автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Возможности художественного познания в русской философии рубежа XIX - XX веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Возможности художественного познания в русской философии рубежа XIX - XX веков"

На правах рукописи

КОБА Елена Георгиевна

ВОЗМОЖНОСТИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПОЗНАНИЯ В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ РУБЕЖА XIX-XX ВЕКОВ (философско-культурологический анализ)

Специальность: 09.00.13 — религиоведение, философская антропология, философия культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Курск — 2004

Работа выполнена на кафедре философии Государственного образова-1ельного учреждения высшего профессионального образования «Курский государственный медицинский университет Министерства здравоохранения РФ»

Научный руководитель: доктор философских наук,

доктор исторических наук, профессор Щавелёв Сергей Павлович

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор Ко гай Евгения Анатольевна;

кандидат философских наук,

доцент Птицина Ольга Вячеславовна

Ведущая оргищи я: Курская государственная сельскохозяйственная

академия им. проф. И.И. Иванова

Защита диссертации состоится «26 » ноября 2004 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета КМ 212.270.(11 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата философских наук в Тульском государственном педагогическом университете имени Л.Н. Толстого по адресу: г. Тула, проспект Ленина, д. 125, ауд. 96

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Тульского государственного педагогического университета имени Л.Н. Толстого.

Автореферат разослан «25» октября 2004 г.

Ученый секретарь •шесергационного совета, кандидат философских наук, юцент Прокофьев А.В.

фгУ

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования связана как с прошлыми этапами, так и с современным состоянием философско-культурологической мысли. Возможности художественного познания — проблема, привлекавшая к себе внимание на протяжении всей истории человеческой мысли. Сегодня она интересует не только специалистов по философской эстетике, но и представителей искусствоведения, социальной антропологии, других отраслей гуманитарной науки и практики создания художественных образов (в первую очередь писателей, литературных критиков, живописцев, кинематографистов). Полем синтеза раз-ноаспектных проекций искусства как познания и мышления выступает философия культуры — относительно новая, динамично развивающаяся область философии.

Противоречивы тенденции развития современного мира: глобализация общественного устройства, вестернизация быта, информатизация досуга (Интернет-общение по многим вопросам профессии и личной жизни), т.п. В результате растет комфорт повседневной жизни, но девальвируется этнокультурная идентичность, усиливается разрыв между поколениями одного и того же социума. Экранно-визуальная культура потребления информации, с одной стороны, позволяет сблизить вербально-логический и чувственно-образный полюсы человеческого знания, а с другой — угрожает необратимой массовизацией духовного мира членов «общества потребления». Среди идеологов информационного общества возобладало мнение, что природа знания изменяется на наших глазах радикально — так, что «всё непереводимое на язык машин будет отброшено»; якобы «старый принцип, по которому получение знания неотделимо от формирования разума и даже от самой личности, устаревает и будет выходить из употребления»

На этом цивилизационном фоне переоценивается иерархия функций искусства, природы художественной деятельности в целом, значения эстетических ценностей, — гедонистические, коммуникативные, этнознаковые их задачи всё заметнее оттеняются интеллектуально-рефлексивными. «Наука непрестанно продвигается вперед, перечеркивая самое себя, — отмечал в свое время Виктор Гюго. — Плодотворные вымарки... Наука — лестница. Поэзия — взмах крыльев... Шедевр искусства рождается навеки. Данте не перечеркивает Гомера» 2. Именно сфера эстетических ценностей органично объединяет общечеловеческие и национальные начала культуры, ее элитарные и народные пласты.

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ 1

БИБЛИОТЕКА |

Лиотар Ж.-Ф Состояние постмодерна. - М. - СПб 1998. - С-1 Гюго В. Собр Соч. в 10-ти тт. Т. 2. - М, 1972. - С. 09

В эпоху мультимедийной экспансии в особой цене оказывается творчество Красоты и вечный труд души по ее усвоению и пониманию. Поэтому искусство снова и снова представляется нам своего рода «волшебным зеркалом» человеческого и общественного самопознания, что и требует специального философского дискурса.

Не случайно на рубеже XX-XXI веков обозначилась принципиально новая для философии культуры тенденция рассмотрения художественного познания — в фокусе так называемой неклассической эпистемологии. Ее главной установкой выступает отказ от наукоцентризма и ориентация на всё многообразие типов и видов до- и вненаучного знания, включая художественно-эстетическое. Рассмотреть когнитивные возможности искусства в рамках новой парадигмы познания - актуальная задача философии, прежде всего таких ее разделов, как эпистемология и философия культуры.

При этом наиболее эвристичным представляется неослабевающий сегодня интерес к русской религиозной философии и художественно-эстетической практике «Серебряного века» русской культуры рубежа XIX-XX веков. Произведения их корифеев, заново переоткрываемые и мировой, и отечественной гуманитарной мыслью за последние десятилетия, представляют исключительно перспективное поле рассмотрения обозначенной темы. Именно в данной историко-философской традиции имела место максимально возможная, на наш взгляд, эстетизация не только онтологии 3, но и теории познания. Многие идеи и выводы СМ. Соловьева, П.А. Флоренского, СВ. Булгакова, И.О. Лосского, Н.Е. Трубецкого, А. Белого, иных представителей русского философско-богословского ренессанса оказались реанимированы или заново «переоткрыты» нынешними сторонниками фундаментальности художественного знания в общей системе человеческого миропонимания (от наших «властителей дум» Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, С.С. Аверинцева, Г. Гачева, некоторых др., и до Р. Барта, П. Рикёра, Ж. Деррида и прочих идеологов западного постмодерна).

Степень научной разработанности проблемы связана со многими этапами и направлениями развития философии культуры и эстетики. Взгляд на искусство как особый способ познания мира, основанный на подражательных возможностях метафоризации и символизации, был сформулирован и по-своему обоснован уже в трудах таких античных мыслителей, как пифагорейцы, Демокрит, Гераклит, Эпикур, Лукреций Кар. В дальнейшей истории философии и эстетики акцентировались те или иные варианты соотношения истины и добра с красотой. Свой вклад в обоснование чувственно-познавательного и интеллектуального статуса искусства вносили представители европейского Просвещения; немецкой философской классики; теоретики и практики реализма, романтизма, символизма и некоторых других эпохальных стилей в искусстве.

CMV. Наймам р А Эстетические основания философской онтологии. - Томск, 2004.

Чтобы по достоинству оценить историко-философские образы художественного познания и уточнить его теоретико-методологическую модель с позиций современной эпистемологии, потребовалось освоение следующих предметно-тематических подборок научной литературы:

— по проблематике неклассической теории познания, прежде всего в связи с такими феноменами, как знание вненаучное, личностное, неявное (скрытое), практическое и духовно-практическое (в зарубежной литературе это направление представляют X. Гарфинкель, М. Полани, С. Тулмин, П. Фейерабенд, К. Хюбнер, А. Шюц и др.4; в отечественной — Н.С. Автономова, А.А Баталов, И.Т. Касавин, В.А Лекторский, Б.В. Марков, Л.А Микешина, В.Н. Назаров, В.Н. Порус, Б.И. Пружинин, В.Л. Рабинович, B.C. Стёпин, Г.Л. Тульчинский, В.Г. Федотова, СП. Щавелев и др.5);

— работы, рассматривавшие природу художественного познания в рамках философской эстетики (преимущественно неомарксистской) и искусствоведения, литературно-художественной критики (более или менее идеологизированных в советский период (АЛ. Андреев, Ю.Б. Борев, В.В. Ванслов, И.Е. Верцман, А.В. Гулыга, А.Я. Зись, М.С. Каган, Д. Лукач, А.Т. Калинкин, Б.С. Мейлах, Т.Д. Павлов, Ю.Н. Тынянов, др. 6) ; следующим вариантом идеоло-

4 См.: Garfinkel H. Aspects of the problem of common sense knowledge of social structures// Inter. Sociol. Ass. (Ed.) Transact, of the IVth World Congress of Sociology. Vol. IV. The sociology of knowledge. - Milan-Stresa. 1959; Garfinkel H. Studien iiber die Routinegrundlagen von Allnagshadeln // H. Steinert (Hg.) Symbolische Interaktion. - Stuttgart, 1973; Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. - М., 1998; Toulmin S. Der Gebrauch von Argumenten. - Kronberg/Ts., 1975; Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. - М., 1986; Hiibner К. Das Nationale. - Graz, 1991; Schtitz A. Collected Papers, Vol. MIL -DenHaag, 1962,1964,1966.

5 См.: Автономова А.А. Рассудок, разум, рациональность. - М, 1988; Баталов А.А. Понятие профессионального мышления. Идеологические и методологические аспекты. -Томск, 1985; Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. - СПб, 1999; Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. -М., 2001; Марков Б.В. Знаки бытия. - СПб., 2001; Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. - М., 2002; Назаров В.Н. Феноменология мудрости: образы мудреца в истории культуры (Нравственно-философское исследование). - Тула, 1993; Порус В.Н. Парадоксальная рациональность. - М, 2000; Пружинин Б.И. Рациональность и историческое единство научного знания. - М., 1986; Рабинович В.Л. Алхимический миф и химеры собора Парижской богоматери (К проблеме сопоставления) // Заблуждающийся разум? Анализ вне-научного знания. - М., 1990; Стёпин B.C. Теоретическое знание. - М., 2000; Федотова В.Г. Практическое и духовное освоение действительности. - М., 1991; Щавелев СП. Практическое познание. Философско-методологические очерки. - Воронеж, 1994.

См.: Андреев А.Л. Место искусства в познании мира. - М., 1980; Борев Ю.Б. Эстетика. — М., 1981; Ванслов В.В. Эстетика. Искусство. Искусствознание (вопросы теории и истории). - М., 1983; Верцман ИЕ. Проблемы художественного познания. - М, 1967; Гулы-га А.В. Принципы эстетики. - М., 1987; Зись А.Я. Искусство и эстетика. - М., 1975; Каган М.С. Лекции по марксистско-ленинской эстетике. - Л., 1971; Лукач Д. Своеобразие эстетического. ТТ. I-IV. - М., 1985-1987; Калинкин А.Т, Эстетический идеал, искусство, познание. - М., 1983; Мейлах Б.С. На рубеже науки и искусства. Спор о двух сферах познания и творчества. - Л., 1971; Павлов Т.Д. Информация. Отражение. Творчество. - М., 1964; Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М, 1977.

гизации сходной проблематики представляется нынешний философский постмодерн, с его намерениями абсурдизировать в том числе каноны эстетики; провозгласить окончательный переход от семантической, фигуративной стадии искусства к синтаксической, абстрактной 7;

— междисциплинарные исследования отдельных ключевых вопросов художественного познания и мышления — таких, как язык искусства, художественный образ, символ, стиль; текст, контекст, гипертекст и дискурс; диалог; роль интуиции / вдохновения, вообще бессознательного и т.п. аспектов психологии и «логики» работы художника (М.М. Бахтин, Л.С. Выготский, А.Ф. Лосев, Ю.А Лотман, др.8); в том числе сопоставление понятия и метафоры, объяснения и понимания, науки и искусства в гносеолого-методологическом плане (классики науки вроде А. Пуанкаре, А. Эйнштейна, И.П. Павлова, П.Л. Капицы, др.; метры практического искусства от Леонардо да Винчи или же К. Малевича и до нынешних его «живых классиков» вроде И. Бродского, Э. Неизвестного, М. Шемякина, др.; а также современные российские эпистемологи эстетического направления — С.С. Гусев, В.А. Кругликов, А.С. Мигунов, Е.Л. Фейнберг и

ДР.9);

— сюда же примыкают специальные штудии когнитивных сторон тех или иных крупных сфер художественного творчества — изобразительного искусст-

10 г и /

ва , беллетристической прозы и поэзии, музыки (ссылаемся на последние по времени публикации обобщения соответствующих материалов);

— литература, посвященная на Родине и в эмиграции русской философии и эстетике «Серебряного века», — как их панорамные обзоры, так и монографические портреты отдельных мыслителей того времени, включая анализ их взглядов на природу искусства (работы В.Ф. Асмуса, П.П. Гайденко, В.В. Зень-ковского, А.Ф. Лосева, Н.О. Лосского, СМ. Лукьянова, С.Г. Семеновой,

7 Эко У. Инновация и повторение. Между эстетикой модерна и постмодерна // Философия эпохи постмодерна. Сб переводов и рефератов. Минск, 1996. С. 71. См. также сб.: Поэтика и политика. - М.-СПб., 1999.

11 См.: Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979; Выготский Л С. Психология искусства. - М., 1987; Лосев А Ф. Знак. Символ. Миф. - М., 1962; Лотман Ю.А. Статьи по семиотике искусства. - М., 2002.

9 См.: Гусев С.С. Наука и метафора. - М., 1984; Кругликов ВА. Возможности эссеиз-ма в понимании культуры // Социальная философия и философская антропология. Труды и исследования. - М., 1995; Мигунов А.С. Искусство и процесс познания. - М., 1986; Фейн-берг Е.Л. Две культуры. Интуиция и логика в искусстве и науке. - М., 1992.

