Русские ереси как явление культурного перелома рубежа XV-XVI веков

Крапчунов, Даниил Евгеньевич

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Русские ереси как явление культурного перелома рубежа XV-XVI веков

Год: 2004
Автор научной работы: Крапчунов, Даниил Евгеньевич
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Великий Новгород
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русские ереси как явление культурного перелома рубежа XV-XVI веков"

РУССКИЕ ЕРЕСИ КАК ЯВЛЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО ПЕРЕЛОМА РУБЕЖА XV-XVI ВЕКОВ.

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры (философские науки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

" :и

Крапчунов Даниил Евгеньевич

На правах рукописи

Крапчунов Даниил Евгеньевич

РУССКИЕ ЕРЕСИ КАК ЯВЛЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО ПЕРЕЛОМА РУБЕЖА XV-XVI ВЕКОВ.

Специальность 24 00.01 - теория и история культуры (философские науки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Работа выполнена на кафедре теории и истории культуры государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Новгородский государственный университет им. Ярослава Мудрого».

Научный руководитель: кандидат исторических наук, доцент

Выжлецова Наталья Евгеньевна

Официальные оппоненты: доктор культурологии, старший научный сотрудник

Института русской литературы (Пушкинский дом) Российской Академии Наук (ИРЛИ РАН) Розов Александр Николаевич

кандидат философских наук, старший преподаватель Корнышова Мария Николаевна

Ведущая организация: Санкт-Петербургская художественно-

промышленная академия им. В.И. Мухиной

Защита состоится •¿¿февраля 2005 г. в -^2-часов на заседании диссертационного совета Д 212.168.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Новгородском государственном университете им. Ярослава Мудрого по адресу: 173014, Великий Новгород, Антоново, Гуманитарный институт, ауд. 3/1.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Гуманитарного института Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого.

Автореферат разослан декабря 2004г.

Маленко Сергей Анатольевич

1. Общая характеристика диссертации.

Актуальность темы исследования. Ситуацию в современном российском обществе можно охарактеризовать как культурный перелом, кризис, отражающий незавершенность процессов перехода к новой структуре ценностей. Под ценностью в данном случае подразумевается ведущая категория аксиологического дискурса. Отмеченная незавершенность затрудняет оценку событий, через которые прошла Россия на своем историческом пути. В такие моменты философия и аксиология обращаются к прошлому в поисках идеалов и, самое главное, ценностных оснований культуры - ценностного ядра, на которое опиралась отечественная история в прошлом. Чтобы понять специфику современного переломного периода необходимо обратиться к аналогичным процессам в истории. Это позволит выявить типологические черты подобных явлений и специфику современного культурного перелома и приблизит к пониманию механизма смены ценностных приоритетов эпохи.

Культурные переломы проявляются через социо-культурные явления, в которых, как в зеркале, отражаются особенности переломной эпохи. Понимание специфики ценностей культуры становится более глубоким в случае обращения к антиценностям, так как это позволяет полнее выявить комплекс положительных категорий, по аналогии с комплексом отрицательных. При исследовании особенностей перехода от Средневековья к Новому времени в России актуальным является осмысление восприятия традиционным обществом антинормы, каковой в Православии, конечно, является ересь. Таким образом, изучение русских ересей рубежа ХУ-ХУ1 вв. позволит лучше понять систему ценностей Православной традиции, составляющей ядро русской культуры и основу ее духовности.

образом, понимание сущности русских ересей изучаемого периода позволит более четко осознать специфику современного культурного перелома, через выявление механизма смены ценностных приоритетов эпохи, а также позволит приблизиться к раскрытию типологических черт культурного перелома как явления культуры, что определяет востребованность исследования.

Степень разработанности проблемы. Внимание к истории Церкви в отечественной историографии не оскудевало во все ее периоды. Но до середины XIX в. специальных работ, посвященных средневековым еретическим движениям, не было, хотя в общих трудах по истории Отечества и русской Церкви им уделялось определенное внимание (Н.С. Арцыбашев, М.М. Щербатов, Н.М.Карамзин, С.М.Соловьев). Упоминается о ересях рубежа ХУ-ХУ1 вв. в обзорах религиозных движений Русской Церкви (И. Геринг, Т.И. Буткевич), где, несмотря на преимущественную описательность и хронологический порядок изложения материала, делались попытки осмыслить их истоки.

Поиск места России в мировой культуре и смысла ее истории, пробудившийся с начала XIX в., заставлял задумываться об истоках разделения российского общества на западников и почвенников. Большинство исследователей связывали начала размежевания с событиями рубежа ХУ-ХУ1 вв., проявившимися в спорах «нестежателей» и «иосифлян». В литературе была озвучена мысль о том, что их противостояние разделило отечественную культуру на два направления. Пробуждение интереса к двум знаковым фигурам изучаемой эпохи - Нилу Сорскому и Иосифу Волоцкому неизбежно выделяло проблему русских ересей как самостоятельную. Были сделаны попытки выявить истоки учений еретиков, в контексте спора западников и почвенников: в ересях усматривались либо проявление чуждого, иноземного, либо следы местного традиционного влияния. Однако, разнообразнейшие исследования, посвященные «иосифлянам» и «заволжцам», в которых философски осмысливались процессы рубежа ХУ-ХУ1 вв. (В. Жмакин, А.Н. Пыпин, НА Булгаков, И. Хрущов, Н. Костомаров, О. Миллер, К.И. Невоструев), лишь попутно затрагивали проблему возникновения и распространения ереси на Руси кон. XV - нач. XVI вв. Исследователей интересовали, главным образом, не просто ереси как самостоятельное явление культуры, а отношение идеологов различных направлений внутри Русской церкви к еретикам.

С середины XIX в. за разными общественными движениями отечественной истории исследователи старались видеть определенные общественные группы, классы. Такой социальный подход закрепился и в вопросе по изучению ересей. Методика изучения еретических движений сводилась к выявлению «земных корней» ересей, так как они воспринимались в качестве формы революционной оппозиции феодальному устройству общества (Г.В. Плеханов). После 1917 г. еретическая прблематика получила дальнейшее развитие преимущественно у русских эмигрантов. Ереси они рассматривали в трудах, посвященных общим вопросам истории русской Церкви и религиозной мысли, как явление шатания и брожения умов в русском обществе (Г.Флоровский), как влияние западноевропейского свободомыслия на русскую религиозную жизнь (А.В. Карташев).

В советской историографии (Н.М. Никольский, И.У. Будовниц, Б.А. Рыбаков) из многих церковных тем история ересей стала наиболее популярной, их сущность осмысливалась в контексте марксистской идеологии. Определились два подхода в изучении русских ересей: первый трактует их как антифеодальное протестное движение; второй рассматривает еретические движения в контексте сохранения языческих традиций в народной культуре.

Во второй половине XX в. было опубликовано много источников, отражающих события рубежа XV-XVI вв., в том числе и по истории ересей этого периода. Внимание к изучению социо-культурных процессов переломной эпохи возросло, но подходы в изучении религиозной культуры не изменились. Появляются работы, посвященные непосредственно ересям XV-XVI вв В них решался вопрос о прогрессивности еретических движений, определялись социальные классы, которые стояли за ересями, сущность их трактуется как реформационно-гуманистическое движение. (БД Греков, Я.С. Лурье, АА Зимин, РХ. Скрынников, НА. Казакова). Была поднята проблема связей русских ересей с аналогичными явлениями в Европе и Азии. Еретические учения стали рассматриваться сквозь призму культурных явлений средневековой эпохи, неотделимости ереси от целостности религиозной системы (А.И. Клибанов, Н. Синицына, Ю.К. Бегунов, Г.М, Прохоров). Еретическая проблематика становилась предметом философского и культурологического осмысления (М.Н. Громов, А.Ф. Замалеев, ЕА Овчинникова, Э. Гордненко).

Популярность в исследовательской среде тем, связанных с протестными формами проявления религиозности, с еретическими движениями, приветствовалась в

советской историографии, но подходы, использовавшиеся в условиях господства марксистской идеологии, во многом изжили себя. В девяностые годы XXX в. появились работы, в которых делались попытки пересмотреть итоги почти двухсотлетнего изучения русской культуры рубежа ХУ-ХХУ1 вв., в том числе изучения русских ересей на основе новых теоретико-методологических оснований (А. Плигузов, АА. Алексеев, А. Григоренко и др.). Они стали рассматриваться как религиозное явление, самостоятельный культурный феномен. Несмотря на традиционно широкий научный интерес к данной проблематике, до сих пор ереси не стали предметом специального философско-культурологического анализа, четко не определена их сущность, связь с другими явлениями культурной жизни эпохи, место и значение средневековых ересей в традиционной культуре русского народа.

Общие вопросы философско-культурологического дискурса разработаны в трудах целого ряда отечественных исследователей: М.С. Каган, Ю.Н. Солонин, С.Н. Иконникова, Г.П. Выжлецов, В.П. Большаков, И.В. Кондаков, Ю.С. Степанов, АЛ. Юрганов, Л.А. Гореликов, Т.А Лисицына, В.Ю. Быстрое и др. Важная для нас парадигма исследования содержится в работах АС. Хомякова, В.Н. Лосского, И. Мейендорфа, А Кураева. Их анализ Предания представляется Актуальным для формирования нового смыслового поля изучения еретической мысли.

