Актуализация компонентов смысла высказывания в экспрессивных речевых актах (на материале современного немецкого языка"

Трофимова, Нэлла Аркадьевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Актуализация компонентов смысла высказывания в экспрессивных речевых актах (на материале современного немецкого языка"

Год: 2009
Автор научной работы: Трофимова, Нэлла Аркадьевна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

Диссертация по филологии на тему 'Актуализация компонентов смысла высказывания в экспрессивных речевых актах (на материале современного немецкого языка"'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Актуализация компонентов смысла высказывания в экспрессивных речевых актах (на материале современного немецкого языка""

На правах рукописи УДК: 811.112.2

003467853

ТРОФИМОВА Нэлла Аркадьевна

АКТУАЛИЗАЦИЯ КОМПОНЕНТОВ СМЫСЛА ВЫСКАЗЫВАНИЯ В ЭКСПРЕССИВНЫХ РЕЧЕВЫХ АКТАХ (на материале современного немецкого языка)

10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

2 3АПР23

Санкт-Петербург 2009

003467853

Работа выполнена на кафедре германской филологии ГОУ ВПО Российский государственный педагогический университет им. И.И. Герцена

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Лариса Васильевна Шишкова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Галина Андреевна Баева

доктор филологических наук, профессор Лариса Михайловна Нюбина

доктор филологических наук, профессор Новелла Александровна Кобрина

Ведущая организация: Тамбовский государственный

университет им. Г.Р. Державина

01.06 ¿РО <1 /Г^

Защита состоится _и в ___ на

заседании Совета Д 212.199.05 по защите докторских и кандидатских диссертаций при. Российском государственном педагогическом университете им. А.И Герцена по адресу: 191186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 14, ауд. 314.

С диссертацией можно ознакомится в фундаментальной библиотеке Российского государственного университета им. АИ. Герцена.

(1 Ч. <р У О <1 Автореферат разослан ^ * /'

Ученый секретарь

диссертационного совета ^А^'1^^/1^' А.Г. Гурочкина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Проблема смысла и его неоднородности лежит на пересечении многих научных изысканий: под ней, кроме среза философских исследований, важных для понимания человеческого существования, творчества, познания, общения, лежит мощный пласт конкретного содержания, представленный такими науками как логика, лингвистика, психолингвистика, когнитивистика. Проблема смысла является, таким образом, неким нервом современной исследовательской мысли, не распутанным еще до конца узлом, отдельные нити которого тянутся к различным научным направлениям.

Понятие смысла нельзя считать окончательно установившимся в науке, оно исторически развивалось, и эта история, по-видимому, еще не закончилась. Тем более актуальным является настоящее исследование, обосновывающее понимание феномена «смысл» как целостного многокомпонентного образования, в котором каждый отдельный компонент обретает определенность через соотношение со всеми другими, через «место», занимаемое им внутри этого целого «смыслового пространства». Элементы смысла взаимообусловливают друг друга, они сливаются, влияют друг на друга таким образом, что каждый из них с необходимостью предполагает всю систему смыслов в целом («смысловое целое» устроено таким образом, что за какой бы единичный смысл мы не «потянули», мы обязательно «вытянем» всю «сеть» взаимообусловленных смыслов).

Обсуждении смысла в таком контексте представляет собой одну из наиболее сложных проблем современной лингвистики, отличающейся расширением «познавательной перспективы», поиском новых, более широких подходов к изучаемому объекту. Экспансионистские тенденции развития лингвистической исследовательской парадигмы определены настоятельной необходимостью изучения языковых явлений с учетом фактора их обусловленности человеком, «присваивающим» себе язык в разных сферах и видах своей деятельности. Такая «человекомерность» современной

лингвистики, ее направленность на интеллект, чувства и волю человека говорящего позволяет по-новому взглянуть на универсальное для языкознания понятие «смысл», процессы его порождения и восприятия, а также на его «обертон» - высказывание, в рамках которого смысл как некая виртуальная мнемоническая сущность превращается в реальность, поддающуюся эмпирическому наблюдению и описанию, в средство эмоционального и интеллектуального воздействия на человека.

За последние десятилетия появился ряд лингвистических научных работ, затрагивающих исследование смысла и его отражения в речи. Так, детально рассмотрен вопрос о разграничении понятий «значение» и «смысл (В. Матезиус, Э. Кошмидер, Э. Косериу, Г. Фреге, К.И. Льюис, М. Даммит, П. Сгалл, H.A. Слюсарева, В.А. Звегинцев, Г.П. Мельников A.B. Бондарко, Н.Г. Комлев, А.И. Новиков и др.). О проблемах интенциональности писали С.Д. Кацнельсон, В.М. Павлов, В.Б. Касевич, Е.С. Кубрякова, В.Г. Адмони, И.М. Кобозева, A.A. Масленникова, и др. Достаточно обстоятельно и подробно исследованы некоторые аспекты эмоционального смысла (В.И. Телия, В.И. Шаховский, Мягкова Е.Ю. и др. Достаточно много внимания лингвистами уделяется исследованию модального аспекта смысла (С.Н. Туровская, С.Н. Цейтлин и многие другие).

Вместе с тем в лингвистической теории до сих пор четко не ставилась проблема моделирования смысла и систематизации комплекса языковых репрезентаций смысловой маркированности высказывания. Само понятие «смысл» не является, по сути, лингвистическим термином, объединяющим важные для языка в речи формы, способы и уровни отражения различных аспектов интенционального и психического состояний личности.

антропоцентрического объекта исследования группы экспрессивных речевых актов, обладающих большим удельным весом в разных формах познавательной и коммуникативной деятельности человека. Предложенное в исследовании описание универсальной модели смысла и языковых средств актуализации ее компонентов в экспрессивах способствует более глубокому пониманию как частных процессов формирования смысла высказываний, реализующих этот тип речевого акта, так и особенностей процесса конфигурации смысла речевых актов иного типа.

Предметом изучения в реферируемой работе является феномен смысла в совокупности его универсальных компонентов, облигаторно представленных в любом высказывании и актуализируемых в речи посредством разнообразных языковых средств, называемыми в работе операторами порождения и модификации смысла.

Объект исследования — языковая репрезентация компонентов смысла в высказываниях, реализующих экспрессивные речевые акты, закономерности их проявления, их роль в конституировании единого смыслового целого, отражение специфики их формирования в условиях диалогического взаимодействия.

Материал исследования и его источники. Основной эмпирической базой исследования является выборка текстовых фрагментов стилизованной разговорной речи, смоделированной авторами художественных произведений -носителями немецкого языка - с учетом закономерностей диалогического общения. Обращение к литературным текстам продиктовано в первую очередь тем, что они дают возможность рассмотреть проявление особенностей предмета исследования в разных коммуникативно-прагматических пространствах: герои художественных произведений играют различные статусные роли, их общение направлено на сотрудничество или конфронтацию, проходит в официальных или неофициальных условиях и т.д. Иначе говоря, каждое художественное произведение представляет собой концентрацию множества «возможных миров» его героев, прототипами которых являются реальные люди. Такой

широкий ситуативный охват невозможен при анализе только записей живой спонтанной речи, ограниченных, как правило, несколькими параметрами ситуации, но являющихся, однако, важным средством проверки валидности результатов анализа и привлеченных поэтому в исследование как второй источник языкового материала (записи спонтанных диалогов, сделанные автором исследования при личном общении с носителями немецкого языка). Значительное количество иллюстративного материала позволяет сделать обобщенные лингвистические выводы, хотя и не может быть полностью отражено текстом диссертации в силу ограниченности ее объема.

Целью настоящего исследования является обоснование точки зрения о многокомпонентной сущности феномена «смысл», а также коммуникативно-прагматическое и дискурсивно-когнитивное описание его модели в приложении к классу высказываний, реализующих экспрессивные речевые акты. Для достижения поставленной цели считаем необходимым представить целостную картину комплексной парадигмы смысла и операторов, порождающих его отдельные компоненты.

Осуществление этой цели предполагает решение следующих основных задач:

1. сформулировать теоретические принципы подхода к исследованию категории «смысл» и, реализуя их, создать эмпирическую базу исследования;

2. проанализировать механизмы когнитивно-эмоциональной интерпретации действительности языковой личностью;

3. реализовать цикл лингвистических наблюдений, интерпретируя их результаты согласно принятым в работе теоретическим подходам;

4. максимально полно описать содержательные элементы комплексного смысла, которые представляют собой операционные единицы логического анализа в данном диссертационном исследовании;

5. показать роль компонентов смысла в единстве и ее динамическую зависимость от типа речевого акта и прагматической ситуации;

6. на материале немецкого языка разработать комплекс конкретных методик исследования отдельных элементов целостного смысла высказывания;

7. в приложении теории смысловой многокомпонентности высказывания к экспрессивным речевым актам немецкого языка очертить круг и пути исследования сопряжения смыслопорождающих и модифицирующих средств языка;

8. определить закономерности проявления и варьирования элементарных смыслов в высказываниях, реализующих различные типы экспрессивных речевых актов;

9. уточнить приемы, представить образцы и наметить перспективы исследования дискурса функционирования высказываний, реализующих экспрессивные речевые акты.

интерпретативный анализ) методов. В качестве сопутствующих методик в исследовании применяются сочетаемостный и валентностный анализ, элементы методики частотного и этимологического анализа лексических единиц. Применение комплексной методики обеспечивает многоаспектный контроль полученных результатов.

Теоретическую базу исследования составили:

- труды основоположников и последователей теории речевых актов и прагматики Л. Виттгенштейна, Дж. Остина, Дж. Серля, Д. Вундерлиха, П. Грайса, Дж. Лича, 3. Вендлера, Г.Г. Почепцова, И.П. Сусова и др.;

- работы философов Г. Фреге, Э. Гуссерля, М.М. Бахтина, Р.И. Павилениса и др., занимавшихся разработкой многих вопросов философии языка, создавших в том числе теоретический фундамент для исследования феномена смысл;

- основополагающие работы зарубежных и отечественных теоретиков языка Ш. Балли, Э. Бенвениста, А. Вежбицкой, В.Г. Адмони, Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, A.B. Бондарко, Е.М. Вольф, В.Г. Гака, Г.В. Колшанского, С.Д. Кацнельсона, Е.С. Кубряковой, В.Н. Телия и др., внесших огромный вклад в разработку кардинальных проблем современной лингвистики, релевантных для целей настоящего исследования;

- труды известных психолингвистов Т.А. Графовой, A.A. Залевской, И.А. Стернина, Н.В. Уфимцевой, A.M. Шахнаровича, В.И. Шаховского и др., занимавшихся разработкой теории психофизиологических состояний и способов их отражения в языке;

- идеи таких психологов, как JI.C. Выготский, С.Л. Рубинштейн, К. Изард, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, В.К. Вилюнас и др., разрабатывавших концепции эмоционального строя личности;

- работы социолингвистов Дж. Лича, П. Браун, С. Левинсона, С.М. Эрвин-Трипп, Е. Гоффманна, П. Вацлавика, К. Адамчика, Ф. Коулмаса, В.И. Карасика, Н.И. Формановской и др., занимающихся проблемами интеракции, а также разработкой теории вежливости и статусной маркированности общения.

актов показано зависящее от прагматических условий коммуникации варьирование эксплицитной представленности универсальных компонентов в смысловом целом, определена динамика изменения его конфигурации. В исследовании впервые систематизирован и наглядно представлен комплекс речевых средств - операторов порождения и модификации элементарных компонентов смысла, облегчающих адекватную интерпретацию слушающим речевых действий и намерений говорящего в высказываниях, реализующих экспрессивные речевые акты.

Теоретическая значимость диссертационной работы определяется вкладом в разработку одной из важнейших теоретических проблем современной лингвистики - проблемы смысла. Основные положения и выводы работы способствуют включению ведущих параметров описания этого феномена в исследовательский арсенал антропоцентрического подхода.

К теоретически значимым достижениям следует также отнести осмысление многокомпонентности смысла как одной из лингвистических категорий. Такое расширение предмета лингвистики обусловлено «человеческим фактором» и новым взглядом на эмпирический материал в дискурсивно-когнитивном и функционально-прагматическом аспектах. Предложенная в исследовании качественно новая ступень форматизации смысла открывает возможность дальнейшего изучения языкового материала как способа вербализации когнитивно-психологического ментального пространства человека. Разработанная процедура аналитического подхода к изучению смысла высказывания может быть применена в исследовании любого фрагмента речевого произведения.

В диссертации решаются теоретические проблемы соотношения интенционального, пропозиционального и эмотивного смыслов, вербализованных с помощью специальных разноуровневых операторов. Разрабатываются способы выявления и идентификации образов мышления, воплощенных в экспрессивных высказываниях. Выводы о структуре

смыслового комплекса экспрессивов могут быть полезны в дальнейшей разработке теории речевых актов и речевых жанров.

Практическая ценность исследования обусловлена возможностью использования его результатов в прикладных целях - в практике социо- и психолингвистического тестирования, в анализе языковой ситуации и разработке мер, направленных на решение языковых проблем в речевом коллективе (культура речи, межкультурная коммуникация).

Рекомендации по использованию результатов исследования. Языковой материал диссертационного исследования, его понятийный аппарат, теоретические положения и выводы могут быть использованы в вузовской практике при подготовке лекционных курсов и спецкурсов по лексикологии, стилистике, социо- и психолингвистике, культуре речи, по проблемам языковой личности и по другим вопросам в рамках современных направлений исследования языка.

Положения, выносимые на защиту.

1. Модель смысла высказывания представляет собой многослойно-многокомпонентное образование с подвижными универсальными элементами -единичными смыслами, взаимодействующими между собой, меняющими свое положение и, следовательно, значимость в зависимости от актуального языкового и внеязыкового контекста. Конституирование феномена «смысл» детерминируется волей, эмоциями говорящего, его мнением-оценкой соответствующего положения дел, а также его отношениями с партнером.

2. Набор обязательных универсальных, специфически структурированных компонентов целостного смысла любого высказывания, в том числе высказывания, реализующего экспрессивный речевой акт, включает, кроме пропозиции и интенции (смысловой «базис высказывания), также эмоциональный, оценочный и реляционный (отношение говорящего к адресату) компоненты, объединяемые в эмотивный комплекс. Элементы эмотивного смысла, находясь в постоянном движении и взаимодействии друг с другом,

«надстраиваются» на пропозиционально-интенциональный базис и создают в своей совокупности когнитивно-прагматическое своеобразие экспрессивов.

3. Взаимосвязь обязательных компонентов смысла высказывания, реализующего экспрессивный речевой акт, носит иерархический характер: под влиянием прагматических условий коммуникации и специальных языковых средств одни компоненты играют доминирующую роль, а другие на их фоне становятся менее значимыми. Но и при варьировании соотношения доминирующих и периферийных компонентов смысла сохраняется основная конфигурация смыслового целого, характерного для экспрессива.

4. Класс экспрессивных речевых актов неоднороден: объединяемые в нем на основе общего перлокутивного эффекта (оказание эмоционального воздействия на партнера) и интенции (выразить чувства говорящего по отношению к адресату) группы социативов и инфлуктивов характеризуются различной степенью социальной «ритуальности», определяющей, в конечном счете, специфические особенности формирования их смысла.

5. Социативы - извинение, поздравление, пожелание - тесно связаны с регламентированными обществом формами взаимодействия - в том числе и речевого, что обусловливает доминирование в структуре их смысла интенционалыюго и реляционного компонентов, для актуализации которых служат перформативные глаголы и обращения. Пропозиция в социативах является лишь поводом для выражения уважительного отношения к адресату, оценка - фоном для реализации интенции, а эмоциональный компонент, как правило, совсем нейтрализован в соответствии со строгими правилами ритуального общения.

6. Модель смысла инфлуктивов - высказываний эмоционально-оценочного отношения и эмоционального воздействия (комплимент, похвала, инвектива, порицание) - трансформируется таким образом, что в ней на равных позициях находятся две доминирующие «вершины» - не эксплицируемый, но всегда подразумеваемый интенциональный комплекс и триединый эмотивный смысл, актуализация которого происходит благодаря комплексу специальных

лексических средств, специального порядка слов и синтаксических структур аффективной речи. Пропозиция в инфлуктивах играет вспомогательную роль, являясь лишь средством реализации основной интенции - оказать эмоциональное воздействие.

7. Принцип конфигурирования смысла, определенный для высказываний двух групп экспрессивов, может быть экстраполирован (с изменением доминирующих и периферийных позиций компонентов) на смысл высказываний, реализующих любой тип речевого акта.

Апробация работы. Основные положения диссертации прошли апробацию в виде докладов, сообщений на межвузовских, региональных, общероссийских и международных конференциях, проведенных вузами гг. Москва (2007, 2008), Санкт-Петербург (2006, 2007, 2008), Пушкин (2006), Смоленск (2006, 2007), Екатеринбург (2008), Иркутск (2006), Ульяновск (2008), Чебоксары (2004, 2007). Результаты исследования отражены в 46 публикациях по теме диссертации общим объемом 48,45 п.л.

Объем и структура работы. Основное содержание исследования изложено на 383 страницах машинописного текста (общий объем - 421 страница). Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения. К работе прилагаются библиографический список (410 наименований на русском и иностранных языках) и список источников иллюстративного материала (87 наименований).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определены объект и предмет исследования, обоснованы его актуальность и новизна, представлены положения, выносимые на защиту, и гипотеза, отмечены теоретическая значимость и практическая ценность, описан материал и методы исследования.

Первая глава «Феномен смысла. Основные теоретические положения» открывается размышлениями о значимости рассматриваемого

феномена и причинах, затрудняющих его однозначное определение -нечеткости, вариативности, изменчивости, субъективности, а также неформализуемости, невозможности непосредственного наблюдения этого явления. Далее речь идет о соотношении понятий «смысл» и «значение» в лингвистике, наиболее употребительными критериями которого выступают характеристики языка и речи («Значение - внутри языка, смысл - вне языка» [Звегинцев 1973: 174]), а именно: с одной стороны, виртуальность и денотативность свойственного каждому отдельному языку значения, с другой стороны - актуальность и коннотативность универсального смысла.

Дихотомия «значение»-«смысл» установлена давно, к ее исследованию обращались многие именитые ученые. О соотношении языкового и мыслительного содержания писал, например, A.B. Бондарко, подчеркивая, что языковое семантическое содержание заключает в себе определенный способ представления мыслительного содержания, которое выражено средствами данного языка, структурировано языковыми единицами и их соотношениями, социально объективировано в данном языковом коллективе [Бондарко 2001: 57]. О проблеме соотнесения знака и значения задумывались Г.П. Мельников (значение лежит в основе создания смысла, который в любом акте коммуникации является величиной вариативной, нередко уникальной, тогда как значение во всех случаях инвариантно, обязательно, узуально и в таком понимании - надситуативно) [Мельников 1978: 54], Н.Г. Комлев (значение - относительно постоянный, относительно объективный и относительной единый компонент для всех членов коллектива; смысл - это постоянно меняющееся явление, количество смыслов практически без1раничяо) [Комлев 2003: 93] и многие другие лингвисты и философы.

Диахроническое развитие концептуальных исследований смысла и его связи со значением насчитывает несколько десятилетий, в течение которых последовательно формировались и сменяли друг друга три парадигмы исследования этого виртуального, но одновременно очень реального явления. В первой из них - словоцентристской, представленной работами

Г. Фреге, Ч. Филлмора, М.М. Бахтина, Ю.Д. Апресяна, И.А. Стернина, И.М. Кобозевой и др. - за элементарную единицу смысла принимается слово, все остальные смыслы лингвистических выражений (предложение, фраза, текст) рассматриваются как производные от смысла составляющих их слов. Вторая, пропозициональная парадигма, сформировавшаяся по мере выхода на передний план высказываний, в которых формулируются, проявляются и обогащаются смыслы слов, принимает идею о том, что исходной и наименьшей единицей смысла является предложение, состоящее как минимум из имени (предмета) и соответствующего ему предиката (свойства). Эта парадигма позволяет обнаружить тонкую органику смысла предложения, который возникает в результате взаимодействия целого ряда языковых факторов, к числу которых относятся конкретные слова, синтаксические структуры, грамматические правила языка. Однако конкретный смысл предложения не сводится ни к совокупной сумме значений составляющих его лексических единиц, ни к «чистому» конструктивному значению без учета семантики конституентов конструкции. Слабая сторона пропозициональной парадигмы заключается в ограничении смысла базисной схемой, прототипическим смыслом, без внимания остается живая речь, реальное общение, где всякое высказывание произносится говорящим с намерением достигнуть определенной цели, воздействовать на слушающего в желательном направлении. И здесь принципиально важным для успеха в достижении коммуникативной цели оказываются все прагматические устремления коммуникантов. Осознание необходимости учета контекста общения, модальностей, прагматических целей коммуникантов заставило исследователей обратиться к анализу реальных высказываний коммуникантов, т.е. описанию своего объекта в динамическом, деятельностном аспекте.

Новая, деятельностная парадигма смысла, сформулированная в общих чертах в работах британского философа Дж. Остина и его американского коллеги Дж. Серля [Остин 1999; Серль 1986], погружает смысл в межличностные отношения, с этих позиций коммуникация рассматривается как

осмысленная деятельность в человеческом мире. Во главу угла ставится принцип антропоцентризма, реализующийся в понятиях «субъективность в языке», «человек в языке» и «язык в человеке». Эвристичность деятельностной концепции языка заключается в том, что она позволяет увидеть иные, не охватываемые пропозициональной парадигмой аспекты и грани смысла, рождаемые в процессе речевой деятельности.

Деятельностная парадигма смысла как направление лингвистической науки располагает собственным понятийным аппаратом и набором единиц и инструментов исследования. Ее ядром является речевой акт - то самое «слово как действие», речевой механизм «приведения языковой системы в действие через индивидуальный акт употребления» [Бенвенист 2002: 312]. Языковой репрезентацией речевого акта является высказывание, понимаемое как функциональная единица, смысл которой выявляется при актуализации некоторой языковой структуры (предложения) в конкретных условиях коммуникации, при этом языковая модель подвергается различным функционально обоснованным изменениям, преобразованиям, усложнениям. Высказывание не ограничивается «классическим» вариантом, равным по длине предложению, в широком понимании - это законченный отрезок речи, объединенный одной интенцией или - чаще - единым интенциональным комплексом, характеризуемый единой смысловой структурой, не обязательно ограничивающийся одним, а охватывающий несколько предложений. Высказывание выступает одновременно и как продукт речевого акта, и как инструмент достижения определенной цели.

Важным для реферируемого исследования является понятие интенции (коммуникативного намерения) говорящего, которая представляет собой, в свою очередь, часть логической структуры иллокутивного акта, «базисное понятие, вокруг которого группируются разные способы использования языка» [Серль 19866: 194]. Она (интенция или иллокутивная цель) определяет тип речевого действия, которое производится с помощью иллокутивного акта. Не менее важна и еще одна составляющая логической структуры иллокутивного

акта - условие искренности или психическое (интенциональное) состояние говорящего, в котором, по сути, проявляется мотивация речевого акта, логически предпосылаемая цели (или смыслу самого действия) и согласуемая с ней. В этом и проявляется искренность иллокуции, ведь нелогично желать одного, а делать совсем другое. Следовательно, мотив, как действительно испытываемое психическое состояние является субъективным условием реализации речевого акта, основанием для действий субъекта и в общем случае выражает осознанную нужду в чем-либо.

