автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Знание в древнерусской книжности

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Киселева, Марина Сергеевна

Введение.

Методологическое введение: знание как социокультурная проблема.

§1 Знание в контексте культуры.

§2 Текст и его социокультурные роли.

§3 Проблема контекста в древнерусской культуре.

Раздел первый. Двоеверный контекст древнерусской книжности

Глава I. Знание о жизни и смерти: реконструкция языческого и христианского контекстов.

§1. Устный и письменный текст как способ различения контекстов.

§2. «Мера» жизни и смерти: устный текст и языческий контекст.

§3. Знание о смерти и вера в вечную жизнь: книжный текст и формирование христианского контекста.

Глава II. Книжность как христианское вероучение и феномен «двоеверия».

§1. Христианская книжная культура и языческая почва.

§2 Книжное знание в былинном эпосе Киевской Руси.

§3. Формирование двоеверного контекста древнерусской культуры.

Раздел второй. Образовательный контекст древнерусской книжности

Глава III. Проблема трансляции знания: языковые ситуации и модели средневекового образования.

Глава IV Типология учительства в культуре Древней Руси

XIII-XVI вв.

§1. Учитель-книжник как проповедник: учение о «должном».

§2. Учитель как писатель и миссионер: учение о «сущем».

§3 Учитель-«знаток»: влияние греческой и западной учености.

Раздел третий. Идеологический контекст древнерусской книжности

Глава V. Знание как идеологема: книжники и светская власть.

§1. Князья и книжники в Киевской Руси.

§2. Русь и татары: представления книжника о чужеземной власти.

2.1. Идеологема христианской жертвенности и идеологема компромисса.

2.2. Формирование идеи национальной независимости.

§3. Книжник в роли идеолога (Московская Русь).

§4. Идея «самодержавия» и трудности ее идеологического оправдания. Политическое знание и зарождение авторского текста.

Глава VI. Знание о вере: книжники и церковная власть.

§1. Раскол и конец древнерусской книжности.

§2. Знание как проблема русской культуры: новые книжные тексты . и деформация древнерусского контекста.

Введение диссертации2000 год, автореферат по философии, Киселева, Марина Сергеевна

В современной философии гносеологическая и онтологическая проблематика, традиционно разводимая в философской классике, по-новому соединяется в результате преобразований, переживаемых сегодняшним этапом развития общества. Информационная революция создает новые коммуникации, перестраивает технологические процессы, влияя на социальные и политические институты, процессы образования и формы научной деятельности. Она постепенно меняет культурный код человеческого сообщества, его информационную составляющую. Прежде всего это касается письменного текста и его отношения с контекстом, роли информации в современном обществе и тех форм, в которых она существует. В докомпьютерную эпоху основным носителем интеллектуальной информации являлась книга. Современная культура от книги не отказалась, но ее роль в обществе постепенно меняется. Еще в 1967 г. в своей работе «О грамматологии» Ж. Деррида писал, что в будущем мире значимость линейного письма будет поколеблена и «конец книги» предопределен концом линейного письма. Однако через 30 лет У. Эко увидел в экранной культуре преемницу книги, лишь изменившую привычные параметры ее текстового выстраивания: книжный текст преобразуется в гипертекст сетевых программ. Информационная культура формирует новые способы письма, сохранения и трансляции «интеллектуального продукта», однако книга все еще остается привычным местом бытования знания. Причем, речь может идти не только о научном, но и о самых разнообразных других: «вне»-, «до»-, «пред»- научных типах знания. Теория познавательных процессов сегодня становится богаче, поскольку в область ее исследований попадают и такие типы познавательной деятельности. Современный исследователь, фиксируя их в книжных текстах, обнаруживает новые возможности в интерпретации как истории знания, так и истории культуры.

В данной работе речь идет о знании в текстах древнерусских книжников. Книга, появившись на Руси в конце X века, способствовала быстрому процессу формирования феномена древнерусской книжности, целостного духовного и социокультурного образования, который можно представить как совокупный «макротекст», выполнявший в социуме разнообразные функции. Обращение к этому феномену представителей разных отраслей гуманитарного знания, а также русских религиозных мыслителей, которые определяли книжность как этап развития древнерусской литературы, философии, естествознания, православного богословия и т.п., безусловно позволяет многое понять в отечественной истории. Однако сегодня актуально философское осмысления этого феномена потому, что оно ставит вопросы: во-первых, о специфике общего эпистемологического содержания книжных текстов (тип, форма, способ хранения и трансляции и т.п.), и в частности древнерусской книжности; во-вторых, о способности текстов переструктурировать онтологические представления о реальности; в-третьих, о возможности формирования новых социокультурных контекстов благодаря текстовым содержаниям. Все это позволяет обозначить место книжности не только в истории отечественной культуры, но и в современной философской мысли.

Исследования познавательных процессов вплоть до 2-ой пол XIX века строилась, в основном, на материале естественных наук, однако уже к концу столетия произошло различение «наук о природе» и «наук о культуре» по их методу в процессе познания. Как бы сегодня не относились философы к этому различению, проблематика специфики гуманитарного знания, вопросы об онтологии социальной и исторической реальности, о гносеологических проблемах ее изучения, необходимости нахождения адекватного инструментария для этих исследований, о контекстной, историко-культурной природе познавательных процессов горячо обсуждаются в современной теории познания. Более того, исследователи истории и методологии естествознания все чаще в своих работах обращаются к социокультурному контексту, картине мира и другим гуманитарным факторам. В последнее время актуальность подобных проблем породила новые области гносеологической проблематики: социальную и историческую эпистемологию, где существенную роль играют методы типологического и компаративного исследования. Все большее распространение приобретает концептность в познании объектов гуманитарного знания, а также герменевтический анализ, связывающий текстовую предметность контекстными связями.

Именно из этого проблемного поля вырастает данное исследование, рассматривающее древнерусскую книжность как текст, заключающий в себе донаучный тип знания, сформированный конкретным типом культуры, сложившимся в Древней Руси, одновременно способствующий переструктурированию, новациям, контекстным изменениям самой социокультурной реальности, открывая тем самым.новые возможности в развитии онтологической и гносеологичской проблематики современного философского знания.

