автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Человек, природа и общество в этнофилософии народов Крайнего Севера

Полный текст автореферата диссертации по теме "Человек, природа и общество в этнофилософии народов Крайнего Севера"

На правах рукописи

Полуэктов Антон Андреевич

Человек, природа и общество в этнофилософии коренных народов крайнего Севера

09 00 11 - Социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

■

Архангельск - 2007

Ч)

J

003174655

Работа выполнена на кафедре философии ГОУ ВПО «Поморского государственного университета им М В Ломоносова»

Научный руководитель

доктор философских наук, профессор Теребихин Николай Михайлович

Официальные оппоненты.

Ведущая организация

доктор философских наук, профессор Дрегало Александр Алексеевич кандидат философских наук, доцент Орлова Елена Викторовна

ГОУ ВПО «Владимирский государственный университет»

Защита состоится «13» ноября 2007 года в

\н

» часов на

заседании диссертационного совета К212 191 02 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата философских наук при Поморском государственном университете по адресу 163002, г Архангельск, ул Урицкого, 56

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поморского государственного университета имени М В Ломоносова по адресу пр Ломоносова, 4 Автореферат диссертации размещен на официальном сайте Поморского государственного университета имени М В Ломоносова (http //www pomorsu ru)/

Автореферат разослан «12» октября 2007 г

Ученый секретарь /

диссертационного совета, у у*'

кандидат философских наук, доцент А ,,«, /Жукаренко Н Н

/А у

Актуальность темы исследования.

Одной из традиционных задач социально-философского дискурса является построение моделей взаимодействия человека, природы и общества, реализующихся как в производственно-экономической деятельности, воплощенной в сферах экологической и материальной культуры, так и в социальной деятельности, связующей человека и общество в пространстве нормативной и духовной культуры В связи с этим актуальным является выявление специфики этнических форм синтеза материальных и духовных оснований социального бытия человека в качестве исходных для анализа комплекса связей между его производственно-экономической, общественной и духовно-религиозной деятельностью Этническое сознание порождает и обосновывает высшие санкции, утверждающие ценности и истинность существующего миропорядка Исследование форм его отражения в этнофилософии дает возможность определить базовые механизмы социальной регуляции, выраженные в религиозно-мифологической картине мира и представленные в многообразии пролегоменов современной европейской философии

Существенной особенностью социального бытия в обществах традиционного типа являлась ритуализация и мифологизация всех областей человеческой деятельности В концепции П А Флоренского триада форм человеческой деятельности представлена сферами теоретическая (мировоззрение), практическая (хозяйство), литургическая (культ) При этом культ (теургия) рассматривается в качестве первоначального ядра, из которого в процессе десакрализации выделились в качестве автономных, все формы общественного бытия человека и его деятельности, ранее входивших в нераздельную и неслиянную теургическую целостность

По мнению современных исследователей, главным отличительным признаком этноса является наличие этнического сознания, формирующегося на основании комплекса исторически сложившихся форм интерпретации сакрального содержания этнической памяти В 70 - 80 гг XX века

академиком Ю В Бромлеем была разработана фундаментальная теория этничности, в основу которой было положено различие между узким и широким смыслом концепта «этнос» Этнос в узком смысле слова в самой общей форме может быть определен как исторически сложившиеся совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями культуры (в том числе языка) и психики, а так же сознанием своего единства и отличия его от других таких же образования1 В широком смысле этнос является этно-социальным организмом, в составе которого наряду с уникальными, неповторимыми качествами и свойствами присутствует и базовые, фундаментальные основоположения и характеристики, заданные его социальной структурой Современные процессы трансформации ценностей и установок этнических групп, помещенных в индустриальный и постиндустриальный контекст, ставят под вопрос само существование этносов в качестве стабильных и устойчивых социальных образований Тематизация этнофилософии в качестве концептуальной модели, отражающей взаимодействие архаического ядра этнической памяти и современных механизмов социальной регуляции этничности, позволяет продемонстрировать трансформацию традиционных мировоззренческих установок как процесс выхода из кризисного состояния этносов

Актуальность избранной темы определяется так же и тем, что в настоящее время активно разрабатываются концепции устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера в сценариях мироустройства, в которых важное место занимает проблема сохранения традиционной среды обитания северных этносов, их традиционного природопользования, развития национально-территориального или общинного самоуправления, сохранения и возрождения норм и ценностей традиционной этнической культуры2

'БромлейЮ В Этнос и этнография -М,1973 - С 37

2 Попков, Е А Тюгашев Философия Севера - Новосибирск, 2006 - стр 324 - 325

4

Особо значимая роль в сценариях устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера отводится возрождению и изучению традиционной духовной культуры северных социумов, ядро которой составляет сакральная традиция и восходящая к ней этническая философия Степень разработанности проблемы

Этнофилософия коренных народов Крайнего Севера, основанная на фундаментальной идее гармоничного единства человека, природы и общества, не эксплицирована в традиционных концептах и терминах европейского философского дискурса Корпус северной философии представлен ритуальными, мифологическим и фольклорными текстами Этнофилософские темы, сюжеты и образы запечатлены в философии и поэтике языков коренных народов Севера, в философском, научном и художественном творчестве выдающихся носителей, хранителей и выразителей этнической традиции Именно они составили основную источниковую базу нашего исследования В диссертации использовались фольклорные тексты, опубликованные в сборниках "Сказки народов Севера", "Антология фольклора народностей Сибири, Севера и Дальнего Востока", "Ненецкий фольклор" и "Фольклор ненцев" Среди них особое место занимает сборник "Сказки народов Севера", в котором представлена фольклорно-мифологическая традиция всех коренных народов российского Севера Другим не менее важным источником стали сборники вышедшие в серии "Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока", в которых помимо мифа и волшебной сказки, представлены эпические песни, тексты шаманских камланий и так далее Опубликованные в сборниках тексты раскрывают важнейшие аспекты картины мира народов Севера, их философско-мистическое миросозерцание

Анализируя степень разработанности темы диссертации, следует выделить две разнонаправленные, но и органично связанные области знания культурная антропология и социальная философия Российская этнография, возникшая на междисциплинарном синтезе естественно-научного и

гуманитарного знания (география, история, языкознание, фольклористика) являет собой основу, на которой зиждется этнофилософия как раздел социальной философии К числу наиболее значимы работ опубликованных в середине - второй половине XIX века относятся исследования Э Рэ, М А Чаплинской, Н Н Харузина, В Н Харузиной, В Иславина, П И Третьякова, Ю И Кушелевского, Н А Кострова, В Бартеньева В конце XIX - начале XX вв выходит ряд трудов, посвященных вопросам этнолингвистики и проблемам формирования северных этносов (П Хайду, И Ангере, И. Шебетеен, Т Лехтисало, К Доннер, Л.Я Штернберг, В Г Богораз-Тан)3 Особо значимый вклад в исследование духовной культуры самодийских народов внесли Г Н Прокофьев, Л В Хомич, Г И Пелих, Н Г Грачева, Б О Долгих, В И Васильев, Н В Лукина, Ю Б Симченко, 3 П Соколова В последней четверти XX века в российской этнографии формируется новый этно-экологический подход направленный на исследование систем традиционного природопользования, взаимосвязи природы и человека у коренных народов Севера (С В Березницкой, Л А Лар, Т Вылко, С Г Жамбалова, И И Крупник) Значимое место в изучении этнической философии коренных народов Севера занимают труды исследователей этно-семиотической школы (А К. Байбурин, Н М Теребихин, А М Сагалаев, И Н Гемуев) Основы энто-семиотического направления были заложены в трудах классиков зарубежной структурной антропологии (А ван Геннеп, В Тэрнер, К Леви-Стросс) А ван Геннеп обосновывает теорию, согласно, которой жизнь человека состоит из последовательной смены этапов-переходов из одного состояния в другое Смена социального статуса, составляет основную цель инициационных ритуалов сюжет которых, предполагает "выход" из

3HajduP Finno-Ugrian Languages and Peoples /Р Hajdu-London, 1975 - 256 p, Lehtisalo T Jurako-Samojedische Volksdichtung / T Lehtisalo // Memories de la Societe Finno-Ougnenne Helsinki N90-1947 - 615 P, Богораз-Тан В Г Эйнштейн и религия / В Г Богораз - Тан - М -Петергоф Изд Л Д Френкель, 1923 - 164 С

прежнего состояния, отказ от культурных функций, разрушение социальной роли и в итоге возвращение в общество в новом статусе В Тэрнер развивая идеи А ван Геннепа, показывает, что ритуалы перехода утверждают социальную солидарность как условие продолжения общественной жизни

Складывание этнической философии, как одного из разделов социальной философии, восходит к первой четверти XX века и связано с предшествующим этапом развития идей этнической психологии Антропология XVIII - XIX вв включала в себя, как составную часть раздел, посвященный вопросам психологии рас и народов Для психологии XIX века большое значение имеет идея «духа» и «народного духа», введенная в научный обиход философией истории Вегелина и Гердера Она получает свое дальнейшее развитие в школе новой психологии Гербарта Его последователями закладывается фундамент будущей этнической психологии С другой стороны к идеям новой науки подводит языкознание В этом отношении важное место занимают идеи В Гумбольдта, который считал, что в самой структуре языка (его "внутренней форме") воплощено определенное воззрение на мир ("мировидение") того или иного народа А Бастиан предложил проводить различие между присущим отдельному народу «мышлением народа» и «элементарным мышлением», общим для всех народов

Начало российской традиции этнической философии связано с творчеством Г Г Шпета, который в работе «Введении в этническую психологию» рассматривает проблему этнофилософии с точки зрения концепции коллективного сознания Согласно его теории значение «общих выражений» составляют идеи, которые могут выражаться разнообразными способами К ним относятся не только языковые данные, но и все то, что считается «продуктами культуры», представляющими собой сложную систему, исследование которой составляет задачу «философской науки» В терминах «духовная коллективность», «духовный уклад», «тип эпохи» Г Г Шпет утверждает понятие этнической философии

В социально-философской мысли тема этнической философии поднимается в рамках традиционалистского направления, которое обращается к историософским представлениям о северном происхождении человека В начале XX века Г Вирт осуществляет попытку лингвистического анализа для поиска Изначальной Традиции Он утверждает, что Арктида, северная прародина человека, явилась колыбелью всякой традиции Ключом к ее пониманию является нордический календарь, в котором человек неразрывно связан с природой Модель Вирта во многом соответствует представлениям Р Генона о полярном происхождении человека, об изначальном золотом веке Однако для Генона центральной темой становится исследование сакрального уровня основных символов, содержащихся в мировых религиях и эзотерических учениях, в которых мыслитель видит закон, устанавливающий отношение какой-либо вещи и ее сущности Особая роль символа заключается в связующей функции всех уровней реальности от природного порядка до сверхъестественному

В современной социально-философской мысли традиционализм нашел свое продолжение в доктрине северного происхождения индоевропейцев, развивающей идеи «нордической философии» (Н С Широкова, Г Гюнтер, Е В Головин) и неославянофильских исследованиях (В Н Демин, С В Жаринова, Н Р Гусева)

Говоря об отечественной социально-философской и научной традиции в исследовании проблем Севера, следует, прежде всего, отметить труды основоположников евразийской идеи (Н С Трубецкой, П Н Савицкой, Л Н Гумилев), которые, раскрывая особенности народов Севера, обращали особое внимание на их духовные и религиозно-нравственные основы Современное неоевразийство (А Г Дугин, Г А Югай, Г Джемаль) концептуализирует Евразию как геополитическое пространство Г Джемаль интерпретирует Север, как последний рубеж реальности, в котором потенциально заключено знание человека о мире и о самом себе

Особое значение для цели нашей диссертации имеет монография Ю В Попкова и Е А Тюгашева «Философия Севера», в которой обосновывается выделение философии Севера как особого способа философствования, раскрываемого в контексте философской компаративистики По их мнению, центральная идея северной философии -гармония человека, природы и общества соотносится, во многом, с европейской традицией «философии жизни» (А Бергсон, Ф Ницше, X Ортега-и-Гассет) В монографии Ю В. Попкова и Е А Тюгашева подводятся итоги многолетних исследований традиционной духовной культуры и этнической философии народов Севера, проводимых в Новосибирском социально-философском сообществе

Большое значение имеет труд А В. Головнева «Говорящие культуры», в котором автор дает глубокий анализ культуры, истории и традиций самодийских народов Центральной идеей в работе А. В Головнева выступает взаимосвязь духовной, нормативной, материальной и экологической культур, которые рождают традицию народа Другой не менее важной работой для нас стал сборник научных статей «Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера», авторы которого на основе полевых материалов анализируют религиозно-мифологические представления коренных малочисленных народов Севера и их представление йця о

человеке, природе, и его жизненном цикле

Говоря о региональных аспектах предмета диссертации, особо следует выделить работы А А Дрегало и В И Ульяновского, посвященные социологическому и социально-философскому анализу особенностей и условий трансформации социального пространства Архангельской области, которые представлены в работах «Метаморфозы религиозного сознания северян» и «Северное регионоведение в современной регионологии»4

