автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Чеховский интертекст в русской прозе конца XX - начала XXI веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Чеховский интертекст в русской прозе конца XX - начала XXI веков"

ООЗ1G7334

На правах рукописи МИХИНА ЕЛЕНА ВЛАДИМИРОВНА

Чеховский интертекст в русской прозе конца XX - начала XXI веков

10.01.01 — русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 4 ДПР 2008

Екатеринбург 2008

003167334

Работа выполнена на кафедре литературы и методики преподавания литературы ГОУ ВПО «Челябинский государственный педагогический университет»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, доцент Маркова Т Н

доктор филологических наук, профессор Кубасов А В

доктор филологических наук, профессор Загидуллина М В.

ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет»

Защита состоится «14» мая 2008 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212 286 03 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им А М Горького» (620083, Екатеринбург, К-83, пр Ленина, 51, комн 248)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им А М Горького»

Автореферат разослан «У» апреля 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета —

доктор филологических наук, профессор ^/КГ——М А. Литовская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Традиционно русские поэты и писатели воспринимались как пророки и учителя жизни, призванные нести свет непреложных нравственных истин К концу XX века ситуация коренным образом меняется Классика утрачивает то особое место, которое она занимала в жизни общества, критика провозглашает гибель классической литературы как некой фундаментальной общественной ценности (В Курицын, М Ямпольский и др ) В дискуссию вступают ученые, в их числе В Б Катаев, утверждающий, что русская классика и сегодня «продолжает оставаться основой, базисом, резервуаром, откуда современная культура черпает образы, сюжеты, мотивы»1, другими словами - классическая литература становится наиболее продуктивным источником интертекста

Круг авторов, являющихся сегодня «центрами интертекстуального излучения» (НА Фатеева), не так уж широк. Чаще всего он сводится к «школьной программе» и наиболее известным именам -Пушкин, Гоголь, Тургенев, Толстой, Достоевский, Чехов Современный исследователь объясняет этот феномен «диалогической ориентацией авторской интертекстуализации, когда автор вступает в воображаемый диалог не только со своими предшественниками, но и современниками < . > Художник понимает, что адекватность восприятия порождаемых им текстов зависит от "объема общей памяти" между ним и его читателями»2.

Выбор для исследования именно чеховского интертекста неслучаен Каждый писатель-классик в сознании современных читателей связывается с определенным культурным мифом Если Пушкин -«наше все», «солнце русской поэзии», то Чехов, помимо прочего, писатель переходного периода Являясь последним реалистом XIX века, он в то же время становится предтечей модернизма и одним из самых востребованных писателей эпохи постмодернизма

В своем исследовании мы поднимаем вопрос рецепции чеховского творчества современными прозаиками Все писатели обязательно являются читателями, воспринимающими художественные тексты (классические и современные) через свой эстетический и со-

1 Катаев В Б Игра в осколки Судьбы русской классики в эпоху постмодернизма М Изд-во МГУ, 2002 С 28

2 Фатеева Н А Интертекст в мире текстов Контрапункт интертекстуальности М КомКнига, 2006 С 35

циально-исторический опыт Наиболее ярким переосмыслением известных текстов становятся «креативные» (термин Е В Абрамов-ских) рецепции, осуществляемые писателями и критиками в процессе создания новых произведений Креативная рецепция представляет собой не виртуальный процесс актуализации смысла, а вполне реальное литературное творчество, акт которого закреплен в создании нового произведения Современные художественные тексты, содержащие отсылки к классике, наглядно демонстрируют диалогическую природу художественного творения, и формой выражения креативной рецепции классики становится интертекст

Актуальность исследования. Обращение к творчеству Чехова как к одному из наиболее значимых сегодня культурных претекстов оправдано не только сходством социально-исторических процессов, происходящих на рубеже двух эпох, но и возможностью неоднозначных интерпретаций, универсальностью и «вневременным» характером его произведений, отсутствием морализаторства и утверждения абсолютных истин в его текстах Все обозначенные аспекты определяют актуальность чеховского наследия для современных читателей, в том числе писателей, представляющих особую, креативную, категорию реципиентов, творчески переосмысливающих известные тексты, вступающих в интертекстуальный «диалог» с классикой на страницах своих творений

Анализируя современные произведения, в которых явно или неявно прослеживается чеховский «след», мы пришли к выводу, что именно чеховские включения обогащают многие сегодняшние тексты, расширяя их смысловой потенциал, провоцируя большое количество интерпретаций, поскольку смысл литературного произведения не в той информации, которую читатель получает при соотнесении произведения с реальной действительностью или при нахождении означающего, соответствующего каждому означаемому, но «в том впечатлении, которое возникает у читателя в процессе чтения, в той деятельности, которую вызывает у него язык произведения»3

Таким образом, актуальность исследования состоит в осмыслении феномена чеховского интертекста в современной прозе через анализ индивидуально-авторских рецепций известных произведений, содержащих интертекстемы различных уровней

! Западное литературоведение XX века энциклопедия М 1п1гас1а, 2004 С 348

4

Степень изученности вопроса. Творчество А П Чехова давно и плодотворно изучалось и изучается отечественными и зарубежными литературоведами, такими как. А. Скафтымов, А. Чудаков, В Катаев, А Кубасов, Э. Полоцкая, 3 Паперный, И Сухих, С Степанов и др В последние годы появляется все больше статей, раскрывающих интертекстуальную природу чеховского творчества Так, Норико Адати комментирует лермонтовские реминисценции в «Трех сестрах» А П Чехова, А П Кузичева обращает внимание на пушкинские цитаты, Е А Терехова - на фольклорные реминисценции в драматургии Чехова, Т С Злотникова считает творчество Чехова «интертекстом мировой культуры» и т д

И хотя само слово «интертекст» нередко вызывает иронию и неприятие4, связанные с «усталостью» термина, возможности интертекстуального анализа до конца не исчерпаны « интертекстуальный анализ позволяет обнаружить такие смыслы произведений (или как минимум оттенки смысла), которые без его применения не замечаются»5

Можно привести десятки примеров статей как маститых, так и молодых исследователей, комментирующих чеховский интертекст в современной литературе Так, ЕА. Ермолин пишет о взаимосвязи творчества Чехова и русской прозы начала XXI века Т В Сорокина, Т Г Кучина исследуют чеховские традиции в прозе и драматургии Л Петрушевской Драматургия Н Коляды представлена в качестве «наследницы идей и приемов драмы Чехова» в капитальной монографии О В Богдановой. О чеховских реминисценциях в пьесах Н Коляды пишут также Г Я Вербицкая, А.А Щербакова Особое внимание уделяется межтекстовым связям «Чайки» А. Чехова и Б Акунина (А Степанов, О В Нетесова, Л Г Смирнова, О А Мальцева, В В Савельева, Л. Давтян) Таким образом, исследователи преимущественно рассматривают чеховский «след» в творчестве одного из современных прозаиков (Л Петрушевской, Н Коляды и др) или соотносят одно произведение А.П Чехова (например, «Чайку») с несколькими современными текстами

Среди множества работ особо выделяются монографии В Б Катаева «Игра в осколки Судьбы русской классики в эпоху постмодернизма» и Е Н Петуховой «Притяжение Чехова Чехов и рус-

4 Капустин Н [Рецензия]//Чеховский вестник М Скорпион, 2004 №14 С 38-41

5 Там же С 38

екая литература конца XX века»6, которая анализирует общие тенденции чеховского влияния на русскую литературу конца XX века, не выделяя в качестве отдельной проблемы своеобразие интертекста Как видим, проблема чеховского интертекста как формы креативной рецепции творчества писателя-классика современными прозаиками рубежа веков до сих пор оставалась за рамками научного исследования

Научная новизна исследования состоит, во-первых, в интерпретации современных текстов через призму интертекстуального анализа, во-вторых, в выявлении индивидуально-авторских подходов к взаимодействию с общим претекстом, в-третьих, в систематизации чеховских интертекстем в рамках креативных рецепций его творчества современными авторами

Объектом исследования являются прозаические произведения 1990-х - 2000-х годов, содержащие чеховский интертекст и являющиеся формой творческого переосмысления наследия классика При отборе материала для исследования мы не ставили целью охватить все произведения, в которых ощутим чеховский «след». Однако нам хотелось оценить картину в ее разнообразии, поэтому взятые для анализа произведения соотносимы с разными литературными направлениями, неоднородны по уровню художественности и принадлежат к различным дискурсам (художественному и публицистическому) По нашему мнению, произведения, выбранные для исследования, достаточно репрезентативны.

Предметом исследования является чеховский интертекст в художественной системе прозаических произведений 1990-х-2000-х годов Нас интересуют различные уровни интертекстуального диалога с чеховскими претекстами, причины обращения к «чужому слову» (цитатам, аллюзиям, ремейкам), индивидуальные авторские приемы включения интертекстем в художественную ткань произведений

Цель нашего исследования - описать характер функционирования феномена чеховского интертекста в русской прозе рубежа XX - XXI веков Достижение поставленной цели потребовало решения следующих исследовательских задач:

— уточнить значения терминов «интертекст», «интертекстуальность» и сопутствующих им «цитата», «аллюзия», «реминисценция», «ремейк»,

— соотнести понятия «рецепция» и «интертекст»,

'' Петухова Е H Притяжение Чехова Чехов и русская литература конца XX века СПб Изд-во Санкт-Петербургского roc ун-та экономики и финансов 2005 С 106

— выявить круг современных прозаических текстов, имеющих переклички с творчеством А П Чехова,

— интерпретировать отобранные тексты с помощью приемов интертекстуального анализа, выявить наиболее продуктивные для творческого диалога чеховские претексты,

— выделить чеховские интертекстемы и определить их функции,

— сопоставить креативные рецепции чеховских текстов в произведениях авторов разной эстетической и гендерной принадлежности

Методологическая и теоретическая база диссертации.

Для решения задач нами применялись общефилософские методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, культурно-исторический и тендерный подходы, а для литературоведческого изучения художественного произведения - методика сопоставительного (А Н Веселов-ский), рецептивного (Р Ингарден, Г. Яусс, М Риффатер, Ж Делез, М Фуко и др) и интертекстуального анализа (Р Барт, Ю Кристева, В В Виноградов, Ю Н Тынянов, В.М. Жирмунский, М.М. Бахтин, Ю М Лотман)

Научно-практическая значимость результатов исследования видится нам в уточнении области применения термина «интертекстуальность», определении его соотношения с термином «рецепция», введении понятия «многослойность интертекста», отработке методики интертекстуального анализа современной прозы. Положения и выводы работы могут быть использованы в дальнейших исследованиях проблемы взаимодействия классики и современной литературы, а также в практике вузовского и школьного преподавания

Апробация работы. Основные положения работы отражены в докладах на международных конференциях «Русская литература XX - XXI веков проблемы теории и методологии изучения» (Москва, 2006 г), «Литература в контексте современности» (Челябинск, 2005 г, 2007 г), всероссийской конференции «Третьи Лазаревские чтения Традиционная культура сегодня теория и практика» (Челябинск, 2006 г), российской научно-практической конференции «Актуальные проблемы литературоведения и лингвистики Вопросы филологического образования» (Орск, 2006 г) Содержание работы легло в основу предметно-ориентированного элективного курса для учащихся 11 класса «Русская литература на рубеже XX - XXI ве-

ков», прочитанного автором в 2006 - 2007 годах учащимся филологического класса МОУ гимназии № 26 г Челябинска

На защиту выносятся следующие положения:

1 Интертекстуальное взаимодействие русской классики с современной литературой и читателем может быть квалифицировано как «парадигма эпохи» Интертекст становится одним из принципиальных элементов русской прозы конца XX - начала XXI веков и проявляется в форме открытого или потаенного диалога новейших произведений с классическими претекстами, в нашем случае чеховскими 2 Обращение большого числа современных прозаиков именно к Чехову объясняется универсальностью таланта и широтой взглядов писателя, пристальным вниманием к частной жизни обыкновенных людей, отказом от дидактики и исключительной литературностью его произведений Апелляция к чеховским текстам вызвана и жанровыми предпочтениями авторов конца XX - начала XXI веков в эпоху быстро меняющихся ориентиров возрастает значимость малых форм прозы, прежде всего рассказа Наиболее продуктивными становятся рассказы А П Чехова «Дама с собачкой», «маленькая трилогия» и пьеса «Чайка»

3 Интертекстуальный диалог с чеховским наследием осуществляется по способу сближения/отталкивания Включение интер-текстем формирует и одновременно разрушает «горизонт отдания» читателя, в одних случаях оно выполняет роль апелляции к авторитету классика, в других - направлено на деконструкцию литературоцентричного сознания Через многослой-ность интертекста осуществляется полемика со стереотипными рецепциями классики и происходит приращение смыслов за счет индивидуального социального и эстетического опыта писателей эпохи постмодерна В конструировании современных текстов самым востребованным принципом видится принцип зеркальной симметрии (энантиоморфизм)

4 Анализ показал, что по своей природе чеховский интертекст многослоен Он представляет собой упорядоченную структуру, включающую

— слой паратекстуального взаимодействия (названия, эпиграфы),

— слой ономастических цитат (имена и фамилии писателей, имена персонажей, известные читателям по текстам-предшественникам);

— ссылки на факты биографии и творчества писателя-классика в тексте современного произведения;

— различные формы атрибутированных и неатрибутиро-ванных цитат (дословные и частичные цитаты, а также крылатые выражения, включаемые в речь как повествователя, так и героев);

— заимствованная фабула и/или сюжетная канва произведения,

— заимствованные способы повествования и/или композиционные приемы, то есть структурные цитаты

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы Объем исследования составляет 205 страниц, список литературы включает 243 наименования

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы, намечаются причины обращения к чеховскому творчеству современных авторов как читателей, характеризуется актуальность поставленной проблемы, ее научная новизна и степень изученности, определяются объект и предмет изучения, ставится цель, для выполнения которой намечается ряд задач, определяется теоретико-методологическая основа, описывается теоретическая и практическая значимость исследования, а также аргументируется структура диссертационной работы

В первой главе «Интертекст как форма творческого переосмысления классики в современных художественных текстах» излагаются основные положения теории рецептивной эстетики, рассматривается интертекст как научная проблема, анализируются существующие классификации интертекстуальных элементов в художественных текстах, обосновывается употребление термина «креативная рецепция», сопоставляются некоторые методики интертекстуального анализа

В параграфе 1.1 «Основные положения теории рецептивной эстетики» обобщается ее вклад в науку о литературе, состоящий

— в обновлении и расширении литературоведческого анализа через введение в схему литературно-исторического процесса новой самостоятельной инстанции - читателя,

— в обосновании множественности интерпретаций художественного произведения в акте рецепции при неизменности самого текста,

