автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: "Желтая опасность": представления об угрозе с Востока в Российской империи в конце XIX - начале XX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Желтая опасность": представления об угрозе с Востока в Российской империи в конце XIX - начале XX в."

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК Санкт-Петербургский институт истории

На правах рукописи

Гузей Яна Сергеевна

«Желтая опасность»: представления об угрозе с Востока в Российской империи в конце XIX — начале XX в.

Специальность: 07.00.02 — Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 2 ЯНВ 2015

005557941

Санкт-Петербург 2014

005557941

Работа выполнена на факультете истории НОУ ВПО «Европейский университет в Санкт-Петербурге» и в Лаборатории исторической и политической демографии ФГБОУ ВПО «Иркутский государственный университет».

Научные руководители: доктор исторических наук, профессор,

ведущий научный сотрудник отдела истории революций и общественного движения России ФГБУН «Санкт-Петербургский институт истории РАН», первый проректор, профессор факультета истории НОУ ВПО «Европейский университет в Санкт-Петербурге» Борис Иванович Колоницкий доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры мировой истории и международных отношений ФГБОУ ВПО «Иркутский государственный университет» Виктор Иннокентьевич Дятлов

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, доцент,

профессор кафедры отечественной истории

ФГАОУ ВО «Национальный

исследовательский Томский

государственный университет»

Пранла Владимнровна Нам

кандидат исторических наук, доцент,

доцент кафедры всеобщей истории

ФГБОУ ВПО «Российский государственный

педагогический университет

им. А.И. Герцена»

Игорь Олегович Ермаченко

Ведущая организация: ФГАОУ ВПО «Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики Санкт-Петербург»

Защита состоится 3 марта 2015 г. в 14.30 на заседании Диссертационного совета Д 002.200.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук на базе Санкт-Петербургского института истории РАН по адресу: 197110, Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, д. 7.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке и на сайте Санкт-Петербургского института истории РАН и на сайте http://wvw.spbnran.nvv.ru

Автореферат разослан <</У-^'» г- /"- 2015 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат исторических наук

П.В. Крылов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Изучение общественных настроений в настоящее время признается исследователями в качестве задачи, не уступающей по своему значению установлению подлинных фактов и реконструкции исторических событий. Общественные взгляды, оценки, мнения, отражают повседневную жизнь общества, воплощают совокупность его духовных и культурных ценностей, демонстрируют особенности восприятия происходящих событий его членами, а потому их изучение не менее важно для понимания прошлого, чем поиск «достоверных» свидетельств и фактов.

Особенно значимо изучение общественных настроений для понимания переломных исторических эпох, нередко характеризующихся всплеском общественной активности, каким оказался рубеж Х1Х-ХХ в. в истории Российской империи. Глубокий внутриполитический кризис, отчетливо проявившийся в это время во многих сферах государственной жизни, подталкивал российское общество к активному осмыслению государственных проблем, заставлял живее откликаться на происходящие в стране и мире события, соотносить собственное развитие с общемировой ситуацией, искать на внешнеполитической арене «друзей» и «врагов». Особое внимание российского общества привлекают в это время страны и народы Дальнего Востока, рост и развитие которых на фоне стремительных модернизационных изменений стали представляться многим весьма угрожающими. Последствия потенциального преображения стран Дальнего Востока обсуждались тогда в России не только бурно, но и комплексно, получив в свете бытовавшего в то время расового учения известность в качестве дискуссий о «желтой опасности».

Изучение российских представлений об угрозе с Востока - задача крайне важная. Различные фобии, страхи, как целенаправленно конструируемые, так и возникающие стихийно, консолидируют общество вокруг единой, пусть даже воображаемой опасности и влияют на отношение к тем, кто воплощает в себе эту угрозу. Изучение страхов и негативных настроений по отношению к этническим «другим» позволяет увидеть не только то, чего общество боится, но и то, чем оно дорожит, поскольку переживание обществом настроений угрозы или опасности, создание им образов «врага» — всегда «очень автобиографическое занятие»', способное многое рассказать и о самом обществе.

Объектом исследования выступают общественные настроения и представления об угрозе с Востока в Российской империи. Предметом исследования является российский комплекс представлений о «желтой опасности» конца XIX - начала XX в.

1 Филиппова Т.А. «Враг с Востока»; образы и риторики вражды в русской сатирической журналистике начала XX века. М., 2012. С. 10.

Под «желтой опасностью» в исследовании понимается сложный комплекс представлений, сформировавшийся в общественном сознании Российской империи, о потенциальной угрозе, которую страны и народы Дальнего Востока представляют или смогут представить в потенциале своего развития для России и стран Запада. Понятия «Запад», «западный мир», «западные государства» используются в диссертации применительно к странам Западной Европы и США.

Методологическая основа диссертационного исследования. Комплексный характер исследуемой темы диктует необходимость обращения к различным методам интерпретации и анализа. Поскольку речь идет о реконструкции общественных настроений, отражающих определенную систему взглядов, мнений, коллективных представлений, то тут исследователь имеет дело с областью ментального, образного, которая является сегодня отдельной сферой исследований. Настоящая диссертация во многом опирается на общие принципы и подходы, использованные в работах В.Э. Молодякова, А.В. Лукина, В.И. Журавлевой, подходивших к изучению коллективных образов и представлений как к сложному феномену, формирующемуся под влиянием «большой политики», прессы, творчества отдельных лиц и социальных запросов отдельных групп2. Суть подхода состоит в подборе средств и исследовательских приемов, позволяющих дать ответ на вопрос, «почему реальность воображалась так, а не иначе», как и с помощью каких средств создавался образ другой страны, другого народа, насколько он был устойчив во времени, какие влияния испытывал и какова была «логика вербального или визуального письма, использовавшегося для его конструирования»3.

В свою очередь этот подход не исключает использования в работе как общих методов анализа и критики источников, так и других специальных методик. Раскрытие темы предполагает применение биографического метода, широко используемого в литературоведении, при котором обстоятельства жизни автора и его убеждения рассматриваются в качестве факторов, оказывающих существенное влияние на интерпретацию им различных событий и явлений. Сравнить представления о «желтой опасности» в различных регионах Российской империи, сопоставить бытование подобных идей среди различных социальных групп и ввести эти представления в общемировой контекст позволяет сравнительно-описательный метод. Особенно важным представляется использование статистического метода, открывающего широкие возможности для

2 См.: Молодяков В.Э. «Образ Японии» в Европе и России второй половины XIX - начала XX века. М., 1996; Лукин A.B. Медведь наблюдает за драконом: Образ Китая в России в XVII-XXI веках. М., 2007; Журавлева В.И. Понимание России в США: образы и мифы. 1881-1914. М., 2012.

3 Журавлева В.И. Русский «другой» в американской политической карикатуристке: от века XIX к веку XXI // Вестник РГТУ. М., 2012. №7. С. 66.

интерпретации материалов периодической печати. Его применение дает возможность сравнить, в каких источниках наиболее часто употреблялось выражение «желтая опасность», когда эта тема стала популярной в российской печати, какие издания чаще всего публиковали статьи с такими заголовками.

Цель данного исследования - рассмотреть динамику формирования российского комплекса представлений о «желтой опасности», изучить общественные настроения в отношении стран и народов Дальнего Востока в России на протяжении военно-политических конфликтов начала XX в.

В исследовании ставятся следующие задачи:

1. выявить истоки формирования комплекса представлений о «желтой опасности» в Российской империи;

2. определить, какое значение вкладывали в понятие «желтая опасность» в России;

3. проанализировать общественные настроения в империи и дискуссии на тему «желтой опасности» во время военной экспедиции в Китай, оккупации Маньчжурии (1900-1904) и Русско-японской войны (1904—1905);

4. рассмотреть обоснование российскими публицистами военных действий с Японией с помощью использования темы «желтой опасности»;

5. сравнить представления о «желтой опасности» в центре и на окраине империи;

6. выявить особенности российского комплекса представлений о «желтой опасности». Хронологические рамки исследования ограничиваются десятилетием с 1895 г. по

1905 г. Для России это десятилетие было отмечено активной внешнеполитической экспансией на Дальнем Востоке, актуализировавшей процесс осмысления в обществе различных моделей будущего взаимодействия со странами и народами крайней Азии. Нижняя граница обозначена Японо-китайской войной 1894-1895 гг., которая знаменовала собой новую эру в восприятии восточных монархий на Западе и в России, обнажив силу Японии и слабость Китая. Верхней границей выступает поражение России в войне с Японией 1905 г., завершившее российское продвижение на Восток. Однако поскольку в центре внимания диссертанта находится комплекс представлений, бытование и распространение которого довольно сложно ограничить хронологически, в работе допущены и некоторые отступления от обозначенных временных границ исследования.

