автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Авторское "я" и "маски" в поэзии В.С. Высоцкого

Полный текст автореферата диссертации по теме "Авторское "я" и "маски" в поэзии В.С. Высоцкого"

На правах рукописи

ВОЛКОВА Наталья Васильевна

АВТОРСКОЕ «Я» И «МАСКИ» В ПОЭЗИИ В.С.ВЫСОЦКОГО

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Специальность 10 01.01 -русская литература

Тверь - 2006

Работа выполнена на кафедре новейшей русской литературы Тверского государственного университета

Научный руководитель доктор филологических наук профессор

В.А. Редькин.

Официальные оппоненты доктор филологических наук профессор

И.Е. Васильев;

кандидат филологических наук доцент А.Г. Степанов.

Ведущая организация' Тамбовский государственный

университет им ГР Державина

Защита состоится «» и/оАГ^ 2006 г в ^ час.^%? мин на заседании диссертационного совета К 212 263 03 в Тверском государственном университете по адресу Россия, 170002, г Тверь, пр-т Чайковского, 70.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу г Тверь, ул Володарского, 42

Отзывы можно отправлять по адресу Россия 170000, ул Желябова, 33, Тверской государственный университет, ученому секретарю

Автореферат разослан 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета г л доктор филологических наук профессор ¿41

// С.Ю. Николаева

ОБ1ЦАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

На протяжении многих десятилетий баллады и песни В С. Высоцкого несли народу правду не только о духовном мире самого поэта, о его сокровенном («исповедальном») лирическом герое, но и о духовном мире многих - и очень разных - людей («лирических персонажей», «ролевых героев», «поэтических масок») Поскольку именно этим вторым обстоят елъст-вом в первую очередь и объясняется необыкновенная популярность, истинная народность Высоцкою, мы считаем возможным говорить о его поэзии как своеобразной лирической эпопее, в которой, в продолжение пушкинской традиции, нашли свое выражение «век и современный человек», говорить о ней как об «энциклопедии русской жизни» второй половины XX века

Эпичность - в смысле широты охвата «человеческого материала» - в соединении с пронзительной лирической исповедальностью обусловили выбор стратегической цели исследования- сопоставить авторское и ролевые «я» в поэзии Высоцкого, определить специфику народности Высоцкого в ее обусловленности основными чертами национального русского характера

Поскольку Высоцкий не просто «бард», автор «авторских песен», а поэт как минимум национального масштаба, то мы рассматриваем его творчество не в контексте сближений и отталкиваний с другими «бардами» (например, Окуджавой, Галичем), а в контексте традиций русской классической литературы.

Объект изучения - поэтическое творчество В С Высоцкого в аспекте сближения и разграничения «я» автора и ролевых персонажей («масок»)

Предмет исследования - содержание и способы репрезентации авторского и ролевых «я» в их р.заимосвя с тематическим своеобразием поэтических прошве дений Высоцкого

Степень разработанности проблемы. Для советского литературоведения Высоцкого не существовало, его имя даже не упоминалось ни в коллективных монтарафиях обзорного характера, ни в учебниках Начавшийся после смерти поэта и последовательно развивавшийся «бум Высоцкого», нашедший наиболее яркое выражение в серии альманахов «Мир Высоцкого». к рубежу ХХ-ХХ1 вв затих, он перешел в число признанных «классиков», ныне творчеству Высоцкого посвящают монографические исследования (Е В Андриенко, С С Бирюкова, Ю.Н Блинов, А В Кулагин, Н М Рудник и др ) и сборники научных работ, без его имени теперь трудно представить не только вузовские, но и школьные учебники и пособия, в которых его творчеству нередко посвящены отдельные главы монографического характера, о его творчестве и судьбе рассказывает даже одна из книг серии «Жизнь замечательных людей» Однако творчество Высоцкого рассматривается в контексте «авторской пссни» как «маргинального» по

отношению к классической литературной традиции течения, преимущественное внимание уделяется экстенсивной разработке частных вопросов, в ущерб принципиально важным проблемам: народности и художественного метода поэта

Преобладающая методологическая установка на выявление различий между авторским и ролевым началами в поэзии Высоцкого (А В. Скобелев, С М. Шаулов, Н.В Федина, А В. Бибина, М В Воронова, О. Л Лебедева, А А. Рощина, Г.Н. Токарев и др) до настоящего времени не позволила объяснить феномен подлинной народности поэта - в жестких условиях тоталитарного режима. Творческая эволюция Высоцкого рассматривается исследователями по преимуществу в контексте авторской песни - как самостоятельного жанра или как наджанрового образования, вырастающего из сочетания фольклорных и литературных традиций (А.В Кулагин. И А Соколова, А.И Жебровска, Д Н Курилов и др.) В основу нашего исследования мы полагаем мысль, что творческая эволюция Высоцкого связана с движением к духовному реализму как «хождению по людям» (разным ролевым персонажам), смысл которого - в обретении Бога и постижении Божьего промысла в отношении собственного творческого и личностного предназначения

Актуальность исследования определяется в первую очередь необходимостью разработки методологических и конкретно-исследовательских подходов к решению проблем народности и художественного метода Высоцкого.

Конкретные задачи данного исследования заключаются в следующем

■ рассмотреть проблему народности И художественного метода поэзии Высоцкого в контексте традиций русской классической литературы и особенностей русского национального характера (менталитета);

■ определить истоки трагичности мировосприятия Высоцкого в их обусловленности национальным характером и социально-историческими условиями второй половины XX века;

• на основе анализа употребления личных местоимений как маркеров авторского и ролевых «Я» выявить специфику поэтической философии Высоцкого и закономерности его творческой эволюции,

■ построить систематику тематических сфер поэзии Высоцкого, позволяющую определить место авторского и ролевых «я» в художественном мире поэта.

Теоретическая база исследования Кроме понятийного инструментария, связанного с феноменами авторского «я>- и ролевых персонажей, народности и духовного реализма русской литературы (АМ. Любомудров, В.А Редькин, А П. Черников, М М. Дунаев) мы опираемся на философские, культурологические, лингвистические, психологические и этнопсихологические работы, в которых исслед\ ются черты национального характера русского народа (формула графа С И Уварова, прочитываемая нами в контек-

ere современности, работы П.Я Чаадаева. НО. Лосскою, В.Н Лосского, НА Бердяева, И. А Ильина, Г Д Гачева. С В Лурье и др ), рассматривается содержание феномена «концепт» (Ю С Степанов, В J1 Абушенко, Н Л Кацук, В Г. Зуеман, К Н Кузнецов и др ), анализируется структура личности в контексте проблем, с которыми сталкивается сознание человека в условиях европейской цивилизации (психологические исследования АН Леонтьева. С. JI Рубинштейна и таких философов, как Ф Ницше, Э Фромм, М Бубер, Г Марсель С.С Хоружий и др )

Методы исследования Проблемы народности и художественного метода Высоцкого в аспекте сопоставления авторского и ролевых «я» решаются пссредсхвом сравнительно-типологического, историко-функционалыюго, ис-торико-генетического методов Выявление содержательности поэтических текстов и художественной философии основывается на анализе употребления личных местоимений, прежде всею в составе прономинальной оппозиции я -мы - он, фиксирующей отношения включения («Я - мы») и противопоставления («Я - другой»), и реконструкции антроданимических нолей в «макро-текстуалъном», «монотекстуальном» и «микротекстуальном» аспектах

Новизна исследования заключается в определении народности творчества Высоцкого как выражения национально-специфических черт русского характера В поэтических «масках» нашла многогранное выражение антиномическая дуальность русского характера, в авторском «я» - парадоксальное соединение активно-творческого, героико-патриотического начала и устремленность к трансцендентному, к поиску Бога в себе и в мире. Эти две черты составляют основные особенности духовного реализма как творческого метода, к которому шел Высоцкий-поэт

Теоретические результаты сосюят в развитии представлений о народности русской лоэши второй половины XX века, об идейно-тематическом различии между «я» автора и «я» ролевых персонажей, а также в разработке и последовательном применении нового для филологии метода анализа художественного текста - реконструкции антролонимиче-ских полей, центрирующихся на личных местоимениях

Практические результаты состоят в том что материалы диссертации могут использоваться во всех типах учебных заведений, где преподается русская литература, в том числе для организации научно- и учебно-исследовательской деятельности студентов и школьников, а также для популяризации творчества Высоцкого Положения, выносимые на защиту.

1 Основные черты русского национального характера в творчестве Высоцкого, обусловившие глубокую народность его поэзии

J) дуалистичность. основополагающая антиномия - парадоксальное единство активно-творческого oj ношения к жизни, героико-патриотического начала и стремления к трансцендентальной рефлексии. к осознанию себя в Божьем присутствии и Божьей воле;

2) соборность, экзистенциально предстающая как всеотзывчивостъ и оказывающаяся в трагическом противоречии с состояниями отчуждения и одиночества - неизбежными следствиями как современной европейской цивилизации, так и советского образа жизни

2 Соотношение авторского «я» и «масок» Высоцкого целесообразно рассматривать на основе антиномии соборности и отчуждения; с этой точки зрения драма отчуждения в лирической эпопее Высоцкого развивается как последовательная смена трех доминантных аспектов.

1) раннее творчество ролевые персонажи, отчужденные от мира,

2) лирический герой («маска» или исповедальный), переживающий свое расподобление с «внутренним человеком»'.

3) исповедальный герой на пути к восстановлению утраченного единства с Богом.

3 Своеобразие духовного реализма как метода, по пути к которому шел поэт Высоцкий, обусловливается дуалистической антиномичной многогранностью русского национального характера и теми составляющими основу духовного опыта состояниями сознания, которые связаны с ощущением всеединства бытия и Божьего всеприсутствия.

4 Существо творческой эволюции Высоцкого состоит в движении к обоженному восприятию мира, людей и самого себя через преодоление оппозиции «Я - Другой» на основе соборности как фундаментальной ценности русского менталитет

5. Систематика тематических сфер поэзии Высоцкого строится на оппозиции «добрый / маргинальный / абсурдный художественные миры», доминантной для авторского исповедального «я» является тематическая сфера «Судьба и свобода»

Апробация Основные положения и результаты работы обсуждались на XIII и XIV ежегодных конференциях «Актуальные проблемы филологии в вузе и в школе» (Тверь, 1999, 2000), на региональной научной конференции. посвященной 110-летию со дня рождения Анны Ахматовой (Ш Ахматовские чтения, Тверь, 1999), на XV Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей, посвященной 200-летию со дня рождения В И Даля (2001), на Третьей международной научной конференции «Владимир Высоцкий взгляд ш XXI века» (Москва, 2003). на региональной научно-практической конференции «Опыт экспериментально-инновационной работы и перспективы развития образовательных учреждений Тверской области» (Тверь, 2004)

Структура работы Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 278 позиций

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Глава первая «Высоцкий как продолжатель традиций классической русской литературы» включает два параграфа 1 1. Проблема народное га Соборность и отчуждение 1 2 Проблема русского национального характера Всеотзывчивость и одиночество

Основные задачи главы - рассмотреть народность творчества Высоцкого как выражение особенностей русского национального характера и продолжение традиций классической русской литературы, определить истоки трагичности мировосприятия поэта

Суть проблемы народности Высоцкого в диссертации усматривается в том, что его поэтическое творчество, наследуя традициям классической литературы, по социокультурным функциям выступало как фольклорное, поскольку в условиях официальной атеистической идеологии воспринималось как средство соборного приобщения слушателей и читателей к бы-тию-народа-в-целом, как своеобразная замена единения церковного

Творческая воля Высоцкого была устремлена прежде всею не на самовыражение. но на выражение многоликих «ролевых Я», из которых складывается совокупная жизнь народа Подобно тому как Церковь выводит человека из состояния обезличивающей массовости, помогая ему предстать пред Богом и своим тайным внутренним человеком, так и творчество Высоцкого противостояло обезличивающему давлению тоталитарной системы, «давало голос» своеобразным индивидуальным существованиям, в том числе таким, кшорые для официально признанной литера ¿уры если и существовали, го как «маргиналы» «жители обочины» Именно устремленность Высоцкого к всеохватности «человеческого материала» (к соборности, «кафоличносги»), с одной стороны, делала е1 о творчество неприемлемым для власти, а с другой - обусловливала всенародное признание

Всеохватность («соборность») и одиночество (отчуждение) трактуются как основные макротемы творчества Высоцкого Это макротемы и вершинных произведений русской кпассической литературы тип героя-искателя, находящего себя в единении на основе общенародного дела, и «лишнего человека», отчужденною от собственной сущности Оба эти классических типа нашли выражение как в творчестве, так и в личности Высоцкого, оба глубоко народны, как народно и совмещение этих противоположных начал в пределах одного характера

Всеохватность мы используем как квазисиноним слов соборность, единство или кафоличностъ. трактуя этот ряд понятий в традициях как русской литературы, так и русского менталитета и Православия

Соборность противостоит массовости так же, как личность - «человеку толпы», как Поэт - стихотворцу, пишущему по социальному заказу. Подобно тому как Церковь выводит человека из состояния массовости, возвращая к своему уникальному «Я/> в неповторимом сочетании святого и

грешного, так и творчество Высоцкого оказывалось тем «перекрестком мирозданья», где встречаются рашые, но родственные - по общности национальных (и. наверное, общечеловеческих) корней - души И, наверное не только лирический герой Высоцкого, но и каждый из его с.гуиштелей-чигателей относит к самому себе «Душу, сбитую утратами да тратами, // Душу, стертую перекатами, - // Если до крови лоскут истончал, - // Залатаю золотыми я заплатами - // Чтобы чаще Господь замечал1» («Купола российские», 1975)

Кафошчностъ как «вселенское единство» (от греч ката - чрез и о/мс -целый, весь) противостоит как индивидуализму, так и арифметически понимаемому коллективизму «Полнота целого - не сумма ее частей, так как каждая часть обладает той же полнотой, что и ее целое» (В Н Лосский) Способность выразить соборность русского национального мировосприятия ставит Высоцкого в один ряд с весьма немногими русскими писателями; наиболее очевидной представляется традиция Пушкина и Ахматовой.

