автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Северо-Восточная Сирия в IV - первой половине III тыс. до н.э.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Северо-Восточная Сирия в IV - первой половине III тыс. до н.э."

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ

На правах рукописи

АМИРОВ Шахмардан Назимович

СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ СИРИЯ В IV - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ III ТЫС. ДО Н. Э.

Исторические науки: 07.00.06 — археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук.

Москва 2006

Работа выполнена в отделе теории и методики Института археологии РАН

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Д.В. Деопик доктор исторических наук Е.В. Антонова доктор исторических наук С.Н. Кореневский

Ведущая организация: Государственный музей Востока

Защита диссертации состоится « /А 2006 г.

на заседании специализированного совета Д 002.007.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте археологии РАН по адресу: Москва, ул. Дм. Ульянова, 19, 4-ый этаж, конференц-зал.

С работой можно ознакомиться в библиотеке Института археологии РАН

Автореферат разослан « »_ Сьё-и^Тй^ 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук Е.Г. Дэвлет.

Актуальность темы: Территория Северо-Восточной Сирии является составной частью Северной Месопотамии. В течение последних двадцати лет по причинам военно-политического характера основные археологические исследования в Месопотамии проводились в Сирийской части региона, преимущественно в верховьях реки Хабур, восточного притока Евфрата. Район Хабур-ской степи исключительно насыщен археологическими памятниками, значительная часть которых относится к IV—III тыс. до н.э. Одной из ярких страниц изучения культуры этого времени являются исследования Российской экспедиции на поселении Телль Хазна I и памятниках его округи.

Проникновение достижений шумерской цивилизации в степи Северной Месопотамии (Джезиры), начиная с середины IV тыс. до н.э., приобретает системный характер. Ярким примером этого было возникновение городского образа жизни. Вместе с тем, до последнего времени вопрос о зарождении городов и становлении городского образа жизни в зоне неполивного земледелия Северной Месопотамии оставался открытым. В связи с широкими раскопками в Джезире поселений конца IV первой половины III тыс. до н.э. ситуация стала проясняться. Несмотря на то, что процесс первоначальной урбанизации на севере Месопотамии получил свое хронологическое определение и ясны его основные этапы, конкретная историческая специфика этих преобразований остается не до конца понятной. В этой связи, материалы Телль Хазны I — памятника, где слои соответствующего времени наиболее широко и полно исследованы, имеют исключительное значение для понимания механизмов, приведших к сложению цивилизации в степях Северной Месопотамии.

Цели и задачи исследования: Предлагаемое исследование преследует две основные цели. С одной стороны, определить место Телль Хазны I в системе синхронных памятников Северной Месопотамии, с другой - через наблюдения, сделанные в ходе многолетних исследований на Телль Хазне 1, предложить систематизированную картину культурного и социального развития населения Хабурской степи и Северной Месопотамии в IV—III тыс. до н.э.

Источники: Основным источником исследования являются материалы, полученные в полевых исследованиях, как в ходе раскопок поселения Телль Хазна I, так и в процессе археологических разведок на территории Хабурской степи в Северо-Восточной Сирии. Дополнительным источником является изучение обширной литературы по археологии Северной Месопотамии исследуемого периода.

Научная новизна: Несмотря на обилие археологической литературы, посвященной проблеме становления цивилизации в Северной Месопотамии, большая часть их представлена публикацией материалов. Сводные работы, в которых освещались бы различные стороны проблемы становления цивилизации в данной области Ближнего Востока, в настоящее время не известны. Новаторской стороной предлагаемого исследования является впервые осуществленное изучение морфологии всей массовой керамики памятника. Этот проект был реализован на основе формализованного описания коллекции и анализа статистического распределения групп керамики в слое Телль Хазны I. В результате этой работы массовый материал Телль Хазны I представлен в виде наиболее объективной стратифицированной колонки среди всех поселений Северной Месопотамии первой половины III тыс. до н.э.

Апробации основных результатов: Основные положения исследования были представлены в коллективной монографии и статьях, опубликованных в ведущих журналах, сборниках и материалах конференций. Они были апробированы в докладах автора на Отделе теории и методики Института археологии РАН, на международных конгрессах по ближневосточной археологии (3 ГСААЫЕ, Париж, 2002 г; 5 1САА№, Мадрид, 2006 г). Работа в целом была обсуждена на заседаниях Группы зарубежной археологии и Отдела теории и методики Института археологии РАН в 2004 г.

Структура работы: Исследование состоит из введения, семи глав, заключения и двух приложений, включающих библиографию и иллюстрации в виде карт, графических таблиц и фотографий.

Введение

Население Хабурской степи, начиная с VI тыс. до н.э., традиционно испытывало культурное влияние, идущее с востока, из Ассирийской степи. Они стали особенно сильны со второй половины IV тыс. во время, когда значительные социальные и демографические сдвиги охватили обширные территории Месопотамии, а культурные импульсы, идущие из Шумера через Ассирийскую степь, достигали верховьев р. Хабур. Влияние древнейшей цивилизации затронуло все стороны жизни общества исследуемого района. Это касается как социальной организации (перераспределения общественного продукта, сложение теократической власти), так и монументальной архитектуры и отдельных предметов материальной культуры - керамики, одежды, печатей и т. п. Вместе с тем, материальная культура Хабурской степи сохраняла свою обособленность. Об этом говорит наличие локальных керамических производств и некоторый «провинционализм» его памятников даже в сравнении с близкими поселениями Ассирийской степи вплоть до середины III тыс. до н.э.. Со второй половины III тыс. до н.э. Хабурская равнина превращается в более самостоятельный центр политической и культурной жизни, впоследствии многократно игравший важную роль в судьбах региона.

В начале III тыс. до н.э. эта территория, известная позднее под названием Субарту, представляла собой сообщество зарождающихся протогосударственных объединений типа "номов" Южной Месопотамии второй половины IV тыс. до н.э. В рамках этой системы Телль Хазна I — это небольшое земледельческое поселение, которое имело длительную историю от начала IV — до конца первой трети III тыс. до н.э. На определенном этапе оно становится центром своей округи, свидетельством чего служит возведение экстраординарного комплекса монументальных зданий. Интерес к истории развития жизни на этом поселении усугубляется тем, что оно находилось достаточно близко от городского центра Телль Брака. Это поселение в силу своего особого географического положения в IV-III тыс. до н.э. было основным пунктом передачи культурных достижений Южной Месопотамии во внутренние районы Хабурской степи и первым раннегосудар-ственным образованием среди поселений региона.

Глава 1. К истории археологического изучения Хабурской степи

Археологическое изучение Хабурской степи начинается с раскопок М. фон Оппенхейма перед первой мировой войной на Телль Халафе. С конца 1920-х — начала 1930-х гг. исследования приобретают системный характер. А к концу XX века Хабурская степь становится одним из наиболее хорошо изученных регионов Месопотамии и всего Ближнего Востока в целом. Ниже предлагаем краткую информацию о наиболее известных археологических памятниках этой части Месопотамии.

Среди важнейших раскопок на территории Хабурской степи следует назвать исследования Телль Брака. Он находится северо-западнее места слияния притоков Хабура — Джаг-Джага и вади ар-Радд, у стратегически важной переправы, служившей воротами из Ассирийской степи во внутренние районы Хабурской степи. На протяжении всей своей истории он играл исключительно важную роль в судьбах региона.

Исследование Телль Брака было начато работами М. Малло-вана в 1937—1938 гг. Раскопки были возобновлены Д. и Дж. Отс в 1976 г., а в последние годы ведутся под руководством Р. Мэттью-за. Культурный слой Телль Брака содержит материалы от времени 'убейдской культуры до 1200 года до н.э. Материалы III-IVtlic. до н.э. поступили из раскопок на участке Eye Temple и глубоких раскопов СН и TW.

Телль Чагар-Базар расположен в среднем течении вади Хан-зир-вади Дара. Его первые раскопки были проведены М. Малло-ваном в 1934 г., а широкомасштабные велись им же в 1935— 1937 гг. В северной части телля им были выделены халафские слои (6—14), слои содержащие керамику Ninevite 5 (4—5) и слои первой половины II тыс. до н.э. В настоящее время изучение поселения ведет объединенная сирийско-бельгийская экспедиция под руководством А. Багду и О. Тунча.

Телль Арбид расположен в 25 км к СВ от Телль Хазны I. Предварительные работы на памятнике провел в 1930-х гг. М. Маллован. С 1996 г. на поселении работает польская экспедиция Археологического Центра Варшавского Университета под руководством П. Белинского. Поселение функционировало в ми-таннийское время (середина II тыс. до н.э) и предшествующий ему период т.н. «хабурской» керамики (1-ая пол. II тыс. до н.э.). Отложения раннединастического периода (первой половины III тыс. до н.э.) имеют на поселении мощность 4,5 м.

Телль Барри (исторический Кахат) расположен на восточном берегу Джаг-Джага в 10 км севернее Телль Брака. Раскопки поселения с 1980 г. осуществляет итальянская экспедиция Университета Флоренции под руководством П.Э. Пекорелла. На памятнике отмечены материалы от халафского времени до современности. Слои первой половины III тыс. до н.э. периодов РД II—III были обнаружены в стратиграфическом раскопе G, заложенном на южном склоне телля.

Телль Хамидийа расположен непосредственно у русла Джаг-Джага в 10 км севернее Телль Барри и 20 км севернее Телль Брака. Раскопки памятника осуществляет с 1983 г. швейцарская миссия Бернского Университета под руководством М. Вэфлера. Керамика первой половины III тыс. до н.э., включая парадные сосуды типа Ниневия 5 была обнаружена в северной и западной частях телля.

Телль Лейлан расположен в 15 км к юго-востоку от Камыш-лы, на правом берегу вади Катрани притока вади Джаррах. Исследуется с 1978 г. экспедицией Йельского Университета под руководством X. Вейсса. Он идентифицируется как исторический Шу-бат Энлиль начала II тыс. до н.э. и Шехна III тыс. до н.э. На акрополе прослежена культурная эволюция от 'убейдского периода до начала II тыс. до н.э., при этом отмечена преемственность между слоями 'убейдского и раннеурукского времени. Слои первой половины III тыс. до н.э. (период III) представлены культурой Восточной Джезиры, самой яркой чертой которой является парадная керамика стиля Ниневия 5.

Раскопки Телль Лейлана позволили установить особенности урбанизации Джезиры в III тыс. до н.э. Самые ранние городские кварталы за пределами акрополя были построены между 2600— 2400 гг. до н.э. В течение периода Лейлан II (вторая половина III тыс. до н.э.) город вырос с 15 до 90 га, а около 2400—2300 гг. вокруг акрополя была построена обводная стена.

Начиная с 1984 г. на Телль Мюзане ведет исследования экспедиция Калифорнийского Университета под руководством Дж. Буччеллати. Он расположен в верховьях вади Дара, притока вади Ханзир, на пересечении торговых путей, ведущих из центральной части Хабурской степи в сторону Мардинского прохода. Культурный слой поселения сформирован в основном отложениями III тыс. до н.э., а верхняя часть — датирована периодами Хабур и Ну-зи, т.е. первой половиной II тыс. до н.э.

С 1992 г., широкомасштабные раскопки крупного городского центра III тыс. до н.э. — Телля Бейдар - ведет совместная европей-ско-сирийская экспедиция под руководством М. Лебо и А. Сулей-мана, а с 2005 г. А. Багду. Поселение находится в 35 км северо-западнее г. Хасеке непосредственно у русла вади Авейдж — притока Хабура. Центральная часть памятника сформирована преимущественно отложениями III тыс. до н.э., раннединастического времени (около 18 м культурного слоя). Непосредственно у вершины телля были также выявлены слои, мощностью от 2 до 2,5 м, принадлежащие эллинистическо-парфянскому времени. Кроме того, имеется нижний город, который датируется митаннийским и новоассирийским временем.

Охранные раскопки, проведенные в конце 1980-х гг. на поселении Кашкашок, связаны со строительством Хабурского водохранилища. Группа из 4-х теллей, объединенных названием Кашкашок, находится на левом берегу вади Авейдж. Маленькое поселение Кашкашок 2, содержащее слои хассунского и 'убейдского времени, было исследовано японской экспедицией. Поселение Кашкашок 1 халафского времени и самый крупный телль этой группы — Кашкашок 3 — урукского и раннединастического време-

ни были раскопаны сирийской экспедицией под руководством А. Сулеймана.

На участке затопления Хабурского водохранилища вдоль русла Хабура южнее г. Хасеке в 1983 г. были проведены археологические разведки Дж. Моншамбером. Они позволили обследовать 60 памятников. Во второй половине 1980—1990-х гг. ряд поселений этого района был раскопан. Большинство из них имели слои первой половины III тыс. до н.э.

Среди исследованных памятников этого района следует отметить раскопки 1991—1995 гг. польской миссии Варшавского университета под руководством П. Белинского на поселении Рад Ша-кра, расположенном в 7 км к ЮВ от г. Хасеке. В ходе исследования сооружений III тыс. до н. э. были выявлены 9 последовательных слоев, из которых 6 представляют линию непрерывного развития местной бытовой архитектуры. Поселение функционировало до конца раннединастического III периода.

В1 км южнее от Рад Шакра находится поселение Мулла Ма-тар, исследованное в 1989 г. немецкой экспедицией под руководством Д. Сюренхагена (Университет Констанц). Здесь зафиксированы слои халафского, 'убейдского и урукского времени. После урукского периода был отмечен долгий перерыв до начала среднего этапа эпохи ранней бронзы. Жизнь на поселении заканчивается в начале периода РД 3.