Территориальные рамки представлены границами Российской империи, а также территорией, полученной в аренду по договору с Китаем в 1898 г. - Русской Квантунской областью и полосой отчуждения вдоль линии КВЖД. В качестве главного вектора исследований была выбрана система «центр-периферия», в соответствии с которой рассмотрено как бытование представлений о «желтой опасности» в центральной части

5

страны во главе с двумя крупнейшими имперскими центрами - Санкт-Петербургом и Москвой, определявшими дальневосточную политику царской России, так и общественные настроения на восточной окраине государства, находящейся в непосредственной близости от крупнейших государств Азии.

Степень изученности темы. Российский комплекс представлений о «желтой опасности» конца XIX - начала XX в. не сразу стал предметом особого интереса исследователей: изучения и уточнения долгое время требовала сама дальневосточная политика Российской империи4. Активное изучение российских представлений о «желтой опасности» началось только в 70-80-е гг. XX в. Одним из первых к исследованию этой темы обратился в 1962 г. X. Гольвитцер5. Появление этого феномена в России он связывал преимущественно с кругами российских интеллектуалов: ученых, поэтов, писателей и, в первую очередь, с именем известного философа и поэта B.C. Соловьева. Несмотря на добротный анализ российских дискуссий о «желтой опасности», исследователь опирался, однако, исключительно на переводные тексты, что существенно ограничивало возможности всестороннего рассмотрения им этой темы. С большей опорой на оригинальные источники была написана в 1978 г. статья JI. Сигельбаума, в которой автор помещал в центр своего исследования проблему отношения российского общества к миграции из сопредельных стран Азии. В результате в российских дискуссиях о «желтой опасности» он увидел отражение реакции российского общества на миграцию китайцев, корейцев и японцев в Россию, что, по существу, раскрывало только одну грань понимания этого термина в империи 6 . В Советском Союзе исследования X. Гольвитцера и Л. Сигельбаума, однако, не стали стимулом для дальнейшего изучения поставленной проблемы.

Исследовательский интерес к данной тематике возрос лишь в последние два десятилетия. Значительный вклад в ее изучение внес В.И. Дятлов. Исследователю удалось собрать и обобщить большой комплекс дореволюционных работ, посвященных этой теме, а также представить подробные очерки исследуемой проблематики7. В.И. Дятлов смог на

4 См.: Романов Б.А. Россия в Маньчжурии (1892-1906). Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху империализма. Л., 1928; Он же. Очерки дипломатической истории русско-японской войны, 1895-1907. М.-Л., 1955; Malozemoff A. Russian Far Eastern Policy, 1881-1904: With Special Emphasis on the Causes of the Russo-Japanese War. Berkley, 1958.

5 Gollwitzer H. Die Gelbe Gefahr: Geschichte eines Schlagworts. Studien zum imperialistischen Denken. Göttingen, 1962.

6 Siegelbaum L H. Another «Yellow peril»: Chinese Migrants in the Russian Far East and the Russian Reaction before 1917 // Modern Asian Studies. 1978. Vol. 2. № 12. P. 307-330.

7 Дятлов В.И. Военные российской империи о проблеме китайской миграции на Дальнем Востоке // Доклады международной научной конференции «Россия и Китай: вчера, сегодня, завтра». Иркутск, 1999. С. 126-128; Он же. Миграция китайцев и дискуссия о «желтой опасности» в дореволюционной России // Вестник Евразии, 2000. № 1 (8). С. 63-89; Он же. «Желтая опасность»: трансформация одной ксенофобии // Россия и Восток: проблемы взаимодействия: Материалы VI Междун. конф., г. Волгоград, 28-30 ноября, 2002

6

фактическом материале доказать сложный и многогранный характер российских представлений о «желтой опасности», показать взаимосвязь современных и дореволюционных дискуссий. В то же самое время исследования В.И. Дятлова не в полной мере закрывают существующие лакуны в историографии темы: без внимания исследователя оказались крайне интересные сюжеты, связанные с возникновением и распространением этих представлений в России, их пониманием в империи в качестве угрозы экономического характера, трансформацией под влиянием военно-политических конфликтов начала XX в.

Отдельные сведения относительно бытовавших в царской России представлений о «желтой опасности» можно найти в работах, посвященных изучению образов дальневосточных государств. Среди них особенно показательны исследования В.Э. Молодякова8, A.B. Лукина9, H.A. Самойлова10, Ю.В. Кузьмина". Выполненные на высоком профессиональном уровне и содержащие тщательный анализ размышлений отдельных российских авторов на тему «желтой опасности», они, тем не менее, исходя из главных задач исследований, не передавали всех возможных граней затронутого сюжета. Для историков эта тема выступала возможностью продемонстрировать особенности восприятия образов Японии, Китая, Кореи и Монголии в России. В результате в монографии В.Э. Молодякова рассуждения о «желтой опасности» оказались в большей степени отражением образа сильной, воинственной Японии, нежели слабого на тот момент Китая; в работах же А.В Лукина и Ю.В. Кузьмина они анализировались в неразрывной связи с образом Китая. Та же особенность присуща и работам

г. Волгоград, 2003. С.116-123; Он же. Благовещенская «утопия» из истории материализации фобий // Евразия. Люди и мифы. М., 2003. С. 123-141; Он же. От «желтой опасности» к «китайской угрозе»: эволюция одной мигрантофобии в России // Русский национализм: социальный и культурный контекст. М., 2008. С. 73-86; Он же. Благовещенская «утопия» из истории материализации фобий // Местные сообщества, местная власть и мигранты в Сибири на рубежах XIX-XX и XX-XXI веков Иркутск, 2012. С. 95-117; Он же. «Благовещенская «утопия»: историческая память и историческая ответственность // Местные сообщества, местная власть и мигранты в Сибири на рубежах XIX-XX и XX-XXI веков. Иркутск, 2012. С. 146-175; Dyatlov V.l. The Blagoveshchensk Drowning - Story of How Phobias Become a Reality // Sensus Hitoriae: Studia Interdyscyplinarne. InovvToclaw, 2012 (3). Vol. VIII. P. 71-90; Он же. «Великие ксенофобии»: взаимовлияние и взаимодействие (опыт России) // Идеи и идеалы. Новосибирск, 2010. Т.1. №2. С. 5-26; Он же. Синдром «желтой опасности» в дореволюционной России: экзотизация как механизм дегуманизации и исключения // Переселенческое общество в Азиатской России: миграции, пространства, сообщества. Рубежи XIX-XX и XX-XXI вв. Иркутск, 2013. С. 526-555.

8 Молодяков В.Э. «Образ Японии» в Европе и России второй половины XIX - начала XX века. М., 1996.

Лукин A.B. Эволюция образа Китая в России и российско-китайские отношения // Неприкосновенный запас. 2003. №3(29). [Электронный ресурс]. Режим доступа: littp://maga£iiies.russ.ni'nz.'2003.;29''luliin html. Последнее посещение: 22.10.2014; Он же. Образ Китая в российском общественном сознании: Преемственность и эволюция II Полис: политические исследования. М., 2004. №6. С. 70-86; Он же. Медведь наблюдает за драконом: Образ Китая в России в XVII -XXI веках. М., 2007.

10 Самойлов H.A. Россия и Китай: исторические вехи и особенности взаимовосприятия // Имперское возрождение. 2005. №3. С. 55-70.

" Кузьмин Ю.В. Монголия и Китай начала XX в. в оценках военных исследователей. Иркутск, 2007.

7

И.О. Ермаченко12, Е С. Сенявской13, Е.А. Гладкой14, А.О. Буранок15, Э.А. Воробьевой16, занимавшихся изучением общественных настроений в империи во время Русско-японской войны и определявших рассуждения о «желтой опасности» как неотъемлемую часть образа противника России, во многом сконструированного имперской печатью.

Часть исследователей обращалась к рассмотрению российского комплекса представлений о «желтой опасности» в рамках изучения идеологий империи. Свою задачу они видели не столько в реконструкции данных представлений, сколько в понимании того, как эти представления использовались в царской России. Так, Л.В. Жукова изучала применение концепций «желтой опасности» для обоснования российской дальневосточной политики и аргументации справедливого характера Русско-японской войны 17, французская исследовательница М. Ларюэль рассматривала, как эта тема использовалась в работах русских националистов18, а Е.-М. Столберг исследовала, какую роль «идеи о "желтой опасности"» играли в формировании образа российской дальневосточной окраины19.

