автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.06
диссертация на тему: Традиции и развитие японского "повествования о необычайном" от средневековья к современности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиции и развитие японского "повествования о необычайном" от средневековья к современности"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

На правах рукописи

ДНКИНА Галина Борисовна

ТРАДИЦИИ И РАЗВИТИЕ ЯПОНСКОГО "ПОВЕС1ВСВАШЯ О НЕОБЫЧАЙНОМ"' ОТ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ К СОВРЕМЕННОСТИ

Специальность 10.01.06 - литература народов зарубежных стран Азии и Африки

. АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

МОСКВА - 1992

Работа выполнена в Институте востоковедения Российской АН

Научный руководитель - к.ф.н. Л.Л.Гроыковская

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор В.С.Гривнин

кандидат филологических наук Е.Ы.Дьяконова

Ведущая организация - Институт мировой литературы

Защита состоится -г- _ 1992 г. в // час.

на заседании специализированного совета Д.003.01.04 в Институте востоковедения Российской АН, Ыоскьа, Рождественка, 12.

С диссертацией ыожно ознакомиться в библиотеке Института (Рождественка, 12)

Автореферат разослан "6 " _ 1992 г.

Ученый секретарь спей о совета

(с) Институт востоковедения Российской АН, 1992 г.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Обоснованность теш. Актуальность исследования. История развитая японского "повествования о необычайном" (кайдан) имеет ряд специфических особенностей, которые позволяй считать его моделью, характерной для развития японской литературы. Специфика этого развития проявилась в кайдане в сконцентрированном виде.

Развитие японской культуры (в частности, литературы) от древности до наших дней представляет собой непрерывную цепочку особого- типа заимствований, осуществлявшихся при помощи уникального механизма культурной адаптации. Суть его состоит в освоении ино-культурного опыта при сохранении национальных традиций, иными словами, в органичном сочетании и взаимодействии автохтонных и заимствованных моментов. Японские "повести о необычайном" представляют собой ценнейший материал для изучения и анализа особенностей этого механизма. Сформировавшийся как литературный жанр в ХУЛ в. и просуществовавший до сегодняшнего дня кайдан может рассматриваться как культурно-временной срез, позволяющий проследить процесс развития собственно японских и усвоения заимствованных элементов', определить их соотношение и степень оригинальности синкретичной японской культуры. Находившийся в процессе становления и развития под сильным влиянием китайской литературы, кайдан выработал ряд специфических национальных черт, благодаря чему стал фактом собственно японской национальной литературы.

Уходящие корнями в глубокое прошлое японские "повести о необычайном" заключают в себе мощный пласт древних мифологических представлений, а потому могут служить весьма важным ыатери-

3

алоы не только для филологов и фольклористов, но и для историков. Кайдан дожил до наших дней благодаря специфике японского мифологического сознания, позволяющего воспринимать окружающий мир через призму чудесного, и, наоборот, именно кайдан, став явлением массовой литературы со своей стороны во многом способствовал формировании ряда черт национальной психологии японцев.

Для постижения национального характера, национального духа японского народа, определившего некоторые особенности исторического развития Японии, крайне ваяно изучение японской этнической психологии. Сами японские ученые подчеркивают, что исследование характерной для японцев веры в духов и оборотней как психологического феномена необходимо для правильного понимания средневекового и современного мировоззрения японцев.

Существенным моментом является то, что отразившиеся в кай-дане народные верования локализованы в довольно четких географических границах, а потому японский кайдан может представлять практический интерес и для исследователей-этнографов.

Многие сконцентрированные в кайдане сказания и предания, верования и суеверия по существу есть отголосок глубокой древности времен заселения Японских островов различными этническими группами, и с этой точки зрения изучение кайдана могло бы способствовать, по выражению Н.А.Невского, поискам "мифологических центров внутри страны", определению "хода территориального развития мифов", что в свою очередь могло бы пролить некоторый свет на происхождение самой японской нации или, по крайней мере,"осветить древнюю историю народа".

Однако в первую очередь кайдан важен и интересен как феномен литературный. Являясь японской разновидностью "чудесной"' новеллы, он занимает свое место в"ряду типологически сходных жанров литератур мира и потому чрезвычайно привлекателен для литературоведов. Сравнение кайдана с китайской и корейской "чудесной" новеллой, с западной "готической традицией", с русским "страшным рассказом" позволяет выявить общие для подобного жанра особенности, а также специфические черты, присущие японскому "повествованию о необычайном".

Японский кайдан, развивавшийся на протяжение нескольких ■веков, отражает также и процесс изменений в языке, что, безусловно, должно привлечь внимание лингвистов.

