автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Типы и функции номинаций персонажа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Типы и функции номинаций персонажа"

На правах рукописи

Гуцалюк Ольга Николаевна

Типы и функции номинаций персонажа (на материале романов М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и В.В. Набокова «Лолита»)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

2 0ЯН3 2311

Москва 2010

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Московского педагогического государственного университета

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ

доктор филологических наук, профессор Кустова Галина Ивановна

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ —

доктор филологичесхих наук, доцент Радбиль Тимур Беньюмииович

кандидат филологических наук

Шестакова Лариса Леонидовна

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

Тольяттинский государственный университет

Защита состоится «/%> г. в // часов на заседании

диссертационного совета Д 212.154.07 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119991, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд. № 304.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119991, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан « у, ре/М^/Ж- 2010

г.

Ученый секретарь / /

диссертационного совета V '' Сарапас М.В.

Общая характеристика работы

Реферируемое диссертационное исследование находится в русле антропоцентрического подхода - одного из актуальных направлений изучения языковых явлений. Антропоориентированные стратегии научного поиска призваны всесторонне изучить человека в его отношении к языку. В этой связи по-новому звучат традиционные проблемы языкознания, в частности, проблема номинации. Постижение основных механизмов номинации в языковой деятельности индивида, социума, этноса приобретает важнейшее значение, так как способствует раскрытию исходных принципов языкового освоения мира человеком, пониманию того, каким образом представлена окружающая нас действительность в естественном языке.

Антропоцентрический подход характерен для современных исследований художественного текста, которые, опираясь на традиции, заложенные в трудах М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Б.А. Ларина, A.M. Пешковского, J1.B. Щербы и др., развивают идеи лингвистики текста и нарратологии.

К числу важнейших текстовых категорий, наряду с образом автора, точкой зрения, хронотопом, относится категория «персонажа» («героя»), репрезентирующая антропоцентрическую «координату» художественного мира текста, основным предметом изображения которого выступает человек, явления и предметы, с ним связанные.

Одним из средств речевого воплощения смысловой категории «персонаж» являются номинации. Номинации играют также большую роль в формировании субъектной перспективы текста и системы точек зрения в повествовательной структуре.

Особый интерес для исследования представляют тексты художественных произведений, созданные с определенными отклонениями от моделей традиционного нарратива. Такие тексты демонстрируют тесную взаимосвязь системы номинаций персонажа с системой точек зрения. При этом проблема обусловленности типов и функций номинаций лица особенностями структуры повествования и системой точек зрения еще не нашла достаточного освещения в современной лингвистике.

Актуальность исследования определяется необходимостью выявления специфики номинаций лица в аспекте их обусловленности системой точек зрения и недостаточной изученностью механизмов номинации в нетрадиционном нарративе.

Научная новнзна исследования состоит в том, что в нем применяется комплексный подход к описанию системы номинаций персонажа, учитывающий новейшие достижения в области изучения повествовательной структуры текста, типов повествования и системы точек зрения в тексте. Данная проблематика исследуется на материале романов с повествовательной структурой нетрадиционного типа. Выявлены специфические авторские приемы использования номинативных средств и определена их роль в создании индивидуального авторского стиля.

Объектом исследования является текстовая категория номинации персонажа в повествовательной структуре художественного произведения. Непосредственным предметом исследования выступает система номинаций персонажа в структуре повествования нетрадиционного типа.

Материалом исследования послужили тексты романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» как переходной повествовательной формы по типу

свободного косвенного дискурса и романа В.В. Набокова «Лолита» как повествования модернистского типа.

Основная гипотеза исследования: система номинаций персонажа в художественном тексте нетрадиционного типа повествования обусловлена особенностями его повествовательной структуры, а именно системой точек зрения («Мастер и Маргарита») или взаимодействием разных типов авторского повествования («Лолита»).

Цель исследования - проанализировать типы и функции номинаций персонажа на материале романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и романа В.В. Набокова «Лолита».

Цель диссертационной работы предполагает решение следующих задач:

1. Определить исходные теоретико-методологические принципы исследования типов и функций номинации лица в художественном тексте.

2. Описать типологию, основные функции и особенности языкового выражения номинаций персонажа в художественном повествовании разных типов и обосновать концепцию работы.

3. Рассмотреть особенности повествовательной структуры и системы точек зрения романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и романа В.В. Набокова «Лолита».

4. Проанализировать типы и функции номинаций персонажа в повествовательной структуре романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и выявить особенности номинаций главных «реальных» персонажей (Мастер, Маргарита, Иван Бездомный), Воланда и его свиты, героев «ершалаимских» глав.

5. Проанализировать типы и функции номинаций Гумберта Гумберта в повествовательной структуре романа В.В. Набокова «Лолита», рассмотрев номинации собственными именами, нарицательными именами существительными, а также образные номинации.

Методы исследования. В качестве основного метода в исследовании используется метод лингвистического описания, а также методы наблюдения, обобщения, сопоставительного анализа, функционального анализа текста.

Теоретическая значимость исследования состоит в уточнении теоретико-методологических принципов и разработке конкретной методики лингвистического анализа системы номинаций персонажа художественного текста как важного структурообразующего средства в повествовании нетрадиционного типа

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в вузовском преподавании филологического анализа художественного текста, лингвистической поэтики, художественной ономастики, отдельных разделов общего языкознания, лексикологии, стилистики, а также в преподавании тем, связанных с творчеством М.А. Булгакова и В.В. Набокова в курсах по истории русской литературы XX в.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Система номинаций персонажа в художественном тексте с повествовательной структурой нетрадиционного типа обусловлена взаимодействием разных точек зрения и типов повествования.

2. В романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» система номинаций характеризуется такими особенностями, как столкновение в повествовании совпадающих номинаций разных лиц; совмещение в развернутых номинациях разных точек зрения; использование в роли номинаций конструкций гиперонимического типа; обилие развернутых и цитатных номинаций, включающих характеристики персонажа; наличие сложных номинационных цепочек и номинационных рядов.

3. Номинации персонажа в повествовательной структуре романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» выполняют ряд важных функций: выступают в качестве одного из механизмов смены точек зрения повествователя и персонажей; являются средством актуализации оценочной позиции повествователя или персонажа; представляют собой структурообразующее средство, своего рода сигнал перехода плана повествования от реального к сверхъестественному и наоборот; являются средством создания «повествования в повествовании».

4. Роман В.В. Набокова «Лолита» характеризуется парадигматическим варьированием номинаций, что указывает на двойственную натуру Гумберта, выражает сложное и противоречивое отношение Гумберта-нарратора к описываемому герою - Гумберту Гумберту.

5. Значительная часть функциональных номинаций главного героя романа В.В. Набокова подчеркивает неопределенность, двусмысленность и даже ложность его позиции; в оценочных и образных номинациях доминирует морально-этическая составляющая.

6. Своеобразие номинаций главного героя романа В.В. Набокова «Лолита» определяется двойственностью положения в нем главного героя, который и описывает происходящие события, и является их участником, а также постоянным варьированием типов повествования - акториального (перволичного) и аукториального (третьеличного).

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования представлены в докладах, сделанных на Всероссийской научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» VIII Кирилло-Мефодиевских чтений (г. Москва, Московский педагогический государственный университет, май 2007 года), на VIII Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы гуманитарных наук» (г. Москва, Московская финансово-юридическая академия, май 2009 года).

Основные положения работы изложены в 6 научных публикациях общим объемом 2,45 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, который содержит 198 наименований, в том числе 5 на иностранных языках. Общий объем диссертации составляет 208 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении раскрываются актуальность темы, научная новизна и методы исследования, определяются гипотеза исследования, его объект, предмет, цели и задачи, обосновывается выбор материала, аргументируется теоретическая и практическая значимость исследования.

В первой главе «Номинация лица в общеязыковой системе и в художественном тексте» рассматриваются основные аспекты теории номинации применительно к анализу языка художественного текста.

В первом параграфе дается анализ теоретических аспектов номинации, анализируются ее возможные типологии и средства языкового воплощения. Под языковой номинацией понимается процесс и результат наименования, при котором единицы языковой системы соотносятся с обозначаемыми ими референтами. Средствами языковой номинации являются не только лексические единицы, но и любые не подвергшиеся десемантизации элементы системы языка, служащие для обозначения предметов и явлений внеязыковой действительности. В качестве объекта номинации могут выступать лица, предметы, вещества, признаки, свойства, состояния, действия, процессы, события.

Во втором параграфе рассматриваются особенности номинации лица в общей теории номинации. Естественными номинациями лица являются именные группы, содержащие существительные и / или местоимения.

В реферируемом исследовании, с опорой на работы Н.Д. Арутюновой, В.Г. Гака, А.Д. Шмелева и др., принята следующая типология номинаций лица с точки зрения языковых средств выражения номинации: имя собственное, гиперонимическая, демографическая, функциональная (включающая собственно функциональную, результативную и актуальную), релятивная, оценочная и местоименная номинация.

С точки зрения субъекта номинации, по В.Г. Гаку, номинации лица могут быть однофокусными (принадлежащими одному лицу) и разнофокусными (принадлежащими разным лицам). «В художественной прозе, особенно в несобственно-прямой речи, нередко наблюдаются совмещенные номинации, у которых сквозь наименование, даваемое автором, просвечивает название, отражающее отношение персонажа (или наоборот)» . По выполняемой функции Н.Д. Арутюнова различает такие номинации лица, как интродукгивная, идентифицирующая, предикатная и апеллятивная.

Номинации лица могут базироваться на разнообразных средствах языковой образности. По отношению к механизмам образных переносов номинации лица делятся на безббразные и образные (на основе метафоры или метонимии).

С формально-структурной стороны номинации можно разделить на однокомпонентные (представленные одним словом: брат, сосед, он) и многокомпонентные (именная группа, ср.: девушка с синими глазами; препозитивная номинация, ср.: те, кто опоздал...). В реферируемой работе для обозначения сложного непредикативного или полупредикативного сочетания слов в роли номинации лица используется термин «развернутая номинация».

С точки зрения соотношения объекта номинации и имени интересны случаи номинации лица, когда одно лицо обозначается разными именами (гетерономинативы в концепции Н.Д. Арутюновой). Разные номинации

1 Гак В.Г. Повторная номинация и ее стилистическое использование // Вопросы французской филологии: Сборник трудов. — М., 1972. — С. 124.

лица- гетерономинативы, - последовательно обозначающие одно лицо в данном сегменте текста, называются номинационной цепочкой. Номинации лица, образующие определенную тематическую группу в данном тексте, мы называем номинационным рядом. Совокупность всех номинаций лица в тексте образует номинационную парадигму.

В третьем параграфе рассматривается специфика номинации применительно к феномену художественного текста. Выполняя особую художественную функцию (участвуя в создании образа героя), номинация в художественном тексте выступает как особая текстовая категория, основанная на семантических преобразованиях и прагматически обусловленных приращениях смысла в сфере лексической и категориальной семантики имен существительных, прилагательных, местоимений, образующих номинацию.

В четвертом параграфе раскрывается проблема соотношения номинации персонажа и точки зрения в повествовании. Различные наименования героя следует рассматривать с учетом сложной повествовательной структуры произведения, которая, в частности, связана с особенностями речевой и композиционной актуализации повествующего лица - «образа автора» (В.В. Виноградов), и зависит от типов повествования и от дифференциации речи автора и речи персонажей, составляющих систему точек зрения в повествовании1.

Номинации персонажа в художественном тексте являются средством внешней и внутренней характеристики героя; отражают взаимодействие авторской точки зрения с точками зрения персонажей, скрепляют отдаленные друг от друга фрагменты текста, вызывают в сознании читателя определенные ассоциации и способствуют более глубокому постижению образно-содержательной стороны произведения словесного искусства. Таким образом, наряду с обычными, так сказать тривиальными, функциями (интродукция, идентификация и т.д.), номинации персонажа в художественном тексте могут выполнять и другие важные функции, участвуя в организации нарратива и репрезентации точки зрения.

В пятом параграфе обосновывается концепция работы. Путь литературы Х1Х-ХХ вв. исследователи характеризуют как «постепенное уменьшение роли повествователя»2, «путь от субъективности автора к субъективности персонажа»3. В результате этих изменений произошла определенная смена повествовательных типов - от авторского (монологического, по М.М.Бахтину) до несобственно-авторского повествования (персонального типа), ставшего распространенным в литературе XX века типа «свободного косвенного дискурса»4. Для реферируемого исследования основной интерес представляет обусловленность системы номинаций персонажа структурой повествования нетрадиционного типа, что и определило выбор материала.

1 Шмид В. Нарратология. - М., 2003. - С. 129.

2 Падучева Е.В. Семантические исследования: Семантика нарратива. — М., 1996. - С. 214.

3 Кожевникова Н.А. Типы повествования в русской литературе Х1Х-ХХ вв. — М., 1994. -С. 10.

4 Падучева Е.В. Семантические исследования: Семантика нарратива. — М., 1996. - С. 237.

Типы и функции номинаций рассматриваются на примере двух романов, вошедших в золотой фонд литературы XX в. Первый из них -роман «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова как образец переходной повествовательной формы по типу свободного косвенного дискурса. Номинации в повествовательной структуре этого романа выступают в качестве механизма смены точки зрения в тексте, что порождает весьма любопытные и нетривиальные способы номинации персонажей. Второе произведение - роман В. Набокова «Лолита» - представляет собой образец модернистского типа повествования, для которого характерна игра на типах повествователя и крайняя усложненность субъектной перспективы повествования. Все это позволяет поставить вопрос о связи типов и функций номинаций персонажа с особенностями повествовательной структуры нетрадиционного типа повествования - с системой точек зрения («Мастер и Маргарита») или с взаимодействием разных типов авторского повествования («Лолита»).

Во второй главе «Типы и функции номинаций персонажа в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»» типы и функции номинаций персонажей романа рассматриваются в связи со своеобразием повествовательной структуры романа как свободного косвенного дискурса.

В первом параграфе дается общая характеристика повествовательной структуры романа «Мастер и Маргарита» в плане соотношения точек зрения нарратора и персонажей. Отмечаются следующие особенности повествовательной структуры романа, важные с точки зрения типов и функций номинаций лица.

1. Сложность конструкции самого «образа автора» в романе, который обнаруживает своеобразный дрейф от экзегетического («всеведущего») нарратора в ершалаимских главах к диегетическому нарратору в московских главах. Однако, говоря о ершалаимских главах, нужно помнить, что формально автором «романа в романе» является Мастер, сам выступающий персонажем булгаковского текста. С другой стороны, и в московских главах принцип диегетического повествования не выдерживается до конца, ср. переход от роли диегетического к роли экзегетического повествователя в случаях типа «автор этих правдивейших строк», «пишущий эти правдивые строки».

