автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Верхневолжская деревня на переломном рубеже 1927-1929 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Верхневолжская деревня на переломном рубеже 1927-1929 гг."

На правах рукописи

Митров Алексей Геннадьевич

ВЕРХНЕВОЛЖСКАЯ ДЕРЕВНЯ НА ПЕРЕЛОМНОМ РУБЕЖЕ 1927-1929 гг.

Специальность 07.00.02. — Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Кострома 2005

Работа выполнена на кафедре истории России Костромского государственного университета им. Н.А.Некрасова.

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Миловидов Владимир Леонидович, Заслуженный работник Высшей школы РФ

Официальные оппоненты:доктор исторических наук, профессор

Селиванов Александр Михайлович, Заслуженный работник Высшей школы РФ;

кандидат исторических наук, доцент Гусев Борис Николаевич

Ведущая организация: Костромская государственная

сельскохозяйственная академия

Защита состоится « 9 » ьъьСС^о/^И' 2005 г. в ■/£ сс часов на заседании диссертационного <&вета 1^212.094.02 по защите диссертаций на соискание учёной степени кандидата исторических наук при Костромском государственном университете им. Н.А.Некрасова по адресу: 156961, г.Кострома, ул. 1 Мая, 14, корп. "А", ауд. 35.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Костромского государственного университета H.A. Некрасова.

Автореферат разослан " сР " tu- _2005 г.

Учёный секретарьдиссертационногосовета, кандидат исторических наук, доцент \ /^р

Голубева И.В.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена особой ролью крестьянства в жизни общества, его взаимоотношением с властью. В истории крестьянства России важным рубежом оказался период конца !920-х гг., предопределивший массовую коллективизацию деревни. В большинстве работ прошлых лет их авторы стремились доказать правильность партийно-государственной политики, необходимость коллективизации, готовность к ней крестьянства. Документы, ставшие ныне доступными для исследователей, пришли в противоречие с этими утверждениями, носившими односторонний характер и не отражавшими всей сложности положения деревни. Старое знание уже во многом не соответствует современному уровню развития исторической науки. Всё это делает тему диссертации социально значимой, актуальной. Разработка её на материалах Верхнего Поволжья (а в таких хронологических и территориальных рамках она не предпринималась) обогатит наши знания в целом по такой сложной теме, как коллективизация сельского хозяйства.

Проблема состоит в противоречивом характере взаимоотношений крестьянства и советской власти в указанные годы: от сочувственных в условиях НЭПа до настороженно-обострённых при переходе к массовой коллективизации. Обращение к широкому кругу источников, в том числе и ранее неизвестных исследователям, поможет разрешению этой проблемы.

Объект исследования — крестьянство губерний Верхнего Поволжья, как наиболее массовая, социально значимая, производительная группа населения в деревне в конце 1920-х гг.

Предмет исследования — социально-экономические и общественно-политические процессы и тенденции в деревне, обусловленные партийно-государственной политикой и деятельностью центральных и местных органов власти.

Территориальные рамки исследования — Костромская, Ярославская, Иваново-Вознесенская, Владимирская губернии, а в 1929г. — Ивановская промышленная область, — Верхневолжский регион, для которого характерны как общие черты, свойственные развитию российской деревни, так и специфические особенности. В то же время было немало общего в социально-экономической и общественно-политической жизни этих губерний. С другой стороны, имелись не только межгубернские, но и внутригубернские отличия в развитии и положении крестьянства, обусловленные историческим прошлым, наличием крупных промышленных центров, отходничеством.

Хронологические рамки исследования охватывают 19271929гг., характеризующиеся завершением свёртывания новой экономической политики и переходом к массовой коллектив

зитацнйдконл.-.

БИБЛИОТЕКА

Методологическая основа работы. В основу диссертационного исследования положены принципы объективности и историзма. Принцип научной объективности предполагает исследование всей совокупности фактов и явлений, достоверно отражающих исследуемый процесс во всем его многообразии и конкретности. Принцип объективности позволил учесть на основе новых архивных документов различные точки зрения участников событий на политику власти в деревне; определить уровень экономических возможностей кооперативов, колхозов, крестьянских комитетов взаимопомощи; показать противоречивое отношение крестьян к церкви. Принцип историзма предполагает рассмотрение явлений, событий, фактов с точки зрения того, как они возникли, какие этапы в своем развитии проходили во взаимодействии и взаимовлиянии друг с другом. Принцип историзма дал возможность выявить в развитии взаимоотношений крестьянства и советской власти тенденции ожесточения государственной политики и усиления недовольства крестьян властью, проследить их нарастание на протяжении 1927-1929 гг.

В работе применялись общенаучные и специальные исторические методы исследования, а также заимствованные из других наук (статистики, социальной психологии). Логический метод использовался для выявления причинно-следственных связей, анализ и синтез применялись прежде всего при обработке статистических сведений. Метод системного анализа предполагает изучение объекта как системы, то есть в целостности составляющих его компонентов, взаимодействующих между собой. Метод позволил выявить сложные, противоречивые отношения между центром, государственной властью и провинцией - крестьянским миром, как двумя важнейшими субъектами российского социума. Использование сравнительно-исторического метода позволило определить внутригубер-нские особенности в формах и методах действий местных органов власти, развития промыслов в рамках региона, и т.д. Методы статистики применялись для анализа количественных показателей экономической мощности индивидуальных и коллективных хозяйств, развития кооперации; социальной психологии — для определения настроения крестьян по отношению к советской власти и коммунистической партии.

Историография проблемы весьма обширна. В её развитии можно выделить советский (1920-е — начало 1990-х гг.) и постсоветский (1990-е гг. — наши дни) периоды. В историографии советского периода также выделяются отдельные этапы, обусловленные различным отношением к теме в связи с менявшимися социально-экономическими и политическими условиями в стране.

Начало советского периода историографии приходится на последние годы проведения в стране НЭПа. Авторы работ того времени рассматривали в своих трудах насущные проблемы деревенской жизни. Большое внимание они уделяли вопросу кооперирования крестьян-

ских хозяйств. Известные экономисты Н.Д. Кондратьев и A.B. Чаянов не отрицали возможности развития аграрного сектора по пути производственного кооперирования (если A.B. Чаянов признавал, что советское крестьянство уже прочно встало на этот путь, то Н. Д. Кондратьев считал это делом будущего)1 О проблемах развития сельского хозяйства писал и Н.И. Бухарин. Он утверждал, что именно кооперация будет способствовать подъёму советской деревни2. Рассматривалась и проблема классовой борьбы в деревне, что было связано с переходом к коллективизации и ликвидации кулачества3.

В период сталинской диктатуры избранная автором тема также не получила должного освещения. Основные достижения в её разработке в 1930-е гг. связаны с накоплением фактов, в первую очередь по вопросу о коллективизации4. Понятия "доколхозная деревня" и "крестьянин-единоличник" оставались объектами внимания исследователей, но их изучение приобретало ретроспективный характер5. Особую роль сыграла написанная в ноябре 1929 г. И.В. Сталиным статья "Год великого перелома". В ней говорилось, что "... в колхозы пошёл середняк..."6, и крестьянство, таким образом, сделало выбор в пользу коллективизации. Вплоть до середины 1950-х гг. это положение стало обязательным для работ по истории советской деревни. Оно было подтверждено в 1938г. в "Истории ВКП(б)"7, содержавшей ряд других обязательных для всех историков оценок (XV съезда партии как съезда коллективизации; Н.И. Бухарина как защитника интересов кулачества). В следующие 20 лет также рассматривались преимущественно вопросы классовой борьбы и коллективизации8. Так, М.Я.Залесский указывал, что налоговая система в конце 1920-х гг была нацелена на подавление капитали-

'Кондратьев Н.Д. Избранные произведения — М., 1993; Чаянов А.В Крестьянское хозяйство. Избранные труды,- М., 1989; Он же. Записки о современном состоянии сельского хозяйства СССР по сравнению его с довоенным положением и положением сельского хозяйства капиталистических стран//Известия ЦК КПСС.- 1989.- №6,— С. 211-219.

2Бухарин Н.И. Избранные произведения.— М, 1988.

3Гайстер А И. Расслоение советской деревни.— М.,1928; Каврайский В.А , Нусинов И С Классы и классовые отношения в современной советской деревне.— Новороссийск, 1929.

4Никулихин Я. Социалистическая реконструкция сельского хозяйства в первой пятилетке — М, 1934, Лаптев И И Советское крестьянство: исторический очерк. — М, 1939.

'Селиванов А М. Общественно-политическая жичнь советской деревни в годы новой экономической политики. Историография проблемы.— Ярославль, 1985— С. 31.

"Сталин И.В. Сочинения — М„ 1948— Т. 12.— С. 132

'История ВКП(б) Краткий курс.— М. 1953— С. 284-285.

83алесский М Я Налоговая политика Советского государства в деревне.— М., 1940, Смирнов М.С Борьба партии Ленина — Сталина за подготовку массового колхозного движения.— М, 1952, Краев МА Победа колхозного строя в СССР.— М., 1954

стических элементов в деревне, что являлось неизбежным шагом для достижения победы над кулачеством.

В конце 1950-х гг. появляется работа Н. Владимирского, содержащая ценный фактический материал по истории крестьянства Костромской губернии1. Её автор отметил, что в костромской деревне кулаки обогащались не за счёт ведения земледельческого хозяйства, а от торговли и занятий промыслами.

Большое влияние на оздоровление состояния исторической науки оказала начавшаяся в середине 1950-х гг. борьба с культом личности Сталина. Появляются работы, в которых пересматриваются догмы, ставшие непременным атрибутом историографии предыдущих десятилетий2.

С начала 1960-х гг. интерес к истории советского крестьянства возрастает, авторы монографий переходят к более высокому уровню обобщения и теоретического осмысления фактов. Начало этого периода было положено научной сессией, состоявшейся в Москве 18-21 апреля 1961г. с участием В.П.Данилова, Ю.А. Мошкова, А.Ф.Чмыги3. На ней были поставлены вопросы о типе производственных отношений в советской доколхозной деревне, соответствии хода коллективизации ленинскому кооперативному плану и ряд других, решавшихся не только в ходе самой сессии, но и в работах последующих лет. В изучении традиционных вопросов коллективизации и классовой борьбы стал делаться упор на констатацию того факта, что несмотря на "перегибы" коллективизация осуществлялась в интересах крестьян, на основе ленинского кооперативного плана4.

Повысился также интерес к региональной истории крестьянства, что нашло своё отражение в появлении ряда соответствующих работ5.

Во второй половине 1960-х гг., после отставки Н.С. Хрущёва и прихода к руководству КПСС Л.И. Брежнева стали проявляться тен-

'Владимирский Н. Костромская область.— Кострома, 1959

2Данилов В,П. Создание материально-технических предпосылок коллективизации сельского хозяйства в СССР. — М., 1957; Спектор Н П Партия — организатор шефства рабочих над деревней (1923-1933). — М., 1957.

'История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. Материалы научной сессии, состоявшейся 18-21 апреля 1961г. в Москве.— М., 1963.

^Трифонов И. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа (1921-1937) — М., 1960, Селунская В.М. Борьба КПСС за социалистическое преобразование сельского хозяйства.— М., 1961; Трапезников С.П. Исторический опыт КПСС в осуществлении ленинского кооперативного плана — М , 1963, Поляков Ю.А. Переход к нэпу и советское крестьянство.— М., 1967.

^Козлова Л. Московские коммунисты в борьбе за победу колхозного строя — М , 1960; Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках.— М„ 1963; Шарова П.Н. Коллективизация сельского хозяйства в Центрально-чернозёмной области (1928-1932 гг )— М., 1963; Степичев И С. Победа ленинского кооперативного плана в восточносибирской деревне — Иркутск, 1966, Биография края моего.— Ярославль. 1967.

денции неосталинизма. Это косвенно сказалось на разработке проблем коллективизации, о чём свидетельствуют фундаментальные работы по истории страны и КПСС1.В очерках местных партийных организаций, опубликованных в Верхнем Поволжье и содержащих интересный фактический материал, коллективизация преподносилась как своевременная политика2. Некоторые итоги изучения проблем коллективизации были подведены в первой половине 1970-х гг. в работах В.А. Смышляева и В.И. Погудина, отметивших их слабую разработку3. Восполнить этот пробел была призвана докторская диссертация А.К. Шустова, в которой показаны все этапы подготовки и проведения коллективизации в ЦПРША Алексанов посвятил свою монографию вопросу о деятельности крестьянских комитетов взаимопомощи, главной заслугой которых считал вовлечение бедноты в колхозы5. В этот период выделяются монографии В.П. Данилова, H.A. Ивницкого, В.А.Сидорова. Основное внимание этих историков привлекали сюжеты коллективизации и классовой борьбы. И хотя выводы предшественников практически не пересматривались, но достигался высокий уровень обобщения большого материала, что особенно характерно для монографий В.П. Данилова6. Он подчёркивал, что кооперирование крестьянских хозяйств в 1920-е гг. не изменяло их мелкобуржуазного характера, но оставил в неприкосновенности положение о неизбежности победы социализма в деревне на основе производственной кооперации. H.A. Ивницкий писал об остроте классовой борьбы в деревне и необходимости ликвидации кулачества в интересах бедняков и середняков (то есть фактически опять-таки, в интересах перехода к политике коллективизации). Так же считал и В.А. Сидоров7.

'История СССР с древнейших времён до наших дней. В 12 т— М„ 1967.— Т.8; История Коммунистической партии Советского Союза. В 6 т - М., 1971.- Т. 4.— Кн 2.

2Очерки истории Ивановской организации КПСС — Ярославль, 1967. — 4 2 1917-1967; Очерки истории Костромской организации КПСС.— Ярославль, 1967; Очерки истории Владимирской организации КПСС.— Ярославль, 1972.

3Смышляев В.А Торжество ленинского кооперативного плана (историографический очерк истории коллективизации сельского хозяйства) — Л., 1972; Погудин В.И. Путь советского крестьянства к социализму.— М., 1975.

<Шустов А.К. Коллективизация сельского хозяйства Центрального промышленного района и её социально-экономические результаты (1927-1937гг.) Автореф. дисс. ... д-ра ист. наук.— Л., 1977.

5Алексанов ПА В борьбе за социалистическое переустройство деревни. Крестьянская взаимопомощь. 1921-1932гг.— М., 1971

'Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство.— М., 1977; Он же. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения.— М.. 1979

'Сидоров В.А Классовая борьба в доколхозной деревне 1921-1929 гг.— М. 1978, Ивницкий Н А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса — М„ 1972.

В числе работ по региональной истории крестьянства появляются монография А.К. Шустова и "Очерки истории Ярославского края"1. Если последние носят описательный характер, то работа А.К. Шустова содержит выводы, дополняющие картину жизни крестьянства по стране в целом, в частности, о невысокой экономической мощности не только бедняцких, но и середняцких хозяйств в Верхнем Поволжье. В работах 1970-х гг. получает широкое распространение и тезис об осереднячива-нии деревни в период НЭПа (указанные сочинения В П. Данилова, H.A. Ивницкого, А.К. Шустова).

С начала 1980-х гг. в разработке проблем истории советского крестьянства происходит расширение тематики. A.M. Селиванов обращает внимание на практически полное забвение в 1930-е — первой половине 1950-х гг. проблем общественно-политической жизни деревни2. Он исследует вопросы, связанные с партийной работой в деревне в первой половине 1920-х гг., с укреплением сельских партийных организаций путём направления в них коммунистов из числа рабочих, показывает роль комсомола в жизни деревни3. Автор сделал нетрадиционный для советской историографии вывод о невысокой активности комсомола в преобразовании деревни4. Н.Л. Рогалина и В.Е. Щетнёв обращаются к психологии крестьян 1920-х гг.5 Но, несмотря на появление новых сюжетов, сохранялись старые подходы. Характерной в этом смысле является пятитомная "История советского крестьянства"6. Этот обобщающий труд содержит обширный фактический материал, но в качестве выводов предлагает давно устоявшиеся в советской историографии положения о неизбежности коллективизации, подготовленной всем ходом развития деревни, о необходимости "сломить" кулака, о массовой тяге середняков в колхозы. В таком же духе освещали эти вопросы и "Очерки истории Ярославской организации КПСС", хотя они и содержали интересный фактический материал7.

В связи с перестройкой в конце 1980-х гг. начался постепенный пересмотр этих положений. Коллективизация по-прежнему считалась законо-

'Шустов А.К Победа колхозного строя в Верхнем Поволжье.— Ярославль, 1971; Очерки истории Ярославского края. — Ярославль, 1974.

Селиванов A.M. Общественно-политическая жизнь советской деревни в годы новой экономической политики: Историография проблемы.— Ярославль, 1985— С. 33.

3Селиванов A.M. Направление коммунистов на работу в деревню в первые годы новой экономической политики // Аграрная политика Коммунистической партии и советского правительства в 1921-1925 гг— Ярославль, 1982

'Селиванов А М. Социально-политическое развитие советской деревни после перехода к нэпу.— Ярославль, 1983.

Фогалина Н.Л., Щетнёв В Е Особенности социальной психологии и динамика общественно-политических настроений советского крестьянства в 20-е гг//Социально-политический и культурный облик деревни в его историческом развитии.— М, 1980.— С. 51-55.

6История советского крестьянства— М, 1986— Т. 1.2.

'Очерки истории Ярославской организации КПСС. 1883-1937.- Ярославль, 1985

мерным этапом в развитии советской деревни, но историки начали признавать её социальные и экономические издержки. Последние связывались исключительно со сталинскими "перегибами", например с отказом от принципа добровольности в кооперации1. Все неудачи последних лет НЭПа связывались с отходом от ленинских принципов, а сами принципы не подвергались сомнению. Так, Ю.П. Бокарев в своей монографии показал, что коллективизация не была подготовлена должным образом. Переход к командным методам управления экономикой он не считал закономерным и связывал его с отказом от идей ленинизма2. В.П. Данилов и Н А. Ивницкий в предисловии к сборнику документов по истории коллективизации, признавая, что уничтожение кулачества было трагедией для крестьянства, не отрицали необходимость её проведения3. Но В.П. Данилов одновременно высказывает мысль о наличии определённого потенциала у индивидуальных крестьянских хозяйств конца 1920-х гг4. Начинается идеализация НЭПа (в том числе его влияния на судьбу крестьянства); рассматривается так называемая "бухаринская альтернатива" развития сельского хозяйства — в противовес насильственной сталинской коллективизации5. В 1988 г. появляется интересная работа, посвящённая малоизученному вопросу социальной психологии крестьян6. Её авторы впервые в отечественной историографии попытались доказать, что сложность крестьянской психологии не допускала такого резкого перехода к политике коллективизации, какой произошёл в конце 1929 г. Но сама по себе коллективизация признавалась прогрессивной мерой.

Общественно-политические и социально-экономические преобразования начала 1990-х гг. вызвали пересмотр старых стереотипов. Начинается постсоветский период развития историографии. В начале 1990-х гг. публицистика всё чаще обращается к морально-философским и культурно-бытовым аспектам бытия российского крестьянства, не избегая

'Файн Л Е. Развитие кооперации в СССР в 20-е годы — Иваново, 1988; Социалистическая кооперация: история и современность Под ред. Л.В.Никифорова.— М., 1989

2Бокарев Ю.П. Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР в 20-е годы.- М„ 1989.

^Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. Под ред. В.П Данилова, Н А Ивницкого — М, 1989.

4 Данилов В.П Коллективизация' как это было // Страницы истории КПСС. Факты. Проблемы. Уроки. Под ред. В И. Купцова.— М , 1988.— С. 316-324; Он же. Коллективизация. . // Переписка на исторические темы. Диалог ведёт читатель.— М., 1989.— С 359-399; Данилов В , Ильин А, Тепцов Н. Коллективизация' как это было // Урок даёт история,— М, 1989 — С 138-183

5Попов Г X К 100-летию со дня рождения Н.И Бухарина // Вопросы экономики.— 1988,— № 9,— С. 93-94.

