автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Способы реализации категории связности в художественном тексте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Способы реализации категории связности в художественном тексте"

На правах рукописи

СЫРОВ Игорь Анатольевич

СПОСОБЫ РЕАЛИЗАЦИИ КАТЕГОРИИ СВЯЗНОСТИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва - 2005

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Московского педагогического государственного университета

Научный консультант

доктор филологических наук, профессор БАБАЙЦЕВА Вера Васильевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор JIEKAHT Павел Александрович

доктор филологических наук, профессор СОЛГАНИК Григорий Яковлевич

доктор филологических наук, профессор КАМЧАТНОВ Александр Михайлович

Ведушая организация:

Литературный институт им. A.M. Горького

Защита состоится «/ ? » ОктАдЬА 2005 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.0*7 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд._.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан «_» _2005 г.

Ученый секретарь у* л

Диссертационного совета / frv^j Соколова Т.П.

/2.3Z&

Изучение специфики реализации категории связности - важный аспект активно развивающегося в последние десятилетия раздела языкознания, который принято обозначать как «лингвистика текста», или «теория текста». Отличительной чертой теории текста является подход к тексту как к структурному целому - иерархии взаимосвязанных элементов, при этом составляющие текст единицы, обладая двойственной природой языкового знака, имеющего смысл и формальное воплощение, могут в некоторых случаях совпадать по объему с самим текстом или ассоциироваться с такими единицами как абзац или ' период. Анализ большого количества художественных прозаических и по-

этических текстов, относящихся по времени написания к XX веку, дает основание для утверждения, что существует определенная система спосо-t бов реализации категории связности, которая реализуется достаточно регу-

лярно и отражает базовые характеристики текста как многоаспектной единицы, соотнесенной одновременно и со структурой языка, и синтагматическими показателями речи. Исследование способов реализации категории связности в художественном тексте необходимо как в теоретическом плане (один из этапов комплексного толкования текста), так и в прагматическом (изучение языковой и речевой природы текста).

Актуальность диссертационного исследования определяется тем, что в нем на материале художественного текста рассматриваются дискутируемые проблемы выявления языковой природы текста, соотношения категории связности и категории цельности, взаимосвязи имплицитного и эксплицитного способов связности, выводящим на более общую проблему содержания и смысла в лингвистике.

Анализ способов реализации категории связности соотнесен в работе с рассмотрением различных факторов и средств текстообразования. Следует отметить, что в современной лингвистической литературе существуют различные подходы к пониманию связности, к определению объема данной категории, к проблеме типологии реализации конкретных значений катего-( рии связности в тексте (см., например, работы И.Р. Гальперина, А.И. Нови-

кова, J1.M. Лосевой, Н.Д. Зарубиной (Бурвиковой), К.А. Филиппова, R. Beaug-rand, W. Dressler и др.).

Многогранность и сложность разрабатываемого вопроса связана с * тем, что проблема способов реализации категории связности пересекается с

множеством других проблем теоретического и прикладного характера: с проблемой соотношения языка и речи, с вопросами типологии и структуры текстовых единиц, с проблемами речевой сегментации, экспрессивности и другими. В диссертационном исследовании продолжается разработка этих проблем.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Предлагается опыт системного описаййр^рдмщейеясообев реализации категории связности в художественном теисте. БИБЛИОТЕКА J

2. Выявляется специфика имплицитной связности высказываний в тексте, основанная на учете количества взаимосвязанных единиц и их контактном / дистактном расположении в контекстуальных условиях. Определяются интегральные и дифференциальные показатели категории связности и категории цельности.

К различным видам имплицитного способа реализации категории связности отнесены такие, которые, регулярно реализуясь в тексте и имея собственную систему типов и подтипов, не имеют внешних (формальных) скреп высказывания и содержат коррелирующие элементы семантики, присутствующей в языковых значениях и отношениях, образующих текст единиц, что, в свою очередь, являются определенным следствием актуализации одного из значений единицы (Ш. Балли), а также актуализации в тексте дополнительной внетекстовой нагрузки языкового знака.

В настоящей работе предлагается выделить внутри имплицитной связности текста, как одного из двух базовых способов реализации указанной категории, гри основных вида: локальный, интратекстуальный и глобальный, что позволяет достаточно детально проанализировать сложный механизм взаимодействия, структурные особенности и текстовые характеристики языковых единиц в рамках объемного текста или его фрагмента, более полно представить влияние неязыковых знаний (пресуппозиций) на особенности связи высказываний при отсутствии грамматических скреп.

3. Определяются основные принципы членения художественного текста на абзацы.

4. В рамках исследования глобальной имплицитной связности дается система типов заглавий текстов, выявляется специфика и текстообразующие функции каждого типа.

Теоретическая значимость диссертации состоит в развитии одного из аспектов теории текста, связанного с изучением и описанием основных категорий текста, в комплексном рассмотрении проблемы языковых средств представления имплицитной связности и лингвистических контекстуальных условий реализации формально не выраженной связи между самостоятельными высказываниями в тексте. В связи с тем, что предпринятое в диссертации и публикациях по теме изучение имплицитной связности художественного текста затронуло многие проблемы теории языка и речи, полученные выводы во многом существенны для общего языкознания, проявляющего значительный интерес к проблемам скрытой коммуникации, имплицитных смыслов различных лингвистических единиц. Теоретическое значение имеют осуществленный на новой основе анализ текстового материала, а также общие и частные выводы, способные повлиять на характер дальнейшей теоретической разработки проблем, посвященных исследованиям связности и цельности текста.

Практическая ценность работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в вузовских курсах синтаксиса русского языка, общего языкознания, а также в специальных курсах по лингвистике текста, фило-

логическому анализу художественного текста, активным процессам в синтаксисе русского языка, стилистике текста и т. д.

Целями данной работы является выявление, описание и систематизация различных способов реализации категории связности в художественном тексте; установление специфических характеристик имплицитной связности как доминантного типа корреляции самостоятельных высказываний на базе осмысления художественного текста как сложного структурного единства, обладающего, наряду с вербально выраженным содержанием, скрытыми смыслами, присущими художественному тексту как особой эстетической реальности.

Названные цели потребовали решения следующих задач:

1) описать различные способы реализации категории связности в художественном тексте;

2) дать интефальные и дифференциальные признаки категории связности и категории цельности;

3) представить систему видов имплицитной связности;

4) выявить специфику лингвистического подхода к исследованию текста как многоаспектной единицы, имеющей языковые показатели и речевые характеристики;

5) исследовать соотношение понятий «текст» и «дискурс» в зарубежном и отечественном языкознании, разграничить данные единицы с точки зрения их специфических характеристик, охарактеризовать явление прагматической дис-курсивизации художественного текста;

6) установить языковые особенности функционирования текста, в связи с чем проанализировать соотношение таких явлений как «текст» и «внутренняя речь»;

Объектом исследования являются синтаксические единицы, обладающие различными текстообразующими способностями (отдельные высказывания, вопросительные предложения, именительный темы и именительный представления, заглавие, различные типы начальных и конечных предложений текста (ССЦ), парцелляты). Картотека речевого материала содержит боле 3500 единиц; в работе используется 431 пример: фрагменты текста, включающие несколько ССЦ; единичные сложные синтаксические целые и отдельные предложения, подтверждающие различные положения и выводы диссертационного исследования.

Материалом для исследования послужили прозаические художественные тексты русской литературы XX века, которые традиционно квалифицируют как реалистическую прозу (поэтические тексты использовались только для представления аспектов связности, более характерной для ритмизованных поэтических произведений /см., например, ассонанс, звукопись и т. п./; драматические тексты в качестве фактического материала не привлекались). Дня анализа отбирались тексты с различными видами эксплицитной и имплицитной связности и разнообразными способами их представления; большинство анализируемых текстов относятся к тем, художественная значимость которых подтверждена фактами их длительного и широкого влияния на читающих. Однако, по

мере необходимости, привлекались тексты, которые можно отнести к беллетристике, а также модернистская и постмодернистская литература (особенно в тех случаях, когда требовалось показать «размывание» показателей целостности текста в литературных направлениях последних десятилетий).

Теоретической базой данной работы являются достижения последних лет в области лингвистики (теории) текста, а также данные лингвистических дисциплин, исследующих все уровни языка.

Изучение различных способов реализации категории связности художественного текста учитывает и достижения других наук: психолингвистики, изучающей процессы речеобразования, а также восприятия и формирования речи в их соотнесенности с системой языка; семиотики, исследующей наиболее общие характерные черты в строении и функционировании различных знаковых систем, действующих в человеческом обществе; литературоведения, в задачи которого входит изучения образного строя и идейного содержания художественного произведения, его взаимообусловленность с определенной эпохой и отражение этой взаимообусловленности в конкретных языковых чертах; учитывались также подходы, обращенные к исследованию особенностей психологии автора, в скрытом виде проявляющейся в тексте; формальной логики, изучающей общие закономерности человеческого мышления и выявляющей связь языка и мышления, и других наук.

Цели и задачи диссертации, а также особенности объекта исследования обусловили применение следующих методов анализа.

1. В качестве основного использовался метод функционального анализа в виде приема, который принято обозначать как контекстуальный анализ, позволяющий установить художественную и смысловую значимость отдельных элементов, определить роль единиц в контексте (слов, словоформ, словосочетаний, предложений) в реализации различных способов категории связности. При этом учитывалось, что языковой знак, в силу свой двойственной природы, - это единица, обладающая не только материально выраженным содержанием, но и смыслом (выраженным и формально не выраженным).

2. Метод непосредственного наблюдения.

3. Метод системного описания, который заключается в том, чтобы представить массив языковых фактов как неопределенное множество реализаций вполне определенного числа типов, образующих систему.

4. Метод лингвистического эксперимента, который в данной работе включает в себя также элементы трансформационного анализа.

5. Метод компонентного анализа. Полученные в результате анализа компоненты текста (отдельные лексемы, словосочетания, высказывания и группы высказываний /ССЦ/) исследовались не изолированно друг от друга, а как единицы, образующие объединения с разнообразными структурными и семантическими отношениями.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Текст является единицей, объединяющей языковые признаки и речевые характеристики, которая проявляет себя в форме устного или письменного про-

изведения и основной целью которой является непосредственный (устный текст) и опосредованный (письменный текст) акт коммуникации.

2. Специфика художественного текста заключается в способности прагматической дискурсивизации, которая выступает как специфический прием, основанный на построении структур, отражающих различные пласты «живой», непосредственной речи.

3. Языковая специфика функционирования текста отражается в уровне-вых моделях внутренней речи, понимаемой в исследовании как определенной ментальной фазы порождения текста. Программирование грамматико-семантической стороны текста определяет такую языковую характеристику, как наличие в сознании говорящего определенных абстрактных моделей, реализующихся в речи. Дискретность (одна из основных характеристик внутренней речи) детерминирует различные проявления категории связности в тексте.

4. Текстовая категория является типологической характеристикой текста, основанной на а) универсальном характере регулярной воспроизводимости во всех текстах; б) множественности состава (каждый текст строится на базе нескольких категорий); в) системе соотнесенных или противопоставленных друг другу форм и способов реализации той или иной категории.

5. Основными категориями текста являются категории цельности и связности, которые имеют общие семантические (содержательные) показатели в плане реализации глобальной имплицитной связности.

6. Категория связности отражает логико-смысловые связи и отношения между единицами различных языковых уровней, функционирующих в структуре текста, и имеет два основных способа реализации: эксплицитный и имплицитный.

7. Доминантным видом связности художественного текста является имплицитная связность, основанная на импликациях (невыраженных смыслах, возникающих при синтагматических отношениях высказываний) и пресуппозициях (компонентах общих знаний автора и читателя, т.е. информации заведомо известной участникам коммуникации).

8. В рамках имплицитного способа реализации категории связности выделяются локальный, интратекстуальный и глобальный виды, основанные на объеме коррелируемых единиц, охватываемых каждым видом.

9. В конкретном художественном тексте всегда наблюдается совмещение способов и частных видов реализации категории связности, которые дополняют друг друга и способствуют интерпретации текста, основанной на выявлении идейного авторского замысла.

Структура и основное содержание работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются цели и задачи, методы исследования, устанавливается научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, определяется практическая значимость, характеризуется материал исследования, даются сведения об апробации результатов исследования, характеризуется структура диссертации.

В первой главе «Текст как предмет изучения лингвистики» рассматриваются проблемы отношения текста к языку и речи, разграничиваются такие понятия, как текст и дискурс, текст и ССЦ, определяются языковые показатели текста в соотношении с внутренней речью.

В настоящее время текст является одной из признанных коммуникативных единиц, интерес к изучению которой в современной лингвистике, как в одном из разделов филологии, постоянно возрастает. По меткому замечанию С.С. Аверинцева, "текст во всей совокупности своих внутренних аспектов и внешних связей - исходная реальность филологии". В то же время исследование и описание специфических особенностей текста как структурного и смыслового j

единства не является прерогативой только филологии. Рассмотрением проблем текста занимаются семиотика, психология, кибернетика, методики преподавания гуманитарных дисциплин и т.д. У каждой из перечисленных дисциплин свой угол зрения, свои прагматические цели и методы изучения. Это свидетельствует о том, что текст, как явление многогранное и глубокое может быть объектом исследования с точки зрения различных аспектов.

Так, в психологии текст рассматривается как вербальная структура, в которой выделяется две части: текстовый субъект и текстовый предикат. Объединяясь, они образуют текстовое суждение. Текстовый субъект определяется как то, о чем говорится; текстовый предикат - то, что говорится в тексте о текстовом субъекте. При этом сам текст тождествен текстовому суждению и в формальном плане представляет собой "группу из двух и более предложений" (Л.П. Доблаев). В теории информации текст понимается как "целостное и связное сообщение, специальным образом организованное для передачи и хранения информации" (И.В. Арнольд). В теории литературы текст определяется как "взаимосвязь и последовательность художественных образов" (М.Б. Храпчен-ко), "непреходяще значимый сгусток речемыслительного опыта, квинтэссенция языка в действии, своего рода памятник однажды состоявшегося высказывания" (B.C. Хализев). В семиотике текст изучается в качестве "осмысленной последовательности любых знаков, любой формы коммуникации, в том числе обряда, танца, ритуала" (Т.М.Николаева); здесь же отмечается, что "рассматривая культуру с семиотических позиций, можно весь набор образующих материаль- <

ных и духовных ценностей трактовать как текст, отражающий, с одной стороны, результаты общественно-политической деятельности, а с другой - отношение общества к этим результатам" (В.Н. Агеев).

В конце XX и начале XXI вв. в языкознании определению сущности и специфических признаков (показателей) текста как объекта исследования уделяется особое внимание. Это связано, прежде всего, со становлением и развитием такой области языкознания, как лингвистика (теория) текста. Объектом изучения в данном направлении является исследование и описание правил или законов построения текста, его структурных элементов (формальных и семантических) и специфических текстовых категорий, организующих языковые элементы в соответствии с языковым узусом и нормами речевого общения. Кроме того, при учете всего многообразия проблем, связанных с изучением

структуры и функционирования текста, в настоящее время выделяют такие направления исследований, как грамматика текста и стилистика текста.

Традиционно считается, что лингвистика текста включает в круг своих исследований проблему выделения базовых текстовых категорий, проблему лингвистического выражения этих категорий, установление закономерностей использования языковых единиц в тексте, разработку типологии текстов. Связный текст понимается при этом как некоторая законченная последовательность предложений, связанных по смыслу друг с другом в рамках общего замысла автора. Задача исследователя - установить виды этой связи и определить правила передачи её во избежание ложной трактовки текста читателем (Т.М. Николаева).

При изучении грамматики текста особое внимание уделяется грамматической структуре, лежащей в основе построения текстов, общим морфолого-синтаксическим принципам построения текстов, которые "относятся не к области речи, а к системе языка или к языковой компетенции" (О.И. Москаль-ская), то есть "исследуются собственно языковые закономерности организации текста" (М.Я. Дымарский).

В рамках стилистики текста предполагается необходимость анализа "не только и даже не столько языковых фактов, сколько способов их организации, их связей и соотнесенности" (В.В. Одинцов). Однако следует заметить, что нередко отсутствует четкое разделение предметов исследования лингвистики, грамматики и стилистики текста, а зачастую грамматика и стилистика текста обозначаются как частные направления лингвистики (теории) текста.

Чаще всего (традиционно) в лингвистике термин текст служит для обозначения структурно-семантического коммуникативного образования, имеющего устную и письменную формы реализации. Вместе с тем имеется значительное количество определений данного понятия (кроме того, существует мнение, что термин текст принадлежит к числу неопределяемых понятий (С.Н. Сыроваткин)).

Проблема отношения текста к языку и речи, по мнению многих авторов, имеет принципиальное методологическое значение. Некоторые учёные связывают текст только с речью (Е.А. Реферовская, H.A. Купина, А.И. Новиков, М.Н. Кожина и др.). При этом указывается на то, что сам процесс речи (устной или письменной) приводит к порождению текста - речевого произведения, сообщения, развёртывающегося в последовательное описание ряда ситуаций. Подчёркивается также, что в отличие от речевых, языковые структуры имеют, в соответствии с дальнейшим перечислением, два релевантных и один факультативный признак: а) воспроизводимость, б) исчисляемость, в) наличие возможности вступать в соотнесенность целого и части. Ни одним из этих признаков, как указывают исследователи данного направления, текст не обладает, следовательно, он относится к речевой сфере.

Другим, не менее важным аргументом в подтверждение принадлежности текста только к речи, выдвигается принцип бинарного членения синтаксических единиц при дихотомии «язык - речь»: предполагается, что словосочетание, простое и сложное предложение существуют в языковом сознании в виде

структурных (абстрактных) схем и реализуются в речи как соответственно синтагма, высказывание и сложное высказывание. В связи с этим акцентируется тот факт, что для текста подобной оппозиции не существует.

В диссертационном исследовании мы вслед за Т.П. Ломтевым, Г.В. Кол-шанским, Л.С. Бархударовым, Б.А. Масловым и др. считаем текст не только единицей речи, но и единицей языка. Отметим также, что наша точка зрения не вступает в прямое противоречие с взглядами тех ученых, которые определяют текст как продукт речи. Это связано, прежде всего, с пониманием оппозиции «язык - речь», сложившимся в ходе анализа работ последних десятилетий. Наше утверждение согласуется с позицией Т.П. Ломтева, который отношения языка и речи определял через понятия «сущности» и «явления» Ученый отмечает, что каждая лингвистическая единица с точки зрения своей сущности может быть охарактеризована как единица языка, а с точки зрения проявления сущности - как единица речи. Достаточно доказательно данная точка зрения представлена в исследованиях Б.А. Маслова, который считает, что сама номинация лингвистика текста будет правомерной только в том случае, если текст воспринимается как элемент языка. "Если это (текст - И.С.) единица речи, то лингвистика текста не будет разделом языкознания, имеющим дело с тем общим, которое лежит в основе речевой продукции. Текст как единица языка -это то общее, что лежит в основе конкретных текстов, это формулы, по которым строятся конкретные тексты" (Б. А. Маслов).

Говоря о языковой сущности текста, то есть о способности иметь определенные модели и возможности типизированного воспроизведения в речи, ученые-лингвисты по-разному выявляют природу подобной типизации. Можно назвать, по крайней мере, три направления в рамках лингвистики текста, представители которых выявляют различные аспекты языковой природы текста. Это: а) функционально-коммуникативное направление; б) стилистико-типологическое и в) структурное.

Так, лингвисты, исследующие текст в функционально-коммуникативном аспекте, значительное внимание уделяют описанию различных типов контекста, коммуникативных регистров речи, формализации информации, содержащейся в тексте. В связи с этим Г.А. Золотова, например, выделяет конкретные коммуникативные типы, или регистры - "понятие, абстрагированное от множества предикативных единиц или их объединений, употребленных в однородных контекстах, сопоставленных по их общественно-коммуникативным функциям и противопоставленных по способу отражения действительности, что получает выражение в совокупности их лингвистических признаков". Данные регистры выделяются по конкретным особенностям языковой организации: 1) ви-до-временное значение предикативного признака, принадлежность этого значения к подсистеме сюжетных или несюжетных времен; 2) референтность / нере-ферентность лексического значения глаголов, называющих либо действие, наблюдаемое в процессе его протекания зрением, слухом, другими органами чувств, либо наблюдаемое, дающее обобщенную или оценочно-характеризующую квалификацию чьей-то деятельности, поведения, занятия; 3) тип референтного значения имен существительных. По данным показателям

учеными данного направления выделяются пять основных коммуникативных регистров: 1) репродуктивный (изобразительный) 2) информативный, 3) гепе-ритивный, 4) волюнтивный, 5) реактивный (Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, МЮ. Сидорова). Подобное выделение и описание структуры регистров свидетельствует о том, что текст выступает не только как конкретная единица, связанная с реальным актом коммуникации, но и как абстрактная единица языка наивысшего уровня (H.A. Ипполитова).

Представители стилистико-типологического направления, продолжая исследования, начатые O.A. Нечаевой, выявляют языковые особенности различных типов фрагментов текста (повествования, описания, рассуждения), которые, по мнению лингвистов, являются самостоятельными структурными (строевыми) блоками, прежде всего, художественных текстов. Так, например, при детальном анализе структурно-семантической специфики описания выделяются бытийно-статальный и бытийно-процессуальный подтипы, каждому из которых присущи свои грамматические особенности реализации: в бытийно-статальном подтипе преобладает изменение атрибутов объекта описания при стабильной реализации грамматического времени; в бытийно-процессуальном подтипе происходит переход объекта описания из одного состояния в другое, при этом "восприятие наблюдаемых признаков, их изменение могут быть выражены появлением аористических форм, сравнительной степенью категории состояния и наречия и т.п." (Ж.В.Николаева)

Исследование семантико-синтаксических характеристик рассуждения позволяет выделить регулярную реализацию данного типа в «текстему», то есть "замкнутую синтаксическую структуру, выражающую законченную мысль высказывающегося. Между предложениями, составляющими текстему, возникают синтаксические связи, которые выражаются наличием формальных языковых средств" (L. Selmistratis).

Учёные, рассматривающие структурный аспект языковой специфики текста, говорят о нем, прежде всего, как о моделируемой единице языка (О.И. Мос-кальская). Существенной особенностью данного аспекта изучения является внимание к строевым единицам объемного текста - сложным синтаксическим целым // сверхфразовым единствам. Вслед за первыми работами Н.С. Поспелова, определившего специфику ССЦ, учёными системно описаны строение, структура и семантико-грамматическая наполняемость данных единиц. Установлено, что за счёт чёткой (двучленной) структуры многие типы ССЦ регулярно воспроизводятся в речи (С.Г. Ильенко, JI.M. Лосева, М.Я. Дымарский).

Исходя из сказанного, можно предположить, что непротиворечивым может считаться определение текста как единицы, объединяющей языковые признаки и речевые характеристики, проявляющей себя в форме устного или письменного произведения, основной целью которого является непосредственный (устный текст) и опосредованный (письменный текст) акт коммуникации.