4 Дрегало, А А , Уляновский, В И Метаморфозы религиозного сознания северян / А А Дрегало, В И Утяновский//Свеча-99 Экочогия духа Сборник научных и методических статей по религиоведению и культурологии Вып 1 / отв ред Е И Аринпн — Архангельск Поморский государственный университет имени М В Ломоносова, 1999

9

Анализу религиозного пространства и сакральной географии народов Европейского Севера посвящены работы Н М Теребихина5

Анализ степени разработанности проблемы позволяет сделать вывод о том, что в современной социально-философской и культурно-антропологической мысли накоплен значительный концептуально-теоретический потенциал, позволяющий адекватно рассмотреть проблемы взаимоотношения человека, природы и общества в этнической философии народов Севера

Объект исследования

Объектом исследования является этническая философия коренных малочисленных народов Севера как воплощение их ритуально-мифологической системы

Предмет исследования

Предметом исследования являются представления о человеке, природе и обществе в этнофилософии северных народов Цель исследования

Цель диссертационного исследования является раскрытие системы представлений о взаимосвязях человека природы и общества в этнической философии коренных малочисленных народов Севера (ненцы, энцы, нганасаны, селькупы, угры), представленной корпусом их ритуальных, мифологических и фольклорных текстов

Исходя из поставленной цели, в диссертации формулируются следующие задачи

1 Построить теоретическую модель этнофилософии, отражающую взаимосвязь человека, природы и общества,

-С 97-103, Северноерегионоведение в современной регионологии монография / Отв ред Ю Ф Лукин - Архангельск Высшая школа делового администрирования ИУППК ПГУ имени М В Ломоносова, 2005 -449 С

5 Теребихин, Н М Метафизика Севера Монография / Н М Теребихин - Архангельск Поморский университет, 2004 - 272с, Теребихин, Н М Сакральная география Русского Севера (религиозно-мифологическое пространство северорусской культуры) / Н М Теребихин - Архангельск 1993 -220 с

2 Раскрыть образ человека в мифологии народов Севера,

3 Исследовать пространственно-временные аспекты в традиционной картине мира народов Севера,

4 Выявить основные особенности восприятия «природы» и «природного» в северной философии,

5 Изучить процессы трансформации социальной структуры в ритуальном пространстве народов Севера,

Методологическая основа исследования:

Методологической основой диссертации явились

феноменологический (М Элиаде, Р Отто), герменевтический и структурно-функциональный методы и подходы, позволяющие интерпретировать социум как целостную структуру

Феноменологический метод М Элиаде и Р Отто включает совокупность приемов выяснения значений и смыслов в духовном взаимодействии людей, соотносит мотивы, представления, идеи, цели практически действующих индивидов и тем самым достигает понимания смысловой связи их поведения, помогает обнаружить формальные структуры общения, субъективные факторы общественных отношений Очевидно, что феноменологический метод не позволяет в полной мере проанализировать религиозно-мифологическую систему, поэтому мы сочли возможным использовать его вместе с герменевтическим методом, который позволил рассмотреть религиозные феномены не только с точки зрения индивидуального опыта, но и включить в него опыт всего социума в целом

Структурно-функциональный анализ имеет дело с объектами, представляющими собой системы, и направлен на раскрытие их строения и функционирования Результатом является выделение элементов, которые соотносятся с другими элементами и с системой в целом, выяснение воздейственности этих элементов Такая же операция может быть проделана и над каждым выделенным элементом, который, в свою очередь, представляет собой систему ("подсистему")

Типологический метод представляет собой совокупность процедур расчленения и группировки изучаемых объектов по каким-либо признакам В результате типологизации получаются статистически устойчивые группы признаков — типы, которые задают модель типологической общности для определенных объектов, явлении Инвариантность признаков какого-то объекта позволяет относить его к соответствующему типу Различия признаков объектов внутри типа носят случайный характер, эти различия незначительны по сравнению с различиями свойств объектов разных типов

Диссертационное исследование имеет междисциплинарный характер, связанный с особенностями изучаемого объекта (этническая философия), предполагающее синтез таких отраслей философского и научного знания как социальная философия, культурная антропология, этнология, этническая психология, религиоведение и так далее

Научная новизна диссертационного исследования определяется в первую очередь, парадоксальностью и амбивалентностью понятия этнофилософия, обладающего тем большим потенциалом значений, раскрытие которого на уровнях философских, теоретико-методологических и этнографических (описательных) дает возможность характеризовать концептуализацию народов Севера, как сложного и комплексного процесса, протекающего под влиянием социальных, идеологических и теоретических факторов Элемент новизны проявляется так же в обосновании эвристической ценности использованных антропологических данных в качестве универсалии, структурирующей и систематизирующей этнофилософию народов Севера до уровня системы взглядов на человека, общество и природу

В исследовании были использованы англоязычные источники, до этого не переведенные, посвященные проблемам кризиса идентичности в традиционных обществах и самоопределения этнических групп в постиндустриальном обществе

Теоретическая и практическая значимость исследования

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется так же тем, что оно выполнено в рамках фундаментального проекта «Сакральная география и традиционные этнокультурные ландшафты народов Европейского Севера России» (руководитель - профессор, доктор философских наук Н М Теребихин) Научные результаты работы реализуются в учебных программах курсов «Феноменология религии», «Наука и религия», «История герменевтики», «Человек и природа в религиозно-мифологической картине мира народов Севера»

Апробация исследования

Основные положения исследования получили апробацию в материалах следующих конференций «Международная научная конференция Мифологические исследования - 2005» (Новосибирск, 2005), Ломоносовские чтения (Архангельск, 2005, 2006, 2007), Ломоносовские чтения (Северодвинск, 2006), Поморские чтения по семиотике культуры (Архангельс,2006), Михайловские чтения (Архангельск, 2007), Народные культуры Европейского Севера (Архангельск, 2007)

Структура диссертации

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии Основное содержание работы Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяется цель, объект и предмет исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость

В первой главе «Человек и природа в мифопоэтической картине мира» рассматривается взаимоотношение человека и природы Логика исследования строится на выделении проблематики человека в мифологии народов Севера

Первый параграф «Человека и миф» состоит из двух пунктов Для этнофилософии мифология является фундаментом, на котором впоследствии

вырастает миропонимание и мировоззрение Важно помнить, что мифология принадлежит человеку, поэтому мы не можем рассматривать их в отрыве друг от друга Нам необходимо понять, какое положение занимает человек в мифе Для этого рассматриваются такие подходы к изучению мифа, как генетический и функциональный В первом исследуются практики мифотворчества, связанные, прежде всего, с проблемами космогенеза, во втором миф рассматривается как особое состояние сознания, исторически и культурно обусловленное В итоге оба подхода сталкиваются с проблемой определения мифа, сформулированной К Леви-Строссом

Чтобы понять, что же такое миф, необходимо дать его определение, которое является, во-первых, самодостаточным, во-вторых, поддерживает абрис нашего исследования Для этого мы обращаемся к изначальному значению понятия миф Исходя из этимологии слова - это особое явление языка Несомненно, такое понимание мифа возвращает нас ко второму его определению, как особой форме сознания, но уже на другом, качественно новом уровне Центральное положение человека в пространстве мифа определяется посредством понимания текста Только когда мы переживаем миф, он становится для нас истинным Это подразумевает под собой, во-первых, что он для нас истинен Во-вторых, это то, что происходит действительно сейчас, и человек является не только непосредственным участником этого действа, он еще и творцом

Выделим ограничения, которые миф налагает на текст Во-первых, это совпадение времени воспринимающего и воспринимаемого, когда человек не может быть вырван из потока времени мифа, он находится в нем и неотделим от него Во-вторых, текст может быть понят только целиком, тогда как его части в отдельности не имеют значения, поскольку каждый отдельный сюжет мифа вытекает из предыдущего, и все события расположены так, что мы можем их воспринимать как мифологическую историю Такое восприятие мифа проявляет себя в мифологеме путешествия

Путешествие человека - это разворачивание пространства Каждый новый цикл в путешествии - это новая космогония, именно с этим связано «рассказывание», описание путешествия, как человеком, так и шаманом Окончание пути означает приобщение, освоение пространства и присоединение его к космосу и организованному миру Достигая центра, человек реализует себя, раскрываясь Герой, «достигнув состояния полной реализации и «высшего отождествления», уже не является больше человеком в том смысле этого слова, которое обозначает индивидуальность, так как он оставил уже позади все состояния человеческого уровня существования и полностью освободился от свойственных этим состояниям специфических ограничений так же, как и от всех других ограничений, какими бы они ни были

Путешествие в мифе - это, с одной стороны, формирование жизненного пространства Путешествие способствует самоорганизации образов пространства Путешественник движется одновременно в реальном и образном пространствах Чем интенсивнее движение, тем более взаимосвязанными становятся эти пространства Вершина, идеал путешествия — отождествление реального и образного пространства, рождение образа самого путешествия Поэтому путешествия представляют собой идеальный случай, когда реальность сразу может репрезентироваться и интерпретироваться как образ "обнаженное" восприятие вынуждено сразу проводить аккультурацию преодолеваемого географического пространства

С другой стороны, путешествие представляет собой раскрытие мира человеку человек через предметы, встречаемые им во время путешествия, реализует себя, познавая окружающий мир Подобная реализация не только ставит человека в центр мира, но и его самого делает Мировой осью и Образом мира

Во втором параграфе «Образ Земли и земного в северной мифологии» анализируется представление о Земле (Природе) в мифологии народов Севера Религиозному человеку природа никогда не представляется

полностью «естественной», она всегда имеет для него сакральную значимость Это вполне понятно, поскольку Земля, как и космос в целом, является божественным творением Сотворенный мир человека оказывается пропитанным святостью Речь идет не только о священности определенных мест Земля представляется сама по себе священным местом, поскольку была создана in lllo tempore Для религиозного человека «сверхъестественное» тесно связано с «естественным», поэтому, прежде чем показать сакральное значение Земли, обратимся к мифологии творения Земля представляется как Всеобщая мать и кормилица В этом образе раскрывается понятие земного по отношению к человеку Все-порождающая функция Матери-Земли, противопоставляет человека как тварное, земное существо, и Землю как сакральное пространство

Образ все-порождающей матери в ненецком пантеоне представляется в виде богини Я'мюня Слово это образовано от двух корней «я» - земля и «миня» - производное от глагола «мись» - сделать, смастерить, изготовить, а также, как отмечает Н М Терещенко, «сделать таким, как нужно, придать надлежащий вид» Таким образом, имя Я'миня может быть переведено, как «та, на ком держится мир (земля)»

Еще более четко представление о Земле как о самодостаточном божестве сохранились у нганасан По их представлениям, «Земля-мать» осмыслялась как прародительница всего, что есть на земле У нганасан сохранились реликты представления о том, что Земля рожала самостоятельно, без участия мужского начала

Термин «Земля» в любом случае необходимо понимать в более широком смысле, нежели чем просто «субстанция» или «рождающее начало» Богиня Я'небя - «мать земля» или же Я'миня - «лоно земли» - это боги пространства Корень «я» может быть также переведен и как обитаемое пространство Это еще один важный аспект, связанный с понятием «земля» в значении территории Он описывают сакральный уровень, приобщенный к космосу, освященный божественным присутствием

Образ Земли как все-рождающей матери воплощался в представлении об ее животворном и животворящем характере Вероятно, поэтому изначальное значение ненецкого «я» могло быть понято как «исходная субстанция» Согласно ненецкой мифологии, земля рождается из material prima, то есть материи живой, но неупорядоченной, относящейся к хаосу, а не к космосу Именно из этой «живой земли» и появляется все сущее Согласно мифологии северных народов, в «исходной субстанции» заключен весь мир, и из нее и появляется человек

Человек — это существо, рожденное Землей и Небом, причем зачастую Мать-Земля и Отец-Небо спорят, кому принадлежит человек В этом-то споре и рождается человеческое существо Человек как существо среднего мира и мироздания занимает срединное положение По представлениям хантов человек - это нечто среднее между богом и вещью Сравнение человека с вещью вполне закономерно и объяснимо Человек как существо, живущее на земле, в среднем мире, является всего лишь одухотворенной субстанцией, то есть включает в себя проявления Неба и Земли Это особо важно для понимания человека как микрокосма Существо является действительным «микрокосмом», и в силу своего «центрального положения» он может рассматриваться как образ или, скорее, как «сумма» (в том смысле слова, какой можно найти у схоластов) всего ансамбля манифестации, поскольку уже по своей природе, предполагающей то деление, о котором мы выше уже сказали, он соединяет в себе все другие существа таким образом, что во всей проявленной Вселенной нельзя найти ничего такого, что так или иначе не было бы представлено в человеке и не обнаруживало бы в нем определенного соответствия

С другой стороны, если вернуться к более частному соответствию человека «среднему миру», то можно назвать его соответствием «функций» находящийся между Небом и Землей человек, одновременно причастный и тому и другому, играет в Космосе ту же самую роль Посредника, которую душа играет между духом и телом В эту промежуточную область «среднего

мира», который в целом называют «душой» или областью «тонких форм», оказывается включенным особый «ментальный» элемент, который характеризует человеческую индивидуальность как таковую и расположен в «среднем мире» таким образом, что он находится в человеке точно так же, как сам человек находится в Космосе

