автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Бюрократия в структуре политической власти: политико-социологический анализ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Бюрократия в структуре политической власти: политико-социологический анализ"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

БЮРОКРАТИЯ В СТРУКТУРЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ: ПОЛИТИКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Специальность 23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

2004

Работа выполнена на кафедре политических институтов и прикладных политических исследований философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Мутагиров Джамал Зейнутдинович доктор социологических наук, профессор Исаев Борис Акимович доктор социологических наук, профессор Зарубин Валерий Григорьевич

Ведущая организация - Северо-Западная Академия государственной службы

Защита с о с т А/^/ЛПР 4 г. <ГАСЛ сов на заседании дис-

сертационного совета Д. 212. 232. 06д1О защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 193060, г. Санкт-Петербург, ул. Смольного, 1/3, 9-й подъезд, факультет социологии СПбГУ, ауд. 201.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. A.M. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. К числу важных проблем властных отношений, рассшфиваемых в политической социологии XX начала - XXI веков, относится исследование субъекта управления в лице бюрократии. Она представлещ самыми разнообразными видами чиновничества - служащими государственного и общественного аппаратов, аппаратов политических партий и тд Институт бюрократии, начиная со второй половины ХГХ века, интенсивно изучался, что нашло отражение в многочисленных работах российских и зарубежных ученых. Однако, анализ сущности и особенностей функционирования бюрократии после Октября 1917 года не выходил в работах советских обществоведов за рамки одностороннего толкования и сводился, главным образом, к выявлению негативных субъективных факторов, патологий, формализма, встречающихся в деятельности представителей управленческих аппаратов.

Во второй половине 80-х и особенно в начале 90-х годов XX века благодаря освобождению от идеологических стереотипов исследрвашюфенмАеш бюрократии принимает иное направление, и в современной российской литературе, посвященной проблемам управления, делаются более успешные попытки описания института бюрократии через установление естественных характеристик правительственных и неправительственных образований, как отечественных, так и зарубежных. Описание жизни рс>ссийского чиновничества стало приобретать наиболее реальные очертания в результате исследований российских философов, историков, социологов, политологов, экономистов, публицистов, а также благодаря публикациям на эту тему зарубежных обществоведов

Актуальность социально-политического анализа проблем российской бюрократии в современных условиях объясняется совокупностью факторов

Социально-политические изменения, происходящие в России, привели к значительному усложнению общественной жизни, властно-управленческим реформам, предопределили новый этап развития бюрократии, и этот этап далеко не во всех отношениях позитивный, поскольку Россия выходит из одного из самых глубинных социально-культурных кризисов за свою тысячелетнюю историю. Однако подобные явления имели или имеют место в ряде стран современного мира, поэтому бесспорным является положение о существовании общих тенденций в развитии цивилизаций, в том числе и в отношении управленческих аппаратов. Анализ содержания этих тенденций в условиях различных социально-политических систем дает возможность определить как общие основы общественных трансформаций, так и их специфику в каждой из систем, поскольку эти особенности гораздо четче вырисовываются именно на фоне общего.

Особая роль в процессе общественных перемен в России принадлежит чиновникам, административной системе, и, прежде всего, государственной бюрократии. Этот институт, оставшийся почти в неизменном виде от прежнего режима, оказывает значительное влияние на характер и направление реформ, на социально-экономическую и политическую эффективность изменяющейся социалыкккхлитической системы. Однако данное обстоятельство, хотя и вносит определенную специфику в функционирование современной российской бюрократии, но основных тенденций развития, свойственных этому институту в других обществах, не отменяет -развитие института российской бкАюкратии есть только один из инвариантов развития бюрократии в целом.

ставлений. Чиновничество, бюрократия, служащие выступали в прошлом, и выступают в настоящем в качестве объекта критического анализа как люди, далекие от народа и его реальных интересов' Впрочем, специфика бюрократических структур порой теряется за такими публицистически негативными оценками, как в нашей стране, так и в других странах.2 Остается без внимания тот факт, что административный сектор является частью общества, как и любое другое социально-политическое образование, и, соответственно, разделяет основные принципы жизнедеятельности данного общества и его политической системы.

Неопределенность понятия «бюрократия» и отсутствие границы между описательной и нормативной стороной проблемы исследования чиновничества является дополнительным стимулом для определения фундаментальных характеристик данного института. Многообразие политико-управленческих отношений, наличие как положительных, так и отрицательных качеств делают настоятельной потребность не только в том, чтобы разобраться в них, но и в том, чтобы предложить усилия по оптимизации первых и минимизации вторых.

Недостаточна также и степень изученности социально-исторического аспекта власти российской бюрократии, фрагментарны и исследования, рассматривающие властью отношения, структуры, интересы, правовые основы административной среды в различных политических режимах в сравнительном измерении

Совокупность указанных обстоятельств, предопределяющих необходимость исследования института бюрократии, связана с теми методологическими основами, которые предполагают возможность соединения социально-политического изучения административных структур в рамках единства эмпирического и теоретического анализа, поскольку исследование изменений, происходящих в системе гражданской и государственной служб (бюрократий), порождает необходимость решения комплекса взаимосвязанных вопросов -социальных, политических, методологических и эмпирических.

Наконец, необходимость исследования проблем бюрократии диктуется несовпадением результатов социологического анализа и их теоретических обоснований, поскольку последние не всегда учитывают особенности российского варианта развития административных структур

На практике же недостаточная изученность проблем российской бюрократии вела и нередко ведет к насильственному приобщению российских граждан, их институтов и принципов общежития к ряду западных образцов, имеющих иную социальную, экономическую, политическую, идеологическую и межнациональную основу

Степень разработанности проблемы Впервые термин «бюрократия» был введен в оборот французским экономистом Винсентом де Гурго в 40-е годы ХУШ столетия. Но

1 См Хасбулатов Р И Бюрократическое государство М, 1990, Макаренко В П Теория бюрократии, политическая оппозиция и проблема легитимности Диссертация в виде научного доклада на соискание ученой степени доюора политических наук С -П, 1996, Макаренко В П Групповые интересы и властно-управленческий аппарат к методологии исследования (статья вторая) // «Социс» 1997 № 7, Валиев Р Г Бюрократия в системе государственно-управленческих отношений Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата

политических наук Казань, 2000, Макаренко В П Намерения и следствия в политике (К анализу когнитивных элементов демократии) // «Полис» 2002 № 4, Макаренко В П Социология и политическая философия проблема взаимодействия //«Социс» 2004 №8 ! Закон Мерфи Мерфология - общая и частная, или Почему дела всегда идут вкривь и в вкось Минск, 1988,ПаркинсонСН Законы Паркинсоиа Сборник Минск, 1977, ПаркинсонС Норт-кот, Рустомджя М К Искусство управления СПб, 1992, Паркинсон С Н Законы Паркинсона М, 1989

значительное распространение в научной литературе ряда европейских стран это понятие получило в середине ХГХ века3 Можно сказать, что с тех пор проблема йорократаи в различных ее аспектах становится постоянным объектом исследования.

Методологические основы современной теории бюрократии были заложены в ХК - начале XX века в трудах Гегеля, А Де Токвиля, Д С. Милля, К Маркса, Г. Моска, В. Па-рето, М. Вебера, МЛ Острогорского, Р. Михельса и др."

Социально-политическим анализом бюрократических структур в России занимались: ММ. Сперанский, ММ Ковалевский, КД Кавелин, СМ Соловьев, ПИ. Новгородцев, Б Л. Чичерин, АН Милютин, ПН Милюков, АА Веселовский, ЛА. Тихомиров, В В. Леонтович, В О. Ключевский, С.Ф. Платонов, НИ Павлов-Сильванский, В И. Ленин, ПА Сорокин, ЯД Троцкий, НА Бердяев и др.

Если классики политической науки, исследуя вопросы организационной деятельности, основное внимание уделяли проблеме власти бюрократии и, соответственно, социальным корням данной власти, то их последователи смещают свой взгляд в направлении ио следования строения организаций, путей повышения эффективности их деятельности в связи или даже вне зависимости от происходящих в обществе процессов. Ведущими представителями этого направления (социологии организаций) являются М Вебер, А Файоль, Т. ПарсощР.КМертон,Ф.СЬвник,П.МБлау,Дж.Ролз, Дж. Ю. Стиглиц, Дж. Миллер, Г. Бухарт,ЕС. Савас и др.

Различные организационные модели, разрабатываемые западной научной мыслью на протяжении почти всего XX века, способствовали выделению наиболее эффективных административных структур (Г. Саймен, А Эгциони, Э. Мейо, Г. Оддрих, М. Хагт, М. Крозьеидр).5

В советский период развития общественной науки феномен бюрократии рассматривался в многообразных его проявлениях (историческом, экономическом, социологическом, политическом), однако, как было отмечено, анализ этого явления не выходил за рамки односторонней интерпретации и сводился к изучению, в основном, субъективных изъянов носителей административной власти. Преимущественно такое видение проблемы пред-

'AlbrowM Bureaucracy London Macmillfn, 1970 P 16-20

4 Гегель Г Философия права М, 1990, Маркс К К критике гегелевской философии права Маркс К, Энгельс Ф Соч Т 1,ТоквильА Старый порядок и революция М, 1911, MoscaG The Ruling Class // The Logic of Social Hierarchies Chicago, 1971 Pareto V Elites and Their Circulation // Structured Social Inequality A Reader In Comparative Social Stratification New York, 1969, Острогорский M Я Демократия и политические партии М, 1997

5 Aberbach J, Putnem R, Rockman В Bureaucrats and politicians in Western democracies - London Harvard Univ Press, 1981, Albrow M Bureaucracy - London, 1970 129, Weber M The theory of social and economic orgamzatioa New York, 1964, Weber M Economy and society New York, 1968, Blau P Bureaucracy in Modem Society -NY, 1959, Wilson J О Bureaucracy What government agencies do and why they do it -NY Basic Books, 1989, Beetham D Ma* Weber and the theoiy of modern politics 2nd edition. Cambridge, 1985, Beetham D Bureaucracy - Milton Keynes, 1987, Nis-kanen W A Bureaucracy and Public Economics - Cheltenham, 1996, Peters В G The Politics of Bureaucracy - NY, 1995, Bureaucracy Three paradigms / Ed by Garston N - Boston ets Kluwer, 1993, Rourke Fr Bureaucratic Power m National Policy Making - Boston, Toronto, 1986, 125 Smith В Bureaucracy and political power • Brighton, 1988, The Civil Service in Liberal Democracies Ал In-troductoiy Survey - L, 1990, Theakston К Ministers and Civil Servants // Governing the UK in the I990's - London, 1995, Osborne D, Gaebler T Reinventing Government How the Entrepreneurial Spint is transforming the Public Sector - N -Y, 1993

ставлено в работах Я Крицмана, И. Какгынь, AT. Худркормова, РЛ Хасбулатова, В.П. Макаренко, ГХ Попова, АВ. Бузгалина АИ. Колганова и др.6

Наиболее значительными исследованиями бюрократии, сделанными в рамках «марксистско-ленинсхой» методологии, являются труды историков, посвященные государственной службе в узком смысле этого понятия, т.е. бюрократии, чиновничеству, аппарату государственной власти, администрации, управляющим. В дореволюционной России-это анализ истории СО. Шмидта, АА Зимина, СБ. Веселовского, ИЛ Фроянова, А.Ю. Двор-ниченко, а также работы так называемых ((изгнанных» - ЛД Троцкого, М.Г. Восленского, АА Зиновьева и др.7

Несмотря на то, что природа бюрократии в советской общественной науке истолковывалась односторонне, но в тех случаях, когда речь шла о теоретическом освещении управления, самоуправления и организаций, аппараты управления рассматривались без традиционной предвзятости, и исследование обращалось к их позитивным сторонам. В этой связи следует отметить работы советских исследователей: А.К Белых, НИ. Лапина, В.Г. Подмаркова, О.И. Шкаратана, Ю Е. Волкова, КИ, Ляхова, ГД Горячева, Н.Ф. Наумова, Э.М Коржева, Ж.Т. Тощенко, АЛ Пригожина и др.

Новый теоретический подход в форме ((реалистической модели» бюрократии вос-произюдится в работах ЮА Левады, AT. Левинсона, Г.П. Артемова, В Д Виноградова, В А Гуторова, В А Ачкасова, Б А Исаева, В.К. Волкова, АС. Ширина, В.В. Чубинского, Ю.В. Егорова, ЛГ. Никитиной, MB. Масловского, РЛ. Шлаковой, П.М Шишко, Т.В. Шауловой, В А Рюмина, АВ Курочкина, MR Афанасьева, AM Миграняна, В Г. Сирот-кина, МА. Пешкова, В Ф. Ли, Г.П. Зинченко, АВ. Оболенского, СА Королева, ЮГ. Алексеева, ЛГ. Ионина, Ю.Н. Давыдова, П.П. Гайдетсо и др.

На экономическую эффективность государственного управления обращают внимание, прежде всего: РА Фахрутдинов, В.Н Демьяненко, БА Райзберг, В В. Качалин; на социальную - АИ. Стребков, В.П. Мипецкий, ЖЛ Мартынова, В А Торлопов и др.

В сфере сравнительного измерения функциональных особенностей советской и российской бюрократий и административных структур других стран выделяются работы зарубежных и российских авторов: М. Джиласа, Р. Арона, М. Дюверже, Ф. Риггса, БГ. Пи-терса, Р. Пайпса, ЕГ. Морозовой, ЯВ. Сморгунова, АП. Цыганкова, СП. Перегуцова, АИ. Фурсова, и др.

Особое звучание в 90-е годы XX века получила проблема трансформации бюрократий юциапистических обществ в постсоциалистическую их форму. Здесь заметны исследования как отечественных, так и зарубежных ученых: ДП. Ледрнна, М Озерной, С. Холмса, С А Ланцова, СМ Елисеева, В Л Гельмана, ГЛ Мусихина, В Б. Пастухова и др.8

6 См ' например, Бузгалин А В, Колганов А И Анатомия бюрократизма М, 1988, Макаренко ВП Бюрократия и сталинизм Ростов наДону, 1989,Худокормов АГ Экономические корни бюрократизма М, 1988, Хасбулатов Р И «Бюрократия тоже наш враг» М, 1989

7 См например, Фроянов И Я, Дворниченко А Ю Города государства Древней Руси Л, 1988, Зимин А А Дъяческий аппарат в России Вторая половина XV - первая четверть XVI в М, 1988, Троцкий Л Преданная революция М, 1991

' См: например, Афанасьев М Н Клиентелизм и российская государственность М, 1997, Афанасьев М Н. Правящие элиты и государственность посгготалигарной России М, Воронеж, 1996, Афанасьев М Н Испытывая политические институты // Преобразования в России итоги десятилетия М, 1999, Ашин Г К, Охотский Е В Курс элитологии М, 1999, Ачкасов В А Региональная идентичность в российском политическом пространстве // Политические процессы в России институциональный, идеологический и поведенческий аспекты СПб, 2001, Арон Р Демократия и тоталитаризм М, 1993, Василенко И А Административное управление в странах Запада

Аналш процессов трансформации российских политических институтов в их бюрократическом измерении дает возможность сравнивать эти процессы с «традиционными» и «современными» моделями и выявлять особенности эволюции подобных образований.

Сама же постановка вопроса о социально-политических основах власти бюрократии, тенденциях развития административных структур, статусных и экономических интересах чиновничества, правовых отношениях, технологиях изменений в многофункциональной системе данной власти вызвана необходимостью их исследования как составляющих структуры российского общества, ставшей многоуровневой, значительно усложнившейся. Осмысление бюрократического господства, которое реализует важнейшие функции жизнеобеспечения общества в условиях социокультурных кризисов, представлено в российской политической науке впервые, что предопределяет проблемную значимость выполненной работы

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является

власть бюрократии в социально-политических отношениях традиционного и современного обществ. Предмет исследования - выявление организационных принципов, интересов и тенденций функционирования бюрократических структур в контексте взаимодействия общества и государства.

Цель и задачи исследования. Целью работы является социально-политический

анализ сущности, генезиса, эволюции, структур и механизмов функционирования бюрокра-

США, Великобритании, Франция, Германия М, 1998, Василенко И А. Административно-государственное управление в странах Запада США, Великобритания, Франция, Германия 2-е изд, перераб и доп М, 2000, Гельман В Я «Сильная исполнительная класть» президент и его правительство // Политическая социология и современная российская политика. СПб, 2000, Лепехин В А От административно-политической диктатуры к финансовой олигархии // «Общественные науки и современность» 1999 № б, Ледонн Д Ж. Правящий класс России характерная модель // «Международный журнал социальных наук» 1993 № 3, Масловский М В Политическая социология бюрократии М, 1997, Морозова ЕГ Политический рынок и политический маркетинг концепции, модели, технологии М, 1999, Озерная М. Российская бюрократия как перпетуум мобиле реформ И Куда вдет Россия"* Альтернативы общественного развития М, 1995, Лобанов В В Анализ государственной политики М, 2001, Лоутон А, Роуз Э Организация и управление » государственных учреждениях / Пер с англ М, 1993, Махарин А В Власть бюрократии СПб ,2001, Макаренко В П. Правительство и бюрократия // «Социологические исследования» 1999 № б, Пастухов В Б Три времени России Общество и государство в прошлом -настоящем - будущем М, 1994, Перегудов С П Новый российский корпоративизм от бюрократического к олигархическому М ,1998, Охотский Е В, Смольков В С Бюрократия и бюрократизм М, 1996, Оболонский А В Бюрократия и государство М, 1996, Оболонский А В На государевой службе бюрократия в старой и новой России М, 1997, Оболонский А В Бюрократия для XXI века' Модели государственной службы Россия, США, Англия, Австралия М, 2002, Пивоваров Ю С, Фурсов А И Русская власть история и современность II «Полития» 1998 № 2 (8), Бакушев В В, Безносиков В И., Кот В С Административная реформа в России предпосылки, системность и механизмы М, 2000, Сморгунов Л В Административные реформы в западных странах сравнительный анализ // Сравнительное государственное управление теория, реформы, эффективность СПб, 2000, Шевалье Ж Государственная служба / Пер с франц. М, 1996, Шишхо ПМ Полкгако-социологические обоснования концепции бюрократии СПб, 1999, Гаман-Голутвина О В Политические элиты России Вехи исторической эволюции М, 1998, Бирнбаум П Французский правящий класс М, 1981, Агеев О В, Устанкин С В Основы государственной службы Российской Федерации Н Новгород, 1999, Друкер П Управление, нацеленное на результаты / Пер с англ М, 1994, Зинченко Г П Как изменить работу чиновников опыт консультирования Ростов н/Д, 2000, Государственная служба в зарубежных странах Сб обзоров законодательства / Касаткина Н М и др М, 1996, Государственное управление и государственная служба за рубежом СПб, 1998, Игнатов В Г Государственная служба субъектов РФ опыт сравнительно-правового анализа Ростов и/Д, 2000, Магомедов К О Социология государственной службы М, 2000, Агеев О В, Устинкин С В Бюрократия и политика. Н Новгород, 2003

таи как одного из общественных и полипко-правовых образований современной цивилизации. В соответствии с поставленной целью решаются следующие задачи:

- анализ основных классических и современных теорий бюрократий;

- рассмотрение моделей общественного развития, определяющих бюрократию в качестве юциально-политической силы, подчиненной обществу или господствующей «над» обществом;

- систематизация патологических проявлений административных структур вне зависимости от типа политической системы и исследование границ бюрократической власти;

- обобщение тенденций олигархизации различных форм современных демократий;

- выявление особенностей функционирования и влияния административной среды на эволюцию политического режима;

- определение факторов взаимодействия и противоречий общественной, партийной и государственной бюрократий;

- изучение моделей советской и российской бюрократий;

- выяснение роли бюрократии в истории российского государства и общества;

- исследование влияния чиновничества на трансформацию политической системы современного российского общества

Методологические и теоретические основы исследования. Теоретико-методологической основой исследования послужили работы классиков политической философии, истории, социологии и политологии, в которых были заложены важнейшие идеи природы бюрократических отношений. В работе одновременно представлены труды современных отечественных и зарубежных представителей социально-политической науки, имеющих отношение к анализируемой проблеме. В связи с этим системный, структурно-функциональный и сравнительный подходы, а также принципы историзма и объективности составляют методологическую основу работы В диссертации использованы методы обработки нормативных документов и анализ социальной статистики, характеризующих проблемы административного сектора, а также результаты включенного наблюдения за процессом функционирования бюрократических структур.