Рассмотрение эпистемологического содержания древнерусской книжности предполагает междисциплинарный характер исследования, нуждающегося в самом широком охвате современной гуманитаристики: панорама проблемных областей, научных дисциплин и исследовательских традиций чрезвычайно многообразны. Среди научных дисциплин это - философия с ее методологической и теоретико-познавательной проблематикой, философия истории и история русской философии, отечественная история X-XVTI вв. и история русской культуры, историография, палеография и источниковедение, история древнерусской литературы, филология и фольклористика, языкознание и социолингвистика. В ходе исследования появилась необходимость обращения к междисциплинарным научным направлениям, исследовательским школам и традициям: философии и методологии науки и знания, философии языка и герменевтической традиции, структурализму и сравнительной культурологии, исследованиям по «истории ментальностей» французской школы Анналов, исторической эпистемологии и др.

Сложность исследовательской ситуации, заявленной в исследовании, состоит в том, что ее собственное предметное поле междисциплинарно и формируется участием всех перечисленных выше дисциплин. Современная теория познания нуждается не только в исследовании научного, но и «мифологического», «традиционного», донаучного и прочих форм знания; современный анализ научной деятельности тесно связан с исследованием социокультурного контекста ее развития. Эта тема разрабатывалась и продолжает разрабатывается в работах Н С. Автономовой, B.C. Библера, П.П. Гайденко, И.Т. Касавина, Л.И. Косаревой, Н.И. Кузнецовой, В.А. Лекторского, Е.А. Мам-чур, Л.А. Микешиной, Н.В. Мотрошиловой, С.С. Неретиной, А.П. Огурцова, М.К. Петрова, В.Н. Поруса, Б.И. Пружинина, В.М. Розина, М.А. Розова, B.C.

Степина, С.С. Хоружего, В.П. Филатова, B.C. Швырева, Б.Г. Юдина и многих других исследователей.

Сложившаяся в XX столетии в европейской философии герменевтическая традиция, заданная работами М. Хайдеггера и Г.Г. Гадамера, продолжает широко обсуждаться в философской литературе. Последние десятилетия проблемы методологии гуманитарного знания, по преимуществу, филологического и исторического и, в особенности, логики истории, представлены на страницах журналов «Study of History», «Journal of History of Ideas», «The Philosophical Quarterly». Современная философия в своих структуралистских и постструктуралистских (К. Леви-Стросса, его последователей и критиков, Ж. Лакана, М. Фуко, Р. Барта, Ж. Деррида), а также постмодернистских исследованиях Ж. Де-леза, Ф. Гваттари поставила в центр проблему языка, его природы и места в культуре, теснейшим образом связывая эту проблему с определением предмета философии и построения нового языка в меняющемся мире. Для нашей темы эти сюжеты имеют общее методологическое значение, ибо очерчивают проблемную область письменной культуры, частью которой является средневековая книжность.

Особо следует сказать о французской исторической школе Анналов, методологические принципы которой были заложены трудами М. Блока и прежде всего его «Ремеслом историка» и имеют продолжение в трудах Ж. Ле Гофа, Ф. Броделя, Ф. Арьеса и др. Методология и история науки в контексте культуры в западной философии представлена именами А. Койре, С. Тулмина, Т. Куна, П. Фейерабенда, а также исследователями «вненаучных» знаний - М. Полани и др.

Исследуя знание в древнерусской книжности, автор, естественно, обращался к работам отечественных философов, историков и филологов, а также западных славистов, в которых исследовался этот феномен. Стоит обратить внимание на роль книги и отношение к ней в классической литературе XIX в. от А.С. Пушкина до Л.Н. Толстого, где сформировалась определенная традиция связывать книгу с образованием, считать основой просвещения, накопления и сбережения знания. Ф.М. Достоевский в статьях о книжности и грамотности эту проблему связывал с обсуждением самобытности народа, проблемой народности и отношении к европейской цивилизации. Л.Н. Толстой, практически занимаясь образованием крестьянских, детей, написал «Азбуку» - книгуучебник, а в журнале «Посредник» широко обсуждал проблемы книги и образования, придавая им широкий социальный, сословный и культурно-исторический смысл. Эта традиция имела продолжение и в следующем столетии: учение по книге и накопление знаний из книг обсуждалось как писателями, так и идеологами советской культурной революции, как в форме художественных образов, так и в полемических произведениях.

Ученые видят в проблеме книжности множество разных аспектов и вопросов: текстовых, информационных, социокультурных, теоретико-познавательных, которые, что естественно, разрабатываются в разных отраслях гуманитарного знания. Понятно, что филологические, исторические и библиографические исследования имеют самое прямое отношение к книге, ее истории, к анализу книжных текстов и книжности. В современной западной философии книга, шире письменная культура, как уже отмечалось, разрабатывается в контексте эпистемологической, культурно-исторической, структуралистской и социолингвистической проблематики. Такого рода исследования тесно связаны с анализом отношений текста-контекста, проблемы устного и письменного слова, речи и языка. Нельзя сказать, что в современной отечественной философии книга и книжность как социокультурный феномен является глубоко разработанной проблемой, однако в последнее время эта проблематика привлекает все большее внимание. Следует указать на «круглый стол», опубликованный в журнале «Вопросы философии» (1994, № 7-8); объемный труд «Человек читающий. Homo legens», составленный С.И. Бэлзой, в котором представлены работы классиков мировой литературы, философии и искусства, обсуждающих значение книги, писательства, чтения, обучения и знания. Единственной философской работой прямо посвященной разработке данной темы является объемная монография B.JI. Рабиновича «Исповедь книгочея» (М., 1992), в которой дается анализ западноевропейской средневековой книжной учености. Феномен книжности в ее противостоянии стихийности в истории русской культуры осмысляется В.К. Кантором в более широкой по своей проблематике работе «В поисках личности: опыт русской классики» (М., 1994). Последние годы проблемы книжности обсуждаются в связи с изменением информационного поля культуры, появлением интернета как нового способа хранения й обмена информацией. Эти сюжеты стали предметом международной конференции-семинара

Информационное общество и социокультурное пространство книги», проходившей в Институте философии в сентябре 1999 г., материалы которой опубликованы: «Общество и книга: от Гутенберга до Интернета» (М.: Традиция. 2000).