В 500 м ниже по течению от поселения Мулла Матар расположен Телль Керма, который датируется периодом Ниневия 5, исследованный в 1990—1992 гг. археологической миссией Бейрутского университета под руководством М. Сагие. На нем сконцентрированы хорошо сохранившиеся конструкции, предназначенные для хранения зерна.

В 2 км южнее поселения Керма находится Телль Рака'й, который был раскопан американско-голландской экспедицией под руководством Г. Шварца и Г. Курверса. Стратиграфически выделено 7 слоев, верхний из которых принадлежит эллинистическому периоду, а 6 нижележащих — датируются от начала III тыс. до н.э. до конца раннединастического периода. Телль Рака'й интерпрети-

рован как специализированное поселение для хранения и обработки продуктов земледелия.

В 2 км ниже по течению располагается поселение Телль 'Атидж, напротив него, на другой стороне реки, находится Телль Джудейде. Оба поселения исследованы канадской археологической миссией под руководством М. Фортена. На обоих памятниках были выявлены слои первой половины III тыс. до н.э.

Многослойное поселение Умм Ксейр расположено на левом берегу Хабура в 13 км южнее г. Хасеке. Первоначально оно было исследовано в 1986 г. экспедицией Иельского Университета под руководством Ф. Хола. Затем, в 1996 г. были проведены раскопки японской экспедицией Университета Цукуба. В основании телля отмечен халафский слой мощностью 1,5 м. Выше него — тонкий слой урукского времени начала IV тыс. до н.э. мощностью около 30 см. Поздний этап жизни поселения относится к митаннийско-му периоду и датируется 15—14 вв. до н. э. Наконец, самые поздние материалы принадлежат римско-византийскому и исламскому периодам.

Поселение Зияда находится в 0,5 км южнее Умм Ксейр. Оно было впервые исследовано в 1988—1990 гг. экспедицией, возглавляемой Дж. Бучеллатти. В 1996 г. работы были продолжены экспедицией Иельского университета под руководством Ф. Холла. Самые ранние слои памятника халафские. Слой поздне'убейдского времени присутствует на большей части поселения. Поселение было вновь заселено в начале III тыс. до н.э.

Поселение Мелебийа располагается в 2 км южнее поселения Зияда. Оно исследовалось в 1984—1988 гг. бельгийской экспедицией под руководством М. Лебо. Жизнь на поселении существовала в течение III тыс. до н.э. и прекратилась в аккадский период.

Телль Бдейри расположен в 2 км южнее Мелебии. Это самое крупное поселение на среднем Хабуре, его площадь достигает 9 га. Телль исследован немецкой археологической миссией под руководством П. Пфальцнера. Поселение функционировало на протяжении всего III тыс. до н.э., от периода РД 1 до аккадского пе-

риода. Бдейри был покинут жителями в то же время, что и Меле-бийа. Эти два соседних памятника были последними поселениями эпохи ранней бронзы на среднем Хабуре.

Поселение Машнака находится на восточном берегу Хабура, в 40 км южнее г. Хасеке. Его исследование было начато в 1985 г. французской миссией под руководством Моншамбера. Позднее раскопки были продолжены французской миссией под руководством Д. Бейер и датской экспедицией под руководством И. Туе-сена. Поселение функционировало, начиная с 'убейдского периода, до середины III тыс. до н.э.

Таким образом, на территории Северо-Восточной Сирии помимо Телль Хазны I исследовано значительное количество памятников IV—III тыс. до н.э. и добыт большой материал, характеризующий культуру исследуемого региона в рассматриваемое время.

Глава 2. Природная среда верховьев Хабура

Район Хабура в географическом отношении является западным продолжением северо-месопотамской равнины. Система притоков Хабура своими очертаниями напоминает перевернутый треугольник со сторонами около 200 км. Этот район в рамках северо-месопотамской равнины образует самостоятельную экологическую подсистему, обусловленную единой гидрологической сетью, однородностью почвенного покрова, режимом распределения осадков, и относится к обширной области традиционного неполивного земледелия.

Поселение Телль Хазна I находится в нижней части аллювиального бассейна водостока реки, которая носит название вади Ханзир, и является правым притоком Джаг-джага, который в свою очередь является основным притоком Хабура. Пик водосбора вади Ханзир приходится на конец зимних месяцев, всю остальную часть года русло остается сухим.

Климат, доминирующий в Северной Месопотамии, включая район «хабурского треугольника», может быть охарактеризован как экстремально континентальный, средиземноморский. Наибо-

лее значительная черта климата этого региона - очень долгий жаркий сезон (начало мая — конец сентября), в течение которого практически не выпадают осадки. Континентальность климата выражается в резкой сезонной смене погоды, происходящей дважды в год: в конце марта, при повороте на лето, и в конце сентября, при повороте на зиму. Дождевой сезон начинается с конца октября и длится до апреля. Наибольшее число осадков выпадает в январе-феврале. Холодный период, не пригодный для вегетации, длится около трех месяцев. Начиная с марта температурный режим достигает уровня, необходимого для вегетации. В силу высокой температуры и низкой увлажненности в летний период вегетационный цикл смещен к весенним месяцам. Культивируемые злаки созревают в течение марта-мая. В Хабурской степи наибольшее число осадков (до 450 мм) выпадает вдоль сирийско-турецкой границы, уменьшаясь по мере движения на юг, в сторону столицы провинции г. Хасеке, лежащего в 75 км от границы, где фиксируется около 250 мм годовых осадков.

По распределению осадков и системы вегетации степи Северной Месопотамии и района «хабурского треугольника» в настоящее время могут быть разделены на две зоны. Северная часть наиболее благоприятна для занятий земледелием. Здесь ежегодно выпадает в среднем от 350 до 500 мм годовых осадков — это зона устойчивого неполивного земледелия, где ежегодно гарантировано получение высокого урожая зерновых. Южная часть «хабурского треугольника», где выпадает 350—250 мм годовых осадков, является маргинальной даже в современных условиях развития сельскохозяйственных технологий - это район рискованного неполивного земледелия. Здесь урожай, сопоставимый с тем, что получают в верхней части притоков Хабура, достигается один раз в несколько лет. В районе Телль Хазны I в настоящее время фиксируется в среднем 289 мм годовых осадков, он находится в зоне рискованного неполивного земледелия. Памятники, расположенные в зоне рискованного неполивного земледелия, находились в более жесткой зависимости от циклических изменений в

сторону аридизации или увлажнения климата, чем памятники северной части региона, где и в настоящее время выпадает значительно больше 300 мм годовых осадков.

В течение последних 30 лет были проведены исследования климатических колебаний эпохи голоцена афро-азиатского аридного пояса в широкой полосе субтропической зоны северного полушария, и, прежде всего, различных регионов Переднего Востока. Эти исследования говорят о едином ритме колебаний увлажненности и аридизации в обширной полосе субтропической и тропической зон Северного полушария в эпоху голоцена. Палеокли-матическая шкала выглядит следующим образом: VIII—VI тыс. до н.э. — влажный климат, сопровождаемый почвообразованием; V тыс. до н.э. — засушливый климат; IV— середина III тыс. до н.э. — влажный климат. Пик увлажненности приходится на вторую половину IV тыс. до н.э.

Наиболее чувствительно колебания климата отражаются на судьбе земледельческих памятников, расположенных в аридной зоне, маргинальной для неполивной культивации растений. Район нижнего течения Вади Ханзир, где расположено поселение Телль Хазна I, находится в середине этой 50-км зоны, поэтому характер распределения разновременных памятников в исследуемом районе должен наиболее объективно отражать имевшие место климатические сдвиги.

На поселении Телль Хазна II, расположенном в 1 км южнее Телль Хазны I, выявлен раннехассунской поселок конца VII—VI тыс. до н.э., имеющий более чем трехметровый культурный слой, что указывает на стационарный, земледельческий характер поселения. Слой хассунского времени перекрывается слоем халафской культуры, который датирован серединой V тыс. до н.э. Мощность халафского слоя менее 1 м, что резко отличает его от стандартных халафских поселков с многометровым культурным слоем, и позволяет интерпретировать его как стоянку, выдвинутую в сухую степь и связанную с сезонными откочевками скота.

Южная граница распространения земледельческих поселков халафской культуры, как и современная граница гарантированного урожая в условиях неполивного земледелия, находится в зоне, где в настоящее время выпадает не меньше 320—350 мм годовых осадков, в 20 км севернее Телль Хазны на широте поселения Чагар Базар. Севернее Чагар Базара халафские поселения многочисленны.

'Убейдские и урукские памятники V—IV тыс. до н.э. известны в южной части Хабурской степи, на широте Телль Хазны. Если говорить о нижнем течении вади Ханзир, то собранный здесь материал получен, главным образом археологической экспедицией ИА РАН. Помимо раскопок поселений Хазна I и II, экспедиция провела разведки вдоль русла вади Ханзир, от места его слияния с Джаг-джагом на юге до поселения Чагар Базара на севере. В этой части течения поздне'убейдские материалы имеются в основании культурного слоя Телля Хазна I, В то же время отмечено 11 памятников с урукским слоем. В верхнем течении вади Ханзир, в северной части Хабурской степи, отмечено 15 'убейдских и 8 урукских памятников.

Один из пиков заселенности Хабурской степи, включая и южную часть, находящуюся ныне в маргинальной для неполивного земледелия полосе, приходится на вторую половину IV— первую половину III тыс. до н.э. Гумидизация климата, отмеченная с начала IV тыс. до н.э., имела следствием активное заселение территории в нижнем течении вади Ханзир. Климатические условия этого района оставались достаточно благоприятными и в первой половине III тыс. до н. э. Об этом говорит тот факт, что на всех 11 памятниках, где была обнаружена керамика урукского времени, жизнь продолжалась и в раннединастический период. Собранная здесь керамика датируется временем РД I—II, т.е. первой половиной III тыс. до н.э. Керамика второй половины III тыс. до н.э. на этих памятниках отсутствует. Нет ее и среди материалов разведок. В то же время в верхнем течении вади Ханзир отмечено 12 памятников, содержащих слои III тыс. до н.э., включая материалы второй половины III тыс. до н.э.

Памятники первой половины II тыс. до н.э. представлены сборами «хабурской» керамики, которая в нижнем течении вади Ханзир отмечена на 11 памятниках. Севернее Чагар Базара открыто 10 памятников с хабурской керамикой.

Таким образом, хассунские памятники VII—VI тыс. до н.э. могут быть обнаружены на всей площади Хабурской степи. Распространение халафских и 'убейдских оседло-земледельческих памятников ограничено на юге широтой Чагар Базара. Памятники второй половины IV- первой половины Ш тыс. до и. э. распределены равномерно вдоль всех притоков Хабура. В то же время памятники второй половины III тыс. до н.э., вдоль нижнего течения вади Ханзир отсутствуют. Памятники первой половины II тыс. до н.э. зафиксированы вдоль всего течения вади Ханзир.

На основании имеющихся данных в нижнем течении вади Ханзир в VI тыс. до н. э. выпадало не менее 320 — 350 мм годовых осадков, что позволяло получать гарантированный урожай даже в условиях относительно низкой эффективности древнейшего земледелия. В V тыс. до н.э. ситуация была близкой к современной: район находился за пределами зоны гарантированной урожайности, и граница зоны устойчивого неполивного земледелия проходила в 20 км севернее, там же, где и в настоящее время. В начале IV тыс. до н. э. климат начинает меняться в сторону увлажнения. Один из периодов максимального увлажнения приходится на конец IV-начало III тыс. до н.э., после чего начался процесс ариди-зации, который занял достаточно длительный промежуток времени (не менее 400 лет). Критической отметки он достиг около середины III тыс. до н.э., когда в районе стало выпадать менее 300 мм годовых осадков, и население покинуло район Телль Хазны. Жизнь здесь возродилась только через 500—700 лет.

Таким образом, в период строительства на Телль Хазне I монументальных архитектурных сооружений экологическая ситуация была благоприятной. Ежегодно выпадало не менее 320—350 мм осадков, что предполагает также более высокий уровень залегания грунтовых вод и постоянное функционирование водной артерии вади Ханзир.

Глава 3. Топография археологических памятников Хабурской степи

Современный ландшафт Хабурской степи составляют жилые холмы - телли, приуроченные к руслам притоков Хабура. Их размеры варьируют от 0,5 до 100 га, однако большинство из них имеют площадь 1,5—2 га и высоту 15—17м. В северной части района количество памятников, имеющих размеры 3—9 га, несколько больше, чем в южной. Значительно меньше теллей имеют размеры 10—15 га, среди них можно выделить такие памятники как Телль Асвад, Чагар Базар, Телль Арбид, Телль Бдейри и др. Следующую категорию памятников составляет малочисленная группа поселений площадью от 30 до 100 га. Самые крупные телли этой группы, как Телль Мюзан, Телль Лейлан, Телль Айлюн и др., расположены в северной части Хабурской степи в зоне максимально благоприятной для неполивного земледелия и на оживленных торговых путях в южной и восточной части «хабурского треугольника» (Телль Брак, Телль Хамукар).

