автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Шекспировский текст" в русской литературе второй половины XX - начала XXI в.

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Шекспировский текст" в русской литературе второй половины XX - начала XXI в."

На правах рукописи

ДЕМИЧЕВА Елена Сергеевна

«ШЕКСПИРОВСКИЙ ТЕКСТ» В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX — НАЧАЛА XXI В.

10.01.01 —русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград — 2009

о ^ .

.. с; г

003462380

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет».

Научный руководитель — доктор филологических наук, профессор

Тропкина Надежда Евгеньевна.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Кузнецова Анна Владимировна (Ростовский государственный педагогический институт Южного федерального университета);

кандидат филологических наук, доцент Кудинова Елена Павловна (Балашовский институт (филиал) Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского).

Ведущая организация — Волгоградский государственный

университет.

Защита состоится 12 марта 2009 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.03 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В. И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Текст автореферата размещен на официальном сайте Волгоградского государственного педагогического университета: http:// www.vspu.ru 10 февраля 2009 г.

Автореферат разослан 10 февраля 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Е. В. Брысина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Современное литературоведение активно занимается изучением такого явления, как сверхтексты, которые, по определению Н. Е. Мед-нис, представляют собой «сложную систему интегрированных текстов, имеющих общую внетекстовую ориентацию, образующих незамкнутое единство, отмеченное смысловой и языковой цельностью»'. Сверхтексты подразделяют на два типа: «городские» («петербургский текст», «московский текст», «венецианский текст», «флорентийский текст», «вильнюсский текст», «пермский текст» и проч.) и «персональные» («пушкинский текст», «булгаковский текст» и т. д.) — в зависимости от организующего начала, центрального смыслового ядра, которое определяет содержание текстов-компонентов, входящих в их состав.

Совокупность художественных явлений позволяет говорить о существовании «шекспировского текста» в русской литературе XVIII— XXI вв. С нашей точки зрения, это один из наиболее значимых персональных сверхтекстов. Влияние шекспировского наследия на русских писателей и поэтов по своей значимости сопоставимо с влиянием эпоса Гомера, «Божественной комедии» Данте, образов произведений Гете.

Исходя из положений, выработанных исследователями феномена сверхтекстов (Н. Е. Меднис, В. Н. Топоровым и др.), понятие «шекспировский текст» русской литературы мы определяем как совокупность произведений, в которых встречаются сюжеты, мотивы, образы, реминисценции, заимствованные из художественного мира В. Шекспира, включая его произведения и его биографический миф, систему, компоненты которой связаны между собой различными типами взаимодействий. «Шекспировский текст» образует незамкнутое единство, характеризующееся смысловой, содержательной, а также, отчасти лексической и стилистической целостностью.

Структуру «шекспировского текста» русской литературы образуют два основных макрокомпонента. Это, во-первых, сюжеты, образы, мотивы из произведений английского драматурга, встречающиеся в текстах русских писателей, поэтов, литературных критиков, философов. Во-вторых, образ Шекспира, который стал неотъемлемой частью рецепции его наследия в русской литературе.

Формирование «шекспировского текста» в русской литературе началось в конце XVIII в., когда в России появились первые сведения о Шекспире и первые, неточные переводы его пьес. Период интенсивной творческой рецепции его драматургического и поэтического творчества приходится на XIX в., который в отечественном литературоведении

' Меднис Н. Е. Сверхтексты в русской литературе / Н. Е. Меднис. — Новосибирск: НГПУ, 20(53. — С. б. .

по праву называется одной из самых «шекспиризовапных» эпох русской литературы (10. Д. Левин). Развивая и переосмысливая традиции предшествующего литературного этапа, художники и философы Серебряного века также обращаются к произведениям великого англичанина, дополняя «шекспировский текст» русской литературы новыми элементами, привнося в рецепцию наследия драматурга новые варианты уже ставших архетипическими образов и мотивов. Интерес к наследию Шекспира не угасает в течение всего XX в. и в начале XXI в.

Не случайно, говоря о вневременном значении классики, М. Н. Эп-штейн отмечал, что «бытие произведения в качестве классического предполагает в нем максимальную смысловую емкость — "губчатость", способность впитывать все новое и новое содержание. С тою же энергией, с какой классика вторгается в наше время и отчеканивает его облик, она сама вбирает открытый, текучий смысл времени»2. Шекспировские мотивы, сюжеты и образы в русской литературе — явное подтверждение высказанной исследователем мысли. И. А. Гончаров, размышляя над рецепцией «вечных образов», отмечал: «Дон-Кихот, Лир, Гамлет, леди Макбет, Фальстаф, Дон-Жуан, Тартюф и другие уже породили в созданиях позднейших талантов целые поколения подобий, раздробившихся на множество брызг и капель»3.

В литературоведении достаточно подробно исследованы сюжеты, мотивы и образы русской литературы XIX — первых десятилетиях XX в., восходящие к произведениям Шекспира. В то же время «шекспировский текст» русской литературы второй половины XX в. и в особенности новейшей литературы не стал предметом специального изучения.

Таким образом, актуальность нашего исследования определяется значимостью такого явления, как «шекспировский текст» в литературном процессе второй половины XX — начала XXI в., и недостаточной изученностью этого явления в литературоведении.

Исходя из вышесказанного, объектом нашего исследования являются произведения русской литературы второй половины XX — начала XXI в., объединенные обращением к сверхтексту, основанному на мотивах и образах драматургии Шекспира и его биографическом мифе.

Предметом данного исследования является «шекспировский текст» русской литературы второй половины XX — начала XXI в. как часть «шекспировского сверхтекста» русской литературы в целом.

Материалом для диссертации послужили произведения русской литературы последних десятилетий (драматургия и малая проза Л. С. Петру-

2Эпштейн М. Парадоксы новизны. О литературном развитии XIX—XX веков / Михаил Эпштейн. — М.: Сов. писатель, 1988. — С. 85.

3 Гончаров И. А. Собр. соч.: в 8 т. / И. А. Гончаров. — М.: Гослитиздат, 1955. — Т. VIII. —С. 104.

шевской, пьеса Б. Акунина «Гамлет», рассказы н повести Ю. О. Домб-ровского, повесть Г. П. Корниловой «Леди Макбет Александровского уезда», рассказы В. Озолина «Король Лир, принц Гамлет и печник Зверев», лирика И. Бродского, Ю. Кузнецова, А. Галича, Б. Окуджавы,

A. Вознесенского, В. Рецептера, Н. Матвеевой, О. Сульчинской, О. Ви-говского,Б. Панкина и др.); драматургия В. Шекспира (трагедии «Гамлет», «Макбет», «Король Лир», «Отелло», «Ромео и Джульетта»); работы отечественных и зарубежных специалистов по биографии Шекспира; художественные тексты писателей и поэтов XIX — первой половины XX в. (проза И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова, поэзия Ф. Тютчева, А. Фета; А. Блока, А. Ахматовой, М. Цветаевой,

B. Ходасевича, Н. Гумилева и пр.), литературно-критические статьи В.Г. Белинского, А. Блока, И. Анненского, философские труды Л. Шес-това.

Мы сознательно не включаем в материалы диссертации достаточно полно исследованные в литературоведении произведения, относящиеся к «шекспировскому тексту», такие как стихотворения и проза Б. Пастернака, лирика В. Высоцкого.

Цель диссертационной работы — выявить художественный смысл и особенности поэтики «шекспировского текста» русской литературы второй половины XX — начала XXI в. как органической составляющей «шекспировского сверхтекста» русской литературы.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

— установить критерии отнесения литературных произведений к «шекспировскому тексту» на основании элементов их художественной структуры (заглавий, имен персонажей, сюжетов, мотивов, образов, стилистически маркированных фрагментов, жанровых параллелей и др.);

— определить основные этапы развития шекспировского текста русской литературы XVIII — середины XX в.;

— проанализировать специфику системы обращений к шекспировским образам и образу Шекспира в русской литературе второй половины XX — начала XXI в. в контексте сверхтекста;

— рассмотреть особенности рецепции шекспировского мифа в русской литературе второй половины XX — начала XXI в.

Методологической основой данного исследования являются работы классиков отечественного литературоведения по проблемам исторической поэтики (А. Н. Веселовский), компаративистики (В. М. Жирмунский, М.П. Алексеев, Н. И. Конрад, А. Дима и др.)> диалога текстов и полифонизма в литературе (М. М. Бахтин), национального своеобразия литературы (Г. Д. Гачев, К. Г. Исупов), теории пародии (10. Н. Тынянов), исследования по рецепции «вечных образов» в русской литературе (В. М. Жирмунский, А. А. Асоян, В. С. Баевский, Л. Силард) и др.

Важные теоретические положения, на которые мы опираемся в диссертации, содержатся в исследованиях отечественных и зарубежных ученых по теории интертекстуальности (Ж. Деррида, Р. Барт, Ю. Кристе-ва, И. П. Смирнов, А. К. Жолковский, А. М. Ранчин, Н. А. Кузьмина, Н. А. Фатеева), теории сверхтекстов (В. Н. Топоров, Н. Е. Меднис, Н. А. Кузьмина и др.), исследованиях о творчестве Шекспира и рецепции его наследия в литературе (А. А. Аникст, Ю. Д. Левин, М. М. Морозов, Л. Е. Пинский, И. Я. Берковский и др.).

Методы исследования обусловлены поставленными в диссертации научными целями и задачами. Нами использовались сравнительно-сопоставительный, историко-генетический методы исследования, метод традиционного историко-литературного анализа, мотивный и интертекстуальный анализ.

Научная новизна работы определяется тем, что впервые понятие «шекспировский текст» русской литературы получило научное обоснование с позиций теории сверхтекстов, а также тем, что впервые выявляются и анализируются в их системности и взаимосвязи элементы художественной структуры произведений современной русской литературы, объединенных принадлежностью к «шекспировскому тексту».

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в углублении представлений о поэтике сверхтекста в литературе: выделении критериев отнесения произведений к сверхтексту, выявлении его наиболее характерных особенностей, форм межтекстовых связей внутри сверхтекста, что является вкладом в развитие сравнительного литературоведения, исторической поэтики, функционального подхода в литературоведении.

Практическая значимость. Материалы и результаты диссертации могут быть использованы при разработке лекционных курсов и проведении практических занятий по истории русской литературы XX в., а также в процессе подготовки спецкурсов по проблемам сравнительного изучения литератур.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Произведения русских писателей, содержащие элементы, восходящие к творчеству Шекспира и к мифу о нем, с конца XVIII в. и до наших дней образуют единый комплекс, который можно назвать «шекспировским текстом» русской литературы. Основаниями для объединения разнородных по своему творческому методу, жанровым и стилевым особенностям текстов в сверхтекст являются следующие критерии: единство сюжетов и образной системы (чаще всего это сюжеты и образы из великих трагедий Шекспира — «Гамлет», «Макбет», «Король Лир», «Отелло», а также образ самого драматурга); повторяемость заимствованных мотивов (мотивы мнимого безумия Гамлета, самоубийства Офелии, «омовения рук» леди Макбет, обездоленности короля Лира);

соединение мотивов и образов из разных произведений Шекспира в рамках одного текста (в поэтических произведениях А. Ахматовой, Б. Окуджавы, В. Рецептера и др., в пьесе Л. С. Петрушевской), а также смешение мотивов (например, мотивов смерти Офелии и Дездемоны); общий способ языкового кодирования, т. е. наличие таких лексем, которые «обладают очень значительной "импликационной" силой» (В. Н. Топоров); значимость шекспировского образа или мотива в контексте художественного произведения, т. к. нередко мы сталкиваемся с таким явлением, как «стертые» образы, фактически утратившие свою связь с первоисточником.

2. Шекспировский текст представляет собой открытую, непрерывно развивающуюся систему. В своем развитии он проходит несколько этапов: «домифологический» (конец XVIII — начало XIX в.), во время которого осуществляется первичная рецепция пьес драматурга, а в художественных произведениях чаще всего встречаются «точечные» цитаты; мифологический (середина — конецXIXв.), который характеризуется формированием в русской литературе устойчивых образов, архетипов и мифологем, восходящих к шекспировскому творчеству; этап трансформации шекспировского мифа (XX — начало XXI в.), связанный с активным переосмыслением сложившихся на предшествующем этапе образов, архетипов и мифологем. «Шекспировский текст» может проявляться с большей или меньшей степенью интенсивности, что определятся особенностями литературного процесса.

3. Во второй половине XX — начале XXI в. прослеживаются две тенденции в развитии «шекспировского текста» русской литературы. Первая — обращение авторов к произведениям Шекспира и к их более ранним интерпретациям в литературе — как правило, в творчестве поэтов и писателей, тяготеющих к классической традиции. Вторая тенденция — это различные виды трансформации образов, игра с «"мерцающими" культурными знаками и кодами»4, в нашем случае — с шекспировскими сюжетами, образами и мотивами, а также с ранее созданными в русской литературе их интерпретациями. Это сопровождается деконструкцией, ироническим переосмыслением, пародированием. Такие поэтические явления наблюдаются по большей части в рамках постмодернистского направления.

4. Биографический миф является неотъемлемым элементом «шекспировского текста». В эволюции образа Шекспира прослеживаются те же этапы, что и в трансформации сверхтекста в целом. Важно отметить тот факт, что в последние десятилетия в русской литературе наблюдается тенденция к «приземлению», в некоторой степени даже «десакра-

4Скоропанова И. С. Русская постмодернистская литература: учеб. пособие / И. С. Скоропанова. —: М.: Флинта: Наука, 2002. — С. 69.

лизации» и «дегероизации» образа Шекспира, который в предшествующие периоды интерпретировался как архетипический Поэт «орфического типа», Творец, Художник.

Апробация результатов. Материалы исследования были представлены в виде докладов на следующих международных научных конференциях: «Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы» (Казань, 2004 г.), «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (Москва, 2004,2005 гг.), «Восток—Запад: Пространство русской литературы» (Волгоград, 2004, 2006 гг.), «Фольклор: традиции и современность» (Таганрог, 2005 г.), «Диалектика рационального и эмоционального в искусстве слова» (Волгоград, 2005 г.), «Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре» (Волгоград, 2007 г.). Основные положения диссертации нашли отражение в 12 публикациях.

Объем и структура работы определяются поставленной целью и характером исследуемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются цели и задачи исследования, теоретико-методологическая база, обосновываются актуальность и научная новизна, характеризуется степень разработанности проблемы, формулируются положения, выносимые на защиту, отмечается теоретическая и практическая значимость работы, указываются формы ее апробации.

Первая глава исследования «"Шекспировский текст" русской литературы как персональный сверхтекст» посвящена теоретическому обоснованию понятия «шекспировский текст» русской литературы, художественным фактам, позволяющим включить в состав этого текста те или иные произведения, основным этапам его эволюции.

В первом параграфе «Понятие "шекспировский текст" русской литературы» подробно рассматриваются теоретические основания, позволяющие обозначить совокупность текстов, объединенных обращением к сюжетам, образам, мотивам, реминисценциям и аллюзиям из произведений английского драматурга, как «шекспировский текст» русской литературы. Обращаясь к работам Н. Е. Меднис, В. Н. Топорова, Н. А. Кузьминой и др., мы делаем вывод о том, что шекспировский текст относится к типу персональных сверхтекстов (по аналогии с уже разработанным в литературоведении понятием «пушкинский текст» русской литературы). Такой тип сверхтекстов связан с творчеством и представлениями о личности художников, которые оказали наиболее значимое влияние на развитие мировой литературы в целом и русской литературы в частности. По словам Н. Е. Меднис, важнейшей предпо-

сылкой для формирования персонального текста является не столько широкая представленность имени и творчества того или иного художника в масштабном литературном интертексте, сколько целостность этой представленности при сохранении единого художественного кода.

Компонентами «шекспировского текста» русской литературы являются литературные произведения, в которых встречаются художественно значимые элементы, восходящие к творчеству английского драматурга (заглавия, имена персонажей, сюжеты, мотивы, образы, «точечные» цитаты (Н. А. Фатеева), реминисценции и аллюзии, стилистически маркированные фрагменты, жанровые параллели и др.), а также литературно-критические и философские сочинения, содержащие факты рецепции произведений Шекспира, отдельных образов или сюжетов его драматургии, их анализ, интерпретацию. «Шекспировский текст» также включает произведения, в которых авторы обращаются к художественным текстам, ранее созданным писателями на основе пьес великого англичанина.

Характерными чертами сверхтекста являются следующие.

1. Каждый сверхтекст имеет свой образно и тематически обозначенный центр, организующее начало (в роли такого центра для топологических сверхтекстов выступает тот или иной конкретный локус, взятый в единстве его историко-культурно-географических характеристик; для персональных текстов определяющим оказывается комплекс сюжетов, мотивов и образов, восходящих к произведениям великого художника, в нашем случае — В. Шекспира, а также его биографический миф). В. Н. Топоров, говоря об этой особенности сверхтекстов, отмечал: «...единство Петербургского текста определяется не столько единым объектом описания, сколько монолитностью (единство и цельность) максимальной смысловой установки (идеи)...»5. Предпринятый в диссертации анализ широкого круга произведений, маркированных шекспировской образностью, позволяет выявить в них эту общность, смысловое ядро, и отнести их к «шекспировскому тексту» русской литературы.

2. Сверхтекст предполагает знание читателем некоего не статичного, но относительно стабильного круга текстов, наиболее репрезентативных для данного сверхтекста.

3. Сверхтекст обладает смысловой цельностью как основой своего формирования, «семантической с в я з н о с т ь ю »(В. Н. Топоров): «В этом смысле кросс-жанровость, кросс-темпоральность, даже кросс-персональность (в отношении авторства) не только не мешают признать

5Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэти-ческого. Избранное / В. Н. Топоров. — М. : Прогресс-Культура, 1995. — С. 279.

некий текст единым в принимаемом здесь толковании, но, напротив, помогают этому снятием ограничений как на различие в жанрах, во времени создания текста, в авторах»6.

4. Внутри компонентов сверхтекста наблюдаются элементы языковой общности, «единая языковая кодировка» (В. Н. Топоров).

5. Границы сверхтекста и устойчивы, и динамичны одновременно. У большинства из них более или менее четко можно выделить начальный этап развития (для «шекспировского текста» русской литературы это конец XVIII в.) и практически невозможно определить его конец, завершение формирования, т. к. сверхтекст является открытой, динамично развивающейся системой.

Во втором параграфе «Критерии выделения шекспировского текста в русской литературе» выявляются основные параметры, которые позволяют отнести элементы художественной структуры того или иного произведения к «шекспировскому тексту» русской литературы.

Первым таким критерием является включенность текста в единую тематическую, сюжетную, мотивную и образную систему. Опираясь на идеи А. Н. Веселовского, О. М. Фрейденберг, а также ряда других исследователей, которые обращались к данной проблематике, мы можем сделать вывод о том, что с большинством героев Шекспира, значимых для русской литературы, связан определенный набор мотивов, которые повторяются из произведения в произведение. С образом Гамлета неразрывны мотивы самоубийства, одиночества, рефлексии и самоанализа, мотив «вывихнутого времени», «Дании-тюрьмы», театральности окружающего мира и целый ряд других; с образом Макбета и леди Макбет — мотивы «омовения рук» и «пузырей земли», с образом короля Лира — мотивы обездоленности и нравственного прозрения; с образом Отелло — мотив ревности и безвинной гибели Дездемоны и др. Эти мотивы неоднократно становились предметом переинтерпретации в художественных произведениях русских авторов, в том числе и современных.

Важно отметить и такое явление, как переплетение мотивов, восходящих к разным шекспировским текстам, в рамках одного художественного произведения, их соединение и/или смешение. Соединение в произведении нескольких мотивов может быть обосновано их близостью. Так, ранняя насильственная гибель сближает трех шекспировских героинь: Дездемону, Джульетту и Офелию (в последнем случае ■— это насилие над собой). Их образы в произведениях, относимых к шекспировскому сверхтексту, нередко появляются рядом. Наиболее известный

6 Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэ-тического. Избранное / В. Н. Топоров. — М. : Прогресс-Культура, 1995. — С. 279.