В последние два десятилетия изначально в зарубежной, а затем в отечественной лингвистике для обозначения речи как одного из компонентов деятельности человека стал употребляться термин «дискурс». Однако одновременное

функционирование данного термина в работах по социологии, философии, политологии, психологии (психотерапии и психиатрии), логике, культурологии и т.д. делает его значение настолько полисемичным и "затемненным", что с полной уверенностью можно утверждать: какое-либо направление научной мысли в целом или конкретный исследователь в частности стремятся вложить в содержание понятия своё, специфическое значение.

Изначально во французской лингвистической литературе discours обозначал речь вообще. В 50-е годы XX в. Э. Бенвенист, разрабатывая теорию высказывания, впервые использует данный термин в новом значении - как характеристику "речи, присваиваемой говорящим". При этом дискурс не является простой суммой фраз, при его создании происходит разрыв с 1рамматическим строем языка. Дискурс - это такой эмпирический объект, с которым сталкивается лингвист, когда он открывает следы субъекта акта высказывания, формальные элементы, указывающие на присвоение языка говорящим (Ж. Гийому, Д. Мальдидье). Практически одновременно с исследованиями Э. Бенвениста американский структуралист 3. Харрис применяет термин discourse к сцеплению высказываний в потоке речи (сверхфразовому единству) (Z.Hairis). Таким образом, два названных авторитетных учёных закладывают традицию одинаково номинировать различные объекты изучения' Бенвенист понимает лод дискурсом экспликацию позиции субъекта речи в высказывании, в трактовке Харриса объектом анализа становится отрезок текста, больший, чем предложение.

В отечественной лингвистике определению понятия дискурс посвящены исследования Н.Д. Арутюновой, О.В. Александровой, Е.С. Кубряковой, Ю.Е. Прохорова, В.И. Карасика, В А. Шаймиева и др. Многообразие точек зрения, подходов и аспектов изучения коммуникативной единицы, называемой авторами дискурсом, в российском языкознании вполне сопоставимо с разницей мнений в зарубежной науке о языке.

Наиболее полное, многостороннее определение дискурса дает Н.Д. Арутюнова. Не исключая из сферы внимания паралингвистическое «сопровождение» коммуникативной единицы, исследователь понимает дискурс как "связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, «погруженная в жизнь»". В данном случае особо значимыми являются два показателя: 1) дискурс - это тип (форма реализации) связного текста и 2) дискурс - это речь, речевое /не языковое/ произведение; именно поэтому и возможен весь комплекс паралингвистических особенностей (мимика, жест, эмоционально-логические акценты и т.п.). Отметим также, что принципы, лежащие в основе дефиниции, данной Н.Д. Арутюновой максимально близки к принципам разграничения текста и дискурса Т. ван Дейка.

Можно утверждать, что: 1) и в зарубежном, и в отечественном языкознании достаточно полновесно просматривается тенденция, указывающая на неспособность обозначить все многообразие специфических характеристик коммуникативной единицы, превышающей границы одного предложения-высказывания, - термином «текст»; 2) и в зарубежном, и в отечественном языкознании присутствует стремление соотнести понятие «дискурс» прежде всего с характерными чертами речи (во французской лингвистике, под влиянием семиотики и структурализма, дискурс определяется как речевое произведение с его жанрово-стилистическими ограничениями и идеологическими ценностями; в англоязычной лингвистике - это актуальное речевое действие, текст в его ди-J намическом аспекте; в отечественном языкознании - речь, погруженная в

жизнь, "совокупность речевых действий коммуникантов, связанная с презентацией мира говорящим и осмыслением, реконструкцией картины мира реципи-» ентом" (Т.В. Милевская); 3) основное количество дефиниций дискурса связано

с динамическим подходом к языку, авторами подчёркивается мысль, что дискурс - это язык в действии (а в традиционном понимании «язык в действии» и есть речь)', текст рассматривается как явление статическое, продукт, "ютовый" к анализу и исследованиям.

Данные тенденции к разграничению понятий позволяют предположить, что «текст» и «дискурс» могут быть противопоставлены как языковая единица речевой. При этом текст в указанной связи можно квалифицировать как коммуникативную субстанцию, состоящую из языковых единиц, организованных по уровневому принципу и находящихся в статичном /фиксированном/ состоянии. Сам устный или письменный текст есть материализованная форма языка, то есть речь в различных проявлениях. Таким образом, дискурс можно обозначить как воплощение языковой модели в речи Подобный принцип разграничения был обозначен в исследованиях H.A. Ипполитовой, которая указывает: "Текст - это то, что существует в языке, а дискурс - это текст, реализуемый в речи". В данной связи необходимо указать, что языковые модели текс!а могут иметь различные формы и степень освоения речью: в устном типе дискурса - это мимика, жест, индивидуально-авторские просодические факторы; в й письменном типе дискурса - проявление субъективной модальности. Эти фор-

мы освоения речью моделей текста обозначены в диссертационном исследовании дискурсивизацией текста.

Специфика прагматической дискурсивизации художественного текста ■ понимается нами, как набор приемов, основанных на построении структур, от-

ражающих различные пласты живой, непосредственной речи. Такими приемами, на наш взгляд, являются: 1) использование различных форм так называемой чужой речи (прямая речь, несобственно-прямая речь, диалоги, полилоги, солилоквиумы), включающие в свой состав эллиптические, прерванные, неполные синтаксические конструкции, характерные именно для неподготовленной устной речи; наличие междометий, частиц, модальных слов и т.п.; 2) стилизация художественного текста под дневниковые записи, отражающие сиюминутные наблюдения и впечатления (наиболее ярким образцом текста данного типа является повесть В.П. Некрасова «В окопах Сталинграда», а также «Время

ночь» Л. Петрушевской, «Записки психопата» Вен. Ерофеева и др.); 3) наиболее характерной формой прагматической дискурсивизации художественного текста, по всей видимости, являются приемы, относящиеся к современной постмодернистской литературе: здесь нередко текст представляет собой некий поток сознания (ПС). Сам термин ПС обычно понимается как определенная форма авторского письма, при которой "автор стоит как бы над персонажем, не вмешивается непосредственно в описание его переживаний" (Л.Г. Бабенко, Ю.В. Ка-зарин). Приемы, отражающие подобную манеру письма, достаточно частотны в произведениях Викт. Ерофеева, В. Сорокина, В. Пелевина, Т. Кибирова и др. Художественный текст в данном случае максимально приближается к индивидуальной спонтанной речи и подается как свободная цепь ассоциаций по поводу ситуации, переживаемой героем-рассказчиком. Весьма показательной в данном случае будет соотнесенность языка произведения с литературной нормой, разрушению которой во многом способствуют различные способы прагматической дискурсивизации текста.

Говоря о языковой природе текста, с большой долей уверенности можно утверждать, что моделей текста существует определенное множество, но это множество, в зависимости от параметров, положенных в основу классификации (специфики жанра, функционально стилевого типа текста и пр.) гипотетически исчислимо. Невозможно отрицать тот факт, что в основе громадного числа различных текстов лежат общие законы построения, иначе мы не могли бы выстраивать речевые произведения больше одной фразы. В то же время, стремясь определить текст как единицу языка, необходимо предположить, что он представляет собой в ментальном мире языковой личности. Отмечая такой атрибут, как «абстрактность», мы утверждаем только определенное качество единицы, но не указываем на специфику функционирования в определенной среде, отличной от культурно и социально детерминированной среды существования речи. По всей видимости, текст, как максимально отвлеченная модель, существует в сознании человека в пределах так называемой внутренней речи (эндо-фазии). Природа и специфика внутренней речи изначально исследовались в психологии, а затем в психолингвистике в работах Л.С. Выготского, А.Р. Лу-рии, A.A. Леонтьева, Н.И. Жинкина, Л.В. Сахарного и др.

Понятие внутренней речи (ВР) включает в себя несколько значений, что приводит к "целому ряду недоразумений, так как исследователи спорят часто о разных вещах, обозначая их одним и тем же термином" (Л.С. Выготский). В ходе диссертационного исследования эндофазия интересовала нас, прежде всего, как явление, напрямую связанное с центральной функцией языка - его способностью служить орудием мышления. Мы придерживались понимания ВР как одного из этапов внутреннего программирования, как фазы порождения речевого высказывания. Именно во ВР "язык растворяется в мышлении человека, порождая в нем схемы" (A.A. Леонтьев). Таким образом, одно из основных назначений ВР - использование языка для подготовки речи внешней: устных и письменных высказываний. По замечанию Н.И. Жинкина, "применение натурального языка возможно только через фазу внутренней речи".

Так, описывая характерные черты BP, М.Р. Львов выделяет несколько «глубинных ступеней» эндофазии, из которых с формированием текста как единицы языка связана третья. На данной ступени наблюдается "автоматизация выбора слов и построения предложений и текста. Начиная фразу, говорящий в общем виде уже имеет схему предстоящей речи ".

Последовательно и аргументировано факт существования текста как отвлеченной единицы в сознании человека рассмотрен в «модели порождения высказывания», разработанной отечественными психолингвистами A.A. Леонтьевым и Т.В. Ахутиной (Рябовой). Данная модель складывается из нескольких блоков, наиболее важным из которых является «блок программирования грам-матико-семантической стороны высказывания». Это этап мышления, когда выстраивается внутренняя программа высказывания (под высказыванием ученые понимают и отдельную фразу, состоящую из сцепления нескольких слов, и связный текст). Причём сам процесс программирования отделен от внутреннего проговаривания. Такое разграничение позволяет определить программирование как наиболее глубинный, абстрактный уровень языковой деятельности, представляющий собой систему актов предикаций. Л.В. Сахарный доказывает реальность этапа внутреннего программирования данными патологии речи. Дело в том, что в одном из видов динамической афазии (болезненного нарушения речи, возникающего при локальных поражениях коры левого полушария мозга) есть случаи, когда больной знает отдельные слова, но из-за отсутствия внутренней программы не может построить связный текст из отдельных фраз.

Таким образом, текст как потенциальная единица языка существует в сознании говорящего/пишущего до фазы своей реализации в речи, то есть до того, как стать материальным объектом. Являясь абстрактной единицей наивысшего уровня, текст образуется из отдельных предикативных единиц (т.е. элементов низшего языкового уровня) на этапе программирования высказывания, относящегося к конкретной фазе мышления человека, которая условно называется в психологической и лингвистической науке ВР. Конечно, специфика речи и организация высказывания на этапе моделирования текста существенно отличается от специфики речи внешней: устной и письменной. Ученые отмечают такие специфические черты ВР, как 1) абсолютная предикативность, свернутость, дискретность.

Дискретность (прерывность, не плавное следование) предикативных единиц во ВР проявляется, прежде всего, на синтаксическом уровне организации текста, который характеризуется "отрывочностью, фрагментарностью, сокра-щенностью" (Л.С. Выготский) по сравнению с синтаксическим уровнем речи внешней. В связи с этим утверждение существования текста в сознании языковой личности не предполагает наличия в каждом конкретном случае завершенных объёмных (значительных по содержанию и языковому оформлению) моделей. Иными словами, текст как языковая модель - это несколько взаимообусловленных языковых структур, связанных между собой различными видами логико-грамматической связи. Такое строение моделей обусловлено спонтанностью процессов мышления и квантовым характером подачи информации. Впервые основные положения физики о квантово-статической картине

мира, разработанные в начале XX века М. Планком и А. Эйнштейном, экстраполировал на лингвистическую почву американский лингвист У. Чейф. Положения Чейфа доказательно развивает в своих исследованиях Е.И. Диброва, которая считает, что, "дискретность - членение на кванты работы сознания человека и выход её в речевых актах в виде последовательно связанных смыслов (высказываний - единств; высказываний - текстов), очевидно, и составляет структуру и существо речевого мышления".

Указание на «порционный» характер подачи информации от адресанта к адресату и дискретную (разрозненную) структуру моделируемого текста имеет для хода нашего исследования два принципиальных значения: во-первых, это необходимо, чтобы представить текст как языковую единицу, имеющую специфические показатели, заключающиеся в квантовой организации создаваемой структуры (в сознании не может сиюминутно уместиться для воспроизведения здесь и сейчас объемная матрица: количество предикативных единиц, обеспечивающих их последовательную репрезентацию в речи, соотносимо с базовыми показателями оперативной вербальной памяти и равно четырём - пяти единицам (П.П. Блонский, А.Р. Лурия); во-вторых, именно дискретный характер моделируемого текста обуславливает возникновение и функционирование одной из основных его категорий — категории связности. Связность в различных своих проявлениях - глобальная (когерентность, топика), локальная (когезия) - является той категорией, которая позволяет тексту развёртываться и модифицироваться, включая в свой состав всё новые и новые предикативные единицы (предложения) и сверхфразовые образования (ССЦ). Таким образом, текст в данной связи можно определять как абстрактную потенциальную единицу языка высшего уровня, состоящую из предикативных единиц (предложений), существующую в сознании носителя языка в виде определенных моделей, которые имеют дискретно-квантовый характер. Языковая дискретность создаваемой модели текста обуславливает реализацию различных типов категории связности, как базовой категории, влияющей на линейную перспективу текста.

Нередкое смешение в лингвистических работах понятий целого текста и его фрагмента определило необходимость произвести четкое разграничение таких единиц, как текст и сложное синтаксическое целое (ССЦ) с определением интегральных и дифференциальных показателей каждого из исследуемых объектов. При этом ССЦ понимается в диссертации как синтаксическая единица, выражающая (реализующая) в семантическом плане одну тему текста и, как правило, состоящая из инициального автосемантичного и цепочки синсемантических предложений, которые в коммуникативном аспекте представляют одну из типизированных схем тема-рематических отношений и в обобщенной линейной перспективе реализуют одну рематическую доминанту.

К общим структурным свойствам ССЦ и текста в работе отнесены: 1) наличие одинаковых средств связи (повторы, субституты, модально-связочные лексемы, синтаксические конструкции); 2) однотипность построения единиц (как правило, зачин - основная часть - концовка); 3) членение на более мелкие составляющие единицы (текст членится на ССЦ, синтаксиче-

ское целое - на предложения); 4) возможность грамматикализации темы (заглавие у текста; именительный представления, инфинитив представления, вопросительное начальное предложение в ССЦ). К отличительным структурным свойствам двух единиц следует отнести: 1) строение текста по принципу: а) несколько связанных ССЦ, б) одно ССЦ (т.е. несколько предложений ), в) одно предложение (ср. предложения типа «Пожар!», «А не махнуть ли на море?» (А. Возн.), «О, закрой свои бледные ноги». (В. Бр.) Однопредложенческие тексты не находятся, как нам кажется, за пределами анализируемой ниже категории связности, свойственной для ССЦ и объемного текста. Дело в том, что категория связности может реализоваться не только эксплицитно или имплицитно, но и контекстуально или пресуппозиционно. При этом контекстуально категория связности проявляется в текстах при вербализованном окружении предложения в рамках ССЦ или текста; пресуппозиционная реализация связана с отношениями одного предложения, составляющего завершенный текст, с левым и правым денотативным окружением, не выраженным вербально (ср. «А не махнуть ли на море?» явно указывает на отношения с левым денотативным окружением «усталость от повседневной серой реальности будней» и на отношения с правым окружением «ожидание радостного отдыха». Строение ССЦ связано только с принципом обязательного вхождения в его состав нескольких предложений. Не бывает ССЦ равных одному предложению; 2) текст, как правило, включает в себя различные функциональные типы речи: повествование, описание, рассуждение. ССЦ включает только один из перечисленных типов.

К общим семантическим свойствам ССЦ и текста отнесены: 1) коммуникативную значимость единиц, т. е. возможность использования и ССЦ, и текста как единицы актов коммуникации; 2) информативность, т. е. содержание развернутой информации об объекте, явлении, состоянии и пр.; 3) семантическую связность элементов, входящих как в текст, так и в ССЦ. К отличительным семантическим свойствам, отграничивающим сложное синтаксическое целое от объемного текста, следует отнести: 1) монотематичность, т. е. реализацию одной темы в рамках ССЦ; 2) поли-тематичность - сложную организацию частных тем, связанных друг с другом в тексте.

Рассматривая абзац как стилистико-композиционную единицу текста и взяв за основу такие экстралингвистические особенности абзаца, как: 1) субъективность авторского членения текста и 2) прагматическую направленность на читателя - считаем возможным с опорой на большой объем фактического материала определить некоторые основные принципы аб-зацирования текста: конструктивный, смежнотематический, факультативно-модальный и ассоциативный.

Вторая глава «Основные категории текста» посвящена анализу базовых категорий текста, выявлению интегральных и дифференциальных признаков категории связности и категории цельности, разграничению понятий грамматическая, текстовая и функционально-семантическая категория. Спе-

цифика главы определена тем, что лингвистика текста включает в круг своих основных исследований проблему выделения и описания универсальных текстовых категорий. Категория как понятие, изначально возникшее в античной логике, сейчас в кругу философских наук обозначает формы осознания в понятиях всеобщих способов отношения человека к миру, отражающие наиболее общие и существенные свойства, законы природы, общества и мышления. В языкознании понятие категории активно используется в разделе грамматики, где под грамматической категорией понимается система однородных и противопоставленных друг другу грамматических значений вкупе с системой их средств выражения (грамматических форм). Применительно к такому явлению, как текст, термин категория обычно понимается как одно из существенных (базовых, типологических) свойств, которое присуще структурно-смысловой организации всех или, по крайней мере, многих текстов и которое имеет свое значение и различные формы реализации. Наиболее существенными показателями текстовых категорий являются: 1) универсальный характер, основанный на регулярной воспроизводимости во всех текстах; 2) множественность состава - каждый текст строится на базе нескольких категорий; 3) система соотнесенных или противопоставленных друг другу форм и способов реализации той или иной категории.

В настоящее время авторами, занимающимися изучением проблем строения текста, выделяется различное количество текстовых категорий, так или иначе отражающих его основные характеристики. Уже традиционно к основным категориям текста принято относить: категорию информативности отражающую одно из основных свойств любого текста - наличие минимальной или значительной информации о каком-либо объекте (объектах); категорию членимости текста, обусловленную функцией общего композиционного плана произведения, так как каждый текст представляет собой не сплошной поток информации, а чётко выстроенную структуру, имеющую свои части; категорию интеграции текста, объединяющую все составляющие части текста (при относительной нейтрализации самостоятельности фрагментов) в целях достижения его целостности; категорию цельности (целостности) текста - содержательную категорию, которая обеспечивается процессом интеграции частей текста; категорию связности, как неотъемлемое свойство текста, которое, реализуется с помощью языковых и логических средств, выступающих в функции определенных скреп отдельных высказываний и объединяющих элементы текста в целостную конструкцию; категорию последовательности, обеспечивающую линейное следование элементов содержания текста, т. е. своего рода жесткую схему, основанную на логических правилах, которая получает завершенное воплощение в композиции произведения; категорию модальности, выражающую отношения либо автора, либо героя-рассказчика (нарратора), либо персонажа к отображаемой действительности; категорию интертекстуальности, т. е. содержательную соотнесенность одного текста с другим (другими), которая способствует смысловой многоплановости и семантической множественности и др.

Публикации последних двадцати пяти лет позволяют говорить о 48 характеристиках завершенного текста, которые авторы-исследователи называют

категориями текста. Кроме того, анализируя специфику выделения доминантных показателей и свойств текста, ряд авторов использует при исследовании типологических свойств текста термин функционально-сематическая категория (ФСК). Термин ФСК был введен научный оборот A.B. Бондарко, который указывал, что критерием выделения таких категорий является общность семантической функции взаимодействующих элементов разных языковых уровней. Содержание ФСК - это целая семантическая область, которая охватывает (может охватывать) грамматические и лексические значения, отличающиеся друг от друга и всё же объединенные определенным общим понятием. Содержание такой категории выявляется в речи в сложном переплетении и взаимодействии отдельных семантических элементов. "Выражение рассматриваемой категории - это различные по своему уровню средства языка: морфологические, синтаксические, словообразовательные, лексически, различные комбинации средств контекста" (A.B. Бондарко, JI.JI. Буланин). Таким образом, данное понятие, зародившееся в рамках функциональной грамматики, имеет, по крайней мере, четыре дифференциальных признака: 1) план содержания ФСК равен понятию, выражаемому грамматической категорией; 2) план выражения относится к разным уровням языка; 3) критерием выделения ФСК является общность семантической функции взаимодействующих языковых элементов; 4) в плане структурной организации ФСК можно трактовать как функционально-семантическое поле, создаваемое взаимодействующими и пересекающимися «микрополями» -частными функционально-семантическими категориями в пределах общей.

Если сравнивать принципы описания ФСК с принципами описания и выделения текстовых категорий, становится очевидным, что перед нами разные подходы к выработке механизма системной характеризации базовых показателей текста у разных авторов- у А.И. Новикова основной принцип выделения семантический, у И.Р Гальперина - семантико-грамматический, A.B. Бондарко и учёные, использующие в своих работах понятие ФСК, опираются на функциональный принцип. В связи с отмеченной спецификой Т В Матвеева указывает, что "понятие текстовой категории в своей основе восходит к понятию функционально-семантической категории" и что данный термин "вполне можно считать альтернативным традиционному уже термину лингвистики текста -«текстовая», или «текстообразуютцая» категория" (Т.В. Матвеева).

Подвергнув детальному анализу универсальные показатели текста, можно сделать несколько выводов: 1) понятие текстовой категории возможно рассматривать как родовое по отношению к функционально-семантической категории как видовой; 2) функционально-семантическая категория занимает промежуточный уровень в субординационной структуре «грамматическая категория -функционально-семантическая категория - текстовая категория», так как функционирует и на собственно грамматическом, и на текстовом уровне (ср. ФСК темпоральности, модальности и т. д.); 3) признаки текста, находящие свое выражение в определенной группе текстов (деловых, публицистических, разговорных и др.), корректнее обозначать как свойства текстов или обязательно уточнять, что перед нами категория определенного функционального типа текста; 4) художественный текст, как один из видов письменного текста, имеет

больший набор категорий и свойств, так как помимо общетекстовых категорий он имеет набор собственных в силу своей эстетико-коммуникативной природы; 5) как для художественных, так и для нехудожественных текстов наиболее существенными и многогранными в плане реализации являются категории связности (КС) и цельности (КЦ), объединяющие отдельные элементы в целое и завершенное произведение.

По причине факта доминирующей специфики КС и КЦ в лингвистических исследования последних десятилетий нередко происходит сближение или полное отождествление таких понятий, как категория целостности (цельности) текста и одного из способов реализации КС, обозначаемого как имплицитный. При этом для обозначения различных видов связности в работах, посвященных данной проблеме, нередко используются термины локальная и глобальная связность. Сами понятия локальной и глобальной связности являются синонимическими заменами понятий когезия и когерентность, введенных в научный оборот В. Дресслером. Когезия при этом затрагивает способ образования поверхностной структуры текста. Компоненты поверхностной структуры текста соединяются друг с другом посредством грамматических форм и грамматических отношений. Таким образом, в основе когезии лежат грамматические зависимости. В. Дресслер и Р.-А. де Богранд как когезивные отношения рассматривают прономинализацию, рекуренцию (повтор), эллипсис, порядок слов, сочинительные средства связи и временные формы глаголов.

