автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Ассирийцы России: демографические и этнокультурные характеристики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ассирийцы России: демографические и этнокультурные характеристики"

Московский Государственный Университет им. М.В. Ломоносова

р р ^ ОЙ Исторический факультет

на правах рукописи

Зая Иосиф Юрьевич

Ассирийцы России: демографические и этнокультурные характеристики (Вторая четверть XIX - конец XX вв.)

Специальность 07. 00. 07. - этнография, этнология, антропология

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Москва, 1997

Работа выполнена на кафедре этнологии Исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Научный руководитель - доктор исторических наук

В.В. Карлов

Официальные оппоненты - доктор исторических наук

Цулая Г.В. кандидат исторических наук Арапов Д.Ю.

Ведущее учреждение - Институт Востоковедения РАН

Защита состоится " " 1997 г в часов на

заседании специализированного Совета (К. 053. 05. 29) по археологии и этнографии Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова. Адрес: 119899 Москва, Воробьёвы Горы , 1-ый корпус гуманитарных факультетов, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. A.M. Горько (1-ый корпус гуманитарных факультетов).

Автореферат разослан " " 1997 г.

Ученый секретарь специализированного Совета

доцент Л.Б. Заседателева

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы. По переписи 1989 г. в Советском Союзе проживало [емногим более 26000 ассирийцев, из них до 10000 в РСФСР, свыше 6000 в Грузии, почти столько же в Армениии, около 3000 на Украине и по несколько ;отен в Казахстане и Белоруссии. Впрочем, данные о численности ассирийцев в тоследних нескольких переписях были сильно занижены (по некоторым эценочным данным численность ассирийцев в 1980 гг. колебалась в пределах 4315000).

Современные ассирийские общины стран СНГ сформировались в XIX-тервой половине XX вв. на основе переселявшихся из Азиатской Турции и Иранского Азербайджана носителей восточного диалекта современного «¡сирийского (сирийского) языка - прямого потомка древнеарамейского, тринадлежавшего вместе с финикийским и древнееврейским к так называемой ¡ападной ветви афразийских языков. Но несмотря на сравнительно давнее троживание ассирийцев на территории Российской Империи, их этническая ¡стория, включая и такие важнейшие аспекты, как этнокультурный и демографический, до сих пор остаётся практически не исследованной, что и предопределило выбор данной темы. Причина слабой изученности демографических и этнокультурных характеристик советских ассирийцев кроется з том, что ассирийцы, имея не совсем ясное на первый взгляд этническое троисхождение и вызывающий зачастую недоумения этноним, и будучи текоренным и малочисленным этносом, дисперсно расселённым не только в СССР но и по всему миру, казались отечественным этнографам неблагодатным эбъектом для исследования. Особого интереса к российским ассирийцам не троявляли и западные учёные: оторванная от зарубежных ассирийцев советская 1ссирийская диаспора (по-ассирийски "галута"), начиная со второй половины 1920 гг. не играла сколько-нибудь значимой роли в международной эбщеегвешго-политической и культурной жизни ассирийцев и за время своего

пребывания в СССР успела превратиться из крупнейшей ассирийской "колонии в далеко не самую многочисленную, тем более в сопоставлении с ассирийским: общинами таких стран, как США, Австралия, Германия, Швецш разраставшимися благодаря ассирийской эмиграции из Ближневосточног региона.

Своей исторической родиной ассирийцы считают Месопотамию (по сирийски "Бет-Нахрсйн", - топоним, встречающийся ещё в древнеарамейски текстах).

Употребление самими ассирийцами различных самоназваний зачасту! сбивает с толку исследователей, поскольку, во-первых, в виду того, чт этническая история ассирийцев изучена довольно слабо, в науке ещё н устоялось мнение, рассматривать ли ту или иную этноконфессиональную групп арамееязычных христиан в качестве субэтнической 1руппы в составе единог ассирийского этноса, или её следует считать самостоятельным этносом, а, вс вторых, некоторые из сегодняшних эндоэтнонимов ассирийцев на предыдущи этапах существования этноса выступали и как экзоэтнонимы, и как топонимы,: как политонимы, и как конфессионимы.

Единственным общепринятым эндоэтнонимом среди обеих груп современного ассирийского этноса: западной, или "маарвая", говорящей н западном дииалекте сирийского языка, и восточной, "маднхая" (ей в основном посвящена данная работа), говорящей на восточном диалекте, является названи "сирийцы", которое звучит на первом как "сурйойи" и на втором как "сурйайи".

Среди других распространённых самоназваний этого этноса можн выделить: "ассирийцы" (атураи), "халдеи" (кяльдаи), "арамеи" (арамаи) и д{ Часто встречающееся в отечественной литературе XIX и начала XX вв. названи "айсоры" происходит от армянского "ассори", то есть "ассирийцы". Така этимология укоренившегося в отечественной научной традиции термина н удивительна, если принять во внимание, что территория расселения армян межд ассирийским анклавом в Верхней Месопотамии, именовавшимся им "Ассористаном" и южными границами Российской Империи была долгое врем своего рода "контактной зоной" ассирийцев и русских.

Обилие самоназваний у принявшего в первых веках нашей эры христианскую религию "архогенетического" ассирийского этноса свидетельствует о специфической структуре самосознания ассирийцев, обусловленной их историческим прошлым (в особенности конфессионально-общинным устройством народа, проживавшего длительное время в иноэтничном и иноконфессиональном окружении), а также о незавершённости этнической фузии ассирийцев.