В третьем параграфе «Хронотоп традиционного самодийского общества» анализируется пространственно-временной аспекты картины мира северных народов, в которой значимое место занимала дуалистическая мифология Дуализм космогонического мифа отразился на пространственных координатах космоса северных народов Ориентация в пространстве играла важную роль в религиозной традиции народов мира Традиционной можно считать ориентацию, согласно которой зимнее солнцестояние соответствует Северу, весеннее равноденствие - Востоку, летнее солнцестояние - Югу и осеннее равноденствие - Западу Два солнцестояния делят годовой цикл пополам одна нисходящая, вторая восходящая, которые открывают солнечные «врата» зимы и лета Север, при этом, является наивысшей, изначальной точкой и, тем самым, точкой, из которой начинается время Здесь возникает кажущееся противоречие Север является наивысшей, изначальной точкой, но в то же время солнце во время зимнего солнцестояния находится в нижней точке своего движения И напротив, Юг рассматривается как нижняя точка движения солнца и ассоциируется с умиранием Это противоречие снимается, если мы вспомним, что зимнее солнцестояние - это, прежде всего, начало возрождение солнца, начало его восхождения по небосклону В то время как летнее солнцестояние - поворот солнца и начало его умирания, спуск в подземный мир

Для человека из традиционного общества там, где происходит разрыв уровней, то есть Небо, Земля и нижний мир оказываются сообщающимися,

проходит Axis Mundi6 Такая ось мира может находиться только в центре мира, таким образом, что весь остальной мир простирается вокруг нее

Сакральными центрами ненцев, воплощающих образ центра мира, являлись два островных святилища, географически располагавшихся на северной периферии их ойкумены Центральные святилища ненцев остров Вайгач, остров Белый, находящиеся на Севере, и озеро Нум-то, расположенное на Юге, - образуют линию, делящую мир на две части Деление пространства на две части нашло свое отражение и в мифологии Кочевники-оленеводы дважды в год пересекают эту невидимую сакральную линию, которая разделяет пространства и области небесно бога (Нума) и хтонического бога (Нга)

Во второй главе «Человек и общество в ритуальном пространстве обрядов перехода» исследуются маргинальные, кризисные, переходные ситуации в жизни человека, социума и космоса

В первом параграфе «Самодийский карнавал» раскрывается онтология циркумполярного праздника Подлинным результатом праздника у самодийских народов является полноценное трансцендирование- не только полная власть над своим бытием (ритуал), экстатическое переполнение (карнавал) или встреча с инобытием (мистерия), но и окончательный переход в сверхбытие Это является целью любого праздника После праздника-карнавала все окружающее предстает в другом свете, по контрасту с радостью и наслаждениями праздника все воспринимается как наказание, жизненная ситуация кажется чистым проигрышем и полным поражением Послепраздничное состояние выражается состоянием потерянности, в котором оказывается человек после встречи с нуминозным

В празднике человек стремится избавиться от изначальной неполноты и несовершенства, преодолеть свою ущербность Но, вместо взыскуемой силы и мощи, он обнаруживает зыбкость бытия и тварность мира, что выражается в годовом праздничном цикле Жизнь человека превращается в

6 Ось мира

одно непрерывное празднество - перехождение от видимого к невидимому, туда, где прекращаются все образы, знаки и символы празднеств, бывших в настоящей жизни, и где вечно чистые вечно наслаждаются чистейшую жертвою Таким образом, праздник, как и любой обряд перехода, ставит человека в пограничное состояние, которое, с одной стороны, соединяет его со сферой сакрального, а с другой стороны, после окончания обряда человек чувствует разрыв с Небом, который не возможно преодолеть

Календарь северных народов соотносится с пространственной моделью мира Год делится на две части, которые воспринимаются как два отдельных года и образуют временную ось, сополагаемую с пространственными координатами и сакральной ориентацией Север / Юг

Эти две временные точки есть ничто иное, как врата перехода из одного состояния в другое Если в первой половине года солнце, природа, человек, космос движутся по восходящей, то вторая половина года есть движение вниз, чреватое обновлением мироздания («миф о вечном возвращении»)

В третьем параграфе «Жизненный путь человека в обрядах перехода» дан анализ ритуалов жизненного цикла, в которых раскрывается представление самодийских народов о природе человека и его связях с социальным и космическим пространством

Родильные ритуалы или обряды, связанные с рождением ребенка Центральный мифологический мотив, определяющий сюжетику родильного ритуала, связан с представлением о том, что каждый новый человек есть реинкарнация предка Вторым важным моментом мифопоэтики родильного ритуала является образ нового (новорожденного) человека, как существа «неготового», «недоделанного» Поэтому дальнейшая социализация человека, его инкорпорация в социальное целое связано циклом инициационных ритуалов, направленных на его физическое и духовное «доделывание» Ребенок является в мир живых из мира мертвых Отсюда серия запретов и ограничений, связанных с поведением женщины-матери

Важную роль в процессе социализации ребенка является ритуал его имянаречения Имя соединяет нового человека как с его предками, так и с кругом его сородичей, носящих то же самое имя У коренных народов Севера тезки образовывали более близкий социальный круг, нежели дальний круг кровной родни

Следующий этап социализации человека, развертывания его связи с социумом и космосом воплощен в структуре и мифопоэтике свадебного обряда, направленного на укрепление и расширение единства различных родовых групп Сюжет свадебного обряда у сачодийцев основан на универсальном (известном у многих народов мира) представлении о том, что жених и невеста являются представителями различных миров (мира посюстороннего и мира потустороннего) Отсюда проистекают такие значимые мотивы свадебной ритуалистики, как «путь-дорога», «длительное путешествие», борьба-поединок между партиями жениха и невесты В обществах традиционного типа свадьба никогда не являлась делом выбора молодых людей, но это был акт сочетания и соития двух родовых групп Мирской брак (земные брачные узы) являлся воспроизведением первого священного брака Неба и Земли (иерогамия) Соотнесенность свадебной мифопоэтики с образами взаимосвязи мира живых людей и мира мертвых породила известную синонимичность свадебного и погребального ритуалов, их взаимозаменяемость Мотив свадьбы-смерти представлен в ритуально-мифологических традициях финских народов Поволжья

Важное место в этнической философии народов Севера принимает танатология, раскрывающая систему взаимоотношения человека, природы и общества Самодийская мифология смертного часа воспроизводит архетип большой и малой эсхатологии (конца мира и человека) Фундаментальным свойством, которое обуславливает акциональный и атрибутивный уровни погребального ритуала, является его изнаночность, перевернутость, «обратность» по отношению к пространственно-временному континууму мира живых людей Особенностью самодийской кочевой парадигмы

являлось то, что временная организация их поминального ритуала определялась краткосрочным периодом полного перехода человека из мира живых в мир мертвых Анализ мифопоэтики и ритуалистики самодийских народов позволяет сделать вывод о том, что их традиционная этническая философия была основана на реализации серии бинарных семантических оппозиций природа / культура, мужское / женское, сакральное / профанное, чистое / не чистое, сырое / вареное, южное / северное, зимнее / летнее

В заключении подводятся итоги исследования, даются теоретические обобщения и выводы, связанные с реконструкцией системы представлений о всеединстве человека, природы и общества в традиционной этнической философии коренных народов Севера

Основные результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1 Полуэктов А А Положение человека в космосе опыт определения мифа // Вестник Поморского университета гуманитарные и социальные науки -Архангельск Поморский государственный университет, 7/2006 -С 105—109 (Журнал входит в перечень изданий, рекомендуемых ВАК)

2 Полуэктов А А Природа и человек в этнофилософии народов Севера// Вестник Поморского университета гуманитарные и социальные науки -Архангельск Поморский государственный университет, 6/2007 -С 71 — 74 (Журнал входит в перечень изданий, рекомендуемых ВАК)

3 Полуэктов А А Представление о Земле и образ земного в самодийской мифологии // Поморские чтения по семиотике культуры Сакральная география и традиционные этнокультурные ландшафты народов европейского Севера Сб научных статей Вып 2 - Архангельск Поморский государственный университет, 2006 - С 115 - 121

4 Полуэктов А А Символика «мирового древа» у самодийских народов народов//XVII Ломоносовские международные чтения Вып 2 Поморские чтения по семиотике культуры Сб научных докладов и статей - Архангельск Поморский государственный университет, 2006 -С. 238-242

5 Полуэктов А А Космогонические представления народов северного Урала // Мифологические исследования-2005 Материалы международной научной конференции - Новосибирск НГТУ, 2005 - С 48-53

6 Полуэктов А А Мистика числа у народов Севера // VI Ломоносовские научные чтения студентов, аспирантов и молодых ученых Сб научных трудов - Архангельск Поморский госуниверситет, 2004 - С 25-27

Подписано в печать 11 10 2007 Формат 60x84 1/16 Бумага офисная Печ т 1,0 Тираж 100 экз Заказ № 342

Типография ООО «КИРА» 163061, г Архангельск, ул Поморская, 34, тел 65-47-11

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Полуэктов, Антон Андреевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА В МИФОПОЭТИЧЕСКОЙ КАРТИНЕ

МИРА.

§ 1. Человек и миф. п. 1. Человек и космос. п. 2. Мифологема путешествия.

§2. Образ Земли и земного в северной мифологии.

§3. Хронотоп традиционного самодийского общества.

Глава II. ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО В РИТУАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ

ОБРЯДОВ ПЕРЕХОДОВ.

§1 Самодийский карнавал.

§2. Жизненный путь человека в обрядах перехода. п.1. Родильные обряды. п.2. Свадебные обряды. п.З Поминально-погребальные обряды.

Введение диссертации2007 год, автореферат по философии, Полуэктов, Антон Андреевич

Актуальность темы исследования.

Одной из традиционных задач социально-философского дискурса является построение моделей взаимодействия человека, природы и общества, реализующихся как в производственно-экономической деятельности, воплощенной в сферах экологической и материальной культуры, так и в социальной деятельности, связующей человека и общество в пространстве нормативной и духовной культуры. В связи с этим актуальным является выявление специфики этнических форм синтеза материальных и духовных оснований социального бытия человека в качестве исходных для анализа комплекса связей между его производственно-экономической, общественной и духовно-религиозной деятельностью. Этническое сознание порождает и обосновывает высшие санкции, утверждающие ценности и истинность существующего миропорядка. Исследование форм его отражения в этнофилософии дает возможность определить базовые механизмы социальной регуляции, выраженные в религиозно-мифологической картине мира и представленные в многообразии пролегоменов современной европейской философии.

Существенной особенностью социального бытия в обществах традиционного типа являлась ритуализация и мифологизация всех областей человеческой деятельности. В концепции П. А. Флоренского триада форм человеческой деятельности представлена сферами: теоретическая (мировоззрение); практическая (хозяйство); литургическая (культ). При этом культ (теургия) рассматривается в качестве первоначального ядра, из которого в процессе десакрализации выделились в качестве автономных, все формы общественного бытия человека и его деятельности, ранее входивших в нераздельную и неслиянную теургическую целостность.

По мнению современных исследователей, главным отличительным признаком этноса является наличие этнического сознания, формирующегося на основании комплекса исторически сложившихся форм интерпретации сакрального содержания этнической памяти. В 70 -80 гг. XX века академиком Ю. В. Бромлеем была разработана фундаментальная теория этничности, в основу которой было положено различие между узким и широким смыслом концепта «этнос». Этнос в узком смысле слова в самой общей форме может быть определен как исторически сложившиеся совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями культуры (в том числе языка) и психики, а так же сознанием своего единства и отличия его от других таких же образования1. В широком смысле этнос является этносоциальным организмом, в составе которого наряду с уникальными, неповторимыми качествами и свойствами присутствует и базовые, фундаментальные основоположения и характеристики, заданные его социальной структурой. Современные процессы трансформации ценностей и установок этнических групп, помещенных в индустриальный и постиндустриальный контекст, ставят под вопрос само существование этносов в качестве стабильных и устойчивых социальных образований. Тематизация этнофилософии в качестве концептуальной модели, отражающей взаимодействие архаического ядра этнической памяти и современных механизмов социальной регуляции этничности, позволяет продемонстрировать трансформацию традиционных мировоззренческих установок как процесс выхода из кризисного состояния этносов.

Актуальность избранной темы определяется так же и тем, что в настоящее время активно разрабатываются концепции устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера в сценариях мироустройства, в которых важное место занимает проблема сохранения

1 Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. - М., 1973. - С 37. традиционной среды обитания северных этносов, их традиционного природопользования, развития национально-территориального или общинного самоуправления, сохранения и возрождения норм и ценностей 2 традиционной этнической культуры .

Особо значимая роль в сценариях устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера отводится возрождению и изучению традиционной духовной культуры северных социумов, ядро которой составляет сакральная традиция и восходящая к ней этническая философия.