6Кабытов П С , Козлов В А , Литвак Б Г Русское крестьянство, этапы духовного освобождения — М , 1988.

при этом некоторой идеализации1. Историки же начинают более реалистично оценивать и НЭП, и взгляды Н.И. Бухарина. Г.А. Бордюгов и В.А. Козлов показали, что на свёртывание НЭПа повлиял хлебозаготовительный кризис 1927/28г., но подчёркивали, что НЭП уже был обречён, и даже Бухарин выступал не против коллективизации, а против чрезвычайных мер при её осуществлении2. Об обречённости НЭПа писали Н.Л. Рога-лина, Н.П. Носова, Е.Г. Гимпельсон3. Коллективизация признаётся ошибкой, вылившейся, в конечном счете, в уничтожение крестьянства4. Л.Е. Файн считал идеи В.И. Ленина в области кооперации трудно осуществимыми, а её реальный ход в конце 1920-х гг. — не создававшим основы коллективизации. Он показал, что кооперация имела большое значение для социального развития деревни, оказала благоприятное влияние на экономическое положение индивидуальных крестьянских хозяйств5. Для работ этого периода характерно использование новых источников, ранее недоступных исследователям. В то же время отношения советской власти и крестьянства изображаются как только враждебные, всё меньше внимания уделялось дифференциации крестьян и соответствующему различию в их политических пристрастиях. Продолжается изучение психологических, культурно-бытовых аспектов жизни деревни, что связано с поворотом от исследования макроэкономических и социальных процессов к обычному человеку и его месту в истории6. К демографическим процессам обратилась В.Б. Жиром-ская, собрав обширные сведения об общей численности населения, его половозрастном составе, в том числе и в сельской местности губерний Верхнего Поволжья. Придя к выводу, что коллективизация вызвала снижение численности населения деревни, исследовательница тем самым подтверждает ущерб, причинённый крестьянству в конце 1920-х — начале 1930-х гг7.

'Никольский С.А. Земледелие и крестьянство как природно-исторические явления // Вопросы философии—1991.—№ 2.—С. 13-24; Симуш Т И. Мир таинственный. Размышления о крестьянстве.— М.. 1991.

2Бордюгов Г.А., Козлов В.А. История и коньюктура. — М., 1992.

3См.: НЭП: приобретения и потери. — М., 1994; Гимпельсон Е.Г. Политическая система и нэп: неадекватность реформ // Отечественная история. — 1993. — № 2. — С. 29-44.

Юсипова Т Обманутый класс // Родина — 1990 — № 10 — С. 24-25; Капустин М. Конец Утопии? Прошлое и будущее социализма — М., 1990; Борисов Ю.С Производственные кадры деревни 1917-1941. Цивилизованные хозяйственники или "винтики" государственного механизма? — М„ 1991.

5Файн Л.Е Отечественная кооперация: исторический опыт — Иваново, 1994.

6Литвак К Б Политическая активность крестьянства в свете судебной статистики 1920-х годов Ц История СССР.— 1991.— № 2 — С 129-142; Он же. Самогоноварение и потребление алкоголя в российской деревне 1920-х гг. // Отечественная история,— 1992.— № 4.— С. 74-89; Революция и человек: социально-психологический аспект. Научная конференция // Отечественная история.— 1995— № 4— С. 211-213.

'Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е годы Взгляд в неизвестное — М., 2001.

Ученые научной школы, сложившейся в Ярославском государственном университете, продолжают разрабатывать многие вопросы социально-экономического и политического развития деревни1 В.Т. Анисков и М.А.Рутковский указывают, что среди ярославских крестьян к 1930 г. не было массового стремления в колхозы. Результаты кампании по ликвидации неграмотности в ярославской деревне они объявили более чем скромным2.

Новые и слабо изученные темы подняты российскими исследователями в диссертациях. И.С. Кузнецов на материалах Сибири показал, что в исследуемый период русскому крестьянству были присущи архаизация психологии, усиление партикуляристских тенденций3. При этом отрицательные черты крестьянской психологии автор связывал с влиянием советского режима, а положительные — с традициями, что на наш взгляд, свидетельствует о несколько упрощённом толковании фактов. А.М.Селиванов показал, что развитие сельсоветов уже в начале 1920-х гг. создавало условия для бюрократизации советской системы; партийные организации и в начале НЭПа предпочитали действовать административно-командными методами4. Е.С. Ревякин отметил, что с конца 1920-х гг. в Ивановской промышленной области происходит резкое ужесточение государственной политики в религиозном вопросе5. Н.С. Майорова указала на использование местными властями административных методов в борьбе с религией даже в период НЭПа6. Изучением сельскохозяйственной кооперации в Верхнем Поволжье занималась О Б. Панкратова7. A.A. Вилков свёл политику советской власти только к ущемлению интересов крестьян. Но оригинален его вывод о том, что кооперация вела к появлению у крестьянства психологии, характерной для общества с господством рыночных отношений8.

'История Ярославского края. Под ред. А.М Селиванова — Ярославль, 2000.

2Анисков В Т., Рутковский М А История Ярославского края (1928-1998)— Ярославль, 2000.

'Кузнецов И.С. Социальная психология сибирского крестьянства в 1920-е годы. Дисс. . д-ра ист. наук.— Новосибирск, 1992.

Селиванов А М. Социально-политическое развитие российской деревни в первые годы новой экономической политики. Автореф. дисс. ... д-ра ист. наук.— Ярославль, 1994.

Февякин Е.С. Политика государственных, партийных и общественных организаций в отношении религии и церкви в 1929-1936 гг (по материалам Ивановской промышленной области) Автореф. дисс .. канд. ист. наук. — Кострома, 1995.

'Майорова Н.С Государство, церковь, школа и их взаимоотношения в 1927-1929гг. (на материалах Верхнего Поволжья) Автореф. дисс. .. канд ист наук.— Кострома, 2000.

'Панкратова О.Б Сельскохозяйственная кооперация в годы новой экономической политики 1921-1927 гг. (на материалах губерний Верхней Волги). Автореф дисс. ... канд ист, наук.— Кострома, 1997.

8Вилков А.А Менталитет крестьянства и российский политический процесс Дисс. д-ра полит наук.— Саратов, 1998.

При изучении истории верхневолжской деревни в 1920-е гг. необходимо учитывать выводы, сделанные в своей диссертации C.B. Лазаревым. По его мнению, высокая политическая активность населения деревни сочеталась с устойчивой религиозностью. На отношение крестьян к власти, наряду с распространением слухов, сильнейшее влияние оказывали личные качества носителей последней на местах, так как приезжие партийцы были "чужаками" в сельском мире1. Его работа отличается обширной источниковой базой, в ней подробно рассмотрены вопросы социальной психологии крестьянства. Но в силу избранной автором темы в диссертации не получили освещения проблемы социально-экономического развития верхневолжской деревни, особенно в Костромской губернии. Т.М. Жиркова отмечала пассивное и стихийное сопротивление крестьян налоговому нажиму со стороны государства, усиливавшемуся после хлебозаготовительного кризиса 1927/28г., их недовольство свёртыванием НЭПа2.

Таким образом, в историографии по данной теме можно выделить следующие особенности:

- накоплен и систематизирован огромный фактический материал по вопросам социально-экономической истории крестьянства, в меньшей степени — по вопросам культуры, быта, религиозности;

- существует противоречие между выводами советских учёных и появившимися новыми документами, требующими коррекции этих выводов;

- с 1990-х гг. идёт ревизия большинства выводов, сделанных в советской историографии, зачастую ведущая к излишне негативным оценкам в положении крестьянства и аграрной политики советского государства в 1920-е гг.

- в современной историографии проблемам социально-экономического развития деревни уделяется недостаточное внимание.

Зарубежная историография включает в себя работы, посвящённые как советской истории и НЭПу в частности, так и крестьянству вообще. К первой группе относятся труды Э. Kappa (Великобритания), С. Коэна и Р.У. Дэвиса (США), Н. Верта (Франция), Д. Боффа (Италия)3.

'Лазарев C.B. Общественно-политическое развитие российской деревни 1920-х гг.: социально-психологические аспекты (на материалах губерний Верхней Волги) Дисс.... канд. ист. наук — Ярославль, 1999.

2Жиркова ТМ. Деформации аграрной сферы в предколхозное время 1927-1929 гг (на материалах Московской, Тверской и Тульской губерний) Автореф. дисс. . канд ист наук.— М„ 2002

3Карр Э. История Советской России.— М„ 1990— Кн. 1 — Т. 1,2; Он же. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929.— M, 1990; Коэн С. Бухарин Политическая биография 1888-1938— М, 1988, Дэвис Р.У Советская экономическая реформа в исторической перспективе // НЭП: приобретения и потери — M , 1994; Верт H История советского государства. 1900-1991 — М, 1992; Боффа Д. История Советского Союза,-М„ 1990.- Т. 1.

Р.У. Дэвис, признавая успехи НЭПа, подчёркивал их ограниченность, так как сельское хозяйство и промышленность СССР только в 1927г. достигли довоенного уровня развития. Э. Kapp отмечал двусмысленность положения крестьянства в годы НЭПа, сложность взаимоотношений государства и кооперации. В отличие от советских историков, он не признавал наличия в деревне серьёзной классовой борьбы. Так же считал и Н. Верт, подчёркивавший резкое ослабление к 1927 г. союза между рабочими и крестьянами. Оба автора отнесли "начало конца" НЭПа к 1927 г. Д. Боффа считал концом НЭПа 1928-1929 гг., но тоже выделил XV съезд ВКП(б) в 1927 г., так как там "... было сказано новое слово — коллективизация"1. В отличие от Э. Kappa, он полагал, что противоречия между группами советского крестьянства были весьма сильными. С. Коэн, подробно изложив в своей работе взгляды H И. Бухарина, показал его концепцию развития социализма с учётом интересов крестьян как противоположность сталинской. С точки зрения С. Коэна, Бухарин был не отступником от идей социализма, а, напротив, последователем Ленина.

Работы, относящиеся ко второй группе, посвящены феномену крестянства, особенностям психологии этого класса. Д.Торнер, Р.Дю-мон, Д. Скотт, Т. Шанин2 достигли больших успехов, чем отечественные учёные, в разработке таких вопросов, поскольку в СССР, как уже отмечалось, их стали изучать только в 1980-х гг. Этих исследователей объединяет интерес к проблеме взаимоотношений крестьянства с остальной частью общества и государством Д.Скотт утверждал, что крестьянская экономика носит особый, "моральный" характер в условиях общины, а сопротивление нововведениям со стороны государства — пассивный характер3. Такой точки зрения придерживаются и другие вышеупомянутые учёные.

Непосредственно советскому крестьянству посвящена монография американской исследовательницы Ш. Фицпатрик4. Эта работа отличается обширной источниковой базой, поскольку автор использовал материалы российский архивов. В ней рассматриваются в первую очередь стратегия сопротивления крестьян давлению со стороны государства. На наш взгляд, в монографии сделан излишне сильный акцент на деструктивную тенденцию во взаимоотношениях власти и крестьянства. В то же время автор признаёт наличие сильных противоречий внутри крестьянства, ослабление религиозности деревенского населения к началу коллективизации.

'Боффа Д. История Советского Союза. — М„ 1990. — Tl.- С. 295.

2См.- Великий незнакомец, крестьяне и фермеры в современном мире. — М., 1992.

3Скотт Д Оружие слабых' повседневное сопротивление и его значение // Великий незнакомец' крестьяне и фермеры в современном мире. — М, 1992 — С. 286.

4Фицпатрик Ш Сталинские крестьяне Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. — М, 2001.

Таким образом, для зарубежной историографии по данной теме характерны:

- высокая оценка НЭПа с учётом двойственности, противоречивости этой политики, в целом всё же соответствовавшей интересам крестьян;

- отрицание, как правило, присутствия классовой борьбы в докол-хозной деревне;

- повышенный интерес к проблеме противостояния крестьянства и власти, особенно в период перехода к коллективизации.

Анализ отечественной и зарубежной историографии подтверждает актуальность выбранной темы, так как выводы советских учёных нуждаются в коррекции, а современные работы, посвященные верхневолжскому крестьянству, также часто отличаются односторонностью оценок. Требуется применение наиболее сбалансированного подхода, тем более что комплексные работы по истории верхневолжской деревни конца 1920-х гг. отсутствуют.

Основные понятия, используемые в данной работе — прежде всего, понятие самого крестьянства, а также его основных социальных групп. Большая Советская энциклопедия определяет крестьянство как "совокупность мелких сельскохозяйственных производителей, ведущих индивидуальное хозяйство собственными средствами производства и силами своей семьи"1. Т. Шанин видит в крестьянах "мелких сельскохозяйственных производителей, которые, используя простой инвентарь и труд членов своей семьи, работают — прямо или косвенно — на удовлетворение своих собственных потребительских нужд и выполнение обязательств по отношению к обладателям политической и экономической власти"2. Первое определение кажется нам более удачным. Несомненно, признаки, упомянутые Т. Шаниным (работа на удовлетворение собственных потребностей и обязательства по отношению к власти), присущи крестьянству. Но существуют и другие важные признаки — использование наёмного труда в зажиточных хозяйствах, сочетание сельскохозяйственного производства с промыслами (особенно в российской деревне), особая психология, однако все они будут только усложнять основное определение.

Среди крестьян СССР в 1920-х гг. принято выделять три группы — бедняков, середняков и кулаков. Главным критерием зачисления в ту или иную группу служила стоимость имевшихся в хозяйстве средств производства. Используя характеристики этих групп у В.П.Данилова3,

■БСЭ. — М., 1974. — Т. 13 — С. 409.

2Т Шанин Понятие крестьянства // Великий незнакомец крестьяне и фермеры в современном мире. — М., 1992. —- С. 11.

3История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР Материалы научной сессии, состоявшейся 18-21 апреля 1961г. в Москве — М., 1963. — С. 58

можно сформулировать следующие определения:

бедняки — группа в составе крестьянства, производство которой с трудом обеспечивало прожиточный минимум;

середняки — группа в составе крестьянства, производство которой обеспечивало уровень прожиточного минимума или незначительно его превышающий;

кулаки — группа в составе крестьянства, производство которой обеспечивало уровень выше прожиточного минимума, часто за счёт торгово-ростовщических операций и продолжительного использования наёмного труда.

Следует отметить, что определение кулачества в данной работе включает в себя понятие зажиточного крестьянства, хотя "зажиточное крестьянство" и "кулачество" — далеко не всегда одно и то же. В 1920-е гг. главным критерием для отнесения крестьянского хозяйства к кулацким считалось использование наёмного труда, а также торгово-ростовщи-ческая деятельность. Однако на деле оба понятия часто использовались как равнозначные, поэтому не всегда можно определить, о какой именно категории упоминается в источнике. Кроме того, в условиях Верхнего Поволжья именно неземледельческие занятия служили источниками доходов, способных превысить уровень прожиточного минимума. Поэтому представляется возможным подразумевать под кулачеством зажиточное крестьянство вообще (кроме тех случаев, когда эти два понятия не трактуются в источнике как равнозначные).

Среди верхневолжского крестьянства имелись ещё такие группы, как отходники и кустари. Они определялись не по уровню благосостояния, а по роду занятий; Т. Шанин относит их к "пограничной" группе.

Кустари (от немецкого Kunstler — искусник, художник) — производители промышленных изделий, работающие на рынок (в отличие от ремесленников, работающих по заказу потребителей)1.

Отходничество — временный уход крестьян в России с мест постоянного жительства в деревнях на заработки в районы развитой промышленности и сельского хозяйства2.

Гипотеза исследования. Итоги социально-экономического развития деревни в условиях НЭПа к концу 1920-х гг. создавали возможность дальнейшего хозяйственного роста деревни на основе рыночных механизмов. Этим обусловлена отрицательная реакция основной массы крестьянства на свертывание НЭПа. Однако пассивный характер его недовольства, а также наличие в составе крестьянства определенного слоя, повышение уровня жизни которого в рамках НЭПа было прак-

'БСЭ — М, 1973 - Т 14. — С 54. П'ам же. — Т. 19. — С. 21.

тически недостижимо, обусловили и ускорили решимость власти в переходе к насильственным методам коллективизации.

Цель работы — показать социально-экономические сдвиги в развитии верхневолжской деревни, произошедшие в результате осуществления НЭПа, выявить причины и факторы перехода к массовому производственному кооперированию, наличие или отсутствие социальных предпосылок для него, степень готовности основных масс крестьян к отказу от индивидуального ведения хозяйства и переходу к директивному регулированию в рамках колхозов.

Поставленная цель конкретизируется в следующих задачах:

- рассмотреть социально-экономическое положение деревни к концу НЭПа, обратив внимание на его региональные особенности;

- показать значение промыслов, кооперации в жизни деревни;

- проанализировать общественно-политическую жизнь верхневолжской деревни;

- выявить роль крестьянских комитетов общественной взаимопомощи в развитии деревни;

- исследовать культурно-просветительную и антирелигиозную работу среди крестьянства;

- раскрыть противоречивый характер взаимоотношений крестьян и советской власти.

Диссертация подготовлена на широкой источниковой базе. В соответствии с классификацией по видовому принципу, источники по теме можно разделить на шесть групп:

1) документы законодательного характера — материалы высших государственных органов (декреты ВЦИК и СНК, постановления съездов советов). Именно они в первую очередь показывают, как изменялась политика в деревне во второй половине 1920-х гг.1

2) программные и директивные документы и материалы РКП(б). К этой группе относятся постановления съездов РКП(б) — ВКП(б), резолюции конференций и пленумов ЦК партии2.

Обе группы источников позволяют составить последовательное представление о партийно-государственной политике в области землепользования, кооперации, налогообложения, колхозного строительства

'Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам — М.- Госполитиздат, 1957 — Т.1; Сборник документов и материалов по истории СССР советского периода.— М : Изд-во МГУ, 1966; Культурное строительство в РСФСР — М - Советская Россия, 1984 — Т.1.- Ч 2 — Т 2. — 4.1.

'КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. — М.; Политиздат, 1983.— Т. 2-5; Документы свидетельствуют Из истории деревни накануне в и ходе коллективизации 1927-1932гг,— М , 1989; Как ломали НЭП. В 5т Под ред А.Н. Яковлева — М., 2000 — Т. 2-4.

Но по ним, как правило, трудно судить о существовавших в руководстве страны разногласиях по поводу тех или иных политических мер, разных оценках ситуации в деревне.

3) делопроизводственные материалы государственных учреждений и общественных организаций'. Это резолюции, постановления, отчеты, информационные сводки губкомов ВКП(б), сводки ОГПУ, акты обследования низовых кооперативных организаций, и др. Наиболее интересны для разработки данной темы сводки ОГПУ, вошедшие в сборники "Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание" и "Совершенно секретно: Лубянка — Сталину о положении в стране". Они содержат информацию о проявлениях антисоветских настроений в деревне, которую сравнительно редко удаётся обнаружить в других источниках. Документы, относящиеся к этой группе, находятся также в центральных и местных архивах2.

В РГАСПИ автор работал с фондами секретного отдела ЦК ВКП(б), Л.М.Кагановича, М.И.Калинина, в РГАЭ — "Крестьянской газеты", Колхозцентра, Союза союзов сельскохозяйственной кооперации СССР, Совета центров сельскохозяйственной кооперации, Народного комиссариата земледелия (Наркомзема), Всесоюзного совета колхозов. Материалы РГАСПИ содержат информацию о партийно-государственной политике в области сельского хозяйства, РГАЭ — о кооперации (особенно сельскохозяйственной), её составе, отношении к ней крестьян.