Цели и задачи исследования. Основная цель данной работы - изучение этнокультурных и демографических процессов, протекавших у ассирийцев на всей территории бывшей Российской Империи, ставит в ряду первоочередных задачу выявить факторы, приводившие к изменешпо этнокультурной и демографической ситуации ассирийцев, порождённые внутренним состоянием этноса, либо обусловленные влиянием внешней среды. При этом очень важно показать, как именно взаимодействие подобного рода факторов отражалось на течении этнокультурных и демографических процессов. Рассматривая способы адаптации ассирийцев к российским условиям, мы стремились постичь саму модель функционирования ассирийского этноса.

Хронологические рамки работы определяются темой исследования: изучение динамики этнокультурных и демографических характеристик ассирийцев с момента появления ассирийских диаспор на территории Российской Империи, то есть начиная со второй четверти XIX в. и заканчивая нашими днями. Понятно, что такой хронологический охват темы органично согласуется с территориальным полем исследования, поскольку относительно длительное пребывание различных ассирийских общин на едином государственном пространстве (сперва российском, затем советском, на котором контакты с зарубежными ассирийцами были в силу политических условий резко ограничены) отложилось в их самосознании и даже теперь, после распада Советского Союза, ещё отчётливо даёт о себе знать бытованием каких-то особых, свойствешшх всем ассирийцам СНГ, специфических этнокультурных черт, что дополнительно нивелирует происходящие с этими ассириийцами демографические и этнокультурные процессы.

Исходя из целей и задач исследования и учитывая характер имеющихся по данной теме источииков, нами был применён метод сравнительно-исторического и демографического исследования в сочетании с качественным анализом факторов, влиявших на изменение этнокультурной среды ассирийского этноса.

Научная значимость и новизна работы заключается в том, что она является первым полноценным очерком протекавших у ассирийцев в пределах бывшегс СССР демографических и этнокультурных процессов. В работе впервые вводите* в научный оборот целый ряд документов из фондов Архива Внешней Политики Российской Империи (АВПРИ) и Государственного Архива Россиийско? Федерации (ГАРФ).

Практическая значимость работы очевидна, так как на её основе можне прогнозировать ближайшее будущее малочисленного "реликтового" этноса ■ ассирийцев, присутствие которого в Ираке, Сирии, Турции и Иране (страна> традиционного проживания ассирийцев) уже в скором времени, судя пс устойчивой тенденции к эмиграции ассирийцев в экономически развитые странъ Запада, окончательно прекратится. Кроме того, работа призвана стать ещё одник шагом к постижению самой модели функционирования традиционных этносов дисперсно расселённых в индустриальном обществе (пример ассирийце] интересен с этой точки зрения, поскольку ассирийцы ь начале нашего века очеш резко сменили, по независящим от них обстоятельствам, привычную сред] обитания на городскую индустриального общества), а ведь межэтническа; напряжённость во многих российских городах сегодня в значительной мер< обеспечивается именно существенной разницей в ценностных ориентация; проживающих совместно индустриализованных и неиндустриализованньп этносов (при этом необходимо, наверное, отметить, что ассирийцы относятся ] тем традиционно лояльным по отношению к идее российской государственност) этническим меньшинствам, которые ни у кого не ассоциируются I межэтническими конфликтами).

Степень изученности темы, как отмечалось выше, практически близка ] нулевой. Если отдельные вопросы, связанные с этнокультурным аспектом, всё ж прямо или косвенно затрагивались в научной литературе, то демографически аспект, можно сказать, полностью выпадал из поля зрения иисследователей

тогда как он важен не только сам по себе, но и актуален для понимания этнокультурной ситуации ассирийцев. Собственно, неразработанность данной темы во многом была предопределена отсутствием надёжной источниковой базы.

Источники исследования.

Понятно, что для успешного претворения намеченных нами задач первым делом пришлось попытаться ликвидировать крупные лакуны в историографии ассирийского этноса. Сделать это в какой-то мере было возможно, во-первых, обращаясь к первоисточникам (и, действительно, нам удалось обнаружить весьма интересные архивные документы, которые при проведении квалифицированного источниковедческого анализа подчас выводили на новые источники, не менее ценные), и, во-вторых - используя накопленный опыт включенного наблюдению! за ассирийской средой, позволивший аккумулировать достаточно интересную информацию о жизни ассирийских общин бывшего СССР, и, главное, корректно интерпретировать материалы полевых исследований, с тем, чтобы на их основе адекватно реконструировать протекавшие ранее у ассирийцев демографические и этнокультурные процессы. Это в свою очередь позволило эффективнее использовать в работе типологически разнородный материал: архивные первоисточники, статистические данные, материалы полевых исследований, сводные сведения из имеющейся по теме литературы и др.

Мы не будем подробно останавливаться на характеристике источников, использованных при работе над краткой этнической историей ассирийского этноса, так как очерк этнической истории носит в нашей диссертации в общем-то вспомогательный характер и базируется на хорошо известных работах маститых отечествешшх востоковедов: П.К. Коковцова, Н.В. Пигулевской, С.С. Авсринцева, E.H. Мещерской, М.А. Дандамаева, И.М. Дьяконова, С.С. Соловьёвой и др.