«Маски» Высоцкого - не марионетки в театре кукол, они лишены односторонности. микрокосм их личности соотносится с многогранностью социального макрокосма «Маски» Высоцкого - что персонажи его поэтического театра, его баллады - наброски ненаписанных пьес Ближайшая аналогия - «маленькие трагедии» Пушкина с их простотой сюжета и трагедийной глубиной характеров

Драма современного человека - и исповедального «я» Высоцкого и его ролевых персонажей в антиномии соборности и отчуждения Соборность - коренная традиционная черта, отчуждение - по преимуществу феномен нового времени Аналитика отчуждения строигся в диссертации на основе следующих понятий' 1) сущность и существование 2) свобода: 3) граница

Противопоставление сущности и существования позволяет трактовать отчуждение как разобщенность с собственной сущностью Отчуждение -черта «масок», но не исповедального героя Авторское «я», в отличие от ролевого, у Высоцкого не «вне», а либо «внутри» собственной сущности (например, «Большой Каретный», 1962, «Я не люблю», 1968; «Памятник». 1973). либо в состоянии ее активного поиска, как в произведениях о дружбе, «альпинистской» или «воешюй» тематики

Использование представления об основополагающих формах отчуждения, явствующих уже из «Исповеди» блж Августина (от Бога, от мира, от «внутреннего человека»), позволяет различить три последовательно развивающихся аспекта данной темы у Высоцко1 о'

■ раннее творчество ролевые персонажи, отчужденные от мира, как в произведениях «блатной» тематики,

■ лирический герой («маска» или исповедальный), переживающий свое расподобление с «внутренним человеком» (например «Про второе "я"» ) 969; «Меня опять \ дарило в озноб.. », 1979),

■ исповедальный герой на пути к восстановлению утраченного единства с Богом (например. «Я спокоен он мне все поведал », 1979, «Две просьбы», 1980, «И снизу лед, и сверху - маюсь между », 1980)

Свобода - в необходимости выбирать между сущностью и существованием Трагедия свободы в том, что это'1 выбор необходим Избегая выбора, человек становится пленником существования., «человеком толпы», выбирая поиск пути к сущности, к своему внутреннему человеку, оказывается на героическом п\1и к Другим и Богу В творчестве Высоцкого мы наблю даем - вопреки господству «социалистического реализма» - возвращение к тому внутреннему соотношению литературного и «фольклорного», «авторского» и народного, которое было характерно для классики XIX века, когда истинная «народность» прежде всего была связана с темой «простого человека» и поисками «народной правды»

Высоцкий не ищет «народную правду», он ее непосредственный носитель Одно дело - искать «народную правду», как герои ЛII Толе ил о или «Кому на Руси жить хорошо», другое - быть носителем этой правды, одно - быть причастным народной жизни и бота простого человека, совсем иное - жить и страдать так же, как «простой человек», с его неотреф-лексированными душевными метаниями и сумятицей житейской (как С Есенин или М Цветаева) Высоцкий - и в творчестве, и «по судьбе» - народен именно в этом втором смысле

Граница Проблема границы связана с водоразделом между повседневным существованием и «внутренним человеком» Задача - прорвать границу, выйти из заезженной колеи повседневности к себе-истинному Именно об этом - все значительные произведения русской классики

С границей тесно связан мотив преодоления, который исследователи, неосознанно связывая его с социальным аспектом феномена отчуждения, считают наиболее ярко воплощенным в «Охоте волков» (1968), но который, на наш взгляд наиболее глубокое разрешение находит в творчестве Высоцкого как целом Всеохватностъ. соборность его творчества уже преодоление межличностных границ, уже переход от социально-бытовой узости к пространству всечеловечности

Способ прорывания границ у Высоцкого - диалог, который в диссертации трактуется в духе «философии диалога» М Бубера, центральная идея которой в том, что бытие - это диалог, жизнь человека проходит в диалоге с другими людьми, которые ему подобны Способ обозначения, избранный Бубером для именования этого фундаментального принципа человеческого бытия, - составное «слово» Я - Ты противостоящее онтологической паре Я - Оно, которая оставляет человека непричастным миру, «потому что знания локализуются «в нем», а не между ним и миром.

Мир «Я-Оно» - это мир, отчужденный от Бога, и преодолеть отчуждение можно, развивая отношение «Я-Ты», с которым связана совсем иная

ситуация В этой ситуации утверждается именно мир отношений. «Кромку вечною Ты» (выражение М Бубера) мы улавливаем в трех сферах отношений жизни с природой, жизни с людьми и жизни в духе Пребывая в отношении «Я-Ты» (по сути, в христиански понимаемой любви;, человек не ведает отчуждения.

Отношения «Я-Оно» и «Я-Ты» в других терминах характеризуется как обладание и бытие (Э.Фромм), которые связаны с двумя основными ори-ентациями характера - эгоизмом и альтруизмом. Альтруистическая ориентация сознания на бьпие в отношении «Я-Ты» соотносится, с одной стороны, с основополагающей напионально-сиецифической чертой русского характера - соборностью, с другой — с с всеохватностью как фундаментальных свойствах русского художественного гения.

Неявная эстетическая позиция Высоцкого связана с тем. что поэт - это медиум, посредник между читателем и «народом», его задача - «глаголом жечь сердца людей», включая их в общий поток национальной и мировой жизни Это позиция, традиционная для русской литературы: в прозе - с «Повестей Белкина» Пушкина и «Вечеров .» Гоголя, «Бедных людей» Достоевского и «Записок охотника» Тургенева, продолжая творчеством ЛН Толстого

Как и другие выдающиеся деятели русской культуры, Высоцкий дал свою концепцию национального характера и национального образа мира Основные элементы «высоцкого» образа мира - те же, что и элементы мира пушкинского или ахматовского: это, до характеристике В А Редькина. « исторический и духовный опыт народной жизни, фольклор, национально-историческое время и пространство и психофизические факторы, связанные с восприятием природы, образа жизни, включая быт внутренний мир героя, его переживания и чувства и, конечно, православная вера как залог выхода в национальное духовное пространство»

Отличие национального образа мира Высоцкого от Ахматовой - в том. как данные составные элементы упорядочены по значимости Для Ахматовой исходная точка творческого развития - вера, начиная с первой строки первою сборника «Молюсь оконному лучу », для Высоцкого - люди в многообразии их характеров и судеб это его самые первые «Сорок девять дней» (о матросах в пустыне Тихого океана), «Пока вы здесь в ванночке с кафелем. » (о хирурге, в Антарктиде вырезавшем самому себе аппендикс), миниатюры, адресованные И Кохановскому и педагогу Е Ф Саричевой, « Татуировка», принадлежащая уже собственно ролевой чирике

Эти исходные точки творческого развития - полярны, их соотношение можно охарактеризовать как внутреннее и внешнее: соответственно дальнейший путь творческого развития - как расширение поля зрения, как преодоление камерности у Ахматовой и как концентрацию на своем внутреннем человеке, на исповедальном - у Высоцкого

Ахматовская традиция в творчестве Высоцкого органично переплелась с гумилевской, восходящей к Ницше, установкой на героизацию личности, на «утверждение себя во всех сферах бытия с наивозможнейшей полнотой», на «поиск воплощенного идеала возможной полноты в бытии» (МБ Смелова) «Собрать воедино и соединить» людей, похожих на «обломки будущего» (Ф Ницше), - задача для трагического героя И в гамлетовском смысле («Порвалась дней связующая нить // Как мне обрывки их соединить!»), ассоциирующемся прежде всего с идеей культурной преемственности, традиции, и в смысле «кафолическом», соборном, перекликающемся с пафосом Ницше и в смысле диалогического соединения противоборствующих начал внутри самого человека Трагического предела достигает этот диалог в творчестве позднего Высоцкого («Меня опять ударило в озноб ..», 1979)

Ангиномичная дуальность - типологическая особенность русского менталитета, личности и творчества Высоцкого, обусловливающая трагическую экзистенциальную антиномию всеотзывчивости и одиночества

Всеотзывчивость можно определить как устремленность художественного сознания на вселенную людей в качестве равноположных субъектов, как непосредственное художественное выражение заповеди «Возлюби ближнего как самого себя» «Любовь - дар Божественный, совершенствующий человеческую природу < > Любовь к ближнему - признак приобретения истинной любви к Богу» (В Н Лосский) Поэтому всеотзывчивость - неотъемлемая черта той линии развития русской литературы, которой принадлежит Высоцкий и которую исследователи характеризуют как духовный реалиш

Глава вюрая «Авторское "я" и "маски" Высоцкого в свете проно-минальной антропонимики» включает два параграфа- 2 1 Личные местоимения как маркеры онтологических оппозиций 2 2 Исповедальная лирика

Основная задача главы - на основе анализа употребления личных местоимений как маркеров авторского и ролевых «я» выявить специфику поэтической философии Высоцкого и закономерности его творческой эволюции.

Входить в миры Высоцкого можно, отталкиваясь от любой точки или фасеты лексикона или грамматикона, даже от отдельно взятого слова, но продуктивнее рассматривать функционирование класса единиц, в частности, именований лиц - собственных, нарицательных и прономинальных (местоименных > Поскольку такие именования могут быть представлены в виде полевой структуры, то можно говорить об антропонимических полях или антропонимическом пространстве - отдельного текста либо поэзии Высоцкого в целом Термины «поле» и «пространство» отсылают к представлению об упорядоченности множества именований лиц, которые связаны с тем или иным «я» а именно, как это «я» именует др\гих героев

произведения и как они именуют его в случае лиро-эгшческого текста (баллады) - как именуется каждый из персонажей в авторской речи

«Упорядочивающим началом» антропонимического поля мы считаем местоимения, поскольку употребление во внутренней или внешней речи тех или иных личных местоимений не случайно, каждое местоимение соотносится с определенной областью психического, а «Я»-концепция личности с необходимостью включает отношения между «я» и «другими», представляет собой системы отношений Внутренний мир находит выражение через прономинальные оппозиции типа «я» - «другой, собеседник» (оппозиция я - ты), «я» - «другие» (я - мы), «лицо мужского пола» -«лицо женского пола» (он - она) и т д Эти общие оппозиции в контексте конкретизируются по-разному, образуя один из строевых элементов идейно-художественной системы, составляя ее «прономинативную основу»

Из 4585 личных местоимений, фиксированных в поэзии Высоцкого1, 1818 - это местоимение я, в большинстве случаев употребленное в именительном падеже (табл 1), что отражает и по преимуществу «субъектно-монологический» (а не «отстраненно-повествовательный») характер его поэтических текстов, в том числе баллад, и его удивительное умение надевать различные поэтические маски

Поскольку им падеж соотносится с субъектной позицией героя, а косвенные падежи с объектной, то оказывается значимой статистика' какие личные местоимения употребляются по преимуществу в субъектной, а какие - в объектной позиции В целях наглядности сопоставления найдем «коэффициент кратности», отражающий соотношение «число словоупотреблений в именительном падеже / в косвенных падежах».

Таблица 1

Сведения о словоупотреблении личных местоимений в лирике Высоцкого

Местоимения субъекта или объема (S/0) Коэффициент кратности (им /косв) Всего В именительном падеже В косвенных падежах

Всего В%% Всего В %%

я ты S>0 S>0 2/1 2/1 1818 294 1191 | 65% 186 1 63% 627 108 35% 37%

он она s^o S<0 2/1 I 594 I 406 1/25 I 177 1 51 68% 29% 188 126 32% 71 %

оно s=o 1/1 j 30 16 53% 14 47%

мы | 5=0 вы j S > 0 1/1 1 620 2/1 i 335 317 217 51% 65% 303 118 49% 35%

они S < 0 1/2 | 284 j 87 37% 197 63%

' Сведения по изданию Высоцкий В В. Избранное - М Сов писатель, 1988 12

Как видим из данных таблицы 1, в субъектной позиции оказываются по преимуществу местоимения я, ты, он, вы, в объектной - она и ом, приблизительно равное соотношение (своеобразное субъект-объектное «статистическое равновесие») отмечается для оно и мы. Наибольшее абсолютное число словоупотреблений отмечается для я, он, мы, я к он с доминантной субъектной позицией (лирическое «я» и лирическое «он», значимый другой), мы - с субъект-объектной позицией

Анализ употребления личных местоимений Высоцкого в качестве первых слов названий или в качестве первых слов, открывающих текст (если текст не озаглавлен), показывает, что в большинстве случаев - что местоимение я2,

я-59 мы-9

ты-4 вы-2

он-2 они-О

она-3 оно-О

Таким образом, вопрос о «месте местоимений» в антропонимических полях Высоцко! о - что прежде всего вопрос о месте я (не как «я», лично ста, а именно как я, местоимения) в ряду ты, он она и т д Но что я - лишь в немногих случаях «Я исповедальное» Из 59 произведений, начинающихся с я, в 48 перед читателем - ролевой персонаж.

«Я»-маска в дизъюнктивной оппозиции социальному уравнительно-упорядоченному бытию Эта оппозиция фиксирует маргинальную ситуацию ролевого персонажа - «на обочине» или вне стандартизованного социального бытия Рассмотренные в первой главе состояния отчуждения и одиночества выступавшие как традиционный объект художественного исследования в классической и новейшей русской литературе, в случае маргинализовашшх «масок» Высоцкого предстают, помимо экзистенциального, в трагедийно-онтолотческом ракурсе

Представляющийся на первый взгляд абсурдным вопрос маргинально общество или индивидуум (так как. с позиций «здравого смысла» общество «всегда право»), - обретает онтологический смысл поскольку в мире Высоцкого подлинная быгийность - атрибут личного существования а социум - лишь «окружение» «обочина» индивидуального «я» Так. уже в раннем стихотворении «Если б я был физически слабым » (1960) психологический конфликт связан не с «бабами» или «спиртным», физической слабостью или силой а с тем, что навязываемое лирическому герою представление о его маргипальности никак не согласуется с внутренним ощущением «я средних масштабов» Тип совершенно узнаваемый - «обыкновенный русский мужик» «Маской» оказывается его живое лицо лишь в

2 Сведения по изданию. Высоцкий В.С Сочинения е двух томах Екатеринбург. У-Фактория, 1996.