Из вышесказанного следует обоснованность обращения к теме

развития японского "повествования о необычайней" - формирующего элемента средневековой и современной японской культуры, базового материала для филологических, лингвистических, этнографических и -этнопсихологических исследований.

Из этого очевидна и актуальность проблематики: определение специфических закономерностей становления литературного жанра "повествования о необычайном", выделения его из устного народного творчества, а также изучение параллелей с литературами мира, взаимосвязей с культурой и фольклором народов соседних регионов позволит исследователям воссоздать более полную и целостную картину литературного развития Японии.

Цели и задачи исследования. Основная цель работы - всесторонне. показать становление и развитие японского "повествования о необычайном" - от устного народного творчества к литературному жанру и далее к теме повествования, от средневековья до наших дней, а также выявить связи японского кайдана с фольклорно-мифологическими представлениями древних японцев, с одной стороны, и мировоззрением современных японцев - с другой.

В работах отечественных и зарубежных исследователей комплексный подход к изучению отдельного литературного жанра, как правило, не предпринимается, что сообщает картине хода литературно-культурного развития Японии характер некоторой разрозненности и дискретности.

Между тем, в период, когда происходило становление жанра "повествования о необычайном", были заложены основы всей новой и новейшей литературы Японии и в целом закончил формироваться специфический тип культурно-исторического развития, основанный на уникальном механизме национальной адаптации, что имело важное значение для всего последующего хода развития Японии. Т.о. "повествование о необычайном" предстает важным свидетельством специфики развития менталитета и массовой психологии японцев эпохи позднего средневековья.

Следовательно, важнейшей задачей работы является исследование структуры, функций и разнообразных связей произведений в жанре кайдан на протяжении всей истории его развития для опре-дедетя их места и роли в общем процессе литературного и куль-турно-историчсского развития'Японии. Не менее важная задача -опредехзние четкой яерчоди.ихй,:; развития кайдана и выявление

его специфических типов и особенностей на каждом этапе развития.

Одно из главных направлений исследования - анализ традиций, заложенных в кайдане,.и изучение основных тенденций их развития от средних веков к современности, выразившегося в изменениях не только структурно-композиционного, но и идейно-философского характера.

Второе направление работы - рассмотрение японского "повествования о необычайном" в контексте литератур соседних регионов, а также в рамках мирового литературного процесса. Выявление ос-. новных характеристик японского кайдана позволяет в пределах настоящего исследования по-новому интерпретировать некоторые аспекты новой и новейшей литературы Японии.

Третьим направлением работы является изучение богатого фольклорного материала, содержащегося в японском "повествовании о необычайном" в виде отголосков древних легенд, преданий, верований и суеверий. С этим поправлением тесно связана попытка классификации диссертантом с.'.'л шых типов существ "чудесной природы", представленных в кайдане, выявление их основных особенностей и функций, а также определение их генетических связей с фольклорными персонажами народов соседних регионов. Это в свош очередь позволит выявить некоторые параллели с культурами стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, а такке объяснить ряд специфических черт психологии и менталитета японцев.

В принципе подобный комплексный подход к вопросу, ретроспективный анализ японского "повествования о необычайном" позволяет представить целостную и систематизированную картину данного литературно-культурного феномена, а также осветить ряд сопуству-вдих явлений культурно-исторического характера, пока еще не привлекших внимания исследователей.

Научная новизна работы. В настоящей диссертации впервые в отечественном востоковедении рассматривается как самостоятельный литературный жанр (а в дальнейшем тема повествования) японский кайдан. Этот предает еще не становился объектом серьезного исследования в нашей стране, за исклзчением эпизодического обращения к нему В.Н.Ыаркозой в ряде предисловий к различит! сборникам, и трактугцей его как "городской фольклор" или как "страшную сказку".

Ке существует ни одного фундаментального труда и в западном японоведенки. Б работах г<е японских исследователей превали-

рует фольклорн»-этнографический подход. По существу, еще ни один исследователь не делал попыток рассмотреть кайдан в его пространственно-временном развитии, во взаимосвязи с древностью и, что особенно важно, с современностью, во взаимосвязи с литературой и социальной психологией нового и новейшего времени. Таким образом, применительно к кайдану новым является сам метод исследования вопроса в настоящей диссертации.

