автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Русская православная церковь и государственная власть в 1917 - 1930-е гг. (на материалах Байкальского региона)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русская православная церковь и государственная власть в 1917 - 1930-е гг. (на материалах Байкальского региона)"

На правах рукописи

/2Л

ЦЫРЕМПИЛОВА Ирина Семеновна

РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ В 1917-1930-е гг. (НА МАТЕРИАЛАХ БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА)

Специальность 07.00.02 - отечественная история

Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук

9 ФЕЗ

Улан-Удэ - 2009

003462242

Работа выполнена в Отделе истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

член-корреспондент РАН Ламин Владимир Александрович

доктор исторических наук, профессор Харченко Любовь Николаевна

доктор исторических наук Митыпова Гунсема Сандаковна

Ведущая организация ГОУ ВПО «Иркутский государственный университет»

Защита состоится 10 марта 2009 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 003.027.01 при Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6)

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН (670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6)

Автореферат разослан 06 февраля 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Жамсуева Д.С.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Религия, являясь фактором личной, общественной и государственной жизни, играет важную роль в истории народов, их духовной культуре. Поэтому религиозный вопрос всегда оставался в центре внимания власти и находил воплощение в политике как государства в целом, так и его регионов.

На современном этапе вопросы взаимодействия и взаимовлияния религии и ее институтов с политической и экономической системой государства явлениями культурно-духовной сферы приобрели особую важность. Противоречивость и значимость религиозного фактора в обществе диктуют необходимость учета исторического опыта предшествующих институтов власти, изучения проблем цер-ковно-государственных отношений в XX в. как в теоретическом, так и в конкретно-историческом аспектах.

Положение Русской православной церкви в современном обществе, повышенное внимание к ее роли в духовном и нравственном возрождении страны также актуализируют изучение ее истории. Одновременно с этим необходимо констатировать, что РПЦ до сих пор не имеет достоверной истории своего существования в советский период. Современная российская историография пристальное внимание обращает на эволюцию политики высших партийных и государственных органов по отношению к церкви, особенности цер-ковно-государственных взаимоотношений. Однако действительную картину религиозной жизни в стране нельзя воссоздать без анализа регионального материала, без рассмотрения проблем взаимоотношений между церковью и местными властными структурами. В наиболее серьезной разработке нуждается региональный компонент истории церковно-государственных взаимоотношений в 1917-1930-е гг.

Особенно это касается истории взаимоотношений Русской православной церкви и государственной власти в 1917-1930-е гг. на территории Байкальского региона, которая нуждается в специальном изучении, исследовании ее отдельных аспектов и реконструкции на основе вновь открывающихся документальных источников подлинной событийной канвы. Этими позициями обусловлена актуальность и необходимость комплексного изучения заявленной проблемы.

Цель диссертационного сочинения состоит в осуществлении конкретно-исторического анализа комплекса взаимоотношений органов управления, духовенства, верующих православных епархий и органов региональной власти на территории Байкальского региона в 1917- 1930-е гг.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- рассмотреть степень изученности и состояние источниковой базы по проблеме исследования;

- выявить уровень и качество взаимоотношений Русской православной церкви и региональной власти на территории Байкальского региона в период перманентной смены политических режимов (1917-1922 гг.);

- проанализировать становление и особенности церковно-го-сударственных взаимоотношений в Байкальском регионе в 1920-е гг.;

- исследовать причины, развитие и последствия противоборства обновленческого и тихоновского течений РПЦ, а также роль органов государственной власти и спецслужб в его осуществлении на территории Байкальского региона;

- рассмотреть антирелигиозную государственную политику в регионе, приведшую к деформации церковно-государственных взаимоотношений в 1930-е гг.;

- изучить опыт реализации административно-репрессивной политики государства по отношению к православной церкви, духовенству и верующим в Байкальском регионе во второй половине 1930-х гг.

Объектом исследования выступают местное православное религиозное сообщество в единстве его компонентов (органы управления, духовенство, верующие) и региональная власть на территории Байкальского региона в 1917- 1930-е гг.

Предметом исследования является уровень взаимоотношений, характер связей, степень противостояния Русской православной церкви и государства в Байкальском регионе, репрессивно-административная политика государства в отношении православия, его институтов, священников и верующих.

Методологической основой диссертационного исследования выступают основополагающие принципы исторического познания: принцип историзма, системный подход, принцип объективности и ценностный подход.

В исследовании принцип историзма выступает как стержневой, объединяющий все уровни исторического исследования - от эмпирических фактов до теоретических конструкций. При этом непременным условием получения достоверного знания о прошлом является применение принципа историзма при соблюдении требований системности и объективности научного исследования.

Системность в данном случае определяется не столько свойствами взаимоотношений Русской православной церкви и региональной власти, сколько целенаправленной деятельностью самого исследователя. Системный подход позволяет выстраивать новые предметы изучения церковно-государственных взаимоотношений на территории Байкальского региона в первые десятилетия советской власти, задавая их типологические и структурные характеристики.

Принцип объективного взгляда на историю ориентирует исследователей на комплексный анализ и оценку фактов, относящихся к данной теме в их совокупности. Принцип объективности позволил рассмотреть вопросы исследования с позиций истинности и достоверности, опираясь на конкретные исторические факты.

Использование этих принципов в диалектическом единстве позволяет раскрыть социально-политические аспекты формирования и развития политики государства по отношению к православию и показать их взаимосвязь и взаимовлияние на примере Байкальского региона в период 1917-1930-е гг. В свою очередь это позволило выявить социальные функции проблемы: функция социальной памяти, научно - познавательная, воспитательная, политико-идеологическая функции.

Ценностный подход в истории выступает не только как важнейший, но и как дискуссионный в методологии истории. Поскольку объектом исторического исследования выступает прошлое человеческого общества, то научное его изучение будет обязательно включать в себя определенное отношение ученого к предмету исследования. Предложенный подход не является доминирующим в

нашем исследовании, а субъективно-индивидуальная точка зрения проявляется в диссертации только через принцип объективности.

В процессе работы применялись и специальные методы, характерные для исторического исследования. В их числе хронологический метод, который позволяет рассматривать становление и развитие нормативно-законодательной базы по проблеме взаимоотношений Русской православной церкви и государства в хронологической последовательности в рассматриваемый период; сравнительно-исторический метод, который позволяет одновременно изучать и сравнивать политические процессы, происходящие на территории Байкальского и других регионов; проанализировать развитие цер-ковно-государственных взаимоотношений в разные периоды; статистический метод, который позволяет проследить основные количественные изменения численности верующих, священнослужителей, культовых зданий в Байкальском регионе и др.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1917- 1930-е гг. Нижняя граница обусловлена свержением самодержавия, когда на смену взаимодействию и взаимовлиянию православия и его институтов с политической и экономической системой власти как основой российской государственности пришел принципиально новый уровень церковно-государственных отношений: сначала партнерских, а затем в соответствии с декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» была изменена идеология государства и осуществлен переход от православия к атеизму. Верхняя граница диссертационного исследования обусловлена тем, что в результате административно-репрессивной политики государства все религиозные институты РПЦ на территории Байкальского региона были ликвидированы.

Территориальные рамки исследования включают в себя территории, традиционно близкие по геополитическому и социально-экономическому развитию, этнической составляющей, географической близости, для которых организующим и объединяющим началом выступает природный феномен - озеро Байкал. В современных границах в Байкальский регион входят Иркутская область, Забайкальский край и Республика Бурятия.

Особенностью районирования Байкальского региона в 19201930-е гг. являлись постоянные административно-территориальные

трансформации, осуществляемые государством: Иркутская губерния и Забайкальская область, Восточно-Сибирский край (ВосточноСибирская область), Бурят-Монгольская Автономная Советская Социалистическая Республика, Иркутская область с Усть-Ордынским Бурятским Автономным округом и Читинская область с Агинским Бурятским Автономным округом.

Эти изменения влияли на состояние церковных административно-территориальных единиц, которые также трансформировались в соответствии с гражданским районированием. Высшими цер-ковно-административными единицами Байкальского региона являлись Иркутская и Забайкальская епархии, делившиеся на благочиния и благочиннические округа, которые в свою очередь делились на приходы. На протяжении 1920-х гг. в епархиях осуществлялись реорганизации благочиний по составу приходов. Также в 1929 г. в состав Иркутской епархии вошли православные приходы, располагавшиеся на территории БМАССР, а в 1936 г. приходы Читинско-Забайкальской епархии. В связи с обновленческим расколом на территории региона происходило формирование церковно-администра-тивных единиц на уровне Иркутского, Забайкальского, Верхнеудин-ского уездных церковных управлений.

Научная новизна диссертации заключается в постановке проблемы, которая с учетом обозначенных хронологических и территориальных рамок ранее не рассматривалась в исторической науке. Изучение всего комплекса взаимоотношений Русской православной церкви и органов государственной власти Байкальского региона в период 1917 - 1930-х гг. впервые выступает в качестве самостоятельного предмета научного исследования. В исследовании в исторической динамике рассматривается эволюция политики государства по отношению к религиозным институтам, с учетом изменения позиций епархиального руководства, духовенства и верующих по отношению к светской власти.

В рамках исследования проведены выявление, отбор, систематизация и взвешенное изучение обширной и многоаспектной исторической информации, позволившей выявить региональные особенности государственно-церковных взаимоотношений. Большая часть источников по истории органов государственной власти и церков-

ных учреждений, использованных в диссертации, впервые вводится в научный оборот.

Практическая значимость данной работы заключается в возможности использования ее результатов специалистами для реконструкции истории советского общества 1920-х - 1930-х гг., для подготовки и написания обобщающих работ по отечественной и региональной истории, при разработке учебных пособий по краеведению, для разработки спецкурсов и спецсеминаров по истории религии.

Результаты и выводы диссертационного исследования могут быть использованы для формирования научно обоснованной региональной политики по отношению к религиозным институтам и учтены для координации общегосударственной вероисповедной политики, особенно в современных условиях ее политизации и идеологизации.

Апробация исследования. Результаты исследования отражены в 28 публикациях автора (общим объемом 45 п.л.), в том числе двух монографиях. Положения и выводы исследования неоднократно докладывались автором на научно-теоретических и научно-практических конференциях разного уровня, в том числе международных: «История белой Сибири» (Кемерово, 2003, 2005), «Историко-культурное и природное наследие: проблемы сохранения, трансляции и подготовки кадров» (Улан-Удэ, 2004), «Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения» (Улан-Удэ, 2006), «Мир Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2007), «Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетий» (Улан-Удэ, 2007); всероссийской «Конфессии народов Сибири в XVII- начале XX вв.: развитие и взаимодействие» (Иркутск, 2005); региональных: «Деятельность Русской православной церкви в Забайкалье: история и современность» (Ефремовские чтения - II, III) (Улан-Удэ, 2005, 2007) и др.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, четырех глав (одиннадцать параграфов), заключения, библиографического описания диссертации, приложений.

И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, раскрываются цель и задачи работы, определяются объект и предмет исследования, его хронологические и территориальные рамки, дается характеристика методологической основы диссертации, раскрываются ее научная новизна и практическая значимость.

Первая глава - «Взаимоотношения государства и Русской православной церкви на территории Байкальского региона (1917-1930-е гг.): историография и источники» - состоит из трех параграфов и посвящена анализу научной литературы и источников по теме диссертации. Изучение проблемы требует использования всего разнообразия историографического наследия, сформировавшегося в светской отечественной и зарубежной историографии, а также в церковно-исторической науке и публицистике.

В главе подчеркивается, что историография проблемы взаимоотношений государства и Русской православной церкви (1917-1930-е гг.) в целом соответствует общей периодизации истории государства и делится на два самостоятельных периода: советский и современный. Советский период состоит из четырех этапов, отражающих развитие советского общества: первый - 1917 - середина 1930-х гг.; второй - вторая половина 1930-х - середина 1950-х гг.; третий - вторая половина 1950-х - середина 1980-х гг.; четвертый - вторая половина 1980-х- начало 1990-х годов.

С начала 1990-х гг. начинается современный период развития исторической науки.

На первом этапе начинает формироваться историография проблемы, в основе которой лежат нормативно-законодательные акты советской власти (декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» и др.), статьи и выступления партийных и государственных деятелей, что наложило отпечаток на формирование идеологических установок в изучении проблемы.

В первом параграфе акцентируется внимание на том, что в начале 1920-х гг. историография проблемы представлена и иным направлением в лице русских религиозных философов: H.A. Бердяева, С. Н. Булгакова, И.И. Ильина и евразийцев, которые считали коммунизм своего рода религией со всеми присущими ей элементами и

резко критиковали действия советского правительства в отношении церкви. Этот этап представлен и эмигрантскими работами профессоров A.B. Карташева и И.А. Стратонова и др., которые заложили основу для изучения проблемы государственно-церковных взаимоотношений в советской России и которую в послевоенный период развили зарубежные исследователи.

В 1920-е гг. был еще возможен плюрализм мнений. На этом этапе открывается полемика между староцерковцами и живоцерков-цами. Апологетические сочинения лидеров обновленческого движения (А.И. Введенский, Б.В. Титлинов, А.И. Боярский) можно выделить как отдельную группу публикаций рассматриваемого периода. С одной стороны, они содержали порой единственные в своем роде исторические свидетельства, а с другой стороны, стремились подвести каноническую основу под новоявленный раскол.

Теоретические работы и выступления видных партийных и государственных деятелей Н.И. Бухарина, П.А. Красикова, В.И. Ленина, A.B. Луначарского, И.И. Скворцова-Степанова, Л.Д. Троцкого, Ем. Ярославского и др. не только разъясняли политику советской власти в религиозном вопросе, но и являлись практическим руководством в деле антирелигиозной пропаганды. Концептуальные установки этих работ определили методологическую основу советской историографии проблемы.

В целом, разрушение организационной системы Русской православной церкви расценивалось как закономерное и прогрессивное явление революционной эпохи. Деятельность же самой церкви в 1917-1930-е гг. сводилась к борьбе иерархов. Место народных масс во внутрицерковных процессах того времени глубоко не анализировалось, верующий православный человек не был ни объектом, ни субъектом исследований.

Таким образом, сложившаяся в советской историографии концепция церковной истории 1917-1930 гг. была скорее результатом выполнения определенного идеологического и политического заказа, чем осмыслением всего многообразия исторической действительности той эпохи.

Отмечается, что на втором этапе полностью исчезает инакомыслие и альтернативность суждений в исторической науке. Что касается проблемы церковно-государственных взаимоотношений, то

ее рассмотрение на этом этапе не стало специальным предметом официальной историографии. Это доказывается общим сокращением количества работ, что объяснялось тенденциями развития исторической науки и некоторым ослаблением антирелигиозной деятельности. В качестве обобщающей работы, в которой рассматривались формирование государственно-церковных отношений в СССР, а также деятельность партийных и государственных органов по руководству этой сферой, можно отметить сборник статей «ХХ-летие отделения церкви от государства» (1938).

Во время Великой Отечественной войны и в послевоенные годы между властью и православием стал возможен «неожиданный диалог». Нормализация государственно-церковных взаимоотношений нашла отражение в возобновлении в 1943 г. издания «Журнала Московской Патриархии». Событием стала и публикация Московской Патриархией сборника «Патриарх Сергий и его духовное наследие», в который частично были включены интересные церковные документы и статьи православного духовенства.

В параграфе подчеркивается, что к началу 1950-х гг. в истории государственно-церковных взаимоотношений сложилась нестандартная ситуация. С одной стороны, религиозные организации укрепляют свои позиции, расширяются их права и др. С другой стороны, партийными и государственными руководителями отсутствие руководящих установок по борьбе «с религиозным дурманом» воспринималось как отступление на идеологическом фронте, «сползание с марксистских позиций». Возникшие в результате двойственность и неопределенность не могли не повлиять на официальную историографию. Если сравнивать предыдущий и последующий этапы, то следует констатировать, что второй этап развития историографии проблемы являлся самым «бесплодным».

На третий этап приходится возобновление систематической антирелигиозной пропаганды в соответствии с постановлением ЦК КПСС от 7 июля 1954 г., наметился рост интереса к проблеме государственно-церковных взаимоотношений. После XX съезда демократические преобразования в целом способствовали качественным изменениям в историографии. Однако идеолого-теоретическая база по-прежнему оставалась в рамках оценочных параметров 19201930-х гг. При этом, авторы считали, что борьба против религии и

церкви в целом приобрела характер идеологической борьбы за господство научного мировоззрения.

Оценивая изданные в эти годы работы, посвященные религиозной тематике, следует отметить их разноплановость. Проводятся исследования философского, исторического, юридического, социологического, педагогического и др. характера. Расширяется тематика и увеличивается количество научных исследований, что позволяет нам выделить такие направления как:

- изучение становления и развития нормативно-правовой базы государственно-церковных взаимоотношений в советский период (М.М. Персиц, В.А. Куроедов, В.И. Клочков, В.Н.Калинин, Ю.А. Ро-зенбаум и др.);

- исследование церковных расколов 1920-х гг. (П.К. Курочкин, Р.Ю. Плаксин, A.A. Шишкин и др.). В то же время критическое освещение истории и положения религии в СССР, негативная характеристика религиозной политики государства и апологетика РПЦ представлены в публицистических книгах, мемуарах, либо богословских трудах русских эмигрантов различных политических ориентации, а также церковных авторов и авторов самиздата (А. Левитин, В. Шавров, JI. Регельсон, митр. И Снычев и др.);

- рассмотрение вопроса изъятия церковных ценностей. В отношении изъятия церковных ценностей в историографии того времени утвердилась версия о том, что церковь изначально отказалась помочь бедствующим от голода людям и целенаправленно сопротивлялась любому изъятию церковных и богослужебных предметов. Изучение темы началось в 1960-е гг. (H.A. Чемерисский, Р.Ю. Плаксин и др.);

- изучение процесса становления, развития и утверждения атеистических воззрений в СССР, а также партийного руководства атеистическим воспитанием. В работах предпринимались попытки определить положение и значение атеизма в обществе, дать научный анализ проблемам атеистического воспитания и одновременно опровергнуть «вымыслы о политике «государственного атеизма» в СССР, полемизируя с богословскими концепциями о роли и месте церкви и религии в жизни человека;

- изучение отношений советской власти и церковных организаций на региональном материале, которые в 1960-1980-е гг. стали

предметом специального исследования ряда докторских и кандидатских диссертаций (Поволжье, Урал, Мордовия, Сибирь и др.). Но комплекс региональных особенностей политического и социально-экономического развития практически не был выявлен и не учитывался исследователями.

Создание в конце 1950-х гг. Сибирского отделения Академии наук СССР позволило повысить уровень исторических исследований и начать разработку темы «Власть и церковь в СССР» на материалах Сибири. Заметным явлением стали труды И.Д. Эйгорна по истории религии и атеизма, классовой борьбы в 1917-1937 гг. в регионе. Автор сосредоточил свое внимание на «церковной контрреволюции»: роль церкви в заговорах и мятежах, ее классовая сущность, причины краха, политическая переориентация духовенства. Исследованию истории проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» в Забайкалье в 1918 - 1923 гг., изучению характера и форм борьбы духовенства с государством посвятил диссертационное исследование M.JI. Нейтман. В 1982 г. вышла монография И.М. Шильдяшова, в которой исследовался процесс секуляризации духовной жизни народов Сибири.

В рассматриваемые годы серьезные шаги в исследовании государственно-церковных взаимоотношений 1920-1930-х гг. сделаны в историографии русского зарубежья (Д.В. Константинов, М. Польский, Г. Pap (А. Ветров), А. Боголепов и др.). Основная задача этих публикаций заключалась в отражении репрессивной политики государства по отношению к церкви (И. Андреев, JI. Регельсон, В. Степанов (Русак) и др.)

С 1960-х гг. проблема взаимоотношений государства и РПЦ стала объектом изучения зарубежной «советологии», которая утверждала, что РПЦ не являлась контрреволюционной силой и не вела борьбы против советского строя, а лишь вынужденно защищалась от разворачивавшихся преследований'.

1 Curtiss J. Shelton. The Russian Church and the Soviet State (1917-1950). Boston, 1953. P. 203, 212; Kolarz W. Religion in the Soviet Union. L., 1961. P. 296; Bourdeaux M. Opium of the People. The Christian Religion in .the USSR. L., 1965. P. 29-30; Chrysostomus I. Kirchen-geschichte Russlands der neusten Zeit. München, Salzburg, 1965; Fletcher W. C. The Russian Orthodox Church under-

На заключительном - четвертом этапе - стал возможен пересмотр прежних подходов в изучении государственно-церковных отношений. В работах этих лет верующие стали признаваться такими же гражданами, как и неверующие, отмечалось наличие ошибок «субъективистского характера» и «волюнтаристских решений» по отношению к религиозным организациям со стороны руководства партии и государства и др. В коллективном труде «Русское православие: вехи истории» (1989) впервые в научной литературе признавалось, что православная церковь подвергалась гонениям и запретам со стороны советской власти.

К 1000-летию крещения Руси РПЦ были изданы очерки своей истории за минувшее тысячелетие в двух выпусках, где впервые за годы советской власти церковь озвучила качество и содержание своих отношений с государством. Заметным явлением в научной литературе конца 1980-х гг. стал сборник «На пути к свободе совести», специально посвященный положению религии в стране.

Подводя итоги советского периода историографии, в работе делается вывод о том, что поставленная проблема в стране в целом, и в Байкальском регионе являлась одной из наименее изученных в научной литературе.

С одной стороны, сложившаяся в советской историографии характеристика государственно-церковных взаимоотношений 19171930-х гг. была идеологически задана и имела неизменную методологическую базу. С другой - практически не рассматривалась и оставалась вне критики деятельность государства по регулированию взаимоотношений с церковью, деятельность и роль спецслужб в проведении «церковной» политики изучаемого периода, не исследовались документы органов высшего церковного управления и др.

В современной историографии проблемы можно выделить два направления исследований: к первому относятся работы общего плана, ко второму - исследования, выполненные на материалах отдельных регионов страны.

Отмечается, что в 1990-е гг. стал складываться определенный стереотип в изучении проблематики - анализ взаимоотношений

ground, 1917-1970. L., 1971; Powell D. E. Antireligious Propaganda in the Soviet Union. A Study of Mass Persuasion. Cambridge, Mass., L., 1978 h np.

церкви и государства как противостояние этих институтов с явным проявлением черт диктата со стороны второго.

К первым крупным работам 1990-х гг., в которых заявленная проблема нашла объективное освещение, следует отнести труды В.А. Алексеева, О.Ю. Васильевой, М.И. Одинцова. Получила свое развитие и современная церковная историография. Вышли обобщающие работы преподавателей Московской и Санкт-Петербургской духовных академий В. Цыпина и Г. Митрофанова и др.

Зарубежная историография последних лет внесла определенный вклад в изучение церковно-государственных отношений. Среди них отметим работы канадского историка Д.В. Поспеловского, начавшего заниматься проблемой в 1980-е гг., американского историка д-ра Дэвиса, финского исследователя А. Луукканен и др.

Одной из актуальных проблем современной историографии является проблема периодизации истории церковно-государствен-ных взаимоотношений в XX в. Светскими и церковными историками в качестве основных критериев при выделении этапов взяты: а) принятие нормативных документов, определявших положение религиозных институтов (Декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 г. об отделении церкви от государства и школы от церкви, Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» 1929 г. и др.); б) решающие события в церковной жизни (Поместный Собор РПЦ 1917-1918 гг., обновленческий раскол, Декларация митрополита Сергия 1927 г. и др.); в) в рамках церковной традиции - смена пер-восвятителей, последовательно возглавлявших Русскую православную церковь.

Современные российские историки приступили к объективному анализу положения РПЦ в годы революций и Гражданской войны, вопроса об отношении церкви к свержению монархии, Белому движению и др. (М.А. Бабкин, А.Н. Кашеваров, Н.Г. Нечаев, М.В. Шкаровский и др.).

Одним из аспектов современной российской историографии является изучение деятельности высших партийных и государственных органов по руководству и проведению антирелигиозной политики: Политбюро ЦК РКП(б), Антирелигиозной комиссии ЦК, ГПУ-ОГПУ и т.д. Конфигурации особого взаимодействия партийных структур со спецслужбами в реализации государственной религиоз-

ной политики удалось рассмотреть H.H. Покровскому, H.A. Криво-вой, С.Н. Савельеву, М.Ю. Крапивину, С.Г. Петрову, Ю.Н. Макарову и др.

Активно разрабатываемой как светскими, так и церковными исследователями стала проблема обновленческого раскола в РПЦ 1920-х гг. В современных работах предприняты попытки найти решение таких вопросов как взаимосвязь движения за церковное обновление конца XIX - начала XX вв. и обновленческого раскола 1920-х годов (М.В. Шкаровский, В. Цыпин, М. Данилушкин, Д.А. Головушкин и др.), самостоятельность дореволюционного и советского обновленчества (И.В. Соловьев, Д. Поспеловский в некоторых аспектах, H.A. Кривова и др.), роль ОГПУ в инициировании и проведении обновленческого раскола (В.А. Алексеев, О.Ю. Васильева, H.H. Покровский и др.).

