автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Чувства и эмоции в интерпретации русской диалектной метафоры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Чувства и эмоции в интерпретации русской диалектной метафоры"

На правах рукописи

Кобсрннк Любовь Николаевна ООЗОБЗТЭТ

ЧУВСТВА И ЭМОЦИИ В ИНТЕРПРЕТАЦИИ РУССКОЙ ДИАЛЕКТНОЙ МЕТАФОРЫ (на материале говоров Среднего Приобьн)

Специальность 10.02.01 — русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Томск - 2007

003053797

Работа выполнена на кафедре русского языка и литературы ГОУ ВПО «Томский политехнический университет».

Научный руководитель - доктор филологический наук,

профессор Зоя Ивановна Резанова

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Елена Андреевна Юрина

кандидат филологических наук, доцент Людмила Викторовна Колпакова

Ведущая организация - ГОУ ВПО «Новосибирский государственный

педагогический университет»

Защита состоится 9 марта 2007 года в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.05 при ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: 634050, Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Томский государственный университет».

Автореферат диссертации разослан « 8 » февраля 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, профессор

Л.А. Захарова

Диссертационное исследование посвящено анализу метафорических выражений, репрезентирующих эмоциональную сферу человека, как когнитивных метафорических моделей и реконструкции фрагмента языковой картины мира, объективированной в говорах Среднего Приобья.

Актуальность исследования обусловлена рядом изменений, произошедших в системе научных направлений за последние десятилетия.

В сфере гуманитарных наук появляется все больше работ, решающих задачи междисциплинарного характера, в лингвистических исследованиях интегративная тенденция выражается в повороте от лингвоцентрической установки к антропоцентрической, рассматривающей язык как неотъемлемую органическую часть человеческого сознания, культуры, жизни человеческого духа.

Тематика работы находится в сфере проблемного поля важнейших областей современной лингвистики:

• копштивистнки - направления, связанного с изучением когнитивных моделей, стоящих за теми таи иными языковыми единицами, с 'Преимущественным вниманием исследователей к содержанию и средствам языкового воплощения базовых концептов, в число которых входят и эмоциональные концепты;

• метафоролопш - современной теории метафоры, рассматривающей метафорическую номинацию не только как специфично семантически структурированный лексический и стилистический объект, но и как лексическую единицу, объективирующую результаты особых ментальных механизмов отражения и интерпретации внеязыковой действительности;

• лингвистики эмоций (эмотиологии) — науки о «вербализации, аккумуляции, структурации и межпоколенной трансляции знаний об эмоциях, зафиксированных в языке» (В.И. Шаховский, 2001), для которой особое значение имеет когнитивный фактор реализации эмоциональных концептов;

• диалектологии - науки о территориальных разновидностях национальных языков.

Современные лингвистические исследования направлены на поиск внешних детерминаций внутренних закономерностей языка: исследователи стремятся выявить «посредническую» функцию языка между человеком и внеязыковой реальностью и показать, что язык несет отпечаток человеческих способов освоения реальности и в то же время, будучи средством концептуализации этой реальности, воплощением наивной (языковой) картины мира, накладывает отпечаток на восприятие реальности человеком — восприятие «сквозь призму языка».

Антропоцентрическая тенденция современной лингвистики, выражающаяся в изучении языка как части духовной культуры человека, предопределила интенсификацию научных разработок в области изучения

эмоций в лингвистическом аспекте (Н.Д. Арутюнова, В.Ю. Апресян, Ю.Д Апресян, Л.Г. Бабенко, С.Г. Воркачев,- Н.В. Дорофеева, Н.А. Красав-ский, Е.Ю. Мягкова, Д.А. Романов, Т.А. Трипольская, В.И. Шаховский и ДР-)-

Эмоции сами по себе не являются языковыми феноменами, но их значимость для человека обусловливает существование «языка эмоций», служащего для отражения внутреннего мира человека.

Чувства и эмоции репрезентируются в языке преимущественно единицами вторичной номинации, посредством метафорического уподобления объектам других структур: основой обозначения эмоций является переосмысление реальных (физических и практических) действий и процессов и перенос конкретных наименований в область психической деятельности человека.

Анализ метафорических выражений, в которых репрезентируется эмоциональная сфера, «обнажает» лингво-когнитивный механизм деятельности человеческого сознания: «наблюдения над метафорическими описаниями обнаруживают существование скрытых связей между различными феноменами мира, открывают для человека новые знания об окружающей его действительности, его внутреннем мире» (Н.А. Красавский, 2001).

Современная когнитивистика (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, М. Джонсон, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, ЕВ. Рахилина и др.) рассматривает метафору как основную ментальную операцию, способ познания, структурирования и объяснения мира. В работе метафора понимается достаточно широко: как когнитивный феномен - один из основных способов миромоделирования, воплощенный в языковых структурах, характеризующихся семантической двуплановостыо. В качестве метафорической рассматривается любая языковая структура, «обозначающая некоторый класс предметов, явлений и т.п.» и используемая «для характери-зации или наименования другого класса объектов» (Лингвистический энциклопедический словарь, 1990). В сферу исследования вовлекаются: метафорические ЛСВ — поразить (Удивить"), шевелить fтревожить"), трястись ("бояться'), метонимические ЛСВ — шуметь Свеселиться"), морфологические дериваты, имеющие метафорическую внутреннюю форму — вспетушиться ("внезапно прийти в раздражение, стать задиристым, как петух"), окрыситься ("в раздражении начать бранить, обвинять в чем-л."). В сферу анализа также включаются устойчивые выражения, обладающие метафорической внутренней формой и выражения, исходное значение которых складывается из прямых значений составляющих их лексем: напримать горя ("испытать душевные страдания"), сердце плачет ('кто-л. испытывает душевное сострадание, чувство тоски), ударила тоска ("сильно затосковать"). В исследовании мы опираемся на трактовку этого явления, представленную в работах Л.И. Ермоленкиной, Н.А. Мишанкиной, З.И. Резановой, А.П. Чудинова. Такая трактовка кор-

релирует с интерпретацией лексических образных единиц, представленной в работах исследователей Томской диалектологической школы О.И. Блиновой и Е.А. Юриной.

Под метафорической моделью нами понимается ментальная схема уподобления явлений одной понятийной сферы объектам, ситуациям других понятийных сфер человека, отражаемая на языковом уровне как взаимодействие типа исходной семантики, типа результативной семантики л метафорического основания, реализованное в лексических и лексико-фразеологичес- ких единицах.

Мы предполагаем, что в сознании человека эмоциональные состояния (ЭС) существуют как образные представления в виде определенных когнитивных схем, репрезентирующих базовые эмоциональные ситуации. Когда человек описывает свои переживания или переживания третьих лиц, образные когнитивные сценарии эмоций активизируются и реализуются в метафорических словах и выражениях.

В настоящее время в области изучения лингвистики эмоций:

• описана теоретическая и практическая значимость изучения чувств и эмоций как феноменов человеческого сознания в рамках современной когнитивной лингвистики (О.О. Будянская, Е.Ю. Мягкова, 2002; А. Вежбиц-кая, 1996, 1999; Е.М. Вольф, 1985, 2002; Дорофеева Н.В, 2002; C.B. Йоно-ва, 2000; Е.Ю. Мягкова, 1998; ТА. Трипольская, 1999; В.И. Шаховский, 2000,2001,2002; ВН. Шаховский, В.В. Жура, 2002 и др.);

• рассмотрены основные эмоциональные концепты: счастья (С.Г. Вор-качев, 2004), любви (С.Г. Воркачев, 1995; Ю.С. Степанов, 1997), удивления (Н.В. Дорофеева, 2002), радости и удовольствия (А.Б. Пеньковский, 1991), страха, радости, печали (Ю.С. Степанов, 1997; H.A. Красзвский, 2001);

• исследованы подсистемы ассоциаций эмоциональных состояний с пространственными характеристиками, со стихийными природными силами, с физическими свойствами предметов (Н.Д. Арутюнова, 1999; Т.В. Бу-лыгина, А.Д. Шмелев, 2000; JI.H. Иорданская, 1970, 1972; Е.К. Лебедева, 1991);

• на материале литературного языка лексикографически описаны чувства и эмоции человека в соответствии со сценарием возникновения и развития эмоциональных состояний, в котором находит отражение семь систем, из функционирования и взаимодействия которых складывается поведение человека (восприятие, физиология, моторика, желания, интеллект, эмоции, речь) (Ю.Д. Апресян, 1995; Новый объяснительный словарь синонимов русского языка, 1999,2000);

• рассмотрены семантические типы «эмоциональных» метафор (физиологические, когнитивные, культурные) в аспекте выявления характера соответствия между объектом (эмоции) и источником (физические состояния) метафоризации (В.Ю. Апресян, 2005).

Вместе с тем, по нашим данным, до сих пор не была описана система метафорических представлений о чувствах и эмоциях на основе анализа переосмысления целостной эмоциональной ситуации, включающей в себя «фазы» каузации, пребывапия в ЭС, проявлений, в составе каждой из которых, в свою очередь, находит отражение обозначение конституентов ситуации (субъект каузации, причина состояния, собственно ЭС, объект состояния, поведенческие и звуковые проявления эмоций).

Изучение вербализованных представлений об эмоциональной сфере человека как фрагмента этнического варианта русской языковой картины мира через призму метафорического моделирования является логическим продолжением и развитием исследований предшествующего периода и позволяет реконструировать когнитивные метафорические модели чувств и эмоций в языковой системе говоров Среднего Приобья.

Актуальность заявленной проблематики определила выбор объекта и предмета исследования.

Объектом исследования является метафорический фонд лексической системы среднеобских говоров.

Предмет исследования — когнитивные метафорические модели чувств и эмоций, реализованные в системе метафорических номинаций говоров Среднего Приобья. Единицей анализа выступает многозначное слово или устойчивое выражение с метафорическим значением, в результативном значении репрезентирующее эмоциональную сферу человека.

Цель работы состоит в реконструкции когнитивных метафорических моделей эмоциональных состояний, реализованных в системе метафорических номинаций среднеобских говоров и выявлении особенностей восприятия чувств и эмоций.

Достижение цели предполагает решение ряда конкретных задач:

1) охарактеризовать особенности семантики наименований чувств и эмоций;

2) разработать методику, наиболее эффективную для анализа метафорических смыслов и выявления метафорических моделей эмоциональных состояний;

3) описать метафорические смыслы лексических единиц, репрезентирующих чувства и эмоции;

4) определить систему образов и представлений исходной семантики, сквозь призму которых метафоризуются конституенты лексикализованных эмоциональных ситуаций и эмоциональных состояний в целом;

5) реконструировать когнитивные метафорические модели доминантных чувств и эмоций;

6) на основе анализа совокупности метафорических значений, созданных в результате образного переосмысления единиц с семантикой эмоциональной сферы, проинтерпретировать представления о чувствах и эмоциях в говорах Среднего Приобья.

Описание системы метафорических значений было осуществлено на основе материала, извлеченного методом сплошной выборки из следующих словарей: Вершининский словарь (Т. 1-7; 1998—2002); Полный словарь сибирских .говоров (Т. 1-4; 1992-1995 гг.); Словарь просторечий русских говоров Среднего Приобья (1977); Словарь образных слов и выражений народных говоров (1997; 2001); Мотивационный диалектный словарь: Говоры Среднего Приобья (Т. 1, 1982; Т. 2; 1983); «Словарь старожильческих говоров средней части бассейна реки Оби» и дополнения к нему (1964 - 1986). В качестве источников материала также привлекались данные картотек, хранящихся на кафедре русского языка 11 У, а также Словаря русских народных говоров (Вып. 1-34, 1965-1999); Словаря русских говоров Сибири (Т. 1,2; 1999). В качестве дополнительных источников использовались материалы, представленные в монографиях: Е.В. Иванцовой «Феномен диалектной языковой личности», 2002; Т.А. Демешкиной «Теория диалектного высказывания. Аспекты семантики», 2000.

Объем материала составляет около 500 лексических и лексико-фразеологических единиц, всего было проанализировано около 1300 контекстов.

Научная новизна исследования состоит в том, что

1) впервые методика когнитивного анализа метафорического моделирования применена к анализу лексических и лексико-фразеологических единиц со значением чувств и эмоций:

а) метафоры чувств и эмоций проинтерпретированы в соответствии с лексикализоваными ситуациями, репрезентирующими прототипический сценарий эмоционального состояния (причина — состояние — проявление)-,

б) метафорическая лексика, обозначающая эмоциональную сферу, представлена как система метафорических образов;

в) репрезентация чувств и эмоций рассмотрена в виде когнитивных метафорических моделей;

2) впервые описан фрагмент языковой картины мира чувств и эмоций, представленный метафорическими лексическими и лексико-фразеологическими единицами среднеобских говоров.

Теоретическая значимость исследования определяется ее вкладом в диалектную лексикологию, семасиологию, этнолингвистику и когнитиви-стику. В рамках общего метода семантического моделирования в диалектах (подход Н.И. Толстого) анализ метафорической репрезентациии эмоциональной сферы в среднеобских говорах и его результаты в виде метафорических моделей чувств и эмоций могут явиться основой для сравнения с концептуализацией этой сферы в других диалектных системах, а также могут быть применены в исследованиях, направленных на сравнительный анализ разных языковых систем (литературной и диалектной) и в работах, посвященных феномену «языковой личности». Исследование метафорической номинации эмоциональной сферы как механизма выявления

культурно значимых, концептуально реализованных смыслов, а также описанная методика метафорического переосмысления эмоциональной ситуации как проекции результативной и исходной семантики - всё это является вкладом в разработку проблем когнитивной лингвистики, эмоциональной концептологии и эмотиологии. Результаты анализа и описания метафорических представлений об эмоциональной сфере «проливают свет» на суть чувств и эмоций как явлений физиологии и психологии.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные данные могут быть применены при разработке курсов по диалектной лексикологии: реконструкция представлений об эмоциональной сфере позволяет глубже понять основы крестьянского мировидения, ценностную картину мира носителя языка, способствуя комплексному рассмотрению таких вопросов, как язык и поведение человека, язык и система ценностей, язык и психология, язык и культура. Результаты исследования могут быть применены в области лексикографии (в качестве материала для словаря метафор и сравнений сибирских говоров фрагмента «человек»).

Методы исследования

Работа строится на принципиальном сочетании методов и приемов системно-структурного анализа (компонентный, дистрибутивный анализ) и методов когнитивной лингвистики, направленных на выделение функционально значимых компонентов прямого (исходного) и метафорического (результативного) значений и выявление скрытых семантических смыслов, задействованных в процессе метафоризации. Использовались приемы когнитивного анализа, направленные на изучение ментальных моделей, существующих в сознании человека и выраженных посредством языка. Рассмотрение процесса метафоризации как корреляции объектов исходной и результативной семантики предопределило обращение при описании метафор чувств и эмоций к препозитивному подходу, направленному на выявление в высказывании логико-смыслового основания. Чувства и эмоции в исследовании рассматриваются в виде типичного эмоционального сценария, который определяется тремя ситуациями (каузации ЭС, пребывания в ЭС, проявлений ЭС), в составе каждой из которых находит отражение обозначение конституентов (субъект, вызвавший ЭС; причина ЭС; собственно ЭС; объект, на который направлено ЭС; поведенческие, звуковые и др. проявления ЭС). На семантико-синтаксическом уровне лексические репрезентанты чувств и эмоций организуются вокруг трех пропозиций, заданных предикатами «каузировать» ЭС, «пребывать» в ЭС, «проявлять» ЭС.

В настоящем исследовании пропозиция понимается как «отображение некоторого фрагмента действительности, некоторой ситуации» (И.М. Кобозева, 2000), «модель называемого положения дел» (В.А. Белошапкова, 1989).

Препозитивный подход в работе коррелирует с ситуационным или событийным подходом к значению слова (А.А.Залевская, Н.Б. Лебедева), в

котором аспектируется то, что «для пользующегося языком человека значение слова реализуется через включение его в некоторую более объемную единицу - пропозицию, фрейм, схему, сцену, сценарий, событие, ментальную модель и т.п.» (A.A. Залевская, 1999). Подобный подход реализует основное положение нашей работы о «включенном» характере метафорической номинации любой фазы ЭС в представление об эмоциональной ситуации.

Поставленные в работе задачи предопределяют подходы к анализу материала:

1) единицы, в метафорическом значении репрезентирующие эмоциональную сферу и реализующиеся в высказываниях, рассматриваются нами в соответствии со сценарием возникновения, протекания и развития эмоционального состояния (внеязыковая действительность), обусловливающим структуру лексикализованной эмоциональной ситуации (языковой уровень);

2) анализ направлен на характеристику лексикализованной эмоциональной ситуации, конституентами которой являются: каузирующий субъект, причина, процесс пребывания в эмоциональном состоянии, объект чувства, проявления состояния;

3) при квалификации слова (выражения) как единицы анализа представленность всех конституентов эмоциональной ситуации в его семантической структуре не обязательна: «любая "фаза" эмоционального сценария способна существовать автономно, а актуализация даже одной из них в тексте может рассматриваться в качестве маркера эмоции» (C.B. Ионова, 2000);

4) метафорическое представление о чувстве или эмоции возникает на основании переосмысления исходной ситуации, которая может относиться к разным понятийным сферам (физическая деятельность, физиологические действия и состояния, качественные состояния и под.).

Положения, выносимые па защиту:

1) в восприятии представителей народной культуры эмоциональные состояния существуют как образные представления в виде определенных когнитивных схем, репрезентирующих базовые эмоциональные ситуации и реализованные в метафорических моделях;

2) процесс метафоризации основывается на проекции двух ситуаций: результативной, в пределах которой находит языковое отражение эмоциональная сфера человека (каузация ЭС, пребывание в ЭС и проявление ЭС), реализованная в переносном значении лексических и лексико-фразеологических единиц, и исходной, являющейся сферой-источником для переосмысления ЭС (единицы в первичных, исходных значениях);

3) в процессе метафоризации реализуется принцип «сдвоенности пропозиций»: конституенты результативной ситуации отражают состав участников исходной ситуации;

4) метафорическое моделирование сферы чувств и эмоций преимущественно связано с переосмыслением сферы физического мира, включающего объекты мира животных и растений;

5) метафорические представления об эмоциональных состояниях подтверждают глубинное смысловое различие чувств как внутренних и эмоций как внешних состояний: для лексических номииантов чувств характерно метафорическое переосмысление ситуации «пребывание в ЭС», интерпретация ситуации «проявление ЭС» характерна для номинантов эмоций;

6) характер метафорических образов выявляет степень значимости чувств и эмоций для человека;

7) восприятие чувств и эмоций, реализованное в метафорических моделях, отражает сущность чувств и эмоций как психологических явлений.

