автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.06
диссертация на тему: Социальный капитал в западных и российских социокультурных системах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социальный капитал в западных и российских социокультурных системах"

ЕПАНЧИНЦЕВ АРТЁМ ОЛЕГОВИЧ

СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ В ЗАПАДНЫХ И РОССИЙСКИХ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ СИСТЕМАХ

Специальность 22.00.06 - Социология культуры, духовной жизни

Автореферат диссертация на соискание учёной степени кандидата социологических наук

Ростов-на-Дону - 2005

Работа выполнена на кафедре социологии и политологии Ростовского государственного педагогического университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Радовель Михаил Рувиновпч Официальные оппоненты:

доктор социологических наук, профессор Ильин Виктор Григорьевич доктор философских наук, профессор Штомпель Олег Михайлович

Ведущая организация

Южно-Российский государственный технический университет (НПИ)

Зашита состоится «24» мая 2005 года в 13.00 на заседании диссертационного совета Д 212.06.03 по социологическим наукам в Ростовском государственном педагогическим университете по адресу: г. Ростов-на-Дону. ул. Б. Садовая. 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ростовского государственного педагогического университета по адресу: г. Ростов-на-Дону. ул. Б. Садовая, 33.

Автореферат разослан «22» апреля 2005 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

ОБШАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Концепция социального капитала получила чрезвычайно широкое распространение в современном западной социологии в последние десятилетия. Такое бурное развитие можно объяснить тем, что ее основоположники весьма четко определяют эффективное функционирование современного общества в таких понятиях, как доверие. культура, социальные сети, добровольческие ассоциации, человеческий капитал и т.д. Сегодня это. как никогда, актуально, поскольку в общественном мнении стала доминировать исключительно высокая оценка социальных отношений, обусловливающих горизонтальную и вертикальную социальную мобильность индивида. Социальные отношения между людьми являются не просто компонентами социальной структуры общества, они имеют свой вес. своё значение и МОГУТ рассматриваться в качестве ресурсов как для лиц. участвующих во взаимодействии, так и для общества в целом. Именно для определения и описания этих ресурсов с конца 1970-х гг. в зарубежной (англо-американской) социологии начата использоваться метафора "social capital", которая была выдвинута в цепях поиска дополнения, необходимого для оптимального функционирования «физического» и «человеческого» капиталов.

Данная концепция является наиболее естественной для описания и построения социальной структуры, а также позволяе! рассмотреть исследуемый объект (например, домохозяйство или социальный институт) с междисциплинарной точки зрения. Дискурс относительно категории социального капитана демонстрирует его использование, прежде всего, в области экономики, социальной теории, изучения становления ИНСТИТУТОВ гражданского общества.

В настоящее время существует множесгво дефиниций социального капитала при ОТСУТСТВИИ единого конвенционального определения. Это объективно затрудняет количественную и качественную оценку влияния социального капитана на жизнедеятельность общества. Социальные категории, однозначно относиуше к социальному капиталу, немногочисленны (социальные сети, доверие, добровольческие ассоциации). К тому же они существуют в столь различных экономических. политических и культурологических условиях, что их сопоставимость скорее удивительна, чеУ1 закономерна. И первое, с чем сталкивается исследователь, занявшийся проблемой социального капитала, - неопределенность предмета. На пути к пони-У1анию роли, места, влияния социального капитала было разработано очень мало долговременных опросов для его измерения. Современным исследователям в результате чего остаётся только составлять индексы на основании ряда таких приблизительных показателей, как измерение доверия к правительству, тенденции голосования, членство в гражданских организациях,

часы, отданные волонтерской работе. Однако представляется, что это упущение понятийно-терминологического аппарата, пока ешё слабо разработанного понятийно-терминологического аппарата в очевидных материальных формах.

Изучение понятия «социальный капитал» является важным для осмысления тех процессов, которые происходят в нашей стране в последнее время. В обществе переходного периода, где институциональные формы обмена и доверия нарушены либо не сформировались, обращение социального капитала осуществляется в обход нормативных систем и перетекает в неформальную сферу. Таким образом, социальный капитал компенсирует нормативный вакуум, а также способствует формированию новой институциональной среды в России.

Степень разработанности проблемы.

Первые теоретические представления, предвосхищающие концепцию социального капитала, сложились в лрудах Э. Дюркгейма и М. Вебера. Классики социологической науки полагали, что при определенных условиях доверие может перестать быть индивидуальным качеством, характеризующим личность, и распространиться в целом на социальную группу или общество. Анализ социального капитала как независимого социального феномена стал возможным с появлением таких концепций, как теория соци-сиьного обмена (М. Мосс, Д. Хоманс. Р. Эмерсон). экономическая теория капитала (К. Маркс), анализ социальных сетей (А.Р. Радклиф-Браун. Б. Уллман). Широкое использование категории «капитал» в социологии стало возможным после выхода в 1964 г. книги Г. Беккера «Человеческий капитал. В этой работе он осуществил расчет экономической эффективности образования, а также трактовал разнообразные социальные проблемы, с позиций экономического образа мышления. Важный вклад в развитие понятия социальною капитала внесла теория П. Бурдье, которая определила классовое разделение не через экономические отношения, а через различие условий существования, вклады «капиталов», а также диспозиций, произведенных этими условиями. Таким образом, социальный капитал был детерминирован как дифференцирующий и конструирующий фактор социального поведения. Понятие социального капитала получило целостное рассмотрение в работах Д. Коулмана. Р. Патнема. Ф. Фукуямы Среди работ американских учёных необходимо также отметить исследования А. Портеса, в ходе которых были выявлены множественные источники формирования социального капитала.

В настоящее время в отечественной социологии ведётся активная работа по систематизации и теоретическому обобщению данной категории. Описание концепции социального капитала, а также применимость измеряющего его инструментария применимость в связи с трансформационными процессами содержат научные труды Е.М. Аврамовой, Т.Е. Ворожейки-ной, Г.В. Градосельской, СИ. Долуцкой. Л.А. Колесниковой, В.В. Радаева.

В.Л. Римского, Л.В. Стрельниковой, П.Н. Шихирева. Функционирование отдельных аспектов социального капитала в исследованиях неформальных экономик и явлении блата, а также наличие данного феномена в историко-социальном пространстве советского и постсоветского общества затрагиваются в работах А. Леденевой, Д. Старка, Л. Тимофеева. О. Фадеевой, Т. Шанина, и др. Ряд исследований, изучающих влияние социального капитала на различные аспекты жизнедеятельности, провели Р. Роуз (выявление социальных сетей. используемых россиянами в повседневной жизни), В.В. Пациорковский (социальные связи и социальный капитал в сельской местности). Н.Е. Тихонова (неравномерность распределения социального капитала). А. 10. Чепуренко (взаимная конвертация экономического и социапь-ного капитала).

Процессы накопления и функционирования социального капитала рассматривались через изучение феномена доверия. Анализ данной категории ведётся в рамках различных дисциплин. Специальному рассмотрению доверия как целостного социально-психологического феномена посвящены работы Т.П. Скрипкиной. Изучением доверия в отечественной философской этике занимался Б.А. Рутковекий. Следует также отметить многоаспектные исследования доверия в социологии (см. работы И.М. Клямкина. Т. Кутковца. Ю.А. Левады. А.В. Трапковой. И. Яковенко. и др.) Несмотря на достаточно обширную библиографию которая свидетельствует о всё более широком применения концепции социального капитана для описания происходящих изменений в российском обществе, вне поля зрения остаётся социологическое сравнение этого явления в западных и российских социокультурных системах, к тому же детальное нзучение понятия «социальный капитал» пока не являлось самостоятельным объектом анализа. На восполнение этого пробела и направлено настоящее исследование.

Цель диссертационной работы заключается в изучении проявления данного феномена в российском социокультурном контексте и анализе применения теории и методологии социального капитала. Данная цель определила постановку следующих задач.

Задачи диссертационного исследования

1) проанализировать существующие зарубежные концепции и отечественные представления о социальном капитале:

2) обобщить и систематизировать основные теоретические подходы для концептуализации социального капитана как социологической категории:

3) выявить отличия социального капитала от других нематериальных форм капитала:

4) рассмотреть понятия «доверие» и «социальные сети» как основные показатели, используемые при операционализаци социального капитала:

5) показать применение социального капитала, его операциональных возможностей для анализа российского общества;

6) определить специфику функционирования и проявления социального капитала в российском обществе;

Обьектом исследования является социальный капитал в западных и российских социокультурных системах.

Предметом исследования выступает проявление социального капитала в условиях российского общества.

Теоретико-методологическую основой исследования составили основные постулаты теории социального капитала, наибольший вклад в разработку которой был внесён рядом американских учёных (Г. Лоури. Д. Ко-улманом. Р. Патнэмом и др.). а также концепции доверия Ф. Фукуямы и культурного капитала П. Бурдье. Кроме того, при работе над данной темой были использованы труды зарубежных социологов Э. Гидденса. Р. Роуз, М. Грановеттера. П. Штомпки. Н. Лумана и отечественных ученых А.Леденевой. В. Панироковского. В. Радаева. Н. Тихоновой. Л. Трапковой. О.Фадеевой Т. Шанина. О. Шкаратана. Работа опирается на общенаучные принципы познания общественных явлений: конкретно-исторический, структурно-функциональный. Были использованы системный, междисциплинарный и компаративистский подходы. Положения диссертации подкреплены эмпирическими данными, подвергнутыми вторичной интерпретации.

Эмпирическая база диссертации представлена теоретико-прикладными работами, проводившимися в 1991-2001 гг. Институтом социально-экономических проблем народонаселения РАН. данными исследования «Богатые и бедные в современной России», проведённого Институтом комплексных социальных исследований РАН В марте 2003 г.. Российским независимым ИНСТИТУТОМ социальных и национальных проблем. В качестве эмпирического материала выступают результаты исследования фонда «Либеральная миссия». «Власть, бизнес и гражданское общество» (2001-2002 гг.) и исследовательскою проекта «Новый Российский Барометр», осуществлённого на базе ВЦИОМ в 1998 г. под руководством Р. Роуз. В диссертации широко используются также данные Мирового опроса ценностей (the World Values Survey) для сорока стран, который включает ряд вопросов, касающихся ценностей и поведения, а также данные Общего социального опроса. (General Social Survey).

Научная новизна К элементам научной новизны диссертации можно отнести постановку и решение задач социологического исследования социального капитала в западных и российских социокультурных системах. В содержательном плане научная новизна заключается в следующем: • по-новому проанализированы и обобщены социологические подходы к исследованию социального капитала как самостоятельного социокультурного феномена применительно к российской действительности;

• системно показаны основные свойства и специфика категории «социальный капитал», его отличие от других нематериальных форм капитала (человеческого, культурного, символического и др.);

• рассмотрены с позиции междисциплинарного подхода понятия «доверие» и «социальные сети», показано их место в системе понятийно-терминологического арсенала концепции социального капитала;

• в результате собственного анализа исследовании выявлена применимость традиционного инструментария измерения социального капитала для российского общества переходного периода:

• проведён ретроспективный анализ социального капитала России в советский и постсоветский периоды:

• определены основные направления исследования социального капитала. актуальные для отечественной социологической науки.

Положения, выносимые на защиту:

1. Теория социального капитала имеет две составляющие: структурную и институциональную. Со структурной стороны социальный капитал раскрывается в понятии социальных сетей и выступает как совокупность сетевых контактов. С институциональной стороны он воплощает в себе накопленное доверие, являющееся продуктом тех моральных норм и ценностей, которые сложились и функционируют в культуре данного общества.

