автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Традиционная культура и этнокультурные процессы в чеченском обществе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиционная культура и этнокультурные процессы в чеченском обществе"

На правах рукописи

МЕЖИЕВА Камета Хамзатовна

ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА И ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ПРОЦЕССЫ В ЧЕЧЕНСКОМ ОБЩЕСТВЕ (кон. XX- нач. XXI вв.)

Специальность 07.00.07 этнография, этнология и антропология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва - 2009

003492564

Работа выполнена в Отделе народов Кавказа Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая Российской академии наук.

Научный руководитель: член-корр. РАН, профессор

Сергей Александрович Арутюнов Институт этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор

кандидат исторических наук, доцент

Явус Зайндиевич Ахмадов Администрация Президента РФ

Ахмет Аминович Ярлыкапов Институт этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН

Ведущая организация: Учреждение Российской академии наук Комплексный НИИ РАН (г. Грозный)

Защита состоится « У » 2009 года в /У часов на

заседании диссертационного совета^ 002.117.01 при Институте этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН по адресу: 119991 Москва, Ленинский пр. 32 А.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН.

Автореферат разослан « ¿ffi» л 2009 года.

Ученый секретарь диссертационного совета д.и.н.

А.Е. Тер-Саркисянц

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Актуальность темы исследования во многом обусловлена глубиной и драматизмом процессов, протекавших в чеченском обществе конца XX -начала XXI веков. Трансформация традиционного чеченского общества в XX в., проходившая весьма быстрыми темпами (в «догоняющем» режиме) и достаточно противоречиво, не привела к формированию в Чечне индустриального общества. Напротив, современное чеченское общество сохраняет многие черты общества аграрного типа.

Это, в свою очередь, наложило явственный отпечаток как на идеологию чеченского национализма (общественный идеал которого видится не в будущем, а в прошлом), так и на характер протекания политических процессов, носящих радикальный и конфликтный характер. Определенную роль сыграли и некоторые отличительные черты чеченского общества, например, высокая степень мифологизированное™ массового сознания.

Актуальность темы исследования объясняется также теми кардинальными изменениями, что происходят в политической, экономической, социальной и культурной жизни Чеченской Республики в настоящее время и свидетельствуют о том, что процесс трансформации чеченского общества не только не замедлился, но, напротив, обрел новую динамику.

Кроме того, обращение к теме настоящего исследования особенно актуально для чеченского общества, пережившего помимо социально-политического еще и военное потрясение. Сегодня стало очевидно, что чеченское общество, подвергшееся столь суровому военному испытанию, оказалось чрезвычайно подвержено внешнему влиянию, т.к. происходит разрушение его традиционной духовной культуры - этой своего рода «иммунной системы» общества, обеспечивающей его сопротивляемость внешнему идеологическому и культурному вторжению.

Объект п предмет исследования

Объектом настоящего исследования является современное чеченское общество с его традиционной культурой, а предметом исследования - этнокультурные, а также этнополитические процессы, круто изменившие как само чеченское общество, гак и его этнокультуру.

Цели п задачи исследования

Целью настоящего исследования является изучение особенностей развития этнокультурных процессов в чеченском обществе конца XX -начала XXI веков с одновременным выявлением факторов, под влиянием которых происходила трансформация традиционной культуры.

Задачами исследования являются:

- рассмотреть ход этнополитических и этнокультурных процессов в чеченском обществе новейшего времени;

- определить степень размытости духовных ценностей, традиционных для чеченского общества;

- дать характеристику факторам, под воздействием которых происходила трансформация чеченского общества и его традиционной культуры;

- выявить, имеется ли в современном чеченском обществе стимул возрождения традиционных для него духовных ценностей, осознает ли оно необходимость сохранения этнических традиций в массовом сознании;

- определить возможные перспективы дальнейшего протекания этнокультурных процессов в чеченском обществе.

Методологическая основа исследования

Методологической базой исследования явились существующие научные представления об обществе и его культуре. При этом работы ведущих российских этнографов, обращавшихся к «чеченской» теме (В.А. Тишков, С.А. Арутюнов, Я. Чеснов), позволили уточнить сущностные характеристики чеченского общества и его культуры. Определенную помощь в этом оказали также работы чеченских исследователей, опубликованные в разных источниках.

В диссертационном исследовании были использованы следующие

методы:

- метод теоретического анализа - для определения места традиционной культуры в жизни современного чеченского общества, выявления специфики этнокультурных процессов последних примерно пятнадцати лет, зависимости этнокультурных процессов от различных факторов, оказывающих воздействие на их ход;

- метод контент-анализа текстов, опубликованных в различных периодических изданиях;

- метод включенного наблюдения, применявшийся автором как жителем Чеченской Республики и непосредственным свидетелем многих описываемых событий. Данный метод заключается в сборе информации путем непосредственного, целенаправленного и систематического восприятия и регистрации фактов.

Методы, применяемые в настоящем исследовании, являются в известной мере междисциплинарными и используются в целом ряде других наук.

Научная новизна исследования

Научная новизна настоящего исследования состоит в том, что в нем впервые предпринята попытка на достаточно обширном материале выявить взаимосвязь между этнокультурными процессами, протекавшими в чеченском обществе на рубеже XX - XXI веков, и традиционной чеченской культурой, влияние которой на современное чеченское общество нельзя игнорировать. Таким образом, диссертантом предпринята попытка дать

оценку влияния событий последних примерно пятнадцати лет на традиционную культуру чеченцев (самосознание, социальные связи, систему нравственных ценностей, значимые личностные качества, религию). Именно в этот период произошли бурные события, которые позволяют рассматривать вопрос о трансформации чеченского общества.

При этом под этнокультурными процессами понимаются существенные изменения, происходящие в отдельных элементах этнической культуры в ходе исторического процесса. Сами же этнокультурные процессы рассматриваются как закономерные явления в развитии общества. В указанный период скорее можно говорить об этнополитических процессах в Чеченской Республике, чем о процессах этнокультурных. Вместе с тем, следует отметить, что именно этнополитические процессы в рассматриваемый период выступали в качестве основных катализаторов этнокультурных трансформаций чеченского общества.

Разумеется, трансформация чеченского общества есть процесс долговременный и протекающий под влиянием различных факторов, а потому она не может быть полностью изучена на примере материалов последних пятнадцати лет. Так, на события новейшего периода чеченской истории самое непосредственное влияние оказывали последствия советского периода, когда на протяжении более чем 70 лет шел процесс размывания этнических традиций, поскольку официально провозглашенной целью являлось создание новой исторической общности - советского народа с унифицированной культурой, соответствующей единым советским стандартам. Тоталитарным режимом много было сделано для изживания вековых традиций чеченского народа, которые воспринимались советскими идеологами как антисоветские и антикоммунистические по содержанию и форме.

В отличие от большинства публикаций, лишь в той или иной мере касающихся темы настоящей работы, наше исследование носит комплексный характер. В нем сделана попытка дать подробную характеристику различных сторон жизни чеченского общества, его политического и экономического положения накануне перестройки и в перестроечный период, а также этнополитической ситуации в республике начиная с момента прихода к власти Д. Дудаева в 1992 г. и до настоящего времени.

Практическая значимость

Практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что использованная в ней методика изучения этнокультурных процессов вполне применима к анализу аналогичных процессов в различных этнических сообществах.

Кроме того, материалы настоящего исследования могут быть полезны при чтении учебных курсов не только по истории Чечни новейшего времени, но и по таким специальностям, как этнология, политология,

конфликтология, культурология.

Наконец, материалы, содержащиеся в диссертации, выводы и обобщения автора могут быть использованы в новых исследованиях, связанных с изучением различных сторон жизни современного чеченского общества.

Источниковедческая база исследования

Источниковедческой базой данной работы стали, прежде всего, этнографические исследования, посвященные чеченскому обществу. Кроме того, богатый фактический материал содержится и в многочисленных исследованиях, посвященных тем или иным сторонам так называемого «чеченского конфликта». Это обусловлено тем, что ни одно серьезное политологическое исследование в данном направлении не могло пройти мимо вопросов, связанных со структурой чеченского общества и его традиционной культурой, а также их трансформацией в настоящее время.

Еще одним важнейшим источником для настоящей работы послужили публикации в периодической печати, как центральной, так и местной (чеченской). Публикации в центральной прессе интересны, прежде всего, различием мнений авторов. Последнее обусловлено не только отличиями редакционной политики тех или иных изданий, но и (что особенно интересно) является отражением разброса мнений в российском обществе относительно «чеченского кризиса».

Кроме того центральная пресса достаточно полно воспроизводит те общественные стереотипы, что сформировались в российском обществе относительно чеченцев.

Свое собственное видение ситуации характерно для чеченской прессы. Здесь также наличествует значительный разброс мнений, отражающий как реальный «расклад» политических сил, втянутых во внутричеченское противостояние, так и трансформацию духовных ценностей, исповедуемых чеченским обществом. Причем, достаточно четко прослеживается трансформация позиций и оценок во временных рамках настоящего исследования.

И точно так же, как центральная российская пресса, чеченские периодические издания воспроизводили общественные стереотипы, характерные для чеченского массового сознания. Это также представляло определенный интерес для настоящего исследования.

Использовались при написании настоящей диссертационной работы и Интернет-материалы, хотя и в гораздо более ограниченном масштабе, чем периодические издания.

Особо следует указать на значение немногих социологических исследований, позволяющих пролить свет на состояние чеченского общества описываемого периода.

Наконец, помимо обширной научной литературы и материалов

прессы, еще одной источниковой базой настоящего исследования послужили полевые материалы, собранные в ходе полевых исследований в 2002-2004 гг., а также собственные многолетние наблюдения автора непосредственно на территории Чеченской Республики, являющегося ее коренным жителем и непосредственным свидетелем многих описываемых явлений и событий.

Степень изученности темы

В попытках объяснить феномен «чеченского кризиса», ставшего серьезным политическим испытанием для новой России, в последние годы достаточно много внимания уделялось самому чеченскому обществу в целом и его отличительным чертам в частности, Однако, несмотря на обилие публикаций, серьезных исследований в этом направлении проводилось мало - большая часть публикаций, вышедших из-под пера журналистов, носит поверхностный характер и интересна только тем, что воспроизводит ряд стереотипов, характерных как для российского, так и чеченского массового сознания.

В процессе работы автору пришлось критически проанализировать разноплановые по характеру публикации, посвященные чеченскому обществу, как традиционному, так и современному. Из крупных исследований, посвященных чеченскому обществу рубежа XX - XXI веков, следует в первую очередь упомянуть монографию В.А. Тишкова «Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны»1. В упомянутой работе раскрыта история и социально-культурная динамика чеченского общества в условиях длительного вооруженного конфликта. При этом в книге нашли отражение и новейшая история, и культура, и семейно-родственные отношения чеченцев, а также процесс формирования идеологии чеченского национализма и сепаратизма. Достаточно подробно рассмотрены и такие негативные явления, как заложничество и торговля людьми, эскалация насилия, характер политического режима, установившегося в Чечне.

Определенный интерес для данного исследования представляли и некоторые из газетно-журнальных публикаций В.А. Тишкова, посвященных отдельным специфическим чертам чеченского общества2.

Отдельно следует указать на значимость ряда сборников статей, вышедших в разное время и содержащих коллективный анализ этнокультурных процессов, протекавших в чеченском обществе за последние полтораста-двести лет. В первую очередь это сборник «Чечня и Россия:

1 Тишков В. А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). М„ 2001.552 с.

2 Тишков В. Конструирование чеченцев из этнографического мусора. Как история и этнография способны принести не только пользу, но и ущерб обществу, прежде всего чеченскому /'/ Северный Кавказ. Нальчик, 2004. № 34 (694). С. 6-7.

общества и государства», выпущенный Музеем и общественным центром имени А. Сахарова под редакцией Д.Е. Фурмана3. В этом сборнике представлены статьи чеченских, российских и западных авторов, освещающие различные стороны чеченского кризиса, состояния чеченского общества и истории взаимоотношений Чечни и России. Особую ценность сборнику придает публикация результатов немногочисленных социологических опросов, проводившихся в Чеченской Республике первой половины 1990-х годов4.

Доклады и выступления, сделанные на Всероссийской научной конференции 19-20 апреля 2005 года в Москве, вошли в отдельный сборник «Чеченская Республика и чеченцы: история и современность»5. Он содержит публикации ведущих российских историков, этнологов, филологов, экономистов и исследователей других дисциплин, изучающих проблемы Чеченской Республики и Кавказа в целом. Особенность этого сборника в том, что в нем рассматривается чрезвычайно широкий круг вопросов - от актуальных проблем древней и средневековой истории Чечни до перспектив ее развития как субъекта Российской Федерации. Для настоящего исследования наибольший интерес представляли статьи, посвященные современным проблемам Чеченской Республики и состоянию чеченского общества. Это публикации М. Алхазурова, В. Акаева, С. Бережного, М. Овхадова и некоторых других авторов6.

В издательстве «Наука» вышли в свет два издания сборника «Культура Чечни: история и современные проблемы». Надо сказать, что и первое издание сборника, вышедшее в свет в 2002 году содержало ряд весьма содержательных публикаций по теме настоящего исследования, в частности, статьи В. Тишкова, 3. Гакаева, Я. Чеснова7.

Во втором издании добавились статьи Ж. Гакаева, М. Овхадова и

3 Чечня и Россия: общества и государства. М„ 1999. 432 с.

4 Берсанова 3. Система ценностей современных чеченцев (по материалам опросов) // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. С. 223-249.

5 Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр.2005 года /[отв. Ред. X.И.Ибрагимов; В.А. Тишков]. М., Наука, 2006. 575 с.

6 Указ. сборник: Алхазуров М. И. Образование и социально-экономическое развитие ЧИАССР. С. 313-317; Акаев В. X. Ислам в Чечне: традиции и современность. С. 88101; Бережной С. Е. Основные тенденции ультрарадикального исламизма (ваххабизма) на территории Северного Кавказа. С. 523-530; Овхадов М. Р. Образовательные и языковые проблемы национальной политики советского периода в Чеченской Республике. С. 352-357.

ряда других авторов8.

В целом оба сборника содержат статьи исследователей ряда ведущих московских академических учреждений, в частности, Института этнологии и антропологии, Института археологии, Института мировой литературы. При этом книги не только характеризуют чеченскую культуру как сложную систему, имеющую древние корни и занимающую достойное место среди культур других народов Кавказа и России, но и затрагивают социальные проблемы современного чеченского общества.

Заслуживает внимания и коллективный сборник, изданный в Чеченской Республике на основе материалов Всероссийской научно-практической конференции «Наука, образование и производство», состоявшейся в Грозном в декабре 2003 года9. Содержание сборника чрезвычайно разнообразно и включает множество статей чисто практического содержания. Тем не менее, в него вошли и материалы, представлявшие интерес для настоящего исследования.

При написании настоящей работы были использованы и публикации целого ряда сотрудников Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая, в частности, В.А. Тишкова, С.А. Арутюнова'0, а также ряда историков и этнографов, посвященные разным аспектам чеченского конфликта и чеченского общества.

Весьма широкий круг источников, помогающих понять внутренние пружины чеченского конфликта, использован в известной среди кавказоведов работе Дж. Данлопа «Россия и Чечня: история противоборства»". Следует, однако, указать, что сам Д. Данлоп склонен рассматривать трагические события в Чечне как межэтнический конфликт

7 Культура Чечни: история и современные проблемы /[Отв. ред. Х.В. Туркаев]. М.: Наука, 2002. 382 с.

8 Культура Чечни: история и современные проблемы / [Отв. ред. Х.В. Туркаев]. 2-е изд., перераб., доп. М„ Наука, 2006. 531 с.

9 Всероссийская научно-практическая конференция «Наука, образование и производство». Материалы конференции, г. Грозный, 4 дек. 2003 г. Грозный, 2003. 312с.

10 Арутюнов С. Вперед назад, к естественному праву // Россия и Чечня: поиски выхода. Сб. статей. СПб., 2003. С. 9-16; Перенелкин Л. С. Чеченская Республика: современная социально-политическая ситуация // Этнографическое обозрение. 1994. № 1. С. 3-15; Чеснов Я. Быть чеченцем: личность и этнические идентификации народа// Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. С. 63-101.

11 Данлоп Д. Россия и Чечня: история противоборства. Корни сепаратистского конфликта. М, 2001. 232 с. п

двух разных народов - русских и чеченцев.

Вообще, подобный взгляд на события в Чеченской Республике характерен для большинства западных исследователей, в частности, Г. Дерлугьяна, А. Ливена, М. Ходарковского12 и др.

Из работ чеченских авторов, прежде всего, следует назвать ряд публикаций Д. .Ж. Гакаева. Это две работы13, специально посвященные истории взаимоотношений России и Чечни, а также истокам, причинам и динамике развития чеченского кризиса. Причем сам Д.Ж. Гакаев выступает сторонником той точки зрения, что конфликт в Чечне следует отнести к категории «управляемых конфликтов».

Заслуживает внимания и основательная статья Д.Ж. Гакаева «Путь к чеченской революции» содержащая достаточно интересный анализ состояния чеченского общества накануне общественно-политического кризиса осени 1991 года.

Что касается работ бывшего спикера Верховного Совета РФ Р.И. Хасбулатова, то некоторые из них также представляют интерес для данного исследования, хотя и не лишены предвзятости при оценке политической ситуации и роли отдельных политических деятелей15.

Для характеристики традиционной чеченской культуры большое значение имели работы М. Ахмадова16, Э. Исаева17 , С.-М. Хасиева, 3.

12 Дерлугьян Г. Чеченская революция и чеченская история // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. С. 197-222; Ливен А. Война в Чечне и упадок российского могущества // Указ. сб. С.250-289; Ходорковский М. В королевстве кривых зеркал. (Основы российской политики на Северном Кавказе до завоевательных войн XIX в.)//Указ. сб. С. 19-39.

