автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Бурятско-русский социокультурный диалог

Полный текст автореферата диссертации по теме "Бурятско-русский социокультурный диалог"

На правах рукописи

Анандаева Цындыма Цымпиловна

БУРЯТСКО-РУССКИЙ СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ДИАЛОГ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Чита-2004

На правах рукописи

Анандаева Цындыма Цымпиловна

БУРЯТСКО-РУССКИЙ СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ДИАЛОГ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Чита-2004

Диссертация выполнена на кафедре философии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Забайкальского государственного педагогического университета им. Н.Г. Чернышевского

Научный руководитель - член-корреспондент РАО,

доктор философских наук, профессор Кобылянский Виктор Аполлонович

Официальные оппоненты -доктор философских наук

Ведущая организация - кафедра философии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Читинского государственного университета

диссертационного совета К. 212.069.0 Г по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук при государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Забайкальском государственном педагогическом университете им. Н.Г. Чернышевского по адресу: 672007, г. Чита, ул. Бабушкина, 129, каб. 315.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Забайкальского государственного педагогического университета им. Н.Г. Чернышевского по адресу: 672007, г. Чита, ул. Бабушкина, 129.

Автореферат разослан » _2004 г.

Ученый секретарь диссертаидс"""""----

Иванова Юлия Валентиновна

кандидат философских наук, доцент Путилов Сергей Васильевич

кандидат ф1

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Межкультурный, в том числе и межэтнический диалог, является одной из универсальных проблем, сочетающей в себе локальные и глобальные, классические и современные, фундаментальные и практические характеристики.

Многоаспектность современного межкультурного и межэтнического взаимодействия выражается в некоторых ключевых характеристиках - резком сужении европоцентризма и востокоцентризма, сводимым к чисто локальному; сближении семантически близких культур; кардинальных изменениях внутри культурно-исторических систем, приводящих к увеличению «напряженности» диалога (актуализация соотношения своего и чужого; создание условий, облегчающих процесс интернационализации и интеграции; частичное стирание или подвижность границ между физической, социальной и символической картинами мира; тенденция к идентификации и признанию обусловленности этнич-ности самобытной формой культуры и ее полноценной структурой и т.п.); эволюционировании от достаточно замкнутых, локальных форм взаимодействия к более развитым, глобальным и т.д.

В современном научном познании (социально-философском, историческом) плюрализм культурных традиций и языков и вытекающие из этого факта проблемы взаимодействия социокультурных систем занимают одно из ведущих мест и настоятельно требуют совершенствования знаний, появления новых методологических подходов к изучению.

Межкультурный дискурс настолько важен, что без учета особенностей проявления, локального формирования в конкретных геокультурных ареалах, механизмов протекания и, главное, моделирования гармоничных межкультурных парадигм, трудно выстроить цивилизационное единство России и закрепить непротиворечивость и совместимость разных картин мира. Диалоговые интенции, включенные в российский национальный дискурс и отвечающие общественному настроению, укрепляют социальное и нравственное здоровье по-лиэтничного общества, отражают культурный уровень и культуротворческую динамику, которые свойственны современной России.

Очертания и масштабы межкультурного дискурса подлежат уточнению как в фундаментальном, так и в практическом плане, ибо позволяют сопоставить в широчайшем историческом контексте изменчивые, преходящие параметры бытия общества и культуры с глубинными, малоподвижными, трансцендентными (ментальными, мифологическими, религиозными); универсальные и национальные ценности, позитивные и негативные факторы, предопределяющие соответственно процессы и явления диалектического единства и дихотомии в самих отношениях народов.

История становления и эволюции бурятско-русских отношений во многом поучительна. Буряты и русские никогда не находились в состоянии кон-фронтанции друг с другом, стремились и умели мирно разрешать возникавшие

между ними трудности. Поэтому обращение к положительному опыту общения между ними в прошлом и настоящем, основанному на взаимном уважении, доверии признании интересов друг друга, имеет и конкретное современное звучание - некоторые народы в России на фоне социального, политического и духовного кризиса испытывают порой дефицит доверия друг к другу.

Тем самым обращение к межкультурному диалогу мотивировано характером самих практических проблем, налагаемых имманентностью, плюрали-стичностью и вариативностью во взаимоотношениях народов и культур.

Понимание актуальности осмысления проблемы социокультурного диалога определило цель диссертационного исследования - выявить социокультурные предпосылки, структуру и содержание, механизмы и перспективы взаимодействия бурятского и русского народов.

В соответствии с этой целью в работе ставятся следующие задачи:

1. Обозначить социокультурные механизмы, закономерности и условия формирования межкультурной коммуникации, диалогового процесса.

2. Определить место и роль «внутреннего» Востока в истории российской цивилизации, обосновать социально-философские аспекты российско-восточной общности как социоисторического образования.

3. Определить содержание и охарактеризовать социокультурные формы объективации психо-антропологического (ментального) пласта бурятской и русской культур.

4. Рассмотреть воззрения и концепции представителей первой бурятской интеллигенции, определившие характер общественной и научной дискуссии по проблеме бурятско-русского социокультурного диалога.

5. Определить социокультурное и духовное пространство, в котором взаимодействовали данные народы.

6. Рассмотреть основные моменты и противоречия процессов взаимодействия этносов и культур в Байкальском регионе.

Объект исследования - межкультурное взаимодействие в полиэтнич-ном регионе России.

Предмет исследования - социально-философские аспекты бурятско-русского социокультурного взаимодействия.

Гипотеза: специфика взаимодействия в таком поликультурном регионе, как Забайкалье, заключается в том, что этнические группы с длительным периодом совместного сосуществования характеризуются высоким уровнем базовой этнической толерантности и отсутствием серьезных межэтнических конфликтов. Более высокий уровень межэтнического взаимодействия в регионе обеспечивал существование так называемой надэтнической общности регионального типа, несущего в себе своеобразный «сплав» культурных характеристик населяющих его этнических групп: знание языков, элементов традиционной культуры, обычаев и норм поведения.

Степень научной разработанности проблемы

Проблема бурятско-русского социокультурного взаимодействия была впервые поставлена в дискуссии, развернувшейся на страницах журнала «Сибирские вопросы», представителями бурятской и русской интеллигенции (Ц. Жамцарано, М.Н. Богданов, Б. Барадийн, Д.А. Клеменц и др.) в начале XX века. Содержательный контекст дискуссии вполне соотносился с многогранностью обозначенной проблемы: философским, политологическим, культурологическим, этнологическим, психолингвистическим (языковым), педагогическим и другими аспектами.

Идеологизированный характер взаимоотношений в советский период серьезно отразился на специфике работ, наложив на них резкие штампы и клише в отношении содержания, в результате чего исследования нередко имели вид собрания официальных «протокольных» записей с четкой структурой, определенным набором идеологем и стереотипов. Этим обстоятельством, очевидно, и объясняется излишне оптимистический и конъюнктурный характер исследований, отсутствие традиции критического комментирования, методико-методологический индифферентизм к практике межкультурных и межэтнических отношений. Впоследствии, по мере преодоления политизированного и механистического подхода, оказалось возможным обратиться к данной проблематике с принципиально новых позиций, и этот вид исследований, представляющих собой, прежде всего, переоценку существующих моделей взаимодействия, стал господствующим в последующий период - период «плюрализма» - в противовес предыдущему периоду «догм».

За последние десятилетия различные аспекты межкультурной и межэтнической проблематики часто становятся предметом исследования для многих направлений общественной мысли в России. Это закономерно - в связи с резкими политическими переменами в жизни страны, открывшими возможности для свободного, непредвзятого обращения со сложным, неоднозначным материалом. Активизации аналитического интереса способствовало и связанное с этими общественными сдвигами расширение влияния православного, исламского и буддийского факторов, рассматриваемых «как этап исторической ретроспективы» и возможность воссоздания почти утраченного понимания истинной цивилизованности как самоуважения, знания собственной культуры и умения пользоваться ее положительными сторонами.

Конкретно-проблемное исследование межкультурных и межэтнических отношений в прошлом и настоящем, подход к решению проблем с различных углов зрения помогает глубже выявить и понять как общее, так и особенное в социокультурном развитии народов России. Наши представления о тех социокультурных механизмах, которые определяли направление совместного исторического пути, углубляются и совершенствуются по мере все более серьезного осмысления имеющихся материалов, а также по мере вовлечения в сферу внимания исследователей новых фактов, новых проблем, новых имен, остававшихся ранее вне поля зрения ученых, изучавших историю межэтнических отношений.

Отдельным аспектам данной проблемы посвящены работы отечественных и зарубежных исследователей.

Синтез интеллектуальных традиций Востока и Запада, являющийся не только одной из стержневых духовно-исторических проблем внезападных ареалов России, но и насущнейшей проблемой гносеологии, этики, социологии и вместе с тем глубоким понятием о самом историческом процессе, о стратегии выживания на будущие десятилетия и века, раскрывается в работах Ж.Д. Дор-жиева, В. Зайончковского, A.M. Кондратова, А.А. Никишенкова, Ш.Б. Чимит-доржиева, Ю.С. Ширапова и др.

Концепт самораскрытия личности на материале истории Востока и Запада, образующем мощный пласт общих ценностей, поведенческих норм, культурных предпочтений представлен в работах В.И. Затеева, З.П. Морохоевой, В.Л. Кургузова и др.

Проблема функционирования бурятско-русского двуязычия, детально изучаемая И.Г. Балхановым, Ц.Б. Цыдендамбаевым, Л.Е. Элиасовым, и др., ставится и решается в качестве факторов инкультурации и социализации (взаимовлияние языков, психолингвистическая (языковая) интерференция, формирование билингвальной личности).

Аспект сбалансированного развития экономики и экологии в регионе, предопределявшемся симбиозом и взаимным воспроизводством двух архаических хозяйственно-культурных типов: земледелия и кочевого хозяйства (экстенсивного животноводства), получил должное освещение в работах И.А. Асалханова, Ф.Ф. Болонева, О.В. Бураевой, О.В. Доржегушаевой, В.В. Ман-татова и др.

Наиболее яркую параллель всей историко-культурной проблематики представляет реконструкция фольклорных воззрений русского старожильческого населения и аборигенных народов Сибири, отображающих культурные архетипы и варианты широко распространенных в творчестве разных народов так называемых «мировых сюжетов». Структурно-типологическое изучение национальных мифологических концепций, проведенное А.Б. Соктоевым, Д.Л. Ша-гдаровой, Л.Е. Элиасовым и др., позволяет высветить различие и сходство способов мышления, обнаружить мотивы и схемы, соответствующие общемировому мифопоэтическому фонду.

Для понимания реального содержания бурятско-русской проблематики существенно, что идея гносео-аксиологической комплементарности христианства, буддизма и шаманизма как типа интенциональности, составляющего устойчивый аспект духовной жизни местного населения, прочитывается в контексте синкретической связи. Показательны в этом смысле попытки осмыслить социальные, политические, духовные аспекты практики межконфессионального общения, предпринятые Н.В. Абаевым, Н.Л. Жуковской, Т.М. Михайловым, И.С. Урбанаевой и др., как своеобразной модели межкультурного диалога в исследуемом регионе.

Актуализация проблемы двуединства традиционного и современного в бурятской этнической культуре и амбивалентной идентической заданности обосновывается в исследованиях Г.Р. Галдановой, К.М. Герасимовой, Т.Д. Скрын-никовой, Е.А. Строгановой, К. Хэмфри и др.

Эволюция бурятского культового зодчества и иконографии, синтезировавших в себе тибетские, монгольские и китайские архитектурные и художественные традиции, изучается и в связи со «становлением образа», дополненного русским сегментом. С этой точки зрения особенно интересны исследования Л.Н. Гумилева, Д.С. Жамсуевой, С.Д. Цыбыктаровой и др.

На основе плюралистической концепции в указанных работах плодотворно разрабатывается проблема межкультурного и межэтнического диалога бурятского и русского народов. Анализ указанной проблемы в социально-философском контексте не может быть ограничен сферой конкретно духовных, идеологических или, напротив, экономических явлений, но должен необходимо исходить из всего комплекса установившихся моделей и форм взаимодействия, результирующих его внутреннюю логику и противоречия, исторические тенденции и перспективы развития. Именно этим обусловлена необходимость поиска социально-философских источников осмысления исторических и современных процессов бурятско-русского взаимодействия.

