автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Русский военный дискурс XIX - начала XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русский военный дискурс XIX - начала XX века"

На правах рукописи

Уланов Андрей Владимирович

РУССКИЙ ВОЕННЫЙ ДИСКУРС XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА: СТРУКТУРА, СПЕЦИФИКА, ЭВОЛЮЦИЯ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

5 СЗ 2С :5

005558701

у

Омск-2014

005558701

Работа выполнена на кафедре русского языка, славянского и классического языкознания федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского».

Научный консультант:

Рогожникова Татьяна Павловна - доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского», и. о. зав. кафедрой русского языка, славянского и классического языкознания.

Официальные оппоненты:

Выхрыстюк Маргарита Степановна - доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Тюменский государственный университет» (филиал в г. Тобольске), профессор кафедры филологического образования.

Майоров Александр Петрович - доктор филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Бурятский государственный университет», профессор кафедры русского языка и общего языкознания.

Чудинов Анатолий Прокопьевич — доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет», заведующий кафедрой риторики и межкультурной коммуникации.

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет».

Защита состоится « 31. » марта 2015 г. в 15.00 ч. на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 212.179.02, созданного на базе ФГБОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского», ФГБОУ ВПО «Омский государственный педагогический университет», НОУ ВПО «Омская гуманитарная академия», по адресу: 644077, г. Омск, пр. Мира. д. 55а.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского и на сайте Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского: ЬИр://от5и.ги/ра£е.рЬр?1с1=4829.

Автореферат размещен на сайте ВАК Министерства образования и науки РФ http://vak.ed.gov.ru/ и на сайте Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского http://www.omsu.ru/.

Автореферат разослан « 20 »января 2015 г. Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент

Е.А.Никитина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

История русского литературного языка - объект для всесторонних лингвистических исследований, однако не все его особенности остаются изученными в полной мере. Сегодняшний уровень развития лингвистики дает возможность обращаться к новым аспектам изучения языковых явлений прошлого: лингвокогнитивному, прагмастилистическому, текстологическому, функционально-дискурсологическому. Каждое из этих направлений открывает новые грани в исследовании истории русского языка, но при этом объединяющей основой является обращение к экстралингвистическим фактам, к языковой ситуации и языковой картине мира.

Согласно нашим наблюдениям, история русского литературного языка нуждается в исследованиях инновационного характера. Написанные в структурно-функциональном ключе, историко-лингвистические работы 19501980-х годов позволяют с разных сторон взглянуть на языковые факты других веков. Тем не менее в многоаспектном исследовании нуждаются отдельные области речевой деятельности носителей русского языка XIX — начала XX века, какой, в частности, является военный дискурс. Обращение в лингвистических исследованиях к речевой культуре военнослужащих Российской Империи завершающих периодов ее существования в настоящее время продиктовано важностью данного периода истории России.

Настоящее диссертационное исследование посвящено теме функционирования и эволюции русского военного дискурса на протяжении XIX века - начала XX века.

Об актуальности темы диссертации свидетельствует применение в работе дискурсологического подхода к анализу военно-исторических текстов. В лингвистике усиливается роль новых направлений, рассматривающих языковые явления более сложного порядка (каким, например, является военный дискурс) с разных сторон. В настоящее время дискурсивные явления и разные типы дискурса анализируются с точки зрения представленности в них различных концептосфер. Здесь нельзя не сказать, что и само понятие «дискурс» в современной лингвистике трактуется по-разному, разнороден и спектр применимых к нему научных подходов, среди которых и лингвокогнитивный, и прагмастилистический, и лингвокультурологический.

В рамках актуализировавшегося в последнее время в историческом языкознании термина и понятия «диахроническая коммуникация» изменилось его соотношение с понятием «дискурс» и его составляющими.

В исследовании исторических явлений дискурсивности много малоизученных и практически не изученных моментов. Современная лингвистика затрагивает вопросы функционирования дискурса в текстах, но преимущественно в рамках межкультурной или инокультурной коммуникации, работ по истории дискурсивности русского языка практически нет. Отсутствие теоретико-методологической базы подобных исследований затрудняет понимание того, какие компоненты речи должна затрагивать историческая дискурсология и какими должны быть ее методы. Сложность диахронических

дискурсологических исследований вызвана многогранностью понятий «дискурс», «концепт», «коммуникация» и некоторым сомнением в возможности применения этих понятий к истории русского литературного языка.

Таким образом, актуальность диссертации исходит из круга понятий, которыми мы оперируем в нашем исследовании: «военный подъязык» — «дискурс» - «прагмастилистическое наполнение» — «экстралингвистический фон» - «языковое наполнение» - «эволюция военного дискурса».

Объектом изучения данной диссертационной работы является структура и специфика военного дискурса русского языка XIX - начала XX века [далее -русского военного дискурса]. При этом мы исходим из положения, что русский военный дискурс, имеющий институциональную и неинституциональную разновидности, обладает организованной структурой. Военно-дискурсивное пространство отличается признаками, присущими военному подъязыку и военной сфере, имеет динамический характер, обладает всеми особенностями письменного типа дискурса.

Предметом диссертационного исследования являются функционирование и эволюционное развитие лингвистического и экстралингвистического наполнения военно-дискурсивного пространства, динамика единиц военного дискурса в рамках диахронической коммуникации на протяжении XIX - начала XX века, определяемые подробно ниже.

Цель работы - системно-структурное и функционально-диахроническое описание русского военного дискурса XIX - начала XX века как социально обусловленной организации речевой деятельности военнослужащих. Данная цель требует решения следующих задач исследования:

1) из ряда имеющихся в современном языкознании определений выявить основные признаки дискурса и установить оптимальную для нашего исследования дефиницию военного дискурса;

2) дифференцировать универсальное и индивидуальное в типологической структуре военного дискурса;

3) обосновать применение диахронического подхода к явлениям дискурса, установить возможность применения аппарата диахронической коммуникации к явлениям дискурсивности, дать определение понятиям диахронической дискурсологии («концепт в диахронии», «диахроническая коммуникация»);

4) установить хронологические рамки и обозначить круг источников изучения русского военного дискурса;

5) разработать методику анализа лингвистического и нелингвистического компонентов русского военного дискурса, применить методологию дискурс-анализа военного подъязыка в диахронии, обосновать важность изучения военного дискурса в источниках официального и неофициального характера;

6) определить особенности диахронического развития дискурса, учитывая динамику экстралингвистического фона военно-понятийной сферы;

7) оценить объем понятия «военная языковая картина мира» в ее отнесенности к национальной (русской) картине мира и периоду ее существования (XIX век);

8) дать объективную оценку языковому и сверхъязыковому пространству

русского военного дискурса, оценить динамические процессы в русском военном дискурсе: военный дискурс и его взаимодействие с другими типами институционального дискурса в XIX - начале XX века;

9) охарактеризовать лингвистический и нелингвистический компоненты русского военного дискурса, оценить понятие «военная языковая картина мира», рассмотреть военные концепты и военную концептосферу на материале русского литературного языка XIX - начала XX века;

10) оценить прагмастилистические категории и их реализацию в русском институциональном военном дискурсе XIX - начала XX века: языковую личность и языковое поведение в военном дискурсе, модусные категории;

11) дать оценку развитию военного дискурса с начала XIX до начала XX века с позиции собственно дискурсологической (лингвистический и нелингвистический компоненты русского военного дискурса), с позиции диахронической, с позиции прагмастилистической.

Цели и задачи диссертационного исследования определили соответствующую структуру диссертации, которая состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложений. Во введении аргументирована тема работы, определены цели и задачи диссертационного исследования, его актуальность, новизна, зафиксированы теоретическая и практическая значимость диссертации. Первая глава посвящена теоретико-методологическому обоснованию русского военного дискурса. Объектом второй главы являются аспекты диахронического развития дискурсивных элементов. Содержанием третьей главы является описание уровней лингвистического компонента русского военного дискурса. В четвертой главе отражено экстралингвистическое содержание дискурса. Пятая глава представляет собой подробное описание эволюционного развития единиц и категорий дискурса. В заключении подведены итоги исследования, обоснована доказанность положений, выносимых на защиту диссертации. В приложениях содержатся алфавитные перечни исследованных языковых единиц, составленные по разным типологическим принципам: контекстно-семантическому (цитатно-контекстуальный словарь), с позиции семантического словообразования (словарь милитарных метафор русского военного дискурса XIX - начала XX века), парадигматическому (перечень лексических оппозиций военного дискурса), с позиции архаизации (словарь военных архаизмов), жанрово-стилистическому (перечень жанровых форм русского военного дискурса).

Гипотеза исследования. Русский военный дискурс XIX - начала XX века как социально обусловленная структура коммуникации военнослужащих, включающая процесс языковой деятельности и его надъязыковое содержание, развивается на протяжении длительного исторического периода. Военно-дискурсивное пространство пополняется новыми средствами выражения и уже сложившимися способами вербализации, в связи с чем прогрессивное развитие военного дискурса можно считать свидетельством эволюции, вызванной развитием военной сферы Российской Империи.

Эмпирическую базу исследования составил широкий спектр историко-лингвистических источников.

Выбор периода исследования языковых единиц обусловлен целостностью военно-дискурсивных явлений периода начала XIX века - начала XX века. Становление русской терминологии XVII—XVIII века представляло собой целостный языковой процесс, связанный со становлением русского военного подъязыка в течение этих веков. Указанный период характеризовался начальными явлениями в его развитии (форсированная экспансия военного языка из западноевропейских языков на русскую почву, графическая, фонетическая, семантическая, морфологическая адаптация военных номинаций к русскому языку). Однако этот период является еще не сформировавшимся в языковом отношении военно-языковым континуумом.

Исследуемый же в рамках докторской диссертации продолжительный исторический период важен в том отношении, что военный подъязык этого времени - совокупность устоявшихся единиц, которые функционируют в рамках сложившегося военно-дискурсивного коммуникативного пространства. Это более сложный и более противоречивый этап развития военного языка, период, в рамках которого усиливаются динамические процессы развития военного дискурса, связанные с всеобщим военно-теоретическим, военно-стратегическим, военно-политическим и военно-экономическим развитием вооруженных сил Российской империи. Эти устоявшиеся единицы проявляются на разных уровнях дискурса, взаимодействуют с другими типами институционального дискурса, проявляют себя по отношению к языковой личности военнослужащего того времени, входят в состав военной языковой картины мира. Кроме того, XIX век стал временем активного развития вооруженных сил Российской Империи, временем их подъема: расширяется база вооружений, усложняется военная структура, усиленно развиваются ранее не столь четко сформированные стороны жизнедеятельности армии: экономическая, военно-учебная, военно-медицинская, военно-бюрократическая. Все это дает толчок развитию военного языка и военного дискурса в указанный период.

Выбор начальной точки указанного периода связан с усилением военной мощи Российской Империи и глобальным геополитическим характером произошедших военных событий первых двух десятилетий XIX века: войны с наполеоновской Францией, Бородинского сражения, военных походов в Азию, Русско-Кавказской войны и т. д. В это время происходит усиленное развитие русских вооруженных сил и в тылу, усложняется структура войск, появляются новые военные соединения, и как результат, создается большое число военно-теоретических и военно-повествовательных произведений.

Выбор окончания рассматриваемого нами периода - конец 10-х гт. XX в. -имеет не только экстралингвистические основания (окончание эпохи царизма в России, «закат» Российской Империи и раскол в русской армии), но и чисто лингвистические, связанные с актуализацией активного и пассивного запаса русского военного дискурса. Вооруженные силы Российской империи уходят в прошлое. Новая советская военная номенклатура - совсем иное явление в языковом отношении. В отличие от разветвленности и полноты языковых структур с объемными военными номинациями (например, названиями военных подразделений типа Лейбъ-Гвардш Уланскш ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЫНИ

ИМПЕРАТРИЦЫ АЛЕКСАНДРЫ ФЕОДОРОВНЫ полкъ (Императорская гвард{я. СПб., 1910. С. 216) новые военно-дискурсивные элементы отличаются лаконичностью, строгостью, экономией языковых возможностей (ср.: штрафбат).

Прогрессивное развитие российских вооруженных сил, появление новых видов вооружения (военно-воздушных сил, военных средств связи - телеграфа, телефона, военно-транспортной структуры - появление военного автотранспорта и воздушного флота) способствовало и эволюции (прогрессу) военного подъязыка. Упразднение ряда военных частей в первые годы советской власти сказалось на развитии военной сферы, что отразилось и на функционировании русского военного подъязыка.

В целом заключим, что выбранный нами период является целостным в лингвистическом и экстралингвистическом отношении, именно данные хронологические границы позволяют проследить динамику военного дискурса в рамках диахронической коммуникации.

