализма не только в области познания мира и его объяснения, но и в сфере морально-практической.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в историко-философском осмыслении, на основе современных достижений мирового интеллектуального знания, теоретико-методологических и концептуальных подходов в кантовском понимании и интерпретации проблемы идеализма.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее результатов в преподавании учебных курсов по истории зарубежной философии, немецкой классической философии, европейской философии Нового времени; для подготовки учебных и научных работ по истории философии.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования отражены в 20 публикациях по теме исследования общим объемом около 21 п.л., в том числе на немецком и английском языках. Материалы работы публиковались в энциклопедических изданиях, в трудах МГУ им. М.В. Ломоносова, Института философии РАН, в Кантовском сборнике, в книге российских кантоведов, недавно изданной в Германии. Основные положения исследования были представлены диссертантом в 2004-2008 гг. в виде докладов на научных мероприятиях: форуме молодых кантоведов (в рамках Международного конгресса, посвященного 280-летию со дня рождения и 200-летию со дня смерти Иммануила Канта), межвузовской конференции «Кант и современная философия», IV Российском философском конгрессе, Третьей международной научной конференции «Высшее образование для XXI века», ежегодных международных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Материалы исследования использованы автором в преподавании учебных дисциплин по истории зарубежной философии на журфаке МГУ им. М.В. Ломоносова (2006-2007 уч. год), истории немецкой классической философии и философии Просвещения на отделении философии в Государственном университете гуманитарных наук (2005-2006, 2006-2007, 2007-2008 уч. гг.).

Структура диссертации состоит из введения, трех глав, содержащих шесть параграфов, заключения, списка источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема идеализма в трактовке И. Канта"

Заключение

Проведенное исследование позволило выявить ключевые положения и сделать на их основе обобщающие выводы, необходимые для представления объемной картины отношения И. Канта к «вопросу об идеализме» как фило-софско-теоретической позиции, занимавшей значительное место в общей мыслительной атмосфере XVIII века.

Для выполнения данной задачи философия Канта была взята в рассмотрении по хронологической шкале, что предполагало необходимое в исследовании обращение к ранним кантовским взглядам, то есть так называемому «док-ритическому» периоду (примерно с 40-х годов XVIII века до 1770-1771 гг.). Именно в это время наметились основные линии развития понимания Кантом идеализма, приведшие в дальнейшем к созданию системы «критической философии» и опровержению тех видов идеализма, которые трактовались как находящиеся в заблуждении относительно вопросов как бытия предметов в мире, так и процесса их познания.

Одним из наиболее значимых положений в проблематике идеализма в докритический период являлось принятие различия между основанием истины, или познания, и основанием существования, или, иными словами, между логическими и реальными основаниями познания, что можно констатировать как основу для развертывания учения о конструировании опыта, то есть объективной достоверности априорных синтетических суждений. Важным фактором в рамках нахождения истоков кантовского идеализма в раннее время можно рассматривать утверждение Кантом теории взаимного влияния субстанций, а затем общения души и материи, подтвержденной взаимодействием внешнего и внутреннего чувства, что можно истолковать как предпосылку программы опровержения идеализма.

Присутствие» докритических размышлений в «критическом» материале обусловлено самим фактом заинтересованности Канта темой идеалистической философии вследствие принятия (возможно, неосознаваемого) как определенных парадигм вольфианской метафизики, так и изначальных установок на изучение данного вопроса, заложенных в процессе обучения Канта под руководством известного в то время Мартина Кнутцена (1713-1751 гг.). Но, необходимо отметить, что, несмотря на данную изначальную очевидную преемственность Канта в отношении обозначения и определения понятий и способа постановки проблемы идеализма, им тем не менее уже в 1750-е годы было продемонстрировано иное ее решение, нежели то было сделано в философии Лейбница и Вольфа. Антиидеалистическая аргументация, равно как и поиск доказательства действительного существования тел вне души этого периода выстраивались Кантом на оригинальном симбиозе лейбницевской теории предустановленной гармонии и теории физического влияния, причем положения и первой и второй были подвергнуты серьезной кантовской критике и изменены согласно собственным воззрениям Канта на природу взаимодействия духа и материи.

Но если 1750-е годы отмечены кантовским стремлением к опровержению идеализма на основе использования преимущественно тех доводов, которыми располагала предшествующая и современная Канту метафизика, хотя бы и в их новой интерпретации, то уже 1760-е годы становятся для Канта своеобразным поворотным моментом. Именно в данное время Кант начинает осознавать, что невозможно либо крайне затруднительно и запутанно и как раз вследствие этого малодоказательно в теоретическом плане искать антиидеалистические аргументы в той же самой области, в которой и само опровергаемое учение черпает обосновывающие себя утверждения. Кант в 1760-е годы стремится найти для себя другой, новый, не похожий на то, что было до него, и - главное - надежный способ оспаривания у идеализма занятых им позиций.

Как это сделать? Решение находится Кантом гениальным образом в задании простого вопроса относительно права идеализма как направления в философии на существование, по крайне мере в том виде, в каком Кант его обнаружил. Но постановка вопроса - еще не само опровержение и Кант это прекрасно понимал, значит, необходимым также становится выявление истоков идеализма, его корней, подпитывающих его источников, затем обстоятельное рассмотрение идеализма как целостной теоретической модели и, наконец, принятие в данной модели всего того, что является полезным для дальнейшего развития философии и наоборот, отбрасывание вредных или нелепых положений.

В конечном итоге получился парадоксальный вывод: чтобы опровергнуть идеализм, нужно самому стать идеалистом. Причем особенно это необходимо, если принять во внимание тот факт, что идеализм уже начиная с Античности играл одну из главных ролей в «философском театре» и на момент становления кантовской философии имел серьезное значение не только для теоретикопознавательной области, но и для сферы морально-практической, для размышлений теологии, этики и даже просто для духовного развития человеческой личности. Заслуга Канта состоит в том, что он представил совершенно особый подход к проблеме идеализма, понимая его не просто и не только как абсурдное или лживое учение, но прежде всего как изъян в теоретическом мышлении.

Именно поэтому 1760-е годы отмечены поиском Кантом принципиально новой методологии, поскольку варианты решений «вопроса об идеализме» традиционной метафизики, особенно теологически ангажированной, считаются неподходящими, они теоретически неудовлетворительны и потому неэффективны. В поисках решения Кант обратился к понятию опыта и опытного познания и впервые озвучил столь значимый для него в последующий, критический период вопрос: каким образом возможно отличить реальный опыт от всего лишь продуктов нашего воображения? Постановка новых задач в антиидеалистической аргументации оказывается у Канта теснейшим образом связана с его пониманием смысла понятия идеализма и если ранее идеализм рассматривался в работах и лекциях как онтологически неверная философская позиция, то теперь понятие идеализма начинает трактоваться прежде всего как позиция эпистемологически некорректная и требующая, соответственно, эпистемологического же решения.

Таким образом, общим итогом кантовских размышлений к концу 1760—х - началу 1770-х годов было признание невозможности путем надежной аргументации опровергнуть идеализм, отвергающий или сомневающийся в действительности внешних предметов. Диссертация 1770 г. «О форме и принципах чувственно воспринимаемого и интеллигибельного мира» только углубила пропасть между антиидеалистическими аргументативными стратегиями предшествующей метафизики и кантовским новым подходом, положив начало линии опровержения идеализма на основе принятия постулата о разграничении мира на сферу явлений и сферу вещей самих по себе.

Кампания по опровержению данной философской позиции была начата Кантом со второй половины 1770-х годов, когда в силу смещения акцентов в теоретическом плане с области изучения мира в целом (и частных физических вопросов, например) в сторону исследования задач гносеологии обрисовывался поиск основных фигур для «обвинения». Прежде всего это свидетельствует о том, что, во-первых, к чисто субъективной уверенности в бытии внешнего мира добавлялась возможность обоснованных доказательств, а во-вторых, подобные доказательства принимали отчетливо негативный оттенок, вызванный необходимостью отграничить свою позицию от всех тех, которых могли посчитать сходными или даже родственными его собственной. Изменение кантов-ской точки зрения было вызвано в первую очередь тем, что в основании систем не-критического толка Кант усматривал изначально неверную посылку, как в онтологическом смысле, так и в эпистемологическом: такие системы, включая и ранние взгляды самого Канта, являются трансцендентально реалистическими, то есть признающими объекты познания за вещи сами по себе, независимо от чувственности субъекта познания.

Кант обратил внимание на то, к каким гносеологическим выводам приводит подобное онтологическое предположение: оно влечет за собой невозможность признания за человеческим знанием достаточной силы для несомненного удостоверения в бытии внешнего мира (идеалистическо-эмпирические системы). К основным разновидностям представленных типов Кант относил как различные позиции, так и различных мыслителей, оставляя без изменения деление на догматический (эгоизм/идеализм) и скептический -проблематический. В число противников зачислены были сначала Спиноза, Лейбниц и Платон, затем - Декарт и Беркли, причем в конечном итоге были оставлены последние в качестве самых значительных для Канта оппонентов, опровержение которых было необходимо не столько из-за действительных противоречий в берклианской или картезианской философии и стремления Канта «исправить» данные системы, сколько посредством внимательного рассмотрения и выявления базисной интенции каждой из них разрушить опоры и для отрицания бытия вещей вне субъекта (Беркли) и даже для сомнения в нем (Декарт). Оба вида «идеализма» подвергались критике прежде всего за непризнание того факта, что человеческое познание само по себе обладает априорными условиями, за приоритет материи (содержания) восприятия, понятого в эмпирическом смысле, и названо вследствие этого «материальным» идеализмом в противоположность идеализму «формальному», или «критическому», или «трансцендентальному», выводящего на первый план определение проблемы условий и границ человеческого познания как внесения внешних предметов в сферу возможного опыта.