С начала 1990-х гг. в связи с рассекречиванием целого комплекса архивных документов начала развиваться новая тема - освещение репрессивной политики в отношении духовенства и верующих. Этой проблемой активно занимаются церковные историки. В 1990-е гг. появились издания, основанные на изучении рассекреченных документов («Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия», подготовленные игуменом Дамаскиным (Орловским), «Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии», «За Христа пострадавшие. Гонения на Русскую Православную Церковь, 19171956» и др.).

Несомненным достижением последних лет является проведение источниковедческих исследований и введение в научный оборот ранее недоступных источников по истории РПЦ, что можно считать самостоятельной чертой историографического процесса («Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти», «Русская Православная церковь в советское время», «Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. 1922-1925 гг.» и др.).

В период с начала 1990-х гг. были проведены исследования истории церковно-государственных взаимоотношений в 1917-1930-е гг. на региональном уровне. Так, по нашим подсчетам, было защищено более тридцати докторских и кандидатских диссертаций. Про-

блема государственно-церковных взаимоотношений, эволюция религиозной политики в анализируемый нами период рассматривались на материалах Архангельского Севера, Тамбовского, Самарского, Вятского регионов, Мордовии, Поволжья, Урала, Кузбасса, Западной и Юго-Восточной Сибири, Бурятии, Дальнего Востока и др. Также стали проводиться исследования, касающиеся анализа позиции самой православной церкви, изменению её ориентации в новых социально-политических условиях, традициях и новациях в религиозной жизни православного населения в 1917-1930-е гг. в Приенисейском регионе, Карелии, Вологде, в границах функционирования Уфимской, Новгородской, Екатеринбургской епархий.

Определенное количество научных исследований последних лет посвящено анализу политики советского государства по отношению к религиозным организациям на территории Сибири. В работе Ю.Н. Бакаева «Власть и религия: история отношений (1917-1941)» (2002) анализ проблемы в заявленных территориальных рамках всей Сибири и Дальнего Востока, на наш взгляд, не представлен в полном объеме. Реально исследование рассматривает процесс становления и развития антирелигиозной работы, атеистической пропаганды в регионе, тем самым сужая весь комплекс государственно-церковных взаимоотношений.

В работах Г.С. Митыповой нашли отражение вопросы трансформации православной традиции в Бурятии в условиях отделенно-сти от государства. В монографии В.И. Косых «Забайкальская епархия 1908-1923 гг.» (2007) детально изучены вопросы взаимоотношений Забайкальской епархии с Временным правительством, первой советской властью и белой государственностью.

Сегодня достаточно активно разрабатывается на региональном уровне вопрос о политических репрессиях в отношении духовенства и верующих. Привлечение ранее недоступных архивных материалов позволило реконструировать эти процессы на территории Байкальского региона. Вопросы преследования религиозных институтов поднимаются в работах В.И. Василевского, A.B. Паламарчук, Т.А. Крючковой, A.B. Тиваненко, Д. Саввина, И.И. Терновой и др.

Делается вывод о том, что современными исследователями внесен определенный вклад в разработку проблемы. Основное внимание уделяется политике высших партийных и государственных

органов по отношению к церкви, анализу церковно-государетвенных взаимоотношений в центральной части страны. Перспективными вопросами также являются детализация и уточнение положения РПЦ в годы Гражданской войны; анализ внутренних процессов в деятельности региональных епархий в 1917-1930-е гг.; изучение проблемы религиозного лидерства; выявление эволюции религиозного сознания и психологии населения, взаимовлияния церкви и общества и т.д.

Таким образом, комплексного исследования всего спектра церковно-государетвенных взаимоотношений на территории Байкальского региона в 1917-1930-е гг. не проводилось. Учитывая исторический контекст и процессы, происходившие в религиозной сфере, общественном сознании населения, используя полиметодологизм современного исторического познания решение поставленной проблемы видится, безусловно, перспективным.

Источниковая база исследования представлена корпусом опубликованных и неопубликованных материалов.

Исторической наукой накоплен определенный опыт публикаций специализированных сборников документов и материалов, отражающих развитие государственно-церковных взаимоотношений в 1917-1930-е гг. Изданные в советский период тематические сборники (1923-1980-е гг.) содержали официальные постановления, резолюции партийных и советских органов и потому имели очевидную и ярко выраженную идеологическую заданность.

Для рассмотрения вопроса об отношении духовенства и верующих Байкальского региона в период 1917 - ноябрь 1918 гг. к изменению общественно-политических процессов большую роль играют опубликованные сборники материалов съездов, конференций и совещаний различных организаций, подготовленные учеными и сотрудниками Томского государственного университета. Особое значение для анализа политической и социально-экономической ситуации Байкальского региона имеют ежегодные очерки и отчеты БМАССР, в которых освещались основные направления деятельности милиции, в частности, по вопросу отделения церкви от государства и школы от церкви.

С конца 1980-х - начала 1990-х гг., с открытием доступа к ранее засекреченным документам, стало возможным издание крупных

сборников документов и материалов, в которых нашли отражение, с одной стороны, документы высших партийных и советских органов; с другой стороны - материалы, отражающие позицию Русской православной церкви. Современная историческая наука имеет также положительный опыт публикации документов на региональном уровне, характеризующих историю взаимоотношений власти и церкви в XX веке, а также освещающих отдельные страницы этой истории.

Большое значение для реконструкции церковно-государствен-ных взаимоотношений 1920-1930-х гг. имеют документальные сборники, посвященные проблемам репрессивной политики советского государства: трагедия советской деревни, деятельность Политбюро, ОГПУ, НКВД и др. Важным источником по истории репрессий по отношению к религиозным институтам Байкальского региона являются «Книги Памяти жертв политических репрессий». Эти издания позволяют по роду занятий обнаружить факты репрессий в отношении священнослужителей, членов церковного совета и др. Выявив факты удаления служителей культа из общин, можно воссоздать картину закрытия культовых зданий и снятия с регистрации религиозных общин.

Источниками, позволившими сформировать представление об эпохе, времени, стали летописные своды: «Иркутская летопись. 1661-1940 гг.», (составитель Ю.П. Колмаков) и «Летопись города Иркутска. 1902-1924 гг.» Н.С. Романова.

Солидный пласт неопубликованных источников по проблеме церковно-государственных отношений на территории Байкальского региона находится на хранении в фондах центральных и региональных архивов: Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Российском Государственном Архиве социально-политической истории (РГАСПИ), Государственном архиве Иркутской области (ГАИО), Государственном архиве новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО), Государственном архиве Читинской области (ГАЧО), Национальном архиве Республики Бурятия (НАРБ), архиве УФСБ РФ по РБ. В корпусе неопубликованных источников можно выделить:

1) документы партийных структур РКП(б)-ВКП(б) - РГАСПИ - ф.17 Агитационный Пропагандистский отдел ЦК РКП(б); ГАНИИО - ф.1, 16, 127 Иркутский губком, окружком, обком

РКП(б)-ВКП(б)-КПСС, ф.123 Восточно-Сибирский крайком ВКП (б); ГАЧО - ф.п-81 Забайкальский губком РКП (б); ф.п-75, ф.п-71 Читинский и Сретенский окружкомы ВКП(б); ф.п-135, ф.п-3, ф.п-1 Читинские обком, горком ВКП(б)-КП РФ; НАРБ - ф.п-1 Бурятский республиканский комитет КПСС (Бурят-Монгольский обком РКП(б) БМАО РСФСР - БМАССР, Бурят-Монгольский обком ВКП (б);

2) документы органов исполнительной власти - ГАРФ -ф.1235 ВЦИК и СНК; ф.р-5263 Комиссия по вопросам культов при Президиуме ВЦИК; ф.393 Центральное Административное Управление НКВД; ГАИО - ф.р-504 Исполком Иркутского городского Совета депутатов трудящихся; ф.р-600 Восточно-Сибирский крайисполком; ф.р-218 Иркутский окрисполком; ГАЧО - ф.р-32 Правительство ДВР, ф.р-25 Забайкальское областное управление ДВР, ф.р-16 Министерство по делам национальностей ДВР, ф.р-27 Дальневосточный ревком, ф.р-110 Забайкальский губисполком, ф.р-642 Исполком Читинского уездного Совета, ф.р-474, ф.р-1784 - Читинский и Сретенский окрисполкомы, ф.р-6 Читинский обисполком; НАРБ

- ф.р.-248 СНК Бурят-Монгольской АССР, ф.р-475 БурЦИК, ф.р-60 Министерство просвещения Бурятской АССР (секретная часть) (ф.р-60);

3) документы общественных организаций - ГАЧО - ф. р-1039

- Центральный Дальневосточный комитет помгола, ф.р-278, ф.р-1654 - Забайкальский губком, обком помгола, ф. р-510 - Троицко-савский уездный комитет помгол; НАРБ - ф. р-258, ф.р-257 - Баргу-зинский, Селенгинский аймачные комитеты помгола, ф. р-581 - Областной Совет Союза Воинствующих безбожников и др.;

4) материалы религиозных учреждений и организаций -ГАИО - ф. 121 Иркутский Вознесенский монастырь, ф.485 Иркутское епархиальное церковное управление, ф.587 Благочинный иркутских городских церквей, ф.592 Иркутские Кафедральные Казанский и Богоявленский соборы; ГАЧО - ф.7 Забайкальский областной епархиальный училищный совет, ф.8 Забайкальская духовная консистория, ф.282 церкви и монастыри Забайкальской области, ф.р-422 Забайкальский епархиальный Совет; НАРБ - ф.491 Троиц-косавский Благочинный Совет, ф.323 Михаило-Архангельская церковь, ф.365 Троицкосавская Успенская кладбищенская церковь и др.

Весь корпус используемых опубликованных и неопубликованных источников можно разделить на несколько групп.

Первую группу составляют законодательные акты и нормативные документы органов власти (декреты, Конституции, постановления, распоряжения, инструкции Президиума ВЦИК, ВЦИК, ЦИК СССР, ЦК ВКП(б)), нормативные подзаконные акты, в которых отражена информация о содержании и характере политики партийно-государственного руководства страны. К этой же группе относятся материалы съездов и пленумов ЦК ВКП(б), резолюции и решения всесоюзных, всероссийских партийных конференций, съездов Советов. Эти документы дают представление об официальном оформлении государственными структурами основных решений по религиозному вопросу.

Вторую группу источников составляют статьи, речи, выступления, произведения высших партийных и государственных деятелей - Н.И. Бухарина, В.И. Ленина, A.B. Луначарского, Л.Д. Троцкого, Ем. Ярославского, в которых были выработаны основные принципы и направления политики государства в отношении религии и церкви, даются руководящие указания как центральным, так и местным органам власти. Кроме того, в работах политических лидеров определены не только приоритеты внутриполитического развития, но и дается их личностная оценка методов и путей реализации государственно-конфессиональной политики.

Основную часть источников по проблеме - третью группу -составляет делопроизводственная документация. Она представлена документами как центральных и региональных государственно-административных структур - партийных органов, органов исполнительной власти, общественных организаций, так и церковных учреждений. Материалы позволяют рассмотреть особенности системного взаимодействия органов власти и церковных структур, механизм реализации политического курса в регионе.

Подгруппой делопроизводственной документации являются разновидности организационно-распорядительных документов. Положения, уставы, правила определяют порядок деятельности различных учреждений: комитетов помощи голодающим, комиссий по изъятию ценностей, антирелигиозных комиссий и др. Достаточно представлены в архивных фондах уставы религиозных обществ. Циркуляры, предписания, распоряжения, постановления, указания и

приказы содержат информацию о формах реализации государственной политики по отношению к религии, позволяют проследить изменения в церковно-государственных отношениях 1917- 1930-х гг. и определить региональные особенности проведения религиозной политики. Распорядительные документы церковных учреждений регламентируют епархиальное и приходское управление.

Освещение церковно-государственных взаимоотношений в 1917-1930-е гг. нашло отражение в следующей подгруппе - документах протокольно-резолютивного характера: протоколах и стенографических отчетах уездных, районных, городских и губернских партийных и беспартийных конференций, съездов, совещаний; протоколах заседаний бюро, секретариата, пленумов, комиссий и т.д. Несомненный интерес представляют протоколы заседаний епархиальных съездов, собраний, пастырских совещаний, благочиннических собраний, приходских советов и т.д. Забайкальской и Иркутской епархий. Эти документы отражают внутренние церковные процессы и позволяют проследить эволюцию взглядов духовенства и мирян на происходившие события.

Следующая подгруппа - отчетная документация. Данная подгруппа наиболее многочисленна и представлена информационно-аналитическими материалами, отчетами о работе, обзорами, докладами, сводками, донесениями информационных, агитационно-пропагандистских отделов и комиссий окружных, губернских, областных комитетов ВКП(б); органов исполнительной власти, НКВД, ОГПУ и др. Из церковных документов к данной подгруппе относятся отчеты, доклады, рапорты священнослужителей о состоянии приходов, благочиний, епархий. Выявленная отчетная документация обобщает наиболее важные сведения и представляет собой анализ деятельности организаций и учреждений за определенный период времени.

Статистические данные как самостоятельная (четвертая) группа источников по проблеме церковно-государственных взаимоотношений позволяют в комплексе с другими источниками отразить количественные характеристики. Статистические сведения содержатся в материалах обследований партийных и советских органов, сводках, цифровых ведомостях, финансовых документах, годовых отчетах и докладах НКВД, данных церковного учета, епархиальных

отчетов, клировых ведомостей и др. Однако, имеющиеся статистические сведения 1920-1930-х гг. проводились по различным методикам и потому не всегда репрезентативны. К рубежу 1920-30-х гг. статистика стала орудием борьбы за власть, в связи с чем зачастую многие данные фальсифицировались. Поэтому к фактическим данным следует относиться с особой осторожностью, проверяя и сопоставляя их с другими источниками.

Материалы периодической печати (светской и церковной) составляют пятую группу источников. Важное место в светской периодике занимают центральные журналы и газеты: «Революция и церковь» (1919-1924), «Безбожник» (1923-1941), «Антирелигиозник» (1926-1941), «Известия», «Правда», «Труд», «Безбожник», «Беднота» и др. Эти издания на своих страницах размещали руководящие и методические указания по проведению антирелигиозной работы, систематически освещали опыт работы местных организаций. Региональная периодика 1917-1930-х гг. («Сибирская жизнь», «Забайкальская новь», «Свободный край», «Казачье эхо», «Дальневосточный путь», «Дальневосточная правда», «Забайкальский крестьянин», «Власть труда», «Восточно-Сибирская правда», «Бурят-Монгольская правда» и др.) публиковала материалы, компрометирующие церковь, особенно это касалось «контрреволюционной» деятельности духовенства в годы Гражданской войны, основных направлений и результатов государственной политики по отношению к церкви и др.

Среди изданий церковной периодики определенное место занимает журнал «Вестник Священного синода Православных церквей в СССР» - центральное издание обновленческой церкви (19251931), основной темой которого было освещение деятельности обновленческой церковной организации и полемика с Патриаршей Церковью. Также среди центральной церковной периодики следует отметить «Журнал Московской Патриархии».

Региональная епархиальная печать 1917-1930-х гг. немногочисленна. Среди изданий следует отметить Забайкальские и Иркутские «Епархиальные ведомости» как печатные органы епархий. Учитывая отдаленность от центра, в период Гражданской войны они еще издавались, но уже 1918 г. стал последним годом издания для Забайкальских ведомостей, а 1920 г. - для Иркутских. Ценным ис-

точником по истории Забайкальской епархии является «Забайкальский церковио-общественный вестник» (18 сентября /5 сентября 1921 г. по 22 октября/9 октября 1922 г.) На страницах еженедельного вестника отражалась самая актуальная информация о вкутриепархи-альной жизни. Следует отметить, что появление на территории ДВР нового церковного периодического издания является показателем толерантного отношения в этот период органов власти к религиозным институтам.

Особый исследовательский интерес представляет следующая (шестая) группа источников - документы личного происхождения (воспоминания современников событий - представителей православного духовенства, руководителей и участников белого и красного движений, письма, жалобы, заявления верующих).

Таким образом, проблема церковно-государственных отношений Байкальского региона (1917-1930-е гг.) имеет солидную и разнообразную источниковую базу. Решение обозначенной проблемы возможно при условии комплексного изучения, использования, взаимного дополнения и уточнения, сравнительного анализа совокупности всех групп источников.

Во второй главе «Взаимоотношения Русской православной церкви и государства на территории Байкальского региона в 1917-1922 гг.», состоящей их трех параграфов, рассматривается развитие церковно-государственных взаимоотношений в период перманентной смены власти и политических режимов на территории Байкальского региона.

К 1917 г. Иркутская и Забайкальская епархии представляли собой социальные институты, оказывающие серьезное идеологическое воздействие на сознание местного населения, что естественно не могли не учитывать органы власти.

После падения монархии православное духовенство Иркутской и Забайкальской епархий поддержало Временное правительство и его органы власти на местах, а православные священники вошли в состав Комитетов общественной безопасности и активно работали в них, оказывая тем самым непосредственное влияние на развитие демократии.

Весной-летом 1917 г. общественная активность духовенства резко возросла, что выразилось в проведении ряда региональных

съездов, собраний с участием как духовенства, так и прихожан. На съездах обсуждались насущные вопросы современности: отношение к войне, Временному правительству, Учредительному собранию. Решения съездов отличались радикальностью: доверие Временному правительству, демократическая республика, отделение церкви от государства, дальнейшая активизация деятельности духовенства в политической жизни страны. Хотя встречались отдельные случаи проявления промонархических взглядов со стороны духовенства, по отношению к которым епархии принимали решительные меры вплоть до удаления их из приходов.

В главе подчеркивается, что в этот же период между РПЦ и Временным правительством возникло напряжение, обусловленное стремлением власти на местах передать начальные и церковно-при-ходские школы в ведение Министерства народного просвещения без получения на то согласия высшей духовной власти. Епархиальные съезды Байкальского региона выразили свое несогласие с передачей церковных школ в ведение министерства. В свою очередь эта полемика повлекла за собой новую проблему, связанную с вопросом о преподавании в школах Закона Божия, в результате чего назревал серьезный конфликт между РПЦ и Временным правительством. Тогда же начинаются захваты населением церковно-монастырских земель и угодий.

Первые же шаги советской власти по отношению к религии воплотились в декретах и законодательных актах, принятых в конце 1917 - январе 1918 гг., и были направлены на ограничение прав церкви. Основополагающим документом стал декрет СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. Власти на местах лишали церковные учреждения финансовой поддержки, начали национализацию имущества и недвижимости. Ввиду этого, декрет не получил поддержки и понимания со стороны православного населения Байкальского региона. Иркутское и забайкальское духовенство предпринимали отчаянные попытки к спасению церковного имущества от разграбления. Действия властей вызвали естественное возмущение со стороны православных верующих, что в свою очередь вело к репрессиям со стороны местных органов власти, вылившимся в обвинения в антисоветской деятельности и аресты ряда православных священников.

В период первой советской власти на территории Байкальского региона появляются признаки репрессивно-антицерковной деятельности, церковь теряет материальную основу своего служения и вынуждена адаптировать свою пастырскую миссию к жестким условиям партийно-государственного контроля.

Начавшаяся Гражданская война в России отразилась на положении Русской православной церкви, духовенства и верующих. Духовенство Байкальского региона поддержало белое движение, что стало объективной реакцией на политику большевиков. Фактически падение советской власти на территории региона привело к ликвидации всех ограничений, введенных большевиками по отношению к религиозным организациям: в учебных заведениях в качестве обязательного предмета восстанавливался Закон Божий; церквям возвращались земли, имущество и здания. В то же время, в связи с нарушением связей между епархиями и Св. Синодом в Томске на заседании Всесибирского соборного церковного совещания было принято решение об организации Временного Высшего церковного управления (ВВЦУ). Показательно, что для руководства ВВЦУ A.B. Колчак создал министерство вероисповеданий, правительство не только финансировало деятельность ВВЦУ, но и аннулировало декреты советской власти. A.B. Колчак разделял идею устройства в России государства на теократических началах, полагая, что православная церковь, соединенная с авторитарной системой власти, поможет ему стабилизировать и контролировать политическую ситуацию в Сибири. При поддержке ВВЦУ стали создаваться дружины Святого Креста, деятельность которых была направлена на поднятие боевого духа солдат.

Что касается режима Г.М. Семенова, то у него сложился институт военного духовенства, формированием которого занимался сам атаман. Одной из своеобразных форм взаимодействия церкви с атаманом Г.М. Семеновым было сотрудничество Забайкальской епархии с осведомительным отделом. Священнослужители собирали сведения и различные материалы о политическом состоянии в благочинии, которые затем попадали в семеновскую контрразведку и использовались ею в оперативной деятельности.

К концу белой государственности белые правительства стали открыто использовать православную церковь в своих политических

целях, а сама церковь как институт переживала в этот период внутренний кризис, обусловленный политической нестабильностью, отсутствием единоначалия, объективной информации.

В 1920 г. на территории Байкальского региона была установлена советская власть, которая приступила к решению религиозного вопроса путем наступления на религию и церковь. Осуществление полноценного отделения церкви от государства на территории Байкальского региона было затруднено из-за отсутствия механизмов для претворения декрета в жизнь, несовершенства системы административных органов. Что касается Забайкалья, то на его территории была создана ДВР, правительство которой до известных пор весьма лояльно относилось к духовенству и верующим. Оно освободило себя от заботы по удовлетворению религиозных потребностей граждан, декларировав вместе с тем свободу совести, и обеспечив, тем самым, право церкви на самоопределение во внутренней ее жизни.

Со своей стороны духовенство Байкальского региона предпринимает шаги для урегулирования вопроса взаимоотношений с властью и разрабатывает проект инструкции о согласительной комиссии, имеющей целью наладить отношения между церковно-приход-скою средой и органами правительственной власти.

В то же время одним из наиболее жестких было решение СНК об изъятии у церкви монастырей, сооружений, имущества. В Байкальском регионе наиболее ярко это проявилось в ситуации с Иркутским Вознесенским монастырем. Окончательная национализация монастырского имущества при активном участии спецслужб была проведена в 1920-1921 гг. Однако этот процесс в Байкальском регионе в отличие от центральных районов не привел к ликвидации самих монастырей. Это стало возможным благодаря перемене статуса их храмов из монастырского в приходской.

В 1922 г. происходит усугубление ситуации в ДВР, что было обусловлено принятием 27 июля 1922 г. Закона «Об изъятии архивов из вероисповедных учреждений». Тем самым решался вопрос о лишении юридической силы права всех религиозных учреждений на ведение актов гражданских состояний и передаче их местным властям. Наиболее оскорбительной для чувств верующих стала кампания по ликвидации мощей святых. В 1921 г. были вскрыты мощи святителя Иннокентия, хранившиеся в Иркутском Вознесенском Ин-

нокентьевском монастыре.

Серьезным испытанием для страны стал голод 1921-22 гг., охвативший районы Поволжья, Украины, Казахстана, Урала и Сибири. Особенности политического развития Байкальского региона в 19171922 гг. помешали местным властям развернуть широкомасштабное изъятие церковных ценностей. Изъятие было проведено из храмов Иркутской епархии, где не было кровавых столкновений и особых эксцессов, что было достигнуто благодаря позиции местного духовенства и достаточной организации проводимых мероприятий со стороны власти.

Таким образом, взаимоотношения Русской православной церкви и государства в 1917-1922 гг. на территории Байкальского региона эволюционизировали в сторону постепенного притеснения религии, упразднения ее институтов, сокращения священнослужителей, конфискации имущества, церквей и монастырей. Фактически все это создало реальную базу для будущей репрессивной политики в отношении православия и его институтов.

В третьей главе «Развитие взаимоотношений Русской православной церкви и государства на территории Байкальского региона в 1923-конце 1920-х гг.», состоящей из трех параграфов, анализируются особенности церковно-государственных взаимоотношений в период дальнейшего государственного строительства в регионе.

После ликвидации ДВР (1922 г.) в Байкальском регионе складывается новая система церковно-государственных взаимоотношений. В связи с отдаленностью, трудностями управления и административно-территориального устройства региона процесс практической реализации основных положений декрета об отделении церкви от государства затянулся. Так, были приняты местные нормативные акты по реализации декрета: в Забайкальской и Прибайкальской губерниях в 1922 г., в Бурят-Монгольской АССР в 1925 г. Категоричность постановлений отражала необходимость форсированного проведения отделения, которое к этому времени уже было проведено в Иркутской губернии. Основные мероприятия касались приема церковного имущества по инвентарной описи, заключения договоров с общинами и др. В ходе этих мероприятий началась подготовка документов для закрытия церквей в регионе.