Основными исследователями проблем древнерусской книжности являются отечественные филологи, историки литературы, западные слависты. Именно трудами филологов XIX в. - Е.В. Барсова, Ф.И. Буслаева, А.Н. Весе-ловского, В.М. Истрина, А.И. Соболевского, И.И. Срезневского, И. А. Тихомирова, А.А. Шахматова и многих других, а затем ученых Пушкинского дома В.П. Адриановой-Перетц, Д.М. Буланина, Н.С. Демковой, JI.A. и Р.П. Дмитриевых, В.В. Колесова, Д.С. Лихачева, А.М. Панченко, М.Б. Плюхановой, Г.М. Прохорова, О.В. Творогова, В.Н. Топорова и многих других, а также московских ученых Е.М. Верещагина, В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, А.С. Демина, В.М. Живова, В.В. Калугина и других переводились, комментировались, публиковались и анализировались тексты древнерусских книжников. Проделанная ими текстологическая, комментаторская и исследовательская работа позволяет знакомится с широким кругом произведений древнерусской книжности. Это не только продолжающаяся публикация Полного собрания летописей, но и Памятники литературы Древней Руси, сделавшие доступным широкому кругу исследователей многочисленные тексты XI-XVII вв., а также многотомный Словарь книжников и книжности Древней Руси, являющийся комментаторским и справочным изданием. Исследования по древнерусской литературе являются самостоятельной отраслью современного гуманитарного знания и обращение к ним обусловливалось исследовательскими задачами.

Анализ знания в древнерусской книжности ставит очень остро проблему его формирования в качестве христианского вероучения, распространением которого среди язычников занимались книжники. В диссертации исследуются вопросы связи книжной и языческой культуры, сравнивается и противопоставляется устный, былинный, и книжный текст. Этот аспект заставил автора обратиться к исследованиям историков как отечественной, так и зарубежной эпической литературы и фольклористики, а также лингвистов, специализирующихся в области изучения «народного языкознания». В этом направлении еще с XIX в трудились А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, В.И. Даль, А.Н. Веселовский, М. Забылин, А.А. Потебня, а также современные ученые С.Н. Асбелев, Н.Д.

Арутюнова, А.Я. Гуревич, Е.Н. Елеонская, В Я. Пропп, В.В. Седов, М.И. Стеб-лин-Каменский, Н.И. Толстой, С.М. Толстая, И Я. Фроянов, Ю.И. Юдин и др.

Социокультурный анализ, заявленный в работе, требовал обращения к историческому материалу, работам отечественных историков XIX в Н.Ф. Кап-терева, А.В. Карташева, В.О. Ключевского, Н.И. Костомарова, А.Е. Преснякова, С.М. Соловьева, А.П. Щапова и др., и современных исследователей как отечественной, так и западноевропейской истории и культуры J1.M. Баткина, Ф. Броделя, Н.Ю. Бубнова, А.Я. Гуревича, О.А. Добиаш-Рождественской, А.А. Зимина, В.Б. Кобрина, Ж. Ле Гофа, Я.С. Лурье, Б.Н. Рыбакова, Н.В. Синициной, Р.Г. Скрынникова, О.М. Рапова, Б.Н. Флори, Я.Н. Щапова, В.Л. Янина и др. Кроме того, для данного исследования существенны работы русских философов и историков, репрессированных или эмигрировавших в Европу: Н.А. Бердяева, П.М. Бицилли, Г.В. Вернадского. В.В. Зеньковского, Л.П. Карсавина, Н.С. Трубецкого, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, Г.В. Флоровского, Г.Г. Шпета.

Анализ знания предполагал также обращение к трудам историков отечественной философии, ее эстетической и этической проблематики, науки и техники, в которых анализировались соответствующие разделы знания. Это труды А.И. Абрамова, В.В. Бычкова, Н.К. Гаврюшина, Г.В. Горского, М.Н. Громова, А.Ф. Замалеева, В.П. Зубова, В.К. Кузакова, Б.Г. Кузнецова, В.В. Милькова, Л.В. Полякова, В.Ф. Пустарнакова, Т.И. Райнова, Б.Е. Райкова, Р.А. Симонова, А.А. Турилова, Н.А. Фигуровского, В.И. Шинкарука и др.

Особое значение для данной диссертации имеет отечественная социолингвистическая традиция, сложившая в рамках семиотической культурно-исторической московско-тартуской школы. Это - работы В.В. Иванова, Ю.М. Лотмана, Б.А. Успенского, В.Н. Топорова. Труды лингвистов и историков древнерусского языка X. Бирнбаума, А.А. Зализняка, С.Г. Проскурина и Ю.С. Степанова также были востребованы в процессе работы над диссертацией.

Таким образом, существует научная база, необходимая для анализа обозначенной проблемы. Теории, разработанные в рамках отдельных предметных областей, позволяют поставить проблему философского и социокультурного синтеза, разработка которого и является задачей данного диссертационного исследования. Автор полагает, что отнесение анализа знания в древнерусской книжности к философско-эпистемологической области оправдано современной исследовательской ситуацией, когда одни и те же тексты, попадая в разные предметные области, становятся источником для выведения истории их понятий, категорий, жанров, стилей и т.п. Онтологические образы реальности, формирующиеся в этих предметных областях, различаются по своему содержанию, что и ставит вопрос о разработке как общего эпистемологического, так и онтологического уровня исследования.

Главной целью работы является исследование целостности феномена древнерусской книжности, выявление его эпистемологических содержаний, связи его познавательных возможностей с социокультурным контекстом, который формируется благодаря функционированию текстов в культуре.

Реализация данной цели предполагает решение ряда задач: 1) Методологического характера: выяснить связь знания как текста с контекстом культуры; выявить социокультурные роли текста; различить устный и письменный текст как средство социокультурного анализа; выработать опыт герменевтического чтения текста. 2) Теоретико-познавательного и социально-философского характера: определить содержание и специфику знания в древнерусской книжности; выявить контексты функционирования древнерусской книжности; исследовать проблему начала и завершения развития книжности как целостного феномена древнерусской культуры; выявить динамику в ее познавательных содержаниях; найти устойчивый механизм воспроизведения образовательного процесса в древнерусской книжности. 3) Сравнительно-исторического характера: сравнить устный и письменный текст для выявления представлений о жизни и смерти в языческой и христианской культурах Древней Руси; сравнить образовательный контекст древнерусской и западноевропейской культур; сравнить тексты Сказаний об Александре Невском и о князе Михаиле Черниговском и его боярине Феодоре и выявить содержащихся в них идеологемы для выявления их контекстных ролей. 4) Герменевтического характера: в процессе чтения текстов выявить познавательные содержания текстов древнерусских книжников. 5) Типологического характера: определить тип знания, содержащегося в текстах древнерусских книжников; провести типологическое исследование двоеверия в культуре; определить влияние типологического различение языковых ситуаций диглоссии и двуязычия на формирование типологически различных образовательных процессов в русском и европейском средневековье; провести типологизацию отношений книжников и властей, светской и церковной, как способа выявления динамики социально-политического контекста в древнерусской культуре.