— в стремлении сделать феномены рецепции доступными систематическому описанию через термины «конкретизация», «реконструкция», «горизонт ожидания» произведения и «горизонт ожидания» читателя

В параграфе 1.2 «Интертекст как научная проблема» утверждается, что на рубеже XX - XXI веков интертекстуальность стала важнейшим качеством словесного творчества и искусства в целом, что сделало ее предметом острых научных дискуссий В качестве источников теории интертекстуальности называются полифоническое литературоведение М М Бахтина, работы Ю Н Тынянова о пародии и теория анаграмм Фердинанда де Соссюра, а также филологические размышления Ю М Лотмана и Ч Пирса

Межтекстовый диалог - весьма распространенное явление, которое можно найти в литературе всех времен Принципиальное отличие в использовании интертекста в литературе эпохи постмодернизма состоит в том, что прежде он нужен был, чтобы подтвердить авторитет и истину, в новое время, напротив, чтобы развенчать авторитет, показать относительность истины Будучи одним из ключевых понятий эстетики постструктурализма, интертекстуальность становится важнейшим принципом организации текста не только в постмодернизме, но и в произведениях других направлений современной литературы

В параграфе 1.3 «Семантика терминов «интертекст», «интертекстуальность». Классификации интертекстуальных элементов в художественных текстах» раскрывается семантика терминов «интертекст», «интертекстуальность», анализируются существующие классификации интертекстуальных элементов в художественных текстах

Мы говорим об интертекстуальности в широком смысле слова как о взаимодействии двух и более текстов, способном вызывать в сознании читателя дополнительные ассоциации, расширяющие смы-

еловые границы текста через различные текстообразующие элементы, имплицитно или эксплицитно присутствующие в нем Проанализировав существующие классификации интертекстуальных элементов в художественных текстах, в работе мы пользуемся классификацией Н А Фатеевой как наиболее развернутой

В параграфе 1.4 «Цитата, аллюзия (реминисценция), ремейк как основные интертекстуальные элементы» акцентируется внимание на неоднозначности их толкования в современной науке В настоящей работе они рассматриваются в качестве элементов, формирующих многоуровневый интертекстуальный диалог современных и классических текстов В дальнейшем в качестве родового понятия в диссертации употребляется также термин «интертекстема»

В параграфе 1.5 «Современная литература как креативная рецепция классики» обосновывается употребление термина «креативная рецепция» и доказывается, что интертекст как форма креативной рецепции классики представляется характерной чертой поэтики современной литературы Креативная рецепция классики есть проявление важного свойства литературной эволюции в целом Развитие литературы через игру и пародию является постоянной моделью ее обновления, а игровое переосмысление классики - важное свидетельство ее востребованности (актуальности), необходимости современному читателю Сложившаяся ныне ситуация вызвана потребностью определить степень устойчивости принятых в культуре ценностей («исторического преемства»), попыткой восполнить дефицит собственной духовной жизни за счет актуализации смыслов, генерируемых русской классикой. Результатом включения классического интертекста в тексты современных авторов становится «одновременное существование неодновременного» (ТС Элиот) в читательском восприятии, когда не только старое произведение влияет на новое, но и новое оказывает свое влияние на старое В процессе такого диалога в сознании читателя рождаются новые смыслы, поэтому число интерпретаций может быть ограничено лишь «горизонтом ожидания» самого претекста

В параграфе 1.$ «Методика интертекстуального анализа» рассматриваются некоторые приемы исследования интертекста в художественных произведениях и предлагается оригинальная методика такого анализа Утверждение Ю Кристевой, что любой текст строится как мозаика цитат, как поглощение и трансформация других текстов, позволяет предположить существование пятого (помимо четы-

рех, предложенных Р Ингарденом) обязательного слоя современных художественных произведений - интертекста Слой этот проявляется как в качестве открытого, так и «потаенного диалогизирующего фона» (термин А В Кубасова), содержащегося в тексте произведения, реализуется через связь слов, фраз, героев, композиции и т д с уже известными литературными претекстами Анализ показал, что по своей природе интертекст многослоен Он представляет собой упорядоченную структуру, включающую

1 слой паратекстуального взаимодействия (названия, эпиграфы),

2 слой ономастических цитат (имена и фамилии писателей, имена персонажей, известные читателям по текстам-предшественникам),

3 ссылки на факты биографии и творчества писателя-классика в тексте современного произведения,

4 различные формы атрибутированных и неатрибутированных цитат (дословные и частичные цитаты, а также крылатые выражения, включаемые в речь как повествователя, так и героев),

5 заимствованная фабула и/или сюжетная канва произведения,

6 заимствованные способы повествования и/или композиционные приемы, то есть структурные цитаты

Иерархичность данной структуры определяется силой воздействия на реципиента ранее известного текста в контексте нового

Отметим, что из-за ограниченного объема диссертационного исследования мы вынуждены отказаться от целостного анализа произведений в единстве формы и содержания в пользу рассмотрения своеобразия лишь одного уровня - интертекста Предпринятый нами анализ произведений, так или иначе связанных с именем и творчеством Чехова, состоит из выявления разных слоев интертекста и установления их функциональности для более глубокого понимания авторской рецепции

Во второй главе «Интертекстуальный диалог современной прозы с чеховским наследием» рассматривается многослойность интертекста в современных произведениях, даются интерпретации прозаических текстов конца XX - начала XXI веков через призму интертекстуального анализа

Исследованные нами 52 прозаических текста (6 произведений большой и 46 малой формы), имеющих переклички с творчеством А П Чехова, позволяют говорить о наличии в них нескольких уровней интертекстуального взаимодействия

В параграфе 2.1 «Паратекстуальность как верхний слой интертекста современных произведений» описывается своеобразие заглавий прозаических текстов, содержащих в своем составе чеховский интертекст

Более половины исследованных текстов вступают в паратек-стуальный диалог с претекстами' их заглавия являются точными цитатами (12 рассказов цикла С Солоуха «Картинки», «Крыжовник» В Пъецуха), содержат изменения в составе известных цитат за счет добавления («Наш человек в футляре» и «Д Б С (действительно беззащитное существо)» В Пъецуха), искажения или замены одного из компонентов цитаты («Дама с собаками» Л Петрушевской, «Дядя Сеня», В Пъецуха), включают в свой состав ономастические цитаты («Окунаясь в Чехова» А Солженицына, «Уважаемый Антон Павлович'» В Пъецуха и «Антон, надень ботинки!» В Токаревой), являются аллюзиями на чеховские заглавия или подзаголовки («Ворона» Ю Кувалдина, «Роман» В Сорокина)

Вынесение в заглавие различных интертекстуальных элементов способствует маркировке авторской интенции досказать сюжет («Дама с собачкой апокриф» Э Дрейцера), вступить в полемику с хрестоматийно известной интерпретацией («Крыжовник» В Пъецуха), указать на глубинные связи текстов (12 рассказов цикла С Соло-уха «Картинки»), обозначить временную дистанцию, подчеркивая полемичность произведения («Наш человек в футляре» В Пъецуха), создать эффект обманутого ожидания («Дама со злой собачкой» Д Калининой, «Большая дама с маленькой собачкой» Л Улицкой)

Небольшое количество проанализированных нами произведений (6%) соотносится с чеховскими претекстами по ассоциации, что создает возможность возникновения интерпретаций, чрезвычайно удаленных от авторского замысла (цикл Ю Буйды «Рассказы о любви», повесть В Сорокина «Настя») В ряде случаев интертекстуальные элементы, не вынесенные в заглавие, включаются в основной текст в виде цитат или ссылок на читаемую героями книгу Так, один из рассказов Ю Буйды («Химич») раскрывает свою интертекстуальную природу через постоянное отрицание закрепившегося за героем прозвища «человек в футляре», а дважды повторенная фраза о даме с собачкой (новелла Дины Рубиной «Область слепящего света») позволяет увидеть экзистенциальные глубины во внешне банальной истории

В параграфе 2.2 «Ономастические цитаты и ссылки на биографию и творчество А.П. Чехова как разновидности интертекста» названные интертекстуальные элементы рассматриваются на примере книги В Пьецуха «Русская тема О нашей жизни и литературе», очерка В Астафьева «Русский характер» и рассказа Д Ру-биной «Большеглазый имеператор, семейство морских карасей» Ономастические цитаты и ссылки на биографию А П Чехова используются в качестве средства ментального воздействия на адресата-читателя, включают описываемое явление в контекст чеховского творчества как одного из наиболее авторитетных в классической литературе, укрепляют культурный миф великого писателя конца XIX - начала XX вв в сознании современных читателей

Далее исследуются наиболее продуктивные для современных прозаиков чеховские претексты проводится сопоставление креативных рецепций рассказа А П Чехова «Дама с собачкой» и его «маленькой трилогии», рассматривается модификация «Чайки»

В параграфе 2.3 «Рассказ А.П. Чехова «Дама с собачкой» в интертекстуальном зеркале» представлен ряд произведений современной словесности, содержащих в своей основе креативную рецепцию широко известного сюжета

Эссе Т Толстой «Любовь и море» - это изящные размышления «конгениального» (М Науман) читателя, одновременно случай художественной и литературоведческой рецепции чеховского рассказа Это наглядное проявление интертекстуального диалога Прочтение рассказа современной писательницей обнаруживает близость к исследованию литературоведа Удивительно точно подмеченная В Б Катаевым формула «казалось - оказалось» работает и в эссе Т Толстой, с ее помощью Чехов изображает произошедшее с Гуровым преображение Подобная интерпретация переводит традиционное восприятие истории любви в разряд произведений о смысле жизни Перед нами наиболее чистый пример открытой системы под названием интертекст Толстая просто развивает и «переписывает» чеховский рассказ в свете своего понимания, в результате чего пре-текст как бы «растворяется» в ее эссе

Как показывают наблюдения, чаще, чем мужчины, к рассказу «Дама с собачкой» обращаются женщины-писательницы В результате исследования мы обнаружили существенное различие в движении сюжетной канвы современных рецепций Мужская версия, казалось бы, более оптимистичная, оказывается и более прагматич-

ной, даже циничной Так, в «Даме с собачкой» С Солоуха, как и у Чехова, мы наблюдаем движение от «минуса» (одиночество, бессмысленность жизни) к «плюсу» (обретение любви, любовного томления) без окончательного итога Э. Дрейцер {«Дама с собачкой апокриф») также лишает своего героя сложных переживаний, связанных с разводом и любовью, в конце его текста Гуров вновь готов к любовным приключениям В женских рецепциях финал более драматичен- наблюдается движение от «плюса» снова в «минус» В новелле Д Рубиной «Область слепящего света» обретение любви заканчивается ее потерей в результате авиакатастрофы, в рассказе В Токаревой «Антон, надень ботинки1» счастье рушится из-за слабости мужчины, у Л Петрушевской («Дама с собаками») движение к «плюсу» исключается изначально, поскольку для героини все уже в прошлом, и мы становимся свидетелями краха судьбы. Таким образом, женская проза более отчетливо актуализирует экзистенциальные смыслы чеховского претекста

Подчеркнем, что во всех рецепциях «Дамы с собачкой» отчетливо проступает закон зеркальной симметрии - энантиоморфизм у Л Петрушевской он проявляется в замене знака «плюс» на «минус», у Э Дрейцера - в обратном движении сюжета от конца к началу, у Д Рубиной, В Токаревой и С Солоуха - в тендерном перевертыше, когда сильной личностью выступает женщина.

В параграфе 2.4 «Маленькая трилогия» в современных креативных рецепциях» проводится анализ произведений современных авторов, прецедентными текстами для которых стали рассказы «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви»

Произведения Ю Буйды («Пятьдесят два буковых древа», «Химич») и В Пьецуха («Наш человек в футляре», «Крыжовник») вступают в полемику с однозначной интерпретацией классических рассказов, разрушая стереотипные представления о «футлярности» Заметим, что современные авторы вступают в диалог-спор не с чеховскими текстами, а с их рецепцией в массовом сознании Ю Буйда использует следующие приемы включения интертекстем упоминание фамилии автора (повествователь из рассказа «Пятьдесят два буковых древа» разглядывает «красавиц на иллюстрациях к Дюма и Чехову») или относительное прилагательное, образованное от его фамилии (Сергея Сергеевича Химича «все считали очень нерешительным человеком, а некоторые вдобавок - человеком в футляре, вроде учителя Беликова из чеховского рассказа»), сравнение с чехов-

скими героями, точечную цитату и аллюзию на известную цитату (хромой библиотекарь Мороз Морозович се долго и нудно рассуждал о красоте внешней, телесной, и красоте внутренней, душевной и духовной < >») В произведениях В Пьецуха нами отмечены заглавия-цитаты {«Крыжовник»), псевдоцитаты, составленные из отдельных узнаваемых компонентов, аллюзии на чеховских героев в портретной характеристике персонажей, которые, однако, становятся скорее чертами различия, чем сходства

В параграфе 2.5 «Чайка» А.П. Чехова как «центр интертекстуального излучения» исследуются современные прозаические рецепции одного из наиболее продуктивных драматических претек-стов «Ворона» Ю Кувалдина - ремейк-стеб с элементами контаминации - является «вывороткой»7 «Чайки», то есть в основу диалога с претекстом снова положен принцип зеркальной симметрии Аллюзии, открывающие повесть, сразу заявляют о ее пародийной, «вывороченной» сущности смена названия («Чайка» - «Ворона»), замена известного изображения чайки на мхатовском занавесе («Занавес, на котором была изображена ворона, открылся»), точная цитата («Солнце только что зашло») Называя «Ворону» повестью, автор подчеркивает ее двойственную жанровую природу в начале повествования занавес поднимается, в конце - опускается, герои постоянно выходят к рампе, спрашивают друг друга о том, где сцена, невидимый режиссер подсказывает следующий выход и т п

Прямая аллюзия на «Чайку» позволяет читателю сопоставить героев двух произведений Так, участие Маши (героини Кувалдина) в исполнении пьесы, влюбленность в ее автора, а также повторяемая «вывороченная» цитата «Яворона» подсказывают параллель с Ниной Заречной, однако черный цвет одежды указывает на близость с другой героиней Чехова - Машей Параллель с Ниной присутствует и в образе Ильинской, которая театрально цитирует монолог «Люди, львы, орлы и куропатки » Смысловая нагрузка усиливается за счет авторской ремарки слова актриса произносит «не своим голосом», осознавая их неуместность в данный момент Светлые чеховские идеалы добра и красоты в новое время оказываются вывернутыми наизнанку, травестированными

7 Кувалдин Ю Никакая схема не устоит [Электронный ресурс] // Интернет-журнал молодых писателей России «Пролог» http //www ijp ru/show/pr php?failiv= 01401600208/