Эвристическую ценность представляет предложенная Н.М. Лебедевой, А.Н. Татарко схема кросскультурного сопоставления стратегий межгруппового взаимодействия разных этнических и конфессиональных групп в зависимости от особенностей их этнической идентичности и уникальной региональной ситуации межэтнического взаимодействия. Суть данного исследования заключается в получении квадрантов на плоскости пересечения двух осей: валентности (позитивности/негативности) и четкости (определенности/неопределенности). Использование схемы позволяет расположить различные этнические группы в условиях поликультурности в континууме этико-культурных норм.

Информационную и теоретическую базу исследования составили работы, выполненные в рамках различных направлений гуманитарно-философской мысли: социальной философии, философской антропологии, синтезирующих научные, философские и теологические представления о человеке, обществе, истории (B.C. Соловьев, Е.Н. Трубецкой, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, П. Тиллих и др.); философии культуры, предметом изучения которой являются структура, функции и закономерности развития культуры (М.М. Бахтин, B.C. Биб-лер, И.В. Кондаков, Н.И. Конрад, Д.С. Лихачев, Г.С. Померанц, Б.А. Успенский и др.).

Методологическая и научная основа исследования формировалась с учетом основных положений теории функционализма, в рамках которого выявлены сущностные связи составляющих социокультурную систему элементов; обоснован принцип ценностного детерминизма, согласно которому целостность общественного организма обеспечивается идентификацией субъектов с принятой системой ценностей.

Поскольку в диссертационном исследовании присутствует акцентация на различных аспектах межэтнического и межкультурного взаимодействия бурят и русских, в качестве наиболее эффективного инструмента для решения исследуемой проблемы применяются диалектический метод, междисциплинарный и кросскультурный подходы, компаративный анализ.

Концептуальное ядро диссертации выстраивается на материалах исследований, раскрывающих особенности бурятской культуры, коренящихся в автохтонной (шаманистической) и буддийской системе ценностей (Г.Р. Галдано-ва, К.М. Герасимова, Д.С. Дугаров, Н.Л. Жуковская, П.Б. Коновалов, Т.М. Михайлов и др.); содержание и специфику бурятско-русского межэтнического взаимодействия (Ф.Ф. Болонев, О.В. Бураева, В.И. Затеев, А.А. Елаев, А.Д. Карнышев, З.П. Морохоева, А.Н. Е.А. Строганова и др.).

Методологической базой анализа бурятско-русского взаимодействия стали: общетеоретические концепции отечественных исследователей (Б.С. Ерасов, А.С. Панарин, Е.Б. Рашковский, В.Г. Хорос, М.А. Чешков и др.), освещающие региональные и глобальные механизмы взаимодействия Запада и Востока; исторические и современные аспекты национальной политики (Р.Г. Абдулатипов, М.Н. Губогло, В.Ю. Зорин, А.Н. Постников); философские основы социокультурной теории и методологии (А.С. Ахиезер, Н.И. Лапин, Н.М. Смирнова); социокультурная динамика межэтнических отношении киргизов и русских (Е.Н. Яр-кова), чеченцев и русских (материалы круглого стола).

В данной исследовательской работе внимание сконцентрировано на важнейших направлениях переосмысления проблемы межкультурного диалога сквозь призму анализа идейного содержания общественно-политической полемики бурятской интеллигенции в начале XX века (Ц. Жамцарано, М.Н. Богданов, Б. Барадийн, Г. Цыбиков, Э.-Д. Ринчино, А.-Л. Доржиев и др.), а также взгляды отечественных ученых-востоковедов (A.M. Позднеев, Ф.И. Щербат-ской, С.Ф. Ольденбург, О.О. Розенберг, Д.А. Клеменц, Н.Н. Козьмин и др.).

Научная новизна исследования

1. Проанализированы взаимоотношения, взаимодействия и взаимовлияния России и той части Востока, которая стала неотъемлемой составляющей российского бытия и сознания.

2. Обозначен идентификационный потенциал национальных культур как средство сохранения духовной самобытности.

3. Осуществлен анализ доктринальных идей представителей первой бурятской интеллигенции, придерживающихся различных подходов к проблеме соотношения Востока и Запада (России), традиции и современности на рубеже XIX-XX BB.

4. Раскрыты специфика и содержание межкультурного пространства бурятского и русского народов в Забайкалье, представляющем собой ключевой регион распространения буддийской субтрадиции в России.

5. Рассмотрены соотношение реалий России требованиям информационного века и роль государственных и общественных институтов как факторов социальной стабильности и условий межкультурного диалога.

Основные положения, выносимые на защиту

Существование социокультурной системы, базирующейся на сочетании двух, взаимодополняющих начал - западного и восточного, - отмечено рядом показательных черт:

1. Особенность современного геокультурного сообщества состоит в том, что при всем различии ментальных структур бурятского и русского народов, порождаемых различными историко-культурными традициями, развитие этих двух народов привело к очень сходным результатам: народы в равной степени оказались участниками общего «исторического проекта», усвоив цивилизаци-онные универсалии современного модернизирующегося мира.

2. Вместе с тем эта система парадоксальным образом создает условия и для возрождения традиционной духовности. На огромном пространстве Евразии установилась синкретическая связь различных культурных и генетических традиций, что обусловило, несомненно, как необычайную устойчивость сложившейся социокультурной системы, так и особенности каждой из ее составляющих.

3. Духовная сущность и культурная самобытность народа как ведущие основания национально-культурного самосознания и идентичности острее всего осознаются в переломные для общества периоды его развития и наиболее полно отражаются в мифопоэтическом и эпистемологическом текстах культуры. Для бурятской культуры такой «пограничной» ситуацией является конец XIX - начало XX вв., когда бурятская общественная мысль на фоне взаимодействия западной (русской) и восточной (тибетско-монгольской) смогла отреф-лексировать наиболее сущностные мировоззренческие доминанты бурятской культуры, которые сегодня могут рассматриваться в качестве ресурса национально-культурной идентичности.

4. Особое значение для России имеет глубочайшая ценностно-активная заданность великих письменных традиций - православно-византийской, мусульманской и буддийской - и сегодня обладающих потенциалом мощного на-дэтнического синтеза, достаточным для того, чтобы создать в своем поле конгениальные их природе инструментальные языки общения.

5. Важная роль в гармонизации бурятско-русского социокультурного диалога видится в реальных шагах на пути перехода от отживающих принципов великодержавных и местнических устремлений, какой бы то ни было дискриминации по этническим признакам к новым способам понимания реальности, основанным на высокой оценке факторов взаимного уважения, демократизма, справедливого партнерства или - шире - принципов человеческой коммуникации.

Теоретическая и научно-практическая значимость

В работе осуществлен комплексный социально-философский анализ бурятско-русского социокультурного диалога, имеющий теоретическое значение при рассмотрении проблем межэтнического взаимодействия в поликультурном обществе. Научно-практическое значение данного исследования состоит в том, что содержащиеся в работе теоретические положения и выводы могут быть использованы при изучении социокультурной и общественно-политической динамики в регионах как позитивного взаимодействия автохтонных этносов и русского населения, при исследовании этносоциальных процессов интернационализации и модернизации с целью их гармонизации.

Апробация работы

Основные положения диссертационного исследования были изложены автором на региональных и вузовских конференциях, на научной сессии и семинаре аспирантов кафедры философии Забайкальского государственного педагогического университета им. Н.Г.Чернышевского. Диссертация была обсуждена и одобрена на заседании кафедры философии (19 октября 2004 г.).

Структура диссертации состоит из введения, трех глав, содержащих шесть параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы.

Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяется степень научной разработанности проблемы, формулируются цели и задачи работы, определяются объект, предмет, гипотеза исследования, излагаются ее научная новизна, понятия, выносимые на защиту и практическая значимость работы, характеризуются теоретические и методологические основы.

Первая глава «Теоретико-методологические аспекты исследования проблем социокультурного взаимодействия» посвящена особенностям методологии диалога как интегрального стандарта гуманитарной культуры и специфике российско-восточной общности.

В первом параграфе «Философско-методологические основы анализа межкультурного диалога» рассматривается диалог как процесс общения носителей национальных (этнических) культур, осуществляющийся в форме перевода представлений одной культуры в представления другой.

В теоретическом, философском плане этот вопрос связан, прежде всего, с выяснением предметного содержания диалога и его многоаспектной природы - онтологической, гносеологической, аксиологической, праксеологической.

Вопрос о содержательной определенности диалога, в частности его соотношение с национальным (этническим) компонентом, нельзя рассматривать абстрактно, в отрыве от исторически конкретных условий и обстоятельств. Одной из важнейших определяющих культурного развития выступает свойственный ему тип диалогичности, который, в свою очередь, соотносится с фунда-

ментальными и мировоззренческими установками той или иной культуры. Восточные и западные ментальные стратегии и определяемые ими картины и способы освоения мира (в первом случае они сводятся к конститутивным, сущностным признакам - интуиции, во втором — разуму) предполагают, с одной стороны, взаимную притягательность и интерес носителей этих культур, с другой -невозможность адекватного и полного понимания. В условиях глобализации возникают трудности с ведением диалога мировоззрений, диалога культур, диалога цивилизаций, обостряются противоречия между мировой культурой, которая становится реальностью, и локальными культурами.

Исходя из посылки, что любой глобальный или локальный «исторический проект» оказывает трансформирующее воздействие на национальную ментальность и развитие национальной культуры, в работе дан анализ взаимоотношений России с ее обширной пространственной периферией, расположенной к югу и востоку, чему посвящен второй параграф «Российско-восточная общность: исторический феномен симбиоза этнических культур».

«Златая стязя в Азию»1, проложенная русскими первопроходцами, соединила центральную Россию с новыми регионами, отличающимися чрезвычайно широким спектром геополитических, социально-экономических, культурно-исторических и прочих характеристик. Определяя место восточной компоненты в российской истории, необходимо учитывать и значение российского фактора в тенденциях, судьбах и перспективах внутреннего Востока. На наш взгляд, только такой двухуровневый подход позволяет получить адекватное, двухмерное представление о месте диалогического взаимодействия: как взаимодействия и общероссийского, и регионального.

В современной литературе (Б.С. Ерасов, МА. Чешков, А.С. Панарин, B.C. Библер, Е.Б. Рашковский, Г.С. Померанц и др.) широко признано, что «влиятельность тех факторов, которые обычно рассматриваются в геополитических концепциях, вызывается в немалой степени не собственно политическими, а цивилизационными причинами»2.

Крайне важной для общеисторической оценки российско-восточной общности, сегодня пока не имеющей четкой научной классификации (разброс оценок от «новой формации» до «континентального океана»), являются воззрения мыслителей, принадлежащих культурной элите России прошлого и современности (И.А. Ильин, Н.А. Бердяев, Вл.С. Соловьев, А.-Л. Доржиев, Ч.Т. Айтматов и др.). В наследии этих столь не схожих друг на друга по происхождению, верованиям, личным судьбам и творческому складу людей глубина этого российско-восточного синтеза отмечена с особой творческой напряженностью и с особой интеллектуальной силой.

' Слова принадлежат адмиралу Н.С. Мордвинову (1754-1845) и взяты из поданной им в 1816 году в Комитет министров записки.

3 Ерасов Б С. Россия в центр ал ьноаз натеком геокультурном комплексе И Общественные науки и современность. -1993.-N2 5.-C. 124-129.

В России произошло в определенном смысле образование симбиоза российского и восточного начал при доминирующем положении первого (символом и проявлением чего была легитимизация государствообразующей роли русского народа). На этой основе сложилась экономическая, социальная и общественная структура российской государственности, сочетавшая в себе элементы, связанные с обоими началами. Государство на каждом из этапов выступало «гарантом» этой системы, своим активным вмешательством обеспечивая ее устойчивость и регенерацию. Становление и развитие взаимоотношений между российским и восточным обществами в истории стимулировалось двумя весьма серьезными факторами. Во-первых, значительным воздействием типа духовности (преобладание коллективистских начал и авторитарной политической культуры). Причем наибольшее влияние в этом плане оказывали, пожалуй, даже не чисто ментальные субстанции, а факторы надстроечного порядка - государственная власть, отражавшая и обслуживавшая взаимоотношения, и традиционные конфессии, возникшие и развивавшиеся для обслуживания общества, построенного на этих отношениях. Во-вторых, обстановкой непрерывной борьбы ряда государств за сферы влияния в отдельных регионах.

