автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Биоморфизм как система образного моделирования в культуре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Биоморфизм как система образного моделирования в культуре"

005004109

БАЙКОВА ЕКАТЕРИНА ВЛАДИМИРОВНА

БИОМОРФИЗМ КАК СИСТЕМА ОБРАЗНОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ В КУЛЬТУРЕ

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора культурологии

- 1 ДЕК

Саратов-2011

005004109

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю.А.».

доктор философских наук, профессор Волошинов Александр Викторович

заслуженный деятель науки РФ, доктор философских наук, профессор Воронина Наталья Ивановна

доктор культурологии, профессор Дриккер Александр Самойлович

доктор философских наук, профессор Позднева Светлана Павловна

Ведущая организация - ФБГОУ ВПО «Московский

педагогический государственный университет»

Защита диссертации состоится «21» декабря 2011 г. в 12 часов на заседании объединённого совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.242.12 при Саратовском государственном техническом университете по адресу: 410054, Саратов, ул. Политехническая, 77, Саратовский государственный технический университет, корп. 1, ауд. 319.

С диссертацией можно ознакомиться в научно-технической библиотеке ФБГОУ ВПО «Саратовский государственный технический университет» и на сайте ВАК « 17 » октября 2011 г.

Автореферат разослан «Ш» ноября 2011 г.

Автореферат размещён на сайте Саратовского государственного технического университета www.sstu.ru «15» ноября 2011 г.

Научный консультант Официальные оппоненты

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук

Н.М. Ососкова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. С глубокой древности становление человеческого сознания имело отражение в традициях использования природных и, прежде всего, биоморфных образов для моделирования искусственных объектов. С развитием художественной культуры биоморфные образы приобретали все более рациональные характеристики, отходя от интуитивного синкретизма первобытного мышления. Искусственные формы, обогащенные схематизированными очертаниями биоморфных объектов и соотнесенные с рациональными характеристиками, ознаменовали собой соединение науки и искусства, а одним из элементов архетипического ряда биоморфных образов стали скрытые в «художественном тексте» биоморфные структуры.

Актуализация культурологических исследований, связанных с изучением системы биоморфных образов, связана с рядом моментов.

Во-первых, проблема сохранения национальной образной системы в настоящее время становится всё более острой на фоне происходящих изменений в сфере мировой культуры и процессов глобализации, существенно влияющих на локальные культурные системы. Ориентация на сходные культурные образцы всё усиливается, развивая культурный код «одинаковости» во всех сферах современной жизни, формируя в пространственной среде городов гомогенную архитектуру. Одновременно происходит процесс конвергенции культурных символов, в архитектуре это приводит к эклектике и кичу.

Во-вторых, сохранение традиционной системы образов в современной российской архитектуре является условием самоидентификации страны в многополярном мире культуры, поэтому так важно именно теперь обратиться к опыту архитекторов втор. пол. XIX - нач. XX вв., предпринявших попытку возродить традиционную систему образов, заимствованных из живой природы.

В-третьих, ценностные ориентиры, меняющиеся общественные идеалы делают чрезвычайно важным аксиологический анализ ситуации, складывающейся не только в области познания истории как реального процесса, но и с точки зрения культурологического научного анализа, изучающего формирование новой картины мира.

Решением этих проблем могло бы быть использование образной системы биоморфизма. В будущем, вероятнее всего, эта система найдёт своё применение в архитектуре крупных городов.

Степень изученности проблемы. Настоящее диссертационное исследование направлено на создание стратегии осмысления искусственной среды и процесса генезиса культурной формы через призму повседневных образов живой природы. Исходя из тезиса К.Э. Разлогова о возможном создании специализированного метода культурологического анализа искусства

\

посредством повседневных образов, мы предполагаем, что не только искусство, но и культура в целом могут рассматриваться через повседневные образы как природы, так и искусственной среды, а также их составляющих. В контексте исследования мы ограничимся повседневными образами живой природы, определившими биоморфизм.

Термин биоморфизм, как и биоморфология - составной. Биоморфология - наука о живых формах и строении организмов, биоморфизм - способ образного конструирования с помощью биологических форм. Биоморфология, как и биоморфизм, «...содержит, помимо «био», и другую часть, которая является самостоятельным словом - «морфология», присущая не только животному миру, но и предметному миру, а также ряду других явлений»1. Понятие и термин «морфология» введены в научный оборот И.В. Гёте как наука о форме. В биологических исследованиях морфологический подход объединён с физиологическим и в настоящее время развивается как описательная наука.

Существуют и иные концепции «биоморфизма». В 1936 г. А. Барр применил этот термин, как определяющий состояние, основанное на классической концепции о формах, созданных силами природы. Г. Альтов, занимающийся созданием и изучением научной фантастики, полагал, что в будущем под биоморфизмом будут понимать временное «пантрологическое» превращение космонавтов в существо, наиболее приспособленное для жизни в условиях данной планеты2.

В 50-е гг. XX века появляется новое научное направление бионика, которое сочетает в себе законы кибернетики, биофизики, биохимии, космической биологии (Л.П. Крайзмер, Ю.С. Лебедев, В.П. Сочивко и др). В англоязычной и переводной литературе чаще употребляется термин биомиме-тика (Э. Лернер, Т. Мюллер). Лозунг симпозиума в Дайтоне (США), давший начало бионике как науки: «Живые прототипы - ключ к новой технике»3. E.H. Лазарев предложил объединить бионику, биоморфологию и биомеханику на базе общих объектов и сходных задач в биономику - науку о системном изучении принципов структурно-функциональной организации для использования в практической деятельности. Биофизики - 10.А. Владимиров, А.И Деев, А.Я. Потапенко, Д.И. Рощупкин, понимают биономику как науку, задачами которой является управление своим организмом для замедления его старения.

В конце XX в. с развитием интереса к фрактальности появляется ещё один термин - биоморф, предложенный К. Пикоувером для обозначения особым образом построенных алгебраических фракталов, внешним видом

1 Александров В.И. Человек и человечество в контексте современной и будущей жизни // Человек постсоветского пространства: сб. материалов конф. Вып. 3 / под ред. В.В. Парцвания. - СПб, 2005.-С.77-78.

2 Альтов Г. Подкласс 1: Космические полёты / http://vvww.altshuller.ru/rtv/sf-register-l-l .asp

'Лебедев Ю.С. Архитектура и бионика. - М.: Стройиздат, 1977. - С. 220.

напоминающих одноклеточные организмы. В архитектуре «биоморфным» названо новое направление. Одновременно в научно-популярной литературе всё чаще используют термин «биоморфизм». Он невероятно часто стал повторяться в современных изданиях по искусству, но всё ещё нигде не был сформулирован как явление культуры или как элемент системы образного моделирования.

Таким образом, в XX в. возникло несколько новых наук и новый стиль, в основе которых лежит моделирование с помощью биологических образов.

Как составляющую биоморфизма мы рассматриваем биоморфные структуры. Термин «биоморфные структуры» обычно используется в минералогии. Однако и в истории изобразительного искусства и архитектуры существует немало примеров, когда пространственный объект выполнен на основе интуитивно обобщенных биоморфных структур. Однако их рационального научного описания в этом контексте всё ещё не существует.

Непосредственное отношение к биоморфным и, в особенности, антропоморфным структурам, имеет закон золотого сечения, названный так Л. да Винчи. Он встречается уже в «Началах» Евклида, где фигурирует как деление отрезка в крайнем и среднем отношении, а еще ранее в «Тимее» Платона. Этот закон, возможно, был воплощен в каноне человеческой фигуры Поликлета. Обширное исследование феномена золотого сечения представлено в «Божественной пропорции» JI. Пачоли, оно упоминается в трудах JI. да Винчи, А. Дюрера, П. делла Франческа. Закон золотого сечения обрел второе рождение в Германии XIX века благодаря работам А. Цейзинга. В XX в. феномен золотого сечения в России исследовался в работах В.Г. Буданова, H.A. Васютинского, A.B. Волошинова, Г.Д. Гримма, Ф.В. Ковалева, A.C. Марутаева, И.Ш. Шевелева, И.П. Шмелева и др., а за рубежом в работах Р. Арнхейма, Г.Д. Биркгофа, М. Гика, Г. Докци, Б. Эриксона, X. Хёге, Д. Хэмбриджа и др. Объединяются два полюса духовной активности человечества - математика и искусство, поэтому неудивительно, что к этой теме обращались и обращаются представители самых разнообразных областей науки и искусства. Существенный вклад в ее разработку внесли, и вносят: математики Дж. Д. Биркгоф, Г. Вейль,

A.B. Волошинов, Р.Х. Зарипов, Г.С. Коксетер, А.Н. Колмогоров,

B.М.Петров, Д. Пидоу, В. Н. Тростников; физики М.В. Волькенштейн, В. Гейнзенберг, А.Б. Мигдал, В. Фукс; специалист по космическим системам ориентации Б.В. Раушенбах; кристаллографы В.А. Копцик, A.B. Шубников; архитекторы Г.Г. Азгальдов, Я.Д. Гликин, П.Б. Жолтовский, Jle Корбюзье, И.Ш. Шевелев, И.П. Шмелев; теоретики архитектуры Н.И. Брунов, М. Гика, Э. Мессель, Н.И. Смолина, Дж. Хембидж; семиотики Вяч. Вс. Иванов, Ю.М. Лотман; композитор М.А. Марутаев; музыковеды Г.В. Виноградов, Л.А. Мазель, Э.К. Розенов, Л.Л. Сабанеев; художники

B.B. Кандинский, E.A. Кибрик, Ф.В. Ковалев, К.С. Малевич, В.А. Фаворский; кинорежиссер С.М. Эйзенштейн и др.

Проблема изоморфизма биолого-генетических и культурно-генетических способов кодирования и передачи наследственной информации поднималась в некоторых трудах о теоретических моделях творчества, основанных на учении Аристотеля и Платона. Эта проблема также восходит к органицизму И.В. Гёте, Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева и сторонников идей Н.Я. Данилевского - К.Н. Бестужева-Рюмина, Ф.М. Достоевского, А.Н. Майкова, В.В. Розанова, H.H. Страхова. В этом контексте бинарная оппозиция «живое и неживое» напрямую связана с понятиями статики и динамики, о которых, как существующих еще со времен античности писали

A.Ф. Лосев, Г. Гегель, Ф. Ницше, Ф. Шеллинг, О. Шпенглер.

Огромное значение в генетическом аспекте изучения культуры имели разработки зарубежных культурантропологов и философов И.Г. Гердера,

B. Гумбольдта и С. Лемма, отечественных культурологов и этнологов Л.Н.Гумилёва, Э. С. Маркаряна, В.Я. Проппа, А.Я. Флиера; зарубежных психологов Р. Арнхейма, М. Гаффрон и отечественных - А.Г. Асмолова, Л.С. Выготского, А. Н. Леонтьева, A.A. Леонтьева, Л.С. Коршуновой и Б.И. Пружинина, Б.Ф. Поршнева, К.Б. Соколова; представителей меметики Р. Докинза, А. Фога, Г. Чика и др. Исследования в данном направлении развивали отечественные археологи и историки В.М. Массон, А.П. Окладников, Б.А. Рыбаков. В начале XX в. проблемами культурогенетических процессов и культурного наследия как их итогового результата занимался академик Н.Я. Марр, создавший секцию генетики культуры в Ленинградской государственной академии истории материальной культуры.

В целом всю историю культуры можно представить как процесс постоянного самовозобновления, то есть возрождения или даже генезиса, основанного на бесконечном взаимовлиянии искусства и общества.

Первые системные исследования процессов постоянного самообновления культуры провели эволюционисты XIX в. (Л. Морган, Г. Спенсер, Ф. Энгельс, К. Маркс и др.). К. Маркс представлял город как живой организм, проводя параллели между развитием живого организма, города и цивилизации в целом. Идею города как живого организма позднее развивали американские исследователи первой половины XX в., представители экологического урбанизма Э. Берджесс, Р. Парк и Л. Уэрт, общество с живым организмом сравнивали философы Э. Дюркгейм, О. Конт, Л. Морган, Г. Спенсер, понятие «социоисторические организмы» использовалось в творчестве историков Б. Нибура, Г. Мейна, и философа Л. Моргана.

Исследования в эволюционистской эпистемологии (Д. Кэмпбелл, К. Лоренц, К. Поппер) позволили выявить общие принципы, заложенные во взаимосвязях между генетической эволюцией и изменениями историко-культурных и социокультурных процессов. Специфика этих междисциплинарных исследований заключалась в объединении теории геннокультурной

коэволюции, синергетики, когнитивных наук (нейрофизиологии, теории информации), общей теории систем.

В теории геннокультурной коэволюции А. Гушурста, Ч. Ламсдена, Э. Уилсона предполагается, что человечество появилось в результате переплетения двух линий наследуемой информации - генетической и культурной. Ч. Ламсденом и Э. Уилсоном вводится понятие «культургена», являющегося составным элементом ментального «эпигенеза», т.е. взаимодействия между генами и окружающей средой, формируемого под воздействием генетической информации.

Формирование системного подхода как основы синергетической модели было подготовлено ещё в античной философии Аристотелем, в немецкой классической философии Г. Гегелем, И. Кантом, Ф. Шеллингом и применено к изучению биологических процессов Л. Берталанфи. Культура как динамично развивающаяся, самоорганизующаяся система представлена в работах П. Тейяр де Шардена.

Исследователи, занимающиеся градостроительной наукой, изучая город, также неоднократно подмечали проявление процессов самоорганизации, которые невозможно обобщить как явления одного порядка. Процессы самоорганизации на уровне планирования городов и регулирования развития градостроительных систем отмечаются в работах В.В. Владимирова,

A.B. Колясникова, Г.В. Мазаева, И.М. Смоляра, Л.Г. Тарасовой,

B.А. Тимохина.

Футуристическое направление проблемы естественного и искусственного развивали в своих трудах Э. Капп, а также философ П.А. Флоренский. У них мы находим идею о возможности совмещения природного и искусственного начала, идею об «органопроекциях».

Несмотря на значительный объём перечисленных публикаций, в той или иной степени затрагивающих состояние изученности обозначенной проблематики, происходит это лишь в пределах конкретного направления, а не всей проблематики биоморфизма в целом. Итак, учитывая важность для данной диссертационной работы научных разработок перечисленных авторов, можно, тем не менее, заключить, что избранная тема ещё практически не исследована, а задачи полномасштабного культурологического осмысления формирования системы биоморфных образов в культуре до сих пор в полной мере не решены.

Объектом исследования является биоморфизм как источник смысло-образования в культуре.

Предметом исследования является биоморфизм как система образного моделирования культуры.

Цель данного исследования - разработать авторскую концепцию биоморфизма как системы образного моделирования в культуре.

Для достижения поставленной цели в данном исследовании были решены следующие задачи:

1) соотнести степень использования образов живой и неживой природы в культуре древней и средневековой Индии;

2) изучить контексты использования образов живой природы в культуре древнего и средневекового Китая и Японии через семантическую оппозицию «видимого» и «невидимого»;

3) рассмотреть региональные особенности образов живой природы в мусульманских странах раннего и зрелого средневековья через семантическую оппозицию «почитаемого» и «попираемого»;

4) рассмотреть региональные особенности и изучить исторические контексты использования образов живой природы в европейской культуре через семантическую оппозицию «подражание природе» и «приро-доподобие»;

5) рассмотреть региональные особенности и изучить исторические контексты использования образов живой природы в русской культуре через бинарную оппозицию «чужой» и «свой»;

6) определить причины и условия формирования практики моделирования искусственной среды с помощью природных образов экоморфизма;

7) определить феномены биоморфизма и геоморфизма как основополагающие направления в практике моделирования экоморфизма и проанализировать специфику их воспроизведения в пространственной среде;

8) рассмотреть биоморфизм как образную систему и вычленить био-морфные структуры;

9) наметить сложившиеся общие тенденции и возможные стратегии развития образного проектирования в архитектуре с помощью биоморф-ных образов;

10) исследовать инвариантность биоморфных образов и структур в русской архитектуре втор. пол. XIX в. - нач. XX в. на примере зооморфизма;

11) исследовать инвариантность биоморфных образов и структур в русской архитектуре втор. пол. XIX в. - нач. XX в. на примере фитомор-физма;

12) исследовать инвариантность биоморфных образов и структур в русской архитектуре втор. пол. XIX в. - нач. XX в. на примере антропоморфизма;

Основная гипотеза исследования: биоморфизм может стать специализированным методом культурологического анализа посредством повседневных образов живой природы.

Теоретические и методологические основы исследования. Теоретический фундамент исследования составляют:

- исследования «антропоморфных систем» (A.B. Волошинов, Ф.И. Гиренок, Б.В. Раушенбах, B.C. Стёпин);

- теория самоорганизации (В.А. Копцик, С.П. Курдюмов, И.Р. При-гожин, Г. Хакен);

- семиотические исследования (Ю.М. Лотман, А.Ф. Лосев, А. Пейвио, Ч.С. Пирс);

- культурологические исследования, связанные с анализом семиотических систем (A.B. Волошинов, Ю.М. Лотман, И.В. Мелик-Гайказян, К.Э. Разлогов, А .Я. Флиер, H.A. Хренов).

Методологическая стратегия моделирования визуальной информации биоморфизма определена многоуровневой природой феномена восприятия. В исследовании проблемы применён структурно-семиотический и информационно-семиотический методы исследования.

В системном подходе за основу берутся исследования Л. фон Берта-ланфи и A.A. Богданова. Изучение восприятия информации, сформированной из визуальных кодов, производится по методике Ю.М. Лотмана, а специфика трансляции - Р. Якобсона. Биоморфные образы рассматриваются и как метод художественной метаморфозы, и как рациональный инвариант, а «художественный текст», состоящий из двойственных образов - как система тропов.

Предпринята попытка создания специализированного метода культурологического анализа рассмотрения образцов материальной культуры через призму повседневных образов живой природы.

Выделение биоморфных структур делает возможным переосмысление представлений об архетипических образах не только на уровне теории культуры, философии и психологии творчества, но и на утилитарном уровне композиции реальных предметов. Всю предметно-пространственную среду искусственного мира можно рассматривать через призму экоморфных образов. Таким образом, методология данной работы сочетает в себе методы философско-культурологического анализа с методами точных наук, приобретая междисциплинарный характер.

Анализ феномена биоморфных структур опирается на структурно-семиотические методы исследования, позволяющие фиксировать многомерное пространство семантических значений «художественного текста», а также структуру развития, взаимосвязь и трансформацию значений. Большой вклад в системно-симметрологическую методологию внес В.А. Копцик, применивший синергетический подход для анализа художественной культуры. В исследовании этот подход применён к определению образной системы эпохи модерна, как переходного периода.

Ко всему вышесказанному следует добавить, что биоморфная структура - не только условная теоретическая модель, но и образ, к которому применимы традиционные для культурологии приемы анализа и описания. Таким образом, биоморфные структуры рассматриваются и как метод художественной метаморфозы, и как рациональная структура, а «художест-

венный текст», состоящий из двойственных биоморфных образов, - как система тропов.

Выделение биоморфных структур в отдельную тему делает возможным переосмысление представлений об архетипических образах не только на уровне теории культуры, философии и психологии творчества, но и на утилитарном уровне композиции реальных предметов. Таким образом, данная работа сочетает в себе методологию философско-культурологического анализа с методами точных наук и находится на стыке гуманитарных и точных наук.

Методика исследования содержит два уровня. На первом уровне рассматриваются и классифицируются практики моделирования с помощью биоморфных образов в контексте городского пространства. На втором -проводится анализ структуры и динамики этих образов в русской архитектуре втор. пол. XIX - нач. XX вв.

Процедура исследования предмета должна включать ряд аспектов: контексты изучаемого объекта в современной материально-пространственной среде и сопроводительную информацию из архивов, типологию или классификацию исследуемых предметов, функциональный и семантический аспекты. Первые два этапа являются предварительными и достаточно очевидными. Семантический аспект - попытка проникнуть в смысл причин выделения данных изображений из ряда других и определение сущности, связанной с их знаковым обозначением.

В исследовании широко применяется сравнительно-типологический метод. Формирование и группировка различных классов декоративных элементов и фасадов зданий в целом - исходное для всех исследователей, работающих с систематизацией материала. Это практический путь изучения предметов на первом этапе исследования, позволяющий привести все многообразие предметов в порядок некую систему, что существенно облегчает дальнейшие исследования. Важнейшая часть данной работы - систематизация материала, характеризующегося разнообразием.

Наибольшую эффективность показал широко использованный в ходе исследования генетический метод: анализ происхождения, преемственности и алгоритмов обновления биоморфных образов; сведение многообразия биоморфных образов к фундаментальным исходным порождающим составляющим и выведение из них исследуемого явления; генеалогический анализ идей авторов.

В исследовании выделяются макро- и микроуровни. На макроуровне рассматривается город как живой организм, на микроуровне - биологические и биоморфные образы фасадов и, в отдельных случаях, помещений общего пользования (лестничные ограждения).

На макроуровне город представлен как система, особенности поведения которой нужно учитывать, Особенностями этой сложной вероятностно детерминированной системы в отечественной и зарубежной теории, занимались такие исследователи, как Ю.П. Бочаров, А.Э. Гутнов, Г.И. Лаврик,

И.Г. Лежава, Г.И. Фильваров, Дж. Форрестер. Однако на практике эти исследования практически не использовались.

В контексте данного исследования методологически важным является предположение исследователей E.H. Князевой и С.П. Курдюмова о необходимости изучения законов самоорганизации человекомерных систем для того, чтобы в дальнейшем более эффективно управлять их развитием.

Теоретико-методологические основы диссертации также тесно связаны с концептуальными установками культурологических исследований, представленных в работах С.Н. Иконниковой, М.С. Кагана, Т.Ф. Кузнецовой, Э.С. Маркаряна, А.Я. Флиера и др.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1) создан специализированный метод культурологического анализа с помощью образов живой природы, сопровождающих человека в его повседневности;

2) сформулирована авторская концепция единой системы методов образного моделирования биоморфизма, включающей как биоморфные структуры, так и биоморфные формы;

3) введено понятие «визуальный код биоморфизма»;

4) введено понятие «биоморфные структуры»;

5) впервые в контексте процессов воображения проведена граница интерпретаций между биологическими образами и биоморфизмом, растительными образами и фитоморфизмом, анималистическими образами и зооморфизмом, образом человека и антропоморфизмом;

6) впервые предложена структура «экоморфизма», включающая, как элементы, биоморфизм и геоморфизм;

7) впервые визуальный код модерна рассматривается как точка бифуркации, переход от биоморфных к техноморфным формам.

В результате проведённого исследования на защиту выносятся следующие положения:

1) Образы живой природы определены как биоморфные и биологические, т.е. как смоделированные и воспринятые буквально. Поскольку «биоморфизм» рассматривается как система образного моделирования с помощью образов живой природы, развитие этой системы, обладающей способностью накапливать и передавать информацию, является предметом научных изысканий. Понятие «биоморфизм» содержит множество смысловых пластов, выступая своего рода концептуально-семантической системой, смысловое поле которой менялось по мере появления и развития всё новых семантических слоёв. Порождение новых смыслов и форм рефлексирова-лось обществом как образы его идентичности, а культурная форма становилась отражением индивидуального, национального и социального в создаваемом искусственном объекте. Биоморфизм играл роль генерализующей модели, обладающей значительным направляющим действием и эвристическим потенциалом. Замечено, что на ранних этапах развития общества преоб-

ладали биоморфные образы, но наряду с ними в архитектурных сооружениях древних речных цивилизаций стали использовать геоморфные, в культовых сооружениях средневековой Индии появился техноморфизм.

2) Биоморфные образы, созданные в дальневосточных культурах, в частности китайской, конструируются так, что каждый из них является генератором смыслов, не только сообщая о качественной стороне объекта, но и настраивая сознание на глубинное восприятие структур Универсума. Количество воспринятых предметов отличается от их реального множества. В дальневосточной культуре появилось представление о «видимом» и «невидимом» - иллюзорном и истинном существовании. Изначально здесь были заложены бинарность и бистабильность биоморфного образа, буквального воспроизведения объектов окружающего мира до появления европейского искусства на этой территории не существовало.

3) В основе мусульманской культуры лежит противопоставление «почитаемого» и «попираемого», а также сосуществование геоморфного и фи-томорфного составляющего (наиболее часто - флороморфного). Камень и цветок - визуальный код мусульманской цивилизации. Иные образы регламентированы и скрыты в растительном орнаменте, в зависимости от региона происходит полный или частичный отказ от антропо- и зооморфизма. Информативно значимыми являются изображения на основе формы и ритма арабской вязи и поэтических текстов («лингвизация» орнаментальных изображений). В контексте фитоморфизма сформированы «горные» и «равнинные» группы изображений. Наиболее строгие запреты в Средней Азии.

4) Европейская культура сформирована с опорой на образную систему окружающей природы. Заимствование природных образов представляет собой как прямое и буквальное подражание, так и опосредованное, неявное обусловленное функциональной необходимостью. Начиная с античности, сторонники первого направления уверены в том, что искусство и культура обречены на вечное подражание природе, а.их противники противопоставляют им идею о могуществе человека, который может создать то, чего не может природа. Существует и третий вариант, приверженцы которого не видят особенной разницы между природой и искусством. Искусство понимается здесь как род природы, обрабатывающей материю извне, а природа -как искусство, формирующее материю изнутри. В современной культуре подражание природе и природопоДобис - самостоятельные ветви художественной методики, созИДаЮЩие образы срёДЫ с помощью природных элементов и й fecнoM взаимодействии с зодчеством, скульптурой, произведениями монументального и декоративного искусства, музыкой. Познание природы помогает развитию науки и искусства. Преодолевая кризис культуры, вырабатываются стратегии решения проблем современного общества и обретения места, в котором человек ощущает гармонию мироздания.

5) Образы живой природы в древней и средневековой культуре Руси в большинстве случаев ограничены биоморфными. Изображения этого времени

классифицированы по принципу свой-чужой. Изучение контекстов «свой -чужой» в рамках русской семантической оппозиции «лес и степь» отражают корреляцию понимания «степи» как чуждой и враждебной стихии для человека, а также её окультуривание и превращение отдельных участков в русское поле, которое так часто в философии Х1Х-ХХ вв. соотносят с русской душой, её широтой, бесконечностью и светлым началом. Трансформации подвергается и трактовка русского леса. Семантическая оппозиция «лес и степь» становится сосредоточением борьбы не только светлого и тёмного, «своего» и «чужого», но и конгломератом культурных взаимовлияний западного и восточного. Природная среда формирует зеркало борьбы реального и воображаемого, тенденций народного, культового и светского искусства.

6) Упорядочение системы визуальных образов внешнего мира связано с социокультурным опытом человека и обусловлено априорными формами и структурами, задающими параметры зрительного восприятия. Природные образы становятся аттракторами, направляющими динамику перцептивной системы, задают возможность творческого процесса порождения новых структур в искусственной среде. Наибольшее количество инвариантов формы наблюдается на примере живой природы, здесь же обнаруживается заметная градация между непосредственно воспринимаемым объектом и представлением об этом объекте. Причинами, обусловившими инварианты этой образной системы в контексте искусственной среды, можно назвать функциональные характеристики отображения. В практике моделирования искусственной среды с помощью природных образов необходимо учитывать законы равновесия не только физического, но и психического. Эти особенности учтены в длинном перечне композиционных методик, применяемых как в двумерном, так и в трёхмерном пространстве.

7) Истоками феноменов биоморфизма и геоморфизма в контексте психологии восприятия признаются специфические формы, в которых обнаруживается активность чувственного отображения действительности-ощущение, восприятие, представление, воображение и мышление. Выявлено, что биоморфизм и геоморфизм конструируются в процессе продуктивного воображения. Гео- и биоморфизм объединены в экоморфизме. (Понятие «экоморфизма» введено В.А. Паком для обозначения природных образов). В продолжение этой идеи, геоморфизм и биоморфизм объединены нами в единую систему экоморфизма, понимаемого теперь как образы, сконструированные подобно природным.