Критика «догматического идеализма» Беркли проводилась Кантом по нескольким линиям: во-первых, телесные вещи в берклианской философии вследствие неразличения в последней эмпирического и трансцендентального, материи и формы предмета, действительно приобретают в свете кантовской трактовки статус «видимости» (что есть явления в эмпирическом, а не трансцендентальном смысле).

Во-вторых, несмотря на определенную степень одобрения Кантом критики Беркли ньютоновских понятий «абсолютного пространства» и «абсолютного времени» как вещей, существующих самих по себе, независимо и помимо чувственности субъекта, тем не менее это не мешало Канту заметить признания со стороны Беркли «относительного пространства» и «относительного времени», что также могло привести только лишь к «кажимости» вещей вне субъекта, так как сам Кант придерживался позиции «единого пространства» и «единого времени», в которых уже возможна иерархия, оставив абсолютность как свойство пространства и времени в его отношении к формам человеческого созерцания, поскольку данные понятия не есть понятия эмпирические.

В-третьих, если сфера существования, по Беркли, ограничена действием формулы «esse est percipi», то те предметы, которые в нее не попадают или попасть не могут, такие, как, например, бесконечно малые величины, по определению и не оказываются в сфере возможного опыта, однако, следуя логике Канта, ряд явлений может продолжаться бесконечно (даже если сами явления чрезвычайно слабы для нашего сознания) и факт невосприятия нами в данный момент времени какого-либо явления еще не говорит о его полном отсутствии в бытийной области и в нашем потенциальном опыте; в-четвертых, в противоположность «догматизму» берклиевской философии как намерению воздвигать философские построения без предварительного исследования способности самого разума, Кант дал определение «догматического метода разума» как науки, содержащей в себе строгие доказательства из верных априорных принципов, науки систематической, не одобряя, однако, «критики высказываний», что в определенной степени было свойственно Беркли, так как здесь нет различия объективного и субъективного в отношении их значимости.

Необходимо отметить, что отношение Канта к берклиевской философии претерпело значительные изменения, если проследить всю историю кантовской критики «догматического» идеализма, начиная с обозначения Беркли как совершеннейшего идеалиста и заканчивая признанием в лекционном материале

1790-х годов наличия в философии последнего очевидной реалистической линии. Некорректность доступных Канту переводов берклиевских трактатов, почти повсеместное искажение подлинной сущности берклиевского учения и вследствие этого превратное толкование основных положений ирландского мыслителя вызвали у Канта не совсем точное прочтение философии Беркли и породили целую историко-философскую проблему в XX веке с комплексом альтернативных вариантов: «знал ли Кант учение Беркли и, если знал, то насколько хорошо?».

Критика Кантом «проблематического», или «скептического» идеализма Декарта была осуществлена в следующей области: во-первых, точке зрения Декарта, что о бытии внешнего мира можно рассуждать лишь на основании умозаключения, Кант противопоставил утверждение о допустимости такого рассуждения на основании эмпирического сознания собственного существования субъекта; во-вторых, наличие грез, фантазий, сновидений и прочего основывалось на предшествующем получения внешних впечатлений; в-третьих, в аргументе от противного - если бы наше свойство восприимчивости к внешним явлениям было бы спонтанностью (воображения), то форма пространства превратилась бы в форму времени, а ведь в нас имеются все-таки пространственные представления; в-четвертых, существование субъекта во времени определено присутствием в его восприятии «чего-то постоянного», что должно быть извне; сама мысль о существовании вещей «вне меня» служит свидетельством действительного бытия данных вещей, этому способствует «чистая ре-цептивность» души, или наша «изначальная пассивность» по отношению к чему-то, отличному от нас и нас аффицирующему. Под «скептицизмом» Кант хотя и подразумевал довольно полезное оружие против догматизма, но как такового не приветствовал по той же причине, что и догматизм - ввиду отсутствия критики разума, его природы и способности, хотя некоторую пользу от него находил.

Материальному» («психологическому», «метафизическому») идеализму Кант противопоставлял свой «трансцендентальный» («критический», «формальный») идеализм, занимающий среднее место между догматизмом и скептицизмом, отделяющий себя от последних посредством задания вопроса о возможности априорного знания и трансцендентальной рефлексии как осознания отношения наших представлений к различным источникам знания, влекущие за собой «измененный способ мышления», подражающий, по Канту, методу естествознания. Данный способ мышления как систематическое исследование природы чистого разума по своим следствиям Кант уподоблял учению Коперника в смысле подразделения сферы познания на два разнородных элемента - вещей, рассматриваемых как они есть сами по себе, и вещей, рассматриваемых в качестве явлений. Подобное разделение становится возможным только в том случае, если мы принимаем учение об идеальности пространства и времени и учение о том непознаваемом, что воздействует на нашу чувственность, то есть кантовскую теорию аффицирования. В рамках различения понятий «трансцендентального» и «эмпирического», «идеальности» и «реальности», «вещей самих по себе» и «явлений» обосновано наличие границ и пределов нашего знания предметов возможного опыта как объектов чувств.

Несмотря на то, что Кант на протяжении всего своего философского пути стремился к опровержению «идеализма», тем не менее придерживался идеализма как такового, называя себя идеалистом «трансцендентальным». Объектом его перманентной критики стало неверное понимание того, каким должен быть подлинный идеализм, уже существовавшие до Канта несовершенные, превратно толкуемые виды идеализма. Но при этом, так же, как и в случае с сущностью основополагающего кантовского понятия критики, невозможно отделить негативную сторону программы опровержения идеализма от позитивного утверждения Кантом концептуального ядра собственной философской системы. И в этом смысле чрезвычайно показательным является тот факт, что в основании кантовского учения заложены не только сделанное им программное различение трансцендентального идеализма и эмпирического реализма, но и связанные с данными важнейшими понятиями дефиниции трансцендентального реализма и эмпирического идеализма как два основных пункта кантовской критики.

Обстоятельное изучение вариантов опровержения Кантом как «догматического» идеализма, так и «проблематического» идеализма необходимо, кроме того, еще по нескольким моментам. Во-первых, в процессе критического анализа Кант выявлял не только недостатки и заблуждения своих оппонентов, но в силу обстоятельств был вынужден представить в более расширенном виде и некоторые базисные аспекты собственной трансцендентальной философии. Во-вторых, только на основе сравнения докантовских видов идеализма с идеализмом самого Канта становится возможным оценить тот уровень развития философского знания, который был установлен благодаря кантовским новациям в отношении определения понятия «идеализм», очерчивания границ распространения идеалистического учения, внедрения духа подлинного идеализма не только в области познания мира и его объяснения, но и в сфере морально-практической. В-третьих, если принимать во внимание сугубо историко-философский интерес, то сделанное самим Кантом объяснение тех или иных специфических особенностей трансцендентального идеализма не только позволяет более точно понять его позицию, но и проследить влияние его трансцендентально-идеалистического учения на последующее развитие философии в трудах как его современников, так и более поздних мыслителей.

Список научной литературыВасильева, Марина Юрьевна, диссертация по теме "История философии"

1. Kant I. Kant's gesammelte Schriften, hrsg.v. der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften. Bd.I. Vorkritische Schriften 1 (1747-1756). Berlin, 1910.

2. Kant I. Kant's gesammelte Schriften, hrsg.v. der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften. Bd.ll. Vorkritische Schriften 2 (1757-1777). Berlin, 1912.

3. Kant I. Kant's gesammelte Schriften, hrsg.v. der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften. Bd.III. Kritik der reinen Vernuiit (zweite Auflage 1787). Berlin, 1911.

4. Kant I. Kant's gesammelte Schriften, hrsg.v. der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften. Bd.IV. Berlin, 1911.

5. Kant I. Kant's gesammelte Schriften, hrsg.v. der Königlich Preußischen Akademie der Wissenschaften. Bd. VII. Berlin, 1917.

6. Kant I. Kant's gesammelte Schriften. Band X. Kant's Briefwechsel. Band I. 1747-1788. Berlin und Leipzig, 1922.

7. Kant I. Kant's gesammelte Schriften. Band XI. Kant's Briefwechsel. Band II. 1789-1794. Berlin und Leipzig, 1922.

8. Kant I. Kant's gesammelte Schriften. Band XII. Kant's Briefwechsel. Band III. 1795-1803. Berlin und Leipzig, 1922.

9. Kant, I. Kant's gesammelte Schriften. Band XVII. Berlin und Leipzig, 1927.

10. Kant I. Kant's gesammelte Schriften. Band XVIII. Metaphysik. Band V. Zweiter Theil. Berlin und Leipzig, 1928.

11. Kant I. Kant's gesammelte Schriften. Band XXVIII. Kant's Vorlesungen. Band V. Berlin, 1968. Kant I. Briefe, hrsg. von Jürgen Zehbe. Göttingen, 1970.

12. Кант, Иммануил. Собрание сочинений в восьми томах / Под общей ред. A.B. Гулыги. М.: Чо-ро, 1994.

13. Кант, Иммануил. Сочинения в 4-х томах на немецком и русском языках. Подг. к изд. Н. Мотрошиловой и Б. Тушлингом. Т. 1—4. М., 1993-2006.

14. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. СПб.: Наука, 1999.