В повести Кувалдина также присутствуют аллюзии на «Трех сестер» («Зачем мы в Москву приехали? Не понимаю Учиться, учиться1В Москву, в Москву' ») и «Дядю Ваню» («Все пройдет, все успокоится < > Мы услышим ангелов и увидим небо в алмазах») За беспощадно ироничной игрой цитатами слышны ноты горечи по отношению к нашему времени, для которого «вороны и чайки -одно и то же», а «полет над свалкой человечества» — проявление «сложных форм поведения» индивидуальной человеческой личности

В параграфе 2.6 «Современные модификации малых форм чеховской прозы» рассматриваются прозаические тексты, в основе которых лежат единичные рецепции произведений А.П. Чехова

В рассказах «Дядя Сеня», «ДБ С » и «Палата № 7» В Пьецух продолжает полемизировать с Чеховым, реализуя классические ситуации в современном читателю мире Интертекстуальный диалог происходит как на уровне сближения (цитаты, аллюзии, сюжет, композиция), так и на уровне отталкивания Подобное межтекстовое взаимодействие позволяет современному автору заострить мысль о неистребимости российских беспорядков и направить размышления вдумчивого читателя в русло поиска выхода из создавшейся ситуации

Концептуальная связь рассказов С Солоуха из книги «Картинки» с произведениями Чехова проявляется в выборе объектов изображения и в принципах изображения, что представляет самый глубокий интертекстуальный слой Автор сперва создает горизонт читательского ожидания с помощью чеховских заглавий, а затем разрушает его, провоцируя на размышления о причинах, побудивших его использовать названия-цитаты

Пересмотру с точки зрения реалистичности «лексического фона» подвергаются произведения Чехова в эссе А Солженицына «Окунаясь в Чехова» (из «литературной коллекции»). Автор фиксирует свои читательские размышления в форме нового текста Повествование от 1-го лица, отражающее авторскую точку зрения, стремление писателя найти в каждом чеховском тексте соответствие значимым для его (Солженицына) творчества эстетическим критериям, делает это эссе подчеркнуто субъективным Произведения Чехова рассматриваются Солженицыным на уровне жанра, темы, сюжета, образов, а главное - четкости проявления оппозиции верно (реалистично, жизненно) / неверно (нереалистично, искусственно) Интер-

текст проявляется здесь следующими способами паратекстуально (собственно чеховские заглавия), цитаты, аллюзии и упоминания имени автора

Особо пристальное внимание к речи персонажей связано с обстоятельствами создания масштабного научного труда - «Русского словаря языкового расширения», в котором автор решительно противостоит «иссушительному обеднению русского языка и всеобщему падению чутья к нему»8 Думается, этим объясняется критическая рецепция чеховских рассказов с позиции лексической точности изображения событий «в тоне» героя, а также реакция на «срывы языкового фона»

В параграфе 2.7 «Постмодернистская деконструкция чеховских произведений (на примере творчества В. Сорокина)»

раскрывается своеобразие постмодернистской деконструкции чеховской прозы

В повести «Настя», которая отдаленно перекликается с ранней пьесой классика без названия (известной как «Безотцовщина») в чеховскую декорацию оказывается вписан каннибалический сюжет, реализующий известные метафоры «новоиспеченная» и «попросить руки» Это основной стилистический и сюжетообразующий прием произведения Все изображаемые события разворачиваются на фоне родной русской природы, кустов можжевельника, колдовского озера, бесконечных разговоров за обеденным столом о Ницше, что аллю-зивно напоминает произведения Чехова Повесть Сорокина является гротесковым, утрированным отражением новой российской действительности, отвратительной настолько, насколько отвратительным представляется автору оригинал Стремление автора вызвать негативную читательскую реакцию очевидно

В «Романе» анализируется ономастический уровень текста (тетю и дядю главного героя зовут Антон Петрович и Лидия Константиновна, что вызывает аллюзии с Антоном Павловичем Чеховым и Лидией Стахиевной Мизиновой), описание внешности героя, содержащее реминисценцию, отсылающую читателя к портрету А П Чехова (пенсне, глаза), и аллюзию на героя его рассказа «Ионыч» Ивана Петровича Туркина, всю жизнь повторявшего одни и те же шутки Отмечаются аллюзии на «Вишневый сад» А П Чехова и «Дом с ме-

" Русский словарь языкового расширения / сост А И Солженицын М Наука, 1990

18

зонином», появляется и «колдовское озеро» из чеховской «Чайки», да и сама героиня готова превратиться в птицу

При желании можно увидеть в тексте и хрестоматийно известное чеховское ружье, которое не может не выстрелить, и топор, появившийся в качестве свадебного подарка от доктора Клюгина, тоже «выстреливает» в соответствии с известным драматическим чеховским принципом. Роль аллюзий и реминисценций в приведенных фрагментах легко объяснима- автор играет с читателем, давая ему возможность не просто догадаться, что лежит в основе деконструкции, но и убедить себя в правильности возникшей догадки, находя все новые и новые детали, подтверждающие предположение

Лирический сюжет «Романа», внезапно переходящий в конце текста в ничем не мотивированную кровавую бойню, как это ни парадоксально, тоже имеет под собой чеховскую основу Рассказ А П Чехова «Драма», в котором автор высмеял творческую манеру некоторых писателей того времени, заканчивается неожиданным убийством графоманки, принесшей свою рукопись на суд маститому писателю Чехов наказывает свою героиню за бессмысленное писательство, Сорокин своего героя — за то, что, благодаря имени, он является метафорой романа XIX века, деконструированного в тексте Вспомним утверждение о том, что «опредмечивание метафоры -один из излюбленных приемов создания иронической художественности»9 у Чехова Часто использовавшийся А.П Чеховым для создания комического эффекта прием повторяемости, как бы запрограммированности поведения персонажей, отмечается и в тексте Сорокина. С его помощью автор подчеркивает абсурдность второй части последней главы «Романа», содержащей описание убийств

Сорокинская деконструкция, продолженная им в романе «Голубое сало» представляет современный текст как игровой тренажер для читателя, желающего проверить свои знания классической русской литературы, в том числе творчества Чехова Так же, как в литературе модернизма и авангардизма, отдельные чеховские мотивы остаются узнаваемы и в творчестве Сорокина, свидетельствуя о том, что «Чехов, обгоняя время, предчувствовал проблемы, которые особо зазвучат во второй половине XX века»10

9 Кубасов А В Указ ст С 94

10 Катаев В Б Проза Чехова проблемы ингергцзегации. монография/В Б Катаев. М Изд-во МГУ, 1979 С 17

В Заключении обобщаются результаты исследования, формулируются выводы и намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы

В современной литературе прием интертекстуальной ссылки и отдаленного повтора классических образов и произведений выходит на первый план, становясь одним из основных способов построения художественного текста, как постмодернистского, так и реалистического Интертекстуальные элементы актуализируют определенные грани смысла текста-предшественника, модифицируют и обогащают новыми смыслами вновь создаваемый текст

Интертекстуальное взаимодействие русской классики с современной литературой и читателем может быть квалифицировано как «парадигма эпохи» Став составляющей «всеобщего среднего образования», «обязательного списка для чтения», текст классического произведения оказывается центром соединения напряжений с одной стороны он «мумифицирован», раз и навсегда утвержден в конкретной форме, с другой стороны, должен быть актуален для современной эпохи Выступая нравственным императивом, формирующим взгляды и нормы поведения молодого поколения, классические произведения обязательно должны входить в школьную программу В то же время художественные реалии, содержащиеся в тексте, устаревают, становятся непонятны Отсюда стремление «обновить» классику, сделать ее доступной современному читателю Один из способов такого обновления - креативное переосмысление классических текстов, создание современных произведений, через разные формы интертекста ориентирующих читателя на чтение и перечитывание классики

На сегодняшний день творчество А П Чехова - один из наиболее продуктивных прототекстов не только в силу его универсальности и всечеловечности Чехов близок современным авторам как писатель переходного времени, живший на границе двух эпох и являющийся представителем русской классики и предтечей модернизма Близок как художник слова, тонко чувствовавший кризис эпохи и ищущий выход из тупика Обращение Чехова к обычному человеку со всеми мелочами его быта в качестве героя времени, стремление к изображению жизни как она есть, без домысла и прикрас, делает его близким и понятным сегодняшнему читателю На рубеже XX - XXI веков в период очередного пересмотра мировоззренческих установок и смены ценностных парадигм единственным устойчивым

феноменом становится обычный человек, переживший катаклизмы прошлого века, утративший прежние ориентиры и блуждающий в поисках новых На сегодня, с высоты пройденного пути, отчетливо видно, что прорваться сквозь быт к Бытию можно только через понимание ценности каждой отдельной человеческой личности, вне зависимости от ее величины для макроисторического процесса.

Опора на классический чеховский текст связана и с жанрооб-разующим элементом Мы живем в эпоху быстро сменяющихся ориентиров, что приводит к увеличению значимости малых форм прозаических произведений, прежде всего, рассказа Очевидны, однако, и перемены, произошедшие в современной литературе по сравнению с временем Чехова Авторское слово в новейших текстах более субъективно, чем у Чехова, а приращение смысла происходит за счет социального опыта писателей, живущих в нашу рубежную эпоху

Чеховский интертекст не является исключительной прерогативой современной прозы Существует большой корпус драматических произведений, вступающих в межтекстовое взаимодействие с Чеховым Это такие пьесы, как «Чайка» Б Акунина, «Поспели вишни в саду у дяди Вани» В Забалуева и А. Зензинова, «Полонез Огинско-го» Н Коляды, «Мой вишневый садик» А Слаповского, «Русское варенье» Л Улицкой и др Исследование и интерпретация названных произведений открывает перспективы для дальнейшего исследования заявленной в диссертации проблемы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Статья в ведущем рецензируемом научном журнале, рекомендуемом ВАК РФ

1 Михина, Е В Полемическая интерпретация классики как «парадигма эпохи» [Текст] /ЕВ. Михина // Вестник ЮУрГУ Серия социально-гуманитарные науки - Челябинск Изд-во ЮУрГУ, 2007 - № 8 (80). - С 70-74 0,4 п л

Статьи

2 Михина, Е В Чеховские реминисценции в произведениях постмодернистов (Ю Кувалдин, В Пьецух) [Текст] /ЕВ Михина

// Литература в контексте современности материалы II между-нар науч конф , Челябинск, 25-26 февр 2005 г в 2 ч - Челябинск Изд-во ЧГПУ, 2005. - Ч 2 - С 82-85 0,2 п л

3 Михина, Е В «Проблемы создания элективного курса «Русская литература на рубеже XX - XXI веков» [Текст] / Е В Михина // Актуальные проблемы литературоведения и лингвистики Вопросы филологического образования материалы рос научно-практич конф, Орск, 16-17 февр. 2006 г / отв ред H Е Ерофеева - Орск Изд-во ОГТИ, 2006 - С 196-198 0,1 п л

4 Михина, Елена Русская литература на рубеже XX - XXI веков Программа предметно-ориентированного элективного курса для учащихся 11 класса [Текст] / Елена Михина // Литература (приложение к газете «Первое сентября») Научно-методич газета для учителей словесности - Москва, 16-31 марта 2006 г -№ 6 - С 32-35 0,7 п л

5 Михина, Е В Интертекстуальность новеллы Дины Рубиной «Область слепящего света» [Текст] /ЕВ Михина // Русская литература XX - XXI веков проблемы теории и методологии изучения Материалы Второй междунар. науч конф, Москва, 16-17 ноября 2006 г / ред -сост С И Кормилов - M Изд-во Моек ун-та, 2006 - С 394-397 0,2 п л

6 Михина, Е В Повесть А П Чехова «Дама с собачкой» в интертекстуальном зеркале [Текст] /ЕВ Михина // Литература в контексте современности материалы III междунар научно-методич конф, Челябинск, 15-16 мая, 2007 г / отв ред Т H Маркова, Челяб гос пед ун-т - Челябинск Изд-во Челяб гос пед ун-та, 2007 - С 64-69 0,4 п л

Отпечатано в типографии «Фотохудожник» ул Свободы, 155/1, тел 237-17-43 Формат 60x84/16 Объем 1,5 п л Тираж 100 экз. Заказ № 524

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Михина, Елена Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Интертекст как форма творческого переосмысления классики в современных художественных текстах.

1.1. Основные положения теории рецептивной эстетики. Ее вклад в науку

• ; \ о литературе.

1.2. Интертекст как научная проблема.

1.3. Семантика терминов «интертекст», «интертекстуальность». Классификации интертекстуальных элементов в художественных текстах.

1.4. Цитата, аллюзия (реминисценция), ремейк как основные интертекстуальные элементы.

1.5. Современная литература как креативная рецепция классики.

1.6. Методика интертекстуального анализа.

ГЛАВА II. Интертекстуальный диалог современной прозы с чеховским наследием.

2.1. Паратекстуальность как верхний слой интертекста современных произведений.

2.2. Ономастические цитаты и ссылки на биографию и творчество

А.П. Чехова как разновидности интертекста.

2.3. Рассказ А.П. Чехова «Дама с собачкой» в интертекстуальном зеркале.

2.4. «Маленькая трилогия» в современных креативных рецепциях.

2.5. «Чайка» А.П. Чехова как «центр интертекстуального излучения».

2.6. Современная модификация малых форм чеховской прозы.

2.7. Постмодернистская деконструкция чеховских произведений (на примере творчества В. Сорокина).

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Михина, Елена Владимировна

Традиционно русские поэты и писатели воспринимались как пророки и учителя жизни, призванные нести свет непреложных нравственных истин. К концу XX века ситуация коренным образом меняется. Классика утрачивает то особое место, которое она занимала в жизни общества, критика провозглашает гибель классической литературы как некой фундаментальной общественной ценности (В. Курицын, М. Ямпольский и др.). В дискуссию вступают ученые, в их числе известный чеховед В.Б. Катаев, который на множестве примеров из литературы, кино и театра доказывает, что русская классика и сегодня «продолжает оставаться основой, базисом, резервуаром, откуда современная культура черпает образы, сюжеты, мотивы»1, другими словами — классическая литература становится наиболее продуктивным источником интертекста.

Круг авторов, являющихся сегодня «центрами интертекстуального излучения» (Н.А. Фатеева), не так уж широк. Чаще всего он сводится к «школьной программе» и наиболее известным именам — Пушкин, Гоголь, Тургенев, Толстой, Достоевский, Чехов. Современный исследователь-объясняет этот феномен «диалогической ориентацией авторской интертекстуализации, когда автор вступает в воображаемый диалог не только со своими предшественниками, но и современниками <.>. Художник понимает, что адекватность восприятия порождаемых им текстов зависит от "объема общей памяти" между ним и его читателями»2.