В ГАИО изучены фонды губкома ВКП(б), губисполкома, ГЗУ, губернского комитета КОВ, в ГАКО — фонды губисполкома, губернской плановой комиссии, РКИ, окружной плановой комиссии, в ГАНИКО — фонды Костромского, Солигаличского, Нерехтского, Галичского, Буйс-кого и Макарьевского(Ивановской губернии) уездных комитетов ВКП(б); в ГАЯО — фонды губисполкома, ГЗУ, губернского отдела народного образования, Даниловского УЗУ, в ЦДНИЯО — фонд губкома ВКП(б). Все местные архивы содержат материалы о расслоении деревни, поло-

'См напр. Отчет Ярославского губернского комитета ВКП(б). — Ярославль- Изд-во губкома ВКП(б), 1927; Материалы к XXII Ярославской губернской партийной конференции. Отчёт губкома ВКП(б-ков). — Ярославль' Изд-во Ярославского губкома ВКП(б),1929, Краткий обзор о работе Ярославской ГКК ВКП(б) и РКИ за январь-май 1929 года.- Ярославль,1929; Ярославский край в документах и материалах. 1917-1977.

— Ярославль, 1980; Трагедия советской деревни Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы 1927-1939 — М., 1999. — Т 1; Совершенно секретно Лубянка

— Сталину о положении в стране (1922-1934г.г.) - М.,2001.-Т.4.-Ч.1,2.

Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ),

Российский государственный архив экономики (РГАЭ), Государственный архив Ивановской области (ГАИО), Государственный архив Костромской области (ГАКО), Государственный архив новейшей истории Костромской области (ГАНИКО), Государственный архив Ярославской области (ГАЯО), Центр документации новейшей истории Ярославской области (ЦДНИЯО).

жении в кооперации, колхозном строительстве. Для настоящего исследования особое значение имеют сведения о настроениях сельских коммунистов, различных групп крестьян, их отношении к кооперации, коллективизации, так как именно они позволяют с наибольшей уверенностью делать вывод о степени готовности крестьянства к коллективизации.

Всего в 7 центральных и местных архивах изучено 155 дел из 26 фондов.

4)статистические и справочные материалы1. Данные справочников наиболее важны для анализа социально-экономического положения крестьянства (расслоение, развитие промыслов, кооперация, рост числа колхозов). "Статистический справочник СССР" содержит богатую информацию о населении верхневолжской деревни, экономической мощности крестьянских хозяйств, питании сельского населения, позволяющую в сочетании с данными других источников дать характеристику положения крестьянского хозяйства второй половины 1920-х гг. К сожалению, часть информации, содержащейся в "Статистическом справочнике по районам Костромской губернии", дана без указания года, к которому она относится, что затрудняет изучение динамики процессов 1926-1928 гг.; данные по некоторым районам неполные.

5) центральная и местная периодическая печать. К этой группе источников относятся газеты и журналы2. Они содержали материалы информационного, аналитического и публицистического характера. Газеты давали разнообразную информацию о кооперации и ККОВ, развитии промыслов, культурно-просветительной работе в деревне, настроении крестьян. Главный недостаток периодической печати тех лет как источника — обработка материалов в пропагандистских целях, замалчивание негативной информации.

6) источники личного происхождения. К данной группе документов относятся письма крестьян в различные инстанции, в редакции газет, в первую очередь —'"Крестьянской газеты". Часть из них опубликована в сборниках документов3. Многие письма, обнаруженные в

'Статистический справочник СССР. 1927.— М.: Изд-во ЦСУ СССР, 1927; Статистический справочник по районам Костромской губернии. 1926-1928 гг. — Кострома- Изд-во Костромской губернской плановой комиссии, 1929, и др.

2"Беднота" (орган ЦКВКП(б),1928г.), "Северная правда" (Костромская губерния. 1926-1927 гг ), "Борона" (Костромская губерния, 1927 г.), "Северный рабочий" (Ярославская губерния, 1928 г), "Путь Октября" (Мологский уезд Ярославской губернии, 1927 г), "На ленинском пути" (Иваново-Вознесенская губерния, 1929 г.), "Известия Ярославского губкома ВКП(б)" (1927 г.)

'Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932гг — М., 1989; Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям — М., 1998; Крестьянские истории- Российская деревня 20-х годов в письмах и документах — М., 2001

фондах архивов', впервые вводятся в научный оборот. Именно источники этой группы позволяют наиболее точно определить причины недовольства крестьян политикой советской власти в деревне. С другой стороны, по ним нельзя с уверенностью судить о степени готовности крестьянства к активным антисоветским действиям, так как в письмах в государственные и партийные учреждения и органы авторы не могли говорить о желательности насильственного изменения существующего строя.

Таким образом, использованные источники различаются между собой не только происхождением и функциональной направленностью, но и степенью объективности. Поэтому только комплексное и критическое их изучение позволяет делать наиболее точные выводы о процессах, происходивших в жизни верхневолжской деревни.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней на основе широкого круга источников, часть которых впервые вводится в научный оборот, исследуются процессы и тенденции в социально-экономическом и политическом развитии деревни, обусловленные партийно-государственной политикой, выявляются их особенности, показывается влияние менталитета на формирование предпочтения крестьянства к индивидуальной или коллективной формам ведения хозяйства, к поискам альтернативных путей развития деревни.

На защиту выносятся следующие положения:

- в целом социально-экономическое развитие верхневолжской деревни в русле НЭПа делало возможным продолжение подъема производительных сил в деревне; именно поэтому крестьянство в целом не поддерживало курс на свертывание НЭПа. Сопротивление крестьян было слабым, не носило активного характера, что усиливало решимость власти провести массовую коллективизацию силовыми методами;

- исторически сложившаяся зависимость крестьянского хозяйства Верхнего Поволжья от промысловой и отходнической деятельности, "второстепенность" доходов от земледелия выступали как своеобразный "региональный фактор" незаинтересованности крестьянства в колхозном строительстве.

Научно-практическая значимость работы заключается в том, что вводимые в научный оборот документы архивов, не использовавшиеся другими исследователями, расширяют представление о процессах, происходивших в верхневолжской деревне в конце 1920-х гг. Материалы диссертации и полученные выводы можно использовать при подготовке вузовских лекционных и семинарских занятий по истории России, краеведению, школьных уроков.

'РГАСПИ Ф 78. МИ. Калинин, РГАЭ Ф. 396 "Крестьянская газета"

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации изложены в выступлениях на международных и вузовских конференциях (международная научная конференция, посвящённая памяти профессора Ю.И.Кирьянова, г.Кострома, КГУ им. Н.А.Некрасова, 2003; V международная конференция молодых учёных и студентов, г.Самара, СамГТУ, 2004), заслушаны и обсуждены на кафедре истории России КГУ им. H.A. Некрасова, а также отражены в пяти публикациях общим объемом 1,3 п.л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложения.

И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность темы, определены проблема, объект и предмет исследования, территориальные и хронологические рамки, методологическая основа; дан анализ историографии по теме, основных понятий; выдвинуты гипотеза, цель и задачи; охарактеризована источниковая база; сформулированы научная новизна, положения, выносимые на защиту, научно-практическая значимость диссертации.

В первой главе "Социально-экономическое положение деревни к концу НЭПа" показано развитие деревни в условиях НЭПа (демография, расслоение и дробление хозяйств, отходничество и кустарные промыслы), развитие сельскохозяйственной кооперации, свёртывание НЭПа и начало перехода к коллективизации. Развитие верхневолжской деревни в 1920-е гг. в целом шло успешно. Увеличивалась численность населения, качество питания, росла урожайность основных сельскохозяйственных культур. Но ряд проблем к 1927-1929гг. так и не был решён. Несмотря на общую тенденцию к осереднячиванию, дифференциация достигала значительных размеров. К началу массовой коллективизации более 20% крестьянских хозяйств всё ещё относились к низшим и высшим группам. При этом рост доходов кулачества происходил за счёт неземледельческих занятий — торговли и различных промыслов. Середняцкие хозяйства превосходили бедняцкие по своей экономической мощности, как правило, незначительно. Обеспеченность орудиями труда и размер доходов в середняцкой и тем более в бедняцкой группе оставались невысокими, несмотря на полностью разделявшееся местными органами мнение государства о поддержке бедняков. В 1926г. в целом по региону 22,6% хозяйств имели до 1 десятины посева, 31,7% — до 2 десятин, 35,1 % — от 2 до 4 десятин и 10,1 % — от 4 до 8 десятин. Большинство крестьян владели I головой рабочего скота (64%) и 1 коровой (62%); хозяйств с 3 коровами насчитывалось лишь 2,7%. На 1 хозяйство в Ярославской губернии к 1928г. приходилось по 0,76 — 0,74 орудия вспашки, на 1 тыс.

— 3,22 косилки и 3, 35 молотилки1. В то же время в Верхнем Поволжье осереднячивание деревни достигло больших размеров, чем по стране в целом. Из 25 тыс. хозяйств региона, вошедших в разработку, в 1927г. было 7,1% батрацких, 16,1% бедняцких, 73,6% середняцких и 3,2% кулацких. К 1929г. отмечалось падение числа хозяйств батрацкой (5,4%), бедняцкой (13,1 %) и кулацкой (2,9%) групп и рост числа середняков (78,6%)2. Сами крестьяне болезненно воспринимали расслоение в деревне, отношения между беднотой и зажиточными крестьянами были весьма напряжёнными3. Середняки при этом обычно дистанцировали себя от бедняков. Следует отметить, что одной из причин уменьшения мощности хозяйств было их дробление. Разделы вели также к падению влияния общины, так как молодые семьи страдали от её вмешательства в их жизнь. Тем не менее факты свидетельствуют, что авторитет общины оставался ещё высоким. Но она уже с трудом справлялась с такими проблемами, как выход крестьян на хутора и отруба. Государство, в свою очередь, в конце 1920-х гг.уже не поддерживало общину, так как последняя нередко подменяла собой сельсовет, а зажиточные крестьяне, пользовавшиеся влиянием в деревне, через общинные механизмы противодействовали группам бедноты.

Особое значение в жизни верхневолжской деревни имели отходничество и кустарные промыслы. Отходничество, носившее в основном неземледельческий характер, было распространено не только в бедняцких, но и в середняцких и зажиточных хозяйствах. Часто оно становилось основным источником дохода. В Костромской и Ярославской губерниях сформировались целые "отходнические" районы (в Галичс-ком районе Костромской губернии отходничеством занималась половина жителей деревни)4. Широкое распространение получили и кустарные промыслы, особенно изготовление одежды и обуви, столярных изделий. Среди кустарей и отходников в конце 1920-х гг. усилилось недовольство властью из-за повышения налога на неземледельческие доходы. В этих условиях государство взяло курс на усиленное кооперирование кустарей,вовлекая в кооперативы прежде всего бедноту.

Это положило начало процессу исчезновения кустарей в деревне. Являясь мелкими товаропроизводителями, они не могли существовать в этом же качестве в условиях полного отказа от рыночной экономики.

'Статистический справочник СССР— М, 1927 — С. 76, 81, Ивановская промышленная область // На ленинском пути.— 1929.— №2.— С. 24.

2Ивниикий Н А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса

— М„ 1972 — С 71.

3ЦДНИЯО. Ф 1 Оп 27. Д.2722 Л 54; РГАСПИ. Ф 78 Оп 1. Д 308 Л.72, ГАИО. Ф 2 Оп.Ю. Д.125 Л.7; Оп 11. Д.174 Л 37.

■•Статистический справочник по районам Костромской губернии. !926-1928гг — Кострома, 1929. — С. 47.

Значительных размеров в 1927-1929гг. достигло кооперирование крестьянства. Наиболее охотно оно участвовало в потребительской и кредитной кооперации. Но в конце 1920-х гг. кредитная кооперация сталкивается с трудностями. Требуя соблюдения "классового подхода", партийные и государственные органы настаивали на выдаче ссуд прежде всего бедняцким хозяйствам. Бедняки редко вовремя могли их вернуть, что приносило кооперативам убытки. В то же время мелкие ссуды не могли обеспечить подъёма бедняцких хозяйств. В кредитной, картофельной, молочной кооперации ведущие позиции занимали зажиточные и близкие к ним середняки1. В результате с 1927г. местные власти усиливают кооперирование бедноты и настойчиво добиваются удаления зажиточных крестьян. Автор пришёл к выводу, что в Иваново-Вознесенской губернии в 1928 г. последних вытеснили из правлений кооперативов, в Ярославской — в 1929 г. Но использование при этом насильственных методов подрывало доверие крестьян к кооперации и к власти.

Фактический разгром кооперативной системы, сложившейся в 1920-е гг. был одним из проявлений свёртывания НЭПа. В условиях кризиса хлебозаготовок зимы 1927/28 г. сталинское руководство начинает стремиться к разрешению всех трудностей, в том числе и в деревне, за счёт отказа от НЭПа. В Верхнем Поволжье это выразилось в росте числа колхозов. Но среди них преобладали тозы с низким уровнем обобществления. К 1928 г. в Костромской губернии было 46 тозов, 11 артелей и 5 коммун. В Ярославской губернии с 1 октября 1928 г. по 10 мая 1929г. число тозов возросло с 51 до 109, артелей с 36 до 89, коммун с 4 до 122. Из 153 колхозов обеих губерний 97, то есть 64%, составляли тозы. В главе показано, что экономическая слабость колхозов, организационные недостатки вызывали у крестьян сомнения в выгодности вступления в них. Многочисленные в Верхнем Поволжье крестьяне-отходники и кустари были мало заинтересованы в развитии своих земледельческих хозяйств и не стремились к производственному кооперированию. Отношение к идее коллективизации было настороженным, но не враждебным в целом Иногда крестьяне (особенно бедняки, коммунисты, комсомольцы) проявляли инициативу в создании колхозов.

С колхозным строительством тесно связанным оказалось проведение контрактации. В главе показано, что она осуществлялась преимущественно через колхозы (особенно в Костромской губернии) и имела чётко выраженную классовую направленность. С самого начала контрактация велась среди бедняцких и маломощных середняцких хозяйств.

'ГАНИКО. Ф.4. Оп.1 Д.517. Л.73, Д.634. Л.6-7; РГАЭ. Ф. 3983. Оп.2. Д 124. Л.8об.; ЦДНИЯО. Ф.1. Оп. 27. Д 2712. Л. 70; ГАИО. Ф.Р. 33. Оп 1. Д. 2310. Л 4

2Статистический справочник по районам Костромской губернии 1926-1928гг.-Кострома, 1929.— С. 30-66; Отчёт о работе Ярославского губернского комитета партии за февраль-май месяцы 1929 г— Ярославль, 1929— С. 25

Основной культурой, заготавливавшейся посредством контрактации, стал лён (договоры на его поставки заключались в Костромской губернии с 1927г., в Ярославской — с 1928г.).

Резко усиливается, особенно в 1928- 1929гг. давление на кулаков. В местной периодической печати ведётся антикулацкая агитация, повышаются налоги. В Ярославской и Владимирской губерниях налоги повысились уже в 1926 г. Но рост налогов, самообложения, проведение займов затрагивали фактически не только зажиточных крестьян.

Описанные процессы носили пока ещё незавершённый характер. Они получат своё логическое развитие и наиболее полное выражение в годы массовой коллективизации.

Во второй главе "Общественно-политическая жизнь деревни" рассматриваются вопросы привлечения крестьян к работе советов и общественно-политических организаций, деятельность крестьянских комитетов общественной взаимопомощи(ККОВ), культурно-просветительной работы в деревне, наступления на религию в условиях свёртывания НЭПа, взаимоотношений крестьян и власти.

Накануне массовой коллективизации партийно-государственные органы были заинтересованы в усилении влияния в деревне тех крестьян, которые поддерживали политику советской власти. С другой стороны, рост активности кулаков на выборах в советы заставил усилить чистки советов и других организаций; зажиточных крестьян всё чаще лишали избирательных прав1. Активность бедноты, напротив, оставалась недостаточно высокой. Поэтому привлечение бедняков и батраков к работе в партии, советах, комсомоле оставалось нередко простой формальностью (особенно это относится к группам бедноты). Активность середняков из-за того, что они не всегда поддерживали бедняков (например, в Костромской губернии в 1926-1927гг.) часто вызывала насторожённость властей. Автор пришёл к выводу, что если бедняков стремились как можно шире привлекать к общественно-политической работе, то середняков — нет. Особенно избирательным было вовлечение крестьян в партию. В целом, несмотря на быстрый рост числа бедняков в советах, даже к 1930г. их преобладание не было безусловным. В Ярославской и Владимирской губерниях в 1929г. в состав сельсоветов всё ещё входили зажиточные крестьяне. Так, в Ярославской губернии в сельсоветах было 53,9% батраков и бедняков, 47,1 % середняков и 1,6% зажиточных, во Владимирской — 54,78% батраков и бедняков, 39,32% середняков и 5,9% зажиточных2.

ТАИО. Ф.2 Оп.13. Д.65 Л.23; ГАНИКО Ф 4. Оп 1. Д.506 Л.31; Ф 8 Оп 1 Д 375. Л.8, Ф.713. Оп.1 Д.561 Л.4; РГАСПИ Ф 17. Оп 32. Д. 165. Л.11; ЦДНИЯО. Ф.1 Оп.27. Д 2611. Л. 18; Д. 2642 Л.1

Ютчёто работе Ярославского губернского комитета партии за февраль-май месяцы 1929г.— Ярославль, 1929.— С 4; Сидоров В А Классовая борьба в доколхозной деревне 1921-1929гг.— М.. 1978,— С.123

Малоизученной страницей истории советской деревни, в том числе и верхневолжской, является деятельность ККОВ. Между тем они активно работали во всех губерниях Верхнего Поволжья, оказывали помощь бедноте деньгами, семенами, скотом. Только в Костромском уезде в 1927г. крестьяне получили на 5605 руб. возвратных ссуд и на 737 руб. — безвозвратных1 Однако местные органы и власти (особенно органы социального обеспечения) не поддерживали деятельность крес-ткомов. В работе ККОВ имелись и недостатки, главным из которых, с точки зрения партийно-государственных органов, была слабая работа по кооперированию крестьянства. В ряде кресткомов сильные позиции имели зажиточные крестьяне. В то же время они мало были заинтересованы в эффективной работе ККОВ, выступали за их ликвидацию. В целом работа ККОВ к 1929 г. оставалась неэффективной, а в условиях коллективизации они окончательно стали ненужными.

В 1920-е гг. одним из основных направлений в политике партии и государства в деревне считалось ведение активной культурно-просветительной работы. Для Верхнего Поволжья это было тем более актуально, что процент грамотных среди мужчин составлял здесь 64,67, а среди женщин — 44,81. Несмотря на активную деятельность общества "Долой неграмотность", в 1927 г. ликвидировать неграмотность в деревне полностью не удалось. Снижению качества работы образовательных учреждений способствовало их недостаточное материально-техническое обеспечение. В целом культурно-просветительная работа отличалась сильной классовой и пропагандистской направленностью. Власти стремились обеспечить во всех типах школ преобладание детей бедняков и батраков, удалить "классово чуждые элементы" из среды учительства. Большое внимание уделялось развитию сети политпросветучреждений для взрослых. Просветительная работа велась и в интересах улучшения сельского хозяйства, но при этом в первую очередь проводилась пропаганда преимуществ коллективного ведения хозяйства. Следует отметить значительный вклад кооперации в культурно-просветительную работу, особенно в области сельского хозяйства. Необходимо подчеркнуть, что сами крестьяне стремились к образованию, заботились о создании школ в деревне и поэтому в целом поддерживали политику государства в сфере образования и просвещения. В письмах в "Крестьянскую газету" селькоры говорили о положительной роли изб-читален, газет в жизни деревни2. Крестьян интересовало также развитие

'ГАНИКО. Ф.4. Оп.1. Д.545. Л.24 об.; Ф.8. Оп 1 Д.354.Л. 12; ГАИО Ф.Р. 402. Оп. 1 Д 114. Л 16; Д. 129. Л. 13, 26, 27; РГАЭ. Ф 4106. Оп 12. Д.452 Л 11 об , ЦДНИЯО. Ф 1 Оп. 27. Д 2706. Л. 8-9.