10 См/ Янкевич Т.А. Гносеологическая природа художественного сознания. Автореф. лисе. ... канд филос. н. - М., 1997.

" См . Бергер Л Г. Эпистемология искусства, - М., 1997.

СМ. Соловьева, Е.Н. Трубецкого, Г.П. Флоровского, С.С. Хоружего и др. 12).

На этом историографическом и библиографическом фоне видно, что проблема художественного познания, как она трактовалась в отечественной фило-софско-культурной традиции рубежа XIX-XX веков, остается одной из наименее изученных ее сторон и пока не стала предметом специального рассмотрения с позиций современной теории познания и философии культуры. Это связано, должно быть, с известной недооценкой эстетических раздумий первых русских философов европейского масштаба (на впечатляющем фоне их же онтологических и этических систем), а также с распространенным мнением о «негносеологическом» характере отечественной философии, даже о «подавлении» в ее рамках теории познания теорией бытия и сознания. Так что теперь философам требуется целостное рассмотрение проблемы, объединяющее нескольких прежде автономных идейных и методических подходов (прежде всего — софиологического, интуитивистско-персоналистического, марксистского, постмодернистского) к изложению эстетической гносеологии. Назрел синтез мировой культуролого-эстетической традиции — с русским художественным логосом периода его идейного взлета на европейский уровень (рубеж XIX-XX вв.); выводов советской эстетики — с концептуальными возможностями неклассической эпистемологии, уже успешно опробованными на большинстве когнитивных практик, кроме (в гораздо меньшей степени) искусства. Тем более, что это последнее представляет собой гораздо более принципиальное явление в системе познания по сравнению с такими архаичными и сугубо маргинальными когнитивными практиками, как: алхимия или астрология, мистика или магия, на которых пока сосредоточилось в основном внимание представителей постклассической эпистемологии.

Объект диссертационного исследования — философско-культурологи-ческий срез художественного познания как закономерной формы вненаучного постижения мира и рефлексии человеческого существа.

Предметом изучения в настоящей работе выступают гносеологические основания искусства и специфические черты художественного познания как философско-культурный феномен в истории философской мысли, а также в эс-тетико-культурологических концепциях ведущих русских философов конца XIX—XX веков; оценка наиболее оригинальных моделей эпистемологии искусства в российской философии.

12 См.: Асмус В.Ф. Вл. Соловьев. - М., 1994; Гайденко П П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. - М., 2001; Зеньковский В.В. История русской философии. ТТ. 1-2. - Л., 1991; Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. - М, 1994; Лосский НО. История русской философии. - М., 1991; Лукьянов СМ. О Вл. Соловьеве в его молодые годы. - М., 1990; Семенова С.Г. Тайны Царствия Небесного. М., 1994; Соловьев СМ. Жизнь и творческая эволюция Владимира Соловьева. Брюссель, 1977; Трубецкой Е.Н. Миросозерцание B.C. Соловьева. ТТ. 1-2. -М., 1995; Флоровский Г.В. Пути русского богословия. - Париж, 1937 - Вильнюс, 1991; Хоружий С.С После перерыва. Пути русской философии. - СПб., 1994.

Цель исследования — реконструкция проблематики художественного познания в концепциях философии культуры основных представителей философской мысли России рубежа XIX-XX веков; сопоставление соответствующих идей и подходов как с предшествующими традициями мировой философии, так и с последующими стадиями отечественной философии и эстетики.

Ради достижения поставленной цели диссертантом формулировались следующие задачи исследования:

, — уточнить общее понятие художественного познания, суммировав отдельные сущностные черты его образно-интуитивной и сознательно-бессознательной природы, выделявшиеся в академической литературе по философии, искусствознанию и истории искусств;

— определить модели (образы) эстетической когнитивности, господствовавшие в истории мировой философии от античности до Нового времени; наметить качественные сдвиги в эволюции соответствующих теоретико-методологических парадигм и художественных практик;

— показать основные характеристики субъект-объектного подхода искусства как отражения мира в рамках советской эстетики и литературно-художественной критики (1920-1990-х гг.), произвести их сравнение с концептуальным потенциалом современной эпистемологии;

— сравнить характеристики художественного творчества с идейными установками классического и неклассического вариантов теории познания; аргументировать необходимость ее относительно самостоятельной отрасли — художественно-эстетической эпистемологии;

— проанализировать эстетико-когнитивные мотивы в религиозно-философских системах B.C. Соловьева, С.Н. Булгакова, А. Белого, П.А. Флоренского, Е.Н. Трубецкого, Н.О. Лосского; выявить черты сходства и различия в трактовках возможностей и перспектив художественного познания упомянутыми мыслителями; проследить возможные пути влияния их идей истинной красоты и гармоничной истины на дальнейшие судьбы философской и эстетической мысли в России.

Источниковую базу диссертации составили оригинальные тексты работ классиков мировой эстетической мысли, русских мыслителей предреволюционного периода. Для сравнения и уточнения отдельных моментов проблематики эстетической эпистемологии привлекались также труды их современников и оппонентов из числа представителей русского религиозно-философского возрождения (И.А. Ильина, В.В. Розанова, С.Л. Франка, Л. Шестова и др.). Специфика обсуждаемой в диссертации тематики потребовала также обращения к литературным манифестам, мемуарно-публицистическим произведениям различных жанров представителей науки, искусства, богословия, политики.

Теоретико-методологические основы исследования заключались в посильном следовании автором таким регулятивным принципам научного иссле-

дования, как системность и объективность; сочетание историзма и актуализма. Использовался компаративистский подход к анализу историко-философских текстов и материалов художественного творчества отдельных эпох и стилей. Ведущим приемом проделанного в диссертации рассмотрения выступило совмещение категориального аппарата таких разделов философского знания, как эпистемология, эстетика и общая теория культуры, причем взятых в динамике их исторического развития в контексте европейской цивилизации.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые в современной философской литературе проведен целостный анализ феномена художественного творчества в единстве его познавательных, философских и социально-культурных аспектов. Это позволило выяснить особое место искусства в общем строе многообразных форм атеоретического, духовно-практического знания. А кроме того, отметить важнейшие направления взаимодействия художественно-эстетического знания со знанием научным, обыденным и профессионально-практическим.

Автор выносит на защиту следующие положения:

—реконструированы основные образы искусства как познания в истории культуры, сложившиеся в известных историко-философских школах (в античности, философии Просвещения, немецкой классической метафизике, экзистенциализме XX в.); эти философско-эстетические модели сгруппированы так, что одни из них соподчиняли искусство науке, а другие уравнивали науку и искусство по отношению к истинностному знанию;

— типологизированы концепции познавательных возможностей искусства, как отрицающих или ограничивающих, даже принижающих вклад художественного знания в систему человеческого познания, так и признающих принципиальное равноправие в гносеологическом отношении искусства, науки, религии как базовых сфер общественного сознания; подчеркивающих уникальный вклад каждой из них в интеллектуальный потенциал человечества и «когнитивный резонанс» накапливаемого ими познавательного опыта;

— прослежено становление относительно самостоятельного варианта современной эпистемологии, посвященного визуально-интеллектуальным ипостасям художественной деятельности, когнитивным моментам эстетических ценностей; рецензированы первые работы, появившиеся по данной тематике в российской философии 1990-2000-х гг.; намечены перспективные линии дальнейшего развития такого варианта философской теории познания;

— проанализирован самый влиятельный в недавнем прошлом подход к искусству врамках зрелой и поздней марксистской эстетики (1930-1980-х гг.), в результате чего выявлены и критически переоценены его слабые и сильные в теоретико-методологическом плане стороны; к числу первых относятся: аргументация искусства как познания и мышления sui generis; излишняя иерархиза-ция форм общественного сознания; акцент на объективной стороне диалога ху-

дожника с его моделью в ущерб субъективной; преувеличение внешних факторов творчества по сравнению с внутренними; к числу же вторых - признание самобытности и самодостаточности художественного знания по сравнению с научным и прочими его типами 13; анализ элементов и функций системы художественного знания; семантизация художественной речи отдельных родов (преимущественно образных, либо ритмических, либо комплексных в данном отношении) и жанров искусства;

— очерчена специфика художественного познания как чувственно-конкретной, образно-символической формы знаний о мире и человеке; определены специфические для искусства пути воздействия на когнитивную сферу личности и социума, связанные с эстетическими пластами (вкусы, моды, стили) менталитета (настроя души этноса, социальной группы) и всей остальной картиной мира; объединяя визуальную, чувственно-эмоциональную и дискурсивную сферы человеческого духа, искусство инициирует не столько познание внешнего мира, сколько рефлексию внутреннего смысла человеческого существования; в разножанровых произведениях художников красок, жестов, слов и форм копится энциклопедический опыт мысленного разочарования в жизни и ее же оправдания Человеком эстетствующим;

— проведен сравнительный анализ философско-эстетических концепций B.C. Соловьева, П.А. Флоренского, Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, А. Белого, Н.О. Лосского, в результате чего выделены три основных направления, каждое по-своему раскрывающие отечественную традицию решения обсуждаемого в диссертации вопроса; первое направление представлено теорией Всеединства у

B.C. Соловьева и эстетическими концепциями прямых последователей его со-фиологии (в области метафизической философии — П.А. Флоренского и

C.Н. Булгакова; в искусствоведении (иконологии) — Е.Н. Трубецкого); второе направление составила эстетика интуитивизма Н.О. Лосского; третье — эстетическая концепция А. Белого; определено, что линия B.C. Соловьева в трактовке возможностей художественного познания носит объективно-онтологический характер и основана на общеметафизической концепции Всеединства истины, добра и красоты, причем красота в этой познавательной триаде выступает как ипостась Бога и, следовательно, ее эстетическое воплощение создает возможность познания божественного, таким образом, в оптике софийного подхода задается связь эстетического с высшими формами познания. Второе из выделенных направлений опирается на субъективную онтологию личностно-персонализированного восприятия прекрасного и возвышенного (Н.О. Лосский, отчасти С.Л. Франк); третье (символисты во главе с А. Белым) акцентирует иные — собственно практико-познавательные возможности искусства.

13 См. в первую очередь: Лукач Д. Своеобразие эстетического. ТТ. I—IV. - М, 1985-1987.

Кроме того, зафиксированы такие общие самобытные идеи культурфило-софской эстетики в России конца XIX - начала XX веков, каковы: соборность, в том числе союз горнего и дольнего — церкви и остального земного мира; со-фийность как неоправославное понимание высшей гармонии бытия — прообраза истинно художественного творчества и в искусстве, и в самой жизни; наконец, русский символизм в теории и практике искусства претендовал на объединение только что выделенных направлений, выступил идейным предтечей позднейшего герменевтического и семиотического понимания текста, подтекста, гипертекста культуры; неразрывность ее нравственных и эстетических начал, акцентируемая всеми отмеченными направлениями русской философии «Серебряного века».

В итоге проделанного в диссертации рассмотрения, философско-эстетическая мысль «Серебряного века» русской культуры предстает в качестве идейного предшественника, а отчасти и исторического наставника, и взыскательного критика современных трактовок искусства как особого рода познания и мышления; философический опыт русских софиологов, интуитивистов и символистов как бы предупреждает нынешних теоретиков и практиков художественной деятельности от упрощенных — наивно-материалистических, сциентистских, равно как и ортодоксально-идеалистических трактовок интеллектуальной миссии искусства.

Теоретическая и практическая значимость работы определяется тем, что она выполнена на идейно-методологическом стыке нескольких разделов философского знания — истории философии, эстетики, эпистемологии, общей теории культуры, которые до сих пор оставались во многом как бы параллельными по вопросу об интеллектуально-познавательных аспектах искусства. Учитывая и обобщая практически все накопившиеся в философской литературе модели художественно-эстетического знания, автор предлагает концепцию эпистемической самоценности и автономности искусства, а, вместе с тем, его гносеологического резонанса со всеми остальными формами общественного сознания. Междисциплинарный подход к теме исследования позволил автору продолжить поиски оснований для целостной теории познания, учитывающей всю совокупность когнитивного опыта человека. Предложенный диссертантом подход к эпистемологии искусства помогает восполнить некоторые недостатки современного вненаучного дискурса как якобы целиком маргинального и архаичного в составе культуры, установить релевантность избранной темы актуальным проблемам онтологии и гносеологии.

Выводы, изложенные в диссертации, равно как собранные там же материалы по их аргументации, могут использоваться нашими коллегами в их дальнейших исследованиях судеб отечественной и зарубежной философии и культуры; в ходе разработки новых учебных программ и пособий по философии, эстетике, культурологии; при проведении соответствующих лекционных курсов и

семинаров, в особенности при профессиональной подготовке деятелей разных сфер искусства.

Апробация результатов исследования осуществлялась при выступлениях автора с докладами на ряде научно-теоретических и научно-практических конференций. Они проводились на базе Курского государственного университета: 1) Международная научно-практическая конференция «Социальное образование и воспитание современного специалиста на рубеже ХХ-ХХ1 веков» (1999); 2-4) Международные научно-практические конференции Ш—V «Илиа-диевские чтения» (2000; 2002; 2004); 5) Межвузовский семинар молодых ученых по педагогической антропологии и философии культуры (2003); Курского государственного технического университета: 6) Международная научно-теоретическая конференция «Социальное партнерство государства и церкви — объективное условие стабильности политической системы гражданского общества» (2004); Курского государственного медицинского университета: 7) 69-я Ежегодная научная сессия КГМУ и Центрально-Черноземного центра РАМН (2004).

