автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Анимализм как культурологический и художественный феномен в общественной мысли рубежа XIX-XX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Анимализм как культурологический и художественный феномен в общественной мысли рубежа XIX-XX вв."

с

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова Факультет иностранных языков

4857613

На правах рукописи

Белогурова Светлана Петровна

Анимализм как культурологический и художественный феномен в общественной мысли рубежа Х1Х-ХХ вв.

специальность 24.00.01 - теория и история культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

1 3 ОКТ 2011

Москва 2011

4857613

Работа выполнена на кафедре сравнительно изучения национальных литератур и культур факультета иностранных языков Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Ващенко A.B.

Официальные оппоненты: кандидат филологических наук, профессор

Михайлова Л.Г.

доктор философских наук, доктор культурологи, доцент Костина A.B.

Ведущая организация: Московский Государственный Областной Университет

Зашита диссертации состоится «/$_» 2011 года в часов на

<ч_9 заседании диссертационного совета Д 501.001.28 при Московском государственном Аг" университете им. М.В. Ломоносова.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке 1-го корпуса гуманитарных факультетов МГУ им. М.В. Ломоносова

Автореферат разослан « С » 011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук

Е.В. Жбанкова

Общая характеристика работы

В течение всей истории своего развития человечество проявляло устойчивый интерес к познанию животного мира, начиная с видения в животном средства жизнеобеспечения и заканчивая его восприятием в качестве сакрального объекта. При этом гносеологическая деятельность человека по отношению к животному миру не ограничивается научной сферой; она является неотъемлемым атрибутом культуры в самом широком смысле. Репрезентация животных в культуре (с учетом динамики изменения присущих либо приписываемых свойств) прошла долгий путь развития, в процессе которого роль морфологических качеств уменьшалась, а психологических -увеличивалась. Вместе с тем, следует учитывать, что познание животного мира всегда имеет известные пределы, в том числе и в рамках науки, претендующей на объективное изучение окружающей действительности. Поэтому, естественные науки, приобретшие первостепенное значение в общественном сознании в XIX в., не смогли задать жестких рамок для интерпретации животной натуры в других сферах культуры (в частности, в литературе).

Сказанное свидетельствует о необходимости комплексного подхода к познанию животного1 как физического объекта, части природной среды, артефакта культуры, а также оценки возможности его отображения с позиций рациональных и нравственных. Поэтому в настоящей работе предпринимается попытка исследования такого культурологического и художественного феномена, как анимализм, который наиболее ярко выразился в культуре Европы и Северной Америки на рубеже XIX -XX веков. Особенно яркое выражение он обрел в реалистических рассказах о животных Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона. -,...

Новизна исследования обусловлена двумя факторами. Во-первых, в культурологии (равно как и в других науках) понятие «анимализм» не является однозначным с точки зрения обозначаемого им комплекса явлений. В частности, анимализмом может в равной степени обозначаться и направление в изобразительном искусстве, и форма религиозного почитания животных, и особенности литературного стиля. Подобные определения неоправданно сужают смысл понятия «анимализм» с учетом его семантического потенциала, либо имеют общепринятые в науке терминологические эквиваленты. Рассматривая анимализм как культурологический и художественный феномен, мы задаем содержательно новую предметную область явлений, обозначаемых указанным понятием, вводя тем самым новый интегративный по отношению к различным сферам культуры объект исследования. Что касается анималистической прозы, то в отечественной научной литературе она изучалась исключительно в рамках филологии и литературоведения. Так, в призме исторического развития французской анималистической литературы Ореховой Ю.С. было выделено две основные тенденции - «антропологическая»,

' Говоря о животном как об объекте, мы имеем ввиду не только класс млекопитающих (в биологическом значении) но также птиц, рыб и пресмыкающихся.

господствовавшая до VIII в., заключающаяся в уподоблении животных человеку (сказки, средневековые бестиарии, Роман о Лисе, басни Ж. Лафонтена) и «зоологическая», исходящая из реализма в описании свойств животных и берущая начало в «Естественной истории, всеобщей и частной» (1749-1788) Ж. Бюффона и получившая определенную преемственность в миниатюрах Ж. Ренара (1896)2. Вместе с тем, указанная бинарная оппозиция рассматривалась преимущественно как содержательный базис, обусловливающий особенности литературной стилистики.

Во-вторых, следует отметить отсутствие в отечественной культурологической науке работ, посвященных исследованию литературного наследия канадских писателей-анималистов - Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона. И.Ф. Овчаренко в монографии «Англоязычная проза Канады» обзорно рассматривает творчество Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона в русле канадской литературной традиции. Однако, художественные аспекты произведений писателей-анималистов рассматриваются автором в рамках литературоведческого, а не культурологического анализа.

Отсутствие научного интереса к творчеству писателей-анималистов, по-видимому, было продиктовано тем, что популярные и неоднократно переиздававшиеся в России и СССР рассказы Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона воспринимались литературоведами и критиками в контексте литературы для юношества. При этом основной целью анималистических рассказов виделось воспитание гуманного отношения к животным, ознакомление с реальной жизнью диких животных в доступной и понятной форме. Популярность рассказов Э. Сетона-Томпсона среди юных читателей, а также их воспитательное значение для детей и молодежи отмечали Н. Сладков и В. Бианки, а также Е.Е. Сыроечковский и Э.В. Рогачева.3

Вместе с тем, мировоззренческая ценность этих рассказов в контексте культуры далеко выходит за рамки популяризации в области ювенальной педагогики. В частности, В.Е. Флинт один из немногих ученых, более-менее четко обозначивших перспективную мировоззренческую ориентацию рассказов Э. Сетона-Томпсона: «Для поколения ребят 30-х годов сборники рассказов Сетон-Томпсона были целой эпохой, и мировоззрение практически всех современных ученых-зоологов и защитников природы «старшего поколения» так или иначе сложилось под влиянием

4

этих истинных жемчужин анималистическои литературы».

2 Орехова Ю.С. Анималистическая литература Франции: традиции и их трансформация в творчестве С.-Г. Колетт : дис. ... кандидата филологических наук : 10.01.03 / Орехова Юлия Сергеевна; [Место зашиты: Рос. гос. ун-т им. Иммануила Канта]. - Калининград, 2008.

3 Сегон-Томпсон Э.Маленькие дикари, или Повесть о том, как два мальчика вели в лесу жизнь индейцев и чему они научились : [Для сред. шк. возраста] / Э. Сегон-Томпсон; Пер. с англ. [Н. Темчиной; Послесл. В. Бианки, Н. Сладкова; Худож. Е. Антимонова]. - Новосибирск: Дет. лит: Сиб. отд-ние, 1991. С.204-205;

Сетон-Томпсон, Э.Жизнь и повадки диких животных / Эрнест Сетон-Томпсон; Пер. с англ. Л. М. Биндеман. - М. : Знание, 1984. С. 5.

4 Сегон-Томпсон Э. Виннипегский волк, и другие рассказы о животных : [Пер. с англ ] / Э. Сетон-Томпсон, Ш. Барнфорд, Дж. Даррелл; [Предисл. В.Е. Флинта; Худож. Ю.Д. Федичкин]. - М. : Высш. шк., 1992. С. 7.

4

Актуальность работы. Представляется, что роль рассказов Ч. Робертса и

3. Сетона-Томпсона в становлении общественной мысли, рассматриваемая в неразрывной связи с историческими реалиями и социокультурной средой рубежа XIX - XX вв., до настоящего времени практически не изучена. Необходимость подобного исследования акцентируется углубляющимся конфликтом в отношениях человека и природы, взывающих к кардинальному их пересмотру как в сфере мировоззрения, так и в части практической деятельности.

Объектом исследования является анимализм как интроспективный, психолого-ориентированный подход к познанию животного и репрезентации его в различных сферах культуры (философии, науке, литературе). Предметом исследования являются анималистическая проза рубежа веков, представленная в новеллистике

4. Робертса и Э. Сетона-Томпсона, а также естественнонаучная доктрина рубежа Х1Х-ХХ веков.

Целью работы является исследование феномена анимализма на широком культурологическом материале (философском, естественнонаучном, литературном), характеризующем в целом состояние общественной мысли рубежа XIX - XX вв., отмеченного бурным развитием естественных наук, преобладанием материалистических и прагматически-ориентированных философских концепций, повсеместным ростом социальной и политической напряженности. .Учитывая интегративный характер данного феномена, тесную связь между наукой, позитивистки-ориентированной философией и реалистической литературой в контексте культуры рубежа Х1Х-ХХ вв., исследование литературного анимализма на эмпирической базе рассказов о животных Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона является приоритетным направлением работы. Подобная расстановка приоритетов обусловливается следующими обстоятельствами. Во-первых, литературный анимализм (в отличие от научного, философского, религиозного) возник именно на рубеже Х1Х-ХХ вв. Во-вторых, он восполнил пробелы в определенных областях научных знаний, предшествуя формированию специальных научных дисциплин (в частности, этологии), а также обозначил ряд проблемных вопросов перед эволюционной зоопсихологией, находящейся в стадии становления. В-третьих, его аксиологическая ценность проявилась в пропагандируемой писателями-анималистами идеологии гуманного отношения к животным, противостоящей господствующим в общественном сознании рубежа Х1Х-ХХ вв. тенденциям антропоцентризма, прагматизма, индивидуализма. Моральные установки, заложенные в анималистических рассказах Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона, сыграли важную роль в развитии понятия гуманизма, экологического права, общественных движений защиты прав животных.

Для достижения поставленных целей в работе потребовалось разрешить следующие задачи:

- дать определение и характеристику анимализма как культурологического и художественного феномена;

- установить соотношение анимализма и антропоморфизма как гносеологических феноменов применительно к животным;

- выявить особенности научного анимализма на рубеже Х1Х-ХХ вв.;

- представить классификацию разновидностей анимализма в зависимости от его проявлений в различных сферах культуры;

- выявить взаимосвязь и специфику научного, философского, литературного анимализма;

- раскрыть проблему генезиса и развития литературного анимализма в различных культурных сферах;

- выявить средства и способы познания внутреннего мира, психологии животных, а также телеологии их поведения в рамках анимализма;

-отразить социальную проблематику анималистической художественной прозы на рубеже XIX -XX веков;

- провести детальный анализ анималистических рассказов Ч. Робертса, Э. Сетона-Томпсона на предмет выявления художественных приемов и средств изображения животных в комплексе взаимоотношений друг с другом, с естественной и антропогенной средами обитания, с человеком, в том числе раскрыть индивидуально-личностные и социальные аспекты жизнедеятельности животных в рамках литературного анимализма;

- обосновать гуманистическую и этическую направленность литературного анимализма.

Методологическую базу исследования составляют: диалектический метод, раскрывающий гносеологическую составляющую анимализма, а также совокупность противоречий, возникающих при анализе этого явления (главным образом, в поиске синтеза бинарной оппозиции: «Животные неразумны и безнравственны» (тезис) и «животные разумны и нравственны» (антитезис)).

структурно-функциональный метод, который преимущественно использовался при анализе фольклорного и литературного материала (сказок, басен, бестиариев), для выявления общих морфологических и типологических особенностей. семантический метод, дающий возможность раскрыть многообразие понятия «анимализм» с позиций его смыслового содержания, в том числе путем сопоставления значений термина;

синхронический метод (применяемый при рассмотрении таких разновидностей, как научный, философский, литературный анимализм, в едином временном срезе - на рубеже Х1Х-ХХ вв.) и диахронический метод (исследование генезиса анимализма и его развития в разные периоды и в разных социокультурных условиях).

компаративистский метод, позволяющий провести сопоставление идейных концептов, выраженных в творчестве Э. Сетона-Томпсона и Ч. Робертса. психо-интроспективный метод, позволяющий изучить феномен внутреннего мира животного изнутри, понять его психические основы, обозначить ведущую роль индивидуального опыта в жизни животных.

Исследование выполнено на материале анималистических рассказов Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона, а также работ философов и ученых: А. Берса, Э. Бэна, Ч. Дарвина, Н.Я. Данилевского, В. Вундта, Э. Геккеля, А. Эспинаса, Э. Дюркгейма, Л. Бюхнера, П.А. Кропоткина, М. Мюллера, Д. Роменса, К. Фохта, А. Фулье, П. Хохрякова и других.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы заключается в том, что ее материалы могут способствовать разработке теоретических проблем анималистической литературы в рамках любой культурной традиции, а также дальнейшему изучению феномена анимализма как комплексно, так и в отдельных культурных сферах на разных этапах развития человеческой цивилизации. Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его материалов, основных положений и выводов при подготовке общего курса канадской литературы, спецкурсов, посвященных творчеству анализируемых авторов, а также способам и формам репрезентации животных в культуре.

Апробация работы. Ряд положений диссертации был представлен в докладах, сделанных на конференции «Проблемы подготовки современного учителя иностранного языка» (МГПИ 2008), 11-й международной конференции «Россия и Запад: Диалог культур» (МГУ им. М.В. Ломоносова 2005); по материалам диссертации опубликовано 6 статей. Творчеству Ч. Робертса, Э. Сетона-Томпсона были посвящены лекции, прочитанные на кафедре сравнительного изучения национальных литератур и культур МГУ им. Ломоносова в рамках курса по канадской литературе.

Положения, выносимые на защиту:

- анимализм - это интроспективный, психолого-ориентированный подход к познанию животного и репрезентации его в различных сферах культуры, исходящий из признания наличия в животном чувственного и разумного начал;

- основными функциями анимализма являются гносеологическая, экологическая и этическая;

- литературный анимализм - явление контркультурного порядка по отношению к мировоззренческому антропоцентризму, этической доктрине, научным парадигмам рубежа Х1Х-ХХ вв.;

- центральными эстетическими категориями в рассказах Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона являются трагическое и героическое;

- животные персонажи писателей-анималистов (особенно Э. Сетона-Томпсона) являются нравственными субъектами, в системе ценностей которых свобода занимает центральное место;

- «биографический метод» Э. Сетона-Томпсона как средство репрезентации животных способствует оптимальному решению задач литературного анимализма путем фиксации динамики изменения внутреннего мира животных в течение жизни и решению морально-дидактических задач.

Настоящее исследование выстроено на основе пятичастной структуры и состоит из введения, трех глав и заключения.

Основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность работы, выявляется степень ее разработанности, определяются объект и предмет, цели и задачи исследования, раскрывается его научная новизна.

Первая глава работы, «Анимализм и проблемы его генезиса в культуре», посвящена общей характеристике феномена анимализма, оценке предпосылок и возможностей его возникновения в литературной традиции Запада.

В §1, «Понятие анимализма и его общая характеристика» отмечается, что в настоящее время в науке отсутствует единый подход к трактовке термина «анимализм»: в это понятие вкладываются самые различные значения. Во-первых, анимализм можно рассматривать как совокупность качеств, склонностей, действий или состояний, связанных с животными. Существует распространенные энциклопедические объяснения термина анимализм как жизнедеятельности животного5, совокупности особенностей животного в отличие от растений,6 совокупности черт, свойственных животным, звериной натуры.7 Совершенно иной смысл (с негативной коннотацией) вкладывается в определение анимализма как грубо-животной жизни в противоположность высшей, духовной.8 Во-вторых, анимализм можно представить как комплекс идей, связанных с животными (в том числе, в рамках определенных учений, направлений, систем). Мы предлагаем дать определение анимализма как интроспективного, психолого-ориентированного подхода к познанию животного и репрезентации его в различных сферах культуры, исходящего из признания наличия в животном чувственного и разумного начал. В зависимости от сферы культуры, в рамках которой применяется указанный подход, можно выделить такие его разновидности, как научный анимализм, философский анимализм, литературный анимализм. Особенностью научного анимализма являлось то, что он, не обладая признаками научной теории, обозначал путь к новой научной

' Михельсон А.Д. Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней, 1865 г.

6 Чудинов А Н.Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка., Спб.,1910 г.

1 Большой словарь по социологам, проект www.msword.com.ua. [электронный ресурс) Условия доступа: http://voluntary.ni/dictionaiy/662/page/8.

* Попов М. Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке». Москва : т-во И.Д. Сытина, 1907 г.

парадигме, формирующей новую научную дисциплину с самостоятельным предметом исследования - зоопсихология. Философский анимализм в рассматриваемый период характеризовался значительной предметной редукцией: на рубеже Х1Х-ХХ вв. не существовало ни одного философского направления, комплексно рассматривавшего животного во всем многообразии его проявлений. Что касается литературного анимализма, то его важнейшей особенностью является установка на эмпатию, которая в значительной степени расширила горизонты познания внутреннего мира животных. Наиболее сложна методологическая проблема разграничения анимализма и антропоморфизма: человек в силу своей биологической конституции в той или иной степени склонен уподоблять явления окружающего мира (в том числе животных) себе. В определенной степени анимализм как культурологический феномен соотносится с бихевиоризмом, натурализмом, психологизмом, биологизмом (в числе ведущих направлений общественной мысли рубежа Х1Х-ХХ веков), но при этом сохраняет свое самостоятельное значение.