Апробация исследования. Положения работы обсуждались на следующих конференциях: Региональная филологическая конференция молодых ученых (II У, 2000); Всероссийская научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (ТПУ, 2001, 2003, 2005); Всероссийская научная конференция «Философия и филология в современном культурном пространстве: проблемы междисциплинарного синтеза» (Томск, 2003); IV Международная научная конференция «Язык в поликультурном пространстве: теоретические и прикладные аспекты» (ТПУ, 2004); IX Всероссийская конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (И НУ, 2005); а также на заседаниях семинара «Актуальные проблемы современной лингвистики» кафедры русского языка и литературы Института языковой коммуникации Томского политехнического университета (2004,2005,2006).

Содержание работы отражено в 9 публикациях.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка используемой литературы и источников.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность работы, ее новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются цели и задачи, определяются объект и предмет исследования, описываются материал и методы его исследования, а также излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Когнитивный анализ метафорической интерпретации чувств и эмоций» рассматриваются теоретические положения, актуальные для достижения цели исследования.

Когнитивные аспекты эмоций, их концептуализация, лексическая репрезентация и механизмы лингвистического описания являются предметом

многих научных изысканий (В.Ю. Апресян, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, Е.М. Вольф, С.Г. Воркачев, В.З. Демьянков, М. Джонсон, Н.В. Дорофеева, C.B. Ионова, JI.H. Иорданская, 3. Кёвечес, Н.А. Кра-савский, Г .И. Кустова, Дж. Лакофф, Е.К. Лебедева, Е.Ю. Мягкова, Д.А. Романов, Т.А. Трипольская, В.И. Шаховский, Е.В. Урысон и др.), вместе с тем многие вопросы требуют более детального рассмотрения.

Эмоции имеют двоякий способ обнаружения в языке. Во-первых, они проявляются в языке как эмоциональное сопровождение, эмоциональная окраска, возникающая в результате прорыва в речь говорящего его эмоционального состояния в виде эмоциональных оценок. Во-вторых, эмоции отражаются языковыми знаками как объективно существующая реальность, подобно любой другой конкретно наблюдаемой реальности (Л.Г. Бабенко, 1989; В.Г. Гак, 1996, 1997). Это обусловливает и терминологическое разграничение: «Лексика эмоций сориентирована на объективацию эмоций в языке, их инвентаризацию (номинативная функция), а эмоциональная лексика приспособлена для выражения эмоций говорящего и эмоциональной оценки объекта речи (экспрессивная и прагматическая функции)» (Л.Г. Бабенко, 1989). Объектом анализа в диссертационном исследовании является лексика эмоций: рассматриваются не языковые средства выражения чувств и эмоций (интонация, междометия, эмоционально-оценочная лексика, эмотивные предложения), но языковые описания эмоций, репрезентирующие эмоциональные концепты.

Неоднозначность понятий «чувство» и «эмоция» в разных теориях — то, с чем в первую очередь сталкивается лингвист-исследователь при обращении к теме эмоций и их означиванию в языке. В справочной литературе термины «чувства» и «эмоции» часто объясняются один через другой и употребляются как синонимы: «эмоция — чувство, переживание человека» (MAC, 1999); «чувство — внутреннее психическое состояние человека, его душевное переживание» (MAC, 1999); «эмоция - это нечто, что переживается как чувство, которое мотивирует, организует и направляет восприятие, мышление и действие» (К.Э. Изард, 2000) и т.д. Исследователи, изучающие лингвистику эмоций, в определении понятий «чувства» и «эмоции» пытаются последовательно систематизировать именования с семантикой ЭС: в сферу эмоций включаются разные области психологических ощущений и состояний человека (физиологические реакции, настроения, желания и т.п.) (Л.М. Васильев, 1971; С.Е. Мыльникова, 1969), чувства и эмоции дифференцируются посредством выбора контекстуального окружения (А. Вежбицкая, 1996, 1999) или в соответствии с метафорической представленностью в языке: «"впечатления" - это то, что человеку приносит или доставляет окружающий мир, в эмоциональные состояния он приходит, впадает или погружается (в зависимости от типа состояния), а стихийные чувства охватывают человека» (Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, 2000) и др. Чтобы прояснить вопрос о сущности и систематиза-

цни чувств и эмоций, лингвисты обращаются к исследованиям по психологии, но и в этой науке задача построения целостной, многоуровневой теории эмоций до сих пор не решена.

Мы опираемся на точку зрения исследователей, рассматривающих чувства и эмоции как две ипостаси одного явления: эмоции истолковываются как кратковременные, ситуативные реакции организма на внешний или внутренний раздражитель, чувства же толкуются как относительно длительные социализированные отношения к объекту, вызванные этим объектом (А. Вежбицкая, 1996; Е.П. Ильин, 2001; В.А. Крутецкий,

1980; А.Н. Леонтьев, 1971; В.М. Смирнов, А.И. Трохачев, 1974; Н.И. Фор-мановская, 2005 и др.).

В данном исследовании чувства и эмоции рассматриваются как эмоциональные явления, которые последовательно дифференцируются по характеру протекания и причине возникновения. Эмоции характеризуются кратковременностью протекания, причиной их возникновения является ситуация или событие: эмоция тревоги, вызванная какой-либо неприятной ситуацией (Любого заденет [репрессия] — моего отца вон если посадили. Toda действительно многих посадили (Верш.))- эмоция умиления, вызванная приятными воспоминаниями (Я вот как счас помню [как поп наставляя], дак у меня в груди тает (Верш.)) и др. Чувства характеризуются дол-говременностью протекания, в качестве причины выступает эмоциональное отношение к лично значимому объекту: чувство горя по причине смерти сыновей (В ентом доме никого нет. Четыре не вернулось [с войны], мать с горя померла (Верш.)) и др.

В некоторых случаях не представляется возможным четко разграничить чувства и эмоции. Как отмечают психологи, одно и то же явление может выступать и в роли эмоции, как кратковременное острое переживание, и в роли чувства, как долговременная установка, отношение к данному объекту (К.Э. Изард, 2000; Е.П. Ильин, 2001). В ситуациях, когда речь идёт о чувствах и эмоциях как явлениях эмоциональной сферы (дифференциация понятий затруднена или не значима), для обозначения чувств и эмоций нами равнозначно используется термин эмоциональные состояния (ЭС).

Эмоциональная сфера личности представляет собой многогранное образование, в которое, кроме чувств и эмоций, входят многие другие эмоциональные явления: эмоциональный тон, настроение, эмоциональные свойства личности и др.

Под термином «эмоциональный тон ощущений» в психологических исследованиях понимается психическое переживание, для которого характерно реагирование на отдельные свойства объектов или явлений (запах химических веществ или вкус продуктов; звук, сочетание цветов; болевое воздействие и под.), воспринимаемое человеком как приятное или неприятное (К.Э. Изард, 2000; Е.П. Ильин, 2001). Подобные состояния представ-

ляют собой «биологические эмоции», физиологические ощущения, которые не входят собственно в сферу чувств и эмоций, а соответственно, не являются объектом нашего исследования. Метафорические слова с исходной семантикой «эмоциональный тон ощущений» рассматриваются нами как исходная область метафорического переноса («физиологическое состояние») (Ср. Ой, миленький мой! Как он страдал [сломав ногу]! - Он и счас страдает (Верш.); А счас большинство им [раком], страдает (Верш.)), проецируемая в сферу результативного значения («пребывание в состоянии переживания чувства») (Ср. Ишь как душа заболела об тете Вере, страдают (Верш.)).

Настроение понимается как общее эмоциональное состояние, которое в течение определенного времени окрашивает переживания и деятельность человека (Н.Д. Левитов, 1964), душевное самочувствие, которое человек испытывает наряду с физическим самочувствием (Л.М. Веккер, 2000). Утвердилось представление о настроении как о некотором эмоциональном фоне, континууме, в котором «интенсивность выраженности эмоциональных переживаний может находиться в диапазоне от нуля (полного спокойствия, безразличия, т.е. отсутствия эмоционального реагирования) до максимальной величипы эмоционального реагирования (аффекта)» (Е.П. Ильин, 2001).

В нашем исследовании настроение, наряду с собственно эмоциями и аффектами, включается в группу эмоциональных состояний человека и понимается как своеобразный «эмоциональный фон» переживаний - психическое состояние человека, положительная или отрицательная направленность которого определяется спектром эмоций, вызвавших подобное эмоциональное состояние.

Мы не выделяем в отдельную группу и такие эмоциональные состояния человека, как аффекты. Как отмечает А.Н. Леонтьев, «аффекты возникают в ответ на уже фактически наступившую ситуацию и в этом смысле являются как бы сдвинутыми к концу события, в то время как эмоции предвосхищают события, которые еще не наступили» (А.Н. Леонтьев, 1984). Учитывая характер «сдвинутости» аффекта к концу эмоционального события, мы рассматриваем аффекты как высокую степень проявления эмоционального состояния, при котором человек не контролирует свои действия и поведение.

Эмоции тесно связаны с мышлением, с когнитивной деятельностью: «эмоциональное переживание переплетается с соответствующим ему когнитивным процессом» (К.Э. Изард, 2000). Одним из аспектов при изучении эмоций в языковом воплощении (их оязыковление, концептуализация) являются вопросы соотношения эмоций и когниций: участвует ли сознание в «строительстве» эмоции или это явление бессознательное, в какой мере наш разум принимает участие в процессе воспроизведения переживания, что первично — эмоция или когниция и т.д. В отношении вопроса о том, лежит ли эмоция в основе когнитивного

лежит ли эмоция в основе когнитивного процесса или наоборот, когнитивный процесс служит инициатором эмоции, отмечается правомерность двух точек зрения: «как эмоция может активировать когнитивный процесс и влиять на его протекание, так и наоборот» (К.Э. Изард, 2000). Проблему взаимодействия эмоции и когниции можно рассматривать в двух направлениях: 1) от когниции к эмоции (когниция является «условием» возникновения эмоции), 2) от эмоции к когниции (аспектируется влияние эмоции на мыслительный процесс).

Лингвистическое преломление проблемы видится в представлении эмоциональных состояний в виде когнитивных структур, явленных посредством апелляции к предшествующему эмоциональному опыту и реализованных в метафорических высказываниях, анализ которых во многом позволит «пролить свет» на чувства и эмоции как с лингвистической, так и с психологической точки зрения.

В аспекте соотношения эмоций и когниций большинство лингвистов аспектируют оценивание эмоциогенной ситуации (ситуации, каузирующей эмоцию) (Ю.Д. Апресян, Е.М. Вольф, В.Г. Гак). Как отмечает Е.М. Вольф, «когнитивными можно считать все оценочные теории» (Е.М. Вольф, 2002). В этом случае вопрос о соотношении когнитивных и эмоциональных процессов сознания непосредственно связан с вопросом оценивания, а понятие когниции синонимично акту осознания и оценивания ситуации. Подобное положение является решающим при разграничении эмоциональных состояний и физиологических ощущений (как реакций на физические раздражители). Так, встреча с вооруженным человеком в темной аллее может вызвать физиологическое возбуждение, но эмоция страха определяется когнитивной интерпретацией, оцениванием того, что может повлечь за собой данная ситуация: при этом субъект опирается на прошлое знание об употреблении ружья, о том, что может случиться в темноте и т.д. При отсутствии таких знаний физиологическое возбуждение не становится эмоцией (пример Е.М. Вольф, 2002). Когнитивный аспект эмоционального состояния являет собой связь эмоции и оценочного мнения: того, что мы ощущаем и того, что мы думаем о случившемся, как мы это осознаем. Если же подобного осознания не происходит, то любые физиологические проявления ЭС могут быть восприняты как знак других состояний (например, бледность, дрожь, учащенное дыхание и т.п. как признаки болезни).

При рассмотрении роли оценивания в эмоциональном состоянии исследователи (Е.П. Ильин, Е.М. Вольф, Ю.Д. Апресян и др.) учитывают 2 аспекта: оценка эмоциогенной ситуации (ситуации, вызвавшей ЭС) как хорошей или плохой (оценка 1), и оценка самого переживания как приятного или неприятного (оценка 2). «Оценка 1» узнается на основе семантики предиката ЭС (радоваться, горевать, печалиться) и определяет положительный или отрицательный характер ЭС (приятно или неприятно данное положение дел для субъекта), а «оценка 2» позволяет субъекту «соотне-

сти» данное состояние с прошлым «эмоциональным опытом» (дабы найти некоторое стандартное соответствие) и обусловливает дальнейшее поведение субъекта в состоянии переживаемой эмоции/чувства (желание пресечь или продлить подобное состояние). При всей несомненности акта оценивания в составе эмоционального состояния (как когнитивного фактора, возводящего ощущение в ранг эмоций), определяющим является то, что «эмоции представляют собой механизм репрезентации субъектом личностного смысла отраженных им явлений в форме оценки отношения этих явлений к реализации потребностей субъекта речи» (В.И. Шаховский, В.В. Жура, 2002).

Взаимодействие в составе ЭС когнитивного и эмоционального активизирует проблему выделения «основных», базовых ЭС (так называемые «биологические эмоции») и ЭС, производных от них (когнитивно и социально обусловленных), а также проблему классификации чувств и эмоций. Деление эмоций на первичные (фундаментальные, базовые, основные) и вторичные (производные) основано на убеждении, что существует некоторое количество эмоций, которые появились у человека врожденно (без влияния социума), они являютея универсальными для всех людей и имеют одинаковое мимическое выражение, и вторичные - производные от первичных, возникшие в результате смешения первичных. В последнее время в отношении подобного деления ЭС исследователи все чаще говорят о взаимодействии, корреляции, а не дифференциации «базовых» и «социальных» эмоций, что считаем справедливым и закономерным: «эмоция по своей структуре предполагает как внутреннюю часть, исходящую из биологии, так и внешнюю, обусловленную идеологией; и если первая заставляет нас предположить автономность переживания, ограниченного только личностью, "ego", вторая заставляет нас обращаться к социальному, приходящему извне» (П.Е. Клобуков, 1998).

Вопрос о соотношении биологического и социального факторов в структуре эмоций и, соответственно, в структуре их лингвистической репрезентации, закономерно связан с вопросом о классификации ЭС. В современной психологии эмоциональные явления классифицируются по многим признакам и основаниям: механизм возникновения, причины, вызывающие ЭС, вид контакта, вид потребностей, знак переживаний, их интенсивность и устойчивость, влияние эмоций на поведение и деятельность человека, первичный/вторичный характер и т.д., «оснований для классификации эмоций более 20» (BJC. Вилюнас, 1984). Но до сих пор отсутствует четкая классификация, которая была бы пригодна для лингвистики, т.е. позволяла соотносить иерархию языковых единиц с иерархией эмоций не произвольно, а системно, так как именно «систематизация чувств и эмоций дает семантические корреляты языковых объектов различных уровней» (Д.А. Романов 2004).

Попытки классификации и систематизации лексики с семантикой чувств и эмоций в русистике начинаются с работ JI.M. Васильева, Е.В. Мыльниковой, продолжаются в работах Ю.Д. Апресяна, Л.Г. Бабенко, В.И. Шаховского и авторов «Нового объяснительного словаря синонимов русского языка» (О.Ю. Богуславская, МЯ. Гловинская, Т.В. Крылова, И.Б. Левонтина, Е.В. Урысон) и др. В результате разных классификаций исследователи пришли к выводу, что «диффузность границ эмоций и чувств не позволяет создать их исчерпывающую классификацию и тем самым является основой для целостного представления в лингвистике в качестве формы отражения отношения человека к предметам и явлениям окружающего мира, способа оценки их личностной значимости для него» (В.И. Шахов-ский, 1987).

Вместе с тем исследователи отмечают «групповой» характер эмоций, проявляющийся в способности эмоциональных состояний к объединению, «базированию» вокруг некоторых основных, «доминантных» эмоций на основе когнитивного опыта человека (Ю.Д. Апресян, А. Вежбицкая, Н.В. Витт, В.В. Жура, К.Э. Изард, П.Е. Клобуков, Д.А. Романов, В.Д. Соловьев, В.И. Шаховский), схожих между собой по качеству (Н.В. Витт, В.И. Ша-ховский), модальности (Д.А. Романов), отличающихся по степени интенсивности (А. Вежбицкая, Е.М. Вольф, В.И. Шаховский).

При разнообразии «групп эмоций», исследователи сходятся во мнении, что:

• группировка происходит вокруг одного, «более общего» ЭС (В .И. Шаховский, A.A. Жура), доминанты, или доминантного чувства/эмоции (Ю.Д. Апресян, Д.А. Романов), по которому часто называется вся группа. При этом доминанта не искусственно задана исследователем, а осознается и носителями языка (Д.А. Романов, 2004; В.Д. Соловьев, 2002, 2003,2005): «доминанты — почти всегда лексемы первого плана, наиболее обработанные в языке и наиболее укорененные во всей отраженной в нем словесной культуре» (Ю.Д. Апресян, 1995);

• эмоциональные состояния внутри группы связаны отношениями, основанными на семантической общности, и образуют: синонимические ряды (Ю.Д. Апресян, 1993, 1995; Новый объяснительный словарь синонимов русского языка, 1999, 2000; Д.А. Романов, 2004; В.Д. Соловьев, 2002, 2003, 2005), группы, кластеры (В.И. Шаховский, В.В. Жура, 2001, 2002, 2003), функционально-семантические группы (Л.Г. Бабенко, 1989).