Теоретическое осмысление процесса динамичных изменений в культуре,* перелома традиций, смены культурных оснований - одна из наиболее дискуссионных тем современного культурологического диспута. Она привлекает внимание философов, филологов, историков, культурологов (Ж. Ле Гофф, А.И. Зайцев, Н.Б. Маньковская, Л.А. Черная, А Кантор и др.) На сегодняшний день исследователи обращаются преимущественно к специфике переломов, переходов, трансформации в культуре последних ста лет. Термин «культурный перелом» впервые был употреблен С.Ф. Платоновым по отношению к XXVII в. Большинство российских исследователей переломным называют рубеж ХУП-ХУШ в. Длительность переходных процессов, отмеченная французским историком Ж. ле Гоффом, дает теоретические основания для обращения к более раннему периоду отечественной истории, нежели рубеж ХХУП-ХХУШ вв. и даже ХХУ11 в., при определении начала культурного перелома, а именно к концу ХХУ - началу ХХУ1 вв. Таким образом, изучение русских ересей рубежа ХХУ-ХУ1 вв. представляется вполне актуальным, а также способствующим восстановлению лакун в истории отечественной культуры при переходе от Средневековья к Новому времени.

Таким образом, объектом диссертационного исследования являются русские ереси как явление социо-культурного перелома рубежа XV-XVI вв.

Предметом диссертационного исследования является проявленность сущностной специфики русских ересей на рубеже XV-XVI вв.

Цель исследования состоит в осуществлении философско-культурологического анализа русских ересей в контексте социо-культурной ситуации рубежа XV-XVI вв. на Руси. Данная цель определяет постановку и последовательное решение ряда задач:

выявить структуру, в рамках которой может быть рассмотрена ересь «sui generis», а также наиболее полно и адекватно раскрыта сущность ереси как явления культуры;

определить концепты русской культуры, с которыми соотносятся ереси;

охарактеризовать специфику восприятия ересей на Руси рубежа XV-XVI вв. в оригинальной и переводной древнерусской литературе, в произведениях устного народного творчества;

соотнести процессы, отражающие культурный перелом на Руси рубежа XV-XVI вв., с восприятием ересей в традиционной русской культуре.

Решение поставленных задач возможно на базе следующих источников: литургические тексты, содержащиеся в богослужебной литературе; сочинения отцов Церкви — ересиологов; противоеретические произведения и другие тексты борцов с ересью; сочинения самих еретиков и их современников; житийная литература; летописи; духовные стихи; произведения русских церковных деятелей различных периодов.

о феноменологический для выявления бытования изучаемого явления в собственной традиции и адекватного этой традиции восприятия объекта исследования;

о сравнительного анализа, позволяющего раскрывать пересечения и параллели в отечественной истории и близких по культуре стран и регионов, а также выявлять специфику изучаемого рубежа на фоне других периодов истории отечественной культуры;

о метод историзма, применение которого дает возможность ретроспективного рассмотрения изучаемого объекта.

Комплексное использование названных методов позволило выработать целостный философско-культурологический подход, раскрывающий сущностную специфику русских ересей рубежа XУ-XУI вв. в ценностной системе православной Традиции.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

• показано, что русские ереси - это концепт, который следует рассматривать через ценностную структуру Православия, определяемую Преданием, или Традицией Церкви как совокупным опытом полноты богообщения;

• обнаружена бинарная смысловая оппозиция ересь - вера;

• в рамках Предания выявлена зрительная (иконно-образная) специфика восприятия ереси как тьмы, мрака, противостоящих свету, сиянию, через которые проявляется вера;

• обосновано, что в традиционной культуре ересь есть искажение веры как целостного пребывания в Предании, нарушение механизмов трансляции Традиции, более того, полное отсутствие веры;

• раскрыто восприятие ереси на Руси рубежа XV-XVI вв. как утраты целостности бытия, разрыва глубинных связей между миром небесным и земным;

• обнаружен принцип «терпимости» в русской средневековой культуре и показано его применение по отношению к русским еретикам рубежа XУ-XУI вв.;

• осуществлен анализ понятия «культурный перелом» и выявлена его применимость к рубежу XV-XVI вв.;

• обосновано, что русские ереси рубежа XV-XУI вв. являются проявлением культурного перелома, отражающим его специфику как перехода к секулярным основаниям культуры.

Теоретическая и практическая значимостьработы. Материалы диссертации, положения и выводы способствуют расширению и углублению знаний о предметах религиозной культуры, пониманию процессов отечественной истории, а также могут дать импульс дальнейшему изучению специфики ценностной системы православного Предания.

учебных дисциплин таких, как «теория и история культуры», «культурная антропология», «краеведение», «народное творчество» и другим.

Апробация работы. Основные положения диссертации получили отражение в материалах научных конференций, семинаров и фестивалей, где были представлены в виде докладов, выступлений, исследовательских проектов, дискуссионного материала: Международной конференции «Бренное и вечное: Ценность и отчуждение в культурно-цивилизационных процессах» (В, Новгород, 14-16 окт. 1999); Международной XXXVIII научной конференции «Студент и научно технический прогресс» (Новосибирск, 10-14 апр. 2000); IV межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодежь, наука и образование: проблемы и перспективы» (Томск 24-25 апр. 2000); II Российском фестивале антропологических фильмов «Салехард-2000» (Салехард, 29 авг. - 4 сент. 2000); Международной конференции студентов и аспирантов «Ломоносов 2001» (М., 20-21 апр. 2001); Международной конференции «Человек-Культура-Общество. Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований» (М., 13-15 февр. 2002); Всероссийской научно-практической конференции «Милосердие и благотворительность в российской провинции» (Екатеринбург, 22-23 марта 2002); Всероссийской научной конференции «Вера как ценность» (В. Новгород, 25-27 июня 2002); Всероссийской научной конференции с международным участием Никитские чтения «Духовные начала русского искусства и образования» (В. Новгород, 9-13 мая 2003); Втором Московском международном фестивале визуальной антропологии и конференции «Традиция и объектив. В поисках цельности» (М., 24-28 мая 2004); Научно-образовательных семинарах по сетевому проекту «Культура региона в меняющемся мире: локальное и глобальное измерение»: Научно-информационный потенциал корпуса музейных источников для социально-гуманитарных исследований (Томск, 6-9 июля 2004) и Культурно-историческая традиция: локальное и глобальное измерение (М.- В. Новгород, 15-17 нояб. 2004) и других.

Основные положения диссертационного исследования использованы при проведении лекционных, практических и семинарских занятий по курсам «Культурная антропология: этнология», «Культурология», «Этнография и краеведение», «Народное творчество» в период с 2002 по 2004 гг. на философском факультете Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого, на теоретическом отделении

Новгородского областного училища искусств им. СВ. Рахманинова и в МОУ Музыкальная школа «Русского фольклора».

Основное содержание работы отражено в 11 публикациях общим объемом 2,5

л.л.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры теории и истории культуры философского факультета НовГУ им. Ярослава Мудрого 21 октября 2004 г.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав (пяти параграфов), заключения и библиографии, включающей 52 источника, 146 наименований исследовательской литературы и 53 пункта в списке справочной литературы.

11. Основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность темы, проводится обзор состояния разработанности проблематики, соответствующей теме исследования, и источников, ставится цель и задачи, описывается методологическая база диссертации, обозначаются методы исследования и научная новизна.

Первая глава «Специфика восприятия ереси в православном Предании» посвящена анализу ключевых понятий исследования: Традиция, или Предание, ересь и вера, а также их соотнесению в православном сознании

В первом параграфе «Предание и Традиция в Православии» Предание рассматривается как система хранения и передачи особого консервативного восприятия ценностей веры в рамках Православия. Выявляется главенство Предания как системообразующей категории мировидения в православной традиции.

Этимологический анализ терминов «Предание» и «Традиция» показал, что в рамках христианской культуры это взаимозаменяемые термины, поэтому в диссертации они употребляются как синонимы, отличаясь от предания, или традиции, написанных со строчной буквы (В.Н. Лосский). Начиная с греческих и латинских корней этих слов, они постоянно взаимообогащались значениями. Можно выделить три основных группы значений этих терминов: 1. Бытовые значения - рассказ, повествование о чем-либо. 2. Эта группа значений связана с самим процессом передачи и передаваемым в его рамках: передача, передавание знаний, навыков, предметов материальной культуры. 3. Предание и Традиция, употребляемые в религиозных смыслах. Эта группа значений

выявляет образовательный аспект Предания, выражаемый как во-ображивание в человеке передаваемого и подразумевающий рождение «нового человека» через передачу ему священного.

Вторая и третья группа значений «Предания» связаны с мистериальным характером передачи веры (А.Кураев). Предание есть свидетельство истинности веры, ее хранилище. Мнстериальный характер передачи веры определяет специфику передачи и, самое главное, восприятия веры в православной Традиции, а именно нконно-образный его характер. Различием понимания Предания на Западе и Востоке объясняется принципиальная невербалнзуемость полноты предаваемой веры в православном Предании и нетождественность современных представлений о вере как вероучении и понимания специфики веры в традициях Православия. Постижение веры в православном Предании существенно отличается от научения, изучения основ веры, которое возможно в католичестве.