Первые статьи по современной, на момент их написания, ассирийской проблематике стали появляться в русской периодической печати где-то начиная с 40 гг. XIX в. Внимание российских авторов было обусловлено прежде всего военно-политическими интересами Российской Империи на Востоке и отчасти

периодически возникавшим вопросом о вхождении в лоно Русской Православной Церкви переселявшихся время от времени в великую христианскую державу небольших групп ассирийцев. Не удивительно, что на рубеже XIX и XX вв. работы, описывающие жизнь турецких и персидских ассирийцев количественно преобладали над повествующими об ассирийцах Российской Империи. Из публикаций, содержавших ценные этнографические и демографические материалы о российских ассирийцах отметам книгу "Обзор деятельности Общества восстановления православного христианства на Кавказе за 1860-1910 гг." и статью П. Эйвазова "Некоторые сведения о селе Койласаре и об айсорах", а о зарубежных - работы Б. Шелковникова, В.Т. Маевского, Е.А. Лалаяна, Р. Термена и др. Для понимания внутреннего состояния ассирийского этноса на момент массового исхода в Россию во время Первой Мировой войны нам существенно помогли документы из Российского Государственного Исторического Архива Санкт-Петербурга (РГИА СПб, Ф. 796, 797) и из АВПРИ (Ф. "Персидский Стол", "Персидский Стол "Б"", "Посольство в Константинополе", "Турецкий Стол" /новый/, "Полигархив" и др.). Документы из АВПРИ требуют тщательного источниковедческого анализа, но именно работа с такими первоисточниками (в основном это деловая переписка чиновников МИД ) позволила опровергнуть некоторые неверные посылки и утверждения российских и зарубежных авторов, нередко просто подгонявших описание плохо изученных сторон жизни ассирийцев под сложившиеся на тот момент в науке представления о различных аспектах внутреннего устройства народов, находившихся, по ряду формальных признаков, примерно на одинаковом с ассирийцами уровне социального развития (что, впрочем, по сей день весьма распространённое в гуманитарной науке явление). К сожалению, немало подобного рода ошибок перекочевало позднее уже в советскую литературу. После 1917 г. временный интерес к ассирийцам у отечествехшых исследователей прослеживается сперва из-за участия ассирийской делегации с Кавказа в Парижской Мирной Конференции 1919 г., и затем в середине 1920-в 1930 гг., на этот раз в связи с появлением новой советской доктрины удара по империализму с тыла, то есть из колоний, в свете которой с помощью советских ассирийцев предполагалось проводить коммунистическую пропаганду среди активно

привлекавшихся на службу в английские колониальные войска ассирийцев Ирака. Всё это происходило на фоне незатухавшего конфликта между Великобританией и Турцией по поводу нефтеносного Моссульского вилайета. Причём, Великобритания успешно использовала "ассирийский вопрос" - прямое следствие геноцида ассирийцев в Османской Империи во время Первой Мировой, и на дипломатическом уровне, добиваясь установления желательных для себя пограничных линий между подмандатным Ираком и Турцией, уже связанной с молодым Советским государством рядом дружественных договоров и получающей от него моральную поддержку. Конечно, ассирийцы привлекали к себе внимание советских органов и вне международного политического контекста, будучи малограмотным народом, слабо поддающимся советской агитации и, потому, нуждающимся в скорейшем вовлечешш в советскую общественную жизнь. В 1920-1930 гг. вышли традиционно-этнографические работы об ассирийцах, написанные обучавшимся на этнографическом отделении ЛГУ ассирийцем В.П. Муратханом (Марад-Ханом) и известным этнографом Е.Г. Кагаровым. О геополитическом положении ассирийцев отметим публикацию Думбиса в журнале "Новый Восток". Интересный материал о советских ассирийцах содержали статья учителя московской асирийской школы 1-ой ступени В. Скоробогатова и статья Ф. Бахтынского в украинском журнале "Схццпй Сшт". Однако самым ценным, почти неразработанным источником по периоду 1920-1930 гг., для нас были материалы из фонда ГАРФ (Ф. 33-02), представляющие из себя обширное собрание входящих и исходящих документов Всероссийского Союза Ассирийцев - санкционированной НКВД советской ассирийской организации, появившейся вскоре после организации Восточпого отдела ГПУ и просуществовавшей с 1924 по 1937 гг. Справедливости ради, следует отметить, что ещё одним важпым источником по довоенной истории советских ассирийцев была составленная аспирантом Санкт-Петербургской Духовной Академии иеромонахом С. Садо книга "Материалы к биографическому словарю ассирийцев", основанная на солидной источниковой базе (что можно считать приятным исключением для публикаций последнего времени об ассирийцах), в том числе и на изучении ряда документов из фондов ГАРФ, и ценная своей аналитической стороной. Начиная с конца 1930 гг., когда

ассирийцы СССР подверглись массовым репрессиям, и ВСА был окончательно ликвидирован, и вплоть до 1960 гг. в Советском Союзе к ассирийской тематике практически никто не обращался (правда, в 1950 гг. были изданы ассирийские народные сказки, собранные ленинградским художником и реставратором ассирийского происхождения X. Бриндаровым и "Хрестоматия современного ассирийского языка со словарём" под редакцией проф. К.Г. Церетели). В 1960 гг. она всплывает сперва в контексте каких-либо других, более широких проблем. Примером могут служить публикации востоковедов Г.И. Мирского, Е.Ф. Лудшвейга и М.С. Лазарева (его работы, посвященные курдской проблеме, полезны для нас тем, что дают чёткое представление об общей геополитической ситуации в Азитаской Турции и Иранском Азербайджане XIX - начала XX вв.. во многом предопределявшей судьбу и ассирийского народа). Интерес ь ассирийцам, но опять-таки не советским, а ближневосточным, был вызвав участием некоторого числа асирийцев в восстании против иракских властей курдского шейха М. Барзани, поддержанного Советским Союзом и вообще перспективами коммунистической пропаганды среди ущемлённых в права? национальных меньшинств Ближнего и Среднего Востока. В 1960-1970 гг., по видимому, на этой волне появляются книги К.П. Матвеева и Л.М. Саргизова уделяющие основное внимание международному положению ассирийцев либ( геноциду ассирийцев во время Первой Мировой, но отражающие лини фрагментарно, да и то в весьма деформированном по идеологических соображениям виде, этнокультурные и демографические процессы у советски: ассирийцев. Несомненным вкладом в разработку ассирийской тематики этшп авторами можно смело считать создание обширного библиографическог< перечня (безусловно, первенство принадлежало К.П. Матвееву). Проф. К.П Матвеев частично затрагивал в своих трудах и проблемы ассирийскоп языкознания, но здесь несравненно больший интерес для нас представлял! выходившие в 1960-1970 гг. публикации филолога Г.В. Арсаниса - автор; уникальных в СССР учебников современного ассирийского языка. Написанное : конце 1970 гг. ленинградским журналистом ассирийского происхождения Л Вардановым художественное повествование о массовых депортациях поел Великой Отечественной войны ассирийцев Северного Кавказа и Закавказья ]

