автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Бурятская дидактическая литература: проблемы жанрового состава

Полный текст автореферата диссертации по теме "Бурятская дидактическая литература: проблемы жанрового состава"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК Сибирское отделение Бурятский институт общественных наук

На правах рукописи

ДАШИЕВ ДАНДДР БАЗАРЖАПОВИЧ

1— тс

БУРЯТСКАЯ ДИДАКТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА: ПРОБЛЕМЫ ЖАНРОВОГО СОСТАВА

Специальность 10.01.02 - литература народов России (Бурятская литература)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Улан-Удэ - 1997

Работа выполнена в Отделе литературоведения, фольклористики и искусствоведения Бурятского института общественных наук СО РАН и в секторе информационного обеспечения Бурятского института биологии СО РАН.

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор В.Ц. НАЙДАКОВ

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор С.Ш. ЧАГДУРОВ

кандидат филологических наук Б .Д. БАЯРТУЕВ

Ведущая организация - Бурятский государственный

университет

Защита диссертации состоится "21" февраля 1997 г. в 15. часов на заседании диссертационного совета Д003.26.01 при Бурятском институте общественных наук Сибирского отделения Российской Академии наук (670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. М. Сахьяновой, 6)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН.

Автореферат разослан "_"_1997 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук

Г.А. Дырхеева

В истории развития национальной художественной и нравственной культуры особое место занимает дидактическая литература прошлого, как литература, непосредственно посвященная формированию и сохранению коллективных идеалов и ценностей, не теряющих своего значения вплоть до наших дней. Предметом ее является регламентация образа жизни и нормативная этика, обязательные для носителей определенной культуры. Своих целей дидактическая литература достигает за счет популяризации системы осуждений или одобрений тех или иных поступков и их мотиваций, направленной на создание устойчивых стереотипов действия и поведения, в типичных для данного общества жизненных ситуациях. В долитературный период эта коллективная мудрость, содержащая как наставления, так и наблюдения над людьми и природой откладывалась в фольклоре в виде пословиц, поговорок, заповедей, бла-гопожеланий, притч и т.д., которые с появлением письменности послужили основой для близких им по содержанию литературных жанров, сохраняя в то же время свое самостоятельное бытование и свою жанровую специфику. В этих фольклорных и литературных дидактических жанрах, имеющих множество точек соприкосновения и взаимовлияния, "нашли отражения взгляды людей разных исторических эпох. В них запечатлены почти все крупнейшие события в жизни народа с далеких времен и до наших дней" поскольку "краткость, лаконичность, ритмичность афоризмов способствовали более легкому запоминанию и" передаче их в дальнейшем без особых изменений" (Бардаханова С.С. Пословицы и поговорки бурят // Поэтика жанров бурятского фольклора. - Улан-Удэ, 1982. - с.26-27).

Бурятская дидактическая литература сложилась на стыке местной фольклорной традиции с элементами, заимствованными из индийской литературы, как напрямую, так и через посредников (в первую очередь это литературы тибетская и монгольская). Интерес к ней в наше время объясняется не только стремлением глубже изучить историю литературы и культурных связей бурят, но и практической целью возвращения в духовной обиход народа этих самобытных и ярких памятников словесности, в которых запечатлены формировавшиеся веками нравственно-этические понятия, нормы поведения без знания которых немыслимы человеческое и национальное достоинстщх-Носле революции в ходе борьбы, с так называемым, бур^уЗзным национализмом и панмонголизмом вся эта лите-ратура^Яыла объявлена антинародной и изъята из обращения. Смена письменности в последующие годы привела почти к полному забвению как авторов, так и самих памятников. Но и .новую бурятскую литературу социалистического реализма, похоже, ждет не лучшая участь. Примечательно, что после таких крупнейших социаль-