Недостаточно полно представлены в отечественном японоведе-нии и сами тексты кайданов - как средневековых, так и современных. В связи с этим диссертантом было осуществлено составление, комментирование и частичный перевод ряда изданных на русском язы-. ке сборников кайданов, в том числе ретроспективных, куда бошли произведения писателей ХУП-ХХ вв., творивших в русле кайдана -Огита Ансэя, Судзуки Сёсана, Асаи Рёи, Ихара Сайкаку, Цуга Тэй-сё, Уэда Акинари, Танака Котаро, Саньютэя Энтё, Акутагава Рюнос-кэ, Осараги Дзиро, Эдогава Рампо, Исикава Дзюна и др. Т.о. новым является и привлечение текстов,, еще не вошедших в научный обиход произведений японской литературы, а также сама постановка проблемы, позволяющая уточнить уже имеющиеся сведения и теоретические обобщения. В предисловиях к означенным сборникам диссертантом теоретически обосновывается идея необходимости рассмотрения японского "повествования о необычайном" как звена, сопрягающего древность с современностью, прослеживаются основные этапы генезиса кайдана..Перечень указанных сборников, а также статей и тезисов к докладам, отражающих основные идеи и выводы диссертации, при-зеден в конце реферата.

Методика,исследования. Источники. В методике исследования автор следовал традициям, заложенным выдающимися учеными советской школы ориенталистики - Н.А.Невским, Н.И.Конрадом, этнографом Л.Я.Штернбергом. В плане определения методологического подхода к изучению японского кайдана как литературного феномена неоценимую помощь оказали работы советских синологов, занимавшихся разработкой аналогичной проблемы на базе литератур дальневосточного региона - О.Л.Фишман, К.И.Голыгиной, Б.Л.Рифтина; в частности, в монографических трудах О'.Л.Фипшан и К.И.Голыгиной, посвященных изучению родственной японскому кайдану китайской вопяебней новеллы, прослекивзчтся связь данного жанра с фольклорной й.ьтичпой. фор.чулируззтея оелор.тэ (родовые) признаки жанра.

Важными для работы явились исследования других отечественных и зарубежных исследователей, занимавшихся разработкой тем, Слизких по проблематике - В.В.Иванова, В.Н.Топорова, С.АЛ'окаре-ва, В.Я.Проппа, А.Н.Веселовского, Е.Ы.Ыелетинского, Д.А.Ольде-рогге, М.С.Полинской, Э.В.Померанцевой, а также Дк.Фрезера, Э.Б. Тайлора, Д.Кина и пр. Цри определении методики исследований эт-но-фольклорных аспектов диссертант опирался на принципы, предложенные в докторской диссертации Л.Ы.Ермаковой - "Становление японской поэтической традиции".

Диссертант также использовал богатый фактический материал, содержащийся в трудах японских исследователей кайдана - Янагида Кунио, Икэда Ясабуро, Эма Дутому, Конно Энскэ, Ямада Норио, Абэ Кадзуэ, Такада Мамору и др., хотя и отказался от воз обладающего в них сугубо этнографического подхода.

Круг источников, послуживших основой для теоретических выводов и гипотез, преде*изданных в работе, главным образом содержит сами тексты -'сбор^ли кайданов и литературные памятники позднего средневековья, собрания сочинений и отдельные произведения авторов кайданов нового и новейшего времени, в том числе Ихара Сайкаку, Цуга Тэйсё, Узда Акинари, Саныэтэя Энта, Танака Котаро, Лафкадио Херна, Акутагава Рюноскэ, Осараги Дзиро, Эдога-ва Рампо, Исикава Дзпна, Эндо Сасаку и др. С помощью данных произведений диссертант иллюстрирует ряд общетеоретических наблюдений и выводов.

Практическая ценность работы. Данная работа, выполненная на японском материале, освещает проблему литературного генезиса, а также закономерности и особенности перехода от устного народного творчества к литературе, и в этом аспекте она может иметь значение в контексте общей теории литературы. В связи с тем, что диссертантом впервые привлекается не исследованный литературный материал, а также определяются основные подходы к разработке проблемы "повествования о необычайном" от средневековья к современности, результат исследования могут являть теоретический и практический интерес для последующих исследователей. Они могут быть использованы такте в лекционных курсах по японской филологии, при чтении общего для историков к филологов университетского курса по истории литератур стран Азии и Африки. Выводы диссертации, пополняющие представление о фантастической литературе Японки, могут быть использованы при написании монографий, вузовских

учебников и академических трудов по истории японской литературы. С другой стороны, данная работа представляет собой материал для сравнительных литературоведческих исследований, для определения взаимосвязей японской литератур! с, литературами стран дальневосточного региона и литературами стран мира. Фактологический материал и теоретические выводы, содержащиеся в диссертации, помогут филологам и историкам воссоздать более полную картину литературного развития эпохи позднего средневековья, а также уточнить некоторые особенности развития литературы Японии б новое и новейшее время.

Апробация работы. Диссертация выполнена в Отделе литератур народов Азии Института востоковедения Российской АН и была обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании сектора литератур Дальнего Востока и Индокитайского полуострова с участием специалистов из Отдела Японии Института востоковедения Российской АН и ИСАА при МГУ.

