автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Автор в структуре лирических произведений И. Анненского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Автор в структуре лирических произведений И. Анненского"

На правах рукописи

БОРОВСКАЯ Анна Александровна

АВТОР В СТРУКТУРЕ ЛИРИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИИ И. АННЕНСКОГО

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Астрахань 2004

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX века Астраханского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Глинин Геннадий Григорьевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Буланов Александр Матвеевич;

кандидат филологических наук Дмитриев Алексей Вячеславович

Ведущая организация: Волгоградский государственный

университет

Защита состоится 10 декабря 2004 г. в 10 ч. на заседании диссертационного совета КМ 212. 009. 04 в Астраханском государственном университете по адресу: 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20, ауд. 10

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Астраханского государственного университета.

Автореферат разослан 9 ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

ВШ

92ЧЛЖ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Иннокентий Анненский - один из крупнейших поэтов конца XIX -начала XX вв., чье творчество не только сыграло важную роль в развитии русской поэзии рубежа веков, но и стало репрезентативным для философ-ско-эстетического мировоззрения целой эпохи. При этом на протяжении почти всей жизни И. Анненский-лирик находился почти вне поля зрения литературных кругов. Современники больше знали И. Анненского как педагога, литературного критика, филолога и переводчика. Пробуждению интереса к творческому наследию поэта среди его современников во многом способствовала деятельность «аполлоновцев», опубликовавших ряд статей вскоре после его смерти.

Авторское присутствие в лирических произведениях И. Анненского в современном литературоведении изучено недостаточно. Выделение форм авторского сознания, типов повествовательных ситуаций в текстах поэта не сопровождается комментарием их функционально-семантической значимости. Различные формы проявления лирического субъекта с точки зрения прямых оценок, основного эмоционального тона, жанра и лирического сюжета в лирике И. Анненского, которые отмечались в предшествующих работах, выступают скорее в качестве эмпирического суждения, нежели доказанного литературоведческого факта. Между тем многоуровневый анализ лирических произведений И. Анненского сквозь призму проблемы автора демонстрирует продуктивность подхода, дающего возможность приблизиться к смысловой доминанте в отношениях между субъектом и объектом, субъектом и высказыванием, существенно расширяющего представления о семантике и поэтике как отдельных авторских текстов, так и лирического пространства в целом. Подобный системный взгляд на художественную природу текста позволяет определить новые возможности его интерпретации, способствует раскрытию его своеобразия с точки зрения проблемы структурного единства, в чем и заключается актуальность диссертационного исследования.

Научная новизна работы обусловлена разработкой принципов системного анализа лирических произведений И. Анненского с точки зрения проблемы автора; классификацией различных форм авторского присутствия в тексте; определением особой роли лирического повествователя в стихотворениях поэта; разграничением функциональных характеристик лирического повествователя и лирического героя в поэтической системе И. Анненского; обоснованием зависимости субъекта высказывания от тематических групп и жанровых модификаций.

Объектом исследования являются лирические произведения И. Анненского.

В качестве основного материала используются книги стихов И. Анненского «Тихие песни», «Кипарисовый ларец», а также стихотворения, не вошедшие в основные сборники.

3 1>ОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ!

3 БИБЛИОТЕКА 1

! ^ЩШ

Предмет исследования - художественное своеобразие лирических произведений И. Анненского с точки зрения проблемы автора, форм авторского присутствия в тексте, особенностей лирического повествования, взаимообусловленности лирического субъекта и жанровых моделей.

Цель работы - установить закономерности, которые определяют своеобразие художественного мира лирических произведений И. Аннен-ского, особенности их жанровой структуры, формы выражения авторского сознания, различные формы авторского присутствия в тексте, авторскую позицию и способы ее проявления в произведении.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

• рассмотреть специфику субъектной организации лирических произведений И. Анненского, соотношение субъекта речи стихотворений и субъекта его сознания;

• выявить единство авторского сознания как структурного элемента лирической системы, определив его инвариантные черты;

• установить соответствие форм авторского присутствия жанровым моделям текстов и их трансформации в лирике поэта;

• исследовать своеобразие авторской позиции и ее транспозиционные изменения в границах дискурсивного пространства;

• обнаружить существенные связи мотивов и образов стихотворений И. Анненского с мифопоэтической и литературной традициями, раскрыв характер и функцию интертекстуальных включений;

• охарактеризовать общие особенности цветовой картины мира в поэзии И. Анненского, выявить генетическую связь семантики цве-тообозначений в текстах И. Анненского с символистской традицией, обозначить художественные функции цветовых решений и их роль в выражении авторской позиции.

Теоретико-методологическую основу настоящей диссертации составляют концепции ведущих отечественных ученых - В. Виноградова, М.Бахтина, Б. Кормана, Ю. Лотмана, Ю. Тынянова, Л. Гинзбург, С. Бройтмана, Б. Успенского, Г. Глинина, А. Буланова, В. Мароши, Н. Ры-маря, И. Саморуковой, Н. Кожевниковой, А. Флоря и др.

В работе мы также опираемся на труды А. Федорова, Л. Кихней, Н. Ткачевой, Е. Беренштейна, А. Хохулиной, Г. Фроловой, М. Тростнико-ва, И. Корецкой, В. Сечкарева, А. Лингрен, С. Минского, И. Петровой и других отечественных и зарубежных исследователей, создавших концептуальную парадигму изучения творческого наследия И. Анненского.

Диссертационное исследование базируется на следующих методологических принципах:

1) системный подход к выявлению форм авторского присутствия в лирике И. Анненского;

2) многоуровневый анализ художественной структуры произведений с точки зрения проблемы автора.

Кроме того, в работе использованы историко-сопоставительный, структурный методы, а также методы интертекстуального и мотивного анализа.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется разработкой принципов классификации и анализа форм авторского присутствия и способов выражения авторской позиции в лирическом произведении, разграничением таких понятий, как безличный повествователь и обобщенный субъект, личный и лирический повествователь, лирический повествователь и лирический герой, выявлением в тексте различных форм существования и сосуществования авторского и иных голосов.

Практическое значение исследования состоит в возможности использования его результатов в вузовских и школьных курсах по «Истории русской литературы конца XIX - начала XX вв.», а также спецкурсах и спецсеминарах, посвященных теоретической проблеме автора и творчеству И. Анненского.

На защиту выносятся следующие положения:

• Многообразие форм авторского присутствия в лирических текстах И. Анненского во многом обуславливает их художественное своеобразие. Степень объективности изображения в вымышленном мире лирических произведений поэта в значительной степени определяется созданием независимого от физического автора художественного сознания, которым является безличный повествователь, мы-повествователь, личный повествователь, лирический повествователь, лирический герой, а также субъекты иноречевых включений, заявляющие о своей, равноправной с авторской, а порой противопоставленной ей позиции, что создает ситуацию диалогичности.

• Лирический субъект в текстах И. Анненского, являясь организую -щей автономной функцией, одновременно представляет собой своеобразную реакцию на жанровую модальность — сопряжение различных жанровых установок (элегии, оды, песни, лирического дневника и др.).

• Использование Анненским фрагментов «чужих» высказываний, различных видов цитации, элементов, генетически восходящих к творчеству А. Пушкина, К. Батюшкова, А. Апухтина, А. Блока, О. Уальда, Е. Баратынского, М. Лермонтова и т.д., обращение к ар-хетипическим образам и мотивам, ориентация на мифологический тип сознания способствуют полифонизации лирики, проникновению в лирическое сознание диалогических обертонов: иноречевые включения отражают чуждое основному субъекту мироотношение, а смена фразеологических и синтаксических позиций сигнализирует о смене позиции субъекта речи.

• Основной принцип идиостиля И. Анненского — принцип единовременного контраста - формирует особый тип субъекта, отражающий

магистральную для поэта идею двойничества, который может быть условно обозначен как alter ego лирического «я». Композиционные приемы антитезы, симметрии, со-противопоставления, повтора, монтажа, импрессионистическая доминанта в построении образа позволяют говорить о транспозиционных изменениях в структуре авторского сознания, которые находят выражение в полисубъектной организации текстов.

• Центральной особенностью лирики Анненского является тенденция к циклизации, которая может быть рассмотрена на уровне как трилистников, минициклов, складней, так и на уровне целого сборника. Циклообразующие связи такие, как тематическая общность, которая вынесена в заглавие; лирический сюжет, формирующийся на основе межтекстовых взаимодействий; принцип ассоциативных связей - контраста и аналогии; коннотативное значение, рождающееся на пересечении отдельных фрагментов внутри целого, лейт-мотивность - свидетельствуют о единстве авторского сознания.

• Художественная картина мира И. Анненского отличается оригинальностью цветовых решений: традиционный набор символических значений в контексте лирических произведений поэта нередко подвергается авторскому полемическому осмыслению, рождаются новые варианты организации символического подтекста; прием цветообозначения, таким образом, становится средством выражения авторской позиции в тексте.

Апробация диссертации

Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в докладах на итоговых научных конференциях АГПУ (АГУ) (Астрахань, 2002, 2003), VIII Международных Хлебниковских чтениях (Астрахань, 2003), Международной научной конференции «Творчество В.К. Тредиаковского в контексте русской литературы XVIII - XX веков», ежегодной научно-практической конференции молодых ученых (Астрахань, 2003). По теме исследования опубликовано 6 работ.

Структура диссертации обусловлена поставленными целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и списка литературы, насчитывающего 220 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении сформулированы цель и задачи исследования, отмечается его актуальность и научная новизна, определяются объект, материал и предмет исследования, указывается методологическая база, даётся обзорный характерологический анализ литературоведческих источников по избранной теме.

В первой главе «Лирический субъект в структуре произведений И. Анненского» выявляются основные формы авторского присутствия в

б

лирической системе И. Анненского. На материале двух сборников прослеживается взаимосвязь субъектно-образной организации произведений поэта с категорией жанра. Подробно анализируется соотношение «своего» и «чужого» слова в тексте, рассматриваются различные модуляции авторского голоса, характеризуются типы лирического повествования. Отдельный аспект исследования представляет собой определение функциональной значимости приемов стихотворного сказа, кадрированного повествования, монтажа в песенной лирике И. Анненского.

Авторское сознание предстает в литературном произведении как «голос», высказывание, имеющее свою субъектную форму. Материализация авторского сознания происходит как в сфере чисто грамматической, так и на уровне структурного взаимодействия элементов текста, тем самым вне-субъектный план произведения - сюжетно-композиционную организацию, образную систему, предметный мир - можно охарактеризовать как реальность художественного сознания.

Медитативная лирика занимает доминирующее положение в творческой системе И. Анненского и характеризуется, во-первых, множественностью субъектных форм, во-вторых, сложной структурой лирического сознания и, наконец, вариативностью жанровых модификаций. В медитативной лирике поэта можно условно выделить несколько видов субъектных ситуаций.

В поэтических текстах, которые в жанровом отношении представляют собой трансформацию классической элегии, являющейся результатом объединения бесконечной перспективы элегического пространства, эпиграмматической заостренности философского фрагмента и «вещественной» определенности лирической миниатюры, преобладают внесубъектные формы высказывания, маркирующие внеличное сознание автора, поглощенного мыслью о мистическом откровении безмолвной вселенной («х», «Идеал», «Там», «Еще один» и другие). В названных стихотворениях отсутствие грамматически выраженного субъекта речи, активное использование поэтом безличных синтаксических конструкций создают эффект субъектной вненаходимости, приводят к появлению особого организующего центра — сверхсубъекта, т.е. последней смысловой позиции личности (согласно терминологии М. Бахтина), основанной на изображении состояния, отвлеченного от его носителя.

Следующую подгруппу образуют поэтические тексты, в которых предметом изображения является пейзаж: «Ноябрь», «Июль» (2), «Сентябрь», «Маки». Указанные стихотворения ближе всех к жанровой модели классической элегии с ее характерным топосом, субъектной немаркированностью (которая в то же время содержит указание на эмоциональное состояние и его скрытого носителя) и рядом устойчивых мотивов. Отличительная черта стихотворений данного типа — иллюзия отсутствия четкого разделения на автора и героя. В то же время композиционно тексты распа-

даются на две равнозначные части: в первой дается динамичное, безотносительное к лирическому субъекту изображение картин природы, во второй - появляется прямо оценочная точка зрения, носителем которой является лирический повествователь. Этот термин мы используем для характеристики особой формы авторского сознания в лирических текстах И. Ан-ненского. Лирический повествователь, в отличие от безличного повествователя, становится «субъектом-в-себе», самостоятельным образом. Вместе с тем голос лирического повествователя ориентирован и выступает в качестве завершающей смысловой инстанции для голоса жанрового героя, с одной стороны, и голосом лирической личности - с другой. Жанровым кодом, выявляющим наличие «чужого», отличного от авторского слова, включающим имитацию знаковой системы, в которую вписывается герой элегии, является использование традиционных языковых штампов.

Другой способ организации авторской перспективы представлен в стихотворениях «Идеал», «С четырех сторон чаши» и некоторых других. Позиция повествователя обозначает себя в безличных глагольных конструкциях. Грамматическая форма инфинитива, а следовательно, деактуали-зация категорий темпоральности, числа и рода, выводит отстранение на уровень художественного приема, в рамках которого имплицитное бытование субъекта подразумевает изображение обезличенного статического состояния в ракурсе вневременной констатации. Использование инфинитива как периферийного средства выражения объективной модальности в русском языке приобретает в контексте творческой системы И. Анненско-го значение субъективного модуса (реального, сослагательного или императивного), интонационная схема которого позволяет проследить латентную эволюцию лирического сознания.