2. Социальный капитал является производным от качества и количества социальных отношений в обществе, передаётся и воспроизводится через такие исторические и культурные механизмы, как традиции, общепринятые нормы и ценности. Его величина зависит от интенсивности взаимосвязей между людьми. Социальный капитал имеет общественную, а не индивидуальную природу.

3. Социальный капитал определяется такими свойствами, как способность к обмену данного ресурса на различные блага (ликвидность) и конвертация. Его отличие от других нематериальных форм состоит в том. что он «располагается» в структуре связей между акторами и представляет собой характеристику взаимоотношений. Социальный капитал непосредственно влияет на функционирование демократических институтов и является одним из основных показателей развития гражданского общества.

4. Использовать показатели, отражающие категорию социального капитала, необходимо с учётом социокультурных особенностей и исторических традиций общества. Соответственно такие показатели, как количество добровольческих ассоциаций и уровень доверия, недостаточны для достоверного измерения социального капитала в условиях российскою социума. Ситуация усложняется условиями переходного общества, при котором ещё

не до конца сформировались институциональная среда и характеризующие ее структуры.

5. Наиболее адекватной для измерения социального капитала в России представляется категория «социальная сеть», использование которой позволяет не просто оперировать общим понятием социального капитала, но производить разного рода измерения: степень включённости индивида в те или иные сети взаимоотношений, характеристики этих сетей: их размер и плотность, сила и интенсивность сетевых связей. Именно социальные сети представляют собой способ преодоления неэффективности государственных организаций в нынешних российских условиях и являются важным механизмом адаптации к социально-экономическим реформам.

6. Высокий уровень неформальных отношений в советском и в постсоветском российском социуме во многом определил современное состояние экономических процессов, поскольку сети неформальных связей являются основанием таких процессов. Следствием указанного обстоятельства является то. что социальный капитал остаётся весьма значимым ресурсом развития неформальной экономики, имеющей перспективы развития не только на ближайшее время, но и на среднесрочный и даже долгосрочный период.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется потребностью в разработке теории социального капитала применительно к условиям России. Рсзультаты данной работы позволяют восполнить пробелы в исследовании неформальных отношений. Положения и выводы диссертации могут быть использованы в преподавании курсов экономической социологии, общей социологии, социальной философии, психологии доверия.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры социологии и политологии РГПУ. Основное содержание диссертационного исследовании нашло отражение в пяти научных работах автора

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, состоящих из пяти параграфов, заключения и списка использованной литсра-туры.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются выбор и актуальность темы исследования, анализируется степень её разработанности, определяются цели и задачи исследования, формулируется его методологическая основа, показаны научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации.

Первая глава «Концепция социального капитала: основные понятия и инструментальные возможности» рассматривает развитие теоретико-методологической основы социального капитала, показатели, через

которые происходит операционализация данной категории, а также возможности её измерения.

В первом параграфе «Происхождение и развитие концепции социального капитала» раскрываются предпосылки и истоки социального капитала, выявляются. Осуществляются его специфика и воспроизводство, систематизация и обобщение этого понятия, а также анализируются нематериальные формы капитала и их конвертация. На основе сопоставления имеющихся работ по теории и методологии социального капитала показано, что он является устоявшейся научной категорией, которая широко используется в современной социологической теории.

Так, Пьер Бурдье определял концепт социального капитана как «агрегацию действительных или потенциальных ресурсов. которые связаны с включением в прочные сетевые или более-менее институциалпзированные отношения взаимных обязательств или признаний»1. Специфика социального капитала, но ею мнению, определяется отношениями взаимною обмена, ожиданиями, которые поддерживаются существующими в конкретном обществе рынками и культурами. Одно из достоинств концепции П. Бурдье состоит в том. что он свел воедино экономические, властные, социальные и культурные измерения, отказавшись от односторонней экономической объяснительной модели социальных процессов. В трактовке Д. Коулмана «социальный капитан - это потенциал взаимного доверия и взаимопомощи, целенаправленно формируемыи в межличностном пространстве. Как и другие формы капитала, социальный капитал продуктивен, но, в отличие от них. он имеет место в структуре отношений между людьми и среди людей»2. Коул-ман продуцнрует новые термины, которые помогли бы описать механизм производства социального капитала (таких как взаимное ожидание и групповое усиление норм), виды владения социальным капиталом (такие, как привилегированный доступ к информации) и социальные организации. обеспечивающие эффект материализации социального капитала. Таким образом, он расширил эту категорию и использовал ее в качестве инструмента, объясняющего теорию обмена и рационального поведения.

Наконец, такие учёные. как Р. Пагнэм и Ф. Фукуяма. объясняли категорией социапьного капитала уровень благосостояния, а также устойчивость социально-экономического развития страны. Р. Патнэм тесно связывал наличие капитала и сушествование гражданского общества. Исследуя взаимозависимости культуры и экономического благосостояния различных сообществ, он приходит к выводу, что материальное благополучие не является причиной развития социапьного капитала, а наоборот, экономический рост отмечается в тех странах, где имеется развитая гражданственность. По Р. Патнэму, социальный капитал содержится в таких элементах обществен-

1Бурдье П Социология политики //Социология политики М . 1993 С 26

2 Коулман Д впитал социальный и человеческй // Общественные науки и современность. 2001 №3 С 131

ной организации, как социальные сети (social networks), нормы взаимности (norms) и доверие (trust), которые создают необходимые условия для координации и сотрудничества в целях получения взаимной выгоды.

По мнению Ф. Фукуямы в обществах с широким распространением недоверия имеет место введение более высоких налогов, так называемых трансакиионных издержек (transaction costs) на все виды экономической деятельности, что не наблюдается в обществах с высоким уровнем доверия либо выражено в гораздо более мягкой степени. Политическая же функция социального капитала, по его мнению, состоит в создании и успешном функционировании институтов гражданского общества, что является непременным условием существования либеральной демократии и тем самым механизмом балансирования и ограничения власти государства.

В параграфе не только отражены происхождение и развитие теоретико-методологического конструкта категории «социальный капитал», но также проанализированы другие нематериальные формы капитала и их конвертации.

Во втором параграфе «Доверие как базовое понятие концепции социального капитала» анализируются социологический, философский, психологический аспекты доверия. При этом обосновывается целесообразность его изучения в терминологическом арсенале категории «социальный капитал». Автор показывает традиционность понятия «доверия» для социологического знания. Ещё в XIX в. Ф. Тённис указывал на то, что доверие между людьми имеет самостоятельное значение для общеетва. При преобладании в обществе доверительных отношений доверие «отделяется» от конкретного человека, переносясь и на всех остальных. Он указывал на наличие в обществе социальных систем, которые объективно способствуют поддержанию и увеличению в нём уровня «овеществленного доверия». Это системы, связанные с моральным регулированием: «системы социального воления.... порядок, право и мораль»3 То. что Ф. Теннис называет «овеществленным доверием». Э. Дюркгеймом обозначается как «сила морального образца», «нравственный авторитет» .

Классик социологии М. Вебер не использовал термин «доверие», однако заслуживает внимания та роль, которую он отводил религиозным, протестантским (прежде всего пуританским) ценностям в развитии экономики5 становлении «духа капитализма» (calculating spirit) в странах Западной Европы и США в XV1I-XÏX вв. Итак, деловые качества, предприимчивость, честность и добропорядочность в делах (т.е. доверие), по Веберу. способствовали развитию капиталистической этики, «духа капитализма», внутрен-

3 Теннис Ф Общность и общество //Сошюл Журнал 1998 С 173

4 Дюркгеим Э О разделении оошсавенното тр\да // О разделении общественною тр\да Метод социолгоии М 1991 С 8-9

5 См Сме.вер Н Социология экономической жизни // Американская социология Перспективы проблемы, методы / Пер с англ М 1972 С 197-198

ней свободы человека, что нашло своё проявление в таких выражениях, как «Время - деньги», «Главный грех — бесполезная трата времени».

Проблема доверия достаточно долго изучалась в социологической теории. Широко известны в этом направлении работы Г. Зиммеля, Э. Гидденса. Н. Лумана, П. Штомпки. В этом параграфе отмечается, что феномен доверия требует для своего анализа применения междисциплинарного подхода, другими словами, целостное изучение феномена доверия необходимо вести с учётом специфики его рассмотрения с позиции различных наук. Проанализировав философский аспект доверия автор выделяет четыре наиболее существенных стороны данного феномена.

1) доверие рассматривается как нравственные отношения между людьми;

2) в доверии выделяется и рассматривается момент знания друг друга;

3) акт доверия - это добровольное, ненасильственное проявление;

4) доверие реализуется как передача интимных мыслей и чувств.

Здесь также раскрыты психологические характеристики доверия. В

этой связи следует особо отметить книгу Т. Скрипкиной «Психология доверия» как одну из первых попыток рассмотрения доверия как самостоятельного социально-психологического феномена.

В последней части этого параграфа доверие описывается как конституирующая основа социального капитала. Теория доверия как важнейшего компонента «социального капитала» находит своё отражение в работах Д. Коулмана. Р. Патнэма. Ф. Фукуямы. Анализируя экономические отношения в обществе. Коулман в своём фундаментальном труде «Основания социальной теории» пишет, что в отношениях доверия, по крайней мере, участвуют два лица: доверенный (trustor) и trustee доверяющий (trustee). Существуют три вида комплексных систем доверия:

1) два взаимодействующих лица могут быть в двух отношениях: первый доверяет второму, а второй первому и является при этом его доверенным. Этот тип доверия, П. Коулмап назвал обоюдным, или взаимным (mutual trust);

2) одно и то же лицо может быть доверителем для одного и доверенным для другого. Такой тип называется «посредник в доверии» (intermediary in trust):

3) существуют ситуации, в которых участник будет принимать обязательства не второго, а третьего лица. Такая система доверия является третьесторонней (third-party trust)'1, или замещённой.

По Р. Патнэму. доверие ~ это составляющая социальною капитала, который способствует успешному развитию экономики и демократических институтов'. В частности, анализируя опыт становления в Италии граждан-

6 ColemanJ Foundations of Social Theon Cambridge. 1990 P. 177

7 Патнэм Р. Чтобы демократия сработала Гражданские традиции в современной Италии / Пер. с англ М. 1996. С.217

ских институтов, Патнэм объясняет некоторые этапы её экономической истории. Так, если в XII-XIV вв. богатство Сицилийского королевства (Юг Италии) держалось на жёсткой вертикали власти и обладании землёй, то благополучие городов-государств Северной Италии было заложено в развитии институтов республиканской гражданственности в лице коммун и распространении солидарности за рамки семейного родства. Доверие в коммерческой деятельности стало основой распространения таких понятий, как «кредит», «денежная доверенность», «банковский депозит».

О проблеме доверия немало размышлял и Ф. Фукуяма. Различные формы проявления социального капитала рассматриваются им через концепцию «радиуса доверия»: «Все группы, воплощающие социальный капитал, обладают некоторым радиусом доверия, то есть кругом людей, среди которых действуют совместные (кооперативные) нормы»8. Если социальный капитал оказывает положительное влияние на окружающую среду, то радиус доверия может быть больше, чем сама группа С другой стороны в больших организациях радиус доверия может оказаться меньше, чем членство в группе. В целом же на основе теоретических и эмпирических исследований упомянутых авторов о природе доверия, касающихся, главным образом, области экономических и правовых отношений, можно сделать вывод, что экономическая отсталость - это, наряду с другими факторами, результат недостатка взаимного доверия в обществе, что проявляется в высоких налогах на любые виды экономической деятельности, неразвитости кредитно-финансовой сферы и пр. В условиях роста преступности и снижения уровня доверия в обществе проблема его восстановления является весьма актуальной для экономики России.