15. Кант И. Из рукописного наследия (материалы к «Критике чистого разума», Opus postumum) / В.А. Жучков, В.В. Васильев, С.А. Чернов. М.: Прогресс-Традиция, 2000.

16. Кант И. Критика чистого разума / Пер. с нем. И.О. Лосского. Отв. ред., сост. В.А. Жучков. М.: Наука, 1998.

17. Кант И. Мысли о вечном. Калининград: Янтарный сказ, 2005.

18. Беркли, Джордж. Алкифрон, или Мелкий философ: Работы разных лет / Пер. с англ. СПб.: Алетейя, 2000.

19. Беркли, Джордж. Сочинения / Сост., общ. ред. И.С. Нарского. М.: Мысль, 1978. Вольтер. Философские сочинения. Пер. с фран. М.: Наука, 1996. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. М.: Мысль, 1999. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. М.: Наука, 2000.

20. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. М.: Мысль, 1974. Гольбах П.А. Избранные произведения. В 2-х т. М., 1963.

21. Декарт, Рене. Сочинения в 2-х т. / Сост., ред. В.В. Соколова. T.l. М.: Мысль, 1989; Т.2. М.: Мысль, 1994.

22. Дидро, Дени. Собрание сочинений в 10 т. Т.7. Статьи из «Энциклопедии». M.-JI.: Художественная литература, 1939.

23. Дидро Д. Сочинения. В 2-х т. М., 1986.

24. Кондильяк Э.Б. Сочинения: В 2-х т. М.: Мысль, 1980.

25. Лейбниц Г.В. Сочинения в четырех томах. Т. 1-3. М.: Мысль, 1982-1984.

26. Локк, Джон. Сочинения в трех томах / Пер. с англ. А.Н. Савина. М.: Мысль, 1985.

27. Рид, Томас. Исследование человеческого ума на принципах здравого смысла / Пер. с англ. Д. Петрова. СПб.: Наука, 2002.

28. Шеллинг Ф.В.Й. Ранние философские сочинения / Пер. с нем. И.Л. Фокина. Спб.: Алетейя, Государственный Эрмитаж, 2000.

29. Шеллинг Ф.В.Й. Сочинения в 2 т. / Пер. с нем. М.И. Левиной. М.: Мысль, 1987. Юм, Давид. Сочинения в двух томах / Пер. с англ. С.И. Церетели и др. М.: Мысль, 1996.2. Книги, монографии

30. Абрамов М.А. Шотландская философия века Просвещения. М.: ИФ РАН, 2000.

31. Актуальность Канта: Сб. статей. СПб.: Изд. Санкт-Петербургского университета, 2005.

32. Аликаев P.C. Немецкая философская терминология эпохи раннего Просвещения. М., 1982.

33. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М.: Наука, 1973.

34. Асмус В.Ф. Декарт. М.: Госполитиздат, 1956.

35. Асмус В.Ф. Философия Иммануила Канта. М.: Знание, 1957.

36. Багрецов Л. Несколько слов по истории появления идеалистической философии Джорджа Беркли. Харьков: Губернское Правление, 1908.

37. Барбашина Э.В. Трансцендентальная философия Канта: онтология и история. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2002.

38. Баскин М.П. Философия немецкого просвещения. М., 1954.

39. Библер B.C. Кант-Галилей-Кант (Разум Нового времени в парадоксах самообоснования). М.: Мысль, 1991.

40. Блонский П.П. Проблема реальности у Беркли. Киев: Императорский Университет Св. Владимира, 1907.

41. Быховский Б.Э. Джордж Беркли. М.: Мысль, 1970.

42. Васильев В.В. История философской психологии. Западная Европа-XVIII век. Калининград: КГТ, 2003.

43. Васильев В.В. Подвалы кантовской метафизики (дедукция категорий). М.: Наследие, 1998.

44. Виндельбанд, Вильгельм. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками. Т.2: От Канта до Ницше. / Пер. с нем. М.: ТЕРРА-Книжный клуб; КАНОН-пресс-Ц, 2000.

45. Вундт, Вильгельм. Введение в философию. М.: ЧеРо: Добросвет, 1998. Гаман И.Г., Якоби Ф.Г. Философия чувства и веры / Пер. с нем. СПб., 2006. Гулыга A.B. Кант. М.: Молодая гвардия, 1977.

46. Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. 2-е изд. М.: Рольф, 2001.

47. Длугач Т.Б. И. Кант: от ранних произведений к «Критике чистого разума». М.: Наука, 1990.

48. Длугач Т.Б. Проблема бытия в немецкой философии и современность. М.: ИФ РАН, 2002.

49. Жучков В.А. Из истории немецкой философии XVIII в. Предклассический период: От воль-фовской школы до раннего Канта. М.: ИФ РАН, 1996.

50. Идеал, утопия и критическая рефлексия. М.: РОССПЭН, 1996.

51. Иммануил Кант: Библиогр. указ. лит. на рус. яз. 1803-1994 гг. / Сост. Л.С. Давыдова. М.: ИФ РАН, 1996.

52. Иммануил Кант: наследие и проект / Под ред. B.C. Степина, Н.В. Мотрошиловой. М.: Канон+,2007.

53. Кант и современная философия: Историко-философский альманах. Вып. первый: Кант и современность. М.: Современные тетради, 2005.

54. Кант: pro et contra. Рецензия идей немецкого философа и их влияние на развитие русской философской традиции. Антология / Сост. А.И. Абрамов, В.А. Жучков. СПб.: Изд. Русской христианской гуманитарной академии, 2005.

55. Кантовский сборник: Межвуз. темат. сб. науч. тр. / Калинингр. ун-т. Вып. 16-24. Калининград, 1991-2004.

56. Кантовский сборник: Научный журнал. 2008. № 1(27). Калининград: Изд. РГУ им. И. Канта,2008.

57. Кассирер, Эрнст. Жизнь и учение Канта. СПб.: Университетская книга, 1997.

58. Кассирер, Эрнст. Философия Просвещения / Пер. с нем. М.: РОССПЭН, 2004.

59. Койре, Александр. От замкнутого мира к бесконечной вселенной. Пер. с англ. М.: Логос, 2001.

60. Кузнецов В.Н. Европейская философия XVIII века. М.: Академический Проект, 2006.

61. Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия. 2-е изд. М.: Высшая школа, 2003.

62. Кузнецов В.Н., Мееровский Б.В., Грязнов А.Ф. Западно-европейская философия XVIII века. М.: Высшая школа, 1986.

63. Льюис, Дж. Г. Иммануил Кант: его жизнь и историческое значение / Пер. с англ. СПб., 1897.

64. Майоров Г.Г. Теоретическая философия Г.В. Лейбница. М., 1973.

65. Мир Просвещения / Под ред. В. Ферроне и Д. Роша. Пер. с итальян. Н.Ю. Плавинской. М.: Памятники исторической мысли, 2003.

66. Нарский И.С. Кант. М.: Мысль, 1976.

67. Новая философская энциклопедия: В 4 т. М.: Мысль, 2001.

68. Ойзерман Т.И. Кант и Гегель (опыт сравнительного исследования). М.: Канон+, 2008. Ойзерман Т.Н., Нарский И.С. Теория познания Канта. М.: Наука, 1991.

69. Ойзерман Т.И. Проблемы: Социально-политические и философские очерки. М.: Перспектива, 2006.

70. Паульсен Ф. Иммануил Кант. Его жизнь и учение. СПб., 1899.

71. Перов Ю.В., Сергеев К.А., Слинин Я.А. Очерки истории классического немецкого идеализма. СПб.: Наука, 2000.

72. Попов С.И. Кант и кантианство. М.: Изд. Московского ун-та, 1961.

73. Рассел, Бертран. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней. В 3-х кн. Изд. 3-е. М.: Академический Проект, 2000.

74. Рид, Томас. Исследование человеческого ума на принципах здравого смысла / Пер. с англ. Д. Петрова. СПб.: Наука, 2002.

75. Робинсон Л. Историко-философские этюды. Вып.1. СПб.: Печатное Искусство, 1908. Савельева М.Ю. После Канта. Киев: Парапан, 2006.

76. Скратон, Роджер. Кант: краткое введение / Пер. с англ А. Голосовской. М.: Астрель: ACT, 2006.

77. Соколов В.В. Историческое введение в философию: История философии по эпохам и проблемам. М.: Академический Проект, 2004.

78. Соловьев Э.Ю. Категорический императив нравственности и права. М.: Прогресс-Традиция, 2005.

79. Суслова J1.А. Философия И. Канта (Методологический анализ). М.: Высшая школа, 1988.

80. Тевзадзе, Гурам. Иммануил Кант. Проблемы теоретической философии. Тбилиси: Хеловнеба, 1979.

81. Торубарова Т.В. О сущности человеческой свободы в немецком классическом идеализме. СПб.: Наука, 1999.

82. Трансцендентальная антропология и логика. Калининград: Калинингр. ун-т, 2000. Философия Канта и современность / Под общ. ред. Т.И. Ойзермана. М.: Мысль, 1974. Философия Канта и современный идеализм. М.: Наука, 1987.

83. Фишер, Куно. История новой философии. Т.6. Фихте. Жизнь, сочинения и учение. СПб.: РХГИ, 2004.

84. Фишер, Куно. История новой философии: Рене Декарт / Пер. с нем. М.: ACT, 2004.

85. Фишер, Куно. История новой философии: Готфрид Вильгельм Лейбниц: Его жизнь, сочинения и учение / Пер. с нем. М.: ACT: Транзиткнига, 2005.