Объектом исследованеия выступает феномен древнерусской книжности XI-XVII вв., предмет определен познавательными содержаниями оригинальных текстов древнерусских книжников и характером их связи с социкультурным контекстом.

Работа имеет синтетический, междисциплинарный характер и располагается на пересечении различных теоретико-познавательных традиций; специфика исследуемого материала - книжный текст - требовала применения таких исследовательских методов, которые позволили бы реконструировать эпистемологическую ткань объекта исследования. Теоретико-методологическую базу диссертации составляют современные методы, применяемые в гуманитарных науках: историко-типологический, герменевтический, метод исторической реконструкции ментальности, опирающийся на неспешное чтение и понимание текстов в наличном социокультурном контексте. Общее направление работы -историко-эпистемологическое и философско-культурологическое исследование.

Анализ знания в культуре осуществляется на «среднем уровне» историософских построений: автор пользуется сравнительно-типологическим методом, допускающим анализ локальных типов культуры, обладающих собственными содержаниями и механизмами развития. В диссертации моделируется культурно-исторический процесс на основании «заимствования» как универсального социокультурного механизма, который обеспечивает открытость и «разомкнутость» локальных культур. Сознательно избегая аксиологического метода исследования культуры, диссертант полагает, что его объективность может быть обеспечена отнесением к тексту, анализируя который автор руководствуется правилами герменевтики.

Исследование одной из донаучных форм знания, репрезентированной в виде феномена древнерусской книжности, выполнявшей различные социокультурные функции, делает данную работу оригинальной. Такого подробного исследования междисциплинарного характера, с привлечением источников - текстов древнерусских книжников, а также работ из разных областей гуманитари-стики, еще не проводилось. Древнерусская книжность исследовалась, как мы видели, в основном как этап развития русской литературы и формирования литературного языка в трудах филологов и лингвистов, либо в ней находили истоки и «предзнания» уже сформированных научных дисциплин, философии, естествознания, эстетики, филологии и пр., для историков древнерусские тексты всегда - объект источниковедческой работы.

Автор диссертации понимает книжность как целостное культурное явление, в котором донаучное по своему историческому типу знание также было представлено в целостной форме, не расчлененным на самостоятельные предметные области, но выполнявшим определенные социокультурные функции: 1) распространения православного вероучения в ситуации двоеверия; 2) осуществления процесса обучения чтению и письму в ситуации «бесшкольного» (термин А.В. Карташева) образования; 3) выработки идеологем, поддерживающих светскую власть в поворотные моменты политической истории, а также укрепляющих церковную власть вплоть до раскола XVII в.

Основные положения, выносимые автором на защиту состоят в следующем:

1. Усвоение заимствованных христианских книжных текстов с Балкан на церковнославянском языке способствовало формированию феномена древнерусской книжности как целостного явления, в котором эпистемологический компонент присутствовал также в целостном, предметно недифференцированном виде, базирующимся на Слове как концепте данного феномена. Процесс усвоения культурой этого явления породил дифференцированные контексты: христианский вероучительный, образовательный, идеологический и др.

2. Совпадение в историческом времени (конец X-XI вв.) христианизации Руси с процессом изживания мифа и расцвета эпоса породило контекст двоеверия, с его специфическим механизмом сохранности в русской культуре, и определило место книжной христианской эпистемы в противостоянии языческому знахарству, волхованию и чародействию.

3. Языковая ситуация диглоссии способствовала формированию «книжного» типа образования, не являющегося системным, не получившего социокультурной оформленности и самостоятельности в обществе, не взявшего на себя функцию «посредника» в культуре между народной языческой и книжной христианской культурами. Таким посредником между книжными людьми и слабо христианизированными низами стали создатели «духовных стихов».

4. Учительная традиция в древнерусской культуре понималась как усвоение содержания и нравственных принципов христианского вероучения; учительство и проповедничество по существу не различалось в культуре; учительство как научение чтению и письму было побочным делом священников.

5. Книжность, будучи производной от христианизации Руси по воле князей, изначально была тесно связана с ее интересами, поэтому книжники выполняли в культуре идеологическую роль, а книжное знание было идеологизировано. Идеологический контекст, порожденный книжными текстами, менялся на протяжении истории, чему немало способствовали идеологемы о власти ее месте и значении в древнерусском обществе( идеологема компромисса с Ордой, идеологема Москва - Третий Рим). В эпоху Ивана Грозного обсуждение идеологемы самодержавия породило разногласия в среде книжников, способствовало зарождению (а в период смуты и развитию) осознания авторства, а также личной ответственности за собственные знания и излагаемые события ближайшей истории своей страны (А. Курбский, И. Тимофеев и др.).

6. Процесс разрушения целостности древнерусской книжной культуры во 2-ой пол. XVII в. определялся тремя факторами: 1) реформами Никона; 2) сформировавшейся рукописной старообрядческой традицией, прежде всего трудами Аввакума; 3) третьим южнославянским влиянием, соединившимся с западнославянской системой образования и просвещения, заимствованной из Киево-Могилянской Академии. Светская власть в лице царя Алексея Михайловича, сделавшая выбор в пользу просвещения, изменила отношения текста и контекста древнерусской книжности. Институализация образования, создание школ, учебников и учебной литературы, смена диглоссии двуязычием, что позволило изучать иностранные языки, создали предпосылки реформы образования, проведенной Петром I в следующем столетии. В дальнейшем предметная

15 дифференцированность знания создала возможность нового процесса заимствования достижений европейской науки и образования.

Ключевые положения и тезисы диссертации отражены в монографии и других публикациях автора, в чтении курса по истории философии в Международном Университете, в учебных и методических пособиях автора по читаемому курсу, а также в выступлениях на международных и российских научных конференциях и «круглых столах»: «Книжность как феномен культуры» («круглый стол» журнала «Вопросы философии», 1994), конференции «Тема смерти в духовном опыте человечества» (Вторая международная танатологическая конференция, СПб., 1995), «Культура, культурология и образование» («круглый стол» журнала «Вопросы философии и Отделения образования и культуры РАО, 1997), «OST/WEST/PHILOSOPHIE. Богословие, политология и философия об отношении государства и Церкви» (российско-германская конференция, М., 1997), «Идея истории в российском просвещении» (международная конференция, СПб., 1998), «Информационное общество и социокультурное пространство книги» (международная конференция-семинар. М., 1999), «Византийское богословие и традиции религиозно-философской мысли в России» (международная конференция. СПб., 2000).