На Востоке веру можно увидеть, познать всей целостностью бытия через раскрытие собственного опыта в опыте Церкви, который и есть Предание. Вера выражается через концепты «света», «сияния»; только она просвещает ум, ведет к познанию, причем дает глубинное, целостное знание, реализуя образовательную функцию Предания и осуществляя предназначение религии, через благодатное сообщение с Богом. В Предании человек несводим к социально-экономическим условиям своего существования и личному бытию: он приобщается Божеству через расширение собственного опыта до опыта всей полноты Церкви, расширение горизонтов своего существования. Вхождение в веру происходит через обрядовое ее постижение/выражение, которые есть предания, вводящие в Предание (В Лосский, А. С. Хомяков).

Главным вызовом существованию Предания являются ереси. Они заставляют нарушить молчание о вере, основанное на убежденности в принципиальной невыразимости ее полноты. Ответ на возражения в адрес веры, церковной Традиции, со стороны еретиков высказывают соборы отцов, собранных для рассмотрения опыта, принимаемого не всей Церковью, на предмет его совместимости с Преданием.

Во втором параграфе «Ересь в христианской Традиции» рассматривается специфика восприятия ереси в рамках Предания и выявляются концепты, соотносимые с ересями. Под концептами в диссертации понимается как бы сгусток культуры, в виде которого она входит в ментальный мир человека - носителя культурных ценностей и

через который исследователь сам входит в изучаемую сферу культуры. Анализ источников показывает, что вера в Предании тождественна свету, сиянию, а ересь в литургических текстах проявляется через тьму, мрак, скверну. Вера просвещает ум, очищает чувства и ведет к святости, а ересь, напротив, искажает образ веры, помрачает ум и всю жизнь еретика. Если с полным воплощением веры связана святость, то ересь олицетворяет грех как причину и следствие еретического образа жизни и мысли. Анализ концептов, через которые проявляются вера и ересь, показывает их полную семантическую противоположность. Ересь - это искажение веры и ее образа, нарушение целостности передачи Традиции.

С позиций верующего, еретик является неверующим (неверным). Этот тезис неприемлем для современного понимания, так как для логико-понятийного мышления иная вера не есть неверие. В традиционной культуре не существует относительности истины. Истина одна, она трансвербальна и способом ее наиболее адекватного постижения является вера. Неверным, а соответственно, нечестивым, является любой противник истинной веры. Благочестивый образ, красота являются неотъемлемым свидетельством ее истины. Все, что соприкасается с верой, ее проявлением, как материальное, так и идеальное, просвещается и преображается. А все, связанное с ересью, становится мрачным, скверным, темным. Еретическими могут быть типографии, города, книги, только потому, что соприкасались с каким-либо проявлением ереси.

Этимологически ересь означает разделение, разрыв, неполноту воспроизведения. Ересь - это утрата, потеря целостности бытия. Разделение образа жизни, веры, знания на автономные сферы человеческого бытия - это и есть ересь. Еретиком является любой, кто в собственной жизни теряет всеобъемлемость веры, целостность пребывания в ней, препятствуя ее передаче в Предании. Одного ортодоксального исповедания недостаточно для пребывания в Традиции, исключительно знание основ веры не делает человека верующим.

Обращаясь к проблемам возникновения ереси, еретического сознания, следует заметить, что наряду с «гордостью ума», в чем традиционно виделась причина возникновения ереси (П. Смирнов, ИД Тальберг), еретикам присуща определенная робость сознания, не позволявшая ересиархам в новых условиях по-иному взглянуть на предмет веры (архим. Киприан (Керн). Невозможность выразить веру в новых категориях и боязнь утратить ее заставляла их держаться за раз выраженное,

высказанное проявление веры, за прошлое, в котором они были причастны Преданию, что и делало еретиков чуждыми живой Традиции, приводило к отпадению от Церкви.

Третий параграф «Восприятие ереси на Руси рубежа XV-XVI вв.» посвящен анализу специфики понимания ереси в русской традиции. В XV в. на Руси впервые после принятия христианства появился оригинальный свод догматического богословия - противоеретическое сочинение Иосифа Волоцкого «Книга на еретики». Прерывание молчания о вере свидетельствовало о возникновении существенных препятствий дальнейшему продолжению воплощения веры в преданиях, об угрозе существованию Традиции. Иосиф Волоцкий осмысливает в зрительных образах всю историю Руси, где, по его мнению, не было еще такого значительного помрачения жизни от ереси с самого момента крещения.

В «Книге на еретики» автор учит видеть вечное, проявленность божественного в окружающем мире и настаивает на том, что именно благодать Св. Духа дает это видение и истинное ведение. Еретики обвиняются в буквальном понимании текстов Писания и окружающей действительности, проповедь через красоту становится им непонятна, и Иосиф пытается изъяснить значение символов этой красоты.

Для пребывания в Церкви, во Христе, необходимо мыслить по-христиански, а утрата этого мышления требует его восполнения. В отсутствие этого восполнения исследователи видели одну из причин появления ересей (А.Н. Пыпин, О. Миллер). Они указывали, что в средневековый период на Руси отсутствовала регулярная школа в современном понимании. Однако уровень традиционной грамотности, образованности в рамках Традиции был достаточно велик (А.Н. Буганов, Д.С. Лихачев, Г.М. Прохоров) для освоения и реализации подлинной ценности - веры.

Происхождение ереси на Руси современниками связывалось с греховностью, которая отражалась как на внутреннем, так и на внешнем устроении человека, образ жизни которого воспринимался как «мрачный». Всех еретиков уподобляли Иуде Искариотскому, первому отступник)' от веры во Христа и Симону Волхву, родоначальнику всех еретиков. Эта традиционная формула целостного восприятия происхождения и бытования ереси, заимствованная на Руси из Византии посредством сочинений Иоанна Дамаскина, отражает видение типологического повторения событий священной истории и истории ранней Церкви в истории земной, истории Руси.

Аналогии с древними еретикам были возможны в связи со спецификой восприятия традиционным сознанием темного бесовского мира и дьявола как

противника Бога в полноте. Преемственность всех еретиков по отношению к древним сводилась к разделению всех ересей по происхождению на два типа: языческому, или эллинскому и иудейскому (П. Смирнов, Н. Тальберг). С этими двумя типами связывали появление еретических движений и на Руси, причем русских еретиков обвиняли в иудейских, «жидовствующих» корнях и в подражании «эллинскому мудрованию» одновременно, что свидетельствует о неустойчивости еретических воззрений, незавершенности разрыва с Традицией Следует отметить, что влияние иудаизма не только виделось противниками еретиков как воплощение типологически устойчивой причины возникновения ересей, но и непосредственно присутствовало в ту пору на Руси.

Для подавления ереси была применена смертная казнь, но при этом на Руси, как и в Западной Европе (И Бейзи), применялся четкий принцип терпимости. Терпимость в средневековом понимании предполагала существование одной, единой безотносительной истины, и любое действие против нее должно было быть пресечено. Это не означало необходимости преследования всех инакомыслящих, напротив, гонения за ошибочное представление об истине признавалось большим злом, чем спокойное существование заблудших. «Прещения» налагались только в случае активного обращения еретиками верных в неверие Если исчерпывались все возможные ограничения распространения ереси, а еретики продолжали активную проповедь искаженной истины, допускалась крайняя мера. Смертная казнь воспринималась современниками не столь сурово как сегодня, так как тело рассматривалось в неразрывной связи с душой, которая продолжала существовать и после разрушения тела А вот наказание души - анафема, воспринималось куда более серьезно. Это свидетельство принципиальной разницы в понимании истины средневековым и сегодняшним человеком. Для наших предков была неприемлемой терпимость в современном понимании - терпимость как индиференция, безразличие к истине, допущение ее относительности.

Восприятие ереси на Руси во всем соответствовало традициям Православия и все, что относится к пониманию ереси в Традиции восточного христианства, применимо при рассмотрении русских ересей

Вторая глава «Ересь и культурный перелом: точки соприкосновения» посвящена анализу специфического восприятия ереси на Руси в контексте социо-

культурной ситуации рубежа XV-XУI вв. В ней исследуется проявленность культурного перелома через ереси.

В первом параграфе «Проблема культурного перелома на Руси рубежа XV-XVI вв.» рассматриваются динамические изменения культуры. В историографии нет единого словоупотребления при обозначении переходно-переломных моментов истории культуры. В литературе предложены такие термины, как культурный переворот, этнографический перелом, культурный разлом и др. Наиболее приемлемым, на наш взгляд, является термин «культурный перелом». Он максимально точно отражает процесс переоценки ценностей, смены ценностной иерархии, подчеркивает связь перемен с кризисностью.