В §2, «Генезис философского и научного аннмализма», утверждается, что философский анимализм как совокупность идей о животных, их онтологическом статусе, представляет собой частный компонент в рамках отдельных философских систем. Отправной точкой для развития идей анимализма послужила механистическая концепция Р. Декарта, представлявшая животных в качестве живых автоматов. Именно в идеологическом противостоянии с картезианским учением философский анимализм как подход формируется в XVIII в. с учетом специфики материалистических и идеалистических учений. В параграфе рассматриваются анималистические доктрины Д. Локка, Д. Дидро, Д. Юма, К. Гельвеция, Э. Кондильяка, Ш. Леруа, Д. Пристли, Ж. Ламетри и других. В целях выявления гносеологического значения философского анимализма автор рассматривает его в русле концепции Т. Куна об исторической динамике и этапах развития научных представлений.

В качестве основной проблемы философского анимализма XVIII в., следует обозначить недостаточную развитость представлений о психическом начале. Многочисленные попытки разграничить душу и чувственную сферу, разум и рассудок, память и ассоциации идей у животных не были лишены противоречий и отличались наивностью. Уровень развития общественной мысли конца XVIII в. не позволял еще дифференцировать психические явления, что делало сопоставление человека и животного достаточно поверхностным, обозначая, тем не менее, перспективу для дальнейших исследований. Развитие анималистических доктрин в философских течениях XVIII в. (в том числе в рамках теорий познания), способствовало формированию фонда идей «нормальной науки» (в трактовке Т. Куна) и генезису научного анимализма в качестве парадигмы.

Репрезентация животных в фольклорной и литературной традиции Запада составляет содержание §3. Репрезентация животных в культуре имеет давние и

устойчивые традиции в фольклоре и литературе, в связи с чем приобретает особую значимость вопрос о том, где следует искать корни литературного анимализма как художественного феномена, какими могли быть предпосылки его появления. Во многом оценка возможности генезиса анимализма в литературе зависит от ответа на вопрос о том, было ли выражено в фольклоре и литературе рассматриваемого периода в каком бы то ни было виде отношение к животным как к разумным существам или нет. Приходя к выводу о невозможности возникновения литературного анимализма в предшествующей фольклорной и литературной традиции, автор исходил из оценки отношения сказки, басни, бестиария с позиций содержания (фабулы) и действительности (в частности, литературных и фольклорных персонажей реальным прототипам), целей использования животного персонажа и его значимости в рамках каждого отдельно взятого жанра, отношения человека к животному, выражающегося в определенных средствах и способах художественного отображения.

Сказка, представляющая собой продукт десакрапизации мифа9, характеризуется заведомым неправдоподобием в изложении сюжета, отсутствием претензий на достоверность10. Одной из главнейших форм выражения вымысла в сказке является сознательный антропоморфизм персонажей. Как и в архаическом фольклоре, герои животных сказок наделены двойственными признаками - человеческими и животными, однако эта двойственность уже не является следствием убежденности в отсутствии границ между ними. Эмпатия в отношении животных как важная составляющая литературного анимализма практически чужда сказкам; в значительной степени это обусловлено ее комической составляющей. Целью сказки не является изображение психологии животных персонажей, в чем трудно согласиться с В.П. Аникиным11, поскольку черты настоящих животных существенно редуцированы и глубоко проникнуты антропоморфизмом. Вместе с тем, человеческие качества, приписываемые животным, не могут существовать в отрыве от того стереотипа поведения, с которым люди обыкновенно ассоциируют определенное животное. В животной сказке моральная трактовка персонажей неоднозначна: в этом проявляется синкретизм представлений о добре и зле. Человеческое несовершенство, переносимое на животных, преодолевается юмором; в этом подходе очевидна компенсаторная, исключающая эмпатию, функция проецирования человеческих комплексов на животных. В волшебных сказках значение животного как персонажа уменьшается; он переходит в категорию второстепенных и выступает, как правило, в качестве дарителя-помощника. В связи с этим животное еще больше утрачивает психологическую описательность и его роль сводится к функциям, производным от целевой установки главного героя.

® Мелетинский Е.М. Миф и сказка //Фольклор и этнография. Л., 1970 г. с.142

10 Померанцева Э.В. Судьбы русской сказки. М., 1965. с.5-7; Пропп В.Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи М„ 1976 с. 88.

" Аникин В.П, Искусство психологического изображения в сказках о животных //Фольклор как искусство слова. ,М„ 1969. с. 39

В басне вымысел не тождественен сказочному: охватывая ее фабулу, он не имеет отношения к дидактической части басни. Антропоморфизм басни более абстрактен: в животном видится обезличенный носитель той или иной идеи. Животное представляет собой модель, которая еще больше удаляется от своего реального прототипа. Персонажи басни - фигуры условные: сюжетные функции могут одинаково поручаться любому животному. Животные упрощаются, антропоморфизм теряет глубину и становится более поверхностным. Исследователями (в частности, Т. Лессингом, Л.С. Выготским, В.А. Жуковским, М.Л. Гаспаровым) выделяется несколько причин, почему героями басен выступают животные: архетипическая понятность, наибольшая определенность и постоянство характера, изоляция от действительности, необходимая для определенного эстетического впечатления, сознательная деэмоционализация повествования. Таким образом, в отличие от сказок, басня полностью утрачивает познавательное значение применительно к животным.

Бестиарии как литературные источники обладают рядом особенностей по отношению к сказкам и басням: налицо квазинаучный характер сведений о животных (христианская зоология), отсутствие выраженного антропоморфизма, парадоксальность действий животных персонажей. Парадоксы бестиариев являются мнимыми, а зоологические данные имеют прикладной по отношению к христианской идеологии характер: их цель заключается в приобщении к божественной, непостигаемой реальности. Таким образом, бестиарии не интерпретируют натуру животных, а модифицируют ее, ассоциируя то или иное животное либо его действия с определенной моделью религиозного поведения, либо с трансцендентными сущностями Бога и Дьявола.

Отправной точкой в формировании жанра рассказа о животных, включающего концептуальные элементы анимализма, можно считать сочинение Клавдия Элиана «О природе животных». Рассказы Элиана - не сочинения по зоологии, а произведения литературы о животных, базирующиеся на достижениях античной научной мысли, они иллюстрируют действительные модели поведения животного (в природе либо по отношению к человеку); автор не только исходит из утверждения о разумности животных, он констатирует нравственное превосходство животных над человеком, поскольку животные ближе к природе, а человек, отдаляясь от нее, утрачивает совершенство. Универсальная мораль в рассказах выступает проводником в мир животной психологии, и в ряде случаев поведение животных Элиан стремится объяснить их мышлением. Вместе с тем, животные в рассказах Элиана представлены достаточно однобоко, а не во всем многообразии своих проявлений; в значительной степени это объясняется целями античной дидактики. Однако автор далек еще от того, чтобы посмотреть на окружающую действительность глазами животного: он не воспроизводит духовный мир зверей, а ограничивается описанием их внешних реакций.

Приходя к выводу о невозможности возникновения литературного анимализма в предшествующей реалистическим рассказам о диких животных фольклорной и литературной традиции, автор исходит из совокупной оценки сказки, басни, бестиария с позиций соотношения их содержания (фабулы) и действительности (в частности, литературных и фольклорных персонажей их реальным прототипам), места животного персонажа и его значимости в рамках каждого отдельно взятого жанра, отношения человека к животному, выражающегося в определенных средствах и способах репрезентации. С учетом исторической преемственности фольклорных и литературных жанров можно сделать вывод о постепенной редукции свойств, присущих непосредственно животным, сопровождающегося вытеснением черт животного человеческими чертами, а впоследствии черт животного - комплексом идей. Обозначенная тенденция к символизации животного не создавала предпосылок для возникновения литературного анимализма в литературной и фольклорной традиции Запада.

Во второй главе, «Анимализм в сферах культуры на рубеже Х1Х-ХХ веков», проводится детальное исследование научного, философского, литературного анимализма, с обозначением имеющихся между ними параллелей и взаимосвязей.

В §1, «Научный анимализм в свете эволюционного учения Ч. Дарвина», констатируется, что Научный анимализм, выросший на почве анимализма философского (Р. Декарт, Н. Мальбранш, Ж. Ламетри, Э. Кондильяк) достиг предела в своем развитии к концу XIX в. с появлением эволюционного учения Ч. Дарвина. Механистическая концепция Р. Декарта представляла животных в качестве телесных машин, не способных к разумной деятельности и преодолению природного автоматизма, заложенного в инстинктивной природе их существования. Человек, обладавший, в отличие от животных, разумной душой, диалектически противопоставлялся природе, что не противоречило господствующим христианским теологическим доктринам. Таким образом, центральным признаком возникновения научного анимализма следует считать признание и стремление к обоснованию наличия в животном разумных начал. В настоящей работе рассматриваются некоторые частные аспекты дарвиновской теории, составляющие основу научного анимализма. Во-первых, первостепенное значение в свете развития идей научного анимализма приобретают аргументы, которыми обосновывалось последовательное развитие интеллекта в животном мире в процессе эволюции. Во-вторых, сравнительный анализ человека и животного в области психических явлений актуализировал вопрос об определении демаркационной линии между человеческими и животными сообществами.

Главный парадокс дарвиновского учения заключался в том, что оно, став официально признанной в научном мире теорией и определив вектор развития естествознания на столетие и более вперед, фактически осталось гипотезой. Тезис о решающем значении борьбы за существование для развития умственных

способностей животных Ч. Дарвиным обоснован не был, с учетом того, что на ограничение роста численности вида могли влиять целый комплекс иных, неисследованных факторов. Сравнивая человека с животным, Ч. Дарвин исходил из рассуждений, основанных на аналогии: животным свойственны те же эмоциональные состояния, побуждения, ощущения. Кроме того, они любопытны (т.е. способны к познавательной деятельности), способны выражать удивление (т.е. сопоставлять новые впечатления с ранее полученными), обладают памятью, воображением, способностями к подражанию, вниманию, рассуждению, выбору. В конечном счете, Ч. Дарвин приходит к следующему выводу: «Как бы ни было велико умственное различие между человеком и высшими животными, оно - количественное только, а не качественное».12 Это утверждение опровергалось в науке рассматриваемого периода (в работе подробно рассмотрена позиция П.П.Хохрякова) либо подвергалось обоснованному сомнению (М. Мюллер).

Основными методами научного анимализма на рубеже Х1Х-ХХ вв. являлись интроспекция и сравнительный анализ человека и животного, целью которого стало выявление сходства и различия в их умственной организации. Однако в дарвинизме гносеологический акцент был направлен в большей степени на человека, чем на животное: изучение животных стало средством выявления генезиса человека как биологического вида, обоснования его происхождения из животного мира. Таким образом, познание животного не являлось самоцелью научного исследования, а, по сути, носило прикладной характер. Кроме того, невозможность полного преодоления антропоморфизма Ч. Дарвиным и его последователями ставила под сомнение объективность исследований рефлексии животных.

§2 главы II называется «Антитеза человека и животного: анимализм в этике». Традиционно этика рассматривалась в русле философской мысли, однако на рубеже Х1Х-ХХ вв. ситуация резко изменилась ввиду вторжения естественных наук в сферу проблематики морали и нравственности. Традиционно в этике нравственное чувство считалось исключительной прерогативой человека. С появлением дарвинизма и культурной сферы, которая впоследствии была названа социальной и биологической этикой, соотношение между человеком и животным в области нравственного чувства могло быть кардинальным образом пересмотрено, поскольку дарвинизм исходил из тезиса о происхождения человека от животной предковой формы. Тем не менее, Ч. Дарвин рассеял эту иллюзию: «Я вполне согласен с мнением тех писателей, которые утверждают, что из всех различий между человеком и низшими животными самое важное есть нравственное чувство, или совесть».13 Таким образом, животное не рассматривалось в качестве субъекта нравственного поведения, оцениваемого в рамках человеческой аксиологии. Вместе с тем, биологическая этика допускала возможность выведения морали из чувственных

12 Дарвин Ч. Происхождение человека и половой отбор. Спб., 1896. с.91

13 Дарвин 4. Происхождение человека и половой отбор. Спб. 1896. с.67.

13

начал животного (АЛ. Берс). Невозможность отделить в животных сознательную побудительную причину нравственного поведения от инстинкта означала признание животных заведомо лишенными нравственности, поскольку в их действиях нельзя с уверенностью усмотреть акты свободной воли. Кроме того, животные рассматривались как существа эгоистические, чей альтруизм (как проявление нравственного чувства), обусловливался автоматизмом, прагматическим соображениями и полезностью. Вместе с тем, простота многих нравственных идей, по мнению ряда авторов (в частности, А. Фулье) не требовала от животных сверхинтеллектуальных усилий для их освоения. В связи с этим Э. Сетон-Томпсон допускал возможность со стороны животных следовать ряду библейский заповедей, которые являются, по его мнению, универсальными для человеческого и животного сообществ. Подобная постановка вопроса носила ярко-выраженный контркультурный характер по отношению к доминирующим этическим концепциям рубежа веков.

§3 главы II посвящен социальной проблематике анималистической художественной прозы на рубеже XIX -XX веков. Возникновение такого жанра канадской литературы, как анималистический рассказ, в контексте развития общественной мысли Запада можно считать вполне закономерным с учетом обозначенных выше принципов трактовки животных с позиций господствующих на рубеже веков научных доктрин. Р. Лутц полагал, что истоки мироощущения нового жанра восходят к романтизму и трансцендентализму.14 Реалистический рассказ о диких животных сочетал в себе элементы nature writing (натуралистских описаний) и animal fiction (рассказов о животных). Ч. Роберте писал: «реалистический рассказ о диких животных в высшей точке своего развития - это психологическая авантюра, выстроенная на основе естественной науки».15 В анималистическом рассказе животные персонажи позиционировались под углом зрения, отсутствовавшем в предшествовавшей литературной традиции. Суть литературного анимализма как подхода, составлявшего канву рассказов Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона, заключалась в особом роде эмпатической интроспекции, когда основной задачей становилось раскрытие внутреннего мира животного. Писатели-анималисты пытались представить происходящие в рассказе события с точки зрения животного персонажа путем передачи его собственных чувств, ощущений, мыслительных процессов, внутренне переживаемых им и находящих свое выражение в его поведении и поступках. Жанр анималистического рассказа изменял вектор анализа природы диких животных, живущих независимо от человека и имеющих право жить собственной жизнью, но вместе с тем способных разделить многие человеческие желания и страсти. При этом эталоном создаваемых образов стало изображение животных в качестве самодостаточных персоналий, свободных от антропоморфизма

14 R.H. Lutts. The Nature Fakers. Wildlife, Science & Sentiment (Virginia, 2001). P.7

15 Roberts C. The kindred of the wild. A book of animal life by Charles G.D. Roberts. Livingston Bull, Boston Page, 1902. 24.

и субъективности человеческих оценок и интерпретаций. Новым в реалистических рассказах о диких животных было то, что звери там скорее преследуют собственные цели, живут ради себя, а не ради человека. Динамика перехода от антропоморфизма к анимализму заключалась в стремлении писателей-анималистов минимизировать субъективизм в оценке животных и лишению животных максимально возможного числа человеческих качеств. Вместе с тем, писатели-анималисты, по сравнению с представителями научного сообщества, имели гораздо большую степень свободы в интерпретации любых явлений окружающей действительности, что стало в начале XX в. предметом обширной общественной полемики. Наиболее острую дискуссию вызывали принципы изображения животных, то есть сама методологическая основа (собственно анимализм), - сентиментальное отношение к животным персонажам, эстетическая интерпретация жизни диких животных в природе. Центральным вопросом являлось сопоставление анимализма с методами естественных наук (в частности с наблюдением, экспериментом) по критерию причинности и точности описания явлений природы. В частности, Д. Берроуз долгое время доказывал, что многие популярные писатели, включая Э. Сетон-Томпсона, Чарльза Г. Д. Робертса, Уильяма Дж. Лонга и Джека Лондона, были фальсификаторами естественной истории, чрезмерно драматизировавшими жизнь зверей. В полемику вокруг принципов изображения животных был вовлечен президент США Т. Рузвельт, который публично поддержал позицию Д. Берроуза. Именно с его подачи полемика приобрела характер идеологической борьбы с «фальсификаторами природы», продолжавшейся несколько лет.

Вопреки мнению канадского литературного критика А. Лукаса, традиции жанра реалистического рассказа о диких животных (в том числе в части применения анимализма) не изжили себя и нашли свое продолжение в творчестве ряда писателей XX века, среди которых можно выделить в западной литературе Р. Карсон, С. Карригар, А. Белани (Серая Сова), Ф. Мовата, а в отечественной -М.М. Пришвина, В.В. Бианки.

Третья глава, «Методология литературного анимализма в творчестве Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона», раскрывает в своем содержании широкий спектр частных аспектов, литературного анимализма, выявляемых на базе анализа содержания анималистических рассказов Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона.