пример — стихотворение Б. Пастернака «Уроки английского», датированное летом 1918г.:

Когда случилось петь Дездемоне, — А жить так мало оапавалось, — Не по любви, своей звезде, она — По иве, иве разрыдалась.

Когда случилось петь Офелии, — А жить так мало оставалось, — Всю сушь души взмело и свеяло. Как в бурю стебли с сеновала.

Не столь явно эта особенность выражена в стихотворении Н. Гумилева «Любовь» (начало 1915 г.), в котором есть строки:

Ее видали и в роще, Висящей на иве тощей, На иве, еще Дездемоной Оплаканной и прощенной.

В стихотворении соединяются мотив самоубийства (он связан с Офелией) и образ ивы (дерева смерти), который поэт ассоциирует именно с Дездемоной.

Современный поэт Б. Панкин доводит это до открытого, полемически заостренного приема:

...спи с миром, сладких снов, тебе, Джульетта. Офелия, мой ангел, помяни.

(«...зимой тоскуешь в ожиданьи лета», 2005)

Переплетение мотивов может быть результатом деконструкции и постмодернистской игры с текстом, как это происходит в пьесе Л. С. Пет-рушевской «Гамлет. Нулевое действие» (2005 г.):

«ЗОРГЕ. Кухарки здесь, ваша светлость, мм! Как говорил один мой знакомый актер, эт-то что-то.

ПЕЛЬШЕ. Отставить. Эти девочки наши агенты, ваше высочество. Джульетта и Дездемона, итальянки. Симулировали смерть при исполнении предыдущих заданий».

Второй критерий — использование «единой языковой кодировки», выявленной еще В. Н. Топоровым в работах о петербургском тексте: «Уже на этом уровне открываются необыкновенно богатые возможности, связанные с поразительной густотой языковых элементов, выступающих как диагностически важные показатели принадлежности к

Петербургскому тексту»7. Мы выделяем лексические группы, наиболее характерные для «шекспировского текста» русской литературы (слова, характеризующие положительное и негативное внутреннее состояние человека, и слова, связанные с элементами театральности в художественном тексте).

Третьим критерием мы считаем значимость шекспировского образа или мотива в контексте художественного произведения, т. к. нередко мы сталкиваемся с таким явлением, как «стертые» образы, фактически утратившие свою связь с первоисточником8.

На основе выделенных ранее критериев отнесения художественных элементов к «шекспировскому тексту» русской литературы мы делаем выводы о структуре шекспировского текста. Его ядро составляют гамлетовские мотивы и реминисценции, которые являются не только самыми частотными в отечественной литературе, но и, по признанию исследователей, наиболее «аутентичными» русскому менталитету и русской культуре. К «гамлетовскому» тексту примыкает поле, в которое включены реминисценции из других трагедий Шекспира («Макбет», «Король Лир», «Отелло», реже — «Ромео и Джульетта»), Периферию шекспировского текста русской литературы составляют заимствования из комедий и хроник, которые встречаются нечасто и обычно не занимают значимого места в идейной структуре художественных произведений.

Третий траграф «Этапы формирован ия шекспировского текста в русской литературе» посвящен выявлению этапов формирования и развития «шекспировского текста» русской литературы, начиная с XVIII в. до рубежа XIX—XX вв. С нашей точки зрения, понимание особенностей развития шекспировского текста в современной литературе невозможно без изучения диахронического аспекта этого явления, позвоз1яющего выявить влияние традиции на образы, мотивы, реминисценции, использованные авторами в художественных произведениях второй половины XX—XXI вв. «Если в генетическом аспекте литература изучается как итог всех предыдущих жизненных и творческих процессов, то в функциональном — как предпосылка всех последующих: не как растение, развившееся из зерна, а как зерно, из которого еще предстоит развиваться растению; как основа, на которую наслаивается духовная жизнь многих поколений, образующая в единстве с произведением некое многослойное целое. Произведение выходит из равенства себе и своей эпо-

7 Топоров В. Н. Указ. соч. —С. 313.

8 Можно предположить, что выделенные нами критерии могут быть применены и к другим сверхтекстам, однако данный вопрос требует Дополнительного изучения и не входит в задачи данного диссертационного исследования.

хе, выступает как открытый процесс, вбирающий множество разнообразных суждений, оценок, толкований и доходящий в своей живой непрерывности до нашего дня, предполагающий нашу способность и даже обязанность участвовать в нем»9.

Мы выделяем следующие этапы формирования и развития «шекспировского текста» русской литературы.

1. «Домифологический» период. Он относится к концу XVIII — первой половине XIX в., когда произведения В. Шекспира только начали осваиваться на русской почве. На этом этапе шекспировские тексты были практически неизвестны широкому кругу читателей. Несмотря на обилие в литературе начала XIX в. шекспировских реминисценций, в данный период развития они носили в большей степени единичный, случайный характер. Основным типом заимствований на этом этапе были «точечные» цитаты из произведений Шекспира (зачастую они давались по немецким и французским переводам либо по произведениям других зарубежных авторов) и упоминания имени самого драматурга и его героев (также иногда писатели и поэты вставляли их в свои тексты, не будучи знакомыми с творчеством великого англичанина).

2. Создание на русской почве устойчивых образов, архетипов и мифологем на основании шекспировских текстов, архетипических образов в литературе второй половины XIX в. В этот период образы из произведений английского драматурга отделились от пьес и стали бытовать как обобщение определенного человеческого типа, как «вечные образы». Персонажи английского драматурга, преимущественно трагические, стали не просто узнаваемыми — они связываются в сознании читателей (театральных зрителей) в единый комплекс представлений, ассоциирующихся с устойчивым типом литературного героя, причем в большей степени не по версии первоисточника, а во вторичном, «русифицированном» варианте. От шекспировского прообраза остается лишь определенный набор черт, которые, в зависимости от эпохи и толкователя, могут изменяться в достаточно широком диапазоне. В подтверждение этой мысли нужно вспомнить, как трактовался образ Гамлета в течение XIX в.: от героя, близкого по характеру к лермонтовскому Печорину, до глупого мошенника, пытающегося изобразить умного, но уставшего от жизни человека, в ранних рассказах Чехова.

Во второй половине XIX в. в литературе появляется целый ряд произведений, основанных на архетипических сюжетах, восходящих к шекспировским трагедиям («Степной король Лир», «Гамлет Щигровского уезда» И. С. Тургенева, «Леди Макбет Мценского уезда»). Такие сюжеты Л. Е. Пинский относил к так называемым «сюжетам-ситуациям». С

* Эпштейн М. Указ. соч. — С. 85—86.

точки зрения исследователя, каждый последующий Дон-Кихот и Гамлет отличается от своего прообраза и по характеру, и по судьбе. Фабула и герой полностью являются результатом художественного вымысла автора, который обращается к сверхтексту — для гамлетовской ситуации не требуется буквального повторения сюжета трагедии Шекспира.

Дополнительным свидетельством того, что во второй половине XIX в. окончательно сформировался шекспировский миф на русской почве, является создание разными авторами собственных теоретических концепций «шекспиризма» (антитеза Гамлета и Дон-Кихота у И. С. Тургенева, тройственное противопоставление Гамлета, Отелло и Фальстафа у Ф. М. Достоевского).

Таким образом, именно XIX в. характеризуется наибольшей интенсивностью развития «шекспировскоготекста», причем не только сточки зрения частотности употребления мотивов, образов, сюжетов в художественных произведениях и критике, но и с учетом значимости данного этапа как времени становления шекспировских устойчивых образов, архетипов, мифологем в отечественной литературе.

3. Стадия трансформации шекспировского мифа. Она охватывает большой период развития русской литературы: с конца XIX — по начало XXI в. Эту стадию мы условно разбиваем на две части: конец XIX — первые десятилетия XX в., вторая половина XX — начало XXI в.

Первый этап трансформации шекспировского текста в это время характеризуется активным переосмыслением, переинтерпретацией шекспировского мифа, сложившегося в предшествующие годы. Если на предыдущей стадии эволюции шекспировских реминисценций в русской литературе «вечные» образы были преимущественно обозначением определенного человеческого типа, то в литературе Серебряного века господствуют индивидуальное восприятие, психологическое переосмысление, творческая переинтерпретация шекспировских сюжетов и персонажей. Интимное, личностное восприятие образов шекспировских трагедий зачастую реализуется через прием отождествления лирическим героем себя с различными персонажами английского драматурга («Я — Гамлет. Холодеет кровь...» (1914) А. Блока, «У кладбища направо пылил пустырь...», «И как будто по ошибке...» из цикла «Читая "Гамлета"» (1909) А. Ахматовой, «Мудрец мучительный Шакеспеар...» (1913) Ф. Сологуба, «шекспировский цикл» М. Цветаевой и др.).

Для второй половины XX — начала XXI в. характерны две основные тенденции в развитии шекспировского текста. Это возвращение к традициям, сформировавшимся ранее, в XIX и первой половине XX в., и трактовка шекспировских мотивов в русле постмодернизма (игра образами и мотивами, деконструкция сюжетов, пародирование и др.).

Анализу особенностей этого этапа формирования «шекспировского текста» посвящена следующая глава нашего исследования.

Вторая глава диссертации называется «Развитие "шекспировского текста" в русской литературе второй половины XX — начала XXI в.».

В первом параграфе «Переосмысление классических традиций восприятия шекспировских образов в литературе второй половины XX — начала XXI в.» мы анализируем основные виды межтекстовых связей внутри шекспировского текста, опираясь на типологию интертекстуальных элементов, выделенную Н. А. Фатеевой. Так, для обращения авторов этого периода к шекспировскому сверхтексту характерны следующие интертекстуальные элементы: «точечные» цитаты, эпиграфы, реминисценции и аллюзии из наиболее известных произведений других писателей, которые, в свою очередь, использовали шекспировскую образность. Такой подход наиболее релевантен для писателей и поэтов, приверженных к литературной традиции («Леди Макбет», «Ручка, ножка, огуречик», «Факультет ненужных вещей» Ю. О. Домбровского, «Белые одежды» В. Д. Дудинцева, «Леди Макбет Александровского уезда» Г. П. Корниловой и др.).

Так, рассказы Ю.О. Домбровского «Леди Макбет» и Г.П. Корниловой «Леди Макбет Александровского уезда» уже своим заглавием отсылают не столько к произведениям Шекспира, сколько к повести Н. С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда». Однако в этих произведениях не наблюдается абсолютного сходства сюжета ни с шекспировским первоисточником, ни с лесковской повестью. Домбровский и Корнилова в своих произведениях обращаются к архетипу преступницы, которой, как и Катерине Измайловой, чужды сострадание к своим жертвам и раскаяние.

Современное преломление классического сюжета представляет Л. С. Петрушевская в рассказе «Новые Гамлеты» (2003 г.). Обращение к «вечным темам», к переинтерпретации архетипов является одной из особенностей художественного мира Петрушевской. В прозе писательницы неоднократно встречаются однотипные названия: «Новый Фауст», «Новый Гулливер», «Новые Робинзоны». Писательница сама неоднократно подчеркивала соотнесенность своей прозы и драматургии с литературной традицией, называя среди предшественников и В. Шекспира.

В рассказе «Новые Гамлеты» Петрушевская снижает глобальный гамлетовский конфликт до конфликта бытового. С другой стороны, этот конфликт не теряет своей «онтологичности», связи с высшими основами человеческого бытия на уровне отдельной личности, ведь главный вопрос, который в нем ставится, по сути своей касается смысла жизни.

Композиция рассказа «Новые Гамлеты» построена по принципу спирали. После каждого поворота сюжета автор вновь возвращается к гамлетовской теме, переосмысливая события и образы героев через призму «вечных» сюжетов. Шекспировские реминисценции в данном констексте не только дополняют и углубляют сюжет, создавая некое «двойное дно» текста, но и служат организующим началом композиции.

Подобный тип интерпретации архетипа и использования реминисценций, как в рассказе «Новые Гамлеты», в общем и целом характерен для реалистических произведений. Однако Н.Л. Лейдерман и М. Н. Ли-повецкий полагают, что интертекстуальные связи, притчевость, которая «проступает» сквозь натуралистический текст через архетипы, являются чертами постмодернизма. Это подтверждает тот факт, что творчество Л. Петрушевской занимает промежуточное положение между реализмом и постмодернизмом.

Стихотворение Ю. Кузнецова «Макбет» (1971 г.) становится лирическим продолжением художественной линии интерпретации макбетов-ского мотива «омовения рук», в первую очередь трактовки В. Ходасевича («Леди долго руки мыла...»). Леди Макбет и в этом художественном тексте предстает как страдающая женщина, способная вызвать не только сочувствие, но страсть:

С них катет кровь — кольцо в крови! И поздними слезами Я плачу и молю любви Над этими руками.

Для лирического героя Ю. Кузнецова нынешние и грядущие, посмертные страдания героини искупают все грехи, совершенные ею: За то, что вам гореть в огне На том и этом свете, Поцеловать позвольте мне Вам эти руки, леди.

Особое внимание при анализе приема, который основан на вторичной переинтерпретации текстов, мы уделяем творчеству одного из самых «шекспиризированных» авторов XX в. — В. Рецептера, который не только играл Гамлета в театре, но сделал его одним из главных «персонажей» героев своей поэзии: Я был еще слепец, Но в том-то все и дело, Что правду не юнец, А время разглядело. Я был еще немой, но в Гамлетовой теме в те времена и мной проговорилось время.

Шекспировской теме отведено очень большое место в творчестве Рецсптера, достаточно посмотреть заглавия его стихов: «Переводя Шекспира» , «Вокруг театра "Глобус"» ,«Уже не Гамлет, нет...», «Брат во Гамлете, что же ты, гезка...» , «Гамлет по-аргентински...» , «В те поры он Гамлетов не видел...» , «Я бредил историей Дании в сводке Шекспира...» и др. Герои прозы Рецептера также часто рассуждают и о Шекспире, и о Гамлете.

Исследователи не раз обращали внимание на театральное начало в художественных интерпретациях шекспировских сюжетов, мотивов и образов. Довольно часто поводом для авторской рефлексии на «шекспировские темы» становилось не прочтение произведения английского драматурга, а впечатление от спектакля, поставленного по его пьесе. Эта тенденция отразилась и в лирике В. Рецептера. Практически каждое из его «шекспировских» стихотворений выглядит маленькой сценкой и строится как театральный монолог или диалог.

— Придай Корделии тепла, а гордость укроти.

— Тогда трагедия могла и не произойти.

— Прибавь Офелии ума и стойкости придай.

— Чтоб принца на себе сама женила невзначай?

(«Диалоге Ричардом Бербеджем», 1974 г.)

Таким образом, мы приходим к выводу, что смысловым стержнем лирики Рецептера, в которой важную роль играют шекспировские мотивы и образы, является философская шекспировская формула «жизнь — театр». Причем эта театральность проявляется не только в содержании, но и в форме его поэтических произведений.

Кстати, «театрализация» поэзии является традиционным приемом для лирических произведений, входящих в «шекспировский текст» русской литературы (см. «Диалог Гамлета с совестью», «Офелия в защиту королевы» М. Цветаевой).

Во втором параграфе «Постмодернистские интерпретации шекспировских мотивов в русской литературе второй половины XX — начала XXI в.» подвергаются анализу варианты интерпретаций шекспировских образов, сформировавшиеся в литературе постмодернизма. Шекспировские сюжеты и персонажи стали для многих авторов этого направления своего рода «строительным материалом», из которого создаются новые тексты.

В постмодернистских текстах («Гамлет» Б. Акунина, «Королева Лир», «Гамлет. Нулевое действие» Л. С. Петрушевской, «Для протоко-

ла» В. Строчкова и др.) чаще всего используются следующие приемы рецепции шекспировского текста: пересказ (часто в ироничной, игровой манере), пародирование, намеренное «обнажение» жанровой связи с текстом-первоисточником, римейк, элементы абсурда и фантасмагории.

Ярким примером постмодернистской интерпретации шекспировских мотивов, сюжетов и образов является волшебная история Л. С. Петру-шевской «Королева Лир» (2005). Автор обходит традиционный для мировой литературы мотив «дочерней неблагодарности», обездоленности Лира, как и связанный с ним мотив дележа наследства. У героини волшебной истории, королевы Лир, нет дочерей — только один сын, да и тот с «говорящим» именем Кордель. При этом Петрушевская сохраняет другой базовый мотив шекспировской трагедии — мотив прозрения. Подобно шекспировскому королю Лиру, королева Лир Петру-шевской открывает для себя жизнь с совершенно новой стороны. Но если прозрения Лира носили глубоко философский, общечеловеческий характер, то королева познает внешнюю сторону жизни, дотоле ей не знакомую: ходит вместе с внучкой Алисой по магазинам и кафе, примеряет новую одежду, делает себе в парикмахерской стрижку-«ирокез» зеленого цвета:

« — Желаете постричься?

— Желаю, — отвечала Лир.

<...>

— А как? — спросил назойливый дядя.

— Вот как, — ответила королева и ткнула пальцем в картинку на стене.

На этой фотографии (это оказалась реклама краски для волос) был изображен молодой человек, бритый наголо, но с полосой щетины вдоль черепа, примерно как у коня. Полоса эта была зеленая».

Данная деталь оказывается символичной — кардинально меняя свой внешний облик, королева Лир вступает в новую жизнь: «Возможно, Лир хотела стать неузнаваемой <...> А может, она хотела теперь прожить совершенно иную жизнь, которая ранее ей была недоступна». Вспомним, что и шекспировский король Лир также только после предательства своих дочерей и своего вынужденного изгнания осознает, что раньше не понимал окружающей жизни.

С точки зрения жанра Петрушевская в этом произведении также выступает новатором. Волшебная история создается на стыке фольклорных и литературных жанров, сказочные элементы сочетаются в ней с элементами утопии, трагедии, фарса. При этом произведению присущи и такие жанровые черты, как абсурдность и фантасмагоричность.

Популярным в литературе постмодернизма стал жанр римейка, для которого характерен «перевод» классического произведения на язык современности. Римейк, в отличие от произведения, созданного в поэтике интертекстуальности, заключается в подчеркнутой ориентации на один конкретный классический или как минимум известный широкому кругу образец в расчете на узнаваемость «исходного текста» (причем не отдельного элемента-аллюзии, а всего «корпуса» оригинала).

Примером римейков «шекспировских текстов» являются пьесы Б. Аку-нина «Гамлет. Версия» (2002) и JI. С. Петрушевской «Гамлет. Нулевое действие» (2005). В этих произведениях можно выделить ряд структурных компонентов, непосредственно восходящих к «Гамлету» Шекспира и неоднократно переинтерпретированных писателями в последующие эпохи. Это сюжетные элементы:

— убийство Клавдием отца Гамлета;

— свадьба Клавдия и Гертруды, матери Гамлета;

— явление тени отца Гамлета и разоблачение Клавдия;

— любовь Гамлета и Офелии;

— мнимое безумие Гамлета;

— постановка Гамлетом пьесы «Мышеловка» с целью разоблачения Клавдия;

— убийство Полония Гамлетом;

— безумие и смерть Офелии;

— погребение Офелии (сцена на кладбище: воспоминания Гамлета о шуте Йорике и спор между Гамлетом и Лаэртом);

— финальный поединок Гамлета и Лаэрта, гибель главных персонажей пьесы;

— прибытие в Данию норвежского принца Фортинбраса.

При этом между перечисленными структурными элементами установлены совершенно другие связи, нежели в шекспировской трагедии: могут изменяться порядок следования эпизодов в тексте (в пьесе Петрушевской), быть получена новая, отличная от шекспировской, смысловая нагрузка, а поступки героев приобретать иные, чем в прецедентном тексте, мотивации.