Когерентность - "связность нелинейного типа, объединяющая элементы различных уровней текста (например, заглавие, эпиграф, «текст в тексте» и основной текст и др.)" (H.A. Николина). По мнению К.А Филиппова, когерентность - это критерий, "который охватывает чисто содержательные взаимосвязи в тексте. Производитель текста и реципиент пытаются установить взаимосвязи между отдельными компонентами текста даже в том случае, когда связь не маркирована обычными (когезивными) средствами". Исходя из приведенных дефиниций может сложиться впечатление, что когезия (локальная связность) есть форма проявления эксплицитного способа реализации КС, а когерентность (глобальная связность) в значительной степени соотнесена с имплицитным способом. При детальном рассмотрении особенностей употребления указанных терминов возникает потребность более четкого разграничения на наш взгляд, основополагающих понятий, которые данными терминами обозначаются. Дело в том, что отсутствие внешних (когезивных) средств связи между высказываниями и ССЦ (т.е. сама импликация) может быть характерно и для глобальной, и для локальной связности.

Глобальная имплицитная связность объединяет дистантные, в значительной степени удаленные в контексте произведения языковые знаки, которые не явно, а только лишь ассоциативно осуществляют корреляцию определенных смыслов художественного текста. Такая корреляция может осуществляться между заглавием текста и самим произведением, между эпиграфом и различными реперзентантами смысла в тексте. Чаще всего такая корреляция просматривается между внутритекстовыми неконтактными высказываниями или отдельными лексемами, которые в теории и практике лингвистических исследований худо-

жественного текста получили названия «ключевых слов». Локальная имплицитная связность реализуется при установлении определенных, четко распознаваемых реципиентом логико-смысловых отношений между контактными высказываниями в пределах ССЦ или их пограничных (также контактных) положениях. В этом отношении локальная имплицитная связность соотносима в общих чертах с отношениями предикативных частей в составе сложного предложения. Таким образом, локальная и глобальная имплицитные типы связности принципиально отличаются друг от друга несколькими дифференциальными характеристиками: 1) позиционной корреляцией, 2) степенью охвата коррелируемых единиц, 3) направленностью связи.

С точки зрения первого показателя, локальная связность обеспечивается смежным положением двух синтаксических конструкций в тексте; глобальная имплицитная связность может реализовываться как в контактной, так и в дистантной позициях. При этом контактная позиция обычно обусловлена первичным взаимодействием коррелирующих единиц в тексте, а дистантны все остальные. С точки зрения охвата коррелируемых единиц, локальный тип связности характерен только для двух текстовых единиц, носителей определенного контекстуального смысла, т.е. данный тип обычно является бинарным; глобальная связность охватывает множество текстовых единиц, принадлежащих к разным языковым уровням: лексемы, словосочетания (как развернутая номинация), предложения. Направленность локальной и глобальной имплицитной связности отличается тем, что локальная связность всегда линейна, она объективно мотивирована естественной последовательностью высказываний в тексте. Кроме того, эта линейная перспектива обычно связана с движением от левого контекста к правому, т. е. чаще всего имеет одностороннюю направленность, она синтагматична. Глобальная имплицитная связность не сопряжена напрямую с линейной последовательностью, она может отсылать к предыдущей информации (левому контексту), может соотносится со всем содержанием весьма опосредовано ("текст в тексте"), может вызывать различные ассоциации посредством корреляции смыслов, относящихся к различным прецедентным текстам (интертекстуальность) и т.п. Следовательно глобальная имплицитная связность разнонаправлена и носит супертекстуальный характер, как бы над-страиваясь над общей структурой художественного произведения.

Следующим этапом в логике нашего исследования является выявление интегральных и дифференциальных признаков таких понятий, как имплицитная связность и категория целостности текста. В философии на сегодняшний день, целостность понимается, как внутреннее единство объекта, его отдифферен-цированность от окружающей среды (ФС). В данном определении четко выделяются две важнейшие составляющие целостности: 1. Единство текста. Интересным и показательным в данной связи будет определение целостности, данное О .С. Ахмановой: "Целостность англ. §1оЬаН1у. Неделимость, свойство не допускать вставки других элементов между своими частями". Думается, что при всей правоте данного определения оно не в полной мере может быть применимо к художественному тексту. Важно изначально определить следующее: 1) является ли неделимость обязательным условием единства и 2) на кого

именно направлен запрет "допускать вставки других элементов между частями" цельного объекта или такого, который мыслится как целостный в определенных фазах своего создания.

Во-первых, и в живой, и неживой природе сложноорганизованные объекты предполагают внутреннюю структуру, позволяющую выделять составляющие взаимодействующие части. Применительно к лингвистике можно привести следующие факты: слово цельно, но в нем выделяются фонемы и морфемы (возможно, поэтому сам термин «цельность» заменяется здесь другим - «цель-нооформленность», который в значительной степени снимает противоречие), высказывание цельно, но оно обычно четко члени юя на тему и рему и т.д. По мнению И.Р. Гальперина, членимость (делимитация) - одно из важнейших свойств любого художественного текста: "Представляется неоспоримым тот факт, что членимость текста - функция общего композиционного плана произведения, характер же этой членимости зависит от многих причин, среди которых не последнюю роль играют размер частей и содержательно-фактуальная информация, а также прагматическая установка создателя текста". Следовательно, применительно к тексту, единство объекта не предполагает его неделимости. Представляется закономерным определить единство как определенное множество, составные части которого находятся во взаимосвязи и взаимодействии, что позволяет выступать объекту как целому.

Во-вторых, вставка других элементов между частями целого объекта (создаваемого как целостный) не мыслится только со стороны реципиента, т.е. субъекта, основной вид деятельности которого заключается в восприятии и осознании объекта. Вторжение со стороны реципиента в то целое, которое создает автор, разрушав! смысловое единство, идейный замысел создающего. Сам же авгор создаваемого объекта вправе вставлять посторонние элементы в ткань своего произведения; кроме того, применительно к художественному тексту такие вставки вполне закономерны, а если говорить о литерагуре постмодернизма - доминантны в смысловом плане [см. в данной связи многочисленные работы по постмодернизму, например Покровская 2001; Скоропанова 1999; Ильин 2001 и др.]. Создаваемый художественный текст позволяет автору допускать вкрапления из других текстов, от небольших, нормативно оформленных и потому сразу распознаваемых читателем цитат, прецедентных имен собственных, реализующих определенные аллюзии, до значительных вставок из других произведений. Однако подобные вставки не нарушают, а обогащают смысловую непрерывность текста, позволяют ему выступать не изолированно, а в контексте семантических связей с другими художественными текстами или явлениями культуры вообще.

2. Не менее важным показателем целостности в методологическом плане является отграниченность одного текста от другого. Всякий объект, в том числе и текст, имеет определенные границы, маркеры начала и конца, в пределах которых укладывается специфическое, присущее только данному тексту идейно-образное содержание. Наглядной иллюстрацией естественных рамок в литературном произведении могу служить традиционные зачины и концовки в фольклоре (Б.А.Успенский). Применительно к текстам современной литерату-

ры таких формальных рамок не существует, хотя в качестве основного внешнего маркера начала текста обычно выступает его заглавие и достаточно редко (на сегодняшний день) эпиграф. Следует признать, что заглавие художественного текста в настоящее время не может однозначно и абсолютно отграничивать один текст от другого, так как существует значительное множество одноименных текстов. Сейчас однозначная отдифференцированность одного произведения от другого возможна лишь в сочетании обозначения заглавия ХТ и автора текста, например: «Ночь» М.Ю. Лермонтова, «Ночь» В.Ф. Ходасевича, «Ночь» Б.Л. Пастернака, «Ночь» Т. Толстой и др. И все же такие показатели, как заглавие, эпиграф, зачин и концовка определенных типов текста есть маркеры внешние и могут отсутствовать: существует, кроме одноименных, масса художественных текстов без заглавий, сам автор может быть «замаскирован» псевдонимом или вовсе не указывать авторства (ХТ в Интернете) и т. п. Основными признаками, отграничивающими один текст художественного произведения от другого, являются: 1) идейный замысел (интенция) автора, реализующаяся в тематическом своеобразии; 2) образная неповторимость и невоспроизводимость аутентичного художественного текста; 3) авторская модальность, которая на уровне содержания проявляется "в авторской оценке и осмыслении отображаемых предметов, в связи авторского замысла и композиции" (Н.С. Валгина), в проявлении "авторской позиции".

Исследуя целостность как лингвистическую категорию текста, многие авторы сходятся во мнении, что она в отличие от связности является чисто содержательным свойством текста (В.А. Лукин, А.И. Новиков, A.A. Леонтьев, Н.С. Валгина и др.). Выдвигая на первый план смысловые характеристики целостности, исследователи противопоставляют две категории как содержательную (цельность) и формальную (связность) На наш взгляд, достаточно мотивированным будет положение о том, что, связность всегда соотнесена со структурой текста, но не всегда с формой. В данной связи в диссертационном исследовании разграничиваются понятия "формы" и "структуры": форма - это "прежде всего внешнее выражение какого-либо содержания" (КФЭ); структура - "совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих его целостность" (там же). Структура, таким образом, строго обусловлена конкретными связями, но эти связи могут быть как формальными (эксплицитными), так и неформальными, смысловыми (имплицитными). По меткому замечанию Л. Витгенштейна, "форма есть возможность структуры" Именно наличие имплицитной связи между высказываниями в тексте сближает категорию целостности и категорию связности и не позволяет упрощенно противопоставлять их в терминах «содержательное» и «формальное». При детальном исследовании двух категорий выясняется, что функционируя в двух основных своих ипостасях, связность обусловливает структурную целостность как в явном виде, так и в скрытом, внутреннем. И если эксплицитный способ реализации находит регулярное воплощение в типизированных и достаточно системно описанных средствах, скрепляющих высказывания и структурно-смысловые группы высказываний, то имплицитная связность близка по своей текстовой специфике

категории целостности за счет взаимообусловленности смыслов без явного, формального выражения.

Говоря об интегральных и дифференциальных показателях двух категорий, прежде всего, на наш взгляд, следует отметить, что имплицитный способ реализации КС максимально сближается с категорией целостности не в локальном, а в глобальном типе. Локальная имплицитная связность, являясь смысловой по своей сути, все же соотнесена в сознании носителя языка с линейной, «пошаговой» связью, которая может привести к целостности, а может и не привести. Являясь связностью внутрифрагментной, имплицитная локальная связность может оставаться лишь показателем отношений двух взаимодействующих единиц в бессодержательном и алогичном тексте (этот прием очень часто ^ использует в своих произведениях мастер отечественного кича В. Сорокин). Глобальная имплицитная связность близка категории целостности тем, что она связывает единичные или сгруппированные смыслы на всем пространстве текста Основное отличие между ними заключается в том, что с помощью глобальной имплицитной связности осуществляется корреляция самых разнообразных смыслов, находящих свое воплощение в текстовых единицах, которые расположены дистантно. Эти смыслы могут быть основными, сопутствующими, ассоциативными и т.п. Совокупными, объединенными идеей авторского замысла, четко вплетенными в тематическое единство текста их призвана сделать категория целостности. Таким образом, сближающим две категории ( а точнее -категорию целостности и глобальную имплицитную связность) фактором является доминирование содержательных связей над формальными: и в первом, и во втором случаях происходит взаимодействие смыслов в пределах текста, чаше всего по объему, не равному одному ССЦ. В качестве отличительных характеристик следует указать незавершенный характер реализации имплицитной глобальной связности и завершенный характер реализации категории целостности Последняя как бы надстраивается над категорией связности, являясь ее результатом, ср.: "В результате связи частей текста между собой создается его целостность, являющаяся одной из основ его характеристик" (А.И. Новиков).

В работе мы понимаем связность как базовую категорию текста, которая отражает логико-смысловые связи и отношения между элементами различных языковых уровней, функционирующих в структуре текста.

Поскольку сам текст - явление многоаспектное, объединение, состоящее из языковых единиц различных уровней, категория связности функционирует на различных уровнях текста, соединяя элементы текста (не только языковые знаки) в единое целое. Базовая текстообразующая функция данной категории заключается в смысловой соотнесенности компонентов текста. Эксплицитный и мплицитный способы реализации находят свое воплощение с помощью различных типов и способов, которые следует рассматривать как частные; так, оба названных способа, как правило, реализуются в трех вариантах: локальном, ин-тратекстуальном и глобальном.

Эксплицитную связность принято исследовать, выделяя несколько типов, исходя из языкового средства, выступающего в качестве скрепы высказываний в тексте. Эксплицитные типы связности по причине своей внешней выраженно-

сти наиболее системно описаны в лингвистической литературе, посвященной теории текста (Н.В. Шевченко, К.А. Филиппов, Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин и мн. др). В связи с этим диссертационное исследование ограничивается только представлением основных типов реализации эксплицитной связности, подтверждая частотность обозначенных типов примерами из художественных текстов. Традиционно принято выделять: 1. Фонетические средства связи, хотя и не относятся к языковым знакам, однако в художественных текстах, особенно в поэтических, на фонетические созвучия нередко ложится основная нагрузка в создании связного текста. Речь здесь идет, прежде всего, о звукописи, которая состоит в подборе слов с повторяющимися звуками - гласными и согласными. В зависимости от повторения звуков по их качеству различают ассонанс (повтор гласных), аллитерацию (повтор согласных) и звуковые повторы.

2. Лексические средства реализации категории связности более значимы в семантическом и функциональном аспектах, так как именно на лексическом уровне текста лежит основная смысловая нагрузка в реализации идейного замысла произведения Здесь, говоря об иерархической организации всех видов эксплицитных средств, мы имеем дело с языковым знаком как двусторонней сущностью, состоящей по определению Ф.де Соссюра из «означаемого» и «означающего» [Соссюр 1977: 78]. Данная структурная двойственность слова позволяет ему выступать в разнообразные связи и отношения с другими тождественными, подобными, соотнесенными по опенку значения или противопоставленными единицами. К различным лексическим средствам в связи с этим обычно относят: а) полный (тождественный, точный) лексический повтор, б) синонимические и антонимические замены, в) словообразовательный (лексико-семантический, транспозиционный) повтор, г) дейктический (прономиналь-ный, субституциональный) повтор, д) перефрастический повтор

3. Грамматические эксплицитные средства связности традиционно объединяют морфологические и синтаксические скрепы высказываний, между которыми не всегда бесспорно удается провести разделительную черту. Это связано со спецификой функционирования языковых единиц: та или иная грамматическая форма слова, используемая в построении высказывания или групп высказываний, выступает в качестве члена предложения и, соответственно, становится единицей синтаксической. Сюда следует отнести: а) доминирование определенных частей речи при организации текстового фрагмента, связанного с конкретным типом (и подтипом) речи; б) видо-временная и модальная соотнесенность высказываний во фрагментах текста; в) синтаксический параллелизм конструкций; г) наличие союзов в абсолютном начале предложений, д) струкурно-логические и модальные корреляты высказываний (сюда обычно относят полузнаменательные лексемы (прономинальная и модальная лексика), основное назначение которых в контексте выступать в качестве маркеров связности двух или более высказываний).

Наименее изученной и таксономически охарактеризованной является имплицитная форма реализации категории связности, которая, тем не менее, во многом является доминантной и более рельефно выражающей идейный замысел художественного произведения. Имплицитная связность - это такой способ

реализации категории связности, который не получает выражения при помощи отдельных языковых средств, выступающих в качестве формальных скреп высказываний. В широком смысле имплицитный способ реализации КС основан на оперировании смыслами: соединении, сопоставлении, противопоставлении и т.п. в сознании автора и реципиента без явного выражения. В связи с этим необходимо отметить, что внутренняя связь (имплицитная связность) является доминирующей в тексте; именно она выступает как основное средство, позволяющее воспринимать текст как целостное образование.

Третья глава «Имплицитный способ реализации категории связности» посвящена анализу различных видов и типов формально не выраженной связности в художественном тексте. В зависимости от степени охвата семантического взаимодействия высказываний в тексте следует выделить три основных вида имплицитной связности: а) локальный вид, б) интратекстуальный вид, в) глобальный вид.

Локальный вид связности основан на взаимодействии (корреляции) двух контактных высказываний в тексте. Корреляция как один из основных видов функционирования категории связности обобщенно предполагает соотношение семантики отдельных компонентов предложений либо значений предложений как цельных единиц. Таким образом, локальную корреляцию целесообразно исследовать, разделив ее проявления на три частных типа: а) суммарная корреляция, б) элементарная корреляция; в) инкомплективная корреляция.

Суммарная имплицитная корреляция реализуется между отдельными высказываниями в пределах ССЦ (реже на их границах) и обусловлена взаимодействием общих вещественных содержаний предложений как самостоятельных коммуникативных единиц. Такая корреляция полностью обусловлена конкретными механизмами мышления и системой психофизиологических предпосылок, позволяющих человеку строить осмысленные высказывания и понимать чужую речь. Детализируя различные виды реализации суммарной корреляции, уместно последовательно рассматривать их в сопоставлении с синтаксическими отношениями а) между частями сложносочиненных предложений и б) между частями сложноподчиненных предложений.

I. Значения, соотнесенные со смысловыми отношениями между частями ССП:

А. Частное значение перечисления, конъюнкция. Такое бессоюзное объединение предложений основано на логических отношениях соединения, которые в тексте чаще всего получают экспликацию при помощи союза «и», стоящего в абсолютном начале отдельных высказываний и выполняющего функцию формальной скрепы между ними.

Горели костры, дымилась походная кухня, бурчали над кострами котлы Ржали кони. Суетились рабочие, сбрасывая бревна (А Гайдар).

Б. Частное значение сопоставления или противопоставления, кон-траюнкция, или контраст

Раненые стали выползать из палатки. Сенька не шелохнулся (В П Некрасов).

ш

В. Частное разделительное значение, дизъюнкция - образование сложного высказывания из объединения двух или более высказываний с использованием логических свойств союза или. Разделительные отношения, являющиеся имплицитными, обычно возникают не как основные, а как подкрепляющие другие смысловые отношения между предложениями, относящимися к левому или правому контексту. Это объясняется тем, что воспринимать и однозначно идентифицировать дизъюнкцию без начальных или, либо, то - то достаточно трудно или практически невозможно. Обычно подобный тип имплицитной связности осознается как реализация возможности выбор одной ситуации из нескольких или чередования однотипных ситуаций, когда две, три или более конструкций с указанным типом отношений, реализуют данную специфику соотнесенности в целом высказывании как поясняющая часть после задающего общую тему высказывания, либо перед высказыванием, подводящим итог определенному размышлению.

И что это такое было то, где сидели мы? Храм? Театр? Нечто вроде присутственного места или какого-то верховного судилища, где совершается что-то самое последнее и самое жестокое над человеком? Какая-то особо важная научная лаборатория или какой-то адский притон? Мы не знали, что это такое...(И.А. Бунин)

Г. Частное пояснительное значение. При реализации имплицитного пояснительного значения последующее предложение своим содержанием разъясняет (толкует, делает более понятным) содержание предыдущего высказывания. Тут явилась новая беда. Испуганная ночною грозою, сорвалась с привязи и пропала старая кляча (А.П. Гайдар).

II. Значения, соотнесенные со смысловыми отношениями между частями сложноподчиненного предложения.

А, Частное изъяснительное значение. В данной номинации как имплицитные следует рассматривать отношения между двумя контактными (сопо-ложными) предложениями ССЦ, где последующее является результатом процесса восприятия, обозначенного в предыдущей конструкции. В отношениях между самостоятельными предложениями в тексте в данном случае доминантными являются отношения, основанные на значении восприятия, при нивелировании других значений, характерных для СПП. В связи с этой особенностью, указанное значение, которое характерно взаимоотношений предложений в тексте, можно обозначить не как изъяснительное, а как рецепторное.

Кузмин поднял голову, осмотрелся. Низкая теплая комната опять вызвала желание остаться в городе (К. Г. Паустовский)

Б. Частное значение причины, каузальное значение Каузальное значения выражают отношения между двумя высказываниями, если одно из них, относящееся к правому контексту своим общим содержанием раскрывает причину того процесса или состояния, которые обозначены в предыдущей конструкции.

Майор поёжился, застегнул шинель. С реки задувал холодный ветер (К.Г. 11аустовский). Надя могла бы купить себе к весне кофточку, а вот - не купила Деньги съел Василий Алексеевич (А.Н. Толстой).

В. Частное следственно-результативное значение. Специфика следственно-результативного значения отношений между двумя высказываниями заключается прежде всего в том, что эти смысловые отношения подчеркивают одновременно и логическую связь событий и их акциональную основу. Цель подобных отношений для продуцента речи не установление причинных связей между явлениями внеязыковой действительности, репрезентация реального положения дел, которое соответствует объективному следованию определенных фактов в действительности, например:

Подул крепкий жаркий ветер. Лес зашумел (А.П. Гайдар). Скутаревский пришел в движение Кровать скрипнула и подалась назад (Л.М. Леонов).

Г. Частное темпоральное значение. Являясь продуктивным типом реализации временных отношений между самостоятельными высказываниями, частное темпоральное значение, однако, не способно охватить всего многообразия связей с временным значением в сравнении с эксплицитной формой реализацией. Обычно темпоральное имплицитное значение проявляется в тексте, когда последующее предложение обозначает определенное событие, а предыдущее устанавливает временные границы его протекания путем соотнесения события последующего предложения с определенной фазой события, называемого в предыдущем. Причем чаше всего налицо линейное следование событий: 1) событие первого предложения —► 2) событие второго предложения. При эксплицитной связности данному типу значений обычно соответствуют препозитивные обстоятельства времени «вскоре», «вскоре после этого», «после чего», «тогда», «потом», «затем», «теперь», «сразу», «в это время».

Старуха ушла. Кузьмин сел на диван с деревянной спинкой, поколебался, достал папиросу, закурил (К. Паустовский).

Элементарная имплицитная корреляция как тип внутренней соотнесенности высказываний, также принадлежит к локальному виду связности, при котором взаимодействуют смыслы контактных предложений. Являясь бинарной по своей сути, элементарная имплицитная корреляция в отличие от суммарной реализуется на основании взаимодействия либо 1) значения одного компонента предложения со всей смысловой структурой другого, либо 2) значение одного компонента предложения с одним компонентом другого предложения. Корреляция данного типа достаточно частотна в текстах художественной литературы.

Следует отметить, что элементарная имплицитная корреляция в семантическом (логическом) плане определяется соотнесенностью каких-либо референтных смыслов с общей пресуппозицией высказывания. Пресуппозиция -одно из наиболее важных понятий семантики, которое определяется как предположения говорящего относительно фонда языковых и неязыковых знаний слушующего. "Пресуппозиция - это компонент общих знаний говорящего и слушающего" (К.А. Филиппов). Кроме того, под пресуппозицией обычно понимают информацию, предваряющую толкование всякого языкового выражения. Лексически эта информация может быть невыраженной, но должна быть заведомо известна участникам коммуникации. Пресуппозиции суть имплицитные компоненты, без которых невозможно понимание (А.Е. Бочкарев).