2. Варьирование типов повествования от третьеличного к перволичному. Так, при указании повествователем на самого себя чередуются 1-е и 3-е лицо: с одной стороны - «Не знаю. Мне не известно»; «..._у меня, правдивого повествователя, но постороннего человека, сжимается сердце...», с другой- «...однажды слышал автор..ж, «Пишущий эти правдивые строки сам лично, направляясь в Феодосию, слышал...» и т.д.

3. Сложное взаимодействие повествовательных точек зрения нарратора и персонажа и неоднозначная идентификация в каждом отдельном случае субъекта речи в романе. Персонажная или нарраториальная интерпретация эгоцентрических элементов делает персонажа или нарратора тем ориентиром, который помогает читателю осуществлять референцию.

Применительно к теме реферируемого исследования можно констатировать, что именно альтернация номинаций в повествовательной структуре романа часто служит сигналом перехода, смены точек зрения нарратора и персонажа.

Во втором параграфе анализируются основные речевые особенности номинации лица в повествовательной структуре романа «Мастер и Маргарита». Неоднозначность отношения точек зрения нарратора и персонажа проявляется в романе «Мастер и Маргарита» в ряде специфических особенностей номинации персонажей, присущих именно этому роману и во многом являющихся приметой его идиостиля.

Прежде всего можно отметить намеренное столкновение в повествовании совпадающих номинаций, принадлежащих разным персонажам. Так, «профессором» названы Воланд («— Вы в качестве консультанта приглашены к нам, профессор? - спросил Берлиоз»); Кант (<?— Ведь говорил я [Воланд] ему [Канту] тогда за завтраком: "Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали!"»); Стравинский {«Морща лицо, он [Иван], в свою очередь, спросил у Стравинского: - Вы -профессор? - На это Стравинский предупредительно-вежливо наклонил голову»); «профессор» Кузьмин, «седоусый профессор» Буре и, наконец, сотрудник Института истории и философии, «профессор» Иван Николаевич Понырев.

В роли номинации лица широко используются неопределенные конструкции, которые выступают в функции прагматической мотивации неполноты точки зрения персонажа. Подобные типы синтаксических конструкций передают особенности восприятия тем или иным субъектом описываемой обстановки или ход его мыслей, в частности, это конструкции, выражающие значение неуверенности воспринимающего субъекта в правильности восприятия: «Какой-то не то больной, не то не больной, а странный, бледный, обросший бородой, в черной шапочке и в каком-то халате спускался вниз <.. .»>.

Развернутые номинации могут выражать как точку зрения персонажа: «расстроенному поэту <...> вовсе не улыбалась мысль караулить сумасшедшего немца» [точка зрения Ивана Бездомного]; «Как ни была занята своим Маргарита Николаевна, ее все же поразили странные враки неизвестного гражданина» [точка зрения Маргариты], - так и точку зрения повествователя: «И сейчас же проклятый переводчик оказался в передней, навертел там номер и начал почему-то очень плаксиво говорить в трубку <...>». Иногда в развернутых номинациях точки зрения нарратора и персонажа совмещаются (точнее, сочетаются). Так, в обозначении Коровьева «мерзкий регент» номинация регент принадлежит повествователю, поскольку Иван не слышал, как Коровьев отрекомендовался «бывшим регентом» при встрече с Берлиозом, а характеристика мерзкий отражает оценку Ивана, которую, впрочем, повествователь разделяет.

В романе встречается также цитатная номинация, которая представляет собой повторно воспроизводимую в речи говорящего (повествователя) номинацию референта. Такая номинация получает - за счет предикатной и оценочной семантики, не соответствующей выполняемой в тексте функции идентификации, - приращение смысла. В значении цитатной номинации

часто присутствует субъективно-модальный компонент, а также оценочность и экспрессивность: «Буфетчик не знал, куда девать глаза <...> и думал: "Ай, да горничная у иностранца! Тьфу ты, пакость какая!" И чтобы спастись от пакости, стал коситься по сторонам».

Все указанные выше особенности номинации проявляются в разных типах номинаций основных героев произведения, которых можно сгруппировать следующим образом: Мастер, Маргарита, Иван Бездомный как главные «реальные» герои романа; Воланд и его свита; герои ершалаимских глав - «повествования в повествовании».

В третьем параграфе рассматриваются номинации главных реальных героев романа как средство выражения смены точки зрения в повествовании. Одним из признаков полифонической повествовательной структуры романа «Мастер и Маргарита» и сложных взаимоотношений между нарратором и персонажами является многообразие номинаций персонажей романа.

В номинационных парадигмах героев романа совмещаются две основные функции номинаций в повествовательной структуре романа: 1) как средства выражения точки зрения нарратора или персонажа, смены или перехода точки зрения от нарраториальной к персонажной и наоборот; 2) как средства выражения оценочной (в широком смысле слова) позиции нарратора или персонажа по отношению к номинируемому персонажу.

В номинационную парадигму главной героини романа Маргариты входят разные типы номинаций. В первой части романа номинации Маргариты появляются в рассказе Мастера Ивану («моя возлюбленная», «моя тайная жена», «бедная женщина») и, будучи, в основном, элементами прямой речи Мастера, отражают его точку зрения. В интродуктивной номинации во второй части (глава 19) героиня представлена по имени-отчеству: «возлюбленную его звали Маргаритою Николаевной» [точка зрения повествователя]. Иногда используется релятивная номинация «возлюбленная» [мастера], что подчеркивает взаимоотношения двух персонажей: «Все, что мастер говорил о ней, было сущей правдой. Он описал свою возлюбленную верно».

Когда повествователь описывает биографические подробности и дает, так сказать, «анкетные данные» Маргариты, он использует подчеркнуто официальную, дистанцированную номинацию «Маргарита Николаевна»: «Маргарита Николаевна со своим мужем вдвоем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата». «Анкетная» номинация подчеркивает не личностное, индивидуальное начало в героине, а ее социальную функцию («социальную типичность»), к чему повествователь относится с долей иронии. Когда же Маргарита, влюбившись в Мастера, становится, с точки зрения автора, полноценной личностью, когда она любит, страдает, вспоминает, тоскует, она просто «Маргарита».- «—Да, да, да, такая же самая ошибка! - говорила Маргарита зимою, сидя у печки и глядя в огонь, — зачем я тогда ночью ушла от него?».

Когда Маргарита превратилась в ведьму (а затем и в королеву бала полнолуния), возникла номинация «Марго»: « — А скажите, — обратилась Марго, оживившаяся после водки, к Азазелло, — вы его застрелили, этого бывшего барона?». При этом номинация «Марго» выступает как средство своеобразного «переключения» плана повествования из реального в

фантастический: номинация «Марго» в речи повествователя и в речи героев присутствует только в «сверхъестественных» фрагментах текста романа, а также в речи Мастера в главе 30, в арбатском подвале, куда Мастер и Маргарита возвращаются после встречи с Воландом (впрочем, там тоже вскоре появляется нечистая сила).

Также многофункциональна и номинационная парадигма, связанная с наименованием другого главного героя романа - Мастера. Начальные номинации этого героя даются с точки зрения Ивана Бездомного. При первом появлении Мастер обозначен развернутой номинацией «таинственная фигура»: «... и на балконе возникла таинственная фигура, прячущаяся от лунного света, и погрозила Ивану пальцем». Затем дается конкретизация посредством демографической номинации «мужчина» ['какой-то мужчина'] - «этот мужчина»: «Иван без всякого испуга приподнялся на кровати и увидел, что на балконе находится мужчина. И этот мужчина, прижимая палец к губам, прошептал: - Тссс!».

Номинационная цепочка, представляющая точку зрения Бездомного, получает развитие в виде релятивной номинации «неизвестный»: «Итак, неизвестный погрозил Ивану пальцем и прошептал: "Тсс!"» и функциональных (актуальных) номинаций «таинственный посетитель» и «пришедший»: «... таинственный посетитель осмелел и вошел в комнату»-, «Тут увидел Иван, что пришедший одет в больничное. На нем было белье, туфли на босу ногу, на плечи наброшен бурый халат». Чаще всего во фрагменте первой встречи Мастера и Ивана используется функциональная номинация «гость», а также развернутые номинации «странный гость», «загадочный гость», «бедный больной», отражающие точку зрения персонажа (Ивана), а порой и его оценочную позицию.

Номинация «мастер» впервые возникает как самономинация, выступая как сигнал перехода от точки зрения Ивана к точке зрения самого Мастера: «Гость потемнел лицом и погрозил Ивану кулаком, потом сказал: «- Я -мастер», - <...> и вынул из кармана халата совершенно засаленную черную шапочку с вышитой на ней желтым шелком буквой "М"».

Во второй части романа номинация «мастер» как бы наследуется повествователем: «Прежде всего откроем тайну, которую мастер не пожелал открыть Иванушке». С другой стороны, номинация «мастер» естественно используется и в речевой зоне Маргариты, являясь сигналом уже точки зрения героини в несобственно-прямой речи: «Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги».

В финальных главах романа окончательно утверждается номинация «мастер» в качестве «победителя» в своеобразной конкуренции номинаций одного из главных героев романа: «Так говорила Маргарита, идя с мастером по направлению к вечному их дому, <...> и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя».

Номинационные цепочки, характеризующие Ивана Бездомного, так же как и номинационные цепочки Маргариты и Мастера, отражают, во-первых, смену точки зрения в повествовании, во-вторых, изменение оценочной

позиции по отношению к герою со стороны повествователя, в-третьих, служат сигналами переключения самих планов повествования от реального к фантастическому. Кроме того, большую смысловую емкость номинациям Ивана придают интертекстуальные составляющие, которые вообще свойственны именам персонажей «Мастера и Маргариты», как и ассоциации с широким культурно-историческим и мифологическим контекстом (ср.: Маргарита, Воланд, Азазелло, Фагот, Бегемот, Стравинский, Римский, Берлиоз и т.д.). Так, поэтический псевдоним Ивана «Бездомный» явно ассоциируется с «говорящими псевдонимами» поэтов советской эпохи (ср.: Демьян Бедный; Голодный; Беспощадный; Приблудный) и, кроме того, иронически «рифмуется» с фамилией одного из самых прозаических персонажей - председателя жилтоварищества Босого; а «Иван» и «Иванушка» могут быть соотнесены с культурно значимым героем русских народных сказок.

В четвертом параграфе рассматриваются номинации Воланда и его свиты с точки зрения их роли в повествовательной структуре романа. Воланд и его свита характеризуются особым многообразием номинаций в сравнении с другими героями. Это связано с особой ролью этих персонажей в повествовательной структуре романа, а именно с тем, что они воплощают так называемый фантастический, «сверхъестественный» план повествования. Вследствие этого герои на протяжении повествования меняют свои обличья, попеременно выступая то в одной, то в другой роли-маске. Кроме того, они совершенно по-разному изображаются в романе с точки зрения разных героев, и даже в восприятии одного и того же персонажа их характеристика может меняться.

В целом в отношении номинаций Воланда и членов его свиты прослеживается такая закономерность: и для других персонажей, и для читателя эти персонажи изначально представляют загадку, которую приходится разгадывать.

Это можно видеть на примере номинаций Воланда. На первых страницах повествования Воланд именуется посредством обобщенной и неопределенной демографической номинации «первый человек»: «И вот как раз в то время, когда Михаил Александрович рассказывал поэту о том, как ацтеки лепили из теста фигурку Вицлипуцпи, в аллее показался первый человек». Эта номинация дается с точки зрения Берлиоза и Бездомного, которые еще не знают, кто появился перед ними.

В следующем фрагменте повествование переходит в режим ретроспективного изложения («Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека»), тем самым следующая номинация - «описываемый» - дана с точки зрения этих учреждений, точнее - авторов сводок: «Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого». Затем, в качестве импликации из перечисленных в речи повествователя примет «человека» следует реляционная номинация «иностранец», которая моделирует точку зрения Бездомного и Берлиоза (для читателя такая аргументация и сама номинация звучит иронично, но персонажами принимается как нейтральная): «Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый

почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом -иностранец». Далее следуют гипотезы о национальной принадлежности иностранца, представляющие точки зрения персонажей: «Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт, иностранец покосился на них, остановился и вдруг уселся на соседней скамейке, в двух шагах от приятелей. / "Немец", - подумал Берлиоз./ "Англичанин, - подумал Бездомный, - ишь, и не жарко ему в перчатках". / А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшие пруд, причем заметно стало, что видит это место он впервые и что оно его заинтересовало». «"Нет, скорее француз..."- подумал Берлиоз./ "Поляк?.." - подумал Бездомный».

В тексте чередуются нейтральные номинации («заграничный гость», «иноземец») и оценочные номинации («престранный субъект», «заграничный гусь», «развязный неизвестный»). Такая развернутая номинационная цепочка углубляет характеристику персонажа и усиливает атмосферу загадочности, таинственности происходящего. Номинации могут выполнять и структурообразующую функцию - подготавливать развитие сюжетных линий и мотивов повествования. Например, в речевой зоне Берлиоза возникают номинации Воланда «сумасшедший», «полоумный», «больной», и такая точка зрения председателя МАССОЛИГа предопределяет его дальнейшие действия (позвонить и сообщить куда следует, что «приезжий из-за границы консультант <...> в состоянии явно ненормальном»). С другой стороны, эта номинация, особенно на фоне реплики Воланда о шизофрении, обращенной к Ивану, служит своего рода сигналом будущих сюжетных перипетий и предвосхищает судьбу Ивана Бездомного и многих других персонажей романа, которые станут пациентами клиники Стравинского. Некоторые номинации - например, «шпион» - отражают не только точку зрения персонажа, но и самый дух описываемой эпохи - с тотальной подозрительностью и стремлением в каждом, кто чем-то выделяется, видеть «чужого», врага.

Во многих других случаях номинации Воланда с разных персонажных точек зрения служат для усиления впечатления загадочности и таинственности, указывают на многоликость Воланда, на его способность менять свои обличья, представляясь разным героям в разных образах.

Можно утверждать, что разные номинации Воланда функционально распределены. Если в художественном пространстве Москвы 30-х годов Воланд именуется посредством разнообразных описательных (в основном, функциональных) и оценочных номинаций, выражающих точку зрения других персонажей (интурист, профессор, консультант, маг, артист, маэстро, больной, сумасшедший, преступник, убийца и т.д.), то в мире самого Воланда возникает релятивная номинация «мессир», которая отражает отношения между Воландом и его свитой.