но-политических событий, которые в корне изменили жизнь общества, знамением эпохи в литературной жизни Бурятии послесоветс-кого времени становятся поиски пути возрождения некогда, казалось бы навсегда отринутых национальных культурно-духовных ценностей бурятского народа. В литературе, живописи, драматургии "все явственнее ощущаются тенденции к синтезу традиций европейской (русской) культуры с традициями восточной литературы и искусства, имеющая в своей основе евразийский менталитет... " (Найдаков В.Ц. Проблемы развития бурятской литературы II Современное положение бурятского народа и перспективы его развития. - Улан-Удэ, 1996. - С. 11-12). В этих условиях дидактическая литература прошлого, как литература непосредственно связанная с формированием и сохранением устойчивых национальных идеалов и коллективных ценностей, всего что веками откладывалось в национальном характере и определяет его своеобразие имеет право на внимание не только творческой интеллигенции, но и широкой публики. Анализируемые в диссертации памятники относятся ко второй половине XIX - началу XX вв., т.е. ко времени втягивания бурят в капиталистические товарно-рыночные отношения, которое нашло отражение в их содержании. Волей истории мы оказались отброшенными назад к этой же стадии развития общественных отношений, что придает этим произведением особую актуальность.

Однако, до того как памятник этой литературы, дошедший до нашего времени на тибетском или старомонгольском языке, предстанет перед современным читателем на бурятском или русском языке он должен пройти предварительную источниковедческую и литературоведческую исследовательскую процедуру, связанную с проблемой атрибуции самого текста, атрибуции авторства, времени написания и издания, определения разновременных списков, редакций и т.д. которая обязательна по отношению к старинным текстам, которые, как правило, не содержат этой информации. Выявление, изуение и публикация анонимного бурятского материала который сохранился в виде ксилографов и рукописей, хранящихся в разных фондах, библиотеках и частных коллекциях, тем более невозможны без решения указанных проблем.

В нашем исследовании представлен опыт анализа памятников бурятской дидактической литературы с точки зрения их жанровой природы, как обязательного условия для сравнительно-сопоставительного изучения типологически схожих произведений, циркулировавших на тибетском и монгольском языках среди бурят со времен принятия ими Российского подданства.

Несмотря на очевидный общий источник - индийскую литературу и литературу буддизма, эти жанры в тибетской, монгольской и

бурятской литературах, связанных общностью религиозной культуры , имеют столь же очевидный и неповторимый национальный колорит, обусловленный спецификой местной культуры изящной словесности, особенностями социально-экономических, политических, бытовых, хозяйственных и пр. условий существования этноса. Проблема формирования дидактических жанров в тибетской и монгольской литературах ставилась многими тибетологами и монголистами, и путь к ее решению виделся: а) в выявлении некогда единого центрально-азиатского пословично-поговорочного фонда, от которого со временем взяли свое начало национальные дидактические жанры фольклора; 6} в выявлении индийских-буддийских влияний в дидактических жанрах в масштабе региональной литературы. Но временные и пространственные ориентиры таких ретроспективных обобщений слишком велики для бурятской дидактической литературы, первые известные нам памятники которой датируются всего лишь второй половиной XIX в. . В их рамках высвечивается то общее, что объединяет литературы народов Центральной Азии, а проблемы национального своеобразия остаются в тени на втором плане.

Таким образом, актуальность и новизна настоящего исследования определяются не только'прикладной значимостью, но и неразработанностью данной темы в востоковедном плане. Изучение бурятской дидактической литературы на широком историческом фоне во всей глубине и многообразии ее связей с литературами древнего и средневекового Востока - фундаментальная задача, решение которой на первом этапе выдвигает необходимость работы по исследованию специфики жанров дидактических произведений, как наиболее верного показателя их национальной принадлежности.

Целью настоящей работы является жанровая квалификация известных нам дидактических произведений бурятских авторов на тибетском и старописьменном монгольском языках.