Материалы диссертации могут быть использованы как в учебных целях в разнообразных теоретико-философских, историко-философских общих и специальных курсах, так и для дальнейшей разработки теоретико-познавательных проблем современной эпистемологии.

Методологическое введение: знание как социокультурная проблема

Заключение научной работыдиссертация на тему "Знание в древнерусской книжности"

ЗАКЛЮЧНИЕ

Главный итог работы можно сформулировать так: книжное знание явилось внутренней составляющей древнерусской книжности как целостного духовного и социокультурного феномена, выполнявшего на Руси самые разнообразные социальные роли. Концептность Слова, формирующего древнерусский текст, определила как целостность его эпистемологического содержания, так и дифференцированность контекстов - вероучительного в двоеверной культуре, образовательного, и идеологического (автор понимает, что три исследованные им области далеко не исчерпывают всего разнообразия ролей древнерусской книжности). Во 2-ой пол. XVIII в. закладываются предпосылки для смены концепта. Теперь не Слово, Божественная София, но Знание, предметно дифференцированное и выполняющее образовательные, а со временем и научные функции в обществе предметно разделяет тексты. Если в древнерусской книжности знание имманентно книжному тексту как целостности, то в процессе формирования предметных форм знания, складываются самостоятельные тексты соответствующие учебным и научным дисциплинам. Древнерусская книжность остается в православной традиции, знание секуляризируется, а концепт Слова, Божественной Софии получает свое развитие в религиозной философии начала XX века.

Более подробно эти результаты могут быть представлены в виде следующих выводов:

•эпистемологическая целостность текстов древнерусских книжников, сформировавшаяся благодаря переносу Древней Русью византийской христианской книжной культуры с Балкан на понятном для восприятия на слух церковнославянском книжном языке, появляется благодаря созданию славянской азбуки и переводам Священного писания Кириллом и Мефодием в IX в. в Моравии, как открытие славянам Божественного Слова-Софии, наделение их мудростью, явленной в письменном Слове (оценка этого процесса Константином

Философом в «Прогласе»). Слово как концепт и определяет эпистемологическую целостность древнерусской книжности.

•предметная недифференцированность древнерусских книжных текстов поддерживала эпистемологическую целостность, которая реализовывалась в дифференцированных социокультурных контекстах: христианском в сложившейся двоеверной. культуре, вероучительно-образовательном и идеологическом, проанализированных в диссертации, что, разумеется, не исключает наличие и иных контекстов.

•новая письменная культура (книжный текст, включавший в себя как христианское вероучение, так и новые правила и нормы жизни) явилась следствием реализации политических интересов властей, крестивших Русь, однако именно на книжность пала основная обязанность перенесения смыслов и ценностей христианства на языческую почву и формирования христианской культуры в древнерусском обществе;

•языческая культура Киевской Руси, в которой должна была найти свое место книжность, именно в это время (сер. X в.) была готова к формированию пантеона языческих богов (волевое решение князя Владимира имело под собой реальную почву), однако принятие христианства ускорило процесс естественного развития мифа и рождения эпоса как нового этапа в развитии устной народной культуры. В результате встречного движения этих противоположных по своему содержанию процессов (христианизации и сложения эпоса) сформировался контекст двоеверной культуры, обладавший отличным от европейского механизмом соединения язычества и христианства, не приведшего к постепенному вытеснению народного язычества на периферию культуры, а способствовавший его естественному продлению и закреплению в двоеверной культуре;

•в языческой и христианской картинах мира отношение к жизни и смерти (онтологический план) полностью противоположно, что выявляется при анализе эпистемологических содержаний устного и книжного текстов (гносеологический план). Знание-страх как переживание гратщы жизни/смерти в культуре мифа регулирует меру жизни и смерти, оберегая «родовое знание» как природное уставление. Учение о спасении и вечной жизни всех верующих и каждого в отдельности является важнейшим догматом христианской веры. В текстах древнерусских книжников этот догмат утверждается на примерах жизни, смерти и обретения бессмертия святыми (как, например, первыми русскими святыми Борисом и Глебом или монахами Киево-Печерского монастыря), являющимися образцом для христиан в их собственном выборе между скоротечностью и соблазнами земной жизни и спасением для вечной жизни;

•специфика образовательного контекста древнерусской книжности определяется языковой ситуацией диглоссии, сам процесс хранения и передачи знания с XI в. по XVII в. имеет исключительно книжный, «бесшкольный» характер, который не позволил институализироваться процессу обучения, а учителю получить признание стать признанным в древнерусском обществе. Учитель в книжном образовательном контексте сохраняет свой главный статус -проповедника, непосредственное научение чтению и письму - его побочное занятие. Определенный сдвиг в сторону грамматического обучения можно наблюдать лишь со 2-ой половины XVI в. под влиянием деятельности Максима Грека и его учеников;

•эпистемологическая целостность книжных текстов поддерживалась служебной ролью книжников по отношению к светским властям, не только крестившим Русь и делавшим заказы на переписку первых Священных книг для своих нужд, строившим храмы и почитавшим священников, но и опиравшимся на создаваемые в текстах книжниками идеологемы, выполнявшие социообра-зующие функции в самой реальности. Знания политического характера имели в истории свои «пики политической активности»: 1) 2-ая пол. XIII в. - идеологема компромисса по отношению к ханской власти; 2) конец XV- начало XVI вв. - идеологема Москва - Третий Рим; 3)2-ая пол. XVI в. - идеологема самодержавной власти. Если первые две способствовали сплочению власти и книжников, то последняя оказалась для книжников разделяющей и формирующей оппозиционный вариант развития знаний о власти, позволивший его носителям обратиться к законам разума, на которых должны строиться деяния самодержца, а затем познакомиться с идеями западноевропейского религиозного образования и просвещения (А. Курбский);

•смута рубежа XVI-XVII вв. стала временем, с которого начинается зарождение личностного отношения книжника к себе как автору, ответственному за точность и верность описываемых событий. Первая попытка составить, как мы бы сейчас сказали, «объективное» знание о смуте, о роли в ней светской власти поставила книжника в непривычное для него идеологически «нейтральное» положение (И. Тимофеев и др);

•новый выбор политической власти во 2-ой пол. XVII в., поддержавшей церковную .реформу патриарха Никона, систематическое образование в ее киевском варианте (приглашение монахов Киево-Могилянской Академии), а также замена диглоссии на двуязычие и формирование старообрядческой книжности (в особенности творчества Аввакума, пытавшегося уберечь целостность древнерусской книжности, но собственным творчеством - сильнейшим личностным, авторским началом, полемичностью, а главное противостоянию царской власти, достигшего обратного эффекта) привели к разрушению книжности как целостного социокультурного феномена. Знание, полученное в школах и Славяно-греко-латинской Академии, в конце XVII в. стало основой дальнейших просветительских реформ при Петре I.