Той же функциональной распределенностью обладает и номинация персонажа именем собственным «Воланд». Показательно, что номинация героя именем собственным возникает в повествовании довольно поздно, лишь в 7-й главе первой части в речи самого героя, когда он представляется Степе Лиходееву: «- Профессор черной магии Воланд, — веско сказал визитер, видя Степины затруднения <...>». Причем дальнейший текст

романа не дает оснований говорить о том, что это - «подлинное имя» этого многоликого персонажа. Перед нами снова одна из «масок» героя, его своего рода «творческий псевдоним», которым он предпочитает представляться в «официальном общении». На «ненадежность» данной номинации косвенно указывает фрагмент повествования, в котором герои испытывают трудности с идентификацией этой «фамилии»: «- Во... Кажись, Воланд. / А может быть, и не Воланд? Может быть, и не Воланд, может быть, Фаланд». Тем не менее именно эту номинацию следует считать основной для данного героя, о чем свидетельствует упоминание ее в нейтральном контексте в речи повествователя, с его точки зрения, в сценах «бала полнолуния», в событиях, последовавших за этим балом, и, наконец, в финале «сверхъестественной» линии повествования, когда все герои сбрасывают маски.

Аналогичные принципы лежат в основе номинаций Коровьева. Его первое появление в романе также окружено тайной. Первоначально номинация Коровьева осуществляется, главным образом, с точки зрения Берлиоза. При этом используются описательные номинации «прозрачный гражданин престранного вида», «гражданин ростом в сажень», «длинный, сквозь которого видно, гражданин», «клетчатый».

Номинация «регент», появившись как самономинация Коровьева и данная затем как цитатная и уже с отрицательной оценкой с точки зрения Берлиоза («С вас бы за указание на четверть литра <...> бывшему регенту!» <...> «Берлиоз не стал слушать попрошайку и ломаку регента»), после гибели Берлиоза наследуется нарратором - вместе с негативным отношением к Коровьеву; при этом очевидно, что оценочный компонент в последующих номинациях отражает также - и даже в первую очередь -точку зрения Ивана: «- Гражданин, - опять встрял мерзкий регент...»; «Иван сделал попытку ухватить негодяя за рукав...»; «Отставной втируша-регент сидел на том самом месте, где сидел еще недавно сам Иван Николаевич».

Номинационная парадигма «бывшего регента» включает также имена собственные «Коровьев» и «Фагот». На «ненадежность» и «неподлинность» этих номинаций указывает легкость, с которой они варьируются в повествовании: «Подлый же Фагот, и он же Коровьев, прокричал...». Возможна даже контаминированная номинация, указывающая на «необязательный» характер этих номинаций - очередных масок персонажа -«Фагот-Коровьев»: «- Точно так, мессир, - негромко ответил Фагот-Коровьев».

В ряде контекстов реализуется целая номинационная цепочка сменяющихся имен-масок, что также подчеркивает многоликость персонажа, воплощает маскировку истинной сути этого героя для читателя: «Маг, регент, чародей, переводчик или, черт его знает, кто на самом деле, -словом, Коровьев—раскланялся...».

Сходным образом устроены номинационные парадигмы Азазелло и Бегемота.

В целом можно сказать, что типы и функции номинаций Воланда и членов его свиты имеют в романе свою специфику, связанную с решением определенной художественной задачи: изображением многоликости образов «нечистой силы», их постоянно меняющегося обличья, масок, скрывающих

истинную сверхъестественную сущность героев. При этом многообразие номинаций этих персонажей является важным структурообразующим средством, призванным усилить атмосферу фантастичности происходящего.

В пятом параграфе рассматриваются номинации героев ершалаимских глав как средство создания «повествования в повествовании». Система номинаций героев ершалаимских глав в романе характеризуется определенным своеобразием, которое связано с неоднозначностью позиции повествователя в структуре повествования. С одной стороны, в отличие от московских глав, в этих главах выступает экзегетический повествователь. С другой стороны, формально у этого повествования определен и локализован в романном пространстве автор - реальное действующее лицо романа «Мастер и Маргарита», Мастер, написавший роман о Понтии Пилате. При этом есть все основания полагать, что незримым свидетелем всего происходящего (судя по его собственным обмолвкам и намекам) является Воланд.

Все это создает множественность точек зрения в повествовании, что находит свое отражение в особенностях номинации персонажей. Одновременно решается еще одна художественная задача - создать атмосферу загадочности и таинственности для читателя, который не сразу идентифицирует героев описываемых событий. Поэтому в повествовании часто осуществляется переход на точку зрения персонажа, участвующего в событии.

Рассмотрим с точки зрения особенностей позиции повествователя систему номинаций главных героев ершалаимских глав - Понтия Пилата и Иешуа Га-Ноцри. Особенности номинации этих героев во многом определяются двойственной ролью повествователя как непосредственного наблюдателя-зрителя, очевидца событий и как экзегетического повествователя, проникающего во внутренний мир своих персонажей.

Так, выбор способа номинации в повествовании может маркировать позицию наблюдателя, очевидца происходящего. Для этого используются функциональные номинации, определяющие героев по их положению и социальному статусу, но не характеризующие их как индивидуальностей: «Арестант недоуменно поглядел на прокуратора»; «...прокуратор приказал сдать преступника начальнику тайной службы...» и т.п. Используемые для номинации дескрипции создают впечатление «недостатка информации»: наблюдатель не знает, как зовут арестанта, приведенного к Пилату, до тех пор, пока тот не представится. В тексте Иешуа назван «человеком лет двадцати семи», «человеком со связанными руками», «арестованным» и т.д. «Всеведущий» повествователь здесь как бы самоустраняется, воспроизводя точку зрения наблюдателя-очевидца.

Позиция экзегетического повествователя по отношению, например, к Понтию Пилату маркируется номинационным рядом другого типа: «Пилат», «Понтий Пилат», «игемон», «всадник», «сын короля-звездочета». Некоторые из этих номинаций встречаются и в прямой речи персонажа: «... - это я тебе говорю - Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!».

Чаще всего в нарративном режиме используется нейтральная сокращенная номинация «Пилат» (точка зрения всеведущего экзегетического повествователя): «Афраний уже уходил в сад, а за спиною Пилата в руках

слуг уже мелькали огни». Во всех подобных случаях повествователь дает изображение картины, так сказать, общим планом, не занимая никакой пространственно-временной позиции по отношению к изображаемому.

Развернутая номинация «(пятый) прокуратор Иудеи Понтий Пилат» возникает лишь в особо значимых, композиционно отмеченных точках повествования. Так, она выполняет структурообразующую функцию в повествовании, участвуя в образовании так называемой «рамочной» композиции; включающее ее высказывание открывает и закрывает «повествование в повествовании» о Пилате и Иешуа - в начале второй главы: «В белом плаще с кровавым подбоем <...> в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вошел прокуратор Иудеи Понтий Пилат» - и в конце двадцать шестой главы: «Так встретил рассвет пятнадцатого нисана пятый прокуратор Иудеи Понтий Пилат». Кроме этого, она входит в состав рефрена, повторяющегося в романе с несколько варьирующимся лексическим составом (ср. финальную дескрипцию «жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтийский Пилат»), что служит средством выделения лейтмотива этого произведения на композиционном уровне.

Иначе устроена номинационная парадигма Иешуа. Особенностью художественного воплощения образа Иисуса Христа в романе М.А. Булгакова является то, что Иисус в нем выступает как представитель двух разных референциальных областей. Во-первых, он реальное историческое лицо (или, соответственно, не являющийся таковым, с точки зрения Берлиоза) в первой главе романа; во-вторых, герой «повествования в повествовании», принадлежащий вымышленному миру романа Мастера. Это различие подчеркивается выбором разных номинаций.

В роли реального исторического лица Иисус в романе именуется как Иисус Христос или Иисус, например, в повествовании, передающем точку зрения Берлиоза и Бездомного, в самой речи Берлиоза, обращенной к Бездомному, и в беседе с Воландом: «Речь эта, как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе». В роли героя романа Мастера Иисус Христос именуется собственным именем «Иешуа (Га-Ноцри)» (в качестве основной номинации). Актуальный статус персонажа в той или иной ситуации и точку зрения других персонажей отражает целый ряд функциональных номинаций.

В ситуации допроса повествователь использует функциональные номинации «обвиняемый», «арестант», «арестованный», отражающие как точку зрения участников допроса (прокуратора, секретаря, конвойных), так и самого повествователя, выступающего в роли непосредственного наблюдателя, очевидца событий.

Точка зрения Пилата маркируется в повествовании функциональными (и одновременно оценочными) номинациями «бродяга», «разбойник» (также развернутой номинацией «этот странный разбойник»), которые затем, когда Иешуа сообщает о своих взглядах, сменяются номинацией «философ» или развернутыми номинациями «бродячий философ» и «оборванный философ-бродяга»: «<...> в светлой теперь и легкой голове прокуратора сложилась формула. Она была такова: игемон разобрал дело бродячего философа Иешуа по кличке Га-Ноцри, и состава преступления в нем не нашел».

Точку зрения экзегетического повествователя передает нейтральная номинация именем собственным, причем, как правило, выбирается сокращенная номинация «Иешуа»: «- А он сказал, что деньги ему отныне стали ненавистны, - объяснил Иешуа странные действия Левия Матвея и добавил: -И с тех пор он стал моим спутником».

Полная номинация «Иешуа Га-Ноцри» (как и номинация «Понтий Пилат») употребляется в особо значительных фрагментах повествования, чтобы подчеркнуть торжественность момента: «... трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Так говорил Иешуа Га-Ноцри».

Объединение номинаций первого ряда («арестант») и второго ряда («Иешуа») в пределах одного контекста свидетельствует о постепенном изменении отношения Пилата к арестанту: «Пилат поднял мученические глаза на арестанта и увидел, что солнце уже довольно высоко стоит над гипподромом, что луч пробрался в колоннаду и подползает к стоптанным сандалиям Иешуа, что тот сторонится от солнца».

Таким образом, особенности номинации героев «ершалаимских глав» сохраняют общие принципы выбора номинации и построения номинационных парадигм, характерные для номинации персонажей в других главах.

В целом номинации персонажей в романе «Мастер и Маргарита» являются одним из ведущих способов художественного воплощения повествовательной структуры свободного косвенного дискурса.

В третьей главе «Типы и функции номинаций главного героя в романе В.В. Набокова «Лолнта»» рассматривается связь номинаций главного героя с двойственностью актуализации Гумберта Гумберта в повествовательной структуре романа: он выступает и как нарратор, и как персонаж, непосредственный участник изображаемых в романе событий.

В первом параграфе особенности номинационной парадигмы Гумберта Гумберта рассматриваются в связи с оппозицией «нарратор -актор» в повествовательной структуре романа. Гумберт Гумберт имеет в романе два воплощения. Во-первых, он выступает как нарратор, занимающий вненаходимую позицию по отношению к описываемому и претендующий на всеведение по отношению к тем, кто является объектом изображения. Во-вторых, он является актором - персонажем, непосредственно участвующим в событиях романа, имеющим свою биографию, свою историю. В роли нарратора в ходе повествования Гумберт постоянно обращается к воображаемым читателям, повествование насыщено размышлениями, в которых Гумберт дает ретроспективную оценку самому себе и поступкам, описанным в дневнике. При этом часто осуществляется переход повествования от 1-го лица к 3-му.

В повествовательной структуре романа актуализуется прием дистанцирования повествователя и героя. Нарратор в повествовании описывает героя как аукториальный повествователь. Диететический нарратор тем самым претендует на роль экзегетического. Герой предстает марионеткой, чьи действия известны всеведущему автору. Гумберт-нарратор видит Гумберта-актора со стороны, рассказывает о нем читателю, рассуждает о его страсти. Именно сложность нарративной структуры романа, прием

смены точек зрения и переход от перволичного к третьеличному повествованию определяет своеобразие номинаций главного героя.

Во втором параграфе рассматриваются функции номинаций главного героя романа В.В. Набокова «Лолита» посредством имени собственного. Номинации-имена собственные являются одним из основных способов выражения оценки героя в романе, служат средством его внешней и внутренней характеристики. Номинации главного героя не только идентифицируют его, но и выделяют в нем характеризующие признаки.

Повествователь называет себя полным именем «Гумберт Гумберт», когда обращается к изображению главной (и преступной) страсти, движущей его жизнью, - страсти к маленьким девочкам. С этого момента Гумберт-нарратор вводит двойное имя Гумберта-актора - Гумберт Гумберт, которое он сам себе выбрал в качестве маски. Наибольшее количество номинаций «Гумберт Гумберт» (из 17) встречается в первой части романа (12 номинаций) по ходу развития истории совращения нимфетки. Во всех ситуациях, когда герой оказывается близок к реализации своей мечты, употребляется его двойное имя. Удвоение номинации главного героя служит для создания «ненавистного имени для ненавистного человека» Номинация «Гумберт Гумберт» указывает и на амбивалентность натуры героя.

В ходе повествования используются номинации героя, представленные сокращенным именем героя-повествователя - инициалами «Г.Г.» (12 употреблений). В романе номинация «Г.Г.» впервые употребляется Лолитой. Вслед за ней Гумберт использует свои инициалы, описывая фотографию Куильти: «Он лишь слегка походил лицом на Г.Г.». Следующее употребление номинации «Г.Г.» связано с изменением точки зрения, Гумберт-нарратор наблюдает за Гумбертом-актором со стороны, а именно - наблюдает, как герой пытается взять под контроль ситуацию его разоблачения Шарлоттой: «Тут опять, я думаю, можно пропустить то, что бормотал Г.Г.».

Самая распространенная номинация - имя собственное Гумберт, а также его расширенные варианты (ср. «герр Гумберт») - встречается в тексте романа 59 раз. Номинация «сутулый, в очках, герр Гумберт со своими среднеевропейскими сундуками» является текстовой интерференцией (по терминологии В. Шмида), так как в ней соединяется голос нарратора Гумберта Гумберта и подразумеваемый им голос Шарлотты, у которой должно было сложиться свое представление о будущем квартиранте еще до того, как она с ним встретилась. Номинация «д-р Гумберт, "красивый брюнет" бульварных романов, с примесью, может быть, кельтской крови в жилах» фиксирует разные пространственные точки зрения героя и повествователя, Гумберт-нарратор наблюдает со стороны за Гумбертом-актором. Использование форм вежливого обращения и маркеров социального статуса также выполняет функцию остранения.

Определения при номинациях главного героя выполняют либо функцию описания, характеристики внешних признаков героя, либо эмоционально-оценочную функцию. Некоторые определения при номинациях реализуют переносное, метафорическое значение. Следует отметить, что все имена

1 Набоков В.В. Набоков о Набокове и прочем: Интервью, рецензии, эссе. — М., 2002. -С. 172.

собственные с входящим в их состав определением, использованные в повествовании, являются самонаименованиями героя: «Гумберт Первый» и «Гумберт Второй», «Гумберт Грозный» и «Гумберт Кроткий», «Гумберт Смелый» и «Гумберт Смиренный», «Хумберт Хриплый», «Гумберт Мурлыка» и «Гумберт Густопсовый», «Гумберт Выворотень». Эти номинации выполняют характеризующую и структурообразующую функции в романе, с одной стороны, указывая на двойственную натуру Гумберта-актора, одержимого слепой животной страстью, презирающего и жалеющего себя и испытывающего нескрываемое удовлетворение от полученного, а с другой, - выражая противоречивое и сложное отношение Гумберта-нарратора к описываемому герою - Гумберту Гумберту.

