автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: А.А. Бестужев-Марлинский и персидско-таджикская литература

Полный текст автореферата диссертации по теме "А.А. Бестужев-Марлинский и персидско-таджикская литература"

На правах рукописи

РАХМАНОВ БАХТИЁР РУЗИКУЛОВИЧ

А.А. Бестужев-Марлинский и персидско -таджикская литература (проблемы перевода и влияния)

Специальность: 10.01.03 - Литература народов стран зарубежья (таджикская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Душанбе - 2006

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы Таджикского государственного института языков

Научные руководители: кандидат филологических наук, доцент

Петрушкова Виктория Викторовна

кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Шодикулов Хамракул

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Абдусатторов Абдушукур

кандидат филологических наук, Аминов Азим Садыкович

Ведущая организация: Таджикский государственный педагогический

университет им. К. Ш. Джураева

Защита состоится " " ЛХЛ Л 2006 г. в_часов на

заседании диссертационного совета Д 047.004.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языка и литературы им. Рудаки Академии наук Республики Таджикистан (734025, г. Душанбе, пр. Рудаки,21).

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке им. Индиры Ганди Академии наук Республики Таджикистан (734025, г. Душанбе, пр. Рудаки, 33).

Автореферат разослан " ^ С " сл. 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор '¿К/'о^*'' ! КарамшоевД.

лзШЯЗ

Актуальность тиш гаи видите* в её тесной' стаж с перпаектиниыго' иаиравиениетг отечественном лигеражурвшеявти - иереи дачкой пшищи¥ и взгляда» на чаражтер форгаровавия и развития- взажшсвжзейг русской' и восточной; в дагатом случае, перси дсто-таджиксш# ш русский' литеряиздг, в> возрождении* купьтурсашк шретдев Востока, везпшжтрадшдамттарыж оказали" нешииеи'но огромное влияние на культуру З&пзда, в том числе »та русскую литературу гаэследаихтрех столетий, а также в 1^бкоданшсот®шэш0жж>ст1г растратой глубины: и масштабе® освоения1 традишйг переидсш^таджиксхои лгатерпуры писателям«- декабристами: шШ-Ш-и годах ХЖ века.

№ученжрг восириятие персидсю^таджиксгай литературы АС.ГВушкишипг -оснааоггояожниюм нового этапа западегс>воегочного литературного синтеза! своеобразие- освоения1 этих тралили® В А Жуковские,. М.Ю.Лкрмонтоввшг, ДОзтабмишЕьгм (Делибюредягром); О. Сетосовсшяи и В.ЖелиясЕИМ, ш в-шелваукшежс-НХ Чернышевским и Н. Добролюбовым; (¡дадегнепопиым, шт в круг исследований не будет включено творчество декабристов1 В. К1 Кюхельбекера, Р. А.Вяземского, В.Деяьвжа, И Рылеева и др., таж или инаяз' связанноес темой Востока. Васпекте ихотвдшеш5г к

кажды® иг стих заслуживает сашэстештетвдог®' исследования. Изучение своеобразия' восприятия иерсидсш^таджиксшй литератгурш декабристским пжаягелем, шкэтом, переводчиком, критиком' ш теоретиком романтизма Александром' Александровичем Бестужевым-Мартинским. (1747 - Г83'7) арвдстжвигает в этом раду гаг мешвший истартшэ-литературный в научно* -теоретический интерес. Творческое осмысление им традиций восточного-ромаятияиа и органическое "йжждение'" ш эзгеметоввгр^адгауго ротгавпшиесн^ну прозу 20-х-нячаяз ЗФ-х годов ХТХ века, в чйм А. Бестужев внеесвои вклад; переводы Хэфизг с языка оританаш к с немеют» шнтерпретавдйг газелей; "шешпайшего поэта всех времен ж народов"' Иоганном Гете (гею '"&иагш№-восточиом. диване'", "восточные повестн* ("Аималат-бек"'. Ч^ллагМур"', "НЬх-^сАГ, "РЬман я Ольга",, дагестанский цикл очершв), которые иагголнивд' образами1 и1 мотивами, екгавепгввзй и средствами тобраивеяиж, заиметвоязгааь/мж го иерезгдски-таджикский лзтеразуры, пережжен» "Восточно® шж/ М.Ф_ Ажундсша на смерть А.С. Пушкина с гЕреидсютге- иа русский язык, размышления № Фирдоуси; Рум», Гйпгими, Сзади, Хафше, ДжамБГ ш других таджикских классиках в- его критических статьях - вот далеко не полный перечень произведений русского писателя--декабриста, которые ждут своего исследования ииогтелжмя. этого сокровища; т.е. тадапискими учеными.

Сл кжиь иуученшктн темы. Опредеяенныйопыт в исследивжяи проблем таддансско^русских литературные святей" накоплен а РЬссшс. в бывших.

республиках Советского Союза и в гаджиксгом литературоведении5.

Известны монография3, сборники статей3 и таджикских ученых, в которых освещены некоторые общетеоретические и исторические аспекты проблемы. Последнее 15 лет для таджикского литературоведения характеризуется появлением ряда докторских и кандидатских исследований, посвященных таджиыдю-руссхим литературным контактам. При этом большая часть этих исследований имеет прямое отношение к литературе пушкинской эпохи и к творчеству самого Александра Сергеевича Пушкина". Отдельные работы связаны с периодом просветительства и реформизма в таджикской литературе ждаца XIX - начала XX веков". В этом контексте изысканий остается почти незамеченным спешилистами восприятие и осмыслен не персидсю-таджшгаой литературы декабристами, в гом числе исследователем наследия ряда таджикских классиков, переводчиком образцов творчества Хафиза с немецких переложений Гете и непосредственно - с персидского оригинала, своеобразным интерпретатором Хафиза и Фирдоуси аегабристам-писателем А-Бестужевым.

Сяещияьилх исследований о нем - ни отдельных статей, ни можирафических работ, вготорых бы обобщался своеобразный опыт этого писателя-ориенталиста

1 См.- Эберман В. Арабы и персы в руоонзй поэзии. - Восток. 1923, ки 3; Мгрр Ю Фирдоуси ч мировая пвчзия Статьи и сообщения, т 2 V -Л ; Изл-во АН СССР, 192**: Гроссман И Лермонтов и кулыура Востока. - Литнастелство. т.4?-44 М -194! Белкин Д.И Концепта« Воскжввтворчестве А С Пушкина. М 3974 Лобитеж Н.М. Пушкин и Восток М -1974;Тарвовекий А И Руссгая поэзия и восток !ЖХ> -1950. Опыт библиография М" Наука 3975; Каганович С.Л. Русошй роман-изч! я Вэсток. Специфика межнационального взаимодействия Гчнжсят Фан, 1984. Аяекеоеа МП. Пушкин и мировая литература. Л.. Намса !987. Шогир Мухтор. Изжторштадкиксю-фрашдузолх^и!«^жтурны\связей.Душанбе- 19%. Пушкин и Восток - /7 Материал'-.! международной научной тал^.ф^ршаий, посвященной деп»ю со дня рождения А С Пушкина (19-21 мая 1999 т. Душанбе - 1999. Сафи; чина Р.М - Русский модернизм и Восток. Душанбе - 2002 ь , л.

Сайфуллаев А Пробте^ы взаимодействия лит ерат> р Душанбе Лонил. 1976: его же. Черты родства Дмязнбе Адаб, 1989; Шугуров М Пайви^л .'ймонхо ва халкхо Душанбе- Ирфол 1982; Икрами Д Переводы русской днерат^ры в Иране О »заммов.т.шпга русской я персадсюй литератор Душанбе' Дониш 1987, Самждов В. Тозагуле ба руи тобути Пушкин - ''В его кн • Тупят камди.тй Душанбе; Адиб, 1989; его же- Аз каъря Хазар то авчи Зукал Душанбе: Ирфоя. 1993; его же- «Шохяомшки Фирзавсй ва Чернышевский Техрон, 2002. Гольц ТМ Сердце брата (Д.Ознобишин). Душанбе; Ирфон. 1990; Давронов А. Мушки лота пайвандхои адабй. Дутамбе- 1999; его же. Проблемы литературных связей Душанбе; Пайванд, 2000; Ходжибаева Б.А.. Мирзоюнус М - Пчнишн и Восток. Хунжанл - 1999; Шодикулев X. Пушкин ¡как вершина Памира. '/Наш Пушкин М. Стилистика. 1999г. Шодакулов Х-* Давронов А Пайвакдхои адабии халки точи*- Душанбе - 2003 г. и др

3. Паёми бародарй Сб статей Душанбе- Дониш. 1972; Восток и взаимодействие

в нагнем лэтнрзг.рсвслеч»м гога нет: &^сдуте»-т g pj-rcrr;« /ts^epпроведении, в mti щшt ивиепгне ряда zrран СНГ вптерес к творчеству чзследию А-А. Бестужева все возрастает, >ше» птзеч^ккбогйкп^^Ь^гм^осчыиенввоего роли и места в истории русской ти^р^ры. в пстор<к г^лалио-восточных литературных связей.

Последние голы отмечены заметчыч возрастайте« интереса иранских ученых к проблеме взаимоотиои?еч5ч1 В^стдаз и Запада в разрезе Хзфго - Гете. Об это» говорят многочисленные статьи, опубликованные в журналах "Шеьр" я Тзрдитгарй"* в Иране, размышления о распространен®* Хафиза в Россия через Гете.

Свидетельством тому может стать ряд докторских и кандидатски* диссертаций, защищенных в Москве, Сянгг-Петербурге, Баку. Vfaxaqjsane ялругих городах и ночных центрах в последние 5-7 лет и отдельно изданные книги,7 гае проблема рассматривается ещё и в русле евразийского культурного диалога.

Цель я задачи исследовании. В свази с тем, что огцэе деление места и роли А. Бестужевз-Марлинского в фсрмировгтш и станоалении пушкинского тгапа западио-восточного лтггературвого синтеза эпохи романтизма, раскрытие природа и характера восприятия и осмысяетиг таджикский лшершуры этим

литерзтуг» Сборямг. Душанбе - Т95Г7. Згкжемернэстк развития руссш- восточных ютературных связей Сборник статей, Дуигаи®е - 1992' Ля»*^»» ч wtP лизни. П \+Егтер»г**ьг научной конференции . даневящевиюй 20О-летик> со дня рожает« А-СЛушкиа (25-26 маг 1999г.). Душанбе - Í999* т.д.

\ Гоаьа ТМ. К проблеме китов» гадяпнкт-персвдсюй jnrrej !~уры на русскую литературу 20-30 г г. XIX века,- // Авгореф. дясс. к. фклоя. н Душанбе - 19Ш; Холмухамед&ва H.H. М.Ю Лермсмггоя и tro концепция 1аиадйо-восточного литературного синтеза,- // Авгореф. дясс. к. фноол. в Мосьза - !°92; Алимова Д X, Восприятие и осмысление персвдскснтаджиксной. л-тер-лу ры ру ..¿«к и ¡фдаишй первой половтлгХГХ века.// Авгореф дисс. к фялтл ?. -'Sr/j.

* Сафиулика РМ. Ориеятагизм в pyccwssw лнгературнс;' процессе ГО-х годов XX вежа - // Авгореф. лиес. г.фи.то.» т Дуиаибе - 19*56; Одяизгв ¡ í С *.fecn> Рахи-из Хашжа в истории таджике*«* яитетатурньк ожей - Ачтереф. дат. к. филол.н. Душанбе - 1999: Гафаров ff. V Куядурн/. .дестглмюсть джаякдов

в бухарском ».трате (начало XX веха) -, 'Авгореф jbu:. к. фйлол_иДушанбе - 1999; СамаяоваЗ Традиции таджикско-г'ерс^демйьазилагеяьноч литературы а учебниках Льва Толстого.- ff Авгореф дисс к филат г Д^ихебе-Бак«1еаХ Гварческий путь и просветительские взгляды \Гярзо С^родяга Хзкяш -гг Двгореф 1лсс к. филол. п Дупш*ж-2000: МуллоевШВ Русская ^твтурввлэтеретураэвонпгксге таджикского лросветтешсиосодвнжени* япнца XÍX • начата XX векое - '"Атсрсф шх. «.фклшт и. Душанбе-2002; СаяшковО Публицистика Мира» Джашла Юсуфзада-/"/Авгореф диес. к. фи. юл. л. Душанбе-2003. Бадан» Б.К. Историк переводов я восприятие НВГогвдя в таджикской литературе,- /Авгореф-дисс к.филол.н Д\ щанйе-2004 и т.д.

6 Гайил А6>лфазл Чат.фари Нажо ! Гёте ва таъсирпайфй аз Шгщ, Ж> 42.