Интересны стихотворения, субъектная сфера которых представлена обобщенно-личным сознанием: «мы-повествователь» в подобных текстах («В открытые окна», «Июль» (Сонет), «Черный силуэт», «Свечку внесли») не является предметом изображения, а становится лишь своеобразной призмой, сквозь которую преломляется вещественный мир. Таким образом реализуется генеральная для творчества Анненского мировоззренческая оппозиция «человек - вселенная». Неиндивидуализированный субъект речи позволяет рассматривать основные компоненты лирической ситуации как предельно обобщенные. Идейно-эстетическое содержание текстов с такой формой выражения авторского сознания подчас сводится к мысли о закономерностях бытия, где человек только часть целого, диалектическое единство личности и окружающей действительности, природы и культуры, проявляет себя в смене внеличной позиции субъекта на обобщенно-личную.

В медитативной лирике И. Анненского выделяется целая группа стихотворений, тяготеющая в жанровом отношении к философскому фрагменту («Листы», «У гроба», «Ямбы»). Подобные стихотворные тексты, с

одной стороны, сохраняют генетическую связь с жанровым инвариантом элегии (комплекс устойчивых мотивов, характерное тематическое ядро, особая пространственно-временная организация), значительно переосмысливая его. С другой - трансформация жанровой структуры стихотворений поэта происходит в ряде случаев за счет некоторой «театрализации», вторичного разыгрывания формальных признаков и приемов элегии. В основе этого неканонического жанра у И. Анненского, как правило, лежит импрессионистическая зарисовка, развитие образа-впечатления.

К философским фрагментам в медитативной лирике И. Анненского примыкают лирические стихотворения неопределенного жанра («Бронзовый поэт», «Расе», «Тоска белого камня»), субъектная сфера которых близка развернутым феноменологическим описаниям и характеризуется подвижностью и приуроченностью, прикрепленностью к объекту предметного мира. «Я»-повествователь в подобных стихотворениях выступает в качестве своеобразного окуляра, в котором объект обретает самостоятельное звучание, наделяется голосом, независимой смысловой доминантой.

В лирической системе И. Анненского можно выделить круг произведений, традиционно определяемых как философские стихотворения, сю-жетно-композиционная организация которых генетически связана с мотивами или микросюжетами Евангелия («Дочь Иаира», «На пороге», «Конец осенней сказки», «Дети», «Вербная неделя») и которые тяготеют к жанровой форме духовного стиха. Стихотворения, определяемые в жанровом отношении близостью к духовной поэзии, представляют собой сложные формы высказывания, характерными чертами которых являются, во-первых, слабая субъектная маркированность; во-вторых, наделение объекта идеологически независимым голосом (отсюда преобладание парадигматического образного принципа); в-третьих, возрастающая роль местоименных конструкций третьего лица, и, наконец, выделение лирического повествователя в особую субъектную категорию, группирующую вокруг себя другие формы авторского присутствия.

В интимной лирике И. Анненского господствует несколько иной тип взаимоотношения жанра и автора: гибкость и растяжимость жанровой структуры, ее подвижность и «смещаемость» определяются обращенностью текста к бытию авторского сознания. С другой стороны, подвижность жанра обуславливается его «опрокинутостью» в индивидуальный стиль автора, а индивидуализированная художественная деятельность является своеобразной оболочкой произведения, сквозь которую проступают жанровые мутации. Основой для классификации может служить уровень взаимодействия между двумя функциями дискурса, двумя «внутренними субъектами авторского плана» - «я» и «другим».

Взаимоотношения автора и героя («я» и «другого») в интимной лирике И. Анненского тождественны принципу «нераздельности - неслиянно-сти», провозглашенному А. Блоком. Классификация подобных сочетаний

определяется степенью индивидуализации лирического субъекта и репрезентации его внутреннего состояния. Самым простым видом взаимодействия «я» и «другого» становится интерсубъектный диалог, представленный чередованием прямой и косвенной речи («В вагоне», «О, нет, не стан...», «Спутнице», «Дальние руки», «Стансы ночи», «Прерывистые строки» и

др.).

Наиболее характерной для интимной лирики И. Анненского формой является реализация субъектной ситуации «я как другой», которая иллюстрирует тяготение поэта к системно-метафорическому принципу мышления в противоположность синтаксическому. Большинство стихотворений с нечеткой жанровой структурой («Мысли, как мухи», «Желание», «Перед закатом», «В дороге», «Зимнее небо») написаны в форме отклика на какое-либо единичное событие автобиографического порядка, подчас в основе лирического сюжета лежит импрессионистическая зарисовка. Такие особенности текстов поэта, как периодичность, связь с текущим настроением, установка на имитацию спонтанного характера записей, безадрес-ностъ или неопределенность адресата, литературная необработанность, воспроизведение бессвязного потока мысли, с одной стороны, и интрос-пективность, психологизм, раздвоенность сознания, категория страдания, обращенность к «другому», мотив покаяния, с другой - свидетельствуют о переориентации жанра, направленности автора на овладение формой лирического дневника и исповеди.

Единство лирической тональности может служить основанием для формирования образа лирического героя в интимной лирике И. Анненского, где большинство стихотворений воссоздают элементы биографии поэта, воспринимаемой читателем во всей ее камерной условности и суммарной обобщенности. Другая особенность лирического героя И. Анненского обусловлена взаимопроникновением лирического, эпического и драматического начал, благодаря которому он становится субъектом, одним из персонажей режиссируемой им самим «пьесы», то есть не лирическим «я» вообще, а конкретно воплощенным действующим лицом. Именно эта особенность отражает такую черту лирической системы поэта, как полифонизм. Таким образом, речь должна скорее идти не о лирическом герое в привычном терминологическом употреблении, но об определенном типе сознания.

Субъектная ситуация «я как другой» реализуется у И. Анненского в различных видах коммуникации. Самый простой вид взаимосвязи «я» и «другого» представлен в стихотворениях, где автор использует прием ост-ранения, благодаря чему лирическое «я» воспринимается отстранение, дистанция между лирическим «я» и рефлексирующим субъектом обнаруживается в связи с изменением ракурса изображения («Бессонница ребенка», «Зимнее небо»).

Следующим видом взаимодействия «я» и «другого» является употребление местоименной формой «ты» в значении «я» («другой как я») в

стихотворениях «Трактир жизни», «Май», «Тоска» и других. В текстах подобного рода возникает синкретическое «ты», которое имеет четыре ипостаси: собственное (определенный, реальный единичный или коллективный адресат), несобственное (конкретный адресат, не обладающий коммуникативной способностью, — предмет, абстрактное понятие, растение, природа, мир и т.д.), обобщенное (человек вообще, человечество, определенная категория людей), автокоммуникативное («я» при обращении к себе или изображении дистанции между автором и лирическим субъектом).

Актуальным для поэта становится противопоставление «я» и «другого» («Он и Я»,«?», «На воде»), символизирующее полярное соотношение в мире земного и божественного, вещественного и духовного, единичного и общего и др. По форме такие стихотворения напоминают дебат - жанр зародившийся в фольклоре и в структурном отношении представляющий собой философский спор души и тела, веры и разума, розы и лилии, вина и воды и т.д.

Объединению жанровых моделей лирического дневника, исповеди и послания соответствует на уровне субъектной сферы расщепление фрагментарного сознания на «я» и «не-я» («Двойник», «Который», «Декорация», «Другому», «Поэту»). Во многих стихотворениях автор демонстрирует разрыв цельности, присутствие в одном состоянии двух или более несогласованных начал.

В интимной лирике И. Анненского целая группа текстов воспроизводит эту модель, в основе которой лежит обращение к определенному адресату. Коммуникация по типу «Я — Он» или «Я — Ты» нацелена в большей степени на передачу эстетической информации, а учитывая апеллятивный характер коммуникативной модели, можно говорить о структурообразующей функции адресата. Наиболее продуктивной является модель с конкретным адресатом, близким автору («Сестре», «Любовь к прошлому», «Л.И. Микулич», «Завещание», «Из участков монолога»). В стихотворениях такого типа коммуникация носит интимный, личностный характер (вынесение адресата в заглавие текста, наличие посвящения, эксплицитное обозначение адресата личным местоимением «ты» с сохранением номинации). Актуальной для лирики И. Анненского является модель с конкретным неодушевленным адресатом, представленная в стихотворениях «Ты опять со мной», «Черное море», «Дальние руки». Круг неодушевленных адресатов составляют, прежде всего, явления природного мира — море, осень, сад. В данном случае они служат манифестантами особых компонентов концептуальной системы авторского сознания. Стихотворения «Другому», «Поэту», «Если больше не плачешь, то слезы сотри...» воспроизводят модель с неопределенным, но близким автору адресатом. В пределах модели подобного рода адресаты, названные местоимением «ты», которое в контексте таких произведений предстает как форма обращения к поэту, художнику, равному по занятию.

В лирике И. Анненского выделяется неоднородная по своему жанровому составу группа, структурообразующим элементом которой является музыкальность как имманентное свойство формы, не обязательно рассчитанной на звуковое воспроизведение, как средство усиления поэтического воздействия, и главное - как один из смыслопорождающих компонентов знаковой системы.

Большинство стихотворений этой группы не имеют строгих жанровых определений, а во многих стихотворных произведениях И. Анненского часто слиты признаки различных жанров. Можно условно обозначить по крайней мере три жанровые установки, к которым тяготеют авторские тексты: песня (стилизованная фольклорная и нестилизованная литературная), романс, освоенные речевые жанры и жанры уличного фольклора.

Жанровая природа песенной лирики чрезвычайно своеобразна и подчиняется принципу синкретичности формально-содержательных признаков. Анализ субъектной природы этого художественного феномена выявляет следующие признаки повествовательной структуры. Во-первых, текстам, которые по своим сюжетно-композиционным, образным, стилистическим и ритмическим характеристикам тяготеют к песенному жанру, свойственен субъектно-образный синкретизм, немотивированный переход от одного субъекта речи к другому, преобладание косвенных или внелич-ных форм авторского присутствия. Между тем в этой группе текстов выделяются стихотворения, архитекстуальным источником которых является народная песня («Ванька-Ключник в тюрьме», «Одуванчики», «Милая», «Колокольчики», «Песни с декорациями»). Здесь И. Анненский обращается к приему стихотворного сказа. Освоение чужого неавторского сознания (сознания ролевого героя) происходит посредством имитации разговорного монолога, отличающегося не только характерной стилистической доминантой (просторечье) и социальной приуроченностью, но и ориентацией на жанровую модель жалобы.

Обращение автора к фольклорным источникам, введение в качестве основного субъекта речи в лирический монолог ролевого персонажа, стилистическая однородность речи могут быть рассмотрены как средства формирования обобщенно-национального сознания. Таким образом, И. Анненский, живописуя и оценивая жизнь героя, находит фольклорную форму выражения, которая придает индивидуальному чувству значение всеобщности.

В лирике И. Анненского можно выделить тексты, ориентированные на жанровые разновидности литературной песни: любовная песня, ноктюрн, альба, песня-элегия и другие («Canzone», «Сиреневая мгла», «Лунная ночь на исходе зимы», «Неживая», «Лишь тому, чем покой таим...», «Decrescendo», «Nocturno»).

При всем многообразии субъектных форм и способов их организации в произведениях, тяготеющих к жанру литературной песни, можно выде-

лить ряд закономерностей, которые позволяют объединить различающиеся в содержательно-тематическом плане тексты в одну группу. Во-первых, речь идет о специфической функции прямой речи, которая заключается в демонстрации диалогического принципа отношений между субъектами речи, или о приемах внутрисубъектного диалога (аутодиалога), также свидетельствующего о наличии двух или нескольких голосов или субъектов сознания. Во-вторых, И. Анненский в основном сохраняет за песней приоритет любовного содержания, однако усложняет его, вплетая элегические мотивы одиночества, неизбежной разлуки перед лицом всепобеждающей смерти. В-третьих, несмотря на присутствиелирического «я» как организационного центра повествования, во многих произведениях (например, «Неживая») сохраняется тенденция к созданию субъектной ситуации, где дистанция между формами авторского сознания материализуется в отстраненном третьем лице личного местоимения.

Своеобразную форму в лирике И. Анненского приобретает жанр романса. Являясь более сложным по сравнению с жанром песни, он предназначен для сольного исполнения, что обуславливает построение субъектной сферы. Между тем романс у И. Анненского подвергается существенной модернизации и способствует возникновению драматического начала, источником которого выступает античная мифология. Одним из наиболее продуктивных способов создания потенциального диалога в пределах жанровой модели романса становятся приемы экспрессивного синтаксиса и, прежде всего, риторические вопросы и элементы повествовательного сюжета («Traumerei», «Для чего, когда сны изменили...», «Осенний романс»).

Ритмические девиации, экспериментальность размера, вариативность интонационных схем становятся формантами речевых жанров или «жанров уличного фольклора». В творчестве И. Анненского достаточно представительную группу образуют стихотворные тексты, аккумулирующие жанровые признаки первичной (речевой) дискурсной формации, которые в художественном высказывании разыгрываются, воспроизводятся, становясь предметом «мемесиса» («Шарики детские», «Нервы», «Опять в дороге»). Отдельную подгруппу создают стихотворения, ориентированные на речевую индивидуальность, имитирующие устную форму высказывания. Однако, в отличие от стихотворений, которые осваивают «чужое» неавторское сознание в разговорном монологе посредством жанрового прототипа, здесь индивидуализация речевых партий героя осуществляется за счет неклассической ритмической организации («Прерывистые строки», «Перебои ритма», «Кэк-уок на цимбалах»).