При отборе источников для настоящего исследования нами использовались различные критерии, наиболее важным из которых следует признать критерий хронологический. Временной диапазон источников диссертации охватывает исторический период с начала 1800-х годов и заканчивается 1917-1919 гг. В соответствии с обозначенными временными рамками к изучению свойств военного дискурса привлекались источники, появившиеся в 1800-1917 гг., основу которых составляли:

1. Источники официального характера - документы, созданные военными ведомствами в структуре вооруженных сил того времени, подразделениями казачества и т.д. В рамках этой группы источников выделяются такие жанровые формы, как устав, справочная книжка, статистические отчетные материалы, «проэкты», военная переписка (рапорты, доношения, представления, рескрипты и т. п.), а также организационные документы (положения, инструкции и т. п.): Всеподдан-ййшш отчеть о состоянш Сибирскаго казачьяго войска; Гренадерсете и пахотные полки. Справочная книжка Императорской Главной Квартиры; Императорская гвард1я. Справочная книжка Императорской Главной Квартиры; Инженерныя и жел'Ьзнодорожныя войска. Справочная книжка Императорской Главной Квартиры; Изображеше военныхъ д-Ьйствш 1812-го года. Сочинеше Барклая де-Толли и другие; материалы фондов ГУ «Исторический архив Омской области».

Особую группу составляет официальная информационно-справочная литература (словари, энциклопедии, лексиконы и т. п.), создававшаяся офицерами генерального штаба. Сюда же можно отнести и военно-учебную официальную литературу того времени: Военный энциклопедический лексикон 1852-1858 гг.; Военная энциклопедия: В 18 т. 1911-1915 гг.; Курс истории русского военного искусства Выпуск VII. Эпоха Императора Александра I и др.

2. Источники неофициального характера - письма, мемуаристика, автобиографии, истории, хроники, дневники, очерки и т. п. Многие из подобных произведений были созданы к юбилейным годовщинам военных событий: Блокада Карса. Письма очевидцевъ о поход'Ь 1855 года въ Аз1ятскую Турщю;

Дебу И. О кавказской лиши; Краткая истор1я лейбъ-гвардш гусарскаго его величества полка; Донской казачш № 1-й полкъ. Краткая истор1я для нижнихъ чиновъ; Историко-статистическш очеркъ Оренбургскаго казачьяго войска...; Истор1Я 73-го П-Ьхотнаго Крымскаго Его Императорскаго высочества великаго князя Александра Михаиловича Полка и др.

Отступлением в хронологическом отношении можно считать те источники, которые были созданы в указанный промежуток времени, но изданы (переизданы) позже.

Второй критерий - тематический. Основной массив источников относится к военно-специальный сфере, но в диссертации исследуются данные и ряда источников «вневоенного» характера, относящихся к сфере, не связанной с вооруженными силами, но всеобъемлюще их характеризующих: военная проза, мемуарная проза (например, Дневникъ императора Николая II, изданный после смерти автора (Берлинъ: Издательство «Слово», 1923).

Третий критерий - географический, связанный с рассмотрением военно-дискурсивных явлений и военного подъязыка русского казачества, «разбросанного» по территории России: Всеподдан-Ьйшш отчетъ о состояши Сибирскаго казачьяго войска; Историко-статистическш очеркъ Астраханского казачьяго войска и другие. Проанализированный нами материал охватывает многие города расквартирования вооруженных сил Российской Империи от юго-западной и центральной части до Восточной Сибири и Дальнего Востока.

Материалы о Сибирском казачьем войске получены нами из фондов Государственного исторического архива Омской области (ГИАОО): «Канцелярия командира Сибирских пограничных линий» (ГИАОО, ф. 439); Инспекторская канцерия командующего Сибирским корпусом Западной Сибири (ф. 449) (1801-1809); Канцелярия наказного атамана Сибирского казачьего войска (ф. 235) (1848-1869 гг.); Военная канцелярия наказного атамана Сибирского казачьего войска (ф. 54) (1908-1917 гг.); Штаб отдельнаго Сибирскаго корпуса (ф. 6) (1811-1862 гг.); Штаб Сибирского казачьего войска (ф. 75) (1865-1874 гг.); Войсковое хозяйственное правление Сибирскаго казачьяго войска (ф. 67.) (1778-1919 гг.); Сенаторская ревизия штаба Омского военного округа и Войскового хозяйственного правления (ф. 79) (1910-1911 гг.); Военное управление атамана II отдела Сибирского казачьего войска (ф. 52) (1887-1917 гг.); Типография Сибирскаго казачьего войска в г. Омске (ф. 28) (1907-1917 гг.); Сибирский кадетский корпус (ф. 19) (1835-1917 гг.). Архивные источники чаще всего имеют рукописный характер и относятся либо к сфере военно-служебной переписки, либо к сфере отчетно-статистической, что, однако, не уменьшает их лингвистической и историко-культурной ценности.

Отметим, что большинство использованных источников, конечно же, относится к печатным источникам и воспроизводит дискурсивные практики в письменной форме. Ряд источников имеет в настоящий момент оцифрованный сканированный вид, хранится в собраниях редких книг библиотек и архивов (БУ «Омская государственная областная научная библиотека им. А. С. Пушкина», ГУ «Исторический архив Омской области»), а также в сетевых библиотеках в интернете, среди которых важнейшими являются ресурсы runivers.ru и

militera.lib.ru, содержащие большое количество военно-теоретических и военно-повествовательных сканированных книг и трудов.

Корпус использованного лексико-семантического материала (языковых единиц) составил более 5 747 проанализированных языковых единиц, количество представленных контекстов - 457. Часть словника военных номинаций содержится в специализированном приложении к диссертационной работе -цитатно-контекстуальном словаре русского военного дискурса, который составлен ввиду важности анализа языковых единиц дискурса с позиции их представленности в соответствующих контекстах, взятых из источников официального и неофициального характера и необходимых для полноценного лексико-семантического, дискурсивного, лингвокогнитивного и лингвокультурного анализа.

Степень научной разработанности проблемы и научный контекст исследования.

Научно-методологическую основу диссертационного исследования составил значительный массив теоретических трудов по историческому языкознанию, дискурсологии, лингвопрагматике, истории русского литературного языка и исторической когнитологии. Работы, послужившие научно-методологической основой настоящего диссертационного исследования, относятся к следующим предметным областям:

1) общая теория дискурса и дискурсология, вопросы дискурсивности (Абакумова 2013, Бородько 2012, Водак 2011, Григорьева 2007, Гусейнова 2010; Дейк 2000, Дементьева 2009, Демьянков 2005, Зубкова 2009, Йоргенсен, Филлипс 2008, Карасик 2004, Кашкин 2010, Котова 2008, Кубрякова 1997, Курьянович 2013, Кубрякова 2004, Куткина 2011, Лаврова 2010, Малышева 2011, Олешков 2006, Приходько 2011, Прохоров 2009, Ревзина 2005, Степанова 2009, Туликова 2011, Фомина 2010, Чернявская 2001, Шевченко 2007, Шейгал 2004);

2) проблелш существования военного дискурса. Указанные работы написаны в рамках теории языка и (1) либо современного сопоставительного языкознания, (2) либо исторического языкознания, но в рамках сопоставления с западноевропейскими языками. Практически нет работ по истории военного дискурса XIX века, что, на наш взгляд, связано не столько с отсутствием внимания к указанной проблематике, сколько с долго существовавшим в языкознании сомнением в самой возможности анализа дискурсивных явлений сквозь призму исторического языкознания (Андреев 2011, Бородько 2012, Данилова 2014, Дуброва 2013, Логунова 2013, Лякишев 2008, Щеброва 2008, Шабурова 2005, Юсупова 2009). Между тем военный дискурс активно исследуется в его взаимодействии с другими институциональными типами дискурса (Амиров 2009, Лошак 2012, Малышева 2011, Олянич 2004, Чудинов 2001);

3) лингвопрагматика, проблематика которой значима для анализа лингвопрагматических особенностей дискурса, таких его составляющих, как модальная, антропоцентрическая, анализа стратегий и тактик военного дискурсивного пространства (Иссерс 2008, Олянич 2004, Пихтовникова 2009, Прокудина 2002, Седов 2000, Сухих 1998, Татарникова 2012);

4) проблемы лексической семантики и семантического словообразования, метафоризации (Будаев 2009, Чудинов 2001), стилистики (Бобровская 2011, Кожина 2008, Пекарская 2000);

5) деривация, деривационные процессы в синхронии и диахронии, дискурсивные аспекты словообразования (Крючкова 2013, Куткина 2011, Нагель 2007, Савкатова 2010).

В работе мы опирались на идеи традиционных и новых историко-лингвистических дисциплин:

1) диахроническое языкознание и диахроническая коммуникация -относительно новое и сложное понятие для современной науки, мало распространенное в современном языкознании ввиду сложности объекта исследования, а также его относительной недоступности (архивные источники, сложность транслитерации, особенности дореволюционного русского языка) (Акимова 2010, Антипова 2007, Бородина 1979, Будаев 2009, Гак 1979, Гухман 1981, Ивлева 1986, Колокольникова 2010, Колесов 1999, Кочетова 2012, Мякшин 2007, Патюкова 2010, Патюкова 2011, Патюкова 2012, Пак 2009, Рогожникова 2013, Скорнякова 2009, Степанов 2004, Тищенко 2007).

2) когнитология, а также историческая когнитология, затрагивающая такие понятия, как «концепт», «концепт-инвариант», «репрезентанты концепта» (Антипова 2007, Бенедиктова 2004, Глинчевский 2007, Давыдова 2011, Кацюба, Калмыкова 2011, Колесов 1999, Коч 2010, Кубрякова 2004, Маслова 2008, Пак 2009, Скорнякова 2009, Попова, Стернин 2002).

3) историческое источниковедение и лингвокраеведение (Выхрыстюк 2008, Матханова 2007, Рогожникова 2010).

Необходимо указать ряд работ краеведческого и военно-исторического характера, использованных при подготовке диссертационного исследования: военно-теоретические и военно-повествовательные труды по истории Сибирского казачества, Сибирского казачьего войска, появившиеся во второй половине XIX века.

Отметим, что тема настоящей работы в широком научно-теоретическом контексте и в рамках указанного периода до настоящего момента не изучалась. В современном языкознании практически нет трудов, основанных на изучении военной терминологии и дискурса на архивном материале. Отдельные работы посвящены либо анализу отдельных лексем, либо какой-то одной лексико-семантической особенности русского военного дискурса.

Методология и методы исследования. В диссертационной работе применена комплексная методика анализа единиц военного дискурса: лексико-семантический анализ, методы сопоставления языковых единиц (при характеристике дискурсивных явлений и концептов в разные периоды развития военного дискурса), этимологический анализ, использованный эпизодически (генетическая оценка этимологии репрезентантов военной концептосферы), описательный метод (при оценке фактического материала). Указанные методы применены к анализу языковых единиц как без отнесенности к контексту, так и в линейном потоке речи. Некоторые методы характеризуют чисто дискурсологические и лингвокогнитивные исследования (например,

контекстный анализ, контент-анализ, дискурс-анализ). Ввиду обращения к лингвокультурологическим особенностям военных номинаций использовался также лингвокультурологический анализ языковых единиц. Большое значение имеет статистический метод, позволивший в должной мере проанализировать степень представленности разного рода единиц в текстах анализируемого периода, а также их временную количественную динамику. Количественно-статистический метод чрезвычайно важен при анализе специфики диахронической коммуникации на протяжении XIX - начала XX века и выявлении активного и пассивного запаса русского военного дискурса. Все указанные методы позволили подтвердить достоверность результатов исследования, установить степень их объективности, определить точность сделанных выводов.

Научная новизна исследования заключается в многоаспектной интерпретации явлений русского военного дискурса на протяжении длительного исторического периода и анализе широкого спектра языковых фактов военного подъязыка XIX - начала XX века.

В настоящем диссертационном исследовании впервые военный текст проанализирован с позиции диахронической дискурсологии и диахронической коммуникации. Методика анализа военно-дискурсивного пространства, основанная на характеристике как лингвистического, так и нелингвистического компонентов дискурса, применима для характеристики других типов институционального дискурса.

Новизна диссертационного исследования заключается в разработке нового терминологического аппарата, обосновании основных положений исторической дискурсологии и в уточнении существующей терминологической базы исторической лексикологии. Разработанный и примененный в исследовании историко-лингвистический терминологический аппарат (военная

концептосфера, военная языковая картина мира, военные номинации, военно-дискурсивное пространство и иные) точно характеризует дискурсивные явления XIX - начала XX века.

В работе доказано, что языковые явления отдельно взятого институционального дискурса имели место и в других типах институциональных дискурсов, а военный дискурс оказал огромное влияние на русский литературный язык рассматриваемого периода.

Сделанные выводы об особенностях развития русского литературного языка говорят об универсальном характере развития военно-дискурсивного пространства, типических особенностях развития лексико-морфологических и семантических особенностей языковых единиц, одна из которых - выход языковых единиц за пределы военного подъязыка за счет средств семантизации и метафоризации - была свойственна и многим другим лексико-семантическим группам русского языка.