13 Гакаев Д. Чеченский кризис: истоки, итоги, перспективы (политический аспекг). М., 1999. 128 е.; Он же. Чеченский кризис, его природа и эволюция // Культура Чечни: история и современные проблемы. М., 2002. С. 315-334.

14 ГжаевД. Путь к чеченской революции // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. С. 150-176.

15 Хасбулатов Р. И. От несвободы - к тирании // Культура Чечни: история и современные проблемы. М., 2002. С. 335-349.; Он же. Размышления о войне и мире. Кремль и российско-чеченская война. М., 2003. 398 с.

16 Ахмадов М. Чеченская традиционная культура и этика. Грозный, 2006. 206 е.: Он же. Основные этические ценности чеченцев и их трансформация на современном этапе // Вестник «Лам». Грозный., 2000. № 1. С. 20-21. Он же. Использование народных преданий в психологической работе с беженцами// Вестник «Лам». 2001. № 5. С. 10-12. Ш

Хасбулатовой и целого ряда других чеченских авторов". По проблемам этнографии чеченцев успешно работали в 1960-1990-е гг. сотрудники Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая Б.А. Калоев, Я.В. Чеснов, Я.С. Смирнова, Н.Д. Пчелинцева, J1.T. Соловьева19.

Весьма полезным оказалось также диссертационное исследование 3. Гакаева, выполненное в Институте этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая Российской академии наук20.

Значительный интерес представляют статьи и первое монографическое исследование феномена абречества, где рассмотрен широкий круг проблем, в том числе посвященных формам противостояния личности и общества21.

Нельзя не отметить также ценность материалов, публиковавшихся в чеченском журнале «Вестник «ЛАМ». Данное периодическое издание уделяло много внимания исследованию как истории чеченского общества,

17 Исаев Э. Вайнахская этика, (этика чеченцев и ингушей). Назрань, 1999. 220 с.

18 Хасбулатова З.И. Отражение социально-культурных изменений в современной семье чеченцев и ингушей (50-80-е гг.) // Этносоциальные и культурно-бытовые процессы в Чечено-Ингушетии. Грозный. 1986. С. 40-57. Она же. Из опыта народной педагогики вайнахов XIX - начала XX вв. // Новые археолого-этнографические материалы по истории Чечено-Ингушетии. Грозный. 1988. Она же. Вайнахский этикет. Традиционные нормы поведения и формы общения у вайнахов в XIX - начале XX века// Культура Чечни: история и современные проблемы. М.: Наука, 2002. С. ИЗ.; Мадаева З.А. Социально-культурные изменения в сельских районах Чечено-Ингушетии (на примере с-за «Шалинский») // Этносоциальные и культурно-бытовые процессы в Чечено-Ингушетии. Грозный. 1986. С. 32-39. Она же. Новогодняя обрядность в семейном быту вайнахов // Семейно-бытовая обрядность вайнахов. Грозный. 1982. С. 64-77.

19 Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа, (втор.пол.XIX-XX вв.). М., 1983, 263 е.; Пчелинцева Н.Д., Соловьева Л.Т. Традиции социализации детей и подростков у народов Северного Кавказа// Северный Кавказ: Бытовые традиции в XX в. М.. 1996 ; Они же. Ислам и обряды детского цикла у народов Кавказа // Там же.; Чеснов Я.В. Этнокультурный потенциал чеченской нации//Северный Кавказ:Этнополитические и этнокультурные процессы в XX в. М„ 1996; Он же. Чеченцем быть трудно. Тейпы, их прошлое и роль в настоящем// Независимая газета. 1994. 22 сент.; Он же. Женщина и этика жизни в менталитете чеченцев // Этнографическое обозрение. 1994. № 5.

20 Гакаев З.Ж. Этнические стереотипы в прессе (на примере освещения конфликта в Чечне). Дис. ... к. и. н. М„ 2003. 219 с.

21 Ботяков Ю.М. Абреки на Кавказе. Социокультурный аспект явления. СПб. 2004. 208 е.; Он же. Абречество: реальность и предрассудки // http:// abrek. at. иа/

так и его современного состояния, что оказалось весьма важным при написании данной работы.

Хронологические рамки исследования

Хронологические рамки настоящего исследования формально ограничиваются последним десятилетием XX века и первыми годами XXI века. Тем не менее уже сама необходимость дать более-менее развернутую характеристику чеченской традиционной культуры фактически раздвигает оговоренные в названии темы ее временные рамки. Именно поэтому в первом разделе первой главы данной работы довольно подробно рассматривается состояние чеченского общества накануне описываемых событий и кратко описывается ход его трансформации на протяжении XX века.

Положения, выносимые на защиту

1. Развал СССР вызвал в Чеченской Республике гораздо более серьезные социально-экономические, политические и этнокультурные последствия, чем в других субъектах Российской Федерации, что в конечном итоге (в сочетании с ошибками, допущенными федеральным центром) привело к длительному военному конфликту, а также заметной деградации государственных и общественных институтов Чечни. Вместе с тем, значительному размыванию подверглась традиционная духовная культура чеченского общества, что ставит под сомнение его способность в будущем быть носителями богатого и своеобразного культурно-нравственного, морального и духовного наследия своих предков. Указанная угроза возникает вследствие заметного ослабления духовной связи между различными поколениями чеченского этноса.

2. Одним из важных компонентов традиционной духовной культуры чеченского народа, оказывающим свое влияние, особенно с конца XVIII середины XIX вв. является исламская религия, оказывавшая сильное влияние не только на политические, но и этнокультурные процессы, протекавшие в Чечне исследуемого периода. При этом со второй половины 1990-х годов влияние исламского фактора на чеченское общество и этнокультурные процессы приобрело элемент дезорганизации, что отражало острый конфликт между сторонниками суфийского учения (традиционного для Чечни) и неофитами идеологии ваххабизма.

3. На формирование общественных взглядов, установок, а также развитие этнокультурных процессов в Чеченской Республике оказывали воздействие ряд факторов: исторический, идеологический, социально-экономический, политический, культурно-языковой и даже экологический.

4. Одним из факторов, под воздействием которых происходит активное размывание традиционной духовной культуры чеченского общества, выступает так называемая массовая культура, основными каналами проникновения которой в чеченскую этническую среду являются

электронные средства массовой информации и наличие обширной диаспоры, сохраняющей тесные связи со своей исторической родиной.

5. Криминализация общества и правящей элиты характерна для всего постсоветского пространства. Что касается степени криминализации чеченского общества, то она вполне сопоставима со степенью криминализации всего современного российского общества. Отличительная особенность ситуации в Чеченской Республике заключается в том, что здесь произошла более глубокая деградация государственных и общественных институтов, на фоне чего деятельность криминальных элементов выглядела особенно вызывающей. При этом имела место и определенная «специализация» чеченского криминалитета, определявшаяся как спецификой ситуации в Чеченской Республике, так и своеобразным криминальным разделением труда в общероссийском масштабе.

6. Трансформация традиционной структуры чеченского общества ускорилась после включения Чечни в состав России в 1859 году, но особенно быстрыми темпами социальные преобразования происходили в годы советской власти. К концу XX века социальная структура чеченского общества оказалась существенно размытой и для него характерна не только социальная, но и культурная маргинализация. Вместе с тем, чеченское общество сохраняет многие черты, свойственные обществам аграрного типа. Все это оказало заметное воздействие на характер протекания не только политических, но и этнокультурных процессов в кризисные 1990-е годы.

7. Сохранение тейповой структуры в качестве одного из элементов традиционного культурного наследия напрямую никак не отражается на политической и экономической жизни современного чеченского общества. Тем более наличие тейпов не может служить признаком сохранения в нем «родо-племенных пережитков».

8. Высокая степень самоуправляемости, являвшаяся характерной чертой традиционного чеченского общества, в настоящее время в значительной степени утрачена им. Тем не менее, самоуправление остается одним из приоритетов в чеченском массовом сознании.

9. Значительная трансформация произошла в семейных отношениях, сопровождавшаяся изменением ролевых функций мужчины и женщины в семье. Сегодня чеченская женщина в значительной степени взяла на себя роль главной экономической опоры семьи, ранее ей не свойственную. Вместе с тем, при давно и прочно укоренившемся фактическом равноправии женщины в семье, чеченское общество до сих пор лишь с определенными оговорками принимает женщину в качестве активного субъекта общественной и политической жизни.

10. Одной из серьезнейших проблем, с которой сталкивается современное чеченское общество, является послевоенная апатия населения, во многом вызванная массовым психотравматизмом - результатом двух войн

и вооруженного внутричеченского противостояния.

И. Для современного российского массового сознания характера высокая степень ксенофобии, одной из крайних форм проявления которой является негативное восприятие чеченского этноса. Преодоление чеченофобии российского общества можно рассматривать как одно из непременных условий возвращения Чеченской Республики в политическое, экономическое и гуманитарное пространство Российской Федерации.

12. В создании негативных стереотипов в отношении чеченцев главную роль сыграли те средства массовой информации, которые на протяжении многих лет последовательно создавали из чеченцев образ врага, пытаясь использовать его для консолидации российского общества. Примерно аналогичная картина наблюдалась и в Чеченской Республике Ичкерия, СМИ которые также активно занимались идеологической обработкой населения в духе сплочения перед «российской угрозой».

Апробация результатов работы

Основные положения и результаты, вошедшие в основу настоящего диссертационного исследования, проходили апробацию в ходе дискуссий и сообщений на разного рода круглых столах, дискуссионных площадках, научных конференциях, а также при обсуждении на заседании отдела Кавказа Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН. Так, некоторые теоретические положения, вошедшие в настоящую работу, были изложены в выступлении автора на круглом столе «Трансформация чеченского конфликта и региональные проблемы» (Ереван, сентябрь 2002 года); Международной научной конференции «Российская наука о человеке: вчера, сегодня, завтра» (Санкт-Петербург, март 2003 года); на круглом столе «Чечня после референдума: новые угрозы» (Грозный, июнь, 2003 года); конференции «Северный Кавказ: проблемы устойчивого развития в условиях социальных трансформаций начала века» (Архыз, апрель 2008 г.).

Структура диссертационного исследования

Настоящая диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дана общая характеристика исследуемой проблемы; обоснованы выбор и актуальность темы диссертационного исследования; проанализирована степень ее научной разработанности; определены объект, предмет, цели и задачи исследования; указаны теоретико-методологическая и источниковедческая база диссертационной работы; раскрыты ее научная новизна и практическая значимость.

Первая глава - «Перестройка и путь к чеченской революции 1991 года» - посвящена анализу состояния чеченского общества в конце

14

советского периода истории, а также выявлению общественно-политических процессов, оказывавших воздействие на ход этнокультурных процессов в чеченском обществе, и их сущностной характеристике. Глава состоит из трех параграфов (разделов).

В первом параграфе - «Чеченское общество накануне чеченской революции 1991 года» - раскрыты основные отличительные черты традиционного чеченского общества и проанализирован процесс его модернизации за последние полтора столетия, приведший, в частности, к серьезной трансформации его социальной структуры.

Трансформация традиционного чеченского общества становится заметной со второй половины XIX века, когда начинается формирование социальных слоев, ранее в нем отсутствовавших (государственное и военное чиновничество, национальная интеллигенция, предпринимательские слои, рабочий класс). Однако наличие в Российской империи множества ограничений в отношении «туземцев» Терской области значительно тормозило развитие модернизационных процессов в чеченском обществе и способствовало сохранению в нем большого количества черт традиционности.

Темпы модернизации чеченского общества значительно ускорились в первые десятилетия советской власти, на что была прямо направлена и государственная национальная политика, официально провозгласившая своей целью выравнивание уровня развития советских народов. Однако противоречивость модернизационных процессов сохраняется, что наиболее наглядно выразилось в жесточайших репрессиях, которые обрушились не только на те социальные слои, что были объявлены «врагами советской власти» (духовенство, городская и сельская буржуазия), но и на наиболее модернизированную часть чеченского общества - национальную партийно-советскую номенклатуру и интеллигенцию.

Сталинская депортация 1944 - 1957 годов отбросила чеченское общество далеко назад но уровню развития образования и национальной культуры и еще больше запутала ход модернизационных процессов, в частности, положив начало такому явлению как культурная и социальная маргинализация чеченского общества.

Новый этап глубокой и всесторонней модернизации чеченского общества начался с восстановлением национальной автономии, но и в этом случае наблюдается отрицательное воздействие на этот процесс целого ряда факторов. В частности, в Чечено-Ингушетии сложилось межнациональное разделение труда, в результате которого промышленная сфера занята русскоязычным населением, а чеченцам пришлось осваивать сельское хозяйство и связанные с ним отрасли, а также торговлю, сбыт, строительную индустрию. 15

Не было до конца преодолено и заметное отставание чеченского общества по уровню развития образования, которое к тому же почти полностью утратило национальный характер, что еще более ускорило процессы культурной маргинализации.

Именно в силу незавершенности модернизационных процессов следует искать причины того, что чеченский кризис 1990-х годов принял столь радикальные формы. Вместе с тем, необходимо отметить, что общественно-политические процессы, протекавшие в Чеченской Республике, были характерны для всей страны.

Второй параграф - «Общественно-политические процессы в Чеченской Республике в 1991 - 1994 гг.» - посвящен анализу общественно-политических процессов, которые привели к открытому военному противостоянию между Чечней и федеральным центром, а также оказали серьезное воздействие на социальную структуру чеченского общества.

В первые перестроечные годы общественно-политические процессы в Чечено-Ингушетии развивались медленнее, чем в большинстве других национальных регионов, что было связано с тем, что господствующие позиции в республиканском партийно-советском аппарате принадлежали русской и русскоязычной номенклатуре. Ситуация стала быстро обостряться с приходом к власти Д. Завгаева, принадлежавшего к национальной чеченской номенклатуре. В последней, однако, не хватало внутреннего единства - составлявшие ее кланы (формировавшиеся на основе семейно-родственных отношений) готовились к грядущему разделу государственной собственности и загодя оспаривали ведущие позиции в коридорах власти.

Дополнительную остроту ситуации придавала усиливающаяся борьба ингушской национальной номенклатуры за создание собственной автономии.

Вместе с тем, конкуренцию партийно-советской номенклатуре пытались составить быстро формирующиеся предпринимательские круги.

На развитие «чеченского кризиса» серьезное влияние оказало то обстоятельство, что отдельным представителям новой чеченской элиты удалось завоевать позиции в союзном и новом российском руководстве. Поэтому крах августовского (1991 года) путча в Москве был воспринят многочисленными противниками Д. Завгаева как удобный повод для отстранения его от власти. Причем инициатива исходила от Р. Хасбулатова и его ближайшего окружения, а в качестве основного орудия отстранения от власти Д. Завгаева был использован Общенациональный Конгресс Чеченского Народа во главе с отставным генералом Д. Дудаевым.

Живучесть режима Д. Дудаева объясняется целым рядом причин, не последнюю роль в которых играло полное непонимание российским руководством ситуации в Чечне и особенностей чеченского менталитета, что позволяло Д. Дудаеву выступать в роли защитника национальных интересов.

В то же время социальной опорой режима Д. Дудаева послужили маргинальные слои чеченского общества, преимущественно из числа сельских жителей22.

Несмотря на то, что во внутренней политике Д. Дудаева отчетливо просматриваются авторитарные тенденции - стать авторитарным правителем ему так и не удалось. Более того, период правления Д. Дудаева отмечен резким снижением эффективности всех государственных институтов при одновременной заметной деградации социальных связей внутри чеченского общества и разрушении республиканской экономики. В конечном итоге режим Д. Дудаева обретает все более отчетливо выраженный криминальный характер.

Именно на режиме Д. Дудаева лежит главная ответственность за приход в политику «полевых командиров» и набиравших силу исламских радикалов, на которых он опирался в борьбе против пророссийски настроенной оппозиции.

Рост социально-политической напряженности, рост преступности и экономический крах Чеченской Республики привел к массовому оттоку населения, в первую очередь русскоязычного. Одновременно внутри чеченского общества наблюдаются периодические вспышки гражданского противостояния, которые к осени 1994 года вылились в вяло текущую гражданскую войну.

Углубление внутричеченского противостояния происходит на фоне усиливающейся конфронтации режима Д. Дудаева с российским руководством. В какой-то момент последнее поддалось иллюзии, что «чеченский кризис» может быть легко и быстро разрешен путем силового устранения режима Д. Дудаева, что и привело к первой чеченской войне.

В третьем параграфе первой главы - «Военный конфликт 1994 -1996 и 1999 годов» - рассматривается ход двух военных кампаний на территории Чеченской Республики и их воздействие на состояние государственных структур и институтов чеченского общества.

Российское политическое руководство развязало первую чеченскую войну, будучи совершенно не готово к ней в военном, политическом и информационном плане. Именно в этом кроются причины как многочисленных военных неудач, так и постоянных колебаний политического курса в отношении дудаевского режима уже в ходе войны.

Что касается информационной войны, то она была проиграна российской стороной уже в самом начале - не только мировые, но и многие российские СМИ не скрывали своих симпатий к чеченскому сопротивлению.

22 Арутюнов С.А. Народные механизмы языковой традиции // Язык - культура -этнос. М„ 1994. С. 8.

Ввод федеральных войск вызвал стихийную мобилизацию чеченского общества, что привело не только к росту численности дудаевских вооруженных отрядов, но и широкому распространению идей национального сопротивления в различных слоях чеченского общества. Последнее обстоятельство придало чеченскому сопротивлению по настоящему массовый характер, причем лишь незначительную часть участников сопротивления можно было признать сторонниками самого президента Д. Дудаева.

Не сошло на нет и внутричеченское противостояние, но в годы первой чеченской войны оно отошло на второй план. Вместе с тем, потерпели провал и неоднократные попытки достичь национального примирения, предпринимавшиеся политическими противниками Д. Дудаева.

