автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Великая Отечественная война в новейших трудах английских и американских историков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Великая Отечественная война в новейших трудах английских и американских историков"

На правах рукописи

КУДРЯШОВ Сергей Валерьевич

Великая Отечественная война в новейших трудах апглийских и американских историков

Специальность 07.00.09. - Историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 1996

Работа выполнена в Институте Российской истории Российской Академии наук

Научный руководитель - доктор исторических наук

профессор А.Н.Мерцалов

Официальные оппоненты - доктор исторических наук

профессор Л.В.Храмков; кандидат исторических наук доцент В.Ф.Телишев

Ведущая организация - Московский государственный

педагогический университет им.Н.К.Крупской

Защита состоится ^ Ж//. М на зачедании диссертационного Совета Д.053.29.06 по присуждению ученой степени доктора исторических наук в Казанском государственном университете по адресу:

420008, Казань, улЛенина, 18, второй корпус, ауд.1112, С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени Н.И.Лобачевского Казанского государственного университета.

Автореферат разослан 199£г

Ученый секретарь, Р.Г.Кашафутдинов

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы. Кризис советской исторической науки, низкий профессиональный уровень большой части работ, замалчивание неприятных сюжетов из отечественной истории, а также снятие цензурных ограничений в СССР-РФ способствовали увлечению западной историографией. Зарубежные авторы стали активно публиковаться на страницах отечественных газет и журналов. У них охотно берут интервью, приглашают на лекции в российские университеты. В принципе, этот процесс нельзя не приветствовать. Пути к истине возможны с разных мировоззренческих позиций, о чём свидетельствуют успехи западных учёных во многих областях обществоведения. Определённое соперничество или противоборство в науке неизбежно. Однако главное в том, чтобы борьба различных точек зрения вела не к моральному уничтожению оппонентов, а к новым научным результатам. Поэтому критика зарубежной историографии должна в первую очередь способствовать сотрудничеству национальных историографий, поддерживать динамизм развития, выявляя то, что мешает движению научной мысли, учитывать всё новое и ценное. В связи с этим, изучение опыта западных историографий по конкретным проблемам советской истории представляется особо важным.

Актуальность теме придает неудовлетворительное состояние отечественной военной историографии. Подавляющее большинство советских публикаций о войне, а их общее число приближается к 20 тысячам, не выдержали испытания временем. Перестройка породила массу надежд. Развернулись острые дискуссии по проблемам новейшей истории, вышли в свет новые документальные сборники и мемуары, были сформулированы многие исследовательские проблемы. Однако, к сожалению, больших изменений к лучшему пока не произошло. Сохраняется политическое, идеологическое и административное вмешательство в науку. В ряд архивов по-прежнему допускаются только избранные. Ситуация усугубляется нищенским финансированием. Ранее часть советских авторов приравнивала западную историческую литературу к фальсификациям, ныне же появились историки, которые пренебрегают как опытом отечественной, так и зарубежной историографии. Они призывают к новым концепциям, поспешно демонстрируя свои претензии на знание истины. Решимость разобраться с советским прошлым и неведение в историографических вопросах

приводит к тому, что эти историки проходят давно пройденное, произносят давно произнесённое. В результате, появляются не очень логичные и малоубедительные сочинения, во многом близкие к консервативной литературе Запада1. Это наглядно продемонстрировала дискуссия, искусственно организованная журналом «Отечественная история» вокруг статьи начинающего критика, который попытался «улучшить» вульгарную концепцию В. Резуна (Суворова)2.

Другая негативная тенденция - это готовность значительной части отечественных историков некритически заимствовать из западных историографий старые теории и концепции. В первую очередь речь идет о доктрине тоталитаризма, которая с конца 80-х - начала 90-х годов буквально обрела новую жизнь на Востоке Европы. Лишившись по-сталински простых схем объяснения советского прошлого, некоторые авторы находят в доктрине новое универсальное средство. При этом игнорируется ее критика в зарубежной и отечественной научной литературе и не учитывается, что взгляды основоположников тоталитарной модели страдали противоречивостью и переменчивостью3. Антикоммунистическая функция доктрины сохраняет свое значение и по-прежнему позволяет политически выгодно объяснять чужое или свое нелюбимое прошлое.

Острая необходимость изучения опыта зарубежных историков диктуется и тем, что в современных условиях знание по многим вопросам приобретает интернациональный характер. Без знакомства с основными тенденциями западных историографий, с наиболее важными историческими исследованиями осмысление многих проблем отечественной истории становится невозможным. Это с полным основанием относится к истории Великой Отечественной войны.

1 См.: Соколов Б. В. Цена Победы. М., 1991; Дьяков Ю. J1., Бушуева Т. С. Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и рейхсвер. М., 1992; Звезда и свастика. Большевизм и русский фашизм. М., 1994. С.273-315; Арутюнов А. Феномен Владимира Ульянова/ Ленина/. М., 1992.

2См.: Отечественная история. 1994. № 3. С.4-22; Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? М., 1995.

3 См.: Тоталитаризм как исторический феномен. М., 1989; Калина В. Ф., Курскова Г. Ю. Тоталитаризм как общественное явление// Кентавр. 1995. № 5. С. 143-156; Arendt Н. The origins of Totalitarianism. N.Y., 1958; Dossa S. The Public Realm and the Public Self: The Political Theory of Hannah Arendt. Waterloo. 1989; Abbott G.Totalitarianism. The inner history of the Cold War. N.Y., Oxford. 1995; Cohen S. Rethinking the Soviet Experience. N.Y., 1985.

Объект исследования. В диссертации анализируется новейшая (80-х - начало 90-х годов) научная литература США и Великобритании по проблемам советской истории периода второй мировой войны. В ряде случаев привлекаются и более ранние исследования. Как правило, это книги о Сталине, которые или сознательно игнорировались советской критикой, или же объявлялись «фальсификаторскими». В их числе труд А. Улама (США) «Сталин. Человек и его эра» (1974, переиздан в 1981) и монография английского историка А.Ситона «Сталин как полководец» (Англия, 1976). До 1988 года эти книги в московских библиотеках находились на особом хранении и для ознакомления с ними требовалось специальное разрешение. В диссертации также анализируются русскоязычные труды эмигрантов из СССР, изданные в США и Великобритании и оказавшие влияние на развитие национальных историографии. В их числе - труды Л. Д. Троцкого.

Выбор объекта исследования обусловлен тем, что в США и Великобритании, как в СССР и Германии, представлены крупнейшие историографии. В них относительно полно освещаются различные проблемы минувшей войны. По методологии и конкретно-историческим концепциям американская и британская историографии близки друг другу. Они оказывают влияние на военно-историческую литературу других стран.

Цель диссертации состоит в том, чтобы изучить новейшие работы американской и английской историографии и дать анализ основных концепций и тенденций.

Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи - показать изученность выбранных аспектов истории Великой Отечественной войны в историографии США и Великобритании; выявить доминирующие взгляды; отметить новые тенденции, проявившиеся в исторической литературе 80-х и начала 90-х годов; оценить научный вклад американских и английских учёных; выделить недостаточно изученные в отечественной историографии проблемы, первенство в освещении которых принадлежит зарубежным исследователям; показать общее и особенное английской и американской историографии, проявляющееся при изучении истории Великой Отечественной войны.

Научная новизна диссертации определяется тем, что она является первой специальной работой о новейшей американской и английской литературе. Рассматриваются многие публикации, не получившие до сих

пор должного освещения в отечественной критической литературе.

