Проблема саморефлексивности субъекта познания

Рябушкина, Татьяна Михайловна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Проблема саморефлексивности субъекта познания

Год: 2011
Автор научной работы: Рябушкина, Татьяна Михайловна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 09.00.01

Диссертация по философии на тему 'Проблема саморефлексивности субъекта познания'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема саморефлексивности субъекта познания"

УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ РАН

На правах рукописи

РЯБУШКИНА Татьяна Михайловна

55287

ПРОБЛЕМА САМОРЕФЛЕКСИВНОСТИ СУБЪЕКТА ПОЗНАНИЯ: ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Специальность 09.00.01 - онтология и теория познания

_ 6 ОКТ 2011

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва-2011

Работа выполнена в секторе социальной эпистемологии Учреждения Российской академии наук Инсппуга философии РАН

Научный руководитель: доктор философских наук В.Н. Порус

Официальные оппоненты:

академик РАН В.А. Лекторский

кандидат философских наук Н.М. Гарнцева

Ведущая организация:

кафедра философии Гуманитарного факультета Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский политехнический университет»

Защита состоится « <Р » Цу^иХрА/_2011 года в_часов

на заседании Диссертационного совета Д 002.015.03 при Учреждении Российской академии наук Институте философии РАН по адресу: 119992, Москва, ул. Волхонка, 14/^ сгр. 5

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Учреждения Российской академии наук Института философии РАН

Автореферат разослан « /У » йшх^У 2011 года

Ученый секретарь диссертационного

совета, доктор философских наук

В.И. Шалак

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Начиная с картезианского cogito, субъекту познания отводится роль основания философствования. Вместе с тем декартовское понимание субъекта, поскольку оно предполагает, что существование мышления удостоверяется сознанием этого мышления, включает предпосылку о достоверности рефлексии как «оборачивания сознания на себя», т.е. непосредственного удостоверения в истинности непосредственно данного сознания самого себя. Классическое представление о самопознании в целом апеллирует к непосредственной данности самого себя, поскольку познающий самого себя субъект изначально идентичен с предметом самопознания. Таким образом, саморефлексивность является здесь характерной чертой субъекта.

Однако опора на рефлексию приводит к порочному кругу в понимании самопознания: знание о себе (а именно знание о том, что предмет самопознания есть именно я сам), которое должно быть результатом рефлексии, оказывается ее условием. Выдвижение в качестве такого знания некоторой эмпирической характеристики познающего (например, временности, ингенциональности, способности к коммуникации), оправдываемое ссылкой на ее непосредственную данность, не выдерживает критики. Кроме того, теория субъекта, полагающая основание всякой достоверности в непосредственной данности, сталкивается с невозможностью перекинуть мост от непосредственно достоверного внутреннего мира к миру, существующему независимо от субъекта.

Вызванная этими трудностями критика картезианской парадигмы, однако, не затронула ее основы - рефлексии, предполагающей непосредственное единство познающего и познаваемого, а, напротив, устранила субъектно-объектную модель, предполагающую их различие. Поэтому проблема саморефлексивности субъекта познания важна для осмысления как истоков кризиса классического познающего субъекта, так и трудностей современных концепций, в том числе и «бессубъектных».

Степень разработанности проблемы

Для данного диссертационного исследования, прежде всего, важны указания на непосредственный характер картезианской рефлексии, которые можно найти в работах ряда современных зарубежных исследователей: Р. Шефера1, К.А. Шайера2, А. Клеммерлинга3, В. Браунера4, X. Кэтона. Вследствие саморефлексивности декартовского субъекта, проблема познания мира предстает как проблема перехода от непосредственно данных содержаний сознания к внесубъективной реальности. С трудностями решения так поставленной проблемы пытались справиться Д. Юм, И. Кант, немецкие идеалисты. Начиная с Канта, предметом размышления

'Schäfer R. Wahrheit aus der Evidenz des Ich bei Descartes // Perspektiven der philosophie. Neues Jahrbuch. Herausgeben von Wierbke Schräder, Georges Goedert, Martina Scherbel. Amsterdam-N.Y., 2007; Schäfer R. Zweifel und Sein. Der Ursprung des modernen Selbstbewusstseins in Descartes' cogito. Würzburg, 2006.

2 Scheier C.A. Die Selbstentfaltung der methodischen Reflexion als Prinzip der neueren Philosophie. Freiburg-Mtlnchen, 1973.

' Klemmerling A. Eine reflexive Deutung des Cogito // Cramer K. (Hrsg.) Theorie der Subjektivität. F/M., 1987.

4 Brauner W. Das präreflexive Cogito. Sartres Theorie des unmittelbaren Selbstbewusstseins im Vergleich mit Fichtes Selbstbewusstseinstheorie in den Jenaer Wissenschaftslehren. Münchner Philosophische Beitrage. Band 20. München, 2007.

философов становится проблема круга, с которой сталкивается рефлексивное понимание самопознания.

Осознание невозможности познания сущего, независимого от субъекта, исходя из одной только непосредственной данности сознания, заставило обратиться к исследованию того, каким образом в познании ста вещь может сообщить о себе, какова она есть. При этом, поскольку основание всякой достоверности по-прежнему видится в непосредственном знании, начинается поиск непосредственной данности самих вещей.

Разворачивается дискуссия: А. Бергсон утверждает, что непосредственные данные сознания исходно представляют собой не что иное, как созерцание действительности; в противоположность этому, неокантианцы обосновывают тезис о невозможности чисто интуитивного, лишенного всякой логической обработки знания.

Поиск непосредственного присутствия самих вещей продолжает феноменология. Анализ трудностей феноменологической теории познания, связанных с саморефлексивностью познающего субъекта, в диссертационном исследовании осуществляется в опоре на результаты Р. Ингардена, П. Прехтля, а также отечественных исследователей И.О. Лосского, П.П. Гайденко, В.И. Молчанова и др.

Ж.-П. Сартр, тем не менее, не выходят за рамки традиционного рефлексивного философствования, разрабатывая понятие о рефлексии как непосредственном, первичном понимании себя и мира, которое не требует объективации, поскольку последняя есть момент опосредствования. Наше рассмотрение роли предпосылки о непосредственном самопонимании в экзистенциализме опирается также на работы О.Ф. Больнова, Ф.-В, фон Херрмана, А. Койре, Ф. Коплстона.

Кризис саморефлексивного субъекта как основополагающего понятия классической теории познания вызвал к жизни различные попытки лишить его центральной роли и даже отказаться от него.

Трудности рефлексии приводят Д. Генриха5 к необходимости отрицать теорию рефлексии как «самоотношенш». Под его влиянием возникает Гейдеяьбергская школа, представители которой (К. Крамер, У. Потхаст6, Э. Тугендхат7, М. Франк1) стремятся дать отчет о том, что следует понимать под «нерефлексивным» самосознанием, исключающем субъектно-объектное отношение.

Трансформация «философии субъекта» в «философию языка» также может быть рассмотрена как попытка спасения саморефлексивности: несомненность идентичности меня самого с объектом, называемым мною «я», служит здесь основанием для отказа от субъектно-обьектного отношения. При исследовании этого вопроса

5 Henrich D. Selbstbewußtsein: Kritische Einleitung in eine Theorie // Bübner R., Cramer K., Wiehl R. (eds.) Hermeneutik und Dialektik. Vol. 1. Tobingen, 1970; Henrich D. Fluchtlinien. F/M., 1982.

6 Pothast U. Ober einige Fragen der Selbstbeziehung. F/M., 1971.

' Tugendhai E. Self-consckmsness and self-determination. Cambridge (Mass.)-L., 1986. * Frank M. Selbstbewusstsein und Selbsterkenntnis. Stuttgart, 1991; Frank M. Subjekt, Person, Individuum // Frank M. (ed.) Die Frage nach dem Subjekt F/M., 1988.

мы обращались к работам Л. Витгенштейна, Н. Малколма, С. Шумейкера®, Г. Райла, Д. Деннета19, М.С. Козловой, Н.С. Юлиной.

На преодоление трудностей саморефлексивного субъекта познания направлены и попытки перенесения «центра тяжести» самопознания на Другого, завершившиеся «переходом от субъект-центрированного к коммуникативному разуму». Этот подход был реализован в различных философских традициях Э. Левинасом", П.Ф. Стросоном12, Дж. Г. Мидом13, Ю. Хабермасом14, Г. Шнедельбахом15, П. Рикером.

В русле исследуемой нами проблематики находятся постмодернистский проект «смерти субъекта», аргументы в пользу которого можно реконструировать на основе мысли Ж. Деррида16, М.Фуко17, и последующее «воскрешение» субъекта как исторически вариативного (М. Фуко), как вторичной категории по отношению к

9 Shoemaker S. Self-reference and setf-awareness 7/ The Journal of Philosophy 65. 1968; Schoemakcr S„ Swinburne R. Personal Identity. Oxford. 1984.