Со способом реализации интенции связано понятие косвенности, когда, по Серлю, буквально сказанное выражает нечто другое, нежели то, что имел в виду говорящий [Беайе 1982: 31], а осмысление высказывания в качестве косвенного происходит на уровне логического вывода, осуществляемого на основе разнородного комплекса данных, как лингвистических, так и экстралингвистических.

Решение многих проблем, касающихся живой речи (косвенности и «несерьёзных» способов реализации языковых действий - намёков, шуток, острот и т.п.), возможно только при учете особенных характеристик диалогической речи - основной и самой естественной формы общения, в которой проявляются черты характера, убеждения, эмоции коммуникантов, создаются смыслы.

В узком смысле диалог определяется как взаимодействие, типы которого (кооперативный и конфликтный) выделяются в соответствии с принципами речевого общения и рассматриваются как процесс развития отношений субъектов, формирования их оценок, эмоций, смыслов под влиянием друг друга (роль играют социальные роли партнеров, различные социальные параметры, степень официальности и другие характеристики).

Основной единицей диалога является акт речевого взаимодействия, соответствующий однократному обмену репликами, целенаправленной акцией и целесообразной реакцией, который мы традиционно называем диалогическим единством. Реплика/речевой ход может состоять из нескольких иллокутивных

актов, один из которых (обязательный) доминирует и определяет интенциональный смысл всего речевого хода. Подчиненные элементы служат для поддержки, оправдания, подготовки или аргументации доминирующего акта.

Более глубокое осознание диалогических явлений возможно при рассмотрении их в ситуации общения, предполагающей специфические коммуникативные практики и когнитивные стереотипы. На выбор коммуникативной стратегии в определенной ситуации общения оказывают влияние социальные роли участников общения, знание правил социального, этикетного взаимодействия, а также психологические роли как способы самовыражения собеседников, степень их расположенности к общению в предложенных позициях.

Многогранная ситуативная информация, являющаяся фоном процесса общения, задает комплексный характер смысла высказывания, представляющего собой универсальный набор смежных единичных смыслов, взаимодействующих между собой, меняющих свое положение и, следовательно, значимость в единстве в зависимости от прагматической ситуации, обнаруживающих при малейшем изменении конфигурации ее элементов новые перспективы и смысловые нюансы. Упорядоченный некоторым образом набор специфически структурированных компонентов включает:

• пропозициональный смысл - элементарный смысл высказывания, его своеобразный фундамент, формулирующий определенное положение дел в возможном мире;

• интенциональный смысл, вернее, сложный интенциональный комплекс, естественно дополняющий пропозициональное содержание, поскольку каждый речевой акт произносится говорящим с определенным намерением воздействовать на слушателя в желательном направлении;

• так называемое психическое состояние, эмотивный смысл, надстраивающийся на единство пропозиции и интенции. Этот компонент, в

свою очередь, имеет сложносоставный характер и делится на следующие составляющие:

о оценочный смысл присутствует как компонент смысла высказывания всегда, но имеет особенности выражения в разных типах речевых актов;

о эмоциональный смысл, как правило, сопровождающий выражение оценки, особенно индивидуальной. Чем сильнее интересы затронуты партнеров, тем более действенна оценка и тем больше речевой акт влияет на эмоциональное состояние адресата;

о реляционный (субъективный) смысл, не-нейтральное отношение говорящего к адресату - неявное в смысле, о котором слушающий может делать лишь некоторые предположения, исходя из стереотипных установок о том, что чувствуют или как ведут себя люди в определенных обстоятельствах.

Пропозиционально-интенциональный и эмотивный блоки целостного смысла «прослаивает» модальный смысл, который, с одной стороны, модифицирует логическое содержание высказывания (объективная и ситуативная модальности), с другой стороны, является частью «надстроечной» части модели смысла (субъективная модальность);

• окказиональные смыслы, обусловленные специфической ситуацией общения во взаимодействии с отдельными элементами высказывания;

Все названные компоненты целостного смысла обрамляет прагматическая компетенция, определяющая выбор языковых форм, соответствующих ситуации общения. Она характеризуется осведомленностью говорящего о положении дел в целом - об участниках и их ролях в обозначаемом событии, о презумптивных сведениях слушающего, о его социально-ролевом статусе и т.д. Отсутствие у говорящего прагматической компетенции приводит к прагматическим неудачам: неправильная оценка ситуации ведет к неверной стратегии речевого акта, что может вызвать неадекватную реакцию в виде возникновения (или усугубления) конфликта.

Для экспликации названных макрокомпонентов смысла высказывания язык развил определенную систему средств, которые в исследовании называются операторами порождения и модификации. Это своего рода вербальные ключи, шифры, открывающие потайные дверцы смысла, «привязывающие» его к ситуации акта речи, они управляют процессом коммуникации, выражая пресуппозиции, мнения партнеров.

При всем многообразии операторов-эксплшсаторов и -модификаторов смысла они принципиально обозримы, легко группируются и типизируются по разным основаниям. В реферируемом исследовании в качестве классификационного критерия принимается принцип функциональной доминантности оператора при формировании определенного смыслового слоя, его своеобразной специализированности на выполнении этой роли. Важным замечанием является при этом указание на факт, что все операторы действуют не в одиночку, а только в совокупности, их отнесение к той или иной группе факторов порождения смысла условно и является лишь приемом для решения поставленных в исследовании задач.

В соответствии с названным критерием операторы делятся на группы

- операторов порождения (модификации) пропозиционального смысла (программы семантической согласованности, лексической сочетаемости, синтаксического управления),

- операторов порождения и модификации интенционального смысла (перформативные глаголы и перформативные формулы, коммуникативные типы предложения, речевые стратегии косвенного выражения интенции) и его модальной модификации (модальные глаголы, частицы и слова),

- операторов порождения и модификации эмотивного смысла (эмоционально-оценочная лексика, междометия, обращения, специальные синтаксические структуры, эмфатический порядок слов).

Операторы порождения эмоционального, оценочного и реляционного смыслов рассматриваются нами в совокупности (как маркеры триединого

эмотивного смысла) в связи с их многофункциональностью, делающей невозможным и нецелесообразным их «разведение» в разные группы: средства выражения оценки всегда актуализируют эмоциональный компонент и свидетельствуют о не-нейтральном отношении говорящего к адресату,

Вторая глава «Экспрессивные речевые акты» посвящена рассмотрению объекта исследования. В ней представлен аналитический реферат точек зрения лингвистов на сущность этой категории языковых явлений. Основная цель, которую ставил перед собой автор, - показать множественность и вариативность концепций экспрессивов в современной лингвистике, а также обосновать правомерность выделения самостоятельного класса экспрессивных речевых актов, самую общую суть которых можно сформулировать следующим образом: говорящий искренне произносит некоторое высказывание в присутствии адресата, манифестируя некоторое эмоциональное состояние или эмоциональное отношение и выражая некое пропозициональное содержание, относящееся к адресату (касающееся адресата или за которое адресат несет ответственность).

При реализации речевых актов, относимых к классу экспрессивов, варьируется выполнение условия искренности: в связи с повторяемостью ситуаций их употребления прототипные, искренние речевые акты часто превращаются в формулы, за которыми не стоит выражение сильных эмоций, которые произносятся машинально, потому что «так принято». Но этот факт не является достаточным основанием для выведения конвенциональных ритуальных речевых актов за рамки экспрессивов, в реферируемой работе они рассматриваются как варианты ядерных экспрессивов, их искренность проявляется ситуативно, но всегда предполагается. При таком понимании можно определить, насколько нейтрализовано первичное прототипное значение, какое дополнительное значение реализует высказывание, в каком соотношении они находятся между собой.

Определение однозначных границ рассматриваемого класса речевых актов затруднено разнородностью самих экспрессивов (выражение чувств и

отношений варьируется в самых широких пределах). Автор реферируемой работы придерживается точки зрения, что общность перлокутивного эффекта (оказать «эмоциональное воздействие на слушателя, основанное на одобрении и порицании в широком смысле слова») и интенции - выразить чувства (положительные или отрицательные) говорящего по отношению к адресату объединяет в единый класс группу социативов - речевых актов признания адресата членом одной с говорящим социальной группы, выражаемого в определенных стандартных ситуациях (приветствие, прощание, извинение, положительное пожелание/тост/благословение, поздравление, благодарность, соболезнование/сожаление, сочувствие), и группу инфлуктнвов - речевых актов выражения эмоционально-оценочного отношения и эмоционального воздействия, к которым говорящий прибегает как к санкциям, регулирующим исполнение адресатом своих социальных и межличностных ролей (похвала, комплимент, лесть, порицание, оскорбление, негативное пожелание).

Экспрессивные речевые акты имеют особую социальную значимость в процессе межличностной коммуникации и являются поэтому популярным объектом исследования, но, несмотря на отдельные удачи и достижения в области их изучения, осталось еще множество лакун, ждущих заполнения исследованиями интенций говорящего субъекта, воплощаемых в экспрессивах, взаимодействия коммуникантов, влияния коммуникативной ситуации, а также психолого-лингвистических особенностей языковой личности. Проведенный в работе детальный анализ семантических и прагматических особенностей экспрессивных речевых актов призван заполнить некоторые из таких лакун, пополнить собрание эмпирических исследований экспрессивов, обобщив и интегрировав уже изученное.

В третьей главе «Формирование смысла высказываний, реализующих социативные речевые акты» приводится анализ конституирования смыслового единства в высказываниях, называемых «ритуалами статуса». Социативы содержат элемент почтения, с помощью которого адресату регулярно сообщается об уважительном отношении к нему

[Goffmann 1973: 55]. Оказание партнеру знаков внимания было даже возведено в принцип [Leech 1983: 82], который в применении к речевой коммуникации определяется как особая стратегия речевого поведения, направленная на предотвращение возможных конфликтных ситуаций и реализуемая с помощью различных правил и тактических приемов.

Анализ наиболее показательных социативных речевых актов - извинения, положительного пожелания и поздравления - свидетельствует, что большинство социативов действительно в той или иной степени подчинены правилам и повторяют с незначительными модификациями то, что уже бесчисленное количество раз произносилось членами языкового сообщества в типизированных ситуациях. Поэтому коммуникативные акты, в которых совершаются социативные речевые действия, протекают, как правило, шаблонно, заученно. Порядок следования и структура отдельных речевых шагов заранее заданы центральной схемой соответствующих ритуальных действий. Это обусловливает и их языковое воплощение - коммуниканты пользуются стереотипными речевыми моделями, языковые формы которых отточены в течение столетий, они освобождают говорящих от необходимости внимательно следить за отдельными ступенями коммуникативного акта, речевой акт осуществляется автоматически, почти бессознательно. При этом ритуальный характер общения имеет преимущества не только для говорящего, но и для адресата: привычное языковое оформление высказываний требует меньше затрат на их декодирование.

В повседневном общении социативы являются «мягким» методом регулирования отношений, средством «смазывания» социального механизма, оказания влияния, воздействия, тем более эффективного, чем более партнер нуждается в поддержке своего лица. Этой особенностью социативов объясняется их преимущественно инициативный характер в интеракции, они, как правило, являются реакцией на внешний стимул, осуществляются как бы «вне речевого контекста» (извинение является реакцией на нанесение адресату ущерба, пожелание и поздравление произносятся по поводу соответствующих

событий в жизни адресата). Реакции собеседников на социативные речевые акты (минимизация ущерба, принятие извинения, благодарность за пожелание, взаимное поздравление) тождественны, ожидаемы, их отсутствие нарушает конвенции речевого общения и порицается.

Социативные речевые акты служат говорящему, как правило, для выражения нескольких интенций, таким образом, социативы реализуют более или менее сложный интенциональный комплекс, где на ведущую интенцию накладываются прочие, придающие высказыванию оригинальность и искренность, оказывающие соответствующего воздействия па слушающего.

Анализ конституирования смысла различных представителей класса социативов приводит к выводу о доминировании в нем интенционального компонента, эта часть смысла высказывания является самой важной для реализации социально заданных регулирующих правил кооперативного речевого поведения, она показывает его готовность к контактоподцержанию, его принадлежность к социализированным членам общества.

Набор средств актуализации интенционального смысла в социативах ограничивается соответствующими перформативными глаголами и синонимичными им перформативными формулами: entschuldigen, verzeihen um Entschuldigung/Verzeihung bitten или номинализации Verzeihung, Entschuldigung при извинении, wünschen при пожелании, gratulieren или Glücbvunsch при поздравлении. Эти эксплицитно-перформативные средства в большинстве случаев употребления социативов функционируют самостоятельно (Verzeihung! Entschuldigen Sie! Herzliche Glückwünsche!), лишь иногда модифицируясь интенсифицирующими или модализирующими операторами (модальными глаголами, наречиями образа действия), рождая новые окказиональные нюансы смысла как, например, вынужденность извинения, которое не было бы произнесено в других прагматических условиях: Ich würde mich wohl entschuldigen müssen - фраза, произнесенная высокомерным директором музея, из которого была произведена кража, и адресованная работнику сыскной полиции, в деловых качествах которого он напрасно сомневался.

Вербальная выраженность только иллокутивной части большинства социативных высказываний подчеркивает важность интенционального компонента их смысла. Факт нематериализованности пропозиционального смысла не исключает, однако, его виртуального присутствия. Он находится в периферийной части единого смысла, подразумевается, вытекает из контекста. Строгие рамки ритуала не предполагают, даже не допускают пространности при назывании повода для совершения социатива. Да и суть социатива состоит в оказании почтения собеседнику, а для этого, в общем, важен не столько повод, сколько сам факт совершения речевого «поглаживания». Выход за рамки ритуала, формул, конвенций вносит элемент персонализации в ситуацию общения, свидетельствует об особо теплом, сердечном отношении говорящего к партнеру, то есть выводит на передний план реляционный компонент смысла. Ср. произносимое «на бегу» клише Verzeihung! и искреннее раскаяние в нанесении адресату ущерба Verzeih mir, Pedro, ich kann nicht anders. Ich habe dich abglenkt, ich wäre schuld an allem gewesen, was hätte passieren können. Или формальное поздравление Glückwunsch! и искреннее поздравление говорящего, восхищенного достижениями адресата: Und da es die Stunde der Glückwünsche ist, wollen wir dich auch dazu beglückwünschen, dass du unter uns bist, dass du in Sicherheit bist, dass es gelang, dir im letzten Augenblick den Weg zu uns zu bahnen.

Общая конфигурация фундаментальных смыслов конвенциональных социативов (вербальная выраженность интенционального и «скрытость» пропозиционального смыслов) имеет отклонения в речевых актах пожелания: обязательная валентность глагола wünschen на пропозицию обусловливает невозможность опущения последней (высказывание *Ich wünsche Ihnen! семантически недостаточно). Поэтому наиболее частотньм вариантом полной канонической формулы Ich wünsche dir/Ihnen X! являются высказывания с имплицитно-перформативной представленностью иллокутивной части, в которых материализовано только пропозициональное содержание, именно оно обладает исключительной значимостью при выражении пожелания и является несущей опорой при конституировании его смысла.

Вербализованная пропозиция высказываний пожелания представляет собой либо ритуальные клише, автоматически выдаваемые сознанием в релевантной ситуации (Viel Glück! Alles Gute! Guten Appetit! Gute Reise! и под.), либо индивидуализированные пожелания, вряд ли исчислимое многообразие которых умножается включением в рассмотрение речевых способностей и умений говорящего, прагматической ситуации (торжественность, праздничность контекста пожелания). Примерами индивидуализированного пожелания могут быть, например, высказывания Ich bin sehr unbescheiden. Ich wünsche mir sehr viel, aber vor allem, dass wir solche Augenblicke noch oft erleben, Daniel, mein Liebster! - пожелание беспредельности счастливых минут с любимым человеком; Hoffentlich findest du in den Hafen der Ehe. Ich würd es dir wünschen - пожелание хорошему другу устроить, наконец, свою личную жизнь.

Анализ особенностей актуализации элементов «трехглавого» эмотивного смысла в социативах показал их неравнозначную представленность в доминирующей позиции. Оценочный смысл «спрятан», как правило, в глубинных слоях целостного смысла высказывания и не выводится в вербализованную часть. Причиной этому является исключительный объем выражаемого интенционального смысла, который заполняет все «утолки» поверхностного смыслового слоя, не допуская, но предполагая другие элементы. Кроме того, ситуации произнесения извинений, поздравлений и пожеланий конвенциональны и предполагают совершенно однозначно определенную оценку положения дел — повода для их совершения: извиняются за небенефактивные для адресата действия (Verzeih mir, Vater, weil ich den Ast abgebrochen habe - извинение за причинение материального ущерба); поздравляют, выражают пожелания по поводу событий, положительно квалифицируемых адресатом и его окружением (Ich wollte dir nur gratulieren. Mit deiner Bäuerin kannst dich wahrlich sehen lassen - поздравление касается важного события в жизни адресата - его женитьбы). При нарушении конвенций и произнесении, например, поздравления по поводу, оцениваемому адресатом отрицательно, речевой акт заранее обречен на неудачу - он будет

рассматриваться как саркастический, ликоущемляющий акт и может привести к конфликту. Такая априорная квалификация выраженного в пропозиции событийного фона делает вербализацию оценочного смысла избыточной.

Особенность актуализации эмоционального смысла при совершении социативных речевых актов заключается в том, что выражение эмоций сдерживается рамками ритуала, имеющего четкие правила и определяющего регламент общения. Поэтому эмоциональный смысл (так же, как и оценочный) остается чаще всего невостребованным и находится в ситуативно «невысвеченной» части смыслового единства, хотя и в степени готовности к актуализации при первой необходимости. Открытое выражение эмоций выводит речевое действие за границу конвенционального, того, «как принято» и позиционирует его в сферу искренней просьбы о прощении, восторженного поздравления или радостного пожелания.

Редкими примерами эмоционализации социативов являются высказывания, включающие некоторые модифицирующие операторы как наречия wirklich, ehrlich, echt, aufrichtig, использованием которых говорящий заверяет адресата в искренности испытываемых им чувств (Ich entschuldige mich aufrichtig!; Ein bisschen verspätet, aber dennoch von Herzen: meine allerherzlichsten und liebevollsten Wünsche zu deinem Geburtstag!).

Эмоциональный смысл переходит в категорию приоритетных и меняет соответственно конфигурацию единого смысла в высказываниях благословения как Gott möge schützend über Ihrem Leben stehen! или Behüt dich Gott, Vater!, которые являются стилистически маркированными вариантами, формами с высокой степенью торжественной вежливости. Подобные пожелания-благословения до сегодняшних дней сохранили сакральный характер и, несмотря на их частое употребление «всуе», они являются важными операторами порождения эмоционального смысла, выражают значимость речевого действия для самого говорящего и желаемую действенность его для адресата.

Самым важным элементом эмотивного смысла в социатнвах является выражение отношения говорящего к адресату, которое определяется как максимальное уважение, отличающее их от всех других речевых актов. При отсутствии уважения социативы просто не произносятся, в этом случае происходит нарушение этикета, которое свидетельствует либо о намеренном нарушении общественных норм (создается новая грань смысла), либо о недостаточной прагматической компетенции говорящего. Важным вербальным средством актуализации реляционного (часто тесно сплетенного с эмоциональным) смысла являются обращения, которые формально нарушают закон языковой экономии - называние адресата в условиях непосредственного общения избыточно, но одновременно подчеркивают ориентированность высказывания на адресата, свидетельствуют о расположении говорящего к последнему, являются вербальным «касанием», «поглаживанием»: Entschuldige, Papa. Das Gerede führt zu nichts. Кроме того, обращения значительно индивидуализируют ритуальное высказывание, снижают степень его формальности, клишированности, особенно в случае их ситуативной обусловленности и выраженности комплиментарным вокативом: Bebsy, Süse, verzeih mir!).

В целом повышению «статуса» эмотивного смысла социативов способствует увеличение степени «комплектности» высказывания: реализация полной прототипной формулы извинений, поздравлений и пожеланий встречаются в первую очередь в подчеркнуто торжественном или статусно маркированном дискурсе, где важно напомнить, что именно говорящий совершает речевой акт (и выражает тем самым симпатию к адресату), и подчеркнуть, что именно адресат и его жизненная сфера являются объектом интереса отправителя высказывания. Стратегически важным в ситуациях произнесения социативов является эксплицитное называние повода для их произнесения, хотя этот элемент ритуала является избыточным и противоречит правилам речевого общения, предполагающим имплицирование самоочевидной или хорошо известной информации. Но ритуальное название повода выделяет

его значимость, придает высказыванию коммуникативный объем, подчеркивает торжественность ситуации.

Косвенные речевые стратегии, как показал анализ, не пользуются популярностью при совершении социативных речевых актов, поскольку задача говорящего состоит в убеждении адресата в своем благоволении и высокой степени уважения к нему. Вуалирование истинной интенции создает ненужные трудности при решении этой задачи, поэтому партнеры пользуются, как правило, прямыми, недвусмысленными средствами выражения.

В четвертой главе «Формирование смысла высказываний, реализующих инфлуктивные речевые акты» изложены результаты анализа формирования смысла в речевых актах эмоционально-оценочного отношения и эмоционального воздействия, инфлуктивах - речевых актах эмоционального самовыражения, поводом для которого является ощущение говорящим несоответствия адресата и его поведения норме или представлениям говорящего о ней. Анализу подвергаются наиболее интересные и актуальные в межличностной коммуникации речевые акты - комплимент, похвала, инвектива, порицание. Оказывая воздействие на ценностную сферу адресата, они одновременно характеризуют личность самого говорящего, ярко обрисовывают его внутренний мир, его идеалы и антипатии.

Эмоциональное воздействие посредством инфлуктивных речевых актов выполняет, в первую очередь, регулятивную функцию, определяет перспективу действий/поведения адресата на будущее, по крайней мере, ближайшее. Такая прескриптивно дефинированная перспектива может не устраивать адресата и тогда он возражает, рассматривая инфлуктив как попытку его (адресата) социальной дискредитации (ответной дискредитацией при оскорблении: - Du, Ratte, Biberl - Du umgekippter Eimer Scheiße!; несогласием/оправданием в порицании: - Du gemeiner Kerl! Du wolltest dir das Zeug holen! - Aber nein, Armin! Ich wollte doch nur nachsehen). Другие инфлуктивы (похвала, искренний комплимент, доброжелательное порицание) конвенционально воспринимаются как попытка усовершенствовать отношения и формы общения партнеров и

принимаются с благодарностью. В целом же инфлуктивы отражают систему аксиологических координат языкового коллектива, качество исполнения коммуникантами социальных ролей, взаимоотношения между ними, то есть все то, что имеет отношение к установленным в обществе социальным нормам и процедурам их исполнения.

Инфлуктивы так же, как и социативные речевые акты, полиинтенциональны, реализуемый ими интенциональный комплекс включает как окказиональные, единичные интенции, так и наиболее частотные и потому типизируемые и востребованные в практике общения. Этот комплекс строится с учетом интенциональной иерархии, меняющейся в зависимости от прагматической ситуации, неизменным принципом построения этой иерархии остается доминирование в ней основной интенции.