В диссертации рассматривается изучение английскими и американскими учеными тех политических и экономических проблем истории войны, которые в настоящее время представляются наиболее важными: сталинистское руководство войной, освещение взаимоотношений СССР с союзниками во время войны, особенности сталинской дипломатии, проблемы экономики Советского Союза 1938-1945 годов. Некоторые из них очень слабо изучены в отечественной литературе.

Методология. В критическом анализе зарубежной историографии автор руководствуется известными требованиями материалистической диалектики, в первую очередь, рассматривать предмет исследования всесторонне, в развитии, в связи с конкретно-исторической обстановкой, изучать в нем общее и особенное. Так, мы учитываем, что в разных направлениях историографии минувшей войны довольно часто рассматривают многие события второй мировой войны вне связи с главным ее фронтом - советско-германским, наоборот, Великую Отечественную войну - в отрыве от мировой войны. В действиях «своей стороны» находят лишь героическое, «чужой» - подлое. Подчас замечают лишь один фактор победы, например, руководство войной, сбрасывая со счетов остальные. Этот же подход обязывает нас рассматривать самые различные разделы историографии США и Великобритании, а не ограничиваться лишь сугубо военной литературой. Эта литература (особенно в США) намного ниже в профессиональном отношении. Этот же подход предостерегает научную критику от крайностей, обусловленных, в частности, псевдомарксизмом или антикоммунизмом.

Другой научный принцип - сравнительный анализ - также весьма часто игнорируют. Между тем он оказывается незаменимым при изучении специфики трудов различных историографических направлений и национальных историографий. В давнем споре приверженцев генерализирующего и индивидуализирующего принципов мы занимаем позиции первого. Мы считаем также, что историк не вправе ограничиваться лишь собиранием и описанием фактов, а наиболее сложную научную задачу - обобщать их, вырабатывать на основе опыта прошлого определенные рекомендаций

- перекладывать на плечи читателя. Учитывая ситуацию в отечественной критической литературе о зарубежной военной историографии, особое внимание автора привлекают теоретический уровень военно-исторической англоязычной литературы, ее источниковая база.

Большую важность приобретает вопрос о классификации направлений в зарубежной историографии. Принятое ранее разграничение по классовому принципу не охватывает всей сложности явления. Как правило, в западной литературе всегда выделяли консервативное направление, выражающее интересы монополистической буржуазии, либеральное - интересы, главным образом, немонополистической буржуазии, и демократическое направление, отражающее взгляды мелкой буржуазии, демократически настроенной части интеллигенции и, в известной мере, рабочего класса. Однако на средства монополий на Западе существует множество фондов, которые предоставляют стипендии ученым, не обязательно консервативной ориентации. Подобные стипендии ещё до перестройки выделялись и советским исследователям. С другой стороны, в исторической науке СССР-РФ также возникла сильнейшая консервативная тенденция. Интересы какого класса она выражает? Консерватизм явно не исчерпывается политическим и классовым содержанием. Консерватизм универсален, он присущ всем национальным историографиям. Его отличают догматизм, желание сохранить старые идеалы, пренебрежительное отношение к нравственным критериям, самоуверенность, односторонность, сознательная ограниченность в источниках, тенденциозное цитирование, игнорирование предшественников. Консерватизм может быть как «левым», так и «правым», но именно в нем в первую очередь находит своё проявление ненаучный подход в изучении прошлого. В то же время, необходимо учитывать, что в определённой степени консерваторы могут содействовать накоплению знаний.

Степень изученности темы. Как научная дисциплина критика зарубежной историографии второй мировой войны зарождалась в условиях сталинизма и «холодной войны». Критическая литература развивалась под сильным идейным влиянием справки «Фальсификаторы истории», подготовленной с санкции высшего руководства как ответ на публикацию за

рубежом сборника документов «Нацистско-советские отношения, 1939-1941»4. Справка утверждала ряд порочных методологических принципов: советская политика провозглашалась безупречной, критика в адрес СССР приравнивалась к фальсификации, полемика с оппонентами велась не по предмету исследования, обходились молчанием неприятные сюжеты, подменялись понятия, тон изложения напоминал брань.

Необходимо отметить, что американский сборник трофейных документов германского МИДа не преследовал научные цели. В условиях конфронтации с Советским Союзом администрация президента Г.Трумена стремилась дискредитировать советский режим, отождествляя его с фашизмом. Для этого предпринимались широкие пропагандистские меры, и сборник «Нацистско-советские отношения, 1939-1941» играл важную роль. Документы, несмотря на их подлинность, были подобраны таким образом, что в первую очередь обращали внимание читателя на близость Гитлера и Сталина в наиболее одиозный период их взаимоотношений. Предшествующая политика, ухудшение отношений к июню 1941 года, действия Запада составителей не интересовали. Не удивительна и раздражённая реакция Сталина в виде «справки».

Постепенно в стране развивались специалисты по западной историографии. С середины 40-х годов СССР стал в больших количествах закупать западную литературу, и вплоть до конца 80-х библиотека им. В.И. Ленина находилась на уровне лучших библиотек мира.

Наиболее трудной была участь тех критиков, которые занимались западной литературой о послеоктябрьском периоде. Политическое давление было здесь наивысшим, а проявление некомпетентности наибольшим. Многие критики стремились не столько к изучению явления, сколько к сражению с идеологическим противником. «Борьба с буржуазными фальсификаторами» советской истории стала очень модной. Это способствовало прохождению

' Фальсификаторы истории: Историческая справка. М., 1948. Nazi-Soviet Relations, 1939-1941. Washington. 1948. С незначительными дополнениями этот сборник документов был опубликован на русском языке издательством "Московский рабочий". См.: Оглашению подлежит: СССР - Германия. 1939-1941: Документы и материалы. М„ 1991.

публикаций и диссертаций. Многие институты и кафедры активно включились в этот процесс, «просвещая» студентов компилятивными методичками5. Особенно «плодоносными» были 70-е и первая половина 80-х годов. Поток разоблачительной литературы буквально захлестнул книжный рынок6. Некоторые публикации выглядят ныне просто анекдотично7.

В критике зарубежной историографии развивалась и научная тенденция. Это в первую очередь труды В.И.Дашичева, Г.З.Иоффе, С.А.Козлова, В.Л.Малькова, Б.И.Марушкина, А.Н.Мерцалова, А.М.Самсонова, Тишкова В.А., В.В.Шелохаева и других историков11. Работы этих авторов также несут на себе печать времени. Но для них характерены дифференцированный подход, конструктивная критика, корректный стиль полемики, стремление комплексно рассмотреть творчество отдельных западных историков, изучение эволюции историографии и ее национальных особенностей.

5 См.: Разоблачение в лекциях и насеминарских занятиях буржуазной фальсификации истории и политики КПСС. Выи.1-2. Ворошиловград. 1972; Критика современных буржуазных фальсификаций в вузовском курсе истории КПСС. Киев. 1976; Актуальные проблемы современной идеологической борьбы. Учебное пособие для системы партийной учёбы. М., 1985 и др.

6 См., например: Гумеров Ф.Х. Вымыслы и действительность. М., 1967; Микешин Н.П. История против антиисгорни. М„ 1973; Тетюшев В.И. Социалистическое проеобразование экономики СССР и буржуазные "критики". М., 1978; Кундюба Д.И. Правда жизни против домыслов фальсификаторов. Киев. 1979; Развитой социализм и кризис "советологии". М., 1982; Критика фальсификаций национальных отношений в СССР. М„ 1984; Правда против домыслов. Киев. 1985 и др.