Степень разработанности проблемы

Этнофилософия коренных народов Крайнего Севера, основанная на фундаментальной идее гармоничного единства человека, природы и общества, не эксплицирована в традиционных концептах и терминах европейского философского дискурса. Корпус северной философии представлен ритуальными, мифологическим и фольклорными текстами. Этнофилософские темы, сюжеты и образы запечатлены в философии и поэтике языков коренных народов Севера, в философском, научном и художественном творчестве выдающихся носителей, хранителей и выразителей этнической традиции. Именно они составили основную источниковую базу нашего исследования. В диссертации использовались фольклорные тексты, опубликованные в сборниках: "Сказки народов Севера", "Антология фольклора народностей Сибири, Севера и Дальнего Востока", "Ненецкий фольклор" и "Фольклор ненцев". Среди них особое место занимает сборник "Сказки народов Севера", в котором представлена фольклорно-мифологическая традиция всех коренных народов российского Севера. Другим не менее важным источником стали сборники вышедшие в серии "Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока", в которых помимо мифа и волшебной сказки, представлены

2 Попков, Е. А. Тюгашев Философия Севера. - Новосибирск, 2006 - стр. 324 - 325. эпические песни, тексты шаманских камланий и так далее. Опубликованные в сборниках тексты раскрывают важнейшие аспекты картины мира народов Севера, их философско-мистическое миросозерцание.

Анализируя степень разработанности темы диссертации, следует выделить две разнонаправленные, но и органично связанные области знания: культурная антропология и социальная философия. Российская этнография, возникшая на междисциплинарном синтезе естественнонаучного и гуманитарного знания (география, история, языкознание, фольклористика) являет собой основу, на которой зиждется этнофилософия как раздел социальной философии. К числу наиболее значимы^работ опубликованных в середине - второй половине XIX века относятся исследования Э. Рэ, М.А. Чаплинской, Н.Н. Харузина, В.Н. Харузиной, В. Иславина, П.И. Третьякова, Ю.И. Кушелевского, Н.А. Кострова, В. Бартеньева. В конце XIX - начале XX вв. выходит ряд трудов, посвященных вопросам этнолингвистики и проблемам формирования северных этносов (П. Хайду, И. Ангере, И. Шебетеен, Т. Лехтисало, К. Доннер, Л.Я.Штернберг, В. Г. Богораз-Тан) . Особо значимый вклад в исследование духовной культуры самодийских народов внесли Г.Н. Прокофьев, Л.В. Хомич, Г.И. Пелих, Н.Г. Грачева, Б.О. Долгих, В.И. Васильев, Н.В. Лукина, Ю.Б. Симченко, З.П. Соколова. В последней четверти XX века в российской этнографии формируется новый этно-экологический подход направленный на исследование систем традиционного природопользования, взаимосвязи природы и человека у коренных народов Севера (С.В. Березницкой, Л.А. Лар, Т. Вылко, С. Г. Жамбалова, И.И. Крупник). Значимое место в изучении этнической философии коренных народов Севера занимают труды исследователей

3 Hajdu P. Finno-Ugrian Languages and Peoples. / P. Hajdu - London, 1975. - 256 p., Lehtisalo T. Jurako-Samojedische Volksdichtung. / T. Lehtisalo // Memories de la Societe Finno-Ougrienne. Helsinki. N 90 -1947. - 615 P., Богораз-Тан В. Г. Эйнштейн и религия. / В. Г. Богораз - Тан - М.-Петергоф: Изд. Л.Д.Френкель, 1923. - 164 С. этно-^семиотической школы (А.К. Байбурин, Н.М. Теребихин, A.M. Сагалаев, И.Н. Гемуев). Основы энто-семиотического направления были заложены в трудах классиков зарубежной структурной антропологии (А. ван Геннеп, В Тэрнер, К. Леви-Стросс). А. ван Геннеп обосновывает теорию, согласно, которой жизнь человека состоит из последовательной смены этапов-переходов из одного состояния в другое. Смена социального статуса, составляет основную цель инициационных ритуалов сюжет которых, предполагает "выход" из прежнего состояния, отказ от культурных функций, разрушение социальной роли и в итоге возвращение в общество в новом статусе. В. Тэрнер развивая идеи А. ван Геннепа, показывает, что ритуалы перехода утверждают социальную солидарность как условие продолжения общественной жизни.

Складывание этнической философии, как одного из разделов социальной философии, восходит к первой четверти XX века и связано с предшествующим этапом развития идей этнической психологии. Антропология XVIII - XIX вв. включала в себя, как составную часть раздел, посвященный вопросам психологии рас и народов. Для психологии XIX века большое значение имеет идея «духа» и «народного духа», введенная в научный обиход философией истории Вегелина и Гердера. Она получает свое дальнейшее развитие в школе новой психологии Гербарта. Его последователями закладывается фундамент будущей этнической психологии. С другой стороны к идеям новой науки подводит языкознание. В этом отношении важное место занимают идеи В. Гумбольдта, который считал, что в самой структуре языка (его "внутренней форме") воплощено определенное воззрение на мир ("мировидение") того или иного народа. А. Бастиан предложил проводить различие между присущим отдельному народу «мышлением народа» и «элементарным мышлением», общим для всех народов.

Начало российской традиции этнической философии связано с творчеством Г. Г. Шпета, который в работе «Введении в этническую психологию» рассматривает проблему этнофилософии с точки зрения концепции коллективного сознания. Согласно его теории значение «общих выражений» составляют идеи, которые могут выражаться разнообразными способами. К ним относятся не только языковые данные, но и все то, что считается «продуктами культуры», представляющими собой сложную систему, исследование которой составляет задачу «философской науки». В терминах «духовная коллективность», «духовный уклад», «тип эпохи» Г. Г. Шпет утверждает понятие этнической философии.

В социально-философской мысли тема этнической философии поднимается в рамках традиционалистского направления, которое обращается к историософским представлениям о северном происхождении человека. В начале XX века Г. Вирт осуществляет попытку лингвистического анализа для поиска Изначальной Традиции. Он утверждает, что Арктида, северная прародина человека, явилась колыбелью всякой традиции. Ключом к ее пониманию является нордический календарь, в котором человек неразрывно связан с природой. Модель Вирта во многом соответствует представлениям Р. Генона о полярном происхождении человека, об изначальном золотом веке. Однако для Генона центральной темой становится исследование сакрального уровня основных символов, содержащихся в мировых религиях и эзотерических учениях, в которых мыслитель видит закон, устанавливающий отношение какой-либо вещи и ее сущности. Особая роль символа заключается в связующей функции всех уровней реальности от природного порядка до сверхъестественному.

В современной социально-философской мысли традиционализм нашел свое продолжение в доктрине северного происхождения индоевропейцев, развивающей идеи «нордической философии» (Н. С. Широкова, Г.Гюнтер, Е. В. Головин) и неославянофильских исследованиях (В. Н. Демин, С. В. Жаринова, Н. Р. Гусева).

Говоря об отечественной социально-философской и научной традиции в исследовании проблем Севера, следует, прежде всего, отметить труды основоположников евразийской идеи (Н. С. Трубецкой, П. Н. Савицкой, JL Н. Гумилев), которые, раскрывая особенности народов Севера, обращали особое внимание на их духовные и религиозно-нравственные основы. Современное неоевразийство (А. Г. Дугин, Г. А. Югай, Г. Джемаль) концептуализирует Евразию как геополитическое пространство. Г. Джемаль интерпретирует Север, как последний рубеж реальности, в котором потенциально заключено знание человека о мире и о самом себе.

Особое значение для цели нашей диссертации имеет монография Ю. В. Попкова и Е. А. Тюгашева «Философия Севера», в которой обосновывается выделение философии Севера как особого способа философствования, раскрываемого в контексте философской компаративистики. По их мнению, центральная идея северной философии - гармония человека, природы и общества соотносится, во многом, с европейской традицией «философии жизни» (А. Бергсон, Ф. Ницше, X. Ортега-и-Гассет). В монографии Ю. В. Попкова и Е. А. Тюгашева подводятся итоги многолетних исследований традиционной духовной культуры и этнической философии народов Севера, проводимых в Новосибирском социально-философском сообществе.

Большое значение имеет труд А. В. Головнева «Говорящие культуры», в котором автор дает глубокий анализ культуры, истории и традиций самодийских народов. Центральной идеей в работе А. В. Головнева выступает взаимосвязь духовной, нормативной, материальной и экологической культур, которые рождают традицию народа. Другой не менее важной работой для нас стал сборник научных статей «Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера», авторы которого на основе полевых материалов анализируют религиозномифологические представления коренных малочисленных народов Севера и их представления о человеке, природе, и его жизненном цикле.

Говоря о региональных аспектах предмета диссертации, особо следует выделить работы А. А. Дрегало и В. И. Ульяновского, посвященные социологическому и социально-философскому анализу особенностей и условий трансформации социального пространства Архангельской области, которые представлены в работах «Метаморфозы религиозного сознания северян» и «Северное регионоведение в современной регионологии»4. Анализу религиозного пространства и сакральной географии народов Европейского Севера посвящены работы Н.М. Теребихина.5

Анализ степени разработанности проблемы позволяет сделать вывод о том, что в современной социально-философской и культурно-антропологической мысли накоплен значительный концептуально-теоретический потенциал, позволяющий адекватно рассмотреть проблемы взаимоотношения человека, природы и общества в этнической философии народов Севера.

Объект исследования

Объектом исследования является этническая философия коренных малочисленных народов Севера как воплощение их ритуально-мифологической системы.

4 Дрегало, А.А., Уляновский, В.И. Метаморфозы религиозного сознания северян / А.А. Дрегало, В.И. Уляновский // Свеча - 99. Экология духа : Сборник научных и методических статей по религиоведению и культурологии. Вып. 1. / отв.ред. Е.И. Аринин. - Архангельск : Поморский государственный университет имени М. В. Ломоносова, 1999. - С. 97 - 103., Северное регионоведение в современной регионологии: монография / Отв. ред. Ю. Ф. Лукин. - Архангельск: Высшая школа делового администрирования ИУППК ПГУ имени М. В. Ломоносова, 2005. - 449 С.

5 Теребихин, Н.М. Метафизика Севера: Монография / Н.М. Теребихин. - Архангельск : Поморский университет, 2004. - 272с., Теребихин, Н.М. Сакральная география Русского Севера (религиозно-мифологическое пространство северорусской культуры) / Н.М. Теребихин. - Архангельск : 1993. - 220 с.

Предмет исследования

Предметом исследования являются представления о человеке, природе и обществе в этнофилософии северных народов.

Цель исследования

Цель диссертационного исследования является раскрытие системы представлений о взаимосвязях человека природы и общества в этнической философии коренных малочисленных народов Севера (ненцы, энцы, нганасаны, селькупы, угры), представленной корпусом их ритуальных, мифологических и фольклорных текстов.

Исходя из поставленной цели, в диссертации формулируются следующие задачи:

1. Построить теоретическую модель этнофилософии, отражающую взаимосвязь человека, природы и общества;

2. Раскрыть образ человека в мифологии народов Севера;

3. Исследовать пространственно-временные аспекты в традиционной картине мира народов Севера;

4. Выявить основные особенности восприятия «природы» и «природного» в северной философии;

5. Изучить процессы трансформации социальной структуры в ритуальном пространстве народов Севера;

Методологическая основа исследования:

Методологической основой диссертации явились феноменологический (М. Элиаде, Р. Отто), герменевтический и структурно-функциональный методы и подходы, позволяющие интерпретировать социум как целостную структуру.

Феноменологический метод М. Элиаде и Р. Отто включает совокупность приемов выяснения значений и смыслов в духовном взаимодействии людей, соотносит мотивы, представления, идеи, цели практически действующих индивидов и тем самым достигает понимания смысловой связи их поведения, помогает обнаружить формальные структуры общения, субъективные факторы общественных отношений. Очевидно, что феноменологический метод не позволяет в полной мере проанализировать религиозно-мифологическую систему, поэтому мы сочли возможным использовать его вместе с герменевтическим методом, который позволил рассмотреть религиозные феномены не только с точки зрения индивидуального опыта, но и включить в него опыт всего социума в целом.

Структурно-функциональный анализ имеет дело с объектами, представляющими собой системы, и направлен на раскрытие их строения и функционирования. Результатом является выделение элементов, которые соотносятся с другими элементами и с системой в целом, выяснение воз действенности этих элементов. Такая же операция может быть проделана и над каждым выделенным элементом, который, в свою очередь, представляет собой систему ("подсистему").

Типологический метод представляет собой совокупность процедур расчленения и группировки изучаемых объектов по каким-либо признакам. В результате типологизации получаются статистически устойчивые группы признаков - типы, которые задают модель типологической общности для определенных объектов, явлении. Инвариантность признаков какого-то объекта позволяет относить его к соответствующему типу. Различия признаков объектов внутри типа носят случайный характер, эти различия незначительны по сравнению с различиями свойств объектов разных типов.

Диссертационное исследование имеет междисциплинарный характер, связанный с особенностями изучаемого объекта (этническая философия), предполагающее синтез таких отраслей философского и научного знания как социальная философия, культурная антропология, этнология, этническая психология, религиоведение и так далее.

Научная новизна диссертационного исследования определяется в первую очередь, парадоксальностью и амбивалентностью понятия этнофилософия, обладающего тем большим потенциалом значений, раскрытие которого на уровнях философских, теоретико-методологических и этнографических (описательных) дает возможность характеризовать концептуализацию народов Севера, как сложного и комплексного процесса, протекающего под влиянием социальных, идеологических и теоретических факторов. Элемент новизны проявляется так же в обосновании эвристической ценности использованных антропологических данных в качестве универсалии, структурирующей и систематизирующей этнофилософию народов Севера до уровня системы взглядов на человека, общество и природу.

