автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Власть и бизнес в Российской Федерации: проблемы согласования политических интересов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Власть и бизнес в Российской Федерации: проблемы согласования политических интересов"

На правах рукописи

КОНДРАЧУК Владимир Валерьевич

ВЛАСТЬ И БИЗНЕС В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. ПРОБЛЕМЫ СОГЛАСОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук

Специальность 23.00.02 - политические институты, эткополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

Москва. 2005

Работа выполнена в Институте сравнительной политологии РАН

Официальные оппоненты:

доктор политических наук, профессор Романов Роман Михайлович доктор исторических наук, профессор Коваль Борис Иосифович доктор политических наук Михакленок Олег Михайович

¡¡идущая организация:

Государственный университет - Высшая школа экономики

Защита состоится 12 октября 2005 г, в 1400 на заседании Диссертационного совета Д002.116.01 в Институте сравнительной политологии РАН (Москва, Колпачный пер., д. 9А).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института сравнительной политологии РАН.

Автореферат разослан « 12» сентября 2005 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. За годы постсоветских реформ российское общество существенно преобразилось. Среди самых глубоких изменений - переход от централизованной плановой экономики к рыночному хозяйству, а вместе с ним — и к становлению капиталистических форм собственности. Сформировался крупный бизнес. С самого начала он был связан с властью, которая, строго говоря, его и породила. Капитализм в новой России возник не в ходе длительного развития частнособственнических отношений, как в западных странах, а был декретирован реформаторами «сверху» и в течение нескольких лет занял ведущие позиции не только в экономике, но и в политической жизни России. Происшедшая в результате глубокая трансформация национальной экономики и политики настоятельно требует научного осмысления и анализа состояния и перспектив формирующейся модели политических взаимоотношений власти и бизнеса современной России.

В процессе реализации либеральных реформ политические интересы бывшей советской бюрократии и нарождавшегося бизнеса фактически совпадали, проблемы их согласования решались, как правило, в кулуарах большой политики. Возникновение в 90-х годах прошлого века финансово-промышленных групп (ФПГ) - крупных корпораций, сочетающих различные виды финансовой и промышленной деятельности, - изменило ситуацию в этой области, потребовало проведения глубоких институциональных и правовых преобразований, призванных придать политическому взаимодействию власти и бизнеса системный характер. Этого требовали и возникшие острые противоречия между набиравшим силу частным капиталом и обществом. В результате проблемы согласования их интересов усложнились и выдвинулись на одно из ведущих мест в политических процессах в Российской Федерации.

Приход к власти В.В. Путина существенно изменил политику государства в отношении крупного бизнеса. Проводимый Президентом курс на равное удаление корпораций от центральной власти значительно снизил уровень и политического влияния. От представителей крупного бизнеса власть потребовала активного участия в социальных проектах. В своих ежегодных посланиях Федеральному Собранию Президент подчеркивает, что власть и бизнес должны принять условия, учитывающие потребности и ожидания общества.

Таковы основные объективные и субъективные факторы, которые обуславливают актуальность темы.

Объектом исследования является динамика взаимодействия политической власти и бизнеса в постсоветский период.

Предмет исследования — содержание, формы и способы согласования политических интересов власти и бизнеса в Российской Федерации.

Методология исследования основывается на совокупности методов и приемов, разработанных современной политологией, которые заключаются в системном подходе к рассматриваемым проблемам и требуют комплексного анализа политических и социально-экономических процессов становления и развития бизнеса в переходный период, его отношений с властью, объективных факторов участия капитала в политическом процессе.

Цель исследования состоит в том, чтобы изучить формы и методы согласования политических интересов власти и бизнеса в Российской Федерации, характер эволюции их взаимодействия, сопоставить российский опыт с аналогичным зарубежным опытом в этой области. Для реализации данной цели поставлены следующие задачи: рассмотреть эволюцию политического взаимодействия власти и капитала в постсоветский период; исследовать бизнес как субъект политики, определить содержание, формы и перспективы его политического влияния; изучить вопрос о социально-экономической природе интересов власти в ее отношениях с бизнесом и раскрыть политический смысл этих отношений; выявить функции бизнеса в политическом процессе; требующими специальной оценки являются также вопросы о природе интересов власти в ее взаимодействии с представителями бизнеса, их практической результативности, политического значения с точки зрения интересов самой власти; охарактеризовать политический курс государства в отношении малого и среднего бизнеса; рассмотреть взаимоотношения власти и бизнеса в региональном и международном аспектах, сопоставив их в соответствующих аспектах с мировым опытом.

Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что в ней впервые в российской политической науке осуществлен комплексный анализ проблем согласования интересов власти и бизнеса в современной России; исследованы применительно к данной проблематике вопросы политического участия финансово-промышленных групп, формы, способы и основные направления их политической деятельности; с учетом зарубежного опыта раскрыта роль крупного капитала как самостоятельного субъекта политики;

выявлены тенденции и перспективы политического взаимодействия власти и бизнеса на федеральном, региональном и международном уровнях. Диссертация дополняет и развивает существующие научные представления о предмете исследования, предлагает ряд новых научных выводов. В работе впервые выделены наиболее эффективные направления теоретического и практического решения поставленных проблем. Выработаны новые подходы к освоению литературы и источников, многие из которых не вводились ранее в научный оборот.

Источники исследования составляют федеральные законодательные акты, указы Президента и постановления Правительства Российской Федерации, других органов законодательной и исполнительной власти. Их состав определяется кругом проблем, связанных с политическим взаимодействием бизнеса и власти, отношения которых обычно носят конфиденциальный характер, сокрыты от общественности и средств массовой информации. Политические контакты бизнеса с властью весьма редко оформляются документально, становятся предметом открытых обсуждений, что, естественно, затрудняет их исследование. Тем не менее источниковедческая база достаточно объемна. Ее составляют законы, касающиеся характера взаимоотношений бизнеса и власти; материалы социологических исследований российского менеджмента, проведенных Центром политических технологий; социологические опросы Фонда «Общественное мнение»; статистические публикации Госкомстата РФ; материалы расширенных персонифицированных интервью с российскими бизнесменами в периодических изданиях; регулярные публикации Ассоциации менеджеров России, Российского союза промышленников и предпринимателей; материалы прессы; исследования независимых политологических центров, другие источники статистического и социологического характера, касающиеся отечественных элит и среднего класса, часть которого составляют бизнесмены определенного уровня.

Степень разработанности темы пока еще невысока, что естественно: сами поставленные в диссертации проблемы возникли совсем недавно и не стали еще предметом фундаментальных исследований. Нельзя сказать, однако, что это направление исследований возникло на пустом месте. В советские годы были изданы аналитические работы по проблемам, связанным с политической ролью капитала в дореволюционной России. При всей идеологической ангажированности, они содержат не только массу структурированных фактов, но

и глубокие мысли по проблематике диссертации, которые, как представляется, актуальны и сегодня. Это прежде всего относится к критике советскими учеными процесса первоначального накопления капитала и начальных стадий развития капитализма, которые по ряду признаков - сомнительной легитимности присвоения собственности, коррумпированности, сращиванию с властью и т.п. -вполне сопоставимы с нынешней фазой развития капитализма в России. Труды таких видных ученых, как Е.С. Варга, И.Ф. Гиндин, К.Н. Тарковский, Я.И. Лившин, В.И. Бовыкин и других советских исследователей были использованы в нашем исследовании1.

Несомненную ценность для современных исследований представляют и труды советских ученых по проблемам взаимодействия бизнеса и политики в зарубежных странах: В. Песчанского, К. Холодковского, С. Перегудова, В. Борискжа, И. Бунина, Г. Вайнштейна, Ю. Кочеврина, А. Мельникова, А. Вебера, С. Меньшикова2, которые внесли существенный вклад в развитие таких направлений, как общая типология политической активности бизнеса, особенности социально-политической деятельности государства, специфика ценностей предпринимателей, мотивационная природа их политической деятельности.

В последние годы складывается самостоятельное направление российской политологии, представленное работами М.Н. Афанасьева, Я.Ш. Паппэ, О.В. Крыштановской, С.П. Перегудова, A.A. Мухина, В.В. Разуваева, Г.П. Черникова, ДА. Черниковой, С. Лапиной и других авторов, которые базируются на

1 Варга И.Ф. Очерки по проблемам политэкономии капитализма. М., 1964; Трановский Е. Монополистический капитализм в России. Л., 1929; Тарновский К.Н. Формирование государственно-монополистического капитализма в России в годы первой мировой войны. М, 1958; Лившин Я.И. Монополии в экономике России. М., 1961; Об особенностях империализма в России: Сб. ст. М., 1963, Гиндин И.Ф., Шепелев Л.Е. Банковские монополии в России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1960; Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. М., 1967; Политическая экономия современного монополистического капитализма. Т. 1-2. М., 1970 и др.

2 См.: Кочеврин Ю. Малый бизнес в США. М., 1965; Мельников А. Социально-классовая структура США. М., 1974; Беглов И. США: собственность и власть. М., 1971; Меньшиков С. Миллионеры и менеджеры. М., 1965; Сахаров II. Предпринимательские ассоциации в политической жизни США. М., 1980; Песчанский В. Служащие в буржуазном обществе. М., 1975; Бунин И. Буржуазия в современном французском обществе. Структура, психология, политические позиции. М., 1978; Борисюк В. Усиление политической активности американского бизнеса // Новые явления в механизме политического господства монополий. Ч. 1. М., 1975; Вайнпггейн Г. Цели руководства современной капиталистической корпорации // Буржуазия развитых капиталистических стран. Ч. 1. М., 1977. С. 121-148, Он же. Социологический портрет руководителя корпорации // Буржуазия развитых капиталистических стран. Ч. 1. М., 1977. С. 149-187; Надель С. Современный капитализм и средние слои. М., 1978; СемененкоИ. Группы интересов на Западе и в России. Концепция и практика. М, 2001.

постсоветском фактическом материале3. Современные российские исследователи прежде всего стремятся выяснить, каким политическим ресурсом, включая влияние на власть, располагает бизнес, а также каковы его связи с политическими и общественными институтами - партиями, движениями, ассоциациями и пр. В целом, политический ресурс корпораций, как правило, представляется в виде суммы возможностей, которыми они располагают в различных сферах общественной и политической жизни и деятельности. Эти возможности прежде всего зависят от экономического веса корпорации, прочности ее позиций в национальной экономике. Причем преимущество получают многопрофильные структуры, сочетающие различные виды бизнеса. Не случайно, к числу ведущих ФПГ исследователи относят лишь те структуры, в которых имеется как собственно промышленная, так и банковская составляющая, а также глубоко структурированные блоки региональных интересов.

Чем выше зависимость экономики страны или субъекта Федерации от результатов деятельности данной корпорации, тем больше у нее возможностей влиять на политическую власть и принимаемые ею решения при согласовании интересов. Важным слагаемым политического ресурса выступает информационная составляющая, базирующаяся на владении ряда ФПГ частью электронных и печатных средств массовой информации. Серьезное значение имеет так называемый «социальный капитал», под которым понимается наемный персонал корпорации, а в ряде случаев и потребители ее продукции; жители населенных пунктов, особенно «градообразующих», где компании осуществляют свою деятельность. К важнейшим составляющим политического потенциала крупных корпораций в российских условиях принадлежит и административный ресурс, то есть личные, неформальные связи высшего менеджмента с представителями государственной власти разных уровней. В

3 См.: Перегудов С., Лапина Н., Семененко И. Группы ингеерсов и Российское государство. М., 1999; Перегудов С. Крупная российская корпорация как социально-политический институт. М.: МЭиМО, 2000; Лапина Н. Группы интересов и их представительство в структурах власти. М., 1977. С. 5-14; Афанасьев М.Н. Кпиентизм и российская государственность. М., 2000; Паппэ Я.Ш. Олигархи. Экономическая хроника 1992-2000 годов. М., 2000; Перегудов С.П. Корпоративный капитал в российской политике // Полис. 2000. № 4; Он же. Крупная российская корпорация в системе власти // Полис. 2001. №3; Мухин A.A. Бизнес-элита и государственная власть: кто владеет Россией на рубеже веков. М.: ГНОМ и Д, 2001; Разуваев В.В. Крупный бизнес и общество в современной России // Политня. 2000-2001. №4; Черников Г.П., Черникова ДА. Кто владеет Россией? М., 1998; Финансово-промышленные группы и конгломераты в экономике и политике современной России / Под ред. Я. Паппэ. М., 1999; Крышгановская О.В. Трансформация бизнес-элита России: 1998-2002. Социс, 2002, № 8.

ряде случаев этот ресурс настолько значим, что затмевает все другие источники политического влияния корпорации, на что обращают внимание и зарубежные исследователи российского бизнеса4.

В работе особое внимание уделяется политической роли нефтегазового бизнеса. Чем это объясняется? На протяжении последних лет, начиная с осени 1999 г., в России наблюдается значительный экономический рост. Базу этого роста образуют отрасли топливно-энергетического комплекса (ТЭК). Сырьевая специализация России в мировом разделении труда продолжает укрепляться. Одновременно усиливаются политические позиции тех лиц и групп, которые контролируют приватизированную часть российского ТЭКа. Началось инкорпорирование российской сырьевой элиты в международную, подготавливается скупка наиболее успешных российских нефтяных компаний транснациональными корпорациями Европы и Америки.

Судьба долгосрочного экономического роста в России, а с ней — и судьба российского государства де-факто находится в руках нефтегазового комплекса. Особое значение развития нефтегазовой отрасли связано не только с решением энергетических и экологических проблем, но прежде всего с социальным и техническим прогрессом, с появлением качественно новых технологических решений. Для России, имеющей более 30% разведанных запасов и обладающей огромными природными запасами нефти и свыше 40% прогнозных ресурсов газа планеты, это - не просто один из эффективных энергоресурсов, а важнейшее средство решения многих сложных социальных и экономических проблем. Эти факторы стимулируют борьбу за контроль над нефтегазовыми богатствами страны, превращают ее в борьбу за руководство страной, за выбор стратегии ее развития, за ее место в мире. Вступление страны в сезон «больших выборов» 2003-2004 гг. подхлестнуло активизацию процесса передела собственности в ТЭК. Этот передел разворачивается на фоне борьбы программ развития России и ее нефтегазового комплекса.

В отечественной научной литературе проблематика энергетической политики представлена сравнительно слабо. В конце XX века были опубликованы исследования по проблемам мировой энергетики, а также по нефтегазовой политике Д. Ергина и С. Жизнина, которые состояние и развитие мировой энергетики определяют комплексом факторов, прежде всего политических, макроэкономических и экологических. Это проявляется в

4 См. Ослунд А. Строительство капитализма. М.: Логос, 2003.

повышении регулирующей роли правительств многих стран в энергетике, несмотря на усиление в ней рыночных элементов'. Среди изданий этого времени следует также выделить коллективные аналитические монографии «Нефть и газ во внешней политике России», «Стратегия развития газовой промышленности России», коллективную работу под общей редакцией Ю.К Шафраника «Новая энергетическая политика России», книги А.М. Мастепанова «Региональные и внешнеэкономические аспекты энергетической политики России» и А.Б. Василенко «Российские нефтяные компании и политика в переходный период», В.Ю. Алекперова «Вертикально' интегрированные нефтяные компании России» и труд под его же общей редакцией «Предвестие эры нефти», работы P.A. Андреасяна, И.Д. Иванова, A.A. Макарова, В.Е. Рыбалкина, АК. Субботина, В.Д. Щетинина, Р.И. Вяхирева и A.A. Макарова, З.М. Гусовой, С.А. Кимельмана и других авторов6.

Одна из глав работы посвящена региональным аспектам отношений власти и бизнеса. В ней использованы источники и литература по проблемам бюджетного федерализма, которые напрямую связаны с региональной деятельностью крупного бизнеса. Большой интерес в этом плане представляет монография Ю.А. Крохиной «Бюджетное право и российский федерализм», в которой исследуется такой актуальный вопрос, как распределение бюджетной компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами, а также

5 Ергин Д. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть / Пер. с англ. М., 1999, Жизнии С.З. Энергетическая дипломатия. Россия и страны мира на рубеже XXI века: баланс и конфликт интересов. М., 1999.

6 Нефть и газ во внешней политике России. М, 2000; Новая энергетическая полшика России / Под ред. Ю.К. Шафраника. М., 1997; Масгепанов А.М. Региональные и внешнеполитические аспекты энергетической политики России. М., 1997; Василенко А.Б. Российские нефтяные компании и полигика в переходный период. М., 1997; Предвестие эры нефти / Под общ. ред. В.Ю. Алекперова. М., 2003; Гусейнов В. Каспийская нефть. Экономика и полигика. М , 2000; Иванов И.С. Внешняя политика России в эпоху глобализации. М., 2002; Инвестиции в энергетику. Совместный доклад Секретариата Энергетической хартии и Международного Энергетического Агентства для встречи министров энергетики группы восьми в Москве 31 марта - 1 апреля 1998 г.; Конопляник А. Каспийская нефть на евроазийском перекрестке. Предварительный анализ. Экономические перспективы. М., 1998; Некоторые особенности, проблемы и перспективы функционирования нефтяной отрасли России / Центр стратегического развития. Вып. 4. М., 1997; Стратегия развития газовой промышленности России / Под общ. ред. Р.И. Вяхирева, A.A. Макарова. М., 1997; Топливо и энергетика России. М., 1997; Алекперов В.Ю. Вертикально интегрированные нефтяные компании России. М., 1996; Каспийская нефть и международная безопасность / Федерация мира и согласия, Фонд Эберта (Германия). М., 1996; Проблемы развития топливно-энергетического комплекса России / Центр стратегического развития. Вып. 10. М., 1996; Новая энергетическая политика России / Под. общ. ред. Ю.К Шафраника. М., 1995; Андреасян Р.Н. Нефть и арабские страны в 1973-1983 гг. М, 1990; Гусова З.М. Международно-правовые вопросы деятельности организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК). М., 2003; Кимелъман С.А. Государственная политика недропользования в сфере углеводородного сырья в России: механизмы реализации. М., 2004.

анализируются бюджетная деятельность государства, ее правовые основы и влияние на бюджетную деятельность муниципальных образований7.

В значительной мере истоки исследования рассматриваемой проблематики восходят к британской школе конца XIX - начала XX века, когда Д. Фиггис, Д. Коул, А. Бентли и другие социологи выдвинули идею о доминирующей роли в политическом процессе различных групп интересов, представляющих классовые и профессиональные структуры гражданского общества. Затем эта идея получила детальное развитие в работах таких авторов, как Ч. Адриан, Р. Дальтон, Р. Энтман, У. Боумер, Д. Херцберг, Д. Фогель и других8. Труд последних двух авторов представляет наибольший и прямой интерес с точки зрения рассматриваемых проблем, поскольку он непосредственно затрагивает вопросы практического взаимодействия бизнеса и власти, позитивные и негативные стороны этого взаимодействия. В США к этому направлению исследований относятся работы Эд. Эпштейна, Г. Кросса, Дж. Домхоффа, Р. Монссна и М. Кэннона, А. Хольтцмана, М. Минтца, Дж. Коэна, Ч. Мика и У. Вудворта и многих других авторов'. Эти труды, оказав принципиальное воздействие на разработку данной проблематики политической наукой, раскрыли различные стороны взаимоотношений бизнеса и политики, включая государственные институты власти, партии, региональные политические структуры.

Лейтмотивом этих работ является мысль Эд. Эпштейна: «Практически каждый аспект деятельности корпорации самым непосредственным образом зависит от решений, принимаемых на всех уровнях государственной власти, всякая попытка бизнеса избежать политической вовлеченности равносильна уподоблению себя овце в волчьем окружении. Спасение приходит лишь через осознание менеджментом личной ответственности за политический климат в стране». В конце 1980-х и в 1990-е годы в США был опубликован ряд трудов,

7 Крохина Ю.А. Бюджетное право и российский федерализм. М.: Норма, 2001; см. также: Химичсва II.И. Основные принциггы финансовой деятельности государства и муниципальных образований //

Финансовое право: Учебник / Под ред. Н.И. Химичевой. М., 1999. С. 77-82; Горбунова O.IL Принципы финансового права // Финансовое право: Учебник / Под ред. О.Н. Горбуновой. М., 1996. С. 33-36: Демин A.D. Финансовое право: предмет, метод, нормы и правоотношения. Красноярск, 1998. g Коул Д. Капитализм в современном мире. М., 1958; Beniley A. The process of Government Cambridge, 1967; Adrian Ch. Ptcss C1l The American Political Process. N.Y., 1969, Daltan R. Citizen Politics in Western Democracies. Chatham, 1988; Entman R. Democracy without Citizens. N.Y., 1989; Вашпег W., Herberg D. Politics in Your Business. N.Y., 1960; Domhoff G. Who Rules America? Englewood Cliffs, 1967.

9 Monsen R., Саппоп M. The Makers of Public Policy: American power groups and their ideologies. N.Y., 1967; Holtzman A. Interest groups and Lobbying. N.Y., 1967; Mintz M., Cohen J. America, Inc. N.Y., 1971; Meek Ch., Woodworth W. Managing by the numbers: Absentee ownership and decline of American industry. N.Y., 1988.

внесших принципиально новые моменты в исследование проблематики политической вовлеченности бизнеса и его роли в политике. Так, Ф. Штерн в работе «Лучший конгресс, который только можно купить за деньги»10 провел детальный анализ наиболее известных случаев лоббирования в высшем законодательном органе США, самой механики взаимодействия бизнеса и политиков. Весьма важный раздел работы Ф. Штерна — это анализ деятельности более ста Комитетов политического действия, опыта организационного взаимодействия предпринимателей и партийно-политических структур, который может быть поучительным для российских политиков и бизнесменов.

Основные положения, выносимые на защиту:

• Крупный бизнес в РФ возник в результате проведения государством радикальных либеральных реформ и в первые постсоветские годы был политически неотделим от властных структур, обеспечивавших ему эксклюзивный доступ к приватизации бывшей государственной собственности. В короткие сроки он превратился в самостоятельный субъект не только социально-экономической, но и политической жизни, что, собственно, и породило проблему согласования интересов власти и капитала в России.

• Перед бизнесом возникла альтернатива: либо ориентация на рыночное увеличение своего дохода, либо использование связей с властью как источника конкурентных преимуществ. Поскольку в современной России власть практически не ограничена в возможностях вмешательства в экономическую систему, обращение к ней становится более выгодным, по крайней мере, в краткосрочном плане и позволяет вытеснить конкурентов. Формируется своеобразная система «обратного отбора», результатом которой может быть доминирование корпораций, ориентированных на государство как на источник доходов, в предельном случае политический процесс переходит под контроль отдельных бизнес-структур.

• Рост влияния корпоративных факторов на политическую жизнь ведет к фактическому изъятию у партий и сформированной ими Государственной думы определенных функций (в первую очередь, контрольной), принадлежащих традиционно легитимным субъектам политики, в результате чего часть функций последних перенимают финансово-промышленные группы, оказавшиеся более

10 Stern Ph. The Best Congress Money Can Buy. N.Y., 1988. См. также Connor P. Dimensions in Modem Management. Boston, 1974; Heller R. The Great Executive Dream. N.Y., 1972; Jay A. Corporation Man. L., 1971; Goldstein K. Interest Groups, Lobbing, and Participation in America. N.Y., 1999.

приспособленными к условиям, связанным с доминированием корпоративных факторов социальной дифференциации.

• В соединении власти и бизнеса проявляется противоречие между обслуживанием общественных интересов и обеспечением прибыли. Каким образом партнерство разрешает это противоречие, как оно влияет на социально-экономические отношения в стране, какие последствия ожидают общество в результате передачи частному сектору производств и услуг, традиционно относящихся к сферам государственной деятельности, зависит от зрелости гражданского общества, силы государства, развитости общественных институтов контроля за деятельностью госаппарата, прозрачности самой партнерской деятельности.

• Взаимодействие бизнеса с государственными институтами, властными структурами и политическими партиями способствует концентрации групповых интересов корпораций, объединяя финансово-промышленные группы вокруг конкурирующих бизнес-центров - супергрупп, отличающихся от обычных ФПГ более высокими политическими амбициями и возможностями влияния на власть.

• Формирование крупного капитала происходило под контролем и с прямым участием государственных структур, поэтому бизнес-элита изначально оказалась в сильной зависимости от государственной бюрократии, в чем, собственно, и коренятся многие из исследуемых проблем. Поскольку закрепление приватизации непосредственно зависит от протекционистской по отношению к бизнесу политики государства, согласование политических интересов власти и капитала регулируется под эгидой органов различных ветвей государственной власти, включая судебную.