Основные положения и материалы диссертации прошш апробацию в форме научных докладов на Межвузовской конференции по японской конференции по японской филологии (Москва, ИСАА, 1990 г.), Всесоюзной конференции, посвященной проблемам фантастики (17 Ефремов-ские чтения, Николаев, 1991), а также на I Международном симпозиуме "Как познакомить мир с японской культурой?" (Токио, 1991) и У1 Международной конференции Европейской Ассоциации по проблемам изучения Японии (Западный Берлин, 1991).

Структура работы. Структура работы непосредственно вытекает из сформулированных выше целей и задач исследования. Диссертация начинается Введением и разделена на три Главы. Первая глава предлагает периодизацию развития японского "повествования о необычайном" , включает характеристику различных типов кайдана, а также анализ: основных структурно-композиционных и идейно-философских изменений, происходивших в жанре под влиянием перемен в японском обществе. В этой главе рассматриваются инокультурные влияния, которым подвергался кайдан в период становления. Глава вторая начинается с рассмотрения принципов и схемы действия японского механизма национальной адаптации; в ней также дан сравнительный анализ кайдана в ряду типологически сходных жанров литератур мира, показано место и роль кайдана в контексте литератур дальневосточного региона и в рамках мирового литературного

процесса. В этой главе диссертант дает теоретический анализ основных закономерностей возникновения и активизации подобных жанров в мировой литературе. Третья глава носит отчасти фольклорно-этнографический характер и включает в себя характеристики сверхъестественных персонажей японского кайдана, анализ их происхождения, классификацию основных типов и функций существ "чудесной природы". Затем следует Заключение, содержащее общие выводи, и список использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается тема диссертаций, характеризуются намеченные задачи, цели и направления исследования, дается краткий обзор трудов отечественных и зарубежных ученых, работавших с близкой или смежной проблематикой. В частности, аргументируется актуальность обращения к теме исследования японского "повествования о необычайном" как литературного жанра, являющего собой звено, связующее устное народное творчество и литературу. Во Введении диссертантом доказывается ценность кайдана как базового материала для филологических, лингвистических, этнопсихологических и этнографических исследований. Поскольку, как уу.е говорилось, подобная задача применительно к японской'литературе ставится впервые, ряд выводов и теоретических посылок носит гипотетический характер.

Первая глава диссертации состоит из пяти параграфов. В параграфе первом дается общая характеристика культурно-исторической ситуации периода становления литературного жанра "повествования о необычайном" (ХУП в. - нач.ХУШ в.), когда происходит'отделение кайдана от устного народного творчества. Необходимо, в частности выделить следующие факторы, определявшие жизнь японского социума той эпохи и способствовавшие широкому распространению жанра "повествования о необычайном":

1. Прекращение мездоусобных войн и установление длительного мира; как следствие этого - свободное перемещение значительных масс населения по стране, что стимулировало миграцию сюжетов.

2. Появление на культурно-исторической сисне третьего сословия со своим специфическим менталитетом и психологией.

3. Рост интереса к национальной культура, национальна.: корням.

1С

4. Возникновение коммерческого книгоиздания и появление массовой литературы, рассчитанной на широкие народные слои.

Параграф второй первой главы посвящен становлению японского "повествования о необычайном", выделению его в самостоятельный литературный жанр из фольклорной традиции в период раннего Эдо (ХУЛ в. - начало ХУШ в.).

Рассказ о сверхъестественном существовал в Японии с глубокой древности, однако до периода Эдо подобные рассказы либо бытовали в устной форме, либо являлись незначительными вкраплениями в сборниках записей подобных устных рассказов, например, прозы сзцува. Лишь с периода Эдо начинают издаваться массовыми тиражами сборники типа кайдансю. состоявшие исключительно из рассказов о "необычайном". Название кайдан ("повествование о необычайном") закрепляется к годам Каньэй (1624-1644), а в годы Гзн-року (1688-1703) кайдан окончательно утверждается как самостоятельный литературный жанр, выделившийся из общей массы "рассказов о разном" (дзотан). Переход от устного народного творчества, от записи факта (былички, бывальщины) к литературе выразился в паттернизации "повествования о необычайном", в формировании его основных (родовых) признаков - мифологизм главных персонажей, сказочность фабулы, установка на чудо, введение реального исторического времени и географического пространства, отчуждение рас-, сказчика от читателя и пр. Среди наиболее репрезентативных сборников кайдансю периода раннего Эдо, неоднократно переиздававшихся впоследствии, следует выделить "Тонои-гуса" ("Рассказы ночной стражи"), "Киидзотансю" ("Разные рассказы о странном")."Дзэнъаку мукуи банаси" ("Повествования о воздаянии за добро и зло"), "Ото-ги-боко" ("Кукла-талисман"), "Катаканабон. Инга-моногатари" ("Книга, записанная азбукой катакана. Повествование о карме"), "Хираганабон. Инга-моногатари" ("Книга, записанная азбукой хира-гана. Повествование о карме"), "Сорорк-моногатара" ("Повествования Сорори"), "Сёкоку хяку-моногатари" ("Сто рассказов из всех провинций"), "Син отоги-боко" ("Новая кукла-талисман"), "Хяку-моногатари хёбан" ("Суждения о ста рассказах").

