автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Античный миф в прозе К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака 40-50-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Античный миф в прозе К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака 40-50-х гг."

На правах рукописи УДК 821 111 -343

Максимова Светлана Валерьевна

АНТИЧНЫЙ МИФ В ПРОЗЕ К.С.ЛБЮИСА И Г.Э.НОССАКА

40-50-Х ГГ.

Специальность 10 01 03 - литература народов стран зарубежья (европейская и американская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ООЗДБЬ^^э

Санкт-Петербург 2009

003465429

Работа выполнена на кафедре зарубежной литературы государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им А И Герцена»

Научный руководитель

доктор филологических наук, доцент Федяева Татьяна Анатольевна

Официальные оппоненты

Ведущая организация.

доктор филологических наук, профессор Павлова Нина Сергеевна

кандидат филологических наук, доцент Елисеева Александра Владимировна

Нижегородский государственный

лингвистический университет им НА Добролюбова

« » ¡ г в

Защита состоится « 7 у » /^-"-у/ < цццу г в '<- _часов на заседании

диссертационного совета Д 212 199 07 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук при Российском государственном педагогическом университете им А И Герцена по адресу 199053, Санкт-Петербург, 1-я линия В О, д 52, ауд 47

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке РГПУ им. А И Герцена (СПб , наб р Мойки, д. 48, корп 5).

/Р / / -

Автореферат разослан « '/и ЧЛСЦ 2009г

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент /Х^о-. Кякшто Наталья Николаевна

их наук,

ОСНОВНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

«Античный миф в прозе К С Льюиса и Г Э Носсака 40-50-х гг» -такова тема данного исследования, материалом для которого послужили роман КС Льюиса «Пока мы лиц не обрели» (1956) и произведение ГЭ Носсака «Некийя» (1947)

Попытка сравнить творчество Льюиса (1898-1963) с творчеством Носсака (1901-1977) до сих пор никем не предпринималась Имена писателей вряд ли без оговорок можно поставить в один ряд они не только принадлежат разным национальностям, придерживаются разных философско-религиозных взглядов, связаны с разными художественными традициями, но и к самому творчеству приходят разными дорогами Не имеется также и фактов, говорящих о знакомстве писателей с произведениями друг друга

Однако оба писателя принадлежат к одному поколению, к тому поколению, на чье творчество так или иначе повлияли события Первой и Второй мировых войн, в чьем творчестве нашла отражение и оценку популярная в 40-50-х гг философия экзистенциализма, разрабатываемая в первую очередь Ж -П Сартром и А Камю

Главная тема Льюиса - христианство Его произведения - научные труды («Аллегория любви» (1936), «Размышление над псалмами» (1958), «Предисловие к «Потерянному раю» (1960)), религиозно-философские трактаты («Расторжение брака» (1943), «Чудо» (1947-1948), «Боль утраты» (после 1960г) и др), а также художественные произведения - «Письма Баламута» (1938), «космическая трилогия», состоящая из романа «За пределы безмолвной планеты», «Переландра» и «Мерзейшая мощь» (1938-1945), повести «Хроники Нарнии» (1950-1956), роман «Пока мы лиц не обрели» (1956) и др , - проникнуты глубоким религиозным чувством

Тема Носсака - современный ему мир, «мир после катастрофы» В своих произведениях - в романе «Некийя» (1947), сборнике рассказов «Интервью со смертью» (1948), романах «Не позднее ноября» (1955),

«Спираль» (1956), «Младший брат» (1958), «Дело д'Артеза» (1968) и других - писатель ставит перед собой задачу поведать не о том, каким должен быть мир, а о том, в каком состоянии этот мир находится Существует мнение, что в первых рассказах Носсака вопрос о боге и религии не играет существенной роли Действительно, Носсак предпочитал называть себя реалистом, в каждом его произведении обязательно присутствуют социально-критический и политический планы Однако социальная «ангажированность» все же не мешала ему использовать христианские образы и символы - ангела, пасхи («Интервью со смертью»), всемирного потопа («Некийя») и др

Льюису и Носсаку было свойственно задумываться «над современным состоянием мира» Английский писатель находил основу человеческой жизни в Боге и христианстве, немецкий автор стремился понять, в какой исторический период начались серьезные ошибки человечества

Художественные поиски Льюиса и Носсака идут в рамках переосмысления античных мифов В каждом произведении Льюиса есть апелляции к тому или иному мифу, а в последнем романе - «Пока мы лиц не обрели» - апулеевский миф об Амуре и Психее является основой для построения всего сюжета Произведения Носсака также тесно связаны с античными мифами, а первый роман - «Некийя» - строится на контаминации мифов - об Оресте и об Одиссее Миф позволяет обоим писателям ставить важные вопросы бытия и оказывается способом постижения истины

Объектом исследования в диссертации является трансформация античного мифа в романе Льюиса «Пока мы лиц не обрели» и в произведении Носсака «Некийя» Предметом исследования являются особенности мифопоэтики Льюиса и Носсака

Цель исследования - выявить особенности использования античного мифа К С Льюисом и Г Э Носсаком Миф в прозаических произведениях обоих авторов является одной из центральных проблем в изучении особенностей их творчества, поскольку затрагивает широкий круг вопросов,

связанных с их творческим методом, с их этическими и эстетическими установками, а также с мифологизмом XX века в целом

В рамках поставленной цели необходимо решить ряд задач, в частности, показать тот историко-культурный и философско-эстетический фон, на котором создавались романы писателей, понять характер обработки мифологических сюжетов в романе Льюиса «Пока мы лиц не обрели» и произведении Носсака «Некийя», выявить поэтологические типологические схождения, а также объяснить причины и цели обращения писателей к античным мифам

Актуальность темы Мифологизм является неотъемлемой частью современной культуры, поэтому вопрос об использовании мифа в произведениях писателей, тяготевших к «экзистенциальной проблематике» приобретает значимость как в свете изучения экзистенциальной философии и литературы и критического осмысления этого направления, так и в свете мифологизма в литературе XX века в целом В данной работе впервые рассматривается вопрос об отношении английского писателя к философии экзистенциализма, ранее никем даже не ставившийся Кроме того, в отечественном литературоведении до сих пор отсутствуют монографические исследования романов К С Льюиса и Г Э Носсака Необходимо отметить, что если большинство произведений Льюиса уже переведено на русский язык и издано его собрание сочинений, то из всего литературного наследия Носсака на русском языке имеются только два романа - «Спираль» и «Дело д'Артеза» - и несколько рассказов и повесть, последний раз опубликованные отдельным изданием в 1983 году

Методы исследования В соответствии с характером поставленных в работе задач нами были использованы такие методы как системный, историко-литературный, сравнительно-типологический и герменевтический

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые делается попытка сравнительно-типологического анализа романов Льюиса и Носсака, построенных на античном мифологическом материале

На защиту выносятся следующие положения:

1 Льюис и Носсак были вовлечены в диалог, предметом обсуждения которого были важные экзистенциальные вопросы и тон которому в середине XX века задавали французские писатели - Сартр и Камю В этом диалоге Льюис и Носсак выступают в качестве оппонентов французских экзистенциалистов Для английского и немецкого писателей неприемлемы постулаты о тотальной абсурдности жизни, об изменчивости истины, об ответственности и вине человека только перед самим собой, об отказе от Бога и надежды

2 Полемика Льюиса и Носсака с Сартром и Камю очевидна в романах «Пока мы лиц не обрели» и «Некийя», построенных на переосмыслении античных мифов Оба писателя знали традицию использования мифа в литературе французского экзистенциализма и не принимали ее

3 Для Льюиса и Носсака миф был не моделью, допускающей различные толкования, а живой и подлинной действительностью Писатели стремились «оживить» миф Миф в их представлении - это способ выразить невыразимое

4 Мифы, создаваемые Льюисом и Носсаком на основе античных, типологически схожи Произведения «Пока мы лиц не обрели» и «Некийя» рассказывают об ином мире - о мире по ту сторону обычной жизни (Льюис) и мире «негарантируемого» (Носсак) Типологическое родство анализируемых произведений объясняется рядом факторов - общим историко-культурным контекстом, «памятью культуры», предлагающей одни и те же образы-символы для осуществления, а также общностью подходов к античному мифологическому материалу

5 Миф о «негарантируемом» Носсака и миф об ином мире Льюиса создаются с помощью актуализации ряда символов - воды, зеркала, имени, маски, отражения (тени), символов мужского и женского

начал Разница проявляется в расстановке акцентов и семантической наполненности образов У Льюиса языческая мифология сплетается с христианскими представлениями, у Носсака очевидна связь с романтической традицией двоемирия

Теоретическая значимость результатов исследования

Сравнительно-типологическое исследование данных романов позволяет расширить знания и представления об особенностях мифопоэтики в литературе Западной Европы середины XX века, а также понять, как разрабатывали типичные для экзистенциальной философии вопросы писатели, не относящиеся к этому направлению, но тяготевшие к нему

Практическая значимость полученных результатов Основные положения работы могут быть использованы в ходе дальнейшего изучения творчества Льюиса и Носсака, при чтении общих курсов по истории зарубежной литературы XX века, спецкурсов по английской и немецкой литературам XX века, а также при составлении учебных пособий по названным темам

Апробация исследования Основные положения диссертации обсуждались на межвузовской научной конференции «Единство и национальное своеобразие в мировом литературном процессе» в РГПУ им А И Герцена в 2007 и 2008 годах, а также на научно-методологических конференциях «Тема детства в западноевропейской литературе» (2006) и «Детство как литературный дискурс» (2007) в РГПУ им А И Герцена

Структура работы Диссертация изложена на 181 странице, состоит из введения, трех глав и заключения Библиографический список использованной литературы включает в себя 174 наименований

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении содержится обоснование темы диссертации, определяются ее цели и метод, а также дается краткий обзор научной литературы

В Главе 1. «Античный миф и экзистенциальная философия»

рассматривается философско-литературный контекст, на фоне которого были созданы произведения Льюиса и Носсака Внимание в первую очередь уделяется специфике обращения французских писателей - Сартра и Камю -к античным мифам, ставится вопрос об отношении Льюиса к экзистенциализму, а также показывается носсаковская оценка этого философского направления Здесь же анализируются взгляды Льюиса и Носсака на миф

Параграф 1. «Античный миф в литературе французского экзистенциализма» посвящен анализу эстетики французских экзистенциалистов и значению мифа в их творчестве Проблема мифа неоднократно возникает в творчестве Сартра и Камю некоторые их произведения строятся с явной опорой на сюжеты античных мифов, и философские выводы еще раз подкрепляются известным мифологическим материалом

Теории экзистенциалистов содержали изменившиеся представления о человеке и мире Французские мыслители вели речь об индивидуальном человеческом бытии, об экзистенции, которая замкнута сама на себе и определяется исключительно своей внутренней логикой Экзистенциалисты не принимают во внимание проблему истории, исторического опыта и преемственности и со всей остротой ставят проблему абсурда, универсальной бессмысленности мира и ответственности без вины И, как правило, абсурдный герой, отрекаясь от Бога и надежды, живет лишь одним желанием «исчерпать» жизнь

Появление мифа в произведениях экзистенциалистов напрямую связано с самим кругом вопросов, решаемым представителями этого

направления, с их отказом от рационального постижения действительности в пользу феноменологического метода и стремлением к синтезу, противопоставленному научному аналитизму, а также с самим пониманием того, что есть творчество Античные мифы в трактовке французских писателей - это всего лишь умозрительная и сконструированная версия реальности, которая может быть интерпретирована по-разному, это всего лишь одна из известных ситуаций, одновременно и условная, и универсальная, и индивидуальная Иными словами, экзистенциалисты претендовали на воссоздание архетипических ситуаций - например, архетипической ситуации свободы (Орест) и архетипической ситуации абсурда (Сизиф) При этом обращение французских писателей к мифу имело парадоксальный характер они одновременно и переосмысляли идеал античности, и апеллировали к мифу как авторитету Античные мифы в их интерпретации превращались в свободно конвертируемую истину Это явилось причиной того, что мифы в их изложении провоцировали на полемику, например, таких писателей, как Льюис и Носсак

В параграфе 2. «К.С. Льюис и экзистенциализм» рассматривается позиция Льюиса, занимаемая им по отношению к экзистенциализму Ставя вопрос об отношении Льюиса к этому философскому направлению, следует отметить, что в текстах писателя, доступных русскому читателю, нет упоминаний о Сартре или других экзистенциалистах Однако маловероятно, что Льюис ничего не знал о важнейшем философском течении послевоенного времени

Льюис, как представляется, не интересовался экзистенциальной философией, по крайней мере, в том смысле, что не увлекался ею и не пропагандировал ее идеи и положения Он был христианским мыслителем, который искал ответ на вопрос о причинах отпадения человека от Бога, он был ученым-филологом, он был преподавателем и личным наставником студентов, а значит, он не мог не знать, чем «дышат» его ученики, какие идеи

«носятся в воздухе» и будоражат их воображение, и не познакомиться с этими идеями поближе