В начале III тыс. до н.э. Северная Месопотамия и в особенности район Хабурской степи переживают начальный этап урбанизации. Протогородские центры первой половины III тыс. до н.э. имели размеры, не превышавшие 15—20 га (Асвад, Чагар Базар, Лейлан). Процесс интенсификации урбанизма во второй половине III тыс. до н.э. в Хабурской степи происходил на фоне аридиза-ции, сделавшей невозможной жизнь в нижнем течении притоков Хабура, что провоцировало перемещение населения в северную часть Хабурской степи. Миграция населения привела к созданию новой высокоурбанизированной модели организации общества, выразившейся в стремительном росте размеров поселений в северной части «хабурского треугольника». Данная схема объясняет, почему в северной части Хабурской степи есть памятники, в том числе и очень крупные, со слоями второй половины III тыс. до н.э, а в южной нет ни крупных памятников (площадью больше 10 га), ни памятников со слоями второй половины III тыс. до н.э.

Ряд поселений, таких, как Брак, Барри, Хамидийа, Хамукар, стояли на магистральных путях и обслуживали транзитную торговлю. Они были в известной мере независимы от климатических колебаний и демонстрируют непрерывность культурного развития, начиная с IV тыс. до н.э. Здесь особая роль принадлежала Телль Браку и Хамукару, которые, служили главными воротами в Хабурскую степь из Ассирии.

В отличие от центров торговли, земледельческие поселения, лежавшие вне магистральных торговых путей, как памятники нижнего течения вади Ханзир, зависели от колебаний климата значительно больше, поэтому освоение этого микрорегиона в значительной степени отражает климатические колебания, затрагивавшие хабурский район в целом.

Памятники нижнего течения вади Ханзир можно объединить по размерам в три группы. Одиннадцать из них имеют размеры от 1 до 2 га, четыре — от 2 до 3 га и два свыше 10 га. В группу поселений площадью 2—3 га попадают те, на которых обязательно фиксировалась хабурская керамика первой половины II тыс. до н.э., т.е. своих максимальных размеров эти памятники, скорее всего, достигали в это время. Памятники конца IV— начала III тыс. до н.э., не перекрытые слоями II тыс. до н.э., в районе нижнего течения вади Ханзир всегда имеют площадь от 1 до 2 га.

Картографирование поселений в низовьях вади Ханзир позволило измерить расстояния между памятниками второй половины IV- первой половины III тыс. до н.э. Было отмечено, что они расположены группами по 2—3 телля. Расстояние между группами равняется 3,5-4 км. Внутри группы расстояние между поселениями варьируется от 0,8 до 1,5 км. Как правило, в каждой группе одно поселение крупнее остальных. Такая система расселения и различные размеры поселков могут говорить о начале сложения в первой четверти III тыс. до н.э. поселенческой иерархии. На этом основании можно судить о формировании в регионе трехступенчатой системы администрирования.

В районе нижнего течения вади Ханзир есть только два крупных поселения указанного времени, которые могут претендовать

на звание «номового» центра — это Чагар Базар и Телль Аевад, расположенные на границах обследованной территории. Все мелкие поселения между ними находились в орбите влияния одного из этих двух центров.

Анализ выборки поселений позволяет выделить среди населенных пунктов Хабурской степи первой половины III тыс. до н.э. следующие группы: это во-первых, протогородские центры. Самые крупные поселения этого времени Телль Брак (40 га) и Хаму-кар (100 га) находятся в пограничном с Ассирийской степью районе. Во внутренней части Хабурского района размеры городских центров этого времени составляют 10—15 га (Телль Асвад, Чагар Базар, Телль Лейлан, Телль Айлюн, Телль Мюзан, Телль Бейдар и др.). Во-вторых, административные центры (храмовые поселения) площадью менее 5 га (Телль Барри, Телль Хамидийа). Из поселений нижнего течения вади Ханзир помимо Телль Хазны I, следует отметить Телль Айюб, выделяющийся своими размерами. Кроме упомянутых памятников функции административных центров мог нести и ряд других поселений Хабурской степи.

Наконец, это — рядовые поселения без храмовых комплексов («деревни»), площадь которых менее 2 га. Они составляют основную массу населенных пунктов этого времени (Хазна II, Мулла Матар, Телль Атидж, Телль Джудейде, Кнейдиж, Нустелль, Абу Хафур и др.).

Расстояние между протогородскими центрами составляет от 30 до 40 км. Усредненное расстояние между храмовыми поселениями, либо от центрального поселения до ближайшего храмового поселения равняется 4—5 км и между рядовыми поселениями -1—2 км.

Развитая трехступенчатая иерархия поселений с первичными и вторичными центрами и сателлитами складывается в Хабурской vi сопредельной части Ассирийской степи к середине III тыс. до н.э. Для поселений Хабурской степи второго и третьего таксономических уровней (это поселения с храмовыми комплексами и рядовые «деревенские» поселения) в первой половине III тыс. до н.э. размерные группы не являются очевидными. Здесь показательны

поселения, расположенные в нижнем течении Вади Ханзир. Хотя, как показывают раскопки Хазны I и Хазны II, иерархическая со-подчинённость поселений здесь могла существовать уже в это время. В силу того, что в жизнь на этих поселениях прекратилась до середины III тыс. до н.э., когда система административной иерархии только начинала складываться, она еще не нашла законченного выражения в оформлении размеров поселений, имеющих различный статус.

Основным пунктом северных торговых контактов для месо-потамских центров был меднорудный район, расположенный в 50 км юго-восточнее Кебана, известный под названием Эргани Ма-ден. Он лежит в южной части гор Тавра на полпути между городами Эргани и Диарбакир. Помимо основного месторождения, известны также рудники Михрап-даг и Кисабекир, которые находятся в 8 км к ЮВ от города Маден. В районе Палу на Мурате также есть месторождения меди меньшего масштаба.

Район «хабурского треугольника» занимает промежуточное положение на магистральном пути из Ассирийских степей (в частности, из Ниневии) к рудоносным районам юго-восточной Анатолии, что определило основное направление торговых путей в регионе. Зная их генеральное направление в сторону Мардинско-го прохода, выделяя одновременно существовавшие поселения и учитывая расстояние между наиболее крупными населенными пунктами, можно реконструировать основные торговые пути, существовавшие в Хабурской степи в исследуемое время.

В северной части Ассирийской степи зафиксированы три дороги, которые ведут в сторону Телль Хамукара. Они отмечают важный торговый путь первой половины III тыс. до н.э., который вел из долины Тигра через Хамукар на Телль Лейлан (Шехна?) и далее в район Камышлы-Нисейбин или на Телль Мюзан. Этот путь мог существовать, начиная с конца IV тыс. до н.э., когда Хамукар был крупным поселением, сопоставимым по размерам с Телль Браком. С большой долей вероятности, существовавшая здесь дорога этого времени реконструируется до Лейлана, где также есть слои данного периода. Куда следовал в позднеурукское

время этот торговый путь, проследить довольно сложно. Возможно, он шел на Телль Айлюн, который был крупным поселением этого периода и расположен непосредственно южнее Мардинско-го прохода. Более определенно можно говорить об этом отрезке пути для второй половины III тыс. до н.э., когда Телль Мюзан превращается в крупный городской центр, который был одним из последних пунктов в Хабурской степи перед пересечением горной системы Тавра.

Основным путем, связывавшим поселения Ассирийской степи и Южной Месопотамии с рудными месторождениями в горах Тавра, был путь через Телль Брак. В первой половине III тыс. до н.э. Телль Брак был важнейшим пунктом транзитной торговли в пограничном районе Хабурской степи. Он контролировал важную переправу, ограниченную с востока заболоченной местностью вдоль вади ар-Радд, а на западе- распространенными вплоть до Хабура лавовыми полями вокруг вулкана Каукаб.

Слои поселений первой половины III тыс. до н.э. выделяются и на ряде памятников, расположенных вдоль русла Джаг-Джага (наиболее крупными из них являются Телль Барри и Телль Хами-дийа). Далее дорога могла повернуть на запад, следуя через Телль Арбид на Чагар Базар, который был наиболее значительным городом в районе вади Дара-вади Ханзир. Затем путь шел вдоль русел притоков вади Ханзир на север в район Мюзана, откуда дорога вела к Марди некому проходу и оттуда — в район Диарбекира к медным рудникам Эргани Маден. Этот путь был один из основных и функционировал длительное время. Во второй половине III тыс. до н.э., когда Чагар-Базар прекращает существование и происходит возвышение городов в северной части Хабурской степи, в частности Телль Мюзана, торговые контакты из Телль Брака могли идти вдоль русла Джаг-Джага непосредственно через этот городской центр.

Путь вдоль вади Авейдж, который мог быть продолжением торгового маршрута, шедшего вдоль русла Хабура, активно функционировал в III тыс. до н.э., так как почти все поселения (Бдейри, Джудейде, Атидж, Ракай и др.) на среднем Хабуре воз-

никают в это время. Этот путь приобрел особую значимость несколько позже, чем восточные дороги, шедшие через Телль Брак и Хамукар. Севернее Хасеке он шел вдоль вади Авейдж через поселения Абу Хафур, Абу Худжейра, Кашкашок, Нустелль, и далее через большой транзитный пункт Телль Бейдар, на Телль Айлюн, который на этом маршруте выполнял функции последнего пограничного города Хабурской степи перед углублением в горы Тавра через Мардинский проход. Помимо этой дороги продолжает функционировать торговый путь из Ассирийской степи, шедший через Телль Брак.

Во второй половине III тыс. до н.э., в силу прогрессирующего иссушения климата в Ассирийской степи (например, район Телль аль-Хава) и в южной части Хабурской степи (в частности вдоль нижнего течения вади Ханзир) отмечена депопуляция. В этой, аридной зоне продолжают существовать только поселения, расположенные вдоль реконструируемых торговых путей.

Синтез материалов, собранных в Хабурской и Ассирийской степях, позволил очертить количественные изменения в распределении памятников от VI до II тыс до н.э. Это важно для определения динамики климатических колебаний и направленности их сдвигов. Поселения халафской культуры (вторая половина VI— первая половина V тыс. до н.э.) тяготеют к современной полосе осадков 300—450 мм годовых. В Ассирии плотность халафских памятников довольно высока. Только в районе Телль аль Хава отмечено 42 поселения халафской культуры. По мере распространения халафских памятников на запад в том же климатическом поясе количество их уменьшается, хотя в северной части Хабурской степи они встречаются повсеместно. В районе междуречья Джаг-Джага и Джарраха и восточнее было зафиксировано 32 поселения, в верховьях вади Ханзир/вади Дара — 27 поселений. Ха-лафские памятники в рамках данной зоны осадков известны и далее на запад. Так, в долине Балиха их около 27, в долине реки Квейк — 28. В то же время в южной части Хабурской степи они редки и имеют небольшой культурный слой, что говорит об их сезонном характере (Телль Хазна II, Кашкашок, Умм Ксейр). Юж-

ную границу зоны неполивного земледелия в халафское время очерчивают многослойные памятники, расположенные в Хабур-ской степи по широте Чагар Базара.

В 'убейдское время (вторая половина У-первая четверть IV тыс. до н. э.) в Ассирийской степи в полосе выпадения 300-400 мм годовых осадков плотность заселения сохраняется такой же, как в предшествующее -халафское время или несколько возрастает (47 'убейдских поселений). В восточных районах Хабурской степи на многократно большей площади зафиксировано только 25 'убейдских поселений, причем их количество сократилось по сравнению с предшествующим периодом. Еще западнее, в зоне выпадения 350-450 мм годовых осадков, в верховьях вади Хан-зир-вади Дара на площади около 400 кв. км, зафиксировано всего 13 'убейдских памятников. Это в два раза меньше поселений, чем в предшествующий период. По сравнению с Ассирийской степью отмечено уменьшение числа 'убейдских поселений по направлению на запад. Подобно халафским, 'убейдские поселения распространяются примерно в той же полосе, определенной режимом годовых осадков. Далее на запад 'убейдские памятники известны в долине Балиха (Хаммам эт Туркман), Евфрата (Телль аль 'Абр) и далее в долине р. Квейк вплоть до долины Амука и Рас Шамры.

В южной части Хабурской степи все исследователи отмечают исключительную редкость 'убейдского материала. Так, в районе нижнего течения вади Ханзир 'убейдские памятники не были зафиксированы, а восточнее, в районе Телль Брака, обнаружено всего семь поселений с 'убейдской керамикой. Уменьшение количества 'убейдских памятников в верховьях притоков Хабура по сравнению с халафскими почти в два раза указывает на начавшиеся климатические изменения в сторону аридизации.

В урукское время (вторая четверть IV тыс. до н. э.— конец IV тыс. до н. э.) в Ассирийской степи Северной Месопотамии отмечен значительный рост населения, при этом количество поселений по сравнению с предшествующим временем увеличивается на треть. Это высший уровень заселенности региона на протяжении всей истории его освоения, что говорит о значительной увлажнен-

ности климата по сравнению с предшествующим периодом. И район «хабурского треугольника» демонстрирует пик заселения в это же время, но его освоение происходило принципиально иначе, нежели в предшествующие эпохи. По сравнению с памятниками 'убейдского времени урукский материал исключительно обилен в южной и юго-восточной частях Хабурской степи, от вади Румей-лан до вади Авейдж.