86. Фохт Б.А. Избранное (из философского наследия). М.: Прогресс-Традиция, 2003.

87. Хинске, Норберт. Между Просвещением и критикой разума: этюды о корпусе логических работ Канта; Без примечаний: афоризмы / Пер. с нем. Под ред. Н.В. Мотрошиловой. М.: Культурная революция, 2007.

88. Христиан Вольф и философия в России / Ред.-сост. В.А. Жучков. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001.

89. Шашкевич П.Д. Эмпиризм и рационализм в философии Нового времени. М.: Мысль, 1976.

90. Шульц, Иоганн. Разъясняющее изложение «Критики чистого разума» / Kantiana: Серия руководств к изучению философии Канта. Вып. II. Пер. с нем. под ред. Б.А. Фохта. М., 1910.

91. Шуман А.Н. Трансцендентальная философия. Минск: Экономпресс, 2002.

92. Adickes, Erich. Kants Lehre von der Doppelten Affektion unseres ich: als Schlüssel zu seiner Erkenntnistheorie. Tübingen: Verlag von J.C.B. Mohr, 1929.

93. Adickes, Erich. Kant und das Ding an sich. New York: Georg Olms Verlag Hildesheim, 1977.

94. Akten des 5. Internationalen Kant-Kongresses Mainz 4-8 April 1981. Teil 1.1. Bonn: Bouvier Verlag Herbert Grundmann, 1981.

95. Allison H.E. Kant's transcendental idealism: an interpretation and defense. New Haven and London: Yale University Press, 1983.

96. Allison H.E. The Kant-Eberhard Controversy. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1973.

97. Allison, Henry E. The Kant Eberhard Controversy. Baltimore und London, 1973.

98. Ameriks, Karl. Kant and the Historical Turn: Philosophy as Critical Interpretation. New York, Oxford, 2006.

99. Ameriks, Karl. Kant's Theory of Mind. New York: Oxford University Press, 1982.

100. Aquila, Richard E. Representational Mind. A Study of Kant's Theory of Knowledge. Bloomington: Indiana University Press, 1983.

101. Baumgartner, Hans Michael. «Kants Kritik der reinen Vernunft». München: Verlag Karl Alber Freiburg, 2002.

102. Beck L. W. Early German Philosophy. Cambridge: Harvard University Press, 1969.

103. Beck L. W. Essays on Kant and Hume. New Haven: Yale University Press, 1978.

104. Bella K. Milmed, Kant and Current Philosophical Issues. New York: New York University Press, 1961.

105. Berkeleys Principles of Human Knowledge / Hrsg. Gale W. Engle and Gabriele Tailor. Belmont, California: Wadsworth Publishing Company, 1968.

106. Berman, David. George Berkeley: Idealism and the Man. Oxford: Clarendon Press, 2002. Bird, Graham. Kant's Theory of Knowledge. London: Routledge & Kegan Paul, 1962. Bracken, Harry M. Berkeley. Macmillan, 1974.

107. Bracken H.M. The early reception of Berkeley's immaterialism 1710-1733. Hague: Martinus Nijhoff, 1965.

108. Caird, Edward. Critical account of the philosophy of Kant. Glasgow: James Maclehose, 1877.

109. Carboncini, Sonia. Transzendentale Wahrheit und Traum: Christian Wolffs Antwort auf die Herausforderung durch den Cartesianischen Zweifel. Stuttgart: Fromman-Holzboog, 1991.

110. Cassirer, Ernst. Das Erkenntnisproblem in der Philosophie und Wissenschaft der neueren Zeit. Band 2. Berlin, 1911.

111. Cheng C. Y. (ed.). Philosophical Aspects of the Mind-Body Problem. Honolulu: University of Hawaii Press, 1975.

112. Cohen, Hermann. Kants Theorie der Erfahrung. Berlin, 1885.

113. Coreth, Emerich; Schöndorf, Harald. Philosophie des 17. und 18. Jahrhunderts. Stuttgart, Berlin, Köln: Verlag W. Kohlhammer, 2000.

114. Descartes nachgedacht. Hg.v. A. Kemmerling und H.-P. Schütt. Frankflirt, 1996.

115. Dietzsch, Steffen. Immanuel Kant. Eine Biographie. Leipzig: Reclam Verlage, 2003.

116. Ding an sich // Eisler R. Kant Lexikon. Zurich, New York: Georg Olms Verlag Hildesheim, S.93-97.

117. Döring, Eberhard. Immanuel Kant. Eine Einführung in sein Werk. Wiesbaden, 2004.

118. Dryer D.P. Kant's Solution for Verification in Metaphysics. Toronto: University of Toronto Press, 1966.

119. Düsing, Klaus. Subjektivität und Freiheit: Untersuchungen zum Idealismus von Kant bis Hegel. Stuttgart: Bad Cannstatt: fromman-holzboog, 2002.

120. Eisler R. Kant-Lexikon. Hildesheim, Zürich, New York: Georg Olms Verlag, 1994.

121. Erdmann, Benno. Kant's Kriticismus in der ersten und in der zweiten auflage der Kritik der reinen Vernunft. Leipzig: Verlag von Leopold Voss, 1878.

122. Ewing A.C. A Short Commentary on Kant's «Critique of Pure Reason». London: Methuen, 1961.

123. Findlay J.N. Kant and the Transcendental Object. Oxford: Clarendon Press, 1981.

124. Flach, Werner. Die Idee der Transzendental-philosophie. Immanuel Kant. Würzburg: Verlag Königshausen & Neumann, 2002.

125. Foster, John. The Case for Idealism. London: Routledge & Kegan Paul, 1982.

126. Frederichs F. Der phaenomenale Idealismus Berkeley's und Kant's. Berlin: Bahlke & Hindersin, 1871.

127. Freising W. Metaphysik und Vernunft. Des Weltbild von Leibniz und Wolff. Lüneburg, 1986.

128. Gäbe, Lüder. Die Paralogismen der reinen Vernunft in der ersten und zweiten Auflage von Kants Kritik. Marburg, 1954.

129. Gram, Moltke S. (ed.). Kant: Disputed Questions. Chicago: Quadrangle Books, 1967.

130. Gram, Moltke S. The Transcendental Turn: The Foundation of Kant's Idealism. Gainesville, Tampa: University Presses of Florida, 1984.

131. Grondin, Jean. Kant zur Einführung. Hamburg: Junius, 1994.

132. Guyer, Paul. Kant and the Claims of Knowledge. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.

133. Guyer P. (ed.). Kant: Notes and Fragments. Trans, by C. Bowman, P. Guyer, F. Rauscher. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

134. Hedenius D.W. Sensationalism and Theology in Berkeley's Philosophy. Uppsala, 1936.

135. Heidemann, Dietmar H.; Engelhard, Kristina. Warum Kant heute? Systematische Bedeutung und Rezeption seiner Philosophie in der Gegenwart. Berlin: Walter de Gruyter, 2004.

136. Heidemann, Dietmar Hermann. Kant und das Problem des metaphysischen Idealismus. Berlin, New York: Walter de Gruyter, 1998.

137. Heidemann I. Spontaneität und Zeitlichkeit. Ein Problem der Kritik der reinen Vernunft. Köln, 1951 (Kant-Studien Ergänzungsheft 75).

138. Heimsoeth H. Metaphysik der Neuzeit. München, 1927.

139. Heimsoeth H. Studien zur Philosophie Imm. Kant. Bonn, 1971.

140. Henke E. Zeit und Erfahrung. Eine konstruktive Interpretation des Zeitbegriffs der Kritik der reinen Vernunft. Meisenheim am Glan, 1978.

141. Henrich, Dieter (ed.). Kant oder Hegel? Klett-Cotta, Stuttgart, 1983.

142. Hiltscher, Reinhard; Georgi Andre. Perspektiven der Transzendental-philosophie im Anschluß an die Philosophie Kants. München: Verlag Karl Alber Freiburg, 2002.

143. Hinske, Norbert. Kants Weg zur Transzendentalphilosophie. Stuttgart, Berlin, Köln, Mainz: W. Kohlhammer Verlag, 1980.

144. Hirst R.J. (ed.). Perception and the External World. New York, 1965.

145. Janisch J. Kant's Urteile über Berkeley. Straßburg, 1879.

146. Jaramillo L.E.H. Kant und die Idealismusfrage. Eine Untersuchung über Kants Widerlegung des Idealismus. Mainz: Gardez! Verlag, 1995.

147. Johnston G.A., Phil M.A. The Development of Berkeley's Philosophy. New York: Rüssel & Rüssel, 1965.

148. Kalter A. Kants vierter Paralogismus. Eine entwicklungsgeschichtliche Untersuchung zum Paralo-gismenkapitel der ersten Ausgabe der Kritik der reinen Vernunft. Meisenheim am Glan, 1975.

149. Kant: Analysen Probleme - Kritik / Hrsg. v. Hariolf Oberer und Gerhard Seel. Würzburg: Königshausen und Neumann, 1988.

150. Kant im Spiegel der Russischen Kantforschung heute / Hrsg. von Nelly Motroschilowa und189

151. Norbert Ilinske. Stuttgart-Bad Cannstatt: Fromman-Holzboog Verlag, 2008.

152. Kant Zur Deutung seiner Theorie von Erkennen und Handeln / Hrsg. v. Gerold Prauss. Köln: Verlag Kiepenheuer & Witsch, 1973.

153. Kant's Theory of Knowledge. Selected Papers from the Third International Kant Congress / Ed. by L.W. Beck. Dordrecht-Holland: D. Reidel Publishing Company, 1972.