Содержание §1 III главы посвящено проблеме природного и антропогенного в реалистических рассказах о диких животных. Условия существования любого живого существа во многом зависят от совокупности свойств, присущих среде обитания. Природное и антропогенное - это два полюса онтологии животного; первый характеризуется естественностью среды обитания и генерируемых ею условий существования, а второй - мерой воздействия человека на естественную среду либо созданием им искусственной среды обитания животных, подчиненной собственным потребностям. Рассматривая творчество Э. Сетона-Томпсона и

Ч. Робертса, можно выделить ряд аспектов, которые последовательно раскрывают содержание категорий природного и антропогенного и их соотношение. Ни человек, ни природа не являются замкнутыми системами: животные в рассказах писателей-анималистов часто выступают проводниками между тем и другим, являя тем самым свою натуру.

В качестве первого аспекта литературного анимализма можно обозначить сущностную оценку естественной среды как целостной системы, общих принципов ее функционирования, а также путей ее информационного и нравственного воздействия на животных. Одним из центральных вопросов становится выявление роли борьбы за существование как непременного условия бытия в жизни животных. Борьба за существование в лесу, полях, воде и горах идет беспрерывно, подчиняясь закону круговорота: так, в рассказе «На пороге нового Брауншвейга» выдра, намереваясь пообедать добытым лососем (который до этого чудом спасся от другой выдры), по неосторожности сама становится жертвой орла, претендующего на добычу водяного хищника. Будничная жизнь кроликов, как отмечает Э. Сетон-Томпсон, - это ряд спасений от опасности, поскольку они окружены врагами со всех сторон16. В ответе на вопрос, подчиняется ли такая борьба какому-либо универсальному нравственному началу, авторы придерживаются диаметрально противоположных точек зрения. Ч. Роберте приходит к нигилизму и дарвиновскому видению аморальности природы. В рассказе «Пятнистый чужестранец» леопард погибает вследствие недооценки незнакомого ему врага-медведицы, но к нему нет снисхождения; недостаток справедливости в природе может компенсироваться везением. Э. Сетон-Томпсон, напротив, видит присутствие в природе высшей идеи справедливости. Своим естественным ходом, цикличностью сменяющихся процессов жизни и смерти она может восстанавливать права слабых, беспомощных и угнетаемых. Хорек, съевший беспомощного утенка Рунти, позднее умирает от растительного яда, находившегося в трупах других утят. При этом следует показательная ремарка о том, что «они страшно отомстили за себя».17 Еще одним свидетельством этичности природы, по Э. Сетон-Томпсону, является гармонизация ее одушевленной и неодушевленной составляющей (здесь очевидны параллели с индейским видением природы): так, для кролика Рваное Ушко шиповник становится лучшим другом, а для лиса Домино река - спасителем от погони.

Вторым аспектом литературного анимализма применительно к природному началу можно назвать рассмотрение отношений ■ животных к борьбе за существование, выражающихся в жизненном детерминизме и индетерминизме. Жизненный детерминизм, заключающийся в подчинении животным своего существования постоянной борьбе актуализирует выявление писателями-анималистами динамичных способов и средств приспособления животного к

16 Э. Сетон-Томпсон. Рваное ушко/ Биография гризли и другие рассказы. М, Тип. Т-ва И.Д Сытина, 1910г. с. 122 " Э. Сетон-Томпсон. Красношейка/Рассказы о животных. Минск, 1980 г. с. 121

16

жесткому условию их бытия - борьбе за существование. Оба писателя признают интеллект в качестве наиболее существенного условия существования животных вне зависимости от того, являются их действия коллективными или индивидуальными. Телеология борьбы за существование применительно к конкретному животному-индивиду может выражаться в двух плоскостях. Во-первых, в самом общем плане -это стремление сохранить собственную жизнь в течение максимально возможного времени. Во-вторых, сохранение жизни практически невозможно рассматривать вне категории успеха (коллективного или индивидуального). Совокупность побед над врагами и преодолений неблагоприятных условий учитывается при формировании индивидуального опыта; этот опыт, в свою очередь, показывает, насколько преуспевает тот или иной индивид в сохранении жизни. Показательно, что авторы по-разному относятся к насильственному вмешательству человека в борьбу за существование: по Ч. Робертсу, человек вправе действовать подобным образом, выступая в качестве арбитра и являя собой идею высшей справедливости (отсутствующей в природе); Э. Сетон-Томпсон является противником всякого насилия человека над природой (в особенности убийства животных). В соответствии с концепцией жизненного индетерминизма борьба за существование не определяет всецело направленность психических процессов, эмоциональную сферу животных; тем самым, в общей постановке вопроса писатели-анималисты приходят к важному выводу о признании за животными примата автономии воли.

Третьим аспектом литературного анимализма является оценка реакции животного на конкретную среду, на смену сред обитания, на человеческий фактор и анализ того, как эти изменения сказываются на внутреннем мире животного. При отсутствии четких границ между поселениями человека и первозданной природой Канады вероятность перехода диких животных к человеку, а домашних животных в дикую среду существенно увеличивается, что не может не найти отражения в трансформации психики. Ч. Робертса особенно волнует судьба домашних животных, попадающих в дикую природу, кардинально отличающуюся от антропогенной среды, в которой они росли и воспитывались; автор искренне сочувствует тем, у кого доместикация полностью вытравляет инстинкты18. Что же касается диких животных, то человек, в видении Робертса, гуманен к зверям, и это находит положительный отклик в душах животных: охотник Меривэйль «усыновляет» пуму «Миши», и она отвечает ему преданностью; Мак-Тевиш приводит на свой скотный двор олененка Рыжего Дэнди, обреченного на гибель в лесу, и олень впоследствии сознательно спасает охотника от ядовитой змеи.

Среди антропогенных сред, присутствующих в анималистических рассказах, можно выделить парк Иеллоустоун, трущобы, тюрьму (неволя). Парк Иеллоустоун является «квазиестественной» средой: это резервация мира, где животное может

18 В частности в рассказах «Первобытное усыновление», «Всюду чужой» телята попадают в лес, и чуждая им среда сначала приводит их к определенной фрустрации, а затем к гибели.

17

обрести спасение от разрушительного во всех отношениях воздействия цивилизации. Осознав степень обеспечения своей безопасности на территории ненасилия, дикие животные изменяют свое отношение к человеку, и даже становятся терпимее друг к другу. Так, у Э. Сетона-Томпсона попадание в эту среду в корне меняет поведение гризли Уэба: он сознательно отказывается от всякого рода насилия и агрессии. Трущобы как антропогенная среда (в частности, в рассказе «Королевская аналостанка») впитывают в себя социальные язвы человеческого общества: бесправие, нищету, криминалитет, экологический дисбаланс. Животных, живущих в трущобах, нельзя назвать домашними: они дикие и руководствуются не только природными инстинктами, но и перверсивным поведением, сформировавшимся под влиянием бесконечных лишений и низкоуровневого человеческого общежития. Наконец, антропогенная среда может быть исключительно тюрьмой для животных, местом их злоключений, рабского, невольничьего существования, травли. Эта тема глубоко пронизывает творчество Э. Сетона-Томпсона, который, в отличие от Ч. Робертса, видит человека в ином свете: «иерарх» природы выступает по отношению к ней как жестокий поработитель, изувер. Возникает закономерный вопрос: если животное испытывает на себе подобное отношение человека, как это может сказаться на его внутреннем мире, заложенных в нем нравственных установках? Э. Сетон-Томпсон приходит к выводу, что нравственное чувство животных имеет существенную степень резистентности, и угнетаемый в неволе зверь способен исключить из своего поведения мотив мести.

Наивысшей ценностью для диких животных становится свобода. Как духовная потребность, как естественное имманентное состояние, гармонизирующее внутренний мир животного, она предстает самостоятельным ценностным ориентиром. Это наиболее ярко выражено во взаимоотношениях человека и животного, в которых первый выступает как поработитель и (или) тюремщик, а второй - как порабощаемый и (или) заключенный. Даже сохранение жизни имеет для дикого животного меньшее значение, и выбор между ними всегда осознан: Черный Мустанг предпочитает смерть неволе, Спрингфильдская лисица умерщвляет своего лисенка, избавляя его от участи раба.

Важнейшей задачей в рамках литературного анимализма является сравнительная оценка мотивов поведения человека и животного с нравственной точки зрения. В процессе коллективной либо индивидуальной охоты люди могут преследовать несколько целей (эти цели могут комбинироваться, меняться), но практически все они ведут к самым неблагоприятные последствиям для животных: убийство19, получение вознаграждения за живого или мертвого зверя20, развлечение и спорт,21

" См. рассказы Э. Сетона-Томпсона «Вулли», «Домино. История одного черно-бурого лиса», «Монарх, большой Талакский медведь», «Снап», «Спрингфильдская лисица», рассказ Ч. Робертса «Серый вожак».

20 См. рассказы Э. Сетона-Томпсона «Бинго», «Лобо», «Тито», «Виннипегский волк», рассказы 4. Робертса «Серый вожак», «Властитель Старого Согамаука». Надо отметить, что награда в данному случае всегда носит публичный характер.

добыча зверя как живого трофея для личных нужд22. Охота оценивается писателями-анималистами в целом как явление аморальное, что усугубляется заведомой обреченностью животного. Противостояние человека и животного рано или поздно приводит к безусловному поражению последнего. Недооценка животным возможностей человека часто оказывается фатальной и приводит его к поражению. Истинная же мудрость животного, являющаяся своего рода философией звериной жизни, выражается в том, чтобы сохранять разумный нейтралитет по отношению к человеку, что также свидетельствует о бесспорном наличии в диком животном нравственных начал.

Следующий аспект литературного анимализма заключается в демонстрации возможности (а в ряде случаев необходимости) нравственного единения человека и животного (в этом усматривается этическая функция анимализма). Идейной базой единения выступает альтруизм: животное или человек отказываются от собственного «я» во имя помощи друг другу. Покровительство может оказываться как человеком животному, так и наоборот. Для подавляющего большинства диких животных в анималистических рассказах все возможности человека недоступны пониманию животного. Именно поэтому многие животные принимают за аксиому веру во всемогущество человека и воспринимают его как «старшего брата», часто ища его покровительства в безвыходном положении23. Возникают и ситуации, когда сам человек нуждается в защите и покровительстве и дикое животное оказывается в состоянии прийти на помощь, делая это совершенно сознательно (рассказ Ч. Робертса «Белый волк», Э. Сетона-Томпсона «Виннипегский волк»).

Дидактическая направленность анималистических произведений очевидна: в них декларируется необходимость возврата человека к природному началу, к проявлению гуманизма по отношению к животным. Литературный анимализм даёт ключ к пониманию животного мира всеми доступными человеку средствами, апеллирует к необходимости пересмотра отношения человека к животному, которое раскрывается в совершенно новой плоскости. Каждый аспект анимализма - это ступень посвящения людей в разумный животный мир и его нравственный микрокосм; все вместе они представляют собой алгоритм сближения категорий природного и антропогенного. Сближение человека с природой (возврат к природному началу) -это процесс, в ходе которого могут выделяться отдельные этапы. В контексте анималистических рассказов можно выделить следующие нравственные стадии: человек, разоряющий природу (браконьер), человек, потребляющий природу

21 См. рассказы Э. Сетона-Томпсона «Джек-Боевой конек», «Снап», «Бздлэкдский Билли», ((Домино. История одного черно-бурого лиса».

22 См. рассказы Э. Сетона-Томпсона «Тито», «Монарх, большой Талакский медведь», «Жизнь серого медведа», «Мустанг-иноходец», рассказы 4. Робертса «Рыцарь в оперении», «Вор». Здесь надо сделать ремарку о том, что человеку живое животное может быть необходимо не только для доместикации, для частной продажи, но и для удовлетворения психологических потребностей.

23 См. рассказ Э. Сетона-Томпсона «Джек-Боевой конек».

(охотник), человек, наблюдающий природу (натуралист) и, наконец, человек как органичная часть природы.

Содержанием § 2 главы III является индивидуально-личностное и социальное в реалистических рассказах о диких животных.

Позиция авторов-анималистов сводится к тому, что каждое дикое животное -личность, индивидуальность, представляющая собой продукт интеграции процессов жизни конкретного субъекта. В основе конструирования внутреннего мира животного в рамках анимализма лежит факт неделимости, целостности животного как мыслящего субъекта и наличия свойственных ему особенностей. Многие индивидуальные черты характера животного, как и человека, заложены в нем с детства, но они скорее потенциальны, чем действительны: их формирование продолжается, пока у животного не разовьются все его качества. В рассказах Ч. Робертса мы чаще сталкиваемся с уже сложившейся личностью взрослого животного в различных ее частных проявлениях. Большинство рассказов Ч. Робертса отличается ситуативностью: это эпизоды из жизни животных, в которых те проявляют уже сложившиеся, статичные индивидуальные особенности .24 Иную ситуацию мы наблюдаем в рассказах Э. Сетона-Томпсона: его в большей степени интересует процесс личностного становления животного в течение жизни. Изучение процесса объединения деятельности животного как субъекта стало основой биографического метода Э. Сетона-Томпсона. Эталоном биографии можно считать рассказ «Жизнь серого медведя», который представляет собой подлинный трактат об одиночестве; автор выявляет причины, по которым медведь становится угрюмым и ожесточенным, а также раскрывает перед читателем цепь событий, повлекших за собой самоубийство медведя. Жизнь животных часто представляется Э. Сетон-Томпсоном как совокупность этапов, жизненных циклов (например, детство, юность, зрелость, старость), каждый из которых имеет свои особенности и характеризуется определенными значимыми событиями. Жизненные циклы животного могут быть выражены как в человеческом летоисчислении (в рассказе «Серебряное Пятнышко»), так и скоррелированы с особым животным календарем (в рассказе «Красношейка»): февраль - «Голодный месяц», ноябрь - «Месяц Безумия», октябрь - «Месяц Желудей». Смена времен года - не только альтернативный способ летоисчисления, но и непреложный закон существования, усвоение которого означает достижение высшей куропаточьей мудрости: «на каждый месяц есть своя пища и свои враги».25

Уникальность внутреннего мира дикого животного обусловливается его неповторимым жизненным опытом. Э. Сетон-Томпсон представляет собственную эпистемиологическую систему животного царства, ограниченную степенью познаваемости жизненных процессов для животных. У каждого животного, согласно утверждению автора, есть три источника познания. Первый источник - это опыт

24 См. например, «Миссис Гаммит и ее свинья», «Голос крови», «Василь», «А-Вук-властелин вечных льдов», «Мудрый вожак», «Последний бык» «Лесной обжора» и др.

25 Э. Сетон-Томпсон. Красношейка /Рассказы о животных.Минск, 1980 г. с. 122.

20

предков, инстинкт, переданный ему по наследству. Второй источник - пример родителей и других взрослых животных той же породы. Тема обучения потомства в семье приобретает особую значимость в творчестве писателя: это посвящение в лесную науку, древнейшую из всех наук земли. Однако, ни наследственный опыт, ни личный пример взрослых не могут научить детеныша всему необходимому, поскольку жизнь значительно более многообразна. Таким образом, третий источник познания - собственный опыт - приобретает ключевую роль в жизни животного. Однако, данный источник познания плох тем, что в основе его лежат факторы риска, и личный опыт практически всегда приобретается опасным путем, не исключающим смертельного исхода. Позитивный индивидуальный опыт оказывает существенное влияние и на развитие животных сообществ в целом. В этой связи возникает тема преемственности поколений, наученных опытом одного выдающегося представителя: «Большое счастье для стада, когда у него умный и предприимчивый вожак вроде Крэга, положившего начало его умственному развитию и улучшению породы».26

Животное как личность в процессе жизни находится в постоянной и, порой, безнадежной борьбе с внешними обстоятельствами. Априорная трагичность судьбы животного для него всегда трансцендентна: такой опыт оно не в состоянии почерпнуть ни из одного источника познания. Животное бросает вызов обстоятельствам, и такой вызов сам по себе является выдающимся поступком вне зависимости от мотивов: эта уже не категория этики, а эстетики. Именно поэтому писатели-анималисты видят в своих персонажах героев. Эстетический эффект героики универсален, и это имеет свои положительные последствия. Оценивая поведение животных как героическое, человек тем самым в корне меняет свое отношение к ним, обеспечивая им спасение либо отказываясь от их убийства. В рассказе «Припертый к скале» медведь ведет неравный бой, самоотверженно сражаясь против полчищ волков, в то время как охотник вступает в сражение на стороне медведя, отдавая должное его героизму. Показательно то, что животные, борющиеся за свою жизнь, не ощущают себя героями: их слава - достояние людей, следствие их субъективной оценки.

Особым средством индивидуализации в анималистических рассказах выступает имя животного; но авторы и на эту проблематику смотрят с различных точек зрения. Э. Сетон-Томпсон, являясь сторонником выделения индивидов из животных родов, выделяет три основания, по которым животному может присваивать определенное имя: ореол обитания (Виннипегский Волк, Олень Песчаных Холмов, Спрингфильдская лисица, волк Серый Вожак из Ква-Дэвика), внешние отличительные признаки (Бланка, Домино, Серебряное Пятнышко, Белогрудка); оценка человека персонажей (Лобо, Грэмпи, Снаффи, Рыжий Денди). Ч. Роберте придерживается иного подхода: в большинстве его рассказов животные обезличены:

26 Э. Сетон-Томпсон./Из жизни гонимых.Очерки из мира животных. М., Тип. Т-ва И.Д. Сытина, 1910 г. с.41.

