автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Традиции поэтического авангарда 1910-х гг. в русской рок-поэзии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиции поэтического авангарда 1910-х гг. в русской рок-поэзии"

084610739

На правах рукописи

Авилова Елена Равильевна

Традиции поэтического авангарда 1910-х гг. в русской рок-поэзии

Специальность: 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 1 ОКТ 2010

Москва, 2010

004610739

Работа выполнена на кафедре русской филологии Якутского государственного университета имени М.К. Аммосова (филиал в г.Нерюнгри)

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Кихней Любовь Геннадьевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Кулагин Анатолий Валентинович

Московский государственный областной социально-гуманитарный институт

кандидат филологических наук Ерохииа Ирина Владиславовна,

Тульский государственный педагогический университет имени Л.Н. Толстого.

Ведущая организация: Московский государственный

университет имени М.В.Ломоносова

Защита состоится 29 октября 2010 года в 15-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.203.23 при Российском университете дружбы народов по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6, ауд. 436.

С диссертацией можно ознакомиться в Учебно-научном информационном центре (Научной библиотеке) Российского университета дружбы народов по адресу: 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6.

Автореферат размещен на сайте РУДН (www.rudn.ru)

Автореферат разослан 28 сентября 2010 г.

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

А.Е. Базанова

Общая характеристика работы

Постановка проблемы. Реферируемая диссертация посвящена исследованию традиции поэтического авангарда в русской рок-поэзии.

Изучение поэтического авангарда - одно из перспективных направлений в современном литературоведении. Связано это с тем, что литературный авангард достаточно долго находился за рамками литературоведческих интересов. Основные исследования русского авангарда появляются преимущественно в течение последних двадцати лет (Е. Бобринская, Е.В. Тырышкина, Д.Л. Шукуров, Т.В. Цвигун, А.Н. Черняков, Н.С. Сироткин, М. Маурицио и др.). В этих работах сформировалась точка зрения, согласно которой русский авангард в своем историческом развитии прошел несколько этапов: становление (1910-е гг.), развитие (1920-е гг.), период латентного существования (1950-1960-е гг.). Как правило, на этом периодизация заканчивается. Однако думается, что можно выделить еще один период развития этого типа поэзии. Мы полагаем, что многие осевые авангардные установки реализовались в русской рок-поэзии, мощном поэтическом течении, появившемся в конце XX в.

Русская рок-поэзия тематически и стилистически чрезвычайно неоднородна. Говоря об обилии литературных реминисценций, встречающихся в рок-поэзии, Ю.ВДоманский в монографии «Русская рок-поэзия: текст и контекст» (М., 2010) отмечает, что «чужое» слово в рок-поэзии реконструирует особый вид текста - цитатный текст. Сам термин «рок-поэзия» является достаточно условным и выполняет скорее «собирательную», нежели определяющую функцию, так как свести творчество всех рок-поэтов к одной литературной традиции или одному художественному методу не представляется возможным. В связи с этим вопрос о литературной традиции, применительно к русскому року до сих пор остается открытым. Одни исследователи (Ю.В. Доманский, Т.Г. Ивлева и Е.А. Козицкая) рассматривают рок-поэзию в контексте русской классической литературы. Другие (Е.Г. Милюгина, ЮЛ. Чумакова, A.B. Лексина-Цыдендамбаева) интерпретируют ее в рамках романтической традиции. Известны работы, где рок-поэзия изучается в контексте модернистского (О.Р. Темиршина, М.Н. Капрусова) и постмодернистского (С.С. Жогов, Д.М. Давыдов) дискурсов.

Многие известные исследователи (A.B. Кулагин, И.Б. Ничипоров, A.B. Скобелев и С.М. Шаулов) полагают, что русский рок вышел из «бардовской» песни. Кроме того, их методологической заслугой является плодотворная разработка генетического аспекта преломления традиции классической и неклассической поэзии (как русской, так и зарубежной) в творчестве поэтов-бардов - В. Высоцкого, А. Галича, Б. Окуджавы и др.

Но помимо обозначенных выше традиций, в русском роке прослеживается еще и традиции поэтического авангарда 1910-х гг., которые затрагивают отдельные исследователи (например, А.Н. Черняков, Т.В. Цвигун, Е.Е. Машнина), однако системного анализа этой проблемы нет. Думается, что такое положение дел не в последнюю очередь связано с отсутствием исследований в области теории литературной традиции. Литературная традиция понимается либо на уровне интертекста, либо как случайное

«культурно-историческое» совпадение. В обоих случаях часто упускается «системный» аспект заимствования, который выходит за рамки поэтики как таковой и напрямую не связан с культурно-историческим контекстом.

Таким образом, тема диссертационного исследования относится к числу актуальных, так как позволяет интерпретировать феномен русской рок-поэзии в аспекте литературной традиции; уточнить и дополнить представления об авангарде как о продуктивной художественной парадигме XX в.

Основная гипотеза работы заключается в том, что феномен литературной традиции, предопределяющий сходство разных поэтик, обусловлен, как доказала Л.Г. Кихней на материале модернисткой поэзии (см. ее работу: «Акмеизм: Миропонимание и поэтика» (М., 2005)), схожестью картины мира. На миромоделирующем уровне это сходство проявляется в одинаковом наборе семиотических универсалий, каждая из которых, реализуясь в той или иной поэтике, обусловливает появление повторяющихся мотивно-образных парадигм.

Объектом исследования является поэзия русского поэтического авангарда 1910-х гг. (кубофутуристическая линия) и русская рок-поэзия; конкретным материалом - творчество В. Хлебникова, В. Маяковского, Д. Бурлюка, А. Крученых, В. Каменского - с одной стороны; Ю. Шевчука, Д. Ревякина, Е. Летова - с другой.

Наш выбор мотивирован тем, что, во-первых, поэзия обозначенных рок-авторов на сегодняшний день является малоизученной. Во-вторых, в этой парадигме современного рока наиболее явно просматривается сходство в поэтике и эстетике с авангардизмом. Так, например, фигура Е. Летова - одна из самых радикальных, эпатирующих фигур русского рока. Эпатаж, отказ от любого рода традиций, обывательский шок - исходные пункты его поэзии. Кроме этого, как Е. Летова, так и Ю. Шевчука с авангардом роднит революционный, антисоциальный пафос. Творчество Д. Ревякина ближе к линии В.Хлебникова, так как отход от традиции любого толка приводит Ревякина к культу архаики (мифология бурятов, эвенков, якутов и др.). В-третьих, обозначенные фигуры для современной рок-культуры являются знаковыми и определяют основные вехи развития не только русского рока, но и одной из линий современной поэзии. Предмет исследования - традиции поэтического авангарда 1910-х гг. в русской рок-поэзии неоавангардистского извода.

Цель диссертационного исследования - выявить своеобразие преломления авангардной традиции в неоавангардистской линии развития современной русской рок-поэзии. Данная цель предполагает решение следующих задач:

1. Разработать методологию сопоставления двух поэтических субпарадигм, находящихся в контексте одной парадигмы.

2. Выявить осевые универсалии авангардной модели мира на материале поэзии русского футуризма 1910-х гг. и в субпарадигме русской рок-поэзии;

3. Установить закономерности воплощения авангардной модели мира в творчестве Д. Ревякина, Е. Летова и Ю. Шевчука на тематическом, мотивно-образном, языковом уровнях.

Методологическое обоснование работы. Методологическую основу диссертации составили труды по теории и семиотике литературы, исследования, посвященные проблемам художественного мифологизма. Важным методологическим подспорьем для нас стали классические и современные работы, посвященные литературному авангарду 1910-х гг.; новейшие исследования по авторской песне и рок-поэзии.

Сопоставление разных поэтических систем, между которыми предполагается генетическая связь, ставит вопрос о единых принципах, на которых базируется любое соотношение, в нашем случае - соотношение авангардистской и пост-авангардистской («рок-поэтической») моделей мира. Только в этом случае анализ формально-содержательных элементов обеих систем позволит понять, относятся ли они к одной поэтической традиции или к разным.

Анализ материала в диссертационном исследовании ведется на стыке различных методов. При общем системном подходе в работе используется а) структурно-типологический метод, позволяющий сравнивать две хронологически разведенные художественные парадигмы; б) сравнительно-исторический метод, с помощью которого прослеживается специфика эволюции авангардной традиции в русской литературе; в) семиотический метод, который позволяет выявить смысловые и формальные доминанты в, казалось бы, разнородном материале, реконструировать авангардный текст как целое, рассмотреть механизмы его создания; и, наконец, г) мифопоэтический метод, с помощью которого выявляется генезис основных авангардных универсалий, значимых как для поэзии футуристов, так и для рок-поэзии.

Алгоритм комплексного исследования, который применяется в диссертационном исследовании, состоит из следующих «шагов». Первый шаг: выявляются общие элементы и принципы их функционирования. Второй шаг: определяются границы выявленного типа поэтической системы. Третий шаг: прослеживается реализация названных универсалий в формально-семантическом и мифопоэтическом аспекте: на уровне мотивно-образных комплексов, композиции, стиля. На всех этапах необходимо следить за тем, чтобы внешние структурные соответствия определялись общностью внутреннего содержания.

Положения, выносимые на защиту:

1. В основе авангардной модели мира лежат четыре осевые универсалии: антитрадиционализм, мифологизм, эсхатологизм и утопизм. Эти универсалии, выполняя миромоделирующую функцию, на уровне поэтики обусловливают те или иные образные и мотивно-тематические парадигмы в поэзии авангардного типа.

2. Поэтический авангард 1910-х гг. и русская рок-поэзия имеют сходные модели мира; что подтверждается появлением авангардных миромоделирующих универсалий в картине мира русской рок-поэзии. При этом в творчестве каждого из исследуемых рок-поэтов одна из указанных универсалий является осевой (системообразующей) и определяет остальные.

3. Антитрадиционализм, являясь осевой универсалией в авангардной модели мира, задает ряд базовых установок, реализующихся на мотивно-

образном уровне в авангардных художественных текстах. В качестве определяющей универсалии антитрадиционализм функционирует в поэзии Е. Летова. Здесь эта универсалия обусловливает основную авторскую установку - разрушение любой кодифицированной системы, что приводит к появлению эсхатологической пространственной модели, соотносящейся с человеческой телесностью.

4. Мифологизм авангардной модели мира проявляется, во-первых, в создании неомифологического комплекса (включающего в себя «миф истока» и ряд тотемических и инициационных мифов); во-вторых, мифологическая установка на неразличение вещи и ее знака приводит к тому, что авангардное художественное слово выводится из сферы эстетики и переходит в сферу художественной прагматики, предполагающей непосредственное воздействие на адресат. В качестве определяющей универсалии мифологизм возникает в поэзии Д. Ревякина, где он обусловливает типологически сходный с авангардным мифологический комплекс, основанный на «мифе истока», ряде тотемимичеких и инициационных мифах.

5. Эсхатологизм как универсалия авангардной картины мира реализуется в художественном тексте посредством определенного тематического комплекса («скифство», «урбанизм»). Данная универсалия на глубинном миромоделирующем уровне обусловливает «эсхатологию языка», когда за счет разрушения устоявшихся языковых норм единицы языка получают новые функциональные возможности в рамках поэтического текста. В качестве определяющей универсалии эсхатологизм появляется в поэзии Ю. Шевчука, где все универсалии авангардной модели мира прочитываются сквозь призму поэтического урбанизма.

6. Утопизм авангардной картины мира, будучи прямо противоположным христианской антропологии, мыслится как создание принципиально «нового мира» и «нового человека». В рок-поэзии названная универсалия напрямую соотносится с культовым статусом автора: утопия проявляется в неукротимой воле воздействия словом на мир напрямую на чужое сознание.

7. Типологическое сходство авангардной модели мира и модели мира русской рок-поэзии приводит к общности поэтических принципов (принцип языковой трансформации, реализация тропов, мифопоэтическая модель художественного пространства, урбанизм, телесность и др.).

Новизна исследования заключается в том, что в работе впервые на системном уровне выявлена авангардная составляющая модели мира русского поэтического рока, играющая огромную роль в конструировании его как течения и влияющая на его поэтику и прагматику.

Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что ее выводы могут служить методологическим подспорьем в дальнейшем изучении русского авангарда и рок-поэзии как целостной художественной парадигмы, а также при исследовании специфики историко-литературного процесса XX в.

Практическая значимость работы. Основные положения и материалы диссертации могут быть использованы при чтении курсов и спецкурсов по истории русской литературы как в вузовской, так и в школьной системе преподавания.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были апробированы в докладах, прочитанных на семи международных конференциях: «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2004,2005, 2008,2010); «Проблемы поэтики русской литературы XX века в контексте культурной традиции» (Москва, 2006); «Проблемы славянской культуры и цивилизации» (Уссурийск, 2008,2009, 2010); «Научная мысль информационного века» (Днепропетровск, 2008); шести межрегиональных научно-практических конференциях молодых ученых, аспирантов и студентов (Нерюнгри, 2005, 2006,2007,2008,2009, 2010).

Систематизация исследуемого материала по этапам развития авангардной парадигмы определила структуру работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, насчитывающего 205 источников, в соответствии с рассмотрением универсалий модели мира и русской рок-поэзии. Первая глава посвящена поэтическому авангарду 1910-х гг.; в ней вычленяются основные универсалии авангардной модели мира, реализованные в творчестве кубофутуристов. Во второй главе последовательно анализируются авангардистские универсалии в рок-поэзии в целом и в творчестве каждого из исследуемых поэтов в отдельности.

Основное содержание работы

Во введении определяется степень изученности темы, очерчивается объект и предмет работы, обосновывается ее актуальность, новизна и методологическая значимость; задаются основные теоретические ориентиры и обосновываются методологические принципы исследования. В качестве центрального понятия диссертационного исследования выдвигается понятие миромоделирующей универсалии. Выдвигается гипотеза, согласно которой в авангардной парадигме модель мира базируется на четырех осевых универсалиях: антитрадиционализме, эсхатологизме, мифологизме и утопизме.

В первой главе работы «Структура авангардной модели мира»

детально анализируются обозначенные осевые универсалии авангардной модели мира. Конкретным поэтическим материалом является творчество В. Маяковского, А. Крученых, Д. Бурлюка, В. Каменского, Е. Гуро и других представителей поэтического авангарда 1910-х гг.

В первом параграфе главы «Антитрадиционализм как осевая универсалия аванградной модели мира» обозначаются основные историко-литературные причины отказа авангарда от любого рода традиции. Именно антитрадиционализм - исходная универсалия всей авангардной картины мира, так как эстетика отрицания стала своеобразным фундаментом нового поэтического течения. Эта универсалия на мировоззренческом уровне определяет ряд авторских установок.

1. Ориентация на радикальную художественную новизну и разработка собственной теоретико-методологической базы. Авангард стремится занять исключительное положение в русской литературной традиции и подчинить себе все художественные стили. Создание своей собственной радикальной художественной теории, которая основана на полном отрицании

классической литературной традиции приводит авангард к созданию нетрадиционных принципов поэтики. Отсюда два пути реализации художественного радикализма. Во-первых, установка на отрицание может реализовываться в культурно-эстетическом пространстве литературы, что приводит к антиэстетизму, проявляющемуся в ряде нетрадиционных для классической поэзии образов. Во-вторых, эта установка может переноситься в социально-этический контекст, что приводит к появлению утопических представлений о новом социуме.