154. Klemme H.F. Kants Philosophie des Subjekts. Systematische und entwicklungsgeschichtliche Untersuchungen zum Verhältnis von Selbstbewußtsein und Selbsterkenntnis. Hamburg, 1996.

155. Klemme, Heiner F. Immanuel Kant. Frankfurt: Campus Verlage, 2004.

156. Klotz, Christian. Kants Widerlegung des Problematischen Idealismus. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1993.

157. Kopper, Joachim. Einführung in die Philosophie der Aufklärung: die theoretischen Grundlagen. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1990.

158. Kopper J. Transzendentales und dialektisches Denken. Köln: Kölner Universitäts Verlag, 1961.

159. Mackie J.L. Problems from Locke. Oxford: Oxford University Press, 1976.

160. McDowell, John. Mind and World. Cambridge, Mass: Harvard University Press, 1994.

161. McGin, Colin. The Subjective View. Oxford: Oxford University Press, 1983.

162. McTaggart, John; McTaggart, Ellis. The nature of Existence. Vol.2. Cambridge: Cambridge University Press, 1968.

163. Mellor D.H. Real Time. Cambridge: Cambridge University Press, 1981.

164. Melnick, Arthur. Kant's Analogies of Experience. Chicago: University of Chicago Press, 1973.

165. Melnick A. Space, Time and Thought in Kant. Dordrecht: Kluwer, 1989.

166. Metaphysical Tracts by English philosophers of the eighteenth century. London, 1837.190

167. Mohr G. Das sinnliche Ich. Innerer Sinn und Bewußtsein bei Kant, Würzburg, 1991. Moore G.E. Some Main Problems of Philosophy. New York: Collier Books, 1962.

168. Nuzzo, Angelica. Kant and the Unity of Reason. West Lafayette: Purdue University Press, 2005.

169. Paton H.J. Kant's Metaphysic of Experience. In Two Volumes. London: George Allen; New York: Humanities Press, 1970.

170. Perkins M. Sensing the World. Hackett, Indianapolis, 1983.

171. Pippin, Robert B. The Persistence of Subjectivity: on the Kantian Aftermath. New York: Cambridge University Press, 2005.

172. Pitcher, George. A Theory of Perception. Princeton: Princeton University Press, 1971.

173. Polonoff, Irving I. Force, Cosmos, Monads and Other Themes of Kant's Early Thougt. Bonn: Bouvier Verlag Herbert Grundmann, 1973.

174. Popkin R.H. (ed). The Philosophy of the 16th and 17th Centuries. New York, 1966.

175. Prauss, Gerold. Erscheinung bei Kant. Ein Problem der Kritik der reinen Vernunft. Berlin, 1971.

176. Prauss, Gerold. Kant und das Problem der Ding an Sich. Bonn: Bouvier Verlag Herbert Grundmann, 1974.

177. Prichard H.A. Kant's Theory of Knowledge. Oxford: Clarendon Press, 1909.

178. Reinhold C.L. Briefe über die Kantische Philosophie. Leipzig, 1790.

179. Rockmore, Tom. In Kant's Wake. Oxford: Oxford University Press, 2006.

180. Rockmore, Tom. Kant .and Idealism. New Haven and London: Yale University Press, 2007.

181. Rohs, Peter. Transzendentale Ästhetik. Meisenheim/Glan, 1973.

182. Rosas, Alejandro. Kants idealistische Reduktion: das Mentale und das Materielle im transzendentalen Idealismus. Würzburg: Königshausen und Neumann, 1996.

183. Rosas A. Transzendentaler Idealismus und Widerlegung der Skepsis bei Kant: Untersuchungen zur analytichen und metaphysischen Schicht in der Kritik der reinen Vernunft. Würzburg: Königshausen und Neumann, 1991.

184. Rosenkranz, Karl. Geschichte der Kant'schen Philosophie. Leipzig: Leopold Voss, 1840.

185. Russell, Bertrand. The Problems of Philosophy. London: Oxford University Press, 1912.

186. Saliv, Antony. Kant's Critique of Pure Reason: an Orientation to the Central Theme. Maiden: Blackwell, 2005.

187. Schulte, Günter. Immanuel Kant. Frankfurt, New York: Campus Verlag, 1991.

188. Schulze G.E. Aenesidemus oder über die Fundamente der von dem Herrn Professor Reinhold in Jena gelieferten Elementar-Philosophie. Nebst einer Vertheidigung des Skepticismus gegen die ungen Anmaassungen der Vernunftkritik (1792). Berlin, 1911.

189. Sklar, Lawrence. Space, Time, and Spacetime. Berkeley (Calif.): University of California Press, 1974.

190. Smith, Norman Kemp. A Commentary to Kant's «Critique of Pure Reason». New York: Humanities Press, 1962.

191. Stack G.J. Berkeley's Analysis of Perception. The Hague, 1970.

192. Strawson P.F. Skepticism and Naturalism: Some Varieties, Methuen, London, 1985.

193. Strawson P.F. The Bounds of Sense. London, 1966.

194. Stroud B. The Significance of Philosophical Scepticism. Oxford, 1984.

195. Stroud, Barry. The Quest for Reality: Subjectivism and the Metaphysics of Color. New York, Oxford: Oxford University Press, 2000.

196. The Cambridge Companion to Berkeley. Edited by Kenneth P. Winkler. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

197. The Cambridge Company to German Idealism. Edited by Karl Ameriks. Cambridge: Cambridge University Press, 2000.

198. The Cambridge Company to Hume, ed. by David F. Norton. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

199. The Philosophy of Right and Left: Incongruent Counterparts and the Nature of Space / Ed. by James Van Cleve, Robert E. Frederick. Dordrecht, Boston, London: Kluwer Academic Publishers, 1991.

200. The Works of George Berkeley. Ed. by A. A. Luce and T. E. Jessop. Edinburgh, 1948-1957. Vol. 1-9.

201. Thom, Martina. Immanuel Kant. Leipzig, Jena, Berlin: Urania-Verlag, 1978.

202. Tipton I.C. Berkeley: the Philosophy of Immaterialism. London: Methuen & Co, (undated).

203. Tugendhat E. Selbstbewußtsein und Selbstbestimmung. Frankfurt a.M., 1993.

204. Vaihinger H. Commentar zu Kants «Kritik der reinen Vernunft». Bd. 1,2. Stuttgart, Berlin, Leipzig: Union Deutsche Verlagsgesellschaft, 1892.

205. Walker, Ralph C.S. Kant. London: Routledge & Kegan Paul, 1978.

206. Walsh W.H. Kant's Criticism of Metaphysics. Edinburg: Edinburg University Press, 1975. Warda A. Immanuel Kants Bücher. Berlin, 1922.

207. Watkins, Eric. Kant and the Metaphysics of Causality. New York: Cambridge University Press, 2005.

208. Waxman, Wayne. Kant and the Empiricists. Oxford: Oxford University Press, 2005.

209. Werkmeister W.H. Kant. The Architectonic and Development of His Philosophy. La Salle, Illinois, 1980.

210. Westphal, Kenneth R. Kant's Transcendental Proof of Realism. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

211. Wolf J. Das Verhältnis der beiden ersten Auflagen der Kritik der reinen Vernunft zueinander. Halle, 1905.

212. Wolff, Robert Paul. Kant's theory of Mental Activity. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1963.

213. Wood, Allen W. Kant. Maiden, Massachusetts, Oxford, Melbourne: Blackwell Publishing, 2004.

214. Zöller, Günter. Theoretische Gegenstandsbeziehung: Zur systematischen Bedeutung der Termini «objektive Realität» und «objektive Gültigkeit» in der «Kritik der reinen Vernunft». Berlin, New York: Walter de Gruyter, 1984.3. Научные статьи

215. Васильев B.B. Кант: «Пробуждение от догматического сна» // Вопросы философии. 1999. №1. С.83-105.

216. Грязнов А.Ф. Кантовская оценка идеализма // Историко-философский ежегодник. 1987. С.93-107.

217. Дмитриев H.A. Философия Канта как философия свободы: иная глобализация (Обзор X Международного кантовского конгресса) // Вопросы философии. 2006. №8. С.169-180.

218. Жучков В.А. «Вещь в себе» и основной вопрос философии у Канта // «Критика чистого разума» Канта и современность. Рига, 1984. С.76-87.

219. Жучков В.А. Философия Просвещения и кризис метафизической философии // Некоторые характеристики философии эпохи Просвещения. М., 1989. С. 16-43.

220. Иванчикова А. «Опровержение идеализма» в метафизике Канта // Философско-культурологический журнал «Z». М.: Московский ун-т, 1999. С.6-47.

221. Круглов А.Н. О происхождении априорных представлений у И. Канта // Вопросы философии. 1998. №10. С.126-131.

222. Круглов А.Н. Понятие трансцендентального у И. Канта в критический период // Вопросы философии. 2000. №4. С.158-174.

223. Круглов А.Н. Рец. на книгу: Норберт Хинске. Между Просвещением и критикой разума: этюды о корпусе логических работ Канта; Без примечаний: аформизмы / Пер. с нем. М., 2007 // Вопросы философии. 2007. №10. С.183-185.

224. Липерт А. Кант и теория познания немецкого просвещения // Философские науки. 1976. №3. С.116-123.

225. Мельвиль Ю.К., Сушко С.А. Аргумент доктора Джонсона: Сэмюэл Джонсон как критик Беркли // Вопросы философии. 1981. №3. С. 133-144.

