автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Архитектура современного российского города: инверсия и интерпретация постмодернизма

Полный текст автореферата диссертации по теме "Архитектура современного российского города: инверсия и интерпретация постмодернизма"

На правах рукописи

Кудряшов Михаил Николаевич

АРХИТЕКТУРА СОВРЕМЕННОГО

РОССИЙСКОГО ГОРОДА: ИНВЕРСИЯ И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПОСТМОДЕРНИЗМА

24.00.01 теория и история культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Ярославль 2006

Работа выполнена на кафедре культурологии и журналистики Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Ярославский государственный педагогический университет имени К .Д. У шинского».

Научный руководитель: Заслуженный деятель науки РФ,

доктор искусствоведения, профессор Злотникова Т. С.

Официальные оппоненты: доктор культурологии,

профессор Едошина И. А.;

кандидат архитектуры доцент Максимов С .М.

Ведущая организация: ГОУВПО «Мордовский

государственный у ниверситет им. Н.П.Огарева».

Защита состоится 25 мая 2006 г. в 11 час. на заседании диссертационного совета К. 212.307.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата искусствоведения, кандидата культурологии и кандидата философских наук при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского» по адресу г. Ярославль, Которосльная наб., д. 66, ауд. 314.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Ярославского государственного педагогического университета им К Д Ушинского по адресу: г. Ярославль, ул Республиканская, д. 108.

Отзывы на автореферат присылать по адресу: 150000, г.Ярославль, ул. Республиканская, д. 108. Диссертационный совет К212.307.03.

Автореферат разослан« »апреля 2006 года, Ученый секретарь ¿г

диссертационного совета pfA )

кандидат культурологии, доцент Н.Н Летина

«2ооС А-

902А

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тысячелетняя история русского зодчества дает материал для обобщения архитектурных традиций, в том числе - инверсии и интерпретации архитектурного стиля. Значимость обеих названных категорий для понимания архитектурной традиции определяется следующим образом.

Во-первых, невозможно выделить вневременные черты какого-либо абсолютно «русского стиля» в архитектуре. Русское зодчество в своем развитии прошло через использование различных приемов и систем, элементов художественного языка.

Поскольку специфически «национальное» в искусстве определяется не суммой неподвижных формальных признаков, а тенденциями развития и динамикой предпочтений, управляющих выбором возможностей, можно заметать, что преемственность в архитектуре осуществлялась через традиции. Но и сами традиции были подвижны, отражая исторические судьбы народа, изменения в его культуре и обыденном сознании.

Во-вторых, архитектура всегда была открытой системой в русской культуре; ее развитие определяли меняющиеся ценностные ориентации, направлявшие отбор принципов композиции, структур художественного языка и конкретных образцов среди того, что предлагалось «извне» (внешние влияния) и «изнутри» (творческие поиски собственных зодчих). Принятое и освоенное «чужое» входило в своеобразный строй подвижной, развивающейся системы, становилось «своим», иверси-рованным или интерпретированным русским. Поэтому нет оснований противопоставлять периоды развития, проходившие в условиях вынужденной культурной изоляции страны (вторую половину ХШ-ХГУв. или период 50-80х гг. XX столетия), тем периодам, когда активно развивались ее внешние связи и, соответственно, внешние импульсы давали много материала для освоения системой (Киевская Русь в Х1-ХПв. или петровское время).

Явления инверсии и интерпретации художественных форм сопровождали процесс развития русской архитектуры на протяжении всей ее истории.

Исследование постмодернистского опыта применительно к архитектурной среде как элементу современной культуры затрагивает фундаментальные проблемы стилеобразования в качестве «генной» порождающей программы архитектурного творчества, его методологию. Предпринимаемый в диссертации искусствоведческий анализ истоков и приемов постмодернистского зодчества нацелен на избавле-

ЙОС. НАЦИОНАЛ* I, 3 БИБЛИОТЕКА

ние практической архитектуры от методологической слепоты и на усиление роли креативного начала в прагматической эстетике современной архитектуры. Историко-типологический подход к выявлению причин творческой пассивности постмодернистской архитектуры, производной, «вторичной» природы российского постмодернизма обусловливает актуальность данной работы.

Актуальность исследования определяется также установлением и исследованием в ней общих признаков, присущих произведениям различных исторических эпох, однако сосуществующих в едином пространстве архитектурной среды на основе преемственности творческих интенций, формирующих современную постмодернистскую традицию.

Кроме того, актуальность данной работы усиливается явным дефицитом теоретических толкований современных проблем постмодернистского развития и реконструкции историко-культурной, и в частности, историко-градостроительной среды.

Цель данной работы заключается в установлении значения инверсии и интерпретации как методологических принципов современной российской постмодернистской архитектуры.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач исследования:

уточнение понятия «архитектурный стиль» с архитектуроведче-ской позиции в аспекте преемственности и взаимовлияния различных национальных культур;

актуализация дефиниций инверсии и интерпретации применительно к архитектурным стилям, составившим основу традиции российской архитектуры;

обобщение стилеобразующих факторов постмодернизма в архитектуре;

структурный анализ конкретных тенденций в архитектурном постмодернизме;

систематизация эмпирического материала, а именно - архитектурной практики постмодернизма, как среды художественного воплощения принципов инверсии и интерпретации; выявление и исследование вербальных и иконических признаков архитектурного произведения как универсума культуры («Dasein») в искусстве постмодернизма, принципиально исключающего активную творческую позицию создателя как субъекта архитектурного процесса.

Поставленная цель определила объект исследования: постмодернистская архитектура современной России как универсальное вы-

ражение глобальных, национальных и региональных тенденций в их единстве «мозаичной культуры».

Предметом исследования определены художественные принципы формообразования, основанные на приемах инверсии и интерпретации и характерные для современного российского города как репрезентативного феномена постмодернизма.

Научная гипотеза. В исследовании предполагается:

- важными концептуальными принципами российской архитектуры являются инверсия и интерпретация стиля как воплощение опыта трансляции и региональной адаптации мировых культурных тенденций (универсумов);

- архитектура российского постмодернизма в общемировом контексте характеризуется вторичностью, что в историко-типологической ретроспективе роднит ее с архитектурой предшествующих эпох;

- российская архитектура постмодернизма на уровне иконичнсо-ти демонстрирует высокую степень заимствования формальных мотивов;

- иконический образ современного российского города характеризуется «цитатностью», унифицированностью архитектурных решений, как следствием нивелировки личности и роли архитектора в условиях постмодернизма, эстетически утвердившейся и экономически поддерживаемой художественной системы.

Проблема исследования определяется необходимостью формирования системных оснований искусствоведческого анализа концептуальной базы и практики постмодернистской архитектуры в современной российской культуре, что невозможно без выявления концептов постмодернистского формообразования российской архитектуры. Проблема исследования состояла в том, чтобы, раскрыв художественную специфику постмодернистской архитектуры с учетом реалий российской действительности, выработать системный подход к архитектурной критике и, опосредовано, к методологии зодчества, архитектуры и градостроительства в контексте постмодернизма.

Отсюда следует новизна исследования, которая заключается в следующем:

впервые сделана попытка сопряжения методов традиционного искусствоведческого анализа исторических феноменов российской архитектуры с мировым постмодернистским опытом построения теории и критики архитектуры; в качестве материала исследования выбрана актуальная, еще не подвергнутая всестороннему, комплексному анализу архитектурная практика российского постмодернизма;

впервые постмодернисткая архитектура России рассматривается в контексте мировой архитектурной практики; исследование культурных кодов российского постмодернизма смоделировано на основе обоснования инверсии и интерпретации стиля в традиции и преемственности отечественной архитектуры.

Методология исследования имеет междисциплинарный характер и определяется пересечением нескольких дискурсивных полей. Прежде всего, нами востребованы фундаментальные исследования и локально углубленные в практику работы, проблематика которых определяется следующим образом:

- всеобщая история архитектуры (М.В.Алпатов, Л.В.Бунин, Э.Э.Виоле-ле-Дюк, З.Гидион, А.Ригль, Т.Ф.Саваренская); история русской архитектуры и градостроительного искусства (И.Э.Грабарь, А.В.Иконников, Е.И.Кириченко, П.А.Раппопорт, Ю.С.Ушаков);

история, теория и критика современной архитектуры (Р.Вентури, Э.А.ГольдзаМ!, Ч.Дженкс, Г.Земпер, Дж.Кениг, Л.Крие, М.Кюло, К.Фремптон, В.Л.Хайт, А.Хакстэбл)

- методические исследования по типологии, классификации, морфологии, и композиции архитектурных объектов, а также историографические и ареальные исследования (Дж.К.Арган, Б.Г.Бархин, А.В.Степанов, Д.Уоткин, З.Н.Яргина) методика архитектурного творчества и проектной деятельности (Б.Г.Бархин, А.К.Буров, М.Я.Гинзбург)

В сочетании с традиционными методами историко-архитекгурного и архитектуроведческого анализа мы использовали комплексный подход в изучении как научно-теоретических, так и предметно-художественного дискурсов, основанный на концептуальных работах в области культурологи и теории художественной культуры (М.М.Бахтин, Т.С.Злотникова, М.С.Каган, Ю.М.Лотман, П.А.Флоренский).

Различные дискурсивные поля исследования соединяются на основе взаимосвязанных синергетических принципов теории систем, семиотических традициях толкования культуры и герменевтического учения о принципах интерпретации знаковых явлений культуры (Р.Барт, М.М.Бахтин, Л.Берталанфи, В.С.Библер, Ю.МЛотман, У.Эко). Интегрирующая, системообразующая роль семиотики и герменевтики заключается в возможности сочетания искусствоведческого анализа предметно-художественного материала постмодернистской архитектуры с изучением теоретических представлений о ней.

Основные методы, применяемые в отдельных частях диссертации, - компаративный сравнительно-типологический, функционально-структуралистский.