"Повествование о необычайном" периода становления кеодноро1 дно и в нем отчетливо выделяются три типа, три элемента:

1. 5ольклорно-мифологический

2. Религиозный (буддийского толка)

3. Литературный (основанный на китайских образцах).

Эти элементы, находясь в постоянном смешении и взаимопроникновении, соединяются в различных пропорциях, что определяет композиционные типы сборников, сложившиеся еще в прозе сэцува - "хя-ку-моногатари" ("сто рассказов"), "сёкоку-банаси" ("рассказы из всех провинций") и "отоги-ява" ("ночные рассказы").

Первый, фольклорно-миф алогический тип кайдана основан на древних народных верованиях и суевериях и тяготеет к фольклорной быличке. Основные его сверхъестественные*герои - духи и оборотни, в основном зооморфной природы. Обращение к составлению подобных сборников профессиональных поэтов и писателей (например, Огита Ансэя) свидетельствуют о росте интереса образованных людей того периода к национальным истокам, что связано с зарождение:.: "национального учения" ("кокугаку") как реакции на усиление позиций конфуцианства, и возрождением синтоизма в специфических формах. Предание, легенда, суеверие соединяются с логосом и обретают литературную форму. Эстетизация верования свидетельствует об отчуждении повествования от собственно верования, от народной демонологии, что и является четким водоразделом менду мифом, повернем, суеверием и литературным жанром.

Второй, религиозный тип кайдана восходит к буддийской притче, к джатаке со стихотворными вставками и связан с некоторым ослаблением позиций буддийской церкви в данный период. 'Буддийский" кайдан представляет собой, по образному выражению О.Л.®ишман, "некий набор доказательств определенных нравоучительных идей", причем это не интерпретация старых легенд и преданий, а повествование о совершенно конкретных, современных чудесах. Составителями-обработчиками подобных сборников выступали, как правило, буддийские монахи, отвергавшие фольклорную традицию как ересь.

Кайданы первого и второго типа представляют собой переходную форму от записи факта к литературе, а "повествование о необычайном" третьего, литературного типа, являет собой вполне оформившуюся литературную новеллу (сёсэи^, нередко с несколькими побочными линиями. Это объясняется тем, что кайдан третьего типа - по сути своеобразный слепок с китайской "чудесной" новеллы чуаньии, прошедшей к тому моменту многовековую историю развития и сформировавшая основные черты литературного канона. Особенность литературного типа кайдана - его высокая художественность и наличие социальных мотивов. Анализ данного типа "повествования о необычайном" дает обильный материал для понимания основных прин-

ципов действия японского механизма культурной адаптации и показывает соотношение заимствованных и автохтонных элементов в японской "новелле о привидениях": в процессе адаптации инокультурная модель подвергается столь глубокой и интенсивной национальной переработке, что от заимствованной модели подчас остается лишь внешняя форш. 1

Все три указанных типа "повествования о необычайном" отражают различные стадии его развития, однако в силу специфики японского механизма национальной адаптации одновременно существуют в одном и том же сравнительно коротком временном промежутке.

Сборники кайдансю периода раннего Эдо не авторские: они составлялись составителями-обработчиками, что является отголоском эпохи коллективного творчества. '

Как показано в работе, на данном"этапе своего развития японский кайдан, будучи изначально массовой и коммерческой литературой, сочетает в себе как развлекательные, так и социально-дидактические функции.

Параграф третий первой главы представляет собой анализ японского "повествования о необычайном" периода позднего Эдо (ХУШ в.

- буржуазная революция Мэйдзи 1868 г.). В этот временной отрезок кайдан как литературный жанр развивается в рамках юмэ-гатари ("литературы снов"), основы которой заложил писатель Цуга Тэйсё. Юмэ-гатари характеризуется совмещением двух миров (реального и ирреального), наложением фантазии на действительность. Сон души

- не просто средство общения со сверхъестественными силами, в таком сне "развязываются пространство, время и причинность", происходит совмещение разных уровней действительного и иллюзорного. В отличие от сновидений мифической эпохи первотворений, подобные сны индивидуализированы и не отражают "коллективного бессознательного". Это - новая тенденция, получившая развитие в более поздней литературе.