Эмпирической базой диссертационного анализа являются статистические данные из российских и зарубежных литературных источников.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Разрабспш обобщающий подход к изучению места и роли администрации в политической системе общества на основе сравнительного анализа классических и современных теорий бюрократии.

2. Раскрыто значение М. Вебера для исследования патримониальной, рациональной и

смешанных моделей бюрократий в условиях современной России.

3. Впервые в российской научной литературе выявлен механизм взаимодействия про-

тивоположных форм эволюции российской государственности: усиление бюрократических начал и дебюрократизация, бюрократическая плюрализация и политизация административных организаций. Показано, что эти формы управления не только обеспечивают устойчивость политической системы, но и являются причиной ее слабости.

4. Выявлены гоциальнск)кономические,пслитико-идо

факторы, способствующие превращению администрации в самодостаточную силу.

5. Определены правовые основы, статусные и экономические интересы чиновничества, оказывающие влияние на функциональные возможности политического режима.

6. Установлены основные факторы олигархизации различных политических образований и проанализированы критерии и принципы их взаимного ограничения и самоограничения.

7. Прослежены особенности становления и развития русской, советской и постсоветской форм бюрократий.

8. Показаны главные противоречия политической системы российского общества и предложены возможные пути их разрешения.

Практическая значимость работы. Представленные в работе материалы могут быть использованы как для создания современной теоретической модели бюрократии, так и для вьгявления возможньгх путей и форм эволюции бюрократических структур на рубеже XX-XXI веков. Практическая ценность работы определяется также тем, что содержащиеся в ней положения могут служить в качестве рекомендаций для оптимизации взаимодействия политических, административных, партийных и общественных учреждений. Полученные результаты создают основу для прогнозирования социально-политических последствий принятия тех или иных решений органами власти и управления. Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки учебных пособий, при чтении курсов лекций и проведении спецсеминаров по политической социологии.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования регулярно представлялись для обсуждения научным сообществом на всероссийских, региональных, межвузовских конгрессах, конференциях, семинарах, в частности, на российской научно-практической конференции «Политические процессы в России: история и современность (Санкт-Петербург, июнь 1993 г.); на Международной научно-теоретической конференции «Легитимность власти в России: история и современные проблемы (Санкт-Петербург, июнь 1994 г.); на Российской научной конференции «Административные реформы и парламентские процессы в России» (Санкт-Петербург, май 1995 г.); на Российско-германском семинаре «Политическая культура и политические изменения в госткоммунистическом обществе» (Санкт-Петербург, май 1996 г.); на Первом Российском философском конгрессе (Санкт-Петербург, июнь 1997 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Местное самоуправление в Российской Федерации» (Санкт-Петербург, апрель 1997 г.); на Российско-германском семинаре «Коммунитаризм, либерализм и демократические процессы в посткоммунистических странах» (Санкт-Петербург, май 1998 г.); на Круглом столе «Эффективность государственного и муниципального управления в Санкт-Петербурге» (Санкт-Петербург, ноябрь 1999 г.); на Международном семинаре «Современная социал-демократия: вызовы времени и шансы» (Санкт-Петербург, апрель 2000 г.); на Научном симпозиуме «Граяданское общество в России: стратегия и тактика формирования» (Санкт-Петербург, декабрь 2001г.); на Научн0-ДйшаиичесК0М[семинаре с международным участием «Развитие современной конфликтологии как научной и учебной дисциплины: глобальный и региональный аспекты» (Санкт-Петербург, октябрь 2002 г.).

На основе материалов диссертации разработаны и читаются на протяжении нескольких лет студентам философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета: общий курс - «Теория и история политических институтов», спецкурсы -«Социология бюрократии», «Эволюция государственных институтов России», «Конфликт бюрократии и публичной администрации европейских стран».

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры политических институтов и прикладных политических исследований философского факультета Снкг-Петербургского государственного университета

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы, включающего более 300 наименований. Общий объем работы 353 страницы текста в компьютерной верстке.

Основное содержание работы. Во введении обосновывается актуальность темы исследования, раскрывается степень ее научной разработанности, указаны цель и задачи исследования, методологические основы, эмпирическая база, научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава «Теоретико-методологические основы исследования власти бюрократии» объединяет три параграфа и содержит теоретические аспекты анализа. Здесь рассматривается исторический и политико-социологический подход к проблеме бюрократии, а так же понятийный аппарат исследования.

В первом параграфе «Теории бюрократии» осуществляется анализ классических и современных подходов к вопросу власти бюрократии, выделяется различные и общие моменты в теориях и концепциях этой власти.

Бюрократия как иерархическая структура власти и управления представляется в разных классических ее интерпретациях в сравнительном измерении: Гегель и Маркс, Милль, Токвиль и Маркс, Моска и Парето, Гегель, Маркс, Милль, Токвиль, Моска, Парето и Вебер и др. Названные представители общественной науки, вне зависимости от того, как их объясняла и объясняет современная общественная мысль, достаточно точно представили в своих работах отдельные составляющие черты бюрократии в определении места и роли ее в политической системе общества. Вместе с тем указывается, что теория бюрократии Вебера отличается от концепций других авторов большей универсальностью.

При этом обращается внимание, во-первых, на то, что ряд современных российских авторов не учитывают различные трактовки Вебером понятий «патримониальная» и «рациональная» бюрократия и необходимость накладывать его идеально-типические модели на реальные социальные процессы, которые происходят в отличающихся обществах. Во-вторых, не принимается во внимание противоречивость его концепции, благодаря чему она, однако, более точно отражает реалии современной жизни. Внутренняя противоречивость веберов-ских концепций власти бюрократии была подтверждена и неоднозначной практикой XX и начала XXI века, хотя при этом не учитывала новые формы общественных отношений. В частности, следует отметить, что демократизация бюрократического управления в форме самодвижения этого управления действительно не была предусмотрена веберовской теорией.

В связи с изысканиями последних 20-25 лет, главным образом в области теории организаций, развитие получила концепция «умной», саморегулирующейся организации, которая находится под влиянием экономического подхода к управлению и формулируется на основе теории «государственного менеджмента». В значительной своей части эта концепция имеет практическое происхождение, потому что является идеологией административных реформ, начатых в 80-е годы XX века в ряде зарубежных стран.

Частный сектор требует самого глубокого анализа. Но стремление при помощи рыночных механизмов решить большинство проблем современного общества затруднительно («изъяны рынка») - Дж. Стиглиц.

На основе анализа различных научных дисциплин, при помощи которых изучается власть бюрократии - социологии политики, социологии управления, социологии организаций, теорий государственного управления, местного самоуправления и др. - в работе обосновывается вывод о том, что одни и те же меры в отличающихся политико-социальных условиях дают различные результаты. Например, бюрократическая децентрализация в России по схеме саморазвития не всегда способствовала и способствует повышению эффективности государственного управления, а нередко приводит к совершенно противоположным следствиям. Ее результатом стала ограниченная управляемость общественными и государственными отношениями. Лишившись политического руководства в лице КПСС (начало 90-х годов), современная российская государственность все еще не создала развитую нормативно-правовую основу, регулирующую режим деятельности бюрократии и других институтов власти, апелляционно-арбитражную систему, не систематизированы также и отношения расширения контрактного найма служащих и т. д.

Проблема заключается в том, что российское общество все еще находится на стадии «переходности», в значительной степени обусловленной «избыточной», «делегированной» или иными формами демократий. В связи с этим организационная управляемость, например, связана не с демократизацией административного сектора государства, а с единым правовым порядком в обществе, «властной вертикалью» административно-правового пространства, нормативно-правовой основой государственного надзора над бюрократией и т.д.

Во втором параграфе «Типология бюрократий» выделяются основные модели бюрократий, сущностные их характеристики, содержится аналитическое описание возможных способов применения этих моделей к российской действительности.

Типология бюрократий осуществлена с учетом анализа многообразных трактовок термина «бюрократия» (бюрократия как «новый тип правления», «класс», «аристократия», «нерыночная организация» и т.д.). Она проанализирована с точки зрения исторического подхода («азиатская» и «западная» модели). Исследована администрация с позиции «традиционной или патримониальной» и «современной» ее форм. На основе предмета управления выделены социальный, экономический, политический и др. срезы власти бюрократии. Типология бюрократии воспроизведена через призму соотношения политики и управления -«традиционная», «модернизаторская» и «транзитная» формы (Эйзенштадт) и др. Аппарат управления представляется с учетом внутренней его структуры - «механистическая» и «органическая» (Бернсон, Сталкер).

Бюрократия в состоянии соединять в себе несводимые друг к другу качества: силу бюрократического господства и его неэффективность, некомпетентность и лихоимство, коррумпированность, формальное право и иррациональные отношения, искусственную устойчивость, манипуляции и могущество «диктатуры чиновников». Современные политики считают переустройство административного сектора государства важнейшей проблемой в стимулировании социально-экономического и политического развития общества, предлагая самые разные варианты ее решения, порой диаметрально противоположные. Одни пытаются заменить бюрократию народовластием, другие - внедрить рынок в систему государственной бюрократической службы. Третьи предлагают реформировать административные структуры так, чтобы они были более открыты, ответственны и доступны гражданам.

Однако бюрократии на протяжении всей ее истории (не является исключением XX и начало XXI века) удавалось отстаивать свои прерогативы и права, что еще раз подтверждает необходимость бюрократии как инструмента управления. Бюрократия, игнорирующая людей, которым она должна служить, вовлечена во все многообразие общественных процессов. Например, стоять над массами, противостоять им, можно только частично опираясь на бюрократию (феодализм, тоталитарные режимы XX века).

Бюрократии в любом ее инварианте присущи такие качества, которые не могут не восприниматься отрицательно практически всеми социальными группами. Однако позитивные ее качества, идущие от внутренне присущей бюрократии рациональности, устремляющейся в идеале к обезличенной формальности абстрактного закона, являются, по сути, совокупностью признаков государства, основанного на граве (правовое государство). Правового, поскольку исторически бюрократия прошла длительньй путь эволюции-от тех ее форм, в которых она возникла в традиционном, доиндустриальном, обществе до современной ее формы рациональной бюрократии.

На основе анализа различных форм бюрократии делается вывод о том, что нельзя сводить деятельность бюрократии к одной из сторон функционирования социальных или политико-административных структур: управлению, неполитическому сообществу, политической элитарности или дисфункции.

Без бюрократии, сосредоточивающей в своих руках часть высшей, среднюю и низшую форму исполнительной власти, не обходится ни один современный режим. Иное дело, что в определенных условиях возникают основы для трансформации бюрократии, утрачивающей свой статус передаточного механизма и приобретающей положение, при котором чиновники начинают играть основную политическую роль (бюрократически-политическая монополия -часть стран Латинской Америки, Африки, Азии).

Бюрократически-политическая монополия на власть незначительно отличается от власти политически-бюрократической. Последняя также предполагает «единство администрации и политики», но только с тем отличием, что политика поглощает административный сектор, и базовые административные функции находятся в руках политиков (СССР, восточная социалистическая Европа). Обозначаются названные виды управления близкими по смыслу терминами: «бюрократический произвол», «бюрократический абсолютизм», «бюрократическое правление», «бюрократическое господство».

В последнем случае невозможно провести более или менее четкую грань между такими понятиями, как «политика и управление», «политика и экономика», «руководство, руление и администрация», так и «элита и бюрократия», «элита», «аппарат» или «класс», «правящий класс» или «политическая элита». Эту данность достаточно объективно выражают такие введенные в социально-политический дискурс единые термины как «политбюрократия», «номенклатура», «правящий или господствующий класс», «правящая или господствующая элита» и др.

В третьем параграфе «Дисфункции бюрократического управления» рассматриваются основные подходы к проблеме патологий в бюрократиях, анализируются возможные пути уменьшения отрицательных элементов в административном управлении, систематизируются дисфункциональные проявления этих структур, исследуются границы бюрократии.

Существующие отклонения в деятельности бюрократии характеризуются многими понятиями - бюрократизмом, организационной болезнью, патологией, мутацией, дисфункцией и др. Например, организационная дисфункция, по Р. К. Мертону, означает противоположный (побочный) процесс при реализации функции основного процесса. Основной процесс работы администрации предполагает его эффективность, побочный - неэффективность. Последнее, согласно мысли Мертона, вызывается теми же самыми принципами (правительственными формальными правилами и процедурами) деятельности организации, которые должны способствовать ее эффективности, однако в особых случаях, когда необходим индивидуальный подход, эти принципы не реализуются.

Российский ученый А.И. Пригожий дает несколько иное определение организационной патологии применительно к социальному образованию. Дисфункции, по его мнению, это устойчивые сбои в деятельности организации, возникающие по важным и трудноискоренимым причинам.

В целом же, исследователи политических процессов и институтов по-разному оценивают бюрократические изменения (мутации, дисфункции) и причины, их порождающие. Проблемы бюрократических отклонений увязываются с множеством причин: структурой бюрократии, принципами ее деятельности, статусными и экономическими интересами, связью со средой, типом режима и т.д.

При этом большинство обществоведов, анализирующие феномен бюрократии сходятся в том, что бюрократические мутации обусловлены более всего объективными формами жизни и не всегда являются следствием злоупотреблений отдельных служащих. Однако не все авторы однозначно отвечают на вопрос, как бюрократия порождает свои негативные аспекты в виде дисфункции.

Современные теории (концепции самоорганизации, теории государственного менеджмента, политических сетей, государственного управления и самоуправления, «постиндустриального общества» и др.), в рамках которых объясняются бюрократическая иерархия и дисфункции, в ряде своих черт идеализируют реально протекающие процессы в сфере управления. В них воспроизводится «вера» в самоорганизацию любых систем, рыночное регулирование государственного управления, организованную и неорганизованную общественность, научно-технический прогресс...

Однако не следует забывать, что иерархия в системе государственного управления является отражением иерархических или стратификационных процессов в самом обществе. Иерархия представляет собой разноуровневое распределение элементов социальной системы по степени общности их функций. Социальные образования, по меньшей мере, на ближайшую перспективу, будут включать группы людей, которые будут обладать этими наиболее общими функциями по отношению к остальной массе. Поэтому не следует здесь ожидать существенных изменений, хотя определенные попытки смягчения таких иерархических отношений имеют место в социально- политической жизни современных государств.

Кроме этого, концепции повышения эффективности деятельности управленческого аппарата, представляют собой многостороннюю конструкцию, элементы которой не всегда согласуются. С одной стороны, организация, деятельность которой носит рутинный характер, способна эффективно использовать средства, но не в состоянии быстро реагировать на изменение условий деятельности. С другой - более гибкая структура, способная изменяться в соответствии с новыми требованиями, может использовать ресурсы не по назначению. Другими словами, эффективность как соответствие указанным условиям значительно отличается от экономической эффективности.

Таким образом, критическое отношение к чиновничеству - это отношение к тем патологиям, которые внутренне присущи любому политическому институту, включая бюрократию. Бюрократические дисфункции можно минимизировать или компенсировать, но невозможно их полностью устранить. Они -результат функционирования всех структур публичных учреждений. Одновременно являются продуктом общества в целом. В отличие от дисфункций или патологий бюрократический абсолютизм означает монопольное правление одного актора, что соотносится с недостаточно эффективной способностью администрацией принимать политические решения, и эти решения исполнять.

Вторая глава «Государственная бюрократия и политический режим» содержит анализ соотношения общественно-политической власти и бюрократии, форм олигархизации современных «демократий», влияния государственного аппарата на становление и развитие общества.

Первый параграф «Общественно-политическая власть и бюрократическое управление» посвящен проблеме руководства и управлению, «рулению», «политической элите и бюрократии», «власти над управлением», «управлению управлением», «общему управлению», «публичной администрации и бюрократии», «правительству и управлению», «политике и бюрократии» или «политическому управлению».

Внимание уделяется в этой части работы тому, что власть в обществах «восточного» и «советского» образца, несмотря на их нетождественость, в определенной степени утрачивает свой политический характер (характер представительной, независимой судебной и информационной элитарности). Далее утверждается, что нетождественость восприятия государства и общества характеризует режимы, которые рассматривают политику (узкий смысл) в качестве необходимого взаимодействия между интересами и идеологиями, сформулированными в гражданском обществе, и их представительством в ходе принятия решений, осуществляемого на государственном уровне. Когда же политика рассматривается в единстве с чиновничьей властью или подменяется последней, она видоизменяется и заменяется бюрократией - «политикой как аппаратом».

Эффективность функционирования исполнительной власти обеспечивается в том случае, если создана более или менее устойчивая, централизованная, иерархическая ее вертикаль, позволяющая точно и своевременно проводить в жизнь принятые решения.

Однако с превращением организации в самостоятельное образование внутри нее вступают в действие новые, ее собственные законы, появляются новые цели, обусловленные интересами организации как целостности, ценностями и интересами отдельных индивидов, составляющих организацию. Следовательно, в реальной жизни «вредный» формализм от полезной формы отличить весьма затруднительно, поскольку не всегда известно, какими причинами обуслов-

лен конфликт бюрократической организации с окружающей ее средой: то ли формальными принципами ее функционирования, то ли неформальной частью ее деятельности. Следует сказать, что конфликт с внешним окружением может происходить в результате формального отношения к ситуации, требующей особого подхода. Он нередко связан с высокомерием чиновников, ощущающих себя элементами могущественной иерархии. Более того, он возникает в результате игнорирования частью чиновничества формальных правил и процедур. Противоречия внутри самой организации - это реакция на формальные и неформальные связи, порой ведущие к кумовству, взяточничеству и фаворитизму.

Зачастую на практике происходит так, что деятельность бюрократической власти не отвечает интересам тех или иных групп, классов, слоев или индивидов. В этом случае можно ошибочно предположить, что чиновничье учреждение работает неэффективно по техническим, структурным или «внесистемным» причинам. На самом деле оно отвечает чьим-то конкретным интересам, и только им. Техническая реформа, как показала история бюрократий, не всегда решает проблему администрации, ибо необходимо политическое действие, которое дает хотя бы надежду «иным интересам». Другими словами, необходимо помнить, что как противоречия между бюрократией и «средой», бюрократией и политикой, так и внутри бюрократической структуры, разрешаются, как правило, через «конфликт» или на согласовании их интересов на основе права. По меньшей мере, это относится к публично избранным профессиональным политикам, назначенным чиновникам и, при относительно независимых судопроизводстве, и средств массовой информации.

В любой более или менее постоянной группе людей возникает иерархическая структура, поскольку имеется более или менее четко выраженная индивидуализация и разделение функций. Каждый социальный институт имеет определенную профессиональную стратификацию и систему формальных и неформальных правил. Ни одну организационную систему нельзя назвать чисто формальной или неформальной. Они представляют собой сочетание обоих типов систем. Считается, что государственные, публичные, правительственные организации более формальны, так как они больше структурированы, шаблон-ны, опираются на стандартные законы и процессы, тогда как негосударственные институты менее формальны, более прозрачны и непосредственны.