226. Ремке, Иоганн. О достоверности внешнего мира для нас / Пер. с нем. Г.П. Федотова // Новые идеи в философии / Под ред. Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова. СПб.: Образование, 1913. С. 66-98.

227. Хорст Г. Кант в историческом контексте / Предисловие к публикации Н.В. Мотрошиловой // Вопросы философии. 2007. №12. С.158-165.

228. Чернов С.А. Априоризм как философия субъекта // Кантовский сборник. Вып. 12. Калининград, 1987.С.27-37.

229. Adams, Robert Merrihew. Phenomenalism and Corporeal Substance in Leibniz / Ed. by Peter French, Theodore Uehling and Howard Wettstein // Midwest Studies in Philosophy. Minneapolis, Minnesota: University of Minnesota Press, 1983. P. 217-257.

230. Agosta L. Kant's Problem of the Existence of the external World: Historical, Systematic, Critical // Akten des Funften Internationalen Kant-Kongresses (Mainz, 1981), 1.1, hg.v. G. Funke. Bonn, 1981. S.387-393.

231. Allaire E.B. Berkeley's Idealism // Theoria. 1963. № 29.

232. Allison, Henry E. Bishop Berkeley's Petitio // The Personalist. 1973. Vol. 54. № 3. P. 232-245.

233. Allison, Henry E. Kant's concept of the transcendental object // Kant-Studien. 1968. Bd. 59. S.165-186.

234. Allison H.E. Kant's Critique of Berkeley // Journal of the History of Philosophy. Vol. XI. 1973. №1. P. 43-63.

235. Allison H.E. Kant's Refutation of Realism // Dialéctica. 1976. Vol.30. №2/3. P.223-253.

236. Allison H.E. Transcendental Idealism: The «Two Aspect» View // New Essays on Kant: American university studies. Series V. Philosophy. Vol.20. P. 155-178.

237. Ameriks, Karl. Recent Work on Kant's Theoretical Philosophy // American Philosophical Quarterly. 1982. № 19. P. 1-24.

238. Aquila, Richard E. Concepts, Objects and the Analytic in Kant // Proceedings of the Third International Kant Congress / Ed. by L.W. Beck. Dordrecht-Holland: D. Reidel Publishing Company, 1972. P.212-217.

239. Aquila R. E. Personal Identity and Kant's «Refutation of Idealism» // Kant Studien. 1979. №70. S. 259-278.

240. Aquila R. Things in Themselves: Intentionality and Reality in Kant // Archiv Für Geschichte der Philosophie. 1979. № 61. P. 293-307.

241. Ausnin, Ignacio Angelelli. On the Origins of Kant's «Transcendental» // Kant Studien. 1972. Bd. 63. № 1. S. 117-122.

242. Averiii E. W. Color and the Anthropocentric Problem // The Journal of Philosophy. 1985. Averiii E. W. The Primary-Secondary Quality Distinction // Philosophical Review. 1982. Averiii E. W. The Relational Nature of Color // Philosophical Review. 1992.

243. Ayers M.R. Berkeley's immaterialism and Kant's Transcendental Idealism // Idealism: Past and Present. London, New York: Cambridge University Press, 1982. P. 51-69.

244. Bauch, Bruno. Idealismus und Realismus in der Sphäre des philosophischen Kritizismus // Kant -Studien. 1915. Bd. 20. S.97-116.

245. Baur, Michael. Kant, Lonergan, and Fichte on the Critique of Immediacy and the Epistemology of Constraint in Human Knowing // International Philosophical Quarterly. Vol.43. No.l. Issue 169 (march 2003). P.91-112.

246. Beck, Lewis White. Can Kant's Synthetic Judgements Be Made Analytic? // Kant-Studien. 1955. Bd. 46. S. 168-181.

247. Beck L. W. Early German Philosophy. Kant and His Predecessors. Cambridge, Massachusetts: The Belknap Press of Harvard University Press, 1969. P.256-275.

248. Berman, David. Berkeley's Quad: the Question of Numerical Identity//Idealistic Studies. 1986. Vol. XVI. No.l. P. 41-45.

249. Bermudez, Jose Luis. Scepticism and Science in Descartes // Philosophy and Phenomenological Research. 1997. Vol. LVII. No.4. S.743-772.

250. Böhme, Gernot. Towards a Reconstruction of Kant's Epistemology and Theory of Science // The Philosophical forum. 1981. Vol. XIII. No.l. P. 75-102.

251. Brandt, Remftardt. Eine neu aufgefundene Reflexion Kants «Vom inneren Sinne» (Loses Blatt Leningrad 1) // Kant-Forschungen l.S. 1-30.

252. Bremer, Manuel E. Eine Notiz zu den Argumentationsstrukturen in der «Widerlegung des Idealismus» // Kant Studien. 2001. Bd. 92. №1. S. 13-18.

253. Broad C.D. Berkeley's denial of Material Substance // The Philosophical Review. 1954. Vol. 63. №2. P. 155-181.

254. Brown, Curtis. Internal Realism: Transcendental Idealism // Midwest Studies in Philosophy. 1988. Vol. 12. P. 145-55.

255. Code, Lorraine B. The Knowing Subject // Idealistic Studies. 1984. Vol. XIV. № 2. P. 109-125.

256. Cummins P.D. Perceptual relativity and ideas in the mind // Philosophy and Phenomenological Research. 1963. № 24.

257. Cummins, Phillip. Kant on Outer and Inner Intuition //Nous. 1968. № 2. P. 271-292.

258. Denis, Lara. From Friendship to Marriage: Revising Kant // Philosophy and Phenomenological Research. 2001. Vol. LXIII. No.l. P. 1-28.

259. Desmond, William. Is There Metaphysics after Critique? // International Philosophical Quarterly. Vol. 45. No.2. Issue 178 (June 2005). P. 221-241.

260. Dister, John E. Kant's Regulative Ideas and the «Objectivity» of Reason // Proceedings of the Third International Kant Congress / Ed. by L.W. Beck. Dordrecht-Holland: D. Reidel Publishing Company, 1972. P.263-269.

261. Dodge, Jeffery. Uniformity in Empirical Cause-Effect Relations in the Second Analogy // KantStudien. 1982. Bd. 73. S. 47-54.

262. Doney W. Two questions about Berkeley // The Philosophical Review. 1952. Vol. 61. № 3. P. 382-391.

263. Earman, John. Kant, Incongruous Counterparts, and the Nature of Space and Space-Time // Ratio. 1971. № 13. P. 1-18;

264. Evans, Gareth. Things Without the Mind / Ed. by Zak van Straaten // Philosophical Subjects: Essays Presented to P. F. Strawson. Oxford: Oxford University Press, 1980. P. 76-116.

265. Falkenstein, Lome. Kant, Mendelssohn, Lambert, and the Subjectivity of Time // Journal of the History of Philosophy. 1991. № 29. P. 227-251.

266. Falkenstein L. Spaces and Times: A Kantian Response // Idealistic Studies. 1986. Vol. XVI. № 1. P. 1-11.

267. Fouts, Avery. Descartes's First Meditation: A Phenomenological Analysis // International Philosophical Quarterly. Vol.44. No.2. Issue 174 (June 2004). P. 223-238.

268. Friday, Jonathan. Dugald Stewart on Reid, Kant and the Refutation of Idealism // British Journal For the History of Philosophy. 2005. № 5. P. 263-286.

269. Funke G. Der Weg zur ontologischen Kantinterpretationen//Kant-Studien. 1971. Bd. 4. S. 446-466.

270. Furlong E.J. An ambiguity in Berkeley's Principles // Philosophical Quarterly. 1964. № 14.

271. Gawlick, Günter. Die Funktion des Sceptizismus in der frühen Neuzeit // Archiv für Geschichte der Philosophie. 1967. Bd. 49. S. 86-97.

272. Gersch W. Der transzendentale Existenzbeweis in Kants kritischer Metaphysik der außerbewußten Wirklichkeit. Würzburg, 1938.

273. Giovanni, George. Paragraphs 20 and 26 of The Transcendental Deduction // Idealistic Studies. 1980. Vol. X.№2. P. 131-145.

274. Givner D.A. Berkeley's ambiguity // Dialogue. 1970. № 8.

275. Glouberman M. Abstraction and Determinacy: the Ideological Background of Berkeleianism // Idealistic Studies. 1982. Vol. XII. No.l. P. 15-34.

276. Glouberman M. The Dawn of Conceptuality: A Kantian Perspective // Idealistic Studies. 1979. Vol. IX. №3. P. 187-212.

277. Gochnauer, Myron. Kant's Refutation of Idealism // Journal of the History of Philosophy. 1974. № 12. P.195-205.

278. Graig E.J. Berkeley's attack on abstract ideas // Philosophical Review. 1968. № 77.

279. Gram, Moltke. How to Dispense with Things in Themselves // Ratio. 1976. № 18. P. 1-16, 107-123.

280. Greenberg, Arthur. Sir William Hamilton and the Interpretation of Reid,s Realism // The Modern Schoolman. 1977. Vol. 54. № 1. P. 15-32.

281. Grey D. The solipsism of Bishop Berkeley// Philosophical Quarterly. 1952. №2.

282. Guyer P. Kant's Intentions in the Refutation of Idealism // The Philosophical Review. XCII. No.3 (July 1983). P.329-383.

283. Hacker, Peter M.S. Are Transcendental Arguments a Version of Verificationism? // American Philosophical Quarterly. 1972. № 9. P. 78-85.