2. Антиэстетизм. В творчестве русских футуристов антиэсгетические образы обусловлены переосмыслением традиционных сюжетов о человеке, имеющих, как правило, сакральное происхождение и с древнейших времен в тех или иных вариантах постоянно возникающих в культуре. Образ человека здесь деэстетизируется и подвергается полному разрушению. Для русского авангарда характерны мотивы, связанные с деструкцией материального состава человека, физического распада человеческой плоти (поэзия Д. Бурлюка, А. Крученых, В. Маяковского).

Образы телесного распада переносятся и на объективный природный мир, который через антропоморфность обнаруживает свою внутреннюю негативность (ср. стихотворение Д. Бурлюка «Мертвое небо»). Таким образом, названная установка становится одним из исходных пунктов теории авангарда, обусловливая появление своеобразных мотивов и антиэстетических образов, которые должны «раздражать», эпатировать реципиента художественного текста.

Возникает вопрос: чем мотивирована антиэстетическая авангардистская установка? Думается, что наряду с художественным радикализмом, здесь свою роль также сыграло изменение статуса художественного слова. Поэтическое слово стало осмысляться авангардистами с точки зрения его воздействия на реципиента, что привело к усилению художественной прагматики, которая в авангардном дискурсе связывалась с феноменом скандала и эпатажа. Эпатаж становится излюбленной формой презентации поэтического текста, который, по замыслу авангардистов, должен кардинально перестроить сознание реципиента и подготовить к правильному восприятию и пониманию текста.

3. Моделирование нового утопического социума. Отход от традиции здесь понимается как смена эстетической картины мира. В этом контексте антитрадиционализм предполагает неприятие господствующей системы ценностей и замену ее собственной. Это позволяет нам говорить о том, что представители поэтического авангарда (В. Хлебников, В. Каменский, А. Крученых и др.) стремятся создать совершенно иную модель культуры, которая могла бы стать идеальным пространством для гармоничного общежития всего человечества (творчество В. Хлебникова).

Таким образом, ориентация на радикальную художественную новизну приводит в авангарде к появлению двух линий антирадиционализма: эстетической и социальной. Если эстетический антитрадиционализм направлен на отрицание предшествующей и современной культуры, то социальный -отрицает само социальное устройство общества. Характерным с этой точки зрения является творчество В. Маяковского (дореволюционный период). Идея

создания нового искусства у поэта неразрывно связана с представлением об искусстве, которое призвано пересоздать мир. Поэтому эстетическое отрицание в поэзии В.Маяковского приобретает иное звучание, чем у других футуристов. Слово у В. Маяковского выражает идею не культурного, а социального отрицания. Следствием такого отрицания становится определенный тематический комплекс, связанный с противостоянием искусства и толпы, которое реализуется в частной антиномии поэт — общество.

Итак, антитрадиционализм, являясь осевой универсалией авангардной картины мира, реализуется в определенном наборе авторских установок, каждая из которых задает ряд мотивов и образов, реализующихся не только на теоретико-эстетическом уровне (манифесты), но и на уровне художественной практики.

В заключении параграфа говорится о том, что именно антитрадиционализм как осевая универсалия авангардной модели мира задает поле для дальнейших художественных экспериментов, которые являются основой для функционирования других выявленных нами универсалий.

Во втором параграфе первой главы исследуется специфика авангардного мифопогиша, который становится своеобразным семиотическим «следствием» антитрадиционализма. Так, одна из особенностей русского авангарда заключается в том, что, отрицая европейскую классическую культуру, авангардисты противопоставляют ей иной культурный код -мифологический. И, отходя от «европоцентризма», они часто обращаются к разного рода традиционным культурам (показателен в этом плане интерес В.Хлебникова к мифологии орочей).

Авангардный мифологизм инспирирует постоянное возвращение к первоначальной точке временного отсчета. Возврат к архаике возможен только в рамках мифа, так как именно он является гарантом циклической стабильности мира. В авангарде миф предстает как вечно живое начало, обращение к которому осознается как причастность к самоценному творческому акту, намеренно выведенному за социально-исторические и пространственно-временные (с точки зрения эволюционного линейного развития) рамки. Здесь мифологизируется как процесс создания поэтического текста (творческий акт), так и сам поэтический язык, воспринимаемый как некая мифологическая субстанция, которая становится самоценной.

Основные причины появления мифологизма в авангарде связаны с тремя факторами. Во-первых, для авангарда свойственен сознательный отход от рационалистической эстетики, которая в эпоху модернизма оказывается неспособной объяснить возникший на рубеже веков миропорядок. Во-вторых, подобного рода мифологизм является следствием осознания исчерпанности уже существующих творческих методов. В-третьих, в контексте обращения авангардистов к архаике, слову возвращаются его первоначальные функции.

Мифологизм в контексте поэтического текста реализуется посредством определенного мотивного комплекса, который также обусловливается рядом мировоззренческих установок поэтов-авангардистов. В частности представители авангарда стремятся максимально мифологизировать поэтическое слово: перевести его из сферы эстетики в сферу прагматики.

Разрушая привычную словесную структуру, авангардисты в процессе творческого акта стремятся изменить традиционное словесное значение. Язык с этой точки зрения понимается как средство воплощения художественных установок. Поэтому футуристическая концепция слова воплощала определенную авангардную систему взглядов. Большинство футуристических экспериментов в сфере «поэтической лингвистики» можно рассматривать в контексте обозначенной нами авторской установки.

Авангардисты создают собственный мифопоэтический комплекс, основанный на синтезе «мифа истока», ряде тотемических и инициационных мифов.

«Миф истока». Как и любой миф, «миф истока» в контексте авангарда базируется на системе бинарных оппозиций. Например, одна из очевидных оппозиций - противопоставление современной эпохи архаическому прошлому. К основному компоненту обозначенной оппозиции Е. Бобринская относит и идею о вечной временной цикличности. В частности у В. Хлебникова встречаем повествование об архаических (прошлых) эпохах (например, в рассказе «Смерть Паливоды» и в двух вариантах стихотворения «Курган»).

«Миф истока» базируется на двух основополагающих художественных установках: устранение истории и оппозиции прошлого и настоящего.

Тотемизм. Обращение к архетипам приводит авангард еще к одной оппозиции - оппозиции природы и культуры, цивилизации, где последние оценивались как негативные, искажающие природную сущность вещей. Отсюда свойственные для авангарда мотивы и образы, которые прочитываются в контексте тотемизма (образ «дикаря», мотив понимания языка животных, фонетический прием имитации природных звуков).

Другим важный мотивом в авангарде является мотив рождения, который также сопряжен с циклическим характером временного развития. Например, у Д. Бурлюка в стихотворении «Плодоносящие», где в состоянии беременности (как воплощение потенциальной жизни) находятся все окружающие лирического героя вещи. Перед нами мотив оживления неживой материи. Причем подобное «оживление» происходит не в рамках поэтического тропа (как это свойственно традиционной лирике), а сам вещественный мир авангардистами воспринимается как живой. Аналогично мифологическому сознанию, где любая вещь воспринималась как живая, то есть имеющая душу. Эта особенность является одним из определяющих свойств мифологического мышления.

Подобное мышление приводит к определенному синтезу субъектного и объектного, материального и идеального. В авангардной парадигме подобный синтез позволяет лирическому субъекту ощутить себя в первоначальной точке временного отсчета.

В третьем параграфе «Эсхатологизм» исследуется специфика авангардной эсхатологии. В начале параграфа оговаривается причина появления названной универсалии в авангардной модели мира. Авангардная эсхатология исходит из субъективного опыта автора, находящегося в конфликте с действительностью и выражающего свое личное мироощущение.

Кроме этого, исследуемая универсалия понимается авангардистами как попытка радикального очищения искусства от традиционных форм.

Данная мировоззренческая универсалия на уровне поэтики в авангардном дискурсе соотносится с определенным тематическим комплексом - скифским и урбанистическим. В контексте авангардной эсхатологии появляется ряд мотивов и образов, связанных с художественной телесностью; многие лингвистические эксперименты авангардистов также обусловлены эсхатологическим видением мира.

«Скифство». Скифская тематика пересекается с эсхатологическим мироощущением. Например, в творчестве В. Хлебникова появляется образ скифа, трактуемый в мистично-революционном духе («Скифское»). Е. Бобринская замечает, что одним из излюбленных скифских сюжетов в поэзии русских футуристов стал сюжет о каменных бабах (например, поэма В.Хлебникова «Каменная баба»). Возврат к архаике в данном контексте объясняется эсхатологическим принципом, в контексте которого образ оживающего камня приобретает семантику разрушения. «Скифство» рассматривается как способ разрушения современной цивилизации, ради воссоздания нового архаического типа культуры. Таким образом, скифская тематика в контексте авангарда - это одно из воплощений поэтической эсхатологии.

Урбанизм. Авангард снимает ставшую традиционной для предшествующей литературной традиции оппозицию материи и духа. Воплощением внешней реальности (материи) становится современное урбанистическое пространство. Традиционно образ города в поэзии русских футуристов выступает в роли материализованной современной субстанции, угрожающей существованию космоса (цикл «Я» В. Маяковского, поэма «Журавль» В. Хлебникова). Определяющей для авангардного урбанизма становится оппозиция «цивилизация - природа». В свете этой дихотомии становится понятным видение техногенной цивилизации как мертвой механической системы - машины, уничтожающей природу. Например, в творчестве В. Маяковского эсхатология сопряжена с материализацией городского пространства, реализующейся через систему определенных мотивов (мотив «повешения», «распятия»).

Телесность. Авангардная ориентация на материю очевидна. Именно здесь телесность максимально стремится отказаться от культуры и предстать в форме максимально приближенной к биологическому телу.

С этой точки зрения становится понятным снятие авангардом оппозиции между духом и материей. Эсхатология здесь реализуется и на телесном уровне. Ситуацию телесного разрушения можно прочитать в контексте авангардного эсхатологизма. Здесь мы имеем дело с древней мифологической концепцией, как бы вывернутой наизнанку: если в мифопоэтическом дискурсе пространство выстраивается по модели человеческого тела, то в авангарде пространство, так же как и тело, разрушается.

Эсхатология языка. Очевидно, что эсхатологичность художественного мышления авангардистов во многом объясняет их эксперименты в области языка. Разрушение устоявшихся языковых норм определяет новые

функциональные возможности в рамках поэтического текста. Именно с авангардным искусством приходит новое понимание литературного языка, не пытающегося воссоздать целостность временного потока, а, напротив, разрывающего, раскалывающего его на отдельные фрагменты. Язык в контексте авангардной парадигмы приближается к бесформенному деструктивному состоянию. Разрушение футуристами языковых норм воспринималось ими как очищение языка от вековых наслоений, которые искажают внутреннюю, первоначальную его сущность.

Принцип эсхатологии в творчестве поэтов-авангардистов явился своеобразным отражением всех тех умонастроений, которые существовали в начале XX в. в модернистской культуре, с той лишь разницей, что эсхатология у футуристов связана больше с эстетико-этическими установками, нежели с историко-культурным восприятием временного развития.

Четвертый параграф главы посвящен исследованию авангардного утопизма. Авангард возник как философско-художественная утопия создания принципиально «нового мира» и «нового человека». Авангардистская утопия проявляется, прежде всего, в стремлении напрямую воздействовать словом на мир. Авангард в контексте поэтического утопизма стремится воссоздать утопию достижения абсолютного идеала через трансформированное искусство, способное создать «нового человека» и «новый мир». Названная утопия занимает свое место среди других форм утопического сознания, основанных на идеале человека как покорителя пространства и времени, хозяина Земли, истории и Вселенной, преобразователя всего сущего, ведущего преобразование во всех направлениях. Например, В. Хлебников позиционировал себя как короля времени Велимира Хлебникова I. Избранность и уникальность авангардистских поэтов неоднократно подчеркивалась ими самими в теоретических манифестах.

Поэт в авангардном искусстве предстает как теург, вещающий истину. Этим и объясняется претензия авангарда на выработку единственно верного стиля. И именно с позиций этого стиля должно оцениваться все остальное. Деятельность поэта понимается как мудрое управление миром. Установка на утопизм в поэзии авангарда обусловливает появление ряда устойчивых мотивов и тематических комплексов (например, мотив богоборчества, в творчестве В. Маяковского).

Одним из центральных авангардных утопических мотивов становится мотив переделки мира. Эта идея в контексте авангарда является одной из важнейших предпосылок его поэтической революционности.

Утопизм проявляется на уровне организации художественного пространства, - появляется образ утопического города, который напрямую связан с природным началом, и его существование нарушает линейный ход времени (В. Хлебников).

Далее в параграфе исследуется еще один мифопоэтический комплекс -миф о «новом человеке», который напрямую соотносится с авангардным утопизмом и является своеобразным символом человечества, которому суждено пребывать в созданном авангардом утопическом пространстве.

Резюмируем: в авангарде происходит значительная переоценка роли поэта, поэт замещает божественное начало и создает новый утопический мир. Авангардный утопизм нацелен на то, чтобы посредством отрицания и разрушения любой традиции создать свое новое универсальное искусство, основным художественным средством которого становится самоценное («самовитое») слово.

Во второй главе «Художественные формы воплощения авангардной модели мира в рок-поэзии» рассматриваются универсалии авангардной модели мира в рок-поэзии.

В первом параграфе главы «Рок-поэзия и русский авангард 1910-х гг.: общие замечания» исследуются общие для рока и авангарда принципы поэтики, оговариваются причины возникновения рок-поэзии, проводятся параллели с авангардом и детально анализируется специфика жанра рок-текста.

В рок-поэзии текст - это не столько реализация эстетической авторской программы, сколько воплощение определенных поведенческих установок. Отсюда, на наш взгляд, проистекает синтетичность поэтического текста. Говоря о синтетичности рок-поэзии, многие исследователи согласны с тем, что некоторые факторы, связанные с рок-поэзией, нельзя рассматривать только лишь с литературоведческой точки зрения.

Мы полагаем, что синтетичность рок-поэзии обусловлена прагматикой, которая определяет своеобразный культовый статус автора, подобно тому, как и в авангарде.

Автор в роке всегда претендует на уникальность. Авторская позиция становится определяющей. Поэтическая практика рок-исполнителей мыслится как деятельность, направленная на чужое сознание: истинный объект такой деятельности - ее адресат. Причем подобное воздействие должно быть активным, то есть осуществляться в рамках прямого непосредственного контакта (концерты, театрализованные постановки). «Культовость» в контексте рока связана с особым типом прочтения художественного текста, который становится актом ритуального самоутверждения. В контексте рок-текста слово - не нейтральная лингвистическая единица, а идеологически и экспрессивно окрашенный предмет воздействия, основной задачей которого становится отрицание традиции любого толка.