Материалы диссертации публиковались в тезисах указанных конференций и в сборнике статей молодых ученых. Результаты исследования представлены в коллективном учебном пособии, рекомендованном Учебно-методическим объединением по медицинскому и фармацевтическому образованию вузов России к использованию в высшей медицинской школе, — «Основы культурологии» (Курск, 2003).

Эти материалы были использованы в процессе преподавания философии, культурологии, эстетики, этики и биоэтики в Курском государственном медицинском университете, на кафедре философии.

Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите кафедрой философии Курского государственного медицинского университета.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения; двух глав, шести параграфов; заключения; библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обосновывается актуальность темы исследования; рассматривается степень ее разработанности в научно-философской литературе; определяются цели и задачи диссертации; характеризуется его научная новизна, приводятся главные положения, выносимые на защиту; показывается теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава диссертации — «Проблема «Искусство и познание» в истории философии и в современной эпистемологии» — посвящена рассмотрению общетеоретических и методологических предпосылок избранной темы. С историко-философских и логико-категориальных позиций предпринимается

попытка эксплицировать понятие художественного познания и определить его место в системе базовых когнитивных практик личности и социума, на идейном стыке нескольких философских дисциплин — гносеологии (эпистемологии), эстетики, истории философии и, наконец, философии культуры как концептуального «каркаса» тематизации искусства как особого рода познания. В общем строе культуры оказываются востребованы (в той или иной пропорции, в зависимости от вида деятельности и уровня жизнебытия) такие моменты когнитив-ности, как образы и знаки, интуиция и дискурсия, авербальное метазнание и целостные «фреймы» подачи интегрируемой художником (в широком смысле этого термина) информации о мире и человеке. В первой главе диссертантом демонстрируется уникальное место искусства в процессе познания, периодический диалог с другими столь же фундаментальными способами мировиде-ния,— обыденным, мифо-религиозным, научно-теоретическим, профессионально-практическим.

Главная задача этой части работы определяется автором как историко-философский и философско-методологический анализ исторических типов эстетической когнитивности в свете их философских оснований.

Первый параграф — «Историко-философские образы художественного познания». В нем резюмируются и анализируются основные подходы к рассмотрению гносеологической специфики искусства и выделяются особенности характеристик системы художественного познания на разных этапах культурно-исторического развития.

В философии и эстетике античности проблема художественного познания, т.е. отношения эстетического сознания к бытию, искусства к действительности, решается через раскрытие миметической природы искусства. Показано, что наиболее полно природа мимезиса была разработана в эстетической концепции Аристотеля, положившего принцип подражания в основу объяснения природы, функций и специфики художественного творчества. Понимание мимезиса у Стагирита опирается не только на его собственно общефилософскую концепцию, но и на учение Платона о мире идей. Сопоставление взглядов величайших античных философов позволяет сделать вывод о том, что Аристотель и Платон рассматривают искусство с позиций его метафизической природы. Искусство, согласно Платону и Аристотелю, познает сущностные моменты бытия.

В первом параграфе рассмотрена позиция Августина Аврелия, который одним из первых в истории философии поставил вопрос об особых, отличных от дискурсивных, формах знания. К этому он приходит, прежде всего, на основе анализа искусства как особой формы отображения и познания действительности. Связывая в своей философской системе такие понятия, как истина, блаженство, высшее благо и знание, с ключевым понятием мудрость, одной из сторон которой является высшая красота, Августин Аврелий частично перено-

сит решение проблемы истины в область эстетического, и таким образом, в теории познания выходит за узкие рамки дискурсивного мышления.

Восстановление проблематики своеобразия эстетической деятельности произошло в эпоху Возрождения. Для всех деятелей Возрождения искусство • — гармоническое единство познания и творчества. Характерная черта эстетического стиля этой эпохи — включение в сферу познавательной деятельности живописи, которую Леонардо да Винчи называл «наукой и законной дочерью природы».

Исходной эстетической установкой европейского классицизма служила теория подражания, интерпретируемая как воссоздание античного идеала, либо как идеализированное отражение действительности. Признавалось, что сам процесс подражания включает в себя когнитивную составляющую — творческое начало в художественную деятельность вносит разум, дающий искусству правила. Объектом познания в искусстве выступала, таким образом, «улучшенная» природа, а его основной формой - рассудочное мышление, поскольку красота не мыслилась вне истины.

Классицизм поставил вопрос о соотношении рационального и эмоционального в художественном познании, но сама специфика познавательной природы искусства осталась невыявленной. Н. Буало, Н. Пуссен и другие теоретики этого направления абсолютизировали роль разума в познании и игнорировали чувственное начало, практически лишая его когнитивного статуса.

В диссертационном исследовании рассмотрены взгляды представителей французской эстетики Ж.-Б. Дюбо и Ш. Батте, которые в своем понимании когнитивной специфики искусства исходили из принципа подражания. Ш. Батте подчеркивал, что акт познания начинается уже с момента отбора художником природных объектов и контролируется рассудком и вкусом (эталоном последнего являлось античное искусство как воплощение совершенства). С точки зрения Ж.-Б. Дюбо, искусство, безусловно, обладает познавательной функцией, причем специфика этого способа познания заключается в том, что художественно выполненная копия вызывает в сознании человека те же чувства, какие возникают при восприятии предмета реально существующего.

Рационалистическая трактовка специфики художественного познания была свойственна и английским философам XVII - начала XVIII веков Дж. Локку, Т. Гоббсу, Ф. Бэкону, обращавшимся к анализу когнитивных возможностей искусства в связи с интересом к проблеме познания в целом. Ф. Бэкон в произведенной им систематизации познавательных способностей решительно подчинял чувственность рассудку. Хотя он не отрицал значимости творческого воображения и в ряде работ достаточно высоко оценивал поэзию, он все же классифицировал ее как одно из «развлечений ума». У Т. Гоббса художественно-эстетический компонент познания выступает в единстве с утилитарным — по его словам, вещь становится объектом эстетического созерцания при

условии осознания ее в качестве предмета желания; красота в искусстве неразрывно связана с благом и нравственностью.

В данном параграфе подчеркнуто, что скептическое отношение к искусству Дж. Локка не отрицает значения принципов его концепции сенсуализма для формирования нового подхода к анализу проблематики искусства, в том числе, его гносеологической природы.

Наиболее существенный вклад в разработку проблемы познания в искусстве внесла немецкая философская мысль, в которой эстетика представлена частью логическим продолжением гносеологии. Так, А. Баумгартен определяет эстетику как «низшую гносеологию», различая и противопоставляя сферы чувств и интеллекта. Он убежден, что только «постигаемое умом» дает истинное знание, а чувственный способ познания занимает последнюю ступень в иерархии когнитивных возможностей человека. Немецкий философ считает, что чувственное суждение способно постичь истину, но лишь в определенной области — в сфере искусства.

В первом параграфе также показано, что в трансцендентальной эстетике И. Канта, завершающей философскую систему мыслителя, ставится вопрос о специфике эстетического и возможности его познания. Способность судить о формальной, субъективной целесообразности на основании чувства удовольствия или неудовольствия Кант называет эстетической способностью суждения, а эстетическим вкусом - способность высказывать суждение об удовольствии для всех, которой он отказывает в познавательном статусе.

Логическим завершением традиции рационалистического рассмотрения художественного познания стала концепция Г.В.Ф. Гегеля, ограничивающая область истины в прекрасном от других, более развитых форм ее воплощения. В противоположность многим своим предшественникам XVIII века, классик немецкой метафизики утверждал, что искусство принадлежит не к сфере познания природы, а является одной из ступеней самосознания и познания человека.

Представитель романтического движения Ф.В.Й. Шеллинг предложил иную схему иерархии форм познания. Он определял искусство как высшую форму познания, поскольку в нем снимается односторонность теоретического мышления и практического действия, достигается их синтез. Философ-романтик рассматривал искусство как единство («нерасчлененность») идеального и реального, понимая идеальное как истину, а реальное — как деятельность. Поэтому истинная деятельность, лежащая в основе искусства, является одновременно и созиданием и познанием.

Таким образом, европейская классическая метафизика выработала особую интенцию рассмотрения художественного познания, принципиально позволяющую ввести данную проблему в русло теоретической гносеологии и философии культуры.

Второй параграф — «Отечественная эстетика советского периода об интеллектуальной функции искусства». В нем рассматриваются как сильные, жизнеспособные, так и слабые, устаревшие сегодня стороны аргументации искусства как познания и мышления.

В недавнем прошлом самым влиятельным был подход к искусству в рамках зрелой и поздней марксистской эстетики (1930-1980-х гг.), опиравшийся на общематериалистическую теорию отражения. «Гносеологической категорией, характеризующей самые разнообразные типы отношений образов, в том числе и художественных образов, к действительности, является понятие отражения, которое включает в себя познание как одну из своих форм», — так звучал лозунг данной модели художественного познания. В качестве объектов эстетико-гносеологического анализа у представителей марксистской философии выступали обычно произведения, близкие к так называемому реалистическому направлению, а само понятие реализма имело оценочный характер. Критерии реализма всегда были размыты и при желании в творчестве того или иного художника можно найти такое сопоставление искусства и действительности, которое позволит причислить его к «нужному» стилю или направлению. В реалисты в идеологических целях были зачислены Рембрандт, Н.В. Гоголь, М.Ю. Лермонтов и многие другие классики искусства.

Среди слабых сторон материалистического метода при интерпретации искусства, и в частности его познавательных возможностей, можно выделить также излишнюю иерархизацию форм общественного сознания, смещение акцента на объективную сторону диалога художника с его моделью в ущерб субъективной, преувеличение внешних факторов творчества по сравнению с внутренними, противопоставление гармонии, социального оптимизма — хаосу, пессимистической рефлексии. В то же время в отечественной эстетике накоплен значительный опыт рассмотрения проблемы знания и познания в искусстве. Так, одной из ее граней явилась попытка противопоставить науку и искусство для выявления гносеологической специфики последнего.

Реконструированный в параграфе подход к гносеологической природе искусства позволил выделить целый ряд важных ее моментов. А именно, наднациональность научного творчества и «национальность», индивидуальность художественного; эволюционно-революционный характер развития науки и особый историзм смены художественных стилей и направлений; ряд др. А также признать самобытность и самодостаточность художественного знания по сравнению с научным и прочими его типами. Кроме того, советскими эстетиками был проведен подробный анализ элементов и функций системы художественного знания (вдохновенного созидания, более или менее творческого же восприятия, переживания, понимания художественных образов и символов),

14 Андреев А.Л. Место искусства в познании мира. - М., 1980. - С. 15.

семантизация художественной речи отдельных родов (преимущественно образных, либо ритмических, либо комплексных в данном отношении) и жанров искусства.

В третьем параграфе — «На пути к не классической эпистемологии: «гибридные» варианты теории познания» — рассматривается становление неклассической гносеологии во второй половине XX века и ее основной предмет — вненаучное знание.

Становлению неклассической теории познания способствовало изменение проблематики и методологии гносеологических исследований, а также изменение отношения гносеологии и наук о человеке и культуре. Отказ от науко-центризма позволил вовлечь в сферу исследований современной теории познания такие когнитивные феномены, как миф, магия, мистика, религия, искусство. Возникли различные направления эпистемологии, представляющие собой синтез философской теории познания с фундаментальной наукой, когнитивными аспектами ее основных разделов (генетическая эпистемология, эволюционная эпистемология, натурализованная эпистемология, экспериментальная эпистемология, историческая эпистемология, социальная эпистемология). Одним из указанного ряда гносеологических направлений стало новое направление в современных исследованиях — эпистемология искусства, которая стремится выяснить познавательные функции, смыслы художественного творчества, а также смены художественных стилей, обусловленные историческим развитием культуры.

Вторая глава диссертации — «Русская мысль «Серебряного века» о вкладе искусства в познание мира и самопознание человека» — посвящена взглядам русских философов на специфику художественного познания, выясняется влияние общефилософских построений на постановку данной проблемы. Выделяются основные подходы к проблеме познавательных возможностей искусства.

Первый параграф — «Красота истины в философии и эстетике Всеединства» — рассматривает своеобразие подхода к пониманию познавательных возможностей искусства в культурфилософских концепциях B.C. Соловьева, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова.