И Акунин, и Петрушевская вводят в свои пьесы элементы «шпионского» детективного романа. Большинство происходящих в текстах их драматургических произведений событий оказывается подстроенным агентами норвежского принца Фортинбраса, мечтающего захватить пошатнувшийся датский престол. У Акунина таким агентом выступает Гораций, и по законам детективного жанра об этой «метаморфозе» шекспировского героя читатель узнает только в конце пьесы. Петрушевская же вводит в структуру повествования целую группу персонажей-шпионов, которые появляются в королевском замке под видом

труппы бродячих актеров. Мнимый режиссер Пельше вместе со своими подручным и лейтенантом Куусиненом (автор называет этих «нешекспировских» героев именами советских партийных функционеров) и канатоходцем Зорге (это имя не требует комментариев) инсценирует явление Гамлету призрака его отца. Все события, происходившие в Датском королевстве, изложены в диалогах этих трех героев.

Вводя в сюжет мотив шпионажа, Петрушевская и Акунин усиливают и осовременивают мотив интриги, тайной борьбы за престол, который присутствует и у Шекспира. Но если в «Гамлете» внимание уделяется не столько смене власти, династии на датском престоле, сколько смене культурно-исторических эпох и самоопределению личности в это переломное время, то в современных постмодернистских интерпретациях акцент смещается именно на «детективную» составляющую сюжета.

Заданная обоими авторами «шпионская ситуация» снижает возвышенную трагедийность, изначально присущую шекспировской пьесе, до иронической трагикомедии (Б. Акунин) и абсурдного, карнавального (в бахтинском понимании этого слова) фарса (Л. С. Петрушевская). В современной литературе есть и примеры своего рода «поэтических римейков» пьесы «Гамлет». В стихотворении «Для протокола» В. Строчкова, опубликованном в 2002 г. в журнале современной поэзии «Арион», мы встречаем «переложение» сюжета трагедии на сниженном языке преступной субкультуры. При этом автор стихотворения сохраняет все основные сюжетные этапы прецедентного текста. Подобно Петрушевской и Акунину, Строчков использует детективную фабулу. Все поэтическое повествование представляет собой протокол, автором которого становится «старший оперуполномоченный Шекснин».

В. Строчков упоминает даже незначительные детали шекспировского текста, в буквальном смысле цитирует его, одновременно оборачивая фарсом. Например, классическую фразу Гамлета: «И в небе и в земле сокрыто больше, II Чем снится вашей мудрости, Горацио» (пер. М. Лозинского; более известен пер. Н. Полевого: «Есть многое на свете, друг Горацио, / Что и не снилось нашим мудрецам») автор переделывает следующим образом:

Но означенный Гораций божится и в натуре зуб дает в правдивости им данных показаний и говорит, что в мире есть такое, что и не снилось нашим операм. Я думаю, он гонит.

Таким образом, данный этап развития «шекспировского текста» можно с полным правом назвать «открытым финалом», т. к. в лите-

ратуре постоянно появляются новые художественные интерпретации пьес английского драматурга, а также переосмысляются ранее созданные на русской почве произведения, где встречаются сюжеты, мотивы и образы из произведений Шекспира. Эти интерпретации становятся неотъемлемой частью «шекспировского текста» отечественной литературы, дополняют и развивают его.

Третья глава диссертационного исследования называется «Образ Шекспира как компонент "шекспировского текста" русской литературы». В ней рассматривается образ Шекспира как историко-литературное понятие.

В первом параграфе «Шекспир в России: от заимствования мифа к созданию биографического мифа» рассматривается история восприятия личности Шекспира на русской почве в соотнесении с классическим архетипом «поэт», сформировавшимся в мировой литературе. Мифологизация шекспировского образа началась еще до того, как первые его трагедии были переведены на русский язык. Единичные высказывания об авторе «Гамлета» и «Макбета» появились в публикациях ведущих деятелей литературы и культуры XVIII в. Авторы этих упоминаний и о Шекспире, и о его творчестве знали лишь опосредованно, по отзывам в переводных статьях, чаще всего немецких или французских.

В XVIII—XIX вв. в восприятии образа Шекспира наметилась и другая тенденция: параллельно с идеализированным образом Поэта начал формироваться образ бездарного, приземленного и необразованного актера, который писал пьесы для простонародья. Источником этих представлений стали резко критические отзывы европейских классицистов о Шекспире и его творчестве. Эти представления стали основой своеобразного антимифа о Шекспире. Важно отметить, что в русской литературе этот вариант мифа не пользовался популярностью: большинство авторов ассоциировали личность драматурга с архетипом Поэта и создавали его идеализированный образ.

Первые десятилетия XIX в. стали началом зарождения биографического мифа о Шекспире на русской почве. В. Кардин отмечал: «В длящейся четыре столетия судьбе Шекспира есть факт, не подлежащий опровержению: никто так органически не вписывается в постоянно обновляющийся исторический фон, так естественно не звучит на разных языках — с роскошной сцены и площадных подмостков, — столь легко не контактирует с иными временами, не обладает неиссякаемой потенцией возрождения, как он. Сын стрэтфордского ольдермена (сочтем хотя бы эту социально-биографическую подробность безусловной) охотно принимает любое подданство, соглашается на непривыч-

ную для его слуха речь и — что достойно удивленного восхищения потомков — всякий раз открывает людям заново их самих»10.

В диссертации рассматривается процесс формирования мифа, в котором отражаются личность и судьба Шекспира. Английский драматург достаточно быстро перестал быть только автором великих произведений, творцом «вечных образов» — он сам превратился в некий образ, созданный в литературных произведениях, философских и литературно-критических работах разных лет. Так возникает шекспировский миф, который представляет собой органическую часть шекспировского текста.

Мы выделяем основные этапы формирования шекспировского мифа в русской литературе:

— заимствование западных мифов о Шекспире и усвоение их на русской почве (домифологический период);

— формирование национального шекспировского мифа (мифологический период), восприятие Шекспира как абсолютного гения, поэта орфического типа;

— период трансформации мифа о Шекспире, в рамках которого вслед за Н. А. Кузьминой мы выделяем две основные тенденции -— классическую (переосмысление образа драматурга в контексте сложившейся литературной традиции, т. е. развитие и продолжение традиции) и аванградную (постмодернистскую), связанную в первую очредь с разрушением сформировавшегося мифа и его полной десакрализацией.

Этапы восприятия образа Шекспира на русской почве повторяют периоды, выделенные нами ранее в развитии шекспировского текста. Литературный образ драматурга на русской почве развивался параллельно с образами его персонажей. На основании этого типологического сходства мы можем сделать вывод о включенности текстов, где встречается образ Шекспира, в структуру единого шекспировского текста.

Во втором параграфе «Шекспир в литературной критике Серебряного века» рассматриваются особенности рецепции личности Шекспира в литературно-критических статьях А. Блока и философских работах Л. Шестова. В третьем параграфе «Доминанты образа Шекспира в лирике Серебряного века» мы рассматриваем те характерные черты мифологемы Шекспира, которые оказали впоследствии наиболее существенное влияние на формирование образа английского драматурга на последующих этапах литературного развития.

1(1 Кардин В. Шекспир на Малой Бронной / В. Карднн // Где зарыта собака? — М.: Сов. писатель, 1991. — С. 209.

Рубеж XIX—XX вв. стал особым этапом в развитии шекспировского мифа. В литературе этого периода был огромен интерес к художнику, к рецепции творческой личности как целостности, включая его биографию, чаще всего мифологизированную, портрет, текст бытового поведения, тексты его произведений. Это отразилось в стихотворениях К. Бальмонта, Ф. Сологуба, И. Северянина. Итогом стало формирование доминантных черт шекспировского мифа:

— глобальность фигуры Шекспира (проявляется в признании огромной значимости его творчества для мировой литературы);

— универсальность творчества Шекспира, которая проецируется на образ самого драматурга (при изучении творчества Шекспира не имеет значения эпоха или страна, о которой повествует драматург, — его герои и ситуации носят общечеловеческий, универсальный характер);

— мудрость (в трактовке большинства поэтов и философов Серебряного века Шекспир предстает носителем общечеловеческой, универсальной мудрости, ему доступны все тайники человеческой души);

— восприятие Шекспира как поэта страдания и отчаяния (в этом случае поэты и критики Серебряного века обращались к трактовке Достоевского).

Четвертый параграф «Образ Шекспира в русской литературе второй половины XX — начала XXI в.» посвящен рассмотрению основных особенностей образа Шекспира в современной прозе, поэзии и драматургии. Тенденция к идеализации образа драматурга, которую мы наблюдали на предшествующих этапах, сохраняется и на протяжении всего XX в. Однако она уравновешивается противоположным направлением, которое можно обозначить как стремление «увидеть истинное лицо» гения за «хрестоматийным глянцем».

В современной литературе мы выделяем два типа обращения к образу Шекспира: традиционный (идеализация) и полемический по отношению к нему («дегероизация»). Например, в сонете Н. Матвеевой «К слову о Шекспире» (2000 г.) мы наблюдаем первый тип интерпретации образа. При его анализе выявляются те же самые доминанты, которые прослеживались в образе Шекспира на предшествующих этапах развития сверхтекста, в первую очередь — умение проникать в души людей и предвидеть грядущее — мотив, который связал с образом Шекспира еще Ф. М. Достоевский:

Классическому гению, за то, что Вам горьких слов успел наговорить, Не надо мстить так вязко, так дотошно; Он говорил не с вами, может быть!

Тенденция к дегероизации и даже десакрализации образа Шекспира прослеживается как в постмодернистских (А. Г. Битов «Вычитание зайца»), так и в реалистических произведениях (Ю. О. Домбровский «Три новеллы о Шекспире», Ф. А. Искандер «Козы и Шекспир»).

В постмодернистских произведениях средством снижения образа Шекспира является ирония. А. Г. Битов в пьесе «Вычитание зайца» (2000 г.) иронизирует над стремлением людей приклеивать «ярлыки» гениев и вкладывает в уста Шекспира, входящего в Жюри Семи Поэтов, которое заседает в раю, горькую фразу о том, что «вечность», дарованная им, утомительна:

«— Счастливчик! — вздыхает Шекспир. — Так я и не понял, зачем люди так жаждут бессмертия... Легко ли таскать свое имя тыщу лет?

— Что ты все вопрошаешь, как Гамлет? — вставляет мэтр Франсуа».

В реалистических произведениях основой дегероизации образа Шекспира становится попытка увидеть в нем не архетип, а обычного человека. Авторы не стараются доказать, что Шекспир не был выдающимся поэтом и драматургом, а стремятся взглянуть на его личность в житейском ракурсе, снять фигуру художника «с пьедестала», «оживить» ее. Так, Ю. О. Домбровский в «Трех новеллах о Шекспире» (1969 г.) показывает «образ простого, работящего, неутомимого, скромного труженика», который «оказался непостижимым и недостижимым для исследователей и литераторов, как одна из величайших загадок человеческого бытия».

Ю. О. Домбровский, пожалуй, первым в русской литературе попытался художественно и психологически обосновать противоречивость натуры английского драматурга, предложив читателям собственный авторский миф о Шекспире в цикле новелл: «Смуглая леди», «Вторая по качеству кровать» и «Королевский рескрипт». Создавая образ «своего Шекспира», Домбровский не только привлекает документальные свидетельства о его жизни, не только «заполняет» белые пятна его биографии своими гипотезами и предположениями, но и использует в качестве источника информации непосредственно произведения английского драматурга: «Вчитываясь в них, мы узнаем, как с годами менялся автор, как, пылкий и быстрый в юности, он взрослел, мужал, мудрел, как восторженность сменялась степенностью, разочарованием, осторожностью и как все под конец сменилось страшной усталостью. Словом, весь жизненный путь Шекспира прослеживается по его книгам. И этот путь настолько прост и достоверен, что любой миф, самый убедительный и расчетливо построенный, неизбежно разлетается при столкновении с этой горькой действительностью».

Завершающим этапом процесса «снижения» образа Шекспира является превращение его имени в нарицательное. Подобные примеры встречаются в литературе нечасто, однако они значимы для интерпретации шекспировского текста современной русской литературы. В поэме В. Корнилова «Рулетка» (1999 г.) мы встречаем такие строки:

Богу— Богово, Лиру — лирово... Но какой Шекспир, черт побрал, Срежиссировал, срепетировал И форсировал твой провал?!

Имя Шекспира употребляется здесь в значении «драматург» и даже более широком — «творец», в данном случае — «злой гений», «кукловод, управляющий судьбами героев». Исходя из сказанного выше, мы приходим к выводу о том, что образ Шекспира, биографический миф о нем являются неотъемлемой частью «шекспировского текста».

В заключении работы отражены результаты проведенного исследования, сформулированы основные выводы в соответствии с поставленными задачами.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

Статьи в журналах, входящих в список ВАК

1. Демичева Е. С. Постмодернистские интерпретации гамлетовского сюжета в современной русской литературе / Е. С. Демичева // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер.: Филологические науки. — 2007. — № 2 (20). — С. 120—124 (0,5 п. л.).

Статьи и тезисы докладов в сборниках научных трудов и материалов научных конференций

2. Болдырева (Демичева) Е.С. Шекспировские образы в русской литературе XIX века / Е. С. Болдырева // VII региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области. Напр. 13 «Филология»: тез. докл. — Волгоград: Перемена, 2001 — С. 132—133 (0,18 п. л.).

3. Болдырева (Демичева) Е.С. Шекспировские реминисценции в поэзии серебряного века / Е. С. Болдырева // VIII региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области. Напр. 13 «Филология»: тез. докл. — Волгоград: Перемена, 2004,—С. 134—136(0,18 п. л.).

4. Демичева Е. С. Гамлетовские мотивы в поэзии М. И. Цветаевой / Е. С. Демичева И Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы: тр. и материалы Междупар. конф., посвящ. 200-летию Казан, ун-та (Казань, 4— 6 окт. 2004г.)/подобщ. ред. К. Р. Галлиулина. ■ Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2004. — С. 313—314.(0,3 п. л.).

5. Демичева Е. С. Образ леди Макбет в стихотворении В. Ходасевича «Леди долго руки мыла...» / Е. С. Демичева У/ IX региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области. Напр. 13 «Филология»: тез. докл. — Волгоград: Перемена, 2005. — С. 17—18 (0,18 п. л.).

6. Демичева Е. С, Образ Шекспира в русской литературе / Е. С. Демичева // Восток—Запад: пространство русской литературы: материалы Междунар. науч. конф. (заочн.). — Волгоград: Волгогр. науч. изд-во, 2005. —С. 28—33 (0,41 п. л.).

7. Демичева Е. С. Макбетовский мотив «омовения рук» в русской поэзии и прозе начала XX века / Е.С. Демичева // Филологическая наука в XXI веке. Взгляд молодых: материалы Третьей Междунар. конф. молодых ученых. — М. — Ярославль: МПГУ: Ремдер, 2004. — С. 142—147 (0,34 п. л.).

8. Демичева Е. С. Шекспировские страсти в русской поэзии «серебряного века» / Е.С. Демичева // Диалектика рационального и эмоционального в литературе и фольклоре. — Волгоград: Панорама, 2005: — С. 255—260 (0,4 п. л.).

9. Демичева Е. С. Шекспировские мотивы в рассказе Л. Петрушевской «Новые Гамлеты» / Е. С. Демичева // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых. — М. — Ярославль: Ремдер, 2005. — С. 315—318 (0,3 п. л.).

10. Демичева Е. С. Мифологема «пузырей земли» в одноименном цикле А. Блока / Е. С. Демичева // Фольклор и современность: сб. материалов III Междунар. конф. (заочн.). — Таганрог: Изд-во Таганрог, гос. пец. ун-та, 2005. — С. 175—179 (0,42 п. л.).

11. Демичева Е. С. Пространственно-временная структура волшебной истории Л. Петрушевской «Королева Лир» / Е. С. Демичева // Восток—Запад: пространство русской литературы: материалы Междунар. науч. конф. (заочн.). — Волгоград: Волгогр. науч. изд-во, 2006. — С. 713—718 (0,5 п. л.).

12. Демичева Е. С. Композиционные особенности рассказа Л. Петрушевской «Новые Гамлеты» / Е. С. Демичева // X региональная конференция молодых исследователей Волгоградской обл. Напр. 13 «Филология»: тез. докл. — Волгоград: Перемена, 2006. — С. 12—14 (0,2 п. л).

ДЕМИЧЕВА Елена Сергеевна

«ШЕКСПИРОВСКИЙ ТЕКСТ» В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX — НАЧАЛА XXI В.

Автореферат

Подписано к печати 10.02.2009 г. Формат 60x84/16. Печать офс. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 110 экз. Заказ W .

ВГПУ. Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Демичева, Елена Сергеевна

Введение.

Глава I. «Шекспировский текст» русской литературы как персональный сверхтекст.

1.1. Понятие «шекспировский текст» русской литературы.

1.2. Критерии выделения «шекспировского текста» в литературе.

1.2.1. Единство образной и мотивной системы «шекспировского текста».

1.2.2. Явление синтеза в «шекспировском тексте» русской литературы.

1.2.3. Общая языковая кодировка.

1.2.4. Критерий эстетической и художественной значимости.

1.2.5. Структура «шекспировского текста».

1.3. Этапы формирования «шекспировского текста» в русской литературе.

Примечания.

Глава II. Развитие «шекспировского текста» в русской литературе второй половины XX - начала XXI вв.

2.1. Переосмысление классических традиций восприятия шекспировских образов в литературе второй половины XX — начала XXI веков.

2.1.1. Обращение к реалистической традиции XIX столетия в литературе второй половины XX - начала XXI века.

2.1.2. Традиция Серебряного века в рамках «шекспировского текста» второй половины XX - начала XXI века.

2.2. Постмодернистские интерпретации шекспировских мотивов в русской литературе второй половины XX— начала XXI веков.

Глава III. Образ Шекспира как компонент «шекспировского текста» русской литературы.

3.1. Шекспир в России: от заимствования мифа к созданию биографического мифа.

3.2. Шекспир в литературной критике Серебряного века.

3.3. Доминанты образа Шекспира в лирике Серебряного века.

3.4. Образ Шекспира в русской литературе второй половины XX - начала XXI веков.:.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Демичева, Елена Сергеевна

Влияние творчества Вильяма Шекспира на отечественную литературу велико. Начиная с конца XVIII века, когда появились первые, весьма неточные, переводы его пьес, до наших дней, десятки авторов обращались к наследию английского драматурга, переосмысляли его произведения в художественной форме. Для многих из них Шекспир и его пьесы стали ориентиром, своеобразной энциклопедией, из которой черпались и художественные, и философские идеи, не теряющие со временем своей актуальности. В качестве примера достаточно вспомнить имена классиков русской литературы XIX века: А.С. Пушкина, И.С. Тургенева, Н.С. Лескова, Ф.М. Достоевского, А. Фета,

A.П. Чехова; выдающихся поэтов Серебряного века: А. Блока, А. Ахматову, Н. Гумилева, В. Ходасевича. Отдельно нужно сказать о влиянии Шекспира на Б. Пастернака, переводчика и отличного знатока творчества английского драматурга. Не обошли вниманием шекспировское наследие писатели и поэты второй половины XX - начала XXI века: Ю.О. Домбровский, JI.C. Петрушевская И. Бродский, В. Высоцкий, Ю. Кузнецов, А. Кушнер,

B. Рецептер.

Некоторые исследователи и деятели культуры говорят о том, что многие сюжеты из шекспировских пьес как нельзя более «русские», «аутентичные» нашему менталитету, подчеркивая схожесть перипетий отечественной истории с коллизиями пьес английского драматурга: «Российская история и жизнь богаты людьми и ситуациями, которые, если и не были созданы Шекспиром, то могли бы быть. Какая великая любовь, какая Джульетта или Клеопатра может сравниться с княжной Марией Волконской, изнеженным порожденьем столичного Петербурга, которая последовала за своим мужем, осужденным декабристом, в ссылку и провела половину жизни в глубине восточной Сибири.