Одним из последствий первой чеченской войны стало резкое усиление влияния исламских радикалов в чеченском обществе при одновременном ослаблении демократических светских тенденций в нем.

Хасавюртовские соглашения, подписанием которых завершилась первая чеченская война, с самого начала получили противоречивую оценку. В любом случае было очевидно, что российское руководство, потерпев серьезную военную неудачу, стремилось выйти из войны даже ценой полной утраты контроля над территорией Чеченской Республики.

Период между двумя войнами стал для чеченского общества временем тяжелейших испытаний и полного краха попытки создания независимой государственности. Более того, развитие чеченского этноса в ряде направлений явно регрессирует на фоне глубочайшего социального расслоения и разрушения системы социальной стратификации.

Что касается новой правящей верхушки, то она представлена представителями новой государственной бюрократии, торгово-посреднического капитала и криминальных структур, к числу которых можно отнести большую часть «полевых командиров». В конечном итоге власть оказалась рассредоточенной между несколькими десятками семейно-родственных кланов, которые осуществляли свою власть, опираясь не на государственные институты, а на подконтрольные им вооруженные формирования.

Полная неспособность президента А. Масхадова навести в Чечне элементарный порядок и растущее влияние исламских радикалов привели к полной внешнеполитической изоляции Чеченской Республики. А агрессивная направленность деятельности радикальных исламистов создала необходимый повод ко второй чеченской войне.

Главной жертвой двух чеченских войн стало само чеченское общество, которое заплатило за них не только десятками тысяч человеческих жизней, но и деградацией различных сторон общественной жизни.

Во второй главе диссертационного исследования - «Нравственная и духовная культура чеченцев в условиях социального н военно-политического кризиса» - говорится об изменениях, которые претерпели духовно-нравственные ценности чеченской культуры за последние полтора десятилетия.

В первом параграфе второй главы «Традиционная духовная культура чеченцев и идеология ваххабизма - освещается как значение исламской религии в чеченской традиционной духовной культуре, так и идеологическая борьба, сопряженная с распространением религиозного учения ваххабизма.

Для современного чеченского народа ислам является важным этнообразующим фактором, оказывающим мощное воздействие на чеченскую национальную ментальность и образ жизни. Восприятие ислама именно в такой роли во многом стало возможным благодаря тому факту, что чеченцы познакомились с ним в форме суфизма, одного из наиболее гибких направлений ислама.

Суфизм сосредотачивается на поиске индивидуального пути верующего к Всевышнему и в качестве главного признака веры рассматривает любовь к Богу. При этом соблюдение исламской обрядности расценивается как нечто второстепенное. Благодаря такой расстановке акцентов исламская религия у чеченцев легко соединилась с национальными обычаями и традициями, придав всей чеченской национальной культуре характер симбиозности.

Интересно, что суфизм, проникая в ткань чеченского общества, принимает внешнюю форму семейно-родственной организации. Члены мюридской общины (вирда) воспринимают друг друга как духовные братья, а шейх-устаз, основатель мюридской общины, выступает в роли, схожей с ролью прародителя тейпа. Роднит вирд с тейпом и то обстоятельство, что в условиях ослабления государственных институтов, он способен принимать на себя выполнение ряда социальных функций. Вместе с тем, вирд является структурой надтейповой.

Говоря о чеченской культуре, как о симбиозе ислама и традиционной национальной культуры, нельзя не указать на то обстоятельство, что полного слияния двух этих составляющих не произошло до сих пор. Особенно наглядно это выражается в бытовании обычного (народного) права - адата, положения которого во многом противоречат мусульманскому праву -шариату.

Тем не менее, для подавляющего большинства чеченцев ислам в форме суфизма выступает в роли некой «национальной религии», а само отправление религиозных обрядов воспринимается как неотъемлемая часть национальной культуры. Поэтому для них с одной стороны невозможно быть чеченцем, не являясь одновременно мусульманином. С другой стороны,

принадлежность к мусульманской умме не мешает им чувствовать себя чеченцами.

Вместе с тем, крайне политизированная форма ислама, условно именуемая «ваххабизм», воспринимается в чеченском обществе как идеология, во многом противоречащая традиционной чеченской культуре и представляющая угрозу национальной идентичности. В основе неприятия «ваххабизма» лежит свойственное этому учению стремление нивелировать национальные особенности внутри мировой мусульманской общины.

К тому же в Чечне против «ваххабизма» работал еще и целый ряд сохраняющихся в чеченском обществе традиционных социальных институтов. Это обширная система семейно-родственных и вирдовых связей, оставляющих мало места для ваххабитской идеологии. Только две разрушительные войны, серьезно подорвавшие устои чеченского общества и способствовавшие размыванию не только традиционной культуры, но и традиционных общественных институтов - открыли дорогу распространению «ваххабизма».

Второй параграф второй главы - «Духовные ценности чеченцев и массовая культура» - освещает ряд проблем, вызванных разрушающим воздействием западной массовой культуры на традиционные духовные ценности чеченского этноса.

Традиционная чеченская культура базируется на общечеловеческих духовных ценностях, а ее главной отличительной чертой является подчеркнуто внимательное отношение к личности, для оценки которой решающую роль играют нравственные категории. Таким образом, личность в традиционном чеченском понимании обладает ценностью только в том случае, если она высоконравственна.

Для традиционного чеченского общества характерно также отсутствие, либо слабое развитие государственных институтов, что превращало мораль и морально-этические императивы в один из важнейших инструментов его самоорганизации.

Чеченская национальная культура испытала на себе сильнейшее влияние арабо-мусульманской и западной (европейской) мировых культур. Причем, арабо-мусульманская культура оказала исключительно сильное влияние на нравственные представления и сознание чеченского народа, а влияние западной (европейской) культуры вплоть до настоящего времени отражалось в основном на материально-бытовой сфере. Лишь во второй половине XX века западные духовные ценности начинают восприниматься чеченским обществом, претерпевающим процесс ускоренной модернизации.

Вместе с тем, было бы ошибкой считать, что именно модернизационные процессы открыли дорогу усвоению чеченским обществом отдельных элементов западной массовой культуры. Напротив, это происходит только в те исторические периоды, когда чеченское общество в

силу тех или иных внешних обстоятельств оказывалось в значительной степени дезинтегрированным и дезориентированным. В прошедшем XX веке такими периодами стали депортация 1944 - 1957 гг. и «чеченский кризис» конца столетия.

Именно в указанные периоды переставали соблюдаться многие традиции и нормы, принятые в чеченском обществе, ослаблялась духовно-культурная связь между поколениями и происходили драматические перемены в образе жизни.

Как следствие, современное чеченское общество во многом утратило основополагающие духовные ценности национальной культуры, а потому обладает низкой сопротивляемостью внешнему культурному воздействию. Наибольшую опасность для будущего чеченской национальной культуры в этом плане представляет западная массовая культура, основными каналами распространения которой стали общефедеральные средства массовой информации.

С учетом того обстоятельства, что чеченская национальная культура сегодня объективно является частью более широкого общероссийского культурного феномена, ее спасение возможно только через сохранение всего культурного многообразия России.

В третьем параграфе второй главы - «Чеченское общество и криминальный фактор» - исследуется степень криминилизированности чеченского общества и государственных институтов Чеченской Республики Ичкерия.

Говоря о воздействии криминального фактора на чеченское общество, следует сразу же указать на два важных обстоятельства. Во-первых, активизация криминальных структур в последнем десятилетии XX века отмечена на всем постсоветском пространстве и, следовательно, Чечня не может рассматриваться как некий криминальный феномен. Во-вторых, степень криминализации чеченского общества сильно преувеличена благодаря массированной идеологической обработке российского общества, которое власти таким способом психологически готовили к силовому разрешению «чеченского» кризиса.

Даже в «ичкерийский» период Чечня не являлась «криминальной столицей» России, а пресловутая «чеченская мафия» даже на короткий период не смогла стать сильнейшей преступной группировкой страны. Более того, чеченская организованная преступность с момента своего появления выступает как часть общероссийского преступного сообщества.

Чеченский «теневой» бизнес и организованная преступность, хотя и приняли самое деятельное участие в событиях 90-х годов прошлого века, все же не играли в политических процессах того времени определяющей роли. Другое дело, что «ичкерийская» политическая квази-элита была вовлечена в преступный бизнес, процветавший на обломках советской империи. Но даже

в самых нашумевших аферах того времени (например, пресловутые «чеченские авизо») чеченские этнические преступные группировки играли подчиненную роль.

В любом случае, преступные группировки внутри Чеченской Республики всегда были тесно связаны с преступным миром Российской Федерации и действовали в кооперации с криминальными структурами других регионов страны.

Третья глава - «Трансформации в общественных и семейных отношениях» - посвящена исследованию изменений в чеченском обществе, взаимоотношений в семье.

Так, в первом параграфе третьей главы - «Социальные трансформации в чеченском обществе: а) структура чеченского общества; б) институт тейпа в общественном сознании; в) идеи реанимации традиционного самоуправления» - рассматриваются изменения, произошедшие в социальной структуре чеченского общества.

Как было указано выше, социальная трансформация чеченского общества наблюдалась на протяжении всего XX века. Глубочайший общественно-политический кризис 1990-х годов и две кровопролитные войны вызвали резкое ослабление государственных институтов Чеченской Республики, а в чеченском обществе - деградацию общественных связей и упрощение социальной иерархии.

Массовая миграция русскоязычных жителей в 90-е годы прошлого века превратила Чеченскую Республику в почти мононациональную территорию. Это привело к заметному сокращению общей доли городского населения, но вместе с тем, породило чеченскую миграцию в города, благодаря чему доля урбанизированного чеченского населения выросла с 23,5% до 34%.

Быстрое развитие процесса урбанизации показывает, что представления о всесторонней и глубокой архаизации чеченского общества в 90-е годы прошлого века могут быть сильно преувеличенными. Что касается наблюдающихся до сих пор отдельных черт традиционности в чеченском обществе, то они объясняются в первую очередь тем, что они не могли быть полностью изжиты в условиях, когда модернизация чеченского общества происходила в чрезвычайно сжатые сроки, на протяжении жизни буквально одного-двух поколений.

В целом, размывание социальной стратификации чеченского общества сделало его нестабильным, придало «чеченскому кризису» радикальный и взрывной характер и стало одним из препятствий на пути быстрой стабилизации чеченского общества и восстановлении не только общественных, но и государственных институтов.

Частичное разрушение основных институтов чеченского общества (например, семьи) и широкое заимствование норм и ценностей, не

характерных для него, заставило многих исследователей усомниться в том, что чеченское общество действительно успешно преодолело этап модернизации. О чеченском обществе заговорили как об обществе, в котором запустился механизм «демодернизации».

Действительно, на какое-то время в чеченском обществе происходит реанимация архаичных форм организации, сопровождающееся активным поиском новых форм и методов организации, освоение которых позволило бы в короткие сроки преодолеть системный кризис общества. При этом вектор поисков меняется с европейского пути в начале 90-х годов к исламскому пути во второй половине десятилетия.

Но, не смотря на всю глубину кризиса 1990-х годов, последующие события показали, что «демодернизация» чеченского общества была относительной и краткосрочной. Она успешно преодолевается по мере того, как вновь урбанизированные слои чеченского общества перенимают городской образ жизни. При этом возросший уровень религиозности чеченского общества, а также присущая ему мифологизированность массового сознания вряд ли станут серьезным препятствием на пути его дальнейшей модернизации.

Выросшую до опасных размеров имущественную дифференциацию чеченского общества наиболее успешно можно преодолеть за счет ускоренного формирования среднего класса, для чего имеются определенные предпосылки. В частности, в Чеченской Республике наметилась устойчивая тенденция к увеличению числа людей, ориентированных на бизнес, на профессиональный труд и карьеру. Именно эти люди и выступают в качестве резерва роста численности среднего класса в чеченском обществе, что в перспективе означает смягчение политической дифференциации, снижение уровня отчуждения общества и государства, а, следовательно, поддержание согласия в обществе.

Вместе с тем, в чеченском обществе сегодня еще не сформировался общепризнанный идеал общественного устройства. В качестве предмета подражания широкое хождение имеют как исламская, так и западная модели общественного устройства. При этом не ушли в прошлое и социалистические идеалы.

Очевидно также, что успешное завершение модернизации чеченского общества может протекать наиболее естественным образом лишь при интеграции его в общероссийское общество.

Чрезвычайно быстрые темпы модернизации чеченского общества способствовали сохранению в нем ряда институтов, характерных для традиционного общества, в том числе и тейповых структур. Но, что весьма характерно, чеченское общество уже фактически утратило единое представление о тейпе, о его роли в прошлом и настоящем, что позволяет говорить о нем, как о неком общественном рудименте.

Тем не менее, само наличие тейповых структур в чеченском обществе послужило основанием для утверждений о незавершенности, как процесса модернизации чеченского общества, так и процесса формирования чеченской нации. Явно преувеличенные и искаженные представления о тейпе лежали и в основе теоретических обоснований полной бесперспективности политического курса «ичкерийского» руководства Чечни на создание независимого национального государства.

Непонимание подлинной природы тейпа внутри самой Чечни приводило к тому, что неоднократно предпринимались попытки использовать искусственно реанимируемые тейповые отношения в качестве важного фактора политической жизни. Одним из наиболее последовательных сторонников этой идеи был Х.-А. Нухаев, но и он, в конце концов, пришел к выводу о несовместимости тейпово-родовой структуры с институтами государственности. На самом деле для жителей Чечни включенность в различные социальные и профессиональные группы, а также территориальные общины - имела гораздо большее значение, чем принадлежность к тому или иному тейпу. Да и внутричеченское противостояние не имело ничего общего с тейповым делением чеченского народа - границы политических лагерей проходили не между тейпами, а внутри тейпов.

Многочисленные спекуляции на тему о тейповой структуре чеченского общества не могли отменить того факта, что тейпы давно уже не играют почти никакой роли ни в политической, ни в экономической жизни чеченского общества. Более того, тейп не мог быть успешно реанимирован даже на самом пике «чеченского кризиса», когда, казалось, шел процесс быстрой и масштабной архаизации чеченского общества. Главное препятствие для этого заключалось в самом чеченском обществе, вернее, в его размытой социальной структуре, благодаря чему не могли успешно функционировать не только государственные, но и общественные институты.

К тому же, как показывает статистика, именно на пике «чеченского кризиса» ускоряется процесс урбанизации чеченского общества, что неизбежно сопровождается разрушением традиционного образа жизни и традиционных общественных институтов.

Вместе с тем, даже утратив роль регуляторов экономической и общественно-политической жизни чеченского общества, тейпы воспринимаются как важный элемент национальной идентификации, а, следовательно, способны выступать в роли морально-психологического фактора, пусть и не самого значимого для формирования общественных настроений.

Чеченское общество, в прошлом отличавшееся очень высокой степень самоуправляемости, в настоящее время откровенно апатично в отношении проблем местного самоуправления. Эти традиции чеченского

общества последовательно подавлялись вначале в государственном образовании имама Шамиля, затем российской колониальной администрацией и, наконец, советской властью. Причем, советский период истории отличался наиболее последовательным и жестким искоренением местного самоуправления.

Существенно подорвала традиции самоуправления и дезорганизация чеченского общества ситуация, отмеченная в 1990-е годы.

На современном этапе происходит определенное возрождение интереса к местному самоуправлению, однако общество и власть воспринимают органы местного самоуправления как структурные звенья исполнительной власти, что не может не порождать сдержанного отношения к ним со стороны общества.

Вместе с тем, создание органов местного самоуправления в Чеченской Республике важно по целому ряду причин: и как средство укрепления политической стабильности; и как звено, необходимое для достижения баланса между различными ветвями власти в республике; и как существенный шаг по формированию структур гражданского общества; и как некая альтернатива органам исполнительной власти, создающая барьер на пути дальнейшей бюрократизации государства и развития коррупционных связей в госаппарате.

Второй параграф третьей главы - «Социально-психологические трансформации в чеченской семье: а) чеченская женщина и ее роль в обществе; б) чеченская семья в условиях экономического кризиса и войны» - рассматривает трансформацию, произошедшую с институтом семьи, уделяя особое внимание изменению роли женщины.

Модернизация чеченского общества сопровождалась определенными изменениями в положении женщины. Несмотря на то, что традиционно чеченская женщина пользовалась большой свободой, ей отводилась роль «хранительницы семейного очага», играющей главную роль в воспитании детей. Такое понимание роли женщины в обществе длительное время являлось главным препятствием для принятия ее как активного субъекта общественной жизни.

Тем не менее, уже к концу советского периода истории внутри подавляющего большинства чеченских семей сложилось фактическое равноправие супругов при формальном сохранении за мужчиной статуса главы семьи. Такое положение сохраняется и в настоящее время. При том, что роль женщины как главной хранительницы семейных ценностей осталась за ней, она шире, чем раньше, допущена к участию в общественной жизни и общественном производстве.

На протяжении кризисных 90-х годов прошлого века, оказавших разрушающее воздействие на многие духовные ценности, традиционные для чеченского общества, в нем все таки сохранялось уважительное отношение к

женщине. Как показали социологические опросы той поры, уважение к женщине рассматривалось респондентами как одна из важнейших духовных ценностей чеченского общества. Характерно, однако, что одновременно респонденты отказывали женщине в праве заниматься общественной деятельностью.

Этот традиционный взгляд на женщину, как главную хранительницу семейного очага, сохраняется в чеченском обществе, несмотря на то, что в значительной степени изменился характер и содержание ролевых функций мужчины и женщины в семье и обществе. В частности, произошло кардинальное расширение экономической роли женщины.

Социальные трансформации затронули и институт семьи, выразившийся в размывании традиционных для чеченского общества семейных ценностей и этики внутрисемейных отношений. Такое положение дел в первую очередь бьет по положению женщины, на которой до сих пор лежит главная забота по воспитанию детей и поддержанию внутрисемейных отношений.