свше социальных стереотипов, и схо внутретптий протест - это вариации на вечную тему права личности на своеобразие Аналогичная ситуация во многих других поэтических текстах «День на редкость. » (] 960), «Наводчица» (1964), «Я в деле» (1961) и др Именно в поисках путей к личной свободе как естественному, не «маргинальному» существованию - мы усматриваем глубинные истоки обращения Высоцкого к «блатной» тематике и стилистике, к маске приблатненного, блатного или «зэка»

Переживание маргинализованности мира «равнодушных, слепых» связано не только с «блатной» тематикой - со всеми циклами Высоцкого, носит универсальный, «всепланетный» характер' «Напролет целый год - гололед, // Будто нет ни весны, ни лета // Чем-то скользким одета планета, И Люди, падая, бьются об лед» (зима 1966/67)

Выйти из маргинализованного состояния отчужденности - значит прорваться к социокультурному ядру, которое применительно и к «маскам» Высоцкого, и к его исповедальному «я» было охарактеризовано нами в первой главе как соборность и всеотзывчивость на основе православной религиозности Этот непростой пу1Ь в поэзии Высоцкого начинается с формирования прономинальных оппозиций не дизъюнктивного, «расчуж-дающего», а конъюнктивного, «воссоединяющего» типа

<.<Я» в конъюнктивной оппозиции к «мы» Эта «включающая» оппозиция отражает слитность с внутренне близкими «другими» как черту мировосприятия и поэтической философии, выражает ощущение себя органической частью людскою целого. Если употребление местоимения я всегда отсыпает к представлению о субъекте речи, о некоем конкретном говорящем индивидууме, о «я», то мы связано одновременно и с конкретной личностью, и с коллективным субъектом (мы - это и л тоже; Употребление мы указывает на принадлежность говорящего некоторой общности, некоторому «единству» Говоря «мы», субъект речи признает в том числе и своими какие-либо качества, характерные для соответствующего единства.

■ возможные пороки (недостатки, прегрешения и т п ),

■ возможные достоинства (добродетели, заслуги, идеалы и т п).

Таким образом, употребление мы может сигнализировать не только о

сознании говорящим своей принадлежности некой сверхиндивидуальной общности, но и об этической или иной самооценке и оценке данной общности То же касается и каких-либо событий, в которых «я» принимало участие, совершенных или несовершенных поступков, возникших или не возникавших мыслей и т п

В самом общем виде местоимению мы сопоставляются следующие разновидности сверхиндивидуальных объединений

1) «парное» единство «Мы» = «Ты» (ед ) ( «Я» (например, влюбленные).

2) «групповое» единство «Мы» = «Ты» (ед ) + «Я» + «Он» («Она»), -например, веселая компания',

3) неопределенно обширное единство- «Мы» = «Вы» (мн) + «Я» (например, народ).

Употребление местоимения мы может свидетельствовать о контексте, в котором «я» осознает себя, о принадлежности «я» определенному проблемному полю

1) «Я» и «Другой» (Мы-]). - проблемы межличностного взаимодействия,

2) «Я» и группа (Мы-2), - проблемы внутри- и межгруппового взаимодействия, в том числе проблемы групповой самоидентификации,

3) «Я» и народ, человечество (Мы-3), - проблемы национальной и «общечеловеческой» идентификации.

Поэтическое творчество Высоцкого охватывает каждый из этих аспектов в цикле об альпинистах, в «военных» и «армейских» песнях и т д

Поскольку основное направление творческой эвотюции Высоцкого связано с трансформацией дизъюнктивной оппозиции «Я - Другой» в конъюнктивную. его исповедальное авторское «я» в зрелый период оказывается двуаспектным' 1) «я» как голос поколения; 2) рефлексивное осмысление личной и творческой судьбы

Первый из этих аспектов связан с отождествлением авторского «я» и конъюнктивного «мы» на основе единства национального характера и ценностных ориентиров и находит свое выражение в основной, самой обширной части творческого наследия Высоцкого Выявление текстов, связанных со вторым аспектом, возможно лишь на основе характеристики поэтической философии Высоцкого в ее своеобразии а следовательно неизбежно несет печать субъективности исследователя.

По нашим оценкам, из 532 рассмотренных поэтических текстов 47 могут быть поняты как исповедальные, в том числе только шесть из них - как «биографичные» В диссертации делается вывод, что если «биография поэта в его стихах», то в случае Высоцкого это биография «внутренняя» поскольку «внешняя» практически не отражена.

Пафос исповедальной лирики - утверждение непрерывности поиска и чаемой неизбежности обретения Другого и себя самого, преодолевшего отчуждение Исповедальная лирика зрелого периода творчества завершается мотивом богочеловечности, открытием в себе Божьего начата При этом богочеловеческое у Высоцкого не значит религиозное или тем более церковное, это духовное начало как особая внутричеловеческая реальность Сугубо земной исповедальный герой Высоцкого предшествующих лет рождается в Боге, открывая эту особую личную - и сверхличную - духовную реальность.

Поиск и обретение «творческого смысла своей жизни» - вот главное, что роднит исповедального героя Высоцкого с его ролевыми персонажами. Исповедальное «я» обретает стереоскопичность

Глава третья «Авторское "я" и "маски" в свеге тематического своеобразия творчества Высоцкого» включает параграфы. 3 1 Тематические сферы и поэтические маски «Добрый» и «абсурдный» миры 3 2 Судьба и свобода как исповедальная тема Высоцкого

Основная задача главы - построить систематику тематических сфер поэзии Высоцкого, позволяющую определить место авторского и ролевых «я» в художественном мире поэта

Привычное выражение «художественный мир писателя» к творчеству Высоцкого трудноприменимо у нею не один - много художественных миров, каждый из которых весьма своеобьиен, или, говоря иначе, много относительно автономных тематических сфер (тематических циклов, слоев, «сфер бьгтия») и соотносящихся с этими сферами ролевых персонажей Представленный В И Новиковым (2003) опыт систематизации тематических слоев энциклопедического мира Высоцкого в виде таблицы-сетки 7x7 оказывается эвристически малопродуктивным для решения задачи определения специфики авторского и ролевых «я» Предлагаемое в диссертации иное классификационное решение основывается на противопоставлении «описуемых» и «неописуемых» ситуаций (М К Мамардашвили). Применительно к творчеству Высоцкого первый тип ситуаций будем характеризовать парафразой «Добрый мир», а второй - парафразой «Абсурдный мир», полагая наряду с ними существующей и некую «пограничную зону»

В «абсурдном мире» существование человека отчуждено от его сущности жизнь устремлена не к бытию, а к смерти В поэзии Высоцкого мы встречаемся с разными «видами абсурда» соотносительными с разными тематическими сферами По нашим наблюдениям, тематических сфер у Высоцкого, которые трихотомически организованы по оси «добрый / маргинальный / абсурдный мир». - восемь «Война». «Судьба и свобода», «Любовь», «Лагерь». «Дружба» «Сказки», «Психушка», «Спорт» Произведения. принадлежащие каждой и? тематических сфер, мы делим на названные три группы, отражающие логику упорядочения художественною мира Получается «классификационная сеть», которую можно читать как по строкам, так и по столбцам

В диссертации обсуждается вопрос, почему в перечень основных тематических сфер поэзии Высоцкого мы не включили «Родин>'». Уместна аналогия' Лермонтов, назвав свою любовь к родине «странной», признался в любви не к России, именно к родине, отчизне - именно с маленькой буквы к родине - народной, «домашней», с «дымком спаленной жнивы» и «резными ставнями», отделив это чувство сгг преклонения перед российским державным величием Сравним с признанием Высоцкого в «Куполах российских» (1975) «Я стою, как перед вечною загадкою, // Пред великою да сказочной страною - // Перед солоно - да горько-кисло-сладкою. // Голубою. родникового, ржаною».

Как и многие темы Высоцкого, его образ России раздваивается Идеальная, небесная в «Куполах» - и погруженная во мрак, лишенный примет времени, места и движения в «Чужом доме» (1974) «Что за дом притих, // Погружен во мрак, Н На семи лихих //11родувных ветрах »

В рамках темы «Родина», конечно, итоговым должен бы стать гоголевский вопрос «Русь, куда ж несешься ты"' дай ответ» У Гоголя - «Не дает ответа» Так и у Высоцкого С образом России совмещается мотив движения лирического героя - то ввысь, к «куполам», и тут же - по заколдованному кручу земному «Грязью чавкая жирной да ржавою, // Вязнут лошади по стремена, // Но влекут меня сонной державою, // Что раскисла опухла от сна» Неопределенность авторской позиции, на наш взгляд, делает нецелесообразным считать данную тему одной из доминантных

Концеггг Судьбы у Высоцкого в диссертации рассматривается в оппозиции Свободе Обоснование этого выбора - в антропологии русской религиозной философии славянофильской ориентации, которой, по нашему убеждению, неосознанно следовал в своем творчестве Высоцкий В соответствии с этими представлениями, целостность человека как иерархическая структура - неустойчива в основании неустойчивости - реальность свободы и необходимость ухода от свободы, необходимость реализации в жгонетворчестве основополагающего христианского принципа «Да будет воля не моя, а Твоя, Господи» Эта онтологическая необходимость может быть либо принята, либо отвергнута Следующий начальный вопрос - о мм, кто является субъектом Судьбы, Свободы и определяющей их возможности (или невозможности) Выбора Основных вариантов всего два' или сам субъект (исповедальный или ролевой), или Судьба, возможно, персонифицированная в каких-либо «он», «она», «оно» и т п

Сопоставляя концепт Судьбы в «Моцарте и Сальери» Пушкина, «Черном человеке» Есенина» и «Мой черный человек в костюме сером » Высоцкого, мы приходим к выводу, что «черный человек» Высоцкого - не вестник судьбы, но активный живой противник, собирательный образ античеловеческой, хотя и складывающейся из людей машины власти, с которой нельзя ни справиться, ни примириться, но которой нельзя и покоряться

«Антропонимическая композиция» стихотворения как последовательная развертка основных мотивов складывается из трех частей (сх I)' 1 -3 строфы власть и поэт; 4-6 строфы поэт и толпа (люди вокруг), 7-9 строфы поэт и его Я: смерть и судьба

Финал стихотворения- «Мой путь один, всего один ребята, - // Мне выбора, по счастью, не дано» Обиходное восприятие, скорее всего, истолкует путь поэта как «не лгать и быть устремленным», воплощать в своей судьбе и выражать в своем творчестве «народную правду» Именно к такому - упрощенно-уплощенному - восприятию отсыпает много ягачигелъ-

ное обращение заключительной строфы - ребята. Иной, глубинньуй смысл связан с грансцендированием за пределы повседневного опыта, с осуществлением в своем личностном и творческом поведении двух заповедей Христа люби Бога больше себя и ближнего как себя В этом суть внутренней позиции духовного реализма как творческого метода, приобщающего Царству Божию

Схема 1. Антропонимическое поле стихотворения «Мой черный человек .»

Именно об этом выборе, которого, «по счастью, не дано». - заключительный стих, отчеканивающий границу между я и «вы», ребята.

Анализ прономинального словоупотребления в поэзии Высоцкого позволяет положительно ответить на вопрос, оставил ли Высоцкий итоговую «Поэтическую декларацию», некое «посмертное напутствие» тем, кто дерзнет последовать его примеру, нечто родственное державинскому или пушкинскому «Памятнику»

Это стихотворение «Я спокоен он мне все поведал » (1979) Доминантный смысл прономинальных словоупотреблений в этом исповедальном тексте - диалог с Богом Смысл диалога (а значит, ядро поэтической философии Высоцкого) в том, что бытие не трагедийно. Поэт не одинок Ибо есть «я» и «Он». «Я» и Бог Все остальное - о реализации нисходящего свыше повеления- «Не таись» Вернее, о тех «других», кто препятствует его реализации. И не поэт, а «другие» оказываются в конфликте с Судьбой, не себе, а им адресует поэт предупреждающее «Судьбу не обойти на вираже. .»

Исповедальный герой Высоцкого воспринимает свое дело как «святое ремесло», как служение - молитву, или смертный бой, или Голгофу публичного творчества. «Я весь в свету, доступен веем 1 лазам, - // Я приступил к привычной процедуре //Як микрофону встал как к образам // Нет-

нет, сегодня точно - к амбразуре» («Певец у микрофона», 1971) Та же тема, что и в «гамлетовском» стихотворении Пастернака «Гул затих Я вышел на подмостки»

В Заключении подводятся общие итоги исследования

Основные результаты, полученные в диссертации, отражены в 6 статьях общим объемом ЗД п.л.'

1 Волкова НВ Местоимения как средство актуализации поэтической философии В С Высоцкого // Актуальные проблемы филологии в вузе и в школе' Материалы XV Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей, посвященной 200-летию со дня рождения В И. Даля. - Тверь, 2001 - С. 126-128

2 Волкова Н В Реконструкция антропоним ического поля как один из методов исследования поэтической философии В С Высоцкого // Языковая система и художественный текст Сборник научных трудов -Тверь, 2001.-С 123-130

3. Волкова Н В Зеркало: я - это ты («Другой голос» А Ахматовой и «Я несла свою беду . » В Высоцкого) // Творчество Н Гумилева и А Ахматовой в контексте русской поэ дай XX века Материалы региональной научной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения Анны Ахматовой (Ш Ахматовские чтения) - Тверь, 2002 - С 70-77

4 Волкова Н В. Художественные миры В.С Высоцкого и его лирические персонажи Постановка проблемы и задания для учебно-исследовательских работ школьников // Исследовательская деятельность старшеклассников в процессе изучения гуманитарных дисциплин. - Тверь, 2002 -С 109-114

5 Волкова НВ Тема судьбы в учебно-исследовательских работах старшеклассников // Опыт экспериментально-инновационной работы и перспективы развития образовательных учреждений Тверской области-Материалы региональной научно-практической конференции - Тверь, 2004 - С. 61-70

6 Волкова НВ Национальный характер в русской поэтической философии //Кафедра- Психолого-педагогический журнал. - 2005. № 3-4. - С 66-69.

¿■Ш

Подписано в печать 31.01 2006 г. Формат 60/84'Лб Объем 1,2 усл. печ л Тираж 100 экз.