2РГАЭ Ф 396 Оп.5. Д I. Л.396-397, 422об , 438; РГАСГТИ Ф 78 Оп 1. Д.262 Л.67, 254.

системы профессионального образования, школ крестьянской молодёжи (ШКМ), о чём свидетельствуют, например, данные по Ярославской губернии. В Иваново-Вознесенской губернии в культпросветработе активно участвовали ККОВы.

Во второй половине 1920-х гг. в верхневолжской деревне значительно усиливается антирелигиозная пропаганда. Так, в январе 1927г. агитпроп Ярославского губкома подчеркнул необходимость активизировать деятельность Союза безбожников, хотя И.В.Сталин высказался в этом смысле позже — на XV съезде ВКП(б). В 1927-1928гг. соответствующие резолюции принимаются во всех губерниях Верхнего Поволжья. Служителей культа и их родственников удаляют из учреждений, в том числе из образовательных. Следует отметить, что несмотря на падение авторитета церкви в деревне в 1920-е гг., наступление на неё в конце 1920-х гг. было встречено отрицательно. Именно в тех случаях, когда крестьяне выступали против атеистической политики государства, их действия носили наиболее решительный характер. С другой стороны, антирелигиозная пропаганда имела определённый успех, главным образом, среди молодёжи. Власти, в свою очередь, столкнулись с активизацией деятельности церкви и различных сект (Костромская, Иваново-Вознесенская губернии).

Отношение большинства верхневолжских крестьян к власти в конце 1920-х гг. можно охарактеризовать как негативное. Крестьяне всех губерний Верхнего Поволжья были недовольны ростом налогов и займов, нехваткой продуктов; они выдвигали требование создания крестьянских союзов для защиты своих интересов. Недовольство высказывали не только кулаки и середняки, но и бедняки, озабоченные продовольственными трудностями. Но распространением антисоветских слухов, агитацией за насильственное изменение существующего строя занимались преимущественно зажиточные крестьяне. Среди бедноты и середнячества имелись и сторонники советской власти, одобрявшие рост налогов на зажиточных, социальную политику в деревне, создание колхозов. Однако такие крестьяне не составляли в деревне большинства. Из использованных в диссертации 75 высказываний крестьян, отражавших их недовольство властью, зажиточным принадлежат 19, середнякам — 8 и беднякам

— 8. Делали антисоветские заявления и совершили противоправные действия зажиточные крестьяне — в 13 случаях, середняки — в 4 и бедняки

— в 3. Не менее 20 высказываний принадлежит просто "крестьянам", но в таких случаях речь идёт, скорее всего, о середняках и, возможно, бедняках.

Вероятно, союзниками власти в 1929 г можно считать основную часть бедноты и некоторое количество середняков.

В заключении изложены основные выводы, полученные в ходе исследования.

Социально-экономическое положение верхневолжской деревни в конце 1920-х гг. было сложным. Несмотря на осереднячивание крестьянства, более значительное, чем в целом по стране, сохранялась и дифференциация. Серьёзными проблемами являлись дробление хозяйств, утрата своих функций общиной, к ликвидации которой стремилось государство. Но в целом развитие деревни в условиях НЭГ1а характеризовалось достижением больших успехов (рост посевных площадей, улучшение питания населения, и т.д.).

Для деревни Верхнего Поволжья был характерен высокий уровень развития кустарных промыслов и отходничества. В 1927 г. в верхневолжской деревне было 43,1 % хозяйств с неземледельческими занятиями, в 1929г. — 44,5%. В их развитии имелись межгубернские и межрайонные отличия (в Ярославской губернии большинство отходников были середняками, в Макарьевском уезде Иваново-Вознесенской губернии — зажиточными; в Костромской и Ярославской губерниях выделялись "отходнические" и "кустарные" районы). Автор пришёл к выводу, что с 1927г. начинается принудительное кооперирование кустарей региона.

Кооперация играла значительную роль в жизни верхневолжской деревни. В 1927г. в Костромской, Ярославской и Иваново-Вознесенской губерниях в сельскохозяйственной кооперации было 230663 члена1. Но во всех видах кооперации активно участвовали зажиточные крестьяне, слабо велась работа по кооперированию бедноты. В 1927-1928гг. зажиточных вытеснили из правлений кооперативов. В Ярославской губернии в 1929г. середняков в правлениях стало меньше, а во Владимирской — больше, что, по мнению автора, свидетельствует о двойственном отношении местных властей к середнякам.

В условиях хлебозаготовительного кризиса в стране в конце 1927г. сталинское руководство приняло окончательное решение о свёртывании НЭПа и переходе к коллективизации. Но в Верхнем Поволжье успехи последней в конце 1920-х гг. были скромными. Колхозы отличались экономической слабостью, организационными недостатками. В РСФСР процент коллективизации в октябре 1929 г. равнялся 7,4, в ИПО — 1,62. По мнению автора, одной из причин этого являлась незаинтересованность крестьян-отходников в интенсификации сельского хозяйства. Но верхневолжские крестьяне не были противниками коллективизации в принципе, их отношение к колхозам можно оценить как настороженное.

В конце 1920-х гг. в губерниях Верхнего Поволжья власти стремились привлекать к деятельности в общественно-политических организа-

'Подсчитано автором по: Владимирский Н Костромская область. — Кострома, 1959.— С. 190;0тчёт Ярославского Губернского Комитета ВКП(б).— Ярославль, 1927 — С. 29; Очерки истории Ивановской организации КПСС.— Ярославль, 1967.— Ч 2. 1917— 1967— С. 201.

2История советского крестьянства В 5т. — М., 1986 — Т.2. — С. 126

циях бедноту и вытеснять из них зажиточных крестьян. Но активность последних обычно была выше, чем у бедняков, в сельсоветах к 1929г. еще оставались зажиточные крестьяне. Процент крестьян в партии оставался невысоким.

ККОВы в верхневолжской деревне, как и по всей стране, продемонстрировали неспособность оказать поддержку колхозам, недостаточно эффективно помогали бедноте. Эти причины привели к их ликвидации.

Культурно-просветительная работа в верхневолжской деревне в целом велась успешно — ликвидировалась неграмотность, открывались избы-читальни, школы. Мы пришли к выводу, что крестьяне поддерживали такого рода деятельность государства. Но в 1927г. неграмотность ликвидировать не удалось. Особенностью культурно-просветительной работы в конце 1920-х гг. стало резкое усиление пропаганды коллективизации.

В 1927-1928 гг. в Верхнем Поволжье начинается новое наступление на религию (усиление пропаганды Союзом безбожников, культурно-просветительными учреждениями, лишение прав священников, изъятие церковного имущества). Но широкой поддержки эта кампания не встретила. Верующими оставались не только люди старшего возраста, но и часть молодёжи. В результате исследования мы пришли к выводу, что отношение крестьян к религии было двойственным, они разделяли понятия религии и церкви. Но в ряде случаев наступление на религию приводило к столкновениям между властями и крестьянством.

Разочарование в политике советской власти в верхневолжской деревне вызвали продовольственные трудности, рост налогов на неземледельческие доходы. Местное руководство часто ужесточало политику ещё до получения соответствующих указаний из Москвы (рост налогов в Ярославской и Владимирской губерниях в 1926 г., проведение контрактации в Костромской губернии исключительно через колхозы, активизация антирелигиозной деятельности в Ярославской губернии в соответствии с постановлением губкома с начала 1927 г.). В то же время антисоветские настроения до 1929 г. выражались преимущественно в распространении слухов, в угрозах в адрес власти и её представителей. До открытых выступлений дело не доходило. Но и союзниками советской власти можно считать лишь основную часть бедноты и некоторое количество (но не большинство) середняков, то есть не менее 20-25% населения деревни. Значительное увеличение этой цифры представляется маловероятным. Крестьяне оставались в своём большинстве сторонниками индивидуальной формы ведения хозяйства. Об этом свидетельствует не только низкий процент коллективизации, но и часто проявлявшееся стремление представителей всех социальных групп крестьянства к выходу из общины.

Таким образом, несмотря на ряд проблем, к концу 1920-х. гг. в верхневолжской деревне сохранялась возможность хозяйственного подъема в условиях НЭПа. Именно поэтому большинство крестьян реагировало на его свертывание отрицательно. Но проявления их недовольства носили преимущественно пассивный характер, крестьяне не были готовы оказать решительное сопротивление давлению со стороны государства. Это обстоятельство в сочетании с наличием среди крестьянства определенного числа сторонников советской власти убеждало руководство страны в отсутствии необходимости корректировки курса. Выбрана была альтернатива не сотрудничества с крестьянством, а продолжения использования командных методов. Поэтому неготовность верхневолжского крестьянства в своём большинстве поддержать курс на коллективизацию сельского хозяйства в 1930г. явилась, помимо прочего, логичным результатом способа действий, выбранного властью в 1927-1929гг.

В диссертации имеется 27 приложений. Это таблицы, в которых приводятся сведения о населении губерний Верхнего Поволжья, его питании, развитии сельского хозяйства, дроблении крестьянских хозяйств, численности кустарей, кооперации, её социальном составе, коллективизации в ИПО, выборах в сельсоветы, группах бедноты, ликвидации неграмотности. Часть таблиц составлена автором. Использование этих материалов способствовало решению поставленных задач.

Основные положения и выводы диссертации опубликованы в научных изданиях общим объёмом 1,3 п.л.:

1 Митров А.Г. Кустарный промысел и отходничество в Верхнем Поволжье в 1920-х гг. (на материалах Костромской и Ярославской губерний // Предприниматели и рабочие России в условиях трансформации общества и государства в XX столетии. Материалы международной научной конференции, посвященной памяти профессора Ю.И. Кирьянова. В 2ч.— Кострома: КГУ им. H.A. Некрасова, 2003.— 4.2. — С. 138-145-[0,3 п.л.)

2. Общественно-политическая жизнь верхневолжской деревни в конце 1920-х гг. // Актуальные проблемы современной науки. Труды V международной конференции молодых учёных и студентов. — Самара: Изд-во СамГТУ, 2004.— 4.39.— С.41-43.— [0,1 п.л.]

3. Митров А.Г. Социально-экономическая жизнь верхневолжской деревни в 1920-е гг. // Вестник КГУ им. Н.А.Некрасова. Серия "Исторические науки": Волжский рубеж. — 2004. — № 2(9).— С. 84-91.— [0,4 п.л.]

4. Митров А.Г. Деревня накануне коллективизации (на материалах Верхнего Поволжья)// Вестник КГУ им. H.A. Некрасова. — 2004.— Специальный выпуск № 4,- С.29-30.— [0,2 п.л.]

5. Митров А.Г. Верхневолжская деревня на переломном рубеже (19271929гг.)// Вестник КГУ им. H.A. Некрасова. Серия "Исторические науки": Волжский рубеж,— 2005,— № 2(13).— С.35-38.— [0,3 п.л.]

Подписано в печать 31 октября 2005 г. Формат 60x90 1/16 . Бумага для множительных аппаратов. Ризограф. Усл. печ. л. —1,5. Тираж 100 экз. Отпечатано- Студия оперативной полиграфии «Авантитул» (ИП Васильев И.В.) г.Кострома, пр-т Мира, 51. Тел (0942)55-28-62

»24 119

РНБ Русский фонд

2006z4 25382

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Митров, Алексей Геннадьевич

Введение.

Глава 1. Социально-экономическое положение деревни к концу НЭПа

1.1. Развитие деревни в условиях новой экономической политики.

1.2. Отходничество и кустарные промыслы.

113Сельскохозяйственная кооперация и её влияние на жизнь крестьянства.

114. Свёртывание НЭПа и начало перехода к массовой коллективизации сельского хозяйства.

Глава 2. Общественно-политическая жизнь деревни.

2.1. Привлечение крестьян к работе советов и общественно-политических организаций.131;

2.2. Деятельность крестьянских комитетов общественной взаимопомощи и их роль в жизни деревни.

2.3. Культурно-просветительная работа среди крестьян.

2.4. От "религиозного НЭПа" к воинствующему атеизму в деревне.

2.5. Противоречивые взаимоотношения крестьян и советской власти: ОТ; сочувствия и поддержки к нарастанию протеста и сопротивления.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Митров, Алексей Геннадьевич

Актуальность темы исследования обусловлена особой ролью крестьянства в жизни общества, его взаимоотношением с властью. В истории крестьянства России важнейшим рубежом оказался период конца 1920-х гг., предопределивший массовую коллективизацию деревни. В подавляющем большинстве работ прошлых лет их авторы стремились доказать правильность партийно-государственной политики, необходимость коллективизации и готовность к ней крестьянства. Документы, ставшие ныне доступными для исследователей, пришли в противоречие с этими утверждениями, поскольку они носили односторонний характер, не отражали всей сложности положения деревни, не ставили вопроса об альтернативности её развития. Старое знание уже во многом не соответствует современному уровню развития исторической науки. Всё это делает тему диссертации социально значимой, актуальной. Разработка её на материалах Верхнего Поволжья, крупного региона со своими особенностями (а в таких хронологических и территориальных рамках она не предпринималась) обогатит наши знания в целом по такой сложной теме, как коллективизация сельского хозяйства.

Проблема состоит в противоречивом характере взаимоотношений крестьянства и советской власти в указанные годы: от сочувственных в условиях НЭПа до настороженно-обострённых при отказе от него и переходе к массовой коллективизации. Обращение к широкому кругу источников, в том числе и ранее неизвестных исследованиям, поможет разрешению этой проблемы.

Объект исследования - крестьянство губерний Верхнего Поволжья, как наиболее массовая, социально значимая, производительная группа населения в деревне в конце 1920-х гг.

Предмет исследования - социально-экономические и общественно-политические процессы и тенденции в деревне, обусловленные партийногосударственной политикой и деятельностью центральных и местных органов власти.

Территориальные рамки исследования - Костромская, Ярославская, Иваново-Вознесенская, Владимирская губернии, а в 1929г. - Ивановская промышленная область, — Верхневолжский регион, для которого характерны как общие черты, свойственные развитию российской деревни, так и специфические особенности. В то же время было немало общего в социально-экономической и общественно-политической жизни этих губерний. С другой стороны, имелись не только межгубернские, но и внутригубернские отличия в развитии и положении крестьянства, обусловленные историческим прошлым, наличием крупных промышленных центров, отходничеством.

Хронологические рамки исследования охватывают 1927-1929гг., характеризующиеся завершением свёртывания новой экономической политики и переходом к массовой коллективизации, сложными и противоречивыми процессами в деревне.

Методологическая основа работы. В основу диссертационного исследования положены принципы объективности и историзма. Принцип научной объективности предполагает исследование всей совокупности фактов и явлений, достоверно отражающих исследуемый процесс во всём его многообразии и конкретности. Принцип объективности позволил учесть на основе новых архивных документов и материалов различные точки зрения участников событий на политику власти в деревне; определить уровень экономических возможностей кооперативов, колхозов, крестьянских комитетов взаимопомощи, показать противоречивое отношение крестьян к церкви. Принцип историзма предполагает рассмотрение явлений, событий, фактов с точки зрения того, как они возникли, какие этапы в своём развитии проходили, во взаимодействии и взаимовлиянии друг с другом. Принцип историзма дал возможность выявить в развитии взаимоотношений крестьянства и советской власти тенденции ужесточения государственной политики и усиления недовольства крестьян властью, проследить их нарастание на протяжении 1927-1929гг.

В работе применялись общенаучные и специальные исторические методы исследования, а также заимствованные из других наук (статистики, социальной психологии). Логический метод использовался для выявления причинно-следственных связей; анализ и синтез применялись, прежде всего, при обработке статистических сведений. Метод системного анализа предполагает изучение объекта как системы, то есть в целостности составляющих его компонентов, взаимодействующих между собой. Метод позволил выявить сложные, противоречивые отношения между центром, государственной властью и провинцией - крестьянским миром, как двумя важнейшими субъектами российского социума. Использование сравнительно-исторического метода позволило выявить внутригубернские особенности в формах и методах действий местных органов власти, развитии промыслов, кооперативном строительстве в рамках региона, и т.д. Методы статистики применялись для анализа количественных показателей экономической мощности индивидуальных и коллективных хозяйств, развития кооперации; социальной психологии - для определения настроений крестьян по отношению к советской власти и коммунистической партии.

Историография проблемы весьма обширна. В её развитии можно выделить советский (1920-е - начало 1990-х гг.) и постсоветский (1990-е гг. -наши дни) периоды. В историографии советского периода также выделяются отдельные этапы, обусловленные различным отношением к теме в связи с менявшимися социально-экономическими и политическими условиями в стране.

Начало советского периода историографии приходится на последние годы проведения в стране новой экономической политики. Авторы работ того времени были современниками описываемых событий. Они рассматривали в своих трудах насущные проблемы деревенской жизни. Большое внимание они уделяли вопросу кооперирования крестьянских хозяйств. Известные экономисты Н. Д. Кондратьев и А.В. Чаянов не отрицали возможности развития аграрного сектора по пути производственного кооперирования (если А.В. Чаянов признавал, что советское крестьянство уже прочно встало на этот путь, то Н. Д. Кондратьев считал это делом будущего).1 О проблемах развития советской экономики, в том числе и сельского хозяйства, в конце 1920-х гг., писал и Н.И. Бухарин. Он утверждал, что именно кооперация будет способствовать подъёму советской деревни, её развитию по социалистическому пути. Рассматривалась и проблема классовой борьбы в деревне,, что было связано с переходом к массовой коллективизации и ликвидации кулачества.3

В период сталинской диктатуры избранная автором тема также не получила должного освещения в исторической литературе. Основные достижения в её разработке в 1930-е гг. были связаны с продолжавшимся накоплением новых фактов, в первую очередь по вопросу о коллективизации4. Как отмечал А.В. Селиванов, понятия "доколхозная деревня" и "крестьянин-единоличник" оставались объектами внимания исследователей, но их изучение приобретало ретроспективный характер.5 Особую роль в развитии

Кондратьев Н.Д. Избранные произведения. М.,1993; Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство. Избранные труды. М., 1989; Он же. Записки о современном состоянии сельского хозяйства СССР по сравнению его с довоенным положением и положением сельского хозяйства капиталистических стран // Известия ЦК КПСС. - 1989. - № 6. - С. 211-219.

2Бухарин Н.И. Избранные произведения. - М., 1988.

3Гайстер А.И. Расслоение советской деревни. - М., 1928: Каврайский В.А., Нусинов И.С. Классы и классовые отношения в современной советской деревне. - Новороссийск, 1929.

4Лысиков Е.А. Развитие крестьянской взаимопомощи. - М., 1932; Никулихин Я. Социалистическая реконструкция сельского хозяйства в первой пятилетке. - М., 1934; Лаптев И.И. Советское крестьянство: исторический очерк. -М., 1939.

5Селиванов A.M. Общественно-политическая жизнь советской деревни в первые годы новой экономической политики: Историография проблемы. -Ярославль, 1985. - С. 31. историографии 1930-х - начала 1950-х гг. сыграла написанная в ноябре 1929г. И.В. Сталиным статья "Год великого перелома". В ней утверждалось, что ". в колхозы пошёл середняк.",1 и крестьянство, таким образом, сделало выбор в пользу коллективизации. Вплоть до середины 1950-х гг. это положение стало обязательным для всех работ по истории советской деревни. Оно было подтверждено в 1938г. в изданной под редакцией ЦК ВКП(б) "Истории ВКП(б)",2 содержащей ряд других, также бывших обязательными для всех историков оценок (XV съезда партии как съезда коллективизации; Н.И. Бухарина как врага партии, защитника интересов кулачества).