Цель работы определяет частные задачи:

1. Описать исторические, социальные и политические- условия истории бурят, которые вызвали активный интерес к этому жанру со стороны бурятских литераторов XIX в.;

2. Выделить жанры буддийской литературы, которые оказали непосредственное влияние на формирование бурятской дидактической литературы;

3. Рассмотреть произведения тибетских и монгольских авторов в дидактических жанрах, выявить сложившиеся в этих произведениях идейно-тематические компоненты, отличающие их как от индийских образцов в этих жанрах, так и друг от друга;

4. Подвергнуть анализу произведения бурятских авторов: Лубсан Галдан-ринпоче, И.-Х. Гальшиева, Л.-Д. Данжинова, Р.Номтоева с точки зрения их жанровой природы;

5. Определить национальное своеобразие произведений этих авторов и системный характер жанровых преобразований.

В нашей работе дидактические произведения бурятских авторов оцениваются как результат эволюционного развития общемонгольской литературной традиции в условиях России, вступающей в орбиту капиталистических отношений. Результаты исследования могут быть использованы при составлении истории первых самостоятельных шагов бурятской литературы, столкнувшейся с необходимостью осмысления совершенно новых горизонтов национального и индивидуального существования. Фактический материал и рекомендации, возможно, окажутся полезными при публикации памятников бурятской письменности, составления антологий и хрестоматий дореволюционной национальной литературы для учебных заведений. Все изложенное определяет практическую ценность работы.

Материалом для исследования были тибетские и старомонгольские ксилографические издания бурятских монастырей, современные публикации памятников, написанных во второй половине XIX в.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения. Объем диссертации - 138 е., без учета библиографии.

Содержание диссертации

Введение содержит общие сведения о дидактической литературе в контексте духовного бытия этноса, обзор литературы по теме. Определены актуальность, новизна и практическая значимость исследуемой темы, сформулированы цель и задачи исследования. Степень исследованности темы обозначена в общих чертах, детали перенесены в анализ каждого, обсуждаемого в диссертации жанра.

Глава первая. Культурно-исторические предпосылки появления и развития бурятской дидактической литературы.

Здесь дан краткий экскурс об особенностях переноса и развития на бурятской почве общемонгольского культурного и литературного наследия, указана при этом активная роль бурятского духовенства в создании оригинальных произведений, а также в переводе и публикации ксилографическим способом образцов индийской, тибетской, монгольской дидактической литературы. Поставлена проблема преемственности духовных ценностей в национальной культуре.

Глава вторая. Дидактические жанры в литературе буддизма.

Необходимым условием анализа жанровой системы бурятской дидактической литературы является исследование ее источниковой

базы, определение ее связей с древнеиндийской дидактической литературой, которая хорошо представлена в буддийском каноне на тибетском и монгольском языках. Особое влияние на сложение дидактической литературы народов Центральной Азии оказали канонические жанры "субхашита" и "послания", которые в свою очередь вызвали к жизни жанр комментаторской литературы в виде сборников фабульных повествований - рассказов, сказок, притч, бытовых анекдотов и пр., получивших в монгольской литературе название "тайлбури". Содержание этой главы диссертации построено на описании и сопоставлении индийских дидактических сборников из буддийского канона с их тибетскими и монгольскими жанровыми аналогами по трем параметрам: стиль, тематика и структура. Мы считаем, что ясное представление об исходном состоянии материала, от которого отталкивались бурятские авторы, позволит более аргументированно рассуждать о направлении преобразования дидактических жанров в их творчестве, позволит выявить дифференцирующие черты.

В стилистическом отношении нами отмечено: а) под влиянием местного тибетского и монгольского фольклора более разнообразной делается форма четверостиший "субхашиты" - строгий параллелизм строф начинает соседствовать с противопоставлением, в результате чего развернутые метафоры, сравнения и намеки во второй строке теряют свой обязательный характер; б) получает распространение новая- микроструктура в виде парных стихов, в которых противоположные решения темы разрабатываются в двух четверостишиях; в) отражая в целом возрастающее могущество церкви тон высказываний от несколько абстрактных рекомендаций индийских "субхашит" переходит к жестко сформулированным требованиям, регламентирующим разнообразные стороны жизни верующих.