С 1923 г. на территории Байкальского региона основным аспектом государственно-церковных взаимоотношений являлся вопрос о регистрации религиозных объединений, что фактически означало введение регистрации граждан по их религиозной принадлежности. В результате верующие столкнулись с проблемой законодательного оформления своей духовной жизни. В отличие от других регионов на территории Забайкалья в 1923 г. конфисковывалось церковное имущество в пользу голодающих советской России.

Вместе с тем, учитывая необоснованный оптимизм первой советской власти, партийное руководство с весны 1923 г. начало сдерживать усердие в деле антирелигиозных мероприятий, сделав упор на агитационно-пропагандистскую работу. Однако, несмотря на установки, на территории Байкальского региона церкви стали закрываться административным путем, продолжились аресты и ссылки священнослужителей. Известным стал февральско-мартовский (1923 г.) судебный процесс по обвинению в контрреволюционной деятельности забайкальского духовенства во главе с епископом Се-ленгинским Софронием.

Первый опыт организованной антирелигиозной пропаганды и агитации на территории Байкальского региона был отмечен ее чрезмерной интенсивностью, массовыми и самодеятельными формами, которые на практике проводились теоретически слабо подготовленными кадрами, одухотворенными «революционным порывом». Во второй половине 1920-х гг. была создана общественная организация — Союз безбожников, которая активизировала все формы борьбы с религией и ее институтами, стремясь внедрить коммунистическую идеологию в массовое сознание населения как замену традиционной религии. С одной стороны, это не приводило к скорейшему преодолению религиозных предрассудков, а с другой - способствовало возникновению недоверия и сопротивления со стороны верующих.

В комплексе антирелигиозных мероприятий стали внедряться меры экономического воздействия, где наиболее действенным стало налогообложение культовых зданий, подоходно-имущественный налог, обязательное страхование от огня и др. Усиление налогообложения церковных зданий и служителей культа стало заметным явлением во второй половине 1920-х гг. Местные финансовые органы стремились контролировать не только постоянные церковные доходы, но

и разовые поступления (исполнения треб, кружечные сборы, пожертвования и др.), включая авторский гонорар за исполнение музыкальных и вокальных произведений. Наряду с экономическими притеснениями органы власти на местах осуществляли различные ограничительные мероприятия (проверка церковных архивов, сохранность предметов религиозного культа и др.). В качестве противодействия духовенство в свою очередь проводило агитацию среди паствы против советской власти и небезуспешно, о чем имеются доклады и служебные записки ОГПУ.

Возникающие на местах конфликтные ситуации с исполнением законодательства по отношению к религиозным институтам, разное толкование органами власти основных положений нормативных документов обусловили появление в 1925 г. краткого справочника по вопросам отделения церкви от государства (Забайкальская губерния). Появление такого справочника можно рассматривать как позитивный момент, свидетельствующий об озабоченности административных органов о четком соблюдении законодательства в религиозных вопросах, устранении разногласий и разночтений как со стороны верующих, так и со стороны местных органов власти. Объективная реальность и наличие непростого опыта церковно-государствен-ных взаимоотношений, накопившегося к 1925 г., требовали элементарной систематизации.

Во второй половине 1920-х гг. наметилось смягчение антирелигиозной политики государства, что в отечественной историографии получило название «религиозный НЭП», хотя местные властные структуры Байкальского региона не отказались от провозглашенных ранее принципов борьбы с церковью, а, напротив, избрав лишь другие формы и методы, фактически продолжали начатую политику.

Для надлежащего исполнения декрета на территории Байкальского региона и выявления нарушений договоров с общинами со стороны администрации со второй половины 1920-х гг. проводились обследования религиозных общин. Со стороны верующих факт обследования воспринимался как усиление вмешательства во внутренние дела общин. Наряду с этими мероприятиями административные органы вели учет религиозных объединений, составляли статистические сведения о них, что позволяло контролировать ситуацию.

Стремясь восстановить свое влияние, патриаршая церковь начала подготовку к созыву II Поместного Собора. Необходимость созыва Собора поддержали и священники на пастырских совещаниях в Байкальском регионе. Основные проблемы, которые требовали своего разрешения, касались церковного имущества и храмов, регистрации православных советов и духовно-учебных заведений, возращения церковных библиотек в ведение органов епархиального управления, разрешения печатания церковных книг и преподавания Закона Божия, духовного образования для епископата и клира и др. Однако на рубеже 1928-1929 гг. на смену спокойным и взвешенным взаимоотношениям государства и Русской православной церкви пришел воинствующий атеизм и созыв II Поместного Собора Русской православной церкви стал невозможен.

Одновременно с мерами прямого воздействия на церковь, советская власть переходит к тактике использования обновленчества с целью раскола единого конфессионального поля на староверцев (ти-хоновцев) и «живоцерковцев» (обновленцев). Обновленчество не было целиком инспирировано властью, ибо имелось немало как священнослужителей - реформаторов, так и священнослужителей-приспособленцев, рвавшихся к власти.

В Байкальском регионе местные власти заявили о поддержке обновленческого движения в Русской православной церкви. В этой обстановке РПЦ оказалась в сложной обстановке, так как предстояло противостоять не только внутрицерковному расколу, но и новой изощренной тактике антицерковной борьбы государства.

Решения обновленческого «Второго Поместного собора» получили развитие в Байкальском регионе и были особо отмечены органами региональной власти. Причем, поддержка обновленчества вылилась в сотрудничество со спецслужбами, которые получали подробные сведения о священниках - сторонниках патриарха Тихона. По представлениям спецслужб на местах администрация отстраняла священнослужителей тихо невского направления от занимаемых должностей, что усугубляло нестабильное положение обновленцев, недоверие и возмущение верующих.

На территории Байкальского региона обновленческое движение началось с 1922 г. в Иркутской епархии, в Забайкальской епархии - с 1923 г. Однако успешнее обновленчество в количественных

показателях было в Забайкалье. На наш взгляд, это можно объяснить более поздним организационным оформлением Забайкальской епархии (1894 г.) по сравнению с Иркутской (1727 г.), что естественным образом сказалось на профессиональном и морально-нравственном облике духовенства, чья стойкость определяла и «уклонение в раскол». Создание самостоятельной Бурят-Монгольской обновленческой епархии в 1923-1924 гг. было обусловлено в большей степени административно-территориальными изменениями региона, чем ее самодостаточностью.

В середине 1920-х годов на территории Байкальского региона появилось еще одно раскольничье церковное течение «григорьев-цев», заявлявших о своей верности заветам патриарха Тихона, но оно не получило большого распространения.

В конце 1920-х гг. в Байкальском регионе происходит постепенное восстановление патриаршей церкви и отход от обновленчества. Обновленческий раскол на территории Байкальского региона проявился в борьбе обновленцев и тихоновцев по организационным, экономическим, финансовым, имущественным и отчасти богословским вопросам и сопровождался агитационной кампанией, взаимными обвинениями, захватом храмов и др. Однако это было конформистское движение, получившее поддержку советской власти и потому не нашедшее поддержки у населения.

В четвертой главе «Опыт реализации антирелигиозной государственной политики в 1930-е гг. на территории Байкальского региона», состоящей из двух параграфов, рассматривается переход государства к репрессивным мерам по отношению к верующим и духовенству.

С конца 1920-х гг. началось жесткое наступление государства на церковь. В связи с принятием на XIV съезде Советов новой редакции ст. 4 Конституции РСФСР 1925 г., 1929 г. стал определяющим в церковно-государственных взаимоотношениях, открыв массовые гонения на церковь. Новые документы и особенно постановление ВЦИК и СНК РСФСР 1929 г. «О религиозных объединениях», носившее запретительный характер, стали регламентировать всю деятельность религиозных организаций на протяжении многих десятилетий. Причем, запреты касались социальной, культурной и просветительской деятельности церкви, что является основой работы

религиозных организаций.

К концу 1920-х гг. активизировалась общинная жизнь православного населения Байкальского региона, началось массовое возвращение верующих и духовенства из обновленчества в патриаршую церковь. Сохранялась вся совокупность проявлений религиозности в быту у населения: пожертвования на нужды церквей, наличие в домах икон, регулярные крестные ходы, крещение младенцев, освящение домов, отпевание покойных, отправление исповеди и причащения. Большинство этих проявлений религиозности было характерно для сельского населения.

В 1929 г. было произведено районирование епархий края, что позволило региональной власти взять на учет всех верующих Байкальского региона с указанием места службы, занимаемой должности и рода занятий. Поэтому практически вся работа по регулированию церковно-государственных взаимоотношений сосредоточилась в руках НКВД. Спецслужбы совместно с Сибкрайкомом разработали специальное разъяснение «Как закрыть церковь». Это привело на территории региона к закрытию 81 процента православных храмов, которые передавались в «безвозмездное пользование государству и народу», для чего создавались специальные комиссии для определения целесообразности использования зданий.

Кампания по закрытию культовых зданий проводилась в широком масштабе на всей территории Байкальского региона. При закрытии культовых зданий в практике местных органов власти нередким было нарушение религиозного законодательства. На местах закрытие церквей производилось решением райисполкома или сельсовета, иногда простым распоряжением председателя. В числе административных методов часто использовалось их закрытие по причинам «ветхости» и «невыполнения ремонта». Церковь признавалась «угрожающей обвалом», религиозному обществу выдавалось предписание на непосильный ремонт в сроки, заведомо рассчитанные на невыполнение. Одновременно запрещался сбор средств на ремонтные работы, а после истечения срока церковь закрывалась по причинам невыполнения предписания.

После создания Восточно-Сибирского края (1930 г.) все основные вопросы государственно-церковных взаимоотношений рассматривались краевой культовой комиссией при Восточно-Сибирском

краевом исполнительном комитете (ВСКИК).

В ходе осуществления индустриализации и под предлогом нехватки меди была проведена кампания по снятию колоколов, усилилось налогообложение. В ходе коллективизации сельского хозяйства с нарушением происходило и раскулачивание, под которое подпадали сельские священники.

Все это привело к осложнению ситуации в религиозном вопросе. В то же время Конституция 1936 г. продекларировала политику сотрудничества государства и религиозных организаций, которой всерьез поверило духовенство. В то же время жители Байкальского региона отнеслись довольно скептически к статьям, гарантировавшим гражданские свободы.

Значительное сокращение численности приходского духовенства было связано не только с репрессиями, но и с массовым закрытием храмов в первой половине 1930-х гг., вследствие чего священников попросту не регистрировали, а также снятием сана священников и выходом «на покой».

Кульминацией антирелигиозной политики в Байкальском регионе стали акты вандализма по отношению к культовым зданиям, приведшие к уничтожению церквей. Так, в г. Улан-Удэ в 1936 г. была взорвана Спасская церковь, в Чите - Александро-Невский собор.

В 1930-е гг. в Байкальском регионе прошла серия процессов над священнослужителями, которым инкримировалась организация свержения советской власти. На территории Байкальского региона были раскрыты: в 1930 г. монархическая контрреволюционная организация в Забайкалье; в 1933, 1937 гг. - контрреволюционная цер-ковно-монархическая организация в Иркутской области.

Таким образом, к концу 1930-х гг. религиозный вопрос как в стране, так и в Байкальском регионе был решен «полностью и окончательно». Все православные церкви и молитвенные дома были закрыты, богослужебное имущество изъято, а духовенство подверглось террору и насилию. Проблема церковно-государственных взаимоотношений при помощи административно-репрессивных мер со стороны государства пришла к своему логическому завершению.

В заключении подведены итоги исследования:

1. Отечественная и зарубежная историография проблемы церковно-государственных взаимоотношений в 1917-1930-е гг. отра-

жает происходившие изменения политического режима и общественного сознания. Однако она не была цельной и включала в себя работы представителей церковного и светского направлений, существовавших параллельно друг другу, а также труды диссидентов, имевших свой взгляд о месте церкви в советский период истории.

Накопление фактического материала, формирование общей схемы и динамики конфессионально-государственных отношений в СССР, создание картины атеистической деятельности партийно-советских органов в 1920 - 1930-е гг. следует отнести к достижениям советской историографии. С началом перестройки существовавшая модель церковно-государственных отношений впервые после октября 1917 г. стала рассматриваться как социокультурный феномен, а не враждебная социализму идеология.

С начала 1990-х гг. происходит преодоление разобщенности между светской и церковно-исторической наукой; расширение ис-точниковой базы; проведение источниковедческих исследований; регионализация научного поиска.

Анализ научной литературы по проблеме взаимоотношений РПЦ и государственной власти в 1917-1930-е гг. на территории Байкальского региона показал, что тема ограничена освещением частных и узких моментов проблемы, отсутствует комплексный конкретно-исторический анализ всего спектра взаимоотношений.

2. В исследовании было проведено непредвзятое изучение ис-точниковой базы проблемы церковно-государственных отношений в Байкальском регионе (1917-1930-е гг.). В центральных и региональных архивах отложен солидный пласт исторических источников, информационный потенциал которых применительно к нашей проблематике огромен. Выявление, отбор, систематизация, группировка источников (шесть групп), установление их взаимосвязи, возможная реконструкция документов и их достоверности позволили решить поставленные в диссертационной работе задачи.

3. Уровень и качество взаимоотношений Русской православной церкви и региональной власти на территории Байкальского региона в период 1917-1922 гг. определялись политической ситуацией. Геополитические и культурно-исторические особенности региона влияли на эволюцию церковно-государственных взаимоотношений.

В период свержения монархии в феврале 1917 г. местное православное духовенство, поддержав Временное правительство, принимало активное участие в политической жизни региона. Резолюции съездов духовенства и мирян Иркутской и Забайкальской епархий (май-август 1917 г.) позволяют говорить о существовании у них политической позиции по отношению к революции, отделению церкви от государства и т.д. Но при этом их позиция принципиально не отличалась от позиций других епархий и зависела от распоряжений Св. синода и местных правящих архиереев. Немаловажное значение при этом имел общий революционный настрой, охвативший большинство населения как страны, так и региона.

В период первой советской власти на местах церковные учреждения лишались финансовой поддержки, началась национализация имущества и недвижимости. Весной 1918 г. все духовно-учебные заведения Байкальского региона были переданы в ведение местных отделов народного образования, а администрация и педагогический персонал лишены квартир и жалования. Было запрещено преподавание Закона Божия, осуществлялась реквизиция храмов, молельных домов, зданий духовных семинарий.

Усугубляются внутриепархиальные проблемы: запрет поездок по епархии, кадровые проблемы, снижение образовательного уровня духовенства, низкое материальное обеспечение причтов и тяжелое финансовое положение духовенства. Однако, несмотря на то, что РПЦ была лишена государственных ассигнований, сами прихожане брали на себя обязательство содержания причта.

4. Особенности политической ситуации Байкальского региона, оказавшегося подконтрольной белой государственности, повлияли на положение Русской православной церкви. Режим A.B. Колчака и Г.М. Семенова был более благоприятным для религиозных организаций, что нашло отражение в отмене декретов советской власти, возврате церковных земель и имущества, восстановлении прав, которыми пользовалась РПЦ до 1917 г. Но при этом нельзя отрицать того, что и A.B. Колчак и Г.М. Семенов как политики пытались использовать авторитет Русской православной церкви в своих интересах.

Существовавшее политическое положение обязывало и белых, и красных поддерживать нормальные отношения с церковью и учи-

тывать религиозность населения. Это подтверждалось наличием в армиях белых и красных огромного количества верующих, формированием негативного или наоборот благожелательного отношения к церкви, духовенству. То есть, церковь использовалась политическими силами, была втянута в политическое противостояние.

5. После восстановления советской власти в 1920 г. в Байкальском регионе начался процесс отделения церкви от государства и школы от церкви. Национализация церковных земель и богослужебного имущества, лишение юридической силы права всех религиозных учреждений на ведение актов гражданских состояний, кампания по вскрытию мощей, изъятие церковных ценностей под видом помощи голодающим и др. стали первыми мероприятиями органов власти Байкальского региона, серьезно осложнившими их взаимоотношения с православной церковью. Наиболее активно эти мероприятия проводились на территории Иркутской губернии. На территории Забайкалья была создана ДВР, правительство которой до известных пор весьма лояльно относилось к духовенству и верующим.

6. После ликвидации ДВР в Байкальском регионе складывается новая система церковно-государственных взаимоотношений. С 1923 г. началась регистрация религиозных обществ, которая проводилась с существенными нарушениями.

Вторая половина 1920-х гг. в истории церковно-государственных взаимоотношений Байкальского региона характеризуется, с одной стороны, кратковременным смягчением борьбы государства с религиозными институтами, связанным с определенной политической и социально-экономической стабилизацией в обществе; с другой - основные задачи по борьбе с церковью продолжали решаться другими методами. Религиозная политика государства выражалась в комплексе мероприятий экономического и административного давления. Экономические притеснения выражались в непомерности налогообложения, ограничениях прав на имущество и др. Административное давление - в постоянно осуществлявшемся контроле, учете, обследовании деятельности религиозных объединений.

Применение арестов, ссылок представителей духовенства и епископата, содержание их в тюрьмах при фактическом отсутствии состава преступлений являлись яркой иллюстрацией церковно-государственных взаимоотношений. Частая смена постоянных архиере-

ев в епархиях, нехватка и постоянные перемещения священнослужителей в приходах Байкальского региона отягощали течение жизни православного населения. Церковь же, выражая лояльность к власти, стремилась удержать основную массу верующих в своих рядах, используя при этом различные способы. Во второй половине 1920-х гг. на территории Байкальского региона был отмечен рост уровня религиозности православного населения как ответ на принудительное внедрение атеистических убеждений.

7. Советское государство, не справившись в первые годы своего существования с влиянием церкви, переходит с 1922 г. к тактике использования обновленчества для раскола единого конфессионального поля РПЦ. В православных приходах Байкальского региона обновленчество было вызвано внутренними причинами, но при поддержке местных органов власти, исполняющих указания центра. Раскол выразился в раздроблении церковного управления и создании мелких епархий, что внесло сумятицу и неразбериху в ряды верующих, которые слабо разбирались в его сути и лишь формально его поддерживали. В большинстве случаев отношение прихода к конкретной группе зависело от позиции священника и его связей с центром епархии.

К концу 1920-х гг. популярность обновленчества среди верующих снизилась, количество приходов сократилось, обычным явлением стал отход обновленческого духовенства от церкви. Но раскол нанес серьезный урон деятельности религиозных институтов и в деле «отмирания религии» сыграл свою негативную роль.

8. С конца 1920-х - 1930-е гг. советское государство, придерживаясь теории классовой борьбы, воспринимало религию исключительно «как опиум для народа», а духовенство - как социально-чуждый элемент и носитель реакционной идеологии. Эти установки проявились в массовом закрытии культовых зданий и репрессиях духовенства и верующих. К концу 1930-х гг. проблема церковно-го-сударственных взаимоотношений при помощи репрессивно-карательных мер со стороны государства пришла к своему логическому завершению.

Однако в вопросе искоренения религиозного мировоззрения и насаждения атеистической идеологии антирелигиозная политика власти не принесла ожидаемых результатов. Само содержание, фор-

мы и методы антирелигиозной пропаганды не только не способствовали окончательному отходу населения от религии, а, напротив, содействовали росту религиозности. Власть не смогла поставить под контроль религиозную жизнь общества, верующие становились «внутренними эмигрантами», а религиозные ценности продолжали оставаться основой духовно - нравственного состояния населения.

III. СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.Монографии:

1. Цыремпилова, И. С. Взаимоотношения государства и Русской православной церкви в Байкальской Сибири (1917-1930-е гг.): историография и источники / И. С. Цыремпилова. - Улан-Удэ : ИПК ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2008. - 135 с. 9,5 п.л.

2. Цыремпилова, И. С. Русская православная церковь и государство: история взаимоотношений в 1917-1930-е гг. (на материалах Байкальского региона) / И. С. Цыремпилова. — Улан-Удэ : ИПК ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2008. - 300 с. 19,5 п.л.

2. Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

3. Цыремпилова, И. С. Сохранение памятников культуры Бурятии в период воинствующего атеизма / И. С. Цыремпилова // Вестн. Бурят, госун-та. Сер.4. История. - Улан-Удэ, 2004. - Вып. 8. -С. 89-97. 0,7 п.л.

4. Цыремпилова, И. С. Состояние религиозной жизни в Забайкальской епархии в конце 1920-х гг. / И. С. Цыремпилова // Вестн. Бурят, госун-та. Сер.4. История - Улан-Удэ, 2006. - Вып. 12. - С. 69-75. 0,6 п.л.

5. Цыремпилова, И. С. Обновленческий раскол в РПЦ в Байкальской Сибири в 1920-е гг. / И. С. Цыремпилова // Гуманит. науки в Сибири. Сер. Отеч. история. - Новосибирск, 2008. - № 2. - С. 6973. 0,5 п.л.

6. Цыремпилова, И. С. Русская православная церковь Байкальской Сибири 1920-х гг. и региональная власть / И. С. Цыремпилова // Преподавание истории в шк. : науч.-теорет. и метод, журн. - М., 2008. - № 5. - Спецвып. - С. 31-35. 0,5 п.л.

7. Цыремпилова, И. С. Государственно-конфессиональная политика по отношению к православию в начале 1920-х гг. (на мате-

риалах Байкальской Сибири) / И. С. Цыремпилова // Власть : обще-нац. науч.-полит. журн. - М., 2008. - № 7. - С. 60-63. 0,4 п.л.

8. Цыремпилова, И. С. Из истории взаимоотношений государства и Русской православной церкви Байкальской Сибири в 1930-е гг. / И. С. Цыремпилова // Вестн. Том. гос. ун-та. - Томск, 2008. - № 314.-С. 95-99. 0,5 пл.

9. Цыремпилова, И. С. Русская православная церковь и власть в контексте социокультурной модернизации (на материале Байкальской Сибири) / И. С. Цыремпилова // Власть : общенац. науч.-полит. журн. - М., 2008. - № 10. - С. 80-84. 0,4 пл.

3. Публикации в других научных изданиях:

10. Цыремпилова, И. С. Иркутский Вознесенский монастырь в конце 1917 - 1918 гг. / И. С. Цыремпилова // История белой Сибири : материалы 5-й Междунар. науч. конф., Кемерово, 4-5 февр. 2003 г. - Кемерово, 2003. - С. 6-10. 0,4 п.л.

11. Цыремпилова, И. С. Русская Православная церковь Бурятии в конце 1920-х - начале 1930-х гг. / И. С. Цыремпилова // Историко-культурное и природное наследие: проблемы сохранения, трансляции и подготовки кадров : материалы междунар. науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 26 нояб. 2004 г. - Улан-Удэ, 2004. - С. 211-219. 0,5 пл.

12. Цыремпилова, И. С. Краеведение : программа и метод, рекомендации по изучению курса для студентов оч. и заоч. отд-ний специальности 052800 «Музейное дело и охрана памятников» / И. С. Цыремпилова. - Улан-Удэ : ИПК ВСГАКИ, 2004. - 40 с. 2,4 пл.

13. Цыремпилова, И. С. Религиозные конфессии в Бурят-Монгольской АССР в 20-30-е гг. XX века / Л. В. Курас, И. С. Цыремпилова // Конфессии народов Сибири в XVII- начале XX вв.: развитие и взаимодействие : материалы Всерос. науч. конф. (3-4 февр. 2005 г.). - Иркутск, 2005. - С. 70-76. 0,6 п.л.

14. Цыремпилова, И. С. Русская Православная церковь Восточной Сибири в 1917 - 1920 гг. / И. С. Цыремпилова // История белой Сибири : материалы 6-й междунар. науч. конф., 7-8 февр. 2005 г.-Кемерово, 2005.-С. 188-191.0,3 п.л.

15. Цыремпилова, И. С. Статус Русской Православной Церкви в соответствии с Федеральным Законом от 26 сентября 1997 года «О свободе совести и о религиозных объединениях / Э. А. Николаев, И. С. Цыремпилова // Деятельность Русской православной церкви в Забайкалье: история и современность : Ефремовские чтения - II : материалы регион, науч.-практ. конф. - Улан-Удэ, 2005. - С. 68-71. 0,3 пл.

16. Цыремпилова, И. С. Взаимоотношения Русской Православной церкви и государства при Временном правительстве / Э. А. Николаев, И. С. Цыремпилова // Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения : материалы X междунар. науч.-практ. конф. - Улан-Удэ, 2006. - С. 270-272. 0,2 п.л.

17. Цыремпилова, И. С. Советская историография проблемы взаимоотношений государства и Русской православной церкви в Бурятии (1917-1940 гг.) / И. С. Цыремпилова // Иркутский историко-экономический ежегодник, 2007. - Иркутск, 2007. - С. 517-522. 0,4 п.л.