7 См.: Торжество ленинской национальной политики и её буржуазные фальсификаторы. Минск. 1975; Лыткин В.А. Критика буржуазных фальсификаций роли и назначения аппарата руководящих органов КПСС// Вопросы истории КПСС. 1977. №3; Климин И.И. Аграрная политика КПСС (1917-1937гг.). Действительность и буржуазные вымыслы. Л., 1982 и др.

* Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т. 1-2. М„ 1973; Марушкин Б.И. История и политика. М„ 1969; Иоффе Г.З. Февральская революция 1917 года в англо-американской буржуазной историографии. М., 1970; Зырянов П.Н., Шелохаев В.В. Первая русская революция в американской и английской буржуазной историографии. М„ 1976; Методологические и теоретические проблемы истории науки. Калинин. 1980; Мерцалов А.Н. Западногерманская буржуазная историография второй мировой войны. М„ 1978; Он же. В поисках исторической истины. М„ 1984; Самсонов A.M. Память минувшего. М., 1988; Тишков В.А. История и историки в США. М.,

1985; Современная зарубежная немарксистская историография. Критический анализ. М., Наука. 1989.

На рубеже 80-90-х годов ряды «борцов с фальсификациями» резко поредели. Издательства фактически прекратили их печатать9. Это, однако, негативно сказалось на научной критике зарубежной историографии как исторической дисциплине. Необходимо также учитывать, что историографические работы являются, пожалуй, одними из самых сложных и трудоемких. Резкое ослабление одного из важных направлений исторической мысли уже отрицательно влияет и будет влиять на развитие науки в РФ.

Рассматривая работы предшественников о западной военно-исторической литературе, нельзя не учитывать опыт изучения историографий других стран, в частности, ФРГ. Выделим труд А. Н. Мерцалова «Великая Отечественная война в историографии ФРГ» (М., Наука, 1989). На монографическом уровне это пока единственное произведение, где предпринята попытка комплексно проанализировать одну из крупнейших историографий Запада. Работу отличает стремление диалектически подойти как к анализу всей германской историографии, так и отдельных её представителей. Заслугой автора является постановка проблемы «сталинизм и война»10. Позднее учёный развил тему и в соавторстве с доктором исторических наук Л. А. Мерцаловой издал специальную книгу. В этой полемически заострённой монографии авторы рассматривают самые различные аспекты сталинизма. Подобных исследований в отечественной историографии войны ещё не было. Можно принимать или спорить с подходами и выводами Мерцаловых, но нельзя не признать, что ни один специалист по новейшей истории отныне не сможет пройти мимо этой работы".

Важное значение имеет также труд одного из наиболее крупных военных историков старшего поколения Н. Г. Павленко «Была

' См.: Западногерманская буржуазная историография о проблемах всеобщей истории. Караганда. 1988; Критика современной буржуазной историографии новой и новейшей истории стран Европы и Америки. Рязань. 1988; Мылышева Е.М. Критика буржуазных фальсификаций руководящей роли Коммунистической партии в годы Великой Отечественной войны // Возрастание роли Коммунистической партии в годы Великой Отечественной войны. Петрозаводск. 1988. С.154-164.

10 Мерцалов А.Н. Великая Отечественная война в историографии ФРГ. М., 1989. С.5-7; 232-239.

" Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. Сталинизм и война. Из непрочитанных страниц истории (1930-1990-е). М. Родник. 1994. 399 С.

война... Размышления военного историка» (М. 1994). В книге затронуты самые разные проблемы. Преимущественное внимание автор обращает на слабо изученные вопросы руководства военными действиями, неудачные операции, потери Красной Армии. Обращаясь к трудам классиков военной мысли, Павленко высказывает серьёзные соображения об истории и теории военно-исторической науки12.

Критическая литература СССР-РФ об американской и английской историографии Великой Отечественной войны очень разнородна и противоречива. По данным, поступившим в Государственную библиотеку им.В. И. Ленина (ныне ГБ РФ), в СССР по 1991 год и в России по 1995 год включительно было защищено по истории Великой Отечественной войны около 1350 диссертаций. Из них только 10 по критике зарубежной историографии (9 кандидатских и 1 докторская)'3. Английская и американская историографии рассматриваются в 6 кандидатских диссертациях, две из которых защищены в 80-е годы. По нашим данным в 90-е годы не было защищено ни одной диссертации.

Диссертация В. В. Волынца «Разоблачение современных англоамериканских фальсификаций роли КПСС в обеспечении победы советского народа в Великой Отечественной войне» (Киев, 1982) являет собой один из образцов пропагандистской литературы тех лет и не может претендовать на научное исследование. Имея неясное представление о предмете исследования, автор, ссылаясь на «труды» Л. И. Брежнева, камня на камне не оставил от «злобных вымыслов буржуазных писак». Диссертация Т.Ф.Кабировой «Великая Отечественная война СССР в новейших исследованиях английских буржуазных историков» (Горький, 1982) отличается в лучшую сторону. Она даёт представление о взглядах части британских историков, особенно когда речь идёт о военных действиях, но с некоторыми позициями автора согласиться нельзя. Так, анализируя английскую историографию, автор постоянно ссылается на труды американских историков как на работы англичан. В связи с этим

12 Павленко Н.Г. «Была война...» Размышления военного историка. М. Родник. 1994. 416 С.

13 Великая Отечественная война советского народа в диссертационных исследованиях. В 2-х частях. М., 1985. С 1986 года подсчёты автора.

выводы о национальных особенностях историографии Великобритании повисают в воздухе14.

В отличие от диссертаций, печатных публикаций было неизмеримо больше. До 1988 года постоянно издавались книги, различные брошюры, статьи и рецензии в сборниках, журналах и газетах. По данным Международной информационной системы по общественным наукам за период с 1977 по 1987 год в среднем выходило 10 работ в год15. Большинство из них отличалось своей конфронтацией16. Утверждалось, что в разной степени, но все английские и американские историки пытаются как-то исказить политику Советского Союза накануне и в годы войны. Единственное на что способны отдельные западные исследователи, так это иногда сделать «реалистические признания», «половинчатые выводы», дать некоторые «объективные оценки». Даже документы в буржуазных изданиях не только «ненадёжный, но и опасный путеводитель по истории, особенно в её глубинах»17. Подобные подходы завели этих авторов в тупик. Все работы очень быстро устарели. То немногое, что ещё можно поставить в заслугу этой литературе, связано с тем, что она, во-первых, давала хоть какое-то представление о части

14 См.: КабироваТ.Ф. Великая Отечественная война СССРв новейших исследованиях английских буржуазных историков. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Казань. 1983.

15 См.: Критика современной буржуазной идеологии, реформизма и ревизионизма. Указатель литературы. М„ 1979-1987. Интересная деталь - большинство критиков составляют военные.

16 Наглядный пример - Епишев A.A. Идеологическая работа в Советских Вооружённых Силах. М„ 1978. Глава 7. С.214-225.