2.6

По сути дела именно пресуппозиции, как подразумеваемые смыслы, позволяют разворачиваться тексту в линейную последовательность высказываний без формальных зацепляющих средств. Применительно к категории связности пресуппозиции, по всей видимости, следует понимать как специфические импликации, изначально находящиеся в структуре высказывания неявные компоненты высказывании, которые гипотетически известны и автору и читателю.

Импликации (в узком смысле слова) как текстовые явления представляют собой компоненты смысла, возникающие при взаимодействии предложений внутри текста. Конечно, такое разграничение может натолкнуться на определенные возражения со стороны представителей различных направлений современной лингвистики (коммуникативного, логического, прагматического), так как в рамках каждого из указанных направлений существует свое понимание и импликации и пресуппозиции. В то же время для логики нашего исследования наиболее существенным является тот факт, что пресуппозиции - это объективно существующие в сознании языковой личности фоновые знания об окружающей действительности, которые неявно представлены в высказывании. При анализе элементарной имплицитной корреляции можно выделить несколько структурно-смысловых типов ее реализации.

I. Объектно детерминирующий тип, при котором обычно происходит соотношение субстантива с гиперсемным наполнением с другими субстантива-ми последующего предложения, при это последние содержат определенный набор субдоминантных сем, например:

Он [де Бапьмен] хотел сказать ей что-то нежное, утешительное, но ничего не придумал и пошел дальше бродить по переполненным людьми покоям мрачного замка. В овальной зале, где обычно помещается караул от конной гвардии, было особенно шумно и весело (М. Алданов). Элементарная корреляция осуществляется за счет взаимодействия лексемы «замок», имеющей доминантную сему 'большой дом, помещение' и лексемы «(овальный) зал», содержащей субдоминантную сему 'внутреннее помещение'.

В некоторых случаях можно наблюдать взаимосвязанные последовательности (цепочки) предложений, где элементарная имплицитная корреляция реализуется посредством зацепления лексем, й семантическом плане детализирующих предыдущие, например:

Утопая в снегу, они долго шли гуськом по длинной улице пустого поселка. Вот и тот домик. Начальник строевой части поднялся на крыльцо и затопал, отряхая снег с сапог. За дверью раздались женские голоса, высокие и хрипловатые (Н. Чуковский). Цепочка референтов 'улица' —> 'домик' —> 'крыльцо' —+ 'дверь' объективно соответствует пресуппозиции, связанной с движением человека в поисках конкретного адресата. В некоторых случаях художественный текст позволяет представить лексемы с субдоминантными семами как самостоятельные предложения с однородным рядом номинативов.

Остальных девушек, построившихся в два ряда вдоль какой-то глухой кирпичной стены, он видел еще туманнее Пилотки, гимнастерки, юбки, чулки, кирзовые сапоги (К.Симонов).

II. Процессуально детерминированный тип, при котором происходит корреляция глагола или существительного с ащиональным значением с именами существительными, которые обозначают объекты, различным образом «вовлеченные» в данные процессы. Наиболее частотно данный тип реализуется в двух подтипах: а) лексема с процессуальным значением —> существительное со значением инструмента, производящего действие.

Монтолон взял лист бумаги и стап писать Перо плохо ему повиновалось (М. Алданов).

б) лексема с процессуальным значением —* существительное со значением пациенса (объекта приложения действия):

Резким движением Сергей забросил удочку. Мутная вода реки, казалось, никак не отреагировала и с буддистской невозмутимостью продолжала дремать, чуть шевеля спросонья прибрежными камышами (Ю Коваль)

III. Атрибутивно детерминирующий тип. Данный тип корреляции основан на соотношении лексемы с характеризующим значением (чаще всего прилагательного или причастия), находящейся в левом контексте, с с существительным, обозначающим объект, в той или иной мере наделенный данным признаком. При атрибутивной детерминации прилагательное или причастие содержат в своем значении важные показатели, которые будут более детально обозначены в качестве объектов последующего предложения:

На следующий день утром через ручей переправлялась какая-то кавалерийская часть Маленькие заморенные кони были одной масти - буланой - и до того злы, что кидались друг на друга (К Воробьев)

Одним из наиболее важных и частотных типов реализации локального вида имплицитной формы реализации категории связности является инком-плективная корреляция контактных высказываний. Инкомплектация (формальная неполнота) обычно характерна для предикативных конструкций, следующих за автосемантическими, полными в структурном и семантическом отношении предложениями. Само явление «неполноты» связано со стремлением отказаться от избыточности информации, которая может возникать всякий раз при полной реализации структурной схемы предложения в речи. Те или иные члены предложения могут отсутствовать формально, но их имплицитное (невыраженное) присутствие чаще всего подсказывается левым контекстом (предыдущей предикативной конструкцией) или зависимыми от них словоформами. Изъятые из контекста, неполные предложения становятся либо информативно мало значимыми, либо бессмысленными. Именно поэтому инкомплек-тивность - важный фактор, обеспечивающий реализацию имплицитной связности.

Горький в очередной раз давал обед Присутствовали Сталин с «верными соратниками» (В Тендряков) - ясно, что присутствовали на обеде. Лучи склоняющегося солнца золотят острые верхушки елей на левом берегу На правом ветлы мочат в воде свои бледно-зеленые ветви (В Короленко) - понятно, что на правом берегу.

В рамках нашей работы инкомплективная корреляция подробно исследуется на материале парцелляции и присоединения, которые в последние десяти-

2Я

летия предельно часто встречаются в текстах художественной литера1уры. При этом присоединение понимается как явление устного синтаксиса, находящего применение в письменной речи, при котором либо при помощи присоединительного союза и / или специальных слов и выражений (в частности, в особенности, к тому же, кроме того, между тем и т. п.), либо при помощи только интонации к основному высказыванию добавляется (присоединяется) дополнительное сообщение. Здесь основное высказывание обозначается обычно как «базовая часть», а дополнительное сообщения как «присоединяема часть», «присоединяемый элемент».

Под парцелляцией понимают специальный прием письменной речи, используемый для намеренного расчленения предложения на две или более специфические синтаксические единицы, следующие одна за другой. При этом основная часть предложения обозначается как «базовая часть», а члененная - как «парцеллят».

Схематично классификация различных случаев парцелляции будет выглядеть следующим образом:

По способу пункту ационното оформления

-Н

Парцелляция как прием письменной речи

По юшичшо или отсутствию средства связи

По структурной ортанизаюш

Jl_

еловая

бессоюзная

\

I внутрифразовая межфраэовая

Интратекстуальный (от лат. intra 'внутри' и текстуальный) вид имплицитной связности основан на взаимодействии различных единиц текста внутри определенного фрагмента (чаще всего сложного синтаксического целого). Наиболее частотно данный вид реализуется при грамматикализации темы в сверхфразовых единствах сегментированного типа. Здесь препозитивный сегмент выполняет функцию темы (нового) одновременно для нескольких высказываний контекста. В этой роли обычно выступают такие синтаксические единицы, как именительный темы и именительный представления, вопросительное предложение (наиболее рельефно актуализация темы проявляется в начальных

риторических вопросах), предожение-гипероним и синсемантическое предложение с дейктическими лексемами.

Достаточно близкие особенности логико-грамматической организации текста связывают односоставные номинативные предложения с синтаксическими единицами, которые в современном языкознании получили название именительного представления (ИП) или именительного темы (ИТ). Первым на конструкции данного типа обратил внимание A.M. Пещковский; анализируя "слова и словосочетания, не образующие ни предложений, ни их частей", ученый выделил именительный падеж существительного, который обозначает "изолированное представление тех предметов, которые этим существительным названы". Два термина (именительный представления и именительный темы), являющиеся наиболее употребительными в обозначении данных сегментированных единиц, не имеют, по результатам последних исследований, значений абсолютных синонимов, а обозначают различные синтаксические конструкции. Впервые в отечественной лингвистике ИТ и ИП были четко разграничены в работах В.В. Бабайцева. В задачу нашего исследования входило изучение и описание роли двух названных единиц как средств интратекстуальной связности. При этом были выявлены интегральные и дифференциальные показатели именительного представления и односоставного номинативного предложения. К дифференциальным и признакам и именительного представления в работе отнесены следующие: 1) констатация наличия представления о предмете или явлении в сознании пишущего, 2) жесткие логические отношения с последующими предложениями, что выражается в двучленности состава (сегмент и базовая часть), 3) специфическая пауза в конце конструкции, 4) особая ритмо-мелодика сегмента и рематической части, 5) наличие анафорической словоформы а основной части, 6) типизация коммуникативной перспективы ССЦ (сегмент - тема; базовая часть - рема), 7) повышенная экспрессивность данных единиц, указывающая на значительную эмоционально-психологическую насыщенность данной синтаксической единицы.

К дифференциальным признакам односоставного бытийного предложения будут относиться: 1) утверждение бытия предмета или явления в реальной действительности, 2) свободное функционирование в любой части ССЦ, 3) обычная пауза в конце предложения, свойственная другим повествовательным предложениям, 4) отсутствие особого ритмо-мелодического рисунка между односоставными предложениями и окружающим контекстом, 5) способность выступать в качестве ремы, 6) нейтральность конструкции в экспрессивном плане (или, по крайней мере, снижение экспрессивности по сравнению с именительным темы).

Интегральными признаками, объединяющими две синтаксические единицы, будут: 1) именительный представления и односоставные конструкции являются предложениями, так как представляют собой интонационно самостоятельные коммуникативные единицы, 2) средством выражения главного члена является именительный падеж имени.

Достаточно показательно интратекстуальная имплицитная связность реализуется в тексте посредством корреляции вопросительных предложений (ВП) с различной по своему объему ответной частью, состав которой может быть равен как одному предложению, так и значительному фрагменту, включающему несколько ССЦ. Корреляция смыслов, содержащихся в вопросительном предложении и предложениях, прямо или косвенно являющихся ответными, может быть самой различной. Данные различия проявляются главным образом в объеме ответной части, который зависит от нескольких факторов: типа вопроса, стремления автора более информативно организовать ответную часть, коммуникативной организации вопросительного предложения и ответной час' ти. В данной связи в диссертации выделены и описаны следующие типы ВП: 1) вопросительные предложения, участвующие в организации вопросно-ответного (парного) единства; 2) вопросительное предложение, представ, ляющее тему сложного синтаксического целого; 3) вопросительное предложение, организующее внутреннюю структуру ССЦ, 4) вопросительные предложения, определяющие семантическую структуру нескольких ССЦ.

Отдельно рассмотрены семантико-функциональные особенности риторических вопросительных предложений. К основным языковым показателям, отличающим риторические вопросы от собственно ВП в рабохе отнесены: 1) коммуникативная членимость, 2) информативность, 3) предсказуемость правого контекста, 4) эмоциональность.

Куда меня только не гоняли за два года плена! Половину Германии объехал за это время■ и в Саксонии был, на силикатном заводе работал, и в Рурской области на шахте уголек откатывал, и в Баварии - на земляных работах горбатился, и в Тюрингии побыл, и черт-те где только не пришлось по немецкой земле походить (М. Шолохов).

Риторические вопросы чаще всего занимаю 1 фиксированное положение в ССЦ: 1) начинают синтаксическое единство, в сжатой форме сообщая основную информацию, выполняя при этом функцию эмоционально-экспрессивного зачина; 2) находясь в абсолютном конце ССЦ, функционируют как итоговые реплики сложного высказывания. ( В ходе исследования сегментированных ССЦ (понимая само явление сег-

ментации как определенный способ смыслового членения информации, где имеет место единство темы, деление ССЦ на две части, постоянство отношений между частями и способов выражения отношений) в работе детально рассмот-1 рены различные виды синтаксической гиперо-гипонимии в тексте как особого способа реализации интратекстуальной имплицитной связности, которая наблюдается при функционировании в контексте некоторых типов простых предложений, занимающих фиксированную позицию абсолютного начала или абсолютного конца синтаксического единства. Синтаксическая гиперо-гипони-мия понимается как определенная организация ССЦ, при котором начальное предложение вбирает в себя основную семантику всего правого контекста единства, а сама базовая часть может рассматриваться как конкретизация или детализация смысла первой конструкции, например:

День тот был пасмурен. Низкие равномерные облака обложили все небо, нигде не было света. Лес по обоим берегам был красно-темен, а деревья сизы Порывами налетал ветер с дождем, над рекой повисла водяная пыль. Ивы на берегу кланялись, встряхивались, выворачивали листья и становились седыми, будто припорошенные снежком (Ю. Казаков).

Во всем многообразии отношений синтаксической гиперо-гипонимии можно выделить три основных типа предложений-гиперонимов, которые в каждом случае специфически участвуют в сегментации сверхфразового единства и соответственно содержат различные способности к обобщению разветвленной семантики базовой (гипонимической) части: а) автосемантичные предложения-гиперонимы, б) дейктические предложения-гиперонимы, в) предложения квазигиперонимы.

В ССЦ с препозитивным автосемантичным предложением-гиперонимом родо-видовые отношения характерны для общей семантики синтаксических конструкций, исходя из характера соотношения ситуаций (пропозиций):

(1) Март - плохой месяц, осенний какой-то, беззащитный. // (2) Деревья голые, на ветках висят крупные светлые капли (3) Под ногами - красные сырые листья (4) Грязные колеи на дорогах, серое низкое небо, порывами задувает холодный ветер сверху (5) По горам ползают облака, заваливаются в ущелья, переполняют их и выпирают вверх (Ю. Казаков).

К структурным особенностям гиперонимических предложений, выступающих в роли начального сегмента ССЦ, необходимо отнести их типизированную структурную схему: чаще всего такие конструкции имеют строение ЛГ,-ЛГ, Ш/,) Стилистической особенностью, относяйщейся к сверхфразовым единствам, построенным по указанному принципу, является активное употребление подобных ССЦ при описании состояния природы. Такая частота употребления ССЦ с автосемантичным гиперонимическим предложением связана с непосредственной ассоциативной связью в сознании носителя языка понятий осень, весна, пасмурно и т.п., обозначающих природные или погодные явления, с их атрибутами или, если говорить о самих детонатах, с их особенностями.

В других случаях гипонимическая часть может являться семантическим «подкреплением» метафорического глагола глагола-сказуемого начального сегмента. Например:

Гениальная свадьба моего брата Бори разыгралась не на шутку.

Стол был завален невиданным количеством куриных ног и салатов Всюду сияли фрукты. Известный в те годы в Москве гитарист-хулиган Лёнечка играл на гитаре «чёсом» «Свадебный марш» Мендельсона У рояля строго безумствовал маэстро Соломон Мироныч. Было много гладиолусов Невеста с божественным именем Ляля была воздушна Крик «горько» бушевал как прибой (Ю. Коваль).

В ССЦ с препозитивным дейктическим (от греч. 5е1 - указание) предложением-гиперонимом родо-видовые отношения между сегментами

ССЦ возникают при наличии в начальной предикативной конструкции местоимений все, всё, каждый, никто и т.п. Способность иметь после себя гипони-мическую часть заключается в семантике обобщенности, содержащейся в значении данных местоимений; смысловой потенциал позволяет детализировать свои составляющие в последующих предложениях (ср.: все - что именно?; все, никто, каждый - кто конкретно?). Семантика множественности, таким образом, может перетекать в правом контексте в конкретную семантику единично-стей.

Несмотря на то, что названные местоимения реализуют только дейктиче-скую функцию (обозначают, не называя; т.е. в отличие от знаменательных лексем являются лишь потенциально значимыми), они имеют при себе в качестве сказуемого, как правило, информативно полнозначные глаголы или именные предикаты, что также способствует возможности занимать позицию автосеман-тичного начального сегмента при отношениях включения гипонимической части. Например:

А между тем все менялось вокруг Мелькание света стало беспрерывным. Вспышки сливались, не успевая погаснуть. Шум паровоза до сих пор заглушая все внешние звуки, но теперь раскаты взрывов были так громки, что заглушить их было невозможно. Да и леса совсем изменились Исчезли привычные мягкие купы одетых сумраком елей, берез и осин Деревья стояли голые без листьев и хвои (Н. Чуковский).

В ССЦ с предложениями-квазигиперонимаи (фупкциона.1Ьными гиперонимами) синтаксическим квазигиперонимом следует считать предложение, участвующее в сегментации ССЦ и являющееся маркированным зачином или итогом, но в силу максимальной отвлеченности значения предикативного центра (полнозначными здесь не являются ни субъект, ни предикат) способным выступать в качестве гиперонима только по функции, а не по лексико-семантическим показателям. Предложения данного типа содержат в своей структуре частицу вот и местоименные лексемы что, как, так, какой, такой, это, один либо местоимения следующий, один, это в сочетании с существительными, имеющими фабульное значение случай, история, событие и т. п.

А на горбовине большака между тем происходило вот что.

Не успели пречистопольцы миновать и половины того расстояния, которое отделяло их от Осипкова окна, как с той стороны один за другим стали вставать солдаты залегшей цепи. Кто-то из них крикнул, отрывисто, не понятно, а может, ветер оборвал, унес тот крик или пуля Осипкова, и, покачивая низко наклоненными к земле штыками, так что поблескивающие кончики их иногда задевали желтые головки сурепки, побежали навстречу, полукольцом охватывая то место, откуда стрелял и стрелял Осипок (С Михеенков)

1. Данные конструкции четко делят ССЦ на две неравные части: в зависимости от позиции подобных синтаксических единиц синтаксическое единство распадается на пематически-акиентирующую и вмещающую части или (при обратном порядке) на вмещаюи уЯОЪ шшатляы/княЧнУю

БИБЛИОТЕКА

С. Петербург

О» ЯМ иг

При этом препозиционное расположение рематически-акцентирующсй части, как правило, сопряжено с семантикой изъяснения и использованием глаголов речи и мысли. Часто в данном случае используются глаголы событийности типа происходить, случаться, получаться и т. п. Выделительная (предваряющая) роль первого предложения значительна: рематически ударное сочетание вот что акцентирует внимание читателя на предстоящем, новом, предполагающемся.

Можно утверждать, что такие предложения ССЦ в большей степени ориентированы на правый контекст единства, по сравнению с другими синсемантическими конструкциями, которые в структурном и смысловом отношениях отражают связь с левым, предыдущим фрагмен гом текста (см. предыдущие примеры). Кроме того, существенной корреляционной особенностью подобных начальных предложений является способность связывать сверхфразовые единства, что осуществляется с помощью факультативно присутствующих в них «скреп». В вышеприведенном примере препозитивное предложение имеет в своем составе союз-частицу а, которая выражает отношение координации с предшествующим ССЦ; предложно-падежное сочетание между тем, также указывает на включение данного отрезка текста в описание более объемного события или процесса. Отметим, что речь в данном случае идет о мало разработанной в отечественной лингвистике проблеме средств связи и отношений не между отдельными предложениями внутри ССЦ, а о скрепах, соединяющих завершенные синтаксические единства.

2. Предложения данного типа выполняют значительную интегрирующую роль в тексте. Они всегда подчеркнуто выражают субъективную модальность фрагмента текста. Наиболее рельефно авторская субъективная модальность (как правило, оценочного характера) проявляет себя в постпозитивных синсемантических конструкциях с лексемами так, какой, такой, всегда логически (интонационно) ударными. Например:

Графиня Бырдина - красавица роскошного телосложения лежала на изящной козетке и читала роман в желтой обертке, из французского быта Ее высокая пышная грудь, как волна в прилив, вздымалась легким дыханием, белые полные руки соперничали нежностью с легкой воздушной материей пеньюара, а волнистая линия бедер свела бы с ума самого записного анахорета

Вот какова была графиня Бырдина (А Аверченко)

Глобальная имплицитная связность объединяет дистаншые, в значительной степени удаленные в контексте произведения языковые знаки, которые не явно, а только лишь ассоциативно осуществляют корреляцию определенных смыслов художественного текста. Такая корреляция мЪжет осуществляться между заглавием текста и самим произведением, между эпиграфом и различными реперзентантами смысла в тексте. Чаще всего такая корреляция просматривается между внутритекстовыми неконтактными высказываниями или отдельными

1 34

лексемами, которые в теории и практике лингвистических исследований художественного текста получили названия «ключевых слов».

В работе заглавие художественного текста рассматривается как определенная смысловая доминанта, определяющая глобальное соотношение различных смыслов текста и вместе с тем как одно из основных средств текстообразо-вания. Отмечается также, что заглавие наиболее продуктивно буде! рассматривать в кругу синтаксических средств, образующих текст. Это продиктовано следующими соображениями:

а) если мы определяем текст как синтаксическую единицу высшего порядка, состоящую, в свою очередь, из менее объемных синтаксических

> единиц (ССЦ), то рассматривать заглавие как морфологическое или лексиче-

ское текстообразующее средство представляется малопродуктивным, так как наименование, как и именительный темы, назывное или вопросительное предложение, теснейшим образом (грамматически и семантически) связано с текстом;

б) сами названия произведений, глав, частей часто представляют собой не лексему или словосочетание, а грамматически оформленное предложение, как единицу коммуникации (ср. «Ночевала тучка золотая» А. При-ставкина, «Сыновья идут дальше» С. Марвича, «Живи в опасности!» Б. Могилевского и т. д.).

Под заглавием мы будем понимать коммуникативную единицу, которая находится в позиции перед текстом, являющуюся его названием, синтаксически оформленную как предложение, прямо или косвенно (через образные средства языка) указывающую на содержание текста и отграничивающую данное речевое произведение от другого.

Если в качестве основного критерия исследования заглавий обозначить выявление композиционно-семантических функций заглавий и способность их по-разному представлять содержание текста, то можно выделить несколько основных типов данных единиц- информативно-концептуальный, информа-тивно-троповый, конспективный, реминисцентно-смысловой, номинативно-образный.

Собственно информативно-концептуальный тип заглавия не отно-' сится в полной мере к объекту нашего исследования, так как он характерен прежде всего для произведений научною стиля.

В данном случае заглавие выражает непосредственное содержание » (концепт) речевого сообщения и демонстрирует прямую смысловую связь между названием и текстом. При этом в заглавие, как правило, выносится одно или несколько самых частотных, ключевых слов текста. Сам термин "ключевое слово" понимается нами как функционально нагруженная лексема, которая благодаря неоднократному повторению в тексте образует семантический стержень произведения. Приведем в качестве примера несколько названий текстов от монографий до кратких статей, относящихся к различным сферам науки и техники: «Мышление как атрибут субстанции» Э.В. Ильенкова, «Начало индустриализации Японии после революции Мейдзи» В.Т. Чунтуловой, «Прагматическая оценочность фразеологизмов в

тексте» Л.С. Инякиной. Подобные информативно-концептуальные заглавия включены нами в структуру исследования прежде всего потому, что (как видно из самих номинаций) они являются как бы первой фазой именования текстов: терминологическая лексика всегда однозначна и способствует недвусмысленному проникновению в глубинный смысл текста. Здесь заглавие не является шифром или одним из художественных тропов, а представляет собой конденсированное содержание текста. Это обусловлено, прежде всего, потребностями информационного поиска читателя, находящегося, так или иначе, в контексте проблем, обозначенных в заглавии текста.