8) Биоморфизм включает как иррациональные, так и рациональные построения. Это попытка научно-теоретического моделирования искусственной среды, основанная на принципе ориентирования впечатлений зрителей на определенные, сформированные человеческим сознанием образы, которые давно перешли в категорию коллективного бессознательного - это знаки-символы, которые также имеют отношение к иконическим знакам. Вводится понятие «биоморфная структура», которая рассматривается как

разновидность семиотики биоморфных образов, их рациональная составляющая, конгломерат формулы, образа и композиционного приема. Метод биоморфных структур концентрирует формоаналитический способ построения. Наличие этих структур обусловливает применение точных методов к художественному тексту. Биоморфные структуры «распределяют места» для акцентов, а главное - определяют место нахождения точки кульминации, точки, к которой тяготеет внимание зрителя. Следовательно, избранная структура определяет центр композиции, не совпадающий с его геометрическим центром. Равновесие в этом случае может достигаться с помощью законов золотого сечения. Антропо-, зоо-, фитоморфизм как составляющие биоморфизма созданы по законам продуктивного воображения, которое занимается образным конструированием на основе уже существующего материала. Растительные образы, анималистические образы и реалистические образы человека могут, во-первых, рассматриваться как более широкое понятие, во-вторых, как образы, построенные на основе репродуктивного воображения. В отличие от репродуктивного воображения, которое воспроизводит реальность в том виде, какова она есть и напоминает восприятие или память, продуктивное воображение занимается образным конструированием на основе уже существующего материала.

9) Установлено постепенное исчезновение экоморфных образов из семантики архитектурного декора втор. пол. XIX - нач. XX вв. Визуальный код модерна - точка бифуркации, переход от биоморфных к техноморфным формам. Эволюция от антропоморфных структур классицизма к зооморфизму эклектики и фитоморфизму модерна привела к тому, что в дальнейшем природные образы оказались надолго забыты, и лишь в постмодернизме мы видим призрачную кальку с мотивов прошлого, а органи-тек являет собой возрождение биоморфизма в современной архитектуре.

Выявлено, что на протяжении последних двух веков произошло постепенное исчезновение биоморфных образов: от антропоморфизма классицизма и зооморфизма эклектики перешли к фитоморфизму модерна и совершенно отказались от биоморфных форм в конструктивизме и функционализме. В настоящий момент это привело к видеокатастрофе в мегаполисах. Для всех современных городов выделены следующие категории видеокатастроф: исчезновение природного компонента как формообразующего, градообразующего и культурообразующего; исчезновение открытых пространств и живописных высотных доминант; исчезновение исторических зданий или искажение их облика как материальной памяти города; исчезновение исторического образа города в литературе, живописи и фотографии как памяти о городе; исчезновение исторической части города - «обезличенный» город. Выявлено, что творческие методы с применением биоморфизма как стратегии решения проблем видеоэкологии задействуют разнообразные архитектурные формы, которые должны гармонично сочетаться с природой. Возможно, биоморфные формы зданий станут одним из самых

действенных способов достижения гармонии с окружающей средой. В идее биоморфной архитектуры заложены не только определённые типы формообразования, но и возможности конструктивной системы к изменению, а также потенциал строительного материала. Структура, элементы структуры и её трансформация предположительно могут быть использованы как стратегия развития архитектуры будущего. В настоящий момент представляется возможным использовать приём «вживляемости» строительного объекта, смоделированного системой биологических образов, в природную среду; будучи инородным телом, он не должен разрушать линию и ритм природы. Для этого нужно изучить конкретные примеры применения моделей био-морфных образов, из которых наиболее интересными являются образы, созданные в эпоху модерна, - точку бифуркации образной системы Европы и, в частности, России.

10) «Зооморфизм» - термин, обладающий множеством дефиниций. Его определения варьируются от очень узкого понимания как «религиозного мировоззрения, представляющего божество в образах животных», до более широкого, в котором зооморфизм рассматривается как «уподобление животному, наделение качествами, присущими животным, изображение в виде зверя, птицы», или как «моделирование явлений окружающего мира в образах строения и поведения животных». Художественный язык трёх направлений русского модерна воплощал самые различные тенденции в контексте этого стиля - развернутость, вогнутость, надломы, разрывы, уравнивание размеров, округлость, кольцевидность, подобие, 5-образность, кручение. В языческой культуре очевидна связь зооморфизма с магией и магическими действиями. Так, например, в названии отдельных деталей деревянного зодчества мы встречаем зооморфизмы в терминологии: конёк, кобылка, козлы, соединение брёвен «в лапу». В парковых ансамблях эпохи барокко присутствует тератоморфизм: деревья любили стричь в форме чудовищ, но это характерно не только для русского искусства. Самыми популярными анималистическими образами в русской культуре, как и в европейской культуре Х1Х-ХХ вв., становятся львы и орлы и в разных материалах и стилизациях. Насекомых можно выделить в отдельную группу. Изображение их за редким исключением (Крито-микенская цивилизация - бабочки и культура инков - бабочки и жуки, китайская цивилизация - бабочки) отсутствовало в древних цивилизациях. Однако во второй половине XIX и начале XX вв. интерес к этим образам, привнесённый из западной культуры (а в западную - из восточной), появляется в искусстве эклектики и модерна России, например, в Саратове - это пауки и бабочки. В столь непопулярной эклектике в наибольшей степени были заметны попытки возродить именно зооморфные образы (особенно часто мы это видим в металлическом декоре 70-х гг. XIX в. и 10-х гг. XX в.).

11) Успех применения фитоморфизма в декоре фасадов заключается в том, что за основу брали линии, связанные с наиболее приятными сравне-

ниями и ассоциациями: это линии рассыпанных, струящихся волнами волос, линии тонких стеблей цветов и самих соцветий, морских волн. Растительный орнамент в архитектурной среде стиля модерн представляет собой устойчивый набор элементарных форм, которые формируют базу для создания каждой возможной вариаций. Самые распространённые из них - фи-томорфные, среди которых самые эффектные - флоральные. Цветущая ветвь, декоративные фрагменты (цветок, лист, веточка) составляют растительный организм, представленный весьма часто с корнями. Иногда сохраняются классические формы - венок, гирлянда, букет. В формообразовании модерна классика играет подчиненную роль, на первом плане два изображения - растительный организм и структура отдельного образа. Архитектура этого стиля заимствует свои формы и концепцию «сооружения-организма» из природы: солнце, цветы, ягоды, птицы. Первоначально фи-томорфизм находит воплощение своих принципов через стилизованный орнамент, в частности через обращение к природным, растительным формам. Имеет место и наличие синтеза искусств, поскольку орнаментом в стиле модерн занимаются в основном живописцы, изначально не имеющие отношения к декоративно-прикладным видам искусства, коим является орнаментика. Затем на основе структуры «удар бича», Б-образных и спиралевидных линий, похожих на вытянутую волну, появились приёмы построения асимметричных фасадов модерна.

12) Сравнительный анализ чертежей саратовских православных церквей XVIII - нач. XX вв. приводит к выводу о доминировании в их строении трехчастных структур золотого сечения типа ф2:ф2:ф3 = (шпиль + купол) : (четверик или барабан) : (основной объем), что соответствует пропорциям трехчастного антропоморфного паттерна (голова + торс) : (бедро) : (голень + стопа). Эти членения по высоте выразительно выделяются поясками, карнизами, изменениями форм и объемов. Из двадцати одной церкви г. Саратова трехчастное строение в виде антропоморфных паттернов имеет одиннадцать колоколен и восемь основных объемов. Проведенный анализ московских и саратовских храмов, рассмотренных через призму антропоморфных структур, позволяет выявить следующие закономерности:

а) величина ф = 0,618 от общей высоты (от уровня земли до подкрест-ного яблока) приходится на конек кровли бесстолпных храмов Москвы, церкви Ивана-Воина и саратовских: Троицкого собора и Крестовоздвижен-ской церкви;

б) в «традиционной» схеме храмов величины ф = 0,618 и ф2 = 0,382 от общей высоты подчеркивают карниз или конек кровли храма, переход от более массивных элементов к более изящным и зрительно более легковесным;

в) в пятикупольных храмах (Саратовских с колокольней и Московских без колокольни) применялась трехчастная система:

- верхняя часть - от подкрестного яблока главного купола до основания малых куполов (высота = ф2);

- средняя часть - от основания малых куполов до архитектурных акцентов карниза (высота = ф3 = 0,236);

- нижняя часть - от карниза до уровня земли (высота = <р2);

г) в «комплексной» схеме наблюдается выделение восьмерика: его основание находится на высоте (р2, а верх - на высоте ср от общей высоты;

д) планы храмов Москвы и Саратова имеют значительные отличия (исключение составляют Нерукотворно-Спасская в Саратове и церковь из альбома Казакова), но в то же время имеются общие закономерности: длина плана (с абсидой или без) обычно соответствует высоте храма или составляет величину ф от высоты;

е) колокольни в плане обычно имеют квадратную форму, сторона квадрата равна приблизительно ф3 от высоты колокольни.

Доказано на конкретных примерах, что имеет место общая тенденция упрощения структур в архитектуре на отрезке времени от XIX до середины XX века (антропоморфизм классицизма, зооморфизм эклектики, фитомор-физм модерна, геометрические формы конструктивизма), подведение итогов в постмодернизме и формирование нового восхождения в органи-теке. Модерн становится той отправной точкой, в недрах авангардного течения которого зарождаются тенденции к упрощению и полному отрицанию био-морфных форм.

Теоретическая и практическая значимость работы.

Теоретическое значение работы состоит в создании нового исключительно культурологического метода исследования образной системы биомор-физма, а также в создании авторской концептуальной модели биоморфизма.

Практическая значимость исследования состоит в возможности привлечения систематизированного материала при разработке курса культуры повседневности, эстетики, мировой художественной культуры, спецкурсов по традиционной культуре русского народа для студентов вузов, для возрождения образной системы, используемой во второй половине XIX - начале XX вв. в новых материалах и технологиях XXI в. Выводы диссертации могут быть использованы в обобщающих исследованиях по традиционной культуре и культуре русского модерна.

Результаты диссертационного исследования имеют теоретическое и практическое значение для изучения механизмов трансформации художественной культуры (как локальных, так и глобальных), причин формирования новых стилей, а также программ, направленных на сохранение культурного наследия.

Для г. Саратова практическая ценность содержится в проведенном всестороннем анализе исторических улиц города (от ул. Кутякова до ул. Мичурина и от ул. Чернышевского до ул. Чапаева), который может быть использован в процессе разработки проектно-регулирующей документации.

В научный оборот вводятся оригинальные архивные и полевые материалы.

Результаты исследования внедрены в программы лекционных курсов Саратовского государственного технического университета, под руководством автора выполнено более десятка дипломных и магистерских работ, в которых апробированы теоретические положения исследования. Отдельные результаты исследования использованы при выполнении научно-исследовательских работ по программе: Структура и динамика культуры в контексте синергетической парадигмы (Биоморфизм как источник смысло-образования в русской культуре. Синергетический аспект), в гранте ежегодного конкурса Ford Motor Company 2005 года в области охраны окружающей среды и культурно-исторических ценностей по направлению «культурное наследие» за проект «Металлическое кружево Саратова» (руководитель проекта), в Краткосрочном гранте Американского совета научных сообществ в области гуманитарных наук (2008-2009). «Трансформация архитектурного облика провинциального города в период с 1861 по 1917 гг. (на примере г. Саратова)» (руководитель проекта). В коллективной монографии «Культурное наследие: от прошлого к будущему» опубликована статья «Формирование новой парадигмы моделирования в архитектуре XXI века», монография отмечена грантом РФФИ 09-06-07095-д.

Апробация основных научных результатов исследования. По теме диссертационного исследования опубликованы 49 научных работ. Большая часть материалов исследования вошла в монографию «Биоморфизм как источник смыслообразования в культуре (на примере русской архитектуры втор. пол. XIX - нач. XX вв.)» (2010). Отдельные разделы исследования изложены в десяти статьях в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, в коллективной монографии и других российских и зарубежных публикациях.

Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались на методологических семинарах и заседаниях кафедры культурологии СГТУ (2006-2011), на межвузовских, межрегиональных, всероссийских и международных научных и научно-практических конференциях, среди которых наиболее значимы следующие:

1. XIX Международный Конгресс по эмпирической эстетике, проходившей в университете г. Авиньона (Франция) 26 августа - 1 сентября 2006 г. (Соп-gress of the International Association of Empirical Aesthetics, Université d'Avignon et des Pays de Vaucluse). Доклад: Latent Structures of Impressionism. 2.1 Российский культурологический конгресс. Санкт-Петербург, 25-29 августа 2006 г. Секция 12: Урбанистика в контексте культурологии. Доклад: Гармония визуальных образов в городской среде.

3. Международный научный симпозиум «Время культурологии», посвященный 75-летию Российского института культурологии. Секция: Межкультурные коммуникации. Москва, 23-27 мая 2007 г. Доклад: Биоморфизм как метод образного конструирования в русской культуре.

4. Дни петербургской философии. Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет, 15-17 ноября 2007 г. Секция: Новый век.

Гармония природы и интеллекта. Доклад: Конфликт техно- и биоморфного в пространственных искусствах России XX века.

5. Международная научная конференция «Этнология - антропология - культурология: новые водоразделы и перспективы взаимодействия», г. Москва, РИК, 3-5 апреля 2008 г. Круглый стол №3. Культурология как осмысление множественности культурных сообществ. Доклад: Культурологическое осмысление лэндморфных и биоморфных образов в архитектуре органи-тека.

6. Научно-практическая конференция «Культурология: фундаментальные основания прикладных исследований» г. Москва 15-16 мая 2008 г. Секция 3. Прикладные культурологические исследования в сфере художественного творчества и музейных практик. Доклад: Формирование новой парадигмы моделирования в пространственных искусствах.

7. II Российский культурологический конгресс с международным участием «Культурное многообразие: от прошлого к будущему». Санкт- Петербург 25-29 ноября 2008 г. Часть II. Актуальные проблемы современного художественного процесса. Секция 9. Культурологическая интерпретация новейших художественных явлений. Доклад: Проблема формирования новой парадигмы моделирования в архитектуре XXI века.

8. Международная научная конференция. «Трансформации культуры в глобальном информационном обществе», г. Москва, Московский гуманитарный университет, 19-20 мая, 2009 г. Доклад: Формирование новой парадигмы моделирования в культуре России.

9. XXI Congress of the International Association of Empirical Aesthetics, Dresdener Universite, August 25-28, 2010. Доклад: Regularities of Latent Structures Formation in Architecture Russian Classicism.

10. Ill Российский культурологический конгресс с международным участием «Креативность в пространстве традиции и инновации» (27-29 октября 2010 года, Санкт-Петербург). Секция «Генетика культуры и культурное наследие». Доклад: Закономерности формирования латентных антропоморфных структур в архитектуре русского классицизма.

Логика организации структуры исследования определяется целью и спектром задач, ведущих к её достижению. Работа содержит введение, 3 главы (12 параграфов), заключение, библиографический список, приложение - иллюстративные таблицы (20 шт.). Общий объем диссертации -334 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются его объект и предмет, цель и задачи, определяются степень разработанности проблемы, научная новизна и практическая значимость, представляются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Биоморфизм в контексте мировой системы природных образов», состоящей из пяти параграфов, представлена развёрнутая

постановка проблемы традиционного использования образов и структур живой и неживой природы в различных культурах Востока и Запада, соприкасающихся с русской культурой. Представлена развернутая постановка проблемы восприятия визуальной информации в контексте биоморфных образов и обоснован выбор междисциплинарного категориально-понятийного аппарата.

Используя методы структурно-семиотического и информационно-семиотического подхода, биоморфизм искусственной среды древних цивилизаций рассматривается в контексте общей системы природных образов.

В качестве эталонов, с помощью которых происходят обработка и упорядочение информации, поступающей из окружающего мира, в различных культурах применены архетипы. Эта категориальная единица замечена ещё в трудах Филона Иудея Александрийского, Дионисия Ареопагита, Блаженного Августина, И. Канта, Г.-В.-Ф. Гегеля, Ф.-В.-И. Шеллинга и К.Г. Юнга, близкими к ней являются «коллективные представления» Э. Дюркгейма и Л. Леви-Брюля, «априорные идеи» И. Канта. Но при этом отмечается, что в трудах Филона Александрийского и Дионисия Ареопагита архетип ближе к платоновской идее, в трудах Юнга архетип - это пустая форма, напоминающая кристаллическую решётку, а коллективные идеи Дюркгейма и Леви-Брюля включают идеи, нормы, ценности и поведенческие стереотипы, характерные для определённой социальной группы, априорные идеи Канта - это априорные формы чувственности (пространство, время) и рассудка (категории). Специфика применения категории архетипа в данном диссертационном исследовании заключается в том, что в каждой культуре происходит свой собственный выбор той или иной системы визуальных образов, формируется каркас этой системы, и, согласно идее К.Г. Юнга, архетип становится врождённой единой моделью организации опыта.

Опираясь на работы И. Пригожина и И. Стенгерс, исследовавших модели хаоса и порядка, в диссертации, опираясь на простые и сложные структурные организации, выделены структуры биоморфизма, связанные между собой иерархически, а также обладающие равноправными элементами.

Рассматривая биоморфизм как систему образного моделирования, в первой главе автор изучает начальный этап построения модели, предполагающий поиск информации об объекте-прототипе, заимствованном из природы и лежащем в основе построения объектов духовной и материальной культуры.

В параграфе 1.1 «Символы живой и неживой природы в культуре Древней и средневековой Индии» проводится комплексный анализ «художественных текстов» и повседневных образов культуры, сравнительный анализ архетипической системы Индии, выделяются четыре основополагающих архетипа - архетипы горы, пещеры, дерева и реки. На основании моделей рецепции иконических символов индийского искусства выявлено, что визуальное восприятие предполагает чрезвычайно широкий диапазон

биоморфных моделей и структур, проникших в существо формы уже на самых ранних этапах развития человечества. При этом нельзя отрицать присутствие образов и структур неживой природы и даже возникновение тех-номорфных структур. От поверхностных смыслов репродуктивного воображения произошёл переход к многоуровневому восприятию во времени и пространстве, бытовавшему на том высоком уровне культуры, которую теперь называют древнеиндийской.

В диссертации изучается проецирование образной системы биомор-физма на архитектуру и наиболее многогранное её развитие в декоре. В архитектуре биоморфные образы проникают в искусственный мир на всех уровнях: от цветка лотоса, заложенного на макроуровне планировки целого города в средневековой Индии, до биоморфных структур в основе жилого дома и биоморфных орнаментов, с разной степенью приближённого обозначения прототипа, возникшего ещё в Древней Индии. Для этой культуры характерна сила и устойчивость народных традиций, которые всегда пробьются сквозь бесконечные наслоения всё новых религий. В архитектуре на протяжении тысячелетий сохраняются основные элементы деревянного народного зодчества, идущие от древнейших времен.

Проводятся параллели с русской культурой, обнаруживаются общие биоморфные образы и структуры в народном зодчестве, имеющем древние корни.

В параграфе 1.2 «Природный хтонизм в культуре Китая и Японии. Двойственность образов» производится изучение процессов зарождения и развития образной системы в дальневосточных цивилизациях, их важнейшие изобразительные мотивы, связанные с тотемическими верованиями, отождествление человека с природной вещью.

Со временем способы передачи информации изменились. Наряду с монументальным декоративно-прикладным искусством развивался жанр повествовательной станковой живописи на свитках, раскрывавший лирико-философскую сторону человеческого бытия. Близость этого жанра к поэтической литературе определила возможность сближения живописи и каллиграфии. Особенность средневековой культуры Китая заключается в объединении в единый информационный конгломерат вербального и визуального образа. Однако, как и тысячелетия тому назад, мир природы в китайских свитках дополнял мир человеческих чувств, который передавался через образы окружающего ландшафта. Логику мифа скорее дополняют, чем сменяют философско-религиозные учения Китая. Как и иноземный буддизм, они оказали значительное влияние на развитие живописи и поэзии.

Биоморфные образы дальневосточных стран конструировались так, чтобы напоминать о чём-то другом, обретающем положение генератора смысла. Как и в иных культурах, модель мира древних китайцев была отражена в храмах, традиционных жилищах и одеждах. Здесь мы находим

отражение космоса древних, антропоморфизм, зоо- и орнитоморфизм в понимании мироустройства. Рассматриваются варианты орнитоморфных структур в основе дальневосточной архитектуры.

Принцип инь-ян повторялся как в тексте, так и в рисунке: тонкая горизонтальная линия инь и толстая горизонтальная линия ян графически и композиционно объединяли всё произведение, автор которого одновременно был поэтом, художником и философом. Принцип инь-ян обнаруживался в пейзаже, и с его помощью пространство искусственно видоизменялось в фэншуе. Этот принцип использовался для формирования более благоприятного места.

Общность строительного материала (дерева) с наиболее распространённым на Руси делает архитектуру дальневосточных стран достойным объектом исследования, понимание которого могло бы помочь для достраивания некоторых собственных образных конструкций и их функционирования. Рассматриваются общность приёмов и их особенности у русских, скандинавских, китайских и японских мастеров, породы деревьев, способы крепления.

В параграфе рассматриваются попытки современных жителей Юго-Восточной Азии стимулировать присутствие природного компонента в самых причудливых вариантах с применением новейших материалов и технологий.

В параграфе 1.3 «Политеистическая система природных образов, сохранившаяся в культуре мусульманских стран. Местные контексты» определён универсальный характер мусульманской культуры через семантическую оппозицию растительного орнамента, сохранявшего в себе живой образ окружающего мира, и геоморфных образов, задействованных и как предмет поклонения, и как элемент декора или конструктивной системы.

Несмотря на сходство мотивов и общности идеи, существенно различалась образная система арабской культуры и культур средней Азии и Татарстана, каждая из которых предполагала отражение скотоводческих и земледельческих культов. Разное географическое местоположение, климат и иное окружение наложили свой отпечаток. Несмотря на строжайшую регламентацию изображений, нельзя не заметить региональные особенности этих очень разных, в сущности, культур объединённых в единую мусульманскую цивилизацию.

Зооморфные мотивы и «звериный стиль» в искусстве поволжских булгар не были реалистическими, они были условны, стилизованы и схематичны. Данные принципы, сложившиеся ещё в язычестве, сохранялись затем и в мусульманском искусстве, когда был произведён постепенный переход от образности мифа к условности символики орнамента. От изображения животных в этом регионе отказались, за очень редким исключением отсутствовали и антропоморфные образы. Лишь флороморфизм наиболее полно наследуется татарскими мастерами, являя метод поэтического видения мира.

Ускользающий визуальный ряд ассоциативной группы знаков мусульманских народов выстраивается в современной массовой культуре. Это не только стремление выскользнуть из обыденности массовой унификации, но и попытка отстоять право на особый культурный мир, заповедная часть которого почти не претерпевает изменений. В культурологическом анализе необходимо обобщить наиболее ценный опыт достижения разных народов, объединив его в общую модель современности и попытаться сформировать вероятную модель будущего.

Выявление каналов трансляции визуальных символов основывается на общем методологическом основании семиотики и на семиотических исследованиях, позволяющих выделить аспекты знака. Отказавшись от большинства видов изображения окружающего мира, мусульмане переложили описание в ещё один вид поэтической письменности, обладающей и сложной ритмической композицией, и рифмой, которую теперь называют орнаментом. В современных исследованиях (Л. Масиньон, М. Ямпольский) изобразительное искусство и архитектура этой цивилизации понимается как «лингвизированное» или имеющее смешанный тип, называемый «арабески». (В европейской культуре арабески приобретают ещё одно звучание -музыкальное).

В контексте данного исследования фитоморфизм и геоморфизм определены как обладающие информативно значимыми признаками, они могут быть приложимы к любым образцам материальной культуры, начиная от поверхностного понимания и вплоть до многоуровневого восприятия образа во времени. Однако некоторые исключения из этого правила запрета на изображение человека, имевшие место в искусстве отдельных народов, все же существуют и, что ещё более интересно, уже на уровне репродуктивного воображения проявляются «информационные деформации» в структурах орнамента, которые дают возможность нам подозревать зашифрованные биоморфные изображения в сложносочинённой вязи арабского орнамента.

Эти примеры свидетельствуют о многослойном информационном подтексте этой цивилизации, на которую греческая культура оказала более значительное влияние, чем это теперь принято признавать. Двуединство мира предопределено, жизненно важно и даже необходимо. Взаимообога-щаясь, культуры Востока и Запада актуализируются, становясь достоянием каждого отдельного человека и целых наций. Их взаимопроникновение происходило спонтанно, и всё же эти культуры так п не стали тождественными друг другу.

Изучение особенностей художественной культуры расположенных рядом цивилизаций тем более необходимо, т.к. невозможно провести чёткие границы между татарской и русской культурой, финно-угорской, коми-пермяцкой и культурой русского северо-запада, южно-русской и украинской, западно-русской и белорусской культурами. Мы находим общность символической группы, общность форм и сходство мифов, определяем

общность языковых групп. В современном мире существует необходимость лучше знать друг о друге, чтобы больше узнать о себе.

В параграфе 1.4 «Подражание природе и природоподобие в художественной культуре Западной Европы» трансформация образной системы «художественного текста» отражает эволюцию отношения к её первооснове как парадигме. Формирование новой парадигмы моделирования каждого нового стиля находится в тесной взаимосвязи с картиной мира того времени, позволяющей воспринимать в нужном ракурсе достаточно специфичный слой художественной культуры. Искусство может быть понятно широкому кругу людей только в том случае, когда оно использует некоторый общий запас образов действительности и адресует их именно тем, кто этим жизненным запасом впечатлений обладает. Мастер, создавая произведение, всегда перепроверяет совместимость собственной картины мира и картины мира зрителя. И если обнаруживается чрезмерное расхождение, приходится либо корректировать знаковую систему произведения, либо, отрицая инаковое, провозглашать собственную как единственно значимую и необходимую.

Метод подражания природе и природоподобия делает произведение искусства универсальным и понятным для разных народов, однако обертоны символического звучания могут существенно различаться. Порождаемое множеством факторов искусство может иметь в национальном контексте определённые нюансы, но, в конечном счёте, они трансформируются в единый «художественный текст», отражающий представление об окружающем мире. По мнению многих писателей, учёных и художников современную Европу населяет единый этнос, национальная картина мира которого является своеобразным фильтром, интерпретирующим всю поступающую информацию. Национальные особенности образной системы отдельных европейских народов преобразуются общеевропейским суперэтносом в глобальную знаковую систему для всей мировой культуры и понятную без дополнительного пересказа значений.

На сегодняшний день подражание природе и природоподобие - самостоятельная ветвь художественной методики, созидающая образ среды с помощью природных элементов и в тесном взаимодействии с зодчеством, скульптурой, произведениями монументального и декоративного искусства, музыкой и т.д. Познание природы поможет обрести место, в котором человек ощущает гармонию мироздания, названное М. Хайдеггером «Dasein».

В последнем параграфе первой главы 5.1 «Бинарная оппозиция «чужой и свой» через призму природных образов в русской культуре» русский человек и русская природа представлены как два неразрывных понятия, два основополагающих архетипа русской культуры. Пейзаж - не только особое («красивое») состояние «первой природы», но и особое состояние человека, его приобщение к вечной мудрости природы. Человек находится внутри самой среды, растворяется в ней, сливаясь с окружающим миром

живой и неживой природы. Композиционные схемы, построенные по законам динамической симметрии, выявляют графические и семантические акценты.

Языческая культура стала тем системообразующим слоем, в котором были сформированы архетипы (первопринципы и первообразы) русской национальной культуры. Смешение уже созданного в язычестве семантического строя образной системы с христианскими представлениями привело к сложению специфических для Руси образов, которые отсутствуют в других христианских концессиях и даже у других православных народов. Природные архетипы «леса и степи» нашли свое отражение в изобразительном искусстве, музыкальном творчестве и художественной литературе России.