Обращение к историческому прошлому русского языка и русской речевой культуре говорит о значимом характере диссертационного исследования, так как автором впервые введен в научный оборот обширный круг источников историко-лингвистического материала.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в детализации особенностей функционирования относительно нового понятия диахронической коммуникации. Полученные результаты значимы с позиции:

1. Современной дискурсологии: разработана терминологическая база изучения письменных дискурсивных практик, методика дискурс-анализа военно-исторических текстов, уточнены и дополнены существующие терминологические определения дискурсологии.

2. Исторического языкознания: описано развитие языковых ярусов русского военного подъязыка, показана динамика лексических, морфологических и синтаксических единиц и развитие лексико-концептуального уровня военного дискурса; интерпретирован и детализирован язык военно-исторических источников.

3. Исторической дискурсологии и диахронической коммуникации: описаны явления междискурсивного взаимодействия в диахронии, разработан инструментарий исследования дискурса в диахроническом аспекте.

4. Практической лексикографии: предпринята попытка лексикографического описания явлений военного дискурса, в том числе и на периферии Российской Империи. Диссертация содержит данные для составления словаря специальной лексики XIX века.

5. Документной лингвистики: в работе проанализированы контексты военного делопроизводства XIX — начала XX века, охарактеризованы основные жанровые формы делового языка военной сферы.

6. Лингвокультурологии: приведено описание экстралингвистического фона русского военного дискурса, построенного на ментальных и психоэмоциональных особенностях русского «военного» подъязыка и его взаимодействии («интерференции») с другими национальными пластами русской культуры XIX века.

Практическая значимость работы заключается в возможности применения результатов настоящего исследования в практике преподавания как историко-лингвистических дисциплин (история русского литературного языка, историческая лексикология, стилистика, историческая дискурсология), так и теоретико-лингвистических (лексикология, лингвокультурология, когнитология), спецкурсах по современному русскому языку на филологических факультетах. Материалы диссертации могут быть также использованы при составлении разного рода диахронических словарей русского литературного языка XIX -начала XX века, а ряд положений - при сопоставительном изучении особенностей военного дискурса и других типов институциональных дискурсов исследуемого периода, при составлении рекомендаций для дискурсивного анализа языковых единиц в диахронии. Работа может быть также интересна изучающим язык и культуру военнослужащих XIX века, в частности русского казачества.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Русский военный дискурс представляет особый вид речевой организации картины мира военнослужащих, обладающий такими свойствами, как соотнесенность с речевой милитарной ситуацией, окружающей обстановкой

военной сферы; специфической милитарной хронотопностью; интенцнональностью; целостностью используемых речевых элементов; связностью; военно-фактологической информативностью; процессуальностью; интертекстуальностью; авторитетностью военно-теоретических и военно-исторических источников; антропоцентричностью военной картины мира; способностью к взаимодействию с другими дискурсами институционального типа.

2. Институциональный военный дискурс отражает структурные особенности армии как социального института и отличается специфической «милитарной» коммуникацией, склонностью к постоянной динамике; гендероцентрическим (маскулинным) характером; усиленной хронотопностью, тенденцией к регионализации (закрепленностью за отдельной территорией), с одной стороны, универсальностью (по отношению ко всему государству) - с другой; тесной взаимосвязью с определенными типами институционального дискурса (деловым, политическим, учебным, техническим, экономическим), отражающими ситуации соприкосновения военной сферы и других сфер жизнедеятельности военнослужащих; усиленной иерархичностью и номенклатурностью в языковом выражении.

3. С начала XIX до 1910-х гг. в военно-дискурсивном пространстве происходит увеличение информационной насыщенности и содержательности текстовых единиц, уменьшение эмоциональной оценочное™ с одновременным усилением ментальной, упрощение языковой структуры речи, сопровождаемое ее переходом от в большей степени описательного характера к повествовательно-аналитическому. Это свидетельствует об эволюционном развитии военного дискурса как речевого конструкта, который, с одной стороны, подвержен изменениям в рамках диахронической коммуникации, с другой стороны, относительно устойчив к поэтапным системным изменениям.

4. Военный дискурс характеризуется уровневой системной организацией, каждый уровень дискурса отличается собственной динамикой. В военном дискурсе обнаруживается тенденция к семантизации лексических и грамматических значений языковых единиц, видоизменению их словоупотребления на морфологическом уровне, расширению деривационных отношений, усложнению лексико-семантических связей и отношений. Лексико-концептуальный уровень военного дискурса организован средствами военной концептосферы XIX - начала XX века, которая, с одной стороны, - является частью языкового пространства русского военного дискурса, с другой, - частью менталитета военнослужащих. Репрезентация военной концептосферы в языковом сознании военнослужащих связана со структурацией военной картины мира на ряд отдельных семантических областей — концептов, внутренняя форма которых актуализирует их смыслы и языковое/сверхъязыковое содержание.

5. Сверхъязыковое пространство русского военного дискурса связано с существованием экстралингвистического фона дискурса, который обусловлен географическим, временным и тендерным признаками. В структуре русского военного дискурса доминируют такие особенности нелингвистического компонента русского военного дискурса, как этнокультурные, ментальные,

психологические.

6. Военно-дискурсивные пространство имеет тенденцию к усиленному взаимодействию военно-дискурсивных явлений с явлениями других институциональных дискурсов, что обусловлено цепью надъязыковых факторов и выражено на структурном уровне. Междискурсивные связи способствуют возникновению трансдискурсивных явлений (которые можно считать и жанрово-стилистическими разновидностями военного дискурса): возникновению военно-делового, военно-учебного, военно-экономического типов дискурса.

7. Русский военный дискурс обладает такими коммуникативными признаками, как наличие социально ограниченной коммуникативной сферы с определенным кругом коммуникантов, отличающимся стратегиями и тактиками дискурсивного речевого поведения; специфической системой коммуникаций и коммуникативных средств. Оно обусловлено как ситуацией общения, так и конъюнктурой военной сферы, структурой вооруженных сил и их взаимодействием с другими институтами общества.

8. Прагмастилистическое наполнение дискурса организовано дискурсивной категорией тональности, модусными категориями, передающими эмоционально-экспрессивные оттенки речи военнослужащих, стратегиями и тактиками речевого поведения военнослужащих, категорией военной языковой личности. Стратегии и тактики речевого поведения военнослужащих позволяют выявить особенности их языковой личности, речевое поведение которой связано с основными коммуникативными задачами и может приводить к разным результатам.

9. Динамика русского военного дискурса заключается в актуализации процессов семантизации и метафоризации военных номинаций, в усилении такого явления, как милитарная метафора, которая служит активным средством междискурсивных связей. Способы семантического словообразования (метафоризация, метонимизация, конверсия) способствуют развитию военно-дискурсивного пространства.

10. На протяжении XIX - начала XX веков русский военный дискурс претерпевает процесс последовательной эволюции, которая в большей степени касается мировоззренческих констант, оппозиций и ментальных категорий военного дискурса. Трансформации подверглись мировоззренческие константы: 'Отношение к военной службе', 'Отношение к царской власти', 'Отношение к родине', 'Отношение к богу', 'Отношение к сослуживцам', 'Отношение к войне', 'Отношение к вооруженным силам России', 'Отношение к военно-учебному заведению'. Наиболее выраженной тенденцией является усиление негативного содержания констант, пессимизация русской военной картины мира и нарастание конфликтности в представлениях военных об окружающей действительности.

Научно-практическая апробация диссертации.

Основные теоретические положения, практические выводы и результаты исследования были приведены в материалах 14 международных, 6 всероссийских (в том числе с зарубежным участием) и 9 региональных научных конференций. Материалы диссертационного исследования обсуждались на 4 региональных научных семинарах, на заседаниях кафедры русского языка,

славянского и классического языкознания Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского», применялись при проведении автором спецсеминара по теме «История дискурса». В международных конференциях: «Социально-экономические системы: современное видение и подходы» (Омск, 2011, 2012, 2013, 2014), «Язык. Культура. Коммуникация» (Ижевск, 2012), «Русский язык в контексте национальной культуры» (Саранск, 2012). Во всероссийских конференциях: «Филологические знания на современном этапе» (Курган, 2012), «Язык. Культура. Образование» (Омск, 2011, 2012, 2013), «Зыряновские чтения» (Курган, 2011, 2012), «Славянские чтения» (Омск, 2012, 2013, 2014), «Политическая лингвистика: перспективы развития научного направления» (Екатеринбург, 2014). Региональные научные семинары: «История регионального текста: жанр - стиль - язык» (Омск, 2011), «Диалог культур -культура диалога: лингвистические и социокультурные парадигмы» (Омск, 2013, 2014), «Лингвистические аспекты профессионального образования» (Омск, 2014). Практические результаты также представлены в 4 научных сборниках по проблемам истории русского языка, профессиональных коммуникаций и дискурсологии.

Основные положения диссертации нашли отражение в авторских монографиях «История русского военного дискурса XIX - начала XX века» (Омск, 2014), «Русский военный дискурс XIX - начала XX века в спектре языковой эволюции» (Омск, 2014); в коллективной монографии «История регионального текста: жанр, стиль, язык» (Омск, 2012), в которой автор рассматривает элементы деловой речи в русском военном дискурсе XIX - начала XX века.

Всего по теме диссертации опубликовано 44 научных работы общим объемом 50 печатных листов, включая 17 статей, опубликованных в рецензируемых журналах, включенных в список ВАК РФ.

Структура и объём диссертации.

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы, состоящего из 305 наименований. Работа изложена на 494 страницах, включая список использованной литературы. Список состоит из пяти разделов: списка источников; архивных документов; художественных произведений; словарей и справочной литературы; статей и монографий. Диссертация включает 6 приложений: (1) цитатно-контекстуальный словарь военного дискурса, (2) словарь милитарных метафор русского военного дискурса XIX - начала XX века, (3) перечень лексических оппозиций военного дискурса, (4) словарь военных архаизмов, (5) транслитерированные тексты источников официального и неофициального характера, (6) перечень жанровых форм источников русского военного дискурса.

В работе полностью сохранена орфография и пунктуация использованных источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определяются объект, актуальность, цель и задачи исследования, формулируется гипотеза диссертации, указываются источники, обосновываются методология и методы проводимого исследования, раскрываются научная новизна работы, её теоретическая и практическая значимость, излагаются основные положения работы, выносимые на защиту, даются сведения об апробации диссертации.

В I главе «Теоретико-методологические и лингвистические основания изучения русского военного дискурса» излагаются основы теории дискурса и подробно анализируются особенности речевой организации русского военного дискурса исследуемого периода, рассматриваются его универсальные и индивидуальные особенности, перечисляются структурные и типологические характеристики военного дискурса и определяются признаки его институциональности. Особое внимание в главе уделяется источниковедческому аспекту исследования, дифференциации используемых источников на официальные и неофициальные, приводится их жанрово-типологическая характеристика.

Во II главе «Русский военный дискурс в системе диахронической коммуникации» проводится диахронический анализ военно-дискурсивного пространства, характеризуются основные категории дискурсивности в диахроническом плане: диахроническая специфика концепта, диахроническая коммуникация и диахронические процессы. Акцентируется внимание на особенностях освещения военной концептосферы в диахроническом плане, определяются методологические основы описания военных концептов в диахронии.

III глава «Лингвистический компонент русского военного дискурса XIX — начала XX века» содержит подробное описание языкового пространства русского военного дискурса: его графико-орфографической, деривационной, морфологической и лексико-концептуальной организации. Особое внимание уделяется вопросам словообразовательной организации военного дискурса: словообразовательным гнездам как репрезентантам военной концептосферы, способам словообразования, словообразовательной организации сложносоставных лексем-репрезентантов военной концептосферы. Глава также содержит анализ единиц и категорий лексико-концептуального пространства русского военного дискурса: военной языковой картины мира, структуры военного концепта и русской военной концептосфере XIX - начала XX века.

IV глава «Реализация экстралингвистических и прагмастилистических категорий в русском институциональном военном дискурсе XIX - начала XX века» посвящена структуре и функционированию сверхъязыкового пространства (экстралингвистического фона) русского военного дискурса: этнокультурным, ментальным и психологическим его элементам, языковой репрезентации явления интерференции дискурсов, возникновению различных жанрово-стилистических форм военного дискурса, а также реализации прагмастилистических категорий военного дискурса: структуре

коммуникативного акта, стратегиям и тактикам речевого поведения военнослужащих, языковой природе дискурсивных категорий модуса и тональности, категории «языковой личности», проводится дискурс-анализ военно-специализированных текстов указанного периода.