В романе встречаются также уменьшительно-ласкательные формы имени главного героя: «Гумочка», «Гум», «Гум-Гум». Эти номинации являются сигналами включения персонажной точки зрения, отражением в повествовании речевого плана того или иного персонажа. Так, номинация «Гумочка» образована по аналогии с номинацией «мамочка» и употребляется в паре с ней, также являясь сигналом точки зрения Лолиты в речи повествователя: «Она не соизволила обедать с Гумочкой и мамочкой...». Так Лолита называет своего взрослого друга, придавая общению оттенок фамильярности, близости, родства.

Гумберт Гумберт в романе именуется не только своим именем, но и другими именами собственными (21 номинация). Использование таких номинаций, как «г-н Гейз» / «мистер Гейз» (9 употреблений); «Брюстер» (2 употребления) и «Сизигмунд Второй» (1 употребление); «Огго Отто», «Месмер Месмер», «Герман Герман» (по 1 употреблению); «Гамбургер» (3 употребления); «Гомбург» (2 употребления); «Гумбург», «Гомберг», «Гамбурге, «Гумбард», «Гумбург», «Гумберсон», «Гуммер», «Гумберг», «Герберт», «Гомельбург»; «Monsieur Brust'er», «Berthe au Grand Pied», «Humbert le bell» (по 1 употреблению) обогащает этот семантический комплекс дополнительными смысловыми обертонами и формирует как бы коллективную номинацию.

Четыре номинации Гумберта являются именами собственными-аллюзиями: «Эдгар Г. Гумберт», «Жан-Жак Гумберт», «Катулл», «Приап». Во всех этих случаях речь может идти об интертекстуальной составляющей в данном способе номинации.

В третьем параграфе рассматриваются номинации главного героя, являющиеся нарицательными именами существительными. Употребление нарицательных имен имеет своей целью семантическую конкретизацию, выделение характеризующих признаков героя.

Демографические номинации героя, как правило, включают определения, которые обычно отражают точку зрения других персонажей или некоего воображаемого наблюдателя. Так, номинация «утонченный мужчина» представляет собой контаминацию, где соединяются точки зрения Шарлотты и Гумберта. В диалогическом режиме возникает составная номинация «грязный, грязный старик», которая дается Гумберту Лолитой. Разница в 25 лет для девочки-подростка существенна. Следует отметить, что эта номинация выполняет оценочную функцию.

Следующая группа демографических номинаций указывает на происхождение главного героя, подчеркивает его чуждость миру, в котором он очутился. Так, номинация «вежливый европеец» является контаминацией точек зрения героя-повествователя и некоего стороннего наблюдателя, на которого Гумберт постоянно ориентируется. Номинация «тихий джентльмен франко-ирландского происхождения» также отражает точку зрения стороннего наблюдателя, постояльца гостиницы или лифтера, и вступает в противоречие с внутренним состоянием героя и его преступной целью -овладеть одурманенной нимфеткой. Номинация «потрепанный эмигрант» является контаминацией точек зрения Гумберта и мисс Пратг. Тем самым снова подчеркивается чужеродность героя этой среде.

Еще одна группа демографических номинаций - это номинации, указывающие на национальную принадлежность героя. Автономинации Гумберта не дают ему однозначной характеристики: «средний француз», «джентльмен франко-ирландского происхождения», «француз или швейцарец». С точки зрения других персонажей национальность Гумберта также не идентифицирована: «..либо австралиец, либо немецкий беженец».

Основная часть встречающихся релятивных номинаций - лексемы, служащие обозначением родства. Это, прежде всего, номинация «отец». Впервые номинация «отец» по отношению к Гумберту встречается в письме Шарлотты: «...вы готовы соединить навсегда свою жизнь с моей и быть отиом моей девочки?». Нетрудно заметить, что номинация «отец» представляется как ложная номинация, как очередная «маска» главного героя. Тем самым исконное значение слова «отец» как бы дискредитируется в романе, оно снижается уже в речи самого повествователя, т. е. Гумберта, благодаря сопровождающим эту номинацию определениям: «страстный отец», «неправдоподобный отец», «сказочный отец». Также в тексте употребляется номинации «папа», «папаша», «папочка» и «папан», отражающие точку зрения Лолиты: «Твой юмор,— сказала Лолита, — положительно уморителен, драгоценный папаша».

Другие релятивные номинации в повествовании отражают различные точки зрения персонажей на Гумберта, некоторые реализуют и его собственную точку зрения. Так, по отношению к Шарлотте статус Гумберта меняется в течение всего повествования по ходу развития сюжета: «жилец», «квартирант-любовник», «красавец жилец», «спутник жизни», «вдовец». По ряду этих номинаций можно проследить динамичность развития отношений Шарлотты и Гумберта. Изначально нейтральные номинации «жилец» и «квартирант» приобретают дополнительные коннотации за счет словесного окружения, например: «... и квартирант-любовник едва мог скрыть содрогание, когда ему, весьма утонченному мужчине, было дано заранее узреть единственную в доме ванную...».

Номинации «жилец», «квартирант-любовник», «квартирант», «красавец жилец» могут представлять точку зрения и Шарлотты, и Гумберта (поскольку формально являются частью его повествования о самом себе). Номинации «спутник жизни» и «отец моей девочки» принадлежат Шарлотте.

Таким образом, релятивные номинации выполняют как сюжетообразующие функции, выступая в роли своего рода «вех» в развитии действия (указывая на изменение статуса героя по отношению к Шарлотте и

Лолите), так и оценочную функцию, указывая на «фиктивность» положения главного героя, на его ложный статус и нравственную двусмысленность его позиции.

Функциональные номинации, в отличие от демографических, акцентируют внимание читателя на более значимых для восприятия персонажа чертах.

Одна группа представлена номинациями, указывающими на профессиональную деятельность Гумберта. Свою профессиональную деятельность герой начинает «учителем мужской гимназии», в Америке появляется уже в качестве «хозяина парфюмерной фирмы», а репортеру он представляется как «писатель и исследователь», в чем недалек от истины, так как исследует мир нимфеток и создает роман, призванный дать бессмертие Лолите. Путешествуя с Лолитой по Америке, герой называет себя «скромный рантье Гумберт». Эта номинация указывает на источник его доходов -небольшую ренту («скромный» здесь не условная формула, а отражение реального финансового положения Гумберта, который весьма сдержан в трате денег во время путешествия).

Некоторые номинации указывают на ложные профессии Гумберта: «консультант на съемке фильма», «иностранный литературный агент». За счет последней номинации статус Гумберта в глазах Куильти умаляется: из писателя он становится агентом, покупающим чужой литературный труд. Таким образом, функциональные номинации выполняют как характеризующую, так и описательную функцию в тексте.

Другая группа номинаций - «балконный зритель», «актер» - также указывает, главным образом, на «раздвоение» Гумберта Гумберта на Гумберта-нарратора и Гумберта-актора, один из которых является наблюдателем, а другой - непосредственным участником описываемых событий.

Важное место в номинационной парадигме главного героя занимают оценочные номинации (их в романе 40). Они служат средством внешней и внутренней характеристики Гумберта. Оценка главного героя осуществляется с разных точек зрения.

Первая группа оценочных номинаций выражает эстетическую оценку Гумберта Гумберта. Как правило, это оценка с точки зрения других персонажей: «Дитя нашего времени, жадное до киножурналов, знающее толк в снятых крупным планом, млеющих, медлящих кадрах, она, наверное, не нашла бы ничего странного в том, чтобы взрослый друг, статный красавец...» - здесь Гумберт пытается моделировать точку зрения Лолиты, причем неизвестно, «подписалась» ли бы под этой номинацией сама Лолита.

Другая группа оценочных номинаций Гумберта Гумберта выражает этическую оценку героя. Автономинации передают либо отрицательную, либо амбивалентную оценку. В повествовании встречаются номинации, характеризующие прежде всего «нимфолептическую» сущность Гумберта. Она влияет на его жизнь в обществе: будучи неудовлетворенным, Гумберт, по его утверждению, не может реализоваться в социуме, поэтому называет себя «законоуважающим трусом», «неудачником, но неудачником особенным».

Некоторые номинации указывают на извращенность пристрастия Гумберта-героя. Так, описывая свою первую встречу с Лолитой, Гумберт говорит: «Мои судьи усмотрят в вышесказанном лишь кривлянья сумасшедшего, попросту любящего le fruit vert». Кроме номинации «сумасшедший», характеризующей оценку Гумбертом-повествователем Гумберта-героя, употребляется еще и номинация «безумец».

Во всех вышеперечисленных случаях мы имеем дело со скрытыми предикациями, так как оценка всегда потенциально предикативна. Герой либо характеризует сам себя, либо его характеризуют другие герои.

В четвертом параграфе рассматриваются образные номинации Гумберта Гумберта. Цель использования образных номинаций главного героя в романе «Лолита» заключается не столько в том, чтобы обозначить, идентифицировать героя, сколько в том, чтобы выявить, разоблачить его сущностные, но часто скрытые от постороннего взгляда характеристики.

В романе наличествует ряд образных номинаций, связанных с несколькими главными темами романа. Прежде всего это ряд номинаций с иронической оценкой Гумбертом самого себя, своих претензий на величие или избранность. Он называет себя «неловким, неуверенным сказочным принцем», «величественным сосудом»: «...Валерия, приложив к колену намоченную салфетку, продолжала говорить — в меня, скорее, чем со мной: в сей величественный сосуд она всыпала слова с безудержностью, которой я и не подозревал в ней».

Другой ряд образных номинаций главного героя связан с темой странничества как воплощения отъединения, отчуждения героя от окружающего мира. Повествователь использует обобщающую номинацию «очарованный странник», представляющую собой аллюзию на одноименную повесть Н.С. Лескова. Гумберт находится в поиске некоего «невесомого острова завороженного времени», поэтому тема странничества находит свое воплощение в образе плывущего в поисках обетованной земли морехода: «Иначе мы, посвященные, мы, одинокие мореходы, мы, нимфолепты, давно бы сошли с ума». Номинация «посвященные» продолжает тему своеобычности героя, его принадлежности к некоему обществу избранных, обществу «нимфолептов».

В романе В.В. Набокова широко представлены образные номинации качественно-оценочного типа, в основе которых лежит уподобление лица животному, - так называемые зооморфные номинации. В структуре повествования набоковского романа зооморфные номинации представлены многими яркими примерами. Так, Гумберт называет себя «чудовищем», «зверем», и эти номинации передают животную страсть, овладевшую героем. Свое животное плотское начало он олицетворяет в существе, несущем жестокое насилие: «Наконец, сексуалист во мне (огромное и безумное чудовище) ничего бы не имел против наличия некоторой порочности в своей жертве». Впоследствии Гумберт поставит себе в вину, что не прислушался к «настоящей детской Лолите или некоему изможденному ангелу у нее за спиной», потому и называет себя «пятиногим чудовищем».

Цепочка зооморфных номинаций «чудовище», «зверь» дополняется номинациями «палач» и «мясник Гумберт», также содержащими в себе значение уничтожения. Неоднократно в романе актуализируются ассоциации

Гумберта, который сравнивает себя с пауком, плетущим сети и завлекающим в них Лолиту: «раздутый паук», «подбитый паук Гумберт», «искалеченная карамора».

Наименования, которые Лолита дает Гумберту, еще жестче и грубее: «скотина», «гадина», «старый павиан», «грубый скот» (причем оценочное начало здесь явно преобладает над зооморфным). Лолита со всей прямотой выказывает свое отношение к Гумберту как к лицемеру, негодяю, одержимому животной страстью и обладающему изворотливым умом.

Еще одна группа образных номинаций - это номинации именами мифологических существ (мифологические номинации). К ним относятся номинации «водяной», «сказочный вурдалак», «хитрый, распаленный черт», «старый людоед». Являясь оценочными, они подчеркивают характерные качества героя: коварство, жестокость, мстительность. Когда на озере Гумберт замышляет утопить Шарлотту, он называет себя «водяным». В гостинице «Привал Зачарованных Охотников» Гумберт впервые попадает в сказочный мир нимфеток. В этом мире он играет роль злодея: «Ничего не могло быть более детского, чем ее курносое веснушчатое личико или лиловый подтек на голой шее, к которой недавно присосался сказочный вурдалак...». В оценочном наименовании «хитрый, распаленный черт» реализуется семантика соблазна, коварства, нечистоты, поскольку Гумберт собирается обманом завладеть нимфеткой: «Что же, можно», - протянул Гумберт, хотя он-то, хитрый, распаленный черт, отлично знал, что к девяти часам вечера <...> она будет спать мертвым сном у него в объятиях». К названным номинациям примыкает номинация «людоед»: «Первым делом старый людоед составил два списка — один "абсолютно запрещенного", другой - "неохотно дозволенного"»; «... и пусть перестанут ее кавалеры считать, что она дочь старого людоеда». Как видим, доминирующей особенностью данного ряда обозначений является их близость к просторечной стилистически сниженной лексике.

Для всех типов образных номинаций характерна ярко выраженная установка на экспрессию, на выражение авторского отношения к герою. Кроме того, образные номинации, как и оценочные, выступают как скрытые предикации, потому что не только называют персонажа, но и содержат его характеристику.

Таким образом, выявление типов и функций номинаций главного героя романа В.В. Набокова «Лолита» дает возможность глубже интерпретировать художественное повествование модернистского типа.

В Заключении подводятся итоги проведенной работы и формулируются основные результаты исследования.

В диссертационном исследовании разработана практическая методика комплексного анализа типов и функций номинаций персонажей в связи с особенностями повествовательной структуры и системы точек зрения в романном повествовании нетрадиционного типа и представлен конкретный образец подобного анализа на материале романов М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и В.В. Набокова «Лолита».

Целью работы было выявление роли номинаций в формировании повествовательной структуры нетрадиционного типа, в выражении авторской позиции, в характеристике персонажа, в формировании позиции читателя.

Была показана новая и очень важная роль номинаций в повествовании нетрадиционного типа по сравнению с традиционным повествованием. В традиционном повествовании основная функция номинаций -идентифицирующая. Герой, как правило, именуется именем собственным, поскольку его именует автор (например, в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети» персонажи именуются Базаров, Аркадий, Николай Петрович, Фенечка и т.д.).

В произведениях с нетрадиционным типом повествования идентификация является лишь одной из многих функций номинации. Номинация оказывается той сферой, куда активно вторгаются новые принципы построения повествовательной структуры, и наоборот: новые функции номинаций становятся одним из важнейших факторов, формирующих новый тип нарратива.