• Нестабильность «правил игры» и неустойчивость экономической ситуации побуждают бизнесменов, особенно крупных, заручаться поддержкой в органах власти и государственных структурах; с другой стороны, государственная бюрократия также заинтересована в сближении и даже сращивании с бизнесом для совместной защиты общих корпоративных интересов, Такова специфика согласования интересов власти и бизнеса в современной России.

• Сравнительная ограниченность финансовых и организационных возможностей крупного предпринимательства (значительная часть которого является крупным только по российским меркам) побуждает его к

использованию ресурсов государства, прежде всего властно-административных, частный интерес при этом идентифицируется с государственным.

• В российском обществе сохраняется многовекторность политического противостояния между различными партиями и идейно-политическими течениями, властными и корпоративными группировками, другими субъектами политики, каждый из которых рассматривает бизнес как один из источников социально-экономической и финансовой поддержки и реализации собственных политических интересов.

• Сложившаяся ситуация достаточно противоречива: российский капитал в целом политически еще не вполне определился. Бизнес в настоящее время находится как бы на перепутье, пытается найти наиболее приемлемое для себя место в системе приоритетов и интересов — от государственных до корпоративных. Именно поэтому однозначного ответа на вопрос, в какой мере отечественный капитал повлияет на дальнейшее развитие страны, остается открытым. Сейчас можно говорить лишь о тенденциях, определяющих динамику отношений власти и бизнеса, развития форм и способов согласования их интересов.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она может содействовать развитию нового направления отечественной политологии, связанного с отношениями власти и бизнеса, а также использована для выработки федеральной и региональной политики в отношении мелкого и среднего предпринимательства, с одной стороны, и определения политических позиций промышленно-финансовыми организациями форм и способов политического диалога с властью - с другой. Исследование может оказаться полезным для подготовки профессиональных политологов, государственных служащих и других специалистов соответствующего профиля.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были изложены в монографиях и других публикациях автора, докладах на научных конференциях, выступлениях на совещаниях представителей российского бизнеса и политических деятелей России. Выводы, концептуальные положения работы использованы в программах развития мелкого и среднего бизнеса в Новгородской области.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии.

Основное содержание работы

Во «Введении» обосновывается актуальность темы, определяются объект, предмет, методология, а также цели и задачи исследования, научная новизна и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Власть и капитал в современной России: эволюция отношений» исследуется процесс возникновения и развития отношений бизнеса и власти. Вопрос о политическом влиянии крупного бизнеса и о необходимости согласования его политических интересов с интересами власти возник не только вследствие постепенного накопления ведущими коммерческими структурами соответствующих ресурсов, но и в связи с необходимостью расширения масштабов бизнеса путем экспансии в промышленность и другие сферы реального сектора экономики.

В результате распада СССР Российская Федерация стала владельцем находившейся на ее территории всесоюзной собственности. К тому времени в стране уже было создано агентство по приватизации - Госкомитет Российской Федерации по управлению государственным имуществом (ГКИ), основная функция которого состояла в осуществлении прав государства как собственника предприятий. К началу 1992 г. принадлежавшие государству активы были разделены на три категории собственности: федеральная, региональная и муниципальная. К муниципальной собственности были отнесены прежде всего мелкие предприятия торговли и сферы обслуживания, а к федеральной и региональной - крупные и средние предприятия.

Параллельно все предприятия независимо от их принадлежности к тому или иному виду собственности подразделялись на четыре категории: 1)подлежавшие обязательной приватизации; 2) те, которые могли быть приватизированы только по специальному разрешению правительства России или ГКИ; 3) фирмы, которые могли быть приватизированы по решению региональных властей; 4) предприятия, приватизация которых не допускалась. Предприятия, исключенные из процесса приватизации в 1992-1994 гг, (объекты военного назначения, атомные электростанции, железнодорожный транспорт и т.д.), оставались под контролем отраслевых министерств. Разрешение федерального правительства или ГКИ требовалось при приватизации предприятий энергетики, финансового сектора и ряда других отраслей. К ним

относились фирмы с балансовой стоимостью основных фондов, превышавшей; 1 млрд рублей, независимо от их отраслевой принадлежности. В результате в течение немногих лет подавляющее большинство государственных предприятий было преобразовано в частные компании.

Начало формированию нормативно-правовой основы финансово-промышленных групп положил Указ Президента РФ от 5 декабря 1993 г. № 2096 «О создании финансово-промышленных групп в Российской Федерации», которым было утверждено развернутое Положение о финансово-промышленных группах и порядке их создания. В то время ни одной такой группы в России еще не было. Первые финансово-промышленные группы были зарегистрированы в 1994 г.

Опережающее появление нормативно-правовых актов имело ряд негативных последствий. Принимаемые в условиях отсутствия опыта функционирования легитимных финансово-промышленных групп, эти акты были умозрительны, не отражали в полной мере специфику российских экономических отношений и нередко препятствовали созданию финансово-промышленных групп, снижая результаты их деятельности. Утвержденное Указом Президента РФ Положение содержало, например, такие ограничения, как регламентация размеров групп по количеству входящих в них предприятий (не более 20), общей численности работающих на них (не более 100 тыс. человек), доле государственной собственности в объединяемом участниками капитале (не более 25%), величине пакета акций, которым вправе располагать включаемые в группу кредитно-финансовые организации (не более 10%). Не допускалось перекрестное взаимное владение акциями участников финансово-промышленной группы.

К настоящему времени имевшиеся недостатки преодолены и можно констатировать наличие довольно стройной системы нормативных актов, которая служит правовой основой согласования политических интересов власти и бизнеса. Открывают эту систему акты высшей юридической силы — федеральные законы, подразделяющиеся на две группы. Первую составляют те из них, которые прямо и непосредственно адресованы финансово-промышленным группам. Это, в первую очередь, Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. № 190-ФЗ «О финансово-промышленных группах». Он является основой в создании, деятельности и ликвидации финансово-промышленных групп. Вторую группу составляют законы, которые специально не посвящены финансово-промышленным группам, но касаются их в связи с государственно-

правовым воздействием на другие общественные отношения. Так, отношения, вытекающие из участия финансово-промышленных групп в реализации федеральных целевых программ, регулируются законодательством Российской Федерации о федеральных целевых программах. Отношения, вытекающие из участия финансово-промышленных групп в реализации региональных целевых программ, регулируются законодательными актами субъектов РФ.

Следующее место в системной иерархии занимают акты Президента РФ. Первостепенное значение для федеральных государственных органов исполнительной власти, исполнительных органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления, финансово-промышленных групп и всех предпринимателей имеет Указ Президента РФ от 1 апреля 1996 г. № 443 «О мерах по стимулированию создания и деятельности финансово-промышленных групп». Этим актом был официально отменен Указ от 5 декабря 1993 г. о создании финансово-промышленных групп и введены важные новеллы, развивающие и конкретизирующие Федеральный закон «О финансово-промышленных группах». Таковы основные государственные акты, создавшие правовую основу согласования интересов власти и бизнеса.

В своем развитии крупный бизнес в России прошел несколько этапов. В монографии автора «Финансово-промышленные группы: бизнес и политика» автором отмечались пять этапов развития. Последний из них, связанный с переменами 2000 г., вызванными сменой президентской власти, отмечался как незавершенный11. Однако развитие ситуации в последующий период показывает, что курс на «равное удаление» ФПГ от центров политической власти, призванный регулировать согласование интересов власти и бизнеса, будучи не реализованным в полной мере из-за обострившейся внешней обстановки, а также приближения очередного выборного цикла, совершил постепенную трансформацию в новый виток противоречий. Свои позиции в политической жизни крупный бизнес несколько утратил, но обнаружил стремление к их восстановлению и укреплению. Данная тенденция, в связи с ее принципиальной новизной, по нашему мнению, является настолько важной, что имеются основания выделить ее в отдельный период эволюции отношений корпоративного капитала и власти в России.

В главе формулируются следующие выводы.

11 КондрачукВ.В. Финансово-промышленные 1руппи: бизнес и политика. М.: Вариант, 2002. С. 22-23.

- Появление ФПГ явилось закономерным следствием формирования новой экономической модели, основанной на сочетании различных форм собственности. Непосредственным толчком к их созданию стала приватизация, различные этапы которой - «номенклатурный», «ваучерный», залоговый и инвестиционный — привели к формированию крупных и устойчивых структур, объединенных общими экономическими интересами. Сочетание финансово-промышленными группами различных видов бизнеса — банковско-кредитного, промышленного, торгового - осуществлялось методом взаимного проникновения и переплетения. Результатом этого процесса стало формирование долговременных моделей взаимодействия. С накоплением активов и соответствующих финансовых возможностей эти модели были инкорпорированы в политику, чему, в свою очередь, способствовали действия власти, которые особенно характерно проявились во время президентской кампании 1996 г., а также в ходе последнего выборного цикла.

- Формирование ФПГ как самостоятельного субъекта политической жизни, протекало на двух уровнях: официальном, тесно связанном с государственной властью, и неформальном, возникшем на основе экономической самодеятельности наиболее предприимчивой части населения. Существуя в начальной фазе автономно, эти два уровня в дальнейшем сблизились, а затем и слились, чему в немалой степени способствовала государственная экономическая политика первой половины 90-х годов, направленная на ускоренную приватизацию предприятий сырьевого и других важнейших секторов российской экономики. С этого момента и до конца президентского правления Б.Н. Ельцина взаимосвязь власти и крупного бизнеса перманентно укреплялась. Это привело к тому, что крупные бизнес-структуры стали все активнее восприниматься как часть самой власти, породив сугубо российский феномен в виде политической прослойки так называемых «олигархов», стремившихся решать проблему согласования интересов, исходя исключительно из собственной выгоды.

- Фактором, заслуживающим особого внимания, является роль, которую в процессе формирования крупного капитала сыграли противоречия в правительстве B.C. Черномырдина. Порожденное ими противоборство двух тенденций — монополистической и либеральной способствовало консолидации именно на групповой основе, так как иного способа противостоять друг другу у них не было. Это ускорило формирование и рост ФПГ, укрепив их

взаимодействие с различными группировками во властных структурах и с властью в целом, в котором преобладали интересы корпораций.

- Непременными условиями достижения группами экономических и политических целей явился доступ к государственным ресурсам — административным, финансовым, коммуникационным и прочим. А это обеспечивается мерами организационного, политического, финансового и коммуникативного взаимодействия с властью. Среди них - продвижение на ответственные должности в государственных структурах выходцев из высшего управленческого звена компаний, приобретение информационных активов, активизация экспансии в субъектах РФ, формирование дееспособной команды профессионалов, способных быстро и эффективно реагировать на изменения экономической и политической ситуации.

Глава вторая «Распределение политических функций» посвящена исследованию функционального содержание взаимоотношений власти и капитала, форм и способов политического участия бизнеса, формировавшихся под воздействием двух тенденций, одна из которых связана с общими закономерностями, а другая - со специфическими особенностями эволюции политики крупного бизнеса. Эти тенденции сложились под влиянием залоговых аукционов и приватизационных конкурсов, в ходе которых возникли определенные «правила игры», формировавшие политику элиты российского бизнеса. Сама принадлежность к ней обусловливала общенациональный, а в дальнейшем и транснациональный характер интересов корпораций и задавала жесткие рамки политического поведения.

Во-первых, участие в приватизационных конкурсах сопровождалось определенными инвестиционными условиями. Это потребовало мобилизации имевшихся у ФПГ финансовых ресурсов, предопределив тесную интеграцию банковских активов с промышленными. Иначе говоря, банковские группы стали превращаться в банковско-промышленные, а сам крупный бизнес от финансовых «пирамид» и ограниченных коммерческих операций начал переходить к более масштабным проектам, в том числе, в реальном секторе экономики. Подключение к этому процессу иностранных инвесторов расширило возможности ФПГ, стимулировав процесс их дальнейшего развития. Кроме того, ими был получен доступ на европейские финансовые рынки. Например, одним из учредителей нефтяной компании «Сибнефть» выступил «Deutsche Bank» и ряд афиллированных с ним структур, а в состав консорциума «Mustcom»,

выигравшего в 1997 г. конкурс по АО «Связьинвест», вошел фонд «Quantum», принадлежащий американскому финансисту Дж. Соросу.

Во-вторых, добившись установления контроля над рядом объектов промышленности, нарождающиеся ФПГ оказались перед необходимостью постепенной консолидации всех или большинства «профильных» активов, что потребовало усиления политического участия. Это диктовалось как соображениями безопасности собственного бизнеса, его защиты от потенциальных конкурентов, так и стремлением к увеличению прибыли путем восстановления старых и формирования новых звеньев, составляющих единые технологические цепочки. С одной стороны, на основе приватизированной во второй половине 90-х годов собственности формируются вертикально интегрированные компании (ВИК) и холдинги с ориентацией на высокий уровень передела сырья и выпуск конечной продукции. С другой стороны, ФПГ в массовом порядке избавляются от «непрофильных» активов, которые, по тем или иным причинам, не подлежат консолидации и начинают приносить своим владельцам все больше хлопот, избавиться от которых помогает политическое влияние корпораций.

В-третьих, следует отметить повсеместную тенденцию к активному освоению сырьевыми собственниками новых сфер деятельности. Наиболее наглядно данная тенденция наблюдается на примере группы Абрамовича — Дерипаски и близкой к ней группы «МДМ», которым удалось конвертировать политическое влияние в прочные позиции в ряде отраслей промышленности — угольной, цветной и черной металлургии, машиностроении.

В-четвертых, экспансия корпораций из сырьевого в другие сектора экономики со временем стала оказывать серьезное воздействие на политическую ситуацию, активизируя перегруппировку сил во властных структурах. Например, создание холдинга «Русский алюминий» резко повысило уровень политического влияния его организаторов, а включение половины активов принадлежащей «Альфа -группе» ТНК в состав транснациональной корпорации «British Petroleum» вывело ее на уровень полноправного субъекта международной политики.

Проведенный анализ форм и методов политического участия финансово-промышленных групп позволяет сформулировать ряд выводов.

Первый связан с формированием и укоренением двух основных тенденций, обеспечивших превращение российского капитала в

самостоятельный субъект политики. Одну из них составляют общие и наиболее характерные признаки их эволюции - мобилизация финансовых ресурсов с участием отечественных и зарубежных инвесторов, наращивание и интеграция основных и вспомогательных активов, реструктуризация и формирование на этой основе мощных многопрофильных структур холдингового типа, объединенных единым менеджментом, общим стратегическим видением ситуации и перспектив ее развития. Ориентация на выпуск готовой продукции более высокого уровня, с повышенной рыночной стоимостью, в сочетании с активной экспансией в различные отрасли реального сектора экономики, а также необходимость защиты постоянно расширяющихся интересов в условиях рыночной конкуренции потребовали включения ФПГ в политическую жизнь и укрепления их позиций во властных структурах.

Другая тенденция, связанная со спецификой развития каждой из групп, также работала на обеспечение интеграции во власть со взаимным дополнением и взаимопроникновением интересов. Следует также обратить внимание на структуру их политического влияния, в которой выделяются следующие показатели: особенности формирования ФПГ, влияющие на их политическое позиционирование как в ретроспективе конца 80-х, 90-х и начала 2000-х годов, так и в настоящее время; характер, условия, формы и методы, а также эффективность взаимодействия ФПГ с политическими институтами — государственным аппаратом, федеральными органами исполнительной власти, региональными элитами, политическими партиями; масштабы деятельности, а также самостоятельность финансовой базы и перспективы ее развития.

Взаимодействие политических действий с экономическими на уровне крупных корпораций, а, тем более, супергрупп, приводит к тесному переплетению их интересов как на федеральном, так и на региональном уровнях.

В работе обращено особое внимание на активизацию политического участия ФПГ и вытекающую из этого консолидацию партийных предпочтений крупного бизнеса, исходящих в большинстве случаев не столько из идеологических, сколько из прагматических интересов, главным их которых остается расширение масштабов бизнеса и сохранение группового влияния на политическую жизнь. В связи с этим рассматривается проблема отношений бизнеса и политических партий. Поскольку идеологическая платформа крупного бизнеса эволюционирует от либеральных ценностей к традиционалистским, в эту же сторону движутся и партии - как близкие к власти, так и оппозиционные. Закономерным результатом данного процесса стало формирование так

называемой идеологии «национального успеха», выдвинутой партией «Единая Россия». Основу этой системы взглядов составляет требование широкой консолидации общественно-политических сил, необходимой для выполнения ряда общенациональных задач, одинаково актуальных для всех социальных слоев и групп российского общества.

Унификация социально-политических интересов, вплоть до стирания принципиальных различий между партийно-идеологическими платформами, а также укрепляющаяся зависимость партий от бизнеса актуализируют вопрос об их постепенном переходе к отстаиванию корпоративных интересов. При дальнейшем развитии этой тенденции появляется реальная перспектива превращения партий в своеобразные «отделы публичной политики» крупных ФПГ. Разворачивающаяся между ними борьба в этих условиях будет протекать преимущественно в корпоративной плоскости и по второстепенным вопросам, не затрагивающим основ конституционного строя и сложившейся системы мировоззренческих и ценностных установок. Почва для этого, в целом, уже создана фактическим вхождением различных ФПГ в сферу влияния двух основных супергрупп - «семейной» и «питерской». Если это разделение сохранится, велика вероятность формирования «верхушечной», то есть оторванной от общества и его реальных интересов, двухпартийной системы, один из субъектов которой сформируется на либерально-консервативной основе, а другой - на социально-либеральной. Близкая к американской, такая партийная система неизбежно углубит общественно-политическое размежевание, что может привести к радикализации общественных настроений и формированию почвы для неожиданных внесистемных «выбросов» — в ультралевом или, напротив, правонационалистическом направлениях.

Вероятность такого развития событий особенно усиливается ввиду отсутствия демпфирующих факторов, выполняющих роль своеобразного предохранителя. В США, например, к таковым относятся высокий уровень жизни, развитая система социального вспомоществования, мощные профсоюзы, компенсирующие отсутствие в политическом спектре социально ориентированных партий, а также некоторые из духовно-исторических особенностей, связанных с культурно-национальной идентификацией американского общественного сознания. Указывая на объективный характер тенденции по усилению корпоративизма в партийной деятельности, отметим, что обращение ее вспять возможно только при формировании устойчивой социальной структуры с доминированием среднего класса, конкурентной

экономической средой, а также широкой системой горизонтальных социальных связей, свойственных развитому гражданскому обществу.

Проведенный анализ позволяет сформулировать ряд положений, касающихся особенностей политической деятельности ФПГ и выполняемых ими функций.

Первое, на что следует обратить внимание, это продолжающееся проникновение крупного бизнеса во власть, а также разрастание этого процесса до масштабов, при котором демократические институты становятся все более зависимыми от корпоративизма политической системы. Вопреки сложившемуся мнению, что это сугубо российское явление, обусловленное трудностями и противоречиями переходного периода, мы вправе сделать иной вывод. Формирование основ корпоративного государства в России - закономерный результат некритического заимствования и копирования социально-экономических и политических схем, лежащих в основе государственного устройства ведущих стран Западного полушария, прежде всего, США. Следует отметить, что определенную роль в данном выборе сыграли и собственно российские особенности, в частности, экономический монополизм, а также неразвитость гражданского общества и его институтов, доставшиеся в наследство от коммунистического режима. Альтернативу подобному подходу демонстрируют страны Европейского союза, экономические и политические системы которых поражены корпоративизмом гораздо в меньшей степени, чем это имеет место в США и Российской Федерации.

Второе положение относится к распределению функций между партиями и капиталом. На протяжении достаточно длительного времени российские партии демонстрируют способность к частичному выполнению двух основных функций из четырех -представительской (социального представительства) и идеологической. Реализация оставшихся двух функций - политической (кадровой) и социальной в условиях прогрессирующего корпоративизма практически полностью отошла в ведение ФПГ. Еще больший перекос в сторону ФПГ наблюдается в субъектах Федерации, где большинство законодательных органов формируется при их взаимодействии с региональными администрациями. На преодоление именно этой тенденции направлены положения Федерального Закона РФ «О политических партиях», предписывающие избирать не менее половины региональных депутатов по спискам федеральных партий, а также запрещающие участие в таких выборах партий и избирательных блоков регионального и межрегионального уровня.

Третий тезис связан с политикой «равного удаления» крупного бизнеса от органов власти. В сложившихся условиях большинство ФПГ консолидировалось с целью более эффективного лоббирования общих корпоративных интересов в органах власти. Для этого существенной модернизации был подвергнут ряд общественных объединений крупного бизнеса. Наиболее известным из них стал РСПП, который является одним из главных инструментов корпоративного давления на власть и в то же время выполняет посредническую функцию согласования ее интересов с политическими интересами капитала.

Вместе с этим представители крупного бизнеса перераспределили усилия, направив значительную их часть на внедрение в партии, главным образом, с целью добиться новой структуризации Государственной думы и связанных с этим лоббистских возможностей. В том же направлении действует инициатива по переходу к парламентской форме правления, в рамках которой исполнительную власть предлагается передать правительству, формируемому и ответственному перед контролируемым ФПГ партийным большинством Государственной думы. Эта практика встретила достаточно жесткое противодействие со стороны президента и Центральной избирательной комиссии РФ. Шансы на ее реализацию, на наш взгляд, невелики, ибо подобное перераспределение полномочий требует конституционной реформы. Таким образом, большинство ведущих ФПГ сегодня являются активными участниками всех фаз политического процесса, включая государственную административную политику, законотворческую деятельность, экономическое и хозяйственное управление, а также формирование внутренней политики и планов развития РФ на ближнюю и среднесрочную перспективу.

Проведенный анализ подводит к выводам, касающимся всего комплекса проблем, связанных с освещенными во второй главе формами, особенностями и перспективами согласования интересов власти и российского бизнеса.

• На решение этих проблем воздействуют две противоборствующие, но тесно взаимосвязанные тенденции. Одна из них, направленная на укрепление экономического положения и расширение экспансии каждой из ФПГ на внутренних, а затем и на внешних рынках, на определенном этапе вступила в противоречие с другой, обусловленной наличием у большинства групп общих корпоративных интересов и задач, прежде всего, в политической сфере. Политика «равного удалсния»бизнеса от власти, провозглашенная вторым президентом РФ и подкрепленная дискредитацией не склонных к компромиссу предпринимателей, способствовала прекращению «олигархических» и

информационных войн. С одной стороны, на этой почве интересы различных группировок крупного бизнеса существенно сблизились. В сложившихся условиях судьба каждой из ФПГ оказывалась в зависимости от общей расстановки сил, и попытка пробиться в одиночку, без поддержки партнеров, заранее обрекалась на неудачу. С другой стороны, именно эта тенденция, способствовавшая формированию единых правил игры, в рамках которых развивались взаимоотношения бизнес-элиты с властью, привела к новому этапу размежевания.

• Политическое участие бизнес-элиты со временем начало приобретать консолидированный характер, распространяясь на большинство сфер экономической и политической жизни. Причем, политические интересы ФПГ, несмотря на их вторичность по отношению к экономическим, стали перевешивать. Доминирование корпоративно-групповых факторов общественной дифференциации над социально-политическими привело к тому, что ФПГ, пользуясь инструментами воздействие на власть, не только начали брать на себя часть функций, принадлежащих обычно партиям, но и перешли к практике включения партий в сферы своего влияния. Выход этих и других процессов за пределы государственных границ РФ создал предпосылки включения российских бизнес-структур (и контролируемых ими природных ресурсов) в зоны интересов крупнейших транснациональных корпораций. В краткосрочной перспективе развитие этой тенденции позволит потеснить конкурентов, углубив вертикальную интеграцию и повысив эффективность путем привлечения значительных по объему инвестиций. Что касается средних и долгосрочных последствии, то они неоднозначны и требуют внимательного изучения и анализа.

• Третий вывод напрямую относится к формирующейся политической системе. В настоящее время Россия находится в стадии выбора между двумя основными вариантами развития. Один из них предполагает согласование интересов на основе дальнейшего срастания крупного бизнеса с властью и формирование корпоративной модели, опирающейся на государство и воспроизводящей многие черты советского отраслевого монополизма. Эффективность такой модели может быть высокой только в условиях постепенного ужесточения политического режима, вплоть до придания ему определенного набора признаков «мягкого авторитаризма». Другой путь предполагает решительную демопонолизацию с формированием открытой экономики конкурентного типа.

В главе третьей «Региональные аспекты отношений государства и бизнеса» изложены результаты исследования региональных проблем отношений власти и бизнеса в современной России.