Понятие традиции здесь используется в весьма обобщенном смысле - это социально-политический, культурный, психоэмоциональный уклад современного общества. В рамках рок-поэзии данный принцип становится средством создания новой авторской картины мира, центром которой становится автор-творец (культовый автор). Антитрадиционализм в любое время бытования рока определяет его главное свойство - маргинальность, которая реализуется в эстетическом, этическом и социальном протесте.

Во втором параграфе главы «Авангардный неомифологизм в поэзии Дмитрия Ревякина» рассматриваются основные универсалии авангардной модели мира в поэзии Д.Ревякина. В качестве осевой универсалии здесь выступает мифологизм, через который прочитываются основные тематические и мотивно-образные комплексы поэзии Д.Ревякина.

В параграфе анализируется свойственный авангарду целостный мифологический комплекс, включающий «миф истока», инициационные и тотемические мифы. В контексте авангардной поэтики этот комплекс рассматривался как стремление создать новое неисторическое культурное или социальное пространство. Подобное мы встречаем и в поэзии Д. Ревякина. Названный комплекс определяет здесь круг устойчивых мотивов авангардного толка. Например, «миф истока» реализуется здесь с помощью одного из определяющих мотивов - мотива полного уподобления природе, который понимается как изначальное родство с ней («Когда реки мне были сестры»).

Лирический герой поэзии Д.Ревякина воспринимает ход исторического времени с точки зрения физиологический цикла. Обозначенная временная циклизация определяет один из центральных авангардных мифологических комплексов, связанных с инициационными мифами. В стихотворениях Д. Ревякина инициация прочитывается как некое очищение, возврат к истокам, начальному внеисторическому времени («Увидеть себя»).

Заметим, что мотив инициации в творчестве Д. Ревякина реализуется в ключе авангардной традиции, обретая языческий характер и отсылая к шаманизму («Последняя охота»). Далее в параграфе анализируется шаманский мифологический комплекс (миф о становлении и смерти шамана), функционирующий в поэзии Д. Ревякина.

Здесь же исследуется ряд мотивов и образов, напрямую соотносимых с тотемическими мифами.

В поэзии Д.Ревякина происходит своеобразная трансформация традиционной сюжетной схемы тотемического мифа: человек наделяется свойствами животного, что свидетельствует о возвращении в архаическое прошлое, где люди и животные находились в родственных отношениях. Как и авангардистов, у Д. Ревякина мотив превращения в животное, соотношение с животным, понимание природы и т.д. напрямую соотносится с лингвистическими экспериментами («птичий язык» концепция самоценного (самовитого) слова).

Далее в работе анализируется специфика ревякинского утопизма, который прочитывается через «миф о золотом веке». Оговаривается связь поэзии Д. Ревякина с творчеством В. Хлебникова. Ведущим образом здесь становится образ варвара-скифа («Сибирский марш»). Характерно, что, в соответствии с духом «варварской футуристической мифологии», в текстах Д. Ревякина настойчиво подчёркиваются скифские и тюркские черты лирического героя. Утопизм Д. Ревякина прочитывается через все лингвистические эксперименты, которые генетически восходят к поэзии В. Хлебникова.

С авангардной традицией «самовитого слова» поэзию Д. Ревякина также связывает поэтическая анаграмматичность, которую мы рассматриваем в контексте поэтического мифологизма и утопизма. Использование анаграмм связано с «прагматикой» текста, - прямым воздействием через поэтическую форму, которая на уровне морфемики и фонетики позволяет воссоздать ключевое слово.

Таким образом, в поэтическом творчестве Д. Ревякина реализуются основные принципы авангардной модели мира. Определяющей здесь становится универсалия мифологизма, через которую прочитываются все лингвистические эксперименты и базовые мотивные комплексы, которые обусловлены генетическими связями с поэзией русского авангарда (примечательно, что сам Д. Ревякин неоднократно упоминал о сознательной ориентации на творчество В. Хлебникова).

В третьем параграфе главы «Поэтический нигилизм Егора Летова» рассматриваются особенности художественного радикализма Е. Летова в контексте авангардных мировоззренческих установок. В качестве осевой универсалии в творчестве Е. Летова выступает универсалия антитрадиционализма, которая связана с категорией гражданственности.

Антитрадиционализм в поэзии Е. Летова одновременно задает и основную авторскую установку - разрушение любой кодифицированной системы, которой здесь является не только литературная традиция, но и весь современный автору социально-политический миропорядок. Отсюда и революционный пафос его поэзии (комплекс подобных мотивов характерен и для авангардистской поэтики). Заметим, что именно жесткое неприятие традиции Е. Летовым создаст определенную пространственную модель, в которой на уровне организации прослеживаются основные свойства летовской эсхатологии - антропоморфизм и телесная деструкция.

Антропоморфизм: тело-пространство. Появление пространственного антропоморфизма обусловлено самой категорией телесности, так как тело всегда занимает определенное положение в реальном пространстве, будучи само по себе пространством личным.

Характерно, что у Е. Летова происходит карнавальное замещение пространственных моделей: внешнее пространство оживает, внутреннее (уровень человеческого тела), напротив, умирает - лишается души («Как в мясной избушке помирала душа»). Комплекс означенных мотивов позволяет провести прямые параллели между творчеством Е. Летова и поэзией А. Крученых. Мотив умирания мира у них напрямую соотносится с мотивом апокалипсического возмездия. Характерно и то, что после разрушения пространство не восстанавливается.

Разрушение личного пространства обусловливает появление еще одного мотива общего для Е. Летова и А. Крученых - мотива мертвенности слова, которое понимается в как некая материально-физическая субстанция. В контексте авангарда умирание слова может пониматься как создание нового языка, в свете всех лингвистических экспериментов. Но у А. Крученых, как и у Е. Летова, этот мотив являет собой чистое разрушение материи слова (слово-болезнь, пустое слово, слово-смерть).

Если речь идет о разрушении исследуемого нами антропоморфного пространства, то становится понятным появление у Е. Летова достаточно большого количества образов, так или иначе связанных с деструкцией материального состава различных пространственных моделей (дом, город и т.д.).

Категория телесности в поэзии Е. Летова требует пояснений. Если до этого мы ее рассматривали на уровне пространственной организации текста, то теперь мы говорим о ней в контексте художественной диалогичности. В поэзии Е. Летова телесность всегда функционирует в экзистенциальной соотнесенности с миром, но при этом все связи между телом и миром утрачены. Телесная деструкция - следствие принципиальной невозможности включения внутреннего тела (субъекта) во внешнее, так как соотношение этих двух начал необходимо для гармонического мироощущения, для диалога, который отсутствует у Е. Летова. Обычно через неприятие и разрушение внешнего тела происходит утверждение внутреннего, появляется своего рода противопоставление (сродни романтическому) целостной «идеальной личности» фрагментарному несовершенному миру. Здесь же перед нами иная ситуация. Субъект не обретает целостности через разрыв связей с внешним телом: телесное разрушение проникает и во внутреннее пространство, телесная деструкция реализуется и на уровне души.

Антирадиционапизм в поэзии Е. Летова задает ее антигражданственный пафос, определяет ряд устойчивых тематических комплексов напрямую соотносимых с антропоморфизмом и телесной деструкцией. Телесный код становится определяющей универсалией в авангардной модели мира Е. Летова, так как именно в контексте авангардной поэтики эта категория функционирует на всех уровнях художественного текста, и одним из определяющих свойств телесности становится ее полная деструкция. При этом телесное разрушение реализуется в тексте посредством распада внутреннего (личного) и внешнего пространства. Лирический субъект оказывается исключенным из этих структур. Следовательно, перед нами категория телесности авангардного толка.

В заключительном, четвертом параграфе главы исследуется специфика урбанистической эсхатологии поэзии Ю. Шевчука. Мифологизм, эсхатологизм и утопизм у Ю. Шевчука связаны с городским пространством. Город в его творчестве является воплощением эсхатологии. Заметим, что урбанистическое пространство у Ю. Шевчука полностью персонифицируется, овеществляется, нарочито принижается («Питер»). Кроме этого, в контексте урбанистической эсхатологии Ю. Шевчука появляется один из центральных мотивов - мотив физического уродства, который выходит за рамки человеческой телесности и проецируется на город («Суббота»). Эсхатологизм у Ю. Шевчука соотносится с темой революции, которая воспринимается автором как разрушительная и одновременно очистительная сила («Контрреволюция»), что напрямую соотносится с авангардом, где революционный пафос также прочитывался в ключе урбанистической эсхатологии.

Для лирического героя Ю. Шевчука революционный пафос, с одной стороны, может быть обусловлен самим статусом рок-культуры в советском пространстве (рок воспринимался как маргинальное, субкультурное явление), с другой, революция понимается как своеобразный способ обновления жизни.

Преобразование жизни у Ю. Шевчука связано с антропоморфизмом, специфика которого прочитывается через категорию телесности. Телесность у Ю. Шевчука трактуется как свойство мира и выполняет миромоделирующую функцию.

Мы полагаем, что специфика названной категории в поэзии Ю. Шевчука типологически соотносится с авангардной: тело лишается своей художественности и приближается к мифологическому натурализму, полностью соотносится с пространственной организацией текста.

Одна из ключевых авангардных (в контексте художественной телесности) оппозиций «природа - культура» прослеживается и в рассматриваемых нами поэтических текстах Шевчука. Подобного рода противопоставление обусловливает наличие у поэта образа разлагающегося тела, которое является художественным символом вещного человеческого бытия.

Деструктивные телесно-урбанистические образы прочитываются у рок-поэта в ключе авангардной деструктивной творческой энергии. Она исходит от самой природы, и не зависит от авторской воли. Это приводит к обилию приемов персонификации, антропоморфизма. Таким образом, деструктивная энергия является источником обновления жизни.

Как наиболее яркий представитель русского рока, 10. Шевчук является носителем рок-эстетики, исходным пунктом которой является отрицание. В основе поэтического антирадиционализма у Ю. Шевчука лежит борьба за переосмысление прежних философско-эстетических категорий и за освобождение искусства от устаревших, форм. Одним из способов борьбы становится неприятие современности и противопоставление ей собственного творчества.

Типологическая соотнесенность авангардного антитрадиционализма и антитрадиционализма Ю.Шевчука продиктована и особым пониманием роли поэта: он (поэт) является создателем новой жизни, в нашем случае - искусства, которое напрямую Выявленное свойство мы соотносим с поэтическим утопизмом. Подобное понимание поэта как демиурга, проповедующего истинное творчество, отсылает нас к общему для авангарда настрою: не следовать сложившимся нормам, а подчинять их себе, возвышая тем самым собственное творчество. В этом контексте становится понятным общий нигилистический настрой, благодаря которому в поэзии Ю. Шевчука появляется своеобразный поэтический жанр - песня-лозунг («Не стреляй», «Ты не один», «Ни шагу назад» и др.). Если рассматривать этот жанр в свете соотнесенности с авангардом, то следует заметить, что, в отличие от поэтоа-авангардистов, для которых было свойственно неприятие канонов искусства, неприятие Ю. Шевчука диктуется отрицанием не норм литературной классики, а самой формой общественной, культурной и современного искусства. Именно поэтому лирический герой Ю. Шевчука в поисках некого образца поэтического творчества обращается к классической литературе, которая для него, становится эталоном, современником, с которым ведется диалог. Таким образом, лирический герой Ю. Шевчука через принцип антитрадиционализма парадоксально вписывает свое творчество в парадигму классического искусства.

В Заключении обобщаются результаты работы и подводятся ее итоги. Проведенное исследование позволило доказать, что поэтический авангард 1910-х гг. и русская рок-поэзия восходят к единой инвариантной модели мира, чем и определяется разительное сходство их поэтических принципов.

Следовательно, авангардная парадигма, возникшая в начале XX века, не ограничивается лишь традиционно выделяемыми этапами (1910-е гг.; 1920-е г.; 1960-е гг.), но имеет свое продолжение в русской рок-поэзии.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статьи в журналах, включенных в перечень периодических изданий, рекомендованных ВАК РФ для публикации работ, отражающих содержание кандидатских диссертаций:

1 Авилова ЕР. «Культовый» статус автора как определяющее свойство авангардного текста (на примере русской рок-поэзии) [Текст] / Е.Р. Авилова // Вестник Костромского государственного университета имени Н. А. Некрасова. - № 4, Т. 14-2008.-С. 116-118.

2 Авилова ЕР. А. Башлачев и Т. Кибиров: принципы консгитуирования лирического субъекта [Текст] / Е.Р. Авилова, Р.А. Нурмухамедова // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. -№ 1. - 2008 - С. 69-72.

3 Авилова ЕР. Символистский код в поэзии Д. Ревякина: анаграмма как способ семантической организации [Текст] / Е.Р. Авилова, O.P. Темиршина // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. -№1(2). - 2009. - С. 14-18.

4 Авилова ЕР. Преподавание неклассического искусства в старших классах [Текст] / Е.Р. Авилова, О.А. Сысоева // Искусство в школе. - №3. - 2009. - С. 19-22.

Научные статьи:

5 Темиршина (Авилова) ЕР. Традиции русского поэтического авангарда1910-1920 годов в рок-поэзии (на примере творчества Д.Ревякина) [Текст] / Темиршина (Авилова) Е.Р. //' Материалы V региональной научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и студентов. - Нерюнгри: Изд-во ЯГУ, 2004.-С. 330-333.

6 Темиршина (Авилова) Е.Р. Традиции Д. Хармса в раннем творчестве Бориса Гребенщикова [Текст] / Темиршина (Авилова) Е.Р. // Материалы XLIII международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2005. - С. 37-39.

7 Авилова Е.Р. Реализация принципов авангарда в рок-поэзии [Текст] / Е.Р. Авилова // Материалы VII межрегиональной научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и студентов, посвященной 50-летию Якутского государственного университета имени М.К. Аммосова. - Нерюнгри: Изд-во ЯГУ, 2006.-С. 582-584.

8 Авилова ЕР. К вопросу о трансформации авангардной парадигмы в русской рок-поэзии [Текст] / Е.Р. Авилова // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 9. - Екатеринбург. 2007. - С. 31 -33.

9 Авилова Е.Р. Концепция личности в поэтическом авангарде 1910-20-х гг. [Текст] / Е.Р. Авилова // Материалы XLVI международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». -Новосибирск: Изд-во НГУ, 2008. - С. 33-35.

10 Авилова Е.Р. К вопросу о культовом статусе автора в авангардном тексте (на примере русской рок-поэзии) [Текст] / Е.Р. Авилова // Динамика изеледвания -

2008. Филологични науки. Психология и социология. Том 16. - София: «Бял ГРАД-БГ» ООД, 2008. - С. 9-14.

11 Авшова Е.Р. Русский поэтический авангард и рок-поэзия как этапы развития неклассической парадигмы искусства [Текст] / Е.Р. Авилова // Проблемы славянской культуры и цивилизации. Материалы X международной научно-методической конференции. - Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2008. - С. 455-457.

12 Авилова Е.Р. «Культовый» статус автора в русской рок-поэзии (Текст] / Е.Р. Авилова // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 10. - Екатеринбург, Тверь. 2008.-С. 42-47.