В данном исследовании лексические репрезентанты ЭС координируются в пределах семантических групп. Основанием для объединения чувств или эмоций в пределах единой семантической группы является: 1) синонимичный характер толкований номинантов эмоций в словарных дефинициях и контекстах; 2) общее представление о типовом сценарии возникновения, развития и протекания ЭС (причина — пребывание в ЭС — проявления), обозначенное нами как общее значение каждой СГ. Например,

для эмоций СГ «Радость» это 'состояние, переживаемое кем-либо по причине восприятия какого-либо положения дел как приятного, хорошего для себя; основным проявлением подобного состояния является смех, веселье" и т.д.; 3) общность причины ЭС. Полагаем, что в типовом сценарии ЭС «причина» является наиболее важным смыслоразличителъным компонентом, позволяющим как синонимизировать ЭС в пределах одной группы, так и дифференцировать эмоции и чувства разных групп. Так, если проявления у разных чувств и эмоций могут совпадать (плакать можно как от горя, так и от радости), то причина в виде «утраты чего-либо значимого для человека» позволяет включить ЭС в СГ «Горе» (общее значение: 'глубокое переживание по причине утраты чего-либо (кого-либо) ценного для человека. Характерно проявление в виде слез и др.').

В качестве одного из способов верификации (в отношении толкований переносных метафорических значений слов с семантикой ЭС) нами использовались определения чувств и эмоций, предложенные в лингвистической и психологической литературе (Ю.Д. Апресян, 1993, 1995; К.Э. Изард, 2000; Е.П. Ильин, 2001; Объяснительный словарь синонимов русского языка, 1999, 2000).

При формировании семантических групп важным является представление о существовании основных, базовых ЭС. Базовое ЭС на лексическом уровне отражается в имени доминантного ЭС, вокруг которого группируются чувства и эмоции, сходные по «общему значению». Доминанта называет эмоцию более общего характера, под доминантой нами понимается лексема, имеющая наиболее широкое лексическое значение и характеризующаяся наибольшей частотностью контекстуальных употреблений (в пределах имен ЭС одной семантической группы). Чувства и эмоции, заявленные нами как базовые, основные, доминантные, наиболее частотны в контекстах и словарных дефинициях, что свидетельствует о большей степени их освоенности и актуальности.

В данном исследовании выделено 8 семантических групп (доминантное ЭС — выделено): 1) раздражение, недовольство, обида, досада, злость, гнев; 2) любовь, влюбленность, дружба; 3) горе, страдание, печаль, тоска, скорбь; 4) радость, веселье, умиление; 5) гордость, зазнайство, высокомерие; 6) тревога, волнение, беспокойство; 7) страх, ужас; 8) удивление, изумление.

Эмоциональные состояния как объект отражения в языке недоступны прямому наблюдению, относятся к «невидимому миру» человеческой психики, а их языковое воплощение преимущественно представлено единицами вторичной номинации. Это актуализирует изучение эмоциональной лексики с точки зрения метафорического подхода, позволяющего обратиться к системе «тонких» смыслов, образов и ассоциаций, которые уже имеются в опыте носителей языка и интерпретировать эмоциональные состояния, представления о которых реализуются в метафорических едини-

цах. В диссертационном исследовании рассматриваются аспекты исследования метафоры в современной лингвистике и подходы к ее описанию.

В аспекте современной когнитивистики метафора рассматривается как «явление человеческого мышления и человеческого языка, несущее важнейшую функцию в познании и описании мира» (В.Г. Гак, 1993). В настоящее время оправданно говорить о метафоре как о концептуальном феномене, специфической форме когнитивного освоения и понимания человеком мира, свойстве его мышления.

Внимание к метафоре как к способу мышления возникло вместе с изменившимся взглядом на язык, который в настоящее время встраивается в систему других когнитивных механизмов человека, языковые структуры рассматриваются сквозь призму общих знаний человека о мире, накопленного им опыта взаимодействия с окружающей средой, и в тесной зависимости от психологических, коммуникативных и культурных факторов.

В современной лингвистике активизировано обращение к отраженным в языке процессам мыслительной деятельности человека, и именно метафора понимается как базовая мыслительная операция и источник сведений об организации человеческого мышления (А.Н. Баранов, М. Джонсон, Дж. Лакофф, А.П. Чудинов и др.), вездесущий принцип языка, составляющий одну из сущностей языкового процесса (A.A. Ричарде), особый ресурс, к которому прибегают в поисках образа, способа индивидуализации, смысловых нюансов и оценки предмета (Н.Д. Арутюнова). «Метафора в своем языковом бытовании, функционировании проявляет диалектическое единство внутрисистемной и внешней обусловленности. Как у любой языковой единицы, семантика метафоры зависима от системы смысловых оппозиций, выстраивающихся в языке в каждый данный момент времени. И в то же время метафора интерпретируется не как явление собственно языковое, но как явление, характеризующее человеческую когницию в целом» (З.И. Резанова, 2003).

В настоящее время изучение метафоры возведено в ранг науки мета-форологии и лингвометафорологии как ее раздела (О.Н. Алёшина, 2003).

На протяжении исследовательского интереса к метафоре в лингвистике сформировалось 2 подхода к ее описанию: структурно-семантнческнй (восходящий к работам Ю.Д. Апресяна, В.Г. Гака, Д.Н. Шмелева), с позиций которого механизм и результат метафорического переноса описываются посредством концепции значения (Е.М. Вольф, В .Г. Гак, Г.Н. Скля-ревская и др.), и функциональный, когнитивный, концептуальный, требующий при анализе метафор привлечения экстралингвистических знаний, так как «метафорическое смыслообразование базируется на системе культурных смыслов, архетипических образов и отражает весьма своеобразный способ интерпретации мира, воплощенный в языковых единицах» (З.И. Резанова, 2003). Метафора в этом случае рассматривается как «средство концептуализации сфер действительности через систему отсылочных

образов» (Н.Д. Арутюнова, М. Блэк, М. Джонсон, Дж Лакофф, В.Н. Телия, Ф. Уилрайт, А.П. Чудинов и др.).

Характерной особенностью последних работ в области метафоры является совмещение разных методик анализа. Современные исследования метафорического пласта русской лексики (О.Н. Алёшина, А.Н. Баранов, В.Г. Гак, Л.И. Ермоленкина, Д.А. Катунин, H.A. Мишанкина, A.M. Муха-чева, З.И. Резанова, А.П. Чудинов, Е.А. Юрина и др.) убеждают, что наиболее продуктивной методикой исследования метафоры является совмещение структурно-семантического и когнитивного, концептуального подходов.

Традиция описания метафоры как модели построения нового значения предполагает характеристику: 1) исходной понятийной области, к которой относятся охватываемые моделью слова в первичном значении: описание ее структуры, типовых ситуаций (сценариев), относящихся к рассматриваемой модели фреймов и т.д., 2) описание новой понятийной области, или семантической сферы, к которой относятся охватываемые моделью слова в переносном значении, и 3) описание метафорической модели с точки зрения того, что дает основание для метафорического переноса, или «почему понятийная структура сферы-источника оказывается подходящей для обозначения элементов совсем другой сферы» (А.П. Чудинов, 2001).

Метафора как «способ мышления» изучается на материале различных функциональных разновидностей общенационального языка. В аспекте современной метафорологии находятся исследования, направленные на изучение диалектной лексики (О.И. Блинова, Л.Г. Гынгазова, Т.А. Демидова, Л.И. Ермоленкина, Н.Б. Лаврентьева, H.A. Лукьянова, O.A. Новоселова, И.Я. Пак, М И. Черемисина, Е. А. Юрина и др.).

В диссертационном сочинении описаны аспекты изучения чувств и эмоций в лингвистике. Традиционно семантическое описание имен эмоций рассматривается в двух аспектах: смысловом и метафорическом (Ю.Д. Апресян, В.Ю. Апресян, 1993). В русле смыслового подхода (А. Вежбицкая, Л.Н. Иорданская) языковое обозначение чувств и эмоций описывается через прототипические ситуации, в которых они возникают, в русле метафорического подхода эмоции рассматриваются через разнообразные метафоры: любовь - путешествие (Дж. Лакофф, М. Джонсон, 1990), пространственные метафоры чувств и эмоций (Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, 2000), образы: предметов и веществ, свойств стихий и сил природы, абстрактных имен и имен лиц как сфера-источник для метафоризации психической сферы (Н.Д. Арутюнова, 1999) и др.

Метафоры чувств и эмоций изучаются в пределах:

• эмоциональной концептологии (С.Г. Воркачев, Н.В. Дорофеева, H.A. Красавский, А.Б. Пеньковский, Ю.С. Степанов, и др.);

* исследований, направленных на изучение семантических процессов в языке и механизмов метафоризации (В.Ю. Апресян, Ю.Д. Апресян, Н.Д.

Арутюнова, Е.А. Васильева, Г.И. Кустова, Е.К. Лебедева и др.);

• изучения текстовой и речевой эмотивности (Л.Г. Бабенко, C.B. Ио-нова, Е.Ю. Мягкова, В.И. Шаховский, Т.А. Трипольская и др.).

Достаточно продуктивны исследования в области концептуализации чувств и эмоций. Известно, что знания о мире в нашем сознании организованы в виде абстрактных ментальных единиц: фреймов (М. Минский), скриптов, сценариев (Р. Абельсон, Р. Шенк), ментальных моделей (М. Джонсон), моделей ситуаций (В. Кинч, Т. ван Дейк), которые организованы вокруг некоторого концепта (C.B. Ионова, 2002). Эмоциональный опыт способен накапливаться, храниться, кодироваться знаковыми средствами, воспроизводиться и адекватно восприниматься окружающими. В роли концептуализатора знаний об эмоциях выступает человеческое сознание/мышление, в пределах которого осуществляется процесс накопления, обобщения и конструирования знаний об эмоциональной жизни и языкового кодирования. Иными словами, происходит концептуализация чувств и эмоций, а «слово, называющее или выражающее ту или иную эмоцию, концептуализированную и лсксикализованную, «является кодированным хранителем всех лингвистических и экстралингвистических знаний Homo sentiens о ней» (В.И. Шаховский, 2003).

При означивании эмоций в языке они приобретают собственное содержание, репрезентируясь в эмоциональных представлениях или когнитивных образах. Представления человека о его внутреннем мире образуют в сознании эмоциональную концептосферу, состоящую из системы эмоциональных концептов, ядром которых являются базовые эмоции.

В данном исследовании вопрос об эмоциональных концептах затрагивается лишь косвенно и рассматривается опосредованно: в высказываниях с семантикой эмоциональной деятельности сублимированы представления диалектоносителей о чувствах и эмоциях, что позволяет говорить о концептуализированной эмоциональной сфере. Концепт трактуется нами как «некоторая часть единой картины мира, стоящая за словом в сознании индивида и представленная прототипической моделью, которая может быть описана средствами естественного языка» (О.О. Будянская, Е.Ю.Мягкова, 2002).

При всей важности и необходимости метафорического подхода в изучении эмоций в лингвистике исследователи отмечают его определенную ограниченность, ввиду того, что конечным «продуктом» лингвистического анализа является метафора без учета семантической мотивации (Ю.Д. Апресян, А.Н. Баранов, Е.Ю. Мягкова). Становится непонятным, «почему та или иная метафора ассоциируется с определенной эмоцией. Между физической мотивацией и самой метафорой отсутствует языковое, семантическое звено» (Ю.Д. Апресян, 1995). Подобной ограниченности, по нашему мнению, позволит избежать:

• использование метода метафорического моделирования языковых структур, в пределах которого реализуются приемы структурно-семантического и когнитивного подходов, а метафора эмоций при анализе интерпретируется в качестве процесса, обеспечивающего «вхождение» эмоций в структуры знаний и представлений человека о мире;

• включение в материал анализа номинаций не только «физических проявлений» ЭС, реализоваш1ых в пределах так называемых «симптоматических выражений» (Ю.Д. Апресян, Л.Н. Иорданская и др.), но также единиц, обозначающих каузацию и пребывание в ЭС, посредством коррелирующего анализа метафорических репрезентаций которых нами выявляются основные когнитивные метафорические модели чувств и эмоций, отображающие типичный эмоциональный сценарий {причина — состояние — проявление)',

• сплошная выборка материала для анализа, что обеспечивает достаточную объективность результатов анализа.

Данное исследование направлено на формирование целостной картины эмоциональных состояний, реализованной в метафорических языковых структурах среднеобских говоров.

Вторая глава «Метафорические модели чувств и эмоций в средпе-обских говорах» включает описание принципов и методики исследования и посвящена реконструкции основных метафорических моделей чувств и эмоций.

Методика анализа метафорических наименований чувств и эмоций обусловлена представлением об эмоциональном состоянии как об определенном сценарии, «фазы» которого находятся между собой в определенных отношениях. В эмоциональный сценарий включаются: носители состояния, эмоциональное состояние, причина состояния (Е.К. Лебедева, 1991), субъект эмоции, само ЭС, его причина (Е.М. Вольф, 1989), первопричина эмоции, непосредственная причина эмоции, собственно эмоция, обусловленное эмоцией действие, внешнее проявление эмоций (Ю.Д. Апресян, 1995) и под. Мы представляем типовой эмоциональный сценарий в виде следующей триады: каузация — эмоциональное состояние (пребывание в ЭС) - проявление. В лингвистическом представлении — это отражение, объективация ситуации развития эмоций, определяющиеся типом предиката (каузировать ЭС, пребывать в ЭС, проявлять ЭС).

Каждый из элементов последовательного развития эмоциональной ситуации («фаза» эмоционального сценария) может быть выражен метафорически. Этапы, фазы эмоционального сценария именуются набором лексем, объединяемых в семантические подгруппы (СПГ) в пределах каждой семантической группы (СГ «горе»: СПГ «каузация», СПГ «состояние (пребывание)», СПГ «проявление»; СГ «радость»: СПГ «каузация», СПГ «состояние (пребывание)», СПГ «проявление» и т.д.). СПГ представляют

собой языковую экспликацию «фаз» эмоционального сценария с определенным набором конституентов.

Метафорические наименования чувств и эмоций рассматриваются нами как смысловая проекция элементов исходной ситуации, уподобляемой одному из этапов возникновения и протекания ЭС. Координирующим звеном при «сдвоенном» видении результативной ситуации (эмоциональная сфера) сквозь призму исходной ситуации (другие семантические сферы) является типичный эмоциональный сценарий ЭС и препозитивная структура его фаз, что позволяет целостно описать эмоциональную ситуацию.

Структура анализа в работе ориентирована на анализ «событийных» ситуаций, обозначенных предикативными центрами (каузировать, пребывать, проявлять). Данные предикаты организуют и соответствующие кон-ституенты ситуации, вследствие чего анализу подвергаются фрагменты, обозначающие лексикализованные ситуации каузации, пребывания и проявления эмоциональных состояний, реализованные в метафорических единицах: каузировать ЭС (сокрушить 'повергнуть в печаль, уныние"; шевелить 'беспокоить, тревожить"; раскочегарить развеселить" и др.), пребывать в ЭС (плакать "горевать"; помирать "тосковать" и др.), проявлять ЭС (рёвушком реветь, выть, гоготать и др.).

Метафорические высказывания с семантикой чувств и эмоций анализируются через соотнесение с высказываниями, репрезентирующими исходную сферу семантики. Это могут быть ситуации физического деструктивного воздействия {бить, хлестать, подшибить, фуговать, брить и т.д.), качественных состояний (таять, окаменеть, околеть и т.д.) и др.

Сценарий возникновения и протекания ЭС может быть представлен в виде следующей схемы (результативная семантика): У—>С—>-Х—>8—»(О) —► Р

В ентом доме никово нет. Четыре не вернулось [с войны], мать с горя померла (Верш.).

Смерть сыновей является причиной (С), каузирующей у матери (X) чувство горя (Б).

Данный сценарий в метафорических именованиях чувств и эмоций предстает как проекция сценария развития другой ситуации (исходная семантика), относящейся к другим семантическим сферам (физическая деятельность, физиологические состояния и под.).

Структура ситуации исходной семантики может быть представлена в виде следующей схемы:

У' -» С' —»X' —> Б' -» (О1) —* Р'

Он его ударил, мозжечок вот этот ему повредил (Верш.).

Некто (У') воздействует- физическими действиями в виде удара (ударов) (С1) на некоторого (X1), каузируя болезненное ощущение (Б").

Метафорическое переосмысление осуществляется как процесс координации ситуаций, осуществляющийся посредством «наложения», проек-

ции результативной и исходной ситуаций. Результатом переосмысления является эмоциональная ситуация, представленная следующей схемой:

У' — с'-» Х'-+ Б'—» (0')-»Р

V V Ф V

У — С —► Б —► (0)-Р

Конституенты эмоциональной ситуации (результативная семантика) переосмысляются в образах ситуации исходной семантики.

В главе последовательно рассмотрено метафорическое моделирование в пределах каждой СГ.

Для эмоций СГ «Раздражеаие» (эмоции недовольство, раздражение, обида, досада, злость, гнев) характерна реализация следующих метафорических моделей:

• эмоциональная ситуация раздражения - ситуация физической деятельности.

Ситуация каузации раздражения переосмысляется через ситуацию деструктивного физического воздействия в образах нанесения ударов, повреждения тела живого существа при помощи колющих, режущих и других деструктивных действий (капать, уколоть, грызть и т.д.), присоединения (привязаться, прицепиться, пристать, прискребаться, липнуть и т.д.). Субъект каузации метафоризируется через образ «объекта» с колющими образованиями (колючка, ёрш, ехидина и т.д.) или как нечто липкое/цепкое {репей, лепкий, липуша и т.д.).

Ситуация проявления раздражения в резкой словесной форме соотносится с метафорическими образам повреждения кожного покрова человека (ошпарить, грызться, взъесться и т.д.); деструктивного воздействия на объект при помощи специального инструмента (фуговать, брить и т.д.); стремительного столкновения, прикосновения или атаки (наплыть, наброситься, попереть и т.д.).

Пребывание в ситуации проявления эмоции раздражения переосмысляется через пребывание в ситуации физического процесса (повышение температуры, горение): воспылать, раскалиться, кипеть, горячиться, гореть и т.д. Субъект каузации переосмысляется как объект, пребывающий в подобном состоянии (калёный утюг, горячий, горячка, ♦ горячий как камень и т.д.).

• эмоциональная ситуация раздражения — физиологические действия и состояния.