•дальнейшее развитие знания за пределами древнерусской книжности связано со сменой концепта. Теперь не Божественное Слово, Логос, предопределяет целостность книжных текстов и следующую из нее дифференциацию контекстов, но предметное Знание, заключенное в дифференцированных текстах (учебных, энциклопедических, грамматических, математических и т.п.), необходимо обществу для удовлетворения образовательных потребностей, а затем в XVIII в. и для формирования научных дисциплин. Богословские книжные тексты продолжали выполнять свои богословские, богослужебные функции. Концепт Слова-Софии становится объектом религиозно-философского осмысления в русской философской мысли XX века.

Список научной литературыКиселева, Марина Сергеевна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Антология педагогической мысли христианского Средневековья: В 2 т. М., 1994. 340 с., 352 с.

2. Белорусские народные сказки. М, 1993. 240 с.

3. Библиотека русского фольклора, тт.1- 12 М., 1988-1992.

4. Голубиная книга. Русские народные духовные стихи XI-XIX вв. М., 1991.-352 с.

5. Даль В. Пословицы русского народа. В 2-х тт. М., 1989 - 430 е.; 447 с.

6. Домострой. Сост., вступ. ст., пер. и коммент. В.В.Колесова и М.В.Пименовой. М., 1990,- 307 с.

7. Летописец и сказание ко учению и рассуждению о фониаде в кратце // Лопарев Хр. Новый памятник русской литературы. Произведение монаха Иосифа 1559 г. «Библиограф», 1888, №2, С.62-16.

8. Народные русские сказки А.Н.Афанасьева в трех томах. М., 1957.

9. Памятники литературы Древней Руси (ПЛДР) / Под ред. Л. А. Дмитриева, Д.С. Лихачева., М., 1978-1994, тт. 1-12.

10. Памятники старинной русской литературы, издаваемые графом Григо-рем Кушелвым-Безбородко. СПб, 1862, вып. 4.

11. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1981. 445 с.

12. Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев,- Л., 1986,- 543 с.

13. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. Собр. М.Забылиным. Репринтное воспроизведение издания 1880. М., 1990. -607+VIII

14. Русская силлабическая поэзия XVII-XVIIIbb. Л., 1970. 256 с.

15. Сказание о начале славянской письменности // Перевод Б.Н.Флори. М., 1981. - 198 с.1. Монографии

16. Афанасьев А.Н. Древо жизни: Избранные статьи. М., 1983,- 464 с. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. -М., 1975. - 504 с.

17. Баренбаум И.Е. История книги. М., 1984. 387 с.

18. Бгщилли П.М. Избранные труды по филологии. М., 1996. 709 с.

19. Бгщилли П.М. Элементы средневековой культуры. Спб, 1995 XXVIII +244 с.

20. Бодянский О.М. О происхождении славянских письмен. М., 1855. Бубнов Н.Ю. Старообрядческая книга в России во второй половине XVII в. СПб., 1995. - 435 с.

21. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994. 415с.

22. Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства// Соч. Ф. Буслаева. Т. 1. Спб., 1861.

23. Буслаев Ф.И. О литературе: Исследования: Статьи. М., 1990. - 512 с. Бычков В.В. Русская средневековая эстетика. XI-XVII вв. М., 1992. - 670с.

24. Введение христианства на Руси. М., 1987. - 302 с.

25. Введенский А. И. Судьбы философии в России // Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991. С. 26-66.

26. Верещагин Е.М. Христианская книжность Древней Руси. М., 1996. 208с.

27. Вернадский Г.В. Киевская Русь. Тверь-Москва. 1996.-448 с. Вернадский Г.В. Монголы и Русь. Тверь-Москва, 1997,- 480 с. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989. 406 с. Винокур Г. О. Избранные труды по русскому языку. М., 1959. -491 с.

28. Гадамер Х.-Г. Истина и метод.Основы философской герменевтики. М., 1988. 704 с.

29. Громов М.Н. Структура и типология русской средневековой философии. -М., 1977.-289 с.

30. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981,359 с.

31. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. 350 с. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолствующего большинства. М., 1990. - 396 с.

32. ДелезЖ., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб,. 1998 240 с. Демкова Н.С. Сочинения Аввакума и публицистическая литература раннего старообрядчества: Материалы и исследования. - СПб., 1998. - 332 с.

33. Демин А.С. О художественности древнерусской литературы/ Отв. Ред. В.П. Гребенюк М., 1998. -848 с.

34. ДерридаЖ. О грамматологии. М., 2000, 512 с.

35. Древнерусская литература. Восприятие Запада в XI-XIV вв. М., 1996.256 с.

36. Елеонская Е.Н. Сказка, заговор и колдовство в России. М., 1994. 272 с. Естественнонаучные представления Древней Руси / Сост. Р.А.Симонов. М., 1978. 320 с.

37. Живов В.М. Святость. Краткий словарь агиографических терминов. М.: «Гнозис», 1994. 111 с.

38. Замалеев А.Ф. Восточнославянские мыслители. Эпоха Средневековья. СПб., 1998. 270 с.

39. Зеленин Д. К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1901-1913. М., 1994. -400 с.

40. Зенъковский В. В. История русской философии: В 2 т. (4-х ч.) Л., 1991. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: духовные движения семнадцатого века. Репринтное воспроизведение. -М., 1995. - 528 с.

41. Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М., 1965. 246 с.

42. Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974. 341 с.

43. Истрин В.А. 1100 лет славянский азбуки. М., 1988. 192 с. Калугин В.В. Андрей Курбский и Иван Грозный: (Теоретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя). - М., 1998.-416 с.

44. Кантор В.К. В поисках личности: опыт русской классики. М., 1994. -240с.

45. Kanmepee Н. Ф. Патриарх Никон и Царь Алексей Михайлович. М., 1996. Т. 1-2. -524 с., 547+LX.

46. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М.: Наука, 1991. 127 с.

47. Карсавин Л.П. Культура средних веков. Киев, 1995 200 с. Картагиев А.В. Очерки по истории русской церкви. T.I - II. М., 1991. -704 с. и 576 с.

48. Kacaemi И. Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. СПб.: РХГИ, 1998. - 408 с.

49. Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. -М.: 1988. -512 с.

50. Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1987 1990. Ключевский В. О. Неопубликованные произведения. М., 1983. - 416 с. Кобрин В.Б. Иван Грозный. -М., 1989. - 175 с.

51. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека.- Спб, 2000,- 326 с.

52. Кондаков И.В. Культура России: краткий очерк истории и теории. М., 1999,- 360 .

53. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. М., 1997 687 с. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Кн. I., вып 1,2,3. -М., 1990.

54. Kymeifoea Н. И. Социокультурные проблемы формирования науки в России (XVIII — середина XIX вв.). М., 1999. 176 с.

55. КукушкинаМ.В. Книга в России в XVI веке. СПб., 1999. 208 с.

56. Книжные центры Древней Руси XI-XVI вв. Разные аспекты исследовния. СПб. 1991.

57. Лавров П.А. Материалы по истории возникновения древнейшей славянской письменности. Л., 1930.

58. Лаппо-Даншевский А. С. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. М., 1990. 293 с.

59. Лихачев Д.С. Развитие русской литературы X-XVII веков. Эпохи и стили. Л., 1974. 254 с.

60. Лихачев Д.С., Паиченко A.M. «Смеховой мир» Древней Руси. Л., 1976.198 с.

61. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд.- М., 1979.360 с.

62. Лихачева В.Д. Искусство книги. Константинополь XI в. М., 1977. 184с.

63. Лурье Я.С. Русские современники Возрождения. Л., 1988 160 с. Лурье Я.С. Россия древняя и Россия новая. СПб., 1997,- 407 с. Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский История руской церкви, т.т.1—V., 1995-1996.

64. Наука в культуре. М., 1998. 376 с.

65. Неретина С.С. Слово и текст в средневековой культуре. Концептуализм Петра Абеляра. М., 1994

66. Неретина С.С. Тропы и концепты. М., 1999 277 с. Неретина С., Огурцов А. Время культуры. СПб., 2000. - 344 с Немировский Е.Л. Мир книги. М., 1986. - 280 с.

67. Никоненко B.C. Русская философия накануне петровских преобразований. СПб., 1996.-216 с.

68. Огург/ов А.П. Дисциплинарная структура науки: Ее генезис и обоснование. -М„ 1988,-256 с.

69. Очерки истории культуры славян. М., 1996 464 с.

70. Панченко А.А. Народное православие. СПб., 1998. - 306 с.

71. Панченко A.M. Русская стихотворная культура XVII века. Л., 1973. 280с.

72. Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984.206 с.

73. Петров М.К. Язык. Текст. Культура. М., 1991 345 с. Петухов Е. Серапион Владимирский, русский проповедник XIII века. Спб, 1888.

74. Предания и мифы средневековой Ирландии./ Под ред. Г.К.Косикова. -М„ 1991.-284 с.

75. Пресняков А.Е. Московское царство; Петроградъ, изд-во «Огни», 1918.140 с.

76. Пресняков А.Е. Российские самодержцы. М., 1990. 464 с. Приселков М. Д. Ханские ярлыки русским митрополитам. Пг., 1916. Познание социальной реальности. // Теория познания. В 4-х т. Т.4. Под ред. В.А. Лекторского, Т.И. Ойзермана. М.: Мысль, 1995. - 480 с.

77. Покровский Н.Н. Путешествие за редкими книгами. М., 1988. - 287 с. Поляков JI.B. Философские идеи в культуре Древней Руси. Историко-философский очерк: М., 1988 - 61 с.

78. ПотебняА.А. Слово и миф. М., 1989. 624 с. Пропп В.Я. Специфика фольклора. Избр. статьи. М., 1976. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986,- 365 с. Пропп В.Я. Поэтика фольклора. (Собрание трудов В.Я.Проппа). М., 1998. -352 с.

79. Пропп В.Я. Русский героический эпос. (Собрание трудов В.Я.Проппа). М., 1999,- 640 с.

80. Прохоров Г.М. Памятники переводной и русской литературы XIV-XV веков. Л.:, 1987. 293 с.

81. Рабинович BJI. Алхимия как феномен средневековой культуры. М.,1979.- 406 с.

82. Рабинович В.Л. Исповедь книгочея, который учил букве, а укреплял дух. М., 1991.-496 с.

83. Рациональность на перепутье. В 2-х книгах. Кн. 1-2. М., 1999. -368 с. и402 с.

84. Розин В.М. Специфика и формирование естественных, технических и гуманитарных наук. Красноярск, 1989. 200 с.

85. Сапунов Б.В. Книга в России в XI-XIII вв., Л., 1978. Синицына Н.В. Максим Грек в России. М.: Наука, 1977. 332 с. Синицына Н.В. «Третий Рим». Истоки и эволюция русской средневековой концепции. XV-XVI вв. М„ 1998. - 790 с.

86. Скрынников Р.Г. Третий Рим. СПб., 1994. 192 с. Скрынников Р.Г. История Российская. IX - XVII вв. - М., 1997. - 496 с. Славянские этюды: Сборник к юбилею С.М. Толстой / Отв. ред Е. Е. Левкиевская. М., 1999. - 504 с.

87. Соловьев B.C. Сочинения. В 2-х томах. М., 1989. Т. 1. 687 с. и Т. 2.735 с.

88. Стеблин-КаменскийМ.И. Миф. Л, 1976. - 104 с.

89. Сте блин-Каме некий М.И. Мир саги. Становление литературы. Л., 1984.- 246 с.

90. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997 - 824 с.

91. Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Том первый. Первый век христианства на Руси.- М., 1995. 875 с.

92. Успенский Б.А. Избранные труды. Т.П. Язык и культура М.,1994- 688 с. Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.).- М., 1994. 240 с.

93. Успенский Б.А. Царь и патриарх: харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление). М., 1998. - 680 с.

94. Успенский Б.А. Царь и император. Помазание на царство и семантика монарших титулов. М., 2000. 144 с.

95. Успенский Б.А. Борис и Глеб: Восприятие истории в Древней Руси. М., 2000. 128 с.

96. УхановаЕ.В. У истоков славянской письменности. М., 1998. 240 с.

97. Федотов Т.П. Россия, Европа и мы. Paris, 1973. 320 с.

98. Федотов Т.П. Святые Древней Руси. Paris, 1981 243 с.

99. Федотов Т.П. Судьба и грехи России. В 2-х томах. СПб., 1991. 351 с. и349 с.

100. Федотов Т.П. Стихи духовные (русская духовная вера по духовным стихам). М„ 1991. 192 с.

101. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Т.1 (ч.1 и2). М., 1990.839 с.