соля дуво'ма^ум (на арабской графике)-

7. Илюшин Б. А Стихютворстое наследие А А .Бестужева- Мардинсюго (проблемы потттги и версификации) - '/Авгореф. даее е. фило.г к. М-1996; Реслаи Гала

писателем cot. тивляктг тганштуюткльрефери|туе?лс*й рйюты, нами rrpeiti tpm-nrns тапмткиртшения -следующих залет:

- рассмотреть литературно - "критические работы А А.Бестужева-'Марлинсшго, посвященные персидско-таджтпгаой литературе в тотгтечксте сто деятел&ностй так критика и теоретика романтизма:

-'выжить особеннисти синкретизашт двух тачал в его тювеспгх с пситытасЛ проникновения ® суть оригинального творчества ттисателя-декабриста:

- определить свовйбрязиевосприятия А А.^Зестужею.мтсерсшетснгаджишжзй классики ш примере Фирдоуси, *Руми, Сзади, Хафиза и Джаоти, переводов их •произведений и жгояршквшгй им;

- прозгаоигаиротдать переводы А .Бестужевым ряда газелей Хафиза •через "Диван..." Гете зи непосредственно с персидского оригинает;

- проследить историю перевода А А. Бестужевым -Марливсотм "Восточна noawLi" М.ФАчсуидове та смерть Пушкина с персидского языка ш русский;

- установки» идейно-эстетические привцшш осмысления восточшго тткртшттварчиствс тшеаттатя - декабриста А. А.Бестужета, его тпеадв развитие

«гик <1|»цциц»|||;

- отредепизъ (образ Хафиза в повестях "Мулла-Нур" и "Аммалат-^Беж".

Наудим штяата работы заключается в том, что впервые в ней

•систетаитизирожаш и монографически проанализирован ■большой художественный, фаггологический и «аучно-теоретический материал, позволяющий вышить ¡пути и фирмы проникновения гаерсидсш-таджикетй классики v руссжую романтическую зигаерпуззу начала XIX века, её роль в фортиирежатгаги дан»©го литературного направления. Представляют определенный нгртный интерес такие аспекты проблемы, рассмотргание в работе, как' а) влияете персидсш-тадазисской литеразуры на поэтику восто«пых повестей А АЬестужева-Марлиысжого; б) своеобразие переводов с восточного, особенш с Хафиза,« использованием двух источников, т.е. переложений из Гете и с персидского оригинала; в) анализ двух вариантов перевода одного и того же текста Хафизгша русский язык; г) полемика между А.С.Пушкиным и А .А .Бестужевым-М зрлинешм о романтизме и романтическом в контексте восточной жемалжи.

Впервые в этай работе рассмотрены вопросы перевода "Восточной поэмы" М.Ф.Ахундова на смерть Пушкина с персидского языка и споры вокруг неё, .продолжающиеся до настоящего времени.

'[проблема восточного колорита в тдеозе . А .Бестужева-Марлинсксн о -//Авгореф дисс к филол. п., М-20СЮ, Гиривенко АН "Русский поэтический перевод в культурном контексте зпохи романтизма М ^шгоерситет Российской академии образования. 7000 ^мирота Л А 'Кавказская проза АБестужева-Марлипского проблема епразийскога культурного диалога - /'Авгореф. дисс к.филол и - Махачкала - 2002 и т д

Практическая ценное» ь диссертациисостоит в всзмскноети яствлианик её результатов в исследованиях по истории взаимосвязей гк^рсвдоогьтгижн^стюй и русской литератур, з также при создании учебных посоЛвй и специальных курсов по истории декабристской литерапуры..

Объектом и нсточяикамн исследования послужили Паяное собрание сочинений А. А.Бестужева-Марлинского в 12-ти томах, его Избранное в 2-х томах, однотомник "Декабристы", "Западно-восточный давав?" И Гете, материалы Ру сской журнальной периодики начала и середины ХТХ века ("Весттж Еврогы", "Московский наблюдатель", "Современник", "Азиатский вестник". "Московский телеграф"), "Куллиёт" Хафиза, "Восточная поэма" М.Ф. Ахундова на смерть A.C. Пушкина, немеикие и русские переводы ряда газелей Хафиза, выполнегтые до 1838 года.

Методология исследования. Воснову исследование положен метод историш-лнгературнога анализа с привлечением средств сравтггельно-типологического литературоведения. В процессе работы использованы труаы русских, таджикских и западных ученых, посвященные проблемам литературных связей, истории русского романтизма, русско-таджикским литературным взаимоотношениям XIX века и т.д

Апробация работы. Диссертация обсуждена на совместном засеззнш кафедр русской и зарубежной литературы и таджикской филологии Таджикского государственного института языков (протокол № 6 от 23 мая 2005 г.) и отдела таджикской литературы Института языка и литературы им. Радаки Академии яаук Республики Таджикистан (протокол № I от 09.0! 2006года) и редамендована к защите. ГТо теме диссертации опубликованы одна брошюра (26 стр.) и 3 статьи в научных журналах и сборниках, список которых приводятся в конце автореферата.

Автором подготовлен спецкурс на тему "Особенности *восгочи>гс повестей" A.A. Бестужева-Марлинсшго", который ведется им с 1998 года в Таджикском государственном институте языков.

Апробация диссертации осуществлена также в форме научных докладов и сообщений, прочитанных автором па конференциях профессорско-преподавательского состава в Таджикском государственном инеттуге языков (1998-2001 годы), в Институте языка и литературы им. Ругают Академии наук Республики Таджикистан (2001 г.). на Международной научно - практической конференции "Русский язык и литература в государствах Средней Азии", проведенной Таджикско-российским (славянским) угашерсятетом в 2005 году.

Структура работы. Диссертация состоит ю введете :шух глав, закгвеяения и списка использованной литературы.

Bff Вве ли» дается обецдаюяявс актуальное ш укатываются1 асль и задачи гкгсж-дхувгтш, готортггеж о сто» яаунтиой иовшие и практически« ■даэтшгестпщ, медаяикнттоескиж иришипак работы явд иссяедеваииш^ даш характерттспжг! объектов щ исютчшгаув. с^швшеченШгЕхкаваотшс

ГЬ-рнзя глава - "A.A. Вестужгв- Map: илжгкпй яшотннепппыяеига pmatigMiiH гртммй^-согашгиздоуж раздетое.

В трюм рк.«ж, шзвашнввяг ""АЛ. Бесттаерв-Марштски^ - кр»тмг w теоретик- pmratrrwjvta'*. речь идет в таи mtnatre, готаршг А А. Бег^/жг»-Марткасгк» «шее гаг критик я здатераптрсгвег ири1 опрея'елеи'чи гзес-з ромаятшма. в нетарапг русанвя лгщшуры первой четверге Х'Х зека, роли Весниных рсьтарггичеегак традиций ж формираиапга русетето povawTPTivra В прсдассе анализа метериашв, сггтсяштся кат г щ- АЛ Бесппкев^ так я ж A.C. ГЕужхивя^ В Г ¡ляяипкяиу, М. Эжгсгскялу В Kmxezhfks&Tj. О Ccwray w Tpyr?"w его соврежиявям, гтртдгаяшт^ тогьп та срсякреиет »гесга. А Бестуадвггагвьщжвдвгостлртдспш^е терусгвйгт' гузм'чпгмч з литеротуре первой четверге XIX века Рассматривая' р*ле«ги«- русстЗ ímtepsiyrnt от 'тгаснететет&гтш к ртупкгкзиу п от роигаятидаз ^ реагекпл евчзаижте с № .«тгегнией Востока, А .А Бгстужев-Маряикска^ нат**/ «к щш вьгуш^атп- «фобяему з свеем н^иетяте чгетотт^нгтг ^йТ'-иес чгглг r nrropwer»-яигге£»атурч«»м" трзде* лзревявченнгж pwwy НА- Ролевого "клятва rpw гробе

"^явЕчагшеяБГ итоги икшовдш яжгвг тигтитапито творчества Беггужеяз гак эстетика »критика ромгитютиа* ¿гг.??1 Изучение «jyraerip кзетедюг А. А Бестужева не* aonpocaw р«пиантиз»га иряетодагг ж vbíc.m о tv»w7 т"©-княръчНй' рлдвной w яптаьгиг шгтачвяшли pos-Ештшжга являютс Востог я востечтее летгеовтурвг Щтия&тшажь этйго миегая. мтопяе тееретаст рсадаятйтйа Зггалтз в Вотттжг, » тесте котегрбп. Шижш'-"- Бетинсуий, Ккнвдьбпягр, Тик "fasmep. fere1 í» лр *»*меча.т что голыш естественна« пргжеть Ffoopsca чистота лочшетов жжточньк* чародее, напедотг» "corwine вглт.т'хггеи?»?' в w .WFepraype. был** да» "?утае европейсттту рсадгичтчтиу и роздаетгячесжити: поискам европешэсик рдагагошт А.А Бесл жев-Марииипий? настойтаяо и^идерживажж взгаяда © тшг. чтст шиеетио тагал^о ртгзттш с нггвргагажем жшя Эж®а ег Воетша » ебрея ет я начале XIX вета

В дастергзгсигг гталиии^уютея въкхазмяаты A.A. Бестуякеш о üsp«c ижхв& лшеретуре ю её тцезштх п^едата» (¡ггеятгх, ггрвгтугатпж: в уттомявутш ргаггоии иан^шег кшретю. Иетереетда те. те этот рятпггеор © литературе оя ведет в кшггексп? нраве« и «гёйьетае». о^игаов и кастемдэрршх rreeew., фяжхсофм» и истории ■иусултшаясгагс нартжш. (соторьг* issan декабрист гге тгаагшыитгг

Пг да^-чгига /. "слгсУграягг в да.-.?!»«.} зд^аг лштфа^р»

Пегими, таг газ: даая 3 явв -вс-ср^ шкйв аяг. яеь г- услакяя, яра

«торых aracossseTca"". <7,5 4ä j.

В перзязсгой 'srrepsrçpe А Бэс •е.-'ссжг здаиект "Шищаие", где Фирдоугк "передал титгяжгг»/ s рэзркж urv.x м "■етариго ^Тьрсжи, и 5ыле> в vtk|>f ri reprm к нар**, оте^тччвзэегзтс Ttws'j;' с флягазиг"*". тьм, иж

религия чезвш;. падгСчо л-îse, jsr^rsarc? ге Зостс ¡J в жаагает ■m». -ctjctt»;Ф'-рг? тг (Ф^здсжз1; -ГPli тпоти^gрз^-т^ ^зззыг Пгрсин у авгаывагг это чгтчну с «жысламГ, - pas-г! œ тай ж£ рацелзиа. f7,]41 ).

^ Бесту-*сечу р^гюзирует '"•»•тш-^ейгт-г ^зфгеа, об&ем*ь.;? ь;.:гкдз1.ш2кия Схгли", «о тьму теуетисхвЕ ш; вс5 же ?rs3c? Фир_кг,'са.

^тофэез:*« -побей \ Бетужива i. азрскдакому Вретогч » е £го ш -rmyv v ^.-т сгулзт следук^диг

"Дтя чаг яеоРжзз^™.'„. фоазрк" f'L «ларя*.- чкткет {жгзазьев Восток £ его ■ar^Ent-v Еза^^эпелстви»' с 1г:гг.:г.'лг "Мйари %£гу дв-жуты адзхяоасвием Mctw» те ; у C^q-wscv

5Иг**«'л"и-^ЭТЧЕП епк'-е ve^cv "ffeiy-« ледаща восютнук; шзшао

V^•»^птнзмссес* Г* .153) >шлшие

5квп чеш^чч: оно "зск'-ш--. ю^шжрс- ».. погзехе Во зсть;^ ежа м исиаясшч сяевесйосщ. кэтортай ряк^эоЕзщяаияася ж £арот«?, ж рошжвь ííí^la-^ -«¡v^-vr -тгпггсг-'сь к еврзагйсьому

роиаитиаиу * П, 153).