Оппозиция «лес и степь» не является одномерным плоскостным построением. Она включает глубину символических смыслов подобно противопоставлению «свет и тень», но, кроме этого, мы видим здесь изменения, произошедшие во времени, значительно расширившие глубинную градацию смыслов каждого из элементов оппозиции. Нельзя не заметить, что они как будто поменялись местами, однако корректировка эта значительно сложнее, чем замена чёрного белым, а белого - чёрным. Разрешение всех противоречий, некая нейтральная территория видятся в образе русской реки.

Изучение контекстов свой-чужой в рамках семантической оппозиции «лес и степь» отражает корреляцию понимания «степи» как чуждой и враждебной стихии для человека, а также её окультуривание и превращение отдельных участков в русское поле, которое так часто в философии Х1Х-ХХ вв. соотносят с русской душой, её широтой, бесконечностью и светлым началом. Трансформации подвергается и трактовка русского леса. Семантическая оппозиция «лес и степь» становится сосредоточением борьбы не только светлого и тёмного, своего и чужого, но и конгломератом культурных взаимовлияний западного и восточного. Природная среда формирует зеркало борьбы реального и воображаемого, тенденций народного, культового и светского искусства.

Значительная отвлечённость от конкретики окружающего мира, привнесённая влиянием иудаизма, лежащего в основе христианского учения, и Византии, ставшей духовным учителем для Древней Руси, предопределила общие тенденции в стилистике и тематике древнерусского и средневекового русского изобразительного искусства. Вероятно, поэтому образная система древности, источником которой стала природная среда, претерпела столь сильные изменения и любая форма в иконописи стала обозначать нечто сакральное, без какого-либо намёка на конкретизацию.

В народном искусстве становление образной системы долгое время было связано с окружающим миром природы. Дальнейшая трансформация образной системы «художественного текста» отражает эволюцию отношения к её первооснове как исходной парадигме в бесконечной цепи стилистического преобразования исходного образа. Формирование образной системы находилось в тесной взаимосвязи с определившейся новой картиной мира.

Во второй главе «Биоморфизм как система образов в пространстве российского города», состоящей из четырёх параграфов, выявляются методологические основания для построения когнитивной модели создания визуального кода биоморфизма. Через призму теории Ч.С. Пирса об икони-ческом символе, названного М.С. Кухтой «интегральным семиотическим образованием», определяются место и роль биоморфных образов в пространстве российского города. Выявляются характеристики биоморфного образа. Методологическими основаниями для построения модели трансляции являются положения гештальтпсихологии, базирующиеся на принципе целостности образа.

Применены второй и третий этапы моделирования. На втором этапе построения биоморфная модель выступает как самостоятельный объект исследования. Конечным результатом изучения должно стать множество знаний о модели. Третий этап моделирования предполагает возможность коррекции знаний с учётом тех свойств объекта-оригинала, которые не нашли отражения на предыдущих этапах.

В параграфе 2.1 «Детерминация практики моделирования с помощью природных образов» раскрываются особенности детерминации практики моделирования с помощью природных образов.

Огромную роль в изучении процессов формирования и канонизации образов и структур в искусстве и культуре в целом сыграли разработки советских, современных российских и зарубежных психологов (Р. Арнхейма, П.И. Зинченко, Д. Гордона, С.Д. Смирнова, К.Б. Соколова, Л.С. Коршуновой и Б.И. Пружинина). Отмечается различие образов мира у людей с разной репрезентативной системой, а также ярко выраженная роль репродуктивного и продуктивного воображения в творчестве. Соотнесение репродуктивного и продуктивного воображения в психологии, мимесиса и поей-сиса в философии, реалистического и авторски преобразованного в искусстве, в контексте природных образов находит отражение в виде соотнесённых категорий биологических образов и биоморфизма.

Восприятие в контексте этих исследований понимается как процесс переработки информации. Из четырёх видов информации: синергетической (В.А. Копцик, В.М. Петров, Г. Хакен), генетической (Ч. Ламсден, Э. Уилсон, А. Гушурст), поведенческой (В.И. Корогодин, В.Л. Корогодина, А.Н. Северцов) и логической (A.C. Дриккер, В.И. Корогодин, В.Л. Корогодина, В.М. Петров) в исследовании выбраны первые два - генетическая и, в некоторой степени, синергетическая.

В этом ключе рассматриваются грани зрительного восприятия, его эмоционально-символическая сторона, первичное и вторичное содержание восприятия. На пути от «художественного текста» к зрителю средствами коммуникации в пространственных искусствах являются выразительность, форма и цвет. Второй стороной «художественного текста», становятся особые физиогномические качества одушевленных и неодушевленных предме-

тов. Опираясь на проведенный анализ эмоционально-символической стороны зрительного восприятия, диссертант сделал вывод о том, что основой выразительности (экспрессии) выступает конфигурация сил, значимая не только для данного объекта, не только для композиции картинной плоскости, но и для мира в целом. Именно на многомерности «художественного текста» основан его символизм.

В параграфе 2.2 «Геоморфизм (терраморфизм) и биоморфизм -практика моделирования с помощью природных образов» выявляются место и роль биоморфизма в единой системе природных и неприродных образов.

В современной науке значительный интерес вызывает образная система неживой природы. В частности, теме геоморфизма свои труды посвятили такие российские учёные-географы как В.Л. Каганский, А.Г. Раппопорт, Б.Б. Родоман. На Западе также есть работы, посвящённые геоморфиз-му, из них выделяется исследователь П. Джодидио, постулирующий возможность заимствования образов ландшафта для образования новых форм в современной архитектуре. Ещё большее количество сторонников имеет тема применения биологических образов. Частое использование в терминологии бионоформы, биоформы, биоморфы, биоморфизм... даёт возможность предполагать, что это достаточно изученный вопрос, однако нагромождение этих вариаций отнюдь не выстраивает целостную картину, а лишь всё более запутывает тех, кто пытается в этом разобраться. В исследовании делается попытка выстроить единую систему, определив структуру и характеристики её составляющих.

Существующее в формообразовании противопоставление объектов, смоделированных на основе биоморфных образов, с одной стороны, или техноморфных образов - с другой разработано не достаточно полно. На наш взгляд, этот пробел закрывает термин «экоморфные образы», введённый В.А. Паком. В его трактовке экоморфные образы объединяют образы живой и неживой природы. Развивая эту идею, мы взяли на себя смелость предположить, что в экоморфизме объединены reo- и биоморфизм. Использование природных образов в городской среде призвано улучшить видеоэкологию данного места, сделать его более комфортным, на основе уже известного прототипа - геоморфного и биоморфного.

Образная система «геоморфизма» и «биоморфизма», составляющих единую систему экоморфизма, в диссертации определена как элемент общей системы природных (экоморфных) образов. Экоморфные образы противопоставляются техноморфным. Изучается проблема мимесиса городской среды объектам живой природы, классифицируются системы моделей, которые составляют биоморфизм и геоморфизм.

Геоморфизм предполагает моделирование с помощью образов неживой природы, а биоморфизм - с помощью образов живой природы. Геоморфизм и биоморфизм часто бывают объединены в контексте органи-тека.

Особенно часто геоморфизм используется в хай-теке, но в этом случае он сплавлен с техноморфизмом. Геоморфизм более традиционен в архитектуре, чем это может показаться на первый взгляд, так как любое строение, дом - это уже само по себе изменение рельефа местности - холм, гора. Биоморфизм по давности появления может поспорить с геоморфизмом. Особняком стоит повторение человеком результатов труда животных, птиц и насекомых.

Применение геоморфизма представлено на макро- и микроуровне -на уровне города и дома. Город рассматривается как живой организм, развивающийся в благоприятных природно-климатических условиях, иногда вопреки им, обладающий своим индивидуальным лицом и языком и одновременно выстраивающий искусственный ландшафт. Дом также соотносится с живым организмом, но в более конкретных биоморфных образах, одновременно он является искусственным элементом общего природного или неприродного ландшафта.

В параграфе 2.3 «Биоморфизм - традиционная методика образного моделирования в культуре» рассматриваются структуры и модели антропоморфизма, зооморфизма и фитоморфизма, т.е. определена разветвлённая структура биоморфизма на всех её уровнях.

Для проведения анализа биоморфных образов, целью изучения которых является моделирование биоформ в пространственных искусствах, выделен ряд направлений с разной степенью приближения к биологическому образу:

1) объект, обладающий упорядоченной и хаотичной криволинейностью;

2) объект, имеющий обобщённый силуэт биологического прототипа;

3) объект, имеющий обобщённый силуэт биологического прототипа и его пропорции;

4) объект, не имеющий обобщённого силуэта биологического прототипа, но обладающий его пропорциями;

5) объект, изоморфный биологическому прототипу или его частям;

6) бистабильный объект, имеющий двойственную природу образов;

7) объект, внешне совершенно не имеющий ничего общего с биологическим образом, но обладающий его пропорциями и структурой;

8) объект, одновременно являющийся тропом;

9) объект, для обозначения которого используется омоним, соотносящий его с биологическим образом.

Система биоморфных моделей рассмотрена в европейской культуре и, в частности, русской культуре. Каждое из этих направлений обладает своей специфической системой морфизмов, которые, к тому же, эволюционируют по мере появления новых моделей. Биоморфизмы создают особую сферу структур-культуроидов разного уровня сложности. Культуроиды могут со временем претерпевать изменения в своей образной природе, имея новые трактовки. Традиционная система мышления в новых обстоятельствах насыщает биоморфизм иным подтекстом.

В параграфе 2.4 «Моделирование в архитектуре с помощью био-морфных образов» проводятся междисциплинарные, интегративные, в том числе культурологические исследования архитектуры. Объединяя различные уровни и явления культуры, архитектурные стили становятся отражением реального состояния общества, его идеалов и перспектив. Весьма актуальными являются исследования тенденций, определяющих мировое развитие единой системы моделирования и позволяющих интерпретаторам представить ее в будущем. При анализе образного строя памятников архитектуры как огромного поля разнообразных текстов производится поиск в них повторяющихся отношений, связывающих и объединяющих разнородные элементы, а также создаётся специальный методологический инструментарий, при котором это объединение становится возможным.

Наиболее вероятными для изучения формирования новой парадигмы моделирования в архитектуре представляются системный, структурно-семиотический и синергетический подходы. При их помощи сложные системы, состоящие из множества разнородных элементов, можно представить в виде моделей, иногда математических, игнорируя различную природу описываемых ими элементов. Так, например, в синергетической картине мира рост и развитие городов, их самоопределение в пространстве сравниваются с формированием живой самоорганизующейся системы, что очень важно для прогнозирования развития цивилизации в целом.

Архитекторы и конструкторы, работающие в парадигме биоморфиз-ма, становятся не только проектировщиками зданий, но и создателями новых форм. Работая в парадигме биоморфной архитектуры, они видят «целое ойкумены», вписывая искусственно создаваемый объект в ландшафт, используя сильные и слабые стороны этого ландшафта. Отказавшись от использования «прямого угла» и больших скучных плоскостей, архитекторы проектируют гибкое, упругое, эластичное здание, напоминающее по своим характеристикам растение или живое существо. В компьютерной программе должна быть заложена адаптируемость здания к окружающей среде, будучи органичными не только по форме, но и по существу. Биоморфная архитектура выходит за рамки функциональности и обращается к той жизненной ткани, в которую вплетена архитектура, т.е. связана с объектами живой природы.

В третьей главе «Возрождение древних традиций в русской архитектуре втор. пол. XIX - нач. XX вв. Сравнительный анализ столичных и провинциальных контекстов», состоящей из трёх параграфов, био-морфные образы рассматриваются как аттракторы, направляющие динамику перцептивной системы и создающие возможность творческого процесса порождения новых структур в городской среде. Здесь представлена верификация программы исследования места и значения структур и образов биоморфизма в пространстве российского города кон. XIX - нач. XX вв. Методологические положения обобщающего характера проходят апроба-

цию на историко-культурном материале, что позволяет не только эмпирически исследовать специфику формирования структуры символов этого времени, но и даёт возможность на новом качественном уровне проанализировать особенности трансформации традиционного образа через обобщающую структуру единого стиля, принятого в данный отрезок времени.

Фитоморфизм, зооморфизм и антропоморфизм рассмотрены через призму русской архитектуры втор. пол. XIX - нач. XX вв. Исследования проводились на территории, ограниченной улицами Кутякова - Мичурина и Чернышевского - Чапаева, а также по Бабушкиному взвозу г. Саратова. Объектом исследования стали фасады и интерьеры зданий второй пол. XIX-нач. XX вв. Сформирован каталог фасадов и деталей интерьера данной территории: развёртки улиц, отдельные фасады, детали архитектурного декора.

В параграфе 3.1 «Зооморфизм - практика образного моделирования в русском и неорусском стилях» рассматриваются контексты и границы использования близких по значению концептов «звериный стиль», «зооморфизм», «анимализм». Изучив варианты деформаций формы, разработанных Л.Ф. Жегиным для звериного стиля, и составив таблицу существующих в русском языке зооморфных терминов, диссертант разработал классификацию зооморфных моделей, прежде всего для архитектурных объёмов, общей композиции фасадов и элементов архитектурного декора. Проведено комплексное сравнение использования этих моделей в столичном и провинциальном зодчестве втор. пол. XIX - нач. XX вв. Выделена наиболее распространённая структура.

Распространённая общепринятая система образов и структур смешивалась с местными традициями. В установленном промежутке времени (втор. пол. XIX - нач. XX вв.) выделены 2 этапа формирования этой системы в недрах русского и неорусского стиля.

Составлена таблица использования анималистических структур и образов в системе архитектурных фасадов центральных улиц г. Саратова в исторической части города, а также отдельных сохранившихся элементов интерьера.

В контексте проведённого исследования по использованию зооморфных образов на период втор. пол. XIX - нач. XX вв. были сделаны следующие выводы.

1. В выборе анималистических мотивов существенно различаются приоритеты двух столиц: Петербурга и Москвы, хотя их и объединяют общие классические тенденции, но в Москве происходит перевес в сторону «звериного стиля» Владимиро-Суздальского княжества, а Петербург же, несмотря на некоторый интерес к восточной экзотике, продолжает сохранять академические традиции в целом.

2. Геральдический орел мог иногда трансформироваться в двуглавого дракона. Уже в XIX веке в разных по первоначальному функциональному назначению зданиях в металлических ограждениях лестниц и балконов про-

сматриваются общие элементы «звериного» стиля: двуглавые змеи или драконы и вполне чётко стилизованный двуглавый орёл.

3. В Саратове есть примеры декора, в котором возникают образы фантастических существ, которые невозможно трактовать однозначно. В зависимости от точки отсчёта могут восприниматься и как животное, и как растение. Эти образы можно было бы отнести к «звериному стилю», характерному и для вышивок, и для металлического декора, и для рельефов, украшающих фасад.

4. В саратовских особняках зооморфные образы раскрываются благодаря «железной» растительности, скульптурной пластике и декоративным панно.

5. Имеется место и для авторского видения и для авторских приоритетов. В Санкт-Петербурге грифонов - фантастических крылатых львов с птичьими головами часто можно встретить в декоративном убранстве сооружений архитектора К.И. Росси, а исключительно на изображении коней специализировался скульптор П.К. Клодт.

6. В Саратове наиболее часто повторяются образы львов, грифонов, лебедей и рыб (стерлядок). Из авторских предпочтений обнаружено, что Ф.О. Шехтель чаще всего в декоре своих зданий использовал львиные головы. На основании этого утверждения, а также некоторых других уже существующих свидетельств сделан вывод о возможном авторстве Ф.О. Шехтеля в отношении проекта особняка Рейнеке.

В параграфе 3.2 «Фитоморфиш - практика образного моделирования в культуре русского модерна» трансформация образной системы пространственных форм с помощью ограниченного числа новых художественных приёмов является одним из самых очевидных признаков зарождения стиля. От простых цитат исторических стилей прошлого и эклектического многообразия пространственных построений в мировом искусстве последней четверти XIX века произошёл переход к относительному единению форм при помощи интернациональных и национальных фитоморфных структур.

Рассматриваются контексты и границы использования близких по значению концептов растительные образы и фитоморфизм. Диссертант разработал классификацию фитоморфных моделей, прежде всего, для архитектурных объёмов, общей композиции фасадов и элементов архитектурного декора. Проведено комплексное сравнение использования этих моделей в столичном и провинциальном зодчестве втор. пол. XIX - нач. XX вв. В контексте русского модерна выделяются наиболее часто встречающиеся фито-морфные структуры и элементы, помимо бельгийского «удара бича».

Составлена таблица использования растительных образов и структур в системе архитектурных фасадов центральных улиц г. Саратова в исторической части города, а также отдельных сохранившихся элементов интерьера.

Как элемент фитоморфизма рассмотрен флороморфизм. В результате проведённых исследований сделаны следующие выводы:

1) стиль модерн является истинно флористическим стилем, т.к. в основе его лежит змееобразная линия цветка цикламена;

2) наиболее ярко флористический декор стиля модерн проявился в архитектуре городских особняков. Эти здания выполнены профессиональными архитекторами, обладают объемно-планировочными и архитектурно-художественными достоинствами, позволяющими выделить их из общего числа стилистически однородных построек;

3) Саратовская архитектура модерна имеет свои стилистические особенности, т.к. здесь работали местные чугунно-литейные и механические заводы A.B. Чирихиной, М.И. Колюбанова и др., которые, кроме изготовления изделий промышленного назначения, выполняли заказы для украшения строящихся общественных зданий (консерватории, художественного музея, банков, учебных заведений), а также частных особняков;

4) анализ архивных данных и литературных источников показал, что в начале XX века в стиле модерн работали наиболее прогрессивные архитекторы и инженеры Саратова. Наибольшее влияние на застройку Саратова оказали архитекторы П.М. Зыбин, В.А. Люкшин, К.Л. Мюфке, Ф.О. Шехтель;

5) на первый план в формообразовании саратовского модерна выходят два образа - флористический организм и сплетение отдельных флористических мотивов;

6) модерн использует самые разнообразные флористические мотивы, при этом цветок - не обязательно законченное и вообще реальное растение;

7) в ходе исследования выявлено несколько видов флороморфных изображений в модерне:

-цветок как орнаментальный фрагмент растения;

-цветущая ветвь;

-цельный растительный организм - цветок, листья, стебли, корни;

-элементы «классицизирующего» модерна - букет, гирлянда, розетка.

В параграфе 3.3 «Антропоморфизм - возрождение образа человека в русской архитектуре: от классицизма к «классицизирующему» модерну» особое место отведено образам антропоморфизма и антропоморфным структурам. Одним из основных признаков образного мышления считается сознательная субъективность. На этом основании диссертант приходит к заключению, что наиболее обобщающей «системой отсчета» в понимании культурных текстов разных эпох и национальных культур является сам человек. Соотношение «человек и мир» определяет все остальные структурные элементы культурной системы. И образы воображения сознательно создаются человеком в отличие от иллюзий или галлюцинаций, которые являются ложно-неадекватными представлениями.

Замечено, что буквальным прочтением формулировки воображения как деятельности, в которую включен сам воображающий, являются антропоморфные образы. Антропоморфный образ - наиболее распространенный биоморфный оттиск. Это первобытный способ мышления не фокусироваться на вещах, а описывать мир с их помощью. Антропоморфный образ - это способ преодоления границ между двумя понятиями: «я» и «не я», когда одушевленное, очеловеченное становится понятным. В этом смысле первобытную культуру относительно последующих периодов можно рассматривать как время восприятия мира через привычные образы. А наиболее подходящим к этой формулировке является образ человека.

Дается семантический анализ универсума человеческой фигуры, а также ее роль в специфическом способе «удвоения мира», возможности осуществить переход от конкретно-образного к абстрактно-логическому типу мышления.

Раскрывается степень применения антропоморфных образов и скрытых антропоморфных структур в пространственных искусствах с привлечением наиболее характерных примеров семантики антропоморфизма по всем основным разделам пространственных искусств. В изобразительном искусстве были рассмотрены живопись, скульптура, графика; в неизобразительном - архитектура, декоративно-прикладное искусство, художественное конструирование. Столь широкий спектр изучения материала показывает, что антропоморфизм - явление культуры в значительной мере универсальное, не ограниченное ни национальными, ни хронологическими, ни вкусовыми рамками. Впрочем, можно говорить о более частом использовании антропоморфных образов в период отдельных конкретных эпох и стилей.

Каждый новый этап истории культуры есть кризис старого понимания проблемы человека и одновременно изменения идеи очеловечивания мира. Магическая схема антропоморфного образа в первобытном искусстве сменилась античной «телесностью». Вновь появившись во времена Возрождения, «телесность» так и осталась характерной чертой европейского культуры. «Одушевленность» средневековья делает антропоморфные образы более схематизированными и канонизированными, а в отдельных случаях практически невидимыми. Движение иконоборчества появилось в Византии, полный отказ от круглой скульптуры - в православии, а запрет изображать людей и животных - в отдельных мусульманских странах. Но и «телесность» античности, и «одушевленность» средневековья, и «разум» Нового времени предполагают сохранение антропоморфных мер и антропоморфных структур.

Как система тропов в литературе, так и двойственная природа антропоморфных образов изобразительного искусства предполагают классификацию по следующим категориям: 1) метафора, 2) метонимия, 3) аллегория, 4) аллюзия, 5) антакласис, 6) парономазия, 7) аналогия (антропоморфные пейзажи, антропоморфные натюрморты, антропоморфные бытовые сценки).

Систематизировано проявление антропоморфного в предметном мире по следующим характеристикам:

1) наделение человеческими качествами;

2) внешнее человекоподобие;

3) внутреннее человекоподобие (пропорции человека).

Проводится анализ русской архитектуры и степени соответствия

скрытых антропоморфных структур архитектурным членениям. Из рассмотренных диссертантом двадцати одной церкви г. Саратова трехчастное строение в виде антропоморфных паттернов имеет одиннадцать колоколен и восемь основных объемов, т.е. трехчастные, антропоморфные паттерны определяют структуру половины колоколен и одной трети основных объемов. Сравнительный анализ чертежей саратовских православных церквей XVIII - XIX вв. приводит к выводу о доминировании в их строении трехча-стных структур типа: (шпиль + купол): (четверик или барабан): (основной объем), что соответствует пропорциям трехчастного антропоморфного паттерна (голова + торс): (бедро): (голень + стопа). Эти членения по высоте выразительно выделяются поясками, карнизами, изменениями форм и объемов. Подобную трехчастную структуру золотого сечения, вида (р3:<р2:ф2 имеют Дом Пашкова в Москве (архитектор В.И. Баженов), собор Смольного монастыря (архитектор В.В. Растрелли), Адмиралтейство (архитектор А. Д. Захаров) в Санкт-Петербурге и многие другие выдающиеся памятники архитектуры.

В архитектуре церквей четырехчастному антропоморфному паттерну голова : торс :бедро : голень - соответствует четырехчастная структура (шпиль, луковица, шейка): (шатер для колокольни или купол для основного объема): (четверик или барабан): (основной объем). Такое четырехчастное строение особенно характерно для колоколен.

В работе на примере православных Саратова рассматривается конкретная схема, сочетающая в себе классические пропорции человека и законы золотого сечения.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования, формулируются основные выводы, намечаются перспективы дальнейшего изучения биоморфизма как культурной системы, совокупность элементов которой образует динамичный культурный комплекс со всеми входящими в него объектами и связями между ними. В результате проведённого исследования создана авторская концепция биоморфизма, согласно которой он представлен как метод моделирования искусственной среды с помощью образов живой природы, задающий целую систему связей различных образов и структур. Сформирована культурологическая модель биоморфизма.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Монографии

1. Байкова, Е.В. Биоморфизм как источник смыслообразования в культуре (на примере русской архитектуры втор. пол. XIX - нач. XX века) / Е.В. Байкова. - Саратов: ООО «Издательский центр «Наука», 2010. - 200 с. (12,5 п.л.).

2. Байкова, Е.В. Формирование новой парадигмы моделирования в архитектуре XXI века / Е.В. Байкова // Фундаментальные проблемы культурологии: коллективная монография. Т. VI: Культурное наследие: от прошлого - к будущему. - М., СПб: Новый хронограф - Эйдос, 2009. -С. 321-336.(1 пл.).

В изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ

3. Байкова, Е.В. Биоморфные структуры в пространстве города / Е.В. Байкова// Вестник СГТУ. - 2011. №2 (55). Вып. 1. - С. 227-232 (0,4 п.л.)

4. Байкова, Е.В. Анималистические образы как источник смыслообразования русской культуры второй половины XIX - начала XX века (на примере архитектурного декора г. Саратова) / Е.В. Байкова // Вопросы культурологии. - 2011. -№3. - С. 41-47 (0,44 п.л.)

5. Байкова, Е.В. Формирование новой парадигмы моделирования в архитектуре России. / Е.В. Байкова // Знание. Понимание. Умение. - 2010. - №4. -С. 169-174 (0,4 п.л.)

6. Байкова, Е.В. Фитоморфизм как источник смыслообразования в культуре русского модер(на примере провинциальной архитектуры Среднего Поволжья) / Е.В. Байкова // Вопросы культурологии. - 2010. - №8. - С. 73-78 (0,4 п.л.)

7. Байкова, Е.В. Семантическая оппозиция «лес и степь» как архетипы русской культуры в контексте языческой и христианской традиции изображения / Е.В. Байкова // Вопросы культурологии. - 2010. - №2. - С. 79-83 (0,3 п.л.)

8. Байкова, Е.В. Природа как источник смыслообразования в культуре Западной Европы / Е.В. Байкова // Обсерватория культуры. - 2009. - №4. -С. 4-11 (0,5 п.л.).

9. Байкова, Е.В. Формирование новой парадигмы моделирования в архитектуре XXI века / Е.В. Байкова // Вопросы культурологии. - 2009. - №3. -С. 82-85 (0,25 п.л.).

10. Байкова, Е.В. Человек и среда в культурном пространстве города / Е.В. Байкова // Вопросы культурологии. - 2008. - №12. - С. 66-68 (0,2 п.л.).

11. Байкова, Е.В. Формообразование латентных композиционных структур в пространственных искусствах / Е.В. Байкова // Обсерватория культуры. -2007. - №6. - С. 28-35 (0,5 пл.).

12. Байкова, Е.В. Биоморфизм как метод образного моделирования в пространственных искусствах / Е.В. Байкова II Вопросы культурологии. - 2007. -№10.-С. 18-20(0,2 п.л.).

13. Байкова, Е.В. Система биоморфных моделей в культуре России / Е.В. Байкова // Вопросы культурологии. - 2007. -№8. - С. 17-21 (0,3 пл.).

Публикации в других изданиях

14. Baykova, Е. Biomorphism as an image modeling system in culture (on the material of Russian architecture of the second half of XlXth - beginning of the XXth century) / E. Baykova // 5th Annual Doctoral Colloquium Architectural Aesthetics, Building Composition & City Design, - Dresdener Universite, May 12-14,2011. CD - диск: Building Composition & City Design, 2011. (0,4 пл.)

15. Байкова, Е.В. Аксиологические установки в парадигме моделирования современной архитектуры / Е.В. Байкова // Философия - философия культуры - культурология: новые водоразделы и перспективы взаимодействия: материалы междунар. науч. конф., тез. сообщ. и докл. (Белые Столбы, 7-9 апреля 2011 г.) - М.: РИК, 2011. - С. 7 (0,1 пл.)

16. Байкова, Е.В. Детерминация практики моделирования искусственной среды с помощью природных образов / Е.В. Байкова // Цивилизация и человек: сб. науч. тр. - Саратов, 2010. - С. 142-144 (0,3 п.л.)