17 См., например: Реутов Г.Н. Правда и вымысел о второй мировой войне. М., 1970. С. 145-266; Жилин П. А., Якушевский A.C., Кульков E.H. Критика основных концепций буржуазной историографии второй мировой войны. М., 1983. С.110-294; Ржешевский O.A. Война и история. М., 1984. С. 180-228; Буржуазная историография второй мировой, войны. М., 1985. С.23-63; Кульков E.H., Ржешевский O.A., Челышев И.А. Правда и ложь о второй мировой войне. М., 1988. С.86-192; Якушевский A.C. Правде вопреки: Против фальсификации истории Великой Отечественной войны. Киев. 1981; Герман К.К. Правда истории против лжи о войне. Минск. 1986; Фролов М.И. Тщетные потуги: Против принижения роли СССР в разгроме фашистской Германии. Ленинград. 1986; Орлов А., Новосёлов Б. Факты против мифов. Подлинная и мнимая история второй мировой войны. М., 1986; Фалин В.М. Политическая история второго фронта. Корни гегемонистских доктрин США. Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук. М., 1986.

публикаций и, во-вторых, не оставляла без внимания действительно одиозные суждения, заимствованные из нацистской литературы и мемуаров бывших фашистских генералов (тезис о «суровой русской зиме», «русском шансе» и пр.). В целом же, путь конфронтации на основе идеологической нетерпимости не привел к существенным научным результатам.

Таким образом, неизученность многих аспектов войны в историографии СССР-РФ, неудовлетворительное состояние отечественной критической литературы, дискуссионность ряда вопросов определяют необходимость исследования идей и концепций западных историков.

Источниковую базу диссертации образует изданная в США и Великобритании литература специального характера - монографии, сборники статей и документов, публикации в периодических изданиях, посвященные различным аспектам истории СССР периода 1939-1945 годов. В диссертации также рассматриваются обобщающие труды по советской истории. Американские и английские историки кроме советской и эмигрантской литературы привлекают разнообразные архивные источники. Во время войны сталинская администрация установила широкие международные контакты. Это нашло отражение в огромном массиве различных документов: личная переписка глав государств союзных держав; дипломатическая переписка и документация; официальные заявления Советского правительства, речи, беседы, интервью И.В.Сталина, В.М.Молотова, А.Я.Вышинского и др.; материалы зарубежных коммунистических партий; трофейные немецкие документы и т.д. Материалы из советских-российских архивов слабее представлены в работах американских и британских ученых. Ситуация постепенно улучшается с начала 90-х годов в связи с более открытым доступом и рассекречиванием значительной части документов.

Практическое значение. Содержащиеся в диссертации положения и выводы могут быть использованы при дальнейшей разработке вопросов критического анализа американской и британской историографии, при создании обобщающих работ по истории второй мировой и Великой Отечественной войны, в учебных курсах по истории исторической науки, истории международных отношений, истории СССР, США и Великобритании.

Апробация работы. Важнейшие проблемы диссертации

обсуждались автором в докладах на различных научных конференциях: в университете г. Абердина (Шотландия, 1990 г.), в Нобелевском институте г.Осло (Норвегия, 1992), в Лидском университете (Англия, 1993), в Институте российской истории РАН РФ (Москва, 1993), на Всемирном конгрессе по Восточной Европе (Варшава, 1995), на международной конференции в Казани (1995). Содержание и результаты исследования отражены в публикациях, список которых прилагается.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

II. Основное содержание диссертации

Во введении раскрыта актуальность проблемы, определены методология, предмет, цель и задачи исследования, дан анализ историографии темы и обзор источниковой базы, установлена новизна исследования.

В первой главе «Сталинистское военное руководство в американской и английской историографии» обращено внимание на неудовлетворительное освещение вопроса в отечественной литературе, дан обзор наиболее значительных западных публикаций, анализируется их источниковая база. Подчеркивается, что американские историки выполнили задачу, которую в свое время не закончил Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Они систематизировали и в 1967 году издали собрание сочинений Сталина в трех томах. Но если тринадцагитомное собрание сочинений генсека, опубликованное в СССР в 1946-1951 годах, заканчивалось 1934 годом, то американское издание включает произведения 1934-1952 годов. Трехтомник оформлен аналогично советским томам и, что особенно примечательно, издан на русском языке18. В первой главе показано заметное влияние русской эмигрантской литературы на американских и английских ученых.

В главе используется понятие «сталинистское руководство». Под ним понимается как деятельность лично Сталина, его ближайшего окружения, так и стиль, методы и компетентность

11 Сталин И.В. Сочинения. В 3-х томах. Stanford: Hoover Institution. 1967.

руководства, свойственные большинству советских руководителей. Употребление этого понятия не означает, что все цитируемые в главе авторы трактуют его таким же образом. Отдельные исследователи, говоря об этом руководстве, подразумевают в первую очередь Сталина. Другие, наоборот, основное внимание уделяют не личностям, а системе управления. На наш взгляд, лишь широкое толкование понятия дает возможность не только более полно осветить взгляды зарубежных ученых, но и более объективно раскрыть суть дела.

В американской и английской литературе о сталинистком руководстве выделяются три направления - апологетическое, объективистское и критическое.

В первом параграфе рассматривается апологетическое и объективистское направления. Публикаций, восхваляющих Сталина, не много. Одна из первых таких работ книга И. Дойчера «Сталин. Политическая биография». Известный историк польского происхождения, автор популярного трехтомного исследования о Л. Троцком, в биографии Сталина пошел на поводу у советской просталинской литературы. Под его пером Сталин превращается в мудрого руководителя, которому страна обязана своей победой в войне'9. Дойчера превзошел англичанин Я. Грей, который, утратив чувство реальности, создал положительный образ генералиссимуса, человека «высоко нравственного», «почти пуританина», который «жил просто, избегал роскоши». Игнорируя давно доказанное положение, что никакая высокая цель не может оправдать применение порочных средств для ее достижения, автор заявляет, что Сталин «не был жестоким человеком, он был бесчеловечен лишь в своей готовности пожертвовать жизнью другого ради высокой цели»20. По мнению Грея, Сталин как Верховный Главнокомандующий был незаменим, так как будто бы стоял выше всех по силе характера и интеллекта. Только его непоколебимая воля якобы удержала нацию от катастрофы в трагические дни 1941-1941 годов21. Восхваление Сталина также свойственно отдельным статьям в энциклопедиях, газетах и части

" Deutscher I. Stalin. A Political Biography. N.Y., 1967. P.497.

20 Grey I. Stalin. Man of History. L„ 1979. P.XIV, 421-424.

21 Ibid. P.421-422.

мемуаров22. В целом, немногочисленная апологетическая литература в историографии США и Великобритании не отличается оригинальностью, заимствуя хвалебные отзывы о Сталине из советских источников.

Представители объективистского направления, на первый взгляд, более убедительны. Однако их работы в конечном счете близки к апологетическим. Попытки осветить сталинскую политику с объективистских позиций противоречивы и непоследовательны. В их основе лежит методологически порочный принцип - разделять преступления и «достижения» Сталина. Подобный подход, независимо от побуждений исследователя, приводит к апологетике. В качестве примера анализируется книга Р. Макнила (США) «Сталин. Человек и правитель»23. Внешне американский историк бесстрастен, он избегает как осуждения, так и прямого восхваления Сталина. Однако отсутствие авторской оценки не имеет ничего общего с объективностью. По утверждению Макнила, нельзя преступления эпохи сводить к одному Сталину. Он полагает, что само время и общество были жестокими, и что нельзя преувеличивать роль вождя в репрессиях24. Разумеется, Сталин как политик и человек формировался в известных условиях, и не он один несет ответственность за репрессии и другие преступления, но никаким окружением нельзя оправдать вину самого Сталина. Макнил объясняет действия вождя чувством классовой ненависти, распространенным в обществе, и тем, что Сталин верил в справедливость своего дела25. Однако ни среда формирования Сталина, ни его сомнительная убежденность в справедливости своих поступков не могут служить их оправданием.