13 Авилова Е.Р. К вопросу о структуре авангардистской модели мира [Текст] / Е.Р. Авилова // Материалы X межрегиональной научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и студентов. - Нерюнгри: Изд-во ЯГУ, 2009. -С. 322-323.

14 Авшова Е.Р. Телесность как основная универсалия авангардной модели мира (на примере творчества Егора Летова) [Текст] / Е.Р. Авилова // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Вып. 11. - Екатеринбург, Тверь. 2010. - С. 168 -173.

15 Авилова Е.Р. Живопись и литература: две формы бытования русского авангарда. [Электронный ресурс] / Е.Р. Авилова // Режим доступа: http://festival. 1 september.ru/articles/524896/, свободный (0,3 печатных листов).

Авилова Елена Равильевна (Россия) Традиции поэтического авангарда 1910-х гг. в русской рок-поэзии

Диссертация посвящена проблеме исследования традиций поэтического авангарда 1910-х гг. в русской рок-поэзии. В центре авторского внимания -творчество русских футуристов (В. Маяковский, В. Хлебников, Д. Бурлюк, А. Крученых) и творчество современных рок-поэтов (Д. Ревякин, Е. Летов, Ю. Шевчук). Впервые дан системный анализ структуры авангардной модели мира, уточнено само понятие авангардной универсалии как одной из важнейших миромоделирующих координат.

В итоге, впервые русская рок-поэзия рассмотрена в контексте традиций поэтического авангарда 1910-х гг. (творчество кубофутуристов).

Avilova Elena Raviljevna (Russia) The Traditions of Poetic Avant-garde of 1910th Years in the Russian Rock-Poetry

The thesis is devoted to research of the traditions of avant-garde poetics in the Russian rock-poetry. It deals with problems concerning of the poetry of Russian futurists (V. Mayakovsky, V. Khlebnikov, D. Burliuk, A. Kruchenyh) and the poetry of contemporary rock-poets (D. Revyakin, E. Letov, Y. Shevchuk). A systematic analysis of the structure of the avant-garde model of the world is given for the first time, besides the conception of avant-garde universal is defined more precisely.

As a result the Russian rock-poetry is analyzed in the context of the traditions of poetic avant-garde of 1910th years (Cubo-Futurists poetry) for the first time.

Подписано в печать:

17.09.2010

Заказ № 4124 Тираж - 100 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Авилова, Елена Равильевна

Введение

1. Структура авангардной модели мира

1.1 Антитрадиционализм как осевая универсалия 22 аванградной модели мира

1.2. Мифологизм

1.3. Эсхатологизм

1.4. Утопизм

2. Художественные формы актуализации авангардной 99 модели мира в рок-поэзии

2.1. Рок-поэзия в контексте авангардных традиций: общие замечания.

2.2. Авангардный неомифологизм в поэзии Дмитрия Ревякина

2.3. Поэтический нигилизм Егора Летова

2.4.Урбанистическая эсхатология Юрия Шевчука Заключение

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Авилова, Елена Равильевна

Постановка проблемы. Изучение поэтического авангарда - это одно из перспективных направлений в современном литературоведении. Связано это с тем, что литературный авангард в течение достаточно долгого времени находился за рамками литературоведческих интересов. Основные исследования русского авангарда появляются преимущественно в течение последних двадцати лет1, при этом наблюдается широкий спектр точек зрения.

Так, А.К.Якимович в своей работе «Парадигмы XX века» замечает, что «русский и западноевропейский авангардизм есть принципиально новая парадигма мировой культуры, её экстремальный миф»2.

В.Руднев выводит авангард за рамки модернисткой поэтики, утверждая, что «не следует путать искусство М. и авангардное искусство, хотя порой грань между ними провести трудно. Типичными искусствами М. являются символизм, экспрессионизм и акмеизм. Типичными искусствами авангарда являются футуризм, сюрреализм, дадаизм. Главное различие между М. и авангардом заключается в том, что хотя оба направления стремятся создать нечто принципиально новое, но М. рождает это новое исключительно в сфере художественной формы (говоря в терминах семиотики), в сфере художественного синтаксиса и семантики, не затрагивая сферу прагматики. Авангард затрагивает все три области, делая особенный упор на последней»3.

1 Теоретическое изучение авангардной литературы на сегодняшний день представлено работами следующих авторов: Е.В.Тырышкина («Монография. Русская литература 1890-х - начала 1920-х гг.: от декаданса к авангарду»), Е. Бобринская (сборник статей «Русский авангард истоки и метаморфозы»), Р.В. Дуганова («Велимир Хлебников. Природа творчества»), Д.Л. Шукуров (Монография «Концепция слова в дисскурсе русскиого литературного авангарда первой трети XX века»), Я. С. Сироткин, Т.В. Цвигуи, А.Н. Черняков и др.

Якгшович А.К. Парадигмы XX века // Русский авангард 1910 - 1920-х годов в европейском контексте. - М.: Наука, 2000. С. 3.

3 Руднев В.П. Словарь культуры XX века. - М.: Аграф, 1997. С. 287.

Н.С.Сироткин, оговаривая предпосылки возникновения и бытования авангардной культуры, отмечает: «По традиции относительно русского искусства под «авангардом» обычно понимается, прежде всего, творчество художников - М.Ларионова и Н.Гончаровой, П.Филонова, К.Малевича, В.Татлина и других, а в литературе — главным образом творчество поэтов-футуристов»4 (А.Крученых, Д.Бурлюка, В.Хлебникова, В.Каменского, Е.Гуро и др.).

Д.Л.Шукуров литературный авангард определяет как «чрезвычайно пёстрое и разнородное явление», включая его в контекст литературных групп и объединений начала XX века включительно до 30-х годов, которые «декларировали различные, часто противоположные и внутренне противоречивые программы: эгофутуристы, кубофутуристы, заумники, имажинисты, биокосмисты, экспрессиионисты, ничевоки, конструктивисты, обэриуты и другие»5.

Но, так или иначе, рамки литературного авангарда традиционно определяются творчеством поэтов футуристической школы. Эта традиция сохраняется и в наше время: вышедший первый том предполагаемого трёхтомника А.В.Крусанова «Русский авангард» посвящен в значительной своей части именно русскому футуризму6. Ж.-Ф.Жаккар к концу авангардной эпохи относит также творчество представителя литературной группы i

Обэриу» - Даниила Хармса.

Одним из спорных вопросов явился вопрос о соотношение понятий «авангардизм» и «экспрессионизм». Но так как в русской литературной традиции не сложилось отдельного экспрессионистического направления, получившего право называть себя отдельной литературной школой, то многие приемы создания художественного текста, свойственные экспрессионизму, зачастую относят к авангардному искусству.

АСироткин Н.С. О проблеме субъекта и объекта в авангардизме. [Электронный ресурс] / Сиротклн H.C. // Режим доступа: http://avantgarde.narod.ru/. свободный.

5 Шукуров Д.Л. Концепция слова в дискурсе русского литературного авангарда: Монография. - СПб. -Иваново: Изд-во СПбГУ, 2007. С.З.

6См.: Крусанов А.В. Русский авангард: 1907-1932: (Исторический обзор): В трёх томах. Т. 1: Боевое десятилетие. - СПб.: Новое литературное обозрение, 1996. - 320с.

В качестве главной черты, свойственной экспрессионизму, в рамках авангарда Н.В.Крылова выделяет антимиметизм: «Он может выражаться в авангардном произведении в виде «беспредметности», т.е. воспроизведении «чистого переживания», бессюжетности: ослаблении или смещении причинно-следственных, пространственно-временных и логических рамок»7

В своём исследовании мы обращаемся к литературному авангарду 1910-х годов, прежде всего, как совокупности творчества поэтов-футуристов, поскольку именно они заложили сами основания авангардной парадигмы. Заметим, что в своем историческом развитии авангард прошел несколько этапов: становление (1910-е гг.), развитие (1920-е гг.), период латентного существования (1950-60-е гг.).

Как правило, на этом периодизация заканчивается. Однако думается, что можно выделить еще один период развития этого типа поэзии. Мы полагаем, что многие осевые авангардные установки реализовались в русской рок-поэзии, мощном поэтическом течении, появившемся в конце XX в.

Русская рок-поэзия тематически и стилистически чрезвычайно неоднородна. Сам термин «рок-поэзия» является достаточно условным и выполняет скорее «собирательную», нежели определяющую функцию, так как свести творчество всех рок-поэтов к одной литературной традиции или одному художественному методу не представляется возможным. В связи с этим вопрос о литературной традиции, применительно к русскому року до сих пор остается открытым.

Один из самых авторитетных исследователей рок-поэзии Ю.В.Доманский рассматривает феномен поэтического рока в контексте русской классической литературы (А.С.Пушкин, А.П.Чехов, А.Блок, Вен.Ерофеев и др.). Говоря об обилии литературных реминисценций, встречающихся в рок-поэзии, Ю.В.Доманский отмечает, что «чужое» слово

7 Крылова Н.В. Медный век: Очерк теории и литературной практики русского авангарда / Учебное пособие. Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2002. С. 14. здесь реконструирует особый вид текста — цитатный текст8. Вторя Ю.В:Доманскому, Т.Г.Ивлева пишет: «Одной из типологических особенностей русской рок-поэзии» принято считать ее принципиальную интертекстуальность: гипернасыщенность рок-текста цитатами - "памятью" о других текстах»9.

Е.А.Козицкая, говоря о литературных традициях в рок-поэзии, замечает: «В настоящее время перед академической наукой стоит серьезная задача: выявить конструктивные принципы, по которым строится рок-текст, определить, в каком отношении к отечественной литературной традиции находится поэзия русского рока»10. Таким образом, русский поэтическийфок - явление синтетическое и может рассматриваться* в- контексте разных литературных традиций.

На сегодняшний день существует ряд исследований, в которых рок-поэзию рассматривают в рамках романтической традиции (Е.Г.Милюгина, Ю.А.Чумакова, А.В. Лексина-Цыдендамбаева). Известны работы, где рок-поэзия изучается в контексте модернистского (О.Р:Темиршина, М.Н.Капрусова) и постмодернистского (С.С.Жогов, Д.М.Давыдов) дискурсов.

Кроме того, многие известные исследователи авторской песни плодотворно разработали генетический аспект преломления традиции классической и неклассической поэзии (как русской, так и зарубежной) в творчестве В.Высоцкого, А.Галича, Б.Окуджавы и др. (см. работы, А.В.Кулагина, И.Б.Ничипорова, А.В.Скобелева, С.М.Шаулова и др.)11.

Доманский Ю.В. Русская рок-поэзия: текст и контекст. - М.: Intrada — Издательство Кулагиной, 2010. -230с.

9 Ивлева Т.Г. Пушкин и Достоевский в творческом сознании Бориса Гребенщикова// Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 1998. - Вып 1. - С. 87-94.

10 Козицкая Е.А. «чужое» слово в поэтике русского рока // Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 1998. - Вып.1. - С. 49-55.

11 Кулагин А.В. Поэзия B.C. Высоцкого: Творч. эволюция. - Коломна. КПИ, 1996 - 124с.; Он же. Лирика Булата Окуджавы. - М.: Булат; Коломна: КГПИ, 2009. 320 с ; Ничипоров И Б Авторская песня в русской поэзии 1950-1970-х гг.: творческие индивидуальности, жанрово-стилевые поиски, литературные связи - М • МАКС Пресс, 2006. 436 е.; Скобелев A.B., Шаулов С.М. Владимир Высоцкий* Мир и Слово - Воронеж: МИПП "Логос", 1991.- 176с.; Чередниченко Т.В. Громкое и тихое в авторской песне // Чередниченко Т. В. Между "Брежневым" и "Пугачевой": Типология массовой культуры. - M.: РИК Культура, 1993. - С. 202-221.

Помимо обозначенных выше традиций, в русском роке прослеживается еще целый пласт традиций поэтического авангарда 1910-х гг. Однако, несмотря на то, что сегодня существует ряд исследований, авторы которых рассматривают рок-поэзию в контексте авангардной традиции, исчерпывающего анализа обозначенной темы нет; в такого рода работах, как правило, анализируются отдельные (частные) аспекты этой проблемы. Так, например, А.Н.Черняков и Т.В.Цвигун в статье «Поэзия Е.Летова на фоне традиции русского авангарда (аспект языкового взаимодействия)» детально исследуют лишь языковой уровень поэзии Е.Летова, возводя её в контекст авангардной лингвистики. Е.Е.Машнина в работе «Традиции авангарда в русской рок-поэзии» рассматривает мотив враждебности как базовую составляющую роковой и авангардной культур. Также следует отметить, что в указанных работах в большей степени изучается авангардный интертекст, нежели сама традиция авангарда в ее полном объеме и системном воплощении.

В нашем исследовании мы обращаемся к творчеству Е.Летова, Ю.Шевчука и Д.Ревякина, так как именно в их песенной лирике наиболее ярко представлены традиции поэтического авангарда 1910-х гг. Примечательно также и то, что, несмотря на широкий спектр уже выявленных в рок-позии литературных традиций, их лирика на сегодняшний день не соотнесена ни с одной из обозначенных литературных линий12.

Думается, что такое положение дел не в последнюю очередь связано с отсутствием исследований в области теории литературной традиции. Литературная традиция понимается либо на уровне интертекста, либо как случайное «культурно-историческое» совпадение. В обоих случаях часто упускается «системный» аспект заимствования, который выходит за рамки поэтики как таковой и напрямую не связан с культурно-историческим контекстом.

12Например, в исследовании О.Суровой «Самовитое слово Дмитрия Ревякина» рассматриваются только принципы футуристического письма в рок-текстах поэта, но причины их возникновения детально не исследуются.

Таким образом, тема диссертационного исследования относится к числу актуальных, так как. позволяет интерпретировать феномен русской рок-поэзии в. аспекте- литературной5 традиции; уточнить и дополнить представления-об авангарде как о продуктивной художественной парадигме XX в.; решить вопрос о механизмах литературной традиции.

Основная гипотеза работы заключается в том, что феномен литературной традиции, предопределяющий сходство разных поэтик,

17 обусловлен, как доказала Л.Г.Кихней (на материале модернисткой поэзии ), схожестью картины мира. На миромоделирующем уровне это сходство проявляется в одинаковом наборе семиотических универсалий, каждая из которых, реализуясь в той или иной поэтике, обусловливает появление повторяющихся мотивно-образных парадигм'.

Объектом исследования* является поэзия^ русского- поэтического авангарда 1910-х гг. (кубофутуристическая линия) и русская рок-поэзия; конкретным материалом — творчество В.Хлебникова; В.Маяковского, Д.Бурлюка, А.Крученых, В1Каменского - с одной стороны; Ю.Шевчука, Д.Ревякина, Е.Летова - с другой.