Наиболее показательны нюансы идейно-тематических преобразований в тибетских и монгольских дидактических произведениях, которые мы попутались проанализировать в параллели с развитием форм власти в этих странах. Известно, что на первых этапах внедрения буддизма в Тибете и Монголии первостепенное значение имело формирование церковной организации, утверждение ее политического и социального статуса либо в единстве светской и духовной власти, либо в форме непосредственного господства духовных феодалов, а также экономическое обеспечение социальных привилегий церкви и духовенства. Поскольку формы власти в индийском обществе ко времени появления нитишастр, формы власти в монгольской империи при Хубилае, а .также в Тибете и Монголии после установления теократического правления существенно отличались, то именно решение вопроса власти, по нашему мнению, является

главным идейным признаком, позволяющим безошибочно дифференцировать дидактическую литературу, созданную на монгольской й тибетской почве, как друг от друга, так и от индийских образцов.

В индийских нитишастрах примат светской власти не оспаривается, отношения между обеими ветвями власти были регламентированы многовековой традицией и даже не выносились на обсуждение в литературе типа нитишастр. В монгольской империи после принятия буддизма влияние духовенства при дворе Хубилая было настолько высоким, что появилась необходимость специально оговорить примат ханской власти и разделить сферы влияния светских и духовных правителей. Начиная с этого вр.емени "два принципа" или же "два закона" управления государством стали краеугольным камнем политического мышления монголов и тибетцев и нашли свое отражение в содержании и структуре дидактических сборников. С образованием в Тибете феодально-теократического государства в тибетской дидактической литературе "два принципа" подвергаются существенному пересмотру. Сосредоточение обоих форм в руках далай-лам практически полностью изменяет идеологические приоритеты в вопросе решения форм власти; светская власть в лице наследственной знати делается объектом резких нападок, одновременно формируется идеальный образ духовенства. За исключением этого вопроса все остальные высказывания тибетской дидактической литературы следуют тематике и духу индийских нитишастр. Отличительным моментом является полное изъятие темы любви, семейной жизни, словом, всего что в индийской литературе называется "кама" и является одной из четырех обязательных тем дидактических сборников.

Со временем в тибетской и монгольской дидактической литературе идейная и структурная аморфность индийских дидактических сборников сменяется строгой программой ламаистского воспитания и образования - "ламрим", которая начинает определять их предметно-тематический и формально-стилистический строй и звучание. Формулировки разделов и дробных подпунктов программы "ламрим" в версифицированном виде начинают использоваться как темы высказываний, образуя, таким образом, некую рамочную конструкцию, обязательную для дидактических произведений всех жанров. Такая жестко унифицированная схема очень скоро привела к формалистским ухищрениям и в конце концов к деградации этого некогда самого демократического по форме и содержанию жанра в тибетской и монгольской литературах.

Отметим, что выявленные здесь преобразования канонических жанров позволяют проследить формы развития индийской дидак-

тической литературы в Тибете и Монголии до того как к этим жанрам обратились бурятские авторы.

Третья глава. "Дидактические произведения бурятских авторов" построена как анализ произведений отдельных авторов в которых представлены разные жанры дидактической литературы. В краткое вступление вынесено -то, что является общим для всех авторов: пропаганда грамотности, и самое главное, - это полное отсутствие ведущей темы тибетских и монгольских дидактических произведений -апологетика теократической формы правления. Бурятское духовенство осознавало свою административную и политическую зависимость от родовой знати и царской администрации и соответственно свое полное бессилие в решении вопросов, касающихся форм власти. Оно принимало реалии Российской империи как необходимость, к которой надо или приспосабливаться, или же отхочевывать обратно в Монголию. Первый вариант шел в массы в легально издаваемой дацанской литературе, второй - в устной форме в виде разных пророчеств, как например, пророчества Молон-багши.