Факты показывают значительный рост влияния бизнеса в последние годы на политическое положение в российских регионах. Так, по итогам парламентских выборов, представители директорского корпуса, промышленной и финансовой элиты получили 80% депутатских мандатов в Пермской области, около 70 - в Смоленской области, около 60 — в Пензенской, Тамбовской и Томской областях. Практически во всех региональных законодательных собраниях руководители акционерных обществ, унитарных предприятий, банков и других коммерческих структур стали доминирующей силой. Новые предприниматели теснят на выборах традиционный директорат, особенно там, где велика доля обанкротившихся предприятий. Руководители хозяйственных и финансовых структур, стремясь попасть в законодательные органы, практикуют в той или иной форме скупку голосов. Увеличение числа предпринимателей в местных легистратурах происходит за счет уменьшения доли государственных и муниципальных чиновников в депутатском корпусе, а также за счет вытеснения депутатов, не причастных к власти и бизнесу. Это обусловлено материальной необеспеченностью и бесправием большинства граждан, их зависимостью от владельцев и распорядителей материально-финансовых ресурсов, что и определяет мотивацию их электорального поведения.

Тот же процесс нарастания прямого влияния бизнеса на региональную политику происходит и при формировании органов исполнительной власти. С каждым годом стало расти число губернаторв-бизнесменов: на выборах 20002001 гг. губернаторами стали главы крупнейших в регионах промышленных структур: на Чукотке - Р. Абрамович, глава «Сибнефти» (2000 г.); на Таймыре -А. Хлопонин, глава «Норильского никеля» (2001 г.); в Эвенкии — Б. Золотарев, руководитель дирекции по развитию ЗАО «ЮКОС» (2001 г.). В Краснодарском крае, Корякском автономном округе и Приморье победили местные олигархи — А. Ткачев, В. Логинов (декабрь 2000 г.) и С. Дарькин (2001 г.). 2002 г. принес еще две победы — В. Штыров победил в Республике Якутия (Саха), а X. Совмен - в Республике Адыгея. Таким образом, у власти в 11 регионах оказались крупные бизнесмены, что составило более 12% губернаторского корпуса России.

Такие регионы, как Тюменская область, на долю которой приходится более 60% добычи нефти и более 90% добычи природного газа в России и где сосредоточены основные запасы углеводородного сырья, требуют особого к себе

отношения и нуждаются в специфических механизмах социально-экономического развития. Для этого есть множество причин, но главная заключается в том, что минеральные ресурсы в границах каждого региона, сколь бы велики они не были, отнюдь не безграничны. Рано или поздно эти ресурсы исчерпаются, и тогда уже будет поздно искать новые «точки роста». Следовательно, возможности для социально-экономического развития таких регионов должны целенаправленно формироваться еще в период активной эксплуатации ресурсов.

Первоочередной задачей является обеспечение получения государством подавляющей части доходов рентного характера. Нельзя признать правильным порядок, при котором значительная часть доходов рентного характера оседает на счетах немногочисленных олигархических групп и не поступает собственнику природных ресурсов — государству. Есть все основания полагать, что соотношение двух показателей — реально получаемой экономической ренты, то есть аккумулируемой по системе публично контролируемых каналов, и потенциально возможной экономической ренты (при существующем уровне цен, горно-геологических условиях и состоянии материально-вещественных активов) - может служить индикатором общественной направленности преобразований и реструктурирования в нефтегазовом секторе. В этом суть согласования интересов власти и бизнеса в данном контексте.

Нерешенные и все более усложнившиеся макроэкономические проблемы подталкивают к усилению централизации финансовых ресурсов в федеральном Центре. И в первую очередь это затрагивает интересы регионов-доноров, обладающих значительными запасами топливного сырья.

Каждый из участников процесса освоения нефтегазовых ресурсов имеет свои интересы, что выражается в особенностях сложившихся параметров взаимодействия между ними. Главную роль в российском нефтегазовом секторе играют компании с экстерриториальными интересами. Федеральный Центр оставил за собой функции согласования этих интересов. Определенные возможности воздействия на положение дел в нефтегазовом секторе получили и территории — в основном в форме инструментов недропользования. Однако общее соотношение сил во взаимодействиях между нефтегазовыми компаниями и местной властью складывается не в пользу последней. Это объясняется прежде всего монопольным характером ведения нефтегазового бизнеса в границах отдельных территорий. Его интересы неизменно преобладают над интересами местной власти.

Принципиальным вопросом в системе взаимодействий нефтегазового сектора является формирования гибкого, избирательного и в то же время стабильного налогового режима. Речь идет о таком налоговом режиме, который способствовал бы эффективному освоению ресурсов нефти и газа, привлечению инвестиций и удовлетворял бы интересы всех рентополучателей. Политическую остроту приобретает вопрос о целесообразности усиления взаимодействий между территориями внутри области, с ближайшими и отдаленными соседями, с федеральным Центром. Причем каждый из названных видов взаимодействий ассоциируется со своими специфическими формами. Усиление внутриобластных взаимодействий может принять форму интеграционного процесса. Развитие связей с другими регионами страны может строиться па основе, например, расширения взаимовыгодного экономического обмена. Придание более тесного и конструктивного характера отношениям с федеральным Центром может выражаться в совместном решении проблем развития территорий и нефтегазового сектора на базе продуманного распределения властных полномочий и регулирующих функций.

Развитие событий в российской экономике убеждает в необходимости существенной корректировки государственной финансовой политики на региональном уровне, а также в необходимости уточнения критериев их отнесения к зонам благоприятного или неблагоприятного инвестирования. Отсутствие последних при распределении инвестиционных средств федерального бюджета привело, в частности, к тому что их авансирование отличается явной бессистемностью. В большинстве субъектов Федерации происходит снижение доли средств федерального бюджета в общем объеме капитальных вложений, а заметные различия между ними по этому показателю в первые годы реформ постепенно стираются. Это свидетельствует о неизменности курса на последовательное и практически повсеместное сворачивание участия государства в региональном инвестиционном процессе без учета социально-экономического положения регионов. А это в конечном счете чревато углублением системного кризиса в России.

Па протяжении всего периода реформирования российской экономики инвестиционная сфера остается в числе ее болевых точек. Даже в условиях замедления темпов инфляции не удалось остановить рецессию капитальных вложений, спад производства по важнейшим видам инвестиционных ресурсов и задействовать исторически сложившийся мощный инвестиционный потенциал. Ситуация усугубляется неустойчивым финансовым положением большинства

предприятий, расстройством платежно-расчетных отношений, недостатками в системе льгот и преференций для активизации инвестиционной деятельности в реальном секторе экономики.

Анализ положения в инвестиционной сфере российской экономики за годы рыночных реформ свидетельствует о том, что на деле не произошло улучшения инвестиционного климата в большинстве регионов, не созданы реальные предпосылки для обновления ими собственного производственного потенциала. Субсидирование текущих расходов регионов федеральным центром не оказывает прямого влияния на территориальное перераспределение инвестиций. Тем самым закрепляются сложившиеся различия в уровне бюджетной обеспеченности, подрываются стимулы к развитию региональной инфраструктуры, снижается эффективность использования бюджетных капиталовложений.

К важнейшим задачам совершенствования региональной инвестиционной политики как инструмента согласования интересов власти и капитала относятся:

• определение конкретных региональных инвестиционных приоритетов и регулирование на их основе частных вложений в развитие «точек» регионального социально-экономического роста;

• проведение постоянного мониторинга финансового положения регионов для определения реального потенциала регионального самофинансирования, включая возможность местного бизнеса;

• обеспечение сочетания отраслевого и регионального подходов при распределении бюджетных средств для финансирования бизнес-проектов;

• более полный учет региональных особенностей при проведении рыночных реформ, прямо не связанных с инвестиционным процессом, но оказывающих влияние на него (приватизация, акционирование, создание финансово-промышленных групп, развитие рыночной инфраструктуры);

• создание равных для всех регионов условий формирования и использования местных финансовых ресурсов на цели инвестирования, что потребует определенной корректировки бюджетной и налоговой политики.

Решение этих задач может обеспечить обоснованное разграничение функций федеральных и региональных органов власти в проведении структурно-инвестиционной политики, эффективно согласовывать территориальные и федеральные интересы государства и бизнеса.

Опыт рыночного реформирования экономики в развивающихся странах Восточной Европы показывает, что селективная государственная кредитная

политика при наличии действенных механизмов рефинансирования и контроля является важным фактором восстановления экономики и стимулирования экономического роста. Обычно льготные кредитные программы направлены на поддержку промышленности, сельского хозяйства, отдельных видов производств, экспорта, малого бизнеса, значительно реже — отдельных регионов. Для современной России, учитывая высокую степень неоднородности ее экономического пространства, целесообразно временное использование региональных регуляторов кредитно-финансовой деятельности бизнеса.

При определении содержания и уровней федерального бюджетного инвестирования следует определить критерии возвратного и безвозвратного финансирования инвестиций, учитывая финансовое положение регионов, отраслей и степень их адаптации к рыночной среде, и внести соответствующие корректировки в действующее законодательство. Пока же эти критерии слабо учитываются в последних годовых бюджетах Российской Федерации, а также в региональных проектах развития. Возвратное финансирование должно в основном ориентироваться на коммерческий эффект и в этом смысле вполне приемлемо для регионов, где сложились условия для осуществления эффективных инвестиционных проектов бизнеса. Такое финансирование необходимо ограничить и применять лишь в случаях разработки принципиально новых направлений инвестиций, которые имеют народнохозяйственное значение. К ним относятся крупные проекты в сырьедобывающих регионах, особенно на начальном этапе их реализации, а также инвестиции в казенные предприятия и некоторые объективно убыточные производства. В регионах с плохим инвестиционным климатом безвозвратное финансирование должно носить реабилитационный характер и иметь своей целью поддержку ограниченного круга отраслей бизнеса, необходимых для поддержания местного хозяйства.

Одним из инструментов государственной региональной инвестиционной политики является селективная кредитная политика. Несмотря на то, что ее проведение в большей или меньшей степени снижает результативность ограничительной денежно-кредитной политики с целью достижения финансовой стабилизации, избежать необходимости использования дифференцированных методов нормативного регулирования деятельности коммерческих банков не удавалось ни одной стране с переходной экономикой. Введению унифицированного механизма организации и регулирования банковской

системы и в развитых странах предшествовали периоды селективного применения регулирующих инструментов действия власти и бизнеса.

В главе четвертой «Государственная политика в отношении малого и среднего бизнеса» анализируются проблемы, возникающие в процессе проведения данной политики.

Исключительная необходимость серьезного отношения власти и общества к проблемам развития малого бизнеса определяется двумя основными причинами. Во-первых — ролью малого предпринимательства в формировании гражданского общества и значением самого гражданского общества для развития современного государства. Во-вторых — долей малого бизнеса в экономике, которая нередко в развитых государствах превышает 70-75% ВВП. В России же эта доля составляет всего 10-12%, хотя и это не так узк мало для нашей страны: в малом бизнесе занят каждый пятый трудоспособный житель, а число предприятий приближается к миллиону.

Современный этап развития малого предпринимательства (МП) в России охватывает период с конца 80-х годов минувшего века по настоящее время. Ускорение процесса развития этой формы предпринимательства произошло в ходе приватизации, когда появились дополнительные возможности создания небольших фирм на базе акционируемых предприятий. В мае 1995 г. вступил в действие Федеральный закон «О государственной поддержке малого предпринимательства в России». Знаковым событием стал также первый в истории страны Всероссийский съезд представителей малых предприятий (февраль 1996 г.). Согласно материалам съезда, на конец 1996 г. в России насчитывалось 817 тыс. малых предприятий, которые обеспечивали средства к существованию 40 млн человек. В отдельных регионах эти предприятия давали значительную часть налоговых поступлений в местные бюджеты (например, в Самарской области — около 30%).

Однако темпы роста численности малых предприятий в России начали сокращаться задолго до начала финансового кризиса 1998 г. На тысячу граждан страны в 1998 г. приходилось всего 5,64 предприятия по сравнению с 74,2 — в США, 68 — в Италии, 49,6 — в Японии и 46 — в Великобритании. Причем отмечались существенные диспропорции в уровне развития МП в регионах России. 40% малых предприятий расположены в Москве, Санкт-Петербурге и их областях. Еще 40% малых предприятий приходилось на четыре относительно благополучных региона - Уральский, Западно-Сибирский, Северо-Кавказский и Поволжский. В остальных восьми регионах МП находились в зачаточном

состоянии. Еще одна диспропорция в развитии МП в России - его приоритетная ориентация на сферу обращения, преимущественно торговлю и торговое посредничество. Аналитики отмечают наличие следующих препятствий для развития МП в России: 1) отсутствие стабильной правовой базы; 2) отсутствие условий добросовестной конкуренции; 3) ярко выраженный фискальный характер налоговой политики; 4) административное давление; 5) затрудненность ресурсного и финансового обеспечения.

На эти причины указывают и зарубежные исследователи малого бизнеса в России. Так, английский экономист А. Килгрен отмечает, что именно из-за названных препятствий в России рост малого бизнеса происходил гораздо медленнее, чем в постсоциалистических странах Восточной Европы, и не оказывал существенного влияния на экономику. По его данным, в 1997 г. в Польше насчитывалось 2 млн малых предприятий, тогда как в России всего 900 тысяч. Этот разрыв представляется еще более внушительным, если учесть, что в России население в 3,5 раза превышает польское. Вновь созданный сектор экономики малого бизнеса в Польше был основной силой экономического развития: в конце 1990-х годов малые и средние предприятия производили две трети ВВП. В Чехии и Венгрии также отмечался стабильный рост малых предприятий, которые значительно увеличили свою долю в общем выпуске промышленной продукции. В 1996 г. на малые и средние предприятия в Венгрии приходилось 64% занятого населения. В отличие от этого в России доля малого бизнеса в общей занятости составляла в 1999 г. всего 12,8%, а ВВП не превышала 10-12% в течение всего периода 1990-х годов.

Важными показателями для определения роли и места малого бизнеса в экономике и социальной жизни являются его функциональные характеристики: участие в инновационном проектировании и экспериментальном внедрении инноваций (в США на малые предприятия приходится более половины создаваемых инноваций, а на одно рабочее место на малых предприятиях инноваций внедряется в 2,5 раза больше, чем в крупном бизнесе); сдерживание монополизации рынка крупными производителями; оперативное «заполнение» ниш рынка или целых отраслей, где крупный бизнес малоэффективен. Как правило, это отрасли сферы услуг, в которых важным элементом деятельности является личное взаимодействие продавца, как представителя предприятия, и покупателя. Малый бизнес выполняет также важные социальные функции: является фундаментальной основой формирования «среднего класса»; создает новые рабочие места, причем их стоимость обычно ниже в сравнении с крупным

бизнесом; вовлекает в процесс общественного воспроизводства дополнительные трудовые ресурсы (пенсионеров, несовершеннолетних, многодетных матерей и др.); формирует в обществе «идеологию предпринимательства».

Макроэкономическая нестабильность, особенно высокий уровень инфляции и бюджетный дефицит, в значительной степени объясняют экономическую депрессию и слабое развитие предпринимательства в России. Политическая нестабильность также оказывала негативное воздействие. Однако основными причинами слабого развития малого бизнеса в России автор считает: а) отсутствие предпринимательской культуры; б) существование сильных заинтересованных групп, которые придерживаются теории об избирательном вознаграждении экономической деятельности. Анализ показывает, что отсутствие предпринимательской культуры в России имеет исторические корни. Довольно продолжительный период коммунистического прошлого сильно повлиял на менталитет предпринимателей. Частное предпринимательство в России имело относительно слабые традиции даже до революции, а при советской власти любая предпринимательская деятельность была запрещена. В отличие от России, в других социалистических странах Европы предпринимательство было развито до прихода к власти коммунистов и допускалось в известных пределах плановой экономикой. Поэтому в них предпринимательские традиции не были полностью разрушены и стали основой развития бизнеса в посткоммунистическом обществе.

С первых шагов постсоветских реформ и до сегодняшнего дня в России велись и ведутся бурные дискуссии о необходимости поддержки малого бизнеса. Государство не торопится оказывать ему действенную поддержку. Малый и средний бизнес развивались как бы сами по себе, насыщая потребительский рынок, организовывая миллионы рабочих мест, худо или бедно выплачивая налоги, заметно увеличивая ВВП. «Развитие малого предпринимательства позволяет обеспечить решение как экономических, так и социальных проблем, способствует демонополизации экономики, формированию конкурентной среды, насыщению рынка товарами и услугами, решению проблемы занятости, увеличению налоговых поступлений в бюджеты всех уровней» — такова позиция российского правительства в отношении малого бизнеса12. Однако в стране продолжает действовать система притеснения малого бизнеса.

12 Основные направления деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2008 года. М., 2004.

Еще один элемент, формирующий среду функционирования малых предприятий в России, — это «неформальные обязательства» предприятий, то есть рэкет. Этот фактор не только замедляет их развитие, но и ставит под угрозу сам процесс рыночных преобразований. Организованная преступность в стране превратилась в хорошо отлаженную систему, позволяющую ей держать под контролем финансово-хозяйственную деятельность любого предприятия в своей «зоне влияния». Основными причинами развития рэкета являются отсутствие эффективной защиты со стороны государства, а также поведение самих малых предприятий, склонных выводить себя за рамки правового пространства.

В главе дается практическая оценка реализации Федеральной программы государственной поддержки малого предпринимательства в РФ на 2003-2005 гг., которая должна способствовать созданию правовых и экономических условий развития малого предпринимательства, обеспечивающих увеличение числа субъектов малого бизнеса и занятых в нем людей.

Правительство, принимая государственные программы в целях поддержки малого и среднего бизнеса, не торопится внедрять их в жизнь и не проявляет последовательности в этом направлении. Программы декларативны и работают весьма слабо. Вероятно, необходимы иные подходы к развитию малого и среднего бизнеса. Основное стимулирование надо осуществлять на базе эффективного налогообложения в сочетании с банковской реформой, для того, чтобы у малых предприятий появился доступ к кредитным ресурсам. Однако сдвигов в этом плане фактически нет. Одной из проблем, которая мешает развитию малого и среднего предпринимательства в России, является недостаточный доступ к кредитам: из 880 тысяч малых и средних предприятий России только 13-15 тысяч имеют финансовую поддержку. Для тех, кто желает начать бизнес, кредитные ресурсы остаются практически недоступными.

Необходимо дать право малым предпринимателям, арендующим находящиеся в государственной и муниципальной собственности помещения на долгосрочное основе, выкупать их вне конкурса, а также предусмотреть возможность выкупа в рассрочку арендуемых ими помещений. Только будучи собственниками, малые предприниматели смогут брать кредиты и развивать свой бизнес. Надо продумать и проблему финансирования малого бизнеса и ее процедуру, с тем чтобы избавиться от коррупции в этой области. Малый бизнес ожидает правительственных мер, направленных на создание условий для развития специальных инвестиционных фондов, в том числе фондов прямых инвестиций, фондов рискового капитала. И хотя само по себе внимание

государства к проблемам малого и среднего бизнеса можно оценить положительно, простого внимания мало, нужна реальная поддержка. Для предпринимателей важнее конкретные меры власти по оперативному и результативному решению их проблемы.

Мировой опыт показывает, что кардинальное расширение масштабов деятельности предприятий малого бизнеса и увеличение их вклада в экономическую и социальную жизнь требует создания системы адресной государственной поддержки малого бизнеса на всех уровнях: федеральном, региональном и местном. Следует учитывать и то, что в последнее время усиливается отток капитала из страны. Содействие развитию малого бизнеса, видимо, может способствовать решению и этой проблемы. Задача государства не только в том, чтобы просто передать предприятиям малого и среднего бизнеса финансовые, технические и иные ресурсы. И не в том, чтобы поддерживать их любой ценой, а в том, чтобы создать правовые и экономические условия для их выживания и развития в условиях рынка.

В главе анализируется реализация программ развития малого и среднего бизнеса в Новгородской области. На фактическом материале показаны такие результаты:

- выработана среднесрочная стратегия Администрации области и ее органов по развитию и поддержке предпринимательства;

- сектор малого и среднего предпринимательства занял важное место в социально-экономическом развитии региона, образуя на данный момент самую разветвленную сеть предприятий, действующих на местных рынках области;

- по отношению к предпринимательству сформировалось позитивное общественное мнение;

- создан основной костяк рыночной инфраструктуры, состоящий из более чем 30 различных инфраструктурных субъектов поддержки развития бизнеса;

существенно возросла роль общественных организаций предпринимателей в отстаивании корпоративных интересов и их участие в законотворчестве по вопросам малого предпринимательства;

- активизировался процесс поддержки малого предпринимательства на уровне местного самоуправления.

Администрация области постоянно взаимодействует с Общественной коллегией по развитию малого и среднего бизнеса при администрации, другими общественными предпринимательскими объединениями с целью установления налогообложения в пределах, не допускающих ухудшения условий работы

предпринимателей. Информационно-аналитические и консалтинговые услуги предпринимателям области оказывают ряд успешно работающих инфраструктурных организаций: Новгородское региональное агентство поддержки малого и среднего бизнеса, Информационно-аналитический центр при Администрации области, «Региональный институт менеджмента и маркетинга», «Учебно-деловой центр предпринимательства и малого бизнеса», Новгородская торгово-промышленная палата, ЗАО «Новгородский технопарк» и другие структуры.

Обобщая опыт партнерства региональной власти и малого бизнеса в Новгородской области, можно сделать следующие предложения в целях развития федеральной и региональной политики в данной сфере взаимодействия власти и предпринимательства.

В первую очередь, необходимо упростить порядок регистрации малых предприятий и лицензирования их деятельности, налогообложения для предприятий, не превышающих отраслевой лимит численности персонала. Надо законодательно закрепить единый перечень налогов, порядок использования малыми предприятиями земли и иной недвижимости, являющейся собственностью муниципальных и других местных органов власти. В частности, целесообразно ограничить минимальный срок аренды малым предприятием земельного участка 25 годами, а срок аренды другой недвижимости - не менее 5 лет, обеспечить защиту бизнеса от прямого или скрытого вымогательства со стороны чиновников (слсдуст уточнить перечень ведомств, наделенных соответствующими функциями в отношении малых предприятий). Важно также определить конкретные формы поддержки, которую власть реально способна оказывать малому предпринимательству. Это в первую очередь формы, отвечающие двум критериям: невысокие бюджетные расходы; отсутствие подобной поддержки со стороны коммерческих организаций.

В пятой главе «Международный контекст» анализируются интернациональные аспекты рассматриваемой проблематики, проводятся соответствующие сравнения с зарубежным опытом.

Сегодня мировой рынок для многих стран, включая Россию, уже не может рассматриваться как дополнение к национальному, а становится необходимым условием функционирования национального хозяйства. Его роль в развитии экономики отдельной страны становится сопоставимой с ролью внутреннего рынка, что явственно показывает зависимость российской экономики от мировых цен на энергоресурсы. К настоящему времени крупнейшие частные

корпорации мира создавали систему интегрированного мирового производства через посредство прямого вывоза капитала, достигшего к началу XXI века более триллиона долларов, систему межфирменных соглашений и слияний и образование стратегических альянсов.

В России в процессе приватизации крупные компании возникали во всех сферах экономики. Слияние и укрупнение корпораций постепенно привело к их переходу в новое качество - в стадию интегрированных компаний, каждая из которых управляется из единого центра и при этом сочетает различные виды банковского, промышленного, информационного и иных разновидностей бизнеса. Эти процессы связаны - прямо или косвенно - с глобализацией, которая воздействует на их содержание, формы и векторы развития. Позиции российского бизнеса сразу же оказались чрезвычайно уязвимыми. Распад СССР, глубокий экономический спад 90- годов привели к тому, что к концу прошлого десятилетия Россия располагала примерно четвертью ВВП бывшего Советского Союза. Это привело к существенному сокращению роли России в мировой экономике. Согласно прогностическому исследованию ИМЭМО РАН, по состоянию на конец 90-х годов доля ведущих держав в мировом ВВП распределялась следующим образом: США - 18%, Евросоюз — 25%, Япония -14%, Китай — 3%, а Россия — всего 1,2%. Расчеты показывают, что в рамках углубляющейся региональной экономической интеграции к 2015 г. США будут иметь вместе с Канадой и Мексикой (НАФТА) 19% от мирового ВВП, Европейский союз - 16%, Китай - 10% Япония - 7%, страны АСЕАН — тоже 7%, а группа восточноазиатских «тигров» (Южная Корея, Тайвань, Гонконг) - 5%. Россия, по данным этого исследования, в лучшем случае, то есть при ежегодном экономическом росте 5-6%, повысит свою долю в мировом ВВП до 1,7-2%. Экономическая интеграция в рамках СНГ при таком же подъеме наших соседей даст Содружеству максимум 2,5-3% от мирового ВВП. Учитывая специфику российской экономики и структуру ее экспорта, доля РФ в мировом торговом обороте будет не более 1,5%, в иностранных инвестициях — порядка 1%.