Оценить влияние представлений о «желтой опасности» на имперскую политику в отношении Китая стремился в своей монографии Сунь Чжинцин. «Желтую опасность» он понимал в качестве понятия фактически тождественного, синонимичного «китайской угрозе». Наравне с представлениями об «особой миссии» России на Востоке он определял ее как «идею», дававшую экспансионистам «моральное оправдание» движения России на Восток 20 . Работа заслуживает особого внимания, поскольку ее автор опирался преимущественно на материалы периодической печати, зачастую игнорируемые другими

12 Ермаченко И.О. Странный враг: образ Японии в специализированной русской прессе 1904-1905 гг. // Историческое знание и интеллектуальная культура. М., 2001. Ч. 2. С. 3-7; Он же. «В борьбе с какой-то азиатской дрянью...» // Родина. 2004. № 1. С. 76-79; Он же. На пути к революции: русские либералы перед «японским зеркалом» // Неприкосновенный запас. М., 2005. №6 (44). С. 71-81; Он же. 1904-1905 гг.: новое нашествие монголов (к истории русского ориентализма) // Историческое знание: теоретические основания и коммуникативные практики. Материалы научной конференции. М., 2006. С.178-182; Он же. Образы Русско-японской войны в иллюстрациях отечественной прессы 1904-1905 гг.: специфика визуализации // Очевидная история. Проблемы визуальной истории России XX века. Челябинск, 2008. С. 193-213.

13 Сенявская Е С. Противники России в войнах XX века. Эволюция образа «врага» в сознании армии и общества. М., 2006.

14 Гладкая Е.А. Русско-японская война в массовом сознании и общественной мысли русского общества в начале XX в.: дис... к.и.н. Ставрополь, 2009.

15 Буранок А.О. Информационное обеспечение русско-японской войны в провинции (на материалах Самарской губернии): дис... к.и.н. Оренбург, 2009.

16Воробьева Э.А. Русско-японская война и общественное мнение Сибири и Дальнего Востока: дис... к.и.н. Новосибирск, 2009.

17 Жукова Л.В. Идеологическое обоснование русско-японской войны 1904-1905 гг.: дис. ... к.и.н М., 1996.

18 Ларюэль М. «Желтая опасность» в работах русских националистов начала века // Русско-японская война (1904-1905). Взгляд через столетие / Под ред. O.P. Айрапетова. М„ 2004. С. 579-592.

19 Stolberg Е.-М. The Siberian Frontier between «White Mission» and «Yellow peril», 1890-1920 // Nationalities Paper. 2004. Vol. 32. №1. P. 165-181.

20 Сунь Чжинцин. Китайская политика России в русской публицистике конца XIX - начала XX века. «Желтая опасность» и «особая миссия» России на Востоке. М., 2008.

исследователями при изучении вопроса о бытовании темы «желтой опасности» в дореволюционной России. Однако в центре его исследования находились только крупные издания Санкт-Петербурга и Москвы: семь газет и два журнала, провинциальная же пресса вообще оказалась никак не представленной в работе, что не дает оснований считать выборку автора в полной мере репрезентативной для всей территории огромной империи.

В качестве одной из четырех основополагающих идеологий, обосновывающих движение России на Восток, «желтую опасность» рассматривал и Д. Схиммельпеннинк ван дер Ойе 21. Изучая идеологические основания, влиявшие на политику России на Дальнем Востоке и исследуя динамику образов восточных государств в идеологиях империи, он уделял серьезное внимание рассмотрению позднеимперских дискуссий о «желтой опасности» 22. Между тем специфика исследования заставляла автора обращать большее внимание на воззрения царских министров и первых лиц империи, направлявших дальневосточную политику России, так что за рамками исследования практически всецело остались не менее интересные оценки и суждения на этот счет лиц, не имевших отношения к «большой политике».

Часть исследователей касалась темы «желтой опасности» посредством изучения взглядов российских интеллектуалов, разделявших подобные убеждения. Особый интерес исследователей в этом отношении вызвали воззрения B.C. Соловьева — влиятельный философ был одной из ключевых фигур, немало способствовавших распространению в России представлений об угрозе с Востока. Взгляды B.C. Соловьева на этот счет активно изучались Н.И. Цимбаевым23, Д. Савелли24, А.Ф. Лосевым25, A.B. Ремневым26, С.С. Лим27. Особенно ценны работы литературоведа Д. Савелли и историка A.B. Ремнева, показавших взаимосвязь представлений B.C. Соловьева с идеями германского кайзера Вильгельма II.

В последние годы появляется все больше исследований, непосредственно посвященных изучению феномена «желтой опасности». Особого внимания заслуживает, вышедшая в 2009 г. статья Л.В. Жуковой, которая обратилась к рассмотрению вопроса о

21 Схиммельпенник ван дер Ойе Д. Идеологии империи в России имперского периода // Ab Imperio. 2001. № 1-2. С. 167-174; Он же. Навстречу восходящему солнцу: как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009; Schimmelpennink van der Oye D. Russian Orientalism: Asia in the Russian Mind from Peter the Great to the Emigration.Yale, 2010.

"См.: Схиммельпеннинк ван дер Ойе Д. Навстречу восходящему солнцу: как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009.

Цимбаев Н.И. Примечания. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об антихристе // B.C. Соловьев. Смысл любви: Избранные произведения. М., 1991. С. 513.

24 Савелли Д. Дракон, гидра и рыцарь // Новый мир. 1996. № 2. [Электронный ресурс]. Режим доступа: \ул\лу. ni a gazi nés, riiss. ru. Последнее посещение: 19.04.2011.

25 Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 2000.

Ремнев A.B. «Крест и меч». Владимир Соловьев и Вильгельм II в контексте российского имперского ориентализма // Европа: Международный альманах. М., 2004. Вып. 4. С.56-78.

2 Lim S.S. Between Spiritual self and Other: Vladimir Solov'ev and the Question of East Asia // Slavic Review. 2008. Vol. 67. №2. P. 321-341.

появлении этого феномена в России28. Анализируя трансформацию общественных идей и настроений в империи в отношении Китая, Кореи и Японии, она пришла к заключению, что появление «мифа о "желтой опасности"» «относится к концу XIX в., хотя сам термин был введен значительно позднее» - в 1902 г. И.С. Левитовым29. Однако такая точка зрения нуждается в явном уточнении и пересмотре, поскольку выражение «желтая опасность» можно найти у российских авторов и ранее 1902 г.

Среди последних работ, имеющих непосредственное отношение к теме «желтой опасности», следует отметить также исследования Ф. IlaBej0 и Т.А. Филипповой31. В своей докторской диссертации, защищенной в 2011 г., Ф. Паве рассматривал «желтую опасность» как сложный, комплексный феномен, имевший множество различных интерпретаций. Содержащая много ценных наблюдений работа, тем не менее, имеет существенный недостаток: хотя автор и стремился исследовать представления о «желтой опасности» конца XIX — начала XX в. как целостное явление, характерное для значительной части государств Западной Европы, США и России, его выводы все же можно считать в полной мере актуальными только в отношении Франции, поскольку свою работу он выстроил исключительно на французских источниках и преимущественно франкоязычной исследовательской литературе.

В большей мере заявленной темы исследования касается монография Т.А Филипповой, посвященная анализу риторических и визуальных образов «врага с Востока» в русской сатирической печати. На основании анализа карикатур и аннотаций к ним автор стремилась не только показать восприятие внешнеполитических событий в России, но и понять, как в этих образах Востока отражалось понимание собственно имперских проблем. Что особенно важно, Т А. Филиппова проанализировала в своей работе некоторые визуальные образы «желтой опасности» и пришла к выводу, что в визуальном ряде эта тема находила свое воплощение преимущественно в женских образах 32 . Между тем для исследовательницы российские дискуссии о «желтой опасности» так и не стали предметом особого интереса или отдельной рефлексии.

В целом, проведенный анализ историографии свидетельствует, что для большей части исследователей феномен «желтой опасности» представлял собой второстепенный

28 Жукова JI.B. Появление в России мифа о «желтой опасности» // Обозреватель-Observer. М., 2009. № 12. С. 121-127.

29 Там же. С. 121.

30 Pavé F . Le péril jaune à la fin du XIXe siècle, fantasme ou inquiétude légitime? Doctorat d'histoire. Université du Maine, 2011. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:halshs.archives-ouvertes.fr. Последнее посещение: 14.02.2013.

31 Филиппова Т.А. «Враг с Востока»: образы и риторики вражды в русской сатирической журналистике начала XX века. М., 2012.

32 Там же. С. 141-142.

сюжет и, хотя многие историки нередко касались этой темы в своих работах, в центр исследовательского внимания она практически не ставилась и не воспринималась в качестве главного объекта исследований. Большая часть историков обращалась к этой теме лишь косвенно: в рамках изучения идеологий империи, образов дальневосточных стран и народов, при рассмотрении взглядов отдельных интеллектуалов, а также в контексте исследования риторических и визуальных образов противника во время военно-политических конфликтов на Дальнем Востоке.