В V главе «Русский военный дискурс в процессе исторической трансформации» рассматривается процесс эволюционного изменения военного дискурса: анализируются параметры диахронических изменений дискурса, характеризуется трансформация мировоззренческих констант и оппозиций, эволюция лингвистических, лексико-стилистических и прагмастилистических средств дискурса, затрагиваются вопросы существования активного и пассивного дискурсивного запаса, языковая динамика лексических пластов русского военного дискурса.

I глава «Теоретико-методологические и лингвистические основания изучения русского военного дискурса».

В разделе 1.1 рассматриваются особенности дискурса как речевого образования. Язык и дискурс - уникальные общекультурные явления, отразившие в себе не только лингвистическое, но и социально-психологическое и историко-культурологическое содержание. Понятийная среда дискурса нашла отражение в тех направлениях социально-гуманитарных наук, которые коснулись явления коммуникации: символическом интеракционизме (Ч. Кули, Дж. Г. Мид, А. Л. Стросс, Э. Гоффман, Г. Блумер и др.); социальном конструкционизме (У. Пирс, Д. Пауэре); в теории социальных представлений (С. Московичи, Э. Дюркгейм); дискурсивной психологии.

Отметим, что большинство представителей социально-гуманитарных наук подчеркивают важный социальный характер дискурса как коммуникативного события, которое происходит между говорящим и слушающим в определенном пространственно-временном и прочем контексте [ван Дейк 2004], как языка, который используется в процессе репрезентации социальной практики [Фэркло 2006], как формы социального поведения, служащей для репрезентации социального мира [Филлипс, Йоргенсен 2008]. Несомненно, важность социальной основы дискурса состоит в его коммуникативной природе.

Основными дискуссионными областями дискурсологии, в особенности важными для нашего исследования, являются области соотношения понятий «дискурс» и «дискурсивность», области признаков дискурса как речевого образования, вопрос о классификации дискурсов и уровнях его организации. Одним из отечественных лингвистов, предрекших существование дискурса, является Л. В. Щерба. Он выделил третий аспект языковых явлений (после языка и речи), когда писал о «совокупности всего говоримого и понимаемого в определенной обстановке в ту или иную эпоху жизни той или иной общественной группы» (Щерба, Л. В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 26). Этот аспект назван Щербой языковым материалом, но именно это явление позже получит наименование «дискурс».

В исследованиях французских структуралистов (М. Фуко, А. Греймас, Ж. Деррида и др.) дискурс понимается как такая совокупность анонимных исторических правил, которые для данной эпохи определили условия воздействия высказывания. Именно М. Фуко считал, что дискурс — не простая совокупность знаков, а особая социально-историческая информация, фон, который выстраивает речевые события и влияет на текст. Эту концепцию продолжает Ю. С. Степанов, в его определении дискурс - это «особое использование языка для выражения особой ментальное™, особой идеологии», дискурс создает особый «ментальный мир». Собственную концепцию дискурса предлагает Ю. Хабермас, который называл дискурсом особую рефлексивную форму коммуникативного действия, возникающую в случае, если между участниками происходят разногласия, заставляющие их трансформировать свои точки зрения и подтверждать истинность, правильность собственных утверждений (Habermas J. The Theory Of Communication Action. Boston, 1987).

Сложность определения дискурса связана с трудностью разграничения дискурса и текста, а также того, какие признаки следует признать доминирующими в системе дискурсивности. С одной стороны, дискурс - это связный текст в совокупности с экстралингвистическими факторами, сопровождающими высказывание, а с другой — промежуточное явление между речью, общением, языковым поведением, с одной стороны, и фиксируемым текстом, остающимся в «сухом остатке» общения - с другой» (Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М., 2004. С. 231).

Заметим, что современные лингвисты акцентируют внимание на социолингвистической сути дискурса, а также на наличии в нем определенной структуры («конструкта»), созданной факторами разного порядка.

Понятие «дискурс» имеет глубокое семиотическое, когнитивное и лингвокультурное содержание. Но концептуальной основой содержание дискурса не ограничивается, т. к. дискурс как система имеет и языковое, и внеязыковое содержание.

В нашем понимании дискурс - это речевая деятельность, взятая в контексте ситуации общения и включающая важнейшие смысловые, фактические и психоэмоциональные аспекты этой ситуации, в то время как текст - это результат речевой деятельности человека, связная последовательность вербальных знаков, представляющих собой законченное высказывание.

Специалисты по дискурсологии приходят к выводу, что основополагающую роль в дискурсе играют прагмастилистические характеристики, позволяющие выстраивать коммуникативное пространство дискурса. К конститутивным признакам дискурса отнесем: континуальность / дискретность, субъективность/ интерсубъектность, интеракциональность, хронотопность, интенциональность, целостность, связность, информативность, авторитетность.

Дискурс создается за счет таких функциональных и институциональных свойств, как наличие особой сегментированной структуры, созданной под воздействием лингвистических (социолингвистических) и

экстралингвистических факторов, он обладает определенным объемом, соотносимым как в плане времени и пространства («хронотопность»), так и в

плане взаимодействия с другими дискурсами («интердискурсивность»), а также субъективностью и интерсубъектностью, т. к. зависит от коммуникативного поведения языковой личности. Классификация дискурса может быть построена с учетом социальной институциональное™, прагмасталистаки, темы, коммуникативной тональности, жанровой организации.

В разделе 1.2 выявляется универсальное и индивидуальное в топологической структуре военного дискурса.

Современная наука зачастую рассматривает военный дискурс только в связи с другими типами инстатуциональных дискурсов: политическим, спортивным, публицистическим. Смежные виды дискурса типа военно-политаческий, военно-публицистический чаще всего представляют собой гибридные типы дискурсов, сочетающие в себе военную милитарную речь и речевые элементы других тапов дискурса.

Вместе с тем военный дискурс как институциональный тип дискурса представляет собой коммуникацию, построенную на милитарном подъязыке и отражающую закономерное™ внеязыкового устройства жизни военных. Русский военный дискурс обладает инстатуциональной и неинституциональной разновидностями. Первая проявляется в речевой экспликации

коммуникативного поведения представителей одного из важнейших социальных институтов - вооруженных сил государства. Вторая - ориентирована на субъективность коммуникативных действий, основана на эмоционально-оценочной, разговорно-бытовой интерпретации военных событий.

Под инстатуциональным военным дискурсом мы понимаем особый вид речевой организации картины мира военнослужащих, которая представляет собой отражение структурных особенностей армии как социального института и отличается специфической целенаправленной «милитаристской» коммуникацией, социально направленным характером общения, специфической хронотопностью.

Военный дискурс обладает специфическими коммуникантами, которым свойственна собственная система ценностей и традиций, и имеет собственную жанровую структуру, реализующую специфические стратегии и тактики.

Наряду с топологическими чертами, свойственными и другим видам дискурса, военный дискурс обладает собственными констатугивными признаками: межвременным актуальным характером (неспадающей актуализацией военной сферы на всем протяжении развития военного дискурса); милитарным характером, заключающимся в резком протавоставлении мирному гражданскому миру и распространяющимся в виде специфических милитарных номинаций на мир языковой личности); специфической интенциональностью и целеполаганием, связанными со стремлением обладать чужим в результате захвата (завоевания); специфической организованностью и избыточной регламентацией и номенклатурностью, связанными с военно-теоретическими традициями и военной системой.

В разделе также приведены рабочие определения базовых дискурсологических понятий, используемых нами в диссертации.

Русский военный дискурс XIX - начала XX века - социально обусловленная структура коммуникации военнослужащих указанного периода, включающая процесс языковой деятельности и его надъязыковое содержание.

Институциональный военный дискурс — особый вид речевой организации картины мира военнослужащих, отражающий структурные особенности армии как социального института и отличающийся специфической целенаправленной «милитарной» коммуникацией, социально направленным характером общения, специфической хронотопностью, собственной системой ценностей и традиций коммуникантов.

Неинституциональный военный дискурс - особый вид организации военного дискурса, содержащий эмоционально-оценочную, разговорно-бытовую интерпретацию военных событий, реалий и лиц и характеризующийся активной субъективной коммуникативной интеракцией.

Историческая дискурсология - научное направление дискурсологии, затрагивающее исследование письменных дискурсивных практик, зафиксированных в исторических текстах, и предполагающее комплексный анализ развития дискурсивных элементов, реализуемых в данных практиках.

Милитарная диахроническая коммуникация - система языкового взаимодействия коммуникантов-военнослужащих, рассматриваемая в совокупности коммуникативных средств определенной институциональной коммуникативной сферы на протяжении анализируемого периода времени.

Дискурсивный запас — массив текстовых образований, языковых единиц, составляющих в активном или пассивном статусе фонд лексических единиц, дискурсивных практик.

Военно-дискурсивное пространство — комплекс лингвистических и экстралингвистических единиц речевой организации военного дискурса на определенном этапе его развития.

Лингвистический компонент дискурса - компонент дискурса, содержащий лингвистические (собственно языковые, речевые и коммуникативные) средства его организации.

Нелингвистический компонент дискурса - такой компонент дискурса, который обусловлен и структурирован сверхъязыковым пространством дискурса, связанного с культурологическими, этнокультурными, психологическими и ментальными средствами речепорождения в дискурсе.

Мировоззренческие (ментальные) константы военного дискурса - те сегменты языковой картины мира военнослужащих, которые представляют собой понятийные области их деятельности и могут быть подвергнуты ментальным оценкам.

Ментальные категории - базисные семантические компоненты мировоззренческих (ментальных) констант военной языковой картины мира.

В разделе и. рассматривается проблема централизации и регионализации русского военного дискурса XIX - начала XX века. О централизации военного дискурса свидетельствуют особенности, индифферентные к территориальному признаку. К числу таковых можно отнести большинство институциональных признаков дискурса: круг коммуникантов, цели, стратегии и тактики

взаимодействия. В языковом отношении обнаруживается немало общеязыковых особенностей на лексическом уровне - наличие терминологической лексики, словесных оппозиций, специфичных метафор; на деривационном уровне -наличие аналогичных способов образования новых лексем.

С другой стороны, русский военный дискурс имеет и территориально маркированные особенности, к которым относятся факторы экстралингвистического фона (этнокультурные, психоэмоциональные и ментальные особенности языковой картины мира военнослужащих-представителей различных национальностей, живущих на разных территориях распространения вооруженных сил), факторы внутриязыкового пространства дискурса (наименования-экзотизмы, диалектизмы, присущие отдельным территориям, наименования специфических для данных территорий реалий и понятий). Специфическую функцию в структуре русского военного дискурса выполняют военные топонимы (Иртышская литя, Бтская литя).

Регионализация военного дискурса приводит к тому, что локально обусловленные номинации участвуют в экстралингвистических и собственно лингвистических механизмах формирования высказывания. Анализ лексического состава военного дискурса в региональном аспекте помогает раскрыть специфику развития специального языка на периферии, выявить его общие и частные особенности, проследить обусловленность развития военного лексикона от условий, времени, места несения службы на отдельных территориях Российской империи.

В разделе 1.4. рассматривается источниковедческая база исследования, в ходе которого привлекается определенное число разнородных по времени появления (хронологический критерий), месту появления (географический критерий), тематике (тематический критерий) и жанровой форме (жанровый критерий) источников. Особую функцию здесь выполняют делопроизводственные источники, так как именно они в нормативном, стандартизированном плане выражают сформировавшиеся особенности русского военного дискурса того периода и содержат все формальные и неформальные его компоненты.

В качестве основных особенностей официальных источников в работе выделены: регламентированный и стандартизованный характер языка изложения, подчиненность определенной структуре; насыщенная информативность - статистическая, фактическая, хронологическая; многогранность фактического материала - характеризует различные стороны жизни военнослужащих; отражение этапов военной службы; компактность изложения материала, лаконичность формулировок; терминологическая насыщенность фактологическая насыщенность высказываний; наличие текстовых сегментов - клаузул.

Основными особенностями неофициальных источников являются: свободный характер языка изложения, «непривязанная структура»; преобладание описательных компонентов высказывания; многогранность фактического материала - характеризует различные стороны жизни военнослужащих.

Неофициальные источники включают спектр мемуарных и дневниковых источников.

В разделе 1.5. приводится жанрово-типологическая характеристика некоторых основных жанров неофициальных и официальных источников русского военного дискурса, анализируется статистическое соотношение жанров в структуре военного дискурса.

К жанровым формам официальных источников относятся следующие документы: организационные {уставы, положешя, инструкцш, правила, указатя, учреждены), распорядительные (приказъ, циркуляръ), информационные (рапорт, донесете, отношете, манифестъ, служебное письмо, докладная записка, рескриптъ, докладъ; текущая документацЫ: журналъ), отчетно-статистические документы (историко-статистический отчетъ, списокъ), а также официальная справочная и учебная литература штаба войск (справочная книжка, военная эщиклопед1я, лексиконъ, курсъ истор'ш, хроника), финансовая документация (ведомости, списки, шнуровые книги). Неофициальные источники русского военного дискурса - источники и материалы, изданные, как правило, невоенными структурами либо гражданскими лицами, бывшими некогда на действительной военной службе и не носящие регламентированного характера, однако отличающиеся субъективностью и персонализованностью военно-дискурсивного пространства и в полной мере реализующие антропоцентрическую парадигму военного дискурса. К жанровым формам неофициальных источников относятся: очерковая литература (исторгя. хроника, очеркь, исторический очеркь, обзорь, хронологЫ, разсказь, записки), мемуарная литература {мемуаристика, сочинетя, воспоминашя), художественная проза и поэзия {романы, повести, рассказы, новеллы).