Наиболее сложное образование - неформальная часть бюрократических институтов. Бюрократический институт не остается без движения, а изменяется и принимает новые формы. Помимо укрепления и расширения официальных процедур и правил действуют правила и неофициальные. Это взаимодействие приводит к изменениям в структурах бюрократии, что, в свою очередь, может открывать новые благоприятные перспективы для укрепления бюрократического статуса, способствовать эффективности управления. Нередко бюрократическая трансформация совершается в интересах организации и расходится с интересами общества. Конфликт с окружением, в который чиновники вступают вопреки номинальным задачам, обусловлен независимостью их интересов от интересов социальной среды и служит существенным критерием для определения, является ли организация работающей и профессиональной и, в какой степени.

Одновременно отмечается, что функционирование различных типов власти, в частности, таких их разновидностей, как политическая и бюрократическая власть, предполагает формирование комплексов неформальных ценностей и норм, неформальную, иерархию и неформальную борьбу за власть. Бюрократа-

ческие структуры при этом вовлечены в сферу неформальных связей с различными группами интересов, что предполагает образование области принятия важнейших решений неполитическими способами, в обход политических властных структур и политически активной общественности.

Тенденции развития современных обществ вместе с тем таковы, что в условиях конфликтной ситуации между социальными и политическими институтами, эти институты отказываются от доминирующей роли неформальных видов взаимоотношений. Последние отношения, как правило, уступают место формальным системам, способным справиться с возникающими проблемами. В результате множества мнений, позиций, отношений прежний, традиционный консенсус, будучи мало формализованным или прозрачным, заменяется формальным соглашением, которое со временем обрастает развитой общественно-политической властью и бюрократией, экспертами-профессионалами, законами, инструкциями и процедурами.

В научной литературе выделено множество моделей анализа соотношения бюрократии и политической власти (М. Вебер, К. Сикстон и др.). Учеными предлагаются различные варианты этого взаимодействия, например, Сикстон выделяет формально-конституционный, бюрократический, политико-административный и экономический типы. Дж. Эбербах, Р. Патнэм и Р. Рокман исследуют иной вариант - «идеальный», «реальный», «конвергирующий» и «гибридный» тип отношений. Однако при всех разночтениях проблемы взаимосвязи административного сектора и политики в современной политической науке прослеживается позиция, согласно которой бюрократия выступает в качестве института власти, способного вместе с активной общественностью, элитарной частью общества, политической элитой или автономно от них оказывать влияние на рынок публичных, властных отношений. Формы и возможности этого влияния зависят от многих факторов: типа режима, структуры бюрократии и т.д.

Во втором параграфе «Олигархия в системе современных демократий» исследуются основные предпосылки, причины и формы олигархизации социальных и политических структур. Олигархия определяется в качестве формы влияния власти немногих на политическую систему и общество в целом.

В этой части работы подчеркивается, что демократия в форме «правления народа, посредством народа» или в виде «управления народом посредством его представителей» означает теоретические установки, которые с весьма мало впечатляющим успехом были реализованы в практике современных обществ в организации политической системы.

Управление и дисциплина, господство и принуждение тесно связаны между собой. Эти явления представляются внешними по отношению к тому, кого принуждают, кем управляют. Народ не принуждает себя - его принуждают. Массы не управляют собой - ими управляют. Попытка последовательного воплощения принципа прямого народоправства или принципа правления большинства означает, что весь народ или большинство должно быть «суверенно» (самостоятельно, независимо, правомочно) в решении всех общественно значимых вопросов, то есть обладать верховной властью.

Прямое «народоправство», например, по Ж.-Ж. Руссо, К. Марксу или «правление большинства», по Т. Джефферсону, непосредственно осуществить в жизни невозможно. Однако очевидны изъяны и в объяснении демократии основоположниками элитаризма В. Парето и Г. Моска.

В теории полиархии (Даль) существует гипотетическая дистанция между «идеальной» демократией и ее полным отрицанием - автократией и гегемонией. Это и обусловливает ее предпочтительность, если речь идет о выборе теории, способной объяснить реальное состояние. Демократия и автократия представляют собой не более чем чисто теоретическое противопоставление, не реализовавшееся в своем завершенном виде в мировом опыте.

Для описания различных вариантов развития современных поставторитарных систем используются многие понятия, например, такие как «фасадные демократии», «непрочные демократии», «не утвердившиеся демократии», «отчасти нелиберальные демократии», «конкурентные полудемократии, «латиноамериканские», «южноевропейские», «восточноевропейские» и иные демократии.

В результате поставторитарных реформ «третьей волны», приведшей к новой типологии демократий, учитывающей те демократии, которые находятся в процессе становления. То есть для определения качественного состояния демократии предлагаются дополнительные критерии. Поэтому в случае идентификации, например, постсоциалистической олигархии в системе становящихся демократий формально-правовые признаки важны, но их недостаточно. В новых условиях все больше учитываются социально-экономические и содержательные характеристики общественной и политической систем.

Оценка современной политической жизни России на уровне федерации и ее субъектов может совпадать с идеально-типическими моделями (Л. Уайтхей-да, Л. Даймонда, Ф. Шмиттера и Т. Карл, В.Гельмана, Г. Дилигенского или Г. Вайнштейна и др.), расходиться с ними или их уточнять.

Автор считает, что жизнь России, т.е. Россию времен Ельцина, можно определить как «делегированную демократию» (Г. Доннелл). Этот период не отрицает такие понятия, как «олигархическое государство» (К. Холодковский), «неопределенная форма правления» (Шмитгер и Карл) или «избыточная демократия» (Г. Вайнштейн) и др. На территориях российского государства имеют место различные конфигурации власти - от «сообщества элит» до «войны всех против всех» (В. Гельман). Россия конца XX - начала XXI века не отрицает такие характеристики, как «авторитарная демократия» Р. Саквы или «режим-гибрид», так и «бюрократически авторитарный режим» Л. Шевцовой. С одной стороны политическая система России унаследовала многое из старого советского генотипа, с другой - напоминает закрытую корпоративную структуру латиноамериканского типа (А. Мельвиль). Поэтому многие понятия, при помощи которых исследуется российское общество, раскрывают лишь часть проблемы политических трансформаций, которые происходили и происходят в России.

В третьем параграфе «Влияние бюрократии на эволюцию политического режима» исследуются правовые основы перехода к либеральной демократии, тип режима, в котором начались процессы перемен, последовательность демократических изменений и др.

Вне зависимости от наличия соответствующих норм в Конституции современных государств чиновники играют важную политическую роль. Но когда «рушится» установленная правовая и политическая системы, администраторы становятся как бы «остаточными» ее наследниками, создавая тем самым бюрократический абсолютизм. Это явно выраженный современный феномен (Ф. Риггс). Защитники бюрократического абсолютизма нередко преувеличивают его

роль и сферу действия вплоть до обоснования попирать правовые нормы отдельных людей, «общины», слоя или класса и злоупотреблять своей властью.

Сложность социальных структур современного общества, вовлечение значительной части людей в относительно демократические процессы и необходимость в организационно-посреднической роли бюрократии обеспечивает возможность общественной стабильности, правомерность действий государственного аппарата и их соответствия ожиданиям, вызванным процессами формального правотворчества.

Бюрократический режим - это самодовлеющее и самодостаточное правление, во многом игнорирующее частное и позитивное право и ориентирующееся на преимущественно скрытую систему правил. Такое правление пытается поглотить общество, опираясь на бюрократический аппарат идеологического и физического принуждения, преимущественно путем установления власти «волевых правил»; имея возможность при помощи современных технических средств моделировать массовое сознание и поведение, бюрократическая власть стремится превратить общество в свой придаток. Право в этих условиях становится произвольным творением «политбюрократической элиты», которая возвышается над человеком, обществом или даже государством. Политика и правосудие выступают «слугами» политбюрократии, но не слугами «масс».

По форме политбюрократическое право выстроено вполне рационально (все во имя человека и для блага человека), но по существу оно чаще всего иррационально и немногим отличается от религиозного средневекового права. Оно целесообразно, но, несмотря на целесообразность, крайне несовершенно не столько по цели, сколько по методам ее достижения, характеризующимся крайне субъективными стремлениями к рационализации общественной жизни и воплощению в ней абстрактно-иерархической истины. Рациональные идеи трансформируются политбюрократическим правом в иррациональные планы, цели, концепции и программы. Бюрократическое право исходит из необходимости стимулировать общественное развитие в нужном направлении. Оно поэтому всегда ориентировано на приказ, поддерживаемый лозунгом, скачком или чем-то подобным. Поэтому оборотной стороной правового процесса является не вхождение или отражение, а насилие над историческим процессом.

В последние десятилетия многие страны современного мира переходят или уже перешли от бюрократического господства (недемократических режимов) к (демократиям». В ходе политических перемен имеют место и общие черты, и различия. Современные исследователи процесса перехода к демократическому правлению различают многие типы недемократических режимов и возможные проблемы, которые порождаются бюрократией. X. Линц и А. Степан различают тоталитарный, постгогалитарный и авторитарный режимы. Б. Г. Питере вьщгляет коммунистические режимы, государства, ориентированные не развитие, право-авторитарные режимы, некоммунистические однопартийные режимы, традиционные режимы.

Степень сложности перехода в демократическую стадию зависит и от внутренней структуры администрации. Подразделения внутри бюрократии можно представить в виде следующих пар чиновников: гражданские чиновники и офицеры армии; карьерные служащие и служащие, временно занимающие посты (временщики), выслужившие чины личными заслугами и назначенцы через покровителей; служащие среднего ранга и высокопоставленные чиновники; чиновники - «функционеры» и чиновники - «мандарины». Соотношение названных типов служащих и их влияние на структуры власти не являются одинаковыми. Определен-

ные комбинации представленных типов чиновников аппарата управления способны приводить к изменениям в политической системе: во взаимоотношениях выборной законодательной власти, судебной власти, партий и избирательной системы.

Определенное влияние на эффективность функционирования правительственных структур оказывает социальное происхождение чиновников. По социальному происхождению государственные служащие в условиях либеральной демократии - это почти всегда выходцы из «аристократических» слоев населения.

Деятельность современной бюрократии также зависит, с одной стороны, от материальных возможностей государства по оплате труда его служащих, а с другой, от взаимосвязанных операций всей управленческой системы

В процессе реформирования России было отдано предпочтение политическим преобразованиям перед экономическими. Политические преобразования, во-первых, не способствовали формированию карьерного чиновничества, во вторых, ослабили и без того «слабую» экономическую систему и государство. Вместо функций руководства и управления государство стало прибегать к установлению договорных отношений с неоформившимися субъектами рыночных отношений. Однако политическая реформа была осуществлена по формуле неопределенности для основной части народа, и одновременно (время постперестройки) российское руководство реализовало форсированную приватизацию.

Поэтому фактор радикальной формы политизации и приватизации «по либеральной формуле» и вместе с тем деполитизации российского общества и чиновничества не явился в 90-е годы XX века условием перехода к «старым» формам демократии.

Третья глава «Бюрократия в структуре гражданского общества» раскрывает характер взаимоотношения гражданского общества, государства и его части бюрократии, которые являются важнейшими факторами развития общества как целого.

В первом параграфе «Государство, гражданское общество и бюрократия» воспроизводятся проблемы российских неправительственных образований.

Проблемы соотношения гражданского общества и государства, по мнению автора, состоят в том, что в прошлом и в настоящем гражданское общество нередко противопоставлялось и противопоставляется обществу политическому. В частности, бюрократии как элементу государства. Это, конечно, верно, но на основе такого представления не следует делать вывод о том, что гражданское общество может возникнуть самопроизвольно и стать самодостаточным. Не только в среде действующих политиков, но и в политической науке мы встречаемся с подобным ошибочным убеждением. Политическое общество необходимо рассматривать в качестве дополнения и восполнения общества гражданского.

Публичная власть в политическом аспекте вместе с бюрократическим измерением общества должна иметь своей основной целью взаимосвязанность социальных групп, институтов, учреждений, частных отношений человека с этой властью. Вот почему политическое общество должно выполнять определенные функции, в частности, выявлять смысл существования данной общности; определять общие интересы всех ее членов; вырабатывать приемлемые для всех правила поведения. Оно также должно распределять функции и роли между субъектами политики или вырабатывать правила, по которым субъекты самостоятельно распределяют роли и политические функции. Наконец, создавать

общепонятный для всех субъектов язык (вербальный и символический), способный обеспечить эффективное взаимодействие и взаимопомощь между всеми членами данного общества.

В России становление структур гражданского общества происходит по-иному, нежели в Западной Европе, СШАили других либеральных демократиях. В нашем обществе социальное поле или пространство представлякя отношения публичной власти, тогда как на «Западе» в широком значении - отношения собственности, отношения ряда элитарных корпоративных групп и власти и тд Там (на Западе) формирование институтов гражданского общества, как правило, не отделялось от становления в определенном значении независимого от государства среднего класса собственников и иных категорий людей, входящих в этоткласс В нашей стране этот процесс связан преимущественно с изменениями в официальных институтах власти.

То есть не с их способностью помочь обеспечить права и свободы отдельного человека, класса и тд, возможностью активно воздействовать на систему общественных отношений. Однако в условиях современного глубокого имущественного расслоения людей появление многочисленного российского «среднего класса» является вопросом неясного будущего. В этом будущем и можно сказать о власти, что она в определенном значении подотчетна обществу.

Специфика общественных отношений в истории России заключается и в том, что государственная власть с неразвитостью полиархии (Даль) по существу замещала социальную власть, она являлось последней инстанцией этой власти. Социальное управление имеет и специальный смысл. В этом варианте его обычно характеризуют как государственное политическое управление. Государство в нашем обществе выступает в качестве универсального механизма общественной власти. Легитимация негосудфственньк источников общественной власти берется не непосредственно у общества, а у институтов государства: «если институтом власти признан, то поддержан и народом». Партии и организационно оформленные образования ориентируются на власть государства, а не общества. В России, как и прежде, слабо выражены альтернативные и конкурирующие с государством гражданские центры власти.

Вместе с этим различные подходы к социально-политической «модернизации» России на протяжении длительного времени, включая современный этап, обуславливал и обуславливает «многообразие» ее развития. Это многообразие связано как с сущностью власти, так и своеобразием российского социального организма, где общество и личность в той или иной мере были «маргинальными» по отношению к власти.

Все способы изменений на основе так называемой «догоняющей» модернизации не затрагивали гомогенного (гетерогенность в данном случае не отрицается, но ее следует связывать с другими характерными чертами российского общества, например, многонациональное/пью и др. - A.M.) характера общества, не способствовали формированию классовой его структуры. Как правило, «правящий класс» или слой стремился, и стремиться оградить себя от вмешательства и давления со стороны «солидарных» социальных групп. Возникновение данных групп сдерживали самыми различными методами: сохранением «формы» сословной иерархии (Московское государство), физическим истреблением или закреплением тех групп людей, которые нарушали социальную однородность (Москва, императорская Россия, СССР), политикой общественного смешения, а также созданием политического режима, который не допускал вмешательства со стороны в отношения власть имущих (Империя, СССР). Ныне такое маргинальное отношение к политическим гражданским институтам осу-

ществлено при помощи отчуждения от собственности и власти «советского среднего класса».

Российская действительность предполагает, что либеральная идеология не должна стремиться к ослаблению государства. Отечественный опыт преобразований последних 10-15 лет требует сосредоточения власти в руках людей, которые могут быть ответственными перед обществом и эффективно пользоваться этой властью.

Так называемые либеральные права не могут быть обеспечены, когда в отношениях между государством и обществом возникает неопределенность. На одном полюсе находятся «новые русские» и часть «коррумпированных чиновников». На другом - деполитизированные граждане России. Без эффективной государственной власти невозможно обеспечить ни права человека, ни автономность институтов гражданского общества. Эта реальность является естественной необходимостью для России. Хотя она и противоречит некоторым теоретическим обобщениям, которые основываются на критике советского прошлого.

По аналогичной логике анализируются в нашем обществе те формы взаимодействия между людьми, которые определяются терминами «зависимость» и «независимость», «конституционные права», так как они не совпадают с их распространенным пониманием, выраженном в американском «Билле о правах» как «кодекс негативных свобод». Несоблюдение или частичное соблюдение конституционных прав в России настоящего времени можно объяснить только тем, что государство должно реализовывать свои функции защиты этих прав, а не находиться в состоянии субъекта, наблюдающего со стороны за процессом неопределенности. Избирательное право на защиту людей лишается реального смысла, когда право другого защищается чиновником за взятку.

Еще один урок российской трансформации или «модернизации» заключается в том, что, конечно, не может быть капиталистических отношений там, где все планируется, но не может быть капиталистической системы и там, где все продается, по меньшей мере, в таких условиях, когда к числу объектов купли-продажи относятся и чиновники. Рыночные отношения предполагают профессионализм и законность в действии бюрократии.

Государство, без сомнения, не должно строить гражданское общество «сверху». Но государство способно воздействовать на развитие структур гражданского общества:

- через разработку «правил игры», благоприятствующих спонташюй социальной самоорганизации и подталкивающих человека к совместным действиям и накоплению социального капитала;

-через преодоление традиционного российского «государственного патернализма» и «правового нигилизма» и создание благоприятных условий для появления гражданина -активной и ответственной личности, преодолевшей «синдром лилипута», освоившей и осознавшей необходимость сотрудничества в достижении общих социальных целей;

- через преодоление социальной несправедливости и обеспечение «российской модели социально-справедливого общества=взаимопомощи» (В. Ачкасов, С. Ельмеев).

Наконец, наличие капитализма при слабом государстве обнаруживает несостоятельность положения крайних либералов об автономности или независимости личности. Человек не в состоянии обеспечить себе автономность самостоятельно, находясь вне общины, коллектива или организованных групп. Вот почему либеральные права предполагают зависимость индивида от организованной группы и основного средства, которое находится в распоряжении этой группы, от реализующего и перераспределяющего ресурсы государства.

Второй параграф «Партийная власть и бюрократия» посвящен проблемам взаимодействия партийной и государственной бюрократий.

Исходная посылка - железный закон олигархии: «Кто говорит: организация - говорит олигархия» (Р. Михельс). Однако данный закон проявляется неодинаково в системе политической бюрократии - союзе высших политических чиновников государства и партийных функционеров. Он часто носит двойственный и противоречивый характер, что объясняется проблемами самой политической сферы жизни общества, которая не всегда поддается полной «формализации». Политика участия не может превратиться полностью в часть государственной деятельности, чем и объясняются проблемы политической бюрократии. Но тенденция профессионализации и формализации прослеживается не только у государственных чиновников, но и у партийных функционеров. Такие тенденции можно проследить в политических партиях, имеющих длительную легальную историю существования и поэтому накопивших большой опыт работы с государственными учреждениями и их чиновниками.

В России степень бюрократической эффективности политической партии определяется не только количеством партийных чиновников и формами их организации, но и рядом других фактороа А именно: несовершенством российского законодательства; незрелостью слоя предпринимателей и, как следствие, отсутствием сильной буржуазной партии или партий, которые могли бы разделить с государством функцию регулирования рыночных отношений, а также - незрелостью гражданского общества; новым (неявным) расколом в среде интеллигенции по вопросу об отношении к современной российской власти; неразвитостью в нашем обществе гражданских (договорных) связей и доминированием патро-нажненслиентальных отношений в системе иерархических структур и клиентел; развитием организаций постмодернистского типа, которые ориентируются не на идеологию, а на технологии постиндустриального типа

Для современной России, как и для других стран, важна степень организационного развития партий. Но в условиях неопределенности успех на выборах может обеспечить и неустойчивая организационная структура в виде «клиентелы» и т. д. Поэтому новые российские партии не испытывают потребности становиться классическими партиями с многоуровневой партийной бюрократией и массовым членством (индивидуальным или кол-лективнымХ через оформление членства в организации или через регистрацию избирателей.