В исследовании были использованы англоязычные источники, до этого не переведенные, посвященные проблемам кризиса идентичности в традиционных обществах и самоопределения этнических групп в постиндустриальном обществе.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется так же тем, что оно выполнено в рамках фундаментального проекта «Сакральная география и традиционные этнокультурные ландшафты народов Европейского Севера России» (руководитель - профессор, доктор философских наук Н. М. Теребихин). Научные результаты работы реализуются в учебных программах курсов «Феноменология религии», «Наука и религия», «История герменевтики», «Человек и природа в религиозно-мифологической картине мира народов Севера».

Апробация исследования

Основные положения исследования получили апробацию в материалах следующих конференций: «Международная научная конференция Мифологические исследования - 2005» (Новосибирск, 2005), Ломоносовские чтения (Архангельск, 2005, 2006, 2007), Ломоносовские чтения (Северодвинск, 2006), Поморские чтения по семиотике культуры (Архангельс,2006), Михайловские чтения (Архангельск, 2007), Народные культуры Европейского Севера (Архангельск, 2007)

Структура диссертации

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Человек, природа и общество в этнофилософии народов Крайнего Севера"

Заключение

Целью диссертационного исследования было раскрытие системы представлений о взаимосвязях человека природы и общества в этнической философии коренных малочисленных народов Севера (ненцы, энцы, нганасаны, селькупы, угры), представленной корпусом их ритуальных, мифологических и фольклорных текстов. Для ее решения мы рассмотрели взаимосвязь человека, природы и общества; раскрыли образ человека в мифологии народов Севера; исследовать пространственно-временные аспекты традиционной картины мира народов Севера; выявили основные особенности восприятия «природы» и «природного» в северной философии; изучить процессы трансформации социальной структуры в ритуальном пространстве народов Севера.

В мифах, религиозных сказаниях и теологических доктринах человека осмысливается, прежде всего, в отношении к сакральному, рассматривается как религиозное, соотносящееся с божеством существо. Взаимоотношение человека и природы нашли свое отражение в мифологии и обрядах народов севера. Человек в этнической философии северных народов занимает центральное место. Этот центризм обусловлен не только представлением, что он является медиатором между тремя мирами мироздания, а во многом благодаря отношению человека к тексту мифа и обряда. Человек не только живет мифом, он существует в нем. Для мифологического сознания время и пространство текса неразрывно связано с ним самим. Миф становится истинным не за счет того, что мы пересказываем его (тогда мы просто воспроизводим общую мифологическую ситуацию). Необходимо что бы время текста совпала со временем воспринимающего его сознания. Человек, переживая каждый раз миф заново, является со-творцом мира. Поэтому для него история повествования - это не то, что происходило когда-то давно, сюжет мифа разворачивает непосредственно здесь и сейчас.

Такая характеристика мифа нашла свое отражение в мифологии путешествия. Путешествие один из самых важных элементов в мифологии народов севера, так как этот мотив встречается почти во всех мифах. Путешествие героя представляет собой космогонический акт, демиург движется в диком пространстве, приобщая его к космосу. Именно поэтому всякая космогония - это припоминание мира, а поскольку ни одно из путешествий не повторяется, мир каждый новый цикл разворачивается по-новому. Путешествие человека, является так же разворачиванием пространства, поэтому и шаман, и люди должны описывать свой путь. Как только они перестанут это делать, окружающий мир для них исчезнет.

Окончание путешествия представляется как приобщение освоенного пространства к космосу. Путешествие в мифе - это формирование жизненного пространства. Вершина, идеал путешествия -отождествление образного пространства и реального. Этот идеал достигается в мифе, поскольку всякий путешественник ассоциирует себя с демиургом. Поэтому путешествие представляет собой еще и раскрытие мира человеку, который открывается в предметах, встречающихся во время путешествия. Такая реализация не только ставит человека в центр мира, она делает его самого Центром и Образом мира.

Восприятие человека как Axis Mundi и Imago Mundi не случайно, поскольку он связан с пространством через представление о священной земле. Для традиционных культур все обжитое пространство воспринимается как «святая» земля. Эту аналогию мы проследили не только в представлениях народов Севера, но и в других, развитых религиях. Представление о Земле для мифологического сознания связано, прежде всего, с образом всепорождающей матери. Хозяйка Земли в мифах и обрядах показана как элемент, соединяющий три уровня мироздания, так как она заведует жизнью и смертью, а так же стоит на границе трех миров.

Сам же человек в этом отношении занимает центральное место, он находится между Небом и Землей и одновременно причастен и к одному и ко второму миру. Таким образом, в космосе он играет ту же роль посредника, что и душа между духом и телом. Он является своеобразным медиатором между Небом и Землей.

Рассматривая космос северных народов мы видим, что дуализм космогонического мифа отразился на пространственные координаты космоса. Связь годичного круга времени с космогонией и эсхатологией прослеживается в представлении о существовании "года-лета" и "года-зимы". Переход из одного в другой отмечен представлением об уходе покойников в мир мертвых, откуда приходят и души вновь родившихся. То есть в это время происходит разрыв не только пространства, но и времени. Из всего выше сказанного следует, что космическая модель мира строится на противопоставлении хаоса и космоса и все подчинено этому противопоставлению.

Между тем подобное противопоставление прослеживается и в образе богов, где Нум и Нга рисуются как со-творцы, со-властители мира. При этом отделить одного от другого часто нельзя, так как они воспринимаются как неотъемлемые части друг друга. При всем при этом Нум представляется нам "зарождающимся отдыхающим богом". Назвать его образ в этом случае полностью сформировавшимся нельзя по той причине, что он все еще довольно часто рисуется как бог громовержец (сравните, например, с образом Торума), а, следовательно, бог плодородия, отвечающий за цикличность природы, но не за сохранение мира.

Космос народов Севера как и годовой круг делится на две части, которые соответствуют восходящему и нисходящему солнечным периодам. Границы космоса маркируются священными точками, которые представляют собой край границы священного космоса. Таким образом, географически они образуют собой ось, проходящую с юга на север по линии восход - закат. Подобная система координат сохранилась и в материальной культуре, в частности в образе священного чума, который устанавливался во время новогодних праздников.

Таким образом, пространство народов севера отличается от пространства традиционных культур. Поскольку эти народы являются кочевыми, для них не свойственно представление о центре, центр для них является подвижным. То есть пространство ризомно, космос северных народов мыслится как потерявший свой единый центр, он обладающий множеством точек прорывов иерофаний. С другой стороны именно перенос святилищ на периферию приводит к децентрализации. Как только одно из святилищ приобретает преимущественное положение, все остальные вытесняются на «окраину», так что разнообразие отношений между всеми элементами заменяется их единственным отношением к "центру". Однако парадокс состоит в том, что, находясь на границе, оно может быть полноценным только в том случае, если находится на одном уровне со всеми остальными. Отсюда и возникает космос, который распространяется не концентрически из центра, а, напротив, от оси с одного края космоса до другого. Именно это и делает модель мира северных народов открытой, которая может, в отличие от линейных культур, принимать любые конфигурации.

Календарь северных народов полностью повторяет пространственную модель мира. Год делится на два полугодия, которые воспринимаются как два отдельных года и образуют временную ось, повторяющую ось, проходящую с севера на юг: как и в пространственном отношении во времяисчислении две ее крайние точки посвящены двум братья богам - Небу и богу подземного мира.

Эти две временные точки есть ничто иное, как врата перехода из одного состояния в другое. Поскольку если в первой половине года солнце, а значит природа и человек, движутся по восходящей. То вторая половина года это движение вниз, которое и становится причиной пересотворения. Если представить эти точки перехода как врата, то, словами пифагорейцев их можно назвать «вратами людей». «Вратами богов» в таком случае будут дни равноденствия. С этими днями связаны дни прилета и отлета птиц, когда души людей, покидают наш мир или приходят в него.

Таким образом, мы видим, что картина мира северных народов отличается от традиционной. Фактически из нее исключается такое понятие как центр, культура становится периферийной. Происходит это из-за того кризиса, который большинство северных переживают в XVI -XVII веках.

Причины кризиса кроются в колонизации Сибири Россией. В это время исчезают все значимые культовые места, этносы вытесняются со своих исконных территорий, проходит христианизация северных народов, все это сыграло значительную роль в смене мировоззрения, по крайней мере его внешних черт: меняется восприятие пространства и времени, представление о многих богах претерпевают изменения - они сближаются с христианскими святыми, сюжеты многих мифов пересматриваются и на смену героическим мифам приходит шаманская мифология.

В работе посвященной коллективной идентичности Хёсли отмечает, что выход из кризиса возможен при двух условиях. Во-первых, новое восприятие мира должно соответствовать реальности, в которой оказывается человек. Однако полный отказ от культуры, в которой находился до этого человек, не возможен, поскольку что-то должно связывать его с прошлым. Это является вторым условием для выхода из кризиса. Таким связующим звеном с культурой предков для народов севера стали обряды жизненного цикла, которые фактически не изменились с XVI века.

В последней части диссертационного исследования были проанализированы обряды жизненного цикла, которые составляют собой триаду - рождение, брак и смерть. Эта триада имеет важное мировоззренческое и социо-культурное значение.

Каких-то определенных обрядов связанных с рождением ребенка у народов севера не было. Последовательность обрядов состоит из трех частей: 1) отделение; 2) промежуточный период с постепенным снятием ограничений; 3) включение в обычную жизнь. Возвращение в общество, которое происходит через более опытную женщину - повитуху, дополняется еще и обрядами включения роженицы в ограниченное сообщество, семью.

Частое «переплетение» обрядов перехода и обрядов защиты объясняется тем фактом, что женщина в это время соприкасается с миром мертвых. Поэтому необходимо и ее временное отделение от остального сообщества, не только что бы защитить женщину и ребенка от сглаза, он и что бы весь род был защищен от губительных воздействий потустороннего мира. Это подтверждает и другой факт: возвращение женщины в свою социальную группу не совпадает с физиологическими процессами. То есть нечистота женщины во время родов не имеет ничего общего с нечистотой, носительницей которой является женщина в обычной жизни.

Первые роды имеют огромное социальное значение, часто женщина признается полноправной женой только после рождения у нее ребенка. В этих случаях обряды, связанные с беременностью и родами, являются последним актом свадебной церемонии (например, у алтайцев), и для женщины промежуточный период растягивается от начала помолвки до рождения первого ребенка. Благодаря тому, что женщина становится матерью, возрастает ее роль в обществе: она становится матерью семейства, превращаясь из невольницы или сожительницы в женщину, равную законным женам.

Отсюда становится ясно, что в обрядах, связанных с беременностью и родами, следует видеть обряды большого общественного и личного значения; например, обряды предохранения от порчи или облегчения родов (часто совершаемые отцом), а также обряды, которые следует включить во вторичную группу обрядов перехода, так как именно они обеспечивают будущим отцу и матери вступление в особую ячейку сообщества, самую важную из всех и образующую постоянное ядро общества в целом.

Важное место в обрядах рождения занимает имянаречение, которое является ничем иным как обрядом включения. Этот ритуал несет на себе несколько функций:

1) благодаря этому обряду ребенок индивидуализирован;

2) ребенок включается в сообщество, при этом в зависимости от времени и действий он может последовательно включатся в семью, род и целом приобщаться к миру;

3) происходит очищение ребенка, то есть, в конечном счете - это обряд отделение от мира, в котором человек находился прежде.

Следующая стадия после рождения, которая несет за собой изменения социальной категории - создание семьи. Схема свадебного обряда у всех народов севера имеет примерно одинаковую схему. У многих народов обручение образует особую самостоятельную группу свадебных церемоний. Оно включает обряды отделения и промежуточные обряды и заканчивается обрядами либо предварительного включения в новую среду, либо обрядами отделения от переходного состояния, его рассматривают как отдельный самостоятельный этап. Затем следуют свадебные обряды, которые включают главным образом обряды окончательного включения в новую среду и часто обряды супружеского соединения.

Кроме того, что брак всегда имеет большее или меньшее экономическое значение и что материальные траты, их фиксация, возвращение приданого либо девушки, либо юноши, размер выкупа за невесту, различные выплаты со стороны жениха и так далее, чередуются с обрядами в собственном смысле слова. Поэтому все социальные группы, участвующие в свадебных обрядах заинтересованы в переговорах и соглашениях экономического порядка. Если семья теряет живую производительную силу, девушку или парня, то ущерб необходимо компенсировать. Отсюда распределение съестных припасов, одежды, украшений и особенно многочисленные обряды, когда что-нибудь «выкупают», в частности свободный проход к новому жилищу. Обряды «выкупа» всегда совпадают с обрядами отделения, иногда до такой степени, что их можно рассматривать, по крайней мере, частично, как обряды отделения в собственном смысле слова. Экономический элемент, калым, столь важен, что обряд, окончательно завершающий заключение брака, совершается лишь после полной выплаты калыма, иногда даже спустя несколько лет. В этом случае промежуточный период увеличивается, что, однако, не препятствует супружеским отношениям.