Создается впечатление, что урукские памятники более многочисленны в южной части Хабурской степи. По крайней мере, их не меньше, чем в климатически более благоприятной северной части «хабурского треугольника» вдоль русел Джарраха, Джаг-Джага, Ханзир и Авейдж. При этом, встречаются довольно ранние памятники, например Телль Хазна I и Телль Брак. Такое распределение памятников может свидетельствовать в пользу миграции, населения в урукское время из Ассирийской степи. С другой стороны, интересно отметить малочисленность урукских поселений на среднем Хабуре южнее г. Хасеке. Это подтверждает мнение, что основным путем проникновения «северного урука» в Хабур-скую степь могла быть миграция из Ассирийской степи. Заселение могло происходить через район Телль Брака и вдоль долины Тигра через район Хамукара.

Для первой половины III тыс. до н. э. в Ассирии (район Телль аль Хава) фиксируется двукратное уменьшение количества поселений по сравнению с предшествующим урукским временем. Отмечена их группировка в северной, наиболее благоприятной в плане осадков части исследуемой территории. В южной части региона поселения этого времени отсутствуют, что может говорить о начавшейся аридизации климата.

На равнинах Хабурской степи отмечается равномерное распространение памятников этого времени. В Хазне I, Кашкашоке, Лейлане и других поселениях отмечена стратиграфическая непрерывность и культурная преемственность в слоях урукского и ран-нединастического времени. Количество поселений первой половины III тыс. до н. э. по сравнению с урукским временем не уменьшается. Равномерное распределение, как в южной, так и

северной части Хабурской степи, говорит об относительно благоприятной климатической ситуации на всей территории бассейна Хабура в это время. Интересно отметить резкое возрастание количества поселений со слоями первой половины III тыс. до н.э. на среднем Хабуре, южнее г. Хасеке, что говорит об активизации экономической деятельности вдоль Хабура, связанной возможно с возникновением на среднем Евфрате крупных городских центров, таких как Мари и Терка. В это время район среднего течения Хабура оказался впервые достаточно плотно заселенным.

Для второй половины III тыс. до н.э. (период РД III, Аккадский и Ш-ей династии Ура) в Ассирийской степи (район Телль аль Хава) отмечено уменьшение количества поселений по сравнению с предшествующим периодом при одновременном росте количества поселений городского типа. Все поселки, как и в предшествующий период, тяготеют к северной части обследованного района, что говорит о прогрессирующей аридизации климата. Появляются свидетельства аридизации и в южной части Хабурской степи. Здесь отмечено уменьшение общего количества поселений второй половины III тыс. до н.э. На основании данных разведок можно говорить о том, что памятники этого времени отсутствуют в нижнем течении вади Ханзир. Население покинуло обжитые поселки, и было вынуждено переселиться севернее, в достаточно увлажненные районы, скорее всего, в верхнем течении вади Хан-зир-вади Дара. В южной части Хабурской степи жизнь сохранилась только вдоль торговых путей идущих вдоль Джаг-Джага и вади Авейдж. Одновременно отмечаются урбан изационные процессы, охватившие северную часть Хабурской степи. Там появляются большие города, окруженные стенами, такие как Мюзан и Лейлан. Площадь, которую занимал Лейлан, выросла с 15 до 90 га. Рост городов свидетельствует, что произошла социальная перегруппировка, сложился новый общественный уклад и новый городской образ жизни.

Глава 4. Распространение материальной культуры Южной Месопотамии в Джезире

Проникновение культурных достижений Южной Месопотамии в северном направлении имело два основных пути и две модели распространения. Можно выделить Евфратскую и Тигрид-скую модели, в которых были реализованы различные принципы организации хозяйственной деятельности. Евфратекая модель может быть охарактеризована как преимущественно коммерческая, а Тигридская - как преимущественно земледельческая.

Начало контактов и создания небольших колоний в среднем течении Евфрата относится к среднеурукскому периоду (Телль Рамади, Телль Крайа, укрепленное поселение Шейх Хассан), а закат урукской переселенческой активности вдоль Евфрата, видимо, следует отнести к концу позднеурукского периода. Судя по времени существования наиболее крупных поселений, таких как Хабуба Кабира и Джебель Аруда, система южномесопотамских поселков урукского времени на среднем Евфрате наиболее активно функционировала около 100—150 лет.

В отличие от кратковременных торговых контактов Южной Месопотамии, шедших вдоль долины Евфрата, культурные связи Северной Месопотамии от предгорий и долин Загроса на востоке — до Хабурской степи на западе, связаны с долиной Тигра. Они имеют длительную предысторию. Непрерывность развития материальной культуры от 'убейдского до урукского времени на многих поселениях восточной части Северной Месопотамии свидетельствуют о культурной преемственности, долгое время существовавшей в регионе. В отличие от долины Евфрата памятники раннеурукского времени широко представлены на указанной территории. Более того, в ряде случаев отделить раннеурукские материалы от поздне'убейдских довольно сложно и можно говорить об имевшем место процессе аккультурации.

Среди поселений Ассирийской и Хабурской степей в урук-ское время абсолютно преобладают небольшие поселки площадью 1—1,5 га, явно земледельческого характера. Многие из них

возникли еще в 'убейдекое время и под влиянием Южной Месопотамии их материальная культура была трансформирована в се-веромесопотамскую халколитическую культуру — так называемый — «Северный Урук».

Экономическая активность центров восточной Джезиры, отличалась от одностороннего характера торговых контактов шедших вдоль русла Евфрата. Здесь особенно показателен пример Тепе Гавры. Его экономика развивалась, прежде всего, на основе переработки местных ресурсов и была сконцентрирована на производстве предметов первой необходимости, а не объектов внешней торговли. В отличие от Евфратских центров, экономика Тепе Гавры на протяжении всей своей истории опиралась в большей степени на внутренний, нежели на внешний «рынок».

Материалы разведок в восточной части Хабурской степи представлены наборами преимущественно местной северо-месопотамской керамики. Эта керамика в основном из небольших поселений, принадлежит к особой технологической группе, имеющей в тесте примесь рубленой соломы. Количественное соотношение между местной халколитической керамикой и керамикой южномесопотамского облика весьма показательно, прежде всего, для крупных городских поселений Хабурской степи.

В контексте анализа материальной культуры община Телль Хазны I может быть охарактеризована, как автохтонная популяция, населявшая регион нижнего течения вади Ханзир с начала IV тыс. до н.э. Немногочисленные находки Телль Хазны I этого периода свидетельствуют о том, что облик материальной культуры поселения идентичен синхронным памятникам степной части Северной Месопотамии как в Хабурском регионе, так и за его пределами.

В развитии экономики община Телль Хазны I опиралась исключительно на местные земледельческие ресурсы, и к началу III тыс. до н. э. достигла достаточно высокого уровня социальной организации и администрирования. Об этом свидетельствуют монументальная общественная архитектура и функции распределения общественного продукта, сосредоточенные в руках общинной элиты. Несмотря на очевидную сложность организации общины

Телль Хазны I конца IV—начала III тыс. до н.э., свидетельства социальной иерархии довольно ограничены. А предметы роскоши, аналогичные обнаруженным на городских поселениях Джезиры, вообще отсутствуют. Судя по всему, социальная дифференциация общины не приобрела ярко выраженного индивидуального имущественного расслоения.

Община из-за недостатка в регионе необходимого минерального сырья с самого начала имела постоянные внешние контакты, но в то же время она вряд ли была задействована в системе посреднической торговли. Источниками культурных и технологических инноваций были близлежащие протогородские центры, лидеры экономического развития региона (Телль Брак, Чагар Базар, Телль Асвад). Все немногочисленные ремесленно-сложные предметы (печати-штампы, металлические орудия и др.) поступали из этих центров.

В то же время через Хабурскую степь проходили традиционные пути из Ассирии к медным рудникам в юго-восточной Анатолии, и население ряда поселений этого района участвовало в транзитной торговле. В интенсивной посреднической торговле и распространении культурных инноваций в регионе была особенно велика роль крупных городских поселений, расположенных в по-граничье Хабурской и Ассирийской степи, таких как Телль Брак и Хамукар.

Значительный рост площади Телль Брака в IV тыс. до н.э. отчасти мог быть связан, с миграцией переселенцев из западной части Ассирийской степи. Слои раннеурукского времени на поселении демонстрируют значительное общественное строительство, которое является свидетельством становления ранней государственности в регионе «хабурского треугольника». Население Телль Брака было одним из первых проводников в Хабурскую степь новых технологий и стандартов жизни (от форм общественной организации до деталей материальной культуры), связанных с южно-месопотамской культурной традицией.

Еще один импульс южно-месопотамских влияний на район Хабурской степи связан с возникновением на Евфрате в период

РД I мощного государственного образования — Мари. К началу ран нединастического периода также относится активное обжива-ние долины среднего Хабура, слабо заселенной в предшествующее, урукское время. Здесь возникают земледельческие поселения Атидж, Джудейде, Ракай, Керма, Рад Шакра, Машнака и др.

В то же время сложение развитого экономического организма, распространившего влияние на значительную территорию, привело к организации новых торговых путей и созданию новых транзитных торговых центров. В частности это касается, отмеченного выше, торгового пути вдоль русла Хабура, который вел от Мари через Терку, Шейх Хамад, Телль Бдейри и далее на север, вероятно вдоль вади Авейдж через Телль Бейдар и Айлюн к Мар-динскому проходу в горах Тавра и меднорудным месторождениям в районе Эргани-Маден.

Глава 5. Культовая архитектура Северной Месопотамии IV- первой половины Ш тыс. до и. э.

В связи с тем, что ранняя государственность в междуречье Тигра и Евфрата в IV—первой половине III тыс. до н.э. обрела форму теократической организации, культовая архитектура этого периода является одним из важнейших источников, документирующих процессы формирования институтов государственной власти и административного управления.

Центральную часть поселения Телль Хазна I составляет комплекс массивных, плотно примыкающих друг к другу сооружений, которые образуют в плане овал неправильной формы. По длинной оси (запад-восток) овал достигает примерно 80 м. Внутри внешнего кольца сооружений отмечен внутренний овал, меньшего размера, образованный массивными сооружениями менее регулярной застройки. В юго-восточном секторе поселения был выявлена часть монументальной обводной стены, мощность которой достигает 2-х м при высоте более 4-х м. Ее сооружение сопоставимо со временем возведения комплекса монументальных зданий, образующих внешний овал. Стены сооружений внешнего

кольца вместе с фундаментом сохранились на высоту до 8 м. В ряде помещений сохранились консоли, поддерживавшие перекрытия крыши. Другими словами, почти все сооружения сохранились на полную высоту. Причиной такой уникальной сохранности является широкое использование глиняных забутовок, заполнявших переотложенным материалом помещения и дворы на позднем этапе жизни поселения.

Характер планировки экстраординарного, монументального комплекса Телль Хазны I заставил предположить его сакральное назначение. Овальная планировка центральной части поселения аналогична овалу (священному участку) Хафадже и других памятников Месопотамии. На их культовый характер указывают такие особенности архитектуры, как исключительное, ритуальное внимание, уделяемое нулевому циклу строительства, выразившееся в сооружении массивных платформ-цоколей под монументальными сооружениями и неоднократное использование в качестве декоративного приема стен с пилястрами. Должны быть отмечены и несколько помещений с глиняными столами-алтарями. В центральной части «теменоса» был обнаружен жертвенный участок, где мощность слоя золы, насыщенного костями животных, составила более 2 м.

Было определено функциональное назначение ряда помещений. Одно из самых массивных сооружений комплекса — это башнеобразная конструкция № 37. При ее строительстве исключительное внимание было уделено сооружению фундамента. Фундамент (цоколь) представляет собой платформу, сложенную из сырцового кирпича, на которой были воздвигнуты стены башни, обмазанные глиной зеленоватого цвета. При закладке фундамента был вырыт котлован, на дне которого была совершена посвятительная жертва двух мелких копытных животных, что подчеркивает исключительную значимость этого сооружения. Над ней был насыпан балласт (глинистая порода серого цвета) и возведена цокольная платформа. Верхняя часть котлована до уровня дневной поверхности была засыпана грунтом светло-коричневого цвета, отличающегося от грунта, подстилающего цоколь. Башня имела

плоское перекрытие, опиравшееся на консоли. В южной и северной стенах были сквозные дверные проемы небольших размеров. Вход в башню с юга представлял собой пандус, вымощенный камнем. Внутри башни были расчищены два уровня полов, вымощенных галькой. Через северную дверь вела мощеная дорожка, которая шла с внешней стороны огороженного участка через внутреннее помещение башни № 37 к открытому пространству (площади) в центральной части комплекса. Надо отметить исключительно малое количество находок на всех полах конструкции. Особенности и характер заполнения позволяют интерпретировать это сооружение как одно из молельных помещений храмового персонала, функционально аналогичное зиккуратам Южной Месопотамии.

Следует отметить помещение с пилястрами («верхний храм»), у стен которого было зафиксировано жертвенное место, представленное зольными скоплениями, насыщенными костями животных. Помещения «верхнего храма» в своей верхней части были заполнены золистыми отложениями. Среди находок много парадной тонкостенной керамики стиля Ниневия 5 и десятки зооморфных статуэток мелких копытных животных.

Отмеченная выше вымощенная дорожка прослежена на протяжении около 30 м, максимальная ширина ее составляет около 2,5 м. Ее магистральное направление с ЮЗ на СВ: из-за пределов массивных сооружений огороженного участка — к центральной и самой высокой части поселения. В центральной части, севернее башни №37, она имела линзовидное ложе, сформованное из чистой, специально принесенной глины, заполненное в несколько слоев мелкой галькой. Особый, не хозяйственный, характер использования этой дорожки виден, в частности, в том, что проход внутрь огороженного участка вел через дверные проемы башни № 37, которые имеют высоту 1,50 м. Войти и выйти, через внутреннее помещение этого сооружения можно было, только сильно согнувшись.