В этой связи в главе рассматриваются конкретные примеры взаимодействия власти и бизнеса в реализации крупных международных проектов. Так, за обладание пакетом акций «ЮКОСа» (от 25 до 40%) вели активную борьбу крупные западные корпорации: англо-голландская Shell и американские Chevron Texaco и ExxonMobil, причем последняя заявляла даже о заинтересованности в приобретении контрольного пакета «ЮКОСа». Но начавшееся уголовное преследование руководства «ЮКОСа» заставило

иностранных инвесторов воздержаться от новых программ расширения своего присутствия в нефтегазовом комплексе России, приняв во внимание позицию группировки «силовиков», которые понимали, что после продажи «ЮКОСа» западному концерну установить контроль над компанией будет намного сложнее. В июле 2003 г. Минприроды уведомило англо-голландский концерн Royal Dutch/Shell о возможной приостановке ее деятельности на Верхнесалымском месторождении, так как компания-разработчик не полностью выполнила план развития месторождений, утвержденный в 1997 г. Постепенно интерес Shell к «ЮКОСу» падал, и основным претендентом на покупку крупного пакета акций компании называли уже ExxonMobil. Минприроды тут же переключило внимание на него - в октябре 2003 г. оно высказало претензии концерну по реализации проекта «Сахалин-1», а также заявило о невозможности выдать лицензии про проекту «Сахалин-3». Тогда же было объявлено о создании в центральном аппарате министерства управления по мониторингу выполнения условий лицензий. Вместе с тем, замедление инвестиционного процесса противоречил стратегическим интересам российской экономики В этой ситуации власть предпочла не обострять страсти вокруг работы иностранных компаний в России.

В России до сих пор еще полностью не урегулированы правовые и иные проблемы, связанные с концессиями, — сфера, в которой власть и бизнес взаимодействуют особенно тесно, и в которой согласование их интересов чрезвычайно актуально в политическом плане. Приинятый в июле 2005 г. закон «О концессионных соглашениях» призван регулировать концессионные формы партнерских отношений государства и бизнеса, отечественного и зарубежного. Кроме законов, важнейшим условием развертывания концессионной деятельности является наличие в стране соответствующей институциональной среды: органов законодательной и исполнительной власти (в ведении которых находятся вопросы законодательства в сфере концессий, их выдачи, надзора и контроля за деятельностью концессионных предприятий); финансово-экономических институтов, обеспечивающих инвестирование в концессии; независимых организаций, осуществляющих экспертизу концессионных проектов, управляющих компаний, отраслевых и иных ассоциаций и объединений и т.п. В главе обосновывается вывод о том, что отсутствие институциональной среды и механизма реализации концессионного партнерства - основной фактор, препятствующий его развитию в России.

Действию рыночных сил в целом присущ стихийный характер. Многие из важных сфер экономики остаются за рамками текущих интересов бизнеса. Поэтому требуется система политических мер прямого н косвенного государственного регулирования, обеспечивающих необходимый уровень хозяйственного развития и способствующих укреплению внутри- и внешнеэкономического положения страны. Такая система должна основываться на критериях, согласно которым соответствующие области экономической деятельности могут стать приоритетными для политики государства. К таковым, в частности, относятся показатели экономического роста, причем учитывающие не только вклад данной отрасли бизнеса, но и мультипликативный эффект, когда развитие одной отрасли приводит к росту смежных производств,

В наше время существует три модели вхождения стран в глобализирующуюся мировую экономику: топливно-сырьевой, индустриальный и постиндустриальный. По какому пути пойдет Россия? Применительно к проблематике диссертации, в главе рассматриваются следующие варианты.

К первому ведет радикал-либеральный курс: максимально освободить экономику от государственного регулирования, отдать ее полностью во власть рынка, который все расставит по своим местам, определит и тип, и направленность экономики. Именно такой курс привел к тому, что экономика России оказалась привязанной к мировому рынку нефти и газа, цветных и черных металлов, минеральных удобрений и других сырьевых продуктов, вверглась в зависимость от интересов крупного, в том числе полукриминального капитала.

Конечно, обладание крупными природными ресурсами, прежде всего нефтегазовыми, — большое преимущество в мировой экономике. В обозримый период России не обойтись без широкомасштабной продажи топлива и сырья на мировом рынке. Но в стратегическом отношении эта ставка бесперспективна. И дело не только в том, что нефтегазовые, как и другие минеральные ресурсы страны, недостаточно конкурентоспособны на мировом рынке из-за больших издержек по их добыче и транспортировке. Главная проблема в том, что современные ресурсосберегающие технологии снижают - и будут снижать -относительную и абсолютную потребность в природных ресурсах и тем самым обесценивают их в сравнении с другими производственными отраслями, особенно информационно-технологическими. К тому же возобновление экономического роста в стране неизбежно сократит ее возможности экспорта топлива и сырья.

Более предпочтителен вариант вхождения российского бизнеса в мировой хозяйство через развитие новейших технологий и продуктов с высокой степенью обработки, современных информационных и других услуг. Только на этой основе можно решить внутренние проблемы, встать в один ряд с развитыми государствами по уровню и качеству жизни населения, создать современную социальную сферу, обеспечить военно-политическую и экономическую безопасность страны. Разумеется, данный вариант не стоит противопоставлять другим. Скорее всего, реальный процесс вхождения российской экономики в мировую будет включать в себя элементы всех названных моделей развития. По-видимому, было бы рационально строить экономическую стратегию так, чтобы центр тяжести постепенно переносился с первоначальных задач на задачи постиндустриальной трансформации более высокого порядка. Л это, как доказывает диссертант, в условиях становления рыночной экономики в решающей степени зависит от согласования интересов власти и бизнеса, от характера взаимодействия капитала и государства.

В «Заключении» подводятся итоги исследования.

По какому конкретному пути будут развиваться отношения бизнеса и власти, покажет будущее. В России едва ли возможны возврат к тоталитаризму, масштабное изъятие собственности у нынешних владельцев или установление диктатуры, пусть и «либерального» характера. Отечественный опыт, ведущие тенденции международной политики побуждают предположить, что бизнесу более свойственны регулятивные формы воздействия на политический процесс, чем институциональные. Кроме того, диктатура обычно требует консолидации общества не только против внешнего, но и против внутреннего противника, нейтрализация которого потребовала бы чрезмерного напряжения сил и издержек, способных поставить крест на любом продвижении вперед.

Радикально-революционный сценарий, на взгляд автора, исключается характером основных политических сил, который обусловливается отсутствием у них идей и ресурсов, способных раскачать общество до уровня 1917-го или хотя бы 1991 г. Период, переживаемый в настоящее время Россией, скорее можно определить как «термидорианский», нежели как время «революционной ситуации».

Таким образом, дальнейшая эволюция в системе взаимоотношений «власть — бизнес» будет, по-видимому, связана с выбором одного из двух путей — корпоративного и конкурентного. Первый предполагает дальнейшее вовлечение крупного бизнеса во власть и его тесное переплетение с

государственными и политическими институтами. При этом баланс основных групповых интересов скорее всего сохранится, но в ходе «межвидовой» борьбы будет подвергаться динамичным изменениям. Даже полная победа одной супергруппы над другой, скорее всего, не приведет к установлению монолитной власти. Ибо, как показывает опыт новейшей российской истории, в стане победителей неизбежно обнаружатся новые очаги напряженности, обусловленные переходом в открытую форму противоречий, которые раньше, на фоне совместной борьбы с общим противником, пребывали в латентной форме.

Конечно, нельзя исключать перспективу прихода к власти прямого ставленника крупного бизнеса. Но если это и произойдет, то в неявной форме и в рамках изменения копституциошю-правового поля, например, путем перехода от президентской формы правления к парламентской, с присущим последней двоецентрием исполнительной власти и передачей функций управления текущей экономической жизнью в ведение полномочного правительства, формируемого парламентским большинством.

Второй из путей — конкурентный — маловероятен, поскольку налицо общее затухание демократических процессов в российском обществе, снижение общественно-политической активности, уровня неформальных связей, которые образуют основы гражданского общества в том виде, в каком оно существует на Западе. Кроме того, процесс разрушения советского монополизма, так и не доведенный до конца в ходе реформации 90-х годов, сегодня сталкивается с другим, прямо противоположным процессом, который можно охарактеризовать как «встречную» монополизацию. Наглядным примером является формирование структур, объединяющих власть и бизнес на основе общих интересов.

Негативным следствием подобного развития событий следует считать углубление стагнации, которая сама по себе к немедленному кризису, разумеется, не приведет, но будет консервировать технологическое и социально-политическое отставание России от ведущих государств мира. В перспективе, с накоплением кризисных факторов, означенные тенденции могут перейти из латентной формы в открытую, обернувшись достаточно сложными внутриполитическими, а также международными проблемами.

Среди новых тенденций в названных процессах выделяются следующие.

- Укрепление государства после прихода В.В. Путина к власти в РФ поставило крупный бизнес в более жесткие рамки и ограничило свободу его действий, что в целом привело к снижению его прямого влияния на политические процессы. Прежде всего это коснулось административной

политики, где государство вернуло себе роль главного управляющего, и информационной политики власти, под давлением которой оппозиционно настроенные СМИ были переданы в руки тех структур, которые доказали свою лояльность; методы диктата со стороны бизнес-элиты сменились на различные формы диалога с властью с целью согласования политических интересов.

- Происходит вытеснение московского капитала из регионов и усиление концентрации власти на региональном уровне; в то же время в ряде республик Российской Федерации продолжается процесс сращивания бизнеса и власти и образования местных олигархий.

- В ходе политических перемен последних лет меняются интересы крупного бизнеса: если сперва они касались лишь привилегий для своих компаний, то с ростом масштаба их деятельности лоббистские устремления предпринимателей стали распространяться на законодательное регулирование экономики в целом. Это привело к возрастанию экономического влияния частного бизнеса, которое в какой-то степени компенсирует сокращение политического могущества.

- Крупный бизнес становится пристанищем для многих отставных политиков. В высшем руководстве практически всех крупных коммерческих структур присутствуют бывшие высокопоставленные чиновники, министры и прочие сановники структур исполнительной власти.

- Политика «равноудаления» для крупного бизнеса означает выбор: или поддерживать власть во всех ее начинаниях, или уйти в тень. Ныне власть занята восстановлением государственных механизмов, которые на время были приватизированы бюрократами и бизнесменами.

- Такая политика не может заменить соответствующие политические институты. Даже в развитых странах с их мощной институциональной базой партнерских отношений государственные структуры нередко используются для реализации преимущественно частного интереса. Подобные явления сопровождаются деформациями в экономической политике, нарушениями условий конкуренции, ростом недоверия к партнерским отношениям между государством и частным сектором. На практике эти явления часто принимают формы коррупции, охватывающей как власть, так и бизнес.

Активная экспансия крупного капитала в субъекты РФ, начало которой было положено курсом на «равное удаление» бизнеса от власти, с окончательным оформлением супергрупп фактически превратилась в важнейший резерв их экономического и политического влияния на деятельность

региональных элит. Появились субъекты РФ, напрямую управляемые выходцами из различных корпораций, имеющими статус избранных глав администраций.

Данная тенденция весьма симптоматична. С началом нового этапа развития крупного бизнеса - выхода наиболее мощной и хорошо структурированной их части на транснациональный уровень — существенно повышается его интерес к высшим органам государственной власти. Речь, в сущности, идет о стремлении корпораций получить непосредственный доступ к механизму принятия государственных политических решений. Есть все основания полагать, что новая попытка в этом направлении может быть предпринята в ходе следующего выборного цикла 2007-2008 гг.

При анализе роли государства в развитии малого бизнеса обращает на себя внимание негативное воздействие такого фактора, имеющего системный характер, как коррупция государственных служащих. Основной ее причиной является сама схема отношений между государством и предпринимателем, в основе которой заложены три взаимосвязанных принципа: распределение -разрешение - контроль. Другая причина - право чиновников распределять необходимые для деятельности малых предприятий ресурсы. Прежде всего следует установить четкие правовые отношения между властью и бизнесом. Фискальные и контрольно-разрешительные функции местных органов власти в отношении малых предприятий должны быть четко ограничены федеральным законодательством.

Российский бизнес вступил в глобализирующийся мир экономически крайне ослабленным, политически недостаточно организованным. Капитализм, который возник в постсоветской России, оказался неприспособленным к мало-мальски эффективному участию в процессах глобализации. Образовалась структура, соединяющая остатки государственного социализма, олигархический капитал полукриминального происхождения и обширный массив примитивного предпринимательства. Такая структура без поддержки государства в условиях глобализации обречена на поглощение транснациональным капиталом со всеми вытекающими отсюда политическими и социальными последствиями.

Таким образом, исследование поставленных в работе проблем дает основание для вывода о том, что в силу объективных обстоятельств согласование политических интересов власти и бизнеса в Российской Федерации на всех уровнях — федеральном, региональном, международном — будет происходить под преобладающим воздействием государства до тех пор, пока в

стране не сформируются гражданское общество и рынок, отвечающий стандартам развитого капитализма.

Публикации автора по теме диссертации

Кондрачук В.В. Финансово-промышленные группы: бизнес и политика. М: Вариант, 2002. - 19 п.л.

Кондрачук В.В. Политическая роль крупного бизнеса в современной России. М.: Современная экономика и право, 2003. — 7,5 п.л.

Кондрачук В.В. Власть и бизнес в Российской Федерации. М.: Современная экономика и право, 2004. - 17,5 п.л.

Кондрачук В.В. Нефтегазовый бизнес России: политика и экономика. М.: ИСПРАН, 2005. - 18 п.л.

Кондрачук В.В. Российский бизнес в региональном измерении. Политические аспекты. Великий Новгород: Новгородский государственный университет, 2005. - 5 п.л.

Кондрачук В.В. Бизнес и политика: состояние, тенденции и перспективы // Время перемен. М.: Мысль, 2002. - 1 п.л.

Кондрачук В.В. Российский бизнес в избирательных кампаниях // Власть и оппозиция. М.: ИСП РАН, 2002. - 1,2 п.л.

Кондрачук В.В. Политические отношения власти и капитала в России // Политические вопросы переходного периода. М., 2003. - 1,5 п.л.

Кондрачук В.В. Роль крупного бизнеса в российской политике // Проблемы политологии. 2004. №4.-1 п.л.

Кондрачук В.В. Финансово-промышленные группы и власть: эволюция взаимоотношений // Проблемы политологии. 2004. № 5. - 0,8 п.л.

Кондрачук В.В. Российский бизнес в условиях глобализации // Транснациональные процессы: XXI век. М: Современная экономика и право,

2004. - 1 п.л.

Кондрачук В.В. Становление крупного капитала в современной России: право и политика // Проблемы политологии. 2004. №6.-1 п.л.

Кондрачук В.В. Российский национальный капитал. Нация и мир. М.: Мысль, 2004. - 0,8 п.л.

Кондрачук В.В. Российский капитал в свете социальных противоречий // Трудовые отношения и социальные конфликты в современной России. М.: Современная экономика и право, 2004. - 0,8 п.л.

Кондрачук В.В. Российский бизнес как субъект политики // Обозреватель.

2005. № 1.-0,6. п.л.

Кондрачук В.В. Политические аспекты формирования крупного бизнеса в России // Реформы переходного периода. М.: Современная экономика и право, 2005. - 1 п.л.

Кондрачук В.В. Малый и средний бизнес в России в сфере государственной политики. Великий Новгород, 2005. Правовед. № 2. - 1,2 п.л.

Кондрачук В.В. Государственное влияние на развитие малого бизнеса: во зло или во благо? // Полис. 2005. № 3. - 0,8 п.л.

Кондрачук В.В. Международные позиции российского капитала // Форум-2005. М.: Современная экономика и право, 2005. — 0,8 п.л.

Кондрачук В.В. Малый бизнес и власть в России. // Социально ответственный бизнес и межсекторные взаимодействия. М., 2005. — 1,2 п.л.

Типография ГПИБ Тираж 100 экз.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора политических наук Кондрачук, Владимир Валерьевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Власть и капитал в современной России: эволюция отношений.

1. Социальный генезис.

2. Корпорация как субъект политики.

ГЛАВА II. Распределение политических функций.

1. Формы и способы политического участия бизнеса.

2. Диверсификация методов влияния капитала на власть.

ГЛАВА III. Региональные аспекты отношений государства и бизнеса.

1. Роль частного капитала в межбюджетных отношениях.

2. Проблемы инвестиций в российских регионах.

ГЛАВА IV. Государственная политика в отношении малого и среднего бизнеса.

ГЛАВА V. Международный контекст.

Введение диссертации2005 год, автореферат по политологии, Кондрачук, Владимир Валерьевич

За годы постсоветских реформ российское общество существенно преобразилось. Среди самых глубоких изменений - переход от централизованной плановой экономию! к рыночному хозяйству, а вместе с ним -и к становлению капиталистических форм собственности. Сформировался крупный бизнес. С самого начала он был связан с властью, которая, строго говоря, его и породила. Капитализм в новой России возник не в ходе длительного развития частнособственнических отношений, как в западных странах, а был декретирован реформаторами «сверху» и в течение нескольких лет занял ведущие позиции не только в экономике, но и в политической жизни России. «Цель приватизации, - заявлял А.Б. Чубайс, - построение капитализма в России, причем в несколько ударных лет, выполнив ту норму выработки, на которую у остального мира ушли столетия»1. Его идейный единомышленник (и политический противник) Б.А. Березовский утверждал в статье «От революции к эволюции», что с 1991-го по 1997-й «реформаторы вместе с президентом Борисом Ельциным осуществили трансформацию государства с централизованной экономикой и тоталитарной политической системой в государство с рыночной экономикой и либеральной политической системой»2. Ладно. Власть задачу выполнила, конвертировалась в капитал. Что из этого вышло?

Реформы, задействовавшие процесс приватизации, исходили из абсолютизации возможностей рыночной самоорганизации экономики и общества: достаточно-дс «ввести» частную собственность, дать свободу торговле, отпустить цепы, подстегнуть приватизацию, открыть дорогу вольной конкуренции, и все расставится по своим местам, наведется порядок в государстве, население приобщится к благам западной цивилизации. Как известно, реализация означенного проекта привела к хозяйственной деградации страны, становлению экономических и социально-политических структур, характерных для ущербного, неполноценного общества с экономикой зависимого типа, глубокой имущественной дифференциацией населения, повсеместной коррупцией, постоянной угрозой острых социальных конфликтов.

Эволюция» по своим губительным для страны последствиям вполне сопоставима с большевистской революцией. Не достаточно ли потрясений для Независимая газета. 1997. 11 сентября. Независимая газета. 1998. 22 января. народа, измученного всякими переменами? Не пора ли успокоиться? Вопросы эти отнюдь не праздные. Современная политическая жизнь показывает, что не только на ее лево- или праворадикальных полянах, но и в официозных властных структурах, в бизнес-элитах продолжают действовать деструктивные силы, домогающиеся переделов собственности и власти. Но, по всей видимости, Президент В.В. Путин взял решительный курс на стабилизацию ситуации. Уже вступая во власть в декабре 1999 г. он заявил: «Россия исчерпала свой лимит на политические и социально-экономические потрясения, катаклизмы, радикальные преобразования. Только фанатики или глубоко равнодушные, безразличные к России, к народу политические силы в состоянии призывать к очередной революции. Под какими бы лозунгами - коммунистическими, национально-патриотическими или радикально-либеральными - ни развернулась бы очередная крутая ломка всего и вся, государство и народ ее не выдержат. Терпение и способность нации к выживанию, равно как и к созиданию, находятся на пределе истощения. Общество просто рухнет - экономически, политически и морально»3.

Автор данной работы вовсе не намерен вдаваться в широкие социологические обобщения, полагая, однако, необходимым обозначить общий социально-политический контекст, вне которого, думается, невозможно объективно рассматривать поставленные в ней проблемы.

В процессе реализации либеральных реформ политические интересы бывшей советской бюрократии и нарождавшегося бизнеса фактически совпадали, проблемы их согласования решались, как правило, в кулуарах большой политики. Возникновение в 90-х годах прошлого века финансово-промышленных групп (ФПГ) - крупных корпораций, сочетающих различные виды финансовой и промышленной деятельности, - изменило ситуацию в этой области, потребовало проведения глубоких институциональных и правовых преобразований, призванных придать политическому взаимодействию власти и бизнеса системный характер. Этого требовали и возникшие острые противоречия между набиравшим силу частным капиталом и обществом. В результате проблемы согласования их интересов усложнились и выдвинулись на одно из ведущих мест в политических процессах в Российской Федерации.

3 Российская газета. 1999. 30 декабря.

Еще один момент, относящийся к этому контексту. Преодоление кризиса - проблема не только экономическая и политическая, но и в определенном смысле - нравственная. Плодотворная созидательная работа, в которой так нуждается Россия, невозможна в обществе, находящемся в состоянии раскола, внутренне разобщенном, где основные социальные слои, политические силы придерживаются различных моральных ценностей, мировоззренческих установок и политических ориентиров. Ответственные общественно-политические силы должны предложить народу стратегию возрождения России, которая опиралась бы на вековые традиции, объемлющие и советскую историю, а также на все позитивное, что было создано в ходе реформ. Реализация такой стратегии связана с взвешенными методами политики, учитывающими национальный менталитет, в соответствии с которым улучшение своего положения большинство россиян привыкло связывать не столько с собственными усилиями, инициативой и предприимчивостью, сколько с помощью и поддержкой со стороны власть и собственность имущих. Вновь сошлемся на Президента, который в своих ежегодных посланиях Федеральному Собранию подчеркивает, что власть и бизнес должны принять условия, учитывающие потребности и ожидания общества. Он, в частности, обращал внимание на то, что «депутаты, слывущие либералами и сторонниками прогрессивных экономических теорий, на практике голосуют за законопроекты, разорительные для государственного бюджета. И понимают, что делают. А те, кто не стесняются публично называть предпринимателей не иначе как «грабителями» и «кровопийцами», беззастенчиво лоббируют интересы крупных компаний».

Подчеркнем: и власть, и бизнес вне нравственных принципов не имеют будущего. Не стоит верить разнузданной пропаганде наживы во что бы то ни стало. Поверим истории. На Западе капитализм утверждался под непосредственным влиянием строгих моральных норм протестантизма. В России большинство крупных состояний создавалось поколениями старообрядцев с их аскетическим жизневосприятием. Классики дореволюционной политэкономии не мыслили экономику, рынок вне духовных, нравственных коллизий. Апологетам нынешнего либерал-реформизма, ввергнувшего национальную экономику в необузданное расточительство и самоедство, стоило бы вспомнить слова классика российского либерализма П.Б. Струве о том, что «у колыбели капитализма стоит воздержание», что здоровая экономика - производное от морали и духа. «Исходным моментом капиталистического духа как массового явления, - писал он, - следует признать проникновение в сознание идеи долга в отношении к профессиональной работе»4.

Уместно прибегнуть и к авторитету магнатов современного западного капитала. Председатель совета директоров одной из крупнейших инвестиционных кампаний Великобритании Т. Гаффни, отмечая, что «коренная проблема» российской экономики - «нравственная», подчеркивает: «Складывается впечатление, что в России капитализм видится как безнравственная система, где каждый сам за себя. Частью долгосрочного решения проблемы могла бы стать кампания по разъяснению населению того, что капитализм не может быть построен иначе, как на фундаментальной порядочности, ответственности, гласности и правды»5.