В третьем параграфе третьей главы - «Стресс и травма: психологические проблемы общества: а) постконфликтная и посттравматическая апатия; б) российское общество и фактор чеченской войны; - основное внимание уделено психологическому состоянию чеченского общества и об отношении российского общества к чеченской войне и формировании в массовом сознании россиян и жителей Чеченской Республики целого ряда негативных стереотипов.

Комплексное изучение психического здоровья населения Чеченской Республики началось только в первых годах XXI века. Тем не менее, по единодушному признанию наблюдателей, массовый психотравматизм стал характерной чертой чеченского общества уже после войны 1994 - 1996 годов. Долгое время в качестве единственного травмирующего фактора рассматривались военные действия и их прямые последствия. Однако как показали позднейшие исследования, к психотравмирующим факторам помимо угрозы жизни и здоровью в результате военных действий, следует отнести также: отсутствие средств к жизни, отсутствие жилья, а также (для молодежи) невозможность получить образование и специальность.

Негативное воздействие (особенно на детей и подростков) оказывало также длительное пребывание в лагерях беженцев и сам вид разрушенных городов и селений. В частности, многомесячное проживание в условиях скученности, когда несколько десятков человек независимо от возраста, пола и родственных отношений вынуждены были жить в одной палатке или вагоне - приводило к разрушению социальных, нравственных, этических и этнических норм поведения, принятых в чеченском обществе.

Учитывая же, что дети относятся к наиболее сильно пострадавшей категории населения, то психологические проблемы чеченского общества будут носить долговременный характер.

Испытав массовый психологический шок, чеченское общество на какое-то время впало в социальную апатию, которая не преодолена полностью вплоть до настоящего времени.

Чеченский опыт показал также, что фанатизм, представляющий собой одно из наиболее социально опасных явлений, может формироваться в результате личностных изменений, возникших под воздействием психической травмы.

Весьма показательно, что успешному преодолению посттравматического синдрома среди чеченских беженцев в немалой степени способствовало использование народных преданий как эффективного средства психотерапии. Выяснилось, что мифологические стереотипы, характерные для чеченского массового сознания, чрезвычайно важны для поддержания духовного равновесия в экстремальных ситуациях. Так, характерное для большинства чеченцев представление об изначальной предопределенности событий помогает им достойно переносить невзгоды и удары судьбы.

Вместе с тем обнаружилось, что среди молодых чеченцев наблюдается процесс довольно быстрого разрушения целого ряда мифологических стереотипов, устойчивых в сознании людей более старшего возраста. Можно утверждать, что значительная часть чеченской молодежи внутренне готова кардинально изменить традиционный образ жизни. Причем, если одной части молодежи традиционный образ жизни представляется недостаточно модернизированным, то другой части молодежи он кажется недостаточно религиозным.

В любом случае, чеченское общество на современном этапе успешно преодолевает проблемы, вызванные массовым психотравматизмом.

Негативное воздействие «чеченского кризиса» на российское общество выразилось, прежде всего, в быстром распространении в нем ксенофобии, расизма и фашизма. Причем, ксенофобия, поразившая российское общество, приняла такие масштабы, что повлияла даже на часть демократической прессы, которая перестала рассматривать тех же выходцев из республик Северного Кавказа как полноправных российских граждан. Постоянно подчеркивалось их культурное и иное отличие от русских жителей страны, а также связь выходцев с Кавказа с криминальным миром.

Конечно, было бы неверно увязывать всплеск ксенофобии и шовинизма в российском обществе исключительно с «чеченским кризисом» и двумя «чеченскими» войнами. Отторжение чеченцев, а значит, и выталкивание Чечни из России, началось задолго до перехода «чеченского кризиса» на его военную стадию. Но не подлежит сомнению, что «чеченский

кризис» и героизация «чеченских» войн в немалой степени способствовали усилению ксенофобских настроений в российском обществе.

При этом чеченское общество, непосредственно пережившее две войны с ее многочисленными жертвами, демонстрирует гораздо меньший уровень ксенофобии.

В формировании и распространении негативных стереотипов, оказывавших порой ошеломляющее воздействие на массовое сознание важную роль сыграли некоторые СМИ. Так, из огромного количества публикаций в российских СМИ на чеченскую тему, можно выделить ряд негативных стереотипов и мифов античеченской направленности, которые с начала 1990-х годов упорно внедрялись в российское массовое сознание. Главные из них: всю свою историю чеченцы занимались грабежами и набегами, что является их основным занятием; главная причина Кавказской войны кроется в «набеговой системе» горцев; в годы Великой Отечественной войны чеченцы массами переходили на сторону немцев и сражались против Красной Армии; чеченцы выступили создателями организованной преступности в России, а их криминальные банды десятилетиями «выкачивают» из России деньги и т.д. и т.п.

Несмотря на свою примитивность, античеченская кампания в СМИ оказалась довольно успешной, во многом благодаря отсутствию у подавляющего большинства россиян элементарных знаний о Чечне и чеченском народе. А само наличие в российских СМИ столь мощной и длительной античеченской кампании можно объяснить только заинтересованностью властей в создании из чеченцев образа врага.

Тональность российских СМИ в отношении «чеченской темы» начинает кардинально меняться вскоре после завершения военной фазы «антитеррористической» операции в Чечне, что можно рассматривать как явный признак того, российские власти взяли курс на постепенное свертывание античеченской риторики в СМИ.

В Заключении

В результате проведенного диссертационного исследования удалось проследить развитие этнокультурных процессов в чеченском обществе на рубеже XX - XXI веков. Была дана оценка влияния событий последних примерно пятнадцати лет на традиционную духовную культуру чеченцев, что нашло отражение в их самосознании, системе нравственных ценностей, религии. Именно в этот период произошли бурные события, которые позволяют рассматривать вопрос об ускоренной трансформации чеченского общества.

Трансформация чеченского общества, конечно же, происходила уже на протяжении довольно длительного времени, но особый динамизм и отчасти разрушительный характер этот процесс приобрел в последние 15-18 лет. Можно сказать, что в советский период было положено начало процессу

размывания чеченской традиционной культуры, что повлекло за собой и коренную ломку прежнего образа жизни, и определенные изменения на уровне ментальности. Это процесс долговременный и проходит он под влиянием различных факторов. Советский период вообще характеризуется непрерывным и очень мощным давлением государства на этнические культуры с целью их унификации в соответствии с едиными советскими стандартами. При этом государство открыто провозглашало своей целью создание нового общества с новой коммунистической моралью.

Агитационно-пропагандистская работа правившей партии почти всецело сосредоточивалась на критике пережитков прошлого, т.е. традиций и обычаев, но, тем не менее, традиционные нормы и ценности, регулирующие общественные отношения, продолжали существовать в чеченском обществе на протяжении всего советского периода.

В результате крушения СССР чеченское общество оказалось ввергнутым в глубокий политический кризис, который затронул буквально все стороны его жизни и одновременно резко ускорил процесс размывания традиционной духовной культуры. Тяжелейшим испытанием для последней стали также две разрушительные войны, последовавшие одна за другой, а также деятельность ваххабитов, пытавшихся насильственно «по-новому» исламизировать чеченское общество, предпринятая во второй половине 1990-х годов.

В ходе диссертационного исследования были определены факторы, оказавшие наибольшее влияние на развитие этнокультурных процессов..

В первую очередь, это исторический фактор. На развитие политического и национального сознания чеченцев огромное влияние оказал их непростой исторический опыт. Не случайно, что системному кризису 1990-х годов предшествовал период повышенного интереса к собственной этнической истории. В отдельные моменты историческое прошлое как бы проецировалось на современность. Кавказская война, сталинская депортация 1944 г. вновь переживались уже в свете современных политических процессов.

Заметное влияние на ход этнополитических и этнокультурных процессов последнего времени оказал и идеологический фактор. С начала 1990-х гг. в центральной прессе разворачивается кампания по воссозданию негативного образа чеченского народа, реанимируются забытые отрицательные стереотипы и появляются новые - «сепаратист», «террорист» и т.д.

Нельзя проигнорировать и воздействие политического фактора на трансформацию чеченского общества и его этнической культуры. Политические процессы, протекавшие в Чеченской Республике условно можно разделить на два этапа. Первый характеризуется тем, что нарастание национального движения происходит под лозунгами поддержки

демократических реформ и защиты окружающей среды. На втором этапе все более открыто выдвигается лозунг суверенизации республики и построения независимого государства.

Глубина и размах чеченского кризиса во многом определялись воздействием социально-экономического фактора. Резкое падение уровня жизни, безработица, низкий уровень образования - все это способствовало радикализации общественных настроений. К тому же Чечено-Ингушетия советского периода традиционно занимала последние и предпоследние места в стране почти по всем показателям, характеризующим уровень жизни населения.

Наконец, немаловажное значение имел тот культурный фон, на котором происходило углубление общественно-политического и экономического кризиса в конце советского периода истории. В общественно-бытовой сфере, несмотря на давление идеологических органов относительно свободно отправлялись народные и религиозные обряды.

Однако национально-культурная специфика республики почти не учитывалась в сфере управления и политико-правовой деятельности органов власти. Парадоксально, но за несколько десятилетий советской власти в Чечне не было установлено памятника ни одному чеченскому или ингушскому национальному деятелю. Более того, после восстановления чечено-ингушской автономии некоторым населенным пунктам так и не были возвращены прежние чеченские названия. В Грозном не было ни одного сквера или площади, название которых было бы непосредственно связанно с историей чеченского народа.

Чеченскому языку отводилась роль средства общения исключительно в быту. У части чеченской молодежи формировалось представление о непрестижности, «некультурности» родного языка. В результате возникло явление «безъязычия», когда человек не владеет в полной мере ни одним из языков и говорит на своеобразном смешанном языке. В школах Грозного и ряда этнически смешанных сельских районов до середины 1980-х годов чеченский и ингушский языки не преподавались вообще.

Откровенно пренебрежительное отношение властей к проблемам развития национальной культуры и чеченского языка также способствовало радикализации общественных настроений.

Две «чеченские» войны (1994 - 1996 гг., 1999 - 2000 гг.) самым негативным образом повлияли на традиционные устои чеченцев, на их этнические духовные ценности, нормы и идеалы. Оказался очевидным разрыв духовной связи между различными поколениями внутри чеченского народа.

В роли стержневого компонента духовной культуры чеченцев выступает религия, причем исторически в Чечне распространение получил

суфизм, отличающийся внутренней гибкостью и многообразием внешних форм проявления. Именно суфийские религиозные братства (вирды), за долгий исторический период буквально вросшие в структуру чеченского общества, стали основным препятствием на пути распространения ваххабизма, который подавляющим большинством чеченцев воспринимался и воспринимается до сих пор как реальная угроза их национальной культуре и национальной идентичности. Наиболее резкое неприятие ваххабизма наблюдалось в сфере ценностных" отношений, общественного этикета, семейных отношений, внешнего вида. А ведь именно этнические традиции, эгноэтикет (традиционно принятая в обществе система норм и стереотипов поведения, регламентирующих и регулирующих весь жизненный уклад) рассматриваются как один из основных компонентов духовной культуры любого народа.

Вместе с тем, хотя чеченское общество в целом успешно противостояло идеологическому давлению со стороны ваххабизма, процесс размывания его традиционной духовной культуры не только не остановился, но даже не был существенно заторможен. В чеченскую этническую среду продолжается активное проникновение «массовой культуры», прежде всего через электронные средства массовой информации (телевидение, Интернет).

В исследовании дана оценка степени криминализации чеченского общества и его элиты. Как и в целом по стране, в Чечне наблюдается сращивание криминалитета и власти, но в целом степень криминализации Чеченской Республики вполне сопоставима с другими регионами страны.

В рамках диссертационной работы не осталась без внимания и проблема трансформации семейно-гендерных отношений в современном чеченском обществе. В настоящее время существенные изменения претерпел статус женщины в семье. Одновременно изменилась психология семейно-брачных отношений, а также социальные роли мужчины и женщины. В большинстве чеченских семей женщина взяла на себя функцию кормилицы семьи наравне с мужчиной, а то и вместо него. Для многих мужчин, оставшихся без работы, со всей остротой возникла сложная психологическая проблема, связанная с потерей авторитета в семье из-за неспособности прокормить ее.

Кроме того, на состоянии чеченского общества негативно отразился и массовый стресс, вызванный периодом общественной анархии и двумя жестокими войнами. Психологическое здоровье чеченской нации сегодня вызывает серьезное беспокойство у медиков, поскольку никто не может предсказать долговременные последствия широкого распространения посттравматических психических расстройств.

В этих условиях дополнительным травмирующим фактором выступают широко распространенные в российском обществе негативные

31

стереотипы в отношении чеченского народа, его традиционной культуры и политической практики.

Начиная с 90-х годов прошлого века и до настоящего времени поиск оптимальной модели государственного устройства, которая учитывала бы интересы чеченского общества и способствовала сохранению его традиционной культуры - является одним из главных императивов в общественно-политических процессах Чечни.

Этот поиск осуществлялся в трех направлениях:

1. Копирование внешней модели государственности (светской европейской или исламской).

2. Попытка возврата к традиционной модели

3. Выработка модернизированного варианта традиционной модели с учетом современных реалий.

Эта проблема не утратила актуальности и сегодня, когда Чеченская Республика находится в правовом поле Российской Федерации, а ее Конституция приведена в соответствие с российским Основным Законом.

Публикации по теме диссертации:

а) статьи в рецензируемых изданиях по списку ВАК:

1. Духовные ценности чеченцев как регулятор общественной жизни и модернизационные процессы // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Ростов-на-Дону. Общественные науки. 2009. № 3 А. С. 115-119.

б) статьи и другие публикации в иных изданиях:

2. Противоречия глобализма и традиционализма в этнических культурах // Материалы Международной научной конференции «Российская наука о человеке: вчера, сегодня, завтра». Вып. 1. СПб., 2003. С. 114-121.

3. Женщина-чеченка в условиях экстремальности и трансформации чеченского общества // Лавровские (среднеазиатско-кавказские) чтения. СПб., 2003. С. 41-43.

4. Социальные изменения в чеченской семье (конец XX - начало XXI вв.) // Конгресс этнографов и антропологов России (Омск, 9-12 июня 2003 г.). М., 2003. С 96-97.

5. Чечня после референдума: новые угрозы // Вестник «ЛАМ». 2003. № 19. С. 7-8.

6. Вайнахи // Народы мира. Энциклопедия. М., 2007. С. 122-123.

7. Ингуши//Там же. С. 191-192.

8. Чеченцы // Там же. С. 579-583.

9. Основные тенденции развития ситуации в Чеченской Республике //Северный Кавказ: профилактика конфликтов. М., 2008. С. 71-76.

Институт этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН Подписано в печать 15.09.2009. Формат 60x84 1/16. Объем 1,5 п.л. Тираж 100 экз. Участок оперативной полиграфии ИЭА РАН 119334, Москва, ул. Вавилова, 46

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Межиева, Камета Хамзатовна

Введение.

Глава 1. Перестройка и путь к «чеченской революции» 1991 года.

1.1. Чеченское общество накануне «чеченской революции» 1991 года.

1.2. Общественно-политические процессы в Чеченской республике в 1991 -1994 гг.

1.3. Военный конфликт 1994-1996 и 1999 гг.

Глава 2. Нравственная и духовная культура чеченцев в условиях социального и военно-политического кризиса.

2.1. Традиционная духовная культура чеченцев и идеология ваххабизма.

2.2. Духовные ценности чеченцев и массовая культура.

2.3. Чеченское общество и криминальный фактор.

Глава 3. Трансформации в общественных и семейных отношениях.

3.1. Социальные трансформации в чеченском обществе

3.2. Социально-психологические трансформации в чеченской семье.

3.3. Стресс и травма: психологические проблемы общества

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Межиева, Камета Хамзатовна

Актуальность темы исследования

Актуальность темы исследования во многом обусловлена глубиной и драматизмом процессов, протекавших в чеченском обществе конца XX - начала XXI веков. Трансформация традиционного чеченского общества в XX в., проходившая весьма быстрыми темпами (в «догоняющем» режиме) и достаточно противоречиво, не привела к формированию в Чечне индустриального общества. Напротив, современное чеченское общество сохраняет многие черты общества аграрного типа.

Это, в свою очередь, наложило явственный отпечаток как на идеологию чеченского национализма (общественный идеал которого видится не в будущем, а в прошлом), так и на характер протекания политических процессов, носящих радикальный и конфликтный характер. Определенную роль сыграли и некоторые отличительные черты чеченского общества, например, высокая степень мифологизированное™ массового сознания.

Актуальность темы исследования объясняется также теми кардинальными изменениями, что происходят в политической, экономической, социальной и культурной жизни Чеченской Республики в настоящее время и свидетельствуют о гом, чго процесс трансформации чеченского общества не только не замедлился, но, напротив, обрел новую динамику.

Чеченское общество сегодня отличает не только высокая степень национального самосознания и национальной гордости, но также стремление возродить ряд духовных черт прошлого: непререкаемый авторитет старшего поколения; приоритет не экономических, а нравственных начал во взаимоотношениях людей; равноправие и справедливость в отношениях между членами общества; моральные принципы как высшую ценность; чувство ответственности перед предыдущими поколениями, семьей, родственниками, селом, народом, перед будущими потомками; благовоспитанность членов общества, совестливое и уважительное отношение друг к другу; толерантное, терпеливое, бережное отношение к чести и достоинству других народов; принципы и нормы поведения, ориентированные на добрососедство, оказание помощи; рассмотрение соответствия человека нравственным нормам и др.

Наконец, все более широкую популярность обретают идеалы социального равенства, причем не в светском, а религиозном (исламском) понимании.