18. Цыремпилова, И. С. Источники по проблеме взаимоотношений государства и Русской Православной церкви в Байкальской Сибири (1920-1930-е гг.) / И. С. Цыремпилова // Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетий : материалы Междунар. науч.-практ. конф., 14-15 июня 2007 г. - Улан-Удэ, 2007. - С. 67-71. 0,7 п.л.

19. Цыремпилова, И. С. Антирелигиозная политика советского государства в 1930-е гг. (на материалах Байкальской Сибири) / И. С. Цыремпилова // Материалы социально-гуманитарных чтений Иркутского государственного университета. - Иркутск, 2007. - С. 167173. 0,6 п.л.

20. Цыремпилова, И. С. Современная российская историография проблемы взаимоотношений государства и Русской Православной церкви в 1920-1930-е гг. / И. С. Цыремпилова // Мир Центральной Азии : тез. докл. II междунар. науч. конф. - Улан-Удэ, 2007. - С. 85-87. 0, 2 п.л.

21. Цыремпилова, И. С. Документы Государственного архива Читинской области о подготовке к созыву II Поместного собора Русской Православной церкви в 1928 г. / И. С. Цыремпилова // Туухийн судлал XXXVII Боть. - Улаанбаатар, 2007. - С. 126-131. 0,5 п.л.

22. Цыремпилова, И. С. Взаимоотношения государства и Русской Православной церкви Байкальской Сибири в 1930-е гг. / И. С. Цыремпилова // История и культура Восточной Сибири: гуманитарные исследования : материалы Кирилло-Мефодиевских чтений в рамках международного форума «Встречи старообрядцев мира. «Путь Аввакума», 24 мая 2007. - Улан-Удэ, 2007. - С. 134-142.0, 5 п.л.

23. Цыремпилова, И. С. Источники по истории православия в Бурятии в 1920-1930-е гг. / И. С. Цыремпилова // История и культура народов Центральной Азии: наследие и современность - Улан-Удэ, 2008. - Ч. 1: История, источниковедение, историография, культура и образование. - С. 114-118. 0,5 п.л.

24. Цыремпилова, И. С. Современная российская историография проблемы взаимоотношений государства и Русской Православной церкви в 1920-30-е гг. / И. С. Цыремпилова // Мир Центральной Азии-2 : сб. науч. ст. - Улан-Удэ, 2008. - С. 302-308. 0,6 п.л.

25. Цыремпилова, И. С. Документы архивов Иркутской области по проблеме государственно-церковных взаимоотношений на территории Байкальской Сибири в 1920-1930-е гг. / И. С. Цыремпилова // Этнокультурное и фольклорное наследие монгольских народов в контексте истории и современности : сб. науч. ст. - Улан-Удэ, 2008.-С. 276-280. 0,5 п.л.

26. Цыремпилова, И. С. Обновленческое движение в Русской Православной церкви в 1920-е гг. (на материалах Забайкалья) / И. С. Цыремпилова // Бурятские национальные демократы и общественно-политическая мысль монгольских народов в XX в. : сб. науч. ст. -Улан-Удэ, 2008. - С. 156-167. 0,7 п.л.

27. Цыремпилова, И. С. Русская Православная церковь Байкальской Сибири и власть (1917-1930-е гг.) в современных исследованиях / И. С. Цыремпилова // Деятельность Русской православной церкви в Забайкалье: история и современность : Ефремовские чтения - III: сб. науч. ст. - Улан-Удэ, 2008. - С. 7-12. 0,7 п.л.

28. Исторический опыт взаимоотношений государства и Русской православной церкви (1917-1930-е гг.): историография проблемы / И. С. Цыремпилова // Деятельность Русской православной церкви в Забайкалье: история и современность : Ефремовские чтения - III : сб. науч. ст. - Улан-Удэ, 2008. - С. 25-32. 1 п.л.

Лицензия ИД №04488 от 12.04.2001. Подписано в печать 30.01.2009. Формат 60x84 1/16. Усл. печ. л. 2,5. Уч.-изд. л. 2,52. Тираж 100. Заказ №1233. Цена договорная. Отпечатано в ИПК ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 670031, г. Улан-Удэ, ул. Терешковой, 1.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Цыремпилова, Ирина Семеновна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I.

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА И РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ НА ТЕРРИТОРИИ БАЙКАЛЬСКОГО

РЕГИОНА (1917-1930-Е ГГ.): ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ

§ 1. Советская историография истории государственно-церковных взаимоотношений (1917-1930-е гг.).

§ 2. Государственно-церковные взаимоотношения в Байкальском регионе (1917-1930-е гг.) в современных исследованиях.

§ 3. Источники по истории государственно-церковных взаимоотношений в Байкальском регионе (1917-1930-е гг.).

ГЛАВА II.

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ГОСУДАРСТВА НА ТЕРРИТОРИИ БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА В 1917-1922 ГГ.

§1. Русская православная церковь на территории

Байкальского региона в 1917— август 1918 гг.

§2. Русская православная церковь на территории

Байкальского региона в годы Гражданской войны.

§3. Русская православная церковь в политике местных властей Байкальского региона в 1920-1922 гг.

ГЛАВА III.

РАЗВИТИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ГОСУДАРСТВА НА ТЕРРИТОРИИ

БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА В 1923 - КОНЦЕ 1920-Х ГГ.

§1. Становление новых церковно-государственных взаимоотношений в 1923-1925 гг. на территории Байкальского региона.

§2. Особенности взаимоотношений РПЦ и государства во второй половине 1920-х гг. на территории Байкальского региона

§3. Обновленческий раскол в Русской православной церкви на территории Байкальского региона в 1920-е гг.

ГЛАВА IV.

ОПЫТ РЕАЛИЗАЦИИ АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ

ПОЛИТИКИ В 1930-Е ГГ. НА ТЕРРИТОРИИ

БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА.

§1. Деформация церковно-государственных взаимоотношений (кон.1920-х - первая половина 1930-х гг.) на территории Байкальского региона.

§2. Репрессивно-административная политика государства по отношению к церкви, духовенству и верующим во второй половине 1930-х гг. на территории Байкальского региона.

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Цыремпилова, Ирина Семеновна

Актуальность исследования. Религия, являясь фактором личной, общественной и государственной жизни, играет важную роль в истории народов, их духовной культуре. Поэтому религиозный вопрос всегда оставался в центре внимания власти и находил то или иное воплощение в политике как государства в целом, так и его регионов.

Научная актуальность поставленной проблемы не вызывает сомнений. На современном этапе проблема взаимодействия и взаимовлияния религии и ее институтов с политической и экономической системой, социальными структурами, явлениями культурно-духовной сферы превращает ее в активный «фактор истории», в постоянно действующую тенденцию исторического процесса1. Противоречивость и значимость религиозного фактора в современном российском обществе диктуют необходимость его беспристрастного исследования, что невозможно без учета имеющегося исторического опыта предшествующих институтов власти, без комплексного изучения проблем церковно-государственных отношений в XX веке как в теоретическом, так и в конкретно-историческом аспектах.

Изменение положения Русской православной церкви* в современном обществе, повышенное внимание к ее роли в духовном и нравственном возрождении страны актуализируют объективное изучение ее истории. Одновременно с этим необходимо констатировать, что РПЦ до сих пор не имеет достоверной истории своего существования в советский период. В

1 Рагузин В.Н. Роль религиозного фактора в межнациональных отношениях. М., 1998. С.28-29; Красиков A.A. Религиозный фактор в европейской и российской политике (исторический аспект). М., 2000 и др.

В документах Поместного Собора 1917-1918 гг., в частности, в определении «О правовом положении ПРЦ» и Декларации митрополита Сергия (Страгородского) 1927 г. употреблялось название «Православная Российская Церковь» (Акты святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943 гг. : сб. Ч. 1,2/ сост. М.Е. Губонин. М., 1994.). В сентябре 1943 г. на Соборе епископов был избран двенадцатый Патриарх Московский и всея Руси Сергий (была изменена титулатура Патриарха: вместо «.всея России» стало употребляться «.всея Руси»). После этого закрепилось название «Русская православная церковь» (РПЦ). последние годы исследователями рассмотрена эволюция политики высших партийных и государственных органов по отношению к церкви, проанализированы особенности церковно-государственных взаимоотношений в центральной части страны. Однако реализация решений руководящих органов и практическое осуществление религиозной политики имели свои особенности и на местах. Поэтому действительную картину религиозной жизни в стране нельзя воссоздать без анализа регионального материала, без рассмотрения проблем взаимоотношений между церковью и местными властными структурами.

История отношений государства и религиозных объединений может быть осмыслена как возникновение и эволюция двух типов государств -клерикального и светского. В рамках клерикального государства церковь (религия) объективно играет главенствующую роль, а национальное и религиозное - фактически отождествлены. Ведущим и определяющим является религиозно-теологическое обоснование отношений между властными структурами и конфессиональными объединениями.

Светское государство и религиозные институты взаимодействуют в двух формах: внеконфессиональной, подразумевающей полную взаимную отстраненность государственных структур и религиозных организаций, и атеистической, как правило, порождающей идеологическое противостояние между ними. Основными принципами, на которых строятся взаимоотношения между человеком (гражданином), религиозными организациями, с одной стороны, и светским государством, с другой, являются: свобода совести в самом широком понимании, культурное сотрудничество, фактическое и юридическое отделение религиозных организаций от государства и школы от конфессиональных объединений, правовое равенство религий и религиозных организаций, равноправие граждан, независимо от их вероисповедания либо их отношения к религии1.

Начиная с октября 1917 г., у государства не было какой-либо единой линии поведения в религиозном вопросе, так же, как и не было единой позиции у тех лиц, которые возглавляли в разное время властные структуры, ведавшие религиозной политикой. Религиозная политика была заложницей господствующей идеологии, результирующей борьбу различных сил в партийно-государственных верхах и силы инерции на местах2. В этом смысле советская линия в религиозном вопросе соответствовала, в общем, отечественной традиции церковно-государственных отношений. Внутрицерковные процессы как и до революции, осознавались как дело государственной значимости; государство продолжало вершить судьбы церкви и в политике ее подавления, и в стремлении использовать ее в своих интересах для легитимации политического режима, достижения внешнеполитических целей, пробуждения патриотических чувств. Вместе с тем необходимо говорить о существовании уникального опыта существования и выживания церкви в условиях антирелигиозного государства.

Поиски исторической истины и стремление к объективному освещению происходивших событий в 1917-1930-е гг., опирающиеся на все возрастающий комплекс источников, которые стали доступны, в ходе так называемой «архивной революции», привели к значительному увеличению исследований по истории церковно-государственных взаимоотношений. Качественная составляющая этого явления выразилась в стремлении к всестороннему охвату изучаемых процессов, а также выделению конкретных, достаточно узких вопросов в рамках государственно-церковной истории, ставших объектами исторического исследования.

1 Макаров Ю.Н. Советская государственная религиозная политика и органы ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД СССР (окт. 1917-го - конец 1930-х годов): автореф. дис. д-ра ист. наук. СПб., 2007. С.31.

2 Одинцов М.И. Государство и церковь в России: XX век. М., 1994. С. 127-131. 6

Рассматривая проблему взаимоотношений Русской православной церкви и государственной власти в 1917-1930-е гг. на территории Байкальского региона, следует отметить, что общая оценка состояния разработки проблемы ограничена освещением частных моментов проблемы, отсутствует комплексный анализ всего спектра церковно-государственных взаимоотношений в 1917-1930-е гг. Это недостаточная научная разработанность проблемы актуализирует проведение обобщающего конкретно-исторического исследования, направленного на изучение взаимоотношений Русской православной церкви и органов региональной власти на территории Байкальского региона на основе широкой источниковой базы.

Наряду с научной актуальностью поставленная проблема имеет и социальную направленность. Процесс демократизации государственной и общественной системы в России в полной мере захватил и сферу религиозной жизни российского общества, привел к возникновению в нашей стране принципиально новой религиозной ситуации. На смену политике государственного атеизма пришло демократическое решение религиозного вопроса, открывшее возможность свободного мировоззренческого и вероисповедного самоопределения. Социологические исследования последних лет фиксируют положительную динамику религиозности населения. Хотя по вопросу о численности верующих в стране и выявлении критериев религиозности в последнее время разворачивается бурная полемика, но сам по себе рост религиозности не вызывает сомнения.

Характерной чертой современной религиозной ситуации является процесс политизации деятельности религиозных объединений. Церковные иерархи и руководящие органы конфессий, прежде всего Русской православной церкви, провозглашая свое дистанцирование от политики, на деле оказываются вовлеченными в игру политических сил, своими позициями и заявлениями, воздействуя тем самым, на происходящие в стране общественно-политические процессы. Наблюдаются попытки некоторых 7 церковных кругов, используя сложившуюся политическую конъюнктуру, с помощью демонстрации своей поддержки властных структур обеспечить достижение своих корпоративных интересов.

Непростая ситуация складывается в связи с тем, что российское государство не имеет, к сожалению, четко сформулированной, научно обоснованной общей политики в вопросах свободы совести. По мнению Президента Объединения исследователей религии, доктора исторических наук, профессора М.И. Одинцова, это вызвано тем, что «разрушается религиоведение - наука, которая только и может быть надежной опорой для-государства в его отношениях со сферой мировоззрений; распускаются соответствующие учебные и исследовательские учреждения; уничижается материалистическое знание и свойственный ему критическо-исследовательский подход к религиозной сфере; в основании государственной политики поставляется теология — церковная дисциплина, которая может быть концептуальным обоснованием государственно-церковных отношений, но исключительно для клерикального государства; мифологизируется российская история и демонизируется советская история вместе с присущими им государственно-церковными отношениями, положением, местом и ролью религиозных объединений; идеи светского государства объявляются чуть ли не атавизмом, а идеи клерикального государства объявляются «российской традицией», актуальной и для современной России; из понятия духовной культуры исключаются идеи свободомыслия, гуманизма, атеизма»1.

Сегодня в российском законодательстве отсутствует содержательно-правовое определение государственно-церковных взаимоотношений, а реальные взаимоотношения государства и конфессий определяются договорами, соглашениями о сотрудничестве и т.п. между органами исполнительной власти и отдельными религиозными организациями, объединениями и фактически находятся вне конституционного правового

1 Одинцов М.И. Об обязанностях государства // Национальные интересы. 2007. №6. 8 поля. Следует отметить, что в последние годы были достаточно активными попытки проектирования Концепции государственно-церковных взаимоотношений, ее обсуждения, критики, но не приведшие к какому-либо результату.

Существующая интерпретация кафедры религиоведения Российской академии государственной службы при Президенте РФ (сегодня - Центра государственно-конфессиональных отношений) заключается в том, что под государственно-церковными взаимоотношениями понимается «совокупность всех форм взаимосвязей государства и религиозных институтов в различных сферах деятельности», в т.ч. политической и юридической1.

С политологической точки зрения понятие «государственно-церковные отношения» рассматривается как «совокупность форм общественно-политических, правовых, экономических и морально-этических норм и связей между институтами государства и церкви, религиозными центрами, управлениями, объединениями, движениями, братствами, деятельность которых регламентируется и регулируется конституционными и другими нормативными актами, а также общечеловеческими моральными принципами, традиционно упроченными для данной страны или народа обычаями»2.

Под государственно-церковными взаимоотношениями понимаются также «внерелигиозные связи, то есть нерелигиозные отношения институциональных религиозных субъектов применительно к экономической, правовой и политической государственной деятельности; государственно-церковные отношения представляют собой совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимосвязей между институтами государства и институциональными религиозными

1 Овсиенко Ф.Г., Трофимчук Н.А. Место и роль государственно-церковных отношений в политике российского государства // Государственно-церковные отношения в России. М., 1995. С.5.

Билоус О.М. Государственно-церковные отношения как объект политологического анализа: автореф. дис. канд. полит, наук. Киев, 2004. 9 образованиями, одну из составных частей внутренней и внешней политики государства. В их основе лежат законодательно закрепленные представления о месте религии и церкви в обществе, о функциях и сферах деятельности субъектов этих отношений»1.

Принципиально данные определения не отличаются друг от друга и в целом дают характеристику всего комплекса взаимоотношений государства и религиозных институтов, несколько углубляя акценты на правовых, политических, морально-этических нормах.

Из особенностей церковно-государственных взаимоотношений складываются модели государственной религиозной политики. На протяжении XX века в истории России можно выделить несколько типов сменяющихся моделей политики государства в религиозной сфере:

1) интегративная модель государственной церковности, характерная для Российской империи, в рамках которой существовала стройная законодательно закрепленная система государственно-церковных отношений;

2) сепарационная модель отделения церкви от государства, провозглашенная Временным правительством, которая в силу, прежде всего, краткости исторического промежутка, отведенного на вероисповедные реформы новой власти, сложиться, просто не успела2;

3) сегрегационная модель государственно-церковных отношений советской России, вследствие изначальной противоречивости концептуальных положений которой у государства не было выработано о какой-либо единой линии политики в религиозной сфере ;

1 Шутова О.С. Государственно-конфессиональные отношения: Россия. XX век// Человек, природа, общество. М., 2001.С.67.

2 Григоренко А.Ю. Церковно-государственные отношения в современной России и проблема религиозной свободы и нетерпимости// Вступая в третье тысячелетие: религиозная свобода в плюралистическом обществе. М., 2000. С.117-118.

Гараджа В.И. Социология религии. М., 1995.

10

4) современная сепарационная модель и как одна из ее форм -отделение церкви от государства, когда все конфессии отделены от государства и являются равными перед законом.

Таким образом, особенности государственно-конфессиональных отношений и существовавшие модели религиозной политики XX века, ее современное состояние, а также имеющиеся лакуны в изучении истории взаимоотношений Русской православной церкви и органов власти в 19171930-е гг. особенно на региональном уровне побуждают обратиться к поставленной проблеме, объективное решение которой позволит учесть исторический опыт церковно-государственных взаимоотношений в один из драматичных периодов отечественной истории.

Цель диссертационного сочинения состоит в осуществлении конкретно-исторического анализа комплекса взаимоотношений органов управления, духовенства, верующих православных епархий и органов региональной власти на территории Байкальского региона в 1917 - 1930-е гг.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- рассмотреть степень изученности и состояние источниковой базы по проблеме исследования;

- выявить уровень и качество взаимоотношений Русской православной церкви и региональной власти на территории Байкальского региона в период перманентной смены политических режимов (1917-1922 гг.); проанализировать становление и особенности церковно-государственных взаимоотношений в Байкальском регионе в 1920-е гг.;

- исследовать причины, развитие и последствия противоборства обновленческого и тихоновского течений РПЦ, а также роль органов государственной власти и спецслужб в его осуществлении на территории Байкальского региона;

- рассмотреть антирелигиозную государственную политику в регионе, приведшую к деформации церковно-государственных взаимоотношений в 1930-е гг.;

- изучить опыт реализации административно-репрессивной политики государства по отношению к православной церкви, духовенству и верующим в Байкальском регионе во второй половине 1930-х гг.

Объектом исследования выступают местное православное религиозное сообщество в единстве его компонентов (органы управления, духовенство, верующие) и региональная власть на территории Байкальского региона в 1917- 1930-е гг.

Предметом исследования является уровень взаимоотношений, характер связей, степень противостояния Русской православной церкви и государства в Байкальском регионе, репрессивно-административная политика государства в отношении православия, его институтов, священников и верующих.

Методология диссертационного сочинения. С момента своего возникновения наука вообще и историческая наука в частности, благодаря деятельности интеллектуалов, так или иначе, была связана с удовлетворением определенных общественных потребностей, помогала обществу в решении стоящих перед ним задач. Более того, по справедливому мнению российского политолога К.С. Гаджиева «деятельность интеллектуала неизменно ангажирована: отвечая запросам наличной духовной среды, отправляясь от смысловых идиом своей эпохи, она удовлетворяет требованиям классического триединства места, времени, действия. Но хотя умственный процесс граждански и личностно окрашен, исторически протяжен, социально размерен, сцеплен с доминирующими, часто некритическими тенденциями, .в случае, если он искренен, глубок, полноценен, рано или поздно он выявит, утвердит свою солидарность»1. Поэтому ключевым фактором является то, что «наука обращена к Философия власти. М., 1993. С. 4. всеобъемлющему, общезначимому размышлению», чем она и отличается от пропаганды, коей свойственно «местечковое, частичное чувство, стремление плыть по поверхности, упиваясь глянцевой поверхностью объекта»1. Что касается современного состояния истории, то запросы к ней со стороны современности определяют ее социальные функции. Эти функции, по определению Б.Г. Могильницкого, выступают как «роли, которые историческая наука выполняет в жизни общества и которые в своей совокупности определяют ее социальную ценность»2. Поэтому в методологическом плане автор следовал основополагающим принципам исторического познания: принцип историзма, системный подход, принцип объективности и ценностный подход в истории.

Принцип историзма в наибольшей степени отражает особенности исторического познания, не допуская модернизации исторических процессов и событий, что позволяет видеть их в реальном развитии и взаимосвязи. При этом принцип историзма не умоляет значение марксизма как научного метода и его вклада в разработку основного принципа познания, несмотря на его политизированность и стремление противопоставить себя иным формам познания. Именно В.И. Ленину принадлежит одно из наиболее полных определений принципа историзма в науке, которому мы неукоснительно следовали в диссертационном сочинении. Он писал о необходимости «не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того. Как известное явление в истории возникло, и с точки зрения этого его развития, смотреть, чем данная вещь стала теперь»3.

Таким образом, в настоящем исследовании принцип историзма выступает как стержневой, объединяющий все уровни исторического исследования — от эмпирических фактов до теоретических конструкций. При этом непременным условием получения достоверного знания о прошлом

1 Там же.

2 Могильницкий Б.Г. Введение в методологию истории. М., 1989. С. 140.

3 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 39. С. 67. является применение принципа историзма при соблюдении требований системности и объективности научного исследования.

Системный подход это «инструмент познания присущий всем наукам и ориентирует исследователя на раскрытие целостности сложного объекта, на выявление многообразных типов связей объекта изучения, сведение их в единую картину, раскрытие внутренних механизмов функционирования объекта»1. То есть, категория «система» включает в себя такие понятия как «элемент», «связь», «целое», «единство», «структура» (схема связи между элементами), что является непременной составляющей любого диссертационного сочинения.

В современной научной литературе системность рассматривается как познавательный конструкт, не имеющий естественной природы и задающий специфический повод организации знаний и мышления. Системность в данном случае определяется не столько свойствами взаимоотношений региональной власти и православия, сколько целенаправленной деятельностью самого исследователя. Поэтому различия в познавательных установках исследователей порождают множественность описаний одного и того же объекта. Рассмотрение какого-либо объекта в виде системы, по мнению А.Ю. Бабайцева, означает представление его в четырех категориальных слоях: 1) процессов; 2) функциональной структуры; 3) степени организованности материала; 4) морфологии (материальное наполнение функциональных мест структуры)2.

Таким образом, системный подход ориентирует исторические исследования на выявление недостаточности старых традиционных предметов изучения и постановку новых задач, которые и раскрываются нами в диссертации. Тем самым системный подход позволяет выстраивать новые предметы изучения, в данном случае изучение взаимодействия региональной власти и Русской православной церкви на территории

1 Методологические проблемы истории: учебное пособие / Под общей ред. В.Н. Сидорцева. Минск., 2006. С. 198.

2 Новейший философский словарь / Сост. A.A. Грицанов. Минск, 1998. С. 620.

14

Байкальского региона в первые десятилетия советской власти, задавая их типологические и структурные характеристики.

Принцип объективного взгляда на историю, который ориентирует исследователя на комплексный анализ и оценку фактов, относящихся к данной теме в их совокупности. Однако функционирование этого принципа в истории имеет свои особенности. Несмотря на то, что процесс исторического познания есть своего «упорядочение» действительности с помощью субъективных по своей природе категорий, он может давать объективные результаты. Возможность для этого, по мнению И.Д. Ковальченко, создается целым рядом факторов1:

1. Наличием исторических источников, существующих независимо от исследователя и в той или иной форме отражающих прошлую реальность. Поэтому при всех пробелах источников историки располагают обширной базой для освещения прошлого;

2. Заинтересованностью исследователя и общества в целом в получении достоверного знания об истории человечества, поскольку эти знания необходимы для практического решения современных социальных проблем;

3. Известным контролем объективности исследования благодаря общему уровню, достигнутому исторической наукой, накопленному в ее арсенале, проверенному и обоснованному знанию, существованию признаваемой научным сообществом системы ценностей.

Использование этих принципов в диалектическом единстве позволяет раскрыть социально-политические аспекты формирования и развития политики государства по отношению к православию и показать их взаимосвязь и взаимовлияние на примере Байкальского региона в период с 1917-1930-е гг. В свою очередь это позволило выявить социальные функции истории взаимоотношений региональной власти и православия в советском обществе в 1917-1930 гг. и выявить эволюцию проблемы на пути к

1 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 241-243

15 современному состоянию. В их числе функция социальной памяти, научно -познавательная функция, воспитательная функция, политико-идеологическая функция.