284. Harman, Gilbert. The Intrinsic Quality of Experience // Philosophical Perspectives. 1990.

285. Henle, Paul. The Critique of Pure Reason Today // Journal of Philosophy. 1962. № 59. P. 225-234.

286. Hinske N. Die historischen Vorlagen der Kantischen Transzendentalphilosophie // Archiv flir Begriffsgeschichte. 1968. Bd. 12. S.86-113.

287. Hooker, John. A Refutation of Idealism // Kant-Studien. 1979. №70. P. 197-205.

288. Jackson F., and R. Pargetter. An Objectivist's Guide to Subjectivism about Color // Revue International de Philosophie. 1987.

289. Jackson, Frank. Do Material Things Have Non-Physical Properties? // The Personalist. 1973.

290. Jackson, Reginald. Locke's Distinction Between Primary and Secondary Qualities // Locke and Berkeley, ed. by C.B. Martin and D.M. Armstrong. Notre Dame: University of Notre Dame Press, 1968. P. 53-77.

291. Joseph H.W.B. A Comparison of Kant's Idealism with That of Berkeley // The Real and The Ideal, ed. by R.C.S. Walker. New York: Garland, 1989. P. 47-68.

292. Justin G.D. On Kant's Analysis of Berkeley // Kant-Studien. 1974. Bd. 65. S.20-32.

293. Justin G.D. Re-Relating Kant and Berkeley // Kant-Studien. 1977. Bd. 68. S.77-89.

294. Kaehler K.E. Kants frühe Kritik an der Lehre von der «prästabilierten Harmonie» und ihr Verhältnis zu Leibniz // Kant-Studien. 1985. Bd. 76. S.405-419.

295. Kaulbach, Friedrich. Kants Beweis des «Daseins der Gegenstände im Raum ausser mir» // Kant -Studien. 1958-1959. Bd. 50. №3. S.323-347.

296. Kitcher, Patricia. On Interpreting Kant's Thinker as Wittgenstein's «I» // Philosophy and Phenomenological Research. 2000. Vol. LXI. No.l. P. 33-63.

297. Kneale W. C. Perception and the Physical World // Philosophical Quarterly. 1951.

298. Körner, Stephan. Transcendental Tendencies in Recent Philosophy // Journal of Philosophy. 1966. №63. P. 551-561.

299. Madigan P. S. Time in Locke and Kant // Kant-Studien. 1976. Bd. 67. S. 20-50.

300. Marc-Wogau K. The argument from illusion and Berkeley's idealism // Theoria. 1958.

301. Mattey, G.J. Kant's Conception of Berkeley's Idealism // Kant-Studien. 1983. Bd. 74. S. 161-175.

302. Matthews, H.E. Strawson on Transcendental Idealism//Philosophical Quarterly. 1969. № 19. P. 204-220.

303. McCann, Edwin. Skepticism and Kant's Deduction // History of Philosophy Quarterly. 1985. № 2. P. 71-89.

304. McCracken, Charles J. Berkeley's Realism // New Interpretations of Berkeley's Thought. Edited by Stephen H. Daniel. New York, 1994. P. 23-44.

305. Meerbote, Ralf. Kant's Functionalism // Historical Foundations of Cognitive Science, ed. by J.C. Smith. Dordrecht: Kluwer, 1990. P. 161-187.

306. Meerbote R. The unknowability of Things in Themselves // Proceedings of the Third International Kant Congress / Ed. by L.W. Beck. Dordrecht-Holland: D. Reidel Publishing Company. 1972. P.415—423.

307. Meurers J. Der Satz des Anaximander und das Ding an sich // Kant Studien. 1979. Bd. 70. H.4. S.425—450.

308. Miller G. Kant and Berkeley: The alternative Theories // Kant-Studien. 1973. Bd. 64. S.315-335.

309. Miller G. Kant's first Edition Refutation of Dogmatic Idealism // Kant-Studien. 1971. Bd. 62. S.298-318.

310. Mondadori, Fabrizio. Solipsistic Perception in a World of Monads / Ed. by Michael Hooker// Leibniz: Critical and Interpretive Essays. Manchester: Manchester University Press, 1982. P. 21—44.

311. Moulines C.U. Gibt es etwas außer mir selbst? Überlegungen zur semantischen Begründung des Realismus // Zeitschrift für philosophische Forschung 1996. Bd. 50. S. 151-166.

312. Müller-Lauter, Wolfgang. Kant's Widerlegung des Materialen Idealismus // Archiv fur Geschichte der Philosophie. 1964. №46. S. 60-82.

313. Newman, Michael D. The Unity of Time and Space, and its role in Kant's doctrine of Apriori Synthesis // Idealistic Studies. 1981. Vol. XI. № 2. P. 109-124.

314. Odegard, Douglas. Berkelean Idealism and the Dream Argument // Idealistic Studies. 1981. Vol. XI. No.2. P. 93-99.

315. O'Neill, Onora. Space and Objects // Journal of Philosophy. 1976. № 73. P. 29-45.

316. Pap, Arthur. Once More: Colors and the Synthetic A Priori // The Philosophical Review. 1957. № 66. P. 94-99.

317. Parsons, Charles D. Infinity and Kant's Conception of the «Possibility of Experience» // Kant. A Collection of Critical Essays / Ed. by Robert P. Wolff. London, Melbourne: Macmillan, 1968. P.37-53.

318. Patten S. C. An Anti-Sceptical Argument at the Deduction // Kant-Studien. 1976. Bd. 67. S. 550-569.

319. Pettit, Philip. Realism and Response-Dependence // Mind. 1991. № 100. P. 587- 626.

320. Popkin R.H. Berkeley and Pyrrhonism // Review of Metaphysics. 1951. № 5.

321. Posy, Carl J. Dancing to the Antinomy: A Proposal for Transcendental Idealism // American Philosophical Quarterly. 1983. № 20. P. 81-94.

322. Posy C. Kant and Conceptual Semantics // Topoi. 1991. № 10. P. 67-78.

323. Posy C. Kant's Mathematicacal Realism // The Monist. 1984. № 67. P. 115-134.

324. Powell, Thomas P. Kant's Fourth Paralogism // Philosophy and Phenomenological Research. 1988. №48. P. 389-414.

325. Prauss, Gerold. Time, Space, and Schematism // The Philosophical forum. 1981. Vol. XIII. No.l. P. 1-11.

326. Prior A.N. Berkeley in Logical Form // Theoria. 1955. № 21. P. 117-122.

327. Putnam, Hilary. Why There Isn't a Ready-Made World // Realism and Reason. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. P. 205-228.

328. Rees D.A. Kant, Bayle, and Indifferentism // The Philosophical Review. 1954. Vol. 63. № 4. P. 592-595.

329. Rescher, Nicholas. On the Status of «Things in Themselves» in Kant // Syntheses. May 1981. Vol.47. No.2. P.289-299.

330. Robinson, Helier J. The Opposite of Solipsism // Idealistic Studies. 1978. Vol. VIII. No.2. P. 162-168.

331. Robinson, Hoke. Incongruent Counterparts and the Refutation of Idealism // Kant-Studien. 1981. Bd.72. №4. S.391-397.

332. Robinson, Hoke. Two Perspectives on Kant's Appearances and Things in Themselves // Journal of the History of Philosophy. 1994. № 32. P. 411-441.

333. Rockmore, Tom. Idealist Hermeneutics and the Hermeneutics of Idealism // Idealistic Studies. 1982. Vol. XII. №2. P. 91-102.

334. Rorty, Richard. Strawson's Objectivity Argument // Review of Metaphysics. 1970/71. № 24. P. 207-244.

335. Schönrich G. Kant, Putnam und der «Skandal der Philosophie» // Grenzbestimmungen der Vernunft, hg.v. P. Kolmers und H. Korten. Freiburg und München, 1994. S.189-213.

336. Schräder, George. The Things in Itself in Kantian Philosophy // Kant. A Collection of Critical Essays / Ed. by Robert P. Wolff. London, Melbourne: Macmillan, 1968. P. 172-188.

337. Schubert-Soldern R. Der Kampf um die Transcendenz // Vierteljahrschriff für Wissenschaftliche Philosophie. Leipzig: Fues's Verlag, 1886. Jahr. 10. S.468-486.

338. Schüßler I. Die Substanz-Analogie in Kants Kritik der reinen Vernunft // Akten des Fünften Internationalen Kant-Kongresses (Mainz, 1981), 1.1, hg.v. G. Funke. Bonn, 1981. S. 367-375.

339. Schutt H.-P. Kant, Cartesius und der «sceptische Idealist» // Descartes nachgedacht, hg.v. A. Kemmerling und H.-P. Schütt. Frankfurt, a.M., 1996. S. 170-199.

340. Seidl, Horst. Bemerkungen zu Ding an sich und transzendentalem Gegenstand in Kants Kritik der reinen Vernunft // Kant Studien. 1972. Bd. 63. H.3. S.305-314.

341. Sellars, Wilfrid. Some Remarks on Kant's Theory of Experience // Journal of Philosophy. 1967. № 64. P. 633-647.

342. Sellars W. Kant's Transcendental Idealism 11 Proceedings of the Ottawa Congress on Kant in the Anglo-American and Continental Traditions, ed. by P. Laberge, F. Duchesneau and B. Morrissey. Ottawa, 1976. P. 165-181.

343. Setiya, Kieran. Transcendental Idealism in the «Aesthetic» // Philosophy and Phenomenological Research. Vol.LXVIII. No.l (January, 2004). P.63-88.

344. Skorpen, Erling. Kant's Refutation of Idealism // Journal of the History of Philosophy. Vol. VI. №1 (January 1968). P. 23-34.