10 Dennett D. Consciousness Explained. Boston, 1991; Dennett D. How to study Human Consciousness Empirically or Nothing Comes to Mind // Synthese. Vol. 53. №2. November 1982.

11 Левинас Э. Открывая существование с Гуссерлем и Хайдеггером // Левинас Э. Избранное: Трудная свобода. М., 2004; Левинас Э. Тотальность и Бесконечное // Левинас Э. Избранное. Тотальность и бесконечное. М.-СП6., 2000.

12 Strawson Р, F. Individuals. L, 1959; Strawson PJ, The bounds of sense. L, 1966.

" Mead G.H. Mind, Self, and Society. Chicago, 1934. О Мдае см.: Abels H. Identität. Wiesbaden, 2006; Wandschneider D. Selbstbewusstsein als sich selbst erfüllender Entwurf // Zeitschrift für philosophische Forschung. 1979.

14 Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2001; Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003; Habermas J. The Theory of Communicative Action. V. 1. Boston, 1984.

" Schnadeibach H. Reflexion and Diskurs. Fragen einer Logik der Philosiphie. F/M., 1977.

16 Деррида Ж. Голос и феномен II Голос и феномен и другие работы по теории знака Гуссерля. СПб., 1999; Деррида Ж. Насилие и метафизика // Левинас Э. Избранное. Тотальность и Бесконечное. М.-СП6., 2000.

" Фуко М. Что такое автор? // Лабиринт. 1993. №3; Foucault М. Die Ordnung der Diskurses. Mönchen, 1974.

дискурсивной среде (Р. Барт, Ж. Лакан, С. Жижек, Э. Лакло, Ш. Муфф). При этом «воскрешенный» субъект не может служить решением проблемы субъективности, т.к. не существует вне того контекста, который определяется классическим саморефлексивным субъектом и после его «смерти». Для нашего рассмотрения структуралистского и постструктуралистского изгнания субъекта важными являются работы В.А. Лекторского18, В.Н. Поруса19, Н.С. Автономовой, O.E. Столяровой.

Цель исследования

Целью данной работы является критический анализ понятия саморефлексивности субъекта познания и выявление его значения для решения современных проблем эпистемологии.

Задачи исследования

В процессе диссертационного исследования решались следующие основные задачи:

1) продемонстрировать принципиальные трудности любой теории субъективности, содержащей предпосылку о том, что основой всякой достоверности является доступное для рефлексии непосредственное знание;

2) критически проанализировать подходы Канта, немецкого идеализма, неокантианства, феноменологии, экзистенциализма к пониманию субъекта познания как направленные на развитие и преодоление декартовского понятия о саморефлексивном субъекте;

18 Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассигческая. М„ 2001.

" Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002; Порус В.Н. Субъект и культура //Страницы: богословие, культура, образование. 2009. Т. 13. Выпуск. 2; Порус В.Н. У края культуры (философские очерки). М., 2008.

3) продемонстрировать, что философские течения, заявляющие о том, что они обеспечивают смену декартовской парадигмы (аналитическая философия, коммуникативный подход, структурализм, постмодернизм), сталкиваются с трудностями в понимании самопознания и познания мира, поскольку отказ от «философии субъекта» в неявном виде содержит декартовскую предпосылку об основании знания на непосредственной данности;

4) предложить подход к пониманию субъекта познания, не опирающийся на предпосылку о том, что основой любой достоверности является доступное для рефлексии непосредственное знание, и позволяющий избавиться от трудностей, связанных с этой предпосылкой.

Методологическая основа исследования

Методологическую базу диссертационного исследования составляют, во-первых, методы историко-генетической и теоретической реконструкции и, во-вторых, критико-аналитический метод и метод сравнительного анализа.

С помощью историко-генетического метода эксплицируется линия развития и трансформации понятия саморефлексивности субъекта познания. С помощью метода теоретической реконструкции выявляется роль этого понятия в исследуемых философских концепциях и связанные с ним трудности этих концепций.

невозможность объяснить тот факт, что предметам присущ смысл иного по отношению к сознанию. Метод сравнительного анализа используется, например, для демонстрации сходства учений Гуссерля, Хайдеггера и Сартра в отношении наличия предпосылки о возможности рефлексии, не предполагающей самообъективации.

Научная новизна исследования

1. Обосновано, что критика рефлексии, представленная в концепциях субъективности неклассического и пост-неклассического типов, сводится к критике различения в самопознании субъекта и объекта и тем самым оправдывает рефлексию, предполагающую непосредственно данную их идентичность, в результате чего эти концепции сталкиваются с трудностями в понимании самопознания и познания мира.

2. Создана основа нерефлексивной теории субъекта познания, не опирающейся на предпосылку об изначальной идентичности познающего субъекта и объекта самопознания.

3. В противовес широко распространенному отрицанию самообъективации как условия самопознания, автором предложено новое понимание процесса самообъективации: если в классической рефлексивной философии субъект сам вступает в непосредственное отношение к самому себе, в неклассической - субъект, выступая в роли Другого, вступает в непосредственное отношение к самому себе, то при нерефлексивном подходе субъект сам устанавливает познавательное отношение к самому себе, при котором первоначально Другой выступает в роли самого субъекта При этом Другой есть созданный самим субъектом при помощи трансцендентальной способности

воображения «набросок», который служит для субъекта исходным объектом самопознания.

4. Показано, что нерефлексивный подход позволяет объяснить отношение субъекта познания к себе и миру.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Рефлексия, изначально подразумевающая идентичность рефлектирующего и рефлектируемого и тем самым отрицающая в самопознании различие субъекта и объекта, не может быть принята в качестве способа познания самого себя, поскольку познание предполагает субъектно-объектное отношение.

2. Критика самоопредмечивания (субъектно-объектного отношения) не выходит за рамки традиционного рефлексивного философствования, а, напротив, позволяет рефлексии открыто проявить свой характер непосредственного знания, «очищая» ее от такого момента опосредствования, как самообъективация.

3. Поиски основания познания самого себя и мира не в доступном для рефлексии Я, а в Другом приводят к тому, что самопознание лишается перспективы, ограничивается прошлым и актуально данным. Источник трудности - неявно принимаемая при данном подходе предпосылка о возможности рефлексии (непосредственной данной определенности себя самого Другим).

4. Полагание того, что какая-либо форма сознания самого себя является непосредственно данной, влечет за собой неизбежность порочного круга в понимании самопознания. Чтобы выйти из круга, необходимо признать, что идентичность познающего субъекта и предмета самопознания вовсе не имеет места изначально, до всякого

познания. Изначально субъект познает в качестве самого себя не самого себя, а иное, Другого.

5. Поскольку необходимым условием существования для субъекта каких-либо предметов познания, в том числе и его самого как предмета познания, является некоторая «данность» познающего, но сам субъект исходно не может быть дан как объект познания, в качестве необходимого условия возможности познания остается полагать нечто созданное самим субъектом при помощи трансцендентального воображения - «набросок», замещающий самого познающего в указанной роли.

6. Формирование сознательного отношения субъекта познания к себе к миру может быть осмыслено как единство осознанного и досознательного познания.

Научно-практическая значимость исследования

Реконструкция и анализ возникновения, развития и принципиальных трудностей теорий субъективности, основывающихся явно или неявно на предпосылке о возможности рефлексии, имеющей характер непосредственного знания, способствует пониманию необходимости избавления от этой предпосылки, а также осторожности в утверждении радикального пересмотра оснований классической теории познания в качестве свершившегося факта. Выяснение подлинных оснований кризиса классической парадигмы способствует возрождению философии субъекта.

Материал и выводы диссертации могут быть использованы при чтении курсов по истории философии, по философии сознания, а также по проблемам теории познания.

Апробация результатов работы

Основные идеи данной работы изложены автором в статьях: Рябушкина Т.М. Отказ от философии субъекта: смена парадигмы или ее самооправдание? // Философские науки. 2009. № 10; Рябушкина Т.М. Круг рефлексии: в поисках выхода // Философские науки 2011. № 4.

Отдельные аспекты ее были освещены в докладе «Философия языка перед лицом картезианского „призрака"» на научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Философия. Язык. Культура» (факультет философии ГУ-ВШЭ, 10 марта 2010 года), в докладе «Саморефлексивность субъекта познания и поиск „самих вещей"» на 2-ой межвузовской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Философия. Язык. Культура» (факультет философии ГУ-ВШЭ, 11 марта 2011 года).

Результаты исследования получили апробацию на выступлении на заседании сектора социальной эпистемологии ИФ РАН 8 февраля 2011 года. Основные положения работы были представлены в докладе «Рефлексия как традиционный метод самопознания: трудности, роль в современных концепциях» на методологическом семинаре на кафедре онтологии, логики и теории познания философского факультета ГУ-ВШЭ (17 февраля 2011 года).