В одной из своих первых крупных работ — «Философские начала цельного знания» B.C. Соловьев обстоятельно объясняет место эстетического в системе своего миропонимания и, тем самым, в социальной «ткани» универсума. В иерархической системе общечеловеческой жизни, выстроенной B.C. Соловьевым, искусство относится к основной сфере человеческого бытия — сфере творчества, связанной с Божеством и воплощающей красоту не по человеческому произволу, а на основе восприятия «высших творческих сил». Отказывая узкорациональному знанию в возможности адекватного познания действительности, B.C. Соловьев встает на путь создания синтетической системы знания и

выстраивает своеобразную иерархию, соотносимую с основными сферами человеческого бытия: восхождение от пассивного и косвенного познания идей в науке и философии к непосредственному и чувственному в искусстве и мистике. Собственно гносеологическая компонента эстетики Всеединства содержится в софиологии B.C. Соловьева. Тварная София, являясь инобытийной частью Бога, позволяет творению через познание Софии познать божественное, причем достоверно, непосредственно и чувственно. Никаким иным способом это невозможно, ибо творец и тварь иноприродны. Мистическое познание становится высшим уровнем эстетического, возвышая в этой иерархии чувственные и интуитивные формы знания над интеллектуальными и практическими. В рациональных конструкциях, связанных с Софией, осуществляется переход от парадоксального «все во всем» (отрицающего субъект-объектное расчленение познания) к более внятной версии Софии как посредника в процессе познания.

Для творчески переосмысливавшего концепцию Всеединства П.А. Флоренского, как и для традиционной линии православия, эстетика — неотделимая часть целостного организма культуры. Поэтому художественные интуиции пронизывают все основные работы этого мыслителя, включая его главный труд раннего периода — «Столп и утверждение истины». Отец Павел не отделяет эстетику от онтологии и гносеологии. Познание — далеко не только гносеологический, но и онтологический акт «реального единения познавающего и познаваемого» IS. Познание «триипостасной Истины» возможно в акте божественного откровения, когда на верующего нисходит благодать Святого духа и видит он в сердце своем «свет умный» или «Фаворский». Поэтому наибольшей гносеологической ценностью обладает эстетический опыт, реализующийся в молитвенно-медитативном приобщении к святым первообразам и Первообразу через посредство икон, сопровождающийся созерцанием неописуемого сверхфизического света. Онтологическим основанием эстетического постижения мира является символ. Конкретность метафизики П.А. Флоренского заключается в полной представленности мира в единичном, конкретном — символе. Символ, объединяя два мира, — тот, к которому он принадлежит предметно, и тот, на который указывает, имеет часть внутренней духовной силы, вещественной энергии обозначаемого. Можно сказать: символ и есть обозначаемое. Это положение позволяет П.А. Флоренскому заключить, что только символическое искусство, а в нем иконопись способны донести до человека неискаженную истину бытия. Цель художественного познания — познание Бога, позволяющее достичь внутреннего органического единства Бога, человека и природы. Направленность художественного произведения на выражение высших духовных ценностей и умонепостигаемого Абсолюта является критерием истинности произведения искусства. П.А. Флоренский наследует соловьевскую трактовку

15 Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. - М, 2003. - С. 84.

Софии как всеединства, как собрания Божественных идей - символов - замыслов. В понимании П.А. Флоренского всеединство - сообщество личностей, связанных любовью и образующих силою любви единую личность - Софию. Красота как высший принцип художественно-эстетического постижения бытия раскрывается в софиологии П.А. Флоренского (и других представителей этой линии) как софийность искусства.

Под влиянием и B.C. Соловьева, и П.А. Флоренского сложилась философская система С.Н. Булгакова, ядром которой является довольно стройное и непротиворечивое учение философа о Софии Премудрости Божией. Живое со-фийное единство мысли и бытия, согласно Булгакову, позволяет обосновывать человеческую телеологию в науке, технике, хозяйстве, равно как и возможность внешнего овладения миром. В мире София открывается как красота, «которая есть ощутимая софийность мира» 16. Определяя красоту как силу, устремляющую все сущее к своему Логосу, к жизни вечной, и внутренний закон мира, связывающий его в статике и динамике, Булгаков верит в ее окончательную победу и возможность спасения мира. Он не разделяет красоту в природе и в искусстве, видя и в той, и в другой явления божественной Софии. Весь мир, по сути, является постоянно осуществляемым произведением искусства, которое завершается в человеке, как царе творения. Продолжая линию Платона и неоплатоников, Булгаков утверждает смысл искусства в постижении идей, идеальных форм, пронизывающих бытие. В интерпретации о. Сергия искусство есть некоторое видение идеи вещи, реализующееся в художественном произведении и иконе, т.е. умное видение. Бог в православном богословии есть некоторое единство первообразов мира. Однако человеку недоступна Первоикона Бога, так как она связано только с внутритроичной жизнью Божества. Человеку же она открывается как София Премудрость Божия, Первообраз и Творец мира. Отношения между Богом и Софией, а также между Первообразом и миром как его тварным образом является основанием «всякой иконности». София — универсальная, сверхсознательная душа мира позволяет человеку познавать бытие как организованное и единое целое, методами и науки, и искусства, и всякого человеческого творчества вообще.

Второй параграф — «Художественная сторона интуитивизма Н.О Лосского» — посвящен раскрытию познавательных возможностей искусства в эстетической системе основоположника русского варианта указанного направления философии.

Согласно Н.О. Лосскому, все сферы деятельности и познания, переплетаясь, образуют органическую целостность. Эстетика — неотъемлемая часть этой целостности, которая возможна только в системе персонализма и интуитивизма (познание в искусстве основано на сочетании чувственной, интеллектуальной и

16 Булгаков С Н Свет Невечерний - М, 1994 - С. 227.

мистической интуиции). Еще одна особенность эстетической концепции русского философа связана с пониманием красоты в качестве главной и необходимой категории для конкретного описания Царства Божия и психоматериального мира. При определении познавательных возможностей искусства эта черта выражается в выявлении цели художественного познания — постижение Идеала красоты, воплощенного в Царстве Божием, и представление его в художественном произведении. И последняя черта эстетического — неразрывная связь этики и эстетики, имеющих общую глубинную связь с Богом. Утверждая многофункциональную природу искусства, Н.О. Лосский выделяет познавательную функцию искусства как одну из главных в определении его содержания. Основная задача искусства видится философу в постижении мирового смысла. Творческий акт в искусстве, как и познание, предполагают волевую активность творца и сверх-заинтересованное восприятие красоты. Причем процесс познания в искусстве связан с достижением состояния бесконечного расширения жизни, сопровождающегося ощущением счастья.

Третий параграф — «Символизм А Белого о когнитивных аспектах искусства» — посвящен раскрытию гносеологической природы искусства в эстетике первого течения русского модернизма — символизма, идейная связь которого с софийными интуициями философии Всеединства представляется несомненной.

Культурно-философский волюнтаризм А. Белого позволил ему акцентировать оригинальную познавательную функцию искусства, в противовес онтологическим установкам B.C. Соловьева, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, Е.Н. Трубецкого. «Искусство есть гениальное познание» 17, — утверждает А Белый. С помощью художественной символики искусство раскрывает вечные идеи бытия, донося их до читателя, слушателя, зрителя. В процессе художественного творчества на первый план выступают импульсы мироздания, а не личность творца. Рациональные методы познания уже показали свою ограниченность, восполнить которую способен символизм. Онтологическим основанием познания в искусстве является символ, поэтому всякое познание символично. Одна из главных идей А. Белого заключается в том, что теория символизма должна не предлагать принципиально новые идеи, а рассмотреть уже наработанные в истории культуры теории для более пристального всматривания в сущность описываемых ими феноменов. На ярком примере данного варианта отечественной философии культуры — эстетствующей теургии А. Белого демонстрируются возможности искусства как особого рода практики, способной в некоем идеальном варианте интегрировать собой все остальные базовые направления человеческой деятельности.

17 Белый А Символизм как миропонимание // Символизм как миропонимание - М , 1994 -С 246

В этом же параграфе раскрывается прямое и косвенное влияние метафизических представлений о природе художественного познания на реальную практику искусства — поэзию классиков русского символизма (А.А. Блок, сам А. Белый, Вяч. Иванов и др.).

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы и намечаются перспективы дальнейшей разработки темы.

Основные положения работы отражают следующие публикации автора:

1. Гребенщикова (Коба) Е.Г. Искусство как форма социального познания // Социальное образование и воспитание современного специалиста на рубеже XX-XXI веков. Материалы международной научно-практической конференции. - Курск: Издательство Курского гос. унта, 1999.-0,2 п.л.

2. Гребенщикова (Коба) Е.Г. Искусство как познание // III Илиадиевские чтения: Тезисы докладов и выступлений международной научной конференции. - Курск: Издательство Курского гос. ун-та, 2000. -0,2 п.л.

3. Гребенщикова (Коба) Е.Г. Понятие вненаучного познания // III Илиа-диевские чтения: Тезисы докладов и выступлений международной научной конференции. - Курск: Издательство Курского гос. ун-та, 2000. - 0,1 п.л. (В соавторстве с А.Ю. Бубновым, СП. Щавелевым).

4. Коба Е.Г. Метаморфозы рациональности в структуре культуры // IV Илиадиевские чтения: Тезисы докладов и выступлений международной научной конференции. - Курск: Издательство Курского гос. унта, 2002. - 0,2 п.л.

5. Коба Е.Г. Культура как общественное явление; культура и личность // Основы культурологии. Учебное пособие для студентов медицинских университетов. - Курск: Издательство Курского гос. медицинского унта, 2003. -0,4 п.л.

6. Коба Е.Г. Художественное познание как историко-философская проблема // INCIPIO = НАЧИНАЮ: Сборник научных трудов молодых исследователей. Вып. 1. - Курск: Издательство Курского гос. ун-та, 2003.-0,5 п.л.

7. Коба Е.Г. Формирование биоэтики и традиции русской религиозной философии // Сборник работ 69-й итоговой сессии КГМУ и отделения медико-биологических наук Центрально-Черноземного Научного центра РАМН. Ч. II. - Курск: Издательство Курского гос. медицинского ун-та, 2004. - 0,2 п.л.

8. Коба Е.Г. Духовные искания русского символизма // Социальное партнерство государства и церкви — объективное условие стабильности политической системы гражданского общества. Научно-теоретические аспекты государствоведения в свете учения преподобного Се-

рафима Саровского: Сб. материалов Международной научно-теоретической конференции, посвященной 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского. - Курск: Издательство Курского технического ун-та, 2004. - 0,3 п.л.

9. Коба Е.Г. Тема Софии Премудрости Божией в русской философии культуры конца XIX - начала XX века // V Илиадиевские чтения: Бытие и культура. История и современность: материалы Международной научно-практической конференции. Ч. 1. - Курск: Изд. центр "ЮМ-ЭКС", 2004. - 0,2 п.л.

Лицензия ЛР № 020862 от 30 04.99 г. Сдано в набор 22.10.2004 г. Подписано в печать 25.10 2004 г. Формат 30х42'/8 Бумага офсетная. Гарнитура Times New Rom. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ № 56А. Издательство Курского государственного медицинского университета 305041, г. Курск, ул. К. Маркса, 3.

»20 3 15

РНБ Русский фонд

2005-4 22507

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Коба, Елена Георгиевна

Введение.

Глава I. Проблема «Искусство и познание» в истории философии и в современной эпистемологии

1.1. Историко-философские образы художественного познания.

1.2. Отечественная эстетика советского периода об интеллектуальной функции искусства.

1.3. Интуитивно-образная природа художественного познания в идейном контексте неклассической эпистемологии.

Глава II. Русская мысль Серебряного века о вкладе искусства в познание мира и самопознание человека

2.1. Красота истины в философии и эстетике Всеединства: а) B.C. Соловьев. б) П.А. Флоренский. в) С.Н. Булгаков.

2.2. Художественная сторона интуитивизма Н.О. Лосского.

2.3. Символизм А. Белого о когнитивных аспектах искусства.

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Коба, Елена Георгиевна

Актуальность темы исследования связана как с прошлыми этапами, так и с современным состоянием философско-культурологической мысли. Художественное познание мира — проблема, привлекавшая к себе внимание на протяжении всей истории человеческой мысли. Сегодня она интересует не только специалистов по философской эстетике, но и представителей культурологии, искусствоведения, социальной антропологии, других отраслей гуманитарной науки и практики создания художественных образов (в первую очередь писателей, литературных критиков, живописцев, кинематографистов). Полем синтеза разноаспектных проекций искусства как познания и мышления выступает философия культуры — относительно новая, динамично развивающаяся область философии.

Противоречивы тенденции развития современного мира: глобализация общественного устройства, вестернизация быта, информатизация досуга (Интернет-общение по многим вопросам профессии и личной жизни), т.п. В результате растет комфорт повседневной жизни, но девальвируется этнокультурная идентичность, усиливается разрыв между поколениями одного и того же социума. Экранно-визуальная культура потребления информации, с одной стороны, позволяет сблизить вербально-логический и чувственно-образный полюсы человеческого знания, а с другой, угрожает необратимой массовизацией духовного мира членов «общества потребления». Среди идеологов информационного общества возобладало мнение, что природа знания изменяется на наших глазах радикально — так, что «всё непереводимое на язык машин будет отброшено»; якобы «старый принцип, по которому получение знания неотделимо от формирования разума и даже от самой личности, устаревает и будет выходить из употребления» 1.