Объективисткая тенденция характерна для ряда книг отечественных авторов. Такова биография Сталина, написанная Д. А. Волкогоновым. В ней подчеркивается вынужденность, обоснованность, ато и неизбежность многих акций Сталина, особенно

" The Enceclopedic Americana. N.Y., 1989. Vol.25. P.570-574; The Leninist. 1988. N 72. Supplement. P.2; Harriman A.W. Stalin at War // Stalinism. Its Impact on Russia and the World. Croft Road. 1985. P.41-44.

23 McNeal R.H. Stalin: Man and Ruler. L„ Oxford. 1988. P.X1II; 243-247.

24 Ibid. P.312-315.

25 Ibid. P.312.

накануне войны. Подобно Макнилу, в оправдание Сталина генерал неоднократно ссылается на «жестокое время». Высказывание Сталина о том, что различия в идеологии союзников не являются помехой, автор считает пророческим и выражает надежду, что человечество наконец-то в наши дни приходит к этому сталинскому выводу. Парадоксально, но критику Сталина и сталинизма Троцким Волкогонов приравнивает к нападкам на Родину, а антисталинские выступления меньшевиков называет антисоветизмом26.

Во втором параграфе рассматривается литература критического направления, которая занимает в США и Великобритании, как и в ФРГ, ведущее место и представлена большим количеством разнообразных исследований. Их объединяет негативная оценка деятельности Сталина, его личных качеств, критика диктаторских методов управления. Среди трудов, в которых подвергается анализу сталинистское военное руководство, особенно выделяются и наиболее часто цитируются на Западе книги А.Ситона, фундаментальный двухтомный труд Дж. Эриксона «Дорога на Сталинград», «Дорога на Берлин» и монография американского ученого А. Улама «Сталин. Человек и его эра»27.

Освещая деятельность Сталина и его окружения в предвоенное время, большинство авторов основное внимание уделяют внешней политике, репрессиям 30-х годов, поведению советского руководства перед нападением Германии. Многие историки указывают на циничные высказывания генсека, которые способствовали формированию за рубежом образа ни перед чем не останавливающегося политика. В ряде работ показывается пагубное влияние сталинской внутренней политики на положение в стране. М. Корт и М. Дживановски делают вывод, что сталинская политика резко отразилась на партии. Генсек не только уничтожил реальных или потенциальных противников, но и разрушил партию как правящий институт. Организационное построение сохранилось, но в кадровом и идеологическом отношении произошли крупные

26 Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. М., 1989. Кн.1. 4.2. С.170, 247; Кн.2. 4.2. С.22-32; 122-123; Кн.2.4.1. С.19-23; 29-31; 33; 48-49 и др.

27 Seaton A. Stalin as Warlord. L„ 1976; Idem, and Seaton J. Soviet Army, 1918 to the Present. L„ 1986; Ulam A. Stalin. The Man and his Era. N.Y. & L., 1981; Erickson J. The Road to Stalingrad. L., 1975; Idem. The Road to Berlin. Boulder, Colorado. 1983.

изменения. Делегаты XVIII съезда представляли собой безмолвную толпу автоматов, выражавщих полное единодушие. Партия обюрократилась и окостенела, Сталин превратил ее в касту бесправных и одновременно в инструмент, поддерживающий и усиливающий его личную диктатуру. Имена Ленина и Маркса использовались для воспевания Сталина28.

Резко критикуя политику Сталина и его окружения накануне войны, многие западные авторы теряются в догадках о причинах такого поведения. Часто указывают на бездумную веру Сталина слову Гитлера. Важно отметить, что примитивная публицистика Рез.уна-Суворова, реанимирующего нацистский тезис о «превентивной войне», не находит последователей в английской историографии. Среди американских авторов нам известен только один историк, поддержавший «Ледокол». Р. Раак в книге «Сталинский рывок на Запад» пытается неубедительно доказать, что Сталин и его приближенные были одержимы будто бы исключительно идеей мировой революции, готовились к другой войне и поэтому были застигнуты врасплох ударом Гитлера. Как и Суворов, Раак игнорирует опыт мировой историографии, некритически относится к источникам, винит во всем только Сталина и не замечает существования нацизма29.

Многие историки отмечают, что в значительной степени из-за некомпетентности сталинистского руководства Германия в начале войны добилась таких ошеломляющих успехов. Вместе с тем, О. Бартов и Д.Глэнц, опираясь на немецкие архивы, воспоминания солдат и офицеров вермахта показывают, что на Восточном фронте немцы встретили сильнейшее сопротивление, несли тяжелые потери с первых дней войны; отмечают факты упаднических настроений среди германских солдат, вплоть до паники во время советских контратак30.

В литературе США и Великобритании отмечаются отдельные

28 Kort M. The Soviet Colossus. N.Y., 1985. P.197-199; Dziewanovski M. A History of

Soviet Russia. Englewood Cliffs, New Jersey. 1985. P.213. M Raack R. Stalin's Drive to the West. Stanford. 1995. 317 P.

30 Bartov O. The Eastern Front, 1941 -1945, German Troops and the Barbari sation of Warfare. St. Antony's College, Oxford. 1985.214 P.; Idem. Hitler's Army. N.Y., Oxford. 1991.238 P; The Initial Period of War on the Eastern Front, 22 June-August 1941. Ed. by D.M.Glanz. L., 1993. 512 P.

черты сталинистского военного руководства - жестокость, некомпетентность, пренебрежение человеческой жизнью, безнравственность, нежелание признавать свои ошибки и тенденция перекладывать свою вину на подчиненных, репрессии в течение всей войны, доносительство, неоправданное упрямство. Критикуется стиль командования - практика личных докладов командующих, регулярные и ненужные инспекции войск, частая замена командиров. Ряд авторов указывают, что в ходе войны Сталин учился у своих генералов, набирался опыта. Но образование генсека «стоило слишком дорого», оно оплачивалось человеческими жизнями. «Так руководить мог бы любой», - делает вывод А. Дж. Тейлор31. Улам и Дж. Дзиак (США) считают, что военные также разделяют ответственность за поражения и неоправданно крупные потери, так как никто из них не осмелился противостоять дилетантским идеям Верховного Главнокомандующего32. Такое суждение особенно важно. Многие советские маршалы по примеру германских генералов-мемуаристов признают вину одних лишь политиков.

Критикуя различные стороны сталинистского руководства войной, многие исследователи воздерживаются от обобщающих выводов. Значительная часть работ оставляет впечатление недосказанности. Мы спрашивали многих западных историков, почему так происходит, и часто слышали в ответ, что историк не должен навязывать свое мнение, читатель сам разберется. Однако любое исследование призвано развивать знание. Избегая выводов, историк не может считать свое исследование законченным. Играют роль также достаточно противоречивые, не всегда ясные представления многих западных авторов о советском обществе. Это относится и к тем, кто высказывается определенно. Впрочем, в США и Великобритании энциклопедии и словари редко упоминают о сталинизме как социальном явлении, а если и пишут о нем, то речь главным образом идет только о Сталине33. Сталинистское руководство войной анализируется вне

31 Seaton A. Stalin as Warlord. P. 131, 199; Taylor A .J.P. The War Lords. Harmondsworth. 1978. P. 109-111; Ulam A. Op. cit. P.544; Jukes G. Hitler's Stalingrad Decisions. Berkeley. 1985. P.242-243.