На материалы диссертационного исследования автор опирался при проведении семинарских занятий по курсу «Онтология и теория познания» для студентов 1-2 курсов философского факультета ГУ-ВШЭ в ноябре-декабре 2010 года.

Структура диссертации

Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Проблема саморефлексивности субъекта познания предстает в диссертации в двух аспектах: как проблема познания себя самого и как проблема познания мира субъектом, понятие о котором содержит предпосылку о достоверности рефлексии. По этому принципу параграфы первых двух глав поделены на два пункта, а третья глава - на два параграфа.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается разработанность обсуждаемой проблематики, формулируются цели и задачи работы, ее методологическая основа, научная новизна, а также основные тезисы, выносимые на защиту.

В главе первой «Проблемы рефлексии как традиционного метода исследования субъективности» рассматриваются концепции субъективности, которые, вследствие их зависимости от предпосылки о саморефлексивности субъекта познания, находят основание предметности в самосознании (Р. Декарт, Д. Юм, И. Кант, немецкий идеализм). Они сталкиваются в отношении самопознания с трудностью порочного круга, а в отношении познания мира - с проблемой преодоления «пропасти» между непосредственно данными субъективными представлениями и объективной реальностью.

Параграф первый «Декарт: рефлексия, имеющая характер непосредственного знания, есть основа всякой достоверности» представляет собой теоретическую реконструкцию декартовской парадигмы субъекта. Анализ декартовского cogito, опирающийся на результаты Р. Шефера, К.А. Шайера, А. Клеммерлинга, В. Браунера, X. Кэтона, показывает, что обычное противопоставление рефлексии и непосредственного знания не соответствует содержанию декартовского понятия о рефлексии. Декартовское cogito есть удостоверившее себя самосознание, результат рефлексии, но поскольку в полной мере критерию истины удовлетворяет только непосредственная очевидность, сама рефлексия оказывается непосредственным удостоверением в

истинности непосредственно данного сознания самого себя и в отношении существования, и в отношении сущности.

Опираясь на анализ К. Фишера, мы показываем, что Декарт основывает достоверность в отношении мира на непосредственном знании, превращая тем самым рефлексию в метод познания мира.

Параграф второй «Юм: признание ограниченности непосредственной данности» содержит рассмотрение того, как, в противовес Декарту, Юм демонстрирует несоответствие наших претензий на знание самого себя и мира тому, что может быть дано непосредственно. Для этого он осуществляет тщательный пересмотр содержаний сознания в отношении их соответствия требованию быть данными непосредственно. Стремясь основывать знание только на непосредственной данности, Юм несколько преувеличил ее возможности, однако и те пределы ее, которые он установил, могут быть расценены как значимая критика ее как основания познания.

Параграф третий «Кант: противоречия отказа от опоры на рефлексию в исследовании субъективности» посвящен кактовскому ограничению прав рефлексии в результате столкновения, с одной стороны, с порочным кругом в понимании самопознания (мы должны уже пользоваться представлением о Я, чтобы высказать какое-нибудь суждение о нем), а с другой стороны, с невозможностью объяснить объективную значимость принадлежащих субъекту понятий о предметах. Декартовское непосредственное знание собственного существования и собственной сущности заменяет кантовская непосредственная данность только собственного существования.

Однако Кант не избавился полностью от рефлексивной модели: способность субъекта представлять себя на основе самоаффицирования внутреннего чувства есть уступка рефлексивному пониманию самопознания, не ставящему вопрос о том, как субъект может быть объектом для самого себя Кроме того, непознаваемость Я самого по себе вытекает у Канта из проблемы круга, с которой сталкивается попытка мыслить постоянное присутствие понятия о Я как таковом в качестве сопровождения всякого представления, т.е. попытка мыслить непосредственную доступность этого понятия для нас. Это означает, что Кант не мыслит познание Я как такового отличным от обращения к непосредственно данному знанию о Я.

Кантовский трансцендентализм не решает и проблему предметности: понятие трансцендентального предмета как существующего независимо от любых наших знаний X обеспечивает лишь формальное единство представлений, содержательное же единство представлений как принадлежащих предмету строится посредством субъективных априорных форм и не имеет отношения к вещам самим по себе.

Утверждая непознаваемость Я и вещей как таковых, Кант вынес приговор всякой, в том числе и своей собственной, рефлексивной философии.

Параграф четвертый «Немецкий идеализм: рефлексия как метод создания и познания всего сущего» содержит критический анализ немецкого идеализма как попытки избавления от «вещи в себе», основываясь на абсолютизации рефлексии.

Отталкиваясь от противоречий кантовского отступления от рефлексивного понимания самопознания, Фихте пытается вновь утвердить его непосредственный характер. Выход из порочного круга рефлексии, возникающего при попытке понять сознание как предполагающее сознание себя как такового, Фихте видит в отказе от разделения самосознания на сознание себя как субъекта и сознание себя как объекта, в утверждении единства Я как самополагающего и самосозерцающего. Но таким образом круга не избежать: указанная структура Я, которая должна быть результатом рефлексии, оказывается условием ее возможности.

Представители немецкого идеализма, исходя из достоверности самопознания, рассматривают вещи, как они есть, в качестве составляющих процесса самопознания. Таким образом, основанием единства представлений как принадлежащих предмету оказывается не только их субъективное единство, но и устойчивость самой вещи. Однако итогом этого пути является возложение на логику непосильной для нее задачи - сотворения мира.

Итоги. В рамках концепций субъективности, вследствие предпосылки о достоверности рефлексии находящих основание предметности в самосознании, невозможно избавиться от круга в понимании самопознания и объяснить притязание предмета на независимое от субъекта существование и присущую ему самому устойчивость, определяющую единство наших представлений о нем.

Глава вторая «Попытки преодоления трудностей рефлексии путем поиска непосредственного присутствия познаваемого предмета» представляет собой анализ попыток преодолеть эти

трудности, отказавшись считать содержания сознания единственно несомненной данностью и обратившись к поиску непосредственного присутствия самих вещей. Развитие указанной проблематики прослеживается в концепциях А. Бергсона, неокантианцев, Э.Гуссерля, М.Хайдеггера, Ж.-П.Сартра, в «лингвистическом повороте», в осмыслении роли Другого в самопознании, в провозглашении «перехода от субъект-центрированного к коммуникативному разуму», в декларировании «смерти субъекта».

Параграф первый «Бергсон: непосредственные данные сознания есть созерцание действительности» посвящен данному А. Бергсоном обоснованию возможности «обойти» априорные формы, отделяющие нас от реальности, и проникнуть к изначальным данным сознания, которые и будут созерцанием вещей самих по себе.

Параграф второй «Неокантианство: непосредственное знание невозможно» включает разбор неокантианской критики утверждения о возможности чистого, лишенного всякой логической обработки и в то же время не пустого по содержанию созерцания, а также анализ различных вариантов неокантианского обоснования реальности как функции мышления. Делается вывод, что неокантианство, хотя и не решило проблемы доступа к вещам как таковым, внесло вклад в ее разработку указанием на невозможность присутствия их в изначальной, неопосредствованной творческой активностью субъекта данности.

В параграфе третьем «Феноменология: рефлексия как непосредственное сознание сознания» рассматривается феноменологическое решение проблемы присутствия самого предмета.

Признавая неизбежность круга рефлексии, это философское направление объявляет его не порочным, а реальным: нельзя объяснить сознание как процесс смыслообразования через то, что не есть сознание, в чем нет процесса формирования смысла. Поэтому на самом деле рефлексии о сознании всегда предпослано некоторое понимание сознания, т.е. рефлексия. Рефлексия, направленная на процесс формирования феномена, есть необходимое условие этого процесса.

Снимает ли такое понимание трудности, связанные с рефлексией? Итогом гуссерлевской рефлексии об основании предметных единств и единстве сознания вообще является чистое Я, о котором невозможно сказать ничего, кроме того, что оно есть основание этих единств. Это показывает, что рефлексия вовсе не есть метод получения нового знания, а сводится к уже имеющейся интуиции. Очевидно, что проверить эту интуицию путем рефлексии невозможно.

В объяснении сознания времени и восприятия временных объектов рефлексия лишь утверждает первичную интуицию времени как условия всякого понимания, поэтому предельным уровнем сознания у Гуссерля оказывается абсолютный самоконститутивный квазивременной поток сознания, который есть абсолютная субъективность.

Я, переживающее предметное единство, и абсолютный поток -два различных результата рефлексии, один из которых утверждает первичную интуицию «предметности», обеспечивая ее соответствующим Я, а другой играет ту же роль в отношении интуиции «времени». В силу своей «привязанности» к непосредственному

знанию, рефлексия не способна объяснить временное и вневременное из единого корня субъективности.