Около внутреннего кольца сооружений, в центральной части огороженного участка поселения, дорожка упирается в глухую

стену конструкции № 24. Ее максимальная высота 5,5 м. Эта конструкция была построена на неровной поверхности, и не имеет в основании заглубленной, цокольной части, но опирается на «подушку», сложенную из чистой глины. Глиняное основание, помимо уклона по линии С—Ю, имеет в центральной части сооружения № 24 углубление линзовидной формы и представляет собой корытообразную емкость, заполненную золой. В ее основании отмечены разрозненные камни.

Южная и северная стены конструкции № 24 были соединены массивной стеной, которая разделила конструкцию на два узких отсека шириной менее 1 м каждый. Стена была возведена непосредственно на зольном слое, заполнявшем упомянутую корытообразную емкость. Разделительная стена была целиком погружена в зольное заполнение. Выше отмечен слой забутовки. Севернее конструкции № 24 среди исключительно насыщенных аккумуляций золы были обнаружены остатки круглоплановой очажной конструкции («печь» № 288) — источника более чем 2-х м отложений золы как внутри конструкции № 24, так и за ее пределами. Это сложное архитектурное сооружение было специально построено и предназначалось непосредственно для сбора и хранения золы, поступавшей из печи № 288. Функционально и по ряду морфологических признаков эта конструкция идентична жертвенникам (так наз. орГе^айеп), зафиксированным в непосредственной близости от храмовых зданий на поселениях Южной Месопотамии.

Первоначально проход во внутреннюю часть второго кольца «теменоса» по вымощенной дорожке был свободным, но на определенном этапе он был перекрыт конструкцией № 24, что коренным образом изменило планировку центральной части «теменоса». Если наша интерпретация литургического характера вымощенной камнем дорожки верна, то возведение конструкции № 24 привело к разрушению ритуала и изменению всей организации культовых отправлений поселения.

Завершение оформления архитектуры огороженного участка — «теменоса», — подчиненного единому плану и функционирование всех его сооружений, как частей единого «организма», отно-

сится к рубежу IV—III тыс. до н.э. Начало разрушения этой единой системы, может относиться к началу периода РД 1. В общей сложности, храмовый комплекс Телля Хазна I функционировал около 250 лет до середины периода РД 1. Сооружения центральной части памятника в течение своего существования претерпели значительные перестройки, отмеченные в виде трех основных этапов эволюции комплекса.

За пределами огороженного участка, в юго-восточной части поселения определен жилой сектор, составленный из многочисленных маленьких домостроений бытового характера. В юго-западной части памятника раскопан производственный участок с керамическими горнами и другими следами производства керамики. Таким образом, раскопки Телль Хазны I позволяют во всей полноте воссоздать не только культовую, но и хозяйственную жизнь поселения.

Глава 6. К вопросу об организации хранения общественного продукта и социальном развитии поселений Хабурской степи IV- первой половины III тыс. до н.э.

Одним из ключевых вопросов для характеристики уровня развития общества является организация хранения и управление хранением продуктов жизнеобеспечения. Выделяется три способа организации хранения зерновых ресурсов: перераспределительное хранение, являющееся одним из атрибутов и признаков цивилизации; общинное хранение, свойственное более простому уровню организации; домашнее хранение. Эти три способа различаются не только по своей политической, экономической и социальной организации, но и в архитектурном и пространственном оформлении хранилищ.

Самым массивным архитектурным сооружением Телль Хазны I является конструкция № 110. Как и все остальные башнеобразные сооружения комплекса, она представляет собой усеченную пирамиду. Конструкция была разделена внутренней перего-

родкой на два помещения, которые имели сводчатые перекрытия, вероятно, оформленные в древности в виде двух куполов. Вдоль южной стены конструкция была исследована до основания на глубину 8 м. С северной стороны к конструкции примыкает массивная платформа, сложенная из сырцового кирпича. Дверные проемы не были обнаружены, доступ внутрь помещения осуществлялся через проемы в верхней части. Данная конструкция повторяет изображения зернохранилищ с купольными перекрытиями, известные на оттисках печатей III тыс. до н.э. Камеры «башни» 110 вмещали примерно 30,5 тонн зерна.

На подготовительном цикле, при выкапывании котлована для фундамента «башни» № 37, была повреждена конструкция № 243. Она представляет собой решетку из пяти рядов параллельных стен шириной в 30 см и таким же расстоянием между стенами. Стены сложены из трех-четырех венцов сырцового кирпича. Сохранившаяся часть конструкции позволяет предположить, что план сооружения был близок к квадрату со стороной около 3-х м. Такие платформы, традиционно связывают с хранением и переработкой зерна. Наиболее широкое их использование отмечено от 'убейдского времени до начала III тыс. до н.э.

Большой интерес также представляет ямы № 310 и № 445, впущенные в слой недалеко от вершины телля. Эти ямы имели яйцеобразную форму. Одна из них имела максимальный диаметр около 5 м и высоту более 4-х м. Сооружения такой конструкции этнографически известны в Хабурской степи, они предназначались для хранения силоса. Обе отмеченные ямы функционировали на позднем этапе жизни поселения, когда сооружения огороженного участка, предназначенные для централизованного хранения зерна, уже перестали использоваться для этой цели.

В отличие от всех известных синхронных поселений Джези-ры зернохранилище на Телль Хазне I (конструкция № 110) является составной частью многофункционального комплекса отделенного от бытовой жизни общины. Помимо хранения и распре-

деления продуктов земледелия этот комплекс служил для отправления религиозных (ритуально-магических) функций.

Свободный доступ к зернохранилищу Телль Хазны I из-за пределов огороженной территории был абсолютно невозможен. Это обстоятельство должно указывать на наличие служб осуществлявших контроль хранения и перераспределение зерна на Хазне 1, что свойственного обществам уровня раннегосударст-венной консолидации.

Традиционно считается, что перераспределительная система хранения общественного продукта, равно как и становление цивилизации в Хабурской степи, впервые фиксируются во второй половине III тыс. до н.э. Данные, полученные на Телле Хазна I, свидетельствуют о том, что Хабурская степь знала два периода общественной (протогосударственной) консолидации. Первый из них, датируемый рубежом IV—III тыс. до н.э., пока отмечен только в ЮВ части «хабурского треугольника». Признаки усложнения общественной организации могут быть зафиксированы не только в протогородских центрах (как Телль Брак), но и в маленьких сельских поселениях типа Телль Хазны I.

Этот период связан со значительной ролью храмовых структур в мобилизации общества. Ряд административных центров (храмовых поселений) в поселенческих системах этого района уже имели к этому времени зарождающиеся структуры социальной организации с элементами перераспределения общественного продукта.

Второй период государственной консолидации, датируемый второй половиной III тыс. до н.э., происходил на фоне процессов аридизации климата, ставшей критической для поселений южной части Хабурской степи до начала периода РД 3. Этот этап государственного строительства, получивший в отличие от первого завершенные формы, был связан со светским характером государственной организации и «дворцом» (светской властью) в качестве организатора хранения и перераспределения общественного продукта.

Глава 7. Керамика поселения Телль Хазна I и периодизация материальной культуры Джезиры IV - первой половины III тыс. до и. э.

Основным датирующим материалом отложений Телль Хаз-ны I служит массовая керамика. Её коллекция составляет более 10000 профильных фрагментов. Главным объектом нашего исследования явилась морфология сосудов.

В основе классификационной работы лежала посылка, что форма сосуда описывается как совокупность признаков. Группа сосудов, чья форма описывается через статистически устойчивый пучок одинаковых значений одних и тех же признаков классифицируется как устойчивая разновидность формы (типологическое подразделение).

Для создания формализованной классификации массовой керамики Телль Хазны I был выбран путь проверки интуитивной классификации, когда к уже выделенным группам применяются признаки, описывающие форму. В свою очередь интуитивное разделение форм организованное в виде классификационного древа явилась основой для создания списка признаков, описывающих морфологию сосудов. В ходе описания керамики список расширялся. В результате форма массовых сосудов из Телль Хазны I была описана при помощи списка, состоящего из 42 признаков, фиксирующих как морфологию сосуда или керамического фрагмента, так и условия его обнаружения в слое памятника. Список сопровождается графическими таблицами, содержащими изображения всех возможных разновидностей значений выделяемых признаков.

На основании этого списка признаков была создана база данных, в которой, на сегодняшний день содержится около 5000 единиц описания (преимущественно керамических фрагментов).

Следующим этапом была верификация базы данных. Первоначально были количественно исследованы признаки без их связи с морфологическими группами. Это было сделано для выделения значений признаков, не реализовавшихся при описании керамики.

Далее были исследованы признаки в корреляции с морфологическими группами. Было выявлено распределение значений в рамках морфологических групп и определено минимально необходимое число признаков, которые позволили проверить корректность выделения интуитивно выделенных групп.

Проведенный анализ признаков позволил дать количественную оценку значениям, реализуемым у разных морфологических групп и определить границы между ними. Количественный анализ признаков послужил уточнению классификационной схемы при помощи переноса некоторых маргинальных форм из одной группы в другую.

На основе корреляции верифицированных значений признаков жестко выделены устойчивые морфологические группы массовой керамики Телль Хазны I. Всего для расчленения массовой керамики из Телль Хазны I предложена 21 группа устойчивых разновидностей формы верхнего таксономического уровня. В рамках выделенных групп также проведена работа по выделению устойчивых разновидностей формы нижнего таксономического уровня (вариантов).

Относительная датировка материалов Телля Хазна I базируется на процентном распределении в слое памятника морфологических групп массовой керамики, доказательно выделенных при помощи количественного анализа на основе формализованного описания. Дополнительную роль играл анализ распределения в слое сосудов с росписью 'убейдского вида и керамики стиля Ниневия 5.

В качестве основной стратиграфической единицы анализа распределения в слое массового материала было решено использовать понятие стратиграфического яруса. Предлагаемое понятие имеет более протяженную временную емкость, нежели отдельный, фиксируемый слой. Оно близко, но не тождественно с одной стороны понятию строительный горизонт, а с другой стороны близко интерпретационному понятию - период или этап.

Теоретически в рамках яруса могут объединяться слои различной мощности из разобщенных участков поселения. Достовер-

ность выделения ярусов опиралась с одной стороны на стратиграфические наблюдения, а с другой стороны на количественное распределение массового материала из различных участков вскрытой площади поселения.

Анализ распределения керамики позволил построить периодизацию культурного слоя памятника, состоящую из шести ярусов. Четыре связаны со временем функционирования храмового комплекса и вторичного использования помещений, а нижние два — со временем, предшествующим его сооружению. Оба наиболее ранних этапа аккумулируют значительно больший отрезок времени, чем период существования храмового комплекса. Нижние слои поселения содержат до 33% керамики с росписью 'убейдского вида. В вышележащих слоях отмечено резкое уменьшение количества этой керамики. В то же время в самых нижних слоях отмечено значительное количество (19%) так называемых сосудов "coba bowls", связываемых с керамической традицией урукского времени, что говорит в пользу датировки самых ранних слоев Телль Хазны I переходным 'убейдско-раннеурукским временем. Не исключено, что при увеличении объема материалов из нижних слоев могут быть получены данные, свидетельствующие об удревнении возраста поселения Телля Хазна I.

Большие изменения в общественной жизни, совпавшие по времени с сооружением храмового комплекса на рубеже IV и III тыс. до н.э., нашли свое отражение в керамике, когда в слое Телль Хазны I впервые отмечается появление керамики стиля Ниневия 5. Сосуды этой разновидности использовалась до конца функционирования поселения. Для этой керамики отмечена определенная динамика развития. Расписная и гравированная декорация появляются, видимо, одновременно. Сначала расписная керамика количественно превалирует. К концу жизни на поселении она выходит из употребления и гравированных сосудов на самом позднем этапе становится больше. Среди последних — преобладают сосуды, декорированные прочерченным орнаментом. Выемчатая декорация впервые появляется только на самом позднем этапе жизни поселения.

Наблюдения над распределением керамики позволили датировать завершающий период жизни поселения Телль Хазна I концом раннединастического 1 периода, что в абсолютных датах примерно соответствует 2700 г. до н.э. Так называемые бихромные подставки под сосуды отмечают самые поздние следы присутствия людей на поселении. Они были зафиксированы только в наиболее поздних погребениях Телль Хазны I, совершенных в течение периода РД 2.

Заключительный раздел анализа морфологии сосудов посвящен рассмотрению керамики Телль Хазны I в соотношении с материалами из других памятников Северной Месопотамии. Проведенная работа позволила синхронизировать процентное распределение морфологических групп из шести выделенных периодов поселения, связав стратиграфическую колонку Телль Хазны I с соответствующими стратиграфическими подразделениями наиболее широко исследованных памятников Джезиры, таких как Телль Брак, Телль Лейлан, Тепе Гавра, Мухаммад Араб, Хаммам эт-Туркман, и целого ряда других как минимум от раннеурукского времени до конца раннединастического 1 периода.

Надо отметить, что проведенный количественный анализ формализовано описанной коллекции массовой керамики является единственным примером в тематически близких археологических исследованиях Месопотамии. Полученные результаты дали для Хабурской степи эталонный материал, который позволяет в настоящее время, опираясь на массовую керамику, дифференцировать примерно 100-летние интервалы для первой трети III тыс. до н.э. Материалы нижних слоев, предшествующих времени сооружения овала «теменоса», для однозначного решения вопросов их датировки и более подробной периодизации нуждаются в значительном увеличении источниковой базы.

