Устойчивые сравнения шведского языка, характеризующие человека

Алёшин, Алексей Сергеевич

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Устойчивые сравнения шведского языка, характеризующие человека

Год: 2011
Автор научной работы: Алёшин, Алексей Сергеевич
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Устойчивые сравнения шведского языка, характеризующие человека'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Устойчивые сравнения шведского языка, характеризующие человека"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

4855ЦЭ<3

АЛЕШИН Алексей Сергеевич

УСТОЙЧИВЫЕ СРАВНЕНИЯ ШВЕДСКОГО ЯЗЫКА, ХАРАКТЕРИЗУЮЩИЕ ЧЕЛОВЕКА (ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)

Специальность 10.02.04 - Германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2011

2 4 013 2X1

4855853

Диссертация выполнена на кафедре скандинавской филологии филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Савицкая Анна Владимировна

(Санкт-Петербургский государственный университет)

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Иванова Елизавета Васильевна (Санкт-Петербургский государственный университет)

кандидат филологических наук, доцент Леушева Варвара Викторовна

(Академия Федеральной службы безопасности Российской Федерации)

Ведущая организация:

Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова

Защита диссертации состоится «3» марта 2011 года в '%ССчас, на заседании совета Д 212.232.48 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 11, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 7/9.

Автореферат разослан оЩуЩгу 2011 года

Ученый секретарь

диссертационного совета Д 212.232.48 ^ д.ф.н. С.Т. Нефёдов

Общая характеристика работы

Диссертационное исследование посвящено выявлению национально-

культурных особенностей устойчивых сравнений (далее - УС) шведского языка, характеризующих человека. Сравнения занимают особое место в языке и мышлении. Человек издавна постигал окружающий мир путём сравнения малоизвестного с хорошо знакомым. Сравнение - это не только способ номинации, но и яркое средство оценки. Оно экспрессивно, наглядно, образно характеризует человека, явления природы, повседневные ситуации. Из многочисленных компаративных связей предметов и явлений действительности, устанавливаемых индивидуально-речевыми актами образного сопоставления, язык закрепляет лишь незначительную долю. Как справедливо отмечает В.М. Огольцев, отбор происходит в соответствии с нравами и обычаями народа, особенностями его культуры и истории, поэтому УС национально специфичны (Огольцев 2001). УС присутствуют в любом национальном языке, а их национальная специфика проявляется в различии избранных в той или иной культуре эталонов сравнения и стереотипных представлений. В УС как бы запрограммировано их участие «в межпоколенной трансляции эталонов и стереотипов национальной культуры» (В.Н. Телия 1996). УС частотны в разговорной речи, художественной литературе любого национального языка. Особенно частотную и объемную группу в каждом языке составляют УС, характеризующие человека.

УС находят отражение (с той или иной степенью полноты) во фразеологических словарях, ориентированных на носителя языка, в специальных словарях устойчивых сравнений, в двуязычных словарях устойчивых сравнений. Но на данный момент отсутствуют национально-ориентированные лингвокультурологические словари УС, не определены принципы описания УС в лексикографических произведениях подобного типа, не существует и двуязычных русско-шведского и шведско-русского

фразеологических словарей, а также русско-шведского и шведско-русского словарей устойчивых сравнений.

Данное исследование проводится в аспекте лингвокультурологии -одной из ведущих научных дисциплин современной антропоцентрической научной парадигмы, а именно в рамках одного из основных направлений лингвокультурологии - фразеологическом. Результаты подобных исследований в своей совокупности могут служить базой для создания оптимального курса обучения иностранным языкам, позволяющего предотвратить культурную, вернее, лингвокультурную интерференцию из родного языка учащихся и тем самым избежать неудач в межкультурной коммуникации.

Всем выше сказанным определяется актуальность предпринимаемого исследования.

Научная новизна работы состоит в исследовании УС шведского языка, характеризующих человека, в лингвокультурологическом аспекте на фоне русского языка, а также в предлагаемой впервые научно обоснованной методологии подобного анализа.

Объектом исследования являются УС шведского языка, характеризующие человека, а предметом - эталоны и основания сравнения, образность выражений в шведской лингвокультуре.

Цель работы - выявление национально-культурных особенностей шведских УС, характеризующих человека, на фоне их аналогов в русском языке.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1) описать теоретическую базу исследования;

2) отобрать шведские УС, характеризующие человека, для лингвокультурологического анализа относительно русского языка;

3) предложить идеографическую классификацию шведских УС;

4) охарактеризовать систему образов-эталонов УС шведского языка, описывающих человека, на фоне русского языка;

5) провести детальный лингвокультурологический анализ наиболее объемных объединений шведских единиц относительно их русских аналогов;

6) выявить особенности рассматриваемого фрагмента шведской языковой картины мира на фоне русской.

Для достижения цели и решения поставленных задач используются следующие методы и приемы исследования: метод сплошной выборки материала из словарей Svenskt sprâkbruk. Ordbok över konstruktioner och fraser (Stockholm, 2003) и Svensk handordbok. Konstruktioner och fraseologi (1966), а также словарей B.M. Огольцева «Словарь устойчивых сравнений русского языка» (М., 2001), В.М. Мокиенко «Словарь сравнений русского языка» (СПб., 2003) и JI.A. Лебедевой «Устойчивые сравнения русского языка: Краткий тематический словарь» (Краснодар, 2003); метод направленной выборки иллюстративного материала с сайта spraakbanken.gu.se -Sprâkbanken; метод анализа по тематическим группам; метод лингвокультурологического анализа; прием частотно-статистической характеристики; прием стилистической характеристики.

Материалом для исследования служат данные фразеологических словарей шведского языка, словарей устойчивых сравнений русского языка, данные двуязычных русско-шведского и шведско-русского словарей; иллюстративный материал с сайта spraakbanken.gu.se - Sprâkbanken; результаты анкетирования носителей шведского языка.

Теоретической базой исследования послужили труды в области теории лингвистической относительности и антропологического направления в лингвистике (Ф. Боас, JI. Вайсгербер, JI. Винтгенштейн, В. Гумбольдт, Т. ван Дейк, Дж. Кэрролл, Е. Сепир, Б. Уорф, У. Чейф и др.), культурологической лингвистики (Й. Олвуд, Г.В. Елизарова, Г.Б. Палмер и др.), этнопсихологии (О. Даун, Т.Г. Стефаненко, Г. Сундберг, М. Теландер, Т.А. Чеснокова и др.), когнитивной лингвистики (Ю.Д. Апресян, В.И. Карасик, В.Б. Касевич, В.В. Колесов, Е.В. Иванова и др.), культурологии и лингвокультурологии (В.В. Воробьев, Е.И. Зиновьева, В.В. Красных, В А Масяова,

В Д Руднев, В.Н. Телия, В.И. Тхорик, Н.Ю. Фанян, ЕЕ. Юрков, Е.С. Яковлева и др.), теории стереотипов (У. Липпман, Ю.А. Сорокин, Ю.Е. Прохоров, И.А. Стернин, Н.Ф. Уфимцева и др.), фразеологии (А.Н. Баранов, В.В. Виноградов, Д.О. Добровольский, У. Клаусен, ЛА Лебедева, ВМ. Мокиенко, В.М. Огольцев, Б. Свенсен, Ф. Стрём, В.Н. Телия, Т.Н. Федуленкова, Э. Шёльдберг и др.).

Гипотеза исследования: выявление особенностей семантики, функционирования, культурной маркированности и мотивированности шведских УС на фоне их соответствий в русском языке позволит судить о некоторых чертах шведского мировосприятия, нашедших отражение в этих языковых единицах, оптимизировать процесс межкультурной коммуникации, а в дальнейшем определить и принципы лексикографического представления шведских УС.

Теоретическая значимость работы заключается в возможности использования результатов исследования при решении теоретических проблем лингвокультурологии, при изучении шведской языковой картины мира, а также в том, что полученные результаты могут быть использованы в теории лексикографии, лингвокультурографии и переводоведения.

Практическая ценность работы заключается в том, что результаты проведенного исследования могут быть использованы в практике преподавания шведского языка русским учащимся, в практике лексикографии, в практике перевода, а также при чтении лекционных курсов по фразеологии и лингвокультурологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Устойчивые сравнения шведского языка с союзами ьот и эот от по своему лингвистическому статусу относятся к фразеологическим единицам, образуя особый разряд фразеологизмов, построенных по универсальной модели компарации.

2. Для выявления универсальных черт и национально-культурной специфики устойчивых сравнений конкретного национального языка

наиболее эффективно проведение исследования на фоне другого языка с использованием понятийного аппарата лингвокультурологии.

3. Подобное лингвокультурологическое исследование должно проводиться на базе специально разработанной научно обоснованной методологии, включающей ряд последовательных этапов.

4. С ономасиологической точки зрения наибольший удельный вес среди устойчивых сравнений шведского языка, характеризующих человека, имеют единицы, характеризующие внешность, поведение и эмоциональные состояния человека. С семасиологической точки зрения (способности лексических единиц выступать в роли эталона сравнения) превалируют такие тематические группы, как зоонимы, фитонимы, названия лиц, наименования хозяйственно-бытовых реалий, природных реалий и мифологемы.

5. Выявленные сходства в эталонах и образных основаниях устойчивых сравнений шведского и русского языков (универсальные черты) объясняются сходными условиями быта, близостью природно-климатических условий, культурно-исторической общностью, а различия - национально обусловленными стереотипными представлениями, зависящими от обиходно-культурного опыта членов определенного языкового коллектива, что находит отражение в большей или меньшей номинативной плотности отдельных участков шведской языковой картины мира, представленной устойчивыми сравнениями, «значимом отсутствии» определенных идеографических разрядов устойчивых сравнений в шведском языке, выборе эталонов и оснований устойчивых сравнений.

Апробация работы. Основные положения работы были представлены на XXXVIII международной филологической конференции (г. Санкт-Петербург, 16-20 марта 2009 г.) на секциях «Лексикология и фразеология (романо-германский цикл)» и «Фразеология в тексте и словаре»; на конференции «Фразеология и паремиология в XXI веке (Беларусь, г. Могилев, 28-31 августа 2009 г.); на IV международной научной конференции «Национально-культурный компонент в тексте и языке» (Беларусь, г. Минск,

3-5 декабря 2009 г.), на XXXIX международной филологической конференции (г. Санкт-Петербург, 15-20 марта 2010 г.) на секциях «Лексикология и фразеология (романо-германский цикл)» и «Фразеология и языковая динамика»; на международной научной конференции «Скандинавские чтения 2010» (г. Санкт-Петербург, 27-29 октября 2010 г.); на конференции «Конфликт и коммуникативная толерантность: теория и практика» (г. Санкт-Петербург, 2-4 декабря 2010 г.). По материалам диссертации опубликовано 7 статей и тезисы.

Структура работы определяется ее исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и трех приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении даются общая характеристика работы, обоснование выбора объекта и предмета исследования, определяются его цель, задачи и методы, указывается научная новизна и актуальность работы, характеризуется ее теоретическая значимость, практическая ценность и материал исследования.

В первой главе «Теоретические основы исследования устойчивых сравнений с позиции изоморфизма языка и культуры» рассматриваются вопросы, связанные с изучением УС в аспекте лингвокультурологии. Анализируются подходы к исследованию проблемы соотношения языка и культуры в рамках различных научных дисциплин, обосновывается целесообразность изучения УС в рамках лингвокультурологии, раскрываются основные понятия этой научной дисциплины. Анализируются работы, посвященные изучению национального менталитета и национальной идентичности. Рассматривается содержание терминов стереотип, образ, эталон. Определяется лингвистический статус УС, их структура и компонентный состав. Предлагается методология лингвокультурологического анализа УС одного национального языка на фоне другого.

Все существующие в настоящее время научные направления, разрабатывающие проблему взаимосвязи языка и культуры {антропологическая лингвистика, этнография говорения (,коммуникации), культурная лингвистика, лингвокультурология), так или иначе основываются на теории лингвистической относительности Сепира-Уорфа. При этом антропологическая лингвистика, этнография говорения (коммуникации), культурная лингвистика, несмотря на безусловную значимость, на данный момент не имеют единой теории, предполагающей самостоятельный статус данных научных дисциплин, собственного понятийного аппарата. Все эти направления исследований имеют целью оптимизацию межкультурной коммуникации, а культурная лингвистика, кроме того, имеет явно выраженный дидактический характер.