В романах М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и В.В. Набокова «Лолита» можно выделить следующие основные функции номинаций:

- использование разных номинаций в повествовании служит одним из механизмов смены повествовательной точки зрения, представляя поочередно точки зрения разных персонажей иди персонажа и повествователя;

- в развернутых номинациях могут совмещаться позиции повествователя и персонажа;

- изменение номинаций может служить сигналом «переключения», изменения плана или типа повествования (реальный - сверхъестественный план; перволичное - третьеличное повествование);

- номинации могут выполнять структурообразующую функцию, как, например, номинация «пятый прокуратор Иудеи Понтий Пилат», участвующая в образовании так называемой «рамочной» композиции. Структурообразующими можно считать и оценочно-характеризующие номинации Гумберта (Гумберт Грозный и Гумберт Кроткий; очарованный странник и безумное чудовище и под.) в той мере, в какой они указывают на двойственную натуру Гумберта, определяющую и его двойную жизнь, и нравственную двусмысленность его позиции, и двойственный характер повествования;

- номинации могут выполнять также более частные сюжетообразующие функции, отражая этапы сюжетного развития. В первую очередь это относится к релятивным и функциональным номинациям, которые могут подготавливать и «номинативно обеспечивать» развитие сюжетных линий и мотивов повествования (так, номинации сумасшедший, безумный и под. не только являются своего рода сигналом, предсказывая и отражая связь многих персонажей с клиникой Стравинского, но и служат мотивировками в рамках одной из версий, объясняющих московские события; номинации жилец, квартирант-любовник, спутник жизни, вдовец отражают изменение статуса Гумберта по отношению к Шарлотте);

- изменение номинаций в пределах одного номинационного ряда, или в разных фазах развития одного эпизода, или в разных фрагментах повествования может отражать:

эволюцию позиции повествователя по отношению к персонажу (ср. изменение номинаций Маргариты в речи повествователя);

изменение отношения персонажа к другому персонажу (ср. номинационный ряд Иешуа, принадлежащий Пилату, в сцене допроса (,преступник — бродяга - разбойник - бродячий философ — философ -Иешуа - несчастный)-, ср. также переход от нейтральных демографических, реляционных или функциональных номинаций к оценочно-характеризующим в пределах одной субъектной позиции, например в номинациях Воланда с точки зрения Ивана в сцене на Патриарших: иностранец, консультант, профессор / заграничный гусь, сумасшедший немец, убийца, шпион, преступник, ненавистный неизвестный);

- изменение номинаций в пределах одного эпизода может просто моделировать этапы восприятия и знакомства с персонажем (ср. номинации Мастера с точки зрения Ивана в сцене первого появления Мастера: таинственная фигура - этот мужчина - неизвестный — таинственный посетитель — мастер) или отражать ситуативные роли персонажа (гость -на протяжении всего эпизода первого знакомства Ивана и Мастера, больной -номинация Мастера как обитателя клиники Стравинского, слушающий -когда Мастер слушает рассказ Ивана, рассказчик - когда Мастер повествует о своей жизни);

- наконец, номинации могут иметь интертекстуальные составляющие (ср. Иван Бездомный и под. в «Мастере и Маргарите» или Жан-Жак Гумберт, Эдгар Гумберт и под. в «Лолите»).

В романе «Лолита» указанные функции и особенности номинаций (смена точки зрения, выражение оценочной позиции, переключение планов повествования и др.) реализуются в условиях еще большего усложнения повествовательной структуры, т.к. повествователем является не условный нарратор, а сам главный герой. С одной стороны, Гумберт как повествователь репрезентирует точки зрения разных персонажей, в том числе их позицию по отношению к нему самому, а с другой, - имеет возможность давать характеризующие номинации не только как нарратор, но и как главный герой.

Таким образом, в нетрадиционном типе повествования идентифицирующая функция номинаций не просто совмещается с другими, зачастую более важными функциями, но и вообще становится, так сказать, функцией второго плана. Альтернация именований персонажа в рамках номинационной парадигмы может даже выполнять функцию, в каком-то смысле противоположную идентификации, подчеркивая, что герой — «не тот же самый», открывая все новые его стороны и качества и оставляя другие стороны и качества скрытыми, недоступными прямому восприятию читателя. Так, номинации многих персонажей в «Мастере и Маргарите» меняются на протяжении всего романа, и некоторые из них появляются лишь в самом конце: например, истинные имена членов свиты Воланда открываются лишь в эпилоге вместе с их истинным обликом. Более того, некоторые номинации, как элемент игры повествователя с читателем, даже вводят читателя в заблуждение, не позволяя ему правильно идентифицировать персонажа (как, например, в главе «Поединок между профессором и поэтом», когда читатель вправе ожидать продолжения противостояния Ивана и Воланда, а в

действительности происходит вполне дружелюбная беседа Ивана с профессором Стравинским).

Системы номинации персонажей проанализированных романов отражают не только художественные принципы, но и философские воззрения авторов: ненадежность свидетельств, получаемых из «достоверных» источников и даже при наблюдении собственными глазами; непостижимость истины, с одной стороны, а с другой - неспособность понять, идентифицировать, «зафиксировать» самого себя, объяснить мотивы собственных поступков.

Дальнейшие перспективы исследования могут быть связаны с расширением исследовательской базы за счет включения в рассмотрение других текстов Булгакова и Набокова, а также с применением разработанной методики к анализу текстов других писателей XX в., в которых представлен нетрадиционный нарратив с неоднозначным соотношением нарраториального и персонажного начал, - А. Белого, М. Зощенко, А. Платонова и др.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Гуцалюк О.Н. Таутоним как способ демонстрации амбивалентности натуры героя произведения // Вестник Российского университета дружбы народов. - Серия «Русский и иностранные языки и методика нх преподавания». - 2009. - № 4. - С. 52-56. (0,4 пл.)

2. Гуцалюк О.Н. Номинация главного героя романа И.А.Гончарова «Обрыв» как воплощение определенной идеи // Актуальные проблемы гуманитарных наук: Материалы VIII Международной научно-практической конференции. - М.: МФА, 2009. - Часть И. - С. 222-227. (0,3 п.л.)

3. Гуцалюк О.Н. Двойное имя как способ характеристики героя произведения // Альманах современной науки и образования. - Тамбов: «Грамота», 2009. - №8 (27): Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы. - В 2-х ч. - Ч. 2-С. 59-61. (0,4 пл.)

4. Гуцалюк О.Н Номинации главного героя как семантическая микросистема // Вопросы языка и литературы в современных исследованиях. Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие». VIH Кирилло-Мефодиевские чтения. 15-16 мая 2007 года. Выпуск 3. - М.-Ярославль, 2007. - С. 9-12. (0,3 п.л.)

5. Гуцалюк О.Н Номинации Воланда и его свиты и их роль в повествовательной структуре романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» // Диалоги о науке. - 2010. - № 3. - С. 25-30. (0,75 п.л.)

6. Гуцалюк О.Н Основные речевые особенности номинации лица в повествовательной структуре романа «Мастер и Маргарита» // Молодой ученый. - 2010. - № 5 (16). - Том И. - С. 19-20. (0,3 п.л.)

Подп. к печ. 18.11.2010 Объем 1,5 п.л. Заказ № 122 Тир 100 экз.

Типография Ml И У

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гуцалюк, Ольга Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Номинация лица в общеязыковой системе и в художественном тексте.

1.1. Номинация как теоретическая проблема. Типология номинаций.

1.2. Номинация лица в теории номинации.

1.3. Номинация в художественном тексте.

1.4. Номинация и повествовательная структура текста. Номинация и проблема «точки зрения» в повествовании.

1.5. Обоснование концепции работы.

ГЛАВА II. Типы и функции номинаций персонажа в романе

М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

2.1. Повествовательная структура романа «Мастер и Маргарита» и соотношение точек зрения нарратора и персонажей.

2.2. Основные речевые особенности номинации лица в повествовательной структуре романа «Мастер и Маргарита».

2.3. Номинации главных героев романа как средство выражения смены «точки зрения» в повествовании.

2.4. Номинации Воланда и его свиты и их роль в повествовательной' структуре романа.

2.5. Номинации героев «ершалаимских глав» как средство создания «повествования в повествовании».

ГЛАВА III. Типы и функции номинаций главного героя в романе В.В. Набокова «Лолита».

3.1. Номинации Гумберта Гумберта и оппозиция «нарратор - актор» в повествовательной структуре романа.

3.2. Номинации главного героя романа «Лолита» именами собственными

3.3. Номинации главного героя нарицательными именами существительными.

3.4. Образные номинации Гумберта Гумберта.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Гуцалюк, Ольга Николаевна

В числе приоритетных направлений в современном гуманитарном знании находятся антропоориентированные стратегии научного поиска, призванные всесторонне изучить человека в его отношении к языку. В этой связи по-новому звучат традиционные проблемы языкознания, в частности - проблема номинации. Постижение основных механизмов номинации в языковой деятельности индивида, социума, этноса приобретает важнейшее значение, так как способствует раскрытию исходных принципов языкового освоения мира человеком, пониманию того; каким образом представлена окружающая нас действительность в естественном языке.

В широком смысле номинация представляет собой обращение фактов внеязыковой действительности в достояние системы и- структуры языка. Протекание этого процесса зависит от мировоззрения субъекта называния, от уровня развития языкового сознания, от исторических условий, в которых происходило- именование. Номинация объективирует результаты социально - значимого и духовно-ценностного опыта носителей языка. В качестве объекта номинации могут выступать предметы, вещества, признаки, свойства, действия, процессы, состояния и события. Однако в общей-теории номинации особое место занимает номинация лица в связи с коммуникативной, когнитивной и прагматической выделенностью категории лица в языковом отображении мира.

Номинативные единицы, которые образно характеризуют человека, эмоционально-оценочно определяют его внешние и внутренние качества, действия и состояния по какому-либо признаку, составляют значительный пласт в системе любого языка. Их' многоаспектное изучение предоставляет возможность интерпретировать специфику воплощения образа человека в языке. Причем к подобного рода единицам относятся единицы разных уровней языковой системы: лексемы, фразеологические единицы, синтаксические конструкции.

Под номинацией лица в настоящей работе подразумеваются разные способы обозначения лица, существующие в системе языка и актуализуемые в речевом употреблении.

Также под знаком антропоцентризма в последнее время развиваются и лингвистические исследования художественного текста. Во многом благодаря трудам В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Б.А. Ларина, A.M. Пешковского, Л.В. Щербы и др. складывается понимание того, что именно в языке художественного произведения, актуализуется субъектная организация текста и его художественный мир, во всем своем своеобразии и уникальности. Для современной лингвистики текста основные категории текста - образ автора, персонаж, точка зрения, хронотоп и др. - получают лингвистическую определенность. К таковым следует отнести и номинацию ' лица, которая в художественном произведении, несомненно, также выступает как текстовая категория, репрезентирующая антропоцентрическую «координату» художественного мира текста.

Таким образом, актуальность исследования определяется необходимостью выявления специфики номинаций лица в аспекте их обусловленности системой точек зрения и недостаточной изученностью механизмов номинации лица в традиционном нарративе.

В силу абсолютной антропоцентричности художественного текста (основным предметом изображения которого выступает человек, явления и предметы с ним связанные), важнейшей его категорией является* категория «персонажа» («героя»). «Литературный персонаж (герой), художественный образ - одно из обозначений целостного существования человека в искусстве слова в совокупности его облика, поведения; душевного мира» [Литературный энциклопедический словарь, 1987, 195].

Одним из основных средств речевого воплощения смысловой категории «персонаж» в художественном тексте являются его номинации, которые участвуют в эстетической презентации художественного лица. Кроме этого, во многих исследованиях показано, что номинации играют не меньшую роль и в речевом воплощении «образа автора», субъектной перспективы текста, системы точек зрения в его повествовательной структуре.

Проблема повествовательной точки зрения является одной^ из центральных в изучении структуры художественного текста и исследуется в рамках как литературоведческих, так и лингвистических дисциплин. Изучение этой проблемы имеет продолжительную историю, восходящую к классическим работам A.A. Потебни, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, и связано с именами таких крупных специалистов в области нарратива, как Ж. Женетт, Б.О. Корман, Б.А. Успенский, Е.В. Падучева, В. Шмид и др.

Тексты литературы XX в., созданные с определенными отклонениями от моделей традиционного нарратива, демонстрируют нам тесную взаимосвязь системы авторской номинации героя с системой точек зрения персонажей. Именно проблема обусловленности типов и функций номинации особенностями повествовательной структуры и системой точек зрения еще не нашла достаточного освещения в современной лингвистике.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем применяется комплексный подход к описанию системы номинаций персонажа, учитывающей новейшие достижения в области изучения' повествовательной структуры текста, типов повествования и системы точек зрения в тексте; в том, что данная проблематика исследуется на материале романов с повествовательной структурой нетрадиционного типа; в выявлении специфических авторских приемов использования номинативных средств и в определении их роли в создании индивидуального авторского стиля.

Актуальность проблемы обусловленности системы номинаций персонажа структурой повествования нетрадиционного типа определила выбор объекта, предмета и материала для исследования.

Объектом исследования является текстовая категория номинации персонажа в повествовательной структуре художественного произведения. Непосредственным предметом исследования выступает система номинаций персонажа в структуре повествования нетрадиционного типа.

Материал исследования - тексты романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» как образца переходной повествовательной формы по типу свободного косвенного дискурса и романа В.В. Набокова «Лолита» как образца модернистского типа повествования;

Основная гипотеза исследования: система номинаций персонажа в художественном тексте нетрадиционного типа повествования обусловлена особенностями его повествовательной структуры, а именно системой точек зрения («Мастер и Маргарита») или взаимодействием разных типов авторского повествования («Лолита»).

Цель исследования - проанализировать типы и функции номинаций персонажа на материале романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и романа В.В. Набокова «Лолита» и выявить их образно-смысловую роль в художественной системе текста.

Данная цель предполагает решение конкретных задач исследования:

1. Определить исходные теоретико-методологические принципы исследования типов и функций номинации лица в художественном тексте на основе истории научного изучения, а также современного состояния вопроса в науке о языке.

2. Описать типологию, основные функции и особенности языкового выражения номинаций персонажа в художественном повествовании, разных типов.

3. Рассмотреть особенности повествовательной структуры и системы точек зрения романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и романа В.В1. Набокова «Лолита».

4. Проанализировать типы и функции номинаций главных реальных героев (Мастера, Маргариты, Ивана Бездомного), Воланда и его свиты, героев «ершалаимских глав» в повествовательной структуре романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» и выявить роль номинаций в повествовательной структуре романа, в том числе — как средства выражения смены точки зрения в повествовании; как средства создания «повествования в повествовании».

5. Проанализировать типы и функции номинаций персонажа в повествовательной структуре романа В.В. Набокова «Лолита»: а) номинации Гумберта Гумберта собственными именами существительными; б) номинации Гумберта Гумберта нарицательными именами существительными; в) образные номинации Гумберта Гумберта.