Сибирь и Казахстан, основанное на воспоминаниях очевидцев и документах, хранившихся в ассирийских семьях, в то время могло увидеть свет только в виде самиздата, и потому не было доступно отечественному исследователю. Важное значение имеет для нас единственное в 1970 гг. полевое исследование ассирийцев, проведённое под руководством московского этнографа С.С. Савоскула (результаты опроса опять-таки были опубликованы с более, чем десятилетним опозданием). С.С. Савоскул сумел, несмотря на практическую неизученность темы и спонтанный характер опроса ассирийцев села Урмия Краснодарского края, найти взвешенный подход к оценке собранных сведений и сделать немаловажные выводы об этнокультурных и даже демографических тенденциях, характерных, по нашему мнению, ассирийцам всего СССР. Следующий массовый опрос ассирийцев относится лишь к началу 1990 гг. Его итоги были подведены В. Титовым в журнале "Этнографическое обозрение" (№ 5 за 1992 г.). Опыт исследования оказался полезным при организации кафедрой этнологии МГУ московских ассирийских экспедиций 1992 и 1993 гг. Начиная с этого времени массовые этнологические исследования ассирийцев бывшего СССР уже нельзя назвать редкостью, однако на пути к глубокому изучению ассирийской тематики, привлекавшей теперь этнографов своей "экзотичностью", и, главное - почти-что полной неразработанностью, вставала всё та же проблема плохой обеспеченности источниками: после ликвидации ВСА вплоть до конца 1980 гг. в государствешшх архивах оседало немного документов, касающихся жизнедеятельности ассирийского этноса, поскольку у ассирийцев на территории Советского Союза фактически не существовало каких-либо государственных административных институтов или просто формальных организаций. Эффективность же полевых исследований для реконструкции протекавших в прошлом демографических и этнокультурных процессов, очевидно, не столь высока, да и для комплексного изучения современных этнокультурных и демографических характеристик ассирийцев необходимо в таком случае иметь репрезентативную выборку, что практически невозможно, так как её создание требует отсутствующие предварительные данные о структуре ассирийского этноса. Кроме того, в силу дисперсного расселения ассирийцев в урбанистической среде респондентами становились в основном лица из

определённой категории этноса, принадлежавшей к наиболее консолидированной части ассирийской общины. Недочёт этого существенного момента, а также слабое представление о бытующих в ассирийской среде этнических стереотипах зачастую приводили к серьёзным ошибкам в интерпретации полученного в ходе исследований материала, как это было, к сожалению, во многих публикациях по современной ассирийской тематике. Тем не менее, хочется надеяться, что московские ассирийские экспедиции действительно положили начало практике систематического изучения ассирийского этноса (на основе собранных в экспедиции 1992 г. полевых материалов студентами кафедры этнологии МГУ А. Агранатом, Е. Мищенко и С. Михайловым были защищены дипломные работы и издана коллективная статья в журнале "Восток", причём, С. Михайлов позднее продолжил полевые исследования ассирийцев, совершив экспедиции в ряд городов Российской Федерации, и поделился своими наблюдениями в различных периодических изданиях). Обилие этнологических обследований ассирийцев может в какой-то мере компенсировать отсутствие репрезентативной выборки (при условии квалифицированного привлечения методики экспертных оценок). С учётом специфики полевых исследований ассирийцев бывшего СССР нами был разработан специальный опросник, опробировавшийся в 1995-1996 гг. па ассирийских общинах Тбилиси, Гардабани (Грузия), Киева, Краснодарского края и Ростовской области. Мы полагаем также, что трудности в интерпретации полевого материала были в нашей работе в той или иной степени успешно преодалены благодаря накопленному солидному опыту включённого наблюдения, оказавшемуся весьма полезным при реконструкции этнокультурной и демографической ситуации в прошлые десятилетия, что и является одним из выигрышных моментов данной работы.

Зарубежные публикации представляют неоспоримый интерес при изучении истории ассирийского этноса конца XIX и начала XX вв., включая трагические для ассирийцев страницы Первой Мировой. Отметим труды западных (английских и американских) миссионеров, дипломатических и военных служащих: Дж. П. Баджера, А. Гранта, Дж. Паркинса, В.А. Шедда, В. Виграма, P.C. Стаффорда, Дж. Кукли, передающие подчас весьма противоречивую

информацию, что называется, "из первых рук". Среди работ, существешю пополнивших в последние десятилетия наши знания о предвоенном периоде ассирийской истории, но по тем или иным причинам практически никогда не использовавшихся отечественными исследователями, следует упомянуть солидную монографию "Одна неизвестная резня" крупного берлинского полиглота и истороика Г. Йонан, а также работы французского учёного Ж. Алишорана, американского этнографа А. Иптайя, статью о предвоенном положении иранских ассирийцев Э. Наби в кембриджском "Журнале Ближневосточных Исследований". Весьма интересной нам показалась и только недавно переведённая на английский работа бывшего русского вице-консула в Урмии (Иранский Азербайджан) В. Никитина (известного, к сожалению, отечественному читателю лишь по монографии о курдах), опубликовавшего, находясь в 1920 гг. в эмиграции во Франции, серьёзную этнографическую статью о традиционном образе жизни и быте иранских ассирийцев.