21

это обычные рыси, медведи, волки и т.п. Отказ Ч. Робертса от присвоения большинству его персонажей имен отчасти продиктован попыткой увидеть мир живой природы глазами индейцев, слиться с ней: индивидуальность ничто по сравнению с природой как силой. Мэривэйль называет пуму Миши, поскольку так называют индейцы в принципе всех горных львов.

Возможно выделить некоторые типологические черты животных персонажей в анималистических рассказах, исходя из принадлежности их к определенным родам: белки предстают как ругатели и сквернословы,27 медведи имеют склонность посещать жилище человека,28 росомахи - дерзкие грабители,29 лоси - неверные супруги,30 сурки - безответственные родители31. Внутренняя борьба инстинктов с поведенческими установками доместикации либо отсутствие таковой может становится предметом типологического анализа в отношении собак. Применяемый метод типологического конструирования, с учетом глубины психологического подхода в рамках анимализма, позволяет выделить три основных типа собак по степени их отношения к человеческому общежитию и его законам: преданная собака (Зонни), независимая собака (Бинго), собака-преступник (Бран, Вулли)

Одну из основ понимания личностного самосознания животного Э. Сетон-Томпсон видит в признании за животными возможности развитой коммуникации между собой и попытке интерпретации (в отличие от Ч. Робертса, который избегает применять этот прием) системы сигналов, которую с известной долей условности можно назвать языком. Внутренний мир животного может быть связан с вербализацией как средством хранения и передачи информации: параллелизм речевых и мыслительных процессов очевиден. Существует и еще одна сфера жизнедеятельности животных, практически недоступная современному человеку. Ввиду того, что чувство обоняния развито у человека значительно слабее и играет второстепенную роль в восприятии окружающего мира, человек оказывается неспособен соотнести свой личный опыт с опытом животного, для которого любой запах содержит мощнейший информационный посыл. Э. Сетон-Томпсон отмечает:

32

«обоняние заменяет веру в жизни медведя».

Семейные отношения животных также находят свое отражение в творчестве писателей анималистов. Семья - это ступень перехода от индивидуально-ориентированного поведения животного к зачаткам коллективной организации. В жизни практически любого животного с момента вступления им в брачный союз происходит смена жизненных приоритетов: от сугубо эгоистической позиции до

27 В рассказах 4. Робертса «В тисках зимы», «Пятнистый чужестранец», Э. Сетона-Томпсона «Спрингфильдская лисица», «Жизнь серого медведя».

1Ъ В рассказах Ч. Робертса «Миссис Гаммит и ее Свинья», «У дверей хижины» «В осаде», Э. Сетона-Томпсона «Жизнь серого медведя».

29 В рассказах Ч. Робертса «Лесной обжора», «Из жизни голубой лисы».

30 В рассказах Ч. Робертса «Лосий двор», «первобытное усыновление».

" В рассказах Ч. Робертса «Маленький поселянин и его непрошенные гости», «Молодой сурок и одноглазый гусак».

32 Э. Сетон-Томпсон./Монарх, большой талакский медведь. М„Тип.Т-ваИ.Д. Сытина, 1910г. с.31.

альтруизма. В рамках анимализма сравнение людских и животных семейных отношений выявляет значительное сходство во многих аспектах.

Социальные проявления животных в рамках литературного анимализма раскрываются не настолько полно и исчерпывающе, как индивидуально-личностные. Это обусловлено тем, что далеко не все животные склонны к установлению постоянных коллективных связей, как, например, вороньи стаи. Многие животные сообщества не являются устойчивыми и распадаются на время брачного сезона, в частности, волчьи стаи, стада горных баранов. Тем не менее, поведение диких животных и птиц в социуме тоже характеризует их: только таким образом можно выделить у определенных индивидов лидерские качества, харизму, авторитет среди себе подобных. В животных социумах имеются свои законы, иерархическая лестница, система ценностных установок и ориентиров, социальных институтов.

В анималистических рассказах нормы животного права не являются предметом гоббсовского взаимного соглашения всех животных; они образуются путем саморегуляции. Многие из них напоминают заповеди, которые иллюстрируют мудрость лесной жизни. Характерной их особенностью является то, что они могут быть как универсальными, так и частными (в том числе внутриродовыми), сохраняя при этом интуитивную понятность. «Сила равняется праву в волчьем мире», - так формулирует одну из важнейших доктрин животного права Э. Сетон-Томпсон.33 Особенно ярко право сильного реализуется в обладании либо приобретении материальных благ, будь то ареал охоты, место обитания либо добыча. Животное характеризуется определенным отношением к этим благам; в известном смысле мы можем говорить о формировании психологии животного-собственника. В качестве еще одной заповеди животного царства можно обозначить правило соблюдения тишины и неподвижности; оно также носит универсальный характер.

В реалистических рассказах о диких животных писатели-анималисты обозначают точки соприкосновения человеческой цивилизации с животным миром, основываясь на ощущении родства мира природного и мира людей в условиях их глобалистического сосуществования. Понимание и наглядная демонстрация общих закономерностей развития людского и животного сообществ как в социальном, так и в личностном плане явилось важной составляющей передового, экологически ориентированного мировоззрения Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы, сделанные в рамках настоящей работы.

На рубеже Х1Х-ХХ веков анимализм сформировался как культурологический и художественный феномен, характеризуя в целом состояние общественной мысли исследуемого периода. Анимализм являлся развитием и одновременно переосмыслением исторического опыта взаимодействия человека и животного, воплощение которого в различных сферах культуры (и главным образом в

33 Э. Сетон-Томпсон. Бэдлэндский Билли/ Животные-герои. Рассказы. М„ Тип. Т-ва И.Д. Сытина, 1910 г. с.95.

23

литературе) было обусловлено объективными предпосылками. Среди таких предпосылок, в частности, следует отметить динамичное развитие и дифференциацию научных дисциплин, а также рост влияния естественнонаучных воззрений в обществе. Формирование антропоцентризма как аксиологической программы общественной мысли на рубеже XIX-XX вв. также стало катализатором общественных процессов контркультурного порядка, к числу которых, несомненно, относится анимализм. Следует отметить и экологический вандализм как характерную черту менталитета техногенной европейской цивилизации: бурное развитие промышленности, освоение новых территорий сопровождалось истреблением растительного, животного мира и даже ряда коренных народов. Глобальная мировоззренческая проблема европейской цивилизации заключалась в неготовности признать за животным комплексный статус мыслящего, чувствующего, нравственного субъекта, а также субъекта права. Литературный анимализм, развивавшийся с учетом новых факторов столкновения человечества с миром природы, стал методологической основой дальнейших процессов познания мира животных и человека, явился предтечей общественных движений в защиту прав тех и других.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Анималистическая проза как феномен общественного сознания на рубеже XIX-XX вв. // Вестн. Моск. ун-та, сер. 19 «Лингвистика и межкультурная коммуникация», № 4,2008 г. с.115 -123.

2. Жанр анималистического рассказа в полемике ведущих анималистов рубежа XIX-XX веков // Современное гуманитарное образование в социокультурном пространстве столичного мегаполиса: сб. науч. статей/под ред. А.Г.Кутузова. -Вып.З.т.2. -Москва.: МГПИ, 2009. с.166 - 168.

3. Анимализм Серой Совы: биографические истоки феномена // Проблемы профессиональной подготовки современного учителя иностранного языка: Материалы научно-практической конференции. - М.: МГПИ, 2008. с.391 - 396.

4. Анимализм как феномен англоязычной и русской литературы рубежа XIX-XX веков на примере творчества Серой Совы и М.Пришвина // Россия и Запад: диалог культур. Сб. статей 11-й международной конференции 28-30 ноября 2005 г./под ред. A.B. Павловской. - Вып.13. чЛ - Москва.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2006. с.49 - 57.

5. Серая Сова в контексте индейской культуры // Проблемы подготовки современного учителя иностранного языка: Материалы научно-практической конференции/Науч. ред.Е.М. Зотова. - М.: МГПИ, 2006. с.227 - 229.

6. Белогурова С.П. Истоки анимализма в рассказах Клавдия Элиана // Прикладные вопросы сопоставительной лингвистики: Материалы научно-практической конференции преподавателей и аспирантов/Под общ. ред. Т.С. Макаровой. - М.: МГПИ; АПКиППРО, 2010. г. с.14 - 17.

Подписано в печать: 08.09.11

Объем: 1,5 усл.п.л. Тираж: 100 экз. Заказ № 490 Отпечатано в типографии «Реглет» 119526, г. Москва, Страстной бульвар, 6/1 (495) 978-43-34; www.reglet.ni

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Белогурова, Светлана Петровна

Введение

Глава I АНИМАЛИЗМ И ПРОБЛЕМЫ ЕГО ГЕНЕЗИСА В КУЛЬТУРЕ.

§1 Понятие анимализма и его общая характеристика.

§2. Генезис философского и научного анимализма.

§3. Репрезентация животных в фольклорной и литературной традиции Запада.

Глава II АНИМАЛИЗМ В СФЕРАХ КУЛЬТУРЫ НА РУБЕЖЕ Х1Х-ХХ ВЕКОВ.

§1 Научный анимализм в свете эволюционного учения Ч. Дарвина.

§2 Антитеза человека и животного: анимализм в этике.

§3 Социальная проблематика анималистической художественной прозы на рубеже XIX

XX веков.

Глава III МЕТОДОЛОГИЯ ЛИТЕРАТУРНОГО АНИМАЛИЗМА В ТВОРЧЕСТВЕ

Ч. РОБЕРТСА, Э. СЕТОН-ТОМПСОНА.

§1. Природное и антропогенное в реалистических рассказах о диких животных.

§2 Индивидуально-личностное и социальное в реалистических рассказах о диких животных.

Введение диссертации2011 год, автореферат по культурологии, Белогурова, Светлана Петровна

В течение всей истории своего развития человечество проявляло устойчивый интерес к познанию животного мира, который обусловливался широким кругом эпистемологических предпосылок: начиная с видения в животном средства жизнеобеспечения и заканчивая его позиционированием в качестве сакрального объекта. При этом гносеологическая деятельность человека по отношению к животному миру не может ограничиваться научной сферой; она является неотъемлемым атрибутом культуры в самом широком смысле. Целостное восприятие человека как субъекта познающего в контексте культуры приводит к комплексному сочетанию чувственных и рациональных начал в рамках реальной и трансцендентальной сфер, субъективных и объективных подходов, сознательных и бессознательных способов восприятия применительно к изучению животного мира.

Предметом особого интереса человека всегда являлась проблема границ: что выделяет его культуру из других, что отличает его от других существ. При этом определение демаркационных линий между человеком и животным на первых этапах развития человеческого общества не являлось приоритетной гносеологической задачей. Гораздо большую значимость приобретали общие черты человека и животного (в частности, материальность, чувствительность, смертность телесной субстанции), поскольку только через интуитивное единение с животным миром представлялось возможным приобщиться к великим тайнам бытия. С течением времени человек, возвышаясь над животным миром и обособляясь от него, стал идентифицироваться в большей степени как культурное существо, чем как обитатель природного царства. Существовало множество форм такой дихотомии: человек единственное существо, обладающее языком, использующее символы, применяющее орудия труда, свободно играющее, которое обладает самосознанием или имеет историю. Иными словами, человек создает себя как культурное существо в отличие от животного или растения, которые создаются окружающей средой или наследственностью.

Вместе с тем, человеку как носителю культуры всегда было свойственно помещать животных в соответствующий культурный континуум, предлагая их определенную интерпретацию в различных системах аксиологических координат. Человек и животные в призме культуры выступают во всем многообразии отношений между собой: различие, противопоставление, сходство, тождество (идентичность), происхождение, смешение и т.д. При этом отношения человека и животного определяются с учетом качеств и свойств, присущих (приписываемых) каждому из вышеуказанных субъектов в отдельности.

Репрезентация животных в культуре (с учетом динамики выявления присущих либо изменения приписываемых свойств) прошла определенный путь развития, в процессе которого значение морфологических качеств уменьшалось, а психологических -увеличивалось. В ранних формах религии морфологическим особенностям животного уделялось большое внимание. Характеризуя особенности обрядовой стороны тотемизма, З.П. Соколова отмечала: «Участники плясок, чтобы быть похожими на тотемное животное, надевали на себя его шкуру либо специальную одежду, напоминающую шкуру животного, либо украшали свое тело татуировкой, которая напоминала раскраску тотемного животного» [144, 38]. О соотношении морфологических и психологических начал при формировании представлений о животных в фольклоре A.C. Ермолов писал следующее: «Область народной наблюдательности охватывает не одну только внешнюю, зоологическую сторону животного царства, но проникает гораздо глубже, старается уловить самый дух различных его представителей.которых народ наделяет разными свойствами, то симпатичными ему, то отталкивающими» [104, 1]. Представляется, что вышеприведенное суждение справедливо не только применительно к области фольклора, но гакже характеризует общую для многих культурных сфер (наука, религия, искусство) установку на познание внутреннего мира животных. При этом следует учесть, что такое познание имеет известные пределы, в том числе и в рамках науки, претендующей на объективное изучение окружающей действительности. Так, даже современная наука оказывается не в состоянии вывести психику животного из области иррационального, она может трактоваться юлько путем выявления закономерностей поведения как внешнего выражения психической деятельности животного. Методологическая и предметная ограниченность наглядно выражена при постановке задач зоопсихологии К.Э.Фабри.: «современная материалистическая зоопсихология.строит научный поиск на объективном психологическом анализе структуры поведения животных с учетом экологических и физиологических особенностей изучаемого вида. Научная зоопсихология отнюдь не ставит перед собой задачу познания субъективной окраски переживаний животных» [155, 21-22]. Таким образом, естественные науки, приобретшие первостепенное значение в общественном сознании в XIX в., не смогли задать жестких рамок для интерпретации животной натуры в других сферах культуры (в частности, в литературе), что сохраняется до настоящего времени. ~

В свете изложенной когнитивной проблематики и необходимости комплексного подхода к познанию животного1 как физического объекта, части природной среды,

1 Говоря о животном как об объекте, мы имеем ввиду не только класс млекопитающих (в узкобиологическом значении) но также птиц, рыб и пресмыкающихся. артефакта культуры в работе предпринимается попытка исследования такого культурологического и художественного феномена, как анимализм. Проявившись в различных культурных сферах, анимализм нашел наиболее яркое выражение на рубеже Х1Х-ХХ вв в рассказах о животных Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона.

Актуальность выбранной темы обусловлена двумя факторами. Во-первых, в культурологии (равно как и в других науках) понятие «анимализм» не является однозначным с точки зрения обозначаемого им комплекса явлений. В частности, анимализм может в равной степени обозначать и направление в изобразительном искусстве, и форму религиозного почитания животных, и особенности литературного стиля. Диссертант полагает, что подобные определения либо неоправданно сужают смысл понятия «анимализм» с учетом его семантического потенциала, либо имеют общепринятые в науке термины-эквиваленты. Раскрывая анимализм как культурологический и художественный феномен, мы задаем содержательно новую предметную область, обозначаемую указанным понятием, вводя тем самым новый интегративный по отношению к различным сферам культуры объект исследования.

Во-вторых, следует отметить отсутствие в отечественной доктрине научных работ, посвященных исследованию литературного наследия писателей-анималистов '- Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона. Это выглядит, по меньшей мере, странно с учетом того, что рассказы о животных Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона были чрезвычайно популярны в России и СССР; они многократно переиздавались как в сборниках, так и по отдельности с начала XX в. и выходили в различных переводах. Отсутствие научного интереса к их творчеству, по-видимому, было продиктовано тем, что рассказы Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона воспринимались многими литературоведами и критиками в контексте детской литературы. При этом основной целью анималистических рассказов виделось воспитание гуманного отношения к животным, ознакомление детской аудитории с реальной жизнью диких животных в доступной и понятной форме. Подобному видению, в частности, в значительной степени способствовала тематика ряда рассказов Ч. Робертса, объединенных в сборник «Дети вод и лесов»: Мальчик, слушая рассказы дяди Энди и наблюдая жизнь диких зверей, открывает для себя новый мир. Популярность рассказов Э. Сетона-Томпсона среди юных читателей, а также их воспитательное - - - значение для детей и молодежи отмечали Н.Сладков и В: Бианки, а также литературные критики Е.Е. Сыроечковский и Э.В.Рогачева [31, 204-205; 28, 5].

Вместе с тем, мировоззренческая ценность этих рассказов в контексте культуры далеко выходит за рамки популяризации в области ювенальной педагогики. В.Е. Флинт был одним из немногих ученых, кто более-менее четко обозначил перспективную 5 мировоззренческую ориентацию рассказов Э. Сетона-Томпсона: «Для поколения ребят 30-х годов сборники рассказов Сетона-Томпсона были целой эпохой, и мировоззрение практически всех современных ученых-зоологов и защитников природы «старшего поколения» так или иначе сложилось ¡ под влиянием этих истинных жемчужин анималистической литературы» [25, 7]. Диссертант придерживается точки зрения о том, что идейная и художественная роль рассказов Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона в становлении общественной мысли, рассматриваемая в неразрывной связи с историческими реалиями и социокультурной средой рубежа XIX - XX вв. до настоящего времени практически не изучена.