На этом цивилизационном фоне переоценивается иерархия функций ис

1 Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М - СПб., 1998. С. 17-18. кусства, вообще художественной деятельности по творчеству эстетических ценностей, — гедонистические, коммуникативные, этнознаковые их задачи всё заметнее оттеняются интеллектуально-рефлексивными. «Наука непрестанно продвигается вперед, перечеркивая самое себя, — отмечал в свое время Виктор Гюго. — Плодотворные вымарки. Наука — лестница. Поэзия — взмах крыльл ев. Шедевр искусства рождается навеки. Данте не перечеркивает Гомера» . Именно сфера эстетических ценностей органично объединяет общечеловеческие и национальные начала культуры, ее элитарные и народные пласты. В эпоху мультимедийной экспансии в особой цене оказывается творчество Красоты и вечный труд души по ее усвоению и пониманию. Поэтому искусство снова и снова представляется нам своего рода «волшебным зеркалом» человеческого и общественного самопознания, что и требует специального философского дискурса.

Не случайно на рубеже XX—XXI веков обозначилась принципиально новая для философии культуры тенденция рассмотрения художественного познания — в фокусе так называемой неклассической эпистемологии. Ее главной установкой выступает отказ от наукоцентризма и ориентация на всё многообразие типов и видов до- и вненаучного знания, включая знание художественно-эстетическое. Рассмотреть когнитивные возможности искусства в рамках новой парадигмы познания — актуальная задача философии, прежде всего таких ее разделов, как эпистемология и философия культуры.

При этом наиболее эвристичным представляется неослабевающий сегодня интерес к русской религиозной философии и художественно-эстетической практике Серебряного века» русской культуры рубежа XIX-XX веков. Произведения их корифеев, заново переоткрываемые и мировой, и отечественной гуманитарной мыслью за последние десятилетия, представляют исключитопьно перспективное поле рассмотрения обозначенной темы. Именно в данной историко-философской традиции имела место максимально возможная, на наш

2 Гюго В. Собр. соч. в 10-ти тт. Т. 2. М., 1972. С. 9. взгляд, эстетизация не только онтологии 3, но и теории познания. Многие идеи и выводы С.М. Соловьева, П.А. Флоренского, С.В. Булгакова, Н.О. Лосского, Н.Е. Трубецкого, А. Белого, иных представителей русского философско-богословского ренессанса оказались реанимированы или заново «переоткрыты» нынешними сторонниками фундаментальности художественного знания в общей системе человеческого миропонимания (от наших «властителей дум» Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, С.С. Аверинцева, Г. Гачева, некоторых др. и до Р. Барта, П. Рикёра, Ж. Деррида и прочих идеологов западного постмодерна).

Степень научной разработанности проблемы связана со многими этапами и направлениями развития философии культуры и эстетики. Взгляд на искусство как особый способ познания мира, основанный на подражательных возможностях метафоризации и символизации, был сформулирован и по-своему обоснован уже в трудах таких античных мыслителей, как пифагорейцы, Демокрит, Гераклит, Эпикур, Лукреций Кар. В дальнейшей истории философии и эстетики акцентировались те или иные варианты соотношения истины и добра с красотой. Свой вклад в обоснование чувственно-познавательного и интеллектуального статуса искусства вносили представители европейского Просвещения; немецкой философской классики; теоретики и практики реализма, романтизма, символизма и некоторых других эпохальных стилей в искусстве.

Чтобы по достоинству оценить историко-философские образы художественного познания и уточнить его теоретико-методологическую модель с позиций современной эпистемологии, потребовалось освоение следующих предметно-тематических подборок научной литературы: по проблематике неклассической теории познания, прежде всего в связи с такими феноменами, как знание вненаучное, личностное, неявное (скрытое), практическое и духовно-практическое (в зарубежной литературе это направление представляют X. Гарфинкель, М. Полани, С. Тулмин, П. Фейера

См.: Найман Е.А. Эстетические основания философской онтологии. Томск, 2004. бенд, К. Хюбнер, А. Шюц и др. 4; в отечественной — Н.С. Автономова, А.А. Баталов, И.Т. Касавин, В.А. Лекторский, Б.В. Марков, JI.A. Микешина, В.Н. Назаров, В.Н. Порус, Б.И. Пружинин, B.JL Рабинович, B.C. Стёпин, Г.Л. Туль-чинский, В.Г. Федотова, С.П. Щавелев и др.5); работы, рассматривавшие природу художественного познания в рамках философской эстетики (преимущественно неомарксистской) и искусствоведения, литературно-художественной критики (более или менее идеологизированных в советский период (А.Л. Андреев, Ю.Б. Борев, В.В. Ванслов, И.Е. Верцман, А.В. Гулыга, А.Я. Зись, М.С. Каган, Д. Лукач, А.Т. Калинкин, Б.С. Мейлах, Т.Д. Павлов, Ю.Н. Тынянов, др. 6); следующим вариантом идеологизации сходной проблематики представляется нынешний философский постмодерн, с его намерениями абсурдизировать в том числе каноны эстетики; провоз

4 См.: Garfinkel Н. Aspects of the problem of согйшоп sense knowledge of social structures // Inter. Sociol. Ass. (Ed.) Transact, of the IVth World Congress of Sociology. Vol. IV. The sociology of knowledge. - Milan-Stresa. 1959; Garfinkel H. Studien uber die Routinegrundlagen von All-nagshadeln // H. Steinert (Hg.) Symbolische Interaktion. - Stuttgart, 1973; Полани M. Личностное знание. - M, 1998; Toulmin S. Der Gebrauch von Argumenten. - Kronberg/Ts., 1975; Фейерабенд П. Избранные труды по мегологии науки. - М., 1986; Hiibner К. Das Nationale. - Graz, 1991; Schutz A. Collected Papers, Vol. I-Ш. - Den Haag, 1962, 1964, 1966.

5 См.: Автономова А.А. Рассудок, разум, рациональность. - М., 1988; Баталов A.А. Понятие профессионального мышления. Идеологические и методологические аспекты. -Томск, 1985; Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. - СПб, 1999; Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая,-М., 2001; Марков Б.В. Знаки бытия - СПб., 2001; Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. - М., 2002; Назаров В.Н. Феноменология мудрости: образы мудреца в истории культуры (Нравственно-философское исследование). - Тула, 1993; Порус В.Н. Парадоксальная рациональность. - М., 2000; Пружинин Б.И. Рациональность и историческое единство научного знания. - М., 1986; Стёпин B.C. Теоретическое знание. - М., 2000; Федотова В.Г. Практическое и духовное освоение действительности. - М., 1991; Щавелев С.П. Практическое познание. Философско-методологические очерки - Воронеж, 1994.

6 См.: Андреев А.Л. Место искусства в познании мира. - М., 1980; Борев Ю.Б. Эстетика. - М., 1981; Ванслов В.В. Эстетика. Искусство. Искусствознание. - М., 1983; Верцман И.Е. Проблемы художественного познания. - М., 1967; Гулыга А.В. Принципы эстетики.

М., 1987; Зись А.Я. Искусство и эстетика. - М., 1975; Каган М.С. Лекции по марксистсколенинской эстетике. - Л., 1971; Лукач Д. Своеобразие эстетического. ТТ. I-IV. - М., 1985

1987; Калинкин А.Т. Эстетический идеал, искусство, познание. - М., 1983; Мейлах Б.С. На рубеже науки и искусства- Л., 1971; Павлов Т.Д. Информация. Отражение. Творчество. - М.,

1964; Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. -М, 1977. литература, посвященная на Родине и в эмиграции русской философии и эстетике «Серебряного века», — как их панорамные обзоры, так и монографические портреты отдельных мыслителей того времени, включая анализ их взглядов на природу искусства (работы В.Ф. Асмуса, Б.П. Вышеславцева, П.П. Гайденко, В.В. Зеньковского, А.Ф. Лосева, Н.О. Лосского, С.М. Лукьянова, С.Г. Семеновой, С.М. Соловьева, Е.Н. Трубецкого, Г.П. Флоровского, С.С. Хоруже-го и др.13).

На этом историографическом и библиографическом фоне видно, что проблема художественного познания, как она трактовалась в отечественной фило-софско-культурной традиции рубежа XIX-XX веков, остается одной из наименее изученных ее сторон и пока не стала предметом специального рассмотрения с позиций современной теории познания и философии культуры. Это связано, должно быть, с известной недооценкой эстетических раздумий первых русских философов европейского масштаба (на впечатляющем фоне их же онтологических и этических систем), а также с распространенным мнением о «негносеологическом» характере отечественной философии, даже о «подавлении» в ее рамках теории познания теорией бытия и сознания. Так что теперь философам требуется целостное рассмотрение проблемы, объединяющее нескольких прежде автономных идейных и методических подходов (прежде всего — софиологического, интуитивистско-персоналистического, марксистского, постмодернистского) к изложению эстетической гносеологии. Назрел синтез мировой культуролого-эстетической традиции — с русским художественным логосом периода его идейного взлета на европейский уровень (рубеж XIX-XX

13 См.: Асмус В.Ф. Вл. Соловьев. - М., 1994; Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. - М., 1994; Гайденко П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. -М., 2001; Зеньковский В.В. История русской философии. ТТ. 1-2. - JL, 1991; Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. — М., 1994; Лосский Н.О. История русской философии. - М., 1991; Лукьянов С.М. О Вл. Соловьеве в его молодые годы. - М., 1990; Семенова С.Г. Тайны Царствия Небесного. М., 1994; Соловьев С.М. Жизнь и творческая эволюция Владимира Соловьева. Брюссель, 1977; Трубецкой Е.Н. Миросозерцание B.C. Соловьева ТТ. 1-2. - М., 1995; Флоровский Г.В. Пути русского богословия. - Париж, 1937 - Вильнюс, 1991; Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии - СПб., 1994. вв.); выводов советской эстетики — с концептуальными возможностями неклассической эпистемологии, уже успешно опробованными на большинстве когнитивных практик, кроме (в гораздо меньшей степени) искусства. Тем более что это последнее представляет собой гораздо более принципиальное явление в системе познания по сравнению с такими архаичными и сугубо маргинальными когнитивными практиками как: алхимия или астрология, мистика или магия, на которых пока сосредоточилось в основном внимание представителей постклассической эпистемологии.

Объект диссертационного исследования — философско-культурологический срез художественного познания как закономерной формы вненаучного постижения мира и рефлексии человеческого существа.

Предметом изучения в настоящей работе выступают гносеологические основания искусства и специфические черты художественного познания, как они воспроизводились на основных магистралях развития мировой философской мысли и, в особенности, эстетико-культурологических концепциях ведущих русских философов конца XIX - XX веков; оценка наиболее оригинальных моделей эпистемологии искусства в российской философии.

Цель исследования — реконструкция проблематики художественного познания в концепциях основных представителей философской мысли России рубежа XIX-XX веков; сопоставление соответствующих идей и подходов как с предшествующими традициями мировой философии, так и последующими стадиями отечественной философии и эстетики.

Ради достижения поставленной цели диссертантом формулировались следующие задачи исследования: уточнить общее понятие художественного познания, суммировав отдельные сущностные черты его образно-интуитивной и сознательно-бессознательной природы, выделявшиеся в академической литературе по философии, искусствознанию и истории искусств; определить модели (образы) эстетической когнитивности, господствовавшие в истории мировой философии от античности до Нового времени; наметить качественные сдвиги в эволюции соответствующих теоретико-методологических парадигм и художественных практик; показать основные характеристики субъект-объектного подхода искусству как отражения мира в рамках советской эстетики и литературно-художественной критики (1920—1990-х гг.), произвести их сравнение с концептуальным потенциалом современной эпистемологии; соотнести с областью художественного творчества идейные установки классического и неклассического вариантов теории познания; аргументировать возможность и необходимость относительно самостоятельной отрасли этой последней — художественно-эстетической эпистемологии; проанализировать эстетико-когнитивные мотивы в религиозно-философских системах B.C. Соловьева, С.Н. Булгакова, А. Белого, П.А. Флоренского, Н.О. Лосского; выявить черты сходства и различия в трактовках возможностей и перспектив художественного познания упомянутыми мыслителями; проследить возможные пути влияния их идей истинной красоты и гармоничной истины на дальнейшие судьбы философской и эстетической мысли в России.

Источниковую базу диссертации составили оригинальные тексты работ классиков мировой эстетической мысли, русских мыслителей предреволюционного периода. Для сравнения и уточнения отдельных моментов проблематики эстетической эпистемологии привлекались также труды их современников и оппонентов из числа представителей русского религиозно-философского возрождения (в особенности И.А. Ильина, В.В. Розанова, С.Л. Франка, Л. Шестова и др.). Специфика обсуждаемой в диссертации тематики потребовала обращения к литературным манифестам, мемуарно-публицистическим произведениям разных жанров представителей науки, искусства, богословия, политики.

Теоретико-методологические основы исследования заключались в посильном следовании автором таким регулятивным принципам научного исследования, как системность и объективность рассмотрения проблем; сочетание историзма и актуализма. Использовался компаративистский подход к анализу историко-философских текстов и материалов художественного творчества отдельных эпох и стилей. Ведущим приемом проделанного в диссертации рассмотрения выступило совмещение категориального аппарата таких разделов философского знания, как эпистемология, эстетика и общая теория культуры, причем взятых в динамике их исторического развития в контексте европейской цивилизации.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые в современной философской литературе проведен целостный анализ феномена художественного творчества в единстве его познавательных, философских и социально-культурных аспектов. Это позволило выяснить особое место искусства в общем строе многообразных форм атеоретического, духовно-практического знания. Кроме того, отметить важнейшие направления взаимодействия художественно-эстетического знания со знанием научным, обыденным и профессионально-практическим.