Методы исследования. В качестве основного метода в исследовании используется метод традиционного лингвистического описания, а также методы наблюдения, обобщения^ сопоставительного анализа, функционального анализа текста.

Теоретическая значимость исследования состоит в уточнении теоретико-методологических принципов и конкретной методики лингвистического анализа системы номинаций персонажа художественного текста как важного структурообразующего средства в повествовании нетрадиционного типа.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в вузовском преподавании лингвистической поэтики, лингвистического анализа художественного текста, отдельных разделов общего языкознания, лексикологии, стилистики, в подготовке и проведении спецкурсов «Филологический анализ художественного текста», «Художественная ономастика»» и пр., а также в преподавании тем, связанных с творчеством М.А. Булгакова и В.В. Набокова в курсах по истории русской литературы XX в.

Основные положения диссертации:

1. Система номинаций персонажа в художественном тексте с повествовательной структурой нетрадиционного типа обусловлена взаимодействием разных точек зрения и типов повествования;

2. В романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» систему номинаций персонажа характеризуют такие особенности, как столкновение в повествовании совпадающих номинаций разных лиц, совмещение; в номинации разных точек зрения;, использование в роли номинаций неопределенных конструкций, гиперонимического типа, значительная роль развернутых и цитатных номинаций, наличие сложных номинационных цепочек и номинационных рядов.

31. Номинации персонажа в повествовательной структуре романа М:А. Булгакова «Мастер и Маргарита» выступают в качестве механизма смены точек зрения; повествователя и персонажей; в качестве средства актуализации оценочной позиции повествователя или персонажа; в качестве структурообразующего средства сигнала перехода; плана повествования от реального к сверхъестественному и наоборот; в качестве средства созданияг «повествования ^повествовании»;

4. В области номинации главного героя романа; «Лолита» именами собственными главным структурообразующим приемом выступает парадигматическое варьирование номинаций: «Гумберт Гумберт», «Гумберт», «F.F.», уменьшительно-ласкательные наименования; от имени; Гумберт, другие: собственные имена; в том числе включающие интертекстуальную составляющую; что указывает на двойственную натуру Гумберта и выражает противоречивое и сложное отношение Гумберта-нарратора к описываемому герою Гумберту Гумберту.

5. Значительная часть функциональных номинаций главного героя романа В.В. Набокова подчеркивает неопределенность, двусмысленность и даже ложность его позиции; в оценочных и образных номинациях доминирует морально-этическая составляющая - демонстрируется нравственная ущербность и ничтожество героя.

6. Своеобразие номинаций главного героя романа В.В. Набокова «Лолита» определяется, во-первых, двойственностью положения в нем главного героя, который и описывает происходящие события, и является их участником, а во-вторых, постоянным варьированием типов повествования — акториального (перволичного) и аукториального (третьеличного).

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования представлены в докладах, сделанных на Всероссийской научно - практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие». VIII Кирилло-Мефодиевские чтения (г. Москва, Московский педагогический государственный университет, май 2007 года), на VIII Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы гуманитарных наук» (г. Москва, Московская финансово-юридическая академия, май 2009 года).

Основные положения работы изложены в 6 научных публикациях общим объемом 2,45 печатных листов.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, который содержит 198 наименований, в том числе — 5 на иностранных языках. Общий объем диссертации составляет 208 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Типы и функции номинаций персонажа"

Выводы по главе III

Особенности номинации главного героя в романе В.В. Набокова обусловлены постмодернистским характером повествования в целом и своеобразием его повествовательной структуры, которое связано с двойственностью положения в нем главного героя, который и описывает происходящие события, и является их участником, и с постоянным варьированием типов повествования - акториального (перволичного) и аукториального (третьеличного).

Номинации главного героя романа В.В. Набокова «Лолита» являются одним из основных способов выражения его оценки в романе. Они служат средством внешней и внутренней характеристики героя. Через номинации текст романа насыщается реминисценциями, цитатами, обнажаются элементы интертекста, выступающие в роли конструктивного текстообразующего фактора.

В области номинации главного героя именами собственными главным структурообразующим приемом выступает парадигматическое варьирование номинаций: «Гумберт Гумберт», «Гумберт», «Г.Г.», уменьшительно-ласкательные наименования от имени Гумберт, другие собственные имена, в том числе включающие интертекстуальную составляющую. Они указывают на двойственную натуру Гумберта и выражают противоречивое и сложное отношение Гумберта-нарратора к описываемому герою - Гумберту

Гумберту. Варьирование имени «Гумберт» на протяжении всего повествования указывает на проблемы героя с идентичностью (самоидентификацией), на его склонность к постоянной мене масок, а также на стремление спрятаться, закрыться от внешнего мира.

В области номинации главного героя именами нарицательными также отмечается парадигматическое варьирование номинаций, являющееся важным средством его характеристики с разных точек зрения. В романе представлены номинации демографического, релятивного, функционального и оценочного типа. Среди них преобладают оценочные номинации, отражающие множественность точек зрения на главного героя и неоднозначность оценочной позиции Гумберта-нарратора по отношению к Гумберту-актору. В плане реализации художественного замысла романа это связано с морально-этической доминантой романа: с помощью оценочных номинаций ярко демонстрируется нравственная ущербность и ничтожество героя, сквозь которые пробивается ощущение им аморальности содеянного и раскаяние преобразившегося Гумберта.

Особую роль в принципах номинации лица в повествовательной структуре романа играют образные номинации. В романе наличествует ряд образных номинаций, связанных с несколькими главными темами романа. Прежде всего, это ряд номинаций, связанных с темой избранности, с темой странничества и с темой «охотник - добыча». Также активны в повествовательной структуре романа зооморфные номинации с качественно-оценочной семантикой (чудовище, зверь, животное). К образным номинациям в романе относятся номинации именами мифологических существ (вурдалак, черт, людоед и др.). Они выполняют характеризующую функцию, подчеркивая определенные черты личности главного героя и раскрывая его систему ценностей. Тем самым« оценочные и образные номинации выступают в повествовании как скрытые предикации: они не только называют персонажа, но и содержат его качественную характеристику.

В целом парадигматическое варьирование номинаций главного героя, состоящее из сложных и разветвленных номинационных цепочек, отражает сложную повествовательную структуру романа и сложную систему взаимоотношений «точек зрения» нарратора и персонажей. Номинации играют важную роль в создании целостного образа главного героя и организации художественного произведения, выполняя образно-смысловую, сюжетно- и структурообразующую функции.

Выявление типов и функций номинаций главного героя романа В.В. Набокова «Лолита» предоставляет возможность для более адекватной интерпретации художественного повествования модернистского типа.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе анализа текстов романов М:А. Булгакова , «Мастер и Маргарита» и В.В. Набокова «Лолита» подтверждена основная гипотеза исследования и реализованы его цели и задачи. Обозначим основные результаты работы.

В настоящем исследовании разработана практическая методика комплексного анализа типов и< функций номинаций- персонажа в связи с особенностями повествовательной структуры и системы точек зрения в романном повествовании нетрадиционного типа и представлен конкретный образец подобного анализа на материале романов М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и В.В. Набокова «Лолита».

Подводя итоги, хочется подчеркнуть, что- целью данной работы не являлось описание системы номинаций как таковой. В* силу особенностей повествовательной структуры обоих романов? можно было заранее предположить, что мы обнаружим в них все' основные типы номинаций, которые принято выделять в лингвистической ^ литературе: прямые и косвенные; идентичные и вариативные; имена собственные, гиперонимические, демографические, функциональные, релятивные, оценочные, местоименные; безобразные и. образные; однокомпонентные и многокомпонентные (развернутые), - и что эти номинации выполняют все те функции, которые принято усматривать у номинаций: интродуктивную, идентифицирующую, предикатную, апеллятивную. Цель работы состояла в другом- показать, какова роль номинаций в формировании повествовательной структуры нетрадиционного типа, в выражении авторской позиции, в характеристике персонажа, в формировании позиции читателя.

Фундаментальные особенности художественного текста (реализация > эстетической функции языка; антропоцентричность, полисемантичность, наличие не только эксплицитного, но и имплицитного содержания), определяя'специфику его образно-семантической организации, так или иначе влияют на выбор тех или иных типов наименований. Однако в нашем случае номинации персонажей должны были рассматриваться с учетом усложненной повествовательной структуры произведения, которая, в частности, связана с особенностями;речевой и композиционной актуализации повествующего лица - «образа автора» (В.В; Виноградов) и зависит от типов повествования и от дифференциации речи?; автора и речи персонажей, определяющих систему точек зрения в повествовании.

Вообще, как неоднократно отмечалось исследователями, один из главных «трендов» литературы ХХ-го столетия по сравнению, с Х1Х-м -постепенное уменьшение роли повествователя, вытеснение- авторского повествования повествованием, организованным неавторскойточкой? зрения. В силу этого существенно изменяются типы и функции номинаций; выработанные классической литературой в рамках традиционного нарратива.

В традиционном повествовании* основная* функция номинаций — • идентифицирующая: Герой, как правило, именуется именем; собственным, поскольку его именует автор (например; в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети» < персонажи» именуются ¿Базаров, Аркадий-, Николай Петрович, Фенечка и т.д.). Даже в полифонических романах Ф:М. Достоевского, в; которых существенно меняются принципы организации повествованияшо сравнению с традиционными^ эти, изменения; практически* не затрагивают сферу номинации: персонажиг называются собственными именами не только в авторском тексте, но и во внутренней речи других персонажей: Раскольников (в обращениях также - Родион Романыч или« Родя), Свидригайлов, Шатов, Настасья Филипповна: Лишь, изредка, номинации содержат в себе, характеристику,. да< и, то это свойственно, главным образом; предикатным номинациям:

В произведениях нетрадиционного типа именно номинация; оказывается той сферой, куда, активно? вторгаются новые принципы построения повествовательной« структуры, и наоборот: новые функции номинаций становятся одним из важнейших факторов, формирующих новый тип нарратива.

Романы М.А. Булгакова и В.В. Набокова были выбраны именно как ярчайшее воплощение нетрадиционного нарратива: «Мастер и Маргарита» -как образец переходной повествовательной формы по типу свободного косвенного дискурса, «Лолита» - как образец модернистского типа повествования, для которого характерна игра на типах повествователя и крайняя усложненность субъектной перспективы повествования.

Эти тексты являются для исследователя неисчерпаемым источником уникального языкового материала, на котором можно показать ту новую и очень важную роль номинаций, которую мы обнаруживаем при сравнении повествования нетрадиционного типа с традиционным повествованием (при всей условности этих терминов и самого этого противопоставления).

В целом, система номинаций персонажа в художественном тексте нетрадиционного типа повествования обусловлена особенностями его повествовательной структуры, а именно системой точек зрения («Мастер и Маргарита») или взаимодействием разных типов авторского повествования («Лолита»).

Своеобразие типов т функций номинаций в романе «Мастер и Маргарита» связано с соотношением в тексте речевых систем повествователя и персонажей, с организацией повествовательной перспективы высказывания. Особенность повествования в романе М.А. Булгакова состоит в том, что одни и те же эгоцентрические средства отсылают здесь то к персонажу, то к повествователю, а в некоторых (и даже во многих) случаях -к персонажу и повествователю одновременно (когда субъекта точки зрения сложно определить). Неоднозначность отношений точек зрения нарратора и персонажа проявляются в романе «Мастер и Маргарита» в ряде специфических особенностей номинации персонажей. Это намеренное столкновение в повествовании совпадающих номинаций, принадлежащих разным персонажам, обыгрывание значения ключевого слова при номинации лица посредством совмещения разных повествовательных точек зрения, использование неопределенных конструкций в роли номинации лица, которые выступают в функции прагматической' мотивированности неполноты точки зрения персонажа. Для романного повествования характерно широкое употребление образных и цитатных номинаций, наличие развернутых номинационных цепочек, характеризующих наименование персонажа с разных точек зрения, и номинационных рядов, комплексно и подробно характеризующих персонажа.

Номинационные цепочки главных реальных героев романа (Мастера, Маргариты, Ивана Бездомного) отражают не только смену точек зрения в повествовании, но и изменение оценочной позиции по отношении к герою со стороны повествователя (прежде всего это касается Маргариты и Ивана).

Особое многообразие номинаций характеризует в романе Воланда и его свиту. Это связано* с тем; что они воплощают так называемый фантастический, «сверхъестественный» план повествования. Поэтому герои на протяжении повествования- меняют свои обличья, попеременно выступая то в одной, то в другой роли-маске, совершенно по-разному изображаются в романе с точки зрения разных героев; и даже в восприятии одного и того же персонажа их характеристика все время изменяется. При этом многообразие номинаций этих персонажей является- важным структурообразующим средством — не только средством усиления атмосферы загадочности, таинственности, фантастичности происходящего 'для читателя, но и средством воплощения важнейшей для Булгакова идеи ненадежности свидетельств; непостижимости истинного смысла происходящего для поверхностного наблюдателя.

Система номинаций героев «ершалаимских глав» определяется неоднозначностью позиции повествователя! в структуре повествования, который- выступает то- как непосредственный наблюдатель событий, то как вездесущий и всеведущий экзегетический повествователь, с воплощением множественности точек зрения в повествовании, а также атмосферы загадочности и таинственности для читателя, который не сразу идентифицирует героев описываемых событий. Поэтому в повествовании часто осуществляется переход на точку зрения персонажа, участвующего в событии.

В целом, номинации персонажей в романе «Мастер и Маргарита» являются одним из ведущих способов художественного воплощения повествовательной структуры свободного косвенного дискурса.

Особенности номинации главного героя в романе «Лолита» обусловлены своеобразием повествовательной структуры романа, которая определяется, во-первых, двойственностью положения в нем главного героя, который и описывает происходящие события, и является их участником, а во-вторых, постоянным варьированием типов повествования — акториального (перволичного) и аукториального (третьеличного), - что порождает сложные взаимоотношения между точками зрения повествователя и персонажа.

В области номинации главного героя именами собственными главным структурообразующим приемом выступает парадигматическое варьирование номинаций: «Гумберт Гумберт», «Гумберт», «Г.Г.», уменьшительно-ласкательные наименования от имени Гумберт, другие собственные имена, в том числе включающие интертекстуальную составляющую. Они указывают на двойственную натуру Гумберта и выражают противоречивое и сложное отношение Гумберта-нарратора к описываемому герою — Гумберту Гумберту.

Употребление нарицательных имен имеет своей целью семантическую конкретизацию, выделение характеризующих признаков героя. Разнообразные номинации главного героя — демографические, гиперонимические, релятивные, функциональные, оценочные - отражают предысторию главного героя, его связи с другими персонажами, их оценки и отношение к Гумберту, а иногда и самооценки Гумберта.

Важнейшую роль в романе выполняют образные номинации (иногда -целые ряды образных номинаций, объединенные смыслами "странник", охотник", "животное", "мифическое существо"), связанные с несколькими главными темами романа. Эти номинации выполняют характеризующую функцию, подчеркивая определенные черты личности главного героя и раскрывая его систему ценностей. Именно поэтому оценочные и образные номинации выступают в повествовании как скрытые предикации: они не только называют персонажа, но и содержат его качественную характеристику.