Обращение к имени и творчеству А.С. Пушкина вполне закономерно. В начале XX века философ С. Булгаков определил его феномен как «личное воплощение России». Своеобразное «присвоение», т. е. особый, личностный характер любви к «солнцу русской поэзии» — одна из определяющих черт пушкиноведения и вообще литературы . Уже более ста лет пушкинские дни отмечаются как общенародные торжества. Как убедительно показывает в своем док

1 Катаев В. Б. Игра в осколки: Судьбы русской классики в эпоху постмодернизма. М.: Изд-во МГУ, 2002.С. 28.

2 Фатеева Н. А. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности. М.: КомКнига, 2006. С. 35.

3 См. об этом: Зоркая Н. Мой Пушкин. Пушкин каждого из нас // Пушкин и современная культура. М., 1996; Новиков В. Двадцать два мифа о Пушкине // Время и мы. 1999. № 143. торском исследовании М.В. Загидуллина, «пушкинский юбилей 1999 года стал наиболее полной и явной манифестацией пушкинского мифа, возникшего чуть менее двухсот лет назад» 4. О месте русской литературной классики в духовной жизни интеллигенции можно судить по юбилейной пушкиниане. Однако отпразднованное в 1999 году 200-летие поэта «наряду с искренним почитанием таланта подняло и коммерческую пену»5.

Другое дело - обращение к А.П. Чехову. В-чем секрет постоянного обыгрывания образов и мотивов его прозы и драматургии в современной литературе? Вот неполный список произведений последних лет: Б. Акунин «Чайка», Э. Дрейцер «Дама с собачкой: апокриф», Н. Коляда «Полонез Огинского», Ю. Ку-валдин «Ворона», Л. Петрушевская «Дама с собаками», В. Пьецух «Крыжовник» и цикл рассказов «Чехов с нами», А. Слаповский «Мой вишневый садик», 12 рассказов цикла С. Солоуха «Картинки», Л. Улицкая «Русское варенье» и др.

Конечно, А.П. Чехов - одна из ключевых фигур отечественной ^литературы-рубежа XIX - XX веков. Невозможно переоценить его вклад в русскую прозу и драматургию. Даже у футуристов никогда не возникало желания, «сбросить» его «с парохода современности» вслед за остальными писателями-классиками. А младосимволисты (А. Белый, А. Блок, В. Иванов) считали А.П. Чехова одним из основоположников «реалистического символизма», находили в его творчестве синтез прозы и музыки, называя его «поэтом в прозе»6.

Тема данной работы — «Чеховский интертекст в русской прозе конца XX -начала XXI веков». Выбор* для исследования именно чеховского интертекста неслучаен. Каждый писатель-классик в сознании современных читателей связывается с определенным культурным мифом. И если Пушкин - это «наше все» и «солнце русской поэзии», то Чехов, помимо прочего, писатель перехода. Являясь последним реалистом XIX века, последним русским, классиком, он, тем

4 Загидуллина М. В. Пушкинский миф в конце XX века. Челябинск, 2001. С. 191.

5 Черняк М. А. Пушкинский миф в литературе конщ XX—начала XXI века: А. Терц, Т. Толстая, А. Битов, В. Пьеиух, С. Доалатов // Черняк М. А. Современная русская литература: учеб. пособие. СПб.; М., 2004. С. 141.

6 Минералова И. Г. Русская литература серебряного века. Поэтика символизма: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2003. не менее, становится предтечей нового эстетического направления — модернизма—и одним из самых востребованных писателей эпохи постмодернизма.

В своем исследовании мы поднимаем вопрос рецепции чеховского творчества в сознании современных авторов. Каждый писатель обязательно является читателем, воспринимающим художественные тексты других авторов через свой эстетический и социально-исторический опыт. Художник не может быть изолирован от классического и современного ему искусства. В эпоху постмодернизма освоение и усвоение им ценностей предшествующей культуры является необходимой предпосылкой для успешной творческой деятельности. Важно, что писатель, будучи творческим читателем, фиксирует свое восприятие в продуктах художественной деятельности.

Наиболее ярким переосмыслением известных текстов становятся «креативные» (термин Е.В. Абрамовских) рецепции, осуществляемые писателями и критиками в процессе создания нового произведения. Креативная* рецепция представляет собой не виртуальныйkпроцесс актуализации смысла, а вполне реальное литературное творчество, акт которого закреплен в создании нового произведения. Современные художественные тексты, содержащие отсылки к классике, наглядно демонстрируют диалогическую природу художественного творения, и формой выражения в них креативной рецепции классики- становится интертекст.

Рецептивная эстетика разработала понятие «литературного ряда», в который «вписывается» каждое новое произведение. Такой ряд состоит из всех без исключения текстов, относящихся как к «высокой», так и к «массовой литературе». Опираясь на это понятие, в своем исследовании мы не дифференцируем произведения, содержащие чеховский интертекст, по степени их художественной значимости, что позволяет получить максимально репрезентативную картину осмысления чеховского творчества современными прозаиками.

Чехов — писатель переходного периода, проложивший новые пути: «Прежде всего, он стал реформатором тем, сюжетов, конфликтов, вообще языка русской литературы своего времени. Другая грань чеховского новаторства - то, что можно назвать новаторством методологическим. Это как бы еще одна функция Творца: дать первоначальный толчок дальнейшему бесконечному движению и развитию творения во времени. Чеховым утверждался сам принцип непрерывного обновления искусства через "ереси", "вопреки всем правилам"»7. А.П. Чудаков замечает, что «в основе чеховской поэтики запредельно-сти»8 лежит идея невыразимости словом. С ним солидаризируется другой исследователь, называя характерными чертами чеховского мира неопределенность, неясность, предположительность, неизвестность, расплывчатость контуров; в частности утверждая, что «ситуации неопределенности в чеховских произведениях, построение произведений по принципу неопределенности являются отражением на уровне поэтики представления Чехова о том, что человеческие знания имеют лишь предположительный характер»9. (Это важно уже потому, что именно в. конце XX века произошло крушение веры в существование абсолютной истины.)

Частота обращения к чеховскому наследию связана, видимо, и с его принципами изображения жизни. В произведениях Чехова перед нами всегда живая и цельная картина действительности. Герой - обычный, средний, «маленький» человек берется им в потоке времени, в его будничной, ничем не примечательной жизни. Авторский взгляд на мир не претендует на открытие «вечных тайн» души и определяющих законов бытия. Предметом изображения становятся внешне незаметные внутренние изменения в мыслях, настроениях человека, в оценках им окружающего и самого себя. Чехов не унижает человека и не возвеличивает его, а видит таким, какой он есть, что и делает его творчество значимым для современных авторов.

Для ответа на вопрос о причинах востребованности чеховского наследия в наши дни особенно важен тот факт, что литературность (иначе — интертекстуальность) - одна из характерных особенностей творчества писателя. Его произведения насыщены явными и скрытыми цитатами, реминисценциями, аллю

7 Катаев В. Б. Спор о Чехове: конец или начало? // Чеховиана: Мелиховские труды и дни. М., 1995. С. 8-9.

8 Чудаков А. П. Поэтика Чехова. М.: Наука, 1971. С. 273.

9 Долженков П. Чехов и позитивизм. М.: Диалог-МГУ, 1998. С. 35. зиями на чужие тексты. Чехов был выдающимся мастером неявного литературного диалога: его персонажи, ситуации и конфликты не просто соотносятся с литературой прошлого, а находятся в постоянной полемике с ней, в переосмыслении уже известных решений. Эти качества оказались наиболее созвучны эстетическим запросам новейшего периода.

Одним из самых влиятельных культурных явлений в искусстве второй половины XX века становится постмодернизм, который представляет собой вторичную художественную систему, исследующую не реальность, но. прошлые представления о ней, в том числе и художественные, хаотически, причудливо и бессистемно их перемешивая и переосмысливая. Предмет постмодернистской литературы - это предшествующая культура: литературные и нелитературные тексты прошедших эпох, воспринимаемые вне традиционной культурной иерархии, что дает возможность смешивать высокое и низменное, сакральное и профанное.

По мнению современного исследователя, отдаленные корни постмодернизма лежат в каноническом реализме 19 века: «На первый взгляд, нет ничего более чуждого постмодерной психоидеологии, чем реализм русской классики с его напряженным поиском последних истин и пресловутым "указующим перстом". <.> при обращении же к эмпирической реальности упомянутых дискурсов обнаруживается, что пропасть, якобы разделяющая их, во многом иллюзорна. Постмодернизм начинается тогда, когда писатель сознает, что сочетает в себе различные, и даже прямо противоположные, установки по отношению к одному объекту. Не может быть никаких сомнений, из русских классиков ближе всех подошел к постмодернистскому отказу от иерархического миропонимания А. Чехов»10. Любые попытки дать четкую моральную оценку его персонажам неизбежно дискуссионны и субъективны - наделенные поистине универсальной амбивалентностью, они ускользают от каких-либо завершающих определений.

10 Беневоленская Н. П. Литературно-эстетические корни русского постмодернизма. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2005. С. 4.

Ответ на вопрос, почему на рубеже веков повысился интерес к творчеству Чехова, содержат материалы анкетирования, проведенного в год столетия со дня смерти Чехова. По наблюдениям Татьяны Злотниковой, «Чехов — единственный русский классик, который по окончании школы у большинства современной молодежи не вызывает раздражения, перечитывается. Очевидно, главная причина этого - его соразмерность человеку. Чем меньше места остается этому человеку в опасной природе, в непонятных и часто унизительных социальных обстоятельствах, тем более непосредственно и даже жадно он воспринимает автора, никого не поучающего и ни к чему не призывающего («никого не обвинил, никого не оправдал»)» п.

Свои сомнения высказывает зарубежный исследователь Д. Фридман в статье с несколько эпатирующим названием «Довольно Чехова!»: «Чехов перестал быть драматургом, а вместо этого стал чем-то вроде лакмусовой бумажки». Вопрос, волнующий автора статьи: «.действительно ли Чехов заслуживает того внимания, которое мы ему уделяем, или мы загнаны в порочный круг обожествления писателя, которого мы всегда обожествляли, потому что мы уверены в том, что мы должны ему поклоняться?!»12

Реакция на подобное выступление в «Чеховском вестнике» оказалась предсказуемой: В. Катаев, Т. Шах-Азизова и др. исследователи объясняют притяжение актеров и режиссеров к творчеству Чехова «законом всемирного тяготения»13, признанием, интересом к нему людей разных национальностей и культур.

Искренность и высокая эмоциональная окрашенность высказываний убеждает в том, что в разных странах действительно открывают «общечеловеческие измерения и смысл»14 чеховских произведений, а сам Антон Павлович без преувеличения может быть назван «одним из духовных учителей человечества»15.

11 Чехов—это универсальный язык XXI-го века». Анкета: Почему Чехов? // Чеховский вестник. № 16. М., 2005. С. 6

12 Фридман Д. Довольно Чехова! // Чеховский вестник. №11. М., 2002. С 36-45.

13 Катаев В. Б., Шах-Азизова Т. и др. Наш ответ Фридману // Чеховский вестник. №11. М., 2002. С. 46-54.

14 Литературное наследство Чехов и мировая литература. Т.100 В 3 кн. Кн. 2 / ред -сост. 3. С. Паперный, Э. А Полоцкая; отв. редактор Л. М. Розенблюм. М.: ИМЛИ РАН, 2005. С. 64

15 Там же. С. 92.

Актуальность исследования. Обращение к творчеству Чехова как к одному из наиболее значимых сегодня культурных претекстов оправдано не только сходством социально-исторических процессов, происходящих на рубеже двух эпох, но и возможностью неоднозначных интерпретаций, универсальностью и «вневременным» характером его произведений, отсутствием морализаторства и утверждения абсолютных истин в его текстах. Все обозначенные аспекты определяют актуальность чеховского наследия для современных читателей, в том числе писателей, представляющих особую, креативную категорию реципиентов, творчески переосмысливающих известные тексты, вступающих в интертекстуальный «диалог» с классикой на страницах своих творений.

Анализируя современные -произведения, в которых явно или неявно прослеживается чеховский «след», мы. пришли к выводу, что именно чеховские включения обогащают многие сегодняшние тексты, расширяя их смысловой потенциал, провоцируя большое количество, интерпретаций, поскольку смысл литературного произведения не в той-информации, которую читатель получает при соотнесении произведения» с реальной действительностью или при нахождении, означающего, соответствующего каждому означаемому, но «в том впечатлении, которое возникает у читателя в процессе чтения, в той деятельности, которую вызывает у него язык произведения»16.

Таким образом, актуальность исследования состоит в осмыслении феномена чеховского интертекста в современной прозе через анализ индивидуально-авторских рецепций известных произведений, содержащих интертекстемы различных уровней.

Объектом исследования являются преимущественно прозаические произведения 1990-х - 2000-х годов, содержащие чеховский интертекст и являющиеся формой творческого- переосмысления наследия классика. Это очерк «Русский характер» из «Затесей» В'. Астафьева, рассказ «Пятьдесят два буковых древа» и цикл «Рассказы о любви» Ю. Буйды, рассказ «Дама с собачкой:

16 Западное литературоведение XX века: энциклопедия. М.: Intrada, 2004. С. 348. апокриф» Э. Дрейцера, повесть Ю. Кувалдина «Ворона», рассказы «С горы» и «Дама с собаками» Л. Петрушевской, рассказы «Крыжовник» и «Человек в углу», цикл «Чехов с нами», книга эссе «Русская тема. О нашей жизни и литературе» В. Пьецуха, новелла «Область слепящего света» и рассказ «Большеглазый император, семейство морских карасей» Д. Рубиной, эссе «Окунаясь в Чехова» А. Солженицына, сборник рассказов «Картинки» С. Солоуха, повесть «Настя», романы «Роман» и «Голубое сало» В. Сорокина, рассказ «Антон, надень ботинки!» В. Токаревой, эссе Т. Толстой «Любовь и море». При отборе материала для исследования мы не ставили целью охватить все произведения, в которых ощутим чеховский «след», однако нам хотелось оценить картину в ее разнообразии, поэтому взятые для анализа произведения соотносимы с разными литературными направлениями, неоднородны по уровшо художественности и принадлежат к различным дискурсам (художественному и публицистическому). По нашему мнению, произведения, выбранные для исследования, достаточно репрезентативны.

Предметом исследования является чеховский интертекст в художественной системе прозаических произведений 1990-х- 2000-х годов. Нас интересуют различные уровни интертекстуального диалога с чеховскими претекстами, причины обращения к «чужому слову» (цитатам, аллюзиям, ремейкам), индивидуальные авторские приемы включения интертекстем в художественную ткань произведений.