ГЪлдьог.:. гел "Письаиж ^СТ^етзж; eatriSaxe-ocij» ■arpeay-v -p-^if'HT»- взшшолтагаеь-вдзккзжц'с Í. Еаст^г-о^ргм^тмьзйа. В

с ввегтешж рй*ьг"<;эи!М pa г, .дихгрташн »

ттгжлапткгЯ ч TspsKTCTRri®? ."т*::. я. ътърьяе. йсг„ еал s гь; &х ЛА SCCÏ/scs»

Зжсч -же •ппрорут аептч- «С р'ь'лк'ч? А. г. Г- .г» -.гт^ ч ■урьтуг. о рштантш^г*? Кг'-.-^АГ^ çwr

ршссмстреиа c-^aTî-я it л Ф. lí_. - ьяя

и ^жгжг^кескэй «датткпг иглянгда' .^.ъчк^, даад-ш ро.лаитш^ а его

8 зтсй сгале А А. Беоужтр гравеw¡ çsiaî'ûa.'i ара&сыа;

г "necHiMïi ксзджчхй! pcKaara^jecLa" црэязйедезвгж,

икцрдаягр. "Медяэрвз к Ие&пы", ™Хщ?шъ щ с ùxi IIUÎ^JÉ^

■джжгвеЕИял Стг«ол'-крил-тк свезгяая Ф VA'ízzzak Ф- Рюккерз^, X Пуртцталя о ротягнтизмг. типазда f- Т*игхж. гк^осг'.^^УАкащсь и обчягр^ясяаалэп. что персятасш-яа^хэшг»^ лчтера!зрз р/сснш

трагптгт 8 S вкатке ъэдяюяа "Мослсзмия кстшдс" ¿г 1128

год, например, было написано, что "Фирдоуси является Гомером персов, Хафиз -Анакреоном сей страны, аСаади - философом и поэтом" (1,9).

Далее говорится о том, что критик и теоретик романтизма А.А. Бестужев был одним из тех поэтов, который в духе эпохи перевел ряд стихотворений "Западно-восточного дивана" Гете на русский язык. В эпоху, когда русская литература (первый период восприятия русской литературой восточных традиций, к «второму ученые России отнесли 1784-1825 годы) переходила от условного романтического описания жизни "чужеземных народов к восприятию и реалистическому воспроизведению национальной действительности, мира человека и человеческих отношений", именно А.А. Бестужев и вместе с ним В. Кюхельбекер, О. С!омае и П. Вяземский, "высоко оценивая восточное искусство, т^зизывалн обратиться г восточным поверьям, легендам, мифам и эпосу" (11,11).

Как подчеркивают во вступительном слове к книге "Литературно -критические работы декабристов" его авторы, интерес А.А. Бестужева -Марлинсвого намного изменился к Востоку после того, как он познакомился с А.С. Грибоедовым и известным азербайджанским писателем Аббасом К>ли алой Бакихановым в ? 829 году. Прекрасно владеющий персидским, азербайджанским (татарским) и армянским языками, А. А. Бестужев-Марлинский, думается, имея право так восторженно говорить о персидско-таджикской литературе: "восточная поэзия - чувственность н греза. .."(7,92).

Для творчества М. Державина, ориентировавшегося на "высокую" поэзию Востока, В. Кюхельбекера, "перетягавшего" вслед за АА. Бестужевым несколько стихотворений М. Державина ориентализм оказался связанным с позицией А. А. Бестужева - шиаиыиь высокий жанр эпической поэмы ("Шахнаме"). Говоря о бестужевской концепции восприятия и освоения персидско-таджикской литературы, следует подчеркнуть, что она оказалась не похожей на линию, шторой придерживалсв^нагример, Пушкин. Произведения А. Бестужева на восточную тематику заметно отличают синтез метафоричности и романтического лиризма, повышенная условность образов, эмоциональность Критические статьи и теоретические размышления, восточные повести и переводы из восточной тнфики подтверждают мнение о том, что одним из путей воплощения в реальность гениальной пушкинской идеи "народы, распри позабыв", должны соединиться "в великую семью", является правдивое изображение жизни и национального характера народов Востока. Факты современной ему действительности и страницы отечественной истории вновь и вновь убеждали декйриста-романтика в том, что русская культура складывалась во взаимосвязи со многими культурами народов Востока, главным образом, персидсяо-таджиясков, что наилучшим образом можно будет раскрыть в художественном показе и тиучном осмыслении этого уникального общения лпералур двух мятненгов.

В том, что к началу и середине XIX века Восток в целом и персидско-

таджикская литература в том числе, стали неотъемлемой частью историко-философского и эстетачесюго сознания Запада (в данном случае - России) или даже в том, что они стали своеобразным "катализатором", способствовавшим наиболее отчетливому проявлению многих процессов в русской литературе последующих десятилетий, есть и заслуга A.A. Бестужева, намного лучше и глубже разобравшегося, чем другие его современники, в "тонкостях" Востока.

Тому свидетельство не только научные труды и суждения A.A. Бестужева о восточном романтизме, но и вся художественная проза русского писателя, в центре внимания которой находятся традиции, нравы и обычаи ислама, их отражение в творчестве таких поэтов, как Фирдоуси, Хафиз, Сзади, Анвари и др_, о которых писал A.A. Бестужев.

Таким образом, перефразируя R.M. Жнрмунского, можно сказать, что в творчестве поэтов пушкинской эпохи заметно становление художественного феномена органического сплава двух разнонациональных поэтических систем, своеобразной, как верно определили русские ориенталисты, "двухяациональности самого художественного видения мира", которая в последующем стала известна как западно-восточный художественный сплав или как западно-восточный литературный синтез. Суждено было у истоков этого нового явления, которое в истории науки обозначено как "главное завоевание русской реалистической поэзии о Востоке", стоять Пушкину. Осип Сеншвский своими восточными повестями, А. А Бестужев-Марлкнския - романтическими произведениями и стихами на восточный манер, некоторыми переводами из Хафиза, В К.Кюхельбекер -прекрасными статьями, полными глубокого анализа этого нового явления в истории родной культуры, Делибюрадер (Дм. Ознобишин) - собственным творчеством, посвященным Востоку, а своими переводами из персидской поэзии, все без исключения декабристы - своим уважительным отношением к Востоку не как к экзотике, а как к реальности, которую необходимо освоить, развить и осмыслить, значительно обогати яи этот пяэет литергзурного движения XIX века.

Второй раздел первой главы назван "Восточные повести A.A. Бестужева-Марлинского". В нем речь идет о наиболее известных повестях и других произведениях АА. Бестужева так называемого дагестанского цикла, как "Аммалат-бек", "Письмо к доктору Эрману", "Письма из Дагестана", "Мулла-Нур", написанных в период 1830-1834 годов. Это не означает, что обойдены вниманием другие его полотна - повести "Изменник", "Замок Нейгауэен", "Роман и Ольга", созданные еще до декабристского восстания 1825 года, а также лириюо-романгические кавказские очерки "Прощание с Каспием", "Горная дорога из Дагестана", "Путь до города Кубы", "Кавказская степь", "Шах Гусейн". Вполне естественно, в центре внимания в нашей работе находятся "Мулла-Нур" и "Аммалат-бек", которые не только наполнены любовью к Персии, т.е. к Ширазу, два соловья которого заметно обогатили мировую

поэзию новый изящным словом. Эти произведения отличают бережное отношение автора (г насле тию Саатв и Хафяза, зшив их творчества, обращение к стлтации, как форме переосмыслеиш традиций персидски* поэтов.

Кж известно, после ссылки в Якутск А. А &стуже»-Мг|К1инсюю долго ничего ие писал. Новый творческий период в его жизни начале* топ&г когда он был переведен из Якутска в /^рбеит. В1832 годк, гасни ссыльный А. Бестужев пребывал в Дербенте, а России вышаг сборник его произведений, получивший самые восторженные отзывы читателей. Его сравнжаш даже с Пушкиным в ерше, назвали писателем, не имеющим себе равжга. Давая опенку его кавказским произведениям, не очень лестно отзывающийся о нем в орлом В. Белинский написал даже так; "Теперь перед ним {А. Бестужевым - Б.Р.) все на коленях".

Многочисленные поездки, встречи с горцами, наблюдения за образом их жизни дали писателю материал для создания произведений дагестанского, а в сумме - кавказского цикла и серии восточных повестей, которые мы назвали выше.

Далее в диссертации дается подробная характеристика идейно-художественны х особенностей гаоввсге# A.A. Бестужева "Мулла-Нур" и "Аммалаг-бек", наиболее значимых ю восточного цикла. Как нам представляется, "Аммалат-5ек'г- это выражение голого протеста, столкновения мятежной, мыслящей личности с обществом, произведение глубоко декабрист сяое. Вера в благородные идеалы человечества, светлый оптимизм, любовь к жизни делают повесть одним из крупнейших явлений дехабристсеюй литературы Г 0-х годов XIX вежа.

В первой восточной повести А. Бестужев удалось отразить коллизии, свойствеяше исторической действительности первой трети Х7Х вежа, создать яркие характеры горцев. По словам РФ. Юсуфова, "романтические характеры Бестуягева-Марлииекого более развернуты, чем характеры "кавказского гокшшкз" Пушкина в "Дагестанской узницы" Шишкова. Амкзлат-бек -следующая ступень постижения характера природного четэвека,он не только иллюстрация тезиса о "естественном челочке", но и живой человек. в очличие от эскизы« образов, черкешенки иГирея" (17,7Е).

Повесть А. Бестужева "Амматат-бег' населена персонажами с сильными страстями и сильными характерами Это и полковник Верхоаский, и сам Аммапвгг-бек,» Султан Ахмеа-хан. Следует обратить внимание и на то, что при обрисовке взаимоотношений между горцами и русскими A.A. Бестужев избегает проявления великодержавного шпвинизама, признаки которого можно находить в тиориестве иекшорыж его предшествеинишв.

Писатель, глубоко проникший в жшнь горцев-мусульман, населил свею повесть множеством персо наже й, отмеченных ярким восточным шиореттом. В ней: много реалий эт ног рафичесгого шпана, не лишенных налета экзотики, фольклорных вкраплений в виде пословиц и договор©«, сказов и народных

песен, которые свидетельствуют о нгеттером отжоде иа от принципов романтического изображения. хоти при чыбсрс призеров он вновь подтверждает тфиворженкость к романтиче-гаж* элемент-. зз^т^дагтвованным из восточных нсгачнюгав.

В диссертации значительное место удалено вопросам его отношения к мудрости Саадн, к порывам тунги Хафиза, авторе г че переложении я переработки в вияе назира и подражания, трактовки стиха прэтой, которые присупггвчтот в этой тювести непосредственно.

Например, в романе "Мулла-Нур" под словами 41 ..стихотворцев Фарсистана...'" (имеется ш виду провинция в южном Иране с главным городом Шираз, крупным экономическим и культурным центром Ирана, где жиля Сзади и Хафиз), автор с особой любовью говорит об их стихах и яазидат ельной прозе. Тезис этот подкреплен в диссертации анализом диалога между героями "Мутла-Нура", главным действующим лицом в котором телиется Хафиз с его стихотворением "Зулейха" в пересказе глав во го героя повести Мулла-Нура.

А А. Бестужев с любовью гоаерит также о Низами и образе Лейли как символе верной любви, о Фирдоуси и "Геркулесе™ персидского баснословия Рустеме, как о всемирно известном герое Пишет он и о Каабе, Джабраиле, ¡з зриате,аз грбай джанпсих к дербентских городничих, пшшоводцах, поэтах-«^осветителях. Стихотворения и другие отрывки, которые он приводит из персидской поэзии, полны романтических образов, метафор, аллегорий, сравнений на шуточный лад.

Зваяитеяышми были успеш А Бестужева - почта в эти тады особенно там, где о« погружается в свой внутренний мщу и открывает в самом себе живого человека, преисполненного прежних Благородных идей» понимающего сложность жизни, отдающегося её многообразию или желак^его быть сопричастным мотивам, волжжавыим других тэтой, например, Гёте с его особым отношением к Хафизу.

Повести А.А. Бестужева огатегчагг скрупулезная то'-яоеп а описании национальных реалий Можно сказать, чромантизм А Бестужева-Марлиисжвт психологически нереж; -есть рехтязм Бьстужер описывает то, что воочию видел и что реально с тш было Огшсан п йи, как правило, т»чны и добросовестны Его деятель«« й дух с »обовью обра^цен к жизни, згнос> природе каждого каре та, в среду которого зализы вал*! его фор1уна. Он, как и сяед> ет романтику, глубоко ценил народное, национальное начало в литературе я быстро успевал схватывать изнутри дух каждой национальности.

В самом зеяе. в ортенталышх тфоизаедеииях Пушкина. Лермонтова и, пивным образом. А. А Бесту жева-Марл ивстэтго. конкретные, увиденные своими глазами и аодробно ©пмешише детали и реалия восточного быта, пейзажа, портрета и тд. - это не "стаяизррукмиие мотивы", не условно этнсмрафичесжие "яай", ■призванные служить выделению этого ихторита, а

воплощение самой романтической реальности. Достаточно вспомнить здесь не даже сами восточные повести А. Бестужева или восточные стихи, а рассмотренную выше рецензию, как можно зримо проследить за тем, каким глубоким знанием о Востоке располагал декабрист А Бестужев. Создается впечатление, что он весь Восток знал вдоль и поперек, хотя не совершат путешествий по этим странам. Более того, его отличает хорошее знание тонкостей Ислама и восточной философии, нравов и обычаев, аргументацией чему могут служить эпизоды с рассказами о пресвятом Хусайне, о Мухарраме и Ошуро в "Аммаяаг-беке" и "Мулла-Нуре", о Хафизе и вине.