Устная проповедь, в любом случае не является фактом литературы. Но их записи, сделанные самим проповедником и отредактированные по нормам письменной речи с введением цитат с указаниями источников, бурятские ламы относили уже к жанру дидактической литературы и в оглавление вносили соответствующие указатели жанра. Образцом такого произведения является "Ясное зерцало" -выписки из "Ламрима" о разнице между отвергаемым и принимаемым" ширетуя Анинского дацана Лобсан Галдан-ринпоче. Несмотря на то, что это произведение является адаптированным изложением вероучения по программе "ламрима", оно сохраняет легкий разговорный язык, доступное для мирян ясное изложение основ догматики и бытовой обрядности. Образность языка, риторические вопросы, восклицания, анафорические повторы и обращения к слушателям вызывают в целом глубоко эмоциональное переживание излагаемых "истин" и более доходчивы для простых мирян, нежели тяжеловесная манера логической аргументации, характерная для тибетских авторов, которая требует подготовленную аудиторию. По обзору каталогов изданий монгольских и бурятских монастырей можно сделать вывод, что записи проповедей делались, как правило, на тибетском языке и , вероятно, они озвучивались на родном языке самим автором непосредственно перед аудиторией. Этим объясняется, на наш взгляд конспективный характер текстов проповедей.

Жанр классической "субхашиты" в форме четверостишия, состоящего из двух строф, связанных смысловыми и синтаксическими параллелями, пока представлен в бурятской дидактической литера-

туре произведением И.-Х. Гальшиева "Зерцало мудрости, разъясняющее отвергаемое и принимаемое по двум законам". В диссертации на основе биографических данных, собранных Ц.-А. Дугар-Нимаевым, первым исследователем и издателем труда Гальшиева, и анализе самого произведения сделана попытка нарисовать творческий портрет этой незаурядной личности. Путем сравнения содержания "Зерцала мудрости" с аналогичными тибетскими и монгольскими произведениями выявлен ощутимый отход автора от сложившихся в этом жанре стереотипов в сторону светской тематики. Но главное, что ярко выделяет произведение Гальшиева из всей разноязычной и разновременной литературы в этом жанре - это образ адресата всех его 979 стихотворных поучений. Он обращается к своему современнику-буряту, не знатному, не чиновному и не особенно грамотному человеку среднего достатка - крестьянину, торговцу, начинающему предпринимателю, который одной ногой стоит все еще в недалеком феодально-патриархальном прошлом, но который всеми силами готов броситься в борьбу за свое место под солнцем в условиях нарождающихся капиталистических товарно-рыночных отношений. Гальшиев стремится раскрепостить сознание своего современника от стойких патриархальных стереотипов, подавляющих индивидуальную инициативу и научить его жить, полагаясь только на свой ум, волю, хватку и предприимчивость. Призывая к сознательному и активному усвоению всего нового, что несет жизнь, он одновременно подчеркивает пагубность для человека пренебрежения или забвения национальных культурных и духовных ценностей и традиций. Поучения Гальшиева далеки от религиозной ограниченности, а неизбежные для мыслителя-буддиста философские интонации, которые пронизывают в целом все произведение, придают даже самым прагматичным и утилитарным наставлениям глубину недосказанности. "Зерцало мудрости..." Гальшиева по содержанию и тону удивительно созвучно нашему времени, когда общество вынуждено отказываться от коллективистских форм сознания и уклада жизни. До недавнего времени эта книга была известна в дословном переводе на старомонгольском языке. После открытия его тибетского оригинала появилась возможность сверить оба варианта и сделать художественный перевод на современный бурятский язык.