Жениться - это значит перейти из общества детского или юношеского в общество взрослых, или из одного клана в другой, или из одной семьи в другую, или часто из одного селения в другое. Отделение человека от определенных групп ослабляет их, но одновременно усиливает другие; урон является численным, то есть динамическим, экономическим и моральным одновременно. Отсюда практика, согласно которой сторона, ставшая сильнее, компенсирует в определенной мере ослабление другой стороны, с которой отныне она связана узами родства и взаимными обязательствами, как в данный момент, так и в будущем. Сопротивление, оказываемое ущемленной стороной, выражается обрядами, называемыми умыканием (похищением). Сопротивление бывает большим или меньшим в зависимости от значимости, которую придают уходящему члену коллектива, и сравнительного достояния сторон. Компенсации примут форму приданого, пиршеств, общественных увеселений, денежного откупа от препятствий, которые создает одна сторона, чтобы помешать отъезду другой.

Обряды похорон завершают жизненный цикл человеческой жизни, поэтому их главными функциями являются, подготовка умершего к переходу в иное состояние и защита общины или семьи от покойного в будущем.

Похоронные обряды зачастую могут иметь сложную структуру в связи с тем, что у одного народа может быть множество различных и даже противоречивых представлений о загробном мире. Считается, что человек состоит из многих элементов (тело, жизненная сила, душа- дыхание, душа-тень, душа-большой палец, душа-животное, душа-кровь, душа-голова и так далее), которым при наступлении смерти уготована разная судьба. Некоторые из этих душ продолжают жить всегда или временно, другие умирают.

Первая часть обряда похорон - траур, который является промежуточным состоянием для тех, кто остается в живых, в которое они входят благодаря обрядам отделения и из которого они выходят благодаря обрядам реинтеграции в общество в целом. В некоторых случаях этот промежуточный период для живых повторяет смысл промежуточного периода для мертвых, прекращение первого совпадает иногда с прекращением второго, т.е. с включением умершего в мир мертвых.

В период траура живые и умерший составляют особое сообщество, которое находится между миром живых, с одной стороны, и миром мертвых - с другой. Длительность траура зависит от степени родства и устанавливается согласно свойственному каждому народу обыкновению вести счет родства (по отцу, матери или групповое). Обряды снятия всяких запретов и всех атрибутов траура следует рассматривать как обряды частичной или полной реинтеграции в общественную жизнь. Эта реинтеграция подобна той, которую проходит всякий новообращенный, возвращаясь в свою социальную группу. Для тех, кто носит траур, участие в общественной жизни приостанавливается, причем срок тем продолжительнее, чем, во-первых, теснее была связь с умершим и, во-вторых, чем более высоким было общественное положение умершего. Эта связь постепенно ослабевает, и, наконец, наступает момент, когда прерывается совсем. Именно последние поминки или последнее посещение могилы имеют значение обрядов отделения и повторного единения сообщества живущих. В связи с этим следует отметить, что время траура было напрямую связано с возрастом покойного. Чем старше он был, тем дольше длился траур и тем сложнее были обряды, поскольку человек сильнее был привязан к миру живых.

Для народов Севера, в отличие от европейцев, смерть не являлась единичным актом, она растягивалась во времени и пространстве, являя собой переход из одного состояния в другое. Поэтому в отличие от европейской философской мысли, на Севере смерть определяется не апофатически, не через отрицание жизни. Смерть - это не противоположность, а лишь другая жизнь.

Наша работа является первым шагом в исследовании этнической философии народов Севера. Проведенный анализ и систематизация собранных данных может нас вывести на такие темы как сохранение природаследия и культурного наследия северных этносов. В научной литературе эта проблема была уже поставлена.

В современном мире северные этносы сталкиваются с рядом проблем, которые относятся к вопросу сохранения их культуры. За годы нефтегазового освоения разрушены многие священные места, нанесен вред окружающей природе, флоре и фауне. Часть культовых памятников находятся под защитой, поскольку находятся на территориях традиционного природопользования - это один из видов особо охраняемой природной территории. Эти территории имеют не только природную, но и большую культурную ценность, так как они связаны с происхождением и историей этноса. Согласно Конституции Российской Федерации органы государственной власти призваны охранять «исконную среду обитания» коренных народов, то есть ту природную и историко-культурную среду, которая сложилась на территориях исторического расселения коренных малочисленных народов и является основой их традиционного образа жизни.

Важность сохранения природных священных мест и их значимость осознается международными организациями по охране окружающей среды. Сегодня наше государство, отмечает президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера С. Н. Харючи, - в очередной раз ставит вопрос: газ или земля и образ жизни нескольких тысяч аборигенов с их традиционными представлениями о священных землях, реках, озерах. В очередной раз возникает конфликт двух цивилизаций: индустриальной и доиндустриальной, в которой сформировались и существовали за счет традиционного природопользования коренные народы Крайнего Севера. Сохранение исторического наследия коренных малочисленных народов Севера, древней цивилизации оленеводов, традиционного образа жизни — это сложная задача, и ответственность за ее решение лежит на органах власти, научных учреждениях и общественных организациях России».

Таким образом, большой вклад в понимание и решение вопросов развития Севера может и должна внести философия Севера - философия северной цивилизации и этнофилософия коренных малочисленных народов Севера.

Список научной литературыПолуэктов, Антон Андреевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Аблажей Н.Н. Экономические и социокультурные взаимодействия в Урало-Сибирском регионе. / Н.Н. Аблажей, С.С. Букин, Е.Г. Водичев и др. Новосибирск: Изд-во Сиб. академии гос. службы, 2004. - 228 С.

2. Анисимов А. Ф. Космогонические представления народов севера / А. Ф. Анисимов М. - Л.: Издательство Академии наук СССР, 1959. -108 С.

3. Авдеев И. И. Песни народа манси / И. И. Авдеев Омск, 1936. - 125 С.

4. Авксеньтев А.В. Этнические проблемы современности и культура межнационального общения. / В. А Авксентьев.- Ставрополь: СГПУ, 1993.-С. 151.

5. Айпин Е. Д. Ханты или Звезда Утренней Зари / Е. Д. Айпин М.: Молодая Гвардия.1990. - 336 С.

6. Антология фольклора народностей Сибири, Севера и Дальнего Востока / сост. В. М. Манги. Красноярск: Кн. изд-во, 1989. - 490 С.

7. Антропоэкология Центральной Азии. / Отв. ред. Т.И. Алексеева М.: Научный мир, 2005. - 328 С.

8. Армстронг К. Краткая история мифа / Карен Армстронг / пер. с англ. А. Бейз. М.: Открытый мир, 2005. - 160 С.

9. Археология Южной Сибири: идеи, методы, открытия. Сборник докладов международной научной конференции / Отв. ред. Г.Г. Король. -Красноярск: РИО КГПУ им. В.П. Астафьева, 2005. 292 С.

10. Бабаков В. Г. Кризисные этносы/ В. Г. Бабаков; Рос. АН, Ин-т философии. М.: ИФРАН, 1993.-182 С.

11. Басилов В. Н. Что такое шаманство? / В. Н. Басилов // Этнографическое обозрение. 1997 - №5 - С. 3 - 16.

12. Бадмаев А.А. Традиционная утварь бурят в XIX начале XX вв.: технологический и мировоззренческий аспекты (к проблеме этнокультурных контактов). / А.А. Бадмаев - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2005. - 204 С.

13. Бауло А. В. Атрибутика и миф: металл в обрядах обских угров. / А. В. Бауло Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2004. - 160 С.

14. Белов М. И. Мангазея: Манганезийский морской ход / М. И. Белов, О. В. Овсянников, В. Ф. Старков Д.: Гидрометеоиздат, 1981. - 163 С.

15. Белоусов С.С. Православные приходы в Калмыкии в XIX начале XX века (1806-1917 гг.). / С.С. Белоусов - Элиста: АЛЛ «Джангар», 2003. -159 С.

16. Бромлей Ю. В. Этносоциальные вопросы в СССР / Бромлей Ю. В. -М.: Знание, 1986, 64 С.

17. Головнев А. В. Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров / А. В. Головнев Екатеринбург: Уро РАН, 1995. - 608 С.

18. Базанов А.Г. Миссионеры и миссионерские школы на Архангельском Севере. / А.Г.Базанов, Н.Р.Казанский и др. Архангельск: Севкрайиздат, тип. "Сев.печатник" в Вологде, 1936. - 73 С.

19. Басилов В. Н. Избранники духов / В. Н. Басилов М.: Политиздат 1984. - 207 С.

20. Березницкий С. В. Мифология и верования орочей / С. В. Березницкий СПб.: Петербургское востоковедение, 1999. - 208 С.

21. Боякова С. И. Освоение Арктики и народы Северо-Востока Азии: (XIX в. 1917 г.) / С. И. Боякова-Новосибирск: Наука, 2001. - 155 С.

22. Бояршинова 3. Я. Население Западной Сибири до начала русской колонизации / 3. Я. Бояршинова Томск: ТГУ., 1960. - 150 С.

23. Бураева О.В. Этнокультурное взаимодействие народов Байкальского региона в XVII начале XX в. / Бураева О.В. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005. -212 С.

24. Буряты / отв. ред. Л. Л. Абаева, Н. Л. Жуковская. М.: Наука, 2004. -633 С.

25. Вавилонская башня: Слово. Текст. Культура. Евразия на перекрестке культур. / Ред. коллегия: В.П. Нерознак (отв. ред.), М.Е. Алексеев, В.А. Виноградов, Д.М. Насилов и др. М.: Изд-во МГЛУ, 2004. - 222 С.

26. Васильев В. И. Проблемы формирования северосамодийских народностей / В. И. Васильев М.: Наука. 1979. - 243 С.

27. Васильев В. И. Куноватские ненцы: опыт этнической реконструкции /

28. B. И. Васильев // Этнокультурные явления в Западной Сибири. -Томск: ТГУ., 1978-С. 118-130.

29. Васильев В. И. Народный календарь как источник исследования хозяйственного уклада народов Северо-Западной Сибири / В. И. Васильев, А. В. Головнев // Духовная культура народов Сибири -Томск: ТГУ, 1980. С. 33-41.

30. Вениамин, архимандрит. Самоеды мезенские / Вениамин // Вестник РГО.Ч. 14., 1855.

31. Виноградов Г. С. «Страна детей»: Избранные работы по этнографии детства / Г. С. Виноградов СПб.: Историческое наследие, 1998. - 5471. C.

32. В поисках себя: Народы Севера и Сибири в постсоветских трансформациях / Отв. ред. Е.А. Пивнева и Д.А. Функ. М.: Наука, 2005. -216 С.

33. Вундт В. Проблемы психологии народов : Перевод./ Вильгельм Вундт. СПб. и др.: Питер : Питер бук, 2001. - 159 С.

34. Гасанов Н.Н. О культуре межнационального общения / Н. Н. Гасанов //Социально-политический журнал. 1997. - № 3. - тот С. 233 - 265.

35. Гемуев И. Н. Мировоззрение манси: Дом и Космос. / И. Н. Гемуев -Новосибирск: Наука, 1990. 232 С.

36. Гемуев И. Н. Категории селькупских шаманов / И. Н. Гемуем, Г. И. Пелих // Этнографическое обозрение 1997 - №5 - С. 36 - 45.

37. Генон Р. Символы священной науки / Рене Генон / пер. с франц. Н. Тирос М.: Беловодье, 2004. - 480 С.

38. Георги И. Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. Ч. 1. / И. Г. Георги СПб.: Типо-литография, 1776. - 76 С.

39. Гондатти Н. JI. Следы язычества у инородцев Северо-Западной Сибири / Н. Л. Гондатти М.1888. - 136 С.

40. Головнев А. В. К истории ненецкого оленеводства / А. В. Головнев // Культурные и хозяйственные традиции народов Западной Сибири. -Новосибирск: НГПИ, 1989. С. 94-108.

41. Головнев А. В. Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров / А. В. Головнев Екатеринбург: Уро РАН, 1995. - 608 С.

42. Головнев А.В. Кочевники тундры: ненцы и их фольклор. / А.В. Головнев Екатеринбург: УрО РАН, 2004. - 344 С.

43. Головнев А. В. Путешествие к святилищу «Семь чумов» электронный ресурс. / точка доступа www.yanaltor/mif/index.php?newside=52

44. Грачева Г. Н. Традиционное мировоззрение охотников Таймыра (по материалам нганасан 19 начала 20 в.) / Г. Н. Грачева - JL: Наука, 1983. - 174с.

45. Делёз Ж. Что такое философия? / Ж. Делёз, Ф. Гваттари / пер. с франц С. Н. Зенкина. М.: Институт экспериментальной; Спб.: Алетейя, 1998.-288 С.

46. Доброва-Ядринцева JI. Н. Туземцы Туруханского края / Jl. Н. Доброва-Ядринцева. Новониколаевск. 1925. - 81 С.

47. Долгих Б. О. Очерки по этнической истории ненцев и энцев / Б. О. Долгих М.: Наука. 1970. - 270 С.

48. Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке / Б. О. Долгих. М.: АН СССР, 1960. - 622 С.

49. Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев / Ж. Дюмезиль М.: Наука. 1986.-234С.

50. Евсюгин А. Д. Ненцы Архангельских тундр / А. Д. Евсюгин -Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1979. 157 С.

51. Евладов В. П. По тундрам Ямала к Белому острову Экспедиция на Крайний Север полуострова Ямал в 1928- 1929 гг. / В. П. Евладов -Тюмень: Институт проблем освоения Севера СО РАН. 1992. 281 С.