Рассматривая универсальную модель смысла в ее приложении к инфлуктивным речевым актам, мы видим совершенно иную конфигурацию сцепления ее элементов, чем в социативах, причем смысловое целое всегда находится в динамике, меняет свои очертания в зависимости от типа речевого акта и прагматических условий коммуникации.

В комплименте (например: Welch ein Genuss ist es, ein richtiges Damenkleid zu sehen! Sie sind ein Inbegriff der Eleganz, Madame!) абсолютной доминантой является эмотивный смысл, в котором, в свою очередь, в постоянном движении находятся его составляющие - эмоциональный, оценочный и реляционный смыслы, то и дело (в различных прагматических ситуациях) «уступающие» друг другу место на поверхности смыслового универсума. Пропозициональный и интенциональный смыслы нерелевантны в ситуации комплимента, они подавляются безусловным приоритетом трехглавой эмотивной доминанты и выполняют лишь вспомогательную роль в формировании единого смысла. При непрямом выражении комплимента интенциональный смысл несколько ближе к поверхности, поскольку его хотя бы минимальное проявление важно для идентификации речевого акта

адресатом, но при этом его спутниками становятся самые различные непредсказуемые окказиональные смыслы.

Похвала (например: Das war sehr klug!), несмотря на ее близость комплименту, представляет совершенно иную композицию элементарных смыслов в единстве. Парой доминант в ней выступают интенциональный и эмотивный смыслы, причем последний четко актуализирует только две из своих составляющих - выражение оценки и отношения говорящего к партнеру, теплого, отеческого или статусного, снисходительно-одобряющего. Пропозициональный смысл - несмотря на свою эксплицированность - является лишь фоном для совершения речевого действия для похвалы, а выражение эмоций является редким и скорее шаблонным, что обусловлено социальными конвенциями общения. Эти два элементарных смысла находятся в периферийной части смыслового целого,

Порядок расположения компонентов в единой системе смыслов инвективных высказываний определяет их иллокутивная цель - попытка осуществления вербальной социальной «казни» адресата (например: Du Vagabund, du Hurenbock!). Наиболее востребованными из них является пара интенционального и эмотивного смыслов, первый из которых обусловлен коммуникативным намерением говорящего, а второй, особенно его эмоциональная составляющая, является результатом его эмоционального катарсиса, разрядки возникшей в конфликтной ситуации эмоциональной напряженности. Такое «выпускание пара» происходит чаще всего посредством инвективной оценочной номинации партнера, значит, не менее важными являются два других эмотивных элемента - оценочный и реляционный смыслы, которые иногда ситуативно бывают несколько «затенены» эмоциональным, Пропозициональный смысл находится на дальней периферии системы, поскольку инвектанта совершенно не заботит истинность содержания высказывания, во главе угла конфликтного общения стоит вербальная агрессия в любом пропозициональном воплощении.

Обращение к компонентам глобального смысла высказываний порицания (Sie benehmen sich wie ein böser unerzogener Junge, Bernd!) показывает их удивительное «согласие» при конституировании смыслового универсума - все основные элементарные смыслы действуют в этом процессе единым фронтом, не отставая друг от друга ни на шаг. Ситуативная неэксплицированность некоторых из них не лишает их приоритетного положения в единстве, их важность диктуется всем прагматическим контекстом общения. Существенность пропозиционального смысла в порицании объясняется необходимостью констатации несоответствующего норме/представлениям говорящего положения дел для убеждения адресата в правомерности совершения речевого действия. Высказывания, содержащие только такую констатацию, представляют собой очень действенное эмоциональное порицание, не нуждающееся в специальной экспликации элементов эмотивного смысла. Редуцирование его роли при том же положении эмоционально-оценочного компонента, переводит высказывание в разряд инвектив - ничем не аргументированной эмоциональной отрицательной оценки. Реляционный смысл в высказываниях порицания может характеризоваться как положительным (при направленности порицания близким, в педагогическом контексте), так и отрицательным (в ситуации отсутствия уважения к партнеру) зарядом, что четко демонстрируется выбором говорящим лексических операторов при совершении речевого действия. Однако и в случае неприязни говорящего к партнеру порицание нельзя считать оскорблением, поскольку оно реализует очень важный уникальный элементарный смысл - побуждение к изменению отрицательно оцениваемого положения дел, выполняет регулятивную функцию, несвойственную инвективе. Третий угол эмотивного «треугольника» - эмоциональный смысл - может несколько менять свое положение в смысловом целом от высказывания к высказыванию, определяя большую или меньшую степень его эмоциональности. Однако выражение эмоций принципиально существенно в рассматриваемых актах, поскольку

равнодушное, незаинтересованное порицание теряет свою воздействующую силу и превращается просто в констатацию неблагоприятного положения дел.

Анализ эксплицитной представленности компонентов смысла инфлуктивов приводит к выводу о невербализованности иллокутивной части инфлуктивных высказываний в абсолютном большинстве случаев их употребления (ср.: Sie sehen sehr hübsch aus, Françoise. Ihre Frisur gefällt mir -комплимент; Das hast du gut gemacht. Das war weise von dir! ~ похвала; Freche Luder! - инвектива; Du Hornochse! Wie konntest du so unvorsichtig sein!). Причины имплицитной выраженности интенции различны: в комплиментах перформативы не употребляются, потому что конвенциями межличностного общения порицается чересчур прямолинейная положительная оценка, она рассматривается как нежелательное навязывание близких отношений; в инвективах - потому что агрессивное намерение не принято декларировать, оно должно быть скрыто для адресата; в похвале и порицании интенция не эксплицируется в целях языковой экономии, поскольку речевое действие порицания совершается уже при произнесении пропозициональной части, описание действия посредством перформатива становится избыточным.

Напротив, пропозициональная часть всегда вербально представлена в инфлуктивах и включает выражение говорящим либо оценки объекта (положительной в комплименте и похвале (Du siehst wunderbar, Emma. Dein Haar gefällt mir; Gut gemacht, Kleine. Das war gekonnt!), отрицательной в инвективе и порицании (Du Anfänger! Du Zittergrasbündel in Hosen!; Sei nicht so frivol, Isabel!)), либо его отношения к объекту, Эта часть является, сутью и целью произнесения инфлуктивных высказываний. Без выражения оценки (в большинстве случаев, эмоциональной) эти акты теряют смысл и обречены на прагматическую неудачу. Примечательно, однако, что пропозициональный смысл, даже будучи всегда эксплицирован, играет в целом лишь вспомогательную роль, является лишь материалом, своеобразным гумусом для проращивания ростков эмотивного смысла. Совершенно очевидно, что актуализация пропозиционального, эмоционального, оценочного и

реляционного смыслов происходит в инфлуктивах синкретично, при участии одних и тех же языковых средств разных уровней. Эти средства - операторы порождения и модификации смысла - формируют, с одной стороны, частные смыслы, с другой стороны, своим взаимодействием связывают крупицы смысла в единую субстанцию. Многофункциональность этих операторов (их появление в высказывании создает одновременно несколько различных смысловых слоев) и их позиционирование в разных отрезках высказывания модифицируют общий смысл, «чеканят» его новые лики.

Наиболее важными операторами порождения такого комплекса смыслов являются лексические средства (эмоционально-оценочная лексика, междометия, обращения вокативы). Каждый из этих операторов, появляясь в высказывании, несколько «выпячивает», контурирует тот или иной нюанс смысла. Например, оценочные существительные, в которых сема оценки является единственной и составляет основу их номинативного значения, показывает субъективное (положительное в комплименте, похвале и иногда в порицании, отрицательное в инвективе и порицании), часто эмоционально окрашенное отношение говорящего к партнеру: Barbirolli! Du bist ein Genie! -эмоциональный комплимент адресату по поводу его умения собраться в сложной ситуации и найти выход из сложившегося положения. В инвективах эмоционально-оценочные существительные материализуют в первую очередь эмоции говорящего, большой спектр субъективно недифференцируемых эмоциональных нюансов. Например, словом Krüppel (Wenn ich gehe, vergrabe ich mich nicht mit einem Krüppel, sondern suche das Leben) говорящий - красивая молодая женщина, запутавшаяся в своих отношениях с мужчинами - выражает гамму эмоций (отвращение, презрение, негодование, страх) по отношению к адресату - влюбленному в нее немолодому мужчине, ставшему по ее вине калекой, всеми возможными способами добивающемуся ее внимания.

Оценочные существительные в инфлуктивных речевых актах часто строятся на основе авторских и языковых метафор, образованных от имен собственных, мифологических героев, известных личностей (в комплименте

как, например, Engel, Madonna и др.) или от названий животных, наделенных коллективным сознанием отрицательными чертами (в инвективах как, например, Esel, Hund, Affe, Schwein, Wurm, Ratte и др.). Они представляют собой своего рода эллиптические сравнения, в которых подчеркивается особенное качество (tertium comparationis) - положительно или отрицательно оцениваемое адресатом, объединяющее два сравниваемых лица: в комплименте со словом Madonna таким качеством является внешность адресата, сравнимая, но мнению говорящего, только с красотой мадонны; при употреблении инвективы Esel сравниваемой особенностью является глупость, свойственная как называемому животному, так и человеку (Teddy! Du Esel! = Du bist so dumm und trotzig wie ein Esel!).

В ситуации эмоционально катарсиса (положительного или отрицательного) инфлуктивный речевой акт бывает стянут до минимально возможного объема и превращается в таком случае в краткий вокатив -комплиментарный, инвективный, порицательный — высказывание, в особенно концентрированной форме выражающее субъективное отношение говорящего к адресату. Вокативы, строясь по одной модели, выполняют в инфлуктивных высказываниях разные функции: в комплименте (Ach du, mein kleines unschuldiges Lämmchen!!) взаимным переименованием подчеркивается непохожесть адресата на всех остальных, близкий человек поднимается над повседневностью; в порицании (Sie Lümmel! Sie sind einfach verschwunden!) вокативы играют вспомогательную роль, сопровождают основное содержание высказывания, являются его эмоциональным катализатором, сигналом психического состояния говорящего; в инвективах же (Du Affe!) вокативы представляют собой основное содержание, их коммуникативное назначение -«ударить» словом, задеть, обидеть. Примечательно, что в похвале вокативы не встречаются, что объясняется, вероятно, тем, что высказывания как Engel! Schatz!, выражающие высокую степень эмоциональности, приемлемы скорее в комплиментарном дискурсе или в дискурсе благодарности, но не в похвале, поскольку такая «неприкрытая» восторженность противоречит педагогичности

похвалы: похвала на момент ее произнесения создает ассиметричность отношений (в направлении «сверху вниз»), даже при общении равностатусных партнеров.

Прилагательные, благодаря своей чрезвычайной семантической мобильности часто включаются в инфлуктивные высказывания как средство оценки качеств адресата или связанных с ним предметов и явлений (Ich habe dich beim Reiten beobachtet. Du bist ein guter Reiter) и как средство интенсификации этой оценки (Sic sind ein hervorragender Kapitän!), то есть актуализируют в первую очередь оценочный смысл, непременно «тянущий» за собой эмоциональный компонент смысла. Они употребляются в самых разнообразных сочетаниях с существительными, являясь очень действенными операторами порождения основных, универсальных элементарных смыслов, но одновременно и модифицирующих их в направлении интенсификации, конкретизации или градации их представленности в единстве. В инвективах, например, прилагательные отрицательной оценки (verdammt, verflucht, dreckig, gemein, blöd, beschissen и др.) сопровождают не только существительные с системно-нейтральным значением, но и оценочные инвективные существительные, усиливая силу воздействия оскорбления, увеличивая его инвективную «этажность», показывая высокую степень возбуждения: Du hinterhältiges Miststück! Saukerl! Общим выводом из анализа функционирования оценочных имен в различных видах инфлуктивных актов является следующий: существительные, отражая оценочно-ценностные представления о человеке как носителе определенных качеств, являются часто единственным оператором порождения целого «пучка» элементарных смыслов в инфлуктивных речевых актах: они выражают пропозициональное содержание и одновременно катализируют эмоционально-оценочное отношение говорящего к партнеру. А оценочные прилагательные характеризуют человека не собственно как цельный объект, а указывают на непостоянный признак, то есть не несут в себе постоянных категориально-оценочных значений, и являются поэтому чаще

всего модифицирующим оператором, добавляющим «цвет» при выражении элементов эмотивного смысла.

Оценочные глаголы как операторы порождения компонентов эмотивного смысла играют в инфлуктивах менее важную роль по сравнению с существительными или прилагательными, поскольку глагол выражает такие значения, которые отражают характер действия, особенности протекания оцениваемого процесса. Но немногочисленность оценочных глаголов не мешает им актуализировать дополнительные смысловые нюансы, «высвечивать» некоторые новые грани смыслового целого. Например, в комплименте они отражают субъективную оценку и тем самым солидаризирующее действие самым особым образом, поскольку глагол прямо связан с личностью говорящего - это он является лицом, которое ощущает, имеет эмоции: Ich habe seit Monaten nichts mehr so genossen - говорящий, измученный скандалами и затянувшимся бракоразводным процессом с бывшей супругой, испытывает необыкновенный психологический комфорт в обществе старого друга. Его высказывание - комплимент изысканному ужину - является одновременно благодарностью за поддержку и понимание и выражение всего комплекса обуревающих его в связи с последними событиями эмоций.

Наиболее важную роль при актуализации эмотивного смысла оценочные глаголы играют в речевых актах порицания, где они представляют собой эмоционально-оценочные номинации поведения: Du bist erst siebzehn und treibst es schon derartig mit Weibern. Они называют некое действие, смысл которого не сводится к непосредственному содержанию этого действия, а выражает определенную установку по отношению к партнеру. Мерками отрицательной оценки поведения являются общечеловеческие установления, осуждаемыми являются, например, супружеская измена, безделье, лень, пустое времяпрепровождение и др. Поэтому отрицательно-оценочными глаголами поведения являются соответственно ehebrechen, peinigen, das Leben vergällen, belügen, Leid antun, meckern, quatschen, herumtreiben и под. В своем

подавляющем большинстве эти глаголы являются эмоционально маркированными словами с богатым набором коннотативных значений.

Исследование показало, что прагматический контекст может приписывать поведенческий смысл практически любому глаголу и привычные действия при определенных обстоятельствах переосмысливаются как отрицательно или положительно оцешшаемые, примером чему может служить следующее высказывание самопорицания, где контекст превращает обычные глаголы trinken, rauchen, arbeiten в поведенческие: Von mir gibt es nicht viel Gutes zu sagen. Ich trinke zuviel, rauche zuviel, ich arbeite zuviel. Ich vernachlässige meine Familie. Но и здесь, как и в любом высказывании, влияние контекста поддерживается знаками-указателями, определяющими конфигурацию смыслового целого: на необходимость категоризации глаголов этого высказывания в терминах поведения указывает его вводная часть, в которой говорящий обобщает особенности своего образа жизни, давая ему отрицательную оценку (nichts Gutes), он заранее направляет восприятие адресата, фокусирует его внимание на минусах - типичная стратегия самопорицания. Свидетельством выражения оценочного смысла и интенции самопорицания является употребление квантификатора zuviel (превышение нормы порицается!). И, наконец, последнюю точку при порождении смысла приведенного высказывания ставит глагол vernachlässigen, структура значения которого включает отрицательную оценку как один из ядерных, интенсиональных компонентов - пренебрежение семьей рассматривается социумом как отрицательный стереотип поведения.

Исключительно важная роль лексических операторов при порождении эмотивного смысла инфлуктивных высказываний подтверждается в реферируемом исследовании анализом многочисленных примеров, показывающих изменение общей конфигурации смысла высказывания при включении в него даже минимальной лексической единицы, «высвечивающей» самые разнообразные, порой неожиданные грани смысла.

Исключительно важную роль при актуализации эмотивного смысла инфлуктивных высказываний играют синтаксические операторы (эмфатический порядок слов, эллипсис, различного рода повторы). Анализ синтаксических структур, используемых для выражения инфлуктивов, позволяет сделать вывод об определенной доле формальности этих речевых актов - существует конечное число прототипических инфлуктивных синтаксических моделей. Однако наличие большого количества вариантов (с нейтральным и эмфатичным порядком слов, с различной степенью представленности членов предложения и т.д.) дает очень весомый аргумент в пользу рассмотрения большинства инфлуктивов как искренних речевых актов положительной или отрицательной оценки партнера.

Наиболее формальным в синтаксическом отношении является речевой акт похвалы, часто ограничивающийся клише Gut gemacht! или подобными ему моделированными формулами одобрения. Однако интересно заметить, что отсутствие референциальной отнесенности в таких высказываниях, как правило, компенсируется включением обращения как социального «поглаживания», прикосновения словом (Ausgezeichnet beobachtet, Matzuokü, Wohl gesprochen, gute Bauernfrau!). Обращением говорящий приближает себя к адресату, уменьшает ситуативно-статусный разрыв между собой и партнером.

Наименее формальными являются речевые акты порицания, показывающих огромное разнообразие синтаксических моделей, лежащих в их основе, - от эллиптических вариантов, выражающих концентрированную эмоциональную оценку, аффект (Sauerei! Mistloch!) и экскламативных фразеологизированных высказываний с типизирующими словами welch, solch, dieser, was fiir ein и т.п. (Oh, welch ein Tor bin ich doch gewesen!) до многословных речевых актов с полипредикативной синтаксической основой, части которой строятся по разным моделям, переплетающимся между собой. Особую эмоциональность порицанию придает инверсия - говорящий в состоянии эмоционального подъема или напряжения начинает свою речь с самого главного (Viel zu weich bist du!), — часто сочетающаяся с разного рода

повторами, которые поддерживают аффект, усиливают его (Belogen hast du mich! Deinen Vater und deine Mutter belogen! Wegen eines Weibstücks!).

Анализ синтаксических структур инфлуктивов свидетельствует о большой эмотивной плотности большинства из них: в них по-разному варьируется комбинация средств выражения эмоциональной оценки -«приписанные» инфлуктивам синтаксические конструкции наполняются определенной лексикой, эта «смесь» «приправлена» специальным порядком слов и особой интонацией.

Самым важным «проявителем» истинной роли того или иного смыслового компонента является ситуативный контекст, который может инвертировать эксплицированный смысл высказывания, «вывернуть» его наизнанку. Не меньшее значение имеет прагматическая компетенция говорящего (его умение определить уместность/неуместность знака в тех или иных условиях общения), благодаря которой комплимент не превращается в грубую лесть, порицание не превращается в оскорбление. Недостаточная прагматическая компетенция говорящего и, следовательно, выбор неправильной стратегии речевого акта приводит к прагматическим провалам и неадекватной коммуникативному намерению реакции.

Важным элементом в конституировании инфлуктивного речевого акта, его смысла является ситуативный, окказиональный смысл, создаваемый отдельными элементами высказывания, присоединяющими в дискурсе уникальные смысловые компоненты, отсутствующие у них в изолированном виде. Высказывание, задуманное как комплимент, но произнесенное в неподходящий момент, в неподходящей ситуации, может быть воспринято адресатом как порицание или, более того, как оскорбление.

неисчерпаемые возможности успешно варьировать реализацию его нюансов и различных прагматических значений. При этом действует закономерность: чем меньшей речеактовой информативностью обладает высказывание, тем более оно иллокутивно.

В заключении обобщаются результаты анализа, подводятся итоги исследования, очерчиваются контуры общей модели смысла для двух групп экспрессивных речевых актов, определяемые доминированием в ней того или иного элементарного смысла.

В общей модели смысла этикетных высказываний на переднем плане находятся интенция и эмотивное отношение говорящего к адресату, оценка является фоном для реализации интенции, а пропозиция - поводом для выражения почтения, уважительного отношения к адресату; эмоциональный компонент иногда совсем нейтрализован, «законсервирован» и находится в самом дальнем «углу» модели, готовый, однако, по первому требованию изменить свою позицию и выйти на передний план, составив партнерскую пару интенциональному смыслу (в случае, например, искреннего, эмоционального пожелания).

Модель смысла инфлуктивных высказываний трансформируется таким образом, что в ней превалирует оценка, амальгамированная с эмоциональным компонентом и реляционным смыслом. Второй доминантой в смысловом целом инфлуктивов является интенциональный смысл, практически никогда не эксплицируемый, но не теряющий, тем не менее, своей актуальности: коммуникативное намерение предполагается выражением эмоциональной оценки. Пропозиция в инфлуктивах представляет собой лишь средство реализации основной интенции - оказать эмоциональное воздействие, она является, таким образом, поводом, материальной основой для «надстройки» на ней эмотивного смысла.

которого определяется прагматической ситуацией и специальными языковыми средствами, находящимися в распоряжении говорящего и слушающего. Высказывания, реализующие экспрессивные речевые акты, являются ярким доказательством валидности такой трактовки, позволяющей раскрыть возможности языковых единиц при реализации любых замыслов говорящего в актах речи, оттенить шоансы человеческой мысли. Новый, нетрадиционный взгляд на смысл языкового выражения значительно расширяет рамки лингвистики, которая на современном этапе развития занимается не только изучением языковых значений и структур, но и ментальной основой для их создания и функционирования. С другой стороны, смысл тоже становится объектом лингвистической науки, поскольку именно порождение и восстановление смысла является целью речевой и мыслительной деятельности человека.

Основные положения диссертационной работы отражены в следующих публикациях автора:

1. Трофимова H.A. Экспрессивные речевые акты: Семантический, прагматический, грамматический анализ: Монография. - СПб.: ВВМ, 2008. -371 с. (21, 56 пл.).

2. Трофимова H.A. Штрихи к портрету соцнативных речевых актов // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Гуманитарные и общественные науки. - № 8 (34). - 2007. - С. 64-71 (1,3 п.л.).

3. Трофимова H.A. «Настоящим оскорбляю...» (косвенные инвективные речевые акты) // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.И. Пушкина. - Серия лингвистика и межкультурная коммуникация. - Пушкин: ЛГУ, 2007. — С. 38-44 (0,7 п.л.).

4. Трофимова H.A. Речевой акт комплимента // Известия Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. - № 1 (53). — СПб.: СПбГУ ФинЭк, 2008. - С. 80-88 (1,3 пл.).

5. Трофимова H.A. Интенциональный смысл высказывания и средства его реализации // Вестник Ленинградского государственного

университета имени А.И. Пушкина. - Научный журнал: Серия филология. ■ № 2 (13). - Пушкин: ЛГУ, 2008. - С. 19-36 (1 п.л.).

6. Трофимова H.A. Преодоление конфликта // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Гуманитарные и общественные науки. - №11 (75). - СПб.: РГПУ, 2008. - С. 50-57 (0,8 пл.).

7. Трофимова H.A. Эмотивный смысл высказывания и средства его актуализации // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Гуманитарные и общественные науки. -№ 11(78). - СПб.: РГПУ, 2008. - С. 154-161 (0,8 пл.).

8. Трофимова H.A. «Mein Kompliment...». Языковое воплощение речевого акта комплимент // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Гуманитарные и общественные науки. - № 11 (72). - СПб.: РГПУ, 2008. - С. 112-124 (1,3 пл.).

9. Трофимова H.A. Оценочные глаголы в порицании // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Гуманитарные и общественные науки. - № 12 (84). - СПб.: РГПУ, 2008. - С. 175-181 (0,8 пл.).