Степень изученности вопроса. Творчество А.П. Чехова, давно и плодотворно изучалось и изучается отечественными и зарубежными литературоведами, такими как: А. Скафтымов, А. Чудаков, В. Катаев, А. Кубасов, Э. Полоцкая, 3. Паперный, И. Сухих, С. Степанов и др. Сложилась целая научная школа, куда охотно включаются молодые талантливые исследователи.

Все больше появляется статей, раскрывающих интертекстуальную природу чеховского творчества. Так, Норико Адати17 комментирует лермонтовские

17 Адати Норико. Соленый и другие: (К вопросу о литературной цитате в «Трех сестрах») // Молодые исследователи Чехова. М., 1998 Вып. 3. С. 177-181. реминисценции в «Трех сестрах» А.П. Чехова, А.П. Кузичева обращает внимание на пушкинские цитаты, Е.А. Терехова19 - на фольклорные реминисценции в драматургии Чехова, Т.С. Злотникова считает творчество Чехова «интертекстом мировой культуры»20 и т. д. И хотя само слово «интертекст» нередко вызывает иронию и неприятие21, связанные с «усталостью» термина, возможности интертекстуального анализа до конца не исчерпаны: «.интертекстуальный анализ позволяет обнаружить такие смыслы произведений (или как минимум

ТУ оттенки смысла), которые без его применения не замечаются» .

Появляются статьи как маститых, так и молодых исследователей, комментирующих чеховский интертекст в современной литературе. Так, Е.А. Ермолин пишет о взаимосвязи творчества Чехова и русской прозы начала XXI века23. Т.В. Сорокина, Т.Г. Кучина24 исследуют чеховские традиции в прозе и драматургии JI. Петрушевской. Драматургия Н. Коляды представлена в качестве «наследницы идей и приемов драмы Чехова» в капитальной монографии О.В. Богдановой25. О чеховских реминисценциях в пьесах Н. Коляды пишут также Г.Я. Вербицкая, А.А. Щербакова . Особое внимание уделяется межтекстовым связям «Чайки» А. Чехова и Б. Акунина (А. Степанов, О.В. Нетесова, Л.Г. Смирнова, О.А. Мальцева, В.В. Савельева, JI. Давтян27). Таким образом,

18 Кузичева А. П. Пушкинские цитаты в произведениях Чехова // Чеховиана. М., 1998. Вып. 7. С. 54-66.

19 Терехова Е. А. Фольклорные реминисценции в драматургии А. П. Чехова // Филологический поиск. Волгоград, 1999. Вып. 3. С. 190-199.

2 Злотникова Т. С. Чеховский текст как интертекст мировой культуры: (К 100-летию со дня смерти А. П. Чехова) II http://articles.excelion.ru

21 Капустин Н. [Рецензия] // Чеховский вестник. М., 2004. №.14. С. 38-41.

22 Там же. С. 38.

23 Ермолин Е. А. Антон Чехов и русская проза начала XXI века // http://wwvv.auditorium.ru

24 См.: Сорокина Т. В. К вопросу о чеховских традициях в прозе Л. Петрушевской // Русская и сопоставительная филология: взгляд молодых. Казань, 2001. С. 90-98; Кучина Т. Г. «Дама с собачкой/с собаками»: чеховский подтекст в рассказе Л. Петрушевской// 100 лет после Чехова. Ярославль, 2004. С. 136-139.

25 Богданова О. В. Постмодернизм в контексте современной русскш) литературы (60-90-е годы XX века - начало XXI века). СПб.: Филол. ф-т С.-Петерб. гос. ун-та, 2004. С. 642. .'''

26 См.: Вербицкая Г. Я. Традиции поэтики А. П. Чехова в современной отечественной драматургии 80-х — 90-х годов: (Пьесы Н. Коляды в чеховском контексте). Уфа, 2002; Щербакова А. А. Чеховский текст в драматургии Н. Коляды // А. П. Чехов: байкальские встречи: Сб. науч. трудов / под ред. А. С. Собенникова. Иркутск, 2003. С. 83-88.

27 См.: Степанов А. Чехов и постмодерн// Нева. СПб., 2003. № 11. С. 221-226; Нетесова О. В. Чехов и Акунин. Творческая интерпретация пьесы «Чайка» // Проблемы целостного анализа художественного произведения. Борисоглебск, 2003. Вып. 3. С. 77-88; Смирнова Л. Г. «Чайка» Б. Акунина как социокультурный феномен // Разноуровневые характеристики лексических единиц. Смоленск, 2001. Ч. 1. С. 42-48; Мальцева О. А. Ситуация интертекстуальности в пьесе Б. Акунина «Чайка» // Вестн. Оренбург, гос. пед. ун-та. Оренбург, 2001. № 5. С. 216222; Савельева В. В. «Чайка» Б. Акунина — «чисто английское убийство» 11 Рус. речь. М., 2002. № 6. С. 36-41; Давтян Л. «Чайка» в опытах Т. Уильямса и Б. Акунина // Чеховский вестник. М., 2001. № 9. С. 65-70. исследователи преимущественно рассматривают чеховский «след» в творчестве одного из современных прозаиков (Л. Петрушевской, Н. Коляды и др.) или соотносят одно произведение А.П. Чехова (например, «Чайку») с несколькими современными текстами.

Среди множества работ особо выделяются монографии В.Б. Катаева «Игра в осколки. Судьбы русской классики в эпоху постмодернизма»28 и Е.Н. Петухо-вой «Притяжение Чехова: Чехов и русская литература конца XX века»29, которая анализирует общие тенденции чеховского влияния на русскую литературу конца XX века, не выделяя в качестве отдельной проблемы своеобразие интертекста. Как видим, проблема чеховского интертекста как формы креативной рецепции творчества писателя-классика современными прозаиками рубежа веков до сих пор оставалась за рамками научного исследования.

Научная новизна исследования состоит, во-первых, в интерпретации современных текстов через призму интертекстуального анализа, во-вторых, в выявлении- индивидуально-авторских подходов к взаимодействию с общим пре-текстом, в-третьих, в систематизации чеховских интертекстем в рамках креативных рецепций его творчества современными авторами.

Цель нашего исследования - описать характер функционирования феномена чеховского интертекста в русской прозе рубежа XX — XXI веков. Достижение поставленной цели потребовало решения следующих исследовательских задач: уточнить значения терминов «интертекст», «интертекстуальность» и сопутствующих им: «цитата», «аллюзия», «реминисценция», «ремейк»; соотнести понятия «рецепция» и «интертекст»; выявить круг современных прозаических текстов, имеющих переклички с творчеством А.П. Чехова;

28 Катаев В. Б. Игра в осколки: Судьбы русской классики в эпоху постмодернизма. М.: Изд-во МГУ, 2002.

29 Петухова Е. Н. Притяжение Чехова: Чехов и русская литература конца XX века. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского гос. ун-та экономики и финансов, 2005. С. 106. интерпретировать отобранные тексты с помощью приемов интертекстуального анализа, выявить наиболее продуктивные для творческого диалога чеховские претексты; выделить чеховские интертекстемы и определить их функции; сопоставить креативные рецепции чеховских текстов в произведениях авторов разной эстетической и тендерной принадлежности.

Методологическая и теоретическая, база диссертации. Для решения задач нами применялись общефилософские методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, культурно-исторический и тендерный подходы, а для литературоведческого изучения художественного произведения - методика сопоставительного (А.Н. Веселовский), рецептивного (Р. Ингарден, Г. Яусс, М. Риффа-тер, Ж. Делез, М. Фуко и др.) и интертекстуального анализа (Р. Барт, Ю. Кри-стева, В.В. Виноградов, Ю.Н. Тынянов, В.М. Жирмунский, М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман).

Научно-практическая значимость результатов исследования видится нам в уточнении области применения термина «интертекстуальность»,, определении его соотношения с термином «рецепция», введении понятия, «много-слойность интертекста», отработке методики интертекстуального анализа, современной прозы. Положения и выводы работы могут быть использованы в дальнейших исследованиях проблемы взаимодействия классики и современной литературы, а также в практике вузовского и школьного преподавания.

Структура-работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, который включает 243 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Чеховский интертекст в русской прозе конца XX - начала XXI веков"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В современной литературе прием интертекстуальной ссылки и отдаленного повтора классических образов и произведений выходит на первый план, став одним из основных способов построения художественного текста, как постмодернистского, так и реалистического. Интертекстуальные элементы актуализируют определенные грани смысла текста-предшественника, модифицируют и обогащают новыми смыслами вновь создаваемый текст.

Интертекстуальное взаимодействие русской классики с современной литературой и читателем может быть квалифицировано как «парадигма эпохи». Став составляющей «всеобщего среднего образования», «обязательного списка для чтения», текст классического произведения становится центром соединения напряжений: с одной стороны он «мумифицирован», раз и навсегда утвержден в конкретной форме, с другой стороны, должен быть актуален для современной эпохи. Выступая нравственным императивом, формирующим взгляды и нормы поведения молодого поколения, классические произведения обязательно должны входить в школьную программу. В то же время художественные реалии, содержащиеся в тексте, устаревают, становятся непонятны. Отсюда стремление «обновить» классику, сделать ее доступной современному читателю. Один из способов такого обновления - креативное переосмысление классических текстов, создание современных произведений, через разные формы интертекста ориентирующих читателя на чтение и перечитывание классики.

На сегодняшний день творчество А.П. Чехова - один из наиболее продуктивных прототекстов не только в силу его универсальности и всечеловечности. Чехов близок современным авторам как писатель переходного времени, живший на границе двух эпох и являющийся представителем русской классики и предтечей модернизма. Близок как художник слова, тонко чувствовавший кризис эпохи и ищущий выход из тупика. Обращение Чёхова к обычному человеку со всеми мелочами его быта в качестве героя времени, стремление к изображению жизни как она есть, без домысла и прикрас, делает его близким и понятным сегодняшнему читателю. На рубеже XX — XXI веков в период очередного пересмотра мировоззренческих установок и смены ценностных парадигм единственным устойчивым феноменом становится обычный человек, переживший катаклизмы прошлого века, утративший прежние ориентиры; и блуждающий в поисках новых. На сегодня, с высоты пройденного пути, отчетливо видно, что прорваться: сквозь быт к Бытию можно только через понимание ценности каждой отдельной человеческой личности, вне зависимости от ее величины для макроисторического процесса.

Опора на классический чеховский текст связана и с жанрообразующим элементом. Мы живем в эпоху быстро сменяющихся ориентиров, поэтому жанр большого эпического полотна становится в современной прозе менее актуальным. Это приводит к увеличению значимости малых форм прозаических произведений; в том числе рассказа.

Очевидны, однако, и перемены, произошедшие в современной литературе по сравнению с временем Чехова. Во-первых, на уровне нарратора. Авторское , слово в современных текстах более: субъективно, чем у Чехова, а приращение смысла происходит за-счет социального опыта писателей другой временной, эпохи. Востребованными значительнее других оказываются те произведения классика, которые: знакомы большей части читательской аудитории, то есть изучаются в школе.

Интертекстуальными, элементами, с помощью которых можно; описать взаимодействие чеховских и современных1 текстов являются различные виды цитат, аллюзий, ремейков. Вычленяемые на разных уровнях текста, они способствуют формированию «горизонта: ожидания», читателя и его разрушению, демонстрируют всевозможные аспекты креативных рецепций современными авторами классических произведений. Двойная природа, интертекста, его принадлежность одновременно двум произведениям и двум временам, многослойность в контексте креативной рецепции конкретного писателя, различие уровней литературоведческой подготовки современных читателей позволяет говорить о множественности интерпретаций одного текста, не выходящих, однако, за рамки «горизонта ожидания» произведения.

Исследованные нами 52 прозаических текста (6 произведений большой и 46 малой формы), имеющих переклички с творчеством А.И. Чехова, позволяют говорить о наличии в них следующих уровней интертекстуального взаимодействия.

55% исследованных текстов вступают в паратекстуальный диалог с пре-текстами: их заглавия являются точными цитатами, содержат изменениям составе известных цитат за счет добавления, искажения- или замены одного из компонентов, цитаты, включают в свой состав ономастические цитаты, являются аллюзиями на чеховские заглавия или подзаголовки. 39% заглавий, не имеющих прямой интертекстуальной отсылки к чеховским произведениям, содержат прямые цитаты и аллюзии внутри самого текста, что помогает формированию читательской интерпретации в границах ожидания произведения. Вынесение в заглавие различных интертекстуальных элементов способствует маркировке авторских намерений: дописать произведение, досказать сюжет; указать на глубинные связи (мировоззренческая установка, литературные приемы) текстов; обозначить временную дистанцию; создать эффект обманутого ожидания.

Только 6% проанализированных нами прозаических произведений соотносятся с чеховскими претекстами по ассоциации, что создает возможность возникновения интерпретаций, чрезвычайно удаленных от авторского замысла. Одним из наиболее доступных интертекстуальных слоев являются * ономастические цитаты и всевозможные ссылки на биографию и творчество А.П. Чехова, провоцирующие мгновенную вспышку зрительного образа или припоминание концепта, связанного с названным именем или фактом. Подобный способ межтекстового взаимодействия рассмотрен нами на примере книги В. Пьецуха

Русская тема. О нашей жизни и литературе», очерка В. Астафьева «Русский характер» и рассказа Д. Рубиной «Большеглазый имеператор, семейство морских карасей». Он используется в качестве средства ментального воздействия на адресата-читателя, включает описываемое явление в контекст чеховского творчества как одного из наиболее авторитетных в классической литературе: Пересмотру с точки зрения реалистичности «лексического фона» подвергаются произведения Чехова в тексте А. Солженицына. Все названные произведения по-разному укрепляют культурный миф великого писателя конца XIX - начала XX вв. в сознании современных читателей. Решительно иную стратегию в отношении классики избирают писатели-постмодернисты.

Проанализированные нами тексты Ю. Буйды, JI. Петрушевской, В. Пьецуха, Д. Рубиной; С. Солоуха, В. Сорокина, В. Токаревой, Т. Толстой и др. содержат различные интертекстуальные элементы: от всевозможных цитат (названия произведений, имена героев, структурные цитаты и- т. п.) до сюжетных, композиционных и мировоззренческих установок, то есть тоже демонстрируют мно-гослойность интертекста. Современные авторы стремятся к полемике, диалогу-спору с хрестоматийно известными интерпретациями чеховских произведений, к разрушению устоявшихся чеховских стереотипов.

Говоря о подобном взаимодействии, мы вынуждены признать, что теория интертекстуальности на российской почве имеет по сравнению с западной-существенное отличие. Это не единичный случай, когда заимствованные теории интерпретировались в России иначе, чем на Западе. На наш взгляд, в> современной отечественной литературе интертекстуальные включения, в тексты, в том числе постмодернистские, как правило, легко опознаются, расширяя сферу диалога от «текст - текст» до' «автор — читатель» и «автор - другой автор». Однако выбор концепции взаимодействия, а также интертекстуальных элементов; осуществляется именно - автором, вследствие чего теория интертекстуальности на российской почве несколько видоизменяется, утрачивая понятие «смерти автора».