Одна из главных линий анализа - прослеживание эволюции социоисто-рического образования в трех параметрах: временном (имперский и советский периоды); пространственном (региональные особенности); структурно-организационном (доминанты, в роли которых могут выступать разные виды общественных отношений - от власти до культуры и экономики).

В параграфе особое внимание уделено амбивалентной логике, присущей каждому из этапов российско-восточной общности и формально выразившейся в коллизии: традиционализация-модернизация. Приведенная коллизия многозначительна: в ней четко отразились важные для данного социоисторического образования контрарности - субъект-объект, центр-периферия, преемственность-дискретность. И эти логические схемы создавали некоторую концептуальную ориентацию, сказавшуюся на развитии модернизационного потенциала данной общности, его характера.

С одной стороны, можно говорить о подлинном культуротворчестве, о его конструктивности и неисчерпаемости на десятилетия и века вперед. Тем более что признаков появившегося нового качества много. С другой — предшествующий опыт культурно-исторического развития российско-восточной общности в условиях крайних форм индоктринации и коллективных действий в качестве закономерного следствия привел к глобальному исчерпанию:

- тоталитарных форм властвования;

- национальной самоизоляции и обособленности;

- поверхностной модернизации;

- технологическо-волюнтаристского отношения к природе, к социальности, к культурной и духовной проблематике.

Таким образом, данный параграф позволяет разделить мнение тех исследователей, в центре внимания которых находились конкретные философско-

мировоззренческие и историко-социологические проблемы, касающиеся российско-восточной общности, и сделать вывод: цивилизационные императивы в долгосрочной перспективе определяют политические судьбы любых общественных образований, в том числе и крупных, равно как и общую среду для всех входящих в нее территорий и групп.

Данный параграф предваряет большой пласт тем и сюжетов, интересных для феноменологического подхода, герменевтики, имамологии и других куль-турцентристских методологий, в которых культурный фактор - ведущий.

Поэтому в следующей второй главе «Духовное наследие бурятского и русского народов как основа социокультурного диалога» закономерно поставлены и актуализированы проблемы цивилизационного и культурного императивов, относящихся к ментальной структуре бурятского и русского народов и проблемы переосмысления национального самосознания в условиях встречи бурятской и русской культур.

В первом параграфе «Неповторимость и мироцелостность национальных культур как условие сохранения идентичности этносов» на материале духовного наследия бурятского и русского народов рассмотрены некоторые элементы национально-культурных традиций, существенные для складывания картин мира, места в ней человека, для формирования гносеологических установок в его практической и духовной деятельности, его отношения к природе.

Происходящие в последние десятилетия процессы возрождения традиционных ценностей народов России, способствуют упрочению и утверждению регионального и этнического самосознания. Особенности традиционной культуры не могли не отразиться на ментальных свойствах народов-носителей этой культуры. Сохранение традиционных начал в социокультурной области привело к доминированию в субъективно-мотивационной сфере таких свойств как корпоративизм, приоритет интересов общества, императивы долга и обязанностей, бережное отношение к природе и человеку.

Вместе с тем, современные формы культуры не могли не вызвать определенных изменений в ментальности бурят и русских. Их ментальные свойства проходят испытания такими доминирующими тенденциями мирового развития как индивидуализация и глобализация.

Выделяя в качестве предмета исследования феномен этнической идентичности, диссертант исходит из того, что в условиях стремительной и тотальной трансформации образов и стереотипов, в соответствии с которыми этнические группы воспринимают друг друга, важно обратить их внимание на сходство ценностных доминант, присутствующих в глубинном менталитете каждой из них. Это позволит, на наш взгляд, скорректировать себя в отношении с другими, сменить претенциозный и предвзятый характер восприятия различных этносов друг другом.

Исследуя процессы воспроизводства и саморазвития традиционной культуры в социально-исторической перспективе, диссертант делает вывод о том, что эволюция традиционной культуры зависима от динамики самого субъекта

культурного воспроизводства, а динамику определяют такие важные факторы как социализация новых носителей культуры; изменение ситуаций, в которых находится группа; степень изоляции и т.д. Таким образом, актуален анализ по-лиэтничных регионов, где на фоне резко меняющихся социальных условий, в очередной раз подвергаются испытанию на прочность национальные (этнические) культуры и вместе с ними унифицирующему воздействию универсалистских тенденций национальные (этнические) стереотипы, представляющие собой неотъемлемую часть национального сознания и основу самоидентификации.

Во втором параграфе «Диалоговые интенции бурятской и русской культур» показана позиция двух направлений бурятской общественно-политической мысли - западничества (М.Н. Богданов) и народничества (Ц. Жамцарано) - в вопросе о путях развития национальной культуры в контексте их подходов к проблеме инкультурации. В соответствии с требованиями социального переустройства выдвигаются различные концепции обновления и возрождения национальной культуры, необратимо расколовшие незападные общества России на «западников» и «почвенников», как это формулировал Ц. Жамцарано: «Такое раздвоение мы видим даже среди таких маленьких народностей, как буряты» . В этом смысле бурятская общественно-политическая мысль продолжает на исторически новом (пореволюционном) этапе содержательно-концептуальную линию осмысления идентичности русской культуры западниками и славянофилами. «Западники» проблему бурятского национального возрождения связывали с непреодолимой оппозицией «традиционализм - модернизм», что означало одномерную интерпретацию в видении перспектив бурятского общества, а, именно, неизбежность его ассимиляции с русским народом. «Народники» делали акцент на развитии внутреннего духовного потенциала бурятской культуры как условия включения в единое историко-культурное пространство России.

Одной из неоспоримых заслуг двух течений бурятской общественно-политической мысли, исторически формировавшихся на разломах и перепутьях Запада и Востока, модернистских и традиционалистских тенденций, была попытка дать целостное видение исторических судеб своего народа. Решение этой задачи М.Н. Богданов и Ц. Жамцарано видели в обращении к наследию локальных этнических групп бурят, в духовных импульсах которых, идеологи западничества и народничества видели два решающих фактора, определяющих развитие бурятской культуры. Поэтому скорее можно говорить об акцентированных типах осмысления: преимущественно западно-бурятской и преимущественно восточно-бурятской.

Полемика между западниками и народниками, на наш взгляд, выявила один из важных аспектов культурно-исторического развития бурятского народа - проблему инкультурации как соотнесенности научной, теоретической, худо-

5 Жамцарано Ц Народническое движение бурят и его критик // Сибирские вопросы. - СПб, 1907. - Вып. 21 -С. 16-21.

жественной, религиозной мысли и практики с культурными и общественными потребностями. Соответственно саму дискуссию целесообразно рассматривать и оценивать в двух измерениях: как событие мысли в период поиска новых путей развития в бурятской культуре в начале XX века и как некоторую программу в политической и общегуманитарной культуре. Как событие мысли оказала воздействие прежде всего на каждого ее активного участника. Как некоторая программа в политической и общегуманитарной культуре она радикально развила и изменила гуманитарное сознание бурятского общества в начале XX века.

Намеченный в среде бурятской интеллигенции подход к национальному возрождению, причем не столько в аспекте социально-политическом, сколько в плане культурно-историческом, практически (несмотря на кардинальное изменение в содержании самого национального проекта) остается не только необходимым, но и продуктивным в смысле свободного раскрытия основного принципа «единство в многообразии».

Проблеме устойчивости России как единого целого посвящена заключительная третья глава «Специфика бурятско-русского диалога в контексте исторического развития России», формально рассматривающая ситуацию в Забайкалье и через нее в Байкальском регионе в целом и проблему поиска путей гармонизации.

В первом параграфе «Особенности бурятско-русского межкультурного - пространства в Забайкалье» рассматривается становление межкультурного пространства как одного из регионов России (главным образом сквозь призму соотношения православного христианства и буддизма). Надо признать, что выбор конфессиональной проблематики по-своему оправдан: именно религиозная политика государства сыграла определяющую роль в регионе, где могла потенциально пройти самая тяжелая для России линия разлома на Востоке, способная оказать долговременное воздействие на темпы и направленность страны.

Освещая общую перспективу развития национально-религиозных отношений в Забайкалье, диссертант определяет историческую роль буддийской и православной миссий в регионе, их взаимодействие с автохтонным верованием - шаманизмом, приведшим к образованию синкретизма идей и представлений и богатству мироощущения местного населения.

В качестве символизации национального культуротворчества были избраны выдающиеся люди России - Владимир Соловьев и Агван Доржиев, во внутреннем опыте которых были синтезированы вера и рационализм, Восток и Запад, культурный традиционализм и идеологическое творчество русской и бурятской интеллигенции рубежа XIX-XX вв. Ставя рядом эти имена, диссертант исходил из того, что главными темами в публицистике Владимира Соловьева и главным делом в жизни Агвана Доржиева стали вопрос религиозный и вопрос национальный, которые в конечном итоге сплетены в один, важнейший - историко-культурный - «Восток-Россия».

В стремлении найти некие всечеловеческие универсальные смыслы в обновленческом движении бурятского ламаизма и в философии всеединства,

пытающихся создать на основе традиционного буддизма и православия модернизированные и реформированные учения, диссертант специально останавливается на вопросе о поисках этими течениями «критериев истинной религии».

Просвещенческий, демократизационный и институциональный аспекты обновленческого движения в буддизме позитивно коррелируют с главной мыслью Соловьева, состоящей в том, что христианство в лице вселенской церкви должно быть подлинным духовным руководителем, нравственным авторитетом человечества Высшая установка философии всеединства на интеграцию деятельности в масштабах всего мира с необходимостью подводила к проблемам, апеллирующим к основоположениям буддийской философии и ныне приобретшим глобальный характер. В русле буддийской философии философами всеединства впервые были сформулированы и предложены методологические решения следующих проблем. 1) пути развития человечества (проблема преобладания биологического или духовного в будущей цивилизации); 2) проблема взаимоотношений различных культур в условиях глобальной интернационализации жизни, 3) проблема взаимоотношений общества и природы.

Демонстрируя явный характер интеллектуального созвучия буддизма и философии всеединства, т е погружая их концептуальные построения в методологический контекст структуралистских исследований, диссертант делает вывод о разных парадигмальных линиях, последовательно проводящих идею целостности мира, что не исключает, а, напротив, предполагает рациональное взаимопонимание, поскольку подобные проблемные структуры коренятся в самих основах человеческого отношения к миру.

Архитектоника межкультурного пространства в Забайкалье обусловливалась устойчивым диалогическим взаимодействием, определяемым, в не меньшей степени, секулярно-рационалистическими влияниями западной цивилизации (носителем которой выступает в восточных регионах Россия). Большая чуткость бурятского народа к модернизационному импульсу была следствием не столько объективных факторов (потребность более полного включения в общероссийский историко-культурный процесс), сколько субъективных (буддизм, радикально не отрицающий привычную для европейского сознания дихотомию «мирское - сакральное», был более уступчив по отношению к веяниям модернизации) Более того, живая традиция духовной буддийской практики и образования послужила благоприятным фоном для формирования интеллектуального пространства в Забайкалье, которое сказалось на дискурсивной активности бурятской мысли

Энергичный диалог двух субкультур, во многом определивший особенности творческого пути Гомбожаба Цыбикова, воспитанному и образованному в русле классической европейской науки, позволил обратиться к духовному опыту буддийской философии, чтобы воплотить в своем лице общее интеллектуальное наследие российской культуры и науки.

Второй параграф «Гармонизация социокультурного диалога бурятского и русского народов на современном этапе» посвящен проблеме строительст-

ва новой России, предполагающем органическую взаимосвязь, триединство государства, национального фактора и общества.

На сегодняшний день, можно констатировать существование трех уровней феномена «глобального вызова» этничности: духовный, интеллектуальный и социальный, для которых определены соответствующие критерии максимизации современных приоритетов российского общества, обеспечивающие условия для его гармоничного, поступательного развития.

Для многонационального российского общества такими приоритетами в области отношений духовных является актуализация проблемы поиска основ национально-цивилизационной идентичности, обосновывающаяся в стереотипах и мифологемах социально-генетической памяти и национальной идее. Диссертант подчеркивает, что предельно сложные процессы культурно-исторической идентификации всегда должны определяться исторически ориентированными проблемами, так как социальные, культурные, компенсаторные и иные функции этногенетического мифа и национальной идеи способны не только сыграть интегрирующую роль в создании и поддержании групповой этнической идентичности, но и нарушить ее. А главное, способны допустить появление любых прецедентов этноцентристского восприятия, трансформирующего модели и стратегии межэтнического взаимодействия.