Лингвокультурологическое направление научных исследований, ставящее во главу угла выявление национальной специфики наряду с универсальным в отдельно взятом национальном языке, позволяет взглянуть, с одной стороны, на национальную лингвокультуру в ее целостности, системности и самобытности, с другой, проанализировать с подобных позиций отдельные фрагменты языковой картины мира (в частности, устойчивые сравнения, характеризующие человека, являющиеся объектом исследования в работе). Лингвокультурологический подход позволяет через анализ культурных коннотаций и символьное прочтение образной основы языковых единиц обосновать выбор языковых образов, эксплицирующих стереотипное видение носителей шведского языка.

Лингвокультурология является теоретической лингвистической дисциплиной, с собственным понятийным аппаратом, объектом, предметом, целями, задачами и единицами изучения. Лингвокультурологический подход позволяет эксплицировать знания носителей национального языкового сознания через анализ языковых единиц разного уровня, что позволяет сделать объектом изучения интересующие нас устойчивые сравнения; благодаря подходу от языка к культуре обеспечивается большая

объективность выводов, основанных на результатах анализа языкового материала.

В лингвистических исследованиях можно говорить лишь об отдельных чертах менталитета того или иного народа, находящих отражение в языковых единицах. Не следует преувеличивать культурные различия. В менталитете разных народов гораздо больше общего, универсального, обусловленного биологическими и психологическими причинами. Однако отдельные черты менталитета народа находят отражение в языковой картине мира, в использовании определенных символов культуры, эталонов, стереотипов.

Как показал анализ научной литературы, проблемы «шведской идентичности» рассматриваются с позиций того, что лежит на пересечении социологии, культурологии, этнопсихологии. Лингвистические данные при этом остаются вне поля зрения исследователей. Избранный в диссертационном исследовании путь от языка к культуре и на основании полученных результатов к выводам об отдельных чертах национального менталитета представляется более объективным.

Под языковой картиной мира в диссертационном исследовании, вслед за Е.С. Яковлевой (1996), понимается зафиксированная в языке и специфическая для данного языкового коллектива схема восприятия действительности. Устойчивые сравнения национального языка, являющиеся одной из составляющих национальной языковой картины мира (как и фразеология в целом), отличаются наибольшей «схематичностью», консервативностью, что позволяет передавать культурную информацию от поколения к поколению, обеспечивает преемственность и стабильность национальных представлений.

В целях лингвокультурологической интерпретации устойчивых сравнений следует рассматривать стереотипы представления, а именно стереотипы-образы, выступающие как эталон, существующий в национальном языковом сознании. Под термином «эталон», вслед за В.Н. Телия (1996), понимается характерологическая образная подмена

свойств человека или предмета какой-либо реалией, персоной, культурным объектом, которая становится знаком доминирующего в них, с точки зрения обиходно-культурного опыта, свойства.

Устойчивые сравнения составляют один из самых многочисленных разрядов фразеологических единиц с однотипными структурно-семантическими свойствами. Устойчивые сравнения на материале разных языков исследовались в разных аспектах: в структурно-типологическом, в когнитивно-функциональном, этнолингвистическом, психолингвистическом, коммуникативно-прагматическом, в последние годы (хотя и в небольшой степени) и в лингвокультурологическом.

УС шведского языка до сих пор не являлись самостоятельным объектом анализа в диссертационных и монографических исследованиях, их рассматривали лишь в связи с проблемами лексикографирования, в связи с выделением различных типов метафор и в сопоставительном аспекте наряду с другими типами фразеологизмов английского и немецкого языков, а также как фон для исследования УС английского и немецкого языков.

Граница включения или невключения УС в состав фразеологизмов весьма размыта. В данном исследовании принимается широкое понимание фразеологии, при котором УС относят к фразеологизмам.

Большинство УС в шведском и русском языках соотносится с канонической - трехкомпонентной - логической формулой сравнения: субъект сравнения - основание сравнения - объектная часть, вводимая одним из сравнительных союзов. Эта инвариантная модель УС в речевых реализациях может модифицироваться (экспликация основания сравнения, парцелляция УС). Анализ структуры и моделей построения шведских компаративных фразеологизмов и устойчивых сравнений русского языка позволяет говорить об одинаковом лингвистическом статусе данных единиц в соответствующих языках.

Объектом анализа в данном диссертационном исследовании являются только те шведские единицы, в которых присутствует формальный

показатель сравнения - союзы som и som от (ср. как, словно, как будто - в русском). В противном случае было бы трудно говорить об одинаковом лингвистическом статусе исследуемых шведских единиц и их аналогов в русском языке.

Анализ сопоставительных и лингвокультурологических исследований позволяет сделать вывод о том, что национально-культурная специфика устойчивых сравнений обнаруживается как в плане выражения, так и в плане содержания.

Несмотря на наличие сопоставительных лингвокультурологических исследований, методология лингвокультурологического анализа УС в существующих научных работах не эксплицирована, что позволило предложить собственный алгоритм изучения УС, выделить последовательные этапы лингвокультурологического анализа УС. На первом (подготовительном) этапе исследования необходимо удостовериться в равноположенности единиц языка, являющегося основным объектом внимания, и единиц того языка, который служит фоном для выявления национально-культурной специфики. Для этого необходимо определить лингвистический статус анализируемых единиц двух языков. Особо важным это является по отношению к языкам различного строя, таким как шведский и русский. Анализ структуры и моделей построения шведских компаративных фразеологизмов и устойчивых сравнений русского языка, как было показано выше, позволяет говорить об одинаковом лингвистическом статусе данных единиц в соответствующих языках. На втором этапе анализа необходимо представить идеографическую классификацию объектов сравнения в двух языках, т.е. выявить те сферы, которые характеризуются с помощью УС. Применительно к нашему исследованию - это внешний облик человека, его поведение, эмоции и т.д. с последующей конкретизацией, например, во внешнем облике объектом сравнения могут являться лицо, глаза, фигура и т.д. Выделившиеся в результате классификации идеографические поля (и более мелкие объединения - разряды, группы)

далее должны быть подвергнуты сопоставлению: а) с точки зрения представленности / непредставленности таковых в том или ином языке, что позволит выявить значимые лингвокультурологические лакуны; б) с точки зрения наполненности выделенных идеографических объединений, т.к. наличие большего количества УС, характеризующих какую-либо сферу, в одном из языков свидетельствует о «номинативной плотности», т.е. значимости данного фрагмента языковой картины мира для представителей этого лингво-культурного сообщества. На следующем этапе исследования необходимо выявить эталоны УС двух языков и представить их тематическую классификацию. Это позволит, во-первых, определить те сферы, которые могут служить объектами УС, а, во-вторых, выявить ограничения на употребление той или иной предметной или другой области в качестве эталонов сравнений. Далее должны быть определены совпадающие структурно и семантически и различающиеся (национально специфичные по отношению к языку, служащему фоном для исследования) УС языка, являющегося объектом внимания. Следующий этап анализа предполагает изучение оснований УС. Особый интерес на данном этапе работы представляют те УС двух языков, эталоны которых совпадают, но основания сравнения различаются. Например, сравнение с волом присутствует и в шведском, и в русском языках, но основанием сравнения в шведском языке являются такие признаки, как ленивый и спящий, а в русском - сильный, работящий. На заключительном этапе исследования необходимо выявить причины сходств и различий в выборе эталонов и оснований сравнений (мотивацию вербализованных в УС стереотипных национальных представлений), на основании чего можно делать выводы об особенностях видения мира носителями одного и другого языка, о некоторых чертах менталитета, отраженных в системе функционирующих в языке УС.

Предложенная методология позволяет сделать более объективные выводы об универсальности / национально-культурной обусловленности определенного фрагмента языковой картины мира анализируемого языка.

Во второй главе «Состав и общая характеристика материала» впервые представлена идеографическая классификация УС шведского языка, характеризующих человека, на фоне русского языка, проведён анализ системы образов-эталонов устойчивых сравнений шведского языка относительно русского языка.

В результате сплошной выборки материала из фразеологических словарей шведского языка было выделено 410 УС, характеризующих человека, которые были распределены по идеографическим полям (далее -ИП), идеографическим разрядам (ИР) и идеографическим группам (ИГ).

Было выделено 14 ИП УС в шведском языке: «Внешность», «Физические качества», «Физиологические состояния», «Физические действия», «Черты характера, моральные и деловые качества», «Умения, способности», «Поведение», «Межличностные отношения», «Состояния, чувства, настроения», «Интеллектуальные способности», «Речевая деятельность, речевое общение», «Движение, перемещение -неподвижность», «Трудовая деятельность», «Бедность - богатство».

Не представлены в шведском языке такие идеографические поля, как «Образ жизни, жизненные условия, обстоятельства» (в русском: лсить как белый человек, крутиться как бобик, жить как на вулкане, жить как в хлеву) и «Мысли, чувства, представления» (в русском: поразить как гром/громом, оглушить как обухом <по голове>, подействовать на кого-л. как холодный душ, преследовать кого-л. как кошмар/кошмарный сон; озарить, блеснуть как молния (о внезапной мысли)). Разумеется, данные идеографические разряды представлены в шведской ментальности, в картине мира народа, т.к. эти идеи являются универсальными для всех людей, но это не вербализовано при помощи УС, т.к. не все черты менталитета находят отражение в языке. По этой же причине среди шведских УС отсутствуют

единицы с основаниями сравнения одинокий, завистливый, меланхоличный, которые, как отмечают исследователи, номинируют черты национального характера в автостереотипе шведов.

Лингвокультурологическими лакунами русского языка относительно шведского, в свою очередь, следует считать, например, идеографические группы УС «Внешнее проявление растерянности»: ngn ser ut/lätersom от han salt smöret och tappat pengarna (кто-л. выглядит/звучит как будто продал масло и потерял деньги), ngn ser ut som от man har ramlat ner frän mänen (кто-л. выглядит как будто упал с луны), ngn star som fallen frän skyarna (кто-л. стоит как упавший с неба); и «Чувствовать себя не таким как все, ненужным»: ngn känner sig som en sparv i tranedansen (кто-л. чувствует себя как воробей в танце журавлей), ngn känner sig som femte hjulet under vagnet (кто-л. чувствует себя как пятое колесо в телеге).

В целом эталоны УС шведского языка, характеризующие человека, распределяются по 12 тематическим группам, наиболее объемными из которых являются зоонимы, их части и продукты, производимые животными; хозяйственно-бытовые реалии; названия лиц; фитонимы и их части; мифологемы и наименования природных реалий и явлений природы. Эталоны УС русского языка распределяются по тем же наиболее объемным тематическим группам, разница заключается в различном количественном наполнении выделенных групп и лакунарности некоторых групп шведских эталонов относительно русского языка и наоборот.

Один и тот же эталон часто выступает в нескольких шведских УС с разными основаниями сравнения, что обусловлено комплексным восприятием объекта сравнения, способностью видеть его различные стороны. Так, en iller (хорек) служит эталоном сравнения быстрого человека, хорошо работающего, хорошо сражающегося, en ekorre (белка) - быстрого, гибкого, умеющего хорошо лазать, умеющего хорошо прыгать, еп hast (лошадь) - сильного, жадно употребляющего пищу.

Один и тот же эталон может выступать в УС с разными основаниями сравнения, но при этом используются разные образные характеристики, а один и тот же образ может выступать в УС с разными основаниями. Так, в шведских УС эталон ett barn (ребенок) употребляется в разных УС: с основанием сравнения «спать» используется образ ett gott barn (хороший ребенок), «беспомощный» - ett litet barn (маленький ребенок), «невинный» -ett nyfótt barn (новорожденный ребенок), основание сравнения «вести себя назойливо» использует образ ноющего и скулящего ребенка. Кроме того, эталон ett barn (ребенок) употребляется и в УС с основанием «радоваться».