Разбираются трудности, связанные с идеей конституирования мира на основе абсолютного потока, а также с попыткой объяснить наличие мира предметов, претендующего на независимость от сознания, при помощи концепции «жизненного мира».

В параграфе четвертом «Экзистенциализм: спрашивание о бытии и рефлексия» показывается, что предпосылка о том, что достоверное познание сущего осуществляется путем рефлексии, оказала определяющее влияние и на понимание самопознания и познания мира экзистенциалистами. Вследствие зависимости от указанной предпосылки, непознаваемое при помощи рефлексии Я Ясперс признает вообще непознаваемым, Марсель считает его познаваемым при помощи «вторичной» рефлексии, представляющей собой неискажающее соединение конкретного единства непосредственного дорефлексивного опыта с мыслью, Хайдеггер говорит о невозможности познать себя как сущее, поскольку сущность человека - это чистое бытие, и возможности познания себя как бытия. Сартр же утверждает: если Я ускользает от рефлексии, то оно не есть ни сущее, ни бытие, а ничто.

Показывается, что, критикуя рефлексию как опредмечивающую, экзистенциалисты неявно принимают рефлексию как непосредственное знание о себе. У Хайдеггера бытию присутствия присуще изначальное понимание своего собственного и иного бытия. Единство бытийных структур присутствия Хайдеггер обосновывает тем, что предпосылает ему единство более глубокого уровня - временность - как

непосредственно данное. Однако единство времени является лишь формальным, т.е. вытекает из определения времени.

Сартр, несмотря на то, что он предлагает элиминировать Я как результат рефлексии, делающей сознание объектом, остается сторонником рефлексии, поскольку, сводя самосознание к сознанию предмета, он полагает такое самосознание непосредственно данным.

Опираясь на достоверность непосредственного знания, экзистенциализм наследует принципиальные трудности рефлексивного понимания самопознания.

Во имя «самих вещей» экзистенциалистами было провозглашено полное бессилие разума перед действительностью. Причиной такого поворота является принимаемая ими предпосылка о том, что знание может определяться самим познаваемым только при его непосредственной данности. В результате того, что утверждение непосредственной данности самих вещей предполагает рефлексию как непосредственное знание этой данности, сами вещи оказываются достоянием рефлексии, теряя независимое от нас существование; признание же независимого их существования оборачивается признанием невозможности для них быть предметами познания, поскольку последнее при данном подходе неявно отождествляется с рефлексией.

В параграфе пятом «Лингвистический аналог рефлексии» анализируются варианты решения проблемы самоидентичности и проблемы познания мира с позиции отказа от философии субъекта.

Философами Гейдельбергской школы (Д. Генрих, У. Потхаст, Э. Тугендхат, М. Франк) в отрицании рефлексии как отношения к самому

себе упор сделан на отрицание отношения (субъектно-объектного отношения), а не на отрицание того, что речь идет о самом себе. Отрицать идентичность субъекта и объекта самопознания им не позволяет видимость того, что в этом случае самопознание уже не будет лшо-познанием. Эта видимость обусловлена неявным полаганием рефлексии: не допускается, что сам субъект может стать предметом самопознания в результате познания, но не изначально. Однако субьекшо-объектную модель не удается изгнать: необъективирующее знакомство с самим собой не может дать начало внутреннему саморазделению, характерному для интроспекции, породить сознание себя как объекта.

Невозможность рефлексивной философии отрицать идентичность меня самого с объектом, называемым мною «я», приводит к трансформации рефлексивной философии в ее новую разновидность -философию языка (Л. Витгенштейн, Г. Райл, Д. Деннет). Философский дискурс перемещается в ту сферу, где эта идентичность имеет место -сферу обыденного языка. Решение состоит в том, что в случае, когда ничего не идентифицируется, невозможна и ложная идентификация. Невозможно отрицать то, что есть «я» как употребляемое нами выражение, остается отрицать, что существует отличное от него Я, познающее само себя.

Хотя призрачный внутренний мир непосредственной данности субъекта самому себе был разрушен, остался мир непосредственных языковых данных, данных ничьих и ни о ком. Держась за предпосылку о возможности рефлексии, философское мышление пришло как раз к тому, чего избегало: самопознание утратило свой объект.

В параграфе также рассматривается попытка во избежание трудностей самообъективации утвердить в качестве основания познания не самого себя, а Другого. Показано, что при этом самопознание оказывается всегда уже свершившимся в незапамятном прошлом и лишенным будущего. Источником этой трудности, с которой сталкиваются концепции Э. Левинаса, П.Ф. Стросона, Дж. Г. Мида, Ю. Хабермаса, является полагание непосредственно данной определенности себя самого Другим.

Обосновывается тезис о том, что отказ от категории субъекта, провозглашаемый структурализмом и постструктурализмом, не позволяет решить проблему отношения сознания и мира, поскольку является лишь вариантом «спасения» картезианской парадигмы. Если классические рефлексивные концепции, в силу привязанности к непосредственной данности, страдают «субъективизмом», то неклассические и постнеклассические рефлексивные концепции по той же причине уничтожают различие между субъективным и объективным, сводя их к некоему «гибриду».

Итоги. Рассмотренные направления мысли пытаются избавиться от трудностей рефлексии путем отрицания субъектно-объектного отношения. Рефлексия как непосредственное знание сохраняется. Именно поэтому указанные концепции не находят выхода из круга в понимании самопознания и не решают проблемы трансцендентности предметов.

В третьей главе «Основы нерефлексивного подхода к пониманию субъекта познания» разрабатывается нерефлексивное понимание субъекта познания, основанное на признании того, что

идентичность самого себя как познающего и как познаваемого не имеет места изначально, до познания.

В параграфе первом «Преодоление круга в понимании самопознания путем отказа от предпосылки о рефлексии»,

отказавшись от предпосылки рефлексивной философии, состоящей в том, что сам субъект познания исходно является объектом самопознания, мы приходим к необходимости переосмысления процесса самообъективации.

Если в утверждаемом классической рефлексивной философией непосредственном отношении субъекта к самому себе есть «собственная перспектива», но нет познания, если в неклассическом утверждении того, что в силу непосредственного отношения Другого ко мне, для самопознания необходимо выступать в роли Другого по отношению к самому себе, потеряна «собственная перспектива» и тоже нет познания, то при нерефлексивном подходе осмысливается именно познавательное отношение к самому себе, поскольку первоначально Другой выступает в роли самого субъекта. При этом смысл Другого как необходимого условия самообъективации меняется: Другой есть не что иное, как созданный субъектом «набросок», который служит для него объектом самопознания, не являясь при этом им самим.

Когда самообъективация состоялась, Другой может существовать для меня только как не Я. Но в процессе самообъективации Другой не отличим от самого субъекта, и именно это делает самообъективацию возможной. Самообъективация есть процесс, предшествующий сознанию объектов, а, следовательно, процесс, который начинается на

досознательнам уровне созданием наброска и завершается на уровне сознания появлением себя и других как предметов познания.

Другие как наброски не есть наброски ни самого себя, ни того, т.к. для субъекта еще нет ни того, ни другого. Но тогда что дает нам основание связывать создание набросков с само-объективацией? Субъект может вступить в познавательное отношение с внесубъективным миром, сделать его предметом познания, только если будет иметь перед собою самого себя как познающего, а поскольку перед ним изначально нет не только его самого, но и вообще никаких предметов, то познание может начаться, только благодаря опоре на созданный им самим и в силу этого «данный» ему первичный объект -набросок, который тем самым выступает в роли самого познающего.

Показывается, что допущение существования наброска субъективности не только отвечает нашему стремлению освободиться от рефлексии, но и способствует осмыслению реального субъекта, позволяя справиться с проблемой универсального и индивидуального в познании. Приводится объяснение того, как, благодаря созданию набросков, возникают различные сознания, картины мира, каждая из которых уникальна Индивидуально-эмпирический субъект есть осознание некоторого наброска субъективности, отличающееся от самого наброска, поскольку осознание опосредовано наброшенной познавательной способностью. Универсальность познания, осуществляемого эмпирическим субъектом, основывается на том, что индивидуальные миры эмпирических субъектов представляют собой сознательный уровень познания, осуществляемого субъектом трансцендентальным, у которого, кроме этого уровня, есть

досознательный уровень познания, с которым соотносится всякое сознательное познание как с общим, единым «ориентиром».

В параграфе втором «Формирование отношения сознания к предметному миру» показывается, что первичное познание вещей, определяемое самим субъектом, являются досознательным в силу того, что сам субъект не дан изначально самому себе как познающий. Досознательнос, не переходя грани сознания, все же участвует в процессе познания. В противном случае, оно не существовало бы в отношении к субъеюгу, но его существование есть исходная точка нерефлексивного рассмотрения субъективности, отрицающего изначальную, не требующую предварительного познания осознанность.