На первый взгляд трудно разобраться в жанре произведений Д.Данжинова ( ? -1899) ширетуя Агинского дацана в 1876-1899 гг. По разновременным дацанским каталогам перу Данжинова принадлежит 38 текстов с разными авторскими определениями жанров. Нам удалось установить, что в течение своей жизни автор трижды переиздавал свои произведения в новых редакциях, с изменениями названий, перекомпоновкой разделов и. глав, в результате число

текстов сократилось до двадцати шести, основными из которых являются два сборника: "Зерцало, показывающее различие между хорошим и дурным мирским поведением'" и "Зерцало, показывающее мирское правило веры", таким образом светская тематика у Д.Данжинова полностью отделяется от религиозной. В жанровом отношении наиболее интересно первое "Зерцало", в котором автор собрал все, что им было написано в разное время на мирские темы. Характерно, что автор не сразу решился дать определение жанра своего произведения, и только во втором издании вводит в название текста слово "сайн номлол" (монгольская калька "субхашита"). По .отношению к остальным сочинениям он воздерживается от употребления этого термина, прекрасно понимая, что все его "зерцала", написанные прозой с эпизодическими вкраплениями стихотворных цитат, не соответствуют формальным требованием этого жанра и могут примыкать к нему лишь общим нравоучительным тоном и тематикой, разрабатываемой на противопоставлении положительного и отрицательного. О том, что в традиционной теории литературы в странах Дальнего Востока жанр определяется темой известно по исследованиям классической литературы Китая, Японии. Аналогичные выводы можно найти в трудах по литературоведению и более отдалённых регионов. Однако же, с нашей точки зрения самое крупное произведение Данжинова "Зерцало, показывающее различие между хорошим и дурным мирским поведением ( в первом издании на 100 листах, во втором - на 77) представляет собой не самостоятельное произведение, а сборник его отдельно изданных небольших статей в жанре "бичиг" (письмо или послание), посвященных семейно-бытовой морали и запрещению родственных браков, пьянства, курения, игры в карты, пари на скачках и стрельбе из лука, расточительных свадьб и пиров, шаманских жертвоприношений, дорогой одежды и украшений и т.д. - пороков, которые осуждались нормами обычного права, но против которых оно тем не менее не предусматривало каких-либо мер наказания. Церковь восполняет этот пробел усиленными мерам» морального воздействия. Данжиновские "бичиги" по форме и содержанию имеют мало общего с жанром буддийской литературы "послания". Классические "послания" из буддийского канона представляют собой отнюдь не произведения эпистолярного жанра, это скорее всего конспекты по отдельным вопросам буддийского вероучения, которые адресовались буддийскими иерархами своим светским покровителям, ученикам, единомышленникам или оппонентам и по стилю похожи на богословские трактаты..В популярном вероучении этот жанр в своей классической форме мало известен. В конце XIX - начале XX вв. под этим названием начинают распространяться пророчества, с ко- /

торыми " бичиги" Данжинова имеют также мало общего. К дидактической литературе эти "бичиги" как и "зерцала" примыкают ' лишь общим нравоучительным тоном и традиционным разделением тематики на "принимаемое" и "отвергаемое", соответственно, тексты, посвященные "принимаемому" называются просто "бичиг", а различные запрещения, т.е. "отвергаемое" - это "хоригсан бичиг". У Данжинова "бичиг" превращается в краткую форму письменного обращения к пастве по конкретным проблемам текущей действительности и по своей оперативности он приближается к публицистическим жанрам. Это небольшие по объему тексты ( в переводе на русский язык 1,5-2 машинописные страницы), которые автор, судя по колофонам писал за день, примерно за столько же времени опытные резчики могли приготовить деревянную матрицу и отпечатать. Для данжиновских "бичигов" характерна совсем иная манера аргументации нежели в классических текстах дидактической литературы: свои высказывания, требования, запрещения он подкрепляет не столько литературными ссылками и цитатами, сколько взыванием к здравому смыслу и житейскому опыту своих читателей. И лишь когда он начинает сводить свои "бичиги" в более крупную форму "зерцал" он вводит весь необходимый для них литературный антураж. Исходя из вышесказанного, мы делаем вывод, что под пером' Данжинова из недр церковной дидактической литературы зарождался новый, публицистический по своему характеру жанр, к которому даже сам автор затруднялся подобрать терминологический эквивалент в известной ему жанровой системе буддийской литературы.