Исследователи рассматривали представления о «желтой опасности» преимущественно в двух значениях. В них видели либо воплощение страхов перед массовой миграцией жителей дальневосточных государств на Запад, либо отражение опасений российского общества перед военным столкновением «желтой» и «белой» рас. Между тем спектр понимания этого выражения в России был чрезвычайно широк и не ограничивался только этими интерпретациями. Так, за рамками большинства работ остался широкий пласт представлений об опасности экономического характера, угрожающей Западу со стороны стран и народов Дальнего Востока. В исследовательской литературе не уделялось и должного внимания региональной специфике представлений о «желтой опасности». Исследователи лишь констатировали тот факт, что восприятие опасности с Востока могло существенным образом отличаться в европейской части страны и на российском Дальнем Востоке. При этом в своих реконструкциях специалисты опирались преимущественно на брошюры, книги и журналы, в то время как значительный пласт газетной периодики остался крайне малоизученным. Учитывая мнение зарубежных историков, утверждавших, что «желтая опасность» была «дежурной темой газетного киоска» в Европе и США»33, нелишним было бы попытаться проанализировать, какое место эта тема занимала и на страницах российских газет, как столичных, так и региональных.

В результате сама историографическая ситуация настоятельно требует обращения к исследованию комплекса представлений о «желтой опасности» в Российской империи. Отдельного внимания заслуживают вопросы, связанные с формированием представлений о «желтой опасности» в России, их ролью и значением в общественной жизни страны, трансформацией под влиянием военно-политических конфликтов начала XX в. на Дальнем Востоке. Восполнить эти пробелы и призвано настоящее исследование.

Источники. Изучение поставленной проблемы требует привлечения источников различных по своему происхождению и характеру. В Российской империи конца XIX —

33 Цит. по: Лукин A.B. Медведь наблюдает за драконом: Образ Китая в России в XVII-XXI веках. М„ 2007. С. 158.

начала XX в. представления о «желтой опасности» нашли достаточное число своих сторонников, что привело к формированию целого пласта литературы, непосредственно посвященного данной теме. О «желтой опасности» или угрозе с Востока активно писали философ B.C. Соловьев34, этнограф и писатель И.С. Левитов33, военный писатель Ю Л. Елец36, публицист A.A. Панов37, журналист Д.Г. Янчевецкий38, военный министр A.C. Куропаткин39, генерал А.И. Деникин40, дальневосточный общественный деятель С.Д. Меркулов 41 . Несмотря на тот факт, что часть этих работ уже привлекалась исследователями для реконструкции российских представлений о «желтой опасности», они по-прежнему остаются ценными материалами для изучения поставленной проблематики, и без обращения к ним невозможно составить целостное представление об исследуемом феномене.

В качестве основного источника в настоящем исследовании были выбраны материалы периодической печати. Этот вид источников редко привлекался исследователями для изучения поставленной проблемы, а, между тем, именно он представляется первостепенно важным. Особенность прессы определяется тем, что она как формирует, так и отражает общественные настроения. С одной стороны, она предлагает обществу уже готовые модели и стереотипы, с другой — ее читатели сами «формируют» повестку дня, обнаруживая интерес к определенным сюжетам и темам. В силу этого обстоятельства периодическая печать может считаться одним из важнейших источников для изучения массовых настроений и общественного мнения.

В основу исследования положены материалы 28 газет и журналов, выходивших с 1895 г. по 1905 г., имевших различную целевую аудиторию и направленность. Среди них 6 столичных и 9 дальневосточных газет, 10 журналов и 3 издания епархиальных ведомостей. Из столичных изданий рассматриваются наиболее влиятельные и крупные

34 Соловьев B.C. Краткая повесть об Антихристе // Собрание сочинений B.C. Соловьева / Под ред. С.М Соловьева, Э Л. Радлова. СПб., 1914. Т. 10. С. 193-221; Соловьев B.C. Панмонголизм // Собрание сочинений B.C. Соловьева. Брюссель, 1970. Т. 12. С. 95-96.

35 Левитов И.С. Желтая раса. СПб., 1900; Он же. Желтая Россия. Доклад И. Левитова, СПб., 1901; Он же. Желтороссия, как буферная колония (Доклад, прочитанный в общем собрании общества для содействия русской промышленности и торговле 16 мая 1905). СПб., 1905.

36 Елец Ю Л. Желтое нашествие. СПб., 1903.

37 Панов А.А. Грядущее монгольское иго. Открытое письмо народным представителям. СПб., 1906; Он же. Желтый вопрос в Приамурье. Историко-статистический очерк // Вопросы колонизации. СПб., 1910. №7. С. 53-116; Он же. Желтый вопрос и меры борьбы с «желтым засильем» в Приамурье // Вопросы колонизации. СПб., 1912. № 11. С. 171-184

38 Янчевецкий Д. Гроза с Востока: задачи России. Задачи Японии на Дальнем Востоке. Очерки. Ревель, 1907.

39 Куропаткин А.Н. Задачи русской армии. Задачи России и русской армии в XX столетии. СПб., 1910. Т. Ill, Он же. Русско-китайский вопрос. СПб., 1913; Он же. Желтая опасность // Куропаткин А.Н. Русско-китайский вопрос. СПб., 1913. С. 212-223.

4,1 Деникин А.И. Русско-китайский вопрос. Военно-политический очерк. Варшава, 1908.

41 Меркулов С.Д. Желтый вопрос» (письмо к А.А. Панову) // Вопросы колонизации Приамурского края.

Статьи, письма, записки. СПб., 1911. С. 60-79.

издания, активно перепечатывавшиеся и в провинции — газета A.C. Суворина «Новое время» 42 ; газета князя В.П. Мещерского «Гражданин» 43 ; «Санкт-Петербургские ведомости», издававшиеся князем Э.Э. Ухтомским и слывшие в определенных кругах империи «отражением» дальневосточной политики государства44. Среди московских изданий привлекаются «Русские ведомости», считавшиеся прогрессивным, либеральным органом печати, и, во многом противостоящие им, реакционные «Московские ведомости». Журналы представлены наиболее популярными изданиями, читаемыми и в провинции: «Вестник Европы» (Санкт-Петербург), «Нива» (Санкт-Петербург), «Русский Вестник» (Москва), «Русское богатство» (Санкт-Петербург), «Мир Божий» (Санкт-Петербург), «Русская мысль» (Москва). Среди дальневосточных изданий рассматриваются: «Амурская газета» и «Амурский Край» (Благовещенск), «Приамурские губернские ведомости» (Хабаровск), «Владивосток», «Дальний Восток», «Восточный вестник» (Владивосток), «Никольск-Уссурийский листок» (Никольск-Уссурийский), «Забайкальские областные ведомости» (Чита) и «Новый Край» (Порт-Артур). Представляется важным рассмотреть также военную, религиозную и сатирическую печать. С этой целью в работе привлекаются главный печатный орган военного ведомства - газета «Русский инвалид», журнал «Чтения для солдат» (Санкт-Петербург). Среди религиозных изданий: «Церковные Ведомости» (Санкт-Петербург), «Забайкальские епархиальные ведомости» (Чита), «Благовещенские епархиальные ведомости» (Благовещенск), а из сатирических журналов в поле исследования попали «Осколки» (Санкт-Петербург), «Будильник» (Москва), «Шут» (Санкт-Петербург).

Период конца XIX — начала XX в. ознаменовался не только увеличением общего числа периодических изданий и их тиражей, но и значительным распространением литературы для массового, «народного» чтения. Последнее обстоятельство привело к появлению в России целой массы самых различных брошюр, в том числе и посвященных теме «желтой опасности», которые также активно привлекались в рамках настоящего исследования45.

К 1897 г. «Новое время» выходило тиражом в 50 000 экземпляров: Сонииа Е.С. Петербургская универсальная газета конца XIX в. СПб., 2004. С. 264-265.

43 Тираж 6 000 экземпляров на 1897 г.: Сонина Е.С. Петербургская универсальная газета конца XIX в. СПб., 2004. С. 264-265.

44 Тираж 6 000 экземпляров на 1897 г.: Сонина Е.С. Петербургская универсальная газета конца XIX в. СПб., 2004. С. 264-265.

45 Мальцев С.С. Желтая опасность. Китайско-Европейский конфликт 1900. Варшава, 1900; Геройская защита города Благовещенска и действия русских в Манчжурии. М., 1900, Глебов С.И. Нападение китайских мятежных войск на г. Благовещенск. СПб., 1900; Глебов С.И. Война китайского большого кулака со всеми державами мира. СПб., 1900; Коропчевский Д А. Желтый вопрос. М., 1901; Китай или мы. Курск, 1904; Желтый хулиган по прозвищу Япошка. СПб, 1904; Воронов JI. Борьба белой и желтой расы. М., 1904; Война России с Японией. СПб, 1904; Денисюк Н. Кто победит? Война на Дальнем Востоке. М., 1904; Конец

Материалы периодической печати, также как и брошюры, рассчитанные на массового читателя, представляют интересный и в то же время специфический источник, работа с которым имеет ряд трудностей. Важно учитывать, что статьи, размещенные в одних изданиях, нередко перепечатывались другими, отражая, тем самым, «чужие» взгляды и мнения. При этом не все статьи, брошюры или книжки «для народа» являлись выражением точки зрения их авторов, поскольку их написание вполне могло инспирироваться в определенных целях. Важно по возможности стремиться к выявлению истинных мотивов написания текстов, почему в дополнение к материалам прессы и брошюрам в исследовании привлекались также и другие источники.