Следующий информативно-троповый функциональный тип заглавий также в строгой классификации не употребляется в художественной литературе, но выделяется нами для последовательного анализа функций заголовков, чтобы показать последовательный процесс убывания непосредственной информации о содержании текста в его названии. Данный функциональный тип используется в текстах, принадлежащих научно-популярному подстилю, где строгая научность исследования проблемы взаимодействует с определенной публицистичностью изложения и сама эта взаимосвязь порождает для именования текстов заголовки особого синтаксического характера. Информативно-троповое заглавие специфически совмещает в себе, с одной стороны, стремление к адекватному со смыслом текста обозначению его темы и, с другой стороны, желание некоего художественного (или, если можно так сказать, «полухудожественного») именования рассматриваемой проблемы Причем в зависимости от авторского идиостиля оформление названия может тяготеть как к первой обозначенной нами тенденции, так и ко второй.

Приведем некоторые заголовки с информативно-троповой функцией. Название статьи «Гласность как практика (к истории политической коммуникации в СССР») В. Волкова является в полной степени информативным и однозначно формулирует содержание основной информации текста. Это заглавие, принадлежащее или тяготеющее к рассмотренному выше информационно-концептуальному функциональному типу, все же, нередко встречается и в научно-популярных текстах. Наименования, подобные данному, занимают предельное верхнее положение на шкале «от однозначной информативности к тропу». Следующее название статьи является синкретичным по своему лексико-семантическому наполнению: «О чем следует помнить будущему Аполлону» С. Полубинской. Статья рассматривает этические и юридические аспекты пластических операций. Определенная ирония как вид тропа достигается сочетанием директивного начала «о чем следует помнить...» и метафорически-уничижительного завершения «...будущему Аполлону». В данном примере явно сочетаются общая информативность и образность, что является наиболее характерным для информативно-тропового функционального типа заголовков. На материале третьего примера можно проследить дальнейшее вытеснение принципа адекватной информативности и стремление к троповому (образному)

обозначению темы текста: «Почему ворон ворону глаз не выклюет» С. Пи-лецкого. Сложная научная проблема агрессивности при соотношении среды человека и среды одновидовых животных обозначается автором в форме фразеологизированного оборота с начальным вопросительным наречием. Троп в данном случае не несет прямой информации о смысле текста, но в определенной мере указывает на нее образными средствами. Кроме того, выражение «ворон ворону» в прямом значении указывает на одновидовых животных, а продолжение пословицы так или иначе указывает на отсутствие агрессивности в их среде в отличие от людей, где враждебность распространяется на себе подобных.

Таким образом, информативно-троповый функциональный тип заглавий указывает на основное содержание научно-популярных текстов, совмещая в своей номинации однозначную терминологическую лексику и художественные тропы, что является в определенной степени переходной сферой от заголовков научных текстов к названиям художественных произведений.

Конспективный функциональный тип заглавий произведений художественной литературы представляет собой с точки зрения синтаксического оформления простое или сложное предложение, в котором в сжатой форме излагается основное содержание текста. Названия данного типа представляют собой развернутые номинации, основной целью которых, как и двух предыдущих, является сообщение большей информации читателю. Данные заголовки были наиболее характерны для ранних этапов развития художественной прозы и поэзии. Тенденция конспективного обозначения заглавий свойственна различным эпохам европейской литературы. Применительно к отечественным памятникам письменности, если говорить о диахроническом аспекте, подобная специфика заголовков достаточно частотно проявляет себя со времен древнерусской литературы (т. е. с XI в.) вплоть до XVIII века и имеет по крайней мере три основных направления: а) конспективность предмета изложения, б) конспективность цели изложения, в) конспективная адресность текста.

Так, к заглавиям с конспективностью предмета изложения можно отнести знаменитый текст «Задонщины», написание которого ученые относят к XIV в. Произведение имеет следующее полное название: «Слово Со-фония рязанца о великом князе Дмитрее Ивановиче и о брате его князе Владимере Андреевиче, яко победили супостата своего царя Мамая». Следует заметить, что заглавия данного типа наиболее распространены в отечественной литературе XII - XVIII веков. Название здесь является аннотацией текста, в краткой форме сообщающей, о чем предполагает рассказать автор.

Заглавия с конспективностью цели изложения отмечаются в указанный период реже и относятся в основном к жанру поучений и наставлений, а также характерны для сатирических произведений. Например, в ряду произведений социальной сатиры XVI в. выделяется «Лечебник на иноземцев». Основная цель его написания обозначена в самом заглавии: «Как

лечить иноземцев и их земель людей». Сюда же можно отнести название главы из «Изборника» 1076 года-«Како подобает человеку быти» Можно предположить, что названия данного типа предполагали движение читателя к определенной цели после прочтения текста произведения.

Заглавия с конспективной адресностью текста характеризую гея обозначением в самом названии лица, к которому обращено и/или посвящено произведение. Так, произведение, относящееся к XIII веку «Моление Даниила Заточника» имеет полное название «Слово Даниила Заточника, еже на-писа своему князю Ярославу Володимеровичю». Со временем подобная адресность начинает сопрягаться с каким-либо важным событием в жизни государства и, естественно, для августейшей персоны, которой и посвящается произведение. Например, известное «Приветство» Симеона Полоцкого посвящено царю Алексею Михайловичу и связано с завершением строительства царского дворца в селе Коломенском в 1671 году. Полное название стихотворного текста таково: «Приветство Благочестивейшему, Тишайшему, Самодержавнейшему Великому государю царю и Великому князю Алексию Михайловичу, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцу о вселении его благополучном в дом, великим иждивением, пре-дивною хитростию, причюдою красотою в селе Коломенском новосоздан-ный». Подобным же образом организованы заглавия од М. В. Ломоносова, например: «Ода на день восшествия на Всероссийский престол Ея Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1747 года».

К XX веку, временными рамками которого и ограничивается материал нашего исследования, заглавия с конспективностью цели изложения и конспективной адресностью в художественной литературе уже не встречаются, однако заголовки с конспективностью предмета изложения имеют определенную частотность употребления. Так, известный рассказ Б. А. Лавренева «Сорок первый» содержит в своей композиции 10 глав, каждая из которых имеет заголовок, относящийся к конспективному функциональному типу. При этом 6 названий глав представляют собой сложные предложения различных типов, например, «Глава четвертая, в которой завязывается первый разговор Марютки с поручиком, а комиссар снаряжает морскую экспедицию». а 4 заголовка оформлены автором в виде простых осложненных предложений типа: «Глава третья, о некоторых неудобствах путешествия в Средней Азии без верблюдов и об ощущениях спутников Колумба».

Специфика реминисцентно-смыслового функционального типа заглавий заключается в непосредственном указании на семантическую соотнесенность исследуемого (читаемого) текста ЛУ с каким-либо гипотетически известным читателю произведением искусства /Т/. Причем само произведение искусства /Т/ следует понимать весьма расширительно: это может быть текст художественного произведения, сказка, миф, песня, название картины, кинофильма и пр. Важным здесь является перенос некоторого смысла из контекста одного произведения / Т/ в контекст другого /Т]/. Конечно, учитывая субъективность читательского восприятия, можно

предположить и обратный вектор отношений: при отсутствии знаний о прецедентном тексте /Т/, читатель после прочтения произведения Лу, пытаясь проникнуть в его глубинный смысл, знакомится с текстом /Т/, который и породил заглавие. Как уже отмечалось выше, каждый текст художественной литературы является уникальным с точки зрения взаимодействия смыслов внутри него и эмоционально-эстетического воздействия на читателя. Поэтому нельзя предположить, что общая семантика текстов /Т и Т,/ будет совпадать. В данном случае возможно говорить только об определенного рода влиянии доминантного или одного из многочисленных смыслов одного произведения /Т/ на другое /Т,/.

К примеру, название повести А. Приставкина «Ночевала тучка золотая» является точной цитатой из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Утес». Стихотворение представляет собой романтическую историю любви «утеса» к «золотой тучке» и, на первый взгляд, вряд ли может быть сопряжено с полной драматизма повестью А. Приставкина; однако при детальном анализе двух текстов прослеживается достаточно четкая композиционно-семантическая параллель. Стихотворение М.Ю. Лермонтова по своей формальной организации и смыслу имеет жесткую двучастную структуру: в нем всего две строфы, первая из которых наполнена нежными и светлыми чувствами (ср состав лексики: тучка, золотая, утро, лазурь, играя), вторая вызывает чувства грусти и тоски (ср. морщина, старый, одиноко, плачет, пустыня). Приблизительно такова и структура повести А. Приставкина, в которой, кроме того, есть и третья промежуточная часть. Эту часть можно обозначить: «Жизнь Кузменышей на Кавказе». Структура стихотворения является как бы прологом и эпилогом повести. Не случайно первая строфа стихотворения звучит в самом начале повести, вызывая у братьев-детдомовцев надежду на сытую жизнь на Кавказе, а вторая читается одним из оставшихся в живых ребят в абсолютном конце произведения, в ситуации, когда мальчик от слез не может произнести слово «одиноко» из-за горечи всех утрат.

Самым распространенным функциональным шпом заглавий произведений художественной литературы XX века является номинативно-образный. Указание на содержание в таких названиях чаще всего осуществляется только через те ассоциации, которые вызывает художественный образ, вынесенный в заглавие.

Тесно связан с формальной организаций именований данного типа процесс сокращения лексического объема заглавий произведений. В XX веке в наименованиях текстов художественных произведений преобладают однословные или ограничивающиеся синтаксической формой словосочетания. Такая краткость по своей языковой природе связана, но всей видимости, с общей тенденцией к аналитизму, усиленно проявляющей себя в литературном языке нашего столетия и особенно в синтаксической организации письменной.

Номинативно-образный тип заглавий не представляет собой абсолютно однородной системы, с точки зрения своих структурно органи-

зующих особенностей. В данном типе можно выделить специфические функциональные подтипы, в составе которых заголовки по-разному указывают на содержание произведений и взаимодействуют с синтаксической структурой именуемого текста. К таким подтипам следует отнести следующие.

1. Собственно назывные, в которых наименования обозначают: а) центральные фигуры произведения и б) события или явления, о которых идет речь в тексте. Например: а) «Таня» Л. Сейфуллиной, «Механик Салерно» Б. Житкова, «Горный мастер» П. Бажова, «Марта Рабле» А. Толстого, «Журбины» В. Кочетова; б) «Взятие Акимовки» Вс. Вишневского, «Разгром» А. Фадеева, «Случай в Сокольниках» Л. Петрушевской и др. Заглавия указанного подтипа, являясь художественными образами, которые функционируют в структуре текста, во многом подчинены основной цели - назвать главного персонажа или центральное событие без особой эстетической нагрузки, аллегории, переноса и т. п. Сама ситуация адекватности именования текста его содержанию позволяет сказать о том, что перед нами художественные образы первого порядка, не подверженные еще в значительной степени семантико-эстетической трансформации и переосмыслению.

Различной является степень участия заголовков данного подтипа в организации формальной структуры текста. В некоторых случаях заглавие только указывает на тему текста, ограничиваясь данной корреляцией между именованием и информацией текста. В других случаях назывные заголовки, находясь в естественной позиции перед текстом, выступают в качестве начального метапредложения, вполне соотносимого по своим формально-смысловым и конструктивным признакам с такими сегментированными синтаксическими конструкциями, как именительный темы. Пронаблюдаем ситуацию вхождения заголовка в синтаксическую структуру текста на примере названия рассказа Б. Житкова:

Погибель

Так все в порту и звсти этот пароход; на него я нанялся поденщиком. Так и сказали мне кричать: «На «Погибели»1 Давай шлюпку!»

Основным маркером, указывающим на вхождение заголовка в структуру первого ССЦ, является частное прономинальное значение 1 и 2 предложения при использовании местоимения-наречия так, выполняющего функцию субститута основного понятия, вынесенного в название.

2. Образный подтип характеризуется отсутствием однозначного обозначения темы текста в заглавии. Здесь вполне закономерно предположение, что автор не хочет, чтобы читатель, перед прочтением текста уже в какой-то мере знал его содержание. Именно поэтому в заглавия данного подтипа выносятся аллегории, переносы, используются синонимы, метафоры, метонимии и прочие образные средства языка. Общий смысл таких заголовков становится понятен либо в ходе прочтения произведения, либо после. К таким названиям можно отнести «Вечный зов» A.C. Иванова,

«Звездная дорога» М. Кольцова, «Преодоление» О. Осадчего, «Пленные шумы» В. Ходасевича, «Ювенильное море» А. Платонова и многие другие.

Так, название рассказа Ю. Казакова «Песни леса» только косвенно указывает на содержание: ясно, что речь пойдет о каких-то звуках, издаваемых лесом. Само произведение рассказывает о весеннем пробуждении птиц и связанных с этим впечатлением рассказчика-охотника. Только после прочтения становится очевидным, что заглавие является двойной метафорой, так как, во-первых, поет не сам лес, а его пернатые обитатели, во-вторых, лексема «песня», обозначающая звуки непевчих птиц (а именно о них и идет речь), также является метафорой.

3. Итогово-рекламный подтип заглавий образными средствами фиксирует некоторый семантический итог произведения и рекламирует денотативное содержание именуемого текста. Таково, например, название объемного (в 715 страниц) романа С.М. Марвича «Сыновья идут дальше». Произведение посвящено жизни трех поколений рабочей династии с начала века до Великой Отечественной войны. Название отражает определенную итоговую ситуацию - естественное развитие генераций не прерывается; рекламный характер заглавия достигается посредством сочетания «идут дальше», где глагол «идти» употребляется в значении 'поступать каким -либо образом или быть готовым к каким-нибудь действиям' (СОШ). К данному подтипу следует отнести и название произведения Б. Полевого «Повесть о настоящем человеке».

Таким образом, заглавие произведения или его части является одним из важных глобальных средств связности, которое по-разному, в зависимости от функционального типа, указывает на смысловое содержание текста и в определенных случаях может непосредственно участвовать в синтаксической организации правого контекста.

В заключении подводятся итоги исследования, обобщаются важнейшие выводы по анализу материала. В частности отмечается, что художественный текст - явление сложное и многомерное, однако за всем многообразием речевых показателей просматривается языковая природа данной единицы, которая проявляет себя в обнаружении типизированных структурных схем сложных синтаксических целых, грамматикализации темы, регулярность употребления однофункциональных средств связи. Говоря о языковой сущности текста, то есть о способности иметь определенные модели и возможности типизированного воспроизведения в речи, возможно по-разному выявлять природу подобной типизации, однако опираясь на исследования трех основных направлений в рамках теории текста: а) коммуникативного направления; б) коммуникативно-функционального и в) структурного - можно определить текст как единицу, объединяющую языковые признаки и речевые характеристики, проявляющую себя в форме устного или письменного произведения, основной целью которого является непосредственный (устный текст) и опосредованный (письменный текст) акт коммуникации.

Лингвистические исследования последних лет и результаты собственных исследований позволяют предположить, что «текст» и «дискурс» могут быть

противопоставлены как языковая единица речевой. При этом текст в указанной связи можно квалифицировать как языковую субстанцию, состоящую из языковых единиц, организованных по уровневому принципу и находящихся в статичном /фиксированном/ состоянии. Текст - это определенная обобщенно-абстрактная модель, которая является матрицей для реализации в речи единичных, авторских устных и письменных текстов-дискурсов.

Сам устный или письменный текст есть материализованная форма языка, то есть речь в различных проявлениях. Таким образом, дискурс можно обозначить как воплощение языковой модели в речи, причем языковые модели могут иметь различные формы и степень освоения речью. Специфические формы освоения речью моделей художественного текста можно было бы условно назвать прагматической дискурсивизацией текста, которая имеет несколько уровней (регистров) реализации.

Текст как потенциальная единица языка существует в сознании говорящего/пишущего до фазы своей реализации в речи, то есть до того, как стать материальным объектом. Являясь абстрактной единицей наивысшего уровня, текст образуется из отдельных предикативных единиц (т.е элементов низшего языкового уровня) на этапе программирования высказывания, относящегося к конкретной фазе мышления человека, которая условно называется в психологической, психолингвистической и лингвистической науке «внутренней речью». Дискретность как основополагающий показатель внутренней речи является доминантным мотивационным принципом функционирования различных способов категории связности текста.

Доминантным видом связности художественного текста является имплицитная связность, основанная на импликациях (невыраженных смыслах, возникающих при синтагматических отношениях высказываний) и пресуппозициях (компонентах общих знаний автора и читателя, т.е. информации заведомо известной участникам коммуникации).

В рамках имплицитного способа реализации категории связности выделяются локальный, интратекстуальный и глобальный виды, основанные на объеме коррелируемых единиц, охватываемых каждым видом.

Локальная имплицитная связность реализуется при установлении определенных, четко распознаваемых реципиентом логико-смысловых отношений между контактными высказываниями в пределах ССЦ или их пограничных (также контактных) положениях. В этом отношении локальная имплицитная связность соотносима в общих чертах с отношениями предикативных частей в составе сложного предложения. С нашей точки зрения, локальную корреляцию наиболее целесообразно было исследовать, разделив ее проявления на три частных типа: а) суммарная корреляция, б) элементарная корреляция; в) инком-плективная корреляция.

Суммарная корреляция как определенный тип смысловой соотнесенности предикативных единиц, по нашему мнению, реализуется между отдельными высказываниями в пределах ССЦ (реже на их границах) и обусловлен взаимодействием общих вещественных содержаний предложений как самостоятельных коммуникативных единиц. Такая корреляция полностью обусловлена кон-

кретными механизмами мышления и системой психофизиологических предпосылок, позволяющих человеку строить осмысленные высказывания и понимать чужую речь.

Элементарная имплицитная корреляция, являясь бинарной по своей сути, в отличие от суммарной реализуется на основании взаимодействия либо 1) значения одного компонента предложения со всей смысловой структурой другого, либо 2) значение одного компонента предложения с одним компонентом дру1 ого предложения. Корреляция данного типа достаточно частотна в текстах художественной литературы.

Инкомплективная корреляция обычно характерна для предикативных конструкций, следующих за автосемантическими, полными в структурном и семантическом отношении предложениями. Само явление «неполноты» связано со стремлением отказаться от избыточности информации, которая может возникать всякий раз при полной реализации структурной схемы предложения в речи. Те или иные члены предложения могут отсутствовать формально, но их имплицитное (невыраженное) присутствие чаще всею подсказывается левым контекстом (предыдущей предикативной конструкцией) или зависимыми от них словоформами.

Интратекстуальный вид имплицитной связности основан, на наш взгляд, на взаимодействии различных единиц текста внутри определенного фрагмента (чаще всего сложного синтаксического целого). Наиболее частотно данный вид реализуется при грамматикализации темы в сверхфразовых единствах сегментированного типа. Здесь препозитивный сегмент выполняет функцию темы (нового) одновременно для нескольких высказываний контекста. В этой роли обычно выступают такие синтаксические единицы, как именительный темы и именительный представления, вопросительное предложение (наиболее рельефно актуализация темы проявляется в начальных риторических вопросах), пре-дожение-гипероним и синсемантическое предложение с дейктическими лексемами.

Глобальная имплицижая связность объединяв i дистантные, в значительной степени удаленные в контексте произведения языковые знаки, которые не явно, а только лишь ассоциативно осуществляют корреляцию определенных смыслов художественного текста. Такая корреляция может осуществляться между заглавием текста и самим произведением, между эпиграфом и различными реперзентантами смысла в тексте. Чаще всего такая корреляция просматривается между внутритекстовыми неконтактными высказываниями или отдельными лексемами, которые в теории и практике лингвистических исследований художественного текста получили названия «ключевых слов».

Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в следующих публикациях:

Монография

1. Сыров И.А. Способы реализации категории связности в художественном тексте. Монография. - М,: Изд-во Mill У, 2005. - 277 с. (17,25 п.л.)

Статьи, опубликованные в изданиях списка ВАК

2. Сыров И.А. Функционально-семантическая классификация заглавий и их роль в организации текста // Филологические науки. - 2002. - № 3. - С. 59 68. (0,4 п.л.).

3. Сыров И.А. Смысловые регистры одного диалога (роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита») - Русская словесность. - 2004 . - № 2. - С. 65 - 71. (0,5 п.л.)

4. Сыров И.А. Принципы выделения абзацев в художественном тексте. -Русская словесность. - 2005. - № 2. - С. 30 - 35. (0,5 п.л.)

Статьи и тезисы докладов

5. Сыров И.А. Синтаксическая гиперо-гипонимия в тексте. // Текст. Структура и семантика. Доклады IX Международной конференции. - М.: Академ-пресс, 2004. - С. 261 - 265. (0,4 п.л.)

6. Сыров И.А. Система оппозиций в интерпретации художественного текста// Лингвистика и поэтика.-М.: ЦГЛ, 2005. - С. 174- 183. (0,5 п.л.)

7. Сыров И.А. Имплицитная смысловая структура художественного текста // Филологический класс. Региональный научно-методический журнал словесников Урала.-2005.-№ 13.-С. 21 -31. (0,7 пл.)

8. Сыров И.А. Категория связности и явления синкретизма в системе «предложение - ССЦ - текст» // Языковая деятельность: переходность и синкретизм: сб. статей научн.-методич. семинара "ТехШв" / Под ред. К.Э. Штайн. -Москва, Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. - С. 285 - 288. (0,5 пл.)

9. Сыров И.А. Модальность текста как экспликация авторской картины мира. // Проблемы языковой картины мира на современном этапе. Материалы Всероссийской научной конференции. - Нижний Новгород: Изд-во НГПУ, 2004.-С. 178-192.(0,5 п.л.)

10. Сыров И.А. Риторический вопрос в тексте: семантика и текстообра-зующие функции // Труды Академии наук Республики Башкортостан. Серия «Филологические науки». - Уфа: Гилем, 2001. - С. 82 - 87. (0,7 п.л.)

11. Сыров И.А. К вопросу о структурно-семантической цельности сверхфразовых единств // Материалы межвузовской научно-практической конференции. - Уфа: Изд-во БГГТУ, 2000. - С. 72 - 75. (0,3 п.л.)

12. Сыров И.А. Основные принципы членения художественного текста // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии. - Москва, Уфа: БГПУ, 2000. - С. 184 - 195. (0,7 п.л.)

13. Сыров И.А. Проблемы изучения структуры сложноподчиненного предложения // Изучение и преподавание учебных дисциплин в условиях гимназии и вуза: Сборник статей / Под общ. ред. проф. Карпухина И.Е. - Сгерлитамак: Изд-во СГПИ, 2000. - С. 76 - 83. (0,5 пл.)

М

14. Сыров И.А. Структурная роль союзов и союзных слов в организации сложного высказывания // Вопросы теории и методики изучения русского языка в вузе и школе. - Стерлитамак: Изд-во СГПИ, 2001. - С. 33 - 41. (0,25 п.л.)

15. Сыров И.А. Текст и внутренняя речь. // Актуальные проблемы социо-гуманитарного знания. Сборник научных трудов. Выпуск XXV. - М.: Прометей, 2004. - С. 179 - 186. (0,3 п.л.)