Когда я вчитываюсь в легенды об Александре I, соучастнике убийства своего отца, угнетенном чувством вины, наконец, бегущем как можно далее от безграничной власти, чтобы провести остаток дней отшельником, я не могу не вспоминать шекспировского Генриха IV, также мучимого мыслью о свержении и убийстве законного правителя, окончившего свои дни в мечтах о крестовом походе, где он смог бы искупить содеянное. Судьбы Пушкина и Лермонтова, поэтов во цвете лет павших на случайных поединках, приводят на память Меркуцио, остроумного спутника Ромео, бросившего вызов и убитого Тибальтом по единственной причине, что день был слишком жарок. Знали ли Маленков и Каганович, когда они помогали Хрущеву взойти на вершину власти, что их собственная судьба повторит судьбу герцога Болингброка, оказавшего сходную услугу Ричарду III? Читал ли маршал Жуков, подлинный победитель во Второй мировой войне, «Кориолана»? Понимал ли он, в какую политическую ловушку может вовлечь военный триумф? Но более чем кто-либо — Петр Великий! Вот характер, в котором шекспировское и русское сплелись нерасторжимо. Его отношения с сыном Алексеем как в кривом зеркале представляют отношения Генриха IV с его сыном Хэлом» [Брентон, 2007: 222].

Исследователи уже несколько веков называют шекспировские образы «вечными», вневременными, а сюжеты его пьес - «бродячими», «странствующими» [Веселовский, 1989]. Говоря об авторах, чьи имена имеют столь же важное значение для мировой литературы, как и В. Шекспир, Д.С. Мережковский называет их «вечными спутниками»: «Они живут, идут за нами, как будто провожают нас к таинственной цели; они продолжают любить и страдать в наших сердцах, как часть нашей собственной души, вечно изменяясь, вечно сохраняя кровную связь с человеческим духом» [Мережковский, 1995: 353].

Современные исследователи феномена интертекстуальности относят шекспировские произведения к так называемым «сильным текстам». Так, Н.А.Кузьмина, анализируя проблему рождения нового текста под влиянием ранее созданного, отмечала, что «сильные тексты» обладают высоким энергетическим потенциалом. Именно они и способны порождать новые художественные тексты. Энергетический потенциал закладывается в текст прототекстами, на которых он, в свою очередь основан, и автором. У "сильных текстов" этот потенциал постоянно преумножается за счет постоянного притока энергии читателей. Шекспировские произведения Н.А. Кузьмина однозначно относит к «корпусу» сильных текстов, составляющих центр русской культуры: «.Есть тексты, составляющие ядро национальной культуры, чьи энергетические свойства относительно постоянны с момента их появления, и тексты, специфические для одного или нескольких исторических (и — соответственно - культурных) периодов. Для русской культуры к ядерным, по-видимому, можно отнести «Слово о полку Игореве», Библию, Пушкина, Толстого, Достоевского, из западной классики - Шекспира, возможно, Гомера» [Кузьмина, 2004: 53].

В отечественном литературоведении и литературной критике внимательно исследовалось и анализировалось наследие Шекспира как явление общемировой культурной значимости. Начиная с первой половины XIX века в печати появлялись статьи, а также более крупные по объему работы, посвященные творчеству английского драматурга. К классике отечественного шекспироведения бесспорно относятся «"Гамлет", драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета» В.Г. Белинского, «Гамлет и Дон-Кихот» И. Тургенева, «О Шекспире и о драме» JI.H. Толстого, «Шекспир и его критик Брандес» Л. Шестова, «Проблема Гамлета» И. Анненского, «Замечания к переводам из Шекспира» Б. Пастернака и др.

Большое количество основательных работ советских исследователей было посвящено Шекспиру. Это многочисленные монографии и статьи

А.А.Аникста, JI.E. Пинского, Ю.Ф. Шведова, И.О. Шайтанова, И.О. Дубашинского, М.М. Морозова и др. В них рассматриваются и творчество Шекспира в целостности, как феномен литературы и культуры заката эпохи Ренессанса, а также отдельные произведения этого автора, специфика их образной системы, композиции, происхождения сюжетов, поэтики. Значимость изучения шекспировских произведений неоднократно отмечали исследователи. Так, например, М.В. Урнов полагает, что творчество Шекспира является своего рода ключом к восприятию на русской почве английской литературы в целом: «Каждая национальная литература утверждает свою традицию восприятия и усвоения иностранной литературы. Для русской литературы Шекспир — отправная веха в традиции усвоения английской литературы. Она знает и другие, более ранние ее имена, много более ранние, и, разумеется, - Ленгленда и Чосера, однако она знает и ценит их не так, как знает и ценит Шекспира, «отца нашего», по словам Пушкина» [Урнов, 1986: 3].

Среди исследований, в которых изучаются художественные произведения, сюжеты, мотивы и образы которых восходят к шекспировскому наследию, наиболее значимыми являются работы «Шекспир и русская литература XIX века», «Русский гамлетизм», «Гамлет и Офелия в русской поэзии» Ю.Д. Левина, «Поэтика Мандельштама и русский шекспиризм XX века» И.И. Чекалова. Отечественные ученые детально изучили произведения русских писателей и поэтов, связанные с творчеством Шекспира. Особенно много работ посвящено анализу «шекспировского начала» в произведениях И.С. Тургенева (Ю.В. Манн, М.Е. Елизарова, В.В. Ильин, Л.М. Лотман, А.Б. Муратов и др.), А. Блока (З.Г. Минц, А.Е. Горелов, Л.К. Долгополов, С.Ю. Ясенский и др.), Б. Пастернака (В.Н. Альфонсов, B.C. Баевский, Н.А. Фатеева и др.).

Изучение шекспировских сюжетов, мотивов и образов в произведениях русской литературы сегодня требует нового подхода. Основой такого подхода может стать, с нашей точки зрения, теория сверхтекстов (В.Н. Топоров, Н.Е. Меднис и др.).

Современное литературоведение активно занимается изучением такого явления, как сверхтексты, которые, по определению Н.Е. Меднис, представляют собой «сложную систему интегрированных текстов, имеющих общую внетекстовую ориентацию, образующих незамкнутое единство, отмеченное смысловой и языковой цельностью» [Меднис, 2003]

Сверхтексты подразделяют на два типа: «городские» («петербургский текст», «московский текст», «венецианский текст», «флорентийский текст», «вильнюсский текст», «пермский текст» и проч.) и «персональные» («пушкинский текст», «булгаковский текст» и т.д.) — в зависимости от организующего начала, центрального смыслового ядра, которое определяет содержание текстов-компонентов, входящих в их состав.

Совокупность художественных явлений позволяет говорить о существовании «шекспировского текста» в русской литературе XVIII - XXI веков. С нашей точки зрения, он является одним из наиболее значимых персональных сверхтекстов.

Влияние шекспировского наследия на русских писателей и поэтов по своей значимости сопоставимо с влиянием эпоса Гомера, «Божественной комедии» Данте, образов из произведений Гете.

Исходя из положений, выработанных исследователями феномена сверхтекстов, понятие «шекспировский текст» русской литературы мы определяем как совокупность произведений, в которых встречаются сюжеты, мотивы, образы, реминисценции, заимствованные из художественного мира В. Шекспира, включая его произведения и его биографический миф, систему, компоненты которой связаны между собой различными типами взаимодействий. «Шекспировский текст» образует незамкнутое единство, характеризующееся смысловой, содержательной, а также, отчасти, лексической и стилистической целостностью.

Структуру «шекспировского текста» русской литературы образуют два основных макрокомпонента. Это, во-первых, сюжеты, образы, мотивы из произведений английского драматурга, встречающиеся в текстах русских писателей, поэтов, литературных критиков, философов. Во-вторых, образ Шекспира, который стал неотъемлемой частью рецепции его наследия в русской литературе.

Формирование «шекспировского текста» в русской литературе началось в конце XVIII века, когда в России появились первые сведения о Шекспире и первые, неточные переводы его пьес. Период интенсивной творческой рецепции его драматургического и поэтического творчества приходится на XIX столетие, которое в отечественном литературоведении по праву называется одной из самых «шекспиризованных» эпох русской литературы (Ю.Д. Левин). Развивая и переосмысливая традиции предшествующего литературного этапа, художники и философы Серебряного века также обращаются к произведениям великого англичанина, дополняя «шекспировский текст» русской литературы новыми элементами, привнося в рецепцию наследия драматурга новые варианты уже ставших архетипическими образов и мотивов. Интерес к наследию Шекспира не угасает в течение всего XX века и в начале XXI столетия.

Не случайно, говоря о вневременном значении классики, М.Н. Эпштейн отмечал, что «бытие произведения в качестве классического предполагает в нем максимальную смысловую емкость - «губчатость», способность впитывать все новое и новое содержание. С тою же энергией, с какой классика вторгается в наше время и отчеканивает его облик, она сама вбирает открытый, текучий смысл времени». Шекспировские мотивы, сюжеты и образы в русской литературе - явное подтверждение высказанной исследователем мысли [Эпштейн, 1988: 85]. И.А. Гончаров, размышляя над рецепцией «вечных образов», отмечал: «Дон-Кихот, Лир, Гамлет, леди Макбет, Фальстаф, Дон-Жуан, Тартюф и другие уже породили в созданиях позднейших талантов целые поколения подобий, раздробившихся на множество брызг и капель» [Гончаров, 1955: 104].

В литературоведении достаточно подробно исследованы сюжеты, мотивы и образы русской литературы XIX - первых десятилетиях XX века, восходящие к произведениям Шекспира. В то же время «шекпировский текст» русской литературы второй половины XX века и в особенности новейшей литературы не стал предметом специального изучения.

Таким образом, актуальность нашего исследования определяется значимостью такого явления, как «шекспировский текст» в литературном процессе второй половины XX - начала XXI века и недостаточной изученностью этого явления в литературоведении.

Исходя из выше сказанного, объектом нашего исследования являются произведения русской литературы, созданные писателями во второй половине XX - начале XXI века и объединенные обращением к сверхтексту, основанному на мотивах и образах драматургии Шекспира и его биографическом мифе.

Предметом данного исследования является «шекспировский текст» русской литературы второй половины XX - начала XXI века как часть «шекспировского сверхтекста» русской литературы в целом.

Материалом для диссертации послужили произведения русской литературы последних десятилетий (драматургия и малая проза Л.С. Петрушевской, пьеса Б. Акунина «Гамлет», рассказы и повести Ю.О. Домбровского, повесть Г.П. Корниловой «Леди Макбет Александровского уезда», рассказы В. Озолина «Король Лир, принц Гамлет и печник Зверев», лирика И. Бродского, Ю. Кузнецова, А. Галича, Б. Окуджавы, А. Вознесенского, В. Рецептера, Н. Матвеевой, О. Сульчинской, О. Виговского, Б. Панкина и др.); драматургия В. Шекспира (трагедии «Гамлет», «Макбет», «Король Лир»,

Отелло», «Ромео и Джульетта»); работы отечественных и зарубежных специалистов по биографии Шекспира; художественные тексты писателей и поэтов XIX - первой XX веков (проза И. С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова, поэзия Ф. Тютчева, А. Фета; А. Блока, А. Ахматовой, М. Цветаевой, В. Ходасевича, Н. Гумилева и пр.) литературно-критические статьи В.Г. Белинского, А. Блока, И. Анненского, философские труды JI. Шестова.

Цель диссертационной работы - выявить художественный смысл и особенности поэтики «шекспировского текста» русской литературы второй половины XX - начала XXI веков как органической составляющей «шекспировского сверхтекста» русской литературы.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

- установить критерии отнесения литературных произведений к «шекспировскому тексту» на основании элементов их художественной структуры (заглавий, имен персонажей, сюжетов, мотивов, образов, стилистически маркированных фрагментов, жанровых параллелей и др.);

- определить основные этапы развития «шекспировского текста» русской литературы XVIII - середины XX веков;

- проанализировать специфику системы обращений к шекспировским образам и к образу Шекспира в русской литературе второй половины XX -начала XXI веков в контексте сверхтекста;

- рассмотреть особенности рецепции шекспировского мифа в русской литературе второй половины XX - начала XXI веков.

Методологической основой данного исследования являются работы классиков отечественного литературоведения по проблемам исторической поэтики (А.Н. Весел овского), компаративистики (В.М. Жирмунского, М.П. Алексеева, А. Дима и др.), диалога текстов и полифонизма в литературе (М.М. Бахтина), национального своеобразия литературы (Г.Д. Гачева,

К.Г. Исупова), теории пародии (Ю.Н. Тынянова), исследования по рецепции «вечных образов» в русской литературе (В.М. Жирмунского, А.А. Асояна, B.C. Баевского, JI. Силард) и др. Важные теоретические положения, на которые мы опираемся в диссертации, содержатся в исследованиях отечественных и зарубежных ученых по теории интертекстуальности (Ж. Дерриды, Р. Барта, Ю. Кристевой, И. П. Смирнова, А.К. Жолковского, A.M. Ранчина, Н.А. Кузьминой, Н.А. Фатеевой), исследования по теории сверхтекстов (В.Н. Топорова, Н.Е. Меднис, Н.А. Кузминой и др.), исследования ученых о творчестве Шекспира и о рецепции его наследия в литературе (А.А. Аникста, Ю.Д. Левина, М.М. Морозова, Л.Е. Пинского, Н.Я. Берковского и др.).

Методы исследования обусловлены поставленными в диссертации научными целями и задачами. Нами использовались сравнительно-сопоставительный, историко-генетический методы исследования, метод традиционного историко-литературного анализа, мотивный и интертекстуальный анализ.

Научная новизна работы определяется тем, что впервые понятие «шекспировский текст» русской литературы получило научное обоснование с позиций теории сверхтекстов, а также тем, что впервые выявляются и анализируются в их системности и взаимосвязи элементы художественной структуры произведений современной русской литературы, объединенных принадлежностью к «шекспировскому тексту».

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в углублении представлений о поэтике сверхтекста в литературе: выделении критериев отнесения произведений к сверхтексту, выявлении его наиболее характерных особенностей, форм межтекстовых связей внутри сверхтекста, тем самым внося вклад в развитие сравнительного литературоведения, исторической поэтики, функционального подхода в литературоведении.

Практическая значимость. Материалы и результаты диссертации могут быть использованы при разработке лекционных курсов и проведении практических занятий по истории русской литературы XX века, а также в процессе подготовки спецкурсов по проблемам сравнительного изучения литератур.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Произведения русских писателей, содержащие элементы, восходящие к творчеству Шекспира и к мифу о нем, с конца XVTII века и до наших дней образуют единый комплекс, который можно назвать «шекспировским текстом» русской литературы. Основаниями для объединения разнородных по своему творческому методу, жанровым и стилевым особенностям текстов в сверхтекст являются следующие критерии: единство сюжетов и образной системы (чаще всего эт сюжеты и образы из великих трагедий Шекспира - «Гамлет», «Макбет», «Король Лир», «Отелло», а также образ самого драматурга); повторяемость заимствованных мотивов (мотивы мнимого безумия Гамлета, самоубийства Офелии, «омовения рук» леди Макбет, обездоленности короля Лира); соединение мотивов и образов из разных произведений Шекспира в рамках одного текста (в поэтических произведениях А. Ахматовой, Б. Окуджавы, В. Рецептера и др., в пьесе Л.С. Петрушевской), а также смешение мотивов (например, мотивов смерти Офелии и Дездемоны); общий способ языкового кодирования, то есть наличие таких лексем, которые «обладают очень значительной «импликационной» силой» (В.Н. Топоров), значимость шекспировского образа или мотива в контексте художественного произведения, так как нередко мы сталкиваемся с таким явлением, как «стертые» образы, фактически утратившие свою связь с первоисточником.

2. «Шекспировский текст» представляет собой открытую, непрерывно развивающуюся систему. В своем развитии он проходит несколько этапов: «домифологический» (конец XVIII - начало XIX века), во время которого осуществляется первичная рецепция пьес драматурга, а в художественных произведениях чаще всего встречаются «точечные цитаты»; мифологический (середина - конец XIX века), который характеризуется формированием в русской литературе устойчивых образов, архетипов и мифологем, восходящих к шекспировскому творчеству; этап трансформации шекспировского мифа (XX -начало XXI века), связанный с активным переосмыслением сложившихся на предшествующем этапе образов, архетипов и мифологем. «Шекспировский текст» может проявляться с большей или меньшей степенью интенсивности, что определятся особенностями литературного процесса.

3. Во второй половине XX — начале XXI века прослеживаются две тенденции в развитии «шекспировского текста» русской литературы. Первая -обращение авторов к произведениям Шекспира и к их более ранним интерпретациям в литературе - как правило, в творчестве поэтов и писателей, тяготеющих к классической традиции. Вторая тенденция - это различные виды трансформации образов, игра с «"мерцающими" культурными знаками и кодами», в нашем случае - с шекспировскими сюжетами, образами и мотивами, а также с ранее созданными в русской литературе их интерпретациями. Это сопровождается деконструкцией, ироническим переосмыслением, пародированием. Такие поэтические явления наблюдаются по большей части в рамках постмодернистского направления.

4. Биографический миф является неотъемлемым элементом «шекспировского текста». В эволюции образа Шекспира прослеживаются те же этапы, что и в трансформации сверхтекста в целом. Важно отметить тот факт, что в последние десятилетия в русской литературе наблюдается тенденция к «приземлению», в некоторой степени даже «десакрализации» и «дегероизации» образа Шекспира, который в предшествующие периоды интерпретировался как архетипический Поэт «орфического типа», Творец, Художник.

Апробация результатов. Материалы исследования были представлены в виде докладов на следующих международных научных конференциях: «Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы» (Казань, 2004 г.), «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (Москва, 2004, 2005 гг.), «Восток-Запад: Пространство русской литературы» (Волгоград, 2004, 2006 гг.), «Фольклор: традиции и современность» (Таганрог, 2005 г.), «Диалектика рационального и эмоционального в искусстве слова» (Волгоград, 2005 г.), «Рациональное и эмоциональное в литературе и фольклоре» (Волгоград, 2007г.). Основные положения диссертации нашли отражение в 12 публикациях.

Объем и структура работы определяется поставленной целью и характером исследуемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Шекспировский текст" в русской литературе второй половины XX - начала XXI в."

Заключение

Русская литература второй половины XX века - начала XXI века характеризуется своей многогранностью и многослойностью. Это связано в первую очередь с тем, что настоящий период развития литературы большинство исследователей называет переходным. С точки зрения H.JI. Лейдермана и М.Н. Липовецкого, одним из основных признаков «переходности» литературной эпохи является обращение к «вечным темам»: «В конце XX века, как и в конце XIX, обнаружилось, что спор между разными социальными доктринами (концепциями) нельзя разрешить, оставаясь внутри социальных масштабов, опираясь только на социальные координаты. И вновь на границах переходной эпохи выступили "вечные темы" - как напоминание о главном, о верховных критериях жизни, по отношению к которым социальные парадигмы есть не более чем часть, а то и частность. Возвращение к "вечному" означало, в сущности, возвращение к человеческому измерению - в свете вечности существование и бытие человека, его судьба, его духовный мир выступают "ценностным центром" искусства» [Лейдерман, Липовецкий, 2003, II: 672].

Одним из воплощений «вечных тем» в литературах переломных эпох, в том числе и рубежа XX и XXI веков, стало обращение к шекспировским произведениям, и прежде всего, трагедиям, которые, по сути, являются концентрацией общечеловеческих конфликтов, общечеловеческих образов и общечеловеческих ценностей. Не случайно, что именно реминисценций, восходящих к шекспировским трагедиям, мы встречаем в русской литературе больше всего.