Степень разработанности проблемы. Данная диссертация относится к относительно узкому направлению исследовательских трудов, рассматривающих современную архитектуру прежде всего как часть культуры, как ее отражение в системе материально - пространственной и художественно - предметной среды жизнедеятельности, в социо-культурной сфере. Изолированность русской советской архитектуры, ее официально-декларативное, идеологизированное противопоставление мировому художественному контексту и, особенно, коллапс так называемой анти-архитеюуры шестидесятых годов прошлого века привели к запоздалому по отношению к мировой практике оформлению в нашей стране архитектурного постмодернизма и, следовательно, к несформированности теории и критики, разрыву в отечественной историографии архитектуры. Формально предоставленная в конце восьмидесятых годов свобода творчества была ограничена теоретической методологической безграмотностью практикующих архитекторов, что привело к характерным в настоящее время представлениям об отечественной постмодернистской архитектуре как о несамостоятельном вторичном явлении - феномене архитектурного «импорта», концептуально и художественно (даже архетипически) компилятивном явлении, зачастую, слепом «калькировании».

В то же время, постмодернизм в архитектуре как изначально регионально детерминированный, местный феномен культуры всегда обращен к историко-культурному контексту и генерируется двумя (как минимум) источниками: отечественной / региональной / местной - и мировой культуры, воссоздавая и варьируя связи между ними. Существовавший долгое время разрыв этих связей, как и пренебрежение историческими традициями единства мирового и, в особенности, европейского зодчества (органичной частью которого всегда была российская архитектура) не могли не обусловить дефицит идей, скудность мотивов, бедность форм и невыразительность образов все же возникшего отечественного архитектурного постмодернизма.

В данной диссертации, посвященной исследованию теоретико-методологических основ современной российской постмодернистской архитектуры как локального культурного явления, делается попытка раскрытия методических принципов взаимодействия универсумов, хронотопов общемирового постмодернизма с традициями российской архитектуры. С точки зрения разработанности изучаемой проблемы, можно констатировать: важнейшая проблема формирования местных

школ архитектуроведения, архитектурной критики постмодернизма как регионального феномена решается, в настоящее время, путем пополнения, в основном, переводными изданиями (большей частью американо-британскими), обращенными к своим ареалам и контекстам с анализом местных специфик (М.Ботга, Р.Бофилл, Р.Вентури, Ч.Дженкс, Л.Крие, Ч.Мур, Р.Стерн, Дж.Стирлинг. К.Форстер).

Отечественные исследования современной российской архитектуры постмодернизма носят фрагментарный характер и в жанровом отношении представляют собой отдельные научные статьи, чаще публицистического свойства (Е.Асс, В.Глазычев, Б.Голдхорн, Е.Гонсалес, С.Заварихин, В.Паперный, Г.Ревзин, С.Ситар, В.Хайт).

Интерактивного по своим методологическим основаниям, искусствоведческого исследования означенной в диссертации проблемы до настоящего времени нет. Данная ситуация объясняется, отчасти, сложившимся традиционным (по инерции постсоветского периода архитектурной критики) негативным отношением к постмодернистской архитектуре как «чуждому явлению», «американизму».

Отсюда следует, что теоретическая значимость данной работы заключается:

в междисциплинарном характере исследования, построенного на компаративном принципе изучения феноменов отечественной, современной мировой и региональной архитектуры в научных традициях системного анализа, семиотики и герменевтики;

в обосновании дефиниций инверсии и интерпретации архитектурного стиля как основы традиции российской архитектуры;

в разработке инверсионно-интерпретационной модели анализа свойств и определения средств композиции как универсума постмодернистской архитектуры, где взаимодействуют контекст, типологический характер объекта и индивидуальность творца;

в актуализации художественного опыта постмодернистской архитектуры с учетом взаимообусловленности мировых, национальных и региональных традиций, моделей и приемов. Практическая значимость заключается в следующем:

на основе разработанных принципов возможно проведение аналогичных научных исследований современной отечественной и зарубежной архитектуры, локализованной как в городской, так и загородной среде;

работа может представлять интерес для теоретиков и историков архитектуры, искусствоведов, культурологов, архитекторов;

материалы работы могут быть использованы в практике преподавания курсов истории русской архитектуры, теории и критики современной архитектуры, истории региональной архитектуры.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Существуют такие вербальные и иконические признаки архитектурного произведения как универсума культуры («Dasein») в пространстве постмодернизма, которые принципиально исключают активную творческую позицию создателя как субъекта архитектурного процесса.

2. Важными концептуальными и методологическими принципами российской архитектуры являются инверсия и интерпретация стиля как воплощение опыта трансляции и региональной адаптации мировых культурных тенденций (универсумов культуры).

3. В общемировом контексте российская архитектура постмодернизма «вторична», производна по своей природе и характеризуется высокой степенью заимствования формальных мотивов.

4. Для современной российской архитектуры существует необходимость сбалансированности инверсионного и интерпретационного начал архитектурного формообразования.

Апробация работы. Материалы исследования используются автором в курсах лекций «История русской архитектуры», «История региональной архитектуры», спецкурсах «Архитектура постмодернизма» и «Теория и критика современной архитектуры и градостроительства». Основные положения обсуждались на научных конференциях молодых ученых в ЯШУ им. К.Д. Ушинского (2003 - 2005 гг.); на всероссийской выставке-семинаре НТТМ 2004 (ВВЦ, Москва, 2004г.); на Всемирном конгрессе архитектуры (Международный выставочный комплекс, Берлин, Германия, 2002 г.); на ежегодных выставках-семинарах «Город молодых» (ЦСИ Арс-Форум, Ярославль 2001 - 2004 г.г), выставке творческой инициативы «ПТАХИ» (Ярославль, 2003 г.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, содержащего 180 наименований, приложения иллюстраций. Общий объем работы -173 стр.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована значимость выбора темы исследования, ее актуальность; рассмотрена степень изученности проблемы; определены цели и задачи исследования, декларированы его объект и предмет; обозначены дискурсивные методологические поля; сформулирована научная гипотеза исследования; определена его научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе - «Инверсия и интерпретация в истории русской архитектуры» - инверсия и интерпретация архитектурного текста как традиция российской архитектуры рассматриваются на примерах русского зодчества XV - XIX вв.

В первом параграфе - «Инверсия и интерпретация архитектурного стиля» - мы, основываясь на фундаментальных определениях архитектурного стиля, представленных теоретиками зодчества разных эпох, даем авторскую трактовку этой дефиниции применительно к проблематике данной работы. В словосочетание «архитектурный стиль» нами вкладывается функционально ограниченное понятие некоторой общности архитектурных сооружений, схожих по следующим характеристикам, признакам концептуальная (смысловая) программа, методика проектирования, средства выразительности

При рассмотрении значения смысловой программы сооружения как фактора архитектурного стиля делается вывод, что утилитарная программа архитектурного стиля не совпадает с типологией архитектурных сооружений или идеологией культурной эпохи. И типология, и идеология, безусловно, оказывают влияние на облик отдельных сооружений, но ни тот, ни другой факторы не являются достаточными для формирования целого стиля как такового. Мы упогребляем понятие «утилитарной программы», которое вмещает в себя стилеобра-зующие возможности типологии и идеологии.

Обсуждая значение методики проектирования архитектурных сооружений как стилеобразующий фактор, мы обращаем внимание на диалектичный характер профессионального творчества архитектора. Диалектика процесса обусловливается тем, что традиции, понимаемой как избирательное и нацеленное овладение наследием для решения конкретных задач, сопутствует обновление архитектуры, то есть новаторство.

Новаторство - это способность отбросить стандартные и стереотипные решения и заменить их другими, художественными и (или) техническими оригинальными идеями. Традиция обычно определяется как историческая преемственность в развитии искусства - результат

освоения прошлого художественного опыта. Соотношение этих противоположных тенденций характеризует архитектурный стиль в целом.

Рассматривая средства и свойства выразительности в архитектуре, мы говорим о многоуровневости восприятия архитектурного текста, которая заключается в одновременном нахождении в нескольких пространственных и структурных областях архитектоники: поверхность, объем, пространство. Делается вывод о важной роли такого понятия, как целостность формы

В архитектурном стиле отсутствуют (должны отсутствовать в идеале) случайные элементы и случайные связи. Стиль в своей икони-ческой основе имеет такие отличительные черты, как: пластика архитектурной формы, симметрия и асимметрия, повторяемость, ритм (статический или динамический), соразмерность, пропорциональные соотношения, рельеф и контррельеф, цвет, фактура.

В результате анализа мы полагаем возможным определить архитектурный стиль как совокупность таких факторов как: Утилитарность, или программа; Методология, или способ работы, Средства выразительности, или свойства композиции.

Необходимо отметить, что для того или иного архитектурного стиля существует определенная иерархия этих факторов, то есть один из стилеобразующих факторов является главенствующим, определяющим.

Интерпретация архитектурного стиля

На основании анализа теоретических трудов, принадлежащих разным историческим периодам, делается вывод о том, что исторический взгляд на проблему интерпретации обнаруживает эволюцию подхода к ней: от инструментального до экзистенциального. Интерпретация применительно к архитектурному тексту вычленяется как антитеза точному переводу, так как непереводимость - главное качество архитектурного текста.

Мы приводим различные примеры интерпретации архитектурного текста в практике проектирования и в практике преподавания архитектурных школ.

Мы заключаем: в архитектуре интерпретация - это новая трактовка автором сложившегося художественного образа, основанная на его принципиальной многозначности, с помощью упрощения (изменения) тех архитектурных средств, с помощью которых он формируется, исключение или изменение художественных приемов, которыми пользуется архитектор При этом изначальный образ сооружения или признаки стиля не меняются кардинально. То и другое получают новые

черты и частично теряют те, что позволяли выделять (стиль или сооружение) среди остальных.

Инверсия архитектурного стиля

В архитектуре инверсией можно назвать изменение основополагающих принципов в формообразовании сооружения. Происходит замена главных акцентов в композиции второстепенными нюансами и наоборот. При этом художественный образ изменяется настолько, что становится противоположен первоисточнику, однако эта противоположность и позволяет установить связь между прототипом и результатом.