Вторая глава, ¡изванная "Персидско-таджикская литература в творческой осмыслении A.A. Бесгужева-Марлинского", также состоит из двух разделов.

Первый раздел - "Переводы и образ Хафиза в творчестве А. Бестужева" -посвящён проблемам переводов Хафиза с немецкого и с персидского оригинала и образу Хафиза в "Мулла-Нуре" и "Аммалат-беке".

Небезынтересно отметить в этой связи, что влияние персидско-таджикской литературы на русскую поэзию - речь идет, вполне естественно, о прямом влиянии и в тгом контексте с прямых переводах - началось с науки. Именно рожтениго и последующему формированию востоковедения в России, созданию кафедр восточны* языков, включая персидский и тюркский, в составе университетов Харькова, Казани, Москвы и Санкт-Петербурга, обязано появление в русской поэзии моттов. образов, заимствований и подражаний и, наконец, первых прямьгк переложений с восточного Создание в 1818 году Азиатского музея в составе Российской Академии наук, развитие востоковедения, получившего со второго десятилетия государственное признание как отрасли русской науки, -всё это служило предпосылкой усиления внимания к восточной литературе и в резунтзте - формирования школы перевода с восточных, в том числе с персидского, языков.

Благодаря этим школам и функционированию кафедр восточных языков при названных университетах началась работа по переводу образцов персидско-таджикской литературы для семинарских и других кафедральных занятий, для исследования литератур Востока. Отрадно отметить, что первыми среди них были Фирдоуси, Анвари, Низами, Атгар, Саади, Хафиз, Джами и другие поэты средневековья. "Гулистон" Сзади в русском переводе уже к 1829 году вышел отдельной книгой, а переложения поэм "Рустам и Сухраб", "Сказание о Сиявуше" Фирдоуси появились в многочисленных периодических изданиях в первой четверти XIX века.

Особняком стояли в этом раду немецкая школа востоковедения во главе с Хаммаром Пургшталем и Ф. Рюккертом, "Западно-восточный диван" И. В. Г ёте В диссертации достаточно места отведено в этой связи роли "Дивана..." Г5те в распространении и популяризации шедевра немецкого поэта Гёте в России и переводе Хафиза в контексте "Дивана..." А.Бестужевым.

В работе подвергнуты анализу переводы 7 стихотворений Хафиза па русский язык, 5 из которых А.А.Бестужев осуществил по немецким текстам Гёте, а два других - с персидского оригинала.

В автореферате мы ограничились сравнительной характеристикой немецкого и русского текстов одного стихотворения, созданного по мотивам газелей Хафиза. Им является "Зулейка" (т.е.Зулейха).

В немецком тексте стихотворение звучит таким образом :

Nimmer will ich dich verlieren! Liebe giebt der lieber Kraft. Magst du meine Jugend Tieren Mit gewaltiger leidenschaft. Ach! Wie schmeicgeh, s meinet Triebe. Wenn man meinen Dichter preist: Dom das leben ist die liebe, Und des lebens leben Geist (6,150).

Перед тем. к<зк провести сравнительный анализ текстов, в диссертации подробно говорится о тем, что для всей европейской школы перевода, например, французской тли немецкой XVIII - XIX вв., было характерно создание так называемых переводов основу которых составляло содержание ряда стихотворений какого-либо восточного поэта. В них трудно найти хотя бы одно стихотворение любого персидского потга, перевод которого был бы осуществлен в полном соответствии с объемом, формой и содерж?нием оригинала. Таким же, если не сказать еще гораздо более свободным и ¡юлъным в отношении к персидской поэзии оказались иазира Гёте, у которого в одном и том же произведении переплетены вольный "перевод", подражание, вкрапление собственного текста, назира -ответ и т.д. Отталкиваясь от Хафиза. но вдохновленный им немецкий поэт создаст свой диван, подобного которому нет у Хафиза и вообще в мировой поэзии. Стихи Гёте, скорее всего, напоминают интерпретацию стягов другого поэта, свободную назира без соблюдения формы, жанра и объёма. "Книга Зулейки" - один in 12 циклов у Гёте - не составляет в этом плане исключения.

Возьмем, к примеру, само стихотворение "Зулейка", которое у Гёте состоит m 8 строк. В переводе А Бестужева это стихотворение Гёте выглядит так:

Hei; ты мой и мой навечно! Ог любви любовь крепка, Прелесть страсти, друг сердечной, Краше перстня и венка.

Гордо я подьемлю брови, Ог твоих высоких дум;

Бьггиё моё в любови.

А луша любое« - ум (3. XI, 148}

У самого Хафиза тжого слеш ворения, в »¿лором все 8 строк соответ сщ ют немещкму тексту Гёте, просто ист.

Вообще у Хафиза нет стихотворения с названием "Зулейха", как нет отдельного посвящения этому классическому символу олицетворяющему красоту, гатмевагошую солнце, страстную рошнтическую любоаь. В знаменитой газели "Если эта турпаика Шираза..." есть бейт, где Хаф»в воспевает непревзойденную красоту Зуяейхи:

Ман аз он хусни рузафзун. к» Юсуф яошт. аонистам

Кк ишк аз пардаи исмат бурун орад Зулайхпро. О 5,33)

Красота Юсуфа, знаю, в Зуяейхе залхж желанья,

И была завеса скромной ею с орваяа преграда. (9ЗЕО)

{[.ерсяаод К. Линскероаа).

Больше з сочинениях Хафиза имя Зулейхи не встречаемся. Оттгго по крайней мере следующие строки и бейты из разных стихотворений л1*5о точчо чибо отдаленно напоминают Хафиза и воображаемую Гёте Зучетгсу по Х?3»*эу:

Х.арчакд пиру хастадилу нотавон шудам,

Х,ар (ох., ки ёди руи ту кардам, чааон шудам.

Аввал за тахту фавни нучудам ха£зр

Дар мактаби гамиту чунин нуктадон шуаам. (¡4.191).

А вообте ни шттерпретшщ« этой газели Хафиза Иогашюад Гете, ни е? руст юга перевода в последующих столетиях, включая нгшие издания* 1984. ^"ЭДГ? гош). нет. Однако еб мотив, как это нетрудно заметить по "Зурейис". в ¡чем присутствует. Это может подтвердить полстрочшлй гтеревод вшпе цикленного отрывка-

Угггя »пгтарел я устало сердце и стал беспомощным.

Как только вспоминал тебя, молодость меня посещала.

С начала не здал свой трон я, о чем сказал выше,

3 школе тоски по тебе я стал постигать азы ума.

Принелем еше >«ес*шы» сапов из других произведений Хайжа, отталюязаж ь от которых Гёте мог "прийти* к своему тексту о Зулейхе или к чтшзтюре ""Из Хафиза":

Биё. соки, аз бева&жёи умр

Битарсу зи май кун галошЪ: \ мр. (14,316).

Бсрун зи лабн ту сок.ис нест.

Дар лавр хасе. ки юом дорал

Нар'-ис халга шева^ои масти

Аз чашми хушат ба вом дорад. ( 14,317).

Ашах назкпил даяо мне цжчастника утех,

В вине, скажи мне, гфаведник. ужель это грех?

От века человеку назютено вино,

Ужель в вш?у поставят мне в день судный винный мех? (15.286).

(перевод К. Липскерова)

А на роль стих<ггворени» Хафиза с начальным бейтом "В царство розы и вяна-прили! В эту ронгу, в царство сна приди!" в блестящем переводе А. Фета во втосюй половине XIX веет вполне может претендовать газель, гогорая начинается со слеяуюашйи строками:

Гул те рухи ёр хуш набокад,

Бе бола бахор xyts вабошзд.

Тарфи чаману тавофи бустои

Бе лояаузорхзтцнабошад. (14,97).

Точно гакую же историю имеют и другие 4 газели Хафиза, которые переводил на русский язык А-А-Бесгужев по "Дивану" Гете

Г?*еуегами Хяфдаа в настоящей жизни видит прошлое, ь \юяюдом поколении - продолжение жизни, т.е. по нему в каждом возрасте «елове*су дано у видеть то, в чем мутрый вкаиг счастье. Этой мыслью он завершат 7А< стихотворение " Мотани -ааме" (Книга певоа):

День угас, но с этой верой

Я несу Хафиза лютям.

Радость лизни ех.тной мерой

С жгане топом пэть мы б^дем (5.15).

Переводя Гёте ("Зюлейку". "Из Гафиза", "С персидского", "Из I ere" (с персидского^, A.A. Бестужев-Марлинский, конечно же, не мог не знать содержание acero "Дивана .." и того места, которое занимал в нем Хафнз.

Русоюму тату-ромаитггку приходили на помощь также значительность слов Гёте, их весомость, которые придавали особую силу даже отдельному слошаиэтаняо, бейту или строфе. Воссоздавая Хафиза, подражая ему Гете ярвдерживался своеобразия мироощущения восточного гения слова, ибо, как писал об этом И. С. Брагинский, именно "эти особенности и были отличительными чертами хафюовсюого стиха в гетевском восприятии". Это и продавало газелям "обаятельную туманность и переливчатость, окружало их демюв загэдяности и усиливало их притягательность" (5,575).

Как известно, именно в век Хафиза в поэзии преобладающий и мотивами стали пафос намека, игра иносказаниями и аллегориями, двусмысленность полутонов н светотеней. A.A. Бестужев-Марлинский был полон желания,

переводя Гёте воссоздать именно этот дух Хафиза, любовь х Востоку, которых по своему интерпретировал Гёте:

Прильнув к рубиновым устам, Не ведаю ни срока, ни завета, Тоска любви - единственная мета, Лобзания - целительный бальзам (5,523).

По этой причине А А Бестужев выбирал для перевода из "Дивана ." то. что как отдельно взятое можно было обратить в поэтическую условность. Имея в виду этот нюанс р выборе А.А Бестужева. В М Жирмунский в процитированном выше сочинении писал:

"Переводы Марлинского перекликаются с восточной экзотикой его романтических повестей, при котором они, ути переводы, очень хороши, и в их естественности ощутима временная близость к трупному и в целом ещё недосягаемому подлиннику" (8,127), т. е. к Хафизу

Осталось сказать, что переводы из "Дивана..." Гёте исполнены А. А. Бестужевым в ! 828 году. Однако их первая публикация состоялась гораздо позже -10 лег спустя, т е в 1838году, после его смерти (15, XII, 143,147-149).

В этой главе диссертации рассматривается обращение к Хафизу и его газелям в повести "Мулла-Нур", место переводов Хафиза и подражаний ему в контексте повествования, в речи героев и персонажей Наблюдения по этому поводу аргументированы многочисленными примерами из повести. Проанализирован, например, эпизод перебранки между Юсуфом и Искандер-беком, в ходе которой возникает такой образ Хафиза:

Ах ты, немытый грешник! Мало тебе православных грехов, так ты, как блудливая кошка из чужих отведываешь! Разве не знаешь, зачем пророк запретил вино?

- И очень знаю, жертвочка ты моя, Искандер-бек! Очень хорошо знаю: он (Мухаммед- Б. Р.) запретил его для того, чтобы подсластить; про это и Гафиз сказал:

Пейте: самых лет весна Упоенье без вина! Что заветно, то и слаще. Пей, но лучшее да чаще! Будешь гяуром вдвойне Проклят на плохом вине.

- Прекрасные у тебя заповеди, Юсуф! Амма (таджикский противительный союз, означающий "но", "однако"-Б.Р.) с ними, я думаю, легче искаггь доро!у в преисподнюю, чем к небу!." (4, И, 378).

Это же самое стихотворение A.A. Бестужев переводил из "Дивана" Гёте, которое выглядит следующим образом:

Пейте, самых лет весна -Упоенье без вина. Старец- пей вино до млада: В нем чудесная отрада; На печаль грустит любовь, Враг печали гроздий кровь.

Не питай, зачем оно Было встарь запрещено! Что заветно, то и слаще, Пей же лучшее да чаще; Будешь гяуром вдвойне Проклят на плохом вине. 5,523).

В диссертации проведен сравнительный анализ этого, включённого в повесть "Мулла -Hyp", текста стихотворения и текста, который переложен из Гёте.

Как нетрудно заметить, вышеприведённый текст значительно отличается от гётевского варианта и представляет собою самостоятельную вариацию, переработанную для повести.