Отпечатано в РИД ТОИУУ (г Тверь, Волоколамский пр-т. 7)

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Волкова, Наталья Васильевна

Введение.

Глава

ВЫСОЦКИЙ КАК ПРОДОЛЖАТЕЛЬ ТРАДИЦИЙ КЛАССИЧЕСКОЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.1. Проблема народности. Соборность и отчуждение.

1.2. Проблема русского национального характера. Всеотзывчивость и одиночество.

Глава

АВТОРСКОЕ «Я» И «МАСКИ» ВЫСОЦКОГО В СВЕТЕ ПРОНОМИНАЛЬНОЙ АНТРОПОНИМИКИ

2.1. Личные местоимения как маркеры онтологических оппозиций

2.2. Исповедальная лирика.

Глава

АВТОРСКОЕ «Я» И «МАСКИ» В СВЕТЕ ТЕМАТИЧЕСКОГО СВОЕОБРАЗИЯ ТВОРЧЕСТВА ВЫСОЦКОГО

3.1. Тематические сферы и поэтические маски.

Добрый» и «абсурдный» миры.

3.2. Судьба и свобода как исповедальная тема Высоцкого.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Волкова, Наталья Васильевна

На протяжении многих десятилетий баллады и песни В.С.Высоцкого несли народу правду не только о духовном мире самого поэта, о его сокровенном («исповедальном») лирическом герое, но и о духовном мире многих - и очень разных - людей («лирических персонажей», «ролевых героев», «поэтических масок»). Поскольку именно этим вторым обстоятельством в первую очередь и объясняется необыкновенная популярность, истинная народность Высоцкого, мы считаем возможным говорить о его поэзии как своеобразной лирической эпопее, в которой, в продолжение пушкинской традиции, нашли свое выражение «век и современный человек», говорить о ней как об «энциклопедии русской жизни» второй половины XX века.

Эпичность - в смысле широты охвата «человеческого материала» - в соединении с пронзительной лирической исповедальностью обусловили выбор стратегической цели исследования: сопоставить авторское и ролевые «я» в поэзии Высоцкого, определить специфику народности Высоцкого в ее обусловленности основными чертами национального русского характера.

Поскольку Высоцкий не просто «бард», автор «авторских песен», а поэт как минимум национального масштаба, то мы рассматриваем его творчество не в контексте сближений и отталкиваний с другими «бардами» (например, Окуджавой, Галичем), а в контексте традиций русской классической литературы.

Объект изучения - поэтическое творчество B.C. Высоцкого в аспекте разграничения «я» автора и ролевых персонажей («масок»).

Предмет исследования - содержание и способы репрезентации авторского и ролевых «я» в их взаимосвязи с тематическим своеобразием поэтических произведений Высоцкого.

Степень разработанности проблемы.

Для советского литературоведения Высоцкого не существовало, его имя даже не упоминалось ни в коллективных монографиях обзорного характера, ни (тем более) в учебниках1. Начавшийся после смерти поэта и последовательно развивавшийся «бум Высоцкого», нашедший наиболее яркое выражение в серии альманахов «Мир Высоцкого»2, к рубежу XX-XXI вв. затих, он перешел в число признанных «классиков»; ныне творчеству Высоцкого посвящают монографические исследования3 и сборники научных работ, без его имени теперь трудно представить не только вузовские, но и школьные учебники и пособия, в которых его творчеству нередко посвящены отдельные главы монографического характера4, о его твор

1 Назовём, к примеру: Русская советская поэзия: Традиции и новаторство: 1946-1975 / Под ред. П.С.Выходцева и А.А.Смородина. - Л.: Наука, 1978; История русской советской литературы / Под ред. А.И.Метченко и С.М.Петрова. - М.: Просвещение, 1983; и мн. др.

2 Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 1. - М.: ГКЦМ B.C. Высоцкого, 1997; и след. выпуски.

3 В частности, диссертационные исследования, как литературоведческие, так и лингвистические, и искусствоведческие: Андриенко Е.В. Концепты русской культуры в поэтическом творчестве В.С.Высоцкого: Между тоской и свободой: Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Владивосток, 2003; Бирюкова С.С. Б. Окуджава, В. Высоцкий и традиции авторской песни на эстраде: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. - М.: ВНИИ искусствознания, 1990; Блинов Ю.Н. Приёмы контраста и противоречия в идиостиле В. Высоцкого: Автореф. дис. канд. филол. наук. -М.: РУДН, 1994; Кулагин А.В. Эволюция литературного творчества B.C. Высоцкого: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М.: МГУ, 1999; Рудник Н.М. Проблема трагического в поэзии B.C. Высоцкого: Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М.: МГУ, 1994; и др.

4 Например: Русская литература XX века. 11 класс: Учебник для общеобра-зоват. учеб. заведений: В 2 ч. Ч. 2 / Под ред. В.В.Агеносова. - М.: Дрофа, 2000; Роговер Е.С. Русская литература XX века: В помощь выпускнику школы и абитуриенту: Учебное пособие. - СПб.: «Паритет», 2002; есть дачестве и судьбе рассказывает даже одна из книг знаменитой серии «Жизнь замечательных людей»5.

Горизонтально стих может разворачиваться как угодно - весь вопрос в наличии или отсутствии личностной духовной вертикали», - так афористически противопоставил два направления развития поэзии конца XX века В.И.Новиков6. Прямая аналогия с исследованиями творчества Высоцкого: преобладают «горизонтальные», экстенсивно разрабатывающие ту или иную частную проблему, но не отвечающие на вопрос о своеобразии его «духовной вертикали». Хотя наилучший исследовательский путь - в сочетании этих двух подходов, к чему мы в своей работе и стремимся.

Определить, в чем своеобразие «духовной вертикали»' Высоцкого, -значит, во-первых, осмыслить соотношение авторского (в особенности «исповедального») и различных ролевых «я» как своеобразную иерархию личностных миров; во-вторых, охарактеризовать основное направление творческого развития поэта, некую онтологическую и антропологическую границу, преодолеть которую он осознанно или неосознанно стремился.

Актуальность исследования определяется в первую очередь необходимостью разработки новых подходов к решению названных двух основных проблем.

Соотношение авторского и ролевых «я» в поэзии Высоцкого неоднократно оказывалось в поле зрения исследователей (уже в силу того, что наличие многочисленных «масок» - одна из характерных примет его творчеже педагогическое диссертационное исследование: Глинчиков В. С. Феномен авторской песни в школьном изучении (А. Галич, В. Высоцкий, А. Башлачёв): Дис. канд. пед. наук. - Самара: СГПУ, 1997.

5 Новиков В.И. Высоцкий. - М.: Молодая гвардия, 2003.

6 См.: «Конференц-зал» журнала «Знамя»: Русская поэзия в конце века. Неоархаисты и неоноваторы / А.Марченко, Вл.Новиков, И.Шайтанов, Н.Елисеев, А.Василевский, Д.Бак// Знамя. 2001. № 1. ской индивидуальности) , однако преобладающая методологическая установка па выявление различий между авторским и ролевым началами до настоящего времени не позволила объяснить феномен подлинной народности поэта - в жестких условиях тоталитарного режима. Мы считаем, что мена исходной исследовательской установки - с выявления различий на поиск «общего знаменателя» - позволяет наметить конструктивные пути решения этой задачи.

Творческая эволюция Высоцкого рассматривается исследователями по преимуществу в контексте авторской песни - как самостоятельного жанра или как наджанрового образования, вырастающего из сочетания фолько лорных и литературных традиций . Такой подход (сам по себе чрезвычайно плодотворный) оставляет на периферии внимания вопрос о творческом методе поэта, о своеобразии его художественного мышления, о специфике его «поэтической философии». В основу нашего исследования мы полагаем мысль, что творческая эволюция Высоцкого связана с духовным pea

В частности: Скобелев А.В., Шаулов С.М. Владимир Высоцкий: Мир и слово. - Воронеж: МИИП «Логос», 1991; Федина Н.В. О соотношении ролевого и лирического героев в поэзии B.C. Высоцкого // B.C. Высоцкий: Исследования и материалы. - Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1990. С. 105-117; Бибина А.В. Автор и «ролевые» персонажи в лирике В. Высоцкого// Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1990. С. 62-66; Лебедева О. Л. Авторская позиция в творчестве В. Высоцкого // Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1990. С. 66-71; Рощина А.А. Автор и его персонажи. Проблема соотношения ролевого и лирического героев в поэзии В. Высоцкого // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 2. - М., 1998. С. 122-135; и др. о

См.: Кулагин А.В. Поэзия В. С. Высоцкого: Творческая эволюция. - М., 1997; Соколова И.А. Авторская песня: От фольклора к поэзии. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2002; Жебровска А.И. Авторская песня в восприятии критики. 60-е - 80-е гг.: Дисс. . доктора филол. наук. - М.: МГУ, 1994; Кури-лов Д.Н. Авторская песня как жанр русской поэзии советской эпохи (60-е -70-е гг.): Дис. . канд. филол. наук. - М.: Лит ин-т им. Горького, 1999; и др. лизмом как «хождением по людям» (разным ролевым персонажам), смысл которого - в обретении Бога и постижении Божьего промысла в отношении собственного творческого и личностного предназначения.

Решение данных проблем требует дальнейшего развития методологического инструментария литературоведения, использования понятий и методов смежных гуманитарных дисциплин.

Конкретные задачи данного исследования заключаются в следующем: рассмотреть проблему народности и художественного метода поэзии Высоцкого в контексте традиций русской классической литературы и особенностей русского национального характера (менталитета); определить истоки трагичности мировосприятия Высоцкого в их обусловленности национальным характером и социально-историческими условиями второй половины XX века; на основе анализа употребления личных местоимений как маркеров авторского и ролевых «я» выявить специфику поэтической философии Высоцкого и закономерности его творческой эволюции-, построить систематику тематических сфер поэзии Высоцкого, позволяющую определить место авторского и ролевых «я» в художественном мире поэта.

Теоретическая база исследования.

Взаимодействие «я» автора с «я» ролевых персонажей формирует множество «проблемных узлов», связанных, с одной стороны, с контекстом национального бытия во всем его эпическом многообразии, с другой стороны - с «поэтической философией» Высоцкого, в её единстве, обусловленной цельностью «лирической эпопеи», и в ее тематической расчлененности, обусловленной многоликостью персонажей-масок. Тем самым, мы оказываемся перед необходимостью учитывать различные теоретические проблемы и использовать разнообразный понятийный инструментарий, -при том, что основополагающие для нас теоретические понятия - это «автор», «ролевой герой» и смежные им.

В теоретическом фундаменте нашего исследования - прежде всего работы о Высоцком или исследования, где его творчество рассматривается в контексте «авторский песни» или истории русской литературы в целом)9. Другие необходимые для нас теоретические представления кратко охарактеризуем в контексте актуальных проблем литературоведения.

Проблема первая. Народность и менталитет. Поэзия Высоцкого, будучи тесно связана с национально своеобразными чертами, несет и такой «первородный грех» нашего менталитета, как понятийная трудновыразимость его основополагающих черт. В свое время полемически заостренно эту черту отфиксировал П.Я.Чаадаев: «.много ли мы находим у себя в повседневном обиходе элементарных идей, которыми могли бы с грехом пополам руководствоваться в жизни? И заметьте, здесь идет речь не о приобретении знаний и не о чтении, не о чем-либо касающемся литературы или науки, а просто о взаимном общении умов, о тех идеях, которые овладевают ребенком в колыбели, окружают его среди детских игр и передаются ему с ласкою матери, которые в виде различных чувств проникают до моз

9 Крымова Н. Мы вместе с ним посмеемся // Дружба народов. 1985. № 8. С. 242-254; Скобелев А., Шаулов С. Менестрели наших дней // Литературная Грузия. Тбилиси, 1986. № 4. С. 154-169; Токарев Г.Н. Стилистические особенности поэзии Высоцкого: К вопросу о природе явления// Индивидуальность авторского стиля в контексте развития литературных форм: Сб. - Алма-Ата, 1986. С. 57-65; Федина Н.В. О соотношении ролевого и лирического героев в поэзии B.C. Высоцкого // B.C. Высоцкий: Исследования и материалы. — Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1990. С. 105-117; Воронова М.В. Стилистические средства маркировки лирического и ролевых героев B.C. Высоцкого // B.C. Высоцкий: исследования и материалы. Воронеж, 1990. С. 117-128; Бибина А.В. Автор и «ролевые» персонажи в лирике В. Высоцкого // Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1990. С. 62-66; Лебедева О.Л. Авторская позиция в творчестве В. Высоцкого // Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1990. С. 66-71; и другие. га его костей вместе с воздухом, которым он дышит, и создают его нравственное существо еще раньше, чем он вступает в свет и общество»10.

Если ориентироваться на западное прочтение тех «идей», которые имел в виду Чаадаев («идеи долга, справедливости, права, порядка»11), то, пожалуй, придется согласиться, что эти «идеи» для русского человека малосущественны. Но если принять во внимание, что фундамент менталитета составляют не «идеи», а национально специфические архетипы, малопонятные (или вовсе непонятными) для Запада, то согласиться с ним никак нельзя. Именно «в колыбели», «с ласкою матери» русский человек впитывает, осваивает своё, национально специфическое понимание многих представлений, в том числе и названных Чаадаевым.

Прежде всего, это архетип соборности, глубоко изученный в славяно

10 фильской ветви русской религиозной философии , в частности, А.С.Хомяковым. По обобщенной характеристике Н.О.Лосского, «занимаясь вопросом о том, как сочетать <.> два трудно соединимых принципа -свободу и единство, Хомяков выработал замечательное, оригинальное понимание соборности. Он говорит, что в католической авторитарной Церкви есть единство без свободы, а в протестантской есть свобода без единства. Согласно его учению, принципом строения Церкви должна быть соборность, разумея под этом словом единство многих лиц на основе общей любви их к Богу <.> и к правде Божией. Любовь свободно объединяет верующих людей. »13.

10 Чаадаев П.Я. Философические письма // Тарасов Б.Н. Чаадаев. - М.: Молодая гвардия, 1990. С. 451.

11 Там же.

12

Глубокий историко-философский анализ и дальнейшее развитие учения славянофилов в контексте рубежа XX-XXI вв. находим в работе: Хоружий

С.С. Современные проблемы православного миросозерцания. - М.: Омега,

2002. 13

Лосский Н.О. Характер русского народа // Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. - М.: Политиздат, 1991. С. 246.