1) Функция социальной памяти - важнейшая функция истории, которая в наибольшей степени отражает ее природу и назначение в обществе. Современная историческая наука трактует функцию социальной памяти более широко и видит назначение истории, прежде всего, в накоплении и сохранении в памяти человечества опыта предшествующих поколений, включая достижения мировой культуры и сведения о значимых событиях прошлого. Невозможно представить цивилизованное общество, невежественное в вопросах о своем прошлом. Без знания истории народы были бы вынуждены каждый раз заново создавать культурный фундамент своего существования. Если излишнее отягощение традицией замедляет историческое движение народов, то забвение прошлого ведет к деградации. История играет роль своеобразной посредницы между поколениями. По словам Г.С. Коммеджера, как «трудно представить историю без цивилизации, так и трудно представить цивилизацию без истории»1.

Однако между историей как социальной памятью и памятью отдельного индивида существует большая разница. С одной стороны, как заметил методолог П.М. Бицилли, история — суррогат памяти, которым обладает субъект. В акте воспоминания человек способен воскресить любой пережитый им момент прошлого. Историк же может «перемещаться» лишь поочередно в отдельные моменты прошлого2. С другой стороны, индивидуальная память склонна к фантазии. Историческая же реконструкция выступает как организованная и удостоверенная память. В критической оценке сведений о коллективном прошлом человечества и их систематизации и заключена одна из важнейших задач исторической науки.

1 Commager H.S. The Nature and Studu Histori. Columbus; Ohio. 1966. P.2.

2 Бицилли П.М. Очерки теории исторической науки. Прага, 1925. С. 167-168.

16

Социальная память неизбежно ограниченна и фрагментарна в отдельных своих частях. Это происходит из-за недостатков письменных документов, без которых событийная история не поддается реконструкции. Многие из них погибли в огне военных действий, религиозных конфликтов либо иным путем.

Кроме ангажированности возможности всестороннего познания прошлого ограничены также наличными ресурсами историков. Например, по истории репрессивной политики советского государства и правящей партии по отношению к православию накоплен такой колоссальный материал, что вряд ли он когда-либо целиком будет введен в научный оборот. Многих архивных документов, возможно чрезвычайно важных, так никогда и не коснется рука исследователя. Во многом здесь дело случая. Однако свой поиск историки ведут вовсе не хаотично. Их путеводной звездой • выступают запросы современности. Общество заинтересовано в получении достоверных сведений о государственно-церковных взаимоотношениях, дабы выстроить модель современного поведения и современных взаимоотношений.

2) Обязательным атрибутом всякой науки является научно — познавательная или эвристическая функция. Центральной задачей стоящей перед историографией в выполнении данной функции, является предоставление обществу необходимых знаний для правильного решения стоящих перед ним проблем.

Оценка познавательной дееспособности истории не может ограничиваться учетом ее вклада в раскрытии социальных законов. Как справедливо считает И.Д. Ковальченко, само конкретное научное изучение хода общественного развития с древнейших времен до современности имеет фундаментальное научное значение1. Глубокий исторический анализ тенденций социального развития выступает как необходимая предпосылка научного руководства обществом и проведения обоснованной

1 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 57.

17 государственной политики. Трагедии 20-30-х гг. XX века в общественном реформировании нового государства и поиска места религии в нем удалось бы избежать, если бы ему предшествовали исторический анализ сложившейся общественно-политической ситуации, изучение опыта прежних реформ, постоянный учет силы воздействия исторической традиции.

3) Эффективность выполнения исторической наукой ее воспитательной функции во многом зависит от степени ее влияния на читательскую аудиторию. Это предполагает не только издание популярных исторических работ, но и доступность изложения в специальных исследованиях, способных заинтересовать широкую аудиторию. Это в полной мере относится к избранной проблеме.

4) Спорным остается вопрос о политико-идеологической функции исторической науки. Проблема заключается в том, что втягивание истории в политическую борьбу неизбежно сказывается на ее объективности. Политизация исторических исследований чревата опасностью превращения науки в служанку идеологии. Однако ее социальная природа неизбежно заставляет ее откликаться на те или иные вопросы жизни современного общества, причем дело не ограничивается исследованиями в области новой и новейшей истории.

Таким образом, независимо от пожеланий ученых, историческая наука фактически выполняет определенные политико-идеологические функции. Они прослеживаются на всех этапах развития исторической науки.

Свидетельство тому, что историография была открыто привязана к обслуживанию политических и идеологических потребностей общества, является исследуемая проблема. В эпоху сталинизма «Краткий курс истории ВКП(б)» был объявлен «могучим идейным оружием большевизма, настоящей энциклопедией марксизма-ленинизма»1 и надолго определил направление развития советской исторической науки. Принцип партийности в науке сохранялся в качестве средства контроля за лояльностью и

1 Под знаменем марксизма. 1940. № 1. С. 13. идеологической «зрелостью» авторов исторических исследований и в последующий период. Более того, принцип партийности стал ассоциироваться с принципом объективности в истории. Это в полной мере соотносится с проблемой взаимоотношений Русской православной церкви и власти в первые десятилетия советской власти, как на уровне государства, так и на уровне Байкальского региона.

В последние десятилетия крайности подобного подхода к истории, в основном, преодолены. Большинство ученых убедились, что «хотя история имеет дело с политикой, она не может становиться на сторону какой-либо политики» и должна состоять исключительно в «партии истины»1.

Ценностный подход в истории выступает не только как важнейший, но и дискуссионный в методологии истории. Поскольку объектом исторического исследования выступает прошлое человеческого общества, то научное его изучение будет обязательно включать в себя определенное отношение ученого к предмету исследования.

В процессе научного познания мы прибегаем к двум основным способам освоения окружающего мира: научно-познавательному (логическому) и ценностно-ориентационному. Логический подход имеет целью открытие законов функционирования объекта. Однако он не исчерпывает задач и целей исторической работы, так как в объекте нас, кроме всего прочего, интересует оценка, которая связана с разделяемой нами системой ценностей. Поэтому ценностный подход существует объективно и основывается на необходимости получения об объекте двух типов информации: научной и ценностной2.

Однако оценочное суждение базируется не только на всеобщих ценностях, но и на ценностных ориентациях, ограниченных конкретной нацией, классами, политическими партиями, конфессиями и др. Воздействие

1 Dozer Donald M. Histori as Forke // Pacifis Historical Rewiew, - Vol. XXXIV. P. 385, 395

2 Рамазанов С.П. Проблема ценности в историческом исследовании и специфика исторической науки // Социальные проблемы науки, образования, воспитания. Томск, 1977. С. 152. последних на исследовательскую практику историка с трудом поддается контролю. Оно может быть бессознательным выражением жизненной позиции ученого, и его принципиальным мнением. Поэтому предложенный метод не является доминирующим в нашем исследовании, а субъективно-индивидуальная точка зрения проявляется в диссертации только через принцип объективности.

В процессе работы применялись и специальные методы, характерные для исторического исследования. К числу таковых относятся, прежде всего, хронологический метод, который позволяет рассматривать становление и развитие нормативно-законодательной базы по проблеме взаимоотношения Русской православной церкви и государства в хронологической последовательности в рассматриваемый период; сравнительно-исторический метод, который позволяет одновременно изучать и сравнивать политические процессы, происходящие на территории Байкальского и других регионов; проанализировать развитие церковно-государственных взаимоотношений в разные периоды; статистический метод, который позволяет проследить основные количественные изменения численности верующих, священнослужителей, культовых зданий в Байкальском регионе и др.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1917 — 1930-е годы. Нижней границей исследования является 1917 г. — начало нового периода в истории государства, обусловленный свержением самодержавия, когда на смену взаимодействию и взаимовлиянию православия и его институтов с политической и экономической системой власти как основой российской государственности, пришел принципиально новый уровень государственно-церковных взаимоотношений: сначала партнерских, а затем в соответствии с декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» была изменена идеология государства и осуществлен переход от православия к атеизму. Верхняя граница диссертационного исследования обусловлена тем, что в результате

20 административно-репрессивной политики государства все религиозные институты РПЦ на территории Байкальского региона были ликвидированы.

Территориальные рамки исследования включают в себя территории, традиционно близкие по геополитическому и социально-экономическому развитию, этнической составляющей, географической близости, для которых организующим и объединяющим началом выступает природный феномен — озеро Байкал. Наличие этого природного объекта во многом определяет социально-экономическую и культурно-историческую схожесть территорий, входящих в регион. В современных границах в Байкальский регион входят Иркутская область, Забайкальский край и Республика Бурятия.

Особенностью районирования Байкальского региона в 1920-1930-е гг. являлись постоянные административно-территориальные трансформации, осуществляемые государством: Иркутская губерния и Забайкальская область, Восточно-Сибирский край (Восточно-Сибирская область), Бурят-Монгольская Автономная Советская Социалистическая Республика, Иркутская область с Усть-Ордынским Бурятским Автономным округом и Читинская область с Агинским Бурятским Автономным округом.

Эти изменения влияли на состояние церковных административно-территориальных единиц, которые также трансформировались в соответствии с гражданским районированием. Высшими церковно-административными единицами Байкальского региона являлись Иркутская и Забайкальская епархии, делившиеся на благочиния и благочиннические округа, которые в свою очередь делились на приходы. На протяжении 1920-х гг. в епархиях осуществлялись реорганизации благочиний по составу приходов. Также в 1929 г. в состав Иркутской епархии вошли православные приходы, располагавшиеся на территории БМАССР, а в 1936 г. приходы Читинско-Забайкальской епархии. В связи с обновленческим расколом на территории региона происходило формирование церковно-административных единиц на уровне Иркутского, Забайкальского, Верхнеудинского уездных церковных управлений.

Научная новизна диссертации заключается в постановке проблемы, которая с учетом обозначенных хронологических и территориальных рамок ранее не рассматривалась в исторической науке. Изучение всего комплекса взаимоотношений Русской Православной церкви и органов государственной власти Байкальского региона в период 1917 — 1930-х гг. впервые выступает в качестве самостоятельного предмета научного исследования. В исследовании в исторической динамике рассматривается эволюция политики государства по отношению к религиозным институтам, с учетом изменения позиций епархиального руководства, духовенства и верующих по отношению к светской власти.

В рамках исследования проведены выявление, отбор, систематизация и взвешенное изучение обширной и многоаспектной исторической информации, позволившей выявить региональные особенности государственно-церковных взаимоотношений. Большая часть источников по истории органов государственной власти и церковных учреждений, использованных в диссертации, впервые вводится в научный оборот.

Практическая значимость данной работы заключается в возможности использования ее результатов специалистами для реконструкции истории советского общества 1920-х — 1930-х гг., для подготовки и написания обобщающих работ по отечественной истории и региональной истории, при разработке учебных пособий по краеведению, для разработки спецкурсов и спецсеминаров по истории религии.

Результаты и выводы диссертационного исследования могут быть использованы для формирования научно обоснованной региональной политики по отношению к религиозным институтам и учтены для координации общегосударственной вероисповедной политики, особенно в современных условиях ее политизации и идеологизации.

Апробация исследования. Результаты исследования отражены в 28 публикациях автора (общим объемом около 45 п.л.), в том числе двух монографиях. Положения и выводы исследования неоднократно

22 докладывались автором на научно-теоретических и научно-практических конференциях разного уровня, в том числе, международных: «История белой Сибири» (Кемерово, 2003, 2005), «Историко-культурное и природное наследие: проблемы сохранения, трансляции и подготовки кадров» (Улан-Удэ, 2004), «Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения» (Улан-Удэ, 2006), «Мир Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2007), «Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетий» (Улан-Удэ, 2007); всероссийских: «Конфессии народов Сибири в XVII- начале XX вв.: развитие и взаимодействие» (Иркутск, 2005); региональных: «Деятельность Русской православной церкви в Забайкалье: история и современность» (Ефремовские чтения — II, III) (Улан-Удэ, 2005, 2007) и др.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, четырех глав (одиннадцать параграфов), заключения, библиографии, приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русская православная церковь и государственная власть в 1917 - 1930-е гг. (на материалах Байкальского региона)"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Церковно-государственные взаимоотношения в России XX века, являющиеся сегментом общественной системы, прошли долгий и трудный путь: от взаимовлияния и сотрудничества до неприятия и стремления со стороны государства уничтожить религиозные институты; от нетерпимости к религиозной вере и попыток заменить ее коммунистической идеологией до современного ренессанса религиозных верований. Причем, наиболее сложный и динамичный период в системе церковно-государственных взаимоотношений приходится на 1917 - 1930-е годы как в стране в целом, так и в Байкальском регионе в частности.

1. Долгий и трудный путь прошла отечественная и зарубежная историография проблемы церковно-государственных взаимоотношений в 19171930-е гг., отразив происходившие изменения политического режима и общественного сознания. С момента своего возникновения она не была цельной и включала в себя работы представителей церковного и светского направлений, существовавших параллельно друг другу, а также труды диссидентов, имевших свой взгляд на положение церкви в советский период истории.

В советской историографии была выработана концепция в отражении церковно-государственных отношений в 1917-1930-е гг. К концу 1920-х гг. установившаяся монополия государственной власти на освещение вопросов взаимоотношений с церковью привела к тому, что в отечественной историографии сформировался определенный набор представлений о роли и месте церкви как об одной из опор свергнутой монархии, ее «контрреволюционной сущности» и поддержке церковью внутренних и внешних врагов советской власти и т. д. Оставалась вне критики деятельность государства по регулированию взаимоотношений с церковью, место и роль спецслужб в проведении «церковной» политики изучаемого периода, не исследовались документы органов высшего церковного управления и др.

Накопление фактического материала, формирование общей схемы и

419 динамики конфессионально-государственных отношений в СССР, создание картины атеистической деятельности партийно-советских органов в 1920 -1930-е гг. следует отнести к достижениям советского периода историографии. С началом перестройки существовавшая модель церковно-государст-венных отношений впервые после октября 1917 г. стала рассматриваться как социокультурный феномен, а не враждебная социализму идеология.

С начала 1990-х гг. начинается современный период развития исторической науки, безусловным достижением которой является преодоление разобщенности между светской и церковно-исторической наукой, получившей новый импульс развития; расширение и открытие новой источниковой базы и проведение источниковедческих исследований; регионализация научного поиска.

Несомненный вклад в изучение проблемы государственно-церковных взаимоотношений внесли работы диссидентов, русских эмигрантов и зарубежных историков. В этих работах доминирующими были репрессивная антирелигиозная политика, гонения на духовенство и верующих, обновленчество и другие внутрицерковные расколы, история Русской православной церкви за рубежом.

Анализ научной литературы по проблеме взаимоотношений: РПЦ и государственной власти в 1917-1930-е гг. на территории Байкальского региона показал, что тема ограничена освещением частных и узких моментов проблемы, отсутствует комплексный конкретно-исторический анализ всего спектра взаимоотношений.

2. Источниковая база проблемы церковно-государственных отношений на территории Байкальского региона (1917-1930-е гг.) представлена историческими документами и материалами, отложенными в центральных и региональных архивах. Данный корпус документальных свидетельств имеет солидный информационный потенциал применительно к нашей проблематике. Выявление, отбор, систематизация, группировка источников (шесть групп), установление их взаимосвязей, возможная реконструкция документов и их достоверности позволили решить поставленные в диссертационной работе задачи.

3. Уровень и качество взаимоотношений Русской православной церкви и региональной власти на территории Байкальского региона в период 19171922 гг. определялись общей политической ситуацией. Геополитические и культурно-исторические особенности Байкальского региона существенным образом влияли на эволюцию государственно-церковных взаимоотношений в 1917-1930-е гг. К 1917 г. Иркутская и Забайкальская епархии представляли собой социальные институты, оказывающие огромное идеологическое воздействие на сознание местного населения, что естественно не могли не учитывать органы власти.

В период свержения монархии в феврале 1917 г. местное православное духовенство, поддержав Временное правительство, принимало активное участие в политической жизни и испытывало надежды на обновление страны. Принятые решения и резолюции съездов духовенства и мирян Иркутской и Забайкальской епархий (май-август 1917 г.) позволяют говорить о существовании у них политической позиции по отношению к революционным событиям, отделению церкви от государства и т.д. Но при этом позиция принципиально не отличалась от других епархий и зависела от распоряжений Св. синода и местных правящих архиереев, а также немаловажное значение имел общий революционный настрой, охвативший большинство населения как страны, так и Байкальского региона.

С октября 1917 г. ситуация начинает меняться кардинальным образом. Первые шаги советской власти по отношению к религии воплотились в декретах и законодательных актах, принятых в конце 1917 - январе 1918 гг. Основополагающим документом стал декрет СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г., согласно которому отменялись все ограничения свободы совести, религиозная клятва и присяга, религиозные церемонии при совершении государственных действий, преподавание догматов веры. Церковь лишалась всего имущества,

421 движимого и недвижимого, и права владеть им, прекращались всякие государственные субсидии церковным и религиозным организациям. Все это серьезно осложнило взаимоотношения Русской православной церкви и власти. В период первой советской власти на местах церковные учреждения лишались финансовой поддержки, началась национализация имущества и недвижимости. Весной 1918 г. все духовно-учебные заведения Байкальского региона были переданы в ведение местных отделов народного образования, а администрация и педагогический персонал этих заведений были лишены квартир и жалования. Было запрещено преподавание Закона Божия, осуществлялась реквизиция храмов, молельных домов, зданий духовных семинарий.

В этот период усугубляются внутриепархиальные проблемы: невозможность поездок по епархии, кадровые проблемы, снижение образовательного уровня духовенства, низкое материальное обеспечение принтов и тяжелое финансовое положение духовенства. Однако, несмотря на то, что РПЦ была лишена каких-либо государственных ассигнований, сами прихожане брали на себя обязательство содержания причта.

4. Особенности политической ситуации Байкальского региона, оказавшегося подконтрольной белой государственности, повлияли на положение Русской православной церкви. Установленные режимы A.B. Колчака и Г.М. Семенова были более благоприятными для религиозных организаций, что нашло отражение в отмене декретов советской власти, возврате церковных земель и имущества, восстановлении прав, которыми пользовалась РПЦ до 1917 г. Но при этом, нельзя отрицать того, что и A.B. Колчак, и Г.М. Семенов как политики пытались использовать авторитет Русской православной церкви в своих интересах и обеспечить необходимые условия для нормального функционирования религиозных организаций насколько это было возможно в условиях Гражданской войны.

Политическое положение обязывало и белых, и красных поддерживать нормальные отношения с церковью и учитывать религиозность населения. Это подтверждалось наличием в армиях и белых, и красных огромного коли

422 чества верующих, формированием негативного или наоборот благожелательного отношения к церкви, духовенству. То есть, можно говорить, что церковь использовалась политическими силами, была втянута в противостояние, что сказалось на ее статусе в обществе.

5. После восстановления советской власти в 1920 г. на территории Байкальского региона начался процесс отделения церкви от государства и школы от церкви. Он был длительным и неодновременным: национализация церковных земель и богослужебного имущества, лишение юридической силы права всех религиозных учреждений на ведение актов гражданских состояний, кампания по вскрытию мощей, изъятие церковных ценностей под видом помощи голодающим и др. стали первыми мероприятиями органов власти Байкальского региона, серьезно осложнившими их взаимоотношения с православной церковью. Наиболее активно эти мероприятия проводились на территории Иркутской губернии, а на территории Забайкалья была создана ДВР, правительство которой до известных пор весьма лояльно относилось к духовенству и верующим.

6. После ликвидации ДВР в Байкальском регионе складывается новая система церковно-государственных взаимоотношений. С 1923 г. началась регистрация религиозных обществ, которая проводилась с существенными нарушениями, каждый шаг в деятельности религиозных общин согласовывался с органами власти.

Вторая половина 1920-х гг. в истории церковно-государственных взаимоотношений Байкальского региона характеризуется, с одной стороны, кратковременным смягчением борьбы государства с религиозными институтами, связанным с определенной политической и социально-экономической стабилизацией в обществе; с другой стороны, основные задачи по борьбе с церковью продолжали решаться другими формами и методами. Религиозная политика государственной власти выразилась в комплексе мероприятий экономического и административного давления. Экономическое притеснение церкви выражались в непомерности налогообложения, ограничениях прав на имущество и др. Админист

423 ративное давление выражалось в постоянно осуществлявшемся контроле, учете, обследовании деятельности религиозных объединений.

В рассматриваемый период применение арестов, ссылок представителей духовенства и епископата, содержание их в тюрьмах, при фактическом отсутствии состава преступлений являлись яркой иллюстрацией церковно-го-сударственных взаимоотношений. Частая смена постоянных архиереев в епархиях, нехватка и постоянные перемещения священнослужителей в приходах Байкальского региона отягощали течение жизни православного населения. Церковь со своей стороны, выражая лояльность к власти, стремилась удержать основную массу верующих в своих рядах, используя при этом различные формы и способы. Во второй половине 1920-х гг. на территории Байкальского региона был отмечен рост уровня религиозности православного населения как ответ на принудительное внедрение атеистических убеждений.

7. Советское государство, не справившись в первые годы своего существования с влиянием церкви, переходит с 1922 г. к тактике использования обновленчества с целью раскола единого конфессионального поля РПЦ. В православных приходах Байкальского региона обновленческий раскол был вызван внутренними причинами, но не без поддержки местных органов власти, исполняющих указания центра. Обновленческий раскол выразился в раздроблении церковного управления и создании мелких епархий, что внесло сумятицу, неразбериху в ряды простых верующих, которые слабо разбирались в его сути и лишь формально его поддерживали. В большинстве случаев отношение прихода к конкретной группе зависело от личной позиции священника, его связей с центром епархии.

На территории Байкальского региона обновленчество имело гораздо больший успех в Забайкальской епархии, чем в Иркутской. Это можно объяснить относительной «молодостью» Забайкальской епархии и недостаточным профессиональным уровнем священнослужителей, от личной позиции которых зависело «уклонение в раскол» приходов.

К концу 1920-х гг. популярность обновленчества среди верующих ста

424 ла падать, количество приходов постоянно сокращалось, обычным явлением стал отход обновленческого духовенства от церкви. Но обновленческий раскол нанес серьезный урон деятельности религиозных институтов и в деле «отмирания религии» сыграл свою определенную роль.

8. С конца 1920-х гг. — 1930-е гг. советское государство, придерживаясь теории классовой борьбы, воспринимало религию исключительно «как опиум для народа», а духовенство — как социально-чуждый элемент и носитель реакционной идеологии. Эти установки переносились и в область повседневной политики, что проявилось в массовых закрытиях культовых зданий и репрессиях духовенства и верующих. В Байкальском регионе прошла серия процессов над священнослужителями, которым инкримировалась организация свержения советской власти. Всего репрессиям подверглись по Иркутской области - 115 священнослужителей православного вероисповедания, БМАССР — 101 священник, Читинской области - 64 священника. Деятельность церковных организаций была полностью поставлена под контроль государства. В то же время органы местной власти принимали активные меры по сохранению научных и музейных ценностей при ликвидации храмов.

К концу 1930-х гг. проблема церковно-государственных взаимоотношений при помощи репрессивно-карательных мер со стороны государства пришла к своему логическому завершению.

Однако в вопросе искоренения религиозного мировоззрения и насаждения атеистической идеологии антирелигиозная политика власти не принесла ожидаемых результатов. Само содержание, формы и методы проведения антирелигиозной пропаганды не способствовали окончательному отходу населения от религии, а, наоборот, в комплексе с другими перегибами и недостатками социально-экономических экспериментов 1920-1930-х гг., содействовали росту религиозности. Власть не смогла поставить под контроль религиозную жизнь общества, верующие становились «внутренними эмигрантами», а религиозные ценности продолжали оставаться основой духовно — нравственного состояния населения.

Список научной литературыЦыремпилова, Ирина Семеновна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. The Trotsky Papers. 1917-1922. - Paris, 1971.

2. Архивы Кремля. В 2-х кн. Кн. 1: Политбюро и Церковь. 1922-1925 гг. / изд. подготовили: Н. Н. Покровский, С. Г. Петров. М. : Рос. полит, энциклопедия (РОССПЭН) ; Новосибирск : Сибирский хронограф, 1997. - 598 с.

3. Архивы Кремля. В 2-х кн. Кн. 2. / изд. подготовили: Н. Н. Покровский, С. Г. Петров. М. : Рос. полит, энциклопедия (РОССПЭН) ; Новосибирск : Сибирский хронограф, 1998. 648 с.

4. Бурят-Монгольская Автономная Советская Социалистическая Республика: Очерки и отчеты. 1923-1924. Верхнеудинск : Бурят-Монг. изд-во, 1925.- 380 с.

5. Бурят-Монгольская Автономная Советская Социалистическая Республика: Очерки и отчеты. 1924-1925. Верхнеудинск : Бурят-Монг. изд-во, 1926. - 409 с.