Кроме того, обращение к теме настоящего исследования особенно актуально для чеченского общества, пережившего помимо социально-политического еще и военное потрясение. Сегодня стало очевидно, что чеченское общество, подвергшееся столь суровому военному испытанию, оказалось чрезвычайно подвержено внешнему влиянию, 3 т.к. происходит разрушение его традиционной культуры - этой своего рода «иммунной системы» общества, обеспечивающей его сопротивляемость внешнему идеологическому и культурному вторжению.

Объект и предмет исследования

Объектом настоящего исследования является современное чеченское общество с его традиционной культурой, а предметом исследования - этнокультурные, а также этнополитические процессы, круто изменившие как само чеченское общество, так и его этнокультуру.

Цели и задачи исследования

Целью настоящего исследования является изучение особенностей развития этнокультурных процессов в чеченском обществе конца XX - начала XXI веков с одновременным выявлением факторов, под влиянием которых происходила трансформация традиционной культуры.

Задачами исследования являются:

- рассмотреть ход этнополитических и этнокультурных процессов в чеченском обществе новейшего времени;

- определить степень размытости духовных ценностей, традиционных для чеченского общества;

- дать характеристику факторам, под воздействием которых происходила трансформация чеченского общества и его традиционной культуры;

- выявить, имеется ли в современном чеченском обществе стимул возрождения традиционных для него духовных ценностей, осознает ли оно необходимость сохранения этнических традиций в массовом сознании;

- определить возможные перспективы дальнейшего протекания этнокультурных процессов в чеченском обществе.

Методологическая основа исследования

Методологической базой исследования явились существующие научные представления об обществе и его культуре. При этом работы ведущих российских этнографов, обращавшихся к «чеченской» теме (В.А. Тишков, С.А. Арутюнов, Я. Чеснов), позволили уточнить сущностные характеристики чеченского общества и его культуры. Определенную помощь в этом оказали также работы чеченских исследователей, опубликованные в разных источниках.

В диссертационном исследовании были использованы следующие методы:

- метод теоретического анализа - для определения места традиционной культуры в жизни современного чеченского общества, выявления специфики этнокультурных 4 процессов последних примерно пятнадцати лет, зависимости этнокультурных процессов от различных факторов, оказывающих воздействие на их ход;

- метод контент-анализа текстов, опубликованных в различных периодических изданиях;

- метод включенного наблюдения, применявшийся автором как жителем Чеченской Республики и непосредственным свидетелем многих описываемых событий. Данный метод заключается в сборе информации путем непосредственного, целенаправленного и систематического восприятия и регистрации фактов.

Методы, применяемые в настоящем исследовании, являются в известной мере междисциплинарными и используются в целом ряде других наук.

Научная новизна исследования

Научная новизна настоящего исследования состоит в том, что в нем впервые предпринята попьпка на достаточно обширном материале выявить взаимосвязь между этнокультурными процессами, протекавшими в чеченском обществе на рубеже XX - XXI веков, и традиционной духовной чеченской культурой, влияние которой на современное чеченское общество нельзя игнорировать. Таким образом, диссертантом предпринята попытка дать оценку влияния событий последних примерно пятнадцати лет на традиционную духовную культуру чеченцев (самосознание, социальные связи, систему нравственных ценностей, значимые личностные качества, религию). Именно в этот период произошли бурные события, которые позволяют рассматривать вопрос о трансформации чеченского общества.

При этом под этнокультурными процессами понимаются существенные изменения, происходящие в отдельных элементах этнической культуры в ходе исторического процесса Сами же этнокультурные процессы рассматриваются как закономерные явления в развитии общества. В указанный период скорее можно говорить об этнополитических ^ процессах в Чеченской Республике, чем о процессах этнокультурных. Вместе с тем, следует отметить, что именно этнополитические процессы в рассматриваемый период выступали, в качестве основных катализаторов этнокультурных трансформаций 1 чеченского общества.

Разумеется, трансформация чеченского общества есть процесс долговременный и протекающий под влиянием различных факторов, а потому она не может быть полностью изучена на примере материалов последних пятнадцати лет. Так, на события новейшего периода чеченской истории самое непосредственное влияние оказывали последствия советского периода, когда на протяжении более чем 70 лет шел процесс размывания этнических традиций, поскольку официально провозглашенной целью являлось создание 5 новой исторической общности - советского народа с унифицированной культурой, соответствующей единым советским стандартам. Тоталитарным режимом много было сделано для изживания вековых традиций чеченского народа, которые воспринимались советскими идеологами как антисоветские и антикоммунистические по содержанию и форме.

В отличие от большинства публикаций, лишь в той или иной мере касающихся темы настоящей работы, наше исследование носит комплексный характер. В нем сделана попытка дать подробную характеристику различных сторон жизни чеченского общества, его политического и экономического положения накануне перестройки и в перестроечный период, а также этнополитической ситуации в республике начиная с момента прихода к власти Д. Дудаева в 1992 г. и до настоящего времени.

Практическая значимость

Практическая значимость диссертационной работы состоит в том, что использованная в ней методика изучения этнокультурных процессов вполне применима к анализу аналогичных процессов в различных этнических сообществах.

Кроме того, материалы настоящего исследования могут быть полезны при чтении учебных курсов не только по истории Чечни новейшего времени, но и по таким специальностям, как этнология, политология, конфликтология, культурология.

Наконец, материалы, содержащиеся в диссертации, выводы и обобщения автора могут быть использованы в новых исследованиях, связанных с изучением различных сторон жизни современного чеченского общества.

Источниковедческая база исследования

Источниковедческой базой данной работы стали, прежде всего, этнографические исследования, посвящепные чеченскому обществу. Кроме того, богатый фактический материал содержится и в многочисленных исследованиях, посвященных тем или иным сторонам так называемого «чеченского конфликта». Это обусловлено тем, что ни одно серьезное политологическое исследование в данном направлении не могло пройти мимо вопросов, связанных со структурой чеченского общества и его традиционной культурой, а также их трансформацией в настоящее время.

Еще одним важнейшим источником для настоящей работы послужили публикации в периодической печати, как центральной, так и местной (чеченской). Публикации в центральной прессе, интересны, прежде всего, различием мнений авторов. Последнее обусловлено не только отличиями редакционной политики тех или иных изданий, но и (что особенно интересно) является отражением разброса мнений в российском обществе относительно «чеченского кризиса».

Кроме того центральная пресса достаточно полно воспроизводит те общественные стереотипы, что сформировались в российском обществе относительно чеченцев.

Свое собственное видение ситуации характерно для чеченской прессы. Здесь также наличествует значительный разброс мнений, отражающий как реальный «расклад» политических сил, втянутых во внутричеченское противостояние, так и трансформацию духовных ценностей, исповедуемых чеченским обществом. Причем, достаточно четко прослеживается трансформация позиций и оценок во временных рамках настоящего исследования.

И точно так же, как центральная российская пресса, чеченские периодические издания воспроизводили общественные стереотипы, характерные для чеченского массового сознания. Это также представляло определенный интерес для настоящего исследования.

Использовались при написании настоящей диссертационной работы и Интернет-материалы, хотя и в гораздо более ограниченном масштабе, чем периодические издания.

Особо следует указать на значение немногих социологических исследований, позволяющих пролить свет на состояние чеченского общества описываемого периода.

Наконец, помимо обширной научной литературы и материалов прессы, еще одной источниковой базой настоящего исследования послужили полевые материалы, собранные в ходе полевых исследований в 2002-2004 гг., а также собственные многолетние наблюдения автора непосредственно на территории Чеченской Республики, являющегося ее коренным жителем и непосредственным свидетелем многих описываемых явлений и событий.

Степень изученности темы

В попытках объяснить феномен «чеченского кризиса», ставшего серьезным политическим испытанием для новой России, в последние годы достаточно много внимания уделялось самому чеченскому обществу в целом и его отличительным чертам в частности, Однако, несмотря на обилие публикаций, серьезных исследований в этом\ направлении проводилось мало - большая часть публикаций, вышедших из-под пера журналистов, носит поверхностный характер и интересна только тем, что воспроизводит ряд стереотипов, характерных как для российского, так и чеченского массового сознания.

В процессе работы автору пришлось критически проанализировать разноплановые по характеру публикации, посвященные чеченскому обществу, как традиционному, так и современному. Из крупных исследований? посвященных чеченскому обществу рубежа XX - XXI веков, следует в первую очередь упомянуть монографию В.А. Тишкова «Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны»1. В упомянутой работе раскрыта история и социально-культурная динамика чеченского общества в условиях длительного вооруженного конфликта. При этом в книге нашли отражение и новейшая история, и культура, и семейно-родственные отношения чеченцев, а также процесс формирования идеологии чеченского национализма и сепаратизма. Достаточно подробно рассмотрены и такие негативные явления, как заложничество и торговля людьми, эскалация насилия, характер политического режима, установившегося в Чечне.

Определенный интерес для данного исследования представляли и некоторые из газетно-журнальных публикаций В.А. Тишкова, посвященных отдельным специфическим чертам чеченского общества2.

Отдельно следует указать на значимость ряда сборников статей, вышедших в разное время и содержащих коллективный анализ этнокультурных процессов, протекавших в чеченском обществе за последние полтораста-двести лет. В первую очередь это сборник «Чечня и Россия: общества и государства», выпущенный Музеем и общественным центром имени А. Сахарова под редакцией Д.Е. Фурмана3. В этом сборнике представлены статьи чеченских, российских и западных авторов, освещающие различные стороны чеченского кризиса, состояния чеченского общества и истории взаимоотношений Чечни и России. Особую ценность сборнику придает публикация результатов немногочисленных социологических опросов, проводившихся в Чеченской Республике первой половины 1990-х годов4.

Доклады и выступления, сделанные на Всероссийской научной конференции 19-20 апреля 2005 года в Москве, вошли в отдельный сборник «Чеченская Республика и чеченцы: история и современность»5. Он содержит публикации ведущих российских историков, этнологов, филологов, экономистов и исследователей других дисциплин, изучающих проблемы Чеченской Республики и Кавказа в целом. Особенность этого сборника в том, чго в нем рассматривается чрезвычайно широкий круг вопросов - от актуальных проблем древней и средневековой истории Чечни до перспектив ее развития как субъекта Российской Федерации. Для настоящего исследования наибольший интерес представляли статьи, посвященные современным проблемам Чеченской Республики и

1 Тишков В. А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). М., 2001. 552 с.

2 Тишков В. Конструирование чеченцев из этнографического мусора. Как история и этнография способны принести не только пользу, но и ущерб обществу, прежде всего чеченскому // Северный Кавказ. Нальчик, 2004. №34(694). С. 6-7.

3 Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. 432 е.;

4 Берсанова 3. Система ценностей современных чеченцев (по материалам опросов) // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. С. 223-249.

5 Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр.2005 года/[отв. Ред. Х.И.Ибрагимов; В.А. Тишков]. М., Наука, 2006. 575 с. 8 состоянию чеченского общества. Это публикации М. Алхазурова, В. Акаева, С. Бережного, М. Овхадова и некоторых других авторов6.

В издательстве «Наука» вышли в свет два издания сборника «Культура Чечни: история и современные проблемы». Надо сказать, что и первое издание сборника, вышедшее в свет в 2002 году содержало ряд весьма содержательных публикаций по теме настоящего исследования, в частности, статьи В. Тишкова, 3. Гакаева, Я. Чеснова7.

Во втором издании добавились статьи Ж. Гакаева, М. Овхадова и ряда других авторов8.

В целом оба сборника содержат статьи исследователей ряда ведущих московских академических учреждений, в частности, Института этнологии и антропологии, Института археологии, Института мировой литературы. При этом книги не только характеризуют чеченскую культуру как сложную систему, имеющую древние корни и занимающую достойное место среди культур других народов Кавказа и России, но и социальные проблемы современного чеченского общества.

Заслуживает внимания и коллективный сборник, изданный в Чеченской Республике на основе материалов Всероссийской научно-практической конференции «Наука, образование и производство», состоявшейся в Грозном в декабре 2003 года9. Содержание сборника чрезвычайно разнообразно и включает множество статей чисто практического содержания. Тем не менее, в него вошли и материалы, представлявшие интерес для настоящего исследования.

При написании настоящей работы были использованы и публикации целого ряда сотрудников Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, в частности, В.А. Тишкова, С.А. Арутюнова10, а также ряда историков и этнографов, посвященные разным аспектам чеченского конфликта и чеченского общества.

Весьма широкий круг источников, помогающих понять внутренние пружины чеченского конфликта, использован в известной среди кавказоведов работе Д. Данлопа

6 Указ. сборник: Алхазуров М. И. Образование и социально-экономическое развитие ЧИАССР. С. 313-317; Акаев В. X. Ислам в Чечне: традиции и современность. С. 88-101; Бережной С. Е. Основные тенденции ультрарадикального исламизма (ваххабизма) на территории Северного Кавказа. С. 523-530; Овхадов М. Р. Образовательные и языковые проблемы национальной политики советского периода в Чеченской Республике. С. 352-357.

7 Культура Чечни: история и современные проблемы /[Отв. ред. Х.В. Туркаев]. М.: Наука, 2002. 382 с.

8 Культура Чечни: история и современные проблемы / [Отв. ред. Х.В. Туркаев]. 2-е изд., перераб., доп. М., Наука, 2006. 531 с.

9 Всероссийская научно-практическая конференция «Наука, образование и производство». Материалы конференции, г. Грозный, 4 дек. 2003 г. Грозный, 2003. 312 с.

10 Арутюнов С. Вперед назад, к естественному праву // Россия и Чечня: поиски выхода. Сб. статей. СПб., 2003. С. 9-16; Перепелкин JI. С. Чеченская Республика: современная социально-политическая ситуация // Этнографическое обозрение. 1994. № 1. С. 3-15; Чеснов Я. Быть чеченцем: личность и этнические идентификации народа//Чечня и Россия: общества и государства М., 1999. С. 63-101.

Россия и Чечня: история противоборства»". Следует, однако, указать, что сам Д. Данлоп склонен рассматривать трагические события в Чечне как межэтнический конфликт двух разных народов - русских и чеченцев.

Вообще, подобный взгляд на события в Чеченской Республике характерен для большинства западных исследователей, в частности, Г. Дерлугьяна, А. Ливена, М. Ходарковского12 и др.

Из работ чеченских авторов, прежде всего, следует назвать ряд публикаций Д. (Ж).Ж. Гакаева. Это две работы13, специально посвященные истории взаимоотношений России и Чечни, а также истокам, причинам и динамике развития чеченского кризиса. Причем сам Д.Ж. Гакаев выступает сторонником той точки зрения, что конфликт в Чечне следует отнести к категории «управляемых конфликтов».

Заслуживает внимания и основательная статья Д.Ж. Гакаева «Путь к чеченской революции»14, содержащая достаточно интересный анализ состояния чеченского общества накануне общественно-политического кризиса осени 1991 года.

Что касается работ бывшего спикера Верховного Совета РФ Р.И.Хасбулатова, то некоторые из них также представляют интерес для данного исследования, хотя и не лишены предвзятости при оценке политической ситуации и роли отдельных политических деятелей15.

Для характеристики традиционной чеченской культуры большое 'значение имели работы М. Ахмадова16, Э. Исаева17, С.-М. Хасиева, 3. Хасбулатовой и целого ряда других чеченских авторов18. По проблемам этнографии чеченцев успешно работали в 1960-1990-е

11 Данлоп Д. Россия и Чечня: история противоборства. Корни сепаратистского конфликта. М., 2001.232 с.

12 Дерлугьян Г.Чеченская революция и чеченская история // Чечня и Россия, общества и государства. М., 1999. С. 197-222; Ливен А. Война в Чечне и упадок российского могущества // Указ. сб. С.250-289; Ходарковский М. В королевстве кривых зеркал (Основы российской политики на Северном Кавказе до завоевательных войн XIX в.) // Указ. сб. С. 19-39.

13 Гакаев Д Чеченский кризис: истоки, итоги, перспективы (политический аспект). М., 1999. 128 е.; Он же. Чеченский кризис, его природа и эволюция // Культура Чечни: история и современные проблемы. М., 2002. С. 315-334.

14 Гакаев Д. Путь к чеченской революции // Чечня и Россия: общества и государства М., 1999 С. 150-176.

15 Хасбулатов Р. И. От несвободы - к тирании // Культура Чечни: история и современные проблемы. М., 2002. С. 335-349.; Он же. Размышления о войне и мире. Кремль и российско-чеченская война. М., 2003. 398 с.

16 Ахмадов М. Чеченская традиционная культура и этика. Грозный, 2006. 206 с , Он же. Основные этические ценности чеченцев и их трансформация на современном этапе // Вестник «Лам». Грозный, 2000. № I. С. 2021. Он же. Использование народных предании в психологической работе с беженцами// Вестник «Лам». 2001. №5. С. 10-12.

17 Исаев Э. Вайнахская этика (этика чеченцев и ингушей). Назрань, 1999. 220 с.

18 Хасбулатова З.И. Отражение социально-культурных изменений в современной семье чеченцев и ингушей (50-80-е гг.) // Этносоциальные и культурно-бытовые процессы в Чечено-Ингушетии. Грозный. 1986. С. 4057. Она же. Из опыта народной педагогики вайнахов XIX — начала XX вв. // Новые археолого-этнографические материалы по истории Чечено-Ингушетии. Грозный. 1988. Она же. Вайнахскпй этикет. Традиционные нормы поведения и формы общения у вайнахов в ХТХ - начале XX века // Культура Чечни: история и современные проблемы. М.: Наука, 2002. С. 113.; Мадаева З.А. Социально-культурные изменения в сельских районах Чечено-Ингушетии (на примере с-за «Шалинскпй») // Этносоциальные и гг., сотрудники Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Б.А. Калоев, Я.В. Чеснов, Я.С. Смирнова, Н.Д. Пчелинцева, Л.Т. Соловьева19.

Весьма полезным оказалось также диссертационное исследование 3. Гакаева, выполненное в Институте этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Российской академии наук20.