Комментарии-"тайлбури", как жанр дидактической литературы были вызваны к жизни необходимостью раскрывать неискушенному читателю, содержащиеся в дидактических сборниках "субхашит" ссылки и намеки на фольклорные и литературные сюжеты, которые были понятны лишь просвещенной элите. Простым читателям, кому в первую очередь адресовалась подобная литература, они ничего не говорили. В тибетской и монгольской литературе "тайлбури" превратились в вид нефункциональной литературы, сочетающей в себе поучительное начало с развлекательным, причем с выраженным предпочтением отдельных авторов ко второму. Эти сборники сказок, притч, бытовых и исторических анекдотов, пересказов сюжетов крупных произведений классической литературы, комментирующих содержание дидактических произведений, были очень популярны среди мирян. Внутренняя структура "тайлбури" однотипна: комментируемое четверостишие, иллюстрирующее повествование и мораль. Порядок повествовательных единиц следует порядку комментируемых стихов нитишастры. В диссертации рассматриваются два

"тайлбури" Ринчена НомтоеЕа (1821-1907) к "Капле рашияна, питающей народ" индийского автора Нагарджуны и к "Субхашитам" тибетца Сакья-пандить! Гунга Чжалцана. И в том и в другом случае Р.Номтоев взял за образец и основу своих сборников комментарии к этим же нитишастрам, составленные Чахар-гэбши Лубсанцульти-мом. Проблемы определения жанра произведений Р.Номтоева нет. В диссертации выносится на обсуждение вопрос о степени личного вклада бурятского автора в широком контексте проблемы авторства в средневековой восточной литературе. Опираясь на сравнение содержания номтоевских "тайлбури" с аналогичными трудами его предшественников, дандое в монографии Д.Ендона, а также на прецеденты в решении подобных проблем в литературоведении, мы находим, что у нас достаточно оснований отнести произведения Р.Номтоева к национальной бурятской литературе.

В заключении подведены основные итоги исследования.

В бурятской дидактической литературе на старописьменном монгольском языке представлены все основные жанры этого направления, сложившиеся под влиянием буддизма в Тибете и Монголии. Необходимость адаптации к новым общественно-политическим условиям после перехода бурят в российское подданство, дали ей мощный импульс к переосмыслению традиционной системы ценностей, сложившейся в течение веков в феодальном и феодально-теократическрм обществах. Начиная со второй половины XIX в., эти до сих пор подспудно назревавшие тенденции находят свое выражение в творчестве целого ряда авторов из высшего эшелона бурятского духовенства, которые в силу своего образования и положения могли использовать только жанры дидактической литературы, как доступную и дозволенную церковью форму письменного обращения к сугубо мирской тематике. В диссертации мы выделили в произведениях бурятских авторов следующие жанры дидактической литературы: письменная проповедь, "субхашита", "послания", комментарии-тайлбури. Сравнительно-сопоставительный анализ формы и содержания произведений бурятских авторов с аналогичными произведениями тибетской и монгольской литературы в диахронном плане позволяет сформулировать следующие выводы:

а) именно в дидактических жанрах, которые мы в данном исследовании рассматриваем как подсистему популярного вероучения буддизма, шла интенсивная адаптация духовных ценностей, накопленных буддизмом к культурам народов, среди которых распространялся буддизм;

б) ассимиляция и целенаправленная обработка местных традиций дидактики жанрами буддийской литературы привело к появлению в национальных литературах ( в данном случае тибетская,