Наш выбор мотивирован тем, что, во-первых, поэзия обозначенных, рок-авторов на сегодняшний день* является малоизученной. Во-вторых, в этой парадигме современного рока наиболее явно просматривается-сходство в поэтике и эстетике с авангардизмом'. Так, например, фигура Е.Летова — одна из самых радикальных, эпатирующих фигур русского рока. Эпатаж, отказ от любого рода традиций,, обывательский-шок - исходные пункты его поэзии. Кроме этого, как Е.Летова, так и Ю.Шевчука с авангардом роднит революционный, антисоциальный пафос. Творчество Д.Ревякина* ближе к линии В.Хлебникова, так как отход от традиции любого толка приводит Ревякина к культу архаики (мифология бурятов, эвенков, якутов и др.). В-третьих, обозначенные фигуры для современной рок-культуры являются

13 См.: КихнейЛ.Г. Акмеизм: Миропонимание и поэтика. - М.: Планета, 2005. С. 14-65. знаковыми и определяют основные вехи развития не только русского рока, но и современной поэзии. . .

Предмет исследования - традиции поэтического авангарда51910-х гг. в русской рок-поэзии неоавангардистского извода.

Цель диссертационного исследования — выявить своеобразие преломления авангардной традиции в неоавангардистской линии развития современной русской рок-поэзии.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

1. Разработать методологию сопоставления двух поэтических субпарадигм, находящихся в контексте одной парадигмы.

2. Выявить , осевые универсалии; авангардной модели мира на материале' поэзии русского футуризма 1910-х гг. и в субпарадигме русской5 рок-поэзии; .

3. Установить закономерности . воплощения- авангардной модели мира в творчестве Д.Ревякина, Е.Летова и Ю.Шевчука на тематическом, мотивно-образном, языковом уровнях.

Методологическое обоснование работы. Основными методами, которые используются в работе, является1 системно-типологический' метод, метод позволяющий сравнивать две хронологически разведенные художественные парадигмы; сравнительно-исторический метод; который позволяет проследить специфику эволюции» авангардной традиции в русской литературе. Кроме этого,, использовалась методика мифопоэтического структурно-семиотического анализа.

Считаем необходимым; более детально прояснить основные методологические установки нашего исследования.

Если говорить о; соотношении? поэзии кубофутуристов с творчеством обозначенных нами рок-поэтов, то: можно утверждать, что находясь в рамках одной* парадигмы разные поэтические системы должны обладать определенным набором общих типологических черт.

Каждая литературная парадигма линейно развивается и состоит из ряда субпарадигм, между которыми возникают традиционно-преемственные связи, основанные на заимствовании. Подобного рода заимствования, как правило, вполне осознаны, то есть, автор художественного текста устанавливает интертекстуальные отношения с текстом-источником, и тем самым вводит свое художественное произведение в контекст определенной литературной традиции, впоследствии формирующей определенную литературную парадигму. В результате чего элементы поэтики входят в синтагматические отношения.

Заметим, что данная схема не всегда имеет место быть, поскольку есть случаи, когда схожесть поэтических элементов не объясняется генетически. Другими словами, мы не всегда имеем дело с поэтапным развитием поэтической парадигмы. Возможны случаи, когда к одному типу поэтики (парадигме) восходят территориально разные, генетически несвязанные, существующие на разных стадиях историко-литературного процесса, поэтические системы.

На чем базируется эта схожесть? Здесь могут обнаруживаться разного рода соответствия, которые трудно возвести к прямому заимствованию. Следовательно, нельзя говорить о традиции в ее привычном понимании, как преемственной связи внутри литературного процесса. Так само понятие традиции применяется и по отношению к преемственной связи, объединяющей ряд последовательных литературных явлений, и по отношению к результатам такой связи, к запасу литературных навыков. В.Дынник замечает: «По' смыслу своему традиция соприкасается с подражанием, влиянием и заимствованием, отличаясь от них, однако, тем, что традиционный материал, будучи общепризнанным в данной литературной среде, составляет часть ее художественного обихода, санкционированную обычаем, ставшую общим достоянием, — в то время, как подражание, влияние и заимствование имеют дело с материалом, лежащим вне данной среды, еще не усвоенным ею»14.

Возникает вопрос: на базе чего мы можем проводить сопоставительный анализ, выявлять схожие элементы, общность которых выходит за рамки обычной преемственной связи?

Закономерным будет рассмотреть принципы построения поэтической модели мира, так как анализ ее структурных элементов позволит нам возвести различные поэтические системы к одной парадигме.

Само понятие «модели мира» было разработано В. Н.Топоровым на материале мифов15. Если говорить о литературе, то, например, в работе Л.Г.Кихней «модель мира» рассматривается в качестве семиотической основы поэтики акмеизма16; А О.Р.Темиршина применила эту методологию к

17 исследованию традиций в творчестве Бориса Гребенщикова , что напрямую соотноситься с нашим диссертационным исследованием. Результаты указанных исследований учтены нами в нашей работе.

Сопоставление различных поэтических систем на уровне миромодели осуществляется нами посредством типологического метода, который с этой точки зрения способен объяснить те взаимосвязи внутри одной поэтической парадигмы, которые не выявляются при сравнительно-историческом сопоставлении. Типологический подход подразумевает, что при анализе поэтических текстов проводится сопоставление тех элементов, которые не обусловлены генетически. Следовательно, типология основана на выявлении наиболее общих закономерностей различных поэтических систем, не связанных между собой общим происхождением или взаимным влиянием.

Р.Якобсон, отмечал, что не перечень элементов, но система являются основой для типологии. Ср.: «Генетический метод имеет дело с родством, а иДын1тк В. Традиция // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. - М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925. Т. 2. П—Я. — Стб. 972—975.

15Топоров В.Н. Модель мира мифологическая // Мифы народов мира: энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия, 1980. T.2. - С. 160-166. бСм. Кихней Л.Г. Акмеизм: Миропонимание и поэтика. - М.: Планета, 2005. - 180с.

17См. Телтршина О. Р. Символисткие универсалии и поэтика символа в современной поэзии: случай Б. Гребенщикова. - М: МНЭПУ, 2009. - 180 с. типологический - с изоморфизмом. В отличие" от родства и сродства, изоморфизм не связан обязательно ни с фактором*, времени, ни с фактором пространства. Изоморфизм может объединять различные состояния одного и того же языка или два состояния (как одновременных, так и отдаленных во времени) двух различных языков, причем как языков, расположенных по соседству, так и находящихся на далеком расстоянии, как родственных, так и

1Я имеющих разное происхождение» . Отсюда важным для анализа поэтической парадигмы, с точки зрения типологии, должно стать понятие «тип поэтики».

Но если речь идет о взаимосвязях разных поэтических систем (внутри одной поэтической парадигмы), то типологический анализ должен основаться на выявлении наиболее-вероятных явлений »в различных поэтиках, как реализации определенной литературной традиции: Основной задачей при сопоставлении различных поэтических систем является выявление типологической закономерности, которая и позволит нам соотносить» на первый взгляд разные литературные субпарадигмы и возвести к одному типу поэтики (парадигме). Так если в разных поэтических системах, разделенных хронологически и территориально можно определить общую типологическую закономерность, то мы. можем говорить о сходстве рассматриваемых поэтических систем. Сходство в этом контексте* будет типологическим.

Назовем подобный метод анализа поэтической типологией. Поэтическая типология» должна опираться на важнейшие признаки семантической и формальной структуры поэтического текста. Следовательно, в типологически схожих поэтических системах должна быть схожая мотивно-образная и структурная организация художественного текста. По замечанию О.Р.Темиршиной; «одна и та же мотивно-образная модель может наполняться разным содержанием, но если разные единицы

18 Якобсон Р Типологические исследования и их вклад в сравнительно-историческое языкознание // Новое в лингвистике. Выи. III. М , 1963. С. 96 входят в одинаковые структурные отношения, то можно установить типологическое сходство»19.

При типологическом подходе: закономерным является вопрос о критериях типологии, определение которых должно, позволить обозначить отличие типологического сходства от случайного совпадения. При сопоставлении разных поэтических систем мы определяем не просто те схожие элементы, а определяем системные отношения, которые возникают между ними, Следовательно, как утверждает И.А.Пилыциков «главную роль при сопоставлении разных поэтических систем играют не сами единицы; но связи, возникающие между ними». Ср.: «Для истории: и типологии поэтического языка наиболее значима* поэтическая; идиоматика <.> В принципе, в поэтическом языке' всякое свободное сочетание может "идиом атизироваться" и начать восприниматься; как; примета стиля; жанра; школы или манеры конкретного автора».20 Наличие типологической закономерности обусловливает системные отношения между выявленными элементами. Поэтому с этой точки зрения важно, отметить, что основная задача: типологического подхода - определение системно организующей структуры, которая распределяет выявленные элементы в соответствии с определенной иерархической; моделью. Названная' структура; достаточно универсальна и абстрактна. Конечным результатом типологического анализа станет выявление' этой структуры? (модели), если говорить о поэтической парадигме - типа поэтики. Если эта модель будет обнаруживаться' в определенных поэтических • системах, то можно: говорить об их типологической схожести.

С учетом всего вышесказанного можно вывести алгоритм типологического анализа, который будет применяться в исследовании! На первом этапе необходимо выявить ряд общих элементов и принципов их функционирования; Далее определить границы выявленного типа

19 Темиршина О.Р. Указ. соч. С. 12.

20 ■ •

Пильщиков И.А. Из наблюдений.над генезисом и поэтикой элегий Баратынского // Известия Российской академии наук. Серия литературы и языка. Т. 66.2007. №3. С. 57. • поэтической, системы. Необходимо следить за тем, чтобы внешние структурные соответствия определялись общностью* внутреннего содержания. Следовательно, поэтическая система рассматривается как структура и изучение её структурных и функциональных свойств происходит независимо от характера генетических отношений между ними.

Следовательно, подобный анализ подразумевает рассмотрение основных фундаментальных элементов поэтической парадигмы, на которых она (парадигма) основывается. Так что же это за элементы?

Как уже отмечалось выше, типология основывается на анализе достаточно абстрактных единиц, эти единицы, назовем их универсальными элементами (универсалиями), в системной взаимосвязи воссоздают определенную модель мира, которая выступает в качестве фундаментального каркаса исследуемой литературной парадигмы.

Т.В.Цивьян указывает, что модель мира - это своего рода «каркас, арматура, которая далее должна быть заполнена материалом, реалиями и т. п. самого мира», она «может быть описана по принципу языка и может быть уподоблена универсальной грамматике»21.

Таким образом, типологическая соотнесенность разных поэтик должна диктоваться схожестью осевых элементов (универсалий), организующих определенную модель мира. Оговоримся еще раз, при анализе важную роль играют не сами осевые элементы, а связи, которые возникают между ними, и позволяют нам говорить о системности и целостности модели мира.

Т.В.Цивьян определяет модель мира как единую, но при этом многокодовую знаковую систему классификационный каркас, который может заполняться разным содержанием.

Следовательно, модель мира - структура, состоящая из типологически схожих универсалий, в рамках которой они вступают в системные пЦивьян Т.В. Модель мира и ее роль в создании (аван)текста [Электронный ресурс] / Цивьян T.B. // Режим доступа: http://wwvv.ruthenia.ni/folklore/tcivian2.htm Л свободный. отношения и имеют определенное смысловое наполнение, уже на мотивно-образном уровне, свойственной конкретному типу поэтики.

Таким; образом; для анализа миромодели необходимо обозначит основополагающе осевые универсалии. Особенно важно, чтобы эти универсалии функционировали в художественном тексте «одновременно». Разумеется, в каждой из рассматриваемых нами субпарадигм одна .или несколько универсалий могут находиться в сильной позиции, остальные - в слабой. Но, так или иначе, они должны функционировать, вместе, так как, находясь только в системных отношениях, они могут выполнять миромоделирующую функцию.

Вне. системной связи мы можем, обнаружить их в других парадигмах, где" они; могут, вступать в системные отношения с другими универсалиями и служить средствами; организации; принципиально, иной модели;, мира. Например, одна из выделяемых нами универсалий — эсхатологизм вне системной связи1 с другими универсалиями может встречаться и в символистской»: поэтике, но это не будет свидетельством наличия авангардной модели мира в символистском дискурсе.

Кроме этого, необходимо рассматривать реализацию названных универсалий: в формально-семантическом аспекте: на уровне поэтики, мотивно-образной системы, языка художественного произведения;

Выдвинем тезис: в авангардной парадигме модель мира базируется на четырех , осевых универсалиях: антитрадиционализме, мифологйзме, эсхатологии и утопизме.

Каждая из; этих: универсалий взятая как константа; как уже г было. . отмечено выше, относится: к уровню модели мира, конкретные же поэтические, культурно-философские воплощения этих осевых универсалий мы относим к уровню картины мира: Следовательно, модель мира находится на одном уровне с выявленными типологически схожими чертами, а картина мира — содержание, которое находится в прямой взаимосвязи с осевыми типологическими универсалиями.

Кроме системно-типологического метода, в своем диссертационном исследовании мы обращаемся к сравнительно-историческому анализу. Названный метод позволит нам, выявить специфику преемственных связей между поэтическим авангардом 1910-х гг. и русской рок-поэзией и рассмотреть традиции поэтического авангарда в их эволюционном развитии. Сам сравнительно исторический метод применительно к литературоведению был предложен основателем исторической поэтики А.Н.Веселовским , видевшим в качестве главной ее цели выявление принципов эволюции поэтического сознания и его форм.

Эволюционный подход - это ядро сравнительно-исторической методологии. Так, по замечанию П.А.Гринцера сравнительно-исторический метод имеет дело «с происхождением и эволюцией поэтических принципов, fyy приемов и форм» . Методологические проблемы исторической поэтики в эволюционном аспекте также разрабатывал М.М.Бахтин. Исследователь пишет о том, что в основе сравнительно-исторического метода лежат такие понятия как эволюция и преемственность. Ср.: «Историческое развитее должно пониматься не как временная последовательность, а как живая эволюция, как внутренне, телеологически обоснованная преемственность»24.

Кроме этого, концепцию последовательной литературной эволюции в своих трудах развивал Ю.Тынянов («О литературной эволюции»). Исследователь в литературоведческий обиход вводит понятия «старого» и «нового». Под «старым» в концепции Ю.Тынянова понимается текст-источник, под «новым» - новое художественное произведение, которое основано на «старом». Ср.: «"Новое" не зарождается на "голом месте"»25. Таким образом, в контексте сравнительно-исторического метода, необходимо

22Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - М.: Высшая школа, 1989. С. 52. гъГринцер П.А. Литературы древности и средневековья в системе исторической поэтики // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. - М.: Наука, 1986. С. 72.

24Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном произведении //

Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 17.

2SТынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - M.: Наука, 1977. С. 77. говорить о прямом или опосредованном заимствовании литературных традиций из текста-источника.

Основные теоретические установки этих ученых будут важными методологическими ориентирами нашей работы. Сравнительно-исторический метод позволит нам не только выделить стадии развития авангардной традиции, но и показать трансформацию принципов авангардного письма в русской рок-поэзии. В частности, авангардная традиция в песенном творчестве Д.Ревякина, по сравнению с другими исследуемыми нами рок-поэтами, является генетически обусловленной, так как сам автор неоднократно указывает на преемственные связи с поэзией В.Хлебникова.