Досознательное познание, определяемое самим субъектом, и осознанное познание, определяемое наброском, при всем их различии представляют собой познание одних и тех же вещей, поэтому субъект пытается привести их к единству при помощи вторичного, относящегося к наброшенной познавательной способности воображения (осознанием его является эмпирическое воображение). По мере достижения единства сознательного и досознательного, последнее выводится на уровень сознания, а это неразрывно связано с осознанием «отвечающей» за досознательное субъективности как таковой, что означает выход к вещам как таковым в целом. Но результат этот не является предопределенным.

Далее исследуется характер достигнутого посредством наброска первичного сознания мира.

Показывается допускающий различные вариации способ, которым субъект может пытаться достичь единства сознательного и

досознательного, и в качестве следствий этого способа выделяются важнейшие стороны сознания мира - «объективный мир», «мир прекрасного».

Затем рассматриваются некоторые общие характеристики явлений сознания, обусловленные способом познания: пространственная связь, симметрия, временность, причинная связь.

В Заключении подведены основные итоги проведенного исследования.

Публикации автора по теме диссертации

1. Рябушкина Т.М. Отказ от философии субъекта: смена парадигмы или ее самооправдание? // Философские науки. 2009. № 10. -1 п. л.

2. Рябушкина Т.М. Философия языка перед лицом картезианского «призрака» // Материалы научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Философия. Язык. Культура». М., 2010. - 0,5 п. л.

3. Рябушкина Т.М. Круг рефлексии: в поисках выхода // Философские науки 2011. № 4. -1 п. л.

4. Рябушкина Т.М. Саморефлексивность субъекта познания и поиск «самих вещей» // Материалы 2-ой межвузовской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Философия. Язык. Культура» (в печати) - 0,5 п. л.

5. Рябушкина Т.М. Перспектива самопознания и Другой // Философия и общество (принята к печати) - 1 п. л.

Подписано в печать 15.08. 2011 г. Заказ № 031- 2011 Объем 1,5 уч. изд.л., 1,75 печ. л., тираж 100 экз. Отпечатано в центре оперативной полиграфии ИФ РАН Волхонка, 14.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Рябушкина, Татьяна Михайловна

Введение.'.

Глава 1. Проблема рефлексиикак традиционного метода исследования субъективности.1Ф

1.1. Декарт: рефлексия, имеющая характер непосредственного знания, есть основа всякой достоверности.

1.1.1*1 Непосредственнышхарактер^картезианской рефлексии.

1.1.2. Применение рефлексии в качестве единственно* достоверного метода познания вещей:.

1.2. Юм: признание ограниченности непосредственной данности.

1.3. Кант: противоречия" отказа^ от опоры на. рефлексию в исследовании субъективности.

1.3.1. Трудность порочного круга рефлексии как метода самопознания и< ответ на нее ограничением прав рефлексии: Я> есть предмет.одного только*мышления.

1.3.2: Рефлексия и кантовское «ограничение знания».

1.4. Немецкий идеализм:- рефлексия^ как метод создания и. познания всего сущего.

1.4.1. Я как результат непосредственного созерцания, сочетающего создание и познание самого себя.

114.2. Мир как абсолютное мышление.

1.5. Итоги.41.

Глава 2. Попытки преодоления трудностей рефлексии путем поиска непосредственного присутствия познаваемого предмета.

2.1. Бергсон: непосредственные данные сознания, есть созерцание действительности.:.

2.2: Неокантианство: непосредственное знание невозможно.

2.3. Феноменология: рефлексия^ как непосредственное сознание сознания.48;

2.3.1. Поиытка«узаконить» круг рефлексии.о сознании.48'

2.3.2. Попытка обоснования, возможности познания< предметов, трансцендентных переживаниям сознания^ при» помощи феноменологической рефлексии.

2.4. Экзистенциализм: спрашивание о бытии и рефлексия.

2.4:1. Экзистенциалистское понимание самосознания и> кругрефлексии.

2.4.1.1. Я как не подлежащее «опредмечивающей» рефлексии есть бытие.

2.4.1.2. Элиминация Я как ускользающего от рефлексии.

2.4.2. Познание сущего на основе понимания бытия и проблема трансцендентного.

2.5. Лингвистический аналог рефлексии.

2.5.1. Проблема самоидентичности.

2.5.1.1. Философия языка и картезианский «призрак».

2.5.1.2. Перспектива самопознания и Другой.

2.5.2. Проблема обоснования знания.

2.5.2.1. Мир без субъекта.

2.5.2.2. Мир - не только предмет познания.

2.6. Итоги.

Глава 3. Основы нерефлексивного подхода к пониманию субъекта познания.

3.1. Преодоление круга в понимании самопознания путем отказа от предпосылки о достоверности рефлексии.

3.2. Формирование отношения сознания к предметному миру.

3.2.1. Первичная «данность» мира как результат познания, а не непосредственное знание.

3.2.2. Предмет как продукт воображения, направленного на^ достижение единства результатов познания.

3.2.2.1. «Данные» для построения предметного мира.

3.2.2.2. «Объективный мир».

3.2.2.3. «Мир прекрасного».

3.2.3. Общая структура предметного мира, обусловленная нерефлексивным характером познания.

3.2.3.1. Бесконечность.

3.2.3.2. Пространственная связь.:.

3.2.3.3. Симметрия.

3.2.3.4. Время.

3.2.3.5. Причинная связь.

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Рябушкина, Татьяна Михайловна

Начиная с картезианского cogito, субъекту познания отводится роль основания философствования. Вместе* с тем декартовское понимание субъекта, поскольку оно предполагает, что существование мышления удостоверяется сознанием этого мышления, включает предпосылку о достоверности рефлексии как «оборачивания сознания на себя», т.е. непосредственного удостоверения в истинности непосредственно данного сознания самого себя. Классическое представление о самопознании в целом апеллирует к непосредственной данности самого себя, поскольку познающий самого себя субъект изначально идентичен с предметом самопознания. Таким образом, сшчорефлексивностъ является здесь характерной чертой субъекта.

Однако опора на рефлексию приводит к порочному кругу в понимании самопознания: знание о себе (а именно знание о том, что предмет самопознания есть именно я сам), которое должно быть результатом рефлексии, оказывается ее условием. Выдвижение в качестве такого знания некоторой эмпирической характеристики познающего (например, временности, интенциональности, способности к коммуникации), оправдываемое ссылкой на ее непосредственную данность, не выдерживает критики. Кроме того, теория субъекта, полагающая основание всякой достоверности в непосредственной данности, сталкивается с невозможностью перекинуть мост от непосредственно достоверного внутреннего мира к миру, существующему независимо от субъекта.

Вызванная этими трудностями критика картезианской парадигмы, однако, не затронула ее основы — рефлексии, предполагающей непосредственное единство познающего и познаваемого, а, напротив, устранила субъектно-объектную модель, предполагающую их различие. Поэтому проблема саморефлексивности субъекта познания важна для осмысления как истоков кризиса классического познающего субъекта, так и трудностей современных концепций, в том числе и «бессубъектных».

Исследуемая проблема, в силу ее ключевого значения для теории познания, является достаточно разработанной. Для данного диссертационного исследования, прежде всего, важны указания на непосредственный характер картезианской рефлексии, которые можно найти в работах ряда современных зарубежных исследователей: Р. Шефера1, К.А. Шайера2, А. Клеммерлинга3, В: Браунера4, X. Кэтона. Вследствие саморефлексивности декартовского субъекта, проблема познания мира предстает как проблема перехода от непосредственно данных содержаний сознания к внесубъективной реальности. С трудностями решения так поставленной проблемы пытались справиться Д. Юм, И. Кант, немецкие идеалисты. Начиная с Канта, предметом размышления философов становится проблема круга, с которой сталкивается' рефлексивное понимание самопознания.

Осознание невозможности познания сущего, независимого от субъекта, исходя из одной только непосредственной данности сознания, заставило обратиться к исследованию того, каким образом в познании салш вещь может сообщить о себе, какова она есть. При этом, поскольку основание1 всякой достоверности по-прежнему видится в непосредственном знании, начинается поиск непосредственной данности самих вещей.

Schäfer R. Wahrheit aus der Evidenz des Ich bei Descartes // Perspektiven der philosophie. Neues Jahrbuch. Herausgeben von Wierbke Schräder, Georges Goedert, Martina Scherbel. Amsterdam-N.Y., 2007; Schäfer R. Zweifel und Sein. Der Ursprung des modernen Selbstbevvusstseins in Descartes' cogito. Würzburg, 2006.

2 Scheier C.A. Die Selbstentfaltung der methodischen Reflexion als Prinzip der neueren Philosophie. FreiburgMünchen, 1973.