10. Трофимова H.A. Модальные глаголы как иллокутивные индикаторы // Язык, литература, культура: диалог поколений: Мат. междунар. научн. конф. -М.-Чебоксары, 2004. - С. 40-45 (0,3 п.л.).

11. Трофимова H.A. Комплимент как речевой акт в немецкой культуре // Linguarum terra 2004: Сб. науч. тр. - Чебоксары, 2004. - С. 3-8 (0,3 п.л.).

12.Трофимова H.A. Смысловая многоплановость высказывания // Проблемы современной филологии и лингводидактики: Сб. науч. тр. - СПб.: РГПУ, 2006. - С. 103-108 (0,6 п.л.).

13. Трофимова H.A. Лингвистический аспект экспликации эмоций // Языки и межкультурная коммуникация: актуальные проблемы филологической науки: Мат. науч. конф. - Пушкин: ЛГУ. - 2006. - С. 82-85 (0,4 п.л.).

14. Трофимова H.A. Полиинтенциональность речевых актов извинения // Вестник ЛГУ им. A.C. Пушкина. - № 2. - СПб., 2006. - С. 56-60 (0,3 пл.).

15. Трофимова H.A. Речевые акты пожелания в немецком языке // Homo ludens как отражение национальной культуры и социального варьирования языка: Матер, междунар. научно-практ. конф. - СПб.: НИЯК., 2006. - С. 443447 (0,5 пл.).

16. Трофимова H.A. Стратификация смысла высказывания (на примере социативных речевых актов) // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Сб. науч. тр. - Иркутск: БГУЭП, 2006. - С. 203-211 (0,5 пл.).

17. Трофимова H.A. Модальные слова и частицы как иллокутивные индикаторы // Linguarum terra 2006: Сб. науч. тр. - Чебоксары: ЧГГТУ, 2006. - С. 24-34 (0,6 пл.).

18. Трофимова H.A. Речевые акты пожелания в диалогическом дискурсе // Актуальные проблемы германистики и романистики. - Вып. 10. — Ч. 2. -Смоленск: СГУ, 2006. - С. 137-145 (0,7 пл.).

19. Трофимова H.A. Речевые акты извинения в диалогическом дискурсе // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе. - Вып. 4. - Орел: ОГИЖ, 2006. - С. 122-130 (0,75 пл.).

20. Трофимова H.A. Эмоциональный концепт «страх» и средства его реализации в немецком языке // Герценовские чтения 2006: Матер, конф. -Спб.: РГПУ, 2006. - С. 72-73 (0,2 пл.).

21. Трофимова H.A. Речевой акт благодарности в немецкой разговорной речи // Научно-информационный вестник докторантов и аспирантов ЧГПУ им. И .Я. Яковлева. - № 6. - 2006. - С. 105-113 (0,6 пл.).

22. Трофимова H.A. Экспрессивные речевые акты // Вестник ЧГПУ им. И.Я. Яковлева. - № 2 (49). - 2006. - С. 144-149 (0,6 пл.).

23. Трофимова H.A. Прагматика соболезнования. Речевой акт соболезнования в немецком языке // Матер, междун. научно-пр. конф. -Чебоксары: ЧГПУ, 2006. - С. 57-59 (0,4 пл.).

24. Трофимова H.A. Поздравление как социативный речевой акт // Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии: Межвуз. сб. науч. ст. - Вып. 1. - Тамбов: ТГТУ, 2006. - С. 512-515 (0,3 п.л.).

25. Трофимова H.A. Лингвистическая характеристика инвективы // Альманах современной науки и образования: Матер, межвуз. сб. науч. тр. - Ч. 2. - Тамбов: Грамота, 2007. - С. 296-297 (0,3 п.л.).

26. Трофимова H.A. Грамматика инвективы II Научно-информационный вестник докторантов и аспирантов ЧГТТУ им. И.Я. Яковлева. - № 7. - 2007. -Чебоксары, 2007. - С. 76-85 (0,8 п.л.).

27. Трофимова H.A. Прагматика инвективных. речевых актов // Актуальные проблемы лингвистики и терминоведения: Междунар. сб. науч. тр., - Екатеринбург: Институт иностранных языков, 2007. - С. 198-203 (0,6 п.л.).

28 Трофимова H.A. Речевой акт комплимента: прагматический анализ // Вестник ЧГПУ им. И.Я. Яковлева. - № 3 (51). - Чебоксары, 2007. - С. 82-92 (0,9 п.л.).

29. Трофимова H.A. Дискурс комплиментарной оценки // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе. - Вып. 5. - Орел: ОГИИК, 2007. - С. 103-111 (0,75 п.л.).

30. Трофимова H.A. Косвенный комплимент // Язык и общество: проблемы, поиски, решения: Мат. междунар. науч.-практ. конф. - СПб.: НИЯК, 2007. - С. 173-179 (0,4 пл.).

31. Трофимова H.A. Настоящим делаю вам комплимент // Профессионально-ориентированное обучение иностранным языкам и переводу в вузе: Матер, междунар. конф. - М.: РУДН, 2007. - С. 176 (0,1 п.л.).

32. Трофимова H.A. Смысловая структура высказывания // Герценовские чтения 2007: Матер, конф. - Спб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 2007. - С. 103-105 (0,2 п.л.).

33. Трофимова H.A. Речевой акт похвалы: прагматический анализ // Актуальные проблемы германистики и романистики: Мат. науч.-практ. конф. -Вып. 11. - Ч. 2. - Смоленск: СГУ, 2007. - С. 61-71 (0,7 п.л.).

34. Трофимова H.A. Экспликация похвалы: лингвистический и прагматический аспекты // Лингводидактические аспекты межкультурной коммуникации: Межвуз. сб. науч. тр. - СПб.: БАТиП, 2007. - С. 109-114 (0, 6 п.л.).

35. Трофимова H.A. Косвенные речевые стратегии похвалы II Проблемы современной филологии и лингводидактики: сб. науч. тр. - СПб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 2007. - С. 62-66 (0,4 п.л.).

36. Трофимова H.A. Языковые средства реализации речевого акта похвалы // Языковые контексты: структура, коммуникация, дискурс: Мат. межвуз. науч. конф. - М.: Воен. Университет, 2007. - С. 91-100 (0,75 п.л.).

37. Трофимова H.A. Грамматика похвалы: Языковые средства реализации речевого акта похвалы // Альманах современной науки и образования. - № 3(№). - Ч. 3. - Тамбов: Грамота, 2007. - С. 228-231 (0,6 п.л.).

38. Трофимова H.A. Смысл высказывания (на примере экспрессивных речевых актов) // Восьмые поливановские чтения: Сб. статей. - Ч. 1: Проблемы социолингвистики. Лексика и фразеология. - Смоленск: СГУ, 2007. - С. 23-27 (0,3 п.л.).

39. Трофимова H.A. Янус-высказывания или многоликость порицания // Проблемы современной когнитологии и семантики: Сб. науч. ст. по м-лам Всеросс. науч.-пр. конф. «Язык, литература и межкультурная коммуникация». -Чебоксары: ЧГПУ, 2007. - С. 55-63 (0,5 п.л.).

40. Трофимова H.A. Речевой акт порицания // Язык и общество: проблемы, поиски, решения: Мат. междунар. науч.-пр. конф. - СПб.: НИЯК, 2008. - С. 4448 (0,4 п.л.).

41. Трофимова H.A. Порицание в диалогическом дискурсе // Профессионально-ориентированное обучение иностранным языкам и переводу в ВУЗе: Мат. междунар. конф. - М.: РУДН, 2008. - С. 87-89 (0,4 п.л.).

42. Трофимова H.A. Перформативное порицание // Язык и культура: Мат. V междунар. науч.-пр. Интернет-конф. - Екатеринбург: УГТУ-УПИ, 2008. - (0,3

п.л.).- [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.ucs-ustu.ru/eo/obi0686237613/obi0199829812/obi0883957980

43. Трофимова H.A. Оценочные существительные в порицании // Язык. Культура. Коммуникация: Мат. междунар. науч. конф. - Ульяновск: УГУ, 2008. -С. 68-71 (0,5 пл.).

44. Трофимова H.A. Порицание в аспекте социального статуса // Общетеоретические и практические проблемы языкознания и лингводидактики: Мат. междунар. науч.-пр. конф. - Екатеринбург: РГППУ, 2008. - С. 74-79 (0,3 п.л.).

Подписано в печать 17.03.2009г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,9. Тираж 100 экз. Заказ № 1125.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д.24, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru http://www.lemaprint.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Трофимова, Нэлла Аркадьевна

Введение.

Глава 1. Феномен смысла. Основные теоретические положения.

I ' ' ! | '

1. Феномен смысла. Парадигмы смысла.

2. Единицы и категории деятельностной парадигмы смысла.

3. Деятельностная парадигма смысла и диалог дискурс.

4. Многослойная модель смысла высказывания.

4.1. Конституирование смысла. Состав смысла.

4.2. Пропозициональный смысл.

4.3. Интенциональный смысл.

4.4. Эмоциональный смысл.

4.5. Оценочный смысл.

4.6. Реляционный смысл.

4.7. Окказиональный смысл.

5. Операторы порождения и модификации смысла.

5.1. Операторы порождения пропозиционального смысла.

5.2. Операторы порождения и модификации интенционального смысла.

5.3. Операторы порождения и модификации эмотивного смысла.

Выводы по I главе.

Глава П. Экспрессивные речевые акты.

1. Экспрессивные речевые акты в работах классиков и современников теории речевых актов.

2. Суть класса экспрессивов.

4. Состав класса экспрессивов.

5. Основные достижения в области исследования экспрессивных речевых актов.

Выводы по II главе.

Глава Ш. Формирование смысла высказываний, реализующих социативные речевые акты.

1. Речевой акт извинения.

1.1. Извинение как речевой акт. Общая характеристика.

1.2. Поводы для извинения. Варьирование извинения.

1.3. Речевой акт извинения в составе диалогического единства.

1.4. Формирование смысла речевых актов извинения.

1.4.1. Формирование интенционального смысла речевых актов извинения.

1.4.2. Формирование пропозиционального смысла речевых актов извинения.

1.4.3. Формирование смысла в косвенных извинениях.

2. Речевой акт положительного пожелания.

2.1. Пожелание как речевой акт. Общая характеристика.

2.2. Функционирование и варьирование пожелания.

2.3. Пожелания в составе диалогического единства.

2.4. Формирование смысла речевых актов пожелания.

2.4.1. Формирование интенционального смысла речевых актов пожелания.

2.4.2. Формирование пропозиционального смысла речевых актов пожелания.

2.4.3. Формирование смысла косвенных высказываний пожелания.

3. Речевой акт поздравления.

3.1. Поздравление как речевой акт. Общая характеристика.

3.2. Поздравление в составе диалогического единства.

3.3. Формирование смысла речевых актов поздравления.

3.3.1. Формирование интенционального смысла речевых актов поздравления.

3.3.2. Формирование пропозиционального смысла речевых актов поздравления.

3.3.3. Формирование смысла косвенных высказываний поздравления 190 Выводы по III главе.

Глава IV. Формирование смысла высказываний, реализующих инфлуктивные речевые акты.

1. Речевой акт комплимента.

1.1 Комплимент как речевой акт. Общая характеристика.

1.2. Функционирование и варьирование комплиментов.

1.3. Речевой акт комплимента в составе диалогического единства.

1.4. Формирование смысла речевых актов комплимента.

1.4.1. Периферийные компоненты смысла речевых актов комплимента.

1.4.2. Формирование пропозиционального и эмотивного смыслов речевых актов комплимента.

1.4.3. Формирование смысла косвенных высказываний комплимента.

2. Речевой акт похвалы.

2.1. Похвала как речевой акт. Общая характеристика.

2.2. Функционирование и варьирование похвалы.

2.3. Похвала в составе диалогического единства.

2.4. Формирование смысла речевых актов похвалы.

2.4.1. Формирование интенционального и пропозиционального смыслов речевых актов похвалы.

2.4.2. Формирование эмотивного смысла речевых актов похвалы.

2.4.3. Формирование смысла косвенных высказываний похвалы.

3. Инвективный речевой акт.

3.1. Инвектива как речевой акт. Общая характеристика.

3.2. Функционирование и варьирование инвектив.

3.3. Инвективный речевой акт в составе диалогического единства.

3.4. Формирование смысла инвективных речевых актов.

3.4.1. Позиции интенционального и пропозиционального смыслов инвективных речевых актов.

3.4.2. Формирование эмотивного смысла инвективных речевых актов

3.4.3. Формирование смысла косвенных инвективных речевых актов

4. Речевой акт порицания.

4.1. Порицание как речевой акт. Общая характеристика.

4.2. Функционирование и варьирование порицания.

4.3. Порицание в составе диалогического единства.

4.4. Формирование смысла речевых актов порицания.

4.4.1. Формирование интенционального и пропозиционального смыслов речевых актов порицания.

4.4.2. Формирование эмотивного смысла речевых актов порицания.

4.4.3. Формирование смысла косвенных высказываний порицания.

4.4.3.1. Констативы как порицания.

4.4.3.2. Порицания в форме вопросов.

4.4.3.3. Порицания-императивы.

Выводы по IV главе.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Трофимова, Нэлла Аркадьевна

Тема смысла и его неоднородности лежит на пересечении многих научных изысканий: под этой проблемой, кроме среза философских исследований, важных для понимания человеческого существования, творчества, познания, общения, лежит мощный пласт конкретного содержания, представленный такими науками как логика, лингвистика, психолингвистика, когнитивистика. Таким образом, проблема смысла является неким нервом современной исследовательской мысли, не распутанным еще до конца узлом, отдельные нити которого тянутся к различным научным направлениям.

Понятие смысла нельзя считать окончательно установившимся в науке, оно исторически развивалось, и эта история, по-видимому, еще не закончилась. Тем более актуальным является настоящее исследование, обосновывающее понимание феномена смысла как целостного многокомпонентного образования, некого «поля», в котором каждый отдельный компонент обретает определенность через соотношение со всеми другими или, образно говоря, через «место», занимаемое им внутри этого целого «смыслового пространства». Смыслы взаимообусловливают друг друга, «они как бы вливаются друг в друга», сливаются, влияют друг на друга таким образом, что предшествующее может содержаться в последующем или - наоборот — последующее может кардинально изменить целостный смысл [Выготский 2003: 1003]. Иными словами, каждый элементарный смысл содержит в себе или с необходимостью предполагает всю систему смыслов в целом («смысловое целое» устроено таким образом, что за какой бы единичный смысл мы не «потянули», мы обязательно «вытянем» всю «сеть» взаимообусловленных смыслов).

Обсуждении смысла в таком контексте представляет собой одну из наиболее сложных проблем современной лингвистики, отличающейся I расширением «познавательной перспективы», поиском новых, более широких подходов к изучаемому объекту. Экспансионистские тенденции развития лингвистической исследовательской парадигмы определены настоятельной необходимостью изучения языковых явлений с учетом фактора их обусловленности человеком, «присваивающим» себе язык в разных сферах и видах своей деятельности. Такая «человекомерность» современной лингвистики, ее направленность на интеллект, чувства и волю человека говорящего позволяет по-новому взглянуть на универсальное для языкознания понятие «смысл», процессы его порождения и восприятия, а также на его «обертон» - высказывание, в рамках которого смысл как некая виртуальная мнемоническая сущность превращается в реальность, поддающуюся эмпирическому наблюдению и описанию, в средство эмоционального и интеллектуального воздействия на человека.

За последние десятилетия появился ряд лингвистических научных работ, затрагивающих исследование смысла и его отражения в речи. Так, детально рассмотрен вопрос о разграничении понятий «значение» и «смысл (В. Матезиус, Э. Кошмидер, Э. Косериу, Г. Фреге, К.И. Льюис, М. Даммит, П. Сгалл, Н.А. Слюсарева, В.А. Звегинцев, Г.П. Мельников А.В. Бондарко, Н.Г. Комлев, А.И. Новиков и др.). О проблемах интенциональности писали С.Д. Кацнельсон, В.М. Павлов, В.Б. Касевич, Е.С. Кубрякова, В.Г. Адмони, И.М. Кобозева, Ю.А. Ладыгин. А.А. Масленникова, Е.В. Овсянникова и др. Достаточно обстоятельно и подробно исследованы некоторые аспекты эмоционального смысла (В.И. Телия, В.И. Шаховский, Мягкова Е.Ю. и др.), при этом наиболее детально и полно изучен такой смыслопорождающий оператор как эмоциональная лексика (Арнольд 1970; Лукьянова 1991; Телия 1991; Трипольская 1998; Шаховский 1987, 1991; Графова 1991; Мягкова 2000). Достаточно много внимания лингвистами уделяется исследованию модального аспекта смысла (С.Н. Туровская, С.Н. Цейтлин, Е.И. Беляева и мн. др.).

Вместе с тем в лингвистической теории до сих пор четко не ставилась проблема моделирования смысла и систематизации комплекса языковых репрезентаций смысловой маркированности высказывания. Само понятие смысл не является, по существу, лингвистическим термином, объединяющим важные для языка в речи формы, способы и уровни отражения различных аспектов интенционального и психического состояний личности.

Таким образом, актуальность исследования обусловливается, с одной стороны, необходимостью заполнения множества лакун в исследовании категории смысл, касающихся, в первую очередь, ее связи с проблемами интеллектуальной, эмоциональной и волевой сфер языковой личности. С другой стороны, актуальность работы определяется выбором в качестве антропоцентрического объекта исследования группы экспрессивных речевых актов, обладающих большим удельным весом в разных формах познавательной и коммуникативной деятельности человека. Предложенное в исследовании описание универсальной модели смысла и языковых средств актуализации ее компонентов в экспрессивах способствует более глубокому пониманию как частных процессов формирования смысла высказываний, реализующих этот тип речевого акта, так и особенностей процесса конфигурации смысла речевых актов иного типа.

Предметом изучения в настоящей работе является феномен смысла в совокупности его универсальных компонентов, облигаторно представленных в любом высказывании и актуализируемых в речи посредством разнообразных языковых средств, называемыми в работе операторами порождения и модификации смысла.

Материал исследования и его источники. Материалом исследования были избраны экспрессивные речевые акты - как акты, реализующие интенцию выражения психического состояния и оказания эмоционального воздействия на адресата. Экспрессивы имеют особую социальную значимость в процессе межличностной коммуникации, но несмотря на отдельные удачи и достижения в области их изучения, осталось еще множество ждущих заполнения исследованиями лакун, касающихся воплощаемых в экспрессивах интенций говорящего субъекта, взаимодействия коммуникантов, влияния коммуникативной ситуации, а также психолого-лингвистических особенностей языковой личности. Переосмысление известного и неоднократно обсуждавшегося речевого материала в этом направлении может поэтому содействовать уточнению сведений о нем в общелингвистическом плане.

Основной эмпирической базой исследования является выборка текстовых фрагментов стилизованной разговорной речи, смоделированной авторами художественных произведений — носителями немецкого языка - с учетом закономерностей диалогического общения. Часть произведений, указанных в списке источников иллюстративного материала, представлена в виртуальном корпусе примеров COSMAS II, созданном Институтом немецкого языка в г. Маннгейм (ФРГ). Обращение к литературным текстам продиктовано в первую очередь тем, что они дают возможность рассмотреть проявление особенностей предмета исследования в разных коммуникативно-прагматических пространствах: герои художественных произведений играют различные статусные роли, их общение направлено на сотрудничество или конфронтацию, проходит в официальных или неофициальных условиях и т.д. Иначе говоря, каждое художественное произведение представляет собой концентрацию множества «возможных миров» его героев, прототипами которых являются реальные люди. Такой широкий ситуативный охват невозможен при анализе только записей живой спонтанной речи, ограниченных, как правило, несколькими параметрами ситуации, но являющихся, однако, важным средством проверки валидности результатов анализа и привлеченных поэтому в исследование как второй источник языкового материала (записи спонтанных диалогов, сделанные автором исследования при личном общении с носителями немецкого языка). Значительное количество иллюстративного материала позволяет сделать обобщенные лингвистические выводы, хотя и не может быть полностью отражено текстом диссертации в силу ограниченности ее объема.

Осуществление этой цели предполагает решение следующих основных задач:

2. проанализировать механизмы когнитивно-эмоциональной интерпретации действительности языковой личностью;

Основные методы исследования. Исследование построено на индуктивном методе анализа: от конкретных языковых фактов к установлению системных отношений между ними и обобщению, формулировке на этой основе теоретических положений и выводов. Сложность объекта и приоритет интеграции лингвистических дисциплин в процессе исследования диктуют применение комплексной методики когнитивно-прагматического анализа, включающей элементы структурных (дистрибутивный, таксономический анализ), конструктивных (моделирование, трансформационный анализ), а также общефилологических (идентификационный, контекстуальный, интерпретативный анализ) методов. В качестве сопутствующих методик в исследовании применяются сочетаемостный и валентностный анализ, элементы методики частотного и этимологического анализа лексических единиц. Применение комплексной методики обеспечивает многоаспектный контроль полученных результатов.

Методологической базой исследования служат следующие достижения отечественной и западной лингвистики, психологии и психолингвистики: системный подход к категории смысла, возможность динамики и многообразные связи между его компонентами и с другими объектами (Ср.: Admoni 1966; Звегинцев 1973; Блох 2000; Кибрик 1992; Бондарко 1978, 2001; Худяков 2000; Кравец 2001, 2003; Мустайоки 2006 и др.); антропоцентризм языковой системы, языковая картина мира и связанная с ней теория языковой личности (Ср.: Апресян 1986; Арутюнова 1999; Бахтин 1995,Богин 1984; Колшанский 1975; Караулов 1987; Кубрякова 1991, Телия 1991, Шахнарович 1995; Карасик 2002 и др.);

- типология содержательных компонентов языковых категорий и поиск решения проблемы их общности, дискретности и взаимопереходности (Ср.: Вольф 2006; Арутюнова 1999; Бондарко 1971, 1984; ПФГ 2000; ТФГ 1992, 1996; Норман 1994 и др.);

- рассмотрение вопросов речевой деятельности как целостной системы, языкового онтогенеза, использование средств смыслопорождения в творческой практике общения (Леонтьев 1975; Бондарко 1998; Гаспаров 1996).