Заключение

Становление цивилизации в Хабурской степи Северной Месопотамии обрело завершенную форму в течение второй половины III тыс. до н.э. Об этом говорят как активные урбанизацион-ные процессы, так и первые свидетельства использования письменности. Имеющиеся археологические материалы позволяют исследовать длительный формационный процесс, непосредственно предшествующий становлению государственности в регионе и его динамику.

Проводниками модели государственного строительства в Хабурской степи были поселения Телль Брак и Хамукар, тесно связанные товарным обменом с наиболее крупными центрами Ассирийской степи, и опосредствовано — с Южной Месопотамией, начиная с раннеурукского времени. Жители поселений, расположенных в непосредственной близости от Телль Брака, не могли не испытывать влияний, идущих из этого центра. К числу этих поселений принадлежит группа теллей, расположенных вдоль нижнего течения Вади Ханзир и среди них Телль Хазна I. Судя по полученным данным, процесс обособления общинной элиты Телль Хазны I был достаточно долгим и завершился на рубеже IV и III тыс. до н.э. возведением монументального архитектурного комплекса, служившего административным и культовым целям.

Процессы экономического и социального развития во второй половине IV тыс. до н.э. в Хабурской степи проходили на фоне исключительно благоприятных климатических условий. Это позволяло населению южной части «хабурского треугольника» использовать значительную часть общественного труда на непроизводственные цели, в частности на монументальное общественное строительство.

Уровень социальной организации общины Хазны I и других поселений юго-восточной части Хабурской степи, достигнутый к началу III тыс. до н.э., благодаря выделению здесь общинной элиты, элементов перераспределительного хранения общественного продукта и элементов сложения иерархически организованной по-

селенческой системы, превосходил уровень организации синхронных поселений расположенных в частности на среднем Хабуре.

Несмотря на отмеченные признаки раннегосударственной консолидации, процесс сложения государства не имел своего продолжения из-за наступления очередного цикла аридизации климата. Результатом этого стало уменьшение материальных возможностей общины и разрушение её социальной организации. Это видно при сравнении построек позднего периода поселения Телля Хазна I с монументальными сооружениями предшествующего времени. Окончательно обитатели Телль Хазны I были вынуждены покинуть поселение около 2700 г. до н.э., в конце периода РД 1, когда иссушение климата не оставило возможности для неполивного земледелия. Однако некоторое время спустя (в течение периода РД 2) люди возвращались для совершения погребений на заброшенном поселении.

Таким образом, население юго-восточной части Хабурской степи уже в начале III тыс. до н.э. приблизилось к порогу становления цивилизации, но в силу изменения климатических условий этот процесс не имел дальнейшего развития.

Основные публикации по теме диссертации:

Монография:

1) Мунчаев P.M. Телль Хазна I. Культово-административный центр IV—III тыс. до н.э. в Северо-восточной Сирии / Мунчаев P.M., Мерперт Н.Я., Амиров Ш.Н. М.: Палеограф. - 2004. 486 с.

Статьи:

2) Амиров Ш.Н. Топография археологических памятников Хабурской степи Северной Месопотамии V—II тыс. до н.э. / Ш.Н. Амиров // Вестник древней истории. - 2000. № 2. С. 30-46.

3) Амиров Ш.Н. Природная среда верховьев Хабура / Ш.Н. Амиров // Российская археология. - 2000. № 3. С. 5—17.

4) Амиров Ш.Н. К вопросу о распространении материальной культуры урукского и постурукского времени в северной Месопотамии / Ш.Н. Амиров // Российская археология. - 2000. № 4. С. 5—10.

5) Амиров, Ш. Н. Иерархия поселений первой половины III тыс. до н.э. и начало урбанизма в Хабурских степях Северной Месопотамии I Ш.Н. Амиров // Кавказ и Древний Восток. / Махачкала. - 1999. С. 60-70.

6) Амиров Ш.Н. Demircihuyuk. Die Ergebnisse der Ausgrabungen 1975—1978. Herausgegeben von Manfred Korfmann В. III. Jurgen Seeher. Die Keramik. Mainz am Rhein, 1987. Рец. на кн. / Ш.Н. Амиров, Т.Н. Мишина // Российская археология. - 1991. № 1. С. 273-282.

7) Амиров Ш.Н. Early Stages in the Evolution of Mesopotamian Civilization. Soviet Excavations in Nothern Iraq. Ed. By N. Yoffee and J. Clark. The University of Arizona Press. Tucson and London, 1993. Рец. на кн. /Ш.Н. Амиров // Российская археология. - 1995. № 4. С. 192-196.

8) Амиров Ш.Н. Tell Sabi Abyad the late Neolithic Settlement. Report on the Excavations of the University of Amsterdam (1988) and National Museum of Antiquities Leiden (1991—1993) in Syria Vol. I— II. Edited by Peter N.M.G. Akkermans. Nederlands Historish-Archaeologish Instituut te Istanbul. 1996. 566 p. Рец. на кн. / Ш.Н. Амиров II Российская археология. - 1999. № 2. С. 232-237.

9) Амиров Ш.Н. Prospection archaeologique Haute Khabur Occidental (Syria du N.E.) vol. I edite par Bertille Lyonnet. Beirouth 2000. Рец. на кн./ Ш.Н. Амиров, С.Ю. Лев // Российская археология. - 2002. № 3. С. 164-171.

10) Амиров Ш.Н. Система коммуникаций Восточной Джези-ры в IV—II тыс. до н.э. / Ш.Н. Амиров, А.А. Немировский // Проблемы археологии Евразии. Сборник к 80-летию Н.Я. Мерперта. М. - 2002. С. 273-286.

11) Мунчаев P.M. Телль Хазна II — раннеземледельческое поселение в северо-восточной Сирии / Мунчаев P.M., Мерперт Н.Я., Бадер Н.О., Амиров Ш.Н. // Российская археология. - 1993. № 4 С. 92-113.

12) Мунчаев P.M. Телль Хазна I: итоги новейших исследований (1997-2000 гг.) / Мунчаев P.M., Мерперт Н.Я., Амиров Ш.Н. // Российская археология. - 2001. № 4. С. 92-113.

13) Amirov Sh.N. Brief results of archaeological research on the settlement Tell Hazna 1 /Sh. N. Amirov// Materials of 3 ICAANE Paris. - 2004.

14) Амиров Ш.Н. Краткие итоги археологических исследований на поселении Телль Хазна I / Ш.Н. Амиров // Вопросы истории древних цивилизаций и средневековья. Махачкала. - 2004. С. 45-47.

15) Амиров Ш. Н. К организации зернохранения на поселении Телль Хазна I / Ш.Н. Амиров // Древности Кавказа и Ближнего Востока. Махачкала. - 2005. С. 41—51.

16) Амиров Ш.Н. К интерпретации одного из сооружений поселения Телль Хазна I в Северо-восточной Сирии / Ш. Н. Амиров // Российская археология. - 2006. № 1. С. 17—30

17) Amirov Sh.N. Towards understanding religious character of Tell Hazna 1 oval. / Sh.N. Amirov // Materials of 5 ICAANE Madrid. - 2006.

18) Мунчаев P.M. Раскопки Телль Хазны I в Северной Месопотамии / P.M. Мунчаев, Н.Я. Мерперт, Ш.Н. Амиров, Р.Г. Магомедов, Ю.Б. Цетлин, С. Элиас.) // Археологические открытия 2000 года. М. - 2001. С. 276-278.

19) Мунчаев P.M. Телль Хазна I: некоторые итоги работ 2002 года / P.M. Мунчаев, Н.Я. Мерперт, Ш.Н. Амиров, Ю.Б. Цетлин, Д.В. Рукавишников, С. Элиас, Т.В. Корниенко // Археологические открытия 2002 года. М. - 2003. С. 451^55

20) Мунчаев P.M. Телль Хазна I: Результаты новейших исследований / P.M. Мунчаев, Н.Я. Мерперт, Ш.Н. Амиров, Ю.Б. Цетлин, Д.В. Рукавишников, Д.Ф. Мадуров // Археологические открытия 2003 года. М. 2004. С. 450-454.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Амиров, Шахмардан Назимович

Введение.5

Глава 1. К истории археологического изучения Хабурской степи 10

Глава 2. Природная среда верховьев Хабура.39

Глава 3. Топография археологических памятников

Хабурской степи.62

1. Материалы, собранные в археологических разведках экспедицией ИА РАН.64

2. История заселения Хабурской степи в VI-II тыс. до н.э.71

3. Становление поселенческой иерархии Хабурской степи в первой половине III тыс. до н.э.82

4. Система коммуникаций Восточной Джезиры по археологическим источникам . 102

Глава 4. Распространение материальной культуры цивилизации Южной

Месопотамии в Джезире.109

1. Модели распространение достижений южно-месопотамской цивилизации . 110

1.1. Западная Джезира.115

1.2. Восточная Джезира.123

1.2.1 Хабурская степь.127

Глава 5. Культовая архитектура поселений Северной Месопотамии IVпервой половины III тыс. до н.э. 136

1. Планировка архитектурного комплекса Телля Хазна 1.137

2. К интерпретации сооружений «теменоса» Телля Хазна 1 . 144

3. Культовая архитектура Северной Месопотамии

IV тыс. до н.э.173

4. Культовая архитектура Северной Месопотамии первой половины III тыс. до н.э.192

Глава 6. К вопросу об организации хранения общественного продукта и социальном развитии поселений Хабурской степи IV- первой половины III тыс. до н.э.207

1. Организация хранения зерновых запасов общины поселения Телль Хазна 1.208

2. Сооружения, связанные с хранением зерна на поселениях Джезиры IV- первой половины III тыс. до н.э.217

2.1 Сооружения, связанные с хранением зерна на поселениях среднего Хабура первой половины III тыс. до н.э.219

3.Сравнение организации хранения зерновых запасов Телля Хазна 1 с другими поселениями Хабурского района.232

Глава 7. Керамика поселения Телль Хазна 1 и периодизация материальной культуры Джезиры IV- первой половины Ш тыс. до н.э.237

1. Классификация форм массовой керамики из Телля Хазна 1.237

1.1. Система описания морфологии и принципы классификации.241

1.2. Классификационная гипотеза.243

1.3. Список признаков.246

1.4. Работа с базой данных (количественный анализ и редактирование).267

1.5. Классификация (Выделение Устойчивых Разновидностей Формы верхнего таксономического уровня).280

1.6. Классификация (Выделение Устойчивых Разновидностей Формы нижнего таксономического уровня).287

1.7. Степень близости между собой выделенных Устойчивых Разновидностей Формы.301

2. Периодизация отложений культурного слоя Телля Хазна 1.303

2.1 Анализ распределения в слое Телля Хазна 1 Устойчивых Разновидностей Формы массовой керамики.307

2.2. Анализ распределения в слое Телля Хазна 1 специализированных групп керамики.315

2.3. Характеристика стратиграфических ярусов и общие наблюдения над распределением керамики в культурном слое Телля Хазна 1.326

3. Телль Хазна I в системе синхронных памятников Северной Месопотамии.334

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Амиров, Шахмардан Назимович

Социальные и экономические изменения, охватившие значительные территории Ближнего Востока во второй половине IV-III тыс.л. до н. э. привели к сложению древнейших цивилизаций долин великих рек, среди которых Южной Месопотамии принадлежит особое место. Среди наиболее наглядных свидетельств изменений, охвативших к середине III тыс. до н.э. обширные территории может быть отмечен беспрецендентный рост городов от Египта и Левантийского побережья до Иранского плато и долины Инда (Weiss, 1986:1), получивший название городской революции. Расцвет шумерской цивилизации Южной Месопотамии, основанный на исключительной продуктивности поливного земледелия и социальной организации общества (организации труда и перераспределения продуктов труда), имел долгую предысторию непрерывного развития культуры, по меньшей мере, с VI тыс. до н.э. В 'убейдское время, в конце V начале IV тыс. до н.э., Южная Месопотамия в силу опережающего технологического развития захватывает лидерство в негласном "соревновании" с Северной Месопотамией, после чего достижения Южной Месопотамии определяют ход культурного процесса в Междуречье Тигра и Евфрата и за его пределами значительное время, вплоть до II тысячелетия до н.э.

Адаптивные способности культурных традиций Южной Месопотамии были настолько сильны, что они оказались способными реализоваться в иных экологических и хозяйственных условиях. Это касается 'убейдских, но особенно поселений, с урукским обликом материальной культуры. Помимо Южной Месопотамии, где основой хозяйства было поливное земледелие, памятники этого времени известны и на севере, в степях Джезиры с хозяйством, основанным на неполивном земледелии, и в горах Загроса и Тавра.