3 Klemmerling A. Eine reflexive Deutung des Cogito // Gramer K. (Hrsg.) Theorie der Subjektivität. F/M., 1987.

4 Brauner W. Das prdreflexive Cogito. Sartres Theorie des unmittelbaren Selbstbewusstseins im Vergleich mit Fichtes Selbstbewusstseinstheorie in den Jenaer Wissenschaftslehren. Münchner Philosophische Beitrage. Band 20. München, 2007. неокантианцы обосновывают тезис о невозможности чисто интуитивного, лишенного всякой логической обработки знания.

Поиск непосредственного присутствия самих вещей продолжает феноменология. Анализ трудностей феноменологической теории познания, связанных с саморефлексивностью познающего субъекта, в диссертационном исследовании осуществляется в опоре на результаты Р. Ингардена, П. Прехтля, а также отечественных исследователей И.О. Лосского, П.ГТ. Гайденко, В.И. Молчанова и др.

Невозможность при помощи феноменологической рефлексии осмыслить феномен независимого от нас существования вещей приводит к критике свойственной ей объективации всякого сущего со стороны экзистенциалистов: объективированное имеет один неопределенный- вид бытия. Но, осознавая трудности рефлексии, связанные с опредмечиванием, К.Ясперс, Г. Марсель, М. Хайдеггер и Ж.-П. Сартр, тем не менее, не выходят за рамки традиционного рефлексивного философствования, разрабатывая понятие о рефлексии как непосредственном, первичном понимании себя и мира, которое не требует объективации, поскольку последняя есть момент опосредствования. Наше рассмотрение роли предпосылки о непосредственном? самопонимании в экзистенциализме опирается также на работььО.Ф. Больнова, Ф.-В. фон'Херрмана, А. Койре, Ф. Коплстона.

Трудности рефлексии приводят Д. Генриха5 к необходимости отрицать теорию рефлексии как «самоотношения». Под его влиянием возникает Гейдельбергская школа, представители которой (К. Крамер, У. Потхаст6, Э. Тугендхат7, М. Франк8) стремятся дать отчет о том, что следует понимать под

5 Henrich D. Selbstbewußtsein: Kritische Einleitung in eine Theorie // Bubner R., Cramer K., Wiehl R. (eds.) Hermeneutik und Dialektik. Vol. 1. Tübingen, 1970; Henrich D Fluchtlinien. F/M., 1982.

6 Pothast U. Über einige Fragen der Selbstbeziehung. F/M., 1971

7 Tugendhat E. Self-consciousness and self-determination. Cambridge (Mass.)-L., 1986. нерефлексивным» самосознанием, исключающем субъектно-объектное отношение.

Трансформация «философии субъекта» в^ «философию языка» также может быть рассмотрена как попытка спасения- саморефлексивности: . несомненность идентичности меня самого с объектом, называемым мною* «я», служит здесь основанием для отказа от субъектно-объектного отношения. При исследовании этого вопроса мы обращались к работам Л. Витгенштейна, Н. Малколма, С. Шумейкера9, Г. Райла, Д. Деннета10, М.С. Козловой, Н.С. Юлиной.

На' преодоление- трудностей саморефлексивного субъекта познания направлены и попытки перенесения «центра тяжести» самопознания* на Другого, завершившиеся «переходом от субъект-центрированного к коммуникативному разуму». Этот подход был реализован в различных философских традициях Э. Левинасом11, 1Т.Ф. Стросоном'2, Дж. Г. Мидом13, Ю. Хабермасом14, Г. Шнедельбахом15, П. Рикером.

В русле исследуемой нами проблематики находятся постмодернистский проект «смерти субъекта», аргументы в пользу которого

1 17 можно реконструировать на основе мысли Ж. Деррида , М.Фуко , и последующее «воскрешение» субъекта как исторически вариативного (М. Фуко), как вторичной категории по отношению к дискурсивной- среде (Р.

8 Frank М. Selbstbewusstsein und Selbsterkenntnis. Stuttgart, 1991; Frank M. Subjekt, Person, Individuum // Frank M. (ed.) Die Frage nach dem Subjekt. F/M., 1988.

9 Shoemaker S. Self-reference and self-awareness // The Journal of Philosophy 65. 1968; Schoemaker S., Swinburne R. Personal Identity. Oxford. 1984.

10 Dennett D. Consciousness Explained. Boston, 1991, Dennett D. How to study Human Consciousness Empirically or Nothing Comes to Mind // Synthese. Vol. 53. №2. November 1982. Левинас Э. Открывая существование с Гуссерлем и Хайдеггером // Левинас Э. Избранное: Трудная свобода. М., 2004; Левинас Э. Тотальность и Бесконечное // Левинас Э Избранное. Тотальность л бесконечное. М.-СПб., 2000

12 Stiawson P. F. Individuals. L., 1959; Strawson P.F. The bounds of sense. L., 1966.

13 Mead G.H. Mind, Self, and Society. Chicago, 1934. О Миде см.: Abels H. Identität. Wiesbaden, 2006; Wandschneider D. Selbstbewusstsein als sich selbst erfüllendet Entwurf // Zeitschrift für philosophische Forschung. 1979.

14 Хабермас IO. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб , 2001; Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003; Habermas J. The Theory of Communicative Action. V. 1. Boston, 1984.

15 Schnädelbach H. Reflexion and Diskurs. Fragen einer Logik der Philosiphie. F/M., 1977.

16 Деррида Ж. Голос и феномен // Голос и феномен и другие работы по теории знака Гуссерля. СПб , 1999; Деррида Ж. Насилие и метафизика//Левинас Э. Избранное. Тотальность и Бесконечное. М.-СПб., 2000.

17 Фуко M. Что такое автор? //Лабиринт. 1993. №3; Foucault М. Die Ordnung der Diskurses. München, 1974.

Барт, Ж. Лакан, С. Жижек, Э. Лакло, Ш. Муфф). При этом «воскрешенный» субъект не может служить решением проблемы субъективности, т.к. не существует вне того контекста, который определяется классическим саморефлексивным субъектом и после его «смерти». Для нашего рассмотрения структуралистского и постструктуралистского > изгнания субъекта важными являются работы В.А. Лекторского18, В.Н. Поруса19, Н.С. Автономовой, О.Е. Столяровой.

Целью данной работы является критический анализ понятия саморефлексивности субъекта познания и выявление его. значения' для решения современных проблем эпистемологии.

В процессе диссертационного исследования решались следующие основные задачи: 1

1) продемонстрировать принципиальные трудности любой теории субъективности, содержащей предпосылку о том, что основой всякой' достоверности является доступное для рефлексии непосредственное знание;

18 Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

19 Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. М„ 2002; Порус В.Н. Субъект и культура // Страницы: богословие, культура, образование. 2009. Т. 13. Выпуск. 2; Порус В.Н. У края культуры (философские очерки). М„ 2008.

С помощью критико-аналитического метода показывается невозможность в рамках концепций, явно или неявно основанных на предпосылке о доступном для рефлексии непосредственном знании, вывести понимание самопознания из порочного круга, а таюке невозможность объяснить тот факт, что предметам присущ смысл иного по отношению к сознанию. Метод сравнительного анализа используется, например, для демонстрации сходства учений Гуссерля, Хайдеггера и Сартра в отношении наличия предпосылки о возможности рефлексии, не предполагающей самообъективации.

Научная новизна исследования состоит в следующем.

3. В противовес широко распространенному отрицанию самообъективации как условия самопознания, автором предложено новое понимание процесса самообъективации: если в классической рефлексивной философии субъект сам вступает в непосредственное отношение к самому себе, в неклассической - субъект, выступая1 в роли Другого, вступает в непосредственное отношение к самому себе, то при нерефлексивном подходе субъект сам устанавливает познавательное отношение к самому себе, при котором первоначально Другой выступает в роли самого субъекта. При этом Другой есть созданный самим субъектом при помощи трансцендентальной способности воображения «набросок», который служит для субъекта исходным объектом самопознания.

4. Показано, что нерефлексивный подход позволяет объяснить отношение субъекта познания к себе и миру.

На защиту выносятся следующие основные положения.

3. Поиски основания познания самого себя и мира не в доступном для рефлексии Я, а в Другом приводят к тому, что самопознание лишается перспективы, ограничивается прошлым и актуально данным. Источник трудности - неявно принимаемая при данном подходе предпосылка о возможности рефлексии {непосредственной данной определенности себя самого Другим).

4. Полагание того, что какая-либо форма сознания самого себя является непосредственно данной, влечет за собой неизбежность порочного круга в понимании^ самопознания. Чтобы выйти из круга, необходимо признать, что идентичность познающего субъекта и предмета самопознания вовсе не имеет места изначально, до всякого познания. Изначально субъект познает в качестве самого себя не самого себя, а иное, Другого.