Теоретическую базу исследования составили:

- труды основоположников и последователей теории речевых актов и прагматики Л. Виттгенштейна, Дж. Остина, Дж. Серля, Д. Вундерлиха, П. Грайса, Дж. Сейдока, С. Левинсона, Дж. Лича, 3. Вендлера, Г.Г. Почепцова, И.П. Сусова и др.;

- работы философов Г. Фреге, А. Черча, В. Дильтея, Р. Карнапа, Э. Гуссерля, М.М. Бахтина, Р.И. Павилениса и др., занимавшихся разработкой многих вопросов философии языка, создавших в том числе теоретический фундамент для исследования феномена смысл;

- основополагающие работы 4зарубежных и отечественных теоретиков языка Ш. Балли, Э. Бенвениста, А Вежбицкой, В.Г. Адмони, Ю.Д. Апресяна, НД. Арутюновой, А.В. Бондарко, Е.М. Вольф, В.Г. Гака, Г.В. Колшанского, СД. Кацнельсона, Е.С. Кубряковой, В.Н. Телия и др., внесших огромный вклад в разработку кардинальных проблем современной лингвистики, релевантных для целей настоящего исследования;

- труды известных психолингвистов Т.А. Графовой, А.А. Залевской, И.А. Стернина, Н.В. Уфимцевой, A.M. Шахнаровича, В.И. Шаховского и др., занимавшихся разработкой теории психофизиологических состояний и способов их отражения в языке;

- идеи таких психологов, как Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн, К. Изард, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, В.К. Вилюнас и др., разрабатывавших концепции эмоционального строя личности;

- работы социолингвистов Дж. Лича, П. Браун, С. Левинсона, С.М. Эрвин-Трипп, Е. Гоффманна, П. Вацлавика, К. Адамчик, Ф. Коулмаса, В.И. Карасика, Н.И. Формановской и др., занимающихся проблемами интеракции, а также разработкой теории вежливости и статусной маркированности общения:

Научная новизна настоящего диссертационного исследования состоит в рассмотрении экспрессивных речевых актов - явления прагматического порядка - в рамках ментально-когнитивной парадигмы. Такой аспект исследования позволил создать и описать новый вариант антропоцентрической деятельностной модели смысла в приложении к экспрессивам - модели, учитывающей сложные механизмы смыслопорождения и смысловосприятия речевых сообщений в их проекции на ведущие антропоцентры коммуникации -говорящего и адресата. На примере различных типов экспрессивных речевых актов показано зависящее от прагматических условий коммуникации варьирование эксплицитной представленности универсальных компонентов в смысловом целом, определена динамика изменения его конфигурации. В исследовании впервые систематизирован и наглядно представлен комплекс речевых средств - операторов порождения и модификации элементарных компонентов смысла, облегчающих адекватную интерпретацию слушающим речевых действий и намерений говорящего в высказываниях, реализующих экспрессивные речевые акты.

Положения, выносимые на защиту.

1. Модель смысла высказывания представляет собой многослойно-многокомпонентное образование с подвижными универсальными элементами — единичными смыслами, взаимодействующими между собой, меняющими свое положение и, следовательно, значимость в зависимости от актуального языкового и внеязыкового контекста. Конституирование феномена «смысл» детерминируется волей, эмоциями говорящего, его мнением-оценкой соответствующего положения дел, а также его отношениями с партнером.

5. Социативы - извинение, поздравление, пожелание - тесно связаны с регламентированными обществом формами взаимодействия - в том числе и речевого, что обусловливает доминирование в структуре их смысла интенционального и реляционного компонентов, для актуализации которых служат перформативные глаголы и обращения. Пропозиция в социативах является лишь поводом для выражения уважительного отношения к адресату, оценка - фоном для реализации интенции, а эмоциональный компонент, как правило, совсем нейтрализован в соответствии со строгими правилами ритуального общения.

6. Модель смысла инфлуктивов - высказываний эмоционально-оценочного отношения и эмоционального воздействия (комплимент, похвала, инвектива, порицание) — трансформируется таким образом, что в ней на равных позициях находятся две доминирующие «вершины» - не эксплицируемый, но всегда подразумеваемый интенциональный комплекс и триединый эмотивный смысл, актуализация которого происходит благодаря комплексу специальных лексических средств, специального порядка слов и синтаксических структур аффективной речи. Пропозиция в инфлуктивах играет вспомогательную роль, являясь лишь средством реализации основной интенции - оказать эмоциональное воздействие.

Объем и структура работы определяются целью и логикой исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Актуализация компонентов смысла высказывания в экспрессивных речевых актах (на материале современного немецкого языка""

Выводы по IV главе

Изложенные в данном разделе результаты анализа функционирования и формирования смысла инфлуктивных речевых актов показывают богатство и разнообразие возможностей человека для выражения своих эмоциональных состояний и отношений и оказания оптимального эмоционального воздействия на партнера. Чрезвычайная актуальность этого анализа не вызывает сомнения -любому современнику очевидна насущная необходимость поиска глубинных факторов, влияющих на возможность диалога или мешающих его осуществлению.

Инфлуктивы рассматриваются как речевые акты эмоционального самовыражения, направленные на собеседника, связанные с социальными и ролевыми нормами. Оказывая воздействие на ценностную сферу адресата, они одновременно характеризуют личность самого говорящего, ярко обрисовывают его внутренний мир, его идеалы и антипатии.

Эмоциональное воздействие посредством инфлуктивных речевых актов выполняет, в первую очередь, регулятивную функцию, определяет перспективу действий/поведения адресата на будущее, по крайней мере, ближайшее. Такая прескриптивно дефинированная перспектива может не устраивать адресата и тогда он возражает, рассматривая инфлуктив как попытку его (адресата) социальной дискредитации (при оскорблении), вмешательство в сферу его жизненного пространства (при навязчивом комплименте). Другие инфлуктивы (похвала, искренний комплимент, доброжелательное порицание) конвенционально воспринимаются как попытка усовершенствовать отношения и формы общения партнеров. В целом же инфлуктивы отражают систему аксиологических координат языкового коллектива, качество исполнения коммуникантами социальных ролей, взаимоотношения между ними, то есть все то, что имеет отношение к установленным в обществе социальным нормам и процедурам их исполнения.

Анализ особенностей формирования интенционального смысла представителей класса инфлуктивов приводит к выводу о практически всегда имплицитно выраженной интенциональной части в них. Причины невыраженности интенции различны: в комплиментах перформативы не употребляются, потому что конвенциями межличностного общения порицается чересчур прямолинейная положительная оценка, она рассматривается как нежелательное навязывание близких отношений; в инвективах — потому что агрессивное намерение не принято декларировать, оно должно быть скрыто для адресата; в похвале и порицании интенция не эксплицируется в целях языковой экономии, поскольку речевое действие порицания совершается уже при произнесении пропозициональной части, описание действия посредством перформатива становится избыточным. Но имплицированность интенциональной составляющей высказывания не обязательно означает несущественность интенционального смысла при построении смыслового «здания». В речевых актах похвалы и порицания, а также инвективах интенциональный смысл находится в доминантной позиции, даже не будучи выраженным вербально, для говорящего важна «прозрачность» коммуникативного намерения, его идентификация собеседником, эмоциональная реакция последнего. Только в комплиментах интенциональный смысл подавляется эмотивным и уходит на второстепенную позицию.

Пропозициональная часть включает в инфлуктивах выражение говорящим либо оценки объекта (положительной в комплименте и похвале, отрицательной в инвективе и порицании), либо его отношения к объекту, Эта

часть, как правило, эксплицирована, она является сутью и целью произнесения инфлуктивных высказываний. Без выражения оценки эти акты теряют смысл и обречены на прагматическую неудачу. Но пропозициональный смысл оказывается отнюдь не самым важным в них. Только в порицании констатация несоответствующего ожиданиям положения дел важна и является действенным элементом глобального смысла. Во всех остальных инфлуктивах пропозициональный смысл играет вспомогательную роль, являясь лишь материалом, своеобразным гумусом для проращивания ростков эмотивного смысла.

Совершение инфлуктивных речевых актов «по умолчанию» предполагает выражение оценки, но ее выражение имеет разную оценочную направленность в разных подклассах. Бенефактивное для говорящего или адресата положение дел оценивается положительно (комплимент, похвала), выражение положительной оценки в них рассчитано на положительную эмоциональную реакцию. А отрицательная оценка касается выраженного в пропозиции небенефактивного для говорящего или адресата положения дел (инвектива, порицание). При этом оценка является одним из самых основных элементов конституирования общего смысла инфлуктивов. Во всех рассмотренных речевых актах, призванных оказать эмоциональное воздействие на партнера, оценка используется как мощное оружие (в инвективах) или тонкий инструмент (в комплименте, похвале и порицании) для достижения этой цели. Поэтому можно утверждать, что оценочный смысл доминирует в высказываниях этой группы речевых актов.

Эксплицирование оценки, особенно индивидуальной, всегда сопровождается выражением эмоций, при этом действует простая закономерность: чем сильнее затронуты интересы участников общения, тем более действенна оценка и тем больше речевой акт влияет на эмоциональное состояние адресата. В инфлуктивных речевых актах эмоциональные состояния колеблются от сдержанной радости в похвале до искреннего восхищения в комплименте, и от назидательного ругания в порицании до эмоционального катарсиса в инвективе. В речевых актах этой группы эмоциональный смысл входит в состав детерминант при конституировании единого смысла (правда, в похвале и порицании эмоциональный смысл строго дозирован, поскольку сильный всплеск эмоций грозит опасностью перевоплощения этих речевых актов в неискренний комплимент или инвективу).

Анализ показал обязательность выражения в инфлуктивных высказываниях эмотивного отношения говорящего к адресату и, значит, обязательное присутствие реляционного элементарного смысла абсолютно во всех речевых актах этой группы. Оно всегда оценочно — произнося речевой акт, говорящий выражает свое уважение к адресату, поклонение ему или указывает на очевидность своего неуважения к нему, презрения. Положительным отношением к партнеру характеризуются все подвергнутые анализу в данном разделе акты, кроме инвективы, неуважение при выражении которой логично, поскольку инвектива как речевое явление — это вербальная атака, реализующая агрессивное намерение, она является одной из основных форм языкового насилия: ее суть заключается в дискредитации личности адресата. Такая природа инвективы обусловливает выражение отрицательного отношения говорящего к адресату, которое варьируется от презрения до ненависти.

Все названные компоненты смысла инфлуктивов маркируются специальными языковыми средствами разных уровней - лексическими (эмоционально-оценочная лексика, междометия, обращения-вокативы), морфологическими (отдельные части речи и морфологические категории) и синтаксическими (эмфатический порядок слов, эллипсис, различного рода повторы). Функционируя в качестве операторов порождения и модификации смысла, они формируют не только частные смыслы, их взаимосвязь и взаимодействие связывают крупицы смысла в единую субстанцию. Многие из этих операторов многофункциональны - их появление в высказывании создает одновременно несколько различных смысловых слоев (например, эмоциональный, оценочный и реляционный смыслы порождаются одними и теми же операторами), их позиционирование в разных отрезках высказывания модифицирует общий смысл, «чеканит» его новые лики. Самым важным «проявителем» истинной роли того или иного смыслового компонента является ситуативный контекст, который может инвертировать эксплицированный смысл высказывания, «вывернуть» его наизнанку. Не меньшее значение имеет прагматическая компетенция говорящего (его умение определить уместность/неуместность знака в тех или иных условиях общения), благодаря которой комплимент не превращается в грубую лесть, порицание не превращается в оскорбление. Недостаточная прагматическая компетенция говорящего и, следовательно, выбор неправильной стратегии речевого акта приводит к прагматическим провалам и неадекватной коммуникативному намерению реакции.

В ходе анализа было выявлено, что существует большая категория косвенных экспрессивных высказываний, легко узнаваемых и скрытых, завуалированных, при которых адресат вынужден искать скрытый смысл и причину отклонения от рационального общения. Косвенные высказывания являются оригинальным способом выражения смысла, дающим говорящему неисчерпаемые возможности успешно варьировать реализацию его нюансов и различных прагматических значений. При этом действует закономерность: чем меньшей речеактовой информативностью обладает высказывание, тем более оно иллокутивно.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Одной из удивительнейших особенностей естественного языка является его способность конечными средствами в каждой новой ситуации выражать новые содержания, т.е. по сути, ограниченными средствами выражать неограниченное количество смыслов. Этот факт объясняет принципиальную возможность множества интерпретаций одной и той же языковой формы. Но фактом является и то, что говорящий обычно имеет в виду только одну из таких возможностей и предполагает, практически никогда не ошибаясь, что адресат в состоянии ее правильно распознать. Следовательно, замечательное свойство языка состоит в том, что он способен в комбинациях своих форм эксплицировать не только фиксированные значения языковых единиц, но и скрытую от непосредственного наблюдения часть мыслительной деятельности человека - задуманные говорящим смыслы, о природе которых адресат может судить лишь косвенно и которые он восстанавливает, основываясь на своей языковой и прагматической компетенции, часто дополняя или трансформируя их в соответствии с сиюминутным состоянием своего индивидуального сознания. Это важное априорное предположение легло в основу настоящего исследования, которое ставило перед собой задачу обоснования гипотезы о динамическом характере конституирования смысла языкового выражения, основным положением которой является утверждение, что смысл не является условием успешной коммуникации, он является ее творческим результатом, порождается, конституируется партнерами в процессе успешной коммуникации.

Исследование проводилось в рамках деятельностной парадигмы смысла, в которой язык рассматривается как область действий, посредством которых люди в повседневной практике влияют на поведение, мысли, эмоции и волю друг друга. Эта теория утверждает основополагающим принцип антропоцентризма, в соответствии с которым смысл высказывания - всегда субъективный смысл, придаваемый ему говорящим субъектом. Интерпретация субъективного смысла каждого конкретного речевого действия, его декодирование и «присвоение» адресатом возможны, если известно преследуемое этим действием намерение, цель говорящего, его роль для адресата и действующие и действительные в языковом сообществе правила кооперации, иначе говоря, первоочередную важность имеет тесная взаимосвязь между действиями, осуществляемыми посредством языковых выражений, и социальным контекстом употребления последних.

Ключевой единицей анализа является речевой акт, субъект которого -говорящий производит высказывание, рассчитанное на восприятие его адресатом - слушающим. Высказывание выступает одновременно и как продукт речевого акта, и как инструмент достижения определенной цели. Смысл высказывания - функция многих «конвенциональных переменных», в их число входят не только языковые средства, используемые для его построения, но и тот контекст, в котором оно употребляется. Только в соответствующей прагматической ситуации, в соответствующих контекстных условиях произносимые фразы могут быть восприняты в том смысле, который подразумевается говорящим субъектом, и быть эффективными для совершения задуманных им действий.

Сфера функционирования речевых актов - диалогическое взаимодействие, характеризуемое направленностью действий собеседников друг на друга, их взаимовлиянием. Именно в процессе взаимодействия проявляется намерение участников общения, формируется окончательный смысл высказываний. Поскольку смыслы изменчивы во времени и непостоянны, то в целостном смысловом потоке при обмене речевыми актами смыслы одного типа могут возникать в рамках одной реплики, зачастую не усваиваясь собеседником и в ответных репликах трансформируясь в смыслы совершенно иного типа. Смысл варьируется также в зависимости от индивидуальных особенностей коммуникантов: смысловой посыл говорящего, в силу специфики индивидуального восприятия высказывания, с легкостью преобразуется в неинтенциональные, незапланированные смыслы, одно и то же по форме высказывание может быть осмыслено разными адресатами различным, порой совершенно неожиданным образом.

Исходной посылкой настоящего исследования явилось общепризнанное мнение о неоднородной сущности смысла, который представляется нам в форме не имеющего определенных очертаний многомерного универсума, элементы которого находятся в постоянном движении, меняют свой объем и конфигурацию, обволакивают в виде летучей среды линейно развертывающееся высказывание, будучи индуцированы его языковым материалом. Такая непрерывная изменчивость смысла делает высказывание в каждый момент его бытования уникальным и неповторимым.

Сформулированная посылка позволила выдвинуть положение о возможности моделирования этой смысловой «плазмы», вычленения ее «летучих» компонентов, общих и частных, явных и подразумеваемых, растворяющихся друг в друге и проявляющих себя только в сплавлениях и фузии со всеми другими компонентами. Элементы смысла высказывания мы представляем в виде слоев, накладывающихся друг на друга, сменяющих друг друга под влиянием разнородных и разноплановых факторов, порождающих бесконечное множество смысловых потенций. Первый, наименее глубокий, «поверхностный» слой смыслов составляют те потенции, которые непосредственно закодированы в языковом знаке, они актуализируются без всяких дополнительных условий. Другие слои' смыслов - это те потенции, которые могут быть актуализированы при дополнительных условиях, соответствующих особенностям субъективной действительности в момент общения. Универсальный компонентный состав смыслового конгломерата включает в себя пропозицию и интенцию как диаду, составляющую смысловой фундамент любого высказывания; на нее «надстраивается» эмотивный комплекс, состоящий из эмоционального, оценочного и реляционного элементарных смыслов. Далее эта модель дополняется разнообразными окказиональными и уникальными слагаемыми смысла и обрамляется прагматической компетенцией, определяющей, по сути, актуальную представленность того или иного элемента в ситуации «здесь» и «сейчас».

Создание представленной модели смысла происходило индуктивным путем и явилось результатом многостороннего эмпирического анализа большого количества языкового материала, в качестве которого были избраны экспрессивные речевые акты - действия, выражающие внутренние состояния определенного типа - а именно эмоции, волю и мнения в широком смысле слова. Иллокутивной целью экспрессивных речевых актов является либо оказание церемониального почтения собеседнику (социативные речевые акты), либо эмоционального воздействия на него (речевые акты эмотивного отношения и эмоционального воздействия). Мотивом избрания экспрессивов в качестве эмпирической основы исследования является их особая социальная значимость в процессе межличностной коммуникации, настоятельно требующая подведения под их здание лингвистической основы, фундамента, который обеспечил бы безошибочное межъязыковое общение. Проведенный комплексный анализ экспрессивов, учитывающий прагматический аспект (социальный статус участников общения, особенности прагматической ситуации), положение речевого акта в диалогическом единстве, а также особенности языкового воплощения минимальных оттенков смысла, выражаемых этими речевыми актами, определяет статус настоящего исследования как первого выполненного в России на материале немецкого языка комплексного исследования экспрессивных речевых актов.

В ходе анализа были выявлены сходства и различия подгрупп класса экспрессивов в отношении контура их смыслового континуума, определяемого доминированием в нем того или иного элементарного смысла. При этом детерминирующая позиция одного из смысловых компонентов ни в коем случае не означает элиминирование, непредставленность других. Все элементы смысловой модели всегда «просвечивают» в ней, образуя многосоставную иерархическую совокупность. В зависимости от разных обстоятельств те или иные из элементов выступают на передний план, становясь решающей силой интеграции смысла в данный момент, в то время как другие отодвигаются, проглядывая лишь в более или менее отдаленной перспективе.

В общей модели смысла высказываний, реализующих этикетные речевые акты, на переднем плане находятся интенция и эмоционально-оценочное отношение говорящего к адресату, оценка является фоном для реализации интенции, а пропозиция - поводом для выражения почтения, уважительного отношения к адресату; эмоциональный компонент иногда совсем нейтрализован, «законсервирован» и находится в самом дальнем «углу» модели, готовый, однако, по первому требованию изменить свою позицию и выйти на передний план, составив партнерскую пару интенциональному смыслу (в случае, например, искреннего, эмоционального пожелания).

Модель смысла инфлуктивных высказываний трансформируется таким образом, что в ней превалирует оценка, амальгамированная с эмоциональным компонентом и реляционным смыслом. Второй доминантой в смысловом целом инфлуктивов является интенциональный смысл, практически никогда не эксплицируемый, но не теряющий, тем не менее, своей актуальности: коммуникативное намерение предполагается выражением эмоциональной оценки. Пропозиция в инфлуктивах представляет собой лишь средство реализации основной интенции — оказать эмоциональное воздействие, она является, таким образом, поводом, материальной основой для «надстройки» на ней эмотивного смысла.

Сколь бы разнообразными ни были отдельные компоненты смысла и варианты их сочетания и проявления, важно, что они «сплавляются» в единое целое только в рамках высказывания. Вне высказывания крупицы смысла рассыпаются по различным каналам сознания, не имеющим друг к другу прямого отношения; в этом состоянии мы можем только случайно заметить заключенный в них потенциал смыслового взаимодействия - и даже заметив, можем не найти для него применения. Но в высказывании сам факт схождения различных элементов делает их взаимодействие неизбежным и необходимым.

Будучи выраженными в языке, элементарные смыслы проявляют свое «упорство» тем, что постоянно выдают себя, сигнализируют о себе через диалектику выражения и выражаемого, означающего и означаемого. Для экспликации всех названных компонентов смысла язык развил определенную систему языковых средств, неких вербальных «ключей», открывающих адресату «потайную дверцу» целостного смысла. К категории таких операторов порождения и модификации смысла относятся в первую очередь перформативные глаголы или производные от них перформативные формулы, индицирующих интенциональный смысл. Для маркирования оценки и сопровождающих ее эмоций используются оценочные существительные и прилагательные, а также существительные и прилагательные с синтаксически обусловленным оценочным значением, немалую роль играют и оценочные глаголы. Эмоциональный компонент смысла эксплицируется при помощи самых разнообразных операторов: специального порядка слов и синтаксических структур, свойственных только аффективной речи, безусловно, просодических особенностей. И, конечно же, лексическими средствами: бранная лексика в инвективах, ласкательные номинации в комплиментарных вокативах. Все языковые средства выражения элементарных смыслов различаются по степени интенсивности выражаемых эмоций и квалификаций. Важно заметить, что операторы всегда действуют в совокупности, их собственные возможности при порождении элементарных смыслов ограничены. Только одновременное функционирование «пучка» операторов способно создать необходимую конфигурацию смысловых компонентов.

Очень существенна категория косвенных высказываний при выражении отдельных элементарных смыслов, завуалированное выражение основного коммуникативного намерения или изменение референтной отнесенности позволяет выразить еще целую гамму окказиональных смыслов, отсутствующих в высказывании в изолированном виде или превращающиеся в недискретные, явные и, следовательно, не всегда приемлемые при прямом способе выражения.

Определение конечного количества операторов порождения и модификации смысла не предполагает ограничение и регламентирование их роли в процессе формирования смысла, фиксирование степени их значимости. Очевидно, что каким бы незначительным, случайным и «внешним» ни казался какой-либо языковой элемент сам по себе, его взаимодействие с другими элементами именно в данном речевом фрагменте может иметь существенные последствия, заставляющие признать в этом элементе одного из (бесчисленных) «истинных героев» (по выражению Р. Якобсона) разыгрывающегося в нашем сознании смыслового действия.

В самом общем виде итог проведенного исследования сводится к подтверждению справедливости идеи о многосоставной динамичной (конституируемой) сущности феномена смысл, актуализация различных потенций которого определяется прагматической ситуацией и специальными языковыми средствами, находящимися в распоряжении говорящего и слушающего. Высказывания, реализующие экспрессивные речевые акты, являются ярким доказательством валидности такой трактовки, позволяющей раскрыть возможности языковых единиц при реализации любых замыслов говорящего в актах речи, оттенить нюансы человеческой мысли. Новый, нетрадиционный взгляд на смысл языкового выражения значительно расширяет рамки лингвистики, которая на современном этапе развития занимается не только изучением языковых значений и структур, но и ментальной основой для их создания и функционирования. С другой стороны, смысл тоже становится объектом лингвистической науки, поскольку именно порождение и восстановление смысла является целью речевой и мыслительной деятельности человека.

383

Список научной литературыТрофимова, Нэлла Аркадьевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Авоян Р.Г. Значение в языке. Философский анализ. - М.: Высшая школа,1985. 103 с.

2. Агаркова О.А. Прагматические аспекты комплимента как формы речевого этикета: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Челяб. ГУ. - Челябинск,2004. 133 с.

3. Адамокова Э.Б. Семантико-прагматические свойства и контексты функционирования средств выражения благодарности в немецком языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Пятигор. ГПУ. Пятигорск,2005. 17 с.

4. Адамчук Т.В. Тематизация эмоций в тексте: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Морд. ГУ. Саранск, 1996. - 197 с.