В следующие 20 лет в специальной исторической литературе по-прежнему освещались, причем очень прямолинейно, преимущественно вопросы классовой борьбы в деревне и коллективизации.3 Так, М.Я. Залесский в своей работе указывал, что налоговая система в конце 1920-х гг. была нацелена на подавление капиталистических элементов в деревне, что являлось неизбежным шагом для достижения победы над кулачеством.

В конце 1950-х гг. появляется работа Н. Владимирского, содержащая ценный фактический материал по истории крестьянства Костромской губернии.4 Её автор, в частности, отметил, что в костромской деревне кулаки обогащались не за счёт ведения земледельческого хозяйства, а от торговли и занятий промыслами.

Большое влияние на оздоровление состояния исторической науки оказала начавшаяся в середине 1950-х гг. борьба с культом личности Сталина, демократизация общества. Появляются работы, в которых пересматриваются

Сталин И.В. Сочинения. - М., 1949. - Т. 12. - С. 132.

2История ВКП(б). Краткий курс. - М., 1953. - С. 284-285.

З3алесский М.Я. Налоговая политика Советского государства в деревне. -М., 1940; Конюхов И.А. Очерки о первых этапах развития коллективного земледелия, 1917-1925 гг. - М., 1949; Смирнов М.С. Борьба партии Ленина -Сталина за подготовку массового колхозного движения. - М., 1952; Краев М.А. Победа колхозного строя в СССР. - М., 1954. владимирский Н. Костромская область. - Кострома, 1959. догмы, ставшие непременным атрибутом историографии предыдущих десятилетий.1

С начала 1960-х гг. интерес к истории советского крестьянства возрастает, увеличивается число монографий по данной тематике, причем во многих из них авторы начинают переходить к более высокому уровню обобщения и теоретического осмысления фактов, к более тщательной разработке изучаемых проблем. Начало этого периода было положено научной сессией, состоявшейся в Москве 18-21 апреля 1961г. с участием В.П. Данилова, Ю.А.Мошкова, А.Ф. Чмыги и других учёных. На ней были поставлены вопросы о типе производственных отношений в советской доколхозной деревне, зерновой проблеме, соответствии хода коллективизации "ленинскому кооперативному плану" и ряд других, решавшихся не только в ходе самой сессии, но и в работах последующих лет. В изучении традиционных вопросов коллективизации и классовой борьбы стал делаться упор на констатацию того факта, что несмотря на "перегибы" сталинского руководства, коллективизация осуществлялась в интересах крестьянства, на основе ленинского кооперативного плана.3 Ю.А. Поляков утверждал, что НЭП обеспечил союз рабочего класса с крестьянством, прежде всего - середнячеством, и именно НЭП, таким образом, предопределил последующий успех коллективизации.4

Данилов В.П. Создание материально-технических предпосылок коллективизации сельского хозяйства в СССР. - М., 1957; Спектор Н.П. Партия - организатор шефства рабочих над деревней (1923-1933гг.). - М., 1957.

2История советского крестьянства и колхозного строя в СССР. Материалы научной сессии, состоявшейся 18-21 апреля 1961г. в Москве. -М., 1963.

3Трифонов И. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа (1921-1937). - М., 1960; Селунская В.М. Борьба КПСС за социалистическое преобразование сельского хозяйства. - М., 1961; Семыкин И.С. Батрацкие стачки против кулачества в 1929 году // Вестник МГУ. - 1960. - № 6; Трапезников С.П. Исторический опыт КПСС в осуществлении ленинского кооперативного плана. - М., 1965; Кукушкин Ю.С. Сельские Советы и классовая борьба в деревне (1921-1932гг.). - М., 1968.

4Поляков Ю.А. Переход к НЭПу и советское крестьянство. - М., - 1967.

Но при этом автор не учёл возможности изменения настроения крестьян непосредственно при переходе к политике коллективизации.

Повысился также интерес к региональной истории крестьянства, что нашло своё отражение в появлении ряда соответствующих работ.1 Из них наибольший интерес для разработки избранной темы представляет сборник очерков, посвященных истории Ярославской области, носящий, впрочем, Л фактологический характер.

Во второй половине 1960-х - 1970-х гг., после отставки Н.С. Хрущёва и прихода к руководству КПСС Л.И. Брежнева стали проявляться и нарастать тенденции неосталинизма, попытки реабилитации И.В.Сталина. Это косвенно сказалось на разработке проблем коллективизации, о чём свидетельствуют фундаментальные работы по истории страны и

КПСС. В очерках местных партийных организаций, опубликованных в Верхнем Поволжье и содержащих интересный фактический материал, коллективизация преподносилась как своевременная политика.4 Этот подход характерен и для статьи Н.И.Резвого.5

Некоторые итоги изучения проблем коллективизации были подведены в первой половине 1970-х гг. в работах В.А.Смышляева и В.И. Погудина,

Козлова Л. Московские коммунисты в борьбе за победу колхозного строя. - М., 1960; Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках. - М., 1963; Шарова П.Н. Коллективизация сельского хозяйства в Центрально-чернозёмной области (1928-1932 гг.). - М., 1963; Степичев И.С. Победа ленинского кооперативного плана в восточносибирской деревне. - Иркутск, 1966.

Биография края моего. - Ярославль, 1967.

3История СССР с древнейших времён до наших дней. В 12т. - М., 1967. -Т.8; История Коммунистической партии Советского Союза. В 6т. - М., 1971.-Т.4. - Кн.2.

4Очерки истории Ивановской организации КПСС. - Ярославль, 1967. -4.2. 1917-1967; Очерки истории Костромской организации КПСС. - Ярославль, 1967; Очерки истории Владимирской организации КПСС. - Ярославль, 1972.

5Резвый Н.И. Коллективизация ярославской деревни // Очерки истории Ярославского края. - Ярославль, 1974. - С. 254-316. отметивших их слабую разработку.1 Восполнить этот пробел была призвана, докторская диссертация А.К. Шустова. В ней автор показал все этапы подготовки и проведения коллективизации в ЦПР, охватив продолжительный по времени этап истории региона. П.А. Алексанов посвятил свою монографию малоизученному вопросу о деятельности крестьянских комитетов взаимопомощи

ККОВ).3 Главной их заслугой автор считал вовлечение бедноты в колхозы. В то же время он упомянул и недостатки, имевшиеся в работе многих ККОВ.

В этот период выделяются монографии В.П.Данилова, Н.А. Ивницкого, В.А. Сидорова. Основное внимание этих историков привлекали сюжеты коллективизации и классовой борьбы. И хотя выводы предшественников практически не пересматривались, но достигался высокий уровень обобщения большого материала, что особенно характерно для монографий В.П. Данилова.4 Он подчёркивал, что кооперирование крестьянских хозяйств в 1920-е гг. не изменяла их мелкобуржуазного характера, но оставил в неприкосновенности положение о неизбежности победы социализма в деревне на основе производственной кооперации. По его мнению, под влиянием кооперации в деревне всё же зарождались переходные к социалистическим отношения, но только в бедняцко-середняцкой группе. Н.А. Ивницкий писал об остроте классовой борьбы в деревне и необходимости ликвидации кулачества в интересах бедняков и середняков (то есть фактически опять-таки в интересах

Смышляев В. А. Торжество ленинского кооперативного плана (историографический очерк истории коллективизации сельского хозяйства). -JL, 1972; Погудин В.И. Путь советского крестьянства к социализму. - М., 1975. л

Шустов А.К. Коллективизация сельского хозяйства Центрального промышленного района и её социально-экономические результаты (19271937гг.) Автореф. дисс. д-ра ист. наук. - Л., 1977.

3Алексанов П.А. В борьбе за социалистическое переустройство деревни: Крестьянская взаимопомощь, 1921-1932гг.- М., 1971.

4Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. - М., 1977; Он же. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. - М., 1979. перехода к политике массовой коллективизации). Так же считал и В.А. Сидоров.1 В числе работ по региональной истории крестьянства появляются монография А.К. Шустова и "Очерки истории Ярославского края". Если последние носят в основном описательный характер, то работа А.К. Шустова содержит выводы, дополняющие картину жизни крестьянства по стране в целом, в частности, о невысокой экономической мощности не только бедняцких, но и середняцких хозяйств в Верхнем Поволжье. В работах 1970-х гг. получает широкое распространение и тезис об осереднячивании деревни в период НЭПа (указанные сочинения В.П. Данилова, А.К. Шустова).

С начала 1980-х гг. в разработке проблем истории советского крестьянства происходит расширение тематики. А.М.Селиванов обращает внимание на практически полное забвение в 1930-е - первой половине 1950-х гг. проблем общественно-политической жизни деревни. Он исследует вопросы, связанные с партийной работой в деревне в первой половине 1920-х гг., с укреплением сельских партийных организаций путём направления в них коммунистов из числа рабочих, показывает роль комсомола в жизни деревни.4 Автор сделал нетрадиционный для советской историографии вывод о невысокой активности комсомола в преобразовании деревни.5 Анализируя работы В.И. Ленина, охарактеризовал НЭП как политику, призванную

Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. - М., 1972; Сидоров В.А. Классовая борьба в доколхозной деревне 1921-1929гг.- М., 1979. л

Шустов А.К. Победа колхозного строя в Верхнем Поволжье. — Ярославль, 1971; Очерки истории Ярославского края. - Ярославль, 1974. л

Селиванов A.M. Общественно-политическая жизнь советской деревни в годы новой экономической политики: Историография проблемы. - Ярославль, 1985-С. 33.

4Селиванов A.M. Направление коммунистов на работу в деревню в первые годы новой экономической политики. // Аграрная политика Коммунистической партии и советского правительства в 1921-1925 гг. -Ярославль, 1982;

5Селиванов A.M. Социально-политическое развитие советской деревни после перехода к нэпу. - Ярославль, 1983. обеспечить интересы крестьян как мелких товаропроизводителей.1 H.JI. Рогалина и В.Е. Щетнев впервые обращаются к психологии крестьян 1920-х гг.2

Ряд статей, вошедших в сборник "Крестьянство Центрального промышленного района: история, историография, источники" (в особенности статья Н.Н. Давыдовой), хотя и посвящены в основном периоду начала XX в., содержат данные, позволяющие проследить в динамике процессы, имевшие место в верхневолжской деревне на протяжении всей первой трети XX в.3 В целом в начале 1980-х гг., несмотря на появление новых сюжетов, сохранялись старые подходы. Наиболее характерной в этом смысле является пятитомная "История советского крестьянства".4 Этот обобщающий труд содержит обширный фактический материал, в том числе и по Верхнему Поволжью, но в качестве выводов предлагает давно устоявшиеся в советской историографии традиционные положения о неизбежности коллективизации, подготовленной всем ходом развития деревни, о необходимости "сломить" кулака, о массовой тяге середняков в колхозы. В таком же духе освещали эти вопросы и "Очерки истории Ярославской организации КПСС", хотя они и содержали интересный фактический материал.5

Селиванов A.M. К вопросу о социально-психологических факторах укрепления союза рабочего класса и крестьянства в условиях перехода к новой экономической политике // Борьба коммунистической партии и советского правительства за восстановление народного хозяйства (1921-1925гг.) -Ярославль, 1984. - С. 69-75.

Рогалина H.JL, Щетнев В.Е. Особенности социальной психологии и динамика общественно-политических настроений советского крестьянства в 20-е гг. // Социально-политический и культурный облик деревни в его историческом развитии. - М., 1980. - С. 51-55.

3Давыдова Н.Н.Социально-экономическая дифференциация, крестьянства Верхневолжья в начале XX в. // Крестьянство Центрального промышленного района: история, историография, источники. - Калинин, 1982. - С. 53-62.

4История советского крестьянства. - М., 1986. - Т. 1,2.

5Очерки истории Ярославской организации КПСС. 1883-1937. -Ярославль, 1985.

В связи с перестройкой в конце 1980-х гг. начался постепенный пересмотр ряда таких положений. С одной стороны, коллективизация продолжала считаться закономерным этапом в развитии советской деревни; с другой стороны, историки начали признавать её социальные и экономические издержки. При этом последние связывались исключительно со сталинскими "перегибами", например, с отказом от принципа добровольности в кооперации.1 Фактически все неудачи последних лет НЭПа связывались с отходом от ленинских принципов, сами же эти принципы не подвергались сомнению. Так, Ю.П.Бокарев в своей монографии показал, что коллективизация не была подготовлена должным образом. Переход к командным методам управления экономикой он не считал закономерным явлением и связывал его с отказом от идей ленинизма.2 В.П.Данилов и Н.А. Ивницкий в предисловии к сборнику документов по истории деревни конца 1920-х - начала 1930-х гг., признавая, что уничтожение кулачества было трагической страницей по истории коллективизации, признавая, что уничтожение кулачества было трагической страницей в истории советской деревни, не отрицали необходимости её проведения.3 Но В.П. Данилов в своих статьях одновременно высказывает мысль о наличии определённого потенциала развития у индивидуального крестьянского хозяйства конца 1920-х гг.4 Тем не менее он считал, что для бедноты вступление в колхоз было

Файн JI.E. Развитие кооперации в СССР в 20-е годы. - Иваново, 1988; Социалистическая кооперация: история и современность. Под ред. JI.B. Никифорова. - М., 1989. Л

Бокарев Ю.П. Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР в 20-е годы. - М., 1989.

См.: Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. Под ред. В.П. Данилова и Н.А. Ивницкого.- М., 1989.

4Данилов В.П. Коллективизация: как это было // Страницы истории КПСС. Факты. Проблемы. Уроки. Под ред. В.И. Купцова. - М., 1988. - С. 316324; Он же. Коллективизация. // Переписка на исторические темы. Диалог ведёт читатель. - М., 1989. - С. 350 — 399; Данилов В., Ильин А., Тепцов Н. Коллективизация: как это было // Урок даёт история. - М., 1989. - С. 138-183. выгодным, особенно в условиях, когда колхозы создавались добровольно (до

1929г. включительно). Именно в это время в историографии начинается идеализация НЭПа (в том числе его влияния на судьбу крестьянства); рассматривается так называемая "бухаринская альтернатива" развития сельского хозяйства - в противовес ускоренной (и насильственной) сталинской коллективизации.1 В 1988 году появляется очень интересная работа, посвященная малоизученному вопросу социальной психологии крестьян.2 В ней авторы впервые в отечественной историографии попытались доказать, что сложность крестьянской психологии не допускала такого резкого перехода к политике коллективизации, какой произошёл в конце 1929 г. Но сама по себе щ коллективизация признавалась ими прогрессивной мерой, а её неудачи связывались с отступничеством Сталина от заветов Ленина.

Коренные общественно-политические и социально-экономические преобразования начала 1990-х гг. вызвали пересмотр старых стереотипов, появление новых подходов. Начинается постсоветский период развития историографии. В начале 1990-х гг. публицистика всё чаще обращается к морально- философским и культурно-бытовым аспектам бытия российского крестьянства, не избегая при этом некоторой идеализации.3 Историки же в это время начинают более реалистично оценивать и НЭП, и взгляды Н.И. Бухарина. Г.А. Бордюгов и В.А. Козлов показали, что на свёртывание НЭПа повлиял хлебозаготовительный кризис 1927/28г., но при этом подчёркивали, что НЭП уже был обречён, и даже Бухарин выступал не против коллективизации, а против чрезвычайных мер при её осуществлении.4 Об

Попов Г.Х. К 100-летию со дня рождения Н.И. Бухарина // Вопросы экономики. - 1988. - № 9. - С. 93-94.

•у

Кабытов П.С., Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство: этапы духовного освобождения. - М., 1988.

3Никольский С.А. Земледелие и крестьянство как природно-исторические явления // Вопросы философии. - 1991.- № 2. - С. 13-24; Симуш П.И. Мир таинственный. Размышления о крестьянстве. — М., 1991.

4Бордюгов Г.А., Козлов В.А. История и коньюктура. — М., 1992. обречённости НЭПа из-за боязни реставрации капитализма писали Н.Л. Рогалина, Н.П. Носова, Е.Г. Гимпельсон.1 Кроме того, в эти годы коллективизация признаётся ошибкой, вылившейся в конечном счёте в л уничтожение крестьянства вообще. Л.Е. Файн считал идеи В.И. Ленина в области кооперации трудно осуществимыми, а её реальный ход в конце 1920-х гг. - не создавшим основы для массовой коллективизации. Он показал, что кооперация имела большое значение для экономического подъёма индивидуальных крестьянских хозяйств.3 Для таких работ наиболее характерным было использование новых источников, ранее, как правило, недоступных исследователям по причинам идеологического характера. С другой стороны, отношения советской власти и крестьянства в них изображались как только враждебные, всё меньше внимания уделялось дифференциации крестьян и соответствующему различию в их политических пристрастиях. Продолжалось и активное изучение психологических, культурно-бытовых аспектов жизни деревни, что связано с поворотом от исследования преимущественно макроэкономических и социальных процессов к обычному, рядовому человеку и его месту в истории.4 К демографическим процессам обратилась В.Б. Жиромская, собрав обширные сведения об общей

НЭП: приобретения и потери. - М., 1994; Гимпельсон Е.Г. Политическая система и нэп: неадекватность реформ // Отечественная история.- 1993. - № 2. -С. 29-44. л

Осипова Т. Обманутый класс // Родина. - 1990. - № 10. - С. 24-25; Капустин М. Конец утопии? Прошлое и будущее социализма. - М., 1990; Борисов Ю.С. Производственные кадры деревни. 1917-1941. Цивилизованные хозяйственники или "винтики" государственного механизма? - М., 1991.

3Файн Л.Е.Отечественная кооперация: исторический опыт. - Иваново,

1994.

4Литвак К.Б. Политическая активность крестьянства в свете судебной статистики 1920-х годов // История СССР. - 1991. - № 2. - С. 129-142; Он же. Самогоноварение и потребление алкоголя в российской деревне 1920-х годов // Отечественная история. - 1992. - № 4. - С. 74-89; Революция и человек: социально-психологический аспект. Научная конференция // Отечественная история. - 1995. - № 4. - С. 211-213., численности населения, его половозрастном составе, демографическом балансе, в том числе и в сельской местности губерний Верхнего Поволжья. Придя к выводу, что коллективизация вызвала снижение численности населения деревни, исследовательница тем самым подтверждает ущерб, причинённый крестьянству в конце 1920-х - начале 1930-х гг.1 А.М.Селиванов ведёт разработку вопроса об историографии деревни периода НЭПа. Учёные научной школы, сложившейся в Ярославском государственном университете, продолжают разрабатывать многочисленные вопросы социально-экономического и политического развития деревни.2 В.Т. Анисков и М.А. Рутковский указывали, что среди ярославских крестьян к 1930г. не было массового стремления в колхозы. Результаты кампаний по ликвидации: неграмотности в ярославской деревне они объявили, в противоположность советской пропаганде, более чем скромными.3

Многие новые, не изученные либо изученные слабо темы были подняты российскими исследователями в диссертациях 1990-2000-х гг. Так, И.С. Кузнецов на материалах Сибири показал, что в исследуемый период русскому крестьянству были присущи архаизация психологии, усиление партикуляристских тенденций.4 При этом такие отрицательные черты крестьянской психологии автор связывал с влиянием советского режима, а все положительные - с традициями, что, на наш взгляд, свидетельствует о несколько упрощенном толковании фактов, самих по себе интересных. А.М.Селиванов обратил внимание, что развитие сельсоветов уже в первой

Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е годы. Взгляд в неизвестное. - М., 2001.

2Селиванов A.M. Социально-политическое развитие российской деревни в годы новой экономической политики: Историография проблемы. -Ярославль, 1994; История Ярославского края. Под ред. А.М.Селиванова. -Ярославль, 2000.