Экзистенциальная позиция Льюиса достаточно последовательно представлена в его философских произведениях («Просто христианство», «Ад Чистилище Рай», «Чудо» и другие), которые свидетельствуют, что писатель, как и С Кьеркегор, «предтеча» экзистенциализма, ставил перед собой единственную задачу - рассказать просто о христианстве В качестве отравной точки для рассуждений Льюис отбирает аргументы, которые часто используют французские мыслители Думается, это вполне осознанный намек на философию последних Доказательством тому может служить уже сам способ композиционного построения его философских эссе писатель сначала выдвигает тезис «в духе» французских экзистенциалистов, а затем его опровергает И главный тезис таков «Мы все равно обречены, весь свет обречен < > Все сюжеты кончатся ничем, и жизнь окажется на поверку лишь мимолетной, бессмысленной усмешкой на идиотском лице природы»1 Однако, говоря о неизбежности смерти, Льюис все же утверждает обратное «Мы способны умереть в Адаме и жить во Христе < >, человек гораздо сложнее, чем наше трехмерное воображение может себе представить»2

Льюис пишет о боли, о страдании, о непрочности человеческой жизни, но из этого он делает совершенно иные выводы, нежели Сартр и Камю По Льюису, только пройдя путь боли и страдания, человек может встретиться с Богом и обрести вечную жизнь Человек, уверен Льюис, не имеет права исключать Бога из мироздания, поскольку само естество ищет сверхъестественное В этом смысле его позиция оказывается близкой взглядам Г К Честертона, С Кьеркегора, К Ясперса

«Идеологические» герои Сартра и Камю ведут непрерывную борьбу с болью, страданием, чувством вины и угрызениями совести С точки зрения Льюиса, именно боль, страдание, непрочность человеческой жизни связаны с

'Льюис К С Ад Чистилище Рай//Книги мертвых Антология -СПб «Амфора», 2007 - С 247-248

2 Там же - С 283

происхождением веры Только испытав боль и страдание, человек может узнать о существовании иной жизни Цель земной жизни - вовлечение в жизнь Бога Размышляя о человек, Льюис, как и Кьеркегор, опирается на такие понятия, как страх и трепет, свободный выбор, раскаяние и покаяния Человек, убежден он, должен свободно выбрать путь раскаяния и покаяния Льюисовская категория страха и трепета противопоставлена абсурду Можно сказать, что страх и трепет оберегает и спасает от абсурда Страх и трепет наделяет существование человека особым смыслом и открывает иной мир -открывает священное

Думается, что наибольшую критику со стороны таких мыслителей, как Льюис, должен был вызвать тезис французских экзистенциалистов об ответственности без вины Английский писатель считает, что «человек правильно видит себя только в минуты стыда»3 Для Льюиса важен не стыд сам по себе, но свободное раскаяние Раскаиваясь, человек мысленно приобретает все свое прошлое, затем прошлое своей семьи, рода, человечества и, наконец, доходит до первоисточника, до самого Бога и только тогда обретает самого себя При этом Льюис выступает за абсолютное различение между добром и злом

Таким образом, представляется, что Льюис все же был знаком с идеями экзистенциальной философии и неоднозначно к ней относился Очевидно, что он совершенно не разделял убеждений Сартра и Камю Однако круг вопросов, очерченный экзистенциалистами, и взгляды религиозно ориентированных мыслителей этого направления - С Кьеркегора и К Ясперса - были близки ему

Параграф 3. «Г.Э. Носсак и экзистенциализм». В данном параграфе анализируется носсаковская оценка философии Сартра и Камю, акцент сделан на тех выводах экзистенциалистов, с которыми немецкий писатель не мог согласиться Носсак хорошо был знаком с творчеством Сартра и Камю его рассказы и повести 40-х годов буквально «насыщены» цитатами и

3 Льюис К С Цит прошв - С 268

аллюзиями на произведения французских экзистенциалистов Исследования В Бура, ГР Пикарда, НЮ Давыдова, AB Карельского, П Топера показывают, что Г Э Носсак тяготел к экзистенциализму Кроме того, критикой давно было отмечено пристальное внимание писателя к таким понятиям, как должное и недолжное бытие, к проблеме выбора, одиночества человека и его трагической активности в жизни, стремление постичь изменившуюся сущность человека и показать ее во много раз усложнившуюся зависимость от реальности

В то же время Носсак с неудовольствием воспринимал параллели с экзистенциальной философией, которые находили в его творчестве критики, а анализ ранних рассказов подтверждает, что его творчество не укладывается в рамки одной лишь традиции экзистенциализма

Главная тема произведений Носсака 40-50-х гг - смерть Однако его интересует не просто смерть как факт жизни, но как ситуация, которую он определяет как «интервью со смертью» Носсак настаивает на том, что смерть - это «сугубо личное дело», одним она является в образе респектабельного обывателя («Клонц»), другим - в виде ангела смерти или юноши из морских глубин («Юноша из морских глубин»), третьим -Персефоной («Орфей и ») Если герои Сартра и Камю «упираются» в факт смерти и им важны все виды опыта, то, как показывает Носсак, есть «нечто похуже, чем Ничто» - «когда карикатура на человека заполняет это Ничто своей кипучей деятельностью»4 По Носсаку, ситуация «интервью со смертью» - это проверка человека на человечность Одним в такой ситуации открывается реальность мира «негарантируемого» (Unversicherbare), и они, находясь на грани между этими мирами, пытаются восстановить свое бытие, другие же просто приспосабливаются к ней

В философско-художественной картине мира Носсака «негарантируемое» находится совсем рядом, от мира реального его отделяет лишь невидимая черта Это носсаковское «двоемирие» и понятие

4 Носсак Г Э Клонц / Носсак Г Э Избранное - М «Радуга», 1982 - С 550

12

«негарантируемого» связаны в первую очередь с традицией немецкого романтизма, противопоставлявшего мир филистеров трансцендентному

Попадая в ситуации «интервью со смертью», человек, по Носсаку, оказывается перед выбором, но этот выбор имеет этический характер Если после катастрофы, человек продолжает жить так, словно ничего не произошло и он ни в чем не виноват, то он уже не человек, а «особь» Только приняв на себя вину за случившееся, человек вновь может обрести себя Если, согласно Сартру и Камю, человек несет ответственность только за свою экзистенцию и только перед самим собой, если, по Льюису, он отвечает за свою жизнь и душу перед Богом, то Носсак пишет о необходимости осознания вины перед жизнью и ответственности всех и каждого в отдельности за состояние мира В этом отношении его позиция близка позиции К Ясперса, автора «Вопроса о вине», который стремился осмыслить трагический опыт истории и долю своей ответственности за происходившее

Таким образом, Носсак, как и Льюис, скорее полемизирует с основными тезисами Сартра и Камю, касающимися таких категорий, как подлинное бытие, свобода, ответственность, вина, чем принимает их выводы Параграф 4. «Античный миф в творчестве К.СЛьюиса и Г.Э. Носсака» посвящен анализу взглядов данных писателей на миф Безусловно, миф для Льюиса и Носсака - это поиск, но ищут они не параллели к событиям современности, а пытаются познать тайны бытия Льюис через миф постигает бесконечное и божественное, Носсак - открывает ирреальное и «негарантируемое»

Античный миф для Льюиса - не объект отрицания, а «искаженное отражение» истинного Бога Такое убеждение позволяло Льюису соединять античную мифологию с христианской «ради определенной мифической истины» Мифологизм Носсака также начинается с переосмысления античных мифов Однако в древних мифах немецкий писатель обнаруживает не божественную истину, но откровение иного порядка - откровение о причинах ужасного состояния современного - послевоенного - мира

Льюис убежден, что миф, имеющий элемент фантастического, вызывая тоску по неизвестному и прекрасному, может дать человеку тот опыт, которого у него никогда не было, а не просто стать комментарием к жизни или какой-либо философии Иными словами, миф имеет символическую, а не аллегорическую природу Символическую функцию мифа высоко ценит и Носсак Писатель использует миф первую очередь как слово, которое несет и возвращает надежду

Глубокий смысловой потенциал мифа позволяет Льюису и Носсаку обращаться к нему как источнику подлинного знания Пересказывая тот или иной миф, писатели находят новые верные значения, уточняя известные ранее смыслы Установка Льюиса и Носсака на то, что до сих пор мифы трактовались неточно, заставляет вспомнить Сартра и Камю, отвергавших все предшествующие трактовки мифа Однако, в отличие от французских писателей, Льюис и Носсак не претендуют на открытие новой абсолютной истины, их «пересказы» мифов всегда заканчиваются многоточием

Глава 2. «Мифопоэтика К.С. Льюиса» посвящена анализу романа «Пока мы лиц не обрели»

Параграф 1. «Трансформация античного мифа в романе К.С. Лыонса «Пока мы лиц не обрели» показывает, что, обращаясь к античному мифу, Льюис пытается вскрыть причины отпадения человека от Бога и понять истоки веры человека XX века в тотальный абсурд бытия «Пересказывая» апулеевский миф, писатель вносит в него ряд существенных для изменений превращает Амура в невидимое Чудище, Венеру - в богиню Унгит, в святилище которой все время пахнет жертвенной кровью Льюис меняет и «состав» героев, вводя новый персонаж, которого не было у Апулея Таким персонажем стала внешне некрасивая Оруаль, старшая сестра Психеи

Внося фактические изменения в апулеевскую миф, Льюис, в отличие от экзистенциалистов, не отвергает категорически все прежние его значения, и, в частности, сохраняет его основную идею - идею метаморфозы, хотя и придает ей христианское значение При этом сама эта идея отражена в

названии романа - «Пока мы лиц не обрели» Героиня Льюиса, должна претерпеть метаморфозу, чтобы стать собой и обрести свое лицо Это единственное условие, при котором она может получить ответ бога Таким образом, внутреннюю коллизию романа определяет сам «процесс выработки знания» героиней о себе, мире и Боге

Оруаль - это персонаж, который не мог появиться в античном мифе Героиня Льюиса обладает сознанием человека XX века Ей свойственны рефлексия, стремление найти всему рационально-логическое объяснение, сомнение, неверие и недоверие, глубокий пессимизм, отчаяние, чувство одиночества и потерянности в мире, ощущение бесцельности этого мира Оруаль во многом напоминает героев Сартра и Камю Она не может избавиться от назойливого ощущения бессмысленности жизни, она уверена в своем одиночестве и обременена так называемым экзистенциальным типом ответственности - ответственности только перед самой собой Оруаль убеждена, что мир проклят и жесток, и ее представление о богах такое же, как и представление Ореста об Аполлоне в пьесе «Мухи» или Сизифа об Олимпийцах в «Мифе о Сизифе» Она, как и экзистенциальные герои, готова на любой поступок - даже на убийство Психеи

Однако, в отличие от Ореста и Сизифа, совершающих свой экзистенциальный выбор без тени сомнения и колебания, Оруаль не может избавиться от ощущения того, что она все-таки поступает не так, как нужно и как следовало бы, - и ей предуготовлена метаморфоза, ей будет дано узнать, что жизнь и мир имеют смысл

Как было показано М Бахтиным в работе «Формы времени и хронотопа в романе», метаморфоза есть главная черта романа Апулея «Золотой осел» Метаморфоза у Апулея - это форма осмысления и изображения частной человеческой судьбы, оторванной от исторического и космического целого Апулеевская Психея из-за неосторожности и любопытства вынуждена скитаться Читатель видит Психею в начале действия виновной, а затем духовно преображенной, но не видит самого

становления Ее страдания вынесены во внешний мир, она испытывают лишь физические беды и трудности В произведении Льюиса показан сам мучительный процесс становления героини, внутреннего преображения души Все внимание здесь уделено духовной работе Оруали, истории ее духовного взросления

Метаморфоза апулеевской Психеи носит частный, а не исторический характер то, что происходит с ней, совсем никакого влияния не оказывает на внешний мир У Льюиса иначе Та метаморфоза, которую должна пережить Оруаль и тот выбор, который она должна сделать - свободно выбрать путь раскаяния и покаяния, - имеют как индивидуальное, так и историческое и шир - «космическое» значение Метаморфоза героини - это свидетельство в защиту мира и жизни, в защиту мироздания и Бога В этом смысле позиция автора романа «Пока мы лиц не обрели» во многом совпадает с положением экзистенциальной философии религиозного типа, согласно которому человек должен абсолютно выбрать себя виновным перед Богом При этом такой выбор есть выбор самого себя

Параграф 2. «Структура символов в романе К.С. Льюиса «Пока мы лиц не обрели» показывает, что на основе античного мифа, Льюис создает новый миф Писатель соблюдает закон «сохранения материи мифа», актуализируя целый ряд мифологических символов Изображая иной мир, мир по ту сторону реального, Льюис опирается на вполне закономерный комплекс образов-символов - вода, зеркало, маска, образ отца и образ матери Эти же символы есть выражение метаморфозы Оруали

Героиня Льюиса должна пережить метаморфозу, некоторое подобие смерти, она должна умереть, чтобы вновь родиться Конец романа совпадает с концом биографической истории героини в мире физическом Оруаль умирает Однако конец романа вместе с тем нацелен и на утверждение иного мира в мире ирреальном героиня становится Психеей и обретает новую жизнь Соответственно этому Льюис создает миф об ином мире, имеющий два плана выражения - план смерти и план жизни