В интеллектуальном контексте, современная мобилизация этничности связана с государственно-федеративными институтами, все более зависимыми от процессов, протекающих в регионах; так возникает необходимость в содержательном, долгосрочном и осмысленном политическом решении, предполагающем соответствие между территориальными и национальными принципами, согласование интересов политических субъектов и общественных институтов.

Последнее - социальное - отнюдь не предполагает, что только государство оптимизирует параметры функционирования российского общества. Речь идет просто о том, что государство стремится максимизировать собственную целевую функцию, учитывающую как его собственные интересы, так и интересы населяющих Россию народов. Иными словами, оно ищет «точку оптимума» данной целевой функции в условиях существующих (или ожидаемых) социальных реалий - как позитивных (многовековая устойчивость, отсутствие глобальных межэтнических (межцивилизационных) конфликтов), так и негативных (проблема национального недоверия, а, подчас и нетерпимости, как показатель кардинальной трансформации российского массового сознания).

Анализ трансформационных изменений в сфере межнациональных отношений не может считаться достаточным, если не рассмотреть особенности развития современной российской образовательной системы. Формирование этого важнейшего общественного института стало, пожалуй, одним из немногих благоприятных событий десятилетий реформ.

Можно утверждать, что исторически формирование национальной модели образования - результат совокупного действия многих факторов. В их числе - доминирование в новой образовательной политике фактора поликуль-

турности и поликонфессиональности, особенности выбранных в 90-е годы эт-нопедагогических моделей и, как следствие, рациональное соотношение между информативностью программ и их концептуальной направленностью.

В заключении подводятся общие итоги диссертационного исследования.

Апробация работы. Основные положения исследования были отражены в следующих публикациях:

1. Анандаева ЦЦ. От диалога языков - к диалогу культур // Сибирь-Америка: взаимодействие культур в полиэтнических регионах. Материалы региональной научно-практической конференции. - Чита, 1999.-С. 11-15.

2. Анандаева Ц.Ц. Идейное содержание общественно-политической полемики бурятской интеллигенции в начале XX века // Народы Забайкалья: межкультурный диалог. Материалы научно-практической конференции (23-24 апреля 2003). - Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2004. Т. I. - С. 3-11.

3. Анандаева Ц.Ц К вопросу о методологии изучения традиционной культуры бурят // Народы Забайкалья: межкультурный диалог: Материалы научно-практической конференции (23-24 апреля 2003). - Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2004. Т. И.-С. 5-8.

4. Анандаева ЦЦ. Особенности современной этничности и бурятское этническое сознание // Образование и воспитание в XXI веке: глобальные и региональные аспекты. Материалы международной научно-практической конференции (25-28 ноября 2004). Ч. I. - Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2004. - С. 51-57.

5. Анандаева Ц.Ц. Роль общественной деятельности бурятского буддийского духовенства в бурятско-русском социокультурном диалоге // Образование и воспитание в XXI веке: глобальные и региональные аспекты. Материалы международной научно-практической конференции (25-28 ноября 2004). Ч. I. -Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2004. - С. 24-28.

Лицензия на издательскую деятельность ЛР № 040275 от 04.03.97

Подписано в печать 09.10.04. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Способ печати оперативный. Усл. печ. л. 1. Уч.-изд. л. 1,2. Заказ № 15704. Тираж 100 экз.

Издательство Забайкальского государственного педагогического университета имени Н.Г. Чернышевского 672007, г. Чита, ул. Бабушкина, 129

Р22 3 11

РНБ Русский фонд

2005-4

22447

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Анандаева, Цындыма Цымпиловна

ВВЕДЕНИЕ.3

ГЛАВА I. Теоретико-методрлогические аспекты исследования проблем социокультурного взаимодействия.14

§ 1.Философско-методологические основы анализа межкультурного диалога.17

§ 2.Российско-восточная общность: исторический феномен симбиоза этнических культур.29

ГЛАВА II. Духовное наследие бурятского и русского народов как основа социокультурного диалога.51

§ 1. Неповторимость и мироцелостность национальных культур как условие сохранения идентичности этносов.52

§ 2. Диалоговые интенции бурятской и русской культур .67

ГЛАВА III. Специфика бурятско-русского диалога в контексте современного развития России.84

§ 1. Особенности бурятско-русского межкультурного пространства в Забайкалье.86

§ 2. Гармонизация социокультурного диалога бурятского и русского народов на современном этапе.120

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Анандаева, Цындыма Цымпиловна

Актуальность темы исследования. Межкультурный, в том числе и межэтнический диалог, является одной из универсальных проблем, сочетающей в себе локальные и глобальные, классические и современные, фундаментальные и практические характеристики.

Многоаспектность современного межкультурного и межэтнического взаимодействия выражается в некоторых ключевых характеристиках - резком сужении европоцентризма и востокоцентризма, сводимым к чисто локальному; сближении семантически близких культур; кардинальных изменениях внутри культурно-исторических систем, приводящих к увеличению «напряженности» диалога (актуализация соотношения своего и чужого; создание условий, облегt чающих процесс интернационализации и интеграции; частичное стирание или подвижность границ между физической, социальной и символической картинами мира; тенденция к идентификации и признанию обусловленности этнич-ности самобытной формой культуры и ее полноценной структурой и т.п.); эволюционировании от достаточно замкнутых, локальных форм взаимодействия к более развитым, глобальным и т.д.

В современном научном познании (социально-философском, историческом) плюрализм культурных традиций и языков и вытекающие из этого факта проблемы взаимодействия социокультурных систем занимают одно из ведущих мест и настоятельно требуют совершенствования знаний, появления новых методологических подходов к изучению.

Межкультурный дискурс настолько важен, что без учета особенностей проявления, локального формирования в конкретных геокультурных ареалах, механизмов протекания и, главное, моделирования гармоничных межкультурных парадигм, трудно выстроить цивилизационное единство России и закрепить непротиворечивость и совместимость разных картин мира. Диалоговые интенции, включенные в российский национальный дискурс и отвечающие общественному настроению, укрепляют социальное и нравственное здоровье по-лиэтничного общества, отражают культурный уровень и культуротворческую динамику, которые свойственны современной России.

Очертания и масштабы межкультурного дискурса подлежат уточнению как в фундаментальном, так и в практическом плане, ибо позволяют сопоставить в широчайшем историческом контексте изменчивые, преходящие параметры бытия общества и культуры с глубинными, малоподвижными, трансцендентными (ментальными, мифологическими, религиозными); универсальные и национальные ценности, позитивные и негативные факторы, предопределяющие соответственно процессы и явления диалектического единства и дихотомии в самих отношениях народов.

История становления и эволюции бурятско-русских отношений во многом поучительна. Буряты и русские никогда не находились в состоянии конфронтации друг с другом, стремились и умели мирно разрешать возникавшие между ними трудности. Поэтому обращение к положительному опыту общения между ними в прошлом и настоящем, основанному на взаимном уважении, доверии и признании интересов друг друга, имеет и конкретное современное звучание, - некоторые народы в России на фоне социального, политического и духовного кризиса испытывают дефицит доверия друг к другу.

Тем самым обращение к межкультурному диалогу мотивировано характером самих практических проблем, налагаемых имманентностью, плюрали-стичностью и вариативностью во взаимоотношениях народов и культур. Понимание актуальности осмысления проблемы социокультурного диалога определило цель диссертационного исследования - выявить социокультурные предпосылки, структуру и содержание, механизмы и перспективы взаимодействия бурятского и русского народов.

В соответствии с этой целью в работе ставятся следующие задачи:

1. Обозначить социокультурные механизмы, закономерности и условия формирования межкультурной коммуникации, диалогового процесса.

2. Определить хместо и роль «внутреннего» Востока в истории российской цивилизации, обосновать социально-философские аспекты российско-восточной общности как социоисторического образования.

3. Определить содержание и охарактеризовать социокультурные формы объективации психо-антропологического (ментального) пласта бурятской и русской культур.

4. Рассмотреть воззрения и концепции представителей первой бурятской интеллигенции, определившие характер общественной и научной дискуссии по проблеме бурятско-русского социокультурного диалога.

5. Определить социокультурное и духовное пространство, в котором взаимодействовали данные народы.

6. Рассмотреть основные моменты и противоречия процессов взаимодействия этносов и культур в Байкальском регионе.

Объект исследования - межкультурное взаимодействие в полиэтнич-ном регионе России.

Предмет исследования - социально-философские аспекты бурятско-русского социокультурного взаимодействия.

Гипотеза: специфика межэтнического взаимодействия в таком поликультурном регионе, как Забайкалье, заключается в том, что этнические группы с длительным периодом совместного сосуществования характеризуются высоким уровнем базовой этнической толерантности и отсутствием серьезных межэтнических конфликтов. Более высокий уровень межэтнического взаимодействия в регионе обеспечивал существование так называемой надэтнической общности регионального типа, несущего в себе своеобразный «сплав» культурных характеристик населяющих его этнических групп: знание языков, элементов традиционной культуры, обычаев и норм поведения.

Степень научной разработанности проблемы

Проблема бурятско-русского социокультурного взаимодействия была впервые поставлена в дискуссии, развернувшейся на страницах журнала «Сибирские вопросы», представителями бурятской и русской интеллигенции (Ц. Жам-царано, М.Н. Богданов, Б. Барадийн, Д.А. Клеменц и др.) в начале XX века. Содержательный контекст дискуссии вполне соотносился с многогранностью обозначенной проблемы: философским, политологическим, культурологическим, этнологическим, психолингвистическим (языковым), педагогическим и другими аспектами.

Идеологизированный характер взаимоотношений в советский период серьезно отразился на специфике работ, наложив на них резкие штампы и клише в отношении содержания, в результате чего исследования нередко имели вид собрания официальных «протокольных» записей с четкой структурой, определенным набором идеологем и стереотипов. Этим обстоятельством, очевидно, и объясняется излишне оптимистический и конъюнктурный характер исследований, отсутствие традиции критического комментирования, методико-методологический индифферентизм к практике межкультурных и межэтнических отношений. Впоследствии, по мере преодоления политизированного и механистического подхода, оказалось возможным обратиться к данной проблематике с принципиально новых позиций, и этот вид исследований, представляющих собой, прежде всего, переоценку существующих моделей взаимодействия, стал господствующим в последующий период - период «плюрализма» - в противовес предыдущему периоду «догм».

За последние десятилетия различные аспекты межкультурной и межэтнической проблематики часто становятся предметом исследования для многих направлений общественной мысли в России. Это закономерно - в связи с резкими политическими переменами в жизни страны, открывшими возможности для свободного, непредвзятого обращения со сложным, неоднозначным материалом. Активизации аналитического интереса способствовало и связанное с этими общественными сдвигами расширение влияния православного, исламского и буддийского факторов, рассматриваемых «как этап исторической ретроспективы» и возможность воссоздания почти утраченного понимания истинной цивилизованности как самоуважения, знания собственной культуры и умения пользоваться ее положительными сторонами.

Конкретно-проблемное исследование межкультурных и межэтнических отношений в прошлом и настоящем, подход к решению проблем с различных углов зрения помогает глубже выявить и понять как общее, так и особенное в социокультурном развитии народов России. Наши представления о тех социокультурных механизмах, которые определяли направление совместного исторического пути, углубляются и совершенствуются по мере все более серьезного осмысления имеющихся материалов, а также по мере вовлечения в сферу внимания исследователей новых фактов, новых проблем, новых имен, остававшихся ранее вне поля зрения ученых, изучавших историю межэтнических отношений.

Отдельным аспектам данной проблемы посвящены работы отечественных и зарубежных исследователей.

Синтез интеллектуальных традиций Востока и Запада, являющийся не только одной из стержневых духовно-исторических проблем внезападных ареалов России, но и насущнейшей проблемой гносеологии, этики, социологии и вместе с тем глубоким понятием о самом историческом процессе, о стратегии выживания на будущие десятилетия и века, раскрывается в работах Ж.Д. Дор-жиева, В. Зайончковского, A.M. Кондратова, А.А. Никишенкова, Ш.Б. Чимит-доржиева, Ю.С. Ширапова и др.

Концепт самораскрытия личности на материале истории Востока и Запада, образующем мощный пласт общих ценностей, поведенческих норм, культурных предпочтений представлен в работах В.И. Затеева, З.П. Морохоевой, А.Д. Карнышева, B.JI. Кургузова и др.