Во второй половине IV тыс. до н.э. города Южной Месопотамии основывали колонии вдоль Евфрата на таких поселениях как Хабуба Кабира,

Джебель Аруда, далее в Анатолии на поселениях типа Арслантепе и вдоль торговых путей на Иранское плато, в горных долинах Загроса на поселениях типа Годин Тепе. Вместе с тем до последнего времени вопрос о зарождении городов и становлении городского образа жизни в зоне неполивного земледелия Северной Месопотамии оставался открытым. Только в последнее время, в связи с широкими раскопками в Джезире поселений конца IV первой половины III тыс. до н.э. ситуация стала несколько более понятной. Раскопки последних лет позволили пересмотреть процесс урбанизации в зоне неполивного земледелия. В современном северном Ираке большие городские центры появляются в III тыс. на плодородных долинах вокруг Телль Афара, Мосула, Эрбиля, Киркука, где расположены такие поселения как Телль Тайа, Ниневия, Эрбиль, Гассур/Аррапха. В Сирии два обширных плодородных региона демонстрируют появление больших городов. Первый включает долины притоков Хабура в Северо Восточной Сирии, протянувшись от долины Тигра до Балиха. В этих местах находятся Хамукар, Мюзан, Лейлан и в самой западной части Телль Хуэйра. Второй район неполивного земледелия включает обширные долины на Северо-Западе Сирии, где средиземноморские красноземы протянулись на сотни кв.км. вокруг Алеппо и Телль Мардиха, и вдоль долины Оронта с древними городскими центрами в Хаме и Кат-He.(Weiss, 1986:2).

Большие городские центры, окруженные обводными стенами, появляются на юге Месопотамии в первой трети III тыс., во времена Гильгамеша (I династия Урука или раннединастический II период.). В Джезире, поселения городского типа становятся относительно многочисленны в середине второй половины III тыс. до н.э. В восточной части Джезиры (Ассирийская степь) могут быть отмечены такие поселения этого времени как Телль Хава, Телль Тайа, Телль Хадхаил, Телль Хоши и другие. Среди поселений центральной части Джезиры (Хабурская степь и далее на запад) могут быть упомянуты такие памятники, как Телль Лейлан, Телль Мюзан, Телль Хамукар, Телль Бейдар Телль Хуэйра и др.

Несмотря на значительные южномесопотамские культурные заимствования, которые в IV- III тыс. до н.э. с некоторым хронологическим запозданием достигали Хабурской степи, этот регион в известной мере сохранял свою самобытность. Ниже на примере физико-географических характеристик мы постараемся показать, что р-н Хабурской степи в экологическом отношении представляет собой, и представлял в древности самостоятельную субсистему в рамках обширной степной зоны Северной Месопотамии. Такое положение Хабурской степи определило, в историческое время некоторую самостоятельность развития региона по отношению к «культурной метрополии», какой для него была, в исследуемое время, территория Ассирийской степи Северной Месопотамии. В меньшей степени это касается самобытности материальной культуры поселений Хабурской степи IV-III тыс.л. до н.э. (из ограниченных примеров своебразия материальной культуры исследуемого региона можно отметить наличие специализированных керамических производств: особый стиль расписной керамики периода Ниневия 5 и производство сосудов категории Metallic Ware неизвестных восточнее Хабурской степи). В большей степени это, возможно, касалось этнической обособленности региона. Х.Вейсс считает, что район Хабурского треугольника, с конца III тыс. до н.э. известный под именем Субир или Субарту уже в III тыс. до н.э. был населен хурритоязычным населением. (Weiss, 1983:49) Это утверждение не исключает возможности существования более сложной этнической ситуации в регионе, и возможности иноэтнической миграции на территорию Хабурской степи и, прежде всего из сопредельных районов Ассирии.

Район верховьев Хабура, начиная с VI тыс. до н.э. традиционно испытывал культурные влияния идущие с востока, из Ассирийской степи. Эти влияния стали особенно сильны со второй половины IV тыс.до н.э во время, когда значительные социальные и демографические сдвиги охватили обширные территории Месопотамии, а культурные импульсы, идущие из Шумера посредством Ассирии (в данном случае это географический термин), достигли Хабурской степи. Влияние древнейшей цивилизации затронуло многие стороны жизни современного общества исследуемого района. Это касается как социальной организации (система организации труда, перераспределения, сложение теократического характера власти), так и монументальной архитектуры и отдельных предметов первой необходимости-керамики, одежды, печатей и т.п. Но в целом, при исключительном сходстве, как отмечал еще М.Маллован, материальная культура Хабурской степи несет на себе печать провинционализма по сравнению с соседними территориями и особенно Ассирией (Mallowan, 1936:4). Здесь наглядным примером может быть сравнение материалов из синхронных слоев двух равноценных памятников (храмовых поселений) таких как Телль Хазна I и Тепе Гавра. При всей сложности монументальной архитектуры «теменоса» Телля Хазна 1, при сравнении индивидуальных находок (и особенно количества знаков собственности - печатей) поселение выглядит значительно беднее Тепе Гавры. Что в свою очередь является свидетельством относительной неразвитости отношений собственности внутри общины Телля Хазна 1.

Со второй половины III тыс. до н.э. Хабурская степь превращается в более самостоятельный центр политической и культурной жизни, впоследствии многократно игравший важную роль в судьбах региона. А в начале III тысячелетия территория, известная позднее под названием Субарту, представляла собой сообщество зарождающихся протогосударственных объединений типа «номов» Южной Месопотамии второй половины IV тыс. до н.э. В том, что эта территория представляла собой некое сообщество, еще до того как оно было консолидировано в государственную систему в конце III тыс.до н.э., видно из организации системы расселения. Она частично детерминирована гидрографией региона (почти все памятники привязаны к руслу рек), а частично коммуникативными потребностями. Крупные поселки или протогородские центры, которые были центрами транзитной торговли, располагались примерно на равном расстоянии друг от друга, что видимо должно было соответствовать караванным переходам.

Центральным объектом нашего исследования является поселение Телль Хазна 1, расположенное в центральной части Хабурской степи, ближе к южной их границе, очерчиваемой притоками Хабура. Это небольшое, земледельческое поселение, судя по материальной культуре, имело длительную историю жизни от начала IV тыс. до н.э. - до середины III тыс. до н. э., отраженную примерно 15-метровым культурным слоем. На определенном этапе поселение становится лидером своей округи, свидетельством чему является экстраординарное, монументальное строительство в его центральной части. Интерес к истории развития и затухания жизни этого автохтонного поселения Хабурской степи усугубляется тем, что оно находится в непосредственной близости от телля Брак. Телль Брак в IV-III тыс. до н. э., в силу своего особого географического положения был лидером социально-культурных инноваций в регионе. В указанное время он был одним из первых городских поселений, и проводником идеи раннегосударственного строительства в верховьях Хабура.

Исследование преследует две цели. С одной стороны, это попытка рассмотреть поселение Телля Хазна 1 как составную часть системы синхронных памятников Северной Месопотамии, и соответственно определить ее место в рамках этой системы. Но с другой стороны, это попытка через наблюдения сделанные в ходе многолетних исследований на Телле Хазна 1, попробовать предложить систематизированную картину некоторых сторон культурного развития Хабурской степи и более генерализованно Северной Месопотамии IV-III тыс. до н.э. в целом.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Северо-Восточная Сирия в IV - первой половине III тыс. до н.э."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Становление цивилизации в Северной Месопотамии и в Хабурской степи в частности обрело завершенную форму в течение второй половины III тыс. до н.э., начиная с Раннединастического III - Аккадского периодов. Об этом, прежде всего, свидетельствуют урбанизационные процессы, или «городская революция» охватившая главным образом северную часть региона в это время. В это время Хабурскую степь отличает исключительно высокая плотность населения. Основные города этого периода это Телль Брак-Нагар, Телль Лейлан-Шехна, Телль Мюзан-Уркиш. Эти поселения не достигают площади 100 га и значительно уступают своими размерами большим городам Южной Месопотамии этого времени.

В противовес предшествующему времени (период Ниневия 5), когда в Хабурской степи известны отдельные городские центры распространявшие свою власть на близлежащую округу, начиная с середины III тыс. до н.э. в регионе впервые складываются государственные образования объединявшие значительные терриории. Здесь показателен пример города Набада (Телль Бейдар) или Набатиум из текста Эблы, попавшего около 2500 года до н.э., под контроль Нагара (Телль Брак). Среди других городских административных центров находившихся в подчинении государства Нагар текст из Эблы упоминает Таидум (возможно Телль Хамидийа), а также Каккабан, чье имя было позднее .трансформировано в название расположенного рядом с ним вулкана Каукаб (Lebeau&Suleiman,2005:89-90). Возможно, это имя принадлежало поселению Телль Асвад, которое находится южнее Телля Хазна, непосредственно у русла реки Джаг-Джаг примерно в двух км севернее упомянутого вулкана.

Среди других важнейших признаков этой качественно новой социальной организации общества следует, в частности отметить первые свидетельства использования письменности, обнаруженные в Телле Бейдар датированные концом периода РД III (EJ Illb) (Lebeau, 1998: 211; Lebeau & Suleiman, 2005: 89-90; Sallaberger, 2005: 91).

Хронологически становление государственности в Хабурской степи значительно отстает от очага сложения древнейшей цивилизации в Южной Месопотамии, и вероятно несколько запаздывает по отношению к Ассирийской степи Северной Месопотамии. Однако доступные нам в настоящее время материалы позволяют исследовать длительный формационный процесс непосредственно предшествующий, и приведший к становлению государственности в регионе и его динамику.

В свете собранных материалов представляется следующее. Пионером и проводником модели государственного строительства в Хабурском регионе были Телль Брак и вероятно Хамукар тесно связанные товарным обменом с наиболее крупными центрами Ассирии, такими как Ниневия, и опосредствовано с Южной Месопотамией начиная с раннеурукского времени. Уже на этом этапе, на Телле Брак отмечены элементы социальной иерархии, прослеженные в монументальном общественном строительстве. Модель раннегосу-дарственной организации Нагара (Телля Брак) прежде всего, должна была быть воспроизведена на поселениях вдоль основного торгового пути, ведшего от Телля Брак на север по руслу Джаг-Джага. И во вторую очередь на земледельческой округе непосредственно примыкавшей к Нагару, в юго-восточной части Хабурской степи. К этой категории поселений принадлежит Телль Хазна 1 и группа поселений расположенных вдоль нижнего течения Вади Ханзир. Судя по полученным нами данным процесс обособления общинной элиты Хазны был достаточно долгим и завершился созданием экстраординарного, монументального комплекса, на рубеже IV-III тыс. до н.э.

Надо отметить, что процессы экономического и общественного развития во второй половине IV тыс. до н.э. в Хабурской степи проходили на фоне исключительно благоприятных климатических кондиций. Это позволяло общинам поселений южной части «хабурского треугольника» использовать значительную часть общественного труда на непроизводственные цели. К этому (и несколько более позднему) времени относится становление поселенческой иерархии вдоль вади Ханзир, прослеженной в ходе наших разведок. Процесс усложнения общественной организации отмеченный фактом монументального строительства на Телле Хазна 1, вероятно охватил весь примыкающий к поселению микрорайон. На Телле Хазна 1 были также отмечены и другие признаки сложения ранних форм администрирования. В частности, в слоях времени первоначального функционирования храмового комплекса была обнаружена счетная таблетка, связанная с централизованным учетом зерна, хранившегося в обособленном от общины хранилище.

Благодаря свидетельствам выделения общинной элиты мы можем заключить, что уровень социальной организации общины Хазны (и вероятно целого ряда других поселений района юго-восточной части Хабурской степи) достигнутый к началу III тыс. до н. э. был несколько выше, чем уровень организации большинства общин синхронных поселений, в частности расположенных на среднем Хабуре. Поселения Хабурской степи периода Ниневия 5 очень похожи между собой. Практически все они использовали такие сложные объекты как массивные общественные зернохранилища и систему учета общественного продукта, но только некоторые из них имеют архитектурные свидетельства выделения лидирующих групп внутри общины.

Однако, несмотря на наличие на Телле Хазна 1 признаков достаточно сложной общественной организации, примеры имущественного расслоения, выраженные в знаках собственности, значительно более ограничены, чем в поселениях задействованых в системе межрегиональной торговли. Печати и их оттиски на Хазне достаточно редки и приурочены главным образом к наиболее позднему периоду жизни поселения. Правда, возможно, что это связано с недостаточной исследованностью слоев времени экономического расцвета поселения.

Наметившийся на рубеже IV-III тыс. до н.э. процесс сложения иерархически организованной системы соподчинения поселений, расположенных в нижнем течении Вади Ханзир не имел своего продолжения, по причине наступления в регионе очередного цикла аридизации. Первые признаки ухудшения климата были отмечены около 2800 года до н.э., когда Хазна была кратковременно оставлена населением. Жители вернулись, и после этого поселение функционировало ещё около 100-150 лет. Однако на позднем этапе жизни поселения мы наблюдаем, уменьшение материальных возможностей общины и разрушение её социальной организации. Это видно в сравнении архитектуры поселения периода РД I с монументальными сооружениями Хазны 1 предшествующего времени.

Окончательно оседлое население Хазны было вынуждено оставить поселение и переселится, вероятно в более северную часть региона около 2700 года, в конце периода РД I-начале РД II, когда аридизация климата не оставила возможности заниматься неполивным земледелием. Еще некоторое время спустя (в течение периода РД II) люди, вероятно потомки общинников Хазны, еще возвращались для совершения погребений на заброшенном поселении не превратившимся еще в телль.

Мы можем заключить, что поселения южной части Хабурской степи (в районе Телля Брак) в первой половине III тыс. до н.э. подошли достаточно близко к порогу цивилизации, но в силу изменения климатических кондиций не смогли сделать этот шаг. Можно только предполагать, сколько времени занял бы этот процесс при сохранении благоприятных климатических условий. С одной стороны, как отмечалось уменьшение плодородия (в течение периода РД I) затормозило общественное развитие. Но с другой стороны климатический кризис (в конце периода РД I) вызвавший миграцию из земледельческих районов южной части «хабурского треугольника» послужил катализатором «городской революции» и всех вытекающих отсюда последствий, в северной части Хабурской степи, ускорив процессы становления государственности.