Во II главе «Русский военный дискурс в системе диахронической коммуникации» проводится диахронический анализ военно-дискурсивного пространства, характеризуются основные категории дискурсивности в диахроническом аспекте: диахроническая специфика концепта, диахроническая коммуникация, диахронические процессы в среде русского военного дискурса.

В разделе 11.1 рассматриваются особенности диахронического анализа военно-дискурсивного пространства: приводятся историко-лингвистические аспекты дискурсивности, мнения исследователей о релевантности диахронического подхода в сфере когнитивных исследований. В последние десятилетия в отечественном языкознании отмечается увеличение количества дискурсологических исследований в диахроническом аспекте. Подобные работы, с одной стороны, применяют диахронический метод при изучении дискурсивных явлений и сфер русского языка; с другой стороны в прикладных историко-лингвистических исследованиях используется методология дискурсивного анализа.

Исследование военного дискурса в диахронии предполагает существование военно-языкового континуума в языковой ретроспективе. Диахронический аспект позволяет проанализировать становление военной концептосферы на протяжении языкового развития. Изучение слов, отражающих представления

военнослужащих о тон или иной реалии как в статике (синхронии), так и в динамике (диахронии), в том числе с привлечением методов диахронической коммуникации, необходимо для выявления мировоззрения представителей армии и его диахронических изменений. Именно диахронический подход позволяет проследить лексико-семантические изменения репрезентантов военной картины мира, а диахроническое исследование лексики - установить возможности языка в сфере номинации.

В разделе 11.2 описывается типология и методика историко-семантических исследований, выделяются способы исторического анализа лексики, приводится исследование диахронического развития лексемы база, семантика которой пополнялась и углублялась с течением времени: сведения об этом дают энциклопедические источники военно-специализированного характера.

В разделе ИЗ «Основные категории дискурсивности в диахроническом аспекте» характеризуются основные категории дискурсивности в диахроническом аспекте.

В параграфе 113.1 в ходе рассмотрения диахронической специфики концепта мы приходим к выводу, что концепт можно считать понятием в его исторической эволюции, со всеми возникающими при нем символическими образными наслоениями. По нашему мнению, именно диахронический -историко-лингвистический - анализ позволяет понять строение концептосферы и структуры языка в целом.

В параграфе Н.3.2 анализируются лингвокогнитивные понятия, связанные с военным дискурсом: военный концепт, концептосфера и особенности их выражения в диахроническом плане. Военный концепт обладает активным и пассивным признаками. Пассивным признаком концепта считаются элементы его содержания, не актуальные в данный период времени, однако известные по данным лексикографии и исторической дискурсологии. Внутренняя форма концепта - это основа концепта, формирующая его активные и пассивные признаки. Пример слова комплектъ свидетельствует о динамике признаков субконцепта ЛИЧНЫЙ СОСТАВ, в результате происходит утрата активного признака 'контингент', переход его в пассивный слой и появление нового активного признака 'совокупность предметов' при сохранении внутренней формы 'численность чего-либо'.

В параграфе 11.33 определена методология исторического исследования военной концептосферы, которая включает: выделение периодов изменения военной концептосферы с обоснованием их выделения; выявление ведущих концептов и концептуальных признаков; выявление внешних и внутренних факторов изменения концептов; выявление характера самих изменений, которые могут выражаться в появлении в речи и устранении из нее некоторых слов-репрезентантов концепта; переходе репрезентантов из поля одного концепта в другое поле; сохранении состава репрезентантов; изменении структурной организации концепта, появлении новых субконцептов; выявлении модификаций и изменений концептуальных признаков.

Вводится понятие диахронической коммуникации, в рамках которой происходит увеличение информационной насыщенности и содержательности

текстовых единиц, уменьшение эмоциональной оценочное™ с одновременным усилением ментальной. Упрощение языковой структуры речи сопровождается ее переходом от в большей степени описательного характера к повествовательно-аналитическому характеру. Все эти явления свидетельствуют о необходимости подробного анализа процессов, сопровождавших развитее лингвистического пространства военного дискурса XIX - начала XX века.

В разделе II.4 анализируются диахронические процессы в рамках русского военного дискурса.

В III главе «Лингвистический компонент русского военного дискурса XIX - начала XX века» подробно рассматривается языковое пространство русского военного дискурса.

Раздел III. 1. «Языковое пространство русского военного дискурса XIX - начала XX века» посвящен разноуровневому анализу лингвистического компонента дискурса — характеристике его графической, орфографической, деривационной, морфологической и лексической организации.

В параграфе III.1.1. описана графико-орфографическая организация русского военного дискурса. Графическая организация военного подъязыка характеризуется тенденцией к упрощенной передаче орфографического состава слова, несоблюдению двойного согласного написания, что объяснялось как общей низкой грамотностью нижних чинов-делопроизводителей, так и тем фактом, что некоторые из указанных ниже слов были еще частью пассивного дискурсивного запаса (неологизмами для первой половины XIX в.): офицереюе класы (Энциклопедия военных и морских наук: В 8 тт. СПб., 1883-1897. Т.1. С. 92), офицеры - неартилеристы (Энциклопедия военных и морских наук. Т. 1. С. 93). Несмотря на то что орфографическая система этого периода -— вполне устоявшаяся структура, имеются случаи колебаний в графическом оформлении отдельных языковых единиц. Графическими особенностями военного подъязыка можно считать: графическое выделение наименований высочайших лиц и актов, а также атрибутов их власти и действий (ИМПЕРАТОРСКАЯ Николаевская Военная академ'т (Курс истории русского военного искусства. Выпуск VII. Эпоха Императора Александра I. СПб., 1913. С.2), графическое выделение наименований высших военных учреждений (Д"кю Технического Комитета Главного Интендантского Управлетя 1-го Делопроизводства (Казачьи войска: хроники гвардейскихъ казачьихъ частей. СПб., 1912. С. IV) и информационно важных текстовых единиц (Армш ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА umúiu уже yeniau: солдатъ неустрашимь и мы Руссше! (Изображеше военныхъ д'кйствш 1812-го года. СПб., 1912. С. 45).

В параграфе III.1.2. структурируется деривационная организация лингвистического компонента русского военного дискурса. Особую роль в словообразовании военных номинаций выполняют словообразовательное гнездо и словообразовательные тапы, которые отличаются регулярностью (повторяемостью формально-семантических отаошений мотавационно соотносимых слов, существованием регулярных аффиксов) и продуктивностью (активностью в создании новых слов, способностью производить новые слова). Текст и дискурс актуализируют деривационные явления, привносят значимость в потенциальные

возможности слова как словообразовательного конструкта. Наиболее продуктивными способами словообразования в изучаемый нами период были: образование связных словосочетаний (Главное хозяйственное управлеме)-, отсубстантивное образование прилагательных с помощью суффиксов -н-, -ск- (тонерный);

образование существительных с отвлеченным значением {интендантство)-, широкое образование глаголов с -ирова- (капитулировать, экзерцировать) и отглагольных существительных с русскими и латинскими суффиксами типа капитуляция, рекогносцировка, маршировка-,

образование относительно новых наименований лиц: милищя - милиц'юнеръ, пансюнъ - панс'юнеръ по продуктивным словообразовательным моделям форманта -еръ.

Особенностью деривационной организации военного подъязыка XIX века является распространение сложных прилагательных, различных по морфологическому и семантическому составу, относящихся к разным концептам, например к концепту ВОЕННО-АДМИНИСТРАТИВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: военно-сухопутное ведомство (Энциклопедия военных и морских наук. Т.1. С. 115) = Министерство военно-сухопутныхъ сип (Курс истории русского военного искусства. Выпуск VII. С. 81) = Военное министерство (Курс истории русского военного искусства. Выпуск VII. С. 83). Таким образом, в сфере деривационной организации русского военного дискурса действуют следующие тенденции: суффиксация (с -ирова-, -ер- и др. суффиксами) в субстантивной, адъективной и глагольной микропарадигмах: рекогносцировка (Энциклопедия военных и морских наук. Т.1. С. 97), формироватя (Курс истории русского военного искусства. Выпуск VII. С. 13), эксплуатировать (Курс истории русского военного искусства. Выпуск VII. С. 138); удержание в языковом узусе традиционных для военного языка образований с иноязычными префиксами (или префиксоидами) типа вице-директоръ (Энциклопедия военных и морских наук. Т.1. С. 91), виц-мундиръ (Курс истории русского военного искусства. Выпуск VII. С.130), активные процессы семантического словообразования - субстантивация: рулевой (Энциклопедия военных и морских наук. Т.1. С. 101), рядовые (Нижше чины Георпевсюе кавалеры Гвардейскаго Экипажа СПб., 1891. С. 2), строевые (Курс истории русского военного искусства. Выпуск VII. С. 12), нестроевые (Курс истории русского военного искусства. Выпуск VII. С. 12).

Параграф IH.1.3. посвящен морфологической организации лингвистического компонента русского военного дискурса, в которой обнаруживались следующие особенности: (1) а) нулевое окончание в генитиве ряда лексем со значением 'наименование лица по отношению к роду войск', 'статусное наименование военнослужащего' (возможно от архаичных форм существительных на *ö): число кадетъ вскор-é даже превзошло бывших воспитанников училища и академии (Энциклопедия военных и морских наук. Т.1. С. 92); б) нулевое окончание ряда лексем со значением 'наименование предмета обмундирования' с наличием семы 'в парном количестве': погонь (Курс истории русского военного искусства. Выпуск VII. С.130), эполетъ; (2) Категория числа обладает в этот период собственной спецификой: а) ряд лексем имели форму множественного

числа как основную, например, квартиры = помещение для размещения войск употребляется именно во множественном числе; б) на протяжении XIX века во множественном числе употреблялись слова транспорты, милиция (милищи) в специальных значениях. С течением времени эти слова во множественном употреблении уходят в пассивный дискурсивный запас.

В параграфе 111.1.4. рассмотрены парадигматические отношения и синтагматическая организация лингвистического компонента русского военного дискурса и проблема оппозиций. В связи с усложнением армейской иерархии, милитаризацией общества, актуализацией военно-теоретической науки, определением многих терминологических основ военного устройства расширяется состав понятийных оппозиций. В русском военном дискурсе функционируют оппозиции, характеризующие армейскую закрепленность жителей (военный, войсковой - невоенный, гражданский), характер их службы, место службы (внешняя / внутренняя), порядок мобилизации (регулярный / нерегулярный) и являющиеся средством категоризации военной языковой картины мира: 'Военный - войсковой / гражданскш': Исетское войско и нерегулярный корпусь в военпомъ отношети подчинялись Оренбургскому главному начальству, въ гражданскомъ же - Оренбургской губернской канцелярш (Историко-статистическш очеркъ Оренбургскаго казачьяго войска. - Оренбургъ, 1891. С. 70).

В итоге мы пришли к следующим выводам: 1) репрезентанты оппозиций обладают разветвленной структурой. Например, лексема войсковой, соотносимая с военный, репрезентирует отношение к военной службе и принадлежность к войску, оппозиции включают ряд коррелятивных модификаций (внешний, полевой / внутренний); 2) структура оппозиций качественно и количественно изменяется, причем трансформация касается не только лексемного состава оппозиций, но и семантического наполнения.

В разделе Ш.2. описана лексико-концептуальная организация русского военного дискурса XIX - начала XX века: рассмотрены понятия «военная языковая картина мира», «русская военная концептосфера XIX - начала XX века»; вопросы концептуализации военной языковой картины мира проанализированы на материале базового концепта ВОЕННАЯ СТРУКТУРА. Отсутствие четкой лингвистической интерпретации большинства элементов иерархии свидетельствует, с одной стороны, о зыбкости этих понятий в языковом сознании говорящих, с другой - об активном становлении военной лексической системы в языке XIX в. Формирование военной структуры оформляется внедрением в русскую речевую практику новых номенклатурных номинаций коллегия—министерство, экспедиция - департаменты

Военная коллегия делилась на 3 экспедицт: 1) армейскую - Д'кла по кавалерш и инфантерш, 2) гарнизонную, и 3) артиллерийскую и фортификационную (Энциклопедия военных и морских наук. Т.2. С. 200); Репрезентация концепта ВОЕННАЯ СТРУКТУРА в языковом сознании военнослужащих связана с указанием на их статусность и последовательное соподчинение. Так, из предыдущего контекста ясно, что начальник штаба корпуса является одновременно и начальником, и подчиненным.