52. Евразийское пространство: звук, слово, образ / Отв. ред. Вяч. Вс. Иванов. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 584 С.

53. Жамбалова С. Г. Профанный и сакральный мира ольхонских бурят (XIX XX вв.). / С. Г. Жамбалова - Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма РАН, 2000. - 420 С.

54. Женщина и возрождение шаманизма: постсоветское пространство на рубеже тысячелетий / Отв. ред. В.И. Харитонова. М.: ИЭА РАН, 2005.-365 С.

55. Жеребцов JI. Н. Дороги этнографа / Л. Н. Жеребцов Сыктывкар: Инт языка, лит-ры и истории Коси НЦ УрО РАН, 2005. - 419 С.

56. Жеребцов И.Л. Этнодемографические процессы в Коми крае (XI -начало XX века) / И.Л. Жеребцов, Е.Н. Рожкин, Отв. ред. А.Ф. Сметании. Сыктывкар: ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН, 2005. - 376 С.

57. Жилин М.Г. Природная среда и хозяйство мезолитического населения центра и северо-запада лесной зоны Восточной Европы. / М.Г. Жилин -М.: Academia. 144 С.

58. Замятин Д. Н. Географические образы путешествий / Д. Н. Замятин // Человек 2001 -№ 6 - С. 130 -139

59. Замятин Д. Н Динамика геополитических образов современной России / Д. Н. Замятин // Человек 2002 - № б - С. 53 -60

60. Зорин Н. В. Русский свадебный ритуал / Н. В. Зорин М.: Наука, 2001. -248 С.

61. Иванов К. П. Проблемы этнической географии/ К. П. Иванов; Под ред. А. И. Чистобаева; С.-Пб. гос. ун-т. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998. -215 С.

62. Иславин В. Самоеды в домашнем и общественном быту. / В. Иславин -СПб. 1847.-142 С.

63. Историко-этнографические исследования по фольклору: Сборник статей памяти Сергея Александровича Токарева. М.: «Восточная литература» РАН, 1994. - 276 С.

64. История и культура нанайцев. Историко-этнографические очерки / Отв. ред. В.А. Тураев. СПб.: Наука, 2003. - 197 С.

65. Итс Р. Ф. Века и поколения. Этнографические этюды / Р. Ф. Ист М.: Мысль, 1976.-271 С.

66. Касум-Ех (материалы для обоснования проекта этнической статусной территории) / Ред. А. В. Головнев. Шадринск: НИИ ВОУН, Этнографическое Бюро, 1993. 109 С.

67. Кенин-Лопсан М. Б. Мифологические корни тувинских шаманов. / М. Б. Кенин-Лопсан // Этнографическое обозрение 2000 - №2 — С. 80 -86.

68. Клоков К.Б., Оленеводческое хозяйство коренных народов Севера России: информационно-аналитический обзор. Том 1. / К.Б. Клоков, С.А. Хрущев. СПб: ВВМ, 2004. - 182 С.

69. Кляшторный С.Г. Степные империи древней Евразии. / С.Г. Кляшторный, Д.Г. Савинов. СПб, 2005. - 346С.

70. Конаков Н. Д. Традиционное мировоззрение народов Коми: Окружающий мир. Пространство и время / Н. Д. Конаков -Сыктывкар: КНЦ, 1996. 130 С.

71. Косарев М. Ф. Западная Сибирь в древности / М. Ф. Косарев М.: Наука. 1984. - 246 С.

72. Косарев М.Ф. Основы языческого миропонимания (по сибирским археолого-этнографическим материалам). / М.Ф. Косарев. М.: Ладога-100, 2003. -316С.

73. Костиков Л. В. Боговы олени в религиозных верованиях хасово / Л. В. Костиков // Этнография 1930. - № 1-2. - С. 45 - 61.

74. Кожин П. М. Традиции в системе этноса / П. М. Кожин // Этнографическое обозрение. М.,1997. - С.6 -28

75. Криничная Н.А. Посвящение в колдуны: историко-этнографическая основа русских мифологических рассказов о передаче-усвоенииэзотерических знаний. / Н. А. Криничная // Этнографическое обозрение 2002 - №2 - С. 76 - 89.

76. Крупник И. И. Арктическая этноэкология / И. И. Крупник М.: Наука. 1989. - 272С.

77. Кулемзин В. М. Васюганско-ваховские ханты в конце XIX -началеХХвв / В. М. Кулемзин, Н. В. Лукина Томск: ТГУ. - 1977, 226 С.

78. Кулемзин В. М. Человек и природа в верованиях хантов / В. М. Кулемзин Томск: Изд. Томск, ун-та, 1984. - 195 С.

79. Культурное наследие народов Сибири и Севера. Материалы Шестых Сибирских чтений, Санкт-Петербург, 27-29 октября 2004 г. / Отв. ред. Е.Г. Федорова. СПб.: МАЭ РАН, 2005. - 340 С.

80. Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой / Дж. Кэмпбелл М.: «Рефл-бук», «АСТ», 1997.- 384 С.

81. Лар Л. А. Шаманы и боги / Л. А. Лар Тюмень: Институт проблем освоения Севера СО РАН - 1998 - 126 С.

82. Леви-Брюль Л. Первобытный менталитет / Л. Леви-Брюль СПб.: Европейский дом, 2002. - 400 С.

83. Леви-Стросс К. Структурная антропология / К. Леви-Стросс М.: изд. «Наука», 1985.-536 С.

84. Лобова Л.В. Природная среда и человек в неоплейстоцене (Западное Забайкалье и Привосточное Прибайкалье). / Л.В. Лбова, И.Н. Резанов, Н.П. Калмыков и др. Улан-Удэ. Изд-во БНЦ СО РАН, 2003. - 208 С.

85. Лурье С. В. Метаморфозы традиционного сознания: Опыт разработки теоретических основ этнопсихологии и их применения анализу исторического и этнографического материала / С. В. Лурье Спб.: Тип. им. Котлякова, 1994. - 286 С.

86. Макаренко А. Сибирский народный календарь в этнографическом отношении: Восточная Сибирь, Енисейская губерния / А. Макаренко -СПб.: Государственная типография, 1913. 293 С.

87. Максимов С. Год на Севере. / С. Максимов СПб. 1859. - 568 С.

88. Манюхин И. С. Происхождение саамов : (Опыт комплекс, изучения)/ И. С. Манюхин; Рос. акад. наук. Карел, науч. центр. Ин-т языка, лит. и истории. Петрозаводск: КарНЦ РАН, 2002. - 240 С.

89. Материалы по юридической этнографии малых народов Севера / по ред. В. А. Зибарева. Томск: ТГУ, 1993. - 161 С.

90. Миненко Н. А. Северо-Западная Сибирь в XVIII первой половине XIX в. / Н. А. Миненко - Новосибирск: Наука, 1975. - 308 С.

91. Мифы, предания, сказки хантов и манси / сост. Н. В. Лукина М.: Наука, 1990. - 568 С.

92. Михайлов В.А. Субъективные основы национального движения/ В. А. Михайлов; Под ред. М. П. Волкова. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1993.-147 С.

93. Мелетинский Е. М. Избранные статьи. Воспоминания / Е. М. Мелетинский М.: РГГУ, 1998. - 571 С.

94. Меняющаяся Европа. Проблемы этнокультурного взаимодействия / Отв. ред. М.Ю. Мартынова. М.: ИЭА РАН, 2006. - 440 С.

95. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 1. Издание третье. М.: Восточная литература, 2005. / Подготовка издания С.И. Вайнштейна и Е.П. Батьяновой. - 630 С.

96. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 3 / Сост. и отв. ред. С.И. Вайнштейн и Е.П. Батьянова. М.: Восточная литература, 2005. - 598 С.

97. Михельсон О. К. История и новый гуманизм М. Элиаде. / О. К. Михельсон // Религиоведение 2002 - №4 - С. 52 - 71.

98. Мифы народов мира. Энциклопедия (в 2-х тт.). / Гл. редактор С. А. Токарев. М.: «Советская Энциклопедия», 1982. - 720 С.

99. Миненко Н. А. Северо-Западная Сибирь в XVIII первой половине XIX в. / Н. А. Миненко - Новосибирск: Наука, 1975. - 308 С.

100. Мультикультурализм и этнокультурные процессы в меняющимся мире: исследовательские подходы и интерпретации / Ин-т «Открытое общество»; ред. Г. И. Зверева. М.: Аспект Пресс, 2003 - 188 С.

101. Накануне колонизации. Северное Причерноморье и степные кочевники VIII-VII вв. до н.э. в античной литературной традиции: фольклор, литература и история (Pontus Septentrionalis III). / А.И. Иванчик. М.; Берлин, 2005.-312 С.

102. Нанайцы. Каталог коллекции музея истории и культуры народов Сибири и Дальнего Востока Института археологии и этнографии СО РАН / Бородовский А.П., Переверзева О.В., Тимохин В.А. и др. -Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2005. 120 С.

103. ЮЗ.Нанзатов Б. 3. Этногенез западных бурят: (VI XIX вв.) / Б. 3. Нанзатов - Иркутск: Иркутский межрегиональный ин-т общественных наук, 2005- 159 С.

104. Народы и культуры Баренцева региона/ Ун-т г. Тромсе; Музей г. Тромсе; Редкол.: Ивар Бьерклунд и др. Тромсе, 1996. - 80 С.

105. Народы Западной Сибири : Ханты. Манси. Селькупы. Ненцы. Энцы. Нганасаны. Кеты / Рос. акад. наук, Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, Ин-т археологии и этнографии Сиб. отд-ния.; отв. ред.: И. Н. Гемуев и др. М.: Наука, 2005. - 804 С.

106. Народы Евразии: Проблема межцивилизационных контактов / Отв. ред.

107. B.C. Мясников. -М.: Восточная литература, 2005. 175 С.

108. Народы Евразии. Этнос. Этническое самосознание. Этничность. Проблемы формирования и трансформации / Отв. ред. И.В. Октябрьская,

109. C.В. Соболева, Л.И. Шерстова. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2005.-200 С.

110. Народы и культуры Сибири: взаимодействие как фактор формирования и модернизация / Иркутский МИОН, Мин. образов. РФ и др. Иркутск: Оттиск, 2003 - 236 С.

111. Народы Западной Сибири: Ханты. Манси. Селькупы. Ненцы. Энцы. Нганасаны. Кеты / РАН, Ин-т этнологии и антропологии, Ин-т археологии и этнографии СО РАН; отв. ред.: И. Н. Гемуев, В. И. Мол один, 3. П. Соколова. М.: Наука, 2005. - 805 С.

112. Народы Крайнего Севера и Дальнего Востока России в трудах исследователей / Презид. прог. «Дети России», Фед. целевая прог. «Дети Севера»; сост. Т. Н. Емельянова, М. В. Южанинова. Кн. 1.: XVII - нач. XX вв. - М.: Северные просторы, 2002. - 528 С.

113. Народы Крайнего Севера и Дальнего Востока России в трудах исследователей / Презид. прог. «Дети России», Фед. целевая прог. «Дети Севера»; сост. Т. Н. Емельянова, М. В. Южанинова. Кн. 2.: XX вв. - М.: Северные просторы, 2002. - 528 С.

114. Национально-культурная политика и практика её реализации в Сибирском регионе в первой трети XX в. / B.JI. Соскин, А.А. Шадт, Е.П. Антонов, и др. Новосибирск: Изд-во НГУ, 2005. - 350 С.

115. Ненецкий край: сквозь вьюги лет: Очерки. Статьи. Документы / Ред.-сост. В.Ф. Толкачева. Архангельск: Государственный университет имени М. В. Ломоносова, 2000. - 615 С.

116. Ненецкий фольклор (мифы, сказки, исторические предания) Вып. 5. / сост. К. И. Лабанаускас. Красноярск, 1995. - 224 С.

117. Неотрадиционализм на Российском Севере. / под ред. Пика А. И., Прохоров Б. Б. М.: Институт Народнохозяйственного прогнозирования, 1999. -225 С.

118. Общественный строй у народов Северной Сибири: 17 нача- ло 20 в. / под ред. И. С. Гурвич, Б. О. Долгих. М.: Наука. 1970. 454 С.

119. Основания гуманистической этнологии / Отв. ред. Б.Х. Бгажноков. -М., 2003. 269 С.

120. Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Ч.З, кн. 1. / П. С. Паллас СПб.: Государственная типография, 1788. - 624 С.

121. Патканов С. К. Тип остяцкого богатыря по остяцким былинам и героическим сказаниям / С. К. Патканов СПб.: Типо-литография, 1891.- 75 С.

122. Петрова Н. Г. Тайны древних календарей / Н. Г. Петрова М.: Вече, 2003.-320 С.

123. Пелих Г. И. Материалы по селькупскому шаманству / Г. И. Пелих // Этнография Северной Азии Новосибирск: Наука, 1980. - С. 5-70.

124. Пелих Г. И., Селькупское оленеводство / Г. И. Пелих, И. Н. Гемуев // Советская этнография 1974. -№ 3 - С. 83-95.

125. Петрова Т. И. Времясчисление у тунгусо-манчжурских народностей / Т. И. Петрова // Памяти Богораза. М. - Л.: Наука, 1937. - С. 79-121.