Состояния животных проецируются на ситуацию проявлений эмоции раздражения в виде определенного поведения или производимых звуков (звереть, озвереть, диковать, тявкать, лаяться, вспетушиться, скры-ситься, выть и т.д.). Образ субъекта раздражения является результатом переосмысления «поведенческих» или «звуковых» проявлений состояния зверя {зверь, звероватый, дикий, медведица, собачливый и т.д.).

Ситуация пребывания человека в процессе проявления эмоции раздражения (ругаться, ссориться, браниться и т.п.) интерпретируется через образы физиологических действий деструктивной направленности (съедать, съисть, сглотнуть и т.д.).

ЭС СГ «Любовь» (чувства дружба, влюбленность, любовь) интерпретируются в рамках метафорических моделей:

• эмоциональная ситуация любви — ситуация физического перемещения.

Стремление привлечь внимание объекта любви, процесс ухаживаний (ситуация каузации') метафорически интерпретируется через образы поступательного движения субъекта, ориентированного относительно конечного пункта (бегать, гоняться, табуном ходить и т.д.) или кругового направленного перемещения объекта (закрутить голову).

Эмоциональная ситуация пребывания в состоянии любви, отношения влюбленных переосмысляются в образах разнонаправленных движений (ходить, мотаться, трепаться и т.д.) и физических перемещений в виде приведения объекта в круговое, вращательное движение (крутить, водить за нос, покрутить, покручивать, вертеть хвостом и т.д.). На основе образа кругового, вращательного перемещения как любовных отношений переосмысляется субъект чувства (крутень, вертихвостка).

• эмоциональная ситуация любви — ситуация физической деятельности.

Ситуация каузации любви в виде настойчивых ухаживаний переосмысляется в образе физического воздействия деструктивной направленности в виде интенсивного действия (хлестать) или присоединения (присасываться, вязаться, привязать, привораживать и т.д.).

Ситуация физической деятельности проецируется на ситуацию пребывания в состоянии любви. Процесс зарождения, начала любви интерпретируется в образах завершения интенсивного физического действия (врезаться, втрескаться) или присоединения (прильнуть, слепиться, прильнуть, прикипеть).

• эмоциональная ситуация любви — ситуация существования, бытия.

Забота, внимание к объекту любви с целью добиться его расположения (ситуация каузации любви) интерпретируется как ситуация создания необходимых условий существования для растений или животных (ухаживать, пасти, девичий пастух).

Пребывание в состоянии дружбы переосмысляется через метафорические образы повседневной деятельности (гулять, играть, водиться). Наименования объектов любви замещают образы объектов окружающего мира, входящие в личную сферу носителя диалектного сознания (голубка, сокол, касаточка, былинка, магароля, медунка, ягодка и т.д.).

Метафорическое моделирование СГ «Горе» (чувства печаль, горе, страдание, таска, скорбь) реализовано в следующих моделях:

• эмоциональная ситуация горя — ситуация бытия, существования.

Ситуация пребывания в состоянии горя переосмысляется как ситуация

переживания определенного этапа жизни (бедовать, перенести, мыкать, прожить) или прерывание / прекращение существования (помирать, убиваться, выболеть, хватить).

• эмоциональная ситуация горя — ситуация физической деструктивной деятельности.

Ситуация каузации чувства горя переосмысляется через ситуацию физического воздействия на объект (морить, травить, сокрушить, ударить, напасть, задавить, подшибить, забить), в качестве субъекта которой может выступать человек, олицетворенное эмоциональное состояние или физиологическое состояние болезни. Пребывание в состоянии горя уподобляется физическому страданию.

• эмоциональная ситуация горя — ситуация физиологического состояния.

Ситуация пребывания в состоянии переживания чувства горя переосмысляется в образе болезни организма, деструктивно воздействующей на человека и разрушающей живые ткани, прежде всего сердце (болесть, сердце плачет, сердце рвется на части, сердечко ноет, выболеть).

• эмоциональная ситуация горя — ситуация изменения качественного состояния.

Душевное состояние человека в ситуации переживания горя может уподобляться изменению физического качества чего-либо (каменный, каменеть, ♦ как камень). Ситуация пребывания в состоянии переживания тоски переосмысляется в образах ненастной, сумрачной погоды (меркат-но, меркатить, меркатной).

• ситуация проявления чувства горя—звуковая деятельность.

Выражение горя в виде плача, рева, характерное в пределах лексического описания ситуаций, связанных с переживанием горя как очень глубокого чувства (чаще по причине смерти кого-либо) или в которых плач обозначает «ритуальное» действие (вой над покойником и под.), интерпретируется в образах звуков животных {выть, реветь, ♦ рёвушком реветь) или звуков, вызванных какой-либо деятельностью (хлюпать и т.д.).

Выражение горя в виде слез, плача, рыданий становится сферой-источником для переосмысления ситуации пребывания в состоянии горя {плакать, вылить слезы, река слез, слезами умыться, хватить сладку до слез и под.).

Таким же образом в диссертационном исследовании представлено метафорическое моделирование других СГ.

Характер метафорических образов выявляет степень значимости чувств и эмоций для человека и позволяет говорить о характере восприятия эмоциональной сферы.

Наиболее значимыми для представителей народной культуры являются чувства семантических групп «любовь», «горе» и «раздражение». Для интерпретации чувств любовь и горе характерно направление метафорической деривации «эмоциональная ситуация ситуация бытия, существования»: переживание подобного чувства воспринимается как значимый период, включенный в цикл жизни. Горе метафоризуется как неприятный отрезок жизни, для любви характерно переосмысление через ситуации повседневной деятельности, образы объектов физического мира, значимых для человека. Широкое распространение эмоций СГ «раздражение» объясняется внешним характером раздражения как эмоции', это обусловливает репрезентацию фаз «каузации» и «проявления», обозначенных преимущественно номинантами сферы речевой деятельности (упреки, надоедливые просьбы и под.), активно представленной в языковой системе среднеоб-ских говоров.

Эмоциональные состояния, воспринимаемые как ненормативные или характеризуемые как разрушительные для человека, переосмысляются в пределах направления метафорической деривации «эмоциональная ситуация *— ситуация физической деструктивной деятельности» (раздражение, злорадство, чрезмерный смех как выражение радости) или репрезентируются в образах ненормативного поведения (раздражение, гордость).

Эмоции, воспринимаемые как неприятные, но не вызывающие резко негативное отношение (тревога, страх, удивление), переосмысляются в обра- зах временных изменений внешнего характера или нарушений деятельности.

Положительное восприятие ЭС подчеркивается образами объектов окружающего мира, близких для человека (образы птиц, растений и др. в позиции замещения объектов любви).

Выявлено общее представление о сфере чувств и эмоций в говорах Среднего Приобья.

Любовь и горе воспринимаются как естественные, не чуждые для представителей крестьянского мировидения, чувства. Любовь (как обозначение любовных отношений) рассматривается двояко: 1) истинное, настоящее, глубокое чувство (что реализуется в образах единения, обыденной деятельности) и 2) обозначение отношений «вне брака», характеризуемых временностью протекания и лживостью (образы кругового перемещения и вращательного движения, разнонаправленных движений). Горе осмысляется как очень глубокое и неприятное чувство, но воспринимается как состояние, являющееся жизненной нормой, периодом, который «уравновешивает» сущность бытия (Ср. Всё было, а предложь мне сейчас заново зажить — ить не соглашуся. Потому что на кажну горьку минуточку сладка выпадат (Алат.)). Чувство горя неизбежно и его нужно пережить, перетерпеть, испить до дна. Выявлено 2 представления о горе: 1) горе как ЭС, вызванное переживаниями неприятностей в жизни (бытовые трудно-

сти, бедность, война и т.п.) (горе-страдание); 2) горе как переживание тоски по поводу смерти близкого человека или утраты чего-л. ценного в жизни (горе-тоска).

Раздражение воспринимается как негативная эмоция, характеризуемая внешней направленностью и разрушительная для субъекта и объекта подобного ЭС.

Нормативно, не чуждо воспринимается эмоция радости, чаще обозначаемая через ситуацию смеха, веселья. Вместе с тем чрезмерный, сильный смех является объектом негативного восприятия, о чем свидетельствуют метафорические образы смеха как деструктивной деятельности.

Эмоции удивления, тревоги и страха актуализированы в системе мировосприятия носителей языка, но представляют собой внезапные, быстро проходящие состояния, воспринимаемые как временное нарушение привычного течения жизни, не входящие в личную сферу человека.

Чуждой в восприятии представителей народной культуры является эмоция гордости, воспринимаемая как ненормативное состояние.

Характер метафорического переосмысления чувств и эмоций отражает их особенности как явлений психологии и физиологии:

• подтверждается глубинное смысловое различие чувств как внутренних и эмоций как внешних состояний: в рамках метафорического моделирования номинантов эмоций объектами метафоризации преимущественно являлись ситуации внешнего проявления (выражение радости в виде смеха, упреки, брань как выражение раздражения, неестественное поведение как проявление гордости и под.), переосмыслению в пределах ситуаций, обозначенных номинантами чувств, преимущественно подвергалась фаза «пребывание» в ЭС (горе как переживание, проживание какого-либо неприятного периода жизни, любовь как отношения любящих людей, интерпретируемые как деятельность, характерная для обычной жизни человека) И под;

• переосмысление ситуаций пребывания в состоянии переживания эмоций тревоги, удивления и страха в образах физического ощущения организма {дрожь, озноб, холод), временного нарушения деятельности организма {околеть, остолбенеть, язык отнялся, околеть и под.) или изменения внешнего вида человека как реакции организма {волосы шишом, волос дыбом) является отражением близости заявленных ЭС с точки зрения психологии. Тревога, страх и удивление включаются в разряд эмоций «ожидания и прогноза», для которых характерно «острое внутреннее бессодержательное переживание, связанное в сознании индивида с прогнозированием неудачи, опасности или же ожидания чего-то важного, значительного в условиях неопределенности» (Е.П. Ильин, 2001). Такое значительное, важное событие, вызывающее обозначенные эмоциональные состояния, реализуется на уровне метафорического переосмысления в образах физических деструктивных действий {поразить, холодом хватить, за-

деть и под.), вызывающих телесные ощущения организма, проецируемые на душевные ощущения человека в состоянии переживания ЭС.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования и намечаются его перспективы. Проведенное исследование показало, что внутренний мир воспринимается как составляющая часть жизни, неотъемлемый компонент существования человека в мире. Прослеживается глубокая корреляция между внутренним миром и «физической», внешней, бытовой жизнью человека. В метафорической интерпретации эмоциональной сферы человека находят отражение отношения между людьми, отношения человека с природой, физиологические состояния, физическая деятельность, отношения с животным миром.

Основным итогом работы является представление фрагмента диалектной языковой картины чувств и эмоций.

Перспективы работы связаны с исследованием когнитивных метафорических моделей ЭС и сравнении концептуализации эмоциональной сферы в других диалектных и языковых системах.

Метафорические представления о внутреннем мире человека позволят дополнить научную картину чувств и эмоций.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Коберник JI.H. Метафорическая интерпретация чувств и эмоций (к постановке вопроса) // JUVENILIA: Мат-лы Региональной филологической конф. молодых ученых. Вып. 5 (24 марта 2000 года). - Томск: Изд-во ТГУ, 2000.-С. 60-62.

2. Коберник Л.Н. К вопросу о мотивирующих образах метафорических оценочных именований чувств и эмоций // Сб. науч. ст. и тезисов I Межвузовской науч.-практ. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры». — Томск: ТПУ, 2001. -С. 90-93.

3. Коберник Л.Н. Чувства и эмоции в обучении русскому языку как иностранному // Преподавание русского языка в условиях глобализации и интернационализации образования: Мат-лы Международной науч.-практ. конф. - Тула: Изд-во ТулГУ, 2003. - С. 49-51.

4. Коберник Л.Н. Метафорическая интерпретация чувства влюбленности в русских народных говорах // Коммуникативные аспекты языки и культуры. III Всероссийская науч.-практ. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых. Сб. науч. тр. / Под. ред. С.Б. Велединской. - Томск: Изд-во ТПУ, 2003. - С. 40-44.

5. Коберник Л.Н. Метафорическое моделирование языка чувств в русских народных говорах: к обоснованию подхода // Теоретические и прикладные аспекты филологии. Сб. науч. тр., посвящ. 10-летию кафедры

кладные аспекты филологии. Сб. науч. тр., посвящ. 10-летию кафедры РЯЛ ИЯК ТПУ / Под. ред. З.И. Резановой. - Томск: STT, 2004. - С. 178-184.

6. Коберник JI.H. Метафорические именования чувств и эмоций как фрагмент языковой картины мира в обучении русскому языку как иностранному // Изучение русского языка и русской культуры в странах АТР: 15 лет РКИ на Дальнем Востоке. Мат-лы II Международной науч.-практ. конф. (13-14 апреля 2005 года). - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2005.-С. 33-34.

7. Коберник ЛЛ. Метафорическая интерпретация чувства горя в сибирских диалектах // Мат-лы IX Всероссийской конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (25-29 апреля 2005 г.): Том 2, ч. 2. Филология. - Томск: ТГПУ, 2005. - С. 159-164.

8. Коберник Л.Н. «Горе» и его «производные»: метафорическая интерпретация в сознании сибирского диалектоносителя // Сб. мат-лов Всероссийской науч.-практ. конф. студентов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры». — Томск: ТПУ, 2005. — С. 309-311.

9. Коберник Л.Н. Метафоры чувств и эмоций: аспекты анализа и принципы изучения // Вестник Томского государственного университета. Приложение. - Томск: Изд-во ТГУ, 2006, № 6. - С. 43-53.

Подписано к печати 06.02.2007. Формат 60x84/16. Бумага "Классика", Печать ИБО/Усл. печ л. 1.57. Уч.-изд. л. 1.42. Заказ 59. Тираж 100 экз.

ИЗМТЕЙСТВО^УТПУ. 634050, г.Томск, пр. Ленина, 30.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Коберник, Любовь Николаевна

Введение

Глава 1. Когнитивный анализ метафорических номинаций чувств и эмоций

1.1. Чувства и эмоции как объект лингвистического изучения

1.1.1. Проблема означивания эмоциональных состояний в языке

1.1.2. Проблема определения и дифференциации понятий 23 эмоциональной сферы

1.1.2.1. Сущность чувств и эмоций

1.1.2.2. Эмоциональные состояния в соотношении с другими 28 эмоциональными явлениями

1.1.3. Эмоции и когниции

1.1.3.1. Соотношение эмоций и когниций

1.1.3.2. Эмоции и оценка

1.1.4. Базовость и культурная обусловленность эмоциональных состояний. Проблема классификации эмоций

1.2. Метафорический подход к изучению семантических описаний чувств и эмоций

1.2.1. Аспекты исследования метафоры в современной лингвистике

1.2.2. Аспекты изучения чувств и эмоций в лингвистике

1.2.3. Эмоциональная концептология

1.3. Выводы

Глава 2. Метафорические модели чувств и эмоций в среднеобских говорах

2.1. Метафорические модели эмоциональных состояний. Принципы исследования

2.1.1. Эмоциональная ситуация

2.1.2. Представление эмоционального состояния в виде сценария

2.1.3. Пропозициональное структурирование эмоциональных ситуаций

2.2. Метафорическое моделирование в пределах семантических групп эмоциональных состояний

2.2.1. Семантическая группа «раздражение» (эмоции недовольство, раздражение, обида, досада, злость, гнев)

2.2.1.1. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация раздражения - ситуация физической деятельности»

2.2.1.2. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация раздражения - ситуация физиологических действий и состояний»

2.2.2. Семантическая группа «любовь» (чувства дружба, влюбленность, любовь)

2.2.2.1. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация любви - ситуация физических движений и перемещений»

2.2.2.2. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация любви - ситуация физической деятельности»

2.2.2.3. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация любви - ситуация существования, бытия»

2.2.3. Семантическая группа «горе» (чувства печаль, горе, страдание, тоска, скорбь)

2.2.3.1. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация горя - ситуация бытия, существования»

2.2.3.2. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация горя - ситуация физической деятельности»

2.2.3.3. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация горя - ситуация физиологического состояния»

2.2.3.4. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация горя - ситуация изменения качественного состояния»

2.2.3.5. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация проявления чувства горя - ситуация звуковой деятельности»

2.2.3.6. Метафорическая модель «ситуация звукового выражения горя - ситуация пребывания в состоянии горя»

2.2.4. Семантическая группа «радость» (эмоции умиление, радость, веселье)

2.2.4.1. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация радости - ситуация физической деятельности»

2.2.4.2. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация радости - ситуация звуковой деятельности»

2.2.4.3. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация радости - ситуация изменения качественного состояния»

2.2.5. Семантическая группа «гордость» (ЭС гордость, зазнайство, высокомерие)

2.2.5.1. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация гордости - ситуация поступков и поведения»

2.2.6. Семантическая группа «тревога» (эмоции тревога, волнение, беспокойство)

2.2.6.1. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация тревоги - ситуация физической деятельности»

2.2.6.2. Метафорическая модель «ситуация эмоции тревоги -ситуация физиологического состояния»

2.2.7. Семантическая группа «удивление» (эмоции удивление, изумление)

2.2.7.1. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация удивления - ситуация физической деятельности»

2.2.7.2. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация удивления - ситуация поступков и поведения»

2.2.8. Семантическая группа «страх» (эмоции страх, ужас)

2.2.8.1. Метафорическая модель «эмоциональная ситуация страха - ситуация физической деятельности»

2.3. Выводы

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Коберник, Любовь Николаевна

Диссертационное исследование посвящено анализу метафорических выражений, репрезентирующих эмоциональную сферу человека, как когнитивных метафорических моделей и реконструкции фрагмента языковой картины мира, объективированной в говорах Среднего Приобья.

Актуальность исследования. В сфере гуманитарных наук появляется все больше работ, решающих задачи междисциплинарного характера, в лингвистических исследованиях интегративная тенденция выражается в повороте от лингвоцентрической установки к антропоцентрической, рассматривающей язык как неотъемлемую органическую часть человеческого сознания, культуры, жизни человеческого духа.