Эту группу текстов объединяют общая установка на сказовое повествование и структура поэтического многоголосия. Принцип монтажа составляет основу композиции стихотворения: в комбинацию ассоциативно сцепленных между собой реплик основных персонажей вплетаются голоса «дистанцированных» субъектов. Созданная автором дискретность повест-

вования формирует особый тип субъектной структуры, в котором взаимодействуют диалогический и монологический способы организации речи.

Во второй главе «Формы выражения авторского сознания» прослеживается формирование мифопоэтической картины мира в лирике И. Анненского в аспекте проблемы автора, исследуются основополагающие способы создания авторского мифа на основе архетипической схемы, роль мифологического сознания в концептуальной парадигме сборников поэта. Особое внимание уделяется феномену «семантизации имени», позволяющему рассматривать псевдоним автора как развертывающуюся в лирическом пространстве книги стихов «мифологему». В рамках проблемы автора предпринята попытка классификации цветообозначений в лирике И. Анненского как средства конструирования художественной модели мира и образной системы поэтического текста, построения его тропеиче-ской структуры и выражения авторской позиции.

В целом не утрачивая своих устойчивых типологических черт, фигура «автора» в лирике И. Анненского представлена мозаикой отдельных фрагментов, каждый из которых находится в постоянном движении. Раздвоенность сознания, его нестабильное положение в пространственно-временных координатах, игра субъектами речи, структура поэтического многоголосия - все это следствие перемещения искусства из сферы статичного бытия объекта в сферу диалектической концепции.

Таким образом, являясь лирическим центром стихотворения, субъект существует как призма авторского сознания и как будто совпадает с кон-цепированным автором. Однако, в отличие от традиционной для импрессионизма лирической ситуации, в которой изменчивость становится имманентной характеристикой в границах одного сознания, лирический субъект стихотворений И. Анненского утрачивает иллюзорную монолитность и приобретает черты, свойственные лирическому «я» поздних романтиков с его раздвоенностью и условной фиксацией на дуализме идеального и реального. С другой стороны, эстетическая реальность, формирующая образ автора в текстах поэта, наделяется свойствами театрального, игрового пространства.

Особыми формами выражения авторского сознания в лирике И. Ан-ненского выступают мифопоэтизм, цветопись и циклизация.

Мифопоэтизм И. Анненского предполагает несколько форм освоения мифологической структуры:

• прямое использование традиционных античных образов, сюжетных схем и мотивов с целью «слить античный миф с современною душою» («Сентябрь», «Трактир жизни», «Там»);

• трансформация восходящих к античной традиции образного ряда, мотивной структуры, сюжетных эпизодов в границах лирического текста за счет синтеза с авторскими мифологемами («Дочь Иаира», «Вербная неделя», «Зимний поезд»);

• возрождение архаико-мифологического мироощущения («Октябрьский миф», «Дождик»);

• творение авторского мифа, структурно повторяющего архаический, стирающего границы между жизнью и текстом («Еще один», «Который»);

• создание непрерывно развертывающегося, многослойного образования, семантическое ядро которого реализуется в контексте современного автору символистского «мифа» («со», «Поэзия», «На пороге»);

• обращение к способам и приемам организации мифологической структуры, жанрам фольклора («Кулачишка»).

Одной из специфических составляющих авторской концепции у И. Анненского становится феномен образности авторского имени. Первый прижизненный сборник стихов поэта «Тихие песни» был издан под псевдонимом «Ник. Т-о», который представляет собой генерирующую мифологему, чья экспрессивная основа расшифровывается в тексте. Интерес представляет графическое оформление псевдонима, которое позволяющее воспринимать его одновременно и как инициал имени, и как сокращенное написание фамилии автора, и как принципиальную установку на анонимность сочинения, в которой заложено не столько желание абстрагироваться от написанного, установить дистанцию между автором-творцом и биографическим автором, сколько игровая модель общения с читателем, регламентирующая принципы кодированного текста. В то же время, стремясь избежать конкретной привязанности выраженного переживания к авторской индивидуальности, поэт постулирует идею о том, что каждая объективированная в слове поэтическая мысль есть результат «умственной работы человечества». Само лирическое сознание рассматривается автором как мифологическое, и следовательно, именно в этом плане необходимо исследовать его представление о лирическом «я», которое является воплощением «транс- и суперперсональности».

С другой стороны, семантическая структура этимона раскрывается в контексте романтического мироощущения автора и одновременно содержит аллюзию на известный эпизод гомеровской «Одиссеи» - встречу пес-ронажа с циклопом («Никто» - так называет себя Одиссей Полифему). Обращение автора к мифопоэтическому образу при создании псевдонима рождает особый предикативный смысл, выдвигает на передний план еще один аспект, так или иначе связанный с понятием художественной деятельности и идейно-тематическим комплексом сборника стихов «Тихие песни». Это игровой момент, позволяющий не только разработать классическую тему идентификации искусства и игры, которая стала общим местом в литературном творчестве и критике, но и предвосхитить формирование специфического образа героя, восходящего к архетипу трикстера (образ Улисса), авантюрно-героическому сверхтипу, который воплощает

устремленность к вечному поиску нового, динамическое и бродильное начало мира. Таким образом, псевдоним с такой выразительной семантикой осознается самим автором органической частью текста. Псевдоним И. Ан-ненского становится элементом процесса жизнетворчества, создает особое поле, в границах которого начинает существовать не столько реальный облик автора, сколько представления о нем, складывающиеся в сознании современников. Концептуальная сторона мифотворчества проявляется в авторской интенции сотворить художественную действительность, прототипом которой выступает мифологическая структура. Так, особенностью эстетической системы И. Анненского является создание авторского мифа об иллюзорном тождестве идеала и красоты, об отсутствии деления мира на «здесь» и «на расстоянии» (в этом контексте «здесь» воспринимается поэтом как эманация красоты, но испорченной и вырожденной). Искусство, согласно авторской концепции, становится посредником между красотой и реальной жизнью. Жизнь трансформируется в искусство, «интуитивно объясняет его и ставит на самую высокую ступень преобразования» (В. Сечкарев).

Исследователями неоднократно отмечалась такая черта поэтики И. Анненского, как персонификация психологических состояний и чувств человека, их превращение в символические абстракции (Страх, Тоска, Ужас), а также универсальное использование приема олицетворения и более широко - одушевления в построении образа (День, Ночь), что также восходит к мифологическому типу мышления. Важное место в его стихотворениях занимают вещественные элементы микромира городской цивилизации; так называемые вещные образы, генетически восходящие к архаическому типу отражения реальности.

Следующей формой мифотворчества в лирике И. Анненского является обращение к мифологизированным объектам культуры или освоение пространственно-временных образов, традиционно подвергающихся мифологизации. На смену античным мифам в его поэзию входят мифы, взятые из современности, поэтические образы, «воплощенные в человеческие облики, подобно богам поэтической древности, но лишенные красоты и гармонии». В частности, интересно рассмотреть трансформацию зеркального мифа символистов в творчестве И. Анненского.

Символистский миф в лирике И. Анненского распадается: зеркалу возвращается его прямое неметафорическое значение - образ замкнутого, но эстетически совершенного мира (образный строй текстов, посвященных Царскому Селу). С другой стороны, самая миражность отражения выражает сущность поэтического творчества («Поэзия»). Таким образом, И. Ан-ненский создает новый зеркальный миф, где вместо утраченного метафизического Единого помещена авторская воля художника-творца.

Одним их компонентов мифологической системы И. Анненского становится актуализация образов и мотивов, связанных с мифом о Петербур-

ге, в контексте которого прочитывается, в частности, стихотворение «Петербург». «Миф Петербурга», являясь центральным компонентом петербургского текста, представляет собой комплексную символическую структуру, оказавшую влияние на русскую литературу и русскую ментальность XIX и XX вв. Однако генетически истоки «петербургского мифа» восходят к моменту основания легендарного города и находят свое выражение в городском фольклоре, с одной стороны, и официальной письменной литературе XVIII в., с другой. И. Анненский создает текст, ориентированный на богатую литературную и мифологическую историю города, рассчитанный на рецептивное погружение читателя в культурную парадигму семиотического пространства. Петербург И. Анненского выступает как сложный механизм, объединяющий тексты и коды, принадлежащие к разным языкам и разным уровням, что делает его полем разнообразных семиотических коллизий.

Наряду с освоением традиционных «литературных» мифов, И. Анненский наделяет мифопоэтическим статусом индивидуально-авторские пространственно-временные образы. Так, пространственно-временная организация стихотворения И. Анненского «Квадратные окошки» становится следствием сопряжения жанрового самоопределения и индивидуального творческого акта и обуславливается трансформацией жанрового семантического ореола пространственно-временных координат, их вторичным разыгрыванием.

Непосредственное обращение И. Анненского к мифологическим параллелям свидетельствует о намерении автора найти соответствие между вневременным сюжетом и переживанием лирического субъекта.

Автор как субъект именующей деятельности реализует себя в лирическом повествовании прежде всего в построении художественного мира, в котором особенности цветообозначений приобретают определенную значимость. Цветовой мир авторского видения характеризуется разнообразием цветовых решений и в то же время имеет некоторую закономерность -как в выборе изображаемых предметов, так и в их цветовом именовании. С другой стороны, семантика цветовых обозначений в лирике И. Анненского свидетельствует о предметности мировидения автора.

Цветообозначения в лирике поэта полифункциональны. Во-первых, они служат для опосредованного изображения внутренних переживаний лирического героя. Во-вторых, являясь атрибутами, характеризующими детали внешнего мира (интерьера, пейзажа, портрета), слова со значением цвета обладают коннотативным символическим значением. В-третьих, цветообозначения организуют систему образных средств стихотворного произведения. Наконец, использование тех или иных цветовых номинаций является существенным средством формирования авторской позиции.

Книги И. Анненского «Тихие песни» и «Кипарисовый ларец» отражают общую для творчества поэтов рубежа XIX - XX вв. тенденцию к ус-

ложнению межтекстовых связей внутри авторской лирической системы. Именно в этот период макротекстовая специфика лирического творчества транспонируется на межавторские отношения, реализуясь в перекличках циклов и книг, а также в диалогическом метацикле: серии итоговых дневников, книг-завещаний.

Между тем необходимо отметить, что «Тихие песни» и «Кипарисовый ларец» И. Анненского - различные по степени художественного единства образования. В первом случае речь идет об имплицитном контекстообра-зовании, ведущем к деактуализации процесса «сложения» книги. Создание художественного мира «Тихих песен» осуществляется вне формального структурирования циклов, книг и других метажанровых форм. Вместе с тем полиритмия, единство тематического комплекса, хронотопа, образного строя, наличие сквозных мотивов, повторяемость некоторых композиционных и стилистических приемов, «густота» ассоциативно-мифологической сферы работают на принцип «оцельнения». Композиционная структура «Кипарисового ларца» иллюстрирует другой путь создания лирического контекста - эксплицитно-текстовый, в основе которого лежит принцип авторского монтажа: разделы книги (трилистники — складни - разметанные листы) в совокупности составляют единство более высокого порядка; автомифологизированный образ метажаровой формы трилистника реализуется на уровне как миницикла, так и книги стихов. Таким образом, контаминация метажанрвых и жанровых интенций, их концепи-рованное органическое слияние приводят к тому, что жанровый «объем» составной структуры приобретает многосложность, интегративность, а циклообразующие связи становятся элементом книготворчества.

В связи с этим целесообразно разграничить два основных варианта стихотворной книги — книгу-цикл и книгу-композицию. Определяя мета-жанровую специфику «Тихих песен» как книгу-цикл - практически лишенное рубрикации, архитектоническое развертывание ассоциативно связанных лейтмотивов, - необходимо отметить некоторое типологическое единство лирического сознания, представленного в ее структуре. Прежде всего, преобладают формы, ограниченные авторской сферой или тяготеющие к авторскому полюсу в оппозиции «автор - герой». «Кипарисовый ларец» представляет собой книгу-композицию, характеризующуюся сложной полижанровой композицией стихотворений, выделением относительно самостоятельных глав, циклов-отделов, реализующих комплексность развития сюжета. Многосоставность сквозного образа-переживания в «Кипарисовом ларце» связана с полисубъектной объективацией авторского сознания, с возникновением ролевых форм, не отменяющих при этом доминирования образа лирического героя, с взаимопроникновением «своего» и «чужого» слова, с реализацией условной диалогичности посредством авторских масок.