Проблема функционирования бурятско-русского двуязычия, детально изучаемая И.Г. Балхановым, Ц.Б. Цыдендамбаевым, Л.Е. Элиасовым, и др., ставится и решается в качестве факторов инкультурации и социализации (взаимовлияние языков, психолингвистическая (языковая) интерференция, формирование билингвальной личности и т.д.).

Аспект сбалансированного развития экономики и экологии в регионе, предопределявшемся симбиозом и взаимным воспроизводством двух архаических хозяйственно-культурных типов: земледелия и кочевого хозяйства (экстенсивного животноводства), получил должное освещение в работах И.А. Асал-ханова, Ф.Ф. Болонева, О.В. Бураевой, О.В. Доржегушаевой, В.В. Мантатова и др.

Наиболее яркую параллель всей историко-культурной проблематики представляет реконструкция фольклорных воззрений русского старожильческого населения и аборигенных народов Сибири, отображающих культурные архетипы и варианты широко распространенных в творчестве разных народов так называемых «мировых сюжетов». Структурно-типологическое изучение национальных мифологических концепций, проведенное А.Б. Соктоевым, Д.Л. Ша-гдаровой, Л.Е. Элиасовым и др., позволяет высветить различие и сходство способов мышления, обнаружить мотивы и схемы, соответствующие общемировому мифопоэтическому фонду.

Для понимания реального содержания бурятско-русской проблематики существенно, что идея гносео-аксиологической комплементарности христианства, буддизма и шаманизма как типа интенциональности, составляющего устойчивый аспект духовной жизни местного населения, прочитывается в контексте синкретической связи. Показательны в этом смысле попытки осмыслить социальные, политические, духовные аспекты практики межконфессионального общения, предпринятые Н.В. Абаевым, Н.Л. Жуковской, Т.М. Михайловым, И.С. Урбанаевой и др., как своеобразной модели межкультурного диалога в исследуемом регионе.

Актуализация проблемы двуединства традиционного и современного в бурятской этнической культуре и амбивалентной идентической заданности обосновывается в исследованиях Г.Р. Гапдановой, К.М. Герасимовой, М.И. Гомбоевой, Т.Д. Скрынниковой, Е.А. Строгановой, К. Хэмфри и др.

Эволюция бурятского культового зодчества и иконографии, синтезировавших в себе тибетские, монгольские и китайские архитектурные и художественные традиции, изучается и в связи со «становлением образа», дополненного русским сегментом. С этой точки зрения особенно интересны исследования JI.H. Гумилева, Д.С. Жамсуевой, С.Д. Цыбыктаровой и др.

На основе плюралистической концепции в указанных работах плодотворно разрабатывается проблема межкультурного и межэтнического диалога бурятского и русского народов. Анализ указанной проблемы в социально-философском контексте не может быть ограничен сферой конкретно духовных, идеологических или, напротив, экономических явлений, но должен необходимо исходить из всего комплекса установившихся хмоделей и форм взаимодействия, результирующих его внутреннюю логику и противоречия, исторические тенденции и перспективы развития. Именно этим обусловлена необходимость поиска социально-философских источников осмысления исторических и современных процессов бурятско-русского взаимодействия.

Эвристическую ценность представляет предложенная Н.М. Лебедевой, А.Н. Татарко схема кросскультурного сопоставления стратегий межгруппового взаимодействия разных этнических и конфессиональных групп в зависимости от особенностей их этнической идентичности и уникальной региональной ситуации межэтнического взаимодействия. Суть данного исследования заключается в получении квадрантов на плоскости пересечения двух осей: валентности (позитивности/негативности) и четкости (определенности/неопределенности). Использование схемы позволяет расположить различные этнические группы в условиях поликультурности в континууме этико-культурных норм.

Информационную и теоретическую базу исследования составили работы, выполненные в рамках различных направлений гуманитарно-философской мысли: социальной философии, философской антропологии, синтезирующих научные, философские и теологические представления о человеке, обществе, истории (B.C. Соловьев, Е.Н. Трубецкой, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, П. Тиллих и др.); философии культуры, предметом изучения которой являются структура, функции и закономерности развития культуры (М.М. Бахтин, B.C. Библер, И.В. Кондаков, Н.И. Конрад, Д.С. Лихачев, Г.С. Померанц, Б.А. Успенский и др.).

Методологическая и научная основа исследования формировалась с учетом основных положений теории функционализма, в рамках которого выявлены сущностные связи составляющих социокультурную систему элементов; обоснован принцип ценностного детерминизма, согласно которому целостность общественного организма обеспечивается идентификацией субъектов с принятой системой ценностей.

Поскольку в диссертационном исследовании присутствует акцентация на различных аспектах межэтнического и межкультурного взаимодействия бурят и русских, в качестве наиболее эффективного инструмента для решения исследуемой проблемы применяются диалектический метод, междисциплинарный и кросскультурный подходы, компаративный анализ.

Концептуальное ядро диссертации выстраивается на материалах исследований, раскрывающих особенности бурятской культуры, коренящихся в автохтонной (шаманистической) и буддийской системе ценностей (Г.Р. Галдано-ва, К.М. Герасимова, Д.С. Дугаров, H.JI. Жуковская, П.Б. Коновалов, Т.М. Михайлов и др.); содержание и специфику бурятско-русского межэтнического взаимодействия (Ф.Ф. Болонев, О.В. Бураева, В.И. Затеев, А.А. Елаев, А.Д. Кар-нышев, З.П. Морохоева, А.Н. Е.А. Строганова и др.).

Методологической базой анализа бурятско-русского взаимодействия стали: общетеоретические концепции отечественных исследователей (Б.С. Ерасов, А.С. Панарин, Е.Б. Рашковский, В.Г. Хорос, М.А. Чешков и др.), освещающие региональные и глобальные механизмы взаимодействия Запада и Востока; исторические и современные аспекты национальной политики (Р.Г. Абдулатипов, М.Н. Губогло, В.Ю. Зорин, А.Н. Постников и др.); философские основы социокультурной теории и методологии (А.С. Ахиезер, Н.И. Лапин, Н.М. Смирнова и др.); социокультурная динамика межэтнических отношений киргизов и русских (Е.Н. Яркова), чеченцев и русских (материалы круглого стола). и

В данной исследовательской работе внимание сконцентрировано на важнейших направлениях переосмысления проблемы межкультурного диалога сквозь призму анализа идейного содержания общественно-политической полемики бурятской интеллигенции в начале XX века (Ц. Жамцарано, М.Н. Богданов, Б. Барадийн, Г. Цыбиков, Э.-Д. Ринчино, A.-JL Доржиев и др.), а также взгляды отечественных ученых-востоковедов (A.M. Позднеев, Ф.И. Щербат-ской, С.Ф."Ольденбург, О.О. Розенберг, Д.А. Клеменц, Н.Н. Козьмин и др.).

Научная новизна исследования

1. Проанализированы взаимоотношения, взаимодействия и взаимовлияния России и той части Востока, которая стала неотъемлемой составляющей российского бытия и сознания.

2. Обозначен идентификационный потенциал национальных культур как средство сохранения духовной самобытности.

3. Осуществлен анализ доктринальных идей представителей первой бурятской интеллигенции, придерживающихся различных подходов к проблеме соотношения Востока и Запада (России), традиции и современности на рубеже XIX-XX вв.

4. Раскрыты специфика и содержание межкультурного пространства бурятского и русского народов в Забайкалье, представляющем собой ключевой регион распространения буддийской субтрадиции в России.

5. Рассмотрены соответствие реалий России требованиям информационного века и роль государственных и общественных институтов как факторов социальной стабильности и условий межкультурного диалога.

Основные положения, выносимые на защиту

Существование социокультурной системы, базирующейся на сочетании двух, взаимодополняющих начал - западного и восточного, - отмечено рядом показательных черт:

1. Особенность современного геокультурного сообщества состоит в том, что при всем различии ментальных структур бурятского и русского народов, порождаемых различными историко-культурными традициями, развитие этих двух народов привело к очень сходным результатам: народы в равной степени оказались участниками общего «исторического проекта», усвоив цивилизаци-онные универсалии современного модернизирующегося мира.

2. Вместе с тем эта система парадоксальным образом создает условия и для возрождения традиционной духовности. На огромном пространстве Евразии установилась синкретическая связь различных культурных и генетических традиций, что обусловило, несомненно, как необычайную устойчивость сложившейся социокультурной системы, так и особенности каждой из ее составляющих.

3. Духовная сущность и культурная самобытность народа как ведущие основания национально-культурного самосознания и идентичности острее всего осознаются в переломные для общества периоды его развития и наиболее полно отражаются в мифопоэтическом и эпистемологическом текстах культуры. Для бурятской культуры такой «пограничной» ситуацией является конец XIX - начало XX вв., когда бурятская общественная мысль на фоне взаимодействия западной (русской) и восточной (тибетско-монгольской) культур смогла отрефлексировать наиболее сущностные мировоззренческие доминанты бурятской культуры, которые сегодня могут рассматриваться в качестве ресурса национально-культурной идентичности.

4. Особое значение для России имеет глубочайшая ценностно-активная заданность великих письменных традиций - православно-византийской, мусульманской и буддийской - и сегодня обладающих потенциалом мощного надэтнического синтеза, достаточным для того, чтобы создать в своем поле конгениальные их природе инструментальные языки общения.

5. Важная роль в гармонизации бурятско-русского социокультурного диалога видится в реальных шагах на пути перехода от отживающих принципов великодержавных и местнических устремлений, какой бы то ни было дискриминации по этническим признакам к новым способам понимания реальности, основанным на высокой оценке факторов взаимного уважения, демократизма, справедливого партнерства или - шире - принципов человеческой коммуникации.

Теоретическая и научно-практическая значимость

В работе осуществлен комплексный социально-философский анализ бурятско-русского социокультурного диалога, имеющий теоретическое значение при рассмотрении проблем межэтнического взаимодействия в поликультурном обществе. Научно-практическое значение данного исследования состоит в том, что содержащиеся в работе теоретические положения и выводы могут быть использованы при изучении социокультурной и общественно-политической динамики в регионах как позитивного взаимодействия автохтонных этносов и русского населения, при исследовании этносоциальных процессов интернационализации и модернизации с целью их гармонизации.

Апробация работы

Основные положения диссертационного исследования были изложены автором на региональных и вузовских конференциях, на научной сессии и семинаре аспирантов кафедры философии Забайкальского государственного педагогического университета им. Н.Г.Чернышевского. Диссертация была обсуждена и одобрена на заседании кафедры философии (19 октября 2004 г.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих шесть параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Бурятско-русский социокультурный диалог"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сосуществование народов, религиозная толерантность, культурная открытость, демократическая система государства и права - ценности, олицетворяющие приоритеты современного глобализирующегося мира и являющие собой фундамент общероссийского единства, имеют глубокие исторические корни и цивилизационно давние исторические традиции. Суперэтничность, цивилизационная неопределенность, открытость, незамкнутость российской цивилизации - всегда утверждались как основные структурные характеристики, формирующие способность государства перманентно решать задачи внешней стабилизации и внутренней интеграции, а интеллигенции - соотносить и разрешать многозначность связей культуры и свободы, сформулированных в терминах бинарных оппозиций (западничество/почвенничество).

Активное взаимодействие и межкультурный диалог России с восточным миром в лице народов, вошедших в ее состав - один из существенных факторов отечественной истории. В истории бурятско-русских отношений присутствуют как линейно-универсалистские тенденции развития, так и нелинейно-специфические, отражающие структурное и содержательное своеобразие межэтнического и межкультурного опыта. В первом случае она выступает как одна из многочисленных моделей российско-восточной общности, реализующейся в едином историческом и социальном пространстве, во втором - как модель, порождающая собственные пространственно-временные характеристики.