Анисков В.Т., Рутковский М.А. История Ярославского края (1928-1998). - Ярославль, 2000.

4Кузнецов И.С. Социальная психология сибирского крестьянства в 1920-е годы. Дисс. . д-ра ист. наук. - Новосибирск, - 1992. половине 1920-х гг. создавало условия для последующей бюрократизации советской системы. Партийные организации в силу своего социального состава предпочитали даже в начале НЭПа воздействовать на деревню административно-командными методами. Большое внимание он уделил вопросу о кресткомах.1 Е.В.Серова отметила большое значение кустарной промышленности в жизни верхневолжской деревни уже в конце XIX - начале XX вв.2 Вопросы, связанные с развитием кустарных промыслов, изучал также Н.В.Сорокин.3 Е.С.Ревякин указал, что с конца 1920-х гг. не только по стране в целом, но и в ИПО происходит резкое ужесточение государственной политики в религиозном вопросе. Причём наступление на религию сопровождалось нарушениями законности, оскорблениями чувств верующих 4 Н.С. Майорова показала, что в условиях НЭПа государство отказалось от административных методов в борьбе с религией, но местные власти из-за слабости агитационно-пропагандистской работы продолжали их использование. Но и в этих условиях религия оказывала сильное влияние на крестьян.5 Изучением положения сельскохозяйственной кооперации в Верхнем Поволжье занималась О.Б.

Селиванов A.M. Социально-политическое развитие российской деревни в первые годы новой экономической политики. Автореф. дисс. . д-ра ист. наук. - Ярославль, 1994. л

Серова Е.В. Неземледельческие промыслы крестьян в губерниях Верхнего Поволжья во второй половине XIX - начале XX вв. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. - Ярославль, 1995.

3Сорокин Н.В. Деятельность государственных и земских учреждений по изучению и развитию кустарных промыслов в 1874 - 1917 гг. (на материалах Костромской губернии). Автореф. дисс. канд. ист. наук. - Кострома, 1999.

4Ревякин Е.С. Политика государственных, партийных и общественных организаций в отношении религии и церкви в 1929-1936гг. (по материалам Ивановской промышленной области). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. -Кострома, 1995.

5Майорова Н.С. Государство, церковь, школа и их взаимоотношения в 1917-1929гг. (на материалах Верхнего Поволжья) Автореф. дисс. . канд. ист. наук. - Кострома, 2000.

Панкратова.1 А.А.Вилков (Саратовский государственный университет) подобно И.С. Кузнецову свёл политику советской власти только к ущемлению хозяйственных интересов крестьян, разжиганию классовой розни в деревне. С другой стороны, оригинален его вывод о том, что кооперация вела к появлению у крестьянства психологии, характерной для общества с господством рыночных отношений.2 При изучении истории верхневолжской деревни в 1920-е гг. необходимо учитывать выводы, сделанные в своей диссертации С.В. Лазаревым. В частности, по его мнению, высокая политическая активность населения деревни тех лет сочеталась с весьма устойчивой религиозностью. На отношение крестьян к власти, наряду с распространением слухов, сильнейшее влияние, утверждает С.В. Лазарев, оказывали личные качества носителей последней на местах, так как приезжие партийцы и чиновники (как, впрочем, и священники), изначально были "чужаками" в сельском мире.3 Его работа отличается обширной источниковой базой, в ней подробно и всесторонне рассмотрены вопросы социальной: психологии крестьянства. Но в силу избранной автором темы, посвященной социально-психологическим аспектам жизни деревни, в диссертации не получали освещения проблемы социально-экономического развития верхневолжской деревни. Т.М. Жиркова отмечала пассивное и стихийное сопротивление крестьян налоговому нажиму со стороны государства, усилившемуся после хлебозаготовительного кризиса 1927/28г., их недовольство свёртыванием НЭПа.4 Интересен ее вывод о том,

Панкратова О.Б. Сельскохозяйственная кооперация в годы новой экономической политики. 1921-1927гг. (на материалах губерний Верхней Волги). Автореф. дисс. канд. ист. наук. - Кострома, 1997.

2Вилков А.А. Менталитет крестьянства и российский политический процесс. Дисс. д-ра полит, наук. - Саратов, 1998.

3Лазарев С.В. Общественно-политическое развитие российской деревни 1920-х гг.: социально-психологические аспекты (на материалах губерний Верхней Волги). Дис. канд. ист. наук. - Ярославль, 1999.

4Жиркова Т.М. Деформации аграрной сферы в предколхозное время 1927-1929 гг. (на материалах Московской, Тверской и Тульской губерний). Автореф. дисс. канд. ист. наук. - М., 2002. что хозяйственное возрождение деревни в годы НЭПа привело к росту самосознания и активности крестьян - явлениям, нежелательным для советской власти.

Таким образом, в историографии по данной теме к настоящему времени можно выделить следующие особенности:

- накоплен и систематизирован огромный фактический материал по вопросам социально - экономической истории крестьянства, в меньшей степени - по вопросам культуры, быта, религиозности;

- существует противоречие между выводами советских учёных и появившимися новыми документами, требующими коррекции этих выводов;

- с 1990-х гг. идёт ревизия большинства выводов, сделанных в советской историографии, зачастую ведущая к излишне негативным оценкам в положении крестьянства и аграрной политики советского государства в 1920-е гг.;

- в современной историографии проблемам социально-экономического развития деревни уделяется, как правило, недостаточное внимание. * *

Зарубежная историография включает в себя ряд работ, посвящённых как советской истории и НЭПу в частности, так и крестьянству вообще. К первой группе относятся сочинения Э. Карра (Великобритания) и Р.У. Дэвиса, С. Коэна, (США), Н. Верта (Франция), Д. Боффа (Италия).1 Р.У. Дэвис, признавая успехи НЭПа, в то же время подчёркивал их ограниченность, так как сельское хозяйство и промышленность СССР только в 1927г. достигли

Карр Э. История Советской России. - М., 1990. Кн. 1. Т. 1,2; Он же. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929. - М., 1990; Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938. - М., 1988. Дэвис Р.У. Советская экономическая реформа в исторической перспективе // НЭП: приобретения и потери. - М., 1994; Верт Н. История советского государства 1900-1991. - М., 1992; Боффа Д. История Советского Союза. - М., 1990. - Т.1. довоенного уровня развития. Э.Карр отмечал двусмысленность положения крестьянства в годы НЭПа, сложность взаимоотношений государства и кооперации.1 Для него на первый план выходили противоречия этой политики.

В отличии от советских историков, он не признавал наличия в деревне 1927л

1929 гг. серьёзной классовой борьбы. Так же считал и Н. Верт, подчёркивавший с другой стороны, резкое ослабление к 1927г. союза между рабочими и крестьянством. Оба эти автора отнесли "начало конца" НЭПа к 1927г. Д. Боффа, считал концом НЭПа 1928-1929гг., но тоже выделил XV съезд ВКП (б) в 1927г., так как там ". было сказано новое слово - коллективизация".3 ■ ^. В отличии от Э. Карра, он полагал, что противоречия между слоями советского крестьянства были достаточно сильными, что и проявилось при осуществлении массовой коллективизации. С. Коэн, подробно изложив в своей работе, снабжённой многочисленными цитатами, взгляды Н.И. Бухарина, показал его концепцию развития социализма с учетом интересов крестьян как полную противоположность сталинской. С точки зрения С. Коэна, Бухарин был не отступником от идей социализма, а, напротив, последователем Ленина. Работы; относящиеся ко второй группе, посвящены феномену крестьянства, особенностям психологии этого класса. Западные учёные Д. Торнер, Р. Дюмон, Д. Скотт, Т. Шанин4 достигли больших успехов, чем отечественные, в разработке такого рода вопросов, поскольку в СССР, как ^ уже отмечалось, их стали изучать только в 1980-х гг. Этих исследователей объединяет интерес к проблемам взаимоотношений крестьянства с остальным обществом и государством. Так, Д. Скотт утверждал, что крестьянская экономика носит особый, "моральный" характер в условиях общины, а сопротивление не воспринимаемым нововведениям со стороны государства

1Карр Э. История Советской России. - М., 1990. - Кн. 1. - Т. 1,2.

2Карр Э. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929. - М.,1990.

3Боффа Д. История Советского Союза. - М., 1990. - Т.1.- С. 295.

4Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. - М., пассивный характер.1 Подобной точки зрения придерживаются и другие вышеуказанные исследователи, чьи статьи вошли в сборник "Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире".

Непосредственно советскому крестьянству посвящена монография американской исследовательницы Ш. Фицпатрик.2 Эта работа отличается обширной источниковой базой, поскольку автор использовал материалы российских архивов. В ней рассматриваются в первую очередь стратегия сопротивления крестьян давлению со стороны государства; при этом взгляды Ш. Фицпатрик и Д. Скотта совпадают. На наш взгляд, в монографии сделан излишне сильный акцент на моменте сопротивления, деструктивной тенденции во взаимоотношениях власти и крестьянства. При этом автор признаёт наличие сильных противоречий внутри крестьянства и ослабление религиозности деревенского населения к началу коллективизации.

Таким образом, для зарубежной историографии по данной теме характерны:

- высокая оценка НЭПа с учётом двойственности, противоречивости этой политики, в целом соответствовавшей интересам крестьян;

- отрицание, как правило, присутствия острой классовой борьбы в доколхозной деревне;

- повышенный интерес к проблеме противостояния крестьянства и власти, особенно в период перехода к массовой коллективизации.

Анализ отечественной и зарубежной историографии подтверждает актуальность выбранной темы, так как выводы советских учёных нуждаются в коррекции, а современные работы, посвящённые верхневолжскому крестьянству, также часто отличаются односторонностью оценок. Требуется,

Скотт Д. Оружие слабых: повседневное сопротивление и его значение // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. - М., 1992. -С. 286.

Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. - М., 2001. tft таким образом, применение наиболее сбалансированного подхода, тем более что комплексные работы по истории верхневолжской деревни конца 1920-х гг. пока отсутствуют.

Основные понятия, используемые в данной работе - прежде всего,понятие самого крестьянства, а также его основных социальных групп. Большая Советская энциклопедия определяет крестьянство как "совокупность мелких сельскохозяйственных производителей, ведущих индивидуальное хозяйство собственными средствами производства и силами своей семьи".1 Современный английский исследователь Т. Шанин видит в крестьянах "мелких сельскохозяйственных производителей, которые, используя простой инвентарь и труд членов своей семьи, работают — прямо или косвенно - на удовлетворение своих собственных потребительских нужд и выполнение обязательств по отношению к обладателям политической и экономической л власти". Первое определение кажется нам более удачным. Несомненно, признаки, упомянутые Т. Шаниным (работа на удовлетворение собственных потребностей и обязательства по отношению к власти), также присущи крестьянству, но не являются для него основными. Существуют и другие важные признаки - использование наёмного труда в хозяйствах зажиточных крестьян, сочетание сельскохозяйственного производства с промыслами (что характерно для российской деревни), но все они будут только усложнять ' f> определение, утяжелять его словесную конструкцию.

Среди крестьян СССР в 1920-х гг. принято выделять три группы -бедняков, середняков и кулаков. Главным критерием зачисления в ту или иную группу служила стоимость средств производства, имевшихся в хозяйстве. Так, при проведении выборочной переписи 1927г. владевшие средствами производства на сумму до 200 руб. относились к бедняцким хозяйствам. Они

БСЭ. - М., 1974. - Т. 13. - С. 409.

2Т. Шанин. Понятие крестьянства // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. - М., Прогресс, 1992. — С. 11. были не в состоянии вести самостоятельное производство, способное обеспечить прожиточный минимум".1 Действительно, в таких хозяйствах имелось не более двух работников, обеспеченность рабочим скотом в 1927fy

1929 гг. не превышала 0,3 головы на двор, коровами-0,5. В середняцких-средства производства стоили от 200 до 800 руб., то есть имелись в среднем 12 лошади, 2 коровы; 2-3 работника. Но даже наиболее обеспеченные крестьяне в этой группе владели одним плугом; на двор приходилось 0,9 уборочной машины (в бедняцких хозяйствах - 0,5 и 0,77 соответственно).3 Следовательно, в середняцком земледельческом хозяйстве производство обеспечивало уровень, лишь незначительно превышавший прожиточный минимум. Как отмечал В.П.Данилов, произведённая в середняцком семейном хозяйстве продукция".обеспечивает определённый прожиточный минимум всем членам этой семьи".4

При этом конечно, нельзя упускать из вида что середняки, имевшие средств производства на сумму около 800 руб., фактически приближались к кулацкой группе.

Н. Владимирский охарактеризовал кулацкие хозяйства как имевшие вдвое больший против своего удельного веса запас средств 9 производства, отличавшиеся повышенными урожаями и высокой товарностью сельскохозяйственной продукции.5 Комиссия по изучению тяжести налогового обложения при СНК СССР отнесла в 1926-1927 гг. к этой группе хозяйства со средствами производства стоимостью свыше 1600 руб. при условии сдачи их в

История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. Материалы научной сессии, состоявшейся 18-21 апреля 1961г. в Москве. - М., 1963.-С. 58.

2Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. - М., 1972.- С. 63.

3Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е годы. Взгляд в неизвестное. - М., 2001. - С. 164.

4История советского крестьянства и колхозного строительства. - С. 55. владимирский Н. Костромская область. - Кострома, 1959. - С. 187. аренду или использовании наёмного труда более 50 дней в течение года; от 800 до 1600 руб. с использованием наёмного труда свыше 75 дней, и от 400 до 800 руб., если наёмные работники использовались свыше 150 дней в году.1 Следовательно, нанимая работника, середняк рисковал попасть в кулацкую группу. Это усложняет работу с документами, содержащими данные о расслоении верхневолжского крестьянства, тем более что в 1920-е гг. существовало ещё понятие "зажиточное крестьянство". Ещё в марте 1919 г. в своём докладе на VIII съезде РКП(б) В.И. Ленин употребил выражение "экспроприация богатого крестьянства и кулачества".2 Очевидно, что такое разделение существовало задолго до 1917г., так как ещё в словаре В. Даля под кулаком понимался "скупец, скряга. перекупщик, переторговщик., живёт обманом, обсчётом, обмером".3 То есть имелся в виду человек, занимавшийся торгово-ростовщической деятельностью, причём наживающий богатство нечестным путём, в отличие от крестьянина, разбогатевшего за счёт собственного упорного труда. Видимо, в тех случаях, когда в том или ином документе говорится о "кулачестве и зажиточном крестьянстве", авторы пытались соблюдать данное различие, если же использовался только термин "кулачество", имелись в виду зажиточные крестьяне вообще, с переносом на них негативного смысла, заложенного в слове "кулак". Последнее неудивительно с учётом отрицательного отношения правящей коммунистической партии к накоплению и частной собственности. Таким образом, определения принимают следующий вид: бедняки - группа в составе крестьянства, производство которой с трудом обеспечивало прожиточный минимум; середняки - группа в составе крестьянства; производство которой

Михайлов Н., Тепцов Н. Чрезвычайщина // Родина. - 1989. - № 8.- С.28.

2КПСС в резолюциях, решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. (Далее - КПСС в резолюциях.). - М., 1983. - Т. 2. - С. 154.

3Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. - М., 1955. -Т.2.- С. 215. обеспечивало уровень прожиточного минимума или незначительно его превышающий; кулаки - группа в составе крестьянства, производство которой обеспечивало уровень выше прожиточного минимума, часто за счёт торгово-ростовщических операций и продолжительного использования наёмного труда. Среди верхневолжского крестьянства имелись еще такие категории, как отходники и кустари. Они означали не уровень благосостояния, а род занятий; Т. Шанин относит их к "пограничной" группе.

Кустари - (от немецкого ,Kunstler - искусник, художник), производители промышленных изделий, работающих на рынок (в отличие от ремесленников, работающих по заказу потребителей).1

Отходничество - временный уход крестьян в России с мест постоянного жительства в деревнях на заработки в районы развитой промышленности и сельского хозяйства.2

Гипотеза исследования. Итоги социально-экономического развития деревни в условиях НЭПа к концу 1920-х гг. создавали возможность дальнейшего хозяйственного роста деревни на основе рыночных механизмов. Этим обусловлена отрицательная реакция основной массы крестьянства на свёртывание НЭПа. Однако пассивный характер его недовольства, а также наличие в составе крестьянства определённого слоя, повышение уровня жизни которого в рамках НЭПа было практически недостижимо, обусловили и ускорили решимость власти в переходе к насильственным методам коллективизации.

Цель работы — показать социально-экономические сдвиги в развитии верхневолжской деревни, произошедшие в результате осуществления НЭПа, выявить причины и факторы перехода к массовому производственному кооперированию, наличие или отсутствие социальных предпосылок для него,

БСЭ. - М., 1973. - Т. 14. - С. 54.

2Там же - Т. 19.-С. 21. степень готовности основных масс крестьян к отказу от индивидуального ведения хозяйства и переходу к директивному регулированию в рамках колхозов.

Поставленная цель конкретизируется в следующих задачах:

- рассмотреть социально-экономическое положение деревни к концу НЭПа, обратив внимание на его региональные особенности;

- показать значение промыслов, кооперации в жизни деревни;

- проанализировать общественно-политическую жизнь верхневолжской деревни;

- выявить роль крестьянских комитетов общественной взаимопомощи в развитии деревни;

- исследовать культурно-просветительную и антирелигиозную работу среди крестьянства;

- раскрыть противоречивый характер взаимоотношений крестьян и советской власти.

Диссертация подготовлена на широкой источниковой базе. В соответствии с классификацией по видовому принципу, источники по теме можно разделить на шесть групп:

1) документы законодательного характера - материалы высших государственных органов (декреты ВЦИК и СНК, постановления съездов советов).1 Именно они в первую очередь показывают, как изменялась политика в деревне во второй половине 1920-х гг.

2) программные и директивные документы и материалы РКП(б). К этой группе относятся постановления съездов РКП(б) - ВКП(б), резолюции

Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам. - М.: Госполитиздат, 1957. - Т. 1; Сборник документов и материалов по истории СССР советского периода. - М.: Изд-во МГУ, 1966; Культурное строительство в РСФСР. - М.: Советская Россия, 1984. - Т.1.- 4.2. - Т.2. - 4.1. конференций и пленумов ЦК партии.1

Обе группы источников позволяют составить последовательное представление о партийно-государственной политике в области землепользования, кооперации, налогообложения, колхозного строительства. Но по ним, как правило, трудно судить о существовавших в руководстве страны разногласиях по поводу тех или иных политических мер, разных оценках ситуации в деревне.

3) делопроизводственные материалы государственных учреждений и общественных организаций.2 Это резолюции, постановления, отчёты, информационные сводки губкомов ВКП(б), сводки ОПТУ, акты обследования низовых кооперативных организаций, и др. Наиболее интересны для разработки данной темы сводки ОГПУ, вошедшие в сборники "Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание" и "Совершенно секретно: Лубянка - Сталину о положении в стране".Они содержат информацию о проявлениях антисоветских настроений в деревне, которую редко удаётся обнаружить в других источниках. Документы, относящиеся к

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. -М.; Политиздат, 1983. Т. 2-5; Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне в и ходе коллективизации 1927-1932гг. - М., 1989; Как ломали НЭП. В 5т. Под ред. А.Н. Яковлева. - М., 2000. - Т. 2-4. л

Отчет Ярославского губернского комитета ВКП(б).- Ярославль: Изд-во губкома ВКП(б), 1927; Резолюции и постановления Яргубкома ВКП(б). Вып. 1.- Ярославль, 1929; Отчёт о работе Ярославской губернской контрольной комиссии ВКП(б) - губ. РКИ к 22-ой Ярославской губернской партийной конференции за 1928 год.- Ярославль: Изд-во губкома ВКП(б), 1929; Материалы к ХХП Ярославской губернской партийной конференции. Отчёт губкома ВКП(б-ков).- Ярославль: Изд-во Ярославского губкома ВКП(б), 1929; Краткий обзор о работе Ярославской ГКК ВКП(б) и РКИ за январь-май 1929 года.- Ярославль, 1929; Ярославский края в документах и материалах. 1917-1977.-Ярославль,1980; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. 1927-1939.-М.,1999.-Т.1. Совершенно секретно: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922-1934г.г.).- М.,2001 .-Т.4.-Ч. 1,2. этой группе, находятся также в центральных и местных архивах.1

В РГАСПИ изучены фонды секретного отдела ЦК ВКП(б), Л.М.Кагановича, М.И.Калинина, в РГАЭ - фонды "Крестьянской газеты", Колхозцентра, Союза союзов сельскохозяйственной кооперации СССР, Совета центров сельскохозяйственной кооперации, Народного комиссариата земледелия (Наркомзема), Всесоюзного совета колхозов.