17. Байкова, Е.В. Закономерности формирования латентных антропоморфных структур в архитектуре русского классицизма / Е.В. Байкова // Третий рос. культурол-кий конгр. с междунар. участием «Креативность в простран-стре традиции и инновации»: тез. докл. и сообщ. - СПб: Эйдос, 2010. -С. 451-452.(0,1 п.л.)

18. Байкова, Е.В. Проблемы видеоэкологии в контексте российского города / Е.В. Байкова // Экология: синтез естественнонаучного, технического и гуманитарного знания: материалы Всерос. науч.-практ. конф., Саратов, 19-22 октября 2010 г. - Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2010. - С. 423-424. CD -диск. (0,1 пл.)

19. Байкова, Е.В. Формирование новой парадигмы моделирования в архитектуре XXI века / Е.В. Байкова // Культурное многообразие: от прошлого к будущему: материалы второго рос. культур-го конгр. с междунар. участием (Санкт-Петербург, 25-29 ноября 2008). Раздел III. Культурное наследие и современность. 4. Культурное наследие и современный мир. - СПб: Эйдос, 2010.-С. 2522-2540(1,1 п.л.)

20. Baykova, Е. Regularities of Latent Structures Formation in Architecture Russian Classicism // Proceedings of the XXI Congress of the International Association of Empirical Aesthetics. - Dresdener Universite, August 25-28, 2010. CD -диск: Aesthetics and Design, 2010 (0,3 пл.)

21. Baykova, E. Regularities of Latent Structures Formation in Architecture Russian Classicism / E. Baykova // Proceedings of the XXI Congress of the International Association of Empirical Aesthetics. - Dresdener Universite, August 2528, 2010.-S. 20 (0,1 п.л.)

22. Байкова, E.B. Образ города в контексте урбанистического пространства/ Е.В. Байкова И Культура и интеллигенция России XVIII-XXI вв.: Юбилейные события. Образы города. Историческая память горожан. - Новосибирск: СФ РИК, 2009. - С. 57-58 (0,1 п.л.)

23. Байкова, Е.В. Растительные мотивы неорусского стиля в архитектурном декоре провинциального города / Е.В. Байкова // Российская провинция: опыт комплексного исследования: материалы науч.-практ. конф., 30 сент.-2 окт. 2009 г.- Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2009. - С. 194-202. (0,6 п.л.)

24. Байкова, Е.В. Проблема взаимодействия естественной и искусственной природы в контексте городской среды / Е.В. Байкова, Н.С. Бугаева И Синергия культуры и динамика культурных процессов, сб. науч. ст. - Саратов: СГТУ, 2009. - С. 197-200 (0,4 п.л., авт. 0,2)

25. Байкова, Е.В. Проблема урбанистического пространства в контексте си-нергетической парадигмы / Е.В. Байкова // Синергия культуры и динамика культурных процессов: сб. науч. ст. - Саратов: СГТУ, 2009. - С. 185-187 (0,2 п.л.)

26. Байкова, Е.В. Природа как источник смыслообразования в истории художественной культуры / Е.В. Байкова // Филология - искусствознание -культурология: новые водоразделы и перспективы взаимодействия: Меж-дунар. науч. конф.: тез. докл и сообщ. (Белые Столбы, 2-4 апреля 2009 г.) / М-во культуры РФ, Рос. ин-т культурологии и др.; ред.-сост. H.A. Кочеляе-ва. - М.: РИК, 2009. - С. 6 (0,1 п.л.)

27. Байкова Е.В. Саратовское градостроительство эпохи классицизма / Е.В. Байкова, Е.С. Лосева И Реабилитация жилого пространства горожанина: материалы IV науч.-практ. конф. студентов и аспирантов им. В. Татлина. - Пенза: ПГУАС, 2008. - С. 27-32 (0,4 п.л., авт. 0,2)

28. Байкова, Е.В. Проблема формирования новой парадигмы моделирования в архитектуре XXI века. / Е.В. Байкова // Культурное многообразие: от прошлого к будущему: Второй рос. культурол-кий конгр. с междунар. участием. - СПб: Эйдос, Астерион, 2008. - С. 416 (0,1 п.л.)

29. Байкова, Е.В. Конфликт техно- и биоморфного в пространственных искусствах России XX века / Л.Ш. Багдасарян, Е.В. Байкова, H.H. Борисова, C.B. Голубев, И.В. Горина и др. II Новый век: гармония природы и интеллекта: сб. науч. тр. - СПб: Копи-Парк, 2007. - С. 83-85 (0,2 п.л.)

30. Байкова, Е.В. Категории видеокатастроф в контексте городской среды / Е.В. Байкова // Обеспечение сохранности памятников культуры: традиционные подходы - нетрадиционные решения: материалы V Междунар. конф., 24-26 октября 2006 г. - СПб: РНБ, 2006. - С. 52-57 (0,4 п.л.)

31. Байкова, E.B. Проблемы и стратегии развития охранного градорегули-рования современного города / Е.В. Байкова, Е.В. Цыганова // Пространство города: социокультурный срез: сб. науч. тр. - Саратов: СГУ, 2006. - С. 32-25(0,25 п.л„ авт. 0,1)

32. Байкова, Е.В. Гармония визуальных образов в городской среде / Е.В. Байкова // Первый рос. культурол-кий конгр. The First Russian Congress in Cultural Research. - Санкт-Петербург, 25-29 августа 2006 года. - СПб: Эйдос, 2006. - С. 261 (0,1 пл.)

33. Baykova, E.V. Latent Structures of impressionism / E.V. Baykova // Proceedings of the XIX Congress of the International Association of Empirical Aesthetics. Laboratoire Culture et Communication. - Université d'Avignon et des Pays de Vaucluse, August 29-1 September 2006. - S. 925-929 (0,3 пл.)

34. Байкова, Е.В. Традиции формообразования металлических элементов декора в архитектуре Саратова. / Е.В. Байкова // Современный город: повседневность и экстремальность: сб. науч. тр. - Саратов: СГТУ, 2006. -С. 267-272 (0,4 пл.)

35. Байкова, Е.В. Пространственное построение культурного ландшафта Саратова./ Е.В. Байкова // Основания и парадигмы современного общественного развития: межвуз. науч. сб. Ч. 1. - Саратов: Научная книга, 2005. -С. 228-232 (0,3 пл.)

36. Байкова, Е.В. Гармония визуальных образов в эстетике трансмутаций современного города. / Е.В. Байкова // Город: глобальные перспективы и местные контексты: межвуз. сб. науч. ст. - Саратов: СГТУ, 2005. - С. 81-86 (0,4 пл.)

37. Байкова, Е.В. Дуалистические тенденции в современной архитектуре / Е.В. Байкова, Ю.Л. Шалбурова // Социальные и духовные основания общественного развития: межвуз. науч. сб. - Саратов: СГТУ, 2004. - С. 136-142 (0,4 пл., авт. 0,2)

38. Байкова, Е.В. Антропоморфные образы в пространственных искусствах / Е.В. Байкова // Синергия культуры: тр. Всерос. конф. / под ред. проф.

A.B. Волошинова. - Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2002. - С. 271-274 (0,3 пл.)

39. Байкова, Е.В. Архитектоника композиционных построений в творчестве

B. Э. Борисова-Мусатова / Е.В. Байкова // Совершенствование подготовки учащихся и студентов в области графики, конструирования и стандартизации: межвуз. науч.-метод. сб. - Саратов: СГТУ, 2001. - С. 166-169 (0,2 пл.)

40. Байкова, Е.В. Антропоморфные меры. Связь времен [Электронный ресурс] / Е.В. Байкова // Пространство личности на рубеже XX-XXI вв.: электронные материалы региональной научной конференции (г. Саратов, 1718 апреля 2000 г.) - URL: http://journal.seun.ru/j2000_2r/cult/BaikowaEV.htm [0,4 пл., авт. 0,2)

41. Байкова, Е.В. Антропоморфные паттерны как метаязык искусства / Е.В. Байкова, A.B. Волошинов // Языки науки - языки искусства / общ. ред.

З.Е. Журавлевой, В.А. Копцика, Г.Ю. Ризниченко. - М.: Прогресс-Традиция, 2000. - С. 322-330 (0,5 п.л.)

42. Байкова, Е.В. Психология репродуктивного мышления в изобразительном искусстве / Е.В. Байкова // Акме. Психология творчества: межвуз. науч. сб. - Саратов: СГТУ, 2000. - С. 73-79 (0,5 п.л.)

43. Байкова, Е.В. Символика композиционных построений в творчестве В.Д. Поленова / Е.В. Байкова // Художественные коллекции музеев и традиции собирательства: материалы VI Боголюбовских чтений. - Саратов: Слово, 1999.-С. 128-135 (0,5 п.л.)

44. Байкова, Е.В. Человек как мера искусства / Е.В. Байкова, A.B. Волошинов // M ОСТ. Ежемесячный информационно-аналитический журнал для промышленников. - 1999. - № 11 (31 ). - С. 55-56 (0,1 п.л.)

45. Байкова, Е.В. Психологические исследования Кандинского в Баухаузе и коллективное бессознательное / Е.В. Байкова // Акмеология: Психологическая культура развивающегося общества. - Саратов: Слово, 1999. - С. 5557 (0,2 п.л.)

46. Байкова, Е.В. Антропоморфные паттерны как метаязык искусства / Е.В. Байкова, A.B. Волошинов // IV International Conference Non Linear World. Languages of Science - Languages of Art. Abstracts. Suzdal. 7-12 June, 1999. - M.: Изд-во МГУ, 1999. - С. 15 (0,1 п.л.)

47. Байкова, Е.В. «Черный квадрат» Малевича. Геометрия / Е.В. Байкова, A.B. Волошинов // Совершенствование подготовки учащихся и студентов в области графики, конструирования и стандартизации: межвуз. науч.-метод. сб. - Саратов: СГТУ, 1998. - С. 166-169 (0,25 пл.)

48. Байкова, Е.В. Пропорционирование в исследовательских проектировочных работах / Е.В. Байкова, В.В. Кудрявцев, Е.В. Банков // Новые информационные технологии: тез. докл. Междунар. школы-семинара. - Судак: Изд-во Симферополь, гос. ун-та, 1997. - С. 56-57 (0,1 п.л.)

49. Байкова, Е.В. Экспресс-метод определения пропорций / Е.В. Байкова, A.B. Волошинов // Начертательная геометрия, инженерная и компьютерная графика: материалы семинара-совещания. - Н. Новгород: Изд-во Нижегород. арх.-строит, акад., 1997. - С. 313-315 (0,2 пл.)

Байкова Екатерина Владимировна

БИОМОРФИЗМ КАК СИСТЕМА ОБРАЗНОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ В КУЛЬТУРЕ

Автореферат Корректор Л.А. Скворцова

Подписано в печать 31.10.11

Бум. офсет. Усл. печ. л. 2,0

Тираж 100 экз. Заказ 274

Саратовский государственный технический университет

410054, Саратов, Политехническая ул., 77 Отпечатано в Издательстве СГТУ. 410054, Саратов, Политехническая ул., 77 Тел.: 24-95-70; 99-87-39, e-mail: izdat@sstu.ru

Формат 60x84 1/16 Уч.-изд. л. 2,0 Бесплатно

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора культурологии Байкова, Екатерина Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. БИОМОРФИЗМ В КОНТЕКСТЕ СИСТЕМЫ ПРИРОДНЫХ ОБРАЗОВ

1. Символы живой и неживой природы в культуре древней и средневековой Индии.

2. Природный хтонизм в культуре Китая и Японии.

Двойственность образов.

3. Политеистическая система образов, сохранившаяся в культуре мусульманских стран. Местные контексты.

4. Подражание природе и природоподобие в художественной культуре Западной Европы.

5. Бинарная оппозиция «чужой и свой» через призму природных образов в русской культуре.

Глава 2. БИОМОРФИЗМ КАК СИСТЕМА ОБРАЗОВ В ПРОСТРАНСТВЕ РОССИЙСКОГО ГОРОДА.

1. Детерминация практики моделирования с помощью природных образов.

2. Геоморфизм (терраморфизм) и биоморфизм практика моделирования с помощью природных образов.

3. Биоморфизм — традиционная методика образного моделирования в культуре.

4. Моделирование в архитектуре с помощью биоморфных образов.

Глава 3. ВОЗРОЖДЕНИЕ ДРЕВНИХ ТРАДИЦИЙ В РУССКОЙ АРХИТЕКТУРЕ ВТОР. ПОЛ. XIX - НАЧ. XX ВВ. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СТОЛИЧНЫХ И ПРОВИНЦИАЛЬНЫХ КОНТЕКСТОВ

1. Зооморфизм — практика образного моделирования в русском и неорусском стилях.

2. Фитоморфизм - практика образного моделирования в культуре русского модерна.

3. Антропоморфизм - возрождение образа человека в русской архитектуре: от классицизма к «классицизирующему» модерну.

Введение диссертации2011 год, автореферат по культурологии, Байкова, Екатерина Владимировна

Актуальность темы исследования. С глубокой древности становление человеческого сознания имело отражение в традициях использования природных и, прежде всего, биоморфных образов для моделирования искусственных объектов. С развитием художественной культуры биоморфные образы приобретали все более рациональные характеристики, отходя от интуитивного синкретизма первобытного мышления. Искусственные формы, обогащенные схематизированными очертаниями биоморфных объектов и соотнесенные с рациональными характеристиками, ознаменовали собой соединение науки и искусства, а одним из элементов архетипического ряда биоморфных образов стали скрытые в «художественном тексте» биоморфные структуры.

Актуализация культурологических исследований, связанных с изучением системы биоморфных образов связана с рядом моментов.

Во-первых, проблема сохранения национальной образной системы в настоящее время становится всё более острой на фоне происходящих изменений в сфере мировой культуры и процессов глобализации, существенно влияющих на локальные культурные системы. Ориентация на сходные культурные образцы всё усиливается, развивая культурный код «одинаковости» во всех сферах современной жизни, формируя в пространственной среде городов гомогенную архитектуру. Одновременно происходит процесс конвергенции культурных символов, в архитектуре это приводит к эклектике и кичу.

Во-вторых, сохранение традиционной системы образов в современной российской архитектуре является условием самоидентификации страны в многополярном мире культуры, поэтому так важно именно теперь обратиться к опыту архитекторов втор. пол. XIX - нач. XX вв., предпринявших попытку возродить традиционную систему образов, заимствованных из живой природы.

В-третьих, ценностные ориентиры, меняющиеся общественные идеалы делают чрезвычайно важным аксиологический анализ ситуации, складывающейся не только в области познания истории как реального процесса, но и с точки зрения культурологического научного анализа, изучающего формирование новой картины мира.

Решением этих проблем могло бы быть использование образной системы биоморфизма. В будущем, вероятнее всего, эта система найдёт своё применение в архитектуре крупных городов.

Степень изученности проблемы. Настоящее диссертационное исследование направлено на создание стратегии осмысления искусственной среды и процесса генезиса культурной формы через призму повседневных образов живой природы. Исходя из тезиса К.Э. Разлогова о возможном создании специализированного метода культурологического анализа искусства посредством повседневных образов, мы предполагаем, что не только искусство, но и культура в целом могут рассматриваться как через повседневные образы природы, так и искусственной среды, а также их составляющих. В контексте исследования мы ограничимся повседневными образами живой природы, определившими биоморфизм.

Термин биоморфизм, как и биоморфология - составной. Биоморфология - наука о живых формах и строении организмов, биоморфизм - способ образного конструирования с помощью биологических форм. Биоморфология, как и биоморфизм «.содержит, помимо «био», и другую часть, которая является самостоятельным словом - «морфология», присущая не только животному миру, но и предметному миру, а также ряду других явлений»1. Понятие и термин «морфология» введены в научный оборот И.В. Гёте, как наука о форме . В биологических исследованиях морфологический подход объединён с физиологическим и в настоящее время развивается как описательная наука.

Существуют и иные концепции «биоморфизма». В 1936 г. А. Барр применил этот термин, как определяющий состояние, основанное на классичел ской концепции о формах, созданных силами природы . Г. Альтов, занимающийся созданием и изучением научной фантастики, полагал, что в будущем под биоморфизмом будут понимать временное «пантрологическое» превращение космонавтов в существо, наиболее приспособленное для жизни в условиях данной планеты 4.

1 Александров В.И. Человек и человечество в контексте современной и будущей жизни.// Человек постсоветского пространства. - СПб, 2005. - С.76-84

2 Гёте И.В. Избранные философские произведения. - М., 1964.

3 Barr А.Н. Tate Collection, Glossary: Biomorphic // Электронный ресурс. Режим доступа: // www.tate.org.uk, accessed 25 July 2008.

4 Альтов Г. Подкласс 1: Космические полёты. // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.altshuller.ru/rtv/sf-register-l-l.asp

В 50-е гг. XX века появляется новое научное направление бионика, которое сочетает в себе законы кибернетики, биофизики, биохимии, космической биологии (Л.П. Крайзмер, Ю.С. Лебедев, В.П. Сочивко и др)5. В англоязычной и переводной литературе чаще употребляется термин биомиметика (Э. Лернер, Т. Мюллер)6. Лозунг симпозиума в Дайтоне, давший начало биоп нике как науки: «Живые прототипы - ключ к новой технике» . E.H. Лазарев предложил объединить бионику, биоморфологию и биомеханику на базе общих объектов и сходных задач в биономику - науку о системном изучении принципов структурно-функциональной организации для использования в практической деятельности. Биофизики - Ю.А. Владимиров, А.И. Деев, А.Я. Потапенко, Д.И. Рощупкин понимают биономику как науку, задачами которой является управление своим организмом для замедления его старения8.

В конце XX века с развитием интереса к фрактальности появляется ещё один термин - биоморф, предложенный К. Пикоувером для обозначения особым образом построенных алгебраических фракталов, внешним видом напоминающих одноклеточные организмы9. Одновременно в научно-популярной литературе всё чаще используют термин «биоморфизм». Он невероятно часто стал повторяться в современных изданиях по искусству, но всё ещё нигде не был сформулирован как явление культуры или как элемент системы образного моделирования.

Таким образом, в XX веке возникло несколько новых наук и новый стиль, в основе которых лежит моделирование с помощью биологических образов.

Как составляющую биоморфизма мы рассматриваем биоморфные структуры. Термин «биоморфные структуры» обычно используется в мине

5 См., напр.: Крайзмер Л.П., Совичко В.П. Бионика. - М., 1968; Лебедев Ю.С. Архитектура и бионика. - М., 1977.

6 См., напр.: Лернер Э. Биомиметика в нанотехнологиях. // Электронный ресурс. Режим доступа: // 2004Nanotechnology News Network URL: http://old.nanonewsnet.ru/index. php?module=pagesetter&func= viewpub&tid=9&pid=33; Мюллер Т. Биомиметика.// National geographic. Россия : Офиц. изд. Национального Геогр. о-ва . - 05/2008 . -N5 .

7 Лебедев Ю.С. Архитектура и бионика. / Архитектура и бионика. - М.: Стройиздат, 1977. - С. 220

8 См., напр.: Владимиров Ю.А. и др. Биофизика: Учебник. - М.: Наука, 1983. - 272 с.

9 Биоморфы. / Основы программирования для начинающих // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.opita.net/node/273 ралогии. Однако и в истории изобразительного искусства и архитектуры существует немало примеров, когда пространственный объект выполнен на основе интуитивно обобщенных биоморфных структур. Однако их рационального научного описания в этом контексте всё ещё не существует.

Непосредственное отношение к биоморфным и, в особенности, антропоморфным структурам, имеет закон золотого сечения, названный так J1. да Винчи10. Он встречается уже в «Началах» Евклида, где фигурирует как деление отрезка в крайнем и среднем отношении, а еще ранее в «Тимее» Платона11. Этот закон, возможно, был воплощен в каноне человеческой фигуры

Поликлета. Обширное исследование феномена золотого сечения представле

12 но в «Божественной пропорции» Л. Пачоли , оно упоминается в трудах Л. да

11

Винчи, А. Дюрера, П. делла Франческа . Закон золотого сечения обрел второе рождение в Германии XIX века, благодаря работам А. Цейзинга14. В XX в. феномен золотого сечения в России исследовался в работах H.A. Васютин-ского, A.B. Волошинова, Г.Д. Гримма, Ф.В. Ковалева, A.C. Марутаева, И.Ш. Шевелева, И.П. Шмелева и др15., а за рубежом в работах Р. Арнхейма, Г.Д. Биркгофа, М. Гика, Г. Докци, Б. Эриксона, X. Хёге, Д. Хэмбиджа и др16. Объединяются два полюса духовной активности человечества - математика и искусство, поэтому неудивительно, что к этой теме обращались и обращаются представители самых разнообразных областей науки и искусства. Существенный вклад в ее разработку внесли, и вносят: математики Дж. Д. Биркгоф, Г. Вейль, A.B. Волошинов, Р.Х. Зарипов, Г.С. Коксетер, А.Н. Колмогоров, В.М. Петров, Д. Пидоу, В. Н. Тростников; физики

10 да Винчи Леонардо. Избранные произведения: в 2 т. - М., 1995.

11 Платон. Сочинения: в 4 т. - М.: Мысль, 1994.

12 Пачоли JI. О божественной пропорции. М., 2007.

13 См., напр.: да Винчи Леонардо. Избранные произведения: в 2 т. - М., 1995; Дюрер А. Трактаты. Дневники. Письма. - М., 2000.

14 Zeising A. Aesthetische Forschungen. - Frankfurt a. M.: Meidinger, 1855. -568 S.

1э См. напр.: Васютинский H.A. Золотая пропорция. - М., 1990; Волошинов A.B. Математика и искусство. М., 2000; Гримм Г.Д. Пропорциональность в архитектуре - М., - Л., 1935; Ковалев Ф. В. Золотое сечение в живописи. - Киев, 1989; Шевелёв И.Ш. Золотое сечение. / И.Ш. Шевелёв, М.А. Марутаев, И.П. Шмелёв М.: Стройиздат, 1990.

16 См. напр.: Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. - М., 1974; Биркгофф Г. Математика и психология. - М., 1977; Гика М. Эстетика пропорций в природе и искусстве - М., 1936; Doczi G. The Power of Limits: Proportional Harmonies in Nature, Art and Architecture. Boston and London, 1985; Höge H. The Emotional Impact on Aesthetic Judgements. Visual Arts Research, 1984,10, pp. 37-48; Хэмбидж Д. M. Динамическая симметрия в архитектуре. - М., 1936.

M.B. Волькенштейн, В. Гейнзенберг, А. Б. Мигдал, В. Фукс; специалист по космическим системам ориентации Б.В. Раушенбах; кристаллографы В.А. Копцик, A.B. Шубников; архитекторы Г.Г. Азгальдов, Я.Д. Гликин, П.Б. Жолтовский, JTe Корбюзье, И.Ш. Шевелев, И.П. Шмелев; теоретики архитектуры Н.И. Брунов, М. Гика, Э.Мессель, Н.И. Смолина, Дж. Хембидж; семиотики Вяч. Вс. Иванов, Ю.М. Лотман; композитор М.А. Марутаев; музыковеды Г.В. Виноградов, Л.А. Мазель, Э.К. Розенов, Л.Л. Сабанеев; художники В.В. Кандинский, Е.А. Кибрик, Ф.В. Ковалев, К.С. Малевич, В.А. Фаворский;

17 кинорежиссер С.М. Эйзенштейн и др .

Проблема изоморфизма биолого-генетических и культурно-генетических способов кодирования и передачи наследственной информации поднималась в некоторых трудах о теоретических моделях творчества, основанных на учении Аристотеля и Платона. Эта проблема также восходит к ор

1 Я ганицизму И.В. Гёте, Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева и сторонников идей Н.Я. Данилевского - К.Н. Бестужева-Рюмина, Ф.М. Достоевского,

A.Н. Майкова, В.В. Розанова, H.H. Страхова19. В этом контексте бинарная оппозиция «живое и неживое» напрямую связана с понятиями статики и динамики, о которых, как существующих еще со времен античности писали

9П

Г. Гегель, А.Ф. Лосев, Ф. Ницше, Ф. Шеллинг, О. Шпенглер .

Огромное значение в генетическом аспекте изучения культуры имели разработки зарубежных культурантропологов и философов - И.Г. Гердера,

21

B. Гумбольдта и С. Лемма , отечественных культурологов и этнологов

22

Л.Н. Гумилёва, Э.С. Маркаряна, В.Я. Проппа, А.Я. Флиера ; зарубежных

17 См. напр.: Биркгоф, Дж. Д. Природа, влияние и значение относительности. - Ижевск,

2001; Вейль Г. Симметрия. - М., 1968; Зарипов Р.Х. Кибернетика и музыка. М., 1971 и др.

18

См., напр.: Гёте И.В. Избранные философские произведения. - М., 1964; Данилевский Н.Я. Россия и Европа. // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.vehi.net/danilevsky/rossiya/; Леонтьев К. Н. Избранное-М., 1993.

19 Бестужев К.Н. Русская история - М., 2007; Розанов В. В. Неузнанный феномен // Сочинения. Т. 1. - М., 1990.; Страхов Н. Н. Жизнь и труды Н. Я. Данилевского. - Спб., 1888.

20 Гегель Г.В.Ф. Наука логики - СПб., 1997; Лосев А. Мифология греков и римлян. - М., 1996; Ницше Ф. Полное собрание сочинений: в 13 т. - М., 2005; Шеллинг Ф.В. Философия искусства. - М., 1966; Шпенглер О. Музыка и пластика. - Новосибирск, 1993.

21 См., напр.: Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. - М., 1977; фон Гумбольдт В.О. О пределах государственной деятельности. - Челябинск, 2009.

22 См., напр.: Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера земли. М., 2005; Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. - М., 1983; Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. психологов - Р. Арнхейма, М. Гаффрон и отечественных - А.Г. Асмолова, JI.C. Выготского, А.Н. Леонтьева, A.A. Леонтьева, Л. С. Коршуновой и

23

Б.И. Пружинина, Б.Ф. Поршнева, К.Б. Соколова ; представителей меметики - Р. Докинза, А. Фога, Г. Чика и др24. Исследования в данном направлении развивали отечественные археологи и историки - В.М. Массон, А.П. Оклад

25 ников, Б.А. Рыбаков . В начале XX в. проблемами культурогенетических процессов и культурного наследия как их итогового результата занимался

26 академик Н.Я. Марр , создавший секцию генетики культуры в Ленинградской Государственной академии истории материальной культуры.

В целом всю историю культуры можно представить как процесс постоянного самовозобновления. Первые системные исследования процессов самообновления культуры провели эволюционисты XIX в. (Л. Морган,

97

Г. Спенсер, Ф. Энгельс, К. Маркс и др.) . Известно, что К. Маркс представлял город как живой организм, проводя параллели между развитием живого организма, города и цивилизации в целом. Идею города как живого организма позднее развивали американские исследователи первой половины XX в., представители экологического урбанизма - Э. Берджесс, Р. Парк и Л. Уэрт28, общество с живым организмом сравнивали философы - Э. Дюркгейм,

29

О. Конт, Л. Морган, Г. Спенсер , понятие «социоисторические организмы» использовалось в творчестве историков Б. Нибура, Г. Мейна, и философа Л. Моргана .

Исторические корни волшебной сказки. - М., 1998; Флиер А. Я. Культурогенез. - М., 1995.

См., напр.: Выготский J1.C. Развитие высших форм внимания. - М.: Лабиринт, 1956; Коршунова J1.C., Пружинин Б.И. Воображение и рациональность. -М, 1989 и др.

24 См., напр.: Докинз Р. Эгоистичный ген. - М., 1993.

25 См., напр.: Массон В.М. Исторические реконструкции в археологии. - Самара, 1996; Рыбаков Б. Язычество древних славян - М., 1997. л/

Марр Д. Зрение. Информационный подход к изучению представления и обработки зрительных образов/ Д. Марр; Пер. с англ. - М.: Радио и связь, 1987.

27 См., напр.: Маркс К. Введение // К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Изд. 2-е. Т. 12. С. 712; Маркс К. Капитал. Т. 1 // Там же. Т. 23. С. 118 .