Включение земель, населенных бурятскими племенами в состав Российского государства имело важное обоюдостороннее историческое значение: утвердило политическое господство России над обширными территориями Сибири; создало предпосылки и обеспечило условие для консолидации бурятского этноса, дальнейшей эволюции этнической культуры на основе формирования и развития теперь уже национального самосознания, что в начальном периоде прошлого столетия привело к «национально-освободительному движению»1, а в периоде заключительном - к национально-культурному возрождению. Два периода общественно-политического движения бурятского народа являют собой исторически своеобразную параллель, преломляющую опыт национального прошлого в составе России: на первом этапе - имперской, на втором - советской. В отличие от имперского опыта объединения народов России, именно советская система проявилась как наиболее перспективная. И именно она стала исходным пунктом процесса общероссийского сближения и единения в сфере права, экономики, культуры. Национальные взаимопредставления и взаимоотношения российских народов в культурно-историческом пространстве бывшего советского государства основывались на общественно-политическом дискурсе единства национального и интернационального, что свидетельствовало о том, что демократическая идея суверенности и равноправия народов и декларируемые термины «дружба народов», «советский народ» были отнюдь не только риторическими идеологемами.

Характеризуясь грандиозными достижениями в индустриальном развитии, техническом прогрессе, в сфере образования, культуры и науки, советская эпоха, в то же время, фактически была ознаменована процессами аккультурации, приведшими к более или менее выраженному размыванию этнической идентичности и модернизации местных укладов, что способствовало нивелированию культурных навыков и традиционных устоев. Глубокая противоречивость этого процесса объясняется наиболее общими тенденциями динамики в XX веке страны и мира в целом и стратегией идейно-политической, экономической и социокультурной интеграции. Прежняя советская политика целенаправленного растворения этнической идентичности в гражданской сегодня развивается не только в обратном направлении, но и претерпевает опре

1 Такое название за этим периодом в истории бурятского народа, в котором выделяли 2 этапа первый — с конца XIX века до революции 1917 г, второй - с октября 1917 г. по октябрь 1919 г закрепилось в отечественной и особенно бурятской научной литературе деленные трансформации: современная мобилизация этничности смещается из сферы культуры, языка и психологии в область политики и права.

Своеобразие формирования бурятско-русских отношений и взаимосвязанных с ними культурных представлений обусловливалось геополитической спецификой занимаемого этими народами географического пространства. В этой части евразийского континента соприкасались, взаимонакладывались и взаимодействовали два культурных круга - славяно-православный и монголо-буддийский, в которой аксиологически различные ценности по мере своего усвоения и развития в границах единой государственности обретали локальный колорит.

Применительно к разным эпохам российской истории и важным закономерностям вероисповедной политики и конфессиональных процессов отношения между православным христианством, буддизмом и шаманизмом в Байкальском регионе получали в научной литературе разные наименования -синкретизм, соперничество, симбиоз, троеверие и т.д. Тем не менее, каждый из методологических подходов предполагает вычленение особенностей верований и культуры местного населения, которое можно наблюдать на протяжении совместной истории бурятского и русского народов, благодаря чему эти особенности могут быть квалифицированы как характерные и существенные для складывания западно-бурятского и восточно-бурятского типов мировоззрения и мироощущения. Эти черты составляют некоторый основной, фундаментальный признак бурятской культуры, сказавшийся и на характере верований, и на художественном вкусе, и на манере мыслить.

Чрезвычайно насыщенное культурное пространство Байкальского региона, в котором располагаются самобытные и яркие традиционные культуры, мировые и локальные религиозно-философские системы, разнородные хозяйственно-культурные типы освоения природных ресурсов, уникальные субкультуры (казачество, старообрядчество (семейские) и т.д., иллюстрирует гармоническое единство, комплементарные способы общения и культурную открытость как способность и возможность выстраивать межкультурные и межэтнические отношения в качестве жизненно важных, ибо основа такого выживания - мир и межкультурная терпимость.

В бурятско-русских культурных параллелях и принципах эволюции, взаимодействия и взаимовлияния «Россия-Восток» представляется наличие немалого исторического и философского смысла, связанного с векторами не только культурного самоопределения современной России, но и мировых процессов культурной коммуникации. Сама наличествующая в современном технологически и отчасти социально унифицирующемся мире «разность культурных потенциалов», обусловливающая межличностный, межцивилизацион-ный и межкультурный диалог, вступает в фундаментальное противодействие с тенденциями механистического единообразия, а стало быть, с явлениями энтропии. Многовековое культурное и духовное наследие, высокие культуро-творческие наработки прошлых веков, опыт комплементарного общения бурятского и русского народов несут в себе универсальные, всечеловеческие измерения, образующие неотъемлемо важные предпосылки развития в будущем. Значимо присутствующие в культурной памяти и культурном опыте двух народов исторические эпохальные испытания не могут исказить открытые и подлинные основы их культурно-исторического бытования.

Список научной литературыАнандаева, Цындыма Цымпиловна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абаев Н.В. Буддизм и христианство в геополитическом пространстве России-Евразии //

2. Абай-Гэсэр. Улан-Удэ, 1960. - 314 с.

3. Аверинцев С.С. Горизонт семьи. О некоторых константах традиционного русского сознания // Новый мир. 2000. - № 2. - С. 170-175.

4. Акулинин В.Н. Философия всеединства: От B.C. Соловьева к П.А. Флоренскому. Новосибирск: Наука СО, 1990. - 158 с.

5. Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1980. - 318 с.

6. Алпатов В.М. Языковая политика в СССР в 20-30-е годы: утопии и реальность // Восток. 1993. - № 5. - С. 113-127.

7. Архангельский Г.В. П. Бадмаев знахарь, предприниматель и политик // Вопросы истории. - 1998. - № 2. - С. 74-84.

8. Ахиезер А.С. От культурологического к социокультурному анализу инноваций в обществе // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 1996. - № 2. - С. 22-34.

9. Ахиезер А.С. Философские основы социокультурной теории и методологии // Вопросы философии. 2000. - № 9. - С. 29-45.

10. Базаров Б.В., Шагдуров Ю. Агван Доржиев. Последние страницы жизни // Байкал. 1991. -№ 3. - С. 121-128; - № 5. - С. 74-80 (на бур.яз.).

11. Базаров Б.Д. Влияние «Великой Ясы» и буддизма на развитие обычного права бурят. Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2001. - 58 с.

12. Балханов И.Г. Двуязычное образование как фактор социализации // Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии: Материалы международной научно-практической конференции. Улан-Удэ: Издательско-поли-графический комплекс ВСГАКИ, 2002. - С. 181-197.

13. Барадийн Б.Б. Буддийские монастыри / «Orient». «Буддизм и Россия». Вып. 1.- 1992.-С. 61-121.

14. Барадийн Б. Шэлэгдэмэл зохеолнууд / Сост. Ц-А. Дугарнимаев. -Улан-Удэ: Бурятское книжное изд-во, 1999. 242 с.

15. Барадийн Б.Б. Жизнь в тангутском монастыре Лавран: Дневник буддийского паломника (1906-1907 гг.). Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН,2002.-256 с.

16. Бараев В.В. Нерушимый утес // Буддизм. 1992. - № 1. - С. 20-24.

17. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.-445 с.

18. Бахтин М.М.: pro et contra. Личность и творчество М.М. Бахтина в оценке русской и мировой гуманитарной мысли / Сост., ст. и коммент. К.Г. Исупова. Т. I. СПб.: РХГИ, 2001. - 552 с.

19. Бгажноков Б.Х. Культура эмпатии // Этнографическое обозрение.2003.-№ 1.-С. 55-68.

20. Белов Е.А. Тибетская политика России (1900-1914 гг.) (по русским архивным документам) // Восток. 1994. - № 2. - С. 99-109.

21. Бердяев Н.А. Проблема Востока и Запада в религиозном сознании Вл. Соловьева./ О Владимире Соловьеве. Сб. 1. М., 1911.

22. Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990. - 240 с.

23. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. - М.: Изд-во политической литературы, 1991. -413 с.

24. Библер B.C. Беседа с философом // Первое сентября. 1999. - С. 3.

25. Бог-Человек-Общество в традиционных культурах Востока. М.: Наука, 1993.-224 с.

26. Богданов М.Н. Бурятское возрождение // Сибирские вопросы. -СПб., 1907. Вып. 3. С. 38-49.

27. Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. -Верхнеудинск, 1926. 229 с.

28. Бубер Мартин. Я и Ты // Квинтэссенция: Филос. Альманах. М.: Политиздат, 1992. - 400 с.

29. Буддизм. Словарь / Под общ. ред. H.J1. Жуковской и др. М.: «Республика», 1992. -287 с.

30. Буддизм Тибета / Сост. и отв. ред. А. Терентьев. Москва-Рига: Нартанг-Угунс, 1991. - 103 с.

31. Бураева О.В. Хозяйственные и этнокультурные связи русских, бурят и эвенков в XVII-XIX вв. // Отв. ред. Т.М. Михайлов. Улан-Удэ, 2000. -206 с.

32. Бурятские летописи. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1995. - 197 с.

33. Бурятские учителя на съезде учительских союзов // Сибирские вопросы. СПб., 1907. Вып. 18. - С. 22-26; Вып. 19. - С. 24-28.

34. Бурятско-русский словарь / Сост. Черемисов. М., 1973. - 803 с.

35. Взаимодействие культур Востока и Запада. М., 1987. - 168 с.

36. Волошин М.А. Автобиография. Воспоминания о Максимилиане Волошине. Сб. статей. - М., 1990.

37. Волошин М.А. Из литературного наследия. Т. I. СПб., 1991. - 375с.

38. Выдающиеся бурятские деятели (XVII-начало XX вв.). Вып. И. Ч. 1.- Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2001. 171 с.

39. Выдающиеся бурятские деятели (XVII-начало XX вв.). Вып. II. Ч. 2.- Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2001. 155 с.

40. Выдающиеся деятели выходцы из хори-бурят. Очерки / Сост. Ш.Б. Чимитдоржиев. - Улан-Удэ: Бурятское книжное изд-во, 2002. - 211 с.

41. Галданова Г.Р. Доламаистские верования бурят. Новосибирск: Наука, 1987.- 115 с.

42. Галшиев Э.-Х. Зерцало мудрости (Памятник бурятской литературы начала XX в.). Улан-Удэ: Бурятское книжное изд-во, 1993. - 352 с.

43. Герасимова К.М. Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства (1917-1930 гг.). Улан-Удэ, 1964. - 180 с.

44. Герасимова К.М. Обряды защиты жизни в буддизме Центральной Азии. Улан-Удэ, 1999. - 163 с.

45. Герасимова К.М., Галданова Г.Р., Очирова Г.Н. Традиционная культура бурят: Учебное пособие. Улан-Удэ: Бэлиг, 2000. - 144 с.

46. Голубев Е. Бурятия глазами иностранцев (XVIII-начало XX вв.) // Агинская правда. 31.08.02. № 100, 105 (10180).-С. 3.

47. Гомбоева М.И. Образ мироустройства хори-бурят. Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2002.- 189 с.

48. Губогло М.Н. Трудно быть братом // Сегодня. 25.11.1995. -С. 3.

49. Губогло М.Н. В лабиринтах этнической мобилизации // Отечественная история.-2000.-№ З.-С. 106-124.

50. Гумилев JI.H., Эрдейи И. Единство и разнообразие степных племен Евразии в средние века // Народы Азии и Африки. 1969. - № 3. - С. 78-87.

51. Гумилев JI.H. Старобурятская живопись. Исторические сюжеты в иконографии Агинского дацана. М.: Искусство, 1975. - 110 с.

52. Гумилев JI.H. О людях, на нас не похожих // Советская культура. 15.09.1988. № 111 (6523). С. 6.

53. Дамдинов А.В. Агван Доржиев: дипломат, политический, общественный и религиозный деятель. Улан-Удэ, Изд-во БГУ, 1999. - 136 с.

54. Дзюба И. Осознаем ли мы национальную культуру как целостность?//Коммунист. 1988.-№ 18.-С. 51-60.

55. Диалог культур: материалы научной конференции «Випперовские чтения XXV». Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. - М., 1994.-224 с.

56. Дмитриева С.И. Мезенские прялки (к вопросу о происхождении мезенской росписи) // Советская этнография. 1988. - № 1. - С.

57. Долгих Б.О. Некоторые данные к истории образования бурятского народа // Советская этнография. 1953. -№ 1. - С. 38-63.

58. Дондогой Ц-Д. Уйлын ури тухай // Толон. 21.12.2002. № 51 (623).1. С. 10.

59. Доржегушаева О.В. Рефлексия буддизма на рубеже веков // XXI век: диалог цивилизаций и устойчивое развитие: Тезисы докладов международного симпозиума (3-5 июля 2001). Улан-Удэ, 2001. - С.

60. Доржиев Ж.Д., Кондратов A.M. Путь в Тибет (О Г.Ц. Цыбикове). -М.: «Мысль», 1973.-71 с.