Наиболее продуктивными для современных прозаических рецепций становятся повесть А.П. Чехова «Дама с собачкой», «маленькая трилогия» и «Чайка». По нашим наблюдениям, чаще, чем мужчины, к «Даме с собачкой» в качестве претекста обращаются писатели-женщины, что объяснимо психологическими факторами. Тендерный подход наблюдается и в движении сюжетной канвы современных рецепций. У Солоуха, как и у Чехова, это движение от «минуса» (одиночество, бессмысленность жизни) к «плюсу» (обретение любви, любовного томления) без конечной точки. Дрейцер также лишает своего героя сложных переживаний, связанных с разводом и любовью: в конце текста Гуров вновь готов к любовным приключениям. В женских рецепциях финал более драматичен: наблюдается движение от «плюса» снова в «минус». В новелле Д. Рубиной обретение любви заканчивается ее потерей в результате крушения самолета; в рассказе В. Токаревой любовь разрушена из-за слабости мужчины; в рассказе Л. Петрушевской «С горы» герои вновь возвращаются в обыденный мир, в котором для любви отводится десять минут оплаченного разговора; в «Даме с собаками» движение к «плюсу» сразу опущено, поскольку для героини все уже в прошлом: мы наблюдаем лишь ее падение. Женская проза более, чем мужская, актуализирует экзистенциальные смыслы чеховских претекстов.

Анализ произведений современных авторов, прецедентными текстами для которых стали рассказы из «маленькой трилогии» А.П. Чехова, позволяет говорить, что цель рецепций Ю. Буйды и В. Пьецуха - разрушение стереотипных представлений о «футлярности» и полемика с однозначной интерпретацией рассказа «Крыжовник», то есть современные авторы вступают в диалог-спор не с чеховскими текстами, а с их рецепцией в массовом сознании. Вступая в полемику с претекстом, Ю. Буйда использует следующие приемы включения интер-текстем: упоминание фамилии автора или относительное прилагательное, образованное от его фамилии, сравнение с чеховскими героями, точечную цитату и аллюзию на известную цитату, выбирает разных героев (женщину и мужчину), ведущих внешне похожий на беликовский образ жизни. У В. Пьецуха нами также отмечены заглавия-цитаты,, псевдоцитаты, аллюзии с Беликовым в описании персонажей, которые становятсячертами различия; а не сходства.

В рассказах «Дядя Сеня», «Д.Б.С.» и «Палата № 7» В. Пьецух продолжает полемизировать с Чеховым,, реализуя- классические- ситуации в современном читателю мире. Интертекстуальный диалог происходит как на уровне сближения (цитаты, аллюзии, сюжет, композиция),.так и на уровне отталкивания. Подобное межтекстовоё взаимодействие позволяет современному автору заострить мысль о неистребимости российских беспорядков и направить размышления вдумчивого -читателя в русло поиска: нового - выхода, из создавшейся ситуации: . ••■ .■' • • ; ' ■ , ' Одним из наиболее продуктивных драматических претекстов для современных- прозаических, рецепций'является «Чайка» А.П. Чехова. Так, «Ворона»' IO. Кувалдина— ремейк-стеб с элементами контаминации - является, «выворотг кой» «Чайки»;. Абсурдность, современного мира, воспроизведенного1 в «Ворот не», становится- значительно страшнее; именно в сопоставлении^ с: чеховской пьесой; потому что возникает возможность сопоставления изменений; произошедших с известным художественным; и жизненным материалом,. за прошедшие сто лет. V ' ■

Концептуальная связь рассказов С. Солоуха из книги «Картинки» с произведениями Чехова проявляется в выборе объектов: изображения и в принципах изображения, что представляет самый глубокий;; интертекстуальный; слой; Автор сперва создает горизонт читательского ожидания; с помощью чеховских заглавий, а затем разрушает его, провоцируя на размышления о причинах, побудивших автора использовать, названия-цитаты.

Как правило; креативная; рецепция рассказов- А.П; Чехова строится по принципу энантиоморфизма (зеркальности) со' сменой>знаков, что способствует максимальному увеличению смысла при взаимодействии нового и классического текстов.-Законы симметрии (зеркальности) отмечены нами во всех рецепциях: — у JI. Петрушевской энантиоморфизм проявляется в замене положительного отрицательным; у Э. Дрейцера в обратном движении сюжета от конца к началу во.второй половине текста; у Д. Рубиной, В. Токаревой и С. Солоуха - в тендерном перевертыше: сильной личностью в их интерпретациях становится женщина;

Ю. Буйда, Ю.Кувалдин и В. Пьецух используют его в целях демонстрации своих идей, как наиболее продуктивный для порождения новых смыслов. Все вышеперечисленное дает возможность утверждать, что зеркальная симметрия есть на сегодняшний день универсальный принцип, позволяющий современным авторам разных эстетических позиций создавать креативные рецепции известных текстов.

С целью разрушения смысла и деконструкции литературоцентричного сознания русского человека, воспитанного на классике, использует интертекст (ономастические цитаты, аллюзии, заимствование приема, и композиционных ходов) В. Сорокин. Его креативные рецепции тяготеют к снижению, а иногда и опошлению чеховского, творчества.

Конечно, чеховский интертекст не является принадлежностью исключительно прозаических текстов. Существует большой корпус драматических произведений, вступающих в межтекстовое взаимодействие с Чеховым. Это такие пьесы, как: «Чайка» Б. Акунина, «Поспели вишни в саду у дяди Вани» В. Заба-луева и А. Зензинова, «Полонез Огинского» Н. Коляды, «Мой вишневый садик» А. Слаповского, «Русское варенье» JI. Улицкой и др. Исследование и интерпретация названных произведений открывает перспективы дальнейшего исследования.

Список научной литературыМихина, Елена Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абрамовских, Е. В. Креативная рецепция незаконченных произведений как литературная проблема (на материале дописываний незаконченных отрывков А. С. Пушкина) Текст. : автореф. дис. . докт. филол. наук / Е. В. Абрамовских. М., 2007. - 44 с.

2. Адамович, М. Юдифь с головой Олоферна (псевдоклассика в русской литературе 90-х) Текст. / М. Адамович // Новый мир. 2001. - № 7. - С. 165-174.

3. Адати, Норико. Соленый и другие: (к вопросу о литературной цитате в «Трех сестрах») Текст. / Норико Адати // Молодые исследователи Чехова. -М., 1998. Вып. 3.- С. 177-181.

4. Александров, В. Другость: герменевт. указ. и границы интерпретации Текст. / В. Александров; пер. с англ. Н. Анастасьева // Вопр. лит. — 2002. -№ 6. С. 78-102.

5. Александров, Н. «Картинки» Сергея Солоуха Текст. / Н. Александров // Дружба народов. 2000. - № 5. - С. 209-212.

6. Арнольд, И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность Текст. / науч. ред. П. Е. Бухаркин. СПб. : Изд-во СПбГУ, 1999. - 443 с.

7. Астафьев, В. П. Русский характер Текст. / В. П. Астафьев // Печальный детектив: Роман; Затеей / сост. А. Гремицкая. М., 2003. - С. 686-689.

8. Ахметшин, Р. «Человек в футляре»: проблемы пафоса Текст. / Р. Ахмет-шин // Молодые исследователи Чехова, 4: материалы междунар. науч. конф. М., 2001. - С. 240-248.

9. Бавильский, Д. Полтинник Сорокина Электронный ресурс. / Д. Бавиль-ский. Режим доступа : http://www.srkn.ru/texts/. - 20.09.2007.

10. Багрецов, Д. Н. Тимур Кибиров: интертекст и творческая индивидуальность Текст. / Д. Н. Багрецов. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2005. — 170 с.

11. Барт, Р. Смерть автора Текст.7 Р. Барт // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994. - С. 384-392.13., Барт, Pi S /.Z Текст.:/ Р. Барт. Ml: Ad Marginem, 1994. - 303 е.

12. Барт, Р. От произведения к тексту Текст. / Р. Барт // Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994. - С. 413^23.

13. Бахтин; М. М. Проблема речевых жанров:Текст.;. / М. М. Бахтин //. Собр. соч. : в 7 т. -М., 1996.-Т. 5,-С. 159-206.

14. Бачеева, О. Б. М. Волошин и В. Брюсов:; литературно-критический7 диалог Текст. ::автореф. дис:. канд. филол. наук-/О. Б. Бачеева: Тюмень, 2004; — 25. с.

15. Беневоленская, Н. П. Литературно-эстетические корни русского постмодернизма Текст. / Н. П. Беневоленская. СПб.: Филол. ф-т СПбГУ, 2005. - 50 с.

16. Бирюков, С. Зевгма: русская поэзия от маньеризма до постмодернизма Текст. / С. Бирюков. М. : Наука, 1994. - 285 с.

17. Блум, X. Страх влияния. Теория поэзии. Карта перечитывания Текст. / X. Блум. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 1998. — 352 с.

18. Богданова, О. В. Постмодернизм в контексте современной русской литературы (60-90-е годы XX века — начало XXI века) Текст. / О. В. Богданова. СПб. : Филол. ф-т СПбГУ, 2004. - 716 с.

19. Богданова, О. В. Концептуалист писатель и художник Владимир Сорокин Текст. : учеб.-метод. пособие / О. В. Богданова. СПб.: Филол. ф-т СПбГУ, 2005. - 65 с.

20. Борев, Ю. Б. Эстетика. Теория литературы Текст. : Энцикл. слов, терминов / Ю. Б. Борев. М. : Астрель : ACT, 2003. - 574 с.

21. Борисенко, А. В. Семиотические механизмы интертекстуальности Текст. / А. В. Борисенко // Парадигмы: сб. статей молодых филологов. — Тверь, 2003.-С. 24-28.

22. Буйда, Ю. Рассказы о любви Текст. / Ю. Буйда // Новый мир. — 1999. — № 11.-С. 86-105.

23. Буйда, Ю. Пятьдесят два буковых древа Текст. / Ю. Буйда // Новый мир. — 1996.-№8.-С. 146-148.

24. Булах, М. И. Цитата как лингвистическое явление немецкой научной прозы Текст.: автореф. дисканд. филол. наук / М. И. Булах. Калинин, 1978. - 23 с.

25. Бютор, М. Роман как исследование. Текст. / Мишель Бютор; сост., перевод, вступ. ст., коммент. Н. Бутман. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000. — 191 с.

26. Вайль, П. Родная речь: уроки изящной словесности Текст. / П. Вайль, А. Генис. М.: Независимая газета, 1991. - 200 с.

27. Век после Чехова: междунар. науч. конф.: тез. докл. / отв. редактор В.Б. Катаев. — М.: МГУ : Чеховская комиссия Российской Академии Наук : Музей заповедник А.П. Чехова в Мелихове, 2004. — 262 с.

28. Велыи, В. «Постмодерн»: генеалогия и значение одного спорного понятия Текст. / В. Велып // Путь. 1992. - №1. - С. 109-136.

29. Вербицкая, Г. Я. Традиции поэтики А. П. Чехова в современной отечественной драматургии 80-х 90-х годов: (пьесы Н. Коляды в чехов, контексте) Текст. / Г. Я. Вербицкая. - Уфа : УГИИ, 2002. - 28 с.

30. Волошинов, В. Н. Марксизм и философия языка Текст. / В. Н. Волошинов. М. : Лабиринт, 1993. - 188 с. - (Бахтин под маской).

31. Выготский, Л. С. Психология искусства Текст. / Л. С. Выготский. — М. : Педагогика, 1987. 344 с.

32. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И. Р. Гальперин. М. : Наука, 1981. - 139 с.

33. Генис, А. Иван Петрович умер: ст. и расследования Текст. / А. Генис. — М. : Новое лит. обозрение, 1999. 334 с.

34. Гитович, И. От Гриши и Тоши. : Б.Акунин. Чайка: комедия в 2-х действиях. [Текст] / И. Гитович // Чеховский вестник. М., 2000. — № 7. - С. 6-15.

35. Голова, К. В. Рецепция творчества Э. Т. А. Гофмана в русской литературе первой трети XIX века Текст. : дис. . канд. филол. наук / К. В. Голова. — Магнитогорск, 2006. 199 с.

36. Головачева, А. Чехов в ретроспективе XX века Рец. / А. Головачева // Чеховский вестник. М., 2006. - № 19. - С. 35-38.

37. Голубков, М. Русский постмодернизм: начала и концы Текст. / М. Голубков // Лит. учеба. 2003. - № 6. - С. 71-92.

38. Громов, М. Чехов Текст. / М. Громов. М.: Мол. гвардия, 1993. - 397 с.

39. Гулыга, А. В. Что такое постсовременность? Текст. / А. Гулыга // Вопр. философии.- 1988. -№ 12.-С. 153-159.

40. Давтян, Л. «Чайка» в опытах Т. Уильямса и Б. Акунина Текст. / Л. Давтян // Чеховский вестник. М., 2001. - № 9. - С. 65-70.

41. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка Текст. В 12 т. Т. 1. / В. И. Даль. М. : Мир книги, 2003. - 368 с.

42. Данилкин, Л. Сердце Сорокина Электронный ресурс. / Л. Данилкин. Режим доступа : http://www.srkn.ru/texts/. - 20.09.2007.

43. Делёз, Ж. Различие и повторение Текст. / Ж. Делёз; пер. с фр. Н. Б. Мань-ковской и Э. П. Юровской. СПб. : Петрополис, 1998. - 384 с.

44. Долженков, П. Чехов и позитивизм Текст. / П. Долженков. М. : Диалог -МГУ, 1998.-205 с.

45. Дрейцер, Э. Дама с собачкой: апокриф Текст. / Э. Дрейцер // Столица. — 1993. № 42 (152). - С. 58 - 62.

46. Дрейцер, Э. Последний звонок Текст. / Э. Дрейцер // Слово/Word. 2006. - № 50.

47. Дручинина, Г. «Смерть важная вещь»: «Реквиемы» Людмилы Петрушевской Текст. / Г. Дручинина // Проблематика смерти в естественных и гуманитарных науках. Белгород, 2000. - С. 27-28.

48. Ермилов, В. А. А. П. Чехов Текст. / В. А. Ермилов. М., 1959.

49. Ермолин, Е. А. Антон Чехов и русская проза начала XXI века Электронный ресурс. / Е. А. Ермолин. — Режим доступа: http:// www.auditorium.ru/. -5.04.2007.