5. Поскольку необходимым условием существования для субъекта каких-либо предметов познания, в том числе и его самого как предмета познания, является некоторая «данность» познающего, но сам субъект исходно не может быть дан как объект познания, в качестве необходимого условия возможности познания остается полагать нечто созданное самим субъектом при помощи трансцендентального воображения — «набросок», замещающий самого познающего в указанной роли.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что реконструкция и анализ возникновения, развития и принципиальных трудностей теорий субъективности, основывающихся явно или неявно на предпосылке о возможности рефлексии, имеющей характер непосредственного знания, способствует пониманию необходимости избавления от этой предпосылки, а также осторожности в утверждении радикального пересмотра оснований классической теории познания в качестве свершившегося факта. Выяснение подлинных оснований кризиса классической парадигмы способствует возрождению философии субъекта. Материал и выводы диссертации; могут быть использованы при чтении курсов по истории философии;- по философии сознания, а также по проблемам теории познания.

Проблема: саморефлексивности, субъекта познания предстает в диссертации в двух аспектах: как проблема познания себя самого и как проблема познания мира субъектом; понятие о котором содержит предпосылку о достоверности; рефлексии: По этому принципу параграфы; первых двух глав поделены на два пункта, а третья глава — на два параграфа.

В первой главе рассматриваются! концепции субъективности, которые; вследствие их зависимости от предпосылки о саморефлексивности субъекта познания,, находят основание, предметности- в самосознании. (Р. Декарт, Д. Юм; Ш. Кант, немецкий? идеализм): ©ни сталкиваются« в отношении-самопознания с неизбежностью-порочного, круга; а в отношении? познания мира' - с невозможностью преодоления; «пропасти» между непосредственно, даннымисубъективными представлениями, и объективной, реальностью к

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема саморефлексивности субъекта познания"

Заключение

Основным итогом диссертационного исследования является понимание необходимости перехода от рефлексивной к нерефлексивной теории субъективности. Если первая предполагает, что предметом самопознания изначально является* познающий как таковой (рефлектирующий всегда рефлектирует о себе самом), то вторая»* утверждает, что действительный^ предмет самопознания не дан изначально, а выявляется-только в процессе познания. Первоначально предмет самопознания определяется благодаря созданию наброска субъекта. Отсюда следует, что сознание и-самосознание субъекта обусловлены созданием наброска. Результаты познания, неопосредствованные наброском^субъекта, являются досознательными.

Наличие для субъекта «объективного мира» и« «мира прекрасного» есть результат организации субъективности как единства досознательных и сознательных результатов познания. Способ этой организации диктует и ряд общих характеристик явлений сознания. Начатое нами исследование нерефлексивной организации' субъективности позволило выявить некоторые из таких характеристик: пространственную связь, симметрию, временность, причинность.

Невозможно не заметить, что наше исследование оставляет за собой гораздо больше вопросов, чем ответов. Ряд важнейших моментов, связанных с пониманием субъекта, оставлен за рамками данного диссертационного I исследования, задача которого состояла скорее в очерчивании подхода к рассмотрению субъективности, чем в самом ее рассмотрении. Разработанные нами детали концепции субъекта есть только первые «вылазки» вглубь открывшегося поля исследования, которые призваны показать саму возможность исследования с тех позиций, которые были обоснованы в данной работе.

Список научной литературыРябушкина, Татьяна Михайловна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Абрамян Л.А. Главный труд Канта. Ереван, 1981.

2. Автономова Н.С. Концепция сознания в структурализме // Проблема сознания в современной западной философии. М., 1998.

3. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. М., 1974.

4. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М., 1973.

5. Бабушкин В.У. Феноменологическая философия науки: критический анализ1. М, 1985.

6. Бергсон А. Материя и память // Бергсон А. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 1.М, 1992.

7. Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания // Бергсон А. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 1. М., 1992.

8. Беркли Дж. Трактат о принципах человеческого знания // Беркли Дж. Сочинения. М., 2000.

9. Больнов О.Ф. Философия экзистенциализма. СПб., 1999. Ю.Вейль Г. Симметрия. М., 1968.

10. П.Васильев С. Теоретическая философия Давида Юма. Б.м., 1922.

11. Виндельбанд В. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками: В 2 т. Т. 1: От Возрождения до Просвещения. М., 2000.

12. Виндельбанд В. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками: В 2 т. Т. 2: От Канта до Ницше. М., 2000.

13. Витгенштейн Л. Голубая книга. М., 1999.

14. Виттгенштейн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М., 1994.

15. Виттгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М., 1994.

16. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М., 2003.

17. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. М, 1997.

18. Гарнцев М.А. Проблема самосознания в западноевропейской философии. М., 1987.

19. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. СПб., 2002.

20. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М,, 1974.

21. Гуссерль Э. Идея феноменологии. СПб., 2006.

22. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга I. Общее введение в чистую феноменологию. М., 2009.

23. Гуссерль. Э. Интенциональные предметы // Логос. 2001. № 5-6 (31).

24. Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб., 1998.

25. Гуссерль Э. Основные проблемы феноменологии. СПб, 2004.

26. Гуссерль Э. Собрание сочинений. Т. 1. Феноменология внутреннего сознания времени. М., 1994.

27. Гуссерль Э. Собрание сочинений. Т. 3 (1). Логические исследования. Т. II (1). М., 2001.

28. Гуссерль Э. Феноменология (Статья в Британской энциклопедии) // Логос. 1991. № 1.

29. О.Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология // Гуссерль Э. Философия как строгая* наука. Новочеркасск, 1994.

30. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск, 1994.

31. Гуссерль Э. Философия как строгая наука // Гуссерль ЭI Философия как строгая наука. Новочеркасск, 1994.

32. Декарт Р. Рассуждение о методе // Декарт Р. Сочинения. СПб:, 2006.

33. Декарт Р. Размышления« о Первой Философии- // Декарт Р. Сочинения. СПб., 2006.

34. Дубровский Д.И. В «театре» Дэниэла Деннета (По поводу одной популярной концепции сознания) // Вопросы ^философии. 2003. № 7.

35. Деррида Ж. Голос и феномен и другие работы по теории знака Гуссерля. СПб., 1999: .

36. Деррида Ж. Насилие и метафизика // Левинас Э. Избранное. Тотальность и Бесконечное. М.-СПб., 2000.

37. Ильин И.П. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М., 1996.

38. Ингарден Р. Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля. М., 1999:

39. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб., 1997.'

40. Кассирер Э. Познание и действительность. Понятие субстанции и понятие функции. М., 2006.

41. Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 3. М.-СПб., 2002'.

42. Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения в,шести томах. Т. 3: М., 1964.

43. Киссель М.А. Философская эволюция Ж.П.Сартра. Л., 1976.

44. Козлова М.С. Размышления о феноменах сознания в работах позднего Витгенштейна // Проблема сознания в современной западной философии1. М., 1989.

45. Койре А. Философская эволюция Мартина Хайдеггера // Логос. 1999. №10 (20).

46. Колесников A.C., Ставцев С.Н. Формы субъективности в философской культуре XX века. СПб., 2000.

47. Коплстон Ф. История философии. XX век. М., 2002.

48. Коплстон Ф. От Фихте до Ницше. М., 2004.

49. Ландгребе Л. Интенциональность у Гуссерля и Брентано // Логос. 2002. № 2 (33).

50. Левинас Э. Открывая существование с Гуссерлем и Хайдеггером // Левинас Э. Избранное: Трудная свобода. М., 2004.

51. Левинас Э." От существования к существующему // Левинас Э. Избранное. Тотальность и бесконечное. М.-СПб., 2000.

52. Левинас Э. По-другому, чем быть или по ту сторону сущности // Левинас Э. Путь к Другому. СПб., 2006.

53. Левинас Э. Тотальность и Бесконечное // Левинас Э. Избранное. Тотальность и бесконечное. М.-СПб., 2000.

54. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001'.

55. Лосский Н. О. Трансцендентально-феноменологический идеализм Гуссерля // Логос. 1991. №1.

56. Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М., 1998.

57. Молчанов В:И. Парадигмы сознания и структура опыта//Логос. 1992. №3.

58. Молчанов В.И. Понятие трансцендентальной субъективности в феноменологии Э. Гуссерля- // Проблемы сознания в современной буржуазной философии. Вильнюс, 1983.

59. Молчанов В.И. Предпосылки и беспредпосылочность феноменологической философии // Логос. 1999. №10 (20).

60. Мотрошилова Н.В. Учение Э. Гуссерля- о вещи, восприятии и пространстве (Лекции 1907 г.) // Историко-философский ежегодник'98. М., 2000.

61. Наторп П. Кант и Марбургская-школа. «Новые идеи в философии». Сб. 5. СПб., 1913.

62. Полещук И. Понятие интерсубъективной темпоральности в философии Левинаса // Левинас.Э. Путь к Другому. СПб., 2006.

63. Порус В.Н. Гносеология в ретроспективе и перспективе // Эпистемология. Философия науки. 2004. Т. II. № 2.