В своем исследовании мы также используем структурно-семиотический метод26, так как работаем с такими семиотическими категориями как пространство, телесность, адресат, адресант текста др. Кроме этого, обозначенный метод позволяет подойти к анализу художественного текста как синтетическому феномену, что особенно важно при исследовании рок-поэзии. Я.Левченко пишет: «задача структурно-семиотического анализа состоит в поликонтекстной "информационной" дешифровке текста, т. е. дешифровке с привлечением всей совокупности внетекстовых структур»27.

По замечанию М.Е.Мелетинского системно-семиотический метод «не может отменить историко-типологическое или генетико-социологическое изучение культурных и художественных феноменов, а должен его известным образом дополнить, так же как синхроническое описание может и должно дополнять диахроническое (историческое). Сравнительно-исторический и структурно-семиотический методы анализа решают разные задачи и потому

26Структурно-семиотический метод был разработан представителями тартуской школы IO.M. Лотманом («Лекции по структуральной поэтике», «Анализ поэттеского текста. Структура стиха»), Вт. Вс. Ивановым («Очерки по истории семиотики в СССР», «Славянские языковые моделирующие семиотические системы: Древний период.»), В.Н. Топоровым («Пространство и текст») др.

Левченко Я. Структурно-семиотический метод тартуской школы [Электронный ресурс] / Левченко Я. П Режим доступа: http://magazines.russ.rU/nrk/2002/l/levchen.html/, свободный. ло совершенно по-разному препарируют объект изучения» . В нашем исследовании системно-семиотический метод позволит нам реконструировать авангардный текст как целое и рассмотреть механизмы его создания.

Так, например, интерпретируя ряд характерных для авангарда и рок-поэзии пространственных моделей, мы можем рассматривать их в качестве своеобразных знаковых систем, которые передаются посредством определенных кодов, объединяющих элементы текста в более сложную систему семантических парадигм, отвечающих определенной модели мира.

Кроме выше обозначенных методов, в своем исследовании мы также используем метод мифопоэтического анализа29. Этот метод позволяет нам выявить и проанализировать определяющие авангардные универсалии (мифологизм, эсхатологиз и утопизм), которые обозначают модель мира авангардного толка. Кроме этого, в своей работе с помощью мифопоэтического анализа мы анализируем определяющие авангардные мифологические комплексы («Миф истока», инициационные и тотемические мифы).

Таким образом, анализ художественных текстов в диссертационном исследовании ведется на стыке различных методологий, что позволяет наиболее полно и системно исследовать специфику авангардных традиций и рассмотреть их преломление в контексте рок-поэзии (творчество Д. Ревякина, Ю. Шевчука и Е.Летова).

Положения, выносимые на защиту:

1. В основе авангардной модели мира лежат четыре осевые универсалии: антитрадиционализм, мифологизм, эсхатологизм и утопизм. Эти универсалии, выполняя миромоделирующую функцию, на уровне пМепетинский Е.М. К вопросу о применении структурно-семиотического метода в фольклористике // Семиотика и художественное творчество / ИМЛИ АН СССР, Венгерская Академия наук, Институт литературоведения. М.: Наука, 1977. С. 152-170.

29См.Мелетинский Е.М. («Поэтика мифа», «Миф и литература»), Топоров B.H. («Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического»), Лосев А.Ф. («Диалектика мифа», «очерки античного символизма и мифологии») и др. поэтики обусловливают те или иные образные и мотивно-тематические парадигмы в поэзии авангардного типа.

2. Поэтический авангард 1910-х гг. и русская рок-поэзия имеют сходные модели мира; что подтверждается появлением авангардных миромоделирующих универсалий в картине мира русской рок-поэзии. При этом в творчестве каждого из исследуемых рок-поэтов одна из указанных универсалий является осевой (системообразующей) и определяет остальные.

3. Антитрадиционализм, являясь осевой универсалией в авангардной модели мира, задает ряд базовых установок, реализующихся на мотивно-образном уровне в авангардных художественных текстах. В качестве определяющей универсалии антитрадиционализм функционирует в поэзии Е.Летова. Здесь эта универсалия обусловливает основную авторскую установку - разрушение любой кодифицированной системы, что приводит к появлению эсхатологической пространственной модели, соотносящейся с человеческой телесностью.

4. Мифологизм авангардной модели мира проявляется, во-первых, в создании неомифологического комплекса (включающего в себя «миф истока» и ряд тотемических и инициационных мифов); во-вторых, мифологическая установка на неразличение вещи и ее знака приводит к тому, что авангардное художественное слово выводится из сферы эстетики и переходит в сферу художественной прагматики, предполагающей непосредственное воздействие на адресат. В качестве определяющей универсалии мифологизм возникает в поэзии Д.Ревякина, где он обусловливает типологически сходный с авангардным мифологический комплекс, основанный на «мифе истока», ряде тотемимичеких и инициационных мифах.

5. Эсхатологизм как универсалия авангардной картины мира реализуется в художественном тексте посредством определенного тематического комплекса («скифство», «урбанизм»). Данная универсалия на глубинном миромоделирующем уровне обусловливает «эсхатологию языка», когда за счет разрушения устоявшихся языковых норм единицы языка получают новые функциональные возможности в рамках поэтического текста. В качестве определяющей универсалии эсхатологизм появляется в поэзии Ю.Шевчука, где все универсалии авангардной модели мира прочитываются сквозь призму поэтического урбанизма.

6. Утопизм авангардной картины мира, будучи прямо противоположным христианской антропологии, мыслится как создание принципиально «нового мира» и «нового человека». В рок-поэзии названная универсалия напрямую соотносится с культовым статусом автора: утопия проявляется в неукротимой воле воздействия словом на мир напрямую на чужое сознание.

7. Типологическое сходство авангардной модели мира и модели мира русской рок-поэзии приводит к общности поэтических принципов (принцип языковой трансформации, реализация тропов, мифопоэтическая модель художественного пространства, урбанизм, телесность и др.).

Новизна исследования заключается в том, что в работе впервые на системном уровне выявлена авангардная составляющая модели мира русского поэтического рока, играющая огромную роль в конструировании его как течения и влияющая на его поэтику и прагматику.

Теоретическая < значимость работы обусловлена тем, что ее выводы могут служить методологическим подспорьем в дальнейшем изучении русского авангарда и рок-поэзии как целостной художественной парадигмы, а также при исследовании специфики историко-литературного процесса XX в.

Практическая значимость работы. Основные положения и материалы диссертации могут быть использованы при чтении курсов и спецкурсов по истории русской литературы как в вузовской, так и в школьной системе преподавания - на уроках литературы, МХК и в рамках факультативных занятий.

Апробация результатов исследования.

Основные положения диссертации были апробированы в докладах, прочитанных на семи международных конференциях: «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2004, 2005, 2008, 2010); «Проблемы поэтики русской литературы XX века в контексте культурной традиции» (Москва, 2006); «Проблемы славянской культуры и цивилизации» (Уссурийск, 2008, 2009, 2010); «Научная мысль информационного века» (Днепропетровск, 2008); шести межрегиональных научно-практических конференциях молодых ученых, аспирантов и студентов (Нерюнгри, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010).

Систематизация исследуемого материала по этапам развития авангардной парадигмы определила структуру работы. Диссертация состоит из введения, двух глав — в соответствии с рассмотрением универсалий модели мира поэзии авангарда1910-х гг. (творчество кубофутуристов) и русской рок-поэзии. Первая глава состоит из четырех параграфов, в которых рассматриваются основные универсалии авангардной модели мира. Вторая глава также состоит из четырех параграфов, в которых рассматриваются обозначенные универсалии в рок-поэзии в целом, в творчестве Д.Ревякина, Е.Летова и Ю.Шевчука. Работа завершается заключением и списком литературы, насчитывающего 205 источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Традиции поэтического авангарда 1910-х гг. в русской рок-поэзии"

Заключение

Итак, наш анализ показал что рок-поэзия и русский поэтический авангард 1910-х годов типологически схожие поэтические системы. Названная схожесть основана на типологическом единстве миромоделей авангардной и рок-поэтической. К этому выводу мы пришли на основе разработанной нами методологии. В данном случае две поэтические субпарадигмы объединяются одной моделью мира, которая состоит из следующих универсалий: антитрадиционализм, мифологизм, эсхатологизм и утопизм.

Названные универсалии в художественном контексте, находясь в системных отношениях, функционируют по-разному. Так, для поэтики кубофутористов определяющей универсалией становится антитрадиционализм, так как литературный авангард - тотальное отрицание любой традиции. Иными словами, именно антитрадиционализм определяет, основные авторские установки. Принцип антитрадиционализма связывается с радикальной художественной новизной. Отрицание же классических канонов прекрасного, в свою очередь, приводит авангардистов к поэтическому антиэстетизму. И, наконец, отход от традиции, позволяет создать новое утопическое пространство.

Как было показано в работе, антитрадиционализм является базовой универсалией и для русской рок-поэзии, так как именно рок — явление контркультурное - сосредоточил в себе особую философию отрицания.

Понятие традиции в контексте рок-поэзии используется в весьма в обобщенном смысле - это социально-политический, культурный, психоэмоциональный уклад современного общества. Здесь данный принцип связан с возможностью воссоздания новой теургической картины мира, центром которой становится автор-творец («культовый автор»).

В частности в поэзии Е. Летова антитрадицианализм выступает в качестве осевой универсалии и может пониматься не только как отход от литературной традиции (как это чаще всего встречается у футуристов), но как противостояние определнной социально-политической системе.

Но в любом случае, и авангард, и рок-поэзия стремятся к разрушению традиционных законов, правил и принципов искусства, что неизбежно приводит к радикальному обновлению художественных форм.

Примечательно, что отрицание любой традиции (как художественной, так и социально-исторической) приводит авангард и рок-поэзию к поиску нового культурного кода - таким культурным кодом становится мифология. Так появляется еще одна осевая универсалия — мифологизм, которая инспирирует постоянное возвращение к первоначальной точке временного отсчета. Таким образом, через разрушение устоявшихся культурно-исторических норм происходит возвращение к праистокам, в архаическое прошлое.

Как было показано в исследовании общими для авангарда и рок-поэзии становятся следующие мифологические комплексы: «миф истока», тотемические и инициационные мифы.

Специфическая черта мифологизма авангардного типа, характерная как рок-поэзии, так и для поэтического авангарда, заключается в особенном отношении к слову. Авангардистское слово через разрушение традиционной структуры обретает-свою-первоначальную-мифологическую-природу, оно становится мифомагическим.

Такая словесная мифомагичность напрямую соотносится^ с художественной прагатикой: слово должно быть действенным, оно должно оказывать влияние на реципиента. Эта установка важна как в авангарде, так и в рок-поэзии, где текст — это не только реализация эстетической авторской программы, а воплощение определенных поведенческих установок.

Кроме этого, мифологизм в авнгардисткой парадигме становится источником многих лингвистических экспериментов (птичий язык, детская речь, обилие авторских неологизмов).

Также мифологизм, в художественном контексте приводит к еще одному определяющему свойству авангардного и рок-поэтического текстов, к натурализму, в рамках которого любой предмет воспринимается как , материальная • субстанция (творчество А.Крученых, Д.Бурлюка, В.Маяковского, Е.Летова, Ю.Шевчука).

В контексте мифологизма авангардисты и рок-поэты стремятся вернуться в архаическое прошлое, воссоздать архаический тип культуры. Заметим, что подобного рода возвращение возможно не только через отказ от традиции, а, прежде всего, через её разрушение. Таким образом; здесь появляется еще одна, универсалия авангардной модели мира - поэтический эсхатологизм.

Разрушение в авангардистском^ дискурсе осуществляется не ради : самого себя, оно мотивируется тем, что эсхатологичность художественного мышления обусловливает возможность воссоздания нового искусства.

Эсхатологический- принцип мотивирован субъективным! опытом; автора, который ощущает себя в конфликте с действительностью, и: через разрушение стремится выразить свое личное мироощущение.

Примечательно, что эсхатология как в авангарде; так и в рок-поэзии, всегда, сопряжена с урбанизмом: Традиционно в поэзии русских футуристов и в русской? рок-поэзии образ города выступает в роли материализованной' современной; субстанции,. угрожающей; существованию космоса (творчество В. Хлебникова, В. Маяковского, Ю. Шевчука).

Например, в творчестве В. Маяковского и Ю. Шевчука эсхатология сопряжена с материализацией: городского пространства, , через систему определенных мотивов (мотив «повешения», «распятия»). Кроме; этого, эсхатология оказывается связанной еще с одной определяющей категорией -категорией телесности. .

В авангарде , и рок-поэзии ориентация на материю очевидна. Именно здесь телесность . максимально стремится . отказаться от культурного наслоения и предстать в- форме приближенной к биологическому телу., . ' V":. ':-•■■'■.■ .■-' 191

Поэтому телесная деструкция должна пониматься здесь как стремление разрушить грань между личным (внутренним) и внешним (объективным) началами. С этой точки зрения становится понятным снятие авангардом и роком оппозиции между духом и материей: в творчестве Е.Летова, например, появляется телесность эсхатологического толка.

Кроме этого, авангардистская телесность может прочитываться сквозь призму поэтического антропоморфизма. Он позволяет обнаружить в явлениях неживой природы их первоначальную сущность.

Еще одно характерное свойство авангардисткой телесности, выявленное в ходе анализа, заключается в том, что она системно связывается с комплексом эсхатологических мотивов. Эта семантическая корреляция осложняется мотивом «оживления» вещного мира.

Эсхатологизм в авангарде и в роке получает не только убраническое и телесное звучание, но и проявляется на языковом уровне. Посредством разрушения устоявшихся норм языковые единицы получают новые функциональные возможности в рамках поэтического текста. Ярким примером служит творчество В. Хлебникова (концепция самоценного, «самовитого» слова) и Д. Ревякина (принцип анаграммного письма). Слово в этих случаях деконструируется вне зависимости любых лингвистических норм (правил).

Через названное языковое разрушение прочитывается определяющее свойство авангардного текста и рок-текста — отказ от любой кодифицированной системы.

С вышеназванными универсалиями соотносится утопизм, еще одной системообразующая универсалия авангардной картины мира. Эта универсалия выражается в стремлении поэтов «переделать» не только искусство, но и саму жизнь.

В постнеклассический период развития авангардного творчества происходит принципиальная переоценка о роли художника-создателя по отношению к миру реальных вещей. Подобный статус автора напрямую может соотноситься с утопизмом: завышенной оценкой собственных преобразовательных возможностей.

Окружающий мир в авангардном дискурсе мыслится как материал для преобразования: новый художественный стиль должен распространиться на весь мир и подчинить его себе. Подобная агрессивная установка моежт прочитываться в свете авангардного и рокового утопизма, где утопия проявляется также в неукротимой воле воздействия словом на мир напрямую, на чужое сознание.

Утопизм в роке и в авангарде обусловливает появление ряда устойчивых мотивов и тематических комплексов. Так, например, подобное понимание автора обусловливает появления мотива богоборчества. Показательным с этой точки зрения является творчество В. В. Маяковского и Е. Летова.