16. Сыров И.А, Текст и сложное синтаксическое целое: интегральные и дифференциальные признаки единиц // Проблемы изучения и преподавания филологических наук: Сб. материалов Всероссийской научн.-практич. конференции. - Стерлитамак: изд-во СГПИ, 1999. - С. 100 - 107. (0,6 п.л.)

17. Сыров И.А. Технология изучения категории связности в художественном тексте. // Современные технологии обучения русскому языку в вузе и школе. Стерлитамак: Изд-во СГПИ, 2004. - С. 89 - 98. (0,3 п.л.)

18. Сыров И.А. Взаимосвязь лингвистического и литературоведческого аспектов при анализе текстов художественных произведений. Выделение доминантных смысловых структур // Место и роль учителя в инновационных педагогических технологиях. Материалы межвузовской научно-практической конференции. - Бирск: Бирск. гос. пед и-нт, 1995. - С. 109 - 112. (0,25 п.л.)

19. Сыров И.А. Синтаксические функции инфинитива // Тезисы докладов научно-практической конференции. - Стерлитамак: Изд-во СГПИ, 1996. - С. 50-51.(0,1 п.л.)

20. Сыров И.А. Анализ языковых особенностей повести В.П. Некрасова "В окопах Сталинграда" // Учитель Башкортостана. - 1996. - № 3. - С. 55 - 59. (0,5 п.л.)

21. Сыров И.А. Изучение синтаксической структуры связного текста // Подготовка учителя к работе в инновационных учебных заведениях. Доклады межвузовской научно-практической конференции. - Стерлитамак: Изд-во СГПИ, 1996. - С. 39 - 47. (0,4 п.л.)

22. Сыров И.А. Языковая специфика порождения текста // Актуальные проблемы филологии и школьного филологического образования. Сборник материалов заочной межвузовской научно-практической конференции. - Стерлитамак: Изд-во СГПИ, 2004. - С. 92 - 100. (0,3 п.л.)

23. Сыров И.А. Заглавие как средство образования текста // Язык и текст: Прагматический аспект исследований. - Стерлитамак: Изд-во СГПИ, 1999. - С. 88 - 98. (0,7 п.л.)

24. Сыров И.А. Структурная роль инициальных предложений гиперонимов в ССЦ расчлененного типа // "Ученые записки" Стерлитамакского государственного педагогического института и Стерлитамакского филиала Академии наук Республики Башкортостан. - Выпуск 1: Лингвистика. Литературоведение: Сборник науч. тр. / Отв. ред. Н.В. Пятаева. - Стерлитамак: Стерлитамак. Гос. пед. ин-т, 2002. - С. 97 - 107. (0.4 п.л.)

»15395

РНБ Русский фонд

2006-4 12338

I Годп. к печ. 20 05.2005 Объем 3.0 п.л. Заказ № 155_Тир 100 экз,

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Сыров, Игорь Анатольевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Текст как предмет изучения лингвистики.

§ 1. Дефиниция понятия «текст» в лингвистике. Точки зрения на природу текста.

§ 2. Текст и дискурс: соотношение понятий в зарубежном и отечественном языкознании. Разграничение единиц.

§ 3. Языковая специфика функционирования текста. Текст и внутренняя речь.

§ 4. Текст и сложное синтаксическое целое.

§ 5. Абзац как единица текста. Основные принципы членения текста на абзацы.

ГЛАВА II. Основные категории текста.

§ 1. Вопрос о категориях текста. Понятие грамматической, текстовой и функционально-семантической категории. Свойства (признаки) текста.

§ 2. Интегральные и дифференциальные признаки категории связности и категории цельности.

§ 3. Средства выражения категории связности.

ГЛАВА III. Имплицитный способ реализации категории связности

Раздел 1. Локальный вид имплицитного способа реализации категории связности.

§ 1. Суммарная имплицитная корреляция.

§ 2. Элементарная имплицитная корреляция.

§ 3. Инкомплективная корреляция. Присоединение и парцелляция как локальные средства реализации категории связности.

§ 4. Однотипные случаи сильной бессоюзной внутрифразовой парцелляции. Переходные случаи, сочетающие свойства парцеллята и односоставного именного предложения.

§ 5. Типичные случаи сильной союзной межфразовой парцелляции. Переходные случаи, сочетающие свойства присоединения и межфразовой связи в тексте.

Раздел 2. Интратекстуальный вид имплицитного способа реализации категории связности.

§ 1. Именительный представления и именительный темы как средства реализации категории связности.

§ 2.Роль вопросительных предложений в художественном тексте монологического типа. Текстообразующие функции риторических вопросов.

2.1. Вопросительные предложения, участвующие в организации вопросно-ответного (парного) единства.

2.2. Вопросительные предложения, представляющие тему сложного синтаксического целого.

2.3. Вопросительные предложения, организующие внутреннюю структуру ССЦ.

2.4. Вопросительные предложения, определяющие семантическую структуру нескольких ССЦ.

2.5. Риторический вопрос в тексте. Семантика и текстообразующие функции.

§ 3. Синтаксическая гиперо-гипонимия в тексте.'.

3.1. Сложные синтаксические целые с препозитивным автосемантичным предложением-гиперонимом.

3.2. Сложные синтаксические целые с препозитивным дейктическим предложением-гиперонимом.

3.3. Сложные синтаксические целые с предложениями-квазигиперонимаи (функциональными гиперонимами).

Раздел 3. Глобальный вид имплицитного способа реализации категории связности. Заглавия текстов как средство реализации глобальной имплицитной связности.

3.1. Информационно-концептуальный тип заглавий.

3.2. Информативно-троповый тип заглавий.

3.3. Конспективный тип заглавий.

3.4. Реминисцентно-смысловой тип заглавий.

3.5. Номинативно-образный тип заглавий.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Сыров, Игорь Анатольевич

Изучение специфики реализации категории связности - важный аспект активно развивающегося в последние десятилетия раздела языкознания, который принято обозначать как «лингвистика текста», или «теория текста». ;. Отличительной чертой теории текста является подход к тексту как к структурному целому - иерархии взаимосвязанных элементов, при этом составляющие текст единицы, обладая двойственной природой языкового знака, имеющего смысл и формальное воплощение, могут в некоторых случаях совпадать по объему с самим текстом или ассоциироваться с такими единицами как абзац или период. Анализ большого количества художественных прозаических и поэтических текстов, относящихся по времени написания к XX веку, дает основание для утверждения, что существует определенная система способов реализации категории связности, которая (> реализуется достаточно регулярно и отражает базовые характеристики текста как многоаспектной единицы, соотнесенной одновременно и со структурой языка, и синтагматическими показателями речи. Исследование способов реализации категории связности в художественном тексте необходимо

Г) как в теоретическом плане (один из этапов комплексного толкования ^ . текста), так и в прагматическом (изучение языковой и речевой природы текста).

Актуальность диссертационного исследования определяется тем, что в нем на материале художественного текста происходит обращение к дискутируемым проблемам выявления языковой природы текста, соотношения каI тегории связности и категории цельности, взаимосвязи имплицитного и эксплицитного способов связности, выводящим на более общую проблему содержания и смысла в лингвистике.

Анализ способов реализации категории связности соотнесен в работе с рассмотрением различных факторов и средств текстообразования. Следует отметить, что в современной лингвистической • литературе существуют различные подходы к пониманию связности, к определению объема данной категории, к проблеме типологии реализации конкретных значений категории связности в тексте (см., например, работы И.Р. Гальперина, А.И. Новикова, JIM. Лосевой, Н.Д. Зарубиной (Бурвиковой), К.А. Филиппова, R. Beaugrand, W. Dressler и др.).

Многогранность и сложность разрабатываемого вопроса связана с тем, что проблема способов реализации категории связности пересекается с множеством других проблем теоретического и прикладного характера: с проблемой соотношения языка и речи, с вопросами типологии и структуры текстовых единиц, с проблемами речевой сегментации, экспрессивности и другими. В данном исследовании делается попытка дальнейшей разработки этих проблем.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Предлагается опыт системного описания различных способов реализации категории связности в художественном тексте.

2. Выявляется специфика имплицитной связности высказываний в тексте, основанная на учете количества взаимосвязанных единиц и их контактном / дистактном расположении в контекстуальных условиях. Определяются интегральные и дифференциальные показатели категории связности и категории цельности.

К различным видам имплицитного способа реализации категории связности отнесены такие, которые, регулярно реализуясь в тексте и имея собственную систему типов и подтипов, не имеют внешних (формальных) скреп высказывания и содержат коррелирующие элементы семантики, присутствующей в языковых значениях и отношениях, образующих текст единиц, что, в свою очередь, являются определенным следствием актуализации одного из значений единицы (Ш. Балли), а также актуализации в тексте дополнительной внетекстовой нагрузки языкового знака.

В настоящей работе предлагается выделить внутри имплицитной связности текста, как одного из двух базовых способов реализации указанной категории, три основных вида: локальный, интратекстуальный и глобальный, что позволяет достаточно детально проанализировать сложный механизм взаимодействия, структурные особенности и текстовые характеристики языковых единиц в рамках объемного текста или его фрагмента, более полно представить влияние неязыковых знаний (пресуппозиций) на особенности связи высказываний при отсутствии грамматических скреп.

3. Определяются основные принципы членения художественного текста на абзацы.

4. В рамках исследования глобальной имплицитной связности дается система типов заглавий текстов, выявляется специфика и текстообразующие функции каждого типа.

Теоретическая значимость диссертации состоит в развитии одного из аспектов теории текста, связанного с изучением и описанием основных категорий текста, в комплексном рассмотрении проблемы языковых средств представления имплицитной связности и лингвистических контекстуальных условий реализации формально не выраженной связи между самостоятельными высказываниями в тексте. В связи с тем, что предпринятое в диссертации и публикациях по теме изучение имплицитной связности художественного текста затронуло многие проблемы теории языка и речи, полученные выводы во многом существенны для общего языкознания, проявляющего значительный интерес к проблемам скрытой коммуникации, имплицитных смыслов различных лингвистических единиц. Теоретическое значение имеют осуществленный на новой основе анализ текстового материала, а также общие и частные выводы, способные повлиять на характер дальнейшей тео-, ретической разработки проблем, посвященных исследованиям связности и цельности текста.

Практическая ценность работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в вузовских курсах синтаксиса русского языка, общего языкознания, а также в специальных курсах по лингвистике текста, филологическому анализу художественного текста, активным процессам • в синтаксисе русского языка, стилистике текста и т. д.

Целями данной работы является выявление, описание и систематизация различных способов реализации категории связности в художественном тексте; установление специфических характеристик имплицитной связности как доминантного типа корреляции самостоятельных высказываний на базе осмысления художественного текста как сложного структурного единства, обладающего, наряду с вербалыю выраженным содержанием, скрытыми смыслами, присущими художественному тексту как особой эстетической реальности.

Названные цели потребовали решения следующих задач:

1) описать различные способы реализации категории связности в художественном тексте;

2) дать интегральные и дифференциальные признаки категории связности и категории цельности;

3) представить систему видов имплицитной связности;

4) выявить специфику лингвистического подхода к исследованию текста как многоаспектной единицы, имеющей языковые показатели и речевые характеристики;

5) исследовать соотношение понятий «текст» и «дискурс» в зарубеж- , , ном и отечественном языкознании, разграничить данные единицы с точки зрения их специфических характеристик, охарактеризовать явление прагматической дискурсивизации художественного текста;

6) установить языковые особенности функционирования текста, в связи с чем проанализировать соотношение таких явлений как «текст» и «внутренняя речь»;

Объектом исследования являются синтаксические единицы, обладающие различными текстообразующими способностями (отдельные высказывания, вопросительные предложения, именительный темы и именительный представления, заглавие, различные типы начальных и конечных предложений текста (ССЦ), парцелляты). Картотека речевого материала содержит боле 3500 единиц; в работе используется 431 пример: фрагменты текста, включающие несколько ССЦ; единичные сложные синтаксические целые и отдельные предложения, подтверждающие различные положения и выводы диссертационного исследования.

Материалом для исследования послужили в основном прозаические художественные тексты русской литературы XX века, которые традиционно квалифицируют как реалистическую прозу (поэтические тексты использова- '. • лись только для представления аспектов связности, более характерной для ритмизованных поэтических произведений /см., например, ассонанс, звукопись и т. п./; драматические тексты в качестве фактического материала не привлекались). Для анализа отбирались тексты с различными видами эксплицитной и имплицитной связности и разнообразными способами их представления; большинство анализируемых текстов относятся к тем, художественная значимость которых подтверждена фактами их длительного и широкого влияния на читающих. Однако, по мере необходимости, привлекались тексты, которые можно отнести к беллетристике, а также модернистская и постмодернистская литература (особенно в тех случаях, когда требовалось показать «размывание» показателей целостности текста в литературных направлениях последних десятилетий).

Теоретической базой данной работы являются достижения последних лет в области лингвистики (теории) текста, а также данные лингвистических дисциплин, исследующих все уровни языка. •

Изучение различных способов реализации категории связности художественного текста учитывает и достижения других наук: психолингвистики, изучающей процессы речеобразования, а также восприятия и формирования г.'/■ речи в их соотнесенности с системой языка; семиотики, исследующей наиболее общие характерные черты в строении и функционировании различных знаковых систем, действующих в человеческом обществе; литературоведения, в задачи которого входит изучения образного строя и идейного содержания художественного произведения, его взаимообусловленность с определенной эпохой и отражение этой взаимообусловленности в конкретных языковых чертах; учитывались также подходы, обращенные к исследованию особенностей психологии автора, в скрытом виде проявляющейся в тексте; формальной логики, изучающей общие закономерности человеческого мыш- О ления и выявляющей связь языка и мышления, и других наук.

Цели и задачи диссертации, а также особенности объекта исследования обусловили применение следующих методов анализа.

1. В качестве основного использовался метод функционального анализа в виде приема, который принято обозначать как контекстуальный анализ, позволяющий установить художественную и смысловую значимость отдельных элементов, определить роль единиц в контексте (слов, словоформ, словосочетаний, предложений) в реализации различных способов ка- О тегории связности. При этом учитывалось, что языковой знак, в силу свой двойственной природы, - это единица, обладающая не только материально у.' выраженным содержанием, но и смыслом (выраженным и формально не выраженным).

2. Метод непосредственного наблюдения.

3. Метод системного описания, который заключается в том, чтобы представить массив языковых фактов как неопределенное множество реализаций вполне определенного числа типов, образующих систему.

4. Метод лингвистического эксперимента, который в данной работе включает в себя также элементы трансформационного анализа.

5. Метод компонентного анализа. Полученные в результате анализа компоненты текста (отдельные лексемы, словосочетания, высказывания и группы высказываний /ССЦ/) исследовались не изолированно друг от друга, а как единицы, образующие объединения с разнообразными структурными и семантическими отношениями.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Текст является единицей, объединяющей языковые признаки и речевые характеристики, которая проявляет себя в форме устного или письменного произведения и основной целью которой является непосредственный (устный текст) и опосредованный (письменный текст) акт коммуникации.

2. Специфика художественного текста заключается в способности прагматической дискурсивизации, которая выступает как специфический прием, основанный на построении структур, отражающих различные пласты «живой», непосредственной речи.

3. Языковая специфика функционирования текста отражается в уровне-вых моделях внутренней речи, понимаемой в исследовании как определенной ментальной фазы порождения текста. Программирование грамматико-семантической стороны текста определяет такую языковую характеристику, как наличие в сознании говорящего определенных абстрактных моделей, реализующихся в речи. Дискретность (одна из основных характеристик внутренней речи) детерминирует различные характерные проявления категории связности в тексте.

4. Текстовая категория является типологической характеристикой текста, основанной на а) универсальном характере регулярной воспроизводимости во всех текстах; б) множественности состава (каждый текст строится на базе нескольких категорий); в) системе соотнесенных или противопоставленных друг другу форм и способов реализации той или иной категории.

5. Основными категориями текста являются категории цельности и связности, которые имеют общие семантические (содержательные) показатели в плане реализации глобальной имплицитной связности.

6. Категория связности отражает логико-смысловые связи и отношения между единицами различных языковых уровней, функционирующих в структуре текста, и имеет два основных способа реализации: эксплицитный и имплицитный.

7. Доминантным видом связности художественного текста является имплицитная связность, основанная на импликациях (невыраженных смыслах, возникающих при синтагматических отношениях высказываний) и пресуппозициях (компонентах общих знаний автора и читателя, т.е. информации заведомо известной участникам коммуникации).

8. В рамках имплицитного способа реализации категории связности выделяются локальный, интратекстуальный и глобальный виды, основанные на объеме коррелируемых единиц, охватываемых каждым видом.

9. В конкретном художественном тексте всегда наблюдается совмещение способов и частных видов реализации категории связности, которые дополняют друг друга и способствуют интерпретации текста, основанной на выявлении идейного авторского замысла.

Структура и основное содержание работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Способы реализации категории связности в художественном тексте"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результаты проведенного исследования позволяют сделать следующие обобщающие выводы.

Художественный текст - явление сложное и многомерное, однако за всем многообразием речевых показателей просматривается языковая природа данной единицы, которая проявляет себя в обнаружении типизированных структурных схем сложных синтаксических целых, грамматикализации темы, регулярность употребления однофункциональных средств связи. Говоря о языковой сущности текста, то есть о способности иметь определенные модели и возможности типизированного воспроизведения в речи, возможно по-разному выявлять природу подобной типизации, однако опираясь на исследования трех основных направлений в рамках теории текста: а) коммуникативного направления; б) коммуникативно-функционального и в) структурного - можно определить текст как единицу, объединяющую языковые признаки и речевые характеристики, проявляющую себя в форме устного или письменного произведения, основной целью которого является непосредственный (устный текст) и опосредованный (письменный текст) акт коммуникации.

Лингвистические исследования последних лет и результаты собственных исследований позволяют предположить, что «текст» и «дискурс» могут быть противопоставлены как языковая единица речевой. При этом текст в указанной связи можно квалифицировать как языковую субстанцию, состоящую из языковых единиц, организованных по уровневому принципу и находящихся в статичном /фиксированном/ состоянии. Текст - это определенная обобщенно-абстрактная модель, которая является матрицей для реализации в речи единичных, авторских устных и письменных текстов-дискурсов.

Сам устный или письменный текст есть материализованная форма языка, то есть речь в различных проявлениях. Таким образом, дискурс можно обозначить как воплощение языковой модели в речи, причем языковые модели могут иметь различные формы и степень освоения речью. Специфические формы освоения речью моделей художественного текста можно было бы условно назвать прагматической дискурсивизацией текста, которая имеет несколько уровней (регистров) реализации.

Текст как потенциальная единица языка существует в сознании говорящего/пишущего до фазы своей реализации в речи, то есть до того, как стать материальным объектом. Являясь абстрактной единицей наивысшего уровня, текст образуется из отдельных предикативных единиц (т.е. элементов низшего языкового уровня) на этапе программирования высказывания, относящегося к конкретной фазе мышления человека, которая условно называется в психологической, психолингвистической и лингвистической науке «внутренней речью». Дискретность как основополагающий показатель внутренней речи является доминантным мотивационным принципом функционирования различных способов категории связности текста.

В исследовании нами выделяются три основных критерия делимитации художественного текста на сложные синтаксические целые: тематический, семантико-грамматический и коммуникативный. Анализ трех рассмотренных критериев выделения синтаксических единств из текста позволил дать уточненное определение ССЦ. Под сложным синтаксическим целым мы понимаем языковую синтаксическую единицу, выражающую (реализующую) в семантическом плане одну тему текста и, как правило, состоящую из инициального автосемантичного и цепочки синсемантических предложений, которые в коммуникативном аспекте представляют ' одну из типизированных схем тема-рематических отношений и в обобщенной линейной перспективе реализуют одну рематическую доминанту. При этом выделяются интегральные и дифференциальные признаки ССЦ и текста.

Абзац рассматривается в работе как одна из важнейших стилистико-композиционных единиц текста. При этом отмечается, что с помощью абзацного отступа автором волюнтативно выделяются наиболее важные в композиции целого текста группы предложений или отдельные предложения. Вместе с тем, взяв за основу такие экстралингвистические особенности абзаца, как: 1) субъективность авторского членения текста и 2) прагматическую направленность на читателя, считаем возможным с опорой на большой объем фактического материала мы определили некоторые основные принципы абзацирования текста, которые обозначили как а) конструктивный, б) смежнотематический, в) факультативно-модальный и г) ассоциативный.

Понятие «категория текста» является базовой типологической характеристикой любого текста и основана на 1) универсальном характере регулярной воспроизводимости во всех текстах; 2) множественности состава (каждый текст строится на основе нескольких категорий); 3) системе соотнесенных или противопоставленных друг другу форм и способов реализации той или иной категории.

При рассмотрении вопроса об универсальных показателях текста, можно сделать несколько выводов: 1) понятие текстовой категории возможно рассматривать как родовое по отношению к функционально-семантической категории как видовой; 2) функционально-семантическая категория занимает промежуточный уровень в субординационной структуре «грамматическая категория - функционально-семантическая категория — текстовая категория», так как функционирует и на собственно грамматическом, и на текстовом уровне (ср. ФСК темпоралыюсти, модальности и т. д.); 3) признаки текста, находящие свое выражение в определенной группе текстов (деловых, публицистических, разговорных и др.) корректнее обозначать как свойства текстов или обязательно уточнять, что это категория определенного функционального типа текста; 4) художественный текст, как один из видов письменного текста, имеет больший набор категорий и свойств, так как помимо общетекстовых категорий он имеет набор собственных в силу своей эстетико-коммуникативной природы.

В настоящий период времени происходит, скорее всего, первичное накопление эмпирических данных и абстрактных обобщений, не позволяющих в полной мере определить весь состав категорий текста. Однако ни у кого не вызывает сомнений, что доминантными категориями текста являются категория цельности и категория связности. Категория связности отражает логико-смысловые связи и отношения между единицами различных языковых уровней, функционирующих в структуре текста, и имеет два основных способа реализации: эксплицитный и имплицитный. Каждый из названных способов имеет свои специфические средства реализации, нацеленные прежде всего на формально-смысловую корреляцию отдельных единиц в составе текста. Основная отличительная черта, выделяющая категорию целостности текста среди других категорий, - это её циклический характер. Цикличность, то есть ограниченная определенными контурами динамика проявления категории целостности может быть охарактеризована с двух позиционно противоположных и в то же время всегда соотнесенных точек зрения на текст: креативной и рецептивной. Отмечается также, что категория цельности и категория связности имеют определенные «зоны совпадения», обусловленные общим текстообразующим потенциалом. Такие зоны совпадения связаны с реализацией глобального типа имплицитной связности текста.

Доминантным видом связности художественного текста является имплицитная связность, основанная на импликациях (невыраженных смыслах, возникающих при синтагматических отношениях высказываний) и пресуппозициях (компонентах общих знаний автора и читателя, т.е. информации заведомо известной участникам коммуникации).

В рамках имплицитного способа реализации категории связности выделяются локальный, интратекстуальный и глобальный виды, основанные на объеме коррелируемых единиц, охватываемых каждым видом.