28 См., напр.: Park R.E. Human Communities: the City and Human Ecology. - New York , 1952.

29 См., напр.: Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. - М., 1996; Спенсер Г. Социальный организм. - СПб., 1866.

30 См., напр.: Niebuhr В. Römische Geschichte, neue Ausg., Bd 1-3, В., 1873-74; Морган Л.Г. Древнее общество. Л., 1934. С. 7.

Исследования в эволюционистской эпистемологии позволили выявить общие принципы, заложенные во взаимосвязях между генетической эволюцией и изменениями историко-культурных и социокультурных процессов

3 1

Д. Кэмпбелл, К. Лоренц, К. Поппер) . Специфика этих междисциплинарных исследований заключалась в объединении теории геннокультурной коэволюции, синергетики, когнитивных наук (нейрофизиологии, теории информации), общей теории систем.

В теории геннокультурной коэволюции Ч. Ламсдена, Э. Уилсона, А. Гушурста предполагается, что человечество появилось в результате переплетения двух линий наследуемой информации - генетической и культур

32 ной . Ч. Ламсденом и Э. Уилсоном вводится понятие «культургена», являющегося составным элементом ментального «эпигенеза», т.е. взаимодействия между генами и окружающей средой, формируемого под воздействием генетической информации.

Формирование системного подхода как основы синергетической модели было подготовлено ещё в античной философии - Аристотелем, немецкой классической философии - Г. Гегелем, И. Кантом, Ф. Шеллингом и применено к изучению биологических процессов Л. Берталанфи . Культура как динамично развивающаяся, саморганизующаяся система представлена в работах П. Тейяр де Шардена34.

Исследователи, занимающиеся градостроительной наукой, изучая город, также неоднократно подмечали проявление процессов самоорганизации, которые невозможно обобщить как явления одного порядка. Процессы самоорганизации на уровне планирования городов и регулирования развития градостроительных систем отмечается в работах В.В. Владимирова, A.B. КолясниС кова, И.М. Смоляра, Г.В. Мазаева, В.А. Тимохина, Л.Г. Тарасовой .

31 См., напр.: Кэмпбелл Д. Источники вдохновения восточного искусства / Д. Кэмпбелл /

Мифы в которых нам жить. // http://www.syntone.ru/library/books/ соп1егИ:/2509. Ь1ш1?сштеп1Ьоокра§е=7 См., напр.: Ламсден Ч. Нуждается ли культура в генах. - М., 1989.

33 См., напр.: Берталанфи Л. фон. Общая теория систем - критический обзор. - М., 1989.

34 де Шарден П.Т. Феномен человека. /Тейяр де Шарден П. - М.: Наука, 1987.

35 См., напр.: Владимиров В.В. Градостроительные проблемы совершенствования административно-территориального устройства. - Киев, 2002; Смоляр И.М. Градостроительное планирование как система: прогнозирование, программирование, проектирование. - М, 2001.

Футуристическое направление проблемы естественного и искусствен

36 37 ного развивал в своих трудах Э. Капп , а также философ П.А. Флоренский . У них мы находим идею о возможности совмещения природного и искусственного начала, идею об «органопроекциях».

Несмотря на значительный объём перечисленных публикаций в той или иной степени затрагивающих состояние изученности обозначенной проблематики, происходит это лишь в пределах конкретного направления, а не всей проблематики биоморфизма в целом. Итак, учитывая важность для данной диссертационной работы научных разработок перечисленных авторов, можно, тем не менее, заключить, что избранная тема ещё практически не исследована, а задачи полномасштабного культурологического осмысления формирования системы биоморфных образов в культуре до сих пор в полной мере не решены.

Объектом исследования является биоморфизм как источник смысло-образования в культуре.

Предметом исследования является биоморфизм как система образного моделирования культуры.

Цель данного исследования - разработать авторскую концепцию биоморфизма как системы образного моделирования в культуре.

Для достижения поставленной цели в данном исследовании были решены следующие задачи:

1. соотнести степень использования образов живой и неживой природы в культуре древней и средневековой Индии;

2. изучить контексты использования образов живой природы в культуре древнего и средневекового Китая и Японии через семантическую оппозицию «видимого» и «невидимого»;

3. рассмотреть региональные особенности образов живой природы в мусульманских странах раннего и зрелого средневековья через семантическую оппозицию «почитаемого» и «попираемого»;

36 Капп Э. Основные направления философии техники. Роль орудия в развитии человека. - Л., 1925.

37 Флоренский П.А. Органопроекция // Декоративное и прикладное искусство. - 1969. - № 12.

4. рассмотреть региональные особенности и изучить исторические контексты использования образов живой природы в европейской культуре через семантическую оппозицию «подражание природе» и «природоподобие»;

5. рассмотреть региональные особенности и изучить исторические контексты использования образов живой природы в русской культуре через бинарную оппозицию «чужой» и «свой»;

6. определить причины и условия формирования практики моделирования искусственной среды с помощью природных образов - экоморфизма;

7. определить феномены биоморфизма и геоморфизма как основополагающие направления в практике моделирования экоморфизма и проанализировать специфику их воспроизведения в пространственной среде;

8. рассмотреть биоморфизм как образную систему и вычленить биоморф-ные структуры;

9. изучить инварианты развития моделирования в архитектуре с использованием образной системы биоморфизма;

10.исследовать инвариантность биоморфных образов и структур в русской архитектуре втор. пол. XIX в. - нач. XX в, на примере зооморфизма;

11. исследовать инвариантность биоморфных образов и структур в русской архитектуре втор. пол. XIX в. - нач. XX в, на примере фитоморфизма;

12. исследовать инвариантность биоморфных образов и структур в русской архитектуре втор. пол. XIX в. - нач. XX в, на примере антропоморфизма.

Основная гипотеза исследования: биоморфизм может стать специализированным методом культурологического анализа посредством повседневных образов живой природы.

Теоретические и методологические основы исследования. Теоретический фундамент исследования составляют:

- исследования «антропоморфных систем» (A.B. Волошинов, Ф.И. Гито ренок, Б.В. Раушенбах, B.C. Стёпин) ;

38 См. напр.: Волошинов A.B. Математика и искусство. - М., 2000; Гирёнок Ф.И. Диалектика и эклектика в исследовании человека // Диалектика и научное мышление. М., 1988; Раушенбах Б.В. Геометрия картины и зрительное восприятие - М., 1994. Стёпин B.C. Теоретическое познание. - М., 2000.

- теория самоорганизации (С.П. Курдюмов, И.Р. Пригожин, В.А. Коп-цик, Г. Хакен)39;

- семиотические исследования (А. Пейвио, Ч.С. Пирс, Ю.М. Лотман, А.Ф. Лосев)40;

- культурологические исследования, связанные с анализом семиотических систем (A.B. Волошинов, Т.Ф. Кузнецова, Ю.М. Лотман, И.В. Мелик-Гайказян, К.Э. Разлогов, А.Я. Флиер, H.A. Хренов)41.

Методологическая стратегия моделирования визуальной информации биоморфизма определена многоуровневой природой феномена восприятия. В исследовании проблемы применён структурно-семиотический и информационно-семиотический методы исследования.

В системном подходе за основу берутся исследования Л. фон Берталанфи и A.A. Богданова42. Изучение восприятия информации, сформированной из визуальных кодов, производится по методике Ю.М. Лотмана43, а специфика трансляции - Р. Якобсона44. Биоморфные образы рассматриваются и как метод художественной метаморфозы, и как рациональный инвариант, а «художественный текст», состоящий из двойственных образов - как система тропов.

Предпринята попытка создания специализированного метода культурологического анализа рассмотрения образцов материальной культуры через призму повседневных образов живой природы - заимствованные буквально, они определяются как биологические образы, преобразованные, как биоморфные. В данном исследовании производится исследование системы объ

-3Q

См. напр.: Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизация сложных систем.- М., 1997; Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. - М.: Прогресс, 1999; Копцик В.А. Принцип причинности, системный подход и симметрия. - М., 1988; Хакен Г. Синергетика. - М., 1980.

40 См. напр.: Paivio A. Mental Representations: A. Dual Coding Approach. - Oxford, 1986; Пирс Ч.С. Логические основания теории знаков. - СПб, 2000; Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст семиосфера история - М., 1996; Лосев А. Мифология греков и римлян. М.,: Мысль, 1996.

41 См. напр.: Мелик-Гайказян И.В. Информационные процессы и реальность. - М., 1998: Разлогов К.Э. Массовая культура - универсальная парадигма современности - М.:, Екатеринбург, 2005. - С. 304-310; Флиер А. Я. Культурогенез. - М., 1995; Хренов Н.А. Образы великого разрыва. Кино в контексте смены культурных циклов. - М., 2008.

42 См. напр.: Берталанфи Л. фон. Общая теория систем - критический обзор. - М., 1969; Богданов А. А. Тектология: Всеобщая организационная наука: в 2-х кн. — М., 1989.

43 Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст семиосфера история - М., 1996.

44 Якобсон Р. Избранные работы. - М., 1985. ектов биоморфизма в культуре путём построения и изучения их моделей. Моделирование применено, и как теоретический метод научного исследования, при котором используются различные знаковые, абстрактные модели, и как экспериментальный метод, использующий предметные модели.

Выделение биоморфных структур делает возможным переосмысление представлений об архетипических образах не только на уровне теории культуры, философии и психологии творчества, но и на утилитарном уровне композиции реальных предметов. Всю предметно-пространственную среду искусственного мира можно рассматривать через призму биоморфных образов. Таким образом, методология данной работы сочетает в себе методы фило-софско-культурологического анализа с методами точных наук, приобретая междисциплинарный характер.

Анализ феномена биоморфных структур опирается на структурно-семиотические методы исследования, позволяющие фиксировать многомерное пространство семантических значений «художественного текста», а также структуру развития, взаимосвязь и трансформацию значений. Большой вклад в системно-симметрологическую методологию внес В.А. Копцик45, применивший синергетический подход для анализа художественной культуры. В исследовании этот подход применён к исследованию образной системы эпохи модерна, как переходного периода.

Ко всему вышесказанному следует добавить, что биоморфная структура - не только условная теоретическая модель, но и образ, к которому применимы традиционные для культурологии приемы анализа и описания. Таким образом, биоморфные структуры рассматриваются и как метод художественной метаморфозы и как рациональная структура, а «художественный текст», состоящий из двойственных биоморфных образов - как система тропов.

Выделение биоморфных структур в отдельную тему делает возможным переосмысление представлений об архетипических образах не только на уровне теории культуры, философии и психологии творчества, но и на утилитарном уровне композиции реальных предметов. Таким образом, данная ра

45 Копцик В.А. Принцип причинности, системный подход и симметрия. - М., 1988. бота сочетает в себе методологию философско-культурологического анализа с методами точных наук и находится на стыке гуманитарных и точных наук.

Методика исследования содержит два уровня. На первом уровне рассматриваются и классифицируются практики моделирования с помощью биоморфных образов в контексте городского пространства. На втором -проводится анализ структуры и динамики этих образов в русской архитектуре втор. пол. XIX - нач. XX вв.

Процедура исследования предмета должна включать в себя ряд аспектов: контексты изучаемого объекта в современной материально-пространственной среде и сопроводительную информацию из архивов, типологию или классификацию исследуемых предметов, функциональный и семантический аспекты. Первые два этапа являются предварительными и достаточно очевидными. Семантический аспект - попытка проникнуть в смысл причин выделения данных изображений из ряда других и определение сущности, связанной с их знаковым обозначением.

В исследовании широко применяется сравнительно-типологический метод. Формирование и группировка различных классов декоративных элементов и фасадов зданий в целом - исходное для всех исследователей, работающих с систематизацией материала. Это практический путь изучения предметов на первом этапе исследования, позволяющий привести все многообразие предметов в порядок некую систему, что существенно облегчает дальнейшие исследования. Важнейшая часть данной работы - систематизация материала, характеризующегося разнообразием.

Наибольшую эффективность показал широко использованный в ходе исследования генетический метод: анализ происхождения, преемственности и алгоритмов обновления биоморфных образов; сведение многообразия биоморфных образов к фундаментальным исходным порождающим составляющим и выведение из них исследуемого явления; генеалогический анализ идей авторов.

В исследовании выделяются макро и микроуровни. На макроуровне рассматривается город, как живой организм, на микроуровне — биологические и биоморфные образы фасадов и, в отдельных случаях, помещений общего пользования (лестничные ограждения).

На макроуровне город представлен как система, особенности поведения которой нужно учитывать. Особенностями этой сложной вероятностно детерминированной системы в отечественной и зарубежной теории, занимались такие исследователи, как Ю.П. Бочаров, А.Э. Гутнов, Г.И. Лаврик, И.Г. Лежава, Г.И. Фильваров, Дж. Форрестер46. Однако на практике эти исследования практически не использовались.

В контексте данного исследования методологически важным является предположение исследователей E.H. Князевой и С.П. Курдюмова о необходимости изучения законов самоорганизации человекомерных систем для того, чтобы в дальнейшем более эффективно управлять их развитием47.

Теоретико-методологические основы диссертации также тесно связаны с концептуальными установками культурологических исследований, представленных в работах С.Н. Иконниковой, М.С. Кагана, Э.С. Маркаряна,

48

А .Я. Флиера и др .

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. создан специализированный метод культурологического анализа с помощью образов живой природы, сопровождающих человека в его повседневности;

2. сформулирована авторская концепция единой системы методов образного моделирования биоморфизма, включающей в себя как биоморфные структуры, так и биоморфные формы;

3. введено понятие «визуальный код биоморфизма»;

4. введено понятие «биоморфные структуры»;

5. впервые в контексте процессов воображения проведена граница интерпретаций между биологическими образами и биоморфизмом, раститель

46 См., напр.: Бочаров Ю.П. Производство и пространственная организация городов. / Ю.П. Бочаров, Г.И. Фильваров. - М., 1988; Гутнов А.Э. Эволюция градостроительства. -М., 1984; Демин Н.М., Евреинов Ю.Н., Лаврик Г.И. Системные методы исследования в архитектуре и градостроительстве. - М., 1970. Лежава И.Г. Функция и структура формы в архитектуре. - М., 1987; Форрестер Д. Мировая динамика. - М., 2003. 4 Князева E.H., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизация сложных систем-М„ 1997.

48 См., напр.: Иконникова С.Н. Теория культуры. - СПб, 2008; Каган М.С. Избранные труды в VII томах. - СПб., 2006; Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. - М., 1983; Флиер А. Я. Культурогенез. - М., 1995. ными образами и фитоморфизмом, анималистическими образами и зооморфизмом, образом человека и антропоморфизмом;

7. впервые предложена структура «экоморфизма», включающая, как элементы, биоморфизм и геоморфизм .

8. впервые визуальный код модерна рассматривается как точка бифуркации, переход от биоморфных к техноморфным формам.

В результате проведённого исследования на защиту выносятся следующие положения:

1. Образы живой природы определены как биоморфные и биологические, т.е. как смоделированные и воспринятые буквально. Поскольку «биоморфизм» рассматривается как система образного моделирования с помощью образов живой природы, то развитие этой системы, обладающей способностью накапливать и передавать информацию, является предметом научных изысканий. Понятие «биоморфизм» содержит в себе множество смысловых пластов, выступая своего рода концептуально-семантической системой, смысловое поле которой менялось по мере появления и развития всё новых семантических слоёв. Порождение новых смыслов и форм рефлексиро-валось обществом как образы его идентичности, а культурная форма становилась отражением индивидуального, национального и социального в создаваемом искусственном объекте. Биоморфизм играл роль генерализующей модели, обладающей значительным направляющим действием и эвристическим потенциалом. Замечено, что на ранних этапах развития общества преобладали биоморфные образы, но наряду с ними в архитектурных сооружениях древних речных цивилизаций стали использовать геоморфные, в культовых сооружениях средневековой Индии появился техноморфизм.

2. Биоморфные образы, созданные в дальневосточных культурах, в частности китайской, конструируются так, что каждый из них является генератором смыслов, не только сообщая о качественной стороне объекта, но и настраивая сознание на глубинное восприятие структур Универсума. Количество воспринятых предметов отличается от их реального множества. В дальневосточной культуре появилось представление о «видимом» и «невидимом» -иллюзорном и истинном существовании. Изначально здесь были заложены бинарность и бистабильность биоморфного образа, буквального воспроизведения объектов окружающего мира до появления европейского искусства на этой территории не существовало.

3. В основе мусульманской культуры лежит противопоставление «почитаемого» и «попираемого», а также сосуществование геоморфного и фи-томорфного составляющего, (наиболее часто - флороморфного). Камень и цветок - визуальный код мусульманской цивилизации. Иные образы регламентированы и скрыты в растительном орнаменте, в зависимости от региона происходит полный или частичный отказ от антропо- и зооморфизма. Информативно значимым являются изображения на основе формы и ритма арабской вязи и поэтических текстов («лингвизация» орнаментальных изображений). В контексте фитоморфизма сформированы «горные» и «равнинные» группы изображений. Наиболее строгие запреты в Средней Азии.

4. Европейская культура сформирована с опорой на образную систему окружающей природы. Заимствование природных образов представляет собой как прямое и буквальное подражание, так и опосредованное, неявное обусловленное функциональной необходимостью. Начиная с античности, сторонники первого направления уверены в том, что искусство и культура обречены на вечное подражание природе, а их противники противопоставляют им идею о могуществе человека, который может создать то, чего не может природа. Существует и третий вариант, приверженцы которого не видят особенной разницы между природой и искусством. Искусство понимается здесь как род природы, обрабатывающей материю извне, а природа - как искусство, формирующее материю изнутри. В современной культуре подражание природе и природоподобие - самостоятельные ветви художественной методики, созидающие образы среды с помощью природных элементов и в тесном взаимодействии с зодчеством, скульптурой, произведениями монументального и декоративного искусства, музыкой. Познание природы помогает развитию науки и искусства. Преодолевая кризис культуры, вырабатываются стратегии решения проблем современного общества и обретения места, в котором человек ощущает гармонию мироздания.

5. Образы живой природы в древней и средневековой культуре Руси в большинстве случаев ограничены биоморфными. Изображения этого времени классифицированы по принципу свой-чужой. Изучение контекстов «свой - чужой» в рамках русской семантической оппозиции «лес и степь» отражают корреляцию понимания «степи», как чуждой и враждебной стихии для человека, а также её окультуривание и превращение отдельных участков в русское поле, которое так часто в философии Х1Х-ХХ вв. соотносят с русской душой, её широтой, бесконечностью и светлым началом. Трансформации подвергается и трактовка русского леса. Семантическая оппозиция «лес и степь» становится сосредоточением борьбы не только светлого и тёмного, «своего» и «чужого», но и конгломератом культурных взаимовлияний западного и восточного. Природная среда формирует зеркало борьбы реального и воображаемого, тенденций народного, культового и светского искусства.

6. Упорядочивание системы визуальных образов внешнего мира связано с социокультурным опытом человека и обусловлено априорными формами и структурами, задающими параметры зрительного восприятия. Природные образы становятся аттракторами, направляющими динамику перцептивной системы, задают возможность творческого процесса порождения новых структур в искусственной среде. Наибольшее количество инвариантов формы наблюдается на примере живой природы, здесь же обнаруживается заметная градация между непосредственно воспринимаемым объектом и представлением об этом объекте. Причинами, обусловившими инварианты этой образной системы в контексте искусственной среды, можно назвать функциональные характеристики отображения. В практике моделирования искусственной среды с помощью природных образов необходимо учитывать законы равновесия не только физического, но и психического. Эти особенности учтены в длинном перечне композиционных методик, применяемых, как в двумерном, так и в трёхмерном пространстве.

7. Истоками феноменов биоморфизма и геоморфизма в контексте психологии восприятия признаются специфические формы, в которых обнаруживается активность чувственного отображения действительности - ощущение, восприятие, представление, воображение и мышление. Выявлено, что биоморфизм и геоморфизм конструируются в процессе продуктивного воображения. Гео- и биоморфизм объединены в экоморфизме. (Понятие «эко-морфизма» введено В.А. Паком для обозначения природных образов). В продолжение этой идеи, геоморфизм и биоморфизм объединены нами в единую систему экоморфизма, понимаемого теперь как образы сконструированные подобно природным.

8. Биоморфизм включает в себя как иррациональные, так и рациональные построения. Это попытка научно-теоретического моделирования искусственной среды, основанная на принципе ориентирования впечатлений зрителей на определенные, сформированные человеческим сознанием образы, которые давно перешли в категорию коллективного бессознательного - это знаки-символы, которые также имеют отношение к иконическим знакам. Вводится понятие «биоморфная структура», которая рассматривается как разновидность семиотики биоморфных образов, их рациональная составляющая, конгломерат формулы, образа и композиционного приема. Метод биоморфных структур концентрирует формоаналитический способ построения. Наличие этих структур обуславливает применение точных методов к художественному тексту. Биоморфные структуры «распределяют места» для акцентов, а главное - определяют место нахождения точки кульминации, точки, к которой тяготеет внимание зрителя. Следовательно, избранная структура определяет центр композиции, несовпадающий с его геометрическим центром. Равновесие в этом случае может достигаться с помощью законов золотого сечения. Антропо-, зоо-, фитоморфизм как составляющие био-морфизма созданы по законам продуктивного воображения, которое занимается образным конструированием на основе уже существующего материала. Растительные образы, анималистические образы и реалистические образы человека, могут, во-первых, рассматриваться как более широкое понятие, во-вторых, как образы, построенные на основе репродуктивного воображения. В отличие от репродуктивного воображения, которое воспроизводит реальность в том виде, какова она есть и напоминает восприятие или память, продуктивное воображение занимается образным конструированием на основе уже существующего материала.

9. Установлено постепенное исчезновение экоморфных образов из семантики архитектурного декора втор. пол. XIX - нач. XX вв. Визуальный код модерна - точка бифуркации, переход от биоморфных к техноморфным формам. Эволюция от антропоморфных структур классицизма к зооморфизму эклектики и фитоморфизму модерна привела к тому, что в дальнейшем природные образы оказались надолго забыты и, лишь в постмодернизме мы видим призрачную кальку с мотивов прошлого, а органи-тек являет собой возрождение биоморфизма в современной архитектуре.

Выявлено, что на протяжении последних двух веков произошло постепенное исчезновение биоморфных образов: от антропоморфизма классицизма и зооморфизма эклектики перешли к фитоморфизму модерна, затем совершенно отказались от биоморфных форм в конструктивизме и функционализме. В настоящий момент это привело к видеокатастрофе в мегаполисах. Для всех современных городов выделены следующие категории видеокатастроф: исчезновение природного компонента как формообразующего, градообразующего и культурообразующего; исчезновение открытых пространств и живописных высотных доминант; исчезновение исторических зданий или искажение их облика как материальной памяти города; исчезновение исторического образа города в литературе, живописи и фотографии как памяти о городе; исчезновение исторической части города - «обезличенный» город. Выявлено, что творческие методы с применением биоморфизма как стратегии решения проблем видеоэкологии задействуют разнообразные архитектурные формы, которые должны гармонично сочетаться с природой. Возможно, биоморфные формы зданий станут одним из самых действенных способов достижения гармонии с окружающей средой. В идее биоморфной архитектуры заложены не только определённые типы формообразования, но и возможности конструктивной системы к изменению, а также потенциал строительного материала. Структура, элементы структуры и её трансформация предположительно могут быть использованы как стратегия развития архитектуры будущего. В настоящий момент представляется возможным использовать приём «вживляемости» строительного объекта, смоделированного системой биологических образов, в природную среду; будучи инородным телом, он не должен разрушать линию и ритм природы. Для этого нужно изучить конкретные примеры применения моделей биоморфных образов, из которых наиболее интересными являются образы созданные в эпоху модерна - точку бифуркации образной системы Европы и, в частности России.

10. «Зооморфизм» - термин, обладающий множеством дефиниций. Его определения варьируются от очень узкого понимания как «религиозного мировоззрения, представляющего божество в образах животных», до более широкого, в котором зооморфизм рассматривается как «уподобление животному, наделение качествами, присущими животным, изображение в виде зверя, птицы», или, как «моделирование явлений окружающего мира в образах строения и поведения животных». Художественный язык трёх направлений русского модерна воплощал самые различные тенденции в контексте этого стиля - развернутость, вогнутость, надломы, разрывы, уравнивание размеров, округлость, кольцевидность, подобие, 8-образность, кручение. В языческой культуре очевидна связь зооморфизма с магией и магическими действиями. Так, например, в названии отдельных деталей деревянного зодчества мы встречаем зооморфизмы в терминологии: конёк, кобылка, козлы, соединение брёвен «в лапу». В парковых ансамблях эпохи барокко присутствует тератоморфизм: деревья любили стричь в форме чудовищ, но это характерно не только для русского искусства. Самыми популярными анималистическими образами в русской культуре, как и в европейской культуре Х1Х-ХХ вв. становятся львы и орлы и в разных материалах и стилизациях. Насекомых можно выделить в отдельную группу. Изображение их за редким исключением (Крито-микенская цивилизация - бабочки и культура инков - бабочки и жуки, китайская цивилизация - бабочки) отсутствовало в древних цивилизациях. Однако во второй половине XIX и начале XX вв. интерес к этим образам, привнесённый из западной культуры (а в западную - из восточной) появляется в искусстве эклектики и модерна России, например, в Саратове - это пауки и бабочки. В столь непопулярной эклектике в наибольшей степени были заметны попытки возродить именно зооморфные образы (особенно часто мы это видим в металлическом декоре 70-х гг. XIX в. и 10-х гг. XX).

11. Успех применения фитоморфизма в декоре фасадов заключается в том, что за основу брали линии, связанные с наиболее приятными сравнениями и ассоциациями, это линии рассыпанных, струящихся волнами волос, линии тонких стеблей цветов и самих соцветий, морских волн. Растительный орнамент в архитектурной среде стиля модерн представляет собой устойчивый набор элементарных форм, которые формируют базу для создания каждой возможной вариаций. Самые распространённые из них - фитоморфные, среди которых самые эффектные - флоральные. Цветущая ветвь, декоративные фрагменты (цветок, лист, веточка) составляют растительный организм, представленный весьма часто с корнями. Иногда сохраняются классические формы - венок, гирлянда, букет. В формообразовании модерна классика играет подчиненную роль, на первом плане два изображения - растительный организм и структура отдельного образа. Архитектура этого стиля заимствует свои формы и концепцию «сооружения-организма» из природы: солнце, цветы, ягоды, птицы. Первоначально фитоморфизм находит воплощение своих принципов через стилизованный орнамент, в частности, через обращение к природным, растительным формам. Имеет место и наличие синтеза искусств, поскольку орнаментом в стиле модерн занимаются в основном живописцы, изначально не имеющие отношения к декоративно-прикладным видам искусства, коим является орнаментика. Затем, на основе структуры «удар бича», 8 образных и спиралевидных линий, похожих на вытянутую волну, появились приёмы построения асимметричных фасадов модерна.