6. Бурят-Монгольская Автономная Советская Социалистическая Республика. Очерки и отчеты. 1925-1926. Верхнеудинск : Бурят-Монг. изд-во, 1927. - 220 с.

7. Гидулянов, П. В. Отделение церкви от государства в СССР : полный сборник декретов, ведомственных распоряжений и определений Верховного суда РСФСР и других социалистических республик / П. В. Гидулянов. М. : Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1926. - 172 с.

8. Гидулянов, П. В. Отделение церкви от государства : полный сборник декретов РСФСР и СССР, инструкций, циркуляров и т.д. с разъяснениями 5-го отдела НКЮста РСФСР. / П. В. Гидулянов. М., 1924.-404 с.

9. Декреты Советской власти. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1957. — 626 с.

10. Деяния Священного собора Православной российской церкви 1917— 1918 гг. Т. 6.-М.: Новоспас, монастырь, 1996.-284+144 с.

11. Документы по истории церквей и религиозных объединений в Алтайском крае (1917-1998 гг.) / Управление архивного дела Администрации Алтайского края. Барнаул, 1999. - 382 с.

12. Документы Политбюро и Лубянки о борьбе с церковью в 1922-1923 гг. / публ. подготовил Н. Н. Покровский // Уч. зап. Рос. православного ун-та ап. Иоанна Богослова. М., 1995. - Вып. 1. - С. 125-174.

13. Жертвы политических репрессий Иркутской области: память и предупреждение будущему. Т. 1. — Иркутск : Иркутская обл. тип. № 1,1998. 528 с.

14. Жертвы политических репрессий Иркутской области: память и предупреждение будущему. Т. 2. Иркутск : Иркутская обл. тип. № 1,1999. 640 с.

15. Жертвы политических репрессий Иркутской области: память и предупреждение будущему. Т. 3. Иркутск : Иркутская обл. тип. № 1,2000. 456 с.

16. Жертвы политических репрессий Иркутской области: память и предупреждение будущему. Т. 4. Иркутск : Иркутская обл. тип. № 1,2001.-576 с.

17. Закон, религия, церковь : сборник документов КПСС. Ташкент, 1987.- 149 с.

18. Законодательство о религиозных культах / сост. Н. Орлеанский. 2 изд. - М. : Юрид. лит., 1971.-304 с.

19. Из истории религиозных конфессий Бурятии. XX век : сборник документов / Комитет по делам архивов. Улан-Удэ : Респ. тип., 2001. - 292 с.

20. Из истории церкви. Енисейская губерния — Красноярский край. 1782-1994 гг.: (перечень документов из фондов ГАКК) // Церковь и государство: прошлое и настоящее. Красноярск, 2001. - С. 65-126.

21. Иркутская летопись. 1661-1940 гг. / сост., авт. предисл. и прим. Ю. П. Колмаков. Иркутск : Оттиск, 2004. - 848 с.

22. Книга памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. В 5 т. Т. 1 / Администрация Читин. обл., Администрация Агин. Бурят, авт. окр., Упр. по делам арх. Читин. обл. Чита : Поиск, 2000. - 305 с.

23. Книга памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. В 5 т. Т. 2 / Администрация Читин. обл., Администрация Агин. Бурят, авт. окр., Упр. по делам арх. Читин. обл. Чита : Поиск,2003. 431 с.

24. Книга памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. В 5 т. Т. 3 / Администрация Читин. обл., Администрация Агин. Бурят, авт. окр., Упр. по делам арх. Читин. обл. Чита : Поиск,2004.-390 с.

25. Книга памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. В 5 т. Т. 4 / Администрация Читин. обл., Администрация Агин. Бурят, авт. окр., Упр. по делам арх. Читин. обл. — Чита : Поиск,2006.-Т. IV.-316 с.

26. Книга памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. В 5 т. Т. 5 / Администрация Читин. обл., Администрация Агин. Бурят, авт. окр., Упр. по делам арх. Читин. обл. — Чита : Поиск,2007. 372 с.

27. Книга памяти жертв политических репрессий Республики Бурятия. Т. 1.-Улан-Удэ, 2007. (451

28. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. (1898-1986). Т. 2. 1917-1922. 9-е изд. - М. : Политиздат, 1983. 606 с.

29. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. (1898-1986). Т. 3. 1922-1925. 9-е изд. - М. : Политиздат, 1984. -494 с.

30. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. (1898-1986). Т. 4. 1926-1929. 9-е изд. - М. : Политиздат, 1984. -575 с.

31. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. (1898-1986). Т. 5. 1929-1932. 9-е изд. - М. : Политиздат, 1984. -446 с.

32. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. (1898-1986). Т. 6. 1933-1937. 9-е изд. - М. : Политиздат, 1985. -431 с.

33. Неизданное письмо В. И. Ленина членам Политбюро // Вестн. рус. студенческого христианского движения. Париж, 1970. - № 98.

34. О религии и церкви : сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и Советского государства. М.: Политиздат, 1981. - 144 с.

35. Регельсон, Л. Трагедия Русской Церкви. 1917-1945 / Л. Регельсон. — Париж : Ymca-Press, 1977. 625 с. - То же: М., 1996.

36. Религия и власть на Дальнем Востоке России : сборник документов Государственного архива Хабаровского края. Хабаровск : Частная коллекция, 2001. - 400 с.

37. Религия и закон. Конституционно-правовые основы законы совести, вероисповедания и деятельности религиозных организаций : сборник правовых актов с комментариями / сост. А. О. Протопопов. М. : Паллада, 1996. - 128 с.

38. Романов, Н. С. Летопись города Иркутска за 1902-1924 гг. / Н. С. Романов. — Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1994. — 560 с.

39. Российская церковь в годы революции (1917-1918 гг.) : сборник / подгот. текста к публ. М. И. Одинцова. М. : Крутицкое патриаршее подворье, 1995. - 207 с.

40. Российское духовенство и свержение монархии в 1917 г. : (материалы и архивные документы по истории Русской православной церкви) / сост., авт. предисл. и коммент. М. А. Бабкин. М. : Индрик, 2006. - 504 с.

41. Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991 гг.) : материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью. Кн. 1-2 / сост. Г. Штриккер. М. : Пропилеи, 1995. - Кн. 1.-400 е.; Кн. 2.-560 с.

42. Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917-1941 : документы и фотоматериалы / отв. ред. Я. Н. Щапов, сост. О. Ю. Васильева. М. : ББИ, 1996. - 352 с.

43. Советская деревня глазами ВЧК ОГПУ - НКВД. 1918-1939 : В 4 т. Т. 1: (1918-1922) : документы и материалы. - М. : РОССПЭН, 2000. -864 с.

44. Советская деревня глазами ВЧК ОГПУ - НКВД. 1918-1939 : В 4 т. Т. 2: (1923-1929) : документы и материалы. - М. : РОССПЭН, 2000. -864 с.

45. Съезды, конференции и совещания социально-классовых, политических, религиозных, национальных организаций в Забайкальской области (март 1917 ноябрь 1918 гг.). — Томск : ТГУ, 1991.-204 с.

46. Съезды, конференции и совещания социально-классовых, политических, религиозных, национальных организаций в Иркутской губернии (март 1917 ноябрь 1918 гг.). - Томск : ТГУ, 1991. - 204 с.

47. Съезды, конференции и совещания социально-классовых, политических, религиозных, национальных организаций в Енисейской губернии (март 1917 ноябрь 1918 гг.). — Томск : ТГУ, 1991.-220 с.

48. Тихон (патриарх). Послание святителя Тихона, патриарха Московского и всея Руси (1917-1919 гг.) / патриарх Тихон. М. : Безбожник, 1929. - 103 с.

49. Церковь отделяется от государства: (доклады эксперта Наркомюста М. В. Галкина. 1918 г.) / коммент., публ. М. И. Одинцова // Ист. архив. 1993. - № 6. - С. 162-170 ; 1994. - № 1. - С. 136-147.

50. Ф. 1235. ВЦИК и СНК: Оп.39. Д.86; Оп.140. Д.59;

51. Ф. р.-393. Центральное административное управление НКВД: 0п.20. Д.17;0п.50. Д.41, 43(1), 101, 102; Оп.51. Д.63;

52. Ф. р-5263. Комиссия по вопросам культов (ф. р-5263): Оп.1. Д.35, 46, 60, 130, 131, 132, 133, 136(1), 137, 318, 435, 436, 437; Российский Государственный Архив социально-политической истории (РГАСПИ)

53. Ф. 17. Агитационно-Пропагандистский отдел ЦК РКП(б): Оп.84. Д.309; Оп.87. Д. 176;

54. Государственный архив Иркутской области (ГАИО)

55. Ф. 50. Иркутская духовная консистория: Оп.1. Д. 215; Оп.5. Д. 21, 22;

56. Ф. 587. Благочинный иркутских городских церквей: Оп.2. Д.37;

57. Ф. р-504. Исполнительный комитет Иркутского городского Совета депутатов трудящихся:

58. Оп.5. Д.36, 37, 54, 59, 64, 66, 80, 81, 158, 159, 160, 230, 233, 234, 235, 236, 237, 238, 240, 260, 261, 262, 264, 266, 269, 288;

59. Ф. р-600. Восточно-Сибирский краевой исполнительный комитет:

60. Государственный архив новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО)

61. Ф. 1. Иркутский губернский комитет (губком) РКП(б) (с 1926 г. ВКП(б):

62. Ф. 16. Иркутский окружной комитет (окружком) ВКП (б):

63. Оп.1. Д.60, 85, 191, 248, 268, 305, 306, 307, 309, 371, 552, 637, 638, 659, 661, 664, 665, 777, 853, 869, 962, 1053, 1057, 1060, 1061, 1233, 1234, 1371, 1372, 2344;

64. Ф. 123. Восточно-Сибирский краевой комитет (крайком) ВКП (б):

65. Оп.1. Д.2, 20, 36, 46, 116, 138, 161, 170, 188, 190, 204, 218, 323, 335, 344, 355, 376, 380, 399, 402, 408, 410, 417, 418, 423, 532, 535;1. Оп.2. Д.520, 735;

66. Оп.4. Д.66, 79, 94, 102, 114, 148, 154, 174, 206, 212, 274, 275, 293, 303, 311,355;

67. Оп.15. Д. 18, 83, 141-144, 146, 157, 176, 329, 518, 561, 568, 569, 570; Оп.17. Д.75, 88, 99, 115,571; Оп.21. Д.18, 19, 54, 56, 58, 74, 76;

68. Государственный архив Читинской области (ГАЧО)

69. Ф. 7. Забайкальский областной епархиальный училищный совет: Оп.1. Д. 13, 14, 15;

70. Ф. 8. Забайкальская духовная консистория: Оп.1. Д. 946;

71. Оп.З. Д. 12, 85, 135, 171, 212, 262, 339;

72. Ф. 282. Церкви и монастыри Забайкальской области:

73. Оп.1. Д. 3162, 3164, 3165, 3198, 3201, 3202, 3203, 3204;

74. Ф. п-1. Читинский обком КП РСФСР:1. Оп.1. Д.207, 791;

75. Ф. п-81. Забайкальский губернский комитет (забгубком) РКП(б): Оп.1. Д.82, 223, 283, 324, 376, 379, 437, 438, 439, 620, 643, 670, 690, 697, 708, 825, 875, 890, 945, 946, 975, 1244, 1268, 1318, 1343;

76. Ф. п-135. Читинский областной комитет (обком) ВКП(б): Оп.1. Д.2,3;

77. Ф. р-6. Исполнительный комитет Читинского областного Совета депутатов трудящихся:1. Оп.1. Д.56, 156, 262,288;

78. Ф. р-16. Министерство по делам национальностей ДВР: Опись 1. Д. 4, 5;

79. Ф. р-25. Забайкальское областное управление ДВР: Оп.1. Д. 132;

80. Ф. р-27. Дальневосточный ревком: Оп.1. Д.22, 59, 79, 169, 181; Ф. р-32. Правительство ДВР: Оп.1. Д. 1,71, 116;

81. Ф. р-110. Забайкальский губернский исполнительный комитет: Оп.1. Д. 1,54, 240, 946;

82. Ф. р-278 Забайкальский губернский комитет по оказанию помощи голодающим:1. Оп.1. Д.278;

83. Ф. р-422 Забайкальский епархиальный Совет:

84. Оп.1. Д.1, 3, 5, 6, 9, 10, 12, 15, 16, 17, 19, 24, 25, 27, 30, 31, 32, 34, 35, 37, 38, 39, 42, 44, 45, 47, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 64, 66, 68, 70, 74, 91, 95, 96, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 109, 118;

85. Оп.2. Д.26, 211, 293, 294, 514, 534, 588, 606, 689, 701, 705, 709, 711, 831; Ф. р-474. Исполнительный комитет Читинского окружного Совета (окрисполком):1. Оп.1. Д.59, 365, 424;

86. Ф. р-510 Троицкосавский уездный комитет помощи голодающим: Оп.1. Д.23;

87. Ф. р-642. Исполнительный комитет Читинского уездного Совета: Оп.1. Д.38, 55, 117, 118, 189;

88. Ф. р-1039 Центральный Дальневосточный комитет общественных организаций по оказанию помощи голодающим в Советской России: Оп.1. Д.15, 27, 31, 33, 39, 73, 112, 136, 161, 183, 186; Ф. р-1654 Забайкальский областной комитет помощи голодающим: ОП.1.Д.9, 11;

89. Ф. р-1784 Сретенский окружной исполком: Оп.1. Д.6, 36, 108, 109, 149, 151, 190;4581. Оп.21. Д.149;

90. Национальный архив Республики Бурятия (НАРБ)

91. Ф. р.- 248 Совет Министров Бурятской АССР:

92. Опись 1. Д. 14, 65, 71, 82, 86, 126, 146, 189, 242, 262, 339, 345,348, 380, 413;

93. Оп.З. Д. 8, 21, 30, 31, 32, 42, 45, 50, 51, 54, 56, 59,69, 72, 76, 84, 86, 89, 90,91,92, 102, 111, 112, 144, 150, 151, 159, 161, 163,202,207; Оп. 11. Д.105;

94. Ф. 323 Михайло-Архангельская церковь: Опись 1. Д. 11,12;

95. Ф. 365 Троицко-Кладбищенская церковь: Оп.1. Д. 96, 113, 133;

96. Ф. 491 Троицкосавский Благочинный Совет: Оп. 1. Д.1,39, 57;

97. Ф.п-1. Бурятский республиканский комитет КПСС (Бурят-Монгольский обком РКП(б) БМАО РСФСР БМАССР, Бурят-Монгольский обком ВКП (б):

98. Оп. 1. Д. 4, 20-а, 70, 200, 245, 247, 377, 555, 565, 647, 657, 955, 657, 713, 840, 943, 949, 955, 961, 1148, 1153, 1194, 1287, 1321, 1396, 1574, 1539, 1663, 1691, 1794,3103;

99. Ф. р.-бО Министерство просвещения Бурятской АССР (секретная часть):1. Оп. 1. Д. 12, 19, 32;

100. Ф. р-258 Баргузинский аймачный комитет помощи: Оп. 1. Д. 1,7, 15;

101. Ф. р.-475 Президиум Верховного Совета Бурятской АССР: Оп. 1. Д. 1,3, 10;

102. Оп. 2. Д. 2, 153, 157, 167, 172, 190; Оп. 9. Д.13;

103. Ф. р-581 Областной Совет Союза Воинствующих безбожников:4591. Оп.1. Д.3,4,21;

104. Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Республике Бурятия (АУФСБ РФ по РБ)1. Фонд № 3, Он 1. Д 5, 6.

105. База данных республиканской «Книги памяти политических репрессий»в) Газеты и журналы

106. Антирелигиозник. 1929. - №7, 12; 1930. - №№ 6, 8, 9; 1935. - № 4; 1938. -№ 1.

107. Безбожник.- 1929.-№4; 1930.-№14.

108. Бурятиеведение. 1929. -№ 1-2.

109. Бурят-Монгольская правда. 1930. - 7 нояб.; 1937. - 3, 5, 23 июля; 1938. - 3 марта; 1940. - 23 нояб.5. Власть труда. 1922-1934.

110. Вопросы истории. 1973. - № 9; 1993. - № 8; 1994. - № 4.

111. Голод. Чита. 1922. - № 3, 15 янв.

112. Жизнь Бурятии. 1929. - № 2.

113. Забайкальские епархиальные ведомости. Чита, 1917. - № 9-10.

114. Забайкальский церковно-общественный вестник. Чита, 1922-1923.

115. Иркутская жизнь. 1917. - 1 авг.

116. Иркутские епархиальные ведомости. 1918. - № 1.

117. Казачье эхо. Чита, 1920. - 30 апр.

118. Культура Бурятии. 1932. - №1 .

119. Революция и Церковь. 1919. - № 6-8; 1920. - № 2.

120. Русский Восток. 1918. - 3 сент.; 1919. - 28 марта.

121. Свободный край. Иркутск. 1918. - № 16.

122. Троицкое слово Забайкалья.

123. Церковные ведомости. 1918. -№ 6.г) Воспоминания участников событий

124. Борьба за Советы в Бурят-Монголии (1918-1920 гг.). М.: Соцэкгиз, 1940.-284 с.

125. Борьба за Советы в Забайкалье: Сб. Чита: Чит. обл. изд, 1947. — 475 с.

126. Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни : Воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевского), изложенные по рассказам Т. Манухиной. М. : Моск. рабочий, 1994. — 620 с.

127. Как мы боролись за власть Советов в Иркутской губернии: воспоминания активных участников Великой Октябрьской социалистической революции. Иркутск: Кн. изд-во, 1957. — 560 с.

128. Краснов-Левитин А. Лихие годы. 1925-1941: воспоминания / А. Краснов-Левитин. Париж, 1977. - 456 с.

129. Красногвардейцы и партизаны: сб. воспоминаний участников гражданской войны в Забайкалье. Чита: Кн. изд-во, 1957. - 140 с.

130. Административно-территориальное деление Сибири. Новосибирск : Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1966. - 220 с.

131. Бурятия в цифрах. 1927-1930 гг. : статистико-экономический справочник. Верхнеудинск : Гос. плановая ком. БМАССР , 1931. - 508 с.

132. Бурят-Монгольская АССР за десять лет. Иркутск : ОГИЗ, 1933. - 137с.

133. Глан, Я. Антирелигиозная литература за 12 лет (1917-1929) / Я. Глан. -М. : Безбожник, 1929. 114 с.

134. Глан, Я. Антирелигиозная литература: аннотированный библиогр. указ. кн. и ст. по вопросам религии и атеизма, вышедших в 1917-1931 гг. : В 3 т. / Я. Глан. -М., 1930.-Т. 1.-256 с.

135. Глан, Я. Антирелигиозная литература: аннотированный библиогр. указ. кн. и ст. по вопросам религии и атеизма, вышедших в 1917-1931 гг. : В 3 т. / Я. Глан. М., 1930. - Т. 2. - 93 с.

136. Глан, Я. Антирелигиозная литература: аннотированный библиогр. указ. кн. и ст. по вопросам религии и атеизма, вышедших в 1917-1931 гг. : В 3 т. / Я. Глан. М, 1932. - Т. 3. - 112 с.

137. За Христа пострадавшие: гонения на Русскую православную церковь. 1917-1956 : биогр. справочник. Кн. 1. М. : ПСТБИ, 1996. - 697 с.

138. История Русской Православной Церкви в документах региональных архивов России Москвы и Санкт-Петербурга : аннотированный справочник-указатель. М. : Изд. Новоспасского монастыря : ВНИИДАД, 1993. - 681 с.

139. История Русской Православной Церкви в документах федеральных архивов России Москвы и Санкт-Петербурга : аннотированный справочник-указатель. М. : Изд. Новоспасского монастыря : ВНИИДАД, 1995. - 398 с.

140. Лубянка: ВЧК ОГПУ - НКГБ - МТБ - МВД - КГБ: 1917-1960 : справочник / сост.: А. И. Кожурин, Н. В. Петров. - М.: МФД, 1997. - 348 с.

141. Православная энциклопедия. М. : Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2000-2008. - Продолж. изд-е.

142. Русское Зарубежье. Золотая книга эмиграции первая треть XX века : энцикл. биографический словарь / под ред. В. В. Шелохаева. М. : РОССПЭН, 1997.-742 с.

143. Экономико-статистический справочник по Восточно-Сибирскому краю. Иркутск: Изд-во и тип. Крайгиза, 1932. - 428 с.

144. Восточно-Сибирский край в цифрах (в новых границах). Иркутск, 1935.- 169 с.

145. Энциклопедия Забайкалья. Читинская область. Т. 1: Общий очерк. -Новосибирск: Наука, 2002. 302 с.

146. I. Монографии, брошюры, статьи, материалы научных конференций

147. Абросенко, К. П. Религия на службе контрреволюции в Сибири / К. П. Абросенко. Иркутск, 1938. - 72 с.

148. Аксючиц, В. Атеистическая идеология. Государство. Церковь // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси. М., 1991. - С. 213-233.

149. Алексеев, В. А. «Штурм небес» отменяется? Критические очерки по истории борьбы с религией в СССР / В. А. Алексеев. М. : Россия молодая, 1992. - 299 с.

150. Алексеев, В. А. Иллюзии и догмы / В. А. Алексеев. М. : Политиздат. - 1991.-398с.

151. Амосов, К. Н. Октябрьская революция и церковь / К. Н. Амосов. -М. : ГАИЗ, 1937. 72 с.

152. Андреев, И. Краткий обзор истории русской церкви от революции до наших дней / И. Андреев. Джорданвилль : Изд-во Свято-Троицкого монастыря, 1951. - 180 с.

153. Антоненко, С. Г. Конфессиональная составляющая исторического дискурса в современной России // Исторические исследования в России — II. Семь лет спустя. М. : АИРО-ХХ, 2003. - С. 282-315.

154. Атеизм и религия в современной борьбе идей. М.: Мысль, 1975.308 с.

155. Атеизм и социалистическая культура. М.: Мысль, 1971. - 134 с.

156. Атеизм, религия, современность. Л. : Наука, 1973. - 226 с.

157. Бабинов, Ю. А. Государственно-церковные отношения в СССР: история и современность / Ю. А. Бабинов. — Симферополь : Таврия, 1991. -124 с.

158. Бабкин, М. А. Духовенство Русской православной церкви и свержение монархии (начало XX в. конец 1917 г.) / М. А. Бабкин. - М. : Изд.-во Гос. публ. ист. б-ки России, 2007. - 532 с .

159. Бабкин, М. А. Приходское духовенство Российской православной церкви и свержение монархии в 1917 году / М. А. Бабкин // Вопросы истории. 2003. - № 6. - С. 59-71.

160. Бабкин, М. А. Русская православная церковь и Февральская революция 1917 года / М. А. Бабкин // Вопросы истории. 2004. - № 4. - С. 332.

161. Бабкин, М. А. Святейший Синод Российской православной церкви и свержение монархии в 1917 году / М. А. Бабкин // Вопросы истории. 2005. - № 2. - С. 97-109.

162. Бабкин, М. А. Современная российская историография взаимоотношений Русской православной церкви и государства в начале XX века (досоветский период) / М. А. Бабкин // Отечественная история. 2006. -№6.-С. 170-180.

163. Баделин, В. И. Золото церкви: Исторические очерки / В. И. Баделин. Изд. 2-е. - Иваново : Рыбинское подворье, 1995. - 400 с.

164. Базаров, Б.В. Общественно-политическая жизнь 1920-1950-х годов и развитие литературы и искусства Бурятии / Б.В. Базаров. — Улан-Удэ: БИОН, 1995.- 193 с.

165. Бакаев, Ю. И. История государственно-церковных отношений в России / Ю. И. Бакаев : учеб. пособие. Хабаровск : Изд-во Хабар, гос. техн. ун-та, 1994. - 84 с.

166. Бакаев, Ю. И. Власть и религия: история отношений (1917-1941) / Ю. И. Бакаев. Хабаровск : Изд-во Хабар, гос. техн. ун-та, - 2002. - 199 с.

167. Бакаев Ю.Н., С.Ю. Симорот. Власть и религия: история отношений (1941-1990). Хабаровск : Изд-во Тихоокеан. гос. ун-та, 2006. -139 с.

168. Барменков, А. И. Свобода совести в СССР / А. И. Барменков. М. : Мысль, 1979. - 223 с. ; То же. - 2 изд. - 1986.

169. Басалаев, А. Е. Церковно-приходские школы и школы грамоты Забайкальской области 1884—1917 гг. / А. Е. Басалаев. Чита : Изд-во Забайкал. ГПУ, 2002. - 280 с.

170. Беляев, В. Против контрреволюционной деятельности церковников / В. Беляев. Л. : Изд-во Ленингр. Совета РК и КД, 1939. - 42 с.

171. Бердяев, Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н. А. Бердяев. М. : Наука, 1990. - 220 с.

172. Бердяев, Н. А. Русская религиозная психология и коммунистический атеизм. — Париж, 1931.