План смерти в романе Льюиса «Пока мы лиц не обрели» представлен через такие образы-символы как маска, имя, зеркало и отражение, женскими образами - богини Унгит и служанки Батты, а также образом отца План жизни, в первую очередь, выражен через образ Психеи, принесенной в жертву, в котором совмещается античное жизнь - душа - дух, и христианское образ Спасителя, жертвующего собой ради спасения людей Здесь же появляется и мотив двойничества в мифе любой герой, как правило, имеет двойника, поскольку миф - это тождество всего со всем Двойниками героини романа «Пока мы лиц не обрели» выступают одновременно и богиня Унгит, окропленная жертвенной кровью, и служанка Батта - «пожирающая» и «бесплодная», и Психея, жертвующая собой и несущая в мир красоту и надежду

Двойственная природа героини романа «Пока мы лиц не обрели» отражена уже в ее именах У героини два имени - Оруаль, имя, данное при рождении, и Майя, греческое имя, которым ее называют Лис и Психея Имена героини выражают ее архетип - архетип доброй матери, с одной стороны, и архетип злой мачехи, с другой Майя - это все лучшие качества героини, Оруаль - воплощение эгоистической любви, ревности и ненависти

Символично, что, заставив Психею нарушить обещание, данное Богу, и таким образом, потеряв сестру, Оруаль покрывает некрасивое лицо платком-маской Маска с древнейших времен была метафорой мертвеца, но ее можно снять и снова стать личностью, то есть пережить новое рождение С точки зрения христианской этики маска героини означает стыд

Метаморфоза Оруали происходит только тогда, когда она начинает сама сравнивать себя с Унгит и Баттой (некрасивая старая служанка в глазах Оруали - символ жестокости и ненависти) И тогда оказывается, что ей уготована судьба стать Психеей

Миф К С Льюиса продуман до мельчайших деталей В отличие от мифа-ситуации экзистенциалистов, миф в романе «Пока мы лиц не обрели» соответствует всем так называемым мифологическим законам

мифологическому тождеству жизни и смерти, реального и ирреального пространств, различным образам, слитности субъектов и объектов, мифологическому симбиозу времен - прошедшего, настоящего и будущего, мифологической антикуазальной причинности и т д

В параграфе 3. «Функция мифа в «Хрониках Нарнии» К.С.Льюиса» дается сравнительный анализ романа «Пока мы лиц не обрели» и «Хроник Нарнии», который выявляет различия в функционировании мифа в детских повестях и «взрослом» романе «Хроники Нарнии», как и роман «Пока мы лиц не обрели», посвящены сложным философско-религиозным проблемам Растерянность, страх перед окружающим миром, страх, испытываемый человеком перед смертью, антиномия бытия и инобытия, относительность и зыбкость границ между добром и злом, свободный выбор человека и промысел Бога - таков круг проблем произведений Льюиса

Роман «Пока мы лиц не обрели» и сказочные повести «Хроники Нарнии» в основе своей имеют сюжеты, мифологические архитектоника и семантика которых очевидны и во многом схожи В «Хрониках Нарнии», как и в романе «Пока мы лиц не обрели», мир понимается как двуединая система, состоящая из мира людей (мира действительного) и другого мира (мира ирреального) Эти миры связаны так, как связаны предмет и его отражение У этих миров есть единый властитель, который присутствует в мире действительном незримо и только в другом мире принимает осязаемый облик Говоря о параллелях на уровне семантики, можно привести следующие примеры Так, о Творце и Властелине мира и в обоих произведениях говорится как о «добром и грозном одновременно» Усматриваются и другие мотивные и образные соответствия между анализируемыми произведениями мотив видимого и невидимого, мотив преображения, образ жестокой богини (богиню Таш из детского цикла можно сравнить с богиней Унгит из романа «Пока мы лиц не обрели»)

Однако мифы в названных произведениях Льюиса принципиально отличаются друг от друга Миф в романе «Пока мы лиц не обели» есть миф

индивидуально-субъективный, повествующий об эгоцентрическом мире А значит, он есть миф трагический Напротив, миф, представленный в «Хрониках Нарнин», повествует о богоцентрическом мире, а значит, он оказывается целостнее и радостнее, чем тот который представлен в романе «Пока мы лиц не обрели» Иными словами, миф в детских повестях наделен изначальной функцией, которая свойственна всем древним мифам, а именно -возвращать гармонию в мир

В главе 3. «Мифопоэтика Г.Э. Носсака» представлен анализ романа «Некийя» с точки зрения трансформации античных мифологических образов и мотивов в нем

Параграф 1. «Истоки мифологизма романа К. С. Носсака «Некийя»

показывает, что тяготение Носсака к мифу и античной традиции было непосредственно связано с его «немецкими» корнями Мифологизм Носсака во многом есть наследство немецких романтиков Писатель, как и романтики, чрезвычайно свободно обращается с сюжетами и образами античной мифологии Он не стремится к «узнаваемости» обновляемого им мифа, он не только не делает никаких прямых номинаций, но и предельно редуцирует фабулы известных мифов - мифа об Одиссее и мифа об Оресте В романе один миф накладывается на другой, в одном мифологическом образе отражается другой, и в результате ассоциации с конкретными мифами возникают далеко не сразу

Характерная черта мифотворчества немецких романтиков ироническая игра с традиционными мифологическими образами, объединение элементов различных мифологий и опыты собственной литературной мифоподобной фантастики Вряд ли можно говорить об иронии и игре у Носсака, но мифоподобная фантастика у него все же присутствует Фантастично уже само пребывание безымянного героя «Некийи» в мире «негарантируемого»

По мнению М М Бахтина, нельзя ограничивать диалогический контекст того или иного произведения, но его смысл прежде всего

раскрывается «в дифференцированном единстве культуры эпохи его создания»5 Думается, что роман «Некийя» требует именно такого прочтения - на фоне того историко-философского контекста, в рамках которого он был написан, и тогда оказывается, что произведение немецкого писателя - это еще один ответ на теории французских экзистенциалистов

В романе Носсака полемически пересматриваются ключевые для философии Сартра и Камю положения Текст «Некийи» как будто соткан из цитат из программных произведений французских писателей В частности, Носсак цитирует «Тошноту» Сартра, когда говорит об «отвратительных тошнотворных видениях», «Слова», когда говорит о значении слова и его способности достоверно выразить факт и правильно описать феномен, и пьесу «Мухи» вернувшись в оставленный город и зайдя в дом, герой «Некийи» обнаруживает, что «могло быть время обеда Все было чистое и свежее И совсем не было мух И это было хорошо Потому, что муху вряд ли можно было вынести < > Еще не хватало, чтобы в это время зажужжала муха»6 Более того, сам сюжет «Некийи» строится на основе того же самого мифа, что и пьеса Сартра «Мухи» - на основе мифа об Оресте

Однако не следует преувеличивать этот факт и говорить о том, что Носсак выбрал миф об Оресте в качестве исходной сюжетной ситуации, ориентируясь исключительно на произведение Сартра Во-первых, писатель, как уже было отмечено, не ограничивается одной мифологической реминисценцией Во-вторых, как это видно из писем Носсака 1943 года, сюжет мифа об Оресте, как и миф об Одиссее, занимал немецкого писателя еще до появления пьесы Ж -П Сартра

Беря за основу миф об Одиссее и сюжет об Оресте, немецкий писатель создает свой собственный миф о «негарантируемом», связанный с недавней трагедией - Второй мировой войной Таким образом, носсаковский выбор

5 Бахтин М М Ответ на вопрос редакции «Нового мира» // Бахтин M М Эстетика словесного творчества -М «Искусство», 1979 -С 352

6 Nossak Н Е Nekyia - Frankfurt am Main, 1964 -S 20-21

мифов об Оресте и Одиссее в качестве претекстов закономерен он не только связан с произведением идеолога экзистенциалистов, но с традициями немецкой литературы и тенденциями искусства XX века в целом Очевидно, что мифы о Троянской войне, могли, с одной стороны, быть интерпретированы как исходные ситуации истории многих времен, а с другой, - ассоциироваться в сознании писателей с трагической историей Германии

Анализируя страшный опыт войны, Носсак, стремиться одновременно описать реальность и вскрыть метафизику И в этом стремлении писатель не одинок Так, например, в романе Г Казака «Город за рекой» миф также используется для осмысления конкретного исторического события в самом широком контексте Обращение Г Э Носсака к античному мифу, таким образом, обусловлено не только традицией и не только желанием писателя разобраться в ценностном кризисе, охватившем европейское общество, но и тем, что миф - это универсальный язык художественного творчества

Параграф 2. «Трансформация античного мифа в романе Г.Э. Носсака «Некийя». Несмотря на иной «исходный материал», который Носсак выбирает в качестве сюжетной основы для построения своего произведения, сюжет и тема его романа во многом оказываются типологически схожими с сюжетом и темой романа Льюиса «Пока мы лиц не обрели» Данные произведения рассказывают об ином мире - о мире по ту сторону жизни (Льюис) и мире «негарантируемого» (Носсак) При этом писатели говорят о необходимости и умении жертвовать - перед лицом иного мира и Бога (Льюис) и миром «негарантируемого» (Носсак) Если у Льюиса жертвоприношение - это кульминационный момент, то у Носсака данная тема заявлена уже в самом названии «некийя» - это древнегреческое слово, означающее жертвоприношение мертвым, оно было заимствовано писателем из «Одиссеи»

Роман «Некийя» - это отчет человека, который пережил исчезновение мира У героя романа нет ни имени, ни отражения Он не помнит своего

прошлого, не знает своей матери и уверен, что у него никогда не было детства Действие романа начинается именно с осознания героем своего неопределенного, «негарантируемого» положения в мире, который внезапно превратился в «глиняное месиво» С трудом вспоминая и подбирая слова, которые ему «остались», он пытается осмыслить произошедшую катастрофу и «обдумать» прошлое Ему чрезвычайно важно понять, что стало причиной того, что мир «опрокинулся» и передать постепенно открывающееся ему знание в том абсолютном времени и пространстве, в котором он находится, -в этом состоит его экзистенциальная задача

Неопределенность героя-рассказчика обуславливает сложность романа и является причиной множества различных его толкований Однако, как представляется, эта неопределенность, заданная с самого начала, может быть объяснена субъектным неосинкретизмом и связанной с ним «нестационарностью» авторской и геройной функций, о которых пишет С Н Бройтман в книге «Историческая поэтика» На протяжении всего романа мы пребываем внутри сознания безымянного героя, которое неосинкретично с авторским При этом сам образ героя сливается с мифологическими образами - Одиссеем и Орестом

Переосмысление античных мифов начинается с первой страницы романа Само путешествие героя в город читатель невольно соотносит как со спуском гомеровского Одиссея в подземное царство, так и с возвращением Ореста в Аргос В отличие от гомеровского Одиссея, герой Носсака должен расспросить не старца Тиресия, а свою мать - Антиклею, и он должен узнать не о том, что ждет его в будущем, а о том, что было его прошлым Герой «Некийи» отличается и от Ореста античных мифов его цель не отомстить своей матери за убийство отца, а напротив, - снять с нее всякое обвинение, ибо ее поступок был вызван лишь стремлением защитить своих детей

Архетипический смысл мифа об Одиссее - вечное странничество, поиск себя и своего места в мире Безымянный герой «Некийи» также оказывается в ситуации странничества, поиска своей экзистенциальной

сущности Это не просто поиск, это одновременно творение себя и сотворение жизни герой «Некийи» не только странник, ищущий свое прошлое, но и художник (поэт), оформляющий в присутствии слушателя (реципиента) в рассказ «отчет» о своем путешествии в мир «негарантируемого» Иными словами, миф о «негарантируемом» творится на глазах читателя, подбирая слова для того, чтобы передать свой опыт в мире «негарантируемого», носсаковский герой возвращает мир из небытия

Гомеровский герой наделен многими важными качествами он неустанный в стремлениях, многоумный и многохитрый, любознательный, осмотрительный, многострадальный Представляется, что Г Э Носсак «ценит» в античном герое именно способность выдержать многочисленные испытания Герой Носсака должен быть «достаточно» Одиссеем, чтобы принести себя в жертву и выдержать испытание миром «негарантируемого» Он должен пройти путь сна и смерти и выйти «спасенным» от Ничто и с бессмертным именем Ему предстоит «уцелеть» и найти смысл жизни, а также вернуть к жизни других людей Такое испытание под силу только такому герою, как Одиссей

Носсаковский герой во многом напоминает и Ореста, но не карающего мать за преступление, а тоскующего по материнской любви Переосмысляя античные мифы, Носсак приходит к выводу, что главное зло в мире сотворили мужчины, так как именно им свойственно мыслить рационально Мужскому рациональному мышлению противостоит эмоционально-образное мышление женщин Это противопоставление имеет фундаментальное значение в романе Носсака поиски прошлого героя заканчиваются его возвращением к матери А возвращение героя к матери есть залог возвращения героя к жизни Проделав трудный путь, придя к матери, герой понимает, что его вина лежит на всем, что он виновен в том, что мир разрушен и превращен в Ничто Пафос романа Носсака, таким образом, заключается в том, что цивилизация и мир, созданные мужчинам в соответствии с рациональными законами, превращается в теорию и абсурд и,

как следствие, гибнет Только иррациональное начало способно дать новые основания для новой жизни и гуманности Не случайно гимн мужчин в конце романа предваряет изображение матери и ребенка