Таким образом, тенденция к циклизации в «Тихих песнях» находит свою реализацию в создании переходных контекстовых образований, таких, как объемные повествовательные стихотворения нестрофической композиции, «большая лирическая форма» («Рождение и смерть поэта»); многочастные стихотворения-минициклы с общим заглавием и подзаголовками частей («Август», «Лилии», «Июль»); авторские стихотворные трилогии и дилогии («Бессонницы», «Среди нахлынувших воспоминаний»); «несобранные» сезонные и жанровые «циклоиды» («Август», «Сентябрь», «Июль», «Ноябрь», «Первый фортепьянный сонет», «Второй фортепьянный сонет», «Сонет», «Второй мучительный сонет», «Третий мучительный сонет», «Зимний романс», «Весенний романс»); монотематические, моносубъектные, моноситуативные отделы книги. Отмеченные формы не включают оставленные за границей книг тексты, которые так или иначе связаны с художественным миром «Тихих песен» и «Кипарисового ларца», составляя с ними единую лирическую систему. Речь идет, прежде всего, о так называемых циклизованных вариациях и стилизациях («Песни с декорациями»), фрагментизированных стихотворениях с нумерацией или названием строф («У Св. Стефана»), ряде стихотворений, объединенных общей жанровой установкой «к портрету», повторяющихся в нескольких авторских изданиях («К портрету», «К портрету Достоевского», «К моему портрету», «К портрету А.А. Блока»).

К разряду лиро-эпических фрагментов как потенциальных представителей контекстовых форм тяготеют произведения, которые условно можно обозначить как «отрывки». Эстетическая природа отрывка «метонимична», представленный эпизод или монолог является лишь частью, проекцией определенного контекста - биографического, философского, исторического. Такой фрагмент одновременно и замкнут, тематически и формально завершен, и открыт, диалогичен, готов, наряду с другими, к монтажному интегрированию. В лирике И. Анненского к ним можно отнести с разной степенью априорности стихотворения, где фрагментарность заявлена в рамочном компоненте текста: «Без конца и без начала», «Старые эстонки» с подзаголовком «Из стихов кошмарной совести». Наличие таких образований в творчестве поэта свидетельствует о многоуровневом характере параллельных процессов циклизации и книготворчества. Кроме того, в лирической системе И. Анненского можно выделить многочисленную группу произведений, не являющихся по сути контекстовыми объединениями, однако рассчитанных на включение в некую единую композиционную парадигму. Это стихотворения, в названиях которых встречается наречие «еще» («Еще один», «Еще лилии»), а также тексты, объединенные тематическим комплексом, представленным ключевым словом («Тоска синевы», «Тоска кануна», «Тоска сада», «Тоска миража» и др.) и продуктивной для автора синтаксической моделью (ср. «Бабочка газа»).

Книга стихов «Кипарисовый ларец», являясь по композиционной специфике одновременно однородной (явное преобладание циклических форм - трилистников-минициклов, складней-дублетов) и многосоставной (включение на равных правах и стихотворения - «Разметанные листы», и циклы - «Трилистники», «Складни»), в своей основе опирается на форму трилистника, авторская жанровая номинация которого не выводит, однако, его за рамки циклического образования:

• стихотворения группируются по принципу тематической общности, которая вынесена в заглавие;

• лирический сюжет (основной показатель единства) формируется на основе межтекстовых взаимодействий и характеризуется определенной динамикой;

• общий композиционный принцип ассоциативных связей - контраста и аналогии (симметрии);

• семантика всего трилистника складывается из суммы значений стихотворений и качественного, дополнительного значения, рождающегося на пересечении отдельных фрагментов внутри целого.

Вместе с тем особую значимость приобретает символическая номинация жанра. Лексема «листы» в поэтической системе И. Анненского метафорически осмысливается и как листья поэзии, и как древожизненные листы, и как листы жизненной повести. С другой стороны, трилистник — знак троицы, трехмерного признания божественного бытия.

Все вышеуказанные синкретические формы естественно не предполагают единство авторского сознания в его традиционном понимании: каждая из структур, имея яркую авторскую жанрово-архитектоническую специфику, обладает не менее своеобразной субъектной организацией. Однако целесообразно утверждать, что стремление автора создать целостную систему мировосприятия с помощью приемов циклизации позволяет рассматривать ее как выражение некоего концептуального образа автора.

В результате процессов циклизации И. Анненский создает сверхжанровое явление, которое обозначается как книга стихов и принципиально отличается от сборника.

Тяготение к крупной форме, попытка продемонстрировать иерархию «текстов-носителей авторского «я» (В. Мирошникова) вступает в некоторое противоречие с программной дискретностью, отражающей импрессионистскую установку на изображение одномоментности. Однако это формальное противоречие снимается за счет соотношения фрагмента и мета-жанрового единства, а отсутствие четких разделов привлекает внимание к глубинным слоям архитектоники, раскрывающим взаимосвязь части и целого.

В заключении подводятся итоги исследования, намечаются пути и перспективы дальнейшего изучения проблемы, формулируются основные выводы.

Основное содержание диссертации отражено в следующих

публикациях:

1. Боровская А.А. Автор в художественной структуре стихотворения «Рождение и смерть поэта» // Итоговая научная конференция АГПУ (29 апреля 2003 г.): Тезисы докладов. Литература. Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 2003. С. 5.

2. Боровская А.А. Структура поэтического многоголосия в лирике И. Ан-ненского // Тезисы ежегодной научно-практической конференции молодых ученых. Астрахань, 2003. С. 11-13.

3. Боровская А.А. К вопросу о творческих связях В. Хлебникова и И. Ан-ненского (стихотворение И. Анненского «Колокольчики») // Творчество Велимира Хлебникова в контексте мировой культуры XX века: VIII Международные Хлебниковские чтения. 18-20 сентября 2003 г.: Научные доклады и сообщения. Астрахань: Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 2003. Ч. I. С. 134-137.

4. Боровская А.А. «Петербургский миф» в творчестве В.К. Тредиаковско-го и И.Ф. Анненского (к вопросу типологии) // В.К. Тредиаковский и русская литература XVIII-XX вв.: Материалы Международной научной конференции 5-6 марта 2003 г. Астрахань: Изд-во Астраханского государственного ун-та, 2003. С. 86-93.

5. Боровская А.А. Образная структура стихотворения И. Анненского «Он и я» // Ученые записки. Материалы докладов итоговой научной конференции АГУ, 26 апреля 2002 года. Часть И: Лингвистика. Литература. Психология. История. Экономика. Физика. Информатика. Астрахань: Изд-во Астраханского гос. ун-та, 2003. С. 46-50.

6. Боровская А.А. «Пространственно-временная организация стихотворения И. Анненского «Квадратные окошки» // Гуманитарные исследования. Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2004. №2 (10). С. 113-115.

БОРОВСКАЯ Анна Александровна

АВТОР В СТРУКТУРЕ ЛИРИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ И. АННЕНСКОГО

Автореферат

Подписано к печати 9.11.2004. Формат 60x84/16 Гарнитура Times New Roman. Уч.-изд. л. 1,5. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 120 экз. Заказ № 626 Издательский дом «Астраханский университет» 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20 тел. (8512) 54-01-87,54-01-89 e-mail: asupress@yandex.ru

№21990

РНБ Русский фонд

2005-4 21719

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Боровская, Анна Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ЛИРИЧЕСКИЙ СУБЪЕКТ В СТРУКТУРЕ ЛИРИЧЕСКИХ

ПРОИЗВЕДЕНИЙ И. АННЕНСКОГО.

§ 1. Формы авторского присутствия в медитативной лирике И. Анненского.

§ 2. Лирический герой в поэзии И. Анненского.

§ 3. Герой ролевой лирики в творчестве И. Анненского.

ГЛАВА II. ФОРМЫ ВЫРАЖЕНИЯ АВТОРСКОГО СОЗНАНИЯ.

§ 1. Трансформация мифа в лирике И. Анненского.

§ 2. Символика цветообозначений в поэзии И. Анненского.

§ 3. Циклизация как форма выражение авторского сознания в лирической системе И. Анненского.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Боровская, Анна Александровна

Иннокентий Анненский - один из крупнейших поэтов конца XIX - начала XX веков, чье творчество не только сыграло важную роль в развитии русской поэзии рубежа веков, но и стало репрезентативным для философско-эстетического мировоззрения целой эпохи. При этом на протяжении почти всей жизни Анненский - лирик находился почти вне поля зрения литературных кругов. Современники больше знали И. Анненского как педагога, литературного критика, филолога и переводчика. Пробуждению интереса к творческому наследию поэта среди его современников способствовала во многом деятельность «аполлоновцев», опубликовавших ряд статей вскоре после его смерти.

Авторское присутствие в лирических произведениях И. Анненского в современном литературоведении изучено недостаточно. Выделение форм авторского сознания, типов повествовательных ситуаций в текстах поэта не сопровождается комментарием их функционально-семантической значимости. Различные формы проявления лирического субъекта с точки зрения прямых оценок, основного эмоционального тона, жанра и лирического сюжета в лирике И. Анненского, которые отмечались в предшествующих работах, выступают скорее в качестве эмпирического суждения, чем доказанного литературоведческого факта. Между тем многоуровневый анализ лирических произведений И. Анненского сквозь призму проблемы автора демонстрирует продуктивный подход, позволяющий приблизиться к смысловой доминанте в отношениях между субъектом и объектом, субъектом и высказыванием, существенно расширяет представления о семантике и поэтике, как отдельных авторских текстов, так и лирического пространства в целом. Подобный системный взгляд на художественную природу текста позволяет определить новые возможности его интерпретации, способствует раскрытию его своеобразия с точки зрения проблемы структурного единства, в чем и заключается актуальность диссертационного исследования.

Среди многообразия и разнородности литературоведческих работ, посвященных исследованию творческого наследия И. Анненского, выделяются несколько приоритетных направлений. Прежде всего, это интегрирующий подход, которые демонстрируют работы монографического плана. Наиболее известными являются работа Федорова А.В. «Иннокентий Анненский. Личность и творчество»1, в которой освещается не столько поэтика, сколько этапы творческого пути И. Анненского в тесной соотнесенности с его биографией. Этот пробел восполняют зарубежные публикации: Setchakarev V. Studies in the life and works of Innokentij Annenskij. The Hague, Mouton, 1963; Ljungrren A. At the crossroads of Russian Modernism. Studies in Innokentij Annenskij's poetics. Stockholm, 1997; Tucker J. Innokentij Annenskij and Acmeist Doctrine. Slavica Publishers, Inc. 1986, прослеживающие связь поэтической системы И. Анненского с художественными направлениями конца XIX - начала XX веков, выявляющие основные темы, мотивы и образный строй его лирики, характеризующие сюжетно-композиционную структуру сборников.

Классической работой, рассматривающей своеобразие поэтики И. Анненского, является работа JI. Гинзбург «О лирике»2, одна из глав которой посвящена поэтике И. Анненского. Художественной новацией поэта JL Гинзбург считает особый способ изображения лирической мысли и эмоции через «вещь». Эту идею разрабатывает и другой исследователь, С. Карлинский. В статье «Вещественность Анненского» он пишет: «Анненский как никто умеет передать, отразить настроение, состояние, душевную атмосферу человека именно при помощи хорошо схваченной бытовой детали, переданной с предельной четкостью, осязательностью, иногда такая деталь становится у него как бы самоценною»3.

Ряд работ посвящен мотивной структуре лирических книг И. Анненского. В этом плане содержательна работа М. Тростникова4, в которой выявлены доминантные мотивы творчества поэта - «тоска», «скука», «мука». Одной из наиболее удачных работ, посвященных анализу «Тихих песен» является исследование В.В. Мусатова5, в котором глубоко проанализированы мифологические сюжеты и мотивы.

В последние годы в отечественной науке появились работы, рассматривающие поэзию И. Анненского в философско-эстетическом контексте эпохи (Петрова Г.В. Творчество Иннокентий Анненский: Учеб. пособие. Великий Новгород, 2002; Кихней Л.Г., Ткачева Н.Н. Иннокентий Анненский: Вещество существования и образ переживания. М., 1999). Интерес вызывают мировоззренческие и эстетические истоки творчества поэта. В ряду работ хотелось бы выделить статью Кейса Верхейла «Трагизм в лирике Анненского»6, посвященную проблеме экзистенциального мироощущения И. Анненского и работу Г. Пономаревой, определяющую философский генезис Анненского7.

Отдельный жанр исследований творчества составляют работы, посвященные сопоставительному анализу. Лирическая система И. Анненского соотносится с художественным мирами, с одной стороны, предшественников: А. Пушкина (В.В. Мусатов, 1992), А. Фета, (Тарасова, 1-990), Ф. Тютчева (Петрова, 1973), А. Чехова (Пруцков, 1972), - и с другой стороны, современников: А. Блока (Громов, 1966), А. Ахматовой (Аникин, 1988-1990; Салма, 1992; Магомедова, 1992; Тименчик, 1996), О. Мандельштама (Барзах, 1991).

Даже наш краткий обзор представление о степени изученности творчества И. Анненского на современном этапе. Выявлены важнейшие доминанты его поэтики, разработаны отдельные аспекты его мировосприятия, эстетической концепции, образной структуры. Однако ряд вопросов, касающихся общей типологии его творчества, остался нерешенным. Так, практически неизученной является проблема авторского присутствия в лирических текстах поэта.

И. Анненский <.> пришел к убеждению: классическое представление о самотождественной и замкнутой личности - искусственная абстракция («абсурд цельности»), действительной же формой существование человека о является двуединство («реальность совместительства») «я» и «другого» . Эта характеристика поэтической системы И. Анненского с точки зрения проблемы автора, замечание, позволяющее определить особенности трансформации лирического «я» в границах его творческой парадигмы, представлены в работе С.Н. Бройтмана «Историческая поэтика». С.Н. Бройтман, вслед за М.М. Бахтиным, который определил специфику лирикой системы И. Анненского как «голос вне хора», поставил проблемы выражения авторского сознания, своеобразия форм авторского присутствия, функционирования лирического субъекта на теоретический уровень, а вопрос о соотношении индивидуального и хорового начала как взаимосвязи «я» и «другого» в лирике поэта перевел в дискуссионный план.