Общеизвестна попытка графа С.И.Уварова противопоставить основополагающим идеям Французской революции {свобода, равенство, братство) отечественные духовные ценности: православие, самодержавие, народность. Поскольку эта уваровская триада в кругах гуманитарной интеллигенции чаще всего характеризуется негативными эпитетами типа «пресловутая», «одиозная», мы считаем необходимым выразить свое понимание этой формулы как выражения базовых черт российского14 менталитета.

Пафос докладной записки графа С. Уварова императору «О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством народного просвещения» от 19 ноября 1833 года, - в поиске начал, способных позволить России противостоять всеобщему падению религиозных и гражданских учреждений в Европе.

Внутренний смысл уваровской «триады», по нашему убеждению, связан со следующим. Православие, самодержавие и народность - это, в другой формулировке, Бог, царь и Отечество, а в современном прочтении этих ценностей, которое обусловлено светским характером нашего общества и демократическим устройством государства, - духовные основы общества, прочная «вертикаль власти» и патриотизм, основывающийся на осознании своего национального своеобразия (российского менталитета). Обобщая, можно сказать, что крепость общества и государства обеспечивается гармонией «вертикали» и «горизонтали» социально-нравственных отношений: с одной стороны, «вертикали» иерархии, вне которой невозможно государство, с другой - «горизонтали» именно как патриотизма, основывающегося на осознании равнопричастности всех членов общества национальной идее. Эти две стороны цементируются в единое целое духовностью - светской или религиозной (Богом, Православием или иной существующей в нашей стране религией).

14 Именно «российского», а не «русского», поскольку в данном контексте речь идет не об одном - пусть самом крупном - народе нашей страны, а о нации в целом.

Соборность и лежащая в ее фундаменте духовность составляют национально-специфическую основу духовного реализма как художественного метода русской литературы, противостоящего всем формам агрессивного неприятия Другого. «Закон этого природного феноменального мира, - писал Н.А.Бердяев, - есть борьба индивидуумов, семейств, родов, племен, наций, государств, империй за существование и преобладание. Это закон войны. Демон воли к могуществу терзает людей и народы. Но в этот страшный мир может втереться начало духа, свободы, человечности, милосердия. <.> Культ силы не русский культ»15.

Это «начало человечности» на пути Высоцкого к духовному реализму мы определяем как всеотзывчивостъ, как способность воспринимать Другого в качестве самостоятельного равнозначимого субъекта. Пусть даже этот Другой и оказывается представлен в виде поэтической «маски».

В этом - громадная заслуга Высоцкого в деле борьбы с мировым злом разобщенности людей, злом недоверия и вражды. В этом - его вклад в возможную грядущую победу. «Победа над злом войны, как и вообще над злом, предполагает радикальное изменение человеческого сознания, преодоление объективации как ложного направления сознания. Враг есть существо наиболее превращенное в объект, т.е. экзистенциально наиболее разобщенное. Воевать только и можно с объектом, с субъектом нельзя воевать. Но мы живем в мире объективации, в мире разобщенном, и потому в нем господствует война. Мир человечности, духовности, красоты, бессмертия есть иной мир, чем мир страхов, страданья, зла и войны.»16.

Проблема вторая. Понятие и концепт. Из чего складывается «поэтическая философия» Высоцкого - из идеологем или концептов?

15 Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого // Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: Республика, 1993. С. 309.

16 Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого // Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: Республика, 1993. С. 310311. и

В традициях классической русской критики XIX века и советского литературоведения века ХХ-го - интерпретировать «идейное содержание» произведения в опоре на понятия - философские, социологические, культурологические. Поскольку эти понятия в художественном произведении представлены неявно, говорят об идеологемах. При таком подходе идейность оказывается оппозитивной таланту.

Резко-прямолинейно эту мысль выразил еще в 1855 году в одной из рецензий Н.А.Некрасов: «В наше время писателю, чтоб достойно проходить литературное поприще, недостаточно одного таланта; самая личность его много значит. Любовь к истине, превосходящая всякую другую любовь, вера в идеал, как в нечто возможное и достижимое, наконец живое понимание благородных стремлений своего времени, и если не прямое служение им, то, по крайней мере, уважение и сочувствие к ним, - вот что спасает талант от постигающей его нередко апатии и других спутников упадка.»17.

Как видим, с этой точки зрения главное для писателя - истина, идеал, «благородные стремления своего времени». Не человек, не народ; они -лишь точка приложения воспитующих усилий писателя. Нет необходимости напоминать, что советский социалистический реализм наследовал и развил эти взгляды.

Поскольку Высоцкий не задавался сакраментальным вопросом «что есть истина» и уж тем более не ставил своей целью пропагандировать те или иные «идеалы», попытка реконструировать его «поэтическую философию» как систему идеологем лишена смысла.

Иное дело - концепт, «.как бы сгусток культуры в сознании человека;

18 то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека» , - мы принимаем это определение Ю.С.Степанова, не обсуждая другие трактовки феномена концепт, на наш взгляд, менее удачные (так, по определению

17 Некрасов Н.А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 7. - М.: Худож. лит., 1967. С. 251.

1 Я

Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 2-е. М.: Академический Проект, 2001. С. 43.

В.Л.Абушенко и Н.Л.Кацук, концепт - это «содержание понятия, его смысловая наполненность в отвлечении от конкретно-языковой формы его выражения»19)20. В этом случае задача характеристики «поэтической философии» Высоцкого, с учетом глубочайшей народности его творчества, основывается на решении вопроса о национально-специфических чертах русского характера.

Проблема третья. Способы текстовой реализации авторского и ролевых «я» - в «синтезирующей» логике развития современной филологии -выявляются на основе комплексного использования литературоведческого, лингвистического и психологического инструментария. Основные понятия, лежащие в контексте этой проблемы, - с одной стороны, авторское «я» и поэтическая маска, с другой - языковая личность автора и ролевого персонажа и отображающие эти личности семантические поля. Тем самым, базовым понятием оказывается личность. В контексте нашей работы важны два основных свойства личности - целостность и расчлененность.

Целостность авторского «я» обеспечивает семантическую связность отдельного поэтического текста на всех его уровнях - от поверхностного предметно-событийного до глубинного концептуального. Она обеспечивает также смысловую связность всего, что создал поэт. Хотя любой поэтический текст - это уже относительно автономный возможный мир, целостность не ограничена пределами отдельно взятого стихотворения (баллады, песни и т.д.), пределами отдельного цикла или тематического ряда, она связана с творчеством поэта в целом. Именно поэтому возможно говорить о «мире Пушкина» и «мире Ахматовой», о «мире Блока» и «мире Высоцкого».

19 Новейший философский словарь / Сост. и гл. ред. А.А.Грицанов.

Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. С. 503.

00

См., например, обзорные работы: Зусман В.Г. Концепт в системе гуманитарного знания // Вопросы литературы. 2003. Март - апрель, С. 3-29; Кузнецов К.Н. Концепт в теоретических построениях Ж.Делеза // Вопросы литературы. 2003. Март - апрель. С. 30-49.

Расчлененность, структурированность авторского «я» связана с представлением о тексте и личности как о структурах смысловых. Художественный текст принадлежит особому измерению бытия. Это, по словам выдающегося отечественного психолога А.Н. Леонтьева, «.пятое квазиизмерение, в котором открывается человеку объективный мир. Это - смысловое поле, система значений»21.

Смысловое поле авторского «я» опирается на значения всех языковых единиц, составляющих художественный текст. Эти единицы также образуют систему, или, вернее, поле систем. В истинно художественном тексте нет ничего случайного, каждый элемент связан со всеми другими. Именно поэтому, как свидетельствуют данные психологии творчества, «.практически на всех этапах творческого процесса автору приходится как бы "держать в голове" всю лексику создаваемого им текста; ведь только при таком условии обеспечивается его целостность на лексическом уровне»22.

Входить в содержательность художественного текста можно, отталкиваясь от любой точки или любой фасеты лексикона или грамматикона, в экстремальном случае - от отдельно взятого слова, но чаще - рассматривая закономерности функционирования в тексте не одного слова и не всех или многих языковых единиц, но закономерности функционирования определенного класса единиц, в нашем случае - прономинальных (местоименных) именований лиц, с учетом тех собственных и нарицательных, заместителями которых используемые местоимения выступают.

Поскольку предполагается, что эти именования определенным образом упорядочены, то конкретный «вход» в содержательность художественного целого в нашем исследовании связан с определением состава и структуры антропонимических полей, центрирующихся вокруг местоимений как семантико-концептуальных доминантах.

21 Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2-х т. Т. 2. М.: Педагогика, 1983. С. 253.

22 Психология творчества: Общая, дифференциальная, прикладная / Под ред. Я.А. Пономарева. - М.: Наука, 1990. С. 211.

Методы исследования.

Выявление содержательности поэтических текстов и художественной философии Высоцкого имеет в своей основе метод «ключевых слов». О его сути хорошо сказал А.А.Блок в «Записных книжках»: «Всякое стихотворение -покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся, как звезды. Из-за них существует стихотворение. Тем оно темнее, чем отдаленнее

О Ч эти слова от текста» . Поскольку наша задача - рассмотреть творчество Высоцкого как целое, то необходимо найти такие «острия нескольких слов», на которых держится всё громадное целое. В рамках данного исследования это личные местоимения, и прежде всего - прономинальная оппозиция я - мы -он, фиксирующая такие онтологические отношения, как включение («Я -мы») и противопоставление («Я - другой»).

Лирика Высоцкого - о духовном мире не только самого поэта, но и его многочисленных персонажей, его поэтических масок, вследствие чего творчество поэта часто воспринимают как голоса самых разных людей, при этом забывая о нем самом. Поэтому необходимый первый шаг в исследовании его поэтической философии - разграничение тех стихов, (1) где звучит голос его авторского «я» и (2) где звучат голоса его ролевых персонажей. Второй необходимый шаг - выявление фигур конфликта в исповедальных стихотворениях, в рамках развиваемого нами подхода - на основе реконструкции системы прономинальных и непрономинальных именований лиц. Наконец, на третьем шаге исследования, рассматривая способы разрешения конфликтов, мы получаем возможность говорить о поэтической философии Высоцкого как системе «мыслеобразов» и «мыс-лечувств», обусловливающих характер взаимодействия поэта с другими людьми, миром, Богом и с самим собой.

Пропуская через творческое «сверх-Я» свои и «чужие» впечатления и переживания, поэт восходит к типическому, национальному и общечеловеческому, осмысляя через себя многообразные людские судьбы, в конеч

23 Блок А.А. Записные книжки. 1901 - 1921. - М.: Худож. лит., 1965. С. 84. ном счете - многогранную судьбу своего поколения. Это свойственно всем крупным поэтам; не исключение и Владимир Высоцкий. А может быть, он в гораздо большей степени «правило», чем многие другие: ведь на протяжении не одного десятка лет его голос признавался и признается за «голос поколения».

В зависимости от того, какой массив лирических текстов выступает в качестве объекта исследования как целостность, целесообразно различать «макротекстуальный», «монотекстуальный» и «микротекстуальный» подходы. «Макротекстуальный» («политекстуальный») подход основывается на допущении, что весь корпус исследуемых текстов - не что иное, как целостный «макротекст», единство которого обеспечивается целостностью личности автора. В рамках этого подхода в диссертации используются методы лексикостатистики, выявляются и интерпретируются статистически значимые различия в употреблении прономинальных словоформ.

Монотекстуальный» подход предполагает, что объект исследования -отдельно взятый поэтический текст, который рассматривается и интерпретируется через призму имплицированного антропонимического поля или ряда взаимосвязанных полей.

Микротекстуальный» - когда антропонимическое поле (в том числе как диада - лишь пара контекстуально взаимодействующих прономенов или антропонимов) реконструируется на базе отдельной строфы или даже одного стиха. Очевидно, что такой подход может быть реализован лишь в рамках «монотекстуального», когда внутренний смысл строфы или фразы выявляется и интерпретируется или в контексте целого текста, или одного из мотивов творчества, или всего творчества поэта, или даже в контексте русской или мировой культурной традиции.

Научная новизна исследования заключается в определении своеобразия народности творчества Высоцкого как выражения национально-специфических особенностей русского характера. В поэтических «масках» нашла многогранное выражение антиномическая дуальность русского характера, в авторском «я» - парадоксальное соединение активнотворческого, героико-патриотического начала и устремленность к трансцендентному, к поиску Бога в себе и в мире. Эти две черты составляют основные особенности творческого метода Высоцкого-поэта в контексте его пути к духовному реализму.

Теоретическая значимость проведенного исследования состоит в развитии представлений о народности русской поэзии XX века, об идейно-тематическом различии между «я» автора и «я» ролевых персонажей, а также в разработке и последовательном применении нового для филологии метода анализа художественного текста - реконструкции антропонимиче-ских полей, центрирующихся на местоименных именованиях лиц.

Практические результаты состоят в том, что материалы диссертации могут использоваться во всех типах учебных заведений, где преподается русская литература, в том числе для организации научно- и учебно-исследовательской деятельности студентов и школьников, а также для популяризации творчества Высоцкого.

Положения, выносимые на защиту.

1. Основные черты русского национального характера в творчестве Высоцкого, обусловившие глубокую народность его поэзии:

1) дуалистичностъ; основополагающая антиномия - парадоксальное единство активно-творческого отношения к жизни, героико-патриотического начала и стремления к трансцендентальной рефлексии, к осознанию себя в Божьем присутствии и Божьей воле;

2) соборность, экзистенциально предстающая как всеотзывчивостъ и оказывающаяся в трагическом противоречии с состояниями отчуждения и одиночества - неизбежными следствиями как современной европейской цивилизации, так и советского образа жизни.

2. Соотношение авторского «я» и «масок» Высоцкого целесообразно рассматривать на основе антиномии соборности и отчуждения', с этой точки зрения драма отчуждения в лирической эпопее Высоцкого развивается как последовательная смена трех доминантных аспектов:

1) раннее творчество: ролевые персонажи, отчужденные от мира;

2) лирический герой («маска» или исповедальный), переживающий свое расподобление с «внутренним человеком»\

3) исповедальный герой на пути к восстановлению утраченного единства с Богом.