Автор не склонен вдаваться в морализирование. Бизнес вообще - дело жесткое, нередко жестокое. История, современная действительность и за рубежом, и в нашей стране дает сколько угодно тому примеров. По те же примеры показывают, что в конечном счете выживает, завоевывает авторитет и влияние в обществе только честный, законопослушный бизнес. Сказанное относится и к власти. А с чем пришли власть и бизнес в России к началу XXI века? Что они значили в общественном мнении? Приведем некоторые данные социологического опроса, проведенного весной 2000 г. Российским независимым институтом социальных и национальных проблем респондентов различных возрастных групп во всех террпториалыю-экопомпчсскнх регионах страны среди двух социалыю-професспопальных групп населения6. Из данных опроса вытекает, что во второй половине 90-х годов в массовом сознании в отношении к реформам произошел крутой перелом: если в 1995 г. подавляющее большинство составляли сторонники их продолжения п неопределившиеся, то па рубеже веков свыше 2/3 россиян выступили однозначно против них. Большинство общество поддержало расширение круга регулируемых цеп. пересмотр итогов приватизации, государственный контроль за предпринимательской деятельностью, восстановление элементов государственного планирования. Кроме того, свыше половины населения выступало против свободной купли-продажи земли, а чуть менее половпиы - за протекционизм во внешней торговле. Единственное экономическое достижение Струве П.Б. Экономика промышленности. СПб., 1909. С. 44-45.

5 НГ-Политэкономия. 1998. № 19. С. 5.

6 См.: ПГ-сценарин. 2000. 12 июля. реформ, которое не вызывало массового неприятия, - возможность обменивать рубли на валюту для частных лиц.

Заметим, что, по данным опросов, в политически стабильных странах, доля тех, кто выступает за изменение политической системы, не превышает 1520%. Считается, что если этот показатель выше 40%, то легитимность режима сомнительна. В России же начало 2000 г. режим полностью устраивал лишь 3% населения, 35% считало, что курс надо серьезно корректировать, а 43% жителей страны являлось сторонниками изменения политической системы радикальным образом.

Как известно, политика Президента В.В. Путина существенно повысила доверие населения к власти. В гораздо меньшей степени оно выросло по отношению к крупному бизнесу. В 2003 г. две трети населения, по данным опросов, считало необходимым пересмотреть итоги приватизации и изъять собственность, приобретенную незаконными способами.

В одном из опросов, проведенных фондом «Общественное мнение» в июле 2003 г., респондентам был задан вопрос:

Таблица 1

Одни считают, что в России нельзя заработать большие деньги, не нарушая законов. Другие считают, что в России можно заработать большие деньги, не нарушая законов. С какой точкой зрения Вы согласны - с первой или второй?»

В % от числа ответивших па вопрос

Июль 2000 г. Июль 2003 г.

С первой 74 71

Со второй 18 21

Затрудняюсь ответить 8 8

Комментируя эти данные, автор обзора заключает, что они свидетельствуют о «глубокой укорененности в обществе «презумпции виновности» в отношении обладателей крупных состояний. На дискуссионных фокус-группах поводом к разговору о крупном бизнесе стали последние события вокруг компании «ЮКОС», в ходе обсуждения регулярно высказывалась мысль 7 о том, что «если уж сажать, то всех» .

Негативной ситуацией вокруг бизнеса, возникшей в российском обществе, наконец-то серьезно обеспокоились и его представители. Показательно в этом отношении опубликованное в мае 2004 г. Обращение к «деловому сословию» общественной организации «Деловая Россия», в котором она изложила свой взгляд на то, каким должен быть современный бизнес. Как заявил сопредседатель «Деловой России» Борис Титов, позиция организации заключается в том, что в условиях, когда страна вступила в новый экономический период, бизнес должен отвечать новым требованиям времени: «Прежде всего нужно, чтобы бизнес был социально интегрированным. Он должен являться такой же частью гражданского общества, как учителя, военнослужащие, врачи и государственные чиновники. У нас общие проблемы. о

Мы не хотим для себя никаких особых условий» . По его утверждению, бизнес выполняет функцию материального обеспечения всего общества. Чем в настоящее время необходимо заняться, так это информационным обеспечением этой функции бизнеса, убежден сопредседатель «Деловой России» Сергей Генералов: «Мы хотели бы, желательно с помощью власти, а если не получится, то без ее помощи активно заниматься пропагандой российского бизнеса п показывать, что в нашей стране можно, с одной стороны, разбогатеть, а е другой - создать новые рабочие места и источник для уплаты налога и пополнения бюджета не только при помощи сырья, по и за счет приложения ума, сил и инноваций. Мы хотим показать людям, которые сегодня зачастую видят в бизнесе только воров и бандитов, что предприниматели создают богатство страны п зарабатывают деньги для тех же врачей, учителей и военнослужащих».

Представители «Деловой России» особенно выделили тот факт, что настоящих бизнесменов стоило бы называть «деловой элитой», «деловым сословием». Видимо, в это сословие как раз и входят те предприниматели, которые занимаются материальным обеспечением российской интеллигенции. «Сказать, что бизнес - это не бандиты и кровопийцы, - это ничего не сказать», -заявил ее одни сопредседатель сообщества Евгений Юрьев. По его словам, главное, чем озабочена «Деловая Россия», это тем, чтобы формировать элитный бизнес: «Причем под элитным мы понимает не самых крупных предпринимателей, а тех, кто понимает, что значит инновационный,

7 Цпт. по: Общество п экономика. 2003. № 12. С 45.

8 Здесь и далее пит. по: Независимая газета. 200 . 19 мая. эффективный, открытый, цивилизованный, патриотичный бизнес. Именно этих людей мы называем деловым сословием».

Надо сказать, что сами бизнес и власть испытывают взаимное недоверие. Предприниматели не верят в государственные гарантии защиты и развития собственного бизнеса и вынуждены кормить огромную теневую структуру, дублирующую несостоятельную власть. Власть не верит в добрую волю бизнесменов при выплате налогов в сниженной до нормальных пределов форме. В стране отсутствует инвестиционная среда, которая по ключевым параметрам была бы привлекательней, чем в странах, куда происходит отток капиталов из России. Важнейшая проблема России - недопустимо высокий уровень рисков, и прежде всего незащищенность собственности. По оценке экспертов, в начале XXI века Россия по сумме рисков (экономический, политический и т.д.) опережала более чем 100 стран мира. Россияне, независимо от своих политических взглядов, предпочитали держать собственные сбережения в долларах (или вывозить их из России) вовсе не потому, что недостаточно патриотичны. Их доверие к доллару - это доверие к государственно-правовой системе США, которая способна предложить иа несколько порядков более серьезные гарантии защиты собственности.

В последние годы положение заметно улучшилось. Но, прямо скажем, пе радикально. Для уменьшения политических и иных рисков инвестирования, повышения защищенности собственности требуется дальнейшее развитие российского законодательства, преодоление декларативности ряда действующих нормативных актов, создание полноценного правового пространства. В этом плане решающее слово принадлежит государству. Мягко говоря, наивно и дальше надеяться па саморегуляцию рынка. Экономическая обстановка, общественные настроения требуют значительно усилить регулирующую роль государства в соцпально-экопомпчсских отношениях. В кризисных ситуациях к этому неизменно прибегали п прибегают и все страны «свободного рынка». Достаточно вспомнить «новый курс» Рузвельта в годы американской депрессии или жестко ориентированную государством социально-экономическую политику в ФРГ в послевоенный период, чтобы убедиться в этом. II ныне повсеместно - от Японии до Аргентины - наиболее значительные по оздоровлению экономики и финансов мероприятия, как и в целом антикризисную стратегию, проводят отнюдь пе местные или межнациональные корпорации, пе международные финансовые организации, а именно правительства, парламенты, другие органы государственной власти. И прежде всего, власть исполнительная, которая сегодня и является последней инстанцией в России.

Существует опасность того, что исполнительная власть перейдет границы разумного, как она это неоднократно делала в прошлом, Чего от нее ожидают граждане, чиновники, бизнесмены? Как исполнительная, она должна не только сама исполнять, но и обеспечивать исполнение законов - ее основную функцшо, от чего следует самое ее название. Между тем, она во многом, по существу, остается не исполнительной, а управленческой властью, пытаясь осуществлять экономические функции. Указывая на это, известный правовед В.Ф. Яковлев пишет: «Сейчас у нас собственность изменилась. Основной массив собственности является частной собственностью, управлять которой нельзя. И, следовательно, если мы будем продолжать управлять, например, экономикой, то, во-первых, это будет противоречить основам нового строя, а во-вторых, это будет совершенно неэффективно, потому что управлять чужой собственностью нельзя. Отношения можно регулировать только экономически и только с помощью законов. Следовательно, исполнительная власть должна быть переключена на выполнение совершенно другой функции - функции организации исполнения законов. А оценка эффективности ее деятельности должна производиться в зависимости от того, насколько исполнительная власть в своей сфере деятельности или па территории своей деятельности обеспечивает исполнение законов»9.

Система партнерских отношений между государством и частным сектором - один из основополагающих элементов функционирования смешанной экономики. Она проявляется на практике в форме определенной институциональной среды и структуры отношений и включает широкий спектр видов деятельности. Из всего многообразия экономических функций государства главное - это формирование институциональной срсды, составной частью которой и являются институты партнерства. Сложные формы ведения современного хозяйства невозможны без прямого участия государства в деятельности отраслей и сфер экономики. В той институциональной форме, в какой партнерство существует, оно представляет собой новую ступень государственного регулирования экономики, призванную играть существенную роль в развитии современных рыночных структур10.

9 Яковлев В.Ф. Экономика. Право. Суд. Проблемы теории п практики. М.: МАИК, 2003. С. 336.

10 См.: Варнавскпи В.Г. П <ртнерство государства и частного сектора: теория и практика // МЭпМО. 2002. № 7. С. 29-30.

Уже многие годы во многих странах возрастает интерес к проектам развития инфраструктуры, в финансировании и управлении которыми участвуют государство и частный бизнес, что сопровождается повышением роли государственного управления. Так, во многих странах принят ряд мер для поддержки механизмов такого партнерства, причем главным образом в индустриально развитых государствах. В Великобритании еще в 80-х годах правительство М. Тэтчер стало осуществлять масштабную программу приватизации. Были проданы государственные пакеты акций предприятия сталелитейной и автомобильной промышленности, проведена приватизация компаний секторов общественных услуг в сфере телекоммуникаций, энергетики, железных дорог и т.д. По закону о «частной финансовой инициативе» реализовано более 450 проектов па общую сумму свыше 30 млрд евро в сферах дорожного хозяйства, транспорта, здравоохранения, охраны правопорядка и обороны. Причем проекты стоимостью более 150 млн евро составляют около 7% их общего числа, а стоимость большей части реализованных проектов - 1,5-30 млн евро. По оценкам министерства финансов Великобритании, в 2002-2005 гг. в договорном порядке инвестируется 36 млрд долларов. Численность стран, в которых в различных формах развивается партнерство государства и частного сектора, постоянно растет. По мнению Л. Шарингера, в настоящее время проявляются следующие тенденции: в Ирландии, Португалии, Испаппп и Италии приняты законодательные акты, облегчающие партнерство государства и частного сектора в реализации проектов; в недавно вступивших в ЕС Венгрии, Чехии, Словакии, Хорватии, Польше проводятся меры по реализации совместных проектов; в Канаде и Австралии концепция партнерства государства и частного сектора включена в правительственные программы; в Китае, Малайзии, Аргентине и ряде других стран разрабатываются проекты с участием государства и частного бизнеса11.

Надо сказать, что в России крупный корпоративный капитал - не только важнейшая составная часть экономики страны, но и весьма влиятельный участник общественно-политических процессов. Приведем данные представительного социологического опроса, проведенного Российским независимым институтом социальных и национальных проблем.

К числу групп, чье влияние на развитие России будет увеличиваться, паши сограждане отнесли «олигархов» (рост влияния втрое), банки (в четыре См.: Шаримгер JI. Новая модель инвестиционного партнерства государства и частного сектора // Мир перемен. 2004. № 2. С. 9-10. раза); к числу утрачивающих былое влияние - военно-промышленный комплекс, а также рабочих и крестьян. Неизменными, по мнению россиян, остаются позиции правительства.

Таблица 2

Мнения россиян о том, какие социальные силы и государственные институты играли наиболее важную роль в жизни России в XX веке и какие должны сыграть эту роль в XXI веке, в %

Социальные силы и государственные институты в XX веке в XXI веке

Воепно-промышленный комплекс 44,9 19,6

Правительство 31,8 34,8

Крупный бизнес, связанный с властью 12,9 38,8

Банки 7,1 28,2

Мелкие и средние предприниматели 4.1 20,5

Рабочие 17.2 6,6

Крестьяне 10,1 3,5

Источник: Россия на рубеже веков. М., 2000, с. 418.

Исследователи делают вывод, что в своей основной массе граждане России явно склоняются к тому, что в XXI веке расстановка основных социальных сил и групп в политике может приобрести примерно те же очертания, что и в развитых странах Запада. С другой стороны, констатация формирующейся расстановки сил отнюдь пе тождественная ее одобрению. Поэтому пе менее возможен и другой вариант, при котором верх вновь возьмут изоляционистские настроения, поддерживаемые основной массой сограждан.

Анализ общих мировых тенденций, сложившихся моделей рыночной экономики и особенностей их развития подтверждает актуальность такой формы социально-экономической системы, которая получила название социального рыночного хозяйства, например, в Германии, и смешанной экономики в других развитых странах мира. По мнению ряда российских исследователей, для России более всего приемлема концепция социального рыночного хозяйства, которая основывается на экономическом и социальном порядке н, в целом, наглядно подтвердила свою конечную, интегральную стратегическую эффективность за сравиптелыю короткий отрезок времени в Германии. Почему до сих пор в России не удалось добиться подобного порядка? Что надо сделать для наведения такого порядка? Отвечая па эти вопросы, экономист A.B. Семенов указывает. что экономический строй призван решить две проблемы: ввести хорошо функционирующую хозяйственную систему, в рамках которой правильно определялось бы, что и в каких количествах следует производить, каким образом это должно быть произведено; разрешить проблему экономического стимулирования, побуждающего людей к усердному труду, к созданию максимального количества жизненных благ наивысшего качества. Но это достижимо только при наличии рационально организованного современного конкурентного рынка в органическом сочетании с разумным, четким государственным регулированием. Под экономическим порядком автор понимает совокупность правил и норм, касающихся организационного строения народного хозяйства, призванная решить три задачи в обществе: сформировать и обеспечить работоспособность экономики, осуществлять координацию всех видов общественной деятельности, обеспечить достижение политической цели12.

В любом случае, ясно, что политическая роль крупного капитала в России чрезвычайно велика. Проблема в том, чтобы выяснить, какие конкретно факторы и обстоятельства определяют эту роль, какие формы и методы влияния на власть при этом используются. Не менее важно определить и место крупного бизнеса в политической системе современной России. Без ответа на эти вопросы нельзя понять ни характера российской политической системы, ни состояния и тенденций ее развития.

Таковы основные объективные и субъективные факторы, которые обуславливают актуальность темы.

Объектом исследования является динамика взаимодействия политической власти и бизнеса в постсоветский период.

Предмет исследования - содержание, формы и способы согласования политических интересов власти и бизнеса в Российской Федерации.

Методология исследования основывается на совокупности методов и приемов, разработанных современной политологией, которые заключаются в системном подходе к рассматриваемым проблемам и требуют комплексного анализа политических и социально-экономических процессов становления и развития бизнеса в переходный период, его отношений с властью, объективных факторов участия капитала в политическом процессе.

Цель исследования состоит в том, чтобы изучить формы и методы согласования политических интересов власти и бизнеса в Российской

См.: Семенов A.B. Экономика и общество: процессы модернизации и трансформации (вопросы теории). М., 2001. С. 272,273.

Федерации, характер эволюции их взаимодействия, сопоставить российский опыт с аналогичным зарубежным опытом в этой области. Для реализации данной цели поставлены следующие задачи: рассмотреть эволюцию политического взаимодействия власти и капитала в постсоветский период; исследовать бизнес как субъект политики, определить содержание, формы и перспективы его политического влияния; изучить вопрос о социально-экономической природе интересов власти в ее отношениях с бизнесом и раскрыть политический смысл этих отношений; выявить функции бизнеса в политическом процессе; требующими специальной оценки являются также вопросы о природе интересов власти в ее взаимодействии с представителями бизнеса, их практической результативности, политического значения с точки зрения интересов самой власти; охарактеризовать политический курс государства в отношении малого и среднего бизнеса; рассмотреть взаимоотношения власти и бизнеса в региональном и международном аспектах, сопоставив их в соответствующих аспектах с мировым опытом.

Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что в ней впервые в российской политической науке осуществлен комплексный анализ проблем согласования интересов власти и бизнеса в современной России; исследованы применительно к данной проблематике вопросы политического участия финансово-промышленных групп, формы, способы и основные направления их политической деятельности; с учетом зарубежного опыта раскрыта роль крупного капитала как самостоятельного субъекта политики; выявлены тенденции и перспективы политического взаимодействия власти и бизнеса на федеральном, региональном и международном уровнях. Диссертация дополняет и развивает существующие научные представления о предмете исследования, предлагает ряд новых научных выводов. В работе впервые выделены наиболее эффективные направления теоретического и практического решения поставленных проблем. Выработаны новые подходы к освоению литературы и источников, многие из которых не вводились ранее в научный оборот.

Источники исследования составляют федеральные законодательные акты, указы Президента и постановления Правительства Российской Федерации, других органов законодательной и исполнительной власти. Их состав определяется кругом проблем, связанных с политическим взаимодействием бизнеса и власти, отношения которых обычно носят конфиденциальный характер, сокрыты от общественности и средств массовой информации.

Политические контакты бизнеса с властью весьма редко оформляются документально, становятся предметом открытых обсуждений, что, естественно, затрудняет их исследование. Тем не менее источниковедческая база достаточно объемна. Ее составляют законы, касающиеся характера взаимоотношений бизнеса и власти; материалы социологических исследований российского менеджмента, проведенных Центром политических технологий; социологические опросы Фонда «Общественное мнение»; статистические публикации Госкомстата РФ; материалы расширенных персонифицированных интервью с российскими бизнесменами в периодических изданиях; регулярные публикации Ассоциации менеджеров России, Российского союза промышленников и предпринимателей; материалы прессы; исследования независимых политологических центров, другие источники статистического и социологического характера, касающиеся отечественных элит и среднего класса, часть которого составляют бизнесмены определенного уровня.

Степень разработанности темы пока еще невысока, что естественно: сами поставленные в диссертации проблемы возникли совсем недавно и не стали еще предметом фундаментальных исследований. Нельзя сказать, однако, что это направление исследований возникло на пустом месте. В советские годы были изданы аналитические работы по проблемам, связанным с политической ролью капитала в дореволюционной России. При всей идеологической ангажированности, они содержат не только массу структурированных фактов, но и глубокие мысли по проблематике диссертации, которые, как представляется, актуальны и сегодня. Это прежде всего относится к критике советскими учеными процесса первоначального накопления капитала и начальных стадий развития капитализма, которые по ряду признаков - сомнительной легитимности присвоения собственности, коррумпированности, сращиванию с властью и т.п. -вполне сопоставимы с нынешней фазой развития капитализма в России. Труды таких видных ученых, как Е.С. Варга, И.Ф. Гиндин, К.Н. Тарковский, Я.И. Лившин, В.И. Бовыкин и других советских исследователей были использованы в нашем исследовании13.

13 Варга И.Ф. Очерки по проблемам политэкономии капитализма. М., 1964; Трановский Е. Монополистический капитализм в России. Л., 1929; Тарновский К.Н. Формирование государственно-монополистического капитализма в России в годы первой мировой войны. М., 1958; Лившин Я.И. Монополии в экономике России. М., 1961; Об особенностях империализма в России: Сб. ст. М., 1963; Гиндин И.Ф., Шепелев Л.Е. Банковские монополии в России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1960; Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. М., 1967; Политическая экономия современного монополистического капитализма. Т. 1-2. М., 1970 и др.

Несомненную ценность для современных исследований представляют и груды советских ученых по проблемам взаимодействия бизнеса и политики в зарубежных странах: В. Песчанского, К. Холодковского, С. Перегудова, В. Борисшка, И. Бунина, Г. Вайнштейна, 10. Кочеврина, Л. Мельникова, А. Вебера, С. Меньшикова14, которые внесли существенный вклад в развитие таких направлений, как общая типология политической активности бизнеса, особенности социально-политической деятельности государства, специфика ценностей предпринимателей, мотивационная природа их политической деятельности.

В последние годы складывается самостоятельное направление российской политологии, представленное работами М.Н. Афанасьева, Я.Ш. Паппэ, О.В. Крыштановской, С.ТТ. Перегудова, А.А. Мухина, В.В. Разуваева, Г.П. Черникова, Д.А. Черниковой, С. Лапиной и других авторов, которые базируются на постсоветском фактическом материале15. Современные российские исследователи прежде всего стремятся выяснить, каким политическим ресурсом, включая влияние на власть, располагает бизнес, а также каковы его связи с политическими и общественными институтами - партиями, движениями, ассоциациями и пр. В целом, политический ресурс корпораций, как правило, представляется в виде суммы возможностей, которыми они располагают в различных сферах общественной и политической жизни и деятельности. Эти возможности прежде всего зависят от экономического веса корпорации, м См.: Кочсврнн Ю. Малый бизнес в США. М. 1965: Мельников А. Социально-классовая структура США. М. 1974; Беглов И. США: собственность и власть. М., 1971: Меньшиков С. Миллионеры и менеджеры. М. 1965; Сахаров Н. Предпринимательские ассоциации в политической жизни США. М. 1980: Пссчанский В. Служащие в буржуазном обществе. М. 1975: Бунин И. Буржуазия в современном французском обществе. Структура, психология, политические позиции. М. 1978: Борисюк D. Усиление политической активности американскою бизнеса // Новые явления в механизме политического господства монополий. Ч. 1. М., 1975; Вайнштейн Г. Цели руководства современной капиталистической корпорации // Буржуазия развитых капиталистических стран. Ч. 1. М. 1977. С. 121-148; Он же. Социологический портрет ру ководителя корпорации И Буржуазия развитых капиталистических стран. Ч. 1. М. 1977. С. 149-187; Надсль С. Современный капитализм и средние слои. М. 1978: СсменснкоИ. Группы интересов на Западе и в России. Концепция и практика. М., 2001.

1' См.: Перегудов С., Лапина Н. Семенснко И. Группы интсерсов и Российское государство. М. 1999: Перегу дов С. Крупная российская корпорация как социально-политический ннстит\т. М.: МЭнМО. 2000; Лапина Н. Группы интересов и их представительство в структурах власти. М. 1977. С. 5-14; Афанасьев М.Н. Клиснтизм и российская государственность. М., 2000: Панпэ Я.Ш. Олигархи. Экономическая хроника 1992-2000 годов. М. 2000: Перегудов С.П. Корпоративный капитал в российской политике // Полис. 2000. № 4: Он же. Крупная российская корпорация в системе власти // Полис. 2001. АУ: Мухин A.A. Бизнес-элита и государственная власть: кто владеет Россией на рубеже веков. М.: ГНОМ и Д 2001: Раз>васв В.В. Крупный бизнес и общество в современной России // Полития. 2000-2001. №4: Черников Г.П. Черникова Д.А. Кто владеет Россией? М. 1998: Финансово-промышленные группы и конгломераты в экономике и политике современной России / Под ред. Я. Паппэ. М. 1999: Крыштановская О.В. Трансформации бизнес-элиты России: 1998-2002. Социс. 2002. № 8. прочности ее позиций в национальной экономике. Причем преимущество получают многопрофильные структу ры, сочетающие различные виды бизнеса. Не случайно, к числу ведущих ФПГ исследователи относят лишь те структу ры, в которых имеется как собственно промышленная, так и банковская составляющая, а также глубоко структурированные блоки региональных интересов.

Чем выше зависимость экономики страны или субъекта Федерации от результатов деятельности данной корпорации, тем больше у нее возможностей влиять на политическую власть и принимаемые ею решения при согласовании интересов. Важным слагаемым политического ресурса выступает информационная составляющая, базирующаяся на владении ряда ФПГ частью электронных и печатных средств массовой информации. Серьезное значение имеет так называемый «социальный капитал», под которым понимается наемный персонал корпорации, а в ряде случаев и потребители ее продукции; жители населенных пунктов, особенно «градообразующих», где компании осуществляют свою деятельность. К важнейшим составляющим политического потенциала крупных корпораций в российских условиях принадлежит и административный ресурс, то есть личные, неформальные связи высшего менеджмента с представителями государственной власти разных уровней. В ряде случаев этот ресурс настолько значим, что затмевает все другие источники политического влияния корпорации, на что обращают внимание и зарубежные исследователи российского бизнеса16.

К числу важнейших составляющих политического потенциала крупных корпораций, особенно в российских условиях, относится и так называемый административный ресурс, то есть личные, неформальные связи высшего менеджмента с представителями государственной власти разных уровней. В ряде случаев этот ресурс настолько значим, что затмевает все другие источники политического влияния корпорации.