В отношении архитектурного стиля инверсия означает метаморфозу его факхорологических составляющих. Мы говорили о существовании иерархии факторов стиля, соответственно, инверсия стиля может означать:

- нарушение этой иерархии (когда основной фактор становится второстепенным и наоборот);

- изменение, искажение, метаморфозу одного или нескольких стилеобразующих факторов вплоть до абсолютного несоответствия прообразу;

- подмену одного или нескольких составляющих стиля чужеродными, посторонними, возможно, даже вновь приобретенными элементами.

Рассматривая инверсию как локальную процедуру осмысления образца или источника, можно предположить, что инверсия это один из множества способов интерпретации

Уместно выделить два вида инверсии, соотнеся их с источником возникновения.

Инверсия, требующая «обратного» мышления, как влияние, действие, не направленное на субъект, а наоборот исходящее от субъекта (творца, участника, автора) архитектурного процесса, и обращенное к объекту творчества, инверсия как способ мышления, как установка на творчество - это есть субъективная инверсия

Обратное воздействие, в соответствии с вектором «объект -субъект», от среды к архитектору, можно характеризовать как, объективное.

Субъективная инверсия архитектурного текста - метаморфоза, изменение архитектурного текста как метод генерации идеи.

Объективная инверсия архитектурного текста - метаморфоза, изменение архитектурного текста, которые возникают по внешним причинам: ситуация, обстоятельства, влияющие на творческий процесс.

Во втором параграфе - «Инверсия и интерпретация архитектурного стиля как особенность российской архитектуры ХУ-ХРС в.в высказано предположение о том, что традиционными и характерными явлениями в русской архитектуре являются инверсия и интерпретация архитектурного стиля, архитектурной традиции.

Для историко-аналитического исследования была выбрана архитектура Москвы в период XV-XIX в.в.. На выбор материала анализа повлияла совокупность причин исторического, архитектуроведческо-го, методологического характера. Москва - город, который начиная с ХУв. имел как столичный, так и провинциальный статус; город, в котором впервые широко развернули свою деятельность иностранные зодчие; город, в котором в ХГХ столетии была сформирована архитектурная школа мирового уровня; город, где присутствовал широкий спектр заказчиков архитектуры: от купечества и буржуазии до дворянства и императоров. И, наконец, исторический опыт московской архитектуры позволяет в дальнейшем углубить анализ современной архитектуры Москвы.

Историко-аналитическое исследование затрагивает четыре стилистически значимых эпохи и условно разделено на следующие части:

Интерпретация и инверсия Ренессанса в архитектуре Москвы ХУв Рассматривая творчество знаменитого болонца Аристотеля Фьо-раванти, а именно его работу над строительством Успенского собора Московского Кремля (1479 г.), мы делаем вывод о том, что архитектор сохранил концепцию Ренессанса - рациональность как основной фактор стиля. Он интерпретировал единое пространство, добавляя к нему символизм русского православия (пятиглавие, алтарная часть). Фьора-ванти остался верен стилю и в решении технических вопросов, и в методах работы При возведении храма, зодчий умело интерпретировал средства выразительности архитектуры Ренессанса, сочетая их с композиционными приемами архитектуры Владимира, Суздаля, Переел авля.

Прямо противоположным по смыслу привнесения «архитектуры Возрождения» является строительство Архангельского собора (1509 г.). Если Фьораванти в Успенском соборе воспользовался привычными для русской архитектуры деталями и включил их в рациональную ренессансную систему, то Алевиз Новый в Архангельском соборе, напротив, «одел» итальянскими деталями фасады привычного древнерусского храма. Архитектор попросту игнорировал архитектурную концепцию Ренессанса, используя взамен устоявшуюся, традиционную для Руси. Фактически, автор Архангельского собора оставил без внимания основной фактор стиля, создавая искусственную, казав-

шуюся канонической, иерархию пространства, делая его иррациональным. В соборе архитектурная концепция стиля была фактически заменена другой, а средства выразительности заняли в «иерархии факторов стиля» главенствующую позицию. В контексте нашего исследования Архангельский собор Московского Кремля является ярким примером субъективной инверсии стиля

Интерпретация маньеризма в архитектуре Москвы XVI-XVII вв Этот, привнесенный из Европы стиль в России чаще применялся в «городовой и палатной» архитектуре, а церковное зодчество поначалу сохраняло старые формы. Мы упоминаем три основных сооружения, в которых появился этот разнообразный по формам, но единый по направлению стиль. Это верх Спасской башни, Филаретова пристройка и Теремной дворец.

Недаром исследователями указывалось на умышленную интерпретацию архитектуры маньеризма в России, которая заключается в эклектичном соединении ее с готикой и национальным зодчеством.

Интерпретация здесь происходит посредством эклектичного включения в сложившуюся систему маньеризма элементов национальной архитектуры, причем все детали, как импортированные, так и русские носят характер манерного искажения. Уместно считать такую трактовку стиля авторской, то есть субъективной интерпретацией Но применительно к маньеризму в Москве, можно рассматривать этот опыт и как объективно сложившуюся интерпретацию, поскольку основу этого стиля архитектуры, то есть деталь, орнамент, порой использовали в упрощенном варианте. И происходило это скорсс от незнания, непрофессионализма авторов, а также из соображений экономии.

Инверсия барокко в архитектуре Москвы XVII - XVIII вв На протяжении всей русской истории пример инверсии барокко в Москве наиболее показателен и, по нашему мнению, адекватен современной ситуации в российской архитектуре.

В «нарышкинской» архитектуре, в отличие от европейского барокко, происходил не перелом мировоззрения, а перемена вкусов, не возникновение новых принципов, а обогащение приемов. Абсолютное несоответствие идейных концепций в архитектуре уже позволяют нам говорить о несоответствии архитектурных стилей друг другу.

Изучив известные культовые сооружения конца XVII века, такие как: церковь Покрова в Филях (1693 - 1694 г.г.), церковь Знамения в Дубровницах (1690 - 1704 г.г.), можно утверждать, что по своей объемно - пространственной организации они никак не соответствуют представлениям об архитектуре барокко. Исследователи утверждают, что термин «барокко» не совсем точно отражает характер русской ар-

хитектуры последнего десятилетия ХУПв., а названия «строгановское» или «нарышкинское» относясь к заказчикам, определяют своеобразие школ. Это одна из наиболее ярких иллюстраций инверсии стиля до неузнаваемости, несмотря на наличие документальных и натуральных образцов. Следует отметить, что инверсия стиля в Москве того времени носит скорее объективный характер, так как основывается на вкусах заказчиков и непрофессионализме авторов, отнюдь не являясь преднамеренной.

Интерпретация классищзма в архитектуре Москвы рубежа ХУШ-Х1Х вв В истории искусства особое место занимают архитекторы, определяющие облик целого города в определенный период его жизни. Таким мастером, создавшим пышный образ барственной «до-пожарной» Москвы рубежа ХУШ-Х1Х вв., был М.Ф.Казаков (1738 -1812). Основой всей «казаковской Москвы» был «голый», почти не декорированный «сундук» с поперечной осью, отмеченной портиком. Этот базовый образ дома-храма был подхвачен и тиражирован современниками и учениками Казакова, он повлиял и на архитектуру подмосковных усадеб, и на дворянскую архитектуру всей остальной Центральной России.

М.Ф.Казаков интерпретировал классицизм за счет упрощения его пространственной композиции до минимума, сохранив основу классицистической архитектуры - канон, симметрию, выверенное пропорционирование, ордерную систему.

Делая выводы из первой главы, мы заключаем, что:

- интерпретация архитектурного стиля как характерное явление в истории русской архитектуры распространена в большей степени, нежели инверсия архитектурного стиля.

- инверсия архитектурного стиля, и на теоретическом и на практическом уровнях, для развития русской архитектуры - явление негативное, так как зачастую фактически останавливала процесс роста архитектуры пугем игнорирования категории «новаторства».

Во второй главе - «Методология и практика постмодернизма в архитектуре» - мы рассматриваем постмодернизм в дискурсивном поле архитектурного стипеобразования. В первом параграфе второй главы, который озаглавлен как «Стилеобразующие факторы постмодернизма» мы, используя трактовку понятия «архитектурного стиля», данную в первой главе исследования, обозначаем стилеобразующие факторы архитектуры постмодернизма.

Анализируя концептуальную программу архитектуры постмодернизма в контексте теории постмодернизма, мы выделяем общекультурные, философские причины и особенности этого явления, и

характеристики постмодернизма как художественного явления. Теоретической основой эстетики постмодернизма стали философские взгляды ведущих французских постструктуралистов и постфрейдистов. Их концепции, возникшие в конце 1960-х годов, в 1980-90-е годы оказались для западноевропейской эстетической ситуации определяющими.

В настоящее время существует ряд взаимодополнительных концепций постмодернизма как феномена культуры. Среди прочих, мы выделяем концепции Г.Кюнга, Ю.Хабермаса, Д.Датона, Ф.Джеймсона, И.Хасана. Обобщая выводы ученых, можно идентифицировать в эстетической концепции постмодернизма, в его архитектурном преломлении, три особенности:

нарастание тенденции неопределенности, выражающееся в открытости, плюрализме, эклектизме, неортодоксальности, беспорядочности, случайности;

имманентность, превращающая культурную деятельность в интеллектуальную игру, своего рода метаискусство; перенос интереса с эпистемологической на онтологическую проблематику культуры.

Среди творческих принципов архитектурного постмодернизма мы, прежде всего, упоминаем о противодействии постмодернистов методам проектирования, характерным для «современного движения», их критику модернизма и отказ от принципов модернизма.

Основой «нового эклектизма», как методики проектирования, стал «сложный порядок», прежде всего это гибкость, неподчинение жестким догмам, вариабельность и тяга к метаморфозам.

Противопоставляя наступательной позиции модернистов уважение к традиции, их нынешние оппоненты серьезно озабочены проблемой «контекста».