173. Боголепов, А. Церковь под властью коммунизма / А. Боголепов. -Мюнхен, 1958. 204 с.

174. Бойко, Т. В. Русская православная церковь и национальный вопрос в Гражданскую войну в России // Проблемы этнофобии в контексте исследования массового сознания. М., 2004.

175. Бойков, И. Учитель и антирелигиозная пропаганда / И. Бойков. -Новосибирск, 1928. — 17 с.

176. Бойцов, Н. Святейшая контрреволюция / Н. Бойцов. М.; Л., 1931.

177. Бонч-Бруевич, В. Д. «Живая церковь» и пролетариат / В. Д. Бонч-Бруевич. М. : Жизнь и знание. 1927. - 62 с.

178. Борис (Рукин). О современном положении Русской православной патриаршей церкви / Борис (Рукин). М., 1927. — 16 с.

179. Боярский, А. И. Церковь и демократия: Спутник христианских демократов / А. И. Боярский. Птг.: Кооп. Т-во духовных писателей «Соборный разум», 1918. - 32 с.

180. Бражник, И. И. Право. Религия. Атеизм: Правовое содержание научного атеизма / И. И. Бражник. Киев : Наукова думка, 1989. - 206 с.

181. Брихничев, И. Патриарх Тихон и его церковь / И. Брихничев. М. : Красная новь, 1923. - 21с.

182. Бухарин, Н. Азбука коммунизма / Н. Бухарин, Е. Преображенский. Самара, 1920. -224 с.

183. Бухарин, Н. Реконструктивный период и борьба с религией / Н. Бухарин. -М., 1929.

184. Василевский, В. И. Главный обвиняемый // Книга памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. Чита : Поиск, 2007. - Т. 5.- С. 201-204.

185. Василевский, В. И. Забайкальская белая государственность в 1918-1920 гг. Краткие очерки истории / В. И. Василевский. — Чита : Поиск, 2000. 182 с.

186. Василенко, В. Офицеры в рясах. Духовенство в царской армии / В. Василенко. — М. : ГОИЗ, 1930. 112 с. ; То же. - 1928; То же. - 2-е изд. -1932.

187. Васильева, О: Ю. Красные конкистадоры / О. Ю. Васильева, П. Н. Кнышевский. М. : Соратник, 1994. - 270 с.

188. Васильева, О. Ю. Русская православная церковь в 1927-1943 годах / О. Ю. Васильева// Вопросы истории. 1994. - № 4. - С. 35-46.

189. Васильева, О. Ю. Русская Православная Церковь в политике Советского государства в 1943-1948 гг. / О. Ю. Васильева. М. : Институт Российской истории, 2001. - 214 с.

190. Васильева, О. Ю. Русская православная церковь и Советская власть в 1917-1927 годах / О. Ю. Васильева // Вопросы истории. 1993. - № 8.- С. 40-54.

191. Введенский, А. И. За что лишили сана бывшего патриарха Тихона • : (речь прот. А. И. Введенского, произнесенная на заседании 2-го

192. Всероссийского священного поместного церковного собора 3 мая в Москве) / А. И. Введенский. М. : Красная новь, 1923. - 60 с.

193. Введенский, А. И. Церковь и государство : (очерк взаимоотношений церкви и государства в России, 1918-1922 гг.) / А. И. Введенский. М. : Мосполиграф, 1923. - 253 с.

194. Введенский, А. И. Церковь и революция (Уход Патриарха Тихона) / А. И. Введенский. Петроград, 1922.466

195. Введенский, А. И. Церковь Патриарха Тихона / А. И. Введенский. -М., 1923.-77 с.

196. Венедиктов, Д. Палачи в рясах. (Прошлое русского духовенства) / Д. Венедиктов. Л. : ЛОИЗ, 1933. - 175 с.

197. Венедиктов, Д. Попы: провокаторы, тюремщики, погромщики / Д. Венедиктов. М. : Атеист, 1930. - 119 с.

198. Воинствующее безбожие в СССР за 15-лет. 1917-1931 : сборник статей. М. : ГАИЗ, 1932. - 527 с.

199. Воронцов, Г. В. Борьба КПСС за атеистическое воспитание трудящихся в годы первой пятилетки (1928-1932) / Г. В. Воронцов. Л., 1956.

200. Воронцов, Г. В. Ленинская программа атеистического воспитания в действии (1917-1937) / Г. В. Воронцов. Л. : Изд-во ЛГУ, 1973.- 170 с.

201. Вострышев, М. И. Божий избранник: Крестный путь святителя Тихона, Патриарха Московского и всея России / М. И. Вострышев. М. : Современник, 1991. - 189 с.

202. Вострышев, М. Патриарх Тихон / М. Вострышев. М. : Молодая гвардия, 1995. - 302 с. ; То же. - 2-е изд. - 1997.

203. Вяткин, В. Государственно-церковные отношения в России при Временном правительстве / В. Вяткин // Государственная служба. — 2008. № 4 (54) июль-август. - С. 196-202.

204. Гараджа, В. И. Переосмысление / В. И. Гараджа // На пути к свободе совести. М., 1989. - С. 19-28.

205. Гараджа, В. И. Социология религии / В. И. Гараджа. М., 1995.

206. Гарковенко, Ф. И. Внутрицерковная и междуцерковная борьба в православии в период социальной революции / Ф. И. Гарковенко // Религия и идеологическая борьба. М., 1974.

207. Головушкин, Д. А. Обновленческое движение в Русской православной церкви (февраль октябрь 1917 г.) / Д. А. Головушкин //

208. Свобода совести в России: исторический и современный аспекты. М., 2004.- С. 354-357.

209. Гольст, Г. Р. Религия и закон / Г. Р. Гольст. М. : Юридическая литература, 1975. - 109 с.

210. Гордиенко, Н. С. Критика новых тенденций современного православия / Н. С. Гордиенко. Л.: Знание, 1974. — 32 с.

211. Гордиенко, Н. С. Основы научного атеизма / Н. С. Гордиенко. -М.: Высш. шк., 1988. 199 с.

212. Гордиенко, Н. С. Современное русское православие / Н. С. Гордиенко. Л. : Лениздат, 1987. - 302 с.

213. Гордиенко, Н. С. Эволюция русского православия (20-е 80-е гг. XX столетия) / Н. С. Гордиенко. - М. : Знание, 1984. - 64 с.

214. Горев, М. Церковные богатства и голод в России / М. Горев. М. : Госиздат, 1922. -20 с.

215. Грекулов, Е. Нравы русского духовенства / Е. Грекулов. М. : Атеист, 1929.-39 с.

216. Грекулов, Е. Ф. Московские церковники в годы реакции / Е. Ф. Грекулов. М. : ОГИЗ : Московский рабочий : тип. «Гудок», 1932. - 48 с.

217. Григоренко, А. Ю. Церковно-государственные отношения в современной России и проблема религиозной свободы и нетерпимости / А. Ю. Григоренко // Вступая в третье тысячелетие: религиозная свобода в плюралистическом обществе. — М., 2000. — С. 117-118.

218. Далгатов, А. Г. «Оппозиционная религиозность» в Советской России (окт. 1917 конец 1930-х годов) / А. Г. Далгатов. - СПб., 2002.

219. Дацышен, В. Г. Христианство в Китае: история и современность / В. Г. Дацышен. М. : Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2007. - 240 с.

220. Двадцатилетие отделения церкви от государства : сборник статей.- М. : ОГИЗ-ГАИЗ, 1938. 96 с.

221. Демьянов, А. И. Религиозность: тенденции и особенности проявления / А. И. Демьянов. — Воронеж: Изд-во Воронеж. Ун-та, 1984. 184 с.

222. Демьянов, А. И. Факты против измышлений (миф о «религиозном возрождении») / А. И. Демьянов. — Воронеж: Центр.-Чернозем. КН. изд-во, 1989.- 126 с.

223. Деятели Октября о религии и церкви: Статьи. Речи. Беседы. Воспоминания. М. : Мысль, 1968. - 240 с.

224. Долотов, А. С. К вопросу об изучении религиозного движения и отмирания религиозных верований // Культура Бурятии. 1932. - № 1. - С. 42-50.

225. Долотов, А. С. Церковь и сектантство в Сибири / А. С. Долотов. -Новосибирск: Сибкрайгиз, 1930.- 128 с.

226. Доржиев Д.Л. К вопросу о проведении «антирелигиозной кампании в Бурятии на рубеже 1920-30-х гг. // Бурятский буддизм: история и идеология. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997. С. 66-78.

227. Дулов, А. В. Православная церковь в Восточной Сибири в XVII — начале XX вв. / А. В. Дулов, А. П. Санников. Иркутск: МИОН при ИГУ, 2006.-323 с.

228. Дулов, А. В. Русское православие: очерк истории / А. В. Дулов. -Улан-Удэ : ИПК ВСГАКИ, 2000. 303 с.

229. Дьяконов, Л. П. Советские законы о церкви / Л. П. Дьяконов. Л. : Госиздат, 1926. - 56 с.

230. Дягилев, Д. В. Церковники и сектанты на службе контрреволюции / Д. В. Дягилев. Челябинск : Областное книжное издательство, 1939. — 24 с.

231. Емельянов, Н. Е. Оценка статистики гонений на Русскую Православную Церковь в XX веке // Культура. Образование. Православие. -Ярославль, 1996. С. 248-252.

232. Емельянов, С. Н. Социально-политические последствия реакции провинциального духовенства русской православной церкви на смену политических режимов в стране в годы гражданской войны // Вестник молодых ученых. Исторические науки. 2002. - № 5. - С. 15-19.

233. Жалсараев, А. Д. Поселения, православные храмы, священнослужители Бурятии ХУП-ХХ столетий : энцикл. справочник / А. Д. Жалсараев. Улан-Удэ : Бурят, кн. изд-во, 2001. - 448 с.

234. Жиромская, В. Б. Религиозность народа в 1937 году (по материалам Всесоюзной переписи населения) / В. Б. Жиромская // Исторический вестник. 2000. - № 1 (05). - С. 105-114.

235. Зыбковец, В. Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917-1921 гг.). / В. Ф. Зыбковец. М. : Наука, 1975. - 205 с.

236. Из истории евразийства. Программные документы «евразийцев» // Октябрь 1917 г. и судьбы политической оппозиции : в 3-х ч. Гомель, 19921993. -Ч. 3.

237. Ильин, И. А. Собрание сочинений: в 10 т. / И. А. Ильин. М.: Рус. кн., 1993. - Т. 1: Путь духовного обновления. - 398 с.

238. Иноземцева, 3. П. История Русской Православной Церкви XX века в документах архивов. По трудам игумена Дамаскина (Орловского) // Архивы Русской Православной Церкви: пути из прошлого в настоящее. М., 2005. - С. 342-350.

239. Иоанн (Снычев), (архиепископ). Стояние в вере. Очерки церковной смуты / архиепископ Куйбышевский и Сызранский Иоанн (Снычев). СПб.: Царское дело, 1995. - 214 с.

240. Иоанн (Снычев), (архиепископ). Церковные деятели Русской Православной Церкви 20-30-х годов / архиепископ Куйбышевский и470

241. Сызранский Иоанн (Снычев)// Вестник Ленингр. духовной академии. 1990. -№ 2. - С. 9-35.

242. Исторические исследования в России-I: Тенденции последних лет.- М. : АИРО-ХХ, 1996. 464 с.

243. Исторические исследования в России—II. Семь лет спустя. М. : АИРО-ХХ, 2003.-560 с.

244. История религий в России.- М. : РАГС, 2002. 592 с.

245. История Русской Православной Церкви: От Восстановления Патриаршества до наших дней. Т. 1. : 1917-1970. СПб. : Воскресение, 1997.- 224 с.

246. Калинина, И. В. Православные храмы Иркутской епархии. XVII -начало XX в. / И. В. Калинина. М.: Галарт, 2000. - 494 с.

247. Кандидов, Б. П. Вредительство, интервенция и церковь / Б. П. Кандидов. М. : Безбожник, 1931. - 72 с.

248. Кандидов, Б. П. Голод 1921 г. и церковь / Б. П. Кандидов. М.; Л. : Моск. рабочий, 1932.

249. Кандидов, Б. П. Религиозная контрреволюция и интервенция 191820 гг.: (Очерки и материалы) / Б. П. Кандидов. М. : Безбожник, 1930. — 198 с.

250. Кандидов, Б. П. Церковь и гражданская война на Юге: (материалы к истории религиозной контрреволюции в годы гражданской войны) / Б. П. Кандидов. М. : Безбожник, 1931. - 295 с.

251. Кандидов, Б. П. Церковь и Октябрьская революция / Б. П. Кандидов. М. : Безбожник, 1929. - 31 с.471

252. Карташев, А. В. Очерки по истории Русской церкви / А. В. Карташев. -М.: ЭКСМО, 2006. 814 с.

253. Каулен, М. Е. Музеи-храмы и музеи-монастыри в первое десятилетие Советской власти /М. Е. Каулен. — М.: Луч, 2001. — 163 с.

254. Кашеваров, А. Н. Временные церковные управления на территориях, занятых белыми / А. Н. Кашеваров // История Русской Православной Церкви в XX веке (1917-1933 гг.). Петрозаводск, 2002. — С. 73.

255. Кашеваров, А. Н. Государственно-церковные отношения в советском обществе 20-30-х гг. (Новые и мало изученные вопросы) / А. Н. Кашеваров. СПб. : СПбГТУ, 1997. - 45 с.

256. Кашеваров, А. Н. Государство и церковь: из истории взаимоотношений Советской власти и Русской Православно Церкви, 19171945 гг. / А. Н. Кашеваров. СПб. : СПбГТУ, 1995. - 138 с.

257. Кашеваров, А. Н. Православная Российская Церковь и советское государство (1917-1922) / А. Н. Кашеваров. М. : Изд-во Крутицкого подворья : Общество любителей церковной истории, 2005. - 440 с.

258. Кириченко, М. Г. Свобода совести в СССР / М. Г. Кириченко. М. : Юридическая литература, 1985. - 198 с.

259. Клибанов, А. И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем / А. И. Клибанов. -М.: Наука, 1973. 256 с.

260. Клибанов, А. И. Религия как предмет науки / А. И. Клибанов, Л. М. Митрохин // Религии мира: История и современность. М., 1987. - С. 5-34.

261. Клочков, В. В. Закон и религия: от государственной религии в России к свободе совести в СССР / В. В. Клочков. М. : Политиздат, 1982. -160 с.

262. Клочков, В. В. Религия, государство, право / В. В. Клочков. М. : Мысль, 1978. - 287 с.

263. Клочков, В. В. Социалистическое государство, право и религиозные организации / В. В. Клочков. М. : Знание, 1984. - 64 с.472

264. Козлов, В. Ф. Свидетельствуют документы // Журнал Московской Патриархии. 1993. - № 9.

265. Конкретные исследования современных религиозных верований (методика, организация, результаты). — М.: Мысль, 1967. 244 с.

266. Константинов, Д. Гонимая церковь (Русская православная церковь в СССР) / Д. Константинов. — М.: Ассоциация авторов и издателей, 1999. — 360 с.

267. Корзун, М. С. Русская православная церковь. 1917-1945 гг. Изменение социально-политической ориентации и научной несостоятельности вероучения / М. С. Корзун. Минск : Беларусь, 1987. -111 с.

268. Косых, В. И. Забайкальская епархия 1908-1923 гг. / В. И. Косых. -Чита : ЗабГПУ, 2007. 204 с.

269. Косых, В. И. Забайкальская епархия накануне и в годы первой российской революции / В. И. Косых. Чита: Изд-во ЗабГПУ, 1999. - 196 с.

270. Крапивин, М. Ю. Внутриконфессиональные конфликты и проблемы межконфессионального общения в условиях советской действительности (окт. 1917 конец 1930-х годов) / М. Ю. Крапивин, А. Г. Далгатов, Ю. Н. Макаров. -СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. - 624 с.

271. Красиков, П. А. На церковном фронте (1918-1923) / П. А. Красиков. М. : Юриздат, 1923. — 311 с.

272. Красиков, А. А. Религиозный фактор в европейской и российской политике (исторический аспект) / А. А. Красиков. М.: XXI век — Согласие, 2000.- 134 с.

273. Красиков, П. А. Избранные атеистические произведения / П. А. Красиков. М.: Мысль, 1970. - 269 с.

274. Красиков, П. А. Крестьянство и религия / П. А. Красиков. М. : НКЮ, 1920.- 16 с.

275. Красников, Н. П. Эволюция социально-этических воззрений русского православия / Н. П. Красников. М. : Знание, 1986. — 64 с.473

276. Кривова, Н. А. Власть и Церковь в 1922-1925 гг.: Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства / Н. А. Кривова. М. : АИРО-ХХ, 1997. - 248 с.

277. Кривова, Н. А. Сопротивление против изъятия церковных ценностей в 1922 году // Ежегодная Богословская Конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского Института: Материалы 1992-1996 гг. М., 1996. - С. 365-372.

278. Крывелев, И. А. История религий: очерки в 2-х т. / И. А. Крывелев.- М. : Мысль, 1979. То же. - 1975 ; То же. - Изд. 2-е. - 1988.

279. Крывелев, И. А. Русская православная церковь в первой четверти XX века / И. А. Крывелев. М. : Знание, 1982. - 64 с.

280. Крыленко, Н. В. За пять лет. 1918-1922 гг.: Обвинительные речи / Н. В. Крыленко. М.-Пг. : Госиздат, 1925. — 527 с.

281. Куроедов, В. А. Религия и церковь в советском обществе / В. А. Куроедов. М. : Политиздат, 1984. —47 с.

282. Курочкин, П. К. Социальная позиция русского православия / П. К. Курочкин. М. : Знание, 1969. - 45 с.

283. Лебедев, А. Ф. Социалистическая Октябрьская революция и церковь / А. Ф. Лебедев. Сталинград : Обл. кн. изд-во, 1940. — 80 с.

284. Левитин, А. Очерки по истории русской церковной смуты : в 3-х т. Т. 1-3 / А. Левитин, В. Шавров. Кюснахт, - 1978.

285. Левитин-Краснов, А. Лихие годы. 1925-1941 / А. Левитин-Краснов.- Париж, 1977.

286. Левченко, И. В. Русская православная церковь и государство / И. В. Левченко. Иркутск : Изд-во ИГЭА, 1997. - 160 с.

287. Ленин, В. И. О значении воинствующего материализма / В. И. Ленин // Полное собрание сочинений. В 55 т. Т. 45. - С. 23-33.

288. Ленин, В. И. Социализм и религия / В. И. Ленин // Полное собрание сочинений. В 55 т. Т. 12. - С. 142-147.

289. Леонтьева, Т. Г. Православное духовенство и русская революция // К истории русских революций: События, мнения, оценки. Памяти И. И. Минца. М., 2007.

290. Лисавцев, Э. И. Критика буржуазной фальсификации положения религии в СССР / Э. И. Лисавцев. М. : Мысль, 1975. - 316 с.

291. Луначарский, А. В. Христианство или коммунизм. Диспут А. В. Луначарского с митрополитом А. Введенским / А. В. Луначарский. М., 1926.

292. Макаров, Ю. Н. Органы ВЧК — ГПУ — ОПТУ и Православная Российская Церковь (1919—1927 гг.) / Ю. Н. Макаров. Сочи : Изд-во СГУТиКД, 2007. - 252 с.

293. Макаров, Ю. Н. Русская православная церковь в условиях советской действительности (1917-1930 гг.) / Ю. Н. Макаров. Краснодар : Изд-во КубГУ, 2005. - 383 с.

294. Мащенко, В. Антирелигиозная борьба в БМАССР / В. Мащенко // Антирелигиозник. 1930. - № 8-9.

295. Митрофанов, Г. (протоиерей). История Русской Православной Церкви. 1900-1927 / протоиерей Г. Митрофанов. СПб., 2002.

296. Митыпова, Г. С. История ликвидационных процессов в контексте государственной религиозной политики советского периода (1917-1945 гг.): по материалам Национального Архива РБ, архивов ВЧК НКВД - КГБ -ФСБ // Вестник ИрГТУ. - 2006. - Вып. 6. - С. 67-75.

297. Митыпова, Г. С. Православие в истории и культуре Бурятии / Г. С. Митыпова. Улан-Удэ : Республиканская типография, 2005. - 232 с.

298. Михайлова, В. Т. Православная церковь и социум в БайкальскойI

299. Сибири в пореформенный период (1861-1916 гг.) / В. Т. Михайлова. -Улан

300. Удэ1 : Изд-во ВСГТУ, 2003. 208 с.1156. Мункин, Д. Итоги одного диспута / Д. Мункин // Жизнь Бурятии. I1929. № 2.

301. На пути к свободе совести. М. : Прогресс, 1989. — 493 с.

302. Наумова, О. Е. Иркутская епархия XVIII первая половина XIX вв. / О. Е. Наумова. - Иркутск : Изд-во ИГУ, 1996. - 272 с.

303. Нежный, А. И. Комиссар дьявола / А. И. Нежный. М. :1. Протестант, 1993. 272 с.1

304. Нейтман, М. JI. К контрреволюционной деятельности церкви в Забайкалье // Вопросы истории Сибири. Томск, 1979. - С. 129-135.

305. Нечаев, М. Г. Церковь на Урале в период великих потрясений, 1917-19^2 гг. / М. Г. Нечаев. Пермь, 2004. - 334 с.

306. Николаев, Э. А. Культурно-исторические трансформации православия и ислама и общественный дискурс в России (XIX — начало XXI вв.) / Э. а1 Николаев. Улан-Удэ : Изд-во БНЦ СО РАН, 2006. - 243 с.

307. Новиков, П. А. Гражданская война в Восточной Сибири / П. А.I

308. Новиков. М. : Центрполиграф, 2005. - 415 с.i

309. Новикова, Т. М. Восточносибирские епархии РусскойIправославной церкви и события Февраля 1917 г. // 1917 год в российской и мировой истории. Красноярск, 2007. - С. 389-393.

310. Овсиенко, Ф. Г. Место и роль государственно-церковных отношений в политике российского государства / Ф. Г. Овсиенко, Н. А. Трофимчук // Государственно-церковные отношения в России. М., 1995.

311. Одинцов, М. И. Декларация митрополита Сергия от 29 июля 1927 г. и борьба вокруг нее. Вступительная статья, комментарии и подготовка текста к публикации // Диспут. 1992. - № 1. - С. 174-203 ; № 2. - С. 182-197.

312. Одинцов, М. И. «Дело» патриарха Тихона. Вступительная статья, комментарии и подготовка текста к публикации // Отечественные архивы. -1993.-№6.-С. 46-71.

313. Одинцов, М. И. Государство и церковь (История взаимоотношений. 1917-1938 гг.) / М. И. Одинцов. М. : Знание, 1991. - 64 с.

314. Одинцов, М. И. Государство и церковь в России: XX век. / М. И. Одинцов. М. : Луч, 1994. - 171 с.

315. Одинцов, М. И. Русская православная церковь в XX веке: история, взаимоотношения с государством и обществом / М. И. Одинцов. М. : Центральный дом духовного наследия : Объединение исследователей религии, 2002. - 312 с.

316. Олещук, Ф. Десять лет Союза воинствующих безбожников СССР / Ф. Олещук. М. : ГАИЗ, 1936. - 79 с.

317. Олещук, Ф. П. XVII съезд ВКП(б) и задачи антирелигиозной работы / Ф. П. Олещук. М. : ГАИЗ, 1934. - 100 с.

318. Олещук, Ф. П. Кто строит церкви в СССР? / Ф. П. Олещук. М.-Л., 1929.

319. Очерки истории культуры Бурятии. Т.1./ АН СССР. Сиб. отд-ние. БИОН. Улан-Удэ, 1972. - 490 с.

320. Очерки истории культуры Бурятии. Т.2: Советский период/ АН СССР. Сиб. отд-ние. Бурят, фил. БИОН. Улан-Удэ, 1974. - 647 с.

321. Павлюк, В. П. Психология современных верующих и атеистическое воспитание / В. П. Павлюк. — Львов : Вища школа, 1976. 89 с.

322. Паламарчук, А. В. Силовые структуры Сибири и Православная Церковь в 1920-1930 гг. / А. В. Паламарчук // Силовые структуры как социокультурное явление: история и современность. Иркутск, 2001. - С. 167-168.

323. Парнищев, А. С. Церковная контрреволюция и гражданская война / А. С. Парнищев. М.; Л., 1930.

324. Патриарх Сергий и его духовное наследие. М. : Моск. патриархия, 1947. - 416 с.

325. Персиц, M. М. Отделение церкви от государства и школы от церкви в СССР / M. М. Персиц. М. : Изд-во АН СССР, 1958. - 198 с.

326. Петров, С. Г. Документы делопроизводства Политбюро ЦК РКП(б) как источник по истории Русской церкви (1921-1925 гг.) / С. Г. Петров. М. : РОССПЭН, 2004. - 406 с.