Ценный источник, дающий возможность проанализировать восприятие и отношение отдельных лиц к идеям о «желтой опасности», представляют собой дневники современников. В частности, в работе анализируются дневники военного министра А Н. Куропаткина 46 , руководителя похода русской армии в Пекин генерала Н.П. Линевича47, российских интеллектуалов, писателей и публицистов - Н.Г. Гарин-Михайловского 48 , A.C. Суворина 49 , И.К. Шахновского 30 , Д.Н. Шрейдера 51 , Д.Г. Янчевецкого 52 , военного И.Е. Иванова 53 , врачей — В В. Корсакова 54 , B.C. Кравченко55, ПС. Алексеева56, В.П. Баженова57, священников и религиозных деятелей - H.A. Дьякова58, Авраамия59.

Не менее значимы и мемуары. Военно-политические конфликты начала XX века на Дальнем Востоке сделали мемуарное наследие исследуемого временного периода

желтой опасности. О картине «Желтая опасность» императора Вильгельма. Желтая опасность под Порт-Артуром. СПб., 1904; Михайлов В. Третья Государственная Дума и «желтая опасность». СПб., 1912.

46 Куропаткин А.Н. Дневник А.Н. Куропаткина / Под ред. М.Н. Покровского. Новгород, 1923; Куропаткин А.Н. Дневник генерала А.Н. Куропаткина. М., 2010.

47 Линевич Н.П. Война: Из дневника Н.П. Линевича // Русско-японская война: из дневников А.Н. Куропаткина и Н.П. Линевича. Л., 1925.

48 Гарин-Михайловский Н.Г. По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову. Карандашом с натуры // Собрание сочинений в пяти томах / Под ред. М. Гордона. М., 1958. Т. 5. 1894-1906. С. 7-390.

49 Суворин A.C. Дневник. М., 2000.

50 Шахновский И.К. «Желтая туча»: 12 месяцев войны с Японией. Дневник корреспондента. М., 1905.

31 Шрейдер Д.Н. Наш Дальний Восток. Три года в Уссурийском крае. СПб.,1897.

32 Янчевецкий Д.Г. У стен недвижного Китая: Дневник корреспондента «Нового Края» на театре военных действий в Китае в 1900 г. СПб., 1903.

33 Иванов И.Е. Очерки походно-боевой жизни во время боксерского восстания: из дневника командира 2 роты 1-го Восточно-Сибирского стрелкового е.в. полка. М., 1907.

54 Корсаков В.В. Скорбные дни: Дневник-хроника русской жизни в Китае за время русско-японской войны. М., 1912

3S Кравченко B.C. На Дальнем Востоке во время военных событий 1900-1901 года (Из дневника морского врача) // Свет, 1906. Т.6. С. 1-84.

56 Алексеев П.С. По Амуру // Русский вестник. М., 1900. № 8. С. 437-455.

37 Баженов В.П. Японская компания (Дневник полкового врача). Тула, 1926.

3" Дьяков H.A. Год на крейсере «Адмирал Нахимов»: (I. В европейских водах; II. У азиатских берегов; III. На страже в Китае). (Судовые заметки и впечатления 1899-1900 гг.). СПб., 1902.

39 Авраамий. Пекинское сидение: Из дневника члена православно-русской миссии в Китае // Христианское Чтение. СПб., 1901. № 1. С. 65-112.

исключительно огромным. Это обстоятельство заставило диссертанта прибегнуть к их сознательному отбору, основной принцип которого состоял в том, чтобы по возможности охватить различные слои российского общества. В частности, в работе использовались воспоминания военных - A.B. Верещагина 60, П Н. Краснова 61 , И.Е. Иванова 62, H.A. Орлова 6j, жителей Дальнего Востока — В. Соловьева 64 , М П. Гроссевича 65, К. Никитиной66, А.К. Ивашкевич67, врача русской миссии в Пекине В.В. Корсакова68, редактора одной из благовещенских газет A.B. Кирхнера69, ссыльного социал-демократа Л.Г. Дейча70.

Возможность судить об общественных настроениях и отношении к идеям о «желтой опасности» дает также и анализ частной корреспонденции. В исследовании привлекаются письма философа B.C. Соловьева71, писателя И.С. Левитова72, военного М.И. Грекова73, адъютанта Вильгельма II X. Мольтке (Младшего)74.

Часть корреспонденции в России подвергалась перлюстрации. Поэтому одним из важных источников для реконструкции общественных настроений могут выступать и перлюстрационные материалы Департамента полиции, отложившиеся в 102 фонде Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) 75 . Департамент полиции осуществлял также и надзор за отношением российского населения к иностранцам: в его архивных фондах отложились материалы, касающиеся и жестокого обращения с

60 Верещагин A.B. По Маньчжурии (1900-1901): Воспоминания и рассказы. СПб., 1903; Он же. Русские в Маньчжурии: рассказы о последнем китайском походе в 1900 г . СПб., 1904.

61 Краснов П.Н. Атаман: Воспоминания. М., 2006.

6* Иванов И. Е. Впечатления из военно-походной жизни за время оккупации Маньчжурии в 1900-1903. СПб., 1907; Он же. Впечатление раненного в русско-японскую войну. СПб, 1914; Он же. Корни японских побед или чем победили нас японцы. СПб, 1911.

63 Орлов H.A. Забайкальцы в Маньчжурии в 1900 г.: Очерки из похода Хайларского отряда генерала Н А. Орлова в Китае в 1900. СПб., 1901.

64 Соловьев В. Воспоминания об усмирении китайского мятежа в Печилийской провинции в 1900 г. // Чтения для солдат. СПб, 1908. Вып 7. С. 117-149.

65 Гроссевич В.П. Борьба с лучами восходящего солнца. М., 1908.

66 Никитина К. Осада Благовещенска китайцами в 1900 г.: (Из воспоминаний) // Исторический Вестник. СПб, 1910. Т. 22. №10. С. 207-224.

67 Ивашкевич А.К. Последние дни в Маньчжурии: (Из личных воспоминаний) // Русское Богатство. СПб, 1900. №10. С. 143-168.

68 Корсаков В.В. Пекинские события: Личные воспоминания участника об осаде в Пекине. Май-август 1900. СПб., 1901; Корсаков, В.В. В старом Пекине: Очерки из жизни в Китае. СПб., 1904.

69 Кирхнер A.B. Осада Благовещенска. Взятие Айгуна. С приложением списков добровольцев и сведений о вольной дружине, Айгун, Сахалян, Благовещенск. (На память о событиях на Амуре в 1900 году). Благовещенск, 1900.

7и Дейч Л.Г. Кровавые дни. СПб., 1906; Дейч Л.Г. Бомбардировка Благовещенска китайцами: (рассказ очевидца) // Заря. Штутгарт, 1902. №4. отд. 2.

71 Письма Владимира Сергеевича Соловьева: в 3-х томах. СПб., 1908-1911. Т.1-3.

7-Письмо И.С. Левитова-Э.Э.Ухтомскому от 30 мая 1905 // РГИА. Ф. 1072. Оп. 1.Дело 10. Л. 12-13.

73 Греков М.И. На Дальний Восток: походные письма. СПб., 1901.

74 Мольтке X. Русские письма. СПб., 2008.

75 Секретная часть «Перлюстрации» // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 16, 18, 25, 26, 27, 30, 33, Шефские всеподданнейшие записки за 1905 (перлюстрация писем и телеграмм иностранных посольств в Петербурге) //ГАРФ. Ф. 601. Оп.1. Д.743.

подданными иностранных государств. Особенно ценны в рамках заявленного исследования материалы официального расследования причин и обстоятельств массовых расправ над китайцами, прокатившихся в 1900 г. по Амурской области76. Они содержат документы различного характера: перлюстрацию писем дальневосточных жителей, показания свидетелей и обвиняемых в расправах, переписку между чиновниками и окончательный акт судебного дознания, представленный в качестве доклада Николаю II 19 февраля 1902 г. Эти документы не были еще предметом специального анализа исследователей и впервые вводятся в научный оборот. Материалы из фондов Департамента полиции позволяют прояснить и отношение к японцам в империи во время Русско-японской войны 1904-1905 гг.77.

В работе также привлекаются материалы, хранящиеся в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) (коллекции «Военные действия в Китае в 1900—1901» и «Русско-Японская война») и Российского государственного исторического архива (РГИА) (560 фонд «О боксерском восстании»). Здесь отложились документы, представленные телеграммами, перепиской между военными, дипломатами и чиновниками, касающиеся военных действий на Дальнем Востоке. Среди этих материалов можно найти не только описание военных действий, но и характеристику общественных настроений в России в 1900 г. и 1904-1905 гг.78.