Говоря о литературе на ассирийском языке, стоит выделить вышедшую в Чикаго книгу К. Якоба Шлимопа "История ассирийцев". Хорошим подспорьем в работе над диссертацией послужили материалы из ассирийской периодики -журналов "Атра", "Bet-Nahrain", "Shemsho", "Nineveh", "Hujada", "Kala min Madeenkha" и ассирийского научного издания - "Журнала Ассирийского Академического Общества" (JAAS). Кстати, сведения из ассирийской прессы были иногда важным источником как раз по тем периодам, которые слабо освещены в отечественной историографии.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены автором в докладах, представленных на научных конференциях: "Зигелевские чтения" (Москва, 1994), "Этническое и языковое самосознание" (Москва, 1995), "Этнические стереотипы" (Москва, 1996) и др.

II. Структура и содержание работы.

Структура работы определяется сформулированными выше целями ] задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав заключения, списка использовшшых источников и литературы.

Во введении обосновывается актуальность темы, научная и практическа значимость исследования, аргументируется выбор объекта изучения определяется цель и задача работы, характеризуются источники и степен изученности проблемы в историографии.

ГЛАВА 1. Краткий очерк этнической истории ассирийцев ; предыстория появления ассирийских общин на территории Российской Империи

В первой главе диссертации для понимания специфики этническог самосознания современных ассирийцев нами предпринята попытка взвесить рол таких факторов в их этнической истории, как государственное образован» существовавшая этнолингвистическая среда, расселение, конфессиональны фактор и др. на различных этапах формирования и развития ассирийског этноса. Особое внимание было уделено именно религиозному аспект] поскольку конфессиональная принадлежность, подкрепленная общинные устройством, продолжала и в начале XX в. выступать в сознании ассирийце Османской Империи основной чертой, отличающей их от окружающи народов, размывая грань между этнической и конфессионально самоидентификацией. Бесправное положение христианских общин п отношению к доминантной группе мусульманского общества и, одновременш их внутренняя автономия, упрощавшая до крайности административну] деятельность правительства, содействовали в то же время всё большем отчуждению христиан от народов исповедующих ислам и развивали в отдельны христианских общинах исключительную привязанность к своей

елигии, языку, обычаям, консервируя нормы обычного права и, в конечном тоге, способствуя образовашпо комплекса психо-культурной обособленности, тавшего неотъемлемой чертой ассирийского этнического самосознания со семи вытекающими отсюда последствиями. С одной стороны, замкнутость ссирийских общин Ирана и Турции предохраняла ассирийцев от полной ссимиляции, а с другой - обрекала на социально-культурную отсталость, держивала развитие собственно этнического самосознания, препятствуя ;альнейшей этнической консолидации разобщённых по конфессиональному гризггаку субэтнических групп.

Одной из важных задач первой главы было выявить причины, которые [ривели к окончательному упадку ассирийской этнической культуры, [ережившей в средневековье подъём после принятия ассирийцами ;ристианства, и показать объективно сложившееся внутреннее состояние ^сирийского этноса, отчасти объяснимое быстры,»! темпами депопуляции ^сирийского этноса в ХУ1-Х1Х вв. Изучение архивных документов из фондов УВПРИ в комплексе с другими источниками позволило нам определить фиблизительную численность всех ассирийцев-'маднхая" (из представителей той субэтнической группы ассирийцев в основном формировались ассирийские )бщшш Российской Империи).

Говоря о предыстории переселения ассирийцев в пределы Российской Империи, мы также стремились обрисовать этногеополитическую ситуацию юсирийцев на рубеже XIX и XX вв., выталкивавшую этот немногочисленный «род в соседнюю христианскую державу, поскольку причины миграций нередко тредопределяют внутриэтнические установки переселенцев на "открытость" к <онтактам с иноэтничным окружением незнакомой внешней среды и отражаются та ходе самой болезненной фазы адаптации к новым условиям. Лучше понять некоторые стереотипы поведения ассирийских беженцев и их восприятие экружающей среды в Российской Империи, а затем и в Стране Советов, может, та наш взгляд, завершающий первую главу очерк истории развития русско-ассирийских контактов.

■и

ГЛАВА II. Демографические характеристики ассирийцев.

Вторая глава посвящена демографической ситуации ассирийцев на всём пространстве бывшей Российской Империи. Слабая изученность этническог истории современных ассирийцев и применяемые нами методы сравнительно-исторического и демографического исследования, побуждали делать часты« экскурсы в историю ассирийского народа, показывая историческую подоплеку происходивших у ассирийцев изменений демографических характеристик.