Так как культура есть устойчивая система ценностей, то маловероятным представляется появление принципиально нового в культуре даже в условиях ломки ценностной иерархии. Протекание культурного перелома предполагает выведение из недр потенциального в культуре неких актуализирующихся ценностей, которые нельзя рассматривать как новое-чуждое. Эти ценности приходят на смену тем ценностям, что соподчиняли себе всю систему культуры до культурного перелома, а с его началом утрачивают свою актуальность и переходят в область потенциального культуры и становятся параценностями. Вокруг новых актуализировавшихся ценностей формируется иная ценностная иерархия. Несмотря на то, что новое родилось лишь благодаря отвергаемому прежнему, вышло из него, с позиционированием новых ценностей начинается резкое противопоставление нового прежнему, рассматриваемое в диссертации в качестве второго этапа культурного перелома. Из такого противостояния ценностей эпохи гуманизма, Возрождения средневековым ценностям родилась современная система высшего образования, выкристаллизовалась логико-понятийная предметная система знания. Этап противостояния постпереломных ценностей допереломным заканчивается с победой первых, вокруг которых формируется новая ценностная иерархия, новый облик культуры. Таким образом, цикл культурного перелома состоит из трех этапов: актуализации потенциальных ценностей, активного противостояния актуализировавшихся ценностей допереломным и оформления иного облика культуры с новыми ценностями в основании. Завершение цикла культурного перелома происходит когда ценности, утратившие ведущее место в ценностной иерархии начнут актуализироваться, обозначая начало нового цикла. Все время до начала очередного культурного перелома они сохраняются в определенных институтах

культуры, играя ведущую роль лишь в их пределах. После культурного перелома, перехода от Средневековья к Новому времени вера как ведущая ценность сохранялась в рамках церковной Традиции; Она также прикровенно существовала в качестве основы в научных школах, где аксиоматические постулаты, методологические начала принимались на веру, как само собой разумеющееся, а образ познания, постижения мира передавался от учителя ученику, во многом повторяя формы религиозного Предания.

Традиционно считается, что в русской истории переломным рубежом является петровская эпоха. Однако культурные «новшества» рубежа XVII-ХVIII вв. не были новацией и для XVII в. (ТЛЮ. Литвинцева). В XVII в. уже вовсю наблюдалось противостояние старого и нового в культуре (С. Ф. Платонов). Следовательно, первый этап цикла культурного перелома, собственно и сам перелом можно отнести к более раннему периоду. Переход от Средневековья к Новому времени характеризуется секуляризацией культуры. Этот процесс в России начинается именно на рубеже XV-XVI вв. (А.И. Клибанов, А. Григоренко), подготавливая противостояние средневековых религиозных ценностей нововременным секулярным. Сами современники воспринимали свою эпоху как переломную, наполненную невиданными по масштабам переменами (Иосиф Волоцкий, Геннадий Новгородский). Многие исследователи русской культуры (Н.Костомаров, О.Миллер, Г.П.Федотов, И.Смолич) вслед А Курбским, патриархом Никоном, старообрядцами рубеж XV-XVI вв. считали ключевым моментом российской истории.

Для культурных переломов различных исторических эпох свойственны общие типологические черты. Специальное исследование А.И. Зайцева посвящено переломным моментам в истории Античной Греции периода «Греческого чуда». Сравнительный анализ экономических, политических, этнографических процессов в истории Руси рубежа XV-XVI вв. и Греции УШ-У вв. до нашей эры показывает их тождественность: разрушению традиционной культуры, традиционного уклада способствовали активные кроссхультурные контакты, относительное экономическое благополучие, широкий спектр межкультурных контактов, активная колонизация вновь освоенных земель. На Руси более чем в других русских княжествах эти изменения были выражены в Великом Новгороде. Поэтому Новгород стал лидером в разрушении традиционного религиозного уклада.

Во втором параграфе «Русские ереси в контексте культурного перелома рубежа ХУ-ХУ1 вв.» раскрывается связь возникновения ересей со спецификой культурного перелома, обозначившего переход от Средних веков к Новому времени. Попытки исследователей увязать возникновение ересей с той или иной социальной группой не давали существенных результатов. Выявление социально-экономических причин возникновения ересей (НА Казакова, Я.С. Лурье) не раскрывало их сущности и не позволяло рассматривать еретические движения в контексте смены культурных парадигм.

Анализ источников позволяет сделать вывод, что на рубеже ХУ-ХУ1 вв. новой ценностью становится единичный человек. Восприятие или невосприятие этого определяло отношение представителей русского общества к еретикам Митрополит Зосима как носитель новых ценностей не допускал казни еретиков. Иосиф Волоцкий -борец с ересью и носитель традиционного сознания, напротив, настаивал на допустимости преследования еретиков, для него истина единственна и ее искажение недопустимо.

В литературе ведется дискуссия о текстах, которые использовали еретики при отстаивании своих взглядов. Особое внимание в диссертации уделено анализу сочинения «о литургии еретиков», произведения, написанного борцами с ересью. Оно отражает практику еретиков по внесению изменений в литургические тексты. Автор обвиняет еретиков в непонимании мистической силы слова, всей полноты значений тех или иных литургических фраз. Обличитель еретического богослужебного порядка, напротив, проявляет свое восприятие текста как гипертекста, в тесной связи со значениями многих других текстов Он, будучи укорененным в Предании, являясь носителем традиционного мировидения, восходящего к символьному наполнению окружающего мира апостольских времен, демонстрирует свое видение проявленности веры в различных формах и уверенности в существовании таинственной, глубинной связи между всеми людьми, как живыми, так и умершими.

Человек был высоко поставлен в иерархии христианских ценностей только в случае укорененности в Традиции, пребывания в Боге. Еретики, воспринимая ценность единичного человека, нарушали глубинную связь между всеми людьми и окружающим космосом. А с потерей оснований бытия в Боге, человек как главная ценность новой системы должен был искать иную опору своего особого положения в мире. Этой опорой, новой ценностью стала наука. О науке, грамматике и владении словом, говорит

текст «Лаодикийского послания». На возведение словесно-вербальной системы как основного метода выражения истины нацелен весь пафос «послания» и приписки к нему. Еретики проповедовали стремление к познанию. Это было стремление к знанию ради знания, что вполне соответствует западноевропейской модели, в которой христианство превратилось в «религию профессоров» (А. Кураев). Великий Новгород конца XV в. демонстрировал первенство в устремлении к знаниям, ориентировался на утилитарность, поэтому он стал очагом распространения еретических взглядов и одним из первых центров возникновения системы высшего образования в России.

Отсутствие собственной религиозной системы у еретиков, выпадение из Традиции затрудняет определение их воззрений исследователями. Это не поиск или предъявление нового, как считают Я.С. Лурье, НА Казакова, А.Ф. Замалеев, а «шатание и брожение умов», отражавшее разрушение старых ценностей. Иное отношение еретиков к тексту, основанное на новом понимании человека сделало проблему экзегезы центральной в споре с ними. Еретики утратили сакральное отношение к тексту, способность видения целостности всех форм выражения веры, проявляющейся в слове. В дальнейшем не экзегеза, а непонимание целостности религиозной жизни заставляло их открещиваться от традиционного жизненного уклада.

В XV в. в вышивке, в одежде, в восприятии окружающего растительного мира, календарно-обрядовых мистериях присутствует иконно-образная составляющая видения проявленности горнего мира в дольнем. Этот период дает максимальное количество образцов и примеров присутствия такого видения, осмысливания всей предыдущей истории, преображения всего усвоенного и сохраненного культурного багажа в христианском ключе. На смену былинам приходят духовные стихи, на смену богатырям - святые. Однако с началом культурного перелома на рубеже XV-XVI вв. в культуре наблюдается постепенное выхолащивание средневековых форм символического наполнения всего окружающего мира, человек утрачивает способность читать сокровенный смысл бытия. Признаком культурного перелома стало появление светских жанров в литературе. Утрата понимания символов, которыми была пропитана вся средневековая культура, приводило к созданию текстов, в которых основы веры излагались без символьной «тайнописи». В иконописи также утрачивается символизм, появляется пейзаж (B.C. Кутковой), глубинный символизм сменяется натурализмом.

Желание жить по-прежнему не согласовывалось с новым мироощущением. Эсхатологизм, через который воспринимались ереси и осмысливалась история Руси,

русского православия, порождал усилия по сохранению, консервированию накопленного культурного багажа (Судебники, «Домострой», «Степенная книга», Минеи-Четьи, «Стоглав» и др.). Нежелание или невозможность выражать свою веру по-новому свидетельствовали о потере творческого потенциала и вели к формированию представления о самоценности старых форм выражения веры, сохраняющегося в русском старообрядчестве.

В заключении даются положения, составляющие научную новизну диссертации, обозначаются перспективы дальнейшей разработки темы, определяется практическая значимость исследования.

Таким образом, русские ереси - это категория, принадлежащая православной традиционной культуре и анализ этого явления должен проводиться в смысловом поле православного Предания с учетом специфики ценностной структуры Православия. Ереси для жителей Руси рубежа XV-XVI вв. не являлись неким альтернативным учением по отношению к официальной позиции Церкви. Ересь является нарушением целостности пребывания в вере, проявлением мрачного образа греха. Она как раскол веры на учение и культовую практику отражает кризисность исторического рубежа XV-XVI вв., проявляя культурный перелом от Средневековья к Новому времени. Еретики -это носители новых ценностей, они утратили способность традиционного синкретического восприятия окружающего мира, способность видеть проявленность веры, небесного в земном. Выявление специфики разворачивания культурного перелома рубежа XV-XУI вв. позволяет обратиться к выявлению типологических черт петровских преобразований, революционных изменений начала XX в., и на их фоне специфики современного перелома в культуре.