Российские партии действуют в соответствии со сложившимися условиями. Воспроизводят «рыночную» форму поведения «по российски» и выстраивают коммуникацию со слабсчлруктурированным обществом как с неопределенной аудиторией. Как следствие партийная пропаганда строится в виде рекламных акций между выборами и в форме массированной рекламной компании в период выборов. Предметной основой (основным «посланием») партийной пропаганды является не столько программа, сколько персональные образы лидеров.

Российское партийное строительство осложняется рядом других факторов. Во-первых, определенная анархичность жизни воспроизводит абсолютизацию демократических форм политических отношений за счет их содержания. Наши защитники демократии нередко озабочены соблюдением принципов политического многообразия, что не только свидетельствует об их выходе за разумные рамки фрагментации партийно-политического поля, но и способствует утверждению в этом поле политических образований ультраправого и ультралевого направлений. Увлечение российских демократов свободным выражением идейных внутренних разногласий порой становится самодостаточным, что порождает проблему дробления организации ее самоуничтожения. Заметим, что в последнее время «правые» пытаются осознать опасность увлечения принципами

автономного политического многообразия, и первым результатом стал их успех на выборах в Государственную Думу в 1999 году. Примеры объединения различных политических сил в «центре» и регионах России также имеют место (партия власти - выборы 2003 года). Многообразие в форме единства проявляется и в среде части левых движений.

Во-вторых, российская форма правления в некоторой степени препятствует становлению партийной системы. Российские партии настоящего времени значительно сильнее партий периода 1991 года. Но стимулы к укреплению партий непосредственно связаны с функциональными возможностями парламента. Слабость власти отечественного парламента в сравнении с президентской властью не способствуют созданию партийного влияния на исполнительные структуры. Вот почему ориентация на замену действующей смешанной избирательной системы на чисто мажоритарную не является перспективной. Так как это не будет способствовать развитию партийной системы российского общества. Низкая выживаемость партий в определенной степени обусловлена формой правления в России.

В-третьих, само появление многих политических организаций стало ответом на западную формулу власти, а не отражением общественной необходимости. Общество не было стратифицировано в социальном отношении до такой формы, чтобы появились стабильные общественные силы, заинтересованные в создании постоянно действующих партий. В основе различия партий находится не социальная дифференциация и интересы, а скорее выбор стратегии общественного развития. При этом расширившееся массовое участие людей вместе с появлением новой системы партий создало ситуацию неопределенности и для избирателей, не идентифицирующих себя с партиями, и для партийных лидеров, которые отличаются непредсказуемым поведением. Так как правила не определены, партии зачастую привлекают голоса избирателей, меняя свои позиции в идеологическом поле.

Неопределенность социального представительства российских партий и движений можно объяснить тем, что в социальночюлитической системе СССР существовали только две общественные группы -управляющие и управляемые. Властную первую роль в политической жизни играла, разумеется, первая группа, для характеристики которой использовали различные категории - «номенклатура», «правящий, или господствующий класс», «политтбюрократия» и др. Пслитбюрократия представляла собой движущую силу советского общества. Кризис политической бюрократии, свидетельствовал и о кризисе всего советского чиновничества, не сумевшего доказать обоснованность своих претензий на построение новой, более прогрессивной по сравнению с буржуазной, социально-экономической системы Вследствие поиска выхода из кризиса советская бюрократия позволила выйти на политическое поле новой социальной силе, - интеллигенции - слою людей, который сформировался в недрах советского общества, но держался несколько автономно от привычной дихотомии «управляющие -управляемые».

В-четвертых, социальная интеграция людей в российском обществе более похожа на организацию «клана», нежели на свободные объединения, добровольно подчиняющиеся формальному праву для защиты своих прав со стороны институтов гражданского общества. Прежнее неприятие формальных ограничений собственной свободы и властных институтов воспроизводит специфические отношения на макроуровне общества. Поэтому произвольное осуществление властных прерогатив вместе со свободой, которая не ограничивается правами других субъектов политической жизни, создает дефицит взаимных отношений при реализации публичных ролей. Как следствие - неформальные связи и от-

ношения распространяются на макросреду. Их функция заключается в том, чтобы, по меньшей мере, не ослабить одностороннюю зависимость российских Граждан от властных институтов в их повседневной жизни. Тем более, что на представителей власти смотрят не как на лиц, имеющих возможность делать все, что разрешено законом, но и игнорировать в иных случаях закон. «Клановый» принцип, господствующий в современной жизни, не способствует становлению институтов гражданского общества.

Наконец, выборы в современном российском обществе не обеспечивают ответственность власти перед народом. Власть зачастую не реагирует на элементарные нужды народа. Главная причина такого положения дел в нашем обществе заключается в системе государственных институтов. Так называемый «общественный договор» действует в нашем отечестве специфически, в форме обмена неподотчетной обществу государственной власти на необлагаемое налогами богатство «иерархов» и остальных граждан.

В России сегодня имеет места и иная реальность. Выход на политическую арену (шредпринимательских групп» видоизменяет расстановку сил в российской многопартийной политической системе. Происходит усиление «либеральных коалиций», по меньшей мере, на федеративном уровне властных отношений, что в какой-то степени положительно оказывает влияние на политическую позицию бюрократии. Но политическая активизация класса предпринимателей все еще не способствует созданию барьера на пути люмпенизации политической жизни России. Интеллигенция и бюрократия совместно или каждая в отдельности не способны создать такой барьер.

В современной российской действительности необходимо решить ряд проблем не только на уровне функционирования политической бюрократии и партийной системы, но и на уровне политического режима в целом, который соединяет две ступени определения динамики и стратегии развития нашего общества (В. Лепехин).

Сочетание формальных и неформальных, публичных и теневых, легитимных и «коридорных» институтов, форм и отношений, методов и механизмов принятия решений - естественная практика любого режима. Специфика российской политической системы заключается в том, что неформальное поле значительно сильнее формальных отношений.

По формальным составляющим наше общество можно сравнить с аналогами «консолидированных демократий». В России, согласно последней Конституции, гарантируются многопартийность, свободные и всеобщие выборы, свобода прессы и т. д., однако при этом институты гражданского общества и государства действуют по прежней «советской», но превращенной форме теневых взаимоотношений. Например, в экономической сфере многое зависит от места, занимаемого политиком или чиновником в нелегальной иерархии, существует изначальная ориентация не на публичные, а на неформальные способы решения вопросов руководства и управления.

Противоречие между двумя уровнями принятия решений также имеет немаловажное значение в жизни современного российского общества, поскольку не только различные стратегии, позиции или идеологии находятся в основе политической борьбы, но и неформальные институты, при помощи которых реализуется «управление управлением». Как следствие и нелегальность постоянно воспроизводится в форме конфликтующих интересов исполнительной и законодательной власти, «либеральных демократов» и «левых», «компрадорской буржуазии» и «национальных капиталистов», сторонников рыночной эко-

номики и апологетов бюрократического регулирования, «олигархов» в различных их проявлениях и «гражданских институтов».

Поэтому процесс модернизации постсоветской политической системы обозначил проблему минимизации названого противоречия посредством постепенного снижения второй, «невидимой», неформальной части, и утверждения более эффективной ее структуры через власть представительную, правительственную, президентскую, судебную и силовую на основе, прежде всего, формального права

Четвертая глава «Российская бюрократия» предопределяет анализ русской, советской и российских бюрократий, исследование смен форм власти в нашем обществе и роли чиновничества как социально-политической силы в историческом процессе.

В первом параграфе «Характер русской бюрократии» говорится, что на современный облик нашего общества оказал влияние религиозный выбор - православие, ставшее государственной идеологией уже в начальный период формирования русской земли. Именно этот тип идеологии способствовал традиционности Киевского государства, удельного и последующих общественных образований, то есть формированию специфически централизованного, сшодержавно-бюрократического государства.

Разделение Восточной и Западной христианских церквей, падение Византии под натиском европейских крестоносцев и мусульманских завоевателей, становление северовосточной Руси в Московской земле в качестве централизованного авторитарного государства в процессе постепенного освобождения от Золотой Орды также определяли развитие российской формы государственности.

Кроме того, славяне сравнительно поздно вышли на сцену мировой цивилизации. Это «запаздывание» способствовало длительному сохранению патриархальных основ в жизнеобеспечении славянских народов. Расселение славян в Восточной Европе происходило на огромной территории, в отличие от центральной и юго-восточной частей «Старого света». Она была удалена ст основных центров мировой цивилизации. На этой территории проживали этносы, находившиеся преимущественно на более низкой ступени социального развития, нежели пришедшие котонизаторы. «Поэтому контакты с ними и ассимиляция их, не только не содействовали прогрессу общественных отношений у восточных славян, напротив, в неблагоприятных естественно-географических условиях вызывали подчас попятное движение, что не могло не сказаться на становлении государственности, характере социально-экономического и политического строя» (В. Пузанов).

Вместе с этим в работе рассматриваются и другие особенности становления и развития русской государственности. Подчеркивается, что в разные периоды российской социально-политической истории политика и управление закреплялись за рядом государственных бюрократических учреждений, постоянно меняющих свои функции либо на политику, либо - управление. Хотя названия этих институтов были разными, но значение их в российской истории только несколько видоизменялось, воспроизводя, как правило, форму единства и одновременно противостояния политики и управления.

После петровских времен положение не изменилось, несмотря на предпринимаемые (почти в каждое новое «царствование») правительственные реформы. Номинально политические или управленческие функции закреплялись то за одним, то за другим государственным гкотпико-бюрократическим учреждением, но, по сути, учреждениям давались только новые наименования, поскольку значение их в российской истории только незначительно видоизменялось. В их деятельности политические и управленческие функции

сливались воедино, и именно это единство в немалой степени обеспечивало стабильность самодержавия.

Значение бюрократии в политической системе российского общества оставалось, несмотря на реформы Екатерины II, Александра I, Александра II или Николая II, в некотором смысле неясным. Статус «политика» или «чиновника» определяло место в иерархии Это место обеспечивало также форму обеспечения жизнедеятельности носителей власти - от «путей», «жалованья» или «кормления» до денежного обеспечения, без этих составляющих не входили как обязательные служба государству, обществу, а также профессиональные качества служащих.

При этом форма государственной зависимости имеет иные корни, и нашла свое воплощение в институте местничества. Местничество было не только защитой аристократии от центральной власти, но и защитой центральной власти от старой аристократии, и первоначально оказывалось более выгодным для становящегося самодержавия В местничестве обнаруживается смешение старого и нового, иерархического начала, унаследованного с времени удельного периода, и строгой служебной зависимости, характерной для все более централизующейся системы власти. Для местничества было характерно не только родовое, но и служебно-родовое старшинство.

Местничество можно рассматривать как своеобразную кастовую систему в силу того, что право собственности при московском царе носило «номенклатурный» характер То есть поместья и привилегии давались вместе со служебным местом (а не наоборот) Целью боярских кланов было стремление закрепить эту собственность по наследству через наследование служебного места при дворе. Возможности царя были ограничены «наследственно-иерархическим» принципом с одной стороны, с другой - закрепление местнических обычаев постепенно подчиняло родовую часть служилой. Эта две формы взаимодействия царя и правящего класса нашли свое воплощение в эпоху империи, но в превращенной форме.

Российская история сложилась так, что «служилый» слой Московского государства, с которого следует исчислять начало той бюрократии, с которой преемственно связаны не только чиновники эпохи империи, но даже и бюрократия времен СССР - России, представляют собой уникальное явление в истории институтов управления. Собственно говоря, никакое определение этого слоя понятиями «чиновники» и «бюрократия» или политические деятели и законодатели не будет адекватно отражающим сущность этого социального слоя. Он являлся той подсобной силой, которую государство использовало для выполнения самых разнообразных функций: административной, военной, законодательной, судебной, дипломатической, торговой и промышленной.

Специфика русской истории заключалась в том, что неразвитость договорных отношений проявилась в слабости общественных союзов, юридической и судебной систем, что, разумеется, давало большие преимущества чиновникам и политическим назначенцам. Самодержавие и его бюрократическая часть до конца своего существования были неспособны создать новую легитимность для ряда нарождавшихся либеральных и социал-демократических элит. Кормление, местничество и вотчинность (патримониальность) как идеологическая догма в политическом сознании и политическом поведении царя и бюрократии - на протяжении столетий так и не была преодолена Воспринимая себя как единое целое, бюрократия и царь строили свои взаимоотношения с некоторыми видоизменениями во времени, но на основе соглашения о господстве над зависимым населением. А сам процесс преобразований «сверху», растянувшийся на два столетия, непоследовательность в принятии политических решений по рефор-

мированию общества и государства породили источники будущих социальных конфликтов.

Такую систему властных отношений можно гонять, используя отличие европейского абсолютизма от российского «консолидированного самодержавия» (М Ильин) Первый в соответствии с логикой раннего модерна утверждал себя, порождая собственную антитезу - гражданское общество, чтобы затем путем компромисса или революции консолидировать нацию и скрепить конституционным строем. Самодержавие же представляло собой вполне традиционную (по своей эволюционной природе империю) концентрацию власти и упрощение, унификацию разнородных способов ее функционирования (вотчина, церковь, общинность, а точнее патриархальная «семейственность», дружина, в своей основе «служба» и т. д.). Итогом была экспроприация субъективности» этих и иных «состояний», что превращало власть не просто в абсолютную, а в тотальную, но не тоталитарную.

За российскую тысячелетнюю историю формировались системы государственной власти, которые обеспечивали устойчивость режима Однако это были 1треимущественно мобилизационные системы, которые организовывали массы в противостоянии внешней угрозе. В то же время системы государственного политического управления общественными институтами не всегда были эффективными. Перманентные преобразования видоизменяли государственные институты, но не мобилизационные принципы власти государства I & и эти принципы, учитывая климатические и иные условия, последовапельно можно было изменить только на индустриальной основе.

Так как российская бюрократическая система, в силу присущих ей властных, институтов была консервативна, она не изменялась демократическим путем. В России периодически происходили реформы и революции, за которым следовал определенный «застой». Роль бюрократии в российских реформах и революциях весьма значима Она заключается в том, что ни одно радикальное преобразование не упразднило институты «кормления», «вотчинности», «местничества» и «поместной системы» (номенклатуры) Менялись формы этих институтов, но не их суть.

Во втором параграфе «Административная модель советского общества» бюрократия рассматривается как система институтов, связанных с социальными отношениями и функционирующих на основе традиционных и современных форм взаимодействия.

Русская революция поставила под сомнение универсальность западноевропейского опьпадля других цивилизаций и открылановый исторический период ускоренной модернизации стран, которые непосредственно не принадлежали к европейской цивилизации. Она была одновременно «антифеодальной и антибуржуазной» (Д. Мутагиров) Вместе с этим в ходе революции в России имело место «нарушение преемственности в плане перестройки социополитического порядка, изменения символической и политической легитимности режима и изменения структуры социальной иерархии» (ТТТ Эйзенштадт)

Как следствие новый режим отказался от всего: от царских долгов, от территории (как в физическом смысле, так и в смысле принципа властной организации), от частной собственности, религии и права «Не от той или иной его исторической формы, а от права как такового». (Ю. Пивоваров, А. Фурсов).

Первые попытки установить древнерусскую (патримониальную) вечевую власть Советов следует назвать реформой. Это была реформа снизу, но шедшая вопреки содержанию всем прежним реформам сверху, в основе которых лежало стремление преодоления русского традиционализма И отличалась она нефункциональностью, т. е. не могла способствовать эффективной массовой деятельности. «Попытка управлять большим обществом через систему локальных миров, базирующихся на эмоциональных связях, представляет собой, может быть, самое поразительное явление российской истории. Из этого явствует,

что глубочайшие корни кризиса традиционализма, приведшего к перевороту 1917 года, не были устранены. Революция лишь придала кризису новую, более напряженную форму. Со-ветско-локалистская система власти в силу ее нефункциональности амбивалентно обернулась авторитарной властью партии, которая имела для этого более или менее соответствующую организацию» (А. Ахиезер).

Советский тип правления, поскольку он был ориентирован на реализацию выглядевшей вполне рационально, как и все утопии, идеи о всеобщем социальном благоденствии, предполагал в качестве основной задачи рационализацию (в широком смысле) социальной жизни. Это и преобразование общества на «разумных» началах, и преодоление «стихийности», подчинение общественных процессов «сознательному» управлению и контролю. Осуществление разумного начала, соответственно, возможно посредством «мозгового» центра, который способен персонифицировать общественный интеллект, проконтролировать социальные процессы и управлять ими. Эта утопия уже в самом своем замысле предполагала необходимость бюрократии.

Дело в том, что произошло своеобразное «расструктурирование» общества, открывшее простор для бюрократического произвола. Оно превратило бюрократию в необходимую фигуру во всех областях - экономической, социальной, политической, культурной, научной, правовой. Ибо там, где были упразднены как «естественно сложившиеся» (традиционные), так и общественно необходимые (экономические, товарно-денежные) связи и отношения между людьми, возникла необходимость в чиновнике, который, хотя и представлял подобие такой связи, ее эрзац, но определенным образом соединял людей друг с другом. Изначальная тенденция к сплошному деструктурированию общества, обнаруженная идеологией и политикой правящего класса, нашла свое выражение в бюрократизации всей общественной жизни. В ^структурированном» обществе единственной формой его «структурирования» могла быть лишь бюрократия. Она и выступала в качестве связующего звена безличной «общественной массы». «Мифология и утопия у большевиков удивительным образом сочетается с пафосом рационального упорядочивания жизни, с неприятием любых форм иррационального поведения и сознания, с отрицанием всякой стихии (в том числе рыночной), порождающих хаос и анархию» (В. Межуев).

В условиях единства политики и администрации централизация бюрократическая (по-советски - «демократический централизм») находятся как бы в «недоразвитом» состоянии. Бюрократии как в шлитико-бюрократической, так и в бкАкраггачески-толитической системе правления (включая рациональную систему) свойственны одни и те же качества А именно: неизменные методы руководства, строгая иерархия полномочий, формализм, коллективная собственность на средства осуществления власти и служебные места, таинство, продвижение по службе в зависимости от управленческого прс)фессионализма;новкаждой из систем они преломляются своеобразным способом. Функционирование политической системы в форме единства политики администрации неизбежно ведет к «вассалитету» и патримониальному характеру бюрократических отношений. В иерархически построенной бюрократической структуре заложена необходимость в покровительстве со стороны влиятельных людей, неизбежность лихоимства и стремления обеспечить узкогрупповые и личные интересы. Это значительно ограничивает возможность бюрократических структур про-" водить в жизнь политику управления обществом, предоставляя назначенным от покровителей чиновникам свободу иметь привилегии, самообогащаться, и тем самым во многом способствуют саморазрушению самого бюрократического режима

Советская модель правления напоминает аналогичные явления многих бюрократических режимов. Такие государственные структуры были присущи империям прошлого и встречаются во многих странах в настоящее время. Но советский режим постоянно воспроизводил свои специфические черты - среди которых своеобразно оформленные западные ценности, не воспринимаемые,

как правило, некоторыми современными деспотиями. Вообще советская система правления была двойственной по своему характеру, как, впрочем, и предшествовавшая ей система правления российской государственности. Она совмещала одновременно и западнические, и восточные качества, и ее постепенное изменение проходило в направлении сочетания западных норм, идей и институтов и собственных ценностей, но с определенным приоритетом первых.