Как выявлено в исследовании, данный период развития японского "повествования о необычайном" отмечен двумя тенденциями - дальнейшей адаптацией инокультурной (китайско-корейской) модели "чудесной новеллы", вплоть до полного ее перерождения - при сохранении национальной самобытности, а также идейно-хсыпозишоннкм усложнением текста, повышением его художественности и психологичности. В этот период также возрастает роль соииально-дчдактичес-ких мотивов. Третий тип японского кайдана - китаизированная "но-

велла о привидениях" начинает играть доминантную роль. Венцом кайдана периода позднего Здо считается сборник новелл Узда Акина-ри "Угзцу-ыоногатари" ("Луна в тумане", 1776). В произведениях Акинари происходит дальнейшая адаптация китайских сюжетов; к концу периода позднего Эдо "повествование о необычайном" из рассказа, новеллы вырастает в сказ, продолжающий традиции кодана - устного сказа. В драматургии кайдан уже является темой.

В следующем, четвертом параграфе первой глаБЫ рассматривается развитие японского "повествования о необычайном" в период т.н. "модернизации" Японии, начавшейся после незавершенной буржуазной революции Мэйдзи и продлившейся до начала 70-х гг. XX в.

В данный период, характеризующийся бурным проникновением в Японию западной культуры_ с одной ст СрСНЫ) К всилеском Н£1ЦИОНЭ-ЛЬ~ ного самосознания, с другой, происходит расцвет кайдана на новом витке спирали. В период "модернизации" "повествование о необычайном" трансформируется, приспосабливается к новым социально-историческим условиям, к научно-техническому прогрессу. Происходит изменение внешних признаков кайдана (атрибутика), а также внутренних характеристик (дальнейшая индивидуализация рассказчика, выразившаяся во введении некоего.иллюзорного персонажа, введение приема мистификации, смещение повествования в область гипотетического - т.н. "фантастика мнимых чудес" и "сумеречная" или "завуалированная" фантастика"). При этом "повествование о необычайном" все еще сохраняет родовые признаки жанра, хотя происходит постепенное размывание границ кайдана, смыкание его с детективом и "мистери". В целом "повествование о необычайном" развивается в рамках "литературы тайны" и'к нему подходит скорее уже не тер-, мин кайдан, а кайдан-мэйта (с привкусом кайдана). Мифологическое сознание проявляется в кайдане нового типа на уровне бессознательного, архетипического и выражаЬтся в клишированных формах.

Кайдан в период "модернизации" возродил натурализовавшийся в Японии английский писатель Лафкадио Херн; Танака Котаро и Ид-311га Кёка, ориентировавшиеся на классические образны, развивали традиционную линию "повествования,о необычайном". Все же последующие авторы, творившие в русле кайдана (в том числе Эдогава Рампо, Токутоми Рока,' Акутагава Рюноскэ, Окамото Кидо, Осараги Дзиро, Кайондзи Тёгоро, Сибата Рэндзабуро и пр.), создают принципиально новый тип "повествования о необычайном", где "необычайное" - скорее флер, приукрашающий детективный, авантюрный и

пр. сюжеты. Кайдан классического образца почти не характерен для периода "модернизации", он переплетается с детективом, "мистери", но никогда - с научной фантастикой. Кайдан нового типа можно считать японской разновидностью "фэнтэзи".

В послевоенный период в японском "повествовании о необычайном" намечается новая тенденция, связанная с последующим периодом "интернационализации" (кокусайка), чему и посвящен пятый параграф первой главы.

Период "интернационализации" Японии, начавшийся с 70-х гг. XX в. ознаменовался вступлением Японии в новую историческую фазу и является периодом ее дальнейшего внедрения в мировую культуру, "подтягивания" японской массовой культуры к мировым стандартам при сохранении исконных японских ценностей духа. По определению самих теоретиков кокусайка цель "интернационализации" - в органичном. введении Японии в глобальное сообщество XXI в. Процесс "интернационализации", во многом основывающейся на психологии амаэ (зависимости японцев от благожелательности окружения) сочетает в себе две тенденции - "японизацию" мира и "глобализацию" (или дальнейшую "модернизацию") Японии. Оба - манифестация действия сложившегося много веков назад механизма национальной адаптации, в первом случае - в активной форме, во втором - в пассивной.

В афере "повествования о необычайном" "интернационализация" появилась в первую очередь в расширении географии кайдана. Ведущие издательства Японии, сознательно подгоняя под понятную рядовому читателю рубрику весьма разноплановые фантастические произведения, выпускают серии зарубежных кайданов. У самих японских писателей, в том числе тех, кто работает в русле "повествования о необычайном", наблюдается бессознательная тенденция к преодолению маргинальное™, что выражается в перенесении действия произведений за границу. Первая тенденция отражает процесс целенаправленного воздействия в рамках кокусайка, вторая - процесс самовар отдающихся изменений в недрах японского общества.