Содержание третьего параграфа «Соцциаьные сети и возможности измерения социального капитала» определяется его названием В нём описываются возникновение, развитие и использование сетевого подхода, изучаются совокупность сетевых контактов как структурная основа социального капитана и их характеристики, а также анализируются уровни и возможности его измерения

Далее на примерах из работ М. Грановеттера рассматриваются такие характеристики структуры социальных сетей, как слабые и сильные связи (weak and strong ties), связи-мосты (Biidges), густые и разреженные сети (dens and less dens net works). Также отмечается, что социальные сети являются не только источником информации и доверия, но и канатом реализации экономического, культурного, социального и символического капиталов и их конвертация

Отмечается, что понятие «социальный капитан» включает в себя не только на первый взгляд не сопоставимые компоненты, но и разные уровни измерения.

8 Fukmama F Social Capital and CI\I1 Society Ьйр/Л\л\л\ imf org/e\temal/pubs/ft/semmar/ 1999/retorms/tuku\ ama/luml

Далее, привлекая данные крупномасштабных теоретико-прикладных исследований, автор проводит сравнительный анализ результатов работ по доверию и гражданскому обществу в США. и развитых странах Запада. Категории «доверие» и «гражданские ассоциации» традиционно используются в качестве индексов при расчёте социального капитала. Изучая данный феномен, чрезвычайно важно сравнивать данные по различным странам. Только сравнивая опыт одной страны с другими, подобными ей, можно надеяться найти объяснения сложных феноменов и избегнуть односторонней трактовки.

На основе конкретно-социологического материала, подвергнутого вторичной интерпретации, показано, что доверие к общественным институтам всех видов, начиная с правительства, в США неуклонно падает, и в 90-е гг. достигло беспрецедентно низкого уровня. В 1958 г. 73 % опрошенных американцев заявляли, что они доверяют федеральному правительству и характеризовали его действия как правильные либо «в большинстве случаев», либо «почти всегда». К 1994 г. это количество упало до 15 °о. Соответственно количество тех. кто не доверял правительству либо «вообще никогда», либо «только иногда», возросло с 23 °о в 1958 г. до 71—85 °о в 1995 г. Также были выявлены и описаны те социальные явления, которые оказывают существенное влияние на уменьшение уровня доверия в обществе, и его зависимость от этнической принадлежности, возраста. образования и благосостояния индивида.

Данные Мирового опроса ценностей для четырнадцати развитых западных стран, помимо США проведённого под руководством Рональда Инглхарта из Мичиганского университета, включающие вопросы о доверии к главным социальным институтам, показывают, что между 1981 и 1990 г. доверие к большинству общественных институтов во многих странах снизилось. Проект, реализованный исследовательским центром Пью. косвенно подтверждает данную тенденцию, сопоставляя уровни доверия к правительству в Европе и Америке, и показывает, что американцы выражают более глубокий уровень недоверия к правительству, чем европейцы. Так, например, в 1997 г. 56 % американцев заявили, что они не доверяют правительству, по сравнению с 45 % (в среднем) европейцев в пяти странах, где проводился опрос. Больше американцев, чем европейцев: 64 °о против 54 %, согласились также с тем. что правительство неэффективно или бесполезно.

Далее на обширном конкретном материале обосновывается, что, несмотря на уменьшение доверия к главным общественным институтам, уровень участия в различных группах гражданского общества расчет.

Так изучение гражданской активности, проведенное в 1998 г. Американской телерадиовещательной корпорацией и газетой «Вашингтон пост», показывает, что доля респондентов, сообщавших, что они в истекшем году выполняли добровольную работу, выросла с 44 до 55 % в период 1984 — 1997 г. Данные другого опроса, в котором содержался вопрос, участвовали

ли респонденты в какой-нибудь благотворительной или общественно полезной деятельности, показывают увеличение доли участников с 26 % в 1977 г. до 5 4% в 1995 гг9

Эти данные аналогичны результатам другого крупномасштабного сравнительного исследования некоммерческого сектора (Comparative Nonprofit Sector Project), проведённого Лестером Саламоном. Он приводит обширный перечень эмпирических данных, свидетельствующих о росте числа неправительственных организаций (НПО) в США. и утверждает, что то же самое происходит и в Европе: «Подобным же образом во Франции число частных ассоциаций ракетой устремилось ввысь. Только в 1987 году возникло более 54 000 таких ассоциаций, тогда как в 60-х годах ежегодно возникаю всего 10 000-12 000. По последним данным, в Великобритании насчитывается около 275 000 благотворительных организаций, при приросте валового национального продукта более чем на 4 процента»10. Число НПО стремительно растет не только в Европе; по некоторым свидетельствам, оно бурно растет по всему третьему миру11. В обоих отношениях США остаются лидером: они отличаются наиболее высоким уровнем недоверия к официальным инстанциям и высочайшим уровнем участия в группах добровольной общественной деятельности.

Вторяя глява диссертации «Особенности проявления социального капитала в российской социуме» посвящена анализу исследований социального капитала в России В ней рассматривается применение этой теории к реалиям российского общества. Для выявления наличия и устойчивости социального капитала изучается его содержание в ретроспективе, контексте историко-культурных изменений. Отмечается, что исторический аспект формирования социального капитала имеет особ>ю значимость для России. Показано, что в российском обществе советского периода произошло «перетекание» социального капитана в сферу неформальных отношений, которые начинают доминировать в формальной и неформатьной экономике. Фактически блат в советской системе сглаживал углы командной экономики.

После выявления наличия и устойчивости феномена социального капитала как компонента социокультурной среды российского общества проводится его эмпирическое обоснование на основе имеющегося обширного социологического материала, подвергнутого вторичной обработке и интерпретации. Путём сопоставления приведенных исследований, можно выявить наиболее подходящий для измерения инстр\ментарий, а также, использования возможности данной концепции для описания обстановки в нашей стране.

^National Opinion Research Center (NORC) General Social Sur\e\ (GSS) Общий социальный опрос впервые был осушееппен в 1972 г в дальнейшем 1973-1978. 1980 1У83-1993. 1996 и 1998 гг

10 Salamon L Partners in Public Sen ice Go\ernment-Nonprofit Relations in (he Modem Welfare State Baltimore 1995 P 243

11Sdlamon L America's Nonprofit Sector New York, 1992 P 41

В первом параграфе «Оценка адаптационных возможностей социального капитала посредством изучения сетевых характеристик» приводятся выборочные данные двух исследований измерявших, социальный капитал по таким традиционным показателям, как включённость индивида в социальные сети и интенсивность их использования. Здесь рассматриваются формы включенности в социальную сеть, используемые россиянами в повседневной жизни, а также значение родственных, соседских связей, запас социального капитала на селе и его влияние на адаптацию в нынешних условиях. В качестве конкретно-социологической базы использованы данные одного из первых исследований12 по этой теме, проведённою в марте-апреле 1998 г. под руководством Р. Роуз - профессора университета Глазго. Подвергнув их вторичной интерпретации и собственном} осмыслению, диссертант показывает, что социальные сети активно используются жителями России для решения повседневных проблем, являясь одним из механизмов адаптации в нынешних условиях. В данном проекте изучалась степень уверенности россиян в поддержке государственных учреждений, а также использование неформальные связей при взаимодействии с ними.

В каждом разделе вопросника респондентам задавалась серия вопросов о том, что они делали и будут делать для достижения желаемого результата, рассчитывая в том числе и на государственные организации. Ответы распределились следующим образом и показывают на что полагаются люди в зависимости от ситуации. Например значительная часть россиян, опрошенных в ходе исследования, обычно обращается за финансовой поддержкой к неформальным сетям. 66% респондентов рассчитывают взять в долг сумму. равную недельной заработной плате пли пенсии, у родственников и друзей. Косвенным подтверждением высокого уровня неформальных отношений и зависимости от него экономического развития страны могут служить высказывания граждан о функционировании российской налоговой системы, ибо сбор налогов — основная характеристика современного обшества. 56% россиян говорят, что при желании можно не платить налоги. ибо это никогда не будет обнаружено, 27% уверены, что наличные платежи чиновнику дадут возможность избежать официальных налогов. и лишь 17 % платят налоги по законному принуждению.

Следующим примером использования сети индивидом для решения повседневных проблем в этом проекте является поиск работы. Более трех пятых занятых беспокоятся о возможности потери работы. И все же эти опасения компенсируются верой в способность найти другую работу. Почти две трети думают, что они смогли бы это сделать, многообразие сетей способствует такой уверенности, а большинство может задействовать, по крайней мере, две различные сети в поиске работы. Также в этом проекте

12 Полевое исследование проводилось на базе ВЦИОМ в Mapie-алреле 1998 г (выборочная совокупность в целом по России составила 1904 респондента, проживаюшич и в городском, и в сельской местностях)

социальный капитал измерялся по такому традиционному индексу, как членство в добровольческих ассоциациях. Обзор социального капитала выявил, что 80—90% опрошенных россиян не входят ни в какую добровольную ассоциацию13. В ответ на прямые вопросы менее чем 5% россиян заявили, что они - члены политических партий. 91% не входят ни в какие организации, часто описываемые как основа гражданской демократии. Итак, по результатам данного исследования, где социальный капитал изучался как доступ к различным рес)рсам, видно, что неформальные сети в российском контексте представляют собой способ преодоления последствий неэффективности деятельности государственных организаций.

Привлекая данные второю крупномасштабного о теоретико-прикладного исследования14 «Социальные преобразования в сельской местности России», автор рассматривает социальные связи сельских домохозяйств и осу-шествление взаимопомощи, по этим каналам осуществление взаимопомощи в этом случае измерялся не только социальный капитал как доступ к ресурсам с использованием социальной сети, а производилась классификация используемых сетей через включенность домохозяйства в семейные, соседские и дружеские связи, а также участие их в семейных и обшесельских мероприятиях. Согласно полученным данным, было выявлено, что соседские связи составляют самые обширные сети социальных отношений сельскою домохозяйства. В них вовлечены 96.4% сельских домохозяйств. Далее следуют дружеские связи (85.5%) и только потом родственные (64.1%). ИСПОЛЬЗУЮТ поддержку коалективных хозяйств 48.2% домохозяйств. а сельской администрации - 44% Из приведённых данных также видно, что основной объем повседневной поддержки домохозяйств извне реализуется по линии родственных и соседских связей, а в той части, где родственная и соседская поддержка имеет в своей основе взаимные и эквивалентные обмены, она фактически тяготеет к формированию кооперации и кооперативных отношений. Так постепенно возникают устойчивые хозяйственные структуры неформальной экономики, которая имеет перспективы развития не только на ближайшее время, но и на среднесрочный и даже долгосрочный период При этом социальный капитал и социальные связи служат мощным ресурсом ее развития.