Если для К С Льюиса, миф - это, в первую очередь, способ познать всю глубину невыразимой правды, то для Г Э Носсака миф - это не только средство передать непередаваемое, но и возможность противостоять рационализму, а значит, и Ничто, в которое неизбежно «упирается» разум

Параграф 3. «Структура символов в романе Г.Э. Носсака «Некийя». Сюжет романа Г Э Носсака «Некийя» труден для пересказа При пересказе рассказчику придется неоднократно нарушить фабулу произведения, чтобы не исказить содержание В этом смысле можно сказать, что текст романа хаотичен Эта «хаотичность» действия романа во многом оправдана техникой пересказа сновидения Кроме того, Носсак использует и другие способы организации повествования Так, главным «геном» сюжета романа оказывается символ Символы - имя, зеркало, луна, яма, образ женщины, вода, дождь, столб, образ мужчины и другие - выстраиваются в значимую для понимания романа парадигму При этом писатель актуализирует амбивалентные значения символов

Мир «негарантируемого» есть пространство сна, которое мыслится и как реальное (жизнь) и как ирреальное (смерть) Вода, дождь, потом символизируют одновременно и разрушение, и обновление жизни, которое должно за ним последовать Более того, сам герой олицетворяет собой как смерть (разрушение), так и жизнь (новое творение) Его появлению в романе предшествует дождь и сам он пахнет дождем, но когда его отчет заканчивается, заканчивается и дождь И появляется надежда, что мир будет создан вновь, а сам герой обретет бессмертное имя

Представляется, что основным символом в носсаковской парадигме все же является образ матери (и шире - женщины), противопоставленный образу отца (мужчины) Переосмысляя античные мифы, Носсак смещает акценты и концентрирует внимание на том, как меняется отношение героя к матери

Мать, к которой герой идет, чтобы вспомнить свое имя и восстановить прошлое, оказывается для него символом не только жизни, но самой надежды, что данная ею жизнь будет иметь смысл и значение

Большинство символов романа (луна, жемчуг, зеркало, яма, конус и др ) связаны с развитием одной из главных его темы - темой материнства, в рамках которой противопоставляются мужское (рационально и разрушительное) и женское (интуитивное и созидающее) начала как известно в архаическом мифе смерть передается в образе отцов (мужчин), оживание - женщин В то же время образ матери в романе имеет не только античные (и архаические) соответствия, при его анализе возникают также и ассоциации с христианским иконическим изображением Девы Марии (богоматери, Мадонны) с младенцем (Христом) на руках Образ матери в романе строится на основе различных мифологем, от архаических до христианских, но все эти мифологемы, несмотря на их разное происхождение, имеют инвариантное значение значение матери в том, чтобы дарить жизнь, и жизнь, данная ею, есть уже сама по себе ценность

Подводя итог, скажем роман Носсака есть миф о создании мира, в основе которого лежит равновесие между мужским и женским началами И создавая этот миф с опорой на разные, но вариантные друг другу, мифологемы, писатель достигает равновесия смысла и формы

Заключение. Анализ произведений Льюиса и Носсака, построенных на переосмыслении античных мифов, показывает, что английский и немецкий писатели были вовлечены в диалог, предметом обсуждения которого были важные экзистенциальные вопросы и тон которому задавали Сартр и Камю Ни Льюис, ни Носсак не были экзистенциалистами в строгом смысле этого слова, но они относились к тому типу писателей, чье внимание было сконцентрировано на экзистенциальной проблематике В поле зрения как автора романа «Пока мы лиц не обрели», так и автора «Некийи» - проблема бытия и инобытия человека, самосознания личности, вопрос об ответственности личности и вине, о границах свободы и стыде, о смерти и

бессмертии И чаще всего писатели приходят к совершенно иным выводам, нежели французские мыслители Для них оказываются неприемлемыми постулаты о тотальной абсурдности жизни, об индивидуальности истины, об ответственности и вине человека только исключительно перед самим собой, об отказе от Бога и надежды

Мифы в художественном пересказе Льюиса и Носсака есть выражение невыразимого, есть не истина, но поиск истины и намек на правду В отличие от других художников XX века, Льюис и Носсак не искали вечных и неизменных начал, но лишь посредством мифа описывали состояние современного им мира Для Льюиса неизменным было христианство и Бог, для Носсака - трансцендентное и надежда Только с помощью мифа писатели могли передать свое сильно развитое чувство реальности, прозреть иное, бесконечное (Льюис) и другое, ирреальное, «негарантируемое» (Носсак)

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1 Максимова С В К С Льюис и экзистенциализм (к поставке проблемы) // Филологические записки Сборник статей СПб , 2006 - С 92-96 -0,25 п л

2 Максимова С В К вопросу о функциях мифа в произведениях К С Льюиса «Хроники Нарнии» и «Пока мы лиц не обрели» // Тема детства в западноевропейской литературе Вып 1 Материалы первой межвузовской научно-методической конференции - СПб , 2007 - С 6472 - 0,2 п л

3 Максимова С В Миф в романе «Пока мы лиц не обрели» жанровый аспект // Жанр и литературное направление Вып 11 Материалы межвузовской конференции СПб , 2007 - С 35-38 - 0,2 п л

4 Максимова С В Категория детства в романе К С Льюиса «Пока мы лиц не обрели» // Детство как литературный дискурс Вып 2 Материалы второй межвузовской научно-методической конференции СПб, 2008 - С 102-106 - 0,2 п л

5 Максимова С В Идея метаморфозы в романе К С Льюиса «Пока мы лиц не обрели» //Известия Российского государственного педагогического университета имени А И Герцена №26(60), СПб, 2008 -С 172-175 - 0,4 п л

6 Максимова С В Типологические схождения в произведениях К С Льюиса и Г Э Носсака (на примере романов «Пока мы лиц не обрели» и «Некийя»)//Компаративистика история и современность Вып 12 Материалы межвузовских конференций СПб , 2008 - С 35-39 - 0,2

п л

7 Максимова С В Сгшвол как способ организации повествования в романе ГЭ Носсака «Некийя» //Известия Российского государственного педагогического университета имени А И Герцена №12 (86), СПб ,2008 -С 291-295 - 0,4 п л

Подписано в печать 16 02 2009г Формат 60x84 1/16 Бумага офсетная Печать офсетная Уел печ л 1,5 Тираж 100 экз Заказ № 1081

Отпечатано в ООО «Издательство "J1EMA"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В О , Средний пр , д 24, тел /факс 323-67-74 e-mail izd_lema@mail ru http //www lemaprint ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Максимова, Светлана Валерьевна

Введение

Глава 1. Античный миф и экзистенциальная философия

Параграф 1. Античный миф в литературе французского экзистенциализма

Параграф 2. К.С. Льюис и экзистенциализм

Параграф 3. Г.Э. Носсак и экзистенциализм

Параграф 4. Миф в творчестве К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака

Глава 2. Мифопоэтика К.С. Льюиса

Параграф 1. Трансформация античного мифа в романе

К.С. Льюиса «Пока мы лиц не обрели»

Параграф 2. Структура символов в романе К.С. Льюиса

Пока мы лиц не обрели»

Параграф 3. Функция мифа в «Хрониках Нарнии» К.С. Льюиса

Глава 3. Мифопоэтика Г.Э. Носсака

Параграф 1. Истоки мифологизма романа Г.Э.Носсака «Некийя»

Параграф 2. Трансформация античного мифа в романе

Г.Э. Носсака «Некийя» 130 Параграф 3. Структура символов в романе Г.Э. Носсака

Некийя»

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Максимова, Светлана Валерьевна

Античный миф в прозе К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака 40-50-х гг.» -такова тема данного исследования, материалом для которого послужили роман К.С. Льюиса «Пока мы лиц не обрели» (1956) и произведение Носсака «Некийя» (1947).

Попытка сравнить творчество английского писателя К.С.Льюиса (18981963) с творчеством его немецкого современника Г.Э.Носсака (1901-1977) до сих пор никем не предпринималась. Имена К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака вряд ли без оговорок можно поставить в один ряд: они не только принадлежат разным национальностям, придерживаются разных философско-религиозных взглядов, связаны с разными художественными традициями, но и к самому творчеству приходят разными дорогами. Не имеется также и фактов, говорящих о знакомстве писателей с произведениями друг друга. Таким образом, исключается сама возможность постановки вопроса о взаимовлияниях.

К.С. Льюис учился в Оксфорде, с началом Первой мировой войны он был призван в армию. После ранения и госпиталя будущий писатель возобновляет свое обучение в Оксфорде, и, сдав экзамены, он сначала преподает философию, а затем филологические дисциплины. В 1954 году он переезжает в Кембридж, где ему дали кафедру. В следующем году он становится членом Британской академии наук. Писать К.С. Льюис, как отмечает Н. Трауберг, начинает в начале 30-х годов, после того как пришел к вере: «шок обращения побудил его делиться мыслями обо всем том, что перевернуло его внутреннюю жизнь» [127; 8].

Г.Э. Носсак учился в Иене, его интересовали философия и юриспруденция, затем, прервав обучение, обратился к практическим профессиям — был рабочим на фабрике, коммивояжером, журналистом, потом служил в торговой фирме своего отца, после смерти которого (в 1945 году) стал главой фирмы, работая одновременно и консультантом в издательстве. На статус профессионального писателя Г.Э. Носсак перешел только в 1956 году, хотя писать начал еще до 1933 года, а издаваться - в 1947 году.

Главная тема творчества К.С.Льюиса — христианство. Все его произведения - научные труды («Аллегория любви» (1936), «Размышление над псалмами» (1958), «Предисловие к «Потерянному раю» (1960)), религиозно-философские трактаты («Расторжение брака» (1943), «Чудо» (1947-1948), «Боль утраты» (после 1960г.) и др.), а также художественные произведения - «Письма Баламута» (1938), так называемая «космическая трилогия», состоящая из романа «За пределы безмолвной планеты», «Переландра» и «Мерзейшая мощь» (1938-1945), цикл детских повестей «Хроники Нарнии» (1950-1956), роман «Пока мы лиц не обрели» (1956) и др., — проникнуты глубоким религиозным чувством. Он размышляет о жизни и предназначении человека исключительно с христианских позиций.

Тема Г.Э. Носсака - современный ему мир, мир после катастрофы, «море развалин». В своих произведениях — в романе «Некийя» (1947), сборнике рассказов «Интервью со смертью» (1948), романах «Не позднее ноября» (1955), «Спираль» (1956), «Младший брат» (1958), «Дело д'Артеза» (1968) и других - писатель ставит перед собой задачу поведать не о том, каким должен быть мир, а о том, в каком состоянии этот мир в данный момент находится. При этом существует мнение, что по крайней мере в первых рассказах Г.Э. Носсака, в отличие от произведений Льюиса, вопрос о боге и религии не играет существенной роли, и это обстоятельство заметно отличает писателя от многих писателей Западной Германии того времени, чье творчество было окрашено в той или иной степени в религиозные тона. Так, например, анализируя произведения, вошедшие в сборник «Интервью со смертью», П. Топер пишет: <«.> у него нет даже богоборческих мотивов <.>. Бог для него, судя по всему, просто не существует, ни как личная, ни как социальная проблема» [144; 11].

Действительно, Г.Э. Носсак предпочитал называть себя реалистом, в каждом его произведении обязательно присутствуют социально-критический и политический планы. Тем не менее, социальная «ангажированность» все же не мешала Г.Э. Носсаку использовать христианские образы и символы - они встречаются как в рассказах, вошедших в сборник «Интервью со смертью» (ангел, пасха и др.), так и в романе «Некийя» (например, образ-символ Всемирного потопа), так и в более поздних произведениях (например, в повести «Завещание Луция Эврина» (1965), герой которой, римский патриций, кончает жизнь самоубийством, когда понимает, что христианство побеждает).

В творчестве К.С. Льюиса чрезвычайно сильна средневековая литературная традиция. Нельзя не заметить, что в своих религиозно-философский трактатах и эссе К.С. Лыоис часто ссылается на авторов Средневековья, да и сами жанровые формы, которые выбирает английский писатель (размышления, притчи, трактаты), имеют «средневековые» корни. Кроме того, его произведениям свойственна и так называемая «средневековая» (хотя и более скрытая) дидактика. Сам писатель это осознавал, и поэтому часто называл себя «последним динозавром». Однако при этом нельзя забывать, что ему также было свойственно и романтическое мироощущение. В книге «Настигнут радостью» он признается, что тоска (Sehnsucht) превратила его в «рыцаря Голубого цветка». Такое признание есть хорошее свидетельство знания не только романа Новалиса «Генрих фон Офтендингер», но и литературы романтизма в целом. Анализируя круг своего чтения, К.С. Льюис пишет: «Из всех не-христиан единственно привлекательными мне показались романтики, но большинство из них обладало неким религиозным чувством, подчас опасно граничившим с христианством» [4; 543].

Для Г.Э. Носсака, как известно, важным оказывается духовное родство с писателями эпохи романтизма. Г.Э. Носсак часто и с благоговением вспоминал Клейста и Гельдерлина: первому он посвящает стихотворение, второго он цитирует в эпиграфе к рассказу «Дорот(ф)ея» (1948). Романтическое наследство в творчестве писателя сказывается, например, в разработке таких мотивов, как упование на спасительную для мира роль художника (поэта, певца), противопоставление мира иного миру рациональному и регламентируемому, легитимация иного, необъяснимого мира.