В диссертации приводится свод правил - принципов постмодернистской архитектуры, составленный Ч.Дженксом, а также анализируется методология этой архитектуры, описанная тем же автором в книге «Язык архитектуры постмодернизма» Он называет способы работы современного архитектора «способами архитектурной коммуникации», фактически характеризуя труд зодчего как коммуникацию автора и зрителя. Способы коммуникации следующие: метафора; слова; синтаксис; семантика.

Далее рассмотрены средства выразительности и особенности объемно-пространственной композиции, характерные для постмодернизма.

Постмодернизм ввел в архитектуру новые компоненты: пространственно-урбанистическое мышление, регионализм, экологизм, ди-

зайн. Обращение к архитектурным стилям прошлого, многообразие и эклектическое сочетание материалов, полихромность, антропоморфные мотивы значительно обогатили язык архитектуры, превратив ее в яркое, подчас забавное, понятное публичное искусство.

Попытка выявить общие композиционные средства или характерные художественные приемы постмодернистской архитектуры в деле формирования поверхности или объема, практически не представляется возможной. Это объясняется концепцией толерантности постмодернизма, поэтому все, что существовало в истории архитектуры, в том числе и новейшей, признается инструментарием постмодерниста.

Во втором параграфе второй главы, - «принципы архитектуры постмодернизма» мы обозреваем следующие тенденции и принципы архитектуры постмодернизма:

Историзм - важнейший принцип постмодернизма, полемически заостренный против универсальности модернизма. К этой тенденции относится творчество таких, архитекторов как Ф.Джонсон, Р.Вентури, А.Росси, Ч.Мур. Обзор особенностей историзма построен на диалоге позиций Ф.Джонсона и Р.Вентури, которые разнились в своих позициях в отношении публики, личности и творчества. Общим для принципа историзма является то, что в архитектуре постмодернизма возрождается свободное использование мотивов, и элементов, заимствованных из исторического опыта архитектуры.

Откровенный ретроспективизм породил интерес к монументальным сооружениям. Он явился средством увековечивания и даже формирования исторической памяти. Дженкс сравнил ретроспективи-стов с модернистами, находя сходство в том, что и те, и другие не чувствительны к «тонкостям времени и контекста». Этот принцип архитектуры постмодернизма связан, прежде всего, с реставрацией памятников архитектуры и отличается сугубым академизмом, крайне почтительным отношением к истории и традиции.

Вернакуляр - принцип, характерный в большей степени для европейской, и, в частности, британской архитектуры. Апелляция к местным особенностям архитектуры - это не прямое воспроизведение, не репродукция; это - гибрид между постройками современности и строениями 19 века - кирпичными или деревянными (в России); «квазиархитектура», или архитектура «в духе», в итоге - интерпретация традиции. При создании сооружения, автор проявляет новый интерес к реально существующим, распространенным художественным кодам, в то же время слегка искажая, приспосабливая их к «хорошему вкусу» как варианты таких кодов для среднего класса.

Ад-Хок - принцип, основанный на призьюе учитывать при проектировании, прежде всего, реальные условия данного места, конкретные обстоятельства, вкусы будущих потребителей. Он носит максимально утилитарный характер и по-своему отражает актуальную социально-экономическую ситуацию, провозглашает открытое приспособленчество, безоговорочное выполнение требований заказа (обычно частного). Зачастую заказчик участвует в процессе проектирования, выбирая месторасположение своего жилища, план квартиры, соседей. Именно такая архитектура в наибольшей степени приближена к социальным требованиям заказчика, она «спрашивает», какой ей быть, консультируется с будущим хозяином, подстраивается под его интересы.

Радикальная эклектика. Речь идет об эклектике особого рода, свободной от всяких ограничений: авторских, функциональных, историко-культурных, стилистических. «Открытая» эклектика провозгласила устами таких архитекторов как Ч.Дженкс, Ч Мур, Р.Вентури, конец «стиля» и одновременно утвердила его как ретроспективно значимое понятие. «Радикально» эклектичный архитектурный язык, который возник в русле постмодернизма, заведомо исключает ограниченность поиска, одномерность решения, а потому и впрямь кажется современным. Эклектика становится синонимом свободы вызова, а не исчерпанности фантазии.

Третья глава - «Инверсия и интерпретация как стилеобразую-щие факторы постмодернистской архитектуры» современных российских городов» представляет анализ эмпирического материала. В ходе исследования изначально предполагался достаточно широкий географический охват эмпирического материала, используемого для анализа постмодернистской эстетики российской архитектуры, так как рассматривалась вероятность большой вариативности образов региональных архитектурных школ.

Практика же российской архитектуры обусловила иной подход в силу реальных особенностей изучаемых явлений: отчетливо выявляется вторичность, повторяемость, унификация архитектурных решений большинства городов и, соответственно, школ. Поэтому было принято решение в пользу у! дубления анализа, а не многочисленности отобранных для исследования городов; так было выбрано три российских города: Москва, Нижний Новгород и Ярославль. Выбором этих трех городов мы делаем попытку охватить три категории, три уровня городской архитектуры, растущей в разных условиях, и возможно имеющей разные пути развития.

Первый пара1 раф - «Постмодернизм в гражданской архитектуре Москвы». Москва рассматривается как мегаполис с наибольшими

экономическими возможностями для архитектуры; город, где общий уровень архитекторов объективно высок; среда, в которую тенденции мировой архитектуры проникают скорейшим путем.

В современной Москве идентифицируются как инверсия, так и интерпретация основных принципов постмодернистской архитектуры.

- Инверсия историзма, на наш взгляд, является стилеобразующим принципом для следующих зданий постмодернистской архитектуры: Центр Г.Вишневской (1993г.), ресторан «Белый лебедь» (1995г.), офисное здание «Самсунг» (1995г.) административное здание на Павелецкой пл. (1994г.), административное здание на Пречистенском переулке, здание Сбербанка на б.Якиманке (1996г.), Европейский центр архитектуры ул. Рождественка (1994г.)

- Инверсия «радикальной эклектики» - существенный принцип формообразования жилых комплексов «Алые паруса» (1999г.), «Триумф-палас» (2001г.) и международного культурного комплекса «Красные холмы» (2001г.).

- Интерпретация «Ад-Хок», - основополагающий принцип для административного здания по ул. Долгоруковая (1998г.) и жилого дома «Патриарх» на ул. Малая Бронная (2003г.)

- Интерпретация откровенного ретроспективизм Жилые дома в Казачьем переулке и б.Левшинском пер. являются воплощением этого принципа постмодернистской архитектуры.

Рассмотренные здания мы разделили на две группы. Первая (интерпретация постмодернизма) те, которые строятся в «московском стиле» («московский ретроспективизм, ад-хокизм»), то есть имитируют эклектику XIX века. Вторая (инверсия постмодернизма) -те, которые под видом историзма демонстрируют невозможность синтеза модернизма и постмодернизма. Промежуточный вариант (соединение одного с другим) - радикальный эклектизм, - так сказать, нижний порог качества. Лучшее, чего можно добиться в зданиях «московского стиля», - это то, что от рядовых доходных домов прошлого века их становится трудно отличить. Это касается только фасадов, большинство из которых, отличаются такими странными деталями и пропорциями, что компрометируют сами идеи историзма и контекстуа-лизма. Таким образом, новая архитектура Москвы выглядит не столько традиционной, сколько устаревшей с точки зрения международных тенденций. Но основная проблема отнюдь не в этом, но в том, что уроки постмодернизма здесь не повлияли на градостроительное планирование.

Во втором параграфе - «Постмодернизм в гражданской архитектуре Нижнего Новгорода» - представлен анализ постмодернистской архитектуры Нижнего Новгорода.

Мы выделяем следующие тенденции постмодернистской архитектуры Нижнего Новгорода:

- Инверсия историзма, на наш взгляд является стилеобразующим принципом для следующих зданий: Диалог-банк на ул. Нестерова (1996г.), банк «Нижегородский кредит» (1993г.), жилой дом «Акрополь» на ул. Ульянова (1996г.), жилой дом на ул. Панина (1996г.) и жилой комплекс на ул. Гордеевская (1989г.)

Интерпретация историзма, «радикальной» эклектики, «ад-хока» является основой творчества архитекторов Пестова и Харитонова. Анализируя постройки этих архитекторов - административные здания на ул. М.Покровская и на ул.Фрунзе (оба 1995г.), - мы делаем вывод о том, что постмодернизм для авторов оказывается прежде всего проблемой формы. Можно сказать, что это модернисты, решившие найти формулу для постмодернизма, не его смысл, но его структуру И их архитектура предельно условно выражает суть формальной интуиции постмодернизма.

Инверсия и интерпретация постмодернистской архитектуры Нижнего Новгорода как стилистическая тенденция схожа с московской. Здесь также интерпретационные явления численно проигрывают инверсионным как в количестве сооружений, так и в количестве архитекторов выбравших в своем творчестве эстетику архитектуры постмодернизма. Обращает на себя внимание и тот факт, что качество интерпретации во всех случаях выше качества инверсии.

Третий параграф - «Постмодернизм в гражданской архитектуре Ярославля». Для анализа ярославской архитектуры постмодернизма нами избраны 5 общественных зданий, сооруженных в последние 10 лет: торговые центры «Новая галерея» (1996 г.), «МИГ» (1999г.), «Петровский пассаж» (1999г.), гостиница «Ринг - премьер отель» (2004 г.) торгово-развлекательный комплекс «Фараон» (2005 г)

Единство хронотопа, характеризующего появление этих зданий, позволяет с особой отчетливостью обнаружить типологическую общность произведений постмодернизма в Ярославле. Основной тенденцией в архитектуре Ярославля мы считаем инверсию постмодернизма

Если видеть в московском и отчасти нижегородском постмодернизме вторичный продукт относительно мирового постмодернизма, то постмодернизм в Ярославле - это производная вторичного продукта. Только применительно к двум последним (из перечисленных) зданий мы смогли вычленить попытку интерпретировать некоторые принци-

пы постмодернистской архитектуры («ад-хок» и «радикальную эклектику»), но и эти постройки характеризуются нами, как инверсия архитектуры постмодернизма.