Локальная имплицитная связность реализуется при установлении определенных, четко распознаваемых реципиентом логико-смысловых отношений между контактными высказываниями в пределах ССЦ или их пограничных (также контактных) положениях. В этом отношении локальная имплицитная связность соотносима в общих чертах с отношениями предикативных частей в составе сложного предложения. С нашей точки зрения, локальную корреляцию наиболее целесообразно было исследовать, разделив ее проявления на три частных типа: а) суммарная корреляция, б) элементарная корреляция; в) инкомплективная корреляция.

Суммарная корреляция как определенный тип смысловой соотнесенности предикативных единиц, по нашему мнению, реализуется между отдельными высказываниями в пределах ССЦ (реже на их границах) и обусловлен взаимодействием общих вещественных содержаний предложений как самостоятельных коммуникативных единиц. Такая корреляция полностью обусловлена конкретными механизмами мышления и системой психофизиологических предпосылок, позволяющих человеку строить осмысленные высказывания и понимать чужую речь.

Элементарная имплицитная корреляция, являясь бинарной по своей сути, в отличие от суммарной реализуется на основании взаимодействия либо 1) значения одного компонента предложения со всей смысловой структурой другого, либо 2) значение одного компонента предложения с одним компонентом другого предложения. Корреляция данного типа достаточно частотна в текстах художественной литературы.

Инкомплективная корреляция обычно характерна для предикативных конструкций, следующих за автосемантическими, полными в структурном и семантическом отношении предложениями. Само явление «неполноты» связано со стремлением отказаться от избыточности информации, которая может возникать всякий раз при полной реализации структурной схемы предложения в речи. Те или иные члены предложения могут отсутствовать формально, но их имплицитное (невыраженное) присутствие чаще всего подсказывается левым контекстом (предыдущей предикативной конструкцией) или зависимыми от них словоформами.

Интратекстуальный вид имплицитной связности основан, на наш взгляд, на взаимодействии различных единиц текста внутри определенного фрагмента (чаще всего сложного синтаксического целого). Наиболее частотно данный вид реализуется при грамматикализации темы в сверхфразовых единствах сегментированного типа. Здесь препозитивный сегмент выполняет функцию темы (нового) одновременно для нескольких высказываний контекста. В этой роли обычно выступают такие синтаксические единицы, как именительный темы и именительный представления, вопросительное предложение (наиболее рельефно актуализация темы проявляется в начальных риторических вопросах), предожение-гипероним и синсемантическое предложение с дейктическими лексемами.

Глобальная имплицитная связность объединяет дистантные, в значительной степени удаленные в контексте произведения языковые знаки, которые не явно, а только лишь ассоциативно осуществляют корреляцию определенных смыслов художественного текста. Такая корреляция может осуществляться между заглавием текста и самим произведением, между эпиграфом и различными реперзентантами смысла в тексте. Чаще всего такая корреляция просматривается между внутритекстовыми неконтактными высказываниями или отдельными лексемами, которые в теории и практике лингвистических исследований художественного текста получили названия «ключевых слов».

Конечно, следует отметить, что в конкретном художественном тексте всегда наблюдается совмещение способов и частных видов реализации категории связности, которые дополняют друг друга и способствуют интерпретации текста, основанной на выявлении идейного авторского замысла.

Данная работа, несмотря на возможные спорные трактовки отдельных явлений, относящихся к сфере исследования теории текста, на наш взгляд, вносит определенный вклад в разработку вопросов, связанных с описанием и систематизацией различных видов реализации категории связности в художественном тексте. Она расширяет научные представления о специфике категории связности как одной из основных категорий текста. Исследование рассматривает данную категорию не как самодостаточный креативный принцип строения текста, а как структурно-смысловую характеристику, четко соотнесенную с другими показателями текста, являющегося многоаспектной единицей.

Список научной литературыСыров, Игорь Анатольевич, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абелева И.Ю. Речь о речи. Коммуникативная система человека. М.: Логос, 2004.-304 с.

2. Аверенцев С.С. Филология // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ф.П. Филин. М.: Сов. энциклопедия, 1979. - С. 372 - 374.

3. Агеев В.Н. Семиотика. М.: Весь мир, 2002. - 256 с.

4. Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка: Учеб. пособие. -М.: Высш. шк., 1990. 168 с.

5. Алисултанов A.C. Именование текста как ключевое слово // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1985. - № 4 - С. 73 -79.

6. Аристотель Поэтика // Аристотель Поэтика. Риторика. СПб.: Азбука, 2000.-348 с.

7. Арнольд И.В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения // ВЯ. 1982. - № 4. - С. 83 - 91.

8. Арнольд И.В. Основы научных исследований в лингвистике М.: Высш. шк., 1991. - 140 с.

9. Арнольд И.В. О понимании термина «текст» в стилистике декодирования. // Стилистика художественной речи. Л., ЛГГТИ им. А.И. Герцена, 1980.- с. 34-41.

10. Артюшков И.В. Внутренняя речь и ее изображение в художественной литературе (на материале романов Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого): Моногр. -М.: МПГУ, 2003. 348 с.

11. Артюшков И.В. О синтаксическом статусе номинативных конструкций с союзами А, НО// Переходность и синкретизм в языке и речи:

12. Межвузовский сборник научных трудов. М.: Изд-во «Прометей» МГПУим. В.И.Ленина, 1991. - 267с.

13. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - С. 685.

14. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Под ред. В.П. Нерознака. М.: Academia, 1997. - С. 267 - 279.

15. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Едитори-ал УРСС, 2004. - 576 с.

16. Ахманова О.С., Микаэлян Г.Б. Современные синтаксические теории. -М.: Едиториал УРСС, 2003. 168 с.

17. Ахутина (Рябова) Т.В. Нейролингвистический анализ динамической афазии (к вопросу о механизмах построения связного грамматически оформленного высказывания). М.: Изд-во МГУ, 1975. - 143 с.

18. Бабайцева В.В. Лингвометодические основы синтаксического анализа простого предложения // Многоаспектность синтаксических единиц: Межвузовский сборник научных трудов. М.: МГПУ им. В.И. Ленина, 1993.-c.3-21.

19. Бабайцева В.В. Односоставные предложения в современном русском языке. М.: Просвещение, 1968.- 160 с.

20. Бабайцева В.В. Русский язык. Синтаксис и пунктуация. М.: Просвещение, 1979. - 269 с.

21. Бабайцева В.В. Русский язык. Теория. 5-11 кл.: Учеб. для обще-образоват. учеб. заведений. М.: Дрофа, 1995. - 432 с.

22. Бабайцева В.В. Система односоставных предложений в современном русском языке. М.: Дрофа, 2004. - 512 с.

23. Бабайцева В.В. Система членов предложения в современном русском языке. -М.: Просвещение, 1989. 159 с.

24. Бабайцева В.В. Энтимсма в поэтическом тексте // Текст. Структура и семантика. Доклады IX Международной конференции. М.: Академпресс, 2004. - С. 3 - 8.

25. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. М.: Дрофа, 2000, - 640 с.

26. Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика. М.: Флинта: Наука, 2003. - 496 с.

27. Барт Р. Лингвистика текста // Текст: аспекты изучения поэтики, прагматики, семантики / Сборник статей. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - С. 168- 176.

28. Барт Р. От произведения к тексту. Пер. с франц. // Вопр. литературы. 1987 - № 11 - С. 125 - 132.

29. Бархударов Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода. М.: Наука, 1975. - 175 с.

30. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. Россия. 1979.-318 с. **

31. Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Худож. лит., 1975. - С. 6 - 71.

32. Бахтин М.М. Проблемы текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа //. М. М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - с. 281 -308.

33. Бахтин М.М. Слово в романе // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Худож. лит., 1975. - С. 72 - 233.

34. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Худож. лит., 1975.-С. 234-407.

35. Белошапкова В.А. Синтаксис // Современный русский язык: Учеб. для филол спец. ун-тов / В.А. Белошапкова, Е.А. Брызгунова, Е.А. Земская и др. Под ред. В.А. Белошапковой. М.: Высш. шк., 1989. - С. 532 - 772.

36. Белошапкова В.А. Сложное предложение в современном русском языке. М: Просвещение, 1967. - 159 с.

37. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. М.: Высш. шк., 1977.-248 с.

38. Белл Р. Социолингвистика. М.: Междунар. отнош., 1980. - 320 с.

39. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Едиториал УРСС, 2002.448 с.

40. Березин Ф.М. История лингвистических учений. М.: Высш. школа, 1984. - 319 с.

41. Библия. М.: Изд-во Московской Патриархии, 1989. 1739 с.

42. Бисималиева М.К. О понятиях «текст» и «дискурс» // НДВШ ФН. -1999.-№2.-С. 78-85.

43. Блонский П.П. Память и мышление. СПб., Питер, 2001. - 288 с.

44. Бондарко A.B. Грамматическая категория и контекст. М.: Наука, 1971.-249 с.

45. Бондарко A.B., Буланин JI.JI. Русский глагол. JL: Просвещение, 1967.- 192.

46. Бочкарев А.Е. Семантический словарь. Нижний Новгород: Деком, 2003.-200 с.

47. Брудный A.A. Понимание и текст // Загадка человеческого понимания / Под общ. ред. A.A. Яковлева. М.: Политиздат, 1991. - С. 114 - 129.

48. Бубер М. Я и Ты // Квинтэссенция. Философский альманах. М.: Политиздат, 1992. - С. 294 - 370.

49. Бубнова Г. И., Гарбовский Н. К. Письменная и устная коммуникация: Синтаксис и просодия. М.: Изд-во МГУ, 1991. - 272 с.

50. Будагов P.A. В какой мере «лингвистика текста» является лингвистикой?//НДВШ ФН. 1979. - №2. - С. 28-35.

51. Будагов P.A. Поэтика заголовков в «Дон Кихоте» Сервантеса // Будагов P.A. Писатели о языке и язык писателей. М.: Добросвет - 2000, 2001. -С. 233-250.

52. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Коммуникативная модальность // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. -М: Наука, 1992. С 110-136.

53. Вайсгербер JI. Родной язык и формирование духа. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 232 с.

54. Валгина Н.С. Активные процессы в современном русском языке. -М.: Логос, 2001.-304 с.

55. Валгина Н.С. Некоторые функции изолированного именительного падежа. // РЯШ. 1971.-№2. - С. 88 -94.

56. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М.: Высш. шк., 1991. -432 с.

57. Валгина Н.С. Теория текста. М.: Логос, 2003. - 280 с.

58. Введенская Л.А., Колесников Н.П. От собственных имен к нарицательным.-М.: Просвещение, 1989. 143 с.

59. Введенская Л.А., Червинский П.П. Теория и практика русской речи. Ростов н/Д.: Изд-во «Феникс», 1997. - 480 с.

60. Вдовиченко Н.С. Квантово-статическая картина мира // Физика. 4.2. / Гл. ред. В.А. Володин. М.: Аванта +, 2001. - С. 154 - 158.

61. Вейхман Г.А. Предложения и синтаксические единства // ВЯ. -1981.- №4. С. 61 -74.

62. Бенедиктова Т.Н. Между языком и дискурсом: кризис коммуникаций. WWW - документ. URL http: // magazines, russ. ru / nlo/ 2001/ 50/ venedikt. html.

63. Веллер M. Технология рассказа. Таллин: Периодика, 1990. — 288 с.

64. Визель Т.Г. Как вернуть речь. М.: Эксмо, 2001. - 224 с. Виноград Т. К процессуальному пониманию семантики // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики / Сборник статей. - М.: Эдитори-ал УРСС, 2001. - С. 42 - 92.

65. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения. Вопросы грамматического строя.- М.: Учпедгиз, 1955.- 247с.

66. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М: Высш. шк., 1971.-279 с.

67. Винокур Г.О. Понятие поэтического языка // Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высш. шк., 1991. - С. 24 — 32.

68. Винокур Т.Г. К вопросу о норме в художественной речи // Синтаксис и норма. М.: Наука, 1974. - С. 267 - 282.

69. Витгенштейн JI. Коричневая книга. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.- 160 с.

70. Витгенштейн JI. Философские исследования // Языки как образ мира. М.: ACT, СПб.: Terra Fantastica, 2003. - С. 220 - 546.

71. Выготский JI.C. Вопросы детской психологии. СПб.: Союз, 1997. - 224 с.

72. Выготский JI.C. Мышление и речь // Выготский JI.C. Психология развития человека. М.: Эксмо, 2003. С. 664 — 1020.

73. Гаврилова Г.Ф. Сложносочиненное предложение и связный текст. // РЯШ. 1984. - №2. - с. 93 - 97.

74. Галкина-Федорук Е.М. Односоставные предложения // Современный русский язык 4.II. (Морфология. Синтаксис). Под ред. проф. Е.М. Гал-киной-Федорук. М.: Изд-во МГУ, 1964. - 638 с.

75. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981.- 138 с.

76. Гак В.Г., Ганшина К.А. Новый французско-русский словарь. М.: Русский язык, 1993. - 1194 с.

77. Гийому Ж., Мальдидье Д. О новых приемах интерпретации, или проблема смысла с точки зрения анализа дискурса // Квадратура смысла:

78. Французская школа анализа дискурса. Общ ред. П. Серио. М.: Прогресс, 1999.- 124- 136.

79. Гловинская М.Я. Активные процессы в грамматике (на материале инноваций и массовых языковых ошибок) // Русский язык конца XX столетия (1985 1995). - М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 237 - 304.

80. Гончарова Н.М. Соотношение эксплицитной и имплицитной связности в испанском и русском тексте (на материале газетной заметки): Авто-реф. дисс. канд. филолог, наук. Воронеж, 1995. - 21 с.

81. Горшков А.И. Русская словесность: От слова к словесности. М.: Дрофа, 2002. - 464 с.

82. Греймас А.Ж., Курте Ж. Семиотика. Объяснительный словарь теории языка // Семиотика. М.: Радуга, 1983. - С. 483 - 550.

83. Гринбегр Дж. Антропологическая лингвистика: Вводный курс. — М.: Едиториал УРСС, 2004. 224 с.

84. Гуревич П.С. Экзистенциализм Бубера // Квинтэссенция. Философский альманах. М.: Политиздат, 1992. - С.371 - 377.

85. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Русский язык, 1976.- 1096 с.

86. Дейк Тьен А. ван Вопросы прагматики текста // Текст: аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - С. 90- 168.

87. Дейк Тьен А. ван К определению дискурса WWW -документ. URL http: // www. nsu. ru. / psych / internet / bits / vandijk 2. htm.

88. Диброва Е.И. Лексикология // Современный русский язык. Анализ языковых единиц. Ч. I. / Под ред. Е.И. Дибровой. М: Академия, 2001. - С. 181 -358.

89. Диброва Е.И. Пространство текста в композитном членении // Структура и семантика художественного текста. Доклады VII Международной конференции.-М.: Академпресс, 1999.-С. 91-138.

90. Диброва Е.И., Донченко Н.Ю. Поэтические структуры антонимии. -М.: Принт, 2000.-280 с.

91. Доблаев J1. П. Смысловая структура учебного текста и проблемы его понимания. — М.: Педагогика, 1982.— 176 с.

92. Дресслер В. Синтаксис текста // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып.УШ: Лингвистика текста.-М.: Прогресс, 1978.-С. 185-211.

93. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология / Под ред. A.A. Леонтьева. М.: высш. шк., 1980. - 224 с.

94. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы XIX XX вв.). - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.-284 с.

95. Дьячкова H.A. Полипропозитивные структуры в сфере простого предложения. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. 280 с.

96. Елисеева В.В. Информационная структура описания персонажа в художественном тексте // Антропоцентризм в языке и речи: Межвуз. сб. / Отв. ред. Л.П. Чахоян. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. - С. 234 - 239.

97. Жинкин Н.И. Механизмы речи. М.: Изд-во Академии педагог, наук, 1958.-370 с.

98. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М.: Наука, 1982.159 с.

99. Жинкин Н.И. Язык речь - творчество. - М.: Лабиринт, 1998.368 с.

100. Зарубина (Бурвикова) Н.Д. Сверхфразовое единство как лингвистическая единица (некоторые особенности структурной организации и употребление в языке газет): Автореф. дисс. канд. филолог, наук. — М.: Изд-во МГУ им. М.В. Ломоносова, 1973.-21 с.

101. Зарубина (Бурвикова) Н.Д. Текст: лингвистический и методический аспекты. М.: Русский язык, 1981. - 112 с.

102. Звегинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М.: Просвещение, 1967.-338 с.

103. Золотова Г.А. К вопросу о конститутивных единицах текста И Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. -М.: Наука, 1984.-С. 167-170.i 04. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М: Наука, 1982.-367 с.

104. Золотова Г.А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: Наука, 1988. - 440 с.

105. Золотова Г.А, Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 2004. - 544 с.

106. Иванов Вяч. Вс. Текст // Большая советская инциклопедия. Т. 25. -М: Сов. энциклопедия, 1976. -С.364.

107. Иванова В.Ф. Трудные вопросы орфографии: Пособие для учителей. — М.: Просвещение, 1982. 175 с.

108. Иванчикова Е.А. Парцелляция, ее коммуникативно-экспрессивные и синтаксические функции // Русский язык и советское общество. Морфология и синтаксис современного русского языка. М.: Наука, 1968. — 367 с.

109. Изаренков Д.И. Бессоюзное сложное предложение: система языка и обучение иностранцев русской речи. М.: Русский язык, 1990. - 165 с.

110. Ильенко С.Г. Синтаксические единицы в тексте. JT.: Изд-во ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1989. - 82 с.

111. Ильенко С.Г. Текстовая реализация и текстообразующая функция синтаксических единиц // Текстовые реализации и текстообразующие функции синтаксических единиц: Межвузовский сборник научных трудов. Л.: Изд-во ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1988. - с. 7- 22.

112. Ильин И.П. Постмодернизм: Словарь терминов. М.: ИНИОН РАН. INTRADA, 2001.-384 с.

113. Ипполитова H.A. Текст в системе обучения русскому языку в школе. -М.: Флинта, Наука, 1998. 176 с.

114. Исаева Л.А. Виды скрытых смыслов и способы их представления в художественном тексте. Диссерт. на соиск. уч. степени докт. филолог. наук. Краснодар, 1996. -310 с.

115. Калинина A.A. Риторический вопрос среди различных типов предложений// РЯШ. 1986.- №4. - С. 97-101.

116. Камчатнов A.M. Подекст: термин и понятие//НДВШ ФН. 1988. - №3. -С. 40-45.

117. Камчатнов A.M., Николина H.A. Введение в языкознание. М.: Флинта: Наука, 1999.-232 с.

118. Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Сб. науч. трудов. Волгоград: Перемена, 2000.-С. 5-20.

119. Караулов Ю.Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности. — М.: Наука, 1992. — 168 с.

120. Каримова P.A. Семантико-структурная организация текста (на материале устных спонтанных и письменных текстов). Уфа: Изд-во Баш-кирск. ун-та, 1991.- 156 с.

121. Кароджен Е.М. Лексический повтор как композиционный прием в поэтическом цикле А. Блока «Снежная маска» // Язык и композиция художественного текста. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1986. - С. 53 - 64.

122. Кароджен Е.М. Повтор как фактор композиции в лирическом цикле М. Цветаевой // Композиционное членение и языковые особенности художественного произведения. Русский язык. Межвузовский сборник научных трудов.-М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1987.-С. 62-68.

123. Карпенко Л.А. Внутренняя речь // Психология. Словарь / Под общ. ред. A.B. Петровского, М.Г. Ярошевского. М.: Политиздат, 1990. - С. 342.

124. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, 1972.-216 с.

125. Китайгородская М. В. Наблюдения над построением устного просторечного текста // Разновидности городской коммуникации. М.: Наука, 1988.-260 с.

126. Ковтунова И.И. Вопросы структуры текста в трудах акад. В. В. Виноградова // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. Вино-градовские чтения XI.- М.: Наука, 1982. -С. 3-18.

127. Кожина М.Н. Стилистика текста в аспекте коммуникативной теории языка // Стилистика текста в коммуникативном аспекте. Пермь: Изд-воПермск. ун-та, 1987. - С. 24-33.

128. Кожина М.Н. Нечто большее, чем названия // Русская речь. -1984.- №6,- С. 26-32.

129. Колшанский Г.В. О языковом механизме порождения текста // ВЯ. 1983. —№ 3. - С. 44-51.

130. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. -М.: Наука, 1984. 174 с.

131. Корнева В.В. Глагольные формы и контекст во временной характеристике предложения // Простое предложение: научный анализ и преподавание в школе и вузе: Межвузовский сборник научных трудов. — Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1990. С. 97 - 109.

132. Корольков В.И. К теории фигур // Сборник научных трудов. Вып. № 78. М.: Изд-во МГПИЯ им. Мориса Тореза, 1973. - С. 60-93.

133. Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс, 1994. - 576 с.

134. Краткий справочник по современному русскому языку / JI.JI. Касаткин, Е.В. Клобуков, П.А. Лекант; Под ред. П.А. Леканта. М.: Высш. шк., 1991.-383 с.

135. Краткий толковый словарь русского языка / И.Л. Городецкая, Т.Н. Поповцева, М.Н. Судоплатова, Т. А. Фоменко / Под ред. В.В. Розановой. -М.: Рус. яз., 1989. 255 с.

136. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. — Гнозис, 2002. — 284 с.

137. Кривоносов А.Т. «Лингвистика текста» и исследование взаимоотношения языка и мышления// ВЯ.- 1986.- №6. С. 59-67.

138. Кротов В.Н. Представление авторских смыслов в родах словесности (на материале поэтических, прозаических и драматических текстов Ф.К. Сологуба): Автореф. дисс. канд. филолог, наук. Уфа: Баш ГУ, 2004. - 20 с.

139. Кругосвет. Энциклопедия 2001 WWW документ. URL www. rol.ru.

140. Крючков C.E. О присоединительных связях в современном русском языке // Вопросы синтаксиса современного русского языка. — М: Учпедгиз, 1950.- С. 397-411.

141. Крючков С.Е., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. Синтаксис сложного предложения. М.: Просвещение, 1977. — 191 с.

142. Кубрякова Е.С. Деривация, транспозиция, конверсия // ВЯ. 1974. - №5.-С. 64-73.

143. Кубрякова Е.С., Александрова О.В. О контурах новой парадигмы знания в лингвистике // Структура и семантика художественного текста. Доклады VII Международной конференции. М.: Академпресс, 1999. - С. 186- 197.

144. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка: Учеб. пособие для филол. фак. ун-тов.-М.: Высш. шк., 1989.- 216с.

145. Кун Т. Структура научных революций. М.: ACT, 2001. - 608 с.

146. Купина H.A. Смысл художественного текста и аспекты лингвос-мыслового анализа. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1983. - 160 с.

147. Кухаренко В.А., Колегаева И.М., Шевченко Н.Г., Тхор Н.М. Ключевые и тематические слова в оригинале и переводе художественного произведения // НДВШ ФН. 1983.- №4. -С. 68-71.

148. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М.: Прогресс, 1978.-543 с.

149. Лаптева O.A. Русский разговорный синтаксис. М.: Наука, 1976.397 с.