Автор выносит на защиту следующие положения: реконструированы основные образы искусства как познания в истории культуры, сложившиеся в известных историко-философских школах (в античности, философии Просвещения, немецкой классической метафизике, экзистенциализме XX в.); эти философско-эстетические модели сгруппированы так, что одни из них соподчиняли искусство науке, а другие уравнивали науку и искусство по отношению к истинному знанию; типологизированы концепции познавательных возможностей искусства, как отрицающих или ограничивающих вклад художественного знания в систему человеческого познания, так и признающих принципиальное равноправие в гносеологическом отношении искусства, науки, религии как базовых и сфер общественного сознания; подчеркивающих уникальный вклад каждой из них в интеллектуальный потенциал человечества и «когнитивный резонанс» накапливаемого ими познавательного опыта; прослежено становление относительно самостоятельного варианта современной эпистемологии, посвященного визуально-интеллектуальным ипостасям художественной деятельности, когнитивным моментам эстетических ценностей; рецензированы первые работы, появившиеся по данной тематике в российской философии 1990-х-2000-х гг.; намечены перспективные линии дальнейшего развития такого вариант философской теории познания; проанализирован самый влиятельный в недавнем прошлом подход к искусству в рамках зрелой и поздней марксистской эстетики (1930-х-1980-х гг.), в результате чего выявлены и критически переоценены его слабые и сильные в теоретико-метологическом плане стороны; к числу первых относятся: аргументация искусства как познания и мышления sui generis; излишняя иерархи-зация форм общественного сознания; акцент на объективной стороне диалога художника с его моделью в ущерб субъективной; преувеличение внешних факторов творчества по сравнению с внутренними; к числу же вторых — признание самобытности и самодостаточности художественного знания по сравнению с научным и прочими его типами 14; подробный анализ элементов и функций системы художественного знания (вдохновенного созидания, более или менее творческого же восприятия, переживания, понимания художественных образов и символов); семантизация художественной речи отдельных родов (преимущественно образных, либо ритмических, либо комплексных в данном отношении) и жанров искусства; очерчена специфика художественного познания как чувственно-конкретной, образно-символической формы представления знаний о мире и человеке; определены специфические для искусства пути воздействия на когни

14 См. в первую очередь: Лукач Д. Своеобразие эстетического. Тт. I-IV. М., 1985—

1987. тивную сферу личности и социума — через эстетические пласты (вкусы, моды, стили) менталитета (настроя души этноса, социальной группы) и всей остальной картины мира, в составе которой вечно взаимосвязаны различные типы представления истины (как формулы; как интерпретации, рассчитанной на понимание, либо на веру; как технологии; наконец, — как художественной правды); в отношении других уровней и направлений познавательного процесса искусство играет роль социально-психологической поддержки (целостности интеллекта перед хаосом внешнего бытия) и, прямо наоборот, душевного потрясения (одним из результатов коего выступает активизация любознательности вообще); объединяя визуальную, чувственно-эмоциональную и дискурсивную сферы человеческого духа, искусство инициирует не столько познание внешнего мира, сколько рефлексию внутреннего смысла человеческого существования; в разножанровых произведениях художников красок, жестов, слов и форм копится энциклопедический опыт мысленного разочарования в жизни и ее же оправдания Человеком эстетствующим; проведен сравнительный анализ философско-эстетических концепций B.C. Соловьева, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, А. Белого, Н.О. Лосского, в результате чего выделены три основных направления, каждое по-своему раскрывавшие отечественную традицию решения обсуждаемого в диссертации вопроса; первое направление представлено теорией Всеединства у B.C. Соловьева и эстетическими концепциями прямых последователей его софиологии (в области метафизической философии — П.А. Флоренского и С.Н. Булгакова; в искусствоведении (иконологии) — Е.Н. Трубецкого); второе направление составила эстетика интуитивизма Н.О. Лосского; третье — эстетическая концепция А. Белого; определено, что линия B.C. Соловьева в трактовке возможностей художественного познания носит объективно-онтологический характер и основана на общеметафизической концепции Всеединства истины, добра и красоты, причем красота в этой познавательной триаде выступает, как ипостась Бога и, следовательно, ее эстетическое воплощение создает возможность познания божественного, таким образом, в оптике софийного подхода задается связь эстетического с высшими формами познания, в том числе с мистическим опытом, находящимся, по мнению, B.C. Соловьева на вершине познавательной иерархии; второе из выделенных направлений опирается на субъективную онтологию личностно-персонализированного восприятия прекрасного и возвышенного; третье — акцентирует иные — собственно практико-познавательные возможности искусства, в противовес онтологическим установкам B.C. Соловьева, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, Е.Н. Трубецкого.

Кроме того, зафиксированы такие общие самобытные идеи культурфило-софской эстетики в России конца XIX - начала XX веков, каковы соборность союз горнего и дольнего — церкви и остального земного мира; софийность как неоправославное понимание высшей гармонии бытия — прообраза истинно художественного творчества и в искусстве, и в самой жизни; наконец, русский символизм в теории и практике искусства претендовал на объединение только что выделенных направлений, выступил идейным предтечей позднейшего герменевтического и семиотического понимания текста, подтекста, гипертекста культуры; неразрывность ее нравственных и эстетических начал, акцентируемая всеми отмеченными направлениями русской философии Серебряного века;

В итоге проделанного в диссертации рассмотрения, философско-эстетическая мысль «Серебряного века» русской культуры предстает в качестве идейного предшественника, а отчасти и исторического наставника, и взыскательного критика современных трактовок искусства как особого рода познания и мышления; философический опыт русских софиологов, интуитивистов и символистов как бы предупреждает нынешних теоретиков и практиков художественной деятельности от упрощенных — наивно-материалистических, сциентистских, равно как и ортодоксально-идеалистических трактовок интеллектуальной миссии искусства.

Теоретическая и практическая значимость работы определяется тем, что она выполнена на идейно-методологическом стыке нескольких разделов философского знания — истории философии, эстетики, эпистемологии, общей теории культуры, которые до сих пор оставались во многом как бы параллельными по вопросу об интеллектуально-познавательных аспектах искусства. Учитывая и обобщая практически все накопившиеся в философской литературе модели художественно-эстетического знания, автор предлагает концепцию эпистемической самоценности и автономности искусства, а, вместе с тем, его гносеологического резонанса со всеми остальными формами общественного сознания. Междисциплинарный поход к теме исследования позволил автору продолжить поиски оснований для целостной теории познания, учитывающей всю совокупность когнитивного опыта человека. Предложенный диссертантом подход к эпистемологии искусства помогает восполнить некоторые недостатки современного вненаучного дискурса как якобы целиком маргинального и архаичного в составе культуры, установить релевантность избранной темы актуальным проблемам онтологии, гносеологии и философии культуры.

Выводы, изложенные в диссертации, равно как собранные там же материалы по их аргументации, могут использоваться нашими коллегами в их дальнейших исследованиях судеб отечественной и зарубежной философии и культуры; в ходе разработки новых учебных программ и пособий по философии, эстетике, культурологии; при проведении соответствующих лекционных курсов и семинаров, в особенности при профессиональной подготовке деятелей разных сфер искусства.

Апробация результатов исследования осуществлялась при выступлениях автора с докладами на ряде научно-теоретических и научно-практических конференций. Они проводились на базе Курского государственного университета: 1) Международная научно-практическая конференция «Социальное образование и воспитание современного специалиста на рубеже XX-XXI веков» (1999); 2-4) Международные научно-практические конференции III—V «Илиа-диевские чтения» (2000; 2002; 2004); 5) Межвузовский семинар молодых ученых по педагогической антропологии и философии культуры (2003); Курского государственного технического университета: 6) Международная научно-теоретическая конференция «Социальное партнерство государства и церкви — объективное условие стабильности политической системы гражданского общества» (2004); Курского государственного медицинского университета: 7) 69-ая Ежегодная научная сессия КГМУ и Центрально-Черноземного центра РАМН (2004).

Материалы диссертации публиковались в тезисах указанных конференций, а также в сборнике статей молодых ученых. Результаты исследования представлены в коллективном учебном пособии, рекомендованном Учебно-методическим объединением по медицинскому и фармацевтическому образованию вузов России к использованию в высшей медицинской школе, — «Основы культурологии» (Курск, 2003).

Эти материалы были использованы в процессе преподавания философии, культурологии, эстетики, этики и биоэтики в Курском государственном медицинском университете, на кафедре философии.

Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите кафедрой философии Курского государственного медицинского университета.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения; двух глав, шести параграфов; заключения; библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Возможности художественного познания в русской философии рубежа XIX - XX веков"

Заключение

Проделанный в диссертации анализ специфики эстетического познания и отражения его возможностей в русской философии культуры рубежа XIX-XX веков позволяет сделать следующие выводы.

1. Для раскрытия вопроса об особенностях художественного познания автором рассмотрены основные этапы становления проблематики искусства как познания, сложившиеся в некоторых известных школах мировой философской мысли (в античности, философии Просвещения, немецкой классической метафизике, экзистенциализме XX в.). Эти философско-эстетические модели могут быть представлены как антиномия, творческий диалог двух подходов, один из которых соподчиняет искусство науке, а другой уравнивает науку и искусство в познании истины.

2. В результате проведенной типологизации, сопоставлены накопившиеся в современной философской литературе концепции познавательных возможностей искусства, — как отрицающие, либо ограничивающие, принижающие вклад художественного знания в систему человеческого познания, так и признающие принципиальное равноправие в гносеологическом отношении искусства, науки, религии как базовых сфер общественного сознания, подчеркивающие уникальный вклад каждой из них в интеллектуальный потенциал человечества и «когнитивный резонанс» накапливаемого ими познавательного опыта.

3. Специально рассмотрен самый влиятельный в нашей стране в недавнем прошлом подход к искусству в рамках зрелой и поздней марксистской эстетики (1930-x-l980-х гг.), опирающийся на общематериалистическую теорию отражения и принцип реализма в области эстетического творчества. Данный подход демонстрирует нам как слабые, так и сильные стороны материалистического метода при интерпретации искусства и, шире, его гносеологического компонента (искусство как познание и мышление sui generis). К первым относятся излишняя иерархизация форм общественного сознания, акцент на объективной стороне диалога художника с его моделью в ущерб субъективной; преувеличение внешних факторов творчества по сравнению с внутренними; противопоставление гармонии, социального оптимизма —■ хаосу, пессимистической рефлексии; и т.п. Ко вторым — признание самобытности и самодостаточности художественного знания по сравнению с научным и прочими его типами, подробный анализ элементов и функций системы художественного знания (вдохновенного созидания, более или менее творческого же восприятия, переживания, понимания художественных образов и символов), семантизация художественной речи отдельных родов (преимущественно образных, либо ритмических, либо комплексных в данном отношении) и жанров искусства.

Взвешенный и беспристрастный подход к идейному наследию наших предшественников советского периода развития отечественной философии предпочтительнее их полного отрицания, либо замалчивания, либо некритического «консервирования» их воззрений сегодня.

4. В российской философии 1990-х-2000-х гг., пришедшей на смену марксизму, происходит становление относительно самостоятельного варианта современной эпистемологии искусства, посвященного практико-интеллектуальным ипостасям художественной деятельности, когнитивным моментам эстетических ценностей. С одной стороны, этот подход идейно наследует марксизму в его стремлении привлечь к анализу познавательных возможностей искусства категории деятельности и практики. С другой, — отрицает иерархизацию познавательных форм как методологический подход, задавая в противовес ему автономность познавательных стратегий искусства.

5. Специфика художественного познания видится нам как представление знаний о мире и человеке в чувственно-конкретной, образно-символической форме, закономерно дополняющей остальные — эмпирико-формализованные и абстрактно-логические, рецептурно-технологические, сакрально-мистические и прочие типы когнитивности. Нами были намечены специфические для искусства пути воздействия на когнитивную сферу личности и социума — через эстетические пласты (вкусы, моды, стили) менталитета (настроя души этноса, социальной группы) и всей остальной картины мира, в составе которой вечно взаимосвязаны различные типы представления истины (как формулы; как интерпретации, рассчитанной на понимание, либо на веру, как технологии, наконец, — как художественной правды). В отношении других уровней и направлений познавательного процесса искусство играет роль социально-психологической поддержки (целостности интеллекта перед хаосом внешнего бытия) и, прямо наоборот, душевного потрясения (одним из результатов коего выступает активизация любознательности вообще). Объединяя визуальную, чувственно-эмоциональную и дискурсивную сферы человеческого духа, искусство инициирует не столько познание внешнего мира, сколько рефлексию внутреннего смысла человеческого существования; в разножанровых произведениях художников красок, жестов, слов и прочих эстетических форм копится энциклопедический опыт мысленного разочарования в жизни и ее же оправдания Человеком эстетствующим.