3. Своеобразие духовного реализма как метода, по пути к которому шел поэт Высоцкий, обусловливается дуалистической антиномичной многогранностью русского национального характера и теми составляющими основу духовного опыта состояниями сознания, которые связаны с ощущением всеединства бытия и Божьего всеприсутствия.

4. Существо творческой эволюции Высоцкого состоит в движении к обоженному восприятию мира, людей и самого себя через преодоление оппозиции «Я - Другой» на основе соборности как фундаментальной ценности русского менталитета.

5. Систематика тематических сфер поэзии Высоцкого строится на оппозиции «добрый / маргинальный / абсурдный художественные миры»; доминантной для авторского исповедального «я» является тематическая сфера «Судьба и свобода».

Апробация. Основные положения и результаты работы обсуждались на XIII и XIV ежегодных конференциях «Актуальные проблемы филологии в вузе и в школе» (Тверь, 1999, 2000), на региональной научной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения Анны Ахматовой (Тверь, III Ахматовские чтения, 1999), на XV Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей, посвященной 200-летию со дня рождения В.И.Даля (2001), на Третьей международной научной конференции «Владимир Высоцкий: взгляд из XXI века» (Москва, 2003), на региональной научно-практической конференции «Опыт экспериментально-инновационной работы и перспективы развития образовательных учреждений Тверской области» (Тверь, 2004).

По теме диссертации опубликовано шесть работ объемом 3,1 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Авторское "я" и "маски" в поэзии В.С. Высоцкого"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Своеобразие постановки проблемы и вытекающих из нее задач исследования диктуют преимущественное внимание определенному аспекту творчества, выбор того или иного ряда произведений для углубленного рассмотрения, тем самым «задавая тон» интерпретации целого. К примеру, если в творчестве Пушкина доминантной считать гражданскую лирику, тогда естественным может представиться вывод, что к началу 30-х гг. поэт «исписался»; если философскую, то оказывается, что эти годы - начало творческого расцвета.

Осознанно или неосознанно, исследователь исходит из каких-то «установок». В данной работе мы исходили из убеждения, что истинно тч арод-ным может быть только такое поэтическое творчество, которое отражает глубинные черты национального русского характера, и прежде всего — живое ощущение Божьего присутствия, «Божьего ока», что в литературном процессе выразилось в феномене духовного реализма.

Суть проблемы народности Высоцкого в том, что его поэтическое творчество, наследуя традициям классической литературы, по социокультурным функциям выступало как фольклорное, поскольку в условиях официальной атеистической идеологии воспринималось как средство соборного приобщения слушателей и читателей к бытию-народа-в-целом „ как своеобразная замена единения церковного.

Творческая воля Высоцкого была устремлена прежде всего на выражение многоликих «ролевых Я», из которых складывается совокупная жизнь народа. Подобно тому как Церковь выводит человека из состояния обезличивающей массовости, помогая ему предстать пред Богом и своим тайным внутренним человеком, так и творчество Высоцкого противостояло обезличивающему давлению тоталитарной системы, «давало голос» своеобразным индивидуальным существованиям, в том числе таким, которые для официально признанной литературы если и существовали, то как «маргиналы», «жители обочины». Именно устремленность Высоцкого к всеох-ватности «человеческого материала» (к соборности, «кафоличности»), с одной стороны, делала его творчество неприемлемым для власти, а с другой - обусловливала всенародное признание.

Истоки трагичности мировосприятия Высоцкого - в антиномии соборности и отчуждения. Драма отчуждения в лирической эпопее Высоцкого развивается как последовательная смена трех доминантных аспектов:

• раннее творчество: ролевые персонажи, отчужденные от мира;

• лирический герой («маска» или исповедальный), переживающий свое расподобление с «внутренним человеком»;

• исповедальный герой на пути к восстановлению утраченного единства с Богом.

Исповедальный герой Высоцкого трагичен, поскольку обречен на незавершенность героического Пути к сущности (к своему внутреннему человеку), к Другим и Богу.

Наибольшей остроты трагический конфликт между сущностью и существованием достигает в произведениях, связанных с темой границы - водоразделом между повседневным существованием и «внутренним человеком», а в рамках этой темы - с мотивом преодоления.

Исследователи, неосознанно связывая этот мотив с социальным аспектом феномена отчуждения, считают его наиболее ярко воплощенным в «Охоте на волков», но, на наш взгляд наиболее глубокое разрешение конфликт между сущностью и существованием находит не в каких-либо отдельных произведениях, а в творчестве Высоцкого как целом. Всеохват-ностъ, соборность его творчества - уже преодоление межличностных границ, уже переход от социально-бытовой узости к пространству всечело-вечности.

Антиномичная дуальность как типологическая особенность русского менталитета в личности и творчестве Высоцкого реализуется как трагическая экзистенциальная антиномия всеотзывчивости и одиночества.

Всеотзывчивостъ в поэзии Высоцкого - одно из проявлений его пути к духовному реализму, она выступает как внутренний эмоциональный аналог соборности. Суть ее - в устремленности художественного сознания на вселенную людей в качестве равноположных и равнозначимых субъектов бытия. Всеотзывчивость поэта Высоцкого - это непосредственное художественное выражение заповеди любви, приятия, способности сказать Другому: «Я - это Ты».

Антиномия всеотзывчивости и одиночества преодолевается за счет соборности (например, песни о дружбе, воинском братстве, спортивной взаимовыручке), внутренний эмоциональный аналог которой опять-таки всеотзывчивость.

Тем самым, складывается «антиномический квадрат»: соборность -отчуждение - всеотзывчивость - одиночество - соборность. - движение по этой антиномической спирали и составляет внутреннее содержание пути Высоцкого к духовному реализму.

Исследование функционирования личных местоимений в поэзии Высоцкого оказывается продуктивным на каждом из трех уровней реконструкции антропонимических прономинальных полей - «макротекстуаль-ном», «монотекстуальном» и «микротекстуальном».

Макротекстуальный» (статистический, охватывающий весь корпус поэтических текстов Высоцкого) подход позволил увидеть, что базовая про-номинальная триада у Высоцкого - это я -мы -он , а следовательно, нацелить дальнейшее исследование на тексты, строящиеся на прономинальных оппозициях я - он и я-мы.

Монотекстуальный» подход, связанный с интегральной оценкой содержательности отдельных поэтических текстов с доминантным местоимением я, выявил два типа оппозиций:

201 Значимость этого результата становится яснее, если обратить внимание, что в составе этой базовой триады нет «диалогического» ты или характерного для любовной лирики она.

1) дизъюнктивную (противопоставляющую), причем в рамках этой оппозиции «я»-маска находится в состоянии конфликта не с отдельными «о//», а с социальным уравнительно-упорядоченным бытием в целом, оказываясь тем самым в маргинальном положении; наиболее ярко эта оппозиция проявляется в «блатной» тематике;

2) конъюнктивную (объединяющую), которая фиксирует слитность с внутренне близкими «другими» как черту мировосприятия и поэтической философии; эта оппозиция наиболее характерна для <шы»-текстов (такие тематические сферы, как «военная» и «горная»).

Микротекстуальный» подход позволяет выстраивать интерпретацию как отдельных фрагментов, так и целых внутритекстовых антропонимиче-ских микрополей, центрирующихся на личных местоимениях.

Исповедальное «я» Высоцкого в зрелый период творчества оказывается двуаспектным:

1) «я» как голос поколения;

2) «я» в рефлексивном осмыслении личной и творческой судьбы.

Пафос исповедальной лирики - утверждение непрерывности поиска и чаемой неизбежности обретения Другого и собственного «внутреннего человека», преодолевшего отчуждение. Исповедальная лирика зрелого периода творчества завершается мотивом богочеловечности, открытием в себе Божьего начала. При этом богочеловеческое у Высоцкого не значит религиозное или тем более церковное, это духовное начало как особая внут-ричеловеческая реальность.

Предложенный в работе способ систематизации тематических сфер поэзии Высоцкого, во-первых, позволяет определить, какая тематическая сфера наиболее близка авторскому «я» в его отличии от «масок» (это «Судьба и свобода»); во-вторых, использование внутритематической дифференциации поэтических текстов по оси «добрый / маргинальный / абсурдный мир» позволяет определить динамику взаимодействия авторского и ролевых «я» в рамках каждой из тематических сфер, а именно:

• «абсурдный» мир соотносится с персонажами-«масками»;

• «маргинальный» отражает черты, значимые как для ролевых персонажей, так и для авторского «я»;

• «добрый» мир соотносится с лирическим пафосом собственно авторского «я» и ближайшим образом выражает поэтическую философию Высоцкого.

На протяжении последних столетий в русской литературе складывался духовный реализм как художественный метод, тесно связанный как со «светской» духовностью, так и с традициями Православия. Высоцкий-поэт тоже находился на пути к духовному реализму. Метафорически этот путь можно охарактеризовать «лирическую эпопею» - своеобразное «хождение по душам и судьбам».

Светский путь обожения, по которому шел Высоцкий, дуалистичен.

Во-первых, его основные векторы - Другие, а на заключительном этапе творчества - свое глубинное внутреннее «я» и Бог; при этом художественно осваиваемый способ взаимодействия и с Другими, и со своим «внутренним человеком», и с Богом в психологической сути один - безусловное приятие в свою субъективность (или, в иной проекции - рефлексирующее открытие в своей личной и творческой индивидуальности первоначально Других, а затем - самого себя и Бога).

Во-вторых, это путь преодоления антропологической границы между духовной практикой религиозного восхождения к сверхсознательному и психоаналитического нисхождения к бессознательному как в собственное лирическое «я», так и в «я» ролевых персонажей.

Список научной литературыВолкова, Наталья Васильевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Августин, блж. Исповедь // Богословские труды. Т. 19. М., 1978.

2. Авторская песня: Кн. для ученика и учителя / Сост. Вл. Новиков. М.,1997.

3. Авторская песня: Антология / Сост. Д.А. Сухарев. Екатеринбург: У1. Фактория, 2003.

4. Ахматова А.А. Сочинения. В 2 т. М.: Худож. лит., 1990.

5. Блок А.А. Записные книжки. 1901 1921. - М.: Худож. лит., 1965.

6. Высоцкий B.C. Избранное. М.: Сов. писатель, 1988.

7. Высоцкий B.C. Сочинения: В 2 т. Екатеринбург: Изд-во «У-Фактория»,1996.

8. Высоцкий B.C. Собрание сочинений: В 5 т. Тула: Тулица, 1993-1998.

9. Гоголь Н.В. Петербургские повести. М.: Сов. Россия, 1978.

10. Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями // Гоголь Н.В.

11. Духовная проза. М.: Русская книга, 1992. С. 35-278.

12. Гоголь Н.В. Авторская исповедь // Гоголь Н.В. Духовная проза. М.:

13. Русская книга, 1992. С. 279-322.

14. Гумилев Н.С. Золотое сердце России: Сочинения. Кишинев: Литература артистикэ, 1990. 734 с.

15. Гумилев Н.С. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1988 (Б-капоэта. Большая сер.).

16. Достоевский Ф.М. Дневник писателя. М., 1989.

17. Евтушенко Е.А. Почти напоследок: Стихотворения и поэмы. М.: Молодая гвардия, 1985.

18. Есенин С.А. Собр. соч. В 5 т. -М.: Худож. лит., 1966-1968.

19. Коэльо П. Вероника решает умереть. М.: ООО Издательский дом «София», 2004.

20. Леонов Л.М. Пирамида. Кн. 1.-М.: Голос, 1994.

21. Лесков Н.С. Собр. соч. В 11 т. Т. 4. М.: Худож. лит., 1957.

22. Некрасов Н.А. Собрание сочинений: В 8 т,- М.: Худож. лит., 19641967.

23. Пушкин А С. Собрание сочинений: В 10 т. М.: Худож. лит., 19741977.

24. Русские песни и романсы. М.: Худож. лит., 1989.

25. Толстой JI.H. Избранные сочинения. В 3 т. М.: Худож. лит., 1988.

26. Тургенев И.С. Соч. в 15 т. Т. 4. Записки охотника. 1847 1874. - М; JI.1. Изд-во АН СССР, 1963.

27. Тургенев И.С. Избранные сочинения. М.: Худож. лит., 1987.

28. Шукшин В.М. Нравственность есть правда. М., 1979.1.

29. Александр (А.В.Мень), прот. Блаженный значит счастливый // Заклинание Добра и Зла: Сб. М., 1991.

30. Андреева Т.Н. О содержании и целях школьного литературного образования // Кафедра: Психолого-педагогический журнал. 2005. № 2. С. 18-22.

31. Бахтин М. М. К вопросам теории смеха // Бахтин М. М. Собрание сочинений: В 7 т. М., 1996. Т. 5. С. 49.

32. Бахтин М. М. Проблема серьёзности // Бахтин М. М. Собрание сочинений: В 7 т,-М., 1996.-Т. 5.-С. 10.

33. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972.

34. Бахтин М. М. Рабле и Гоголь // Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990. - С. 526-536.

35. Бахтин М. М. Сатира // Бахтин М. М. Собр. соч.: В 7 т.- М., 1996. Т. 5.-С. 11-35.

36. Бахтин М. М. Собрание сочинений: В 7 т. М., 1996. - Т. 5.

37. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994.

38. Бердяев Н.А. Судьба России: Опыты по психологии войны и национальности. -М.: Мысль, 1990.

39. Бердяев Н.А. Философия неравенства. М.: ИМА-пресс, 1990.

40. Бердяев Н.А. Самопознание. М.: Книга, 1991.

41. Бердяев Н.А. Философия свободного духа / Я и мир объектов. Опытфилософии одиночества и общения. М.: Республика, 1994.

42. Бердяев Н.А. Царство Духа и царство Кесаря / О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии. М.: Республика. 1995.

43. Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого // Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: Республика, 1993.

44. Березина Т.Н. Многомерная психика: Внутренний мир личности. М.:1. Per Se, 2001.

45. Бройтман С.Н. Лирический субъект // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины /Под ред. Л.В.Чернец. М.: Высшая школа, 2000. С. 141-153.