5. Акимова Т.Г., Масленникова А.А. Семантика императива и оценка // Общие и специальные вопросы языковой типологии: Сб.ст.. М.: Б.и., 1987. - С. 3-9.

6. Актуализация предложения: Сб. ст.. — Т. 1: Категории и механизмы. -СПб.: СПбГУ, 1997. 236 с.

7. Аллен Дж. Ф., Перро Р. Выявление коммуникативного намерения, содержащегося в высказывании // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 17: Теория речевых актов. -М.: Прогресс, 1986. С. 322-362.

8. Алференко, Е.В. Семантика и прагматика отыменных междометий немецкого языка: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Воронеж. ГУ. Воронеж, 1999. - 16 с.

9. Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография // Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 2. - М.: Языки русской культуры, 1995.-766 с.

10. Ю.Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка.

11. М.: Наука, 1974. 367 с. П.Апресян Ю.Д. Перформативы в грамматике и словаре // Изв. АН СССР.1986. Сер. лит. и яз. - Т. 45. - № 3. - С. 208-233.

12. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: логико-семантические проблемы. М.: Наука, 2003. - 383 с.

13. Арутюнова Н.Д. Жанры общения // Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. -М.: Наука, 1992. С. 52-56.

14. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст.. Вып. 13: Логика и лингвистика (проблемы референции). - М.: Радуга, 1982. - С. 5-40.

15. Арутюнова Н.Д. Оценка в механизмах жизни и языка // Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 130-273.

16. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988.-338 с.

17. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. - 1981. -Т. 40,-№4.-С. 356-358.

18. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. -Свердловск: Урал. ГУ, 1989. 182 с.

19. Балаян А.Р. Основные коммуникативные характеристики диалога: Автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / АН СССР, Ин-т языкознания. М., 1971. - 19 с.

20. Балли Ш. Язык и жизнь. М.: URSS, 2003. - 230 с.

21. Бартон В.И. Сравнение как средство познания. Минск: БГУ, 1978. - 127 с.

22. Бахтин М.М. План доработки книги «Проблемы поэтики Достоевского» // Контекст: Литер, иссл.. М.: Наука, 1976. - С. 293- 316.

23. Бахтин М.М. Человек в мире слова. М.: МОУ, 1995. - 139 с.

24. Безменова Л.Э. Функционально-семантические и прагматические особенности речевых актов (на материале комплиментов в современном английском языке): Автореф. дисс. . канд. филол. наук; 10.02.04 / Самар. ГПУ. Самара, 2001. - 18 с.

25. Безрукова А.В. Эмоциональные адъективные и субстантивные двусоставные предложения в современном английском языке: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04/ ЛГПИ им. А.И. Герцена. Л., 1981. - 19 с.

26. Белодед О.Р. Структурно-семантические и коммуникативно-прагматические особенности высказываний благодарности: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Киев. ГУ. Киев, 1990. - 25 с.

27. Бельчиков Ю.А. Инвективная лексика в контексте некоторых традиций в современной русской речевой коммуникации // Филологические науки. -2002. №4. - С. 66-77.

28. Беляева Е.И. Грамматика и прагматика побуждения. Английский язык. -Воронеж: ВГУ, 1992. 167 с.

29. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: URSS, 2003. - 448 с.

30. Бердникова А.Г. Речевой жанр благодарности: когнитивный и семантико-прагматический аспекты: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.01 /Новосиб. ГУ. Новосибирск, 2005. - 224 с.

31. Берн Э. Игры, в которые играют люди: Психология межчеловеческих отношений; Люди, которые играют в игры: Психология человеческой судьбы: Пер. с англ.. М.: Прогресс, 1988. - 399 с.

32. Бессонова И.В. Речевые акты похвалы и порицания собеседника в диалогическом дискурсе современного немецкого языка: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Тамб. ГУ. Тамбов, 2003. - 23 с.

33. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики: Учеб. пос.. М.: Высшая школа, 2000. - 159 с.

34. Богданов В.В. Иллокутивная функция высказывания и перформативный глагол // Содержательные аспекты предложения и текста: Сб. науч. тр.. -Калинин: КГУ, 1983. С. 27-38.

35. Богданов В.В. Речевое общение: прагматические и семантические аспекты. — Л.: ЛГУ, 1990. 86 с.

36. Богин Г.Е. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов: Автореф. дисс. . докт. филол. наук: 10.02.19 / ЛГУ им. А.А. Жданова. Л.:, 1984. - 31 с.

37. Болдырев Н.Н. Концептуальные структуры и значения языковых единиц // Филология и культура: Тез. конф.. Ч. 1. - Тамбов: ТГУ, 1999. - С. 15-18.

38. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. Л.: Наука, 1971. -115 с.

39. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. - 136 с.

40. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л.: Наука, 1978. - 175 с.

41. Бондарко А.В. Лингвистика текста в системе функциональной грамматики // Текст. Структура и семантика: Сб. ст.. Т. 1. - М.: РГГУ, 2001. - С. 4-13.

42. Бондарко А.В. Функциональная модель грамматики (теоретические основы, итоги и перспективы) // Язык и речевая деятельность: Сб. ст.. СПб.: СПбГУ, 1998. - С. 17-30.

43. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Оценочные акты «извне» и «изнутри» // Логический анализ языка: Язык речевых действий: Сб. ст.. М.: Наука, 1994.-С. 49-59.

44. Буренина Н.В. Диалог и эмотивная функция языка // Диалог о диалоге: Сб. науч. тр.. Саранск: Морд. ГУ, 1991. - С. 28-35.

45. Буренина Н.В. Эмоциональные конструкции английской диалогической речи: Дисс. . канд. фил. наук: 10.02.04 / Морд. ГУ. Саранск, 1989. - 188 с.

46. Бюлер К. Теория языка: Репрезентативные функции языка: Пер. с нем.. -М.: Прогресс. Универс, 1993. 501 с.

47. Вдовина Е.В. Поздравление и пожелание в речевом этикете: концептуальный и коммуникативный анализ: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.01 / ГИРЯ им. А.С. Пушкина. М„ 2007. - 24 с.

48. Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст.. -Вып. 16: Лингвистическая прагматика. -М.: Прогресс, 1985. С. 251-276.

49. Вежбицка А. Речевые жанры // Жанры речи: Темат. сб. ст.. Саратов: Колледж, 1997.-С. 99-111.

50. Вежбицка А. Толкование эмоциональных концептов // Язык. Культура. Познание: Сб. ст.. М.: Русские словари, 1996. - С. 201-375.

51. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст.. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. - М.: Прогресс, 1985. - С. 238-250.

52. Вилюнас В.К. Основные проблемы психологической теории эмоций// Психология эмоций: Тексты. М.: МГУ, 1984. - С. 3-28.

53. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М.: Высшая школа, 1986. - 640 с.

54. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М.: Наука, 1980. - 237 с.

55. Витгенштейн Л. Философские работы: Пер. с нем.. Ч. 1. — М.: Гнозис, 1994. - 320 с.

56. Водяха А.А. Эмоциональная рамка высказывания: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Волг. ГПУ. Волгоград, 1993. - 158 с.

57. Вольф Е.М. Грамматика и семантика прилагательных. М.: Наука, 1978. -80 с.

58. Вольф Е.А. Функциональная семантика оценки. М.: URSS, 2006. - 261 с.

59. Воркачев С.Г. К семантическому представлению дезидеративной оценки в естественном языке // Вопросы языкознания. 1990. - № 4. - С. 86-92.

60. Воронцова Т.А. Речевая агрессия: коммуникативно-дискурсивный подход: Автореф. дисс. . докт. филол. наук: 10.02.19 / Челяб. ГУ. Челябинск, 2006. - 43 с.

61. Выготский Л.С. Психология развития человека. М.: Эксмо, 2003. — 1136 с.

62. Гак В.Г. К проблеме сопоставительно-типологического анализа речевого акта и текста // Сопоставительная лингвистика и обучение неродному языку: Сб. ст.. М.: Наука, 1987. - С. 37-48.

63. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология: на материале французского и русского языков. М.: Международные отношения, 1977. - 264 с.

64. Гальперин И.Р. Относительно употребления терминов «значение», «смысл»,содержание» в лингвистических работах // Филологические науки. 1982. -№5. - С. 34-43.

65. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. -М.: Новое литературное обозрение, 1996. 352 с.

66. Гийому Ж., Мальдидье Д. О новых приемах интерпретации или Проблема смысла с точки зрения анализа дискурса // Квадратура смысла. М.: Прогресс, 1999. - С. 124-136.

67. Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект: Сб. ст.. М.: Наука, 1993. - С. 158-218.

68. Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст.. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. — М.: Прогресс, 1985. - С. 276-302.

69. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики: Учеб. пос.. Ml: Лабиринт, 2001. - 304 с.

70. Грайс П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике, -Вып.-16: Лингвистическая прагматика: Сб. ст., М.: Прогресс, 1985. — С. 217-237.

71. Графова Т.А. Роль эмотивной коннотации в,семантике слова: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.19 / МГПИИЯ им. М. Тореза. М., 1987. - 197 с.

72. Графова Т.А. Смысловая структура эмотивных предикатов // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991. — С. 67-99.

73. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию: Пер. с нем.. Ml: Прогресс, 2000.-397 с.

74. Гусаренко М.К. Дискурсивные разновидности, перлокутивная прагматика и пропозициональная характеристика речевых актов пожелания в современном русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Ставроп. ГУ. Ставрополь, 2005. - 22 с.

75. Гусев C.G., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии:

76. Философско-гносеологический анализ. М.: Политиздат, 1985. - 192 с.

77. Даммит М. Что такое теория значения? // Философия, логика, язык. М.: Прогресс, 1987. - 336 с.

78. Девкин В.Д. Прагматика слова // Прагматика слова: Сб. науч. тр.. М.: МГПИ, 1985. - 109 с.

79. Дементьев В.В. Косвенность и косвенные речевые жанры: определение косвенности в связи с функциями языка // Городская разговорная речь и проблемы ее изучения: Сб. ст.. Вып. 2. - Омск: ОмГУ, 1997. - С. 44-56.

80. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века // Язык и наука в конце XX века: Сб. ст.. М.: РГГУ, 1995. - С. 239-320.

81. Диалог: теоретические проблемы и методы исследования: Сб. научно-аналит. обзоров. М.: ИНИОН, 1991. - 159 с.

82. Долинин К.А. Лингво-семиотические основы интерпретации прозаического художественного текста (французский язык): Автореф. дисс. . д-ра филол. наук / АН СССР, Ин-т языкозн. М., 1989. - 46 с.

83. Дьячкова И.Г. Похвала и порицание как речевые жанры (прагматический анализ): Электронный ресурс. — Омск, 1998. — Режим доступа: www.omsu.omskreg.ru/vestnik/articles/yl998-i3/a055/article.html

84. Дьячкова И.Г. Способы выражения интенционального смысла высказывания в речевых жанрах похвала и порицание: Электронный ресурс. Омск, 2001. - Режим доступа: / www.univer.omsk.su/trudy/fil ezh/n2/dyachkova.html

85. Евтушенко О.А. Институциональный концепт «порицание» в английской и русской лингвокультурах: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.20 / Волг. ГПУ. Волгоград, 2006. — 197 с.

86. Еемерен Ф.Х., ван, Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки: Пер. с англ.. СПб.: Васильевский остров, 1992. - 207 с.

87. Жалагина, Т.А. Коммуникативный фокус в английской диалогической речи: Автореф. дисс. . кандидата филол. наук: 10.02.04 / ЛГУ им. А.А. Жданова. -Л., 1988.-16 с.

88. Жельвис В.И. Поле брани: Сквернословие как социальная проблема в языкахи культурах мира. М.: Ладомир, 2001. - 348 с.

89. Золотова Г.А. Синтаксический словарь. Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: Наука, 1988. - 439 с.

90. Иванина Г.Н. Выражение эмоциональной оценки в современном немецком языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук: 10.02.04 / МГГГУ им. В.И. Ленина. -М., 1984. 16 с.

91. Ивин А.А. Основания логики оценок. М.: МГУ, 1970. - 230 с.

92. Изард К. Эмоции человека. М.: МГУ, 1980. - 439 с.

93. Имас А.В. Выражение благодарности в немецком языке (на матер, литературных и лексикографических источников с XVII по XX вв.): Дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Твер. ГУ. Тверь, 2001. - 173 с.

94. Иссерс О.С. Коммуникативная тактика комплимента в русской разговорной речи // Городская разговорная речь и проблемы ее изучения: Сб. науч. тр.. Вып.2. - Омск: ОмГУ, 1997. - С. 56-76.

95. Ишмуратов А.Т. Логический анализ практических рассуждений (формализация психологических понятий). Киев: Наук, думка, 1987. - 137 с.

96. Калентьева Т.Л. Языковое сознание как объект психолингвистического исследования // Проблемы вербальной коммуникации и представления знаний: Мат. науч. конф.. Иркутск: ИГЛУ, 1998. - С. 71-73.

97. Каминская Э.Е. Слово и текст в динамике смыслового взаимодействия. — Новгород: НовГУ, 1998. 134 с.

98. Кант И. Критика чистого разума: Пер. с нем.. — Ростов н/Д: Феникс, 648 с.

99. Карасик В.И. Семантика этикетного действия // Действие: лингвистические и логические модели: Тез. докл.. М.: ИЯЗ, 1991. - С. 4557.

100. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: ГНОЗИС, 2002. - 333 с.

101. Караулов Ю.И. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. -264 с.

102. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М.,: Наука, 1988. -309 с.

103. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, 1972. -216 с.

104. Кашурникова Л.Д. Восклицательные предложения с эмфатическими интродукторами в современном английском языке: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / МГПИ им. В.И. Ленина. М., 1979. - 195 с.

105. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным проблемам языкознания: (универсальное, типовое и специфическое в языке). М.: МГУ, 1992. - 335 с.

106. Киселева Л.А. Язык как средство воздействия. Л.: ЛГУ, 1971. - 60 с.

107. Клюев Е.В. Речевая коммуникация. Москва: ПРИОР, 1998. - 224 с.

108. Клюканов И.Е. Единицы речевой деятельности и единицы языкового общения // Языковое общение: процессы и единицы: Сб. науч. тр.. -Калинин: КГУ, 1988. С. 41-47.

109. Кобозева И.М. Две ипостаси содержания речи: значение и смысл // Язык о языке: Сб. ст.. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 303-359.

110. Коваль О. Междометная реприза, или еврейские сценарии речевого поведения. Семантика междометия языка идиш «Feh» Электронный ресурс. 2004. - Режим доступа: http://www.conf40.htm

111. Колесов В.В. Культура речи культура поведения. - Л.: Лениздат, 1988. -271 с.

112. Колокольцева Т.Н. Современная диалогическая коммуникации и проблемы ее изучения // Вестник Волгогр. гос. ун-та. Волгоград: ВГУ, 2006. - С. 56-66.

113. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1975. - 230 с.

114. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: УРСС, 2003. - 192 с.

115. Коморова Д.Ф. Прагмалингвистические особенности пожелания в немецком и русском языках: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Томск. ГУ. Томск, 2005. - 19 с.

116. Комчаева А.В. Специфика интерактивного единства «комплимент-реакция» в английском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / ИГЛУ. Иркутск, 2004. - 16 с.

117. Королева О.П. Прагматика инвективного общения в англоязычном социуме: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / НГЛУ им. Н.А. Добролюбова. Нижний Новгород, 2002. - 17 с.

118. Коул П. Референтная непрозрачность, атрибутивность и перформативная гипотеза // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст.. Вып. 13: Логика и лингвистика: проблемы референции. - М.: Прогресс, 1982. - С. 391-405.

119. Кравец А.С. Структура смысла: от слова к предложению // Вестник Воронеж. ГУ. Сер. 1: Гуманитарные науки. - №1. - Воронеж: ВГУ, 2001. -С. 60-84.

120. Кравец А.С. Деятельностная парадигма смысла // Вестник Воронеж. ГУ. -Сер. 1: Гуманитарные науки. №1. - Воронеж: ВГУ, 2003. - С. 160-181.

121. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской культурах. Волгоград: Перемена, 2001. - 495 с.

122. Крейдлин Г.Е., Рахилина Е.В. Семантический анализ вопросно-ответных структур со словом такой // Известия АН СССР: Сер. литер, и яз. 1984. - Т. 43. - №5. - С. 457-470.

123. Кубик М. Модели двусоставных предложений русского языка в сопоставлении с чешскими. Praha: Б.и., 1977. - 204 с.

124. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М.: Наука, 1986. - 157 с.

125. Кубрякова Е.С. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. -М.: Наука, 1991.-238 с.

126. Кусов Г.В. Оскорбление как иллокутивный лингвокультурный концепт: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Волгогр. ГПУ. Волгоград, 2003.-24 с.

127. Кучинский Г.М. Психологический анализ содержания диалога при совместном решении мыслительной задачи // Психологические исследования общения: Сб. ст.. -М.: Наука, 1985. С. 252-264.

128. Латина О.В. Идиомы и экспрессивная функция языка // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1999. -С. 136-156.

129. Леви В.Л. Искусство быть другим. М.: Торобоан, 2003. - 384 с.

130. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М.: URSS, 2007. - 306 с.

131. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат. 1975.-304 с.

132. Леонтьев В.В. Похвала, лесть, комплимент в структуре английской языковой личности: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Волг. ГУ. Волгоград, 1999. - 26 с.

133. Леонтьев Д.А. Деятельность и потребность // Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспективы. М.: АПН СССР, 1990. - С. 96-108.

134. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. -М.: Советская энциклопедия, 1990. 683 с.

135. Лисенко М.В. Место стратегии извинения в гармонизации межличностных отношений (на материале английского языка): Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / РГПУ им. А.И. Герцена. СПб., 1999. -16 с.

136. Лисоченко Л.В. Высказывания с имплицитной семантикой (логический, языковой, прагматический аспекты). Ростов н/Д: РГУ, 1992. - 152 с.

137. Литвищенко Г.С. Синтаксический анализ одноядерных эмотивных предложений в современном английском языке: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / ЛГПИ им. А.И. Герцена. Л., 1972. - 183 с.

138. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления // Проблемы семантики: Сб. ст.. Новосибирск: НГУ, 1986. - 227 с.

139. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: МГУ, 1979. - 320 с.

140. Макаров М.Л. Отражение межличностных отношений во взаимодействии коммуникативных стратегий в диалогическом дискурсе // Прагматика и логика дискурса: Сб. науч. тр.. Ижевск: УдГУ, 1991. - С. 66-73.

141. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. - 277 с.

142. Макколи Дж.Д. О месте семантики в грамматике языка // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст.. Вып. 10: Лингвистическая семантика. —

143. М.: Прогресс, 1981. С. 235-301.

144. Максимова С.Э. Регулятивная функция междометной реплики в диалоге: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Твер. ГУ. Тверь, 2000. - 189 с.

145. Малинович Ю.М. Эмоционально-экспрессивные элементы синтаксиса современного немецкого языка: Автореф. дисс. . докт. филол. наук: 10.02.04 / АН СССР, Ленингр. отд. Ин-та языкозн. Л., 1990. - 34 с.

146. Маринин Ю.Н. Речекомплекс «поздравление»: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Волгоград. ГПУ. Волгоград, 1996. - 24 с.

147. Масленникова А.А. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов. -СПб.: СПбГУ, 1999. 260 с.

148. Матурана У. Биология познания // Язык и интеллект. М.: Прогресс, 1995.-С. 95-142.

149. Мекеко Н.М. Сопоставительный анализ функционирования единиц речевого этикета тематической группы "Пожелание" в английском и русском языках: Дис. канд. филол. наук: 10.02.20 / РУДН. М., 2001. - 207 с.

150. Мельников Г.П. Системология и языковые аспекты кибернетики. М.: Советское радио, 1978. - 292 с.

151. Милосердова Е.В. Смысл как интерпретация языкового знака в дискурсе // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект: Сб. науч. тр.. Тамбов: ТГУ, 1999. - С. 160-164.

152. Минина О.Г. Речевой акт обращения с импликатурой и проблема понимания: Электронный ресурс. Режим доступа: www.pn.pglu.ru

153. Мищенко В.Я. Комплимент в разговорном поведении представителей англоязычной ( британской и американской) культур: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02. 04 / Харьк. ГУ. Харьков, 1998. - 22 с.

154. Муравьева Н.В. Язык конфликта. М.: Термика, 2004. - 264 с.

155. Мурашкина Э.В. Комплимент как регулятивный речевой акт (на материале английского языка): Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Твер. ГУ. Тверь, 2004. - 152 с.

156. Мустайоки А. Теория функционального синтаксиса: от семантических структур к языковым средствам. М.: Языки славянской культуры, 2006. -509 с.

157. Мягкова Е.Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования. Воронеж: ВГУ, 1990. - 109 с.

158. Мягкова, Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова. Курск: КГПУ, 2000. - 110 с.

159. Никитина Л.Б. Оценка интеллекта в речевом жанре порицания // Городская разговорная речь и проблемы ее изучения: Темат сб. науч. тр.. -Вып. 2. Омск: ОГУ, 1997. - С. 85-88.

160. Новиков А.И. Смысл: семь дихотомических признаков: Электронный ресурс. 2000. - Режим доступа: http://newaspomskxeg.ru/mtellect/f52.htm

161. Новиков А.И. Текст и его смысловые доминанты. М.: Институт языкознания РАН, 2007. - 224 с.

162. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб.: СПбГУ, 1994. - 227 с.

163. Норманн Б.Ю, Универсальное и специфическое в синтаксических моделях славянских языков. — Минск: Университетское изд., 1988. 28 с.

164. Ноуэлл-Смит П.Х. Логика прилагательных // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст.. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. - М.: Прогресс, 1985. - С. 155-183.

165. Остин Дж. Избранное. М.: Идея-Пресс, 1999. - 329 с.

166. Остин Дж.Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст.. Вып. 17: Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986. - С. 22-129.

167. Павиленис Р.И. Проблема смысла. Современный логико-философский анализ языка. М.: Мысль, 1983. - 286 с.

168. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: референциальные аспекты семантики местоимений. М.: Наука, 1985. - 271 с.

169. Падучева Е.В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: Языки русской культуры, 1996. —464 с.

170. Панкрац Ю.Г. Пропозициональные структуры и их роль в формировании языковых единиц разных уровней. Минск: МГПИИЯ, 1992. - 333 с.

171. Пегина Т.П. Структурно-семантические и коммуникативные особенности междометных эмоциональных идиом: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Орл. ГУ. Орел, 1994. - 168 с.

172. Пешковский A.M. Интонация и грамматика // Пешковский A.M. Избранные труды. -М.: Учпедгиз, 1959. С. 177-179.

173. Пешковский А. М. Принципы и приемы стилистического анализа и оценки художественной прозы // Вопросы методики родного языка, лингвистики и стилистики. М.- Л.: Просвещение, 1930. - С. 133-161.

174. Пиотровская Л.А. Лингвистическая природа эмотивных высказываний: Дисс. . докт. филол. наук: 10.02.01 / СПбГУ. СПб., 1995. - 510 с.

175. Писарек Л. Речевые действия и их реализация в русском языке в сопоставлении с польским. Wrozlaw: Wydaw. Uniw. Wroclawckego, 1995. -173 с.