6. В отечественной философской традиции проблематика художественного познания наиболее глубоко и полно раскрывается через присущую ей религиозность и, в особенности, религиозную онтологичность. Сравнительный анализ философско-эстетических концепций B.C. Соловьева, П.А. Флоренского, Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, А. Белого, Н.О. Лосского, С.Л. Франка, позволяет выделить три основных направления, каждое по-своему раскрывавшие отечественную традицию решения обсуждаемого в диссертации вопроса. Первое направление представлено теорией Всеединства у B.C. Соловьева и эстетическими концепциями прямых последователей его со-фиологии (в области метафизической философии — П.А. Флоренского и С.Н. Булгакова; в эстетике — А. Белого; в искусствоведении (иконологии)

Е.Н. Трубецкого). Второе направление составила эстетика интуитивизма Н.О. Лосского. Третье — эстетическая концепция А. Белого.

Линия B.C. Соловьева в трактовке возможностей художественного познания носит объективно-онтологический характер и основана на общеметафизической концепции Всеединства истины, добра и красоты, причем красота в этой познавательной триаде выступает, как ипостась Бога и, следовательно, ее эстетическое воплощение создает возможность познания божественного, таким образом, в оптике софийного подхода задается связь эстетического с высшими формами познания, в том числе с мистическим опытом, находящимся, по мнению, B.C. Соловьева на вершине познавательной иерархии.

Второе из выделенных направлений опирается на субъективную онтологию личностно-персонализированного восприятия прекрасного и возвышенного. Познавательная функция реализуется в искусстве, согласно Н.О. Лосскому, благодаря сочетанию чувственной, интеллектуальной и мистической интуиции, но душа творца должна находиться в состоянии постоянного волевого усилия, направленного на завершение творческого акта. Органичность эстетики иерархическому персонализму определяет различия в объекте художественного познания: красота природы, индивидуальной человеческой жизни, Царства Божия.

Наконец оригинальная система доминирования познавательных возможностей искусства над узко-рациональными моделями науки предстален-на русским символизмом. Концепция А. Белого в теории и практике искусства выступает как идейная предпосылка позднейшего герменевтического и семиотического понимания текста, подтекста, гипертекста культуры. Кроме того, зафиксированы такие общие самобытные идеи культурфилософской эстетики в России конца позапрошлого - начала прошлого веков, каковы соборность, в том числе союз горнего и дольнего — церкви и остального земного мира; софийность как неоправославное понимание высшей гармонии бытия — прообраза истинно художественного творчества и в искусстве, и в самой жизни. Важнейшей чертой отечественного умозрения всегда была неразрывность ее нравственных и эстетических начал, акцентируемая всеми отмеченными направлениями русской философии «Серебряного века». Фи-лософско-эстетическая мысль «Серебряного века» русской культуры предстает в качестве идейного предшественника, а отчасти и исторического наставника, и взыскательного критика современных трактовок искусства как особого рода познания и мышления. Философический опыт русских софио-логов, интуитивистов и символистов как бы предупреждает нынешних теоретиков и практиков художественной деятельности от упрощенных — наивно-материалистических, сциентистских, равно как и ортодоксально-идеалистических трактовок интеллектуальной миссии искусства.

В качестве отдельных компонентов дальнейшей разработки темы нашего исследования наметим такие, как: продолжение и углубление гносеологического анализа отдельных крупных жанров и видов художественной деятельности (литературы, живописи, музыки и т.д.); выявление общего и особенного в отношениях к интеллектуально-познавательным возможностям искусства различных его масштабных стилей (классицизма, романтизма, модернизма и т.д.); сопоставление народного, профессионального и любительского в искусстве с точки зрения их когитивного потенциала; привлечение к развитию эпистемологии искусства творческого наследия различных представителей как философии, так и самой художественной практики; обратное» рассмотрение роли художественно-эстетических компонентов в составе в целом не художественных форм сознания и познания (науки, религии, морали, обыденного опыта и т.д.).

Список научной литературыКоба, Елена Георгиевна, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Абрамова Н.Т. Невербальные мыслительные акты в зеркале рационального сознания // Вопросы философии. 1997. - № 7. - С. 35-47.

2. Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. М.: Наука, 1988. -286 с.

3. Аверинцев С.С. София // София — Логос. Словарь. Киев: Дух и Литера, 2000.-С. 159-161.

4. Аверинцев С.С. Софиология и мариология: предварительные замечания // София — Логос. Словарь. Киев: дух и Литера, 2000. - С. 244-251.

5. Актуальные проблемы русской философии XIX века. М.: ИФРАН, 1987. — 172 с.

6. Акулин В.Н. Философия всеединства: От Соловьева к П. Флоренскому. -Новосибирск: Наука, сиб. отд-ние, 1990. 156 с.

7. Андреев А.Л. Место искусства в познании мира. М.: Политиздат, 1980. -225 с.

8. Андреев А.Л. Художественный образ и гносеологическая специфика искусства. -М.: Наука, 1981. 192 с.

9. Андреев А.Л. Художественное мышление как эстетическая категория. М.: Знание, 1981.-64 с.

10. Ю.Аристотель. О поэзии // Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. -Минск: Литература, 1998. С. 1204-1313.

11. Асенин С.В., Немцов И.Б. Познавательная и воспитательная роль искусства- М.: Высшая школа, 1967. 143 с.

12. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М.: Высшая школа, 1976. - 546 с.

13. Асмус В.Ф. Эстетика русского символизма // Вопросы теории и истории эстетики. -М.: Искусство, 1968. С. 531- 609.

14. Асмус В.Ф. Соловьев B.C.: опыт парадоксальной биографии // Вопросы философии. 1988. - № 6. - С. 23-45.

15. Афасижев М.Н. Эстетика Канта. М.: Искусство, 1975. - 138 с.

16. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979 — 424 с.

17. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. - 528 с.

18. Белик А.П. Эстетика и современность. М.: Политиздат, 1967. - 224 с.

19. Бергер Л.Г. Эпистемология искусства. М.: Русский мир, 1997. - 406 с.

20. Бердяев Н.А. Смысл творчества. Опыт оправдания человека // Философия творчества, культуры и искусства. В 2-х тт. Т. 1. М.: Искусство, 1994. -542 с.

21. Берк Э. Философское исследование и происхождение наших идей возвышенного и прекрасного. -М.: Искусство, 1979. 130 с.

22. Бонецкая Н.К. Русская софиология и антропософия // Вопросы философии.— 1995.-№7.-С. 79-97.

23. Бонецкая Н.К. Русский Фауст и русский Вагнер // Вопросы философии. — 1999.-№4.-С. 121-137.

24. Бонецкая Н.К. К истокам софиологии // Вопросы философии. 2004. - №4.— С. 36-47.

25. Булгаков С.Н. Православие: очерки учения Православной Церкви. М.: Терра, 1991.-415 с.

26. Булгаков С.Н. Свет невечерний: созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994.-415 с.

27. Булгаков С.Н. Центральная проблема софиологии // Тихие думы. М.: Республика, 1996. - С. 273-308.

28. Булгаков С.Н. Васнецов, Достоевский, Вл. Соловьев, Толстой (Параллели) // Тихие думы. -М.: Республика, 1996. С. 142-159.

29. Булгаков С.Н. Труп красоты. По поводу картины Пикассо // Тихие думы. -М.: Республика, 1996. С. 39-46.

30. Буров А.И. Эстетика: проблемы и споры. Методологические основы дискуссий в эстетике. М.: Искусство, 1975. - 115 с.

31. Бычков В.В. Эстетический лик бытия (умозрения Павла Флоренского). М.: Знание, 1990. - 64 с.

32. Бычков В.В. 2000 лет христианской культуры sub specie aesthetica. В 2-х тт. Том 2. Славянский мир. Древняя Русь. Россия. М.-СПб.: Университетская книга, 1999. — 527 с.

33. Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шлет Г.Г. Очерки истории русской философии. Свердловск: Изд-во Урал. Ун-та, 1991. - 592 с.

34. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М.: Наука, 1988. -520 с.

35. Вишев И.В. Диалог времен и мировоозрений о бессмертии человека: (В чем сегодняшний интерес к взглядам С.Н. Булгакова и B.C. Соловьева) Челябинск, 1994. 44 с. Деп. В ИНИОН РАН № 44434.

36. Выготский Л.С. Психология искусства. Ростов н/Д: Феникс, 1988. - 480 с.

37. Гайденко П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. М.: Прогресс традиция, 2001. - 472 с.

38. Гайденко П.П. Познание и ценности // Субъект. Познание. Деятельность. -М.: Канон, 2002. С. 80-115.

39. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Русская философия IX-XIX веков. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. - 744 с.

40. Гете И.-В. Об искусстве. М.: Искусство, 1975. - 452 с.

41. Гароди Р. О реализме без берегов. М.: Прогресс, 1966. - 201 с.

42. Горбунов В. Идея соборности в русской религиозной философии. М.: Феникс, 1994. - 180 с.

43. Границы науки: о возможности альтернативных моделей познания. М.: ИНИОН, 1991.-47 с.

44. Гулыга А.В. Принципы эстетики. М.: Политиздат, 1987. - 386 с.

45. Гусев Ю.А. Познание и творчество: Логико-гносеологические проблемы художественного творчества. Минск: Университетское, 1987. - 253 с.

46. Диалектика познания. Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. - 298 с.

47. Донских О.А., Кочергин А.Н. О предпосылках культурологического подхода к истории русской философии // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1996. - №3. - С. 75-83.

48. Емельянов Б.В. Три века русской философии (XVIII-XX вв.). Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1995. - 224 с.

49. Емельянов Б.В., Новиков А.И. Русская философия серебряного века. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1995. - 283 с.

50. Емельянов Б.В. Этюды о русской философии. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1995. - 262 с.

51. Ермаш Г.Л. Искусство как мышление. М.: Искусство, 1982. - 277 с.

52. Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М.: Политиздат, 1990. — 464 с.55.3еньковский В.В. История русской философии: В 2 тт. 2-е изд. PARIS: YMSA-PRESS. 1989. Т. 1. - 469 с.

53. Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 тт. 2-е изд. PARIS: YMSA-PRESS. 1989. Т. 2. - 476 с.

54. Зись А.Я. Искусство и эстетика. М.: Искусство, 1975. - 246 с.

55. Зотов А.Ф. Русская культура: своеобразие или «привычная своеобычность»? // Социологические исследования. 1995. - № 11. - С. 71-74.

56. Иванов О.Е. Вечная женственность в поэзии Вл. Соловьева // Русская женщина и православие. СПб., 1996. - 270 с.

57. Ильин И.А. Художники и художественность // Одинокий художник. М.: Искусство, 1993. - С. 243-290.

58. Ильин И.А. Основы христианской культуры // Одинокий художник. М.: Искусство, 1993. - С. 291-337.

59. Каган М.С. Лекции по маркистско-ленинской эстетике. Л.: Изд-во ЛГУ, 1971.-766 с.

60. Кант И. Критика способности суждения // Сочинения в 6-ти т. Т. 5. М.: Мысль, 1966.-С. 161-527.

61. Калинкин А.Т. Эстетический идеал, искуство, познание. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983.-120 с.

62. Калинкин А.Т. Методологический анализ художественного познания. Автореф. дисс.доктора филос. н. Москва, 1991 - 24 с.

63. Карсавин Л.П. София земная и горняя // Вопросы философии. 1991-№9.-С. 175-189.

64. Карсавин Л.П. Святые отцы и учители церкви (раскрытие Православия в их творениях). М.: Изд-во МГУ, 1994. - 176 с.

65. Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст: Проблемы неклассической теории познания СПб.: Изд-во Русск. Христианского гуманит. ин-та, 1999.-407 с.

66. Касавин И.Т., Щавелев С.П. Анализ повседневности. М.: Канон +, 2004. -432 с.

67. Килунов А.Ф. От Чаадаева к Соловьеву (Очерк истории рус. филос.-ист. мысли XIX в.) Киев, 1993. - 440 с. Деп. В ИНИОН РАН № 48366.

68. Киреевский И.В. О необходимости и возможности новых начал для философии // Критика и эстетика. М.: Искусство, 1998. - С. 315-357.

69. Клайн Дж. Л. Гегель и Соловьев // Вопросы философии. 1996. № 3. -С. 84-93.

70. Книга о Владимире Соловьеве. М.: Сов. писатель, 1991. - 511 с.

71. Когнитивные стили // Тезисы научно-практического семинара. Под ред. В. Колга. Таллин, 1986. - 250 с.

72. Королева Л.Г. Культура и цивилизация. Курск, 1991. - 34 с.

73. Королева Л.Г. Проблема человека в русской философии. Курск, 1992.34 с.

74. Королькова Е.А. Русская софиология в контексте метафизики всеединства. Автореф. дисс. канд. филос. н. СПб., 1995. - 22 с.

75. Кормин Н.А. Вл. Соловьев: метафизика символа // Ориентиры. Вып. 2. М.: ИФРАН, 2003. - С. 114-130.

76. Кормин Н.А. Философская эстетика Владимира Соловьева. — Часть I: Святая гармония. М.: ИФРАН, 2001.- 187 с.