Стенень научной разработанности темы. С учетом новизны объекта исследования, представляется немаловажным оценить подходы, существующие в отечественной научной литературе применительно к анализу анималистической прозы и сопоставить их в содержательном плане с анимализмом. Необходимо отметить, что анималистическая проза рассматривалась исключительно в предметной области филологии и литературоведения. Ю.С. Орехова занималась исследованием анималистической литературы Франции, особенностей ее исторического развития и трансформации в творчестве С.-Г. Колегт2. ,В историческом развитии анималистической литературы исследователем было выделено две основные тенденции -«антропологическая», господствовавшая до XVIII в. и заключающаяся в уподоблении животных человеку (сказки, средневековые бестиарии, Роман о Лисе, басни Ж. Лафонтена) и «зоологическая», исходящая из реализма в описании свойств животных и берущая начало в «Естественной истории, всеобщей и частной» Ж. Бюффона3 и получившая определенную преемственность в миниатюрах Ж. Ренара. Несомненным достоинством указанной работы является демонстрация влияния научной мысли на развитие анималистической литературы и ее содержательную составляющую после XVIII в., что расширяет культурологические горизонты исследуемой проблематики. Вместе с тем автор недостаточно четко разграничивает категории научного и художественного и их соотношение в рассматриваемых литературных источниках. Зоологическая энциклопедия Ж. Бюффона, представляет собой в первую очередь естественнонаучный трактат, в то время как приводимые автором исторические и литературные ассоциации, эмоциональная - - окрашенность являются элементами художественного стиля автора. Несмотря на то, что метод натуралистического наблюдения (натуралистическая , зарисовка) играл

Орехова, Ю.С.Анималистическая литература Франции: традиции и их трансформация в творчестве С.-Г. Колетт: дис. кандидата филологических наук : 10.01.03 / Орехова Юлия Сергеевна; [Место защиты: Рос. гос. ун-т им. Иммануила Канта]. - Калининград, 2008.

Двадцать четыре тома трактата Ж. Бюффона были изданы в период с 1749 по 1783 гг. существенную роль в творчестве Ж. Ренара, персонажи его миниатюр метафоричны, образны и далеки от своих реальных прототипов. Литературные произведения С. Г. Колетт (в частности, сборники рассказов «Диалоги животных» (1904), «Семь диалогов животных» (1905) «Мир среди зверей» (1916) «Двенадцать диалогов животных» (1930)), сочетая в себе элементы «антропологического» и «зоологического» в большей степени тяготеют к антропоморфизму. Персонажами С. Г. Колетт являются домашние животные (преимущественно собаки и кошки, не представленные в естественной среде обитания). Трудность выявления уникальных смыслов в образе жизни домашних животных заключалась в том, что человеческие психологические черты, прочно усвоенные в процессе доместикации, становились неотъемлемой частью характера.

Диссертационное исследование А.Г. Козловой было посвящено анималистической

4 тэ теме в современной советской прозе и традициям русской классической литературы, о контексте анималистического направления и «охотничьей темы» были рассмотрены произведения С. Т. Аксакова. И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, А. И. Куприна, А. П. Чехова. Как отмечается автором, в их творчестве (хотя анималистика и не являлись I центральным ядром их художественных произведений) затронута серьезная аксиологическая проблема - дезориентация современного человека, заключающаяся в отрыве его от природы, исторически являющейся его средой обитания, источником материального благополучия, физического здоровья и эстетического наслаждения. Охота в видении авторов, предполагает возможность сближения, единения с природой, которое духовно обогащает человека. Многие охотничьи рассказы в русской литературе XIX и XX вв. изобилуют детальными и точными наблюдениями, описанием повадок животных с отказом от вымысла при высоком художественном уровне изложения. Опираясь на изыскания, проведенные А.Г. Козловой, можно сделать вывод об общих гуманистических предпосылках возникновения литературного анимализма, выраженных в национальной литературе различных стран, представляемой в синхроническом измерении (аналогичные тенденции прослеживаются в творчестве классиков английской и североамериканской литературы Т.Майн-Рида, Ф. Купера). Вместе с тем, дикие животные представляются в рассказах с точки зрения охотника, в большинстве случаев не являясь центральными персонажами, что существенным образом снижает их психологическую описательность, а также ограничивает возможности- познания и интроспективного отображения их внутреннего мира.

4 Козлова, А. Г. Анималистическая тема в современной советской прозе и традиции русской классической литературы : дис. кандидата филологических наук : 10.01.02 / Харьков, пед. ин-т. - Харьков, 1990.

В самом общем плане творчество Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона рассматривается в монографии И. Ф.Овчаренко «Англоязычная проза Канады» (1990). Произведения писателей-анималистов рассматриваются автором в русле канадской литературной традиции, в которой необходимость бороться за существование в условиях дикой природы американского Севера вырабатывала особый тип мировосприятия. Большинство первых поселенцев усматривало в природе препятствие на пути развития цивилизации, видели в ней грозную и необузданную силу, образы природы в канадской I литературе были не менее сложны в психологическом плане, чем образы живых персонажей. Автор отмечает ряд черт, присущих рассказам Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона: центральное положение образов животных в повествовании, наделение животных персонажей сознанием, эстетический эффект разрешения дилеммы свободы или смерти животных, творческую цель в сознательной демонстрации человеческого общества и его пороков со стороны, извне. Вместе с тем, справедливость ряда суждений автора вызывает сомнения и свидетельствуют о недостаточной глубине исследования проблематики анималистических рассказов. Так, автор считает, что писатель является главным героем произведений Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона, который лишь умело руководит поступками своего персонажа[174, 62]. Отмечая близость произведений Ч. Робертса к натуралистическим описаниям (приуменьшая при этом значение художественного элемента) Н. Ф. Овчаренко впоследствии указывает на то, что очеловечивание животных Ч. Робертсом придает его рассказам фантастический эффект.

Среди зарубежных критических работ следует отметить «Выживание: тематический гид по канадской литературе» (1972) канадской писательницы и литературного критика1 М. Этвуд. Полемизируя с А. Лукасом, автором «Литературной истории Канады», который полагал новеллистику Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона изолированным и второстепенным видом литературы, она считала изобретенный указанными писателями-анималистами жанр реалистического рассказа о диких животных ключом к пониманию важного аспекта психологии канадцев. Обосновывая уникальность жанра, она определяет его отличительные черты от американской анималистической литературы конца XIX в. В отличие от Н. Ф. Овчаренко, М. Этвуд противопоставляет рассказы Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона канадской литературной традиции представления природы как необузданной, дикой стихии, враждебной человеку: " звери в их рассказах являются не монстрами, а жертвами, которые претерпевают страдания от людей в гораздо большей степени чем от других животных.

Наибольший вклад в теоретическое обоснование принципов изображения животных (тесно связанных с феноменом анимализма) внес историк и литературовед Р. Лутц. В 8 своей работе «Рассказы о диких животных» (1998) он достаточно полно отразил полемику между писателями-анималистами и их критиками на рубеже Х1Х-ХХ вв. на предмет репрезентации животных персонажей, проблематики антропоморфизма, допустимости сочетания научного и художественного, необходимого для соблюдения канонов реалистической достоверности в анималистической прозе. Библиографическая ценность данной работы заключается также и в том, что автор включил в книгу не только эмпирический материал, позволяющий провести сравнение анималистической прозы разных авторов, но также и литературные статьи Д. Берроуза, У. Ганонга, У. Хадсона, М. Райт, Э. Кларка, Т. Рузвельта, Р. Макдональдс Т.Данлапа и других, посвященных исследуемой проблематике. Второй труд Р.-Путца, «Фальсификаторы природы: животный мир, наука, сентиментальность» (2001), посвящен идеологическому противостоянию Т. Рузвельта, Д. Берроуза с американскими писателями-анималистами, в частности с У.Лонгом и Д. Лондоном. В этой работе хорошо прослеживается состояние общественной мысли рубежа Х1Х-ХХ вв, балансирующей между научным видением мира природы и ее чувственным восприятием. В диалоге писателей-анималистов и их критиков рубежа XIX-XX вв. были заложены начала нового, ответственного отношения человеческого социума к животному миру в свете принимаемых на себя людьми моральных обязательств перед природой.

Объектом исследования является анимализм как культурологический феномен, определяемый нами как интроспективный, психолого-ориентированный подход к познанию животного и репрезентации его в различных сферах культуры (философии, науке, литературе). Предметом исследования является анималистическая проза рубежа веков, представленная в новеллистике Ч.' Робертса и Э. Сетона-Томпсона (в ходе исследования был произведен анализ более 100 рассказов указанных авторов), а также естественнонаучная доктрина рубежа Х1Х-ХХ веков., в том числе научные труды В. В. Берви-Флеровского, А. Берса, Л. Бюхнера, А. Бэна, Ч. Дарвина, Н. Я.Данилевского, В. Вундта, Э. Геккеля, Э. Дюркгейма, П. А.Кропоткина, М.Мюллера, Д. Роменса, К. Фохта, А. Фулье, П. В. Хохрякова.

Целью работы является исследование феномена анимализма на широком культурологическом материале (философском, естественнонаучном, литературном), характеризующем -в -целом состояние общественной мысли рубежа XIX — XX вв, отмеченного бурным развитием естественных наук, преобладанием материалистических и прагматически-ориентированных философских концепций, повсеместным ростом социальной и политической напряженности. С учетом заявленных объекта и предмета исследования мы полагаем необходимым сделать оговорку, уточняющую сферу научного интереса автора применительно к исследуемому феномену. Выделяя такие разновидности анимализма как научный, философский, литературный, мы в первую очередь преследуем цель определения тех сфер культуры, в которых анимализм как подход нашел свое выражение (религиозный анимализм не относится к объектам настоящего исследования, поскольку исследуемый период нельзя охарактеризовать значимой динамикой развития религиозного анимализма). Подчеркивая интегративный характер данного феномена (с учетом особенностей его выражения в каждой отдельно взятой культурной сфере), тесную связь между наукой, позитивно-ориентированной философией и реалистическои литературой в контексте культуры рубежа Х1Х-ХХ вв., мы считаем своей приоритетной задачей исследовать литературный анимализм на эмпирической базе рассказов о животных Ч. Робертса, Э. Сетона-Томпсона. Подобная расстановка приоритетов обуславливается следующими обстоятельствами. Во-первых, литературный анимализм возник именно на рубеже Х1Х-ХХ вв. (в отличие от научного, философского, религиозного анимализма). Во-вторых, он восполнил пробелы в определенных областях научных знаний до формирования специальных научных дисциплин (в частности, этологии), а также обозначил ряд проблемных вопросов перед эволюционной зоопсихологией, находящейся в стадии становления. В-третьих, его аксиологическая ценность проявилась в пропагандируемой писателями-анималистами идеологии гуманного отношения к животным, противостоящей господствующим в общественном сознании рубежа Х1Х-ХХ вв. тенденциям антропоцентризма, прагматизма, индивидуализма. Моральные установки, заложенные в анималистических рассказах Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона, сыграли важную роль в развитии экологического права, общественных движений защиты прав животных и обозначили новые горизонты познания животного мира.

Для достижения поставленных целей в работе потребовалось разрешить следующие задачи:

- дать определение и характеристику анимализма как культурологического и художественного феномена;

- установить соотношение анимализма и антропоморфизма как гносеологических феноменов применительно к животным;

- выявить особенности научного анимализма на рубеже Х1Х-ХХ вв;

- представить классификацию разновидностей анимализма в зависимости от его проявлений в различных сферах культуры;

- выявить взаимосвязь и специфику научного, философского, литературного анимализма;

- раскрыть проблему генезиса и развития литературного анимализма в различных культурных сферах;

- выявить средства и способы познания внутреннего мира, психологии животных, а также телеологии их поведения в рамках анимализма;

-отразить социальную проблематику анималистической художественной прозы на рубеже XIX-XX веков;

- провести детальный анализ анималистических рассказов Ч. Робертса, Э. Сетона-Томпсона на предмет выявления художественных приемов и средств изображения животных в комплексе взаимоотношений друг с другом, с естественной и антропогенной средами обитания, с человеком, в том числе раскрыть индивидуально-личностные и социальные аспекты жизнедеятельности животных в рамках литературного анимализма;

- обосновать гуманистическую и этическую направленность литературного анимализма.

Методологическую базу исследования составляют: диалектический метод, раскрывающий гносеологическую составляющую анимализма, а также совокупность противоречий, возникающих при анализе этого явления (главным образом, в поиске синтеза бинарной оппозиции: «Животные неразумны и безнравственны» (тезис) и «животные разумны и нравственны» (антитезис)). структурно-функциональный метод, который преимущественно использовался при анализе фольклорного и литературного материала (сказок, басен, бестиариев), для выявления общих морфологических и типологических особенностей. семантический метод, дающий возможность раскрыть многообразие понятия «анимализм» с позиций его смыслового содержания, в том числе путем сопоставления значений термина; синхронический метод (применяемый при рассмотрении таких разновидностей, как научный, философский, литературный анимализм, в едином временном срезе - на рубеже Х1Х-ХХ вв.) и диахронический метод (исследование генезиса анимализма и его развития в разные периоды и в разных социокультурных условиях). компаративистский метод, позволяющий провести сопоставление идейных концептов, выраженных в творчестве Э. Сетона-Томпсона и Ч. Робертса. психо-интроспективный метод, позволяющий изучить феномен внутреннего мира

---ЖИВОТНОГО изнутри," понять его психические ""ОСНОВЫ, обозначить ведущую рольиндивидуального опыта в жизни животных.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы заключается в том, что ее материалы могут способствовать разработке теоретических проблем анималистической литературы в рамках любой культурной

11 традиции, а также дальнейшему изучению феномена анимализма как комплексно, так и в отдельных культурных сферах на разных этапах развития человеческой цивилизации. Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его материалов, основных положений и выводов при подготовке общего курса канадской литературы, спецкурсов, посвященных творчеству анализируемых авторов, а также способам и формам репрезентации животных в культуре.

Апробация исследования. Ряд положений диссертации был представлен в докладах, сделанных на конференциях «Проблемы подготовки современного учителя иностранного языка» (МГПИ 2006, 2008), 11-й международной конференции «Россия-Запад: Диалог культур» (МГУ им. М.В. Ломоносова 2005), международной конференции «Феномен творческой личности в культуре» (МГУ им. М.В. Ломоносова 2005); по материалам диссертации было опубликовано 6 статей. По творчеству Ч. Робертса, Э. Сетона-Томпсона были прочитаны лекции и проведены семинары на кафедре сравнительного изучения национальных литератур и культур МГУ им. Ломоносова в рамках спецкурса «Литература и культура региона: Канада» Положения, выносимые на защиту:

- анимализм - это интроспективный, пси'холого-ориентированный подход к познанию животного и репрезентации его в различных сферах культуры, исходящий из признания наличия в животном чувственного и разумного начал;

- основными функциями анимализма являются гносеологическая, экологическая и этическая;

- литературный анимализм - явление контркультурного порядка по отношению к мировоззренческому антропоцентризму, этической доктрине, научным парадигмам рубежа Х1Х-ХХ вв.;

- центральными эстетическими категориями в рассказах Ч. Робертса и Э. Сетона-Томпсона являются трагическое и героическое;

- животные персонажи писателей-анималистов (особенно Э. Сетона-Томпсона) являются нравственными субъектами, в системе ценностей которых свобода занимает центральное место;

- «биографический метод» Э. Сетона-Томпсона как средство репрезентации животных способствует оптимальному решению задач литературного анимализма путем фиксации динамики изменения внутреннего мира животных в течение жизни и решению морально-дидактических задач.

Настоящее исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Первая глава работы «Анимализм и проблемы его генезиса в культуре» посвящена общей характеристике феномена анимализма, оценке предпосылок и возможностей его возникновения в литературной и философской традиции Запада.

В первом параграфе первой главы затрагиваются проблемы, связанные с неоднозначным пониманием термина «анимализм» в науке и предлагается новая его трактовка. Анимализм как подход ввиду присущего ему универсализма приобретает особое значение на рубеже Х1Х-ХХ вв. В качестве основной эпистемологической проблемы анимализма усматривается его разграничение с антропоморфизмом. Проявления анимализма в каждой отдельно взятой сфере культуры имеют свою специфику и рассматриваются в неразрывной связи друг с другом как диахронически, так и синхронически ввиду формирования общего фонда идей. Наиболее яркое выражение анимализм (прежде всего, как художественный феномен) находит в жанре реалистического рассказа о диких животных (Ч. Роберте, Э. Сетон-Томпсон), который выделяется из анималистической прозы в середине 90-х годов XIX в.

Второй параграф первой главы посвящен вопросам генезиса философского и научного анимализма. Отправной точкой для развития идей анимализма послужила механистическая концепция Р. Декарта, представлявшая животных в качестве живых автоматов. Именно в идеологическом противостоянии с картезианским учением философский анимализм как подход формируется в XVIII в. с учетом специфики материалистических и идеалистических учений. В параграфе представлены анималистические доктрины Д. Локка, Д. Дидро, Д. Юма, К. Гельвеция, Э. Кондильяка, III. Леруа, Д. Пристли, Ж. Ламетри и других. В целях выявления гносеологического значения философского анимализма автор рассматривает его в русле концепции Т. Куна об исторической динамике и этапах развития научных представлений.