Тематика работы находится в сфере проблемного поля важнейших областей современной лингвистики:

• когнитивистики - направления, связанного с изучением когнитивных моделей, стоящих за теми или иными языковыми единицами, с преимущественным вниманием исследователей к содержанию и средствам языкового воплощения базовых концептов, в число которых входят и эмоциональные концепты;

• метафорологии - современной теории метафоры, рассматривающей метафорическую номинацию не только как специфично семантически структурированный лексический и стилистический объект, но и как лексическую единицу, объективирующую результаты особых ментальных механизмов отражения и интерпретации внеязыковой действительности;

• лингвистики эмоций (эмотиологии) - науки о «вербализации, аккумуляции, структурации и межпоколенной трансляции знаний об эмоциях, зафиксированных в языке» [В.И. Шаховский, 2001, 13], для которой особое значение имеет когнитивный фактор реализации эмоциональных концептов;

• диалектологии - науки о территориальных разновидностях национальных языков.

Лингвистические исследования в настоящее время во многом направлены на поиск внешних детерминаций внутренних закономерностей языка: с одной стороны, язык встраивается в систему других когнитивных механизмов человека, с другой стороны, исследователи стремятся выявить «посредническую» функцию языка между человеком и внеязыковой реальностью и показать, что язык и сам несет отпечаток человеческих способов освоения реальности, и в то же время, будучи средством концептуализации этой реальности, воплощением наивной (языковой) картины мира, накладывает отпечаток на восприятие реальности человеком -восприятие «сквозь призму языка» (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, А.Е. Кибрик, Е.С. Кубрякова, Г.И. Кустова, Н.А. Мишанкина, В.И. Постовалова, Е.В. Рахилина, З.И. Резанова и др.). Все эти принципы реализуются в когнитивной лингвистике, в которой языковые структуры рассматриваются сквозь призму общих знаний человека о мире, накопленного им опыта взаимодействия с окружающей средой, и в тесной зависимости от психологических, коммуникативных и культурных факторов Эмоциональный опыт, как и любые знания о мире, способен накапливаться, храниться, кодироваться и адекватно восприниматься окружающими, реализуя родовой и видовой опыт реагирования на различные ситуации [Психологический словарь, 1999, 427], что определяет актуальность изучения языка эмоций в русле современной когнитивной лингвистики: «представления о внутреннем мире человека отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир» [Ю.Д. Апресян 1995, т.2, 351]. С учетом этого в рамках эмотиологии лингвисты занимаются изучением языковой объективации эмоций, зафиксированных в языке (В. Ю. Апресян, Ю. Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, JI. Г. Бабенко, А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, Н.В. Дорофеева, С.В. Ионова, 3. Кёвечес, Н. А. Красавский, Е. Ю. Мягкова, Д.А. Романов, Ю.С. Степанов, Т.А. Трипольская, В. И. Шаховский и др.).

Эмоции сами по себе не являются языковыми феноменами, но их значимость обусловливает существование «языка эмоций», служащего для отражения внутреннего мира человека: «.обычный язык, который мы используем, когда говорим об эмоциях, может быть важным инструментом для обнаружения структуры и содержания наших эмоциональных концептов. <.> язык может многое сказать относительно нашего эмоционального опыта [3. Кёвечес, 1990 / Цит по: О.О. Будянская, ЕЛО. Мягкова, 2002 // http: //tpll999.narod.ru].

Изучение «языка эмоций» является одним из подходов к постижению эмоций как сущностей психологической сферы: «.без изучения "языковой картины" эмоций наши представления о них были бы неизмеримо беднее, если вообще возможны» [И.А. Шаронов, 2005, 5-6]. Как отмечают исследователи, данные языка по своей надежности никак не уступают данным психологических исследований, и «хотелось бы надеяться, что и лингвистические результаты изучения эмоций будут небезынтересны для представителей других дисциплин» [В.Ю. Апресян, Ю.Д. Апресян, 1993, 9].

Чувства и эмоции представляют собой психологические сущности, трудно поддающиеся рефлексии, собственно процесс эмоционального переживания недоступен прямому наблюдению: видимым является выражение эмоций, механизм возникновения и протекания эмоционального состояния сконцентрирован в сознании человека. Уже в рамках психологических рассуждений о существовании эмоциональной памяти, о том, способен ли человек воспроизводить эмоцию, пережитую ранее, высказывалось мнение, что воспоминание о приятном, интересном, ужасном и т.п. событии, вызвавшем эмоциональное состояние, представляет не чувство или эмоцию, а образ или мысль [См. об этом: Е.П. Ильин, 2001, 244]. Всё это обусловливает способы языковой репрезентации чувств и эмоций: эмоциональные состояния не могут быть представлены в языке посредством прямой номинации и обозначены преимущественно единицами вторичной номинации, в основе обозначения эмоций лежит переосмысление реальных (физических и практических) действий и процессов и перенос конкретных наименований в область психической деятельности человека: «языковые средства выражения эмоций в высшей степени метафоричны. Эмоция практически никогда не выражается прямо, но всегда уподобляется чему-то» [Дж. Лакофф, М. Джонсон, 1990, 387].

Современная когнитивистика (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, М. Джонсон, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, Е.В. Рахилина, З.И. Резанова и др.) рассматривает метафору как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования и объяснения мира. Человек не только выражает свои мысли при помощи метафор, но и мыслит метафорами, создает при помощи метафор тот мир, в котором он живет. Как подчеркивают Дж Лакофф и М. Джонсон, «обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по самой своей сути, сами процессы мышления человека в значительной степени метафоричны. <.> Метафоры как языковые выражения становятся возможны именно потому, что существуют метафоры в понятийной системе человека» [Дж. Лакофф, М. Джонсон, 1990, 389-390]. «Метафора вездесуща, она возникает везде, где человек может проявить себя, и пронизывает все человеческое существо. <.> Трудно предположить, что существует еще одна подобная универсалия, характерная для понятийного, языкового, психического, социального и прочих человеческих миров» [О.Н. Алешина, 2003, 65].

Изучение метафорических выражений, в которых репрезентируется эмоциональная сфера, представляет особый интерес: их анализ «обнажает» лингво-когнитивный механизм деятельности человеческого сознания, «наблюдения над метафорическими описаниями обнаруживают существование скрытых связей между различными феноменами мира, открывают для человека новые знания об окружающей его действительности, его внутреннем мире» [Н.А. Красавский, 2001,20].

Мы предполагаем, что в сознании человека эмоциональные состояния (далее - ЭС) существуют как образные представления в виде определенных когнитивных схем, репрезентирующих базовые эмоциональные ситуации. Когда человек описывает свои переживания или переживания третьих лиц, образные когнитивные сценарии эмоций активизируются и реализуются в метафорических словах и выражениях. Лингвистический анализ метафорических выражений, описывающих эмоциональные ситуации, позволяет выявить совокупность представлений о чувствах и эмоциях и реконструировать фрагмент языковой картины мира, связанный с чувствами и эмоциями.

Своеобразие миромоделирующей функции метафорических номинаций определяется особенностями их семантической структуры, свойством смысловой двуплановости, соотнесенностью исходного и результативного образов в целостной метафорической номинации. «Исходное и результативное значения выступают в качестве своеобразных призм, фокусирующих смыслы друг друга. Основания метафорических уподоблений (база метафоры, исходное мотивирующее значение), образуя некоторую систему призм, через которую интерпретируется именуемый фрагмент действительности, выявляют набор ментальных конструктов, фрагменты ментально-языкового поля данной культуры, особенности эмоциональной и интеллектуальной интерпретации какого-либо явления» [З.И. Резанова, Д.А. Катунин, Н.А. Мишанкина, 2003, 167].

Исходное значение слова, которое является источником метафорических значений и концептуализирует некоторую внеязыковую реальность, «предоставляет говорящим на данном языке своего рода ментальную схему (семантическую модель) для осмысления других типов ситуаций, подводимых (в той или иной мере) под эту схему» [Г.И. Кустова, 2001, 201]. В свою очередь, такие ментальные схемы возможны благодаря существованию в нашем сознании прототипических ситуаций как наиболее освоенных, «обиходных» ситуаций и объектов жизнедеятельности человека.

Предполагаем, что эмоциональная память и опыт реагирования на различные ситуации также существуют в виде прототипических эмоциональных ситуаций. «Эмоция - это комплексно обусловленная референция к обобщенному конструкту - определенной эмоциональной ситуации, безотносительно к конкретной языковой личности. Эта референция регулируется знанием-рецептом, т.е. видовым когнитивным опытом конкретного этноса и варьируется индивидуально-личностным когнитивным опытом (знанием-ретушем)» [В.И. Шаховский, 2003, 310].

Наше внимание обращено на процесс метафоризации, направленный на выявление типичных метафорических представлений о чувствах и эмоциях, регулярный характер которых позволяет говорить о когнитивных метафорических моделях ЭС.

В работе метафора понимается достаточно широко: как когнитивный феномен - один из основных способов миромоделирования, воплощенный в языковых структурах, характеризующихся семантической двуплановостыо. В качестве метафорической рассматривается любая языковая структура, «обозначающая некоторый класс предметов, явлений и т.п.» и используемая «для характеризации или наименования другого класса объектов» [Лингвистический энциклопедический словарь, 1990]. В сферу исследования вовлекаются: метафорические J1CB - поразить (удивить*), шевелить fтревожить*), трястись С бояться *), метонимические JJCB - шуметь (^веселиться'морфологические дериваты, имеющие метафорическую внутреннюю форму - вспетушиться f внезапно прийти в раздражение, стать задиристым, как петух*), скрыситься С в раздражении начать бранить, обвинять в чем-л. *). В сферу анализа также включаются устойчивые выражения, обладающие метафорической внутренней формой и выражения, исходное значение которых складывается из прямых значений составляющих их лексем: напримать горя fиспытать душевные страдания*), сердце плачет (*кто-л. испытывает душевное сострадание, чувство тоски*), ударила тоска fсильно затосковать*). В исследовании мы опираемся на трактовку этого явления, представленную в работах Л.И. Ермоленкиной, Н.А. Мишанкиной, З.И. Резановой, А.П. Чудинова. Такая трактовка коррелирует с интерпретацией лексических образных единиц, представленной в работах исследователей Томской диалектологической школы О.И. Блиновой и Е.А. Юриной.

Под метафорической моделью нами понимается ментальная схема уподобления явлений одной понятийной сферы объектам, ситуациям других понятийных сфер человека, отражаемая на языковом уровне как взаимодействие типа исходной семантики, типа результативной семантики, и метафорического основания, реализованное в лексических и лексико-фразеологических единицах.

В настоящее время в области изучения лингвистики эмоций:

• описана теоретическая и практическая значимость изучения чувств и эмоций как феноменов человеческого сознания в рамках современной когнитивной лингвистики [О.О. Будянская, Е.Ю. Мягкова, 2002;

A. Вежбицкая, 1996, 1999; Е.М. Вольф, 1985, 2002; Дорофеева Н.В, 2002; С.В. Ионова, 2000; Е.Ю. Мягкова, 1998; В.И. Шаховский, 2000, 2001, 2002;

B.И. Шаховский, В.В. Жура, 2002 и др.];

• рассмотрены основные эмоциональные концепты: счастья [С.Г. Воркачев, 2004], любви [С.Г. Воркачев, 1995; Ю.С. Степанов, 1997], удивления [Н.В. Дорофеева, 2002], радости и удовольствия [А.Б. Пеньковский, 1991], страха, радости, печали [Ю.С. Степанов, 1997; Н.А. Красавский, 2001];

• исследованы подсистемы ассоциаций эмоциональных состояний с пространственными характеристиками, со стихийными природными силами, с физическими свойствами предметов [Н.Д. Арутюнова, 1999; Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, 2000; Л.Н. Иорданская, 1970, 1972; Е.К. Лебедева, 1991 и др.];

• на материале литературного языка лексикографически описаны чувства и эмоции человека в соответствии со сценарием возникновения и развития эмоциональных состояний, в котором находит отражение семь систем, из функционирования и взаимодействия которых складывается поведение человека (восприятие, физиология, моторика, желания, интеллект, эмоции, речь) [Ю.Д. Апресян, 1995; Новый объяснительный словарь синонимов русского языка, 1999, 2000];

• рассмотрены семантические типы «эмоциональных» метафор (физиологические, когнитивные, культурные) в аспекте выявления характера соответствия между объектом (эмоции) и источником (физические состояния) метафоризации [В.Ю. Апресян, 2005].

Вместе с тем, по нашим данным, до сих пор не была описана система метафорических представлений о чувствах и эмоциях на основе анализа переосмысления целостной эмоциональной ситуации, включающей в себя «фазы» каузации, пребывания в ЭС, проявлений, в составе каждой из которых, в свою очередь, находит отражение обозначение конституентов ситуации (субъект каузации, причина состояния, собственно ЭС, объект состояния, поведенческие и звуковые проявления эмоций).

Обращение к диалектному материалу обусловлено представлением о нецелостности языковой картины мира, ее варьировании в пределах одного языка: «не менее глубоки различия, сосуществующие в рамках одного языка и находящие свое отражение в семантике языковых единиц, используемых в подъязыках, обслуживающих соответствующие системы» [А.Д. Шмелев, 2002, 15]. Народные представления о чувствах и эмоциях позволяют достаточно глубоко и обоснованно проникнуть в структуру эмоциональной сферы, концептуализированной в метафорических выражениях.

Изучение вербализованных представлений об эмоциональной сфере человека как фрагмента этнического варианта русской языковой картины мира через призму метафорического моделирования является логическим продолжением и развитием исследований предшествующего периода и позволяет реконструировать когнитивные метафорические модели чувств и эмоций в языковой системе говоров Среднего Приобья.

Исследования лингвистической репрезентации чувств и эмоций, выполненные на материале диалектного языка, малочисленны (О.А. Казакевич, 1999; Т.Н. Москвина, 2004), в большинстве случаев описание психической сферы встречается в рамках изучения более общих проблем: феномена диалектной языковой личности (Е.В. Иванцова), семантического синтаксиса (Т.А. Демешкина), образности (О.И. Блинова, Е.А. Юрина), экспрессивных средств языка (Н.А. Лукьянова, А.Н. Ростова, О.Б. Сиротинина) и др.

В диалектном лексиконе в сравнении с лексической представленностью абстрактной сферы пласт языковых средств с конкретно-предметной семантикой представлен гораздо шире [Е.В. Иванцова, 2002, 48], но изучение абстрактной лексики представляет, по нашему мнению, не меньший интерес для исследователя. Так, Н.И. Толстой отмечал: «.наши наблюдения проводились в основном над ограниченным кругом номенклатурной лексики. Более широкие и, вероятно, более благодатные возможности даст обращение к абстрактной лексике» [Н.И. Толстой, 1995, 42-43].

В качестве материала нами рассматривались лексические и лексико-фразеологические единицы, в метафорическом значении обозначающие сферу чувств и эмоций: ситуации возникновения ЭС, пребывания в ЭС, различные поведенческие и звуковые выражения ЭС.

Объектом исследования является метафорический фонд лексической системы среднеобских говоров.

Предмет исследования - когнитивные метафорические модели чувств и эмоций, реализованные в системе метафорических номинаций среднеобских говоров.

Единицей анализа выступает многозначное слово или устойчивое выражение с метафорическим значением, в котором репрезентируется эмоциональная сфера человека.

Цель работы состоит в реконструкции когнитивных метафорических моделей эмоциональных состояний, реализованных в системе метафорических номинаций среднеобских говоров и определении закономерностей восприятия чувств и эмоций носителями говора.

Достижение цели предполагает решение ряда конкретных задач:

1) охарактеризовать особенности семантики наименований чувств и эмоций;

2) разработать методику, наиболее эффективную для анализа метафорических смыслов и выявления метафорических моделей ЭС;

3) описать метафорические смыслы лексических единиц, репрезентирующих чувства и эмоции;

4) определить систему образов и представлений исходной семантики, сквозь призму которых метафоризуются конституенты лексикализованных эмоциональных ситуаций и эмоциональных состояний в целом;

5) реконструировать когнитивные метафорические модели доминантных чувств и эмоций;

6) на основе анализа совокупности метафорических значений, созданных в результате образного переосмысления единиц с семантикой эмоциональной сферы, проинтерпретировать представления о чувствах и эмоциях в говорах Среднего Приобья.

Объем материала составляет около 500 лексических и лексико-фразеологических единиц, всего было проанализировано около 1300 контекстов.

Научная новизна исследования состоит в том, что

1) впервые методика когнитивного анализа метафорического моделирования применена к анализу лексических и лексико-фразеологических единиц со значением чувств и эмоций: а) метафоры чувств и эмоций проинтерпретированы в соответствии с лексикализоваными ситуациями, репрезентирующими прототипический сценарий ЭС (причина - состояние - проявление); б) метафорическая лексика, обозначающая эмоциональную сферу, представлена как система метафорических образов; в) репрезентация чувств и эмоций рассмотрена в виде когнитивных метафорических моделей;

2) впервые описан фрагмент языковой картины мира чувств и эмоций, представленный метафорическими лексическими и лексико-фразеологическими единицами среднеобских говоров.

Теоретическая значимость исследования определяется ее вкладом в диалектную лексикологию, семасиологию, этнолингвистику и когнитивистику. В рамках общего метода семантического моделирования в диалектах (подход Н.И. Толстого) анализ метафорической репрезентациии эмоциональной сферы в среднеобских говорах и его результаты в виде метафорических моделей чувств и эмоций могут явиться основой для сравнения с концептуализацией этой сферы в других диалектных системах, а также могут быть применены в исследованиях, направленных на сравнительный анализ разных языковых систем (литературной, диалектной и др.) и в работах, посвященных феномену языковой личности. Исследование метафорической номинации эмоциональной сферы как механизма выявления культурно значимых, концептуально реализованных смыслов, а также описанная методика метафорического переосмысления эмоциональной ситуации как проекции результативной и исходной семантики - всё это является вкладом в разработку проблем когнитивной лингвистики, эмоциональной концептологии и эмотиологии. Результаты анализа и описания метафорических представлений об эмоциональной сфере «проливают свет» на суть чувств и эмоций как явлений физиологии и психологии.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные данные могут быть применены при разработке курсов по диалектной лексикологии: реконструкция народных представлений об эмоциональной сфере позволяет глубже понять основы крестьянского мировидения, ценностную картину мира носителя языка, способствуя комплексному рассмотрению таких вопросов, как: язык и поведение человека, язык и система ценностей, язык и психология, язык и культура. Результаты исследования могут быть применены в области лексикографии (в качестве материала для словаря метафор и сравнений сибирских говоров фрагмента «человек»).