Всплеск интереса к Шекспиру и его произведениям, действительно, усиливается в период кризисных этапов развития не только литературы и культуры, но и истории России в целом. Это рубеж XVIII и XIX, XIX и XX, XX и XXI веков. Эти периоды также можно считать наиболее активными с точки

145 зрения проявление авторами интереса к Шекспиру. И это, с нашей точки зрения, не случайно, ведь Шекспир сам жил и творил в переломную эпоху, когда одна историческая парадигма сменялась другой. Герои его трагедий являются порождением переломных эпох, людьми, лишними и для прошлого, и для настоящего.

Начиная с конца XVIII века, когда первые пьесы английского были переняты на русскую почву, в отечественной литературе начала формироваться шекспировская традиция. Результатом ее развития является «шекспировский текст» русской литературы, который представляется собой не просто совокупность произведений, в которых встречаются сюжеты, мотивы, образы, реминисценции, заимствованные из художественного мира В. Шекспира, а систему, компоненты которой связаны между собой различными типами взаимодействий.

Основой для отнесения произведения к «шекспировскому тексту» являются несколько критериев, таких, как единство образной системы (повторение и переход образов со сходной авторской интерпретацией шекспировских персонажей из текста в текст); повторяемость мотивов (в произведениях различных авторов повторяются одни и те же художественные мотивы, например, мотив «омовения рук» из трагедии «Макбет», мотив сумасшествия Гамлета, мотив самоубийства Офелии, мотив «дочерней неблагодарности» из «Короля Лира» и проч.); соединение в рамках одного произведения образов и мотивов из разных произведений Шекспира или образа самого драматурга с персонажами его произведений (зачастую это черта присуща произведениям с постмодернистской поэтикой, где на основе интертекстуальности происходит «переигрывание реальности», игра культурными кодами, деконструкция классических сюжетов); общий способ языкового кодирования (сходство лексических средств, которые используются для создания пространства «шекспировского текста»).

Каждая переломная эпоха в истории и литературе представила нам особую форму шекспировских реминисценций. Если рассматривать такое динамично развивающееся явление, как «шекспировский текст» в диахроническом аспекте, то мы сможем выявить три основных этапа его формирования. Основанием для выделения данных этапов являются новые типы (и с идейной, и с поэтической точки зрения) интерпретации шекспировских образов и мотивов.

1. «Домифологический» (конец XVIII - начало XIX века). «Знакомство» русского читателя с Шекспиром и его творчеством.

2. «Мифологический» (середина - конец XIX века). Со сменой художественной парадигмы (формирование реалистического направления в русской литературе XIX века) мы можем говорить о становлении национального «шекспировского мифа», то есть превращении самых известных образов из произведений драматурга в архетипы, когда употребление имени Гамлета, Лира, Макбета и проч. при характеристике персонажа в художественном тексте маркирует его принадлежность к определенному человеческому типу.

3. Этап трансформации национального мифа (XX - начало XXI века). Особую форму интерпретации шекспировских образов и мотивов предложили поэты серебряного века. Этот временной промежуток (начало XX века) связан с максимальной индивидуализацией шекспировских образов. Авторы отходят от приема типизации и создают индивидуальные интерпретации мотивов и образов из произведений Шекспира.

Во второй половине XX и в начале XXI века в развитии «шекспировского текста» наблюдаются две разнонаправленые тенденции, которые можно было бы условно обозначить как «традиционалистскую» и «экспериментальную», «классическую» и «постмодернистскую». С одной стороны, мы сталкиваемся с продолжением и трансформацией шекспировских образов в русле и рамках уже сформировавшихся ранее традиций (реалистической и индивидуалистской). С другой — знакомимся с постмодернистскими трактовками Шекспира и его произведений. Это, по сути, также ориентация на традицию, ведь произведения, которые мы относим к постмодернистским представляют собой рефлексию над сложившимися традициями, только с помощью принципиально отличающихся от традиционных методов и приемов (игра, деконструкция и проч.)

Аналогичные этапы развития прошел и образ Шекспира, который также стал неотъемлемым элементом шекспировского макротекста. Его развитие можно описать с помощью синусоиды: сначала это подъем к мифологизации и идеализации образа английского драматурга на русской почве - признание величайшим гением и пророком (пик этого процесса пришелся, с нашей точки зрения, на Серебряный век, в отличие от мифологизации Гамлета, Макбета, короля Лира, которая произошла в середине XIX века) - до «дегероизации» и даже десакрализации этого образа в современной литературе.

Список научной литературыДемичева, Елена Сергеевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Акунин, Б. Гамлет. Версия / Б. Акунин // Новый мир. 2002. - № 6. — С. 65-112.

2. Аниеиский, И. Ф. Избранное / И. Ф. Аненнский. — СПб: «Диамант», 1998.- 448 с.

3. Ахматова, А. Соч.: в 2 т. / Анна Ахматова; сост. и подгот. текста М. М. Кралина. -М.: Правда, 1990.

4. Бальмонт, К. Избранное: стихотворения, переводы, статьи / Константин Бальмонт. М.: Худ. лит., 1983. - 750 с.

5. Бенедиктов, В. Г. По прочтении одного из творений Шекспира / В. Г. Бенедиктов // Шекспир У. Библиографический указатель русских переводов и критической литературы на русском языке, 1976—1987. — М.: ВГБИЛ. 1989. - С. 266.

6. Битов, А. Вычитание зайца / А. Битов // Звезда. 2000. - № 12. — magazines.russ.ru/zvezda/nl2-20/bitov.htm

7. Блок, А. А. Собр. соч.: в 8 т. М. - Л.: Художественная литература, 1960- 1963.

8. Бродский, И. Соч. : в 6 т. / И. Бродский. — СПб. : Пушкинский фонд, 2000 -2001.

9. Брюсов, В. Я. Избранные сочинения / В. Я. Брюсов. М.: Художественная литература, 1980. - 574 с.

10. Ю.Веневитинов, Д. В. Послание к Рожалину. / Д. В. Веневитинов // Шекспир У. Библиографический указатель русских переводов и критической литературы на русском языке, 1976—1987. М.: ВГБИЛ, 1989.-С. 264-265.

11. Виговский, О. Весь день. Всю ночь. Всечасно. Беспрерывно / О. Виговский//Континент. -2003. -№ 116. С.75 - 81.

12. Вознесенский, А. А. Аксиома самоиска / А. А. Вознесенский. — СПб: Икпа, 1990.-562 с.

13. Вознесенский, А. А. Ров / А. А. Вознесенский. М.: Советский писатель, 1987.- 736 с.

14. Галич, А. Возвращение. Стихи. Песни. Воспоминания. / А. Галич. Д.: Музыка, 1990. - 320 с.

15. Гнедич, Н. И. К И. А. Крылову, приглашавшему меня ехать с ним в чужие края / Н. И. Гнедич // Шекспир У. Библиографический указатель русских переводов и критической литературы на русском языке, 1976— 1987 М.: ВГБИЛ. - 1989. - С. 263.

16. Гончаров, И. А. Собр. соч.: в 8 т. /И. А. Гончаров. М.: Гослитиздат, 1953 - 1955.

17. Гумилев, Н. Скрипка Страдивариуса / Н. Гумилев // Африканская охота. СПб: Азбука, 2000. - С. 59 - 65.

18. Домбровский, Ю. Леди Макбет / Ю. Домбровский // Домбровский Ю. Обезьяна приходит за своим черепом. Роман, рассказы, очерки, стихотворения. -М: Правда, 1991. С. 361 - 378.

19. Домбровский, Ю. Новеллы о Шекспире / Ю. Домбровский // Домбровский Ю. Хранитель древностей: романы, новеллы, эссе. М.: Известия, 1991.-С. 139-215.

20. Домбровский, Ю. Ручка, ножка, огуречик / Ю. Домбровский // Обезьяна приходит за своим черепом. Роман, рассказы, очерки, стихотворения. -М: Правда, 1991. С. 379 - 394.

21. Домбровский, Ю. Факультет ненужных вещей: Роман в двух книгах / Ю. Домбровский. М.: Советский писатель, 1989. - 720 с.

22. Достоевский, Ф. М. Поли. собр. соч.: в 30 т. / Ф. М. Достоевский Л.:1501. Наука, 1974.

23. Дудинцев, В. Д. Белые одежды / В. Д. Дудинцев. М.: Сов. писатель, 1988.-512 с.

24. Зарубежная поэзия в переводах Бориса Пастернака. М.: Радуга, 2001. -640 с.

25. Искандер, Ф. Козы и Шекспир / Ф. Искандер // Знамя. 2001. - № 1. - С. 68 - 76.

26. Корнилов, В. Рулетка / В. Корнилов // Дружба народов. 1999. - № 2. - С. 3-6.

27. Корнилова, Г. Леди Макбет Александровского уезда / Г. Корнилова // Знамя.-2006.-№4.-С. 112- 119.

28. Кружков, Г. Все изменяется, кроме палочки от эскимо. / Г. Кружков // Дружба народов. 2003. - № 4. - С.123 - 128.

29. Кузнецов, Ю. Русский узел. Стихотворения и поэмы / Ю. Кузнецов. М.: Современник, 1983. - 224 с.

30. Кушнер, А. Стихотворения / А. Кушнер. Л.: Худож. лит. - 1986. - 304 с.

31. Мандельштам, О. Э. Собр. соч.: в 4 т. / под редакцией Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. -М.: Терра, 1991.

32. Матвеева, Н. Не спрашивай у чудищ. / Н. Матвеева // Знамя. 2000. -№ 1.с. 154- 157.

33. Набоков, В. Камера обскура / В. Набоков // Приглашение на казнь. Камера обскура. Отчаяние. М.: ACT, 2004. - С. 7 - 166.

34. Озолин, В. Король Лир, принц Гамлет и печник Зверев / В. Озолин // Новый мир. 1996. -№ 10. - С.120 - 127.

35. Окуджава, Б. Стихотворения (Всемирная библиотека поэзии) / Б. Окуджава. М: Эксмо, 2008. - 480 с.

36. Панкин, Б. Жизнь прожить не водку из горла / Б. Панкин // Дружбанародов. 2005. - № 6. - С. 92-95.

37. Пастернак, Б. Собр. соч.: в 5 т. / Б. Пастернак ; вступ. ст. Д. С. Лихачёва ; сост. и коммент. Е. В. Пастернак, К. М. Поливанов. М. : Худож. лит., 1989-1991.

38. Петров, Г. У нас в богадельне / Г. Петров // Новый мир. 1995. - № 4. -С. 30-53.

39. Петрушевская, Л. Гамлет. Нулевое действие / Л. Петрушевская // Измененное время. СПб.: Амфора, 2005. - С. 249 - 279.

40. Петрушевская, Л. Девятый том / Л. Петрушевская. М.: Эксмо, 2003. -336 с.

41. Петрушевская, Л. Королева Лир / Л. Петрушевская // Город света. -СПб.: Амфора, 2005. С. 165 - 196.

42. Петрушевская, Л. Новые Гамлеты / Л. Петрушевская // Дом с фонтаном. М.: Вагриус, 2003. - С. 135 - 144.

43. Рецептер В. "Эта жизнь не исправима.": (Записки театрального отщепенца) / В. Рецептер // Звезда. 2004. - № 10. - С.66-106.

44. Рецептер, В. Вид с моста / В. Рецептер. Л.: Советский писатель, 1978. -112 с.

45. Рецептер, В. Гастрольный роман: Ностальгия по Японии / В. Рецептер // Знамя. 2004. - № 7. С. 8-73; № 8. - С. 33-101.

46. Рецептер, В. Открытая дверь / В. Рецептер. Л: Советский писатель, 1986.- 168 с.

47. Рецептер, В. Представление / В. Рецептер. Л: Лениздат, 1982. - 112 с.

48. Рецептер, В. Стихи / В. Рецептер // Арион. 1998. - № 1.

49. Рубина Д.И. На Верхней Масловке /Д.И.Рубина. //Рубина Д.И. Двойная фамилия: Повести, рассказы. М.: Сов. писатель, 1990. С.5-132.

50. Северянин, И. Стихотворения и поэмы 1918 1941 / И. Северянин. - М.: Современник, 1990. - 496 с.

51. Сологуб, Ф. Стихотворения / Ф. Сологуб. Л: Советский писатель, 1975.- 367 с. («Библиотека поэта», большая серия)

52. Сонет серебряного века: Русский сонет конца XIX начала XX века. -М.: Правда, 1990. - 768 с.

53. Строчков, В. Черный-черный город / В. Строчков // Арион. 2002. - № 3.- С. 24-32.

54. Сульчинская, О. Как воздух / О. Сульчинская // Знамя. 1998. - № 12. — С. 110-114.

55. Сумароков, А. П. Избранные произведения / А. П. Сумароков. Л.: Советский писатель, 1957. - 608 с.

56. Тургенев, И.С. Полн. собр. соч. и писем: в 28 т. / И. С. Тургенев. М. -Л.: Наука, 1960- 1967.

57. Тютчев, Ф. И. Лирика. В 2-х т. / Ф. И. Тютчев. М.: Наука, 1966.

58. Фет, А. Стихотворения. Проза. Письма / А. Фет. М: Советская Россия, 1988.-464 с.

59. Ходасевич, В. Колеблемый треножник: избранное / В. Ходасевич. М.: Советский писатель, 1991. - 688 с.

60. Ходасевич, В. Ф. Собр. соч.: в 4 т. Т.1. Стихотворения. Литературная критика 1906-1922 / В. Ф. Ходасевич. М. : Согласие, 1996. - 592 с.

61. Цветаева, М. И. Собр. соч.: в 7 т. М.: Эллис Лак, 1994.

62. Шекспир У. Собр. соч.: в 8 т. / У. Шекспир. М.: Интербук, 1997.

63. Шекспир, В. Трагедии / В. Шекспир. СПб.: Лениздат, 1993. - 672 с.

64. Шекспир, У. Гамлет (Bilingua) / У. Шекспир. СПб: Азбука-классика, 2005.-416 с.

65. Шекспир, У. Сонеты: антология современных переводов (Bilingua) / У. Шекспир. СПб: Азбука-классика, 2005. - 384 с.

66. Критика и литературоведение

67. Аверинцев, С. С. Архетипы / С. С. Аверницев // Мифы народов мира. — М., 1980. С. 110-111.

68. Авраменко, А. П. А. Блок и русские поэты XIX века / А. П. Авраменко. — М.: Изд-во Моск. ун-та. 1990. - 248 с.

69. Алексеев, М. П. Россия и русские в творчестве Шекспира / М. П. Алексеев // Вопросы истории. 1965. - № 7. - С. 76 - 92.

70. Алексеев, М. П. Русско-английские литературные связи: XVIII первая половина XIX веков / М. П. Алексеев. - М.: Наука, 1982. - 863 с.

71. Алпатова, Т. А. Миф и поэзия / Т. А. Алпатова // Миф литература — мифореставрация : сб. ст. ; под ред. С. М. Телегина. - М. - Рязань: Узорочье, 2000. - С. 15 - 27.

72. Альфонсов, В. Поэзия Б. Пастернака: монография / В. Альфонсов. JL: Сов. писатель, 1990. - 368 с.

73. Аминева, В. Р. О категориях сопоставительного литературоведения / В. Р. Амниева // Сопоставительная филология и полилингвизм. Сб. науч. трудов. — Казань: Изд-во Казанского университета, 2003. С. 191 - 204.

74. Андреев, JI. Г. Художественный синтез и постмодернизм / Л. Г. Андреев // Вопросы литературы. 2001. - № 1. - С. 3 - 38.

75. Аникст, А. А. Первые издания Шекспира / А. А. Аникст. М.: Книга, 1984.-159 с.

76. Аникст, А. А. Творчество Шекспира / А. А. Аникст. М.: Худож. лит., 1963.-615 с.

77. Аникст, А. А. Трагедия В. Шекспира «Гамлет»: литературный комментарий / А. А. Аникст. М.: Просвещение, 1986. - 223 с.

78. Аникст, А. А. Шекспир / А. А. Аникст. М.: Молодая гвардия, 1964. -386 с.

79. Аникст, А. А. Шекспир. Ремесло драматурга / А. А. Аникст. М.: Советский писатель, 1974. - 607 с.

80. Аникст, А. Новеллы о Шекспире / А. Аникст // Новый мир. 1971. - № 4. -С. 253-255.

81. Анисимов, Г. Этот хранитель древностей (О писателе Юрии Домбровском и его книгах) / Г. Анисимов, М. Емцев // Домбровский, Ю. Факультет ненужных вещей: Роман в двух книгах / Ю. Домбровский. -М.: Сов. писатель, 1989. С. 694 - 716.

82. Анненский, И. Проблема Гамлета // И. Анненский / Избранные произведения. Л.: Худож. лит., 1988. - С. 567 - 581.

83. Аристотель. Поэтика. Риторика / Аристотель. СПб: Азбука, 2000. - 352 с.

84. Арутюнова, Н. Д. Диалогическая цитация (к проблеме чужой речи) / Н. Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. 1986. - № 1. - С. 50 - 64.

85. Асоян, А. А. Данте и русская культура / А. А. Асоян. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1989. - 172 с.

86. Ачкасов, А. В. Шекспир в переводах А. А. Фета / А. В. Ачкасов // Русская литература. 2003. - № 3. - С. 97 - 114.

87. Бабич, В. В. Две поэтики: Веселовский и Бахтин / В. В. Бабич // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1996. - № 4. - С. 86 - 103.

88. Багрецов, Д. Н. Т. Кибиров: творческая индивидуальность и проблема интертекстуальности. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. - Уральский гос. ун-т. - Екатеринбург. - 2005. - 23 с.

89. Баевский, В. С. История русской поэзии 1730 1980. Компендиум / В. С. Баевский. - М.: УРСС, 2004. - 344 с.

90. Баевский, В. С. Присутствие Байрона в «Евгении Онегине» / В. С. Баевский // Изв. АН. Сер. лит. и языка. 1996. - Т. 55. - № 6. - С. 4 - 14.

91. Барабтарло, Г. «Призрак из первого акта» / Г. Барабтарло // Звезда.1996. -№ 11.-С. 140- 145.

92. Барг, М. А. Шекспир и история / М. А. Барг. М.: Наука, 1979. - 215 с.

93. Барт, Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Р. Барт. М.: Прогресс, 1989.-616 с.

94. Бассель, Н. Проблемы международных отношений: вчера и сегодня / Н. Бассель // Вопросы литературы. 2002. — № 6. - С. 3 - 18.

95. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М. М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1975. - 505 с.

96. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М. М. Бахтин. 3-е изд. - М. : Художественная литература, 1972. - 470 с.

97. Бахтин, М. М. Работы 20-х годов / М. М. Бахтин. Киев : Next, 1994. -384 с.

98. Бахтин, М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М. М. Бахтин. — М. : Худож. лит., 1965. — 526 с.

99. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. - 445 с.

100. Безродный, М. К вопросу о культе Пушкина на Руси: беглые заметки / М. Безродный // http://www.ruthenia.ru/document/242352.html.

101. Белинский, В. Г. «Гамлет», драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета / В. Г. Белинский // Белинский В.Г. О драме и театре: в 2-х т. -М.: Искусство, 1983. Т. 1. - С. 72 - 167.

102. Беляева, И. А. «Странные сближения»: Гончаров и Данте / И. А. Беляева // Изв. РАН. Сер. лит. и языка. 2007. - Т. 66. - № 2. - С. 23 - 38.

103. Бердяев, Н. Миросозерцание Достоевского / Н. Бердяев // Смысл Творчества. М.: ACT Фолио, 2004. - С.381 - 528.