176. Позолотин А.Д. Инвективное обозначение человека как лингвокультурный феномен: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Волг. ГПУ. Волгоград, 2005. - 248 с.

177. Поспелова А.Г. Возможные подходы к решению проблемы эмоциональности и экспрессивности слова и предложения // Слово и предложение в структурно-семантическом аспекте: Сб. ст..-Л.: ЛГУ, 1985. -С. 83-90.

178. Поспелова А.Г. О дополнительных коммуникативно-прагматических функциях высказывания в английском языке // Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис: Сб. ст.. Л.: ЛГУ, 1988. — С. 53-57.

179. Поспелова А.Г. Функциональный аспект изучения речевых актов: иллокутивно-интерактивная характеристика // Трехаспектность грамматики (на материале английского языка): Сб. ст.. СПб.: СПбГУ, 1992. - С. 6885.

180. Постовалова В.И. Язык как деятельность: Опыт интерпретации концепции В. Гумбольдта. М.: Наука, 1982. - 222 с.

181. Потапова Р.К. Коннотативная паралингвистика. М.: Триада, 1998. - 70 с.

182. Почепцов Г.Г. Основы прагматического описания предложения. Киев: Вища школа, 1986. - 116 с.

183. Почепцов Г.Г. Прагматика предложения // Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. -М.: Высшая школа, 1981. С. 271-278.

184. Приходько А.И. Когнитивно-дискурсивный потенциал оценки и способы его выражения в современном английском языке: Автореф. дисс. . докт. филол. наук: 10.02.04 / Белгор. ГУ. Белгород, 2004. - 42 с.

185. Проблемы функциональной грамматики: Категории морфологии и синтаксиса в высказывании: Темат. сб. ст.. СПб.: Наука, 2000. - 345 с.

186. Ранних Н.А. Речевые акты пожелания и способы их выражения в русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.01 / МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 1994. - 20 с.

187. Ратмайр Р. Прагматика извинения. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 272 с.

188. Рождественский Ю.В. Теория риторики. М.: Добросвет, 1997. - 597 с.

189. Романов А.А. Прагматические особенности перформативных высказываний // Прагматика и семантика синтаксических единиц: Сб. науч. тр.. Калинин: КГУ, 1984. - С. 86-92.

190. Романов А.А., Ходырев А.А. Управленческая риторика. — М.: Лилия, 2001.-215 с.

191. Рыбакова М.В. Эмоциональность в системе коммуникативных типов предложения ( на матер, англ. яз.): Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / МГПИ им. В.И. Ленина. М., 1985. - 174 с.

192. Рыжова Л.П. Обращение как компонент коммуникативного акта: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.19 / МГПИИЯ им. М. Тореза. -М., 1982.-15 с.

193. Рябцева Н.К. Мысль как действие // Логический анализ языка: модели действия: Сб. ст.. М.: Наука, 1992. - С. 60-69.

194. Салькова Д.А. Синтаксические поля и семантическое моделирование (на базе значений нем. придаточных предложений). Л.: ЛГУ, 1983. - 128 с.

195. Сандомирская И.И. Эмотивный компонент в значении глагола (на материале глаголов, означающих поведение) // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991. - С. 114136.

196. Саржина О.В. Русские инвективные имена лица: комплексный анализ: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.01 / ТомГУ. Томск, 2005. - 209 с.

197. Сахно С.Л. Приблизительные номинации современного французского языка: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.05 / АН СССР, Ин.т языкозн. М., 1983. -180 с.

198. Седов К.Ф. Внутрижанровые стратегии речевого поведения: «ссора», «комплимент», «колкость» // Жанры речи: Темат. сб. ст.. — Саратов: Колледж, 1997.-С. 188-195.

199. Сергеева Т.А. Риторические вопросы как эмоциональные высказывания в немецкой диалогической речи: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / ПГГИИЯ. Пятигорск, 1993.- 195 с.

200. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст. Вып. 17: Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 19866.-С. 170-194.

201. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст. Вып. 17: Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986а. - С. 210229.

202. Серль Дж., Вандервекен Д. Основные понятия исчисления речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. ст.. Вып. 18: Логический анализ языка. - М.: Прогресс, 1986. - С. 252-255.

203. Силин А.А. Средства описания эмоциональных состояний: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.05 / АН СССР, Ин-т языкознания. М., 1988. - 169 с.

204. Синеокова Т.Н. Парадигматика эмоционального синтаксиса (на материале английского языка): Автореф. дисс. . докт. филол. наук: 10.02.04 / МГПИ им. В.И. Ленина. М„ 2004. - 35 с.

205. Сковородина С.В. Прагматика реактивных речевых актов в немецком диалогическом дискурсе (концепты «благодарность» и «извинение»): Автореф. дисс. . канд. филол. наук / РГПУ им. А.И. Герцена. СПб., 2004. -20 с.

206. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М.: Наука, 1977. - 344 с.

207. Соловьева А.К. О некоторых общих вопросах диалога // Вопросы языкознания. 1965. - № 6. - С. 103-110.

208. Степанов Ю.С. Эмиль Бенвенист и лингвистика на пути преобразований. Вступ. слово // Эмиль Бенвенист. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. -С. 5-16.

209. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения (Семиологическая грамматика). -М.: Наука, 1982. 360 с.

210. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: ВГУ, 1985. -170 с.

211. Субботина О.А. Деривационные процессы и переосмысление оценочного значения имен прилагательных // Русское языкознание: реалии и перспективы: Сб. ст. . Симферополь: ТГУ, 2004. - С. 207-210.

212. Сулейменова Э.Д. Понятие смысла в современной лингвистике. Алма-Ата: Мектеп, 1989. - 160 с.

213. Сурова Е.В. Полоролевая характеристика комплиментарной интеракции: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Ульян. ГУ. Ульяновск: УГУ, 2007. - 24 с.

214. Суслова М.М. Синтаксические конструкции аффекта в совремнном английском языке: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / МГПИ Им. В.И. Ленина. М., 1998. - 162 с.

215. Сусов И.П. Деятельность, сознание, дискурс и языковая система //

216. Языковое общение: процессы и единицы: Сб. ст.. Калинин: КГУ, 1988. -С. 7-13.

217. Сусов И.П. Семантическая структура предложения: Автореф. дисс. . докт. филол. наук: 10.02.19 / АН СССР, Ленингр. отд. Ин-та языкознания. -Л., 1973.-34 с.

218. Сусов И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и ее единицы // Прагматика и семантика синтаксических единиц: Сб. ст.. Калинин: КГУ, 1984.-С. 3-12.

219. Сухих С.А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса: Автореф. дис. . д-ра филол: наук: 10.02.01 / Куб. ГУ. Краснодар, 1998. - 159 с.

220. Табурова С.К. Эмоциональный уровень мужской и женской языковой личности и средства его выражения: Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.19 / МГЛУ. М., 1999. - 214 с.

221. Тарасенко Т.В. Этикетные жанры русской речи: Благодарность, извинение, поздравление, соболезнование: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Краснояр. ГУ. Красноярск, 1999. - 169 с.

222. Телия В.И. Коннотативный аспект семантики языковых единиц. М.: Наука, 1986. - 143 с.

223. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. — М.: Языки русской культуры, 1996. — 284 с.

224. Телия В.Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991. - С. 14-56.

225. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность: Сб. ст.. Л.: Наука, 1990. - 262 с.

226. Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания: Сб. ст.. СПб.: Наука, 1992. -303 с.

227. Теория функциональной грамматики. Качественность. Количественность: Сб. ст.. СПб.: Наука, 1996. - 263 с.

228. Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспекты. Новосибирск: НГПУ, 1999. - 165 с.

229. Трофимова Н.А. Речевой акт соболезнования // Linguarum terra: Сб. науч. тр.. Чебоксары, 2006. - 25-31с.

230. Трофимова Н.А. Экспрессивные речевые акты. Семантический, прагматический, грамматический анализ. СПб.: ВВМ, 2008. - 371 с.

231. Туровская С.Н. Проблемы изучения модальных смыслов: теоретический аспект: Дисс. . докт философии по русс. яз. / Tartu ulikooli kirjastus. -Тарту, 1997. 137 с.

232. Тягунова Ж.А. Контексты функционирования и семантика выражений thank you и thanks: Когнитивно-прагматический подход: Дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / ПГЛУ. Пятигорск, 2002. - 170 с.

233. Уткина М.В. Семантика и функционирование единиц речевого этикета тематической группы "пожелание" (на материале русской драматургии): Дис. канд. филол. наук: 10.02.01 / СПбГУ. СПб., 2002 . - 220 с.

234. Уфимцева А.А. Лексической значение (Принцип семиологического описания лексики). М.: Наука, 1986. - 239 с.

235. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. М.: URSS, 2004. - 205 с.

236. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка. М.: ACT, 2007. - 912 с.

237. Федорова Л.Л. Грамматика диалога: основные категории Электронный доступ. 2005. - Режим доступа: www.dialog-21 .ru/Archive/2005/Fedorova %20L/FedorovaL.htm

238. Федорова Л.Л. Прямое выражение агрессии в речевом общении // Агрессия в языке и речи: Сб. науч. ст.. М.: РГГУ, 2004 - С. 219-232.

239. Федосюк М.Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи //Жанры речи: Темат. сб. науч. тр.. Саратов: Колледж, 1997. - С. 66-88.

240. Фесенко Т.А. Концептуальные системы в контексте проблем менталитета //

241. Филология и культура: Матер, междун. конф.. Тамбов: ТГУ, 1999. - С. 112-116.

242. Фомина З.Е. Лексико-семантические группы глаголов действия с эмоционально-оценочным компонентом // Контрастивные исследования лексики и фразеологии русского языка: Сб. науч. тр.. Воронеж: ВГУ, 1996. - С.45-54.

243. Формановская Н.И. Употребление русского речевого этикета. — М.: Русский язык, 1984. 198 с.

244. Формановская Н.И. Вы сказали «Здравствуйте!»: Речевой этикет в нашем общении. -М.: Знание, 1989. 156 с.

245. Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения. М.: ИЯЗ, 1998. - 291 с.

246. Формановская Н.И. Эмоции, чувства, интенции, экспрессия в языковом и речевом выражении // Эмоции в языке и речи: Сб. науч. тр.. М.: РГГУ, 2005.-С. 106-116.

247. Франкл В. Человек в поисках смысла: Сб. ст.: Пер. с нем. и англ.. М.: Прогресс, 1990.-368 с.

248. Фреге Г. Логические исследования: Сб. ст.: Пер. с нем.. Томск: Водолей, 1997. - 127 с.

249. Храковский В. Грамматические категории глагола (опыт теории взаимодействия) // Межкатегориальные связи в грамматике: Сб. ст.. -СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. С. 22-46.

250. Худяков А.А. Семиозис простого предложения. Архангельск: ПГУ, 2000. -269 с.

251. Цейтлин С.Н. Необходимость // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальност: Сб. ст.. Л.: Наука, 1990. - С. 142-156.

252. Цховребова Б.Ф. Структурно-функциональные характеристики речевых формул пожелания. Дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Сев.-Осет. ГУ им. К.Л. Хетагурова. - Владикавказ, 2002. - 167 с.

253. Цюра С.В. Коммуникативно-прагматические особенности высказыванийизвинений: Автореф. дисс. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Киев. нац. лингв, ун-т. Киев, 1994. - 14 с.

254. Чинова JI.H. Просьба о прощении и принесение извинения // Жанры речи-2: Темат. сб. ст.. Саратов: Колледж, 1999. - С. 278-281.

255. Шатуновский И.Б. Пропозициональные установки: воля и желание // Логический анализ языка: проблема интенсиональных и прагматических контекстов. -М.: Наука, 1989. С. 155-186.

256. Шахнарович A.M. Общая психолингвистика. -М.: РОУ, 1995. 93 с.

257. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: ВГУ, 1987. - 192 с.

258. Шаховский В.И. Нацио- и социокультурные аспекты языковой личности // Общество, язык и личность: Мат. науч. кон.. М.: РУДН, 1996. - С. 29-30.

259. Шаховский В.И. О лингвистике эмоций // Язык и эмоции: Сб. науч. тр.. — Волгоград: ВГУ, 1995. С. 3-15.

260. Шаховский В.И. Эмоциональная/эмотивная компетенция в межкультурной коммуникации //Аксиологическая лингвистика: проблемы изучения культурных концептов и этносознания: Сб. науч. тр..— Волгоград: Колледж, 2002. С. 3-10.

261. Шаховский, В.И. Языковая личность в лингвистике эмоций // Языковая личность: проблемы семантики и прагматики: Сб. науч. тр.. Волгоград: ВГПУ, 1997.-С. 3-10.

262. Шаховский В.И., Жура В.В. Дейксис в сфере эмоциональной речевой деятельности // Вопросы языкознания. — 2002. №5. - С. 38-56.

263. Шибутани Т. Социальная психология. М.: Прогресс, 1969. - 535 с.

264. Шиленко Р.В. Регулирование равновесных межличностных отношений в коммуникативном пространстве // Языковое общение: процессы и единицы: Сб. науч. тр.. Калинин: КГУ, 1988. - С. 40-44.

265. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи: Темат. сб. науч. тр.. Саратов: Колледж, 1997. - С. 88-99.

266. Экман П. Почему дети лгут?: Пер. с англ.. — М.: Педагогика-пресс,1993.-270 с.

267. Зрвин-Трипп С.М. Язык. Тема. Слушатель. Анализ взаимодействия // Новое в лингвистике: Сб. ст.. Вып. 10: Социолингвистика. - М.: Прогресс, 1975. - С. 336-362.

268. Эткинд A.M. Эмоциональные компоненты самоотчетов и межличностных суждений // Вопросы психологии. 1981. — № 2. — С. 106-112.

269. Юдина Н.Е. К вопросу об эмоциональных конструкциях в составе диалогических единств. Дисс. . канд. филол. наук: 10.02.04 / . - М., 1973. - 179 с.

270. Янелюнайте С.С. Грамматические средства выражения эмотивности в тексте (совр. нем. яз.): Автореф. дисс. канд. филол. наук: 10.02.04 / МГПИИЯ им. М. Тореза. М., 1985. - 21 с.

271. Adamzik К. Sprachliches Handeln und sozialer Kontakt. Tubingen: Gunter Narr, 1984. - 365 S.

272. Admoni W. Der deutsche Sprachbau. JL: Просвещение, 1966. - 284 с.

273. Admoni W. Die deutsche Sprache. Munchen: Beck, 1970. - 322 S.

274. Altmann H. Satzmodus // J. Jacobs et al. (Hg.) Syntax. Ein internationales Handbuch zur zeitgenossischen Forschung. — Berlin u.a.: de Gruyter, 1993. S. 1006-1029.

275. Aman R. Psychologisch-sprachliche Einleitung in das Schimpfen // Bayrisch-Osterreichisches Schimpfworterbuch. Munchen: Suddeutscher Verlag, 1972. -S. 113-128.

276. Andre-Larochebouvy D. Introduction a 1'analyse semiolinguistique de la conversation. Paris: Didier, 1979. - 196 p.

277. Bach K., Harnish R. Linguistic Communication and Speech Acts. L., Cambridge: MIT Press, 1980. - 327 p.

278. Ballmer Th.T. Probleme der Klassifikation von Sprechakten // G. Grewendoif (Hg.): Sprechakttheorie und Semantik. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1979. - S. 247-274.

279. Ballmer Th., Brennenstuhl W. Speech Act Classification: A Study in the Lexical Analysis of English Speech Activity Verbs. Berlin: Springer, 1981. - 274 p.

280. Beetz M. Komplimentierverhalten im Barock. Aspekte linguistischer Pragmatik an einem literarhistorischen Gegenstandsbereich // W. Frier (Hg.): Pragmatik. Theorie und Praxis. Amsterdam: Rodoph, 1981. - S. 135-151.

281. Behagel O. Die deutschen Scheltworter. Eine sprachwissenschaftliche Plauderei // Munchener Neueste Nachrichten. 20.2.1929. - Nr. 50. - S. 1-2.

282. Bierwisch M. Semantic Structure and Illocutionary Force // Searle J.R. et al. (Eds.): Speech Act Theory and Pragmatics. Dordrecht: Reidel, 1980. - P. 1-35.

283. Bolinger D. Degree Words. The Hague - Paris: Mouton, 1972. - 324 p.

284. Bolinger D. Objective and Subjective Sentences without Performatives. -Linguistic Inquiry. 1973. - Vol. 4. - Nr. 3. - P. 414-417.

285. Boss M. Is Psychotherapy Rational or Rationalistic? // Review, of Existential Psychology and Psychiatry. Vol. 19. - 1988. - P. 115-127.

286. Braun F., Kohz A., Schubert K., Anredeforschung: kommentierte Bibliographie zur Soziolinguistik der Anrede. Tubingen: Narr, 1986. - 404 S.

287. Braun F. Terms of Address: Problems of Patterns and Usage in Various Languages and Cultures. Berlin: de Gruyter, 1988. - 372 p.

288. BrauBe U. Lexikalische Funktionen der Synsemantika. Tubingen: Narr, 1994. - 194 S.

289. Brinkmann H. Die deutsche Sprache. Gestalt und Leistung. Dusseldorf: Schwann, 1971. - 939 S.

290. Brown P., Yule G. Discourse Analysis. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1983.-288 p.

291. Brown P., Levinson S. Politeness Some Universals in Language Usage. -Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1987. - 345 p.

292. Bula D., Nawacka J. Proba klasyfikacji aktow mowy // Sociolingwistyka. — Nr. 5. 1983. - Warszawa-Katowice-Krakow. - S. 31-46. - Цит. по: Писарек Л. Речевые действия и их реализация в русском языке в сопоставлении с польским. - Wrozlaw, 1995.

293. Burger H. Interjektionen // H. Sitta (Hg.): Ansatze zu einer pragmatischen Sprachgeschichte. Tubingen: Niemeyer, 1980. - S. 53-69.

294. Biihler K. Sprachtheorie. Die Darstellungsfunktion der Sprache. — 2., unver. Aufl. Stuttgart: Fischer, 1965. - 434 S.

295. Burgen S. Bloody hell, verdammt noch mal! Eine europaische Schimpfkunde. -Munchen: Deutscher Taschenbuchverlag; 1998. -251 S.

296. Calhoun C., Solomon R., What is an Emotion? Classic Readings in Philosophical Psychology. N.Y.: Oxford Univ. Press, 1984. - 358 p.

297. Coulmas F. Diskursive Routine im Fremdsprachenunterricht // Routinen im Fremdsprachenerwerb. Munchen: Goethe-Institut, 1986. - S. 3-45.

298. Coulmas F. Routine im Gesprach. Zur pragmatischen Fundierung der Idiomatik. Wiesbaden: Athenaion, 1981. - 262 S.

299. Coulthard M. An Introduction, in Discourse Analysis. London: Longman, 1985. - 195 p.

300. Craig, R.T. Communication // Т.О. Sloane (Ed.): Encyclopedia of Rhetoric. -N.Y.: Oxford Univ. Press, 2001. P. 125-137.

301. Craig E. Footnotes to M. Heidegger. On Adequate Understanding of Daseinsanalysis // E. Craig, C. Aanstoos (Eds.): Psychotherapy for Freedom (A Special Issue of The Humanistic Psychologist). 1988. - Nr. 1. - V. 16. - P. 9298.

302. Davies E.C. On the Semantics of Syntax: Mood and Condition in English. -Athlantic Highlands (N.J.): Humanities Press; London: Groom Helm, 1979. P. 12-24.

303. Dijk T.A. van. Studies in the Pragmatics of Discourse. The Hague: Mouton, 1981.-331 p.

304. Ducrot O. La preuve et le dire. Langage et logique. P.: Mame, 1973. - 290 p.

305. Duden: Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Mannheim et al.: Dudenverlag, 1984. - 804 S.

306. Duden: Bedeutungsworterbuch. Mannheim et a.: Dudenverlag, 1998. - 1104 .

307. Duden: Herkunftsworterbuch. Etymologie der deutschen Sprache. Mannheimet al.: Dudenverlag, 1989. 839 S.

308. Duden: PC-Bibliothek. Version 2.0. Mannheim: Bibliographisches Institut, 2000.

309. Duden: Zweifelsfalle der deutschen Sprache. Mannheim et al: Dudenverlag, 1972. - 764 S.

310. Edmondson W.J. Routinisierte Elemente im fremdsprachlichen Diskurs // Sprache und Literatur in Wissenschaft und Unterricht. Paderborn: Schoningh, 1983.-S. 3-30.

311. Ehlich K. Interjektionen. Tubingen: Niemeyer, 1986. - 314 S.

312. Ehrhardt C. Beziehungsgestaltung und Rationalitat. Eine linguistische Theorie ' der Hoflichkeit. Trieste: Ed. Parnaso, 2002. - 247 S.

313. Eisenberg P. Grundriss der deutschen Grammatik. Stuttgart: J.B. Metzler, 1989.-576 S.

314. Erdmann K.O. Die Bedeutung des Wortes. Leipzig: Haessel, 1935. - 266 S.

315. Ermen I. Fluch Abwehr - Beschimpfung. Pragmatik der formelhaften Aggression im Serbokroarischen. - Bern: Lang, 1996. - 206 S.

316. Faust M. Metaphorische Schimpfworter // Indogermanische Forschungen 74. -Berlin, 1965.-S. 54-125.

317. Firth J.R. Papers in Linguistics (1937-1951). London: Oxford Univ. Press, 1969.-233 p.

318. Fraser B. Hedged Performatives // Cole P., Morgan J. (Eds.): Syntax and Semantics. Vol. 3: Speech Acts. - N.Y.: Academic Press, 1975. - P. 187-210.

319. Fraser B. On Appologizing // Coulmas F. (Ed.): Conversational Routine: Explorations in Standardized Communication Situations and Prepatterned Speech. The Hague: Mouton, 1981. - P. 259-271.

320. Fromm E. Haben oder Sein. Die seelischen Grundlagen einer neuen Gesellschaft. Mtinchen: Deutscher Taschenbuchverlag, 1991. - 220 S.

321. Goffmann E. Interaktionsrituale. Uber Verhalten in direkter Kommunikation. -Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1973. 291 S.

322. Graber G.N. Zur Psychoanalyse des Fluchens // Psychoanalytische Bewegung.1991.-Nr. 3.-S. 56-68.

323. Graffe J. Sich festlegen und verpflichten. Die Untertypen kommissiver Sprechakte und ihre sprachlichen Realisierungsformen. Mtinster, New York: Waxmann, 1990. - 334 S.

324. GDG: Heidolph K.E. (Hg.): Grundzuge der deutschen Grammatik. Berlin: Akademieverlag, 1981. - 1028 S.

325. Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1981.-533 S.

326. Haferland H., Paul I. Eine Theorie der Hoflichkeit // Osnabriicker Beitrage zur Sprachtheorie. № 52: Themenheft zu Hoflichkeit. - 1996. - S. 7-69.

327. Hare R.M. Die Sprache der Moral. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1972. - 242 S.

328. Harnish R.M. Mood, Meaning and Speech Acts // Tsohatzidis S. (Hg.). Foundations of Speech Act Theory: Philosophical and Linguistic Perspectives. -London: Routledge, 1994. P. 407-459.