Каждый элемент военной структуры обладает следующими отраженными в языке особенностями: 1. Наличие руководителя: департаментъ - директоръ; 2. Наличие включаемых подразделений: министерство - департамент - отдел. 3. Четкое разграничение функций и полномочий. 4. Четкое разграничение функций в мирное и военное время. Обратим внимание на то, что для военного дискурса XIX века характерны метонимические модели: учреждеше 'создание подразделения' - 'название подразделешя' - 'документ, устанавливающий подразделеше': въ 1811 г. издано «Общее учреждение министерствами; npucymcmeie: 'присутспйе чиновниковъ' - 'место для приема посетителей по разным вопросамъ'; дежурство: 'военное дежурство, смена', 'дежурство' -'штаб, дежурные офицеры'.

Лексико-концептуальный уровень русского военного дискурса представляет собой совокупность концептов-элементов военной концептосферы, выражающих социокультурные, профессиональные и психоментальные особенности военнослужащих и армии как социального института. В диссертации определены основные концепты военной концептосферы 1800-1917 годов: (1) ВОЕННО-ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ДЕЛЕНИЕ; (2) ВОЕННО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ ДЕЛЕНИЕ; (3) ВОЕННО-АДМИНИСТРАТИВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ (ВОЕННАЯ СТРУКТУРА); (4) ВОЕННАЯ ТЕХНИКА И ИНЖЕНЕРНЫЕ СООРУЖЕНИЯ; (5) ВОЕННАЯ ТАКТИКА; (6) ДИСЛОКАЦИЯ; (7) ОСНАЩЕНИЕ; (8) ОБУЧЕНИЕ (ВОЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ); (9) ВОЕННАЯ ДОКУМЕНТАЦИЯ; (10) ВОЕННАЯ МЕДИЦИНА; (11) ВОЕННАЯ ЭКОНОМИКА; (12) ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕСКИЕ СВЯЗИ.

IV глава «Реализация экстралингвистических и прагмастилистических категорий в русском военном дискурсе XIX - начала XX века» посвящена специфике экстралингвистического фона русского военного дискурса и его прагмасти-листическому аспекту.

В разделе IV.1. подробно рассматриваются особенности экстралингвистического фона дискурса: этнокультурные (элементы национального содержания дискурса (предметы, традиции, отношения, межкультурные связи), являющиеся следствием межкультурных отношений задействованных в дискурсивной практике лиц-коммуникантов и вербализованных в военном дискурсе в языковых единицах разного порядка), ментальные (создающие фундамент когнитивного пространства языковой личности как субъекта коммуникации) и психологические (факторы морально-психологического и эмоционального состояния военнослужащих, обнаруживающиеся в их коммуникативном поведении).

Языковая репрезентация нелингвистических факторов русского институционального военного дискурса сопровождается присутствием в анализируемых контекстах ряда лингвистических признаков. В плане ментальных особенностей дискурса - лексика военно-патриотического дискурса, подчеркивающая черты 'патриотизм', 'военная гордость', 'уважение к воинам-предкам', глаголы различной модальности, характеризующие ментальные в сознании мира военнослужащих. Психологические особенности субъектов дискурсивной коммуникации обнаруживаются в эмоционально-окрашенной

лексике. Положительно и отрицательно окрашенная лексика сопровождает возникающий оценочный статус высказывания военнослужащих. Признаком этнокультурных факторов военного дискурса является доминирование лексем со значением 'этнос'.

Раздел содержит лингвистические факты наличия в текстах репрезентантов данных особенностей дискурса, в частности, этнокультурные особенности выражаются в фиксации в текстах фактов межнационального военно-специализированного общения на периферии Российской Империи: Вм'ксте сь забвешемъ Христ'шнской в"6ры, удалились Калмыки см оть военного состоятя, и хотя да-ютъ 50 челов"Ьсь въ Моздокскш полкь на службу, но вь нын-кишемъ своемъ состоянш бол'ке похожи на бродягъ, нежели на людей, входящихъ въ составь воинской команды (Дебу И. О кавказской лиши. СПб., 1828. С. 41).

Ментальные особенности отражаются в текстах в виде репрезентантов мировоззренческой константы 'патриотизм': Депутаты, разглашали между своими единоземцами о могущества Россш, о милостяхъ, Предводителемъ многочисленныхъ Роса'йскихъ войскъ имь оказываемыхъ (Дебу И. О кавказской лиши. СПб., 1828. С. 161), а также в демонстрации ментальных оценок выгоды / невыгоды какого-либо военного действия: Расположеше станицъ по почтовой дорог "й для Козаковъ очень невыгодно, по обременешю ихъ чрезмерньшъ постоемъ при сл'бдоваши изъ Россш рекрутскихъ партт и разныхъ воинскихъ командъ (Дебу И. О кавказской лиши. С. 67). Психологические особенности субъектов дискурсивной коммуникации обнаруживаются в эмоционально-окрашенной лексике: ...Вся РоссЫ переживала тяжелые минуты нашествЫ Наполеона... (Историко-статистическш очеркъ Оренбургскаго казачьяго войска. -Оренбургу 1891. С. 94).

В разделе 1У.2. описано взаимодействие русского военного дискурса с другими типами дискурса в XIX - начале XX века.

Параграф 1У.2.1. посвящен явлению интерференции дискурсов, представляющей собой наложение элементов одного дискурса на другой. Нами выявлены случаи двухчленной и трехчленной системы дискурсивной интерференции, что подтверждается системой официальных источников военного дискурса. Примером двухчленного взаимодействия может служить, например, взаимодействие военного и делового дискурса (в сфере военного делопроизводства), трехчленного взаимодействия (в сфере соприкосновения военного, учебного и делового дискурса - т. к. в XIX веке происходит развитие системы делопроизводства военно-учебных заведений).

Результатом взаимодействия военного и учебного дискурсов явился военно-учебный дискурс, который подвергся усиленному процессу интерференции ввиду его тесной интеграции с разными сферами жизни общества, а также сложностью и разветвленностью учебно-бюрократической структуры военно-учебных заведений. В учебном дискурсе помимо собственно военного, отразились элементы и делового и экономического дискурсов.

Раздел 1У.З. посвящен реализации прагмастилистических категорий в системе диахронической коммуникации русского военного дискурса XIX —

начала XX века, важнейшей из которых является категория военной языковой личности.

С позиции лингвопрагматики военный дискурс - это «длительная интеракция» милитарно обусловленных коммуникативных актов, построенных на специфических речевых стратегиях, которые учитывают глубинную структуру взаимодействия и последовательность коммуникативных ходов коммуниканта. Анализ стратегий в военном дискурсе должен включать понятия макроречевых актов и речевых жанров. Применение методики стратегического анализа в сфере дискурса специфично применительно к военному дискурсу, что обусловлено письменным характером анализируемого нами типа дискурса — русского военного дискурса XIX века. В военном дискурсе находят отражение все стратегии речевого поведения военнослужащих (классификация В. И. Карасика): объясняющая, оценивающая, контролирующая, содействующая, организующая. Анализ военно-дискурсивного пространства XIX века показывает, что речевая стратегия военнослужащих в это время обусловлена речевой ситуацией коммуникации (в частности, речевыми событиями военной конъюнктуры).

Важнейшая прагмастилистическая категория - категория языковой личности - в военном дискурсе имеет ряд формальных составляющих характеристик (временную, тендерную и статусную). Языковая личность в рамках военного дискурса может обладать и рядом экстралингвистических характеристик: свобода /несвобода изложения мысли (сдержанности), лаконичность /развернутость речи, эмоциональность речи, склонность к манипулированию.

Понятие «языковая личность» имеет характерное терминологическое обрамление: языковой портрет, речевой портрет и т. п. Анализ источников русского военного дискурса показал, что в его рамках существуют следующие разновидности языковых личностей: 1. Информатор, который может быть активным и пассивным - функция активного информатора состоит в доведении сообщения, требующего немедленного исполнения. Функция пассивного информатора состоит в доведении информации справочного характера.

2. Манипулятор манипулирует информацией в своих собственных целях, его коммуникативное поведение ситуативно и прагматически обусловленно.

3. Кооператор. Основная функция кооператора - поддержать кооперативную стратегию общения (поздравление с победой, изъявление восхищения). В разделе приведен анализ языковой личности офицера из из мемуарного источника «Блокада Карса» - собрания писем очевидцев событий 1855 г. В дискурсивном пространстве источника в большей степени представлена информационная функция военной языковой личности, направленная на непосредственное информирование вышестоящего начальства о произведенных действиях: высказывания отличаются информационно насыщенным характером, множеством фактов и деталей.

В работе также проанализированы особенности военной языковой личности в книге Г. Гоштовта «Дневникъ кавалершскаго офицера» (Париж, 1931) (Гоштовть, Г. Дневник Кавалершскаго Офицера. Парижь, 1931), всеобъемлюще

характеризующей коммуникативное поведение российских офицеров высшего звена.

Документ подтверждает, что офицер являлся средоточием субъектов коммуникаций, среди которых: (1) безличные коммуникаторы (Вскор-Ь было получено донесете, что н "¿мцы вели легкое наступаете на Ширвиндтъ, обстраивая его артиллершскимъ огнемъ, и вскор"й отошли (Гоштовтъ, Г. Дневник Кавалершскаго Офицера. С. 53), (2) персонифицированные коммуникаторы — известный по должности /имени внешний источник информации (Зд"йсь мы встроили роту, уходившую на востокъ. Ея командиръ сообщилъ мн"к, что лишя охраненЫ оттягивается еще на три километра назадъ, на опушку большого Гердауенского л"£са, и что его правая застава должна стать въ деревней Шенвальде (Гоштовтъ, Г. Дневник Кавалершскаго Офицера. С. 54). Коммуникационный круг офицера может включать как прямые устные и письменные коммуникации, так и косвенные, связанные с внешним опосредованным коммуникативным воздействием. Такое воздействие на него оказывают такие коммуникаторы, как Военный Сов'йтъ и главнокомандующш-полководец. Однако между офицером и данными коммуникаторами возможно наличие нескольких промежуточных звеньев, среди которых и Главный штабъ, и штабъ военной части, где служит офицер.

В военной среде могут образовываться и явления межнациональных коммуникаций, вызванных межнациональным коммуникативным воздействием в период военных действий на территории разных государств и регионов: На крыльца нашъ дивизюнный враь Мундтъ бескдуетъ с германскими военньшъ врачомь (Гоштовтъ, Г. Дневник Кавалершскаго Офицера. С. 96).

В главе V «Русский военный дискурс в процессе исторической трансформации» анализируется эволюция надъязыкового и языкового содержания русского военного дискурса XIX - начала XX века.

В разделе V.l. рассматривается динамика сверхъязыкового пространства русского военного дискурса.

В параграфе V.l.l. перечисляются параметры диахронического изменения сверхъязыкового пространства русского военного дискурса XIX - начала XX века, в понятийный аппарат которого входят мировоззренческие константы, оппозиции и ментальные категории. Под мировоззренческими константами мы понимаем сегменты языковой картины мира военнослужащих, являющиеся теми предметными областями их жизнедеятельности, которые могут быть подвергнуты ментальным оценкам. В состав оппозиций входят противопоставленные пары понятий, реалий, являющиеся наиболее продуктивными и актуальными в данный период времени. К ментальным категориям относятся базисные «семантические» компоненты мировоззренческих констант военной языковой картины мира. При диахроническом анализе изменений сверхъязыкового пространства дискурса в диссертации используется методика разделения временного отрезка на ряд сегментированных этапов, каждый из которых имеет ведущее коммуникативное событие, в частности:

1800-1825 гг. (Отечественная война 1912 г.);

1826-1850 гг. (Кавказская война);

1851-1875 гг. (Русско-Турецкая война, Крымская война);

1876-1900 гг. (Русско-Турецкая война);

1901-1917 гг. (Русско-Японская война, Первая мировая война).

Для оценки развития стилистических средств используются неофициальные источники, зафиксированные в дискурсивном пространстве военных художественных произведений С. Н. Ценского, В. М. Понизовского, П. Н. Краснова, Л. Н. Толстого, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. С. Лескова и многих других. Историко-лингвистический материал был извлечен в том числе и из источников, авторами которых являются очевидцы военных событий.

В параграфе V.I.2. проанализирована трансформация мировоззренческих констант и оппозиций в военном дискурсе. В организации сверхъязыкового пространства русского военного дискурса участвуют мировоззренческие константы: 'отношение к военной службе', 'отношение к царской власти', 'отношение к родине', 'отношение к богу', 'отношение к сослуживцам', 'отношение к войне', 'отношение к вооруженным силам России', 'отношение к военно-учебному заведению'. Особенностью мировоззренческих констант является наличие внутри них бинарных оппозиций. Например, в рамках константы 'отношение к войне' носитель языка разграничивает 'ужас войны' -'благоприятность мира', 'жизнь на войне' - 'жизнь в мире'.