Разработанность темы существенно повышается благодаря трудам, которые относятся к проблемам становления и развития многопартийности и гражданского общества. Во многом это происходит из-за того, что ФПГ активно взаимодействуют не только с властью, по и с политическими и общественными

См. Ос л) ид А. Строительство капитализма. М.: Логос. 2П0.1. институтами и в процессе этого взаимодействия определенным образом выходят из тени, превращаясь в субъекты публичной политики.

Авторы, посвятившие свои исследования становлению в современной России мпогопартийной системы отмечают, что в ходе этого процесса возникли и укрепились разнообразные группы давления, нацеленные на продвижение определенных корпоративных интересов. На этой основе произошло сближение части крупных предпринимателей с руководством ряда партий, прежде всего, представленных в Государственной думе. Данное обстоятельство, надо сказать, послужило поводом к началу активной общественной дискуссии, в ходе которой партии обвинялись в превращении скорее в лоббистов корпоративно-групповых интересов, чем в выразителей общественных позиций и взглядов. Наиболее наглядным примером служит развернутая в ходе предвыборной борьбы кампания но разоблачению связей КПРФ с одной из крупнейших нефтяных компаний - «ЮКОСом».

Объяснение этого феномена, на наш взгляд, следующее. В партийной системе (а также внутри самих партий) существуют самые разнообразные социальные и экономические интересы, а также идеологические взгляды и политические убеждения. Большая их часть, прежде всего, имеющая отношение к представительской, идеологической и, частично, кадровой функциям, реализуется в открытых формах. Что касается более узкой и специфической, связанной с лоббистской деятельностью и поиском источников финансирования; то она, по попятным причинам, осуществляется преимущественно в теневой форме, которые не всегда совпадают с общепринятыми представлениями & нормах, принятых в гражданском обществе.

Как предмет научного анализа q)a>K^ancKoe общество стало обсуждаться и изучаться в России относительно широко лишь с начала 1990-х годов17. Сегодня, по прошествии почти пятнадцати лет, большинство исследователей либо отрицает наличие гражданского общества в постсоветской России, либо признает его существование со многими оговорками. И не безосновательно. Дело в том, что гражданское общество предполагает наличие ряда непременных ь См. например: Филатов В.В. Многопартийная система как предпосылка формирования гражданского общества и правового государства // Гражданское общество и правовое государство: предпосылки формирования. М, 1991: Гвдалсв К. Гражданское общество ч правовое государство // Мировая экономика и международные отношения. 1991. № 3; Гражданское общество. Мировой опыт и проблемы России. М. 1998: Гражданское общество в России: проблемы самоопределения и развития. М. 2001: Куда идет Россия? Власть, общество. Личность / Под общ. ред. Т.Н. Заславской. М. 2000; Левада 10. От мнении к пониманию Социологические очерки. 1993 - 2000. М. 200(1: Проблемы формирования среднего класса в России. М., 1998; Российское общество на рубеже веков: штрихи к портрету . М. 2000: Россия: трансформирующееся общество. М. 2001. атрибутов демократических, рыночных отношений, таких, например, как доминирование закона, политический плюрализм, частная собственность, предпринимательство, прибыль, конкуренция, производство и распределение, движение капиталов, экономические стимулы и интересы и т.п. Все они обладают известной автономностью, относительно независимыми внутренними связями и закономерностями. Словом, вся эта «совокупность горизонтальных социальных связей, объединений, созданных свободными и социально ответственными индивидами для защиты своих интересов», отделена от государства и его институтов. Это демократическое правовое общество, в котором есть место любым организациям и инициативам, соблюдающим его законы, включая и финансово-промышленные группы, которые занимают влиятельное положение во всех демократических странах.

Однако российские ФПГ отличаются от большинства западных, причем, принципиально.

Во-первых, они образовались в кратчайшие сроки, как итог бурного и непродолжительного периода «первоначального накопления» капитала, частью которого явилось получение из рук государства собственности в рамках сделок, легитимность которых признается далеко не всеми. В отличие от России, в большинстве западных стран этот процесс занял столетия и, в целом, проходил в рамках постепенно эволюционирующего законодательства.

Во-вторых, законодательная регламентация деятельности российских корпораций в настоящее время существенно ограничена. Те законодательные и подзаконные акты, которые имеются, морально устарели и не соответствуют сегодняшней роли, которую играют (или пытаются играть) ФПГ. Это приводит к правовым перекосам, находящим выражение в «силовом»характере борьбы за передел собственности, захвате предприятий с помощью ОМОНа и других государственных структур, большом количестве «заказных» убийств и пр. В результате значительная, если не преобладающая, часть деятельности корпораций протекает в теневой сфере.

Наконец, в-третьих, политическое влияние крупного капитала также реализуется, в основном, «в тени», поскольку тесно связано с лоббистской деятельностью, осуществляемой в соответствии не с государственными, а с корпоративно-групповыми интересами. Происходит это потому, что порядок и правила такой деятельности до сих пор не урегулированы в законодательном плане. Все это скорее препятствует развитию гражданского общества, отдаляя современные российские корпорации от цивилизованных форм политического и общественного участия.

Финансово-промышленные группы, благодаря близости к власти и эксклюзивному доступ)' к приватизации бывшей государственной собственности, в короткие сроки превратились в ключевые субъекты не только социально-экономической, но и политической жизни. Они оказывают непосредственное влияние на становление гражданского общества - процесс, который, со своей стороны, воздействует па развитие российского капитализма.

- Пройдя в своем становлении и развитии ряд этапов, ФПГ достигли уровня, позволяющего принимать непосредственное участие в рекрутировании властной элиты, что привело к появлению «олигархов»- крайне узкой и специфической социальной прослойки, которая, не обладая институциональными признаками принадлежности к власти, тем не менее, воздействует на нее, расширяя экспансию во все сферы общественно-политической жизни. Переход под контроль крупного бизнеса предприятий «реального» сектора экономики, осуществленный в условиях структурного распада советского общества, способствовал формированию повой социальной идентичности - корпоративной, которая, по мере развития, противопоставила себя ранее сложившейся идентичности - социально-политической. Их противостояние, основанное на взаимодействии экономических интересов и политических убеждений, является одним из факторов, определяющих содержание и основные направления эволюции политического процесса в современной России.

Участие бизнеса во власти и активное взаимодействие с государственными институтами, партиями и структурами формирующегося гражданского общества способствовало кристаллизации групповых интересов, объединив большинство ведущих корпораций вокруг конкурирующих властных центров - супергрупп, отличающихся от обычных финансово-промышленных группировок преимущественно политическими мотивами мобилизации. Если объектом деятельности ФПГ является власть и ее носители, то супергруппы сами являются властью и ведут борьбу за обладание монопольным контролем над страной и ее ресурсами.

В работе особое внимание уделяется политической роли нефтегазового бизнеса. Чем это объясняется? На протяжении последних лет, начиная с осени 1999 г., в России наблюдается значительный экономический рост. Базу этого роста образуют отрасли топливно-энергетического комплекса (ТЭК). Сырьевая специализация России в мировом разделении труда продолжает укрепляться. Одновременно усиливаются политические позиции тех лиц и групп, которые контролируют приватизированную часть российского ТЭКа. Началось инкорпорирование российской сырьевой элиты в международную, подготавливается скупка наиболее успешных российских нефтяных компаний транснациональными корпорациями Европы и Америки.

Судьба долгосрочного экономического роста в России, а с ней - и судьба российского государства де-факто находится в руках нефтегазового комплекса. Особое значение развития нефтегазовой отрасли связано не только с решением энергетических и экологических проблем, но прежде всего с социальным и техническим прогрессом, с появлением качественно новых технологических решений. Для России, имеющей более 30% разведанных запасов и обладающей огромными природными запасами нефти и свыше 40% прогнозных ресурсов газа планеты, это - не просто один из эффективных эпергоресурсов, а важнейшее средство решения многих сложных социальных и экономических проблем. Эти (¡»акторы стимулируют борьбу за контроль над нефтегазовыми богатствами страны, превращают ее в борьбу за руководство страной, за выбор стратегии ее развития, за ее место в мире. Вступление страны в сезон «больших выборов» 2003-2004 гг. подхлестнуло активизацию процесса передела собственности в ТЭК. Этот передел разворачивается на фоне борьбы программ развития России и ее нефтегазового комплекса.

На сегодня в России сформировались два основных подхода к стратегии развития ТЭК. Частные энергетические концерны выступают за продолжение политики либерализации и приватизации, готовят постепенную продажу российских нефтегазовых активов западным концернам. «Частники», получившие в прессе также название «олигархов», заявляют, что приватизация отрасли показала свою эффективность, так как с 1998 г. начал неуклонно расти объем добычи энергоресурсов, а за ней - и уровень капитализации российских нефтяных компаний.

Альтернативный подход отстаивают представители государственных нефтегазовых концернов и патронирующие их госчиновники из числа набирающих вес «силовиков». Они указывают, что наблюдающийся рост производства достигается исключительно за счет использования деструктивных методов добычи, и акцентируют внимание на непропорционально малом изъятии природной ренты в доход государства. Эта группа призывает изменить вектор развития ТЭК и усилить государственный контроль за нефтегазовой отраслью, не исключая и постепенную национализацию добывающего сектора.

Борьба за российский ТЭК обостряется, о чем свидетельствует «дело «ЮКОСа» - не просто частный эпизод борьбы за собственность в нефтегазовом комплексе. По сути, речь идет о масштабном наступлении одной из влиятельных политических группировок, претендующей на доминирование в добывающей промышленности. Речь идет не просто о контроле над «ЮКОСом», а об изменении стратегии развития нефтегазового комплекса, где должны резко усилиться позиции государства, причем не только как регулирующего инструмента, но и как полноценного собственника. С ними конкурирует другая модель - ускоренного развития частных компаний и прихода в отрасль западных транснациональных корпораций. В начале года, особенно после объединения российско-украинских активов нефтегазового комплекса и начавшихся переговоров о продаже иностранным концернам крупного пакета акций «ЮКОСа», казалось, что именно эта линия становится доминирующей. Но «дело «ЮКОСа» все изменило. Возможности создания обновленной структуры нефтегазового сектора, контролируемого нынешней кремлевской элитой, стали вполне реализуемыми.

В связи с этим особое значение приобретают проблемы приватизации, в решении которых участвуют самые различные политические силы и деловые круги. Политическая борьба в данной сфере экономики продолжается между элитными группировками российской власти. Как отмечалось, она чрезвычайно обострилась в топливно-энергетическом комплексе российской экономики: Часть политической элиты убеждена в том, что основным собственником в этом комплексе должно быть государство. Такая позиция мотивируется тем, что многие крупные частные компании, во-первых, используют деструктивные методы нефтедобычи, ориентированные на получение максимальной прибыли любыми способами, а, во-вторых, зачастую недоплачивают серьезные суммы в федеральный бюджет, лишая тем самым государство значительной доли полагающейся ему ренты за использование недр. Тем самым они утверждают, что рост финансовых и производственных показателей достигается «ЮКОСом» и другими частными компаниями фактически за счет будущего, поскольку используемые ими методы добычи в конечном счете делают практически неизбежным падение общего уровня добычи ресурсов. Указывается и на мировой опыт - в большинстве стран нефтегазовый комплекс контролируется государством.

Такая точка зрения отстаивается так называемой «новой» элитой -выходцами из силовых структур, занявшими высшие государственные посты после избрания В.В. Путина президентом. Они сумели получить контроль лишь над государственными компаниями в сфере нефтегазового комплекса («Роснефтью» и «Газпромом»), Поэтом)' единственным путем расширения влияния в ТЭК им справедливо представляется масштабная национализация под лозунгами повышения эффективности работы отрасли.

Другая часть элиты состоит из чиновников, оказавшихся на вершине бюрократической иерархии еще при Борисе Ельцине, но сохранивших свои позиции при новом президент. Эту группировку характеризует наличие довольно тесных контактов с крупными частными сырьевыми корпорациями. По этой причине «старая» элита, в отличие от «силовиков», считает частную собственность в нефтегазовом бизнесе полностью отвечающей задачам развития ТЭК. Более того, предлагается не только отказаться от национализации нефтегазового комплекса, но и продолжить приватизацию в этом секторе. Указывают на государственную компанию «Газпром», котору ю часть экспертов называет неэффективным собственником. Отмечается нехватка у государства инвестиционных ресурсов для развития ТЭК. К тому же мировой опыт неоднозначен. Например, в США и Великобритании в этом секторе давно доминируют частные компании, по пути приватизации идут и другие государства, такие как Норвегия, где активными темпами проводится разгосударствление энергетического комплекса.

Направления борьбы за контроль над нефтегазовым комплексом определяются означенными наиболее влиятельными номенклатурно-политическими группировками. «Силовики», контролирующие лишь часть ТЭК, понимают, что расширить свое влияние в наиболее рентабельном секторе российской экономики они смогут лишь за счет возврата вертикально-интегрированных компаний в собственность государства. Ранее они высказывали идеи увеличения сырьевой ренты, но затем осознали, что это -половинчатое решение проблемы. В этом случае они могли вы получить лишь часть доходов российских частных компаний, в то время как национализация дает возможность распоряжаться всеми средствами, получаемыми от добычи и продажи пефтегазопродуктов. «Старая» элита, напротив, пытается добиться окончательной приватизации российского ТЭК, включая трубопроводную систему. Так, именно под их давлением в конце 2002 г. была приватизирована госкомпания «Славнефть», причем «силовая» «Роснефть» была отсечена от торгов, выигранных альянсом «Сибнефти» и Тюменской нефтяной компании.

Остальные элитные группировки не могут сравниться по своему политическому влиянию с названными, и потому вынуждены примыкать к тем или другим в зависимости от рассматриваемой проблемы. Так, либеральный лагерь в правительстве выступает категорически против национализации ТЭК, доказывая, что долгосрочный экономический рост в стране может обеспечить лишь постоянный приток частных инвестиций. Государство же должно создать для частных собственников максимально комфортные условия, ограничив свое присутствие в экономике контролирующими функциями. По этой причине поддерживается усиление позиций частных собственников в ТЭК и реформирование в их интересах государственных энергетических монополий (РАО «ЕЭС» и «Газпрома»).

В то же время правительственные либералы выступают за структурную реформу российской экономики, которая должна ликвидировать диспропорции между добывающими и обрабатывающими отраслями. По их мнению, критически важно сократить долю сырьевых производств в российском валовом внутреннем продукте, что позволит разорвать привязку темпов экономического роста (или падения) к ценовой конъюнктуре на рынке углеводородного сырья. В целом же финансово-макроэкономический блок категорически против национализации ТЭК, но при этом настаивает на резком увеличении налоговых сборов с нефтегазовых компаний. Это должно способствовать перетоку инвестиционных ресурсов в обрабатывающий сектор, что, в конечном итоге,-ликвидирует сырьевой крен в российской экономике.

В отечественной научной литературе проблематика энергетической политики представлена сравнительно слабо. В конце XX века были опубликованы исследования по проблемам мировой энергетики, а также по нефтегазовой политике Д. Ергина и С. Жизнипа, которые состояние и развитие мировой энергетики определяют комплексом факторов, прежде всего политических, макроэкономических и экологических. Это проявляется в повышении регулирующей роли правительства многих стран в энергетике,

18 несмотря на усиление в ней рыночных элементов . Среди издании этого времени следует также выделить коллективные аналитические монографии

Ергин Д. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть / Пер. с англ. М. 1999: Житии С.З. Энсргстнчсскля дипломатия. Россия и страны мира ш рубеже XXI века: баланс и конфликт интересов. М. 1999.

Нефть и газ во внешней политике России», «Стратегия развития газовой промышленности России», коллективную работу под общей редакцией Ю.К.Шафраника «Новая энергетическая политика России», книги A.M. Мастспанова «Региональные и внешнеэкономические аспекты энергетической политики России» и А.Б. Василенко «Российские нефтяные компании и политика в переходный период», В.JO. Алекперова «Вертикально итерированные нефтяные компании России» и труд под его же общей редакцией «Предвестие эры нефти», работы P.A. Андреасяна, И.Д. Иванова,

A.A. Макарова, В.Е. Рыбалкина, А.К. Субботина, В.Д. Щетинина, Р.И. Вяхирева и A.A. Макарова, З.М. Гусовой, С.А. Кимельмана и других авторов19.

Одна из глав работы посвящена региональным аспектам отношений власти и бизнеса. В ней использованы источники и литература по проблемам бюджетного федерализма, которые напрямую связаны с региональной деятельностью крупного бизнеса.

Большой интерес в этом плане представляет монография Ю.А. Крохиной «Бюджетное право и российский федерализм», в которой исследуется такой актуальный вопрос, как распределение бюджетной компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами, а также анализируются бюджетная деятельность государства, ее правовые основы и влияние на бюджетную деятельность муниципальных образований20. Конституция РФ 1993 г., принятый в 1998 г. Бюджетный кодекс РФ и внесенные в последние годы изменения и дополнения в бюджетное законодательство расширили диапазон применения принципов бюджетного права, усовершенствовали формулировку отдельных' Нефть и газ во внешней политике России. М., 2000; Новая энерютичсская политика России / Под ред. Ю.К. Шафраника. М., 1997; Мастспанов A.M. Региональные и внешнеполитические аспекты энергетической политики России. М., 1997: Василенко А.Б. Российские нефтяные компании и политика в переходный период. М., 1997; Предвестие эры нефти / Под общ. ред. В.Ю. Алекперова. М., 2003: Гусейнов В. Каспийская нефть. Экономика и политика. М., 2000: Иванов И.С. Внешняя политика России в эпо.\\ глобализации. М., 2002; Инвестиции в энергетик). Совместный доклад Секретариата Энергетической хартии и Международного Энергетического Агентства для встречи министров энергетики группы восьми в Москве 31 марта - 1 апреля 1998 г.; Конопляник А. Каспийская нефть на свроазийском перекрестке. Предварительный анализ. Экономические перспективы. М„ 1998; Некоторые особенности, проблемы и перспективы функционирования нефтяной отрасли России / Центр стратегического развития. Вып. 4. М. 1997; Стратегия развития газовой промышленности России / Под общ. ред. Р.И. Вяхирева. A.A. Макарова. М. 1997; Топливо и энергетика России. М., 1997: Алекперов

B.Ю. Вертикально интегрированные нефтяные компании России. М. 1996: Каспийская нефть и международная безопасность / Федерация мира и согласия. Фонд Эбсрта (Германия). М., 1996: Проблемы развития топливно-энергетического комплекса России / Центр стратегического развития. Вып. 10. М. 199Г>: Новая энергетическая политика России / Под. общ. ред. Ю.К. Шафраника. М. 1995: Андрсасян Р.И. Нефть п арабские страны в 1973-1983 гг. М. 1990; Гусова З.М. Международно-правовые вопросы деятельности организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК). М. 2003; Кимсльман С.А. Государственная политика недропользования в сфере углеводородного сырья в России: механизмы рсалигщии. М. 2004. бюджетпо-иравовых начал, более тесно приблизили их к государственному устройству России. Однако, как отмечает Ю.А. Крохина, при исследовании принципов бюджетного права следует учитывать, что содержание некоторых из них требует серьезного пересмотра со стороны законодателя и соответствующей доработки, поскольку проведение бюджетно-правовой реформы в Российской Федерации включает в себя дальнейшее усовершенствование нормативной фиксации принципов бюджетной политики государства и определения механизма их действия21.

В условиях рыночной экономики роль государства в регулировании финансовой деятельности не означает его самоотстранение или полную саморегуляцию происходящих процессов. Государственные органы посредством бюджета осуществляют финансовое планирование и координацию деятельности хозяйствующих субъектов. Бюджет имеет наиболее широкую сферу применения. На бюджет как основной финансовый план указывает и то обстоятельство, что через него распределяется и перераспределяется около 20% валового внутреннего продукта". При этом надо иметь в виду, что в Российской Федерации следует выделять консолидированный бюджет всего государства, образуемый бюджетами всех уровней бюджетной системы; консолидированные бюджеты субъектов РФ, складывающиеся из государственного бюджета республики, края, области, автономной области, автономного края или города федерального значения и бюджетов муниципальных образований; расположенных на территории субъекта РФ; консолидированные бюджеты муниципальных образований, состоящие из местных бюджетов территорий; образующих какое-либо территориальное образование. В связи с образованием в структу ре Российского государства федеральных округов правомерно выделить в качестве самостоятельного вида консолидированные бюджеты федеральных округов, состоящие из бюджетов субъектов РФ, входящих в соответствующие округа2"'.

Крохина Ю.А. Бюджетное право и российский федерализм. М.: Норма, 2001.

21 Там же. С. 37. См. также: Хнлшчсва Н.И. Основные принципы финансовой деятельности государства и муниципальных образований // Финансовое право: Учебник / Под ред. Н.И. Химичевой. М. 1999. С. 7782: Горбунова О.Н. Принципы финансового права // Финансовое право: Учебник / Под ред. О.Н. Горбуновой. М., 19%. С. 33-36; Демин A.B. Финансовое право: предмет, метод, нормы и правоотношения. Красноярск. 1998. Подробнее о роли государства в рыночной экономике см.: Атаманчук Г.В. Теория государственного управления: Курс лекций. М., 1997. С. 21-39. 203-221; Тосунян Г.А. Государственное управление в области финансов и кредита в России: Учеб. пос. М., 1997; Курс переходной экономики / Под ред. Л.И. Абалкина. М. 1997. С. 107-181: Государственная экономическая политика: опыт перехода к рынку / Под ред. A.B. Сидоровича. М„ 1998.

Крохина Ю.А. Указ. соч. С. 79.

Некоторые авторы в целях оживления экономики, обеспечения соблюдения принятых законов, защиты конкурентной среды на рынке, стабилизации денежного обращения, межбюджетных отношений предлагают радикальные решения. По мнению А.И. Попова, в этих целях необходимо перевести большую часть природных ресурсов в федеральную собственность, распоряжаться ею во благо большинства своих граждан, а также гарантировать народу сохранение естественных монополий. Для кардинального изменения ситуации он предлагает перестроить структуру федеральной власти, принципы управления в пользу территорий, лучше использовать их потенциал, пересмотреть итоги приватизации2"1.

Даже регионы с крупными природными ресурсами и даже в периоды благоприятной для них экономической конъюнктуры во многом зависят от бюджетной политики центральной власти. Так, и при высоких мировых ценах на минеральное сырье, позволивших, например, в нефтедобывающих регионах значительно повысить прибыль предприятий, сами регионы в целом не смогли выйти из депрессивного состояния. Им нужно оказывать поддержку из Центра, потому что иначе разрыв между экономически успешными и депрессивными регионами увеличится до такой степени, что может просто разорвать страну. Это фундаментальная проблема Российской Федерации. Потому что, пока в стране есть регионы, отброшенные практически на уровень натурального хозяйства, а рядом с ними есть Москва, которая живет в информационную эпоху, Россия крайне уязвима и не является чем-то целостным ни с точки зрения экономики, ни с точки зрения политики. В связи с этим на одной из международных встреч ученых директор Института проблем глобализации М.Г. Делягин говорил, что «бюджетный федерализм исключительно важен для нашей страны без всякой связи с ценами на нефть и, более того, без всякой связи с экономикой вообще. Это ценность вечная, потом)' что фундаментальной особенностью нашей страны, которая игнорируется всеми, всегда и везде, является колоссальный разрыв между уровнями развития регионов. У пас есть огромное количество депрессивных регионов, выжженных, в которых просто не растет трава. Можно говорить, что это вызвано неадекватной политикой правительства или сумасшедшим губернатором, или какими-либо другими причинами, но даже из регионов, которые имели замечательные стартовые условия, многие оказались

25 депрессивными» .

1 Попов А.И. Региональная политика в России: проблемы государственного)правления. М. 1999.

Бюджетный федерализм в России. М. 2002. С. 20.

В значительной мере истоки исследования рассматриваемой проблематики восходят к британской школе конца XIX - начала XX века, когда Д. Фиггис, Д. Коул, А. Бентли и другие социологи выдвинули идею о доминирующей роли в политическом процессе различных групп интересов, представляющих классовые и профессиональные структуры гражданского общества. Затем эта идея получила детальное развитие в работах таких авторов, как Ч. Адриан, Р. Дальтон, Р. Энтман, У. Боумер, Д. Херцберг, Д. Фогель и других"". Труд последних двух авторов представляет наибольший и прямой интерес с • точки зрения рассматриваемых проблем, поскольку он непосредственно затрагивает вопросы практического взаимодействия бизнеса и власти, позитивные и негативные стороны этого взаимодействия. В США к этому направлению исследований относятся работы Эд. Эпштейна, Г. Кросса, Дж. Домхоффа, Р. Монсспа и М. Кэннона, А. Хольтцмана, М. Минтца, Дж. Коэна, Ч. Мики и У. Вудворга и многих других авторов27. Эти труды, оказав принципиальное воздействие на разработку данной проблематики политической наукой, раскрыли различные стороны взаимоотношений бизнеса и политики, включая государственные институты власти, партии, региональные политические структуры.