104. Берковский, Н. Я. «Отелло», трагедия Шекспира / Н. Я. Берковский // Берковский Н.Я. Статьи и лекции по зарубежной литературе. СПб:

105. Азбука-классика, 2002. С. 277 - 316.

106. Берковский, Н. Я. «Ромео и Джульетта», трагедия Шекспира / Берковский Н. Я. // Берковский Н.Я. Статьи и лекции по зарубежной литературе. СПб: Азбука-классика, 2002. - С. 317-351.

107. Блум, X. Шекспир как центр канона / X. Блум // Иностранная литература. 1998.-№ 12.-С. 194-213.

108. Богомолов, Н. Жизнь и поэзия В. Ходасевича / Н. Богомолов // Вопросы литературы. 1988. - № 3. - С. 23 - 61.

109. Бойко, С. С. Реминисценции в поэзии Б. Окуджавы и проблема пушкинской традиции / С. С. Бойко // Вестник МГУ. Сер. 9 Филология. — 1998.-С. 16-24.

110. Большакова, А. Ю. Архетип в теоретической мысли XX века / А. Ю. Большакова // Теоретико-литературные итоги XX века: Художественный текст и контекст культуры. М.: Наука, 2003. - С. 284 -320.

111. Большакова, А. Ю. Образ Запада в русской литературе / А. Ю. Большакова // Науч. докл. высш. школы. Филол. науки. 1998. - № 1. - С. 3-13.

112. Бочаров, С. Г. «Карамзин» Петрушевской / С. Г. Бочаров // Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. М.: Языки русской культуры, 1999. -С. 557-573.

113. Брентон, Э. Шекспир русский / Э. Брентон // Вопросы литературы. - 2007. -№ 4. - С. 214-223.

114. Брехт, Б. Театр. Пьесы. Статьи. Высказывания: В 5 т. / Б. Брехт. -М.: Искусство, 1964-1965.

115. Бройтман, С. Н. Историческая поэтика: хрестоматия-практикум. -М.: Academia, 2004. 352 с.

116. Бройтман, С. Н. Наследие М. М. Бахтина и историческая поэтика / С. Н. Бройтман // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1998. - № 4. - С. 14 - 32.

117. Брусиловская, JL Б. Культура повседневности в эпоху «оттепели» (метаморфозы стиля) / JI. Б. Брусиловская // Общественные науки и современность. 2000. - №1. - С. 163 - 175.

118. Брюсов, В. Ремесло поэта. Статьи о русской поэзии / В. Брюсов. — М.: Современник, 1981. 399 с.

119. Буланов, А. М. «Ум» и «сердце» в русской классике: Соотношение эмоционального и рационального в творчестве И. А. Гончарова, Ф. М. Достоевского, JI. Н. Толстого / А. М. Буланов. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1992. - 160 с.

120. Васильев, Н. Л. «Чужое слово» в русской поэзии: Из записок филолога / Н. Л. Васильев // Русская словесность. 1997. - № 5. - С. 59 -62.

121. Верцман, И. О драматизме Шекспира / И. Верцман // Шекспировские чтения-1984. М.: Наука, 1986. - С. 82 - 104.

122. Веселовский, А. Н. Историческая поэтика / А. Н. Веселовский. -М.: Высшая школа, 1989. 406 с.

123. Ветловская, В. Е. Чистая английская шекспировская манера / В. Е.

124. Ветловская // Русская литература. — 1995. — № 2. — С. 131-139.

125. Винникова, Г. «Гамлет и Дон-Кихот» / Г. Винникова // Тургенев и , Россия. М.: Советская Россия, 1977. - С. 200 - 207.

126. Виноградова, Е. Шекспировская цитата у Чехова / Е. Виноградова // Вопросы литературы. 2006. - № 4. - С. 176 - 197.

127. Вислова, А. В. «Серебряный век» как театр: Феномен театральности в культуре рубежа XIX XX веков / А. В. Вислова. - М.: Логос, 2000.-212 с.

128. Вислова, А. В. На грани игры и жизни (Игра и театральность в художественной жизни России "серебряного века") / А. В. Вислова // Вопросы философии. 1997. - № 12. - С. 28 - 38.

129. Владимирова, Н. Г. Категория интертекстуальности в современном литературоведении / Н. Г. Владимирова // Литературоведение на пороге XXI века. М.: Русский язык, 1998. - С. 182 - 188.

130. Выготский, Л. С. Психология искусства / Л. С. Выготский. СПб: Азбука, 2000.-416 с.

131. Выготский, Л.С. Анализ эстетической реакции / Л. С. Выготский. — М.: Изд-во «ЛАБИРИНТ-ПРЕСС», 2001. 480 с.

132. Гаспаров, Б. М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века / Б. М. Гаспаров. М.: Наука-Вост. лит., 1994. - 304 с.

133. Гаспаров, Б. М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования /Б. М. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1996.-352 с.

134. Гаспаров, М. Л. Избр. труды: в 2-х т. / М. Л. Гаспаров. М.: Языки русской культуры, 1997.

135. Гаспаров, М. Л. О русской поэзии: анализы, интерпретации, характеристики / М. Л. Гаспаров. СПб.: Азбука, 2001. - 480 с.

136. Гачев, Г. Национальные образы мира / Г. Гачев. — М.: Советский писатель, 1988. 448 с.

137. Голеншцев-Кутузов, И. Н. Творчество Данте и мировая культура / И. Н. Голеншцев-Кутузов. -М.: Наука, 1971. 552 с.

138. Голенко, Ж. Здравствуй, племя младое. знакомое? / Ж. Голенко // Вопросы литературы. № 1. — 2006. - С. 36 - 57.

139. Головачева, А. Г. Классические сближения: Чехов Пушкин -Шекспир / А. Г. Головачева // Русская литература. - 1998. ■ № 4. - С. 3 -13.

140. Гольденберг, А.Х. Архетипы в поэтике Н.В.Гоголя: Монография /А.Х.Гольденберг. Волгоград: Перемена, 2007. - 261 с.

141. Гончарова, Н. А. Ахматова: еще одна попытка комментария / Н. А. Гончарова // Вопросы литературы. 1999. - № 1, 2. - С. 338 - 344.

142. Горбунов, А. Категория времени и концепция любви в английской поэзии рубежа XVI XVII вв. (Спенсер, Шекспир, Донн) / А. Горбунов // Шекспировские чтения - 1990. - М.: Наука, 1990. - С. 68 - 87.

143. Горбунов, А. Н. Шекспировские контексты / А. Н. Горбунов. М.: МедиаМир, 2006. - 364 с.

144. Гордин, Я. Возможен ли роман о писателе? / Я. Гордин // Вопросы литературы. 1975. - № 9. - С. 190 - 211.

145. Горелов, А. Е. Гроза над соловьиным садом. Александр Блок / А. Е. Горелов. JL: Советский писатель, 1970. - 511 с.

146. Грипич, Н. В. «Гамлет» А.П. Сумарокова / Н. В. Грипич // Материалы Третьей научной конференции «Наука. Университет. 2002». -Новосибирск, 2002. С. 99 - 102.

147. Гумилев, Н. С. «Наследие акмеизма и символизм» / Н. С. Гумилев // Письма о русской поэзии. М.: Современник, 1990. - С. 55 - 58.

148. Давыдова, Т. Т. Сумерки реализма (о прозе JI. Петрушевской) / Т.

149. Т. Давыдова // http://som.fio.ru/getblob.asp?id=l 0009864

150. Деррида, Ж. Письмо японскому другу / Ж. Деррида // Вопросы философии. 1992. - № 4. - С. 52 - 58.

151. Долгополов, JI. К. Александр Блок. Личность и творчество / Л. К. Долгополов. Л.: Наука, 1978. - 175 с.

152. Долгополов, Л. На рубеже веков: О русской литературе конца XIX начала XX вв. / Л. Долгополов - Л.: Сов. писатель, 1985. - 351 с.

153. Домбровский, Ю. РетлендБэконСоутгемптонШекспир. О мифе, антимифе и биографической гипотезе / Ю. Домбровский // Домбровский Ю. Хранитель древностей: романы, новеллы, эссе. М.: Известия, 1991. -С. 216-223.

154. Дубашинский, И. О. Вильям Шекспир: Очерк творчества / И. О. Дубашинский. -М.: Просвещение, 1978. — 144 с.

155. Дум-Хайцман, Ю. Загадка Шекспира / Ю. Дум-Хайцман // За рубежом. 1999. - 22 - 28 апреля. - С. 1 - 14.

156. Егунов, А. Н., Зайцев, А. И. «Илиада» в России / А. Н. Егунов, А. И. Зайцев // Гомер. Илиада. Л.: Наука, 1990. - С. 417-427

157. Елизарова, М. Е. Образ Гамлета и проблема «гамлетизма» в русской литературе конца XIX века (80 90-е годы) / М. Е. Елизарова // Науч. докл. высш. школы. Филол. науки. - 1964. - № 1. - С. 46 - 56.

158. Елина, Н. О фольклорной традиции в драматургии Шекспира / Н. Елина // Шекспировские чтения / под ред. А. Аникста. М.: Наука, 1980. -С. 5-49.

159. Елиферова, М. Шекспировские сюжеты, пересказанные Белкиным / М. Елиферова // Вопросы литературы. 2003. - № 1. - С. 149 - 175.

160. Емелин, В. А. Постмодернизм: в поисках определения / В. А. Емелин // emeline.narod.ru/postmodernism.htm

161. Ерофеев, В. Поминки по советской литературе / В. Ерофеев // Русская литература XX века в зеркале критики. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003. - С. 36 -44.

162. Ерофеев, Н. А. Туманный Альбион: Англия и англичане глазами русских 1825 1853 / Н. А. Ерофеев. - М.: Наука, 1983. - 320 с.

163. Есипов, В. М. Пушкин в зеркале мифов / В. М. Есипов. М.: Языки славянской культуры, 2006. - 560 с.

164. Жирмунский, В. М. Гете в русской литературе: избранные труды / В. М. Жирмунский. Л.: Наука, 1982. - 560 с.

165. Жирмунский, В. М. Сравнительное литературоведение / В. М. Жирмунский. Л.: Наука, 1979. - 496 с.

166. Жирмунский, В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика / В. М. Жирмунский. Л.: Наука, 1977. - 407 с.

167. Жолковский, А. К. Блуждающие сны и другие работы / А. К. Жолковский. М.: Наука; Изд. фирма «Восточная литература», 1994. -428 с.

168. Жолковский, А. К. В минус первом и минус втором зеркале: Т. Толстая, В. Ерофеев ахматовиана и архетипы / А. К. Жолковский // Литературное обозрение. - 1995. - № 6. — С. 25 - 41.

169. Жолковский, А.К., Щеглов, Ю.К. Работы по поэтике выразительности / А. К. Жолковский, Ю. К. Щеглов. М.Прогресс, 1996. -344 с.

170. Журавлева, А. И. Новое мифотворчество и литературоцентристская эпоха русской культуры / А. И. Журавлева // Вестник Моск. ун-та. — 2001.-№6.-С. 35-43.

171. Жэри, К. Чувственность и преступление в «Леди Макбет Мценского уезда» Н. С. Лескова / К. Жэри // Русская литература. 2004.- №2. С. 102-110.

172. Загидуллина, М. В. Классические литературные феномены как историко-функциональная проблема (Творчество А. С. Пушкина в рецептивном аспекте). Автореф. . доктора филол. наук. — Екатеринбург, 2002. - 24 с.

173. Загидуллина, М. Ремейк, или Экспансия классики / М. Загидуллина // Новое литературное обозрение. 2004. - № 69. - С.213 - 223.

174. Зайцев, В. А. Иосиф Бродский и русская поэзия XX века / В. А. Зайцев // Научные доклады филологического ф-та МГУ. 1998. - Вып. 2. -С. 178-191.

175. Зайцев, В. А. Русская поэзия XX века: 1940-1990-е годы: уч. пособие / В. А. Зайцев. М. : Изд-во МГУ, 2001. - 264 с.

176. Зайцев, В. А. Традиция и эксперимент: о путях русской поэзии на рубеже XX XXI веков / В. А. Зайцев // Науч. докл. высш. школы. Филол. науки. - 2001. - №2. - С. 3 - 13.

177. Зайцева, А. Р. Шекспировские реминисценции в цикле новелл Ю. Домбровского «Смуглая леди» / А. Р. Зайцева // Проблемы образотворчества и смыслопорождения в словесном искусстве. Сб. ст. к 80-летию проф. В. А. Зарецкого. - Стерлитамак, 2008. - С 81 - 92.

178. Затонский, Д. Постмодернизм: гипотезы возникновения / Д. Затонский // Вопросы литературы. 1996. - № 2. - С. 182 - 205.

179. Зельдхейи-Деак, Ж. К проблеме реминисценций в «малой» прозе И. С. Тургенева / Ж. Зельдхейи-Деак // Проблемы поэтики русскогореализма XIX века / отв. ред. Г. П. Макогоненко, В. Н. Маркович, М. Рев. -Л.: Наука, 1984.-С. 99-111.

180. Зусмаи, В. Концепт в системе гуманитарного знания / В. Зусман // Вопросы литературы. 2003. - № 2. - С. 3 - 29.

181. Ибрагимов, М. И. «Национальный миф» как теоретическая проблема / М. И. Ибрагимов // Сопоставительная филология и полилингвизм. Сб. науч. трудов. Казань: Изд-во Казанского университета, 2003. - С. 214 - 217.

182. Иванова, Н. Неопалимый голубок («Пошлость» как эстетический феномен) / Н. Иванова // Русская литература XX века в зеркале критики. -СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Изд. центр «Академия», 2003.-С. 484-507.

183. Иванова, Н. После. Постсоветская литература в поисках новой идентичности / Н. Ивановна // Русская литература XX века в зеркале критики. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003. - С. 113 - 130.

184. Иванова, Н. Преодолевшие постмодернизм / Н. Иванова // Русская литература XX века в зеркале критики. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003. - С. 94 — 112.

185. Иваск, Ю. Цветаева / Ю. Иваск // Звезда. 1992. - № 10. - С. 73 -77.

186. Измаева, Е. 3. Метатекст как средство понимания текста / Е. 3. Измаева // Науч. докл. высш. школы. Филол. науки. № 6. - 2002. - С. 70 -77.

187. Ильин, В. В. О статье Тургенева «Гамлет и Дон-Кихот» / В. В. Ильин // И. С. Тургенев в современном мире / отв. ред. С Е. Шаталов. -М.: Наука, 1987. С. 183 - 190.

188. Ильин, И. П. Дискурс / И. П. Ильин // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: НПК «Интелвак», 2003. - С. 231 - 232.

189. Ильин, И. П. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм / И. П. Ильин // http://www.philosophy.rU/library/il/0.html

190. Исаев, С. Г. Литературные маски «серебряного века» / С. Г. Исаев // Филологические науки. 1997. — № 1. — С. 3-13.

191. Искандер, Ф. Рукописи не горят, когда они напечатаны / Ф. Искандер // Домбровский, Ю. Факультет ненужных вещей: Роман в двух книгах / Ю. Домбровский. М.: Советский писатель, 1989. - С.691 — 693.

192. Ишимбаева, Г. Трансформация фаустовского сюжета (Шпис -Клингер Гете) и диалектика трагического / Г. Ишимбаева // Вопросы литературы. - 1999. - № 6. - С. 166 - 177.

193. Каблуков, В. В. Ю. Домбровский о Шекспире / В. В. Каблуков // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». 2008. - № 5 http://www.zpu-journal.rU/e-zpu/2008/5/KablukovDombrovskiy/

194. Карасев, Л. П. Русская идея (символика и смысл) / Л. П. Карасев // Вопросы философии. 1992. -№ 8. - С. 92 - 105.

195. Карасик, В. И., Слышкин, Г. Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И. А. Стернина. Воронеж: ВГУ, 2001.-С. 75-80.

196. Карасти, Р. Сомнительное дело / Р. Карасти // Звезда. 1999. - № 5. -С. 214-226.

197. Кардин, В. Шекспир на Малой Бронной / В. Кардан // Где зарыта собака? М.: Советский писатель, 1991. - С. 209 - 213.

198. Каримова, 3. 3. Бахтин Шекспир - карнавал / 3. 3. Каримова // Диалог. Карнавал. Хронотоп. - 2001. - № 1. - С. 166-170.

199. Кертман, Л. Безмерность и гармония (Пушкин в творческом сознании Анны Ахматовой и Марины Цветаевой) / Л. Кертман // Вопросы литературы. 2005. —№ 4. С. 251 - 278.

200. Киасашвили, Н. Скрытая метафора "Мир сцена" как структурный элемент "Гамлета" / Н. Киасашвили // Шекспировские чтения-1978. - М: Наука, 1981.-С. 57-65.

201. Ким, Ю. Р. «Доктор Живаго» Б. Л. Пастернака как «текст в тексте» / Ю. Р. Ким // Филологические науки. 2000. - № 2. - С. 3 - 12.

202. Кирнан, В. Дж. Взаимоотношения между людьми у Шекспира / В. Дж. Кирнан // Шекспир в меняющемся мире. Сб. статей. М.: Прогресс, 1966.-С. 83-112.

203. Климова, С. М. Мифологема женственности в культуре Серебряного века и ее социокультурные воплощения / С. М. Климова // Вопросы философии. 2004. - № 10. - 151 - 156.

204. Клинг, О. «. Дальняя дорога дана тебе судьбой.»: Мифологемапути в лирике Булата Окуджавы / О. Клинг // Вопросы литературы. -2002. -№ 3. С. 43-57.

205. Кнабе, Г. Вторая память Мнемозины / Г. Кнабе // Вопросы литературы. 2004. - №. 1. - С. 3 - 25.

206. Книпович, Е. Ф. Шекспир Александра Блока // Е. Ф. Книпович Об Александре Блоке. Воспоминания. Дневники. Комментарии. М.: Сов. писатель, 1987. - С. 118 - 142.

207. Князевский, Б. Россия в драматургии Шекспира / Б. Князевский // Шекспировский сборник-1967 / ред. А. Аникст. М.: ВТО, 1968. - С. 33 -42.

208. Коваленко, А. Г. Литература и постмодернизм / А. Г. Коваленко. -М.: Изд-во Российского университета дружбы народов. 2004. - 142 с.

209. Коган, А. Опыт жизни и опыт искусства: (заметки на полях нескольких стихотворений и одной критической статьи) / А. Коган // Вопросы литературы. 1975. - № 5. - С. 192 - 222.

210. Коган, Г. Ф. Лекция Е. В. Тарле «Шекспир и Достоевский» / Г. Ф. Коган // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. 1979. - Т. 38. - № 5. - С. 477 -484.

211. Кожинов, В. Стихи и поэзия / В. Кожинов. М: Советская Россия, 1980.-304 с.

212. Козицкая, Е. А. "Чужое слово" в структуре стихотворения: К проблеме диалогичности в лирике / Е. А. Козицкая // Литературный текст. Проблемы и методы исследования / Сб. науч. тр. Тверь, 1994. — С. 111 — 119.

213. Козицкая, Е. А. Автоцитация и интертекстуальность (два стихотворения Б.Окуджавы) / Е. А. Козицкая // Литературный текст. Проблемы и методы исследования. Тверь, 1998. - Вып. IV. - С. 120 — 126.

214. Колобаева, JI. А. Русский символизм / Л. А. Колобаева. М. Изд-во МГУ, 2000. - 294 с.

215. Комарова, В. П. Метафоры и аллегории в произведениях Шекспира // В. П. Комарова. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. - 200 с.

216. Комисарова, О. «Гамлетовское» в «Скрипке Ротшильда» / О. Комисарова // Молодые исследователи Чехова / Сб. науч. тр. — М., 1998. С. 92 - 98.

217. Кондаков, И. В. «Пушкин» как текст русской культуры XX века / И. В. Кондаков // http://liber.rsuh.ru/Conf/Slovo/kondakov.htm

218. Кормилов, С. И. Аллюзия / С. И. Кормилов // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: НИК «Интелвак», 2003. - С. 28.