150. Лекант П.А. Изучение структуры предложения и словосочетания в курсе современного русского языка. М.: Изд-во МОПИ им. Н.К. Крупской, 1977.-90 с.

151. Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М.: Высш. школа, 1974. - 160 с.

152. Леонтьев A.A. Деятельный ум (Деятельность, Знак, Личность). -М.: Смысл, 2001.-392 с.

153. Леонтьев A.A. Основы психолингвистики. М.: Смысл; СПб.: Лань, 2003.-287 с.

154. Леонтьев A.A. Понятие текста в современной лингвистике и психологии // Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия / Под ред. Ю.А. Жлуктенко, A.A. Леонтьева, Киев: Вища школа, 1979. - С. 7 - 18.

155. Леонтьев A.A. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 312 с.

156. Леонтьев A.A. Язык и разум человека. М.: Политиздат, 1965.128 с.

157. Леонтьев A.A., Шахнарович A.M. Внутренняя речь // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990.-С. 85.

158. Лингвистический анализ художественного текста: Материалы для самост. работы над курсом / О.Н. Панченко, Н.Г. Константинова-Витт, Ж.А. Дозорец и др. М.: Просвещение, 1988. - 111 с.

159. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - 685 с.

160. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Под ред. В.П. Нерознака. М.: Academia, 1997. - С. 280 - 287.

161. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979.-360 с.

162. Ломтев Т.П. Язык и речь // Т.П. Ломтев. Общее и русское языкознание: Избранные работы. М.: Наука, 1976. -с. 54-60.

163. Лосев А.Ф. Диалектика мифа //Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. - С. 21-187.

164. Лосев А.Ф. Философия имени. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. —269 с.

165. Лосева Л.М. Как строится текст. М.: Просвещение, 1980. - 94 с.

166. Лосева Л.М. Основные функциональные типы сложных синтаксических целых. // РЯШ.- 1977.- № 1.-С. 54-62.

167. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис; Издательская группа «Прогресс», 1992. -272 с.

168. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970.-359 с.

169. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа. М.: Ось - 89, 1999. - 192 с.

170. Лунева В. П. Соотносительность видо-временных форм в сложном синтаксическом целом: Автореф. дисс. канд. филолог, наук. Саратов: Изд-во Саратовск. гос. ун-та им. Н.Г. Чернышевского, 1969.-21 с.

171. Лурия А.Р. Лекции по общей психологии. СПб.: Питер, 2004.320 с.

172. Лурия А.Р. Нейропсихология памяти. М.: Педагогика, 1976.192с.

173. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: Изд-во МГУ, 1979. 320 с.

174. Ляпон М.В. Структура отношения и ситуативные условия его реализации в сложном предложении. // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения XI. М.: Наука, 1982. - С. 6-77.

175. Львов М.Р. Основы теории речи. М.: Академия, 2000. - 248 с. 178/Майорова Л.Е. Именительный представления и именительныйтемы// РЯШ.- 1984.- №3.-С. 83-85.

176. Максимов Л.Ю. Присоединение, парцелляция и текст // РЯШ. -1996.- №4. С. 80-83.

177. Маслов Б.А. Морфология современного русского литературного языка. — Стерлитамак: Изд-во СГПИ, 2001. 128 с.

178. Маслов Б.А. Проблемы лингвистического анализа связного текста:-Таллин: Изд-во Таллинского пединститута, 1975.- 121 с.

179. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику. М.: Флинта: Наука, 2004. - 296 с.

180. Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий: Синхронно-сопоставительный очерк. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1990.- 172 с.

181. Мецлер A.A. Понятие текстового блока // НДВШ. Филологич. науки. 1984.- №6. - с. 48-53.

182. Милевская Т.В. Дискурс и текст: проблеме дефиниции. WWW -документ. URL http:// teneta. rinet. ru / rus / me/ milevskat - discourseandtextdfn. htm.

183. Мифологический словарь. / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Сов. энциклопедия, 1991.-736 с.

184. Москальская О.И. Грамматика текста (пособие по грамматике немецкого языка для ин-тов и фак. иностр. яз.): Учеб. пособие. М.: Высш. шк, 1981.-193 с.

185. Москальская О.И. Текст два понимания и два подхода // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. - М.: Наука, 1984.-С. 154- 162.

186. Мурзин JI.H. Компрессия и семантика языка. // Семантика и производство лингвистических единиц (проблемы деривации): Межвузовский сборник научных трудов. Пермь: Изд-во Пермск. ун-та, 1979. - С. 36 - 46.

187. Мурзукова Т.Г., Нечаева И.В. Краткий словарь иностранных слов. -М.: Рус. яз., 1995,- 395 с.

188. Мышкина H.JI. Динамико-системное исследование смысла текста. -Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1991. — 212с.

189. Наумович A.M. Современная русская пунктуация. Мн.: Выш. шк., - 256 с.

190. Нечаева O.A. Функционально-смысловые типы речи (описание, повествование, рассуждение). Улан-Удэ, Изд-во У УГУ, 1974. - 264 с.

191. Никитина Е.И. Русская речь: Учеб. пособие по развитию связной связной речи для 5 7 кл. сред. шк. / Науч. ред. В.В. Бабайцева. - М.: Просвещение, 1992. - 192 с.

192. Никитина Н. А. Структура повествования в автобиографической прозе //РЯШ. 1986.- №4.-С. 56-61.

193. Николаева Ж.В. Структурно-семантические разновидности описательного типа речи по характеру протекания ситуации (бытийно-стататальные, бытийно-характеризующие, характеризующие). Автореф. дисс. канд. филолог, наук. Кемерово: Изд-во БурГУ, 2002,- 21 с.

194. Николаева Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М: Прогресс, 1978.- С. 7-32.

195. Николаева Т.М. Текст // Лингвистический энциклопедический словарь / глав. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - С. 507.

196. Николина H.A. Сложное предложение // Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц. Ч. 2.: Морфология. Синтаксис / В.В. Бабайцева, H.A. Николина, Л.Д. Чеснокова и др.; Под ред Е.И. Дибровой. -М.: Академия, 2001. С. 478 641.

197. Николина H.A. Структура повествования в автобиографической прозе // РЯШ. 1986. - №4. - С. 56 - 61.

198. Николина H.A. Филологический анализ текста. М.: Академия, 2003.-256 с.

199. Новейший словарь иностранных слов и выражений (НСИСИВ) / Отв. ред. Ю.Г. Хацкевич. М.: Издательство ACT, 2002. - 976 с.

200. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. М.: Наука, 1983. -315 с.

201. Новиков А.И., Ярославцева Е.И. Семантические расстояния в языке и тексте. М.: Наука, 1990. - 136 с.

202. Новиков JI.A. Гипонимия // Лингвистический энциклопедический словарь / Глав. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - С. 104.

203. Новиков Л.А. Искусство слова.-М.: Педагогика, 1991.-144 с.

204. Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. М.: Едитори-ал УРСС, 2003. - 304 с.

205. Новицкая И.М. К синтаксису связного текста: Автореф. дисс. канд. филолог, наук.-Л.: Изд-во ЛГУ им. A.A. Жданова, 1979. 23 с.

206. Норманн БЛО. Грамматика: общие вопросы // Общее языкознание: Структура языка. Типология языков и лингвистика универсалий / Под общ. ред. А.Е. Супруна. Мн.: Выш. шк., 1995. - С. 94 - 117.

207. Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка / Отв. ред. Б.А. Серебрянников. М.: Наука, 1970. - 604 с.

208. Одинцов В.В. О языке художественной прозы. Повествование и диалог. М: Наука, 1973. - 104 с.

209. Одинцов В.В. Стилистика текста. -М: Наука, 1980.-264. с.

210. Ожегов С.И., Шведова НЛО. Толковый словарь русского языка (СОШ) / Российская АН; Российский фонд культуры. М.: АЗЪ, 1995. — 928 с.

211. Панфилов В.З. Взаимоотношения языка и мышления. М.: Наука, 1971.-231 с.

212. Папина А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 368 с.

213. Петрученко О. Латинско-русский словарь. Репринт IX-го издания 1914 г. -М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1994. 810 с.

214. Петрянкина В.И. Функционально-семантический аспект интонации: Монография. М.: Изд-во УДН, 1988. - 192 с.

215. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. — М.: Государственное учебно-педагогическое издательство, 1938. 451 с.

216. Пешковский А. М. Школьная и научная грамматика. М., 1918.217 с.

217. Покровская Е.А. Динамика русского синтаксиса в XX веке: лин-гвокультурологический анализ: Автореф. дисс. докт. филолог, наук. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростов гос. ун-та, 2001. - 41 с.

218. Поливанов Е.Д. Факторы фонетической эволюции языка как трудового процесса // Поливанов Е.Д. Статьи по общему языкознанию. М.: Наука, 1968.-С. 57-74.

219. Попов A.C. Именительный темы и другие сегментированные конструкции в современном русском языке. // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. -М: Наука, 1964. 364 с.

220. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка (внутренняя организация, категориальный аппарат и приемы изучения). — Воронеж: Изд-во ВГУ, 1984.- 148 с.

221. Поспелов Н.С. О грамматической природе сложного предложения // Мысли о русской грамматике: Избранные труды / Сост. Е.А. Иванчико-ва. М.: Наука. -С. 126—142.

222. Поспелов Н.С. Сложное синтаксическое целое и основные особенности его структуры // Мысли о русской грамматике: Избранные труды /Сост. Е.А. Иванчикова. -М.: Наука. -С. 99-117.

223. Почтенная Т.Г. Присоединительные^ конструкции // Современный русский язык. В 2-х ч. Ч. 2. Синтаксис / Под ред. Д.Э. Розенталя. М.: Высш. шк, 1976.-С. 119-125.

224. Припадчев A.A. Гносеология, прагматика и семантика в диахронии синтаксиса текста. Воронеж: МП «Курьер», 1992.-172 с.

225. Прокопович H.H. О двуплановом анализе предложения // Вопросы синтаксиса русского языка. М.: Высш. шк., 1974. - С. 115 - 116.

226. Прохоров Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс. — М.: Флинта: Наука, 2004. 224 с.

227. Радзиховская В.К. О модификации и нейтрализации значения функционально-семантической категории взаимности // Переходность и синкретизм в языке и речи. М.: Прометей, 1991. — С. 259 — 265.

228. Распопов И.П. Несколько замечаний о так называемой семантической структуре предложения // ВЯ. 1981.- №4 - С. 24-35.

229. Распопов И.П. Номинативные предложения, именительный темы и номинативный заголовок // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1976. - С. 34 - 45.

230. Распопов И.П., Ломов A.M. Основы русской грамматики. Морфология и синтаксис. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1984.-351 с.

231. Реферовская А.Е. Лингвистические исследования структуры тек. ста. М.: Наука, 1983. - 215 с.

232. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1985. - 399 с.

233. Русская грамматика т. I. Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология. -М.: Наука, 1980.-783 с.

234. Русская грамматика т. II. Синтаксис. -М.: Наука, 1980, 709 с.

235. Русская грамматика / Белоусов В.Н., Ковтунова И.И., Кручинина И.Н. и др.; Под ред. Шведовой Н.Ю. и Лопатина В.В. М.: Рус. яз., 1990. -639 с.

236. Русский язык конца XX столетия (1985 1995). - М.: «Языки русской культуры», 1996.-480 с.

237. Рыбка Н.Д. Категория причинности в художественном тексте (рассказ И.А. Бунина "Чистый понедельник") // Исследования языковых единиц в их динамике и взаимодействии. М., Уфа: Изд-во МГТГУ, БГПУ, 2000. - С. 155- 166.

238. Сахарный Л.В. Введение в психолингвистику: Курс лекций. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. - 184 с.

239. Сергиенко Е.М. Наука о душе // Человек. Ч. 2. Архитектура души. Психология личности. Мир взаимоотношений / Гл. ред. В.А. Володин. М.: Аванта +, 2002. - С. 206 -244.

240. Серио П. Анализ дискурса во французской школе. Дискурс и интердискурс // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. М.: Академический Проект, 2001. - С. 549 - 562.

241. СидоровЕ.В. Коммуникативный принцип исследования текста// Изв. АН СССР СЛЯ.- 1986.- №5. -С. 425-431.

242. Сильман Т.И. Подтекст как лингвистическое явление // НДВШ ФН. 1969.- № 1. - С. 84-89.

243. Сиротинина О.Б. Конструкции с плеонастическим местоимением в разговорной речи. // Синтаксис и норма. М.: Наука, 1974. - С. 209 -220.

244. Сковородников А.П. О соотношении понятий «парцелляция» и «присоединение» (на материале русского литературного языка) // ВЯ. — 1978. -№1- С. 118-129.

245. Сковородников А.П. О функциях парцелляции в современном русском языке // РЯШ. 1980. - № 5. - С. 86 - 92.

246. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. М.: Флинта: Наука, 1999. - 608 с.

247. Словарь иностранных слов (СИС) / Под ред. И.В. Лехина. М.: Сирин, 1996.-608 с.

248. Словарь литературоведческих терминов (СЛТ) / Ред.-сост.: Л.И. Тимофеев и C.B. Тураев. М.: Просвещение, 1974.-509 с.

249. Словарь русского языка: В 4-х т. (СРЯ) / РАН, Ин-т лингвистических исследований; Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус. яз., Полиграфресур-сы, 1999.

250. Слышкин Г.Г. Дискурс и концепт (о лингвокультурологическом подходе к изучению дискурса) // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Сб. научн. трудов / под ред. В.И. Карасика. Волгоград: Перемена, 2000. - С. 38 - 45.

251. Советский энциклопедический словарь (СЭС) / Гл. ред. A.M. Прохоров. М.: Сов. энциклопедия, 1988. - 1600 с.

252. Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления / Под ред A.A. Кибрика, И.М. Кобозевой, И.А. Секериной. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 489 с.

253. Современная западная социология: Словарь (СЗС). М.: Политиздат, 1990.-432 с.

254. Современная западная философия: Словарь (СЗФ). М.: Политиздат, 1991.-414 с.

255. Современный русский язык. В 2 ч. Ч. 2. Под. ред. Д. Э. Розента-ля. Учебник для ун-тов.-М.: Высш. шк., 1976.-221 с.

256. Современный русский язык. В 3 ч. Ч. 3. Синтаксис. Пунктуация / В.В. Бабайцева, JT. Ю. Максимов.-М.: Просвещение, 1987.-256 с.

257. Современный русской язык: Учеб. для филол. спец. ун-тов / В.А. Белошапкова, Е.А. Брызгунова, Е.А. Земская и др.; Под. ред. В.А. Белошапковой. М.: Высш. шк., 1989.-800 с.

258. Современный русский язык. Анализ языковых единиц. Учеб. пособие для студентов филол. фак. пед. ун-тов и ин-тов. В 3 ч. Ч. 3. Синтаксис / В.В. Бабайцева, H.A. Николина, И.П. Чиркина; Под. ред. Е.И. Дибровой. -М.: Просвещение: Владос, 1995. 232 с.

259. Солганик Г.Я. К проблеме модальности текста // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. — М.: Наука, 1984.-С. 173- 186.

260. Солганик Г.Я. О текстовой модальности как семантической основе текста // Структура и семантика художественного текста. Доклады VII Международной конференции. М.: Академпресс, 1999. - С. 364 - 377.

261. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика (Сложное синтаксическое целое). М.: Высш. шк., 1991.- 182 с.

262. Солганик Г.Я. Стилистика текста. М.: Наука, 1997. - 256 с.

263. Соссюр Фердинанд де Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977.-695 с.

264. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. В 3 т. Т. 2. -М.: Книга, 1989.-851 с.

265. Степанова Т.П. Семантика именительного представления и знаки препинания при нем//РЯШ. 1981.- №5-С. 56-60.

266. Сыров И.А. К вопросу о структурно-семантической цельности сверхфразовых единств // Материалы межвузовской научно-практическойконференции. Уфа: Изд-во БГПУ, 2000. - С. 72 - 75.

267. Сыров И.А. Модальность текста как экспликация авторской картины мира. // Проблемы языковой картины мира на современном этапе. Материалы Всероссийской научной конференции. Нижний Новгород: Изд-во НГПУ, 2004. - С. 178-192.

268. Сыров И.А. Основные принципы абзацного членения художественного текста // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии. Москва, Уфа: БГПУ, 2000. - С. 184 - 193.

269. Сыров И.А. Принципы выделения абзацев в художественном тексте — Русская словесность.-2005. — № 2 -С. 30-35.

270. Сыров И.А. Риторический вопрос в тексте: семантика и текстооб-разующие функции // Труды Академии наук Республики Башкортостан. Серия «Филологические науки». Уфа: Гилем, 2001. - С. 82 - 87.

271. Сыров И.А. Синтаксическая гиперо-гипонимия в тексте. // Текст. Структура и семантика. Доклады IX Международной конференции. М.: Академпресс, 2004. - С. 261 - 265.

272. Сыров И.А. Смысловые регистры одного диалога (роман М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита) Русская словесность. - 2004 г. — № 2 -С. 65-71.

273. Сыров И.А. Текст и внутренняя речь. // Актуальные проблемы со-циогуманитарного знания. Сборник научных трудов. Выпуск XXV. М.: Прометей, 2004. - С. 179 - 186.

274. Сыров И.А. Технология изучения категории связности в художественном тексте. // Современные технологии обучения русскому языку в вузе и школе. Стерлитамак: Изд-во СГПИ, 2004. - С. 89 - 98.

275. Сыров И.А. Функционально-семантическая классификация заглавий и их роль в организации текста // НДВШ ФН. 2002. - № 3. - С. 59 -68.

276. Сыров И.А. Языковая специфика порождения текста // Актуальные проблемы филологии и школьного филологического образования. Сборник материалов заочной межвузовской научно-практической конференции. -Стерлитамак: Изд-во СГПИ, 2004. С. 92 - 100.

277. Сыроваткин С.Н. Об эксперименте в определении содержательных признаков высказывания // Значение и смысл речевых образований. Калинин: Изд-во КГУ, 1979. - С. 68 - 79.

278. Сыщиков О.С. Имплицитность в деловом дискурсе: Автореф. дисс. канд. филолог, наук. Волоград: Изд-во ВГПУ, 2000. - 23 с.

279. Тарланов З.К. Методы и принципы лингвистического анализа. Курс лекций. — Петрозаводск: Изд-во Петрозаводск, ун-та им. О.В. Куусинена, 1979.-59 с.

280. Теньер JT. Основы структурного синтаксиса. — М.: Прогресс, 1988.-656 с.

281. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура.-М.: Наука, 1983.-302 с.

282. Топоров В.Н. Тропы // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. -М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 520 - 521.

283. Тростников М.В. Перевод и интертекст с точки зрения поэтологии // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. М.: Деловая книга, 2001. -С. 563-580.

284. Тряпицына Е.В. Категория точности художественного текста: Ав-тореф. дисс. канд. филолог, наук. Волоград: Изд-во ВГПУ, 2000. - 21 с.

285. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000. - 352 с.

286. Уфимцева A.A. Семантический аспект языковых знаков // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. - С. 31 -49.

287. Федосюк М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте: Учебное пособие по спецкурсу. -М.: МПГУ им В.И. Ленина, 1988. 83 с.

288. Федосюк М.Ю. О законах построения текста // Русская речь. -1982.-№6.-С. 63-69.

289. Фёдосюк М.Ю. Семантически недостаточные предложения в художественной прозе // РЯШ.- 1983. -№5 -С. 61-66.

290. Филиппов К.А. Лингвистика текста: Курс лекций. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. - 336 с.

291. Философский словарь (ФС) / Под ред. И.Т. Фролова. М.: Политиздат, 1991. - 560 с.

292. Формальная логика.-Л.: Изд-во ЛГУ им. A.A. Жданова, 1977.356 с.

293. Фреге Г. Смысл и значение. WWW - документ. URL http: // ех-tertext by. ru.

294. Фрумкина P.M. Психолингвистика: Учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений. — М.: Академия, 2003. —320 с.

295. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1996. - 448 с.

296. Хализев B.C. Теория литературы. М.: Высш. шк., 2002. - 437 с.

297. Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. — М.: Сов. писатель, 1978. — 365 с.

298. Цветкова JI.C. Мозг и интеллект: Нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности. М.: Просвещение, 1995. - 304 с.

299. Чейф У. Значение и структура языка. М.: Наука, 1975. — 235 с.

300. Черемисина Н.В. Период: структура, гармония, подтекст // Язык и композиция художественного текста: Межвузовский сборник научных трудов. -М.: МПГУ им. В.И.Ленина, 1986. С. 3 - 18.

301. Чернухина И.Я. Очерк стилистики художественного прозаического текста. (Факторы текстообразования). Воронеж: Изд-во Воронежск, гос. ун-та, 1977.-217 с.

302. Шаймиев В.А. Дискурс и текст: Различные речевые единицы или аспекты изучения речевого целого? // Проблемы изучения и преподавания филологических наук. 4.2. Стерлитамак: Изд-во СГПИ, 1999. - С. 119 -127.

303. Шаймиев В.А. Краткий словарь-справочник современных лингвистических терминов в цитатах. СПб.: Изд-во РГПУ им А.И. Герцена, 199.-234 с.

304. Шанский Н.М., Махмудов Ш.А. Филологический анализ художественного текста: Пособие для студентов филолог, факульт. вузов. СПб.: Специальная литература, 1999. - 319 с.

305. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. М.: Эдиториал УРСС, 2001.-624 с.

306. Шевченко Н.В. Основы лингвистики текста. М.: Приор-издат, 2003.- 160 с.3 . 5. Ширяев E.H. Бессоюзные сложные предложения в современном русском языке.-М.: Наука, 1986.-220 с.

307. Ширяев E.H. Об одном типе смысловых связей в тексте // Текст и аспекты его рассмотрения.-М.: Наука, 1977. С. 36-49.

308. Штайн К.Э. Поэтический текст в научном контексте: Учеб. пособие. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1996. - 92 с.

309. Штайн К.Э. Принципы анализа поэтического текста: Учеб. пособие. РГПУ им. А.И. Герцена, СГПИ. Санкт-Петербург Ставрополь, 1993. -276 с.

310. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: Симпозиум, 2004. - 504 с.

311. Beaugrande R.-A. de, Dressler W.U. Einfürung in die Textlinguistik. -Tübingen, 1981.-323 p.

312. Chafe Wallace L. The recall and verbalization of past experience // Current issues in linguistic theory, ed. by R.W. Cole. Bloomington and London. 1977.-P. 215-246.

313. Harris Z. Discourse analysis // Language, 1952. v.28.-№1 -P. 130.

314. Kempson R.M. Preupposition and the delimitation of semantic. Cambridge, ets.: Cambridge University Press, 1975/- 235 p.

315. Selmistratis L. Strukturiniai ir semantiniai samprotavimo, kaip tekste-mos arba jos dalies, ypatumai (Pagal L. Tolstojaus romana "Kara sir taika"). Vilnius, 1999.

316. The Greek New Testament. Former Editions edited by K. Aland, M. Black, C.M. Martini. Institut for New Testament Textual Research, Münster / Westphalia.-918 p.