Значительный интерес представляют статьи и первое монографическое исследование феномена абречества Ю.М. Ботякова, где рассмотрен широкий круг проблем, в том числе посвященных формам противостояния личности и общества21.

Нельзя не отметить также ценность материалов, публиковавшихся в чеченском журнале «Вестник «ЛАМ». Данное периодическое издание уделяло много внимания исследованию как истории чеченского общества, так и его современного состояния, что оказалось весьма важным при написании данной работы. Хронологические рамки исследования

Хронологические рамки настоящего исследования формально ограничиваются последним десятилетием XX века и первыми годами XXI века. Тем не менее уже сама необходимость дать более-менее развернутую характеристику чеченской традиционной культуры фактически раздвигает оговоренные в названии темы ее временные рамки. Именно поэтому в первом разделе первой главы данной работы довольно подробно рассматривается состояние чеченского общества накануне описываемых событий и кратко описывается ход его трансформации на протяжении XX века. Положения, выносимые на защиту

1. Развал СССР вызвал в Чеченской Республике гораздо более серьезные социально-экономические, политические и этнокультурные последствия, чем в других субъектах Российской Федерации, что в конечном итоге (в сочетании с ошибками, допущенными федеральным центром) привело к длительному военному конфликту, а также заметной деградации государственных и общественных институтов Чечни. Вместе с тем, значительному размыванию подверглась традиционная духовная культура культурно-бытовые процессы в Чечено-Ингушетии. Грозный. 1986. С. 32-39. Она же. Новогодняя обрядность в семейном быту вайнахов // Семейно-бытовая обрядность вайнахов. Грозный. 1982. С. 64-77.

19 Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. (втор.пол.Х1Х-ХХвв.). М., 1983, 263 е.; Пчелинцева Н.Д., Соловьева Л.Т. Традиции социализации детей и подростков у народов Северного Кавказа// Северный Кавказ: Бытовые традиции в XX в. М., 1996 ; Они же. Ислам и обряды детского цикла у народов Кавказа //Там же.; Чеснов Я.В. Этнокультурный потенциал чеченской нации//Северный Кавказ:Этнополитическне и этнокультурные процессы в XX в. М., 1996; Он же. Чеченцем быть трудно. Тейпы, их прошлое и роль в настоящем// Независимая газета. 1994. 22 сент.; Он же. Женщина и этика жизни в менталитете чеченцев // Этнографическое обозрение. 1994. № 5.

20 Гакаев З.Ж. Этнические стереотипы в прессе (на примере освещения конфликта в Чечне). Дис. . к. и. и. М., 2003. 219 с.

21 Ботяков Ю.М. Абреки на Кавказе. Соцнокультурный аспект явления. СПб. 2004. 208 е.; Он же. Абречество: реальность и предрассудки // http:// abrek. at. иа/ чеченского общества, что ставит под сомнение его способность в будущем быть носителями богатого и своеобразного культурно-нравственного, морального и духовного наследия своих предков. Указанная угроза возникает вследствие заметного ослабления духовной связи между различными поколениями чеченского этноса.

2. Одним из важных компонентов традиционной духовной культуры чеченского народа, оказывающим свое влияние, особенно с конца XVIII середины XIX вв. является исламская религия, оказывавшая сильное влияние не только на политические, но и этнокультурные процессы, протекавшие в Чечне исследуемого периода. При этом со второй половины 1990-х годов влияние исламского фактора на чеченское общество и этнокультурные процессы приобрело элемент дезорганизации, что отражало острый конфликт между сторонниками суфийского учения (традиционного для Чечни) и неофитами идеологии ваххабизма.

3. На формирование общественных взглядов, установок, а также развитие этнокультурных процессов в Чеченской Республике оказывали воздействие ряд факторов: исторический, идеологический, социально-экономический, политический, культурно-языковой и даже экологический.

4. Одним из факторов, под воздействием которых происходит активное размывание традиционной духовной культуры чеченского общества, выступает так называемая массовая культура, основными каналами проникновения которой в чеченскую этническую среду являются электронные средства массовой информации и наличие обширной диаспоры, сохраняющей тесные связи со своей исторической родиной.

5. Криминализация общества и правящей элиты характерна для всего постсоветского пространства. Что касается степени криминализации чеченского общества, то она вполне сопоставима со степенью криминализации всего современного российского общества. Отличительная особенность ситуации в Чеченской Республике заключается в том, что здесь произошла более глубокая деградация государственных и общественных институтов, на фоне чего деятельность криминальных элементов выглядела особенно вызывающей. При этом имела место и определенная «специализация» чеченского криминалитета, определявшаяся как спецификой ситуации в Чеченской Республике, так и своеобразным криминальным разделением труда в общероссийском масштабе.

6. Трансформация традиционной структуры чеченского общества ускорилась после включения Чечни в состав России в 1859 году, но особенно быстрыми темпами социальные преобразования происходили в годы советской власти К концу XX века социальная структура чеченского общества оказалась существенно размытой и для него

12 характерна не только социальная, но и культурная маргинализация. Вместе с тем, чеченское общество сохраняет многие черты, свойственные обществам аграрного типа. Все это оказало заметное воздействие на характер протекания не только политических, но и этнокультурных процессов в кризисные 1990-е годы.

7. Сохранение тейповой структуры в качестве одного из элементов традиционного культурного наследия напрямую никак не отражается на политической и экономической жизни современного чеченского общества. Тем более наличие тейпов не может служить признаком сохранения в нем «родо-племенных пережитков».

8. Высокая степень самоуправляемости, являвшаяся характерной чертой традиционного чеченского общества, в настоящее время в значительной степени утрачена им. Тем не менее, самоуправление остается одним из приоритетов в чеченском массовом сознании.

9. Значительная трансформация произошла в семейных отношениях, сопровождавшаяся изменением ролевых функций мужчины и женщины в семье. Сегодня чеченская женщина в значительной степени взяла на себя роль главной экономической опоры семьи, ранее ей не свойственную. Вместе с тем, при давно и прочно укоренившемся фактическом равноправии женщины в семье, чеченское общество до сих пор лишь с определенными оговорками принимает женщину в качестве активного субъекта общественной и политической жизни.

10. Одной из серьезнейших проблем, с которой сталкивается современное чеченское общество, является послевоенная апатия населения, во многом вызванная массовым психотравматизмом - результатом двух войн и вооруженного внутричеченского противостояния.

11. Для современного российского массового сознания характера высокая степень ксенофобии, одной из крайних форм проявления которой является негативное восприятие ■ чеченского этноса. Преодоление чеченофобии российского общества можно рассматривать как одно из непременных условий возвращения Чеченской Республики в политическое, экономическое и гуманитарное пространство Российской Федерации.

12. В создании негативных стереотипов в отношении 'чеченцев главную роль сыграли те средства массовой информации, которые на протяжении многих лет последовательно создавали из чеченцев образ врага, пытаясь использовать его для консолидации российского общества. Примерно аналогичная картина наблюдалась и в Чеченской Республике Ичкерия, СМИ которые также активно занимались идеологической обработкой населения в духе сплочения перед «российской угрозой».

Апробация результатов работы

Основные положения и результаты, вошедшие в основу настоящего диссертационного исследования, проходили апробацию в ходе дискуссий и сообщений на разного рода круглых столах, дискуссионных площадках, научных конференциях, а также при обсуждении на заседании отдела Кавказа Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. Так, некоторые теоретические положения, вошедшие в настоящую работу, были изложены в выступлении автора на круглом столе «Трансформация чеченского конфликта и региональные проблемы» (Ереван, сентябрь 2002 года); Международной научной конференции «Российская наука о человеке: вчера, сегодня, завтра» (Санкт-Петербург, март 2003 года); на круглом столе «Чечня после референдума: новые угрозы» (Грозный, июнь, 2003 года); конференции «Северный Кавказ: проблемы устойчивого развития в условиях социальных трансформаций начала века» (Архыз, апрель 2008 г.).

По теме настоящего исследования автором опубликовано девять работ22.

Структура диссертационного исследования

Настоящая диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Традиционная культура и этнокультурные процессы в чеченском обществе"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведенного диссертационного исследования удалось проследить развитие этнокультурных процессов в чеченском обществе на рубеже XX - XXI веков, которые происходили на фоне быстрого размывания основ традиционной чеченской культуры. Кроме того, была дана оценка влияния событий последних примерно пятнадцати лет на традиционную культуру чеченцев, что нашло отражение в их самосознании, системе нравственных ценностей, религии. Именно в этот период произошли бурные события, которые позволяют рассматривать вопрос об ускоренной трансформации чеченского общества.

Под этнокультурными процессами в настоящем диссертационном исследовании понимаются существенные изменения отдельных элементов национальной культуры, происходящие в ходе исторического процесса. Этнополитические и этнокультурные процессы есть закономерные явления в развитии общества. При этом вплоть до последнего времени в центре внимания как общества в целом, так и отдельных ученых-исследователей чаще оказывались этнополитические процессы, протекавшие в Чеченской Республике. В то же время этнокультурным процессам не уделялось должного внимания, хотя их последствия в долговременном плане могут оказаться гораздо масштабнее, поскольку они потенциально способны в корне изменить направление развития общества.

Трансформация чеченского общества, конечно же, происходила уже на протяжении довольно длительного времени, но особый динамизм и отчасти разрушительный характер этот процесс приобрел в последние 15-18 лет. При этом не вызывает сомнения, что это явилось прямым следствием наложения груза нерешенных политических проблем на негативные тенденции, наблюдавшиеся в чеченском обществе на всем протяжении советского периода истории. Именно в советский период было положено начало процессу размывания чеченской традиционной культуры, что повлекло за собой и коренную ломку прежнего образа жизни, и определенные изменения на уровне ментальности. Это процесс долговременный и проходит он под влиянием различных факторов. Советский период вообще характеризуется непрерывным, и очень мощным давлением государства на этнические культуры с целью их унификации в соответствии с едиными советскими стандартами. При этом государство открыто провозглашало своей целью создание нового общества с новой коммунистической моралью.

При всем этом массовое сознание чеченского народа в советский период можно охарактеризовать как менее «социалистическое» по сравнению с другими народами в том плане, что у чеченцев сохранялась внутренняя сопротивляемость тоталитарной

180 коммунистической идеологии. Агитационно-пропагандистская работа правившей партии почти всецело сосредоточивалась на критике пережитков прошлого, т.е. традиций и обычаев, но, тем не менее, традиционные нормы и ценности, регулирующие общественные отношения, продолжали существовать в чеченском обществе на протяжении всего советского периода.

В результате крушения СССР чеченское общество, сохранившее многие черты общества доиндустриального, аграрного типа, оказалось ввергнутым в глубокий политический кризис, который затронул буквально все стороны его жизни и одновременно резко ускорил процесс размывания традиционной духовной культуры. Тяжелейшим испытанием для последней стали также две разрушительные войны, последовавшие одна за другой, а также попытка насильственно исламизировать чеченское общество, предпринятая во второй половине 1990-х годов. Одним из последствий войны стала и повышенная чувствительность современного чеченского общества к внешнему культурному влиянию, т.к. его собственная иммунная система в виде традиционной культуры подверглась значительному разрушению, что подрывает сопротивляемость внешнему идеологическому и культурному вторжению.

В ходе диссертационного исследования были определены факторы, оказавшие наибольшее влияние на развитие этнокультурных процессов.

В первую очередь, это исторический фактор. На развитие политического и национального сознания чеченцев огромное влияние оказал их непростой исторический опыт. Не случайно, что системному кризису 1990-х годов предшествовал период повышенного интереса к собственной этнической истории. Историческая память пробуждает и питает национально-этническое самосознание, формирует представление о живой связи времен, поколений. Сохраняющийся в чеченском обществе до сих пор повышенный интерес к историческому прошлому обусловлен, прежде всего, переживаемым кризисом социальной и политической системы общества. При этом в отдельные моменты историческое прошлое как бы проецировалось на современность. Кавказская война, сталинская депортация 1944 г. вновь переживались уже в свете современных политических процессов.

Заметное влияние на ход этнополитических и этнокультурных процессов последнего времени оказал и идеологический фактор. С ужесточением в стране конкуренции в сфере теневой и криминальной экономики этноним «чеченец» в средствах массовой информации все чаще употребляется в сочетании с термином «мафиози».

Формирующиеся в России финансово-промышленные группы, наживаясь на присвоении госсобственности, умело переводят внимание российского общества на чеченскую

181 проблему. С начала 1990-х гг. в центральной прессе разворачивается кампания по воссозданию негативного образа чеченского народа, реанимируются забытые отрицательные стереотипы и появляются новые — «сепаратист», «террорист» и т.д.

Нельзя проигнорировать и воздействие политического фактора на трансформацию чеченского общества и его этнической культуры. С началом перестройки резко возросла политическая активность масс. Вектор настроения общества был ориентирован на поддержку власти с целью ускорения реформ, а происходившие в стране перемены воспринимались положительно в расчете на улучшение перспектив национального развития. Эти настроения подогревались и тем обстоятельством, что вновь сформировавшаяся чеченская национальная партийно-советская элита впервые сумела занять господствующие позиции в рамках собственной автономии, что выразилось, в частности, в выдвижении на высший пост в республиканской номенклатуре этнического чеченца Д.Г. Завгаева.

Одновременно формируются и первые национальные общественно-политические движения - «неформалы», по терминологии тех лет (Народный фронт, Зеленое движение, Союз содействия перестройке). Причем почти сразу же некоторые из них оказываются вовлеченными в межрегиональные политические процессы, в частности, через участие в Ассамблее народов Северного Кавказа. Что касается политических процессов, протекавших в Чеченской Республике, то их условно можно разделить на два этапа. Первый характеризуется тем, что нарастание национального движения происходит под лозунгами поддержки демократических реформ и защиты окружающей среды. Повышенное внимание к экологическим проблемам на излете советского времени - не случайно. Грозный входил в число девятнадцати самых экологически загрязненных городов СССР. Грозненский нефтепромышленный комплекс, расположенный по соседству с жилыми городскими массивами, был рассчитан на переработку до 25 млн. тонн нефти в год и являлся основным источником загрязнения воздуха, водной среды, почвы. Кроме того, в окрестностях чеченской столицы располагалось хранилище, куда со всего Северного Кавказа свозили определенную категорию радиоактивных отходов. И хотя экологическая проблема в чеченском массовом сознании не имела весомого самостоятельного значения, она все же послужила поводом выражения общего социального недовольства, усиливала критическое восприятие социальных и политических реалий.

На втором этапе все более открыто выдвигается лозунг суверенизации республики и построения независимого государства. Причем в движении за независимость формируется два крыла: умеренное (Умхаев) и радикальное (Дудаев, Яндарбиев, Удугов).

182

Глубина и размах чеченского кризиса во многом определялись воздействием социально-экономического фактора. Резкое падение уровня жизни, безработица, низкий уровень образования - все это способствовало радикализации общественных настроений. К тому же Чечено-Ингушетия советского периода традиционно занимала последние и предпоследние места в стране почти по всем показателям, характеризующим уровень жизни населения.

Наконец, немаловажное значение имел тот культурный фон, на котором происходило углубление общественно-политического и экономического кризиса в конце советского периода истории. В республике сосуществовали различные системы этнокультурных ценностей, сложился довольно богатый опыт межнационального общения, взаимообогащения и соучастия в дни радости и горечи. В общественно-бытовой сфере, несмотря на давление идеологических органов и предпринимаемые время от времени административные меры в отношении нарушителей «советских традиций», — относительно свободно отправлялись народные и религиозные обряды. Особенно заметно это было в чеченской этнической среде.

Однако национально-культурная специфика республики почти не учитывалась в сфере управления и политико-правовой деятельности органов власти. Возросшие культурные запросы и инициативы по развитию национальной культуры оставались без соответствующего отклика также и со стороны союзной власти. Например, многолетние обращения в союзный центр за разрешением создания детского журнала на чеченском языке «Стела1ад» («Радуга») были удовлетворены только в 1986 году. Парадоксально, но за несколько десятилетий советской власти в Чечне не было установлено памятника ни одному чеченскому или ингушскому национальному деятелю. Более того, после восстановления чечено-ингушской автономии некоторым населенным пунктам так и не были возвращены прежние чеченские названия. В том же Грозном не было ни одного сквера или площади, название которых было бы непосредственно связанно с историей чеченского народа.

Национальная политика, проводившаяся в стране, оказала глубоко противоречивое воздействие на состояние национального образования и развитие чеченского языка. С одной стороны, советский период отмечен небывалым ранее расцветом чеченской литературы и повышением уровня образования. С другой — создавались препятствия на пути дальнейшего расширения сферы применения чеченского языка, которому отводилась роль средства общения исключительно в быту. Происходит быстрое распространение среди чеченцев русского языка, который безраздельно доминировал в наиболее престижных сферах социальной деятельности, что имело зачастую отрицательные

183 социально-психологические последствия. У части чеченской молодежи формировалось представление о непрестижности, «некультурности» родного языка, стремление демонстративно говорить только по-русски. В результате наложения на естественную языковую русификацию непродуманной, а то и тенденциозной языковой политики, возникло явление «безъязычия», когда человек не владеет в полной мере ни одним из языков и говорит на своеобразном смешанном языке. В школах Грозного и ряда этнически смешанных сельских районов до середины 1980-х годов чеченский и ингушский языки не преподавались вообще.

Откровенно пренебрежительное отношение властей к проблемам развития национальной культуры и чеченского языка также способствовало радикализации общественных настроений.

В конечном итоге, серьезные социально-экономические и политические последствия, вызванные развалом СССР, в Чеченской Республике быстро приняли радикальный, а затем и разрушительный характер, что привело, с одной стороны, к открытому внутричеченскому противостоянию, а с другой — к перманентному кризису в отношениях с федеральным центром. В конечном итоге чеченское общество оказалось поставленным перед проблемой не только сохранения своей национальной культуры как основы национальной идентичности, но и перед проблемой физического выживания.