Говоря о литературных традициях, которые сказываются на творческой манере К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака, нельзя не отметить тот факт, что сами эти традиции — средневековая и романтическая — между собой не только различаются, но и тесно связаны. Известно, что романтизм имел свои собственные связи с традицией средневековья. Так, например, романтики могли стилизовать свои произведения под средневековье, и сам средневековый миф (наряду с античным), как пишет Н.Я. Берковский, был для них высшим видом поэзии. Наконец, по свидетельству биографов, оба писателя - К.С. Льюис и Г.Э. Носсак - любили и ценили «романтическое» творчество Р.Вагнера.

Однако для сравнительного анализа произведений К.С. Льюиса и Г.Э.Носсака есть и другие, более серьезные и научно убедительные основания и причины. Как точно заметил Ж.-П. Сартр в работе «Что такое литература?», «и писатели тоже принадлежат истории» [95; 68], - имея в виду то, что «люди одной эпохи и одной страны, которые пережили одни и те же события, имеют общие вкусы, ставят перед собой одни и те же вопросы (или, напротив, избегают их ставить)» [95; 67]. К.С. Льюис и Г.Э. Носсак не были людьми одной страны, но они принадлежали к одному поколению писателей, к тому поколению, на чье творчество так или иначе повлияли события Первой и Второй мировых войн, в чьем творчестве нашла отражение и критическую оценку популярная в 40-50-х годах философия экзистенциализма, разрабатываемая и пропагандируемая в первую очередь французскими писателями — Ж.-П. Сартром и А. Камю.

На творчество обоих писателей большое влияние оказала война. Как уже отмечалось, К.С. Льюис участвовал в Первой мировой войне и был ранен, после чего он вернулся в Оксфорд и занялся научной деятельностью и собственно художественным творчеством. На глазах Г.Э. Носсака в 1943 году был разрушен Гамбург, во время бомбардировки которого сгорели первые художественные опыты писателя. Первая книга с именем немецкого автора появилась лишь в 1947 году. Как пишет A.B. Карельский, «этим обстоятельствам своей биографии Носсак был склонен придавать особый, глубоко символический смысл. С первых же публикаций заявив о себе в литературе как выразитель идеи «нулевого года», как писатель, обреченный начинать «на голом месте» и «с пустыми руками», как тот, кто должен написать о том, когда «мир вокруг нас рухнул», Носсак во всех автобиографических высказываниях постоянно подчеркивает резкий контраст между двумя своими биографиями — «анкетной» и духовной» [140; 185-186].

К.С. Льюису и Г.Э. Носсаку было свойственно задумываться «над современным состоянием мира». «Если вы задумаетесь над современным состоянием мира, вам станет совершенно ясно, что человечество совершает великую ошибку. Мы все — на неверном пути. А если это так, то всем нам необходимо вернуться назад. Возвращение назад — это скорейший путь вперед», - пишет К.С.Льюис в книге «Просто христианство» [6; 36].

Однако, если К.С. Льюис находил основу человеческой жизни в христианстве, то Г.Э. Носсак стремился понять, в какой исторический период начались серьезные ошибки человечества. «Когда мир вокруг нас рухнул, мы увидели, что только одного не смогли предугадать. Что погибнет все, что казалось нам хорошим и чем мы очень дорожили, было ясно с самого начала. Да и какие могли быть основания надеяться на другой исход? Ладно, решили мы, ничего не поделаешь. Создадим все заново. <. .> Однако ничего у нас не получалось. Все исчезало куда-то. Или расползалось под руками, превращаясь в какое-то месиво. То ли материал был не тот, то ли брались за дело не с того конца. Да, было отчего впасть в отчаяние, и кое-кто из нас и впрямь отчаялся. Неужто крушение мира еще не завершилось?», - так начинается один из первых рассказов Г.Э. Носсака - «Клонц» (1948) [11; 5327

533]. Вывод немецкого писателя, каким бы он ни был неожиданным, таков: крушение мира началось еще в эпоху античности, воспевшей героику Троянской войны, несмотря на то, что война — это всегда разрушение и смерть. Именно с тех пор люди стали приспосабливаться жить «среди развалин», в «глиняном месиве».

Художественные поиски как К.С. Льюиса, так и Г.Э. Носсака идут в рамках переосмысления мифов, в первую очередь - античных. Почти в каждом произведении английского писателя читатель обнаруживает апелляции к тому или иному известному мифу, цитаты или аллюзии, а в последнем романе — «Пока мы лиц не обрели» - апулеевский миф об Амуре и Психее является основой для построения всего сюжета.

Произведения Г.Э. Носсака также тесно связаны с мифами. Рассказы немецкого писателя буквально вырастают из греческих мифов. А первый роман писателя - «Некийя» - строится на контаминации мифов - об Оресте, возвращающимся в Аргос, чтобы отомстить матери за отца, и об Одиссее, спускающимся в мир теней. Миф позволяет обоим писателям ставить важные экзистенциальные и шире - бытийные вопросы. Миф для них оказывается способом постижения единственно возможной, неконвертируемой истины.

Таким образом, поскольку можно говорить об относительной «однородности» историко-культурных условий, на фоне которых создавались романы английского и немецкого писателей, то вполне уместно и правомерно поставить вопрос о типологических схождениях, обнаруживаемых между романами «Пока мы лиц не обрели» и «Некийя».

Цель данного исследования — выявить особенности использования античного мифа английским писателем К.С. Льюисом и его немецким современником Г.Э. Носсаком. Проблема мифа в прозаических произведениях К.С.Льюиса и Г.Э. Носсака затрагивает широкий круг вопросов, связанных с романным творчеством обоих писателей, с их мировоззренческими, этическими и эстетическими установками, со своеобразием их творческого метода и мифологизма XX века в целом.

В рамках поставленной цели необходимо решить ряд задач, в частности, показать историко-культурный и философско-эстетический фон, на котором создавались романы писателей, понять характер обработки мифологических сюжетов в романе К.С. Льюиса «Пока мы лиц не обрели» и произведении Г.Э. Носсака «Некийя», выявить сюжетные типологические схождения, а также объяснить причины и цели обращения писателей к античным мифам.

Во время работы над данной диссертацией привлекались научные труды таких ученых, как С.С. Аверинцева, Р.Барта, Р.Веймана, К.Леви-Стросса, А.Ф. Лосева, Е.М. Мелетинского, А. Потебни, A.M. Пятигорского, О.М. Фрейденберг, посвященные природе мифа, его законам и особенностям мифологического мышления. Именно работы этих ученых позволили сделать вывод о мифе как об особом способе мышления, так и об особой жанровой разновидности в литературе. При этом главным ориентиром для данной работы стала книга Е.М. Мелетинского «Поэтика мифа», в которой представлена история изучения мифологии, проанализированы классические формы мифа, а также рассматривается вопрос о существовании мифа в литературе XX века.

Проблема переосмысления и интерпретации мифа (в том числе, и античного) в литературе XX века изучалась также И.Ф. Анненским, Н.Г.Владимировой, А.Б. Можаевой. Исследование Н.Г. Владимировой, в котором анализируется поэтика условных форм в современном романе Великобритании, одно из немногих, рассматривающих роман К.С. Льюиса, хоть и бегло, именно с точки зрения его «мифологической» основы. Большинство же отечественных и зарубежных работ, посвященных творчеству К.С. Льюиса, как правило, носят либо биографический и «обзорный» характер, либо имеют предметом своего исследования детские произведения писателя и его религиозно-философские трактаты (работы Р.Л.

Грина, У. Купера, У. Гриффина, А. Вильсона, М.А. Штейнман). Наибольшее значение для нашего исследования имеют книга Д.У. Кинга «К.С.Льюис. Поэт», которая позволяет проследить историю работы К.С. Льюиса над апулеевским мифом об Амуре и Психее, а также небольшое исследование П.Крифта «К.С. Льюис. Критический очерк», в котором анализируется творческая манера писателя, и, в частности, обращение к мифу рассматривается как один из ее важных принципов. В целом судить об отношении К.С. Льюиса к мифу и частоте его обращения к мифологическому материалу можно только на основе анализа творческого наследия писателя. В связи с этим в данной диссертации привлекается большой корпус текстов самого К.С. Льюиса — как художественных, так и научных и философских.

Мифологизм» Г.Э. Носсака более исследован. Об античной мифологической основе произведений немецкого писателя пишут A.B.Карельский, Т.А. Клопова, Т.А. Шарыпина и A.A. Панов, диссертация которого, написанная в 2005 году, называется «Миф в прозе немецкого экзистенциализма (Г.Казак и Г.Э. Носсак)». Творчество Г.Э.Носсака широко исследуется и в Германии. Так, по итогам одной из конференций, посвященных творчеству немецкого писателя, в ноябре 1998 года был издан сборник статей «Ганс Эрих Носсак: Жизнь, творчество, контекст». Среди статей, опубликованных в сборнике, наибольшую ценность представляет работа Эндрю Уильямса «Ганс Эрих Носсак и мифическое», где предметом исследования стали наиболее повторяющиеся мифологические мотивы в творчестве Г.Э. Носсака; в качестве дополнительного материала исследователь привлекает дневники писателя. Кроме того, в этот же сборник вошли статья И. Хильгарда «Произведение «Некийя» Ганса Эриха Носсака. Попытка автобиографии» и работа Г.-Г. Винтера «Большое бюрократическое предприятие или начало путешествия в глубь времен. Спор Г.Э. Носсака со смертью в «Интервью со смертью» и «Некийи»», в которых дается анализ романа «Некийя». Небольшой обзорный анализ романа представлен и в книге Йозефа Крауса «Ганс Эрих Носсак», вышедшей в 1981 году.

Выстроить историко-литературный и философско-эстетический контекст, на фоне которого создавались произведения К.С. Льюиса и Г.Э.Носсака, помог анализ работ П.П. Гайденко, Ю.Н. Давыдова, А.М.Зверева, В. Ивашевой, Л.И. Мальчукова, В.Г. Новиковой, Т.А.Шарыпиной, Н.В. Тишуниной, Е.А. Стеценко и др. Были изучены философские и художественные произведения С. Кьеркегора, Г.К.Честертона, А. Камю и Ж.-П. Сартра, К. Ясперса и М. Хайдеггера, а также работы, посвященные их творчеству. Кроме того, при анализе символической парадигматики как произведения К.С. Льюиса, так и романа Г.Э. Носсака важно помнить и о выводах психоанализа - в первую очередь, К.Юнга.

В процессе работы над теоретической основой диссертации также привлекались работы Н.Д. Арутюновой, М.М.Бахтина, Н.Я.Берковского, С.Н.Бройтмана, А.Н. Веселовского, Р. Войтеховича, М.Е. Грабарь-Пассек, Н.Григорьевой, А.Е.Кузнецова, Ю.М. Лотмана, С.П. Маркиша, C.B. Поляковой, В.Н. Ярхо и др.

Актуальность темы. Мифологизм является неотъемлемой частью современной мировой культуры, поэтому вопрос об использовании мифа в произведениях писателей, тяготевших к экзистенциальной проблематике, приобретает значимость как в свете изучения экзистенциальной философии и литературы и критического осмысления этого направления, так и в свете мифологизма в литературе XX века в целом. В данной работе впервые рассматривается вопрос об отношении английского писателя к философии экзистенциализма, ранее никем даже не ставившийся. Кроме того, в отечественном литературоведении до сих пор отсутствуют монографические исследования романов К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака. При этом необходимо отметить, что если большинство произведений К.С. Льюиса уже переведено на русский язык и издано его собрание сочинений, то из всего литературного наследия немецкого писателя на русский язык переведено только два романа — «Спираль» и «Дело д'Артеза» - и несколько рассказов и повесть, последний раз опубликованные отдельным изданием в 1983 году.

Методы исследования. В соответствии с характером поставленных в работе задач нами были использованы такие методы как системный, историко-литературный, сравнительно-типологический и герменевтический.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые делается попытка сравнительно-типологического анализа романа К.С.Льюиса «Пока мы лиц не обрели» и произведения Г.Э. Носсака «Некийя», построенных на античном мифологическом материале.

Теоретическая значимость результатов исследования. Сравнительно-типологическое исследование романов английского и немецкого писателей позволяет расширить знания и представления об особенностях мифопоэтики в литературе Западной Европы середины XX века, а также понять, как разрабатывали типичные для экзистенциальной философии вопросы писатели, не относящиеся к этому направлению, однако тяготевшие к нему.

Практическая значимость полученных результатов. Основные положения работы могут быть использованы в ходе дальнейшего изучения творчества К.С. Льюиса и Г.Э.Носсака, при чтении общих курсов по истории зарубежной литературы XX века, спецкурсов по английской и немецкой литературам XX века, а также При составлении учебных пособий по названным темам.

Апробация исследования. Основные положения диссертации обсуждались на межвузовской научной конференции «Единство и национальное своеобразие в мировом литературном процессе» в РГПУ им. А.И. Герцена в 2007 и 2008 годах, а таюке на научно-методологических конференциях «Тема детства в западноевропейской литературе» (2006) и «Детство как литературный дискурс» (2007) в РГПУ им. А.И. Герцена.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, разбитых на параграфы, и заключения. Библиографический список использованной литературы включает в себя 174 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Античный миф в прозе К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака 40-50-х гг."