Мотивированность выбора большинства эталонов сравнений очевидна. В некоторых случаях требуется историко-культурный комментарий. Знание реалий может помочь объяснить мотивированность эталона УС. Например, шведское УС ngn skiner som solen i Karlstad (кто-л. сияет как солнце в Карлстаде). В данном случае речь идет не о том, что солнце светит всегда или по-особому в этом шведском городе, а о том, что солнце изображено на гербе города. В УС ngn аг гак som en Moraklocka (кто-л. прямой как часы из Муры) шведская национальная реалия «часы из Муры», известная носителям языка, требует историко-культурного комментария для иностранцев. Речь идет о больших напольных или настенных часах с маятником, производившихся в большом количестве с 40-х годов XVIII в. в городе Мура в провинции Даларна в Центральной Швеции, производство которых сократилось с середины XIX в. Существительное nádáret (льготный год), лежащее в основе эталона УС ngn ser ut som от man atit upp nádáret for raven (кто-л. выглядит как будто съел льготный год у лисы), является историзмом. В старину оно означало «год, в течении которого вдова и дети пастора пользуются доходами покойного мужа и отца» (Mandelstam, Igelstrom). Можно объяснить мифологическим контекстом такие основания шведских сравнений с эталоном ett troll (тролль), как «страшный внешне», «меняющий личину» и «богатый», а также сравнения с эталонами bortbyting (сын тролля) с основанием «некрасивый» и «орать», и álva (эльва) с основанием «парить в

танце». Тролли - мифологические существа, фигурирующие во многих скандинавских сказках и народных преданиях. Они считались уродливыми, страшными и враждебными человеку, способными перевоплощаться и принимать человеческий облик, и при этом владели огромными богатствами. Шведским словом bortbyting обозначался детеныш троллей, которого они подкидывали людям вместо украденного человеческого ребенка. Эльвахт в скандинавской мифологии назывались существа женского пола, танцевавшие на лугах, полях и болотах в сумерках и на рассвете, практически всегда оставаясь невидимыми.

Часть шведских УС построена на парадоксальности сравнения, что делает их более экспрессивными, например: full som en alika, en kaja, ett ägg, en kanon (пьяный как гагара, галка, яйцо, пушка), dum som ett span, som en duva, som en flundra (глупый как опилки, голубь, камбала); появляться где-л. внезапно', ngn far fram/flyger fram som en oljad blixt (кто-л. подбегает/подлетает как смазанная маслом молния).

Основания сравнения некоторых УС трудно объяснимы, по-видимому, диктуются сложившимися традиционными стереотипными представлениями. Почему, например, шведские УС приписывают свинье упрямство, а хорьку способность хорошо работать, исходя из наблюдений за данными животными или «национального мифологического контекста», о котором пишут исследователи, объяснить затруднительно.

В структуре УС может быть использовано два эталона, противопоставляемых друг другу (частотное явление для шведского языка): en sol (солнце) и еп раппкака (блин) (похожесть формы и противоположная оценка): ngn gär ирр som en sol och ned som en раппкака (кто-л. восходит как солнце и закатывается как блин) - о деловых качествах человека; en dag (день) и en natt (ночь): ngra är olika som natt och dag (кто-л. разные как ночь и день), или дополняющих друг друга (редкие случаи): ngra hänger ihop som ler och länghalm (кто-л. вместе как глина и солома) - 'быть с кем-л. неразлучным'. УС может представлять собой развернутую ситуацию: ngn

sitter sont en smörklick pà en het potatis (кто-л. сидит как кусок масла на горячей картошке) - 'о плохом наезднике"; ngn gâr som katten kring het gröt (кто-л. ходит как кот вокруг горячей каши).

Национальная специфика проявляется в более детальной прорисовке отдельных фрагментов картины мира. Например, наблюдательность шведов в отношении природы (основная отмечаемая в научной литературе черта шведского менталитета) находит отражение в их внимании к домашним животным и выделении в качестве эталонов сравнений названий различных пород собак: дог, овчарка, пудель, терьер. Каждая из этих пород наделяется своим качеством, например, терьер - упрямством, яростью; пудель - умом, дог - злостью. В русском языке в этом случае используется эталон-гипероним собака.

Национально-культурная специфика шведских устойчивых сравнений обнаруживается как в плане выражения, так и в плане содержания. В плане выражения - в наличии в их составе особых культурных маркеров (безэквивалентных слов-реалий, топонимов, мифологем и т.д.), например, ngn skiner som solen i Karlstad, ngn är ful som ett troll, требующих этимологического или историко-культурного комментария при их переводе. В плане содержания - в денотативной соотнесенности образа-эталона сравнения и сопутствующих ему коннотациях, которые и отражают «национальный колорит» сравнения (например, ngn är pigg som en mört (кто-л. бодрый как плотва), ngn är ilsken som en dogg (кто-л. злой как дог)).

Вместе с тем результаты нашего исследования подтверждают выводы лингвистов о том, что выбор эталона сравнения зависит от обиходно-культурного опыта членов определенного языкового коллектива, поэтому представления о носителях того или иного качества в разных языках чаще всего не совпадают.

Третья глава исследования «Лингвокультурологический анализ шведских устойчивых сравнений» посвящена детальному лингвокультурологическому анализу наиболее крупных и ядерных при

характеристике человека ИП шведских УС, описывающих внешность человека, его поведение и эмоциональные состояния, относительно русского языка. Анализ проводился в соответствии с выделенными в первой главе этапами.

Для верификации состава описываемых шведских УС было проведено анкетирование 100 носителей шведского языка в возрасте от 23 до 65 лет, имеющих высшее и среднее специальное образование. Опрос проводился в июле 2008 г. в г. Малунг, в январе 2009 г. в Стокгольме и в августе 2009 г. в Гётеборге. Информантам был предложен список УС, отобранных из фразеологических словарей шведского языка, и дано задание разделить их по степени знакомства с ними на следующие группы: «не знаю, не слышал», «знаю, но не употребляю» и «знаю и употребляю». В отдельной графе предлагалось написать те УС, которые не были включены в список, но известны опрашиваемым, а также свои комментарии относительно значения и ситуации употребления единиц. Проведенное анкетирование носителей языка и анализ контекстов шведской художественной литературы (свыше 1500 примеров) позволили выявить как отдельные УС, не попавшие во фразеологические словари, так и целые разряды УС, отсутствующие в приведенной выше классификации. К зафиксированным фразеологическими словарями шведского языка УС идеографических полей «Внешность» (73 единицы), «Поведение» (41 единица) и «Эмоциональные состояния» (53 единицы) следует добавить УС, выявленные в результате анализа контекстов художественной литературы и предложенные информантами-носителями шведского языка - 63, 11 и 7 единиц соответственно. В целом таким образом детальному лингвокультурологическому анализу подверглись 248 УС шведского языка на фоне их русских аналогов. Проведенный анализ позволяет констатировать следующее.

Основные идеографические разряды и группы УС, описывающих внешность человека, в шведском и русском языках совпадают. Различия наблюдаются, главным образом, в количественном наполнении выделенных

идеографических объединений. Например, в шведской языковой картине мира, запечатленной в УС, более значимым, чем в русской, оказывается общее впечатление от внешности человека. Среди УС со значением общей оценки внешности человека в шведском языке преобладают единицы с пейоративной оценкой. Подобных единиц в шведском языке в 3 раза больше, чем в русском. ИП УС, описывающих поведение человека, характеризуется размытостью своих границ - единицы этого поля равным образом могут быть отнесены и к другим тематическим полям. В шведском языке шире, чем в русском, представлены УС, характеризующие недостойное в целом, глупое и агрессивное поведение. УС, описывающие назойливое, заносчивое и трусливое поведение не отличаются номинативной плотностью в шведском языке. Среди шведских УС отсутствуют (в отличие от русского языка) единицы, называющие униженное и легкомысленное поведение. Кроме того, одобрительно оцениваемое поведение, находящееся в соответствии с принятыми в обществе нормами, не включает такие ИГ УС, как «вести себя достойно» и «приходить куда-л. точно в срок». Можно предположить, что это так называемое «значимое отсутствие» для шведского менталитета и языковой картины мира шведского языка. Воровство в обеих лингвокультурах ассоциируется с дикими птицами, но в шведских УС это ворон, а в русских - сорока. Заносчивое поведение в шведской картине мира приписывается только петуху, а в русской - еще и индюку, и павлину. Невоспитанное поведение в шведских УС представлено более обобщенно в отличие от русских, выделяется только грубость и поспешность. Проведенный анализ УС ИП «Эмоциональные состояния» показал взаимопроникновение единиц двух составляющих его ИГ, а также их пересечение с ИГ ИП «Внешность». Целый ряд ИГ шведских УС поля «Эмоциональные состояния» является безэкивалентным относительно русского языка.

По-разному расставляются акценты внутри одних и тех же идеографических объединений УС двух языков. Например, при описании

волос на голове, шведские УС фиксируют только их жесткость. С точки зрения цвета, шведские УС отмечают только бледность или красноту лица. Описание бороды нерелевантно для шведского языка. Характеристика рук человека шведскими УС предполагает прежде всего описание таких признаков, как сила и быстрота рук. В осанке человека УС шведского языка акцентируют внимание только на ее прямизне. Шведские УС отдельно не характеризуют стройность фигуры человека, а также в меру упитанного человека, как русские. Важным для шведского языкового сознания оказывается только соответствие «норме» объема тела, поэтому номинируется только отклонение от нее - чрезмерная полнота или худоба. Для шведского языкового сознания важны осторожность и нетерпеливость манеры движения, походки.

В текстах художественных произведений часто встречаются расширение УС и вариативная замена компонента (что зафиксировано и в анкетах информантов), УС могут использоваться в усеченном виде.

В литературных контекстах встречаются сравнения, не зафиксированные словарями и не отмеченные информантами. И наоборот, некоторые зафиксированные словарями и отмеченные как употребительные в речи информантов УС не встретились нам в шведских художественных произведениях. Так, для характеристики размера и формы глаз, согласно данным фразеологических словарей шведского языка, существуют только 9 УС. Анализ произведений шведской художественной литературы позволил выявить еще 10 единиц, повторяющихся в произведениях разных авторов. Рост человека, согласно словарям, описывают 2 шведских УС, информантами было предложено еще 12 единиц.

эталоном фурия положительно оценочно в шведском языке и отрицательно -в русском, а курица - эталон нетерпеливого поведения в шведском языке и терпеливого в русском.

В целом тематические сферы эталонов сравнений, характеризующих человека, совпадают у шведских и русских УС, что во многом обусловлено универсальностью восприятия внешности человека (что доказывается и наличием одних и тех же параметров характеристики). За одним и тем же эталоном в шведской и русской языковой картине мира могут быть закреплены разные образные стереотипные представления: ngn gär вот katten kring het gröt (кто-л. ходит как кот вокруг горячей каши) и облизываться как кот на сметану. Разница наблюдается в основаниях УС шведского и русского языков при наличии одного и того же эталона. Например, свинья выступает только как эталон невоспитанного поведения в шведском языке, а в русском используется, и когда речь идет о чьем-л. неблагородном, неблагодарном, предательском по отношению к кому-л. поведении. Варвар -это эталон УС, дающего общую отрицательную характеристику поведения человека в шведском языке, тогда как в русском вести себя как варвары обозначает агрессивное, жестокое, необузданное поведение массы людей. Тендерные различия наблюдаются между котом пономаря (ей klockarkatt) и влюбленной русской кошкой. При наличии формальной эквивалентности шведских и русских УС различия могут наблюдаться в плане содержания. Например, ngn ser uí som от man har ramlat ner frän mänen - как с луны свалился. Шведское УС обозначает внешнее проявление растерянности, а русское используется применительно к человеку, совершенно не разбирающемуся в окружающем, не знающему того, что является общеизвестным или не понимающему того, что самоочевидно.

Выделяются культурно обусловленные, национально специфичные относительно русского языка эталоны шведских УС: ett skällat troll, en prins i en bagarbod, en borstbindare, ett dasslock и др.

В заключении подводятся итоги выполненного исследования и намечаются перспективы.

В приложении № 1 представлена идеографическая классификация русских устойчивых сравнений, характеризующих человека; в приложении № 2 приведен образец анкеты, а приложение № 3 содержит тематические группы эталонов УС шведского языка.

Основные результаты исследования отражены в следующих публикациях:

Статьи в журналах, входящих в список ВАК

1. Алёшин A.C. Устойчивые сравнения шведского языка, характеризующие фигуру человека // Скандинавская филология Scandinavica. - Вып. 10. Межвуз. сб. / Отв. ред. Б.С.Жаров. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2009.-С. 16-23.

2. Алёшин A.C. Система образов-эталонов устойчивых сравнений шведского языка, характеризующих человека // Проблемы истории, филологии, культуры. №4 (26). Москва - Магнитогорск - Новосибирск, 2009. -С. 175-180.