Не является случайностью то, что реформаторские усилия последних 1015 лет имели прозападническое направление, так как иная государственность в условиях России во многом пережила себя. В каком-то отношении современная российская политическая система больше соотносится с континентально-европейским типом политических систем. Для последних характерна эклектичность политической культуры, сосуществование старых и новых культур. Политическая система такого типа предполагает наличие множества партий с разными идеологиями и давними традициями, имеющими определенное влияние в обществе.

Советское общество было буржуазным по своему внутреннему значению и более индивидуалистическим, нежели на Западе. На Западе имеет место большее уважение к закону и порядку со стороны общества и власти, гражданский долг, чувство ответственности, христианская мораль, община, которые действуют в качестве ограничителя по отношению к человеку, обществу и властным структурам. Советским обществом, где государством навязывались «общинные» ценности «восточного» типа, эти элементы даже в западном их варианте отторгаются.

Индивидуализм, «приватизация» общественной жизни, автономность субъектов социальных отношений проявились более или менее четко во время брежневского «застоя». Теневая экономика, клановость и коррупция и т. д. - все это факторы, которые оказались в основе морали и образа жизни современных «новых русских», сформировались уже в период «застоя». Буржуазные отношения развивались незаметно и постепенно. Они бьши скрыты социалистической идеологией об общем благе.

Поэтому советскую власть времен рождения, и ее последующую эволюцию невозможно понять только лишь через процесс возвращения (инволюцию) общества й государства в прошлое - российское или азиатское. Советский тип правления сложился в форме «восточных деспотий», но на протяжении всего своего существования воспроизводил постоянно индивидуалистическую, западную по своей форме, культуру. Более того, коммунистический режим изначально создавался субъектами с индивидуалистическими ценностями, которые стремились в определенной степени претворить их в жизнь.

Российская бюрократия играет в этом процессе многозначную роль. Можно сказать, что бюрократическая система сегодня консервативна, но бюрократия заинтересована в общественном согласии, правда, на условиях укрепления своего статуса. Но поскольку она является частью общества, то ее заинтересованность является стабилизирующим фактором. В целом такая данность является следствием не столько общественного согласия, сколько формой общественного договора.

С другой стороны, следует отметить, что формула взаимоотношений в нашем обществе изменилась. Обозначились институты, которые пытаются легальным способом оказывать влияние на систему официальных государственных органов. Одновременно наличная система контроля над бюрократическими институтами действует неэффективно. Бесконтрольность действий администрации по отношению к основной массе населения явно прослеживается.

Структурные изменения бюрократии не получили определенного завершения, ибо экономический и политический секторы функционируют по форме «в себе» и «для себя», но «не для других». Часть бюрократии «кормится» за счет политики, легальной и нелегальной экономики, что почти не поддается контролю.

Д ля функционирования в нашей стране эффективной и годконгрольшй становящемуся гражданскому обществу государственной службы, в данном случае по отношению к чиновничеству в широком смысле (включая политическое) необходимо решить рядпро-блем.

Законодательно закрепить статус, права, обязанности и нормы следующих категорий «чиновников»: политических чиновников, кадровых служащих, работников аппарата политического руководства, а также представителей аппаратов высших, средних и нюктаструкт)рвмкти.(У[жапатьжкщ>овькчтэвн^

должностного роста и закрепление статусных позиций, которые способствуют невозможности увольнения этой категории служащих с государственной должности, за исключении нарушения закона, решаемого в судебном порядке.

Определить в правовом порядке такие политические и управленческие должности, как-то: политические чиновники, карьерные чиновники, функциональные чиновники (функционеры) и обЪря чинснниш (лшдарины), определить и их место в различных органах вла-стииуправленияидр.(М. Афанасьев).

Дилеммы российской формы правления, преимущественно в 9Ое годы, - это выбор между формальными институтами и неформальными практиками принятия решений, между бюрократизацией и борьбой <ШЕорЕ>> и «кзйинна», между созданием юнкурЛ тайной системы и «президентом всех россиян» -чаще всего решались в пользу патримониального господства, но не демократической подотчетности. Патримониальная власть не только порождала партикуляризм, клиенгелизм, фаворитизм, коррупцию, но и создавала условия для принятия ошибочных полшических решений. (В. Гельман).

Из сложившейся ситуации в России можно сделать следующие выводы: 1) бюрократическая формула изменений в нашей экономике, социальной сфере и политике является стабилизирующей силой, но вместе с тем, не способствует их развитию; 2) в нашем отечестве создана форма власти с «избыточной» или «авторитарной» демократиями, которые не основаны на формальном праве и ответственности государственных институтов перед народом; 3) советский тип власти видоизменился, но возращение к прежней «номенклатурной» системе невозможно; 4) включение России в мировое сообщество изменяют характер институтов социально-политических властей, и снижает возможность бюрократического влияния на все сферы жизнедеятельности общества.

Эти следствия вызваны, с одной стороны, советской моделью политбю-рократии. В этой модели принятие политических решений и их исполнение, нередко сосредотачивались, в одном субъекте. Власть правящих групп основывалась как на личном авторитете, непосредственных связях, фаворитизме, так и на доступе этой власти к экономическим ресурсам. С другой стороны - на российском индивидуализме по-советски. Наконец, многочисленными ошибками наших «демократов» в выборе стратегии и тактики изменений.

В третьем параграфе «Основания российской формы политической элиты» анализируется процесс преобразования бюрократической модели советской власти в новые формы элитарности.

Советскую форму, или тип «политической элиты», как правило, именуют «номенклатурой» (М. Восленский). При помощи этого понятия большинством российских исследователей фиксируется нерасчлененность советской элиты на

отдельные функциональные образования, отмечается отрицающая автономность как государственных учреждений, так и гражданских институтов. Однако это не означает, что советский «правящий класс» не был иерархизированным по горизонтали и вертикали, не имел бокового воздействия или не принимал формы перевернутой пирамиды. Иерархия в разных ее проявлениях существовала, но в форме своего рода неполной «неразделимости», например, по горизонтали, когда рядом, но в более значимом положении находилась партийная элита, затем - государственная и, наконец, хозяйственная элита. Заметим, что хотя такое состояние властных отношений имело место в целом по стране, но не всегда последовательно проявлялось в отдельных региональных образованиях нашей страны и ее отдельных структурных партийно-государственных составляющих (предприятие, учебное заведение и т. д.).

В современном российском контексте упоминаются самые различные виды элиты: - «экономическая элита», «политическая элита», «национальная элита», «бизнес-элита», «контрэлита», «околоэлитное окружение» и др.

Однако меритократическое толкование политической элиты применительно к дореволюционной, советской и постсоветской России не всегда корректно, хотя сама постановка вопроса элитарности различных иерархических элементов общества и ее форм, включая политические структуры, вполне обоснована.

Проблема заключается в том, что в дореволюционной и постреволюционной России элита представляла собой преимущественно верхнюю и среднюю часть военно-государственной, а в СССР - партийной, государственной и хозяйственной бюрократий различных уровней. В политической системе этих периодов истории России обнаруживается нечеткость границ между политической элитой и бюрократией. Элитарность других групп людей в различных видах деятельности по отношению к политической элите была еще более размыта, особенно это относится к сталинскому периоду.

Сегодня является естественным и то, что наиболее мощные группы интересов (элитные группы) являются фактической властью. Они не только оказывают давление, но и контролируют финансы, кадры, прессу, процесс принятия решений наряду с властью формальной легитимирующей уже принятые решения. Характер деятельности как формальных, так и реальных субъектов в процессе принятия политических решений определяется такими факторами, как система распределения властных полномочий; развитость институтов представительства интересов, политическая культура, присущая данному обществу, наличие определенных традиций и ценностей, правовая база, регулирующая процесс принятия решений.

Вне зависимости от конфигурации элит, различающихся по своим функциональным позициям: политическая, экономическая или идеологическая - все они участники распределения или перераспределения функций, статусов и ролей между элитами и бюрократией в процессе перехода нашего общества из одного состояния в другое. Результатом этого процесса, по существу, явилась ликвидация советской системы «правящего класса». Однако и при наличии треугольной плюралистической структуры элитных отношений «по либеральной модели» настоящее состояние российского общества следует определить как «неустойчивое равновесие».

Многонациональность, территориальная, социальная, экономическая и политическая неоднородность России породили многообразие форм элитной

трансформации и способов взаимосвязей элитных новообразований на различных территориях нашего государства.

Вместе с тем ювременньйобщественнсиюлитическийпроцгсс, с позиции оснований и направления развития российской формы власти, прежде всего власти бюрократически, следует разделить на три этапа:

до 1989 года-номенклатурный, политбюрократический этап;

1989-1991 годы -«либерально-демократическая» революция <ак>российски»;

после 1992-элтарнсьтермидорианскийэтаа

Термидор в данном случае определяется как присвоение результатов революции, концентрацию и консолидацию экономической и политической власти в руках новых или обновленных элит. Он обнаруживает как разрыв, так и преемственность с революцией. Термидор не отменяет полностью результатов революции, а означает, что элиты используют их в собственных интересах и далеко не всегда ориентируются на интересы управляемых (В. Согрин).

Таким образом, хотя потенциальный резерв правящей российской элиты достаточно устойчив (в целом по стране), но нет равновесия между политической и бюрократической элитами, поскольку деятельность административных структур находится вне политического контроля, во-первых, и, во-вторых, административная элита не выступает, опираясь на аппарат управления, посредником между политической элитой и массой. Если советское прошлое характеризовалось чрезмерным усилением государственной власти над обществом, то сейчас обнаруживается дефицит этой власти в соединении с ослаблением контроля общества над свободой индивидов и групп.

Следует признать, что деятельность президента ВВ. Путина говорит о том, что российский политический маятник качнулся из точки «дезинтеграции». Он пошел в противоположном направлении, начался новый этап большей упорядоченности и централизации властных государственных структур. Однако попытки нового президента объединить страну (по-прежнему живущую «го-понятиям») вокруг идеи «порядка» и «диктатуры закона» опираются, главным образом, на административные ресурсы, которые не всегда продуктивны (В. Ачкасов).

Также совершенно очевидна проявившаяся в 90-е годы тенденция ослабления управления из-за его (демократизации», что в определенной степени не способствовало стабильности общества. Поэтому на сегодняшний день нет никаких оснований, говорить о существовании в России меритократической правящей элиты («класса для других») - в наличии лишь более или менее стабильная группа, обладающая наибольшей властью.

Об отсутствии настоящей элиты говорит то, что нет общеобязательных правил замещения элитарных слоев, нет четкого разделения элит по сферам деятельности и тд Другими словами, формально есть все, что требуется с точки зрения либеральной теории для формирования меритократии («свободные выборы» и тд). Но система власти и управления обществом далека от решения своей главной задачи, а именно: не поддерживает равновесия между интересами личности и общества, общества и государства, между требованиями порядка и стремлением к свободе.

Вместе с тем быстрые изменения системы формальных экономических и политических институтов запустили один из основных трансформационных процессов - социально-экономическую адаптацию. Даже в искаженной форме рыночные механизмы создали систему определенной ответственности хозяйствующих субъектов за результаты своей деятельности. В нашей стране идет процесс массовой выработки и усвоения моделей социально-экономической деятельности, в той или иной мере соответствующих сложившейся системе формальных институтов и неформальных отношений. Однако для адаптации примерно половины граждан России необходимы значительные изменения в функционировании формальных и неформальных институтов.

Заключение содержит выводы и обобщения, к которым диссертант пришел в результате проведенною исследования.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Макарин А.В. Бюрократия в системе политической власти. Изд-во С. Пе-терб. ун-та, СПб., 2000. - 9 п. л;

2. Макарин А.В. Власть бюрократии. Изд-во С. Петерб. философскою общества, СПб., 2001. -15 пл.;

3. Анатомия бюрократии // Программы специальных курсов для студентов отделения политологии философского факультета. СПб., 1994. - 0,2 пл.

4. Процесс политической легитимности власти в России //Легитимность власти в России: история и современные проблемы (международная научно-теоретическая конференция) СПб., 1994. - 0,1 пл.

5. Эволюция советского бюрократического режима // Административные реформы и парламентские процессы в России и СНГ (Тезисы докладов научной конференции) СПб., 1995. - 0,1 п.л.

6. Проблема формальных и неформальных отношений в структурах власти // Административные реформы и парламентские процессы в России и СНГ (Тезисы докладов научной конференции) СПб., 1995. (в соавторстве с Н.В. Кузнецовым) - 0,1 пл.

7. Соотношение демократии, профессионализма и бюрократии // Человек в со-

циальных переменах (сборник статей) СПб., 1996. (в соавторстве с П. М. Шишко) - 0,5 пл.

8. Бюрократия как институт власти. Методические указания для студентов вечерней и заочной формы обучения. Философский факультет. СПб., 1996. (в соавторстве с П. М. Шишко) - 3 пл.

9. Либерально-правовое измерение политики // Человек-философия-гуманизм (Первый российский философский конгресс) СПб., 1997.-0,2 пл.

10. История государственных учреждений и государственной службы России // Программы специальных курсов для студентов отделения политология философского факультета. СПб., 1998. - 0,2 п.л.

11. Социология бюрократии // Программы специальных курсов для студентов отделения политология философского факультета. СПб., 1998. - 0,2 п.л.

12. Факторы устойчивости российской политической элиты // Вестник СПб., Сер. 6,1988. Вып. 3. № 20. - 0,7 пл.

13. Особенности формирования современной российской элиты // Политическая наука и политический процесс в Россш].

БИБЛИОТЕКА I С-Пич^т * 09 30« »гг \

ской научной конференции, посвященной 10-летию открытия первой в стране кафедры политологии. Санкт-Петербург, октябрь 1999 года). СПб., 1999. -0,2п.л.

14. Российская политическая элита (аннотированный доклад) // «Полис». 1999. №6.-0,1 п л.

15. Особенности формирования современной российской политической элиты / Политический анализ. Доклады центра эмпирических политических исследований. СПб., 2000. - 0,7 п.л.

16. Социология бюрократии // Программы специальных курсов для студентов отделения политология философскою факультета. СПб., 2000. - 0,2 п.л.

17. Эволюция государственных институтов России // Программы специальных курсов для студентов отделения политология философского факультета. СПб., 2000.-0,2 пх

18. Бюрократия и публичная администрация европейских стран // Учебные программы по специальности 522700 - «конфликтология». СПб., 2000. - 0,2 п.л.

19. Политико-управленческое измерение гражданского общества // Первый научно-общественный форум «Формирование гражданского общества как национальная идея России XXI века». СПб., 2000. - 0,3 пл.

20. Марксистское учение о государстве // Политология: Курс лекций / Под ред. Г.П. Артемова. СПб., 2001. - 0,7 пл.

21. Классические теории элит (Гаэтано Моска, Вильфредо Парето) // Политология: Курс лекций / Под ред. Г.П. Артемова. СПб., 2001. - 0,7 п.л.

22. Политическая теория Макса Вебера // Политология: Курс лекций / Под ред. Г.П. Артемова. СПб., 2001. - 0,7. пл.

23. Партии и партийные системы // Политология: Курс лекций / Под ред. Г.П. Артемова. СПб., 2001. - 0,7 п.л.

24. Демократия по-российски // Гражданское общество в России: стратегия и тактика формирования // Материалы к научному форуму. СПб., 2001. - 0, 5 пл.

25. Политико-бюрократическое измерение гражданского общества // Политические процессы в России: институциональный, идеологический и поведенческий аспекты. СПбГУ., 2001. -1 п. л.

26. Формы власти бюрократии и современный российский политический процесс // Вестник СПб., Сер. 6,2002. Вып. 2. - 0,7 пл

27. Эволюция российской формы политической элиты // Россия в глобальном мире. Социально-теоретический альманах № 5. Часть 1. СПб., 2003. (в соавторстве с ОА Третьяковой) - 0,7 пл.

28. Политическая социализация: к методологии исследования // Сборник. Россия в глобальном мире: Социально-теоретический альманах. № 6. Часть 1. СПб., 2004. (в соавторстве с Данилюк Е.С.) - 0,35 п.л.

29. «Коридорные» отношения в структурах бюрократической власти // Тезисы докладов и выступлений на II Международном конгрессе конфликтологов. Современная конфликтология: пути и средства содействия развитию демократии, культуры мира и согласия. Т. 1. Москва — Санкт-Петербург. СПб., 2004 (в соавторстве с Данилюк Е.С.) - 0,25 пл.

120286

с

РНБ Русский фонд

2005-4 21014

Подписано в печать 24.06.2004 г.

Формат 60 х 841/16. Объем 2,5 пл.

Тираж 100 экз. Заказ № 7/11

Отпечатано в издательстве «Геликон Плюс» 199053, Санкт-Петербург, В.0.1-ая линия, д. 28. Тел.:(812)327-46-13

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Макарин, Александр Викторович

Введение.

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования власти бюрократии. ф

§ 1. Теории бюрократии.

§ 2. Типология бюрократий.

§ 3. Дисфункции бюрократического управления.

Глава 2. Государственная бюрократия и политический режим.

• § 1. Общественно-политическая власть и бюрократическое управление.

§ 2. Олигархия в системе современных демократий.

§ 3. Влияние бюрократии на эволюцию политического режима.

Глава 3. Бюрократия в структуре гражданского общества.

§ 1. Государство, гражданское общество и бюрократия.

§ 2. Партийная власть и бюрократия.

Глава 4. Российская бюрократия.

§ 1. Характер русской бюрократии.

Ш § 2. Административная модель советского общества.

§ 3. Основания российской формы политической элиты.

Введение диссертации2004 год, автореферат по политологии, Макарин, Александр Викторович

К числу важных проблем властных отношений, рассматриваемых в политической социологии XX начала - XXI веков, относится исследование субъекта управления в лице бюрократии. Она представлена самыми разнообразными видами чиновничества - служащими государственного и общественного аппаратов, аппаратов политических партий и. д. Институт бюрократии, начиная со второй половины XIX века интенсивно изучался, что нашло отражение в многочисленных теоретических работах российских и зарубежных ученых. Однако анализ сущности и особенностей функционирования бюрократии после Октября 1917 года не выходил в работах советских обществоведов за рамки одностороннего толкования и сводился, главным образом, к выявлению негативных субъективных факторов, бюрократизма, патологий, встречающихся в деятельности представителей управленческих аппаратов.

Во второй половине 80-х и особенно в начале 90-х годов XX века благодаря освобождению от идеологических стереотипов, исследование феномена бюрократии принимает иное направление, и в современной российской литературе, посвященной проблемам управления, делаются более успешные попытки описания феномена бюрократии через установление естественных характеристик правительственных и неправительственных институтов, как отечественных, так и зарубежных. Описание жизни российского чиновничества приобрело наиболее реальные очертания благодаря исследованиям российских философов, историков, социологов, политологов, экономистов, публицистов, а также публикациям на эту тему зарубежных обществоведов.

Актуальность политико-социологического анализа проблемы российской бюрократии в современных условиях объясняется совокупностью факторов.

Социальные изменения, происходящие в России, привели к значительному усложнению общественной жизни, властно-управленческим реформам, предопределили новый этап развития управленческих аппаратов, и этот этап далеко не во всех отношениях позитивный, поскольку Россия выходит из одного самых глубинных социально-культурных и политических кризисов за свою тысячелетнюю историю. Однако подобные явления имели и имеют место в ряде стран современного мира, поэтому бесспорным является положение о существовании общих тенденций в развитии цивилизаций, в том числе и в отношении управленческих аппаратов. Анализ содержания этих тенденций в условиях различных социально-политических систем дает возможность определить как общие основы общественных трансформаций, так и их специфику в каждой из систем, поскольку эти особенности гораздо четче вырисовываются именно на фоне общего.