Ассирийские общины стали появляться на территории Российское Империи после русско-иранской войны 1828 г. Численность ассирийцев в XIX в постепенно возрастала, как за счёт снижения смертности при инерционно* сохранении старых темпов рождаемости, так и благодаря миграционных процессам. В конце столетия в Российской Империи уже постоянно проживалс более 6000 представителей данного этноса, кроме того, немало иранских I турецких ассирийцев ежегодно приезжало сюда на сезонные работы. До Перво! Мировой войны ассирийцы в основном были сконцентрированы на юге империи в Закавказье и на Северном Кавказе. Однако, исход в Россию десятков тыся1 ассирийцев во время Первой Мировой коренным образом изменил ситуацию Дисперсизация ассирийцев по городам СССР диктовалась прежде всеп экономическими соображениями: значительные скопления ассирийцев, кш правило не знавших русский язык и не имевших навыков к городскому труду ] оттого претендовавших в общем-то на идентичные виды заработков, ставши перед ассирийцами ещё более остро проблему безработицы, не позволяв прокормиться в пределах одного города всем многодетным ассирийским семьям в которых, в силу патриархального уклада, работой вне дома по-прежнем; занимались лишь взрослые мужчины, чья численность резко сократилась п< причине участия в военных действиях на фронтах Первой Мировой. Даж несмотря на естественное стремление ассирийцев-беженцев селиться как можт компактнее земляческими общинами, небольшие группы постоянна откалывались от таких общин, переезжая в поисках источников к существовании

з другие населённые пункты. Сформировавшаяся в 1920-1930 гг. картина расселения ассирийцев сохранилась в общих чертах вплоть до эпохи 'перестройки", конечно, не без определенных корректив (изменения в шсленности и расселении ассирийцев были нами прослежены), вызванных юсленэповскими миграциями, репрессиями конца 1930 гг., Великой Отечественной войной, послевоенными депортациями ассирийцев в Сибирь и Сазахстан и некоторыми другими событиями в жизни советских ассирийцев. Вышеупомянутые трагические события, а также антисанитарные жилищные 'словия (многодетные ассирийские семьи в 1920-1950 гг. нередко размещались в (дной подвальной или полуподвальной комнате, что обеспечивало быстрое 1аспространение инфекционных заболеваний и высокую смертность в первую середь среди детей и позднее неминуемо сказывалось на воспроизводстве тноса), привели к депопуляции ассирийцев СССР.

В 1950-1960 гг. повышается образовательный уровень ассирийцев, но месте с ним снижается рождаемость и, по мере всё большей нкорпорированности ассирийцев в этноконтактную среду, усиливаются ссимиляционные процессы. Подобное положение становится ещё более чевидным в 1970 гг., когда некоторый рост численности ассирийцев остигается лишь за счёт увеличения продолжительности жизни на фоне лучшения материального положения (в том числе жилищных условий) при очти полном сближении типа воспроизводства ассирийцев крупных городов вропейской части СССР с таковым у иноэтничного окружения. Одновременно, 1970 гг. продолжается и без того очень высокая концентрация ассирийцев в эродской местности.

Крупные изменения социально-экономического и политического аракгера, происшедшие на территории бывшего Советского Союза в энце 1980 - в 1990 гг., привели к массовым миграциям ассирийцев :праведливо считающих себя по большей части русскоязычным аселением, что, как видно из практики, не очень выгодно признавать играционной службе Р.Ф.) из национальных окраин СССР в города оссийской Федерации и, реже, Украины. Принимая во внимание тот факт, что Грузии и Армении (откуда ассирийцы вынуждены эмигрировать прежде ;его по экономическим причинам, но где, в отличие от Азербайджана,

ещё сохранились значительные ассирийские диаспоры) в ассирийских община: сегодня преобладают люди пожилых возрастов (молодёжь уже переехала ) Россию), можно предполагать дальнейшее сохранение тенденции к резком] сокращению численности ассирийцев в республиках Закавказья.

Опыт изучения демографической ситуации ассирийцев показывает, чт( серьёзные изменения в расселении ассирийцев влекут за собой изменения ] других демографических показателей этноса. В целом, можно с уверенность« утверждать, что ассирийцам всего Советского Союза были свойственны сходны! демографические процессы, и это свидетельствует о глобальном влиянии в динамику демографических характеристик не только факторов, обусловленны: внешней средой, но, в первую очередь, связанных с особенностями внутренней состояния ассирийского этноса.

ГЛАВА Ш. Этнокультурные характеристики ассирийцев.

В третьей главе исследовалась динамика этнокультурных характер иста ассирийцев. В целях более глубокого постижения механизма изменены этнокультурных характеристик ассирийцев, мы попытались выявить спосо адаптации ассирийцев к внешней среде, условно квалифицируемый нами ка общинный, понять который было бы крайне сложно без изучения характер внутриэтнических связей ассирийцев - традиционного этноса, резко сменившег по независящим от него обстоятельствам в начале XX в. аграрно-отсталую сред обитания на городскую индустриального общества. Мы обнаружил существенную разницу в том, как проходила адаптация ассирийцев в условия Царской России и в совершенно иных, экстремальных, обстоятельствах в первы десятилетия Советской власти. Именно затянувшаяся на несколько десятилети болезненная фаза адаптации ассирийцев в СССР заметно сказалась на развита этнокультурной ситуации этноса в последующие годы, которая во много предопределялась степенью включенности ассирийцев в этноконтактную среду.