345. Sosa, Ernest. Subjects among Other Things // Philosophical Perspectives, edited by James Tomberlin. Vol. 1. Atascadero (Calif.): Ridgeview, 1987. P. 155-187.

346. Stage W.T. The refutation of realism // Mind. 1934. № 43.

347. Steinkraus, Warren E. Berkeley, Epistemology, and Science // Idealistic Studies. 1984. Vol. XIV. No.3.P. 183-192.

348. Steinkraus W.E. Is Berkeley a Subjective Idealist? // The Personalist. 1967. Vol. 48. № 1. P. 103-118.

349. Stevenson, Leslie; Ralph C.S. Walker. Empirical Realism and Transcendental Anti-Realism // Proceedings of the Aristotelian Society. 1983. P. 131-177.

350. Strawson P. Perception and its Objects // Perceptual Knowledge, Dancy, J. (Hg.). Oxford, 1988. P. 92-112.

351. Strawson P.F. Review of Jonathan Bennett's Kant's Dialectic//Philosophical Quarterly. 1975. №25. P. 165-169.

352. Strawson P.F. The problem of realism and the a priori // Kant and Contemporary Epistomology, hg.v. P. Parrini. Dordrecht, 1994. P. 167-173.

353. Stroud, Barry. Berkeley v. Locke on Primary Qualities // Philosophy. 1980.

354. Stroud B. Epistemological Reflection on Knowledge of the External World // Philosophy and Phenomenological Research. Vol. LVI. No. 2. June, 1996. P. 345-358.

355. Stroud B. «Gilding or Staining» the World with «Sentiments» and «Phantasms» // Hume Studies. 1993.

356. Stroud B. The Physical World // Proceedings of the Aristotelian Society. 1987.

357. Stroud B. The allure of idealism // The Aristotelian Society, Supplementary. Volume LVIII (1984). P. 242-258.

358. Stroud B. The Thought of Subjectivism // Congreso Internacional Extraordinario de Filosofía. Cordoba, 1988.

359. Stroud B. Transcendental Arguments // The Journal of Philosophy. 1972. № 69. P. 754—769.

360. Thompson, Clarke. The Legacy of Scepticism // The Journal of Philosophy. 1968. № 65. P.

361. Thompson, Manley. Singular Terms and Intuitions in Kant's Epistemology // The Review of Metaphysics. 1972). № 26. P. 314-343.

362. Thomsen, Anton. Bemerkungen zur Kritik des Kantischen Begriffes des Dinges an sich // KantStudien. 1903. Bd. VIII. S. 193-257.

363. Tipton I.C. Two questions on Bishop Berkeley's panacea // Journal of the History of Ideas. 1969. №30.

364. Treloar, J.L. The Discipline of Pure Reason // Idealistic Studies. 1982. Vol. XII. № 1. P. 35-55.

365. Turbayne C.M. Kant's Relation to Berkeley // Kant Studies Today, hg.v. L.W. Beck. LaSalle, 1969. P.88-116.

366. Vaihinger H. Zu Kants Widerlegung des Idealismus // Straßburger Abhandlungen zur Philosophie. Eduard Zeller zu seinem siebenzigsten Geburtstage. Freiburg i.B., 1884. S.85-164.

367. Van Cleve, James. Descartes and the Destruction of the Eternal Truths // Ratio. 1994. № 7. P. 58-62.

368. Van Cleve J. Epistemic Supervenience and the Circle of Belief // The Monist. 1985. № 68. P. 90-104.

369. Van Cleve J. Inner States and Outer Relations: Kant and the Case for Monadism // Doing Philosophy Historically, ed. by Peter H. Hare. Buffalo: Prometheus Books, 1988. P. 231-247.

370. Van Cleve J. Minimal Truth Is Realist Truth // Philosophy and Phenomenological Research. 1996. № 56. P. 869-875.

371. Van Cleve J. Precis of Problems from Kant // Philosophy and Phenomenological Research. Vol. LXVI. No. 1. January, 2003. P. 190-227.

372. Van Cleve J. Putnam, Kant, and Secondary Qualities // Philosophical Papers. 1995. № 24. P. 83-109.

373. Van Cleve J. Receptivity and Our Knowledge of Intrinsic Properties // Philosophy and Phenomenological Research. Vol. LXV. No. 1. July, 2002. P. 218-237.

374. Van Cleve J. Semantic Supervenience and Referential Indeterminacy // The Journal of Philosophy. 1992. №89. P. 344-361.

375. Van Cleve J. Mind-Dust or Magic? Panpsychism Versus Emergence // Philosophical Perspectives, ed, by James Tomberlin. Vol. 4. Atascadero: Ridgeview, 1990. P. 215-226.

376. Van Cleve J. Foundationalism, Epistemic Principles, and the Cartesian Circles // The Philosophical Review. 1979. № 88. P. 55-91.

377. Van Kirk, Carol A. Kant's Reply to Putnam // Idealistic Studies. 1984. Vol. XIV. № 1. P. 13-23. Walsh W.H. Schematismus // Kant-Studien. 1957/58. Bd. 49. S. 95-106.

378. Washburn, Michael. The Second Edition of the Critique: Towards an Understanding of its Nature and Genesis // Kant-Studien. 1975. Bd. 66. S. 277-290.

379. Watkins, Eric. Autonomy and Idealism in and after Kant // Philosophy and Phenomenological Research. Vol. LXIX. No. 3. November, 2004. P. 728-741.

380. Webb C.W. Some logical difficulties in Kant's Transcendental Idealism // Idealistic Studies. 1980. Vol. X.№3. P. 245-255.

381. Weizsäcker C.F. Kants «Erste Analogie der Erfahrung» und die Erhaltungssätze der Physik // Kant. Zur Deutung seiner Theorie von Erkennen und Handeln, hg.v. G. Prauss. Gütersloh, 1973. S. 151166.

382. Wenz, Peter S. The Critique of Berkeley's Empiricism in Orwell's // Idealistic Studies. 1986. Vol. XVI. No.l. P. 133-152.

383. Werkmeister W.H. The Complementarity of Phenomena and Things in Themselves // Syntheses. May 1981. Vol.47. No.2. P.301-311.

384. Westphal, Kenneth. Epistemic Reflection and Cognitive Reference in Kant's Transcendental Response to Skepticism // Kant-Studien. 2003. Bd. 94. H.2. S. 135-171.

385. Westphal K. Buchdahl's «Phenomenological» View of Kants: A Critique // Kant Studien. 1998. Bd. 89. H.3. S.349-351.

386. Westphal M. In defense of the thing in itself// Kant-Studien. 1968. Bd. 59. H.l. S.l 18-141.

387. White A.R. The ambiguity of Berkeley's «Without the Mind» // Hermathena. 1954. № 83.

388. Williams, Bernard. Descartes Use of Scepticism// The Sceptical Tradition. Burnyeat, Miles (Hg.). Berkeley und Los Angeles. 1983. P. 337-352.

389. Williams T.C. In Defense of Idealism // Idealistic Studies. 1980. Vol. X. № 3. p. 199-208.

390. Wilson, Margaret. Leibniz and Materialism//Canadian Journal of Philosophy. 1974. № 4. P. 495-513.

391. Wilson, Margaret. On Kant and the Refutation of Subjectivism//Kant's Theory of Knowledge, ed. by L. W. Beck. Dordrecht, 1974. P. 208-217.

392. Windelband W. Ueber die verschiedenen Phasen der Kantischen Lehre vom Ding an sich // Vierteljahrschriff für Wissenschaftliche Philosophie. Leipzig: Fues's Verlag, 1877. Jahr.8. S.224-266.

393. Zimmermann R. «Der Skandal der Philosophie», seine sprachanalytische Aufhebung und Kants «Widerlegung des Idealismus» // Akten des Fünften Internationalen Kant-Kongresses (Mainz, 1981), 1.1., hg.v. G. Funke. Bonn, 1981. S. 462-472.

394. Диссертации и авторефераты

395. Блинов E.H. Британский эмпиризм и его влияние на философию Канта. Автореф. дисс. . канд. филос. наук. М., 2007.

396. Дмитриева H.A. Русское неокантианство: теоретические истоки и исторические трансформации. Автореф. дисс. . докт. филос. наук. М., 2007.

397. Мясников А.Г. Долг правдивости и право на ложь как проблема практической философии И.Канта (история и современность). Дисс. . докт. филос. наук. М., 2007.

398. Чернов С.А. Метафизика науки Канта, ее основания, содержание и значение. Автореф. дисс. . докт. филос. наук. СПб., 1992.

399. Hermann, Horst. Das problem der objektiven realität bei Kant: Inaugural-Dissertation zur Erlangung Der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Gutenberg-Universitat zu Mainz. Mainz, 1961.

400. Rameil, Udo. Raum und Außenwelt: Interpretationen zu Kants kritischem Idealismus. InauguralDissertation zur Erlangung des Doktorgrades der Philosophischen Fakultät. Köln, 1977.

401. Runze, Maximilian. Kants Kritik an Humes Skepticismus: Inaugural-Dissertation zur Erlangung Der Doktorwürde in der Philosophischen Fakultät der Universität Greifswald. Berlin, 1880.

402. Shaw, Gisela. Das Problem des Dinges an sich in der englischen Kantinterpretation: InauguralDissertation vorgelegeng. Bonn, 1969.

403. Stäbler, Eugen. George Berkeleys Auffassung und Wirkung in der deutschen Philosophie bis Hegel: Inaugural-Dissertation. Tübingen, 1935.1. Qh