52 Ulam A. Op. cit. P.566; Dziak J. Chekisty. A History of KGB. Lexington. 1988. P.109-113.

» The Oxford Companion to Politics of the World. N.Y., Oxford. 1993. P.874-878.

предшествующих достижений военно-теоретической мысли. Известно, что военные классики в широком комплексе вопросов руководства войной выделяли, в первую очередь, роль политиков и военных (постановка целей войны, выбор средств и др.); качества полководцев; выбор верховного главнокомандующего; эффективность руководства, в том числе и цена войны; ответственность политических и военных вождей за свои решения и действия.

Во второй главе «Историки США и Великобритании о взаимоотношениях союзников и о сталинской дипломатии в годы войны» характеризуются наиболее важные труды и их источниковая база.

В первом параграфе рассматривается освещение отношений СССР с Великобританией и США накануне войны. Многие американские и английские историки негативно оценивают сталинскую внешнюю политику периода сближения с Германией в 1939-1941 года. Обращают внимание на дружественные заявления Молотова и Сталина в адрес нацистов, свертывание антифашистской критики в СССР, координацию действий двух армий и территориальное разграничение в Польше. Резко критикуют германо-советский договор о дружбе и границе от 28 сентября 1939 года, репрессивную политику Сталина на новых территориях, контакты между НКВД и гестапо34.

Подавляющее большинство историков США и Великобритании единодушно осуждает советско-финляндскую войну 1939-1940 годов. Показывают как сталинская агрессия против Финляндии повлекла за собой новый всплеск антисоветской пропаганды и антикоммунистических настроений в США, Великобритании и других странах35.

В целом, можно согласиться с критикой американскими и английскими авторами сталинской внешней политики лета-осени

54 Karski J. The Great Powers and Poland 1941-1945. Lanham. 1985. P.390-392; Gross J. Revolution from Abroad. Princeton. 1988. P.3, 35-40, 144-179,193-232; Dziak J. Op. cit. P. 108-109; Tolstoy N. Stalin's Secret War. L„ 1981. P. 103-105 h np.

35 Paterson Th. Meeting the Communist Threat. N.Y., Oxford. 1988. P.5-7; Brown A.C., MacDonald Ch. B. On a Field of Red. The Communist International and the Coming of World Warn. N.Y., 1991. P.531-534; Fr.D.Roosevelt, His Life and Times: An Encyclopedic View. Boston. 1985. P.398; Carr W. From Poland to Pearl Harbor. L., 1985. P.97-98 h ap.

1939 года, в ней много справедливого. Однако, на наш взгляд, односторонний, сугубо обвинительный уклон в адрес Сталина, фактическое приравнивание Сталина к СССР, присущее множеству западных публикаций, не позволяет объективно осветить события тех лет. Большинство историков избегает принципиальных вопросов о том, а были ли вообще у Советского Союза какие-либо национальные интересы накануне войны, пытался ли их защищать Сталин, были ли реальные альтернативы, и, возможно главное, что сделал Запад для предотвращения сближения СССР и Германии. По нашему мнению, ряд историков находят в советском вожде очень удобную фигуру, на которую можно возложить ответственность за все ошибки и преступления собственных политиков.

При оценке международного положения накануне немецкой агрессии в английской и американской историографии утвердилось мнение, что Советский Союз не имел налаженных отношений со своими будущими союзниками. Боязнь войны, страх перед Гитлером, подозрительность и отчужденность по отношению к США и Великобритании и, как итог, суетливая растерянность в предвоенные дни, шоковое состояние военно-политического руководства СССР36.

В современной литературе о взаимоотношениях союзников в годы войны, на наш взгляд, доминирует проблема границ СССР. Она рассматривается как одна из основных целей сталинской политики и подробно анализируется во втором параграфе. Отношение советского лидера к вопросу о западных границах СССР вырабатывалось постепенно. Однако решить этот вопрос, пока идет война, было одной из главных задач сталинской дипломатии. В новейшей историографии основное внимание уделяется советским границам с Польшей, Финляндией, Румынией и проблеме Прибалтики. Большинство авторов считает, что наиболее отчетливо свою программу обустройства западных границ Сталин изложил Идену в их беседе 16 декабря 1941 года, которая сводилась главным образом к тому, что Советский Союз восстанавливает свои границы на момент нападения Германии, то есть узакониваются новые границы с Финляндией и Румынией, а прибалтийские государства остаются в

36 Mastny V. Russia's Road to the Cold War: Diplomacy, Warfare, and the Politics of Communism, 1941-1945. N.Y. 1979. P.34; Barbarossa. Edinburgh. 1994. P.134-149.

СССР; граница с Польшей основывается на линии Керзона37.

Английскими и американскими историками достаточно ясно показана тактика Сталина и реакция союзников. В первую очередь, вождь постоянно подчеркивал, что СССР несет основную тяжесть в войне, и, следовательно, имеет право на удовлетворение своих территориальных требований, что признание новых границ существенно улучшит союзнические отношения. Западные авторы подробно показывают, что весной 1942 г. Черчилль и Рузвельт согласились с вхождением Прибалтики в состав СССР. Однако сделано это было устно, без письменного договора, что позволило после войны западной пропаганде и ряду политиков утверждать, будто бы вхождение Прибалтики в СССР никогда Западом не поддерживалось38. В 1943-1944 гг. правительства США и Великобритании согласились со сталинским вариантом советско-польской и советско-румынской границы. В последнем случае состоялась сделка («процентное соглашение») между Черчиллем и Сталиным. Это дает основание ряду историков утверждать, что Сталин способствовал поражению коммунистического движения в Греции39.

Американские и английские исследователи резко расходятся в оценке внешней политики своих правительств. Национальная принадлежность проявляется здесь наиболее рельефно. Большинство современных американских авторов снисходительно относятся к неприглядным действиям Рузвельта и критикуют, главным образом, британский курс. Особенно резкие формы эта критика приняла в книге Майнера, по логике которого Великобритания будто бы «умиротворяла Сталина»40. Английские историки, по нашему мнению, занимают более обоснованные позиции. Они также критикуют Черчилля и Идена, но доказывают, что британские лидеры отнюдь не «ублажали» Сталина, наоборот, в их действиях присутствовал трезвый расчет. Сталин возглавлял страну, несшей на себе основную тяжесть в войне. Без договоренности и сотрудничества с ним Запад не мог победить фашизм. Отмечая в своем дневнике

37 Eden A. The Reckoning. L„ 1965. P.289-290, 296; The Foreign Office and the Kremlin. . Ed. by G.Ross. Cambridge, L. 1984. P.82-87.

38 The Oxford Companion to the Second World War. Oxford. 1995. P. 108.

39 Roth well V. Britain and the Cold War 1941-1947. L. 1982. P.219.

40 Miner S. Between Churchill and Stalin. Chapel Hill & L. 1988. P.254-255, 264-266. •

недостатки русских как союзников, секретарь Идена О. Харви подчеркнул главное - «они выигрывают для нас войну»41.