Хохулина А.Н. в диссертационном работе «Лингвопоэтика И. Анненского (динамический аспект описания)»9 поднимает проблему драматизации лирического «я». Лирический герой, по мнению исследователя, не традицио-нен, его модус существования «перераспределяется между другими персонажами». Обращаясь к анализу сонета в лирике И. Анненского, А.Н. Хохулина говорит о разложении жанровой структуры за счет включения в лирическую ткань повествовательных элементов и диалогической формы. Именно поэтому «речь должна идти не о лирическом герое в привычном терминологическом употреблении, но об определенном типе

Особый интерес в границах исследуемой проблематики представляет работа Каргашина И.Г. «Проблемы поэтики стихотворного сказа»10, в которой сформирована оригинальная концепция, основные методологические принципы которой позволяют исследовать явления, близкие ролевой лирике, с точки зрения сказового повествования. Приемы стихотворного сказа, предполагающие воспроизведения «чужого», неавтороского сознания, посредством освоения речевых жанров, рассматриваются на примере классификационного материала лирики И. Анненского («Шарики детские», «Без конца и без начала», «Кошмары»).

В статьях, посвященных анализу творчества И. Анненского, упоминания о раздвоенности лирического сознания носили эпизодический характер и сводились к констатации факта. Исследователи не ставили перед собой задачу выделить возможные варианты авторского присутствия в текстах И. Анненского, а взаимодействие «я» им «другого» нередко сводилось к противопоставлению лирического героя внешнему миру. Тем не менее проблема была заявлена в трудах литературоведов неоднократно.

В статье Р.Г. Насрулаева («Об одном диалоге в русской поэзии начала XX века («Двойник» А. Блока и И. Анненского)»11 мотив двойничества, раскрытый на материале сопоставительного анализа одноименных стихотворений «Двойник» А. Блока и И. Анненского, исследуется, в том числе, и на уровне субъектной сферы. Наиболее интересными представляются замечания, относящиеся к использованию поэтами тех или иных грамматических средств для выражения фрагментарного сознания в указанных текстах. Между тем характеристика лирического субъекта в стихотворении И. Анненского дана несколько прямолинейно. В частности, дискуссионной является интерпретация первых строк лирического произведения, на основании которой исследователь убежден, что двойник у И. Анненского «это не часть души «я», а

10 другой человек, другие люди (мы)» . Такое общее, даже упрощенное, понимание проблемы «другости», на наш взгляд, лишает, в целом, несомненно, удачный анализ потенциальной глубины.

Противоположная точка зрения представлена в статье Н.В.Нелегач «Мотив двойничества в творчестве И. Анненского»13, в которой автор рассматривает образ «Другого» как результат отождествления межличностной и индивидуальной сущности. Двойственность человеческой природы, понимаемой в русле психоаналитической традиции, рождает особый тип личности на пересечении игрового «я» и свободного «я». Подобный подход достаточно продуктивен, поскольку демонстрирует органическую амбивалентность образа, объясняющую невозможность полного слияния.

О.Н. Семенова в статье «О поэзии Иннокентия Анненского (семантическая композиция лирического цикла)»14 рассматривает специфику соотношения и сцепления смысловых потенций внутри циклического единства, которое мыслится как реакция на центральную оппозицию творчества поэта -«раздельность» лирического «я» и его возможная «слиянность» с «не-я». В результате анализа стихотворения «Старые эстонки» автор статьи выявляет особенности повествовательной структуры, определяемые как «многоголосие лиризма» и «драматизация лирической темы». Процесс объективация лирического «я», таким образом, характеризуется О.Н. Семеновой в контексте ироническиго мироощущения поэта. Взаимопроникновение лирического, эпического и драматического начал в текстах И. Анненского, однако, осмысливается только на фоне «противоположности «я» лирического героя окружающему миру»15, более сложные формы взаимодействия не исследуются. Приемы «контрастности», «симметрии», «контрапункта», выделяемые автором в качестве циклообразующих связей (на примере анализа «Трилистника балаганного»), не соотносятся с особенностями субъектной организации цикла.

Впервые проблему взаимодействия «чужого» и «авторского» голоса в поэзии И. Анненского наметила Н.В. Черняева. В работе «Жанровое своеобразие «Кипарисового ларца» Иннокентия Анненского»16 она проектирует имманентные свойства авторского сознания на жанровое поле «Кипарисового ларца», определяя таким образом внутреннюю специфику объекта проекции как «соединение в драматически сложном «Я» лирического героя «чужих Я», «Я о других людей» и «Я самого поэта». Между тем жанровая структура книги стихов остается практически не исследованной, а утверждение автора статьи о «многоголосности лирического героя», которая «раскрывается всей структурой книги»17, нуждается в уточнении.

Научная новизна работы обусловлена разработкой принципов системного анализа лирических произведений И. Анненского с точки зрения проблемы автора; классификацией различных форм авторского присутствия в тексте; определением особой роли лирического повествователя в стихотворениях поэта; разграничением функциональных характеристик лирического повествователя и лирического героя в поэтической системе И. Анненского; обоснованием зависимости субъекта высказывания от тематических групп и жанровых модификаций; исследованием в ходе анализа особенностей авторской позиции, смены точек зрения, соотношения «своего» и «чужого» слова; рассмотрением специфики цветообозначения в книгах стихотворений «Тихие песни» и «Кипарисовый ларец» как одного из основных средств выражения авторской позиции; формирование авторского мифа, репрезентативно представленного символическим этимоном псевдонима, сознающимся самим субъектом художественной деятельности.

Стихотворения И. Анненского рассматриваются как результат взаимопроникновения, слияния лирического, эпического и драматического начал. Характеристика вариантов авторского сознания в лирике И. Анненского и особенности их соотнесенности с выделенными в результате анализа субъектами речи позволяет говорить о его наследии как едином метажанровом образовании с более или менее устойчивым тематическим комплексом и лейт-мотивной системой образов, композиционные принципы и приемы которого создают художественное пространство, претендующее на статус цельности высшего порядка. Тем самым диссертационное исследование демонстрирует принципиально новый взгляд на творческий путь поэта, который в этом случае может рассматриваться как внутрисюжетная категория книги стихов.

Объектом исследования являются лирические произведения И. Анненского.

В качестве основного материала используются книги стихов И. Анненского «Тихие песни», «Кипарисовый ларец», а также стихотворения, не вошедшие в основные сборники.

Предмет исследования - художественное своеобразие лирических произведений И. Анненского с точки зрения проблемы автора, форм авторского присутствия в тексте, особенностей лирического повествования, взаимообусловленности лирического субъекта и жанровых установок.

Цель работы - установить закономерности, которые определяют своеобразие художественного мира лирических произведений И. Анненского, особенности их жанровой структуры, формы выражения авторского сознания, различные формы авторского присутствия в тексте, авторскую позицию и способы ее проявления в произведении.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

S рассмотреть специфику субъектной организации лирических произведений И. Анненского, соотношение субъекта речи стихотворений и субъекта его сознания;

S выявить единство авторского сознания как структурного элемента лирической системы, определив его инвариантные черты на разных уровнях циклизации;

•S установить соответствие форм авторского присутствия с жанровыми моделями текстов и их трансформацией в лирике поэта;

•S исследовать своеобразие авторской позиции и ее транспозиционные изменения в границах дискурсивного пространства;

•S обнаружить существенные связи мотивов и образов стихотворений И. Анненского с мифопоэтической и литературной традициями, раскрыв характер и функцию интертекстуальных включений;

S охарактеризовать общие особенности цветовой картины мира в поэзии И. Анненского, выявить генетическую связь семантики цветообозначе-ний в текстах поэта с символистской традицией, обозначить художественные функции цветовых решений и ее роль в выражении авторской позиции.

Теоретико-методологическую основу настоящей диссертации составляют концепции ведущих отечественных ученых - В. Виноградова, М. Бахтина, Б. Кормана, Ю. Лотмана, Ю. Тынянова, Л. Гинзбург, С. Бройтмана, Б. Успенкого, Г. Глинина, А. Буланова, В. Мароши, Н. Рымаря, И. Саморуко-вой, Н. Кожевниковой, А. Флоря и др.

В работе мы опираемся на труды А. Федорова, Л. Кихней, Н. Ткачевой, Е. Беренштейна, А. Хохулиной, Г. Фроловой, М. Тростникова, И. Корецкой, В. Сечкарева, А. Лингрен, С. Минского, И. Петровой и других отечественных и зарубежных исследователей, создавших концептуальную парадигму изучения творческого наследия И. Анненского.

Диссертационное исследование базируется на следующих методологических принципах:

1) системный подход к выявлению форм авторского присутствия в лирике И. Анненского;

2) многоуровневый анализ художественной структуры произведений с токи зрения проблемы автора.

В данном исследовании также использованы историко-сопоставительный, структурный методы, методы интертекстуального и мо-тивного анализа.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется разработкой принципов классификации и анализа форм авторского присутствия и способов выражения авторской позиции в лирическом произведении, разграничением таких понятий, как безличный повествователь и обобщенный субъект, личный и лирический повествователь, лирический повествователь и лирический герой. Предлагаемый метод выявления а тексте различных форм существования и сосуществования авторского и иных голосов.

Практическое значение диссертационного исследования состоит в возможности использования его результатов в вузовских и школьных курсах по «Истории русской литературы конца XIX - начала XX веков», а также спецкурсах и спецсеминарах, посвященных теоретической проблеме автора и творчеству И. Анненского.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Многообразие форм авторского присутствия в лирических текстах И. Анненского во многом определяет их художественное своеобразие, взаимоотношение автора и героя являются основой жанровой модификации стихотворений как единства лирического, эпического и драматического начал. Степень объективности изображения в вымышленного мире лирических произведений И. Анненского в значительной степени определяется созданием независимого от физического автора художественного сознания, которым является безличный повествователь, мы-повествователь, личный повествователь, лирический повествователь, лирический герой, а также субъекты иноречевых включений, заявляющие о своей, равноправной с авторской, а порой противопоставленной ей позиции, что создает ситуации диалогичности.

2. Структура лирического субъекта в текстах И. Анненского, являясь организующей автономной функцией, одновременно представляет собой своеобразную реакцию на жанровую модальность - сопряжение различных жанровых установок (элегии, оды, песни, лирического дневника и др.).

3. Использование И. Анненским фрагментов «чужих» высказываний, различных видов цитации, элементов, генетически восходящих к творчеству А. Пушкина, К. Батюшкова, А. Апухтина, А. Блока, О. Уальда, Е. Баратынского, М. Лермонтова и т.д., обращение к архетипическим образам и мотивам, ориентация на мифологический тип сознания способствуют полифонизации лирики, проникновению в лирическое сознание диалогических обертонов: иноречевые включения отражают чуждое основному субъекту мироотношение, а смена фразеологических и синтаксических позиций сигнализирует о смене позиции субъекта речи.

4. Основной принцип идиостиля И. Анненского - принцип единовременного контраста - формирует особый тип субъекта, отражающий магистральную для поэта идею двойничества, который может быть условно обозначен как alter ego лирического «я». Композиционные приемы антитезы, симметрии, со-противопоставления, повтора, монтажа; импрессионистическая доминанта в построении образа позволяют говорить о транспозиционных изменениях в структуре авторского сознания, которые находят выражение в полисубъектной организации текстов.

5. Центральной особенностью лирики И. Анненского является тенденция к циклизации, которая может быть рассмотрена как на уровне трилистников, минициклов, складней, так и на уровне целого сборника. Циклообразующие связи, такие как тематическая общность, которая вынесена в заглавие; лирический сюжет, формирующийся на основе межтекстовых взаимодействий; принцип ассоциативных связей - контраста и аналогии; коннотативное значение, рождающееся на пересечении отдельных фрагментов внутри целого, свидетельствуют о единстве авторского сознания.

6. Художественная картина мира И. Анненского отличается оригинальностью цветовых решений: традиционный набор символических значений в контексте лирических произведений поэта подвергается нередко авторскому полемическому осмыслению, рождаются новые варианты организации символического подтекста; прием цветообозначения, таким образом, становится средством выражения авторской позиции в тексте.

Апробация диссертации

Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в докладах на итоговых научных конференциях АГПУ (АГУ) (Астрахань, 2002, 2003), VIII Международных Хлебниковских чтениях (Астрахань, 2003), международной научной конференции «Творчество В.К. Тредиаковского в контексте русской литературы XVIII - XX веков», в докладе на ежегодной научно-практической конференции молодых ученых (Астрахань, 2003). По теме исследования опубликовано 6 работ.

Структура диссертации обусловлена поставленными целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, примечаний, заключения и списка литературы, насчитывающего 220 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Автор в структуре лирических произведений И. Анненского"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Авторское сознание в лирических произведениях И. Анненского материализуется не только в сфере субъектной организации, получая грамматическую оформленность в границах высказывания, но и в самой структуре текста, каждый элемент которой (сюжет, композиция предметный мир, художественное пространство и время, образный ряд, мотивный комплекс) так или иначе, становится средством репрезентации авторского дискурса и рассматривается как компонент структуры сознания.