Основные положении диссертации отражены в публикациях:

1. Крапчунов Д.Е. К проблеме возникновения и распространения ереси жидовствующих // Межрегиональная научная конференция «Бренное и вечное: Ценности и отчуждение в культурно-цивилизационных процессах». 14-16 октября 1999 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып. 2. Ч. 2. - Великий Новгород, 1999. -С. 50-51. (0,1 п.л.).

2. Крапчунов Д.Е. Идеал повседневной жизни русского монашества и его воплощение на Руси XIV-XУI вв. // Материалы XXXVIII Международной научной конференции «Студент и научно-технический прогресс». - Новосибирск, 2000. -История. - С. 6-7. (0,1 п.л.).

3. Крапчунов Д.Е. Нил Сорский и Иосиф Волоцкий: к проблеме их взаимоотношения // «Молодежь, наука и образование: проблемы и перспективы». Материалы IV межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (24-25 апреля 2000 г.). - Томск: Томский государственный педагогический университет, 2000. - Т. 5.-С. 20-24. (0,4 п.л.).

4. Крапчунов Д.Е. Применение идеи «терпимости» в Средневековой Руси на примере отношения к ереси жидовствующих // Всероссийская научная конференция «Бренное и вечное: проблемы функционирования и развития культуры» 24-26 октября 2000 года: Тезисы докладов и выступлений. Вып.З. - Великий Новгород, 2000. - С. 91-92. (0,1 п.л.).

5. Крапчунов Д.Е. Из повседневной жизни русского монашества XVI в. // Человек в Истории. - Томск.: ТГУ, 2001. - С. 47-53. (0,3 п.л.)

6. Крапчунов Д.Е. Вера как образ в Традиции русского Православия // Вера как ценность: Материалы Всероссийской научной конференции. Великий Новгород, 2527 июня 2002. - Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. - С. 149158. (0,6 п.л.).

7. Крапчунов Д.Е К вопросу о понимании милосердия в русской монастырской традиции // Милосердие и благотворительность в российской провинции: Тезисы докладов Всероссийской конференции, 22-23 марта 2002 г. - Екатеринбург: Центр «XX век в судьбах интеллигенции России», 2002. - С. 111 -112. (0,2 п.л.).

8. Крапчунов Д.Е. Красота как форма проповеди в православной Традиции // Духовные начала русского искусства и образования: Материалы Всероссийской научной конференции. - Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. - С. 24-28. (0,3 п.л.).

9. Крапчунов Д.Е. О роли Традиции в Православии // Человек-Культура-Общество. Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований. - М.: Современные тетради, 2002. - Т. 3. - С. 72-73. (0,1 п.л.).

10. Крапчунов Д.Е. Визуальная антропология и Предание: точки соприкосновения // Материалы Второго Московского международного фестиваля визуальной антропологии и конференции «Традиции и объектив: В поисках цельности» (Москва, 24-28 мая 2004 г.). - М.: ТЕИС, 2004. - С. 45-49. (0,2 п.л.).

Изд. лиц. ЛР № 020815 от 21.09.98. Подписано в печать 23.12.2004. Бумага офсетная. Формат 60x84 1/16. Гарнитура Times New Roman. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,3. Тираж 100 экз. Заказ №212 Издательско-полиграфический центр Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. 173003, Новгород, ул. Б. Санкт-Петербургская, 41. Отпечатано в ИПЦ НовГУ им. Ярослава Мудрого. 173003, Новгород, ул. Б. Санкт-Петербургская, 41.

# 25 8 9 5

491

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Крапчунов, Даниил Евгеньевич

Введение

Глава 1. Специфика восприятия ереси в православном Предании

1.1. Предание и Традиция в Православии

1.2. Ересь в христианской Традиции

1.3. Восприятие ереси на Руси рубежа XV-XVI вв.

Глава 2. Ересь и культурный перелом: точки соприкосновения

2.1. Проблема культурного перелома на Руси рубежа ЧУ-ЛУ/вв. 85 2.2 Русские ереси в контексте культурного перелома рубежа XV-XVI вв.

Введение диссертации2004 год, автореферат по культурологии, Крапчунов, Даниил Евгеньевич

Определенный разрыв преемственности в религиозной культуре затрудняет адекватное восприятие этих ценностей. На протяжении многих десятилетий темы, связанные с историей Русской Церкви и православной духовностью, находились под запретом. Это привело к потере четкой вероисповедальной самоидентификации большинством современников и распространению деструктивных культов на территории России. В отечественной истории уже были периоды смены ценностной иерархии, сопровождавшиеся распространением религиозного инакомыслия. Наиболее ярким примером такого перелома в культуре являются события рубежа XV-XVI вв., сопровождавшиеся распространением ересей, которые воспринимались современниками угрозой самому существованию русской государственности. Таким образом, понимание сущности русских ересей изучаемого периода позволит более четко осознать специфику современного культурного перелома, через выявление механизма смены ценностных приоритетов эпохи, а также позволит приблизиться к раскрытию типологических черт культурного перелома как явления культуры, что определяет востребованность исследования.

Степень разработанности проблемы. Внимание к истории Церкви в отечественной историографии не оскудевало во все ее периоды. Но до середины XIX в. специальных работ, посвященных средневековым еретическим движениям, не было, хотя в общих трудах по истории Отечества и русской Церкви им уделялось определенное внимание (Н.С. Арцыбашев, М.М.Щербатов, Н.М.Карамзин, С.М.Соловьев). Упоминается о ересях рубежа XV-XVI вв. в обзорах религиозных движений Русской Церкви (И. Геринг, Т.И. Буткевич), где, несмотря на преимущественную описательность и хронологический порядок изложения материала, делались попытки осмыслить их истоки.

Поиск места России в мировой культуре и смысла ее истории, пробудившийся с начала XIX в., заставлял задумываться об истоках разделения российского общества на западников и почвенников. Большинство исследователей связывали начала размежевания с событиями рубежа XV-XVI вв., проявившимися в спорах «нестяжателен» и «иосифлян». В литературе была озвучена мысль о том, что их противостояние разделило отечественную культуру на два направления. Пробуждение интереса к двум знаковым фигурам изучаемой эпохи - Нилу Сорскому и Иосифу Волоцкому неизбежно выделяло проблему русских ересей как самостоятельную. Были сделаны попытки выявить истоки учений еретиков, в контексте спора западников и почвенников: в ересях усматривались либо проявление чуждого, иноземного, либо следы местного традиционного влияния. Однако, разнообразнейшие исследования, посвященные «иосифлянам» и «заволжцам», в которых философски осмысливались процессы рубежа XV-XVI вв. (В. Жмакин, А.Н. Пыпин, H.A. Булгаков, И. Хрущов, Н. Костомаров, О. Миллер, К.И. Невоструев), лишь попутно затрагивали проблему возникновения и распространения ереси на Руси кон. XV - нач. XVI вв. Исследователей интересовали, главным образом, не просто ереси как самостоятельное явление культуры, а отношение идеологов различных направлений внутри Русской церкви к еретикам.

Во второй половине XX в. было опубликовано много источников, отражающих события рубежа XV-XVI вв., в том числе и по истории ересей этого периода. Внимание к изучению социо-культурных процессов переломной эпохи возросло, но подходы в изучении религиозной культуры не изменились. Появляются работы, посвященные непосредственно ересям XV-XVI вв. В них решался вопрос о прогрессивности еретических движений, определялись социальные классы, которые стояли за ересями, сущность их трактуется как реформационно-гуманистическое движение. (Б.Д. Греков, Я.С. Лурье, A.A. Зимин, Р.Г. Скрынников, H.A. Казакова). Была поднята проблема связей русских ересей с аналогичными явлениями в Европе и Азии. Еретические учения стали рассматриваться сквозь призму культурных явлений средневековой эпохи, неотделимости ереси от целостности религиозной системы (А.И. Клибанов, Н. Синицына, Ю.К. Бегунов, Г.М. Прохоров). Еретическая проблематика становилась предметом философского и культурологического осмысления (М.Н. Громов, А.Ф. Замалеев, Е.А. Овчинникова, Э. Гордиенко).

Популярность в исследовательской среде тем, связанных с протестными формами проявления религиозности, с еретическими движениями, приветствовалась в советской историографии, но подходы, использовавшиеся в условиях господства марксистской идеологии, во многом изжили себя. В девяностые годы XX в. появились работы, в которых делались попытки пересмотреть итоги почти двухсотлетнего изучения русской культуры рубежа

XV-XVI вв., в том числе изучения русских ересей на основе новых теоретико-методологических оснований (А. Плигузов, A.A. Алексеев, А. Григоренко и др.). Они стали рассматриваться как религиозное явление, самостоятельный культурный феномен. Несмотря на традиционно широкий научный интерес к данной проблематике, до сих пор ереси не стали предметом специального философско-культурологического анализа, четко не определена их сущность, связь с другими явлениями культурной жизни эпохи, место и значение средневековых ересей в традиционной культуре русского народа.