Две «чеченские» войны (1994 - 1996 гг., 1999 — 2000 гг.) самым негативным образом повлияли на традиционные устои чеченцев, на их этнические духовные ценности, нормы и идеалы. Под вопросом оказалась сама способность чеченского этноса и в дальнейшем оставаться носителем богатого и своеобразного культурно-нравственного, морального и духовного наследия своих предков. Особую остроту указанной проблеме придает совершенно очевидный разрыв духовной связи между различными поколениями внутри чеченского народа.

В роли стержневого компонента духовной культуры чеченцев выступает религия, причем исторически в Чечне распространение получил суфизм, отличающийся внутренней гибкостью и многообразием внешних форм проявления. Именно суфийские религиозные братства (вирды), за долгие исторический период буквально вросшие в структуру чеченского общества, стали основным препятствием на пути распространения ваххабизма. При этом ваххабизм подавляющим большинством чеченцев воспринимался и воспринимается до сих пор как реальная угроза их национальной культуре и национальной идентичности. Не случайно, что наиболее резкое неприятие ваххабизма наблюдалось в сфере ценностных отношений, общественного этикета, семейных отношений, внешнего вида. А ведь именно этнические традиции, этноэтикет

184 традиционно принятая в обществе система норм и стереотипов поведения, регламентирующих и регулирующих весь жизненный уклад) рассматриваются как один из основных компонентов духовной культуры любого народа.

Вместе с тем, хотя чеченское общество в целом успешно противостояло идеологическому давлению со стороны ваххабизма, процесс размывания его традиционной духовной культуры не только не остановился, но даже не был существенно заторможен. В чеченскую этническую среду продолжается активное проникновение «массовой культуры», прежде всего через электронные средства массовой информации (телевидение, Интернет).

В исследовании дана оценка степени криминализации чеченского общества и его элиты. Причем, криминализация элиты проявлялась не столько в проникновении в ее ряды отдельных личностей с криминальным прошлым, сколько в криминальном характере деятельности буквально во всех сферах, от экономики до политики. Как и в целом по стране, в Чечне наблюдается сращивание криминалитета и власти, но в целом степень криминализации Чеченской Республики вполне сопоставима с другими регионами страны.

В рамках диссертационной работы не осталась без внимания и проблема трансформации семейно-гендерных отношений в современном чеченском обществе. В настоящее время существенные изменения претерпел статус женщины в- семье. Одновременно изменилась психология семейно-брачных отношений, а также социальные роли мужчины и женщины. В большинстве чеченских семей женщина взяла на себя функцию кормилицы семьи наравне с мужчиной, а то и вместо него. Для многих мужчин, оставшихся без работы, со всей остротой возникла сложная психологическая проблема, связанная с потерей авторитета в семье из-за неспособности прокормить ее.

На изменении фактического статуса женщин в чеченском обществе сказалась и та роль, которая выпала им в ходе вооруженного конфликта.

Кроме того, на состоянии чеченского общества негативно отразился и массовый стресс, вызванный периодом общественной анархии и двумя жестокими войнами. Психологическое здоровье чеченской нации сегодня вызывает серьезное беспокойство у медиков, поскольку никто не может предсказать долговременные последствия широкого распространения постгравматических психических расстройств.

В этих условиях дополнительным травмирующим фактором выступают широко распространенные в российском обществе негативные стереотипы в отношении чеченского народа, его традиционной культуры и политической практики.

Начиная с 90-х годов прошлого века и до настоящего времени поиск оптимальной модели государственного устройства, которая учитывала бы интересы чеченского общества и способствовала сохранению его традиционной культуры — является одним из главных императивов в общественно-политических процессах Чечни.

Этот поиск осуществлялся в трех направлениях:

1. Копирование внешней модели государственности (светской европейской или исламской).

2. Попытка возврата к традиционной модели

3. Выработка модернизированного варианта традиционной модели с учетом современных реалий.

Эта проблема не утратила актуальности и сегодня, когда Чеченская Республика находится в правовом поле Российской Федерации, а ее Конституция приведена в соответствие с российским Основным Законом.

Список научной литературыМежиева, Камета Хамзатовна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Абаев Р. Теневая экономика в Чеченской Республике // Вестник «ЛАМ». 2006. №33. С. 18-22.

2. Абубакаров Т. Между авторитарностью и анархией // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 177-196.

3. Абубакаров Т. Режим Джохара Дудаева: правда и вымысел: Записки дудаевского министра экономики и финансов. М., 1998. - 192 с.

4. Авторханов А. К основным вопросам истории Чечни. Грозный, 1930. - 108 с.

5. Автурханов У. Я хотел предотвратить то, что сделано в Чечне. (Статьи, выступления, интервью). М., 1997. - 136 с.

6. Алхазуров М. И. Образование и социально-экономическое развитие ЧИАССР \\ Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 года. М., 2006. - С. 313317.

7. Альтамирова 3. Жизнь в послевоенной Чечне // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 308-323.

8. Акаев В. X., Вок Г. Б., Керимов М. М. Ислам в Чечне. Грозный, 2006. - 70 с.

9. Акаев В. X. Ислам в Чечне: традиции и современность // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 года. М., 2006. - С. 88-101.

10. Акаев В. Ислам и политика (на примере Чечни) // Чечня: от конфликта к стабильности (проблемы реконструкции). М., 2001. - С. 126-147.

11. Акаев В. Суфизм и ваххабизм на Северном Кавказе. М., 1999. - 26 с.

12. Акаев В. X. Шейх Кунта-Хаджи. Грозный, 1994. - 128 с.

13. Анчабадзе Г. 3. Вайнахи (чеченцы и ингуши). Тбилиси, 2001. - 310 с.

14. Арсанукаева М.С. Динамика и проблемы рождаемости в Чеченской Республике // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 года. М., 2006. - С. 506514.

15. Арутюнов С. А. Вперед назад, к естественному праву // Россия и Чечня: поиски выхода. Сб. статей. СПб., 2003. - С. 9-16.

16. Арутюнов С.А. Специфика ментальности народов Кавказа // Межкультурный диалог. Лекции по проблемам межэтнического и межконфессионального взаимодействия. -М„ 2003. -С.153-155.

17. Арутюнов С.А. Народные механизмы языковой традиции // Язык культура -этнос. -М., 1994. - С. 5-12.

18. Аслаханов А. А. Чеченская Республика в контексте современной национальной политики России // Культура Чечни: история и современные проблемы,- М., 2002. С. 311314.

19. Ахмадов М. Использование народных преданий в психологической работе с беженцами // Вестник «ЛАМ». 2001. - № 5. - С. 10-12.

20. Ахмадов М. Основные этические ценности чеченцев и их трансформация на современном этапе // Вестник ЛАМ. 2000. - № 1. - С. 20-21.

21. Ахмадов М. Чеченская традиционная культура и этика. Грозный, 2006,- 206 с.

22. Ахмадов Я. 3., Осмаев А. Д. Русско-чеченские этнокультурные и хозяйственные взаимоотношения на Тереке в XVI — XVIII вв. // Культура Чечни: история и современные проблемы. М., 2002. - С. 64-70.

23. Ахмадов Я. 3., Хасмагомадов Э. X. История Чечни в XIX XX веках. - М., 2005.996 с.

24. Ахмадов Я., Хасмагомадов Э. Чеченское офицерство в процессе формирования национальной элиты во второй половине XIX начале XX века // Вестник «ЛАМ». - 2003.- № 4. С. 35-38.

25. Ахмадов Я.З. Чеченский вопрос в современной литературе и средствах массовой информации // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 года. М., 2006.- С. 116-120.

26. Ахмадов Я. Чеченское общество на перепутье: к проблеме внешнеполитического выбора // Вестник «ЛАМ». 2003. - № 3. - С. 35-38.

27. Ахмадов Я. 3. Чечня и Россия: общества и государства. Публикации Музея и общественного центра им. Андрея Сахарова. Вып. 3. М. 1999. 428 с. // Этнографическое обозрение. 2001. № 6. - С. 130-142.

28. Ахмедова X. Фанатизм как фактор уязвимости лиц с психическим травматизмом для вовлечения их в суицидальную террористическую деятельность // Вестник «ЛАМ». -2005. № 30. - С. 21-22.

29. Бажаев И.С. Чеченцы в современной литературе и средствах массовой информации // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы

30. Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 аир. 2005 года. М., 2006. - С. 546548.

31. Беловецкая JI. В. Некоторые тенденции развития духовной культуры народов Чечено-Ингушетии II Социология, атеизм, религия. Т. 3. Вып. 1. Грозный, 1976. - С. 96102.

32. Берсанова 3. Система ценностей современных чеченцев (по материалам опросов) // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 223-249.

33. Блиев М. М. К проблеме общественного строя горских («вольных») обществ Северо-Восточного и Северо-Западного Кавказа в XVIII первой половине XIX в. // История СССР. 1989. №4.- С. 151-168.

34. Борщигов Ш. Кровная месть // Грозненский рабочий. 1977. 24 апр. (№ 96).1. С. 3.

35. Вагапов Я. Остановиться, оглянуться // Голос Чеченской Республики. 1992. 23 мая (№97). - С. 2.

36. Вазаева А. Забытые электросчетчики опять востребованы // Грозненский рабочий. 1999. - № 7 (20750). - С. 1-2.

37. Василенко М. Г. Проблемы общего и профессионального образования населения // Социология, атеизм, религия. Т. 3. Вып. 1. Грозный, 1976. - С. 103-114.

38. Вахаев Л. Политические фантазии в современной Чеченской Республике // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 324-334.

39. Веревкин Л. П. Националистические предрассудки и пути их преодоления // Социология, атеизм, религия. Т. 3. Вып. 1. Грозный, 1976. - С. 126-136.

40. Висаева А. Чеченская вендетта // Вестник «ЛАМ». 2006. - № 32. - С. 18-19,26.

41. Виситаев С. Б. Идеология накшбандийского мюридизма в современной Чечено-Ингушетии // Религиозные секты на территории ЧИАССР и актуальные проблемы атеистического воспитания. Грозный, 1987. - С. 34-42.

42. Воры разбирают электровозы и тепловозы // Грозненский рабочий. 1999. - № 5 (20748). - С. 3.

43. Выступление Председателя Совета муфтиев России, Председателя Духовногоуправления мусульман Центрально-Европейского региона России муфтия Равиля189

44. Гайнутдина // Ислам в России: традиции и перспективы: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. М., 1998. - С. 61-72.

45. Гадаев В.Ю. К проблеме эволюции общественного идеала // Всероссийская научно-практическая конференция «Наука, образование и производство». Материалы конференции, г. Грозный, 4 дек. 2003 г. Грозный, 2003. - С. 217-219.

46. Гаджиев К. С. Геополитика Кавказа. М., 2001. - 464 с.

47. Гаджиев М.Г. Демографическая ситуация в Чеченской Республике (сравнительны анализ) // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 года. М., 2006.-С. 125-136.

48. Гаджиев Р. Г. Ваххабитский фактор в кавказской геополитике. Грозный, 2004.- 286 с.

49. Газали А. X. Воскрешение наук о вере. М., 1980. - 376 с.

50. Гакаев Д. Путь к чеченской революции // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 150-176.

51. Гакаев Д. Чеченский кризис: истоки, итоги, перспективы (политический аспект). М., 1999. - 128 с.

52. Гакаев Ж. Ж. Чеченский кризис, его природа и эволюция // Культура Чечни: история и современные проблемы. М., 2002. - С. 315-334.

53. Гакаев З.Ж. Чеченский конфликт в зеркале российских СМИ // Культура Чечни: история и современные проблемы. 2-е изд., перераб., доп. - М., 2006. - С. 496-508.

54. Гакаев З.Ж. Этнические стереотипы в прессе (на примере освещения конфликта в Чечне). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2003.-219 с.

55. Гандалоев И. Тяжелый, по необходимый выбор // Аль-Каф. -1998. март (№ 3). С. 2.

56. Генердукаева З.Ш. Методики исследования мышления и психотравматические аспекты // Всероссийская научно-практическая конференция «Наука, образование и производство». Материалы конференции, г. Грозный, 4 дек. 2003 г. Грозный, 2003. - С. 242243.

57. Гольдпггейн А. Башни в горах. М., 1977. - 334 с.

58. Гордин Я. Поиски выхода утопия и реальность // Россия и Чечня: поиски выхода. Сб. статей. - СПб., 2003. - С. 68-87.

59. Город Грозный. Популярные очерки истории. Грозный, 1984. - 190 с.

60. Гужин Г. С., Чугунова Н. В. Сельская местность Чечено-Ингушетии и ее проблемы. Грозный, 1988. - 140 с.

61. Данлоп Д. Россия и Чечня: история противоборства. Корни сепаратистского конфликта. М., 2001. - 232 с.

62. Деловая Чечня: Физическая география, природные ископаемые, население, экономика, политика. Вып. 1 Грозный, - 2004. - 40 с.

63. Деловая Чечня: (Полезные ископаемые, население, экономика, социальная сфера, политика). Вып. 2. Грозный, - 2006. - 60 с.

64. Дерлугьян Г. Чеченская революция и чеченская история // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 197-222.

65. Джантемиров М. Школы заслуживают большего внимания // Ичкерия. 1999. -№ 1 (527). С. 2.

66. Дудаев А. Философия чеченского суверенитета. Грозный, 1992. - 32 с.

67. Дудаев А. Чеченское исламское государство // Великий Джихад. 1998. нояб. (№ 1). . с. 3-8.

68. Дудаев Д. К вопросу о государственно-политическом устройстве Чеченской Республики. Грозный, 1993. 16 с.

69. Дулерайн Р. П. О взаимосвязи национального и интернационального в коммунистическом воспитании // Социология, атеизм, религия. Т. 3. Вып. 1. Грозный, -1976.-С. 152-184.

70. Жизнь, отданная науке // Ойла (Мысль). 1998. - № 1. - С. 90-93.

71. Закаев А., Чагаев Я. Ваххабизм — кремлевская вакцина против национально-освободительного движения. Урус-Мартан, 2000. - 52 с.

72. Заурбекова Г.В. Тендерный аспект войны в Чечне // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 года. М., 2006.- С. 566-570.

73. Захарович Ю. Чеченская война глазами журналистов американских изданий // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 290-307.

74. Зелькина А. Ислам в Чечне до российского завоевания // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 40-62.

75. Зоев С. На путях перестройки. Грозный, 1989. - 38 с.

76. Зорин С.В., Зорина О.С., Слепцова Е.В., Конторович В.А. Безымянная Чечня. -Ростов н/Д. 2002. 128 с.

77. Ибрагимов М. М. Об особенностях кризиса в Чеченской Республике в 1990-е годы // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 г. М., 2006. - С. 367-382.

78. Ибрагимов М. М., Хатуев И. 3. Освещение чеченской тематики в российских электронных СМИ // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 года. М., 2006. -С. 383-388.

79. Идрисов К., Ахмедова X. Психические расстройства у жертв пыток // Вестник «ЛАМ». 2000. - № 4. - С. 12-15.

80. Идрисов К., Ахмедова X. Психосоциальные изменения у детей и подростков в лагерях беженцев Чечни и Ингушетии. Доклад на конференции «Дети чеченской войны». Москва, 2 февр. 2000г. // Вестник «ЛАМ». 2000. - № 2. - С. 18-21.

81. Идрисов К., Ахмедова X. Этнопсихиатрический подход в работе с юношами-беженцами, имеющими посттравматические стрессовые расстройства // Вестник «ЛАМ». -2000. №3,-С. 6-8.

82. Идрисов К. Влияние войны на психическое здоровье населения Чеченской Республики//Вестник «ЛАМ». -2004. № 21. - С. 11-14.

83. Ильясов Л. Древнечеченские государственные образования и эволюция тейпа как социального института // Вестник «ЛАМ». 2000. - № 2. - С. 37-40.

84. Ильясов Л. Чеченский тейп // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 г. М., 2006. - С. 176-185.

85. Ильясов Л. Чеченский тейп: мифы и реалии. Вестник «ЛАМ». - 2001. - № 4(8). -С.33-40.

86. Исаев У. Ислам и интеллигенция // Голос Чеченской Республики. 1992. 24 апр. (№ 81). - С. 3.

87. Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. Т. 2. М., 1999. - 168 с.

88. Исрапилов М. Каким судом судить? // Грозненский рабочий. 1996. - 15-21 нояб. (№ 34). - С. 1.

89. Итоговый отчет Комиссии по расследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике. Т. 3. Ч. 2. М., 1995. - 191 с.

90. Карпенко О. Языковые игры с «гостями с юга»: «кавказцы» в российской демократической прессе 1997-1999гг. // Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ / Под ред. B.C. Малахова и В.А. Тишкова. М., 2002. - С. 162-192.

91. Карпов Ю. Ю. О характере социальных движений в «вольных» обществах Северного Кавказа в XV XVIII вв. // Этнография, антропология и смежные дисциплины: Соотношение предмета и методов. - М., 1989. - С. 112-121.

92. Касаев А. Федеральные войска разрушают Гудермес, а федеральное правительство восстанавливает Грозный: Города Чечни не являются предметом особой заботы Дудаева // Правда и ложь о чеченской войне. М., 1996. - С. 60-63.

93. Керимов М. М. Социокультурная ситуация в Чечне: кризис и обновление // Всероссийская научно-практическая конференция «Наука, образование и производство»: Материалы конференции, г. Грозный, 4 дек. 2003 г. Грозный, 2003. - С. 254-256.

94. Ковальская Г. Рабочие дни. М., 2003. - 456 с.

95. Коктышев А. Козырная масть // Аль-Каф. -1998. окт. (№ 10). С. 12-13.

96. Командир Хаттаб: «Они вторгнутся вновь!» // Аль-Каф. 1998. март (№ 3). - С.5.