219. Костелянец, Б. «Король Лир» свобода и зло: самоочищение зла силой / Б. Костелянец // Вопросы литературы. - 1999. - № 2. - С. 187 -223.

220. Криницын, А. Шекспировские мотивы в романе Ф. М. Достоевского «Бесы» / А. Криницын // К 60-летию проф. А.И.Журавлевой / Сб. науч. тр. М.: Наука, 1998. - С. 161 - 173.

221. Кристева, Ю. Бахтин: Слово, диалог и роман / Ю. Кристева // Диалог. Хронотоп. Карнавал. 1993. - № 3. - С. 5 - 6.

222. Кружков, Г. М. Уроки английского / Г. М. Кружков // http://rus-shake.ru/criticism/Kruzhkov/English Lessons/

223. Кружков, Г. М. Шекспир без покрывала / Г. М. Кружков // Изв. РАН. Сер. лит. и языка. 1998. - т. 57. - № 6. - С. 63 - 68.

224. Кто скрывался под псевдонимом «Шекспир»? // Книжное обозрение. 1997. -№ 41, 42.

225. Кудрова, И. В. Лев Шестов и Марина Цветаева / И. В. Кудрова // Звезда. 1996. - № 4. - С. 191 - 202.

226. Кузьмина, Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюциипоэтического языка / Н. А. Кузьмина. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 272 с.

227. Кузьмина, Н. А. Пушкинский текст русской поэзии / Н. А. Кузьмина // Вестник Омского университета, 1999. Вып. 2. - С. 108 — 117.

228. Куницын, Г. И. Общечеловеческое в литературе / Г. И. Куницын. -М.: Сов. писатель, 1980. 583 с.

229. Курагина, Н. В. Архетипы Дон-Жуана и Фауста в поэмах Николаса Ленау / Н. В. Курагина // Науч. докл. высш. школы. Филол. науки. — 1998.- №1.-С. 41-49.

230. Курицын, В. Русский литературный постмодернизм / В. Курицын.- М.: ОГИ, 2000. 288 с.

231. Лебедушкина, О. Книга царств и возможностей / О. Лебедушкина // Дружба народов. 1998. -№ 4. - С. 199 - 207.

232. Левин, Ю. Д. «Волшебной ночи» А. Ф. Вельтмана : из истории восприятия Шекспира в России / Ю. Д. Левин // Русско-европейские литературные связи : сб. ст. к 70-летию со дня рождения акад. М. П. Алексеева. М.; Л. : Наука, 1966. — С. 83 - 92.

233. Левин, Ю. Д. «Русский Гамлет» в американской интерпретации / Ю. Д. Левин // Русская литература. 1980. - № 1. - С. 221 - 225.

234. Левин, Ю. Д. В. Кюхельбекер автор «Мысли о Макбете» / Ю. Д. Левин // Русская литература. — 1961. — № 4. — С. 191-192.

235. Левин, Ю. Д. Восприятие английской литературы в России. / Ю. Д.

236. Левин. Л: Наука, 1990. - 288 с.

237. Левин, Ю. Д. Гамлет и Офелия в русской поэзии / Ю. Д. Левин // Шекспировские чтения-1993. -М.: Наука, 1993. С. 125 - 134.

238. Левин, Ю. Д. Шекспир герой русской романтической драмы / Ю. Д. Левин // Шекспировские чтения - 1976 / под ред. А. А. Аникста. - М: Наука, 1977.-С. 184-194.

239. Левин, Ю. Д. Шекспир и русская литература XIX века / Ю. Д. Левин. Л.: Наука, 1988. - 435 с.

240. Левин, Ю. Д. Шекспир и русские крылатые слова / Ю. Д. Левин // Вопросы литературы. 1993. - №. 4. - С. 326 - 339.

241. Левин, Ю. Д. Русский гамлетизм / Ю. Д. Левин // От романтизма к реализму: Из истории международных связей русской литературы. Л.: Наука, 1978.-С. 189-236.

242. Левин, Ю. И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика / Ю. И. Левин. М.: Языки русской культуры, 1998. - 824 с.

243. Левин, Ю. Классические традиции в «другой литературе» / Ю. Левин // Литературное обозрение. 1987. - № 10.

244. Левин, Ю.И. Повествовательная структура как генератор смысла: Текст в тексте у X. Л. Борхеса / Ю. И. Левин // Труды по знаковым системам: Текст в тексте. - Т. 14 - № 2. - Тарту, 1981. - С. 50 - 59.

245. Лейдерман, Н. Л., Липовецкий, М. Н. Современная русская литература 1950 1990-е годы: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений: В 2 т. / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий. - М.: Изд. центр «Академия», 2003.

246. Лейдерман, Н. Траектория «экспериментирующей эпохи» / Н. Лейдерман // Вопросы литературы. 2002. - №. 4. - С. 34 — 45.

247. Лекманов, О. А. Снова о Блоке и русском символизме / О. А. Лекманов // Русская словесность. 1999. - № 3. - С. 7 - 9.

248. Лекманов, О. А. Этюд Блока, картина Пастернака (о функции одной цитаты в романе «Доктор Живаго») / О. А. Лекманов // Изв. АН. Сер. лит. и языка. 2000. - Т. 59. - № 3. - С. 67 - 70.

249. Липовецкий, М. Н. Русский постмодернизм. (Очерки исторической поэтики) / М. Н. Липовецкий. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 1997. -317с.

250. Липовецкий, М. Трагедия и мало ли что еще: Рецензия на книгу Л. Петрушевской "По дороге бога Эроса", М., 1993. / М. Липовецкий // Новый мир. 1994. - № 10. - С. 229 - 232.

251. Лихачев, Д. С. Концептосфера русского языка / Д. С. Лихачев // Известия РАН. Сер. лит. и языка. 1993. - Т. 52. - № 1. - С. 3 - 10.

252. Лихачев, Д. С. Раздумья о России / Д. С. Лихачев. М.: Logos, 1999. - 667 с.

253. Лихачев, Д. С. Три основы европейской культуры и русской исторический опыт / Д. С. Лихачев // Наше наследие. 1991. - № 6. -С.15-16.

254. Логический анализ языка. Культурные концепты: Сб. ст. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 1991. - 204 с.

255. Лозинский, М. К переводу «Гамлета» / М. Лозинский / Шекспир, У. Гамлет (Bilingua). СПб: Азбука-классика, 2005. - С. 5 - 12.

256. Лосев, А. Ф. Диалектика мифа / А. Ф. Лосев // Опыты: Литературно-философский сборник / Сост. Гулыга А. В. М.: Советский писатель, 1990. - С. 137 - 174.

257. Лотман, Л. М. К вопросу о значении «сверхтипов» / Л. М. Лотман // Реализм русской литературы 60-х годов XIX века. Л.: Наука, 1974. - С. 92-103.

258. Лотман, Ю. М. Анализ поэтического текста. Структура стиха / Ю. М. Лотман. Л. : Просвещение, 1972. -271 с.

259. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек текст -семиосфера - история / Ю. М. Лотман. - М.: Языки русской культуры, 1999.-464 с.

260. Лотман, Ю. М. Лермонтов. Две реминисценции из "Гамлета" / Ю. М. Лотман /ЛО.М. Лотман. О поэтах и поэзии. СПб.: «Искусство-СПб», 1996.-С. 543 -545.

261. Лотман, Ю. М. Память в культурологическом освещении / Ю. М. Лотман // Избр. статьи Т. 1. - Таллинн: Александра, 1992. - С. 200 -202.

262. Лотман, Ю. М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи. Исследования. Заметки (1968-1992) / Ю. М. Лотман. — СПб.: «Искусство-СПб», 2000. 704 с.

263. Лотман, Ю. М. Структура художественного текста / Ю. М. Лотман.- М.: Искусство, 1970. 384 с.

264. Лотман, Ю. Новые материалы о начальном периоде знакомства с Шиллером в русской литературе / Ю. Лотман // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. IV (Новая серия). Тарту: Изд-во ТГУ, 2001. - С. 9 - 51.

265. Луков Вл. А. Загадка Гамлета / Вл. А. Луков // Шекспировские штудии: Трагедия «Гамлет»: Материалы научного семинара, 23 апреля 2005 г. / Моск. гуманит. ун-т, Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Вл. А. Луков. — М., 2005. — С. 21-26.

266. Луков, Вл. А. Культ Шекспира: введение в исследование / Вл. А. Луков // Шекспировские штудии II: «Русский Шекспир»: Исследования и материалы научного семинара, 26 апреля 2006 г. / Отв. ред. Вл. А. Луков.

267. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. — С. 3-11.

268. Луков, Вл. А. Шекспиризация (К теории и истории принципов-процессов) / Вл. А. Луков // Шекспировские штудии: Трагедия «Гамлет»:

269. Материалы научного семинара, 23 апреля 2005 г. / Моск. гуманит. ун-т, Ин-т гуманит. исследований; отв. ред. Вл. А. Луков. — М., 2005. — С. 320.

270. Луков, Вл. А., Захаров, Н. В. Гайдин, Б. Н. Гамлет как вечный образ русской и мировой культуры / Вл. А. Луков, Н. В. Захаров, Б.Н. Гайдин. — М.: Изд-во Моск. гуманит. унт-та, 2007. 86 с.

271. Ляпин, С. X. Концептология: к становлению подхода / С. X. Ляпин // Концепты. Вып. 1. Архангельск, 1997. - С. 11 - 35.

272. Магомедова, Д. М. Автобиографический миф в раннем творчестве Блока // Русская словесность. 1997. - № 2. - С. 32 - 37.

273. Магомедова, Д. М. Филологический анализ лирического стихотворения / Д. М. Магомедова. М.: Изд. центр «Академия», 2004. -192 с.

274. Магомедова, Д. М., Тамарченко, Н.Д. "Сверхтекст" и "сверхдеталь" в русской и западной культуре / Д. М. Магомедова, Н. Д. Тамарченко // Дискурс: Коммуникативные стратегии культуры и образования. 1998. -№ 7. - С. 24-29.

275. Макаров, В. Игра без масок: о проблеме шекспироведения / В. Макаров // Согласие. 1994. - № 1. - С. 204 - 210.

276. Маковский, С. К. На Парнасе Серебряного века / С. К. Маковский. -Екатеринбург: Наш дом, 2000. 393 с.

277. Максимов, Д. Е. Русские поэты начала века / Д. Е. Максимов. Л.: Советский писатель, 1986. - 404 с.

278. Манн, Ю. В. И. С. Тургенев и вечные образы мировой литературы (статья «Гамлет и Дон-Кихот») / Ю. В. Манн // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. Т. 43. - 1984. - № 1. - С. 23 - 32.

279. Материалы о В. Ходасевиче // Новое литературное обозрение. -1995.-№ 14.-С. 119-138.

280. Машевский, А. Полнота высказывания / А. Машевский // Новый мир. 2000. - № 11. - С. 214 - 215.

281. Меднис, Н. Е. Сверхтексты в русской литературе / Н. Е. Меднис // http://rassvet.websib.ra/chapter.htm?no=35

282. Мелетинский, Е. М. О литературных архетипах / Е. М. Мелетинский. М.: Наука, 1994. - 368 с.

283. Мережковский, Д. С. Вечные спутники / Д. С. Мережковский // Д. С. Мережковский. JI. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М.: Республика, 1995. - С. 351 - 522.

284. Мильдон, В. И. Русский Ренессанс, или Фальшь «серебряного века» // Вопросы философии. 2005. - № 1. - С. 40 - 50.

285. Минц, 3. Г. Поэтика Александра Блока / 3. Г. Минц. СПб.: «Искусство-СПб», 1999. - 727 с.

286. Михайлова, Е. В. Интертекстуальность в научном дискурсе (на материале статей): Автореф. дис. . канд. филол. наук / Волгоградский гос. ун-т. Волгоград, 1999. - 22 с.

287. Михайлова, М. В. Писательницы Серебряного века в литературном контексте эпохи // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2001. - № 1. - С. 35 - 43.

288. Михалева, И. М. Реминисцентная структура художественных текстов / И. М. Михалева // Культура, общение, текст. М.: Наука, 1988. -С. 4- 17.

289. Михиенко, С. А. Эволюция образа Дон-Жуана в русской литературе XIX XX веков. - Дисс. . канд. филол. наук. - Пятигорский гос. лингв, ун-т. - Пятигорск. - 2001. - 138 с.

290. Морозов, М. Шекспир в переводе Бориса Пастернака / М. Морозов // Шекспир, Берне, Шоу. М.: Искусство, 1967. - С. 218 - 238.

291. Мощанская, О. JI. Народная лирика Англии средних веков и ееотзвуки в творчестве Шекспира / О. JL Мощанская // Литературные связи и традиции. -М.: Наука, 1974, вып. 4. С. 151 - 153.

292. Мукаржовский, Я. Эстетическая норма // Я. Мукаржовский. Исследования по эстетике и теории искусства. М.: Искусство, 1994. - С. 162-171.

293. Мулярчик, А. Набоков и "набоковианцы" / А. Мулярчик // Вопросы литературы. 1994. -№. 3. - С. 125 - 169.

294. Муратов, А. Б. Национальное своеобразие «вечных типов» / А. Б. Муратов // Повести и рассказы И. С. Тургенева 1867 — 1871 годов. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1980. С. 58 - 97.

295. Мэтьюз, Дж. М. «Отелло» и человеческое достоинство / Дж. М. Мэтьюз // Шекспир в меняющемся мире: сб. статей. М.: Прогресс, 1966.-С. 208-240.

296. Найман, А. Рассказы об Анне Ахматовой / А. Найман. М.: Худож. лит., 1989.-301 с.

297. Немзер, А. Замечательное десятилетие / А. Немзер // Русская литература XX века в зеркале критики. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003. - С. 52 -80.

298. Никитина, Н. С. Шекспировские темы и образы в романе Тургенева «Отцы и дети» / Н. С. Никитина // Русская литература. 1994. - № 4. - С. 16-32.

299. Николаев, В., Шаракшанэ, А. Священные шекспировские напевы / В. Николаев, А. Шаракшанэ // Шекспир, У. Сонеты: антология современных переводов (Bilingua). СПб: Азбука-классика, 2005. - С. 5 -48.

300. Николаева, Т. М. Текст в тексте / Т. М. Николаева. От звука к тексту. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 564 — 597.

301. Николина, Н. А. Филологический анализ текста / Н. А. Николина. -М.: Изд. центр «Академия», 2003. 256 с.

302. Ничипоров И. Б. Миф об Андрее Белом в художественном сознании М.Цветаевой / И. Б. Ничипоров // Кафедральные записки: вопросы новой и новейшей русской литературы. М.: МГУ, 2002. - С. 87 - 96.

303. Ничипоров, И. Б. Пути создания образа поэта в «Слове о Бальмонте» М. Цветаевой / И. Б. Ничипоров // http://www.portal-slovo.ru/rus/philology/258/558/8302/

304. Новомирова, В. Кто придумал Шекспира? / В. Новомирова // Литературная газета. 2002. - № 17.-е. 8.

305. Нусинов, И. М. История литературного героя / И. М. Нусинов. М.: Гослитиздат, 1958.-551 с.

306. Нямцу, А. Е. Традиционные сюжеты и образы в литературе XX века / А. Е. Нямцу. Киев, 1988. - 110 с.

307. Пайман, А. История русского символизма / А. Пайман. М.: Республика, Лаком-книга, 2002. - 416 с.

308. Панн, Л. Вместо интервью, или Опыт чтения прозы Людмилы Петрушевской вдали от литературной жизни метрополии / Л. Панн // Звезда. 1994. - № 5. - С. 197 - 201.

309. Парамонов, Б. Конец стиля (Постмодернизм) / Б. Парамонов // Русская литература XX века в зеркале критики. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003. - С. 81

310. Парфенов, А. Т. Театральность «Гамлета» / А. Т. Парфенов //Шекспировские чтения. 1978. — М.: Наука, 1981. — С.55-65.

311. Пахомова, С. «Энциклопедия некультурности» JL Петрушевской / С. Пахомова // Звезда. 2005. - № 9. - С. 206 - 212.

312. Петрова, Н. В. Интертекстуальность как общий механизм текстообразования англо-американского короткого рассказа / Н. В. Петрова. Иркутск: ИГЛУ, 2004. - 243 с.

313. Пинский, Л. Е. Магистральный сюжет: Ф. Вийон, В. Шекспир, Б. Грасиан, В. Скотт / Л. Е. Пинский. М.: Советский писатель, 1989. - 448 с.

314. Пинский, Л. Е. Образ Фальстафа в дилогии Шекспира «Генрих IV» (природа и история перед взаимным судом) / Л. Е. Пинский // Вопросы философии.-1971. -№ 10.-С. 120- 133.

315. Пинский, Л. Шекспир / Л. Пинский. М.: Худ. лит., 1971. - 608 с.

316. Писаревская, Г. Г. Роль литературной реминисценции в названии цикла рассказов Л. Петрушевской "Песни восточных славян" / Г. Г. Писаревская // Русская литература XX века: образ, язык, мысль. М., 1995.-С. 95-102.

317. Полякова, Л. И. Концепция характера и особенности психологизма в повестях «Степной король Лир» и «Стук. стук. стук.» / Л. И. Полякова // Повести И. С. Тургенева 70-х годов. Киев: Наукова думка, 1988.-С. 71-99.

318. Почепцов, Г. Г. История русской семиотики до и после 1917 года Учебно-справочное издание / Г. Г. Почепцов. М.: Лабиринт. - 1998. -336 с.

319. Приходько, И. С. Гамлетовский комплекс лирического героя Блока / И. С. Приходько // Пути и формы анализа художественногопроизведения: Сб. науч. тр. / Владимирский гос. ун-т. 1991. - С. 34 - 41.

320. Пронин, В. А. Гейне и Пушкин / В. А. Пронин // Науч. докл. высш. школы. Филологические науки. 1999. - № 2. - С. 3 6 - 44.

321. Пропп, В. Русская сказка / В. Пропп. М.: Лабиринт, 2005. - 384 с.

322. Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп. -Л: ЛГУ, 1986.-364 с.

323. Пропп, В. Я. Морфология волшебной сказки / В. Я. Пропп. М.: Лабиринт, 2005. - 126 с.

324. Прохорова, Т. Г. Хронотоп как составляющая авторской картины мира в прозе Л. Петрушевской / Т. Г. Прохорова // Учен. зап. Казан, гос. ун-та. Казань, 1998.-Т. 135. - С. 215 - 219.

325. Прусакова, И. Погружение во тьму / И. Прусакова // Нева. 1995. -№8.-С. 186-191.

326. Работнов, Н. Никелируем золото / Н. Работнов // Знамя. 2006. - № 2.-С. 185- 196.

327. Радзишевский, В. Прямая речь Людмилы Петрушевской / В. Радзишевский // Дружба народов. 2003. - № 10. - С. 199 - 202.

328. Разова, В. Сонеты Шекспира в русских переводах / В. Разова // Шекспир в мировой литературе. М.-Л.: Художественная литература, 1964. С. 361-381.

329. Ранчин, А. Философская традиция И. Бродского / А. Ранчин // Литературное обозрение. 1993. -№3/4. - С. 3 - 17.

330. Рассадин, С. Отщепенец Р., или Гамлет, который выжил / С. Рассадин // Знамя. 2001. - № 12. - С. 182 - 190.

331. Ратгауз, Г. «Рыцарь бедный.»: три встречи с Арсением Тарковским / Г. Ратгауз // Дружба народов. 1996. - № 5. - С. 199 - 204.

332. Ратгауз, Г. О переводах Бориса Пастернака / Г. Ратгауз // Иностранная литература. 1996. - № 12. - С. 224 - 229.