Формы авторского присутствия в лирике И. Анненского образуют вариативность модуляций авторского или «чужого» голоса, детерминированных трансформацией в пределах жанровой схемы. С другой стороны, явление жанровой модальности, определяемое как «отношение между жанрами», обусловлено концептуальной волей автора, его индивидуализированной художественной деятельностью.

Исследуя взаимодействие жанровой структуры, ее видовых модификаций с субъектной организацией лирического повествования в творчестве И. Анненского приходим к следующему замечанию: чем ближе текст к своему жанровому прототипу, сохраняя связь с «памятью жанра», тем в большей степени монологичным является высказывание (доминирование одного субъекта речи).

В стихотворениях, которые рассматриваются в рамках элегической жанровой парадигмы, актуализирован внесубъектный план выражения авторского сознания. Отсутствие грамматически определенного субъекта речи, иллюзия полного слияния автора и героя, установка на воспроизведение абстрагированного типа сознания создают эффект субъектной вненаходимости. Основными формами авторского присутствия в подобных текстах становятся безличный, обобщенный и лирический повествователь. Тем не менее формальная немаркированность лирического субъекта обуславливает использование иных средствам его репрезентации в тексте: субстанциональноописательные конструкции как способ воплощения состояния, отстраненного от его носителя («скуки черная зараза»); нарочитая метафоричность поэтического слова, в котором сливаются воедино компаративный, образный и бытийный планы («Сентябрь», «Июль (2)); грамматическая форма инфинитива («Идеал», «С четырех сторон чаши»); лексика с экспрессивно-оценочной семантикой («»).

Обобщенно-личное сознание, представленное местоимением «мы», способствует реализации генеральной для творчества И. Анненского мировоззренческой оппозиции «человек-вселенная» и представляет собой своеобразное сращение идеи и образа («В открытые окна», «Черный силуэт», «Свечку внесли»).

Особую форму авторскую присутствия в ряде элегических текстов И. Анненского мы называем «лирическими повествователем» и определяем его как нечто пограничное между безличным повествователем и лирическим «я», автором-повествователем и жанровыми субъектом. Не обладая грамматическими средствами репрезентации, лирический повествователь становится самостоятельным образом, темой выказывания, максимально сближаясь с лирическим героем. С другой стороны, голос лирического повествователя занимает медиативную позицию по отношению к голосу жанрового героя, ограниченного языковыми штампами и голосом лирической личности, преодолевающей эту ограниченность.

Неклассическая жанровая форма обуславливает усиление лирического начала, приводит к прямому его выражению и устанавливает диалогические связи между субъектом и объектом, субъектом и субъектом, субъектом и высказыванием. Разложение жанровой формы элегии, ее вторичное разыгрывание, поиск новой жанровой модели рождает целую группу текстов, тяготеющих в жанровом отношении к философскому фрагменту, духовному стиху, в которых организующим началом выступает лирическое «я» или объект, наделенный идеологически независимым голосом.

Гибкость и растяжимость жанровой структуры, ее подвижность и «смещаемость», «опрокинутость» в индивидуальный стиль автора, широкий жанровый диапазон, атрофия жанровой системы - все это сопровождается сложной системой диалогических отношений между двумя «внутренними субъектами авторского плана» - «я» и «другим». Классификация подобных взаимодействий определяется степенью индивидуализацией лирического субъекта: интерсубъектный диалог («В вагоне», «Спутнице», «Стансы ночи», «Прерывистые строки»), «я как другой» («Бессонница ребенка», «Зимнее небо»), «другой как я» (Трактир жизни», «Тоска», «Май»), противопоставление «я» и «другого» («Он и Я»), расщепление фрагментарного сознания на «я» и «другого» («Двойник», «Который?», «Другому»).

Объединение жанровых установок лирического дневника и исповеди воплощается в особую форму авторского присутствия, условно обозначенную как лирический герой. Особенностью лирического героя И. Анненского, определяемой взаимопроникновением лирического, эпического и драматического начал, становится то обстоятельство, что он совмещает в себе черты эпического и драматического персонажа, являясь одним из субъектов речи, с ролью единой лирической тональности, объединяющей элементы текстового пространства

В жанровых моделях, ориентированных, так или иначе, на музыкальность как имманентной свойство формы, можно выделить три доминирующих жанровых установки - песня (стилизованная фольклорная и литературная), романс, речевые жанры и жанры уличного фольклора. Размытость жанровой системы песенной лирики, тем не менее, позволяет сделать ряд замечаний, касающихся субъектной природы этого художественного феномена: субъектно-образный синкретизм («Одуванчики», «Колокольчики»), освоение чужого, неавторского сознания, сознания ролевого персонажа посредством приемов стихотворного сказа («Песни с декорациями», «Ванька-Ключник в тюрьме»), полисубъектная структура, демонстрация диалогического принципа отношений между субъектами речи («Милая»), дистанция между формами авторского присутствия, материализованная в отстраненном третьем лице личного местоимения («Неживая»).

Жанровая форма романса в лирике И. Анненского предстает в модифицированном варианте (высокая степень драматизации лирического повествования, проникновения в сюжет эпических элементов), что обуславливает особенности построение субъектной сферы (утрата лирическим «я» центральной позиции, создание ситуации потенциального диалога).

Ритмические девиации, политметрические и полиритмические композиции, разнообразие интонационных схем становятся формантами речевых жанров или «жанров уличного фольклора» («Шарики детские», «Нервы», «Опять в дороге»). Неклассическая ритмическая организация, имитация разговорного монолога как средства индивидуализации речевых партий героя выступают в стихотворениях, которые не ориентированы на жанровый прототип («Прерывистые строки», «Перебои ритма», «Кэк-уок на цимбалах»). Общая установка на сказовое повествование, структура поэтического многоголосия, принцип монтажной композиции, приемы драматизации повествования - все это создает эффект дискретности повествования, формирует особый тип субъектной структуры, в котором взаимодействуют диалогический и монологический способы организации речи.

Взаимоотношение «чужого» и авторского слова в границах лирического текста И. Анненского выражается в чередовании прямой, косвенной и несобственно-прямой речи («Смычок и струны»); в преобладании фразеологической точки зрения, представленную включением в «авторскую речь» стилистически окрашенной лексики («Сентябрь»), слов с оценочной семантикой («Нервы»);в переплетении голосов («Кошмары»); в графическом оформлении высказывания (использование курсива («Нервы», «Человек»), «пропущенных» строк («Который?»), некоторых пунктуационных знаков, многоточия, например («Ноябрь»))

Способы выражения авторского «я» в лирике И. Анненского представлены чрезвычайно разнообразно. Это и принципы симметрии композиционной структуры, определяющие авторскую позицию по отношению ко всем внутритекстовым субъектам речи («»); и прием монтажа, проявляющийся в «склеивании» отдельных фрагментов - реплик-голосов героев («Нервы», «Прерывистые строки»); и художественный повтор различных видов, вариативный и дистанцированный, акцентирующий внимание на значимом сегменте текста («Разлука»); и принцип композиционного контраста, актуализирующий многоплановость и антитетичность лирического сознания в пределах произведения («Кошмары»). Словесные парадигмы, номинативные цепочки и семантическая структура стихотворения в целом, стилистические коннотации, которые помогают автору не только проявить свою позицию в тексте, но и абстрагироваться, используя стилистически маркированные языковые средства, прием внесения (метонимическая роль вводных конструкций в создании альтернативной точки зрения) выполняют репрезентативную функцию, функцию имплицитного обнаружения автора в тексте. Особым способом выражения авторской позиции в произведениях И. Анненского являются прием иронии, основанный на взаимодействии двух смыслов: содержательный компонент подтекста, вступает в конфликт с эксплицитным значением высказывания («Кулачишка», «Еще лилии»).

В качестве основных форм выражения авторского сознания в лирике И. Анненского нами исследуются мифотворчество, особенности цветообозначений и циклизация.

Прямое использование традиционных античных образов, сюжетных схем и мотивов, а также элементов современного И. Анненскому символистского мифа и их трансформация за счет синтеза с индивидуально-авторскими мифологемами создают основу для формирования авторского мифа, стирающего границу между жизнью и текстом («Который?», «Еще одни»). Творение мифологической модели сопряжено в текстах И. Анненского с возрождением архаико-мифологического мироощущения, в контексте которого происходит отождествление и замена субъекта и объекта. С другой стороны, обращение поэта к жанровым формам и поэтике фольклора («Песни с декорацией», «Ку-лачишка») выводит лирическое переживание на архетипический уровень.Тем самым, вневременной сюжет обретает черты современности, а лирическое «я», воплощаясь в мифологический образ, - наделяется чертами эпического героя.

Структурообразующую функцию выполняет феномен образности авторского имени (псевдоним «Ник. Т-о»), который может рассматриваться в качестве генерирующей мифологемы, реализующей концептуальное ядро в сверхтекстовом пространстве книги «Тихие песни».

Особенности цветовой картины мира определяются спецификой миро-воидения автора. В этом ключе актуально тяготение И. Анненского к созданию цветовых оппозиций (желтый / золотой, белый / черный), соединению звукового, смыслового и визуального рядов, сочетанию собственно колористической и сенсуальной характеристики предмета («мучительно-черный»). Цветовая гамма поэтических текстов обусловлена связью с традицией русской, фольклора и иконописи, русской литературы XIX века (А. Фет, Ф. Тютчев, Ф. Достоевский), с одной стороны, и опытом синэстетических исканий французских символистов, с другой. Символика цветообозначений в творчестве И. Анненского соотносится с архетипическим пластом мифологических представлений и в то же время наделяется индивидуально-авторскими коннотациями. В целом художественные функции цветовых образов в лирике поэта сводятся к трем основным. Во-первых, служат для опосредованного изображения внутренних переживаний лирического героя. Во-вторых, цвето-обозначения организуют систему образных средств стихотворного произведения. В-третьих, выбор цветовых номинаций в структуре художественного образа являются средством выражения авторской позиции.

Единство авторского сознания воплощается в лирике И. Анненского в тенденции к циклизации, к формированию сврехжанрового образования, обозначаемого нами как книга. Принципиальное отличие книги от сборника стихотворений заключается в иерархическом построении, включающем на равных правах и циклические объединения (минициклы, циклоиды, трилистники, дилогии), и отдельные стихотворные тексты. С другой стороны, приемы книготворчества такие, как монтаж, принцип ассоциативной аналогии, лейтмотивный комплекс, тематическая общность, образные сцепления и некоторые другие, соотносятся с полисубъектной объективацией авторского сознания, с возникновением ролевых форм, не отменяющих при этом доминирования лирического героя, с взаимопроникновением «своего» и «чужого» слова, с реализацией условной диалогичности посредством авторских масок.

Таким образом, формы авторского присутствия в лирике И. Анненского взаимосвязаны с жанровыми модификациями текстов, определяют сюжет-но-композиционную организацию, образный строй, мотивный комплекс, ассоциативный фон произведения, обуславливают интертекстуальные и пара-дейгматические взаимодействия, формируют метажанровую целостность в рамках книготворчества.

Список научной литературыБоровская, Анна Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Анненский И. Избранные произведения. Л., 1988. 706 с.

2. Анненский И. Стихотворения. Трагедии. М., 1998. 480 с.

3. Анненский И. О современном лиризме // Критика русского символизма. В 2 т. Т. 2. М., 2002. С. 267 360.

4. Анненский И. Книги отражений. М., 1979. 386 с.

5. Анненский И. Античный миф в современной французской поэзии //Гермес. 1908. №7. С.

6. Анненский И. Театр Еврипида. В 2 т. СПб., 1906.

7. Анненский И. Избранное. Ростов-на-Дону, 1997. 448с.

8. Автор. Жанр. Сюжет: Межвузовский тематический сборник научных трудов. Калининград, 1991. 102 с.

9. Автор и текст: Сборник статей. Вып. 2. СПб, 1996. 470 с.

10. Агаджанова М.Г. Образ автора как семантическая составляющая художественного текста. Автореферат на соискание ученой степени канд. филолог, наук. М., 1997. 18 с.

11. П.Адамович Г. Судьба Иннокентия Анненского // Русская мысль. Париж, 1957. 5 ноября. С.8 9.

12. Александров В. Иннокентий Анненский // Литературный критик, 1939. С. 115 134.

13. Актуальные проблемы современного литературоведения: Материалы международ, научн. конф. Вып. 5. М., 2002. 139 с.

14. Альми И.Л. О внесубъектных формах выражения авторского сознания в лирике Баратынского и Тютчева // Вопросы литературы. Художественный метод. Художественное своеобразие. Вып. 9. Владимир, 1975. С. 43 54.

15. Альми И.Л. Сборник Е.А. Баратынского «Сумерки» как лирическое единство // Вопросы литературы. Метод. Стиль. Вып. 8. Владимир, 1973. С. 65-72.

16. Аникин А.Е. Из наблюдений над поэтикой Анненского // Серебряный век в России. М., 1993. С. 137 153.

17. Аникин А.Е. «Незнакомка» А.Блока и «Баллада» И.Анненского // Русская речь, 1991. №5. С. 15 20.

18. Аникин А.Е. Ахматова и Анненский. Заметки к теме // АН СССР. Сиб. отд-ние. ин-т истории, филологии и философии. Части 1-5. Новосибирск, 1988-1990.

19. Архипов Е. Никто и ничей //Архипов Е. Миртовый венец. М., 1915. С. 77-86.