13 Ро\з Р Достижение целей в ышисовременном обществе социальные сети в России // Общей ь на\ М1 п современность 2002 .У3С 31

14 ИЬС1С ювания, изччавшне значение социальных сечей и запас социального капитала на се ¡е бьпи рровелены лабораторией социальных проблем села и социальной инфрастрчьгпры МСЭПН РАН в 1991-2001 гг пол р>ково!сгвом В Пашюроковского Были проверены разовые и повторные исс (елования сельских домо\о$ямств четырехволновое панельное исслелованпе в 19951999 п в Белгородской Ростовской и Тверской областях (объем выборки 422 сельских домохозяйства) а также обследование сельских домохозяйств в 20 се ¡ах Бечюродской Волгоградской Новюродской областей. Красноярском крае и Респч блике Ччвашия в 2001 1 (объем выборки 800 домохозяйств)

Следующий показатель социального капитала который использовался в данной работе, измерял вовлеченность в жизнь сельского сообщества. Участие в семейных, соседских и обшесельских мероприятиях в рамках данного исследования выглядело следующим образом: поддерживают контакты с родственниками и близкими посредством посещения их домов в связи с различными событиями в и\ жизни 87,3% опрошенных, такого рода контакты с друзьями и соседями отметили 85,9%. а общесельские мероприятия посещают 63,7% опрошенных. Часто участвуют в торжествах, проводимых в домах родных и близких. 27,3%. в домах соседей и друзей -13.4%. а в обшесельских мероприятиях - 5,8% опрошенных. Обращают на себя внимание и следующие данные. Основная часть тех респондентов, кто считает, что они полностью выиграли в ходе перемен, широко использует семейную поддержку (68.2%). Довольно значительная часть тех. кто полностью проиграл в ходе перемен, тоже использует семейную поддержку (35%). Приведенное соотношение отличается в пользу выигравших почти в два раза15 Как полностью выигравшие, так и полностью проигравшие довольно ограниченно и практически одинаково используют соседскую (22,7%) и дружескую (19.2%) поддержку. Но. что еше более интересно, обе эти категории фактически полностью не используют поддержку коллективного хозяйства и местной власти. Практически вся она приходится на долю тех. кто как бы сохранил свои позиции.

Таким образом, на основе проведённого вторичного анализа автор делает следующий вывод, что социальные сети в виде родственных и соседских связей продолжают выполнять очень важную роль на селе. От их количества и интенсивности и интенсивности использования зависит развитие домохозяйства и его адаптация к социально-экономическим реформам.

Второй параграф ".Конвертация социального капитала и его влияние на социально-экономическую деятельность» посвящен анализу исследований, где социальный капитал также измерялся в основном по такому традиционному показателю, как наличие и использование индивидом социальных сетей и их институционализированной формы (членство в добровольческих ассоциациях). Изучалось его влияние на такие аспекты жизнедеятельности человека, как экономическое благополучие индивида, успешное занятие предпринимательской деятельностью. В заключение рассматривается исследование, где социальный капитал измерялся через уровень доверия, в нём изучалось, как оно формируется в отдельно взятой социальной группе, выделенной по виду деятельности, предпринимательской, есть ли возможность его выхода из этой локальной среды и распространения на всё общество и как во взаимоотношениях, сложившихся на основе доверия, индивиды приобретают социальный капитат.

15 ПациорковскнП В В Сельская Россия. М . 2003 С. 188

В проекте «Изменяющаяся Россия: формирование новой системы стратификации» выявляются и исследуются зависимость между наличием социального капитала и положением индивидов в системе стратификации общества, значимость каждого из компонентов ресурсов сетей, а также условия при которых социальный ресурс становится социальным капиталом. Автор приводит некоторые данные по этому вопросу, выбранные из масштабного исследования под руководством Н. Тихоновой. Для реализации этой цели было выделено три основных формы включенности в социальные сети: 1) включенность в сети повседневных контактов и поддержки: 2) включенность в институционализированные сети; 3) наличие связей как особой формы сетей, обеспечивающих доступ к наиболее дефицитным и высокоэффективным видам ресурсов. Каждая из этих форм социальных ресурсов измерялась и оценивалась с помощью специальных шкал, что позволило в итоге построить сводный индекс ресурса сетей и определить ту грань. где этот ресурс становится капиталом, а также примерную долю обладающих им россиян.

Проведенный анализ показал, что общее распределение различных видов социальных ресурсов в российском обществе весьма неравномерно. Так. например, сетью повседневных контактов и поддержки не пользуются 10% респондентов, и еще у 16.4% этот вид ресурса сетей оказался очень низким. Средний возраст представителей этих групп был выше, чем в дру-гич. а также те, кто оказываются почти или полностью исключены из сетей дружеских контактов и взаимоподдержки, действительно имеют заметно более низкие показатели материального благосостояния и статуса, чем должны были бы, учитывая относительно небольшую разницу по сравнению с остальными в их профессиональном статусе. Таким образом, высокая включенность в сети дружеских контактов и взаимной поддержки и исклю-ченность из этих сетей четко коррелируют с материальным положением акторов. Еще нагляднее роль дружеских контактов и поддержки проявлялась при анализе динамики изменения материального положения респондентов за последние три года. За этот период удалось улучшить материальное положение 35,6% представителям высокоресурсной группы. 22,0% - средне-ресурсной и только 15.6% и 11.6% низкоресурсной и «исключенной» групп, соответсвенно. Эти данные свидетельствуют о том. что при определенных условиях хотя и возможно превращение ресурса включенности в дружеские сети взаимоподдержки в капитал, как правило, это все же лишь дополнительный ресурс, содействующий облегчению решения проблемы, но не способствующий нарастанию совокупного капитала акторов.

Что касается включенности в сети, связанные с участием в различного рода добровольческих ассоциациях, то. как оказалось, применительно к условиям России участие в такого рода сетях вообще не может рассматриваться как факт наличия не только социального капитала, но и социального ресурса. Неслучайно наиболее распространена включенность в институ-

ционализированные сети в старших (от 50 лет и более) возрастных группах. Минимальна же эта доля была в составе группы 27-30 лет, где еше были прочны сформировавшиеся в детстве и молодости дружеские связи и в то же время уже возникла семья. Наконец, что касается наличия «связей», то эта форма включенности в социальные сети продемонстрировала высокую корреляцию и с реальным уровнем жизни и его динамикой, и с ростом экономического капитана акторов. Такая форма теснейшим образом связана с реальным уровнем жизни россиян. Неслучайно свыше двух третей тех. кто имел высокий ресурс связей, относились к трем высшим стратам, представлявшим богатые слои населения. Более того, и в группе со средним уровнем ресурса 28.5% составляли представители высших страт, а еше 11.6% относились к слоям, которые применительно к российским условиям можно было бы назвать верхним средним классом. Можно предположить, что этот вид социального ресурса успешно конвертируется в экономический капитал и наоборот. Об этом же свидетельствует и анализ соотношения показателей ресурса связей и экономического ресурса. Из тех, кто обладал высоким ресурсом связей, большинство имело соответственно показатели по шкале экономического капитала. Таким образом, социальный капитал в форме связей гораздо более эффективен, чем включенность в сети дружеской поддержки, так как, в отличие от высоких показателей включенности в последние, лишь повышавших вероятность принадлежности индивидов к высшим стратам и возрастания их капитала, социальный капитал в виде связей достаточно жестко детерминирует и то и другое.

В данном исследовании также составлялся показатель совокупною со-циапьного капитала, в который были включены два основных вида сетей, значимых для условий России и влияющих на уровень жизни и динамику экономического капитала индивидов: «связи» и «доверие и помошь». Как-видно из полученных данных, связь между принадлежностью к определенной страте и объемом СОВОКУПНОГО социального ресурса прямая и достаточно четкая, поскольку в высокоресурсной группе большинство (59.6%) принадлежало к девятой-одиннадцатой стратам. В группе со средним уровнем СОВОКУПНОГО ресурса социальных сетей к этим стратам относилось лишь 19.2% их представителей.

Что касается объема эконоушческих ресурсов, то, судя по результатам линейной регрессии и показателям коэффициента Пирсона, ведущей стороной во взаимосвязях совокупного социального капитала, с одной стороны, и уровня жизни, экономического ресурса и динамики материального положения - с другой, выступали все-таки последние. Это говорит о том. что при всей значимости социапьного капитана ведущую роль в связке с НИУ1 играет экономическая ситуация человека, а не наоборот. Как видим, включенность в социальные сети не может эффективно заменить экономический ресурс и неспособна на протяжении многих лет существовать без него.

Результаты исследования «Предпринимательский потенциал российского общества» под руководством А. Чепуренко аналогичны выше представленным данным и подтверждают возможность конвертации социального капитала в экономический. Оно изучало факторы, влияющие на успешность предпринимательской деятельности. В ходе реализации этого проекта выяснилось, во-первых, что около трети начинающих свой бизнес терпят крах. Причем одной из главных причин этого для тех, кто сумел «подняться» после краха, и для тех. кто после него ушел из бизнеса, был различный объем социального капитала, 29,9% «неудачников» отметили отсутствие нужных связей в органах власти (при 6.2% у тех. кто успешно преодолел первые неудачи).

Во-вторыч. меньший объем социального капитана проявлялся у «неудачников» и в острой нехватке финансовых средств на «раскрутку» бизнеса. Именно это обстоятельство и оказалось водоразделом между теми, кто не стал пытаться возобновить собственный бизнес, и теми, кто успешно начал его после первых неудач. Среди успешно действующих предпринимателей, имевших в прошлом неудачный опыт, на нехватку финансовых средств как причин) прошлого краха указали всего 15.9%. При этом нехватка средств погашалась обычно за счет друзей и родственников. Более того, среди действующих предпринимателей 56.2% одалживали деньги для ведения бизнеса своим контрагентам по социальным сетям и в четырех случаях из пяти делали это на беспроцентной основе. В среде протопредпри-нимательских слоев (тех. кто планирован в ближайшее время открыть свое дело и уже предпринимал для этого определенные шаги, а также гех. кто имел в прошлом опыт предпринимательской деятельности, но потерпел крах) 32.6% имели предпринимателей в числе ближайших родственников, а среди непредпринимательских слоев только 17.9%. То же самое относится и к остальным составляющим их повседневного круга общения. Это значит, что есть определенная социальная среда, которая и генерирует людей, склонных к реальным занятиям предпринимательством, и то. насколько успешными оказываются эти занятия, зависит не только от самого человека, но и от включенности его в высокорес)рсные социальные сети

Выборочные данные исследования «Власть, бизнес и гражданское общество» развивают и завершают предпринятый во второй главе диссертационного исследования анализ концепции социального капитана в приложении к российскому социуму. В нём рассматривается такая составляющая социального капитана, как доверие, а также его формирование в социальных сетях, конструирующихся на основе трудовых отношений, которые изменяются в рыночных условиях.

В исследовании, проведённом фондом «Либеральная миссия» под руководством И. Клямкина,16 изучалось общественное мнение населения по отношению к предпринимателям и чиновникам, как представителям государственных институтов, особое внимание уделялось также социальному доверию на микроуровне коллектива и в деловых отношениях.

В массовой культуре 1990-х гг. предприниматель репрезентировался, скорее, как отрицательный персонаж, не имеющий никаких этических ограничений в стремлении к частной наживе. Однако в сознании населения он не выглядит столь диким и нецивилизованным. 64% опрошенных положительно относятся к предпринимателям, а 20% из них -даже к крупным бизнесменам, «олигархам", хотя лишь 9% населения считают бизнес основным субъектом России. Роль же в развитии страны каждого человека в отдельности называют основной только 17% опрошенных, а роль гражданского общества - 6%. Таким образом, общественное мнение не готово отводить бизнесу ведушую роль в социальных процессах. Следует также выяснить, какая роль в современном российском массовом сознании отведена государственным институтам и чиновничеству. 41% респондентов считают, что чиновник не отвечает за принятые решения ни перед государством, ни перед, гражданами, руководствуясь в своей деятельиости личным интересом. А 28% респондентов согласны с тем. что он отвечает за принятые решения только перед государством, а перед гражданами ответственности не несет17 . Таким образом, в массовом сознании государственные институты распадаются на частные интересы отдельных чиновников.