В третьем параграфе уделяется внимание способам репрезентации животных (их поведения, действий, образа мыслей) в западной литературе и фольклоре. Выбор для анализа литературного и фольклорного материала Западной Европы обуславливается генетической связью между культурными традициями в литературе Нового и Старого света (исключая, разумеется, самобытную традиционную культуру североамериканских аборигенов). Автор рассматривает в диахроническом ключе наиболее ранние

I | литературные и фольклорные жанры, такие как сказка, басня, бестиарии и др.

В первом параграфе второй главы «Анимализм в сферах культуры на рубеже Х1Х-ХХ веков» рассматривается научный анимализм в русле доминирующих естественнонаучных, и тесно связанных с ними философских течений (монизм) рубежа Х1Х-ХХ вв. Научный анимализм, возникший в первой половине XIX в. на почве

13 философского анимализма, становится господствующей научной парадигмой к концу XIX в. с появлением эволюционного учения Ч. Дарвина. Дарвинизм как явление многогранное (оказавшее сильнейшее влияние на общественную мысль на рубеже Х1Х-ХХ вв.) широко исследовался в научной литературе, в частности, Н. Я. Данилевским А. Р. Уоллесом, Э Геккелем, Ф. А. Ле Дашеком, Л Бюхнером, А. А. Берсом, Н. К.Михайловским, Р. Хессе, А. В. Яблоковым, В. В. Берви-Флеровским, Дж. Омбони, И. А.Чеменой. В настоящем исследовании автор затрагивает частный, аспект теории Ч. Дарвина - применение научного анимализма как подхода при обосновании главной идеи эволюционной доктрины, а именно факта происхождения человека из животного мира.

Второй параграф посвящен идеям анимализма в концепциях этических доктрин рубежа Х1Х-ХХ вв. Проблема, которой диссертантом уделяется особое внимание, заключается в решении дилеммы допустимости (недопустимости) выведения морали из чувственных начал животного. Краеугольным камнем становится вопрос о том, является ли мораль имманентно присущей любому животному либо свойственна только человеку. Подобная постановка вопроса не является случайной с учетом того обстоятельства, что гуманное (негуманное) отношение человека к животному миру определяется господствующими в обществе в определенный период исторического развития этическими взглядами. Об актуальности рассматриваемых в свеге анимализма тенденций общественной мысли свидетельствует то, что до рубежа Х1Х-ХХ вв. репрезентация животного в качестве нравственного субъекта, оцениваемого в системе координат человеческой аксиологии, практически не осуществлялась.

В третьем параграфе объектом изучения выступает социальная проблематика литературного анимализма, общественный резонанс на новое явление в западной культуре, а также связанные с ними полемические аспекты. Отмечается гносеологическая роль эмпатии в литературном анимализме, выделяются основные направления эмпатической рецепции писателей-анималистов применительно к животному миру (поиск уникальных смыслов, выявление аксиологических координат, эмоциональное сопереживание и т.д.). Также выявляется и обосновывается взаимосвязь литературного анимализма с научным, дается оценка эстетической составляющей, художественным средствам реалистических рассказов о диких животных.

Третья глава «Литературный анимализм как подход в творчестве Э. Сетона

Томнсона и Ч. Робертса» раскрывает широкий спектр частных вопросов литературного анимализма, выявляемых на базе анализа, содержания анималистических рассказов Ч.

Робертса и Э. Сетона-Томпсона. В первом параграфе рассматриваются природное и антропогенное как экологические категории. Комплексность, фундаментальность

14 анимализма как подхода заключается в том, что писатели-анималисты не познают животных, их внутренний мир в отрыве от условий их существования, значительно предваряя возникновение такой специальной области знаний, как этология. Природное и антропогенное - это два полюса онтологии животного; первый характеризуется естественностью среды обитания и генерируемых ей условий существования, а второй -мерой воздействия человека на естественную среду обитания либо созданием им полностью искусственной среды обитания животных, подчиненной собственным потребностям. Выделяется этическая составляющая литературного анимализма, выраженная в глобальной идее сближения антропогенного и природного, гармонизации человека и природы.

Второй параграф посвящен раскрытию таких категорий, как индивидуально-личностное и социальное в реалистических рассказах о диких животных. Животное рассматривается писателями-анималистами в единстве и взаимосвязи его идеальных и реальных, естественных и искусственных, субъективных и объективных, социальных и биологических сторон. Целостность бытия животного может быть реализована двумя путями: в индивидуальных либо социальных проявлениях. Рассматриваются такие средства индивидуализации животных в анималистических рассказах, как «биографический» метод, семантика имени собственного, «героическая» персонификация. Исследуется личностный аспект жизнедеятельности животных персонажей, который, по мнению писателей-анималистов, тесно связан с формированием уникального индивидуального опыта. Животное, представляемое как социальный агент, участник общественных институтов в рамках животных сообществ, может иметь определенный социальный статус, характеризоваться социальной идентичностью, обладать приматом правосознания (несмотря на некоторую условность этого утверждения). Внутренний мир, психика животных и их выражение в поведенческих реакциях предстают в качестве объектов репрезентации через призму ряда явлений социального порядка, в том числе института семьи.

В заключении подводятся итоги и формируются основные выводы по результатам проведенного исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Анимализм как культурологический и художественный феномен в общественной мысли рубежа XIX-XX вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение анимализма, проведенное в диссертационном исследовании, выявило серьезную проблему семантического характера, связанную с унификацией (единообразием в применении) термина «анимализм». В настоящее время в культурологии отсутствует единое общепризнанное определение анимализма, обозначающее определенную совокупность явлений. Автор считает необходимым дать новое понятие анимализма как культурологического и художественного феномена, исходя из того, что в культуре на рубеже XIX-XX веков наивысшее выражение приобретает комплекс идей о внутреннем мире, психике животных в свете общественных гносеологических потребностей. Анимализм - это интроспективный, психолого-ориентированный подход к познанию животного и репрезентации его в различных сферах культуры, исходящий из признания факта наличия в животном чувственного и разумного начал.

На рубеже XIX-XX веков анимализм приобретает интегративный характер (с учетом взаимовлияния культурных сфер) и формируется как культурологический И' художественный феномен, характеризуя в целом состояние общественной мысли исследуемого периода. Среди предпосылок приобретения анимализмом общекультурного значения можно назвать следующие. Во-первых, следует отметить развитие анималистических доктрин в философских течениях XVIII в. (в том числе в рамках теорий познания), которое способствовало формированию фонда идей «нормальной науки» (в трактовке Т. Куна) и генезису научного анимализма в качестве парадигмы. В качестве второй предпосылки можно отметить динамичное развитие и дифференциация научных дисциплин (таких как зоология, психология, социология, физиология и др.), а также рост влияния естественнонаучных воззрений в обществе. В-третьих, особое значение приобрела смена аксиологической программы в общественной мысли на рубеже XIX-XX вв. - центром внимания и всестороннего изучения становится человек (антропоцентризм). В-четвертых, следует отметить экологический вандализм как характерную черту менталитета техногенной европейской цивилизации: бурное развитие промышленности, освоение новых территорий сопровождалось истреблением растительного, животного мира и даже целых коренных народов. Глобальная мировоззренческая проблема европейской цивилизации заключалась в неготовности признать за животным комплексный статус мыслящего, чувствующего, нравственного субъекта, а также субъекта права. Таким 'образом, генезис литературного анимализма (рассматриваемого в совокупности с философским и научным анимализмом) с учетом

200 состояния общественной мысли на рубеже Х1Х-ХХ вв. следует признать исторически закономерным. Литературный анимализм стал одним из катализаторов дальнейших процессов познания животных в науке (которые в дальнейшем нашли свое воплощение в специальных отраслях - зоопсихологии и этологии), явился предтечей общественных движений в защиту прав животных.

Основными методами научного анимализма являются интроспекция и сравнительный анализ человека и животного, целью которого является выявление сходства и различия в их умственной организации. Однако в дарвинизме гносеологический акцент был направлен в большей степени на человека, чем на животное: изучение животных стало средством выявления генезиса человека как биологического вида, обоснования его происхождения из животного мира. Таким образом, познание животного не являлось самоцелью научного исследования, а по сути, иосило прикладной характер. При анализе психических состояний животных, оценке их интеллектуальных способностей многие ученые (в том числе Ч. Дарвин) столкнулись с проблемой разграничения двух гносеологических феноменов — анимализма и антропоморфизма. Невозможность преодоления антропоморфизма в полной мере поставила под сомнение объективность исследований рефлексии животных. В начале XX в. на смену научному анимализму в зоопсихологии приходит новая парадигма - бихевиоризм, в рамках которой происходит отказ от интерпретации субъективных душевных состояний животных (при* полном отрицании субстанционального значения психики), а также вводится новый метод эксперимента в целях изоляции животного как объекта исследования. Развитие рефлексологии в начале XX в. в противовес психологии применительно к животным фактически привело к реставрации механицизма Р. Декарта, усматривавшего в животных живые автоматы.

На рубеже XIX и XX вв. в господствующих этических доктринах, ориентированных в значительной степени на утилитаризм и биологический дарвинизм, признание за животным чувственных и разумных начал не привело к оценке поведения животных с позиций нравственности, моральной мотивации. Невозможность разграничить в животных сознательную побудительную причину нравственного поведения от инстинкта означало признание животных заведомо аморальными, поскольку в их действиях невозможно было с уверенностью усмотреть акты свободной воли. В работе Э.Сетона-Томпсона «Естественная история десяти заповедей» впервые находит отражение идея универсализма фундаментальных нравственных категорий человеческого и животного сообществ.

Приходя к выводу о невозможности возникновения литературного анимализма в предшествующей реалистическим рассказам о диких животных фольклорной и литературной традиции, автор исходил из совокупной оценки сказки, басни, бестиария с позиций соотношения их содержания (фабулы) и действительности (в частности, литературных и фольклорных персонажей их реальным прототипам), места животного персонажа и его значимости, в рамках каждого отдельно взятого жанра, отношения человека к животному, выражающегося в определенных средствах и способах репрезентации. С учетом исторической преемственности фольклорных и литературных жанров можно сделать вывод о постепенной редукции свойств, присущих непосредственно животным, сопровождавшейся вытеснением черт животного человеческими чертами, а впоследствии черт животного — комплексом идей. Обозначенная тенденция - к символизации животного являлась главной причиной отсутствия, предпосылок к возникновению анимализма в литературной и фольклорной традиции Запада.

Отправной точкой в формировании жанра рассказа о животных, в котором усматриваются отдельные черты, присущие литературному анимализму как подходу, можно считать сочинение Клавдия-Элиана «О природе животных», датируемое рубежом II-III в н.э. Данный вывод может быть аргументирован следующим. Во-первых, рассказы К.Элиана не являются сочинениями по зоологии, а представляют собой произведения литературы о животных, использующей в качестве основы достижения античной научной мысли. Во-вторых, рассказы К.Элиана реалистичны и иллюстрируют действительные модели поведения животного в принципе либо в конкретной ситуации (в природе либо по отношению к человеку). В-третьих, автор не только исходит из утверждения о разумности животных, он констатирует нравственное- превосходство животных над человеком, поскольку животные ближе к природе, а человек, отдаляясь от нее, утрачивает совершенство. В-четвертых, универсальная мораль в рассказах выступает проводником в мир животной психологии и в ряде случаев поведение животных К.Элиан стремится объяснить через диалектику их мышления.

Появление анимализма в литературе на рубеже XIX-XX веков придало ему как культурологическому феномену целостность и завершенность. Пионерами, впервые применившим данный подход в анималистической прозе, стали Ч. Роберте и Э. Сетон-Томпсон, ставшие в 90-х годах XIX века сооснователями нового малого жанра -реалистического рассказа о диких животных. Знаковой особенностью литературного анимализма следует считать интроспективную эмпатию. Писатели-анималисты стремились к пониманию чувств, мыслей и установок зверей путем определенного

202 перевоплощения, целью которого было «влезть в шкуру» животного, увидеть окружающий мир его глазами. Суть эпистемологической программы литературного анимализма заключается в когнитивной реконструкции внутреннего мира животного (в том числе посредством разделения с животным его индивидуального опыта), дающей возможность объяснять его поведение как бы изнутри. Произведения Ч. Робертса, Э.Сетона-Томпсона, а также стоящих с ними на единой идейной платформе американских писателей Д. Лондона и У Лонга вызвали широкий общественный резонанс и стали объектом полемики на рубеже Х1Х-ХХ веков. Наиболее острую дискуссию вызвали принципы изображения животных, то есть сам анимализм как подход, эмпатия и сентиментальное отношение к животным персонажам, эстетическая интерпретация жизни диких животных в природе. В основе критики анимализма лежало обвинение писателей-анималистов в ненаучности (несоответствие выводов методологическим возможностям естественных наук), фальсификации естественной истории (несоответствие животных персонажей их реальным прототипам) , антропоморфизме (выводился из субъективизма при проецировании собственной душевной организации писателей-анималистов на животную натуру). Оценивая особый характер репрезентации животных, задачи и цели, которые ставили и решали в рамках своего творчества писатели-анималисты, мы приходим к выводу о том, что литературный анимализм носил ярко- выраженный контркультурный характер по отношению к научному анимализму, а также господствующим этическим доктринам.

Первым аспектом литературного анимализма является сущностная оценка писателями-анималистами естественной среды как целостной системы, общих принципов ее устройства а также векторов ее информационного и нравственного воздействия на животных. Вторым аспектом литературного анимализма применительно к категории природного, можно назвать рассмотрение сути отношений животных к борьбе за существование, выражающихся в жизненном детерминизме и индетерминизме. Борьба за существование, являясь не только обязательным условием бытия, но и преимущественным видом жизнедеятельности живогных, между тем, не становится единственно целеполагающей и не определяет в полной мере направленность их психических процессов и динамику эмоциональной сферы: внутренний мир животных отражает не только их непосредственные жизненные потребности. Третьим аспектом литературного анимализма является оценка рефлексии животного на конкретную среду, на смену сред обитания, на человека или производные от человеческой деятельности факторы, анализ того, как эти изменения сказываются на внутреннем мире животного. В связи с тем, что степень и нравственный вектор влияния человека на окружающую среду

203 существенным образом различаются, мы : констатируем; множественность антропогенных сред (в работе представлена их типологическая; классификация; произведенная на* основе анализа анималистических рассказов); В трех вышеуказанных аспектах, находит свое выражение, в первую; очередь, экологическая функция, анимализма, имеющая целью познание среды и условий существования животных.

Этическая; функция литературного анимализма; видится в раскрытии системы; ценностей животных,, среди которых наиболее;важное место занимает свобода. Свобода, как духовная потребность животного, становится: очевидной только; во взаимоотношениях с человеком; Аксиологическая значимость свободы для;животных настолько сильна, что они? в случае невозможности; сохранения! свободы либо надежды на ее обретение предпочитают смерть. Категория; свободы! приобретает особый* мировоззренческий^ оттенок в творчестве писателей-анималистов Э: Сетона-Томпсона и Чи Робертса; трагизм судеб, животных в свете героики; составляет важнейший эстетический1 компонент реалистических рассказов о диких животных. . \ . :

Присравнении человеками1 животного'в; процессе их противостояния ?друг другу по ряду параметров; среди которых приоритетньшшявляются интеллектуальные максимы и? нравственные эталоны, авторы-анималисты; приходят к гуманистическим; постулатам, отличным от доминирующих в общественном сознании научных и, главным, образом; этических воззрений; С позиций ; животного противостояние человеку обречено; на неудачу; интеллектуальное: превосходство, человека и. его целеустремленность, рано или поздно приводят к поимке либо умерщвлению зверя; Нравственным базисом животного мира: в видении писателей-анималистов; является разумный нейтралитет . животного, заключающийся в сознательном непричинении вреда человеку Либо его имуществу. Этической составляющей; данного нейтралитета- может выступать, золотое правило нравственности, которому животные способны следовать.

Второе выражение этической функции анимализма заключается : в> демонстрации; возможности (а в ряде случаев необходимости) единения человека и животного. Идейной; базой единения выступает альтруизм. Типологически можно выделить четыре группы объединительных отношений, возникающие между человеком, и животным в реалистических , рассказах о диких животных: «Помощь человека животному в знак благодарности», «Человек-старший брат, у которого животное просит покровительства», «Вынужденная ш (или) ненамеренная помощь человеку со стороны животного», «сознательная помощь животного человеку». 1

Третье выражение ¡этической функции в: анимализме заключается в дидактической; констатации необходимости возврата человека к природному началу,, к проявлению

204 гуманизма ио отношению к животным. Сближение человека с природой представляет собой процесс, в ходе которого могут выделяться стадии и переходные состояния от одной стадии к другой, в частности: человек, разоряющий природу (браконьер), человек, потребляющий природу (охотник), человек наблюдающий природу (натуралист) и, наконец, человек - органичная часть природы.