Общие вопросы философско-культурологического дискурса разработаны в трудах целого ряда отечественных исследователей: М.С. Каган, Ю.Н. Солонин, С.Н. Иконникова, Г.П. Выжлецов, В.П. Большаков, И.В. Кондаков, Ю.С. Степанов, A.JI. Юрганов, JI.A. Гореликов, Т.А. Лисицына, В.Ю. Быстров и др. Важная для нас парадигма исследования содержится в работах A.C. Хомякова, В.Н. Лосского, И. Мейендорфа, А. Кураева. Их подход к анализу Предания представляется актуальным при формировании нового смыслового поля изучения еретической мысли.

Теоретическое осмысление процесса динамичных изменений в культуре, перелома традиций, смены культурных оснований - одна из наиболее дискуссионных тем современного культурологического диспута. Она привлекает внимание философов, филологов, историков, культурологов (Ж. Ле Гофф, А.И. Зайцев, Н.Б. Маньковская, Л.А. Черная, А. Кантор и др.) На сегодняшний день исследователи обращаются преимущественно к специфике переломов, переходов, трансформации в культуре последних ста лет. Термин «культурный перелом» впервые был употреблен С.Ф. Платоновым по отношению к XVII в. Большинство российских исследователей переломным называют рубеж XVII-XVIII в. Длительность переходных процессов, отмеченная французским историком Ж. ле Гоффом, дает теоретические основания для обращения к более раннему периоду отечественной истории, нежели рубеж XVII-XVIII вв. и даже XVII в., при определении начала культурного перелома, а именно к концу XV - началу XVI вв. Таким образом, изучение русских ересей рубежа XV-XVI вв. представляется вполне актуальным, а также способствующим восстановлению лакун в истории отечественной культуры при переходе от Средневековья к Новому времени.

- выявить структуру, в рамках которой может быть рассмотрена ересь «sui generis», а также наиболее полно и адекватно раскрыта сущность ереси как явления культуры;

- определить концепты русской культуры, с которыми соотносятся ереси;

- охарактеризовать специфику восприятия ересей на Руси рубежа XV-XVI вв. в оригинальной и переводной древнерусской литературе, в произведениях устного народного творчества;

- соотнести процессы, отражающие культурный перелом на Руси рубежа XV-XVI вв., с восприятием ересей в традиционной русской культуре.

Решение поставленных задач возможно на базе следующих источников: литургические тексты, содержащиеся в богослужебной литературе; сочинения отцов Церкви - ересиологов; противоеретические произведения и другие тексты борцов с ересью; сочинения самих еретиков и их современников; житийная литература; летописи; духовные стихи; произведения русских церковных деятелей различных периодов.

Теоретико-методологическую основу работы составляют философско-теоретические исследования сущности, специфики и истории культуры, в связи с чем были применены следующие методы: о феноменологический для выявления бытования изучаемого явления в собственной традиции и адекватного этой традиции восприятия объекта исследования; о сравнительного анализа, позволяющего раскрывать пересечения и параллели в отечественной истории и близких по культуре стран и регионов, а также выявлять специфику изучаемого рубежа на фоне других периодов истории отечественной культуры; о метод историзма, применение которого дает возможность ретроспективного рассмотрения изучаемого объекта.

Комплексное использование названных методов позволило выработать целостный философско-культурологический подход, раскрывающий сущностную специфику русских ересей рубежа ХУ-ХУ1 вв. в ценностной системе православной Традиции.

Научная новизна исследования состоит в следующем: показано, что русские ереси - это концепт, который следует рассматривать через ценностную структуру Православия, определяемую Преданием, или Традицией Церкви как совокупным опытом полноты богообщения; обнаружена бинарная смысловая оппозиция ересь - вера; в рамках Предания выявлена зрительная (иконно-образная) специфика восприятия ереси как тьмы, мрака, противостоящих свету, сиянию, через которые проявляется вера; обосновано, что в традиционной культуре ересь есть искажение веры как целостного пребывания в Предании, нарушение механизмов трансляции Традиции, более того, полное отсутствие веры; раскрыто восприятие ереси на Руси рубежа ХУ-ХУ1 вв. как утраты целостности бытия, разрыва глубинных связей между миром небесным и земным; обнаружен принцип «терпимости» в русской средневековой культуре и показано его применение по отношению к русским еретикам рубежа ХУ-ХУ1 вв.; осуществлен анализ понятия «культурный перелом» и выявлена его применимость к рубежу ХУ-ХУ1 вв.; обосновано, что русские ереси рубежа ХУ-ХУ1 вв. являются проявлением культурного перелома, отражающим его специфику как перехода к секулярным основаниям культуры.

Теоретическая и практическая значимость работы. Материалы диссертации, положения и выводы способствуют расширению и углублению знаний о предметах религиозной культуры, пониманию процессов отечественной истории, а также могут дать импульс дальнейшему изучению специфики ценностной системы православного Предания.

Положения и выводы, сформулированные в диссертации, могут быть использованы при разработке методических пособий и программ, подготовке лекционных курсов, семинарских и практических занятий, факультативов по ряду учебных дисциплин таких, как «теория и история культуры», «культурная антропология», «краеведение», «народное творчество» и другим.

Апробация работы. Основные положения диссертации получили отражение в материалах научных конференций, семинаров и фестивалей, где были представлены в виде докладов, выступлений, исследовательских проектов, дискуссионного материала: Международной конференции «Бренное и вечное: Ценность и отчуждение в культурно-цивилизационных процессах» (В. Новгород, 14-16 окт. 1999); Международной XXXVIII научной конференции «Студент и научно технический прогресс» (Новосибирск, 10-14 апр. 2000); IV межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодежь, наука и образование: проблемы и перспективы» (Томск 24-25 апр. 2000); II Российском фестивале антропологических фильмов «Салехард-2000» (Салехард, 29 авг. - 4 сент. 2000); Международной конференции студентов и аспирантов «Ломоносов 2001» (М., 20-21 апр. 2001); Международной конференции «Человек-Культура-Общество. Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований» (М., 13-15 февр. 2002); Всероссийской научно-практической конференции «Милосердие и благотворительность в российской провинции» (Екатеринбург, 22-23 марта 2002); Всероссийской научной конференции «Вера как ценность» (В. Новгород, 25-27 июня 2002); Всероссийской научной конференции с международным участием Никитские чтения «Духовные начала русского искусства и образования» (В. Новгород, 9-13 мая 2003); Втором Московском международном фестивале визуальной антропологии и конференции «Традиция и объектив. В поисках цельности» (М., 24-28 мая 2004); Научно-образовательных семинарах по сетевому проекту «Культура региона в меняющемся мире: локальное и глобальное измерение»: Научно-информационный потенциал корпуса музейных источников для социально-гуманитарных исследований (Томск, 6-9 июля 2004) и Культурно-историческая традиция: локальное и глобальное измерение (М.- В. Новгород, 15-17 нояб. 2004) и других.

Основное содержание работы отражено в 11 публикациях общим объемом 2,5 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав (пяти параграфов), заключения и библиографии, включающей 71 источник, 154 наименования в разделе «исследования» и 93 пункта в списке справочной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русские ереси как явление культурного перелома рубежа XV-XVI веков"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Философско-культурологический анализ русских ересей рубежа XV-XVI вв. показал, что это концепт, который следует рассматривать через ценностную структуру Православия, определяемую Преданием, или Традицией Церкви как совокупным опытом полноты богообщения. Предание является стержнем православной культуры и в нем реализуется система хранения, а также передачи особого консервативного восприятия ценностей веры и высшей ценности — Христа.

До сих пор в научной литературе ереси рассматривались лишь как протестное явление в социальной, политической или экономической жизни Русского государства. При этом под ересью исследователи понимали некое логически-непротиворечивое вероучение альтернативное некоторым догматам официальной Церкви. В диссертационном исследовании предложен иной подход, согласно которому, ереси рассмотрены вне отрыва от среды их бытования - религиозной традиционной культуры, как явление религиозной иерархии ценностей. При этом Традиции не навязывается чуждое видение феномена, ей присущего.

В ходе диссертационной работы было обнаружено принципиально иное восприятие ереси, отличающееся от предложенного исследователями и соответствующее нормам православной культуры. В традициях христианского мироощущения ересь является нарушением целостного пребывания в вере, выпадением из церковного Предания, сопровождающимся греховным помрачением образа Христа в человеке.

Анализ места, занимаемого ересью в традиционной культуре русского Православия, показал неразрывную оппозиционную связь этого концепта с верой. Ересь и вера являются составной частью бинарной смысловой оппозиции «вера-ересь» и «святость-греховность», лежащей в основании ценностной структуры православного Предания.

Именно Преданием определяется особое иконно-образное восприятие собственной культурно-религиозной традиции и всех ее составляющих, в том числе ереси. Как вера просвещает все, сообщая светоносные мотивы всему, с чем соприкасается, так все, связанное с ересью помрачается и несет помутнение, искажая образ Истины.