Материалом для исследования послужила метафорическая диалектная лексика, репрезентирующая эмоциональную сферу человека. Исследование построено на основе материала, извлеченного методом сплошной выборки из: 1) Вершининского словаря (т. 1-7; 1998-2002); 2) Полного словаря сибирского говора (т. 1-4; 1992-1995); 3) Словаря просторечий русских говоров Среднего Приобья (1977); 4) Словаря образных слов и выражений народных говоров (1997; 2001); 5) Мотивационного диалектного словаря: Говоры Среднего Приобья (т. 1, 1982; т.2; 1983); 6) Словаря старожильческих говоров средней части бассейна реки Оби» и дополнений к нему (1964-1986). В качестве источников материала также привлекались данные картотек, хранящихся на кафедре русского языка ТГУ.

В качестве дополнительных источников привлекались материалы: 1) Словаря русских народных говоров (Вып. 1-34, 1999); 2) Словаря русских говоров Сибири (т. 1,2; 1965-1999); 3) Материалы, представленные в монографиях: Е.В. Иванцовой «Феномен диалектной языковой личности» (2002); Т.А. Демешкиной «Теория диалектного высказывания. Аспекты семантики» (2000).

Методы исследования

Работа строится на принципиальном сочетании методов и приемов системно-структурного анализа (компонентный, дистрибутивный анализ) и методов когнитивной лингвистики, направленных на выделение функционально значимых компонентов прямого (исходного) и метафорического (результативного) значений и выявление скрытых семантических смыслов, задействованных в процессе метафоризации.

Использовались приемы когнитивного анализа, направленные на изучение ментальных моделей, существующих в сознании человека и выраженных посредством языка. Рассмотрение процесса метафоризации как корреляции объектов исходной и результативной семантики предопределило обращение при описании метафор чувств и эмоций к пропозитивному подходу, направленному на выявление в высказывании логико-смыслового основания. Чувства и эмоции в исследовании рассматриваются в виде типичного эмоционального сценария, который определяется тремя ситуациями (каузации ЭС, пребывания в ЭС, проявлений ЭС), в составе каждой из которых находит отражение обозначение конституентов (субъект, вызвавший ЭС; причина ЭС; собственно ЭС; объект, на который направлено ЭС; поведенческие, звуковые и др. проявления ЭС). На семантико-синтаксическом уровне лексические репрезентанты чувств и эмоций организуются вокруг трех пропозиций со своей актантной структурой, заданных предикатами «каузировать» ЭС, «пребывать» в ЭС, «проявлять» ЭС.

В настоящем исследовании пропозиция понимается как «отображение некоторого фрагмента действительности, некоторой ситуации» [И.М. Кобозева, 2000, 219], «модель называемого положения дел» [В.А. Белошапкова, 1989, 686].

Пропозитивный подход в работе коррелирует с ситуационным или событийным подходом к значению слова (А.А.Залевская, Н.Б. Лебедева), в котором акцентируется внимание на том, что «для пользующегося языком человека значение слова реализуется через включение его в некоторую более объемную единицу — пропозицию, фрейм, схему, сцену, сценарий, событие, ментальную модель и т.п.» [А.А. Залевская, 1999, 114]. Подобный подход реализует основное положение нашей работы о «включенном» характере метафорической номинации любой «фазы» ЭС в представление об эмоциональной ситуации.

Поставленные в работе задачи предопределяют подходы к анализу материала:

1) единицы, в метафорическом значении репрезентирующие эмоциональную сферу и реализующиеся в высказываниях, рассматриваются нами в соответствии со сценарием возникновения, протекания и развития эмоционального состояния (внеязыковая действительность), обусловливающим структуру лексикализованной эмоциональной ситуации (языковой уровень);

2) анализ направлен на характеристику лексикализованной эмоциональной ситуации, конституентами которой являются: каузирующий субъект, причина, процесс пребывания в эмоциональном состоянии, объект чувства, проявления состояния;

3) при квалификации слова (выражения) как единицы анализа представленность всех конституентов эмоциональной ситуации в его семантической структуре не обязательна: «любая "фаза" эмоционального сценария способна существовать автономно, а актуализация даже одной из них в тексте может рассматриваться в качестве маркера эмоции» [С.В. Ионова, 2000,120];

4) метафорическое представление о чувстве или эмоции возникает на основании переосмысления исходной ситуации, которая может относиться к разным понятийным сферам (физическая деятельность, физиологические действия и состояния, качественные состояния и под.).

В результате проведенного исследования на защиту выносятся следующие положения:

1) в восприятии носителей языка эмоциональные состояния существуют как образные представления в виде определенных когнитивных схем, репрезентирующих базовые эмоциональные ситуации и реализованные в метафорических моделях;

2) процесс метафоризации основывается на проекции двух ситуаций: результативной, в пределах которой находит языковое отражение эмоциональная сфера человека (каузация ЭС, пребывание в ЭС и проявление ЭС), реализованная в переносном значении лексических и лексико-фразеологических единиц, и исходной, являющейся сферой-источником для переосмысления чувств и эмоций (единицы в первичных, исходных значениях);

3) в процессе метафоризации реализуется принцип «сдвоенности пропозиций»: конституенты результативной ситуации отражают состав участников исходной ситуации;

4) метафорическое моделирование сферы чувств и эмоций преимущественно связано с переосмыслением сферы физического мира, включающего объекты мира животных и растений;

5) метафорические представления об ЭС подтверждают глубинное смысловое различие чувств как внутренних и эмоций как внешних состояний: для лексических номинантов чувств характерно метафорическое переосмысление ситуации «пребывание в ЭС», интерпретация ситуации «проявление ЭС» характерна для номинантов эмоций;

6) характер метафорических образов выявляет степень значимости чувств и эмоций для человека;

7) восприятие чувств и эмоций, реализованное в метафорических моделях, отражает сущность чувств и эмоций как психологических явлений.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка используемой литературы и источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Чувства и эмоции в интерпретации русской диалектной метафоры"

2.3. Выводы

1. Метод метафорического моделирования языковых структур, в пределах которого реализуются приемы структурно-семантического и когнитивного подходов, а метафора эмоций при анализе интерпретируется как процесс, обеспечивающий «вхождение» эмоций в структуры знаний и представлений человека о мире, позволяет избежать «ограниченности» метафорического подхода к изучению эмоций, проявляющейся в отсутствии семантического звена между физической мотивацией и самой метафорой.

2. Методика анализа метафорических наименований обусловлена представлением об ЭС как об определенном эмоциональном сценарии, включающем ситуации каузации ЭС, пребывания в ЭС, проявлений ЭС. На уровне лексической репрезентации это лексикализованные ситуации развития чувств и эмоций, определяющиеся типом предиката (каузировать ЭС, пребывать в ЭС, проявлять ЭС). Этапы, фазы эмоционального сценария именуются набором лексем, объединяемых в семантические подгруппы (СПГ), выделяемых в составе каждой семантической группы (СГ «горе»: СПГ «каузация», СПГ «состояние (пребывание)», СПГ «проявление»; СГ «радость»: СПГ «каузация», СПГ «состояние (пребывание)», СПГ «проявление» и т.д.). СПГ представляют собой языковую экспликацию «фаз» эмоционального сценария с определенным набором конституентов.

3. Метафорические наименования чувств и эмоций рассматриваются как смысловая проекция элементов исходной ситуации, уподобляемой одному из этапов возникновения и протекания ЭС. Координирующим звеном при «сдвоенном» видении результативной ситуации (эмоциональная сфера) сквозь призму исходной ситуации (другие предметные области) является типичный эмоциональный сценарий ЭС и препозитивная структура его фаз.

4. При семантизации чувств и эмоций представители народной культуры описывают типичную ситуацию, в которой пребывает некий субъект, переживающий то или иное состояние. Лексическая репрезентация типичной ситуации эмоциональных переживаний характеризуется использованием метафорических образов, регулярный характер которых позволяет выявить типичные, базовые метафорические модели.

5. Метафорическая модель может быть представлена как обозначение нескольких фаз эмоциональной ситуации, что не свидетельствует о её неполноте: общая метафорическая модель объективно может быть представлена репрезентацией одной фазы эмоционального сценария. Подобная особенность объясняется характером описываемого ЭС: внешний характер эмоций, направленный на выражение состояния, обусловливает преимущественно лексическую репрезентацию фазы «проявление ЭС», чувства как внутренние состояния чаще обозначены через обращение к ситуации «пребывание в ЭС».

5. Характер метафорического переноса разных ЭС в пределах одной метафорической модели неоднороден: акцентируется лексическая репрезентация разных фаз эмоционального сценария, реализованных посредством различных метафорических образов.

Так, метафорическая модель «эмоциональная ситуация -физическая деятельность» актуализируется при метафоризации номинантов всех рассматриваемых семантических групп, но при репрезентации раздражения ситуация каузации переосмысляется как ситуация физического воздействия в виде колющей, режущей и другой боли {колоть, грызть, кипятить), а ситуация каузации горя как проекция физического воздействия на объект реализуется в образах деструктивных действий, направленных на уничтожение объекта (морить, травить, задавить и под.). Ситуация присоединения как проекция на ситуацию каузации ЭС в отношении чувства любви обозначается образами физических действий, направленных на объект (слиться, прикипеть, слепиться и под.), а при проецировании на ситуацию каузации раздражения актуализируется образ присоединения против воли человека (привязывать, липнуть, прискребаться и под.).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Чувства и эмоции представляет собой сложно дифференцируемую сферу, которая слабо рефлексируется человеком. Эмоциональные состояния репрезентируются в языке преимущественно единицами вторичной номинации, посредством метафорического уподобления объектам других понятийных сфер (физическая деятельность, физиологические действия и состояния, качественные состояния и др.). Основой обозначения эмоций является переосмысление реальных (физических и практических) действий и процессов и перенос конкретных наименований в область психической деятельности человека.

Лексическая репрезентация сферы чувств и эмоций представлена в говорах Среднего Приобья неоднородно. Наиболее ёмко представлены номинанты эмоциональных состояний СГ «раздражение», «любовь» и «горе». Менее репрезентированы СГ «радость» и «гордость». Лексическое обозначение СГ «тревога», «страх» и «удивление» характеризуется наименьшим количеством номинантов и метафорических интерпретаций. Подобное наблюдение позволяет говорить о степени наибольшей актуальности для представителей народной культуры чувств и эмоций, обозначенных лексическими репрезентантами СГ «горе», «любовь», «раздражение».

Анализ текстов, включающих метафорические описания различных эмоциональных состояний показал, что внутренний мир воспринимается жителями деревни как составляющая часть жизни, неотъемлемый компонент существования человека в мире. Данная тенденция подтверждается характером метафорических переносов. Для интерпретации чувств любви и горя характерно направление метафорической деривации «эмоциональная ситуация - ситуация бытия, существования». Пребывание в ситуации любви или горя воспринимается представителями народной культуры как один из периодов, включенный в жизненный цикл. Горе метафоризируется как неприятный период жизни, который нужно пережить, перетерпеть, для любви характерно переосмысление чувства через ситуации существования, повседневной деятельности; объекты любви интерпретируются как объекты физического мира, близкие для человека. Актуальность эмоций СГ «раздражение» (недовольство, раздражение, обида, досада, злость, гнев) объясняется внешним характером раздражения как эмоции, что обусловливает лексическое обозначение выражение ЭС в виде речевых, звуковых, поведенческих и др. действий. Метафорическому переосмыслению подвергаются фазы «каузация» и «проявление» ЭС раздражения, обозначенные преимущественно номинантами сферы речевой деятельности (упреки, надоедливые просьбы и под), активно представленной в языковой системе среднеобских говоров.

Анализ метафорических контекстов, эксплицирующий представления о чувствах и эмоциях, позволил выявить глубокую корреляцию между внутренним миром человека, его чувствами и эмоциями, и «физической», внешней, бытовой жизнью человека.

Жизнь деревенского жителя включает в себя родственные отношения, работу на земле, отношения с природой и т.п. Посредством проецирования подобных отношений на ситуации переживания различных эмоциональных состояний переосмысляются чувства и эмоции человека.

В метафорической интерпретации эмоциональной сферы человека находят отражение:

• отношения между людьми;

• отношения человека с природой;

• физиологические состояния;

• физическая деятельность;

• отношения с животным миром.

Характер метафорических образов, актуализируемых при лексической репрезентации эмоциональной сферы, позволяет говорить об особенностях восприятия представителями народной культуры тех или иных эмоциональных состояний.

Эмоциональные состояния, воспринимаемые как ненормативные или характеризуемые как разрушительные для человека, переосмысляются в пределах направления метафорической деривации «эмоциональная ситуация физическая деструктивная деятельность» {раздражение, злорадство, горе, чрезмерный смех как выражение радости) или репрезентируются в образах ненормативного поведения {раздражение, гордость).

Эмоции, воспринимаемые как неприятные, но не вызывающие у диалектоносителя резко негативное отношение {тревога, страх, удивление) переосмысляются в образах временных изменений внешнего характера или нарушения деятельности, что также отражает кратковременный характер ЭС.

Эмоциональные состояния, характеризуемые как длительные, переосмысляются в образах состояний {горе <— болезнь; горе существование, бытие; любовь <— существование, бытиё).

Положительное восприятие репрезентируется в метафорической интерпретации чувств и эмоций сквозь призму объектов окружающего мира, близких для человека (образы птиц, растений и др. в позиции замещения объектов любви).

Образы огня и холода репрезентируют характер восприятия разных чувств и эмоций. Образы огня используются при метафорическом обозначении ситуаций, направленных как на деструкцию, так и на созидание. ЭС, воспринимаемые негативно, интерпретируются через образы огня, который может сжечь, спалить {гнев, раздражение, злость). Чувства, воспринимаемые «положительно», как нормативные, переосмысляются через образы созидающего огня, дающего тепло {радость, любовь). Вместе с тем чрезмерное проявление ЭС воспринимается как ненормативное и метафоризуется в образах огня как разрушительной деятельности {чрезмерный смех). Использование образа холода в метафорах чувств и эмоций свидетельствует о восприятии ЭС как внезапных, неожиданных, интенсивных, воздействие которых уподобляется деструктивному воздействию холода, пребывание в ЭС переосмысляется как внезапное прекращение деятельности человека (страх, удивление).

Характер метафорического переосмысления чувств и эмоций отражает их особенности как психологических явлений.

1. Выявлена тенденция при метафорическом переосмыслении чувств и эмоций как сущностей разной структуры.

В рамках метафорического моделирования номинантов эмоций объектами метафоризации являлись преимущественно ситуации внешнего проявления (выраэ/сение радости в виде смеха, упреки, брань как выражение раздражения, неестественное поведение как проявление гордости). При метафоризации эмоций характерным явилось представление о проявлениях как об определенном процессе, в котором пребывает субъект (веселье, ссоры, брань и под.).

Переосмыслению в пределах ситуаций, обозначенных номинантами чувств, преимущественно подвергалась фаза «пребывание» в ЭС (горе как переживание, проживание какого-либо неприятного периода жизни, любовь как отношения любящих людей, интерпретируемые как деятельность, характерная для обычной жизни человека).

Подобное «расподобление» отражает представление о чувствах как внутренних состояниях и эмоциях, характеризуемых внешним проявлением, направленностью на звуковое и речевое выражение.

Разграничение чувств и эмоций по признаку «внутренний - внешний» и различие эмоциональных сценариев развития чувств и эмоций (наличие объекта, по отношению к которому переживается чувство), предопределило и разную пропозитивную структуру высказываний, описывающих чувства и эмоции. В метафорических высказываниях с семантикой эмоций предикат состояния чаще характеризуется валентностью внешних проявлений, при описании чувств чаще выражена валентность объекта, на которого направлено ЭС.

2. Переосмысление ситуаций пребывания в состоянии переживания эмоций тревоги, удивления и страха как физического ощущения организма (дрожь, озноб, холод), временного нарушения деятельности организма (околеть, остолбе}1еть, язык отнялся, околеть и под.) или изменения внешнего вида человека как реакции организма (волосы шишом, волос дыбом) является отражением близости заявленных ЭС с точки зрения психологии. Тревога, страх и удивление включаются в разряд эмоций «ожидания и прогноза», для которых характерно острое внутреннее бессодержательное переживание, связанное в сознании индивида с прогнозированием неудачи, опасности или же ожидания чего-то важного, значительного в условиях неопределенности. Подобное значительное, важное событие, вызывающее обозначенные эмоциональные состояния, реализуется на уровне метафорического переосмысления в образах физических деструктивных действий (поразить, холодом хватить, задеть и под.), вызывающих телесные ощущения организма, проецируемые на душевные ощущения человека в состоянии переживания эмоций тревоги, страха или удивления.

Скука как эмоция, рассматриваемая в психологии как состояние монотонии и являющееся следствием однообразной деятельности, в метафорической интерпретации репрезентируется как некоторое состояние, обусловленное восприятием плохой, сумрачной погоды как неприятной, «серой», «монотонной».

Результатом исследования явилось общее представление о сфере чувств и эмоций в восприятии жителей деревни.

Любовь и горе воспринимаются как естественные, не чуждые для носителей языка, чувства. Любовь (как обозначение любовных отношений) рассматривается двояко: 1) как истинное, настоящее, глубокое чувство (что реализуется в метафорических образах единения, обыденной деятельности) и 2) любовь как обозначение отношений «вне брака», характеризуемых временностью протекания и лживостью (образы кругового перемещения и вращательного движения, разнонаправленных движений). Горе осмысляется как очень глубокое и неприятное чувство, но воспринимается как состояние, являющееся некоторой жизненной нормой, периодом, который «уравновешивает» сущность бытия (Всё было, а предложь мне сейчас заново зажить - ить не соглашуся. Потому что на кажну горьку минуточку сладка выпадат). Чувство горя неизбежно и его нужно пережить, перетерпеть, испить до дна.