327. Петрушин Ю.А. Власть и религиозная психология крестьян 19201930-х гг. в сибирской историографии // Конфессии народов Сибирй^в XVII -начале XX вв.: развитие и взаимодействие. Иркутск: Анонс, 2005. - С. 193199.

328. Плаксин, Р. Ю. Крах церковной контрреволюции в 1917-1923 гг. / Р. Ю. Плаксин. М. : Наука, 1968. - 192 с.

329. Плаксин, Р. Ю. Тихоновщина и ее крах: позиция православной церкви в период Великой Октябрьский революции и гражданской войны / Р. Ю. Плаксин. Л. : Лениздат, 1987. - 206 с.

330. Покровская C.B. «Выстрел в будущее» : Союз воинствующих безбожников в СССР // Преподавание истории в шк. 2007. № 7. С.30-37.

331. Покровский, H. Н. Время публиковать источники // Вестник РГНФ. 1996.-№ 1.-С. 11-21.

332. Покровский, H. H. Документы Политбюро и Лубянки о борьбе с церковью в 1922-1923 гг. // Ученые записки. Российский Православный университет ап. Иоанна Богослова. Вып. 1. - М., 1995. - С. 125-173.

333. Покровский, H. Н. Источниковедение советского периода: Документы Политбюро ЦК РКП (б) — ВКП (б) первой половины 1920-х гг. // Археографический ежегодник за 1994 г. М., 1996. - С. 18-46.

334. Польский, М. Новые мученики российские : в 2-х т. / М. Польский. -Нью-Йорк, 1949-1957.

335. Попов, А. В. Временные Высшие церковные управления на территориях, контролируемых белогвардейскими правительствами // История белой Сибири. Кемерово : Кузбассвузиздат, 2005. - С. 180-188.

336. Попов, А. В. Российское православное зарубежье: История и источники : с приложением систематической библиографии / А. В.-Попов. -М. : ИПВА, 2005. 619 с.

337. Попов, А. В. Церковь в годы реакции и революции. Опыт краеведческого исследования / А. В. Попов. М.-Иваново : ОГИЗ, 1931. - 91с.

338. Поспеловский, Д. В. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР / Д. В. Поспеловский. М. : ББИ, 1996. - 408 с.

339. Поспеловский, Д. В. Русская православная церковь в XX веке / Д. В. Поспеловский. М. : Республика, 1995. - 511 с.

340. Правда о религии. М. : Изд-во Московской патриархии, 1942. —457 с.

341. Прядеин, В. С. Актуальные вопросы методологии истории / В. С. Прядеин. Екатеринбург, 1995.

342. Путинцев, Ф. М. Выборы в Советы и разоблачение поповщины / Ф. М. Путинцев. М. : ГАИЗ, 1937. - 92 с.

343. Путинцев, Ф. М. Церковь и государство // ХХ-летие отделения церкви от государства. М., 1938.

344. Pap, Г. (А. Ветров). Плененная Церковь: очерк взаимоотношений между церковью и властью в СССР / Г. Pap (А. Ветров). Франкфурт-на-Майне : Посев, - 1954. - 113 с.

345. Регельсон, JL Трагедия Русской Церкви. 1917-1945 / JI. Регельсон.- Париж : ИМКА-пресс, 1977. 500 с.

346. Рожницын, В. Тихоновцы, обновленцы и контрреволюция / В. Рожницын. M.-JI. : Госиздат, 1926. - 30 с.

347. Розенбаум, Ю. А. Советское государство и церковь / Ю. А. Розенбаум. М., 1985.

348. Румянцев, Н. В. Православные праздники, их происхождение и классовая сущность. М., 1936.

349. Русак, В. С. История Российской церкви от основания до наших дней / В. С. Русак. — Джорданвилль : Свято-Троицкий монастырь. 1993. — 580 с.

350. Русак, В. С. Пир сатаны. Русская Православная Церковь в «Ленинский» период (1917-1924) / В. С. Русак. Лондон ; Канада : Заря. -1991. -216 с.

351. Русская Православная Церковь 988-1988. Вып. 2 : Очерки истории 1917-1988 годов. М. : Изд-во Московской патриархии, 1988. - 111 с.

352. Русское православие: вехи истории. М. : Политиздат, 1989. - 719с.

353. Саввин, Д. Гонения на православие и раскольничество в Читинско-Забайкальской епархии (1920-е нач. 1930-х гг.) // Православное Забайкалье.- Чита, 2004. С. 228-239.

354. Саввин, Д. Читинско-Забайкальская епархия в 1917-1936 гг. // Православие в Забайкалье: история и современность. Чита, 2004. - С. 27-35.

355. Савельев, А. Н. Емельян Ярославский — пропагандист марксистского атеизма / А. Н. Савельев. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1976. -103 с.

356. Савельев, С. Н. Бог и комиссары (к истории комиссии по отделению церкви от государства при ЦК ВКП (б) — антирелигиозной комиссии) // Религия и демократия. М., 1993. - С. 164-216.

357. Савельев, С. Н. Протоколы антирелигиозных мудрецов // Религия и свободомыслие в культурно-историческом процессе. Л., 1991. - С. 143— 155.

358. Свобода совести в России: исторический и современный аспекты : сборник докладов и материалов межрегиональных научно-практических семинаров и конференций. 2002-2004 гг. М. : Российское объединение исследователей религии, 2004. — 624 с.

359. Свобода совести в России: исторический и современный аспекты. Вып. 3. М. Российское объединение исследователей религии, 2006. - 569 с.

360. Свобода совести в России: исторический и современный аспекты. Вып. 2. М. : Российское объединение исследователей религии, 2005. - 564 с.

361. Свобода совести в России: исторический и современный аспекты. Вып. 6. М.-СПб. : Российское объединение исследователей религии, 2008. -400 с.

362. Семашко, Н. Вопрос о «мощах» с научно-медицинской точки зрения // Революция и церковь. 1919, № 1.

363. Семенникова, Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизаций / Л. И. Семенникова. М. : КДУ, 2003. - 752 с.

364. Сирин, А. Д. Святотатцы // Исторические судьбы православия в Сибири. Иркутск : ИрГТУ, 1997. - С. 94-102.

365. Скворцов-Степанов, И. И. О живой церкви / И. И. Скворцов-Степанов. М., 1922.

366. Скворцов-Степанов, И. И. Основные течения в антирелигиозной пропаганде / И. И. Скворцов-Степанов. М., 1925.

367. Степанов (Русак), В. Свидетельство обвинения: церковь и государство в Советском Союзе / В. Степанов (Русак). Нью-Йорк ; Джорданвиль, 1987.

368. Степанов, И. Задачи и методы антирелигиозной пропаганды / И. Степанов. М.-Л., 1925.

369. Стратонов, И. А. Русская церковная смута (1921-1931) / И. А. Стратонов. Берлин. - 1932. - 205 С.

370. Стратонов, И. Русская церковная смута 1921-1931 гг. // Из истории христианской церкви на родине и за рубежом. М., 1995.- С. 29-173.

371. Терехина, Т. А. Духовная связь Белой армии и Церкви в годы гражданской войны // История белой Сибири. Кемерово : Кузбасвузиздат, 2005.-С. 191-195.

372. Терновая, И. И. Иркутская епархия в годы политических репрессий 1920-1930-х гг. // Из истории Иркутской епархии. Иркутск, 1998.

373. Терновая, И. И. Иркутские священнослужители жертвы массовых политических репрессий 1920-1930-х годов // Церковь и государство: история и современность. Иркутск, 2005.

374. Титлинов, Б. В. Новая церковь / Б. В. Титлинов. Пг.-М. : Петроград, 1923. - 85 с.

375. Титлинов, Б. В. Православие на службе самодержавия в русском государстве / Б. В. Титлинов. Л. : Госиздат, 1924. - 210 с.

376. Титлинов, Б. В. Приходские задачи обновленческого движения / Б. В. Титлинов. Самара : Церковная жизнь, 1926. - 7 с.

377. Титлинов, Б. В. Церковь во время революции / Б. В. Титлинов. -М.-Пг. : Былое, 1924. 192 с.

378. Трифонов, И. Я. Раскол в Русской Православной Церкви (19221925) // Вопросы истории. 1972. - № 5. - С. 64-77.

379. Троцкий, JI. Д. В борьбе за новый быт / JL Д. Троцкий. М., 1924.

380. Тубанов, С. Церковь на службе врагов народа / С. Тубанов. — Свердловск : Свердгиз, 1940. — 100 с.

381. Урсынович, С. Отделение церкви от государства в связи с постановкой данного вопроса в современном русском законодательстве / С. Урсынович. Саратов, 1921.

382. Фиолетов, Н. Н. Церковь и государство по советскому праву / Н. Н. Фиолетов. Саратов : В.З. Языков, 1923. - 88 с.

383. Фирсов, С. JI. Была ли безбожная пятилетка? // Независимая газета. 2002. - 30 окт.

384. Харченко, JI. Н. Миссионерская деятельность православной церкви в Сибири (вт. пол. XIX в. февраль 1917 г.): Очерк истории / JI. Н. Харченко. - Спб. : Нестор, 2004. - 180 с.

385. Харченко, JI. Н. Православная церковь в культурном развитии Сибири (вт. пол. XIX в. февраль 1917 г.): Очерк истории / JL Н. Харченко. -СПб. : Изд-во Политехи, ун-та, - 2005. - 512 с.

386. Хрестоматия по истории России. 1917-1940. М., 1995.

387. Цыпин, В. А. (священник). Русская православная церковь 19251938 / священник В. А. Цыпин. М. : Изд-во Сретенского монастыря. 1999. -429 с.

388. Цыпин, В. История Русской Православной Церкви: Синодальный и новейший периоды. 1700-2005 / В. Цыпин. М. : Изд. Сретенского монастыря, 2006. - 816 с.

389. Цыпин, В. История Русской церкви / В. Цыпин. М. : Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1997. - 831 с.

390. Цыпин, В. Русская православная церковь 1917-1925 гг. / В. Цыпин. М. : Изд-во Сретенского монастыря, 1996. — 336 с.

391. Цыремпнлова, И. С. Религия и власть в Республике Бурятия: история взаимоотношений (1917-1940 гг.) / И. С. Цыремпилова. Улан-Удэ : ИПК ВСГАКиИ, 2000. - 162 с.

392. Чемерисский, Н. А. Изъятие в 1922 г. церковных ценностей для помощи голодающих // Вопросы истории религии и атеизма. Вып. 10. М., 1962.-С. 186-212.

393. Чимитова, Д. К. Национальные районы Сибири 1920-1930-х гг. в отечественной историографии: экономика и культура / Д. К. Чимитова. -Улан-Удэ : Изд-во БГУ, 2005. 286 с.

394. Шафаревич И. Законодательство о религии в СССР. Париж, 1973. -80 с.

395. Шильдяшов, И. М. Религия в Сибири и атеистическое воспитание / И. М. Шильдяшов. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1982. - 207 с.

396. Шишкин, А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола русской православной церкви / А. А. Шишкин. — Казань : Изд-во Казан, ун-та, 1970. 358 с.

397. Шкаровский, М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века // Ученые записки. Вып. 6. Церковная история XX века и обновленческая смута. СПб. : Индрик, 2000. - С. 5-51.

398. Шкаровский, М. В. Петербургская епархия в годы гонений и утрат 1917-1945 / М. В. Шкаровский. СПб.: Лики России, 1995. - 207 с.

399. Шкаровский, М. В. Русская православная церковь при Сталине и Хрущёве / М. В. Шкаровский. М. : Крутицкое патриаршее подворье, 1999. -400 с.

400. Штейман, М. Отделение церкви от государства // ХХ-летие отделения церкви от государства. М., 1938.

401. Шутова, О. С. Государственно-конфессиональные отношения: Россия. XX век // Человек, природа, общество. М., 2001.484

402. Эйнгорн, И. Д. Октябрьская революция и позиции церковников Западной Сибири: (Материалы в помощь лекторам и докладчикам) / И. Д. Эйнгорн. Новосибирск : Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1969. - 16 с.

403. Эйнгорн, И. Д. Очерки истории религии и атеизма в Сибири (19171937гг.) / И. Д. Эйнгорн. Томск : Изд-во Том. ун-та, 1982. — 224 с.

404. Эйнгорн, И. Д. Теократическая концепция православной церкви и особенности ее реализации в Сибири (1917-1920 гг.) // Региональные процессы в Сибири в контексте российской и мировой истории. -Новосибирск, 1998. С. 201-203.

405. Юрин, А. Под маской религии / А. Юрин. М. : ОГИЗ ГАИЗ, 1939. -80 с.

406. Ярославский, Е. М. 12 фунтов сибирских мощей // Советская Сибирь. 1921.

407. Ярославский, Е. М. На одном из боевых участков // Антирелигиозник. 1929. - № 7.

408. Ярославский, Е. М. О самокритике в СВБ // Антирелигиозник. — 1929. -№ 12.

409. Ярославский, Е. М. Против религии и церкви / Е. М. Ярославский. -М., 1932.1.. Авторефераты диссертаций

410. Абдулов, Н. Т. Уфимская епархия в системе государственно-церковных отношений: 1917-1991 : автореф. дис. . д-ра. ист. наук / Н. Т. Абдулов. Уфа, 2006. - 24 с.

411. Агафонов, П. Н. Эволюция государственно-церковных отношений в 1920-1929 гг. (на материалах Пермской епархии) : автореф. дис. . канд. ист. наук / П. Н. Агафонов. Пермь, 2002. - 23 с.

412. Алексеев, В. А. Государственно-церковные отношения: содержание, характер, тенденции эволюции (на материалах истории послеоктябрьского (1917) периода XX века) : дис. в виде науч. докл. . д-ра ист. наук / В. А. Алексеев. М., 1994.

413. Алексеев, Н. П. Характер религиозности в среде колхозного крестьянства и основные факторы ее преодоления : автореф. дис. . канд. филос. наук / Н. П. Алексеев. М., 1966.

414. Аленов, А. Н. Власть и церковь в русской провинции в 1917-1927 гг. (на материалах Тамбовской губернии) : автореф. дис. . канд. ист. наук / А. Н. Аленов. Тамбов, 2004.

415. Альмяшева, Л. Отделение церкви от государства и атеистическое воспитание трудящихся Мордовии в 1917-1925 гг. : Автореф. дис. . канд. ист. наук / Л. Альмяшева. Саранск, 1975. - 20 с.

416. Анахина, М. В. История Русской православной церкви в Забайкалье (XVII начало XX вв.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / М. В. Анахина. -Улан-Удэ, 2000. - 24 с.

417. Андреева, О. В. Критика англо-американской буржуазной историографии современного положения православной религии и церкви в СССР : автореф. дис. . канд. ист. наук / О. В. Андреева. М., 1987.

418. Басова, Н. А. Русская Православная Церковь в Карелии в 1918-1941 гг. : автореф. дис. . канд. ист. наук / Н. А. Басова. Петрозаводск, 2006. - 21 с.

419. Билоус, О. М. Государственно-церковные отношения как объект политологического анализа : автореф. дис. . канд. полит, наук / О. М. Билоус. Киев, 2004.

420. Ванина, И. Ю. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Северо-Восточной Азии (середина XVII середина XIX в.) : дис. . канд. ист. наук / И. Ю. Ванина. - Иркутск, 1995. - 270 с.486

421. Ворончихин, А. Е. Борьба Коммунистической партии за осуществление ленинской политики по отношению к религии и церкви в период 1917-1920 гг. (на материалах Вятской губернии) : автореф. дис. . канд. ист. наук / А. Е. Ворончихин. М., 1972.

422. Глебов, Г. Деятельность Коммунистической партии по осуществлению Ленинской политики в отношении религии и церкви 1917-1925 гг. (на материалах Поволжья) : автореф. дис. . канд. ист. наук / Г. Глебов. М., 1985.

423. Говорова, И. В. Изъятие церковных ценностей в 1922 г. в контексте государственно-церковных отношений : автореф. дис. . канд. ист. наук / И. В. Говорова. М., 2006. - 27 с.

424. Головушкин, Д. А. Обновленческое движение в Русской православной церкви в 1905-1925 гг. : автореф. дис. . канд. ист. наук / Д. А. Головушкин. Ярославль, 2002. — 26 с.

425. Демьянов, А. И. Критика идеологии истинно православного христианства (по материалам социологического исследования в центральных областях РСФСР) : автореф. дис. . канд. филос. наук / А. И. Демьянов. Л., 1974.

426. Доброновская, А. П. Религиозная жизнь населения Приенисейского региона на переломе эпох (1905-1929 гг.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / А. П. Доброновская. Красноярск, 2007. - 24 с.

427. Дроботушенко, Е. В. Православные монастыри Забайкалья во второй половине XIX начале XX вв. : автореф. дис. . канд. ист. наук / Е. В. Дроботушенко. - Чита, 2001. - 24 с.

428. Емельянов, С. Н. Взаимоотношения государственных органов власти и РПЦ в Центральном Чернозёмье в 1917-1922 гг. : автореф. дис. . канд. ист. наук / С. Н. Емельянов. Курск, 2000. — 22 с.

429. Жалсараев, А. Д. Становление и развитие церковно-административной системы Русской Православной Церкви в Забайкалье (середина XVII начало XX вв.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / А. Д. Жалсараев. - Улан-Удэ, 2006. - 24 с.

430. Зорина, Н. А. Становление государственно-церковных отношений на Урале: 1917-1925 гг. : автореф. дис. . канд. ист. наук / Н. А. Зорина. М., 2003.-22 с.

431. Кашеваров, А. Н. Советское государство и Русская Православная церковь в 1917-1922 гг. : дис. . д-ра ист. наук / А. Н. Кашеваров. СПб., 1998.-68 с.

432. Крапивин, М. Ю. Религиозный фактор в социально-политической жизни советского общества (окт. 1917-го конец 1920-х годов) : автореф. дис. . д-ра ист. наук / М. Ю. Крапивин. - СПб., 1999. - 40 с.

433. Кривова, Н. А. Власть и Русская Православная церковь в 1922-1925 гг. : дис. д-ра ист. наук / Кривова Н. А. М., 1998. - 60 с.

434. Майорова, Н. С. Государство, церковь, школа и их взаимоотношения в 1917-1929 гг. (на материалах Верхнего Поволжья) : автореф. дис. . канд. ист. наук / Н. С. Майорова. Кострома, 2000. - 31 с.

435. Макаров, Ю. Н. Советская государственная религиозная политика и органы ВЧК ГПУ - ОГПУ - НКВД СССР (окт. 1917-го - конец 1930-х годов) : автореф. дис. . д-ра ист. наук / Ю. Н. Макаров. - СПб, 2007. - 48 с.

436. Маленков, В. В. Государственная политика в области религии на Дальнем Востоке России (1917-1937 гг.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / Маленков В. В. Южно-Сахалинск, 2004. - 31 с.

437. Михайлов, С. В. Государство и церковь: отношения органов власти, религиозных организаций и верующих на Архангельском Севере в 1918-1929гг. : автореф. дис. . канд. ист. наук / С. В. Михайлов. Архангельск, 1998. -23 с. -:

438. Музафарова, Н. И. Политика Советского государства в религиозном вопросе в1917-1937 гг. (на материалах Урала) : автореф. дис. . д-ра. ист. наук / Н. И. Музафарова. Екатеринбург, 1992. - 37 с.

439. Набиев, Р. А. Политика Советского государства по отношению к религии и церкви в 1920-30-е гг. (на материалах национальных республик Поволжья и Приуралья) : дис. . д-ра. ист. наук / Р. А. Набиев. Казань.,1992.-445 с.

440. Нейтман, М. Л. Проведение ленинского декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» в Забайкалье (1918-1923 гг.) : автореф. дис. . канд. ист. наук/М. Л. Нейтман. Иркутск, 1974.

441. Неживых, Н. А. Взаимоотношения партийных и советских органов с Православной церковью в 1920-1929 гг. (на материалах Западной Сибири) : автореф. дис. . канд. ист. наук / Н. А. Неживых. Омск, 1998. - 19 с.

442. Новопольцева, Е. М. Партийно-государственная политика в отношении религии, церкви, верующих в 1917-1937 гг. (на материалах Казахстана) : автореф. дис. . канд. ист. наук / Е. М. Новопольцева. М.,1993.

443. Одинцов, М. И. Государственно-церковные отношения в России (на материалах отечественной истории XX века) : дис. в виде науч. докл. . д-ра ист. наук / М. И. Одинцов. М., 1996.

444. Паламарчук, А. В. Исторический опыт взаимоотношений государства и церкви в Юго-Восточной Сибири (1920-1930-х гг.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / А. В. Паламарчук. Иркутск, 2002. — 31 с.

445. Петров, С. Г. Документы делопроизводства высших партийных органов как источник по истории Русской Церкви (1922-1925 гг.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / С. Г. Петров. Новосибирск, 2000. - 26 с.

446. Плаксин, Р. Ю. Церковная контрреволюция 1917-1923 гг. и борьба с ней : автореф. дис. . канд. ист. наук/Р. Ю. Плаксин. Л., 1968.489

447. Подмарицын, А. Г. Взаимоотношения Русской православной церкви и государственных органов в Самарском регионе 1917-1941 гг. : автореф. дис. . канд. ист. наук / А. Г. Подмарицын. Самара, 2005. - 21 с.

448. Покровский, В. И. Исторический опыт борьбы КПСС против религии за атеистическое воспитание трудящихся : автореф. дис. . д-ра. ист. наук / В. И. Покровский. М., 1968.

449. Разумов, Д. С. Антицерковная политика советской власти 1921-1925 гг. (по материалам Верхнего Поволжья) : автореф. дис. . канд. ист. наук / Д. С. Разумов. Ярославль, 1997. - 19 с.

450. Санников, А. П. Организация и деятельность православной церкви на территории Прибайкалья во второй половине XVII XVIII вв. : автореф. дис. . канд. ист. наук / А. П. Санников. - Иркутск, 2004. - 30 с.

451. Снегирева, Э. А. Политическая переориентация русского православия в первое десятилетие советской власти (1917-1927 гг.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / Э. А. Снегирева. Л., 1974.

452. Тульцева, Л. А. Религиозно-бытовые пережитки у русского сельского населения (на материалах Рязанской области : автореф. дис. . канд. ист. наук / Л. А. Тульцева. М., 1970.

453. Шишкин, А. А. «Обновленческий» раскол русской православной церкви : автореф. дис. . д-ра. ист. наук / А. А. Шишкин. Саратов, 1973.

454. Цыремпилова, И. С. История взаимоотношений государства и религиозных конфессий в Бурятии в 1917-1940 гг.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / И. С. Цыремпилова. Иркутск, 2000. - 24 с.

455. Шагжина, 3. А. Миссионерская деятельность русской православной церкви в Забайкалье (2-ая половина XVII начало XX вв.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / 3. А. Шагжина. - Улан-Удэ, 2000. - 27 с.

456. Шкаровский, М. В. Русская православная церковь и религиозная политика советского государства в 1939-1964 гг. : автореф. дис. . д-ра ист. наук / М. В. Шкаровский. СПб., 1996. - 49 с.

457. Эйнгорн, И. Д. Религия, церковь и классовая борьба в Сибири в переходный период от капитализма к социализму (1917-1937 гг.) : автореф. дис. . д-ра. ист. наук / И. Д. Эйнгорн. Томск, 1985.

458. Юшин, Е. А. Англо-американская буржуазная историография взаимоотношений Советского государства и Русской православной церкви в 1917-1923 гг. : автореф. дис. . канд. ист. наук/Е. А. Юшин. М., 1988.

459. Chrysostomus, I. Kirchengeschichte Russlands der neuesten Zeit. Bd 1-Patriarch Tichon, 1917-1925 /1. Chrysostomus. Munchen-Salzburg, 1965.

460. Curtiss J. Shelton. The Russian Church and the Soviet State (1917-1950) / J. Shelton Curtiss. Boston, 1953. - P. 203, 212.

461. Davis, N. A Long Walk to the Church. Contemporary History of Russian Orthodoxy / N. Davis. USA : Westview press, 1995.

462. Fletcher, W. C. The Russian Orthodox Church underground, 1917 1970 /W. C. Fletcher. - L., 1971.

463. Kolarz ,W. Religion in the Soviet Union / W. Kolarz. L., 1961. - 296 p. Bourdeaux, M. Opium of the People. The Christian Religion in the USSR / M. Bourdeaux. - L., 1965. - P.29-30.

464. Luukkanen. A. The Party of Unbelief: The Religious Policy of the Bolshevik Party: 1917 1929 // Studia Histórica (Helsinki). - 1994. - Vol. 48.

465. Powell, D. E. Antireligious Propaganda in the Soviet Union. A Study of Mass Persuasion / D. E. Powell. Cambridge : Mass.; L., 1978.

466. V. Публикации на английском языке