Словарь терминов

1. Bead-shape rim

Принятое в англоязычной археологической литературе наименование оформления закраины сосуда в виде плотно отогнутого наружу или реже вовнутрь валика, напоминающего в сечении бусину.

2. Bell-shaped bowls; S-shaped bowls

Тонкостенные массовые сосуды с S-видным профилем и часто со сла-бовыраженным поддоном. Большинство сосудов содержат роспись 'убейдского вида. В Северной Месопотамии сосуды этого вида распространены от халафско-'убейдского до раннеурукского времени.

Список научной литературыАмиров, Шахмардан Назимович, диссертация по теме "Археология"

1. Corrugated neck (rim) interior ware; Faint corrugated rim ware

2. Закрытые сосуды, имеющие по внутренней стороне венчика от закраины до сочленения с туловом несколько горизонтальных, гравированных полос (эффект рифления). Сосуды этой разновидности в Северной Месопотамии характерны для позднеурукского времени.

3. Литература: Oates J., 1986: fig2.14-18.9. Cyma-Recta

4. Литература: Mallowan, 1936: fig. 10.16-17; Braidwood & Braidwood, 1960:352; Schwartz &Curvers, 1992:41610. Double rim ware

5. Литература: Tsuneki & Miyake (eds.)1998: 20011. "Flower pot"

6. Литература: Oates J., 1986:249, fig.44-45.12. Grooved ware

7. Литература: Oates J., 1986:fig.4: 54-5513. Hammer head rim

8. Оформление верхнего края сосудов (чаще открытых тарелок, реже закрытых сосудов) в форме двустороннего выступа напоминающего по форме молот. Такие сосуды характерны для позднеурукского времени.

9. Литература: Oates J., 1986.fig.6; Tsuneki & Miyake (eds.), 1998: 20014. Holemouth bowl

10. Литература: Matsutani, 1991 :Р1.86

11. Horseshoe lug; crescent lug

12. Ручка налеп в форме полумесяца различной степени выраженности в верхней части груболепных, так называемых «кухонных» сосудов первой половины третьего тыс. до н. э.

13. Metallic ware (stone ware)

14. Ряд исследователей предпочитают использовать для этой разновидности сосудов термин stone ware (Oates J. 1982), как более корректный, показывая, что эти сосуды никоим образом не связаны с металлом в качестве материала изготовления.

15. Эти сосуды обнаружены главным образом в районе между нижним Ха-буром и р-ном Карабаба в турецкой части Евфратской долины. Восточная часть хабурского треугольника лежит за пределами этого региона, также как и район плотины Табка на Евфрате

16. Литература: Kuhne, 1976.рр. 33-72; Yon, 1981.р. 154; Oates J., 1982. Fig.l: 1-10, 14-17; PruB, 2000.17. Ninevite 5

17. Литература: Mallowan, 1964; Margueron, 1968; Roaf & Killik, 1987; Yon, 1981:166; Lebeau et al., 2000:173; Rova, 2000).18. Nose-lug jar

18. Сосуды позднеурукского времени, имеющие в месте максимального расширения тулова четыре вытянутые ручки налепы с перфорацией, напоминающие перевернутый нос. Ручки, возможно, носят декоративный характер.

19. Литература: Oates J., 1986: fig.3: 46-49.

20. Red slipped & burnished ware

21. В данном контексте красноангобированные сосуды с лощеной поверхностью позднеурукского времени.20. Smeared pattern

22. От английского smear-пятно, мазок. Декоративный, нерегулярный расписной мотив напоминающий мазок (или серию мазков) кистью, вероятно этот декоративный прием в большей мере характерен в Северной Месопотамии для среднеурукского периода.

23. Литература: Tsuneki & Miyake (eds), 1998:200

24. Sprig pattern; Sprig ware ceramics

25. Литература: Ball, 1997:fig.4:7-823. Венчик

26. Это часть профиля сосудов большинства закрытых форм выше максимального сужения верхней части тулова. У всех открытых форм и двухчастных закрытых венчика нет по определению. Венчик может быть вертикальный и отогнутый.24. Верхняя часть сосуда

27. У закрытых сосудов, имеющих венчик это часть профиля сосуда выше точки максимального сужения верхней части тулова. У открытых сосудов и закрытых не имеющих венчика это верхняя треть профиля сосуда.25. Верхний диаметр (Д1)

28. Диаметр, взятый по закраине (краю) сосуда.26. Горло

29. Закраина сосуда (край сосуда).

30. Сосуды, у которых диаметр, взятый по краю меньше максимального диаметра тулова.29. Открытые сосуды

31. Сосуды, у которых диаметр, взятый по краю больше любого из диаметров взятых на тулове сосуда.

32. Плечико сосуда (для сосудов закрытых форм)

33. Верхняя часть тулова закрытых сосудов выше максимального диаметра тулова31. Средний диаметр

34. Диаметр, взятый в средней части тулова, у закрытых сосудов в месте его максимального расширения.32. Тулово сосуда

35. У открытых форм и закрытых без венчика это весь профиль сосуда, определяющий емкость сосуда. У закрытых сосудов (или у сосудов имеющих венчик) это часть профиля сосуда отделенная от края отгибом (венчиком, горлом)

36. Устойчивая Разновидность Формы (УРФ)

37. Группа предметов, описываемая через статистически устойчивый пучок одинаковых значений одних и тех же признаков.

38. Амиров Ш.Н. Немировский А.А.,2002 Система коммуникаций Восточной Джезиры в IV-II тыс. до н.э.

39. Бобринский А.А., Е.В.Волкова, И.А.Гей,1993 Кострища для обжига керамики. // в кн. Археологические исследованияв Поволжье. Самара; Изд-во «Самарский университет»

40. Мунчаев P.M.,Мерперт Н.Я., Бадер Н.О., Амиров Ш.Н., 1993 Телль Хазна II раннеземледельческое поселение в Северо

41. Восточной Сирии // СА. №4.

42. Мунчаев P.M., Мерперт Н.Я., Амиров Ш.Н.,2001 Телль Хазна 1: итоги новейших исследований (1997-2000 гг.)// РА, 4.

43. Excavations at Tell Qalinj Agha (Erbil), summer 1968.// Sumer1. XXV n. 1-2

44. Report on the University of Amsterdam's 1981-1984 Excavations in Syria. Ned-erlands Historisch-Archeologisch Instituut te Istanbul 19881988c The Period V Pottery. In Van Loon M. (ed) Hammam et

45. Exporting Centre on the Tigris.// Al-Rafidan XVIII:93-101.

46. Ball W., Tucker D., Wilkinson T.J.,1989 The Tell al-Hawa Project: Archaeological Investigations in the

47. Mission arheologique francaise, Orient Express.2, (pp.43-46) 1996a Mashnaqa 1995(Syrie). Rapport sommaire sur les travaux de la

48. Braidwood R.J., Braidwood L.S.,1960 Excavations in the plain of Antioch, I, O.I.P. LXI, Chicago

49. Buccellati G., Kelli-Buccellati M.K.,1988 Mozan I: The soundings of the first two seasons. Malibu: Undena

50. Campbell Thompson, R. and M. Mallowan,1933 The British Museum excavations at Nineveh 1931-32 // Annales of

51. Curvers H.H., Schwartz G.M.,1990 Excavations at Tell al-Raqai: A small rural site of early urban

52. Expansion in Northern Mesopotamia . in Of Pots and Plans. London1. Erinch S.,1980 Human Ecology in South-Eastern Anatolia / Eds Chambel H., Braidwood R. // Prehistoric research in Southeastern Anatolia. Istanbul.

53. Fortin M., Routledge B.and C.,1994 Canadian excavations at Tell Gudeda (Syria) 1992-1993,

54. C.S.M.S.Bulletin 27:51-63.1. Frangipane M.,1993 Local components in the Development of Centralized Societies in

55. Syro-Anatolian Regions // In Between the Rivers & over the Mountains. Roma (pp.133-161)

56. Al-Rafidan Vol. XIV.Pp 1-181. Gibson McG., A.al-Azm2002-2003 Tell Hamoukar // Les Annates Archeologiques Arabes Syriennes vol. XLV-XLVI. Pp 85-93

57. Gremmen, W.H.E.& Bottema, S.,1991 Palinological investigations in the Syrien Gazira, in Kuhne, H. (ed),

58. Hole F., Johnson G. A., Kouchoukos N., McCorriston J., Zeder M., Arter S., Blackman J.,1991 Preliminary report on the joint American-Danish Archaeological

59. Sampling on Sites in the Khabur Basin (1990) // AAAS. Damas.

60. Melebiya (Moyen Khabour- printemps 1987) // Accadica 61:1-31.1.beau M, A. Pruft, M.Roaf and E.Rova,2000 Stratified Archaeological Evidence and compared periodisations in

61. Syrian Jezirah during the third millenium B.C. (pp. 167-192) In Chronologies des Pays du Caucase et de l'Euphrate aux IV-III Millenaires1.beau M., A.Suleiman.2005 Tell Beydar/Nabada. An Early Bronze Age City in Syrian Jezirah:

62. Antiquities in 1940-41. // Journal of Near Eastern Studies 2.1.th F.,1981 Tell Halawa В //, in Orthmann W. (ed.), Halawa 1980-1986, Bonn,

63. North-east Syria (pp.65-72) // In Chronologies des Pays du Caucase et de l'Euphrate aux IV-III Millenaires2002 Seven Shrines of Subartu . in Of Pots and Plans. London

64. Matthews R.J., Matthews, W., Mc.Donald, H.,1994 Excavations at Tell Brak, 1994 // Iraq 56: 176-194

65. McCown D.E., R.C.Haines, and R.D.Biggs.,1978 Nippur II: The North Temple and Sounding E // Oriental Institute

66. Archaeologisch Instituut te Istanbul. Istanbul-Leiden.1988 Tell Hammam: Architecture and Stratigraphy, in Van Loon M. (ed)

67. Hammam et-Turkman I. Report on the University of Amsterdam's 1981-1984 Excavations in Syria. Nederlands Historisch-Archeologisch Instituut te Istanbul 1988 1990 An Archaeological Surface Survey: Some Assumptions and Ideas //

68. Tall Hamidiya 2. Gottingen2002 The Khafaje Sin Temple Sequence: Social Divisions at Work? In

69. Of Pots and Plans. London.

70. Grabungskampagne 1964", Wiesbaden.

71. Between the Rivers & over the Mountains (pp.163-176)

72. Safar F., Mustafa M.A., Lloyd S.,1981 Eridu, Baghdad.1. Sarnthein M.,1971 Sediments and history of the postglacial transgression in the Persian

73. Schwartz G.M., H.H. Curvers,1992 Tell al-Raqa'i 1989 and 1990: Furher Investigations at a Small rural

74. Hoyuk. //Anatolica 12:75-1301. Tobler A.J.,1950 Excavations at Tepe Gawra vol. II, Philadelphia.

75. Thompson R.C., Hutchinson R.W.,1931 The site of the Palace of Ashurnasirpal at Nineveh, excavated in1929-30 on behalf of the British Museum. Liverpool Annales of Archaeology and Anthropology 18:79-112.

76. Thompson R.C. Campbell, R.W. Hamilton1932 The British Museum Excavations on the temple of Ishtar at Nineveh1930-31 // Liverpool Annales of Archaeology and Anthropology 19

77. Record / Ed.Sawyer J.S.// World Climate from 8000 to 0 B.C. London.

78. АМИРОВ Шахмардан Назимович

79. СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ СИРИЯ В IV-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ III ТЫС.ДО Н.Э.

80. Исторические науки: 07.00.06-археология

81. Альбом иллюстраций к диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук1. Список иллюстраций.

82. Карта 1. Хабурская степь Северной Месопотамии Карта 2. Ближний Восток. Район «Плодородного полумесяца» Карта 3. Джезира. Распределение годовых осадков и примерная граница зоны неполивного земледелия.

83. Карта 4. Восточная Джезира. Физическая география. Карта 5. Восточная Джезира. Распределение годовых осадков. График 1. Ежегодная вариабельность распределения осадков в микрорегионе Хазны в настоящее время (1961-1991гг.)

84. Карта 6. Археологические разведки в Восточной Джезире Карта 7. Район нижнего течения Вади Ханзир.

85. A) Памятники нижнего течения Вади Ханзир.

86. Б) Поселения IV тыс. до н.э. в нижнем течении Вади Ханзир.

87. B) Поселения первой половины III тыс. до н.э. в нижнем течении Вади Ханзир.

88. Г) Поселения первой половины II тыс. до н.э. в нижнем течении Вади Ханзир.

89. Карта 8. Поселения Восточной Джезиры IV тыс. до н.э.

90. Карта 9. Поселения Восточной Джезиры первой половины III тыс. дон.э.

91. Карта 10. Меднорудный район Эргани Маден и основные направления торговых контактов в Верхней Месопотамии.

92. Карта 11. Дороги восточной Джезиры IV- III тыс. до н.э. Карта 12. Линейные углубления (linear hollows) в районе Хамукар-Лейлан.

93. Карта 13. Поселения Джезиры IV тыс. до н.э.

94. Карта 14. Поселения Джезиры первой половины III тыс. до н.э