126. Перспективы миграции коренных народов Центральной Азии в Россию. Сборник научных трудов. Новосибирск: РИЦ НГУ, 2003. -177 С.

127. Потапов Л. П. Шаманский бубен уникальный памятник духовной культуры тюркских народов Алтая / Л. П. Потапов // Этнографическое обозрение - 1997 - №4 с. 25 -39.

128. Попков Ю.В. Этносы Сибири в условиях современных реформ (Социологическая экспертиза). / Ю.В. Попков, В.Г. Костюк, В.Н. Тугужекова. Новосибирск: Нонпарель, 2003. - 128С.

129. Права человека и межнациональные отношения : Сб.ст./ Рос.АН,Ин-т государства и права; Отв.ред.Е.А.Лукашева. М.: ИГПАН, 1994. -132 С.

130. Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера (вторая половина XIX начало XX вв.) / отв. ред. И. С. Вдовин -Л.: Наука, 1976.-337 С.

131. Проблемы хронологии и этнокультурных взаимодействий в неолите Евразии / Отв. ред. В.И. Тимофеев, Г.И. Зайцева. СПб.: ООО Академпринт, 2004. - 320 С.

132. Прокофьев Г. Н. Остяко-самоеды Туруханского края // Этнография. № 2. 1928. стр. 96-103.

133. Прокофьева Е. Д. Материалы по шаманству селькупов / Е. Д. Прокофьева // Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири. Л.: Наука, 1981. - С. 42-68.

134. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп Л.: Наука, 1946.-509 С.

135. Психологические исследования этнической толерантности / под ред. Н. А. Мишанкина; Уральский МИОН. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2003 - 240 С.

136. Пылаев М. А. Западная феноменология религии / М. А. Пылаев. М.: Рос. гос. гуанит. ун-т, 2006. 97 С.

137. Реальность этнических мифов : Сб. ст./ Под ред. М. Б. Олкотт, М. Малашенко. М.: Гендальф, 2000. - 99 С.

138. Русское население Сибири эпохи феодализма. Сборник документов XVII -первой половины XIX в. Новосибирск: РИПЭЛ плюс, 2003. - 128с.

139. Самыгин С. И. Религиоведение: социология и психология религии / С. И. Самыгтн, В. И. Ничипуренко, И. Н. Полонская. Ростов-на-Дону: «Феникс», 1996. - 672 С.

140. Сагалаев А. М. Урало-алтайская мифология: символ и архетип / А. М. Сагалаев Новосибирск: Наука, 1991. - 155 С.

141. Север Евразии: этносоциокультурные и социально-экономические процессы / Отв. ред. H.JI. Жеребцов. Сыктывкар: ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН, 2005.-156 С.

142. Семейно-брачные отношения у народов Сибири: Проблемы, тенденции, перспективы / Под. ред. Ю.В. Попкова. Новосибирск: Нонпарель, 2004. - 288 С.

143. Сибирский плавильный котёл: социально-демографические процессы в Северной Азии XVI начала XX в. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2004. - 233С.

144. Сибирь на рубеже тысячелетий. Традиционная культура в контексте современных экономических, социальных и этнических процессов / Отв. ред. JI.P. Павлинская, Е.Г. Федорова. СПб.: Европейский Дом, 2005. -232 С.

145. Симченко Ю. Б. Культура охотников на оленей Северной Евразии: Этнографическая реконструкция / Ю. Б. Симченко М.: Наука. -1976. 312 С.

146. Сказки народов севера / сост. М. Г. Воскобойников, Г. А. Меновщиков. М. JL: Гос. изд-во худ. лит., 1951. - 674 С.

147. Сказания восточных эвенков / Сост. Г.И. Варламова, А.Н. Варламов. -Якутск: ЯФ изд-ва СО РАН, 2004. 234 С.

148. Современное положение и перспективы развития малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Независимый экспертный доклад / Под ред. В.А. Тишкова. М.-Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2004.- 184 С.

149. Содномпилова М. М. Семантика жилища в традиционной культуре бурят / М. М. Содномпилова; Иркутский МИОН, Ин-т монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. — Иркутск: Иркутский гос. ун-т, 2005. 218 С.

150. Соколова 3. П. Ляпинско-сосьвинская группа манси по материалам брачных связей в 18-19 вв. / 3. П. Соколова // История, археология и этнография Сибири. Томск: ТГУ, 1979. - С. 112-130.

151. Соколова З.П. Эндогамный ареал и этническая группа (на материалах хантов и манси). / 3. П. Соколова М.: Наука, 1990. - 207 с.

152. Способы адаптации населения к новой социально-экономической ситуации в России/ Моск. обществ, науч. фонд; Отв. ред. И. А. Бутенко. М.: МОНФ : Издат. центр науч. и учеб. программ, 1999. -173 С.

153. Старцев Г. А. Самоеды (Ненца): Историко-этно графическое исследование / Г. А. Старцев Л.: Изд-во института народов Севера, 1930.- 170 С.

154. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология / Т. Г. Стефаненко. 4-е изд., испр. и доп. - М.: Аспект-Пресс, 2006. - 368 С.

155. Сусой Е. Г. Из глубины веков: Традиции и обычаи ямал. ненцев / Е. Г. Сусой, Ямало-Ненец. окр. ин-т усоверш. учителей. Тюмень: Ин-т пробл. освоения Севера, 1994. - 173 С.

156. Терещенко Н. М. Ненецко-русский словарь. / Н. М. Терещенко М.: Советская Энциклопедия, 1965. - 942 С.

157. Теребихин Н. М. Лукоморье: Очерки религионой географии и маринистики Северной России / Н. М. Теребихин Архангельск: ПТУ, 1999. - 206 С.

158. Теребихин Н. М. Метафизика Севера / Н. М. Теребихин -Архангельск: ПГУ, 2004. 272 С.

159. Теребихин Н. М. Традиционная модель мира ненцев. / Н. М. Теребихин // История и культура ненцев европейских тундр (историко-краеведческий сборник). Нарьян-Мар, 1998. - С. 10-39.

160. Тайлор Э. Б. Первобытная культура пер. с англ. / Э. Б. Тайлор М.: Политиздат, 1989. - 573 С.

161. Тароева Р. Ф. Материальная культура Карел: Этнографические очерки / Р. Ф. Тароев М. - Л. :Наука, 1965 - 224 С.

162. Федорова Е. Г. Историко-этнографические очерки материальной культуры манси / Е. Г. Федорова СПб.: МАЭ, 1994. - 286 С.

163. Фишер И. Э. Сибирская история / И. Э. Фишер СПб.: Государственная типография, 1774. - 631 С.

164. Фольклор ненцев / сост. Е. Т. Пушкарева, Л. В. Хомич. Новосибирск: Наука, 2001.-504 С.

165. Фролов Б. А. Происхождение календаря / Б. А. Фролова // Календарь в культуре народов мира. М.: Наука. 1993. - С. 7-37.

166. Фрейд 3. Человек по имени Моисей и монотеистическая религия / 3. Фрейд М.: Наука, 1993. - 172. С.

167. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. / Дж. Дж. Фрэйзер М.: Политиздат, 1980.-831. С.

168. Функ Д.А. Миры шаманов и сказителей (комплексное исследование телеутских и шорских материалов). / Д.А. Функ М.: Наука, 2005. - 398 С.

169. Фурсова Е.Ф. Календарные обычаи и обряды восточнославянского населения Западной Сибири как результат межэтнического взаимодействия (конец XIX -начало XX вв.). Ч. 2. / Е.Ф. Фурсова. -Новосибирск: Агро-Сибирь, 2003. 268 С.

170. Харитонова В. И. «Избранники духов», «преемники колдунов», «посвященные учителями»: обретение магико-мистических свойств,знаний, навыков. / В. И. Харитонов // Этнографическое обозрение -1997-№5- С. 16-35.

171. Харитонова В.И. Феникс из пепла? Сибирский шаманизм на рубеже тысячелетий. / В.И. Харитонова. М.: Наука, 2006. - 372 с.

172. Харузин Н. О нойдах у древних и современных лопарей, (из «Этнографического обозрения») / Н. Харузин М.: «Русская типолитография», 1889. - 40 С.

173. Харузин Н. Русские лопари. / Н. Харузин М.: «Русская типолитография», 1890. - 472 С.

174. Хёсле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности / В. Хёсле // Вопросы философии. 1994. - № 10 - С.112 - 123.

175. Хомич JI. В. Ненцы: историко-этнографические очерки. / Л. В. Хомич М. - Л.: Наука, 1966. - 330 С.

176. Хомич Л. В. Шаманы у ненцев / Л. В. Хомич // Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири. Л.: Наука, 1981. - С. 5 -41.

177. Хороших П. П., Берестяные изделия селькупов / П. П. Хороших, И. Н. Гемуев// Этнография Северной Азии Новосибирск: Наука, 1980. - С. 171-185.

178. Хотинец В. Ю. Этническое самосознание / В. Ю. Хотинец. СПб.: Алетейя, 2000.-235 С.

179. Центр и региональные идентичности в России/ Гельман В. Я., к. полит, н., доц., Дробижева Л. М., Миллер А. И., доктора ист. наук и др.; Под ред. Владимира Гельмана и Теда Хопфа. М.: Летний сад; СПб.: Европейский ун-т в Санкт-Петербурге, 2003. - 253 С.

180. Чернецов В. Н. Жертвоприношения у вогулов / В. Н. Чернецов // Этнограф-исследователь. 1927 - № 1. - С. 21-25.

181. Чернецов В. Н. Фратриальное устройство обско-югорского общества / В. Н. Чернецов // Советская этнография 1939 - № 2. - С. 20-42.

182. Чернецов В. Н. К вопросу об этническом субстрате в циркумполярной культуре / В. Н. Чернецов // VII Международный Конгресс антропологических и этнографических наук. М.: Наука, 1964. С. 30 -52.

183. Штернберг Л. Я. Первобытная религия в свете этнографии: исследования, статьи, лекции / Л. Я. Штернберг, под ред. Я. П. Алькора. Л.: Изд-во Ин-та Народов Севера, 1936. - 248 С.

184. Элиаде М. Аспекты мифа / М. Элиаде М.: Академический проект, 2000.- 23 5 С.

185. Элиаде М. Космос и история / М. Элиаде М.: Прогресс, 1987. - 312 С.

186. Элиаде М. Священное и мирское / М. Элиаде М.: МГУ, 1994. - 157 С.

187. Этнические проблемы современности. Выпуск 6: Проблемы культуры межнационального общения и межкультурной коммуникации. / Материалы научной конференции 20-21 апреля 2000г.- Ставрополь: Изд-во СГУ, 2000. -260 С.

188. Этнические группы Сибирского мегаполиса: взаимодействие культур, особенности поликультурного и национального образования / Отв. ред. А.А. Бадмаев. Новосибирск: Изд-во АртИнфоДата, 2003. -176 С.

189. Этнические меньшинства в современной Европе/ О.А. Ганицкая, Н.Н. Грацианская, М.М. Керимова и др.; Отв. ред. А.Н. Кожановский; Рос. акад. наук, Ин-т этнологии и антропологии. М.: Изд. фирма "Восточная литература", 1997. - 327, С.

190. Этнодемографические и этнокультурные процессы на Крайнем Севере Евразии / Гл. ред. А.Ф. Сметании, отв. ред. выпуска И.Л. Жеребцов. Вып. 1. Сыктывкар: ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН, 2004. - 232 С.

191. Этнодемографические процессы на Севере Евразии / Гл. ред. А.Ф. Сметании, отв. ред. выпуска И.Л. Жеребцов. Вып. 2. Сыктывкар: ИЯЛИ Коми НЦ УрО РАН, 2005. - 172С.

192. Этнокультурные взаимодействия в Сибири. Государственная политика (1920 -1980-е годы). Документы и материалы / Отв. ред. С.А. Красильников. Новосибирск: РИЦ НГУ, 2003. - 348 С.

193. Этнос и культура в условиях общественных трансформаций / Отв. ред.

194. B.А. Тураев. Владивосток: Дальнаука, 2004. - 212 С.

195. Ядринцев Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение / Н. М, Ядринцев СПб.: Государственное изд., 1891. - 3081. C.

196. Языки коренных малочисленных народов Севера в системе этнокультурного взаимодействия (к 100-летию В.И. Цинциус) / Отв. ред. Т.Е. Андреева. Якутск: Изд-во ИПМНС СО РАН, 2003. -158 С.

197. Berlin В. Ethnobiological Classification: Principles of Categorization of Plants and Animals in Traditional Societies / B. Berlin — Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1992. 335 P.

198. Brown С. H. Language and Living Things: Uniformities in Folk Classification and Naming. / С. H. Brown New Brunswick, New Jersey: Rubgets University Press. 1984. - 306 p.

199. Holmberg U. Die wassergotheiten der Finnisch-ugrischen volker / U. Holmberg // Suomalais-ugrilaisen serai toimitaska, 32,

200. Horovitz D. Ethnic Groups in Conflict. / D. Horovitz University of California Press, 1988.- 129 P.

201. Geertz C. The Interpretation of Cultures. / C. Geertz New York: Basic Books. A Division of Harper Collins Publishers. 1973. - 470 P.

202. Jackson F. G. A Thousand Days in the Arctic. / F. G. Jackson London, New York, 1899.- 148 P.