Материалы РГАСПИ содержат информацию о партийно-государственной политике в области сельского хозяйства, РГАЭ - о кооперации (особенно сельскохозяйственной), её составе, отношении к ней крестьян. В ГАИО изучены фонды губкома ВКП(б), губисполкома, ГЗУ, губернского комитета КОВ, в ГАКО - губисполкома, губернской плановой комиссии, РКИ, окружной плановой комиссии, в ГАНИКО - Костромского, Солигаличского, Нерехтского Галичского, Буйского и Макарьевского (Ивановской губернии) уездных комитетов ВКП(б); в ГАЯО - губисполкома, ГЗУ, губернского отдела народного образования, Даниловского УЗУ, в ЦЦНИЯО - губкома ВКП(б).Все местные архивы содержат материалы о расслоении деревни, положении кооперации. Для настоящего исследования особое значение имеют сведения о настроениях сельских коммунистов, различных групп крестьян, их отношении к кооперации, коллективизации, так как именно они позволяют с наибольшей уверенностью делать вывод о степени готовности крестьянства к коллективизации.

Всего в 7 центральных и местных архивах изучено 155 дел из 26 фондов.

Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ),Российский государственный архив экономики (РГАЭ), Государственный архив Ивановской области (ГАИО), Государственный архив Костромской области (ГАКО), Государственный архив новейшей истории Костромской области (ГАНИКО), Государственный архив Ярославской области (ГАЯО), Центр документации новейшей истории Ярославской области (ЦДНИЯО).

4) статистические и справочные материалы.1 Данные справочников наиболее важны для анализа социально-экономического положения крестьянства (расслоение, развитие промыслов, кооперация, рост числа колхозов)."Статистический справочник СССР" содержит богатую информацию о населении верхневолжской деревни, экономической мощности крестьянских хозяйств, питании сельского населения, позволяющую в сочетании с данными других источников дать характеристику положения крестьянского хозяйства второй половины 1920-х гг. К сожалению, часть информации, содержащейся в "Статистическом справочнике по районам Костромской губернии", дана без указания года, к которому она относится, что затрудняет изучение динамики процессов 1926-1928 гг.; данные по некоторым районам неполные.

5) центральная и местная периодическая печать. К этой группе источников относятся газеты: "Беднота" (орган ЦК ВКП(б), 1928г.), "Северная правда" (орган Костромского губкома ВКП(б), губисполкома совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и губсовета профсоюзов, 19261927гг.), "Борона" (орган Костромского губкома и губисполкома совета депутатов, 1927г.), "Северный рабочий" (орган Ярославского губкома и совета депутатов, 1928г.), "Путь Октября" (орган Мологского укома ВКП(б), 1927г.) и журналы "Известия Ярославского губкома ВКП(б)" (орган Ярославского губкома, 1927г.), "На ленинском пути" (орган Иваново-Вознесенского губкома, 1929г.) Они содержали материалы информативного, аналитического и публицистического характера. Газеты давали разнообразную информацию о кооперации и ККОВ, развитии промыслов, культурно-просветительной работе в деревне, настроениях крестьян. Главный недостаток периодической печати тех лет как источника - обработка материалов в пропагандистских целях, замалчивание негативной информации.

Статистический справочник СССР. 1927. - М.: Изд-во ЦСУ СССР, 1927; Статистический справочник по районам Костромской губернии. 1926-1928 гг. -Кострома: Изд-во Костромской губернской плановой комиссии, 1929, и др.

6) источники личного происхождения. К данной группе документов относятся письма крестьян в различные инстанции, в редакции газет, в первую очередь - "Крестьянской газеты". Часть из них опубликована в

1 ") * сборникахдокументов. Многие письма, обнаруженные в фондах архивов, впервые вводятся в научный оборот. Источники этой группы позволяют наиболее точно определить причины недовольства крестьян политикой советской власти, в деревне. С другой стороны, по ним нельзя с уверенностью судить о степени готовности крестьянства к активным антисоветским действиям, так как в письмах в государственные и партийные учреждения авторы не могли говорить о желательности насильственного изменения существующего строя.

Таким образом, использованные источники различаются между собой не только происхождением и функциональной направленностью, но и степенью своей объективности. Поэтому только комплексное и критическое их изучение позволяет делать наиболее точные выводы о процессах, происходивших в жизни верхневолжской деревни.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней на основе широкого круга источников, часть которых впервые вводится в научный оборот, исследуются процессы и тенденции в социально-экономическом и политическом развитии верхневолжской деревни в 1920-е гг., обусловленные партийно-государственной политикой, выявляются их особенности, показывается влияние менталитета на формирование предпочтения крестьянства к индивидуальной или коллективной формам ведения хозяйства, к поискам альтернативных путей развития деревни. Показано влияние

Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932гг. - М., 1989; Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. - М., 1998; Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах. - М., 2001.

2РГАСПИ. Ф. 78. М.И. Калинин; РГАЭ. Ф. 396. "Крестьянская газета". восприятия крестьянством политики в деревне (принятие при НЭПе и неприятие и даже противодействие значительной части крестьянства при коллективизации) и его поведения на характер и темпы этой политики. Выявлена степень готовности основных масс крестьянства к отказу от индивидуального ведения хозяйства и переходу к директивному регулированию в рамках коллективных хозяйств.

На защиту выносятся следующие положения:

- в целом социально-экономическое развитие верхневолжской деревни в русле НЭПа делало возможным продолжение подъёма производительных сил деревни; именно поэтому крестьянство в целом не поддерживало курс на свёртывание НЭПа. Сопротивление крестьян носило пассивный характер, что усиливало решимость власти провести массовую коллективизацию силовыми методами;

- исторически сложившаяся зависимость крестьянского хозяйства Верхнего Поволжья от промысловой и отходнической деятельности, "второстепенность" доходов от земледелия выступали как своеобразный "региональный фактор" незаинтересованности крестьянства в колхозном строительстве.

Научно-практическая значимость работы заключается в том, что вводимые в научный оборот документы центральных и местных архивов, не использовавшиеся другими исследователями, расширяют представление о процессах, происходивших в верхневолжской деревне в конце 1920-х гг. Материалы диссертации и полученные выводы можно использовать при подготовке вузовских лекционных и семинарских занятий по истории России, краеведению, школьных уроков.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации изложены в выступлениях на международных вузовских конференциях (международная научная конференция, посвященная памяти профессора Ю.И.Кирьянова, г. Кострома, КГУ им. Н.А.Некрасова, 2003); V международная конференция молодых учёных и студентов, г.Самара, СамГТУ, 2004), заслушаны и обсуждены, на кафедре истории России КГУ им. Н.А.Некрасова,а также отражены в пяти публикациях общим объемом 1,3 п.л.

1. Митров А.Г. Кустарный промысел и отходничество в Верхнем Поволжье в 1920-х гг. (на материалах Костромской и Ярославской губерний) // Предприниматели и рабочие России в условиях трансформации общества и государства в XX столетии. Материалы международной научной конференции, посвященной памяти профессора Ю.И. Кирьянова. В 2 ч. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2003. - Ч. 2. - С. 138 -145. - 0,3 пл.;

2. Митров А.Г. Общественно-политическая жизнь верхневолжской деревни конца 1920-х гг. // Актуальные проблемы современной науки. Труды 5-й Международной конференции молодых учёных и студентов. - Самара: Изд-во СамГТУ, 2004. - Ч. 39. - С. 41-43. - 0,1 пл.;

3. Митров А.Г. Социально-экономическая жизнь верхневолжской деревни в 1920-е гг. // Вестник КГУ им. Н.А.Некрасова. Серия "Исторические науки": Волжский рубеж - 2004. - № 2(9). - С.84 - 91. - 0,4 пл.

4. Митров А.Г. Деревня накануне коллективизации (на материалах Верхнего Поволжья) // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. - 2004. -Специальный выпуск № 4. - С. 29-30. - 0,2 пл.;

5. Митров А.Г. Верхневолжская деревня на переломном рубеже (19271929гг.) // Вестник КГУ им. Н.А.Некрасова. Серия "Исторические науки": Волжский рубеж. - 2005. - № 2(13). - С.35-39. - 0,3 пл.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Верхневолжская деревня на переломном рубеже 1927-1929 гг."

Заключение

Конец 1920-х гг. оказался важным этапом в жизни верхневолжской деревни. Её социально-экономическое положение в это время было сложным. Происходило осереднячивание деревни, более значительное, чем в целом по стране (середняки составляли 62,7% крестьянства по стране и 73,6% - в Верхнем Поволжье), но сохранялась и дифференциация. Отношения между группами крестьян, особенно между беднотой и кулаками, оставались неприязненными, отчуждёнными. Дробление; снижало экономические возможности хозяйств всех групп. Община в условиях НЭПа утрачивала свои функции, не могла снизить социальную напряжённость. Кроме того, в это время государство, переходя к политике коллективизации, взяло курс на ликвидацию общины. Но в целом развитие деревни характеризовалось достижением больших успехов (рост посевных площадей, улучшение питания населения, и т.д.).

Особенностью социально-экономического развития верхневолжской деревни в этот период было большое значение кустарных промыслов и отходничества для всех групп крестьянства. В 1927г. в верхневолжской деревне было 43,1% хозяйств с неземледельческими занятиями, в 1929г.-44,5%.1 В развитии промыслов имелись межгубернские отличия. Так, если в Ярославской губернии большинство отходников, нанимавшихся на промышленные предприятия, были середняками, то в Макарьевском уезде Иваново-Вознесенской губернии - зажиточными. В Костромской и Ярославской губерниях выделялись "отходнические" и "кустарные" районы, что связано с их природными особенностями, традициями.

В конце 1920-х гг. начинается принудительное кооперирование кустарей.

Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. - М., 1976. - С. 341.

По мнению автора, начало этого процесса относится к 1927г., так как именно в это время происходит быстрый рост процента их кооперирования.

Значительную роль в жизни верхневолжской деревни играла кооперация. Крестьяне охотно участвовали в работе потребительских и кредитных кооперативов, а зажиточные - ещё и молочных. В 1927г. в Костромской, Ярославской и Иваново-Вознесенской губерниях в сельскохозяйственной кооперации было 230663 члена.' Но в конце 1920-х гг. государство, заинтересованное в проведении коллективизации, фактически парализовало их деятельность. Причинами наступления на кооперацию были её социальный состав (во всех видах кооперации активно участвовала зажиточная верхушка деревни), её незаинтересованность в кредитовании и кооперировании бедноты. С точки зрения автора, отношение местных властей к работе середняков в правлениях кооперативов было двойственным. Так, в Ярославской губернии в 1929г. их стало меньше в правлениях, а во Владимирской, напротив, больше. Но неизменным оставался курс на полное вытеснение из правлений зажиточных крестьян, что было сделано в 1927-1928гг. В этих условиях начинается переход к коллективизации, означавший окончательный отказ от НЭПа. В результате исследования мы пришли к выводу, что "началом конца" НЭПа в деревне был 1927г., так как именно с осени этого года начался хлебозаготовительный кризис, убедивший И.В. Сталина в необходимости и возможности осуществления массовой коллективизации. Но на территории Верхнего Поволжья её успехи в 1927-1929гг.оставались достаточно скромными. Наиболее распространённой формой колхоза в этот период был тоз, не отвечавший представлениям руководства страны о коллективном хозяйстве. Верхневолжское колхозы были, как правило, экономически слабыми, страдали организационными недостатками. Если в РСФСР процент

Подсчитано автором по: Владимирский Н. Костромская область. -Кострома, 1959. - С. 190; Отчёт Ярославского Губернского Комитета ВКП(б). -Ярославль, 1927. - С. 29; Очерки истории Ивановской организации КПСС. -Ярославль, 1967. - 4.2. 1917- 1967. - С. 201. коллективизации в октябре 1929г. равнялся 7,4, то в ИПО - только 1,6.' По мнению автора, одной из причин этого являлась слабая заинтересованность многочисленных крестьян-отходников Верхнего Поволжья в интенсификации сельского хозяйства. В то же время верхневолжские крестьяне не были принципиальными противниками коллективизации. Их отношение к колхозам можно оценить не как отрицательное, а как настороженное, что было связано с очевидными трудностями новой колхозной жизни.

Одной из наиболее заметных тенденций в общественно-политической жизни верхневолжской деревни в конце 1920-х гг. стало стремление властей привлекать к деятельности в различных организациях бедноту, при параллельном вытеснении из них зажиточных крестьян. При этом власти столкнулись с определёнными трудностями, так как активность зажиточного крестьянства была обычно выше, чем у бедноты, которую часто с трудом удавалось вовлекать в работу. Несмотря на вмешательство партийно-государственных органов, к 1930г. в сельсоветах ещё оставались зажиточные крестьяне, а беднота не умела обеспечить себе в советах безусловное преобладание. Процент крестьян в партии был невысоким из-за стремления её руководства сохранить пролетарский характер ВКП(б).

В целом неудачной в конце 1920-х гг. оказалась в Верхнем Поволжье деятельность таких организаций, как ККОВы. Недостаточная эффективность помощи, которую они оказывали бедноте, трения с органами социального обеспечения, а главное - неспособность оказать поддержку колхозам привели к их ликвидации.

В области культурно-просветительной работы на территории губерний Верхнего Поволжья имелись как серьёзные успехи, так и неудачи. С одной стороны, ликвидировалась неграмотность, открывались избы-читальни, школы, в деревне распространялись газеты. Крестьяне поддерживали такого рода

История советского крестьянства. В 5т. - М., 1986. - Т. 2. - G. 126. деятельность государства. С другой стороны, из-за недостатка средств поставленные в этой области задачи не всегда выполнялись. Так, в 1927г. ни в одной из губерний не удалось полностью ликвидировать неграмотность. Особенностью культурно-просветительной работы в конце 1920-х гг. стало резкое усиление её идеологической, пропагандистской направленности. В 1927-1929гг. главной целью не только для политпросвет-, но и в значительной степени для образовательных учреждений деревни делается пропаганда и подготовка проведения коллективизации.

В 1927-1929гг. в Верхнем Поволжье начинается также новое наступление на религию. Оно выразилось в усилении пропаганды Союзом безбожников, культурно-просветительными и образовательными учреждениями, лишении прав священников, изъятии церковного имущества. Но достаточно широкой поддержки антирелигиозная кампания не встретила. В верхневолжской деревне верующими были не только люди старшего возраста, но и часть молодёжи (хотя среди молодёжи в целом несомненно прослеживается тенденция отхода от религии). В результате исследования мы пришли к выводу о двойственном отношении крестьян Верхнего Поволжья к религии, разделении ими понятий религии и церкви. В то же время очевидно, что именно наступление на религию приводило в ряде случаев к прямому столкновению между властями и крестьянами.

Для недовольства действиями государства в деревне имелись и другие причины. Разочарование в политике советской власти в губерниях Верхнего Поволжья вызвали продовольственные трудности, в которых крестьяне обвиняли центральные и местные партийно-государственные органы, а также рост налогов на неземледельческие доходы. Несомненно, что именно в верхневолжских губерниях с их высоким уровнем развития промыслов и неспособностью обеспечить себя хлебом эти причины вели к росту недоверия со стороны крестьянства к политике советской власти. Задевались интересы не только зажиточных крестьян, но и середняков и бедняков. Последние больше всех страдали от недостатка продуктов; бедняцкие и середняцкие хозяйства часто, имели доходы от занятий, не связанных с земледелием. Местное руководство часто ужесточало политику в деревне ещё до получения соответствующих указаний из Москвы (рост налогов в Ярославской и Владимирской губерниях в 1926г., проведение контрактации в Костромской губернии исключительно через колхозы, активизация антирелигиозной деятельности в Ярославской губернии в соответствии с постановлением губкома с начала 1927г.). В то же время антисоветские настроения в верхневолжской деревне до 1929г. выражались преимущественно в распространении слухов, в угрозах в адрес власти и её представителей. До открытых выступлений дело не доходило.

Учитывая, что беднота поддерживала культурно-просветительную и в значительной мере социальную политику советской власти в деревне, с одной стороны, и что не только кулачество, но и многие середняки имели основания быть недовольными налоговой политикой, а бедняки - продовольственными затруднениями, с другой стороны, мы пришли к следующему выводу по вопросу об отношении к советской власти в верхневолжской деревне. Вероятно, что союзниками власти в 1929г. можно считать основную часть бедноты и некоторое количество (но не большинство) середняков, то есть не менее 20-25% населения деревни, порядка 800 тыс. человек из 3680 тыс. Значительное изменение этой цифры в сторону её увеличения представляется автору маловероятным. Об отношении верхневолжского крестьянства непосредственно к коллективизации свидетельствуют особенно ярко следующие данные. В РСФСР процент коллективизации в октябре 1929г. составил 7,4, а в ИПО - всего 1,6%. Из семи округов ИПО к 15 декабря 1929г. только в Ярославском имелись районы, где в колхозы вошло свыше 30% хозяйств (три района из 10). В большинстве районов (в 44 из 58) в колхозы вступили менее 15% хозяйств, в том числе во всех районах Александровского, Владимирского и Рыбинского округов (см. приложение 13). Верхневолжские крестьяне оставались в своём большинстве сторонниками индивидуальной формы ведения хозяйства. Об этом свидетельствует не только низкий процент коллективизации, но и часто проявлявшееся стремление представителей всех социальных групп крестьянства к выходу из общины.

Таким образом, несмотря на ряд проблем, к концу 1920-х гг. в верхневолжской деревне сохранялась возможность продолжения хозяйственного подъёма в условиях НЭПа. Именно поэтому большинство крестьян реагировало на его свёртывание отрицательно. Но проявления их недовольства носили преимущественно пассивный характер, крестьяне не были готовы оказать решительное сопротивление давлению со стороны государства. Это обстоятельство в сочетании с наличием среди крестьянства определённого числа сторонников советской власти убеждало руководство страны в отсутствии необходимости корректировки курса. Выбрана была альтернатива не сотрудничества с крестьянством, а продолжения использования командных методов. Поэтому неготовность верхневолжского крестьянства в своём большинстве поддержать курс на коллективизацию сельского хозяйства в 1930г. явилась, помимо прочего, логичным результатом способа действий, выбранного правительством в 1927- 1929гг.

Список научной литературыМитров, Алексей Геннадьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источникиа) Опубликованные документы, материалы, сборники

2. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. М.: Госполитиздат, 1957.- Т.1. - 867 с.

3. Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932гг. Под ред. В.П. Данилова, Н.А. Ивницкого.- М: Политиздат, 1989. 526 с.

4. Из истории коллективизации. 1928г. Поездка И.В. Сталина в Сибирь. Документы и материалы // Известия ЦК КПСС.- 1991.- № 7. С. 178-192.

5. История Отечества в документах. 1917 1993 гг. - М.: ИЛБИ, 1994,4.2. - 207 с.