Новаторское комплексное представление писателями-анималистами животных в качестве субъектов- познания окружающего их мира является наиболее значимым проявлением гносеологической функции литературного анимализма. Животные как существа, обладающие разумом, имеют собственную гносеологию. Э. Сетон-Томпсон выделяет три источника познания: опыт предков (инстинкт), пример родителей и других взрослых особей, индивидуальный опыт, имеющий наиболее важное значение для обеспечения существования животного. Таким образом, мы можем сформулировать следующий тезис: дикое животное в концепции литературного анимализма — личность в естественной истории, характеризующаяся уникальным жизненным опытом. Гносеологическая функция анимализма наиболее ярко проявляется в стремлении авторов-анималистов проникнуть в смысл языка животных, обозначить познавательную значимость обоняния в животном мире. В этом плане средства познания животными окружающего мира приобретают ярко выраженный сенсуалистический характер. Внутренний мир животного может быть неразрывно связан с вербализацией как средством хранения и передачи информации: параллелизм - речевых и мыслительных процессов у животных очевиден. Э. Сетон-Томпсоном (в отличие от Ч. Робертса) предпринимаются попытки интерпретации языка животных путем ассоциативного погружения, трансляции.

Вопреки мнению канадского литературного критика А. Лукаса, традиции жанра реалистического рассказа о диких животных (в том числе в части применения анимализма) не изжили себя и нашли свое продолжение в творчестве ряда писателей XX века, среди которых можно выделить в западной литературе Р. Карсон, С. Карригар, А Белани (Серая Сова), Ф. Моуэта, а в отечественной - М.М. Пришвина, В.В.Бианки.

Список научной литературыБелогурова, Светлана Петровна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Буре С. Рассказы из жизни животных: по Брэму, Полю Бер, Роменсу и др./Сост. С. Буре. — Киев; Харьков: Ф.А. Иогансон, 1899.

2. Дюма А. Собрание сочинений/ Сост. В. Бережков и др. т.40,- М., Арт-Бизнес-Центр, 1998.

3. Киплинг Р. Книга джунглей : Текст. : сборник / Р. Киплинг ; [пер. с англ. Е. Чистяковой-Вэр]. Москва : Мир книги : Литература, 2010 (Ярославль : Ярославский полиграфкомбинат).

4. Нормандский Гийом. Бестиарий. пер. В Микушевича/ Средневековый бестиарий. М., 1984.

5. Робертс Ч. Воздушный царь. Рассказ. М., Тип.-лит. т-ва И.Н. Кушнарев и К, 1909 г.

6. Робертс Ч. Белый медведь. Рассказ. М., гос. тип. Е. Соколовой. 1927 г.

7. Роберте Ч. В тисках зимы; На кровле мира : Рассказы. / Чарльз Роберте; Пер. с англ. В. Гатцука. Москва : Ред. журн. "Юная Россия", 1913.

8. Роберте Ч. I. Всюду чужой; II. Царица Золотого пруда : Рассказы. / Чарльс Роберте; Пер. П. А. Буланже. Москва : Типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1911.

9. Роберте Ч. Дети вод и лесов/Чарльз Роберте; Пер. с англ. А.Г. Каррик. — Петроград: тип. Б.М.Вольфа, 1915.

10. Роберте Ч. I. Из жизни голубой лисы; II. Брэнниган и его Мэри; IV. В ночь под рождество : Рассказы Ч. Робертса. Москва : типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1916.

11. Роберте, Ч.Избранные рассказы / Чарльз Роберте; Пер. с англ. Н. К. Чуковского; Худож. Р. М. Мусихина. М. : Стройиздат, 1993.

12. Роберте Ч. Кто сильнее? : Рассказ / Ч. Роберте; Пер. с англ. В. Гатцука. Москва : ред. журн. "Юная Россия", 1915.

13. Роберте Ч.Лесной бродяга : Рассказы : Пер. с англ. / Чарльз Роберте; [Худож. Н. Амплеева]. М.: ООО "АВЛАД" : ЧИП "Файн", 1993.

14. Роберте Ч.Обитатели нетронутого простора: Рассказы из жизни диких зверей, птиц и животных/пер. с англ. М. Волосов. Ленинград: изд. «Книга», 1925.

15. Роберте Ч. I. Охотник в сосновом бору; II. Сова : Два рассказа Ч. Робертса / Пер. с англ. П. А. Буланже. Москва : типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1910.

16. Роберте Ч.Пернатая торпеда : Рассказ / Чарльз Роберте; Пер. с англ. В. Гатцука. -Москва : Ред. журн. "Юная Россия", 1913.

17. Роберте Ч. По следам скрытой жизни: Рассказы о животных/пер. с англ. Н.Филипповой под. Ред. А.Н. Горлина. Ленинградхос. изд., 1924.

18. Роберте Ч. Похищение : Рассказ / Чарльз Роберте; Пер. с англ. В. Гатцука. Москва : Ред. журн. "Юная Россия", 1913.

19. Роберте Ч.Рассказы / Ч. Роберте; Пер. с англ. М. Волошиновой. Кн. 1-2. Санкт-Петербург : Т-во О.Н. Поповой, 1913.

20. Роберте Ч. Рассказы о животных / Соч. Чарльза Робертса; С англ. Б. Пелегау. Кн. 1-2. Москва : типо-лит. торг. д. "Печатник", 1915.

21. Роберте Ч. Рыжий лис: Повесть/ пер. с англ. Ш. Банникова. Спб.: Изд. Дом «азбука-классика», 2008.

22. Роберте Ч. I. Торпеда в перьях; II. Водяной и воздушный волк : Два рассказа из жизни животных / Ч. Роберте; Пер. с англ. П.А. Буланже. Москва : Типо-лит. т-ва И.Н. КушнеревиК0, 1913.

23. Роберте Ч. Царь зверей : Рассказы : Для детей : Пер. с англ. / Чарльз Роберте; [Худож. И. Гирель]. М.: О-во "АВЛАД": ЧИП "Файн", 1993.

24. Сетон-Томпсон Э. Бинго : Рассказы : Для мл. шк. возраста. / Э. Сетон-Томпсон; [Худож. А. Г. Сафиуллин]. Ижевск : Удмуртия, 1988.

25. Сетон-Томпсон Э.Биография гризли и другие рассказы / Э. Томпсон-Сэгон. Москва : т-во И.Д. Сытина, 1910.

26. Сетон-Томпсон Э. Виннипегский волк, и другие рассказы о животных : Пер. с англ. / Э. Сетон-Томпсон, Ш. Барнфорд, Дж. Даррелл; [Предисл. В. Е. Флинта; Худож. Ю. Д. Федичкин]. М.: Высш. шк., 1992.

27. Сетон-Томпсон Э. Естественная история десяти заповедей; Животные-герои : Рассказы с ил. авт. / Эрнест Томпсон-Сэтон; Пер. кн. Е. Кудашевой. Москва : тип. т-ва И.Д. Сытина, 1910.

28. Сетон-Томпсон Э. Из жизни гонимых : Очерки из мира животных / Э. Томпсон-Сэтон; С ил. авт.; Пер. с англ. Л.А. Мурахиной-Аксеновой. Москва : т-во И.Д. Сытина, 1910.

29. Сетон-Томпсон, Э. Жизнь и повадки диких животных / Эрнест Се гон-Томпсон; Пер. с англ. Л. М. Биндеман. М. : Знание, 1984

30. Сетон-Томпсон Э. Как долго живут животные : Очерк / Э. Сетон-Томпсон; Пер. с англ. П.А. Буланже. Москва : типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1913.

31. Сетон-Томпсон Э. Лисья семья : Рассказ Эрнста Сетона-Томпсона / С 8 рис. авт.; Пер. с англ. А. Ульяновой. 3-е изд. - Москва : тип. н-в Гатцука, 1910.

32. Сетон-Томпсон Э. Мои дикие знакомые : Рассказы / Э. Томпсон-Сэтон.- Москва : т-во И.Д. Сытина, 1910.

33. Сетон-Томпсон, Э. Монарх, большой талакский медведь / Э. Томпсон-Сэтон; пер. Е.С. Кудашевой. Москва : т-во И.Д. Сытина, 1910.

34. Сетон-Томпсон Э. Моя жизнь; Животные-герои; Судьба гонимых; Мои дикие друзья / Э. Сетон-Томпсон; Пер. с англ. Н. Чуковского, А. Макаровой. М. : Моск. рабочий, 1982.

35. Сетон-Томпсон Э. Моя жизнь : Лит. автобиография.; Маленькие дикари : [Повесть]; Рассказы о животных : [Пер. с англ.] /Э. Сетон-Томпсон. М. : Политиздат, 1991.

36. Сетон-Томпсон Э. Рассказы о животных'/ Э. Сетон-Томпсон; Пер. с англ. Н. Чуковского; Предисл. В. Бианки, Н. Сладкова; Рис. авт.. Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1989.

37. Сетон-Томпсон Э. Рассказы о животных / Э. Сетон-Томпсон; Пер. с англ. Н. Чуковского.; Рис. авт. Харьков : Прапор, 1991.

38. Сетон-Томпсон Э. Рассказы о животных / Э. Сетон-Томпсон; Пер. с англ. Н. Чуковского . Минск : Мастац. лгг., 1981.

39. Се гон-Томпсон Э. Рассказы о животных : Для сред. шк. возраста. / Э. Сетон-Томпсон; [Пер. и послесл. Ц. Церцвадзе; Ил. авт.]. Тбилиси : Накадули, 1986.

40. Сетон-Томпсон Э. Рассказы о животных : Для детей / Э. Сетон-Томпсон; Пер. с англ. Н. Чуковского; Предисл. В. Бианки, Н. Сладкова. Уфа : Башкортостан, Б. г. (1995).

41. Сетон-Томпсон Э. Прерии Арктики / Э. Сетон-Томпсон; Сокр. нер. с англ. Л. М. Биндеман. М.: Знание, 1986.

42. Сетон-Томпсон Э. Серебристая лисица IЭ, Томпсон-Сэтон; пер. А. Гретман. Москва : г-во И.Д. Сытина, 1910.

43. Сетон-Томпсон Э. Тито : История луговой волчицы : С англ. / Соч. Э. Сэтон-Томпсона. Москва : ред. журн. "Дет. чтение" и "Пед. листок", 1905.

44. Сьюэлл А. Черный красавчик : Повесть : Для сред. шк. возраста. / Анна Сьюэлл. М.: Астрель : ACT, 2001.

45. Танский Филипп. Бестиарий:. пер. В Микушевича/ Средневековый бестиарий. М., 1984.

46. Феоктистов И.И. Рассказы об уме животных: (по Дж. Роменсу). Спб.: М.М. Ледерле, ценз. 1896.

47. Физиолог : Перевод. / Рос. акад. наук; Изд. подгот. Е. И. Ванеева; [Отв. ред. Л. А. Дмитриев]. СПб. : Наука : С.-Петерб. изд. фирма, 1996.

48. Фрэзер В. В неволе: рассказы из жизни животных/В.А. Фрэзер;пер. с англ. Р.

49. Рубиновой. Москва: ред. Журн. «Семья и школа», 1909.it

50. Элиан Клавдий. Пестрые рассказы. Пер., ст. и примеч. Поляковой С.В./Поздняя греческая прозаМ., 1960.

51. Roberts С. The Heart of the Ancient Wood. (New York: Silver Burdett, 1900).51 .Roberts C. The kindred of the wild. A book of animal life by Charles G.D.Roberts. Livingston Bull, Boston Page, 1902.1. СПРАВОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

52. Большая советская энциклопедия, Т.48.Изд. второе. М., Гос. науч. изд. «Большая советская энциклопедия», 1957 г.

53. Большой толковый словарь русского языка : А-Я. / Рос. акад. наук, Ин-т лингвист, исслед.; [Авт. и рук. проекта, сост., гл. ред. С. А. Кузнецов], СПб. : Норинт, 1998 .

54. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Рос. акад. наук. Ин-т науч. информ. по обществ, наукам; Гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин. М. : Интелвак, 2001.

55. Михельсон А.Д. Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней, Спб., 1865 .56.11опов М. Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке». Москва : т-во И.Д. Сытина, 1907.

56. Чудинов А.Н. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка, Спб., 1910.1. МОНОГРАФИИ И СТАТЬИ

57. Английские материалисты XVIII в. Собр. произведений. В 3-х т. Т.З. М.Мысль, 1968.

58. Аникин В.П. Искусство психологического изображения в сказках о животных//Фольклор как искусство слова. .М., 1969.

59. Аникин В.П.Русская народная сказка. Пособие для учителя. Изд. 2-е. М., 1977.

60. Белогурова С.П. Анималистическая проза как феномен общественного сознания на рубеже XIX-XX вв// Вестн. Моск. ун-та, сер. 19 «Лингвистика и межкультурная коммуникация», № 4,2008 г.

61. Белогурова С.П. Анимализм Серой Совы: биографические истоки феномена// Проблемы профессиональной подготовки современного учителя иностранного языка: Материалы научно-практической конференции. М.: МГПИ, 2008 .

62. Белогурова С.П. Жанр анималистического рассказа в полемике ведущих анималистов рубежа XIX-XX веков// Современное гуманитарное образование в социокультурном пространстве столичного мегаполиса (сб. науч. статей).Вып.З; т.2. Москва, 2009.

63. Белогурова С.П. Истоки анимализма в рассказах Клавдия Элиана//Прикладные вопросы сопоставительной лингвистики: Материалы научно-практической конференции преподавателей и аспирантов/Под общ. Ред. Т.С. Макаровой. М.: МГПИ; АПКиППРО, 2010. г.

64. Белогурова С.П. Серая Сова в контексте индейской культуры//Проблемы подготовки современного учителя иностранногоязыка:Материалы научно-практической конференции/Науч. ред.Е.М. Зотова. -М.: МГПИ, 2006.

65. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

66. Бер П. Божий мир в беседах и картинках: Год приготов.: Человек, Животные. Растения. Минералы. Обыкновенные явления: Начальные уроки мироведения, сост. Полем Бэром/Пер. с фр. под ред. Е Чижова. 10-е изд. М., Посредник, 1913.

67. Берви-Флеровский, В. В.Философия бессознательного, дарвинизм и реальная истина / Берви-Флеровский В. В.. СПб.: Тип. В. А. Полетики, 1878.

68. Берс A.A. Нравственность как неминуемый продукт общественных инстинктов : (Дарвинизм в этике и роль религии в эволюции этики) / A.A. Берс. [Санкт-Петербург] : изд. авт., 1908.

69. Бобров В. А. Русские народные сказки о животных : Исслед. / Владимир Бобров. -Варшава : тип. Варш. учеб. окр., 1909.

70. Богатырев П.Г. Изображение переживаний действующих лиц в русской народной волшебной сказке//Фольклор как искусство слова. .М., 1969.

71. Борисов A.A. Описание природы как средство обеспечения коммуникативно-прагматической когерентности художественного текста в эпоху романтизма//Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2008. № 60.

72. Брем А. Обезьяны : Рассказ из естеств. истории : Пер. с нем. Вып. 1.-3 : Извлеч. из "Жизни животных" А.Э. Брема. Москва : О-во распространения полез, кн., 1864-1865.1т.;

73. Брем A. Лисицы и медведи : Извлеч. из "Жизни животных" А. Брэма : Для нар. чтения / Под ред. К. Сенг-Илера. 3-е изд. (обл. 4-е изд.). - Санкт-Петербург : г-во "Обществ, польза", 1912. - 56 с. : ил.; 26. - (Млекопитающие; № 7).

74. Брем А. Жизнь птиц : Для домаш. и семейн. чтения : Роскош. изд. с 24 карт, и 3 хромолит. табл. / Соч. А.Е. Брема, чл. Имп. Леопольдино-Каролин. акад. естествоиспытателей.; Пер. Н. Страхова. Санкт-Петербург : Д.Ф. Федоров, 1866.

75. Бруно Дж. Изгнание торжествующего зверя., пер. и прим. А. Золо гарева. Спб, изд. «Огни» 1914 г.

76. Бэн А. Душа и тело : Пер. с 6-го англ. изд. / Соч. Александра Бэна, проф. логики в Эбердинск. ун-те. 3-е изд. - Киев ; Харьков : Южно-рус. кн-во Ф.А. Иогансон, 1900 (Киев).

77. Бэн А. Психология : Пер. с англ. / А. Бэн .Санкт-Петербург : тип. "Петерб. газ.", 1887.

78. Бюхнер Л. Психическая жизнь животных / Л. Бюхнер; Пер. с нем. М. Успенской, под ред. М.А. Энгельгардта. Санкт-Петербург : тип. общ. Е.Евдокимов, 1902.

79. Ватагин В.А. Изображение животного: Зап. анималиста/В.А. Ватагин. М.: Сварог и К, 1999.

80. Ващенко А. В. Америка в споре с Америкой : (Этнич. лит. США) / А. В. Ващенко М.: -Знание, 1988.

81. Веселовский А.Н. Статьи о сказке./ Веселовский А.Н. Собр. Соч. в 16-ти томах.:Т. 16. М.-Л., 1938.

82. Виндт Л. Басня как литературный жанр// Поэтика. Л., 1927.