Лейтмотивом этих работ является мысль Эд. Эпштейна: «Практически каждый аспект деятельности корпорации самым непосредственным образом зависит от решений, принимаемых на всех уровнях государственной власти; всякая попытка бизнеса избежать политической вовлеченности равносильна уподоблению себя овце в волчьем окружении. Спасение приходит лишь через осознание менеджментом личной ответственности за политический климат в стране». В конце 1980-х и в 1990-е годы в США был опубликован ряд трудов, внесших принципиально новые моменты в исследование проблематики политической вовлеченности бизнеса и его роли в политике. Так, Ф. Штерн в раооте «Лучший конгресс, который только можно купить за деньги»" провел

Коул Д. Капитализм в современном мире. М. 1958: Bcntlcy A. The process of Government. Cambridge. 19f>7: Adrian Ch. Press CI). The American Political Process. N.Y. 1969; Dallon R. Citizen Politics in Western Democracies. Chatham. 1988: Entman R. Democracy without Citizens. N.Y., 1989; Baumcr W. Herberg D. Politics in Your Business. N.Y. I960; DomhoíT G. Who Rules America? Englcwood Cliffs, 1967. r Monscn R. Cannon M. The Makers ol" Public Policy: American power groups and their ideologies. N.Y. 19Г.7: Holl/man A. Interest groups and Lobbying. N.Y., 1967: Mintz M. Cohen J. America. Inc. N.Y. 1971: Meek Ch. Woodworth W. Managing by the nimibcrs: Absentee ownership and decline of American industry. N.Y. 1988.

Stem I'll. The Best Congress Money Can Buy . N.Y. 1988. См. также Connor P. Dimensions in Modern Management. Boston. 1974; Heller R. The Great Excculivc Dream. N.Y.7 1972: Jay A. Corporation Man. L. 1971: Goldstein K. interest Groups. Lobbing, and Participation in America. N.Y. 1999. детальный анализ наиболее известных случаев лоббирования в высшем законодательном органе США, самой механики взаимодействия бизнеса и политиков. Весьма важный раздел работы Ф. Штерна - это анализ деятельности более ста Комитетов политического действия, опыта организационного взаимодействия предпринимателей и партийно-политических структу р, который может быть поучительным для российских политиков и бизнесменов.

Основные положения, выносимые на защиту:

• Крупный бизнес в РФ возник в результате проведения государством радикальных "либеральных реформ и в первые постсоветские годы был политически неотделим от властных структур, обеспечивавших ему эксклюзивный доступ к приватизации бывшей государственной собственности. В короткие сроки он превратился в самостоятельный субъект не только социально-экономической, но и политической жизни, что, собственно, и породило проблему согласования интересов власти и капитала в России.

• Перед бизнесом возникла альтернатива: либо ориентация на рыночное увеличение своего дохода, либо использование связей с властью как источника конкурентных преимуществ. Поскольку в современной России власть практически не ограничена в возможностях вмешательства в экономическую систему, обращение к ней становится более выгодным, по крайней мере, в краткосрочном плане и позволяет вытеснить конкурентов. Формируется своеобразная система «обратного отбора», результатом которой может быть доминирование корпораций, ориентированных на государство как на источник доходов, в предельном случае политический процесс переходит под контроль отдельных бизнес-структур.

• Рост влияния корпоративных факторов па политическую жизнь ведет к фактическому изъятию у партий и сформированной ими Государственной думы определенных функций (в первую очередь, контрольной), принадлежащих традиционно легитимным субъектам политики, в результате чего часть функций последних перенимают финансово-промышленные группы, оказавшиеся более приспособленными к условиям, связанным с доминированием корпоративных факторов социальной дифференциации.

• В соединении власти и бизнеса проявляется противоречие между обслуживанием общественных интересов и обеспечением прибыли. Каким образом партнерство разрешает это противоречие, как оно влияет на социально-экономические отношения в стране, какие последствия ожидают общество в результате передачи частному сектору производств и услуг, традиционно относящихся к сферам государственной деятельности, зависит от зрелости гражданского общества, силы государства, развитости общественных институтов контроля за деятельностью госаппарата, прозрачности самой партнерской деятельности.

• Взаимодействие бизнеса с государственными институтами, властными структурами и политическими партиями способствует концентрации групповых интересов корпораций, объединяя финансово-промышленные группы вокруг конкурирующих бизнес-центров - супергрупп, отличающихся от обычных ФПГ более высокими политическими амбициями и возможностями влияния на власть.

• Формирование крупного капитала происходило под контролем и с прямым участием государственных структур, поэтому бизнес-элита изначально оказалась в сильной зависимости от государственной бюрократии, в чем, собственно, и коренятся многие из исследуемых проблем. Поскольку закрепление приватизации непосредственно зависит от протекционистской по отношению к бизнесу политики государства, согласование политических интересов власти и капитала регулируется под эгидой органов различных ветвей государственной власти, включая судебную.

• Нестабильность «правил игры» и неустойчивость экономической ситуации побуждают бизнесменов, особенно крупных, заручаться поддержкой в органах власти и государственных структурах; с другой стороны, государственная бюрократия также заинтересована в сближении и даже сращивании с бизнесом для совместной защиты общих корпоративных интересов. Такова специфика согласования интересов власти и бизнеса в современной России.

• Сравнительная ограниченность финансовых и организационных возможностей крупного предпринимательства (значительная часть которого является крупным только по российским меркам) побуждает его к использованию ресурсов государства, прежде всего властно-административных, частный интерес при этом идентифицируется с государственным.

• В российском обществе сохраняется многовекторность политического противостояния между различными партиями и идейно-политическими течениями, властными и корпоративными группировками, другими субъектами политики, каждый из которых рассматривает бизнес как один из источников социально-экономической и финансовой поддержки и реализации собственных политических интересов.

• Сложившаяся ситуация достаточно противоречива: российский капитал в целом политически еще не вполне определился. Бизнес в настоящее время находится как бы на перепутье, пытается найти наиболее приемлемое для себя место в системе приоритетов и интересов - от государственных до корпоративных. Именно поэтому однозначного ответа на вопрос, в какой мере отечественный капитал повлияет на дальнейшее развитие страны, остается открытым. Сейчас можно говорить лишь о тенденциях, определяющих динамику отношений власти и бизнеса, развития форм и способов согласования их интересов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Власть и бизнес в Российской Федерации: проблемы согласования политических интересов"

Такие выводы базируются на реальном основании. Так, основной экспортный партнер России на международном рынке энергоносителей - страны Европейского Союза - находится на пороге кардинальной перестройки системы функционирования газовой отрасли. Начатая в 1998 г. либерализация европейского рынка газа ставит перед «Газпромом» необходимость модернизации структуры взаимодействия с давним партнером, основанной на критериях жесткой конкуренции и активного поиска новых союзников в Европе. Важен и тот факт, что «Газпром» является не только финансово-экономической корпорацией, но и, имея статус «государственной монополии», зачастую служит ресурсом проведения внешнеэкономической политики государства. Фактически российское руководство должно определиться с выбором: либо реформировать газовую монополию, создав предпосылки для эффективного развития газовой

272 Там же. См. также: Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. М.: Мысль, 2003. отрасли, либо, отказавшись от планов реструктуризации/ сохранить за собой реальный рычаг экономического влияние на международной арене, призванный обеспечить защиту интересов государства, в ущерб развитию газовой сферы российского НГК.

Таким образом, реформа газовой отрасли становится одной из основных проблем взаимодействия Российской Федерации и Евросоюза. Последний оказывает давление на руководство России в вопросах претворения в жизнь планов реструктуризации газовой составляющей топливно-энергетического комплекса, используя в этих целях переговорный процесс о вступлении РФ во Всемирную торговую организацию. От России требуют повышения внутренних цен па газ до уровня мировых, демонополизации «Газпрома», открытия российской газопроводной системы для свободного транзита российскими и иностранными трейдерами, снижения экспортных пошлин, а также разрешения строить частные трубопроводы. Европа заинтересована, с одной стороны, в росте поставок российского газа, а с другой - в снижении его стоимости. Вступление России в ВТО - повод выставить ей названные условия, которые одновременно содействуют независимым производителям газа, заинтересованным в ускорении реструктуризации «Газпрома».

Но российская газовая монополия имеет не меньший набор контраргументов, аппелирующих к политической поддержке власти. Им пока удается убедить правительство в недопустимости разделения «Газпрома» по видам деятельности, на чем настаивают другие производители газа и финансово-макроэкономический блок. Показательны в этом плане жесткие заявления президента РФ, раскритиковавшего «бюрократов из ЕС» за попытки выдвинуть требование разделения «Газпрома» в качестве условия вступления в ВТО. «Мы и дальше намерены сохранять контроль государства над газотранспортной системой и «Газпромом», - заявил Владимир Путин, - «Газпром» делить не будем. И у Еврокомиссии не должно быть никаких иллюзий. В газовой сфере они будут иметь дело с государством»273.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Становление и развитие российского бизнеса представляет собой один из главных результатов распада СССР и коренной трансформации российской экономики. Глубокий кризис, охвативший все стороны деятельности единого народнохозяйственного комплекса, привел к существенной перестройке механизмов его функционирования. С одной стороны, государство, будучи лишенным возможностей удерживать экономику под повседневным контролем, приступило к приватизации, главной целью которой явилась передача основных фондов в частную собственность. С другой стороны, сама экономика, несмотря на разрыв большинства связей и значительное падение производственных показателей, оправилась от шока и приступила к поиску путей выживания.

В ходе длительного и поэтапного процесса до 70% «реального» сектора поменяло собственников, перейдя в частные руки. Вначале па базе советских министерств сформировались государственные концерны. Затем часть основных фондов, через залоговые схемы кредитования федерального бюджета, была передана банковским структурам. Примерно тогда же состоялся ряд приватизационных конкурсов. Таким образом, к середине 90-х годов в России сформировалась принципиально новая структура экономики, сочетавшая в себе элементы советского монополизма, номенклатурного государственного капитализма и бурно развивающегося нового бизнеса.

Августовский кризис 1998 г., приведший к серьезной перегруппировке основных структур бизнес-сообщества, открыл путь к объединению сохранившихся финансовых активов с промышленными. Началась экспансия крупного бизнеса в «реальный»сектор экономики. Формирование крупного капитала происходило в несколько этапов, на каждом из которых решался вполне определенный круг задач. Двигателями этого процесса выступили две крупные и важные тенденции, оказавшие мощное воздействие на все постсоветское развитие.

Первой из них можно считать противоборство монополистической и либеральной линий, в основе которых лежало специфическое видение перспектив развития России. «Монополисты» апеллировали к сложившейся структуре экономики, требуя прямого участия государства в управлении протекающими в ней процессами. «Либералы», напротив, считали необходимым разрушить эту структуру, сформировав ее заново па базе стихийно формирующихся рыночных связей. Поскольку обе позиции были представлены в правительстве РФ и других государственных органах, их противоборство, в целом, способствовало сохранению баланса между дирижизмом и реформизмом.

С другой стороны, этот баланс в определенном смысле препятствовал динамичному экономическому развитию РФ, ибо консервировал модель «двух экономик» - сырьевой, ориентированной на экспорт и потому инвестиционно привлекательной, и обрабатывающей, лишенной инвестиций и из-за этого находившейся в состоянии перманентного кризиса.

Вторая тенденция относится к особенностям социальной дифференциации в переходном российском обществе. После распада СССР и разрушения сложившейся системы народнохозяйственных связей общество утратило прежнюю структуру и атомизировалось. Произошла резкая дифференциация и расслоение его членов по уровню доходов, в результате которой большая часть граждан, с одной стороны, утратила прежнюю социально-классовую идентичность, а с другой, - оказалась раздробленной и накрепко привязанной к источникам существования, то есть к месту работы.

В условиях перехода предприятий реального сектора экономики в собственность формирующихся ФПГ, возникла новая форма идентичности -корпоративная, которая, несмотря па неустойчивость, в короткие сроки стала доминирующей. Сочетание корпоративных факторов общественной дифференциации с социально-политическими (партийными) предпочтениями и идеологическими взглядами способствовали возникновению крайне сложной и запутанной политической системы, в рамках которой сосуществовали несколько уровней идентификации гражданином своего положения в обществе. В дальнейшем, по мере расширения групповой экспансии в смежные отрасли и диверсификации большинством ФПГ контролируемых активов, в структуре экономики стали образовываться вертикально интегрированные компании и холдинги, в которых корпоративный тип социального поведения стал основным, доминирующим.

Важнейшим экономическим и политическим последствием этих перемен стала окончательная кристаллизация финансово-промышленных групп, начало которой в латентной форме было положено «номенклатурной»приватизацией, а в открытой - созданием первой банковской группы «ОНЭКСИМ - МФК». За ней последовали другие. Сегодня крупный бизнес является одним из ключевых субъектов российской экономики, источником интенсивного пополнения не только экономической, но и политической элиты. Бизнес во взаимодействии с постсоветской властью породил «олигархов» - крайне узкую и специфическую социальную прослойку, которая, пе обладая институциональными признаками принадлежности к власти, тем не менее, воздействует на нее, активно расширяя влияние па все стороны общественно-политической жизни.

Политическое влияние бизнеса основывается на интегрированном руководстве (наличии единого центра), особенностях формирования, оказывающих порой решающее воздействие на политическое позиционирование, уровень и активность взаимодействия с политическими институтами, масштабы их деятельности. Превратившись таким образом в самостоятельный субъект политики, корпорации встали вровень с другими политическими институтами государства, как федерального, так и регионального уровня, партиями, СМИ, а также структурами гражданского общества.

Развитие этой тенденции привело к тому, что в нынешних условиях к финансово-промышленным группировкам фактически перешла часть функций, которые в условиях развитого гражданского общества обычно принадлежат партиям. Дальнейшее развитие этого процесса накрепко связало формирующуюся партийную систему с групповой дифференциацией, превратив партии в инструмент реализации не столько общенациональной, сколько корпоративной политики. На определенном этапе ситуация приобрела такую остроту, что о ней открыто было сказано президентом РФ в Послании Федеральному Собранию РФ на 2003 г.292

Укоренение корпоративизма происходило па протяжении всей постсоветской трансформации, дополнительно усугубляясь неразвитостью структур гражданского общества и низким статусом партий в сложившейся системе политических институтов. Институциональная слабость законодательных органов власти, фактически лишенных функций, и, главное, механизмов контроля над деятельностью президента и правительства РФ, а также отсутствие законодательно оформленных норм и правил регулирования лоббистской деятельности привело к укреплению позиций ФПГ и превращению их в активные субъекты политики, непосредственно влияющие па власть.

Развитие данного процесса стимулировали президентские выборы 1996 г., прочно закрепившие корпоративную модель взаимоотношений власти и крупного бизнеса. Серия разразившихся в 1997 г. крупных приватизационных

29" Российская газета. 2003. 17 мая. скандалов наглядно проиллюстрировала этот процесс. Каждая из близких к власти бизнес-элит считала свой вклад в победу Б.Н. Ельцина определяющим и рассчитывала па соответствующую компенсацию от власти в виде фактически внеконкурсной раздачи объектов собственности. Столкнувшись с определенными проблемами и жесткой конкуренцией со стороны бывших союзников, а также с недостаточной сговорчивостью власти, противоборствующие группировки развернули друг против друга серию информационных войн, оказавших серьезное дискредитирующее воздействие не только па сам бизнес, но и на власть, продемонстрировавшую свою неспособность установить в бизнес-сообществе под своим контролем четкие правила игры.

К этому же периоду относится и начало межгрупповой консолидации, осуществлявшейся, в основном, по политическим интересам. Вначале это были объединения ситуативного тина, формировавшиеся для давления па власть в целях решения того или иного конкретного вопроса. Однако, по мере приближения завершающего периода президентских полномочий Ельцина, близкие к его окружению ФПГ приступили к мощной экспансии, наращиванию и диверсификации активов, стремясь конвертировать власть в собственность.

Возникли предпосылки для формирования межгрупповых объединений -супергрупп. Период их расцвета пришелся на 2000 - начало 2001 г. Поскольку процесс формирования супергрупп в значительной мерс контролировался властью, центрами принятия решений (или своего рода «управляющими компаниями») стали государственные органы; кристаллизация групповых интересов осуществлялась по принципу принадлежности к властным группировкам - «старой» команде, составлявшей окружение Ельцина, и «повой» пришедшей к рычагам управления вслед за В.В. Путиным. Деятельность сегодняшних супергрупп имеет ряд специфических черт, которые отличают ее от обыкновенных корпораций.

Во-первых, само их существование обусловлено общностью не столько экономических, сколько политических интересов. Поэтому индивидуальные действия уступают место командной игре, осуществляемой по жестким иерархическим правилам. Самим объектом деятельности ФПГ является власть и се носители, что максимально поднимает планкустоящих перед ними задач.

Во-вторых, в отличие от корпораций, супергруппы выступают мощными, во многом самодостаточными субъектами политики, пронизывающими все или большинство сфер общественно-политической жизни.

Если и прошлом ФПГ выступали партнерами (или оппонентами) партий в борьбе за мандаты в Государственной думе и в региональных парламентах, то супергруппы образуют более широкие альянсы, начинающие интегрировать в себя партии в качестве субъектов собственной внутренней структуры. Всякие сомнения в этом отпали в ходе предвыборной борьбы в 2003 г. Ряд крупных корпораций (например, «ЮКОС»), отбросив политическую корректность, открыто заявили о стремлении осуществить некое подобие вторичной (после партийных фракций) структуризации Государственной думы, суть которой заключается в проведении соответствующего количества кандидатов по спискам различных партий, а также по одномандатных округам, чтобы сформировать в нижней палате российского парламента мощное «олигархическое» лобби.

Предпосылкой к этому, наряду с институциональными и финансовыми факторами, является идеологическое сближение партийных лидеров с представителями крупного бизнеса. Так, обращение к патриотической проблематике, ранее до 1999 г. широко эксплуатировавшееся лишь левой оппозицией, а затем - избирательным блоком «Единство» и президентом РФ В. В. Путиным, в настоящее время составляет предмет достаточно широкого консенсуса. Причем, в интерпретации современного крупного бизнеса ему придается во многом имперское содержание, что открыто обнаружил в конце 2003 г. Чубайс, предложив России концепцию «либеральной империи».

В-третьих, активная экспансия крупного капитала в субъекты РФ, начало которой было положено курсом на «равное удаление» бизнеса от власти, с окончательным оформлением супергрупп фактически превратилась в важнейший резерв их экономического и политического влпяпия на деятельность региональных элит. Появились субъекты РФ, напрямую управляемые выходцами из различных корпораций, имеющими статус избранных глав администраций. Со сменой летом 2002 г. губернатора Красноярского края данный процесс проявился и на качественно новом уровне, включая контроль «олигархов» над регионами с численностью населения более чем в 1 млн человек.

Данная тенденция весьма симптоматична. С началом нового этапа развития крупного бизнеса - выхода наиболее мощной и хорошо структурированной их части на транснациональный уровень - существенно повышается его интерес к высшим органам государственной власти. Речь, в сущности, идет о стремлении корпораций получить непосредственный доступ к механизму принятия общегосударственных политических решении.

Распространенное в среде научного и экспертного сообществ мнение заключается в том, что новая попытка реализации подобного сценария может быть предпринята в ходе следующего выборного цикла 2007-2008 гг. Вместе с тем, существенно разнятся прогнозные оценки, связанные с возможным идеологическим наполнением «олигархического правления» - от режима либеральной диктатуры до «чеболизации» по южнокорейскому образцу. Меньше спорят об институциональном оформлении такого политического режима, варианты которого колеблются в пределах от «корпоративизма»!! «авторитаризма» до «мягкого тоталитаризма».

По какому конкретному пути будут развиваться отношения бизнеса и власти, покажет будущее. В России едва ли возможны возврат к тоталитаризму, масштабное изъятие собственности у нынешних владельцев или установление диктатуры, пусть и «либерального» характера. Отечественный опыт, доминирующие тенденции в международной политике побуждают предположить, что бизнесу более свойственны регулятивные формы воздействия па политический процесс, чем институциональные. Кроме того, диктатура обычно требует консолидации общества не только против внешнего, но и против внутреннего противника, нейтрализация которого потребовала бы чрезмерного напряжения сил и издержек, способных поставить крест на любом продвижении вперед.

Радикально-революционный вариант, на наш взгляд, исключается характером основных политических сил, который обусловливается отсутствием у них идей и ресурсов, способных раскачать общество до уровня 1917-го или хотя бы 1991 г. Период, переживаемый в настоящее время Россией, скорее можно определить как «термидорианский», нежели как время «революционной ситуации».

Таким образом, дальнейшая эволюция в системе взаимоотношений «власть - бизнес» будет, по-видимому, связана с выбором одного из двух вариантов - корпоративного и конкурентного. Первый предполагает дальнейшее вовлечение крупного бизнеса во власть и его тесное переплетение с государственными и политическими институтами. При этом баланс основных групповых интересов скорее всего сохранится, но в ходе «межвидовой» борьбы будет подвергаться динамичным изменениям. Даже полная победа одной супергруппы над другой, скорее всего, не приведет к установлению монолитной власти. Ибо, как показывает опыт новейшей российской истории, в станс победителен неизбежно обнаружатся новые очаги напряженности, обусловленные переходом в открытую форму противоречии, которые раньше, на фоне совместной борьбы с общим противником, пребывали в латентной форме.

Конечно, нельзя исключать перспективу прихода к власти прямого ставленника крупного бизнеса. Но, думается, если это и произойдет, то в неявной форме и в рамках изменения конституционно-правового поля, например, путем перехода от президентской формы правления к парламентской. Одним из возможных вариантов можно считать обсуждаемый в настоящее время экспертами опыт Франции, с присущим ей двоецентрием исполнительной власти и передачей функций управления текущей экономической и хозяйственной жпзныо в ведение полномочного правительства, формируемого парламентским большинством.

Второй из вариантов - конкурентный - маловероятен, поскольку налицо общее затухание демократических процессов в российском обществе, снижение общественно-политической активности, уровня неформальных связей, которые образуют основы гражданского общества в том виде, в каком оно существует па Западе. Кроме того, процесс разрушения советского монополизма, так и не доведенный до конца в ходе реформации 90-х годов, сегодня сталкивается с другим, прямо противоположным процессом, который можно охарактеризовать как «встречную» монополизацию. Наглядным примером является формирование супергрупп и их утверждение в качестве влиятельных субъектов российской политики.

Наиболее негативным следствием подобного развития событий следует считать углубление стагнации, которая сама по себе, к немедленному кризйсу, разумеется, не приведет, но будет консервировать технологическое и социально-политическое отставание России от ведущих государств мира. В перспективе, с накоплением кризисных факторов, означеш1ые тенденшо! могут перейти из латентной формы в открытую, обернувшись достаточно сложивши внутриполитическими, а также международными проблемами. Однако надо надеяться на то, что возобладают позитивные тенденции, которые коренятся в многовековой истории России и которые отчетливо проявляются в социально-политической жизни последних лет.

Среди новых тенденций в означенных процессах выделяются следующие.

- Укрепление государства поставило крупный бизнес в более жесткие рамки и ограничило свободу' его действий, что в целом привело к снижению его прямого влияния на политические процессы. Прежде Есего, это коснулось кадровой политики, где государство вернуло себе роль главного управляющего, и публичной политики в СМИ. Оппозиционно настроенные СМИ были переданы в руки тех структур, которые доказали свою лояльность; методы грубого диктата со стороны бизнес-сообщества в политической сфере сменились па различные формы диалога с властью.

- Происходит вытеснение московского капитала из регионов и усиление концентрации власти на региональном уровне; в то же время в ряде республик продолжается процесс сращивания бизнеса и власти и образования местных олигархий.

- Меняются интересы крупного бизнеса: если сперва они касались лишь привилегий для своих компаний, то с ростом масштаба их деятельности лоббистские устремления предпринимателей стали распространяться на законодательное регулирование экономики в целом. Эго привело к возрастанию экономического влияния частного бизнеса, которое в какой-то степени компенсирует утраченное политическое могущество.