Теперь сравним структуру доверия у населения в целом и У предпринимателей, которых в выборке этого исследования было 4% от общего числа опрошенных. За исключением, символического доверия к первом) ЛИЦУ государства, традиционного для России, ни один государственный интститут не имеет сколь либо существенного ресурса доверия у населения Сама потребность в доверии более выражена у экономически активных, чем у инертных, групп. Даже компенсаторное символическое доверие к первому лицу государства заметнее проявляется У предпринимателей Традиционные отношения оцениваются бизнесменами с точки зрения возможных выигрышей и издержек, приобретая социальный характер только себе доверяют 51% населения и 65% предпринимателей. Декларативный отказ от доверия кому бы то ни было, кроме самого себя, можно интерпретировать не только как констатацию социальной атомизации. но и как потребность в до-

16 В ноябре 2002 г быт оемцесплеп опрос по всероссийской выборке 1600 человек на базе ВЦИОМ по теме «Власть бизнес и (ражданское общество» С декабря 2002 i по апреле 2003г была провслена серия углубленных интервью с бизнесменами и чиновниками в Москве и Воронеже Работа быта выпо шена фондом (Либеральная миссия» исследовательская группа И К 1ямкин (автор пес гедовапия). В .Панкин. А Транкова

17 Трапкова А Доверие в российском малом и среднем бизнесе // Общесгв начни и современность 2004 №4 С 43

верии, смещенную в прагматическую сферу и обладающую новой смысловой наполненностью. Специфика же отношений в рабочем коллективе как в непосредственном социальном пространстве определяет готовность человека к построению связей социального характера и участия в них, к проявлению им субъектности в определении и реализации своих интересов.

Результаты вышеупомянутого исследования показывают, к каким моделям трудовых отношений склоняются наши соотечественники, в том числе и наиболее активная их часть. В формировании тр}довых отношений для 41% работающею населения самыми важными факторами оказываются личное уважение и симпатии к коллегам. Их модели во многом можно отнести к советскому трудовому коллективу, где в пику государственному контролю складывались личные неформальные связи. Формализованные отношения, к которым склоняется в среднем пятая часть опрошенных, имеют более функциональный характер, однако в них тоже не заложена ориентация на результат, особенно если речь идет о небольших коллективах. Впрочем. 12% бизнесменов предпочитают выстраивать отношения в коллективе именно таким образом. В целом это достаточно естественно для современного российского бизнеса, в котором владелец играет роли и собственника, и управленца, неся на себе все тяготы стратегического планирования развития своего дела.

Находясь под давлением государства, в условиях неустойчивости СИТУАЦИИ и неопределенности перспектив, предприниматели наиболее заинтересованы в построении отношений в коллективе на основе общего интереса и зависимости заработка каждого от работы коллектива в целом. В анкетном опросе этот вариант выбрали 26% предпринимателей, но важность данного фактора подчеркивается почти в каждом углубленном интервью, и в такого рода отношения включены уже 18% работающего населения. Характеристика основных типов трудовых отношений позволяет сделать заключение, что именно на микроуровне конструируются новые социальные горизонтальные сети, которые становятся морально-психологической основой для прочного взаимовыгодного сотрудничества, обеспечивают качество социальных отношений с полным основанием именуемых социальным капиталом.

Таким образом, последовательно приводя выборочные данные результатов этих исследований, можно построить целостную картину происходящих социальных трансформаций, которые можно объяснить с помощью концепции социального капитала, а также из приведённого материала видно, что такой показатель, как уровень доверия присущий обществу, или различным группам, также не вполне может быть применён для измерения социального капитала. Неуместность данного показателя можно объяснить тем, что проблема изучения доверия к государству и общественным институтам актуализируется тогда, когда она решена на уровне общностей. В российском обществе доверие концентрируется преимущественно в ло-

кальных группах и зачастую не выходит за рамки индивидуального уровня, преодоление которого — задача современного российского общества, как и других обществ переживающих трансформационные процессы. Членство в добровольческих ассоциациях также не может в полной мере характеризовать это явление у нас и использоваться как достоверный показатель, так-как он фиксирует маленький процент людей, состоящих в них. Такое положение объясняется тем. что в условиях переходного периода у нас ещё только формируется институциональная среда

Изучение социального капитала через такой показатель, как совокупность сетей, принадлежащих индивиду, и их использование в повседневной жизни, позволило выявить, что включённость в дружеские и семейные связи определяет положение индивида в системе стратификации современного российского общества, непосредственно влияет на улучшение его материального благополучия, а также, что два вида капитала (экономический и социальный) находятся в зависимости друг от друга. Думается, что переход к рынку и современное состояние экономики сложились из тех многочисленных неформальных отношений, которые существовали ещё в командно-плановой советской экономике. Поэтому можно сделать вывод о том, что высокий уровень неформальных отношений в советском и. как следствие, постсоветском российском социуме не только не ослабевает, но. напротив, крепнет.

В Заключении диссертации подводятся её итоги и формулируются общие выводы, а также обосновываются направления перспективных исследования социального капитала, актуальные для отечественной социопо-гической проблематики.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Епанчинцев А.О. Добровольческая ассоциативная деятельность как фактор формирования социатьного капитала // Наука и образование. Изв. ЮО РАО и РГПУ. 2003 № 3 - 0.2 пл.

2. Епанчинцев А .О. Определение социального капитала (различные подходы) // Наука и образование. Изв. ЮО РАО и РГПУ. 2004. № 3 - 0.3 п.л.

3. Епанчинцев А.О. Социальные сети как новый концепт современной социологии // Социология: Учеб. пособие для вузов / Под ред. М.Р. Радовеля Ростов н/Д: РГПУ. 2004. - 0.5 п.л.

4. Епанчинцев А.О. Возможности измерения социального капитала и его значение в приложении к современному российскому обществу // Педагогическая наука и образование в Росси и за рубежом: региональные, глобальные и информационные аспекты. Выпуск 1.2005 // RSPU.edu.ru -0.5 пл.

Но-шпсапо в печать 18 04 2005 Формат 60» 84Б\мага офсетная Печать офсегная Объем 1.0 ф и.1. Тираж 100 1к $. Заказ №2.$*' 1 Рснапршгг 344082. г. Ростов-на-Дон\. ул. Б. С ало/а я. 33,

С о

19 МАЙ Щ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Епанчинцев, Артём Олегович

ВВЕДЕНИЕ.

1 ГЛАВА 1. КОНЦЕПЦИЯ СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА: ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ.

1.1. Происхождение и развитие концепции социальный капитал 14 1 1.2. Доверие как базовое понятие концепции социальный капитал 35 1.3. Социальные сети и возможности измерения социального ,; капитала.

V ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ПРОЯВЛЕНИЯ I СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА В РОССИЙСКОМ ^ СОЦИУМЕ.

2.1. Оценка адаптационных возможностей социального капитала посредством изучения сетевых характеристик.

2.2. Конвертация социального капитала и его влияние на социально-экономическую деятельность.

Введение диссертации2005 год, автореферат по социологии, Епанчинцев, Артём Олегович

Актуальность темы.

Концепция социального капитала получила чрезвычайно широкое распространение в современной западной социологии в последние десятилетия. Её бурное развитие в наше время можно объяснить тем, что ее основоположники в весьма четкой форме определяют эффективное функционирование современного общества в таких понятиях, как доверие, культура, социальные сети, добровольческие ассоциации, человеческий капитал и т.д. Сегодня это как никогда актуально, поскольку в общественном мнении стала доминировать исключительно высокая оценка социальных отношений, обусловливающих горизонтальную и вертикальную социальную мобильность индивида.

Социальные отношения между людьми являются не просто компонентами социальной структуры общества, они имеют свой вес, своё значение и могут рассматриваться в качестве ресурсов как для лиц, участвующих во взаимодействии, так и для общества в целом. Именно для определения и описания этих ресурсов с конца 1970-х годов в зарубежной (англоамериканской) социологии начала использоваться метафора ("social capital"), которая была выдвинута в целях поиска дополнения, необходимого для оптимального функционирования «физического» и «человеческого» капиталов1.

Данная концепция является наиболее естественной для описания и построения социальной структуры, а также позволяет рассмотреть исследуемый объект (например, домохозяйство или социальный институт) с междисциплинарной точки зрения. С его помощью можно объяснить различные процессы, происходящие в обществе. Например, с использованием концепции социального капитала объясняются успехи и неудачи социально экономического развития так называемых стран третьего мира. Также с помощью этого понятия исследуются уровень развития и

1 Социальный капитал, http://www.tahlil.uz/prqjects/methods/soccapital.htm эффективность работы местных сообществ (по количеству добровольческих ассоциаций и других некоммерческих общественных организаций), то есть способность объединения людей для совместного решения проблем. Таким образом дискурс относительно категории социального капитала демонстрирует его использование, прежде всего, в области экономики, социальной теории, изучения становления институтов гражданского общества.

В настоящее время существует множество дефиниций «социального капитала» при отсутствии единого конвенционального определения. Это можно объяснить тем, что учёные, которые занимались изучением данного феномена, работали в различных теоретических направлениях. В связи с этим имеющиеся исследования социального капитала являются в значительной степени мозаичными и фрагментарными, так как вынуждают исследователя оценивать социальный капитал посредством противоречивых концепций, несводимых к общему подходу. Это объективно затрудняет количественную и качественную оценку влияния социального капитала на жизнедеятельность общества. В общем, это неудивительно. Социальные категории, однозначно относимые к социальному капиталу, немногочисленны (социальные сети, доверие, добровольческие ассоциации). К тому же они существуют в столь различных экономических, политических и культурологических условиях, что их сопоставимость скорее удивительна, чем закономерна. И первое, с чем сталкивается исследователь, занявшийся проблемой социального капитала, - неопределенность предмета.

На пути к пониманию роли, места, влияния социального капитала сразу возникает масса трудностей, связанных с очевидной нехваткой информации для расчётов потому что было разработано очень мало долговременных опросов для измерения «социального капитала», что не оставляет современным исследователям ничего, как только составлять индексы на основании ряда приблизительных показателей: измерение доверия к правительству, тенденции голосования, членство в гражданских организациях, часы, отданные волонтерской работе. Однако представляется, что данное несовершенство не является исключительно виной самой концепции, а есть следствие пока ещё слабо разработанного понятийно-терминологического аппарата в очевидных материальных формах.

Изучение этого понятия является важным для осмысления тех процессов, которые происходят в нашей стране последнее время. При этом необходимо иметь в виду, что мы живем в быстро меняющемся обществе, где нормы еще не устоялись, расплывчаты, а социальный капитал является необходимым условием для мобилизации коллективных ресурсов в современном обществе. В обществе переходного периода, где институциональные формы обмена и доверия нарушены либо не сформировались, обращение социального капитала осуществляется в обход нормативных систем и перетекает в неформальную сферу. Таким образом, социальный капитал компенсирует нормативный вакуум, а также способствует формированию новой институциональной среды в России.