Заключение

Анализ творчества К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака показывает, что и английский и немецкий писатели были вовлечены в диалог, предметом обсуждения которого были важные экзистенциальные вопросы и тон которому в середине XX века задавали французские писатели-философы -Ж.-П. Сартр и А.Камю. Ни К.С. Льюис, ни Г.Э. Носсак не были экзистенциалистами в строгом смысле этого слова, но они относились к тому типу писателей, чье внимание было сконцентрировано на экзистенциальной проблематике. В поле зрения как автора романа «Пока мы лиц не обрели», так и автора «Некийи» — проблема бытия и инобытия человека, самосознания личности, вопрос об ответственности личности и вине, о границах свободы и стыде, о смерти и бессмертии. И чаще всего писатели приходят к совершенно иным выводам, нежели французские мыслители. Для них оказываются неприемлемыми постулаты о тотальной абсурдности жизни, об индивидуалистическом характере истины, о вине и ответственности человека только исключительно перед самим собой, об отказе от Бога и надежды. Иными словами, творчество К.С. Лыоиса и Г.Э. Носсака есть во многом критическая оценка положений французских экзистенциалистов.

Полемика К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака с Ж.-П. Сартром и А. Камю наиболее очевидна в романах «Пока мы лиц не обрели» и «Некийя», построенных на переосмыслении античных мифов — апулеевского мифа об Амуре и Психее (Льюис) и мифов Троянского цикла (Носсак). Представляется, что оба писателя хорошо знали традицию использования мифа в литературе французского экзистенциализма и не принимали ее.

Для французских экзистенциалистов миф и мифологическая образность — средство воплощения во вневременном многоликого разнообразия жизни. Миф для них существует в неразрывной связи с экзистенциальной эстетикой, которая передает уникальный экзистенциальный опыт. Все внимание французских экзистенциалистов сосредоточено на индивиде, который находится в определенной биографической и исторической ситуации. При этом ситуация экзистенциального героя мыслится и как архетипическая, поскольку «сюжеты» жизней имеют свойство повторяться. В результате античные мифы в трактовке французских писателей — это всего лишь умозрительная и сконструированная версия реальности, которая может быть интерпретирована по-разному, это всего лишь одна из известных ситуаций, одновременно и условная, и универсальная, и индивидуальная, это модель, допускающая самые разные истолкования, но при этом каждое новое истолкование объявляется истинным, а все предыдущие тут же оказываются ложными. Таков, например, миф о Сизифе у А.Камю, таков миф об Оресте у Ж.-П.Сартра.

Для К.С. Льюиса миф — это не одна из возможных версий реальности, не одна из известных ситуаций и тем более не модель, допускающая разнообразные личностные толкования, а живая и подлинная действительность. Как представляется, что утверждение верно и в отношении Г.Э. Носсака. Английский и немецкий писатели не просто пересказывают или интерпретируют античные мифы, не просто на их основе создают новые равноправные мифы, как это делали Ж.-П. Сартр и А.Камю, но «оживляют» миф.

Мифы в художественном пересказе К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака есть выражение «невыразимого», есть не безусловная истина, но поиск единственной истины, намек на правду, попытка приближения к правде. Мифы писателей, созданные на основе переосмысления античных сюжетов, претендуют на универсальность. В отличие от других художников XX века, Льюис и Носсак не стремились найти «неизменные начала», с помощью мифа они описывали состояние современного им мира и человека в этом мире. Еще раз повторим: для К.С. Льюиса неизменным было христианство и Бог, для Г.Э. Носсака — трансцендентное и надежда. Только с помощью мифа могли передать свое необыкновенно сильное чувство реальности и прозреть иное, бесконечное (К.С. Лыоис) и ирреальное, «негарантируемое» (Г.Э. Носсак).

Мифы, создаваемые английским и немецким писателями, которые, как представляется, не были знакомы с произведениями друг друга (доказательств обратному не имеется), имеют ряд очевидных типологических схождений. В частности, типологически схожими оказываются сюжет, тема и символика произведений — романа «Пока мы лиц не обрели» и романа «Некийя».

Оба произведения рассказывают об ином мире - о мире по ту сторону обычной жизни (К.С. Льюис) и мире «негарантируемого» (Г.Э. Носсак). Английский писатель и немецкий автор говорят о необходимости умения жертвовать - перед лицом иного мира и Бога (К.С. Льюис) и миром «негарантируемого» (Г.Э. Носсак). У Льюиса жертвоприношение — это кульминационный момент романа, у Носсака данная тема заявлена уже в самом названии. В «Некийе» и в романе «Пока мы лиц не обрели» все внимание читателей сосредоточено на герое-повествователе, во многом, напоминающего человека XX века, привыкшего мыслить рационально. Оба писателя развенчивают миф об абсолютной силе рационализма.

Миф о «негарантируемом» Г.Э. Носсака и миф об ином мире К.С. Льюиса создаются с помощью актуализации ряда архаических символов -воды, зеркала, имени, маски, отражения (тени), символов мужского и женского начал. Разница наблюдается только в расстановке акцентов и семантической наполненности образов. Если у К.С. Льюиса языческая мифология сплетается с христианскими представлениями, то носсаковский иной мир связан с романтической традицией двоемирия — со стремлением убежать в иной мир, а также с актуализацией архаических представлений о мире.

Обращаясь к античному материалу, К.С. Льюис и Г.Э. Носсак вступали в скрытую полемику с Ж.-П. Сартром и А.Камю и подвергали критическому пересмотру выводы французских писателей. Создавая миф об ином мире, английский и немецкий писатели стремились вернуть значение жизни и утвердить космическую значимость каждого отдельного человека. Если английский писатель противопоставлял любовь к Богу и любовь Бога идее бессмысленности человеческого существования, которую разрабатывали экзистенциалисты, то Г.Э. Носсак идею тотального абсурда опровергал верой в человеческую любовь, в первую очередь, между мужчиной и женщиной.

Типологическое родство анализируемых произведений К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака объясняется в диссертации несколькими факторами - общим историко-культурным контекстом, заставляющим писателей поднимать одни и те же вопросы, памятью культуры, предлагающей одни и те же образы-символы для осуществления, а также общностью подходов к античному мифологическому материалу.

Художественные тексты других авторов:

23.Апулей Метаморфозы, или Золотой осел. Апология, или Речь в защиту самого себя от обвинения в магии. Флориды / Апулей — М.: ООО «Издательство ACT», 2001. - 399 с.

24.Гомер Одиссея // Гомер Илиада. Одиссея; пер. с древнегр. - «OJ1MA-ПРЕСС», 2000. - С. 385-664.

25.Казак Г. Город за рекой // Гелиополис. Утопия и антиутопия XX века. Романы -М.: «Прогресс», 1992. - С. 31-339.

26. Сартр Ж.-П. Мухи // Две грани экзистенциализма: Сб. / Жан-Поль Сартр, Альбер Камю; пер. с фр. - М.: «OJIMA-ПРЕСС», 2001. - С. 589.

Общие труды по истории, философии и литературе:

27.Аверинцев С.С. К истолкованию символики мифа об Эдипе //Античность и современность. К 80-летию Федора Александровича Петровского / под ред. М.Е. Грабарь-Пассек. — М.: «Наука», 1972. — С. 90-102.

28.Аверинцев С.С. Образ античности в западноевропейской культуре XX века. // С.С. Аверинцев Образ античности - СПб: изд-во «Азбука-классика», 2004. - С. 165-196.

29.Андреев JI. Жан-Поль Сартр. Свободное сознание и XX век / Л.Г. Андреев. - М.: «Московский рабочий», 1994. — 333 с.

30.Анненский И.Ф. Античная трагедия (публичная лекция) // И.Ф. Анненский Драматические произведения. Античная трагедия (публичная лекция). Серия «Античное наследие» — М.: «Лабиринт», 2000. - С. 5-46.

31. Арутюнова Н.Д. Образ, метафора, символ в контексте жизни и культуры // Res Philolgica. Филологические исследования. Памяти академика Георгия Владимировича Степанова / Отв. ред. акад. Д.С. Лихачев. - М.-Л.: «Наука», 1990. - С. 71-88.

Список научной литературыМаксимова, Светлана Валерьевна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Льюис К.С. / под ред. К.М. Королева // Книжное обозрение. - 1994. -№40.-С. 12-13.

2. Льюис К.С. Ад. Чистилище. Рай // Книги мертвых: Антология / Сост., вступ. ст. И.Ю. Стогова СПб.: «Амфора», 2001. - С. 247-316.

3. Льюис К.С. Любовь // К.С. Льюис Пока мы лиц не обрели: сб. произведений. — Пер. с англ. СПб.: «Библиополис», 2006. - С. 564642.

4. Льюис К.С. Настигнут радостью // К.С. Льюис Пока мы лиц не обрели: сб. произведений. — Пер. с англ. — СПб.: «Библиополис», 2006. -С. 391-561.

5. Льюис К.С. Пока мы лиц не обрели / Пер. с англ. И. Кормильцева. -М.: «Иностранная литература»; Б.С.Г. — ПРЕСС, 2000. 304 с.

6. Льюис К.С. Просто христианство / Пер. с англ. И. Череватой. М.: Fazenda «Дом надежды», 2005. - 192 с.

7. Льюис К.С. Размышление о псалмах / Пер. с англ. Н.Трауберг. — М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2007. -128 с.

8. Льюис К.С. Христианство и культура // К.С. Льюис Пока мы лиц не обрели: сб. произведений. Пер. с англ. - СПб.: «Библиополис», 2006. -С. 239-249.

9. Льюис К.С. Хроники Нарнии. Сказочные повести / Пер. с англ. М.: Cascade Publishing, 2006. - 863 с.

10. Ю.Льюис К.С. Чудо // К.С. Льюис Пока мы лиц не обрели: сб. произведений. — Пер. с англ. СПб.: «Библиополис», 2006. — С. 261 -390.

11. П.Носсак Г.Э. Избранное. Сборник. / пер. с нем. / Сост. А.Карельский -М.: «Радуга», 1982. 624 с.

12. Литература Тексты К.С. Льюиса и Г.Э. Носсака:

13. Льюис К.С. / под ред. К.М. Королева // Книжное обозрение. 1994. -№40. -С. 12-13.

14. Льюис К.С. Ад. Чистилище. Рай // Книги мертвых: Антология / Сост., вступ. ст. И.Ю. Стогова СПб.: «Амфора», 2001. - С. 247-316.

15. Льюис К.С. Любовь // К.С. Льюис Пока мы лиц не обрели: сб. произведений. — Пер. с англ. — СПб.: «Библиополис», 2006. — С. 564642.

16. Льюис К.С. Настигнут радостью // К.С. Льюис Пока мы лиц не обрели: сб. произведений. — Пер. с англ. — СПб.: «Библиополис», 2006. -С. 391-561.

17. Льюис К.С. Пока мы лиц не обрели / Пер. с англ. И. Кормильцева. -М.: «Иностранная литература»; Б.С.Г. ПРЕСС, 2000. - 304 с.

18. Льюис К.С. Просто христианство / Пер. с англ. И. Череватой. М.: Fazenda «Дом надежды», 2005. - 192 с.

19. Льюис К.С. Размышление о псалмах / Пер. с англ. Н.Трауберг. М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2007. -128 с.

20. Льюис К.С. Христианство и культура // К.С. Льюис Пока мы лиц не обрели: сб. произведений. Пер. с англ. — СПб.: «Библиополис», 2006. -С. 239-249.

21. Льюис К.С. Хроники Нарнии. Сказочные повести / Пер. с англ. М.: Cascade Publishing, 2006. - 863 с.

22. Ю.Льюис К.С. Чудо // К.С. Льюис Пока мы лиц не обрели: сб. произведений. — Пер. с англ. — СПб.: «Библиополис», 2006. С. 261 -390.

23. П.Носсак Г.Э. Избранное. Сборник. / пер. с нем. / Сост. АЛСарельский -М.: «Радуга», 1982. 624 с.

24. Lewis C.S. It All Began with a Picture // C.S. Lewis On Stories and Other Essays on Literature. ed. by Walter Hooper - New York, London, 1982. -P. 53-54.

25. Lewis C.S. On Myth // C.S. Lewis Studies in Words. Cambridge University Press, 1960. - P. 40-49.

26. Lewis C.S. On Science Fiction // C.S. Lewis On Stories and Other Essays on Literature. ed. by Walter Hooper - New York, London, 1982. - P. 5568.

27. Lewis C.S. On Stories // C.S. Lewis On Stories and Other Essays on Literature. ed. by Walter Hooper - New York, London, 1982. - P. 3-20.

28. Lewis C.S. On Three Ways of Writting for Children // C.S. Lewis On Stories and Other Essays on Literature. — ed. by Walter Hooper — New York, London, 1982. P. 31-43.

29. Lewis C.S. Sometimes Faiiy Stories May Say Best What's to Be Said // C.S. Lewis On Stories and Other Essays on Literature. ed. by Walter Hooper - New York, London, 1982. - P. 45-48.

30. Lewis C.S. The Letters of C.S. Lewis to Arthur Greeves // The Essential C.S. Lewis / ed. by Lyle W. Dorsett. New York, Macmillan publishing company, 1988. - P. 51-60.