Реконструировать обстановку и общественные настроения на российском Дальнем Востоке в исследуемый период времени позволяют материалы дальневосточных архивов. Крайне ценны документы из фондов Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ — г. Владивосток) и Государственного архива Забайкальского края (ГАЗК — г. Чита). В фондах 702 (Канцелярия Приамурского генерал-губернатора) и 704 (Канцелярии военного губернатора Амурской области) РГИА ДВ, а также в фонде 1 (Забайкальское областное правление) Государственного архива Забайкальского края можно найти различные материалы справочного характера, переписку, телеграммы, касающиеся наблюдения за деятельностью китайцев, японцев и

76 О неправильных действиях чинов Амурской области при переправе китайцев на правый берег Амура // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 21. Дел.1. Д. 376; О выселении китайцев из города Благовещенск // ГАРФ. Ф. 102. Оп.98 Дел. З.Д. 897. 4.2.

77 Об учреждении особо тщательного надзора за японскими подданными, проживающими в пределах империи 1904 // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 61. Дел.2. Д. 29.

78 Военные действия в Китае в 1900-1901 // РГВИА. Фонд 486. Д.257, Д. 258, Д. 259; Русско-японская война // РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Том IV. Д. 26615; О боксерском восстании // РГИА. Ф. 560. Оп. 28. Д. 1, Д. 156, Д 157.

корейцев в империи79, отношении к ним местного населения80 и высылки их из районов Дальневосточного наместничества во время военных действий с Японией81.

В диссертации использовались и материалы из фондов Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ). В частности, привлекались документы редакции влиятельной петербургской газеты «Новое время», сохранившиеся в фонде редактора газеты А С. Суворина (Ф. 459) 82. Материалы редакции этой газеты особенно интересны, поскольку некоторые исследователи пришли к выводу, что именно «Новое время» активнее других изданий муссировало идеи о «желтой опасности»83.

Изучить визуальное представление образа «желтой опасности» в империи позволяет коллекция лубков и плакатов времен Русско-японской войны из отдела «ИЗО материалов» Российской государственной библиотеки (РГЪ)84.

Новизна исследования определяется обращением к недостаточно изученной научной проблеме — представлениям российского общества об угрозе с Востока конца XIX — начала XX в., неотъемлемой частью которых был феномен «желтой опасности». Впервые комплексное исследование представлений о «желтой опасности» ведется на основании обширного круга самых разнообразных источников. В диссертации рассматривается полный спектр пониманий выражения «желтая опасность» в Российской империи, устанавливается время появления этого термина в России, выявляются общие и региональные особенности его бытования, использования и трансформации его понимания в империи под влиянием военно-политических конфликтов начала XX в. на Дальнем Востоке.

Положении, которые выносятся на защиту: I. Представления о «желтой опасности» сформировались в России раньше, чем получили свое название. Выражение «желтая опасность» входит в общественно-политическую лексику империи не позднее 1900 г.

79 Копии секретного доклада о необходимости отпуска денег на борьбу со шпионажем // РГИА ДВ. Ф. 702. Оп.1. Д.494.

80 Переписка с амурским окружными начальником и полицейскими управлениями о предоставлении сведений об инцидентах между русскими и китайскими подданными // РГИА ДВ. Ф. 704.Оп.1. Д. 841;0 происшествиях по Приморской области за 1904 год// РГИА ДВ. Ф. 702. Оп.1. Д. 462; Сведения, ведомости и переписка о происшествиях и событиях в Хабаровске с 1900-1901 // РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 360; О насилиях русских над китайцами // Государственный архив Забайкальского края (ГАЗК). Ф. 1. Оп. 1. Д. 3965.

81 Приказы военного губернатора Амурской области об отправке японцев в г. Иркутск в связи с обстоятельством военного времени//РГИА ДВ. Ф. 704. Оп. 1. Д. 943.

к Маленькие письма. Статьи. 1903-1904 // РГАЛИ. Ф.459. Оп.2. Д.82; Маленькие письма. Статьи. 1904-1905 // РГАЛИ. Ф.459. Оп.2. Д.84; Письма читателей A.C. Суворину с отзывами о статьях, помещенных на страницах «Нового времени» // РГАЛИ. Ф. 459. Оп.2. Д. 673, Д. 674; Письма и телеграммы читателей A.C. Суворину с отзывами о его маленьких письмах // РГАЛИ. Ф. 459. Оп. 2. Д. 677.

83 Gollwitzer Н. Die Gelbe Gefahr: Geschichte eines Schlagworts. Studien zum imperialistischen Denken. Göttingen, 1962. S. 34-35.

84 Коллекция лубочных картинок, плакатов, посвященных Русско-японской войне 1904-1905 гг. // Отдел ИЗО материалов РГБ.

2. Представления о «желтой опасности» не были заимствованы российскими интеллектуалами на Западе: процесс создания образов и моделей опасности с Востока шел в России параллельно с развитием подобных идей в Европе и США.

3. В Российской империи не сложилось единого понимания выражения «желтая опасность». На рубеже XIX—XX в. под этим выражением могли понимать и широкомасштабный военный конфликт «белой» и «желтой» рас, и колонизацию территорий России и стран Запада народами Восточной Азии, и упадок европейской промышленности вследствие невозможности экономической конкуренции с многонаселенными странами Дальнего Востока, и утрату колониальных владений европейских держав в Азии, и даже опасность биологической ассимиляции европейцев представителями «желтой» расы.

4. Восприятие и оценка угроз с Востока отличалось на дальневосточной окраине России и центральных областях империи. «Желтую опасность» на Дальнем Востоке чаще всего рассматривали сквозь призму региональных интересов и воспринимали как серьезную этническую, экономическую и социальную угрозу, в то время как в столице империи ее осмысляли, как проблему общемирового характера.

5. Военно-политические конфликты начала XX в. на Дальнем Востоке способствовали актуализации рассуждений о «желтой опасности» в Российской империи, выведению этой темы за рамки узкого сообщества интеллектуалов.

6. Российский комплекс представлений о «желтой опасности» развивался в русле общих тенденций западноевропейской мысли, являясь в то же самое время уникальным творением российской общественной мысли.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть рекомендованы для использования их в учебном процессе в рамках курсов по истории Российской империи рубежа Х1Х-ХХ в., курсах, посвященных истории международных отношений, общественной мысли и средств массовой информации.

Апробация результатов исследования. Текст диссертации обсуждался на семинарах в Европейском университете в Санкт-Петербурге (ЕУСПб). Отдельные аспекты работы представлялись на конференции ВДНХ-5, проходившей в 2011 г. в Европейском университете в Санкт-Петербурге, а также на семинаре в Германском историческом институте в Москве (ГИИМ) в 2012 г. Результаты исследования легли в основу ряда статей и коллективной монографии «Восток России: миграции и диаспоры в переселенческом обществе. Рубежи Х1Х-ХХ и ХХ-ХХ1 веков».

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, а также приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность диссертационного исследования, определяются объект, предмет, методология, цель и задачи работы, уточняются хронологические и территориальные рамки, дается обзор источников и литературы.

В первой главе «Формирование и развитие в Российской империи конца XIX в. представлений об угрозе с Востока» рассматривается процесс формирования в российском обществе в конце XIX в. новых образов Восточной Азии, характерной особенностью которых стало восприятие ее в качестве опасной.

В первом параграфе «Трансформация восприятия "Востока" в России» анализируются российские представления о Востоке конца XIX в., отмечаются новые тенденции в его восприятии. С конца XIX в. термин «Восток» стал все чаще отождествляться в России с территориями крайней Азии. Осмыслявшиеся долгое время в России в русле общеевропейских тенденций как отсталые, но обладающие высокими темпами воспроизводства населения, эти страны стали восприниматься в России в качестве опасных уже с присоединением дальневосточных владений. Общая граница с многонаселенными странами Азии заставила российских авторов всерьез обратиться к процессу осмысления перспектив возможного конфликтного взаимодействия с ними. И если изначально эта проблема беспокоила преимущественно представителей властных структур, то к концу XIX в. она все чаще начинает звучать и в рассуждениях лиц, не имевших отношения к политике.

Во втором параграфе «"Восток" сквозь призму расовой теории» показано, как учение о расах, воспринятое на Западе и в России на правах научного знания, повлияло на отношение к народам Азии. Получившее в конце XIX в. свое «признание» и в России, оно способствовало осознанию народов Дальнего Востока в качестве единой антропологической целостности — представителей «желтой» расы. Это обстоятельство стало тем фактором, который позволил российским авторам поверить в существование единого «желтого мира», объединенного помимо биологических характеристик общностью интересов и целей, что в свою очередь способствовало формированию собирательного образа угрозы с Востока, который уже связывался не с отдельными государствами, а с целым регионом, с целой расой. Показательно, что с конца XIX в. расовая терминология начинает активно использоваться уже не только журналистами и писателями, но также и чиновниками, анализирующими ситуацию на подведомственных им территориях.