Номинации главного героя- романа. «Лолита» являются одним из основных способов выражения его оценки в романе. Они служат средством внешней и внутренней характеристики героя. Текст романа через номинации насыщается реминисценциями; цитатами, обнаруживаются также элементы интертекста, выступающие в роли конструктивного текстообразующего фактора. Номинации играют важную роль в создании целостного образа главного героя и организации художественного произведения, выполняя образно-смысловую, сюжетно- и структурообразующую функции. В целом, номинации главного героя романа В.В. Набокова «Лолита» выступают в качестве одного из ведущих способов актуализации в романе набоковской «игры» на переходах типов' повествования: таким образом, парадигматическое варьирование номинаций главного героя является важнейшим средством' художественного воплощения» повествования модернистского типа.

При всем художественном своеобразии каждого из романов и при всех различиях между ними, в обоих текстах можно, как представляется, усмотреть ряд общих принципов функционирования номинаций (сходные «номинационные принципы» обнаруживаются и в других текстах с нетрадиционной организацией повествования; более того, отдельные случаи нетрадиционных принципов* номинаций» можно, конечно, обнаружить и в текстах с традиционной повествовательной организацией. Но в такой концентрации и с такой последовательностью они используются, конечно, именно в нетрадиционном нарративе).

Итак, формулируя результаты проведенного исследования, мы можем констатировать, что в романах М.Л. Булгакова «Мастер и Маргарита» и В В. Набокова «Лолита» выделяются следующие основные функции номинаций:

- использование разных номинаций в повествовании служит, одним из механизмов смены повествовательной точки зрения, представляя поочередно точки зрения разных персонажей или персонажа и повествователя;

- в развернутых номинациях могут совмещаться позиции повествователя и персонажа;

- изменение номинаций может служить, сигналом «переключения», изменения^ плана или типа повествования; (реальный - сверхъестественный; план; перволичное — третьеличное повествование);

- номинации могут выполнять» структурообразующую функцию, как, например, номинация «пятый? прокуратор? Иудеи Понгий Пилат», участвующая в образовании так называемой «рамочной» композиции: Структурообразующими, можно5 считать- и оценочно-характеризующие, номинации Гумберта {Гумберт Грозный и Гумберт Кроткий; очарованный странник и, безумное чудовище и под.) ~ в той мере, в какой они указывают на двойственную натуру Гумберта, определяющую и его двойную жизнь, и нравственную двусмысленность, его позиции; и/ двойственный характер повествования;.

- номинации: могут выполнять также более частные сюжетообразующие функции, отражая этапы сюжетного развития. В первую очередь это- относится к релятивным и функциональным? номинациям, которые могут подготавливать и «номинативно: обеспечивать» развитие сюжетных линий и мотивов! повествования (так, номинации сумасшедший, безумный: и под; не только являются, своего рода сигналом, предсказывая и отражая связь многих персонажей «Мастера и. Маргариты» с клиникой: Стравинского; но и служат- мотивировками в рамках одной из версий, объясняющих московские события; номинации, жилец, квартирантлюбовник, спутник жизни, вдовец отражают изменение статуса Гумберта по отношению к Шарлотте); изменение номинаций в пределах одной номинационной цепочки, или в разных фазах развития одного эпизода, или в разных фрагментах повествования может отражать: эволюцию позиции повествователя по отношению к персонажу (ср. изменение номинаций Маргариты в речи повествователя); изменение отношения персонажа к другому персонажу (ср. номинации Иешуа с точки зрения Пилата в сцене допроса (преступник — бродяга —разбойник — бродячий философ — философ\ — Иешуа — несчастный)', ср. также переход от нейтральных демографических, реляционных или функциональных номинаций к оценочно-характеризующим в пределах одной субъектной позиции-, например в номинациях Воланда с точки зрения Ивана в сцене на Патриарших: иностранец, консультант, профессор - заграничный гусь, сумасшедший немец, убийца, шпион, преступник, ненавистный неизвестный; ср. также изменение номинаций Гумберта в речи Лолиты: Гумочка, милый папаша - грязный, грязный старик; старый павиан)', изменение номинаций' в пределах одного эпизода может просто моделировать этапы восприятия и знакомствах персонажем (ср. номинации Мастера с точки зрения Ивана в сцене первого появления Мастера: таинственная фигура — этот мужчина — неизвестный — таинственный посетитель - мастер) или отражать ситуативные роли персонажа (гость — на протяжении всего эпизода первого знакомства Ивана и.Мастера, больной — номинация Мастера как обитателя клиники Стравинского, слушающий — когда Мастер слушает рассказ Ивана, рассказчик - когда Мастер повествует о своей'жизни); наконец, номинации1 могут иметь интертекстуальные составляющие (ср. Иван Бездомный• и под. в «Мастере и Маргарите» или Жан-Жак Гумберт, Эдгар Гумберт и под. в «Лолите»).

Таким образом, в нетрадиционном повествовании, каким является, например, роман «Мастер и Маргарита», номинация персонажа в каком-то смысле перестает выполнять идентифицирующую функцию, точнее - эта функция совмещается с другими, зачастую более важными функциями, и становится, так сказать, функцией второго плана.

Основной (или одной из главных) для номинаций в романе Булгакова является функция репрезентации точки зрения персонажа (или повествователя, который, по крайней мере в московских главах, также имеет статус периферийного персонажа), ср.: «Удивленная Маргарита Николаевна повернулась и увидела на своей скамейке гражданина, который, очевидно, бесшумно подсел в то время, когда Маргарита загляделась на процессию. <.> — Какая голова? — спросила Маргарита, вглядываясь в неожиданного соседа. <.> Как ни была занята своим Маргарита Николаевна, ее все же поразили странные враки неизвестного гражданина». В рамках традиционного нарратива повествователю нет нужды называть персонажа «гражданином», а тем более «неизвестным гражданином», поскольку этот персонаж уже далеко не в первый раз появляется в повествовании, и читатель прекрасно знает, что его зовут Азазелло. Но в поле зрения Маргариты этот персонаж появляется впервые, и номинации репрезентируют именно ее точку зрения.

Альтернация именований персонажа в рамках номинационной парадигмы может даже выполнять функцию, в каком-то смысле противоположную идентификации, подчеркивая, что герой - «не тот же самый», открывая все новые его стороны и качества и оставляя другие стороны и качества скрытыми, недоступными прямому восприятию читателя. Так, номинации многих персонажей в «Мастере и Маргарите» меняются на протяжении всего романа, и некоторые из них появляются лишь в самом конце: например, истинные имена членов свиты Воланда открываются лишь в эпилоге вместе с их истинным обликом. Более того, некоторые номинации, как элемент игры повествователя с читателем, даже вводят читателя в заблуждение, не позволяя ему правильно идентифицировать персонажа (как, например, в главе «Поединок между профессором и поэтом», когда читатель вправе ожидать продолжения противостояния Ивана и Воланда, а в действительности происходит вполне дружелюбная беседа Ивана с профессором Стравинским).

В романе «Лолита» указанные функции и особенности номинаций (смена точки зрения, выражение оценочной позиции, переключение планов повествования и др.) реализуются в условиях еще большего усложнения повествовательной структуры, т.к. повествователем является не условный нарратор; а сам главный герой, т.е. герой, получающий номинации, и повествователь, присваивающий их герою, - одно и то же лицо. Более того, Гумберт как повествователь репрезентирует точки зрения других персонажей, в том числе — их позицию по отношению к нему самому, и в то же время- имеет возможность давать им< характеризующие номинации не только как нарратор, но и как главный герой.

Системы номинаций персонажей проанализированных романов отражают не только художественные принципы, но и философские воззрения авторов: ненадежность свидетельств, получаемых из «достоверных» источников и даже при наблюдении1 собственными глазами; непостижимость истины, с одной стороны, а с другой — неспособность понять, идентифицировать, «зафиксировать» самого себя, объяснить мотивы собственных поступков^

Дальнейшие перспективы исследования могут быть связаны с расширением исследовательской, базы за счет включения в. рассмотрение других текстов Булгакова и Набокова, а также с применением разработанной методики к анализу текстов других писателей XX в., в которых представлен нетрадиционный» нарратив с неоднозначным соотношением нарраториального и персонажного- начал, - А. Белого, М. Зощенко, А. Платонова и др.

Список научной литературыГуцалюк, Ольга Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Г.Булгаков М.А. Мастер и Маргарита // Булгаков MA. Собрание сочинений: В 10-ти т.т. М.: Голос, 1999. Том 9:

2. Набоков В.В. Лолита // Набоков В .В. Собрание сочинений^ американскогопериода: В 5-ти т.т. СПб., 1997-1999. Т.2.

3. Набоков В.В. Собрание сочинений? русского периода: В 5-ти т.т. СПб., 1999-2000.

4. Аверин Б.В. Дар Мнемозины. Романы» В. Набокова в контексте русской?автобиографической традиции. СПб., 2003. 5: Акопова Л.С. Отпредметные названия человека // Русский язык в школе, 1986, №5.

5. Александров В.Е. Набоков и; потусторонность: Метафизика, этика,эстетика. СПб., 1999;

6. Александрова Т.Н; Взаимонаправленная транспозиция 'имя лица признаклица1 в русском и английском языках. (К изучению системно-языковой и национально-культурной ; обусловленности; деривационных процессов): Дисс. канд; филол. наук. Саратов; 2004.

7. Андреева Е.В. Речь героя* и позиция автора в поздних рассказах

8. А.П.Чехова: Дисс.канд. филол. наук. СПб;, 20041

9. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора // Лингвистика и поэтика. М , 1979.

10. Арутюнова Н.Д. Коммуникативная функция и значение слова // Филологические науки; 1973, № 3.

11. Арутюнова Н.Д. Номинация и текст // Языковая номинация: Виды наименований. М., 1977.

12. Атарова К.Н., Лесскис Г.А. Семантика и структура повествования от первого лица в художественной прозе // Известия АН СССР. Серия лит. и языка, 1976. Т. 35. № 4.

13. Атарова К.Н., Лесскис Г.А. Семантика и структура повествования от третьего лица в художественной прозе // Известия АН СССР. Серия лит. и языка, 1980. Т. 39. № 1

14. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

15. Баевский B.C. Структурализм // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987.

16. Байков В.Г. Антропоцентризм языка и поэтика точки зрения // Общая стилистика: Теоретические и прикладные аспекты: Сборник статей.1. Калинин: КГУ, 1990.

17. Барлас Л.Г. Специфика художественно-речевой семантики и особенности ее анализа // Основные понятия и категории лингвостилистики. Пермь, 1982.

18. Барлас Л.Г. Русский язык. Стилистика. М., 1978.

19. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.

20. Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб,: Азбука, 2000.

21. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

22. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Худож. литература, 1972.

23. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

24. Бахтин М.М. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. М.: Лабиринт, 2000.

25. Белобровцева И.З. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Конструктивные принципы организации текста. Дисс. . докт. филол. наук. Тарту, 1997.

26. Белобровцева И., Кульюс С. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий. М.: Книжный клуб 36.6, 2007.

27. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974".

28. Болотова М.А. Текст и смысл. Стратегии чтения. К.К. Вагинов «Козлиная песнь». В.В. Набоков «Дар». М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита»: Научное издание. Новосибирск, 2004.

29. Бондарко A.B. О грамматике функционально-семантических полей // Известия АН СССР, СЛЯ, 1984. Т.43. №6.

30. Бочина Т.Г. Зооморфизмы как семантические дериваты эмоциональной оценки // История русского языка. Словообразование и формообразование: Сборник материалов. Казань, 1977.

31. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка / Пер. с нем. М., 2000.

32. Варатьянц А.Д., Якубовская М.Д. Пособие по анализу художественного текста для иностранных студентов-филологов (третий-пятый годы обучения). М., 1986.

33. Введение в литературоведение / Под ред. Т.Н. Поспелова. М.,1988.

34. Вежбицка А. Дескрипция или цитация // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). М.: Радуга, 1982.

35. Вертинская О.М. «Гумберт оценивающий»: Эмоционально-оценивающая лексика в романе В. Набокова «Лолита» // Структура текста и семантика языковых единиц. Калининград, 2003.

36. Вертинская О.М. Эмоционально-оценочная лексика положительной направленности в прозе В. Набокова. Дисс. . канд. филол. наук. Калининград, 2004.

37. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М., 1971.I

38. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

39. Виноградова Н.В. Имя литературного персонажа: материалы к библиографии // Литературный текст. Проблемы и методы исследования. Выпуск 4 / Отв. ред. И.В. Фоменко, Тверь, 1998.

40. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высш. школа, 1991'.

41. Винокур Г.О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1990.

42. Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1988.

43. Гак В.Г. Введение во французскую филологию. М.: Просвещение, 1986.

44. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций // Языковая номинация: Общие вопросы. М., 1977.

45. Гак В.Г. О двух типах знаков в языке // В кн.: Материалы конференции «Язык как знаковая система особого рода». М., 1967.

46. Гак В.Г. О семантической организации текста // Лингвистика текста. Материалы научной конференции. М., 1974.

47. Гак В.Г. Повторная номинация и ее стилистическое использование // Вопросы французской филологии: Сборник трудов. М.: МГПИ, 1972.

48. Гак В.Г. Транспозиция // Энциклопедический лингвистический словарь. М. 1990.

49. Гак В.Г. Человек в языке // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999.

50. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1996.

51. Галимова Е.Ш. Поэтика повествования русской прозы XX века (1917- 1985). Архангельск: Поморский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 2002.

52. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.

53. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика/ языкового существования. М.: Новое литературное обозрение, 1996.

54. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М.: КомКнига, 2005.61 .Гореликова М.И., Магомедова Д.М. Лингвистический анализ художественного текста. М., 1989.

55. Гюлюлянц K.M. Образное употребление названий животных в сравнениях и метафорах // Вопросы фразеологии IV: Труды Самаркандского гос. ун-та им. А. Навои. Вып. 217. 1971.

56. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т.т. М., 1981.

57. Долинин К.А. Бедная «Лолита» //В. .Набоков. Лолита. М., 1991.

58. Долинин К.А. Комментарии // В. Набоков. Лолита. М., 1991.

59. Долинин К.А. Интерпретация художественного текста. М., 1985.

60. Домашнев А.И., Пушкина И.П., Гончарова Е.А. Интерпретация художественного текста. М., 1989.

61. Дорогая В.Б. Имя собственное и нарицательное в. системе наименований персонажа (роман A.M. Горького «Жизнь, Клима Самгина»). Автореф. дисс. . кандид. филол. наук. Ленинград, 1985.

62. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. Махачкала: Дагестанское книжное издательство. 1982.