Поначалу консолидированность советских ассирийцев обеспечивалас осознававшимся ими дискриминационным статусом: советские орган

»осматривали ассирийцев ь качестве иностранных граждан (коими они, кстати, ;-факто, а подчас и де-юро уже не являлись) с неясным социальным золсхождснием, а, потому, ассирийцев не регистрировали на бирже труда, с гх требовали непосильную плату за обучение детей в школах первой ступени, элементарное медицинское обслуживание и т. п., лишали положенных рудящемуся элемету» льгот в оплате за жилье, в то время, как сами сирийцы зачастую не имели на руках никаких удостоверяющих личность жументов, кроме справок от беженских комитетов, выданных ещё до волюции и служивших теперь, скорее, компроматом, уличающим в 1Собничестве империалистической политике царизма на Востоке ополнительно осложняло положение советских ассирийцев и сотрудничество ачительной части иракских ассирийцев с английскими колониальными астями). Всё это воскрешало в сознании ассирийцев хорошо знакомое ¡шконфессиональным меньшинствам Исламского Востока чувство собственной [ербности, заставляло ассирийцев замыкаться в своей среде и искать выход из жёлой ситуации в общинной взаимовыручке, консервировало старые обычаи и адиции, и, одновременно, привело к частичной аккультурации ассирийцами бкультуры городских низов, среди которых вынуждены были селиться и жить женцы из Турции и Ирана. Какая-то часть ассирийцев боролась с ощущением (ербности своего положения попытками поскорее повысить свой социальный пус и навсегда порвать с традиционной средой, другая преодолевала ентичное чувство дискомфорта тем, что ещё больше замыкалась в своей щине. Сегодняшнее резкое разделение ассирийцев на консолидированную ль общины и людей не поддерживающих интенсивные внутриэтнические пи - во многом результат действия подобного механизма, хорошо эслеживаемого на этноконфессиональных общинах Исламского Востока.

Понятно, что в условиях этнодиспсрсного расселения основным эедатчиком этнической традиции неиндустриализоватгого этноса оставались пая и родовая семьи и земляческие общины. Функционирование последних кдилось па поддержании комплекса традиционной обрядовой кульутры, четно которого было отведено особое место в данной главе. В частности, »снилось, что многие элементы традиционной культуры оказались в новых

условиях достаточно гибкими, и это обеспечило их относительну! устойчивость. Само общинное устройство ассирийцев на новом месте не могл не претерпеть существенных изменений, однако эти изменения не всегд осознавались ассирийцами, так, как протекали в русле традиционны представлений. Все исходившие из ассирийской среды попытки создали нетрадиционных светских ассирийских объединений наталкивались н репрессивные меры со стороны советских органов, что стало дополнительны] препятствием (помимо жёстких условий выживания, ограничения рыночны отношений, обычно необходимых для образования базы потребления этническо профессиональной культуры и удаленности друг от друга на бескрайни российских просторах тех немногих ассирийцев, кто был ориентирован и потребление нетрадиционной этнической культуры) к поддержанию в ССС появившихся у ассирийцев перед Первой Мировой слабых росткс профессиональной культуры. Однако, в середине 1920 гг. (после создана Восточного Отдела ГПУ) под надзором и с санкции НКВД в Москве бы организован Всероссийский Союз Ассирийцев (ВСА), занимавшийс советизацией этого национального меньшинства, плохо вовлекавшегося советскую общественную жизнь хотя-бы из-за слабого знания русского языка.' помощью ВСА первоначально намечалось проводить коммунистичсску] пропаганду в массах проживавших на территории английского мандата находившихся под влиянием англичан иракских ассирийцев (на деле ВС/ выполняя предписания советских органов, сумел своей агитацией, тенденциози восхвалявшей жизнь советских ассирийцев, лишь спровоцировать желание тыс« иракских ассирийцев переселиться в Страну Советов, но отказ Советского Сою: предоставить убежище ассирийцам, терявшим, по мере приближения окончат британского мандата на Ирак, надежды на мирное существование Месопотамии , в корне подорвал влияние ВСА на зарубежные ассирийсет диаспоры). Больших результатов ВСА не добился и в советизации российск* ассирийцев (ассирийцы записывались в организацию в основном г экономическим соображениям). Кажется, окружавшие ассирийцев городсю слои сыграли даже большую роль в социализации ассирийцев, че целенаправленная деятельность ВСА. К тому же, эксперимент I «синтезированию» советской ассирийской культуры быстро закончился, когда

937-1939 гг. ассиршщы были подвергнуты массовым репрессиям, ВСА был акрыт, а его деятели уничтожены или сосланы в лагеря. Всё же, репрессии не могли положить конец общинному устройству ассириицев, подкрепленному сем комплексом традиционной обрядовой культуры, и казавшемуся ассирийцам релых поколений единственно удобным. Отсутствие в СССР традиционных нститутов передачи ассирийской грамотности (каковыми были в последние века [¡сирийские церкви), насильственное пресечение самостоятельных попыток ультивации ассирийской нетрадиционной культуры и прекращение ротивопоставлявшегося этим попыткам процесса создания советской ¡¡сирийской культуры, а также полнейшая изоляция от зарубежных ассирийских бщин, не позволили советским ассирийцам сделать даже малейший шаг по аправлению к выработке этнической профессиональной культуры и, эответственно, к такой трансформации этнического самосознания, которая еобходима для дальнейшего выживания традиционного этноса в условиях гнодисперсного расселения в индустриальном обществе, и в итоге привели к эму, что у современных ассирийцев представление о собственной этнической /льтуре не идёт далее представлений о традиционной культуре. А это, по мере ;ё большей инкорпорированное™ в этноконтактную среду и углубления ротиворечия между комфортным существованием индивида в современном Зществе и поддержанием им традиционных внутриэтнических связей, обрекает ¡сирийцев на культурную и этническую ассимиляцию.

Прохождение ассирийцев через тюрьмы и лагеря, Великая Отечественная )йна и послевоенные депортации заставляли ассирийцев (помимо их )бственного желания) вступать в более интенсивные контакты с иноэтничным сружением. Многие ассирийцы, чьё детство прошло в конце 1930 гг., впитывались в прямом смысле на улице, поскольку большинство-здоровых ужчин было репрессировано, а ассирийские жетцины вынуждены были [ботать вне дома, чтобы прокормить свои многодетные семьи, и уже уделяли ало времени воспитанию детей, подвергавшихся с самого детства сильному )здействию иноэтничной среды.