50. Ерофеев, В. Русские цветы зла Текст. / В. Ерофеев // Русская литература XX века в зеркале критики: хрестоматия для студентов филол. фак. высш. учеб. заведений*/ сост. С. И. Тимина; предисл. М. А. Черняк. СПб. ; М., 2003.-С. 230-243.

51. Ефимова, Н. Мотив игры в произведениях JI. Петрушевской и<Т. Толстой Текст. / Н. Ефимова // Вестник Моск. ун-та. Сер. Филология. — 1998. -№ 3. С. 60-71.

52. Женетт, Ж. Палимпсесты: литература во второй степени Текст. / Ж. Же-нетт.-М., 1982.

53. Жирмунский, В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика: избр. тр. Текст. / В. М. Жирмунский. Л. : Наука, 1977. - 407 с.

54. Загидуллина, М. В. Пушкинский миф в конце XX века Текст. / Загидулли-на М. В. Челябинск : ЧелГУ, 2001. - 243 с.

55. Западное литературоведение XX века Текст. : энциклопедия. — М. : Intrada, 2004. 560 с.

56. Захаркин, А. Ф. А.П. Чехов. «Ионыч», «Вишневый сад». Текст. / А. Ф. Захаркин // Русская литература. Советская литература: справ, материалы: кн. для учащихся ст. классов / сост. Л. А. Смирнова. М. : Просвещение, 1989.-С. 194-213.

57. Злотникова, Т. С. Чеховский текст как интертекст мировой культуры: (к 100-летию со дня смерти А. П. Чехова) Электронный ресурс. / Т. С. Злотникова. — Режим доступа: http://articles.excelion.ru/. — 10.09.2007.

58. Золотоносов, М. Игра в классики: ремейк как феномен новейшей культуры Текст. / М. Золотоносов // Московские новости. 2002. — № 23 — 27 августа;

59. Золотоносов, М. Окорок Сорокина под соусом модерн Электронный ресурс. / М. Золотоносов. Режим доступа: http://www.srkn.ru/texts/. -20.09.2007.

60. Зоркая, Н. «Мой Пушкин»: Пушкин каждого из нас Текст. / Н. Зоркая // Пушкин и современная культура. — М., 1996. С. 311—319.

61. Зубова, JI. В. Современная; русская поэзия в контексте истории языка Текст. / JT. В. Зубова. М. : Новое лит. обозрение, 2000. - 431 с.

62. Иванова, И. П. О «чужеродности», «двуплановости» и «знаковости» цитаты Текст. //Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии: межвуз. сб. науч. ст. Тамбов, 2006; - Вып. I. - С. 191-192.

63. Иванова, Н. Намеренные несчастливцы? : (о прозе «новой волны») Текст., / Н. Иванова // Дружба народов. 1989. - № 7. - С. 239-240.

64. Ильин, И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм Текст., / И. Ильин. М. : Интрада, 1996. - 256 с.

65. Ильин, И. Постмодернизм Текст. : слов, терминов» / И. Ильин. — М. : INTRADA, 2001.-384 с.

66. Ильин, И. Постмодернизм: от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа*Текст. / И. Ильин. М. : INTRADA-, 1998.- 255с.

67. Ингарден, Р. Двухмерность структуры литературного произведения Текст. / Р. Ингарден; пер. с польского А. Ермилова^и Б. Федорова // Исследования по эстетике. М., 19621 - С. 21-39.

68. Ингарден, К О различном понимании правдивости («истинности») в произведении искусства Текст. / Р. Ингарден; пер. с польского А. Ермилова и Б. Федорова // Исследования™ эстетике. М:, 1962. - С. 92-113.

69. Интертекстуальные отношения в литературе Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.iek.edu.ru/publish/pult.9.htm/. -2.11.2007.

70. Калугина, М. А. Проблема романа в творческих исканиях А. П. Чехова 1880-х годов Текст. / М'. А. Калугина // Проблемы стиля и жанра в русской литературе XIX века: сб. статей. Екатеринбург, 1997.

71. Капустин, Н. Рецензия. / Н. Капустин-// Чеховский вестник. М., 2004. -№14.-С. 38-41.

72. Катаев, В. Б. Игра в осколки: судьбы рус. классики в эпоху постмодернизма Текст. / В. Б. Катаев. М. : Изд-во МГУ, 2002. - 251 с.

73. Катаев, В. Б. Литературные связи Чехова Текст. / В. Б. Катаев. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 1989.-261 с.

74. Катаев, В. Б. Проза Чехова: проблемы интерпретации Текст. / В. Б. Катаев. ML: Изд-во Моск. ун-та, 1979: - 327 с.

75. Катаев^. В:. Б. Сложность простоты: рассказы и пьесы Чехова Текст. / В; Б; Катаев. 2-е изд.— М; : Изд-во Моск. ун-та, 1999: — 108 с.

76. Катаев, В. Б., Этот надоевший Чехов: по, поводу ст. Дж. Фридмана «Довольно Чехова!». / В: Б;,Катаев7/ Чеховский вестник. М.,.2002. - 1Г.,-С. 45-46.

77. Катаев; Это?начиналось так.Рец:. / В. Катаев // Чеховский вестник. -М, 2006.-№19:-С. 6-13.

78. Кириллов, П. Жизнь после смерти: новые пути Текст. / П. Кириллов // Новое лит. обозрение. 2000. - № 41.

79. Ключевский, В. О. Методология русской истории Текст. : лекция IV / В. О. Ключевский // Соч.: в 9 т. М., 1989. - Т. VI. - С. 19-24.

80. Козицкая; Е.А. Смыслообразующая; функция цитаты в;поэтическом: тексте: пособие по спецкурсу Текст. / Е. А. Козицкая. — Тверь : ТГУ, 1999. — 139 с.

81. Козицкая, Е. А. Цитата, «чужое» слово, интертекст: материалы к библиографии Электронный ресурс. / Е. А. Козицкая: Режим доступа: http://dll.botik.ru/az/index.htm/. - 14.02.2005.

82. Косиков Г. «Структура» или «текст»: Электронный ресурс. / Г. Косиков. — Режим доступа: http://lamp.semiotics.ru/strategy.htm/. — 8.10.2006.

83. ЮО.Кривцун, О. Эстетика Электронный ресурс. / О. Кривцун. — Режим доступа: http://www.gumer.info/. 12.09.2007.

84. Кристева, Ю. Бахтин, слово, диалог и роман Текст. / Ю. Кристева // Вестн. МГУ. Сер. 9, Филология. 1995. -№1- С. 97-124.

85. Кристева, Ю. Разрушение поэтики Текст. / Ю. Кристева // Вестн. МГУ. Сер. 9, Филология. 1994. - № 5. - С. 44^7.

86. Кубасов, А. В. «Гусев» «гоголевский» рассказ А. П. Чехова Текст. / А. В. Кубасов // Проблемы стиля и жанра в русской литературе XIX века: сб. науч. тр. - Екатеринбург, 1997. - С. 79-98.

87. Кувалдин, Ю. Ворона. Электронный ресурс. / Ю. Кувалдин. — Режим доступа : http:// kuvaldin yurij. bookru. net/cont/ kuwaldin /10 html. - 5.10.2006.

88. Кувалдин, Ю. Никакая схема не устоит Электронный ресурс. / Ю. Кувалдин. Режим доступа: http://www.ijp.ru/show/pr.php?failn= 01401600208/. -23.10.2006.

89. Кузичева, А. П. Пушкинские цитаты в произведениях Чехова Текст. / А. П. Кузичева // Чеховиана. М., 1998. - Вып. 7. - С. 54-66.

90. Курицын, В. Владимир Сорокин Электронный ресурс. / В. Курицын. -Режим доступа: http://www.srkn.ru/texts/. 20.09.2007.

91. Курицын, В. Русский литературный постмодернизм Текст. / В. Курицын. — М. :ОГИ, 2001.-286 с.

92. Курицын, В. Четверо из поколения дворников и сторожей Текст. / В. Курицын // Урал. 1990. - № 5. - С. 170-182.

93. Кучина, Т. Г. «Дама с собачкой/с собаками»: чеховский подтекст в рассказе Л. Петрушевской Текст. / Т. Г. Кучина // 100 лет после' Чехова. — Ярославль, 2004. С. 136-139.

94. Кучина, Т. Г. Современный отечественный литературный процесс. 11 класс Текст. : учеб. пособие / Т. Г. Кучина. М. : Дрофа, 2006. - 349 с.

95. Лейдерман, Н. Жизнь после смерти, или Новые сведения о реализме Текст. / Н. Лейдерман, М. Липовецкий // Новый мир. 1993. — № 7. — С. 233-252.

96. Лейдерман, Н. Л. Современная русская литература Текст. : учеб. пособие. В 3 кн. Кн 1. / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий. М. : УРСС, 2001. -286 с.

97. Лейдерман, Н. Л. Современная русская литература Текст. : учеб. Пособие. В 3 кн. Кн. 3. / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий. М. : УРСС, 2001. -160 с.

98. Лингвистический энциклопедический словарь Текст. / гл. ред. В. Н. Ярцева. М. : Сов. энцикл., 1990. - 682 с.

99. Лиотар, Ж.-Ф. Заметка о смыслах «пост» Текст. / Ж.-Ф. Лиотар // Иностр. лит. 1994. -№ 1. - С. 56-59.

100. Липовецкий, М. Голубое сало поколения, или два мифа об одном кризисе Электронный ресурс. / М. Липовецкий. Режим доступа: http://www.srkn.ru/texts/. - 20.09.2007.

101. Липовецкий, М. ПМС (постмодернизм сегодня) Текст. / М. Липовецкий // Знамя. 2002. - № 5. - С. 200-211.

102. Липовецкий, М. Н. Русский постмодернизм Текст. : очерки исторической поэтики / М. Н. Липовецкий. Екатеринбург : УрГПУ, 1997. - 317 с.

103. Литературная энциклопедия терминов, и понятий; Текст.: / под ред. А. Н; Николюкина: Ml .: НПК«Интелвак», 2003. - 1596 с.

104. Литературное наследство: Чехов- и мировая литература. Т. 100 Текст. В 3 кн. Кн. 2 / ред.-сост. 3. С. Иаперный, Э. А. Полоцкая; отв. ред.

105. Л: М. Розенблюм. М. : ИМЛИ РАН, 2005. - 815 с.

106. Лобок, А. Антропология мифа; Текст. / А. Лобок;: Отд образования? Администрации Окт. р-на: Банк культур, информ. Екатеринбург, 1997: — 685 с.

107. Лотман Ю. М. Текст в тексте Текст. / Ю. М: ЛотмашУ/ Культура-и?взрыв?/ Ю.М. Лотман. -М., 1992

108. Марутина, И. Н. «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева и «Школа для дураков» Саши Соколова в- контексте русской литературы? Текст. : дис. . канд. филол. наук / И. Н. Марутина: М., 2002. - 236 с.

109. Минералова, И. Г. Русская литература серебряного века. Поэтика символизма Текст. : учеб. пособие / И. Г. Минералова. М. : Флинта: Наука, 2003.-268 с.

110. Михайлов, Н. Н: Теория художественного текста Текст. : учеб. пособие для студентов филол. фак. высш. учеб. заведений / Н. Н. Михайлов. — М. : Академия, 2006. — 224 с.

111. Набоков, В. Антон Чехов Текст. / В. Набоков II Лекции по русской литературе. М., 1996. - С. 319-370;

112. Науман, М. Литературное произведение и история литературы Текст. / М: Науман : сб. избр. работ. — М:: Радуга, 1984. 423 с.

113. Наш ответ Фридману Текст. / В: Б. Катаев, Т. Шах-Азизова и др.// Чеховский вестник. № 11. - М'., 2002. - С. 46-54.

114. Недель, А. Доска трангрессий Владимира Сорокина: Сорокинотипы Электронный ресурс. / А. Недель. Режим доступа: http://www.srkn.ru/texts/. — 20.09.2007.

115. Немзер, А. С. Замечательное десятилетие (о русской прозе 90-х годов) Текст. / А. Немзер // Новый мир. 2000. - № 1. - С. 199 - 219.

116. НО.Немзер, А. Замечательное десятилетие русской литературы / А. Немзер. -М. : Захаров, 2003. 600 с.

117. Нетесова, О. В. Чехов и Акунин. Творческая интерпретация пьесы «Чайка» Текст. / О. В. Нетесова // Проблемы целостного анализа художественного произведения. Борисоглебск, 2003-. - Вып. 3. - С. 77-88.

118. Ницше, Ф. Рождение трагедии из духа музыки Текст. / Ф. Ницше; пер. с нем. Г. А. Рачинского. СПб. : Азбука-классика, 2005. - 201 с.

119. Ницше, Ф. Человеческое, слишком человеческое Текст. / Ф. Ницше // Избр. произведения : в 3 т. / Ф. Ницше. М., 1994. - Т. 2.f S

120. Новиков, В. Двадцать два мифа о Пушкине Текст. / В. Новиков // Время и мы. 1999.-№ 143.

121. Одесская, М. М. Чехов и современные русские театральные римейки Текст. / М. М. Одесская // Век после Чехова: междунар. науч. конф.: тез. докл. / отв. ред. В.Б. Катаев. -М., 2004. С. 140-141.

122. От «Игроков» до «Dostoevsky-trip»: Интертекстуальность в русской драматургии XIX XX веков Текст. : сб. / отв. ред. В. Б. Катаев, Э. Вахтел. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 2006. - 224 с.

123. Павлов, М. С. Принцип «семантического эха» в Третьей воронежской тетради О. Э. Мандельштама Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / М. С. Павлов. М., 1994. - 285 с.

124. Паперный, 3. Записные книжки Чехова Текст. / 3. Паперный. М. : Сов. писатель, 1976.-391 с.

125. Петровская, Е. Голубая вата Электронный ресурс. / Е. Петровская. Режим доступа: http://www.srkn.ru/texts/. - 20.09.2007.

126. Петровская, Н. И. Интертекстуальные включения в эпических произведениях А. П. Чехова : дис. . канд. филол. наук. / Н. И. Петровская. Таганрог, 2006. - http://diss.rsl.Ku/. - 23.02.2007.

127. Петрушевская, JI. Дама с собаками Текст. / JI. Петрушевская // Дом девушек.-М., 1998.-С. 199-201.

128. Петрушевская, JI. С горы Текст. / JI. Петрушевская // Дом девушек. М., 1998.-С. 9-12.

129. Петухова, Е. Н. Притяжение Чехова: Чехов и русская литература конца XX века Текст. / Е. Н. Петухова. СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та экономики и финансов, 2005. — 118 с.

130. Попова, И. М. Проблемы современной русской литературы Текст. : курс лекций / И. М. Попова, JI. Е. Хворова. Тамбов : Изд-во ТГТУ, 2004. — 103 с.