64. Порус В.Н. Субъект и культура // Страницы: богословие, культура, .образование. 2009. Т. 13. Выпуск. 2.

65. Порус В.Н. Рациональная коммуникация как проблема эпистемологии // Высшее образование в России. 2008. № 1.

66. Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002.

67. Порус В.Н. У края-культуры (философские очерки). М., 2008.

68. Прехтль П. Введение в феноменологию Гуссерля. Томск, 19991

69. Разеев Д.Н. В сетях феноменологии. СПб., 2004.

70. Райл Г. Понятие сознания. М., 1999.

71. Райнах А. О феноменологии // Логос. 1999. №1.

72. Рикер П. Кант и Гуссерль // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск, 1998.

73. Рикер П. Хайдеггер и проблема субъекта // Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995.

74. Рикер П. Кризис cogito // Бессмертие философских идей Декарта. М., 1997.

75. Рубинштейн СЛ. Бытие и сознание. О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира. М., 1957.

76. Сартр Ж.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. М., 2002.

77. Сартр Ж.П. Основополагающая идея феноменологии Гуссерля: интенциональность // Проблемы метода. Статьи. М., 2008.

78. Сартр Ж.П. Трансцендентность Это // Логос. 2003. №2 (37).

79. Фихте: И;Е: Второе: введение; в. наукоучение; // Фихте' И. F. Сочинения в двух томах. Т.; 1. СПб:, 19931,

80. Фихте И.Г. Опыт нового изложения наукоучения // Фихте И. Г. Сочинения в двух томах. Т. 1. СПб., 1993.

81. Фихте ИХ. Основі общего наукоучения // Фихте И. Г. Сочинения в двух томах. Т. 1. СПб;, 1993;

82. Фихте И.Г. Первое введение в наукоучение // Фихте И. Г. Сочинения в двух томах. Т. 1. СПб., 1993.

83. Фишер:К. История новой философии: Рене Декарт. М., 2004.

84. Фишер К. История новой философии. М., 20Ö3. .

85. Фуко М. Что такое автор? // Лабиринт. 1993. №3.90;Хабермас Юг Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2001, :

86. Хабермас ІО. Философский дискурс о модерне. М., 2003.

87. Хайдеггер Мі Бьітие и времяі М., 1997.

88. Хайдеггер Mí Времяш бытие. Mí,;1993í .

89. Хайдеггер Mí Основные проблемы феноменологии. СПб., 2001.

90. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. Томск, 1998. 96:Хайдеггер М. Что такое метафизика? Mí, 2007.

91. Херрман Ф.-В. фон. Понятие феноменологии у Хайдегтера и Гуссерля. Мн., 2000.

92. Черняк А.З. Проблема оснований знания и феноменологическая очевидность. М., 1998. , • ■ і

93. Шелер Mí Феноменология; и. теория познания // Шел ер М: Избранные произведения. М., 1994: . ■ . ' . : .100:. Шеллинг Ф.В.Й. Идеи к философии природы как введение в изучение этой науки. CI 1б„ 1998. ' ■ '. " . .„ '.'.

94. Шеллинг Ф:В.ЙЕ: О Яі как принципе философии // Шеллинг Ф: В. Й. Ранние философские сочинения: СПб:,.2000.

95. Шеллинг Ф.В.Й. Система трансцендентального идеализма II Шеллинг Ф. В. Й. Сочинения в 2 т. Т.1. М., 1987.

96. Шуман Ä.H: Трансцендентальная философия. Мн., 2002.

97. Юлина Н.С. Денет о вирусе постмодернизма. Полемика с Рорти о сознании и реализме //Вопросььфилософии. 2001. №8.105.- Юм Д Трактат о человеческой природе // Юм Д. Сочинения в двух томах. Т. 1. Mí, 1966: ' ■.106: Abels H. Identität. Wiesbaden, 2006:

98. Brauner W. Das präreflexive Cogito. Sartres Theorie des unmittelbaren Selbstbewusstseins im Vergleich mit Fichtes Selbstbewusstseinstheorie in den

99. Jenaer Wissenschaftslehren. Münchner Philosophische Beitrage. Band 20. München, 2007.

100. Caton H. The origin of subjectivity. New Haven-L., 1973.

101. Cohen H. Rants Theorie der Erfahrung. B., 1918.

102. Dennett D. Consciousness Explained. Boston, 1991.

103. Dennett D. How to study Human Consciousness Empirically or Nothing Comes to Mind // Synthese. Vol. 53. №2. November 1982.

104. Dennett D. The intentional Stance. Cambridge-L., 1989.

105. Frank M. Fragmente eine Geschichte der Selbstbewußtseins-Theorie von Kant bis Sartre // Frank M. (Hg.) Selbstbewusstseinstheorien von Fichte bis Sartre. Frankfurt/M., 1991.

106. Frank M. Selbstbewusstsein und Selbsterkenntnis. Essays zu analytischen Philosophie der Subjektivität. Stuttgart, 1991.

107. Frank M. Subjekt, Person, Individuum // Frank M. (ed.) Die Frage nach dem Subjekt. Frankfurt/M., 1988.

108. Gumppenberg R. Zum Verhältnis von Widerspruch und Identitätsbegründung // Zeitschrift für philosophische Forschung, 1981. Bd. 35. H. 1.

109. Habermas J. Communication and the Evolution of Society. Boston, 1979.

110. Habermas J. The Theory of Communicative Action. V. 1. Boston, 1984.

111. Henrich D. Fichtes ursprungliche Einsicht. Frankfurt/M., 1967.

112. Henrich D. Fluchtlinien. Frankfurt/M., 1982.

113. Henrich D. Selbstbewußtsein: Kritische Einleitung in eine Theorie // Bubner R., Cramer K., Wiehl R. (eds.) Hermeneutik und Dialektik. Vol. I. Tübingen, 1970.

114. Jaspers K. Die Geistige Situation der Zeit. B.-Leipzig, 1931.

115. Klemmerling A. Eine reflexive Deutung des Cogito // Cramer K. (Hrsg.) Theorie der Subjektivität. Frankfurt/M., 1987.

116. LuhmannN. Zweckbegriff und Systemrationalität. Frankfurt/M., 1973.

117. Malcolm N. Wittgenstein's Philosophical Investigations. Philosophical review. Vol. 63. № 4. October. 1954.

118. Mead G.H. Mind, Self, and Society. Chicago, 1934.

119. Nagl L. Zeigt die Habermassche Kommunikationstheorie einen «Ausweg aus der Subjektphilosophie»? // Frank M. (Hrsg.) Die Frage nach dem Subjekt. Frankfurt/M., 1988.

120. Pothhast U. Über einige Fragen der Selbstbeziehung. Frankfurt/M., 1971.

121. Rorty R. Holism, Intrinsicality, and the Ambition of Transcendence // Dahlbom B. (ed.) Dennett and His Critics. Demistifying Mind. Cambridge (Mass.), 1993.

122. Schäfer R. Wahrheit aus der Evidenz des Ich bei Descartes // Perspektiven der philosophie. Neues Jahrbuch. Herausgeben von Wierbke Schräder, Georges Goedert, Martina Scherbel. Amsterdam-N.Y., 2007.

123. Schäfer R. Zweifel und Sein. Der Ursprung des modernen Selbstbewusstseins in Descartes' cogito. Würzburg, 2006.

124. Schnädelbach H. Reflexion und Diskurs. Frankfurt/M, 1997.1. A/7

125. Scheier C.A. Die Selbstentfaltung der methodischen Reflexion als Prinzip der neueren Philosophie. Freiburg-München, 1973.

126. Shoemaker S. Self-reference and self-awareness // The Journal of Philosophy 65. 1968.

127. Schulz W. Der gebrochene Weltbezug. Aufsätze zur Geschichte der Philosophie und zur Analyse der Gegenwart. Stuttgart, 1994.

128. Strawson P. F. individuals. L., 1959.

129. Strawson P.F. Kant's Paralogism: Self-Consciousness and the «Outside Observer» // Cramer K. (Hrsg.) Theorie der Subjektivität. Frankfurt/M., 1987.

130. Strawson P.F. The bounds of sense. L., 1966.

131. Tugendhat E. Self-consciousness and self-determination. Cambridge (Mass.)-L., 1986.

132. Wandschneider D. Selbstbewusstsein als sich selbst erfüllender Entwurf // Zeitschrift für philosophische Forschung. 1979. Bd. 33. H. 4.

133. Wittgenstein L. Zettel. Oxford, 1967.

134. Wood A. W. Habermas' Defense of Rationalism // New German Critique. Duke University Press., 1985. № 35.

135. Zahavi D. Heidelberg school and the limits of reflection // Studies in the History of philosophy of Mind. Vol. 4. Consciousness. Springer Netherlands, 2007.