Идеи кокусайка задолго предвосхитили писатели Исикава Дзюн и Зндо Сюсаку благодаря "интернациональности" своего воспитания :: образования, у'к "повествование о необычайном" скорее подпадает под определение "ыаигаеский реализм" или "литература чудесной реальности", тем не менее, мифологическое сознание и архетипы классического кайдана продолжают проявляться в их творчестве на

уровне бессознательного. Внешняя "глобализация" японской культуры, в том числе "повествования о необычайном", отнюдь не означает искоренения классических традиций. Напротив, кайдан как массовая литература, как часть индустрии культуры начинает иг-' рать все более значительную роль в политике сохранения национальных корней. Это выражается в наблюдаемом в последние годы буме переизданий классического кайдана средневековья, а также теоретических трудов, посвященных японскому-кайдану.

Вторая глава работы, состоящая из трех параграфов, посвящена изучению роли и места японского "повествования о необычайном" в ряду типологически сходных жанров литератур мира, а также выявлению основных закономерностей зарождения подобного жанра.

В параграфе первом "Принцип лунногк.зайца: о японской модели культурной адаптации" диссертант подробным образом рассматривает и формулирует основные принципы действия универсального японского механизма культурных заимствований. Подобный тип заимствования, открытый еще Н.А.Невским, можно определить как "пассивная адаптация". Она действовала на протяжении длительного времени по весьма устойчивой схеме: знакомство с. инокультурной моде- . лью —> заимствование родственных элементов инокультурной модели при наличии благоприятных условий внутри японской культуры —■*■ интенсивная японизация элементов инокультурной модели вплоть до перерождения самой формы —экспорт (при наличии внешних благоприятных условий) японизированной модели во внешний мир.

Специфическая черта японского механизма культурной адаптации - в его стремительном характере и крупномасштабности. Результатом этого является возможность ускоренного прохождения Японией того культурно-исторического пути, на который странам-донорам требовались сотни или десятки лет, а также одновременное сосуществование на японской почве в одном временном промежутке-разновременных культурных моделей. Все вышесказанное в равной мере относится и к "повествованию о необычайном".

Диссертант предлагает гипотетическую модель культурного развития Японии в виде плавной восходящей спирали, вовлекающей в свою орбиту широкий круг сопутствующих элементов как инокуль-турных, так и национальных - с резким выходом на следующий виток. Т.о. японское "повествование о необычайном" нельзя считать механическим заимствованием жанра чуаньци - китайской "чудесной но-

веллы", однако так же неправомерно утверждать, что процесс формирования японского кайдана носил сугубо автохтонный характер. Вышеизложенное позволяет сделать предположение о некоей изначальной "интернациональности" как имманентном свойстве японской культуры.

Сравнение 'японского "повествования о необычайном" с другими сходными жанрами литератур мира (параграф два: "Японский кайдан-и западная "готическая традиция" и параграф три: "Японский кай-дан и русский "страшный рассказ") позволило диссертанту выявить основные закономерности развития подобного жанра: такой жанр возникает (либо активизируется), как правило, на рубеже исторических эпох, в кризисные, переходные или переломные моменты (что сопровождается непременным повышением интереса к мистике, к сверхъестественному), на гребне увлечения стариной, выраяанцегося во всплеске национального самосознания. Он также может являться реакцией, на рационализм и схоластичность определенных официальных философских учений и непременно связан с романтической тенденцией. В то же время именно для-японского кайдана характерны такие отличительные черты, как сочетание разнородных элементов, повышенная мифологичность, основанная на двуеверии и "анимистетчнос-ти" японской культуры, разветвленная демонология, подверженность инокультурно!<у влиянии при сохранении яркой национальной окраски, синтетичность и инклюзивность. Все это резко отличает японский 1са",гдн от западных монокультурных моделей и роднит с русским "страшным рассказом", что позволяет сделать вывод о сродстве адаптационных механизмов русского и японского народов, основанном, возможно, на некотором этнопсихологическом сходстве.

Небезинтересно также сделанное наблюдение о том, что у народов с развитым мифологическим сознанием весьма слабо представлена научная фантастика в отличие от фантастики художественной.

В третьей главе диссертации речь идет о "чудесных" героях кайдана, исследуется их генезис, специфика и функции, предпринимается попытка классификации японской "нечистой силы".