Проведя диахронический анализ мировоззренческих констант русской военной языковой картины мира XIX - начала XX века, мы пришли к выводам о глубинных процессах изменения сознания военнослужащих, их отношения к основным столпам русской государственности, культуры и нравственности:

а) сохраняется численный состав констант при динамике оппозиционности и интенсификации негативных коннотаций;

б) формируются негативные коннотации внутри константы 'отношение к царской власти'. Нарастает негативное отношение к царской власти, ее ошибкам и просчетам;

в) отмечается статичность константы 'отношение к богу' и ее состава;

г) происходит негативизация константы 'отношение к неприятелю' к концу существования Российской Империи;

д) наблюдается конфликт национального в военно-политическом дискурсе этого периода;

е) развивается оппозиция 'старший чин' - 'младший чин' внутри военного дискурса;

ж) наблюдается тенденция к пессимизации русской языковой картины мира военнослужащих начала XX века.

В разделе V.2. рассмотрена эволюция лексико-стилистических средств дискурса.

В параграфе V.2.I. перечисляются показатели трансформации лингвистических средств дискурса, в частности при сохранении тенденции к субстантивации {раненый, часовой, дневальный, дежурный): По казарме

осторожными, ленивыми шагами ходит скучающий дневальный. (Куприн. Военные рассказы. В казарме), появляются и конверсивы-неологизмы: В лазаретной приемной уже собрались выпускные кадеты (А. И. Куприн. Юнкера). В военном подъязыке этого периода сохраняется стабильность базового лексического состава и происходит расширение объема концептов за счет новых лексем, например, концепта ВОЕННАЯ ТЕХНИКА И ИНЖЕНЕРНЫЕ СООРУЖЕНИЯ: Проснувшись рано, сейчасъ же протелефонировалъ въ эскадронь, чтобы получить подтверждеые всему доложенному мн'к вчера Панютой (Гоштовтъ, Г. Дневник Кавапершскаго Офицера. С. 13).

В параграфе У.2.2. рассматривается активный и пассивный дискурсивный запас. Особенностью последнего является появление пласта неологизмов из лексических единиц разной частеречной организации. Эти единицы входят в систему военного дискурса, но в целом для речевой практики являются инновационной частью, незнакомой носителям языка, в связи с этим нечастотной в устной и письменной речи военнослужащих: конно-саперы свертываютъ, наматывая на катушки, телефонныя провода, и, вм 'кет сь аппаратами, раскладываютъ ихь по двуколкамъ (Гоштовтъ, Г. Дневник Кавалершскаго Офицера. С. 71).

В параграфе У.23. рассмотрены динамические пласты лексического уровня русского военного дискурса, в развитии которых обнаруживаются следующие тенденции: сохранение в общей системе военного подъязыка общевоенных номинаций (оборона, наступление; закрепление фразеологических субстантивных номинаций: генеральный штабъ, главный штабъ, оборонительная линия-, окончательное закрепление военных заимствований: военный раюнъ, военная операцЫ); регулярность производимое™ разновременных метафор, не уменьшающаяся и в данный период. К примеру, весьма продуктивна лексема театр *место боевых действий': С другой стороны, Дальне-Восточный и Туркестанский театры удалены от главного Западно-Европейского (Зайончковский А. Подготовка России к мировой войне. СПб., 1926 С. 10). Новый лексический пласт складывается не только из вновь внесенных в русский военный дискурс лексем, но и путем новообразований из старых лексем, ярким примером может служить слово обороноспособность.

В разделе У.2.4. рассмотрена трансформация прагмастилистических характеристик дискурса. Динамические процессы в русском языке подводят коммуникантов к необходимости устранения ненужных, неполных в информационном плане, затрудняющих речевую практику компонентов. Основная тенденция изменения языкового наполнения речи военных -тенденция к увеличению информационной насыщенности речи за счет увеличения объема процессуальное™ высказывания, устранения ненужных усложняющих компонентов, внесение в высказывания военно-теоретаческих однозначных единиц.

В разделе У.2.5. анализируется трансформация стилистических средств военного дискурса как способа ментальных оценок происходивших военных событий. В данном разделе аргументирована динамика тропов и стилистических

фигур. Под тропом мы понимаем оборот, употребление слов, словосочетаний, фразовых структур в переносном, образном смысле, усиливающие речевое воздействие на адресата. Фигура - это синтаксическая конструкция, оборот речи, придающий ей особую значимость и выразительность, усиливающий эмоционально-экспрессивное содержание высказывания.

Наши наблюдения над развитием изобразительно-выразительных средств (тропов) в рамках военного дискурса позволяют сделать следующие выводы.

Основная функция тропов в данный период - усиление экспрессивного воздействия на адресата милитарного контекста. Развитие градационных структур сопровождается усилением отрицательной экспрессивности: ужасный —> неотразимый; слабость —» боязнь; удовлетвориться —> успокоиться в объятияхъ смерти.

Милитарная метафора становится способом активного семантического словообразования и дифференцируется на субстантивную (.жужжание пуль, нить штыков) и глагольную (заставить молчать батареи). Становится продуктивным построение развернутых метафор, построенных на ассоциациях войны и невоенных явлений, ср.: чуждый неприязненный быт [войны] в виде страшной занозы вдвигался в здоровое тело России (Глинка. Очерки Бородинского сражения).

Милитарная метонимия формируется семантикой переноса множественности на единичное собирательное понятие, чаще всего существительное: штабъ 'военные чиновники штаба', лагерь 'военнослужащие, разместившиеся лагерем', подобные метонимические переносы сопровождают и тактические наименования типа центръ, авангардь и т. п. 'военнослужащие соответствующей части боевого расположения войска'.

Весьма продуктивны в данный период олицетворения, эпитеты, перифразы, фразеологизмы. Олицетворению подвергаются все элементы военной действительности, однако в большей степени к концу XIX - началу XX века -понятия войны и ее производные: война докатываюсь лишь шелестом сводок.... Функционирующие в военном дискурсе фразеологизмы имеют две разновидности: официальные фразеологизмы-профессионализмы (послужной списокъ, военное время, принять военные м^ры) и экспрессивные фразеологизмы (пушечное мясо, малой кровью, встать в ружье, драться до последней капли крови). Отметим, что в данных фразеологизмах преобладает собственно милитарный либо физиологический компонент, что свидетельствует об отнесенности к языку военной сферы, с одной стороны, а с другой, - о возможных физических последствиях войны для ее участников. Среди образных перифраз преобладают личные наименования, называющие военнослужащих непосредственно участвующих в боевых действиях (защитники Севастополя) или командующие войсками, в том числе и на уровне высшей власти (вершители судебъ).

Наблюдения над эволюцией стилистических фигур в рассматриваемый период позволяют заключить:

I. Одноструктурные элементы усиливают информационность высказывания, подчеркивают фактологическую структуру сообщения, а также участвуют в

констатации факта в военном контексте: Вопрос об исходе войны не волновал, вражды к японцам не было и следа, наши неуспехи не угнетали [Вересаев. Записки врача]. Другая фигура однообразной речи - повтор - акцентирует внимание на логически выделяемом предмете (реалии) военной действительности, обозначенной языковой личностью в качестве главной в данном контексте.

На протяжении исследуемого периода частотными становятся перечисления предметов военной действительности, вербализованных в списки, состоящие более чем из 3-х элементов. В ряде случаев эти перечисления сопровождаются градационными характеристиками, что зачастую усиливает отрицательные коннотации военного дискурса: Убитых, раненых, контуженных, пострадавших от газов и пропавших без вести оказалось почти семь миллионов. (Понизовский. Заговор генералов, кн. 1, ч. 1, гл. 4).

2. Военная языковая личность данного периода характеризуется склонностью к афоризмизации и паремиезации сообщения, что вызвано интенцией трансформировать высказывание в некий назидательно-дидактический словесный конструкт, имеющий более развернутый характер афоризма (Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский... (Толстой. Севастополь в декабре месяце) либо более лаконичный характер паремии (на голодное брюхо много не навоюешь! (Сергеев-Ценский. Бурная весна, гл. 1).

3. Военному контексту XIX - начала XX века свойственно большое количество фигур повышенной эмоциональности: адресанты военных контекстов употребляют риторические вопросы либо формируют торжественные восклицательные высказывания, являющиеся одобрительной оценкой свершившихся военных событий.

Развитие стилистических средств приводит к увеличению доли фигур эмоциональной речи, синтаксис таким образом становится активным средством выражения эмоций военной языковой личности, которая стремится к воздействию на адресата и путем построения соответствующего целям и задачам речи высказывания.

В заключении подводятся итоги исследования и намечаются его перспективы.

1. Военный дискурс как лингвокультурное явление представляет собой структуру коммуникации военнослужащих, взятую в контексте ситуации общения и включающую важнейшие смысловые, фактические и психоэмоциональные аспекты этой ситуации. Дискурс имеет фундаментальную основу в социально-гуманитарной парадигме, и именно это обусловливает его распространение на другие системы знаний и сферы жизнедеятельности человека.

2. Диахроническое изучение военного дискурса связано с его анализом в рамках диахронической коммуникации, в которой отражается изменчивость языковой системы, изменения лингвистического пространства в системе текст — коммуникация - дискурс, изменения статуса и коммуникативных функций

коммукантов, их качественного состава, углубление экстралингвистического (околоязыкового) фона коммуникации. В рамках развития военного дискурса в процессе диахронической коммуникации происходит увеличение информационной насыщенности и содержательности текстовых единиц, уменьшение эмоциональной оценочное™ с одновременным усилением ментальной, упрощение языковой структуры речи.

3. Лингвистаческий компонент русского военного дискурса имеет уровневое строение, в рамках которого наибольшие изменения происходят в сфере деравации, морфологии и лексико-семантического фонда. В сфере деривационной организации военного дискурса активны процессы продуктивной суффиксации, удержание в языковом узусе традиционных для военного подъязыка образований с иноязычными префиксами, семантическое словообразование (метафоризация). В сфере морфологии русского военного дискурса обнаруживаются тенденции к семантазации грамматического значения словоформы, к усилению роли форм во множественном числе, в стремлении к аналогии форм. Парадигматические отношения лексического состава отличаются тенденцией к поляризации лексического состава, появлением большого количества лексических оппозиций, что представляет собой яркую, специфическую черту русского военного дискурса XIX - начала XX веков.

Лексико-концегпуальный уровень лингвистического компонента военного дискурса организован лексическими единицами-репрезентантами военной концептосферы, выражающими социокультурные, профессиональные и психоментальные особенное™ военнослужащих и армии как социального института.

4. Сверхъязыковое пространство военного дискурса (нелингвистический компонент, или экстралингвистический фон) образуют все те дискурсивные категории, которые не составляют его собственно языковую основу, однако непосредственно влияют на ее формирование. Сюда, прежде всего, относится экстралингвистаческий фон дискурса: психологические, ментальные и этнические экстралингвистаческие особенности.

Одним из динамических языковых процессов в среде дискурса является дискурсивная интерференция, которая обусловлена процессами интеграции социальных институтов. Интерференция дискурсов выражается на каждом уровне лингвистического компонента, но особенно явно на лексико-концептуальном уровне.

Прагмасталистический план русского институционального военного дискурса представлен: речевым поведением военных, стратегиями и тактиками этого поведения, модусными категориями речи и категорией тональности военнослужащих, реализацией категории языковой личноста в милитарном контексте, прагмасталистаческой сущностью изобразительно-выразительных средств и милитарной метафоры, образных средств и фигур в военно-специализированном контексте.

В русском военном дискурсе этого периода отражаются дискурсивные практики применения кооперативной языковой личности, из функций которой более всего представлена информационная функция, направленная на

непосредственное информирование вышестоящего начальства о произведенных действиях. Военная языковая личность отличается предельной

фактологичностью высказывания, экономностью языкового выражения, стандартизованностью официальных средств вербализации, апеллятивностью к установленным образцам действующих порядков и установлений.

5. В течение своего развития русский военный дискурс претерпел процесс последовательной структурной эволюции, которая в большей степени коснулась элементов военной языковой картины мира: мировоззренческих констант, оппозиций и ментальных категорий.

Изменения в среде мировоззренческих констант русской военной языковой картины мира XIX — начала XX веков свидетельствуют о глубинных процессах изменения сознания военнослужащих, их отношения к основным столпам русской государственности, культуры и нравственности: сохраняется численный состав констант при динамике оппозиционности и интенсификации негативных коннотаций, формируются негативные коннотации внутри констант.

Структурные изменения в дискурсе способствовали, во-первых, эволюции военно-дискурсивного пространства и элементов русского военного дискурса, во-вторых, динамика его трансформации способствует переходу русского военного дискурса на новый, прогрессивный этап историко-лингвистического развития.