В 1950-1960 гг. повышается образовательный уровень ассирийцев, 1еличивается разброс профессиональных и культурных интересов, ассирийцы ановятся постоянными потребителями иноэтничной профессиональной

культуры. Затруднению передачи этнической традиции во многом способству расселение коммунальных квартир: теперь ассирийские молодожены неред проживают отдельно от своих родителей, и те не оказывают существешю влияния на воспитание внуков. У ассирийцев отчётливо проявляется двойн система ценностных ориентаций, причём, не вызывает никакого сомнен сохраняющаяся до сих пор тенденция к быстрому размыванию этничесю системы ценностных ориентаций и очевидное усиление роли ценности! ориентаций иноэтничного окружения. Показательно пренебрежитель» отношение к этническим традициям и этническим ценностям молода поколений ассирийцев, подчас даже стесняющихся своей этничесю принадлежности. Социальное и материальное расслоение подрывает веру справедливость общинного устройства и у представителей старшего поколени и отталкивает от активного участия в жизни общины прежде всего зажиточнь ассирийцев и самых бедных. В 1970 гг. заметно повышается материаль» благосостояния народа, уже не нуждающегося в старой общиннс взаимовыручке. Теперь большинство общинных функций, в том числе и функщ перераспределения части средств внутри общины, подчас имеет бол! идеальную, чем реальную ценность. Установки на внутриэтнические контакт сохраняются лишь у небольшой части ассирийской молодёжи, происход] дальнейшее старение возраста активных членов ассирийской общшп Существующие с эпохи "перестройки" светские объединения ассирийцев I находят эффективных рычагов воздействия на ассирийские общины, посколы старые стимулы внутриэтнического объединения ассирийцев себя уже почт окончательно изжили, а новые, соответствующие требованиям современнс жизни, так и не появились (традиционная замкнутость ассирийских землячесю общин также препятствовала образованию внутриэтнического информационно! поля, и теперь, когда перед ассирийцами различных регионов бывшего ССС стоят во многом специфические и порой достаточно жёсткие требования дт выживания, надежд на образование единого информационного поля становит< ещё меньше).

В ходе исследования выяснилась глубокая взаимосвязь между хранностыо комплекса традиционной обрядовой культуры ассирийцев и их шинным устройством, обеспечивавшим на протяжении многих десятилетий сбывания в СССР устойчивое функционирование некоторых очень важных [манентно присущих пешгдустриализованным этносам внутриэтнических язей и выступавшим, таким образом, передатчиком этнической традиции сирийцев новым поколениям, в том числе ретранслятором традиционных [шостных ориентации. Однако, общинное устройтсво ассирийцев, явяляясь по га самодостаточной системой, не нуждающейся в выработке нетрадиционной шческой культуры, будучи на ранних этапах гарантом от полной этнической и тьтурной ассимиляции этноса, по мере всё большей инкорпорации ассирийцев этнокотггактную среду и приближения окончательного распада общины, шовится дополнительным препятствием к необходимой для выживания этноса шсформации его этнического самосознания, в котором всё собственно шческое. ассоциируется лишь с тем, что связано со старым традиционным яплексом внутриэтнических связей, не оставляя место для "живой" этнической

1ДИЦИИ.

Глубже понять причины изменения этнокультурной ситуации ассирийцев язван проведённый в третьей главе анализ предопределявших динамику юкулыурных и демографических характеристик ассирийцев факторов, как ппних по отношешпо к ассирийским общинам, так и внутренних, юсредственно связанных с объективно сложившимся состоянием нрийского этноса.

В заключении диссертации приводятся основные итоги исследования. I изменение этнокультурной ситуации ассирийцев существенно повлияли таю факторы, как расселение, имевшее постоянную тенденцию к дисперсизаци урбанизация, внутриэтническая консолидация и степень инкорпорированности этноконтактную среду, материальное и социальное расслоени распространённость внутриэтнических браков, рождаемость, тип семы образовательный уровень, социальный статус ассирийских общи индивидуализация культурных потребностей, половозрастной состав этнос; фактор смены поколений и др. Один из главных выводов состоит в том, т протекавшие у ассирийцев этнокультурные процессы во много: обуславливались процессами демографическими. Это вполне объясним спецификой самой модели функционирования традиционного этноса характером присущих ему внутриэтнических связей, и в общем согласуется ещё одним нашим выводом, касающимся непосредственно судьбы ассирийског этноса в российских условиях: "Учитывая наблюдаемые в ассирийской сред такие демографические тенденции, которые отнюдь не способствую сохранению традиционных внутриэтнических связей, а также выявленное нам размывание этнических ценностных ориентаций ассирийцев, и их неспособност на современном этапе к трансформации этнического самосознания, уже сегода с определенной долей уверенности можно говорить о приближении ассирийце) бывшего СССР к критической стадии добровольной ассимиляции".

Основные положения диссертации изложепы в публикациях:

1. Языковое и религиозное самосознание ассирийцев Краснодарского края /, Этническое и языковое самосознание. Материалы конференции. 13-15 дек 199f г. Москва, 1995. С. 54-55.

2. General Agha Putrus: biographical notes // The Word, 1995 Vol 1, No 3-4, PP. 1823. Moscow.: Optimum Press.

3. К истории развития русско-ассирийских контактов (вторая четверть Х1Х-нач. XX вв.) // Восток, № 4,1997. 1,5 п.л. (сдано в печать).