В этом параграфе, мы на примере Ярославля характеризуем провинциальную архитектуру постмодернизма России в целом, с социальной, методологической, и практической точек зрения. Среди прочих упоминается неготовность всех сторон архитектурного процесса: заказчика - архитектора - строителя. На эстетике архитектуры сказывается объективная слабость, профессиональная незрелость местных архитекторов ввиду отсутствия практики работы с контекстом, фасадом, деталью, практики принятия самостоятельных композиционных решений.

Наконец следует отметить совершенную неподготовленность строительной отрасли, так называемых подрядчиков, к исполнению индивидуальной, тем более, авторской архитектуры.

Подводя итоги третьей главы, мы делаем выводы о том, что:

- в общемировом контексте российская архитектура постмодернизма «вторична», производна по своей природе и характеризуется высокой степенью заимствования формальных мотивов;

- в настоящее время для российской архитектуры существует необходимость сбалансированности инверсионного и интерпретационного начал архитектурного формообразования в силу того, что инверсия постмодернизма заметно превалирует над интерпретацией.

В Заключении диссертации излагаются общие выводы и намечаются возможные перспективы дальнейшего исследования. Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:

1. Кудряшов М.Н. Ситуация постмодернизма // Корпус. Ярославский архитектурный альманах. Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 2001. С. 7-11 (0,5 п.л.).

2. Кудряшов М.Н. Откуда что взялось? (или упрек модернистам) // Корпус. Ярославский архитектурный альманах. Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 2001. С.28-33 (0,5 п.л.)

3. Кудряшов М.Н. Историзм // Корпус. Ярославский архитектурный альманах. Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 2001. С.46-53 (1 п.л.)

4. Кудряшов М.Н. Радикальная эклектика // Корпус. Ярославский архитектурный альманах. Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 2001. С.68-70 (0,2 п.л.)

5. Кудряшов М.Н. Постмодернизм в современной провинциальной архитектуре // Роль творческой личности в развитии культуры

провинциального города. Материалы региональной научной конференции. Ярославль, 2002. С.261-263. (0,2 пл.) Кудряшов М.Н. Профессия архитектора в современном информационном «поле» // Человек в информационном пространстве. Межвузовский сборник научных трудов. Воронеж - Ярославль, 2004. С.101-103. (0,2 п.л.)

Кудряшов МЛ. Центральные проблемы градостроительной реконструкции и планирования в Ярославле // Культурный ландшафт и архитектурная среда городов Верхневолжья. Материалы научной конференции. Ярославль, 2004. С. 126-129 (0,2 п.л.)

t

Подписано в печать 19.04.06

Формат 60x90 1/16 Уел печ л. 1,5Тираж 100 экз. ЗаказШ

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Ярославский государственный педагогический университет имени К.Д. Ушинского», * 150000, г. Ярославль, ул. Республиканская, 108

1 Типография

ГОУВПО «Ярославский государственный педагогический университет имени К.Д. Ушинского», 150000, г Ярославль, Которосльная наб, 44

3oZ4

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Кудряшов, Михаил Николаевич

Введение.

Глава 1. Инверсия и интерпретация в истории русской архитектуры.

1.1 Инверсия и интерпретация архитектурного стиля.

1.2 Инверсия и интерпретация архитектурного стиля как особенность. российской архитектуры XV-XIX в.в.

Глава 2. Методология и практика постмодернизма в архитектуре.

2.1. Стилеобразующие факторы постмодернизма.

2.2 Принципы архитектуры постмодернизма.

Глава 3. Инверсия и интерпретация как стилеобразующие факторы постмодернистской архитектуры современных российских городов.

3.1 Постмодернизм в гражданской архитектуре Москвы.

3.2 Постмодернизм в гражданской архитектуре Нижнего Новгорода.

3.3 Постмодернизм в гражданской архитектуре Ярославля.

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Кудряшов, Михаил Николаевич

Исследование постмодернистского опыта применительно к архитектурной среде как элементу современной культуры затрагивает фундаментальные проблемы стилеобразования в качестве «генной» порождающей программы архитектурного творчества, его методологию. Предпринимаемый в диссертации искусствоведческий анализ истоков и приемов постмодернистского зодчества нацелен на избавление практической архитектуры от методологической слепоты и на усиление роли креативного начала в прагматической эстетике современной архитектуры. Историко-типологический подход к выявлению причин творческой пассивности постмодернистской архитектуры, производной, «вторичной» природы российского постмодернизма обусловливает актуальность данной работы.

Актуальность исследования определяется также установлением и исследованием в ней общих принципов, присущих произведениям различных исторических эпох, однако сосуществующих в едином пространстве архитектурной среды на основе преемственности композиционно-творческих интенций, формирующих современную постмодернистскую традицию.

Кроме того, актуальность данной работы усиливается явным дефицитом теоретических толкований современных проблем постмодернистского развития и реконструкции историко-культурной и в частности, историко-градостроительной среды.

Цель данной работы заключается в установлении значения инверсии и интерпретации как методологических принципов современной российской постмодернистской архитектуры.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач исследования:

- уточнение понятия «архитектурный стиль» с архитектуроведческой позиции в аспекте преемственности и взаимовлияния различных национальных культур;

- актуализация дефиниций инверсии и интерпретации применительно к архитектурным стилям, составившим основу традиции российской архитектуры;

- обобщение стилеобразующих факторов постмодернизма в архитектуре; структурный анализ конкретных тенденций в архитектурном постмодернизме;

- систематизация эмпирического материала, а именно - архитектурной практики постмодернизма как среды художественного воплощения принципов инверсии и интерпретации;

- выявление и исследование вербальных и иконических признаков архитектурного произведения как универсума культуры («Dasein») в искусстве постмодернизма, принципиально исключающего активную творческую позицию создателя в качестве субъекта архитектурного процесса.

Поставленная цель определила объект исследования: это -постмодернистская архитектура современной России как универсальное выражение глобальных, национальных и региональных тенденций в их единстве «мозаичной культуры».

Предметом исследования определены художественные принципы формообразования, основанные на приемах инверсии и интерпретации и характерные для современного российского города как репрезентативного феномена постмодернизма.

Материал исследования составили явления объективной и субъективной инверсии и интерпретации архитектурного текста в современном российском городе. Материал эмпирического анализа составили постройки гражданской архитектуры Москвы, Нижнего Новгорода и Ярославля, сооруженные в период с 1990 по 2005 годы: торговые, развлекательные, административные и жилые сооружения.

Научная гипотеза. В исследовании предполагается:

- Важными концептуальными принципами российской архитектуры являются инверсия и интерпретация стиля как воплощение опыта трансляции и региональной адаптации мировых культурных тенденций (универсумов);

- архитектура российского постмодернизма в общемировом контексте характеризуется вторичностью, что в историко-типологической ретроспективе роднит ее с архитектурой предшествующих эпох; российская архитектура постмодернизма на уровне иконичности демонстрирует высокую степень заимствования формальных мотивов;

- иконический образ современного российского города характеризуется «цитатностью», унифицированностью архитектурных решений как следствием нивелировки личности и роли архитектора в условиях постмодернизма в качестве эстетически утвердившейся и экономически поддерживаемой художественной системы.

Проблема исследования определяется необходимостью формирования системных оснований искусствоведческого анализа концептуальной базы и практики постмодернистской архитектуры в современной российской культуре, что невозможно без выявления концептов постмодернистского формообразования российской архитектуры. Проблема исследования состояла в том, чтобы, раскрыв художественную специфику постмодернистской архитектуры с учетом реалий российской действительности, выработать системный подход к архитектурной критике и, опосредовано, к методологии зодчества, архитектуры и градостроительства, в контексте постмодернизма.

Отсюда следует теоретическая новизна исследования, которая заключается в следующем: впервые сделана попытка сопряжения методов традиционного искусствоведческого анализа исторических феноменов российской архитектуры с мировым постмодернистским опытом построения теории и критики архитектуры;

- в качестве материала исследования выбрана актуальная, еще не подвергнутая всестороннему, комплексному анализу архитектурная практика российского постмодернизма;

- впервые постмодернистская архитектура России рассматривается в контексте мировой архитектурной практики; исследование культурных кодов российского постмодернизма смоделировано на основе обоснования инверсии и интерпретации стиля в традиции и преемственности отечественной архитектуры.

Методология исследования имеет междисциплинарный характер и определяется пересечением нескольких дискурсивных полей. Прежде всего, нами востребованы фундаментальные исследования и локально углубленные в практику работы, проблематика которых определяется следующим образом: всеобщая история архитектуры (Э.Э.Виоле-ле-Дюк, З.Гидион, И.Э.Грабарь, С.Кэлоуэй, Т.Ф.Саваренская); история русской архитектуры и градостроительного искусства (К.Н.Афанасьев, Н.И.Брунов, Н.Н.Воронин, И.Э.Грабарь, Н.Ф.Гуляницкий, С.П.Заварихин, А.В.Иконников, Е.И.Кириченко, И.С.Николаев, П.А.Раппопорт, В.Н.Седов, Т.А.Славина, Ю.С.Ушаков,); история, теория и критика современной архитектуры (Р.Вентури, В.Л.Глазычев, Ч.Дженкс, Г.Земпер, А.В.Иконников, Л.Крие, М.Рагон, М.Тафури, У.Эко); исследования по типологии, классификации, морфологии и композиции архитектурных объектов, а также историографические и ареальные исследования (Б.Г.Бархин, М.Г.Бархин, В.Л.Глазычев, Ч.Дженкс, С.Кэлоуэй, К.Линч, А.Росси, А.В.Степанов, Д.Уоткин, З.Н.Яргина); методика архитектурного творчества и проектной деятельности (Б.Г.Бархин, М.Г.Бархин, А.К.Буров, М.Я.Гинзбург, В.Л.Глазычев, И.С.Николаев, А.В.Степанов, З.Н.Яргина);

В сочетании с традиционными методами историко-архитектурного и архитектуроведческого анализа мы использовали комплексный подход в изучении междисциплинарных структур как научно-теоретических, так и предметно-художественного дискурсов, основанный на концептуальных работах в области культурологии и теории художественной культуры (М.М.Бахтин, Т.С.Злотникова, М.С. Каган, Ю.М.Лотман,).