Особая роль в процессе общественных перемен в России принадлежит чиновникам, административной системе и, прежде всего, государственной бюрократии. Этот институт, оставшийся в видоизмененной форме от прежнего режима, оказывает значительное влияние на характер и направление реформ, на экономическую и политическую эффективность изменяющейся социально-политической системы. Однако данное обстоятельство, хота и вносит определенную специфику в функционирование современной российской бюрократии, но основных тенденций развития, свойственных этому институту в других обществах, не отменяет - развитие института российской бюрократии есть только один из инвариантов развития бюрократии в целом.

В России критическое «особое» отношение к чиновничеству сформировалось в процессе исторического развития, оно отражает, в определенном значении, одно из специфически российских общественных представлений. Чиновничество, бюрократия, служащие и сегодня выступают нередко в качестве объекта критического анализа как люди, далекие от народа и его реальных интересов. Специфика бюрократических структур порой теряется за такими публицистически негативными оценками. Остается без внимания тот факт, что административный сектор является частью общества, как и любое другое социальное образование и, соответственно, разделяет основные принципы жизнедеятельности данного общества и его политической системы.

Необходимость политико-социологического исследования сущности и содержания бюрократии связана с тем, что объективный ее анализ нередко подменяется рассуждениями, имеющими весьма приблизительное отношение к реально функционирующему институту. Неопределенность понятия «бюрократия» и отсутствие границы между описательной и нормативной стороной исследования проблемы чиновничества является дополнительным стимулом для определения фундаментальных характеристик данного института.

Двойственность политико-управленческих отношений, наличие как положительных, так и отрицательных качеств делают настоятельной потребность не только в том, чтобы разобраться в них, но и в том, чтобы предложить целенаправленные усилия по оптимизации первых и минимизации вторых.

Недостаточна также и степень изученности социально-исторического и политического аспекта власти российской бюрократии, фрагментарны и исследования, в которых анализируются отношения, интересы, правовые основы административной среды в различных политических режимах в сравнительном измерении.

Совокупность указанных обстоятельств, предопределяющих необходимость исследования институт бюрократии, связана с теми методологическими основами, которые предполагают возможность соединения социально-политического изучения административных структур в рамках единства эмпирического и теоретического анализа, поскольку исследование изменений, происходящих в системе гражданской и государственной служб, порождает необходимость решения комплекса взаимосвязанных вопросов - социальных, политических, методологических и эмпирических.

Наконец, необходимость исследования проблем бюрократии диктуется несовпадением результатов социологического анализа и ряда их теоретических обоснований, поскольку последние не всегда учитывают особенности российского варианта развития бюрократии.

На практике же недостаточная изученность проблемы российской бюрократии нередко вела и ведет к насильственному приобщению российских граждан, их институтов и принципов общежития к ряду западных образцов, имеющих иную социальную, экономическую, политическую, идеологическую и межнациональную основу.

Степень разработанности проблемы

Впервые термин бюрократия был введен в оборот французским экономистом Винсентом де Гурнэ в 40-е годы XVIII столетия. Но значительное распространение в научной литературе ряда европейских стран это понятие получило в середине XIX в.1 Можно сказать, что с тех пор проблема бюрократии в различных ее аспектах становится постоянным объектом исследования.

Межотраслевая матрица социологического исследования служебных отношений включает в себя несколько взаимосвязанных между собой областей общественных отношений. «Объектом социологии политики является область пересечения политической и социальной сфер общественной жизни. Социология права раскрывает механизм перевода юридических норм в социальное положение людей. Социология управления анализирует государственную и муниципальную службу как систему аппарата при выполнении ими служебных функций. Социология организаций изучает строение административных учреждений, пути повышения их эффективности. Ряд пограничных проблем функционирования органов государственного управления и местного самоуправления исследуется социологией профессий и социологией труда».

Методологические основы современной теории бюрократии были заложены в XIX - начале XX века в трудах Гегеля, А. Де Токвиля, Д.С. Милля, К. Маркса, Г. Мос-ка, В. Парето, М. Вебера, МЛ. Осгрогорского, Р. Михельса.

Политическим анализом бюрократических структур в России занимались: М.М. Сперанский, ММ. Ковалевский, К.Д. Кавелин, С.М. Соловьев, П.И. Новгородцев, Б.Н. Чичерин, А.Н. Милютин, П.Н Милюков, А.А. Веселовский, Л.А. Тихомиров, В.В. Ле-онтович, В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов, Н.П Павлов-Сильванский, В.И. Ленин, ПА. Сорокин, НА. Бердяев и др.

Если классики политической науки, исследуя вопросы организационной деятельности, основное внимание уделяли проблеме власти бюрократии и, соответственно, социальным корням данной власти, то их последователи смещают свой взгляд в направлении исследования строения организаций, путей повышения эффективности их деятельности в связи или даже вне зависимости от происходящих в обществе процессов. Ведущими представителями этого направления (социологии организаций) яв

1 Albrow М. Bureaucracy. London: Macmillfn, 1970. P. 16-20.

2 Зинченко Г. Социология государственной и муниципальной службы: программа - концепция // «Социс». 1996. №6. С. 102 лякугся М. Вебер, А. Файоль, Т. Парсонс, Р. К. Мертон, Ф. Селзник, П. М. Блау, Дж. Ролз, Дж. Ю. Стиглиц, Дж. Миллер, Г. Бухарт, Е.С. Савас и др.

Различные организационные модели, разрабатываемые зарубежной научной мыслью на протяжении почти всего XX века, способствовали выделению наиболее эффективных административных структур (Г. Саймен, А. Этциони, Э. Мейо, Г. Олд-рих, М. Ханн., М. Крозье и др.).

В советский период развития общественной науки феномен бюрократии рассматривался в многообразных его проявлениях (историческом, экономическом, социологическом, политическом), однако, как было отмечено, анализ этого явления не выходил за рамки односторонней интерпретации и сводился к изучению, в основном, субъективных изъянов носителей административной власти. Преимущественно такое видение проблемы представлено в работах J1 Крицмана, И. Кактынь, АГ. Худокормо-ва, Р.И Хасбулатова, В.П Макаренко, Г.Х. Попова, А.В. Бузгалина, А.И. Колганова и др.

Наиболее значительными из исследований бюрократии, сделанных в рамках «марксистско-ленинской» методологии, являются труды историков, посвященные государственной службе в узком смысле этого понятия, т.е. бюрократии, чиновничеству, аппарату государственной власти, администрации, управляющим. В дореволюционной России - это анализ истории С.О. Шмидта, А.А. Зимина, С.Б. Веселовскош, ИЛ. Фроянова, А.Ю. Дворниченко, а также работы так называемых «изгнанных» - Л.Д. Троцкого, М.Г. Восленского, А. А. Зиновьева и др.

Несмотря на то, что природа бюрократии в советской общественной науке истолковывалась односторонне, но в тех случаях, когда речь шла о теоретическом освещении управления, самоуправления и организаций, аппараты управления рассматривались без традиционной предвзятости, и исследование обращалось к их позитивным сторонам. В этой связи следует отметить работы советских исследователей: А.К. Белых, НИ. Лапина, В.Г. Подмаркова, О.И Шкаратана, Ю.Е. Волкова, ИИ Ляхова, Г.Д Горячева, Н.Ф. Наумова, Э.М Коржева, Ж.Т. Тощенко, А.И Пригожина и др.

Новый теоретический подход в форме «реалистической модели» бюрократии воспроизводится в работах Р.П. Шлаковой, Ю.А. Левады, А.Г. Левинсона, Г.П. Арте-мова, В.Д. Виноградова, В.А. Гуторова, В.А. Ачкасова, Б.А. Исаева., В.К. Волкова, А.С. Панарина, В.В. Чубинского, Ю.В. Егорова, Л.Г. Никитиной, М.В. Масловского, П.М. Шишко, Т.В. Шауловой, В.А. Рюмина, А.В Курочкина, М.Н Афанасьева, А.М. Миграняна, В.Г. Сирогкина, М.А. Чешкова, В.Ф. Ли, Г.П. Зинченко, А.В. Оболенского, С.А. Королёва, Ю.Г. Алексеева, Л.Г. Ионина, Ю.Н. Давыдова, П.П. Гайденко и др.

На экономическую эффективность государственного управления обращают внимание, прежде всего, РА. Фахрутдинов, В.Н Демьяненко, Б.А. Райзберг, В.В. Качалин, М.В. Синютин; на социальную - А.И. Стребков, В.П. Милецкий, Ж.Л. Мартынова, В.А. Торлопов.

В сфере сравнительного измерения функциональных особенностей советской и российской бюрократий и административных структур других стран выделяются работы зарубежных и российских авторов: С. Биалера, М. Джил аса, Р. Арона, М. Дю-верже, Ф. Риггса, Б.Г. Питерса, Р. Пайпса, Е.Г. Морозовой, Л.В. Сморгунова, А.П. Цыганкова, С.П. Перегудова, А.И. Фурсова, и др.

Особое звучание в последнее время получила проблема трансформации бюрократий социалистических обществ в постсоциалистическую их форму. Здесь заметны исследования как отечественных, так и зарубежных ученых: Д.П. Ледонна, М. Озерной, С. Холмса, С.А. Ланцова, С.М. Елисеева, В Л. Гельмана, Г.И. Мусихина, В.Б. Пастухова и др.

Анализ процессов трансформации российских политических институтов в их бюрократическом измерении дает возможность сравнивать эти процессы с «традиционными» и «современными» моделями и выявлять особенности эволюции подобных образований.

Сама же постановка вопроса о социально-политических основах власти бюрократии, тенденциях развития административных структур, статусных и экономических интересах чиновничества, правовых отношениях, технологиях изменений в многофункциональной системе данной власти вызвана необходимостью их исследования как составляющих структуры российского общества, ставшей многоуровневой, значительно усложнившейся. Осмысление бюрократии и бюрократического господства, которые реализуют важнейшие функции жизнеобеспечения общества в условиях социокультурных кризисов, представлено в российской политической науке впервые, что предопределяет проблемную значимость выполненной работы.

Объект и предмет исследования

Объектом исследования является власть бюрократии в социально-политической структуре современного общества. Предмет исследования — выявление организационных принципов, интересов и тенденций функционирования бюрократических структур в контексте взаимодействия общества и государства.

Цель и задачи исследования

Целью работы является социально-политический анализ сущности, генезиса, эволюции, структур и механизмов функционирования бюрократии, как одного из общественных и политико-правовых образований современной цивилизации. В соответствии с поставленной целью решаются следующие задачи:

- анализ основных классических и современных теорий бюрократии;

- рассмотрение моделей общественного развития, определяющих бюрократию в качестве социально-политической силы, подчиненной обществу или господствующей «над» обществом;

- систематизация патологических проявлений административных структур вне зависимости от типа политической системы и исследование границ бюрократической власти;

- обобщение тенденций олигархизации различных форм современных демократий;

- выявление особенностей функционирования и влияния административной среды на эволюцию политического режима;

- определение факторов взаимодействия и противоречий общественной, партийной и государственной бюрократий;

- изучение моделей советской и российской бюрократий; выяснение роли бюрократии в истории российского государства и общества;

- исследование влияния чиновничества на трансформацию политической системы современного российского общества.

Методологические и теоретические основы исследования

Теоретико-методологической основой исследования послужили работы классиков политической философии, социологии и политологии, в которых были заложены важнейшие идеи природы бюрократических отношений. В работе одновременно широко представлены труды современных отечественных и зарубежных социологов, историков, политологов, экономистов, имеющих отношение к анализируемой проблеме. Базовые составляющие этой проблемы проанализированы с учетом достижений многих отраслей политической науки. В связи с этим системный, структурно-функциональный и сравнительный подход, а также принципы историзма и объективности составляют методологическую основу работы. В диссертации использованы методы обработки нормативных документов, анализ социальной статистики, характеризующих проблемы административного сектора, а также результаты включенного наблюдения за процессом функционирования бюрократических структур.

Эмпирической базой диссертационного анализа являются статистические данные из российских и зарубежных литературных источников.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Разработан обобщающий подход к изучению места и роли администрации в политической системе общества на основе сравнительного анализа классических и современных теорий бюрократии.

2. Раскрыто значение М. Вебера для исследования традиционной, рациональной и смешанных моделей бюрократий в условиях современной России.

3. Впервые в российской научной литературе выявлен механизм взаимодействия противоположных форм эволюции российской государственности: усиление бюрократических начал и дебюрократизация, бюрократическая плюрализация и политизация административных организаций. Показано, что эти формы управления не только обеспечивают устойчивость политической системы, но и являются причиной ее слабости.

4. Выявлены социально-экономические, политико-идеологические и геополитические факторы, способствующие превращению администрации в самодостаточную силу.

5. Определены правовые основы, статусные и экономические интересы чиновничества, оказывающие влияние на функциональные возможности политического режима.

6. Установлены основные факторы олигархизации различных политических образований и проанализированы критерии и принципы их взаимного ограничения и самоограничения.

7. Прослежены особенности становления и развития русской, советской и постсоветской форм бюрократий.

8. Показаны главные противоречия политической системы российского общества и предложены возможные пути их разрешения.

Практическая значимость работы

Представленные в работе материалы могут быть использованы как для создания современной теоретической модели бюрократии, так и для выявления возможных путей и форм эволюции бюрократических структур на рубеже XX-XXI веков. Практическая ценность работы определяется также тем, что содержащиеся в ней положения могут служить в качестве рекомендаций для оптимизации взаимодействия политических, административных, партийных и общественных учреждений. Полученные результаты создают основу для прогнозирования социально-политических последствий принятия тех или иных решений органами власти и управления. Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки учебных пособий, при чтении курсов лекций и проведения спецсеминаров по политической социологии.

Апробация диссертационной работы проходила в различных формах и включала несколько этапов и направлений.

Результаты научного исследования и обобщенный опыт учебно-методической работы изложены в авторских монографических изданиях: «Бюрократия в системе политической власти» (СПбГУ, 2000); «Власть бюрократии» (СПбГУ, 2001).

U Материалы исследования, конкретные выводы регулярно представлялись на обсуждение научного сообщества, и нашли свое отражение в выступлениях автора на всероссийских, региональных, межвузовских конгрессах, конференциях, семинарах, в частности, на Российской научно-практической конференции «Политические процессы в России: история и современность (Санкт-Петербург, июнь 1993 г.); на Международной научно-теоретической конференции «Легитимность власти в России: история и совре менные проблемы (Санкт-Петербург, июнь 1994 г.); на Российской научной конференции «Административные реформы и парламентские процессы в России» (Санкт-Петербург, май 1995 г.); на Российско-германском семинаре «Политическая культура и политические изменения в посткоммунистическом обществе» (Санкт-Петербург, май 1996 г.); на Первом Российском философском конгрессе (Санкт-Петербург, июнь 1997 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Местное самоуправление в Российской Федерации» (Санкт-Петербург, апрель 1997 г.); на Российско-германском семинаре «Коммунитаризм, либерализм и демократические процессы в посткоммунистических странах» (Санкт-Петербург, май 1998 г.); на Круглом столе «Эффективность Ф государственного и муниципального управления в Санкт-Петербурге» (Санкт

Петербург, ноябрь 1999 г.); на Международном семинаре «Современная социал-демократия: вызовы времени и шансы» (Санкт-Петербург, апрель 2000 г.); на Научном симпозиуме «Гражданское общество в России: стратегия и тактика формирования» (Санкт-Петербург, декабрь 2001г.); на Научно-дидактическом семинаре с междуна родным участием «Развитие современной конфликтологии как научной и учебной дисциплины: глобальный и региональный аспекты» (Санкт-Петербург, октябрь 2002 г.).

На основе материалов диссертации разработаны и читаются на протяжении нескольких лет студентам философского факультета Санкт-Петербургского государст-* венного университета общий курс: «История государственных учреждений и государственной службы России», спецкурсы - «Социология бюрократии», «Эволюция государственных институтов России», «Конфликт бюрократии и публичной администрации европейских стран».

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры политических институтов и прикладных политических исследований философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Бюрократия в структуре политической власти: политико-социологический анализ"

Заключение

Бюрократия является важнейшим институтом любого современного государства и общества. Он сформировался еще в традиционном обществе, в современных системах власти этот институт представляет наиболее многочисленную и влиятельную группу людей. Бюрократические структуры, которые были унаследованы государствами XX — начала XXI веков, проявляют себя более прочными и стабильными, нежели институты самоуправления, поскольку в кризисных ситуациях, во время реформ и революций, представительные учреждения чаще всего оказываются нежизнеспособными.

Происходившие в прошлом и происходящие сегодня преобразования во многих странах в направлении либеральной демократизации, зачастую приводили и приводят к ослаблению государственной власти и провоцируют кризисные ситуации в обществе, что свидетельствует о важности сохранения стабильного и сильного государственного управления. Без прочного государственного управления, как выявилось, либеральное реформаторство может привести к противоположным намеченному результатам. Однако бюрократический абсолютизм не является выходом их положения. Бюрократические учреждения могут быть стабильными и эффективными инструментами административного управления, когда они направляются и контролируются либо политической системой, имеющей законный характер, либо авторитарным режимом, но сами по себе бюрократии, как правило, не могут создавать стабильные общественно-политические системы.

Многие современные страны, обращаясь к модели «либеральной демократии», отказываются от той формы чрезмерной власти государства над обществом, при которой свобода инд ивидуального выбора в различных сферах жизни не поощрялась. Однако имеет место и иная тенденция, а именно: сегодня для ряда государств, и России в том числе, проблемой стал дефицит государственной власти, который проявляется в коррумпированности чиновников, «клановости» партийных структур и т.д.

337 См.: Дискин И. Указ. соч. С. 34.

Происходящие в нашем обществе процессы в определенном смысле напоминают те социальные изменения, которые уже имели место в других странах и были проанализированы классиками политической социологии (Гегелем, Марксом, Вебером, Острогорским, Михельсом и др.). То есть мы сейчас напрямую столкнулись с проблемами формирования институтов представительной власти, партийной олигархии и становлением современных государственных структур, однако в нашей стране эти проблемы приняли несколько отличный, специфический характер, поэтому при обращении к классическим и «неоклассическим» трудам как основе для анализа современных российских политических реалий необход имо учитывать российские условия.

Так, нынешние российские реалии обозначили тенденцию слабо поддающегося контролю государственного аппарата, бюрократии, чиновничества политической власти. Для российской бюрократии характерно также отсутствие «кодекса чести», который был важен, например, для консервативного немецкого чиновничества (Вебер). Это одна из многих причин того, что прежние патримониальные черты администрации не только не устраняются, но, нередко, расширяются, что проявляется в широкомасштабной коррупции.

Как известно, современная политическая наука исследует проблемы административных отношений в рамках различных теоретических направлений—социологии политики, социологии права, социологии управления, социологии организаций, теорий государственного управления и самоуправления и др. Все эти направления не имеют единой парадигмы бюрократического управления, что, конечно же, затрудняет описание этого феномена. И исследователю, если он ставит целью дать наиболее полное его описание, приходится его анализировать в рамках различных научных дискурсов, что неизбежно делает такое аналитическое описание несколько фрагментарным. Однако, как представляется, только такое, соединяющее различные дискурсивные практики изучения бюрократии, описание может быть материалом, достаточным для прогнозирующего моделирования социально-политических модификаций столь неоднозначного феномена, как бюрократия. Использование же созданной в рамках дискурса какой-либо одной дисциплины теоретической схемы, как правило, не дает положительного результата. Например, бюрократическая децентрализация в России по схеме саморазвития, т.е. демократизация бюрократического сектора (в рамках теории государственного менеджмента, синергетического подхода, концепции политических сетей и т.д.) привела не к эффективному государственному управлению, а, напротив, в определенной степени к неуправляемости. Лишившись политического руководства в лице КПСС, современная российская государственность не создала развитую нормативно-правовую основу, регулирующую режим деятельности бюрократии и других институтов власти, апелляционно-арбитражную систему, воспроизвела несистематизированные отношения расширения контрактного найма служащих и т.д.