В третьем параграфе рассматриваются особенности сталинской дипломатии. Это новый сюжет в историографии. Хотя обобщающих работ пока ещё нет, западные историки обращают внимание на грубость, подозрительность, таинственность, неоправданное упрямство этой дипломатии, отмечают также слабую профессиональную подготовку части дипломатических кадров. Подчеркивается стремление Сталина держать союзников в напряжении, заставлять их постоянно оправдываться и доказывать союзническую верность. Американскими и английскими учеными поставлен важный вопрос об эффективности и компетентности сталинской дипломатии. При всем разнообразии суждений, выделяются две точки зрения. Часть авторов полагает, что эта дипломатия была эффективной, а Сталин и Молотов, за исключением периода 1939-1941 годов, руководили дипломатией компетентно, вели себя с союзниками «умно»42. Это точка зрения исходит из послевоенных реалий. Авторы механически отождествлят возрастание роли СССР в послевоенном мире с деятельностью сталинской дипломатии в 1941-1945 годы. Вопрос о том, в какой степени последняя способствовала росту влияния Советского Союза, удалось ли ей облегчить бремя народа еще никто не изучал. Другие историки, наоборот, считают, что сталинская дипломатия часто была неопределенной и неуверенной, что она плелась в хвосте побед Красной Армии, и что в отношении Восточной Европы Запад не уступил ничего из того, что Сталин не мог бы взять сам43. Эта трактовка событий представляется нам наиболее обоснованной, хотя, разумеется, требуется специальное исследование проблемы.

В третьей главе «Экономика СССР периода войны в оценке английских и американских ученых» во вводной части характеризуются основные труды по теме. Отмечается, что до 70-х

41 Kitchen M. British Policy Towards the Soviet Union During the Second World War. Houndmills, Basingstoke. 1986. P.152.

42 Thomas H. Armed Truce. The Beginning of the Cold War, 1945-1946. L. 1986. P.91, 545; Miner S. Op. cit. P.283.

43 Bohlen Ch. Witness to history 1929-1969. N.Y. 1973. P.192, 216; Mastny V. Op. cit. P.249; Foreign Office and the Kremlin. P. 34-35.

годов проблема специально не изучалась. Обращается внимание на большую активность английских исследователей.

В первом параграфе рассматриваются оценки советской экономики накануне войны. Основные причины недостатков промышленного развития СССР английские и американские ученые видят в социально-экономической системе, сложившейся при Сталине. Одни авторы называют ее «сталинской», другие -«командной», третьи предпочитают термин «тоталитарная»44. В качестве главных черт этой системы в экономике выделяют репрессивную политику и широкое применение принудительного труда, расточительное использование материальных и людских ресурсов, одержимость темпами, гигантоманию, экономическую некомпетентность руководства45. Исследователи единодушны в трм, что сталинские репрессии нанесли огромный урон экономике страны. Английские экономисты доказывают, что они привели к резкому снижению темпов экономического развития46.

Вместе с тем, большинство известных нам английских и американских ученых отмечают, что руководство СССР накануне войны предпринимало большие усилия для укрепления обороноспособности страны. Указывается, что в предшествующие годы был создан необходимый промышленный потенциал, который позволял наращивать военное производство и не отставать от других государств47. Особенно обращают внимание на развитый характер советской оборонной промышленности, созданной в результате индустриализации48.

44 Dyker D. The Future of the Soviet Economic Planning System. L. and Sydney. 1985. P. 14; Dunmore T. The Stalinist Command Economy. L. 1980. P.l; Hosking G. Hosking G. A History of the Soviet Union. L. 1985.P.269; Kort M. The Soviet Colossus. A History of the USSR. N.Y. 1985. P.200.

45 Dyker D. Op. cit. P.5, 14; Kort M. Op. cit. P.198-200; Hosking G. Op. cit. P.265-269;

Dunmore T. Op. cit. P.20; Nove A. Was Stalin really necessary? L. 1962. P.28-29; Idem. The Economic History of the USSR. L. 1987. P.269.

44 Dyker D. Op. cit. P. 15; The Impact of the World War II on the Soviet Union. Ed. by S. Linz. Totowa, New Jersey. 1985. P.12; Katz B. Purges and Production: Soviet Economic Growth, 1928-1940//Journal of Economic History. 1975. N 3. P.567-590. 41 Ulam A. Stalin. L. 1981. P.530; Milward A. The Fascist Economy in Norway. Oxford. 1972. P.44-45; Nove A. The Economic History ... P.256; Hosking G. Op. cit. P.265.

48 Munting R. The Economic Development of the USSR. L. 1982. P.l 16, 123; Nove A. Op. cit. P.256.

При оценке экономической подготовленности Советского Союза к войне в современной английской и американской литературе прослеживается тенденция разграничивать военно-экономический потенциал и мобильность экономики, степень ее организации и компетентность руководства. Отмечается, что военно-экономический потенциал был достаточным для успешного отражения агрессии4'. В организационном же отношении, по уровню руководства советская экономика оказалась неподготовленной к войне. Одним из доказательств этого могут служить предвоенные мобилизационные планы, которые составлялись исходя из ложной уверенности, что Красная Армия будет вести только наступательные операции50.

Во втором параграфе анализируется освещение народного хозяйства СССР в годы войны. Отмечается неровный характер изучения темы. Основное внимание исследователи уделяют эвакуации промышленности, планированию, производству основных видов вооружения, тяжелому положению крестьянства, роли ленд-лиза. Большинство авторов высоко оценивают итоги военной перестройки экономики СССР, эвакуации, отдают должное мужеству и героизму населения. Обращается внимание на оценку английскими учеными роли ленд-лиза, которая представляется наиболее точной. Считая, что победа в войне зависела главным образом от ресурсов СССР, они показали, что в разные годы войны роль ленд-лиза менялась. Особенно весомой она была в 1944 году, когда в финансовом отношении составляла 13% от общих государственных расходов, 25% от расходов на войну, а в валовом национальном продукте доля ленд-лиза равнялась 10-12%". Многие поставки по отношению к собственному производству СССР были сравнительно невелики, не носили определяющего характера, но они помогли преодолеть некоторые трудности. Неоценимую помощь союзники оказали главным образом поставками автомобильного транспорта52.

В третьем параграфе рассматриваются общие оценки военной экономики страны. Известные нам авторы констатируют

49 Harrison M. Soviet Planning in Peace and War. Oxford. 1985. P. 48.

50 Ibid. P. 59-62; Milward A. Op. cit. P. 45.

" Milward A. War, Economy and Society. L. 1977. P.72; HarrisonM. Op. cit. P. 150-154.

52 Nove A. The Economic History... P.274-275; Hosking G. Op. cit. P.284.

безоговорочные достижения советской экономической системы53. Сравнение СССР и Германии показывает, что советская экономика была подготовлена к длительной войне намного лучше. По мнению М. Харрисона, военно-экономические мероприятия СССР носили более тщательный и долговременный характер, чем в какой-либо другой стране, включая Германию54. В то же время отмечается противоречивость позиции некоторых авторов. Они не приемлют сталинские методы управления народным хозяйством, резко критикуют недостатки системы, однако готовы признать неизбежность такого режима ради достижения победы55. По нашему мнению, подобный подход аморален. Эти авторы фактически игнорируют неоправданно высокую цену победы, которую пришлось заплатить советскому народу из-за сталинистского руководства. Нельзя принять также и принцип, которому следует Дж. Миллар (США) - если победили, значит все было правильно56. Подобный путь далеко заведет. Так можно оправдать любые преступления.

В заключении диссертации подведены итоги исследования.

Анализ работ американских и английских историков о второй мировой войне показывает, что в обеих странах сохраняется устойчивый интерес к этой теме. Языковая общность, длительное политическое, экономическое, культурное и научное сотрудничество обусловливают близость американской и английской концепций войны. Взаимодействие историков США и Великобритании активизируется начиная с конца 70-х годов. Усиливаются научные контакты и обмены между университетами, становятся традицией совместные конференции и труды, намечается сближение взглядов и концепций.