102. Флоровский Георгий. Пути Русского богословия. Репринтное воспроизведение. Париж: 1937. Вильнюс, 1991. 601 с.

103. Флоровский Г.В. Восточные отцы V-VIII веков Парижъ, 1933. (репринт М., 1992) -260 с.

104. Фроянов И.Я., ЮдинЮ.И. Былинная история. СПб., 1997. 592 с.

105. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997. 452 с. Хоружий С.С. К феноменологии аскезы. - М., 1998. - 352 с. Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии // Шпет Г.Г. Сочинения М., 1989. С. 11-342.

106. Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси. М., 1972.386 с.

107. Экономщев И. прот. Православие, Византия, Россия. Сб.ст. Paris. 1989.298 с.

108. Billington Н. James. The Icon and the Axe. An Interpretive History of Russian Culture. New York., 1970.1.satschenko A. Geschichte der russischen Sprache. Bd. 1; Von den Anfengen bis zum Ende des 17. Jahrhunderts. Heidelberg, 1980.

109. Paszkiewicz H. The Origin of Russia. New York, 1969. White H. V. Metahistory. The Historical Imagination in Nineteenth-Century Europe. Baltimore; London, 1973.

110. White H. V. Tropics of Discourse. Baltimore, 1978.1. Статьи

111. Алексеев A.A. Почему в Древней Руси не было диглоссии // Литературный язык Древней Руси.Проблемы истории языкознания. Л., 1986. Вып. 3. С.З-11.

112. Алексеев А.А. Кое-что о переводах в Древней Руси (по поводу статьи Фр.Томсона «Made in Russia»). // ТОДРЛ, СПб., 1996. Т.49. С.278-296.

113. Алексеев А.А. «Невегласъ» или похвала невежеству. // ТОДРЛ., СПб, 1997. Т. 50. С. 85-92.

114. Берман Б.И. Читатель жития (Агиографический канон русского средневековья и традиции его восприятия.) /У Художественный язык средневековья. -М., 1982. С. 159-183.

115. Библер B.C. Идея культуры в работах Бахтина // Одиссей 1989. М.,1989. С.21-59.

116. Бродель Ф. История и общественные науки. Истрическая деятельность // Философия и методология истории. М., 1977. С.113-125.

117. Виноградов В.В. «О задачах стилистики. Наблюдения над стилем Жития протопопа Аввакума.» // Русская речь под. ред.Л.В.Щербы. Пг.1923. С.195-293.

118. Власов А.Н. Сказание о грамоте и пермской азбуке в истории книжной культуры Древней Руси (Некоторые аспекты изучения) // ТОДРЛ., СПб., 1996. Т.49 С.208-214.

119. Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. №6. С.111-121.

120. Гаврюитн Н.К. Научное наследие А.М.Курбского If Памятники науки и техники 1984. М., 1986. С.210-236.

121. Громов М.Н. Русский Азбуковник: генезис, структура, содержание // Историко-философский ежегодник. 1989. М., 1989. С.194-215.

122. Колесов В.В. Критические заметки о «древнерусской диглоссии» // Литературный язык Древней Руси.Проблемы истории языкознания вып. 3., Л., 1986., С.22-42.

123. Колесов В.В. Средневековый текст как единство поэтических средств языка. // ТОДРЛ, Т.50., СПб, 1996, С. 92-98

124. Лант Г.Г. Еще раз о мнимых переводах в Древней Руси. // ТОДРЛ, СПб, 1999. Т. 51, С.435-441.

125. Лихачев Д.С. От Илариона до Аввакума // ПЛДР XVII век. М.: Художественная литература, 1994. Кн. 12, С.620-631.

126. Лурье Я.С. Переписка Грозного и Курбского. В кн.: Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1981. С. 214-246.

127. Мейендорф И. Об изменяемости и неизменности православного богослужения. // Язык церкви. М., 1997, С.30-38.

128. Меркулов И.П. Архаическое мышление: вера, миф, познание // Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы. М., 1996. С. 22-46.

129. Николаев Н.И. Православный фундаментализм // Русские утопии. СПб., 1995. С.55-95.

130. Плюханова М.Б. О некоторых чертах личностного сознания в России XVII в. // Художественный язык средневековья М., 1982. С. 184-200.

131. Рабинович B.JI. Ученый человек в средневековой культуре // Наука и культура. М., 1984. С. 199-234.

132. Розов М.А. Знания и коммуникация// Наука в культуре. М., 1998. С. 116-131.

133. Соловьев B.C. Идея человечества у Августа Конта // Соловьев B.C. Собр. соч. В 10-ти т. Т.9. СПб., б.г. С. 172-193.

134. Федотов Г.П. Славянский или русский язык в богослужении // Язык церкви. М., 1997. Вып.2., С.3-29.

135. Флоренский П.А. Записка о православии // Флоренский П.А. Сочинения в 4-х томах. Т. 2. М., 1996. С. 537-546.

136. Флоренский П.А. Записка о старообрядчестве // Флоренский П.А. Сочинения в 4-х томах. Т. 2. М., 1996. С. 560-563.

137. Флоря Б.Н. Исповедные формулы в Росии XVI-XVII вв.// Одиссей. Человек в истории 1992. М., 1994. С.204-214.

138. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 192-220.

139. Хайдеггер М. Путь к языку // Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 259-272.

140. ХайдеггерМ. Слово //ХайдеггерМ. Время и бытие. М., 1993. С. 302-312.

141. Хайдеггер М. Из диалога о языке. Между японцем и спрашивающим //

142. ХайдеггерМ. Время и бытие. М., 1993. С.273-301.

143. Чумакова Т. В. Утопия в Древней Руси // Философский век. Альманах. Вып. 13: Российская утопия эпохи Просвещения и традиции мирового утопизма. СПб., 2000. С. 187-197.

144. Шкунаев С.В. Герои и хранители ирландских преданий. // Предания и мифы Средневековой Ирландии. М., 1991. С.3-25.263

145. Справочные издания: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1981-1982.

146. Мифы народов мира: В 2 т. М., 1980-1982.

147. Полный православный богословский энциклопедический словарь: В 2 т. М., 1992 (репринт).

148. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 1995. Словарь книжников и книжности Древней Руси / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л; СПб., 1987-1998. Вып. 1-3.

149. Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков) / Под ред. Р. М. Цейтлин, Р. Веперки и Э. Благовой. М., 1994.

150. ФасмерМ. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 1987. Христианство. Энциклопедический словарь в 3-х томах М., 1993-1995