63. Ермакова О.П. Вторичная номинация* в семантической структуре многозначных производных слов' // Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982.

64. Жукова С.А. Ирония в романах М.А. Булгакова («Театральный роман», «Жизнь господина-де Мольера», «Мастер и Маргарита»). Дисс. . канд. филол. наук. Волгоград, 2003.

65. Журавлёв- А.Ф. Технические возможности русского языка в области предметной номинации / А.Ф. Журавлёв // Способы номинации в современном русском языке. М., 1982.

66. Заика В.И. Повествователь как компонент художественной модели // Говорящий и слушающий: Языковая личность, текст, проблемы изучения. СПб., 2001.

67. Зверев A.M. Модернизм // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. Ин-т научной* информации- по общественным наукам РАН. М.: НПК «Интелвак», 2001.

68. Земская Ю.Н. Динамика взаимодействия категорий времени и пространства в дискурсе персонажа: Антропоцентрический аспект. На материале романа М. Булгакова «Мастер, и Маргарита». Дисс. . канд. филол. наук. Барнаул, 1997.

69. Иваныпина Е.А. Автор текст - читатель в творчестве Михаила Булгакова 1930-х годов («Адам и Ева», «Мастер и, Маргарита»). Дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 1998.

70. Ильин И.П. Имплицитный автор // Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. М., 1996.

71. Ильин И.П. Наррататор // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004.

72. Ильин И.П. Нарративная типология // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004.

73. Ильин И.П. Нарратология // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004.

74. Исакова И.Н. Система номинаций литературного персонажа (на1 материале произведений Ф.М. Достоевского и JI.H. Толстого, A.A. Фета и Н.А.Некрасова). Дисс. . канд. филол. наук. М., 2004.

75. Камалетдинова Е.Т. Система номинаций главного героя в романе В. Набокова «Лолита». Дисс. . канд. филол. наук. Калининград, 2005.

76. Кантор М.К. Бремя памяти (о Сирине) // В.В. Набоков: pro et contra: Личность и творчество Владимира Набокова в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей: Антология. СПб., 1999.

77. Киселева Л.Ф. Прочтение содержания- сквозь призму формы // Методология анализа литературного произведения. М.: Наука, 1988.

78. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебник. М.: Едиториал УРСС, 2000.

79. Кожевникова H.A. Заметки о собственных именах в прозе Андрея Белого// Ономастика и грамматика. М., 1981.

80. Кожевникова H.A. О соотношении типов повествования в художественных текстах//Вопросы языкознания» 1985, №4.

81. Кожевникова H.A. О типах повествования в советской* прозе // Вопросы языка'современной русской литературы. Mí, 1971.

82. Кожевникова H.A. Пунктуация и типы повествования // Словарь и культура русской речи. М., 2001.

83. Кожевникова H.A. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. М.: Ин-т русского языка РАН, 1994.

84. Колшанский Г.В. Лингво-гносеологические аспекты языковой номинации // Языковая i номинация: Общие вопросы. М., 1977.

85. Колшанский Г.В. Номинация и ее объективные источники // Соотношение субъективных и объективных факторов: Сборник статей. М., 1975.

86. Корман Б.О. Избранные труды. Теория! литературы. Ижевск: Ин-т компьютерных исследований, 2006.

87. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. М., 1972.

88. Кручинина И.Н. Прямая речь // Лингвистический энциклопедический словарь. АН СССР. М., 1990.

89. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М.: Изд-во иностранной литературы, 1967.

90. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Л., 1974.

91. Левина С.Д. Модально-референциальные аспекты модернистского текста (на материале произведений М.А. Булгакова и В.В. Набокова). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб., 2001.

92. Леонтьева Е.А. Точка зрения в нарративе (на v материале сопоставительного анализа современных русских коротких рассказов и их переводов на немецкий язык). Дисс. . канд. филол. наук. Тюмень, 2005.

93. Лесскис Г.А. «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова: Манера повествования, жанр, макрокомпозиция // Известия АН СССР. Серия лит. и языка, 1979. Т. 38. № 1.

94. Липовецкий М. Русский постмодернизм (Очерки исторической поэтики). Екатеринбург, 1997.

95. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987.

96. Лихачева Л.Н. Повествовательная точка зрения как художественный прием и его языковая характеристика. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л., 1976.

97. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М:, 1970.

98. Лотман Ю.М. Художественная структура «Евгения Онегина» '// Труды по русской и славянской филологии. IX. Тарту, 1966. Вып. 184.

99. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики. Новосибирск, 1986.

100. Люксембург A.M., Рахимкулова Г.Ф. Магистр игры Вивиан Ван Бок: Игра слов в прозе Владимира Набокова! в свете теории каламбура. Ростов на Дону, 1996.

101. Ш.Маликова М.Э. Жертва тотального воспоминания // Культура русской диаспоры; Владимир Набоков 100. Материалы научной конференции. Таллин, 2000.

102. Манн Ю.В. Автор и повествование // Известия АН СССР. Серия лит. и языка, 1991. Т. 50. № 1.

103. Манн Ю.В. Об эволюции повествовательных форм (II пол. XIX в.) // Известия РАН. Серия лит. и языка, 1992. Т. 51. №' 1.

104. Мельничук O.A. Повествование от 1-го лица. Интерпретация текста. М, 2002.

105. Мигирин В.Н. Язык как система категорий отражения.* Кишинев, 1973.

106. Михайлова Е.И. Повествовательная структура романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Проблема «точки зрения». Дисс. . канд. филол. наук. М., 2008.

107. Набоков В.В. Беседа Владимира Набокова,с Пьером Домергом // Звезда, 1996, №11.

108. Набоков В.В. Набоков о Набокове и прочем: Интервью, рецензии, эссе. М., 2002.

109. Некрасов A.C. Смысловая осложнённость при повторной номинации в художественном тексте // Композиционное членение и языковые особенности художественного произведения: Межвуз. сборник научных трудов. М., 1987.

110. Николаева Т.М. Системность семантико-стилистических трансформаций в русском литературном языке // Русский язык: Исторические судьбы и современность. Труды и материалы. М., 2004.

111. Николина H.A. Повествовательная структура и жанр. М.: Прометей, 1993.

112. Николина H.A. Субъективация повествования^ как фактор композиции художественного текста // Язык и композиция художественного1 текста. М.: МГПИ, 1983.

113. Николина H.A. Филологический анализ текста: Учеб. пособие для студ. высш. уч. заведений. М.: Академия, 2007.

114. Новиков JI.A. Семантика русского языка. М., 1982.

115. Новикова M.JI. Метафора и текст // Русская речь, 1982, № 4.12б.Ожегов С.И. Словарь русского языка: 80000 слов и фразеологическихвыражений. 3-е изд. М., 1986.

116. Падучева E.B. В.В. Виноградов и наука о языке художественной прозы // Известия РАН. Серия лит. и языка, 1995. Т. 54.

117. Падучева Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991.

118. Падучева Е.В. Семантические исследования: Семантика нарратива. М., 1996.

119. Пешковский A.M. Избранные труды. М., 1959.

120. Пеньковский А.Б. Очерки по русской семантике. М., 2004.

121. Попова Е.А. Коммуникативные аспекты литературного нарратива. Автореф. дисс. . докт. филол. наук. Елец, 2002.

122. Попова Е.А. Нарративные универсалии: Монография. Липецк, ЛГПУ, 2006.

123. Попова Е.А. О лингвистике нарратива // Филологические науки, 2001, №4. 4

124. Попова Е.А. Третьеличный нарратив русской литературы и косвенная речь как средство его структурно-смысловой организации. Липецк, ЛГПУ, 2005.

125. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике: В 4-х т.т. Т.1. М.: Просвещение, 1968.

126. Ратушная Б.Р. Синтаксические свойства фразеологизмов с компонентом зоонимов, обозначающих лицо // Структура, семантика и функционирование в тексте языковых единиц: Сборник научных трудов. Курган, 1997.

127. Ребель Г.М. Романы М.А. Булгакова «Белая гвардия» и «Мастер и Маргарита» в свете проблемы автора. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 1995.

128. Реформатский A.A. Введение в языковедение. М., 2000.

129. Рикер П. Время и рассказ. М., 2000.

130. Рымарь Н.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности. Воронеж: Логос-Траст, 1994.

131. Семенова Н.В. Роман В. Набокова «Лолита»: «Полифония» структуры и оценок // Балтийский филологический курьер: Науч. журн. Калининград, 2004.

132. Словарь русского языка: В 4-х т.т. / РАН, Ин-т лингвистических исследований; Под ред. Евгеньевой А.П. М., 1985 -1988.

133. Слухай Н.В. Сверхфразовые образные единства в художественной речи: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Киев, 1984.

134. Созина Е.К. Визуальный дискурс сознания в автобиографической книге В. Набокова // Набоковский сборник: Мастерство писателя. Калининград, 2001.

135. Соколов Б.В. «Мастер и Маргарита» // Соколов Б.В. Булгаков. Энциклопедия. (Серия: Русские писатели). М.: Алгоритм, 2003.

136. Соколов Б.В. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Очерки X творческой истории. М.: Наука, 1991.

137. Соловьева Е.В. Номинация лица в прозаических произведениях A.C. Пушкина. Дисс. . канд. филол. наук. Казань, 2006.

138. Степанов Ю.С. Философия имени как выражения семантического подхода к языку // Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. М., 1998.

139. Стрельцова И.Д. О некоторых способах номинации в художественном тексте // Филологические науки, 1974, № 5.

140. Сулейманова Э.И. Интеграция элементов чужого высказывания в нарративный текст. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб., 2002.

141. Суперанская A.B. Общая теория имени собственного. М.,1973.

142. Сысоева В.В. Нарративный потенциал несобственно-прямой речи в художественном тексте. Дисс. . канд. филол. наук. Белгород, 2004.

143. Тагаев П.А. Миры писателя в лингвостилистическом анализе // Русский язык в школе. М., 2004, №6.

144. Тамарченко Н.Д. Точка зрения // Введение в литературоведение.

145. Литературное произведение: Основные понятия и термины: Учебное пособие / Под. ред. Л.В. Чернец. М.: Высш. школа; Академия, 1999.

146. Толмачев В.М. Точка зрения // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М.: Intrada, 2004

147. Трубецкова Е.Г. «Текст в тексте» в русском романе 1930-х гг. Дисс. . канд. филол. наук. Саратов, 1999.

148. Трубина Е.Г. Нарратология: основы, проблемы, перспективы: Материалы к спецкурсу. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2002.

149. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1971.

150. Тюпа В.И. Аналитика художественного: Введение в литературоведческий анализ. М.: Лабиринт, РГГУ, 2001.

151. Успенский Б.А. Поэтика композиции. М., 1970.

152. Успенский Л.В. Слово о словах. Ты и твое имя. Л., 1962.

153. Уфимцева A.A. Лексическое значение. Принцип семиологического описания лексики. М., 1986. Языковая номинация: Общие вопросы. М., 1977.

154. Фарино Е. Введение в литературоведение: Учебное пособие. СПб., 2004.

155. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т.т. / М., 1986-1987.

156. ФедосюкЮ.А. Русские фамилии. Популярный этимологический словарь. М., 1972.

157. Флоренский П.А. Имена // Опыты: Литературно-философский ежегодник / Гл. ред. С. С. Аверинцев. М., 1990.

158. Фонякова О.И. Имя собственное в художественном тексте. Л., 1990.169., Фролова Е.А. Номинация персонажей в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» (функционально-стилистический аспект). Автореф. дисс. . канд. . филол. наук. М., 1993.

159. Хализев В.Е. Теория литературы: Учебник. М.: Высш. школа, 2002.

160. Харченко В.К. Разграничение оценочности, образности, экспрессии и эмоциональности в семантике слова // Русский^язык в школе. 1976. №3.

161. Хижняк Л.Г. Мотивация внутренней формы собственных имен в художественной речи // Словоупотребление и стиль М. Горького. Саратов, 1992.

162. Химич В.В. В мире Михаила Булгакова. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2003.

163. Хрущева E.H. Поэтика повествования в романах М.А. Булгакова. Дисс. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2004.

164. Хрущева E.H. Роль дискурса «евангельских глав» в повествовательной организации романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: «ядро» и «идеал» повествования // Русская литература. XX-XXI век: Направления и течения, 2000; № 6.

165. Чейф У. Данное, контрастивное, определенность, подлежащее, топики и точка зрения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XI. Современные синтаксические теории в» американской лингвистике. М.: Прогресс, 1982.

166. Чернец Л.В. Адресат // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия» и термины: Учебное пособие / Под. ред. Л.В. Чернец. М:: Высш. школа, 1999.

167. Чернухина И.Я. Элементы организации художественного прозаического текста. Воронеж, 1984.

168. Шаховский В:И. Категоризация эмоций, в лексико-семантической, системе языка: Воронеж, 1987.180: Шмелев А.Д. Русскийгязык и внеязыковая действительность. М., 2002.

169. Шмелев Д.Н. Избранные труды по русскому языку. М., 2002.

170. Шмелеве Д.Н. Слово и образ. М., 1964.183; Шмид В: Нарратология. М., 2003.

171. Шохина В.JI. Комментарии // Набоков В. Лолита. Машенька. Защита Лужина. М., 2004.

172. Шрамм А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных: на материале современного русского языка. Л., 1979.

173. Щукина К.А. Речевые особенности проявления повествователя, персонажа и автора в современном рассказе (на материале рассказов Т.Толстой, Л.Петрушевской, Л.Улицкой). Дисс. . канд. филол. наук. СПб., 2004.

174. Шуников В.Л. «Я» повествование в современной отечественной прозе: Принципы организации и коммуникативные стратегии. Дисс. . канд. филол. наук. М., 2006.

175. Шур Г.С. Теории поля в лингвистике. М., 1974.

176. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.

177. Яблоков Е.А. Мотивы прозы Михаила Булгакова. М.: РГГУ, 1997.

178. Языковая номинация: Виды наименований / А.А. Уфимцева, Э.С. Азнаурова, В.Н. Телия и др. М.,1977.

179. Языковая номинация: Общие вопросы / Отв. ред. Б.А. Серебренников, А.А. Уфимцева. М., 1977.

180. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М., 1975.

181. Appel A., Jr. Introduction // Nabokov V. The Annotated Lolita. Rev. a. updated. New York: Vintage, 1991.

182. Bal M. Narratology: Introduction to the Theory of Narrative. Toronto, 1985.

183. Dolinin A. Lolita in Russian // The Garland companion to Vladimir Nabokov/ Edited by Vladimir E. Aleksandrov. 1995. Connoly J.W. Nabokov's early fiction. Cambridge et al.: Cambridge University Press, 1992.

184. Friedman N. Point of view in fiction: The development of a critical concept // Publications of the Modern Language Association. N.Y., 1955, vol. 70, № 5.

185. Lubbock P. The craft of fiction. London, 1957.