61. Доржиев Ж.Д., Кондратов A.M. Гомбожаб Цыбиков. Иркутск: Вост-Сиб. кн. изд-во, 1990.-236 с.

62. Дхармакирти. Обоснование чужой одушевленности: С толкованием Винитадева / Пер. с тиб. Ф.И. Щербатского. СПб.: Изд-во «Ясный свет», 1922. -79 с.

63. Дугаров Д.С. Исторические корни белого шаманства (на материале обрядового фольклора бурят). М., 1991. -254 с.

64. Елаев А.А. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. М., 2000. -352 с.

65. Ерасов Б.С. Социально-культурные традиции и общественное сознание в развивающихся странах Азии и Африки. М., 1982. - 280 с.

66. Ерасов Б.С. Россия в центральноазиатском геокультурном комплексе//Восток. 1993.-№ 6. - С. 124-129.

67. Ерасов Б.С. Что такое «Великая Россия» и «кто мы»? // Диалог. -1993. -№ 1.-С. 48-50.

68. Ерасов Б.С. Россия в евразийском пространстве // Общественные науки и современность. 1994. - № 2. - С. 57-67.

69. Еремина В.И. Ритуал и фольклор / Отв. ред. А.А. Горелов. JL: «Наука», 1991.-207 с.

70. Ермакова Т.В. Исследования буддизма в России (конец Х1Х-начало XX вв.)//Восток. 1995.-№5.-С. 139-148.

71. Ешисамбуев С. НаЬанай гурбан найр // Толон. 20.11.1993. № 47. С. 7.

72. Жамсаранов М.Б. Скажи на своем родном, и я скажу, кто ты // Агинская правда. 23.05.2002. № 34 (10110). С. 2.

73. Жамсуева Д.С. Агинские дацаны как памятники истории культуры. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001. - 170 с.

74. Жамцарано Ц. О том, как развивалось самосознание и правосознание сибирских инородцев-бурят // Право. СПб., 1905. - № 48-49. - С.

75. Жамцарано Ц. О правосознании бурят (к предстоящим общим реформам) // Сибирские вопросы. Вып. 2. СПб., 1906. - С. 167-184.

76. Жамцарано Ц. Буряты и освободительное движение // Сибирские вопросы. Вып. 7. СПб., 1907. - С. 3-10.

77. Жамцарано Ц. Народническое движение бурят и его критик // Сибирские вопросы. Вып. 21. СПб., 1907. - С. 16-21; Вып. 23. - С. 17-20; Вып. 24. - С. 15-20; Вып. 25. - С. 15-21.

78. Жамцарано Ц. О бурятской интеллигенции // Байкал. 1990. - № 1. -С. 80-82.

79. Жамцарано Ц. Путевые дневники 1903-1907 гг. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001.-381 с.

80. Жимбиев Ц-Ж. А. Пути-дороги хори бурят (мини-эссе) // Агинская правда. 9.08.2003. № 96 (10327). 5 с.

81. Жуковская H.JI. Из истории религиозного синкретизма в Забайкалье // Советская этнография. 1965. - № 6. - С.

82. Жуковская H.JI. Бурятская мифология и её монгольские параллели // Символика культов и ритуалов народов зарубежной Азии. М., 1980. - С. 92116.

83. Жуковская H.JI. 250 лет официального признания буддизма в России (размышления о прошедшем юбилее некоторое время спустя) // Этнографическое обозрение. 1992.-№3.-С. 118-131.

84. Жуковская Н.Л. Кочевники Монголии: Культура. Традиции. Символика. Учебное пособие М.: Восточная литература, 2002. - 247 с.

85. Зайончковский В. Социальное самосознание татар, бурят и башкир в России и СССР преемственность или разрыв традиции? // Политическая наука. Национализм - новейшие исследования. - М., 2002. - № 4. - С. 39-68.

86. Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII и первой пол. XIX вв.-М., Наука, 1970.-400 с.

87. Зорин В.Ю. К вопросу об этноконфессиональном компоненте внутренней политики России начала XX века // Отечественная история. 2003. - № 5.-С. 104-111.

88. Зорин В.Ю. Этничность и власть. Некоторые аспекты становления новой этнополитики в современной России // Свободная мысль XXI. - 2003. -№6.-С. 4-15.

89. Иванов Вяч.Вс. Федор Ипполитович Щербатской // Народы Азии и Африки. 1966. - № 6. - С. 147-150.

90. Иванова Ю.В., Иванова З.Я. Этнические процессы в контексте диалога культур. М.: Диалог-МГУ, 1999. - 178 с.

91. Иконникова С.Н. Архитектоника и динамизм культурного пространства России // Вестник СПбГУ. 1997. Серия 6. Вып. 3. С. 33-39.

92. Ильин И.А. Что сулит миру расчленение России. Избранные статьи. М.: Русский центр «Русский центр», 1992. 63 с.

93. История Бурят-Монгольской АССР. Т. I. Под ред. А.П. Окладникова.- Улан-Удэ, 1951. 573 с.

94. Кандалинцев В. Параллели христианства и буддизма // Вопросы философии. 2001. -№ 3. - С. 168-179.

95. Каппелер Андреас. Две традиции в отношениях России к мусульманским народам российской империи // Отечественная история. 2003. - № 2. -С. 129-135.

96. Карнышев А.Д. Межэтническое взаимодействие в Бурятии: социальная психология, история, политика. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1997. - 184 с.

97. Киреевский И.В. Избранные статьи. М.: Современник, 1984. - 383 с. (из литературного наследия).

98. Кириллов И.И. Восточное Забайкалье в древности и в средневековье. Учебное пособие. Иркутск, 1979. - 96 с.

99. Киселев Г.С. Современный мир и «новое» религиозное сознание // Вопросы философии. 2000. - № 6. - С. 18-33.

100. Клеменц Д.А. Пессимизм на бурятской почве // Сибирские вопросы. Вып. 10. - СПб., 1907. - С. 7-23.

101. Кобзев А.И., Сербиненко В.В. Из наследия русского философа Вл. Соловьева// Проблемы Дальнего Востока. 1990. -№ 2. - С. 182-187.

102. Кобылянский В.А. Русская идея и возрождение России. Иркутск: Изд-во Иркут.ун-та, 1997. - 164 с.

103. Кобылянский В.А. Национальная идея и воспитание патриотизма // Педагогика. 1998. -№ 5. - С. 52-58.

104. Кобылянский В.А. О национальной идее России // Забайкальский рабочий. 11.09.2004.-С. 5.

105. Юб.Козьмин Н.Н. Туземная интеллигенция Сибири. Сибирская живая старина. Вып. 1. Иркутск, 1923.-75 с.

106. Кондаков И.В. Самосознание культуры на рубеже тысячелетий // Общественные науки и современность. 2001. -№ 4. - С. 138-148.

107. Коновалов П.Б. Этнические аспекты истории Центральной Азии (древность и средневековье). Улан-Удэ: Изд-во БНЦ, 1999. - 214 с.

108. Конрад Н.И. Запад и Восток. М.: Наука, 1972. -495 с.

109. Кулешов Н.С. Как Монголия и Тибет признали обоюдную независимость (О внешнеполитической деятельности Агвана Доржиева) // Священный Байкал (спец. номер). 1995. - С. 18-19.

110. Ш.Кургузов В.Л. Восток-Россия-Запад: Теория и практика межкультурной коммуникации. Очерки лекционного курса. Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ВСГАКИ, 2003. - 351 с.

111. Лапин Н.И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии. 2000. -№ 6. - С. 3-17.

112. ИЗ. Лебедева Н.М., Татарко А.Н. Социально-психологические факторы этнической толерантности и стратегии межгруппового взаимодействия в поликультурных регионах России // Психологический журнал. Т. 24. 2003.-№ 5. -С. 31-44.

113. Лощиц Ю.М., Турбин В.Н. Тема Востока в творчестве Велимира Хлебникова // Народы Азии и Африки. 1966. -№ 4. - С. 147-160.

114. Лурье С.В. Российская империя как этнокультурный феномен // Общественные науки и современность. 1994. -№ 1. - С. 56-64.

115. Малахов В.А. Идентичность, диалог, ответственность: о философии нашего общения // Дружба народов. 1996. - № 11. - С. 152-160.

116. Малахов В.А. Неудобства с идентичностью // Вопросы философии. 1998. -№ 2. - С. 43-53.

117. Малышева Д.Б. Религиозный фактор в формировании и эволюции российской общности // Мировая экономика и международные отношения. — 2003. -№ 1.-С. 64-76.

118. Марков А.П. Аксиологические и антропологические ресурсы национально-культурной идентичности. Диссертация на соискание ученой степени доктора культурологических наук: 24.00.01. СПб., 2000. -365 с.

119. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е издание. Т. 27. М.: Политиздат, 1962.-695 с.

120. Мартынова М.Ю. Поликультурное пространство России и проблемы образования // Этнографическое обозрение. 2004. - № 1. - С. 37-51.

121. Межкультурный диалог. Лекции по проблемам межэтнического и межконфессионального взаимодействия / Под ред. М.Ю. Мартыновой, В.А. Тиш-кова, Н.М. Лебедевой. -М.: Изд-во РУДН, 2003. 406 с.

122. Методологические и теоретические аспекты изучения духовной культуры Востока. Вып. 2. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997. - 160 е., Вып.З. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998. - 180 с.

123. Минерт Л.К. Посол Далай-ламы и реформатор буддизма // Азия и Африка сегодня. 1994. -№ 11. - С. 76-77.

124. Молодяков В.Э. Восток Ксеркса (Япония в философии истории Владимира Соловьева и Андрея Белого) // Проблемы Дальнего Востока. 1991. -№ 1.-С. 61-68.

125. Морохоева З.П. Личность в культурах Востока и Запада: К постановке проблемы. Новосибирск: ВО «Наука» Сибирская издательская фирма, 1994.-206 с.

126. Мясников B.C. Империя Цин и Русское государство в XVII в. (2-е изд., доп.). Хабаровск: Кн. изд-во, 1987. - 512 с.

127. Народы России: энциклопедия / Гл. ред. В.А. Тишков. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1994. - 479 с.

128. Никишенков А.А. Прикладная антропология: от социальной инженерии к искусству межкультурного диалога // Личность. Культура. Общество. = Culture. Personaluty. Society. М., 1999. Т. I. -№ 1. - С. 232-245.

129. Никишенков А.А. Научная и общественная деятельность Доржи Банзарова как архетип диалога «Восток-Запад» в бурятской интеллектуальной традиции // http://conference.rsuh.ru/nikishenkov.htm.

130. Олейников Ю.В. Природный фактор бытия российского социума. -М, 2003.-258 с.

131. Orient. «Буддизм и Россия». Вып. 1. -1992. 176 с.

132. Orient. «Исследователи Центральной Азии в судьбах России». Вып. 2-3.-1998.-288 с.

133. Осинский П.И. Этнополитическая ситуация в Бурятии в контексте реформы российской федеративной государственности // Общественные науки и современность. 1994. -№. 3. - С. 121-130.

134. Панарин А.С. Россия в Евразии: вызовы и ответы // Вестник Московского университета. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1994. -№ 5.-С. 25-35.

135. Панарин А.С. Политология. Учебник. М.: Проспект, 1997. - 408 с.

136. Перепелкин JI.C., Стельмах В.Г. Этнокультурная безопасность России: Общественные вызовы и государственная политика // Общественные науки и современность. -2003. -№ 3. С. 107-121.

137. Петрова Е.В. Социокультурная адаптация семейских Забайкалья. -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1999.

138. Пирумова Н.М. Александр Герцен революционер, мыслитель, человек. - М.: Мысль, 1989. - 256 с.

139. Платонов О.А. Русская цивилизация. М.: «Роман-газета», 1995224 с.

140. Померанц Г.С. Выход из транса. М.: Юрист, 1995. - 575 с.

141. Раднаев В.Э. Агван Доржиев религиозный деятель и политик // Азия и Африка сегодня. - 1995. -№ 5. - С. 71-73.

142. Раднаев В.Э. Штрихи к портрету Агвана Доржиева (1854-1938) // Восток. 1998. -№ 4. - С. 81-92.

143. Рашковский Е.Б. Владимир Соловьев: учение о природе философского знания // Вопросы философии. 1982. - № 6. - С. 81-92.