46. Брызгалова Е.Н. «Лирическая сатира» в драматургии серебряного века:1. Монография. Тверь, 2004.

47. Бубер М. Два образа веры. М.: ACT, 1999.

48. Бубер М. Я и Ты. М.: Высшая школа, 1993.

49. Бутенко А.П., Колесниченко Ю.В. Менталитет россиян и евразийство // Социологические исследования. 1996. № 5.

50. Вагеманс Э. Русская литература от Петра Великого до наших дней.1. М.: РГГУ, 2002.

51. Вайль П., Генис А. 60-е: Мир советского человека. М., 1996.

52. Вакуленко А. Г. «Страшная» баллада от В. А. Жуковского до Н. С. Гумилёва: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1996.

53. Васина-Гроссман В. А. Русский классический романс XIX века. М.1. Л., 1956.

54. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.

55. Веллер М. От редакции Послесловие к ст. А. Красноперова и Г. Семыкииа «Сердце бьется раненою птицей.». // Радуга (Таллинн). 1988. № 7.

56. Виноградов В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы.1. М: Наука, 1980.

57. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высш. шк.,1971.

58. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.:1. Изд-во АН СССР, 1963.

59. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высш. шк.,1991.-448 с.

60. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения.-М.: Наука, 1993.

61. Гачев Г. Национальные образы мира. М.: Сов. писатель, 1988.

62. Гегель Г. В. Ф. Эстетика: В 4 т. М: Мысль, 1971.

63. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М.: Мысль, 1977.

64. Гинзбург J1. О лирике. JL, 1974.

65. Гинзбург JI. О литературном герое. JI., 1979.

66. Голенкова З.Т., Ичитханян Е.Д., Казаринова И.В. Маргинальный слой: феномен социальной идентификации // Социологические исследования. 1998. №8.

67. Григорьев Ап. Литературная критика. М., 1967.

68. Гринберг И. Три грани лирики: современная баллада, ода и элегия.1. М., 1975.

69. Дорфман JI. Личное начало в текстах советских поэтов 1970-х годов всравнении с предыдущей и последующей декадами // Художественная жизнь России 1970-х годов: Согласованная системная целостность. -М., 2000.

70. Жирмунский В. Английская народная баллада // Английские и шотландские баллады в переводах С. Маршака. М., 1973. - С. 87-103.

71. Зайцев В. А. Русская советская поэзия 1960-1970 гг. (жанрово-стилевыеискания и тенденции): Дис. . докт. филол. н. М.: МГУ, 1983.

72. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2 т. JI.: «Эго», 1991.

73. Зиновьев А. Мой дом моя чужбина. Гомо советикус. - М.: Приложение к журналу «Лепта», 1991.

74. Зусман В.Г. Концепт в системе гуманитарного знания // Вопросы литературы. 2003. Март апрель, С. 3-29.

75. Ильин И.А. Пророческое призвание Пушкина // А.С. Пушкин: Путь к

76. Православию. М.: Изд. «Отчий дом», 1996.

77. Ильин И.А. Путь к очевидности. М.: Республика, 1993.

78. История русской советской литературы / Под ред. А.И.Метченко и

79. С.М.Петрова. М.: Просвещение, 1983.

80. Ищенко Е. Познание Другого эпистемологические проблемы и социокультурные аппликации // Логос. 2005. № 4.

81. Казак В. Лексикон русской литературы XX века. М., 1996.

82. Кара-Мурза С.Г. Интеллигенция на пепелище родной страны. М.: Былина, 1996.

83. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Наука, 1981. - 368 с.

84. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.

85. Кентавр: Эрнст Неизвестный об искусстве, литературой философии.1. М.: Прогресс, 1992.

86. Киров А.Ю. Лирический роман в поэзии Н.М.Рубцова: Автореф. дис.канд. филол. наук. Вологда, 2004.

87. Кирьянов С.Н. Поэма «Черный человек» в контексте творчества С.А.

88. Есенина и национальной культуры: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Тверь, 1998.

89. Костюк К. Православный фундаментализм: Социальный портрет и истоки // Полис. 2000. № 5.

90. Крылов А.Е. О жанровых песнях и их языке (По материалам творческого наследия Александра Галича) // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 1.-М., 1997. С. 365-371.

91. Кузнецов К.Н. Концепт в теоретических построениях Ж.Делеза //

92. Вопросы литературы. 2003. Март апрель. С. 30-49.

93. Кузьмичёв И. Литературные перекрёстки: типология жанров, их историческая судьба. Горький, 1983.

94. Леви-Строс К. Структурная антропология. -М.: Наука, 1985.

95. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2-х т. М.:1. Педагогика, 1983.

96. Леонтьев К.Н. Записки отшельника. М.: Русская книга, 1992.

97. Логический анализ языка. Культурные концепты / Отв. ред.

98. Н.Д.Арутюнова. М.: Наука, 1991.

99. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной церкви //

100. Мистическое богословие. Киев: «Путь к истине», 1991. С. 95-259.

101. Лосский Н.О. Характер русского народа // Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. -М.: Политиздат, 1991. С. 238-360.

102. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, 1992.

103. Лурье С.В. Историческая этнология: Уч. пособие для вузов. М.: Аспект Пресс, 1998.

104. Любомудров A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья:

105. Б.К.Зайцев, И.С.Шмелев. СПб., 2003.

106. Ляпина Л.Е. Литературная циклизация (к истории изучения) // Русскаялитература. 1998. № 1.

107. Мазепа Н. Р. В поэтическом поиске. Об эпическом и лирическом началев современной русской поэзии. Киев, 1977.

108. Мамардашвили М.К. Сознание и цивилизация // Мамардашвили М.К.

109. Как я понимаю философию. М.: Изд. группа «Прогресс», 1992. С. 107-121.

110. Марков Б.В. Философская антропология: Очерки истории и теории. -СПб.: Изд. «Лань», 1997.

111. Марсель Г. Быть или иметь. Новочеркасск: Агентство «Сагуна», 1994.

112. Микешин А. М. О жанровой структуре русской романтической баллады // Из истории русской и зарубежной литературы XIX-XX вв. Кемерово, 1973.

113. Миловидов В.А. Поэтика натурализма. Тверь: Тверской госун-т, 1996.

114. Михаил (Ходанов), свящ. «Я не люблю, когда наполовину» // Литературная Россия. 1998. № 5 (30 января). С. 13.

115. Михайлов А.А. Избранные произведения. В 2-х т. Т. 2. Ритмы XX века. Панорама поэзии. М.: Худож. лит., 1986.

116. Михайлов А.И. Поэтический образ России // Русская советская поэзия: Традиции иноваторство: 1946-1975. Л.: Наука, 1978. - С. 2147.

117. Мотрошилова Н.В. Принципы и противоречия феноменологической философии. М., 1968.

118. Мунье Э. Персонализм. -М.: Искусство, 1992.

119. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М.: Сирин, 1991.

120. Новиков В.И. Алексия: десять лет спустя // Новый мир. 2002. № 10.

121. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М., 1991.

122. Падучева Е.В. Референциальные аспекты высказывания: семантика и синтаксис местоименных слов: Автореф. дис. . докт. филол. наук. -М., 1982.

123. Платонов Г.В., Косичев А.Д. Духовность и наша жизнь: Научно-популярный очерк. М., 1999.

124. Померанц Г.С. Встречи с Бубером // Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995. С. 3-14.

125. Проблемы национального самосознания в русской литературе XX века / Отв. ред. В.А. Редькин. Тверь, 2005.

126. Прокушев Ю.Л. Живой лик России: Раздумья критика. М.: Худож. лит., 1985.

127. Психология творчества: Общая, дифференциальная, прикладная / Под ред. Я.А. Пономарева. М.: Наука, 1990.

128. Пуляев В.Т. Целостный человек и детерминанты его общественного развития // Социально-гуманитарные знания. 1999. № 6.

129. Пушкин: Путь к православию. М.: Отчий дом, 1996.

130. Раковская О.А. Социальные ориентиры молодежи: Тенденции, проблемы, перспективы. М.: Наука, 1993.

131. Редькин В.А. Роль Слепнева в создании Ахматовой национального образа мира // Творчество А.А.Ахматовой и Н.С.Гумилева в контексте русской поэзии XX века: Материалы Международной научной конференции. Тверь, 2004. С. 7-26.

132. Редькин В.А. Русский национальный характер как литературоведческая категория // Проблемы национального самосознания в русской литературе XX века / Отв. ред. В.А. Редькин. Тверь, 2005. С. 18-36.

133. Редькин В.А. Типология жанра и стиля как основная научная проблема кафедры новейшей русской литературы // Тверская филология: прошлое, настоящее, будущее: К 85-летию филологического факультета Тверского государственного университета. Тверь, 2002.

134. Роговер Е.С. Русская литература XX века: В помощь выпускнику школы и абитуриенту: Учебное пособие. СПб.: «Паритет», 2002.

135. Роджерс К. Становление личности: Взгляд на психотерапию. М.: Эксмо-Пресс, 2001.

136. Рубинштейн C.JI. Человек и мир // Рубинштейн C.JI. Проблемы общей психологии. -М.: Педагогика, 1973. С. 255-385.

137. Русская грамматика / Под ред. Н.Ю.Шведовой и В.В.Лопатина. М.: Рус.яз., 1990.

138. Русская литература XX века. 11 класс: Учебник для общеобразоват. учеб. заведений: В 2 ч. 4.2 / Под ред. В.В.Агеносова. М.: Дрофа, 2000.

139. Русская советская поэзия: Традиции и новаторство: 1946-1975 / Под ред. П.С.Выходцева и А.А.Смородина. Л.: Наука, 1978.

140. Русские писатели о языке (XVIII-XX вв.). Л.: Сов. писатель, 1954.

141. Русский космизм: Антология философской мысли / Составители С.Г.Семенова и А.Г.Гачева. М.: Педагогика-Пресс, 1993.

142. Самойленко А. Катарсис как эстетическая проблема: Дис. . канд. фи-лос. наук. -М., 1987.

143. Сапогов В.А. К проблеме стихотворной стилистики лирического цикла // Русская советская поэзия и стиховедение. М., 1969.

144. Сапогов В.А. О некоторых структурных особенностях лирического цикла Блока //Язык и стиль художественного произведения. М., 1966.

145. Сапогов В.А. Поэтика лирического цикла Блока: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1967.

146. Саркисян Е. Русская литературная песня второй половины XVIII века в контексте жанров лирической поэзии (идиллия, элегия, романс, ода): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Н. Новгород, 1995.

147. Сидоренко Е.Н. Очерки по теории местоимений современного русского языка. Киев; Одесса: Лыбидь, 1990.

148. Синеокая Ю.В. Рубеж веков: русская судьба Сверхчеловека Ницше // Фридрих Ницше и философия в России: Сб. статей. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 1999.

149. Скаковская Л.Н. Фольклорные традиции в современной русской литературе // Тверская филология: прошлое, настоящее, будущее: К 85-летию филологического факультета Тверского государственного университета. Тверь: Золотая буква, 2002.

150. Скокова Л. Человек и природа в «Записках охотника» Тургенева // Вопросы литературы. 2003. № 6. С. 339-347.

151. Смелова М.В. Онтологические проблемы в творчестве Н.С.Гумилева: Монография. Тверь, 2004.

152. Старк В.П. Стихотворение «Отцы пустынники и жены непорочны.» и цикл Пушкина 1836 года // Пушкин. Исследования и материалы. Т.Х.-Л., 1982.

153. Страшнов С. Л. «Молодеет и лад баллад": Литературно-критические статьи. М., 1990.

154. Суран Т.И. Языковая личность автора и персонажа художественной прозы (на материале прозы М.А. Булгакова): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Одесса, 1994.

155. Суровегина Н.А. Человек и проблемы человеческого существования. -Тверь, 1999.

156. Тейяр де Шарден П. Божественная среда. М.: Изд. «Ренессанс», 1992.

157. Теоретическая поэтика: Понятия и определения. Хрестоматия / Автор-сост. Н.Д.Тамарченко. М.: РГГУ, 1999.

158. Томашевский Б.В. Проза Лермонтова и западная литературная традиция //Литературное наследство. 1941. Т. 43-44.

159. Тынянов Ю. О пародии // Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. -М., 1977.-С. 290.

160. Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.

161. Успенский В.А. О вещных коннотациях абстрактных существительных // Семиотика и информатика. М.: ВИНИТИ, 1979. Вып. 11.

162. Фролова Е.А. Одинокие чудики В.М.Шукшина (Лингвостилистический анализ рассказов писателя) // Русский язык в школе. 2004. № 5. С. 69-73.

163. Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1992.

164. Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 1990.

165. Хайдеггер М. Время картины мира // Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. С. 41-62.

166. Хоружий С.С. Православная аскеза ключ к новому видению человека. - М.: Омега, 2000.

167. Хоружий С.С. Современные проблемы православного миросозерцания. М.: Омега, 2002.

168. Чаадаев П.Я. Философические письма // Тарасов Б.Н. Чаадаев. М.: Молодая гвардия, 1990. - С. 444-573.

169. Чередниченко Т.В. Силовики // Новый мир. 2002. № 9. С. 160-170.

170. Чудаков А.П. В.В. Виноградов и теория художественной речи первой трети XX в. // Виноградов В.В. Избранные труды. О языке художественной литературы. — М.: Наука, 1980. С. 285-315.

171. Чудакова М.О. «Лишь я, таинственный певец.» // Литературное обозрение. 1998. №3. С. 10-12.

172. Эйхенбаум Б. О поэзии. Л., 1963.

173. Эйхенбаум Б.М. О прозе. Л., 1969.

174. Эткинд Е. «Человеческая комедия» Александра Галича // Заклинание Добра и Зла: Сб. -М., 1991. С. 71-89.

175. Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991. С. 95-128.1.I

176. Абрамова Л., Перевозчиков В. Факты его биографии: Людмила Абрамова о Владимире Высоцком. М., 1991.

177. Андреев Ю. Известность Владимира Высоцкого // Вопросы литературы. 1987. -№ 4. - С. 43-74.

178. Андриенко Е.В. Концепты русской культуры в поэтическом творчестве В.С.Высоцкого: Между тоской и свободой: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Владивосток, 2003.