В диссертации проведен сравнительный анализ этих и трех других текстов, взятых Л. А. Бестужевым из "Западно-восточного дивана": "Из Гёте" ("Подражание"). "Зюлейка", "С персидского". Кроме того, к анализу привлечены его прямые переводы с оригинала: "Ей", "Юность", "Магнит". Здесь же анализируется большое стихотворение самого А. А. Бестужева "Алине" (1828), основу которого составляет принцип парного образа н восточной литературе ("зной- прохлада", "мотылек-свеча" и др.).

Во втором разделе главы, названном "Вопросы перевода "Восточной поэмы" Мирзо Фатали Ахундова на смерть A.C. Пушкина" А. А Бестужевым-Марлинским, развернут а полемика о языке, на котором написан оригинал, и о том, какой перевод поэмы - подстрочный или поэтический - выполнен A.A. Бестужевым.

Вступая в спор с оппонентами, автор диссертации предпринимает попытку решения, по крайней мере, трех вопросов: а) знал ли А. Бестужев персидский язык? б) является ли он переводчиком поэмы . персидского или редактором издания, подстрочник которого был выполнен самим М.Ф. Ахундовым сразу же после гибели A.C. Пушкина специально аля первой публикации в том же 1837 году в журнале "Московский наблюдатель"? в) когда и по какому тексту издана "Восточная поэма" о A.C. Пушкине в Таджикистане?

A.A. Бестужев-Марлинский, прошедший школу обучения у М.Ф. Ахундова персидскому языку в Тифлисе, в достаточной степени знал язык Хафиза и Саади, читал их сочинения в оригинале. Об этом говорят исследования ученых и вспоминания современников А. Бестужева, среди которых востоковед Адольф Бурже, Александр Грибоедов, современник и друг А. А. Бестужева

Яков Иванович Костенепкий, а в XX веке В.М. Жартдгжмз*. азербзчзг5гажг5«е и дагестанские лэтературоведы М Рафики HI. Курбадгч. Ре пан Га1«. Ф Канунова, Е.А. Илюшин, Л А. Эмирова и др

В ¡тиссертачит' подробно рассмотрены гысвазывэям!« сочргмтрн**^?» о знании им персидско -о, азербзйяжанск^т1 (тетарстагэ), о

том, с какого язы!_а j i в какой форме перевел era им «п дуссгч? itrw* "Чост^ча* поэма" M.rt» Ахундова на смерть А С Пугокняа. 8 чв^р-'терате ограничились с тедующим высказыванием em друг; ь с^'^^ерччк" Я.И Костснечкогс в его воспоминаниях, yoTopve еловые 5ч"-огз бликованы е 1838 году а впоследствии угиле^ч свет v/s~ О е

частности, писал: "Бестугг-в ««ал о"Сяь хорошо r<pci*тскяй ч т «гъ'кч, на которых говоотга совершенно свободно.. "00. ¿22 4S» J55-

Многочисяенные источники i 837.1874,19(4! гонок т -гуле thw иогаг w что не редактором подстрочн^хг, рыполчеиного cay'v tjerrj-ov. A.A. Бестужев, а переводчиком now" с ее персяэечгаго '■•^т-эт:?""

В пользу тезиса о том. что не редактором ттрозячч»,-».^-» «тереет",» выполненного самим М Ф Ахундовым, был А А Ьес^язет. ? •vpt^viv^t с персидского opv-иналд. гоас^!итсраач1«тел1>ггчйашла? тr-тэд. ti-^^rr. блестяще осуществи" азербайджанский дитературов-м I'Jvri • Кi-ifi?^-» ^ своем фун•'ачечтальноч труде "Этапы развития зэер&йаузчгч^'*".^---" литературных связей ь XIX üiKv.' М.,' 97*)

В диссертации дана подробная харахтернспгча этого трг.тг II5 Kypfiervwa Что касается вопроса о том, с какого текста опублидаваш зоткз М.Ф Ахундов® в Таджикистане и яогда это произошло, считаем Heo??WTHViiv сослался нэ следующие данные.

Таджикский литературовед Вади Самзч в сэоеЧ сетье, уустт^чч-^Щ истории пубтикашта поэмы М.Ф. Ахундова в Тэджитастгнг со <хчлм>$ на высказывания МчрзоТурсун-заде в его статье "Мой Пугапяг" 'I'M')) птигеол/Г следующие его слова:

"Первой поэмой, в которой есть стова восхваления аелизого Пупауига ч выражение всенародной боли по случаю его безвременной е&'мгга. является поэма М.Ф Ахундова ГВосточнчя поэма" на сметпп, А С Пуеткияа-Е которую народы Средней Азии передавали то уст в уста, перечясываяи из тетради в тетрадь". (12J ¡7).

Доказательствами "передачи т уст в уста" поэму мы то? расторгаем озназгэ то что поэма написана "рукою персидского поэта" it е М.Ф. Аэг'ечгяьгм ) и уже в 30-х годах вышла в Таджикистане, не вызываетсамкечкя. Божетого, в иогта был убит Пушкин. М.Ф Ахундов.

школы. работалкнсстве переводчика восточных языке® в апчфше Начальник! Управления по Кавказу' в г Тбилиси, что таг же говорит в тоотлу знание нм родного для него языка. Будучи в курсе всех собьпиР происходящих ч

Петербурге, он глубоко звал русскую литературу, а огонь любви к Пушкину зажгли декабристы, находящиеся в ссылке. Более того, М.Ф. Ахундов едновре-иедао преткетвги персидский кзык и литературу в Тбилисским уездном утилите, где познакомился с Хачатуром Абовяном, A.C. Грибоедовым, А.А. Бестужевым кт.х

Весгь о гебгян Пунжина заставила его взять перо и впервые нагысать на paanov для чегс ггерсидсиом языке "Восточную поэму" - элздию (касыду), подобие шторой не знати история.

По словам В. Самара, со ссылкой на Азюа Шарифа, поэма вьервые была а "Мреитаешч наблюдателе" (ч.Х1, кн.2, сф. 297-394,1S37), "в г^хлаичеекм» (?) перевозе А. Бестужева на русский язык", -по не соответствует вт-орчтеесгой' правах.

Тгыт« -бризом, как считает В. Самад, "Восточная поэма", переведенная cn*iW затора f?l 5' редат?«рованная А. Бестужевым, в вольном переводе Н. Стад-ж (?) в целого столетия неоднократно издавалась в Грузин.

Лрзляаи1 в даже а А ^рбайдлане (12,19).

FIpas ß Fihp'-i кст-^тз г некоторыми искажсшишг |!ерефразир>е: в сг-хгй стгпъеBs.ш Сзмъх Как ижегао, 1 Ö.XI. 1936i. А -из 1 йарнф нали,щт т ем;, т-гччала 2" Лт.цэо&г Ф.ггха1!:{сьдшРаап;дд),псорыйи>:ередасгдля ny&imamoi.

Б '93" .-^з; Гзскз?,эт Азербайджана путчи кус - эр^ -.тыi p.j ыы иа ^е^сяж - -=;» г^^троК'Жзении гсерб ь"джаг, , щи^.м М V„> iлци:ка и ¡легюгогкрс=: "zБсстуг-хея-Map;:ннс\т. г; с гфедиедоз'к'м А. lllspüg^ Нздзчие в Тчт-пхггстае »■ ее псргвг„ов на другие лзыки народов СССР селаестз'кч:; «осле ~гсгг события.

Бу J jycMKe согчас(к.:м с шпеоесньмл витрдади В. Саычда о том, ™Востег:::4й : „описана не "tuim на и^-пц.сш!» но и в духе

_г»о^*псвы« :кт,сил"!'0-таяж!1кск0Й поики, считаем необходимьш

с^гить о чм, чт Х_ ^Сплез & своем сомнении о первой публикации позмы, к тому ж с tt-p. stag's.' TOowft'ffn & б ыл прав. Как показали поиски в Национально« б^блиотекг чм. Ф-.-'ут.т^с:. чпе," £ ¡е поэма М Ф. Axj ндова в оригинале в нашей стра-ж гсевжнтаеь eng в! 93S го .х- з газете "Точикчстони су рх" от 28 декабря Есть / .трутне .данные, гч_гйсрждакицис этот исторический факт. Например, еаобш&кве того же Азгоа Шзрифя о том, чт о "выход из печати этой небольшой книжки в!937 году (а ж в !936: оду I) лриа ¡ек внимание переводчиков из всех республик СССР и зарубежных стран" (¡6, 226). А. Шариф имеет в виду следующую аубпикшию, по которой осуществлено издание поэмы на языке оригинала в Таджикистане: "М.Ф. Ахундов. Восточная поэма на смерть A.C. Пу чжика. Факсимиле автографа. текст ка персидском языке, перевод на азербгйдаж-хкш язык М. Мушфккз и перевод А. Весту жева на рчсский язык Позгаговка к иечага я вступительная статья А. Шарифа. Азернешр, Баку, 1937".

Таким образом, в таджикской среде, конкретно в кругу специалистов, это произведение было известно ещё в 1937 - 1938 гг. Тогда же об этом даре азербайджанского персоязычного поэта говорили Айни и Лахуги, Хамди и Мунзим, а позже М. Турсун-заде и М. Асимов, Р. Хашим и Ш. Шукуров. В нашей печати ещё в 1938 году поэма М.Ф. Ахундова появилась в оригинале, а как книга она увидела свет, чуть позже, т.е. в 1940 году. Публикацию же полного текста поэмы в оригинале В. Самад осуществил почему-то по тексту, помещенному иранским ученым Фарвдуном Одамиятом в конце своей книги " Андешах,ои Мирзо Фатх,алй Охундзода" (Тегеран, 1349 хиджры), а не по тому тексту, который увидел свет в Сталинабаде в 1938 году. Этот текст иранского ученого В. Самад считает самым верным, выверенным, а гекст 1938 года, изданного в Таджикистане, он называет переводом Рахима Джалила, с чей нельзя согласиться.

Как мы считаем, беря за основу текст Фаридуна Одамията, Вали Самад допускает две ошибки. Во-первых, публикация 1938 года з "Точикистони сурх" осуществлена по факсимиле оригинала, присланного Азизом Шарифом, и во-вгорых, помещенная натойже странице таджикской газеты статья Рахима Джалила не говорит ещё о том, что этим таджикским прозаиком выполнен перевод поэмы с азербайджанского или русского текстов. К тому же все публикации поэмы начинают ся с бейта "Надода дида ба хобу нишаста дар шаби тор, Бигуфтаче ба дил, эй кони гавхдри асрор", тогда как в публикации Фарид\на Одамията выдержан обсолютно другой порядок публикации. Вот два отрывка по В. Сам аду:

Сараш, ки махзани ганчи маонии дил буд,

Зи даври мортабиат бигашт хонаи мор.

Зи мулки Богчасаро буи атр аз он ду гул аст -

Дих,ад ба хоки ту фаввора бо нас ими бахор...

Или

... Магар ту, эй зи чахон бехабар, набишнидй

Зи Пуцпсини ба хайли суханварон солор?

В публикации 1938 года бейт, с которого начинается отрывок Вали Самада, вдёт4 ] -м. В вышеприведенном тексте В. Самада потом идут два последних бейта оригинала (49-50), и только после этого почему-то совсем с другого конца он приводит 27-28-29-30 бейты и т.д. И всё же при незначительном различии комментариев, связанных с историей публикации поэмы М.Ф Ахундова в Таджикистане, статья Вали Самада, хотя не до конца верно освещает вопрос, в целом проливает свет на неизвестные страницы таджикско-русских и таджикско-русско-азербайджанских связей.

Следует вывод о том, что таджикским литературоведением не все сделано в этом направлении, и предстоит решить ряд спорных вопросов, связанных с

переводом А.А Бестужевым поэмы Мирз о Фатали Ахундова и его 'проникновения" «а родят носителей языка.

Таким образом, впервые в Таджикистане поэма М.Ф. Ахундова была опубликована2$ декабря 1938 года в газете "Точикистонисурх" (№ 297), а не тюзже. В этом номере под общим заглавием "Мирзо Фатали Ахундов" {1813 -1575) эта газета посвятила всю свою третью страницу с пометкой " 125-летию со дня рождения Мтфзы Фатали Ахундова" азербайджансюму просветителю, драматургу и общественному деятелю. На этой странице помещены "Поэмам Шарж", в которой 50 бейтов со строгим соблюдением законов жанра касыды, статья Рахима Джалила "Основоположник новой азербайджанской культуры", редакционный жтерны под названием "Потерянные звезды" об одноименном произведении и других пьесах драматурга, краткая информация "Произведения М .Ф. Ахундова ш таджикском языке". Все эти материалы помещены в газете с левой стороны под большим портретом Мирзы Фатали Ахундова, а поэма слева - от портрета.