Степень разработанности проблемы

Первые теоретические представления, предвосхищающие концепцию социального капитала, сложились в трудах Э. Дюркгейма и М.Вебера. Классики социологической науки полагали, что при определенных условиях доверие может перестать быть индивидуальным качеством, характеризующим личность, и распространиться в целом на социальную группу или общество. Анализ понятия социального капитала как независимого социального феномена стал возможным с появлением таких концепций, как теория социального обмена (М.Мосс, Д.Хоманс, Р.Эмерсон), экономическая теория капитала (К.Маркс), анализ социальных сетей (А.Р.Радклиф-браун, Б. Уллман).

Широкое использование категории «капитал» в социологии стало возможным после выхода в свет книги Г. Беккера «Человеческий капитал» 1964 г. Человеческий капитал предприятия определялся как совокупность навыков, знаний и умений человека, расходы на получение которых через образование, внутрикорпоративное обучение и т.д.2 могут приносить со временем ощутимую прибыль и самому работнику и его работодателю. В своей работе Г. Беккер осуществил расчет экономической эффективности образования, а также опубликовал много статей по самым разнообразным социальным проблемам, трактуя их с позиций экономического образа мышления.

Важный вклад в развитие понятия социального капитала внесла теория П.Бурдъе, которая определила классовое разделение не через экономические отношения, а через различие условий существования, вклады «капиталов», а также диспозиций, произведенных этими условиями. Таким образом, социальный капитал был детерминирован как дифференцирующий и конструирующий фактор социального поведения, так как была установлена взаимосвязь между социальным, физическим, культурным, человеческим капиталами.

Понятие социального капитала получило целостное рассмотрение в работах Д.Коулмана, Р.Патнема, Ф.Фукуямы. Социальный капитал определяется Дж. Коулманом как ресурсы социальных отношений и сетей связей, облегчающих действия индивидуумов за счет формирования доверия, определения обязанностей и ожиданий, формулирования норм, создания ассоциаций. Р.Патнем характеризует социальный капитал как ресурс, относящийся к связям между людьми: социальным сетям и нормам взаимности и доверия, возникающим на основе связей. В работах Ф.Фукуямы артикулируется, что превалирование доверия в обществе порождает социальный капитал, который отличается от других форм человеческого капитала тем, что создается и передается посредством таких культурных механизмов, как религия, традиция или историческая привычка. Среди работ американских ученных также необходимо отметить исследования А.

2 Иноземцев. ВА.Новая постиндустриальная волна на Западе, М.1999. С. 383. 6

Портеса, в ходе которых были выявлены множественные источники формирования социального капитала.

В настоящее время в отечественной социологии ведётся активная работа по систематизации и теоретическому обобщению данной категории, а также в области эмпирического изучения социального капитала и применимости инструментария его измеряющего в связи с трансформационными процессами. Описание концепции социального капитала в контексте российского общества содержат научные труды. Е.М. Аврамовой, Т. Е. Ворожейкиной, Г.В. Градосельской, С. И. Долуцкой, JI. А. Колесниковой, В.В. Радаева, B.JI. Римского, JI.B. Стрельниковой, П.Н, Шихирева. Функционирование отдельных аспектов социального капитала в исследованиях неформальных экономик и явлении блата, а также наличие данного феномена в историко-социальном пространстве советского и постсоветского общества затрагиваются в работах Т.Шанина, А.Леденевой, О.Фадеевой, Д Старка, Л. Тимофеева и др. Был сделан ряд исследований, изучающих влияние социального капитала на различные аспекты жизнедеятельности Р. Роуз (выявление социальных сетей, используемых россиянами в повседневной жизни), В.В. Пациорковский (социальные связи и социальный капитал в сельской местности), Н.Е. Тихонова (неравномерность распределения социального капитала), А Чепуренко (взаимная конвертация экономического и социального капитала).

Процессы накопления и функционирования социального капитала рассматривались через изучение феномена доверия. Анализ данной категории введётся различными дисциплинами. В данной работе был описан не только социологический, но и социально- психологический, и философский аспект доверия. Среди отечественных работ специальному изучению доверия как целостного социально-психологического феномена посвящены исследования Т.П. Скрипкиной. В философской литературе понятие доверия рассматривалось М. Бубером, Исследованиями доверия в отечественной философской этике занимался Б.А. Рутковский. Следует также отметить многоаспектные исследования доверия в социологии (см. работы Ю.А. Левады, И.М. Клямкина, Т. Кутковца, и. Яковенко, А. Трапковой и др.) Понятие социального капитала использовалось И. Дискиным3 для построения объяснительной модели социальных процессов, учитывающей хозяйственную этику и уровень доверия между экономическими субъектами как факторы повышения эффективности.

Несмотря на достаточно обширный перечень исследований, который свидетельствует о всё более широком применения концепции социального капитала для описания происходящих изменений в российском обществе, за полем внимания остаётся социологическое сравнение этого явления в западных и российских социокультурных системах, а также детальное изучения понятия социальный капитал пока не являлось самостоятельным объектом анализа. На восполнение этого пробела и направлено настоящее исследование.

Цель диссертационной работы заключается в изучении проявления феномена социального капитала в российском социокультурном контексте и возможностей применения теории и методологии социального капитала для анализа современного российского общества. Данная цель определила постановку следующих задач.

Задачи диссертационного исследования:

1) проанализировать существующие зарубежные концепции и отечественных представления о социальном капитале;

2) обобщить и систематизировать основные теоретические подходы для концептуализации социального капитала как социологической категории;

3) выявить отличия социального капитала от других нематериальных форм капитала;

3 Дискин И . Предисловие к статье Коулман дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. №3. С. 121.

4) рассмотреть понятия «доверие» и «социальные сети» как основные показатели, используемые при операционализаци социального капитала;

5) изучить концепцию социального капитала и ее операциональных возможности для анализа российского общества.

6) определить специфику функционирования и проявления социального капитала в российском обществе;

Объектом исследования является социальный капитал в западных и российских социокультурных системах.

Предметом исследования выступает проявление социального капитала в условиях российского общества.

Теоретико-методологической основой исследования стали основные постулаты теории социального капитала, наибольший вклад в разработку которой был внесён рядом американских учёных ( Г.Лоури, Дж.Коулменом, Р.Патнэмом и др.), а также концепции доверия Ф.Фукуямы и культурного капитала П. Бурдье. Кроме того, при работе над данной темой были использованы труды таких зарубежных социологов Э. Гидденса, Р.Роуза, М Грановеттера, П. Штомпки, Н. Лумана и отечественных ученых Т. Шанина, В. Радаева, О. Шкаратана, А.Леденевой, О.Фадеевой, В. Пацироковского, Н. Тихоновой, А. Трапковой). Работа опирается на общенаучные принципы познания общественных явлений: системный конкретно-исторический, функциональный. Были использованы междисциплинарный и компаративистский подходы. Положения диссертации подкреплены эмпирическими данными, подвергнутыми вторичной интерпретации

Эмпирическая база диссертации представлена теоретикоприкладными работами, проводившимися Институтом социально-экономических проблем народонаселения РАН, 1991-2001 г., данными исследования «Богатые и бедные в современной России», проведённого

Институтом комплексных социальных исследований РАН В марте 2003г., Российским независимым институтом социальных и национальных проблем. В качестве эмпирического материала используются результаты исследования Фонда "Либеральная миссия" "Власть, бизнес и гражданское общество" 20012002г. и исследовательского проекта « Новый Российский Барометр», осуществлённого на базе ВЦИОМ в 1998г. под руководством Р. Роуз. В диссертации широко привлекаются также данные Мирового опроса ценностей (the World Values Survey) для сорока стран по всему миру, который включают ряд вопросов, касающихся ценностей и поведения, а также данные «Общего социального опроса» , "(General Social Survey) признанного как одного из самых надежных исследований американской социальной жизни

Научная новизна. К элементам научной новизны диссертации можно отнести постановку и решение задач социологического исследования социального капитала в западных и российских социокультурных системах.

В содержательном плане научная новизна заключается в следующем:

• По-новому проанализированы и обобщены социологические подходы к исследованию социального капитала как самостоятельного социокультурного феномена применительно к российской действительности.

• Системно показаны основные свойства и специфика категории социальный капитал, его отличие от других нематериальных форм капитала (человеческого, культурного, символического и др.)

• Рассмотрены с позиции междисциплинарного подхода понятия «доверие» и «социальные сети», показано их место в системе понятийно-терминологического арсенала концепции социального капитала.

• В результате собственного анализа исследований выявлена применимость традиционного инструментария измерения социального капитала для российского общества переходного периода.

• Проведён ретроспективный анализ социального капитала России в советский и постсоветский период

• Определены основные направления исследования социального капитала, актуальные для отечественной социологической науки.

Новизна постановки проблемы и полученные при её изучении результаты отражены в основных тезисах работы.

Положения, выносимые на защиту

1. Теория социального капитала имеет две составляющие — структурную и институциональную. Со структурной стороны социальный капитал раскрывается в понятии социальных сетей и выступает как совокупность сетевых контактов. С институциональной стороны он воплощает в себе накопленное доверие, являющееся продуктом тех моральных норм и ценностей, которые сложились и функционируют в культуре данного общества.

2. Социальный капитал является производным от качества и количества социальных отношений в обществе, передаётся и воспроизводится через исторические и культурные механизмы - такие, как традиции, общепринятые нормы и ценности. Его величина зависит от интенсивности взаимосвязей между людьми. Социальный капитал имеет общественную, а не индивидуальную природу.

3. Социальный капитал определяется такими свойствами, как способность к обмену данного ресурса на различные блага (ликвидность) и конвертация. Отличие его от других нематериальных форм состоит в том, что он «располагается» в структуре связей между акторами и представляет собой характеристику взаимоотношений. Социальный капитал непосредственно влияет на функционирование демократических институтов и является одним из основных показателей развития гражданского общества.

4. Использование показателей, отражающих категорию социального капитала, необходимо вести с учётом социокультурных особенностей и исторических традиций общества. Соответственно, такие показатели, как количество добровольческих ассоциаций и уровень доверия недостаточны для достоверного измерения социального капитала в условиях российского социума. Индекс добровольческих ассоциаций и количество людей, состоящих в них, не будет в полной мере характеризовать данное явление. Ситуация усложняется условиями переходного общества, при которых ещё не до конца сформировалась институциональная среда и структуры, характеризующие ее.

5. Наиболее адекватной для измерения социального капитала в России представляется категория «социальная сеть», использование которой позволяет не просто оперировать общим понятием социального капитала, но производить разного рода измерения: через степень включённости индивида в те или иные сети взаимоотношений, характеристики этих сетей - их размер и плотность, сила и интенсивность сетевых связей. Именно социальные сети представляют собой способ преодоления неэффективности государственных организаций в нынешних российских условиях и являются важным механизмом адаптации к социально-экономическим реформам. 6. Высокий уровень неформальных отношений в советском и в постсоветском российском социуме во многом определил современное состояние экономических процессов, поскольку сети неформальных связей являются основанием таких процессов. Следствием указанного обстоятельства является то, что социальный капитал остаётся весьма значимым ресурсом развития неформальной экономики, имеющей перспективы развития не только на ближайшее время, но и на среднесрочный и даже долгосрочный период.