144. Рашковский Е.Б. Россия и сопредельный Восток в культурологической перспективе // Pro et Contra. Т. 5. -№ 3. -2000. С. 141-161.

145. Рашковский Е.Б. Россия и Юг: перекрестки культур // Мировая эко-номикаи международные отношения. 1995. -№ 1. -С. 132-141.

146. Рашковский Е.Б. Современное м1рознание и философская традиция России: о сегодняшнем прочтении трудов Вл. Соловьева // Вопросы философии. 1997. - № 6. - С. 92-106.

147. Рашковский Е.Б. Целостность и многоединство российской цивилизации // Общественные науки и современность. 1995. -№ 5. — С. 63-70.

148. Рашковский Е.Б., Хорос В.Г. Мировые цивилизации и современность (К методологии анализа) // Мировая экономика и международные отношения.-2001.-№ 12.-С. 33-41.

149. Ринчино Э.-Д. Великая революция и инородческая проблема в Сибири // Байкал. 1992. -№ 2. - С. 123-144.

150. Религиозный и политический фундаментализм в современном мире (круглый стол) // Мировая экономика и международные отношения. 2003. -№ 11. - С. 42-50; - № 12. - С. 17-25.

151. Розенберг О.О. Труды по буддизму. -М., 1991.

152. Рыбаков С.Е. Этничность и этнос // Этнографическое обозрение. -2003.-№3.-С. 3-24.

153. Рудой В.И., Островская Е.П., Ермакова Т.В. Религиозный идеал в системе категорий буддийской культуры // Восток. 1997. -№ 3. - С. 45-51.

154. Русская философия XIX-XX вв. / Под. ред. А.А. Галактионова, П.Ф. Никандрова. Изд-во «Наука». ДО, 1970. 650 с.

155. Русские в Бурятии: история и современность / Отв. ред. В.И. Затеев. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2002. - 578 с.

156. Рязанский В.А. К вопросу о влиянии монгольской культуры и монгольского права на русскую культуру и право // Вопросы истории. — 1993. № 7.-С. 152-163.

157. Савицкий П.Н. Евразийство // Наш современник. 1992. -№ 2. - С. 145-152.

158. Сазыкин А.Г. Антишаманская проповедь трех буддийских святых // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. Вып. 11.-JL: Изд-во ЛГУ. 1988. - С. 154-172.

159. Сарсекеев М. Каныш Сатпаев / Авториз. Пер. с каз. С.Плеханова. -М.: Мол. гвардия, 1980.-319 с.

160. Сафонова Н.К. Мысли о сокровенном (К 140-летию со дня рождения Агвана Доржиева) // Байкал. 1993. - № 4. - С. 118-126.

161. Сафронова Е.С. К вопросу о трактовке буддизма и его основных положений в российской и западной культурах // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. Информационно-аналитический бюллетень. № 1 (25). -М.: Изд-во РАГС, 2001.

162. Своя земля. Беседа с П. Щедровицким // Эксперт. 17.01.2000. -№ 12 (214).-С. 81.

163. Славянские ль ручьи сольются в русском море? (О проблемах национальной культуры: Беседа с ленинградскими учеными Л.Н. Гумилевым, A.M. Панченко, К.П. Ивановым) // Литературная учеба. 1990. Кн.6. - С. 69-79.

164. Смирнова Н.М. В трех измерениях. Социокультурные факторы динамики российской ментальности // Свободная мысль. 2003. - № 6. - С. 60-71.

165. Сокровенное слово рождается во внутренней полемике. Ч. Айтматов. Беседа писателя с обозревателем «Литературной газеты» Б. Евсеевым // Литературная газета. 29.06.94. № 26 (5506). С. 3.

166. Соктоев А.Б. Фольклорные контакты русского старожильческого населения и коренных народов Сибири // Вестник РГНФ. 1998. - № 1. - С. 127-135.

167. Соловей В.Д. О государственной стратегии формирования национальной идентичности в России // Мировая экономика и международные отношения. 2003. - № 6. - С. 98-109.

168. Соловьев B.C. Сочинения в 10 т.

169. Соловьев B.C. Сочинения в 2 т. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Ф. Лосева и А.В. Гулыги. Т. I. М.: Мысль, 1988.-892 с.

170. Соловьев B.C. Литературная критика / Сост. и коммент. Н.И. Цим-баева. М.: Современник, 1990. - 422с.

171. Соловьев B.C. Сочинения в 2 т. М.: Мысль, 1991.

172. Соловьев B.C. Самосознание или самодовольство? // Диалог. -1993.-№ 1.-С.З.

173. Соловьев B.C.: pro et contra / Сост., вступ. ст. и примеч. В.Ф. Войкова. СПб.: РХГИ, 2000. - 896 с.

174. Социальное пространство России (материалы круглого стола) // Социальные исследования. 1992. -№ 3. - С. 49-67.

175. Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия / Сост. Ерасов Б.С. -М.: Аспект-Пресс. Ин-т «Открытое общество». 1998. - 556 с.

176. Страницы из жизни Агвана Доржиева. Архивные документы. -Улан-Удэ, 1993.- 115 с.

177. Страны и народы. В 20-ти т. Земля и человечество. Общий обзор / Отв. ред. С.И. Брук и В.В. Покшишевский М.: Мысль, 1978. - 351 с.

178. Строганова Е.А. Бурятское национально-культурное возрождение (Конец 80-середина 90-х годов XX века, Республика Бурятия). М.-Иркутск: Наталис, 2001.- 150 с.

179. Сухов А.Д. Русская философия: пути развития (Очерки теоретической истории). М.: Наука, 1989. - 208 с.

180. Тиллих Пауль. Избранное: Теология культуры. Пер. с англ. М.: Юрист, 1995.-479 с.

181. Токарев С.А. О происхождении бурятского народа // Советская этнография. 1953. -№ 1.-С. 37-52.

182. Толерантность и культурная традиция / Отв. ред. М.Ю. Мартынова М.: ИЭ А РАН, 2002. - 447 с.

183. Топоров В.Н. Россия и Япония на встречных путях: XVI-XVIII вв. // Народы Азии и Африки. 1989. - № 5. - С. 47-61.

184. Топоров В.Н. Пространство культуры и встречи в нём. / Восток-Запад. Исследования-переводы-публикации. -М.: Наука, 1989. 175 с.

185. Топоров В.Н. Проблема культурного пограничья // Советское славяноведение. 1991. - № 1. - С.

186. Торчинов Е.А. Буддизм и мировая цивилизация в прошлом и настоящем // http://ad.tbn.ru/bb.cqi7cmd = go&pubid.

187. Трепавлов В.В. Народы России в школьных учебниках по отечественной истории (до XX в.) // Отечественная история. 2003. - № 1. - С. 114120.

188. Трепавлов В.В. Три столетия территориального расширения России // Отечественная история. 2003. -№ 6. - С. 181-185.

189. Три диалога. Католикос-патриарх всея Грузии Отец Илия II // Дружба народов. 1990. -№ 1. - С. 216-233.

190. Тумунов Ж.Т. Очерки из истории Агинских бурят. Улан-Удэ. Бурятское книжное изд-во, 1988. - 173 с.

191. Тумунов Ж.Т. Ага и агинцы (1917-1990 гг.). Улан-Удэ: Бурятское книжное изд-во, 1993. - 192 с.

192. Тумунов Ж.Т. Ц. Жамцарано основоположник бурятской общественно-политической жизни // Агинская правда. 16.09.2003. № 112 (10343); 23.09.2003. № 115 (10346).-С. 3.

193. Улымжиев Д.Б. Общественная деятельность Агвана Доржиева // Байкал. 1995.-№6.-С. 112-120.

194. Улымжиев Д.Б. Цэцэгма Ж. Цыбен Жамцарано: научная, просветительская и общественно-политическая деятельность в Монголии (1911-1931 гг.). Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 1999. - 168 с.

195. Уткина Н.Ф. Тема всеединства в философии Вл. Соловьева // Вопросы философии. 1989. -№ 6. - С. 59-75.

196. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Т.2. М., 1992. - с.

197. Фомина М.Н. Элементы классической философии Востока и творчество Эрдени-Хайбзун Галшиева в системе диалога. Материалы научной конференции «Цыбиковские чтения VII» - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998. -С. 203-206.

198. Хамфри Кэролайн. Буряты: поиск национальной идентичности // Восток. 1991. - № 5. - С. 32-37.

199. Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности // Вопросы философии. 1994.-№ 10.-С. 112-123.

200. Хомяков А.С. Сочинения в 2 т. -М., 1995. Т. I. -590 с.

201. Хорос В.Г. Идейные течения народнического типа в развивающихся странах. М.: Изд-во «Наука», 1980. - 286 с.

202. Цибиков Б.Д. Исторические корни дружбы бурят-монгольского и русского народов // Записки бурят-монгольского научно-исследовательского института культуры. Улан-Удэ: Бур-монг. кн. изд-во, 1950. - 37 с.

203. Цибиков Б.Д. Нерушимая дружба бурят-монгольского и русского народов // Бурят-монгольский государственный научно-исследовательский институт культуры. Улан-Удэ: Бур-монг. кн. изд-во, 1957. -108 с.

204. Цибиков Б.Д. Подвижник просветительства // Байкал. 1990. - № 1. -С. 74-80.

205. Цибиков Б.Д. Обычное право хоринских бурят. (Памятники старомонгольской письменности). Новосибирск, 1992. -312 с.

206. Цыбиков Г.Ц. Избранные труды в двух томах. Т. 1. Буддист-паломник у святынь Тибета. Новосибирск: Наука, 1981. - 265 е.; Т. 2. О Центральном Тибете, Монголии и Бурятии. - Новосибирск: Наука, 1981. — 240 с.

207. Цыбыктарова С.Д. Осор Будаев мастер Петроградского буддийского храма / Orient. Вып. 1. «Буддизм и Россия». - 1992. - 176 с.

208. Цыдендамбаев Ц.Б. К взаимовлиянию русского и бурятского языков // Взаимовлияние языков в Бурятии. Улан-Удэ, 1978. - С. 53-61.

209. Цымбурский В. Народы между цивилизациями // Pro et Contra. Т. 2. -1997.-№3.-С. 154-184.

210. Чаадаев П.Я. Цена веков. -М.: Молодая гвардия, 1991. 253 с.

211. Человек как философская проблема: Восток Запад / Отв. ред. Н.С. Кирабаев. - М.: Изд-во УДН, 1991.-279 с.

212. Чечня на переломе эпох (материалы круглого стола) // Литературная газета. 11-17.08.2004. № 32-33 (5983-5984). С. 3-4.

213. Чешков М.А. Россия/СССР и Восток: судьбы исторической общности // Мировая экономика и международные отношения. 2003. - № 5. - С. 70-77;-№6.-С. 88-97.

214. Чимитдоржиев Ш.Б. Россия и Монголия. М., Наука. 1987. - 233 с.

215. Чимитдоржиев Ш.Б. Бурят-монголы: история и современность. Улан-Удэ. ОАО «Республиканская типография», 2001. 128 с.

216. Шагдарова Д.Л. Национально-специфические реалии в русских и бурятских сказках и способы их передачи на другом языке // Русский фольклор и фольклористика Сибири. Улан-Удэ, 1994. - С. 16-18.

217. Ширапов Ю.С. Бурятская интеллигенция и религиозная традиция // Национальная интеллигенция и духовенство: история и современность. Тезисы и материалы докладов республиканской научно-практической конференции. -Улан-Удэ, 1994.

218. Шнирельман В.А. Этногенез и идентичность: националистические мифологии в современной России // Этнографическое обозрение. 2003. — № 4. -С. 3-14.

219. Щербатской Ф.И. Ольденбург как индианист. Л., 1934. — С. 18-19.

220. Элиасов J1.E. Бурятские и эвенкийские заимствования в языке русского старожилого населения Забайкалья // Развитие литературных языков народов Сибири в советскую эпоху. — Улан-Удэ, 1965. — С. 97.

221. Энциклопедия Забайкалья: Читинская область. В 2 т. T.I: Общий очерк / Гл. ред. Р.Ф. Гениатулин. Новосибирск: Наука, 2000. — 302 с.

222. Этничность. Национальные движения. Социальная практика: Сб.ст. СПб.: ТОО ТК. «Петрополис», 1995. - 336 с.

223. Яркова Е.Н. Русские в Киргизии: социокультурная динамика межэтнических отношений // Общественные науки и современность. — 1999. — № 5.-С. 105-114.