6. Как ломали нэп. В 5 т. Под ред. А.Н. Яковлева. М.: Международный фонд "Демократия", 2000. - Т.1. - 495 с. - Т. 2. - 719 с.

7. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК.-М.: Политиздат, 1983. Т. 2. - 606 с. - Т. 3. - 494 с. - Т. 4. - 575 с. - Т. 5.-446 с.

8. Краткий обзор о работе Ярославской ГКК ВКП(б) и РКИ за январь май 1929 года. - Ярославль, 1929.

9. Крестьянские истории: Российская деревня 20-х годов в письмах и документах. М.: РОССПЭН, 2001. - 232 с.

10. Культурное строительство в РСФСР. 1917 1927. - М.: Советская Россия, 1984. - Т. 1. - Ч. 2. - 368 с. - Т. 2.- Ч. 1.- 400 с.

11. Ленин В. И. Полн. собр. соч. М.: Политиздат, 1983. - Т. 44, 45.

12. Маркс К. Наброски ответа на письмо В.И. Засулич // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире.- М.: Прогресс, 1992. С. 283-285.

13. Материалы к XXII Ярославской губернской партийной конференции.

14. Отчет губкома ВКП(б-ков).- Ярославль: Изд.- во Ярославского губкома ВКП(б), 1929. -45 с.

15. Отчет Кологривского уездного исполнительного комитета о деятельности за 1925 1926 год. - Кологрив, 1927. - 104 с.

16. Отчет Ярославского губернского комитета ВКП(б). Ярославль: Изд-во губкома ВКП(б), 1927. - 102 с.

17. Отчет Ярославской губернской контрольной комиссии и РКИ за период январь ноябрь 1927г. к XXI губернской партийной конференции. -Ярославль: Изд.- во губкома ВКП(б), 1927. - 73 с.

18. Сборник документов и материалов по истории СССР советского периода.- М.: Изд-во Московского университета, 1966. 620 с.

19. Совершенно секретно: Лубянка — Сталину о положении в стране (1922 -1934гг.).- М., 2001. Т. 4.- Ч. 1,2. - 704 с.

20. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. 1927 1939. В 5 т. - М.: РОССПЭН; 1999. - Т. 1. - 880 с.

21. Ярославский край в документах и материалах 1917-1977. Ярославль: Верх. - Волжск, кн. изд-во, 1980. - 216с.б) Документы и материалы архивных учреждений

22. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). 22; Ф.17. Секретный отдел ЦК ВКП(б). Оп. 32. Д. 142, 165; Оп. 85. Д. 142, 165, 204, 236,264, 307, 311, 318, 325, 333, 336, 348.

23. Ф. 78. М.И. Калинин. On. 1. Д. 262, 308, 312, 351.

24. Ф. 81. Л.М. Каганович. Оп. 3. Д. 1, 18, 36, 72, 92.

25. Российский государственный архив экономики1. РГАЭ)

26. Ф.396. "Крестьянская газета". On. 1. Д. 1; Оп. 5. Д. 1; Оп. 7. Д. 3.

27. Ф.478. Наркомзем. Оп. 7. Д. 3613, 3614, 3615; Оп. 13. Д. 445.

28. Ф.3983. Союз союзов сельскохозяйственной кооперации СССР. Оп. 2. Д.11, 68, 103,123, 124, 383, 384, 387.

29. Ф.7018. Совет центров сельскохозяйственной кооперации "Сельскосовет". Оп. 2. Д. 440, 484.

30. Ф.8120. Всесоюзный совет колхозов. Оп.1. Д.80, 81, 82.

31. Государственный архив Ивановской области (ГАИО).

32. Ф.2. Губернский комитет ВКП(б). Оп. 10. Д. 107, 125, 130; 171, 208; Оп.11. Д. 165,174, 262; Оп.13. Д.6, 65, 80, 85, 101, 102, 103.

33. Ф.Р.ЗЗ. Иваново-Вознесенский исполнительный комитет совета-рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. On. 1. Д. 2310.

34. Ф.Р.213. Губернское земельное управление. On. 1. Д. 1401.

35. Ф.Р.402. Губернский комитет крестьянских обществ взаимопомощи. Оп.1. Д: 106, 114, 129.

36. Государственный архив Костромской области (ГАКО).

37. Ф.Р.6. Костромской губернский исполнительный комитет советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. On. 1. Д: 840.

38. Ф.Р. 607. Костромская губернская РКИ. On. 1. Д. 1, 425, 426, 455, 486, 593; Оп. 2. Д. 3, 5, 6.

39. Ф.Р.955. Губернская плановая комиссия. On. 1. Д. 319.

40. Ф.Р.956. Костромская окружная плановая комиссия. On. 1. Д. 1.

41. Государственный архив новейшей истории Костромской области (ГАНИКО)

42. Ф.4. Костромской уездный комитет ВКП(б). On. 1. Д. 506, 517, 528, 533,545, 597, 599, 603, 611, 615, 616, 621, 625, 634.

43. Ф.8. Солигаличский уездный комитет ВКП(б). On. 1. Д. 343,354, 356, 357, 364, 368,369, 373, 375, 385.

44. Ф.198. Макарьевский уездный комитет ВКП(б). Оп.1. Д. 732, 873, 874, 903,907,930,1077, 1110.

45. Ф.679. Нерехтский уездный комитет ВКП(б). Оп. 8. Д. 83; Оп. 9. Д. 11, 37,66,68.

46. Ф.713. Галичский уездный комитет ВКП(б). On. 1. Д. 551, 556, 557, 559, 560, 561, 575, 586, 587, 588, 589, 592, 677, 678.

47. Государственный архив Ярославской области (ГАЯО).

48. Ф.Р.178. Губернский отдел народного образования. On. 1. Д. 3618;Оп. 2. Д. 174; Оп. 4. Д. 33.

49. Ф.Р.423. Губернское земельное управление. On. 1. Д.789, 929.

50. Ф.Р.1231. Даниловское уездное земельное управление. Оп.1. Д.215, 218, 225; Оп.2. Д.552; Оп.31 Д.22.

51. Ф.Р. 1431.Исполком Ярославского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. On. 1. Д. 1249; Оп. 2. Д.261; Оп.6. Д. 38, 52.

52. Центр документации новейшей истории Ярославской области (ЦДНИЯО).

53. Ф.1. Губернский комитет ВКП(б). Оп. 27.Д. 2584, 2611, 2612, 2622, 2642, 2644, 2666, 2678, 2704; 2706, 2712, 2713, 2716, 2719, 2720, 2722.в) Статистические и справочные издания

54. Статистический справочник по районам Костромской губернии 192628гг. Кострома: Изд. Костромской губернской плановой комиссии, 1929.-230 с.

55. Статистический справочник СССР. 1927. М.: Изд. ЦСУ СССР, 1927.506 с.г) Периодическая печатьа) газеты

56. Беднота (орган ЦК ВКП(б).- 1928.

57. Борона (орган Костромского губернского комитета ВКП(б) и губернского исполнительного комитета совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов). 1927.

58. Путь Октября (орган Мологского уездного комитета ВКП(б). 1927.

59. Северная правда (орган Костромского губернского комитета ВКП(б), губернского исполнительного комитета совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов и губернского совета профессиональных союзов). 1926, 1927.

60. Северный рабочий (орган Ярославского губернского комитета ВКП(б) и совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов),- 1928, 1929.б) журналы

61. Известия Ярославского губкома ВКП(б).- 1927.

62. На ленинском пути (орган Иваново-Вознесенского губернского комитета ВКП(б).- 1929.1.. Исследованияа) Монографии, брошюры, коллективные работы

63. Алексанов П.А. В борьбе за социалистическое переустройство деревни:-Крестьянская взаимопомощь, 1921-1932 гг. М.: Мысль, 1971.- 271 с.

64. Анисков В.Т., Рутковский М.А. История Ярославского края (19281998).- Ярославль: Яр ГУ им. П.Г. Демидова, 2000.- 300 с.

65. Биография края моего.- Ярославль: Верх.-Волжск. кн. изд-во, 1967.- 559с.

66. Бокарев Ю.П. Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР в 20-е годы. Источники, методы исследования, этапы взаимоотношений. М.: Наука, 1989. - 312 с.

67. Бордюгов Г.А., Козлов B.A. История и конъюнктура.- М.: Политиздат, 1992.-352 с.

68. Борисов Ю.С. Производственные кадры деревни. 1917-1941. Цивилизованные хозяйственники или "винтики" государственного механизма? М.: Наука, 1991. - 230 с.

69. Боффа Д. История Советского Союза. В 2 т. Пер. с ит. М.: Международные отношения, 1990. - Т.1. - 630 с.

70. Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. - 499с.

71. Валентинов Н.В. Наследники Ленина. М.: Терра, 1991. - 240 с.

72. Верт Н. История советского государства; 1900 1991. Пер. с фр. - М.: Прогресс - Академия, 1992. - 480 с.

73. Владимирский Н. Костромская область.- Кострома: Костромское кн. изд-во, 1959. 354 с.

74. Геллер М., Некрич А. Утопия у власти.- М.: МИК, 2000.- 856 с.

75. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука, 1977. - 317,с.

76. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения.- М.: Наука, 1979.- 358 с.

77. Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е годы. Взгляд в неизвестное. М.: РОССПЭН, 2001. - 280 с.

78. Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. М.: Наука, 1972. - 360 с.

79. История ВКП(б). Краткий курс. М.: Госполитиздат, 1953. - 351с.

80. История Коммунистической партии Советского Союза. В 6т. М.: Политиздат, 1971. - Т.4. - Кн. 2. - 607с.

81. История советского крестьянства. В 5 т. М.: Наука, 1986. - Т.1. - 455 с.-Т.2. - 448 с.

82. История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. Материалы научной сессии, состоявшейся 18-21 апреля 1961 г. в Москве. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 445 с.

83. История СССР с древнейших времён до наших дней. В 12т. М.: Наука,1967. Т.8.-726 с.

84. Кабытов П.С., Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство: этапы духовного освобождения.- М.: Мысль, 1988.- 237 с.

85. Капустин М. Конец Утопии? Прошлое и будущее социализма. М.: ИАН, 1990. - 594 с.

86. Карпов Г.Г. О советской культуре и культурной революции в СССР. -М.: Государственное издательство культурно-просветительной литературы, 1954. 241 с.

87. Карр Э. История Советской России.- Кн 1. Т.1, 2. - Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1990. - 768 с.

88. Карр Э. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929. Пер. с англ. - М.: Интер - Версо, 1990. - 208 с.

89. Ким М.П. 40 лет советской культуры.- М.: Госполитиздат, 1957. 387 с.84; Кондратьев Н.Д. Избранные сочинения. М.: Экономика, 1993.- 543 с.

90. Королев Ф.Ф., Корнейчик Т.Д., Равкин З.И. Очерки по истории советской школы и педагогики. 1921-1931. М.: Изд-во Академии педагогических наук РСФСР, 1961. - 507 с.

91. Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938. Пер. с англ.- М.: Прогресс, 1988. 574 с.

92. Очерки истории Владимирской организации КПСС. Ярославль: Верх.-Волжск. кн. изд-во, 1972. - 552с.

93. Очерки истории Ивановской организации КПСС. Ярославль: Верх.-Волжск. кн. из-во, 1967. - 4.2. 1917 - 1967. - 516с.

94. Очерки истории Костромской организации КПСС. Ярославль: Верх.-Волжск. кн. изд-во, 1967. - 404с.

95. Очерки истории Ярославской организации КПСС. 1883-1937. -Ярославль: Верх. Волжск, кн. изд-во, 1985. - 319с.

96. Очерки истории Ярославского края.- Ярославль: ЯрГПИ им. К.Д.1. Ушинского, 1974. 422 с.

97. Реабилитация: Политические процессы 30-50-х годов. М.: Политиздат, 1991.-461с.

98. Рогалина H.JI. Коллективизация: уроки пройденного пути.- М.: Изд-во МГУ, 1989.-224 с.

99. Селиванов A.M. Общественно-политическая жизнь советской деревни в первые годы новой экономической политики. Историография проблемы. Ярославль: ЯрГУ, 1985. - 108с.

100. Селиванов A.M. Социально-политическое развитие российской деревни в годы новой экономической политики. Историография проблемы.-Ярославль: ЯрГУ, 1994. 48 с.

101. Селиванов A.M. Социально-политическое развитие советской деревни после перехода к нэпу. Ярославль: ЯрГУ, 1983. - 87 с.

102. Сидоров В.А. Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921 -1929гг.-М.: Мысль, 1978.-246 с.

103. Симуш П.И. Мир таинственный.: Размышления о крестьянстве. М.: Политиздат, 1991. - 255 с.

104. Социальная кооперация: история и современность. М.: Наука, 1989.224 с.

105. Сталин И.В. Сочинения. М.: Госполитиздат, 1949. - Т. 12.-398 с.

106. Трапезников С.П. Исторический опыт КПСС в осуществлении ленинского кооперативного плана. М.: Мысль, 1965. - 612 с.

107. Файн JI.E. Отечественная кооперация: исторический опыт. Иваново:1. ИвГУ, 1994.-275 с.

108. Файн JI.E. Развитие кооперации в СССР в 20-е годы.- Иваново: ИвГУ, 1988.-82 с.

109. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. Пер. с англ. М.: РОССПЭН, 2001. - 422 с.

110. Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство. Избранные труды. М.: Экономика, 1989. - 492 с.

111. Шустов А.К. Победа колхозного строя в Верхнем Поволжье. -Ярославль: Верх. Волжск, кн. изд-во, 1971. - 176 с.

112. Экономическая политика Советского государства в переходный период от капитализма к социализму. М.: Наука, 1986. - 256 с.б) Статьи

113. Абрамов Б.А. Коллективизация сельского хозяйства в РСФСР //Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках.-М.: Госполитиздат, 1963. С. 71-93.

114. Берлинских В. Очерки крестьянской цивилизации в России // Волга.-1991.- № 1.- С. 140-159; № 2.- С. 149-163.

115. Гимпельсон Е.Г. Политическая система и нэп: неадекватность реформ // Отечественная история. 1993. - № 2. - С. 29-44.

116. Голанд Ю. Как свернули нэп // Знамя. 1988.- № 10.- С. 166-184.

117. Давыдова Н.Н. Социально-экономическая дифференциация крестьянства Верхневолжья в начале ХХв. // Крестьянство Центрального промышленного района: история, историография, источники. Калинин: Калининский государственный университет,1982. С. 52-66.

118. Данилов В.П., Аграрные реформы и аграрная революция в России // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире.- М.: Прогресс, 1992. С. 310-321.

119. Данилов В.П., Дмитренко В.П., Лельчук B.C. НЭП и его судьба // Историки спорят. 13 бесед. М.: Политиздат, 1988. - С. 122-190.

120. Данилов В.П. Коллективизация: как это было // Страницы истории КПСС. Факты. Проблемы. Уроки. Под ред. В.И. Купцова.- М.: Высшая школа, 1988.-С. 316-324.

121. Данилов В.П. Коллективизация. // Переписка на исторические темы. Диалог ведет читатель.-М.: Политиздат, 1989. С. 359-399.

122. Данилов В.П., Шерстобитов В.П. Основные проблемы истории советского доколхозного крестьянства // Проблемы истории советского крестьянства. Под ред. М.П. Кима.- М.: Наука, 1981. С. 6-30.

123. Дмитренко В.П. "Военный коммунизм", нэп. // История СССР. 1990.-№ 3.- С. 3-26.

124. Кабанов В.В. Александр Васильевич Чаянов // Вопросы истории. -1988,-№6.-С. 146-167.

125. Кабанов В.В. Пути и бездорожья аграрного развития России в XX веке // Вопросы истории. 1993. - № 3. - С. 34-46.

126. Коллективизация: истоки, сущность, последствия. Беседа за "круглым125.столом" // История СССР. 1989. - № 3. - С. 3-62.

127. Лебедев Ю. Исторические судьбы крестьянской общины // Волга.- 1990. -№4.-С. 141-158.

128. Липицкий В. Строй цивилизованных кооператоров // Ленинская концепция социализма. М.: Политиздат, 1990. - С. 313-346.

129. Литвак К.Б. Жизнь крестьянства 20-х годов: современные мифы и исторические реалии // НЭП: приобретения и потери.- М.: Наука, 1994.-С. 188-200.

130. Литвак К.Б. Политическая активность крестьянства в свете судебной статистики 1920-х годов // История СССР. 1991. - № 2.- С. 129-142.

131. Михайлов Н., Тепцов Н; Чрезвычайщина // Родина.-1989.- № 8.- С.28-35.

132. Никольский С.А. Земледелие и крестьянство как природно-исторические явления // Вопросы философии. 1991.- № 2.- С. 13-24.

133. Орлов И.Б. Современная отечественная историография нэпа: достижения, проблематика, перспективы // Отечественная история.-1999.-№ 1.-С. 104-106.

134. Осипова Т. Обманутый класс //Родина. 1990.- № 10. - С. 24-25.

135. Революция и человек: социально-психологический аспект. Научная конференция // Отечественная история. 1995. - № 4. - С. 211-213.

136. Симонов Н.С. Демократическая альтернатива, тоталитарному нэпу // История СССР. 1992.- № 1. - С. 41-59.

137. Скотт Д. Моральная экономика крестьянства как этика выживания // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М.: Прогресс, 1992. - С. 202-210.

138. Шанин Т. Понятие крестьянства // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире.- М.: Прогресс, 1992. С.8-20.

139. Шелестов Д., Минаев В. Взрыв или катастрофа? // Родина.- 1996.- № 10.-С. 86-89.в) Диссертации и авторефераты

140. Вилков А.А. Менталитет крестьянства и российский политический процесс. Дисс. д-ра. полит, наук.- Саратов, 1998. 331 с.

141. Голубева М.И. Работа партийных организаций в деревне Верхнего

142. Поволжья в восстановительный период (1921-1925гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. 1978; - 26 с.

143. Кузнецов И.С. Социальная психология сибирского крестьянства в 1920-е годы. Дисс. . д-ра. ист. наук. Новосибирск, 1992. - 402 с.

144. Лазарев С.В. Общественно-политическое развитие российской деревни 1920-х гг.: социально-психологические аспекты (на материалах губерний Верхней Волги). Автореф. дисс. . канд. ист. наук.-Ярославль, 1999. 30 с.

145. Лазарев С.В. Общественно-политическое развитие российской деревни 1920-х гг.: Социально-психологические аспекты (на материалах губерний Верхней Волги). Дисс. . канд. ист. наук.- Ярославль, 1999.265 с.

146. Майорова Н.С. Государство, церковь, школа и их взаимоотношения в 1927-1929гг. (на материалах Верхнего Поволжья) Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Кострома, 2000. - 31с.

147. Панкратова О.Б. Сельскохозяйственная кооперация в годы новой экономической политики. 1921-1927 (на материалах губерний Верхней Волги). Дисс. . канд. ист. наук.- Кострома, 1997. 307 с.

148. Ревякин Е.С. Политика государственных, партийных и общественных организаций в отношении религии и церкви в 1929-193 6гг. (по материалам Ивановской Промышленной области). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Кострома, 1995. - 19с.

149. Селиванов А.М; Социально-политическое развитие российской деревнив первые годы новой экономической политики. Автореф. диссд-раист. наук. Ярославль, 1994. - 55с.

150. Сорокин Н.В. Деятельность государственных и земских учреждений по изучению и развитию кустарных промыслов в 1874-1917гг. (на материалах Костромской губернии). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. -Кострома, 1999. 24с.

151. Шустов А.К. Коллективизация сельского хозяйства Центрального промышленного района и её социально-экономические результаты (1927 1937 гг.). Автореф. дисс. д-ра ист. наук. - JI., 1977. - 43с.