131. Потебня, А. А. Слово и миф Текст. / А. А. Потебня; сост., подгот. текста и примеч. A. JI. Топоркова. М. : Правда, 1989. - 622 с.

132. Почепцов, Г. Г. Русская семиотика Текст. / Г. Г. Почепцов. М. : Рефл-бук ; Киев : Ваклер, 2001. - 763 с.

133. Пригов, Д. А им казалось: в Москву! В Москву! Электронный ресурс. / Д. А. Пригов. Режим доступа: http://www.srkn.ru/texts/. — 20.09.2007.

134. Пушкин, А. С. Брожу ли я вдоль улиц шумных. Текст. / А. С. Пушкин // Сочинения: в 3 т. — М., 1985. — Т. 1. — С. 456.

135. Пушкин, А. С. Евгений Онегин Текст. / А. С. Пушкин // Сочинения: в 3 т— М., 1986.-Т. 2.-С. 245.

136. Пьецух, В. А. Человек в углу Текст. / В. А. Пьецух. // Государственное дитя.-М, 1997.-С. 84-106.

137. Пьецух, В. А. Крыжовник Текст. / В. А. Пьецух // Знамя. 2002. - № 8. -С. 111-123.

138. Пьецух, В. Палата № 7 Текст. / В. Пьецух // Октябрь. 1992. - № 1. -С.117-122.

139. Пьецух, В. А. Русская тема: о нашей жизни и литературе Текст. / В. А. Пьецух. М. : Глобулус: ЭНАС, 2005. — 216 с.

140. Пьецух, В. А. Наш человек в футляре Текст. / В. А. Пьецух IIЯ и прочее: циклы; рассказы; повести; роман. -М., 1990. С. 34-38.

141. Пьецух, В. А. Дядя Сеня. Текст. / В. А. Пьецух // Я и прочее: циклы; рассказы; повести; роман. — М., 1990. С. 38-42.

142. Пьецух, В. А. Д.Б.С. Текст. / В. А. Пьецух //Я и прочее: циклы; рассказы; повести; роман. М., 1990. - С. 42^14.

143. Ротобыльская Т. Гермеутыка i сучасная драматурпя Текст. / Т. Ротобыль-ская // Спышся, 1мгненне. Староню тэатральнага жыцця Беларус1 1990-х г. Минск, 2000.

144. Рубина, Д. «. В мире нет места нежности» Электронный ресурс. / Д. Рубина. Режим доступа: http:/www.dinarubina.com/interview/index.html. — 21.07.2007.

145. Рубина, Д. Монологи Текст. / Д. Рубина // Дружба народов. 2000. — № 4. -С. 61-75.

146. Рубина, Д. Область слепящего света Текст. / Дина Рубина // Несколько торопливых слов любви. СПб., 2003. - С. 7-13.

147. Рубина, Д. У счастья не может быть опыта Текст. / беседа — Лада Миллер // Монреаль-Торонто. 2003. - 18 июня.

148. Рубинштейн, Л. Что тут можно сказать. Текст. / Л. Рубинштейн // Личное дело №. -М., 1991.-С. 232-235.

149. Руднев, В. П. Словарь культуры XX века Текст. / В. П. Руднев. — М. : Аграф, 1999. 384 с.

150. Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги Текст. : био-библиогр. слов. : в 3 т. / под ред. Н. Н. Скатова. М. : ОЛМА-ПРЕСС : Инвест, 2005. - 3 т.

151. Русская литература конца XX века Текст. : учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений / В. В. Агеносов, Т. М. Колядич, Л. А. Трубина и др. ; под. ред. Т. М. Колядич. М. : Академия, 2005. - 416 с.

152. Русский словарь языкового расширения Текст. / сост. А. И. Солженицын. -М. : Наука, 1990.-272 с.

153. Рымарь, Н. Т. Роман XX века / Н. Т. Рымарь // Литературоведческие термины Текст. : материалы к словарю. Коломна : Коломенский пед. ин-т, 1999.'-Вып. 2.

154. Савельева, В; В. «Чайка» Б. Акунина «чисто английское убийство» Текст. / В'. В. Савельева // Рус. речь. - 2002. - № 6. - С. 36-41.

155. Скафтымов, А. П. Нравственные искания'; русских писателей . Текст. ./.

156. A. ПьСкафтымов; сост. Е.-Покусаева; вступ. ст. Е. Покусаева, А. Жук. М.

157. Худож. лит., 1972. 543 с. . : • . .

158. Скафтымов, А. П. Тематическая композиция, романа «Идиот» Текст. //, , Творческий; путьч Достоевского:; сб: ст. 7 А. П. Скафтымов; под ред.

159. Н.' Л. Бродского. Л., 1924. - С. 148.

160. Скоропанова, И. Русскаящостмодернистская. литература Текст. :. учеб.,пособие/И: Скоропанова:,— 2-е изд.,испр.— М.; ::Флинта : Наука, 2000: —607 с.

161. Смирнов, И. П. Порождение интертекста. Элементы интертекстуального анализах примерами из творчества^Б. Л: Пастернака Текст.;/ И. П. Смирнов. 2-е изд. СПб. : Языковой центр СПбГУ, 1995. т-189 с.

162. Солоух, С. Картинки Текст. / С. Солоух //Картинки: рассказы: — СПб., Еет ликон Плюс, 2000.

163. Сорокин, В. Голубое сало Электронный ресурс. /. В. Сорокин. Режим доступа : http://lib.rin.ru/doc/i/l 17181p2.html. - 11.09.2007. .

164. Сорокин, В. Литература как кладбище стилистических находок. Текст.,' /

165. B. Сорокин // Постмодернисты о посткультуре. Интервью с;современными; писателями и критиками / сост. С. Ролл. М., 1998. - С. 113-114.

166. Сорокин, В. Роман. Электронный ресурс. / В. Сорокин. -http ://www. srkn.ru/texts. 20.09.2007.

167. Сорокин, В. Текст как наркотик Текст. / В. Сорокин // Сборник рассказов. -М., 1992.-С. 121-122.

168. Сорокина, Т. В. К вопросу о чеховских,традициях в прозе JI. Петрушевской . Текст. / Т. В. Сорокина // Русская и сопоставительная филология : взгляд молодых. Казань, 2001. - С. 90-98.

169. Сорокина, Т. В. Своеобразие концепции личности в прозе, Ю. Буйды Электронный ресурс. / Т. В. Сорокина. Режим доступа: http://www.kcn.ru/tat ru/universitet/index.php3/. - 10.12.2006.

170. Степанов, А. Чехов и постмодерн'Текст. / А. Степанов // Нева. 2003. -№11. - С. 221-226.

171. Степанов, С. П. Организация повествования в художественном тексте (языковой аспект). Текст. : моногр. / С. П. Степанов. СНб. : Изд-во СПб. гос. ун-т экономики и финансов, 2002. - 188 с.

172. Степанов, С. П. О субъективации чеховского повествования . Текст. / С. П. Степанов // Русская литература. 2001. - № 4. - С. 16-31.

173. Степанов Ю. «Интертекст», «интернет», «интерсубъект» (к основаниям сравнительной концептологии) Текст. / Ю. Степанов // Изв. Рос. акад. наук. Сер. лит. и яз. - 2001. - Т. 60. - № 1. - С. 3-11.

174. Степанов, Ю. Семиотика' концептов Текст. / Ю. Степанов // Семиотика: антология / сост. и общ. ред. Ю. С. Степанов. 2-е изд., испр. и доп. - М. ; Екатеринбург, 2001. - С. 603-612.

175. Супрун, А. Е. Текстовые реминисценции как языковое явление Текст. / А. Е. Супрун // Вопросы<языкознания. — 1995. № 6. - С. 17-29.

176. Таразевич Е. Г. Римейк в современной русской драматургии Электронный ресурс. / Е. Г. Таразевич. Режим доступа: http://www.pspu.ru/sci liter2005 taraz.shtml. - 20.09.2006.

177. Теккерей, У. М. Собрание сочинений. В 12 т. Т.8. Ныокомы : жизнеописание одной весьма почтенной семьи, составленное Артуром Пенденнисом; эсквайром: роман : кн. 1.— 1978L—494 с.

178. Терехова, Е. А. Фольклорные реминисценции в: драматургии А. II. Чехова Текст. / Е. А. Терехова // Филологический поиск., — Волгоград; 1999. — Вып. 3. С. 190-199:

179. Токарева, В. Антон, надень ботинки!! Текст. / В. Токарева // Можно и нельзя: повесть, пьеса, рассказы.-М., 1998.- С. 245-312. '

180. Толстая, Т. Любовь и море Текст. / Т. Толстая // Изюм: избранное. — М., 2003.-С. 20-33. V

181. Тростников, М. Перевод и интертекст с точки зрения поэтологии Текст. / М. Тростников//Семиотика: антология / сост. Ю. С. Степанов. — 2-е изд., иснр. и доп. М.; Екатеринбург, 2001. - С. 563- 581.

182. Трунил, С. Е. Рецепция Достоевского в русской прозе конца XX начала XXI вв. Текст. / С. Е. Трунит - Минск :, Логвинов, 2006. - 154 с.

183. Тух, Б. Первая десятка современной русской литературы Текст. : сб. очерков /Б. Тух-М. :Оникс 21 век, 2002.-380 с.

184. Тынянов, Ю.1 Н. Достоевский и Еоголь (к теории пародии) Текст. / Ю. Н. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино / Ю. Н. Тынянов. — М., 1977.-С. 198-226.

185. Тынянов, Ю. Н. О пародии Текст. / Ю. Н. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино / Ю.Н. Тынянов. М., 1977. - С. 284-309;

186. Фридман, Д. Довольно Чехова! Текст.'/ Д. Фридман // Чеховский вестник. -№11.- М., 2002. С. 36-45. . .

187. Хейзинга, Й. Homo ludens. Опыт определения игрового элемента культуры. В тени завтрашнего дня Текст. : моногр. / И. Хейзинга ; пер. с нидерл.— М. : Прогресс, 1992. 416 с.

188. Черногрудова, Е. П. Связь.лингвистического и культурологического аспектов :. понятие интертекстуальности Электронный- ресурс. i / Е. П. Черногрудова. Режим доступа: http://pn.pqlu.ru/. - 10.09.2005.

189. Черняева, А. С. Интертекстуалыюсть. и аллюзия: проблема соотношения Электронный ресурс. / А. С. Черняева. Режим;, доступа:; http://res.krasu.ru/paradi&ma/l/12;htm/. - 2.11.2007.

190. Черняк, М. А. Современная русская литература Текст. : учеб. пособие / М. А. Черняк. СПб.; Москва : САГА : ФОРУМ, 2004. - 336 с.

191. Чехов, А. П. Полное собрание сочинений и писем Текст., в 30- т. Т. 6 / А. П. Чехов.-М. : Наука, 1985.-736 с.

192. Текст. /Л: Димитров, Т. !Злотникова, Г. МакВей, М. Одесская // Чеховский вестник. № 16. - М., 2005. - С. 5-8. ' ' ^

193. Чудаков, А; П: Поэтика? Чехова^ Текст./^ моногр. / А. П. Чудаков. М. : Наука, 1971.-290 с.

194. Шаманский, Д. Абсурд (о творчестве Владимира,Сорокина) Электронный ресурс. / Д. Шаманский. — Режим доступа: http://www.srkn.ru/texts/. — 20.09:2007.

195. Шилина, К. О. Поэтика романа В.Маканина «Андеграунд, или герой нашего времени». (Проблема героя) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / К. О. Шилина ; Тюмен. гос. ун-т. — Тюмень, 2005. — 23 с.

196. Шестов, JI. Творчество из ничего (А. П. Чехов) Электронный- ресурс. / Л. Шестов: Режим доступа: http://www.vehi.net/shestov/chehov.html/. -12.03.2007.

197. Шулежкова, С. Г. Крылатые выражения русского языка, их источники и развитие Текст. : моногр. / С. Г. Шулежкова. М. : Азбуковник, 2002. — 286 с.

198. Щербакова, А. А. Чеховское заглавие как объект рефлексии в современной литературе Текст. / А. А. Щербакова // Век после Чехова : междунар. науч. конф.: тез. докл. / отв. ред. В. Б. Катаев. М:, 2004.

199. Эко, У. Инновация и,повторение. Между эстетикой модерна и постмодерна Текст. / У. Эко // Философия эпохи постмодерна: сб. пер. и реф. — Минск, 1996.

200. Эко, У. От Интернета1 к Гутенбергу: текст и гипертекст Электронный ре-сурс.г / У. Эко. Режим доступа: http://www.philosophv.ru/library/eco/internet.html/. - 5.09.2007.

201. Элиот, Т. С. Традиция и-индивидуальный талант Текст. / Т. С. Элиот // Назначение поэзии. Статьи о литературе. Киев ; М., 1997.

202. Энциклопедия «Кругосвет» Электронный ресурс. — Режим доступа: http://www.krugosvet.ru/. 24.04.2005.

203. Эпштейн, М. Debut de siecle, или От пост- к прото-. Манифест нового века Текст. / М. Эпштейн // Русская литература XX века в зеркале критики / сост. С. И. Тимина, предисл. М. А. Черняк. СПб. ; М., 2003. - С. 144-174.

204. Якобсон, Р. О. Язык и бессознательное Текст. : моногр. / Р. О. Якобсон. — М. : Гнозис, 1996. 248 с.

205. Яусс, X. Р. История литературы как вызов теории литературы Текст. / X. Р. Яусс // Современная литературная теория: антология. М., 2004. -С. 192-201.

206. Яусс, X. Р. История литературы как провокация литературоведения Текст. / X. Р. Яусс / предисл. и пер. с нем. Н. Зоркой // Новое лит. обозрение. 1995. - № 12. - С. 38-84.

207. Eco, U. The role of the reader Text. / U. Eco // Encyclopedia universalis. P., 1973.-Vol. 15.

208. Kristeva, J. Desire in Language : A Semiotic Approach to Literature and Art Text. / J. Kristeva. -N. Y., 1980.

209. Fish, S. Self-consuming artefacts: The experience of seventeenth century literature Text. /S. Fis-Berkeley, 1972.-XlV.h.

210. Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Шадринский государственный педагогический институт»1. На правах рукописи14.2 0 0.G 11 94 5

211. КИРИЛЛОВА Оксана Александровна

212. ВОСПИТАНИЕ УЧЕБНОЙ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ ШКОЛЬНИКОВ ПОСРЕДСТВОМ КОМПЛЕКСА ПРОБЛЕМНЫХ1. ЗАДАЧ

213. Специальность 13.00.01 — общая педагогика, история педагогики и образования1. Диссертацияна соискание ученой степени кандидата педагогических наук1. Научный руководитель:доцент, кандидат педагогическихнаук,1. Телеева Елена Викторовна1. Шадринск 2008