329. Havrilin O. Pejorative Lexik. Frankfurt/Main u.a.: Peter Lang, 2003. - 155 S.

330. Helbig G. Partikeln als illokutive Indikatoren im Dialog // Deutsch als Fremdsprache. 1977. - Nr. 14. - S. 30-44.

331. Henne H., Rehbock H. Einfiihrung in die Gesprachsanalyse. Berlin u.a.: de Gruyter, 1979. - 274 S.

332. Henne H., Rehbock H. Einfiihrung in die Gesprachsanalyse. Berlin u.a.: de Gruyter, 1982. - 330 S.

333. Hindelang G. Auffordern. Die Untertypen des Aufforderns und ihre sprachlichen Realisierungsformen. Goppingen: Kuemmerle, 1978a. - 572 S.

334. Hindelang G. Skizze einer Sprechhandlungstaxonomie // Munstersches Logbuch zur Linguistik. 1978b. - Nr. 2. - S. 50-66.

335. Hochschild A.R. Emotion Work, Feeling Rules, and Social Strukture //

336. American Journal of Sociology. 1975. - Nr. 85/3. - P. 555-575.

337. Holdcroft D. Searle on Conversation and Structure // Searle J.R. et al. (Eds.) Searle on Conversation. Amsterdam; Philadelphia, 1992. - P. 57-76.

338. Holly W. Sprachhandlungen im Worterbuch. Zur lexikigraphischen Beschreibung sprachhandlungsbezeichnender Ausdriicke // Wiegand H. (Hg.): Studien zur neuhochdeutschen Lexikographie IV. Hildesheim u.a., 1984. - S. 12-41.

339. Holmes J. Compliments and Compliment Responses in New Zeeland English // Anthropological Linguistics. 1987. - № 28. - P. 458-508.

340. House J., Vollmer H. Sprechaktperformanz im Deutschen: zur Realisierung der Sprechhandlungen Bitten/Auffordern und. Entschuldigen // Linguistische Berichte. Tubingen: Niemeyer, 1988. - Nr. 114. - 186 S.

341. Hundsnurscher F. Streitspezifische Sprechakte: Vorwerfen, Insistieren, Beschimpfen // Protosoziologie. Nr. 4. - 1993. - S. 140-150.

342. Hudson T. Sociolinguistics. -Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1980. 250 p.

343. Jakobson R. Linguistics and Poetics // Style in Language. -London, N.Y.: Wiley, 1960.-P. 350-378.

344. Jakobson R. Shifters, Verbal Categories and the Russian Verb. Russian Language Project. - Department of Slavic Language and Literatures. - Harvard: Harvard Univ. Press 1957. - 10 P.

345. Keller R. Kollokutionare Akte // Germanistische Linguistik. 1977. - Nr. 1-2. -S. 3-50.

346. Kiener F. Das Wort als Waffe. Zur Psychologie der verbalen Aggression. -Gottingen: Vandenhock & Ruprecht, 1983. 304 S.

347. Kirchner G. Gradadverbien. Restriktiva und Verwandtes im heutigen Englisch (britisch und amerikanisch). Halle (Saale): Niemeyer, 1955. - 126 S.

348. Kitzelnigg A. Br als Bedeutungstrager // Linguistics. 1973/1974. - Nr. 103/131.-S. 16-19.

349. Kohrt M. Von „Hallo!" „Wie geht's?" bis zu „Tschiis!" „Mach's gut!" GruBe, GruBformen und Verwandtes im gegenwartigen deutschen Sprachgebrauch //

350. Kiirschner W., Vogt R. (Hg.): Sprachtheorie, Pragmatik, Interdisziplinares. -Tubingen: Narr, 1985. S. 173-184.

351. Lang E. Zum Status der Satzadverbiale // Slovo a Slovesnost XL. 1978. - S. 200-213.

352. Lange W. Aspekte der Hoflichkeit. Uberlegungen am Beispiel der Entschuldigungen im Deutschen. Frankfurt/Main (u.a.): Peter Lang, 1984. - 199 S.

353. Leech G.N. Principles of Pragmatics. London: Longman, 1983. - 250 p.

354. Leisi E. Paar und Sprache. Linguistische Aspekte der Zweierbeziehung. -Heidelberg: Quelle und Meyer, 1978. 167 S.

355. Levinson S.C. Pragmatics. Cambridge etc.: Cambridge Univ. Press, 1983. -420 S.

356. Lewandowski Th. Linguistisches Worterbuch. 3 Bande. - 5. iiberarb. Aufl. -Heidelberg u.a.: Quelle&Meyer, 1990. - 883 S.

357. Lewis C.J. An Analysis of Knowledge and Valuation. La Salle: Open Court Publ., 1996. - 568 s.

358. Liedtke F. Grammatik der Illokution. Uber Sprechhandlungen und ihre Realisierungsformen im Deutschen. Tubingen: Giinter Narr, 1998. - 287 S.

359. Manes J., Wolfson N. The Compliment Formula // Coulmas F. (Ed.): Conversational routine. Explorations in Standardized Communication Situations and Prepatterned Speech. The Hague u.a.: Mouton, 1981. - P. 115-132.

360. Markefka M. Ethnische Schimpfnamen kollektive Symbole alltaglicher Diskriminierung // Muttersprache. - Nr. 2. - 1999. - S. 97-123.

361. Marten-Cleef S. Gefiihle ausdriicken. Die expressiven Sprechakte. Goppingen: Kummerle, 1991.-371 S.

362. Motsch W. Situational Context and Illocutionary Force // Searle J.R. et al. (Eds.): Speech Act Theory and Pragmatics. Dordrecht: Reidel, 1980. - P. 155168.

363. Motsch W., Viehweger D. Sprachhandlung, Satz und Text // Sprachhandlung, Satz und Text. Berlin: Akademieverlag, 1980. - S. 1-42.

364. Ninio A., Snow C.E. Pragmatic Development. Oxford: Westview Press. 1996. - 142 S.

365. Norrick N.R. Expressive Illocutionary Acts // Journal of Pragmatics. Nr. 2. -1978.-P. 277-291.371,Opelt I. Die lateinischen Schimpfworter und verwandte sprachliche Erscheinungen. Heidelberg: Winter, 1965. - 283 S.

366. Oskar E. Kommunikative Akte und Textanalyse am Beispiel von dialogischen Erzahltexten // Zeitschrift fiir germanistische Linguistik. 1981. - Nr. 9/2. - S. 129-151.

367. Paris R. Stachel und Speer. Machtstudien. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1998. -225 S.

368. Perls F.S. Gestalt Therapy verbatim. Stittgart: Klett, 1979. - 292 S.

369. Pomeranz A. Compliment Responses: Notes on the Co-operation of Multiple Constrains // Schenkein J. (Ed.): Studies in the Organization of Conversational Interaction. N.Y. et al.: Academic Press, 1978. - P. 79-112.

370. Popitz H. Phanomene der Macht. Tubingen: Mohr, 1992. - 279 S.

371. Prause K. Deutsche GraBformen in neuhochdeutscher Zeit. Breslau: Markus, 1930.-286 S.

372. Quine W.O. Word and Object. N.Y.: MIT Press, 1996. - 294 p.

373. Rubattel G. Un analyse semantique des verbes performatifs // Cahiers de Linguistique frangais. 1980. - Nr. 1. - P. 104-127.

374. Rehbein J. Entschuldigungen und Rechtfertigungen. Zur Sequenzierung von kommunikativen Handlungen // Wunderlich D. (Hg.): Linguistische Pragmatik. -Frankfurt/Main: Athenaum, 1972. S. 288-317.

375. Rolf E. Illokutionare Krafte. Grundbegriffe der Illokutionslogik. Opladen: Westdeutscher Verlag, 1997. - 257 S.

376. Roulet E. De la structure dialogique du discourse monologal // Langues et linguistique. 1982. - No. 8. - P. 65-84.

377. Roulet E. Strategies d'interaction, modes d'implication et marqueurs illocutoires // Cahiers de Linguistique frangaise. 1980. - Nr. 1. — P. 80-103.

378. Rychlak J.F. Introduction to Personality and Psychotherapy: a Theory-Construction Approach. Boston: Houghton Mifflin, 1981. - 871 p.

379. Sadock J.M. Toward a Linguistic Theory of Speech Acts. N.Y. et al: Academic Press, 1974. - 168 S.

380. Sander T. Expressive (Rede-)Handlungen // Divinatio. Studia culturologica series. № 18. - 2003. - S. 7-34.

381. Schegloff E.A., Sacks H. Opening up Closings // Semiotica. 1973. - Vol. 8. -P. 289-327.

382. Schmid H.-J. Englich Nouns as Conceptual Shells. From Corpus to Cognition. -Berlin: de Gruyter, 2000. 457 p.

383. Schumann H.B. Sprecherabsicht: Beschimpfung // Zeitschrift fiir Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung. 1990. - Bd. 43. - S. 259281.

384. Searle J.R. Sprechakte. Ein sprachphilosophischer Essay. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1971. -S. 99-113.

385. Searle J.R. Ausdruck und Bedeutung. Frankfurt/Main: Suhrkamp 1982. - 211 S.

386. Searle J.R., Vanderveken D. Foundation of Illocutionary Logic. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1985. - 227 p.

387. Sinclair J.M., Coulthard R.M. Towards an Analysis of Discourse. Oxford: Univ. Press, 1975. - 163 p.

388. Sornig K. Beschimpfungen // Grazer Linguistische Studien. Nr. 1. - 1975. - S. 150-167.

389. Sosa Mayor I. Routineformeln im Spanischen und im Deutschen. Eine pragmalinguistische kontrastive Analyse. Wien: Prasensverlag, 2006. -455 S.

390. Sprenger R.K. Soli der Chef mit Lob regieren? // Harvardmanager. Heft 4. -1999.-S. 9-12.

391. Stenstrom A.-B. An Introduction to Spoken Interaction. London: Longman, 1999.-239 p.

392. Stubbs M. Discourse Analysis: The Sociolinguistic Analysis of Natural1.nguage. Oxford: Blackwell, 1983. - 272 p.

393. Veith H. Deutsches Bergworterbuch mit Belegen. Wiesbaden: Sandig, 1871. -600 S.

394. Vendler Z. Linguistics in philosophy. Ithaca; New York: Cornell Univ. Press., 1967.-203 p.

395. Wahrig-Worterbuch der deutschen Sprache. Miinchen: Wissen Media, 2006. -1728 S.

396. Watzlawick P., Beaven J.H., Jackson D.D. Menschliche Kommunikation, Formen, Storungen, Paradoxien. Bern u.a.: Huber, 1969. - 271 S.

397. Weigand E. Sprache als Dialog. Sprechakttaxonomie und kommunikative Grammatik. Tubingen: Niemayer, 1985. - 368 S.

398. Wilkins D.P. Interjections as Deictics // Journal of Pragmatics. 1992. -№ 18. - P. 119-158.

399. Wolfson N., Manes J. The Compliment as a Social Strategy // Papers in Linguistics. 1980. -№ 13. - P. 391-410.

400. Wright G.H. von. The Varieties of Goodness. N.Y., London: Routledge and Kegan, 1963,-222 S.

401. Wunderlich D. Zur Konventionalitat der Sprechhandlungen // Wunderlich D. (Hg.): Linguistische Pragmatik. Frankfurt/Main: Athenaum, 1972. - S. 11-59.

402. Wunderlich D. Methodological Remarks on Speech Act Theory // Speech Act Theory and Pragmatics /Ed. J.R. Searle et al. Dordrecht, etc.: D. Reidel Publishing Company, 1980. - P. 291-312.

403. Wunderlich D. Studien zur Sprechaktteorie, Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1976. -416 S.

404. Zillig W. Bewerten. Sprechakttypen der bewertenden Rede- Tubingen: Niemeyer, 1982.-317 S.

405. Список источников иллюстративного материала

406. Altenried A. Mara und ihr Brummbar. Meine Heimat. - Band 76- Hamburg: Martin Kelter, о J. - 64 S. (A-M)

407. Bergner L. Nur der Fels kennt die Wahrheit. Meine Berge. Romane von Heimat und Liebe. - Nr. 123. - Hamburg: Martin Kelter, 1977. - 64 S. (B-W)

408. Bergner L. GroBvater kann alles Heimatroman. - Nr. 749. - Hamburg: Martin Kelter, о .J. - 63 S. (B-G)

409. Becker J. Jakob der Liigner. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1976. - 283 S. (B-J)

410. Brehm R. Mein Herz hat immer dir gehort. Koln: Wolfgang Marken, 1974. - 64 S. (B-H)

411. Bobker L.R. Schach dem Morder. Berlin: Moewig, 1985. - 255 S. (B-S)

412. Boll H. Ansichten eines Clowns. Koln, Berlin, 1963. (B-A)

413. Boll H. Und sagte kein einziges Wort. M.: Айрис-Пресс, 2002. - 255 с. (B-KW)

414. Brunner Chr. Schwere Zeiten fiir Leni. — Heimetsterne: Romane aus den Bergen. Band 67. - Hamburg: Martin Kelter, o.J. - 64 S. (B-SZ)

415. Buchner C. Die Stumme vom Baldenerhof. Claudia-Roman. - Nr. 448. - Feucht bei Nurnberg. - o. J. - 64 S. (B-St)

416. Cotton G.J. Ein Teenager soil sterben. Trivialroman. - Nr. 565. - Bergisch-Gladbach: Bastei, o. J. (C-T)

417. Clark M.H. In einer Winternacht. Munchen: Wilhelm Heyne, 1998. - 189 S. (C-W)

418. Freitau v. Esch U. Wiedersehen im Zarenschloss. Konigs-Roman. - Nr. 69. -Bergisch-Gladbach: Bastei, o. J. - 64 S. (F-W)

419. U.Friedl P. Die Erbschaft im Dobl. Bergroman. - Nr. 1102-1103. - Rastatt: Zauberkreis. - o. J. - 124 S. (F-E)

420. Garner R.F. Gannons Gold. Hamburg: Martin Kelter, 1990, - 64 S. (G-G)

421. Goethe J.W. Dichtung und Wahrheit. Hamburg, o.J. - Bd. 9, (G-D)

422. Goethe J.W. Wilhelm Meisters Lehrjahre. Hamburg, o.J. - Bd. 7. (G-M)

423. Graham C. Treu bis in den Tod. Miinchen: Goldmann, 1999. - 509 S. (G-T)

424. Grass G. Die Blechtrommel. -Frankfurt/Main, 1964, (G-B)

425. Groot A. de: Dein Vater wird uns liebgewinnen, Hamburg: Martin Kelter, 1990. - 65 S. (G-V)

426. Hauptmann G. Nur ein toter Mann ist ein guter Mann. Miinchen: Piper, 1996. -302 S. (H-M)2A.Hoeg P. Fraulein Smillas Gespiir fur Schnee. Reinbeck bei Hamburg: Rowohlt Taschenbuchverlag, 1996. - (H-S)

427. Johns on U. Das dritte Buch iiber Achim, Frankfurt/Main, 1962. (J-B)

428. Kellermann B. Totentanz. Berlin: Volk und Welt. - 1960. (K-Tt)

429. Klemperer V. Tagebticher 1. Jan. 10. Juni 1945 // Klemperer V. Ich will Zeugnis ablegen bis zum letzten, - Bd. 2, - Tagebticher 1942-1945, - Berlin: Aufbau-Verlag, 1995. - S. 635-830. (K-Z)

430. Klemperer V. Tagebticher 2. Jan. 1953 1. Jan. 1954 // Klemperer V. So sitze ich denn zwischen alien Sttihlen, - Bd. 2: Tagebticher 1950-1959. - Berlin: Aufbau-Verlag, 1999. - S. 351-425. (K-T)

431. Klemperer V. LTI. Notizbuch eines Philologen, (Datiert: Dresden, Weihnachten 1946). Leipzig: Reclam, 1996. - 363 S. (K-N)

432. Konsalik H.G. Auch das Paradies wirft Schatten. Miinchen: Goldmann, 2001.96 S. (K-S)31 .Konsalik H.G. Die schone Arztin. Miinchen: Goldmann, 1980. - 316 S. (K-A)

433. Konsalik H.G. Die Masken der Liebe. Miinchen: Goldmann, 2001. - 84 S. (KM) 1

434. ЪЪ-Konsalik H.G. Verliebte Abenteuer. Miinchen: Goldmann, 2001. - 187 S. (K-VA)

435. Kroetz F.X. Maria Magdalena // Kroetz F.X. Stiicke 1. Hamburg: Rotbuch, 1999. - S. 7-66. (K-MM)

436. Ktirthy von I. Mondscheintarif. Reinbek bei Hamburg: Rowohlt Taschenbuch, 1999. - 142 S. (IK-M)

437. Larsen, V. Die heimlichen Wege der schonen Prinzessin. Trivialroman -Bergisch-Gladbach: Bastei, o. J. - Nr. der Reihe: 239. (L-P)

438. Lenz S. Die Auflehnung // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden, Bd. 12. -Hamburg: Hoffmann und Campe, 1999. 499 S. (L-A)3%.Lenz S. Duell mit dem Schatten // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden, Bd. 2. -Hamburg: Hoffmann und Campe, 1996, 321 S. (L-D)

439. Lenz S. Die Enttauschung // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden. Bd. 18: Horspiele. - Hamburg: Hoffmann und Campe, 1998. - S. 63-112. (L-E)

440. Lenz S. Das Gesicht // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden, Bd. 17: Schauspiele. - Hamburg: Hoffmann und Campe, 1998. - S. 117-257. (L-G)

441. Lenz S. Die Gliicksfamilie des Monats // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden. -Bd. 15: Erzahlungen. Hamburg: Hoffmann und Campe, 1998. - S. 73-105. (L-GM)

442. Lenz S. Das Feuerschiff // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden. Bd. 14: Erzahlungen. - Hamburg: Hoffmann und Campe, 1997. - S. 171-335. (L-FS)

443. Lenz S. Das schonste Fest der Welt // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden. -Bd. 18, Horspiele. Hamburg: Hoffmann und Campe, 1998, - S. 7-61. (L-F)

444. Lenz S. Die Klangprobe // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden. Bd. 11. -Hamburg: Hoffmann und Campe, 1999. - 464 S. (L-K)

445. Lenz S. Es waren Habichte in der Luft // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden. -Bd. 1 Hamburg: Hoffmann und Campe, 1996, - 278 S. (L-H)

446. Lenz S. Exerzierplatz // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden. Bd. 10. -Hamburg: Hoffmann und Campe, 1998, - 645 S. (L-Ex)

447. Lenz S. Das Vorbild // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden, Bd. 7. -Hamburg: Hoffmann und Campe, 1999. - 621 S. (L-V)

448. Lenz S. Zeit der Schuldlosen // Lenz S. Werkausgabe in Einzelbanden. Bd. 17. -Hamburg: Hoffmann und Campe, 1998. - S. 7-116. (L-Z)51 .Lewycka M. Kurze Geschichte des Traktors auf Ukrainisch. Miinchen: Deutscher Taschenbuch Verlag, 2006. - 358 S. (L-T)

449. Mairock A. Wenn einer zuviel weiB. Bergroman. - Nr. 1104. - Rastatt: Zauberberg-Verlag, o.J. - 62 S. (M-W)

450. Mann: T. Ansprache zu Heinrich Manns siebzigsten Geburtstag., (Ansprache 1941), In: [Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem Erganzungsband], Bd. 13. Frankfurt/Main: S. Fischer, 1974, S. 852) (M-A)

451. ЪА.Мапп T. Bekenntnisse des Hochstaplers Felix Krull// Mann T. Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem Erganzungsband. Bd. 7. - Frankfurt/Main: S. Fischer, 1960. (M-BK)

452. Mann T. Buddenbrooks. // Mann T. Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem Erganzungsband. Bd. 1. - Frankfurt/Main: S. Fischer, 1960. (M-B)

453. Ъв.Мапп Т. Der Bajazzo // Mann T. Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem Erganzungsband. Bd. 8. - Frankfurt/Main: S. Fischer, 1960. (M-Bj)

454. Mann T. Die Betrogene. Frankfurt/Main& S. Fischer, 1954. (M-Bt)

455. Mann Т. Der Erwahlte // Mann T. Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem Erganzungsband. Bd. 7. - Frankfurt/Main: S. Fischer, 1960. (M-E)

456. Mann T. Der Weg zum Friedhof // Mann T. Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem Erganzungsband. Bd. 8. - Frankfurt/Main: S. Fischer, 1960, (M-F)

457. Mann T. Der Zauberberg // Mann T. Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem Erganzungsband, Bd. 3. - Frankfurt/Main: S. Fischer, 1960. (M-Z)

458. Mann T. Gefallen // Mann. T. Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem Erganzungsband. Bd. 8. - Frankfurt/Main: S. Fischer, 1960. (M-G)

459. Mann Т. Joseph und seine Briider // Mann T. Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem Erganzungsband, Bd. 4/5. - Frankfurt/Main: S. Fischer, 1960. (M-J)

460. Mann T. Konigliche Hoheit. Roman, (Erstv. 1909) // Mann T. Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem Erganzungsband, Bd. 2. - Frankfurt/Main: S. Fischer, 1960, (M-KH)вА.Мапп Т. Tristan // Mann T. Gesammelte Werke in zwolf Banden mit einem

461. Pegg, J. Nacht des Jagers. Bergisch-Gladbach: Bastei, o. J., Nr. der Reihe: 507. (P-N)

462. Pinkwart H. Mord ist schlecht fiir hohen Blutdruck. Munchen, 1963. (P-M)

463. O.Remarque E.M. Die Nacht von Lissabon. Санкт-Петербург: Kapo, 2005. - 379 S. (R-L)

464. X.Rome J. Power-Sound und coole Spriiche. Bravo- Herzklopfen- Roman. - Bd.

465. Torwegge С. Liebe hat ihre eigenen Gesetze, Trivialroman. Hamburg: Martin

466. Kelter, 1990, 64 S. (T-L) 80.Туran I. Das Opfer der geliebten Frau. Silvia-Roman. - Band 727. - Bergisch

467. Gladbach: Bastei, o.J. 64 S. (T-O) 81 .Uhl Y. Um Mitternacht im blauen Schloss. - Silvia-Roman. - Band 202.

468. Bergisch-Gladbach: Bastei, o.J. 64 S. (U-M) &2.Uhl Y. Verzeih, dass ich dich weinen lieB. - Silvia-Roman. - Band 617.

469. Bergisch-Gladbach: Bastei, o.J. 64 S. (U-V) S3.Vandenberg P. Dr. Daniel Norden. - Arztroman. - Nr. 1. - Hamburg: Martin

470. Kelter, o. J. 64 S. (V-DN) 84.Wussow K.J. Bitterer Kaffee. - Ulm: Gustav Lubbe , 1994. - 174 S. (J-K) SS.WalldorfH. Der Morder saB im Wembley-Stadion. - Roman-Zeitung. - Nr. 280. -Berlin: Volk und Welt, 1973. - 111 S. (W-M)

471. WalserM. Finks Krieg. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1996, - 310 S. (W-K)

472. Walser M. Ohne einander. Frankfurt/Main: Suhrkamp, 1993. - 226 S. (W-O)

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Трофимова, Нэлла Аркадьевна

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Трофимова, Нэлла Аркадьевна

Список научной литературыТрофимова, Нэлла Аркадьевна, диссертация по теме "Германские языки"

Похожие темы диссертаций