При рассмотрении контекстуальной соотнесенности русских ересей с динамическими изменениями, происходившими в культуре рубежа ХУ-ХУ1 вв. в работе было использовано понятие «культурный перелом». В результате рассмотрения различных определений этого понятия и исторических реалий, связываемых с ним исследователями, был сделан вывод об адекватности его применения в отношении социокультурной ситуации рубежа ХУ-ХУ1 вв. Указанный рубеж — это время разворачивания культурного перелома, его начала — смены ценностных оснований. Ересь в данный период свидетельствовала о расколе веры на учение и культовую практику, отражая кризисность исторического периода. Через ересь проявился культурный перелом, обозначивший начало перехода от Средневековья к Новому времени.

Мировоззрение еретиков вписывается в процесс смены ценностной иерархии. Они находятся уже в Новом времени. Обличители еретиков, напротив, сохранили целостное восприятие мира. При перестройке культурных оснований, борцы с ересью сумели по-новому выразить свою веру. Они же сохранили допереломные ценности в новом периоде, донесли их через Традицию вплоть до наших дней. Следовательно, ереси стали признаком утраты целостности бытия, разрыва глубинных связей между миром небесным и земным.

Ведущей ценностью нового, постпереломного периода стал единичный человек, теряющий опору в Боге как главном, определяющем критерии истинности и утрачивающий возможность видеть проявленность горнего, небесного мира в окружающей действительности. В результате оформилось современное представление о терпимом отношении к инакомыслящим, отрицающее единичность и безотносительность Истины. При этом, как свидетельствуют антиеретические тексты, по отношению к русским еретикам рубежа ХУ-ХУ1 вв. применялся средневековый принцип «терпимости», что было выявлено при изучении объекта исследования.

Таким образом, в работе обосновано утверждение, что русские ереси рубежа ХУ-ХУГ вв. являются проявлением культурного перелома, отражающим его специфику как перехода к секулярным основаниям культуры.

Знание форм разворачивания культурного перелома на рубеже ХУ-ХУ1 вв. позволяет обратиться к выявлению типологических черт петровских преобразований, революционных изменений начала XX в., и на их фоне специфики современного перелома в культуре. Дальнейшее изучение сущностных оснований ереси позволит в контексте Предания понять, как сохранить и преумножить культурное наследие, передаваемое посредством Традиции. В условиях роста внимания к локальным и региональным проявлениям Традиции актуальным становится дальнейшее теоретическое осмысление проблемы культурного перелома и способов вписывания локальных преданий в единую культурную систему. С учетом всплеска числа конфликтов на этноконфессиональной основе важным становится продолжение изучения форм толерантного отношения к иным культурным практикам в сообществах, опирающихся на Предание и его формы.

Следовательно, разработка проблем, рассмотренных в диссертационном исследовании, имеет также дальнейшие перспективы как теоретического, так и практического плана.

Список научной литературыКрапчунов, Даниил Евгеньевич, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Акафист преподобному Иосифу Волоколамскому чудотворцу //

2. Преподобный Иосиф Волоцкий. Акафист. Житие. Из истории обители. -М.: Иосифо-Волоколамский монастырь, 1999. С. 3-31.

3. Акафист преподобному Нилу Сорскому И Предание о жительстельствескитском преподобнаго Нила Сорскаго. Служба и акафист преподобному отцу нашему Нилу Сорскому чудотворцу. М.: Правило веры, 1997 — С. 261-285.

4. Акафист святителю христову Николаю. — М.: Синодальная типография,1900.-120 с.

5. Акафист святителю Николаю И Православный молитвослов. Наставлениядля подготовки к исповеди. СПб.: Сатис, 1995. — С. 154-179.

6. Алексий И, Патриарх Московский и всея Руси. Церковь занимаетактивную позицию // Выбор судьбы. Проблемы современной России глазами русских архиереев. СПб.: Царское дело, 1996. - С. 3-42.

7. Библия Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета в русскомпереводе с приложениями. Брюссель.: Жизнь с Богом, 1989. —

8. Великий Сборник в трех частях. — Мукачево: Мукач1всько-ужгородськаправославна эпархия, 2002. Ч. 3. — С. 1-607.

9. Волоколамский Патерик // Богословские труды, 1937. Сб. 10. С. 177-222.

10. Грамота архиепископа Геннадия о Флорентийском соборе // Древняяроссийская вивлиофика, содержащая в себе собрания древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся. М., 1790. - Т.Н. -№ 15.-С. 216-218.

11. Грамота без начала, от архиеп. Геннадия митрополиту Зосиме. // Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе собрания древностейроссийских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся. М., 1790. - Т.14. -№ 38. - С. 278-290.

12. Грамота (запись памятная) Иосифа Волоцкого // Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе собрания древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся. М., 1790. -Т.Н. — № 18. - С. 234.

13. Грешного инока Иосифа сказание о новоявившейся ереси новгородских еретиков.// Древняя вивлиофика, содержащая в себе собрания древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся. М., 1790. - Т. 14. -№ 1. - С. 129-147.

14. Девичество. Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольклоре. Вып. 3. Юность и любовь: девичество. — М.: Художественная литература, 1994-525 с.

15. Духовная грамота преподобного Иосифа Волоцкого // Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе собрания древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся. М., 1790. -Т.14. -№ 3. С. 147-148.

16. Житие и бытие отца нашего Иосифа игумена города Волоколамска // Жизнеописания досточтимых людей земли русской Х-ХХ вв. М.: Московский рабочий, 1992. - С. 187-198.

17. Житие Иосифа Волоколамского, составленное неизвестным // Чтения Общества любителей Истории Древностей Российских (ЧОИДР). 1903. — Кн. З.-С. 1-46.

18. Житие преп. отца нашего Иосифа Волоколамского //Жития русских святых. М.: Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1993. — Т.4. С. 60-70.

19. Житие преподобного отца нашего Иосифа Волоцкого // Преподобный Иосиф Волоцкий. Акафист. Житие. Из истории обители. М.: Иосифо-Волоколамский монастырь, 1999. - С. 32-46.

20. Житие преп. отца нашего Нила Сорского // Жизнеописания досточтимых людей земли русской Х-ХХ вв. М.: Московский рабочий, 1992. - С. 8598.

21. Житие преп. отца нашего Нила Сорского // Жития русских святых. М.: Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1993. - Т.2.- С. 170186.

22. Житие преподобного отца нашего Кирилла Белоозерского. //Жития русских святых. М.: Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 1993.-Т.2. С.348-354.

23. Измовение во осмый день // Требник в двух частях. М., Московская Патриархия, 1991. - Ч. 1. - С. 59-65.

24. Ириней Лионский. Творения. М.: Паломник, Благовест, 1996. - 630 с.

25. Какому святому в каких случаях молиться. Святые, коим Господь даровал особую благодать исцелять болезни и подавать помощь в нуждах. М.: Православное братство св. ап. Иоанна Богослова., 2000. - 544 с.

26. Минея май. М.: Московская Патриархия, 1987. - Т. 9. — Ч. 3. — 520 с.

27. Можно ли молиться за души самоубийц и еретиков? Из дневника архиепископа Никона (Рождественского) // Псково-Печерский листок. — Б.м., б.г. № 295. — 12 с.

28. Молитвы о оглашенных // Требник в двух частях. — М., Московская Патриархия, 1991. Ч. 1. - С. 23-28.

29. Монастырский устав. (Краткая редакция) // Послания Иосифа Волоцкого. -М.-Л.: АН СССР, 1959. С. 296-320.

30. Октоих сиречь осмогласник гласы 1-4. М.: Московская Патриархия, 1991.-707 с.

31. Октоих сиречь осмогласник гласы 5-8. М.: Московская Патриархия, 1981.-672 с.

32. Отреченная грамота Новгородского архиепископа Геннадия // Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империиархеографическою экспедицией Императорской Академии Наук. СПб., 1856. — ТЛ. - № 384. — С. 488.

33. Перечеиь наиболее распространенных грехов с объяснением их духовного смысла. М.: Ковчег, 2003. - 62 с.

34. Письмо о нелюбках иноков Кириллова и Иосифова монастырей // Послания Иосифа Волоцкого. М.-Л.: АН СССР, 1959. - С.376-369.

35. Послание архиепископа Геннадия епископам Русской митрополии // Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе собрания древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся. -М., 1790. Т.Н. -№ 10. - С. 203-208.

36. Послание архиеп. Геннадия митрополиту Симону // Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе собрания древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся. М., 1790. -Т.Н.-№22.- С. 244-251.

37. Послание митрополита Геронтия к архиепископу Геннадию // Древняяроссийская вивлиофика, содержащая в себе собрания древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся. -М., 1790. Т.Н. -№ 19.-С. 235-236.

38. Послания Иосифа Волоцкого. М.-Л.: АН СССР, 1959. - С. 139-290.

39. Послания Нила Сорского // Труды Отдела Древнерусской Литературы (ТОДРЛ). Л., 1974. - Т. 29. - С.136-143.

40. Последование ко святому причащению // Православный молитвослов. Наставления для подготовки к исповеди. СПб.: Сатис, 1995. — С. 180221.

41. Последование погребения мирских человек // Требник в двух частях. — М., Московская Патриархия, 1991.-Ч. 1. —С. 164-205.

42. Последование святаго крещения // Требник в двух частях. — М., Московская Патриархия, 1991. Ч. 1. - С. 39-53.