Как показали наши сравнения персидского оригинала поэмы с переводом А.А. Бестужева на русский язык и сличение текстов 1938 года с другими публикациями, Рахим Джал ил не переводил и не мог переводить поэму, написанную да таджикском языке, ибо Азизом Шарифом поэма была представлена Таджикистану все же на языке оригинала, а не в подстрочном переложении. В пользу нашего тезиса говорит и то, что ни в одном из материалов полосы, включая статью самого Рахима Джалила, не говорится и не пишете® об этом факте. По всей вероятности Рахим Джалил подготовил поэму к печати по тексту, присланному Азизом Шарифом.

Зэклютгая размышления и суждения о А. Бестужеве-Марлинском как о переводчике Хафкза, в том числе о его вкладе в воссоздание на русский язык персядаао-таажвикзюй литературы через немецкие переложения и с языка орипишла. считаем необходимым сказать буквально два слова о принципах, которых он придерживался как критик этого вида художественного творчества В своей критике художественного перевода А. Бестужев придерживался ттрмвпдагаа геереложеяяя во смыслу. Он считал, что поскольку каждый язык имеет свои идакумгготческне обороты и реали" и при дословном переводе они теряют свое значение. ттетэеводчик в своей работе должен идти по пути поиска адекватных языку оригинала выражений и оборотов речи. Другими словами, а своей тчрактической работе при переводе Хафиза и особенно поэмы Ахуяяква, А Бестужев остался верным своим теоретическим суждениям.

В Заключении лолвежны итоги проделанной работы.

Как показало иосяежжание. развитие русской романтической литературы теснейтаим образом связано с персидско-таджикской литературой романтической направленности Теоретик и критик романтизма Ч А Бестужев, его соратники по текабризму К Рылеев и В Кюхельбекер,

будучи романтиками в своем творчестве широко использовали романтические традиции Фирдоуси, Саадк, Хафиза и других классиков Востока Для А А Бестужева и многих других русских писателей и поэтов первой четверти Х!Х века Восток как сложный комплекс философских, нравственных, художественных начал был не просто идеалом искусства, свободного от классических канонов, а тем высоким образцом, которому к) л'но было следовать. В разработке теории романтизма, в которой основополагающую роль сыграл А. Бестужев, выдающийся вклад внесли А С. Пушкин, В.Г. Белинский, О. Сомов, М. Загоскин, В Кюхельбекер и лр. Восточное же искусство, согласно их концепции, считалось своеобразной "прародиной" европейского романтизма, художественной системой, во многом 01треде.тившей особенности как содержания, так и формы русской романтической поэзии.

Критикой и литературоведением определены два периода восприятия и освоения русской романтической аполоД начала XIX века восточной литературы- первый охватывает 1814-1825гг., а второй - i828-1841 гт.г хотя о втором существует много споров. Первый период характеризуется тем, что русская литература от условного романтического описания жизни восточных народов перешла к воссозданию национальной действительности, мира человека и человеческих отношений, а во втором периоде развития романтизма, конечном для JT. Бестужева и В. А. Жуковского, были характерны "подражание" и "освоение". А для В. Кюхельбекера и других "освоение", " гворческое воссоздание" означали первоначальный этап, отправной пункт в д вижении русской национальной литературы к реализму.

Поэзия Фирдоуси, Саади. Хафиза и других восточных поэтов оказалась созвучной идейно-художественному содержанию творчества романтиков, плавным образом, Бестужева-Марлинского. Не удивительна отсюта и любовь автора многочисленных восточных повестей, в том «исле "Мулла-Нуля™ и "Аммалат-бека", к этим традициям, его стремление продемонстрировать мастерство в переводе газелей Хафиза с двух языков, географически и художественно находящихся на разных полюсах, а) из "Дивана.." Гёте с немецкого и б) из восточных источников и антологий - с персидского.

Величайшим вкладом A.A. Бестужева-Марлинского в загтаяно-восточный литературный синтез следует, таким образом, считать его перевод "Восточной поэмы" на смерть A.C. Душкина Мирзы Фатали Ахучдова, осуществленный с персидского на русский язык, благодаря чему мир узнад великую всенародную любовь к гению русской литературы A.C. Пушкину.

Именно романтиками в первой четверги XIX века интуитивно была угадана истина об обнаружении генетического родства многих элементов западной романтической поэтики с Востоком, конкретно, с индийской, персидской и другими литерагурами.

Именно в художественной ориенталистике наиболее ярко проявилась реалистичность русского романтизма, в котором происходило наиболее активное обогащение реалистического художественного метода романтическими стилевыми формами. И в этом также заключается непреходящее значение русской романтической литературы о Востоке в последующие 200 лег

Наследие A.A. Бестужева в разрезе западно-восточного литературного синтеза в таджикском литературоведении ждет своего исследования. В его творчестве - огромном к разнообразном - нет произведения, в котором бы не были задействованы восточная тематика и восточные мотивы, восточная образность и поэтика. Трудно создать целостную историю таджикско-русских литературных связей XIX века, обходя вклад декабристов, главным образом. А. Бестужева и В. Кюхельбекера, в их динамичном развитии.

"Восточные повести" A.A. Бестужева- M арл инс ко га достойны перевода на таджикский язык.

Примечания:

1. Алимова Д.Х. Восприятие и осмысление персидско-таджикской ти гературы гусской критшгл первой половил! XIX зека - ,/Автореф. дисс. к. сЬилол н.Самарканд-1995.

2. \хут1дсз М. На смерть А.С.Пушкина. 3 кн.: А С Пушкин. Восток, Кавказ, Дагестан К 200-летию поэта. Под редакцией членг-корреспондента ДАН ЕГамзатева. Махачкала -1999.

3. Бестужев -Марлинский. ПССв 12-ти томах. Санкт-Летгрбург: Типография Л отделения собственной каншлярии. 1838.

4. Бестужев -.Марлинскяй A.A. Соч. в 2-х томах Составление, подготовка текста, вступительная статья и комментарии В М. Кулешова. М.: Худ о а. литература, ¡9% 1.

5. Гёте И 8 "Западно-восточный диван М.; Наука, 1988

6 Grifte Johann Wolfgang •■пл. West - oestlicher Divan. Von Goehte. Stuttgart. Coto!8!9

7. Декабристы: Ъетико и критика. Глава: Бестужев -Марлинский, М.: Искусство, 1991.

8 Жирмунский В. Гете в русской литературе. Л., 1937.

9. Звезды поэзии. Перевод с фарси (с таджикского). Душанбе. Ирфон, 1984.

10. Костенешшй Я.И. Бестужев - Марлинский. Воспоминания - //Русская старина. ¡900, ноябрь.

П. Назарьян Р.Г., Фризман Л Т. Своеобразие декабристской эстетики Вступительное слово к кн - Декабристы Эстетика и критика. M ' Искусство 199!.

12. Самад Вали. Тозагуле 6а руи тобути Пушкин А® кн.: Вали Caвещ. Тушаи х,амдилй. Душанбе: Адиб, 1989.

13. Турсун-заде М. Наш Пушкин - //Дружба народов. 1949, № 6.

14. Шамсиддин Мухадшад Хофизи Шсрозй. КудлиЕг. Натри замон. Техрон -1379 (2001,356 сах.. Тах,ти на зари Мухаммада Бо-рй).

15. Хофизи Шерозк. Куллиёт. Мураттпб ва муадлифи еарсухан Ч[амшед Шанбезода. Душанбе: Ирфон. I9&3.

16. Шариф Азю. Из истории публикаций поэмы МФ Ахундова "На смерть Пушкина. // В кн.. Пушкин в странах Зарубежного Востока. М.'Кдуж^ 1979.

17. Юсуфов Р.Ф. Дагестан и русская литература шнщ XVIII и. первой половины XI Хв. М.: Наука, 1964.

Содержание диссерта ни и от ражено в с. шдутощих нубли ка цняя:

1. А Л. Бестужев-Маряинский и Восток. От редактор X. Шодюсулоа. -Душанбе-200 Í. 26 с.

2. A.A. Бесгужев-Марлинский и A.C. Пушкин. -/'Ступени мудрости: 200?, Р1СУ,Ж2, стр. 59-68.

3. A.A. Бестужев- Марлине кий о цели и задачах кдшти«.- ''/Вестник педагогического yHHßqxrKreTa, Душанбе - 2002, №4, стр. 71-83.

4. Таджикско-персидская литература в творческом восприятие А.А.Бестужева-Марликского. - //"Материалы международной научно-практической конференции Тусский язык и лтература е государствам Средне? Азии", Душанбе - 2005, стр. 276-284.

Сдано в печать 06.04.2006 г. Подписано в печать 07.04.2006г. Формат 60x841/16. Объем 1,3 пл. Заказ№62. Тираж 100 экз.

ООО "Лнджумани Деваштич" г. Душанбе, пр. Дружбы народов, 47

тел: 227-61-47; 223-56-66 E-mail: devashtich@ tojikkton.com

РНБ Русский фонд

2007-4 1778

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Рахманов, Бахтиер Рузикулович

Введение

I Глава. А.А. Бестужев-Марлинский и западно-восточный синтез романтических традиций —

1-й раздел. А.А. Бестужев - Марлинский критик и теоретик романтизма-----------------——--------------——

2-й раздел. Восточные повести А.А. Бестужева-Марлинского—

II Глава. Персидско-таджикская литература в творческом восприятии А.А. Бестужева-Марлинского---------------------------—

1-й раздел. Хафиз в переводе и интерпретация его образа в повести «Мулла-Нур»

2-й раздел. «Восточная поэма» М.Ф. Ахундова в переводе А.А. Бестужева-Марлинского--------—

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Рахманов, Бахтиер Рузикулович

О жизни и многогранном творчестве декабриста Александра Александровича Бестужева-Марлинского (1797-1837) написано немало исследований. Достаточно взглянуть в этой связи на список литературы в конце нашей диссертации, составленный к тому же весьма выборочно, как станет очевидным, каким большим вниманием пользовался и пользуется его имя и творчество в течение всего XIX столетия, а в советское время, начиная с 30-х годов прошлого века до наших дней.

Судя по диссертациям, защищенным о его творчестве в последние 7-8 лет (1998-2005) в Москве, Санкт-Петербурге, Баку, Самаре, Харькове, Махачкале и других научных центрах, по книгам, изданным в Европе и странах СНГ, интерес к нему возрастает с каждым годом. Необходимо при этом отметить и то, что его наследие рассматривается в них в контексте диалога цивилизаций, ставшим весьма актуальным на пороге XXI века.

Жизнь и творчество А.А.Бестужева-Марлинского как беллетриста, поэта, критика и теоретика романтизма, переводчика классиков таджикско-персидской литературы с немецких переложений и с языка оригинала, привлекли внимание общественности уже при первых начинаниях. Первым на него обратил внимание никто иной, как сам А.С.Пушкин, а потом, вполне естественно, декабристское окружение. В эпоху расцвета таланта «неистового Виссариона» (Белинского) именно А.А.Бестужев наряду с другими явлениями русской истории первой трети XIX века, был в центре внимания научно-эстетической мысли и политики эпохи и критики В.Г.Белинского в частности.

Его наследие представляет собою тот пласт русской литературы, который следует «перечитать» заново, а может быть, даже несколько раз, чтобы дать соответствующую требованиям нашего времени новую оценку. В условиях, когда отношения к духовно-эстетическим связям между народами обретают новые оттенки и качества, во многом близкие к тому, что были присущи им в эпоху Пушкина, исследования подобного рода приобретают еще большую актуальность.

В этом плане нуждается, например, в новой классификации и «прочтении» и литература, посвященная жизни и творчеству декабриста-писателя А.А.Бестужева. На наш взгляд, всю научную, художественную и эпистолярную литературу, посвященную жизни и творчеству, судьбе и месту А.А. Бес-тужева-Марлинского в истории русской литературы и эстетики первой половины XIX века, можно разделить на три группы.

К первой группе можно отнести десятки трудов, в которых биография, общественно-политическая деятельность, творческое наследие А.А.Бестужева -Марлинского рассматривается под углом зрения его участия в декабристском восстании 1825 года. Здесь можно сослаться на книгу С.Голубова «Бес-тужев-Марлинский - декабрист и писатель» в серии «Жизнь замечательных людей», выдержавшая несколько изданий. К ней примыкает двухтомная антология поэзии, драматургии, прозы, публицистики и литературной критики «Декабристы» (1951) и повторно выпущенная под названием «Декабристы. Эстетика и критика» (1991г.) с дополнениями и изменениями. Многочисленные очерки о жизни и творчестве А.А.Бестужева, монографические разделы в многотомных изданиях по Истории русской литературы, коллективные сборники о русском романе и повести XIX века заметно дополняют этот ряд.