Различные дискурсивные поля исследования соединяются на основе взаимосвязанных синергетических принципов теории систем, семиотических традициях толкования культуры и герменевтического учения о принципах интерпретации знаковых явлений культуры (Р.Барт, М.М.Бахтин, Л.Берталанфи, В.С.Библер, Ю.М.Лотман, У.Эко).

Интегрирующая, системообразующая роль семиотики и герменевтики заключается в возможности сочетания искусствоведческого анализа предметно-художественного материала постмодернистской архитектуры с изучением теоретических представлений о ней.

Основные методы, применяемые в отдельных частях диссертации, -компаративный, сравнительно-типологический, функциональноструктуралистский.

Данные методы востребованы с опорой на работы по стилистике современной архитектуры (В.Л.Глазычев, Ч.Дженкс, Р.Крие, С.Кэлоуэй, Ч.Мур, А.Росси, Д.Уоткин, У.Эко), а также на редакционные обзоры ведущих периодических изданий мира, посвященных проблемам современной архитектуры (L'ARCA, Build, Detail, Intelligent Architecture) , на резюме жюри общероссийских и международных конкурсов, изданиях Всемирных конгрессов архитектуры.

Степень разработанности проблемы. Данная диссертация относится к относительно узкому направлению исследовательских трудов, рассматривающих современную архитектуру прежде всего как часть культуры, как ее отражение в системе материально - пространственной и художественно - предметной среды жизнедеятельности, в социо — культурной сфере.

Изолированность русской советской архитектуры, ее официально-декларативное, идеологизированное противопоставление мировому художественному контексту и особенно коллапс так называемой антиархитектуры шестидесятых годов прошлого века привели к запоздалому по отношению к мировой практике оформлению в нашей стране архитектурного постмодернизма и, следовательно, к несформированности теории и критики, разрыву в отечественной историографии архитектуры. Формально предоставленная в конце восьмидесятых годов свобода творчества была ограничена теоретической и методологической «слепотой» практикующих архитекторов, что привело к характерным, в настоящее время представлениям об отечественной постмодернистской архитектуре как о несамостоятельном, вторичном явлении - феномене архитектурного «импорта», концептуально и художественно (даже архетипически) компилятивном явлении, зачастую слепом «калькировании».

В то же время постмодернизм в архитектуре как изначально регионально детерминированный, местный феномен культуры всегда обращен к историко-культурному контексту и генерируется двумя (как минимум) источниками: отечественной / региональной / местной - и мировой культуры, воссоздавая и варьируя связи между ними.

Существовавший долгое время разрыв этих связей, как и пренебрежение историческими традициями единства мирового и в особенности европейского зодчества (органичной частью которого всегда была российская архитектура) не могли не обусловить дефицит идей, скудность мотивов, бедность форм и невыразительность образов все же возникшего отечественного архитектурного постмодернизма.

В данной диссертации, посвященной исследованию теоретико-методологических основ современной российской постмодернистской архитектуры как локального культурного явления, делается попытка раскрытия методических принципов взаимодействия универсумов, хронотопов общемирового постмодернизма с традициями российской архитектуры.

С точки зрения разработанности изучаемой проблемы, можно констатировать: важнейшая проблема формирования местных школ архитектуроведения, архитектурной критики постмодернизма как регионального феномена решается в настоящее время путем пополнения, в основном, переводными изданиями (большей частью американо-британскими), обращенными к своим ареалам и контекстам с анализом местных специфик (М.Ботта, Р.Бофилл, Р.Вентури, Ч.Дженкс, Л.Крие, К.Кук, Р.Максвелл, Ч.Мур, Р.Стерн, Дж.Стирлинг, К.Форстер).

Отечественные исследования современной российской архитектуры постмодернизма носят фрагментарный характер и в жанровом отношении представляют собой отдельные научные статьи, чаще публицистического свойства (Е.Асс, В.Глазычев, Б.Голдхорн, Е.Гонсалес, С.Заварихин, В.Паперный, Г.Ревзин, С.Ситар, В.Хайт).

Интерактивного по своим методологическим основаниям искусствоведческого исследования означенной в диссертации проблемы до настоящего времени нет. Данная ситуация объясняется отчасти сложившимся традиционным (по инерции постсоветского периода архитектурной критики) негативным отношением к постмодернистской архитектуре как «чуждому явлению», «американизму».

Отсюда следует, что теоретическая значимость данной работы заключается в междисциплинарном характере исследования, построенного на компаративном принципе изучения феноменов отечественной, современной мировой и региональной архитектуры в научных традициях системного анализа, семиотики и герменевтики; в обосновании дефиниций инверсии и интерпретации архитектурного стиля как основы традиции российской архитектуры; в разработке инверсионно - интерпретационной модели анализа свойств и определении средств композиции как универсума постмодернистской архитектуры, где взаимодействуют контекст, типологический характер объекта и индивидуальность творца. в актуализации художественного опыта постмодернистской архитектуры с учетом взаимообусловленности мировых, национальных и региональных традиций, моделей и приемов, принципов формирования архетипов.

Практическая значимость заключается в следующем: на основе разработанных принципов возможно проведение аналогичных научных исследований современной отечественной и зарубежной архитектуры, локализованной как в городской, так и в загородной среде; работа может представлять интерес для теоретиков и историков архитектуры, искусствоведов, культурологов, архитекторов; ее материалы могут быть использованы в практике преподавания курсов истории русской архитектуры, теории и критики современной архитектуры, истории региональной архитектуры.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Существуют такие вербальные и иконические признаки архитектурного произведения как универсума культуры («Dasein») в пространстве постмодернизма, которые принципиально исключают активную творческую позицию создателя как субъекта архитектурного процесса.

2. Важными концептуальными и методологическими принципами российской архитектуры являются инверсия и интерпретация стиля как воплощение опыта трансляции и региональной адаптации мировых культурных тенденций (универсумов культуры).

3. В общемировом контексте российская архитектура постмодернизма «вторична», производна по своей природе и характеризуется высокой степенью заимствования формальных мотивов.

4. Для современной российской архитектуры существует необходимость сбалансированности инверсионного и интерпретационного начал архитектурного формообразования.

Личный вклад диссертанта состоит, прежде всего, в работе с объектом исследования, не имеющем научной традиции рассмотрения. Исследование совершено с привлечением личного опыта критического анализа и преподавания теории и истории архитектуры; личного опыта реального и конкурсного архитектурного проектирования. И если в отношении первого автор разрабатывает методологию анализа постмодернистской архитектуры современного российского города, то в реализации практического опыта диссертант выступает как автор архитектурных объектов в Москве, Московской области, Ярославле, а также как участник международных и всероссийских архитектурных конкурсов.

Апробация работы. Материалы исследования используются автором в курсах лекций «История русской архитектуры», «История региональной архитектуры», спецкурсах «Архитектура постмодернизма» и «Теория и критика современной архитектуры и градостроительства». Основные положения обсуждались на научных конференциях молодых ученых в ЯГПУ им. К.Д. Ушинского (2003 - 2005 гг.); на всероссийской выставке-семинаре НТТМ 2004 (ВВЦ, Москва, 2004г.); на Всемирном конгрессе архитектуры (Международный выставочный комплекс, Берлин, Германия, 2002 г.); на ежегодных выставках-семинарах «Город молодых» (ЦСИ Арс-Форум, Ярославль 2001 - 2004 г.г), выставке творческой инициативы «ПТАХИ» (Ярославль, 2003 г.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, содержащего 180 наименований, приложения, иллюстраций. Общий объем работы - 173 стр.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Архитектура современного российского города: инверсия и интерпретация постмодернизма"

Выводы по главе 3

Таким образом, новая архитектура Москвы являет собой постмодернизм, но только в его внешних, масскультовских, кодовых, а не смысловых проявлениях. Сама архитектура выглядит традиционной - устаревшей с точки зрения международной моды. Но основная проблема отнюдь не в этом, но в том, что уроки постмодернизма здесь не повлияли на градостроительное планирование.

Можно сделать вывод и об отсутствии единой градостроительной концепции в столице, о «точечном» и хаотичном характере принимаемых градостроительных решений.

Отметим, что во всех названных случаях здания можно разделить на две группы:

- Первая - те, которые строятся в «московском стиле» «московский историзм, ад-хокизм», то есть имитируют эклектику XIX века.

- Вторая - те, которые под видом историзма демонстрируют невозможность синтеза модернизма и постмодернизма.

Промежуточный вариант - соединение одного с другим - радикальный эклектизм; это, так сказать, нижний порог качества. Лучшее, чего добиваются архитекторы в зданиях «московского стиля», - это то, что от рядовых доходных домов прошлого века их становится трудно отличить.

Это касается только фасада, большинство из которых плохо нарисованы, отличаются такими странными деталями и пропорциями, что компрометируют сами идеи историзма и контекстуализма.

Здания второго типа продолжают позднесоветскую идею вышивания идеологически значимым узором по глади бетонного или сплошь остекленного фасада, компрометируя саму идею постмодернизма.

Существует также тенденция к появлению интерпретированного архитектурного постмодернистского текста в «ткани» городской застройки, и, прежде всего, она проявляется в интерпретации принципов «откровенного» ретроспективизма. С сожалением мы отмечаем, что на появление единичных случаев такой интерпретауии московской архитектуре понадобилось не менее 10 лет.

После проведенного анализа мы делаем вывод о том, что в архитектуре Нижнего Новгорода, несмотря на условия относительной независимости в выборе эстетики архитектурных сооружений, также инверсированный архитектурный постмодернизм превалирует над явлением интерпретации. И лишь благодаря индивидуальному подходу к проектированию удалось получить несколько качественных произведений, которые мы характеризуем как интерпретационные относительно архитектуры постмодернизма.