333. Ревзина, О. Г. Лингвистические основы интертекстуальности / О. Г. Резвина // Текст. Интертекст. Культура. Материалы международной научной конференции. -М.: Азбуковник, 2001. — С. 60-63.

334. Рецептер, В. «Это для тебя на всю жизнь» (А. Ахматова и «шекспировский вопрос») / В. Рецептер // Вопросы литературы. — 1987. -№ 3. С. 195-210.

335. Решетов, В. Г. Возрождение и декаданс: У. Шекспир и Ф. Бэкон в восприятии Ф. Ницше и О. Уайльда / В. Г. Решетов // Науч. докл. высш. школы. Филологические науки. 1997. - № 3. - С. 41 - 47.

336. Рикер, П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике / П. Рикер. М.: Медиум, 1995. - 411 с.

337. Родина, Т. М. Шекспировские мотивы // Т. М. Родина / Александр Блок и русский театр начала XX века. М.: Искусство, 1972. — С. 91 — 122.

338. Роднянская, И. Б. Трагическая муза Блока / И. Б. Роднянская // Художник в поисках истины. М.: Современник, 1989. - С. 380 - 310.

339. Роднянская, И. Назад к Орфею! / И. Роднянская // Новый мир. -1988.-№3.-С. 234-255.

340. Ронен, И. Вкусы и современники: о Ходасевиче и формалистах / И. Ронен // Звезда. 2004. - № 10. - С. 202 - 206.

341. Ронен, О. Подражательность, антипародия, интертекстуальность и комментарий / О. Ронен // НЛО. 2000. - № 42. - С. 255 - 261.

342. Руденко, Д. И. «Новый русский реализм»: в берегах и вне берегов постмодернизма / Д. И. Руденко // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 235 - 246.

343. Руднев В. П. Словарь культуры XX века / В. П. Руднев. М. : Аграф, 1999.-381 с.

344. Руссова, С. Н. Автор и лирический текст / С. Н. Руссова. М.: Знак, 2005.-312 с.

345. Сатретдинова, А. К. Интертекстуальность поэзии В. Брюсова. -Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Астраханский гос. ун-т. -Астрахань. - 2004. - 24 с.

346. Селезнев, Ю. Красота правды / Ю. Селезнев // И. С. Тургенев. Избранное. М.: Современник, 1981. - С. 5 - 20.

347. Силантьев, И. В. Поэтика мотива / И. В. Силантьев. — М.: Языки славянской культуры, 2004. 296 с.

348. Силард, Л. Дантов код русского символизма / Л. Силард // Герметизм и герменевтика. СПб: Изд-во Ивана Лимбаха, 2002. - С. 162 -205.

349. Скатов, Н. Книга женской души / Н. Скатов // Далекое и близкое: Литературно-критические очерки. М.: Современник, 1981. - С. 280 -293.

350. Сквозников, В. Д. Метод / В. Д. Сквозников // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: НПК «Интелвак», 2003. - С. 534-535.

351. Скопкарева, С. JI. Интертекст и современная литература / С. JI. Скопкарева // http://www.pspu.ru/sciliter2005skopka.shtml

352. Скоропанова, И. С. Русская постмодернистская литература: учеб. пособие / И. С. Скоропанова. М.: Флинта, Наука, 2002. - 608 с.

353. Славникова, О. Людмила Петрушевская играет в куклы / О. Славникова // Урал. 1996. - № 5. - С. 195 - 196.

354. Славникова, О. Петрушевская и пустота / О. Славникова // Русская литература XX века в зеркале критики. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003. - С. 508 -520.

355. Слышкин, Г. Г. От текста к символу: Лингвокультурные аспекты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г. Г. Слышкин. М.: Academia, 2000. - 128 с.

356. Смиренский, В. Гамлет Энского уезда. Генезис сюжета в романе Каверина «Два капитана» / В. Смиренский // Вопросы литературы. -1998.-№ 1.-С. 156-169.

357. Смирнов И.П. Порождение интертекста: Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б. Л. Пастернака. -СПб., 1995.- 191 с.

358. Соколянский, М. Г. Основные тенденции в отечественном шекспироведении 1960-80-х гг. / М. Г. Соколянский // Из истории филологии: Сборник статей и материалов: К 85-летию Г. В. Краснова. Коломна: КГПИ, 2006. С. 72 - 83.

359. Соколянский, М. К. К проблеме художественной целостности трагедии «Отелло» / М. К. Соколянский // Шекспировские чтения-1984. -М.: Наука, 1986. 138 - 144.

360. Солодуб, Ю. П. Интертекстуальность как лингвистическая проблема / Ю. П. Солодуб // Науч. докл. высш. школы. Филологические науки. № 2. - 2000. - С. 51 - 57.

361. Старк, В. П. Поэма Пушкина «Граф Нулин» и шекспировская «Лукреция» / В. П. Старк // Эткиндовские чтения I: сб. ст. по материалам чтений памяти Е. Г. Эткинда, (27-29 июня 2000). — СПб., 2003. — С. 245 -261.

362. Степанов, Ю. С. «Интертекст», «интернет», «интерсубъект» (к обоснованию сравнительной концептологии) / С. Ю. Степанов // Известия АН. Сер. лит. и языка. -2001. Т. 60. -№ 1. - С. 3 - 11.

363. Степанов, Ю. С. Константы: Словарь русской культуры / Ю. С. Степанов. М.: Языки русской культуры, 1997. - 824 с.

364. Степанова Е. И. О драматургической функции английской народной баллады в творчестве Шекспира / Е. И. Степанова // Вестник МГУ. Сер. 10, Филология. 1971. - № 2. - С. 55 - 65.

365. Степанова, Е. И. Английская народная песня и баллада как источники шекспировского творчества / Е. И. Степанова // Науч. докл. высш. школы. Филол. науки. 1968. - № 3. - С. 34 - 46.

366. Степанян, К. Реализм как преодоление одиночества / К. Степанян // Русская литература XX века в зеркале критики. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003. - С. 131 -143.

367. Тамарченко, Н. Д. М. М. Бахтин и А. Н. Веселовский / Н. Д. Тамарченко // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1998. - № 4. - С. 32 - 44.

368. Таразевич, Е. Г. Ремейк в современной русской драматургии / Е. Г. Таразевич // Материалы международной научно-практической конференции «Современная русская литература: проблемы изучения и преподавания». http://www.pspu.ru/sci liter2005 taraz.shtml.

369. Телегин, С. М. Миф и литература / С. М. Телегин // Миф -литература мифореставрация : сб. ст. ; под ред. С. М. Телегина. -Москва — Рязань : Изд-во «Узоречье», 2000. - С. 3 - 14.

370. Телетова, Н. К. Трагедия «Фауст» Гете и поэма «Молодец» Цветаевой / Н. К. Телетова // Русская литература. 2000. - № 1. — С. 78 — 102.

371. Телешова, Н. К. Категория времени в трагедиях Пушкина и Шекспира / Н. К. Телешова // Эткиндовские чтения I : сб. ст. по материалам чтений памяти Е. Г. Эткинда, (27-29 июня 2000). — СПб., 2003. —С. 225-236.

372. Теория литературы: в 2-х тт. / под ред. Н. Д. Тамарченко. М.: Academia, 2004.

373. Тесмер, Б. «Песни западных славян» А. С. Пушкина и «Песни восточных славян» JI. С. Петрушевской: (К вопросу о восприятии цикла JI. Петрушевской в литературной критике) / Б. Тесмер // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2001. - № 3. - С. 129 - 135.

374. Тименчик, Р. Д. Чужое слово у Ахматовой / Р. Д. Тименчик // Русская речь. 1989. -№ 3. - С. 33 - 36.

375. Тимина, С. Современный литературный процесс (90-е годы) / С. Тимина // Русская литература XX века в зеркале критики. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003.-С. 19-35.

376. Томашевский, Б. В. Теория литературы. Поэтика : учеб. пособие / Б. В. Томашевский. М. : Аспект Пресс, 1996. - 334 с.

377. Топоров, В. Литературный проект «Шекспир» 1 / В. Топоров // http://rus-shake.ru/criticism/Toporov/Shakespeare-l/

378. Топоров, В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. Избранное / В. Н. Топоров. М. : Прогресс1. Культура, 1995. 624 с.

379. Топоров, В. Н. Пространство и текст / В. Н. Топоров // Текст: семантика и структура. М. : Наука, 1983. - С. 227 - 284.

380. Тропкина, Н. Е. Русская поэзия 1917 1921 гг.: Художественные искания поэтов серебряного века / Н. Е. Тропкина. — Волгоград: Перемена, 1995. - 189 с.

381. Трубецкова, Е. Г. Литературные мистификации В. Набокова и В. Ходасевича // http://poetry.dax.ru/serpoetry/hodasevich/biografy.htm

382. Туниманов, В. А. Жизнь и труды Н. Лескова / В. А. Туниманов // Лесков Н. С. Сочинения: в 3-х томах. Т. 1. — М.: Художественная литература, 1988. С.5 - 38.

383. Тынянов, Ю. М. Достоевский и Гоголь (к теории пародии) / Ю. М. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. - С. 574 с.

384. Тюпа, В. И. Постсимволизм : теоретические очерки русской поэзии XX века / В. И. Тюпа. Самара : Самарский гос. ун-т, 1998. - 155 с.

385. Улыбина, О. Сюжет о дочерней неблагодарности / О. Улыбина // Литература: приложение к газете «Первое сентября». 2001. - № 16. -С.12.

386. Уолтон Дж. К. «Макбет» / Дж. К. Уолтон // Шекспир в меняющемся мире: сб. статей. М.: Прогресс, 1966. - С. 178 - 207.

387. Урбан, А. Образ А. Ахматовой / А. Урбан // Звезда. 1989. - №6. -С. 8-18.

388. Урнов, М. В. Вехи традиции в английской литературе / М. В. Урнов. М.: Художественная литература, 1986. - 382 с.

389. Урнов, М. В., Урнов, Д. М. Шекспир. Его герой и его время / М. В. Урнов, Д. М. Урнов. М.: Наука, 1964. - 208 с.

390. Фатеева, Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст вмире текстов / Н. А. Фатеева. М. : Агар, 2000. - 280 с.

391. Фатеева, Н. А. Поэт и проза : книга о Пастернаке / Н. А. Фатеева ; предисл. И. П. Смирнова. М. : Новое литературное обозрение, 2003. -400 с.

392. Фатеева, Н. А. Типология интертекстуальных элементов и связей в художественной речи / Н. А. Фатеева // Изв. РАН. Сер. лит. и языка. -1998. Т. 57. - № 5. - С. 25 - 38.

393. Федорова, J1. Г. Реминисценция / JI. Г. Федорова // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: НПК «Интелвак», 2003. - С. 870.

394. Филатова, О. М. Интертекстуальность как глобальная текстовая категория / О. М. Филатова // Вестник Удмуртского ун-та. 2006. - № 5-2.-С. 149-154.

395. Флоренский, П. А. Гамлет // П. А. Флоренский / Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 1. М.: Мысль, 1994. - С. 250 - 280.

396. Фоменко, И. В. Функции цитаты в лирическом цикле: Шекспировские цитаты в цикле А. Ахматовой «В сороковом году» / И. В. Фоменко // Литературный текст: Проблемы и методы исследования. -Тверь, 1998.-С. 141 145.

397. Фрейденберг, О. М. Поэтика сюжета и жанра. / О. М. Фрейденберг. М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.

398. Хазан, В. И. «.Одна великолепная цитата»: О некоторых параллелях в творчестве О. Мандельштама и А. Ахматовой / В. И. Хазан // Филологические науки. 1993. - № 1. - С. 20 - 22.

399. Хализев, В. Е. Историческая поэтика / В. Е. Хализев // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1990. -№ 3. - С. 10 - 18.

400. Хализев, В. Е. Теория литературы / В. Е. Хализев. М.: Высшая школа, 1999.-398 с.

401. Халипов, В. Постмодернизм в системе мировой культуры / В. Халипов //Иностранная литература. 1994. - № 1. - С. 235 - 240.

402. Ханзен-Лёве, А. А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм начала века. Космическая символика / А. А. Ханзен-Лёве. СПб, Академический проект, 2003. — 816с.

403. Харина, Л. Загадка жизни и души (леди Макбет) Л. Харина // Литература: Приложение к газете «Первое сентября». 1998. - № 4. — С. 13-14.

404. Чекалов, И. И. Поэтика Мандельштама и русский шекспиризм XX века: Историко-литературный аспект полемики акмеистов и символистов / И. И. Чекалов. М.: Радикс, 1994. - 136 с.

405. Чернец, Л. В. «Как наше слово отзовется.» / Л. В. Чернец. М.: Высшая школа, 1995. - 239

406. Чотулиди, Г. Типология текстов с позиций теории интертекстуальности / Г. Чотулиди // http://www.slavcenter.ge/art/?p=20060213-103547

407. Чудакова, М. Возвращение лирики / М. Чудакова // Вопросы литературы. 2002. - № 3. - С. 15 - 42.

408. Чупринин, С. Крупным планом. Поэзия наших дней : проблемы и характеристики / С. Чупринин . М. : Сов. писатель, 1983. - 286 с.

409. Шайтанов, И. Вечер во Франкфурте / И. Шайтанов // Вопросы литературы. 2006. - № 1. - С. 297 - 311.

410. Шайтанов, И. Две «неудачи»: «Мера за меру» и «Анджело» / И. Шайтанов // Вопросы литературы. 2003. - № 1. - С. 123 - 148.

411. Шайтанов, И. О. Шекспир в бахтинском свете: «Мера за меру» и кризис символизации / И. О. Шайтанов // Диалог. Карнавал. Хронотоп. -1997.-№4.-С. 55-79.

412. Шайтанов, И. Триада современной компаративистики: глобализация интертекст - диалог культур / И. Шайтанов // Вопросы литературы. - 2005. - № 6. - С. 130 - 137.

413. Шаманский, Д. «Литература не занимается счастьем» / Д. Шаманский // Нева. 2004. - № 9. - С. 216 - 223.

414. Шатин, Ю. В. «Пушкинский текст» как объект культурной коммуникации / Ю. В. Шатин // http://www.prometeus.nsc.ru/museum/texts/sibpush/shatin.ssi

415. Шведов, В. И. Вильям Шекспир: исследования / В. И. Шведов. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997. 392 с.

416. Шведов, Ю. Эволюция шекспировской трагедии / Ю. Шведов. М.: Искусство, 1975. - 464 с.

417. Шестов, Л. «Юлий Цезарь» Шекспира / Л. Шестов // Апофеоз беспочвенности. М.: ACT, 2000. - С. 584 - 594.

418. Шестов, Л. Шекспир и его критик Брандес / Л. Шестов // Апофеоз беспочвенности. М.: ACT, 2000. - С. 7 - 207.

419. Шкловский, В. Гамлет и «Чайка» / В. Шкловский // Вопросы литературы.- 1981. -№ 1.-213-218.

420. Шкловский, В. Как Давид победил Голиафа. (Эдип. Шекспир. Три сестры: Антигона, Корделия, Анна Каренина) / В. Шкловский // Шекспировские чтения -1984. М.: Наука, 1986. - С. 7 - 23.

421. Штейн, А. Пушкин и Шекспир / А. Штейн // Шекспировские чтения 1976 / под ред. А. А. Аникста. - М: Наука, 1977. - С. 149 - 175.

422. Шульц, С. А. Трагический герой в драматургии В. Шекспира и JL Н. Толстого / С. А. Шульц // Филологический вестник Ростовского государственного университета. 2000. - № 2. - С. 11-18.

423. Щеглов, А. В. «Голос» Шекспира в романе В. К. Кюхельбекера / А. В. Щеглов // Русская литература. 2004. - № 2. - 151 - 157.

424. Щеглова Е. Во тьму или в никуда? / Е. Щеглова // Нева. - 1995. -№ 8.-С. 191 - 197.

425. Эйхенбаум, Б. К истории Гамлета в России / Б. Эйхенбаум // Шекспировский сборник-1967 / ред. А. Аникст. М.: ВТО, 1968. - С. 60 -71.

426. Эйхенбаум, Б. Судьба Блока / Б. Эйхенбаум // О литературе. М.: Советский писатель, 1987. - С. 353 - 366.

427. Эко, У. Заметки на полях «Имени розы» / У. Эко // Иностранная литература. 1988. -№ 10. - С. 88 - 104.

428. Элиаде, М. Аспекты мифа / М. Элиаде. М.: Академический проект, 2005. - 224 с.

429. Элиаде, М. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость / М. Элиаде ; пер. с фр. Е. Морозовой, Е. Мурашкинцевой. СПб : Алетея, 1998.-255 с.

430. Эпштейн, М. De'but de siecle, или От пост- к прото-. Манифест нового века / М. Эпштейн // Знамя. 2001. - № 5. - С. 180 - 198.

431. Эпштейн, М. Информационный взрыв и травма постмодерна / М. Эпштейн // Звезда. 1999. - № 11. - С. 216 - 228

432. Эпштейн, М. Истоки и смысл русского постмодернизма / М. Эпштейн // Звезда. 1996. - № 8. - С. 166 - 188.

433. Эпштейн, М. Прото-, или Конец постмодернизма / М. Эпштейн // Русская литература XX века в зеркале критики. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003. - С. 244

434. Эпштейн, М. Русская культура на распутье. Секуляризация и переход от двоичной системы к троичной / М. Эпштейн // Звезда. 1999. - № 1 -2.-С. 202-221

435. Эпштейн, Михаил. Парадоксы новизны. О литературном развитии XIX XX веков / Михаил Эпштейн. - М.: Советский писатель, 1988. -416 с.

436. Эткинд, А. Новый историзм, русская версия / А. Эткинд // НЛО. -2001.-№47.-С. 7-40.

437. Юнг, К. Г. Архетип и символ / К. Г. Юнг. М.: Прогресс, 1991. -221 с.

438. Якимович, А. Утраченная Аркадия и разорванный Орфей. Проблемы постмодернизма / А. Якимович // Иностранная литература. -1991,-№8.-С. 229-237

439. Якушева, Г. В. Дьявольское пари в литературе XX века: от великого до смешного: К проблеме дегероизации образов Фауста и Мефистофеля / Г. В. Якушева // Науч. докл. высш. школы. Филологические науки. -1998.-№4.-С. 40-47.

440. Якушева, Г. В. Фауст и Мефистофель в литературе XX века / Г. В. Якушева // Гетевские чтения 1991. 1991. - М: Наука, 1991. - С. 165 — 192.

441. Ямпольский, М. Б. Память Тиресия: Интертекстуальность и кинематограф /М. Б. Ямпольский. М.: Культура, 1993. - 464 с.

442. Ярошенко, JI. В. Неомифологизм в литературе XX века. Учебн.-метод. пособие / Л. В. Ярошенко. Городно: ГрГУ, 2002 - 103 с.

443. Ясенский, С. Ю. Поэтика реминисценций в ранней лирике А. Блока // Александр Блок: Исследования и материалы. СПб: Дмитрий Буланин, 1998.-С. 40-54.

444. Литература на иностранных языках

445. Ackroyd, P. Shakespeare: The Biography / Ackroyd, P. London: Vintage, 2006. - 560 p.

446. Astington, John H. The Development of Shakespeare's Theater / John H. Astington. New York: AMS Press, 1992. - 208 p.

447. Bates, J. The Genius of Shakespeare / J. Bates. London: Picador, 1997. - 412 p.

448. Bristol, Michael D. Shakespeare's America, America's Shakespeare / Michael D. Bristol. Oxford: Routledge, 1990. - 240 p.

449. Schoenbaum, S. Shakespeare: His Life, His English, His Theatre / S. Schoenbaum New York: Signet Classics, 1990. - 224 p.

450. Wilson, Ian. Shakespeare: The Evidence / Ian Wilson. New York: St. Martin's Press, 1994. - 498 p.