3. Алёшин A.C. К вопросу о принципах лингвокультурологического анализа устойчивых сравнений (на материале устойчивых сравнений шведского языка на фоне русского языка) // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. - Сер. 9. Филология, востоковедение, журналистика. - Вып. 1. - СПб., 2010. - С. 85-89.

Другие публикации

4. Алёшин A.C. Устойчивые сравнения, характеризующие глаза человека, в шведском языке // Лексикология и фразеология (романо-германский цикл): Материалы секции XXXVIII Международной филологической конференции / Отв. ред. Н.Г. Мед. - СПб., 2009. - С. 3-7.

5. Алёшин A.C. Тезисы «Устойчивые сравнения шведского языка со значением общей оценки внешности человека (на фоне русского языка)» // "Wort - Text - Zeit». Phraseologische Einheiten in traditionellen und neuen wissenschaftlichen Paradigmen / Redaktion: H. Walter, M. Alekseenko, M. Niemeyer. - Greifswald, 2009. - S. 8.

6. Алёшин A.C. Устойчивые сравнения шведского языка, характеризующие отрицательно оцениваемое поведение человека // Лексикология и фразеология (Романо-германский цикл). Материалы секции XXXIX международной филологической конференции 15-20 марта 2010 г. -СПб., 2010.-С. 9-15.

7. Алёшин A.C. Этапы лингвокультурологического анализа устойчивых сравнений // Dynamische Tendenzen in der slawischen Phraseologie. - Greifswald, 2010.-S. 37-42.

8. Алёшин A.C. Национальный менталитет сквозь призму культуры и языка // Материалы конференции «Конфликт и коммуникативная толерантность: теория и практика» - СПб., 2010. - С. 9-14.

Подписано в печать 11.01.2011

Отпечатано в типографии «Art-Xpress» 199155 Санкт-Петербург, В.О., ул. Уральская, 17 E-mail: zakaz@art-xpress.ru http://www. art-xpress.ru тел.: 331-33-22

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Алёшин, Алексей Сергеевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ УСТОЙЧИВЫХ СРАВНЕНИЙ С ПОЗИЦИИ ИЗОМОРФИЗМА ЯЗЫКА И КУЛЬТУРЫ.

1.1. Проблема взаимоотношения языка и культуры в современном языкознании.

1.1.1. Лингвокультурология как научная дисциплина.

1.1.1.1. Содержание термина «лингвокультурология».

1.1.1.2. Цель, задачи, объект и предмет лингвокультурологии.

1.1.1.3. Понятия «национальный характер» и «менталитет». Этническая идентичность и «шведскость».

1.1.1.4. Определение термина «языковая картина мира».

1.1.1.5. Содержание терминов стереотип, образ и символ.

1.2. Устойчивые сравнения в лингвистической литературе.

1.2.1. Лингвистический статус устойчивых сравнений.

1.2.2. Модели и компонентный состав устойчивых сравнений.

1.2.3. Национально-культурная специфика устойчивых сравнений.

1.3. Методология лингвокультурологического анализа устойчивых сравнений.

Выводы.

ГЛАВА II. СОСТАВ И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МАТЕРИАЛА.

IX. 1. Идеографическая классификация материала.

II.2. Система образов-эталонов устойчивых сравнений шведского языка, характеризующих человека, на фоне русского языка.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА III. ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ШВЕДСКИХ УСТОЙЧИВЫХ СРАВНЕНИЙ.

III. 1. Идеографическое поле устойчивых сравнений, характеризующих внешность человека.

III. 1.1. Устойчивые сравнения со значением «Общее впечатление от внешности»

III. 1.2. Устойчивые сравнения, описывающие внешнее сходство.

III. 1.3. Устойчивые сравнения, описывающие фигуру.

III. 1.4. Устойчивые сравнения, описывающие глаза человека.

III. 1.5. Устойчивые сравнения, характеризующие цвет лица.

III. 1.6. Устойчивые сравнения, описывающие части лица.

III. 1.7. Устойчивые сравнения, описывающие волосы, брови и усы.

III. 1.8. Устойчивые сравнения, описывающие руки и ноги человека.

III.1.9. Устойчивые сравнения, описывающие походку человека, манеру передвижения.

111.2. Идеографическое поле устойчивых сравнений, характеризующих поведение человека.

111.2.1. Устойчивые сравнения, констатирующие манеру поведения человека.

111.2.2. Устойчивые сравнения, обозначающие отрицательно оцениваемое поведение

111.2.3. Устойчивые сравнения, обозначающие положительно оцениваемое поведение

111.3. Идеографическое поле устойчивых сравнений, характеризующих эмоциональные состояния.

111.3.1. Устойчивые сравнения, описывающие собственно эмоциональные состояния

111.3.2. Устойчивые сравнения, описывающие внешнее проявление эмоционального состояния.

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Алёшин, Алексей Сергеевич

Диссертационное исследование посвящено выявлению национально-культурных особенностей устойчивых сравнений (далее - УС) шведского языка, характеризующих человека. Сравнения-занимают особое место в языке и мышлении. Человек издавна постигал окружающий мир путём сравнения малоизвестного с хорошо знакомым. Сравнение — это не только способ номинации, но и яркое средство оценки. Оно экспрессивно, наглядно, образно характеризует человека, явления природы, повседневные ситуации. Из многочисленных компаративных связей предметов и явлений действительности, устанавливаемых индивидуально-речевыми актами образного сопоставления, язык закрепляет лишь незначительную долю. Как справедливо отмечает В.М. Огольцев, отбор происходит в соответствии с нравами и обычаями народа, особенностями его культуры и истории, поэтому УС национально специфичны (Огольцев 2001: 5). УС присутствуют в любом национальном языке, а их национальная специфика проявляется в различии избранных в той или иной культуре эталонов сравнения и стереотипных представлений. В УС как бы запрограммировано их участие «в межпоколенной трансляции эталонов и стереотипов национальной культуры» (Телия 1996: 9). УС частотны в разговорной речи, художественной литературе любого национального языка. Особенно частотную и объемную группу в каждом языке составляют УС, характеризующие человека.

Данное исследование проводится в аспекте лингвокультурологии - одной из ведущих научных дисциплин современной антропоцентрической научной парадигмы, а именно в рамках одного из основных направлений лингвокультурологии — фразеологическом. Результаты подобных исследований в своей совокупности могут служить базой для создания оптимального курса обучения иностранным языкам, позволяющего предотвратить культурную, вернее, лингвокультурную интерференцию из родного языка учащихся и тем самым избежать неудач в межкультурной коммуникации.

Всем выше сказанным определяется актуальность предпринимаемого исследования.

Цель работы — выявление национально-культурных особенностей шведских УС, характеризующих человека, на фоне их аналогов в русском языке.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1) описать теоретическую базу исследования;

3) "предложить идеографическую классификацию шведских УС;

6) выявить особенности рассматриваемого фрагмента шведской языковой картины мира на фоне русской.

Для достижения цели и решения поставленных задач используются следующие методы и приемы исследования: метод сплошной выборки материала из словарей Svenskt sprâkbruk. Ordbok över konstruktioner och fraser (Stockholm, 2003) и Svensk handordbok. Konstruktioner och fraseologi (1966), а также словарей B.M. Огольцева «Словарь устойчивых сравнений русского языка» (М., 2001), В.М. Мокиенко «Словарь сравнений русского языка» (СПб., 2003) и Л.А.Лебедевой «Устойчивые сравнения русского языка: Краткий тематический словарь» (Краснодар, 2003); метод направленной выборки; иллюстративного материала с сайта spraakbanken.gu.se — Sprâkbanken; метод анализа по тематическим группам;, метод сопоставительного анализа; метод лингвокультурологического анализа; прием частотно-статистической характеристики; прием стилистической характеристики.

Гипотеза исследования: выявление особенностей семантики, функционирования, культурной маркированности и мотивированности шведских УС на фоне их соответствий в русском языке позволит судить о некоторых чертах шведского мировосприятия, нашедших отражение в этих языковых единицах, оптимизировать процесс межкультурной коммуникации; а в дальнейшем определить и принципы лексикографического представления шведских УС.

Материалом для исследования служат данные фразеологических словарей шведского языка, словарей устойчивых сравнений русского языка, данные двуязычных русско-шведского и шведско-русского словарей; иллюстративный материал с сайта spraakbanken.gu.se — Sprâkbanken; результаты анкетирования носителей шведского языка.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты проведенного исследования могут быть использованы в практике преподавания шведского языка русским учащимся, в практике лексикографии, в практике перевода, а также при чтении лекционных курсов по фразеологии и лингвокультурологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Устойчивые сравнения шведского языка с союзами бош и бош от по своему лингвистическому статусу относятся к фразеологическим единицам, образуя особый разряд фразеологизмов, построенных по универсальной модели компарации.

2. Для выявления универсальных черт и национально-культурной специфики устойчивых сравнений конкретного национального языка наиболее эффективно проведение исследования на фоне другого языка с использованием понятийного аппарата лингвокультурологии.

5. Выявленные сходства в эталонах и образных основаниях устойчивых сравнений шведского и русского языков (универсальные черты) объясняются сходными условиями быта, близостью природно-климатических условий, культурно-исторической общностью, а различия — национально обусловленными стереотипными представлениями, зависящими от обиходно-культурного опыта членов определенного языкового коллектива, что находит отражение в большей или меньшей номинативной плотности отдельных участков шведской языковой картины мира, представленной устойчивыми сравнениями, «значимом отсутствии» определенных идеографических разрядов устойчивых сравнений в шведском языке, выборе эталонов и оснований устойчивых сравнений.

Структура работы: диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и словарей, списка используемых сокращений и приложений. Во введении определены актуальность, научная новизна, цель, задачи, гипотеза и методы исследования, теоретическая и практическая значимость работы, объект и предмет исследования. Первая глава посвящена рассмотрению следующих теоретических вопросов: определению статуса лингвокультурологии как научной дисциплины, понятия «менталитет», раскрытию содержания терминов «языковая картина мира», «стереотип», «образ» и «символ», вопросу о включении устойчивых сравнений в состав фразеологизмов, рассмотрению понятия «устойчивое сравнение» в рамках лингвокультурологии, методологии лингвокультурологического анализа устойчивых сравнений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Устойчивые сравнения шведского языка, характеризующие человека"

ВЫВОДЫ

Результаты проведенного детального лингвокультурологического анализа шведских УС идеографического поля «Внешность», «Поведение» и: «Эмоциональные состояния» в соответствии с выделенными в первой главе этапами позволяют констатировать следующее.

Основные идеографические разряды и группы УС, описывающих внешность человека, в шведском и русском языках совпадают. Различия: наблюдаются, главным образом, в количественном наполнении выделенных: идеографических объединений. Например, в шведской языковой картине мира, запечатленной в УС, более значимым, чем в русской, оказывается общее впечатление от внешности человека. Среди УС со значением общей оценки внешности человека в шведском языке преобладают единицы с пейоративной оценкой. Подобных единиц в шведском языке в 3 раза больше, чем в русском. ИП УС, описывающих поведение человека, характеризуется размытостью своих границ - единицы этого поля равным образом могут быть отнесены и к другим тематическим полям. В шведском языке шире, чем в русском, представлены УС, характеризующие недостойное в целом, глупое и агрессивное поведение. УС, описывающие назойливое, заносчивое и трусливое поведение не отличаются номинативной плотностью в шведском языке. Среди шведских УС отсутствуют (в отличие от русского языка) единицы, называющие униженное и легкомысленное поведение. Кроме того, одобрительно оцениваемое поведение, находящееся в соответствии с принятыми в обществе нормами, не включает такие ИГ УС, как «вести себя достойно» и «приходить куда-л. точно в срок». Можно предположить, что это так называемое «значимое отсутствие» для шведского менталитета и языковой картины мира шведского языка, но с большей долей вероятности можно сделать вывод о том, что данные факты подтверждают тезис об отсутствии прямой связи между национальным менталитетом и языком. Воровство в обеих лингвокультурах ассоциируется с дикими, птицами, но в шведских УС это ворон, а в русских — сорока. Заносчивое поведение в шведской картине мира приписывается только петуху, а в русской - еще и индюку, и павлину. Невоспитанное поведение в шведских УС представлено более обобщенно в отличие от русских, выделяется только грубость и поспешность. Проведенный анализ УС ИП «Эмоциональные состояния» показал взаимопроникновение единиц двух составляющих его ИГ, а также их пересечение с ИГ ИП «Внешность». Целый ряд ИГ шведских УС поля «Эмоциональные состояния» является безэкивалентным относительно русского языка.