31. Lewis C.S. The Meaning of 'Fantasy' // C.S. Lewis Studies in Words. -Cambridge University Press, 1960. P.50-56.

32. Lewis C.S. Till We Have Faces. A myth Retold. Glasgow, 1981. -P.320.

33. Nossak H.E. Bitte keine literarisches Geschwätz // Über Hans Erich Nossack. Herausgegeben von Christof Schmid Suhrkamp Verlag, 1970. -S. 11-17.

34. Nossak H.E. Nekyia Frankfurt am Main, 1964. - 154 s.

35. Барт Р. Мифологии / Р. Барт. Пер с фр. М.: Изд-во имени Сабашниковых, 2004. — 320 с.

36. Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // М.М. Бахтин Эстетика словесного творчества / Сост. С.Г. Бочаров; Текст подгот. Г.С. Бернштейн и Л.В. Дерюгина; Примеч. С.С. Аверинцева и С.Г. Бочарова М.: «Искусство», 1979. - С. 381-392.

37. Бахтин М.М. Ответ на вопрос редакции «Нового мира» // М.М. Бахтин Эстетика словесного творчества / Сост. С.Г. Бочаров; Текст подгот. Г.С. Бернштейн и Л.В. Дерюгина; Примеч. С.С. Аверинцева и С.Г. Бочарова М.: «Искусство», 1979. - С. 347-354.

38. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // М.М. Бахтин Эпос и роман — СПб.: изд-во «Азбука», 2000. С. 11-193.

39. Бахтин М.М. Человек у зеркала // М.М. Бахтин Собрание сочинений в 7тт. Т.5. Работы 1940-начала 1960х годов. М.: «Русские словари», 1997.-С. 71.

40. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии / Н.Я. Берковский СПб.: Азбука-классика, 2001. - 512 с.

41. Берковский Н.Я. Лекции и статьи по зарубежной литературе / Наум Берковский — СПб.: «Азбука-классика», 2002. — 478 с.

42. Бройтман С.Н. Историческая поэтика: Учебное пособие / С.Н. Бройтман. М.: РГТУ, 2001. - 320 с.

43. Вейман Р. История литературы и мифология: очерки по методологии и истории литературы. Пер. с нем. / Р.Вейман. М.: «Прогресс», 1975. - 343 с.

44. Великовский С.И. Путь Сартра-драматурга // Умозрение и словесность. Очерки французской культуры. М.-СПб.: Университетская книга, 1998.— С. 173-234.

45. Веселовский А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский. М.: «Высшая школа», 1989. - 404 с.

46. Владимирова Н.Г. Условность, созидающая мир: Поэтика условных форм в современном романе Великобритании / Н.Г. Владимирова; М-во образования Рос. Федерации, Новогор. гос. ун-т им. Ярослава Мудрого Великий Новгород: НовГу, 2001. - 269 с.

47. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века / П.П. Гайденко. М.:Республика, 1997. - 495 с.

48. Гайденко П.П. Трагедия эстетизма: Опыт характеристики миросозерцания Серена Киркегора / П.П. Гайденко — М.: «Искусство», 1973.-247 с.

49. Гайденко П.П. Экзистенциализм и проблема культуры. Критика философии М. Хайдеггера М.: «Высшая кола», 1963. - 121 с.

50. Галлямов A.A. Данилин С.Ю. Маска как универсальный феномен культуры // Фольклор. Миф. Литература. Межвузовский научный сборник / Отв. ред. доц. Л.И. Брянцева Уфа: БашГУ, 2001.- С. 185191.

51. Голосовкер Я.Э. Логика мифа / Я.Э. Голосовкер; Редкол.:Д.А. Ольдерогге и др. М.: «Наука», 1987. — 217 с.

52. Грабарь-Пассек М.Е. Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе / М.Е. Грабарь-Пассек. — М.: Изд-во «Наука», 1966. — 319 с.

53. Грабарь-Пассек М.Е. Апулей // Апулей Метаморфозы, или Золотой осел. Апология, или Речь в защиту самого себя от обвинения в магии. Флориды / Апулей М.: ООО «Издательство ACT», 2001. - С. 3-12.

54. Григорьева Н. Магическое зеркало «Метаморфоз» // Апулей «Метаморфозы» и другие произведения. — М.: «Худ. литература», 1988.-С.5-24.

55. Ивашева В.В. Что сохраняет время. Литература Великобритании 1945-1977. Очерки // В. Ивашева. М.: «Сов. писатель», 1979. - 336 с.

56. Камю А. Миф о Сизифе // А. Камю Бунтующий человек /Пер. с фр. — М.: Терра Книжный клуб. Изд-во «Республика», 1999. - С. 21-90.

57. Камю А. Надежда и абсурд в творчестве Франца Кафки // А. Камю Бунтующий человек /Пер. с фр. М.: Терра — Книжный клуб. Изд-во «Республика», 1999. - С. 90-98.

58. Кузнецов А.Е. Художественные принципы и мировоззрение Апулея: Автореф. дис. на соискание уч. ст. канд. филол. наук. М., 1989. — 17 с.

59. Кулакова JI.А. Символика античных мистерий // Символы в культуре. Сб. статей теоретико-практического семинара (1989-1990гг) / Отв. ред. В.В. Савчук. — СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1992. — С.3-20.

60. Кьеркегор С. Страх и трепет / Серен Кьеркегор пер. с дат.. М.: изд-во «Республика», 1998.-383 с.

61. Левин Ю.И. Зеркало как потенциальный семиотический объект / Зеркало. Семиотика зеркальности. Труды по знаковым системам XXII. Ученые записки Тартурского государственного университета. Вып. 831. Труды по знаковым системам XXII Тарту, 1988. - С. 6-31.

62. Леви-Стросс К. Как умирают мифы // Зарубежные исследования по семиотике фольклора: Сб. статей / Сост. Е.М. Мелетинский, С.Ю. Неклюдов М., 1985. - С. 77-88.

63. Лойтер С.М. Русская детская литература XX века и детский фольклор: проблемы взаимодействия." / Автореф. дис. на соиск. учен. степ. д. филол.н. Петрозаводск, 2002. - 41 с.

64. Лосев А.Ф. Диалектика мифа./ Сост., подг. текста, общ. Ред. A.A. Тахо-Годи, BJL Троицкого. М.: Мысль, 2001. - 558 с.

65. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А.Ф. Лосев. -М.: «Искусство», 1976. 367 с.

66. Лотман Ю.М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи. Исследования. Заметки. / Ю.М. Лотман. СПб.: «Искусство-СПб», 2004. - 704 с.

67. Лотман Ю.М. Статьи по истории русской литературы. Теория и семиотика других искусств. Механизмы культуры. Мелкие заметки. / Избранные статьи. В 3-х тт. Т.З. / Ю.М. Лотман Таллинн: «Александра», 1993. - 480 с.

68. Лотман Ю.М. Статьи по семиотике и типологии культуры / Избранные статьи. В 3-х тт. Т.1. / Ю.М, Лотман Таллинн: «Александра», 1992.- 480 с.

69. Мальчуков JI.И. Реализм и «магический реализм» в западноевропейской литературе 1945-1949 годов. Автореф. дис. на соискание уч. степени канд. филолог, наук / Л.И. Мальчуков. — Л.,1 1971.-17 с.

70. Маркиш С.П. О языке и стиле Апулея // Апулей Метаморфозы, или Золотой осел. Апология, или Речь в защиту самого себя от обвинения в магии. Флориды / Апулей — М.: ООО «Издательство ACT», 2001. — с. 344-346.

71. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах / Е.М. Мелетинский; Рос. гос. гуманит. ун-т., Ин-т. высш. гуманит. исслед. — М.: РГГУ, 1994.-134 с.

72. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа / Е.М. Мелетинский; Ин-т мировой литературы РАН. 4-е изд., репр. - М.: Вост. лит., 2006. — 407 с.

73. Михайлов A.B. Античность как идеал и культурная реальность XVIII-XIX вв. // Античность как тип культуры / А.Ф. Лосев, H.A. Чистякова, Т.Ю. Бородай и др. М.: «Наука», 1988. - С. 308-324.

74. Млечина И.В. Герман Казак // История литературы ФРГ / История литературы ФРГ / И.М. Фрадкин, Л.Ю. Юрьева, Н.С. Павлова и др. Отв. ред. И.М. Фрадкин. М.: Наука, 1980- С. 97-106.

75. Можаева А.Б. Иносказательные формы в романе XX века // Художественные ориентиры XX века. Сборник / Рос. акад. наук, Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького; Ред. кол.: А.Б. Базилевский и др. М.: ИМЛИ РАН, 2002. - С. 220-251.

76. Можаева А.Б. Миф в литературе XX века: структура и смыслы // Художественные ориентиры XX века. Сборник / Рос. акад. наук, Ин-тмировой лит. им. A.M. Горького; Ред. кол.: А.Б. Базилевский и др. М.: ИМЛИ РАН, 2002. - С.305-330.

77. Неклюдов С.Ю. Структура и функции мифа // Современная российская мифология. Сб. статей / Традиция — текст — фольклор, типология и семиотика. Отв. ред. С.Ю. Неклюдов. М.: РГГУ, 2005. -С. 9-26.

78. Новикова В.Г. Шарыпина Т.А. Очерки по истории зарубежной литературы XX века. Часть 1. Учебное пособие / Под ред. И.К. Полуяхтовой. — Н.Новгород: Изд-во ННГУ, 2005. 316 с.

79. Новикова В.Г. Шарыпина Т.А. Очерки по истории зарубежной литературы XX века. Часть 2. Учебное пособие / Под ред. И.К. Полуяхтовой. — Н.Новгород: Изд. Ю.А. Николаева, 2008. — 236 с.

80. От мифа к литературе: Сб. статей в честь 75-летия Е.М, Мелетинского / Рос. гос. гуманит. ун-т., Ин-т. высш. гуманит. исслед.; Сост. и авт. вступ. ст. С.Ю. Неклюдов, Е.С. Новик. — М.: «Российский университет», 1993. — 350 с.

81. Полторацкая Н.И. Меланхолия мандаринов. Экзистенциальная критика в контексте французской культуры / Н. И. Полторацкая. — СПб.: изд-во «Алитейя», 2000. — 415 с.

82. Полторацкая Н.И. Так что же такое литература? // Ж.-П.Сартр Что такое литература? СПб.: изд-во «Алитейя», 2000. — С. 294-349.

83. Полякова C.B. «Метаморфозы», или «Золотой осел» Апулея / C.B. Полякова. — М.: Гл. редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1988.-150 с.

84. Потебня A.A. Символ и миф в народной культуре /A.A. Потебня. — М.: «Лабиринт», 2000. 480 с.

85. Потебня A.A. Эстетика и поэтика / А. А. Потебня. М.: «Искусство», 1976. - 614 с.

86. Пропп В .Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки: Собр. тр. / В.Я. Пропп коммент. Е.М.

87. Мелетинского, А.В. Рафаевой, сост., науч. ред., текстол. коммент. И.В. Пешкова. М.: «Лабиринт», 1998. — 512 с.

88. Пятигорский А.М. Мифологические размышления: Лекции по феноменологии мифа / A.M. Пятигорский. — М.: Языки рус. культуры: Кошелев, 1996.-279 с.

89. Романенко Ю.М. Вода: миф и реальность // Символы в культуре. — Сб. статей теоретико-практического семинара (1989-1990гг) / Отв. ред. В.В. Савчук. — СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1992. — С. 67-77.

90. Сартр Ж.-П. Бытие и Ничто. Опыт феноменологической онтологии. / Ж.-П. Сартр пер. с фр. М.: «Республика», 2004. - 639 с.

91. Сартр Ж.-П. Разбор «Постороннего» // Ж.-П.Сартр, А.Камю. Две грани экзистенциализма: Сб. / Жан-Поль Сартр, Альбер Камю; пер. с фр. М.: «ОЛМА-ПРЕСС», 2001. - С. 327-347.

92. Сартр Ж.-П. Что такое литература? // Жан-Поль Сартр; пер. с фр. Н.И. Полторацкой. — СПб.: изд-во «Алитейя», 2000. — 466 с.

93. Стеблин-Каменский М.И. Миф / М.И. Стеблин-Каменский; АН СССР. Л.: «Наука», Ленингр. отд-ние, 1976. - 104 с.

94. Стеценко Е.А. Концепция традиции в литературе XX века // Художественные ориентиры XX века. Сборник / Рос. акад. наук, Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького; Ред. кол.: А.Б. Базилевский и др. -М.: ИМЛИ РАН, 2002. С.47-82.

95. Стрельникова И.П. «Метаморфозы» Апулея // Античный роман. Сб. статей / Отв. ред. М.Е. Грабарь-Пассек. — М.: «Наука», 1969. — с. 332365.

96. Тахо-Годи A.A. Греческая мифология / A.A. Тахо-Годи М.: «Искусство», 1989. - 304 с.

97. Типсина А.Н. Немецкий экзистенциализм и религия / А.Н. Типсина. Л., Из-во Ленинг. университета, 1990. - 152 с.

98. Тишунина Н.В. Язык литературы XX века: Учебное пособие / Н.В. Тишунина СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 1999. - 72 с.

99. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исслед. в обл. мифопоэтического: Избранное / Ред. В.И. Руднев. М.: Прогресс. Культура, Б.Г. (1994). - 621 с.

100. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности / О.М. Фрейденберг. М.: «Восточная литература» РАН, 1998. — 800 с.

101. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра / Подгот. текста и общ. ред. И.В. Брагинской. М.: «Лабиринт», 1997. — 445 с.

102. Хайдеггер М. Бытие и время пер. с нем. В.В.Бибихина. / Мартин Хайдеггер. СПб.: «Наука», 2002. - 452 с.

103. Хайдеггер М. Введение в метафизику / Мартин Хайдеггер; пер. с нем. Н.О. Тучинской. СПб.: ВРФШ, 1998. - 301 с.

104. Хайдеггер М. Ницше и пустота / Мартин Хайдеггер; сост. О.В.Селин. — М.: Алгоритм: Эксмо, 2006. 302 с.

105. Хайдеггер М. Основные проблемы феноменологии / Мартин Хайдеггер; пер. с нем. А.Г. Чернякова. СПб.: ВРФШ, 2001.-445 с.

106. Ханзен-Леве A.A. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм начала века. Косм, символика / Are А. Ханзен-Леве; Пер. с нем. М.Ю. Некрасова. СПб.: Акад. проект, 2003. — 813 с.

107. Честертон Г.К. Вечный человек. Автобиография. Эссе: Собрание сочинений в 5 тт. Т.5. / Пер. с англ. — СПб.: Амфора, ТИД Амфора, 2008. 655 с.

108. Шарыпина Т.А. Античность в философской мысли. Германии первой половины XX века / Т.А. Шарыпина; Нижегород. гос. ун-т им. Н.И. Лобачевского. — Нижний Новгород: Изд-во Нижегородского унта, 1998. 134 с.

109. Шарыпина Т.А. Проблемы мифологизации в зарубежной литературе XIX-XX века: Материалы спецкурса. / Т.А. Шарыпина; Нижегород. гос. ун-т им. Н.И. Лобачевского. — Нижний Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 1995. — 111 с.

110. Шеллинг Ф.В. Философия искусства / Ф.В. Шеллинг; пер. с нем. М.: «Алетейя» при участии фонда «Унив. кн.»: Кренов, 1996. - 495 с.

111. Шервашидзе В.В. От романтизма к экзистенциализму. Творчество Андре Мальро и Альбера Камю: Учебное пособие / В.В. Шервашидзе. — М.: Изд-во Российского университета дружбы народов, 2005. — 157с.

112. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость / Мирча Элиаде; пер. с фр. Е. Морозовой, Е. Мурашкинцевой. СПб.: «Алетейя», 1998. — 249 с.

113. Юнг К.Г. Архетип и символ / К.Г. Юнг; пер с англ. М.: Renaissance, 1991. — 286 с.

114. Юнг К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов. / Карл Густав Юнг; пер. с англ. -М.: «Совершенство», 1997.— 383 с.

115. Ярхо В.Н. Древнегреческая литература. Трагедия / В.Н. Ярхо. -М.: «Лабиринт», 2000. 352 с.

116. Ярхо В.Н. Древнегреческая литература. Эпос. Ранняя лирика / В.Н. Ярхо. М.: «Лабиринт», 2001. - 352 с.

117. Ясперс К. Ницше и христианство / пер. с нем. Т.Ю. Бородай. — М.: Моск. филос. фонд: Медиум, 1994. 113 с.

118. Ясперс К. Смысл и назначение истории пер. с нем. / [Вступ. ст. П.П. Гайденко, с.5-26]. М.: Политиздат, 1991. - 527 с.

119. Литература по творчеству К.С. Льюиса:

120. Свердлов М. Льюис К.С. / Энциклопедический словарь английской литературы XX века / Рос. акад. наук, Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького редкол.: к. филол. н. К.И. Бузылева и др. М.: «Наука», 2005. - С. 247-250.

121. Трауберг Н. Несколько слов о Клайве Льюисе // К.С. Льюис Любовь. Страдание. Надежда: Притчи. Трактаты. — М.: Республика, 1992.-c.3-8.

122. Штейнман М.А. Поэтика английской иносказательной прозы XX века (Дж P.P. Толкиен и К.С. Лыоис): Автор, дис. на соискание уч. ст. канд. филол. наук / М.А. Штейнман — М., 2000. 24 с.

123. Штейнман М.А. Христианская фантастика Клайва Льюиса // К.С. Льюис Письма Баламута. Расторжение брака. Мерзейшая мощь. Из цикла «Хроники Нарнии». Пока мы лиц не обрели / К.С. Льюис. М.: ACT изд-во, 2004г. - С.5-21.

124. Adey L. C.S.Lewis: Writer, Dreamer and Mentor. Michigan / Cambridge, U.K., 1998. - x, 307 p.

125. Green R.L. Hooper W. C.S. Lewis. A biography / Roger Lancelyn Green and Walter Hooper. Rev. Harvest, ed. - San Diego, New York, London: Brace & со, 1994. - 380 p.

126. Griffin W. S.C. Lewis The Authetic Voice / W. Griffin.- Harper and Row, 1988.-584 c.

127. Hopper W. C.S.Lewis: A Companion and Guide / Walter Hooper — Harper San Fransisco, 1996. — 570 p.

128. King D.W. S.C.Lewis, Poet. The legacy of his poetic impulse. Kent, Ohio and London, The Kent State University Pressa, 2001. - 389 p.

129. Kreeft P. S.C. Lewis. A Critical Essay / Peter Kreeft.- Front Royal (Va): Christendom college, 1988. 79 p.

130. Peters T.S. Symply C.S. Lewis / T.S. Peters. Crossway books, Wheaton, Illinois, 1997. - 270 p.

131. Sayer G. Jack: A Life of C.S. Lewis / George Sayer. 2nd ed. Wheaton (111): Crossway books, 1994. - 457 p.

132. Walsh C. C.S. Lewis: The Man and the Mistery / Shadows of Imagination. The Fantasies of C.S.Lewis, J.R.R.Tolkien and Charles Williams / ed. by Mark R. Hilliges. London and Amsterdam, 1973. -P.l-14.

133. Wilson A.N. C. S. Lewis. A Biography./ A.N. Wilson. New York: Fawcett Columbine, 1990 - xvii, 334 p.

134. Литература по творчеству Г.Э. Носсака:

135. Карельский A.B. Ганс Эрих Носсак // История литературы ФРГ / История литературы ФРГ / И.М. Фрадкин, Л.Ю. Юрьева, Н.С. Павлова и др. Отв. ред. И.М. Фрадкин. М.: Наука, 1980 — М.: Наука, 1980.-С. 185-205.

136. Клопова Т.А., Иванова И.В. Античные мотивы в новеллистике Г.Э. Носсака. // Межлитературные связи и проблемы реализма. Межвуз. сб. /Горьков. гос. ун-т им. Н.И. Лобачевского — Горький: ГГУ, 1988. С. 45-56.

137. Панов A.A. Миф в прозе немецкого экзистенциализма (Г.Казак и Г.Э.Носсак): Автореф. дис. на соискание уч. ст. канд. филол. наук / A.A. Панов. М., 2005. - 28 с.

138. Скопенко Л.Г. Роман «Дело д'Артеза» Г.Э. Носсака / Типологические аспекты литературоведческого анализа. Сб. науч. тр. // Тюмен. гос. ун-т.; отв. ред. Н.Ф. Швейбельман Тюмень: ТГУ, 1987.-С. 44-53.

139. Топер П. Предисловие // Г.Э. Носсак Избранное. Сборник. / пер. с нем., М.:Радуга, 1982. С.5-26.

140. Шарыпина Т.А. Интерпретация античного сюжета в романе Г.Э. Носсака «Некийя» // Вестник Нижегородского ун-та. Сер.: Филология. - 2000. - № 1. - С. 110-116.

141. Bänziger Н. Begegnungen mit Hans Erich Nossack // Nossack: Leben Werk - Kontext / Hrsg. von Gunter Dammann. - Wurzburg: KSnigshausen &Neumann, 2000. - S. 286-296.

142. Buhr W.M. Hans Erich Nossack: Die Grenzsituation als Schlüssel zum Verstandis seines Werkes : Studien zur Grenzsituation und renzüberschreitung in Prosa, Künstlerverstandnis und Biographie (I.E. Nossacks. Frankfurt a.M.:Lang, 1994.

143. Gäthje J. "Über die Sinflut hinweg.". Ein Vortrag zur Katastrophe bei Hans Erich Nossack// Nossack: Leben Werk - Kontext / Hrsg. von Gunter Dammann. - Würzburg: KSnigshausen &Neumann, 2000. - S. 6981.

144. Hilgart J. Hans Erich Nossacks Erzählung Nekyia (1947) — Versuch einer autobiographischen Inventur // Nossack: Leben Werk - Kontext /

145. Hrsg. von Gunter Dammann. Würzburg: KSnigshausen &Neumann, 2000. - S. 135-148.

146. Horst K.A. Wandlungen des Mythos // Über Hans Erich Nossack. Herausgegeben von Christof Schmid Suhrkamp Verlag, 1970. — S. 84-88.

147. Jahnn H.H. Kleine Rede auf Hans Erich Nossack // Über Hans Erich Nossack. Herausgegeben von Christof Schmid Suhrkamp Verlag, 1970. -S. 21-27.

148. Jenkis R. Hans Erich Nossack und seine 'Totenstadt'// Nossack: Leben Werk - Kontext / Hrsg. von Gunter Dammann. - Würzburg: KSnigshausen &Neumann, 2000. - S. 219-226.

149. Kahnweiler D.-H. Brief. / Über Hans Erich Nossack. Herausgegeben von Christof Schmid Suhrkamp Verlag, 1970. - S. 28.

150. Korn K. Das hintersinnige Schlachtfest // Über Hans Erich Nossack. Herausgegeben von Christof Schmid Suhrkamp Verlag, 1970. - S. 88-90.

151. Kramberg K.H. Tote Seelen // Über Hans Erich Nossack. Herausgegeben von Christof Schmid Suhrkamp Verlag, 1970. - S. 90-95.

152. Kraus J. Hans Erich Nossack München: Beck; Verlag Edition Text u.Kritik, 1981.-120 s.

153. Montesi G. Nach der Sintflut // Über Hans Erich Nossack. Herausgegeben von Christof Schmid Suhrkamp Verlag, 1970. - S.79-84.

154. Noyes J.K. Menschlich sprechen, Unmenschliches äussern. Das Menschlisch-Unmenschlche in den Erzaehlungen Nossacks// Nossack: Leben Werk - Kontext / Hrsg. von Gunter Dammann. - Würzburg: KSnigshausen &Neumann, 2000. - S. 82-93.

155. Puppe H.W. N.E.Nossack und der Nihilismus / Über Hans Erich Nossack. Herausgegeben von Christof Schmid Suhrkamp Verlag, 1970. - S. 44-60.

156. Schell R. Konfigurazion der Einsamkeit bei Hans Erich Nossack// Nossack: Leben Werk - Kontext / Hrsg. von Gunter Dammann. -Würzburg: KSnigshausen &Neumann, 2000. - S. 57-68.

157. Williams A. Hans Erich Nossack und das „Mythische" // Nossack: Leben Werk - Kontext / Hrsg. von Gunter Dammann. - Würzburg: KSnigshausen &Neumann, 2000. - S. 94-104.

158. Киссель M.A. Экзистенциализм // Современная западная философия: словарь / Сост. B.C. Малахов, В.П. Филатов. — М.: Изд-во полит, лит-ры, 1991. С. 388-391.

159. Козлов A.C. Миф // Западное литературоведение XX века = Western literary criticism of the XX-th Century: Энциклопедия. / Рос. акад. наук. Ин-т науч. информ. по общ. наукам; гл. науч. ред. Е. А. Цурганова М.: Interada, 2004. - С. 257-258.

160. Мифология: Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. Репринт, изд. - М.: Науч. из-во «Большая рос. энцикл.», 1998. - 736 с.

161. Мифы народов мира. Т.1: А-К / Энциклопедия в 2-х тт. / Гл. ред. С.А. Токарев. М.: «Советская энциклопедия», 1980. - 671 с.

162. Мифы народов мира. Т.2: К-Я / Энциклопедия в 2-х тт. / Гл. ред. С.А. Токарев. М.: «Советская энциклопедия», 1982. - 718 с.

163. Руднев В. Энциклопедический словарь культуры XX века: ключевые понятия и тексты / В. Руднев. — М.: «Аграф», 2001. — 559 с.1. Интернет-ресурсы:

164. Войтехович Р. Рецепция образа Психеи в культуре XV-XX веков, 2005/ http://www.ruthenia.ru/document/537093.html.

165. Льюис К.С. Боль утраты. Наблюдения. / пер. с англ. К. Кобец -http://lib.ru/LEWISCL/griefobserved.txt.

166. Носсак Г.Э. О Томасе Манне /пер. С. Мельника -http://www.regla.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main&textid==426&levell:=main&level 12=articles.

167. Hans Erich Nossack an Hermann Kasack -http://www2.adwmainz.de/nossack/12-12-43 .htm.

168. Hans Erich Nossack an Hans H.König — htt://www2.adwmainz.de/nossack/24-2-47.htm.