12. Сравнительный анализ чертежей саратовских православных церквей XVIII - нач. XX вв. приводит к выводу о доминировании в их строении

2 2 3 трехчастных структур золотого сечения типа ср :ф :ф = (шпиль + купол) : (четверик или барабан) : (основной объем), что соответствует пропорциям трехчастного антропоморфного паттерна (голова + торс) : (бедро) : (голень + стопа). Эти членения по высоте выразительно выделяются поясками, карнизами, изменениями форм и объемов. Из двадцати одной церкви г. Саратова трехчастное строение в виде антропоморфных паттернов имеет одиннадцать колоколен и восемь основных объемов. Проведенный анализ московских и саратовских храмов, рассмотренных через призму антропоморфных структур, позволяет выявить следующие закономерности: а) величина ф = 0,618 от общей высоты (от уровня земли до подкрест-ного яблока) приходится на конек кровли бесстолпных храмов Москвы, церкви Ивана-Воина и саратовских: Троицкого собора и Крестовоздвижен-ской церкви; б) в «традиционной» схеме храмов величины ф = 0,618 и ф =0,382 от общей высоты подчеркивают карниз или конек кровли храма, переход от более массивных элементов к более изящным и зрительно более легковесным; в) в пятикупольных храмах (Саратовских с колокольней и Московских без колокольни) применялась трехчастная система: верхняя часть - от подкрестного яблока главного купола до основания малых куполов (высота « ф );

- средняя часть - от основания малых куполов до архитектурных акцентов карниза (высота « ф3 = 0,236);

- нижняя часть - от карниза до уровня земли (высота « ф ); г) в «комплексной» схеме наблюдается выделение восьмерика: его основание находится на высоте ф2, а верх на высоте ф от общей высоты; д) планы храмов Москвы и Саратова имеют значительные отличия (исключение составляют Нерукотворно-Спасская в Саратове и церковь из альбома Казакова), но в то же время имеются общие закономерности: длина плана обычно соответствует высоте храма или составляет величину ф от высоты; е) колокольни в плане обычно имеют квадратную форму, сторона квадрата равна приблизительно ф от высоты колокольни.

Доказано на конкретных примерах, что имеет место общая тенденция упрощения структур в архитектуре на отрезке времени от XIX до середины XX века (антропоморфизм классицизма, зооморфизм эклектики, фитоморфизм модерна, геометрические формы конструктивизма), подведение итогов в постмодернизме и формирование нового восхождения в органитеке. Модерн становится отправной точкой, в недрах авангардного течения которого зарождаются тенденции к упрощению и полному отрицанию биоморфных форм.

Теоретическая и практическая значимость работы.

Теоретическое значение работы состоит в создании нового исключительно культурологического метода исследования образной системы биомор-физма, а также в создании авторской концептуальной модели биоморфизма.

Практическая значимость исследования состоит в возможности привлечения систематизированного материала при разработке курса культуры повседневности, эстетики, мировой художественной культуры, спецкурсов по традиционной культуре русского народа для студентов вузов, для возрождения образной системы, используемой во второй половине XIX - начале XX вв. в новых материалах и технологиях XXI в. Выводы диссертации могут быть использованы в обобщающих исследованиях по традиционной культуре и культуре русского модерна.

Результаты диссертационного исследования имеют теоретическое и практическое значение для изучения механизмов трансформации художественной культуры (как локальных, так и глобальных), причин формирования новых стилей, а также программ, направленных на сохранение культурного наследия.

Для г. Саратова практическая ценность содержится в проведенном всестороннем анализе исторических улиц города (от ул. Кутякова до ул. Мичурина и от ул. Чернышевского до ул. Чапаева), который может быть использован в процессе разработки проектно-регулирующей документации.

В научный оборот вводятся оригинальные архивные и полевые материалы.

Результаты исследования внедрены в программы лекционных курсов Саратовского государственного технического университета, под руководством автора выполнено более десятка дипломных и магистерских работ, в которых апробированы теоретические положения исследования. Отдельные результаты исследования использованы при выполнении научно-исследовательских работ по программе: Структура и динамика культуры в контексте синергетической парадигмы (Биоморфизм как источник смысло-образования в русской культуре. Синергетический аспект), в гранте ежегодного конкурса Ford Motor Company 2005 года в области охраны окружающей среды и культурно-исторических ценностей по направлению «культурное наследие» за проект «Металлическое кружево Саратова» (руководитель проекта), в Краткосрочном гранте Американского совета научных сообществ в области гуманитарных наук (2008-2009). «Трансформация архитектурного облика провинциального города в период с 1861 по 1917гг. (на примере г. Саратова)» (руководитель проекта). В коллективной монографии «Культурное наследие: от прошлого к будущему» опубликована статья «Формирование новой парадигмы моделирования в архитектуре XXI века», монография отмечена грантом РФФИ 09-06-07095-д.

Апробация основных научных результатов исследования. По теме диссертационного исследования опубликованы 49 научных работ. Большая часть материалов исследования вошла в монографию «Биоморфизм как источник смыслообразования в культуре (на примере русской архитектуры втор. пол. XIX - нач. XX вв.)» (2010). Отдельные разделы исследования изложены в одиннадцати статьях в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, в коллективной монографии и других российских и зарубежных публикациях.

Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались на методологических семинарах и заседаниях кафедры культурологии СГТУ (2006-2011), на межвузовских, межрегиональных, всероссийских и международных научных и научно-практических конференциях, среди которых наиболее значимы следующие: 1. XIX Международный Конгресс по эмпирической эстетике, проходивший в университете г. Авиньона (Франция) 26 августа - 1 сентября 2006 г. (Congress of the International Association of Empirical Aesthetics, Université dAvignon et des Pays de Vaucluse). Доклад: Latent Structures of Impressionism; 2.1 Российский культурологический конгресс. Санкт-Петербург, 25-29 августа 2006 г. Секция 12. Урбанистика в контексте культурологии. Доклад: Гармония визуальных образов в городской среде; 3. Международный научный симпозиум «Время культурологии», по-свящённый 75-летию Российского института культурологии. Секция: Межкультурные коммуникации. Москва, 23-27 мая 2007 г. Доклад: Биоморфизм как метод образного конструирования в русской культуре; 4. Дни петербургской философии. Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет, 15-17 ноября 2007 г. Секция: Новый век. Гармония природы и интеллекта. Доклад: Конфликт техно- и биоморфного в пространственных искусствах России XX века; 5. Международная научная конференция «Этнология - антропология - культурология: новые водоразделы и перспективы взаимодействия». Москва, Российский институт культурологии, 3-5 апреля 2008 г. Круглый стол №3. Культурология как осмысление множественности культурных сообществ. Доклад: Культурологическое осмысление лэндморф-ных и биоморфных образов в архитектуре органи-тека; 6. Научно-практическая конференция «Культурология: фундаментальные основания прикладных исследований» г. Москва 15-16 мая 2008 г. Секция 3. Прикладные культурологические исследования в сфере художественного творчества и музейных практик. Доклад: Формирование новой парадигмы моделирования в пространственных искусствах; 7. II Российский культурологический конгресс с международным участием «Культурное многообразие: от прошлого к будущему», г. Санкт-Петербург 25-29 ноября 2008 г. Часть II. Актуальные проблемы современного художественного процесса. Секция 9. Культурологическая интерпретация новейших художественных явлений. Доклад: Проблема формирования новой парадигмы моделирования в архитектуре XXI века; 8. Международная научная конференция. «Трансформации культуры в глобальном информационном обществе», г. Москва, Московский гуманитарный университет, 19-20 мая, 2009 г. Доклад: Формирование новой парадигмы моделирования в культуре России; 9. XXI Congress of the International Association of Empirical Aesthetics, Dresdener Universite, August 25-28, 2010. Доклад: Regularities of Latent Structures Formation in Architecture Russian Classicism; 10. III Российский культурологический конгресс с международным участием «Креативность в пространстве традиции и инновации» (27-29 октября 2010 г., г. Санкт-Петербург). Секция «Генетика культуры и культурное наследие». Доклад: Закономерности формирования латентных антропоморфных структур в архитектуре русского классицизма.

Логика организации структуры исследования определяется целью и спектром задач, ведущих к её достижению. Работа содержит введение, 3 главы (12 параграфов), заключение, библиографический список, приложение -иллюстративные таблицы (20 шт). Общий объем диссертации - 334 страницы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Биоморфизм как система образного моделирования в культуре"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертационной работе выполнен анализ системы моделирования в культуре с применением образов живой природы, классификация контекстов их использования в материально-пространственной среде различных периодов, выделен ряд направлений с разной степенью приближения к биологическому образу, определены функциональный и семантический аспекты. Система биоморфных моделей рассмотрена в европейской культуре и, в частности, русской культуре. Определена специфика использования образов, и их эволюция по мере появления новых моделей. Создан специализированный метод культурологического анализа с помощью образов живой природы, сопровождающих человека в его повседневности.

В результате проведённой работы была создана авторская концепция биоморфизма как системы образного моделирования в культуре. Эта система стала общей схемой описания наряду с геоморфизмом и техноморфиз-мом. Выявлена структура и классификация биоморфных образов и их место в иерархии экоморфных образов. В классификации экоморфных образов выделено два направления: геоморфизм (терраморфизм) и биоморфизм с помощью которых моделируется предметно-пространственная среда искусственного мира. Биоморфизм и геоморфизм составляют модель экоморфного способа видения и принципа моделирования;

Для проведения анализа биоморфных образов, целью изучения которых является моделирование биоформ в пространственных искусствах, выделен ряд направлений с разной степенью приближения к биологическому образу: 1. объект, обладающий упорядоченной и хаотичной криволинейностью;

2. объект, имеющий обобщённый силуэт биологического прототипа;

3. объект, имеющий обобщённый силуэт биологического прототипа и его пропорции;

4. объект, не имеющий обобщённого силуэта биологического прототипа, но обладающий его пропорциями;

5. объект, изоморфный биологическому прототипу или его частям;

6. бистабильный объект, имеющий двойственную природу образов;

7. объект, внешне совершенно не имеющий ничего общего с биологическим образом, но обладающий его пропорциями и структурой;

8. объект, одновременно являющийся тропом;

9. объект, для обозначения которого используется омоним, соотносящий его с биологическим образом.

В этом контексте антропоморфизм в художественной культуре имеет несколько направлений, с разной степенью приближения к образу человека: наделение человеческими качествами; внешнее человекоподобие; внутреннее человекоподобие (пропорции человека). Более развёрнуто эта классификация представлена в гл. 3

Значительно меньше градаций в других направлениях биоморфизма, однако и здесь присутствует степень различия: в контексте анималистических образов присутствует градация: анимализм - звериный стиль - зооморфизм; в контексте растительных: растительный стиль - фитоморфизм и для моделирования цветка - флороморфизм.

Впервые выделено понятие «биоморфные структуры» как скрытого инварианта художественного произведения. Искусственные формы, обогащенные схематизированными очертаниями биоморфных объектов и соотнесенные с рациональными характеристиками, ознаменовали собой соединение науки и искусства, а одним из элементов архетипического ряда биоморфных образов стали скрытые в «художественном тексте» биоморфные структуры. Биоморфные и геоморфные структуры объединены в экоморфные структуры. В свою очередь биоморфные структуры делятся на антропоморфные (паттерны золотого сечения, трёх-, четырёхчастное и восьмичастное деление, вертикаль, окружность, две опоры), зооморфные (четыре опоры и изголовье или конёк) и фитоморфные (удар бича). Классификация биоморфных структур представлена в схеме 2.

Впервые проведено исследование, выявляющее степень соответствия традиционных композиционных построений и биоморфных структур и, прежде всего, антропоморфных структур, (изоморфизм в разных искусствах и художественных культурах), а также причины такого соответствия. Человек воплощает свой образ не только явно, но и скрыто - через антропоморфные структуры. Трех- и, в особенности четырехчастное деление целого в золотой пропорции, изначально заложенное в человеке, применяется во всех видах искусства как важнейший закон гармонизации формы.

Антропоморфная структура как семиотический феномен является композиционным инструментом, определяющим структуру художественного произведения. Именно в рамках этого конгломерата формулы, образа и композиционного приема отражается аспект материальной культуры как типа социальной памяти (информационно-знаковая ее концепция). Рациональное обобщение антропоморфных структур в трех- и четырехчастные подтипы обнаруживает структурную и смысловую инвариантность в основе самых разных методик пропорционирования изображения человека как имеющих в основе модуль, так и построенных по законам золотого сечения. Антропоморфные структуры «распределяют места» для акцентов, а главное - определяют место нахождения точки кульминации, точки, к которой тяготеет внимание зрителя. Следовательно, избранная структура определяет центр композиции, несовпадающий с его геометрическим центром. Равновесие в этом случае достигается с помощью законов золотого сечения. Антропоморфные структуры - попытка научно-теоретического моделирования искусственной среды, основанная на принципе ориентирования впечатлений зрителей на определенные, сформированные человеческим сознанием образы, которые давно перешли в категорию коллективного бессознательного. Антропоморфные структуры - это знаки-символы, которые также имеют отношение к ико-ническим знакам, т. к. образ человеческой фигуры даже при сильнейшей схематизации всегда узнаваем.

В авторском прочтении под биоморфной моделью понимается такая система моделирования, которая, отображая объект, ставший прототипом, способна замещать его буквальный образ в искусственной среде новой интерпретацией в значительно переработанном виде. В культуре выделяются биоморфные модели, которые можно разделить как мысленные (воображаемые) и изображаемые (графические). Под воображаемой моделью биомор-физма понимается результат мыслительной деятельности, в котором воедино слиты такие процессы, как чувственный образ воображения, заимствованный из живой природы, научная абстракция, обобщение, анализ и синтез. Воображаемые модели обладают некоторыми общими свойствами. Сюда относятся такие свойства, как преобразование образа в наглядном плане и формирование образа, который частично или полностью не наблюдаем.

Впервые в контексте образного воображения проведена граница интерпретаций между биологическими образами и биоморфизмом; растительными образами и фитоморфизмом; звериным стилем, анимализмом и зооморфизмом; образом человека и антропоморфизмом.

В процессе создания образа выделяется два направления: образы продуктивного и репродуктивного воображения - биологические и биоморфные.

В продуктивном воображении продуктивная задача моделирования, связанная с разработкой и созданием нового объекта и характеризующаяся следующей цепочкой связей: воображаемая модель - графическая модель -новый объект, как результат продуктивного воображения.

В репродуктивном воображении - репродуктивная задача моделирования посвящена воссозданию уже существующего объекта и имеет следующую цепочку связей: объект - воображаемая модель — графическая модель -объект-копия. В этом случае образ-прототип почти не изменяется, и модель репродуктивного воображения не предполагает изменение самого образа. Модель репродуктивного воображения может быть непосредственным прототипом объекта, но в условиях производства ни один, даже очень простой объект не обходится без конструкторской документации, т.е. создания графической модели объекта.

Планирование человеком любой целенаправленной деятельности по созданию объектов искусственной среды предполагает опережение реально происходящих событий. И каждый очередной этап этой деятельности человек должен соотносить с ее целью, то есть представлять себе, приблизится он или, напротив, удалится от соответствующей цели, предприняв очередное действие в этом направлении. Таковы этапы моделирования с помощью продуктивного и репродуктивного воображения.

В работе проведён анализ отечественных и зарубежных исследований проблемы восприятия и воспроизведения образов живой природы. Долгое время эта проблема изучалась в психологии и философии как специфический опыт переживания реальности, представляющий собой момент встречи человека с миром, в когнитивных науках проблема восприятия рассматривалась как специфический вид знания. Сделан вывод, что в культурологических исследованиях методы моделирования восприятия и воспроизведения системой образов живой природы должна основываться на идеях эволюционной эпистемологии, выявившей «встроенность» восприятия в процессы биологической эволюции и на семиотических исследованиях, позволяющих анализировать восприятие знаков в системе культуры.

Важная черта искусственной среды - эволюционность, преемственность формирования целого и отдельных элементов. Так, развивая организм города, его функциональные возможности, проектировщик включается в непрерывный процесс архитектурно-художественного творчества многих поколений. В тех же случаях, когда это правило нарушается, - возникает процесс катастрофических изменений видеосреды, омертвление тканей города, развитие процесса деградации системы на макро- и микроуровне.

Полный отказ от биоморфных структур и образов в пространственной среде современного города ведёт к созданию ситуации постоянно негативного информационного поля, сформированного в этой части города или города вообще. Проблема негативного информационного поля в контексте видеоэкологии среды - тема, выражающая общечеловеческое, гуманистическое начало, вокруг которой наиболее чётко прослеживаются общие для всей мировой архитектуры процессы.

Средовое сознание предполагает ситуацию, в которой каждое новое включение является органическим элементом целостного существования образной системы данного пространственного образования, проблема старого и нового в этом случае может быть снята, за счёт осознания их неразрывности и общности их языка. Составляющие обширной окружающей искусственной среды в идеальном случае напоминают слова и знаки препинания, а внешняя поверхностная структура - код, сформированный из объектов надлежащей формы.

Но бесконечное повторение одной и той же информации, сформированной в недрах гомогенных полей современной архитектуры, формирует негативное отношение не только к самой информации, но и ко всему, что с ней связано. Неоправданная линейность информации провоцирует психологический дискомфорт и патологическое «невосприятие» любого последующего кода, идущей из окружающего мира.

В отличие от вербального, визуальный текст не делится на дискретные единицы, изображение — это система, основанная на семантическом принципе передачи информации, таким образом, визуальный код — континуальный пространственный образ, значение которого порождается всей формой, как неделимой целостностью. В этом контексте визуальный код биоморфизма может субъективно интерпретироваться множеством способов, но он должен обладать такой общей природой, которая была бы понятна наибольшему количеству людей, для которых совершенно непроизвольно расшифровка этого кода определяет органичное, комфортное существование в среде. Возникает продолжительное по времени событие, в течение которого группа людей не может испытать коммунальный дух иначе, чем через сходное видение объекта, которое формируется у них трактовкой через общий биологический образ.

Антропоморфные образы - это включенность самого человека в творческий процесс как кода художественного текста. Антропоморфные образы - это лаборатория поверхностных и глубинных смыслов. Вычленение антропоморфных образов из общего идеально-типического ряда архетипов делает возможным рассматривать антропоморфизм как один из видов продуктивного воображения.

Впервые визуальный код модерна рассматривается как точка бифуркации. В этот период произошёл переход от биоморфным к техноморфным формам, что в свою очередь стало логическим продолжением постепенного исчезновения образа человека из архитектурного декора XIX века. Доказано, что произошло упрощение структур в архитектуре на отрезке времени от XIX до середины XX века (антропоморфизм классицизма, зооморфизм эклектики, фитоморфизм модерна, геометрические формы конструктивизма). Модерн становится той отправной точкой, в недрах авангардного течения которого зарождаются тенденции к упрощению и полному отрицанию биоморфных форм. В дальнейшем, происходит подведение итогов в постмодернизме и формирование нового восхождения в органитеке.

Местная трактовка образа, заимствованного из живой природы - прямой результат единства картины мира для данной группы. Ослабление этих связей, индивидуальная трактовка приводит к разрушению упомянутого единства, означающее разрушение идентичности группы. Однако индивидуальная трактовка, признанная затем обществом, может сформировать новую парадигму языковой конструкции в недрах архитектуры.

Перефразировав известное утверждение Л. Витгенштейна «пределы моего повседневного языка - это пределы мира» заметим, что и пределы городского кода являются пределами мира для значительной группы городских жителей, одновременно ограничивая пределы их мира. И визуальный код биоморфизма понятный подавляющему большинству людей, которые видят и понимают мир через биологические образы тоже является своего рода ограничением.

Физический диапазон развитой области объекта может быть значительно больше, чем диапазон кода, следующего из его поверхностной структуры. Правила, по которым создаются коды, неизвестны для массового зрителя, а отсутствие ключа к расшифровке создает чувство отчуждения и исключения из сообщества скрытой иерархии коллективных целей.

Антропоморфные, зооморфные и фитоморфные образы, словно слова, объединены с помощью синтаксических правил во фразы, составляющие целые предложения, определяющие биоморфизм. Образуется иерархия, имеющая разные уровни. Разнородные элементы, определившие язык места, например здания и инженерные сооружения группируются в некоторое число связей. Объединяющая эти связи структура, выходит за рамки исключительно конструктивного аспекта и структура может быть сформирована исключительно лишь какой-либо группой зданий. Акценты структуры показывают объединение разрозненных элементов пространственной среды. Границы и форма создают признаки идентификации и символический статус объекта.

Практические действия человека имеют обычно циклическую, повторную природу. Это задаётся ритмом жизни и природой технологии в широком значении слова. Циклические функции отмечают место размещения избранного элемента во временном отрезке, определяют необходимые условия нового контекста развития. Таким образом, самые простые объекты языка города чаще всего олицетворяют собой конгломерат функциональных возможностей и формируют исходную структуру общей системы.

Достоинством информационного подхода является создание языка, с помощью которого можно выразить процессы и отношения в контексте системы биоморфных образов, ранее выражаемые только лишь с помощью расплывчатых символов, иносказаний и умолчаний. Информационный подход предполагает выделение многомерных связей через сведение к общему понятию - понятию биоморфизма. Выявлены горизонтальные и вертикальные связи, способствующие образованию и развитию моделей образной системы живой природы в культуре.

Данное исследование является попыткой расшифровать информационно-кодовые структуры отношений, определяющие образование и разложение элемента в микро- и макроструктурах природы.

Общее количество информации может оставаться постоянным, а изменяться будут лишь формы её конкретного пребывания. Информация в художественной культуре - особым образом структурированное поле, хранящее разного уровня идеи, каждая из которых имеет свой образ и свой прототип. Образ в этой системе имеет различные градации, из которых бинарными являются образы «видимой» и «невидимой», «истинной» и «иллюзорной» реальности. В различных культурах Евразии предпочтение отдаётся «почитаемым» и «попираемым», образам «подражания» и «подобия», а также разделение на положительное и отрицательное, «чужое» и «своё».

Впервые выделено понятие «экоморфной ситуации». В большинстве крупных городов создание экологически благоприятной ситуации с видеосредой, близкой к природной, практически невозможно, за исключением тех случаев, когда промышленные здания и сооружения находятся под землёй, имеются высокотехнологичные очистительные сооружения, а над уровнем земли полностью сохраняется природный пейзаж, однако возможно создание экоморфной ситуации. На наш взгляд, для создания экоморфной ситуации необходимо учитывать: климатические особенности и освещённость местности; ценность природного и искусственного ландшафта (богатство смыслов, динамика структуры, соотнесение исторической ценности сооружения с габаритами здания и его высотой); видеоэкологию (наличие гомогенных полей, функциональные и смысловые узлы, акценты, соотношение кривых и прямых линий, их преобладание).

Перспективы дальнейшего исследования

В дальнейшем, как уже было замечено, структура, элементы структуры и её трансформация предположительно могут быть использованы как вероятностная стратегия развития архитектуры будущего. Поэтому мы приходим к необходимости в перспективе заняться изучением возможных стратегий развития этого процесса, не забывая о том, что каждое изобретение явно или не явно имеет свою теневую сторону, и необдуманное использование био-морфизма также может навредить видеокультуре общества. Биоморфная архитектура должна стать экологичной - вот лозунг дальнейшего исследования.

Необходимо также учитывать традиционную видеокультуру данного региона. Среда биоморфизма не должна стать интернациональной. Местные контексты должны определить лицо города и новые возможности моделирования. Для этого в контексте биоморфизма предполагается изучить не только декор общеизвестных, показательных построек, давно ставших символами наших улиц и состоящих на учёте Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, но и других часто никем не охраняемых зданий, которые, вероятнее всего, скоро исчезнут.

Предполагается выработать ряд рекомендаций по использованию традиционных элементов в проектировании зданий в стиле «Поволжское ретро», а также для разработки оригинального современного архитектурного декора, основанного на местных традициях и с учётом исследуемой образной системы. Автором исследования предполагается разработать возможную стратегию сохранения и реставрации построек исторического центра г. Саратова в рамках современных условий.

Список научной литературыБайкова, Екатерина Владимировна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Авдеева JI.P. Русские мыслители: Ап.А. Григорьев, Н.Я. Данилевский, H.H. Страхов (Философская культурология второй половины XIX века) / JI.P. Авдеева. М.: Изд-во МГУ, 1992. - 198 с.

2. Александров В.И. Человек и человечество в контексте современной и будущей жизни/ В.И. Александров // Человек постсоветского пространства / сб. мат. конф. Вып. 3 / под ред. В.В. Парцвания. СПб: Санкт-Петербургское философское общество, 2005. - С. 77-78.

3. Альберти JI. Б. Десять книг о зодчестве / Л.- Б. Альберти / Т. II. - М.: изд-во Академии архитектуры СССР, 1935-1937. - 500 с.

4. Альтов Г. Подкласс 1: Космические полёты / Г. Альтов // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.altshuller.ru/rtv/sf-register-l-l.asp

5. Алпатов М.В. Этюды по всеобщей истории искусств / М.В. Алпатов М.: Советский художник, 1979. - 287 с.

6. Андреев А. Русская лествица / А. Андреев // Очерки русской этнопсихологии. - СПб: Тропа Троянова, 2000. - 250 с.

7. Андросов В.П. Будда Шакьямуни и индийский буддизм. Современное истолкование древних текстов / В.П. Андросов. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001. - 509 с.

8. Анимализм. // Терра-Лексикон: Иллюстрированный энциклопедический словарь. М.: ТЕРРА, 1998. - 672 с.

9. Анциферов Н. П. «Непостижимый город.» Душа Петербурга. Петербург Достоевского. Петербург Пушкина / сост. М. Б. Вербловская. СПб.: Лениз-дат, 1991.-335 с.

10. Ю.Анучин Д.Н. Доисторическое прошлое Москвы // Москва в зеркале веков. — М.: ACT: Астрель, 2007. С. 31-75.

11. П.Аристотель. Сочинения в 4 т., Т. 3. / Серия философское наследие Т. 89. -М.: Мысль, 1981.-613 с.

12. Аристотель. Сочинения: в 4 т., Т. 4. / Серия философское наследие. Т. 90. М.: Мысль, 1983. - 830 с.

13. Аркин Д. Адмиралтейство // Образы архитектуры. М.: б.и. 1941. - С. 217-288

14. Арнхейм Р. Визуальное мышление // Зрительные образы: Феноменология и эксперимент / Р. Арнхейм. Душанбе, 1973. - С 8-98.

15. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие / Р. Арнхейм. М.: Прогресс, 1974.-392 с.

16. Арнхейм Р. Динамика архитектурных форм / Р. Арнхейм. М.: Стройиз-дат, 1984.-189 с.

17. Арнхейм Р. Новые очерки по психологии искусства / Р. Арнхейм. М.: Прометей, 1994.-352 с.

18. Архитектурная бионика / Под редакцией Ю.С.Лебедева. М.: Стройиз-дат, 1990.-269 с.

19. Архитектура. Модерн. Саратов. / В.В. Кудрявцев. Самара: Агни, 2007. -100 с.

20. Артамонов И.Д. Иллюзии зрения / И.Д. Артамонов. М.: Гос Изд-во физмат. лит-ры, 1961. - 75 с.

21. Артамонов М.И. История хазар / М.И. Артамонов. / Гос. Эрмитаж, Фи-лол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та. 2-е изд. - СПб. : Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2002. - 548 с.

22. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки / В.И. Аршинов. М.: ИФ РАН, 1999. - 203 с.

23. Атлас православнных церквей г. Саратова, снятых с натуры архитектором М.Н. Грудистовым в 1877 году. Репр. изд-е Саратов: СГТУ, 2000. - 60 с.

24. Ахутин A.B. Онтологическая диалогика культуры B.C. Библера / A.B. Ахутин // Теоретическая культурология. М.: Академический проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2005. - С. 34-43

25. Байкова Е.В. Антропоморфные паттерны как метаязык искусства. / Е.В. Байкова, A.B. Волошинов. Языки науки языки искусства. - М., 2000. - С. 322-329

26. Байкова Е.В. Биоморфизм как источник смыслообразования в культуре (на примере русской архитектуры втор. пол. XIX нач. XX века). / Е.В. Байкова. - Саратов: Издательский центр «Наука», 2010. - 200 с.

27. Байкова Е.В. Биоморфизм как метод образного моделирования в пространственных искусствах / Е.В. Байкова // Вопросы культурологии. 2007. -№10.-С. 18-20.

28. Байкова, Е.В. Система биоморфных моделей в культуре России / Е.В. Байкова // Вопросы культурологии. 2007. - №8. - С. 17-21

29. Басин Е.Я. Искусство и коммуникация (очерки из истории философско-эстетической мысли). / Е.Я. Басин. М.: Моск. обществ, науч. фонд : Издат. центр науч. и учеб. программ, 1999. - 240 с.