По-разному расставляются акценты внутри одних и тех же идеографических объединений УС двух языков. Например, при описании волос на голове, шведские УС фиксируют только их жесткость. С точки зрения цвета, шведские УС отмечают только бледность или красноту лица. Описание бороды нерелевантно для шведского языка. Характеристика рук человека шведскими УС предполагает прежде всего описание таких признаков, как сила и быстрота рук. В осанке человека УС шведского языка акцентируют внимание только на ее прямизне. Шведские УС отдельно не характеризуют стройность фигуры человека, а также в меру упитанного человека, как русские. Важным для шведского языкового сознания оказывается только соответствие «норме» объема тела, поэтому номинируется только отклонение от нее - чрезмерная полнота или худоба. Для шведского языкового сознания важны осторожность и нетерпеливость манеры движения, походки.

С точки зрения эквивалентности / безэквивалентности УС шведского и русского языков можно выделить 3 разряда: полные эквиваленты (17% от всех проанализированных единиц), безэквивалентные единицы (80%) и частично эквивалентные (3%). Однако семантически эквивалентные УС могут отличаться стилистической окраской и оценочностью. Так, УС с эталоном фурия положительно оценочно в шведском языке и отрицательно — в русском, а курица — эталон нетерпеливого поведения в шведском языке и терпеливого в русском.

В целом тематические сферы эталонов сравнений, характеризующих человека, совпадают у шведских и русских УС: это зоонимы, наименования хозяйственно-бытовых реалий, географических объектов, названий лиц, драгоценностей, фитонимы, мифологемы, соматизмы, что во многом обусловлено универсальностью восприятия внешности человека (что доказывается и наличием одних и тех же параметров характеристики). Лингвокультурологическая значимость эталонов шведских УС, описывающих человека, относительно русского языка наглядно представлена в таблицах данной главы. За одним и тем же эталоном в шведской и русской языковой картине мира могут быть закреплены разные образные стереотипные представления: ngn gär som hatten bring het gröt (кто-л. ходит как кот вокруг горячей каши) и облизываться как кот на сметану. Разница наблюдается в основаниях УС шведского и русского языков при наличии одного и того же эталона. Например, свинья выступает только как эталон невоспитанного поведения в шведском языке, а в русском используется, и когда речь идет о чьем-л. неблагородном, неблагодарном, предательском по отношению к кому-л. поведении. Варвар — это эталон УС, дающего общую отрицательную характеристику поведения человека в шведском языке, тогда как в русском вести себя как варвары обозначает агрессивное, жестокое, необузданное поведение массы людей. Тендерные различия наблюдаются между котом пономаря (en klockarkatt) и влюбленной русской кошкой. При наличии формальной эквивалентности шведских и русских УС различия могут наблюдаться в плане содержания (например, ngn ser ut som от man har ramlat ner frän manen — как с луны свалился). Выделяются культурно обусловленные, национально специфичные относительно русского языка эталоны шведских УС.

209

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате анализа научной литературы по затронутой в диссертационном исследовании проблематике, можно констатировать отсутствие монографий и диссертационных работ, посвященных изучению УС шведского языка. На данный момент не существует также исследований, чётко определяющих принципы лингвокультурологического анализа УС одного языка на фоне другого.

В диссертационном исследовании были предложены и обоснованы 7 основных этапов лингвокультурологического анализа УС шведского языка на фоне аналогичных единиц русского языка.

Проведенный в соответствии с предложенной научной методологией анализ УС шведского языка, характеризующих человека, позволяет сделать следующие выводы.

Анализ структуры, и моделей построения шведских компаративных фразеологизмов и устойчивых сравнений русского языка позволяет говорить об одинаковом лингвистическом статусе данных единиц в соответствующих языках.

Идеографическая классификация объектов сравнения в шведском языке на фоне русского языка показала, что несмотря на отдельные лакуны, основные тематические группы УС шведского языка совпадают с тематическими группами УС русского языка, т.е. совпадают те фрагменты языковой картины мира, которые характеризуются с помощью УС. Вместе с тем впервые представленная классификация УС шведского языка свидетельствует о том, что, по-видимому, прямой связи между выделяемым этнологами и культурологами набором черт шведского менталитета и языком установлено быть не может. Например, не представлены в шведском языке такие идеографические поля, как «Образ жизни, жизненные условия, обстоятельства» и «Мысли, чувства, представления». Разумеется, на основании этого нельзя делать вывод о том, что данные идеографические разряды не представлены в шведской ментальности, т.к. эти идеи являются универсальными для всех людей, но это не вербализовано при помощи УС, т.к. не все черты менталитета находят отражение в языке (а те, что находят, могут быть выражены различными языковыми единицами). По этой же причине среди шведских УС отсутствуют единицы с основаниями сравнения одинокий, завистливый„ меланхоличный, которые, как отмечают исследователи, номинируют черты национального характера в автостереотипе шведов.

К зафиксированным фразеологическими словарями шведского языка УС идеографических полей «Внешность» (73 единицы), «Поведение» (41 единица) и «Эмоциональные состояния» (53 единицы) следует добавить УС, выявленные в результате анализа контекстов художественной литературы и предложенные информантами-носителями шведского языка — 63, 11 и 7 единиц; соответственно. В целом таким образом детальному лингвокультурологическому анализу подверглись 248 УС шведского языка на фоне их русских аналогов.

Некоторые УС, частотные в разговорной шведской речи, не были: выявлены в произведениях художественной литературы. И, наоборот, отдельные УС, частотные в ,шведской художественной'литературе, не отмечены фразеологическими словарями шведского языка и не встретились в анкетах. 13 текстах произведений часто встречаются расширение УС, вариативная замена компонента (что зафиксировано и в анкетах информантов) и опущение основания сравнения.

В результате исследования были определены участки большей и меньшей номинативной плотности в шведском языке на фоне русского, что говорит о значимости этих фрагментов картины мира для носителей шведского языка. Например, УС с общей пейоративной оценкой внешности человека в шведском языке в 3 раза больше, чем в русском. В шведском языке шире, чем в русском:, представлены УС, характеризующие в целом недостойное, глупое и агрессивное поведение. УС, описывающие назойливое, заносчивое и трусливое поведение не отличаются номинативной плотностью в шведском языке в отличие от русского. Невоспитанное поведение в шведских УС представлено более обобщенно в отличие от русских, выделяется только грубость и поспешность.

Было также выдвинуто предположение о «значимом отсутствии» определенных фрагментов языковой картины мира шведского языка. Например, характеристика с помощью УС растительности на лице, особенно бороды, в меру упитанного человека, стройного человека, униженного и легкомысленного поведения, прибытия кого-либо точно в срок. Но в данном случае на отдельном фрагменте языковой картины мира, каковым являются устойчивые сравнения, категоричных выводов делать нельзя. Можно с большей долей вероятности констатировать отсутствие прямой связи между национальным менталитетом и языком.

Национальная специфика проявляется также в различном количестве дифференциальных: признаков внутри? одних и тех же объединений УС шведского и русского языков, в различной степени «прорисованности» отдельных фрагментов картины мира. Так, при; описании волос на голове шведские УС фиксируют только их жесткость, а русские УС отмечают еще несколько, параметров - способность виться; мягкость, спутанность и др.

Безэквивалентными относительно русского; языкам являются: такие ИИ шведских УС ИII «Эмоциональные состояния», как «чувствовать себя прекрасно», «испытывать чувство стыда», «уйти в себя», «чувствовать себя испуганным», «находиться в подавленном эмоциональном состоянии», «чувствовать себя не таким как все, ненужным», «чувствовать себя в глупом положении», «изменение эмоционального состояния», «чувствовать себя в растерянности», «внешнее проявление растерянности», «проявление возбужденного эмоционального состояния». Данный факт позволяет опровергнуть мнение этнокультурологов о том, что для шведского менталитета не характерен интерес к человеку и его психологии. Выбранный в диссертационном исследовании путь от языка к культуре оказался в этом плане более продуктивным.

Анализ системы эталонов сравнения шведского языка на фоне русского выявил общие тематические группы, наиболее полно представленные в двух языках: зоонимы, наименования хозяйственно-бытовых реалий, фитонимы, наименования лиц, мифологемы, наименования природных реалий. Вместе с тем наблюдаются количественные различия в наполнении данных групп и лакунарные группы в каждом языке. Национальная специфика проявляется в более детальной прорисовке отдельных фрагментов картины мира. Например, наблюдательность шведов в отношении природы (основная отмечаемая в научной литературе черта шведского менталитета) находит отражение в их внимании к домашним животным и выделении в качестве эталонов сравнений названий различных пород собак: дог, овчарка, пудель, терьер. Каждая из этих пород наделяется своим качеством, например, терьер — упрямством, яростью; пудель — умом, дог — злостью. В русском языке в этом случае используется эталон-гипероним собака.

Национально-культурная специфика шведских устойчивых сравнений обнаруживается как в плане выражения, так и в плане содержания. В плане выражения — в наличии в их составе особых культурных маркеров (безэквивалентных слов-реалий, топонимов, мифологем и т.д.), требующих этимологического или историко-культурного комментария при их переводе. В плане содержания - в денотативной соотнесенности образа-эталона сравнения и сопутствующих ему коннотациях, которые и отражают «национальный колорит» сравнения.

Совпадение эталонов сравнения у шведов и русских следует объяснять географической близостью Швеции и России, сходством традиционного уклада жизни, близостью природно-климатических условий, фауны и флоры, культурно-исторической общностью. Выбор эталона сравнения в то же время зависит от обиходно-культурного опыта членов определенного языкового коллектива, поэтому стереотипные представления о носителях того или иного качества в разных языках чаще всего не совпадают (например, шведское УС п%п arbetar/ligger i som en iller и русские злой как хорёк, зубы острые как у хорька, вонючий как хорек).

С точки зрения эквивалентности / безэквивалентности УС шведского языка относительно русского выделяются 3 разряда: полные эквиваленты, безэквивалентные единицы и частично эквивалентные (самый малочисленный разряд).

Среди эталонов УС, характеризующих человека, были выявлены полностью совпадающие с аналогами в русском языке, лакунарные относительно русского языка, находящиеся в родо-видовых отношениях с русскими эталонами. На фоне русского языка были выделены отличающиеся эталоны, служащие основанием сравнения по одному и тому же признаку (глубина глаз в шведском языке сравнивается с колодцем, а в русском — с озером); различные основания сравнения при наличии одного и того же эталона (глаза как жемчужины в шведском характеризуют маленькие глаза, а в русском - сияющие, красивые глаза, если шведы прежде всего обращают внимание на внешний облик широко > распространенных в Швеции и России птиц — петуха и индюка, их красные гребни, и серёжки, то для- русских важны черты поведения птиц: петух — эталон драчливости, забияки, а индюк — надутого человека). Таким образом, при наличии-одних и тех же параметров описания человека, выбор эталона сравнения и основания сравнения национально-культурно обусловлен.

Была выявлена группа национально-специфичных эталонов шведского языка относительно'русского {дверь на скотный двор, крышка в деревенском туалете, гном, тролль, сын тролля, часы из Муры и др.).

При наличии общих эталонов УС в двух языках наблюдается разница в аксиологической оценке: так, УС с эталоном фурия положительно оценочно в шведском языке и отрицательно — в русском, а курица — эталон нетерпеливого поведения в шведском языке и терпеливого в русском.

Разница наблюдается в образных основаниях УС шведского и русского языков при наличии одного и того же эталона.

Результаты данного диссертационного исследования могут ^ ^^>СЛуЖИТЬ базой для определения в дальнейшем принципов лексикограс ического описания шведских УС.

Список научной литературыАлёшин, Алексей Сергеевич, диссертация по теме "Германские языки"

1. Абыякая О.В. Мифологическая лексика русского языка в лингвокультурологическом аспекте и принципы ее лексикографического описания: Дис. . канд. филол. наук. СПб., 2003. - 240 с.

2. Алефиренко Н.Ф. Структурно-семантический анализ компаративных фразеологизмов современного украинского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1978. - 24 с.