Поэтический утопизм у многих поэтов авангардистского толка реализуется не только на мотивно-образном уровне, но и создает определенную пространственную утопическую модель (город, деревня, новый социум). Так, например, в творчестве В. Хлебникова утопизм проявляется в стремлении синтезировать городское пространство с природным, поэтому город здесь оживает и превращается в животное.

В поэзии Д.Ревякина появляется утопическое природное пространство («рай архетипов»), которое является гарантом гармоничного существования человека.

С подобным утопизмом также связан образ первобытного человека, дикаря, включенного в природный процесс (Поэзия В. Каменского, В. Хлебникова, Д. Ревякина).

Кроме этого, поэтический утопизм реализуется здесь и на языковом уровне. В авангарде была создана целостная концепция языковой утопии. Например, использование «самовитого слова» В. Хлебникова соотносится с его научно-утопическим стремлением переделать мир, создать «звездный язык», способный соединить людей всего мира.

Таким образом, создание подобного языка подводит нас в очередной раз к пониманию поэта как демиурга, способного перестроить реальное жизненное пространство.

В заключении, говоря об авангардном утопизме нельзя не сказать еще одном утопическом мифопоэтическом комплексе - мифе о «новом человеке», который является не только создателем авангардной утопии, но тем своеобразным символом человечества, которому суждено пребывать в созданном авангардом утопическом пространстве.

Резюмируем: в авангарде, как и в рок-поэзии происходит значительная переоценка роли поэта (автора текста), он замещает божественное начало и создает новый утопический мир.

Таким образом, роковый и авангардный утопизм нацелен на то, чтобы посредством отрицания и разрушение любой традиции создать свое новое универсальное искусство, основным художественным средством которого стало прагматическое (действенное) слово.

Итак, в нашем исследовании было доказано, что поэтический авангард 1910-30 гг. и русская рок-поэзия восходят к одному типу поэтики. Таким образом, авангардная парадигма, возникшая в начале XX века, не ограничивается лишь традиционно выделяемыми этапами (1910-е гг.; 1960-е гг.), но имеет свое продолжение в русской рок-поэзии (творчество Егора Летова, Дмитрия Ревякина, Юрия Шевчука).

Список научной литературыАвилова, Елена Равильевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Бурлюк Д., Бурлюк Н. Стихотворения. СПб.: Академический проект, 2002. - 586 с.

2. ДДТ 25. Сборник песен. СПб.: Азбука-классика, Нота МИ, 2005.-224 с.

3. Калинов мост: сборник статей и текстов песен. М.: Антао, 2001. -638с.

4. Кинчев К. Красное на черном. Жизнь и творчество. Стихи. Документы. Публикации. СПб.: Новый Геликон, 1993. - 240с.

5. Крученых А. Стихотворения. — СПб.: Академический проект. —586с.

6. Jlemoe Е, Дягелева Я, Рябинов К. Русское поле экспериментов. — М.: Дюна, 1994.-300 с.

7. Летов Е. Стихи. М.: Хор, Нота, 2003. - 502 с.

8. Маяковский В.В. Сочинения в двух томах, т.1 / Сост. Ал. Михайлова; Вступ. ст. А. Метченко; Прим. А. Ушакова. -М.: Правда, 1987. -768 с.

9. Поэзия русского футуризма: Сборник стихов и манифестов / сост.

10. B. Н. Альфонсов СПб.: Академический проект. С. 204. 752 с.

11. Поэты русского рока: Е. Летов, Д.Ревякин, Я.Дягилева, К.Рябинов, В.Кузьмин, Н.Кунцевич. СПб.: Азбука-классика, 2005. 512 с.

12. И. Поэты русского рока: Ю.Шевчук, А.Башлачев, А.Чернецкий,

13. C.Рыженко, А.Машнин. СПб.: Азбука-классика, 2005.-496 с.

14. Ревякин Д. Гнев совы. Сборник стихов. М.: Азбука, 1998. — 140с.

15. Хлебников В. Проза поэта. М.: Вагриус, 2001. — 254 с.

16. Хлебников В. Творения. М.: Советский писатель. 1987. — 736 с.

17. Шевчук Ю. Сольник. М.: Новая газета. 2009. — 186 с.

18. Аверинцев С. С. Бахтин, смех, христианская культура // М; Ml Бахтин как философ. М:: Наука, 1992. - С. 7-19;

19. Алекеев //.^.Традиционные религиозные верования якутов в XIX —- начале XX в. — Новосибирск: Наука, 1975. — 200, с. . 20; Алексеев-Гай А. Из литературных встреч // Вопросы литературы. 1990. Октябрь. С. 268-281. ' .

20. Арустамова А. А. Альбом группы ДДТ «Метель августа»: особенности циклизации // Русская рок-поэзия: текст и контекст: сб. науч. тр; Тверь: Твер; гос. ун-т, 2001.- Выт 5. - С. 45-50.

21. Баран X. Поэтика русской литературы начала: XX: века. М.: Прогресс, 1993.-368 с.

22. Барокко в авангарде авангард в барокко: Тезисы^и; материалы; конференции. Москва^ декабрь 1993;- М:, 1993;— 56 с.

23. Барпр Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика; Пер. с фр. / Сост., общ. ред; и вступ. ст. Г. К. Косикова.- М.: Прогресс, 1989; 616 с.

24. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики; М.: Художественная литература, 1975. — 504 с

25. Бахтин- М.М. Проблемы поэтики. Достоевского. 4ге изд. Ml: Советская Россия, 1979. — 318с.

26. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. — 541. с.

27. Бахтин М.М: Эстетика словесного творчества.— М;: Наука, 1979.-957 с,

28. Белый А. Мысль и язык (Философия языка А. А. Потебни) // Логос. 1910. №2. С. 240-258.

29. Бердяев Н. Кризис искусства. М.: СП Интерпринт, 1990 (Репринт издания 1918 г.). — 48 с.

30. Бирюков С. Е. Тело языка и язык тела в русской авангардной поэзии Электронный ресурс. // Режим доступа: http://avantgarde.narod.ru/beitraege/ff/sbbody.htm, свободный.

31. Бирюков С. Е. Фонема и уровень звука в поэтических системах XX века путь к мировому заумному языку // Вестник Общества Велимира Хлебникова 1. -М., 1996. - С. 113-122.

32. Бирюков С. Е. Поэзия русского авангарда. М.: Изд-во Руслана Элинина, 2001. -285 с.

33. Бирюков С. Е. Теория и практика русского поэтического авангарда. -Тамбов: Издательство ТГУ им. Г. Р. Державина, 1998. 187 с.

34. Бобринская Е. Концепция нового человека в эстетике футуризма // Вопр. искусствознания. 1995. - № 1/2. - С. 476 - 495.

35. Бобринская Е. Русский авангард: истоки и метаморфозы М.: Пятая страна, 2003. - 304 с.

36. Броитман С.Н. Историческая поэтика. М.: РГТУ, 2001. - 320 с.

37. Бурлюк Н. Поэтические начала // Марков В. Манифесты и программы русских футуристов. Miinchen, 1967. - С. 77-78.

38. Бычков, В.В. Художественно-эстетическая феноменология авангарда и модернизма / В. Бычков, Л. Бычкова // КорневиЩЕ 2000: Кн. неклассической эстетики: сборник / Рос. акад. Наук. М., 2000. - С.37- 63.

39. Васильев И. Е. Русский поэтический авангард XX века. -Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000. — 320 с.

40. Васильева А.И. Российская рок-музыка 1970-х 1980-х как социокультурное явление: опыт культурологического анализа: дис. . канд. культурологии. - Челябинск, 1999. - 23 с.42./ Веселовский А.Н. Историческая; поэтика. М;: Высшая школа 1989. - 406 с; :

41. Власова Г.Б.^^ Рокткультура феномен XX века: дис: . канд. философ, наук.-Ростов-на-Дону, 2001.-22 с.

42. Волошпнов В. Слово в жизни и слово в поэзии // Звезда, 1926, № 6, С.264-265.

43. Гавриков В.А. Мифопоэтика в творчестве Александра Башлачева. — Брянск: Ладомир, 2007. — 200 с.

44. Гоголев А. И. Истоки мифологии и традиционный календарь якутов. Якутск: Изд-во ЯГУ, 2002. - 100 с.

45. Голубева Т.Ж О феномене рок-культуры. -М.: CKHTV1988. 158с.

46. Горячева Г. В. К понятию экономии творчества // Русский авангард 1910 — 1920-х годов в европейском контексте. М.: Наука, 2000. — 263с.:' . ' ' : ■

47. Гребетциков Я Дело мастера Бо. М;: Искусство, 1991. - 320 с.

48. Григорьев В: П. Грамматика идиостиля: В. Хлебников. М.: Наука, 1983. -224 с. ,

49. Грйнцер П.А. Историческая поэтика. Итоги: и перспективы изучения. ™М.: Наука, 1986. —574 с.52; Гройс Б. Жизнь, как утопия и; утопия как жизнь // Синтаксис. 1987. № 18.-С. 10 — 18.

50. Гройс Б. Рождение социалистического реализма из духа русского авангарда // Вопросы литературы. 1992. Вып. I. С. 42-61.

51. Гройс Б. Русский авангард по обе стороны,«черного; квадрата» // Вопросы.философии. 1990.- №11. - С! 67- 74.

52. Грякалова Н. Ю. От символизма к авангарду. Опыт символизма и русская литература 1910 — 1920-х, годов (Поэтика. Жизнетворчество. Историософия): Автореферат дис.на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. -СПб., 1998.-36 с.

53. Давыдов Д.М Русская рок-культура и концептуализм // Русская рок-поэзия: текст, и контекст. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000. - Вып. 4. - С.212-216. .'"•■'■ '

54. Дёргшг-Смирнова И. Р., Смирнов И. П. «Исторический.авангард» с точки зрения эволюции художественных систем7/ Russian Literature. 1980. № VIII.- С. 418-419.

55. ДоманскийЮ.В. О культурном статусе русского рока//Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь: Твер. гос. ун-т. - Вып:3. - С. 225 - 234.

56. Дуганов Р. Самовитое слово. // Искусство авангарда: Язык мирового общения. Материалы международной конференции 10 11 декабря. -Уфа, 1993. - С. 41-54. , . 7

57. Дуганов Р: В. Велимир Хлебников. Природа творчества. М.: Сов. писатель, 1990:-350: с.

58. Дынник В. Традиция // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х-т. — Ml; J1.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925. Т. 2. П—Я. — Стб. 972—975.

59. Егоров Е. Проблема художественной целостности рок-произведения // Русская рок-поэзия: текст и контекст: сб. науч. ip. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. Вып. 6. - С. 114-118.

60. Жаккар Ж.-Ф: Даниил Хармс и конец русского авангарда. СПб.: МСМХСУ, 1995.-438 с.

61. Жогов С. С. Концептуализм в русском роке («Гражданская Оборона» Егора Лётова и Московская концептуальная школа) // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001. -Вып. 5; -С.190-201.

62. Закржевский А. Рыцари безумия. Футуристы. Киев: Петр Барский в Киеве, 1914. - 56 с.

63. Иванов Вяч.Вс. К проблеме звукообраза у Пушкина // Иванов Вяч. Собр. соч. в 4 т. Т.4. Брюссель, 1987, - С. 343-349.

64. Иванов Вяч.Вс. Очерки по истории семиотики СССР. М.: Наука, 1976. - 298 с.

65. Ивлева Т. Г. Пушкин и Достоевский в творческом сознании Бориса Гребенщикова// Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1998. - Вып. 1. - С. 87-94.

66. История всемирной литературы: в 8 т. Т. 5. — М.: Наука, 1985. —816с.

67. Казарына Т.В. Три эпохи русского литературного авангарда: эволюция эстетических принципов: Монография. Самара: Изд-во СГУ,2004. 620 с.

68. Капрусова М.Н. От А. Вертинского к «Агате Кристи»: лики постмодернизма // Русская рок-поэзия: текст и контекст. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 1999.-Вып. 2.-С. 113-120.

69. Капрусова М.Н. К вопросу о вариантах функционирования модернистской традиции в русской рок-поэзии // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000. - Вып. 4. — С. 178-186.

70. Касьянова Е. В. Рок-культура в контексте современной культуры: дис. канд. филос. наук. — СПб, 2003. — 24 с.

71. Кихней Л.Г. Акмеизм: Миропонимание и поэтика. -М.: Планета,2005.- 184 с.

72. Кнабе Г.С. Феномен рока и контркультура // Вопросы философии. 1990. -№ 8. - С. 39-61.

73. Ковтун Е. Ф., Повелихина А. В. "Утес из будущего" (Архитектурные идеи Велимира Хлебникова) // Техническая эстетика. 1976. № 5-6. С.40-42.

74. Коетун Е. Русская футуристическая книга. М.: Книга, 1989.288 с.

75. Козицкая Е. А. Статус автора в русском роке //Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Вып 6. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. С. 97-101.

76. Козицкая Е. А. Субъязыки и субкультуры русского рока. . //Русская рок-поэзия. Текст и контекст 5. Тверь. 2001. С. 14-27.

77. Козицкая Е.А. «Чужое» слово в поэтике русского рока // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1998. - Вып.1. - С.49-55.

78. Кормильцев К, Сурова О. Рок-поэзия в русской культуре: возникновение, бытование, эволюция // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь, 1998. - Вып. 1. - С. 5-33.

79. Крусанов А. В. Русский авангард: 1907-1932: (Исторический обзор): В трёх томах. Т. 1: Боевое десятилетие. СПб.: Новое литературное обозрение, 1996. - 320 с.

80. Крученых А. Новые пути слова //Крученых А., Хлебников В., Гуро Е. Трое. СПб.: Журавль, 1913. 164 с.

81. Крученых А. Об опере «Победа над солнцем» // Встречи с прошлым: Вып. 7. М.: Искусство, 1990. - С. 487-518.

82. Крылова Н. В. Медный век: Очерк теории и литературной практики русского авангарда / Учебное пособие. Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2002. - 128 с.

83. Ксенофонтов Г.В. Якутский шаманизм, Якутск: Север-Юг, 1992. -318с.

84. Кулагин А. Лирика Булата Окуджавы. М.: Булат; Коломна: КГПИ, 2009: 320 с.

85. Кулагин А. В. Поэзия В. С. Высоцкого: Творч. эволюция. -Коломна: КПИ, 1996. 124 с.

86. КуликИ. Тело и язык в текстах Тристана Тцара и Александра Введенского // Терентьевский сборник — 1998. — М., С. 167-226.

87. Ланцова С. А. Мифологизм Велимира Хлебникова: (Некоторые аспекты проблемы). Дисс. канд. фил. наук. — Астрахань, 1991. 22 с.

88. Левченко Я. Структурно-семиотический метод тартуской школы Электронный ресурс. / Левченко Я. II Режим доступа: http://magazines.russ.rU/nrk/2002/l/levchen.html/, свободный:

89. Лейдерман' Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: В 3-х кн: Кн. 2: Семидесятые годы (1968 1986): Учебное пособие. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 288 с.

90. Лексина-Цыдендамбаева А.В. «Неоромантический импрессионизм» как основа художественного мира В. Цоя // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1999. - Вып. 2. - С. 97-101.