В третьем параграфе «Модернизированная Япония и опасность "пробуждения" Азии» изучается реакция российского общества на японские преобразования, анализируется, какое влияние они оказали на осмысление угрозы с Востока в России. Стремительные темпы роста японской промышленности способствовали формированию в России представлений о том, что дальнейшее развитие экономики Японии сделает в скором времени невозможной конкуренцию японских товаров с продуктами европейской промышленности. При этом в России опасались не столько сильной преобразованной Японии, сколько того, что ее примеру последуют другие государства Азии, что неизбежно приведет к коренным изменениям на мировой арене. Активно развивающаяся Япония фактически опровергла широко распространенные мнения о том, что государства Востока обречены на постепенную гибель: ее пример убеждал российских авторов в том, что державы Дальнего Востока способны не только встать на путь преобразований, но и догнать в своем развитии страны Европы. Успешность японской реорганизации ясно выявила Японо-китайская война 1894—1895 гг., завершившаяся победой японцев. Осмысление российским обществом итогов этой войны играло существенную роль в трансформации представлений о странах Дальнего Востока в России, осознанию их в качестве потенциально опасных.

В четвертом параграфе «"Панмонголизм" B.C. Соловьева» рассматриваются взгляды российского философа относительно угрозы с Востока. В частности, анализируется выдвинутая им идея «панмонголизма», согласно которой крупнейшие народы Азии способны объединиться под эгидой сильной Японии и выступить против западного мира. «Панмонголизм» явил собой пример исключительно российской модели потенциального столкновения «белой» и «желтой» рас, во многом опиравшейся на историческую память о монголо-татарском нашествии на Русь XIII в. Для русских, сохранивших крайне негативно окрашенные «воспоминания» об этом эпизоде в российской истории, олицетворявшем в общественном сознании империи противостояние «культурного Запада» и «дикого Востока», была характерна тенденция рассматривать будущий конфликт представителей восточной и западной культур в терминах «нового монгольского нашествия», что наиболее отчетливо отразилось в идеях B.C. Соловьева о «панмонголизме». Проведенный анализ печати свидетельствует, что вплоть до 1900 г. термин «панмонголизм» был более известен российской образованной публике, чем выражение «желтая опасность».

В пятом параграфе «Проблема миграции и "желтый вопрос" в России» представлены дискуссии, касающиеся миграции китайцев, корейцев и японцев на российский Дальний Восток. Стремительное развитие российского Дальнего Востока,

20

инициированное в конце XIX в. царским правительством, способствовало притоку в регион значительного числа мигрантов из сопредельных стран Азии, породив опасения, что край в конечном итоге будет заселен азиатами и даже отторгнут от России. В большей степени эта проблема обеспокоила деятелей российского Дальнего Востока. Именно дальневосточная печать особенно активно выражала мнение о поступательном завоевании региона представителями «желтой» расы, упрекала местную и столичную администрацию в непонимании серьезности положения. Центральные издания обсуждали данную проблему в гораздо более спокойном, непатетическом тоне, поскольку здесь в ней нередко видели неотъемлемую часть общей проблемы, с которой также столкнулись в США и Европе.

Во второй главе «Восстание ихэтуаней и русская оккупация Маньчжурии: представления о "желтой опасности" в российском обществе (1898-1904)» рассматриваются общественные настроения в отношении стран и народов Дальнего Востока во время «боксерского» восстания в Китае (1898-1900) и русской оккупации Маньчжурии (1900-1904).

В первом параграфе «"Боксерское" восстание: восприятие и оценка в России» представлена реакция и отклик российского общества на развернувшееся в Китае антииностранное движение. Нестабильная обстановка в Китае, охваченном восстанием, усилила опасения относительно глобального столкновения «белой» и «желтой» рас. В этих условиях особенно актуальными оказались высказывавшиеся ранее мысли об угрозе с Востока: в 1900 г. российская печать вновь обратилась к произведениям писателей, предвещавшим столкновение Запада и Востока. В особенности крайне востребованными в это время оказались рассуждения B.C. Соловьева о «панмонголизме».

Во втором параграфе «Общественные настроения на российском Дальнем Востоке во время военной экспедиции 1900 г. в Китай» изучается влияние событий 1900 г. на общественные настроения в отношении стран и народов Дальнего Востока. В центре внимания оказывается ситуация, сложившаяся с началом восстания на российской восточной окраине. Восстание в соседней стране заставило дальневосточных обывателей сильнее ощутить свою удаленность от центра империи и осознать близость многонаселенного, неспокойного Китая. Отсутствие достоверных сведений с театра боевых действий, опасение за будущее родных и близких нередко становились основой распространения тревожных, панических настроений в городах и селениях Дальнего Востока, что не замедлило сказаться на отношении к проживавшим здесь китайцам. Восстание вызвало всплеск антикитайских настроений на Дальнем Востоке, что нашло свое выражение в массовых избиениях выходцев из Цинской империи на российской

21

окраине. Панические настроения спровоцировали июльские события 1900 г. в Благовещенске, когда в результате насильственно осуществленной депортации китайцев из города погибло несколько тысяч человек. Обнаруженные в ходе исследования материалы официального расследования причин и обстоятельств событий в Благовещенске позволяют уточнить и дополнить историю этого трагического эпизода в истории русско-китайских отношений. В частности, с уверенностью можно говорить о том, что анонимный автор «Вестника Европы», обнародовавший в 1910 г. обстоятельства данного дела, на чьи сведения зачастую опирались исследователи при реконструкции данного исторического сюжета, в действительности располагал материалами официального расследования.

В третьем параграфе «Русская оккупация Маньчжурии и дискуссии о "желтой опасности" после подавления восстания ихэтуаней» рассматриваются представления о «желтой опасности», распространившиеся в 1901-1904 гг. Вместе с вестью о победе объединенной армии мировых держав над отрядами ихэтуаней пришло осознание того, что Китай попытается отомстить за свои унижения. С разгромом восстания российские авторы начинают наиболее активно использовать выражение «желтая опасность» в своих сочинениях, звучавшее до этого только в переводных статьях. Анализ российской печати позволяет утверждать, что в общественно-политическую лексику империи это словосочетание входит не позднее 1900 г.

Третья глава диссертации «Русско-японская война 1904—1905 гг. и представления о "желтой опасности" в Российской империи» посвящена общественным настроениям в отношении стран и народов Дальнего Востока, распространившимся в России во время войны с Японией и некоторое время спустя ее окончания.

В первом параграфе «Война с Японией: реакция российского общества и идеологическое обоснование военных действий сквозь призму концепций о "желтой опасности"» проводится изучение реакции российского общества на военные действия на Дальнем Востоке, дается анализ динамики развития и использования комплекса представлений о «желтой опасности» для обоснования военных действий. Война с Японией спровоцировала особый всплеск интереса в России к рассуждениям о «желтой опасности». 65 из 84 публикаций, непосредственно посвященных этой теме и обнаруженных в ходе исследования, были написаны в период с 1904 г. по 1905 г. Особое внимание к этой теме отчасти объясняется тем обстоятельством, что в это время они оказались удобным инструментом, позволяющим публицистам объяснить населению цели и задачи военных действий на Дальнем Востоке. При этом возможной стратегией журналистов выступало как убеждение читателя в реальности «желтой опасности», так и

22

отрицание ее существования. Указания на иллюзорность подобных представлений позволяли поднять боевой дух населения, уверить российского читателя в непременной победе над врагом, убеждение же в реальности «желтой угрозы» служили возможностью продемонстрировать исключительную важность российской победы над японцами. В результате Русско-японскую войну можно считать новым этапом в развитии и осмыслении представлений о «желтой опасности»: активное использование публицистами данной темы способствовало ее выведению за рамки узкого круга российских интеллектуалов.

Во втором параграфе «Общественные настроения на российском Дальнем Востоке в 1904—1905 гг.» изучается реакция дальневосточных обывателей на события 1904—1905 гг., анализируется отношение российского общества к проживающим в империи китайцам, корейцам и японцам, рассматривается кампания по высылке вражеских подданных из областей Дальневосточного наместничества. Война повысила общий уровень тревожности среди дальневосточного населения, хотя массовых панических настроений, отмечавшихся в регионе во время событий 1900 г. среди населения окраины все же не наблюдалось. С началом военных действий было принято решение о воспрещении пребывания японцев на территории Дальневосточного наместничества. Кампания по их высылке в центральную часть России началась в конце января - начале февраля 1904 г. и показала неоднозначное понимание выражения «вражеские подданные»: она сопровождалась активной высылкой не только японцев, но также китайцев и корейцев. Не только внешняя схожесть китайцев и корейцев с японцами, но и приписываемое им единство расы, заставляло российское общество воспринимать их в качестве потенциально опасных, способных оказывать содействие японцам.