43. Последование святаго миропомазания // Требник в двух частях. М., Московская Патриархия, 1991. -Ч. 1. - С. 55-59.

44. Предание о жительстве скитском преподобного Нила Сорского // Предание о жительстве скитском преподобного Нила Сорского. Служба и акафист преподобному отцу нашему Нилу, Сорскому чудотворцу. М.: Правило веры, 1997.-С. 1-202.

45. Преподобнаго Иосифа Волоцкого отвещание любозазорным и сказание вкратце о святых отцех, бывших в монастырях, иже в Рустей земли сущех // ЧОИДР. М., 1847. - Кн. 8. - С. 1-12.

46. Преподобного отца нашего Нила Сорскаго предание учеником своим о жительстве скитском // Предание о жительстве скитском преподобнаго Нила Сорскаго. Служба и акафист преподобному отцу нашему Нилу Сорскому чудотворцу. М.: Правило веры. 1997 - С. 1-202.

47. Преподобного отца нашего Нила Сорскаго предание учеником своим о жительстве скитском. СПб.: Синодальная типография, 1859 — 206 с.

48. Преподобный Иосиф Волоцкий. Послание иконописцу. М.:

49. Изобразительное искусство, 1994. — 241 с.

50. Преподобный Иосиф Волоцкий. Просветитель. М.: Спасо

51. Преображенский Валаамский монастырь, 1993 382 с.

52. Преподобный Нил Сорский, первооснователь скитского жития в России и Устав его о жительстве скитском. СПб.: 1864 — 206 с.

53. Русский фольклор. Песни, сказки, былины, прибаутки, загадки, игры, гадания, сценки, причитания, пословицы и присловья. — М.: Художественная литература, 1986. 368 с.

54. Святитель Игнатий Брянчанинов. О ереси и расколе. СПб., 2004. - 48 с.

55. Семена Благие. Сборник песен для православных общеобразовательных и воскресных школ. СПб., 2003 — 134 с.

56. Служба всем святым в земле Российской просиявшим // Минея. Май. М.: Московская Патриархия, 1987. - Т. 9. - Ч. 3. - С.383-407.

57. Служба недели торжества Православия // Триодь Постная. М.: Московская Патриархия, 1992. - Л. 144 - 147 об.

58. Служба преподобному Нилу Сорскому // Предание о жительстве скитском преподобного Нила Сорского. Служба и акафист преподобному отцу нашему Нилу, Сорскому чудотворцу. М.: Правило веры, 1997. - С. 209260.

59. Соборное определение о невзимании с священнослужителей мзды за хиротонию // Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империи археографическою экспедицией Императорской Академии Наук. СПб., 1856. - Т. 1. - № 382. - С. 484-485.

60. Соборное постановление о вдовых попех // Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе собрания древностей российских, до истории, географии и генеалогии российския касающихся. М., 1790. -Т. 14. — № 12.-С. 208-209.

61. Спасутся ли еретики? // Почаевский листок. Б.м., б.г. - 4 с.

62. Традиционный фольклор Новгородской области (по записям 1963-1976 гг.) Песни. Причитания. — Л.: Наука, 1979 — 349 с.

63. Триодь Постная. М.: Московская Патриархия, 1992. — Ч. 1. - 520 л.

64. Триодь Постная. — М.: Московская Патриархия, 1992. — Ч. 2. 420 л.

65. Триодь Цветная. М.: Московская Патриархия, 1992. - 335 л.

66. Уставная и наказная грамота о общежитии монастырском // Акты,собранные в библиотеках и архивах Российской Империи археографическою экспедицией Императорской Академии Наук. СПб., 1856. - Т. 1. - № 381. - С. 478-483.

67. Фольклор Новгородской области: история и современность / Сост. О.С.

68. Бердяева. Великий Новгород, 2002. 348 с. 71.Энциклопедия русского игумена Х1У-ХУ вв. Сборник преподобного Кирилла Белозерского / Отв. ред. Г.М. Прохоров. - СПб.: Олег Абышко, 2003.-448 с.1.. ИССЛЕДОВАНИЯ

69. Аверинцев С.С. Красота как святость // Церковь. М., 1992. - № 2. - С. 23-27. - Реф.: РЖ Социальные и гуманитарные науки. Отечественная литература. Сер.З: Философия. - 2000. - №3. - С. 147-158.

70. Адрианова-Перетц. В.П. Крестьянская тема в литературе XVI в. // ТОДРЛ. М.-Л.: АН СССР, 1954. - Т. 10. - С. 3-68.

71. Адрианова-Перетц В.П. Человек в учительной литературе Древней Руси // ТОДРЛ. Т. 27. - С. 3 - 68.

72. Азбелев С. Исторический Добрыня герой древнейших новгородских былин // Чело, 2003. - № 1(26). - С. 53-60.

73. Акафист в истории православной гимнографии // Православный церковный календарь 2001. М.: Московская Патриархия, 2000. — С. 109-111.

74. Алексеев А.И. Церковь и государство на Руси в XV- нач. XVI вв. ( Ранний этап иосифлянства и нестяжательства). — Автореф. дисс. к.и.н.: http://www.dissertation.ru.ru/avtoreferats/avtoref28.htm

75. Анхимюк Ю.В. Слово на "списание Иосифа" памятник раннего нестяжательства //Записки отдела рукописей. - М., 1990. — Вып. 49. -С.115-146.

76. Архиепископ Михаил (Мудьюгин). Русская православная церковность. Вторая половина XX в. М.: Библейский богословский институт, 1995. — 138 с.

77. Арцыбашев Н.С. Повествование о России. СПб.: Университетская типография, 1838. - Т. 2. - Кн. 4. - 675 с.

78. Бегунов Ю.К. Секуляризация в Европе и собор 1503 г. в России // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М.: Наука, 1972.-С. 41-47.

79. Бегунов Ю.К. Соборные приговоры как источник по истории новгородско-московской ереси // ТОДРЛ. М.-Л.: АН СССР, 1957. - Т. 13.-С. 182-213.

80. Белоозерская обитель и ее основатель преподобный Кирилл. СПб., 1891. -48 с.

81. Большаков В.П., Володина Т.В., Выжлецова Н.Е. Своеобразие русской культуры в ее историческом развитии. Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2002. - 192 с.

82. Большаков В.П. Культура и истина // Вестник Новгородского государственного университета, 2000. № 16. - С. 29-32.

83. Буганов A.B. // Национальный акцент. Этнические проблемы и их решение в современной России. Радио России. 13 декабря 2003.

84. Булгаков H.A. Преподобный Иосиф Волоколамский. СПб.: Типография Безобразова, 1865. -215с.

85. Булгаков C.B. Настольная книга священно-церковно-служителя. М.: Московская Патриархия, 1993. — 1939 с.

86. Буткевич Т.И Обзор русских сект и их толков с изложением их происхождения, распространения и вероучения и с опровержением последнего. -Пг., 1915. —566 с.

87. Быстрое В.Ю. Человек в мире традиций. Великий Новгород, 2001. 159 с.

88. В день памяти преподобного Нила Сорского // Журнал Московской Патриархии, 1983. -№.5. С. 35-37.

89. Воробьев В. Предисловие к первому изданию // Отец Арсений. М., 1998.

90. Выжлецова Н.Е. Святость как первооснова древнерусской духовности // Вестник Новгородского государственного университета, 2000. № 16.-С. 61-65.

91. Геринг И. Расколы и сеты русской Церкви (1003-1897). СПб., 1903. 116 с.

92. Голубинский Е.Е. История русской Церкви. М.: Университетская типография, 1990. - Т.2. -Ч.1.- 978 с.

93. Гореликов J1.A., Лисицина Т.А. Русский путь Опыт этнолингвистической философии. 4.1-3. Великий Новгород, 1999.-384 с.

94. Горский A.B. Отношения иноков Кириллова-Белоозерского и Иосифова-Волоколамского монастырей в XVI в. // Прибавления к изданию творений свв. отцов в русском переводе. М.: Типография Готье, 1851. — Т. 10.-С. 502-522.

95. Горский А.Д. Борьба крестьян за землю на Руси в XV-XVI в. М.: МГУ, 1974.-215с.

96. Гофф Ле Жак. В поддержку долгого Средневековья // Его же. Средневековый мир воображаемого. М., 2001. — С. 31-38.

97. Гречев Б. Евангельская духовность учения Нила Сорского // Нил Сорский. М.: Сполохи. - С. 57-62.

98. Григоренко А. Духовные искания на Руси конца XV в. СПб.: Эйдос. -1999.-170 с.

99. Григорьева И., Салоников Н. Никитские чтения 2003 // Lichudianum бюллетень научно-исследовательского музейного центра «Лихудовский музей». - №10. - 2003. - 29 мая. - СЛ.

100. Громыко М.М. Буганов A.B. О воззрениях русского народа. М., 2000. — 543 с.

101. Дмитриева Р.П. Волоколамские четьи сборники XVI в. // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1974. -Т.28. - С. 202-230.

102. Душечкина Е.В. Русская елка: История, мифология, литература. — СПб.: Норинт, 2002.-416 с.

103. Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения. М.: Общество истории и древностей российских, 1881. — 900с.36