3. Андреева И.В. Общеязыковые, традиционно-поэтические и индивидуально-авторские сравнительные обороты в прозе Лермонтова // Русский язык в школе. 1978. - № 3. - С. 83-87.

4. Антонова З.И. Из наблюдений над сравнениями-фразеологизмами, примыкающими к прилагательным // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып. 7. Новосибирск, 1978. - С. 96-104.

5. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. -№ 1. - С. 37-67.

6. Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова (лексикографический аспект) // Избранные труды: В 2 т. Т. II. М.: Языки русской культуры, 1995-а.-С. 156-177.

7. Арутюнова Н.Д! Метафора и дискурс // Теория метафоры. М., 1990. - С. 5-32.

8. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988.-341с.

9. Ашурова Д.У. Лингвистическая природа художественного сравнения (на материале английского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук.-М., 1970. — 21 с.

10. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Аспекты теории фразеологии. М.: Знак, 2008. - 656 с.

11. БерлизонС.Б. Компаративно-фразеологические единицы — средство выражения экспрессии и эмоциональной оценки // Проблемы семасиологии и: лингвостилистики. Вып. 1, ч. 1. Рязань, 1973. - С. 3-52.

12. БерлизонС.Б. Стилистический аспект значения (стилистическое значение) фразеологических единиц и методы его исследования //Проблемы семасиологии и лингвостилистики. Вып: 2. -Рязань, 1975. С. 3-52.

13. БерлизонС.Б. Международные устойчивые обороты (МУО). К вопросам интернациональной фразеологии // Вопросы фразеологии. Вып. 5. / Труды СамГУ. Новая серия. Вып. 222. Самарканд, 1972. - С. 10-28.

14. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. — М.: Изд-во МГУ, 1982.-199 с.

15. БрутянГ.А. Язык и картина мира // Философские науки. 1973. -№ 1. - С. 108-111.

16. БудаговР.А. Метафора и сравнение в контексте художественного целого // БудаговР.А. Человек и его язык. -М., 1976. С. 299-305.

17. БурмистровичЮ.Я. О семантических взаимоотношениях фразеологизмов близкородственных языков (на материале восточнославянских языков) // Сопоставительно-семантические исследования русского языка. Воронеж, 1980.-С. 99-102.

18. Виноградов В.В. О взаимодействии лексико-семантических уровней с грамматическими в структуре языка // Мысли о современном русском языке. -М., 1969.-С. 5-23.

19. Воробьев В.В. Лингвокультурология: теория и методы. М.: Лабиринт, 1997.-336 с.

20. Воробьев В.В. О статусе лингвокультурологии // Материалы IX Конгресса МАПРЯЛ.-М., 1999.-С. 105-112.

21. ВосилитеК.А. Сравнительные фразеологизмы литовского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Вильнюс, 1973. -42 с.

22. Гаврин С.Т. Компликативные модели компаративной фразеологии // Ученые записки Пермского пед. ин-та. Т. 121. -Пермь, 1973. С. 63-77.

23. ГатиатуллинаЗ.З., РахлинЕ.И. Сравнительное исследование структурных особенностей компаративных фразеологических единиц в английском и немецком языках // Вопросы теории и методики преподавания иностранных языков.-Казань, 1969.-С. 13-25.

24. ГачевГ.Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. — jyj . Прогресс-Культура, 1995. 480 с.

25. ГетцГ.В. Изучение ментальностей: взгляд из Германии // Cnop>rj£,x о главном: Дискурс о настоящем и будущем исторической науки француз«г^гкой школы "Анналов": Сборник статей. -М., 1993. С. 58-64.

26. Гогисванидзе JI.H. Научные основы описания компарати^-ц^ фразеологии в двуязычном словаре учебного типа: Автореф. дис. . ^санд филол. наук. -М., 1987. —22 с.

27. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. - 4So с

28. Гуревич А.Я. От истории ментальностей к историческому синтезу ц Споры о главном: Сборник статей. -М., 1993. С. 16-29.

29. ГюлумянцК.М. Вариантность устойчивых сравнительных o6ojbOTOB польского языка // Проблемы фразеологии и задачи ее изучения в высще^ и средней школе: Тезисы докладов. Вологда, 1965. - С. 65-68.

30. Гюлумянц K.M. Грамматические особенности устойчивых сравнителхьных выражений польского языка // Исследования по польскому языку. -М., 1 S>69 С. 174-185.

31. Гюлумянц K.M. О характере лексической сочетаемости устойчивых сравнений // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. -Тула, 1968. С. 228-229.

32. ГюлумянцК.М. Об общеславянском характере компаративной фразеологии белорусского языка // Беларуская лгнгвютыка. Минск, 1971 Вып. 2.-С. 35-42.

33. ГюлумянцК.М. Сравнительный оборот и творительный сравнения (на материале русского и польского языков) // Вопросы фразеологии. -Вьщ. 5 xj 2 / Труды СамГУ. Вып. 219.- Самарканд, 1972. С. 213-222.

34. Данилова JI.В., Данилов В.П Крестьянская ментальность и община // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.): Материалы междунар. конф., Москва, 14-15 июля 1994. М., 1996. - С 22-39.

35. Денисенко М.В: Роль этнических стереотипов в поиске русскими; новой этнической идентичности в условиях постсоветской трансформации: Автореф, дис. . канд. социол. наук. М., 1999. - 22 с.

36. Елизарова Г.В. Культура и обучение иностранным языкам. СПб.: КАРО, 2005.-352 с.

37. Емузов А.Т. Компаративные фразеологические единицы в кабардино-черкесском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1974. - 19 с.

38. Ермолаева Л.С. Неогумбол ьдианство // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. - С. 330-331.

39. Жуков В.П. Русская фразеология. -М.: Высшая школа, 1986. — 310 с.

40. Жуков В.П. Семантика, фразеологических оборотов. М.: Просвещение, 1978: - 160 с. ;

41. Зиновьева Е.И., Юрков Е.Е. Лингвокультурология: Теория и практика. — СПб.: МИРС, 2009. 259 с.

42. Иванова Е.А. Стереотип как феномен культуры: Автореф; дис. . канд. филол. наук. М., 2000. - 24 с.

43. Иванова Е.В. Пословичные картины мира (на материале английских и русских пословиц). СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2002. - 155 с.

44. Игнатьева Л.Д. Антонимические отношения между фразеологизмами с фразообразующим компонентом «как» качественно-обстоятельственной семантики // Проблемы русской фразеологии. Тула, 1979: - С. 46-51.

45. Игнатьева Л.Д. Структурные и семантические свойства фразеологических единиц с фразообразующим компонентом «как» в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1976.- 16 с.

46. Исмаилов С.И. Семантическая характеристика образных сравнений во французском языке (На материале художественных произведений XIX-XX вв.): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1980. - 23 с.

47. Кабанова Н.М. Компаративные фразеологические единицы болгарского сербохорватского и словенского языков: Автореф. дис. . канд. фшхол. наук. -Л., 1986.- 16 с.

48. Карасик В.И. Языковой круг. Личность, концепты, дискурс. — N4.: Гнозис, 2004.-389 с.

49. КасевичВ.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. — СПб.: Центр Петербургского востоковедения, 1996. — 256 с.

50. Ковалева Л.И., Прохорова Н.М. О коннотативной природе устойчивых компаративов английского языка // Вопросы филологии английского языка. -Вып. 1.- М., 1973. С. 169-185.

51. Кожин А.Н. О стилистической квалификации фразеологизмов // Лексико-грамматические записки. М., 1976. - С. 3-11.

52. КолесовВ.В. «Жизнь происходит от слова.». СПб.: Златоуст, 1999. — 368 с.

53. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. — М.: Наука, 1997. -578 с.

54. Кочедыков Л.Г. Варианты фразеологических единиц (На примере устойчивых сравнений русского языка) // Вопросы теории и методики русского языка / Труды XI Зональной научной конференции. Ульяновск, 1969.- С. 104-113.

55. Красных В.В. "Свой" среди "чужих": миф или реальность? — М.: Гнозис, 2003.-375 с.

56. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. — м.: Гнозис, 2002. 156 с.

57. Кубасова А.О. Образная характеристика человека в румынском языкечерез сравнения с животными и зоометафоры (лексико-семантический анализ): Автореф. . дис. канд. филол. наук.- СПб., 2008. 24 с.

58. Кузнецов А.М. Гипотеза Сепира-Уорфа // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.- С. 443:

59. Кузнецова И.В. Устойчивые сравнения русского языка (в сопоставлении с украинскими и сербохорватскими): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -СПб, 1995.- 14 с.

60. Кунин A.B. Устойчивые адъективные сравнения в русском и английском языках (Опыт сопоставительного анализа) // Русский язык за рубежом. 1969. - №3. - С. 80-86.

61. Кунин A.B. Фразеологическая вариантность и структурная синонимия в современном английском языке // Проблемы фразеологии и задачи ее изучения в высшей и средней школе. Вологда, 1967.- С. 146-153.

62. КунинА.В. Фразеологические интенсификаторы в современном английском языке//Иностранные языки;в школе. 1966.- № 1.- С. 15-22.

63. Кучеренко И.К. Сравнительные конструкции в современном украинском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1956. - 17 с.

64. Лебедева Л.А. Устойчивые сравнения русского; языка во фразеологии и фразео1рафии. Краснодар: Кубанский ун-т, 1999. — 196 с.

65. Лебедева Л.А. Введение // Устойчивые сравнения русского языка: Краткий тематический словарь. — Краснодар, 2003. С. 3-11.

66. Лебедева Л.А. Национально-культурная специфика семантики устойчивых; сравнений // Теоретическая и прикладная семантика. Парадигматика и синтагматика языковых единиц. Краснодар, 1998.- С. 1519.

67. Лебедева Л.А. Постоянные сравнения и их отношение к лексическому окружению: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов н/Д, 1977. - 23 с.

68. Лебедева Л.А. Сочетаемость постоянных сравнений с лексическим окружением. //Единицы различных уровней в языке и речи. Ч. 3. Краснодар: КубГУ, 1976.- С. 34-41.

69. Леонтьев A.A. Язык, речь, речевая деятельность. М.: УРСС, 2003. -216 с.

70. Ливанова А.Н. Категория интенсивности и градуирование значения прилагательных в современном норвежском языке: Дисс. . канд. филол. наук. -СПб., 1995.-203 с.

71. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. Труды по языкознанию. М.: Изд-во МГУ, 1982.-479 с.

72. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. -Т 1. Таллинн: Александра, 1992.- С. 191-199.

73. Лотман Ю.М. Семиосфера: культура и взрыв. СПб.: Искусство-СПб, 2000. - 703 с.

74. Мальцева Э.А. Структурно-семантические и функциональные особенности устойчивых сравнений современного испанского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1976. - 24 с.v 77. Марахова А.Ф. Сравнительные фразеологизмы в украинском языке:

75. Автореф. дис. канд. филол. наук. Киев, 1975. - 21 с.

76. Маслова В.А. Лингвокультурология. — М.: Академия, 2001. — 204 с.

77. Мезенин С.М. Образность как лингвистическая категория // Вопросыязыкознания. М., 1983.- № 6. - С. 48-57.

78. МейеровВ.Ф. Компаративные устойчивые фразы (семантика, позиция, функция) // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып. 2. - Новосибирск, 1973.- С. 73-89.

79. Мейеров В.Ф. Условия и характер фразеологизации контекстов с компаративной группой // Вопросы грамматики русского языка. Иркутск, 1981.- С. 68-81.

80. Мифы народов мира. М.: Советская Энциклопедия, 1982. — Т. 2. — 719 с.

81. Михайлов В.Я. Общая характеристика компаративной фразеологии // Вопросы немецкой филологии. Вып. 2. - Челябинск, 1972. - С. 169-170.

82. Моисеева В.Л. Безличные глагольные предикаты состояния лица в русской языковой картине мира: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1998. - 16 с.

83. Мокиенко В.М. К сопоставительному анализу болгарских и белорусских устойчивых сравнений // Годишник на Софийский университет «Климент Охридски». Т. 76. 4.1. - София, 1982 а. - С. 34-38.

84. Мокиенко В.М. Предисловие // Словарь сравнений русского языка. -СПб., 2003.- С. 3-11.

85. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. М.: Высшая школа, 1980. -207 с.