Постмодернизм в архитектуре Ярославля представляет собой в общей массе сооружений инверсию инверсии и интерпретацию интерпретации, а также интерпретацию инверсии и инверсию интерпретации. Если считать московский и отчасти нижегородский постмодернизм вторичным продуктом относительно мирового постмодернизма, то постмодернизм в Ярославле -это производная вторичного продукта.

Явление инверсии постмодернизма в ярославской современной архитектуре и по сей день носит массовый характер. Здесь появляются лишь фрагменты, отдельные попытки интерпретировать хотя бы один из принципов мирового постмодернизма.

Заключение

Важными концептуальными и методологическими принципами российской архитектуры являются инверсия и интерпретация стиля как воплощение опыта трансляции и региональной адаптации мировых культурных тенденций (универсумов культуры). Мы предполагаем, что дефиниции инверсии и интерпретации применительно к архитектурным стилям составили основу традиции российской архитектуры.

Существуют такие вербальные и иконические признаки архитектурного произведения как универсума культуры («Dasein») в пространстве постмодернизма, которые принципиально исключают активную творческую позицию создателя как субъекта архитектурного процесса. И объективное воздействие ситуации на творческий процесс в российской современной архитектуре негативно сказывается на качестве такой архитектуры и, что еще более важно, — на критериях качества архитектуры.

Постмодернизм все же родился не из испорченности нравов, но из достаточно фундаментального краха модернизма. Его логику прекрасно описал в книге «Утопия и обмен» Б.Гройс. Опыт навязывания социуму проектов его улучшения привел в XX веке к концлагерю. Продумывание этой ситуации до конца наводит на мысль о том, что любое действие по переустройству общества чревато теми же более или менее чудовищными последствиями. В рамках модернизма творческий акт (вследствие жизнестроительства) синонимичен этому переустройству. Итог XX века в результате поставил под сомнение сам феномен творческого акта, ибо произведение есть в любом случае что-то новое, чего раньше не было, и, стало быть, его производство есть переустройство мира. Продукт творчества должен сам себя деконструировать, высмеивать, демонстрировать собственную нематериальность и т.д. Это и есть архитектурный постмодернизм.

Задача его преодоления - это поиск такого пространства, в котором создание формы, устройство мира перестали бы быть синонимом властного жеста и социального действия. Частная утопия и есть такое пространство. Архитектор создает программу мироздания, находит визуальный образ ее воплощения и доводит его до материальной подлинности формы. При этом социальное пространство здесь просто не при чем - вся коллизия перенесена в частную сферу и является личным делом архитектора и заказчика.

Критерий качества архитектуры - ощущение архитектором собственной правоты. В пространстве частной утопии - единственный критерий. Это опыт самосозидания. Наличие же сходства с другими опытами такого рода скорее обидно, чем позитивно.

Обращение к классике, как и проблема дистанции между ней и современностью, актуализована постмодернизмом. Но есть дистанция и дистанция. Упрощая ордер, используя комические эффекты, мы показываем - вот исторический источник, вот мы. «Мы» - это наше время, повседневность. Подчеркивая свою дистанцированность от прошлого, мы делаем шаг к наличному положению дел. В этом смысле постмодернизм - это стратегия адаптации к реальности. Постмодернистская трактовка классики - нечто вроде путеводителя по Греции в форме комикса. Все изложено правильно, но несложно. Узнать, что такое Парфенон отсюда можно, сохранить в отношении него дистанцию пиетета нельзя. Такова и колонна раннего постмодернизма: узнать ее можно, но становится она родной, как фонарный столб. Это означает: для того, чтобы сохранить дистанцию в отношении реальности, необходимо отказаться от поэтики раннего постмодернизма. Речь идет о довольно тонких художественных эффектах. Если, скажем, в помещении находятся подлинные антики, то они составляют зону некоторой напряженности, в которой аккуратнее ходят, стараясь ничего не портить. Они держат вас на расстоянии от себя. Создать это расстояние, и есть задача такой архитектуры.

Подводя итоги, мы делаем выводы о том, что:

- в общемировом контексте российская архитектура постмодернизма «вторична», производна по своей природе и характеризуется высокой степенью заимствования формальных мотивов;

- в настоящее время для российской архитектуры существует необходимость сбалансированности инверсионного и интерпретационного начал архитектурного формообразования в силу того, что инверсия постмодернизма заметно превалирует над интерпретацией.

Перспективы продолжения данной работы представляются достаточно широкими. Так как исследование имеет междисциплинарный характер, то и развиваться может в нескольких дискурсивных полях:

- изучение явлений инверсии и интерпретации архитектурных стилей в общемировой истории искусства;

- определение явлений объективной и субъективной инверсии и интерпретации архитектурных стилей и их значения в истории русской архитектуры;

- методологические разработки в области метаморфозы, изменения архитектурного текста;

- использование анализа типологии, классификации, морфологии, семантики и композиции архитектурных объектов эстетики постмодернизма в историографических, искусствоведческих, культурологических ареальных исследованиях;

- дальнейшая разработка методики анализа постмодернистской архитектуры современного российского города.

Список научной литературыКудряшов, Михаил Николаевич, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аалто А. Архитектура и гуманизм.— М., 1978.

2. Александров П.А. Хан-Магомедов С.О. Иван Леонидов.— М., 1970.

3. Альберти Леон-Баттиста. Десять книг о зодчестве. Т.1.— М., 1935.

4. Араухо И. Архитектурная композиция. — М., 1982.

5. Арнхейм Р. Динамика архитектурных форм. —М., 1981.

6. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие: Пер. с англ. — М., 1971.

7. Архитектура. Работы архитектурного факультета ВХУТЕМАСа 1920—1927. — М., 1927.

8. Архитектура современного Запада. — М., 1932.

9. Афанасьев К.Н. Построение архитектурной формы древнерусскими зодчими. — М., 1961.

10. Ю.Бартенев И.А. Форма и конструкция в архитектуре. — М., 1968.

11. П.Барт Р. Основы семиологии // Структурализм «за» и «против.— М., 1975.

12. Бархин Б.Г. Методика архитектурного проектирования. М., 1993.

13. Бархин Б.Г. Эвристика и архитектурное творчество //Архитектурная форма и научно-технический прогресс.— М., 1975.

14. Н.Бархин М.Г. Метод работы зодчего.—М., 1981.

15. Бархин М.Г. Город. Структура и композиция. — М., 1986.

16. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М., 1979.

17. Бергсон А. Творческая эволюция. — М., 1909.

18. Берталанфи Л. Общая теория систем — критический обзор // Исследования по общей теории систем. — М., 1969.

19. Библер B.C. Мышление как творчество. — М., 1975.

20. Бринкман А.Э. Пластика и пространство как основные формы художественного выражения. — М., 1935.

21. Бринкман А.Э. Площадь и монумент как проблема художественной формы. — М., 1935.

22. Брунов Н.И. Пропорции античной и средневековой архитектуры.— М., 1935.

23. Бунин А.В. История градостроительного искусства. — Т.1.— М., 1979.

24. Бунин А.В., Круглова М.Г. Архитектурная композиция городов.— М., 1940.

25. Бунин А.В., Саваренская Т.Ф. История градостроительного искусства. — Т.2.— М., 1979.

26. Буров А.К. Об архитектуре. — М., 1960.

27. Буров А.К. Эстетическая сущность архитектуры. — М., 1956.

28. Бэнэм Р. Взгляд на современную архитектуру. Эпоха мастеров. — М., 1980.

29. Ван де Вельде. Одушевление материала как принцип красоты // ДИ СССР. М., — 1965.—№ 2.

30. Виньола Джакомо Бароцци. Правило пяти ордеров архитектуры. — М., 1939.

31. Виоле ле Дюк. Беседы об архитектуре.— T.I—II: Пер. с франц.— М., 1987.

32. Виппер Б. Р. Архитектура русского барокко. М., 1978.

33. Витрувий. Десять книг об архитектуре. — М., 1936.

34. Власов В.Г. Большой энциклопедический словарь изобразительного искусства в 8т. СПб.: ЛИТА, 2000.

35. Власов А.В. Зодчий — ученый — педагог // Советская архитектура.1963. —№4.

36. Воронин Н.Н. Зодчество северо-восточной Руси XII—XV веков, т.1. —М., 1961.

37. Воронин Н. Н. Зодчество северо-восточной Руси XII—XV веков, т.2.1. М.: 1962.

38. Габричевский А.Г. Пространство и масса в архитектуре // Искусство. — 1923. — № 1.

39. Генис А. Вавилонская башня // Искусство настоящего времени. -М., 1996.

40. Гидион 3. Пространство, время, архитектура: Пер. с нем.— М., 1984.

41. Гинзбург М.Я. Ритм в архитектуре. — М., 1975.

42. Гинзбург М. Я. Стиль и эпоха. — М., 1974.

43. Гинзбург М.Я. Целевая установка советской архитектуры // Советская архитектура. — 1927.— № 1.

44. Глазычев В.Л. Организация архитектурного проектирования.— М., 1978.

45. Грабарь И.Э. О русской архитектуре. -М., 1969.

46. Гропиус В. Границы архитектуры. — М., 1971.

47. Гуляницкий Н.Ф. Архитектурно-художественные проблемы композции при сочетании разновременных зданий и комплексов // Памятники архитектуры в структуре городов СССР.—М., 1978.

48. Гутнов А. Э., Лежава И.Г. Будущее города. — М., 1977.

49. Гутнов А.Э. Эволюция градостроительства. — М., 1984.

50. Дженкс Ч. Язык архитектурного постмодернизма. — М., 1985.

51. Джонс Дж.К. Инженерное и художественное конструирование: Пер. с англ.— М., 1976.

52. Жегин Л.Ф. Язык живописного произведения. — М., 1970.

53. Жолтовский И.В. Пропорции архитектуры // Архитектура СССР. — 1933.— №5.54.3гура В.В. Проблемы возникновения барокко в России // Барокко в

54. Иванова И.В. Пластика архитектурной формы. // Мастерство композиции. — М., 1983.