На наш взгляд, существует ряд теоретико-методологических вопросов, которые могут быть центром дальнейших исследований военного дискурса: трансформация русского военного дискурса в советский военный дискурс (проблема рубежных явлений в дискурсе), проблема влияния подобных трансформаций на языковую личность; специфика модификаций дискурсивных явлений на периферии русского языка; механизм явлений интерференции дискурсов на рубеже языковых эпох и некоторые другие.

Выполненное нами исследование открывает перспективы для дальнейшего изучения русского военного дискуса, уже более позднего (советского) периода, во всем многообразии его прагмастилистических, коммуникативных и языковых особенностей.

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

Монографии

1. Уланов, А. В. История русского военного дискурса XIX - начала XX веков: монография / А. В. Уланов. - Омск: Издательство Омского государственного технического университета, 2014. - 200 с. 12,5 печ. л.

2. Уланов, А. В. Военный дискурс русского языка XIX — начала XX в. в спектре языковой эволюции: монография / А. В. Уланов. - Омск: Издательство «Литера», 2014. - 190 с. 12 печ. л.

Глава в коллективной монографии

3. Уланов, А. В. Элементы деловой речи в русском военном дискурсе XIX -начала XX веков / А. В. Уланов // История регионального текста: жанр, стиль, язык: коллективная монография. - Омск: Вариант-Омск, 2012. - С. 25-37. 0,8 печ. л.

Публикации в научных журналах и изданиях, включенных в перечень ВАК РФ:

4. Уланов, А. В. Источники русского военного дискурса XIX века: прагмастилистический аспект / А. В. Уланов // Учетные записки Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского. - 2012. - № 1. - С. 73-76. 0,4 печ. л.

5. Уланов, А. В. Концепт 'оснащение' в русском военном дискурсе XIX века / А. В. Уланов // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2012. - № 6 (том 70). - С. 73-76. 0,4 печ. л.

6. Уланов, А. В. Концепт 'Обучение' в русском военном дискурсе XIX в. / А. В. Уланов // Вестник Балтийского федерального университета. - 2012. - № 8. -С. 48-54. 0,5 печ. л.

7. Уланов, А. В. К вопросу об экстралингвистическом фоне русского военного дискурса / А. В. Уланов // Наука о человеке: гуманитарные исследования. - 2012. - № 2 (10). - С. 248-255. 0,5 печ. л.

8. Уланов, А. В. Прагмапингвистическое описание русского военного дискурса (на материале документов XIX века) / А. В. Уланов // Филология и человек: научный журнал.-2013. —№ 1.-С. 65-75. 0,6 печ. л.

9. Уланов, А. В. Военная структура в рамках русского военного дискурса и военной языковой картины мира XIX века / А. В. Уланов // Вестник Омского государственного университета.-2013.-№ 1.-С. 101-106. 0,5 печ. л.

10. Уланов, А. В. Лексические особенности русского военного дискурса XIX века (региональный аспект) / А. В. Уланов // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и Дальнем Востоке: научный журнал Дальневосточного федерального университета. -2013. -№ 4. - С. 51-56. 0,5 печ. л.

11. Уланов, А. В. Деривационная организация русского военного дискурса / А. В. Уланов // Известия Алтайского государственного университета. - 2013. -№ 2 /2 (78). - Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2013. - С. 161-165. 0,5 печ. л.

12. Уланов, А. В. О парадигматических связях лексических единиц русского институционального военного дискурса / А. В. Уланов // Вестник Омского государственного университета - 2014. - № 3 (73). - С. 156-160. 0,4 печ. л.

13. Уланов, А. В. Региональные особенности русского военного дискурса XIX - начала XX веков / А. В. Уланов // Омский научный вестник. - 2014. - № 3 (129).-С. 115-118.0,4 печ. л.

14. Уланов, А. В. Диахроническое развитие русского военного дискурса XIX века / А. В. Уланов // Вестник Северо-Восточного федерального университета им. М. К. Аммосова. - 2014. - № 4. - Том 11. - С. 83-89.0,5 печ. л.

15. Уланов, А. В. Сверхъязыковое пространство русского институционального военного дискурса XIX — начала XX в. / А. В. Уланов // Вестник Сургутского государственного университета. - 2014. - № 5 (32). - С. 112-117. 0,5 печ. л.

16. Уланов, А. В. Специфика интерференции русского военного дискурса XIX — начала XX века / А. В. Уланов // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2014. - № 11. - С. 73-77. 0,4 печ. л.

17. Уланов, А. В. Коммуникативные стратегии в военном дискурсе / А. В. Уланов // Сибирский филологический журнал. - 2014. - № 4. - С. 246-254. 0,5 печ. л.

18. Уланов, А. В. Динамика мировоззренческих констант в русском военном дискурсе XIX - начала XX века / А. В. Уланов // Язык и культура. - 2014. - № 4 (28). - С. 99-109. 0,7 печ. л.

19. Уланов, А. В. Динамика активного и пассивного дискурсивного запаса русского институционального военного дискурса XIX — начала XX века / А. В. Уланов // Мир науки, культуры, образования. - 2014. - С. 317-318. 0,4 печ. л.

20. Уланов, А. В. Специфика синтаксической экспрессивности русского военного дискурса XIX - начала XX века / А. В. Уланов // Наука о человеке: гуманитарные исследования. - 2014. — №4 (18). — С. 47—53. 0,4 печ. л.

Публикации в других научных изданиях:

21. Уланов, А. В. Дифференциация локальных особенностей Омского Прииртышья XIX в. (на материале документов Сибирского казачьего войска) / А. В. Уланов // Деловая коммуникация: межвузовский научный сборник. — Омск: СИБИТ, 2011. - С. 69-75.0,4 печ. л.

22.Уланов, А. В. Трансформация понятийных оппозиций в структуре русского военного дискурса: диахронический аспект / А. В. Уланов //Филологические знания на современном этапе: сборник статей участников I Всероссийской научной конференции (Курган, 1-2 февраля 2012 г.). - Курган: Изд-во Курганского университета, 2012. - С. 32-37. 0,4 печ. л.

23.Уланов, А. В. Понятийные оппозиции в структуре русского военного дискурса XIX в. / А. В. Уланов // Язык. Культура. Образование: Материалы Всероссийской очно-заочной научно-практической конференции с зарубежным участием (ОмГПУ, 19-20 октября 2011 г.) - Омск: изд-во ИП Макшеевой Е. А., 2011. - С. 305-310. 0,4 печ. л.

24. Уланов, А. В. Топоним как часть лингвистического компонента русского военного дискурса XIX в. (на материале документов сибирского казачьего войска) / А. В. Уланов // История регионального текста: жанр - стиль - язык: сборник материалов Всероссийского семинара (ОмГУ им. Ф. М. Достоевского, 23—25 мая 2011 г.) / под ред. проф. Т. П. Рогожниковой, О. Ю. Васильевой, К. Р. Вагановой. — Омск: Издательство «Апельсин», 2011. - С. 54-60. 0,5 печ. л.

25.Уланов, А. В. Документы Сибирского казачьего войска как источник русского военного дискурса XIX в. / А. В. Уланов // Зыряновские чтения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Курган, 8-9

декабря 2011 г.). - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2011 г. - С. 115-117. 0,3 печ. л.

26.Уланов, А. В. Дискурс и дискурсивность в современной научной парадигме / А. В. Уланов // Вестник Сибирского института бизнеса и информационных технологий. -2012. -№ 1. - С. 99-101. 0,4 печ. л.

27. Уланов, А. В. Концептуальное пространство русского военного дискурса / А. В. Уланов // Социально-экономические и правовые системы: современное видение и подходы: материалы VII Международной научно-практической конференции (СИБИТ, 3 февраля 2012 г.). - Омск: СИБИТ, 2012. - С. 193-198. 0,4 печ. л.

28. Уланов, А. В. К вопросу о методологии изучения военного дискурса / А. В. Уланов // Язык. Культура. Коммуникация: сборник научных статей. -Ижевск: Изд-во "Удмуртский университет", 2011. - С. 205-210. 0,4 печ. л.

29. Уланов, А. В. Дискуссионные проблемы изучения дискурса в современной лингвистике / А. В. Уланов //' Вестник Сибирского института бизнеса и информационных технологий. - 2012. - № 3. - С. 89-93. 0,4 печ. л.

30. Уланов, А. В. К вопросу об изучении дискурсивности в современной лингвистике / А. В. Уланов // Язык. Культура. Образование: материалы Второй Всероссийской очно-заочной научно-практической конференции с зарубежным участием, посвященной 80-летию Омского государственного педагогического университета. 25-26 октября 2012 г. - Омск: Изд-во Макшеевой Е.А., 2012. - С. 7-12. 0,4 печ. л.

31. Уланов, А. В. «Исторически! очеркъ образовашя и развипя Сибирскаго кадетскаго корпуса» как лингвистический источник [текст] / А. В. Уланов // Зыряновские чтения-2012. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Курган, 8-9 декабря 2012 г.). - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2012. С. 66.0,4 печ. л.

32.Уланов, А. В. Структура армии в языковой картине мира военнослужащего XIX века / А. В. Уланов // Славянские чтения. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Выпуск XIV. Русская история в языке и литературе. - Омск, 2012. - С. 197-203. 0,4 печ. л.

33. Уланов, А. В. К вопросу о диахроническом анализе военно-дискурсивного пространства / А. В. Уланов // Социально-экономические и правовые системы: современное видение: сб. трудов Международной научно-практической конференции (Омск, 5 марта 2013 г.). - Омск: Издательство Омского государственного технического университета, 2013. - С. 171-176. 0,4 печ. л.

34. Уланов, А. В. К вопросу об интерференции в сфере дискурсивности (диахронический аспект) / А. В. Уланов // Вестник Сибирского института бизнеса и информационных технологий. - 2013. - № 1 (5). - С.90-95. 0,6 печ. л.

35. Уланов, А. В. К вопросу о диахроническом аспекте в современной дискурсологии / А. В. Уланов // Диалог культур - культура диалога: лингвистические и социокультурные парадигмы: сборник материалов регионального научного семинара с международным участием. - Омск: ОмЭИ, 2013.-С.44-47. 0,4 печ. л.

36.Уланов, А. В. Средства семантической деривации в речевой культуре русского военного дискурса XIX века / А. В. Уланов // Славянские чтения: материалы Всероссийской научно-практической конференции (Омск, 22-24 мая 2013 года) / под ред. Т. П. Рогожниковой. - Омск : Изд-во Ом. гос. ун-та, 2013. -Вып. XV: 1150 лет славянской письменности. - С. 89-100. 0,7 печ. л.

37.Уланов, А. В. Дискурс в аспекте междискурсивной интерференции / А. В. Уланов // Язык. Культура. Образование: материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 65-летию факультета иностранных языков и 20-летию образования в ОмГПУ секции китайского языка. 23-24 октября 2013 г. - Омск : Изд-во ИП Макшеевой Е.А., 2013. - С. 246-252 0,5 печ. л.

38. Уланов, А. В. К вопросу о милитарной метафорике в дискурсе / А. В. Уланов // Диалог культур - культура диалога: лингвистические и социокультурные парадигмы: сборник материалов регионального научного семинара с международным участием. — Омск: ОмЭИ, 2014. - С. 91-96. 0,4 печ. л.

39.Уланов, А. В. О применении диахронического подхода к изучению русского военного дискурса / А. В. Уланов // Вестник Сибирского института бизнеса и информационных технологий. - 2013. - № 4(8). - С.69-73.0,4 печ. л.

40. Уланов, А. В. Военно-политический дискурс писем из Севастополя 1855 года / А. В. Уланов // Политическая коммуникация: перспективы развития научного направления: Материалы Международной научно-практической конференции (Екатеринбург, 26-28.08.2014) / гл. ред. А. П. Чудинов. -Екатеринбург: ФГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет», 2014. - С. 246-250. 0,4 печ. л.

41. Уланов, А. В. К вопросу о диахроническом развитии военного дискурса XIX века / А. В. Уланов // XVI Славянские чтения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием (Омск, 19-20 мая 2014 г.). Выпуск XVI «Язык — текст - культура». - Омск: ОмГУ им. Ф. М. Достоевского, 2014. - С. 108-122. 0,9 печ. л.

42. Уланов, А. В. К вопросу о синтезе военного и художественного дискурсов / А. В. Уланов // Вестник Сибирского института бизнеса и информационных технологий.-2014.-№ 1(9).-С. 102-106.0,5 печ. л.

43.Уланов, А. В. Языковая личность в дискурсе / А. В. Уланов // Социально-экономические и правовые системы: современное видение: Материалы Международной научно-практической конференции. - Омск: Издательство Омского государственного технического университета, 2014. - С. 196-204. 0,6 печ. л.

44. Уланов, А. В. Константы военной языковой картины мира в русском языке начала XX века // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. - 2014. - № 3 (4). - С. 64-68.0,4 печ. л.