Раздражение воспринимается как негативная, разрушительная для субъекта и объекта эмоция, характеризуемая внешней направленностью.

Нормативно, не чуждо воспринимается носителями языка эмоция радости, чаще обозначаемая через ситуацию смеха, веселья. Вместе с тем чрезмерный, сильный смех является объектом негативного восприятия, отраженного в метафорических образах смеха как деструктивной деятельности.

Эмоции удивления, тревоги и страха актуализированы в сознании диалектоносителей и представляют собой внезапные, быстро проходящие состояния, воспринимаемые как временное нарушение привычного течения жизни, не входящие в личную сферу человека.

Чуждой в восприятии носителей диалектного сознания предстает эмоция гордости, воспринимаемая как ненормативное состояние.

Метафорические представления о внутреннем мире человека позволяют дополнить научную картину чувств и эмоций.

Перспективы работы связаны с исследованием когнитивных метафорических моделей ЭС и сравнением концептуализации эмоциональной сферы в других диалектных и языковых системах.

Список научной литературыКоберник, Любовь Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алёшина О.Н. Семантическое моделирование в лингвометафорологических исследованиях (на материале русского языка). Дис. . докт. филол. наук. - Новосибирск, 2003.

2. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания. 1993. - №3. - С. 27-35.

3. Апресян В.Ю. Семантические типы эмоциональных метафор // Эмоции в языке и речи: Сборник научных статей. М.: РГГУ, 2005. - С. 9-31.

4. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т.1. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. -М.: «Языки русской культуры», 1995.-472 с.

5. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т.2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: «Языки русской культуры», 1995. - 767 с.

6. Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова (лексикографический аспект) // Русский язык. Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке. М.: Наука, 1992.- С.45-64

7. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. - №1. - С. 37-67.

8. Апресян Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Прагматика и проблемы интенсиональности. М, 1988. - С.7-41

9. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений // Оценка. Событие. Факт. -М.: Наука, 1988.-338 с.

10. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры: сборник статей. -М., 1990.- С.5-32.

11. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора // Лингвистика и поэтика. (Сб. статей).-М., 1979. с. 147-174.

12. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (К проблеме языковой «картины мира») // Вопросы языкознания. 1987. - №3. - С. 3-19.

13. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. М, 1993. - С.3-6

14. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976.

15. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999. - 896 с.

16. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979. - С. 147-173.

17. Асадуллаев А.А. Номинация событийных ситуаций в диалектном тексте (номинативное единство): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1992.

18. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, 1989. - 184 с.

19. Бабенко Л.Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа. М., 2004. - 464 с.

20. Банкова Т.Б. «Полный словарь сибирского говора» как источник изучения народного миросозерцания // Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск, 1995. Вып.4., С.80-84

21. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Внутренняя форма идиом и проблема толкования //ИАН СЛЯ. 1998. - №1. -т.57. - С.36-44

22. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики // Известия АН. Сер. Лит. и яз. 1997. - т.56. - С. 11-21.

23. Белошапкова В.А. Синтаксис // Современный русский язык. М., 1989.

24. Бельская Е.В. Роль внутренней формы в выражении семантики интенсивности (на материале Вершининского говора) // Актуальные проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии. Томск, 1998.

25. Блинова О.И. Языковое сознание и вопросы теории мотивации // Язык и личность.-М, 1989

26. Блинова О.И. Уровни, аспекты и методы типологического исследования лексических единиц // Проблемы документации исчезающих языков и культур. Томск, 1999.

27. Блэк М. Метафора // Теория метафоры, М.: Прогресс. - 1990 - С. 153172.

28. Бойко Е.С. Методы исследования компонентов диалектного текста // Лексические единицы и их взаимодействие в говорах Сибири. Межвузовский сборник научных трудов. Красноярск, 1988. - С.64-74.

29. Буйнова 0.10. Универсальные и специфические черты процесса метафоризации // Лингвистические исследования к 75-летию профессора Владимира Григорьевича Гака. Дубна: Феникс+, 2001. - С.49-65.

30. Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., 1982.

31. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Перемещение в пространстве как метафора эмоций // Логический анализ языка: Языки пространств. М., 2000. С. 277-289.

32. Булыгина Т.В., Шмелёв А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) /прагматика; семантика; лексикография; вид, время, лицо, модальность). М.: «Языки русской культуры», 1997. -576 с.

33. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М.: Прогресс, 2000. - 528 с.

34. Валиева P.M. О репрезентации эмоциональных концептов в русском языке // Теория поля в современном языкознании. Уфа, 2002. - С. 67-71.

35. Васильев Л.М. Семантическая категория оценки и оценочные предикаты // Исследования по семантике, Уфа, 1996. - С.55-62

36. Васильев Л.М. Семантические классы глаголов чувства, мысли, речи // Очерки по семантике русского глагола. Уфа, 1971. С. 95-267.

37. Васильева Е.А. Язык чувств и модальности восприятия: элементы синестезии в образном обозначении эмоций // Эмоции в языке и речи: Сборник научных статей. М.: РГГУ, 2005. - С.62-74.

38. Вежбицкая А. Культурно-обусловленные сценарии и их когнитивный статус // Язык и структура знания. М., 1990. - С.63-85

39. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: «Языки русской культуры», 1999. - 780 с.

40. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. -416 с.

41. Веккер JI.M. Психика и реальность: единая теория психических процессов. М., 2000.

42. Вершининский словарь. Т. 1-7. Томск: Изд-во Том. Ун-та, 1998-2002.

43. Вилюнас В.К. Основные проблемы психологической теории эмоций // Психология эмоций: Тексты. М., 1984. - С. 3-28.

44. Винарская Е.Н. К проблеме базовых эмоциональных концептов // Вестник ВГУ. Серия лингвистика и межкультурная коммуникация. -2001.-№2.-С. 9-12.

45. Витгенштейн JI. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Философские работы. М.: Гнозис, 1994. - С. 1-73.

46. Витт Н.В. Эмоциональная регуляция речевого поведения // Вопросы психологии. 1983. - №4. - С.60-69.

47. Водяха А.А. Коммуникативно-прагматический аспект эмоциональной рамки высказывания // Коммуникативно-прагматическая семантика: Сб. научн. трудов. Волгоград, 2000. - С. 155-163.

48. Водяха А.А. Лексические средства создания эмоциональной рамки высказывания // Лексико-грамматические единицы в языке и речи. -Волгоград, 1993. С. 49-55.

49. Вольф Е.М. Метафора и оценка // Метафора в языке и тексте. М., 1988. -С. 52-65.

50. Вольф Е.М. Субъективная модальность и семантика пропозиции // Прагматика и проблемы интенсиональности: (Сб. науч. тр.). М.: ИНИОН, 1988. - С.124-143.

51. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука. - 1985. -229 с. (Изд. 2-е, доп. - М., 2002. - 280 е.).

52. Вольф Е.М. Эмоциональные состояния и их представленность в языке // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1998. - С. 55-75.

53. Воркачев С.Г. Зависть и ревность: к семантическому представлению моральных чувств в естественном языке // Известия АН. Серия литературы и языка, 1998, том 57, № 3. С. 39-45.

54. Воркачев С.Г. Концепт счастья: понятийный и образный компоненты // Известия АН, Серия литературы и языка, 2001, том 60, № 6. С. 47-58.

55. Воркачев С.Г. Национально-культурная специфика концепта любви в русской и испанской паремиологии // Филологические науки. М., 1995, № 3. С. 56-66.

56. Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. - 236 с.

57. Всеволодова М.В., Ященко Т.А. Причинно-следственные отношения в современном русском языке. М., 1988.

58. Выготский Л.С. Психология искусства. М: «Современное слово», 1998. -480 с.

59. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. М, 1973.

60. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. -М.: Наука, 1988. С. 11-26.

61. Гак В.Г. Рецензия на: Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю) // ВЯ, 1993, № 3. С. 137-140.

62. Гак В.Г. Синтаксис эмоций и оценок // Функциональная семантика: оценка, экспрессивность, модальность. М., 1996. - С. 20-31.

63. Гак В.Г. Эмоции и оценки в структуре высказывания // Вестник Московского университета. Сер.9, Филология. М., 1997. - № 3. - С. 8793.

64. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998. - 768 с.

65. Гальперин И.Р. Системность контекстно-вариативных форм членения текста // Русский язык: Текст как целое и компоненты текстаю М., 1982.

66. Гамаюнова Ю.И. Наименование эмоции грусти как отражение древнейших символов и ритуалов // Текст: структура и функционирование. Барнаул, 2001. - Вып.5. - С.87-92.

67. Гачев Г. Национальные образы мира//Вопросы литературы. М., 1987. -№10.-С. 156-191.

68. Гвоздецкая Н.Ю. К проблеме выделения "имен чувств" в языке древнегерманского эпоса (на материале "Беовульфа" и "Старшей Эдды") //Логический анализ языка.-М., 1989.-С. 138-147.

69. Гинецинский В.И. Пропедевтический курс общей психологии. Учеб. пособие. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997. - 200 с. / http://testlab.kiev.ua/PUBLICAT/PSI/GENECYNSK/.

70. Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации. Томск, 1989.

71. Гончарова Ю.В. Метафора в описании эмоций // Актуальные проблемы филологии и методики преподавания. Р н/Д, 2001. - 4.2. - С.39-43.

72. Гордеева О.И. Высказывание как единица диалектного синтаксиса // Говоры русского населения Сибири. Томск, 1993.

73. Гордеева О.И. Семантика предложения как основа описания парадигматической организации диалектного синтаксиса// Русские говоры Сибири. Семантика. Томск, 1995.

74. Гордеева О.И. Синтаксис // Русские говоры Среднего Приобья. Томск, 1989.

75. Гордеева О.И. Сложноподчиненные предложения в диалектной речи // Семантико-синтаксические процессы в русском языке (на материале сложного предложения). Барнаул, 1981.

76. Графова Т.А. Коммуникативный аспект эмотивно-окрашенной лексики // Лингвистические и психолингвистические исследования языка и речи. -М., 1986. С.65-76.

77. Гумбольдт Вильгельм фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс. - 1984.-397с.

78. Гумбольдт Вильгельм фон. Характер языка и характер народа // Язык и философия культуры. М.: Прогресс. - 1985. - С.370-382

79. Гусев С.С. Наука и метафора. Л., 1984.

80. Гынгазова Л.Г. Жанр оценки в языке личности // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии. Томск, 1998.

81. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация (сборник работ). М.: Прогресс. - 1989.-311с.

82. Демешкина Т.А. Средства выражения смысловых отношений мотивационно связанных слов // Системные отношения на разных уровнях языка. Новосибирск, 1988.

83. Демешкина Т.А. Теория диалектного высказывания. Аспекты семантики. -Томск, 2000.- 190 с.

84. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце 20 века //Язык и наука конца 20 века: сб. статей. -М, 1995. С.239-320.

85. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. - №4. -С.17-33.

86. Джонсон-Лэрд Ф. Процедурная семантика и психология значения // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988.- С. 234-257.

87. Дэвидсон Д. Что означают метафоры //Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.- С.173-193.

88. Ермоленкина Л.И. Метафорическое моделирование этико-эстетической оценки человека в русских народных говорах: АКД. Томск, 2002. - 22с.

89. Жуковская Е.Е. Семантический анализ некоторых глаголов эмоционального состояния и их производных: АКД. М., 1975. - 21 с.

90. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М, 1999. - 382с.

91. Залевская А.А. Некоторые особенности функционирования метафоры в индивидуальном сознании // Исследования по семантике (Семантика языка и речи). Уфа, 1991.- С.71-80.

92. Зализняк Анна А. Семантическая деривация в синхронии и диахронии: проект «каталога семантических переходов» // Вопросы языкознания, 2001.-№2.-С. 13-26.

93. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М, 1973.

94. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 368 с.

95. Иванцова Е.В. Феномен диалектной языковой личности. Томск, 2002, 312 с.

96. Изард К.Э. Психология эмоций. СПб.: Издательство «Питер», 2000. -464 с.

97. Ильин Е.П. Эмоции и чувства. СПб., 2001. - 752 с.

98. ЮО.Ионова С.В. Эмотивность текста как лингвистическая проблема: АКД. -Волгоград., 1998. 16 с.

99. Ионова С.В. Когнитивный подход к исследованию текстовой эмотивности // Вестник ВолГУ. Сер.2: Филология. Журналистика. -Вып.5. -2000. С. 116-121.

100. Ионова С.В. Роль эмоций в процессе текстообразования: структурно-семантический аспект // www. vspu. ru.

101. Иорданская JI.H. Лексикографическое описание русских выражений, обозначающих физические симптомы чувств // Машинный перевод и прикладная лингвистика. М., 1972. - Вып. 16. - С. 3-30.

102. Казакевич О.А. Между гневом и страхом (Человек и его эмоции в фольклоре северных селькупов) // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик. 1999. - С. 273 - 280.

103. Ю5.Калимуллина Л.А. Психологическая и лингвистическая классификация эмоций // Актуальные проблемы филологии. Уфа, 1997. - С. 49-51.

104. Юб.Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград - Архангельск, 1996. - С.3-16

105. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.

106. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990, -С.33-43

107. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, 1972.-216 с.

108. Каштанова Е.Е. Лингвокультурологические основания русского концепта любовь (аспектуальный анализ). Автореферат кандидатской диссертации. Екатеринбург, 1997. - 23 с.

109. Ш.Клепикова Г.П. К истории изучения славянской диалектной семантики (метод «семантического поля» Н.И. Толстого) // Вопросы языкознания, 1999.-№5.-С. 64-72.

110. Клобуков П.Е. Метафора как концептуальная модель формирования языка эмоций // Язык. Сознание. Коммуникация. М., 1997. - Вып.2. -С.41-47.

111. Клобуков П.Е. Эмоции, сознание, культура (особенности отражения эмоций в языке // Язык, сознание, коммуникация. М., 1998. - Вып.4. -С.110-123.

112. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2000. - 352 с.

113. Колесов В.В. Ментальные характеристики русского слова в языке и философской интуиции // Язык и этнический менталитет. -Петрозаводск, 1995. С. 13-24

114. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука. - 1990.

115. П.Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М., 1999.

116. Косяков Ю.Г. Человеческие эмоции в зеркале языка // Фразеологизм: семантика и форма. Курган, 2001. - С.46-47.

117. Красавский Н.А. Архитектоника эмоционального концепта // Вопросы романо-германской и русской филологии: Межвузовский сборник научных статей. Пятигорск, 2001. - С. 100-107.

118. Красавский Н.А. Динамика эмоциональных конспектов в немецкой и русской лингвокультурах: АДД. Волгоград, 2001. - 38с.

119. Красавский Н.А. Образы эмоций в языковой картине мира // Русский язык в школе. М., 2002. - № 2. - С.90-94.

120. Красавский Н.А. Русская и немецкая концептосферы эмоций (опыт лингвокультурологического анализа словарных статей) // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание. Воронеж, 2001. - С.113-118.

121. Красавский Н.А. Семантическая структура номинатов эмоций в немецком и русском языках // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики. Волгоград, 1999. -С. 162-172.

122. Красавский Н.А. Синонимические и антонимические отношения в терминологической системе эмоций русского языка // Уровнилингвистического анализа в синхронии и диахронии. Пятигорск, 1997.-С.40-43.

123. Красавский Н.А. Эмоциональная концептосфера намецкого языка: (этимологический анализ базовых номинантов эмоций) // Языковая личность: проблемы креативной семантики. Волгоград, 2000. - С. 65-72.

124. Красавский Н.А. Этимологический анализ как метод исследования эмоциональных концептов // Некоторые вопросы общего и частного языкознания. Пятигорск, 2001. - С. 58-72.

125. Круглов В.М. Лексика, обозначающая чувства и эмоции человека, в русском языке XVIII века: АКД. Спб., 1996. - 16 с.

126. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. - 1994. - №4. - С.33-47.

127. Кубрякова Е.С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова память// Лингвистический анализ языка. -М., 1989. С. 85-91.

128. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине 20 века (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца 20 века: сборник статей. -М, 1995. С.144-238.

129. Кубрякова Е.С., В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. Краткий словарь когнитивных терминов. М, 1996.

130. Кузнецова И.Е. Диффузность семантики диалектных глаголов эмоционального отношения // Очерки по исторической лексикологии русского языка. СПб, 1999. - С. 174-179.

131. Кузнецова Э.В. Итоги и перспективы классификации русских глаголов // Семантические классы русских глаголов. Свердловск, 1982.

132. Курлова И.В. К изучению глагольных способов выражения эмоциональных состояний // Словарь. Грамматика. Текст. М., 1996. - С. 128-139.

133. Курочкина A.JI. О многообразии способов выражения эмоционального отношения в структуре высказывания // Слово и словоформа в высказывании: номинация и предикация. М., 2000. - С. 90-93.

134. Кустова Г.И. О типах производных значений слов с экспериенциальной семантикой // Вопросы языкознания, 2002, №2. С. 16-35.

135. Кустова Г.Н. Когнитивные модели в семантической деривации и система производных значений // Вопросы языкознания. 2000. - №4. - С.85-109.

136. Лаврентьева Н.Б. К вопросу о принципах классификации глагольных метафор (на материале говоров Новосибирской области) // Лексика и фразеология русских говоров Сибири. Новосибирск, 1982. - С. 123-133.

137. Лаврова Л.В. Лексико-семантические группы слов, характеризующие человека: АКД. Саратов, 1984. - 20 с.

138. Лагута О.Н. Метафорология: теоретические аспекты, Новосибирск, 2003.-4.1 .- 114с.

139. Лагута О.Н. Метафорология: теоретические аспекты, Новосибирск, 2003.-ч.2.-208с.

140. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М., 1990. - С. 387^116.

141. Ланге Н.Н. Избранные психологические труды. М., Воронеж, 1996.

142. Лебедев М.В. Стабильность языкового значения. М., 1998. - 168 с.

143. Лебедева Е.К. Метафора как средство описания внутреннего эмоционального состояния человека // Общая стилистика и филологическая герменевтика. Сборник научных трудов. Тверь, 1991. -С. 54-68.