55. Изварин Е.И. Современные теоретические концепции проектирования в зарубежной архитектуре и градостроительстве (критический анализ): автореф. . канд. архит.— М., 1977.

56. Иконников А.В. Зарубежная архитектура. От «новой архитектуры» до постмодернизма. — М., 1982.

57. Иконников А.В., Степанов Г.П. Основы архитектурной композиции. — М., 1971.

58. Иконников А.В. Тысяча лет русской архитектуры. М., 1995.

59. Иконников А.В. Функция, форма, образ в архитектуре. — М., 1986.

60. Иконников А.В. «Хай-тек». О путях образного освоения технической формы в современной архитектуре // Архитектура СССР. -1983. №5.

61. Иконников А.В. Художественный язык архитектуры. — М., 1985.

62. Ильин М.А. Архитектура Москвы в XVIII веке. М., 1953.7Г.Ильин М.А. Казаков. -М., 1956.

63. Иоффе И.М. Синтетическая история искусства. — JL, 1933.

64. История архитектуры в избранных отрывках. — М., 1936.

65. История европейского искусствознания. От античности до конца XVIII века. —М., 1963.

66. История русской архитектуры // Под ред. С. В. Безсонова. М., 1956.

67. История русского искусства // Под ред. И.Э. Грабаря. Т.1 10. М., 1953- 1969.

68. Каган М.С. Морфология искусства. -Л., 1972.

69. Каган М.С. Человеческая деятельность. М., 1976.

70. Кандилис Ж. Стать архитектором. М., 1979.

71. Каплун А.П. Стиль и архитектура. М., 1985.

72. Кириллова Л.И. и др. Мастерство композиции: Пространство, пластика, ансамбль. -М., 1961.

73. Кириченко Е.И. Русская архитектура 1830-1910-х годов. -М., 1978.

74. Коваленская Н.Н. История русского искусства XVIII в. М., 1962.

75. Кринский В.Ф., Ламцов И.В., Туркус М.А. Элементы архитектурной композиции. — М., 1978.

76. Кэлоуэй С. Элементы стиля: энциклопедия архитектурных деталей: Пер. с англ. — М., 2003.

77. Кудряшов К.В., Байзетцер JI. Проблемы изобразительного языка архитектора. М., 1985.

78. Кюнг Г. Религия на переломе эпох. М., 1990.

79. Jle Корбюзье. Архитектура XX века. М., 1970.

80. Ле Корбюзье. Модулор. М., 1976.

81. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983.

82. Лежава И.Г., Степанов А.В., Метленков Н.Ф. Архитектурное образование на рубеже XXI века // Вестник высшей школы. -1988.-№4.

83. Линч К. Образ города: Пер. с англ. М., 1982.

84. Лотман Ю.М. Каноническое искусство как информационный парадокс. М., 1973.

85. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970.

86. Максимов П.Н. Творческие методы древнерусских зодчих. М.,1976.

87. Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. СПб., 2000.

88. Мардер А.П. Эстетика архитектуры // Теоретические проблемы архитектурного творчества. М., 1988.

89. Маркузон В.Ф. Семантика и развитие языка архитектуры // Архитектурная композиция. Современные проблемы. М., 1970.

90. Мастера архитектуры об архитектуре. М., 1972.

91. Мастера искусства об искусстве, т. 2. М., 1966.

92. Мастера искусства об искусстве, т. 4. М., 1967.

93. Мастера советской архитектуры об архитектуре, т. I. М., 1975.

94. Мастера советской архитектуры об архитектуре, т. II. М., 1975.

95. Методология исследований проектной деятельности.-М., 1973.

96. Михайлов А. И. Баженов. -М., 1951.

97. Николаев И. С. Профессия архитектора. М., 1984.

98. Нимейер О. Мой опыт строительства Бразилиа. М., 1963.

99. Нимейер О. Архитектура и общество. М., 1975.

100. Палладио А. Четыре книги об архитектуре. М., 1936.

101. Пронин Е.С. Формирование городских центров. М., 1983.

102. Райт Ф.Л. Будущее архитектуры. М., 1960.

103. Рагон М. Куда идет американская архитектура // Современная архитектура. 1964. - №3.

104. Раппапорт А.Г. Проблема пространства в проектировании системных объектов // Комплексное художественное конструирование и вопросы системного подхода в дизайне. М.,1977.

105. Розенберг А. В. Философия архитектуры. М., 1923.

106. Русская архитектура первой половины XVIII века//Под ред. И.Э. Грабаря. М., 1954.

107. Русское искусство барокко: Материалы и исследования // Под ред. Т. В. Алексеевой. -М., 1977.

108. Рябушин А., Шукурова А. Творческие противоречия в новейшей архитектуре Запада // Архитектура СССР. 1982. - № 10.

109. Саймондс Д. Ландшафт и архитектура: Пер. с англ.— М., 1965.

110. Седов В. Маньеризм первых Романовых // Проект Классика. М. -2002.-№4.

111. Станишев Г.Д. Проблема цитирования в архитектурном образе: автореф. дис. канд. архит.-М., 1982.

112. Степанов А.Ф. Объемно-пространственная композиция. М., 1993.

113. Танге К. Архитектура Японии. Традиция и современность. М., 1975.

114. Таут Б. Что такое новая архитектура? // Архитектура современного Запада. М., 1932.

115. Тихонов В. Застывшая музыка мировоззрения. Строительство и архитектура Москвы. М., 1983.

116. Традиции и новаторство в градостроительстве Российской Федерации. М., 1986.

117. Тюхтин В.С, Ларкин Ю.Ф. Содержание и форма в искусстве. — М., 1984.

118. Ушаков Ю.С., Славина Т.А. История русской архитектуры. -СПб., 1994.

119. Фридман И. Научные методы в архитектуре: Пер. с франц. М., 1983.

120. Хан-Магомедов С.О. Теоретические концепции творческих течений советской архитектуры. М., 1974.

121. Хилл П. Наука и искусство проектирования: Пер. с нем. М., 1973.

122. Шеллинг Ф. Философия искусства. М., 1966.

123. Шкловский В. О теории прозы. М., 1983.

124. Эко У. Отсутствующая структура. М., 2004.

125. Яргина З.Н. Градостроительный анализ. М., 1984.

126. Яргина З.Н. Эстетика города. М., 1986.

127. Яргина З.Н., Косицкий Я.В. Основы теории градостроительства. -М., 1986.

128. Alexander С. Notes of Synthesis of Form. Cambridge, Mass., 1964.

129. Amery Colin and Lance Wright, «Lifting the Witches Curse», The Architecture of Darbourne and Darke, RIB A Publications., 1977

130. Archer L. B. The Structure of Design Processes. Thesis. London: Royal College of Art., 1968.

131. Archigram group // Architectural Design. 1965. -№11.

132. Bacon E. Design of Cities.-New York, 1974.

133. Bauhaus, 1918 1923.-Tenfen., 1955.

134. Banham Reyner. The Lair of the Looter, New Society. London., 1977.

135. Bloomer Kent С., Charles W. Moore. Body, Memory and Architecture. New Haven.: Yale University Press. - 1977.

136. Boyd Robin. New Directions in Japanese Architecture. New York and London, 1968.

137. Broadbent G.H., Ward A. Design Methods in Architecture. -London., 1969.

138. Conrads Ulrich. Programmes and Manifestoes on 20th-century Architecture. London, 1970.

139. Derrida J. Psyche'e. Invention de l'autre. Paris., 1987.

140. Dutton D. Delusion of Postmodernism // The Subject in Postmodernism. 1990 Vol. II

141. Eco Umberto. A Componential Analysis of the Architectural Sign / Column in Semiotica. 1972.

142. Gens H. Popular Culture and High Culture. New York, 1974.

143. Giedion Sigfried. Space, Time and Architecture. Cambridge Mass., 1971.

144. Gregory S. The Design Method. London., 1966.

145. Gropius W. Architektur. Frankfurt am Mein, 1956.

146. Grube G-R., Kutschmar A. Bauformen von der Romanik bis zu Gegenwart. 1986.

147. Habermas J. The Anti-Aesthetics // Essays on Postmodern Culture. -New York., 1986.

148. Hadnatt Joseph. Architecture and the Spirit of Man. Cambridge, 1949.

149. Hassan I. The Right Promethean Fire. Imagination, Science, and Cultural Change. Chicago, London., 1980.

150. Jacobus John, Philip Johnson, George Braziller. New York, 1962.

151. Jameson F. Postmodernism and Consumer Society. New York, 1973.

152. Jencks Charles. The Language of Post-Modern Architecture. -London: Academy editions, 1978.

153. Johnson Philip, The Seven Crutches of Modern Architecture // Perspecta HI. New Haven, 1955.

154. Jung Carl G., et al. Man and his Symbols. London: Aldus Books., 1964,

155. Krier Leo. A City with a City // Architectural Design. 1977. -No.3.

156. Krier R. Der Stadtraum. Stuttgart., 1975.

157. Kurokawa K. Metabolism in Architecture. New York, 1977.

158. Le Corbusier. Entretien avec les Etudiant des Ecoles d'architecture.— Paris, 1957.

159. Mumford L. The City in History, its Origins, its Transformations and its Prospects. London, 1961.

160. Nervi P. L. Structures. New York, 1956.

161. Park N. L. The Language of Architecture. Mouton, Hague, Paris, 1968.

162. Rossi A. L'Archittetura della Citta. Padua, 1966.

163. Rossi A. Die Architektur der Stadt. Dusseldorf, 1973.

164. Rowe Colin. Collage City//The Architectural Review. 1975.

165. Smith C. Ray. Supermannerism, New Attitudes in Post-Modern Architecture. New York, 1977.

166. Smithson Peter and Smithson Alison. Architectural Design. 1974.

167. Smithson Peter. Architectural Design 1975

168. Tafuri Manfredo. L'Architecture dans le boudoir. New York, 1974.

169. Venturi R. Complexity and Contradiction in Architecture. New York, 1966.

170. Wittkower Rudolf. Studies in the Italien Baroque. London and New York, 1975.

171. Watkin David. A History of Western Architecture. London, 1999.