- Крупный бизнес становится пристанищем для многих отставных политиков. В высшем руководстве практически всех крупных коммерческих структур присутствуют бывшие высокопоставленные чиновники, министры и прочие сановники структур исполнительной власти.

- Политика «равпоудалення» для крупного бизнеса означает выбор: или поддерживать власть во всех ее начинаниях, или уйти в тень. Новая власть занята восстановлением государственных механизмов, которые па время бьгли приватизированы бюрократами и бизнесменами.

В соединении власти и бизнеса проявляется противоречие между обслуживанием общественных интересов и обеспечением прибыли. Каким образом партнерство разрешает это противоречие, как оно. влияет на социально-экономические отношения в стране, какие последствия ожидают общество в результате передачи частному сектору производств и услуг, традиционно относящихся к сферам государственной деятельности, зависит от зрелости гражданского общества, силы государства, развитости общественных институтов контроля за деятельностью госаппарата, прозрачности самой партнерской деятельности. Даже в развитых странах с их мошной институциональной базой партнерских отношений государственные структуры нередко используются для реализации преимущественно частного интереса. Подобные негативные явления приводят к деформациям в экономической политике, нарушению условий конкуренции, росту недоверия к партнерским отношениям между государством и частным сектором. На практике эти явления часто принимают формы коррупции, охватывающей как влз^гть, так и бизнес.

При анализе роли государства в развитии малого бизнеса обращает на себя внимание негативное воздействие такого фактора, имеющего системный характер, как коррупция государственных служащих. Основной ее причиной является сама схема отношений между государством и предпринимателем, в основе которой заложены три взаимосвязанных принципа: распределение -разрешение - контроль. Другая причина - право чиновников распределять необходимые для деятельности малых предприятий ресурсы. Прежде всего необходимо установить четкие правовые отношения между властью и бизнесом. Фискальные и контрольно-разрешительные функции местных органов власти в отношении малых предприятии должны быть резко ограничены федеральным законодательством.

Российский бизнес вступил в глобализирующийся мир экономшсски крайне ослабленным, политически неорганизованным. Капитализм, который возник в постсоветской России, оказался совершенно неприспособленным к мало-мальски эффективному участию в процессах глобализации. Образовалась структура, соединяющая остатки государственного социализма, олигархический капитал полукриминалыюго происхождения и обширный массив примитивного предпринимательства. Такая структура без поддержит государства в условиях глобализации обречена на поглощение транснациональным капиталом со всеми вытекающими политическими и социальными последствиями.

Таким образом, исследование поставлненных в ргботе проблем дает основание для вывода о том, что в силу объективных обстоятельств согласование политических интересов власти и бизнесу в России на всех уровнях - федеральном, региональном, международном - будет происходить под преобладающим воздействием государства до тех пор, пока в стране не сформируются гражданское общество и рынок, отвечающий стандартам развитого капитализма.

Список научной литературыКондрачук, Владимир Валерьевич, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Анохин М.Г, Воротников В. II. Преодоление тенеБизацни российского общества как политическая проблема. // Современная российская политология и контексте глобализации и диалога культур. М.: изд. ИСПРАН, 2003.

2. Апарина II., Курбатова М. Взаимодействие региональной администрации и бизнеса г> процессе использования ресурсов региона // Вопросы экономики. 2003. № 11.

3. Атамапчук Г.В. Теория государственного управления: Курс лекции. М.,1997.

4. Афанасьев М.11. Клиентелизм и российская государственность. М., 2000. Ачкасов В.А., Елисеев С.М., Ланцов С.А. Легитимация власти в постсоциалистнчсском Российском обществе. М.: Аспект-Пресс, 1996.

5. Барзилов С., Новиков А., Чернышов А. Особенности развития политко-ндеологических процессов в российской провинции. М., 1997.

6. Бсптии О. Бюджетный федерализм и казначейская система. Федерализм. М., 1998.

7. Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. М., 1967. Бушщ И. «Олигархю) двинулись в регионы // Независимая газета. 2001. 1марта.

8. Бурдье П. Социология политики. М., 1993. Бюджетный федерализм. М., 1998.

9. Варга И.Ф. Очерки по проблемам политэкономии капитализма. М., 1964. Василенко А.Б. Российские нефтяные компании и политика в переходный период. М., 1997.

10. Варнавский В.Г. Партнерство государства и частного сектора: теория и практика // МЭиМО. 2002. Да 7.

11. Виленский А. О передаче контрольных и регулирующих функций государства объединениям малых предпринимателей // Вопросы экономики. 2003. № 11.

12. Вишневски Э. Капитал и власть в России. Политическая деятельность российских предпринимателей в начале XX века. М., 2000.

13. Волков 10.Г., Лубский A.B., Макаренко В.П. Легитимность политической власти: методологические проблемы и российские реалии. М.: Высшая школа, 19%.

14. Гаджиев К.С. Гражданское общество и правовое государство // Мировая экономика и международные отношения. 1991. №3.

15. Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России. М.: Интеллект, 1998.

16. Гаман-Голутвипа О. В. Политико-финансовые кланы и политические партии как селекторат в процессах парламентского представительства современной России // Современная российская политология в контексте глобализации и диалога культур. М.: изд. ИСПРАН.

17. Гельман В. Я. Исследования партий в России: первые десять лет // Политическая паука. М., 1999.

18. Гиндин И.Ф., Шепелев Л.Е. Банковские монополии в России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. М., i960.

19. Глазьев С.10. Экономика и политика: эпизоды борьбы. М.: Гнозис, 1994.

20. Голубева Е.И. Представительные учреждения в системе государственного управления России. М.: РАГС, 1996.

21. Гольдштейи И. Благоприятна ли русская действительность для образования синдикатов и трестов? М., 1913.

22. Горбунова О.Н. Принципы финансового права // Финансовое право: Учебник / Под ред. О.Н. Горбуновой. М., 1996.

23. Государственная экономическая политика: опыт перехода к рынку / Под ред. A.B. Сидоровича. М., 1998.

24. Гражданское общество в России: проблемы самоопределения и развития. М., 2001.

25. Гражданское общество. Мировой опыт и проблемы России. М., 1998.

26. Гусова З.М. Международно-правовые вопросы деятельности стран -экспортеров нефти (ОПЕК). М., 2004.

27. Даль P.A. О демократии. М.: Аспект Пресс, 2000.

28. Даниленко В.Н. Политические партии и буржуазное государство. М.,1984.

29. Дегтярев А., Маликов Р. Коррупционная основа административных барьеров // Вопросы экономики. 2003. №11.

30. Демин A.B. Финансовое право: предмет, метод, нормы и правоотношения. Красноярск, 1998.

31. Джонстон Д. Международный нефтяной бизнес. Налоговые системы и соглашения о разделе продукции. М., 2000.

32. Евдокимов В.Б. Партии в политической системе буржуазного общества. Свердловск, 1990.

33. Ершов М. Актуальные направления экономической политики // Вопросы экономики. 2003. № 12.

34. Ефимов В.И. Власть в России. М.: РАГС, 1996.

35. Загорский С. Синдикаты н тресты. СПБ, 1914. Заславский С. Власть и партии // Кентавр. 1994. № 3. Заславский С. Российская модель партийной системы // Вестник МГУ. 1994. Серия 12. №4.

36. Зидситоп JTappn. Демократия в Европе. М., 2001.

37. Зудин А. От олигархии к «государству ассоциаций». Власть и бизнес при Владимире Путине//Мировая энергетическая политика. 2003. Март. № 3.

38. Иванов В.П., Мальцев В.А., Чартаев М.А. Россия: к концепции развития общества и политической власти. Н. Новгород, 1996.

39. Каганскин В. Советское пространство конструкция н деструкция // Иное. Россия как предмет. М.: Аргус, 1995.

40. Кафснгауз Л.Б. Синдикаты в русской железнодорожной промышленности, М., 1910.

41. Кимельмап С.А. Государственная политика недропользования в сфере углеводородного сырья в России: механизмы реализации. М. 2004.

42. Клейиер Г. Современная экономика России как «экономика физических лиц» // Вопросы экономики. 1996. № 4.

43. Клпмаиов В.В. Региональное развитие и экономическая самостоятельность субъектов Российской Федерации. М., 2000.

44. Коваль Б.И., Павленко В.Б. Партии и политические блоки в Российской Федерации. М.: изд. НИПЕК, 1993.

45. Колчин С. Борьба «старого» и «нового». Взгляд через призму влияния российских пефтеолигархов // Мировая энергетическая политика. 2003. Март. № 3.

46. Коидрачук В.В. Финансово-промышленные группы: бизнес и политика. М., 2002.

47. Коргунюк. Ю.Г. Совремешия российская многопартийность. М., 1999.' Коул Д. Капитализм в современном мире. М., 1958. Краснов В.И. Система многопартийности в современной России (очерк истории). М., 1995.

48. Крохина Ю.А. Бюджетное право и российский федерализм. М.: Норма,2001.

49. Крыштановская О.В. Трансформация бизнес-элиты России: 1998-2002 // Социологические исследования. 2002. № 8.

50. Крыштановская О.В. Элитная порода // Компания. 2003. № 18. Крючкова П. Снятие административных барьеров в экономике // Вопросы экономики. 2003. № 11.

51. Куда идет Россия? Власть, общество. Личность / Под общ. ред. Т.Н. Заславской. М., 2000.

52. Кулик А. Партийная демократия: политические партии в формировании открытого общества на Западе и в России. М., 1997.

53. Кузнецов 10. «Национал-компрадоры» и «национал-имнерцы» // Ведомости. 2002. 11 июня.

54. Кузнецов П., Муравьев А. Структура акционерного капитала и результаты деятельности фирм в России: анализ «голубых фишек» фондового рынка. Научный доклад РПЭИ (EERC) № 2К/01. М, 2002.

55. Курс переходной экономики / Под ред. Л.И. Абалкина. М., 1997.

56. Лавров A.M. Бюджетный федерализм и финансовая стабилизация // Вопросы экономики. 199S. № 8.

57. Лапаева В.В. Право и многопартийность в современной России. М., 1999.

58. Левада 10. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. М„ 2000.

59. Лекснн В., Швецов А. Бюджетный федерализм в период кризиса и реформ // Вопросы экономики. 199S. № 3.

60. Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма // Поли. собр. соч. Т. 27.

61. Лесаж М. Европейский опыт межрегионального сотрудничества // Сборник документов и материалов по вопросам международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации. М., 1999.

62. Лесников Г.Г1. Властные отношения в России в условиях экономических и политических реформ. М.: Луч, 1993.

63. Ли Инсонг. Российский капитализм в эпоху глобализации: задачи и перспективы // МэиМО. 2004. № 2.

64. Лившин Я.И. Монополии в экономике России. М., 1961.

65. Малютин А. (в соавт.) Расстановка политических сил в России и прогноз их роли в ближайшем будущем. М., 1993.

66. Манифест партии «Союз правых сил». М.: изд. СПС, 2003.

67. Материалы Всеросашской банковской конференции. Москва, 18-19 марта 2003 г. М., 2003.

68. Михеев В.А. Основы социального партнерства: теория и политика. М.,2001.

69. Морозова Е.Г. Политический рынок и политический маркетинг: концепции, модели, технологии. М.: РОССПЭН, 1999.

70. Мухин A.A. Бизнес-элита и государственная власть: кто владеет Россией на рубеже веков. М., 2001.

71. Мухин A.A. Новые правила игры для большого бизнеса, продиктованные логикой правления В.В. Пупта. М.: ГНОМ и Д, 2002.

72. Ножнов С.Ю. Роль договорного права в отношениях субъектов Федерации с центром // Форум-2002: время перемен. М: изд. ИСПРАН. 2002.

73. Обзор экономической политики в России за 2000 год. Бюро экономического анализа. М.: Теис, 2001.

74. Обзор экономической политики в России за 2001 год. Бюро экономического анализа. М.: Теис, 2002.

75. Паппэ Я.Ш. Олигархи. Экономическая хроника, 1922-2000. М., 2000. Паппэ Я.Ш. (в соавт.) Анализ роли интегрированных структур на российских товарных рынках. М.: Теис, 2000.

76. Парламентаризм и многопартийность в современной России. М., 2000. Партии в политической системе. М., 1983. Партии б системе диктатуры монополии. М., 1964.

77. Партии и выборы в капиталистических государствах. М., 1980. Партийная система б России в 1989-1993 гг.: опыт становления / Под ред. A.M. Салмина. М., 1993.

78. Паршсв А.П. Почему Россия не Америка. М.: Форум, 2000. Перевалов 10., Гимади И., Добродей В. Анализ влияния приватизации па деятельность промышленных предприятий. Научный доклад РПЭИ (EERC) № 2К/01. М., 2000.

79. Перегудов С.П. Корпоративный капитал в российской политике // Полис. 2000. № 4.

80. Перегудов С.П. Крупная российская корпорация в системе власти // Полис. 2001. №3.

81. Перегудов С.П. Крупная российская корпорация как социально-политический институт. М.: ИМЭМО, 2000.

82. Перегудов С.П., Лапина И.С. Группы интересов и российское государство. М., 1999.

83. Перегудов С.П., Лапина Н.Ю., Семененко И.С. Группы интересой и российское государство. М., 1999.

84. Перспективы России в XXI веке. Мировые и внутрироссийские процессы. М., 2000.

85. Пешков В.П. Оппозиция и власть. М., 2000.

86. Пилясов А. Политические и экономические факторы развития российских регионов // Вопросы экономики. 2003. № 5.

87. Пишулин Н.П. Через призму социологии // Народ партии - власть. Общественно-политические движения как предмет исследования. М.: изд. МГПУ, 1997.

88. Политика в регионах: губернаторы и группы влияния. М.: изд. ЦПТ, 2002. Политическая экономия современного монополистического капитализма. Т. 1-2, М„ 1970.

89. Политические партии и государственный механизм капиталистических стран. Свердловск, 1982.

90. Политические партии и движения. М., 2000.

91. Полтерович В. Институциональная динамика и теория реформ // Эволюционная экономика и «мэйнстрим». М.: Паука, 2000.

92. Понсделков A.B., Старостин A.M., Швец Л. Г. Политическая элита и парадигмы управления // Рациональность и государственное управление. Ростов-на-Дону, 1995.

93. Попов А.И. Региональная политика в России: проблемы государственного управления. М., 1999.

94. Попов В.В. Реформа бюджетного федерализма в России: первые итоги // МэнМО. 2003. №4.

95. Потанин В.О. Паш бизнес производство «голубых фишек» // Компания. 2003. №23. 16 июня.

96. Примаков Е.М. Восемь месяцев плюс. М.: Мысль, 2001.

97. Проблемы формирования среднего класса в России. М., 1998; Российское общество на рубеже веков: штрихи к портрету. М, 2000.

98. Программа развития бюджетного федерализма в Российской Федерации на период до 2005 года. М. 2001.

99. Пугачев Б.М. Политическое развитие современной России. М.: Луч, 1993.

100. Путь национального успеха. Манифест партии «Единая Россия». М.: Агропрнит, 2003.

101. Пшизова С.Н. Демократия и политический рынок в сравнительной перспективе // Полис. 2000. № 3.

102. Радасв В. В. Формирование новых российских рынков: трансакционпые издержки, формы контроля и деловая этика. М., 1998.

103. Радыгнн А., Мальпшов Г. Государственная собственность в российских корпорациях: проблемы эффективности управления и государственного регулирования. М.: ИЭПП, 2001.

104. Разуваев В.В. Крупный бизнес вне сферы видимости i! Pro et contra. 1999.1.

105. Разуваев B.B. Крупный бизнес и общество в современной России // Политая. 2000-2001. № 4. '

106. Рафалович А. Промышленные синдикаты в России и за границей. СПБ,1904.

107. Региональные стратегии и технологии экономического развития. Ростов-на-Дону, 2001.

108. Россия в глобализующемя мире. Политико-экономические очерки. М.: Наука, 2004.

109. Россия: путь в третье тысячелетие. М., 2000.

110. Россия: трансформирующееся общество. М., 2001.

111. Рябов В.В., Хаванов Е.И. Между народом и властью. Российская многопартийность: проблемы становления. М.: МГПУ; РАГС. 1995.

112. Семенов A.B. Экономика и общество: процессы модернизации и трансформации (вопросы теории). М, 2001.

113. Система власти в России и мировой опыт. М., 2001.

114. Смыков В.А. Конкуренция в сфере бизнеса. М., 2003.

115. Сорк Д., Маковецкая С., Крекпин А. Законодательство о защите прав предпринимателей: новые возможности и как ими пользоваться. М.: ИМИ «Общественный договор». 2002.

116. Сукиасян М.А. Власть и управление в России: диалектика традиций н инноваций в теории и практике государственного строительства. М.: РАГС, 1996.

117. Суслов А. Межгрупповые финансово-промышленные структуры // Советник президента. 2002. № 5. Май.

118. Тарновский К.П. Формирование государственно-монополистического капитализма в России в годы первой мировой войны. М., 195S.

119. Технологии политической власти: Зарубежный опыт / Иванов U.M. Матвиенко В.Я., Патрушев В.И., Молодых П.В. Киев, 1994.

120. Тимофеева JI.IT. Политические конфликты в условиях становления корпоративной демократии и олигархических угроз // Науч. доклад па Первом Международном конгрессе конфликтологов. Казань. 12 октября 2000 г. Казань. 2000.

121. Тосунян Г.А. Государственное управление в области финансов и кредита в России: Учебное пособие. М., 1997.

122. Тулеев A.M. Политическое лидерство в современной России: Региональный ракурс. М.: Мысль, 2000.

123. Филатов В.В. Миогонартипная система как предпосылка формирования гражданского общества и правового государства // Гражданское общество и правовое государство: предпосылки формирования. М., 1991.

124. Финансово-промышленные группы и конгломераты в экономике и политике современной России / Под ред. Я. Паппэ. М., 1999.

125. Химичева Н.И. Основные принципы финансовой деятельности государства и муниципальных образований // Финансовое право: Учебник / Под ред. Н.И. Химичевой. М., 1999.

126. Хурсевич С.О некоторых условиях результативности реформы межбюджетных отношений // Вопросы экономики. 1998. № 10.

127. Черников Г.П., Черникова Д.А. Кто владеет Россией? М., 1998.

128. Чернышев А.Г. Регионы как субъект политики. Саратов, 1999.

129. Шабров О.Ф. Политическое управление. Проблема стабильности и развития. М.: Интелект, 2С00.

130. Шевяков А., Кирутг А. Измерение экономического неравенства. М., 2002.

131. Экономические проблемы становления российского федерализма. М.: Наука, 1999.

132. Ясин Е.Г. Социальная сила бизнеса // Ведомости. 2002.4 апреля.

133. How Russia Bccame a Market Economy. Washington, D.C: Brookings Institution, 1995.

134. Reform vs. 'Rent-Seeking' in Russia's Economic Transformation,"Transition (OMR1), 1996, Januaiy 26:12-16.

135. Economic Causes of Crime in Russia," in Jeffrey D. Sachs and Katliarina Ptstor, eds. The Rule of Law and Economic Reform in Russia,Boulder, Cola: Westview Press, 1997.

136. Observations on the Development of Small Private Enterprises in Russia", Post-Soviet Geography and Economics 38 (4); 1997.

137. Social Problems and Policy in Postcommunist Russia," in Ethan B. Kapstein and Michael Mandclbaum, eds„ Sustaining the Transition: The Social Safety Net in Postcommunist Europe. 1997. New York: Council on Foreign. Relations.

138. Why Has Russia's Economic Transformation Been So Arduous?". Annual Bank Conference on Development Economics, April 28-30, Washington, D.C: World Bank, 1999.

139. Adrian Ch. Press Ch. The American Political Process. N.Y. 1969.

140. Aslund, Anders, Peter Boone, and Simon Johnson "How to Stabilize: Lessons from Post Communist Countries," Brookings Papers on Economic Activity, 1996.

141. Socialism, Capitalism, Transformation, Budapest: Central European University Press, 2005.

142. Baumer W., Herberg D. Politics in Your Business. N.Y., 1960.

143. Bentley A. The process of Government. Cambridge, 1967.

144. BlancJiard, Olivier The Economics of Transition in Eastern Europe. Oxford: Clarendon Press, 1997.

145. Borish, Michael S., and Michel Noel "Private Sector Development during Transition: The Visegrad Countries," World Bank Discussion Paper no. 318, 1996.

146. Broadman, Harry 0. "The Emergence of Case-by-Case Privatization in Russia: Principles and Institutions," in Harry G. Broadman, ed. Case-by-Case privatization in the Russian Federation, World Bank Discussion Paper no, 385,1998.

147. Broadman, Hany G., ed. "Russian Enterprise Reform:'Policies to Further the Transition." World Bank Discussion Paper no. 400,1999.

148. Christensen, Benedicte Vibe "The Russian Federation in Transition: External Developments," International Monetary Fund Occasional Paper, 2001, no. 111.

149. Christoffersen, Peter, and Peter Doyle "From Inflation to Growth: Eight Years of Transition," Economics of Transition 8 (2), 2000.

150. Connor P. Dimensions in Modem Management. Boston, 1974.

151. Dalton R. Citizen Politics in Western Democracies. Chatham, 1988.

152. Dervis, Kemat, Marcelo Selowskf, and Christine Wallich The Evolving Rote of the World Bank: The Transition in Central and Eastern Europe and the Former Soviet Union. Washington, D.C: World Bank 2001.

153. Diamond, Lany "Democracy and Economic Reform: Tensions, Compatibilities, and Strategies for Reconciliation," in Edward P. Lazear, ed., Economic Transition in Eastern Europe and Russia. Stanford, Calif.: Hoover Institution Press, 2000.

154. Djankov, Simeon "Enterprise Restructuring in Russia," in Broadman, 1999. Domhoff G. Who Rules America? Englewood Cliffs, 1967. Dunlop, John The Rise of Russia and the Fall of the Soviet Empire. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2002.

155. Entrnan R. Democracy without Citizens. N.Y., 1989.

156. After Voucher Privatization: The Structure of Corporate Ownership In Russian Manufacturing Industry," Centre for Economic Policy Research Discussion Paper, 2000, no. 1736.

157. Freeland, Chiystia Salt of the Century; Russia's Wild Rids from Communism to Capitalism. New York: Crown Business, 2000.

158. Goldstein K. Interest Groups, Lobbing, and Participation in America. N.Y.,1999.

159. Heller R. The Great Executive Dream. N.Y., 1972; Jay A. Corporation Man. L.,1971.

160. Holtzman A. Interest groups and Lobbying. N.Y., 1967. The Success of Russian Economic Reforms. London: Royal Institute of International Affairs, 2002.

161. Kaufinann, Daniel "Corruption: Some Myths and Facts," Foreign Policy, 2001, no,107.1.vigne, Marie The Economics of Transition: From Socialist Economy to Market Economy, 2nd ed. New York: St. Martin's Press, 1999.

162. The Economics of the Transition Process: What Have We Learned?" Problems of Post Communizm 47 (4), 2000.

163. Malia, Martin Russia under Western Eyes. Cambridge. Mass.: Harvard University Press, 1999.

164. Maura, Paulo "Corruption and Growth," Quarterly Journal of Economics 110,1995.

165. Meek Ch., Woodvvorth W. Managing by the numbers: Absentee ownership and decline of American industry. N.Y., 1988.

166. Mintz M., Cohen J. America, Inc. N.Y., 1971.

167. Monsen R., Cannon M. The Makers of Public Policy: American power groups and their ideologies. N.Y., 1967.

168. McKinsey Global Institute Unlocking Economic Growth in Russia. Moscow: McKinsey & Company, 1999.

169. Privatization in Transition Economies: An Update," in Harry G. Broadman, ed., Case-by-Case privatization in the Russian Federation, World Bank Discussion, 2001, Piper no. 385.

170. OECD Economic Surveys: Russian Federation, Paris: OECD, 2000. Portes, Richard "From Central Planning to a Market Economy," in Shafiqul Islam and Michael Mandelbaum, eds., Making Markets. New York: Council on Foreign Relations, 2003.

171. Rose-Ackerman, Susan Corruption and Government- Causes, Consequences, and Reform, Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

172. Why Russia Has Failed to Stabilize," in Anders Aslund, ed. Russian Economic Reform at Risk. New York: St. Martin's Press, 2001.

173. Vienna Institute for Comparative Economic Studies (WI1W) "Transition from the Command to the Market System: What Went Wrong and What to Do Now," mimeo, Vienna, 2000.