Нередко названные теории в ряде своих черт идеализируют реально протекающие процессы в сфере управления, в них воспроизводится «вера» в самоорганизацию любых систем, рыночное регулирование государственного управления, организованную и неорганизованную общественность (среду), научно-технический прогресс.

Для решения вопросов административной сферы необходимо иметь не только современные варианты решения этих проблем в «демократических» странах, т.е. основанные на идее ограничения бюрократических структур гражданскими и политическими образованиями, но и использовать те формы и средства, которые имели и имеют потенциал не только ограничения, но и эффективного взаимодействия с институтом бюрократии. Хотя бы в силу того, что при всей ориентированности современного российского общества на западные варианты развития, его социально-политическое наследие коренным образом отличается от наследия западных стран. Там государство («Новое время»), развивается вместе со становлением гражданского общества и, соответственно, институт государственной бюрократии был призван служить обществу, а взаимоотношения бюрократии и общества начинают связываться контрактом. Либерализация как ограничение полномочий государства в этих политических системах была более органичной. Она не всегда вела к ослаблению государства, тогда как в России, с ее наследием довлеющего над обществом государства, либерализация по западным моделям «освободила» не общество, а бюрократию, предоставив ей право отстаивать зачастую свои собственные интересы, не считаясь ни с обществом, ни с государством.

Подход к феномену бюрократии с точки зрения различных научных дискурсов проясняет, что сводить деятельность бюрократии к одной из сторон функционирования политико-административных структур, например, к управлению, неполитическому сообществу, политической элитарности или формализму, не совсем корректно. В определенных ситуациях возникают условия д ля трансформации бюрократии, утрачивающей свой статус передаточного механизма и приобретающей положение, при котором чиновники начинают играть основную политическую роль (бюрократически-политическая монополия — часть стран Латинской Америки, Африки, Азии). Бюрократически-политическая монополия на власть незначительно отличается от власти политически-бюрократической. Последняя также предполагает «единство ад министрации и политики», но только с тем отличием, что политика поглощает административный сектор и базовая административная роль находится в руках политиков (СССР, восточная социалистическая Европа) Характеризуются названные виды управления близкими по значению терминами «бюрократический произвол», «бюрократический абсолютизм», «бюрократическое правление», «бюрократическое господство».

В последнем случае невозможно провести более или менее четкую грань между такими понятиями, как «бюрократия», «класс» или «политическая элита». Они сливаются в единые термины - «политбюрократии», «номенклатура» «правящий или господствующий класс», «правящая или господствующая элита».

Сама бюрократия функционирует во всех организационных образованьях. Поэтому исследование только одной бюрократической власти не способно дать правильное объяснение политических и социальных процессов, которые происходили или происходят, например, в СССР, России, ФРГ, США или Китае. Социологию бюрократии необходимо включать в более широкую социально-политическую среду. Общественные отношения, в которых функционирует и которые поддерживает или им противостоит бюрократия, определяются характером целей. Эти цели задаются обществом и государством в целом. Они зависят от форм социального и политического контроля над бюрократией. Данные отношения связаны также со спецификой взаимодействия политики, аппарата и институтов гражданского общества. Они зависимы от тех отношений, которые складываются в организационной структуре бюрократии.

Поэтому, например, объяснение политической жизни России на уровне федерации и субъектов, ее составляющих, может совпадать с различными идеально-типическими моделями, которые объясняют традиционную ее составляющую и современную жизнь, расходиться с ними или их уточнять. Нынешнюю жизнь России можно определить как «делегированную демократию» времени президентства Ельцина. Однако к этому же периоду вполне применимы характеристики при помощи таких понятий, как «авторитарно-бюрократический режим» или «неопределенная форма правления или демократия», путиновская Россия определяется подобными терминами, например, «бюрократический капитализм» или «бюрократический авторитаризм». На территории российского общества имеют место отличные конфигурации формы власти - от «сообщества элит» до «войны всех против всех». Поэтому многие понятия, при помощи которых исследуется российское общество, значимы, но они раскрывают лишь часть тех политических трансформаций, которые происходят в нашей стране.

В процессе «ускорения», а затем «перестройки» предпочтение первоначально было отдано политическим реформам, а не экономическими преобразованиями. Политические преобразования, во-первых, не способствовали формированию карьерного чиновничества, во вторых, ослабили и без того слабую экономическую систему общества, и в результате произошло еще большее ослабление государства. Вместо функций руководства и управления государство стало прибегать к установлению договорных отношений с не оформившимися субъектами рыночных отношений.

Поэтому фактор радикальной формы политизации «по либеральной формуле» и вместе с тем деполитизации российского общества и формальной деполити-зации чиновничества, не является до настоящего времени действенным условием перехода к «старым» формам демократии. Бюрократия может быть политизированной и одновременно компетентной в осуществлении своих функций. Она может отрицать политизированность и компетентность, но не быть работающей организацией. Применительно к нашему обществу, эти два фактора не могут действовать в единстве, так как российские чиновники, имея неплохую профессиональную подготовку, в настоящее время функционируют на базе клиентальных отношений. Вот почему проблема управляемости нашего государства и общества непосредственно связана с необходимостью, привязать бюрократию к форме или закону.

Список научной литературыМакарин, Александр Викторович, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Щ 1. Алексеев Ю.Г. У кормила Российского государства: Очерк развития аппаратауправления XIV- XV вв. СПб., 1998.

2. Алехин А., Кармолицкий А., Козлов Ю. Административное право Российской Федерации. М., 1997.

3. Альт Дж. И., Алезина А. Политическая экономия: общие проблемы //

4. Политическая наука новые направления. М., 1999.

5. Анисимов Е.В. Шведская модель с русской особенностью. Реформа власти иуправления при Петре Великом // Реформы и власть. СПб., 1995.

6. Андреева Л.А. Реформы Петра I и начало процесса десакрализациицарской должности в России // «Религоведение». 2001. № 1. ^ 6. Аристотель. Сочинения. Т. 4. М., 1983.

7. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1992.

8. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М, 1993.

9. Арон Р. Мнимый марксизм. М., 1993.

10. Артемов Т.П. Политическая социология. СПб., 2000.

11. Артемов Т.П. Политическая социология. М., 2001.

12. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. В 3-х томах. М.,1992;

13. Ахиезер А.С. Проблемы государственной власти в России // «Рубежи».1. М.,1995. № 6.

14. Ахиезер А.С. Специфика исторического опыта России: трудностиобобщения // Pro et Contra. М., 2000. т.5, № 4.

15. Ахиезер А. Хозяйтвенно-экономические реформы в России: как приблизится к пониманию их природы // Три века отечественных реформ. М., 1999.

16. Афанасьев М. Н. Правящие элиты и государственность постоталитарной России. Воронеж, 1996.

17. Афанасьев М.Н. Государев двор или гражданская служба? (Российское чиновничество на распутье) // «Полис». 1995. № 6.

18. Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность. М.,1997.

19. Афанасьев М. От вольных орд до ханской ставки // На путях к демократии. М.,1998.

20. Афанасьев М. Испытывая политические институты // Преобразования в

21. России: итоги десятилетия. М., 1999.

22. Ачкасов В.А. Региональная идентичность в российском политическомпространстве // Политические процессы в России: институциональный, идеологический и поведенческий аспекты. СПб., 2001.

23. Ачкасов В.А. Россия как разрушающееся традиционное общество //

24. Журнал социологии и социальной антропологии». СПб., 2001. № 1 (13).

25. Ачкасов В. А., Еремеев С.Г. Десятилетие либеральных реформ и перспективы гражданского общества в России // Гражданское общество в России: стратегия и тактика формирования. Материалы к научному форуму 7 декабря 2001 г. (Санкт-Петербург). СПб., 2001.

26. Ашин Г.К. Формы рекрутирования политических элит // «Общественные наукии современность». 1998. № 3.

27. Ашин Г.К. Элитизм и демократия // «Общественные науки и современность». 1996. № 5

28. Бабаева JI. В. Таршис Е. Я. Резниченко JLA. Элита России: о настоящем и будущем страны // «Социс».1996. №. 4.

29. Бадовский ДБ. Политические элиты // Политическая антропология. М., 1995.

30. Басина Е. Кривое зеркало Европы // Гражданское общество. М., 1997.

31. Барзилов С.И., Чернышев А.Г. Провинция: элита, номенклатура, интеллигенция // «Свободная мысль» 1996. № 1;

32. Базаров Т.Ю. Социальный статус государственных служащих в России.

33. Ч. 1. Государевы люди // «Консультант директора». 1988. № 6.

34. Баталов Э.Я. Советская политическая культура // Политическая наука в

35. России: Интеллектуальный поиск и реальность. Хрестоматия. М., 2000.

36. Белов ГЛ. Институциональная система политической власти // «Кентавр». 1996.4.

37. Бестужев-Лада И. Кто царствует сегодня на Руси? // «Власть». 1996. № 7.

38. Бородай Ю.М. От фантазии к реальности (происхождение нравственности). М., 1995.

39. Бойко В.Э. Государственные служащие: штрихи коллективного портрета // «Социс», 1997. № 6.

40. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

41. Бюрократия, авторитаризм и будущее демократии в России (материалы «круглого стола») // «Вопросы философии». 1993. № 2.

42. Вайнгаст Б. Политические институты с позиций концепций рационального выбора // Политическая наука новые направления. М., 1999.

43. Василенко И.А. Административное управление в странах Запада:

44. США, Великобритания, Франция, Германия. М.,1998.

45. Вайншгейн Г. Между полной несвободой и полным хаосом (О природе политической системы современной России) // На путях к демократии. М., 1998.

46. Васильчиков А.И. О самоуправлении. Сравнительный обзор русских и иностранных земских общественных учреждений. М., Пб., 1869-1871. Т. 2.

47. Вебер М. История хозяйства. Очерк всеобщей социальной и экономической истории. Пг., 1923.

48. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

49. Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994.

50. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909. (репринт) /1. М., 1991.

51. Вишневский А.Г. Федерализм и модернизация // «Общественные наукии современность». 1996. № 4.

52. Волков А., Привалов А. Ворующие по закону // «Эксперт». 2000. № 7.

53. Волков В .К. Эгнократия непредвиденный феномен посгшгалитарного мира //

54. Политические исследования». 1993. № 2.

55. Восленский М. Номенклатура Господствующий класс Советского Союза М.,1991.

56. Всемирная история. М., 1958. Т. 3.

57. Вятр Е. Социология политических отношений. М., 1979.

58. Гаджиев КС. Гражданское общество: концептуальный аспект // «Кентавр».1991.№2.

59. Гаджиев К.С. Политическая наука М., 1995.

60. Гаджиев К.С. Политическое: концептуальное измерение // «Кентавр». Январьфевраль 1992.

61. Гайденко ПЛ., Давыдов ЮЛ. Проблема бюрократии у Макса Вебера // «Вопросы философии». 1991. № 3.

62. Гаман-Голутвина О.В. Правящие элиты России. М., 1998.

63. Гаман-Голутвина О.В. Региональные элиты России: персональный состав и тенденции эволюции // «Полис». 2004. № 2.

64. Гегель Г. В. Ф. Философия права М., 1990.

65. Гельман ВЛ. Сообщество элит и пределы демократизации // «Социс». 1999. №1.

66. Гельман В. Как выйти из неопределенности // На путях к демократии. М., 1998.

67. Гельман В. Региональные режимы: завершение трансформации? «Свободнаямысль». 1996. № 9.

68. Гельман В.Я. «Сильная исполнительная власть»: президент и его правительство // Политическая социология и современная российская политика. СПб., 2000

69. Гурова Т., Кириченко Н., Медовников Д., Привалов А. Важнейшиепроблемы Российского бизнеса: Кто их решит? // «Эксперт». 1999. № 42.

70. Гуторов В.А. Гражданское общество: классическая традиция и современная Россия // Формирование гражданского общества как национальная идея России. Материалы к научному форуму 14-16 декабря 2000 г. (Санкт-Петербург). СПб., 2000.

71. Гуторов В.А. Современные концепции гражданского общества // Гражданское общество России: стратегия и тактика формирования (Материалы к научному симпозиуму). СПб., 2001.

72. Гуторов В.А., Давыдов JI.B. Свобода информации в посткоммунистической России миф или реальность // «Европейская конвенция о правах человека»: теоретические проблемы и практика реализации в современной России. СПб., 2002.

73. Гнатюк О JL, Б Л. Чичерин о проблемах самоуправления в России // Административные реформы и парламентские процессы в России и СНГ. СПб., 1995.

74. Голосов Г. «Карьеристы» и «верующие» // На путях к демократии. М, 1998.

75. Голосов Г.В. Форматы партийных систем в новых демократиях: институциональные факторы неустойчивости и фрагментации // «Полис» 1988. № 1.;

76. Голосов Г.В. Партийные системы России и стран Восточной Европы.1. М., 1999.

77. Голосов Г.В., Шевченко Ю.Д. Социальные сети и электоральное поведение // Политическая социология и современная российская политика. СПб., 2000.

78. Гончаров И.А. Методологический аспект решения кадровых вопросовв сфере государственного управления // Вестник КРАСиУ. Управление и кадровая политика. 2000. №. 2.

79. Государственное управление и политика. СПб., 2002.

80. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Потери и обретения России в девяностых.1. М., 2000.

81. Градовский А. Система местного самоуправления на Западе Европы и в России.1. Собр. Соч. СПб., 1904.

82. Д авыдов Ю. Вебер и Ленин: кто прав? // «Диалог». 1991. № 15.

83. Д авыдов Ю.Н. Тоталитаризм и бюрократия // Драма обновления. М. 1990.

84. Даль Р. Полиархия, плюрализм, пространство // «Вопросы философии».1994. №3.

85. Дахин В. Как остановить разрушение // Три века отечественных реформ. М., 1999.

86. Джилас М. Лицо тоталитаризма М., 1992.

87. Дилигенский Г. Политическая институционализация в России: социальнокультурные и психологические аспекты // «Мировая экономика и международные отношения». 1997. № 7.

88. Дилигенский Г.Г. К проблеме социального актора в России // Куда идет

89. Россия? Власть, общество, личность. 2000. Международный симпозиум 17-18 января 2000 г. М„ 2000.

90. Дилигенский Г.Г. В. Путин и российская демократия: размышления порезультатам 2000 г. // «Поле мнений». № 07. Январь 2001.

91. Дилигенский Г. Существует ли в России гражданское общество // «Поле мнений». № 10. Октябрь 2001.

92. Дискин И. Российская модель социальной трансформации // Три векаотечественных реформ. М., 1999.

93. Дмитриев ЮЛ. Соотношение понятий политической и государственной властив условиях формирования гражданского общества // «Государство и право». 1994. №7.

94. Доннелл Г. О. Делегативная демократия // «Пределы власти». 1994. № 2-3.

95. Елисеев С.М. Рациональный выбор: политические партии, власть икоалиции // Рациональный выбор в политике и управлении. СПб., 1998.

96. Елисеев С.М. Выйти из «Бермудского треугольника»: о методологииисследования посткоммунистических трансформаций // «Полис». 2002. № 6.

97. Елизаров В. Восточная Европа и Латинская Америка: две модели демократизации // На путях к демократии. М., 1998.

98. Елизаров В.П. Элитистская теория демократии и современный российский политический процесс // «Полис». 1999. № 1.

99. Закон Мерфи: Мерфология — общая и частная; или Почему дела всегда идутвкривь и вкось. Минск, 1998;

100. Замалеев А.Ф., Осипов И.Д. Русская политология: обзор основных направлений.1. СПб., 1994.

101. Зимин АА. Дьяческий аппарат в России. Вторая половина XV первая четверть1. XVI в. М., 1988.

102. Зиновьев АА. О бюрократизме в советском обществе // «Квинтэссенция: философский альманах». 1991. М., 1992.

103. Зиновьев А. А Коммунизм как реальность. М., 1994.

104. Зинченко Г.П. Социология государственной и муниципальной службы: программа— концепция // «Социс». 1996. № 6.

105. Зинченко Г.П. От администрирования к менеджменту (опыт реформированиягосударственной службы в Великобритании) « Полис». № 1.

106. Иоанн (Экономцев), игумен. Православие. Византия. Россия. Статьи1948. М., 1992.

107. Ионин Л. Конец бюрократической утопии?// «Знание сила». 1988. № 10.

108. Илларионов А. Как заработать 1000 триллионов долларов // «Эксперт».2000. № 8.

109. Ильин В.В. Государство и социальная стратификация советского и постсоветских обществ 1917-1996 г.г.: Опыт конструктивистско-сгруктуралисгского анализа. Сыктывкар, 19%.

110. Ильин В.В. Формы власти // Философия власти. М., 1993.

111. Ильин И.А. О грядущей России: Избранные статьи. М., 1993.

112. Ильин М. Политическое самоопределение России // Три века отечественных реформ. М., 1999.

113. Карамзин М.Н. Записка о древней и новой России. СПб., 1914.

114. Кара-Мурза А.А. «Новое варварство» как проблема российской цивилизации. М., 1995.

115. Кашина М.А. Социальные технологии государственного управленияна примере аттестации государственных служащих) // Сравнительное государственное управление: теория, реформы, эффективность. СПб., 2000

116. Клямкин И., Шевцова Л. Внесистемный режим Бориса Ельцина.www. carnegei. ru.

117. Клямкин И. Российская власть на рубеже тысячелетий // Преобразования в России: итоги десятилетия. М., 1999.

118. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории.1. М., 1968.

119. Ключевский В.О. Боярская Дума Древней Руси. Добрые люди Древней Руси. М,1994.

120. Ключевский В.О. О русской истории. М,1993.

121. Кузнеченков М.О. Административное управление в современной России: опыт неоинституционального анализа // Вестник КРАГСиУ. 2000. № 2.

122. Куколев И.В. Трансформация политических элит в России // «Общественные науки и современность». 1997. № 4.

123. Конституция Российской Федерации. СПб., 1996.

124. Козлихин И.Ю. Современная политическая наука. СПб., 1994.

125. Коргунюк Ю.Г. Политические партии и движения России (осень 1998г.) // «Политая». 1998. № 3.

126. Коргунюк Ю.Г. Современная российская многопартийность. М., 1999.

127. Коргунюк Ю.Г. Избирательны компании и становление партийной системы в РФ с точки зрения социального представительства // Выборыв посткоммунистических обществах: Пробл.-темат. Сб. ИНИОН РАН. М., 2000.

128. Коргунюк Ю. Партийное строительство в России на рубеже тысячелетий // «Выборы. Законодательство и технологии». М., 2001. № 1

129. Кордонский С. Рынки власти: Административные рынки СССР и России. М.,2000.

130. Красильщиков В. Россия и мировые модернизации // Три века отечественных реформ. М., 1999.

131. Кризисный социум. Наше общество в трех измерениях. М., 1994.

132. Крыштановская О. Трансформация старой номенклатуры в новую российскуюэлиту // «Общественные науки и современность». 1995. №. 1.

133. Крозье М. Современное государство скромное государство // «Свободная мысль». 1993. №11.

134. Курочкин А. В. Эффективность государственного управления // Сравнительноегосударственное управление: теория, реформы, эффективность. СПб., 2000.

135. Ланцов С. А. Идеология и политика социал-демократии. СПбГУ., 1994.

136. Ланцов С.А. Идеологические и социально-политические факторы «перестройки» и «постперестройки» // Политические процессы в России: институциональный, идеологический и поведенческий аспекты. СПб., 2001.

137. Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. СПб., 1910. Т.2.

138. Лаптева Л.Е. Ефимова М А. Организация и практика земских учреждений в России // «Государство и право». 1993.