97. Комиссия Говорухина. М., 1995. - 176 с.

98. Короткое В. Е., Сарматин Е. С. Политика как фактор регулирования межнациональных отношений // Межнациональные взаимодействия и проблемы управления в Поволжье и на Северном Кавказе. Ч. 1. Саратов, 1998. - С. 81-97.

99. Крылова В. Р. К вопросу о численности и составе работников промышленности Чечено-Ингушской АССР в 60-80-е годы // Актуальные проблемы социалистического строительства в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1986. - С. 100-111.

100. Кузьминов В. Черный Араб: Рассекреченная информация о сподвижнике Бен Ладена // Совершенно секретно. 2001. - № 10. - С. 10-11.

101. Курбанов В. Армия расхитителей нефтяных богатств республики с каждым днем пополняется // Грозненский рабочий. 1999. - № 4 (20747). - С. 2.

102. Кушалиев А. В дальние аулы врачи добираются пешком // Грозненский рабочий. 1999. - № 2 (20245). - С. 2.

103. Лечить нервы не менее важно, чем туберкулез // Грозненский рабочий. 1999. - № 14 (20757). - С. 1.

104. Ливен А. Война в Чечне и упадок российского могущества // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 250-289.

105. Магомедов М. Свобода дарована человеку от рождения и защищается в течение всей жизни 11 Вестник JIAM. 2006. - № 32. - С. 22-24.

106. Магомедхаджиев Р., Ахмадов Р. Чеченская трагедия. Вып. 2.- М., 1995. 142 с.

107. Мадаева З.А. Социально-культурные изменения в сельских районах Чечено-Ингушетии (на примере с-за «Шалинский») // Этносоциальные и культурно-бытовые процессы в Чечено-Ингушетии. Грозный. 1986. - С. 32-39.

108. Максимов В. Валерий Тишков: «Чеченцы не Антеи с гранатометами» // Новые известия. 2004. - № 130(1529). - С. 5.

109. Макуев Р.Х. Проблемы российской государственности через призму трагедии Чеченской Республики. Орел, 2000. - 130 с.

110. Малашенко А., Тренин Д. Время юга. Россия в Чечне, Чечня в России. М., 2002. -267 с.

111. Межэтнические отношения и конфликты в постсоветских государствах. Ежегодный доклад, 2003 / Под ред. В. Тишкова и Е. Филипповой. М., 2004. - С. 420.

112. Меликишвили JI. Ш. Реисламизация в Грузии на фоне чеченской войны (панкисские кисты) // Адат. Кавказский культурный круг: Традиции и современность. -М. Тбилиси, 2003. - С. 78-82.

113. Мовтаев С. Долгожданный поиск // Грозненский рабочий. 1990. 20 июля (№ 166). - С. 3.

114. Музаев А. Туберкулезом все чаще заболевают дети и подростки // Грозненский рабочий. 1999. - № 6 (20749). - С. 3.

115. Нанаева Б. Мораль как способ нормативной регуляции чеченского общества // Вестник «ЛАМ». 2005. - № 4. - С. 33-40.

116. Нанаева Б.Б. Политические традиции чеченского общества как источник политики // Вестник «ЛАМ». 2003. - № 16. - С. 36-39.118. «Наша национальная культура не обречена на исчезновение.» // Вестник ЛАМ. 2006. - № 33. - С. 26-30.

117. Неправда о Чечне // Вестник «ЛАМ». 2004. - № 25. - С. 40.

118. Нефть? Нефть! нефть. // Голос Чеченской Республики. 1999.25 марта. - № 7 (21068). - С. 1-2.

119. Нунуев С.-Х. М. Об особенностях ислама в Чечне // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 года. М., 2006. - С. 531-534.

120. Нурбахш Дж. Рай для суфиев / Пер. с англ. М., 1995. - 112 с.

121. Нухаев Х.-А. Ведено или Вашингтон? М., 2001. - 240 с.

122. Нухаев Х.-А. «Об основах организации государственной власти в Чеченской Республике Ичкерия»: Проект программной декларации // Чеченец. 1999. -№ 1. - С. 4.

123. Нухаев Х.-А. Чеченцы скорее изменят мир, чем изменят традициям: Статьи и интервью. М., 2002. - 140 с.

124. Образы во времени // Вайнах. 1996. - № 1. - С. 24-25.

125. Овхадов М. Об образовательном уровне чеченцев (на основе материалов переписей населения 1959 1989 гг.) // Вестник «ЛАМ». - 2001. - № 7. - С. 11-13.

126. Овхадов М.Р. Чечня и чеченцы: аспекты национально-языковой политики // Культура Чечни: история и современные проблемы. — 2-е изд., перераб., доп. М., 2006. -С. 177-193.

127. От Доки до Дуки // Справедливость. 1992. - № 28. - С. 6, 8.

128. Отто Лацис, «Новые известия» // Вестник «ЛАМ». 2002. - № 15. - С. 5.

129. Панарин А. С. Политология. М., 2000. -448 с.

130. Паскачев А. Б. Стабилизация- в Чечне: политические и социально-экономические аспекты // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 года. М., 2006. - С. 49-54.

131. Перепелкин Л. С. Чеченская Республика: современная социально-политическая ситуация // Этнографическое обозрение. — 1994. № 1. — С. 3-15.

132. Письмо двадцати шести коммунистов (март 1972 г.) // Справедливость. 1989. -№ 3. - С. 13-28.

133. Подрабинек А. «Власти нужно состояние войны» // Вестник «ЛАМ». 2000. -№ 4. - С. 5-8.

134. Политические традиции как часть духовной культуры чеченцев // Вестник «ЛАМ».-2003.-№ 16.-С. 1-5.

135. Политковская А. Чечня. Чужая война или Жизнь за шлагбаумом. М., 2002.158 с.

136. Потто В. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах и биографиях. Т. 5. Вып. 1,-Тифлис, 1889.- 158 с.

137. Пути мира на Северном Кавказе: Независимый экспертный доклад под ред. В.А. Тишкова. М., 1999. - 184 с.

138. Пчелинцева Н.Д., Соловьева J1.T. Традиции социализации детей и подростков у народов Северного Кавказа // Северный Кавказ: Бытовые традиции в XX в. М., 1996 ; Они же. Ислам и обряды детского цикла у народов Кавказа // Там же.

139. Пятничная проповедь Б. Мухаммеда в исламском институте «Кавказ» // Аль-Каф. 1998. - июнь (№6). - С. 2.

140. Раисов И. Платное образование или открытое вымогательство // Голос Чеченской Республики. 1999. - № 2 (21064). - С. 1.

141. Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. Документы, факты, комментарии. М., 1994. - 260 с.

142. Речь депутата Бокова X. X. //Грозненский рабочий. 1988. 12 нояб. (№262).1. С.З.

143. Роль общественных организаций и интеллигенции в восстановлении гуманитарного пространства Чеченской Республики // Вестник «ЛАМ». 2004. - №22. -С. 1-5.

144. Российско-Чеченская Трагедия. Путь к Миру и Демократии: Обусловленная Независимость через Международное Управление. — Изд-е Министерства иностранных дел Чеченской Республики Ичкерия. 40 с.

145. Россия и Чечня: мир по формуле «победа победа». Интервью, данное Хож-Ахмедом Нухаевым чеченской газете «Мехк-Кхел» // Россия и Чечня: поиски выхода. Сб. статей. - СПб., 2003. - С. 23-58.

146. Россия Чечня: цепь ошибок и преступлений. - М., 1998. — 400 с.

147. Сайдулаев М. Экономические и социальные последствия чеченского конфликта: пути выхода из кризиса // Чечня: от конфликта к стабильности (проблемы реконструкции). — М., 2001. С. 9-21.

148. Саламов А. А. Правда о «святых местах» в Чечено-Ингушетии // Известия Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы. Т. 9.-Грозный, 1964.-С. 155-169.

149. Салгириев А. Особенности постконфликтиой реконструкции Чеченской Республики // Вестник «ЛАМ». 2005. - № 30. - С. 27.

150. Сборник указов Президента Чеченской Республики. Грозный, 1993. - 136 с.

151. Селезнев Г. К. Политическая история современной России: 1991 2001: Практическое пособие для учителей. — М., 2001. — 320 с.

152. Серганова Т. К проблеме этнопсихологических исследований в Чеченской Республике // Вестник «ЛАМ». 2004. - № 25. - С. 30-31.

153. Серганова Т. У разрушенного очага или. // Вестник «ЛАМ». 2005. -№27. -С. 18-19.

154. Сигаури И. М. Очерки истории и государственного устройства чеченцев с древнейших времен. Т. 2. М., 2001. - 372 с.

155. Сигаури И. М. Очерки истории и государственного устройства чеченцев с древнейших времен. Т. 3. М., 2002. - 398 с.

156. Сигаури И. М. Очерки истории и государственного устройства чеченцев с древнейших времен. Т. 5. М., 2005. - 536 с.

157. Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. (втор.пол.Х1Х-ХХвв.). М., 1983, - 263 с.

158. Соиб А. Пусть души муджахедов Аллах забирает в Иерусалиме // Аль-Каф. -1998. авг. (№8). - С. 2.

159. Сосламбеков Ю. Чечня (Нохчичоь) взгляд изнутри. - М., 1995. - 100 с.

160. Соснина Н. «Усыновлю собственного сына» // Грозненский раочий. 1987. -26 февр. (№ 48). - С. 4.

161. Сто дней президента. Грозный - Санкт-Петербург, 1997. - 44 с.

162. Съезд в Шали // Республика. 1996. - апр. (№ 11). - С. 2.

163. Тайны уходящего века. М., 2000. - 624 с.

164. Так что строим? // Справедливость. — 1992. апр. -№ 8. - С. 1.

165. Тишков В. А. Война и культура // Культура Чечни: история и современные проблемы. М., 2002. - С. 6-14.

166. Тишков В. Конструирование чеченцев из этнографического мусора. Как история и этнография способны принести не только пользу, но и ущерб обществу, прежде всего чеченскому // Северный Кавказ. 2004. - № 34(694). - С. 6-7.

167. Тишков В. А. Общество в вооруженном конфликте: Этнография чеченской войны. -М., 2001.-552 с.

168. Тощенко Ж. Т. Чеченский кризис: человеческий потенциал проблемы // Социальные конфликты: Экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. М., 1995.-№ 10.-Ч. 2. - С.152.

169. Турпалов Л. Средства массовой информации Чеченской Республики в условиях российско-чеченского противостояния // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 335-342.

170. Умаров С. Ц. Эволюция основных течений ислама в Чечено-Ингушетии. — Грозный, 1985. — 32 с.

171. Умарова З.Я. Духовность источник человечности // Всероссийская научно-практическая конференция «Наука, образование и производство». Материалы конференции, г. Грозный, 4 дек. 2003г. - Грозный, 2003. - С. 289-291.

172. Уроки чеченского кризиса (Справка о развитии событий вокруг Чечни, подготовленная в Государственно-правовом управлении Президента Российской Федерации) // Россия и мусульманский мир. 1995. - № 8. - С. 12-21.

173. Фавзан С. Ф. Книга единобожия / Пер. с араб. Махачкала, 1997. - 214 с.

174. Фадин А. Третий Рим в третьем мире. М., 1999. - 384 с.

175. Фурман Д. Самый трудный парод для России // Чечня и Россия: общества и государства. -М., 1999. С. 5-18.

176. Хайден У.: «Ваша жизнь будет хорошей» // Вестник «ЛАМ». 2004. - № 25. -С. 9-11.

177. Харузин Н. Н. Заметки о юридическом быте чеченцев и ингушей // Сборник по этнографии. Вып. З.-М., 1888.-С. 115-157.

178. Хасбулатов Р. И. От несвободы к тирании // Культура Чечни: история и современные проблемы. - М., 2002. - С. 335-349.

179. Хасбулатов Р.И. Размышления о войне и мире. Кремль и российско-чеченская война.-М., 2003.-398 с.

180. Хасбулатова 3. И. Вайнахский этикет (традиционные нормы поведения и формы общения у вайнахов в XIX начале XX в) // Культура Чечни: история и современные проблемы. — М., 2002. - С. 109-125.

181. Хасбулатова З.И. Отражение социально-культурных изменений в современной семье чеченцев и ингушей (50-80-е гг.) // Этносоциальные и культурно-бытовые процессы в Чечено-Ингушетии. Грозный. 1986. С. 40-57.

182. Хасбулатова З.И. Из опыта народной педагогики вайнахов XIX начала XX вв. // Новые археолого-этнографические материалы по истории Чечено-Ингушетии. -Грозный. 1988.

183. Хасиев С.-М. О ценностной шкале чеченцев // Вестник ЛАМ. 2000. - №4. -С. 36-40.

184. Хасмагомадов Э. Размышления накануне Дня народного единства // Голос Чеченской Республики. — 2006. -октябрь.- № 21.

185. Хасмагомадов Э. Трансформация социальной структуры и формирование политической элиты чеченского общества // Вестник «ЛАМ». — 2000. — № 3. С. 33-38.

186. Хлебников П. Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России. М.,2001. — 384 с.

187. Ходарковский М. В королевстве кривых зеркал. (Основы российской политики па Северном Кавказе до завоевательных войн XIX в.) // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 19-39.

188. Челеби Э. Книга путешествий. Земли Северного Кавказа, Поволжья. М., 1979.-228 с.

189. Черкасов П. «Лица кавказской национальности» глазами москвичей // Социально-культурные и этнические стереотипы: Материалы научной конференции молодых ученых и аспирантов. М., 1998. - С. 62-71.

190. Чеснов Я. Быть чеченцем: личность и этнические идентификации народа // Чечня и Россия: общества и государства. — М., 1999. С. 63-101.

191. Чечено-Ингушская АССР за годы одиннадцатой пятилетки: Статистический сб. Грозный, 1986. - 112 с.

192. Чеченская Республика и ее Вооруженные силы. М., 1999. - 50 с.

193. Чеченская трагедия. Кто виноват? М., 1995. - 112 с.

194. Чеченский излом: преступления дудаевского режима против чеченского народа. — Грозный, 1995. 44 с.

195. Чеченский конфликт: события, мнения, факты // Голос Чеченской Республики. 1995. - 28 мая-6 июня. - С. 3.

196. Чеченский кризис: Аналитическое обозрение. М., 1995. - 76 с.

197. Чеченский кризис в массовом сознании населения Северного Кавказа. — Краснодар, 1995. 162 с.

198. Чеченский кризис: Информационно-аналитический бюллетень. М., 1995. —105 с.202. «Чеченский» кризис и перспективы его разрешения. (Материалы конференции). Назрань, 2000. - 40 с.

199. Чеченцы должны самоопределиться как Нохчи. Выступление Хож-Ахмеда Нухаева на съезде тейпа Ялхой 24.09.2003 // Адат. Кавказский культурный круг: Традиции и современность. М.-Тбилиси, 2003. - С. 128-149.

200. Чечня: «Белая книга». Т. 2. М., 2000. - 190 с.

201. Чечня в XXI веке: как сохранить нацию в глобализирующемся мире // Вестник «ЛАМ». 2003. - № 20. - С. 2-9.

202. Чечня в пламени сепаратизма / Составители Сурков А., Турчина А. М., 1998.-422 с. !I

203. Чечня после референдума: новые угрозы // Вестник «ЛАМ».- 2003,— № 19. —,1. С. 2-9. j199'

204. Чечня: право на культуру. Составители Баталова 3., Долинова Г., Самодуров Ю.-М., 1999,- 118 с.

205. Читигов X. Последствия воины долго еще будут сказываться на здоровье детей // www.kavkaz.strana.ru.

206. Чумалов М. Ю. Каспийская нефть и межнациональные отношения. М., 2000. - 560 с.

207. Шабуев С. А.-В. Интеллектуальный потенциал чеченского общества и его место в культурном возрождении республики // Культура Чечни: история и современные проблемы. М., 2002. - С. 306-310.

208. Шамсуев М.-Э.Х. Средний класс в Чеченской Республике: перспективы развития // Вайнах. 2006. - № 3. - С. 61-62.

209. Шахбазов J1. Чечения 300 лет в начале пути // Вестник «ЛАМ». - 2006. - № 33.-С. 8-13.

210. Шереги Ф. Социология образования: прикладные исследования. М., 2001.464 с.

211. Шерматова С. Так называемые ваххабиты // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999. - С. 399-425.216. 60 лет Чечено-Ингушской АССР: Статистический сб. Грозный, 1982. - 128 с.

212. Эдисултанов С.А., Азиева Р.Х. Безработица и ее социально-экономические последствия // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апр. 2005 года. М., 2006. - С. 549552.

213. Эльсункаев Н: «Главная опасность это пропасть между бедными и богатыми» // Вестник «ЛАМ». - 2004. - № 25. - С. 1-5.

214. Эльсункаев Н: «У чеченского общества нет ответа на вопрос каким будет наше завтра?» // Вестник «ЛАМ». - 2005. - № 30. - С. 8-12.

215. Эсенбаева Р. Национально-освободительное движение в современных условиях // Ичкерия. 1997. - № 51 (463). - С. 3.

216. Юнусов X. Очаг чеченской культуры // Вестник ЛАМ. 2002. - № 14. - С. 2427.

217. Юсупов М. М. Трансформационные изломы социальной структуры // Ойла (Мысль). 1998. - № 1. - С. 56-63.

218. Юсупов М. Этносоциальная структура Чечни // Россия и мусульманский мир. Бюллетень информационно-аналитической информации. № 9 (63). М., 1997. - С. 32-38.

219. Яндарбиев 3. Чечения битва за свободу. - Львов, 1996. - 496 с.

220. Яндарбиев 3.: «Я ненавистен Москве и ее приспешникам вокруг Масхадова.» // Кавказская конфедерация. 1998. - № 7. - С. 1.

221. Яхимчек М. Две Чечни утопия или факт? // Завтра. - 2003. - № 47(522). - С. 4.