Ко второй группе мы бы отнесли труды, в которых разработаны вопросы теории и истории романтизма и вклада в них А.А.Бестужева-Марлинского как теоретика и критика романтизма, как автора романтических повестей и лирики, обогащенной восточной романтической образностью. Здесь можно упомянуть десятки исследований, среди которых особого внимания заслуживают работы А.Г.Шаруповича «Бестужев-Марлинский. Вопросы мировоззрения и творчества» (1962), Ф.З.Кануновой «Эстетика русской романтической повести. Бестужев-Марлинский и романтики - беллетристы 20-30-х годов (1973), фундаментальный труд коллектива авторов в 2-х томах «История романтизма», изданный под редакцией М.Шаталова в Москве и т.п.

К третьей группе мы отнесли труды, в которых объектом внимания стали вопросы поэтики, стилистики и языка, проблемы взаимосвязей творчества

А.А.Бестужева-Марлинского с литературой 20-30-х годов XIX века в контексте обращения русских художников слова, в том числе и А.А.Бестужева-Марлинского, к Востоку. Здесь можно сослаться на исследования М.И.Алиевой «Поэтика кавказских повестей Бестужева-Марлинского», коллективную книгу «Проза Бестужева-Марлинского и русская литература 18201830 г.г.», монографию С.Каганович «Русский романтизм и Восток» (Ташкент, 1994), ряд исследований Р.Ф.Юсуфова и особенно на его труд «Русский романтизм начала XIX в. и национальные культуры» (М., 1979) и т.д.

Третья группа заметно пополнилась благодаря трудам, которые созданы в последние 5-7 лет. Достаточно сослаться в этой связи на диссертационные работы Е.А.Илюшина «Стихотворное наследие А.А.Бестужева. Проблемы поэтики и версификации» (М.,1996), Реслана Гала «Проблема восточного колорита в прозе А.А.Бестужева-Марлинского» (М.,2000), Л.А.Эмировой «Кавказская проза А.А. Бестужева-Марлинского: проблема евразийского культурного диалога» (Махачкала - 2002), Т.А.Никольской «Жанровая система прозы А.А.Бестужева-Марлинского» (Самара - 2002), А.Н.Гиривенно «Русский поэтический перевод в культурном контексте эпохи романтизма» (М.: -Университет Российской академии образования, 2000), как станет очевидным, с каким неослабевающим вниманием русское и российское литературоведение следит за вопросами романтизма, перевода и диалога цивилизаций в контексте творчества А.А.Бестужева-Марлинского.

Как нетрудно заметить, во всех названных и не названных здесь исследованиях творчество АА.Бестужева-Марлинского рассматривается в одном из аспектов его многогранной деятельности, как, например, Бестужев-декабрист, Бестужев-беллетрист, Бестужев-теоретик русского романтизма, Бестужев-переводчик, и т.д. Нет, однако, среди них монографического труда, посвященного вопросам нашего круга интересов, т.е. восприятия им традиций восточного романтизма, его переводам из персидской литературы.

К тому же Восток в его творчестве рассматривается в них без особой конкретизации, тогда как размышления о месте восточных мотивов и тем, сюжетов и образов в собственном творчестве, его переводы из персидской поэзии и подражаний персидско-таджикским поэтам (Саади, Хафизу) не могут быть ограничены рамками юга России и Кавказа, как это практикуется в науке о литературе с давних пор.

Наше обращение вызвано и тем, что изменения, происходящие в общественном сознании, возникшая в последнее время проблема пересмотра многих вопросов литературы как советского периода, так и классической, касается в первую очередь тех писателей, творческое наследие которых оценивалось тенденциозно, либо в одностороннем порядке. Среди них значится и имя Бес-тужева-Марлинского. Время переоценки ценностей настоятельно ставит вопрос о том, что не следует пренебрегать опытом прошлого, например опыта декабристов, в том числе А.Бестужева-Марлинского в осмыслении им традиций персидско-таджикской литературы.

Более того, внимание многих привлекла публицистическая направленность его творчества. Активный участник декабристского движения, сосланный в Сибирь, а позже - на Кавказ, А.Бестужев-Марлинский оказался не сломленным, более того, продолжал писать. И чем сильнее ухудшалось отношение к нему и к его творчеству, тем интереснее и разнообразнее становились его поиски. Таковыми оказались произведения «кавказского периода», оставившие заметной след в развитие русского романтизма, предвосхитившего появление реализма в ней.

Необходимо добавить к сказанному и то, что герои А.Бестужева-Марлинского своеобразны: они активны, целеустремленны, сильны духом. Такие люди в последекабристскую эпоху в России были нужны. Эти личности, будучи идеалом, отличались от тех, кто смирился с реакцией.

Более того, этот период в истории русской литературы характерен острыми «столкновениями» мнений вокруг творческого метода. Это было время, когда на смену жесткого, четкого разграничения «сентиментализм-романтизм-реализм» пришел другой, более объективный подход, учитывающий доминанту метода и его приоритетности. Это решение помогло поновому осмыслить путь развития русской литературы, особенно в переходных периодах. Выдвинутое положение касается и А.Бестужева-Марлинского, чья литературно-критическая деятельность долгое время рассматривалась только в контексте романтического мироощущения. Однако внимательное изучение его наследия помогает обнаружить некоторые реалистические тенденции в рамках его романтических произведений и литературно-эстетических трактатов, приводит к новым подходам в исследовании его творчества. При всем при этом за пределами внимания исследователей до сих пор остаются вопросы синтеза западных и восточных традиций на его примере, при решении которых должно быть отведено «законное» место западно-восточному синтезу романтизма и осмысления им таджикско-персидских традиций.

Есть и другой аспект проблемы, мало пока подвергнутый литературоведческому анализу. Речь идет о том, что при изучении русской литературы XIX века долгое время противопоставлялся Бестужев-писатель Бестужеву-критику. Бытовало мнение, что писатель в своем творчестве не следовал тому, о чем писал в критических статьях. В частности, имелось в виду разработанное им понятие романтизма, по-разному интерпретированного и воспринимаемого А.А.Бестужевым в собственном художественном творчестве и в его литературной критике, в творчестве его современников и последовавших за ним писателей.

Как теоретик Марлинский выдвигал требования, которые в начале XIX века были прогрессивными и новыми. Но в художественном творчестве и литературно-критической деятельности он по-своему интерпретировал общие для романтизма понятия, в противовес им самим же выдвинутым теоретическим положениям.

Следует особо отметить работы А.А.Бестужева и в области критики в связи с тем, что он еще при жизни был признан одним из первых профессиональных критиков в русской литературе. Так, до него, т.е. до начала XIX века, критика была «оценочной»: писатели оформляли свои суждения в виде нормативов «хорошо», «неудовлетворительно», «плохо» и т.д., имея виду, в первую очередь, соответствие произведения определенным шаблонам. А.Бестужев-Марлинский, ушедший далеко вперед от этих нормативов, все же в своих критических статьях был двойственен. С одной стороны, у него есть эта нормативность, ибо он определяет ценность произведения исходя из романтической эстетики, а с другой, он же анализирует произведение, исходя из новаторства писателя и художественного достоинства его сочинения.

Как нетрудно заметить, при всех достижениях в таджикском, например, литературоведении, актуальной задачей национальной науки о литературе остается исследование истории русской ориентальной литературы в разрезе анализа специфики освоения Востока русской словесностью, тогда как всестороннее усвоение этой проблемы предполагает тщательное изучение русско-восточных взаимоотношений, в том числе важнейших этапов освоения русской литературой Востока, и роли в этом процессе художников слова, наиболее ярко воплотивших этот синтез.

И при всей приемлемости явлений, отзывчивости на самые тонкие их оттенки, А.А.Бестужева-Марлинского можно выделить за широкий кругозор видения Востока в отдельную «графу».

Исследование вопросов отношения Бестужева-Марлинского к Фирдоуси, Саади и Хафизу, к романтической таджикской поэзии и переводам её образцов из «Западно-восточного дивана» Гете и с языка оригинала (Хафиз и М.Ф.Ахундов) показывают, какими отличительными особенностями наделены его позиция и взгляды по отношению к этому наследию. Исследование наше показывает, что будучи в целом плодотворными и динамичными в своем развитии, эти связи порою сложились в непростых ситуациях, сталкиваясь с процессами, ставшими в определенной мере барьером на пути к более интенсивному взаимодействию. К их числу относятся проблемы литературно-эстетических и духовно-философских связей в эпоху русского романтизма. Особо пестрит этими тайнами и загадками творчество декабристов, в ряду которых особняком стоит Александр Бестужев-Марлинский. Остается только сожалеть, что ни в русском, ни в персидско-таджикском литературоведении тем более, этот пласт творческих изысков А.А.Бестужева-Марлинского до настоящего времени не стал объектом какого-либо исследования.

Историкам русской литературы по непонятной причине почему-то не приходилось обратить внимание на эту грань творчества А.А.Бестужева и В. Кюхельбекера, других декабристов. В подготовленной, например, буквально 10 лет тому назад книге «Декабристы. Эстетика и критика», снабженной, кстати, замечательным вступительным словом и не менее прекрасными с точки зрения научной выверенности комментариями, также не нашлось места двум словам о восприятии Бестужевым-Марлинским Востока в целом, не говоря о персидско-таджикском его аспекте. Между тем, «одного из создателей легендарного альманаха «Полярная звезда», ставшего главным литературным спутником декабристского движения, а в глазах последующих поколений-своеобразным символом декабризма» (75,11) А.А.Бестужева-Марлинского отличало свой подход к проблемам соотношения восточного и западного романтизма, своя позиция и точка зрения восприятия и освоения опыта восточных литератур. Единственная работа, где проблема «А.А.Бестужев-Марлинский и Восток» включена в круг ждущих своего решения задач, является книга СЛ.Каганович «Русский романтизм и Восток», выпущенный в 1994 году в Ташкенте.

Дебютировавший на творческом поприще как поэт, переводчик и публицист, А.А.Бестужев впоследствии стал большим критиком, чем привлек наибольшее внимание эпохи и выдающихся её представителей. Необыкновенно талантливо он выразил проблему в своей поистине масштабной рецензии, посвященной роману Н.А.Полевого «Клятва при гробе господнем», где запечатлены «итоги эволюции пятнадцатилетнего творчества Бестужева как критика романтизма, его позиция о Востоке». (75,12).

Проблемы взаимоотношений Запада и Востока затронуты А.А.Бестужевым также в «Письмах к издателям», в переписках с друзьями, в статье «О романтизме», в посланиях А.С.Пушкину, в переводах и подражаниях, а также в многочисленных повестях («Мулла-Нур», «Аммалат-бек», «Шах Хусейн» и др.), написанных на восточном материале. Сюда же следует «присовокупить» переводы ряда стихотворений Хафиза и поэмы азербайджанского просветителя М.Ф.Ахундова «На смерть Пушкина» с оригинала.

Что касается вклада таджикского литературоведения в исследование таджикско-русских и гораздо шире - западно-восточных литературных связей в данном периоде, то оно располагает, к счастью, большим количеством работ о первой трети XIX века, но и, к великому сожалению, ограниченным охватом материалов этого периода1, касающегося объекта наших изысканий -А.А.Бестужева.