139. Лаптева Л.Е. Земские учреждения России. М., 1993.

140. Ледонн Дж. П. Правящий класс России: характерная модель // «Международный журнал сравнительных наук». 1993. №. 3.

141. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. Т. 24.

142. Ленин В.И. Л.Н. Толстой // Полн. собр. соч. Т. 20.

143. Лепехин В А. От административно-политической диктатуры к финансовой олигархии // «Общественные науки и современность». 1999. № 6.в

144. Лепехин В. Лоббизм в России и проблемы его правового регулирования // Трансформация российских региональных элит в сравнительной перспективе (материалы международного семинара). М., 1999.

145. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М., 2001.

146. Леонтович В.В. История либерализма в России. 1862-1914.М, 1995.

147. Леонтьев А.К. Образование приказной системы управления в русском Государстве. М, 1961.

148. Лейпхарт А. Конституционные предпосылки для новых демократий //1. Полис». 1995. № 2.

149. ЛоккДж. Два трактата о правлении//Сочинения в 3-х т. Т. 1-2.М., 1985.

150. Лукман Н. Власть. М., 2001.

151. Макаренко В Л Бюрократия и сталинизм. Ростов на Дону. 1989.

152. Макаренко В.П. Правительство и бюрократия // «Социологические исследования». 1999. №6.

153. Малышева Н.С. Политически идеи Гарольда Д. Ласки // Власть и демократия:зарубежные ученые о политической науке. М., 1992.

154. Макарин А.В. Бюрократия в системе политической власти. СПб., 2000.

155. Макарин А.В. Власть бюрократии. СПб., 2001.

156. Макарин А.В. Политико-бюрократическое измерение гражданскогообщества // Политические процессы в России: институциональный, идеологический и поведенческий аспекты. СПб., 2001.

157. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1.

158. Масловский М. Политическая социология бюрократии. М., 1997.

159. Масловский MB. Теория бюрократии Макса Вебера и современная политическая социология. Н. Новгород, 1997.

160. Местное самоуправление: проблемы и перспективы. СПб., 1997.

161. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты, транзитологические теории // Политическая наука в России: интеллектуальный поиск и реальность. М., 2000.

162. Мельвиль А.Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций«Полис». 2004. №. 2.

163. Межу ев В.М. Отношение к прошлому- ключ к будущему // Куда идет

164. Россия?. Кризис институциональных систем: Век, десятилетие, год / Под. Общ. Ред. Т.И. Заславской. М., 1999.

165. Мигранян А. Достаточность классической теории // «Мировая экономика и Международные отношения». 1989. № 2.

166. Милецкий В.П. Российская модернизация: Предпосылки и перспективы эволюции социального государства. СПб., 1997.

167. Мильнер Б. Уроки бюрократической системы управления // «Вопросы экономики». 1999. №1.

168. Мизес фон Л. Бюрократия, http//www. Libertarium. ru/Libertarium/llib. buero

169. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XYIIIначалоХХ в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. СПб., 1999. Т. 1.

170. Мирский Г. Судьба советской элиты: самоубийство или трансформация // «Мировая экономика и международные отношения». 1999. № 9.

171. Митрошенков OA. Отношения населения и госслужащих к существующемуправопорядку// «Социс». 2004. № 5

172. Морен Э. О природе СССР: Тоталитарный комплекс и новая империя.1. М., 1995.

173. Морозова Е.Г. Политический рынок и политический маркетинг: концепции, модели, технологии. М., 1999.

174. Моска Г. Правящий класс // «Социологические исследования». 1994. №10.

175. Моисеев С. Искушение суперпрезиденской системой // На путях к демократии.1. М.,1988.

176. Мохов В.П. Эволюция региональной политической элиты России.1. Пермь, 1998.

177. Мутагиров Д.З. От казни монархов до гражданских войн, диктатурмелкой буржуазии, крайностей и реставраций: диалектика великих революций //Революция и современность. СПб., 2001.

178. Мутагиров Д.З. Природа прав и свобод человека // Политические процессы в России: институциональный, идеологический и поведенческий аспекты. СПб. 2001.

179. Николаев С.В. Идеологический соблазн: история одного заблуждения //

180. Общественные науки и современность». 1997. № 1.

181. Нуриев Р. М. Джеймс Бьюкенен и теория общественного выбора в:

182. Бьюкенен Дж. Сочинения. М., 1997.

183. Оболонский А.В. Постсоветское чиновничество: квазибюрократический правящий класс // «Общественные науки и современность». 1996. № 5.

184. Оболонский А.В. Кадровая политика в федеральной службе США: история и современность // «Общественные науки и современность». 2001. №3.

185. Общая и прикладная политология / Под. ред. проф. Жукова В.И, проф. Краснова Б.И.М., 1997.

186. Орнатская JI.A. Идеи гражданского общества и российская действительность // Гражданское общество России: стратегия и тактика формирования (Материалы к научному симпозиуму). СПб., 2001.

187. Озерная М. Российская бюрократия как перпетуум мобиле реформ // Куда идет

188. Россия? Альтернативы общественного развития. М, 1995.

189. Острогорский МЛ. Демократия и политические партии. М., 1997.

190. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М.,1993.

191. Паркинсон С.Н. Законы Паркинсона. М., 1989.

192. Паркинсон С. Норткот, Рустомджи М.К. Искусство управления. СПб.,1992.

193. Паркинсон С.Н. Законы Паркинсона: Сборник. Минск, 1997.184.185.186.187,188,189190191.192.193.194.195.196.197,198

194. Пастухов В .Б. От номенклатуры к буржуазии: «новые русские» // «Политические исследования». 1993. №. 2.

195. Пастухов В.Б. Три времени России: Общество и государство в прошлом настоящем —будущем. М., 1994.

196. Перегудов С.П. Новый российский корпоративизм: от бюрократического к олигархическому. М., 1988.

197. Перегудов С.П. Новый корпоративизм: олигархический или демократический // «Политая». 1998. № 2 (8).

198. Перегудов С.П. Корпорации, общество, государство: эволюция отношений. М., 2003.

199. Крупная российская корпорация в системе власти // «Полис». 2001. №3.

200. Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. Русская власть: история и современность // «Политая». 1998. № 1 (7).

201. Пивоваров Ю., Фурсов А. Русская Система и реформы // Проблемы глобализации. М., 1999.

202. Питере Гай Б. Гражданская служба в условиях укрепления демократии // «Международный журнал социальных наук». 1997. № 10.

203. Питер Л. Почему дела идут вкривь и вкось, или еще раз о принципе Питера // «Иностранная литература». 1987.№ 1.

204. Платонов С.Ф. Учебник русской истории. СПб., 1993.

205. Политология (энциклопедический словарь) / Под ред. Аверьянова ЮЛ. М., 1993.

206. Положение о губернских и уездных земских учреждениях // Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2. Т. 39. Огд. 2. СПб., 1886.

207. Посгригалов ЕА. Лоббизм в органах государственной власти: специфика современного политического процесса России и США // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук. Владивосток, 2000.

208. Пузанов В.В. У истоков восточнославянской государственности // История России: народ и власть. СПб., 1997.

209. Пригожин АЛ Организационные управленческие патологии // «Общественныенауки и современность». 1998. № 3.

210. Пригожин А.И. Современная социология организаций. М., 1995.

211. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1995.

212. Региональные элиты Северо-Запада России: политические и экономические ориентации / Под. Ред. А.В. Дуки. СПб. 2001

213. Рейсмен В JVL Скрытая ложь. Взятки: «Крестовые походы» и реформы. М., 1988.

214. Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М.,1993.

215. Розенбаум Ю. Какой должна быть государственная служба? // «Власть». 1996.7.

216. Ригтс Ф.У. Непрочность режимов «третьего мира» // «Сравнительная политология». 1993. №3.

217. Ригтс Ф.У. Бюрократия и конституция // «Социологические исследования».1994. №4.

218. Россия: Энциклопедический словарь / Под ред. Аверьянова ЮЛ., 1993.

219. Руткевич М.Н. Трансформация социальной структуры российского общества //

220. Социологические исследования». 1997. №. 7.

221. Рябов А.В. Структура власти //Философия власти. М., 1993.

222. Из глубины. Сборник статей о русской революции. М., 1990.

223. Кустарев А. Начало русской революции: версия Макса Вебера // «Вопросы философии». 1990. № 8.

224. Клепач А. Корпоративное управление в России // «Вопросы экономики». 1997. № 12.

225. Сартори Дж. Вертикальная демократия // «Политические исследования». 1993.2.

226. Секиринский С.С., Филиппова ТА. Родословная российской свободы. М., 1993.

227. Слепцов Н.С., Куколев И.В., Рысакова Т.М. Лидеры российских регионов: испытания плебисцитом // «Социс». 1988. № 7.

228. Согрин В. Эволюция и революция в российском кризисе // Три векаотечественных реформ. М., 1999.

229. Сироткин В.Г. Номенклатура в историческом разрезе // Через тернии. М., 1990.

230. Смелзер Н. Социология. М., 1994.

231. Сморгунов JI.B. Теория и методология измерения демократии. СПб., 1999.

232. Сморгунов JIB. Сравнительная политология: теория и методология измерениядемократии. СПб., 1999.

233. Сморгунов JIB. Административные реформы в западных странах: сравнительный анализ // Сравнительное государственное управление: теория, реформы, эффективность. СПб., 2000.

234. Сморгунов JIB. Административное управление в современной России: опыт неоинституционального анализа // Вестник КРАГСиУ. 2000. № 2.

235. Сморгунов JI.B. Сетевой подход к политике и управлению // «Полис», 2001, № 3.

236. Слепцов Н.С., Куколев И.В., Рьгсакова Т.М. Лидеры российских регионов: «Социс», 1998.№ 7.

237. Соловьев А.И. Causae и каверзы политической демократии // «Общественные науки и современность». М., 1998. № 6.

238. Соловьев А. Ценности и установки в профессиональной деятельности элит // «Полис». 1999. №2.

239. Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. М., 1989.

240. Солоневич ИЛ. Народная монархия. М.,1991.

241. Сорокин ПА. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

242. Социально-экономическая эффективность: опыт США. Роль государства. М., 1999.

243. Социология / Составитель И.П. Яковлев. С. Петербург, 1993.

244. Спиридонова В.И. Бюрократия и реформы (анализ концепции М. Кро-зье). М., 1997.

245. Стиглиц Дж. Ю. Экономика государственного сектора. М., 1997.

246. Стребков А.И. Социальная политика и государственная эффективность // Рациональный выбор в политике. СПб., 1988. С. 128.

247. Стоянович С. От марксизма к постмарксизму // «Вопросы философии». 1990. № 1.

248. Сытин А.Г. Политическая социология Мориса Дюверже // Власть и демократия: зарубежные ученые о политической науке. М., 1992.

249. Титов В.Н. Политическая элита и проблемы политики // «Социс». 1988. № 7.

250. Тихомиров JIA. Монархическая государственность. СПб., 1992.

251. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991.

252. Токвиль А. Старый порядок и революция. М., 1911.

253. Токвиль А. Демократия в Америке. М., 1992.

254. Томсинов В. А. Светило российской бюрократии: Исторический портрет ММ. Сперанского. М, 1991.

255. Третьяков ВЛ. Российское президентство и общественное согласие // Этика успеха. Вып. 5. Тюмень-Москва, 1995.

256. Троцкий JI. Преданная революции. М, 1991.

257. У ил сон Дж. Американское правительство. М, 1995.

258. Фадеев В.И. Муниципальное право России. М., 1994.

259. Фридмен JI. Введение в американское право. М., 1993.

260. Фроянов ИЛ., Дворниченко А.Ю. Города государства Древней Руси. JL, 1988.

261. Фурман Д.Е. Наши тревоги и всемирная история // «Вопросы философии». 1990.11.

262. Фурсов А.И Капитализм в рамках антиномии «Восток-Запад»: проблемы теории // Капитализм на востоке во второй половине XX в. М., 1995.

263. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. (Лекции и интервью. Москва, апрель 1989 г.). М., 1992.

264. Харитонова О. Генезис демократии (Попытка реконстсгрукции транзитологиче-ских моделей) // «Полис». 1996. № 5.

265. Хенкин С. «Партия власти»: российский вариант // Pro et Contra. 1996. Т. 1.

266. Хейне П. Экономический образ мышления. М., 1991.

267. Хлопин А. Становление гражданского общества в России: институциональная перспектива //Гражданское общество. М., 1997.

268. Холодковкий К Политическая институционализация российского общества: процессы и противоречия // Политическая институционализация российского общества. М., 1997.

269. Холодковский К.Г. Идейно-политическая дифференциация российского общества: история и современность // «Полития». 1988. № 2 (8).

270. Холодковский К.Г. Парламентские выводы 1999 года и партийное структурирование российского общества // «Полис». 2000. № 2.

271. Холмс С. Сверхпрезидентство и его проблемы // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1993. №№ 4, 5.

272. Холмс С. Чему Россия учит нас теперь? // Гражд анское общество. М., 1997.

273. Цыганков А.П. Политология Роберт Даля // Власть и демократия: зарубежные ученые о политической науке. М., 1992.

274. Цыганков А. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. М., 1995.

275. Цыганков А. Между либеральной демократией и сползанием в авторитаризм: предварительные итоги политического развития России, 1991-1996 гг. // «Социально-политический журнал». 1997. № 1.

276. Чешков М. Концепция бюрократии: необходимость пересмотра // «Мировая экономика и международные отношения». 1989. № 2.

277. Шаулова Т.В. Субъекты права законодательной инициативы и их роль в процессе принятия решений // Политические процессы в России: институциональный, идеологический и поведенческий аспекты. СПб., 2001.

278. Шацкий Е. Протолиберализм: автономия личности и гражданское общество // «Полис». 1997. № 6.

279. Шестопал Е.Б. Авторитарный запрос на демократию, или почему в России не растут апельсины // «Полис». 2004. № 1.

280. Шевцова JI. Политические зигзаги посткоммунистической России. М., 1997;

281. Щевченко Ю.Д. Политические институты и избиратели // Политическая социология и современная российская политика. СПб., 2000.

282. Шишко П.М. Политико-социологические основания концепции бюрократии. СПб., 1999.

283. Шмеман А. Исторический путь православия. М., 1993.

284. Шмидт С.О. У истоков российского абсолютизма: Исследование социально-политической истории времени Ивана Грозного. М.,1996.

285. Шмитт К. Понятие «политического» // «Вопросы социологии». 1992. Т. 1. Вып. 1.№7.

286. Шмитгер Ф., Карл Т. Что такое демократия, а что нет. Демократия: теория и практика. М., 1996.

287. Шмиттер Ф. Неокорпоративизм // «Полис». 1997. № 5.

288. Энгельс Ф. Может ли Европа разоружиться? // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22.

289. Карл Т.Л., Ф. Шмиттер. Демократизация: концепты, постулаты, гипотезы (Размышления по поводу применимости транзитологической парадигмы при изучении посткоммунистических трансформаций) // «Полис». 2004. № 4.

290. Эйзенштандт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М.,1999.

291. A symposium on new labour and the modernization of public management // Publ. administration. L., 2001. - Vol. 79, N 1.

292. AlbrowM. Bureaucracy. London: Macmillfh, 1970.

293. Aron R. Social Class, Political Class, Ruling Class // Class, Status, and Power, L., 1967.

294. Basu R. Public administration: Consepts and Theores. New Dehli. 1986.

295. Beyme K.M. Party Leadership and Change in Party Systems: Towards a Postmodern Party State? «Government & Opposition». 1996, Vol.31, №2.

296. Bealey F. Demokcracy in the Comtemporary State. Oxsford. 1988

297. Beetham D. Max Weber and the theory of modern politics. Cambridge. 1985.

298. Black A. Guilds and Civil Society in European Political Thought from the 12th Century to the Present Ithaca (N. Y.), 1984.

299. Bos, R.ten; Willmott, Towards a post-dualistic business ethics: interweaving reason and emotion in working life // J. of management studies. Oxford ; Boston, 2001.-Vol. 38, N6.

300. Buchwitz, R. A positive analysis of European deregulation // Aussen-wirtschaft. Zurich ; St. Gallen, 1998.

301. Burnham J. The managerial revolution. New-York. 1941.

302. Bureaucracy conference // J. of law, economics, & organization. Oxford,1999.-Vol. 15, N 1.

303. Weber M Wirtschaft und Gesellschaft. Tubingen: Mohr,1976.

304. Wbitebead L. The Alternatives to «Liberal Democracy»: A Latin American Perspective. «Political Studies», 1992.

305. Clegg S. Max Weber and contemporary sosiology of organization // Organizing modernity: New Weberian perspectives on work, organization and society. L., 1994.

306. Etzkowitz, H. Technology transfer and the East European transition // Science a. publ. policy. Guildford, 2000. - Vol. 27, N 4.

307. Ferner, A. The underpinnings of 'bureaucratic' control systems: HRM in European multinationals // J. of management studies. Oxford ; N.Y.,2000. Vol. 37, N 4.

308. Korine, H. The new team organization: learning to manage arbitrariness // Europ. management j. Oxford, 1999. - Vol. 17, N 1.

309. Lembke, J. EU regulatory strategy for mobile Internet // J. of Europ. publ. policy. Oxford, 2002. - Vol. 9, N 2.

310. Malia M. Russia under Western Eyes: From the Bronze Horsemen to the Lenin Mausoleum. Cambridge, Maas.; L. 1999. P. 401.

311. Mill J.S. On Liberty. Baltimore. 1974.

312. Mosca G. The Ruling Class // The Logic of Social Hierarchies. Chicago, 1971.

313. Pareto V. Elites and Their Circulation // Structured Social Inequality: A Reader In Comparative Social Stratification. New York, 1969.

314. Piculescu, V. Studies on the post-communist transition. Goteborg, 2002.

315. Pinchot C., Pinchot E. The End of Bureaucracy and the Rise of the Intelligent Organization. San-Franciko. 1993.

316. Rauch, J.E. Leadership selection, internal promotion, and bureaucratic corruption in less developed polities // Canad. j. of economics = Rev. canad. d'e-conomique. Toronto, 2001. - Vol. 34, N 1.

317. Rusland in Europa?: Innere Entwikiungen und internationale Beziehungen -houte / G. Simen (Hrsg.) Koln; Waimar, 2000.

318. Hutington S. Democracy' s Third Wave // Journal of Democracy. Spring, 1991.

319. Fish S. Russia s fourth transition //Global Resurgence. 1997.

320. Saunders P. Social Class and Stratification. London. 1990.

321. Stayner J. Understanding Local Goverment. Oxford. 1980.

322. Shugart M. and Carey J. Presidents and Assemblies: Constitutional Design and Electoral Dynamics. Cambridge University Press, 1992.

323. Shugart M. Of Presidents and Parliaments. "East European Constitutional Review", 1993, v. 2, №1.

324. The Role of Constitution in a Changing Society. Oslo. 1991.

325. Toffler A., The Third Wave. New York, 1980;

326. Xueguang, Zhou. Political dynamics and bureaucratic career patterns in the People's Republik of China, 1949-1994 // Comparative polit. studies. -Beverly Hills ; L., 2001. Vol. 34, N 9.

327. White, P.S. All bureaucrats now? // Minerva. L., 1998. - Vol. 36, N 3.

328. Wintrobe, R. The political economy of dictatorship. Cambridge etc.: Cambridge univ. press, 1998

329. Wirl, F. Socio-economic typologies of bureaucratic corruption andimplications //J. of evolutionary economics. В., 1998. - Vol. 8, N 2.

330. With good cause : Bureaucratic discretion and the politics of child support enforcement // Amer. j. of polit. science. Austin, 1998.1. Vol. 42, N 4.