Практическая значимость исследования определяется тем, что ряд теоретических положений и выводов диссертации вносят вклад в разработку концепции социального капитала применительно к условиям России. Результаты диссертационной работы позволяют восполнить пробелы в исследовании неформальных отношений. Теоретическое содержание диссертации и эмпирические данные могут быть использованы в преподавании курсов экономической социологии, общей социологии, социальной философии, психологии доверия.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры социологии и политологии РГПУ. Основное содержание диссертационного исследовании нашло отражение в пяти научных работах автора

Структура работы. Диссертация состоит из введения , двух глав , состоящих из пяти параграфов заключения и списка использованной литературы

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социальный капитал в западных и российских социокультурных системах"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассматривая динамику развития концепции социального капитала можно заключить, что данное понятие было введено, чтобы учесть влияние социокультурных факторов на экономическое развитие, а также для реинтер-претации общего понятия ресурсов, лучшего его приспособления к потребностям социальных наук. Одновременно с начавшимся у нас освоением данной концепции и попытками ее использования для анализа российской действительности высказывается точка зрения, что мы имеем дело с очередным увлечением модной западной теорией, имеющей мало отношения к российским реалиям. Поэтому использование данной теории требует, во-первых, существенной концептуальной коррекции с учетом выявленной специфики трансформирующегося российского общества, во-вторых, существует еще одно очень важное обстоятельство, связанное с другим уровнем социального расслоения и дифференциации доходов по сравнению с современным западом. Для современной России это очень важный аспект, поскольку он касается способов выживания той части населения, которая за последние 15 лет лишилась социальной поддержки государства.

Именно многочисленные противоречия и недочеты интерпретации социального капитала и его связей с демократическими процессами породили интереснейшую дискуссию и позволяют задать ряд важных в российском контексте вопросов. В этой связи важно прояснить и обосновать направления исследования социального капитала, актуальные для отечественной социологической проблематики. В первую очередь следует обратить внимание на исследование все еще продолжающегося процесса конвертации социального капитала во власть и собственность. Данная проблематика, рассматриваемая прежде всего через призму коррупционного использования личных связей, формирования политико-коммерческих или криминальных группировок, до сих пор активно обсуждалась на публицистическом и политическом уровнях.

Однако результаты такого обсуждения способны лишь обозначить проблему, привлечь к ней внимание общественности. Но они не могут прояснить более широкий ее контекст, прежде всего проблему негативного влияния подобных процессов на характер функционирования всей системы социально-экономических институтов. Я думаю, что, используя теорию социального капитала, можно опровергнуть широко распространённый миф, что коррупцию и экономическую преступность породили либеральные реформы. Исследователь трансформаций постсоциалистической экономики Д. Старк, говоря о характере социальных сетей при социализме, пишет: «.эти связи оказались незапланированным результатом попытки « научного управления» экономикой целого государства. На уровне цеха дефицит и нехватка ресурсов вели к торгам между управляющими и неформальными группами. На уроне теневой экономики «серого рынка» - диспропорции централизованного планирования воспроизвели условия для существования сетей « частичных» предпринимателей. На уровне управленцев - задача выполнения плана порождала сети неформальных связей, Пронизывающих предприятия и местные организа

174

ЦИИ» .

Глубокий аналитик советской теневой экономики и знаток современной российской теневой экономики JI. Тимофеев как бы вторит данному утверждению: « В России мафия или, - вернее, то, что в просторечии в сердцах принято называть этим именем, - сама суть государственной и административной системы. Если не целиком и полностью, то в значительной степени нынешнее Российское государство создано такой мафией - не демократами и идеями А.Сахарова и А. Солженицына, а именно аппаратной мафией, в последние годы активно разлагавшей и, в конце концов, разложившей доктри-нальные коммунистические порядки . Эта мафиозная аппаратная корпорация внешне не выглядит как криминальная структура. Напротив, она имеет

174 Старк Д. Гсггсрархия: неоднозначность активов и организация разнообразия в постсоциалистических странах // Экономическая социология. Новые подходы к институциональному и сетевому анализу. М„ 2002. С. 19. все черты легитимного государственного или хозяйственного аппарата и во многих случаях прямо совпадает с ним. Существующие отношения круговой поруки и корпоративной зависимости здесь никак не конституированы, а, скорее имеют характер непреложной обычной нормы. Стратегические интересы правящей корпорации: установить такую систему рыночных отношений , которая сохраняла бы монополию аппарата распоряжаться всеми основными богатствами страны . Новая система (в отличие от коммунистической доктрины ) вполне допускает институт частной собственности, но только в рамках круговой зависимости каждого собственника от всей корпорации в целом.»175 Таким образом, современные сети были выношены в чреве прежней системы. Именно это обстоятельство объясняет живучесть коррупции и механику сращивания экономической преступности и государства в России.

На основании данных утверждений можно опровергнуть миф второй: для того чтобы снизить трансакционные издержки, порождаемые характером сетей, (коррупцию) соответственно, создать оптимальные условия для экономического роста, необходимо совершенствовать законы и, по известному выражению В. Путина, "утверждать диктатуру закона". Этот миф опровергается не только практической жизнью России, которая, по выражению М. Салтыкова-Щедрина, и жива-то только "потому, что плохие законы в ней выполняются еще хуже" .

Опыт других стран с похожим социокультурным контекстом говорит о том же. Самое развитое законодательство по борьбе с коррупцией существует в двух странах - Италии и Венесуэле, что не сделало ни ту, ни другую примером свободы от коррупции. Это утверждение не означает, что законы не нужны. Из него следует, что наряду с юридическим, силовым и прочими способами особое внимание надо уделить работе непосредственно в области деловой культуры: внедрению эффективных деловых норм. В этой связи пер

175 Шихирев П.И. Социальный капитал как научная категория // Обществ, науки и современность. № 4. 2004. С. 32.

176 Шихирев П. Введение в российскую деловую культуру. М., 2000 . С. 112. спективным направлением исследований может стать изучение факторов формирования национального социального капитала как необходимого условия ускорения социально-экономического развития России. Важно не только проанализировать направления институционального развития в нашей стране, но и разработать методы исследования роли социального капитала как фактора экономического роста. Здесь можно высказать предположение, что изучение национального социального капитала позволит выявить причины различия развития экономик стран с различными базовыми ценностями в социологии рынков, и психологии доверия. Выявление закономерностей обращения социального капитала и описание инструментов его измерения - междисциплинарная задача, которая, не может быть решена исключительно в рамках институциональной теории и сетевого анализа. Можно предположить, что ключи к ней находятся на границах экономической социологии, теории организаций и социальной психологии, прежде всего.

В рамках рассматриваемого направления перспективно изучение влияния уровня доверия на функционирование социальных институтов. В этой связи можно предположить, что слабость общественных институтов в нашей стране и, соответственно, недостаток национального социального капитала связаны с тем, что среди нашего населения широко распространены негативные ожидания в отношении функционирования основных социальных институтов. Эти ожидания базируются на кардинальном различии между этическими нормами, на которые ориентируются основные группы населения, с одной стороны, и представлениями о нормах, которыми руководствуются представители основных органов власти, - с другой. Низкий уровень доверия людей к основным государственным институтам косвенное тому подтверждение. Но одновременно "пропасть недоверия", отделяющая население от власти, в определенной степени препятствует социальной активности людей, которая своим "давлением", социальной требовательностью могла бы в существенной мере способствовать совершенствованию функционирования социальных институтов. Данное противоречие блокирует процесс становления эффективных социальных институтов, но при этом совершенно не очевидны пути его преодоления.

В этом случае следует также рассмотреть взаимовлияние вертикальной мобильности и национального социального капитала. Эта проблема особенно актуальна для современной России, так как в настоящее время завершается период интенсивной адаптации населения, и существенно большее значение для социально-экономического развития страны приобретают условия вертикальной мобильности. Из социальной теории хорошо известна взаимосвязь между условиями вертикальной мобильности для широких слоев и групп населения, с одной стороны, и оценкой справедливости социального устройства - с другой. При этом вполне очевидна взаимосвязь данной оценки с доверием населения к государственным органам. Таким образом, условия вертикальной мобильности становятся важным фактором преодоления рассматриваемого противоречия и совершенствования институциональной среды. В данном случае крайне важна теоретическая проработка факторов, обусловливающих самоподдержание противоречия, а также возможностей выхода из него. Необходимое условие для такой проработки - эмпирическое изучение всего комплекса условий, при которых возможно снижение уровня недоверия к органам государственной власти. Поиск ответов на этот вопрос, возможно, поможет обнаружить механизмы преодоления существующих в России институционального разрыва между интересами политической элиты и населения.

Высказанные соображения, безусловно, не исчерпывают всей проблематики исследования социального капитала. Они лишь призваны стимулировать дискуссию относительно выбора тех направлений, на которых будет сосредоточена исследовательская активность.

Список научной литературыЕпанчинцев, Артём Олегович, диссертация по теме "Социология культуры, духовной жизни"

1. Барзилов С.И. Люмпенизированное общество и маргинальное государство. Социальная база диктатуры // Империя фарисеев: социология и психология диктатуры. Саратов., 1994.

2. Бубер. М. Два образа веры. М., 1999.

3. Бутова Н.А Культурные корни социального капитала. // Социологические исследования. 1999. №3

4. Бурдье П. Социология политики. // Социология политики. М., 1993.

5. Бурдье П. Структуры, Habitus, Практики // Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995.

6. Бурдье. П. Социальное пространство и генезис классов. М., 19993.

7. Бурдье П. Общественное мнение не существует // Социология политики. М., 1993.

8. Варьяш И.Ю. Банковская социология СПб., 1999.

9. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. Сборник статей. Часть II и III. М., 1973.

10. Весёлкин Е.А. Понятие социальной сети в Британской социальной антропологии // Концепции зарубежной этнологии. М., 1976.

11. Гидденс Э. Социология. М., 1999.

12. Горшков М.К., Тихонова Н.Е. Богатые и бедные в современной России. Аналитический доклад. М.,2003.

13. Головин С.Ю. Словарь практического психолога. Минск 2001.

14. Градосельская Г.В. Социальные сети: обмен частными трансфертами // Социологический журнал. 1999 г. № 1.

15. Грицаенко В.О. Социальный капитал и гражданское общество. (Рецензия на статью Francis Fukuyama. Social Capital and Civil Society), http:// scd.centro.ru/dover.zip.

16. Громыко M.M. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М., 1986.

17. Гусейнов А.А., Кон И.С. Словарь по этике. М., 1989.

18. Дискин. И. Е. Предисловие к статье Коулман дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. №3.

19. Дискин И.Е. Социальный капитал в глобальной экономике // Общественные науки и современность. 2003. № 5.

20. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда //О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991.

21. Евдокимова-динелло Н.П. Капитал и российские банкиры // Социологические исследования. 2000. № 2.

22. Зинченко В.П. Психология доверия. Самара. 1998.

23. Инглхарт Р. Модернизация и Постмодернизация// Новая постиндустриальная волна на западе. М., 1999.

24. Иноземцев B.JI. К теории постэкономической общественной информации. М., 1995.

25. Интервью корреспондента журнала "World Link" с Френсисом Фукуямой. http:// www.russ.ru

26. Кваскова JT.M. Доверие это социальный капитал, http://www.ou-link.ru/654/bulletin654ll/read.html

27. Козина И.М. Поведение на рынке труда: Анализ трудовых биографий// Социологические исследования 1997 №4

28. Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3.

29. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 1998.

30. Леденева А.В. Блат и рынок: трансформация блата в постсоветском обществе // Неформальная экономика. Россия и мир. М., 1999.

31. Левада Ю. Индикаторы и парадигмы культуры в общественном мнении // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 1998. №3.

32. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. М., 1997.