86. МуницаС.Н Адъективные компаративные фразеологические единицы в немецком и украинском языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1975. - 22 с.

87. Назаренко Л.Ю. Чешская компаративная фразеология: структура, семантика, функции: Автореф. дис. канд. филол. наук. Киев, 1989. - 19 с.

88. Назарян А.Г. О соотношении компаративной фразеологической единицы и словесной метафоры во французском языке // Вопросы фразеологии. Вып.5. 4.2. / Труды СамГУ. Вып.219. Самарканд, 1972. - С. 201-207.

89. Назарян А.Г. Образные сравнения французского языка. М.: Наука, 1965. - 200 с.

90. Назарян А.Г. Роль семантических факторов в формировании и развитии фразеологизмов французского языка (на примере компаративных фразеологических единиц): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1968. -18 с.

91. Неведомская О.М. Компаративные фразеологизмы немецкого языка в сопоставлении с русскими: Автореф. дис. . канд. филол. наук. JI., 1973. -14 с.

92. Николаева Е.К. Идеографическое описание компаративных фразеологических единиц польского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1989.- 16 с.

93. Николаева Е.К. К типологии фразообразования устойчивых сравнений (на материале польского языка) // Вопросы языкознания. -М., 1996. № 3. - С.95-99.

94. Николаева Е.К. Польские устойчивые сравнения с мифологическим компонентом // Советское славяноведение. М., 1990. - № 2. - С. 61-64.

95. Огольцев В.М. Вступление // Словарь устойчивых сравнений русского языка. М.: ООО «Русские словари», 2001. - С. 5-7.

96. Огольцев В.М. О фразеологизации устойчивых сравнений //Вопросы семантики фразеологических единиц (на материале русского языка): Тезисы докладов и сообщений. Новгород, 1971. - С. 66-79.

97. Огольцев В.М. Устойчивые сравнения как единицы разговорной'речи // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Вып. Ю.Горький, 1979.- С. 60-68.

98. Павлова H.A. Фразеологические единицы в учебной лексикографии и фразеографии (на материале английского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1985. - 24 с.

99. Панферов В.Н. О роли внешности в регуляции отношений // Человек и общество. Ученые записки научно-исследовательского института комплексных социальных исследований. Вып. III. - Л., 1968. - С. 235-240.

100. Петраков A.A., Разин A.A. Менталитет: благо или наказание? // Менталитет: широкий и узкий план рассмотрения: Сб. науч. тр. Ижевск, 1994. - С. 14-23.

101. Петренко O.A. Этнический менталитет и язык фольклора. Курск: Кур. гос. пед. ун-т., 1996. — 118 с.

102. Подхомутников В.Г. Лингвокультурологические особенности устойчивых сравнений в русском и английском языках: (на примере идеографического поля "Внешность"): Автореф. . дис. канд. филол. наук. Омск, 2002. - 19 с.

103. ПонятинаТ.П. Структурная и функционально-семантическая характеристика устойчивых сравнений современного французского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Киев, 1989. - 17 с.

104. Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль при обучении русскому языку иностранцев. М.: ИКАР, 1996.-215 с.

105. Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев. — М.: УРСС, 2006. 224 с.

106. Прохорова Н.М. Устойчивые компаративы английского языка (семантико-функциональный аспект): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1973.- 16 с.

107. Пушкарев Л.Н. Введение // Менталитет и культура предпринимателей России XVII-XIX вв.: Сборник статей. М., 1996. - С. 3-7.

108. Радченко O.A. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. Т.1. - М.: КомКнига, 1997. - 213 с.

109. Ревель Ж. История ментальностей: опыт обзора // Споры о главном: Сборник статей. М., 1993. - С. 51-58.

110. Ройзензон Л.И., Шугурова З.А. Теоретические проблемы компаративной фразеологии и лексикографии // Вопросы фразеологии и составления фразеологических словарей. Баку, 1968.- С. 12-21.

111. Ройзензон Л.К, ШугуроваЗ.А. Основные вопросы изучения сравнительных устойчивых оборотов русского языка // Материалы конф. «Актуальные проблемы современного языкознания и лингвистическое наследие Е.Д.Поливанова». Т.1.- Самарканд, 1964.- С.104-107.

112. Ройзензон С.И. Антонимы в глагольных компаративных фразеологических единицах // Труды СамГУ. Новая серия. Вып. 204. -Самарканд, 1971.- С. 161-168.

113. Ройзензон С.И. Глагольные компаративные фразеологические единицы в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1972. - 33 с.

114. Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира / Отв. ред. Серебреников Б.А. М.: Наука, 1988. - 212 с.

115. РоттЭ.Х. Компаративные фразеологизмы в русском, немецком и французском языках // Вопросы романо-германского языкознания. -Челябинск, 1967.- С. 34-45.

116. Руис-Соррилья Крусате М. Структурно-семантическое моделирование русской и испанской идиоматики на материале фразеологических единиц со значением.характеристики лица // Материалы,XI конгресса МАПРЯЛ. Т. 2. -София, 2007.- С.263-267.

117. РусоваН.Ю. От аллегории до ямба: терминологический словарь-тезаурус по литературоведению. М., 2004. - 304 с.

118. СасинаВ.П. Поле компаративности в современной английской тропике: Автореф. дис. канд. филол. наук. Киев, 1979. - 23 с.

119. СидяковаН.М. К вопросу о диахроническом изучении адъективных компаративных фразеологических единиц // Исследования по лексической сочетаемости и фразеологии. М., 1974. - С. 15-27.

120. СидяковаН.М. Компаративные фразеологические единицы в современном английском» языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1967.- 21 с.

121. Сорокин Ю.А. Стереотип, штамп, клише: К проблеме определения понятий // Общение: Теоретические и прагматические проблемы. М., 1998. -С. 21-39.

122. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М.: Аспект Пресс, 2004. - 230 с.

123. СтросонП.Ф. Грамматика и философия // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 18. Логический анализ естественных языков. М., 1986. -С. 160-193.

124. Структуры представления знаний в языке: Сборник научно-аналитических обзоров / Редкол.: Кубрякова Е.С. (отв. ред.) и др. — М., 1994'.- 160с.

125. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Изд-во «Школа. Языки русской культуры», 1996. — 230 с.

126. Тихонов А.Н., Кунгуров Р. Об устойчивых сравнительных оборотах в русском языке // Труды СамГУ. Вып. 139. Самарканд, 1964. - С. 41-42.

127. Толстая С.М. Словарь народных стереотипов и символов // Живая старина. 1997. - № 4. - С. 52-53.

128. ТхорикВ.И., ФанянН.Ю. Лингвокультурология и межкультурная коммуникация. М.: ГИС, 2005. - 259 с.

129. У Хао, Юрков Е.Е. Мир русской природы в аспекте лингвокультурологии.- СПб.: Осипов, 2006. 208 с.

130. УрысонЕ.В. Языковая картина мира и лексические заимствования // Вопросы языкознания. 1999. - № 6. - С. 32-43.

131. УфимцеваН.В. Русские: опыт ещё одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. — М., 1996. — С. 75-88.

132. УфимцеваН.В. Структура языкового сознания русских: 70-е 90-е годы // Этническое и языковое самосознание: Материалы конференции. - М., 1995. - С. 124-132.

133. Федуленкова Т.Н. Фреймовые модели симилятивных фразеологизмов в германских языках (на материале английского, немецкого и шведского языков) // Проблемы культуры, языка, воспитания. Архангельск, 2006. - С. 196-207.

134. Фелдмане Д.Н. О функциях сравнения в различных функциональных стилях речи // Ученые записки Латвийского ун-та. Т. 89. - Рига, 1968-а. - С. 83-104.

135. Фелдмане Д.Н. Сравнение как лингвостилистическое средство (на материале современного немецкого языка) // Проблемы, лингвистики и зарубежной литературы /Ученые записки Латвийского ун-та. — Т. 89. — Рига, 1968.-С. 61-82.

136. Филд Д. История менталитета в зарубежной исторической литературе // Менталитет и аграрное развитие России ( XIX-XX вв.). М., 1996. — С. 7-21.

137. Фомина Н.Д., БакинаМ.А. Фразеология современного-русского1 языка. — М.: Изд-во Ун-та дружбы народов, 1985. 62 с.

138. Христова В.И. Структурно-семантическая характеристика компаративных фразеологических единиц молдавского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Кишинев, 1986. — 16 с.

139. Хроленко А.Т. Основы лингвокультурологии. Учебное пособие. — М.: Флинта, 2004.-301 с.

140. Чернышева И.И. Компаративная фразеология при изучении иностранного языка (на материале немецкого языка) // Как подготовить интересный урок иностранного языка. — М., 1963. С. 99-119.

141. Чернышева И.И. Фразеологическая система и ее семантические категории // Иностранные языки в школе — 1973. — № 3. — С. 14-25.

142. Чеснокова Т.А. Шведская идентичность. Изменение национального менталитета. -М.: РГГУ, 2008. 185 с.

143. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка: Учебное пособие для вузов по специальности "Русский язык и литература". — М.: Высшая школа, 1985. 160 с.

144. Шмелева Т.В. К проблеме национально-культурной специфики «эталона» сравнения (на материале английского и русского языков) // Этнопсихолингвистика. М., 1988.— С. 120-124.

145. Шмелева Т.В. Специфика опорного слова устойчивого адъективного сравнения в английском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Калинин, 1988-а. 16 с.

146. Энциклопедия символов, знаков, эмблем / Сост. В.Н. Андреева и др. —М.: Локид-Миф, 2000. 556 с.

147. Этническое и языковое самосознание. Материалы научной конференции 13-15 декабря 1995 г., Москва. — М.: Изд-во МГУ, 1995. -172 с.

148. Юрков Е.Е. К вопросу о базовых понятиях лингвокультурологии // Русский язык как иностранный в лингвострановедческом и лингвокультурологическом аспектах. Научно-методические материалы / Под общ. ред. Е.Е. Юркова. — СПб., 2003. С. 8-22.

149. Языковое сознание: стереотипы и творчество / отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: Ин-т Языкознания АН СССР, 1988. - 162 с.

150. Яковлева Е.С. К описанию русской языковой картины мира // Русский язык за рубежом. № 1-3. - М., 1996. - С. 34-48.

151. Ващенко B.C. Фразеолопзащя компаративних зворот1в // Мовознавство. — № 4. Одесса, 1975. - С. 34-40.

152. Гурин I. Образне слово. Постшш народш пор1вняння. — Кигв: Дшпро, 1974.-238 с.

153. КювлиеваВ. Компаративните фразеологизми в български и словашски език // Славистичен сборник (на случай VIII Межд. конгрес на славистите в Загреб-Любляна). София, 1978.-С. 157-162.

154. ЮовлиеваВ. Традиционни сравнения в българския език многозначност, вариантност, синонимия // Език и литература. - № 2. - София, 1982 - С. 22-26.

155. Кювлиева В. Устойчивите сравнения и проблемите на лексикографското им представяне // Съпоставително езикознание. № 3. - София, 1986- С. 3138.

156. Мяцельская Е.С., Комароусю Я.М. Некаторыя структурна-семантичныя мадэл1 устойливых компаратывау // Беларуская мова. — Минск, 1982. — С. 6370.

157. СтаневаХ. Към характеристиката на сравненията-фразеологизми в съвременния български език // Славистични проучвания. — София, 1973а. — С. 179-188.

158. СтаневаХ. Структура и стилистична функция на сравненията. — София, 19736.-132 с.

159. AgarM. Language Shock: Understanding the Culture of Conversation. — New York: William Morrow and Company, 1994. 184 p.

160. Allwood J. Kan man tänka oberoende av spräk? // Tal och Tanke, U. Teleman (ed.). Lund, 1983. - S. 11-33.

161. AllwoodJ. Naturen som metaforfalt // Naturen som symbol. Stockholm, 1983-a.-S. 1-18.

162. AllwoodJ. Spräk och världsbilder // Comminication. Papers From The Asia Symposium In Örebro, 6-7 November 2003. Stockholm, 2003. - S. 1-9.

163. Arnstberg K.-O. Svenskhet. Den kulturfornekande kulturen. Malmö: Carlssons forlag, 1989. - 387 s.

164. Bierwisch M. Essays in the Psychology of Language // Linguistische Studien: Reihe A. Arbeitsberichte 144. Berlin, 1983. - S. 178-180.