91. Леннквист Б. Мироздание в слове. Поэтика Велимира Хлебникова. СПб.: Академический проект, 1999. - 234 с.

92. Летов Е. Я' не верю в Анархию. Сборник статей. М'.: Скит Интернэшнл, 2001. - 272 с.

93. Лившиц Б.К. Полутораглазый стрелец: Стихотворения. Переводы. Воспоминания / Б.К. Лившиц; вступ. ст. А.А. Урбана; примеч. П.М. Нерлера и др.; худож; Л: Яченко. Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1989: - 718 с.

94. Литературное произведение и художественный процесс. М.: Наука, 2003.-374 с.

95. Лихачев Д. С. Историческая поэтика русской литературы: Смех как мировоззрение и другие работы. СПб.: Алетейя, 1999. — 508с.

96. Логачева Т.Е. Русская рок-поэзия 1970-х — 1990-х гг. в социокультурном контексте. Дис. канд. филол. н. М., 1997. 24 с. {

97. Логачева Т.Е. Тексты русской рок-поэзии и петербургский миф: аспекты традиции в рамках нового поэтического жанра Электронный ресурс. / Логачева Т.Е. // Режим доступа: http://dll.botik.rU/az/lit/coll/ontologl/21 logach.htm, свободный.

98. Лосев А. Ф. Диалектика мифа. — М.: Правда, 1990. 418с.

99. Лосев А. Ф. Дерзание духа. М.: Политиздат, 1988. 366 с.

100. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Философия, мифология, культура. М.: Изд-во политической литературы, 1991. С.21-187.

101. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993.-959 с.

102. Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города. — Ученые записки Тартуского гос. ун-та, вып. 684. 1984. С.30—45.

103. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст -семиосфера — история. - М.: Языки русской культуры, 1999. — 447с.

104. Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. — СПб.: Искусство СПб, 2002. 768 с.

105. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю. М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М.: Гнозис,1994.-С. 11-246.

106. Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: Искусство СПб, 2001.704с.

107. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство СПб, 2005. - 704с.

108. Малевич К. О новых системах в искусстве // Малевич К. СОБР. Соч. в пяти томах. Т. 1. М.: Гилея, 1995. 380 с.

109. Малевич К. От кубизма и футуризма к супрематизму. М.: Родник, 1916.- 146с.

110. Манн Ю.М. Динамика русского романтизма. М.: Аспект-Пресс,1995.-384 с.

111. Маринетти Ф. Т. Футуризм. Спб.: Прометей. 1914. 242 с.

112. Матвеева С.Я. Субкультура в динамике культуры // Субкультурные объединения молодежи. М.: Институт философии АН СССР, 1987.-160 с.

113. Мелетинский Е. О литературных архетипах. — М: Наука, 1994.238с.

114. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа.- М.: Восточная литература, 2000.-406 с.

115. Мелетинский Е.М. Семантическая организация мифологического повествования и проблема создания семиотического указателя мотивов и сюжетов // Ученые записки Тартуского государственного университета. Вып. 635. Тарту, 1983.-С.115-125.

116. Мелетинский Е.М. К вопросу о применении структурно-семиотического метода в фольклористике // Семиотика и художественное творчество / ИМЛИ АН СССР, Венгерская Академия наук, Институт литературоведения. М.: Наука, 1977. - С. 152-170.

117. Мелетинский ME. От мифа к литературе. М.: РГГУ, 2001168с.

118. Мелюхин С. Материя в ее единстве, бесконечности и развитии. -М.: Мысль, 1966.-384 с.

119. Милюгина Е.Г. Феномен рок-поэзии и романтический тип мышления // Русская рок-поэзия: текст и контекст. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 1999.-Вып. 2.-С. 53-60.

120. Милюгина Е.Г. «Вавилон — это состояние ума.»: миропонимание русских рок-поэтов в контексте романтической традиции // Русская рокпоэзия: текст и контекст. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000. - Вып. 4. - С. 167-■ 173.

121. Минц 3. Г. Об^ эволюции русского символизма (К постановке вопроса: тезисы) // А. Блок и основные тенденции развития литературы начала XX века. Блоковский сборник. Тарту VII. Тарту, 1986. С. 7-24.

122. Минц 3. Г. Блок и русский символизм: Избранные труды: В 3 кн. СПб.: Искусство СПб, 2004. Кн. 3: Поэтика русского символизма. - С. 150161.

123. Мир Велимира Хлебникова. Статьи исследования 1911 1998. -М.: Языки русской культуры. - 880 с.

124. Михайлова В. А. Формы актуализации авангардной парадигмы в творчестве Юрия Шевчука// Русская рок-поэзия: текст и контекст 8. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2005. - Вып. 7. - С. 201-207.

125. Никитина^ О: Э. Рок-концерт как. ритуальное действо; // Русская рок-поэзия: .текст и контекст: — Екатеринбург Тверь, 2008. - Вып. 10. — С. 48-57. .?

126. Ницше Ф. Воля к власти. М.: Прогресс, 1994. - 324 с.

127. Ницше Ф. Рождение трагедии. М.: Мысль, 1990. - 830 с.

128. Ничипоров И.Б. Авторская песня в русской поэзии 1950-1970-х гг.: творческие1 индивидуальности; жанрово-стилевые поиски, литературные связи. М: МАКС Пресс, 2006. - 436с.

129. Ничипоров И.Б., Жукова Е. И. Вглубь авторской песни Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. М;, 2003. №4. - С. 198-203.

130. Новицкая А. С. Категория граждантсвенности в стихотворениях и текстах песен Егора Летова // Восемь с половиной: статьи о русской рок-песенности. Калининград: РГУ им. И. Канта. - С. 23-29.

131. Парнис А. Е. О метаморфозах мавы, оленя и воина: К проблеме диалога Хлебникова и Филонова // Мир Велимира Хлебникова. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 637 — 695.

132. Парные А. Хлебников сотрудник "Красного воина" // Лит. обозрение. 1980. №2.-С. 105-112.

133. Пашкин Д. А. «Эволюция и генезис урбанистических мотивов в творчестве Велимира Хлебникова» // Вестник Общества Велимира Хлебникова. III. М., 2002. С. 91-121.

134. Пашкин Д. А. Феномен смерти в текстах Велимира Хлебникова: некоторые аспекты проблемы: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Тюменский ГУ. Тюмень, 2002. - 22 с.

135. Пашкин Д.А. Феномен смерти в художественном мире В.Хлебникова // Вестник Тюменского государственного университета. 2001. № 4. Тюмень, - С. 12-19.

136. Перцов В. О. В. В. Маяковский: жизнь и творчество (1893 1917). М.: Наука. 1969.-367 с.

137. Пильщиков И.А. Из наблюдений над генезисом и поэтикой элегий Баратынского // Известия Российской академии наук. Серия литературы и языка. Т. 66. 2007. № 3. С. 57-64.

138. Подорога В. Феноменология тела.- М.: Ad Marginem, 1995. 98 с.

139. Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М.: Наука, 1976. - 458 с.

140. Потебня, А.А. Мысль и язык. М.: Правда, 1989. - 192с.

141. ПотебняА. А. Слово и миф. М.: Правда, 1989. - 248с.

142. Пропп В. Морфология сказки. Л.:АСАЕ>ЕМ1А, 1928. - 152 с.

143. Руднев В. П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997. - 384с.

144. Русский футуризм: теория, практика, критика, воспоминания / Сост. В.Н. Терехина, А.П. Зименков. М.: Наследие, 2000. - 480 с.

145. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм это гуманизм // Сумерки богов. -М.: Художественная литература, 1989. - С. 330 - 375.

146. Сафарова Т.В. Жанровое своеобразие песенного творчества Владимира Высоцкого. Дисс. к.филол.н. Владивосток., 2002. — 198 с.

147. Свиридов С.В. Рок-искусство и проблема синтетического текста // Русская рок-поэзия. Текст и контекст 6. Тверь, 2002. - С. 34-47'.

148. Семидесятые как предмет истории русской культуры / Ред.-сост. К.Ю. Рогов. М.: Венеция, 1998. - 45с.

149. Сидорина Т.Ю. Философия кризиса: Учебное пособие / Т.Ю. Сидорина. М.: Флинта-Наука, 2003. - 456 с.

150. Сироткин Н.С. О проблеме субъекта и объекта в авангардизме. Электронный ресурс. / Сироткин Н.С. // Режим доступа: http://avantgarde.narod.ru/, свободный.

151. Сироткин * Н.С. Типологические параллели в эволюции авангардизма (футуризм, экспрессионизм, дадаизм). Электронный ресурс. / Сироткин* Н.С. // Режим доступа: http://avantgarde.narod.ru/beitraege/tp/nsevolutio.htm, свободный.

152. Скобелев А.В., Шаулов С.М. Владимир Высоцкий: Мир и Слово. -Воронеж: МИПП "Логос", 1991. 176 с.

153. Смирнов И. Время колокольчиков. М.: ИНТО, 1994. - 264 с.

154. Смирнов И.П. Мегаистория. М.: Аграф, 2000. - 543 с.

155. СтаркинаС.В. Роль города в пьесе Хлебникова "Чертик" // Филологические записки, Воронеж, 1995, вып. 5. С. 97-101.

156. Степанов Н. Велимир Хлебников. Жизнь и творчество. М.: Сов. писатель, 1975. - 256 с.

157. Сурова О. Самовитое слово Дмитрия Ревякина. / Сурова О.II Режим доступа: http/km.untitled.ru/litera/surova.htm, свободный.

158. Темиршина О. Р. Символистские универсалии и поэтика символа в современной поэзии. Случай Б. Гребенщикова. -М.: МНЭПУ, 2009. 180 с.

159. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета: в 12 т. Т. 9: Евангелие от Матфея. — М.: ТЕРРА, 1998.-645 с.

160. Толоконникова С.Ю. Русская рок-поэзия в зеркале неомифологизма // Русская рок-поэзия: текст и контекст. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 1999. Вып. 2. - С. 47-53.

161. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. — М.: Наука, 1983. — С. 227—284.

162. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 1995. - 621 с.

163. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977.-294 с.

164. Тырышкина Е.В. Русская литература 1890-х начала 1920-х гг.: от декаданса к авангарду. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2002. 150 с.

165. Тырышкина Е.В. Пространственное моделирование мира в русском литературном авангарде (функционирование и трансформация модели "тело-храм"): электронный ресурс. / Тырышкина Е.В. // Режим доступа: http://www.avangarde. narod.ru/, свободный.

166. Тюпа В.И. Анализ художественного текста. М.: Academia, 2006. -331с.

167. Тюпа В.И. Парадигмы художественности (конспект цикла лекций) // Дискурс. Новосибирск, № 3/4. 1997. С. 175-180.

168. Урбан А. А. Образ человека образ времени: Очерки о советской поэзии. - Л.: Художеств, лит., ленингр. отд-ние, 1979. — 324 с.

169. Фарино Е. Введение в литературоведение. М.: Изд-во РГПУ им. Герцена, 2004. - 816 с.

170. Фаустов А.А. К вопросу о концепции автора в работах М. М. Бахтина. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1986. — 544 с.

171. Цвигун Т., Черняков А. Поэзия Е. Летова на фоне традиции русского авангарда (аспект языкового взаимодействия) // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь, 1999. - Вып. 2. — С. 86-94.

172. Цивъян Т.В. Модель мира и ее роль в создании (аван)текста Электронный ресурс. / Цивьян Т.В. // Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/folklore/tcivian2.htm /, свободный.

173. Цуканов А. Авангард есть авангард // Новое литературное обозрение. 1999. № 39. С. 286-292.

174. Чебыкжа Е. Е. Русская рок-поэзия: прагматический, концептуальный и формо-содержательный аспекты .Дисс. . канд. филол. наук. ГО У ВПО УГУ. 2007.

175. Чередниченко Т.В. Громкое и тихое в авторской песне // Чередниченко Т. В. Между "Брежневым" и "Пугачевой": Типология массовой культуры. М.: РНК Культура, 1993. - С. 202-221.

176. Чернышов Ю. Г. Социально-утопические иди и миф о «золотом веке» в древнем Риме. Новосибирск: Изд-во Новосибирского университета, 1994. - 164с.

177. Черняков А.Н. Заумь как лингвистический факт. Электронный ресурс. / Черняков А.Н. // Режим доступа: http://avantgarde.narod.ru/, свободный.

178. Чумакова Ю.А. Трансформация романтического мотива безумия в трактовке группы «Крематорий» // Русская рок-поэзия: текст и контекст. -Тверь: Твер. гос. ун-т, 2000. Вып. 4. - С. 174-177.

179. Шапир М.И. Эстетический опыт XX века: авангард и постмодернизм. Philologica. №2. 1995. С. 136-143.

180. Шар В. Путь рока. М.: Новости, 1998. - 286 с.

181. Шимдт Н.В. Город-миф в поэтической традиции серебряного века. М.: МНЭПУ, 2008. - 200 с.

182. Шинкаренкова М.Б. Метафорическое моделирование художественного мира в дискурсе русской рок-поэзии: Дисс. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2005. - 198 с.

183. Шукурое Д.Л. Концепция слова в дискурсе русского литературного авангарда: Монография. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. — 440с.

184. Элиаде М. Аспекты мифа / Пер. с фр. — М.: Академический Проект, 2005.-240 с.

185. Элиаде М. Избранные сочинения: Миф о вечном возвращении. Образы и символы. Священное и мирское. М.: Ладомир, 2000. - 414с.

186. Элиаде М. Космос и история: Избранные работы. М.: Прогресс, 1987.-312 с. ■ ^

187. Элиаде М. Сновидения. Мистерии. Киев: Рефл-бук, Валкер, 1996.-288 с.

188. Элиаде М.1 Тайные общества. Обряды инициации и посвящения. -М.-СПб.: Университетская книга, 1998. — 352 с.

189. Якилювич А.К. Парадигмы XX века М.: Наука, 2000. - 336 с.

190. Якобсон Р. О. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987. — 462 с.

191. Якобсон> P.O. Тексты, документы, исследования / Отв. ред. X. Баран, С. И. Гиндин. Редколлегия. М.: РГГУ, 1999. - 918с.

192. Якобсон P.O. Язык и бессознательное. М.: Гнозис, 1996. —248с.

193. Якобсон Р. О поколении, растратившем своих поэтов // Якобсон Р., Святополк-Мирский Д. Смерть Владимира Маяковского. The Hague; Paris: Mouton, 1975. С. 8-34.

194. ЯмполъскийМ. Беспамятство как исток. (Читая Хармса). М.: Новое литературное обозрение, 1998. - 384 с.

195. Baczko. В. L'utopia. Immaginazione sociale е rappresentazioni utopiche nell'eta derilluminismo. Torino: Einaudi, 1979. 322 c.

196. Pomorska K. Maiakovskii an the Myth of Immortality in the Russian Avant-garde // Pomorska K. Jakobsonian Poetics and Slavic Narrative: From•/

197. Pomorska K. Russian formalist theory and its poetic ambiance. The Hague etc.: Mouton, 1968.-127 p.