О месте и роли А.А, Бестужева - Марлинского в западно-восточном литературно - художественном синтезе у нас в Таджикистане существует два прямо противоположных мнения. Одни склонны считать, что на декабристскую литературу не стоит обращать серьезное внимание, другие придерживаются мнения о том, что не рассмотрев эстетику декабристов в разрезе их вклада в западно-восточный синтез традиций немыслимо создать полноценную картину связей в первой половине XIX века. Пренебрежительное отношение к декабристской литературе связано с отсутствием у нас трудов об

1 Гольц Т.М. Сердце брата (Делибюрадер)-Душанбе: Ирфон, 1964 г.; её же: К проблеме влияния таджикско -персидской литературы на русскую литературу 20-30-х г.н. //Автор дисс.к филол. н. Душанбе - 1980 г.; её же: Сердце брата (Делибюрадер). Второе дополненное издание. -Душанбе: Адиб, 1989 г.; Мирзо-заде X. «И назовет меня всяк сущий в ней язык.» //Памир, 1974 , № 6; Алимова Д.Х. Восприятие и осмысление персидско-таджикской литературы русской критикой первой половины XIX в.- //Автореф. дисс. к филол. н., Самарканд-1995 г., Атаханов Д.Т. Восточные мотивы в творчестве А.С.Пушкина. //Автор.дисс.к филол.н. Душанбе-2000 г.; Пушкин А.С. и Восток. Материалы международной научной конференции, посвященной 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина (19-21 мая 1999 г.), -Душанбе:РТСУ, 1999; Самад В. Ещё раз о первом переводе А.С.Пушкина. - //Памир, 1975 г., № 10; Сафиулина P.X., Юсуфбекова Д.Р., Рахмонов Б.Р., Моногенова Н.Т. Курсовые работы по истории русской литературы. - Душанбе: Ирфон, 2002 г.; Хаджибае-ва Б., Мирзоюнус М. Пушкин и Восток. Монография. - Худжанд - 1999 г.; Холов X.P. История и принципы перевода лирической поэзии А.С.Пушкина в таджикской литературе. //Автореф. дисс.к,филол.н. Душанбе -2000 г.; Холмухамедова Н.Н. М.Ю. Лермонтов и его концепция западно-восточного литературного синтеза. //Автореф. дисс.к.филол.н. Москва-1992 г.; Шодикулов X., Зфбиб Юсуфй ва Лермонтов. //Садои Шарк, 1967, № 5; его же: Ду тарчумаи як асар (О переводах «Евгения Онегина» на таджикский язык).- //Садои Шарк, 1968, № 4; его же: Кохи ёдгор (памятник нерукотворный). К проблеме западно-восточного литературного синтеза в творчестве А.С. Пушкина. //Садои Шарк, 1974, № 6; его же: Пушкин как вершина Памира. В кн.: Наш Пушкин. М.: Современный писатель, 1999 г.; его же: Бобои Крылов ва масалхои у. В кн.: Крылов И.А. Харгуши сайёд, масалхо. Душанбе: Сино, 2000; Шукуров М.Ш. Реплика Холику Мирзо-заде (О первом переводе и первом переводчике «Сказки о рыбаке и рыбке» //Памир, 1974, № 12; Бадалов Б.К. Н.В.Гоголь и таджикская литература. -Душанбе: Адиб, 2004 и т.д. этом пласте русской литературы и переводов произведений декабристов на таджикский язык.

Между тем восточные повести, критические статьи А. Бестужева - Мар-линского по своей художественной силе и своеобразию их отношения к Востоку, нисколько не уступают творениям А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, О.Сенковского, Д. Ознобишина и других художников слова, которые переведены на таджикский язык, о которых написаны десятки исследований.

Эпоха глобализации литературных контактов, чем характеризуется наступившее третье тысячелетие, выдвинула на арену компаративистики гениальную формулу В. Гёте о том, что «национальная литература сейчас мало что значит, ибо на очереди эпоха всемирной литературы» (145,219).

Формула Гёте, включенная в книгу И.П. Эккермана в новом изложении и переводе Н. Манна, требует с новых высот сравнительного литературоведения разобраться в проблемах соотношения «своего» и «чужого» в культуре, встреч разных культур в одном контексте. Как сказал в этой связи Н. Шайтанов, необходимо «с большим доверием относиться к способности национального «своего» противостоять влиянию, не отвергнув «чужое», а освоив его, претворив себе на пользу», не забывая при этом то, что «чужое» способно обострить движение, взволновать воображение культуры», потому «не случайно выбирается для восприятия на «встречном течении» (135, 137).

Творчество А. А. Бестужева - Марлинского в этом плане нуждается в осмыслении на современном уровне и достоин глубокого исследования. Тем более, со стороны таджикского литературоведения, которым ничего ещё не сказано по этому поводу.

Наше монографическое исследование представляет собою первую попытку освещения этого вопроса.

Наше исследование состоит из введения, двух глав, разбитых на четыре раздела, заключения и библиографии. Библиография состоит из двух частей -научной и художественной литератур.

Заключение научной работыдиссертация на тему "А.А. Бестужев-Марлинский и персидско-таджикская литература"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По результатам проведенного исследования мы пришли к следующим выводам:

Творчество А.А.Бестужева как критика и теоретика романтизма, наиболее ярко воплотившего в своих произведениях и научных трудах западно-восточный синтез романтических традиций, как автора «восточных повестей», поэта и переводчика таджикской (Хафиз) поэзии, достойно изучения, исследования, перевода и широкой пропаганды в таджикской среде.

Как показало исследование, развитие русской романтической литературы теснейшим образом связано с персидско-таджикской литературой романтической направленности. Теоретик и критик романтизма А.А. Бестужев, его соратники по декабризму К. Рылеев и В. Кюхельбекер, будучи романтиками, в своем творчестве широко использовали романтические традиции Фирдоуси, Саади, Хафиза и других классиков Востока. Для А.А.Бестужева и многих других русских писателей и поэтов первой трети XIX века Восток как сложный комплекс философских, нравственных, художественных начал был не просто идеалом искусства, свободного от классических канонов, был тем высоким образцом, которому нужно было следовать. В разработке теории романтизма, в которой основополагающую роль сыграл А. Бестужев, выдающийся вклад внесли А.С. Пушкин, В.Г. Белинский, О. Сомов, М. Загоскин, В.Кюхельбекер и др. Восточное искусство, согласно их концепции, считалось своеобразной «прародиной» европейского романтизма, художественной системой, во многом определившей особенности, как содержания, так и формы русской романтической поэзии.

Критикой и литературоведением определены два периода восприятия и освоения русской романтической школой начала XIX века восточной литературы: первый период охватывает 1814-1825гг., а второй - 1828-1841гг., хотя о втором периоде существует много споров. Если первый период характеризуется тем, что русская литература от условного романтического описания жизни восточных народов перешла к воссозданию инонациональной действительности, мира человека и человеческих отношений в нем, во втором периоде развития романтизма, конечном для JI. Бестужева и В. А. Жуковского, были характерны «подражание» и «освоение». Для В. Кюхельбекера и других «освоение», а «творческое воссоздание» означали первоначальный этап, отправной пункт в движении русской национальной литературы к реализму.

Поэзия Фирдоуси, Саади, Хафиза и других восточных поэтов оказалась созвучной идейно-художественному содержанию творчества романтиков, главным образом, Бестужева-Марлинского. Не удивительна отсюда и любовь автора многочисленных восточных повестей, в том числе «Мулла-Нура» и «Аммалат-Бека», к этим традициям, его стремление продемонстрировать мастерство в переводе газелей Хафиза с двух языков, географически и художественно находящихся на разных полюсах: а) из «Дивана.» Гёте с немецкого и б) из восточных источников и антологий - с персидского.

Величайшим вкладом А.А. Бестужева-Марлинского в западно-восточный литературный синтез следует считать его перевод «Восточной поэмы» на смерть А.С. Пушкина Мирзы Фатали Ахундова, осуществленный с персидского на русский язык, благодаря чему мир узнал великую любовь к гению русской литературы А.С. Пушкину.

Именно романтиками в первой четверти XIX века интуитивно была угадана истина об обнаружении генетического родства многих элементов романтической поэтики с Востоком, конкретно, с индийской, персидской и другими литературами.

В художественной ориенталистике наиболее ярко проявилась реалистичность русского романтизма, в котором происходило наиболее активное обогащение реалистического художественного метода романтическими стилевыми формами. И в этом также заключается непреходящее значение русской романтической литературы о Востоке в последующие 200 лет.

Наши поиске в этой диссертации показали, что наследие А.А.Бестужева в разрезе западно-восточного литературного синтеза в таджикском литературоведении ждет своего исследования. В его творчестве - огромном и разнообразном - нет произведения, в котором бы не были задействованы восточная тематика и таджикско-персидские мотивы, восточная образность и персидская поэтика. Трудно создать целостную историю таджикско-русских литературных связей XIX века, обходя вклад декабристов, главным образом, А. Бестужева и В. Кюхельбекера в их динамичное развитие.

Восточные повести» А.А. Бестужева-Марлинского достойны перевода на таджикский язык.

Пропагандистский характер романтизма декабристов был его силой и его слабостью. Силой - поскольку основу, любого их деяния составляло сознание общественного долга в литературу, в которую активно включалась «политика», открыто произносился приговор над действительностью, а слабостью - поскольку этой программной устремленности придавался спартанский - аскетический характер и не рассматривался человек во всей его внутренней сложности, противоречивости, в его связях с обществом и историей.

Как показало исследование, Восток, главным образом, персидско-таджикская поэзия, составляет неотъемлемую часть исканий А.А.Бестужева. Фирдоуси, Руми, Низами, Саади, Хафиз были не только теми кумирами, которым он подражал и которых частично переводил, но и лицами, подтверждающими его романтическое мировосприятие. Восток не был для него экзотикой, а объектом уважительного изучения и перенесения его опыта на русскую почву. Исследование показало, что мы находимся в начале пути по исследованию проблем и тем «А. Бестужев-Марлинский и персидско-таджикская поэзия», «А. Бестужев-Марлинский и западно-восточный синтез романтических традиций». «А.Бестужев-Марлинский и Хафиз.» и т.д. Декабрист и писатель, теоретик и критик романтизма, переводчик Гёте и Хафиза и интерпретатор персидско-таджикской лирики Александр Александрович Бестужев-Марлинский вполне достоин такого внимания.

О вкладе А.А. Бестужева-Марлинского в развитие литературно-эстетических связей Запада и Востока еще предстоит писать, и особняком среди них должен стать вопрос о восприятии русского романтизма XIX века таджикскими поэтами, более того, трактовка проблемы в ориентальных исследованиях таджикских критиков о романтизме Байрона, Пушкина, Жуковского, Лермонтова, Гёте, а теперь и А.Бестужева-Марлинского, имя и творчество которого только начинает входить в круг внимания таджикских литературоведов.

Как показало наше исследование, интерес к творчеству А.А. Бестужева-Марлинского на ослабевает, а напротив, имеет тенденцию к углублению поисков в духе диалога цивилизаций, который становится в XXI веке знамением глобализации, самой потребностью человеческого общения. Об этом же говорят исследования и диссертации, которые созданы за последние 5-6 лет нового тысячелетия о А.Бестужеве и его месте в истории литературно-эстетических связей Запада и Востока в Дагестане, России, Иране.

Список научной литературыРахманов, Бахтиер Рузикулович, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Авксентьев А.П. Философские и социологические взгляды декабристов Северного общества. //Автореф. дисс. к. филос. н. М.-1953.

2. Аксёнов К. Северное общество декабристов. Л.: Лениздат, 1951.

3. Алексеев М.П. Этюды о Марлинском. Иркутск 1928.

4. Алиева М.И. Поэтика кавказских повестей А.А. Бестужева-Марлинского. //Автореф. дисс. к. филос. н. Тбилиси 1988.

5. Алимова Д.Х. Восприятие и осмысление персидско-таджикской литературы русской критикой первой половины XIX в.//Автореф. дисс. к. фи-лол. н. Самарканд-1995.

6. Атаханов Д.Т. Восточные мотивы в творчестве А.С.Пушкина. //Автореф. дисс. к. филол. н. Душанбе-2000.

7. Базанов В.Г. Очерки декабристской литературы. Публицистика, проза, критика. -Л.-1953.

8. Базанов В.Г. Очерки декабристской литературы. Поэзия. -М. ГИХЛ, Л, 1961.

9. Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России. В кн.: Бар-тольд В.В., Сочинения, Т. IX, М.: Наука, 1977.

10. Белинский В.Г. Полн.собр.соч., тт. I-III, IV, VI. -М.-1953-1954.

11. Богданович Д.А. А.А.Бестужев-Марлинский как переводчик, рецензент и критик-// Уч. зап. Новосиб. госпединститута, 1945. Вып.1.

12. Брагинский И.С. Изучение вклада народов Востока в мировую эстетическую мысль. //В кн.: Проблемы теории литературы и эстетики в странах Востока. М., 1964.

13. Брагинский И.С. Проблемы востоковедения. М.: Наука, 1974.

14. Брагинский И.С. 12 миниатюр. М.: Наука, 1976.

15. Брагинский И.С. Западно-восточный синтез в «Диване» Гете. //В кн.: Гете. Западно-восточный диван. М.: Наука, 1988.

16. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. М.: Искусство, 1966.

17. Васильев В. А.А.Бестужев-Марлинский на Кавказе. Краснодар - 1977 (первое издание: Краснодар, 1939).

18. Вацуров В. Лермонтов и Марлинский. -//В кн.: Творчество М.Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814-1964, М.-1964.

19. Вильчинский В.П. Русские писатели-маринисты. -М.-Л.:Наука, 1966.

20. Виноградов В.В. Стиль Пушкина. М. 1941.

21. Габоев Г.И. Общественно-политические и философские воззрения декабристов. М.-1954.

22. Гаджиев Л. Дж.-оглы. Восток в русской литературе первой половины XIX века. Проблемы русско-кавказских литературных взаимоотношений. //Автореф. дисс. д. филол. н. Тбилиси, 1981.23