165. Boas F. Introduction to the Handbook of American Indian Languages. — Washington, D. C.: Georgetown University Press, 1911. — 70 p.

166. Boas F. Language // Boas F. General anthropology. New York: Health, 1938. -P. 124-145.

167. BonvillainN. Language, culture and communication. The meaning of messages. Upper Saddle River, New Jersey: Prentice Hall, 1997. — 374 p.

168. Brandell G. Svensk folkkaraktär. Bidrag till svenska folkets psykologi. -Stockholm: Effelves bokförlag, 1944. 168 s.

169. Cermax F. Idiomatika, frazeologie a lekxikografie // Slovo a slovesnost. № 1. - 1978. - C. 15-22.

170. CermäkF. Ceskä prirovnani // Slovnik ceske frazeologie a idiomatiky: Prirovnani. Praha, 1983. - S. 463-492.

171. Cinkurel. Semantishe Analyse der phraseologischen Vergleiche mit Tiernamen im Deutschen und im Lettischen // Kalbu Studijos 9/2006, 2006. S. 11-16.

172. Chafe W. Some things that narratives tell us about the mind // Britton B. K., Pellegrini A. D. (eds.) Narrative thought and narrative language. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates. 1990. - P. 79-98.

173. Clausen U., Lyly E. Idiom och lexikografi // Spräkvärd 1/1995. S. 23-31.

174. Coseriu E. El hombre y su lenguaje. Madrid: Gredos, 1985. - 267 s.

175. Czochralski J.A. Deutsche und polnische Vergleichswendungen. Ein Versuch // U. Kramer: Lexikologisch- lexikographische Aspekte der deutschen Gegenwartssprache. — Tübingen; 2001. — S. 151-157.

176. DaunÄ. Det allmänmänskliga och det kulturbundna. Stockholm: Prisma, 1999.-271 s.

177. Daun Ä. Svensk mentalitet. Simrishamn: Raben & Sjögren, 1998. - 253 s.

178. DaunÄ., Forsmanl. Gustav Sundbärg och det svenska folklynnet // Att vara svensk. Nationell identitet inom litteratur, konst, musik, och film Konferenser 13. Kungl. Vitterhets Historie och Antikvitets Akademien. Stockholm, 1985. - S. 3345.

179. Friedrich P. Language, ideology and political economy // American Anthropologist 91 (2), 1989.-P. 295-312.

180. Földes C. Feste verbale Vergleiche im Deutschen, Russischen und Ungarischen // Korhonen 1992(s.), 1992. S. 61-78.

181. Gorer J. Exploring English Character. New York: Criterion Books, 1955. -328 p.

182. Geertz C. The Interpretation of Cultures. New York: Basic Books, 1973. — 480 p.

183. GumperzJ.J., Levinson S.C. Introduction to part III // GumperzJ.J., Levinson S.C. (eds.) Rethinking linguistic relativity. New York: Cambridge University Press, 1996.-P. 1-18.

184. Hagège Cl. L'homme de paroles: Contribution linguistique aux sciences humaines. Paris: Fayard, 1985. - 314 p.

185. Hahnemann S. Vergleiche im Vergleich. Zur Syntax und Semantik ausgewählter Vergleichsstrukturen mit "als" und "wie" im Deutschen. — Tübingen: Niemeyer, 1999. -252 p.

186. Henle P. (ed.) Language, thought and culture. — Ann Arbor: The University of Michigan Press, 1965. 273 p.

187. Holland D., QuinnN. Cultural Models in Language and Thought. New York: Cambridge University Press, 1987. 400 s.

188. Hymes D. Two types of linguistic relativity // Bright W. (ed.) Sociolinguistics. Proceedings of the UCLA Sociolinguistics conference. The Hague: Mouton, 1966. -P. 114-167.

189. Hymes D. Sociolinguistics and the ethnography of speaking // Ardener E. (ed.) Social Antropology and Language. — London: Tavistock Publications, 1971. — P. 4793

190. Hymes D. The Ethnography of Speaking // Blount B.G. (ed.) Language, culture and society. Prospect Heights: Waveland Press, Inc., 1995. - P. 248-282.

191. KnoblochL. Vergleichende Verbidiome im Deutschen und Finnischen // Studien zur Phraseologie des Deutschen und des Finnischen. In: J. Korhonen (Hrsg.). Bochum, 1996. - S. 19-40.

192. Kocis F. Frazeologie a prirovnania. Bratislava, 1961. - 110 s.

193. Lakoff G. Women, Fire, and Dangerous Things: What categories Reveal about the Mind. Chicago: University of Chicago Press, 1987. - 632 p.

194. Lakoff G., Johnson M. Philosophy in the Flesh: The Embodied Mind and its Challenge to Western Thought. New York: Basic Books, 1999. - 624 p.

195. Langacker R. Assessing the cognitive Linguistic enterprise // In Cognitive linguistics: Foundations, Scope, and Methodology. Berlin/New York: Mouton de Gruyter, 1999.-P. 13-59.

196. Larsen J. Listig som en räv och arg som ett bi. Jämförelsekonstruktioner som uttrycker mänskliga egenskaper i ryskan och svenskan. En kontrastiv lingvistisk analys. Göteborg, 2007. - 54 s.

197. Laurin C.G. Folklynnet. Stockholm: Norstedt, 1915. - 311 s.

198. Lichtenberg J. Vergleiche in der interkulturellen' Kommunikation (DeutschRussisch-Bulgarisch-Italienisch) // Grazer Linguistishe Studien. — Frühjahr 1994. Graz, 1994. S. 27-41\

199. LucyJ. Language diversity and thought: a reformulation of the linguistic relativity hypothesis. — Cambridge: Cambridge University Press, 1992. 328 p.

200. Lüthi K., Naumann H.-P. Nordic language history and phraseology / idiomatics // The Nordic Languages. An International Handbook of the History of the North Germanic Languages. V. I. - Berlin, 2002. - P. 241-247.

201. Löfgren O., Frykman J. Den kultiverade människan. Lund: LiberLäromedel, 1979.-240 s.

202. MlacekJ. Zäkladny typy ustaleneho prirovnania // Jazykovedny casopis. R. XXI. 1970. -№ 2. -S. 172-188.

203. Mlacek J. Slovenska frazeologia. Bratislava, 1984. - 160 s.

204. Palmer G.B. Applied cultural linguistics: implications for second language learning and inte'rcultural communication / Edited by Farzad Sharifian and Gary B.Palmer. Amsterdam / Philadelphia, 2007. - 170 p.

205. Palmer G.B. Toward a theory of cultural linguistics . Austin: University of Texas Press, 1996. - 348 p.

206. Pettersson T. Svensken och religionen // Svenskt kynne. En konferans anordnat av Humanistisk-samhällsvetenskapliga vetenskapsomrädet vid Uppsala universitet den 29 februari 2000. Uppsala, 2000. - S. 9-25.

207. Pietrak H. Wyrazenia i zworoty z zaimkiem porownawczym jak, jako w j^zyku polskim i czeskim // Poradnik j^zykowy. 1971. Z. 9. — S. 556-566.

208. Pike K. Etic and Emic Standpoints for the Describtion of Behavior // Smith A. G. (ed.) Communication and culture: readings in the codes of human interaction. — New York: Holt, Rinehart, and Winston, 1966. P. 152-163.

209. Pinker S. The language of the thought. Cambridge (Mass.), 1979. - 154 p.

210. Rytel D. Frazeologiczne warianty i synonimy ustalonych porownari w j^zyku czeskim i polskim // Stalosc i zmiennosc zwiazköw frazeologicznych. — Lublin, 1982.-S. 69-77.

211. Saville-Troike M. The ethnography of communication // McKay S. L., Hornberger N. H. (eds.) Sociolinguistics and, language teaching. — New York: Cambridge University Press, 1996. P. 351-382.

212. Schick H. Synchron-diachrone Untersuchungen zu volkstümlichen Vergleichen des Deutschen, Französischen und Spanischen. Magisterarbeit. — Freiburg, 1976. — 90 p.

213. Smieskovä E. Ustalene prirovnania vo frazeolögii (so zretel'om na lexikograficke spracovanie) // Jazykovedny casopis. R. XXI. 1970. № 2. - S. 189197.

214. SköldbergE. Bland nötkärnor, fyrbäkar och skällade rättor. Om konventionaliserade liknelser i svenskan // Meijerbergs arkiv för svensk ordforskning. Festskrift tili Bo Ralph. — Göteborg, 2010. S. 363 — 371.

215. SköldbergE. Det är mycket nu om bevingade ord igär och idag // Frän dataskärm och forskarpärm. Festskrift tili Birgitta Ernby. - Göteborg, 1999. - S. 217-224.

216. Sköldberg E. Hur kan en currykorv se dagens ljus? Om idiomatiska uttrycks valens // Sett och hört — en vänskrift tillägnad Kerstin Nordenstam pä 65 — ärsdagen.- Göteborg. 2000. S. 296 - 304.

217. SköldbergE. Idiom, tvetydighet och kreativa skribenter // Spräk och stil Tidskrift för svensk spräkforskning. Uppsala, 2002. - S. 47-58.

218. SköldbergE. Korten pä bordet. Innehälls- och uttrycksmässig variation hos svenska idiom. (Meijerbergs arkiv för svensk ordforskning utgivet av styrelsen för meijerbergsinstitut vid Göteborgsuniversitet 31). Göteborg, 2004. - 344 s.

219. SköldbergE. Lever idiomen i svenska ordböcker sitt eget liv? // Nordiska studier i lexikografi 5 Rapport frän konferens om lexikografi i Norden Göteborg 26- 29 maj 2001 (Meijerbergs arkiv för svensk ordforskning 27). — Göteborg, 2001. — S. 344-356.

220. SköldbergE. Varianter av idiom // Svenskans beskrivning 23 Förhandlingar vid Tjugotredje sammankomsten för svenskans beskrivning Göteborg den 15-16 maj 1998. Lund: Lund University Press, 1999. - S. 384-391.

221. Ström F. Förord // Svenska ordstäv. Stockholm, 1967. - S. 7-40.

222. Sundbärg G. Det svenska folklynnet. Stockholm: Norstedt, 1915. — 311 s.

223. Svanlund J. Metaforer som konvention. Graden av bildlighet i svenskans vikt-och tyngdmetaforer. — Stockholm: Almquist & Wiksell, 2001. 357 s.

224. SvensenB. Handbok i lexikografi. Stockholm: Norsteds förlag, 1997. - 280 s.

225. Weise О. Die volkstümlichen Vergleiche in den deutschen Mundarten // Zeitschrift für deutsche Mundart-Forschung. 1921. - S. 128 - 135.

226. Weisgerber L. Vom Weltbild der Deutchen Sprache. Düsseldorf: Pädagogischer Verlag Schwann, 1953. - 267 p.1. СПИСОК СЛОВАРЕЙ

227. АхмановаО.С. Словарь лингвистических терминов. — М.: Советская энциклопедия, 1966. 607 с.

228. Лебедева Л.А. Устойчивые сравнения русского языка: Краткий тематический словарь. Краснодар: КГУ, 2003. — 300 с.

229. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. -М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с.

230. Мокиенко В.М. Словарь сравнений русского языка. СПб.: Норинт, 2003. - 608 с.

231. Огольцев В.М. Словарь устойчивых сравнений русского языка. — М.: Русские словари, 2001. 800 с.

232. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1985. — 400 с.

233. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты. Mi: Аграф, 1997.-384 с.

234. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ф.П. Филин. — М.: Советская энциклопедия, 1979. 432 с.

235. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь: Вып. 1. / И.С. Брилева, Н.П.Вольская, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко, В.В. Красных. М.: «Гнозис», 2004. - 318 с.

236. Hellsing В., HellquistM., Hallengren А. Bevingat. Stockholm: Albert Bonniers Förlag, 2005. - 555 s.

237. MandelstamL, Igelström A. Svensk-rysk ordbok. — Helsingfors: Finska litteratursällskapets tryckeri, 1905. — 1106 s.

238. Ström F. Svenska ordstäv. Stockholm: Prisma, 1967. - 339 s.

239. Svenskt sprâkbruk. Ordbok över konstruktioner och fraser. — Stockholm: Norstedts, 2003. 1433 s.

240. Svensk handordbok. Konstruktioner och fraseologi Nacka: Esselte Studium, 1966.-891 s.