144. Лебедева Н.Б. Глагольная семантика как полиситуативная динамическая структура // Вестник Барнаульского пед ун-та. Сер. Гуманитарные науки. 2002. Вып.2. - С. 4-8.

145. Левитов Н.Д. О психических состояниях человека. М., 1964.

146. Лексико-семантические группы русских глаголов. Иркутск, 1989. -180с.

147. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции. М., 1971.

148. Леонтьев В.В. Эмоциональный концепт «Flattery» в структуре английской языковой личности // Вестник ВолГУ. Сер.2: Филология. Журналистика. - Вып.5. - 2000. - С. 27-32.

149. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

150. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка. // ИАН СЛЯ. М, 1993. -№1.-т.52.-С.3-9.

151. Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. - 448 с.

152. Лукьянова Н.А., Черемисина М.И. Понятия «язык», «речь», «текст» в диалектологических исследованиях // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1974.

153. Лукьянова Н.А. Экспрессивность как семиотическая категория // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе. Новосибирск, 1991. - С.23-35

154. Льюис К. Виды значения // Семиотика. М.: Радуга, 1983. - С. 211- 224.

155. Люсин Д.В. Значение эмоций для построения моделей когнитивных процессов // Когнитивное моделирование в лингвистике. М., 2001. - С. 202-204.

156. Маркелова Е.В. Когнитивный аспект анализа семантической структуры многозначного слова // Языковая ситуация в России начала XXI века: Материалы международной научной конференции. Т.2. Кемерово, 2002. - С. 34-37.

157. Маркелова Е.В. Оценочные высказывания и оценочная ситуация // Вопросы лингвистики. М., 1998. - Вып. 2.

158. Матевосян Jl.Б. Культурный контекст и выражение эмоций // Русистика. -М., 1999. С.294-298.

159. Матевосян Л.Б. Толкование эмоциональных состояний как ключ к пониманию культур // Филологические науки. М., 1999. - № 3. - С.96-100.

160. Мауро Т. Де. Введение в семантику. М., 2000. - 240 с.

161. Мельникова Г.М. Психология чувств (методическое пособие по психологии). Челябинск, 1968. - 20 с.

162. Мерзлякова А.Х. Типология адъективной метафоры // Лингвистические исследования к 75-летию профессора Владимира Григорьевича Гака. -Дубна: Феникс+, 2001. С. 104-116.

163. Метафора и метонимия как основные способы формирования смысла вторичных наименований // Языковая номинация (Виды наименований. -М.: Наука, 1977.-360 с.

164. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. - С. 281-309.

165. Миромоделирование в языке и тексте: Сборник научных трудов. -Томск., 2003.-208с.

166. Мишанкина Н.А. Метафора и моделирование мифологической картины мира // Картина мира. Модели, методы, концепты. Материалы всерос. междисциплинарной школы мол. ученых. Томск, 2002а. - С. 208-212

167. Мишанкина Н.А. Феномен звучания в интерпретации русской языковой метафоры: АКД. Томск, 20026. - 24с.

168. Мокшина Е.А. Когнитивные структуры в парадигме эмоций (на материале нем. яз) // Разноуровневые характеристики лексических единиц. Смоленск, 2001. 4.1. - С.27-32.

169. Москвина Т.Н. К вопросу об изучении диалектной лексики, выражающей эмоции // Немцы Сибири: история и культура. Новосибирск, 2003. С. 173-176.

170. Москвина Т.Н. Лексические средства выражения эмоций в островном верхненемецком говоре: АКД. Барнаул, 2004. - 19с.

171. Мотивационный диалектный словарь: Говоры Среднего Приобья. -Томск: Изд-во Томск. Гос. Ун-та. Т.1. 1982; Т.2. 1983.

172. Мыльникова С.Е. О глаголах чувств в современном русском языке // Лексико-грамматические проблемы русского глагола. Новосибирск, 1969.-С. 60-74.

173. Мыльникова С.Е. О глаголах чувств в современном русском языке // Лексико-грамматические проблемы русского глагола. Новосибирск, 1969.-С. 60-74.

174. Мягкова Е.Ю. «Русский ассоциативный словарь» и проблемы исследования эмоциональной лексики // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. - С. 176-180.

175. Мягкова Е.Ю. «Язык и эмоции» в когнитивных исследованиях //Семантика слова и текста: психолингвистические исследования. Сборник научных трудов. Тверь, 1998. - С. 38-44.

176. Мягкова Е.Ю. К проблеме исследования эмоциональности единиц индивидуального лексикона // http://www.ksu.ru/eng/science/fccl/ winter.99/cogmodel/myagkova.pdl.

177. Мягкова Е.Ю. Названия эмоций в английском и русском языках // Слово и текст в психолингвистическом аспекте. Тверь, 1992. - С. 63-67.

178. Мягкова Е.Ю. «Язык и эмоции» в когнитивных исследованиях // Семантика слова и текста: психолингвистические исследования. Сборник научных трудов. Тверь, 1998. - С. 38-44.

179. Никитин М.В. О семантике метафоры // Вопросы языкознания, 1979, № 1.-С. 91-102.

180. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М, 1993.- 189 с.

181. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый выпуск.-М., 1999.-552 с.

182. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второй выпуск. М., 2000. - 488 с.

183. Облик слова. Сб. статей, памяти Д.Н. Шмелёва / РАН. Ин-т рус. яз. М., 1997.-384 с.

184. Орлова Н.В. Косвенные номинации ситуации эмоционального отношения: (на материале высказываний о любви) // Функциональная семантика слов. Свердловск, 1992. - С. 26-31.

185. Ортони А, Клоур Дж, Коллинз А. Когнитивная структура эмоций // Язык и интеллект. М., 1995. - С. 314-382.

186. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985.-271 с.

187. Панченко Н.Н. Средства номинации обмана в английском и русском языках // От слова к тексту: Сб. материалов докладов международной конференции. Минск: Изд-во Минск. Гос. Ун-та, 2000. - Ч.З. - С. 127129.

188. Панченко Н.Н. Метафорическое осмысление лжи и обмана // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики: Сб. науч. Трудов /ВГПУ. Волгоград: Перемена, 1999. - С. 172-178.

189. Пеньковский А.Б. О семантической категории «чуждости» в русском языке // Проблемы структурной лингвистики 1985-1987. М.: Наука. -1989. - с.54-83

190. Пеньковский А.Б. Радость и удовольствие в представлении русского языка. // Логический анализ языка. -М., 1989. С. 148-155.

191. Переверзев К.А. Высказывание и ситуация: об онтологическом аспекте философии языка // Вопросы языкознания, 1998. №5.

192. Перфильева С.Ю. Экспериментальное исследование названий эмоций // Психолингвистические исследования слова и текста. Тверь, 1997. - С. 104-108

193. Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу // Вопросы языкознания, 1990, № 3. С. 135-145.

194. Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к номинативному анализу // Вопросы языкознания, 1990. №3. - С.135-146.

195. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М.: Просвещение, 1969.

196. Платонова О.В. Механизмы смыслообразования в метафоре // Системные семантические связи языковых единиц. М.: МГУ. - 1992. -С.115-122.

197. Платонова О.В. Механизмы смыслообразования в метафоре // Системные семантические связи в языке. М., 1992. - С. 115-121.

198. Полный словарь сибирского говора. Т. 1-4. Томск: Изд-во Том. Ун-та, 1991-1995.

199. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира, М.: Наука, 1988. -С.8-69

200. Потапова Р.К. Коннотативная паралингвистика. М., 1998. - 67 с.

201. Психология чувств (методическое пособие по психологии). Челябинск, 1968.-20 с.

202. Психология эмоций. Тексты. М., 1984.

203. Психологический словарь. М., 1999.

204. Рахилина Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики // ИАН СЛЯ. 2000. - т.59. - №3. - С.3-15.

205. Рахилина Е.В. Основные идеи когнитивной семантики // Фундаментальные направления современной американской лингвистики, М., 1997. - С.370-389.

206. Резанова З.И. Метафора в языковой картине мира // http://ido.tsu.ru

207. Резанова З.И. Метафора в историко-лингвистическом аспекте // Актуальны проблемы русистики. Томск, 2000. - С. 212-216.

208. Резанова З.И. Метафора в историко-лингвистическом аспекте // Актуальные проблемы русистики. Томск: ТГУ, 2000. - С. 212-216.

209. Резанова З.И. Русистика рубежа веков: изменение предметной сферы и методов анализа // Там же. С. 1-11.

210. Резанова З.И. Человек в ценностной картине мира // Культура Отечества: прошлое, настоящее, будущее. Томск, 1995. - С.69-74.

211. Резанова З.И., Катунин Д.А., Мишанкина Н.А. Метафорическое моделирование в языковой картине мира (к обоснованию методов исследования) // Языковая ситуация в России начала XXI века. Материалы междунар. науч. конф. Кемерово, 2002. - Т.2. - С. 120-137.

212. Резанова З.И. Метафорический фрагмент русской языковой картины мира: ключевые концепты / З.И. Резанова, Н.А. Мишанкина, Д.А. Катунин. Воронеж: РИЦ ЕФ ВГУ, 2003. Ч. 1. - 209 с.

213. Романов Д.А. Языковая репрезентация эмоций: уровни, функционирование и системы исследований (на материале русского языка). Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Тула, 2004.

214. Ростова А.Н. Мотивированность в метаречевой деятельности // Актуальные проблемы дериватологии, мотивологии, лексикографии. -Томск, 1998.

215. Селиверстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов. М.,1975.

216. Семиотика и информатика. Сб. научных статей, вып.32. М., 1991.

217. Семиотика и информатика. Сб. научных статей, вып.36. -М., 1998.

218. Сепир Эдвард Избранные труды по языкознанию и культурологии. -М., 1993.-655с.

219. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке // Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-С. 87-105.

220. Серль Дж. Метафора // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С.307-341.

221. Симонов П.В. Эмоциональный мозг. М., 1981.

222. Сиротинина О.Б. Лекции по синтаксису русского языка. М., 1980.

223. Скляревская Г.Н. Метафора в системе. СПб: Наука, 1993. - 151с.

224. Скляревская Г.Н. Языковая метафора в словаре. Опыт системного описания // Вопросы языкознания, 1987. №3. - С.58-65

225. Скляревская Г.Н. Языковая метафора как категория лексикологии // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе. Новосибирск, 1991. - С.23-35

226. Скребцова Т.Г. Американская школа когнитивной лингвистики. СПб, 2000.

227. Словарь образных слов и выражений народного говора. Томск: Изд-во Томск. Ун-та, 1997; 2001;

228. Словарь просторечий русских говоров Среднего Приобья. Томск: Изд-во Томск. Ун-та, 1977;

229. Словарь русских говоров Сибири. Т. 1,2. - М., 1999.

230. Словарь русского языка: в 4-х т. /Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус.яз., 1999.

231. Словарь русских народных говоров. Вып. 1-34. М., 1965-1999.236. «Словарь старожильческих говоров средней части бассейна реки Оби» и дополнения к нему. Томск: Изд-во Томск. Ун-та. - 1964-1986.

232. Смирнов В.М., Трохачев А.И. О психологии, психопатологии и физиологии эмоций // Чувства, влечения, эмоции. Л., 1974.

233. Современная американская лингвистика: фундаментальные направления, М, 2002. - 480с.

234. Соловьев В.Д. Структура семантического поля эмоций в РЯ // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии в 2 частях. Т. 1. - М., 2002. - С.489-493.

235. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.

236. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М, 2002-312с.

237. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1985. - 171с.

238. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985.

239. Т.А. ван Дейк. Язык. Познание. Коммуникация. М., 2000. - 308 с.

240. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. -М.: Наука. 1986.- 141с.

241. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977. - С. 129-221.

242. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. М.: Наука. - 1988.-С.26-52.

243. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. М.: Наука, 1988 -С. 173-204.

244. Телия В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы. М.: Наука, 1991. -С.36-66

245. Телия В.Н. Русская фразеология (семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты). М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.

246. Телия В.Н. Типы языковых значений (Связанное значение слова в языке), М.: Наука, 1981. - 266с.

247. Теплякова В.М. Трехактантная модель предложений, построенных возвратными глаголами эмоций // Вестник Томского гос. пед. ун-та. Томск, 2002. Вып.1. С.47-49.

248. Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - 512с.

249. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово, 2000. - 624 с.

250. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы / Под ред. проф. Л.Г. Бабенко.-М., 1999.-704 с.

251. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. - 474с.

252. Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспекты. Новосибирск, 1999. - 166с.

253. Урысон Е.В. Синтаксическая деривация и «наивная» картина мира // Вопросы языкознания, 1996. №4. - С.25-38.

254. Урысон Е.В. Фундаментальные способности человека и наивная «анатомия» // Вопросы языкознания. 1995. - №3. - С.3-16.

255. Урысон Е.В. Языковая картина мира. Обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. 1998. - №2. -С.3-21.

256. Успенский В.А. О вещных коннотациях абстрактных существительных // Семиотика и информатика, вып. 35. -М., 1997. С. 146-153.

257. Устинова Н.Н. Глагол как средство концептуализации эмоций в языковой картине мира: на материале языка художественных текстов. -Диссертация . канд. филол. наук. -2005.

258. Федоров А.И. Слово и фразеология в современной сибирской диалектной речи // Восточнославянское и общее языкознание. М, 1978. — СЛ 67-170.

259. Формановская. Н.И. Эмоции, чувства, интенции, экспрессия в языковом и речевом выражении // Эмоции в языке и речи: Сборник научных статей. М.: РГГУ, 2005. - С. 106-119.

260. Фортунатов А.Г. Чувства // Общая психология. Учебное пособие. М., 1976.

261. Фролова Е., Грицкевич И. Семантическая структура глаголов эмоционального воздействия и эмоционального отношения // XXII Огаревские чтения: Тез. науч. конф. Саранск, 1994. - С.47-48.

262. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? // Язык и наука конца 20 века: сб. статей. М., 1995. -С.74-117.

263. Фрумкина P.M. Предисловие // Психолингвистика. М., 1984. - с.5-19.

264. Фрумкина P.M. Проблема «язык и мышление» в свете ценностных ориентаций // Язык и когнитивная деятельность. М., 1989. - С.59-72.

265. Чейф У. Значение и структура языка. М., 1975. - с.6.

266. Чекалина Е.М. Некоторые лексические средства выражения эмоций всовременном французском языке и их отражение в словаре // Теория языка и словари. Кишинев, 1988. - С. 153-156.

267. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. М., 1997. -С.340-369.

268. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях // Вопросы языкознания, 1996. №2. - С.68-78.

269. Черемисина М.И. Некоторые вопросы сложного предложения в языках разных систем. Новосибирск, 1979.

270. Чувственное и рациональное: Межвузовский сборник научных трудов. /Урал. Гос. Ун-т им. A.M. Горького. Свердловск, 1982. - 144 с.

271. Чудинов А.П. Регулярная многозначность в глагольной лексике. -Свердловск, 1986. 80 с.

272. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991 2000). - Екатеринбург, 2001.-238с.

273. Шаронов И.А. Эмоции в нашей жизни и в лингвистике // Эмоции в языке и речи: Сборник научных статей. М.: РГГУ, 2005. - С.5-6.

274. Шатуновский И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика). М., 1996.

275. Шаховский В.И. К теоретической и прикладной лингвистике эмоций // Philologica. Краснодар, 1995.

276. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж, 1987. - 192 с.

277. Шаховский В.И. Отражение эмоций в семантике слова // Изв. АН СССР. Сер. Лит. и яз. М., 1987. - Т.46, № 3. - С. 237-243.

278. Шаховский В.И. Эмоции и когниция: концептуализация и лексикализация эмоций (вопросы теории) // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Материалы Международного симпозиума. Часть 1. Научные статьи. Волгоград, 2003. - С. 305-312.

279. Шаховский В.И. Эмоциональные культурные концепты: параллели и контрасты // Культурные концепты: сборник научных трудов. -Волгоград-Архангальск. Перемена, 1996.

280. Шаховский В.И., Жура В.В. Дейксис в сфере эмоциональной речевой деятельности // ВЯ, 2002, № 5. С. 38-56.

281. Шаховский В.И. Идиоматика словных культурем // www. vspu. ru.,

282. Шаховский В.И. Словная идиоматика как межкультурный феномен // www. vspu. ru.

283. Шаховский В.И. Текст как способ экспликации эмотивности языкового сознания // Тезисы докладов XIII Международного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание: содержание и функционирование». М., 2000. - С. 174-175.

284. Шаховский В.И. Эмоции и коммуникативное игровое пространство языка // Лингвистические основы подготовки специалистов-управленцев. Волгоград, 2002а. - С. 35-45.

285. Шаховский В.И. Эмоциональная/эмотивная компетенция в межкультурной коммуникации (есть ли неэмоциональные концепты) // Аксиологическая лингвистика: Проблемы изучения концептов: Сб. научн. Трудов. Волгоград: Колледж, 2002. - С. 3-10.

286. Шенделева Е.А. Образное слово в языке и речи. Томск, 1999.

287. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. -М.: Языки славянской культуры, 2002. 224 с.

288. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность М.: Языки славян, культуры, 2002. - 493 с.

289. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М, 1973.

290. Шмелева Т.В. Семантический синтаксис. Красноярск, 1988.

291. Эмоции в языке и речи. Сборник научных трудов. М., РГГУ. - 2005.

292. Юрина Е.А. Образный строй языка. Томск, 2005. - 156с.

293. Юрина Е.А. Образность как категория лексикологии: АКД. Томск, 1994.

294. Юрьева Т.В. К вопросу определения фрейма как когнитивной единицы объемного представления знания // Языковая ситуация в России начала XXI века: Материалы международной научной конференции. Т.2. -Кемерово, 2002. С. 287-290.

295. Юрьева Т.В. К проблеме актуализации перцептуальных фреймов // Языковая ситуация в России начала XXI века: Материалы международной научной конференции. Т.2. Кемерово, 2002. - С. 290294.

296. Язык: изменчивость и постоянство. Сборник статей к 70-летию Л.Л. Касаткина. М.: ИРЯ РАН, 1998. - 420 с.

297. Языковая номинация (Общие вопросы). М.: Наука, 1977. - 358с.

298. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Изд-во «Гнозис», 1994. -544с.