33. Найшуль В. Высшая и последняя стадия социализма. Погружение в трясину. М., 1991,

34. Обсуждение книги Фукуямы Ф. "Trust." //http.//www. forum.msk.ru

35. Островский А.Н. Бесприданница: Пьесы. М., 2003.

36. Осипов Г.В. Энциклопедический социологический словарь М .,1995.

37. Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии. М., 1996.

38. Патнэм Р. Процветающая комьюнити, социальный капитал и общественная жизнь. М., 1995.

39. Патнэм Р. Демократия в движении: эволюция социального капитала в современном обществе. М. 2000.

40. Пациорковский В.В. Сельская Россия. М., 2003.

41. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1966.

42. Плискевич Н.М. Социальный капитал как научная категория.// Общественные науки и современность. 2004.

43. Радаев В.В. Понятие капитала, формы капитала и их конвертация// Общественные науки и современность. 2003. № 2.

44. Радаев В.В., Шкаратан О.В. Социальная стратификация. М., 1995.

45. Резниченко JI. Недоверие: социология, психология и эсхатология // Русский журнал, 13.02.2001. http://www.russ.ru/istsovr/20010213rezn.html

46. Римашевская Н.М. Роль семьи в условиях социальных трансформаций // Семья, тендер, культура. М., 1997.

47. Рона-Тас А. Устойчивость социальных сетей в посткоммунистической трансформации Восточной Европы.// Неформальная экономика. Россия и мир. М., 1999.

48. Роуз Р. Достижение целей в квазисовременном обществе: социальные сети в России // Общественные науки и современность. 2002. № 3.

49. Рукавишников В.О., Халман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения. М., 1998.

50. Рутковский Б.А. Понятие доверия в марксистской этике. Автореф. дисс. канд. филос. наук. Киев, 1967.

51. Сафонов B.C. Особенности доверительного общения. Автореф. канд. психол. наук. М., 1977.

52. Скрипкина Т.П. Методологический анализ проблемы доверия // Прикладная психология. 1998. №1.

53. Скрипкина Т.П. Доверие как социально-психологическое явление. Автореф. Дисс. докт. психол. наук. Ростов-на-Дону, 1998.

54. Скрипкина Т.П. Психология доверия. Ростов-на-Дону, 1997.

55. Скот Дж. Моральная экономика деревни // Неформальная экономика. Россия и мир. М., 1999.

56. Смелзер Н. Социология экономической жизни // Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. М., 1972.

57. Социальный капитал. projects/methods/soccapital.htm.

58. Стрельникова Л.В. Социальный капитал: типология зарубежных подходов. // Общественные науки и современность. 2003. № 3.

59. Соколова Г.Н. Экономическая социология. Минск. 1998.

60. Старк Д. Гетерархия: неоднозначность активов и организация разнообразия в постсоциалистических странах // Экономическая социология. Новые подходы к институциональному и сетевому анализу. М., 2002.

61. Стюарт Т. Интеллектуальный капитал. Новый источник богатства организаций. М., 1999.

62. Теннис Ф. Общность и общество Социологический журнал 1998. №4.

63. Тихонова Н.Е. Давыдова Н. М. Попова И.П. Индекс уровня жизни и модель стратификации российского общества // Социологические исследования. 2004. № 7.

64. Тихонова Н. Е., Чепуренко А.Ю. Предпринимательский потенциал российского общества.// Мир России. 2004. № 1.

65. Трапкова А.В. Доверие в российском малом и среднем бизнесе. // Общественные науки и современность. 2004. № 4.

66. Фадеева О. Межсемейная сеть: механизмы взаимоподдержки в российском селе. // Неформальная экономика. Россия и мир. М., 1999.67 . Филиппов А.Ф. Политическая социология. Фундаментальные проблемы и основные понятия. http://www. rc.msses.ru/rc/Fpols.htm

67. Фонберштеин И.А. Спутник колхозника. Теория и практика колхозного строительства. М., 1931.

68. Фукуяма Ф. Великий разрыв . М., 2003.

69. Фукуяма Ф. Конец истории. // Вопросы философии 1990г. №3

70. Фукуяма Ф. Доверие : Социальные добродетели или путь к процветанию М., 2004.

71. Чураков А.Н. Анализ социальных сетей. // Социологические исследования. 2001. № 1.

72. Шадрин А.Е. Информационные технологии: вклад в социальный капитал. http://www.ims2001 .nw.ru/cgi-bin/onetezis.ht

73. Шанин Т. Предисловие. // Неформальная экономика. Россия и мир. М., 1999.

74. Швери Р. Теоретическая концепция Джеймса Коулмена: аналитический обзор. // Социологический журнал. 1996. № 1-2.

75. Шихирев П.И. Социальный капитал как научная категория. // Общественные науки и современность. 2004. №4.

76. Шихирев П.И. Введение в российскую деловую культуру. М., 2000.

77. Штомпка П. Социология социальных изменений М., 1996.

78. Штейнберг И. Русское чудо: Локальные и семейные сети взаимоподдержки и их трансформация. // Неформальная экономика . Россия и мир. М., 1999.

79. Эдварде Б. Парадокс гражданского общества // Русский журнал, 25.12.1997. http://www.russ.ru/journal/predely/97-l l-25/fouli.htm

80. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1996.

81. American Enterprise. Pew Research Center for the people and the Press. W., 1993

82. Bart R.S. Structure: a general purpose network analysis program version. N. Y., 1989.

83. Becker G.S. Human capital .Chicago., 1991.

84. Bourdieu P. The forms of capital //Handbook of theory and research for the sociology of education. N. Y., 1985.

85. Bonacich. P. Communication dilemmas in social networks: an experimental study//Am. Sociol. Review. 1990. Vol. 35.

86. Brien D., Patsiorkovski V., Dershem L. Household capital & the Agrarian Problem in Russia. L., 2000.

87. Coleman J. Foundations of Social Theory. Cambridge., 1990.

88. Coleman. Social Capital in the Creation of Human Capital // Amer. J. of Sociol. 1988. Vol. 94 .

89. Emirbayer M., Goodwin J. Network Analysis, Culture, and the Problem of Agency // Amer. J. of Sociol. 1993. Vol. 99.

90. Eberstadt. N. World Population implosion. // National interest., no. 53.1997

91. Fukuyama F. Social Capital and Civil Society. The Institute of Public Policy, George Mason Univ. 1999.http ://www.imf. org/external/pubs/ft/seminar/1999/reforms/fukuyama/html

92. Fukuyama F. Trust. The Social Virtues and the Creation of Prosperity. N. Y., 1995.

93. Granovetter M. The Strength of Week ties//Amer.J. of Sociol. 1973 . Vol. 78

94. Granovetter M. getting Job: A Study of Contacts and Careers. Cambridge., 1974.

95. Granovetter M. Problems of Explanation in Economic Sociology // Networks and Organizations: Structure, Form and Action. Boston., 1995

96. Granovetter. M Economic Institutions as Social Constructions: A Framework for Analysis// Acta Sociologica. 1992 Vol. 35.

97. Granovetter M. Economic Action and Social Structure: The Problem of Em bedded ness. //Amer. J. of Sociol. 1985. Vol. 91.

98. Granovetter M. Coase Encounters and Formal Models: Taking Gibbons Seriously. // Administrative Science Quarterly. 1999. №44

99. Hanifan J. The Community Center. Boston. 1920.

100. Inglegart R. Post materialist Values and the Erosion of institutional Authority. Princeton. 1997.

101. Inglegart R., Abramson, P. Value Change in Global Perspective. Univ. of Michigan., 1995.

102. Inglehart R. Postmaterialist Values and the Erosion of Institutional Authority//Am. Sociol. Review. 1997. Vol. 47.

103. Inglegart R. Modernization and Post-modernization: Cultural, Economic, and Political Change in 43 Societies. Princeton., 1997.

104. Inglegart R., Abramson P. Value Change in Global Perspective.: Univ. of Michigan., 1995.

105. Jacobs J. The Death and Life of Great American Cities. N.Y., 1961.

106. Joseph S. Why people Don't trust Government. Harvard., 1997.

107. Judkins G. National Associations of the United States. Department of Commerce. W., 1998.

108. Lad E. The Led Report. N. Y., 1999.

109. Lad and Bowman. What's Wrong : A Survey of American Satisfaction and Complaint. W., 1998,

110. Loury G. A Dynamic Theory of Racial income Differences. // Journal of Public Economic. Vol. 41., 1997.

111. Loury G. Intergenerational transfers and the distribution of earning // Econometrica. no. 49., 1981.

112. Loury G. Women, minorities and employment discrimination. Toronto,1977.

113. LuhmannN. Trust and Power. Wiley., 1979.

114. National Opinion Research Center (NORC), General Social Survey (Gss) Chicago 1996.

115. Olson M. The Rise and Decline of Nations. Yale Univ., 1982.

116. Parsons Т., Shils E. Theory of Action. N.Y., 1962.

117. Pew Research Center for the people and the Press: How Americans View Government. W., 1998.

118. Portes A. Social capital: Its origins and application in Modern sociology //Annual Review of Sociology 1998., Vol., 24.

119. Popenoe, David. Disturbing the Nest. N. Y., 1988.

120. Putnam R. Bowling Alone: The collapse and revival of American community. N.Y., 2000.

121. Putnam R.D. Leonard R. Nanclli R. Making Democracy Work. Princeton 1993

122. Rahn, W., Transue J., Social trust and value change. Wiley., 1997

123. Rahn. W., Brehm, J. Individual-Level Evidence for the Causes and Consequences of Social Capital // American Journal of Political Science. 1997., Vol., 24.

124. Rose R., Haeipjer C. New Democracies Barometer. // Studies in Public Policy 1998

125. Rosenfeld R. The Social Sources of Homicide in Different Types of Societies. // American Sociological Review. 1990., Vol., 55.

126. Ray M. Pieces to the Association Puzzle. Association for Research on Nonprofit Organizations and Voluntary Action. Chicago., 1998.

127. Salamon L. America's Nonprofit Sector. Foundation Center. N. Y.,1992.• 128. Salamon L. The Rise of the Nonprofit Sector// Foreign Affairs. 1994. Vol., 73.

128. Salamon L. Partners in Public Service : Government-Nonprofit Relations in the Modern Welfare State . John Hopkins Univ., 1995. 130. Salamon L. The Emerging Sector: An Overview. Johns Hopkins Univ., 1994.

129. Schiff M, 1992. Social capital,labor mobility and welfare// Journal of Economic Perspectives. 1997., Vol., 11.

130. Simmel G. The sociology of Georg Simmel. N. Y., 1991

131. Small Lee-Ann. Social Capital for the Development: What does it Mean If There Isn't Any? Case Stady of Agricultural Producers in Dimitrov Rayon, Russia // Canadian Journal of Development Studies. 1998., Vol., 1.

132. Smith T. Factors Relating to Misanthropy in Contemporary American Society. // Social Science Research. 1997., Vol., 26.

133. Social capital: civic community, organization and education. http://www.infed.org/biblio/socialcapital.htm.

134. Toqueville A. Democracy in America. N.Y., 1969.

135. Warner, L., Lunt, P. Yankee City. New Haven., Yale Univ., 1963. 138. Wolf A. One nation, After All. N. Y.,1998.

136. Wolf A . One nation, After All. N. Y., 1998.

137. Yamagishi Т., Cook K., Watable M. Uncertainty, trust and commitment formation in the US and Japan // Amer. J. of Sociol. 1998., Vol., 104.