83. Власов В. Г. Стили в искусстве : В 2 т. / В. Г. Власов. Т. 1. - СПб. : АОЗТ "Кольна", 1995.

84. Выготский Л.С. Психология искусства : Анализ эстет, реакции / Л. С. Выготский. 5. изд., заново свер. с ориг., испр. и доп. - М. : Лабиринт, 1998.

85. Вундт В. Миф и религия / Антология мысли М. : ЭКСМО ; СПб. : Тепа fantastica, 2002.

86. Гаспаров М.Л. Античная литературная басня (Федр и Бабрий). М., 1971 г.

87. Гегель Г. Энциклопедия философских наук.Т.З.Философия духа.М., «Мысль», 1977.

88. Геккель Э. Современные знания о филогенетическом развитии человека / Эрнст Геккель; Пер. со 2 доп. нем. изд. В. Вихерского. Санкт-Петербург : А. Ермолаева, 1899

89. Гельвеций К. Сочинения. В 2-х томах. Т.1. Сост. Общая ред. И вступ. Статья Х.Н. Момджяна. М., Мысль, 1974 г.

90. Гольбах П. Система природы или о законах мира физического и мира духовного, -пер. П. Юшкевича, вступ. Ст. А. Деборина. Государственное издательство Москва, 1924.

91. Дарвин Ч. Происхождение человека и подбор по отношению к полу : В 2-х т. / Соч. Чарльза Дарвина; Пер. с англ. под ред. И.М. Сеченова. Т. 1. Санкт-Петербург : Черкесов, 1871-1872.

92. Данилевский, Н.Я .Дарвинизм : Крит, исслед. Н.Я. Данилевского. Т. 1-2. Санкт-Петербург : М.Е. Комаров, 1885-1889. - 3 т.; 25. Т. 1. Ч. 2. - 1885.

93. Декарт Р. Сочинения в 2 томах: Пер. с лат. и франц. Т. 1/Сост., ред., вступ, ст. В. В. Соколова. М.: Мысль, 1989.

94. Дидро Д. Сочинения в 2 т.: Пер. с фр., сост. и ред. В.Н. Кузнецова.Т. 1 М.:Мысль, 1991.

95. Дидро Д. Сочинения в 2 т.: Пер. с фр., сост. и ред. В.Н. Кузнецова.Т.2 М.:Мысль, 1991.

96. Добрикова К А. Бестиарий в национальной языковой картине мира : диссертация . кандидата филологических наук : 10.02.19. Челябинск, 2005.

97. Дюркгейм Э. Социология. Её предмет, метод, предназначение/пер. с фр., сост. АБ. Гофмана.-М.: Канон, 1995.

98. Ермолов A.C. .Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах : 1-4 / А. Ермолов. Санкт-Петербург : тип. A.C. Суворина, 1901-1905. - 4 т.; 23. Животный мир в воззрениях народа. - 1905.

99. Ефимов И.С. Об искусстве и художниках. Художественное и литературное наследие. Сост. А.Б. Матвеева,А.И. Ефимов.-М., «Советский художник», 1977.

100. Карнеев А.Д. Материалы и заметки по литературной истории Физиолога / А. Карнеев. Санкт-Петербург. : Имп. О-во любителей древней письменности, 1890.

101. Кант И. Собрание сочинений в 8-ми томах. Т.4. М.:Чоро, 1994.

102. Кант И. Собрание сочинений в 8-ми томах. Т.5. М.:Чоро, 1994,

103. Кант И. Собрание сочинений в 8-ми томах. Т.6. М.:Чоро, 1994.

104. Колмачевский Л.З. Животный эпос на Западе и у славян / Соч. Л. Колмачевского. -Казань : тип. Имп. ун-та, 1882.

105. Кондильяк Э.Б. Сочинения в 3-х т. Т.2./Пер. с франц.; Общ ред. И примеч. Богуславского. -М.: Мысль, 1982.

106. Кравцов Н.И. Сказка как фольклорный жанр//Специфика фольклорных жанров. М., 1973 г. с.75

107. Кравцов Н.И. Искусство психологического изображения в русском народном поэтическом творчестве//Фольклор как искусство слова. М.1969.

108. Костюхин Е.А. Типы и формы животного эпоса / Е. А. Костюхин; АН СССР, Ин-т востоковедения. М.: Наука, 1987.

109. Кропоткин П.А. Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса. М., 1922.

110. Кулебякин Е.А. Антропоморфизм, его сущность и роль в становлении общественного сознания / Е. В. Кулебякин. Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 1985.

111. Кулебякин Е.А. Антропоморфизм и генезис мышления : К проблеме выделения человека из природы : Методол. аспекты / Е. В. Кулебякин. Владивосток : Изд-во Дальневост. ун-та, 1987.

112. Кун Т. Структура научных революций / Т. Кун; Пер. с англ. И.З. Налетова; Общ. ред. и послесл. С.Р. Микулинского и Л.А. Марковой Благовещенск : БГК им. А.И. Бодуэна де Куртенэ, 1998

113. Ламетри Ж.О. Сочинения/Общ. ред., предисл. и примеч. В.М. Богуславского. 2-е изд.-М.:Мысль, 1983 .

114. Леви-Строс К. Размышления над одной работой Владимира Проппа //Зарубежные исследования по семиотике фольклора М., 1985.

115. Локк Дж. Сочинения в трех томах: Т. 1/Пер. с англ.; Редкол.:М.Б. Митин (пред.) и др. -М.:Мысль, 1985.

116. Локк Дж. Сочинения в трех томах: Т.2/Пер. с англ.; Редкол.:М.Б. Митин (пред.) и др. -М.:Мысль, 1985.

117. Мальбранш Н. Разыскания истины De la recherche de la vérité / Николай Мальбранш. - СПб. : Наука, 1999.

118. Мелетинский Е.М. Миф и сказка //Фольклор и этнография. Л., 1970.

119. Микушевич В. Карнавал бытия/ Средневековый бестиарий. М.1984 .

120. Монтень М.Опыты. Книга вторая. Пер. A.C. Бобовича, вступ. Ст. Ф.А. Коган-Берштейн, М.П. Баскина.М. Л., Изд. Академии наук СССР, 1958.

121. Муратова М. Средневековый бестиарий/ Средневековый бестиарий. М.1984 .

122. Мюллер М. Наука о мысли/пер. В.В. Чуйко.- Спб.: Тип. H.A. Лебедева, 1891.

123. Орехова Ю.С. Анималистическая литература Франции: традиции и их трансформация в творчестве С.-Г. Колетт : дис. . кандидата филологических наук : 10.01.03 / Орехова Юлия Сергеевна; Место защиты: Рос. гос. ун-т им. Иммануила Канта. Калининград, 2008.

124. Пермяков Г.Л. Проделки хитрецов. Мифы, сказки, басни и анекдоты о прославленных хитрецах, мудрецах и шутниках мирового фольклора. М., 1972

125. Померанцева Э.В. Судьбы русской сказки. М., 1965.

126. Полякова C.B. Клавдий Элиан и его «Пестрые рассказы»/Элиан Поздняя греческая проза. М., 1960.

127. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории : проблемы палеопсихологии / Борис Поршнев ; науч. ред. Олег Вите. Санкт-Петербург : Алетейя : Историческая кн., 2007.

128. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп. М. : Лабиринт, 2000.

129. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. Сост.,ред., и прим. Путилова Б.Н..- М., Изд. «Наука», 1976.

130. Ромене Д. Теория Ч. Дарвина и важнейшие из ее применений / Г.Д. Романее; Пер. с англ. Н.К. Кольцова; Под ред. и с предисл. пр. М.А. Мензбира. Москва : тип. И.А. Баландина, 1899.

131. Ромене Д. Ум животных / Джордж Ромене, секр. Линсев. о-ва по Отд. зоологии; Пер. со 2 англ. изд. под ред. проф. Н. Холодковского. Санкт-Петербург : тип. и лит. В.В. Комарова, 1888.

132. Сенека Луций Анней .Философские трактаты / Луций Анней Сенека; Пер. с лат., вступ, ст. и коммент. Т.Ю. Бородай. М.: Алетейа, 2000.

133. Соколова З.П. Культ животных в религиях. М., Наука, 1972 г.

134. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики, пер. А.М.Сухотина, под ред. Р.И.Шор. М., Соцэгиз,, 1933.

135. Спенсер Г. Основания психологии : с приложением статьи "Сравнительная психология человека" Г. Спенсера.': перевод со 2-го английского издания. Санкт-Петербург : И. И Билибин, 1876.

136. Терентьев А.Е. Изображение животных и птиц средствами рисунка и живописи: Учеб.-методическое пособие для студентов худож.-граф. фак. пед. ин-тов. — М.', Просвещение, 1980.

137. Тимирязев К.А. Избр. соч. в 4-х томах. Ред. коллегия акад. В.Л. Комаров и др.Вступит.статья акад. В.Л. Комарова., т. 3. М., Сельхозгиз,1949.

138. Токарев, С. А. История зарубежной этнографии : микроформа.: учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности "История" / С. А. Токарев. М.: РГБ, 2008.

139. Токарев С. А. Ранние формы религии / С. А Токарев; Предисл. В. П. Алексеева. -М.: Политиздат, 1990.

140. Трапезов О.В. Имеющиеся факты сделали Дарвина эволюционистом или творец подбирал факты эволюции?//Философия науки. Новосибирск, 2004. - №1.

141. Уоллес А.Р. Естественный подбор.под. Ред. Н.П. Вагнера.-Спб.: тип. Сущинского, 1878.

142. Урнов Д. Говорящие звери/Э. Сетон-Томпсон. Моя жизнь; Животные герои; Судьба гонимых; Мои дикие друзья. М., Московский рабочий, 1982 г.

143. Уотсон Д. Психология как наука о поведении. Бихевиоризм : Пер. с англ. / Предисл., коммент. А. А. Карелина. М.; Назрань : ACT, 1998.

144. Фабри К.Э.Основы зоопсихологии : Учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальностям "Психология", "Биология", "Зоология" и "Физиология" / КЗ. Фабри. 3. изд. - М.: Психология, 2001.

145. Фохт К. Человек и место его в природе : Публ. лекции Карла Фохта. Санкт-Петербург : изд.П.А. Гайдебурова, 1863.

146. Фулье А. Изложение и критика современных систем морали : (Мораль эволюционистов и дарвинистов. Мораль позитивистов. Независимая мораль) / Альфред Фуллье. Санкт-Петербург : журн. "Русское богатство", 1886.

147. Хохряков П.П. О происхождении человека с психологической точки зрения и критика эволюционной морали Спенсера / Соч. П. Хохрякова. Вятка : тип. Маншеева, 1893.

148. Швейцер А. Культура и этика / А. Швейцер; Пер. с нем. А. Текорюс; Вступ, ст., с. 531, и примеч. Р. Жибайтиса. Вильнюс : Минтис, 1989

149. Штернберг Л.Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л., 1936.

150. Эмерсон, Р. Нравственная философия / Пер. с англ. Елизаветы Ладыженской. Санкт-Петербург : тип. Ретгера и Шнейдера, 1868.

151. Юм Д. Сочинения в 2 т. T.l/Пер. с англ. С.И.Церетели и др.; Всиуп. Ст. А.Ф Грязнова; Примеч. И.С. Нарского. 2-е изд., дополн. и испр.-М., Мысль, 1996

152. Юрченко А.Г. Александрийский "Физиолог" = Physiologus alexandrinus : Зоолог, мистерия / А.Г. Юрченко; Пер. с перс., греч. и лат.: Аксёнов С.В.. СПб. : Евразия, 2001.

153. Ankermann В. Ausdrucks und Spieltatigeit als Grundlage des Totemismus//Antropos 19151916. В.Х-ХГ.Н 3-4.

154. Campbell G.D. Primeval Man: An examination of some recent speculations by the Duke of Argyll. London, Strahan@co. 1869.

155. Cargill O. Intellectual America: Ideas on the March. N.Y.: The MacMillan Company, 1941.

156. Ellegard A. Darwin and the general reader. Goteborg, 1958 J 68. Frobenius L. Das Zeitalter des Sonnengottes. Berlin, 1904.

157. Jolee A. L'homme et animal. Paris. 1877.

158. Ratzel F. Antropogeographie.T. 1. Grundzuge der Anwendung der Erkunde auf die Gerschchte. Stuttgart, 1882.

159. Romanes G. Mental evolution in animals / by George John Romanes ; with a posthumous on instinct by Charles Darwin. Kegan Paul, Trench, & Co., 1885.(ОНЛАЙН, РГБ)

160. Wallace A.R. The Origin of human races deducted from the Theory of Natural Selection// Anthropological Review. May.l864.London.

161. Westermark E. The history of human marriage. McMillan Ltd., London, 1903 r.1. ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА

162. Овчаренко, Н.Ф.Англоязычная проза Канады / Н. Ф. Овчаренко. Киев : Наук, думка, 1983.

163. Atwood М. Suvival: Thematic Guide to Canadian Literature. (1972;repr.Toronto: McClelland&Stewart, 1996).

164. Burroughs J. Real and Sham Natural History/ R. H.Lutts. The Wild Animal Story: Animals and ideas (Philad., Temple U. P., 1998).

165. Dunlap T. R. The Old Kinship of Earth: Science Man and nature in the Animal Stories of Charles G.D. Roberts//Journal of Canadian Studies, 22 (Spring 1987).

166. Dunlap T.R. The Realistic Animal Story: Ernest Thompson Seton, Charles Roberts, and Darwinism/R. H.Lutts. The Wild Animal Story: Animals and ideas (Philad., Temple U. P., 1998).

167. Gold J.The Precious Speck of Life// Canadian Literature, no.26 (Autumn 1965).

168. Hudson.W.H. Truth Plain and Coloured R. H.Lutts. The Wild Animal Story: Animals and ideas ( Philad., Temple U. P., 1998).

169. MacDonald R.H. The Revolt against Instinct: The Animal Stories of Seton and Roberts// Canadian Literature, no.84 (Spring 1980).

170. Magee W.H. The Animal Story: a Challenge in technique//Dalhousie Review 44 (Summer 1964).

171. Mighetto L., Science, Sentiment and Anxiety: American Nature Writing at the Turn of the Century//Pacific Historical Review 54 (February 1985).

172. McCulloch Fl. Medieval Latin and French bestiaries, Chapel-Hill (N. Car.), 1960.

173. Long W.J. The Modern School of Nature-Study and its Critics / R. H.Lutts. The Wild Animal Story: Animals and ideas ( Philad., Temple U. P., 1998) .

174. Long.W.J. On his animal stories / R. H.Lutts. The Wild Animal Story: Animals and ideas ( Philad., Temple U. P., 1998)

175. Lucas A. Introduction/Roberts C. The last barrier and other stories. Toronto (Mclelland & Stewart )1958.

176. Lucas A. Nature Writers and the Animal Story/Literary history of Canada: Canadian literature in English (ed. By C.F. Klink. University of Toronto Press, 1976 ).

177. Lutts.R. The Nature Fakers. Wildlife, Science & Sentiment (Virginia, 2001).(OHJIAMH)

178. Lutts R. The Wild Animal Story: Animals and Ideas /R. H. Lutts. The Wild Animal Story: Animals and Ideas. ( Philad., Temple U. P., 1998).

179. Osgood Wright M. Nature as a Field for Fiction./ R. H. Lutts. The Wild Animal Story: Animals and Ideas. (Philad., Temple U. P., 1998). p. 162

180. Seton-Thompson S. On his animal stories/ R. H. Lutts. The Wild Animal Story: Animals and ideas (Philad., Temple U. P., 1998).

181. Seton-Thompson E. Lives of the Hundred (Charles Scribner's Sons, 1901).1. ИНТЕРНЕТ-РЕСУРСЫ

182. Большой словарь по социологии, проект www.rusword.com.ua. электронный ресурс. Условия доступа: http://voluntary.rU/dictionary/662/page/8.

183. Гомер. Одиссея. Песнь десятая (240) Электронный ресурс. Условия доступа: http://lib.ru/POEEAST/GOMER/gomerO2.txt

184. Караковский А. Анимализм: проба метода Электронный ресурс. Условия доступа: http://www.proza.rU/2002/l 0/25-64

185. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. Электронный ресурс. Условия доступа: http://culture.niv.ru/doc/culture/foucalt/026.htm.

186. Швейцер А. Культура и этика Электронный ресурс. Условия доступа: http://www.gumer.info/bogoslovBuks/Philos/Schweitzer/01.php

187. Romanes G. Mental evolution in animals Kegan Paul, Trench &Co, I, Petemoster Square, 1885 Электронный ресурс. Условия доступа:http://dlib.rsl.ru/view.php7patlWrsl01004000000/rsl01004493 OOO/rslO 1004493 896/rsl01004493 896.pdf

188. Virgo S. Introduction/Roberts C.Kindred of the wild. Exile Editions Ltd., Toronto,2001 Электронный ресурс. Условия доступа:http:/^ooks.google.ru/books?id=TxYKpWFdiSIC&printsec=frontcover&dq=Kindred+of+the+wild&cd=l#v=onepage&q&f=false