20. Астахов О.Ю. Фрагментарность самосознания лирического героя в поэзии И. Анненского // Проблемы литературных жанров: Материалы IX Международ, научн. конф. Томск, С. 67 69.

21. Афанасьев А.Н. Древо жизни: избр. статьи. М., 1983. С. 253-292.

22. Багно В.Е. Зарубежная архитектура в русской поэзии конца 19 -начала 20 века // Русская литература и зарубежное искусство. Л., 1986. С.156- 189.

23. Баламакова Н.В. Авторская интонация в тексте. Автореферат на соискание ученой степени канд. филолог, наук. 10.01.02. Иваново, 1998. 16 с.

24. Бальмонт К. Поэт внутренней музыки // Утро России, 1916. № 337 (3 декабря). С. 7.

25. Барзах А. «Рокот фортепьянный». Мандельштам и Анненский //Звезда, 1991. № 11. С.161 165.

26. Барзах А. Тоска Анненского // Митин журнал. 1996. Вып. 53. С. 97 -124.

27. Барзах А. Обратный перевод. СПб., 1999. 420 с.

28. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М., 1989. 421 с.

29. Басина Н.И. Проблема автора и эпонимическая характеристика культуры. Ростов-на-Дону, 2002. 135 с.

30. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

31. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975. 345 с.

32. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979. 265 с.

33. Бахтин М.М. Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук. СПб, 2000. 336 с.

34. Бахтинология: Исследования, переводы, публикации. СПб., 1995. 163 с.

35. Беренштейн Е.П. Действительность и искусство в миропонимании И.Ф.Анненского // Эстетика и творчество русских и зарубежных романтиков. Калинин, 1983. С.145-162.

36. Беренштейн Е.П. Типологические особенности поэтики И.Ф.Анненского // Миропонимание и творчество романтиков. Калинин, 1986. С.97- 109.

37. Беренштейн Е.П. И. Анненский и романтизм (Вопросы метода и стиля): Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. Свердловск, 1988.

38. Бобров С.И. Анненский «Посмертные стихи» // Печать и революция, 1923. №3. с. 262 263.

39. Бонецкая Н.К. Образ автора в системе художественного произведения. Автореферат на соискание ученой степени канд. филолог, наук. М., 1986. 18 с.

40. Бройтман С.Н. Проблема диалога в русской лирике первой половины XIX века. Махачкала, 1983. 80 с.

41. Бройтман С.Н. Историческая поэтика. М., 2002. 420 с.

42. Бройтман С.Н. Русская лирика XIX начала XX века в свете исторической поэтики: Субъектно-образная структура. М., 1997. 306 с.

43. Бройтман С.Н. Субъектно-образная структура русской лирики XIX века в историческом освещении // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1991. С. 527-538.

44. Бройтман С.Н. Три концепции лирики (проблемы субъектной структуры) // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1995. С. 18 29.

45. Буланов A.M. Авторский идеал и его воплощение в русской литературе второй половины 19 века. Волгоград, 1989. 45 с.

46. Булдеев А. И.Ф.Анненский как поэт // Жатва. Кн.З. М., 1912. С.195 -219.

47. Бурдина Т.Н. Философско-эстетические воззрения И. Анненского: Дис. . канд. философ. Наук. Кострома, 2002.

48. Булычева Т.А. Эстетика И Ф. Анненского и проблема синтезе искусств в современной литературе // Литературоведение на пороге XXI века. М., 1998. С. 124 129.

49. Бутакова Л.О. Авторское сознание в поэзии и прозе: когнитивное моделирование. Барнаул, 2001. 231 с.

50. Вайман С. Мерцающие смыслы. М., 1999. 400 с.

51. Введение в литературоведение. Основные понятия и термины: Учеб. пособие /Под ред. Л. Чернец. М., 2000. 556 с.

52. Вещь в искусстве. М., 1986. 372 с.

53. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М., 1961. 342 с.

54. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М., 1981. 254 с.

55. Власенко Т.Л. Литература как форма авторского сознания. М., 1995. 200 с.

56. Войтоловский Л. Парнасские трофеи // Киевская мысль, 1910. 27 июля. С. 9.

57. Волошин М. Анненский-лирик //Аполлон, 1910. №4. С. 16.

58. Волошин М. Портреты современников И. Анненского // Волошин М. Путник по Вселенным. М., 1990. С. 188 192.

59. Габрилович Л. Памяти И.Ф.Анненского // Русская мысль, 1910. № 1 -отд. 2. С. 163- 166.

60. Гаспаров М.Л. Поэтика «серебряного века» // Русская поэзия «серебряного века», 1890-1917: Антология. М., 1993. С. 5 44.

61. Гаспаров М.Л. Русский стих начала XX века в комментариях. М.,2001. 288 с.

62. Геймбух Е.Ю. Образ автора как категория филологического анализа художественного текста. Автореферат дис. на соискание ст. канд. филолог, наук. М., 1995. 16 с.

63. Гизетти А. Поэт мировой дисгармонии // Петроград. Литературный альманах. Кн. 1. ПГР. М., 1923. С. 47 71.

64. Гинзбург Л .Я. О лирике. М., 1997. 482 с.

65. Гитин В. Иннокентий Анненский // История русской литературы XX века. Серебряный век. Под ред. Жоржа Нива, Ильи Сер-мана, Витторио Страды и Ефима Эткинда. М., 1995. С. 171 179.

66. Глинин Г.Г. Автор и герой в поэмах А. Блока. Астрахань, 2000. 410 с.

67. Голлербах Э. Из загадок прошлого (Иннокентий Анненский и Царское село) // Красная газета, 1927. 3 июля (веч. вып.) С. 2.

68. Головин А.Я. Встречи и впечатления. М.-Л., 1940. С. 98 99.

69. Городецкий СМ. Некоторые течения в современной русской поэзии // Поэтические течения в русской литературе конца XIX начала XX века: Литературные манифесты и художественная практика. Хрестоматия /Сост. А.Г.Соколов. М., 1988. С. 90 - 96.

70. Гофман В. Рецензия на «Кипарисовый ларец» // Утро, 1910. №1037. С. 11.

71. Грааль С.К. Автор и художественная концепция произведения по Фэнгеру в «Петербургских повестях» Н.В. Гоголя. М., 1987. 87 с.

72. Грехнев В.А. Словесный образ и литературное произведение. Н. Новгород, 1997. 198 с.

73. Григорьев А.Л. Мифы в поэзии и прозе русских символистов // Литература и мифология. Л., 1975. С. 56 78.

74. Григорьев А.Л. Символизм // История русской литературы: В 4-х т. Т.4. Литература конца XIX начала XX века (1881-1917). Л., 1983. С. 419-480.

75. Громов П.П. Блок, его предшественники и современники. Л.,1986. 598 с.

76. Евгеньев А. Стихотворения И. Анненского // Литературное обозрение, 1939. № 14. С. 31 35.

77. Ермилова Е.В. Метафоризация мира в поэзии XX века // Контекст-1976. М., 1977. С. 160- 177.

78. Ермилова Е.В. Поэзия на рубеже веков // Смена литературных стилей. М., 1974. С. 58 177.

79. Жаворонская «Образ автора» и вопросы структуры текста. Саратов, 1989. 20 с.

80. Жанр и проблема диалога. Махачкала, 1982. 96 с.

81. Жанровое своеобразие русской поэзии и драматургии. Куйбышев, 1981. 115 с.

82. Жаравина Л.В. «Поэзия совести» (анализ стихотворения И.Ф.Анненского «Октябрьский миф») // Из истории русской литературы и литературной критики: Вопросы русского языка и литературы. Кишинев, 1984. С. 60 65.

83. Желтышева Н.В. Некоторые замечания о проблеме образа автора и точки зрения автора в художественном произведении. Курган, 1997. 70 с.

84. Журинский А.Н. Семантические наблюдения над «Трилистниками» Ин. Анненского // Историко-типологические и синхронно-типологические исследования. М., 1972. С. 106 117.

85. Заманская ВВ. Экзистенциальная традиция в русской литературе XX в. Диалоги на границах столетия: Учеб. пособие. М., 2002. 304 с.

86. Зубова Л.В. Поэзия М. Цветаевой. Л., 1989. 264 с.

87. Иванов Вяч. Об Анненском // Иванов Вяч. Избранные труды по семиотике и истории культуры. М., 2000. Т. 2. С. 149 154.

88. Ильин В. Иннокентий Анненский и конец Периклова века России // Ильин В. Эссе о русской культуре. СПб., 1997. С. 198 231.

89. Иннокентий Анненский и русская культура XX века. СПб., 1996. 107 с.

90. Кабанова М.Р., Сербиненко Л.Н., Стояцкая Н.Г. К вопросу об индивидуальном стиле автора. Днепропетровск, 1990. 58 с.

91. Казин А.Л. Неоромантическая философия художественной культуры (к характеристике мировоззрения русского символизма) // Вопросы философии, 1980. № 7. С. 149 154.

92. Каргашин И.Г. Проблемы поэтики стихотворного сказа // Проблема автора в художественной литературе: Межвуз. сб. научных работ. Ижевск, 1998. С. 56-63.

93. Карлинский С. Вещественность Анненского // Новый журнал. Нью-Йорк, 1966, кн.85. С.69 79.

94. Карпов И.П. Автор в русской прозе: Очерки типологии авторства. М., Йошкар-Ола, 1997. 72 с.

95. Кихней Л.Г., Ткачева Н.Н. Иннокентий Анненский: Вещество существования и образ переживания. М., 1999. 132 с.

96. Кичигин В.П. Автор художественного произведения и поэзия литературоведа. Донецк, 1979. 64 с.

97. Кожевникова Н.А. Типы повествования в русской литературе XIX -XX вв. М., 1994. 272 с.

98. Козубовская Г.П. Лирический мир И. Анненского: Поэтика отражений и сцеплений // Русская литература. 1995. № 2. С. 72 86.

99. Колобаева Л.А. Ирония в лирике Иннокентия Анненского // На-учн. доклады высшей школы. Филол. науки, 1977. № 6. С. 21 29.

100. Колобаева Л. Феномен И. Анненского // Русская словесность. 1996. №2. С. 64-72.

101. Корецкая И.В. Иннокентий Анненский // Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология. М., 1993. С.214 215.

102. Корецкая И.В. Импрессионизм в поэзии и эстетике символизма // Литературно-эстетические концепции в России конца XIX начала XX вв. М., 1975. С. 227-251.

103. Корецкая И.В. Символизм // История всемирной литературы: В 9 т. Т.8. М., 1994. С.78 94.

104. Корман Б.О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора // Страницы истории русской литературы. М., 1971. С. 199 208.

105. Корман Б.О. Лирика и реализм. Иркутск, 1986. 121 с.

106. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. М., 1972. 123 с.

107. Кручевская Т.В. «Образ автора» в художественно-речевой структуре произведения. Томск, 1985. 14 с.

108. Ладыгин Ю.А. Автороцентрический подход к анализу прозаического художественного текста. Иркутск, 1997. 84 с.

109. Ларин Б.А. О «Кипарисовом ларце» // Литературная мысль. Пг., 1923. П. С. 149-159.

110. Леденев А.В. Иннокентий Анненский // Поэзия Серебряного века. М, 1997. С.50- 70.

111. Леднева Т.П. Авторская позиция в произведениях М. Горького 90-х гг. 19 в.: Учеб. пособие по спецкурсу. Ижевск, 2001. 124 с.

112. Литература и мифология. Л., 1975. С. 56 78.

113. Литературная энциклопедия терминов и понятий /Глав. ред. А.Н. Николюкин. М., 2001. 1056 с.

114. Литературные архетипы и универсалии /Под ред. Е.М. Мелетин-ского. М., 2001. 433 с.

115. Литературный произведение и литературный процесс в аспекте исторической поэтики. Кемерово, 1988. 174 с.

116. Литературный процесс и творческая индивидуальность писателя: историографические проблемы. Йошкар-Ола, 1992. 210 с.

117. Литературный текст: Сб. научн. трудов. Тверь, 2000. 194 с.

118. Логунова Г. Урбанистические и пейзажные мотивы в поэзии русского импрессионизма // Методические проблемы биологии и экологии. Сб-к научн. трудов. Владивосток, 1989. С. 148 157.

119. Лотман Ю.М. Метрический репертуар И.Анненского//Ученые записки Тартуского гос. ун-та. Вып. 358. Тарту, 1975. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970. 122- 148.

120. Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста. Структура стиха (пособие для студентов). М., 1972. 271 с.

121. Магомедова Д.М. Анненский и Ахматова (к проблеме «романизации» лирики) // Царственное слово. Ахматовские чтения. Вып.1. М., 1992. С. 135 140.

122. Маковский С. «Портреты современников». Серебряный век. Мемуары. М., 1990. 456 с.

123. Малкина Е.Р. Иннокентий Анненский // Литературный современник, 1940. № 5-6. С. 210 213.

124. Малов Л.В. Коммуникативно-речевая структура категории образа автора. Автореферат на соискание ученой степени канд. филолог, наук. М., 1992. 17 с.12^. Мароши В.В. Имя автора: Историко-филологический аспекты экспрессивности. Новосибирск, 2000. 348 с.

125. Мартынюк С.Е. Роль, место, функции авторской речи как составной части категории «образа автора» в структуре художественного произведения. Киев, 1995.72 с.

126. Марченко Т.М. Образ лирического героя как интегративный фактор структуры лирического стихотворения. Вологда, 1991. 15 с.

127. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М., 1994.

128. Мельничук О.А. Повествование от первого лица. Интерпретация текста: Монография. М., 2002. 365 с.

129. Минц З.Г. Блок и русский символизм // Литературное наследство. Т.92. Александр Блок. Новые материалы и исследования.

130. Книга первая. М., 1980. С. 98 73.

131. Мирошникова О.В. Лирическая книга: архитектоника и поэтика (на материале поэзии последней трети 19 в.). Учеб. пособие. Омск, 2002. 135 с.

132. Митрофанов П.П. Иннокентий Анненский // Русская литература XX века под ред. С.А.Венгерова. М., 1915. Т.2, кн.6. С. 281 296.

133. Михайловский Б.В. Символизм // Русская литература конца XIX начала XX века. 1901-1907. М., 1971. С. 229-319.

134. Мусатов В.В. «Тихие песни» И.Анненского // Известия РАН. Сер. лит. и яз. 1992. Т.51. №6. С. 14 24.

135. Мусатов В.В. Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX века: От Пастернака до Анненского. М., 1992. С. 167 -240.

136. Нагибин Ю. Анненский // Смена, 1986. № 7. С. 25 27.

137. Насрулаев Р.Г. Об одном диалоге в русской поэзии начала XX века («Двойник» А. Блока и И. Анненского) // Жанр и проблема диалога. Махачкала. 1982. С. 136 147.

138. Небольсин А.Р. Поэзия пошлости // Человек, 1993. № 3. С. 176 -182.

139. Некрасова Е.А. Фет. И. Анненский. Типологический аспект описания. М., 1991. 127 с.

140. Нелегач Н.В. Мотив двойничества в творчестве И. Анненского // Современные проблемы гуманитарных дисциплин. Кемерово, 1996. Вып. 2. С. 124 128.

141. Никитин Г. Мир беспокойных цветов (к 145-лети. Со дня рождения И.Ф. Анненского) // Литературная учеба. 2000. № 4. С. 97 106.

142. Николина Н.А. «Поэзия грамматики» («Трилистник минутный» И. Анненского) // Русский язык в школе. 1999. № 6. С. 59 66.

143. Озеров Л. Сказ об Иннокентии Анненском // Литературная Россия, 1985. 17 мая. С. 14.

144. Орел В.Э. Еще раз о Страхе и Ужасе // Палеобалканистика и античность. М., 1986. С. 58 60.

145. Осетров Е. Нить Ариадны // Осетров Е. Голоса поэтов. М., 1990. С. 11-54.

146. Осетров Е.О. Голоса поэтов. М., 1990. С. 11 50.

147. Останкович А.В. Сонеты И. Аненнского: Аспеут гармонической организации: Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. Ставрополь, 1996.

148. Падучева Е.В. Семантика нарратива // Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М., 1996. С. 56-254.

149. Пайман А. История русского символизма. М., 2000. 415 с.

150. Паннченко О.Н. «Невероятная близость переживаний». О тематических перекличках А.Блока и И.Анненского // Русская речь, 1984. №2. С.51 -56.

151. Перевалова С.В. «Особая география памяти»: (Образ автора в русской прозе 1970-80-х гг.). Монография. Волгоград, 1997. 240 с.

152. Петрова Г.В. Творчество Иннокентия Анненского: Учеб. пособие. Великий Новгород, 2002. 128 с.

153. Петрова Г.В. О некоторых проблемах поэтики И.Ф. Анненского // Вестник Новгородского гос. ун-та. Сер. Гумм, науки. 1998. № 9. С. 56-63.

154. Петрова Г.В. К изучению проблематики книги стихов И. Анненского «Тихие песни» (Анализ двух «фортепьянных сонетов») // Методика преподавания гумм, дисциплин. Великий Новгород. С. 84-92.

155. Петрова М., Самойлов Д. Загадка ганнибалова дерева // Вопросы литературы, 1988. № 2. С. 187 192.

156. Подольская И.И. Поэзия и проза Иннокентия Анненского // Иннокентий Анненский. Избранное. М., 1987. С.З 19.

157. Пономарева Г.М. Понятия предмета и метода литературной критики в критической прозе Ин. Анненского // А.Блок и основные тенденции развития литературы начала XX в. Блок. Сб. 7. Ученые записки Тартуского ун-та. Тарту, 1986. С.124 136.

158. Пономарева Г.М. Философско-эстетические взгляды Иннокентия Анненского // Тезисы докладов конференции по гуманитарным и естественным наукам студенческого научного общества: Русская литература. Тарту, 1986. С. 31 34.

159. Проблема автора в русской литературе 19-20 вв.: Межвуз. Сб. /Отв. ред. Б.О. Корман. Ижевск, 1978. 164 с.

160. Проблема автора в художественной литературе. Вып. 1. Ижевск, 1974. 173 с.

161. Проблема автора в художественной литературе. Вып. 1. Известия Воронежского гос. пд. ин-та, Т. 79, 1967. 124 с.

162. Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1983. 162 с.

163. Проблема автора в художественной литературе: Межвуз. сб. на-учн. работ /Отв. ред. Б.О. Корман. Устинов, 1978. 142 с.

164. Проблема автора в художественной литературе: Межвуз. сб. на-учн. работ /Отв. ред. Г.В. Мосалева. Ижевск, 1998. 113 с.

165. Проблема автора в художественной литературе: Межвуз. сб. на-учн. работ /Отв. ред. Б.О. Корман. Устинов, 1985. 118 с.

166. Проблема автора в художественной литературе: Сб. научн. трудов /Отв. ред. В.И. Чулков. Ижевск, 1993. 105 с.

167. Проблема автора в художественной литературе: Тезисы докл. регион. Межвуз. научн. конф. Ижевск, 1978. 184 с.

168. Проблема автора и авторской позиции в литературе: Сб. научн. трудов. /Отв. ред. В.И. Чулков. Ижевск, 1990. 143 с.

169. Пруцков Н.И. А.П. Чехов и И.Ф. Анненский // Вопросы литературы и фольклора. Воронеж, 1972. С. 72 85.

170. Русская литература рубежа веков (1890 начало 1920). Кн. 2.

171. ИМЛИ РАН. М., 2001. 768 с.

172. Рымарь Н.Т., Скоблев В.В. Теория автора и проблема художественной деятельности. Воронеж, 1994. 295 с.

173. Саморукова Н.В. Дискурс художественное высказывание - литературное произведение: Типология и структура эстетической деятельности. Самара, 2002. 204 с.

174. Свенцицкая Э.М. Творчество И. Анненского как единая система (время, пространство и личность) // Целостность художественного произведения и проблемы его анализа и интерпретации. Донецк, 1992. С. 115-117.

175. Семенова О.Н. О поэзии Иннокентия Анненского (семантическая композиция лирического цикла) // Преподавание литературного чтения в эстонской школе. Талин, 1981. С. 80 106.

176. Силард Лена. И.Анненский. // Силард Лена. Русская литература конца XIX начала XX века (1890-1917). Будапешт, 1983. Т.1. С. 436-456.

177. Сильман Т.И. Заметки о лирике. Л., 1977.

178. Смирнов И. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М., 1977. С. 73 74.

179. Со Ын Ен Понятие жанра. Пути и методы изучения различных жанров. М., 1999.32 с.

180. Современные проблемы гуманитарных дисциплин. Вып. 2. Кемерово, 1996. С. 124- 128.

181. Созина Е.К. Трансформация зекркаального мифа символистов в творчестве И. Анненского // Традиции в контексте русской культуры. Череповец, 1995. С. 108-112.

182. Суворова П.Е. Стихотворный стиль и авторская индивидуальность. Бийск, 1998. 188 с.

183. Тарасова А.П. К проблеме жанра лирической миниатюры в творчестве Колетт // Функционирование жанровых систем. Якутск, 1989. С. 78 84.

184. Тарасова И.А. О некоторых архаических чертах в поэтическом мире И.Анненского // Научно-теоретическое обеспечение профессиональной подготовки студентов педвуза. Вып. 2. Саратов, 1990. С. 78-79.

185. Тарасова И.А. Структура семантического поля в поэтическом идиостиле (на материале поэзии И. Анненского): Дис. . канд. филол. наук: 10.01.02. Саратов, 1994.

186. Теоретическая поэтика: Понятия и определения: Хрестоматия для студентов /Авт.-сост. Н.Д. Томарченко. М., 2002. 467 с.

187. Тименчик Р.Д. Иннокентий Анненский и Николай Гумилев // Вопросы литературы, 1987. № 2.С271 278.

188. Тростников М.В. «Я люблю на бледнеющей шири в переливах растаявший свет.»: Символика желтого цвета в лирике Иннокентия Анненского // Русская речь, 1991. №4.С.15-17.

189. Тростников М.В. Сквозные мотивы лирики И.Анненского // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1991. Т.50. № 4. С.328 337.

190. Тростников М. Идиостиль И. Анненского (лексико-семантический аспект): Дис. . канд. филол. наук: 10.01.02. М., 1999.

191. Тынянов Ю.Н. Литературная эволюция. Избранные труды. М., 2002. 496 с.

192. Урбан А. Тайный подвиг// Звезда, 1981. № 12. С. 191 192.

193. Успенский Б. Поэтика композиции СПб., 2000. 352 с.

194. Ученые записки Тартуского ун-та. Вып. 620. Тарту, 1983.

195. Ученые записки Тартуского ун-та. Вып. 645. Тарту, 1985.

196. Ученые записки Тартуского ун-та. Вып. 781. Тарту, 1987.

197. Ушаков В.В. Выражение позиции автора через сюжетно-композиционную организацию произведения. Киев, 1987. 15 с.

198. Федоров А.В. Два поэта (Ин. Анненский и Ф.Сологуб как переводчики поэзии) // Созвучия. Стихи зарубежных поэтов в переводах Иннокентия Анненского и Федора Сологуба. М., 1979. С. 5 -17.

199. Федоров А.В. Иннокентий Анненский как переводчик лирики // Федоров А.В. Искусство перевода и жизнь литературы. Л.,1983. С. 188-204.

200. Федоров А.В. Иннокентий Анненский. Личность и творчество. Л., 1984.256 с.

201. Федоров В.П. О художественной системе лирики И.Ф.Анненского («Старая шарманка») // Вопросы сюжетосложения. Рига, 1976. Вып.4. Сюжет и композиция. С. 112 129.

202. Флоря А.В. Языковые средства репрезентации образа автора: Лирический дискурс как объект лингвоэстетической интерпретации. Орск, 1995. 141 с.

203. Фоменко И.В. О принципах циклической организации в лирике // Миропонимание и творчество романтиков. Калинин, 1986. С. 110-124.

204. Фоменко И.П. О принципах композиции лирического цикла // Изв. АН СССР. 1986. Сер. Лит. и яз. Т. 45. № 2. С. 32-45.

205. Фридман Н. Иннокентий Анненский и наследие Пушкина // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1991. Т.50. № 4. С.338 34.

206. Фролова Г.А. Художественный мир И. Анненского и проблемы чужой культуры: Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. Саратов, 1995.

207. Хохулина А.Н. Лингвопоэтика И. Анненского (динамический аспект описания): Дис. . канд. филол. наук: 10.01.02. СПб., 1997.

208. Хохулина А.Н. Лики мира И. Анненского (общеэстетическая концепция И. Анненского. Человек и общество). Магнитогорск, 1990. 72 с.

209. Харджиев Н., Тренин В. Тема и метод Анненского // Харджиев Н., Тренин П. Поэтическая культура Маяковского. М., 1970. С. 190 -200.

210. Художественный метод и творческая индивидуальность писателя: Выражение авторского «я» в художественном произведении. Томск, 1982. 102 с.

211. Черняева Н.В. Жанровое своеобразие «Кипарисового ларца» Иннокентия Анненского // Русская поэзия 18 19 вв.: Жанровые особенности. Мотивы. Образы. Язык. Межвуз. сб. трудов. Куйбышев, 1986. С. 128- 137.

212. Черный К.М. Анненский и Тютчев // Вестник МГУ. Сер. Филология. 1973. №2. С. 10-22.

213. Щербаков А.Б. Творческая индивидуальность писателя как литературоведческая проблема. Автореферат на соискание ученой степени доктора филолог, наук. М., 1987. 20 с.

214. Яблонко Б.П. И.Ф. Анненский. Баку, 1940. 125 с.

215. Яницкий Л.С. Мифологический мотив пира мертвых в стихотворении И. Анненского «Там» // Этногерменевтика: Некторые подходы к проблеме. Кемерово, 1999. Вып. 4. С. 211 214.

216. Ljungrren A. At the crossroads of Russian Modernism. Studies in Innokentij Annenskij's poetics. Stockholm, 1997. 140 p.

217. Setchakarev V. Studies in the life and works of Innokentij Annenskij. The Hague, Mouton, 1963. 174 p.

218. Tucker J.G. Innokentij Annenskij and the acmeist doctrine. Slavica Pulishers, Inc. 1986. 161 p.

219. Borker D. Annenskij and Pushkin's Osen // Slavic and European Journal. 1978. № 22.1. S. 34 38.

220. Holthusen J. Studies in the life and work of the Innokentij Annenskij // Die der Slaven. p Weisbaden, 1965, № 9. S. 440 445.

221. Karlinski S. Frustrated artists and devouring mothers i Chechov and Annenskij // Mhemosyn. Studia litteraria russica in honoremw. 1954.