30. Башкиров A.C. Памятники булгаро-татарской культуры на Волге. /

31. A.C. Башкиров. Казань: Татиздат, 1928 .- 118 с.

32. Башкова Н.В. Проблема преображения человека в философии русского космизма : В.И. Вернадский, Н.К. Рерих, Е.И. Рерих, К.Э. Циолковский: диссертация . канд. филос. наук : 09.00.13 / Н.В. Башкова Тула, 2004. - 192 с.

33. Бердяев H.A. О назначении человека / H.A. Бердяев. М.: ТЕРРА -Книжный клуб, Республика, 1998. - 320 с.

34. Бердяев H.A. Опыт философского оправдания христианства. (О книге В. Несмелова "Наука о человеке") / H.A. Бердяев // Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.magister.msk.ru/library/philos/berdyaev/berdn064.htm

35. Бердяев H.A. Человек и машина. (Проблема социологии и метафизики техники). H.A. Бердяев // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://krotov.info/library/02 b/berdyaev/1933 384.html

36. Беркли Дж. Опыт новой теории зрения / Джордж Беркли; пер. с англ. приват-доцента Казанского университета А.О. Маковельского. Казань: изд. кн. маг. М.А. Голубева, 1912. - 100 с.

37. Берталанфи JI. фон. Общая теория систем критический обзор // Исследования по общей теории систем: Сборник переводов / Общ. ред. и вст. ст.

38. B. Н. Садовского и Э. Г. Юдина. М.: Прогресс, 1969. С. 23-82.

39. Бестужев К.Н. Русская история / К.Н. Бестужев. М.: Вече, 2007.

40. Бидерманн Г. Энциклопедия символов / Г. Бидерманн; пер. с нем., общ. ред. и предисл. Свенцицкой И.С. М.: Республика, 1996. - 335 с.

41. Биркгофф Г. Математика и психология / Г. Биркгофф; пер. с англ. М.: Сов. радио, 1977. - 96 с.

42. Биркгоф Дж.Д. Природа, влияние и значение относительности / Дж.Д. Биркгоф: пер. с англ. А.Р. Логунова / под ред. к.ф.-м.н. А. В. Борисова. — Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2001. 176 с.

43. Богданов А. А. Тектология: Всеобщая организационная наука. В 2-х книгах. / A.A. Богданов М.: Экономика, 1989.

44. Богданов К.Ю. Физики в гостях у биологов / К.Ю. Богданов М.: Наука, 1986.-98 с.

45. Боднар О.Я. Золотое сечение и неевклидова геометрия в природе и искусстве. / О.Я. Боднар. Львов: Изд-во «Свит» 1994. - 206 с.

46. Бодрийяр Ж. Система вещей /Ж. Бодрийяр. М.: Рудомино, 1995. - 171 с.

47. Бондарев A.B. История и основные направления развития отечественных теоретических исследований культурогенеза: автореф. дис. . канд. культурологии. / A.B. Бондарев СПб, 2009. - 25 с.

48. Большаков О.Г. 1. Ислам в Аравии (570-633гг.) / О.Г. Большаков. История халифата. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1993. -312 с.

49. Большаков О.Г. Ислам и изобразительное искусство. / О.Г. Большаков // Труды Государственного Эрмитажа. Т. X. -М., 1969. с. 142-156.

50. Бочаров Ю.П. Производство и пространственная организация городов. / Ю.П. Бочаров, Г.И. Фильваров М.: Стройизда, 1987. - 256 с.

51. Брунер Дж. Психология познания. За пределами непосредственной информации. / Дж. Брунер. М.: Прогресс, 1977. - 500 с.

52. Брунов Н.И. Очерки по истории архитектуры / Н. И. Брунов. М.: Центр-полиграф, 2003 - Т. 1. - 397 с.

53. Брунов Н.И. Очерки по истории архитектуры / Н. И. Брунов. М.: Центр-полиграф, 2003 - Т. 2. - 540 с.

54. Бурдяло A.B. Необарокко в архитектуре Петербурга. (Эклектика. Модерн. Неоклассика). СПб: Исскуство-СПБ, 2002. - 382 с.

55. Быкова О.И. Образная составляющая как релевантный признак этнокон-нотата. // ВЕСТНИК ВГУ / Серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация», 2005. - № 1. - С. 36

56. Вагнер Г.К. О чертах космологизма в народном искусстве. / Г.К. Вагнер // Древняя Русь и славяне. М.: Искусство, 1978. - С.321-326

57. Валеев Ф.Х. Древнее искусство Татарии. / Ф.Х. Валеев, Г.Ф. Валеева-Сулейманова. Казань: Татар.кн.изд-во, 2002. - 104 с.

58. Валеева-Сулейманова Г.Ф. Мусульманское искусство татар Среднего Поволжья: истоки и развитие. / Г.Ф. Валеева-Сулейманова // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://forfive.ru/readarticle.php?articleid=2462

59. Ванслов В.В. Амбивалентность художественного образа города в искусстве / В.В. Ванслов // Обсерватория культуры. 2007 - №6. - С. 52-55

60. Васильченко Л.П. Природа славян / Л.П. Васильченко // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://ou.tsu.ru/school/ natureslav/13.html

61. Васютинский H.A. Золотая пропорция / H.A. Васютинский М.: Молодая гвардия, 1990. - 235 с.

62. Веберн А. Лекции о музыке / А. Веберн // Письма. М.: Музыка, 1975. -143 с.

63. Вейль Г. Симметрия. / Г. Вейль. М.: Наука, 1968

64. Вернадский В.И. Размышления натуралиста: Научная мысль как планетарное явление. / В.И. Вернадский. М.: Наука, 1977.

65. Величковская, Б.Т. Здоровье человека и окружающая среда / Б.Т. Велич-ковская, В.И. Кирпичев, И.Т. Суравегина // Здоровье человека и окружающая среда. М., 1997. - 203с.

66. Вельфлин Г. Основные понятия теории искусств. Проблема эволюции стиля в новом искусстве. / Г. Вельфлин СПб: МИФРИЛ, 1994. - 330 с.

67. В здоровом доме здоровый дух. // Экодом // Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.cottage.com.ua/article.php?id= 100

68. Виноградова Н., Прокофьев О. Искусство Индии. / Всеобщая история искусств. М., 1989. // Электронный ресурс. Режим доступа: http ://www. artproj ekt.ru/library/arthistory 1 /st040.htm

69. Вишнев В.Г. Древняя Русь и Иран / Электронный альманах Арт&Факт№4. 2006. // Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.protobulgarians.com/Russian%20translations/Iranski%20rosi/Iranski% 20rosi.htm

70. Владимиров В.В. Градостроительные проблемы совершенствования административно-территориального устройства. / В.В. Владимиров, Н.И. Най-марк Киев, 2002. - 120 с

71. Владимиров Ю.А. Биофизика. / Ю.А. Владимиров, М.В. Волькенштейн, А.И. Деев и др. / Учебник. М.: Наука, 1983. - 272 с.

72. Волков Н. Геометрия и композиция картины./ Н. Волков // Искусство. 1975. №6.-С. 49-55

73. Волокитина H.A. Акваорнитоморфные образы в традиционной культуре коми (зырян): автореф. дис. . канд. культурологии.: 24.00.01 / Волокитина H.A.; / Место защиты: Морд. гос. ун-т им. Н.П. Огарева. Саранск, 2010.

74. Волошинов A.B. Математика и искусство: Кн. Для тех, кто не только любит математику или искусство, но и желает задуматься о природе прекрасного и красоте науки. / A.B. Волошинов. М.: Просвещение, 2000. - 400 с.

75. Выготский JI. С. Развитие высших форм внимания. // Избранные психологические исследования / JI.C. Выготский. М.: Лабиринт, 1956. - 379 с.

76. Газарова Е. Мотив смерти в развитии нормальной телесности. / Е. Газаро-ва // Телесность.ги // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://telesnost.ru/psi/motivsmertivrazvitii normalnoi telesnosti.htm

77. Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос / Г. Гачев. М.: Прогресс-Культура, 1995. - 480 с.

78. Гачев Г. Русский эрос. «Роман» Мысли с Жизнью / Г. Гачев М.: Интерпринт, 1994.-297 с.

79. Гегель Г.В.Ф. Наука логики / Г.В.Ф. Гегель СПб.: Наука, 1997.- 800 с.

80. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества / И.Г. Гердер. М.: Наука, 1977. - 703 с.

81. Герцен А.И. Письма об изучении природы /А.И. Герцен / Собрание сочинений в тридцати томах. / Т.З Дилетантизм в науке М., Издательство Академии Наук СССР, 1954. - 330 с.

82. Гёте И.В. Избранные философские произведения / И.В. Гёте. М.: Наука, 1964.-420 с.

83. Гибб Х.А.Р., Мусульманская историография / пер. с англ. П. А. Грязневи-ча // Арабская литература. М., 1960. С. 55-117

84. Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию /Дж. Гиб-сон. М.: Прогресс, 1988. - 262 с.

85. Гика М. Эстетика пропорций в природе и искусстве / М. Гика М.: Изд-во Всесоюзной академии архитектуры, 1936. - 308 с.

86. Гиренок Ф.И. Русский космизм. Русский космизм: поворот к новому язычеству // Труды XXVI чтений, посвященных разработке научного наследия и развитию идей К.Э. Циолковского. М., ИИЕТ РАН, 1992

87. Глезер В.Д. Механизмы опознания зрительных образов / В.Д. Глезер. -М., Л.: Наука, 1966. - 204 с.

88. Гоголь. Мертвые души. Поэма. / Т. 5. (Т.1., Т2) М.: Гос. изд-во худ. лит., 1959.-575 с.

89. Голицын Г.А. Социальная и культурная динамика: долговременные тенденции. (Информационный подход) / Г.А. Голицын, В.М. Петров М.: Ком-Книга, 2005.-272 с.

90. Голубева Л.А. Зооморфные украшения финно-угров. // Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Е1-59 М.: Наука, 1979. - 113 с.

91. Города России / под общ. ред. Г.М. Лаппо // Города России. Энциклопедия. -М.:БРЭ, 1994.-559 с.

92. Грибова Л.С. Народное искусство Коми. Л.С. Грибова, Э.А. Савельева -Сыктывкар: Мин-во культуры Коми Республики, 1992. 194 с.

93. Григорьева Т.П. Дао и логос (встреча культур) / Т.П. Григорьева. М.: Наука, ГРВЛ, 1992. - 424 с.

94. Григорьева Т.П. Японская художественная традиция / Т.П. Григорьева. -М.: ГРВЛ изд-ва «Наука», 1979.

95. Гримм Г.Д. Пропорциональность в архитектуре. / Г.Д. Гримм М., - Л.: ОНТИ, 1935.- 147 с.99. фон Гумбольдт В. О пределах государственной деятельности. / В. Гумбольдт: пер с нем. Челябинск: Социум, 2009.

96. Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера земли. / Л.Н. Гумилёв. М.: ACT, Астрель, 2005.

97. Гусева Н.Р. Индия в зеркале веков. / Н.Р. Гусева. М.: Вече, 2002. -448 с.

98. Гутнов А.Э. Эволюция градостроительства / А.Э. Гутнов. М.: Строй-издат, 1984,- 130 с.

99. Гюль Эльмира Орнамент воплощение мира и неба. // Электронный ресурс. Режим доступа: //http://www.sanat.orexca.com/ms/archive/3-4-05/ornament.shtml

100. Дали С. 50 магических советов мастерства / С. Дали. М.: Эксмо, 2002. - 259 с.

101. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.vehi.net/danilevsky/rossiya/

102. Даниэль С.М. Картины классической эпохи / С.М. Даниэль. Л.: Искусство, 1986. - 200 с.

103. Дегтярев В.В. Плотник внутри дерева. «Реализм» vs «романтизм» в архитектуре / В.В. Дегтярев // Общественное призвание философии: прил. к журн. «Философские науки». М.: Академия гуманитарных исследований, 2006. - С. 419-436

104. Демидов В.Е. Как мы видим то, что видим / В.Е. Демидов. М.: Знание, 1979.-715 с.

105. Демин Н.М., Евреинов Ю.Н., Лаврик Г.И. Системные методы исследования в архитектуре и градостроительстве. М.: ЦНТИ по гражд. стр-ву и арх-ре, 1970. - 52 с.

106. Денисова И.М. Образ древнеславянского храма в русском народном искусстве / Этнографическое обозрение, 1992. - №5. - С. 103-123

107. Дженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма / Ч. Дженкс; пер. с англ. В. Рабушина, М.В. Уваровой; Под ред. А. В. Рябушина, Л. Хайта М.: Стройиздат, 1985. - 136 с.

108. Дженкс Ч. Новая парадигма в архитектуре / Ч. Дженкс // Электронный ресурс. Режим flocTyna://archvuz.ru/magazine/Numbers/2006022/template article?ar= K0120/kl9

109. Докинз Р. Эгоистичный ген / Р. Докинз. М.: Мир, 1993. - 317 с.

110. Долгов K.M. Эстетика природы как форма антропологии / K.M. Долгов // Эстетика природы. М.: ЦОП института философии РАН, 1994. - С. 3-15

111. Дюркгейм Э. О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. — М., 1996.

112. Дюрер А. Трактаты. Дневники. Письма. М. Искусство, 1957 (в 2-х томах); М. Азбука, 2000.

113. Жегалова С.К. Русская деревянная резьба XIX в. / С.К. Жегалова // Украшения крестьянских изб Верхнего Поволжья / Памятники культуры. Выпуск XXVII. / под ред. С.К. Просвирниной. М.: Советская Россия, 1957, - 62 с.

114. Жегин Л.Ф. Язык живописного произведения (Условность древнего искусства). / Л.Ф. Жегин. -М.: Искусство, 1970. 125 с.

115. Зарипов Р.Х. Кибернетика и музыка. / Р.Х. Зарипов. М.: Наука, 1971

116. Засыпкин Б.Н. Монументальное искусство Советского Востока. / Б.Н. Засыпкин.-М., 1931.- 115 с.

117. Звериный стиль / Википедия // Электронный ресурс. Режим доступа: //http://ru.wikipedia.org/wiki/3BepHHbra стиль/

118. Звериный стиль. // Большая советская энциклопедия // Электронный ресурс. Режим доступа: Ьйр://з1оуап.уапёех.ги/~книги/БСЭ/Звериный стиль/

119. Зинченко П.И. Вопросы психологии памяти / П.И. Зинченко // Психологическая наука в СССР: сб. в 2 т. Т. 1, М., 1959. - 599 с.

120. Золтаи Д. Этос и аффект. История философской музыкальной эстетики от зарождения до Гегеля / Д. Золтаи. М.: Прогресс, 1977. - 368 с.

121. Зооморфизм // Толковый словарь русского языка: 4 т./ под ред. Д. Н. Ушакова. Т. 1. - Репринтное издание. - М.: Терра, 2000. - 1568 с.

122. Зооморфизм. / Всемирная энциклопедия искусства. // Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.artproiekt.ru/encyclopedia/ article/index.php?idarticle= 125

123. Иванов Вяч. Вс., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М.: Наука, 1974. С. 104—116.

124. Иконников A.B. Художественный язык архитектуры / A.B. Иконников М.: Искусство, 1985. - 91 с.

125. Иконникова С.Н. Теория культуры / С.Н. Иконникова, В.П. Большаков.- СПб: Питер, 2008. 592 с.

126. Ильин М.А. Исследования и очерки / М.А. Ильин. М., 1976. - 288 с.

127. Индийская традиция, культура древней и современной Индии. Древняя Индия: история, традиция, культура, философия.// Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.newacropol.ru/Alexandria/civilization/india/india simv/

128. Искусство Индии, III тыс. до н. э. — XVIII в. / Коллекция: мировая художественная культура // Электронный ресурс. Режим доступа: http://artclassic.edu.ru/catalog.asp7ob по= 18891

129. Ислам: религия, общество, государство: Антология. / АН СССР, Ин-т востоковедения / сб. ст. под. ред. П. Грязневича, С. Прозорова М.: Наука, 1984.-232 с.

130. Ислам. Энциклопедический словарь / под ред. JI. Негря М.: Наука. ГРВЛ, 1991.-316с.

131. История русской архитектуры: Учебник для вузов. / В.И. Пилявский, A.A. Тиц, Ю.С. Ушаков. Л.: Стройиздат, 1984. - 512 с.

132. История искусства зарубежных стран. Средние века, Возрождение / под ред. Ц.Г. Нессельштраус. М.: Изобразительное искусство, 1982. - 664 с.

133. Исторический вестник. Историко-литературный журнал. / под ред. Б.Б. Глинского СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1911. Март.

134. Каган М. С Избранные труды в VII томах. СПб: ИД «Петрополис», 2006.

135. Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство: сборник статей / В.Л. Каганский. М.: НЛО, 2001. - 576 с.

136. Каганский В.Л. Мир географических открытий и мир современной географии / В.Л. Каганский // Исследоват. программы в современной науке. -Новосибирск: Наука, 1987. С. 186-203.

137. Каганский В.Л., Шрейдер Ю.А. Карта как общий способ представления знаний / В.Л. Каганский, Ю.А. Шрейдер // Научно-техническая информация. Серия 2. 1992. № 5. С. 40-48.

138. Каганский В.Л. Ландшафт и культура / В.Л. Каганский // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.ecsocman.edu.ru/images/pubs /2004/07/03/0000165141/014Kaganskij .pdf

139. Казютинский B.B. Космическая философия К.Э.Циолковского в контексте русского космизма // В.В. Казютинский / Циолковский К.Э. Космическая философия. М.: Наука, 2001. - 480 с.

140. Каменные симфонии // Строительный комплекс и архитектура самарской губернии: вчера, сегодня, завтра. К 150-летию самарской губернии //316

141. Электронный ресурс. Режим доступа: // http://book.zodchiy.ru/history/kamsim. htm

142. Кандинский В.В. О духовном в искусстве / В.В. Кандинский. М.: Архимед, 1992.- 107 с.

143. Кант И. Критика способности суждения / И. Кант. М.: Аспект-пресс, 2006.-512 с.

144. Карпинская P.C. Философия природы: коэволюционная стратегия / P.C. Карпинская, И.К. Лисеев, А.П. Огурцов. М.: Интерпракс, 1995. - 352 с.

145. Карпинская P.C. Биология, идеалы научности и судьбы человечества / P.C. Карпинская // Вопросы философии. 1992. - № 11. - С. 139-148.

146. Карпинская P.C. Биология и мировоззрение. / P.C. Карпинская М.: Мысль, 1980.-208 с.

147. Кастлер Г. Возникновение биологической организации / Г. Кастлер -М.: Мир, 1967.-90 с.

148. Кезин A.B. Эволюционная эпистемология: современная междисциплинарная парадигма / A.B. Кезин // Вестник МГУ. 1994. - №5. - С. 3-11

149. Ким ЮЛ. Творческий вечер / Ю.Ч. Ким. М., 1990. - 288 с.

150. Кириков Б.М. Петербургский модерн. Заметки об архитектуре и монументально-декоративном искусстве / Б.М. Кириков // Электронный ресурс. Режим доступа: / http://www.build-online.ru/histori/39-modern/167-spb.html?start=5

151. Кириченко Е.И. Русская архитектура 1830-1910-х гг. / Е.И. Кириченко М.: Искусство, 1982. - 400 с.

152. Кириченко Е.И. Русский стиль: поиски выражения национальной самобытности. Народность и национальность. Традиции древнерусского и народного искусства в русском искусстве XVIII начала XX вв. / Е.И. Кириченко - М.: Галарт, 1997. - 431 с.

153. Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекция IV. Природа страны и история народа. // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.magister.msk.ru/library/history/kluchev/kllec04.htm

154. Князева E.H., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизация сложных систем. E.H. Князева, С.П. Курдюмов М.: Наука, 1997. - 256 с.

155. Ковалев Ф. В. Золотое сечение в живописи. / Ф.В. Ковалёв. Киев: Выща школа, 1989. - 140 с.

156. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. /А.П. Ковалевский. Харьков: Изд. Академии наук СССР, 1956.-345 с.

157. Кожин А. Самара старинная. Дом Курлиной /А. Кожин // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://gazetasp.ru/number.php?idn=38idd=594

158. Концепция человека в географии // Взаимодействие физической и экономической географии. М.: МФГО, 1988. С. 40-53

159. Копцик В.А. Принцип причинности, системный подход и симметрия. / В.А. Копцик // Система, симметрия, гармония. М.: Мысль, 1988. - С. 200226.

160. Копцик В.А. На пороге XXI века: Диалог естественных и гуманитарных наук (проблемы симметрии художественного текста) / В.А. Копцик // Математика и искусство. М.: Прогресс-Традиция, 1997. - С. 77-87.

161. Корбюзье, Ле. Архитектура XX века. / Ле Корбюзье. Пер. с фр. под ред. и с послесл. К.Т. Топуридзе. М.: Прогресс, 1977. - 304 с.

162. Корогодин В.И. Информация и феномен жизни / В.И. Корогодин. -Пущино: АН СССР, 1991. 201 с.

163. Коршунова Л.С. Воображение и рациональность. Опыт методологического анализа познавательной функции воображения / Л.С. Коршунова, Б.И. Пружинин. М.: Изд-во МГУ, 1989. - 182 с.

164. Косарев А.Ф. Философия мифа: Мифология и её эвристическая значимость / А.Ф. Косарев. М.: ПЕР СЭ, - СПб: Университетская книга, 2000. -304 с.

165. Костина A.B. Традиционная культура: к проблеме определения понятия / A.B. Костина // Электронный журнал: «Знание. Понимание. Умение». 2009, № 4 // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/4/Kostina/

166. Костюм в России. XV начало XX века. Из собрания Государственного Исторического музея / Л. В. Ефимова, Т. С. Алешина, С. Ю. Самонин. — М.: Арт-родник, 2000. - 232 с.

167. Котова И.Г. Творчество симбирского архитектора Ф.О. Ливчака в контексте русского модерна / И.Г. Котова // Материалы VII Боголюбовских чтений // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://old.sgu.ru/ogis/bogo/mat7/ mat7 18.html

168. Крайзмер Л.П. Бионика / Л.П.Крайзмер, В.П.Сочивко; пер. с англ., издание 2-е, перераб. и доп. М.: Энергия, 1968 - 115 с.

169. Крамник В.В. Россия поиск идентичности / В.В. Крамник // Россия. Планетарные процессы / под ред. В. Большакова - СПб.: СПбГУ, 2002. - С. 194-232

170. Кривцун О. Художник в истории русской культуры: эволюция статуса. // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://o-krivtsun.narod.ru/article-01.htm

171. Крючкова В.А. Символизм в изобразительном искусстве: Франция и Бельгия, 1870 1900. / В.А. Крючкова. -М.: Изобраз. Искусство, 1994. -270 с.

172. Кузанский Николай. Об ученом незнании // Философское наследие Т. 80. Кузанский Николай. Сочинения: в 2 т. Т. I. М.: Мысль, 1979. - 488 с.

173. Кутырев В.А. Естественное и искусственное: борьба миров / В.А. Ку-тырёв Н. Новгород: Изд-во «Нижний Новгород», 1994. - 200 с.

174. Кухта М.С. Восприятие визуальной информации: философия процесса. / М.С. Кухта. Томск: Издательство Томского педагогического ун-та. 2004. -202 с.

175. Кухта М.С. Методология моделирования восприятия визуальной информации : дис. . д-ра филос. наук : 09.00.08 / М.С. Кухта Томск, 2004 -250 с.

176. Кэмпбелл Д. Источники вдохновения восточного искусства / Д. Кэм-пбелл / Мифы в которых нам жить. // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www■syntone.ш/library/books/content/2509.html?currentbookpage=7

177. Лаевская Э.Л. Древнейшие культы Европы. Стоунхендж. // Художественные модели мироздания: Взаимодействие искусств в истории мировой культуры: в 2 кн., Кн.1 / под общ. ред. В.П. Толстого — М.: Изд-во Москва НИИРАХ, 1997. С. 3-17

178. Лазарев В.Н. Скульптура Владимиро-Суздальской Руси / В.Н. Лазарев// История русского искусства. Т.1. М.: Искусство, 1953. - С.396-441.

179. Лазарев E.H. Дизайн машин / E.H. Лазарев. М., Стройиздат, 1977. -256с.

180. Лебедев Ю.С. Архитектура и бионика / Ю.С. Лебедев. М.: Стройиздат, 1977.-221 с.

181. Лебедев Ю.С. Рабинович В.И. Архитектурная бионика / Ю.С. Лебедев, В.И. Рабинович. М.: Стройиздат, 1990. - 267 с.

182. Ледбитер Ч. Чакры / Ч. Ледбитер // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.theosophy.ru/lib/cwlchakr.htm

183. ЛежаваИ.Г. Функция и структура формы в архитектуре: автореф. дис. . д-ра архитектуры : (18.00.01) / Моск. архит. ин-т. -М., 1987. 52 с.

184. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2 т. / А.Н. Леонтьев. М.: Изд-во МГУ, 1983.-391 с.

185. Леонтьев Д. А. Произведение искусства и личность: психологическая структура взаимодействия / Д.А. Леонтьев // Художественное творчество и психология. М.: Наука, 1991. - С. 109-122

186. Леонтьев К. Н. Византивизм и славянство // Константин Леонтьев. Избранное. М.: Молодая гвардия, 1993.

187. Лернер Э. Биомиметика в нанотехнологиях (пер. с англ. Свидиненко Ю.) // Электронный ресурс. Режим доступа: // 2004Nanotechnology News Network URL: http://old.nanonewsnet.m/index.php?module=pagesetter&func= viewpub&tid=9&pid=3 3.

188. Линч, К. Образ города / К. Линч ; под ред. А. В. Иконникова ; пер. с англ. В. Л. Глазычева. М.: Стройиздат, 1982. 328 с.

189. Линч К. Совершенная форма в градостроительстве / К. Линч ; под ред. А. В. Иконникова ; пер. с англ. В. Л. Глазычева. М.: Стройиздат, 1986. -264 с.

190. Лиотар Ж.Ф. Состояние Постмодерна / Ж.Ф. Лиотар; пер. с франц. H.A. Шматко, М., СПб.: Алетейя, 1998. - 160 с.

191. Лихачев Д.С. Русская культура в современном мире / Д.С. Лихачев / Избранные труды по русской и мировой культуре. М.: Искусство, 2000. -440 с.

192. Лихачев Д.С. Национальное самосознание Древней Руси / Очерки из области русской литературы 11-17 вв. М.: Изд-во АН, 1945. - 120 с.

193. Лихачев Д.С. Общественный строй и духовная культура. // История культуры Древней Руси. Домонгольский период Т.2 / под. ред Б.Д. Грекова, Б.И. Артамонова М.Л.: АНСССР, 1946. - 547 с.

194. Лобанова М.Н. Образ природы в музыке / М.Н. Лобанова // Эстетика природы. М.: ЦОП Института философии РАН, 1994, С. 62-74.

195. Лобачёва Н.П. Формирование новой обрядности узбеков/ Н.П. Лобачёва. -М: Наука, 1975.-140 с.

196. Лобок A.M. Антропология мифа / A.M. Лобок. Екатеринбург: Банк культурной информации, 1997. - 688 с.

197. Лосев А. Мифология греков и римлян / Античная мифология в ее историческом развитии / А. Лосев. М., 1957. 2-е изд., М.,: Мысль, 1996. - 975 с.

198. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст семиосфера история / Ю.М. Лотман. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 445 с.

199. Лотман Ю.М. Семиотика кино и проблемы киноэстетики / Ю.М. Лотман // Об искусстве. СПб: Искусство-СПб, 1998. - 704 с.

200. Лукьянов А.Е. Становление философии на Востоке (Древний Китай и Индия). /А.Е. Лукьянов. 2-е изд., испр. и доп. М.: ИНСАН, РМФК, 1992. -208 с.

201. Макаров И.М. Робототехника: история и перспектива / И.М. Макаров. Ю.И. Топчеев / Серия: «Информатика: неограниченные возможности и возможные ограничения» М.: Изд-во «Наука, МАИ», 2003. - 352 с.

202. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука / Э.С. Маркарян -М.: Мысль, 1983.-284 с.

203. Марр Д. Зрение. Информационный подход к изучению представления и обработки зрительных образов/ Д. Марр; Пер. с англ. М.: Радио и связь, 1987.-400 с.

204. Мартыненко Г.Я. Основы стилеметрии / Г.Я. Мартыненко. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1988. - 176 с.

205. Марутаев М.А. Гармония как закономерность природы / М.А. Марутаев // Золотое сечение. Три взгляда на природу гармонии. М.: Стройиздат, 1990. С. 130-233.

206. Масиньон Л. Методы художественного выражения у мусульманских народов / Л. Масиньон // Арабская средневековая культура и литература / Сост. И.М. Филынтинский. М.: Наука, ГРВЛ, 1978.

207. Маслова Г. Орнамент русской народной вышивки как историко-этнографический источник / Г. Маслова. М.: Наука, 1978.

208. Массон В.М. Исторические реконструкции в археологии. / В.М. Масон.- Самара: Изд-во Самара, 1996. 103 с.

209. Медведкова Е. Наедине с бесконечностью. Русская пейзажная живопись. / Е. Медведкова / Электронный ресурс. Режим доступа: Ьйр^/Ь^М.уапёех. пе1УуапёЫт?йтюс1е= т.ес1&иг1=Ьир%ЗА%2Р%2Раг1:. lseptember.ru

210. Межуев В. Российская цивилизация утопия или реальность / В. Межуев // Россия XXI 2001, №1. - С. 44-69.

211. Межуев В.М. Цивилизационная идентичность России. // Теоретическая культурология. М.: Академический проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2005.-С. 196-198.

212. Мелик-Гайказян И.В. Информационные процессы и реальность / И.В. Мелик-Гайказян. -М.: Наука, 1998. 191 с.

213. Мережковский Д.С. Описание Афинского Акрополя / Д.С. Мережковский // Хрестоматия по мировой художественной культуре. М.: Издательский и книготорговый центр АЗ, 1997. - С. 62-64.

214. Меркулов И.П. Когнитивная эволюция / И.П. Меркулов. М.: РОС-СПЭН, 1999.-310 с.

215. Мец А. Мусульманский Ренессанс. /А. Мец 2-е. Изд. пер. с нем., пре-дисл., библиогр. и указатель Д. Е. Бертельса; Отв. ред. В. И. Беляев. М.: Наука, Гл. ред. вост. лит., 1973. - 473 с.

216. Мифология: большой энциклопедический словарь / Гл. ред. С.А.Токарев.- М.: ЭКСМО, 1998. 672 с.

217. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. / Гл. ред. С.А.Токарев. М.: Олимп, 1997.-672 с.

218. Мифологический словарь. / Гл. ред. Е.М. Мелетинской. М.: Сов. энциклопедия, 1991. - 736 с.

219. Михайловский Б.В. Очерки истории древнерусской монументальной живописи. Со второй половины XIV в. до начала XVIII в. / Б.В. Михайловский, Б.И. Пуришев -М., Л.: Искусство, 1941. С.33-52

220. Бокова В. Эпоха Великой французской революции. // Мода и стиль. Современная энциклопедия Аванта +. М.: Аванта +, 2002. - С. 181-185226. де Моран А. История декоративно-прикладного искусства. / А. де Моран М.: Искусство, 1982. 578 с.

221. Музыкальная эстетика Франции XIX века: Сборник текстов. -М.: Музыка, 1974. 327 с.

222. Мурина Е.Б. Проблемы синтеза пространственных искусств: Очерки теории / Е.Б. Мурина М.: Искусство, 1982. - 192 с.

223. Мушта А. Отрочество Шехтеля / А. Мушта // Памятники отечества. Иллюстрированный альманах ВООПиК. 1998 №39 (1-2) С. 105-111

224. Мюллер Т. Биомиметика : О том, как человек в поисках конструкторских решений заимствует идеи у природы. / подгот. текста Том Мюллер ; фото Рорберт Кларк // National geographic. Россия : Офиц. изд. Национального Геогр. о-ва.-05/2008 .-N5 .-С. 112-135

225. Надеждин Н.О. современном направлении изящных искусств // Н. Наде-ждин. Литературная критика. Эстетика. // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.philolog.ru/filolog/writer/nadejdin.htm

226. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. Гл. V Язык и абстрактная живопись / В.В. Налимов. М.: Наука, 1974. - С. 193-220.

227. Нащокина М. Сто архитекторов московского модерна. Творческие портреты. / М. Нащокина // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://pokrovka.narod.rU/Sources/l OOmodern /100modern.htm

228. Нестеров В.В. Львы стерегут город / В.В. Нестеров. Л.: Искусство, 1972.-399 с.

229. Николаева С.И. Эстетика символа в архитектуре русского модерна / С.И. Николаева. М.: ДиректмедиаПаблишинг Кно Рус., 2003. - 192

230. Ницше Ф. Полное собрание сочинений: в 13 т. / Ф. Ницше; пер. с нем. В. М. Бакусева; ред. совет: А. А. Гусейнов и др. М.: Культурная революция, 2005.

231. Новиков Н.В. Образы восточнославянской волшебной сказки. / Н.В. Новиков. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1974.

232. Новицкий А. История русского искусства с древнейших времен: в 2 т. -М.: Издание В. Н. Линдъ, 1903. Т. 1 - 384 с.

233. Новицкий А. История русского искусства с древнейших времен: в 2 т. -М.: Издание В. Н. Линдъ, 1903. Т.2 - 532 с.

234. Одоевский В.Ф. Сочинения. В 2-х т. М.: Худож. лит., 1981. - Т 1. -366 с.

235. Одоевский В.Ф. Сочинения. В 2-х т. М.: Худож. лит., 1981. - Т 2. -368 с.

236. Осятинский А.И. Строительство городов на Волге / А.И. Осятинский. -Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1965. 191 с.

237. Очерки теории архитектурной композиции. / Гл. ред. А.И. Гегелло -М.: Гос. изд-во лит-ры по стр-ву, архитектуре и стр. материалам, 1960. -293 с.

238. Пак В.А. Устав экоморфной архитектуры. / В.А. Пак. Новгород: изд-во НовГУ. 1994.-58 с.

239. Пак В.А. Экоморфный синкретизм архитектуры в культуре современного города: автореф. дис. . док-pa культурологии / В.А. Пак. СПб, 2000. -39 с.

240. Памятники русской архитектуры. Адмиралтейство. М.: Изд-во АА СССР, 1948.-22 с.

241. Паркин A.B. Саратов на рубеже XIX—XX веков. История города на почтовых открытках. / А. В. Паркин. Саратов: изд-во Саратов, 2004. - 176 с.

242. Пачоли JI. О божественной пропорции. / JI. Пачоли / Репринт изд. 1508. С приложением перевода А. И. Щетникова. М.: Фонд «Русский авангард», 2007.

243. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании / В.Ф. Петренко М.: Изд-во МГУ, 1983.- 175 с.

244. Петрушенко В. Предельные основания бытия человека в фильмах Андрея Тарковского / В. Петрушенко // Мир и фильмы Андрея Тарковского. -М.: Искусство, 1991.-398 с.

245. Пидоу Д. Геометрия и искусство / Д. Пидоу. М.: Мир, 1979. - 332 с.

246. Пилявский В. И. Стасов-архитектор. / В.И. Пилявский. Л.: Госстрой-издат 1963.-251 с.

247. Пирс Ч.С. Логические основания теории знаков. / Ч.С. Пирс СПбГУ: Алетейя, 2000.-352 с.

248. Платон. Сочинения: в 4 т. Т.З / пер. с древнегреч., общ. ред. А.Ф. Лосе-выа, В.Ф. Асмуса, A.A. Тахо Годи; авт. вступ. ст. и ст. в примеч. А.Ф. Лосев; примеч. A.A. Тахо Годи. М.: Мысль, 1994. - 830 с.

249. Погребённые царства Китая. / Исчезнувшие цивилизации. Энциклопедия / пер. с англ. А. Чекмарёва. М.: Терра, 1998. - 168 с.

250. Подобедова О.И. Миниатюры русских исторических рукописей XIII-XVI вв. К истории русского лицевого летописания. / О.И. Подобедова. -М.: Наука, 1965.-300 с.

251. Полонский A.B. Русский язык между «лесом» и «степью». // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://geo.lseptember.ru/2006/15/38.htm

252. Попова 3. Дуга, топоры и рукавицы / 3. Попова // Наука и жизнь. -1968, №3-С. 18-23

253. Потупа А. Открытие Вселенной прошлое, настоящее, будущее. / A.C. Потупа. - Минск: Юнацтва, 1991. - 558 с.

254. Прахт К. Мебель и архитектура. / К. Прахт; пер. с нем. Ю. Б. Туптало-ва ; под ред. А. В. Иконникова. М. : Стройиздат, 1993. - 166 с. : ил.

255. Пригожин И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс. М.: Прогресс, 1986. - 421 с.

256. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. / И. Пригожин, И. Стенгерс -М.: Прогресс, 1999. -268 с.

257. Проблемы историзма в русской литературе. Конец XVIII—начало XIX в.: сб. 13. / Отв. ред. Г. П. Макогоненко, А. М. Панченко. Л.: Наука, 1981.296 с.

258. Прокопий Кесарийский (конец V в. ок. 562). Война с готами / Проко-пий Кесарийский / Перевод С.П. Кондратьева. - М.: Арктос, 1996. - 332

259. Прохоров М.М. Философская метафора экологической эпохи / М.М. Прохоров. Н. Новгород: ННГУ, 1995. - 154 с.

260. Разлогов К.Э. Массовая культура универсальная парадигма современности // Теоретическая культурология. - М.: Академический проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2005. - С. 304-310

261. Раппопорт А.Г. Среда и архитектура /А.Г. Раппопорт // Городская среда: проблемы существования. М.: ВНИИТАГ, 1990. С. 165-175.

262. Раппапорт А.Г. Стиль и среда. / А.Г. Раппапорт // Декоративное искусство СССР. 1983. №5.- С. 40-41.

263. Раппопорт А.Г. Форма в архитектуре. Проблемы теории и методологии / А. Г. Раппопорт, Г. Ю. Сомов. М.: ВНИИ теории архитектуры и градостроительства, 1990.- 344 с.

264. Радхакришнан С. Индийская философия в 2 т.: Пер. с англ. Т.1. М.: Миф, Ирбис, 1994. - 623 с.

265. Раушенбах Б.В. Геометрия картины и зрительное восприятие / Б.В. Раушенбах. М.: Интерпракс, 1994. - 235 с.

266. Ревзин Г. И. Очерки по философии архитектурной формы / Г.И. Рев-зин. М.: ОГИ, 2002. - 134 с.

267. Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М.: : ТЕРРА-Книжный клуб: Республика, 1998. - 544 с.

268. Родоман Б.Б. Искусство путешествий / Б.Б. Родоман // Наука о культуре. Итоги и перспективы. Вып. 3. - М., 1995. - С. 79-85.

269. Родоман Б.Б. Пейзаж России / Б.Б. Родоман // Вопросы истории естествознания и техники. -1993.- № 3. С. 63-85

270. Рожков В.П. Запад и Россия. Философские основания цивилизацион-ной константы общественного сознания / В.П. Рожков. Саратов: Изд-во Са-рат. ун-та, 1998. - 244 с.

271. Розанов В. В. Неузнанный феномен // Сочинения. Т. 1. М. : Правда, 1990.-500 с.

272. Россер Д. Математическая теория полета неуправляемых ракет. / Д. Россер, Р. Ньютон, Г. Гросс М.: Изд-во иностр. лит., 1950. - 304 с.

273. Рыбаков Б.А. Дом в системе языческого мировоззрения / Б. Рыбаков // Язычество древней Руси / Электронный ресурс. Режим доступа: // http ://ariskpriest.narod.ru/Rubakov 10 .html

274. Рыбаков Б. Язычество древних славян / Б. Рыбаков. М.: Русское слово, 1997.-824 с.

275. Рыбаков Б. А. Из истории культуры древней Руси. Исследования и заметки. / Б. Рыбаков. М.: Изд-во МГУ, 1984. - 240 с.

276. Рыбаков Б. А. Русское прикладное искусство. / Б.А. Рыбаков. М., 1981.

277. Румянцев O.K. Манеры целеполагания как проекты времени культуры. // Теоретическая культурология. М.: Академический проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2005. - С. 44-66.

278. Румянцев O.K. Телеология: культура и натура / O.K. Румянцев // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.riku.ru/lib/filzk/rumyancev.htm

279. Русские обычаи, предания, обряды и суеверия / сост. A.B. Копылова. М, 2003.-384 с.

280. Русский космизм : Антология филос. мысли / сост. и предисл. к текстам С.Г. Семеновой, А.Г. Гачевой / Вступ. ст., с. 3-33, С.Г. Семеновой ; Примеч. А.Г. Гачевой. М.: Педагогика-Пресс, 1993. - 365 с.

281. Рябинин Е. А. Зооморфные украшения Древней Руси X-XV вв./ Е.А. Рябинин // САИ. Археология СССР. Свод археол. источников. Вып. EI-60. / Сер. под общ. ред. Б.А. Рыбакова. JL: Наука, 1981. - 123 с.

282. Санскрит: Антология / составители: И.О. Кнауэр, В. Миллер СПб: Лань, 1999.-480 с.

283. Сахарова Е.В. Василий Дмитриевич Поленов. Письма, дневники, воспоминания. / Е.В. Сахарова- М. Л.: Искусство, 1950.

284. Сапего И.Г. Предмет и форма. Роль восприятия материальной среды художником в создании пластической формы / И.Г. Сапего. М.: Советский художник, 1984. - 304 с.

285. Симонов П.В. Созидающий мозг. Нейробиологические основы творчества. Созидающий мозг: Нейробиол. основы творчества / П.В. Симонов / Рос. АН. Отд-ние физиологии. Ин-т высш. нерв, деятельности и нейрофизиологии. М.: Наука, 1993.- 108 с.

286. Синявер М.М. Адмиралтейство. / М.М. Синявер. // Памятники русской архитектуры, Вып. 7. М.: Изд-во Академии архитектуры СССР, 1948. -25 с.

287. Смирнов С.Д. Психология образа: проблема активности психического отражения / С.Д. Смирнов. М.: Изд-во МГУ, 1951.

288. Смолина Н.И. Традиции симметрии в архитектуре / Н.И. Смолина. -М.: Стройиздат, 1990. 344 с.

289. Смоляр И.М. Градостроительное планирование как система: прогнозирование, программирование, проектирование / Труды РААСН. М.: Эдитори-алУРСС 2001.- 164 с.

290. Степин B.C., Горохов В.Г. Философия науки и техники. Специфика научного познания. Главные отличительные признаки науки // Электронный ресурс. Режим доступа:// http://society.polbu.ru/stepinsciencephilo/ch03ii.html

291. Стёпин B.C. Теоретическое познание / B.C. Стёпин. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 744 с.

292. Страхов Н. Н. Жизнь и труды Н. Я. Данилевского // Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Спб., 1888.

293. Сухарева O.A. Празднество цветов у равнинных таджиков.(конец XIX -начало XX в.) // Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии. Историко-этнографические очерки / под ред. Н.П. Лобачёвой, Г.П. Снесарёва. -М.: Наука, 1986. С. 31-46

294. Сычев Л.П. Китайский костюм: символика. Трактовка в литературе и искусстве / Л.П. Сычёв. М.: Искусство, 1975. - 57 с.

295. Тарасова Л.Г. Роль материальной культуры города в социализации его населения. // Пространство города социокультурный срез: сб. науч. ст. / под ред. Е.В. Листвиной. Саратов: ОАО Приволжск. кн. изд-во, 2006. - С. 28-31

296. Тарасова Л.Г. Градостроительное планирование и регулирование развития крупных городов с учётом действия процессов самоорганизации: авто-реф. дис. . док-pa архитектуры, /Л.Г. Тарасова. Саратов, 2010.-51 с.

297. Теплоухов А.Ф. О происшедшей некогда смене угров пермяками на верхней Каме, коми на верхней Вычегде и удмуртами на Чепце // Учен. зап. Пермского ун-та. 1960. - Т. 12, вып. 1. - С. 270-274.

298. Терехин С.О. Века и камни / С.О. Терехин. Саратов: ОАО При-волжск. кн. изд-во, 1990. - 152 с.

299. Тон К. Проекты образцовых церквей. / К. Тон. СПб, 1838.

300. Топоров В.Н. Петербург и петербургский текст русской литературы. Введение в тему. // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. — М.: Издательская группа «Про-гресс»-«Культура», 1995. С. 259-367.

301. Трубецкой Е. Три очерка о русской иконе / Е. Трубецкой // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://lib.ru/CULTURE/TRUBECKOJ/ikony.txt

302. Тульчинский Г.Л. Вещь и тело как онтофания свободы / Г.Л. Тульчин-ский // Электронный ресурс. Режим доступа: // http ://antropolog.ru/doc .php?id= 166

303. Тыхеева Ю.Ц. Человек в городском пространстве. (Философско-антропологические основания урбанологии) / Ю.Ц. Тыхеева / Открытая кафедра профессора // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.mosgu.ru/nauchnaya/publications/professor.ru/Tyheeva/

304. Тьюринг A.M. Вычислительные машины и разум / A.M. Тьюринг // Глаз разума: сб. / Д. Деннет, Д. Хофштадер и др. Самара: Бахрах-М, 2003. -С. 47-59

305. Тюлина Е. Человек и универсальные принципы Вселенной. Комментарий к Гаруда-пуране // Совершенный человек : Теология и философия образа: сб. ст. / Сост. и отв. ред. Ш.М. Шукуров. М.: Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1997. - 447 с.

306. Уваров М.С. Перспективы метафизики / М.С. Уваров // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://lib.rin.ru/doc/i/4288lpl50.html

307. Фахрутдинов Р.Г. Очерки по истории Волжской Булгарии / Р.Г Фах-рутдинов. / Отв. ред. С.А. Плетнева. М.: Наука, 1984. - 216 с.

308. Федоров Н.Ф. Сочинения / Н.Ф. Федоров / Общ. Ред. Гулыга; Вступ. статья, примеч. и сост. С.Г. Семеновой. М.; Мысль, 1982. - 711 с.

309. Федоров-Давыдов А. Из истории древнерусского искусства. / Федоров-Давыдов А. Русское и советское искусство. 1.: сб. ст. М.,1975, - С. 250-285.

310. Фесенко Д.Е. Фасад/Разрез. Российская архитектура 1990-2000-х гг. / Д.Е. Фесенко. M.: Editorial URSS 2008.

311. Филин В. Взгляд требует опоры / В. Филин // Наука и жизнь. 2004. -№1 91.

312. Филин В.А. Видеоэкология. Что для глаза хорошо, а что плохо / В.А. Филин. -М., 2001.

313. Фишер Р. Искусство буддизма / Р. Фишер. М., 2001.

314. Флиер А. Я. Культурогенез / А.Я. Флиер М.: Логос, 1995. - 128 с.

315. Флоренский П.А. Органопроекция. // Декоративное искусство СССР, 1969, № 145/12

316. Форрестер, Д. Мировая динамика / Д. Форрестер / пер. с англ.: А. Воро-щука, С. Пегова ; под ред.: Д. Гвишиани, Н. Моисеева. М.; СПб.: ACT: Terra Fantastica, 2003. - 384 с.

317. Хакен Г. Синергетика. / Г. Хакен / пер с англ. М.: Мир, 1980. 406 с.

318. Хвойко В.В. Древности Поднепровья / В.В. Хвойко. Киев, 1973, т. II

319. Хофштадтер Д. Гедель, Эшер, Бах: эта бесконечная гирлянда / Д. Хоф-штадтер. Самара: Бахрах М, 2001.

320. Хренов H.A. Образы великого разрыва. Кино в контексте смены культурных циклов / H.A. Хренов. М.: Прогресс-традиция, 2008. - 536 с.

321. Худушина Т.Ф. Эстетическая выразительность природы в культуре Средневековой Руси /Т.Ф. Худушина // Эстетика природы. М.: ЦОП института философии РАН 1994. - С. 144-157

322. Хэмбидж Д. М. Динамическая симметрия в архитектуре. / Д.М. Хэм-бридж М.: ИАА, 1936, 200 с.

323. Червонная С.М. Искусство Татарии: история изобразительного искусства и архитектуры с древнейших времён до 1917 года / С.М. Червонная. М.: Искусство, 1987. - 352 с.

324. Шевелёв И.Ш. Золотое сечение. / И.Ш. Шевелёв, М.А. Марутаев, И.П. Шмелёв. М.: Стройиздат, 1990. - 344 с.

325. Шелер M. Положение человека в космосе /М. Шелер; пер. А. Филиппова // Проблема человека в западной философии: переводы / сост. и послесл. П. С. Гуревича; общ. ред. Ю. Н. Попова. М.: Прогресс, 1988. - С. 31-95

326. Шеллинг Ф.В. Философия искусства / Ф.В. Шеллинг. М.: Мысль, 1966.-496 с.

327. Шпенглер О. Музыка и пластика / О. Шпенглер // Закат Европы. Образ и действительность. Т.1. - Новосибирск: ВО "Наука". Сибирская издательская, 1993.-600 с.

328. Штофф В.А. Моделирование и философия. / В.А. Штофф M., - JL: Наука, 1966.-301с.

329. Шукурова А.Н. Архитектура Запада и мир искусства XX века / А.Н. Шу-курова. М.: Стройиздат, 1990. - 318 с.

330. Шуман Р. О музыке и музыкантах. / Р. Шуман. Т.Н., - М.: Музыка, 1979.-380 с.

331. Эпштейн М.Н. Знак пробела. Будущее гуманитарных наук / М.Н. Эп-штейн. М., 2004.

332. Юла Е. Душа — главный «орган» архитектуры / Е. Юла // Новые технологии. 16 декабря 2007.

333. Юнг К.Г. Архетип и символ. / К. Юнг: пер. с нем M.: Renaissance : JV EWOSD, 1991.-299 с.

334. Юнг К. Психоанализ и искусство. / К. Юнг, Э. Нойманн / пер. с англ. -M.: REFL book, 1996. - 304 с.

335. Юнг К.Г. К психологии восточной медитации / К.Г. Юнг // О психологии восточных религий и философий. // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://psiland.narod.ru/psiche/vostok/meditation.htm

336. Юрьевич E.H. Основы робототехники / Е.И. Юрьевич. СПб., БХВ-Петербург, 2005. - 416 с.

337. Якобсон Р. Избранные работы / Р. Якобсон. М.: Прогресс, 1985. - 460

338. Яковлев Е.Г. Искусство и мировые религии / Е.Г. Яковлев. М.: Высшая школа, 1985. - 288 с.

339. Ямпольский М. Арабески. Ткач и визионер: Очерки истории репрезентации, или о материальном и идеальном в культуре. М.: Новое литературное обозрение, 2007. - 610 с.

340. Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. Теоретические проблемы развития психологической науки / М.Г. Ярошевский. М.: Наука, 1974. -368 с.

341. Allchin В. The Birth of Indian Civilization / В. Allchin, R. Allchin. -Hamburg, 1968. 110 p.

342. Arnheim R. Symmetry and the Organization of Form: A Review Article // Leonardo, Vol. 21, № 3, 1988. p. 273-276

343. Bammes, Gottfried: Figürliches Gestalten: e. Leitf. fur Lehrende/ Gottfried Bammes 4 Aufl. - Berlin: Volk und Wissen, 1988. - 340 S.

344. Barr A.H. Tate Collection, Glossary: Biomorphic // Электронный ресурс. Режим доступа: // www.tate.org.uk, accessed 25 July 2008.

345. Bionic Tower: километровая башня на 100 тысяч китайцев // Membrana. Люди. Идеи. Технологии. // Электронный ресурс. Режим доступа: // http://www.membrana.ru/articles/technic/2002/05/23/020200.html

346. Bölich, Adolf: Mit Feder Stift und Pinsel: e. Anleitung fur grafisches Gestalten/ Adolf Bölich; Alexander Alfs 5 Aufl. - Berlin: Volk u. Wissen, 1988. - 143 S.

347. Brzöska, Maria: Anthropomorphe Auffassung des Gebäudes u. seiner Teile Sprachlich untersucht an Quellen aus der Zeit von 1525.1750. Jena 1931. 2 ВН., -70 S. (= Deutsche Arbeiten der Universität Köln.).

348. Doczi G. The Power of Limits: Proportional Harmonies in Nature, Art and Architecture. Boston and London, Shambhala, 1985. 150 p.

349. Dreieck, Quadrat und Kreis: Bauhaus und Design Theorie heute, - Basel; Boston; Berlin: Birkheuser Verlag, 1994. - 64 S

350. Gordon D.H. The Prehistoric Background of Indian Culture. / D.H. Gordon -Boston, 1960. 110 p.

351. Halslam, Malcolm: Jugendstil: seine Kontinuität in den Künsten / Malcolm Haislam (Aus d. Engl. Ubertr. von Elisabeth Wagner.) Stuttgart: Dt. Verl -Anst, 1990.-224 S.

352. Höge H. The Emotional Impact on Aesthetic Judgements: An Experimental Investigation of a Time-honored Hypothesis / H. Höge; Visual Arts Research, 1984, 10, pp. 37-48

353. Jodidio P. Architecture NOW! / P. Jodidio. Köln, London, Paris, Tokyo. Tashen GMBH, 2002. - 571 p.

354. Kruft, H.-W. Geschichte der Architecturtheorie. Von der Antike bis zur Gegenwart. Studienausgabe, 3, durchges und erg Aufl. / Hanno-Walter Kruft -München: Beck, 1991. 739 S

355. Lal B.B. Further copper hoards from the Gangetic basin and a review of the problem // Ancient India. 1951. № 7. P. 38-39.

356. Lexikon der Kunst. Leipzig: VEB E. A. Seemann Verlag, 1992. 850 S

357. Mode H. The Four Quadrupeds Reflections on Indian animal preference. // Indologica Taurinensia, VIII/IX, 1980/81.

358. Paivio A. Mental Representations: A. Dual Coding Approach. Oxford. England: Oxford University Press, 1986. 336 p.

359. Park R.E. Human Communities: the City and Human Ecology. Robert E. Park. (Oxford Psychology Series) New York , 1952. . - 110 p.

360. White L. The historical roots of our ecological crisis // Environmental ethics, ed. Lois P. Pajman. Boston-London: Jones and Barlett Publishers, 1994. - pp. 915.

361. Wittkower R. Grundlagen der Architektur im Zeitalter des Humanismus/ R. Wittkower. München, 1969. - S. 11-32.

362. Zeising A. Neue Lehre von den Proportionen des menschlichen Korpers. -Leipzig: R. Weigel, 1854. 457 S.

363. Zeising A. Aesthetische Forschungen. Frankfurt a. M.: Meidinger, 1855. -568 S.

364. Источники в саратовских архивах

365. Каллистратов С.А. // ГАСО, фонд 4, опись 1, дело 662, 3404

366. К юбилею Зыбина A.A. //Саратовский вестник 1908- № 21.

367. Мюфке K.JI. в Саратове // Саратовский листок 1911- № 105.

368. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897. Саратовская губерния. Издание центрального статистического комитета министерства внутренних дел / под ред. H.A. Тройницкаго- С.З ГПБ Русский фонд 38.40.3.38.

369. Протоколы заседаний комиссий Управы по постройке Крытого рынка на мирной площади //ГACO. Ф.4.0п.1. Д. 2857.

370. Салько A.M. Храм Покрова Божьей матери г. Саратова // ГАСО, фонд 656, опись 1, дело 120

371. Торговый дом «Кондратий Рейнеке и сыновья (по производству и торговле мукой). 1895-1918г. //ГАСО. Ф. 737. Оп.1. Ед.хр.131.

372. Шехтель: саратовские странички // Саратовский листок. 1911. -№ 194.