77. Короткина Е.А. Структура эстетического объекта в философской системе Владимира Соловьева // Вопросы теории и истории эстетики: сб. статей. -М.: Изд-во МГУ, 1975. С. 42-54.

78. Кохановский В.П. Диалектика Владимира Соловьева: рациональное содержание и актуальный смысл. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1995. - 182 с.

79. Кожев А. Религиозная метафизика Владимира Соловьева // Вопросы философии.- 2000. № 3. - С.104-135.

80. Критический анализ ненаучного знания // Сб. ст. отв. ред. Касавин И.Т. -М.: ИФАН, 1989. 145 с.

81. Кривцун О.А. Эстетика: Учебник. 2-е изд., доп. - М.: Аспект Пресс, 2001.447 с.

82. Круковский А.В. Владимир Соловьев, как мыслитель и человек. Вильна, 1905.-45 с.

83. Кругликов В.А. Возможности эссеизма в понимании культуры // Социальная философия и философская антропология: Труды и исследования. М.: Прогресс, 1995. - С. 161-183.

84. Кувакин В.А. Философия Вл. Соловьева. М.: Знание, 1988. - 62 с.

85. Кузьмина-Караваева Е.Ю. Миросозерцание Вл. Соловьева. Paris, YMCA, 1929.-48 с.

86. Кукушкина Е.И., Логунова Л.Б. Мировоззрение, познание, практика. -М.: Политиздат, 1989. 299 с.

87. Куракина О.Д. Софийная эстетика русского космизма //Ориентиры. Вып. 2.- М.: ИФРАН, 2003. С. 91-114.

88. Лапицкий В.В. Структура и функции субъекта познания. Л.: Изд-во ЛГУ, 1983.-160 с.

89. Лекторский В.А Теория познания (гносеология, эпистемология) // Вопросы философии. 1999. - № 8. - С. 72-79.

90. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 256 с.

91. Леонардо да Винчи. Спор живописца с поэтом, музыкантом и скульптором// Избранные произведения. М.: ACT, 2000. - С. 242-271.

92. Леонтьев К.Н. О Владимире Соловьеве и эстетике жизни. М.: Творческая мысль, 1912. -40 с.

93. Лосев А.Ф. В. Соловьев. М.: Мысль, 1994. - 230 с.

94. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. -М.: Мысль, 1982. 623 с.

95. Лосский Н.О. История русской философии. М.: Высш. шк., 1991 - 559 с.

96. Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. — М.: Республика, 1995. — 400 с.

97. Лосский Н.О. Мир как органическое целое // Избранное. М.; Правда, 1991.- С. 339-482.

98. Лосский Н.О. Очерк мистического богословия восточной церкви. -М.: Центр «СИЭ», 1991. 287 с.

99. Лукач Д. Своеобразие эстетического. В 5-ти тт. Т. 1. - М.: Прогресс,1985.-335 с.

100. Ляховская Т.В. Формирование эстетической концепции Владимира Сергеевича Соловьева в контексте теории всеединства. Автореф. дис. канд.филос. наук. Москва, 2002. - 22 с.

101. Максимов М.В. Софиологические основания историософии B.C. Соловьева. Шуя, 1992. - 11 с. Деп. в ИНИОН РАН № 46855.

102. Мартьянова О.С. Основные принципы русской софиологии. Автореф. дисс. канд. филос. н. СПб., 1994. - 22 с.

103. Мейлах Б.С. На рубеже науки и искусства. Спор о двух сферах познания и творчества. JL: Наука, Ленингр. отд-ние, 1971. - 247 с.

104. Мережковский Д.С. Больная Россия: Избранное. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. -272 с.

105. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М.: Прогресс- Традиция, 2002. - 624 с.

106. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности.-М.: РОССПЭН, 1987. 238 с.

107. Михалев С.В. О соотношении науки и философии в мировоззрении П.А. Флоренского // Вопросы философии. 1999. - №5. - С. 151-156.

108. Мосолова С.В. Основные принципы построения религиозной онтологии. Автореф. Дисс. канд. филос. н. Москва, 1993.-22 с.

109. Мотрошилова Н.В. Специфика русской философии и ее роль в развитии российской и мировой культуры // История философии: Запад-Россия -Восток (книга третья: философия XIX-XX вв.) // М.: «Греко-латинский Кабинет» Ю.А. Шачилина, 1998. 448 с.

110. Мочульский К.В. Гоголь, Соловьев, Достоевский. -М.: Республика, 1995. -604 с.

111. Мочульский К.В. Владимир Соловьев. Жизнь и учение. Париж, 1951. — 343 с.

112. Назаров В.Н. Феноменология мудрости: образы мудреца в истории культуры: нравственно-философское исследование. Тула: Изд-во Тул. гос. пед. ун-та им. Л.Н. Толстого, 1993. - 346 с.

113. Назаров В.Н. Теологумен софийности в русской религиозной философии //

114. Введение в теологию руской культуры. Тула: Изд-во Тул. гос. пед. ун-та им. Л.Н. Толстого, 2002. - С. 102-111.

115. Назаров В.Н. Русский культурный Ренессанс начала XX века: борьба за этическое мировоззрение // Введение в теологию руской культуры. -Тула: Изд-во Тул. гос. пед. ун-та им. Л.Н. Толстого, 2002. С. 112-124.

116. Наука и альтернативные формы знания. СПб: Изд-во СПбГУ, 1995.256 с.

117. Научные и вненаучные формы в социальном познании // Сб. ст. отв. ред. Федотова В.Г. М.: ИФАН, 1984. - 172 с.

118. Научные и вненаучные формы социального знания: ответственность теоретика. // Сб. ст. отв. ред. В.Г. Федотова. -М.: ИФРАН, 1992. 117 с.

119. Никитина Н.Н. Мемесис в эстетике Аристотеля. М.: Знание, 1990. - 61 с.

120. Платон. Ион // Апология Сократа, Критон, Ион, Протагор. М.: Мысль, 1999.-С. 372-386.

121. Платон. Гиппий Больший // Апология Сократа, Критон, Ион, Протагор. -М.: Мысль, 1999. С. 386-418.

122. Плугин В.А Мировоззрение Андрея Рублева. Древнерусская живопись как исторический источник. М.: Искусство, 1974. - 215 с.

123. Пиаже Ж. Генетическая эпистемология // Вопросы философии. 1993. -№5.-С. 53-61.

124. Полани М. Личностное знание: На пути к посткритической философии. -М.: Прогресс, 1985. 264 с.

125. Порус В.Н. Парадоксальная рациональность. М.: Изд-во УРАО, 1999. -124 с.

126. Проблема целостности философского мышления как одна из особенностей русского типа философствования. М., 1990. - 29 с. Деп. в ИНИОН РАН № 42640.

127. Радлов Э.Л. Владимир Соловьев. Жизнь и учение. СПб., 1913. - 324 с.

128. Рашковский Е.Б. Современное мирознание и философская традиция

129. России: о сегодняшнем прочтении трудов Вл. Соловьева // Вопросы философии. 1997.- № 6.-С. 92-106.

130. Рикерт Г. Науки о природе и науки о культуре. СПб., 1911. - 195 с.

131. Самохвапова В.И. К пониманию эстетики как науки в современном контексте // Ориентиры. Вып. 2. М.: ИФРАН, 2003. - с. 6-27.

132. Сарабъянов Д.В. История русского искусства конца XIX начала XX века.- М.: Искусство, 1993. - 264 с.

133. Сарычев В.А. Эстетика Русского модернизма: Проблема «жизнетворчест-ва». Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1991. - 320 с.

134. Селиванов В.В. Социальная природа художественного мышления. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. - 141 с.

135. Смольянинов И.Ф. Природа художественного образа. — М.: Знание, 198264 с.

136. Сноу Ч. Две культуры. М.: Прогресс, 1973. - 142 с.

137. Современные теории познания: Сборник обзоров и рефератов. — М.: ИНИОН, 1992. — 167 с.

138. Соловьев B.C. Сочинения в 2-х тт. Т.2 — М.: Мысль, 1988. — 822 с.

139. Соловьев B.C. Философия искусства и литературная критика. М.: Искусство, 1991. - 669 с.

140. Стёпин B.C. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция, 2000 - 743 с.

141. Трубецкой Е.Н. Миросозерцание В. С. Соловьева.- М., 1995. Т. I. - 604 с.

142. Трубецкой Е. Н. Миросозерцание В. С. Соловьева. -М., 1995. Т. II. -622 с.

143. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни // Избранные произведения. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. — С. 17-331.

144. Трубецкой Е.Н. Умозрение в красках // Избранные произведения. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. — С. 339-372.

145. Трубецкой Е.Н. Два мира в древнерусской иконописи // Избранные произведения. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. — С. 372-407.

146. Трубецкой Е.Н. Россия в ее иконе // Избранные произведения. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. — С. 407-442.

147. Урманцев Ю.А. О формах постижения бытия // Вопросы философии. -1993.-№4. -С. 89-105.

148. Федотова В.Г. Практическое и духовное освоение действительности. М.: Наука. - 132 с.

149. Федоров Н.Ф. Искусство, его смысл и значение И Сочинения. М.: Раритет, 1994. - С. 244-267.

150. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986. - 544 с.

151. Фейнберг E.JI. Интуитивное суждение и вера // Вопросы философии. -1991.-№8.-С. 13-24.

152. Фейнберг E.JI. Наука, искусство и религия // Вопросы философии. -1997.-7.-С. 54-62.

153. Фейнберг E.JI. Две культуры: интуиция и логика в науке и искусстве. М.: Наука, 1992.-251 с.

154. Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв.: Антология. -М.: Прогресс. Культура, 1993. 399 с.

155. Филатов В.П. Научное познание и мир человека. М.: Политиздат, 1989. -269 с.

156. Философский словарь Владимира Соловьева. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. - 462 с.

157. Философия и методология познания: Учебник для магистров и аспирантов.- СПб: Университет, 2003. 560 с.

158. Филипьев Ю.А. Что и как познает искусство.- М.: Наука, 1976. 112 с.

159. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины: опыт православной теодицеи. М.: ACT, 2003. - 640 с.

160. Флоренский П.А. Иконостас. М.: ACT, 2003. - 203 с.

161. Флоренский П. А. Детям моим. Воспоминания прошлых лет.

162. Гносеологические исследования. Из соловецких писем. Завещание. М.: Московский рабочий, 1992. - 559 с.

163. Флоренский П.А. У водоразделов мысли. Соч. в 4-х тт. Т. 3. -М.: Мысль, 2000. 503 с.

164. Франк C.JL Непостижимое // Сочинения. М.: Правда, 1990. - С. 182-560.

165. Франк C.JI. Реальность и человек. М.: Республика, 1997. - 479 с.

166. Хайдеггер М. Исток художественного творения // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. М., 1987 - С. 264-312.

167. Хоружий С.С. После перерыва: пути русской философии. СПб.: Алетейя, 1994. - 445 с.

168. Хоружий С.С. Философский процесс в России как встреча философии и православия 110 старом и новом. СПб.: Алетейя, 2000. - С. 62-117.

169. Хоружий С.С. Перепутья русской софиологии // О старом и новом. -СПб.: Алетейя, 2000. С. 141-169.

170. Шеллинг Ф.В. Философия искусства. М.: Мысль, 1999. - 608 с.

171. Шеллинг Ф.В. Система трансцендентального идеализма 11 Соч. в 2-х тт. -Т. 1. М.: Мысль, 1987. - С. 227-489.

172. Шестаков В.П. Эстетические категории. Опыт систематического и исторического исследования. М.: Искусство, 1983. — 358 с.

173. Шинкарук В.И., Орлова Т.И. Художественное мышление в системе видов мыслительной деятельности // Вопросы философии. 1984. - № 3.1. С. 18-228.

174. Шпет Г.Г. Эстетические фрагменты // Сочинения. М.: Правда, 1989.-574с.

175. Щавелев С.П. Практическое познание. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1994. - 232 с.

176. Эволюционная эпистемология: проблемы и перспективы. М.: РОССПЭН, 1996. - 193 с.

177. Эллис. Русские символисты: Константин Бальмонт. Валерий Брюсов.

178. Андрей Белый. Томск, 1996. - 288 с.

179. Юлдашев Л.Г. Искусство: философские проблемы исследования. М.: Мысль, 1981.-247 с.

180. Яковлев Е.Г. Проблема систематизации категорий в маркистско-ленинской эстетике. М.: Искусство, 1983. - 168 с.

181. Янкевич Т. А. Гносеологическая природа художественного сознания.

182. Автореф. дисс. .канд. фил ос. н. Москва, 1997.

183. Garfinkel Н. Aspects of the problem of common sense knowledge of social structures // Inter. Sociol. Ass. (Ed.) Transact, of the IVth World Congress of Sociology. Vol. IV. The sociology of knowledge. Milan-Stresa. 1959. - P. 1345.

184. Toulmin S. Der Gebrauch von Argumenten. Kronberg/Ts., 1975. - 186 p.

185. Hiibner K. Das Nationale. Graz, 1991.-245 p.

186. Schiitz A. Collected Papers, Vol. I-Ш. Den Haag, 1962, 1964, 1966.