Изучение сверхъестественных героев кайдана показало, что они самым тесным образом связаны с древнейшими анимистическими и тотемическими верования!.:« этнических груш, заселявших Японские острова. В частности, весьма примечательны некоторые параллели героев кайдана с вертикальной космологией, характерной, скажем, для тунгусских племен, мигрировавших из Сибири и .Манчпсурни, а

также несомненно сходство с мифологическими персонажами (духами) народов Океании, что, возможно, может служить неким косвенным подтверждением теории южного происхождения коренного.населения Японии. Не вызывает сомнения и факт материковых влияний, имевших место в процессе взаимосвязей Японии со странами соседних регионов.

Как показано в диссертации, сверхъестественных героев кай-дана такж& следует подразделять в соответствии с тремя основными типами "повествования о необычайном" - на фольклорно-мифологиче-ских, религиозно-буддийских персонажей, а также героев китаизированной "новеллы о привидениях". Поскольку сами типы кайдана находятся в процессе взаимодействия, то и герои довольно легко перемещаются из одного типа сборника в другие.

Конкретизируя классификацию японских сверхъестественных существ (обакэ). можно выделить следующие группы: I) фантатистиче-ские существа ёкай (духи, чудовища) и хзнгэ - оборотни, в основном, зооморфной природы; 2) традиционные персонажи буддийского пантеона (голодные духи гаки, бесы-мучители гокусоцу, демоны аку-ма и пр.), а также многочисленные они - черти или-бесы, сопоставимые со злыми духами низших мифологических систем.(Если хэнгэ и ёкай амбивалентны, то онц. являются носителями абсолютного зла); 3) привидения или призраки юрэй, выступающие исключительно в женском облике.

Каждая группа сверхъестественных существ характеризуется своим специфическим типом превращений и функциями. В целом же в кайдане существа "чудесной" природы выполняют роль "нравственного закона", а народные суеверия* воплощенные в.японском "повествовании о необычайном", становятся средством воспитания, устанавливающего равновесие в обществе". "

Работу завершает Заключение, где подводятся итоги исследования и формулируются некоторые выводы.

Итак, японское "повествование о необычайном" можно считать моделью, характерной для японской литературы. В ней органично сочетаются автохтонные и заимствованные элементы при сохранении яркой национальной самобытности.

В развитии японского "повествования о необычайном" четко выделяются четыре периода, каждый из которых обладает своими специфическими особенностями, связанными с социально-исторшескими переменами, происходящими в японском обществе.

Кайдан - явление принадлежащее японской национальной литературе, несмотря на наличие сильного инокультурного влияния на всей протяженности развития жанра. Возможно подобному сохранению национальной самобытности способствовала именно относительная марги-нальность японской культуры.

Японское "повествование о необычайном" занимает свое место в ряду типологически сходных литературных жанров и развивается по общим для подобного жанра законам; при этом оно обладает рядом специфических черт, что и определяет степень его национальной самобытности.

Японское "повествование о необычайном", являясь связующим звеном между древностью и современностью, между устным народным творчеством и литературой, является формообразующим элементом средневековой и современной японской культуры и психологии, что ш и старались показать в настоящей работе.

Основные положения диссертации изложены в следующих работах:

1. Сборник "Пионовый фонарь", Ы., "Художественная литература", 1991. Составление - 20 п.л. Предисловие - 1,34 п.л. Комментарий - I п.л. Перевод - 4 п.л.

2. Сборник рассказов и повестей Эдогава Раыпо "Психологический тест", 1!., "Известия", 1389. Составление и перевод - 8 п.л. Предисловие - 0,5 п.л.

•3.-Сборник "Ад зеркал", II., "Квадрат", 1992. Составление и перевод - 14 п.л. Предисловие - 0,5 п.л.

4. .Сборник "Игры оборотней", Ы., "Прогресс", 1992 (в печати). Составление - 10 п.л. Предисловие - 0,4 п.л. Перевод - 4 п.л.

5. Массовая литература на перекрестке с элитарной - "Современная художественная литература за рубежом". Ц., "Прогресс", 1980,

I п.л.

6. НТР: корни "нового мифа" (о проблематике и некоторых особенностях современной японской фантастики). - Япония: культура и общество в эпоху НТР. Ы., "Наука", 1985 - I п.л,

7. Тезисы доклада на I международном симпозиуме "Как познакомить мир с японской культурой?" (Токио, май, 1991). - "Йоыиури сим-бун", Ю.У1.1991, 21.У1.1991 - 0,5 п.л. (на японск.яз.).

8. Фантастическая традиция в японской литературе (Тезисы доклада на Всесоюзной конференции, посвященной проблемам фантастики. ТУ Ефремовские чтения). Николаев, 1991 - 0,3 п.л.

9. Политика интернатонализации Японии и проблемы литературы. (Тезисы доклада на Ш международном симпозиуме северных стран по изучению Японии и Кореи. Тампере, май, 1992). - 0,4 п.л. (в печати, на англ.яз.).