Однако по-прежнему сохраняются существенные национальные особенности историографий, разногласия по ряду, вопросов минувшей войны. Наиболее рельефно это проявляется при освещении дипломатической истории, в 1939-1945 годы интересы

" Milward A. Op. cit. P.44-46, 92; Harrison M. Op. cit. P.243; Munting R.Op. cit. P.l 19,

123; Hosking G. Op. cit. P.277, 294-295.

54 Munting R. Op. cit. P.l 19; Harrison M. Op. cit. P.48.

"The Impact of the World War II ... P.71; Harrison M. Op. cit. P.243.

56 The Impact... P.286.

США и Великобритании не всегда совпадали. Как правило, американские историки, охотно критикуя Сталина и Черчилля, очень скупы на оценки, если речь заходит о каких-то неприглядных действиях администрации США.

В финансовом отношении американские историки находятся в более благоприятном положении, чем их британские коллеги. В США больше университетов, издательских фирм и фондов, выделяющих средства на военно-исторические исследования. Однако история Великой Отечественной войны является в литературе США не очень «удобным» и не самым популярным сюжетом. И дело здесь не только в сложности проблематики, сколько в гносеологических корнях, методологии и других традициях американской историографии.

Фактически на протяжении 50 лет при мощной политической и финансовой поддержке государства Советский Союз изучался в Америке главным образом как враг или оппонент, бросивший вызов ценностям американской демократии. Сотни специалистов по СССР воспитывались и готовились в духе противоборства. Тысячи книг посвящались формированию отрицательного образа СССР, выявлению всего негативного в советской истории и образе жизни. Важную роль в стимулировании этого процесса сыграли эмигранты из СССР и других цетральноевропейских стран, главным образом Польши. Неудивительно, что история СССР в учебной и частично научной исторической литературе преподносится схематично, на основе догм, устоявшихся еше в раннем периоде «холодной войны».

Антикоммунизм наложил сильнейший отпечаток на американскую историографию. Как метод познания многими историками была воспринята доктрина тоталитаризма. Если ранее основной принцип доктрины - тождественность фашизма и коммунизма - постоянно подчёркивался, то в настоящее время наблюдается тенденция не упоминать о фашизме. Тоталитаризм в американском восприятии всё чаще связывается с социализмом, левыми движениями, а также со всем тем, что не соответствует ценностям западной морали. В результате, сводя всё к одному отрицательному знаменателю, доктрина тоталитаризма становится сильным препятствием на пути к адекватному пониманию советской истории. Осмысление победы Советского Союза не вписывается в бесхитростные схемы примитивного антикоммунизма. Победа заставляет согласиться с некими позитивными тенденциями в

развитии общества, которое изначально и всецело считается порочным. Признание же неоднозначного характера этого общества, за редкими исключениями, не свойственно американской военной историографии. «Холодная война» также продемонстрировала, что антикоммунизм и доктрина тоталитаризма позволяли не без успеха прикрывать неприязнь к России.

В целом, проблема противоречивости войны вообще, и со стороны СССР, в особенности, в историографии США не поставлена и не анализируется. Если в освещении других проблем советской истории заявила о себе ревизионистская школа (хотя и малочисленная), то в историографии войны этого пока не произошло.

В отличие от США современные британские специалисты по военной истории России более сдержанны и корректны в своих оценках. Русофобия уровня 3. Бжезинского или Р. Пайпса в Англии редкое явление. Доктрина тоталитаризма не получила там такого развития в академической среде, как это произошло в Америке. Нам не известен ни один британский специалист по военной истории России, который бы в настоящее время разделял эту концепцию. Аналогичная ситуация сложилась и в западногерманской историографии57.

При меньшем финансировании и ограниченном круге историков, английские учёные добились более внушительных результатов. За последние 15 лет опубликовано несколько крупных обобщающих работ по отдельным проблемам великой Отечественной войны - Дж. Эриксона, М. Китчена, М. Харрисона, В. Москоффа, Д. Бейкона, А. Ситона, К. Андреевой. Консервативные историки не пользуются в Англии такой популярностью, как в США.

В целом, мы делаем вывод о поступательном развитии американской и английской историографии Великой Отечественной войны. Новейшие исследования, несомненно, способствуют развитию знаний о войне.

Наибольших успехов исследователи обеих стран достигли в освещении внешнеполитических сюжетов - советско-германские отношения 1939-1941 годов, западные союзники и политика Сталина накануне нападения Германии, становление антигитлеровской

57 См.: АгсЫу Гиг Зсша^еБсЫсЫе. 1994. N 34. 8.37.

коалиции, проблема второго фронта, дипломатическая борьба вокруг западных границ СССР. Американские и английские историки обратились к проблеме сталинистского руководства войной, они стремятся изучить народное хозяйство СССР с учетом его экономической системы и в свете новейших теорий политэкономической мысли. К сожалению, это пока не наблюдается в отечественной литературе. Для английских и американских исследователей характерно критическое отношение к источникам, их проверка и сопоставление. В доказательство своих умозаключений они, как правило, догматически не аппелируют к прошлым и современным политическим авторитетам.

Очень важными представляются попытки изучить воздействие войны на дальнейшее развитие советской экономики. Отдельные ученые не без оснований утверждают, что война укрепила экономическую систему сталинизма и через диктаторские методы управления экономикой стимулировала сталинский абсолютизм. Пик системы или, как считают некоторые авторы, «зрелый сталинизм» приходится на конец 40-х начало 50-х годов58.

Исследование современной историографии США и Великобритании показывает, что по сравнению с другими периодами советской истории 40-е годы по-прежнему остаются одними из наименее изученных. Учитывая рассекреченность значительной части советских документов, можно предположить, что в ближайшие годы следует ждать всплеск интереса к этому периоду, и, соответственно, к истории Великой Отечественной войны. Наиболее перспективными выглядят исследования проблем социально-экономического характера с использованием литературы и источников из разных стран.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

I. Некоторые вопросы внешней политики СССР накануне Великой Отечественной войны в освещении буржуазной историографии США и Великобритании // Проблемы внешней и внутренней политики СССР в годы Великой Отечественой войны 1941-1945 гг. М. 1988. С.116-132.

58 Нагшоп М. Ор. с1(. Р. XI; Оиптоге Т. Ор. аЧ. Р.1-2; ТЪе 1тра£М... Р.151-152.

2. К. Андреев. Власов и Русское Освободительное движение // История СССР. 1990. № 2. С.210-212.

3. Л. Д. Троцкий 50 лет спустя II Вопросы истории КПСС.

1990. № 12. С.144-147. См. также:. L. D. Trotsky and the Second World War // The Trotsky Reappraisal. Edinburgh. 1992. P.84-97.

4. Откровения спецхрана // Родина. 1991. № 6-7. C.85.

5. Обреченные триумфаторы // Родина. 1991. № 6-7. С.87-91. (В соавторстве с Н.Г.Павленко)

6. О советско-германских контактах во время войны // Родина.

1991. №6-7. С.75.

7. Предатели, «освободители» или жертвы войны? Советский коллаборационизм (1941-1942)//Свободная мысль. 1993. № 14.С.85-98. См. также: The Hidden Dimension. Wartime Collaboration in the Soviet Union // Barbarossa. The Axis and the Allies. Edinburgh. 1994. P.238-254.

8. Кремлевские приемы // Родина. 1995. № 5. C.47-52. См. также: Stalin and the Allies: Who Deceived Whom? // History Today. 1995. №5. P.13-19.