монгольская, бурятская) единой системы жанров, что позволяет проводить сравнительно-сопоставительный анализ типологически схожих жанров в рамках региональных литературных сообществ;

в) жанры дидактической литературы подвижны и изменчивы, они чутко реагируют на социальную действительность, в них постоянно происходит процесс преодоления одних видов социально выработанных и признанных стереотипов и образование новых стереотипов, новых средств сохранения и передачи опыта;

г) фазы оживления и замирания дидактических жанров в национальных литературах совпадают соответственно с моментами крутых переломов в жизни общества и периодами его вступления в состояние стабильности, застоя, стагнации;

д) импульсом к развитию дидактических жанров в бурятской литературе послужил переход бурят в российское подданство и вовлечение их в орбиту капиталистических отношений;

е) новая социальная проблематика в творчестве бурятских авторов привела к появлению новых разновидностей внутри классических жанров, в частности, жанр "послание" начинает приобретать публицистический характер, а под жанровым обозначением "субхашита" предпринимаются попытки создания крупных прозаических произведений;

ж) разобранные нами произведения бурятских авторов дооктябрьского периода отмечены печатью литературной зрелости, что объясняется живой, непрерывной преемственной связью с общемонгольской литературной традицией;

з) в дидактической литературе запечатлена активная, длительная, многократно воспроизводимая и обновляемая коллективная морально-этическая память, которая поддерживалась силой народных воззрений, мнением верхушки общества, церковным вероучением. По мере отдаления от времени создания памятники этой литературы теряют свои злободневную конкретность и благодаря литературной отшлифованности своей формы и философской глубине обобщения содержащиеся в них высказывания приобретают в глазах следующих поколений авторитет "вечных истин";

е) в наше время, когда общество поставлено перед проблемой восстановления связи настоящего с прошлым, памятники бурятской дидактической литературы должны занять свое место в системе формирования и функционирования национальной культуры, так как накопленные этой литературой механизмы стереотипизации, сохранения и передачи нравственного и житейского опыта являются основой национальной педагогики, традиционной культуры воспитания подрастающего поколения и в конечном итоге сохранения национальной самобытности.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Дашиев Д.Б. Фольклорные сюжеты в тибетской буддийской литературе // Буддизм и средневековая культура народов Центральной Азии. - Новосибирск, 1980. - С. 103-132.

2. Галданова Г.Р., Герасимова K.M., Дашиев Д.Б. и др. Ламаизм в Бурятии XVIII-начала XX века. Структура и социальная роль культовой системы. - Новосибирск, 1983. - 232 с.

3. Дашиев Д.Б. Философские понятия в популярном буддизме // Философские вопросы буддизма. - Новосибирск, 1984. - С. 30-38.

4. Дашиев Д.Б. Традиции "нитишастр" в тибетской афористической литературе XVIII-XIX вв. // Буддизм и литературно-художественное творчество народов Центральной Азии. - Новосибирск, 1985. - С. 20-32.

5. Дашиев Д.Б. Культ духовного наставника в ламаизме// Психологические вопросы буддизма. - Новосибирск, 1986. - С. 57-67.

6. Болсохоева Н.Д., Ванчикова Ц.П., Дашиев Д.Б. Введение в изучение Ганчжура и Данчжура. - Новосибирск, 1989. - 196 с.

7. Дашиев Д.Б. Ксилографическое книгопечатание в Забайкалье // История и культура монголоязычных народов: источники и традиции. - Улан-Удэ, 1989. - С. 22-24.

8. Дашиев Д.Б. Доржи-Жигмид Данжинов // Выдающиеся бурятские деятели. - Улан-Удэ, 1994. - С. 54-57.

Формат 60x84 1/16. Бумага тип. Печать офсетная. Объем 1 печ. л. Тираж 100. Заказ № 2.

Издательство БНЦ СО РАН, 670047, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 8.