179. Аннинский Л.А. Вечная разгадка? // Аннинский Л.А. Барды. М.: Согласие, 1999. С. 69-82.

180. Баранова Т. «Я пою от имени всех» // Вопросы литературы. 1987. № 4. С. 75-102.

181. АПАРТ: Авторская песня: проблемы, события, мнения. Лит.-муз. альм. / Издатели И. и М. Столяр. М.: АПАРТ, 1999. Вып. 11; 12, 13.

182. Бибина А.В. Автор и «ролевые» персонажи в лирике В. Высоцкого// Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1990. С. 6266.

183. Бирюкова С.С. Б. Окуджава, В. Высоцкий и традиции авторской песни на эстраде: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. М.: ВНИИ искусствознания, 1990.

184. Блинов Ю.Н. Приёмы контраста и противоречия в идиостиле В. Высоцкого: Автореф. дис. канд. филол. наук. М.: РУДН, 1994.

185. В.Высоцкий: Всё не так. Мемориальный альманах-антология / Редактор-сост. А.Базилевский. М.: Вахазар, 1991.

186. B.C. Высоцкий: Исследования и материалы. Воронеж: Изд-во Воронежем ун-та, 1990.

187. В.С.Высоцкий: Алфавитный, хронологический и библиографический указатель-справочник. Воронеж, 1990.

188. Вицаи П.Т. Авторская песня на занятиях по русскому языку со студентами-филологами Венгрии: Дисс. . канд. пед. наук. -М.: ИРЯ им. А.С.Пушкина, 1997.

189. Влади М. Владимир, или Прерванный полет. М.: Прогресс, 1989.

190. Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актёр / Сост. Ю. А. Андреев и И.Н.Богуславский; Вступит, статья Ю.А.Андреева; Вместо послесловия В.И.Толстых. - М., 1989.

191. Владимир Высоцкий: Исследования и материалы. Воронеж, 1990.

192. Владимир Семёнович Высоцкий: Что? Где? Когда? Библиографический указатель-справочник (1960-1990) / Авт.-сост. А.С. Эпштейн. -Харьков, 1992.

193. Воронова М.В. Стилистические средства маркировки лирического и ролевых героев B.C. Высоцкого // B.C. Высоцкий: Исследования и материалы. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1990. - С. 117-128.

194. Вспоминая Владимира Высоцкого / Сост. А.Н. Сафонов. М.: Сов. Россия, 1989.

195. Высоцкий: время, наследие, судьба. Киев, 1997.

196. Высоцковедение и высоцковидение: Сб. науч. ст. Орел: ОГПУ, 1994.

197. Глинчиков В. С. Феномен авторской песни в школьном изучении (А. Галич, В. Высоцкий, А. Башлачёв): Дис. . канд. пед. наук. Самара: СГПУ, 1997.

198. Горизонт: Информационный бюллетень Тульского клуба по изучению и пропаганде творчества B.C. Высоцкого / Гл. ред. В. Щербаков. Тула: Ангелина, 1999.

199. Долгополов JI. Стих песня - судьба // Владимир Высоцкий: исследования и материалы. - Воронеж, 1990. С. 6-24.

200. Дыханова Б., Шпилевая Г. «На фоне Пушкина.» (к проблеме классических традиций в поэзии B.C. Высоцкого) // Владимир Высоцкий: исследования и материалы. Воронеж, 1990. С. 71-73.

201. Евтюгина А. А. Прецедентные тексты в поэзии В. Высоцкого (к проблеме идиостиля): Дисс. . канд. филол. наук. Екатеринбург: УрГУ им. А. М. Горького, 1995.

202. Ефимов И., Клинков К. Высоцкий и блатная песня: Некоторые соображения по поводу // Высоцкий: время, наследие, судьба. Киев, 1996.

203. Жебровска А.И. Авторская песня в восприятии критики. 60-е 80-е гг.: Дисс. . доктора филол. наук. - М.: МГУ, 1994.

204. Живая жизнь: Штрихи к биографии Владимира Высоцкого / Интервью и лит. запись В. Перевозчикова. М., 1988.

205. Жигачёва М. В. Эволюция жанра баллады в русской поэзии 60 80-х годов XX века: Автореф. дис. канд. филол. наук. - М., 1994.

206. Иерусалимский Ю.Ю., Соловьев С.А. Баллада о времени: Отражение в творчестве В.С.Высоцкого духовной жизни советского общества 1960-1970-х гг. Ярославль, 1999.

207. Изотов В.П. Словарь поэзии Владимира Высоцкого. Орел: ОГУ, 1999.

208. Иоанн, архиеп. Сан-Францисский (Д.А.Шаховской). Предисловие к сборнику «Поэма России» // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 2. М., 1998. - С. 445-447.

209. Каманкина М. В. Самодеятельная авторская песня 1950-1970-х годов (к проблеме типологии и эволюции жанра): Дис. . канд. искусствоведения. М.: ВНИИ искусствознания, 1989.

210. Канчуков Е. Приближение к Высоцкому. М.: Культура, 1997.

211. Карякин Ю. О песнях Владимира Высоцкого // Литературное обозрение. 1981. №7. с. 94-99.

212. Карякин Ю. Стоит ли наступать на грабли? // Знамя. 1987. № 9. С. 200-224.

213. Копылова Н. Фольклорная ассоциация в поэзии B.C. Высоцкого // Вл. Высоцкий: исследования и материалы. Воронеж, 1990. С. 74-95.

214. Кормилов С. Песни В. Высоцкого о войне, дружбе и любви // Русская речь. 1983. №3. С. 41-48.

215. Краснопёров А., Семыкин Г. В. Высоцкий: «Сердце бьётся раненой птицей» // Радуга (Таллин). 1988. № 7. С. 63-68.

216. Крымова Н. О Высоцком // Аврора. 1981. № 8. С. 98-115.

217. Крымова Н. О поэзии Владимира Высоцкого // Высоцкий В. Избранное.-М., 1988. С. 492-496.

218. Кулагин А.В. Агрессивное сознание в поэтическом изображении Высоцкого (1964-1969) // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 2.-М., 1998.-С. 52-61.

219. Кулагин А.В. Поэзия В. С. Высоцкого: Творческая эволюция. М., 1997.

220. Кулагин А.В. Эволюция литературного творчества B.C. Высоцкого: Автореф. дис. докт. филол. наук. М.: МГУ, 1999.

221. Курилов Д.Н. Авторская песня как жанр русской поэзии советской эпохи (60-е 70-е гг.): Дис. . канд. филол. наук. - М.: Лит ин-т им. Горького, 1999.

222. Курилов Д.Н. Христианские мотивы в авторской песне // Мир Высоцкого. Вып. 2.-М., 1998. С. 398-416.

223. Лебедева Е.С. Владимир Высоцкий: Слово в поэзии для юных // Рус. язык в школе. 1999. № 2.

224. Лебедева О. Л. Авторская позиция в творчестве В. Высоцкого // Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1990. С. 66-71.

225. Македонов А. В. Владимир Высоцкий и его кони привередливые // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 2. М., 1998. С. 286-304.

226. Милыитейн И. Калужский инцидент// Огонёк. 1989. № 4. С. 22-25.

227. Минералов Ю.И. Так говорила держава: XX век и русская песня. М., 1995.

228. Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 1-5. М.: ГКЦМ B.C. Высоцкого, 1997-2001.

229. Муравьёв. М. Седьмая строка // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 2.-М., 1998. С. 448-461.

230. Новиков В.И. В Союзе писателей не состоял.: Писатель Владимир Высоцкий. -М.: Интерпринт, 1991.

231. Новиков В.И. Владимир Маяковский и Владимир Высоцкий // Знамя. 1993. №7. С. 200-204.

232. Новиков В.И. Высоцкий. М.: Молодая гвардия, 2003.

233. Новиков Вл. Высоцкий есть Высоцкий: Сб. статей. М.: ГКЦМ B.C. Высоцкого, 1995.

234. Новиков Вл. Живой: К 50-летию со дня рождения Владимира Высоцкого//Октябрь. 1988. № 1.С. 188-196.

235. Новиков Вл. По гамбургскому счёту: Поющие поэты в контексте большой литературы // Авторская песня. М., 1997. С. 371-408.

236. Новиков Вл. Смысл плюс смысл: Владимир Высоцкий // Новиков Вл. Диалог. М., 1986. С. 196-209.

237. Перевозчиков В. Правда смертного часа. Посмертная судьба. М.: Вагриус, 2005.

238. Переяслов Н. Слушать ли на ночь Высоцкого? // Загадки литературы: Сб. литературовед, ст. Самара, 1996. С. 46-52.

239. Распутина С.П. Социально-ценностное и мотивационное своеобразие советского бардового движения 1960-1980-х годов: Дис. . канд. фи-лос. наук. -М.: МПГУ, 1997.

240. Рощина А.А. Автор и его персонажи. Проблема соотношения ролевого и лирического героев в поэзии В. Высоцкого // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 2. М., 1998. С. 122-135.

241. Рубинштейн Н. Выключите магнитофон поговорим о поэте // Заклинание Добра и Зла: Сб. / Сост. Н. Крейтнер. - М., 1991. С. 202-215.

242. Рудник Н.М. Проблема трагического в поэзии B.C. Высоцкого. -Курск: Изд-во КГПУ, 1995.

243. Рудник Н.М. Проблема трагического в поэзии B.C. Высоцкого: Авто-реф. дис. . канд. филол. наук. М.: МГУ, 1994.

244. Русская поэзия в конце века. Неоархаисты и неоноваторы / А.Марченко, Вл.Новиков, И.Шайтанов, Н.Елисеев, А.Василевский, Д.Бак // Знамя. 2001. № 1.

245. Русская рок-поэзия: Текст и контекст. Тверь, 2001.

246. Сергеев Е. Многоборец // Вопросы литературы. 1987. № 4. С. 103-131.

247. Скобелев А., Шаулов С. Концепция человека и мира: Этика и эстетика Владимира Высоцкого // Вл. Высоцкий: исследования и материалы. -Воронеж, 1990.-С. 24-52.

248. Скобелев А., Шаулов С. Менестрели наших дней // Литературная Грузия. 1986. №4. С. 154-169.

249. Скобелев А.В., Шаулов С.М. Владимир Высоцкий: Мир и слово. -Воронеж: МИИП «Логос», 1991.

250. Соколова И.А. Авторская песня: От фольклора к поэзии. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2002.

251. Солдатенков П. Владимир Высоцкий. М.: Олимп; Смоленск: Русич, 1999.

252. Страницы будущей книги (Живая жизнь, кн. 2.) М., 1992.

253. Сухих И. На разрыв аорты (1960-1980. Песни-баллады В. Высоцкого) //Звезда. 2003. №10.

254. Токарев Г.Н. Стилистические особенности поэзии Высоцкого: К вопросу о природе явления // Индивидуальность авторского стиля в контексте развития литературных форм: Темат. сб. науч. трудов. Алма-Ата, 1986. С. 57-65.

255. Толстых В. В зеркале творчества: В. Высоцкий как явление культуры //Вопросы философии. 1986. № 7. С. 112-124.

256. Томенчук JI. «Но есть, однако же, еще предположенье.». Днепропетровск: «Пороги», 2003.

257. Томенчук JT. Высоцкий и его песни: Приподнимем занавес за краешек. Днепропетровск: Изд-во «С1Ч», 2003.

258. Тростников В. А у нас был Высоцкий. // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 1. М., 1997. С. 131-148.

259. Утевский А.Б. На Большом Каретном. М.: Полиграфресурсы, 1999.

260. Федина Н.В. О соотношении ролевого и лирического героев в поэзии B.C. Высоцкого // B.C. Высоцкий: Исследования и материалы. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1990. С. 105-117.

261. Хазагеров Г.Г. Две черты поэтики Владимира Высоцкого // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 1. -М., 1998. С.82-106.

262. Хазагеров Г.Г. Поэтическое творчество Владимира Высоцкого в контексте Древней Руси и Советской России // Ростовская электронная газета. 1999. №23 29.

263. Чесноков С. Двадцать лет спустя // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 2. -М., 1998. С. 415-422.

264. Четыре вечера с Владимиром Высоцким: По мотивам телевизионной передачи / Автор и ведущий Э. Рязанов. М.: Искусство, 1989.

265. Чупринин С. Вакансия поэта // Знамя. 1988. № 7. С. 220-225.

266. Шафер Н.О так называемых «блатных песнях» Вл. Высоцкого // Музыкальная жизнь. 1989. № 20. С. 11-14; № 21. С. 25-27.

267. Шемякин М. Вспоминай всегда про Вовку. М., 1991.

268. Шилина О.Ю. Поэзия В. Высоцкого в свете традиций христианского гуманизма // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 1. -М., 1997. С. 101-117.1.

269. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. -М.: Русский язык, 1999.

270. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Русский язык, 1976.

271. Ильин И.П. Постмодернизм: Словарь терминов. М.: ИНИОН РАН; INTRADA, 2001.

272. Квятковский А.П. Поэтический словарь. М., 1966.

273. Краткий психологический словарь / Сост. Л.А. Карпенко. М.: Политиздат, 1985.

274. Культурология. XX век. Энциклопедия: В 2 т. / Гл. ред. С.Я.Левит. -СПб.: Университетская книга; 000 «Апетейя», 1998.

275. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М.Кожевникова и П.М.Николаева-М.: Сов. энциклопедия, 1987.

276. Новейший философский словарь / Сост. и гл. ред. А.А.Грицанов. -Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001.

277. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1998.

278. Полный православный богословский энцоклопедический словарь (репринтное издание). В 2 т. М.: Московский Патриархат, 1992.

279. Постмодернизм: Энциклопедия / Сост. и ред. А.А.Грицанов, М.А.Можейко. Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2001.

280. Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост. Л.И.Тимофеев и С.В.Тураев. -М.: Просвещение, 1974.

281. Словарь по этике / Под ред. И.С. Кона. М.: Политиздат, 1981.

282. Словарь практического психолога / Сост. С.Ю. Головин. Мн., 1997.

283. Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1981-1984.

284. Современная западная социология: Словарь. М.: Политиздат, 1990.

285. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 2-е. М.: Академический Проект, 2001.

286. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983.