В третьем параграфе «Поражение Российской империи в войне с Японией и идеи о "желтой опасности" в России после 1905 г.» приводятся оценки и дискуссии о «желтой опасности» после войны с Японией, демонстрируется трансформация общественных идей об угрозе с Востока. Поражение России в войне с Японией показало силу и мощь Японии и отразило военную слабость Российской империи на Тихом океане, породив в обществе серьезные опасения за судьбу российских дальневосточных владений. Осмысление военного конфликта, поиск причин поражения наводили российских авторов на мысли о возможности еще более глобальных изменений на политической карте мира. В этом отношении Япония представлялась государством не только способным разрушить систему колониального господства Европы в Азии, но и возглавить наступление азиатских народов на Европу. Такие взгляды высказывались как в столице, так и на Дальнем Востоке. Между тем в российском Приамурье идеи о возможном военном

23

столкновении с Востоком сочетались еще и с устойчивыми представлениями о «мирном завоевании» китайцами российского Дальнего Востока.

В заключении сформулированы основные выводы диссертационного исследования.

Период конца XIX - начала XX в. стал временем активного формирования и развития в Российской империи феномена «желтой опасности» - представлений об угрозе, которую страны и народы Дальнего Востока могут составить для России и стран Запада. Их складывание, переоценка и трансформация происходили под влиянием целого ряда факторов: под воздействием западноевропейской мысли, событий российской истории, опыта военно-политических конфликтов начала XX в. на Дальнем Востоке и непосредственных контактов российских подданных с выходцами из Азии.

Представления о «желтой опасности» завоевали прочные позиции в общественном сознании. О «желтой угрозе» в это время писали как влиятельные российские политики и деятели культуры, так и сравнительно малоизвестные публицисты, оперативно откликавшиеся на запросы своего времени. При этом модели «желтой опасности» сформировались в России гораздо раньше, чем получили свое название. В общественно-политическую лексику империи выражение «желтая опасность» входит не позднее 1900 г. В самый разгар восстания в Китае его использовал в своей статье один из публицистов газеты «Новости» В. Быстренин, обозначив этим термином, с его точки зрения, возможный глобальный конфликт «белой» и «желтой» рас85. В этом отношении не представляется убедительной точка зрения, высказанная в исследовании Л.В. Жуковой, полагавшей, что термин «желтая опасность» впервые был введен в оборот в империи в 1902 г. этнографом и публицистом И.С. Левитовым86. В семантике русского языка словосочетание «желтая опасность», по всей видимости, оформилось гораздо раньше, о чем говорит и факт появления этого термина в 1902 г. в словаре собирателя русских крылатых фраз и выражений М.И. Михельсона87.

Между тем единого понимания этого выражения в конце XIX - начале XX в. в России так и не сложилось. Источники свидетельствуют, что это словосочетание трактовалось исключительно широко. Под «желтой опасностью» в империи мог пониматься и широкомасштабный военный конфликт «белой» и «желтой» рас, и заселение дальневосточными азиатами территорий европейских государств, и упадок

85 Быстренин В. Грядущая опасность // Новости. СПб., 1900. 23 июля.

86 Жукова Л.В. Появление в России мифа о «желтой опасности» // Обозреватель-ОЬБегуег М 2009 № 12 С. 125.

87 Желтая опасность // Михельсон М.И. Русская мысль и речь. Свое и чужое. Опыт русской фразеологии. Сборник образных слов и иносказаний. СПб., 1902. Т. 1. С. 291.

европейской промышленности, и утрата колониальных владений европейских держав в Азии, и даже опасность ассимиляции «желтыми» представителей «белой» расы.

Характерным для империи было восприятие «желтой опасности» в качестве угрозы внешнеполитического и внутриполитического характера. Внешнюю угрозу связывали с возможным обострением отношений на политической карте мира между Россией и дальневосточными государствами. Угрозу же внутреннего характера видели в миграции китайцев, корейцев и японцев в Россию, грозившей, как полагали, всецелой колонизацией российской окраины представителями «желтой» расы.

При этом восприятие и оценка угроз с Востока отличались на дальневосточной окраине России и в центральных областях империи. На российском Дальнем Востоке «ментальные» образы опасности воспринималась гораздо явственнее и острее, чем в центре. В отличие от центральной России, «желтую опасность» на Дальнем Востоке чаще всего рассматривали сквозь призму региональных интересов, считая ее угрозой национальной безопасности империи. В центральных же областях, напротив, среди тех, кто размышлял о «желтой опасности», наблюдалась тенденция осмыслять ее в качестве общемировой проблемы, угрожающей всему западному сообществу. В результате с определенной долей условности, можно говорить о существовании в России «общеимперской» и «общемировой» рамки восприятия представлений о «желтой опасности».

Военно-политические конфликты начала XX в.: подавление восстания ихэтуаней в Китае (1900) и Русско-японская война (1904-1905) - вызвали значительный резонанс в империи, актуализировав рассуждения о «желтой опасности», которая в большей степени осмыслялась в это время в качестве угрозы военного характера. Проведенное исследование позволяет говорить о том, что военно-политические конфликты 1900 г. и 1904—1905 гг. вывели тему «желтой опасности» за рамки узкого сообщества интеллектуалов. К концу 1905 г. идеи о «желтой опасности» были, по всей видимости, уже достаточно хорошо знакомы российскому обществу: фельетоны о ней печатались на страницах сатирических журналов, распространялись в дешевых брошюрах, звучали в выступлениях военачальников перед солдатами.

Российский комплекс представлений о «желтой опасности» являлся неотъемлемой частью западноевропейских представлений. Развиваясь во многом под влиянием общих тенденций западной мысли, испытывая влияние распространившихся в это время мальтузианских идей, расовой теории, представлений о неизменной гибели европейской цивилизации, он в то же самое время был «изобретением» исключительно российской общественной мысли, формировавшей собственные неповторимые образы и модели

25

угрозы с Востока. Российской рамкой восприятия идей о «желтой опасности» во многом служили представления о периоде монголо-татарского ига. Неслучайно в империи формируется собственная модель угрозы с Востока — «панмонголизм», в основе которого лежали представления о возможном объединении народов Азии с целью борьбы против Запада.

Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Гузей Я.С. Категория «желтые» в контексте расового дискурса в Российской империи в конце XIX — начале XX вв. // Известия Иркутского государственного университета. Иркутск, 2013. № 2(11). Ч. 2. С. 167-179. (1,5 п.л.)

2. Гузей Я.С. «Желтые народы» во взглядах русского православного духовенства в конце XIX - начале XX вв. // Известия Иркутского государственного университета. Иркутск, 2012. № 1 (8). С. 108-116. (1 п л.)

3. Гузей Я.С. Боксерское восстание и синдром «желтой опасности»: антикитайские настроения на российском Дальнем Востоке (1898-1902) // Известия Алтайского государственного университета. Барнаул, 2011. №4-2 (72). С. 82-86. (0,5 п.л.)

В других изданиях:

4. Гузей Я.С. Боксерское восстание и антикитайские настроения на востоке России // Восток России: миграции и диаспоры в переселенческом обществе. Рубежи XIX-XX и XX-XXI веков / Науч. ред. В.И. Дятлов. Иркутск, 2011. С. 485-490. (0,2 п.л.)

5. Гузей Я.С. Историческая память о монголо-татарском нашествии в контексте дискуссий о «желтой опасности» в Российской империи на рубеже XIX-XX вв. // Этнодемографические процессы и переселенческое общество на Востоке России: история и современность. Иркутск, 2012. С. 90-97. (0,4 п.л.)

6. Гузей Я.С. Влияние исторической памяти о монголо-татарском нашествии на репрезентацию образа «желтой опасности» в России на рубеже XIX-XX вв. // Восток-Запад в контексте мировой истории: взгляд из Сибири: всерос. науч. конф. (Иркутск, 23 апреля 2010 г.): материалы. Иркутск, 2011. С.51-56. (0,3 п.л.)

7. Гузей Я.С. Образ китайца в России и США на рубеже XIX-XX вв.; два разных взгляда на одну и ту же проблему // Россия и Восток: взгляд из Сибири. Иркутск, 2010. С. 194-202. (0,5 п.л.)

8. Гузей Я.С. Синдром «желтой опасности» в России и его роль в самоидентификации российского общества // Вызовы глобализации и перспективы человека в современном мире. Материалы научной конференции студентов-стипендиатов Оксфордского Российского Фонда, 23-24 апреля 2009, Екатеринбург. Екатеринбург, 2009. Т. 2. С. 27-30. (0,2 п.л.)

Подписано в печать 23.12.2014 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 3666.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"» 199004, Россия, Санкт-Петербург, 1-я линия В.О., д.28 тел.: 323-30-50, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru http://vvww.lemaprint.ru